Развод за каменной стеной

Закрытая дверь

– Вадик, ключ не вставляется. – Я сильнее прижала спящего сына к груди. Тяжёлые сумки поставила к стене. – Я не могу открыть дверь.

– И не откроешь. Я сменил замки, – голос мужа в телефоне был едва различим на фоне громкой музыки.

– Ты с ума сошёл? Я 4 часа ехала с Андрюшкой из деревни. Он уснул в дороге! Открывай быстрее! Я стою под дверью с ребёнком и сумками. Грязная и уставшая.

– А это теперь только твои проблемы, Лер! Я же тебе писал сообщение, что наши отношения превратились в токсичную скуку. А я так жить не хочу!

– Ты что, решил развестись по смс? Ты рехнулся, Клюев? Ты что, не впустишь в квартиру жену с собственным сыном?

– А вот им можешь меня не попрекать! Я тебе говорил делать аборт, но ты же самая умная! Вот теперь как-то сама решай проблемы с мальчиком!

Голос мужа был тягучим. Было понятно, что выпил он уже прилично. В трубке раздался женский смех, приглашение сказать тост и звон рюмок.

– Впусти меня в квартиру! – прошипела я в трубку, едва сдерживая ярость. От усталости болела спина и ужасно хотелось есть. Но прибить этого гада хотелось ещё сильнее.

– Это, если помнишь, по закону, только моя квартира! – ответил муж. Ему вторил женский смех. Теперь ему хотелось показать себя крутым мужиком. Произвести впечатление на каких-то девиц. Он даже хотел скандала, провоцировал.

– Вадик, я поняла, что ты решил поругаться. Впусти меня в квартиру и мы всё обсудим. Просто впусти меня!

– Хрен тебе! Меня нет дома! Я тебе писал, что жить с такой душнилой не буду. Меня интересует личностное развитие, а не эти твои скучные поездки в деревню с сыночком. Я молодой мужик! Я хочу отдыхать, радоваться жизни и общаться со счастливыми людьми, а не бегать с ребёнком по поликлиникам. Меня это запарило уже! Я уехал на ретрит. Вернусь через 3 недели – подам на развод. Давай, пока. Возвращайся к маме.

– Какой развод? Вадик, а как же мы?

Я никак не могла поверить в происходящее. Он же не мог нас просто вышвырнуть из жизни? Оставить ночью без крыши над головой. Да хоть душ принять после дороги впустил бы!

В трубке снова взревела музыка, которой вторил заливистый женский смех. Девица звала Вадика по имени, а он был не против.

Мне муж ответил резко.

– Теперь вы сами по себе, Лер! И помни, по условиям брачного контракта, квартира остаётся мне! Забирай свою красную развалюху на колёсиках и не думай о разделе имущества. Отсудить ничего не получится! Это я тебе, как специалист говорю. Давай, пока. Некогда мне.

– Вадик!

Я многое хотела сказать, но в трубке звякнуло, и связь прервалась. Я переложила спящего Андрюшу на другую руку и снова набрала знакомый номер. Телефон Вадика был вне зоны действия сети. Я набирала снова и снова, но дозвониться не смогла.

В конце концов сунула бесполезные ключи в карман, подняла с пола сумки и медленно пошла к лифту. Я не знала, что буду делать без денег и родных в городе. Рулить к маме 4 часа по ночной дороге я тоже не рискнула бы. А ночевать в машине было холодно и неудобно.

Я уже почти совершенно отчаялась, когда последняя дверь на этаже открылась.

– Заходи – раздалось из темноты коридора.

Совет не моей семьи

– Да козлина он, Лер! Козлина! Тебе давно пора было от него уйти! – Светка была готова задушить Вадика голыми руками, шумно расхаживая по кухне. – Просто слов нет, какая он тварь! Да что ты молчишь-то? Лер? Сама-то что думаешь?

– А что тут думать? – Мне не хотелось скатываться до обсуждения моего мужа. Тем более, может ему что-то в голову взбрело, и он одумается через пару недель. А мы уже присвоим ему почётное имя Мудака года. – К тому же, это не я от него ушла, а он меня выставил из дома.

Светка отхлёбывала нечто с пузыриками из высокого бокала на тонкой ножке. Она и без горячительного ненавидела Вадика, но сейчас я особенно остро была рада, что мужа не было рядом. Боюсь, что бутылка, в которой силами подруги уже почти ничего не осталось, полетела бы в его голову без раздумий.

– Тем более, козлина! – Не сдавалась подруга. – Выставил жену с ребёнком из дома! Козлина! Убила бы!

Подруга плюхнулась на соседний стул. Пододвинула мне пустой фужер, но я положила ладонь сверху. Нечего праздновать. Да и в соседней комнате спал сын. Мало ли что понадобится? Надо иметь трезвую голову.

Светка переключилась на мужа.

– А ты что молчишь, Вань? Сказал бы что-нибудь? Лерка с ребёнком на улице, а твой дружок где шляется? А?

Светкин муж устало опёрся о столешницу. Он вернулся из командировки и мечтал выспаться, но Светка его не отпускала. Жаждала крови. Иван понимал, что спорить с женой бестолку. Отхлебнул чай и уставился на тарелку с его любимыми бутербродами.

– Я не знаю где Лерин муж, Свет. И он мне не друг. Я дружу с другим Вадимом Клюевым, а его брата, Вадика, к несчастью, тоже знаю.

Иван взял ещё один горячий бутерброд, поморщился. Откусил хрустящий кусочек. Снова скривился, словно жевал лимон. На меня не смотрел. Но я была благодарна, что Иван Селезнёв не читал нотации.

Когда Светкин парень познакомил меня со своим другом, я поняла, что это очень хороший человек. Но у нас с ним ничего не будет. Вадим Клюев оказывал мне знаки внимания: дарил цветы, приглашал на свиданья, водил в кино. Ухаживал вдохновенно. И был мне совершенно безразличен!

А вот его двоюродный брат и полная тёзка галантным не был. При первом знакомстве показался слишком самоуверенным и наглым. А ещё безответственным и зацикленным на себе. Таким и оказался. Но закрутилось у меня с ним сразу! Я словно впала в какой-то гипнотический транс.

– Ну сделай же что-нибудь! Позвони Вадику! Вадиму набери! Надо же понять, где Леркин муж и что делать!

Светка не могла сдаться просто так. Иван это прекрасно понимал, поэтому даже не пытался успокаивать. Отвечал односложно, по существу.

– Я звонил. Вадик недоступен. Куда умотал – не знаю.

– А Вадим? Что он говорит? Может он в теме?

Иван замер, повернул голову к жене. Посмотрел на не, как на умалишённую.

– Думаешь Вадик ему сказал, что собирается бросить Леру с Андрюшкой? Серьёзно? Он не такой тупой и физиономию свою смазливую бережёт. А звонить я Вадиму не буду, потому что примчится к нам, и начнутся разговоры до утра.

– Да вообще, что происходит? Что ему в голову взбрело? Может он ещё вернётся? – В голосе Светы было столько надежды, словно это её с ребёнком выставили за дверь.

– У него сейчас весёлая жизнь без обязательств. Гуляй – не хочу. Зачем ему возвращаться к семье? Он не нагулялся. Ему жена с ребёнком сейчас не нужны. Ему нужны впечатления, а не обязательства.

За столом повисла тишина. Неприятная, липкая такая. Когда все всё знают, но исправить ничего нельзя. Между Светой и Иваном шел безмолвный диалог двух понимающих, любящих людей.

Я была рада хорошим отношениям в семье подруги. Но именно эти молчаливые взгляды между ней и мужем, обострили моё одиночество. Мне стало неуютно на чужой кухне. И я спросила больше чтобы сменить тему, а не докопаться до истины.

– Может у Вадика есть другая?

Иван ничего не ответил. Но по тому, как он поджал губы и дернул головой в сторону, стало понятно, что есть. Мой муж не просто уехал. Он загулял с любовницей. Он мне изменил!

Мне было ужасно противно!

Спрашивать почему Иван мне не сказал раньше, было глупо. Он предупредил меня 4 года назад. В тот вечер я забежала к Светке, которая жила в соседней комнате общаги. Иван ждал её перед свиданием.

Он тогда долго не решался заговорить, а потом спросил, кто мне больше нравится. Я ответила, что Вадик. Иван вздохнул и сказал только одну фразу: «Ты выбрала не того брата».

И теперь, что бы ни происходило в моей жизни, он не изменил своего мнения. Вадим меня продолжал любить. Вадик не любил никогда, но позвал замуж. И теперь я понимала, что не была нужна мужу по-настоящему. А в Светкиной семье меня просто жалели.

Надо было заканчивать это бесполезный разговор на кухне. Решать свою жизнь самой. Андрюшка спал в гостиной. Мне там тоже уже постелили. Пора было укладываться и давать отдохнуть друзьям, которые отнеслись ко мне с состраданием.

– Понятно, ребят. Значит надо выходить из декрета, решать проблему с жильём, с работой и Андрюшкой.

– В университет восстанавливаться будешь? – Иван был благодарен за то, что не рыдаю белугой.

Светка и так впечатлительная. Если бы я заплакала, мы бы легко прорыдали до утра. Ваня сидел бы с нами и утирал слёзы, даже смертельно уставший.

– На учёбу, даже бесплатную, нужны деньги. А работать и учиться с сыном я не вытяну, Вань.

– Логично. – Он снова отхлебнул чай. – К маме точно не хочешь вернуться? Пожить немножко, пока Андрюшка подрастёт.

– Пока нет возможности жить у мамы. Там сейчас брат с женой и двойняшками. Я неделю там еле вытерпела. Так что попробую как-то сама.

– Тогда давай спать, а завтра после обеда приходи в офис. Посмотрим, что можно сделать.

Без крыши над головой

Понедельник начался замечательно! Андрюшу взяли в садик на место выбывшего ребёнка. Мы сдали анализы и уже на следующий день пошли в группу. Мне предложили должность CММ специалиста на удалёнке в туристической фирме на одном этаже со Светкиным агентством недвижимости.

Всю неделю я водила сына по часам, чтобы он привыкал к садику. В пятницу его уже оставили до вечера. Адаптировался он хорошо. Воспитатели его понимали, несмотря на полное отсутствие желания Андрюши разговаривать.

И только с жильём никак не получалось.

Вадик не объявлялся. Жить у подруги бесконечно было невозможно. Нет, они с мужм не выказывали недовольства. Да и Светкина Аришка прекрасно ладила с Андреем. Но мне было неудобно стеснять друзей. Да и под бесконечными сострадательными взглядами я чувствовала себя неуютно. Старалась поскорее скрыться в гостиной.

Я бесконечно листала объявления о сдаче жилья и не находила то, что мне было нужно. Я или не могла потянуть огромную цену, или условия, которые были в комнатах, мне категорически не подходили. Например, один хозяин сдавал помещение в цокольном этаже с плесенью на стенах.

Я могла жить где угодно, а вот сына туда перевезти не могла. Был ещё вариант с общежитием, но тогда пришлось бы поселиться на самой окраине города. Машина, которую нам оставил Вадик решала этот вопрос только до октября, потому что зимней резины у меня не было.

Это значит, что с осени машина будет бесполезным грузом мокнуть под дождём и снегом. А мы с сыном, каждый день добираться общественным транспортом, хватая всевозможные бациллы. Получался замкнутый круг.

До времени, когда Андрюшку можно было забрать из садика оставалось чуть больше часа, и я забежала к Светке на работу. Обычно деятельная и неунывающая подруга смотрела в окно с печальным видом.

Она могла злиться и кричать, но чтобы печалиться? Ни разу с этим не сталкивалась.

– Свет, у тебя что-то случилось?

– А? – Словно очнувшись спросила подруга. – Нет. Просто опять выхватила от Зуева. Потеряла клиентов и процент комиссии.

– Зуев? У тебя сменился начальник?

– Нет, что ты. С Аллой Сергеевной мы вместе пришли в компанию и уйдём на пенсию вместе.

– А кто такой этот Зуев?

Я прошла к кухонному уголку и включила чайник. Подруга встрепенулась. Теперь она была готова крушить. И это вполне на неё было похоже.

– Зуев – это мой ночной кошмар, Лер! Монстр, который сорвал мне пятую сделку! Пятую!

– Что ему не нравится?

– Покупатели недостаточно любящие, прикинь!

Светка схватила синюю папку скоросшиватель и так шарахнула ею по столу, что я подпрыгнула. Подруга искренне бушевала, как буря на море. Но причины её возмущения я не поняла. Мне показалось, что я ослышалась, поэтому решила уточнить.

– Покупатели, недостаточно любящие что? Деньги?

– Друг друга, прикинь?

Светка шмякнула папку в органайзер. Та вошла неровно. Половина файлов вывернулась наружу, как сломанное крыло птицы. Подруга вынула её обратно и начала разглаживать замявшиеся листы. Теперь она злилась не так сильно. Больше расстраивалась.

– Там всё начиналось хорошо, Лер. И дом хороший. Смотри, какой участок красивый. И парк тебе и лужайка. И даже прудик искусственный есть. А комнаты какие? Мечта! Светлая гостиная с красивым эркером. Такая столовая, что хочется сесть за стол и чай заварить! Спален 5 штук! Все уютные, и лаконичные! Я в него прямо влюбилась, когда увидела! Тебе бы он тоже понравился. Смотри!

Подруга схватила меня за руку и потащила к компьютеру. Открыла одну из многочисленных вкладок браузера и приблизила изображение. Я охнула от открывшегося вида, и подтащила ближе стул. Тут было на что посмотреть!

Я влюбилась в дом с первого взгляда! Он был великолепным!

Двухэтажный коттедж с тонкими чистыми линиями, большими окнами и очень ухоженным участком буквально приковал мой взгляд. Мне всё в нём нравилось! И планировка комнат, и светлые оттенки стен. Мне понравились простые шторы из хорошего материала и отсутствие рисунка в текстиле и на поверхностях.

Мы со Светкой часто рассматривали очень дорогое жильё из интереса. Обычно премиум дома были очень на любителя. В них втискивали много кричащих декоративных элементов, орнаментов, инкрустации. Они буквально кричали о личности хозяев, их особенностях.

Что в таких домах творилось шторами невозможно было передать словами! Иногда казалось, что ткань на окна премиального жилья выплеснули из ведра, и она застыла нелепым нагромождением складок и завитков. От них рябило в глазах и укачивало.

А какие цвета и рисунки использовали, и словами было не описать! К наборному паркету с ромбовидным рисунком прилагались банкетки в полоску. Диваны были обтянуты тканью с королевскими лилиями. На обоях красовались папоротники, а на шторах – розы.

Никогда нам со Светкой не попадался дом мечты. Тот, глядя на который было ужасно жалко, что миллиарда на его покупку нет. И вот сейчас я смотрела на такой идеальный для меня дом. В нём всё было настолько просто и достойно, что хотелось любоваться решениями дизайнера часами.

Забрав у Светы мышку, я без отрыва разглядывала уютные спальни, лаконичные картины на стенах. От простой удобной мебели без пышных украшений невозможно было отвлечься. Я уже по второму кругу начала разглядывать интерьеры, когда смогла вникнуть в слова подруги.

– Всё в доме хорошо. И цена, и расположение, и даже то, что в нём никто не жил ни дня.

– А что плохо?

– Хозяин! Он меня просто достал уже! Представляешь, это не его выбирают клиенты, а он проводит кастинг покупателей!

– И что, к нему очередь?

– Сначала была внушительная, теперь и желающих меньше, и я не тороплюсь показывать дом. Времени трачу много, а толку мало. Всё равно найдёт к чему прицепиться. Ведь ему подавай любящую семью. Полную, и обязательно с ребёнком. Он их под микроскопом рассмотрит. Так ди он ей руку подал, так ли она его перед выходом поцеловала. И при малейшем подозрении, что семья не любящая, отказывает. Даже уже заключённый договор расторгал 5 раз! Задрал совсем!

– Жёстко. А почему у него всё ещё есть желающие на покупку дома?

Светка устало вздохнула. Кивнула головой на мышку в моей руке. И когда я её отдала, вернула первую рекламную страничку. На ней красовалась фотография фасада и основная информация.

Посёлок Озерки, этажей 2, метров 750, соток 15. И что из этого не давало спать спокойно покупателям? Большой участок? Купи 2 рядом и получишь такой же. Этажей сейчас почти всегда 2.

– Не туда смотришь.

Света обвела курсором цену дома. А увидев, что на меня это не произвело впечатление, закружила вокруг числа быстрее.

– Цена сказочная! – выпалила Светка. Присмотревшись я охнула от удивления. – О том и речь, Лерка! Сказочная цена!

– Может быть это опечатка?

Я не поверила своим глазам.

– Цена правильная! Я этот дом уже год продаю! Наверное бы я уже исправила ошибку в объявлении. В том-то и дело, что Зуев продаёт дом за копейки!

Такой дом стоил в 100 раз больше. В 100! За такую цену даже комнату в общежитии не купить! Моя машина, и та стоила дороже, а тут целый дом!

– А зачем он это делает, Свет? Что в нём не так?

– В доме всё отлично. А вот в Зуеве – нет. Он строиз этого красавца для своей семьи, но заселиться они не успели. Жена с ребёнком разбились в аварии. Может ты слышала про трагедию на загородной трассе? Ну, не суть. Главное, что они погибли, а Зуев хочет, чтобы дом, достался такой же любящей семье. Вот мы и выпрыгиваем из тапок, чтобы найти для него такую. Но, как видишь, пока безрезультатно.

Подруга устало откинулась на спинку стула. А я ещё раз пролистала фотографии, описание, посмотрела карту. Увеличила цену. Снова спустилась к фотографиям. А потом, словно повинуясь внезапному порыву, выпалила,

– Светка, у меня есть идея!

Встреча у калитки

Подруга меня искренне отговаривала. Предупреждала, что Зуев, неприятный в общении и непредсказуемый тип. Приводила примеры, как он отказывал хорошим семьям под глупыми предлогами.

Но в моей голове я уже заселялась вместе с Андрюшкой в необыкновенные хоромы. Завтракала с ним за круглым столом, гуляла по тенистым дорожкам. Бросала камешки в небольшой прудик. А потом укладывала сынишку в кровать, похожую на гоночную машинку.

Ни на какие уговоры я не поддавалась. Я всегда была целеустремлённой, а тут прямо почувствовала, что это мой единственный шанс. Света что-то увидела в моих глазах и смирилась. И пока она объясняла, куда и как надо ехать, чтобы поговорить с Зуевым, у меня родился план!

Расцеловав недовольную подругу, я схватила сумочку и помчалась в садик за Андрюшкой. Усадила сына в детское кресло и вырулила на трассу. В час пик ехать пришлось почти 40 минут. Но когда я доползла на своей красной машинке к дому Зуева, была потрясена!

В реальности дом был ещё красивее, чем на фотографиях! Красивый забор, отличное место. Идеальное расположение на берегу озера, чуть в стороне от основного скопления домиков. Чуть на пригорке, как настоящий замок.

Я никак не могла решиться позвонить в домофон возле резной калитки. Прогуливалась с Андрюшкой то в одну сторону, то в другую. Даже букетик полевых цветов успела нарвать на обочине дороги. В конце концов, набралась храбрости и нажала кнопку вызывной панели.

Домофон замурлыкал приятной мелодией, замигал экраном монитора. А вот отвечать не торопился. Он пиликал и пиликал, но Зуева на месте не было, хотя Света при мне сообщала, что отсылает к нему покупателей. И тот согласился подождать нас на территории.

Андрюшка дёргал меня за руку. Присев и потянув меня вбок, он сумел вывернуться, чтобы побежать за следующим цветком в букет. В следующую секунду раздался шум, и на пустую дорогу из-за поворота выскочил мотоцикл.

Чёрный, стильный, быстрый. Он нёсся, как выпущенная с тетивы стрела. И было в этом движении что-то угрожающее. Опасное. Чёрный байк, чёрный ездок, пустая улица, на которой не спрятаться. У меня похолодело у основания шеи.

Мотоциклист был ещё достаточно далеко, но испугал меня сильно. Я не только подхватила Андрюшку на руки, но и повернулась к дороге спиной, словно закрывая сына от опасности.

Ждала, когда водитель проедет мимо. Но мотоциклист остановился рядом со мной и заглушил двигатель. Тишина наступила внезапно, и я повернулась в сторону опасного ездока.

– Добрый день. Кого-то ждёте? – обратился ко мне незнакомец, снимая чёрный блестящий шлем.

Мне показалось, что такие мощные плечи я не видела ни разу в жизни. Незнакомец словно ощупал меня своими голубыми глазами и у меня по коже пробежали мурашки. Но виду я не подала. Ответила, упрямо вздёрнув подбородок.

– Здравствуйте! Жду хозяина дома или кого-то, кто может мне его показать.

– Значит, новая покупательница?

– Новая. Не знаете, где я могу найти хозяина? Вроде бы договорились о встрече, а он не открывает.

– И не откроет, – ответил незнакомец,ослабляя на запястьях крепления чёрных перчаток. – Он впускает на территорию только семьи.

– Так мы и есть семья.

Улыбнувшись, я ещё сильнее прижала Андрюшку к себе. Тот фыркнул, думая, что с ним играют. Замотал блондинистой головкой. Улыбнулся в ответ. Я не удержалась и пощекотала полевыми цветами шейку сына. Тот заливисто засмеялся.

Мне тоже могло быть весело. Мы могли играть с Андрюшкой хоть весь день. Смеяться и дурачиться, бегать и бросать мяч. Но незнакомец нашего веселья не разделял. Смотрел холодными голубыми глазами, словно оценивал. И я поёжилась под его неприветливым взглядом.

А ещё от его непередаваемой мужской ауры.

Мотоциклист лет на 10 был старше меня. Мускулистый мужчина в обтягивающей защитной куртке чёрного цвета и таких же джинсах. Сильный, мощный, опасный. Единственный, кого я встретила на пустынной дороге.

От мысли, что здесь никого нет, мне стало страшно. Я даже головой покрутила в разные стороны, чтобы найти ещё кого-то. Понятно, что гиганту на мотоцикле вряд ли кто-то мог бы противостоять, но здесь вообще никого не было!

А оценивающий тяжёлый взгляд мужчины в чёрном был.

– У вас сейчас неполная семья. Хозяин впускает на территорию только полные семьи. Ему надо, чтобы были и мать с отцом, и ребёнок или несколько. Другие варианты ему не подходят.

Мужчина говорил те же слова, что и Светка час назад. Но в его исполнении они звучали, как оскорбление. У него были такие интонации, словно мы с Андрюшкой не были полноценными без мужчины. Были третьесортными и малозначащими.

А теперь мне стало обидно. Мы не подходим? Да мы самые лучшие и любящие! А что Вадику не нравимся, так это не беда. И без него проживём! Но говорить об этом вслух мне было нельзя. Вдруг мужчина знаком с Зуевым? Поэтому я ответила резко, но корректно.

– А у нас полная семья, между прочим. Просто папа пока в отъезде. Уехал в командировку. Мы хотели поговорить с хозяином до его возвращения. Так сказать, забронировать место. Может быть внести залог или что-то ещё сделать?

– Не надо ничего вносить. Дожидайтесь мужа и возвращайтесь все вместе. С вами двоими Зуев разговаривать о продаже дома не будет. Так что не теряйте времени. На участок вас не пустят. Если хотите, давайте подвезу вас до автобусной остановки.

Мужчина качнул головой за спину, а я плотнее прижала Андрюшку к себе. Сердце забилось сильнее.

– Спасибо, не надо. Мы сами дойдём, – выпалила я. Поняв, что слова прозвучали грубо, поправилась, – у вас нет детского кресла. Я с ребёнком к вам не сяду.

Взгляд незнакомца стал удивлённо-недоверчивым. Он нахмурился и едва заметно наклонил голову набок.

– Можно подумать, в маршрутке будет детское кресло и ремни безопасности, – презрительно ответил он.

– Нету. Поэтому мы в них и не ездим. Я машину припарковала у магазина. Здесь узкая улица, а там специально выделенное для этого место. В машине кресло есть и ремни хорошие. Так что можете за нас не беспокоиться, доедем безопасно. Спасибо, что составили компанию. Всего хорошего.

– И вам всего хорошего. Без мужа не возвращайтесь. – Он метнул в меня ещё один холодный взгляд и продолжил, – но почему-то мне кажется, что нет у вас никакого мужа. Прощайте.

Меня тряхнуло, словно обидные слова меня действительно задели. Словно я чувствовала себя добычей хищника. Но не подав вида, я кивнула в ответ и двинулась вниз по улице.

А когда повернула за угол и незнакомец снова завёл мотоцикл, побежала, словно за мной гналось чудовище. Чёрное чудовище на чёрном мотоцикле.

Людоед и убийца

Шумную толпу возле магазина я увидела сразу. Пока спускалась вниз по улиц, хорошо разглядела женщину, которая была в центре. Она металась из стороны в сторону, поднимала вверх кулаки, словно угрожая небесам, а ещё мне. Потому что её жесты были направлены именно в мою сторону.

Теперь я замедлила шаг. Не хотелось оказаться в беснующейся толпе. Тем более, с ребёнком. И это сработало! Когда я подошла к ступеням магазина, люди уже почти разошлись. Остались только двое.

Мне надо было сообразить, что делать дальше. Где искать Зуева? Как отсюда выезжать, если его нет в посёлке? Я открыла телефон, но он решил перезагрузиться. Как надоело это! Всегда в самый неподходящий момент.

Солнце уже не так сильно пекло, но я спряталась в тенёк подальше от дороги. Поставила на ноги Андрюшку и тот тут же нырнул в заросли донника. Нюхал, гладил и восхищённо верещал, увидев бабочку.

Тут же в тенёчке сидела женщина с картонной коробкой вместо стола. На ней стояли миски всевозможных расцветок доверху наполненные малиной. Было видно, что пришла она недавно. И ягод в стоящем рядом ведре было много, и желания разговаривать.

Её почти успокоившаяся подруга пыталась пристроиться рядом. Подняла с асфальта табурет. Уселась сверху. Рядом поставила картонную коробку вместо столика. Начала насыпать малину в пластиковые стаканы, не переставая посылать проклятия вверх по улице.

– Чёрт проклятый! Дебил недоделанный! Чтоб его подняло и стукнуло! Разорвало на мелкие кусочки!

Сидящая рядом женщина, веточкой отмахивая от своих ягод насекомых, пыталась успокоить соседку.

– Да ладно тебе, Михална, так его костерить. Нет же никакого повода.

– Да? Нету повода? Повода нету?! – Женщина так резко махнула в сторону дороги, что чуть не свалилась со стула. – Да он меня чуть не сбил!

Соседка снова принялась успокаивать подругу.

– Да он проехал в метре от тебя. Да и ты тоже хороша. Зачем снова села к самой дороге?

– Где хочу, там и сижу! Ты тут мне, Петровна, не указ! Лёньке своему указывай! Дорога общественная! Не его собственная!

– Ну, по честному-то это дороги без него бы и не было. Так бы ходили в резиновых сапогах весь год.

– И хорошо было! Жили спокойно! А теперь что? Понаехали тут разные, гоняют по дорогам! Дышать от этих машин стало нечем! Дитя на улицу не выпустишь! Так мотаются туда-сюда.

– Зато магазин заработал, Михална. И внуков дети привозят. Раньше и не пытались – завязнешь в грязи по самые окна. Потом беги за трактором. И повезёт ещё, если Семёныч на набрался по самые фары.

– Зато этот чёрт поганый тут не носился!

Петровна решила промолчать, и разговор сам собой стих. Андрюша был увлечён цветами. Мой телефон на секунду включился, но едва мигнув экраном, снова погрузился в глубокую рефлексию. Надежды на его быстрое воскрешение не было.

Мне пришла в голову мысль спросить про Зуева у местных. Может видели что, может проезжал мимо или в это время всегда на озере? Я сунула мёртвую тушку смартфона в сумку и повернулась к той, которую называли Петровной.

– Простите, вы не могли бы мне подсказать, где я могу найти Зуева с Берёзовой 12? Он назначил мне встречу, а дверь не открыл. Может быть вы знаете где он?

Женщина даже рта не успела открыть, как её соседка вскочила на ноги. Она чуть не перевернула стол с пластиковыми стаканами с малиной. А потом снова заорала на всю улицу.

– Зууууууев? А как же не знать! Этот ирод поганый чуть меня не задавил на своём драндулете! Тебе повезло, что не задавил тебя с твоим пацанёнком! Повезло тебе, что разминулись! От этого дьявола чего угодно ожидать можно! Беги отсюда! Повезло тебе, что не столкнулась с ним! С этим людоедом поганым!

– Людоедом? – Опешила я.

– Людоедом и убийцей!

Мне стало страшно.

Я вопросительно посмотрела на Петровну. Та пожала плечами с виноватой улыбкой. Мол, не несу ответственность за соседку, но и прогнать повода нет. Она не выглядела испуганной. Но у меня по спине прокатилась ледяная волна.

Руки покрылись холодной липкой влагой.

Метнув взгляд вверх по улице я увидела на пригорке край высокого забора участка Зуева. И если ещё пол часа назад я любовалась его мощью и аккуратностью, то сейчас мне было не до красоты.

Солнце внезапно скрылось за тучей. Улица потемнела. Теперь высокий кирпичный забор вокруг дома Зуева напоминал о моей беспомощности. А в голове гулко, словно в пустом ведре, отозвались сказанные в сердцах слова Михайловны: «Людоед и убийца».

Страшный человек

Петровна, увидев мой испуг, постаралась сгладить ситуацию.

– Скажешь, тоже, Михална. Ты Артёма прямо монстром нарисовала. Не слушайте её. Зуев домой поехал. Он, наверное, сейчас там. Это вверх по улице и направо за угол.

– Да-да, я там уже была. Там ещё калитка такая резная, кованная, да?

– Точно. И дом большой красивый за высоким забором.

– Спасибо большое. Значит с адресом я не ошиблась. Попробую вернуться туда ещё раз. Может быть застану.

Я потянулась к Андрюшке, но тот, смеясь вывернулся и отскочил к стене магазина.

– Застанете, конечно. Зуев домосед теперь. Никуда не ходит. После работы всё время на участке или в домике для гостей. Так что вы подождите у крыльца. Он обязательно откроет.

– А вам за какой надобностью к этому дьяволу? Да ещё и с ребёнком? Родня какая? В гости?

Не удержалась от любопытства Михайловна. Ей отвечать совершенно не хотелось. Я не люблю скандалы и скандалистов. Всё время молчала, когда Вадик устраивал разборки. Но и промолчать было невежливо.

– Да я по объявлению о продаже дома. Приехала поговорить с хозяином.

– О-о-о-о-о-о-о-о! Беги от него скорее! Спасайся, деточка и детёнка своего забирай! Ты же в логово к зверю собираешься! – заголосила, и без того громкая Михайловна. – Тебе повезло, что ты с ним разминулась! Беги отсюда! Мы не скажем ему, что ты была!

Мне стало неприятно. Можно подумать, я выбирала между жизнью в Париже или Копенгагене. А не между улицей и другой улицей без крыши над головой! Да ещё и без денег и с ребёнком!

Почему-то стало себя жалко именно сейчас. Не тогда, когда Вадик поменял замки. Не тогда, когда я поняла, что это конец. А вот сейчас!

Стоя на пыльной жаркой улице возле сельского магазина, я почувствовала, что я одна. Что нет у меня выбора! Что мне всё равно, кто этот Зуев, Зубов, или как там его! Что мне надо думать о моём ребёнке. А все остальные подождут лучших времён!

– Спасибо большое! Постараюсь сама разобраться. Всего хорошего.

Я подхватила Андрюшку на руки и постаралась обойти женщин, чтобы вернуться к дому Зуева. Надо же с ним поговорить! Я свой шанс не намерена упускать из-за каких-то местных старушек.

Но у них было, разумеется, совершенно другое мнение. По крайней мере, у одной из них. Михайловна упёрла руки в боки и встала посреди дорожки прямо на моём пути. И едва я сдвигалась в сторону, она следовала за мной, как тень.

– Да ты послушай меня! Я тут прям для тебя очутилась, деточка! Мой Васька тоже хотел у Зуева дом купить. А чем всё закончилось? Зуев его чуть в тюрьму не засадил! Он же маньяк ненормальный!

– Ну, прям уж ты скажешь, маньяк! Какой же он маньяк? Просто несчастный человек.

Петровна из-за спины пыталась сгладить ситуацию. Но Михайловна не сдавалась. Она выглядела, как рассверипевший бык. Вот от её вида мне действительно было страшно и хотелось поскорее оказаться в другом месте. Подальше от возмущённой женщины.

– Как есть маньяк! А как это ещё называется? Да ты послу-у-ушай! Отгрохал домину на неизвестно какие деньжищи! Обставил по-своему. А потом начал искать семью, чтоб у него жила! Подбирает себе по вкусу, селит, как мышей подопытных и наблюда-а-а-а-ает. Играет с ними, как кот с мышами! Я тебе говорю, вылитый маньяк!

Мне никак не удавалось обойти бабульку. Я посмотрела на Петровну, но та сделала вид, что этот разговор её не касается. Ну, что же, всё, как обычно самой. Мне не привыкать. Вадик тоже мне не помогал решать вопросы. Даже бытовые. Значит и тут справлюсь.

Женщина не отступала. Теперь она размахивала руками и старалась оттеснить меня в противоположную сторону.

– Беги от этого изверга! Беги! А то и тебя посадит в банку и будет рассматривать! Вон Ваську моего доводил, доводил, и довёл! А потом чуть в тюрьму не отправил, потому что он не захотел под его дудку плясать и обезьянкой скакать!

– Ну, Михална, Ваську-то Зуев чуть не посадил, потому, что он Ленку свою поколотил.

– Да что он там её поколотил-то? Скажешь тоже! Так, пихнул пару раз, да и то несильно! Без синяков! А Зуев раздул, чуть-ли не поножовщину с уголовкой! Маньяк! Убийца проклятый! Монстр!

Воспользовавшись тем, что Михайловна отвлеклась на соседку, я проскользнула мимо неё, бросившись вверх по улице.

– Да вы не беспокойтесь так, – постаралась я утихомирить женщину, – может его ещё и дома-то нет.

– Как же, нет его! А где ж ему быть, если только что промчался мимо нас на своём этом адском мотоцикле? Дома он! Убийца проклятый!

Помоги мне

Мне нужно было жильё любой ценой! Выруливая на трассу, я вдруг осознала, что другого выхода у меня нет. Поняла, что Вадик нас не любит. Совсем. Ни на грамм. Когда-то влюбился, но семейные заботы не для него.

Ему и правда в тягость жена и сын и никакого примирения не будет. Мы не поругались, не разошлись во взглядах. Даже не оскорбили друг друга. Мы ему надоели! Как неудобная обувь. Вроде бы подходящего размера, но тёрла при каждом шаге.

И это невозможно изменить!

Он просто человек, сосредоточенный только на себе! Ретриты, путешествия и ивенты. И чтоб кровать, какая ему удобно, и чтоб вид из окна, который подходит к цвету его серых глаз. А что лестница для ребёнка опасна или мне не нравится качка, так это мелочи. Как-то справимся.

Я вздохнула и смахнула набежавшие слёзы. Встроилась в поток машин и поехала в город. Из ряда в ряд не перестраивалась. Просто катилась. Мне нужно было время прийти в себя. Найти выход из ситуации.

В голове всплыли слова, услышанные мной у калитки «Дожидайтесь мужа и возвращайтесь все вместе. С вами двоими Зуев разговаривать о покупке дома не будет». Хозяин однозначно дал понять, что семья из 2 человек его не устраивает.

«Без мужа не возвращайтесь». Без мужа. Но именно потому, что мужа у меня скоро не будет, я и ищу себе жильё! Себе и сыну! Самой любящей на свете семье! А то, что муж нас не жалует, то что ж. Насильно мил не будешь.

Я рулила из Посёлка Озерки и кипела от негодования. И что мне делать? Где взять мужа для покупки дома? По документам я жена Вадима Клюева. На бумаге у меня есть муж. Это уже хорошо. Но что делать в реальности?

Как же ты меня подвёл, муж Вадим Клюев. И что же мне теперь делать?

Вадим Клюев. Вадим Клюев. Клюв? Вадим? И как я сразу не сообразила! Можно же обратиться за помощью к брату мужа и полной тёзке! Я даже чуть руль от радости не выпустила из рук!

Набрала нужный номер и с трассы свернула не к нашему дому, в котором меня приютили Светка с Иваном, а дальше. Вадим пригласил нас в ресторан. В тот, в котором была выделена игровая зона для детей. Моему мужу Вадику это и в голову не пришло бы!

А Вадиму пришло.

Он успел и столик для нас забронировать, и помог мне выйти из машины. И Андрюшку затискал так, что сын хохотал и болтал ножками, пока дядя Вадим нёс его к игровой площадке. А перед тем, как убежать к разноцветным кубикам, поцеловал мужчину в щёку.

«Ты выбрала не того брата». Теперь на душе стало тоскливо. Вадим хороший человек. Интересный мужчина. Порядочный, заботливый. Внешне очень похожий на Вадика. Только как-то проще, что ли. Спокойнее.

У мужа в глазах всегда плясали черти. Он был каким-то необычным, интересным. Казался загадочным. Это со временем я поняла, что внимание к нему привлекали его наглость, дерзость и эгоизм.

Я настолько обалдела, от его манеры держаться, что поверила, в его необыкновенность. Раз так себя вёл, значит имел на это право. Значит отличался от нас, простых смертных. Был выше, лучше.

И это была ошибка!

Настоящим были Иван и Вадим. Их простые, мужские ценности. Их отношение и поступки. Но тогда они не привлекали. Казались слишком простыми, обычными, неинтересными. А теперь я понимала, что только они и важны.

И я знала, что с Вадимом Клюевым мне было бы гораздо лучше, чем с Вадиком. Потому что он честнее, порядочнее. Но что тогда было бы с моей честностью? Или никаких чувств, только бизнес?

Но я так не могла! И когда Вадим усадил меня за столик напротив себя, начала без предисловий.

– Спасибо, что быстро откликнулся на просьбу встретиться. У меня есть новости. Я хочу тебе о них рассказать и попросить помощи. Но хочу, чтобы ты знал сразу, что тебе я ничего не смогу дать взамен.

Вадим наклонился вперёд ко мне, хотел перебить, но я сделала останавливающий жест. Он замер, и выпрямился, давая мне возможность высказаться. Он всегда был таким сильным и бережным. Всегда. И сейчас мне надо было просить помощи у этого хорошего человека.

А мне как сказать ему правду и при этом не обнадёжить? Не спровоцировать на конфликт с братом? Но мне надо ему сказать! Надо! Поэтому я вздохнула и выпалила, как с обрыва шагнула.

– Вадик решил со мной развестись, но это ни о чём не говорит!

Нет

Вадим склонил голову набок. Я его очень хорошо знала именно таким: добрым, понимающим и надёжным. Очень порядочным и всегда готовым прийти на помощь. В любое время, в любых обстоятельствах.

Машина забуксовала, Андрюшка заболел, потеряла кошелёк? Первым делом я звонила Вадиму, и он помогал. Без лишних вопросов. Именно на это я сейчас и рассчитывала.

Вадим тепло улыбнулся. Серые глаза, чёрная футболка без рисунка. Братья даже в этом отличались. Муж предпочитал рубашки в мелкий рисунок или футболки с крупным орнаментом. Приталенные и не скрывающие его атлетического тела. Его брату это было безразлично.

– Лера, давай спокойно. Я ничего не понял. Вы поругались с Вадиком?

– Нет! Я уехала к маме с Андрюшкой погостить. Вернулась, а квартира заперта и в ней новый замок. Но ты не подумай, Вадик мне написал до этого, что хочет развестись, а я не поняла и поехала. Мне не надо было ехать, он же написал.

– Стоп! – Теперь брат мужа был сердитым. Он сжал губы в нитку. Пальцы сжал в кулаки. – Давай по порядку. Ты что, осталась без жилья с ребёнком? На улице?

Мне стало так смешно! Я даже рассмеялась впервые за прошедшую неделю. Хохотала от души, стряхивая с себя ужас надвигающегося развода. Но Вадим не поверил моему веселью. Он схватил проходящего официанта за руку и мне тут же принесли воду.

– Лер, ты не переживай! Всё наладится! Лер!

Вадим гладил меня по руке, а я продолжала смеяться. Совершенно не могла остановиться. Даже слёзы на глаза навернулись от хохота. А когда успокоилась, замотала головой чтобы освободиться от ощущения нереальности.

– Лера, тебе лучше?

– Ты меня рассмешил, Вадим. Сказал, что хочешь узнать всё по порядку, а начал с конца.

– Это и есть «по порядку». Это самое важное сейчас. Где ты живёшь?

– У Светы с Иваном.

Я ждала, что Вадим вспылит, скажет, что я могла бы обратиться к нему. Но он только кивнул головой.

– Перспективы какие-то есть найти жильё? Ты же понимаешь, что Вадик тебе ничего не отдаст? Он всё оформил грамотно. Квартира, акции и прочее не являются совместно нажитым имуществом. Ты из этого брака выйдешь только с Андрюшкой и парой сменного белья. Понимаешь?

– Да! Именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Хорошо что ты сам начал!

Взгляд Вадима зажёгся интересом, но вопросов он задавать не стал. Давал мне высказаться.

– Вадик оставил мне машину. Ездить на ней после холодов я уже не смогу. У меня нет зимней резины, да и зачем машина, если негде жить?

– И что ты придумала? – осторожно поинтересовался Вадим.

– В посёлке Озерки продаётся дом. Огромный, красивый, с большим ухоженным участком! Ездить оттуда до города на общественном транспорте 15 минут. Дом отличный! Больше 700 квадратных метров. Новенький! На 15 сотках. Но даже если бы он был развалюхой, я бы очень хотела его купить! Потому что у меня есть только машина. Старенькая иномарка. И на деньги от её продажи я не смогу купить даже комнату в общежитии. А этот дом смогу! Цена просто копеечная!

Меня захватывала идея покупки дома. А вот Вадим становился всё серьёзней и серьёзней.

– Пока звучит, как мошенничество со стороны хозяина дома. Надо со Светой посоветоваться.

– Так это она мне его и показала! Там всё нормально!

Он сцепил руки и оперся о стол.

– А почему тогда так дёшево?

– Потому, что у хозяина погибла жена с ребёнком. Он хочет продать дом, построенный для них, любящей семье.

– Значит тебе это предложение накануне развода не подходит? Логично?

– Нет! Дом может стать моим, если ты мне поможешь и выдашь себя за Вадика. Внешне вы похожи, полные тёзки, Андрюшка тебя обожает! Он ничего не говорит, но те, кто, например, видели, как вы вошли сейчас в ресторан, уверены, что ты его сын! Значит мы можем претендовать на покупку дома, если поедем вместе к Зуеву! Он убедится, что дом покупает любящая семья и продаст его нам. По брачному договору и доверенностям, выданным Вадиком, я могу купить дом лично на себя. И после развода он останется моим. Да, даже если его придётся потом делить, я смогу купить на половину стоимости квартиры. Только надо, чтобы ты поехал со мной к продавцу и выдал себя за моего мужа. Что скажешь?

– Я против.

Поможешь?

– В каком смысле ты против?

Я смотрела на Вадима во все глаза. Этого не могло быть. Просто не могло быть никогда! Вадим – не Вадик! Он всегда помогал. Всегда!Это муж мог не брать трубку, после того, как я позвонила и сказала, что Андрюшку забирают в больницу.

Между братьями не просто была разница. Между ними пролегла огромная пропасть! Муж всегда подставлял, отказывал, бросал, пренебрегал. Его брат, тоже всегда, помогал, поддерживал, выручал.

Мне даже в голову не могло прийти, что он откажет! Ведь это не в его стиле. Он не бросал меня ни разу в сложной ситуации. Когда мы лежали с Андрюшкой в больнице, лечащий врач думала, что отец моего сына именно Вадим!

Застревая в сугробе, теряя документы, не находя машину после эвакуации, я всегда звонила Вадиму. И он всегда, то есть, абсолютно всегда помогал! Яя даже не представляла, что он может отказать в помощи!

Глядя на него во все глаза, я не верила тому, что происходило! Да я лучше себя чувствовала у двери запертой квартиры! Я привыкла к отказам мужа! Они меня почти не ранили! Но сейчас я была потрясена!

– Что значит против? Не будешь мне помогать?

– Это значит, что ты ввязываешься в какую-то авантюру. Если дом в Озерках, с метражом больше 700, с участком в 15 соток и при этом продаётся за цену старенькой иномарки, то это точно авантюра. И это точно опасно.

– Но Светка говорит, что там всё нормально. А она врать не будет, тем более мне.

– Логично. Конечно, не будет она тебе врать. Но и говорить будет только то, что знает сама. А она не провидица. Оперирует только теми фактами, которые ей доступны.

– И так все люди, Вадим. Ты тоже говоришь только про то, о чём знаешь. Значит твоё знание против Светкиного. Только она занимается этим домом больше года и вс про него знает. А ты отказался после двух минутного рассказа о нём.

– И это логично, Лер. Давай я тебе расскажу про этот дом, а ты послушай. И подумай, тебя ничего не смущает? Ничего не настораживает? Не выглядит странным, опасным или даже началом фильма ужасов?

– Да всё там нормально. – Вадим молча посмотрел мне в глаза. Очень спокойно. Как психиатр. И я вздохнула. – Давай, рассказывай свои ужасы.

Теперь вздохнул Вадим.

– Миллиардер, у которого погибли жена и сын, хочет избавиться от нового дорогущего дома. А он точно дорогущий, потому что строился для его семьи. Не для тёти или племянника, а для собственной жены и ребёнка. Хозяин продаёт домину за копейки, на которые ничего из жилья купить нельзя. Думаю, что пустой участок в Озерках стоит в 4 раза дороже, чем цена, за которую он отдаёт целый дом. Пока всё так? Ничего не перепутал?

– Так, – буркнула я.

– Тогда продолжим. И за эти смешные, несущественные копейки уже год Светка не может продать этот чудесный дом. Год! Логично же?

– Да он хочет найти для дома идеальных хозяев. Любящую семью. Чтобы они смогли насладиться жизнью, о которой он мечтал.

– Да? И тебя в этом ничего не смущает?

– Прискорбно, Лер. Но и это не самое вкусное в этом тортике. А, подскажи мне, как хозяин дома узнает о том, что перед ним любящая семья?

– Сначала он встречается с потенциальными покупателями. Если всё в порядке, они заключают сделку. Но пока проходит оформление, регистрация и прочее, я не знаю как это правильно называется, они живут вместе с хозяином в гостевом доме.

Вадим смотрел на меня молча. Устало смотрел. Без издёвки, но как-то безнадёжно печально. Я поёжилась от его взгляда. И словно стараясь защититься от его скептического подхода затараторила, наклонившись вперёд.

– Да ты пойми, Вадим, это вполне оправданная мера. Некоторые только выглядят любящей семьёй. А на самом дела там ужас что творится. С одними он расторг договор, потому что муж бил жену, представляешь?

Мы оба помолчали.

– Представляю, Лер. Слишком хорошо себе представляю мужика, которы, вместо того, чтобы продать поскорее дом, который напоминает о погибших близких, и строить свою жизнь где-то в другом месте, как паук сидит на участке и смотрит. Разглядывает, кто, как и кого любит.

– Или не любит.

– Или не любит. – Неожиданно согласился Вадим. – Это смысла не меняет, Лера. Всё это звучит, как начало триллера. Как психиатрическая патология. Потому что другого смысла в этом мероприятии нет. Нет логики. Если дом в тягость – от него быстро избавляются. Если его продают год и никак не продадут, продолжая жить глядя на него каждый день, тут что-то другое. Не деньги и не любовь к умершим. Тут что-то другое. И опасно оно вдвойне, потому что человек, который выстроил этот адский домик для «любящей семьи», настоящий кукловод. А ещё, он ужасно богат и влиятелен. И он способен на всё.

За столом повисла тягостная тишина. Я смотрела на Вадима с ужасом. Он на меня с упрямством, которого я за ним никогда не замечала. У меня похолодели руки. Неужели я лишусь сейчас последней поддержки? Неужели у меня нет больше шанса?

– Так значит ты мне не поможешь, да, Вадим? – прошептала я немеющими губами.

– Нет. В этом сомнительном мероприятии – нет. Давай поужинаем, а то я мотался весь день, даже не позавтракал. Спокойно поедим, а потом я расскажу тебе про свой план.

Не корова

Вадим замолчал. Он не проронил ни слова пока нам подали меню. До того как принесли кофе, тоже ничего не говорил. Я тянула сок, а он свой крепкий напиток без сливок и сахара опрокинул разом, словно алкоголь.

Смотрел не отрываясь и молчал. Мне было неуютно. Таким Вадима я не знала. У них с Вадиком когда-то был общий бизнес. Они инвестировали в недвижимость, акции, перепродавали машины. Постепенно Вадик ушёл на рынок ценных бумаг, а Вадим в автосалоны.

Он мне никогда не отказывал. Никогда. Всё, о чём я просила, Вадим решал быстро и без вопросов. Никогда не говорил, что я виновата сама или что для решения таких вопросов существует муж.

Мы заказали еду. Вадим усадил Андрюшку рядом с собой за детский столик. Покормил профессионально. Официантка готова была аплодировать его отцовским навыкам.И о своих чувствах тоже никогда не говорил. Никогда.

Андрей был невероятно похож на Вадима. Как сын на отца. Мы вообще смотрелись, как семья. И от этой мысли сейчас стало тревожно. Разговор продолжился только когда Андрюша вернулся в игровой уголок.

Я почувствовала себя беззащитной. Даже пожалела, что сын беспроблемный и не лезет на ручки под любым предлогом.

– Давай поговорим серьёзно, Лера, – начал Вадим спокойно, но очень сосредоточенно. – Ты действительно будешь разводиться с Вадиком или это временная ссора?

– Точно развожусь. Устроилась на работу и Андрюшка хорошо адаптируется в садике. Будем жить сами.

– Знаю, что тебе больно, но говорить, что мне жаль не буду. Ты сама что скажешь?

– Ты прав. Мне больно. Но и продолжать то, во что превратился наш брак, тоже нет никакого смысла. Единственное, что радует, что Вадик не претендует на сына.

Вадим резко качнул головой. Губы поджал и нахмурился. Отхлебнул очередной кофе.

– И, как я понимаю, тебе кажется, что нерешённым остался только один вопрос. Где ты будешь жить? Правильно?

– Логично, как ты говоришь. Бесконечно стеснять Светку с Иваном невозможно. А на великодушие Вадика рассчитывать не приходится. Он мне квартиру не отдаст. Он не просто так брал от меня доверенности. Да и деньги всегда шли через тётю Лену. Так что, даже если бы она была оформлена на мужа, с брачным договором она считалась бы его собственностью. Правильно?

– Да. Квартиру и ценные бумаги Вадик перевёл в собственность мамы. Так что даже через суд тебе ничего не достанется.

Он сказал это так, словно занимался этим вопросом. Консультировался с юристом. Читал правовую базу. Я недоверчиво склонила голову, и Вадим кивнул. Он всегда понимал меня без слов. Всегда поддерживал. Ну почему я не могу полюбить его? Даже намаявшись с Вадиком?

– Я, Лера, этот вопрос не первый год на контроле держу. И брачный договор твой смотрел. И с юристом консультировался. Вадик любит выпендриваться своей гениальностью. Но тут, и правда, подкопаться невозможно. По закону, единственная совместно нажитая в вашем браке вещь – твоя машина. Вот он на неё может подать в плане раздела имущества. А тебе не на что.

– Знаю. Вот и встал вопрос, где мы с Андрюшкой будем жить. Поэтому я к тебе и обратилась. Ничего дешёвого нет. А на дорогое у меня нет денег. Кредит мне без подтверждения дохода не дадут. Да и непонятно, чем потом отдавать. Так что предложение о продаже дома по цене моей машины очень кстати.

Последнее я сказала очень осторожно, словно передавая Вадиму ход, пробную подачу тренируя. А он снова стал серьёзным.

– Некстати, Лер. Ты смотришь на проблему на уровне решения крохотного, хоть и важного вопроса. Тебе не жильё нужно, а семья. Андрюшке нужен отец, тебе – заботливый муж. А ты топчешься на уровне квадратных метров. Может быть посмотрим на вопрос шире?

Ну, вот! Началось! Хорошо же сидели.

– И что ты предлагаешь? Ждать Вадика и мириться с ним? Так мы это уже проходили, предлагаю закончить с расставаниями и возвращениями.

– Поддерживаю, Лер. Я тебе другое предлагаю. Давай жить вместе. Выходи за меня замуж. Вот и будет тебе и квартира нормальная, и муж, и отец для Андрюшки. Он маленький, может и не заметит особо, что папа поменялся.

Мне стало не по себе. Вадим это всё говорил с совершенно серьёзным лицом. Предлагал выйти за него замуж, как машину продавал: чётко, конкретно, по-деловому. Как корову покупал.

А я – не корова!

Теперь против я

Именно сейчас я очень остро почувствовала разницу между дружеской привязанностью и любовью. Смотрела на нас со стороны и видела, что никакого «вместе» у нас нет и быть не может.

Мне не хотелось обсуждать наши взаимоотношения. Я-то планировала сказать о разводе, а не прицениваться к новому мужу. А вот у Вадима они были. Только зачем?

– И для чего тебе весь этот цирк с конями? И внезапная жена с ребёнком и проблемы с родственниками. Ты же понимаешь, что тётя Лена житья тебе после того, как ты пригрел жену её сыночки-корзиночки, не даст?

– Да плевать, Лер. Я тебя люблю. Любил все эти годы. Даже ни с кем толком не встречался, потому что не хотел врать. Я хочу жить с тобой. Не хочешь в квартире, давай посмотрим, что с домами на рынке. Прикупим что-то подходящее или строиться начнём по своему проекту. Вот и будет решён твой вопрос, но не только по проживанию, но и по жизни. Семьёй проще жить.

Он был уверен в своей правоте. Для него было бы понятным, если бы я просто поменяла одного мужа на другого. Они с Вадиком даже квартиры купили в соседних домах.

Но и я не зонтик. Кому надо, тот и взял!

– Да, семьёй проще, – согласилась я.

А у самой в душе кипела лава. Вадим меня любил все эти годы. Об этом сложно было не догадаться. И я не чувствовала от этого радости! Меня не будоражили его чувства. Они не льстили мне, не тешили самолюбие.

Они вызывали какие-то другие чувства. Вернее, одно. И сейчас оно легло мне на грудь тяжёлой бетонной плитой. Чувства Вадима мне было невозможно разделить. Они меня тяготили!

Одно дело волновать парня, который нравится, а другое, держать на привязи хорошего человека, который совершенно безразличен! Быть невольной собакой на сене. И самой не влюбиться и его не отпустить.

А ещё стало как-то тускло от понимания, почему я 5 лет назад выбрала другого брата. Не того, как считал Иван. Но я тогда думала иначе. И сейчас думаю иначе. Потому что вот в этом разговоре и был весь Вадим.

Они совершенно разные! Вадик непредсказуемый. Если он сказал, возьми на свидание паспорт, тебе и в голову не придёт, что из кафе вы рванёте в аэропорт и будете через несколько часов наблюдать, как в Питере разводят мосты.

Вадик всё время шутил, устраивал какие-то неожиданности. Фонтанировал идеями и устраивал сюрпризы. Вадим был совершенно другим. Однажды он позвал меня в кафе. Было холодно, а у меня была только куртка.

Пока мы ужинали, он и словом не обмолвился, что заметил мою одежду. Просто накормил, рассказал про свою работу, расспросил про мою учёбу. Посидели тихо, без каких-то особенных эмоций. Вадим иногда что-то писал в телефоне. Один раз вышел из-за стола.

Всё было как обычно. Неожиданности начались в момент, когда мы спустились в гардероб. Вадим подал номерки и мне принесли пуховик! Оказывается, пока мы ели, он заказал одежду в доставку, чтобы я могла ходить в тёплом.

Меня тогда крепко накрыло! Эту адскую смесь эмоций я помню до сих пор. Меня обожгло радостью, удивлением, восторгом и обидой! И последнее было гораздо сильнее всего остального! То есть он сидел за столом, что-то решал относительно меня, но со мной это не обсудил!

Он всё хотел и мог решать за меня. И решал! В чём мне ходить, какого цвета и размера. Когда и с кем общаться. Какую выбирать сметану в магазине. И чем это лучше того, как сейчас Зуев выбирает себе жильцов? Одинаково!

Пять лет назад я выбрала Вадика. Была глупой девочкой из деревни, которая поступила на бюджет и жила в общаге. Ошиблась, разумеется. Но и теперь я бы сделала тот же выбор. Хотя бы потому, что предложение мой непутёвый муж сделал мне в самолёте. Будет что сыну рассказать.

И он спрашивал моё мнение. Делал по другому, но интересовался! И делал приятные мелочи. Даже уже когда совсем разлюбил, иногда оставлял возле кофеварки мою любимую шоколадку. Вадим, наверное, загрузил шоколадок на неделю в холодильник.

С этим сразу надо было решать.

Молчание затянулось, и Вадим решил дожать ситуацию.

– Значит ты переедешь ко мне и после развода выйдешь за меня замуж?

Я посмотрела в глаза очень доброму, порядочному человеку. Мужчине, который выручал меня миллион раз. Помогал не попрекая и ничего не требуя взамен. Человеку, которому я была безумно благодарна, и ответила совершенно искренне.

– Не хочу, чтобы ты расстроился, но, Вадим, нет. Без обид.

Договаривайся о встрече

А он обиделся. Прикусил губы, пальцы рук сжал в кулаки. Мне было жалко его огорчать, но себя было жальче во много раз сильнее. Потому, что я не принадлежала себе последние 5 лет. Только и делала, что угождала Вадику.

Теперь у меня был шанс зайти на второй пятилетний круг самоуничижения. И я не хотела так больше жить. Не могла.

– Я тебе так противен, что ты не хочешь воспользоваться моей помощью даже в безвыходной ситуации? Даже оказавшись на улице?

Мне стало стыдно и обидно одновременно. Значит вот как я выгляжу? Как несчастная брошенка, готовая на всё? Ещё бы разведёнкой с прицепом назвал! Но ведь Вадим единственный, кто помогал мне все эти годы!

Стыд и злость. Злость и стыд.

Но я успеваю взять себя в руки, прежде чем начинаю говорить.

– Ты не так меня понял, Вадим. Ты был мне поддержкой все эти годы и я не выдержала бы весь этот ад с Вадиком, без твоей помощи. Я безмерно тебе благодарна и хочу быть с тобой честной. Как ты все эти годы.

Мне понадобилась передышка, чтобы продолжить. Я прикоснулась в успокаивающем жесте к его кулакам, но Вадим убрал руки со стола, насторожённо глядя мне в глаза.

– Ты сейчас думаешь, что я неблагодарная капризная девица. Злишься на меня. А я не хочу тебе врать. Я сейчас никого не люблю. Кроме Андрюшки, разумеется. И не знаю, любила ли 5 лет назад, когда познакомилась с Вадиком. – Вадим встрепенулся, но я его перебила, нетерпеливо крутанув головой. – Дай мне сказать! Понимаешь, я тогда на всё была готова, чтобы убежать из дома, из общаги студенческой. Мне было 18 лет и я ужё чётко представляла, что мне ничего не светит и у меня ничего нет!

– Скажешь тоже, Лер. Ну что значит не светит? В 18?

Вадим недоверчиво улыбнулся, словно я сказала несусветную чушь.

– Именно! У меня совпали выпускные экзамены и свадьба брата. Он сразу переехал с женой к родителям. А потом, когда на свет появились близнецы, стало понятно, что эта история навсегда. И что вернуться мне будет некуда. Теперь там живёт 2 семьи с 2 детьми. И тогда общага стала спасением.

Вспомнив, как мы с мамой и женой брата сталкивались весь август на кухне, я передёрнула плечами. И когда мне выделили койку в университетской общаге, как иногородней, я просто прыгала от восторга.

– Ну и что плохого в общаге? Все так живут, и ничего, – возразил Вадим.

И мне снова стало обидно.

– Все? Какие такие «все»? Кто жил в общаге? Ты жил? Вадик? Может Иван?

– Света жила.

– Вот именно! И тоже выскочила замуж после первого курса, потому что там было просто невозможно. Комната на 4 человека. Мы со Светкой учились, а Настюха с Катькой квасили с утра до ночи. Мужиков водили. Тоже, как ты помнишь, нетрезвых. Вам даже как-то пришлось с ними разбираться. Они утихли на неделю, а потом снова напились. Вламывались в нашу комнату. Ты хоть представляешь, каково это проснуться среди ночи от того, что по комнате ходят пьяные мужики?

Вадим нахмурился.

– Но ведь это уже в прошлом, Лер. КАкая разница, что там было. Давай с настоящим что-то решим. Логично?

– Вадим, да у меня всё тоже самое, как ты не понимаешь? Тогда я была маленькая, беззащитная, бедная девочка из деревни. Готовая на всё, лишь бы выбраться из этого общажного дна. Вадик и тогда мог умотать в неизвестном направлении и пропасть на пару дней. Не звонить, не писать. Но я готова была мириться, потому, что у меня в общаге было ещё хуже.

– Лер, ну не говори ерунды. Ты что, из выгоды за него вышла замуж? Ты самый бескорыстный человек из всех, кого я знаю.

– Нет, конечно! Я тогда так не думала. Мне казалось, что я влюбилась без памяти. В моих мечтах, я собиралась с Вадиком жить до старости. А теперь, когда от чувств ничего не осталось, думаю, что всё-таки, была корысть с моей стороны. Я её не осознавала. Просто выживала, как умела. Была бедная, слабая и перепуганная.

– Ну и забудь об этом! Сейчас всё совсем иначе.

– Серьёзно?

– Ну, разумеется. Сейчас ты повзрослела, у тебя Андрюшка есть. Вот на работу устроилась. Логично?

– Нет! Я такая же сейчас! Точно такая же. Я прожила с мужем 5 лет и осталась на улице! Ты понимаешь меня? С ребёнком на улице! То есть 5 лет назад я не имела угла и сейчас у меня его нет! Я снова, как тогда, боюсь пьяных мужиков и не знаю, куда деться! Только теперь мне ещё страшнее, потому, что у меня на руках Андрюшка. Понимаешь?

У меня перехватило горло. Я закашлялась, пытаясь протолкнуть несуществующий ком. На глаза навернулись слёзы. Теперь Вадим старался меня успокоить. Погладил по руке, но я отдернула ладонь.

– Вот я тебе и предлагаю выйти замуж и жить у меня в квартире. В чём проблема, Лер?

– В том, что я хочу сама по себе чего-то стоить. Иметь что-то, в чём я могу быть уверена. Машина, которую мне щедро выделил Вадик, домом стать не может. Но у меня есть шанс обезопасить себя, своего сына. Делать выбор не потому, что мне некуда идти, а потому, что я чувствую, что полюбила. Не быть содержанкой, как мне всё время говорил Вадик, а строить свою жизнь самостоятельно. Не потому, что я на дне, а потому, что я так выбрала, понимаешь?

Слёзы закапали из глаз, и я нырнула в бездонную сумку за салфетками. Всхлипывала стараясь сдержать рыдания, но у меня ничего не получалось. Вадим засуетился, попросил официанта принести воды.

– Лер, ну что ты несёшь? Ты сама по себе бесценна! Ты можешь быть уверена во мне, в Иване, в Свете. Нас уже трое!

– Да причём здесь вы? Я хочу сама, понимаешь, сама чего-то стоить! В академ я ушла со второго курса и профессию не получила. Сейчас на работу взяли только протекции Ивана. – Я уже вытерла слёзы, но всхлипывать окончательно не перестала. Старалась говорить ровно, но пока ещё рвано хватала воздух ртом. – Из брака меня вышвырнули, как бездомного котёнка. Этот дом – мой шанс почувствовать себя защищённой, понимаешь? Не бояться за себя и за сына!

– Мы тебя защитим. Ты можешь на нас рассчитывать! Мы всегда поможем! – горячо убеждал меня Вадим.

– Вот и помогите! – Теперь я смотрела прямо в его лицо. – Вернее, ты. Я прошу тебя, Вадим, помоги мне получить этот дом!

Он нахмурился и сцепил пальцы в замок. Отвернулся к окну. Посмотрел на детский уголок, где с радостными криками Андрюшка носился за ещё одним мальчишкой его возраста. Снова перевёл взгляд на меня. А я всхлипнула, – пожалуйста, Вадим!

И он дрогнул. Резко вздохнул, тряхнул головой и ответил сердито нахмурив брови.

– Я тебе помогу. Договаривайся о встрече.

Поездка

В Озерки мы въезжали воскресным вечером. Света набрала Зуева, и тот согласился поговорить с нами в выходной день. Я дико переживала. А вот Вадим, наоборот, был совершенно спокоен.

– На любые вопросы про нашу свадьбу и прочее, говори, что у тебя было с Вадиком. Из командировки я вернулся в пятницу. В разъездах часто. Инвестирую в недвижимость, мотаюсь по области и округу. Дома бываю редко. Всё в дом, всё в дом. Если будешь описывать квартиру, описывай вашу. Я в ней хорошо ориентируюсь. Если что-то не так скажу – поправишь.

– А хозяин что, спрашивать будет? – удивилась я, едва не выпустив из рук руль.

– Будет. – Вадим кивнул, продолжая что-то искать в телефоне. – Я созвонился со Светкой. Она говорит, схема отработана. Сначала он водит по дому и участку, задаёт вопросы. Потом ужин, обязательно с доставкой из соседнего кафе. Смотрит, знаем ли кто что ест. Как себя ведём за столом. Если что, я всеяден, ты это знаешь. Аллергия на лимон. У тебя непереносимости нет, ты не любишь жирное. Андрюшка любит картошку во всех видах и курицу. Не любит финики и колбасу. Аллергия на клубнику. Так?

– Так.

– И вообще, ничего не бойся. Я буду рядом. Если откажет, будем думать, что с этим делать.

У меня в груди кольнуло.

– Но стараться, чтоб не отказал, будем честно. Да, Вадим?

Он нахмурился, но ответил без задержки.

– Да. Будем стараться.

Я повернула на улицу, вдоль которой стоял продуктовый магазин. В прошлый раз я там пыталась найти Зуева, а Михайловна отговаривала меня от покупки. Мне не хотелось даже случайно встретиться с этой агрессивной женщиной.

Стоянку магазина я пропустила, а свернув за угол поняла, что там негде оставить машину. Пришлось парковаться прямо к забору дома Зуева. Для этого сначала вышел Вадим, взял на руки спящего Андрюшку.

Едва я начала прижиматься к забору, как створки громадных ворот распахнулись. В глубине подъездной дорожки стоял мужчина, с которым я разговаривала в пятницу.

Он махнул мне рукой. А когда я несмело протронулась ближе, ещё несколько раз повторил приглашающий жест. Я открыла окошко и позвала Вадима. Только после того, как он прошёл внутрь, заехала на машине я.

Я катилась по подъездной дорожке, не веря своим глазам. Вокруг была невероятная красота! Сказочный русский пейзаж, именно такой, как на картинах Васнецова, был буквально вылизан дизайнером и садовником.

Идеальные берёзки, кусты рябины и черёмухи. Зелёные лужайки, цветы и плетущиеся живые арки. Всё это было великолепно! Прекрасно и восхитительно. Не даёт оторваться, но и не напрягает. Радует глаз.

Не доехав до крыльца, я почти упёрлась в мужчину, которого видела в пятницу. Он направил меня к гаражной двери, и я проскользнула внутрь. Там было просторно и гулко. Внутри свободно могло уместиться машин 6 или даже больше. Сейчас стояли только мотоцикл и автомобиль.

Я не успела рассмотреть марку припаркованной машины, но чёрная красавица совершенно точно была баснословно дорогой. Каждый её изгиб, выпуклость или отблеск, были идеальными!

Мне было неловко ставить свою красненькую малолитражку рядом. Поэтому я проехала чуть дальше, но даже выходя, не могла оторвать взгляда от изящной чёрной красавицы с блестящими хромированными деталями.

– Нравится?

От неожиданного вопроса я чуть не подпрыгнула на месте. Но ответила искренне.

– Да! Очень красивая!

Мужчина в чёрных джинсах и тёмно-синей футболке с отстроченным V-образным вырезом смотрел на меня с любопытством.

– Думал вы не приедете.

– Почему?

– Вы так сиротливо смотрелись с мальчиком, что мне и в голову не пришло, что муж у вас не воображаемый. Думал, что вы разведёнка.

Сейчас мужчина стоял прямо передо мной. Когда он подъехал ко мне в пятницу, я и представить не могла себе, какой он мощный. Широкие плечи, рельефные руки, идеальные ноги. И рост. Чтобы рассмотреть мужчину получше, мне пришлось запрокинуть голову.

И когда я встретилась взглядом с его голубыми глазами, поняла, что перестала дышать. Они были совершенно нереальными. Такими пронзительными, что хотелось спрятаться от них, чтобы не выдать свои секреты.

Я двинулась к воротам, обходя незнакомца. Только чтобы поскорее спрятаться от его глаз. Мне просто физически захотелось разорвать зрительный контакт с этим опасным человеком.

Спрятаться за спиной Вадима. Хорошего и неагрессивного. Ненавязчивого. Чего нельзя было сказать о мотоциклисте.

Но его давящая, сминающая энергия меня только раззадорила. И я ответила, не отводя глаз.

– Вы знаете, это достаточно обидно звучит. Вы считаете, что женщина, у которой не сложилась семейная жизнь, второго сорта? Вы ещё скажите, «разведёнка с прицепом». РСП.

Мужчина нахмурился. Двинулся за мной, но вскоре перегнал и на подъездную аллею вышел первым.

– Я ничего такого не хотел сказать. Просто замужние женщины выглядят иначе.

– И как же?

– Наглее. Они чувствуют поддержку своего мужчины.

– А как же одинокие бизнес вумен?

– Они сильные, а не наглые. Это другое.

– Я не считаю нужным вешать на мужчину всё. А когда муж в отъезде за кого прятаться. Это же бред?

– Это не бред. – Не сдавался мужчина. – Если женщина слишком самостоятельная, то ей не нужен мужчина. Рано или поздно, он от неё уйдёт и она останется одна.

– А вы откуда всё это знаете? Неужели жизнь так потрепала?

Я понимала, что нарываюсь, но не могла остановиться. Словно что-то изнутри толкало меня высказать мужчине что-то неприятное. Обидеть. С чем это было связано, я понять не могла. Но так и подмывало закатить скандал.

– Налюбовался за время продажи дома. Здесь столько мошенников побывало, желающих купить недвижимость подешёвке, вы даже представить себе не можете. И женщины без мужей. И бездетные пары. Даже один отец одиночка был. И все приводили поддельных членов семьи. Старались обмануть в свою пользу. Но поведение выдавало их сразу.

Мне стало неловко. Ускорив шаг, я первой дошла до сидящего на лужайке Вадима. Он придерживал за лямку полосатого комбинезона взъерошенного Андрюшку. Тот пытался бежать за бабочкой, но буксовал на месте.

Мужчины пожали друг другу руки, поздоровались.

– Может быть вы отведёте нас к хозяину дома, чтобы мы уже приступили к осмотру? – Вклинилась я в беседу, вытирая салфеткой пятнышко от цветочной пыльцы на щеке сынишки.

Мужчина нахмурился. Понаблюдал, как Вадим забрал у меня сумку со всем на свете, а я подхватила Андрюшку на руки. Мы точно выглядели, как обычная семья. Но незнакомец не верил. Он переводил взгляд с меня на Вадима и обратно, а потом протянул вперед раскрытую ладонь.

– Я и есть хозяин дома. Артём Зуев. – Он хмыкнул, увидев замешательство на наших лицах. И, не давая опомниться, приказал.

– Для начала, покажите ваши паспорта.

Знакомство

Это точно какой-то фарс! Мы переглянулись с Вадимом. Тот кивнул, и я достала документ в дизайнерской обложке. На ней 4 года назад я нарисовала гостиную. Придумала светлую комнату и мебель, похожую на коллекцию знаменитого мастера в Милане.

Зуев открыл паспорт, но вместо того, чтобы сверять данные, развернул его обложкой. Рассматривал мой эскиз с таким выражением лица, словно вместо документа, я вручила ему карту местности на китайском язык.

Он подносил обложку ближе, удалял, поворачивал так, словно смотрел на гостиную сбоку. При этом его лицо становилось каким-то непонятным. К подозрительности и серьёзности добавились удивление и что-то ещё, чего я не могла понять.

– Всё в порядке?

От вопроса Вадима Зуев словно вернулся в реальность. Взглянул на Клюева и перевернул документ страницами к себе. Внимательно прочитал данные. А потом, приблизив фотографию, несколько раз скользнул взглядом с неё на меня и обратно.

– Да, в порядке. А где вы купили такую обложку, Валерия?

Почему-то мне не хотелось ему признаваться. Я даже придумала, что можно правдоподобно соврать про сувенир с выставки мебели, но Вадим некстати влез в разговор.

– Это Лера сама нарисовала гостиную мечты ещё на первом курсе. Даже выиграла первый приз на студенческом конкурсе. Правда здорово?

Вадим просто светился от гордости. А вот на лице Зуева отразилась целая гамма чувств, и все негативные.

– А когда это было? – Уточнил хозяин.

– Почти 5 лет назад, да, Лер? Это было осенью, кажется. – Вадим на секунду задумался. – Ну, до Нового года точно! Мы же под ёлку потом твой диплом ставили. Да, Лер?

– Да. Осенью.

– Точно! Вы же ещё могли не участвовать в отборе, как первокурсники, но ты подалась и выиграла! Было круто!

Вадиму нравилось хвастаться моими достижениями, а вот нам с Зуевым это обоим не нравилось. И я не могла сказать, почему именно. Понятно, что Артём незнакомый мне человек. Но почему это задело меня?

– Я могу забрать свой паспорт?

Зуев недовольно зыркнул в мою сторону, но документ из рук не выпустил. Вместо этого он протянул раскрытую ладонь в сторону Вадима, и тот отдал хозяину недвижимости свой затянутый в чёрный кожаный чехол паспорт.

Одним движением Зуев открыл его на первой странице. Сверил фотографию и стоящего перед ним человека. Прочитал полное имя. Перелистал на пустую страницу раздела о бракосочетаниях.

– А у жены штамп стоит. Почему себе не поставили?

Смотрел при этом Зуев только на меня. Мне стало неловко под его колючим взглядом. Как это у него выходило? Такой красавчик, просто эталон мужской красоты. А глаза, просто до мурашек ледяные.

– Да когда менял паспорт, горела синим пламенем сделка. Документ нужен был срочно. Я недвижимостью занимаюсь, инвестициями. Срочно понадобилась бумажка от нотариуса. Паспорт сделали, а штамп ставили в другом кабинете. Я сунулся, чтобы ускорить, но они на обед ушли. Я на сделку убежал, а потом как-то и не собрался. Да нас это не парит. Да, Лер? Главное же что в жизни, а не в бумажках.

Вадим пожал плечами и повернулся ко мне с улыбкой. Я так же кивнула, показывая, что этот вопрос меня не тревожит. Он и не беспокоил меня. Потому, что Вадим не был моим мужем. У Вадика есть штамп. А толку-то?

– Ну, не скажите, Вадим. В бумагах тоже должен быть порядок. Они отражают жизнь лучше всего. А, кстати, почему ваша квартира записана на маму? И не только она, кстати.

Последнее он сказал с нажимом и так напряжённо глядя на меня, будто бы хотел открыть неприятную тайну.

– О, да это просто. Мама живёт в том же доме, что и нотариус. Иногда это бывает важно. Да и с Лерой мы обо всём договорились. Этот дом запишем на неё или её маму. С этим у нас нет никаких проблем. Да и вообще, Лера знает, что со мной на улице не останется. Она мне доверяет.

Это было сказано так горячо и искренне, что Зуев поверил. Резко дёрнул головой в сторону. Закрыл паспорт. Но отдавать не торопился. Было видно, что происходящее ему не нравилось. И мне оно тоже не нравилось!

Что-то происходило на дорожке перед домом, что делало ясное небо тёмным. Я даже поёжилась от пронзающего холода, хотя было жарко! Вадим заметил моё состояние и, усадив Андрюшку себе на руку, второй притянул меня к себе. Обозначил поддержку.

У меня внутри всё заледенело. Внутренне я хотело освободиться от его объятий. Но трястись от взгляда Зуева перестала – уже хорошо. И он очень вовремя задал следующий вопрос.

– А кольцо почему не носите, Вадим? Тоже некогда?

Вот и пришло время разоблачения. Я мысленно съёжилась под колким взглядом Зуева. Он не спускал с меня взгляда, и у меня во рту моментально пересохло.

На помощь снова пришёл Вадим. Ответил совершенно спокойно.

– Нет, просто не сложилось у меня с ним. То в бане забыл, то у мамы ветки пилил и зацепился за него инструментом. – Вадим передал мне Андрюшку и протянул вперёд правую руку. Там белел шрам. – Видите, даже отметина осталась. Так и решили, что я буду ходить без кольца на пальце. Но оно у меня на шее.

Зуев перевёл на Вадима взгляд быстрее, чем я от удивления открыла рот. А Клюев потянул из-за ворота белой в голубую полоску рубашки чёрный шнурок. На нём, кроме деревянного крестика висело золотое кольцо. Обручальное.

– Я его купил после первого свидания. Следующим утром зашёл в ювелирку и купил. И ношу после свадьбы не снимая. Несколько недель на пальце, а теперь на груди.

Голос Вадима стал хриплым от чувств. Меня затрясло теперь уже от осознания, насколько сильно он меня любил все эти годы. Я понимала, что это правда. Вадим купил обручалку в надежде на мне жениться. А я выбрала другого. Его брата, с которым он же меня и познакомил.

– Теперь можно забрать паспорта? Вас всё устроило, Артём? Всё понравилось?

Зуев моргнул, ещё раз. А потом на чёрный кожаный прямоугольник положил мой паспорт с эскизом гостиной с чёрными поверхностями и скруглёнными углами столиков и тумб. Секунду помедлил и с потемневшим лицом отдал документы Вадиму.

– Нет. Мне вообще ничего не понравилось, но придраться не к чему. Поэтому, как я и обещал, пойдёмте в дом.

Не рвите траву!

Резко развернувшись на пятке, Зуев пошёл в сторону крыльца. Вадим, прижав меня к себе, отпустил и последовал за ним. Догнал, а когда поравнялся, завёл разговор про характеристики объекта.

До меня, плетущейся с Андрюшкой сзади, то и дело долетали слова: отмостка, межевание, прокладка дороги. Мужчины шли медленно, но я не торопилась их догонять.

Честно говоря, я даже несколько раз тайком скосила взгляд в сторону гаража. Но и его двери, и ворота на участок оказались запертыми. Значит путь к бегству был отрезан. Да и куда бежать, если жить негде?

Я поставила Андрюшку на ноги и замерла. Цвет дорожки был безупречным. Таким приятным, как топлёное молоко. Я присела на корточки и погладила камень рукой. Он был большим, ровным, идеально подогнанным к соседним. Гладким, но нескользким.

Я залюбовалась природной плиткой, по цвету напоминавшей статуи античности, только матовые. Андрюшка, воспользовавшись внезапной свободой, тут же убежал собирать мне букет цветов. Сорвал ромашки, донник разных цветов и со счастливой улыбкой вручил мне.

– Спасибо, мой хороший!

Со счастливой улыбкой я чмокнула сына в щёку и подхватила на руки. Только он мог за одну секунду исправить моё настроение. Раскачивая Андрюшку из сторону в сторону, я щекотала его букетиком и смеялась, когда сынишка хохотал.

Торопливым шагом я почти добежала до крыльца и напоролась на мужские взгляды. Вадим просто хмурился. Он всегда не одобрял мои задержки, даже если я останавливалась что-то сфотографировать во время дружеских встреч. А вот Зуев полыхал злостью.

– Не рвите цветы на участке! – рявкнул он.

Я вздрогнула и как во время пятничной встречи, повернулась так, чтобы Андрюшка не был между мной и разъярённым мужиком. К тому же, ему что, травы жалко для ребёнка?

– Это же сорняки, – начала я, но договорить Зуев не дал.

– Это специально посаженные сорняки! В определённых пропорциях! Это имитация луга! Это вы понимаете?

– Понимаю.

– Лера не знала, что траву нельзя рвать. Мы будем внимательно следить за сыном, чтобы он не трогал растения.

Вадим хотел защитить меня, но сделал только хуже. Лицо Зуева потемнело, словно на него, как на небо, нашло грозовое облако. Он крутанулся к двери и распахнул её настежь.

– Ничего не рвите на участке! Ничего! – Он шумно выдохнул. – Пойдёмте в дом. Я покажу вам расположение комнат.

Зуев подождал, пока я войду в прихожую. Потом пропустил внутрь Вадима. И только после этого вошёл сам.

Дверь плавно закрылась за его спиной.

Клетка

Хозяин проскользнул мимо нас и протянул вазу с… Бахилами! Я успела подумать, что мы идём в поликлинику. Подняла вопросительный взгляд на Зуева, и он кивнул, без тени улыбки. Значит, музей.

Мы немного замешкались. Вадим передал нам 2 пары голубеньких чехлов. Я присела на мягкие, но похожие дизайном на уличные лавочки. Андрюшке бахилы были слишком велики. Их пришлось завязать узлом, чтобы не падали.

Свою пару бахил натянула на дешёвые босоножки. Почему-то меня это смутило. распахнул двери из прихожей в холл. Я чувствовала, что Артёму тоже заметил обтрепавшиеся края тесёмок из эко кожи. Мне стало неловко, а Зуеву весело.

Шкафов в прихожей не было видно. Но я знала, что они искусно скрыты за стеновыми деревянными панелями. И когда хозяин распахнул дверь в холл, я всё ещё вертела головой, чтобы понять, где именно встроены шкафы.

Холл мы проскочили быстро, а вот роскошная гостиная меня захватила. Панорамные окна в пол, ниспадающие гардины молочного и жемчужного цветов делали комнату бесконечной. Словно вытекая из потолка невесомая ткань расширяла пространство колоссально!

Стены кофейного цвета выглядели так, словно в них располагался невероятно стильный шкаф. Но я знала, что это обманка. Здесь не было никаких мест хранения. Видела такой приём на фотографиях конкурсных дизайнерских работ. Это было очень интересно!

Дом всколыхнул во мне давно погашенный интерес нереализованного дизайнерского потенциала. Я же училась в универе, чтобы создавать такую красоту. Мне это нравилось. Я даже у родителей в деревне делала бесконечные ремонты.

Едва погрузившись в атмосферу дома, я поймала себя на том, что смотрю на его отделку, а думаю о себе. О своей жизни. Как я дошла до того, что перестала стесняться ходить в обтрёпанной обуви. Когда перестала себя ценить?

Мужчины обсуждали материалы постройки, количество метров и комнат. А я зависала над лаконичной подсветкой без огромных люстр. Рассматривала решения по зонированию и подбору цвета. Любовалась искренне, от души. И прислушивалась к себе и дому.

Прикасалась пальцами к стеновым панелям. Разглядывала их под разными углами. Андрюшка рвался у меня из рук, и я поставила его на ноги. Боялась, что он начнёт играть со шторами, поднимая их края, словно ветер юбки. А он тут же попросился к Вадиму на руки, и тот его подхватил.

Мне казалось, что гостиная мне знакома. Но я не могла понять, откуда именно её знаю. На Светиных фото она была только частично. С экрана не передавался ни интерьер, ни расположение комнат. Об атмосфере и говорить нечего.

Пространство было уже полностью меблировано. Но рассмотреть столы, кресла, диваны и конструкции на стенах, не представлялось возможным. Вся мебель в гостиной была затянута целофаном. В полиэтиленовые складки были завёрнуты и декоративные мелочи.

То, что висело на стенах, тоже скрывалось под обёрткой. Что-то можно было разглядеть. Например, дизайнерские кресла в стиле 60-х, вполне угадывались даже в упаковке. Телевизор, на торцовой стене, тоже не смогли спрятать от взглядов. Но всё остальное оставалось загадкой.

– Вся мебель новая. Стоит на местах, согласно дизайн проекту. Но использована не была. – Артём комментировал каким-то бесцветным голосом. Звук выходил достаточно громким, но бездушным, безрадостным. – В гостиной удобно проводить время досуга. Играть в игры, читать, смотреть телевизор, или сидеть у камина. Одним словом, проводить тёплые семейные вечера.

У камина! Я подошла к висящему на стене напротив кресел огромной, напоминающей старый буфет, шкафообразной конструкции. Встала так, чтобы не было бликов, и поймала общее впечатление.

Подвесной камин! Изящное решение! Такие делали в Европе и стоили они бешеных денег!

Мужчины прошли дальше, а я, то и дело, бросала взгляды на затянутую в целофан конструкцию. Это было безупречно!

– Парадная кухня и столовая объединены в одно пространство.

– А есть и непарадная?

Зуев кивнул, раздвинув стеновые панели. За ними оказались дополнительные шкафы, столы, и даже плита.

– Здесь можно увеличить пространство для персонала, если вы планируете большие приёмы с приглашёнными поварами. – Хозяин вернул панели на место. – А это вариант для обычной жизни. Здесь уютно. Можно завтракать вместе, или ужинать. Это удобно. Разумеется, если ваша жена умеет готовить.

Последнее Зуев произнёс таким тоном, словно не только в этом сомневался, но и в любых других моих способностях. Складывалось впечатление, что он меня хочет поддеть. Что я ему не нравлюсь.

Меня это задело, но я смогла промолчать. А вот Вадим не смог.

– Лера прекрасно готовит! Она и стейк умеет пожарить и даже торт испечь! На день рождения Андрюшки даже двухъярустный испекла!

– Да неужели? Значит соорудить небольшой ужин на 4 персоны для неё не составит труда?

Вопрос был задан Артёму, но смотрел Зуев на меня. От его ледяного испытующего взгляда хотелось спрятаться. Сбежать не разбирая дороги, оставив машину в гараже.

Это была провокация. Я раскусила её моментально, а Вадим принял за чистую монету.

– Хоть на 4 персоны, хоть на 44! Лера отличная хозяйка, – выпалил он с такой гордостью, словно я и правда была его женой.

– Отлично! Значит она не откажет приготовить для нас с вами ужин сегодня вечером? Что-то простое, только для поддержания разговора. Да, Вадим?

– Конечно! Лера, ты же приготовишь свою фирменную пасту с морепродуктами? Вы же любите креветок и прочее?

Зуев моргнул, нахмурился, но взгляда от меня не отвёл.

– Да, я люблю.

– Вот и чудесно! Посмотрите, Лера сегодня вас удивит!

– Не сомневаюсь, – ответил Зуев с каким-то нечитаемым выражением лица. – Там сможем поговорить спокойно, без спешки. Обсудить детали. Разумеется, продукты за мой счёт. Закажите в доставку всё, что нужно. Я оплачу при получении.

– Хорошо! Лера, тогда и тирамиссу по быстрому рецепту сделай, пожалуйста. Гулять, так гулять!

Зуев усмехнулся. Вадим выглядел счастливым. Ему казалось, что он выторговал для меня какие-то особенные условия. Улучшил общение с хозяином дома.

А я, буквально услышала, что захлопнулась клетка. Только какая именно, пока не могла понять.

Вопросы

Зуев, получив согласие Вадима на совместный ужин, приготовленный моими руками, повеселел. Мне даже показалось, что в его глазах появился блеск охотника. Азарт, который можно заметить у собаки, взявшей след. Но пока я не понимала, что ему нужно.

Разоблачить нашу липовую семью? При помощи пасты с морепродуктами? Странно. Но то, что совместный ужин превратится в дополнительный экзамен, я не сомневалась. Переходила из комнаты в комнату за мужчинами, и не могла сосредоточится на разговоре.

На первом этаже были 3 небольшие спальни с гардеробной, санузлами, постирочная. Огромный гараж занимал большое пространство, но не помешал за скрытым хозяйственным блоком разместить СПА-зону. Здесь тоже всё было оформлено со вкусом.

Чаша большого бассейна с противотоком, гидромассажем и водопадом была закрыта защитным пологом, похожим на жалюзи. Рядом была установлена мягкая кожаная мебель нескольких оттенков мятного. Тоже в целофане, но круглую форму сидений я и под ним легко рассмотрела.

Пройдя вдоль бассейна, мы попали в сауну, отделанную лаконичными скруглёнными реечками. Основание волнообразных полок для отдыха была покрыта такими же по форме полосками. Свет был так хорошо отрегулирован, что мне даже показалось, что светится само дерево!

– Здорово придумали, да? – Зуев забавлялся моим интересом.

– Да, очень красиво.

Я отдёрнула руку от гладкой деревянной поверхности. Отошла к Вадиму, словно искала у него защиты.

– Вы ещё главного не видели.

Хозяин вышел в зону отдыха, и мы последовали за ним. Там полукругом стояли кресла-трансформеры. Зуев набрал комбинацию, и одно из них превратилось в шезлонг.

– Нравится?

– Здорово!

Вадим подошёл к пульту управления. Наклонился, заглядывая сбоку, и меня кольнуло неприятное открытие. Клюев всегда смотрелся серьёзнее и основательнее своего младшего двоюродного брата Владика. Но сейчас он во всём безоговорочно проигрывал Зуеву!

Здесь они выглядели, как боксёры разных весовых категорий. Словно рядом поставили лёгкого паренька и супертяжа на одном ринге. И это при том, что Зуев был выше Вадима всего лишь сантиметров на 10. А смотрелся крепче, мощнее, опаснее.

Я поёжилась отойдя в сторону. Помотала головой, стараясь стряхнуть наваждение. Получилось не очень успешно. Зуев доминировал безоговорочно.

– Тут ещё есть небольшой сюрприз. Смотрите. Если отодвинуть эту панель, то у вас появится доступ на кухню. Там можно взять чай или что вы там предпочитаете, не одеваясь.

Мы восхищённо закивали. А по моим щекам растёкся жар. Я живо представила себя совершенно обнажённой, несущей из кухни стеклянный пузатый чайник.

Зуев меня смущал. Мне легко удавалось общаться с мужчинами. Ровно и безо всякого подтекста. Все они словно были за тремя рядами забора. Даже влюблённый Вадим не проникал внутрь. Не тревожил душу. А с Артёмом всё выходило иначе.

Мне казалось, что он всё время стоял вплотную ко мне. Никаких заборов не существовало. Зуев легко задевал мои самые сокровенные струны. Будоражил фантазию, тревожил. И делал это намеренно! Ему это нравилось!

Он снова что-то покрутил на пульте. Послышался мягкий щелчок, и, с едва заметным жужжанием, прямо из стены выехала кровать. Настоящая двуспалка с простынями и пристёгнутыми эластичными лентами, подушками и одеялами!

– Ого! – восхитился Вадим.

– Это зона отдыха. Она планировалась, для проведения вечеров в приятной обстановке без персонала. Чтобы можно было комфортно пообщаться вдвоём. Чтобы можно было потом жить вчетвером или даже впятером. Вы же планируете прибавление в семье?

Последнее Зуев сказал уже тусклым, безрадостным тоном. Мне стало неловко. У него семья погибла, а он спрашивает, хотим ли мы ещё детей.

– Да, – ответил Вадим.

– Нет, – сказала я, почти одновременно с Клюевым. Мужчины резко повернулись ко мне, и я поторопилась исправиться. – Не прямо сейчас, я имела ввиду. Чуть позже.

– Разумеется, подождёте пока я выйду. – В тоне Зуева проскользнули издевательские нотки.

– Я не это имела ввиду! Подождём, когда Андрюшка немного подрастёт. Я успею восстановиться после родов. Где-то через годик-два.

– А у вашего мужа другое мнение. Нет единства во взглядах?

Теперь Зуев злился. Рассердилась и я. Вадим открыл рот, чтобы ответить, но я придержала его за руку.

– Это нескромный вопрос.

– А кто вам сказал, что я буду задавать скромные? – Взгляд Зуева буквально окаменел. Снова стал холодным, как кусок льда. И таким же колким. – Не нравится – так я никого не держу. Трачу на вас, между прочим, своё личное время. Если я не ошибаюсь, вы сами искали встречи. Я за вами по всему центру не бегал. Вы сами напросились.

– На показ дома, а не на допрос с пристрастием по интимным моментам.

– А одного без другого не бывает, уважаемая. В данном случае, мои вопросы прилагаются к скидке в цене. Не устраивает, повторюсь, вы свободны.

От его фигуры веяло холодом и мощью. Мне показалось, что сейчас он схватит меня за шиворот, и вышвырнет за порог. И от этого стало тоскливо.

– Вы неправильно меня поняли, Артём. Просто я не готова к такому. И согласие с Вадимом у нас есть. Детей мы хотим. А вот вопрос сроков их появления, пока обсуждается. Мы живые люди. У нас разные мнения. – Я тоже сложила руки на груди и посмотрела почти в упор снизу вверх. – В семье и не должно быть двух людей с одинаковыми мнениями. А вот компромиссы, должны быть. И, как видите, он у нас достигнут – мы хотим детей. А со сроками разберёмся.

Зуев нахмурился, моргнул и милостиво качнул головой.

– Разбирайтесь. – А потом хитро на меня посмотрел. – А я полюбуюсь.

Это прозвучало, как угроза.

Со спины

Дом мне очень нравился. Было видно, что ему уделили много времени согласовывая дизайнерские решения и доводя до идеала мелочи. И хоть зона отдыха была великолепной, по настоящему мою душу тронула именно гостиная.

Мужчины уже давно поднялись на второй этаж, а я всё смотрела и смотрела на зонирование пространства, на огромные окна с простыми шторами. Мне казалось, я знаю эту комнату.

Жила здесь когда-то давно или часто бывала в гостях. А может быть, видела во сне, только сейчас, проснувшись, никак не могла вспомнить, хотя очень хотела. Хоть на секундочку.

Мне хотелось остаться в гостиной и не ходить в остальные комнаты, но я понимала, что это будет странно выглядеть. Привлечёт внимание Зуева, или спровоцирует его гнев.

А мне нужна была крыша над головой, поэтому я справилась. Резко выдохнула и пошла по направлению к лестнице, по которой ушли Артём и Вадим с Андрюшкой.

Ступени из светлого мрамора, очень похожего по цвету на светлый радиальный клён. Чего-то среднего между серовато-коричневатым и кремовым. Широкие, удобные.

Толстое стеклянное ограждение не ограничивало лестницу. Оставляло ощущение воздуха и простора. Оно не было полноценными перилами, но выпасть наружу не давало и смотрелось отлично.

Проскочив первый пролёт Г-образной лестницы, я хотела подняться выше, но остановилась на площадке. Она ничем не выделялась, просто отделяла один марш от другого.

Меня остановило не желание отдохнуть, а висевшая на стене конструкция. Это была картина или что-то подобное. И она была закрыта двумя полотнищами ткани, как шторки на окнах, только внахлёст.

Я никогда не была наглой, а вот любознательной была всегда. В Эрмитаже в лоджиях Рафаэля я единственная, кто из всей группы, отогнул ткань на горизонтальных витринах и ахнула от восторга!

Там были настоящие сокровища! Старинные кружева ручной работы, оружие с наборными костяными рукоятками. Скатерти с вышивкой и крохотные зеркала с эмалевыми ободками.

Закрытую полотнищами ткани в тон лестнице я тоже не могла оставить без внимания. Дизайнер старался, надо отдать должное его таланту. Рассмотреть задумку полностью. Увидеть, как это будет смотреться без ткани.

Я аккуратно развела шторки в стороны и ахнула! На огромной, почти в человеческий рост фотографии, была я! Вернее, не вполне я. На чёрно-белом снимке спиной к зрителю сидела девушка, похожая на меня.

Её светлые волосы разметались по плечам. Лёгкое летнее платьице было таким, какое я купила на распродаже в прошлом году. С крохотными рукавчиками и глубоким, почти до лопаток, вырезом на спине.

Девушка повернула голову вправо к мальчугану лет трёх. Тот одной рукой пытался пригладить непослушные кудряшки, взъерошенные ветром. А второй рукой тянул к девушке букетик полевых цветов.

Такой же, как сегодня сорвал для меня Андрюшка!

Меня затрясло мелкой дрожью. Девушка и мальчик с фотографии были безумно на нас похоже. Только малыш на снимке был немного старше, а девушка красивее.

Портрет был прекрасным и жутким одновременно. У Артёма погибли жена и сын. Чей снимок висел сейчас на стене? Почему завешен шторками? Неужели это его семья?

Сердце бешено колотилось в груди. Я судорожно вцепилась в шторки и вглядывалась в лица на фотографии. Старалась найти в них что-то важной, ответы на свои вопросы. Словно они могли мне открыть тайну дома.

Тайну его хозяина.

Я так увлеклась всматриванием в лица людей на фотографии, что совершенно потеряла связь с реальностью. Перестала видеть и слышать всё, что происходило вокруг.

В этот момент для меня существовала только улыбающаяся девушка и её сынишка. Букетик цветов и бешеный стук собственного сердца.

Я заметила на руке у девушке браслет и склонила голову вбок, чтобы разглядеть его получше. Нитка наборных камешков с пластинкой на которой была сделана гравировка. Надпись рассмотреть не удавалось.

Я встала на цыпочки и сильнее склонила голову, когда над моим ухом раздалось громогласное: «Куда вы всё время лезете?».

Я вздрогнула. От испуга у меня стали мокрыми ладони, а ноги похолодели и перестали слушаться. Сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Я резко отшатнулась от фотографии, выпустив из рук шторки. Сделала шаг в сторону от Артёма и потеряла равновесие.

Старалась схватиться за край перил, но пальцы соскользнули по стеклу. Я взмахнула руками, чтобы поймать равновесие, но встречала лишь пустоту. Поняв, что не смогу удержаться, зажмурила глаза и начала падать в сторону мраморных ступеней.

Будьте осторожней

Время остановилось. Оно звенело в ушах и дробно ухало в груди. Вспыхивало яркими всполохами даже за закрытыми веками. Я попробовала втянуть голову в плечи и сжаться в комок.

Неотвратимость удара о мраморные ступени приводила меня в ужас. Я успела подумать, что хорошо было бы извернуться в воздухе и упасть хотя бы на бок. Спиной у меня было мало шансов не сломать себе шею.

Страх за Андрюшку, который не нужен Вадику и останется сиротой полоснул меня острой бритвой. От этой мысли моё сердце готово было разлететься на куски ещё до столкновения со ступенями. Неужели он останется сиротой?

Я уже успела попрощаться с жизнью и пожелать счастья сыну, когда запястье пронзила резкая боль. Руку безжалостно дёрнули вперёд. Потом сгребли в районе талии. А потом жёстко приложили лицом о что-то твёрдое.

И мир снова начал существовать!

Он взорвался искрами в глазах, чернотой футболки, резкими вздохом Зуева от столкновения наших тел. Сильными руками, прижимающими меня к груди, закутавшими меня надёжным коконом.

А потом я провалилась в омут голубых глаз мне казалось, что я падаю в него. Растворялась без остатка и желания сопротивляться. Без страха или необходимости всё контролировать.

Мне просто хотелось быть!

Вдыхать приятный мужской запах с нотками чего-то хвойного. Прижиматься к крепкой груди, ощущая поддержку и надёжную опору. Смотреть в глаза. Слышать шумное дыхание у самого уха.

Я ловила его взгляд. Чувствовала как ярость Артёма переплавляется во что-то совершенно другое. Жаркое, волнующее, манящее. Как оно воспламеняет в моих венах давно забытое чувство. Ощущение себя женщиной.

У меня даже закружилась голова от манящего мужского взгляда. Ноги ослабели, и Артём сильнее прижал меня к себе.

Он сделал это с такой резкостью, словно притянул меня в постели. Моё тело моментально откликнулось. Мурашки усыпали кожу рук, спину, ноги. Спустились до самых кончиков пальцев.

Я окончательно поплыла, когда он чуть ниже склонил голову. От предвкушения поцелуя жар его рук разогрел мои дремавшие желания. Горячая волна стекла вниз живота и скрутилась там в огненную воронку.

Голову кружило ощущение близости. Внезапное спасение придало мне смелости и желания разделить своё вожделение на двоих. И особенно волновало то, что я не была одинока в своих чувствах.

Зуева трясло не меньше моего. Он пожирал меня взглядом. Вдыхал мой запах и не размыкая объятий, гладил пальцами. Он сдвигал их на крохотное расстояние, но и этих движений я вспыхивала, как пух от искры.

Мы молча смотрели друг на друга не в силах разорвать объятья. Пульсировали в едином ритме бешеного дыхания, которое на высоте вдоха больше напоминало всхлип. Ловили каждый взмах ресниц, каждый поворот головы.

Я никогда так остро не чувствовала близость мужчины. Никогда не была с ним в таком звенящем резонансе. Не ощущала себя с ним единым целым. Чем-то обнажённым до самой души.

Оголённой до кончиков нервов и бесстыдно разгорячённой. Готовой с этим мужчиной на всё и прямо сейчас. Без сомнений и промедлений. Без стыда.

Мы стояли на краю лестничной площадки без единого движения. Но я чувствовала, как в кольце мужских рук бьётся, пульсирует наше общее желание. Как оно накрывает нас с головой, утаскивает в глубину, из которой нет возврата.

Воздух вокруг мог бы воспламениться от жара желание, исходящего от наших тел. Я пропала. Мы пропали. Оба. Выпали из реальности в вожделение.

Артём медленно, словно преодолевая сопротивление, наклонил голову ещё ниже. Нервы зазвенели от напряжения. Я уже готова была закричать: «Да целуй же ты уже скорей!».

И когда мои губы уже саднило от предвкушения поцелуя, волшебство момента раскололи шаги.

Тихие. Неторопливые. Детские. Андрюшкины!

Меня словно ледяной водой окатило!

Я постаралась отскочить от Зуева подальше. Он вскинул голову, осмотрелся.

Тяжело дыша он отодвинул меня от края лестничной площадки. И только тогда, когда я оказалась между ним и стеной, разжал объятия.

От переполнявших меня чувств я едва смогла удержаться на ногах.

Зуев смог справиться с волнением. Он повернулся ко мне уже с совершенно безразличным лицом и произнёс таким равнодушным голосом, что я почувствовала боль потери.

– Будьте осторожней, Валерия. – А потом предостерегающе посмотрел прямо в глаза. – И не заглядывайте туда, куда вас не приглашали. Пойдёмте осматривать второй этаж.

Он развернулся ко мне спиной и пошёл навстречу Вадиму с Андрюшкой, которые стояли на верхней ступеньке. Я поплелась следом.

Без слов

По второму этажу я бродила словно в тумане. Андрюшка бегал из комнаты в комнату. Вадим задавал вопросы про напольное покрытие, несущие конструкции и прочее. Артём отвечал чуть резковато, но со знанием дела.

Время от времени я замечала его внимание. Казалось, что на Вадима и Андрюшку он смотрит обыкновенно. А мне доставались обжигающие взгляды голодного злого хищника. Я даже начала стараться вставать чуть сзади. Но Артём останавливался, пропуская меня вперёд.

Держал на прицеле.

Зуев был в курсе всего. Рассуждал не в общем, а про конкретный дом. Часто объяснял какие-то решения, тем, что случилось во время стройки. Но всё скупо, без подробностей. А потом и вовсе начал поглядывать на часы, явно давая понять, что время закончилось.

Мы с Вадимом, тоже заметившим нетерпение Артёма, переглянулись, но обсуждать его не стали. Раньше сядем за стол, раньше получим ответ, продаст ли он нам дом или посчитает недостойными. Хозяин ускорил показ.

Я думала, что он выставит нас за ворота, но Зуев поступил совершенно иначе. Он попросил поторопиться с ужином! Перегородил вход в детскую, где стояла под целлофаном кровать в форме машинки.

– Комната ребёнка такая же, как спальня. Остальное мы уже посмотрели. Если больше вопросов нет, предлагаю приступить к приготовлению ужина. Напишите список продуктов. Пока мы с вами дойдём до гостевого домика, где есть вполне приличная кухня, их уже доставят. Пишите в мессенджер. Если чего-то не будет, привезут то, что есть, остальное позже.

Он передал мне свой телефон. На секунду наши руки соприкоснулись. Его обжигающе горячая, и моя трясущаяся. Я едва не уронила смартфон на пол. Зуев крепко обхватил мою ладонь своими пальцами, уверенно вложил телефон.

Произнёс предостерегающе.

– Будьте аккуратны, Валерия. – Он снова впился в меня своим обжигающим взглядом. На этот раз он был осуждающим. – Если действовать неосторожно, можно разрушить важное.

Но руку не освободил. Дождался, когда я крепко обхвачу телефон пальцами, и только тогда разжал капкан. Я шумно вдохнула, словно вблизи Зуева и не дышала вовсе. Словно он загонял меня, как гепард, как угольно-чёрная пума.

И я тряслась, как лань, не в силах справиться с волнением. Не в силах противостоять его напору и бешеной энергетике. Поэтому восприняла возможность не общаться с Зуевым во время заказа продуктов, как способ спрятаться. Но и тут не угадала.

Он встал рядом, словно контролируя список ингредиентов. Но я ощущала аромат его аромат с хвойными нотками. Его мощь. Исходящую от него опасность. А когда Зуев прикоснулся ко мне, чтобы избежать столкновения с несущимся Андрюшкой, я чуть не разрыдалась.

Он волновал меня каждым словом, каждым поворотом головы или взмахом прямых, острых как бритвы ресниц. Моя чувствительность обострилась настолько, что я ощущала Зуева без слов. Даже не видя.

Забрав из моих рук телефон, он предложил перейти в домик для гостей. Но теперь мне не надо было на него смотреть или вслушиваться в слова. Я ощущала какую-то неведомую связь. Опасную, будоражащую, неразрывную.

С Вадимом он был обычным. Продолжал разговаривать о доме, задавать вопросы о нашей семье. Всё это ровным голосом. Без намёка на злость или нервозность. Как с любыми другими покупателями недвижимости.

Со мной была другая история. Мы словно танцевали без слов. Он делал шаг ко мне, я отступала. Он проходил вперёд – я следовала за ним. Неотрывно. Шаг в шаг. Словно стараясь выдерживать невидимую дистанцию.

Не слишком приближаться, но и не отдаляться. Чтобы не вызвать его гнева. Не потерять из вида.

Сердце бешено колотилось в груди. Я тряслась, как зайчонок, убегающий от преследования орла. Вошла в какой-то гипнотический резонанс страха и никак не могла из него вырваться.

Наш безмолвный танец напоминал что-то хорошо знакомое. Я силилась понять что именно, но никак не могла. Зуев в сторону – я туда же. Он к лестнице, я за ним. Он останавливался, и я тормозила.

А когда мы начали спускаться по лестнице, он не только остановился на первой ступеньке меня подождать. Шёл чуть впереди, чтобы контролировать спуск. А потом встал спиной к прикрытому полотном снимку девушки с ребёнком. Словно защищая их от меня.

Я прошла мимо. А когда он качнулся следом за мной, ускорила шаг. Это было так синхронно, что я поняла! Наше безмолвное взаимодействие напоминало игру пастушьей овчарки, загоняющей овцу в стойло!

У меня даже лодыжки начали зудеть, словно от укусов, направляющих в нужном направлении! Загорелось лицо от обжигающего дыхания. От волн невидимой, но вполне осязаемой власти, исходящей от Зуева.

И я поняла! Он намеренно меня пугал! Старался подавить волю или заставить сбежать. Может быть и на лестнице специально постарался соблазнить, чтобы выбить из колеи! Чтобы я сама отказалась от дома, от своей мечты стать независимой.

И со многими это получилось? Других он тоже обнимал?

Почему-то именно эта мысль придала мне силы выпрямиться. Почувствовать опору.

Продолжая внутренне дрожать, как желе, я сумела посмотреть Зуеву в глаза. Вложив в этот взгляд всю твёрдость, на которую была способна.

Он заметил. Понял. Растянул губы в улыбке, больше похожей на оскал.

А потом, сложив на груди руки, посмотрел на меня взглядом, в котором читалось превосходство. Уверенность хищника, превосходящего жертву многократно.

И я дрогнула. Схватила Андрюшку на руки, и почти бегом рванула к домику для гостей.

Целуйтесь!

Я топала по дорожке, которая так восхитила меня раньше и кипела от гнева. Да кто он такой? Бог? Кем он себя возомнил? Считал себя всемогущим? Думал, что может решать мою судьбу? Много желающих!

Кстати, и правда, желающих, чтобы я делала всё, как они скажут было много. Вадику надо было, чтобы я получила развод с отступными в виде машины. Родителям, чтобы не рыпалась из опостылевшего брака. Вадиму – чтобы вышла за него замуж.

А мне? Что надо было мне, они подумали?

Так вот, если бы хоть кто-то из них захотел узнать моё мнение, изумился бы. Потому что мне нужно было стать независимой. От них от всех, и от каждого в отдельности. И для этого мне нужен был дом! Этот дом! Ни на какой другой, даже на сарай на голом участке, у меня бы денег не хватило.

Значит, надо быстрее с этим заканчивать.

Первой добежав до домика для гостей, я остановилась на крылечке. Андрюшка сразу же вывернулся с рук и потянулся к дверной ручке. Но даже подпрыгнув, не достал.

Мужчины подошли к крыльцу. Мне они напомнили приливную волну. Вадим, мягкую и спокойную. Зуев, словно налетевший шторм. Грозный, давящий, опасный. Сразу начал с едва читаемой издёвки.

– Так оголодали, Валерия, что рвётесь сломать дверь?

Я пожала плечами. Как мантру повторяла про себя: мне нужен дом, мне нужен дом, мне нужен дом. А потом посмотрела на Зуева, словно нехотя и медленно отвела взгляд. Надеялась, что получится изобразить уверенность во взгляде.

– Я хорошо питаюсь. Тороплюсь только чтобы скорее получить ответ, продадите ли вы нам дом. А то, что Андрюше хочется попасть внутрь – так на то он и ребёнок. Ему всё интересно. Даже неинтересное.

Теперь поддеть попыталась я. На лице Зуева промелькнула улыбка, а глаза остались такими же. Пронзительно голубыми. С превосходством во взгляде. Словно он разгадал мою игру. Знал, что я знаю, что он знает.

Вот гад!

– Тогда давайте войдём внутрь и дождёмся еды. – Он вставил в дверь ключ, а потом приложил к пластинке возле наличника карточку. Нажал на ручку и пропустил меня вперёд. – Можете хозяйничать только на территории первого этажа. На второй заходить запрещено.

Так и сказал, «запрещено». Вадим, вошедший следом, посмотрел на меня удивлённо. Я едва заметно пожала плечами, словно не понимала, чем вызвано такое заявление. Надеюсь, что он поверил. По крайней мере, беспокойства больше не выказывал.

Зуев быстро скинул мокасины и прошёл на кухню. Вадим потянулся за ним. А мы с Андрюшей застопорились. Я помогла ему снять сандалики, а потом и сама разулась. Босоножки с истрёпанными хлястиками спрятала под лавку. А когда подняла голову, увидела Зуева.

Он смотрел на меня незнакомым взглядом. Теперь голубые глаза были полны тепла, нежности и сострадания. Мне казалось, что он меня жалел. Но едва я поднялась на ноги, морок развеялся. Передо мной снова был властный и несгибаемый Зуев.

– Думал, что вы снова заблудились.

Мне стало неловко, что он застукал меня с рваными босоножками. Но его наглый комментарий вывел меня из себя. Я вздёрнула подбородок и поинтересовалась, – а вы теперь меня будете пасти, как телёнка?

Зуев едва заметно нахмурился. Но его сердитое выражение моментально сменилось насмешливым.

– Ну, телёнка, не телёнка, но вас точно надо подгонять в нужном направлении. Муж, как я погляжу, не справляется. Значит, придётся мне.

Он протянул ко мне руку, а я, словно не видя её, проскользнула к кухне.

Я чувствовала его взгляд физически. Он покалывал шею до самого края ворота, щипал за локти и мурашками спускался к кончикам пальцев. От него туманилось в глазах и кружилась голова.

Каждый шаг в присутствии Артёма давался мне с трудом. Казалось, что я преодолеваю сопротивление не воздуха, а густого киселя. Но я точно знала, что должна вырваться.

Чтобы оказаться подальше, я сделала рывок к кухне. Но вместо того, чтобы оказаться в открытом пространстве, налетела на Вадима. Наверное, он устал ждать и пошёл навстречу, чтобы увидеть, где я потерялась.

Столкновение было неудачным. Ударившись ключицей, вскрикнула и отпрянула назад. Нога подвернулась, и я начала падать. Вадим моментально сориентировался и притянул меня к себе. Зафиксировал, чтобы не упала.

Сердце испуганно колотилось в груди. Я благодарно кивнула Вадиму, и он уже начал разжимать руки, чтобы выпустить меня из случайных объятий.

– Ну, наконец-то поцелуетесь! – Настиг нас комментарий подошедшего сзади Зуева. – А то семья с ребёнком, а ни одного поцелуя за всё это время. Хоть посмотрю, как вы это делаете.

Он встал сбоку, переплетя руки на груди, всем своим видом говоря, что с места не сдвинется.

Я посмотрела на Вадима. Его озабоченный взгляд сменился мягким, зовущим. Он словно приглашал меня сделать первое движение самой. И я обмерла.

Моё сердце пропустило удар. Дыхание замерло.

Я понимала, что поцеловаться с Вадимом, хорошим, но чужим человеком, просто не смогу.

А Зуев не унимался. Склонил голову набок и сверлил нас любопытным взглядом.

– Ну же! Целуйтесь!

Ты из этих?

– Ну же! Целуйтесь!

Слова Зуева прозвучали в голове похоронным набатом.

Как бы мы ни старались с Вадимом изобразить семью, как бы виртуозно ни отвечали на неудобные вопросы Зуева, всё было напрасно. Поцеловаться с Вадимом я не могла. У меня было ощущение, что меня обнимает брат, а не потенциальный муж.

Но дом для меня и моего сына нужен был катастрофически. Я зажмурилась, пытаясь собраться с духом. Открыла глаза снова. Закрыла. Снова распахнула глаза. Но решимости поцеловаться не прибавилось.

С мольбой я уставилась на Вадима. Он понял меня правильно и разочарованно поджал губы. Мне стало перед ним неловко. И в его объятиях тоже неуютно. Неприятно от ощущения неправильности, неестественности.

Я начала впадать в отчаянье. Это был крах. Если бы я начала отпихивать руки Вадима, всё стало бы понятно. Тем более что Зуев ни на секунду не спускал с меня льдистых голубых глаз. Прямо-таки вгрызался взглядом, пытаясь разоблачить наши отношения.

Вдруг брови Вадима дрогнули. Уголки губ поползли вверх, а лицо стало удивлённо-недоверчивым.

– Так вот, в чём дело!

Вадим переводил взгляд с Зуева на меня и обратно на Артёма. Тот непонимающе нахмурился. А Вадим освободил одну руку, второй придерживая меня за талию.

– Так вы что, из этих?

– Из каких «из этих»? – Непонимающе нахмурился Зуев, а Вадим, наоборот, ещё больше вдохновился.

– Да вы не смущайтесь. Мы с Лерой в такие игры не играем, но в чужие постели не лезем. Там каждый развлекается по-своему. – Вадим прижал ладонь к груди, словно хотел убедить Артёма в своих добрых намерениях. – А я-то думал! Зачем человек, продаёт так дёшево? Зачем устраивает кастинг семейных пар? А тут всё так просто! Я понял!

– Что просто? – Ещё сильнее нахмурился Зуев, а я сделала небольшой шажок в сторону. Окончательно не отстранилась, но чувствовала себя свободнее. К тому же могла теперь одновременно видеть обоих мужчин. – Что понял?

– Вы не подумайте, Артём! Я толерантен, и всё такое. И Лера чужими постелями не интересуется. Мы с пониманием относимся к чужим особенностям. И, честное слово, никому не расскажем.

– Да что вы поняли? Что не расскажете-то? – взревел Зуев.

А Вадим улыбнулся так, словно на него снизошло озарение.

– Вы попросили нас поцеловаться, а сами стояли и смотрели. Вы же этот, как они правильно называются? Вы куколд!

На Зуева было страшно смотреть! Сначала он закашлялся. Потом сжал губы в нитку и покачал головой. Его лицо потемнело, на скулах заиграли желваки. Выглядело это страшно. Я даже выскользнула вглубь комнаты и подхватила на руки Андрюшку.

По лицу Зуева проносились непонятные эмоции. Брови взлетали и опадали, рот сжимался в точку, а потом распахивался в похожем на оскал спазме. Потом Артём сложился почти пополам и затрясся.

Вадим смотрел на меня встревоженно.

– Вы… Вы… – сипел откуда-то снизу Зуев.

Его колотило крупной дрожью. Он пытался жестикулировать, но снова хватался за живот. Наконец, с видимым усилием распрямился и засмеялся в голос. Совершенно беззлобно и искренне.

Я облегчённо выдохнула и чмокнула Андрюшку в щёку.

Успокоившись, Зуев осмотрел нас с нескрываемым возмущением, но незлобно.

– Ну какой куколд? Как вам это в голову взбрело? – Теперь он смотрел, растерянно разводя руками. – Вы точно сумасшедшая парочка! Я нормальный! Совершенно нормальный! Без особенностей в постели! Ни БДСМ, ни куколд, ни ещё что-то там о чём я даже понятия не имею!

Теперь растерянным был Вадим.

– А зачем тогда хотели смотреть, как мы целуемся?

– А что в этом такого? Вы же семья? Люди в семьях целуются. Это нормально!

– А почему хотели смотреть на это? – не сдавался Вадим. Ему было обидно, что он сделал дурацкое и неправильное предположение, но признаваться в этом ему было сложно.

– А я и не хотел «смотреть». Я просто предложил, а вы такие выводы сделали, что у меня волосы дыбом встали. Я ещё поужинать предложил. Вы что, теперь будете думать, что я хочу «смотреть» как вы едите? Не знаю, есть ли такое извращение, но если есть, то не в этом дело! Я не хочу «смотреть».

Вадим сник.

– А зачем тогда это всё? Эти вопросы, разговоры. Зачем этот ужин? Вам что, не с кем поесть?

На секунду по лицу Зуева скользнула скорбь. Но он быстро вернулся к своему обычному выражению непробиваемого спокойствия и превосходства.

– Во-первых, я не люблю есть в компании. Меня вполне устраивает уединённый ужин в хорошем месте. А во-вторых, – его голос стал звучать глуше. Глаза потемнели, стали почти синими, печальными. – Этот дом мог стать уютным гнёздышком для любящей семьи. Под его крышей росли бы дети. Именно для этого мы его строили. И мне по-человечески хочется, чтобы в нём поселилась именно такая семья.

Почему-то сейчас слова Зуева пробирали меня до костей. Он не говорил ничего нового, но то, как он это делал, словно полностью меняло смысл. Говорил искренне, от души. Возможно впервые за многие годы. И мне захотелось облегчить его боль, сквозившую в каждом слове.

Глаза Артёма прожигали моё сердце насквозь. Добирались до того места, в котором болело у меня. Любящая семья!

Я посильнее прижала к себе Андрюшку. Тот, словно почувствовав мои переживания, перестал рваться с рук. Прижался головой к груди. Обхватил меня ручонками, и я чуть не разрыдалась.

– Вы сейчас не цените, – продолжил Зуев каким-то звенящим голосом, – поцелуи, прикосновения, улыбки. У вас всего этого в избытке, а значит, не имеет значения. Это так же важно и так же недооценено, как воздух, необходимый каждую секунду. И я хочу подарить кому-то возможность прожить счастливую жизнь, не думая, где будет спать ребёнок и на что снять квартиру. Не нажиться на продаже особняка, а передать его любящим людям. Пусть просто будут счастливы.

Он качнул головой и, не сказав ни слова, прошёл вглубь кухни. Сел на диван, сцепив руки перед собой. Молчал.

А в моей груди горьким эхом отзывались слова про счастливую семью.

Куда вы лезете?

Зуев был недоволен. Напрямую не высказывал претензий, но тон его слов был однозначным. Было ощущение, что он разговаривает с людьми, которые перед ним сильно провинились, но он смог быть выше ситуации и продолжил общение.

Когда доставили продукты, я занялась кухней, попросив Вадима приглядывать за Андреем. Это он делал регулярно, поэтому не было повода контролировать мою воображаемую семью. И они отлично справлялись.

Усевшись так, чтобы видеть нас всех, Зуев продолжал свои расспросы, а я начала готовить, но за их беседой следила внимательно.

– Вы занимаетесь инвестициями. Я думал, что это касается электронных активов: акций, валюты, металлов. Но я смотрю, что вы и в домах разбираетесь. Активно вкладываетесь в недвижимость?

Обычный вопрос, но и на нём можно было посыпаться. Потому что инвестиционные проекты братьев Клюевых сначала были совместными. А потом Вадику стали больше интересны биржи, а Вадиму дома. Так и разошлись, разделив активы по видам.

– Да, возвращаюсь в недвижку постепенно. На рынке сейчас появляются интересные предложения. Грех не воспользоваться.

– Хорошо выходит?

– Да, недвижка сейчас активно растёт. То, что в прошлом году стоило 6 миллионов, сейчас меньше чем за 8 не купить. Но я нахожу варианты ниже рынка, и ещё и на этом стараюсь навариться.

– Понятно. А почему сами не купили жене жильё? Почему ждали моего предложения?

Вадим поморщился.

– Да смысла не было. У нас квартира большая. А собственность на Леру оформлять надо было только ту, которая останется в семье. Иначе это просто добавление ей проблем по оформлению, по покупке и продаже. Это всё просто бессмысленная суета.

Артём качнул одобрительно качнул головой.

– А сами про дом не задумывались? У вас сын маленький. Ему хорошо бегать во дворе, кормить уточек, смотреть на стрекоз в пруду?

Теперь на Вадима было страшно смотреть. Это то, что он много раз говорил брату. Но тот всё время отнекивался. Говорил, что и в квартире хорошо. И вот теперь моему поддельному мужу надо было обосновать позицию, которая ему была совершенно неблизка.

– Задумывался, конечно. Но, во-первых, свободных денег от инвестиций не оставалось. А во-вторых, у нас рядом прекрасный парк с прудом. Там тоже прекрасно можно гулять.

– Но свой дом, это совсем другое. Это больше свободы и возможностей.

– Ага. А ещё больше проблем. В многоквартирнике что бы ни происходило с коммуникациями, если течёт не в твоём жилье, решает кто-то другой. В своём доме, даже если рухнул электрический столб на две улицы раньше и у тебя вырубился свет, то проблемы всё равно твои. Звонить, писать. Следить, платить. Это всё ложится в разной степени на плечи собственника дома.

– И с этим домом будет точно так же. Вас это не пугает?

– Нет. Во-первых, у нас появились свободные деньги, и мы себе это можем позволить. А во-вторых, доросли до дома. Готовы к дополнительным обязанностям. И к налогам готовы.

Зуев одобрительно хмыкнул.

– Приятно разговаривать с разумным человеком. Большинство людей даже не представляют, какие дополнительные расходы ложатся на их плечи, когда они получают недвижимость в собственность. Думают, что заплатив продавцу, они будут без вложений жить припеваючи.

С непривычки на чужой кухни и от переживаний за итог разговора, я громко звякнула ложкой о сковороду. Мужчины подняли на меня глаза. Во взгляде Зуева читалась цепкость хищника, готового кинуться на жертву в любую минуту.

А Вадим был сердит. Он словно говорил мне: «Послушай умного человека. Купить дом – плохая идея. Меня не слушаешь, пойми, что это дельная мысль. Чем ты будешь платить налоги за этот домище?».

Я сделала вид, что ничего особенного не произошло, и продолжила готовить. Вспомнила, что не заказала томатный соус. Решила, что можно выкрутиться, используя кетчуп. Распахнула холодильник и ахнула.

Внутри ничего не было!

Я недоверчиво обернулась к Зуеву. Тот окатил меня раздражённым взглядом. Мне хотелось спрятаться за створку морозилки, но такими злыми глазами он мог бы прорезать и в ней дыру.

– Простите, я хотела только взять пару ложек кетчупа.

Зуев посмотрел на меня так, словно готов был накинуться и трясти, пока не вышибет из меня душу. Столько в этом взгляде было намешано. И горечь, и злость, и ярость. И ещё что-то такое, от чего у меня на руках поднялись волоски.

Мне хотелось убежать. Скрыться за высоким забором. Спрятаться от Зуева и его чувств.

Воздух в комнате моментально накалился. Я застыла, ожидая его вердикта.

Артём подошёл к холодильнику и, захлопнув дверцу, оказался ко мне почти вплотную.

От его близости у меня перехватило дыхание. А взгляд голубых глаз Зуева ранил в самое сердце.

Отойдя на шаг в сторону, он произнёс с досадой.

– У вас удивительная способность, Валерия, забираться туда, куда вас не просят, и находить то, что не предназначено для ваших глаз. Не делайте так больше. Потому что у каждого есть слабые точки. Если я начну копать ваши, вам не понравится.

Я- мать

Зуев всё время нас разглядывал. И если Вадима только периодически, когда тот что-то говорил или общался с Андреем, то на меня смотрел безотрывно. Мне казалось, что я нахожусь под прицелом винтовки с оптическим прицелом, в которую видно каждый прыщик, некстати выскочивший на лбу.

От агрессивного взгляда голодного свирепого хищника у меня всё сыпалось из рук. Креветки вывалились на столешницу, и её пришлось приводить в порядок. Упаковку с мидиями я грохнула на пол. А когда распечатала, поняла, что теперь придётся выбирать осколки.

Мне казалось, что я нахожусь во внимании Зуева, как в клетке. Меня трясло мелкой дрожью. Руки дрожали, и я даже умудрилась порезать палец. Но когда Артём насмешливо спросил, остановит ли это приготовление еды, я сунула палец в рот.

Лицо Зуево перекосилось. Понять, что привело его на следующий уровень бешенства, было невозможно. Да я уже и не пыталась. Просто поставила себе цель купить этот дом и делала всё, что могла.

Надо чистить креветок? Не вопрос. Надо крошить лук с накрашенными глазами – я смогу. Выбирать крошечные осколки? Нет проблем, даже если нет пинцета, а на пальце порез.

Когда вся еда была готова, я положила сваренную отдельно молочную кашу для Андрюшки. Когда сын начал деловито орудовать ложкой, накрыла стол для взрослых. Разложила приборы. Салаты, в отсутствии салатников, выложила в глубокие тарелки. Пасту подала порционно.

Вадима распирала гордость за мои поварские способности. Он без устали нахваливал еду. Делал это с набитым ртом, но воодушевлённо. Зуев только односложно соглашался или кивал. А потом поинтересовался.

– И где вы так хорошо научились готовить, Валерия?

Я вздрогнула от прямого обращения ко мне и едва не выронила вилку из рук.

– Это ещё в школе. Мама на работе, ужин на мне.

– Неужели сами научились? Как? По книгам? По интернету? – Он сканировал меня своими голубыми глазами, как луч лазера. Мне было неловко от такого пристального внимания. А ещё от воспоминаний, как он прижимал меня на лестнице.

– У меня сборный вариант. Где-то подсмотрела у мамы, что-то увидела в интернете. А однажды, я чуть дом не спалила, так соседка учила меня потом котлеты жарить. Она в декрете сидела, давала мне мастер классы.

– А вы чем занимались в декрете?

– Ребёнка растила. Или вы ждёте какого-то другого ответа? Я не из этих чудесных мамочек, которые успели всё. Я просто мать. Какая есть. Кормила, гуляла, ездила в гости. Например, последние дни декрета провела у мамы.

– Отдыхали?

– В частном доме, где полно племянников? Шутите? Это постоянная прополка и полив, и ужасный шум от близняшек.

– Это да, – ухмыльнулся Зуев. – У вас гораздо более выгодный вариант ребёнка. Спокойный, а главное, молчит. Не болтает ерунды, не задаёт лишних вопросов и не разбалтывает секреты. – На последней фразе он сделал ударение. – Это ли не счастье?

Почему-то вопрос о том, что Андрюшка не разговаривает, моментально вывел меня из себя. Если до этого момента я была готова мириться с любыми подковырками Зуева, то сейчас могла бы расцарапать ему его красивую физиономию.

– Нет. Счастье с ребёнком – это совсем другое. Это любовь и улыбки по утрам. Это первая нарисованная машинка и первый правильно выбранный по цвету карандаш. Да, в 2 года вот такие радости. А всё остальное – большая забота. Страхи, тревоги и переживания.

Мой ответ был слишком резким. Вадим посмотрел на меня удивлённо. А Зуев, вместо того, чтобы ответить на резкость резкостью, спросил вполне по-человечески.

– А лечить не пробовали? Показать специалистам? У меня есть несколько толковых детских врачей. Я могу вам дать контакты. Подлечите, и всё будет в порядке.

У меня навернулись слёзы на глаза. Да куда он лезет? Что ему надо? Что он вообще о нас знает? Я сама справлюсь!

– Мы уже наблюдаемся у специалистов. Помощь не нужна.

– Да вы не понимаете! – горячо начал Зуев. – Можно год ходить по врачам и ничего не добиться. А потом одна консультация, и всё! У вас такой прогресс, что и не снилось! Возьмите телефон и не будьте такой упрямой! Что вы артачитесь? Вы что, самая умная?

Мне хотелось встать и высыпать на его роскошные волосы пасту. В груди клокотало от ярости. Ощущение было такое, что к нам с Андрюшкой пришёл кто-то чужой и ходит в грязных сапогах по комнатам. Садится в мокрой от дождя одежде на кровать. Залезает в шкафчики.

И почему-то особенно обидно было то, что это Зуев!

– Я не самая умная. Я – мать! И это главное!

Мне казалось, что я не сказала ничего обидного, но на лице Зуева отразилась целая гамма эмоций.

Он наклонился над столом с таким видом, что собирается броситься на меня и перегрызть горло.

Влипла

Зуев был в бешенстве. И в нём, и во мне клокотало какое-то запредельное желание пробиться сквозь глупые отговорки. Быть понятым любой ценой. Я понимала, что это переходит все рамки приличия, но остановиться не могла.

– Я мать, и я сама решу что хорошо и что плохо для моего ребёнка!

– Да неужели кто-то может про это забыть? Вы же выцарапаете глаза! – Зуев метал молнии. – Но знаете, что я вам скажу, безупречная Валерия? Этого мало! Мало быть матерью! Мало родить ребёнка, надо его ещё вырастить, воспитать! Не быть самонадеянной, а прислушиваться к советам знающих, опытных, профессиональных.

– Да вы что? – Деланно удивилась я. – Какая свежая мысль! И как я не додумалась до этого? Я же до сегодняшнего дня жила в лесу, в берлоге. По беременности на учёт не становилась, рожала в муравейник. А потом, ни разу не показала Андрея врачу, чтобы не сглазили. – Я склонилась над столом, уперев руки в отполированное дерево. – Вы так себе это представляете? Нет, ну серьёзно? Что мы сюда из берлоги пришли? В лаптях?

В голове ухало, сердце в груди бешено билось о рёбра. Я была готова разорвать Зуева на куски. Даже Вадим, который никогда не останавливал меня, положил свою руку поверх своей. Но я её скинула.

– Я не это имел в виду. Иногда бывает так, что вы делаете много, очень много для ребёнка. Но не то! Прикладываете к голове холодные компрессы каждые 15 минут, а надо дать жаропонижающие. Но ваш врач об этом не сказал, забыл, или просто не знает такого метода лечения. Нужно просто получить второе мнение, и всё наладится!

– Да что вы говорите? Да я уже не второе, а сорок второе мнение получила! И речевых неврологов и психоневрологов прошла, не говоря уже о врачах, занимающихся проблемами слуха! Даже у московских светил, приезжавших на конференции выцарапала консультации. Но Андрею не нужны ни таблетки, ни процедуры. Он просто в папу! У них в семье все мальчики начинали разговаривать ближе к трём годам. И тут, знаете, главное не проконсультировать, а перестать это делать! Прекратить истерику и просто жить с ребёнком, который пока не готов с вами говорить, как бы вам этого не хотелось. Как бы вам ни было больно отвечать на такие правильные, такие праведные вопросы чужих людей. Тех самых, которые никогда и ничего для вашего ребёнка не сделали!

Руки ходили ходуном, Вадим пытался меня успокоить, но я вырывалась. А когда Андрюшка начал капризничать, и вовсе переключился на него. А я не могла отвести взгляда от голубых глаз, похожих летящими во все стороны искрами на сварку.

Зуев налил в стакан сок и протянул мне. Хотелось выплеснуть ему его на физиономию, но я сумела сдержаться. Но стакан вырвала из рук Артёма слишком резко.

Несколько капель красного сока пролились на столешницу. Одна попала на ткань лифа. Зуева повело.

– Успокойтесь, Валерия! Сначала попейте. Потом всё остальное. Воды вам дать?

– Не дать. Спасибо. Я и с ребёнком, и с оком разберусь сама. Спасибо за предложение.

Я вскочило на ноги и отвернулась от стола. Налила в бокал воды и быстро, как после пробежки, выпила. Потом оторвала нетканое полотенце и начала оттирать светлую ткань сарафана. Получалось плохо.

– Если хотите, можете воспользоваться гостевой ванной. Она сразу за стенкой. Там вы спокойно можете снять платье, замыть пятно и высушить ткань феном.

– И откуда вы такое знаете? Разве за вас не делают всё это специально нанятые работники? – огрызнулась я уже вяло.

Зуев вздохнул.

– Я обеспечен, а не беспомощен, как вы себе могли представить. Я здесь живу один и справляюсь самостоятельно. И я так всегда делаю, когда нет возможности переодеться во что-то другое. – Он посмотрел на меня уже почти спокойно. – Извините, что повёл себя нетактично. Если понадобится сода, она в нижнем ящике шкафчика. Поторопитесь, иначе пятно останется навсегда.

Зуев кивнул в сторону выхода из кухни. Я кивнула и последовала его совету. У дверей обернулась и успела поймать два мужских взгляда. Один жаркий, заинтересованный, а второй удивлённый.

И пока я, стоя в нижнем белье, оттирала красное пятно с ткани, вдыхала концентрированный аромат Зуева. Мне казалось, что он касается моих плеч, груди, трогает живот и скользит по ногам.

Это возбуждало и пугало одновременно. Будоражило кровь и будило фантазии. А из зеркала на меня смотрела девушка с блестящими глазами и ярким горячечным румянцем.

И в этот момент я поняла, что влипла. Влипла по самые уши в Зуева.

Чем платить будете?

То, что Зуев цеплял меня до самого дна, стало неприятным открытием. Я старалась выбросить эту мысль из головы. Но вела себя неадекватно и понимала это. Словно в бреду открыла флакон геля для душа и моментально оказалась в доме. В кольце рук Зуева.

По спине пробежали мурашки, и я одновременно зажмурила глаза от удовольствия и стиснула зубы от желания противостоять внезапному наваждению. Да что это вообще такое? От Вадика так не крыло!

Хвойный запах просочился мне в лёгкие, одурманил голову. А потом потёк по венам горячим потоком. Скрёб по коже и искрил электрическими разрядами по обнажённым нервам.

Обнажённым!

Распахнув глаза, я заметалась по ванной комнате. Пыталась сушить сарафан феном, но он никак не хотел высыхать. Надела влажным, но через ткань просвечивали трусики. Обычные, хлопковые. Без кружева.

Почему-то это тоже расстроило. Я снова сняла сарафан и продолжила остервенело сушить ткань. Хоть пятна не осталось, и то хлеб. А с мокрой тканью справиться можно.

Распахнув дверь ванной, я едва не столкнулась с Вадимом.

– Лер, с тобой всё в порядке? Ты сегодня какая-то странная.

– Нормально всё, – раздражённо ответила я.

– Вот, и я говорю, что ты дёргаешься, от любого слова. С Зуевым сцепилась. Лер, ты чего? Хочешь бросить эту затею?

– Нет!

– Тогда давай возвращаться.

Я кивнула и первой вошла в кухню. Зуев смотрел на меня насмешливо.

– Вы вернулись? Я думал, что сбежали через окно и уже подъезжаете к городу. Хотел звонить и говорить, что вы забыли ребёнка.

– Мы не забыли. – Любое слово Зуева о сыне задевало меня за живое. – Видите? Все здесь. Все ваши требования выполнили. Еду приготовили, паспорта предъявили, на все вопросы ответили. Может быть, закончим уже с разговорами?

Зуев снова улыбнулся своей высокомерной улыбкой.

– Что вы, на самый главный вопрос я ответа не получил.

– На какой же?

– Как вы будете расплачиваться?

Я пожала плечами и посмотрела на Вадима. Он отодвинул стул и помог мне занять место за столом. Сам уселся рядом и ответил, – скорее всего безналом на расчётный счёт. Или вы предпочитаете наличку?

– Я предпочитаю понимать, откуда вы возьмёте деньги? Вы же инвестируете. Будете вынимать из бизнеса? Это же не так быстро.

Взгляд Зуева мне не понравился. Мне показалось, что он всё про нас знает, просто тянет время. Забавляется, как кошка с мышью, но решение уже принял, и оно не в нашу пользу.

– Сразу видно, что вы бизнесмен. – Зуева слова Вадима позабавили, и он ухмыльнулся. – Мало кто понимает, что у обеспеченных людей нет свободных денег. Мы тоже не вынем их из активов быстро, поэтому решили продать Лерину машину. Это проще всего.

– Погодите, Вадим, но как же ваша жена будет добираться отсюда до города. Как я понял, ребёнка надо возить в садик, а вы уезжаете в командировки. Неужели вы отправите жену с сыном на общественном транспорте без детского сиденья и ремней безопасности?

Теперь Вадиму было неприятно. Он поджал губы, но говорить продолжил уверенно.

– Этот вопрос мы решим по мере возникновения. Во-первых, пока продастся машина, мы попробуем перевести Андрея в детский сад в Озерках. А, во-вторых, в семье остаётся ещё один автомобиль – мой. Я буду возить Леру с Андреем в город. Это не такая уж проблема. Да и такси никто не отменял. В них есть детские кресла. Это в любом случае дешевле, чем покупать недвижимость для жилья по рыночной цене.

– Ну, допустим. А сколько времени вы планируете продавать машину?

– Ориентировочно, около трёх недель.

– А что так долго? Если нужна помощь, можно попробовать сделать это быстрее через трейд-ин моих автосалонов.

Вадим снова метнул в меня недовольный взгляд. Сильнее поджал губы.

– Да у нас ещё вопрос по документам. Они не дома. Их надо забрать, и только тогда выставлять машину на продажу. Вы же не возьмёте в салон технику без ПТС-ки?

– Нет. Она может быть в залоге или вообще краденая.

– Вот поэтому мы сделаем так: внесём аванс за дом. Выставим машину на продажу. А когда привезём документы, сразу же оформим сделку с покупателем.

– То есть, окончательный расчёт вы планируете провести через месяц?

– Около трёх недель. Машина ликвидная. Цену задирать мы не будем, продастся быстро. Но с запасом лучше взять месяц.

На лице Зуева отразилось какое-то непонятное чувство. Казалось, что к высокомерию добавился холодный расчёт и восторг. Словно он выиграл сейчас большой приз. И это было пугающе непонятно.

– Значит, если я решу продать дом вам, вы будете заезжать через месяц?

– Нам бы хотелось заехать после внесения аванса. Как вы понимаете, мы очень заинтересованы в покупке и точно выплатим оставшуюся сумму. В этом можете не сомневаться. – Вступила в разговор я. – Просто сейчас тепло и нам было бы проще привыкнуть к новому жилью до холодов.

– Странный аргумент. – Прищурился Зуев. – Ну, предположим. Значит у вас не будет всей суммы в ближайшее время. И я подумаю, что с этим можно сделать, если решу продать дом вам. Можете быть свободны.

Ты всё равно останешься со мной

Андрюшка начал засыпать ещё за столом. А когда Вадим взял его на руки, прижался к груди и моментально отключился. Зуев проводил нас до гаража. Я ещё раз скользнула по его красивому авто и села за руль.

Хозяин провожал нас, сложив руки на груди. У него был взгляд человека, который выиграл в лотерею миллиард и знает, как его вложить до последней копеечки. И это было связано именно со мной.

Его пробирающий до костей взгляд был направлен именно на меня. Он отдавался звоном в ушах и искрами нервных окончаний. Голубые глаза держали меня в плену, не давали вырваться из-под гипноза.

Что бы ни касалось моей кожи, будь то спинка водительского сиденья, ремень безопасности или руль, – всё воспринималось моим телом, как объятия Зуева. Его руки, губы, тело.

Мне даже пришлось прикусить щеку, чтобы боль помогла вернуться в реальность. А стараясь побыстрее выехать с участка Артёма я чуть не снесла из-за волнения стойку ворот.

– Эй, полегче, Лер! Давай повнимательнее, а то и продавать будет нечего.

Вадим сидел рядом и смотрел на меня покровительственно. Было ощущение, что он разговаривает с приживалкой. Словно мы с Андреем разместились не у Светки, а в его личных апартаментах.

Он меня бесил каждую секунду. В нём всё было не так. И глядел слишком собственнически, и комментировал слишком колко. Вадим всё сделал хорошо на встрече с Зуевым, но меня почему-то злил.

Мне удалось без приключений выехать на трассу и влиться в поток, идущий в город. Едва я заняла своё место во втором ряду, Вадим продолжил назидательно.

– Съездили неплохо. Хотя ты бы могла и поактивнее участвовать, Лер. Мне пришлось за двоих отдуваться. Все разговоры с Зуевым я брал на себя, а ты то с лестницы падала, то в ванной закрывалась.

Мне хотелось его стукнуть чем-то тяжёлым. Но вместо этого я нашла силы поблагодарить.

– Спасибо тебе, Вадим. Ты меня выручил.

– Это точно. Мне кажется, Зуев повёлся на нашу историю. Вроде получилось гладко. Вопросов дополнительных не вызвало.

– Думаешь, он продаст нам дом?

– Сложно сказать. У бизнесменов такого уровня свои тараканы. Другой кинул бы своим шавкам задание, они бы и продавали недвижимость. Причём за большие деньги, а не за символические копейки. А этот вцепился в него намертво. У меня ощущение, что он его и не собирается продавать. Ему что-то надо. А что именно – непонятно.

– Посмотрим. Может быть он не захочет с нами иметь дело. Тогда и думать о нём нет смысла.

Вадим хмыкнул и развернулся в мою сторону всем корпусом.

– Лер, ты правда ничего не понимаешь или притворяешься? У него есть какой-то интерес. Он нас допрашивал с пристрастием. Всматривался в наше поведение. Проверял и сравнивал. Вопросы задавал со всех сторон. Будь мы знакомы неделю, прокололись бы на первом десятке. Мы ему почему-то тоже нужны. Вот только вопрос для чего?

– Какая разница? Все, с кем он договаривался живы-здоровы. Значит, можно пробовать выкупить дом.

– Это понятно, Лер. Только ещё пару вопросов, и мы бы посыпались. С поцелуем получилось, прямо скажем, на грани фола. Если бы он не смотрел на нас так плотоядно, я бы не придумал шутку про сексуальные отклонения. Это надо как-то урегулировать, Лер. А то посыпемся на такой мелочи.

Словно для иллюстрации своих слов, Вадим положил мне руку на бедро. Это было так противно, так гадко, словно меня зажали пьяные в тёмном переулке. И единственным желанием было сбежать от них подальше.

От неожиданности я дёрнула рулём и едва не вылетела на встречную полосу. Сердце рвануло в галоп. Я смогла вернуться обратно, но окружающие водители сигналили мне яростно.

– Убери руку! – рявкнула я на Вадима.

Тот отдёрнул ладонь и сел прямо.

– Извини, я не хотел! Не думал, что ты такая дёрганая!

Его слова стеганули меня, как пощёчина. С удовольствием наорала бы на Вадима, но сзади спал сын, и я злобно зашипела.

– Не кричи. Андрюшку разбудишь. – Я сделала резкий вдох и выдох. – И не трогай меня больше!

– Да чего ты завелась, Лер? Что тут такого? – Обиженным шёпотом ответил Вадим.

– Тут всё «такое». Если тебе неясно, я объясню! У нас с тобой фиктивные отношения. Фиктивный брак и фиктивная любовь. Только для Зуева, и пока он смотрит. В любое другое время, мы с тобой только друзья. И не надо распускать руки. Или ты думаешь, один раз съездил со мной к Зуеву и я теперь тебе должна?

Вадим обиженно дёрнулся, и я поняла, что именно так он и думал.

– Да при чём тут это? Ты всё равно останешься со мной. Думаешь много будет желающих взять тебя в жёны с малолетним ребёнком? Разведёнку с прицепом?

Вот до этого момента я ещё могла терпеть. Но когда Вадим упомянул Андрюшку, как обузу, у меня просто упала планка.

– Это не твоё дело! Ты пообещал мне помочь без условий. Если теперь они у тебя появились, сделка отменяется.

– Да ты не так всё поняла!

– Я правильно всё поняла и не буду терпеть твоих рук на коленях.

– Лер, успокойся. Я просто хотел сказать, что тебе будет лучше со мной. Переезжай сразу, не теряй время.

Я постаралась взять себя в руки.

– Давай оставим всё как есть. Сейчас я на подобные темы разговаривать не настроена.

– Как знаешь.

Вадим отвернулся к окну и молчал, пока я не высадила его у его дома. Андрюшку поднять до Светкиной квартиры не предложил.

Тебя надо подтолкнуть

После поездки к Зуеву мы с подругой гуляли в парке с детьми. Иван вернулся домой только к ужину. Было видно, что он чем-то расстроен. Говорил скупо, сквозь зубы. На меня старался не смотреть.

Чтобы не спровоцировать семейный конфликт, я пожелала хорошего вечера и встала из-за стола, собираясь идти к детям. Но Иван меня остановил.

– Погоди немного. Я с тобой хотел поговорить, Лер.

И снова этот взгляд: точечный, колкий, недовольный.

– Может завтра? – Попыталась сгладить ситуацию Светка. С мужем ей не хотелось спорить, но и меня в обиду давать она не собиралась.

– Может и завтра продолжим. – Он посмотрел на жену, недовольно хмуря брови. – Но лучше бы всё сегодня выяснить, чтобы не было недомолвок. Да – да, нет – нет.

Светка посмотрела на меня, словно спрашивая моё мнение. Я пожала плечами и уселась напротив Ивана за стол. Сцепила руки в замок и улыбнулась. Я не привыкла бегать, а тем более от мужа подруги.

Иван хороший парень. Главное, без второго дна. Что думает, то и говорит. От его простоты и правдолюбия бывает неуютно. Но всегда можно быть уверенной, что он ничего другого, кроме того, что сказал, не думает.

Такой человек.

– Что ты хотел, Вань?

– Тебе прям полностью сказать, или начнём издалека?

– Давай сразу, а уж потом, если не пойму, будем издалека.

– Ну, ок. – Он вздохнул, подался вперёд и начал без вступления. – Мне кажется, тебе пора переехать, Лер.

– В каком смысле?

– В прямом. Собрать вещи, Андрюшку и переехать.

Мы со Светкой непонимающе переглянулись.

– Это надо сделать сейчас, я правильно понимаю?

– Это надо было сделать неделю назад. Но сейчас тоже подойдёт.

Светка вскочила на ноги, заметалась между нами. А я, словно окаменела, мысленно пересчитывая, сколько денег у меня есть.

– Вань, ты что такое говоришь? С чего это? Мы же не будем выгонять Леру на улицу? Тем более, на ночь глядя. Да и вообще не будем!

– Нет, будем! Будем, Свет!

– Да что случилось-то?

– Сядь. Я сначала с Лерой поговорю, а потом с тобой. А то вы все такие правильные, аж противно. Вот и приходится быть кому-то крокодилом. Но только я крокодил не потому, что злой, а потому, что вы все врёте, и всё. Сядь рядом, не мельтеши!

Было в голосе Ивана что-то опасное. Не злое, а мощное. Так говорят те, кто имеет право. Облечённые властью или Раскрывающие неприятные секреты. Светка это тоже услышала. Уселась рядом, виновато глядя в мою сторону.

– Ты знаешь, Лер, – продолжил Иван уверенно, – я тебе никогда не отказывал в помощи. С советами не лез. Вёл себя тактично. И когда ты беременная рвалась искать загулявшего Вадика по барам, и когда подписывала брачный договор. Только раз сказал, что с братьями ты сделала неверный выбор, и всё.

– Спасибо, Вань. Ты мне очень помог.

– Да хрена там по всей морде! Не помог я тебе! Я своей тактичностью, ни тебе, ни всем остальным не помог. Если бы ты тогда сама побегала с пузом по барам, поискала этого придурка среди ночи в толпе пьяных выродков, ты бы уже тогда, сама от него ушла. Но мы ж тебя все берегли, забо-о-отились.

Он зло посмотрел на Светку. Та сжалась на своём стуле, словно это она была в чём-то виновата. Хотя Иван именно так и думал.

– Я тебя поняла. И потому, что тогда тебе пришлось искать пьяного Вадика и тащить на себе домой, мне надо сейчас срочно съехать. Правильно я поняла?

– Неправильно. Ты вообще ни черта не понимаешь. Тогда не понимала и теперь не понимаешь. Потому что мы с тобой все эти годы нянькаемся. Я, Светка, Вадим, все у тебя в помощниках!

Он отвернулся к окну. Раскачивался, топая под столом ногой. В такт ступне прикусывал нижнюю губу, словно боялся сказать лишнее.

– И я вам благодарна за помощь.

– Да знаешь, куда себе эту благодарность засунь?

– Вань, – вклинилась Светка.

– Помолчи! Дай мы договорим, потом выскажешься, а то уже нагородили делов!

– Вань, скажи нормально. Я ничего не понимаю. – У меня в горле встал ком. В висках бухали удары сердца. Во рту пересохло. А ещё, было ощущение полной беззащитности. Я думала, что здесь безопасно, а вышло наоборот.

– Да что тут понимать, Лер? Мы своей помощью тебе испортили жизнь, вот в чём гадость ситуации. Теперь понятно?

– Нет.

– Ну так я объясню. – Иван теперь смотрел спокойно, как похоронный служащий. – Мы своей дружеской поддержкой тебя избаловали. Чуть что у тебя случилось, муж загулял, машина сломалась, с ребёнком посидеть некому, мы тут как тут. Подставляем крепкое плечо, страхуем помогаем.

– Но ведь это и есть дружба?

– Ни хрена подобного, Лер! Ты живёшь в полной жопе!

– Ну, предположим, – постаралась успокоиться я.

– Да я тебе точно говорю. Муж – ублюдок конченый, выставил на улицу без гроша в кармане, с ребёнком на руках. У тебя настолько всё плохо, что ты надеешься изменить жизнь, купив дом у сумасшедшего маньяка! Но при этом, и пальцем не пошевелила, чтобы исправить ситуацию!

Мне было обидно. Обвинения больно впивались в истерзанную душу. Мне хотелось убежать и спрятаться. Но здесь было самое безопасное место. Поэтому я постаралась выровнять дыхание.

– И чего ты хочешь, Вань?

– Подтолкнуть тебя к лучшей жизни.

– С подоконника? – съязвила я.

– Не надо передёргивать. Просто пока мы все тебя одинаково поддерживаем, ты не видишь, ни чужих чувств, ни разницы в мужиках. Я тебе предлагаю, съехать и подумать, кто тебя примет вместе с ребёнком и заботиться будет. А не вот это вот всё тактичное вокруг тебя разводить. Пора тебе определиться, Лер.

Что ты тут делаешь?

Селезнёвы ругались так, что стены тряслись. Светка орала на мужа, что он бездушная скотина. Иван рычал, что не потерпит такого отношения. И если жена не отдуплится, отправится за мной следом.

Мне было невыносимо оттого, что меня второй раз за неделю выставляли с ребёнком за дверь. Ивана я готова была разорвать на куски. Он кто такой? А мне кто?

Решил воспитывать? Да на здоровье, но не таким же диким методом. Ещё бы раскалённой смолой облил. А что? Так я точно буду просить помощи, даже умолять!

Глотая слёзы, я запихивала в чемодан вещи. Металась по комнате, стараясь убраться из этого дома как можно быстрее. Но при этом не перепугать Андрюшку. Невролог говорил, что ему не нужны потрясения. А как без них?

Почему-то вспомнились голубые глаза Зуева и его злые слова про второе мнение, и про то, что молчащий ребёнок нам очень подходит, не разболтает секреты. Вот гадость! Ещё один знающий, как правильно!

Откуда же они берутся такие умные?

Я пнула чемодан ногой и взвыла от боли. Если Иван хотел привести меня в чувства, то я еже. Получите, распишитесь! Что ещё надо?

Но мои доводы, судя по крикам, доносящимся из спальни, не могли сейчас никого вразумить. Я зашла в комнату, где с няней играли Аришка и Андрюшка. Забрала сына и тихонько вышла за дверь.

Как бы ни был не прав Иван, он в своём доме, и в своём праве. А я кто? Девушка, которой дали пинка под зад с таким благородным намереньем, изменить мою жизнь к лучшему? Это не работает! Это просто жестоко!

Да чего он хочет? Довести меня до отчаянья, чтобы я кинулась в объятия его друга? Ну, так это подлость! Никакое это не благородство! Это просто сводничество с отягчающими обстоятельствами.

Буду ли я любить Вадима, если замёрзну на улице и попрошусь к нему переночевать? Станет ли он мне более приятным? Станет ли желанным партнёром? Захочу ли я его? Точно нет!

Я даже к Зуеву, которого видела второй раз в жизни, и то испытывала что-то волнительное. А к Вадиму только благодарность за помощь. Но упрямому барану Ивану этого не доказать. Сам на Лизу, которая по нему страдала, даже не смотрел. А я должна воспылать чувствами к его другу. Срочно!

Серьёзно?

Меня душили слёзы от бессилия и чувства несправедливости. Я тянула одной рукой чемодан, а другой сына. С трудом справляясь с эмоциями, я проскочила холл и выбежала на улицу.

Там было темно.

Нет, фонари горели, но вокруг была ночь! Я остановилась, как вкопанная и едва удержала Андрюшку от падения. Он взвизгнул и потёр ногу свободной рукой.

Я решила справляться с проблемами по одной. Поэтому сначала отвезла чемодан в машину. Достала из багажника полотенце и надувную подушку, оставшиеся там от поездки на озеро. Прикинула, как уложить Андрюшку спать.

Денег на гостиницу не было, значит, и перспектив спать в кровати тоже. Сначала я хотела отъехать подальше от этого дома и устроиться на ночлег там, но потом решила, что на территории закрытого квартала будет спокойнее, чем на окраине города.

Стало прохладно, и я, перекопав весь чемодан, нашла кофточку для сына. Андрюшка, то ли наслушавшись воплей в квартире Селезнёвых, то ли просто намаявшись за весь день, обхватил меня за ногу и ждал.

А я судорожно пыталась найти выход из ситуации. Но его не было! Ехать по ночной трассе к родителям несколько часов? Не вариант. Новых ключей от квартиры Вадика у меня не было. Свекровь нас не впустит.

У Светки и так скандал с мужем, так что проситься обратно может быть не только бесперспективно, но ещё и неприятно. Оставался только один вариант, и это была не поездка к Вадиму, к которой так меня так грубо подталкивали.

Что угодно, но только не это! Брат мужа после поездки к Зуеву считал, что имеет право трогать меня за бедро. Если я останусь у него с ночёвкой, проснусь, скорее всего, в его кровати. Обойдётся!

Я разместила сына на водительском сиденье. Он любил там держаться за руль и мог пытаться его повернуть часами. Сама отстегнула детское кресло и убрала его в багажник.

Но, прежде чем стелить импровизированную постель для сына, максимально раздвинула пассажирское сиденье. Чтобы малыш не упал во сне с узкого заднего диванчика. Спинка сиденья стала бы ему дополнительной заслонкой.

Улыбнувшись своей изобретательности, я подхватила полотенце и, выпрямившись в полный рост, едва не натолкнулась на подошедшего вплотную мужчину.

– Ну и что ты тут делаешь ночью с ребёнком? – спросил он, не скрывая раздражения. А у меня по спине прокатилась ледяная волна страха.

В миллиметре от счастья

Я не просто заледенела от низкого мужского голоса. Мне показалось, что я покрылась коркой инея. Если бы сейчас я столкнулась с грабителями, испугалась бы меньше. А тут прямо сердце зашлось, и полотенце выпало из рук.

Резко наклонившись, чтобы его поднять, я столкнулась лбом с Зуевым. Зашипела от боли, и отскочила бы в сторону, если бы для этого было хоть малейшее пространство. Но его не было.

Зуев буквально зажал меня своим телом между дверью машины и задним сиденьем. Я выхватила из его рук полотенце, вставая на ноги, и с трудом удержалась, чтобы не треснуть Артёма им по лицу.

– Как же вы меня испугали!

Я постаралась оттеснить Зуева и выйти из импровизированной ловушки. Сделала крохотный шажок вперёд, надеясь, что Артём отступит. Но разве он мог? Не подвинулся даже на миллиметр.

Развёл руки в стороны. Одну положил на край дверцы, а другую на крышу машины. Взглянул в упор. И мне показалось, что ловушка захлопнулась.

– Повторяю вопрос. Что вы тут делаете ночью?

– Я не обязана перед вами отчитываться. – Снова перешла в нападение я. – Вы, вообще, что себе позволяете? Вы что, следите за нами? По окнам заглядываете?

В голубых глазах промелькнуло неподдельное изумление, сменившееся злостью. Затянутая во всё чёрное фигура, в свете фонарей стала ещё больше и мощнее. А взгляд начал напоминать лазерные лучи.

Он подался вперёд, и я, в испуге отпрянула, вжавшись в дверцу машины.

– Если вы только посмеете предположить, что у меня ещё какое-то отклонение, связанное с подсматриванием, я не знаю, что с вами сделаю, Валерия, – гневно прошипел Зуев. – Но, поверьте, вы запомните это надолго! Я не позволяю так над собой шутить! Один раз простил вам, потому что пожалел. Но если вы сомневаетесь в моей ориентации и желаете проверить лично, что мне нужно для секса, могу лично продемонстрировать свою традиционную в этом позицию. Или вы этого и добиваетесь?

Меня начало потряхивать от его близости. От жара придвинувшегося почти вплотную тела. От дурманящего разум знакомого запаха с яркими хвойными нотками. Это было какое-то наваждение.

Мне представился домик на горном склоне, занесённый снегом. Вокруг непроглядный сосновый лес. Метель. Пурга и вьюга. А в небольшой комнате жаркий камин.

И я.

На медвежьей шкуре. Голой спиной. Обнажённая под его жарким взглядом, подавляющим волю и поднимающим со дна души что-то буйное, не поддающееся контролю.

Во рту моментально пересохло, и я судорожно вздохнула открытым ртом. Взгляд Зуева потяжелел. Налился животным магнетизмом. Голубые глаза стали чёрными, словно зовущими в бездну.

Мы начали дышать синхронно, наращивая темп, как при забеге. У меня дрожали пальцы, и я едва не выронила полотенце снова.

Какое полотенце? Весь мир перестал существовать.

Мне казалось, что его сердце, бьющееся с бешеным ритмом в жилке на шее, отбивает музыку, в унисон с моим. Что мы перестали существовать отдельно. Что Зуев стал моим миром. Моим воздухом.

Он забрал страхи и сомнения. Опалил жаждой обладания. Таким бешеным желанием, что у меня подкашивались ноги от его напора, как от штормовой волны, бьющейся о берег.

Он ничего не говорил. Не касался меня руками. Не целовал. Но я чувствовала себя его пленницей. Добровольной узницей.

И я с кристальной ясностью поняла, что не смогу сама вырваться из паутины его взгляда, дыхания, подавляющей волю сущности.

А ещё, что я не хочу никуда вырываться! Что моё место здесь. Моё предназначение, мой смысл – только с этим человеком.

Мужчиной. Самцом.

Зуев не набрасывался на меня и не делал резких движений. Я дрожала только от его дыхания, взмаха ресниц, запаха.

С ним не было страшно, но я чувствовала, что сдамся без боя. Уже сдалась, ещё до нападения.

Мне хотелось не подчиняться, а разделить с ним себя, свои желания, свою боль.

Доверить свою хрупкость, зная, что он не сломает. Защитит.

Это случилось со мной впервые, я никогда не была такой открытой. Такой обнажённой.

Он что-то почувствовал во мне. Откликнулся взглядом. Но не спешил.

Качнул головой, словно прислушиваясь к чему-то. А потом медленно, словно преодолевая сопротивление встречного ветра, начал наклоняться ко мне.

Мир перестал существовать. Остались только он, я и непреодолимая тяга друг к другу. Жар, которому никто не мог противостоять.

На мгновение он замер в миллиметре от моих губ.

Моё сердце пропустило удар.

Спасибо, что встретила

Время стало тягучим и вязким. Взмах ресниц, губы, раскрывшиеся мне навстречу. Идеальные, влекущие.

Мне хотелось самой рвануться вперёд. Преодолеть этот бесконечный миллиметр и упасть в счастье его объятий. Но в этой сладостной пытке было что-то правильное. Что-то такое же важное, как в первом поцелуе.

Мне одинаково хотелось продлить эту пытку и прекратить, разорвав поцелуем или прикосновением. Мы пульсировали в такт биения сердца, и когда его дыхание обожгло мои губы, раздался автомобильный гудок.

Напряжение зазвенело в ушах, рассыпалась битыми осколками не случившейся близости, ободрало кожу наждаком разочарования. Зуев качнулся назад, словно от удара, но не ушёл.

Юркнув на заднее сиденье машины, подхватила Андрюшку, который оттолкнулся от руля, перелезая назад. Захотел достать игрушку или устроиться на сиденье от усталости или скуки.

Я уткнулась в его мягкие волосы и старалась не расплакаться от внезапно накрывшего меня разочарования. Меня никогда так не размазывало! Никакой из мужчин не имел надо мной и сотой доли влияния Зуева! Никогда!

Никому я не готова была безоговорочно подчиняться. Мистика какая-то!

Я резко зажмурилась и снова распахнула глаза, бережно прижала сынишку к груди. Думала, что Зуев попрощается и уйдёт, но он и не подумал оставить нас в покое.

– Ночь на дворе, Валерия. Забирайте сына и пойдёмте.

– Куда? Зачем? – Растерялась я. Мне было некуда идти, но Зуев был последним человеком, которому я была готова в этом признаться.

– Я провожу вас домой. А по дороге вы мне расскажете, что делали с ребёнком одна на улице.

В его голосе послышалась едва сдерживаемая злость. Он протянул руку, предлагая помочь выбраться из автомобиля, но я увернулась. Прикрылась Андрюшкой, который начал хныкать.

Сын умаялся за весь день и хотел спать. А тоже хотела! Но мне некуда было идти. Я собиралась как-то переночевать в машине, а потом решать вопрос с временным проживанием, потому что постоянно я собиралась жить в доме Зуева.

В доме, который он мне продаст. Но если я сейчас поднимусь с ним, то домой не смогу войти, потому что Вадик поменял замки. А в квартире Селезнёвых злющий Иван. Он меня и на порог не пустит. Не для того он меня выгонял.

– Быстрее, Валерия! Не заставляйте меня ждать. Я здесь тоже не собирался задерживаться. Мы и так уже много времени потеряли. Пожалейте ребёнка.

Он снова протянул руку, и я поняла, что долго прятаться не получится. В его глазах полыхала злость, смешанная с досадой. А ещё решимость доставить меня домой.

Деваться мне было некуда. Я глубоко вздохнула и позволила Зуеву вытащить меня из салона машины. Он взял меня за локоть, а когда я начала вставать на ноги, поддержал Андрюшку.

Мы не давили на него всем своим весом. К тому же Артём был таким мощным, что легко мог поднять нас обоих и нести на руках до самой квартиры. Но когда я выпрямилась и его лицо оказалось близко, в свете фонаря на лице Зуева мне почудилась испарина.

– Закрывайте машину и ведите меня к вашему подъезду.

Мне пришлось устроить Андрюшу на левом плече, усадив на руку. Сумочку я всегда перекидывала через шею, чтобы не ловить, если она начнёт скользить по плечу. Сейчас я сделала так же.

Пискнул брелок, и машина закрылась, замигав огоньком сигнализации.

– Вы можете нас не провожать. Мы вполне можем дойти сами.

Зуев зло усмехнулся.

– Вижу я, как вы можете сами. Одиннадцатый час, а вы ещё не в постели. О себе не думаете, так хоть сына пожалели бы. Вот у вас семейка: мать безалаберная, отец вообще где-то шляется! Ребёнок страдает. На вас надо в опеку пожаловаться! Пусть разбираются!

– Не надо в опеку! – Запротестовала я. – Мы хорошие родители, и о сыне заботимся!

– Вижу я, как вы заботитесь! Где ваш муж?

Едва с его губ сорвались последние слова, как из-за поворота выскочил Вадим, со спортивной сумкой через плечо. Он на секунду остановился, оценил обстановку, а потом снова рванулся в нашу сторону.

Его волосы были мокрыми, словно он не успел их высушить после душа. Сумка оттягивала плечо. На лице расцвела неестественно лучезарная улыбка.

– Лера, родная! Ты снова вышла меня встретить после тренировки! Андрюша заскучал?

Вадим пожал Зуеву руку, чмокнул меня в щёчку и подхватил сына на руки.

– Мы оба заскучали. Да и ты знаешь, что он готов тебя встречать от самого спортзала.

– Это верно. А вы, Артём, собрались к нам в гости?

– Нет. – Зуев дёрнул головой, словно стряхивая с себя недовольство. – Я как раз из гостей вышел. Хотел проводить вашу жену, думал, что она тут заблудилась на ночь глядя. К тому же ребёнку спать давно пора, а она по двору бродит.

– Да бросьте, Артём. Лето, тепло. Я редко задерживаюсь с тренировки, а Андрюша ждёт. У нас уже такая традиция появилась. Где-то раз в месяц Лера спускается с сыном встречать меня после спорта. Нам всем нравится.

У подъезда мы попрощались. Я открыла магнитным ключом дверь. Вадим уже перешагнул порог, а я придерживала дверь. Тоже двинулась в подъезд, когда Зуев, ни на кого не глядя, сказал, – приходите в понедельник в офис к 12-ти. Обсудим продажу дома.

На этом он развернулся на каблуках и скрылся за поворотом. Я замерла у большого окна в холле, и через минуту под окнами промчалась та самая машина, которую я видела в гараже Зуева.

Куда деваться?

Вадим со спортивной сумкой через плечо и Андрюшкой на руках дошёл до середины холла с диванами и остановился. Ждал меня. А едва я с ним поравнялась, увидев, что Зуев умчался на своей машине, недовольно заговорил, – Лера, что вообще происходит? Какого хрена ты попёрлась на улицу ночью? Ваня позвонил, кричит в трубку, что ты ушла с Андрюшкой, так я бегом с тренировки бежал. Мировой рекорд бы поставил, если б засекли скорость. Чего тебе у Селезнёвых не жилось?

Он двинулся в сторону лифтов, но я его удержала и кивнула в сторону диванов. Села сама, и Вадиму ничего другого не оставалось, как устроиться рядом.

С засыпающим Андреем на руках он смотрелся очень естественно. Сынишка льнул к его груди, как к родному. И это отзывалось болью в моей душе. Родной отец не качает, не гуляет, не играет, а его брат – пожалуйста. Но и одно и другое меня только раздражало сейчас.

– Мне жилось, Вадим. Просто Иван решил, что я не с тобой только потому, что он мне помогает. Он думает, если лишить меня поддержки, если мне будет негде жить с Андрюшкой, я буду более покладистой и выйду за тебя замуж.

Я старалась говорить так, чтобы никого не задеть. Не выставить монстром Ивана. Не сделать больно Вадиму. Но, судя по его выражению лица, он думал так же. Жаль.

Но Клюев не стал выкручивать мне руки. Посидел, подумал. Говорить, какая я недальновидная не стал.

– Давай сделаем так, Лер. Сейчас поднимемся к Ивану. Поживёшь пока у них. Потом решится с домом Зуева и станет понятно, как тебе жить дальше.

– Не надо к Ивану. Он принял решение. Он в доме хозяин. Не будем же мы разрушать семью, потому что нам так захотелось. Нравится нам или нет, но это он мужчина. Ему решать, как будет в его семье, в его доме, а не нам. Даже если ситуация сложная. Это нечестно. Лучше в машине ночевать.

Андрюшка заворочался, и Вадим уложил его удобнее. Он долго на меня не смотрел, а когда поднял глаза, уже был снова почти спокойным.

– У тебя всё, как надо для жены, Лер. Почему же такая фигня с семьёй, а?

Мне стало неловко. Да и что сказать? Моему мужу нужно другое? Другая!

– Не знаю, Вадим. Спасибо тебе, что снова выручил. Донеси, пожалуйста, Андрея до машины. Я там постелю и уложу его сзади.

– А сама?

– Разложу пассажирское сиденье по максимуму. Я однажды так ночевала.

Он дёрнул головой.

– Сдурела совсем? Не боишься ночевать на улице? Правильно Зуев к тебе с вопросами приставал.

Меня аж тряхануло от обиды.

– А ещё что Зуев сделал правильно? Что вы вообще все ко мне пристали? Все, просто все знают, как мне надо жить! И все лезут в мою жизнь! – Я перевела дыхание. Собралась с силами, чтобы не разреветься. Сжала кулаки и продолжила. – Но тебе не приходит в голову, что вы так помогаете, как вам выгодно? Иван выставил за дверь, чтоб его лучший друг был счастлив. А у меня он спросил? Хочу ли я такого счастья, или снова буду видеть, что это не моё, но терпеть и ждать, когда лопнет терпение. И неважно у кого оно закончится быстрее: у меня или у тебя. Это всё равно будет больно. Только сожрёт ещё несколько лет жизни. Ты понимаешь, что мне и вспомнить после свадьбы нечего? Сразу забеременела и начался токсикоз. А муж закончился. И за последние 3 года я помню или беременность, или Андрюшку. А Вадика не помню. – Я посмотрела Вадиму прямо в лицо. – Ты хочешь так же? Тебе этого хочется?

Вадим нахмурился и замотал головой.

– Но у нас же может быть всё по-другому.

– Не знаю. Пока думаю, что нет. Нельзя вступать в отношения, если нет чувств. Если просто негде жить, даже с ребёнком. Нельзя обманывать и надеяться, что постепенно загорится. А если нет? Так и жить на сырых дровах? Зачем вы меня к этому подталкиваете?

Вадим помолчал. Чмокнул спящего Андрюшку в лобик. Подул на его чёлку. А, когда сын поморщился во сне, улыбнулся.

– Чтобы тоже начать жить, Лер. Чтобы не ждать, что тот ты сейчас где-то будешь нуждаться и позвонишь. Что разведёшься и тогда… А просто начать жить каждый день. Но я вижу, что пока тебе этот вариант не подходит. А на какой-то другой я не способен. Видишь ли, я тоже живой человек. Я тоже чувствую разное, и оно не всегда меня радует. Да что далеко ходить? Увидел сейчас тебя с Зуевым, и чуть не сдох от ревности. Понимаю, что у вас ничего нет и виделись один раз. Но внутри, словно огонь полыхнул. Захотелось кинуться на него и орать, чтобы отошёл подальше. А лучше вообще никогда не смотрел в твою сторону. Удивлена? А у меня всё время так! Я себя держу, как пёс на цепи. И Ваня ошибся. Он думал, что если ты будешь жить у меня, у нас быстрее закрутится. Но я к себе не позову. Не потому, что ты не хочешь, а потому, что я не смогу больше сдерживаться, и это всё сломает. А как мне потом жить в своей квартире, когда ты уйдёшь? Думать всё время: она здесь пила чай с лимоном, а здесь лежала без одежды? Как мне потом не сдохнуть в этих стенах?

Его голос сорвался. Он закашлялся, пытаясь восстановить звук и самообладание. Отвернулся.

– Вадим, я этого и не прошу.

– И хорошо! Я бы тебе отказал. Время позднее. Я отвезу тебя на квартиру, которую сдаю внаём. Там как раз клининг отработал. Живи пока там. Остальное решим в понедельник. А то Зуев тот ещё затейник. Чувствую, сделка лёгкой не будет.

Беспокойная ночь

В квартире, которую Вадим сдавал внаём, было всё. Тот минимальный набор, которого достаточно для ежедневной жизни. Но не для радости. Там чувствовалось, что всё это, только чтобы не ночевать на улице. Без домашнего тепла и уюта.

Но именно это мне и было сейчас нужно. Это была обезличенная история. И, правильно сказал Вадим, у него тоже были чувства, и к ним надо было относиться с уважением.

Почти до утра я ворочалась в постели, не сомкнув глаз. Никак не могла понять, как выкрутиться с деньгами и продажей машины. Муж был вне зоны доступа, а ПТС-ка осталась у него.

Прокручивая события прошедшего дня, я старательно обходила события, связанные с Зуевым. Старалась не вспоминать его крепкие руки, запах, пронзительный, словно пробирающий до костей.

Обычно я прекрасно себя обманывала. И что муж задерживается по рабочим делам, и что Вадим смотрит пристально, потому что просто ко всем такой внимательный. Но с Зуевым этот номер не срабатывал.

О чём бы я ни думала, мыслями всё время возвращалась к хозяину злополучного дома. Разумеется, чинила в этом только его самого. Что-то было в Артёме такое, что не давало сопротивляться.

Это из-за беспардонности и наглости Зуева я оказалась сначала в его объятиях на лестнице, а потом и в капкане возле собственного автомобиля. И всё это из-за его животного магнетизма и подчиняющей ауры.

Рядом с Артёмом я теряла всякую волю. Плыла, как масло по сковороде, и не могла думать. Вообще ни о чём! Со мной никогда такого не бывало. Даже в самый безбашенный период с Вадиком я контролировала каждую секунду.

А вот Зуев сам всё контролировал. Я вспомнила, как он зажал меня, не прикасаясь, между дверцей и салоном машины. Завис над губами и вымораживал душу ожиданием.

Даже сейчас, от одной мысли, что я стояла с ним рядом и дышала одним воздухом, у меня заныло внизу живота, а предательские мурашки обсыпали тело. Мне даже пришлось растереть руки и ноги, чтобы прогнать их.

Маньяк! Он чистый маньяк!

Он точно обладал какими-то аномальными возможностями. Не мог же обычный человек так на меня действовать! Я же не тряпка!

От досады я стукнула кулаком по подушке и перевернулась на другой бок. Это было ошибкой. От прикосновения простыни к коже у меня окончательно снесло крышу. Словно это сделал не бездушный кусок тряпки, а Зуев.

Гипнотизёр хренов!

Я пошла на кухню и заварила чай. Постояла под тёплым душем, но и с водными процедурами как-то не срослось. Мне без конца мерещился взгляд Артёма, его запах, прикосновения рук там, куда стекали струи воды.

Часам к трём ночи Зуев меня так замучил своими фантазиями, что сил не осталось совершенно. А когда я уснула, снились мне не детские утренники, а машина, возле которой меня застал Артём.

Теперь он сразу начал с поцелуя. Жаркого, страстного, голодного. Терзал меня губами, проникал настойчивым языком. Во сне с нами не было Андрюшки, и Зуев сразу прижал меня к себе. Прошёлся горячими руками по спине. Зарылся пальцами в волосы.

Меня трясло от дрожи, когда он уселся на заднее сиденье и увлёк меня за собой. Гладил бёдра, поднимая пышную юбку. Шептал ласковые слова, прикусывая мочку уха.

Я тянулась ему навстречу, старалась прижаться плотнее, почувствовать Артёма каждой клеточкой своего тела. Не пропустить ни единого прикосновения. Не забыть ни одного ласкового слова.

Он скользнул руками выше и, не расстёгивая лифчик, буквально вытряхнул меня из него. Рванул ворот платья. Мелкие пуговички ссыпались, словно бусины из разорванного ожерелья.

Артём зарычал и склонился к моей груди. Мы стонали оба. Я горела в его руках. Плавилась от прикосновений и поцелуев. Отвечала открыто и без стеснения. Возьми. Согрей. Заполни пустоту.

И он закружил меня водоворотом ласки. Распалил жаром желания. Словно путник в пустыне, припавший к роднику, пил мою жажду нежности. Стонал в губы, гладил и целовал.

А когда взял мою руку и провёл по своей обнажённой груди, я заскулила от неудовлетворённого желания. Скользнула ниже и… проснулась!

Не смогла сдержать разочарованный стон. Стукнула по подушке и села в кровати. Простынь была сбита на самую середину. Подушка превратилась в бесформенную кучку синтепона.

Я тихонько спустила ноги на пол и пошла заваривать чай. Ужасно не выспалась. Зуева готова была разорвать на куски и была уверена, что он меня просто приворожил.

Порядок расчётов

Офис Зуева расположился в бизнес-центре. Сначала мы подошли к отдельному входу. Потом нас с Вадимом проводили к лифту с тремя кнопками. А из просторной приёмной, сразу в кабинет директора. Хотя я ожидала, что будут мурыжить часа два.

– Здравствуйте. Проходите, присаживайтесь.

Зуев кивнул на стулья возле рабочего стола, у торца которого он сидел. Мы сели, устроившись рядом с одной стороны. Артёма это почему-то расстроило, но он постарался не подать вида.

Выглядел он безупречно. Рубашка, от которой, казалось, исходило сияние, костюм, галстук. Говорил благожелательно, но в глазах было что-то такое отстранённое, словно они смотрели из-за бронированного стекла.

– Я принял решение продать вам дом. Правильно я понимаю, что деньги будут у вас только через месяц?

– Да. Может быть, недели через три, но чтоб с запасом – через месяц. – Вадим достал блокнот и посмотрел в календарь. – Давайте поставим контрольную точку на 7 число, если это удобно.

– Удобно. Я хочу обсудить с вами вот ещё какой момент. Вы хотите заехать сразу?

– Да, мы хотели бы сделать это как можно быстрее, – встряла в разговор я.

Зуев поморщился, но комментировать или прерывать свою мысль не стал. Продолжил свою.

– У вас нет денег на покупку сразу. И ни у вас, ни у меня нет уверенности, что они у вас появятся к какой-то конкретной дате.

– Но мы думаем… – Начал Вадим, но Зуев его перебил.

– И мы думаем, а результат будет известен позже. Пока не будет выплачена полная стоимость за дом, я его вам не передам. Туда въедут только хозяева. Посторонние люди там жить не будут ни дня. – Я не смогла сдержать тяжёлый вздох. Зуев продолжил, метнув в меня тяжёлый взгляд, и упрямо поджав губы. – Но зная о вашем желании как можно быстрее переехать за город, предлагаю вам компромиссное решение. Вы сможете жить на территории гостевого домика. Мы с вами поделим спальни на втором этаже, а кухня и гостиная будут общими. Я не намерен съезжать, а потом вновь заселятся обратно, если вы передумаете или не найдёте денег. Я покину участок, когда он обретёт нового владельца. Ситуация нестандартная. Поэтому по оформлению я предлагаю вам не обычный договор купли-продажи недвижимости, а аренду с правом последующего выкупа.

– Чтобы мы оплачивали проживание в гостевом домике, а когда найдём оставшуюся сумму, эти платежи вошли в окончательный расчёт? – Вадим вновь включился в обсуждение сделки.

– Да. Все деньги станут платой за дом, если вы его действительно купите. Ограничим срок вашей аренды двумя месяцами. Если и после них у вас не будет нужной суммы, то аренда останется мне, а вы потеряете право выкупить дом за символическую плату. Это устраивает?

Зуев посмотрел на нас изучающе. Мы с Вадимом переглянулись. Я кивнула, и Клюев ответил, – устраивает.

– Тогда читайте договор, проверяйте данные. Завтра подъезжайте для оформления договора аренды и аванса за дом.

– Аванса? – Эхом переспросила я.

– Именно аванса. В размере 10% от стоимости дома. Что вас удивляет, Валерия?

– Я, услышав про аренду, подумала, что мы будем вносить её ежемесячно. Разве не в этом смысл? И никакого аванса не надо.

У меня не было таких денег. 10% от стоимости! Услышав про аренду, я расслабилась, подумав, что вся сумма понадобится только после продажи машины. Поэтому упоминание об авансовом платеже восприняла болезненно.

Вадим больно сжал мою руку под столом, словно предостерегая от препирательств с Зуевым. Но голову в мою сторону не повернул,

– Аванса не надо, если вы вносите всю сумму за недвижимость разом.

– Но вы предложили аренду с выкупом.

– Точно! И в этом случае вы платите аренду, в счёт аренды. А сверх этого – вносите платежи за дом. Но я пошёл вам навстречу. Аренда будет учитываться в итоговый расчёт за дом. Вы заедете на участок раньше. Я даже впускаю вас на территорию дома, в котором я живу сам. В этом случае у вас вообще нет стимула искать деньги. Вы можете получить жильё в аренду за минимальную цену и съехать через пару месяцев. А стимул должен быть. Иначе я просто буду делить своё жильё с чужими людьми просто так, а продажа дома снова отложится.

– А без аванса вы не согласитесь?

– Точно нет. Решайте сами. Можете посовещаться в переговорной напротив. О решении сообщите секретарю. До свидания.

Зуев моментально потерял к нам интерес, склонившись над документами. Мы попрощались и вышли под стук собственных каблуков. Едва за нами закрылась дверь, Вадим снова схватил меня за руку.

– Он прав. Это шоколадные условия. Лучшего тебе никто не предложит. Соглашайся, Лер.

И я согласилась.

Где брать деньги

Пока Вадим проверял бумаги, я рассматривала дизайн офиса. Тут была не просто мебель. Зуев создал на своей территории настроение. Ощущение силы, мощи, устойчивости компании. Об этом мало кто думает. А у него и в доме всё стильно и на работе.

Только одежда вся чёрная, гнетущая. Хотя и сидит на нём идеально, и качества отменного. О ворот рубашки сейчас, казалось, порезаться можно. Но разнообразия никакого. Чёрный и с чёрным.

Жесть.

Вадим проверял договор. Арендная плата, и правда была крохотной. В документах всё было гладко и без опечаток. С авансовым платежом тоже вопросов не возникло. Но по выражению лица я видела, что Клюев расстроен.

Он начал поджимать губы, потом их прикусывать. Покачивать ручку между пальцами. А потом и вовсе отодвинул листы договора от себя.

Я подошла к столу.

– Всё нормально?

– А? Да. Договор очень хороший. Можно сказать, что полностью в твою пользу. Мы возьмём с собой один экземпляр, сможешь прочитать. Я объясню, что непонятно.

– Но тебе не нравится?

– Нравится. Пойдём отсюда, я по дороге тебе всё расскажу.

Вадим с грохотом отодвинул стул и двинулся к выходу. И прощаясь с секретаршей, и открывая передо мной дверь приёмной, он был полностью погружён в себя. Двигался, словно робот.

Я его таким видела только несколько раз в жизни. Когда его сестру муж не приехал забирать из роддома, перед моей свадьбой, да и всё, пожалуй. Он был какой-то ошарашенный, растерянный. Потерянный!

У меня внутри всё сжалось от нехорошего предчувствия. Так нужный нам с Андрюшкой дом стал гораздо ближе, но, судя по выражению лица Вадима, радоваться этому не стоило.

Пытаясь успокоиться, я начала сжимать и разжимать руки. Но к моменту выхода на улицу уже плохо контролировала происходящее. И, едва мы оказались в машине Вадима, вцепилась в его руку.

– Что там не так? Что тебя так расстроило? Не отнекивайся уже. Говори прямо!

Вадим завёл машину, но трогаться не стал. Вместо этого освободил свою руку из моего захвата. Сам.

Отстранился. Заговорил, глядя перед собой.

– Всё так, кроме отсутствия денег. У тебя есть аванс?

– Нет. – Я растерянно обхватила себя руками.

– И у меня нет, Лер.

Он посмотрел на меня зло и с размаху стукнул по рулю. Не посередине, а за самый край. Гудка не было, но звук получился тупой, неприятный.

Я вздрогнула от неожиданности.

– Но ведь ты и не должен об этом думать. Это же моя головная боль?

– Твоя! Конечно, твоя! Но я хотел тебе помочь. А получается – не смогу. Я только что вложился в новострой. Оттуда деньги не выдернуть быстро. А вчера Ванька позвонил – у него там накладка. Я и с кредиток дёрнул всё, до последней копейки! И заложить быстро ничего не получится, и занять не у кого!

Он снова саданул по рулю. Теперь уже в самую серединку, по эмблеме японского производителя. Раздался резкий гудок.

– Вадим, ты что? Я разберусь сама, не переживай.

– Да? – Он развернулся ко мне всем корпусом. – И многое ты решала сама? Да за тебя всё время кто-то что-то делал. Пробила колесо? Иван поехал менять. Затопило квартиру – я подключился. Надо устроить на работу, тоже в складчину. Ты просто не понимаешь, откуда берутся деньги. Ты же ни дня не работала. Вышла замуж студенткой и жила на деньги Вадика. Он, разумеется, та ещё козлина, но ни ты, ни твой сын, ни в чём не нуждались. На работу после родов тебе идти не пришлось.

Мне стало неприятно. Значит и он думает обо мне, как о приживалке. Это слово у нас частенько использовала свекровь. За глаза меня только так и называла. Но с ней я смирилась, а услышать такое от Вадима было неприятно.

Хотя и возразить мне было нечего. По фактам – он полностью прав.

– Всё так и есть.

Я опустила глаза вниз и постаралась сморгнуть набежавшие слёзы. Они не только жгли глаза. Они схватили меня за горло, перекрывая кислород. Я никак не могла справиться с обидой.

Беременность была тяжёлой. Я бесконечно лежала на сохранении. После родов вся забота об Андрюшке легла на меня. Вадик даже не гулял с сыном. О ночной смене памперсов или купании, речи не шло.

Как там было работать? Когда?

Пошёл сын в 1 год и 2 месяца. Потом эти бесконечные консультации неврологов, логопедов и прочих специалистов. Тоже всё сама, без мужа. Он и машину мне купил только для того, чтобы я его не дёргала вопросами и знакомые не удивлялись, чего это я при такой роскошной тачке у Вадика, езжу всюду на автобусе.

У меня уже не было сил сдерживать рыдания, но в последнюю минуту, взгляд упал на босоножки. Бежевенькие, «подо всё». Безо каблука, чтобы удобно было бегать за Андрюшкой. Из переплетённых тонких ремешков.

Из экокожи, которая обтрепалась по краям. Встала шубой и уже миллион раз была мной подстрижена и замазана фломастером, чтобы не бросались в глаза проплешины. Те самые босоножки, которые я постыдилась оставлять на виду в доме Зуева.

Слёзы высохли моментально.

– Знаешь, вы все правы. Я ничего толкового не сделала за всю жизнь. Только Андрюшку родила. Решила, что оставлю его, и родила. Для себя. Представляешь? Замужем и только для себя. Это было единственное, что я прямо выбирала. И сейчас, наверное, как-то справлюсь. Приживалкой больше не буду, не беспокойся. За помощью бегать тоже перестану.

В моём голосе было что-то такое, от чего Вадим решил смягчить ситуацию.

– Лер, да я не это имел в виду. Чего ты обиделась?

– Я не обиделась. Тебе спасибо, что помог. Я сама найду аванс. Ты прав, надо как-то расти, учиться самостоятельности. Начинать понимать, откуда берутся деньги. Самой.

Мне захотелось вырваться из клетки салона дорогого авто на улицу. Я дёрнула дверцу, но открыть её не получилось. Шаря пальцами по обтекаемой ручке, нащупала кнопку снятия блока.

– Лер, да погоди ты! Я не это имел в виду. Просто расстроился, что ситуация с деньгами сейчас дрянная. Я поищу варианты. Не уходи, я тебя отвезу на квартиру.

– Спасибо, Вадим. Ты и так мне помогаешь. Я сама. Мне надо самой. До встречи завтра тут же в 9:45. Я принесу нужную сумму.

Он ещё что-то говорил мне вслед, но я не слушала. Распахнула дверцу и выскочила наружу, едва не попав под колёса выезжавшего со стоянки бизнес-центра авто.

Действовать надо было быстро.

Денег нет

Начать я решила с простого. Тем более что маме я сегодня ещё не звонила, а она волновалась, если я не говорила ей, что всё у меня хорошо.

– Мамуль, привет. Как вы там?

– Привет. Да нормально. Серёжка с Наташкой уехали в город, а близнецов оставили нам. Ну, как нам? Отец сразу сбежал в огород, а я тут с ними кружусь. – Она прикрыла телефон ладонью. Звук стал приглушённым, но вполне различимым. – Паша, положи машинку! Я кому сказала? Не дерись. Вон пойди возьми экскаватор, не отбирай у Саши скорую.

– Весело у тебя там, мам.

– Да не то слово! Дурдом – выездные каникулы. Ты как?

– Да тоже потихоньку. Тут у меня такой вопрос к тебе. Помнишь, вы с папой хотели нам на свадьбу 100000 подарить, а потом не смогли?

– Помню. Как же забыть такое, если при каждой встрече свекровь твоя любимая, Татьяна Гавриловна, нам это вспоминала. А чего вспоминать? Мы же уже подсобрали, не сегодня завтра отдадим.

– Вот об этом и речь, мам. Давайте уже сегодня. Мне очень деньги нужны. Дело срочное. Пусть папа переведёт мне на карту всё, что вы собрали, даже если это всё ещё не 100000.

В трубке повисло нехорошее молчание. Я всегда понимала о чём мама думала на другом конце разговора. Вот сейчас она точно не собиралась мне отдавать деньги.

– А к чему такая срочность? Вот соберём 100000, тогда и отдадим. Чего уж кусками пересылать. Саша! Держите меня семеро! Отдай ему фонарик! И не бей по голове! Щас!

Трубка громыхнула, послышалась какая-то возня. Слышны были стук и детские вскрики. Потом наступила тишина.

– Фух, угомонились! Чего ты хотела, Лер?

– Денег.

– Соберём и отдадим.

– Мам, ты меня не слушала? Мне нужны все, какие у вас есть сейчас. Сегодня нужны.

– У мужа попроси.

– Мам, мы разводимся, он меня с Андрюшкой из дома выставил.

– Вот беда-то какая. Это что ж? Нам теперь для вас надо зал подготовить? Это ж теперь игрушки каждый день перетаскивать.

Мама задумчиво зашуршала трубкой.

– Мам, не надо ничего перетаскивать. Мы с Андрюшкой остаёмся в городе. Мы не приедем.

– Фух, а я-то уже подумала. Вот и хорошо, дочь.

– Мам, а с деньгами-то что?

– А ничего. Вы ж уже разводитесь, значит, свадебный подарок и не нужен. На развод денег не дарят.

– Да при чём тут это? Вы обещали 3 года назад сделать мне подарок и так и не собрались! Я ни разу об этом не напомнила и не просила. Теперь они мне очень понадобились, и я прошу отдать сколько есть. Что в этом сложного?

– Всё. В этом всё сложное, Лера. – Мама тяжело вздохнула и продолжила, – нет у нас их. Ни 100, ни 10.

– А куда же они делись? Ведь точно были!

– Были да сплыли. Мы Серёжке решили помочь купить машину. Глядишь, будет таксовать. И в семью приработок, и кодировать не придётся. А то делать ему нечего, а дома дети, да шумно. Он и начал заходить к одноклассникам в гараж. А мы с отцом решили его за руль посадить.

– А меня куда?

– Не поняла, ты же говоришь, что в городе остаёшься.

– Это если я найду деньги.

– А, ну тогда в зал к нам. Я ж говорила, что придётся перетаскивать игрушки близнецов.

Мне стало обидно. Опять всё для Серёжи. У нас с ним всё в одно время. Свадьбы в один год. На мою, родители даже подарок не подарили, а Серёжкину оплатили полностью.

Мне даже платье свадебное шили по бартеру. Я сделала дизайн-проект свадебной мастерской, а они мне наряд. Дети родились с разницей в 2 месяца. Но мне они в роддом привезли молоко и погремушку, а Серёжкиным близнецам полный комплект одежды и домой забрали.

Сейчас тоже ничего не изменилось. Брату решили купить машину.

– Мам, а может, он подождёт месяц, а? Я найду деньги и отдам. Но сейчас мне очень надо!

– Да что ты из меня душу вынимаешь, Лер? Нету у меня денег, понимаешь? Не-ту! Серёжка с Наташкой ещё утром машину оплатили. Фотографии присылали. Так что у нас только долг дяде Диме остался на 67 000. Только его тебе и могу отдать. Надо?

– Спасибо. Этого добра у меня у самой скоро будет много.

– Ты там поаккуратнее давай! Без кредитов и прочего! Вторую семью мы с отцом не выкормим. – Трубка снова зашуршала. – Пойду я обед готовить. А то сейчас эти проглоты вернутся, надо будет кормить. А у меня кроме окрошки ничего нету. А у них обновка. Какой-никакой, а праздник.

Мама быстро попрощалась и нажала отбой. А я поняла, что вариантов найти деньги до завтрашнего дня у меня осталось совсем немного. А ещё, что в нашей семье ничего не изменилось.

Подруга

После разговора с мамой я ещё долго сидела на лавочке в парке и не могла прийти в себя. Я всегда знала, что Сергей для неё – свет в окошке. Ему и комнату отдельную, и детскую для его детей. А мне проходной зал.

Никогда ничего у родителей не просила. Это Наташка, чуть что, говорила, что ей на туфли не хватает, или на куртки для близнецов. Мама всегда подкидывала. То деньги, то сразу нужные вещи.

Горестно вздохнув, я спрятала под лавочку ноги в обтрепавшихся босоножках. Фломастер остался в доме у Вадика, и сейчас проплешины на облупившейся ткани были заметны даже без пристального рассматривания. Было стыдно. Особенно перед Зуевым.

Я снова вспомнила его изучающий взгляд во время собеседования, жаркий при столкновении у машины и отстранённый во время обсуждения в офисе. И мне было перед ним стыдно торговаться за ранний въезд, за размер аванса.

А ещё я вдруг поняла, почему ничего не просила у родителей. Не из скромности. Просто мне они бы ничего не дали. Только Серёже. Только ему.

А сейчас надо было мне, но это было неважно.

Рука сама потянулась к телефонной трубке. Сдаваться я не привыкла, поэтому набрала Светкин номер. Подруга ответила через секунду, словно держала смартфон в руке и ждала моего звонка.

Но разговаривать не стала. Сказала, что прибежит через 10 минут, и сбросила. Странно. Ещё удивительнее было то, что подходя ко мне, Светка озиралась, словно пытаясь засечь слежку.

– Ты от кого прячешься, Селезнёва?

– От Ивана.

– Он за тобой следит? Хочет уличить в измене?

Светка поджала губы. Стараясь не привлекать внимания, поглядела по сторонам и присела рядом.

– Хочешь, верь, хочешь, нет, но вчера он закатил такой скандал. Впервые в жизни кричал на меня. И, главное, запретил с тобой общаться.

– Вот это номер. И с чего такая опала?

– С того, что Зуев согласился продать тебе дом. Иван, как услышал про то, что ты сможешь на деньги от авто купить себе жильё, слетел с катушек. Сначала я думала, что он просто завидует. Начала говорить, что олигарх уже год продаёт дом. Мы бы сами могли бы попробовать. Но не угадала. Он сказал, что не сумасшедший, и участвовать в подобной авантюре не будет.

Светка нахмурилась, словно прислушиваясь к чему-то. Положила ногу на ногу и тут же начала раскачивать верхней ступнёй.

– Свет, а что произошло-то?

– Да не знаю я! Сказал, что если я буду тебе помогать сейчас, разведётся со мной.

– Но это же не может быть всерьёз? Он же тебя любит до одури!

– Да не знаю я уже, что может быть, а чего быть не может! Не знаю! – Светкин голос сорвался, а на глаза подруги навернулись слёзы. – Он вообще какой-то странный последнюю неделю. Сегодня вообще забежал в офис, спросил, сколько у меня денег на карте и наличкой. Забрал всё до копейки. Даже кредитку, которая лежит без дела пятый год, и ту утащил. Сказал, что продукты будет покупать сам и за коммуналку заплатит тоже. Что мы включаем режим строжайшей экономии.

– Вадим тоже говорил, что Иван у него денег занял вчера. Много. И даже с кредиток. Может быть, что-то на работе случилось?

Светка неопределённо пожала плечами. Кусала губы и смотрела куда-то в сторону. А потом, словно собравшись с духом, выпалила.

– Это не связано с работой! Это связано с тобой!

Теперь удивилась я.

– Со мной? Каким образом?

– Да не знаю я! Если бы что-то надо было по работе, он бы так и сказал. А тут, через каждое слово: «И не смей помогать Лерке… если дашь Лерке на первый взнос, я с тобой разведусь… с Леркой пока лучше не общайся».

– Странно. – Мне в голову пришла идея. – А давно Иван у тебя карточки забрал?

– Да прямо перед твоим звонком. Минут, может быть, за 10.

– Это чтобы ты мне на аванс за дом не дала денег, Свет. Это он так свою идею продвигает, что если у меня отобрать всё, я сдамся и стану жить с Вадимом.

Подруга замерла. Перестала качать ногой и кажется, дышать тоже. А потом очень аккуратно спросила, – а может быть, тебе и правда с ним сойтись? Ты не подумай, я не подталкиваю. Решать тебе, но посмотри на Вадима. Ведь путёвый парень. И заботливый, и работящий, и тебя любит, и Андрюшке как отец. Что тебе стоит, и правда, ответить ему взаимностью, а? Жила бы себе спокойно. Этот бы на твоих трусах не экономил. – Светка взяла меня за руку и посмотрела в глаза. – Вадим хороший. Тебе с ним будет хорошо. Он лучшая версия Вадика.

Почему-то мне стало неприятно. Я высвободила ладонь, с трудом удержавшись от того, чтобы не вытереть её о штанину брюк. Никогда не страдала брезгливостью, а я сейчас прямо какую-то сводню в Светке увидела.

– Знаешь, Ваня прав. Нам не надо пока видеться. Так будет всем спокойнее. Я денег просить не буду. Он будет уверен, что сделал всё, для счастья друга. Только знаешь что? – Я встала на ноги и подхватили с лавки сумочку. – Мне не нужна лучшая версия Вадика. Мне никакая его версия не нужна. Вадим хороший. Просто не мой человек, понимаешь? Как Сашка, который ходил за тобой в универе. Хороший, добрый и чужой тебе человек. Ты бы смогла с ним жить?

Светка передёрнула плечами и улыбнулась.

– Нет, конечно. Я Ваню люблю.

– Вот и люби дальше. А ко мне больше с предложением полюбить Вадима не подходи. И не переживай. Как-то справимся.

Ты меня заинтересовала

Светка давно ушла, а я продолжала обзванивать своих родственников и знакомых. И с каждым отказом становилась печальнее. Ни у кого не было денег. Ну, или их не было для меня.

Лёша, который был на нашей свадьбе, узнав, что мы разводимся, сказал, что он друг Вадику, а не мне. Если бы попросил он – вопросов не возникло бы. А так – точно не даст ни копейки.

С каждым сброшенным номером во мне что-то затихало. Гасло, словно свеча на торте. Таяло, как лёд под весенним солнышком. Я не думала, кому звонить. Набирала имена, спускаясь по алфавитному списку.

Две одногруппницы пообещали дать по 5000. Бывшая соседка по общежитии сказала, что поговорит с мужем и вечером отзвонится. Но этого было мало. Надо было найти ещё 90000 рублей. И я продолжала звонить.

Не позволяя себе думать о том, что будет, если деньги не найдутся, очередной раз набрала Вадика. Я звонила ему ежедневно трижды в день и столько же раз отправляла сообщения во всех мессенджерах и смс.

Сначала он был недоступен. Потом связь появилась, но эффекта было столько же. Сообщения висели неотвеченными. Трубку он не взял ни разу. Но я продолжала писать и звонить, потому что мало указать на дверь.

Надо решить насущные вопросы. Надо вывезти нашу одежду, документы и вещи. Игрушки Андрюшки, его развивашки. Университетские записи и вырезки из журналов с интересными дизайнерскими решениями.

Особенно сейчас было важно получить ПТС. Но Вадику всегда было наплевать на то, что надо мне. Его интересовала всегда только его личность. И только его желания всегда имели вес.

Ему нравилась китайская кухня. А я могла просто сидеть рядом в кафе, если ничего не понравилось из еды. Голодная. И его это совершенно не смущало. Просто на обратном пути он покупал мне бургер в киоске и всё.

Поэтому я не ждала, что и сейчас он откликнется. Просто выбрала из списка и нажала дозвон. И едва не выронила трубку, когда она ответила недовольным голосом.

– Чего надо?

– Денег! – На автомате выпалила я.

– Кто бы сомневался. Так и знал, что будешь надоедать просьбами. Ну, давай, начинай свою заунывную песню разведёнки. Дави на жалость.

Мне стало противно от пренебрежения, сквозящего в голосе. Но ещё больше защемило в груди оттого, что он не спросил про сына. Про меня тоже не спросил, но безразличие мужа к Андрюшке меня обижало сильнее всего.

– Не будет никаких песен разведёнки. Потому что и жалости у тебя никакой нет. Я к тебе не за жалостью, а за деньгами. Займи, пожалуйста, на один месяц 90000. Сегодня.

– Ого! – присвистнул Вадик. – Ну ты даёшь!

В его голосе было слышно удивление и интерес. Именно последний и подтолкнул его продолжить разговор, а не отбить без объяснения причин.

– Что тебя изумило, Вадик?

– Лер, ты умеешь заинтересовать. У тебя есть конкретная сумма. Нехилая такая сумма. Просишь в долг, а не орёшь про сына и прочую лабуду. Да и вообще, без претензий разговариваешь. Давай подробности. На что? Почему именно сегодня? На какой срок? Чем будешь отдавать?

– Вадик, какая разница? Главное, что мы оформим всё документально и я буду тебе должна по договору. То есть точно отдам.

В трубке повисла тишина. Но не та, которая наваливается тяжёлым грузом, а лёгкая. В неё чувствовалось любопытство. Словно за тобой подсматривает ребёнок, спрятавшийся за занавеской.

Я улыбнулась, понимая, что Вадик заинтересовался.

– Нормально так, Лер. Разве так дела делаются? Ты меня как инвестора отпугиваешь. Повышаешь риски по сделке и возврату вложений. Ты там не вписалась, случайно, в какие-то рискованные сделки?

– Нет. Всё очень практичное и вполне законное. – Муж сомневался. Ему надо было что-то ещё. Что-то, что склонило бы чашу весов в мою пользу. И, каким-то женским чутьём, я поняла, что именно. – Вадим за этим проследит лично.

– О! – оживился муж. – Вот это гарантия! Вы вместе вкладываетесь?

– Можно и так сказать.

– Правильно! Ты к Вадиму поближе держись. Этот дурак тебя любит без меры. Им ты будешь вертеть, как захочешь. Ему и рожать не надо, он и так, как щенок за тобой будет ходить.

Мне стало противно. Ко мне он относится плохо, это понятно. Где-то появилась другая, она нравится больше. Сын утомляет, тоже нет вопросов. С детьми тяжело, а Андрюшка ещё и не говорит. Его надо хотеть понять, чтобы общаться.

Но что ему сделал двоюродный брат? Всегда выручал, прикрывал, избавлял от проблем и забот. Даже в поликлинику на взвешивание в первый год возил нас сыном не муж. Мне было обидно за Вадима, но обострять я не решилась.

– Это я как-то сама разберусь, от кого мне рожать, а от кого не рожать. Что ты про деньги скажешь?

Вадик хмыкнул. Даже находясь от него далеко, я понимала, что он сейчас задумал что-то очень неприятное. Такое, что у меня встанут волосы дыбом, но отказаться я не смогу.

– Знаешь, Лера, я дам тебе денег. – После приличной паузы продолжил Вадик. – Но у меня есть одно условие.

Кабальные условия

Пока Вадик сомневался и выспрашивал про деньги, я была спокойна. Этот и отказать мог, и дать, с одинаковой вероятностью. Но когда он сказал, что будет условие, моё сердце ёкнуло. Тут точно просто быть не могло.

Вокруг меня текла жизнь. Мамочки гуляли с колясками, дети носились с мячом, изредка вскрикивая и хохоча. А я превратилась в соляной столб, боясь спугнуть или прослушать что-то важное.

– Чего ты хочешь, Вадик?

– Хочу настоящих рыночных отношений. Мы оформим договор, по которому ты возьмёшь деньги под проценты. Ты же не думаешь, что я тебе их просто так одолжу на месяц? Мне-то они достаются не так легко, как тебе кажется. Поэтому, всё по-взрослому, под 40%.

Я нахмурилась, пытаясь посчитать, сколько буду должна сверху за месяц, но никак не могла сообразить. Поэтому решила спросить.

– Если годовых 40%, то в месяц выйдет около 3,5?

В трубке раздался злорадный смех. У меня аж руки заледенели. Вадик так смеялся, когда собирался сообщить о чём-то неприятном.

– Лер, это не годовых. Я тебе дам под 40% за месяц. Это 1,3% в день.

И он снова засмеялся, а у меня горло сдавило так, словно на нём сжалась петля удавки. И на этого человека я надеялась? Этого выбрала в мужья?

И от голоса которого и сейчас замирало всё внутри. Только сейчас не радостно, а тоскливо, словно он выжигал во мне огромную дыру. Словно старался уничтожить чувства, которые я к нему испытывала.

Именно в эту секунду я поняла, что меня бросили! Вышвырнули, как собачонку за порог. Мне захотелось выть и кататься по земле прямо тут, на дорожке парка.

Я его люблю, а он так по-свински. На улицу. И даже не спросил, как я, как сын. Где мы ночуем? Что едим? И денег даст под 1,3% в день. В день!

Меня затрясло, как припадочную.

Словно в мои тёплые чувства наступили с размаху сапогами с железными набойками. Растоптали любовь, которая раненной птицей хлопала переломанными крыльями, пытаясь улететь туда, где не будет так больно.

Чтобы не разрыдаться, я прижала ладонь к губам. Тихонько размазывала солёную влагу по лицу. Старалась не всхлипывать.

– … И тогда с мамой подъедете к нотариусу и оформите договор займа.

– С мамой?

– Ну да. С Татьяной Гавриловной. Меня нет в городе я на ретрите. Но ты же на такие мелочи, как мои планы внимание не обращаешь. А сама денег просишь срочно. Сегодня. Ты потом вспоминай мою доброту. А то, кто бы тебе ещё помог деньгами? Нет таких дураков.

Меня трясти не переставало. Хотелось, чтобы он сказал, что всё это неудачная шутка. Сказал, что любит меня. Что я его красивая девочка, а не вот это вот всё!

– Так что ты скажешь, Лера? Или на такие отношения ты не способна? Только жить за чужой счёт?

Разве могло быть больнее? Казалось, что нет, но стало! Стало почти невыносимо душно и противно. А ещё страшно. Ведь если сейчас отказаться, то не видать нам с Андрюшкой домика мечты. Значит, надо пихать свои чувства подальше в глотку и соглашаться.

– Я согласна. Только не сегодня. Если такие большие проценты, то завтра давай встретимся у нотариуса в 9 утра. В 10 мне понадобятся деньги, а переплачивать за лишний день я не хочу.

– Ого! – С ноткой восхищения ответил Вадик. – Хорошо. Тогда я предупрежу маму. К 9 часам у нотариуса на повороте. Что-то ещё?

– Пусть сумму не вписывает. Если я найду ещё деньги без процентов, то у тебя возьму меньше.

Вадик замолчал. Мне казалось, что от удивления у него в голове сломалась какая-то важная шестерёнка, и он пытался запустить весь процесс мышления без неё. В конце концов, в трубке что-то щёлкнуло.

– А ты растёшь. Схватываешь прямо налету. Так, глядишь, и в люди выбьешься из декретных тёток. Хорошо, пусть так и будет. Пришли мне завтра утром, не позже 8 утра сумму, которая тебе нужна. Я её в договор вставлю, а мама распечатает.

– Я сама могу распечатать, чтобы не тревожить Татьяну Гавриловну.

– А вот это лишнее. Я вычитаю все цифры и условия, чтобы маме не пришлось перепроверять ещё раз. Ты можешь что-то напутать или специально изменить, а напрямую маме будет надёжнее. И это, давай прощаться. Мне пора снова на ретрит.

Безо всякого предупреждения Вадик разорвал связь. Я вытерла слёзы и с двойным упорством продолжила обзванивать записную телефонную книжку. Так удалось найти ещё 5000.

А потом я оформила в банке кредитную карту с большим льготным периодом, бесплатным снятием наличных и годовым обслуживанием. Пластик мне не выдали, но и без него часть денег удалось получить по QR-коду при помощи смартфона.

Половину ночи я прокручивала в голове этот разговор. Пыталась вспомнить, было ли что-то тёплое у Вадика ко мне, или только я сгорала от чувств к нему. А утром отправила сообщение мужу и, отведя Андрюшку в детский сад, получила от свекрови 45000 рублей.

Для равновесия

День был просто кошмарным. Сначала мне пришлось общаться со свекровью. Ну, как общаться? Выдерживать её презрительный высокомерный взгляд. А потом, когда документы были подписаны и заверены нотариусом, она выложила из брендовой сумочки стопку купюр.

И вот в этот момент я была готова зарыдать в голос. У неё были холёные, ухоженные руки с идеальным маникюром. А у меня пальцы, изрисованные несмываемым фломастером, и ногти, обрезанные под корень без лака.

Мне стало ужасно стыдно, что я так выгляжу. Вадик денег на косметику не давал. Тушь подарила Светка, помаду мама. Вот и все средства по уходу. Маникюр считал лишней тратой. Кто меня увидит в декрете?

А когда я этими пальцами стала пересчитывать деньги и вовсе скривилась. Комментировать не стала, но смотрела так презрительно, словно она подала нищенке, а та стала рассматривать купюру на свет.

А я так и выглядела! Футболка, джинсы. Не брендовые, обычные. Шоппер сшитый мамой и босоножки, будь они неладны!

После нотариуса я бегом кинулась к бизнес-центру. Вадим ждал внизу. Он хмуро печатал что-то в телефоне, когда я подошла, пытаясь справиться с дыханием.

– Лер? Получилось?

Я вымучила улыбку, хватая ртом воздух.

– Да, вся сумма у меня.

– Фух! – выдохнул Вадим, но облегчения на его лице не было. Мне показалось, что он даже надеялся на то, что у меня не будет денег. – Пойдём скорее, нас уже ждут.

Он приобнял меня за талию, а я выскользнула, словно старалась пройти первой. Так же старалась входить в лифт и двери кабинета. Между нами словно встало недопонимание. Неужели я так отреагировала на разговор с мужем?

Я не успела прийти ни к какому вразумительному выходу, как в кабинет вошёл Зуев. Я думала, что сегодня мы обойдёмся без него. Поставим подписи, внесём деньги. А его подпись уже будет стоять на договоре. Он же баснословно богат. Ему эти копейки погоды не сделают. Ему работать надо.

Но когда распахнулась дверь, сразу стало понятно, кто за ней стоит. Даже когда Артём ещё не появился в проёме, по кабинету прошёл невидимый ураган. Секретарша пригнула голову. Помощник юриста придвинул к себе папку с бумагами.

Зуев, здороваясь на ходу, решительно уселся напротив.

– Неужели нашли деньги на аванс?

Было ощущение, что он забавлялся ситуацией. Недоверчиво улыбался, переводя взгляд то на Вадима, то на меня. Клюеву тоже не нравилась ситуация. Он начал ёрзать на стуле, словно стараясь найти опору.

– Да, нашли. Готовы подписать договор.

Ухмылка Зуева была такой хищной, словно напротив сидел не владелец многомиллионного состояния, а чёрный пират.

– Покажите деньги, потом будем дальше разговаривать.

Это было так неожиданно, что я растерялась. Быстро взяв себя в руки, полезла в шоппер. Вытащила оттуда конверт с купюрами, которые сняла вчера. Положила сверху стопочку со скрепкой от свекрови.

А вот то, что я снимала с кредиток по QR-коду, было брошено второпях. Не во всех терминалах можно было снять наличку без карты, поэтому пришлось потратить много времени, бегая по отделениям банков до их открытия.

Эти многострадальные банкноты я кинула сегодня утром поверх всех вещей. Но после посещения нотариуса и пробежки до офиса Зуева, деньги перемешались с расчёской, салфетками и прочими нужными мелочами.

Эти мятые купюры я вытаскивала по одной и выкладывала, приглаживая, на стол. Разволновалась и никак не могла справиться быстро. Вадим положил мне руку на колено, стараясь успокоить, но только разозлил. Я отдёрнула ногу, больно ударившись о ножку стола.

– Забавно. – Голос Зуева был полон сарказма. – Вы сейчас выглядите, как разорившийся бизнесмен и его жена, продавшая ночь с собой, чтобы вызволить мужа из долговой тюрьмы.

Мы с Вадимом вздрогнули одновременно. Мне ужасно хотелось ответить, что в этом случае, Зуев выглядит, как владелец ночного клуба который спровоцировал всю эту ситуацию.

Но Клюев владел собой гораздо лучше.

– Хорошо, что это только видимость. Предлагаю подписать договор и разъехаться по рабочим местам. Нам же ещё надо собрать вещи для переезда. Ведь мы заселяемся сегодня, я правильно понял?

Улыбка Зуева превратилась в гримасу неудовольствия.

– Сегодня. Давайте подписывать. Если деньги нашли, то и ждать нечего. Единственное, вы оформляете дом на жену?

– Да, а что вас смущает?

– Что за 3 года совместной жизни вы ни разу ничего из недвижимости на неё не оформили. У вас жёсткий брачный договор. Если дом записать на Валерию, то вы не будете на него претендовать при разделе имущества. Это будет только её недвижимость. Вы это понимаете?

Глаза Артёма пробивали насквозь. Словно он хотел услышать правду. Признание от моего мужа. Но Вадим не был моим супругом. Он кивнул, поджав губы. Его тоже это сильно напрягало в наших отношениях с Вадиком.

– Понимаю. Хочу, чтобы в непредвиденной ситуации у Леры тоже что-то осталось.

Глаза Зуева стали злыми.

– То есть вы хотите уравновесить тот дом, который купили в Сочи и оформили на маму?

Меня тряхануло от этих слов. Я умоляюще посмотрела на Вадима. Но и он тоже был потрясён. Было видно, что и для него информация про недвижимость Вадика стала неприятной новостью.

– Да, это отличная возможность уравновесить, как вы говорите. – Вадим поджал губы и хмуро посмотрел на Зуева. – Давайте подписывать. Рабочий день трещит по швам уже.

Зуев ещё раз, прошив нас своим цепким взглядом, кивнул на договор.

– Ну, если возражений не прибавилось, фиксируем договорённости. Жду вас вечером после 19 часов. Раньше никого на участке не будет.

Он размашисто подписал документы и вышел. Свои подписи я ставила уже после того, как за атлетической фигурой, затянутой в чёрное, закрылась дверь.

Заехали

Весь день я двигалась словно в тумане. Не знаю почему, но известие о том, что за моей спиной Вадик купил дом в Сочи, меня подкосила. Одно дело, когда деньги были нужны на инвестиции в акции и их надо было оформлять только на одного человека.

Но дом? Муж не инвестировал в недвижимость. Этой частью вложений занимался его брат Вадим. Значит, он просто купил его для себя. Не как способ сохранения и приумножения денег. Просто купил дом у моря.

Втайне от меня. От меня и своего сына!

Это просто разрывало сердце на куски. И почему я не видела этого раньше? Не замечала, не придавала значения? А теперь меня придавило всей тяжестью осознания цинизма Вадика.

Вот так продумано, день за днём, год за годом. Когда он его купил, этот дом? Когда я вернулась из роддома с Андрюшкой? Когда у него прорезался первый зубик? Когда сын сделал свой первый шаг? А может, сейчас, пока я была у мамы?

А может быть он подписал документы, а потом занимался со мной сексом? Или обновил постель в новом доме уже с кем-то другим? Ведь он не раз летал в командировки только в этом году уже дважды. А меня с Андрюшкой отсылал к маме.

Не в силах отделаться от этих мыслей, я продолжала жить. Работала на ноутбуке, собирала вещи, наводила порядок в квартире Вадима. Не плакала, но чувствовала себя отвратительно. И когда, забрав Андрюшку из садика, я приехала в Озерки, чувствовала себя отвратительно.

Вадим задерживался на работе. Мы договорились встретиться у магазина на большой парковке, но он никак не появлялся. Я пробовала звонить, но он не брал трубку. Андрюшка капризничал, и я вывела его погулять.

А когда на стоянку спустя ещё полчаса выехал серебристый джип Клюева, я поняла, что что-то не так. Он ехал слишком медленно. Заходил в поворот по большой дуге, а не как обычно облизывал углы Вадим. Припарковался тоже неровно.

Причина стала ясна, как только он распахнул дверь. Клюев был пьян.

– Ле-е-ерочка! – Протянул он с блаженной улыбкой. – Я прие-е-ехал.

– Ты выпил, Вадим?

– Ле-е-е-ерочка, совсем немного!

У меня внутри всё заледенело.

– И после этого сел за руль?

– Так я же тебе обещал! Вот и приехал! А так, ты же меня знаешь, – он сделал такое преданное лицо, – никогда бы не сел!

В голове всё смешалось от отчаянья. Всё же так хорошо складывалось. Деньги нашла, договор подписала, жить напросилась уже на участке. И вот когда счастье было уже так близко, Вадим нажрался.

– Ты пьян! В таком виде нельзя к Зуеву. Он просто нас выставит за дверь, и всё! Давай приводить тебя в порядок. Тут в магазине аптека. Я попробую принести всё, что нужно.

Вадим улыбался блаженной улыбкой человека, у которого и так всё хорошо.

– Я с тобоой!

Он шагнул из машины и едва не распластался на асфальте. Я успела его поддержать и довела до своей машины. Забрала ключи, заперла джип. И устроив на пассажирском сиденье, включила кондиционер.

Не слушая его протестов, рванула с притихшим Андрюшкой в аптеку. Накупила 3 вида таблеток, минеральную воду, обычную воду и минеральную, творожную массу для Андрюшки.

Вернувшись к машине, я увидела Клюева, который врубил музыку и подпевал популярному исполнителю. Его в таком виде было невозможно везти к Зуеву, но теперь у меня был план.

Отъехав за магазин, мы оказались в чистом поле. Там я достала набор стаканчиков и приступила к процедурам. Растворила шипучие таблетки и дала Вадиму выпить.

Пока он сам умывался, накормила Андрюшку его любимым творожным сырком. И, соорудив для него постель, уложила на заднее сиденье. Сын, намаявшийся в ожидании Вадима, протестовать не стал.

А вот Клюеву всё не нравилось. Он протестовал и вырывался. Но когда сознание начало проясняться, уже не отталкивал мои руки и пил всё, что я протягивала. И когда я предложила ехать, согласился моментально.

– И жевачку давай. А то запах ужасный.

Он поднял стекло, но смотреть продолжал в окно. На меня не глядел. Я протянула упаковку и начала выруливать на дорогу к дому Зуева.

– Ты чего так напился, Вадим?

Не удержалась от вопроса я. Он, не поворачиваясь ко мне, ответил тихо, словно разговаривая сам с собой.

– Я заходил к Татьяне Гавриловне. Там не только дом в Сочи, Лер, не только акции. Считай, что у тебя не было мужа. Был просто мужик, с которым ты жила. Но семьи у вас не было.

У меня в груди разлился жидкий огонь. Было так обидно и жалко себя, что я бы расплакалась, если бы не надо было заселиться до 9 часов. Прикусив губу, я проехала мимо магазина и свернула на дорогу вверх, к огромным воротам.

Выходить и звонить не понадобилось. Едва я подъехала к чёрным створкам, как они плавно открылись, пропуская машину внутрь. Гараж тоже оказался незапертым. И спустя несколько минут мы оказались на пороге домика для гостей.

На пороге нас встречал Зуев. Он посмотрел на часы и уже открыл рот, чтобы сказать что-то по поводу позднего заезда. Но, увидев спящего на моих руках Андрюшку, промолчал. Кивнул в сторону лестницы и проводил нас на второй этаж.

Там я затормозила, не понимая, куда идти. Артём проскользнул тенью к дальней двери и распахнул её передо мной. Я шагнула внутрь и обмерла. В комнате стояли 2 кресла, журнальный столик и одна двуспальная кровать. Другой мебели в комнате не было.