Библия Атлантиды

Размер шрифта: 13

Часть I

«Вначале было Слово. Слово разбудило Тишину. Тишина была холодна, а Слово горячо. Они породили Жизнь. Жизнь создала Мир и все вокруг него. Мир осознал себя и назвал Жизнь Создателем. Жизнь решила, что это хорошо».

С этого абзаца началась книга, которая попалась мне в антикварном магазине в Праге. Название книги было «Библия Атлантиды». Оно заинтриговало меня и распалило воображение сверх меры. Раньше, в отрочестве я единожды путешествовал на легендарный остров. Посему мой разум пытливо выискивал любое упоминание об Атлантиде. И вот настоящее чудо! В моих руках лежал пыльный томик с потертыми страницами. Кто-то, видимо, усердно штудировал его и искал свой путь к заветному острову.

Начало книги было единообразным Евангелию от Иоанна. Но по нему Слово в Мир вдохнул Создатель. Здесь же Слово зародилось само по себе. Лишь Тишина, которая, как я догадался, являлось по книге Космическим Вакуумом, была ранее. Жизнь, по книге, создала Мир, а не наоборот. Это было непонятно. Один абзац вобрал в себя семь предложений в книге и нескончаемое количество вопросов в голове.

Владелец антикварного магазина, старый сгорбленный еврей внимательно следил за мной. Его маленькие слезящиеся глазки пытливо перебирали меня, словно взвешивали, сколько я могу заплатить за потрепанный томик невесть какого года издания? Я мог позволить себе разве что подержать в руках бесценную находку. Денег у меня не было. Была работа на почте. Она-то и привела к удивительному томику в антикварный магазин Якуба Га Ноцри.

Ничего более не желал я, как найти Атлантиду, остров моего отрочества. И вот теперь, держа в руках путеводную книгу с искомым знаком на титульном листе, я не мог себе позволить двинуться далее. Как жаль!

– Будете брать? – скрипучим голосом спросил меня Якуб.

Думаю, его можно было оттолкнуть и убежать вместе с бесценной книгой. Но тогда я не смог бы вновь попасть в антикварный магазин. Ведь бесценная книга попалась мне на глаза совершенно случайно. Только из-за названия, бросившегося в глаза. Я медленно обходил стеллажи и делал вид, что изучаю редкие фолианты, а сам внимательно оглядывался вокруг – вдруг Зеркало окажется прямо в зале! Но Зеркала не было. Разумеется, хитрый еврей Якуб Га Ноцри хорошенько спрятал его в антикварных недрах. Зато мне попалась Библия Атлантиды. Да еще и с путеводным знаком – руной Отил на титульном листе.

Я медленно поставил книгу на полку, покачал головой и вышел прочь из магазина. Старый Якуб долго смотрел мне вслед сквозь пыльное, веками немытое витринное стекло.

Так я нашел Путь. Жаль, что в тот момент я этого не понимал.

На третий день празднования Хануки в семье Израилевой родился мальчик. Родители нарекли его Иешуа.

Было так. Мать Мария убирала в хлеву, когда у нее начались схватки. Она легла на солому и родила среди овец. Так овцы первыми приветствовали новорожденного. Посему мать Мария решила, что сын ее будет пастырем.

Проходившие мимо простые богомольцы, услышав крики, поспешили в хлев и увидели мать с младенцем на руках. «Радость и счастье тебе, благословенная, родившая в дни Хануки! – приветствовали они Марию. – Воистину, ребенок дан Богом». После они положили на солому перед младенцем и матерью нехитрые праздничные дары: хлеб и рыбу – и пошли своей дорогой. Посему мать Мария решила дать сыну своему имя Иоанн.

Таково было рождение Иешуа.

Иоанн рос обычным ребенком. Мария учила его всему, что знала сама. Мальчик читал священные писания Израиля. Еще он считал овец, которых пас. Когда же ребенку исполнилось одиннадцать лет, мать Мария отправила его путешествовать.

Было так. Старший брат Марии, купец Иосиф из Аримафеи, собрал караван в Индию. Иосиф, бездетный старец был очень богат и учен. Мария, желая дать сыну своему большее, чем знание священных книг и выгон овец, упросила брата взять Иешуа с собой. Иосиф согласился.

Едва мальчик попрощался с матерью, караванщик свистнул, и все двинулись в путь. Караван вышел из города Галилея и направился на Восток. Едущие с Иосифом Аримафейским другие купцы, признавали за старцем главу каравана.

Весь день караван медленно двигался по широкой пыльной дороге. Иосиф сказал мальчику, что путь сей уже был проложен, сколько он себя помнит. И сколько помнил себя его отец, и отец его отца, ходившие с караванами в далекий Восток.

Когда же в небе зажглась звезда Маген, караванщики спешились и устроили привал. Они поставили шатры, разожгли костры, напоили животных и насытились сами. Шум постепенно стих, люди и животные успокоились и уснули. Тогда же Иосиф начал учить мальчика Знанию.

Было так. Иешуа лежал в шатре и видел, как старец читает книгу. «Что за книга сия? – спросил он. – И какие знания дает? Расскажи». «Эта книга столь же стара, как путь, по которому движется наш караван, – ответил Иосиф. – А знания в ней неисчерпаемы». «Как можно не исчерпать знания, прочтя книгу?» – спросил Иешуа. «Сколько раз я читал сию книгу, столько раз открывал в ней новое», – ответил Иосиф. «Прочти мне», – попросил мальчик. Но старец не желал читать потому, как уже была ночь. И тогда Иешуа стал умолять его. «Так слушай же!» – согласился Иосиф Аримафейский, умнейший среди купцов, раскрыл книгу сначала и прочел:

«Но не то говорится в писании Израилевом!» – сказал Иешуа. «До всего сущего в Мире была лишь Тишина, – объяснил Иосиф. – И ничего более. Посему даже не было холода. Но невозможно ничто в едином. Все кругом есть в паре. Так возникло горячее Слово. В сравнении с ним Тишина осознала свой холод. Противоположности сошлись, породив Жизнь. Окружающий Мир, каким мы видим его, сотворение Жизни». «Я понял! Слово есть Бог, породивший и Жизнь и Мир», – сказал Иешуа. Старец погладил длинную седую бороду и покачал головой. «Нет. Бог есть порождение Жизни. Он – суть окружающего Мира. Мир в лице человеческом возроптал на Жизнь и назвал ее Создателем. После же для условности народ иудейский дал имя Богу и Слову Божию. Ты видишь меня старым, посему я для тебя умный. Я же, читая сию книгу, вижу себя глупым, а потому еще молодым. Так и Мир и все вокруг него. Каждый данный Жизнью видит его иным, по-своему. Значит, для тебя Мир не похож на мой Мир. Но по писаниям Израиля Бог создал только один Мир. Он не мог создать каждому свой».

Мальчик подумал над словами старца и сказал: «Если у всех Миры разные, значит, каждый Человек – Создатель». После этого Иешуа заснул, но началось его Пробуждение.

Вот что написано в Библии Атлантиды.

Миры летали в Тишине. Они были горячи, а Тишина холодна. Миры и Тишина уравновешивали друг друга.

Жизнь пришла из Тишины. Меж звезд открылся Путь, словно червоточина в древесном стволе. Оттуда на Землю из Иного Мира упало животворное семя. На него пролился водный дождь. И это было хорошо. Семя расцвело, давая всему живому на Земле невиданные формы. Воды же было много в этом Мире. Посему все живое на Земле имело диковинный вид и яркий цвет. Рыбы наполнили Мир и царствовали в нем. Одни были полосаты, другие имели плавники по всему телу, у третьих глаза вылезли из головы и расположились на толстых усах. Морские гады, головы со щупальцами, змеи с гребнями на спине – все это носилось по морской глади, не помышляя о суше.

Миры также носились в Тишине, то отдаляясь, то приближаясь. Жизнь притягивала жизнь. Это Закон притяжения, который удерживает Мир и все сущее на Земле и не дает нам раствориться в Тишине. Но Закон притяжения опасен тем, что притягивает Миры друг к другу.

Так было не раз. Миры соприкоснулись. Земля вздыбилась, горы и вулканы проснулись. Огонь вырывался из бездны. Мир потемнел от дыма и пепла. Камни плавилось и, словно вода, стекали с гор и смешивались с водой земною. Моря и океаны закипели и вспенились. Пар закрыл на небе дневной свет. День слился с ночью.

Рыбы и гады морские бросались на сушу, где погибали в невиданном множестве. Но иные выжили.

Земля же стала сухой и пустынной. И пар стоял над нею, закрывая все вокруг. Жар, духота и влага переполняли сей Мир. Травы же росли до небес, подобно деревьям. Рыбы и гады морские, которые выжили на суше, приспособились к новой жизни и начали расти. Они превратились в зверей. Мир вновь изменился. Пески и камни наполняли его.

Величественные стада древних зверей бродили по Земле, питаясь и размножаясь. И были они огромны, имели на теле своем шипы и пластины, и огромные клыки внутрь и наружу. Так длилось невиданное количество времени.

Внезапно Путь между Мирами вновь открылся. На Землю с небес спустилась невиданная колесница. Она была из Иного Мира. В той колеснице были люди, подобные Ангелам. Они вышли из колесницы и ужаснулись, увидев Мир, населенный огромными монстрами. И колесница улетела.

Но были Ангелы, которые не побоялись и остались на Земле. Они стали управлять Миром через высшую науку Магию. Ангелы создали себе в помощь для работы людей, а сами охотились на монстров и оберегали людские жилища и пахотные земли.

Люди работали на Ангелов и не знали усталости. Дабы сохранять в них повиновение и спокойствие, Ангелы из Иного Мира придумали Создателя и сочинили мантры. И это было хорошо для Жизни и не тягостно людям. Ибо Знание не овладело ими.

И был среди Ангелов один, любивший ночь и Тишину, коего насильно оставили на Земле. Он был одинок потому, что Ангелы не желали делить с ним кров и стол. Когда же Одинокому Ангелу стало совсем тоскливо, и охота на монстров уже не влекла его, он вошел в жилища людские.

И встретили его дочери человеческие. Они омыли тело его водою и уложили Ангела на ложе из трав и цветов. Многие принесли кушанья и воду, иные молоко. Одинокий Ангел отобрал некие травы, смешал их с водою, добавил молока. Он выпил сам и дал выпить дочерям человеческим. И опьянели они от напитка сего. И стали петь и плясать вокруг Ангела, и ласкать его. А он опьянел и лежал посреди них бесстыдно. Возжелав же дочерей человеческих, Одинокий Ангел овладел ими и насладился.

А после дочери человеческие понесли от Ангела. И долго сие скрывали. Потому что Одинокий Ангел раскрыл им некие секреты Иного Мира. В том числе стыд. Через стыд дочери человеческие узрели себя в Мире. И открылся им секрет Создателя и Закон притяжения.

Люди же, узнав про такое и увидев, что у дочерей человеческих есть стыд, хотели убить их. Но дочери бежали далеко на север. Там средь Старых Гор в пещерах пятеро из них родили новые Расы. То были расы детей Иного и нашего Миров.

Люди покаялись перед Ангелами и все им рассказали про дочерей человеческих и Одинокого Ангела. Ангелы ужаснулись содеянному и прокляли Землю. Они взошли на колесницу и покинули Мир. А Одинокого Ангела прибили гвоздями к скале и оставили среди людей, чтобы те поклонялись теперь только ему, но не могли ничем помочь.

Люди возроптали. Тогда они тайно собрались на суд и убили Одинокого Ангела. Узнав о таком злодеянии, Ангелы ужаснулись еще больше и решили убить все живое в нашем Мире. Они бросили из Тишины на Землю огромный камень.

Было так. Караван прошел всю землю Ханаанскую и вышел в земли Арамейские. В землях же Арамейских у Едема караван остановился. И повелел Иосиф Аримафейский поменять коней и мулов на верблюдов, чтобы пересечь пустыню Месопотамскую и дойти до Вавилонских земель.

Пересекая же пустыню, остановился караван однажды на ночлег. Пустыня та была полна разбойников, нападавших и грабивших торговцев и купцов. Посему караванщики костры не разводили, а сажали верблюдов в круг, прижимались к их спинам и всю ночь грелись. Никто не роптал, ибо всем была дорога жизнь.

Без костров звезды и светила небесные казались ярче в ночном небе. Мальчик долго глядел на них, лежа на спине рядом с Иосифом. Тогда же Иосиф Аримафейский поведал Иешуа о множественности Миров.

«Звездный Путь также долог и опасен, как наше путешествие на Восток. Халдеи, глядя на звезды, видят время и место, в котором открывается вход в червоточину. Но даже мудрецы вавилонские не ведают наверняка, куда приведет звездный Путь». «А разве звездный Путь не ведет к Ангелам?» – спросил старца Иоанн. «Ангелы не живут в нашем Мире, – ответил Иосиф. – Их Мир Иной. Небесные же светила есть окружение мира нашего. Как червоточина проходит в едином стволе древа, так звездный Путь пролегает в едином Мире». «К кому же может привести червоточина?» – спросил мальчик.

«Создатель расставил небесные звезды так, чтобы близостью друг к другу они сообщали нам путь земной, – сказал старец. – Путь же небесный нельзя определить по созвездиям. Ибо, как узнали халдеи вавилонские, лишь только ты покинешь Землю обетованную и вознесешься на небо, то сразу же потеряешься. Созвездия смешаются перед глазами. Посему возник небесный Путь. Кто же его создал и когда – тайна! Ведет же он к другим Жизням».

«Стало быть, на звездах есть другая Жизнь? – спросил Иешуа, глядя в ночное небо. – Есть наш Мир, с Землей и всем окружающим, в том числе и звездами, на которых живут другие, такие как мы. Меж нами лежит звездный Путь, подобный червоточине древесной. Мы можем пойти по этому Пути».

«И есть Иной Мир, где живут Ангелы. Ангелы могут приходить из Иного Мира к нам».

Вот что написано в Библии Атлантиды.

Во времена оные родились у дочерей человеческих от Одинокого Ангела дети. От них пошли по нашему миру расы. Расами же стали звать кровь и дух, несущийся по крови. И было оных рас пять. Они различались меж собою по цвету и по стихиям, к коим имели склонности. Людей алой расы звали Ариями, огонь был их стихией. Людей белой расы звали Гипербореями, ветер был их стихией. Людей желтой расы звали Му, земля была их стихией. Людей синей расы звали Атлантами, вода была их стихией. Была еще пятая раса, самая таинственная из оных. Цветом фиолетовая. Их прозывали Лемурами, эфир был их стихией.

Когда же вышли дети Ангелов из пещер, где укрывались от гнева Ангелов, то вывели вместе с собой свои народы. И расселились расы по Земле и Миру, то выбрали каждая себе сторону Света сообразно помыслам своим. Белая выбрала Север, желтая Восток, алая Запад, синяя Юг. Фиолетовая же раса ушла неведомо куда. До определенного дня никто даже не знал, выходил ли народ Фиолетовой расы из пещер.

Каждая раса разделялась не только цветом, но и склонностями, а также построениями ума и логики. Арии, самая воинственная раса, были воителями, возжелавшими покорять и подчинять. То были люди действия, люди огня. Они построили семь городов-крепостей в старейших горах Урала. В горах арии добывали металлы и отливали себе оружие. Арии были воинственны и склонны к вражде и кровопролитию. Жили они тем, что нападали на людей и другие расы и грабили их.

Атланты, раса торговцев, заселили огромный остров на стыке трех океанов. Там построили они город Атлантиду, самый большой из имеющихся на Земле. Постепенно к ним в руки перешли все торговые пути. Атланты плавали и торговали со всеми людьми, оттого в каждом поселении жила их община. Атланты придумали счет и письменность, дабы вести свои торговые дела. Так они стали самой богатой расой.

Му, расселившиеся на Востоке среди бескрайних равнин, были склонны к созерцанию. Они стали философами и изобрели земледелие. Посему раса Му не строила городов, предпочитая жить в небольших поселениях. В каждом из таких поселений выбирался самый мудрый, который направлял остальных, решая, когда работать, а когда устраивать праздники. Мудрецы Му каждые четыре года собирались в одном месте в центре своей земли и делились друг с другом своими знаниями. Это была самая миролюбивая и покорная раса. Мудрецы Му также придумали законы и правила поведения.

Гипербореи жили среди лесов и рек. Они были охотниками. Раса гипербореев свято чтила обычаи и поклонялась Пяти матерям, дочерям человеческим, родивших от Одинокого Ангела. Свои дома гипербореи строили на вершинах деревьев, чтобы было удобнее охотиться. Их почтение к Пяти матерям и любовь к окружающему Миру, названному ими Природой, породило изобретение искусств: поэзии, танца, музыки, живописи.

Лемуры, таинственная раса фиолетовых, имели склонность к мистике и любили путешествовать. Их диковинные караваны неожиданно появлялись и исчезали в землях остальных рас. Лемуры изобрели магию. Они никогда не торговались, предпочитая выменивать то, что им нужно на то, от чего желали избавиться. Лемуры открыли тайну телепатии, отчего едва владели человеческим языком. Они приручили лохматых динозавров, мамонтов и передвигались на них, управляя силой мысли.

Таковы были Земля и Окружающий Мир до Первой Большой Зимы.

Атланты, первая раса, тайно, а затем явно подчинившая себе земли и людей, всюду строили торговые пути для своих караванов. Маяками для кораблей Атлантов служили высокие строения, прозываемые из-за формы пирамидами. Атланты строили пирамиды на всех континентах. Однако с течением веков они обнаружили, что пирамиды улучшают климат вокруг себя и способствуют продолжительности жизни населения.

Тогда же Атланты, боясь воинственных Ариев, скупили у них все металлы, дабы те не могли с ними воевать. Атланты отлили из серебра и золота купола для своих пирамид, дабы придать им величественность. Ярко начищенные купола светились ночью, указывая морякам путь.

Самые богатые купцы Атлантиды числом семеро сделались выборными царями. Их дети и дети их детей бессменно правили Атлантидой и всеми прилегавшими землями. Они нашли тело Одинокого Ангела и торжественно перевезли его в Атлантиду, где с почестями похоронили в Мавзолее. Мавзолей же был отлит из золота в виде быка.

В один из дней в городе Атлантида появился диковинный караван фиолетовых, которых давно уже никто не видел. Фиолетовым был нужен некий металл «амальгама» для покрытия волшебных зеркал. Хитрые цари-атланты не хотели просто так отдавать Лемурам «амальгаму», требуя взамен ценности. Тогда Лемуры подарили царям деву-оракула и дымную шкатулку. Если открыть шкатулку в новолуние, из нее выходил дым. Дым окутывал деву, и та рассказывала о прошлом и предвещала будущем. Цари спрятали деву Пандору в тайной комнате дворца и объявляли народу ее слова.

В один из дней Пандора раскрыла шкатулку, вдохнула дым и стала вещать семи царям-атлантам об Ином Мире. Цари вознамерились столкнуть Миры и отомстить Ангелам.

Захватив власть на Земле, цари-атланты решили уподобиться своему предку, Одинокому Ангелу. Они сделали из людей рабов и согнали их в Атлантиду. Там посреди острова началось великое строительство самой большой пирамиды-башни.

Башня достигла небес. Тяжесть ее была велика. Она сдвинула земную твердь. Континенты сместились, океаны пролились на земли. Но цари объявили народам, что Пандора сказала, что сие есть месть Ангелов. И возроптали народы на Ангелов. Тогда же был сломан и разграблен Мавзолей Одинокого Ангела.

Строительство башни продолжилось. Внезапно небеса разверзлись, и сонм Ангелов обрушился на Атлантиду. Ангелы боялись столкновения Миров. Башня в единый миг была разрушена. Тогда же Ангелы послали на Землю огромный камень, который упал на Атлантиду и погреб ее под собой. Немногие уцелевшие атланты уплыли в новые земли за океан.

Найти антикварный магазинчик Якуба Га Ноцри мне помогла работа. Я работаю на почте. В мои обязанности входит сортировка писем. Затем письма отправляются дальше. Работа монотонная, но требующая постоянного внимания. Необходимо отбирать письма и раскладывать их по адресам. К счастью, большинство конвертов надписываются сейчас с помощью компьютера. Реже печатаются на машинке. Лишь изредка мне попадаются адреса, написанные от руки. И уж тем более, выведенные тушью.

Почтовое отделение, где я работаю, находится в самом центре Праги, в тихом переулке около небольшого собора святого Тадеуша. Внутри старинная деревянная конторка делит зал. За конторкой восседает моя начальница. Она, скажем так, склонна к полноте и сладким рогаликам. Начальнице трудно ходить, посему она предпочитает все рабочее время проводить в кресле у конторки в ожидании посетителей. Посетителей, естественно, почти нет. Иначе она посадила бы за конторку меня.

Еще начальница любит пить кофе и душиться духами с убийственно сладким запахом. Слава Богу, что в нашем отделении стоит запах жженого сургуча, который не могут выветрить ни духи моей начальницы, ни регулярное проветривание помещения.

Итак, я сортирую письма, таскаю посылки и принимаю привозимые с Центрального Телеграфа раз в месяц пустые конверты и упаковочные мешки. Жизнь моя была скучна и однообразна, как и моя работа. Жалованья, получаемого на почте, хватало лишь на оплату комнаты, питание и покупку одежды. Спасибо мировому финансовому кризису, снизившему цены на книги. Однако большее я себе позволить не мог. Друзей у меня не было еще со школы. Так уж повелось, что я всех сторонился, предпочитая вымышленных товарищей живым. Мне было намного проще вести замкнутый образ жизни, чем стараться кому-то понравиться. Вымышленных друзей мне давали книги, которые я во множестве читал.

Так продолжалось довольно долго, всю мою жизнь. А именно 26 лет. Пока однажды…

Вы никогда не задумывались, что пишут друг другу люди? Те, кто все еще переносит мысли на бумагу, затем сворачивает лист, прячет его в конверт, старательно заклеивает его, надписывает адрес и опускает в почтовый ящик. Слишком много действий! Проще войти в интернет и отправить пару строк, прикрепив в конце смайлик.

Но чудаки все же находятся. Они продолжают переписываться, видимо, не доверяя Всемирной паутине и считая ее инструментом для правительственной слежки за всем и вся. Ха! Хотя, те, кто продолжают писать письма, могут всерьез так думать. И они именно так думают. И они правы!

Единственным развлечением на работе для меня было находить среди кипы однообразных конвертов с рекламными проспектами и штампованными через компьютер адресами настоящие письма, написанные людьми для людей. Такие письма всегда отличались от остальных. Отбирая и разглядывая их, я стал постепенно находить на конвертах нюансы, незаметные при обычном взгляде. Большинство таких писем писалось стариками и для стариков. Об этом говорил дрожащий почерк и старательно заклеенный конверт. Держа такие письма в руках, я подолгу замирал, представляя себе, как одинокий старик надписывает конверт перед отправкой старому боевому товарищу. Или же старушка в перерыве, пока внуки окончательно не расшалились, заклеивает письмо для своей подружки, такого же божьего одуванчика.

Но иногда мне попадались совершенно иные письма. Они приходили крайне редко. Поначалу я вообще не выделял их среди общей массы писем. Однако постепенно «те самые письма», а именно так я их назвал, полностью завладели моим вниманием. Что же такого странного было в них? Во-первых, адрес. Написанный от руки, он, тем не менее, указывал, что письмо шло из одной фирмы в другую. Вроде деловой переписки. Причем адреса были надписаны тушью. Затем марки! Давно уже никто в Чехии не пользовался марками, так как сами конверты продавались промаркированными. Эти же письма имели аккуратно наклеенную марку. Но и это еще не все странности «тех самых писем». На обратной стороне конверта я всегда находил небольшой кружок посередине заклеенного язычка. Видимо, адресант беспокоился, как бы его письмо не было прочитано. Эти письма волновали меня, возбуждая воображение. Я часами разглядывал конверт, но никак не мог представить себе, кто бы мог его надписать. Признаюсь, мне всегда хотелось вскрыть один такой конверт и узнать содержание письма. И однажды это произошло.

Все началось с того, что у нашего отделения забрали передачу посылок.

– Вот и славненько, – заметила моя начальница, сидя в своем удобном кресле.

Ей явно не нравились люди, которые изредка приходили в отделение и получали коробки, бандероли и плотно завернутые в упаковочные мешки пакеты. Из-за них начальнице-толстухе приходилось отвлекаться от кофе с булочками.

Я, как всегда, промолчал и только пожал плечами. Разбираться с посылками было намного проще, нежели с письмами. Вдруг начальница неожиданно добавила:

– Можешь забрать кладовую посылок себе.

Я на мгновение остолбенел, не веря свалившемуся счастью. Видимо, вид в тот момент у меня был особенно удручающий потому, что толстуха соблаговолила пояснить:

– Раз у нас не будет этих ужасных коробок, кладовая для них освобождается. Нечего тебе здесь ошиваться, – с недовольным видом сказала она. – Приберись там хорошенько!

Это было сказано уже мне в спину, так как я кинулся к кладовой. Небольшой чулан, не более шести квадратных метров, куда я раньше запирал все приходящие посылки, теперь оказался в моем полном распоряжении. У меня появилось личное рабочее пространство. Удивительно, как можно довольствоваться малым и быть при этом несказанно счастливым. В тот знаменательный день я задержался в отделении допоздна. Кладовая посылок, как звала чулан начальница, до этого был пыльным и грязным. Теперь же он сиял чистотой и даже походил на миниатюрный кабинет. Посреди кладовой я поставил небольшой деревянный стол и стул, а на стены по обеим сторонам навесил полки. На полках по левую руку от меня стопками лежали не разобранные письма. По правую аккуратными колоннами высились разобранные. На столе я разложил канцелярские принадлежности, а на вбитый в дверь гвоздь повесил вешалку для верхней одежды. Вот, собственно, и вся нехитрая обстановка моего персонального кабинета. Главным же, но не для работы, а для маленьких удовольствий, в углу на полу стоял электрический чайник.

Утром следующего дня, едва войдя в почтовое отделение, начальница-толстуха сразу же ворвалась в мой импровизированный кабинет.

– Ты смотри-ка! – шумно воскликнула она, оглядывая чулан. – Как он тут все себе обустроил. И чайник приволок! Будешь приглашать меня к себе на чашечку кофе? – Начальница воззрилась на меня своими маленькими поросячьими глазками. – Ты теперь прямо чиновник из Парламента. – Для нее, видимо, парламентский бюрократ являлся верхом успешной карьеры.

Я попытался состроить на лице доброжелательную улыбку и пробормотал что-то вроде «Всегда пожалуйста», заранее зная, что начальница спровадила меня сюда только для того, чтобы в гордом одиночестве поглощать булочки с кофе. При этом я страшно боялся, что она запретит держать в бывшей кладовой посылок чайник. А он мне был крайне необходим.

Начальница больше ничего не сказала и ушла к себе, шумно хлопнув дверью. Оставшись один, я некоторое время смотрел на стоявший на столе перекидной календарь. Сегодня был день, когда с новой почтой для сортировки приходило очередное «то самое письмо».

Было так. Долго шел караван по пустыне. Однажды караванщик привел купцов в древний оазис. В оазисе люди и звери обрели долгожданный отдых. Они вдоволь напоили себя и раскинули шатры на разрешенной земле.

В том оазисе проповедовал муж, именовавшийся Вартимеем. Иное имя ему – Слепец. За то, что долго находился Вартимей в пустыне, глядя на солнце и ища на нем ответы. Но нашел их только сейчас. И вот почему.

Едва тьма накрыла оазис, купцы и караванщики пошли в шатер Двуязычного послушать проповеди его. Иосиф же и Иешуа остались отдыхать. Но мальчика так тянуло к новым знаниям, что он уговорил дядю пойти послушать Вартимея.

Муж сей грозно восклицал свои слова. И слова те были страшны и неведомы мирным караванщикам.

«Был я в пустыне египетской. Отшельником жил в пустыне месопотамской. Ехидны и скорпионы были моими единственными верными слушателями. Потом же я съедал их и насыщал плоть свою. Но дух мой оставался голоден».

Когда же Иосиф Аримафейский и Иешуа вошли в шатер проповедника, тот говорил: «Горе! Горе вам, незнающие! Ибо не знаете вы по неразумению. Ибо молитесь вы богу единому, как молились ваши несчастные деды и прадеды. Никогда не открывалось вам, что не может единый Бог творить добро и зло одновременно. Как не может пальма плодоносить финиками и зернами злаковыми. У каждого сидящего здесь есть предназначение. Один ведет верблюдов, другой смотрит за тюками с товаром, третий глядит на звезды и определяет путь. Так движется караван. А как может двигаться наш Мир, коли бог един? В едином мире два бога. Бог добрый, тот, что дает нам жизнь. И бог злой, который отнимает наши жизни, когда приходит тому срок».

«Не говори глупости! – строго сказал Вартимею Иосиф. – Ты сам подобен ехидне и ежели слышал звон, то не ведаешь, где он».

Проповедник упер взор свой невидящий на главу каравана, пораженный. Ни единый раз не прерывали его проповедей.

«Кто ты, посмевший так сказать мне?» – воскликнул он.

Иосиф же ответил ему так: «Караван движется, ведомый опытным караванщиком. И за время пути только он говорит, кому смотреть за животными, а кому за тюками. Куда идти каравану, и когда останавливаться на отдых. Когда же доходит караван до своего конечного пункта, более не управляет им караванщик».

Тогда люди, пришедший с караваном Иосифа стали на его сторону и ушли из шатра, не желая более слушать пустые проповеди Вартимея. Оставшись же один, Вартимей бросился к ногам Иосифа.

«Скажи мне Слово, покажи свою мудрость!» – просил он его.

«Встань же, – потребовал у него Иосиф Аримафейский. – Знай, что Бог для этого Мира един. Но не един Мир сей».

Сказав, старец и Иешуа вышли из шатра и вернулись к себе. Когда же настала ночь, мальчик, ведомый добротой своего сердца, вышел из своего шатра и вернулся к Вартимею. Слепец молча сидел в шатре, думая над словами Иосифа.

«Кто здесь?» – спросил он, услышав вошедшего Иоанна.

Мальчик подошел к Вартимею и положил ладонь на глаза его. «Ты хочешь прозреть?» – спросил он.

«Да, – ответил Вартимей. – По вере моей будет зрение мое».

«Тогда узри же! Закрой глаза и увидишь Бога», – приказал Иешуа.

«Я вижу! – воскликнул Вартимей. – Вижу Бога! Он – во мне».

Так прозрел проповедник Вартимей, а Иешуа оставил его и вернулся к себе в шатер.

Вот что написано в Библии Атлантиды.

Пять рас существовало в нашем Мире. Словно пять рек текла их кровь по Земле. Когда же одна река стала особенно бурной и широкой, грозя затоплением, Слово и Тишина вмешались.

Иной Мир нарушил Порядок и ход вещей. Ангелы разогнали атлантов, синюю расу воды. Но вода сама попыталась восстановить Порядок и ход вещей. Ибо Великое Дао всюду, отчего наше мироздание сообразуется с Тишиной.

После строительства атлантами башни земная твердь начала сдвигаться. Уже тогда было доподлинно известно, что твердь сия лежала на водной глади, словно блин на масле. Гладь же морская плескалась на эфире, который создавали магниты Земли. Сдвигаясь под тяжестью башни и еще более под ударом камня, посланного Ангелами с небес, земная твердь взбудоражила морскую гладь. Та вспенилась, естественные потоки изменили ход своего движения. Реки повернули вспять, моря вышли из берегов, с океанов понеслись на сушу гигантские волны. Изменение водных течений сместило магниты. И там, где ранее на Земле было тепло, стало холодно, а там, где всегда стояли холода, наступила невыносимая жара. Снег и лед бушевали на Земле год за годом, покрыв ее снизу доверху. Растения уснули, животные почти все вымерли. Только те, что имели толстую меховую шкуру, продолжали плодиться и размножаться.

Тогда вновь пришли невесть откуда люди фиолетовой расы Лемуры. На сей раз они появились на земле Ариев у подножия самых древних Уральских гор. Лемуры подарили Ариям своих лохматых динозавров – мамонтов. В мамонтах было много мяса. Арии выпустили мамонтов на волю. Стада же их вскоре стали тучны и многочисленны. И это было хорошо.

Взамен Лемуры забрали у Ариев то, что привезли им выжившие Атланты – голову Одинокого Ангела. С ней они вновь исчезли.

Арии охотились на мамонтов, ели их мясо и носили одежды из их теплых шкур. Прошло время. Первая Большая Зима подошла к концу. Снега стали таять, толстый лед уходил все дальше от старых Уральских гор, оставляя вокруг себя только камни да мерзлую бесплодную землю. Вместе с ним уходили мамонты, которым было жарко жить летом. Голод настал в семи арийских городах. И возроптали Арии, люди огня.

И спустился с гор проповедник. Звали его Заратустра. Долго блуждал он по горам в одиночестве, ища Знание и Правду. И стал Заратустра сверхчеловеком, ибо вошли в его кровь алое, синее, желтое, белое и фиолетовое. Тогда-то пришел он в города Ариев, всюду призывая народ за собой. «Идите за мной! И я приведу вас в Рай! Там вы насытитесь и наедитесь».

Самые сильные и смелые слушались его и шли за ним. Так ходил Заратустра из города в город, собирая вокруг себя лучших из арийцев. И повел он их на юг следом за ледником и мамонтами. Тогда же насытилось его племя и оделось в новые одежды. И воспарили духом Арийцы и уверились в Заратустровы слова. И провозгласили они Заратустру своим вождем и живым богом.

Шли они дальше на юг, покуда не пришли в горы, намного выше Уральских. То были горы Тибета. Там умер Заратустра. Немногие из последователей его остались в горах Тибета. Они выстроили храм Дацан, в коем погребли тело своего вождя.

Остальные же повернули на Запад. Ибо сказал своему народу Заратустра перед смертью: «Жизнь Ария – это жизнь огня. Пока горит небесный огонь в виде Солнца, будет жизнь на Земле». И двинулся огненный народ следом за солнцем. И вышел к равнине меж двух рек Тигр и Евфрат. Междуречье же тогда оттаяло ото льда и снега, и не было на Земле более пригожего для жизни, нежели оно. Рощи деревьев, заливные луга с тучными стадами, полные рыб озера – вот что предстало перед Арийцами.

«Вот тот Рай на Земле, который обещал нам Заратустра!» – воскликнули Арийцы. И заселили люди огненной расы Междуречье. А живших там людей или истребили или превратили в своих рабов. И дети их, и внуки жили прекрасно, пока не выпахали их рабы все пастбища, не вырубили все деревья, не осушили все озера. В пустыню превратилось Междуречье. И вновь возроптали Арийцы. И сказали они: «Это был наш Рай. Но мы потеряли его».

Тогда же разделился огненный народ алой расы на три племени. Первое племя возглавили воины-мужчины, именуемые германцами. Они пошли далее на запад, пока не нашли новые горы, именуемые Альпами. Там заселились воины-мужчины. Второе племя возглавили охотницы-женщины, именуемые амазонками. Они ушли на север и расселились по берегам большой реки Дон. Там же повстречали амазонки людей белой расы – Гипербореев. Гипербореи были добры и почитали Пять матерей. Женщины-амазонки с радостью вступали с ними в браки. Так родилось племя русичей. Третье племя возглавили жрецы Заратустры, построившие в горах Тибета храм вождю огненного народа. Они отправились на юг и вышли к большой полноводной реке, именуемой Нил. Племя жрецов покорило тамошние народы и основало на берегах Нила государство Египет.

Было так. Караван достиг Вавилона, величайшего города древности. Весть о прибытии Иосифа Аримафейского достигла халдеев: волхвов и чародеев вавилонских. Халдеи гадали по звездам, творили белую и черную магию и знали, что написано в тайных колдовских книгах. Когда они узнали, что в Вавилон прибыл столь ученый муж, то возжелали непременно встретиться с Иосифом.

Когда на город опустилась ночь, и спала жара, халдеи пришли на постоялый двор, где остановились путники. Они собрались во дворе и громко позвали Иосифа по имени. Выйдя к ним, Иосиф увидал, что халдеи пришли к нему для спора. Ибо одеты они были в цветастые одежды, на головах несли остроконечные шапки с вышитыми звездами, а бороды свои выкрасили хною и завили. Слуги их и помощники несли за ними тайные ученые книги. Числом же халдеи были многочисленны.

Едва Иосиф Аримафейский и Иешуа вышли к халдеям вавилонским, из толпы выступили три старших волхва и поклонились им. Имена их были Валтасар, Каспар и Мельхиор. «Привет тебе, достойный муж израильский! Слышали мы, что ты проповедуешь о множественности миров и единстве божьем». Иосиф же и Иешуа молчали в ответ. Вновь подступили к ним халдеи с вопросом: «Слышали мы также, что ты обладаешь неким словом, кое сыны израильские услышали от своего бога». Иосиф продолжал молчать, строго глядя в глаза волхвам. И в третий раз подступили к нему Валтасар, Каспар и Мельхиор с вопросами: «Яви же нам слово сие, покажи свое знание. Почему люди считают тебя и этого мальчика наимудрейшими, коли молчите вы, будто истуканы? Отвечайте».

Задав все свои вопросы и не получив ответов на них, халдеи устали и замолкли. Только тогда разомкнул уста Иосиф и молвил: «О, мудрейшие из мудрейших, мужи вавилонские! Готовы ли вы услышать секретное Слово сынов израильских? Если ответите на мой вопрос, то получите то, чего жаждете. Готовы ли вы?». Воспряли духом халдеи вавилонские. «Задавай свой вопрос, Иосиф!».

«Слышали вы одно, думали о том другое, а говорите сейчас о том же третье. Как отделить нам зерна от плевел?».

Халдеи долго совещались. Их помощники и слуги без конца подавали книги, которые те листали, но не находили ответа на вопрос Иосифа.

Видя это, хотел было Иосиф вместе с Иешуа удалиться, но халдеи удержали его, моля: «Скажи нам ответ, мудрец!».

«Сила ваша – она же ваша слабость! – ответил им старец. – Умом и знаниями вы преуспели, и теперь пытаетесь понять Истину с помощью разума».

Вновь хотел уйти от них Иосиф, и снова халдеи удержали его, моля: «Скажи нам теперь слово, что открыл бог сынам израильским». Разозлился на них Иосиф и с силою необыкновенной вырвал из рук халдеев одежды свои. Только кисти от плаща остались в руках троих волхвов. «О, неразумные! Доколе буду я метать бисер перед свиньями?». В гневе ушел от них Иосиф Аримафейский.

Иешуа же сжалился над халдеями и остался перед ними. Видя сие, пали перед ним халдеи, моля и заклиная сказать им слово бога единого. Улыбнулся им Иешуа и поднял по очереди с колен Вальтасара, Каспара и Мельхиора. «Хорошо! Покажите мне бога, и я скажу вам его слово» – объявил халдеям мальчик.

Испугались халдеи и решили, что Иешуа – безбожник. «Веришь ли ты?». Вновь улыбнулся им мальчик. «Я верю в Отца своего и в Мать! И вижу Мир и все вокруг него их глазами. А они видят Мир глазами своих Отца и Матери. Потому никто не верит в то, что не видит. Мы же рождены не видеть Мир, но создавать его по вере своей. И сколько есть человеков на Земле, столько существует Миров. И лишь немногим дано увидеть Истину!».

Услышав сие, халдеи дивились мудрости Иешуа. «Мы непременно должны представить Иосифа и мальчика царю» – решили они меж собой. Поклонившись Иешуа, направились халдеи во главе с Валтасаром, Каспаром и Мельхиором во дворец донести царю великую весть о дивных мудрецах.

Тогда же пришли халдеи во дворец к царю. Царь вавилонский всегда выслушивал советы Валтасара, Каспара и Мельхиора, а потому тотчас принял их. Волхвы рассказали ему о том, что видели и слышали. Подивился царь столь великой мудрости путников и велел доставить их сей же час к себе во дворец.

Когда пришли Иосиф Аримафейский и Иешуа во дворец, то царь вавилонский устроил пир в их честь. Во время пира он расспросил путников об их путешествии и выказал старцу и мальчику величайшее уважение. Подивившись же их мудрости, царю захотелось также удивить и Иосифа с Иешуа. Хлопнув в ладоши, он приказал слугам и рабам своим вынести из сокровищницы первое чудо. То был бык, сделанный из цельного куска золота с изумрудными глазами, который вещал загробным голосом.

Золотой бык был поставлен перед царем и его гостями. Слуга по мановению царя поднес с его брюху горящий факел. Тогда золотой бык проревел: «Мене, мене, текел, упарсин».

«Что значит сие?» – спросил царь вавилонский у своих гостей. Волхвы долго совещались, но не нашли ответа. Тогда царь обратился к Иосифу Аримафейскому. «Можешь ли ты объяснить мне слова сего чудесного быка?» «Могу, – ответил старец. – И как вещает, тоже объясню. Сей вещий бык не более чем кусок металла, полый и с водою внутри. Коли нагреть его, вода закипает, отчего из тонкого горла выходит пар и создает звуки, якобы загробные».

Тут Иосиф выхватил из рук слуги факел и со всей силы ударил по золотому быку. Бык тотчас распался, а из его брюха хлынула вода. «Слова же сего чуда значили «Не создавай себе кумиров!»» – воскликнул старец.

Подивился царь вавилонский мудрости гостя и велел слугам вынести второе чудо. С великим трудом внесли слуги и поставили перед царем большую клетку. В клетке жил звероподобный человек. Был он огромен, крайне волосат и отвратителен на вид. От него смердело, ибо не знал зверочеловек мытья. Слуги кинули ему кусок сырого мяса. Обрадовался зверочеловек и впился в мясо зубами потому, что питался только им и ничего более не признавал за пищу. Когда же насытился он, то завыл и запел страшным голосом, ибо его чувства были звериные, а звери радуются полному желудку и злятся пустому.

Насмотревшись на звероподобного человека, спросил царь вавилонский Иосифа о нем. «Знаю, – ответил старец. – Это дитя любовных утех ангелов, павших с небес, и животных обезьян. Давно, когда только амазонки заселили свои земли, такой гигант спустился с гор и стал нападать на селения. Он насиловал и убивал амазонок и угонял их скот. Никто не мог остановить его. Звали того великана Голый Аф, ибо не носил он даже набедренной повязки, скрывавшей стыд. Амазонки устрашились его и бежали, едва видели вдалеке гиганта. Но была одна амазонка именем Ипполита, которая выступила против Голого Афа и убила его из пращи. Амазонки выбрали Ипполиту своей царицей».

Иосиф подошел к клетке и положил перед зверочеловеком лепешку, смазанную медом. Зверочеловек оглядел лепешку, попробовал ее и тут же съел, ибо пища сия была хороша на вкус. «Ужасны слабости людские и ангельские», – молвил старец.

И вновь подивился царь вавилонский мудрости гостя. И велел вынести третье чудо. Слуги с превеликой осторожностью внесли и поставили перед царем завернутый в плат предмет. Когда же они развернули плат, то перед царем и гостями оказалось удивительное зеркало. Было оно вогнутым, отчего смотреться в него невозможно. Одна из сторон зеркала была тщательно отполирована, другая же столь же тщательно покрыта таинственной амальгамой.

Едва увидев вогнутое зеркало, Иосиф Аримафейский вскочил и подбежал к нему. «Это же тайный ключ фиолетовых!» – воскликнул он.

Вот что написано в Библии Атлантиды.

Одно из оставшихся в живых племен атлантов, именовавшихся коленом, плыло на кораблях по морю, пока не достигло берегов. И были те берега плодородны, ибо в том месте впадала в море великая река, называемая Нилом. Колено атлантов вышло на берег и начало заселять землю сию и строить большие города. Все дальше уходили атланты в пустыню от Нила, покуда не достигли стоянок диких племен людей. Люди те были черны кожей и многочисленны. Атланты принялись торговать с ними и обменивать товары на золотые крупицы, которые приносили черные люди из глубин пустыни. Постепенно атланты разбогатели, а черные люди обеднели. И их союз не принес черным счастья и довольствия, о коем говорили им люди выжившего колена атлантов. Тогда вознамерились чернокожие воевать с атлантами. Они превосходили их по силе. Но атланты были хитры. Они укрывались в городах за высокими стенами. И чернокожие ничего не могли с атлантами поделать.

Тогда собрался совет племен черных людей. И был среди них один великий воин, прозываемый Фараоном. Фараон сказал: «Окружим города пришельцев, засыплем их колодцы, вытопчем их поля и не выпустим никого, покуда светлокожие люди не сдадутся нам». Так и поступили чернокожие жители земли. Они окружили города потомков Одинокого Ангела, засыпали кругом все колодцы, вытоптали поля и не выпускали атлантов. Атланты, укрывшись за стенами, осыпали стрелами чернокожих, многие погибли, но на их место из пустыни прибыли новые племена.

Мор и смерть начались в городах. Многие умерли от жажды и голода. Так продолжалось три года, покуда города атлантов не сдались. Тогда Фараон и его люди вошли в города. Они забрали себе все, что принадлежало ранее людям синей расы, а самих атлантов сделали рабами своими. Фараон же стал царем земель вокруг реки Нил и воссел на трон.

Многие годы продолжалось рабство атлантов от предков до потомков. И было сему пять поколений, покуда не появился среди них один человек. То был сын Фараона и его рабыни синей расы. Рабыня та, Даная, была красива, посему Фараон освободил ее от рабства и женился на ней. Даная назвала сына Персеем, ибо отец его был слаб, а потому кругом считали, что зачатие снизошло с небес.

Было сие так. Муж, боясь, что по его слабости Даная станет изменять, обратился к жрецам. Жрецы посоветовали спрятать красавицу жену в медную башню, куда не будет доступа ни одному смертному. Фараон велел слугам и рабам своим построить такую башню. Башня же была сделана из меди и видом своим походила на яйцо с куполом. Фараон, боясь за жену, приказал вознести над башней каменную пирамиду, вход в которую знал только он один. Туда-то и заточили Данаю.

Еженощно приходил чернокожий Фараон к Данае и возлежал с нею, но не было у нее от мужа детей. И тогда Даная принялась оплакивать свою судьбу и орошать слезами волосы свои. А чтобы муж не заметил сего горя, она сушила волосы, вытирая их о медь. Так постепенно натерлась башня до блеска. И случилось чудо! Башня осветилась знаками и символами ангельскими и оросила Данаю золотым дождем. Тогда же Даная понесла и родила Персея.

Когда Персей возмужал, отец его отправил сына учиться к жрецам. И жрецы открыли тайну рождения Персею. Ибо многие из жрецов боялись колена атлантова и желали, чтобы атланты ушли с нильской земли. Жрецы ввели Персея в храмы и показали ему тайны мертвых богов и говорящие мумии царей, и другие секреты. И кроме всего прочего подвели его к Зеркалу, спрятанному в самом дальнем зале главного храма. Зеркало сие было взято и принесено ими из дальних краев африканской пустыни, а откуда оно там взялось – им было неведомо.

Жрецы окурили Персея травами и велели неотрывно смотреть в Зеркало. Персей же смотрел в него и через какое-то время поменялся с бездушным отражением местами. Словно бы крылья выросли на сандалиях у юноши. Он взлетел в небо и без труда достиг крайнего предела Земли. На крайнем пределе Земли он встретил людей фиолетовой расы, Лемуров. И заключил с ними союз. Лемуры обязались помочь Персею и его народу, а взамен потребовали, чтобы тот похитил у Фараона и его жрецов Зеркало и передал его им. Ибо Зеркало то было Ключом к Червоточинам между Мирами.

Когда союз был заключен, Персей вернулся обратно из Зеркала. Тогда же люди фиолетовой расы появились в пустыне. Они пригнали с собой стада лохматых мамонтов, коих заставили сыпать песок в Нил. И обмелела река. И был тот год неурожайным. И много людей племени Фараонова погибло от голода и жажды. Тогда же Персей пришел к отцу и сказал, что может вернуть в Нил воду. За это он потребовал отпустить колено атлантов на свободу. Фараон, видя горести своей страны, согласился. Персей ушел в пустыню и повелел Лемурам очистить Нил. Когда река вновь наполнилась водой, Персей и его люди из синей расы покинули Фараоново царство. Даная же по уговору с Персеем, унесла с собой из тайной комнаты храма Зеркало. Зеркало сие было спрятано в большой короб, сделанный из золота, называемый Ковчегом. Зная силу и тайну Зеркала, Персей выбрал из всех людей колена атлантова самых сильных и привлекательных, из коих создал отряд Преторианцев, хранителей Ковчега с Зеркалом.

Когда жрецы увидели пропажу, они пришли к Фараону и сказали ему, что бывшие рабы его украли святыни мертвых богов. Сам же Фараон, который сильно печалился по красоте Данаи, хотел вернуть атлантов.

Фараон послал своих чернокожих воинов догнать беглецов. Он повелел им убить всех атлантов. Только Данаю и Персея с украденной добычей вернуть обратно. А колено атлантов дошло до моря, раскинувшегося среди земель, а оттого прозванного Средиземным. И возроптали атланты, видя, что войска Фараона догоняют их. И стали умолять Персея спасти их от верной гибели. Тогда Персей приказал Преторианцам достать из Ковчега Зеркало. Когда открыли Зеркало, то оно засияло на солнце и ослепило все колено атлантов. Едва зрение вернулось людям, то увидели они, что оказались на противоположном берегу моря. Атланты обрадовались своему спасению и трижды поклонились Зеркалу. Тогда же принялись строить они новый город. И назвали его Троя. В честь трех поклонов.

Те самые письма приходили на нашу почту регулярно, раз в неделю. Я их уже тщательно ощупывал. Что там было, в заветных, плотно запечатанных конвертах? Листы бумаги, не более того. Это лишь подхлестывало мое любопытство.

На конвертах всегда стояли знаки. На обратной стороне в том месте, где треугольный сгиб склейки сходился с конвертом, стоял малюсенький кружок, что-то вроде печати. Он был почти незаметен глазу. Вроде отметки, чтобы знать, что посторонний вскрывал конверт. И хотя письма приходили с разных адресов, знаки на них всегда были одинаковые. За то время, как я начал их замечать, я насчитал три знака. Первый знак был вроде птичьего пера, белого у основания и темного на конце. Второй – в виде трех узких длинных листочков с зазубренными краями. Третий знак мог показаться со стороны шуткой – круглое улыбающееся лицо, смайл.

В обед привезли свежую почту. О, как я ждал этого момента, сидя в своем импровизированном кабинете и ловя каждый посторонний шум за дверью. Сегодня было на удивление тихо. Посетителей почти не было. Оставшись одна в зале, толстуха начальница предавалась своему любимому занятию, а именно поеданию булочек с кофе. Иногда до моего слуха долетало ее неторопливое обстоятельное чавканье.

До самого обеда время тянулось невыносимо медленно. И вот в зале раздались сочный хлопок дверью и громкий голос, принадлежавший почтальону, приносившему нам мешки с почтой. Начальница не успела ему ответить, как я вылетел из каморки и кинулся принимать мешки. Мешков оказалось целых два. Пока начальница заполняла приемный бланк, я перенес мешки в свой импровизированный кабинет, словно паук, уволакивающий неопытную мушку в недра паутины.

Высыпав содержимое первого мешка на стол, я начал лихорадочно ворошить письма, ища конверт, надписанный чернилами. После безуспешных попыток отыскать в ворохе конвертов нужный, я резво высыпал на стол письма из второго мешка. Меня ждало разочарование. Письма не было.

Сев на стул и успокоившись, я приступил к обычной сортировке писем. Мысли мои витали далеко. Раньше я только лишь представлял себе, что сокрыто в тех письмах со знаками. Какие тайны хранят в себе загадочные конверты. И вот, едва я получил возможность без лишних глаз открыть тайну, пленявшую меня столько месяцев, как она ускользнула от меня. Мне было горько и обидно.

Машинально я протянул руку за очередной стопкой, как внезапно острая боль пронзила меня. Я порезал палец. Работа на почте тоже сопряжена с опасностями. И этими опасностями являются самые обычные листы бумаги. Сколько раз я резал себе руки – и не сосчитать! Думаю, только типограф, имеющий дело с тоннами бумаги, может больше моего ненавидеть листы. Я порезался о край конверта, судя по адресу принадлежавшего какой-то рекламной компании, сотнями рассылающей свои предложения потенциальным клиентам. Машинально сунув палец в рот, я заметил, что капелька крови успела упасть на ворох не разобранных писем. Вот черт! Я поднял испорченный конверт и обомлел. Передо мной было то самое письмо!

Внезапно дверь распахнулась, и в кладовку вплыла начальница. Я мгновенно спрятал заветное письмо.

– Порезался? – ехидно заметила она, глядя, как я сосу палец. – Я пойду на обед. Если ты не идешь, то я запру отделение.

Я лишь согласно кивнул в ответ.

Толстуха хмыкнула и ушла, оставив меня наедине со своей тайной. Подождав, пока дверь за ней захлопнется, я сдвинул не разобранные письма на край стола, поставил перед собой чайник и включил его. Вода зашумела, чайник стал медленно нагреваться. Едва из его носика повалил пар, я подставил склеенный край конверта. Вскоре терпение мое было вознаграждено – клей стал медленно отходить. Тайна раскрывалась.

В конверте лежал аккуратно сложенный вчетверо лист бумаги. Было заметно, как дрожат от нетерпения мои пальцы. Вот что я прочел в том письме:

«Дорогой друг! Теперь точно известно, где прячут Дверь. Она там же, где мы искали в прошлом году. В Праге, в магазине Га Ноцри. Только не ходи к нему, он тебя уже знает. Нам нужен кто-нибудь со стороны. Искренне, Твой друг, Т.».

Перечитав столь короткое письмо раз десять, я задумался. Таковой ли была тайна, которую я представлял себе? Возможно. Но Дверь! Куда? Что это должна быть за Дверь, если про нее пишут в таинственных письмах? Открывшееся теперь казалось мне некой шуткой. И тогда я решительно взял в руки лист бумаги и старательно вывел на нем: «Друзья! Я помогу вам с Дверью! Доброжелатель». Свернув лист бумаги, я сложил его вместе с письмом, сунул в конверт и старательно заклеил. Вот так! Шутка в тот момент казалась мне очень удачной.

Уже на следующий день я отправился в антикварный магазин.

Было так. Ночью царю вавилонскому приснился вещий сон. Было в том сне ему явление – огромный колосс, стоявший в центре земли. Голова того колосса отлита из чистого золота, плечи и грудь серебряные, чрево медное, бедра же и руки железные, а ноги глиняные. Проснувшись, царь повелел вызвать своих волхвов и потребовал разъяснить значение сна. Когда же Валтасар, Каспар и Мельхиор не смогли разъяснить, царь пришел в великую ярость и повелел бросить волхвов в подземелье, чтобы затем казнить их. Но волхвы упали к ногам его и сумели уговорить дать им день на размышление.

Выйдя из дворца, волхвы бросились на постоялый двор, в коем остановился караван Иосифа Аримафейского. Они умолили мудрого старца прийти с ними во дворец и растолковать царю его вещий сон. Когда же Иосиф согласился, волхвы с радостью поспешили обратно к царю.

Вечером, едва спала жара, Иосиф и Иешуа пришли во дворец, где предстали перед царем вавилонским. Волхвы уже тому сказали, что старец готов растолковать сон.

«Можешь ли ты объяснить мне сон про колосса?» – спросил у Иосифа царь. «Да – ответил старец. – И не только растолкую, но и поясню, что делать после». «Говори!» – велел ему царь. Но Иосиф медлил. Тогда царь вавилонский спросил, чего он хочет?

«Отдай мне зеркало, кое показывал» – ответил Иосиф. Царь вавилонский согласился, но потребовал, чтобы старец рассказал ему о том чудном зеркале.

«Что за сон тебе приснился?» – спросил царя Иосиф. «Приснился мне гигантский колосс, стоящий посреди моих земель и видимый отовсюду. Голова его блестящая, ибо отлита из чистого золота. Грудь и плечи серебряные. Живот же медный. Бедра и руки железные. А ноги вылеплены из глины» – рассказал свой сон царь вавилонский.

Иосиф ненадолго задумался, поглаживая бороду. Его племянник Иешуа, стоящий рядом, затаил дыхание.

«Вот тебе мое объяснение, царь! – сказал, наконец, старец. – Велико будет твое царствие. Ибо назовут тебя впоследствии Навуходоносор, что значит Повелитель Первого царства. Будет царство твое и город Вавилон процветать долго, потом же придет в упадок. И сотрется с лица Земли. После возникнет новая великая династия царей, и в Мире вновь будет порядок и Закон. Люди и цари той цивилизации станут чтить более всего силу железа. Но и им настанет конец. После оного возникнет новое царство. Оно, как медь отлитая, окажется лучше железа, а люди в нем познают больше сокровенных тайн мироздания. И будут они пользоваться благами, пока не наступит конец их. Взамен медного царства придет серебряное. Та цивилизация расцветет по всей Земле. Но и ей придет конец. Потом, после всех рождений и смертей наступит Золотой Век. И уже не будет для последнего царства никаких тайн более, ибо познает оно все. И воцарится в Мире оном навсегда. Тогда же люди осознают себя и Иной Мир».

Подивился царь вавилонский такому толкованию сна. Иосиф же продолжал: «Запиши все тайны, кои узнали вавилонские мудрецы и сохрани сии записи для последующих царств. Дабы они могли пойти далее твоего. Ты же будешь первым, а, значит, самым славным. Как славят первопроходцев, так будут последующие поколения славить тебя и род твой до последнего колена. Ибо дал ты начало передачи Знания с помощью Книги».

Царь вавилонский Навуходоносор тотчас же повелел вызвать писцов и записать услышанное на глиняных табличках. Тогда же принесли во дворец и поставили перед царем Зеркало.

«Какова тайна сего чуда?» – спросил царь старца.

Иосиф повернул Зеркало к царю, дабы тот мог видеть себя в нем. А Зеркало было вогнутым с одной стороны и выпуклым с другой. И оба края его были начищены до блеска и сияли, словно от солнца.

«Сильны ли твои боги?» – спросил царя Иосиф Аримафейский.

«Боги мои сильнее всего на свете! – ответил царь Навуходоносор. – И нет в Мире ничего сильнее оных. Но самым сильным из богов является Валаал. Тело у него человеческое, а голова быка. Он порождение Неба и Ада. Когда же злится Валаал, то пускает молнии и посылает на Землю мор и засуху. Все демоны и прочие боги подчиняются силе Валаала. Сам же он не подчиняется никому. Иное имя Валаала – Диавол. Страх сковывает всех, кто видит оного бога. Страх и смирение».

Услышав сие, старец поднес царю Зеркало и повернул его выпуклой стороной. «Смотри, царь! Что видишь ты в сем чудном Зеркале?» – спросил он.

Царь вгляделся в выпуклость и увидел свое отражение, только гадкое и несуразное. Лицо его сделалось широким, нос опух, глаза выкатились из орбит, губы были словно огромные ячменные лепешки. Испугался царь лика своего.

«Все плохое, что есть в Мире и окружении его – все это порождение человека! – сказал ему Иосиф. – Зеркало показывает тебе в отражении твоем диавола. Все страхи, вся боль, все невзгоды даются нам от нас же самих. Ты прозываешься царем вавилонским, будешь прозываться Навуходоносором, а боишься плохого отражения! Диавол не снаружи, а внутри нас. И пока не победим мы его, будет нам всюду страх и искушение. Когда же победишь в себе диавола, никто с тобой не справится. Ибо станешь ты Царем Себя! Победив себя, одолеешь всех на Земле и в Мире и его окружении».

Сказав сие, отошел Иосиф Аримафейский. Тогда же подступил к царю Иешуа. Мальчик повернул Зеркало вогнутой стороной. Вгляделся в свое отражение царь вавилонский и увидел маленькое лицо, добрые глаза и хорошую улыбку.

«Это тоже ты, о, царь! – сказал мальчик. – Только ты без диавола. Небеса дали нам Жизнь. Жизнь породила Разум. А Всевышний одарил Искрой. Та Искра именуется Душой. Никому не отнять нашу Душу. Только сам человек может потерять ее или умереть, так и не познав в себе Души. Когда же нет в нас диавола, мы живем в мире с собой. Тогда расцветает Душа. Мы становимся красивы и мудры и живем долго и счастливо. Посему все, что есть в Мире и его окружении хорошего – все это сокрыто в нас. Стало быть, Всевышний, раздавший всем свои Искры, тоже находится в нас. И Бог и Диавол – это все мы! Кто победит в сем мире – решать нам. И тебе решать, о, царь, какой будет твоя душа, а, стало быть, сей Мир».

Сказав сие, отошел Иешуа к дяде своему, Иосифу Аримафейскому, и поклонился царю. Подивился царь вавилонский словам мальчика и велел наградить обоих. Кроме даров отдал царь Иосифу Зеркало и отпустил его с миром.

Когда же Иосиф из Аримафеи и Иешуа, сын Марии вернулись на постоялый двор, мальчик спросил старца, почему тот не рассказал царю вавилонскому всего о Зеркале.

«Сие есть тайна! – молвил Иосиф. – И тайной этой нельзя делиться до срока. Ибо уже сказанное царю запечатлено для потомков и последующих цивилизаций. Главное, что Книга Книг создается».

«Так разве не написано уже достаточно книг, и в Вавилоне, и в Иудее, кои содержат в себе необходимые человеку знания?» – спросил Иешуа.

«Знай же, что книг никогда не бывает сколь должно. Человеку свойственно искать и искать знания. Ибо не ведает он, что Знание уже имеется в нем самом. Надо лишь раскрыть оное» – ответил старец.

«Как я раскрою оное Знание?» – спросил Иешуа.

«Есть два пути познания своих таинств, два пути, ведущих к Знанию – сказал Иосиф Аримафейский. – Первый путь – это тот, которым следуем сей час мы с тобой. Путь к истокам Знания. Путь на Восток, где Знание впервые открылось Человеку после многих потерянных лет. Он пролегает через подготовку себя к открытию Знания. Затем же последуют еще более долгие годы постижения Знания путем Откровений, полученных в одиночестве и медитации».

«Каков же второй Путь к Знанию?» – спросил мальчик.

Старец достал Зеркало и поставил его перед Иешуа. «Второй Путь более короткий. Но он чреват опасностями и непредсказуем. И лежит сей Путь через Зеркало, что ты видишь пред собой. То не зеркало, то Ключ».

«Где же та Дверь, Ключ от коей я вижу пред собой?» – спросил мальчик, пытливо разглядывая Зеркало.

«Дверей у сего Ключа две! Одна из них в твоем Разуме, – ответил Иосиф Аримафейский. – Разум должен закрыться, а его Дверь распахнуться. Ибо не разумом мы постигаем Знание, но Душой. Тогда раскроется тебе другая Дверь. Для этого ты должен найти другое Зеркало, поболее сего. Как найдешь вогнутое Зеркало больше этого, направь Ключ вогнутой стороной в его сторону и загляни Душой в него. Там ты увидишь коридор».

«И куда приведет меня тот коридор?» – спросил мальчик.

«Сие никому не известно. То может быть дальний край земной, или конец Света, или Иной Мир. Путь сей опасен и непредсказуем. Но таким образом ты быстрее всего достигнешь Знания».

После этого объяснения старец спрятал Зеркало.

Вот что написано в Библии Атлантиды.

Когда построили потомки синей расы Трою, то заселили места вокруг. После же, расплодившись, принялись они захватывать новые земли. И не было пощады от троянцев никому: старикам, женщинам и детям. Тогда собрались жившие вокруг арийские царства в единую армию и повергли Атлантов. Так была разрушена первая Троя.

Но Арии пожалели потомков синей расы и не убили их всех. По прошествии лет Атланты вновь выстроили Трою и принялись за старое. Потом вторая Троя была разрушена, а стены ее сровняли с землей.

Третий раз построили Атланты свой город. Тогда же появилось у них верование в бога. И учение. Учение то писалось на языке символов, кой понять могли только потомки Атлантиды. В нем говорилось о первородности.

Вот то учение: «Одинокий Ангел, главенствующий и единый Бог. Дав дочерям человеческим знания, Он выбрал одну из них и возлежал с ней. После понесла дочерь человеческая и родила первого Атланта – Абрахама. От Абрахама родилась синяя раса. Ибо первенцем мог стать только Атлант. Прочие же расы родились следом, а посему им принуждено служить Атлантам. Иные же люди от племен человеческих должны через века стать рабами детей Абрахама. Бог, Одинокий Ангел, дал силу и знания только избранной расе. В борьбе же сынов Абрахама с остальными расами возможно все. Бог простит любое преступление, если оно не касается рода Абрахамова».

Из того учения жрецы и первосвященники Трои составили пять свитков и окрасили их в синий цвет. После каждый шестой день недели принялись они нараспев читать эти свитки перед своим народом. Весть о сем пошла вокруг Трои и достигла ушей человеческих племен. Многие приходили в Трою послушать новое учение. Сыны Абрахама с радостью принимали их у себя и объясняли учение. Но только объясняли они сынам человеческим из окрестных племен лишь то, что можно было.

А вот что можно было читать коренным жителям Земли и Мира: «Всех после смерти ждет Царство Царств. И единый Бог ждет их в своих чертогах. Только там и есть Иной Мир, и нигде более. Коли примете в сердце своем и в устах своих единого Бога, то станете потомком Атлантов и войдете после смерти в Иной Мир, и попадете в Царство Царств. Для этого же надо заслужить любовь и всепрощение Бога. И лишь когда учение о едином Боге на пяти синих свитках покорит сердца и уста всей Земли, Мира и его окружения, тогда Бог даст Царство Царств на землю, и наступит благодать Божия».

Слушая сие, многие племена переходили в услужение потомкам Атлантов. И сделалась Троя сильной, как никогда. Огромная армия возникла у нее. Тогда же решили троянцы перестроить свой город. Старые стены были снесены, а на их месте построены новые. Высотой те стены были сто двадцать локтей, шириной двадцать. И на тех стенах удобно могли размещаться лучники, пращники и копейщики для защиты.

Когда же защита города была готова, троянцы стали строить корабли. Те корабли были маленькие и очень быстрые. На них троянцы постоянно нападали на другие суда и грабили их. И не было мореплавателям других рас возможности плавать по морю. И считали люди синей расы, что сие хорошо, ибо так повелело им их новое учение и религия.

Когда же разбогатели троянцы, то стали зариться на все новые земли. И создали они еще одну армию. В армию ту входили принявшие в сердце свое учение о первородстве. Таких называли назореями. Командовал назореями Самсон. Самсон был человеком удивительной силы и храбрости. Он верил, что после смерти достигнет высшего блаженства и попадет в Царство Царств, как обещала ему новая религия Атлантов. Самсон и его армия захватили все земли вокруг Трои, убили всех, кто не подчинялся им, а остальных обратили в рабство. И думали троянцы, что сие хорошо.

После порешили троянцы, что пора подчинить себе расу Ариев. Но арии, жившие через море, были сильны и благородны. Тогда троянцы прибегли к хитрости. Давно, когда арии только заселили те земли, у них было чудо из чудес. Огромная птицы Лебедь прилетела из Иного Мира. Лебедь тот был посыльным между Мирами. Тогда же птица Лебедь хотела объединить Миры между собой и подарить жителям нашего Мира путь в Иной мир. Она снесла яйцо. Арии нашли то яйцо, бывшее во много раз больше любого из птичьих яиц. Яйцо то было распилено на две части. Одну часть много поколений подряд натирали, пока оно не превратилось в удивительное Зеркало. Второй же половиной поливали родившихся младенцев. Ибо вода в нем оказалась чудесной и даровала красоту и благородство. Ту половину яйца назвали Купель. В Зеркало же смотрел жрец Ариев, который сделался оракулом. Оракул мог предсказывать судьбы и вершить правосудие. До иного же применения Зеркала Арии не дошли, потому что не было у них достаточных знаний.

Узнав об яйце первосвященники позвали к себе Самсона и сказали ему: «Выкради для нас Купель. Мы омоем в ней наших воинов, и те станут непобедимыми». Самсон поплыл к ариям и выкрал у них Купель.

Тогда собрались все воины из городов и селений Ариев, сели на корабли и поплыли к Трое. Против них вышли в море корабли троянцев, но были разбиты, ибо воинство Ариев оказалось сильнее. После приплыли корабли с воинами к берегам Трои. А троянцы спрятались за стены своего города. Тогда полководцы Ариев вывели воинство на берег и направили на свои корабли Зеркало. Солнце отразилось от Зеркало и сожгло их корабли, ибо решили потомки Ариев не возвращаться на родину без победы.

Из того огня внезапно вышли люди расы фиолетовых, лемуры. Они сидели на боевых мамонтах и были одеты в иноземные одежды. Лемуры предложили благородным Ариям помощь в войне. Троя же была неприступной из-за крепостных стен, которые никто не мог разрушить. Тогда Лемуры укрылись за щитами и достали священные трубы. Трубы те были отлиты из невиданного металла, упавшего на Землю из Иного мира, и покрыты священной «амальгамой». Три дня ходили фиолетовые люди вокруг стен Трои, играя на священных трудах. На третий день стены города не выдержали и сами разрушились. Арии ворвались в Трою и убили множество потомков Абрахама. Самсон и его назореи спасли первосвященников и Купель и бежали из Трои на восток. Тогда на помощь Ариям пришло племя Амазонок. Они были быстры, ибо с рождения ездили на конях. Амазонки и их царица Гипполита кинулись в погоню за троянцами и настигли их в далекой степи. Тогда вышел вперед Самсон и предложил Гипполите сразиться один на один. Самсон взял копье, а Гипполита пращу, из которой убила она убийцу рода человеческого Голого Афа. Самсон кинул свое копье и проткнул Гипполите бок. А Гипполита метнула камень из пращи и разбила Самсону голову. Самсон же оглушенный упал на землю, и Амазонки захватили вождя назореев. Когда Самсона подвели к раненой Гипполите, та срезала с Самсона его косы, и Самсон умер от унижения. Первосвященники Атлантов попросили у Амазонок пощады и принесли им в дар Купель. Только так они выкупили свои жизни и покинули поле битвы, расселившись по Миру.

С Купелью и головой Самсона Гипполита и Амазонки вернулись к воинству Ариев. За помощь в сей битве полководцы Ариев побратались с Амазонками и подарили им Купель.

А Лемуры опять исчезли.

Так была навсегда разрушена Троя.

Знаете, как это обычно бывает, когда ты точно знаешь наперед, что может случиться. И вдруг оно случается, причем, в точности, как ты предполагал. И это оказывается для тебя полной неожиданностью. Ты не готов к исполнению собственных прогнозов.

Точнее, я не готов!

После того, как достопамятное письмо ушло, я непременно ожидал, что таинственные адресаты дадут о себе знать. Приходя каждое утро на работу, я проскальзывал мимо начальницы и прятался в своей укромной кладовке, которую толстуха ехидно окрестила "отдельным кабинетом". Там я в нетерпении ожидал, когда же доставят свежую почту. Едва мешки с корреспонденцией вваливались вместе с потным грузчиком в каморку, я кидался на них, словно обжора на колбасу. Растерзав мешки и вывалив письма, я спешно перебирал их, рыща глазами в поисках знакомого старательного почерка. Ничего! Тогда, попив чаю, я уже более основательно перебирал корреспонденцию, выискивая заветный конверт. И снова ничего.

Так продолжалось неделю. Я жил, словно в лихорадке. Причем, болезнь моя со дня на день обострялась. Положение было шатким, ведь я не знал в точности, какую дверь ищут. Мой поход в антикварный магазин еврея Га Ноцри оказался безрезультатным. Про случайно найденную Книгу я тогда и не помышлял. Таинственная дверь ни днем ни ночью не давала мне покоя. Она даже снилась мне, казавшись то огромной двустворчатой, то приземистой, в которую с трудом протиснулся бы и хоббит.

В понедельник наступила развязка. Я, как обычно, до обеда сидел в своем "кабинете" и перебирал письма. В голове постоянно вертелся вопрос: "Почему они не пишут больше друг другу?". Внезапно я услышал, как кто-то вошел в почтовое отделение. Шаги были удивительные. Будто кто-то семенил на маленьких ножках, обутых в очень тяжелые ботинки. Бум, бум, бум коротко и дробно неслось из-за двери. Затем раздался голос начальницы:

– Слушаю вас.

Я напряг слух. Даже дыхание затаил, чтобы было лучше слышно, что происходит за дверью. Вот оно! Почему-то я было совершенно уверен в том, что странные шаги имеют прямое отношение к письмам.

– Да говорите же, не молчите, – уже более громко сказала толстуха.

Я чувствовал по интонации ее голоса, как моя начальница нервничает, глядя на обладателя маленьких ног в тяжелой обуви. Тот продолжал хранить молчание. Мне хотелось подойти к двери и через щель разглядеть его. Видимо, это был удивительный человек, раз смог заставить нервничать толстуху. Только один раз видел я, как моя начальница испытывала некое подобие волнения, а именно когда к нам приехал с инспекцией глава городского почтового ведомства.

– Да говорите же, черт вас дери! – в полный голос воскликнула она.

Воспользовавшись шумом, я тихо прокрался к двери и чуть приоткрыл ее. Толстуха сидела спиной ко мне в своем излюбленном кресле, чуть перегнувшись через конторку. Удивительно, но напротив нее никого не было видно. Ребенок, догадался я, или карлик. Разумеется, только ребенок или карлик может обладать маленькими ногами в тяжелой обуви.

Это был карлик! Едва начальница решила, что с нее хватит наблюдать, как какой-то недомерок стоит напротив и пялится, обладатель тяжелой обуви безмолвно повернулся на каблуках и дробным шагом поспешил к выходу.

– Идиот! – крикнула ему в спину толстуха, благо карлик уже закрывал за собой дверь, и повернулась ко мне. – Нет, ты видел, каков наглец?

Услышав последнюю фразу, карлик резко распахнул дверь и уставился прямо на меня. Видимо, он догадался, что в отделении есть еще кто-то. Карлик был одет в отличный твидовый костюм, пошитый явно на заказ. Это был настоящий костюм, как у взрослого, только очень малого размера. На ногах красовались большие рыжие ботинки на очень толстой подошве. Я где-то читал, что у низеньких людей бывают аномалии – огромные ступни.

– Приходят сюда всякие и глазеют, как в зоопарке, – продолжала возмущаться начальница, глядя на меня и не замечая, что необычный посетитель не ушел. – Уф, аж взмокла! Хочешь кофе? – Она протянула мне чашку.

Положение мое было безвыходным. Пришлось открыть дверь. Высунувшись, я кивнул начальнице в сторону карлика. Та обернулась и замолчала, застыв с протянутой чашкой. Карлик, совершенно не обращая внимание на толстуху припустил ко мне. Его маленькие блестящие глазки испытующе разглядывали меня, словно снимали мерку для гроба. Не доходя нескольких шагов до конторки, так, чтобы его было видно, карлик остановился и протянул мне письмо, то самое, в котором я неосторожно предложил свои услуги.

– Ваше?

Голос у него был скрипучий, как у ржавого замка, всю зиму пролежавшего под снегом.

Теперь уже я молчал. Карлик оглядел меня своими цепкими глазами и утвердительно кивнул головой.

– Ваше. Сегодня в семь вечера в кафе на углу! – И не сказав больше ни слова выскочил из почтового отделения.

Как не приставала ко мне с расспросами толстуха, она не смогла получить внятный ответ. Да я и сам себе вряд ли мог рассказать о карлике больше, чем видел на почте.

Я хотел уйти с работы пораньше, желая прийти к месту встречи заранее. План был прост: обойти дом, в котором расположено кафе, оглядеться, затем устроиться в бистро через дорогу, желательно заняв место у окна, и внимательно наблюдать за посетителями. Я помнил, что кафе имело огромные витринные окна, а вечерами сейчас темнело быстро. Так что вести наблюдение, казалось мне, будет не сложно.

Как назло, начальница заявила, что от "проклятого коротышки" у нее повысилось давление, и она уйдет с работы раньше обычного.

– Ровно в шесть запрешь входную дверь, проверишь кассу, пересчитаешь деньги, сверишь с итогом в кассовом аппарате, и можешь бежать к своему дружку, – давала мне наставления толстуха, натягивая широченное пальто болотного цвета, доставшееся ей, по ее же словам, еще от бабушки. Видя начальницу в этом пальто, я всегда задумывался, что ожирение является в ее семье генетическим заболеванием. – Ничего сложного. И не забудь, входная дверь запирается изнутри. Выходи через черный ход.

С этими словами толстуха в бабушкином пальто гордо вышла из почтового отделения, оставив за собой тяжелый шлейф запахов. Эти запахи всюду преследовали ее и порой сводили меня с ума. Смесь из сигарет, кофе, пота, выделяемого тучным телом, и аромата сладковатых дешевых духов, которые почему-то так нравятся всем толстухам.

С трудом дождавшись шести вечера, я торопливо запер входную дверь на почту, погасил в холле свет и углубился в пересчет денег из кассы. За окном уже стемнело. Я так волновался, что не успею вовремя на встречу в кафе, что несколько раз сбивался со счета и вынужден был пересчитывать деньги заново. Наконец, справившись с деньгами, я сверился с памяткой к кассовому аппарату и нажал на кнопку вывода итога дня. Внезапно раздался странный шлепок, словно кто-то уронил мокрую тряпку на пол. В тот же момент из аппарата выползла тонкая змейка ленты с итогом.

Я замер. Кассовый аппарат никак не мог издать такой звук. К тому же, если слух еще не обманывает меня, то звук исходил откуда-то из глубин почтового отделения. Прошло несколько секунд. Я уже было подумал, что от волнения придумываю нелепые звуки, как за дверью черного хода послышалось слабое шуршание и постукивание. Нервы мои напряглись до предела, а сердце запрыгало вверх-вниз, будто шалун на батуте. Я начал искать глазами хоть какое-то оружие в конторке, как вдруг наткнулся взглядом на забытую начальницей в спешке пачку сигарет. Ну, конечно! Входную дверь я запер, а дверь черного хода на щеколде. Начальница, обнаружив отсутствие курева, вернулась, но никак не может попасть в отделение, возясь с замком черного хода.

Представляя себе удивленное лицо толстухи, я тихо подошел к двери, отомкнул щеколду и потянул за ручку. Но дверь почему-то не хотела открываться. Как будто кто-то подпер ее снаружи. Может, толстуха уперлась с той стороны в ручку своей могучей рукой и сейчас крутит ключом, пытаясь справиться с замком, подумалось мне? Я что есть силы толкнул дверь плечом. Дверь немного поддалась, образовав проход. В нос тотчас шибанул сладковатый запах духов. Я выглянул, надеясь увидеть стоявшую передо мной начальницу. Вместо нее на полу лежал карлик. Его ноги, обутые в несоразмерно большие ботинки, упирались в дверь, мешая открыть ее. Карлик коротко и часто дышал, прижимая руку к небольшой ране. При каждом выдохе из раны вытекала кровь. В темноте кровь казалась не красной, а гранатовой.

Вид карлика, лежащего на полу и упиравшегося огромными ботинками в дверь, был настолько необычным, что я застыл в проеме, забыв обо всем на свете и заворожено глядя на него. Внезапно карлик перестал дышать, словно собрался с силами. Открыв глаза, он в упор посмотрел на меня и мерзким скрипучим голосом произнес:

– Спасай дверь! Скорее!

Его голос оказался сигналом, выведшим меня из ступора. Бросив все, я протиснулся в проем, перескочил через лежащего на полу карлика и бросился бежать. Ноги сами несли к антикварному магазину.

Уже совсем стемнело, когда я добрался до антикварного магазина еврея Якуба Га Ноцри. Улица казалась совершенно пустынной, но я все же не решился сразу подойти к дверям. Укрывшись в тени большого каштана напротив, я внимательно наблюдал за происходящим. Однако ничего примечательного не происходило. Вообще ничего. Свет в магазине не горел, видимо, Га Ноцри уже закончил работу и ушел. Прохожих почти не было. Лишь какая-то старая дама, выгуливая собачку, неторопливо прошла мимо дверей магазинчика. Собачка, любимый всеми старушками карликовый мопсик, нервно нюхал черным носом тротуар, выискивая знакомые запахи.

Когда старушка повернула за угол дома, и ее шаги перестали доноситься, на улицу опустилась полная тишина. Шум города, столь хорошо знакомый каждому жителю мегаполиса, обходил стороной улицу с антикварным магазином, в котором хранилась тайна. Я должен был открыть эту тайну. И сохранить "дверь". Но от кого? И кто убил карлика в огромных ботинках? А как я проникну в магазин? И как найду "дверь"? Только сейчас в полной тишине мой ум стал задавать сам себе логичные вопросы. Я не мог найти ответ ни на один из них, а потому продолжал стоять под каштаном и следить за противоположной стороной улицы.

Вдруг вдалеке раздались шаги. Стук каблуков взорвал тишину, окутывавшую до сего момента улицу. Я внутренне напрягся. Вопросы, словно вспугнутые чайки на берегу, разлетелись в разные стороны головы. Шаги все приближались и приближались. Мне было боязно даже дышать. Ладони вспотели. Мочевой пузырь в любой момент был готов сыграть со мной злую шутку.

Из-за угла внезапно вынырнула фигура давешней старушки с собачкой. Мопсик все также семенил, вынюхивая воздух. Я мгновенно расслабился. Старушка не казалась мне опасной, а собачка, едва доходившая ей до верха стоптанных ботиков, вряд ли могла убить человека, пусть даже и карлика.

Перестав наблюдать за дамой с собачонкой, я переключил свое внимание на дальний конец улицы, где вроде бы показался блеск фар. Но автомобиль, не заезжая на улицу, свернул куда-то за угол. В то же самое время старушка поравнялась с антикварным магазином. Мопс, до этого беззаботно бегавший и вынюхивавший запахи знакомых собак, внезапно напрягся и со всей силы натянул поводок. Его прямо-таки тянуло в сторону двери магазина Га Ноцри. Мопсик мелко задрожал тельцем и хрипло тявкнул. Этот звук был, как выстрел. Я аж подпрыгнул на месте. Мочевой пузырь тут же радостно намекнул, что вновь готов сыграть со мной пошлую шутку.

– Пупсичек, что такое? – скрипучим голосом встревожено спросила у мопсика старушка. – Что тебе не понравилось?

Услышав ее голос, я забыл про мочевой пузырь. Здравый смысл твердил, что такого быть не может, но разум посылал один-единственный сигнал из памяти. Голос старой дамы с собачкой был в точности таким же, как голос карлика. Словно старый ржавый замок, пролежавший всю зиму под снегом.

Дама, между тем, подошла к двери антикварного магазина, на которую лаял мопс, и потянула рукой в замшевой перчатке за ручку. Только сейчас я заметил, что дверь была чуточку приоткрыта.

– Ох, не к добру это, мой Пупсичек, – вновь обратилась старая дама голосом карлика к собаке. – Надо бы вызвать полицию.

Медлить больше было нельзя. Я стремительно пересек дорогу и подбежал к антикварному магазину, на ходу доставая из кармана связку ключей от почтового отделения.

– Слава богу! – воскликнул я, обращаясь не то к старушке, не то к ее мопсику. – Забыл запереть! – Я демонстративно потряс звеневшей связкой перед самым носом оторопелой дамы. – Никто не заходил?

– Я не видела, – замотала головой старушка. – Мы только что подошли. Правда, Пупсичек? – обратилась она к мопсику.

Я улыбнулся и даже протянул руку, чтобы погладить мопсика, но тот громко тявкнул и клацнул зубами по указательному пальцу.

– Ай! – Я отскочил к дверям, запнулся за порог и повалился в темноту антикварного магазина.

На старушке было широченное пальто болотного цвета! Точно такое же, как у моей начальницы!

Было так. В один из дней, когда караван шел далее от Вавилона по Великому торговому пути в сторону Больших индийских гор, на его след напала шайка разбойников. Предводил тою шайкою главарь именем Варрава. Варрава имел одну руку ссохшейся еще в детстве, а потому был зол на весь мир и славился зверствами и убийствами. Никто не мог уйти живым от его шайки. Пленных же предпочитал Варрава мучить перед неминуемой смертью. Ни мольбы, ни увещевания, ни обещание богатого выкупа не могли склонить разбойника к милости.

Вот к такому человеку попали в плен Иосиф из Аримафеи с племянником и другие караванщики. Разграбив караван, разбойники увели пленных с собою в глубину пустыни, где расположился их временный лагерь. Там же, покуда одни из них разбирали и делили награбленное добро, а другие предавались чревоугодию, Варрава пил вино, найденное в караване. Когда же наступила ночь, он, опьянев, приказал разбойникам привести к себе в шатер главу каравана и племянника. Разбойники тотчас же привели и поставили на колени перед главарем старца и мальчика.

Продолжить чтение