Миллер. Спрячься, если сможешь

Глава 1. Обещание

Каждый человек рождается уникальным. Если однажды тебе скажут, что ты глуп или недостаточно красив для другого, так значит этот другой не понимает фразы, сказанной мной в начале.

– Эмилия, ты опять за своё? – возмутилась моя мама из соседней комнаты. Не столь трудно догадаться, я вновь разбросала свои вещи.

–Мама, как закончу, сразу уберу. – мои кисти и масляные краски заняли абсолютно весь пол. Моё маленькое хобби умело раздосадовать любящую порядок родительницу.

В этот раз я рисовала девушку с огромными, распахнутыми крыльями. У нее были белокурые волосы и острые уши. Каждый раз, глядя на свое еще незаконченное произведение, я думала о том, чтобы и у меня за спиной появились крылья. Хотя бы на ночь. Или на часок. Этого бы хватило для того, чтобы я отдалась порывам ветра и пролетала над своим маленьким городом, наблюдая, как выключается и включается свет в квартирах.

Может на мои мечты повлияли книги. В маленьком возрасте я всегда читала только фантастику. Всё самое таинственное, неизведанное и странное меня притягивало. С каждой книгой меня затягивало больше и больше. Я срисовывала картинки из книг, журналов, переносила сны на мольберт, купленный мамой после того, как она заметила моё безумное желание и отдала меня в школу для начинающих художников в восемь лет. Я очень благодарна ей за то, что не проигнорировала мои увлечения. Сейчас мне уже восемнадцать и я заканчиваю своё обучение. Соответственно, покидаю родной дом и уезжаю учиться в колледж. Мама на протяжении месяца уговаривала меня остаться, боясь, что я свяжу свою жизнь ни с тем, чем надо. Она одержима мыслью о том, что я должна вырасти успешной, независящей девушкой. Но как этого достичь? Если люди, с которыми я училась в школе всегда меня не любили, распускали слухи о моём пагубном положении, умели задеть мою душу, думая, что им всё сойдёт с рук. Я смеялась с их шуток надо мной же. Я не могла себя защитить. Хотя нет, пыталась, но после моего колкого прикола над девушкой из параллельного класса мой почти новый портфель лежал порванный в урне.

Не хочется расстраивать единственного человека, уважающего меня. Я приложу много усилий, но докажу маме: я не безнадежна. Я смогу вытащить нас из нищеты. Только необходимо уехать отсюда. И поскорее.

Папа бросил нас, когда мне исполнилось десять лет. Тогда у нас дома творился хаос. Мама кричала и срывалась на моего отца, а тот в свою очередь молча выслушивал всё, что было ему адресовано. Он ушел к другой. Пару раз я встречалась с новой избранницей папы в магазинах. Она покупала самые дорогие продукты, не жалея денег. Предполагать даже не нужно, я знаю, что она ходила в магазин на деньги моего отца. С ним мы жили не бедствуя, у меня часто появлялись новые игрушки, у мамы драгоценности. Уходя из нашей «крепкой» семьи, как я думала раньше, он перекрыл весь семейный бюджет. И мама создавала всё заново, собирая по каждой копейке. Именно поэтому уже в четырнадцать лет я пошла работать. Как и любому ребёнку, подростку, мне было горько и обидно понимать, что детство проходит мимо меня, словно обходит стороной и не хочет награждать меня радостями жизни. Когда другие дети игрались и ходили в гости к друг другу, я допоздна засиживалась в пекарне, а в конце смены получала зарплату и далеко несчастливая шла одна домой.

–Милая моя, ты уже подумала в какой колледж будешь поступать? – спрашивала с улыбкой мама, но глаза выдавали её боль и тревожность за меня.

–Да, я выбрала. Из всех колледжей, куда я подавала документам, я прошла во все. Но поеду в город Ойстер-Бей. – она с одобрением посмотрела в мои глаза, поцеловала в лоб и ушла к себе в комнату. Ушла так быстро и молниеносно, что я не успела насладиться её поцелуем.

Мы были близки, но порой отдалялись. Давали друг другу понять, что нам придется скоро жить порознь. Я уеду, и это никто не вправе изменить. Каждый ребенок с возрастом хочет перемен. Может, к лучшему, что отец бросил нас, из-за его ухода ненависть к мужчинам усилилась. Маме не стоит переживать за меня, я не испорчу честь нашей крохотной семьи, состоящей из двух человек.

Я боюсь оставлять её одну, но находиться в этом маленьком городе невозможно, когда каждый второй человек знает тебя и напрямую, не стесняясь, обсуждает. Глупая растерянность появляется на лице, а в своё оправдание сказать нечего. Конфликтовать с придурками мне хотелось меньше всего.

Я собираю свои краски с пола, убираю их в кейс и довольная своей работой, укладываюсь в постель.

Своё творчество я критиковала, жестоко придиралась к помаркам, казалось, что я полная бездарность, хотя мой учитель по изобразительному искусству так не считал. Восхищался моим талантом, планировал выдвинуть меня на различные конкурсы мирового уровня, но участие я принимала только в своём городе. Пару раз занимала первые места, и на этом всё оборвалось. Я увидела, как мама занимает деньги, чтобы оплатить моё хобби, и сердце сжалось от обиды, пришлось уйти оттуда добровольно, аргументируя тем, что поменялись взгляды на жизнь.

Марьяна была в курсе всех событий, происходящих вокруг меня. Подружка детства, та, с которой и в песочнице, и в детском саду, и в школе. Моя оторва, знающая, как поставить на место любого человека. Её золотистым волосам и каре-зеленым глазам завидовали, её внешностью восхищались. Она мечтала о точеных скулах, но природа дала ей щёчки. Когда-то мы даже дрались с ней из-за парня, но даже это не сломало нашу крепкую дружбу. А с парнем, кстати, никто из нас не стал общаться дальше. Он выбрал третью, довольно досадно вышло.

Ей тоже трудно смириться с тем, что я скоро уеду. Иногда я думаю, что она очень похожа на мою маму. Такая же добрая, заботливая, местами нудная. В одном они различаются: Марьяна абсолютная тусовщица. Все клубы она знает наизусть и всегда таскает меня за собой, как собачонку. Нарядиться, как на красную дорожку, подведет губы яркой помадой и готово – все парни без ума и валяться с ног. Видимо, судьба распорядилась иначе, ведь и она и я до сих пор без второй половинки.

Не обладаю сведениями, как убрать их переживания за меня, но знаю точно, я не подведу их, у меня все получится. Добьюсь задуманного, чего бы мне это ни стоило. Обещаю.

Глава 2. Новые знакомства

Что же так трясёт? Раньше мне хватало выпить только одну таблетку успокоительного , и всё вставало на свои места. А сейчас можно пачку зараз высыпать в рот и хоть бы хны.

– Милая, не переживай. Ты главное звони почаще. – от слов мамы становилось спокойнее. Она умела подобрать слова, греющие душу, они всегда помогали в трудные минуты.

Ты же этого так хотела, Эмилия.

Вот он день, который изменит твою жизнь, перевернёт вверх дном мировоззрение. И все же, каким бы ни был этот скучный город , я буду скучать по родным гаражам, закоулкам и откровенным разговорам с подругой в беседке возле дома.

Собрав вещи в чемодан, я принимаюсь вызывать такси. Уже скоро я первый раз полечу на самолете. Возможно из-за этого меня и трясет. Нужно прекращать смотреть новости с трагедиями и падениями самолетов. Так и до сердечного приступа недалеко.

– Я позвоню, как прилечу, люблю тебя. – говорю провожающей маме и сажусь в такси, едва сдерживая накатывающие слёзы.

Из-за того, что всю ночь я не спала, в такси меня знатно расслабило. Отказавшись от того, чтобы мой малюсенький чемодан убирали в багажник, я старалась придерживать его рукой. Половина вещей, которые я туда сложила, являются старыми и неброскими, лишь пару новых кофточек разбавляли гардероб. Я не удивлюсь, если вся группа станет подшучивать надо мной, а вообще я свыклась, мне легче воспринимать критику.

Под  легкую музыку в салоне я заснула быстро, а проснулась, когда водитель почти терял надежду меня разбудить. Открыв глаза, я увидела его потерянное и испуганное лицо. Таксист с облегчением выдохнул и пожелал мне удачи.

До объявления посадки целый час. Я качу за собой чемодан, подхожу к автомату с кофе и смотрю на цены. Потом перевожу взгляд на карту в руке. Нахмурившись, принимаю решение отказать себе в такой роскоши.

Я не богата – это раздражает.

Время тянулось чертовски медленно, и наконец объявляют посадку. Откуда у девушек столько сил, чтобы тащить с собой аж два чемодана? Это из разряда: своя ноша не тянет? В одном я рада сейчас своему положению, мне не приходится пыхтеть, утаскивая за собой целую груду одежды.

Только я вступила на борт, как желудок предательски свело, желчь подступила к горлу. Почему так чудовищно громко стучит сердце? Я попросила у стюардессы стакан воды, затем ещё один.

Расслабиться удалось, когда самолёт достиг облаков. Такой красоты я никогда не видела. Это что-то удивительное и по-настоящему волшебное. Лучики солнца пробивались сквозь облака, разделяя их на две, а то и на три части. Я надела наушники, включив песню Adele – Set Fire to the rain.

Музыка помогала устранить плохие мысли. Успокоившись, я закрыла глаза.

– Девушка, – кто-то агрессивно толкал меня в плечо. – слава Богам. Прошу покинуть борт самолёта. – любезно прогоняла меня стюардесса.

– Да, я сейчас. Одну минуту. – сонная я поспешно убираю наушники в карман серой кофты.

Я никогда так крепко не спала, как в этот день.

Долгий перелет дался мне тяжело. Мои потрепанные волосы и помятое лицо выдавали мое состояние усталости. Я похожа на ленивца, еле двигаю ногами, готова замертво свалиться на землю и сказать всем: «Меня не трогать, я отсыпаюсь».

Очередное такси и мои нервы натягиваются, как струнки. Я отправила сообщение маме и Марьяне, что долетала и чувствую себя превосходно. Разумеется, солгала. Сердце трепетало, будто предвещало что-то очень плохое. Последний раз мой фиброзно – мышечный орган сокращался так сильно перед тем, как в семь лет я уронила любимую вазу мамы. Страха были полные штаны. Я сбежала из дома, пришла под вечер, а разбитой вазы на полу уже не было. Никто так и не наругал меня, а я до сих пор чувствую себя виноватой.

Город по-своему красив. Высокие здания пугали меня, а от огромных рекламных экранов кружилась голова. Ровные дороги и украшенные витрины магазинов мне только снились, а теперь я вижу это вживую. Множество мерцающих объявлений перебивали друг друга. Суетливые люди бегали, толкаясь плечами на светофорах. Чего совсем не увидишь в моем родном городе. Всего лишь несколько магазинов и малочисленное население давало о себе знать: такое чувство, что город буквально вымирал. А здесь настоящая суматоха, здесь жизнь кипит.

Как студентке мне предоставили комнату в общежитие. Оно не внушает мне ни малейшего доверия. Когда перед этим видишь отточенные многоэтажки, то это семиэтажное здание, как белая ворона среди черных. Ну, может внутри всё отлично. Радует , что я не одна такая здесь. Новоприбывшие бегали по этажам, перетаскивая вещи из машин. А старшекурсники со смехом наблюдали за этим. Представляю, что будет, когда начнется полноценная учеба.

– Здравствуйте, я Эмилия Картер, под каким номером моя комната?

– Привет, Эмилия. – она вбила в базу моё имя, улыбнулась и встала с места. – Меня зовут Хлоя. Я твой комендант, по всем вопросам обязательно обращайся ко мне. А теперь пойдем, я лучше сама покажу тебе твою комнату. – Довольно милая женщина лет тридцати пяти. Надеюсь, мы с ней подружимся.

– Вот и пришли. – она проворачивает ключ, и дверь распахивается. – Не пугайся, по секрету скажу, тебе еще повезло. Другие комнаты в худшем состоянии. Располагайся, если что я внизу.

– Хорошо, спасибо.

Примерно этого я ожидала. Немного отклеивающееся обои и поцарапанная мебель. Запах сырости, еды или побелки. Я запуталась, не зная, к чему мне принюхаться лучше, чтобы не задохнуться. Что ж, приступим. Открыв шкаф, я начала раскладывать свои вещи по полочкам. Сейчас уже поздно , завтра нужно сходить в магазин и купить новые обои. Если уж и жить , то в комфорте. Уют себе я обеспечу. Но где же моя соседка? Кровать пустеет до сих пор, а на улице довольно темно. Неужели я стану жить одна? Всего через два дня начнется учеба, и мне не терпится познакомиться со своими одногруппниками.

Не успела я застелить постель, как услышала громкий смех в коридоре. А потом стук в дверь.

– Привет, ты Эмилия же? Милашка. Я твоя соседка – Николь, то есть Ника, зови меня так, – влетела как ураган, как смерч.

– Привет, я уже думала буду жить одна. – от растерянности я плюхнулась на кровать.

– Тут такого не бывает. Общежитие заполнено полностью. Нам с тобой везет, мы будем жить вдвоем. А есть комнаты, где живут по три, даже по пять человек.

– То есть ты не первый год здесь живешь?

– Нет. Я учусь на экономиста, перешла на третий курс. Эту профессию выбрал отец, я ужасно не хотела поступать сюда. Но проучившись два года, поменяла мнение. А ты кем у нас станешь? – Ника развешивала свои красивые короткие платья и украдкой поглядывала на мою реакцию.

– Художницей. С детства рисую.

– Не смотри так. Эти платья я не надеваю в колледж. Наш ворчун директор давно бы отчислил меня за такое. Кстати, будь поосторожнее с ним, если вдруг придется разговаривать. Он еще тот извращенец. – засмеявшись, Ника упала на кровать. – Это потом разберу, устала невозможно как.

– Я хочу переклеить обои, как ты смотришь на это? – предложила я.

– Боже, я только за . У меня руки никогда бы до этого не дошли.

Я взяла в руки телефон и принялась листать новостную ленту, нашла Нику в социальных сетях. Она пригласила меня в общий чат колледжа и отдельный чат для тех, кто живёт в общежитие. Студенты переписывались между собой, матерились и скидывали свои смешные фотографии. Новенькие молчали, лишь пару человек пытались подружиться со всеми через интернет. Я не решилась. Останусь пока в стороне. Я больше стеснялась себя, как буду выглядеть, если напишу что-то глупое.

– Ника, ты не спишь? – тихонько поинтересовалась я.

– А? – она вскочила, схватившись за грудь. – Что?

– Я тебя напугала, прости. – хихикнула я. – Отведешь меня в туалет? Я боюсь одна идти.

– Пойдём.

Спустив ноги с кровати, она в полудрёме надела тапочки и поплелась открывать дверь. Свет в коридоре резал глаза, мы зажмурились, шли, как кроты.

В туалете стояли две девчонки. Одна из них смывала макияж, а вторая сидела на подоконнике. Я зашла в кабинку.

– Мы думали, ты не заедешь в этом году в общагу. – обратилась девушка к Нике.

– Почему же? – усмехнулась она.

– Ну… – девочка замялась.

– Можешь не договаривать. – немного грубовато ответила моя соседка.

Вернувшись в комнату, я хотела спросить у неё про ситуацию в туалете. С чего бы Нике не заселяться в общежитие? Но она очень ловко заплела свои чёрные волосы в косу и легла в кровать, отвернувшись от меня, накрылась одеялом и засопела.

Выключив светильник, я свернулась в позу эмбриона, заставляя себя уснуть. У меня затряслась челюсть, а тело задрожало. Я обняла саму себя руками. Весь организм пребывал в стрессе. Я далеко от дома. Мозг понимает, но сердце рвётся обратно. К маме. В её объятия.

Глава 3. Кто они?

У меня возникло ощущение, что меня облизал кот. Почему лицо мокрое? С полуоткрытыми глазами я протёрла щеки и подбородок краем махрового одеяла.

– Сколько можно спать? – буркнула Ника, держа кружку с водой в руке.

– Куда так рано вставать, сколько время? – я полностью открываю глаза, и они чуть не выкатываются от увиденного. – А ты…

– Да, я сплю иногда голой. Ты же не будешь против? Нет, если конечно тебе не приятно, я могу…

– Все в порядке. – перебила её я.

А она без комплексов. Вероятно, Ника и не знает, что такое стесняться себя.  Показать своё тело незнакомому человеку – это, конечно, смело.

– Так зачем будила? – полюбопытствовала я.

– Как же? А кто обои покупать поедет? —Ника сощурила глаза, но через секунду гримаса недовольства сменилась сияющей улыбкой. – Расслабься, я буду ждать тебя внизу в машине.

– У тебя своя тачка есть?

– Да, я же говорю, повезло тебе со мной. – довольно продемонстрировав состояние удовольствия от самой себя, Ника живо раскрыла скрипучий шкаф.

Быстро натянув кофту и штаны, она вылетела из комнаты, попутно здороваясь со всеми, кого видит. Она пользуется популярностью, значит с ней надобно дружить. Как это обычно бывает? Уважают только тех, кто имеет авторитетных друзей. Я надеюсь, Ника прекрасный человек и мне не придётся общаться с ней через силу, насилуя свою совесть.

А что же надеть мне? Глянув в окно и заметив моросящий дождь, я немного загрустила. Обычно в такую погоду я люблю сидеть дома, в наушниках. Но я не дома, и правила меняются.

Я накидываю черную толстовку и джинсы серого цвета. Волосы собираю в высокий хвост. В два счёта подкрасившись, я беру со стола дубликат ключа и выхожу из комнаты.

– Тёмненькая. – окликает меня высокая коротко стриженная  девушка в компании нескольких парней. – Говорят, не успела ты заехать, как уже побывала во всех комнатах седьмого этажа.

Парни переглянулись и тут же залились смехом. Точно ли ко мне было обращение? Верчу головой. Кроме меня нет больше девушки с темными волосами. Не смеялся только один парень. Его рыжие волосы и веснушки по всему лицу меня умилили, но я постаралась не составлять у себя в голове его добрую характеристику, ведь если он в такой наглой компании, то отчасти является таким же.

– Да, побывала. – вытаскиваю ключ из отверстия и кладу в карман. – И меня там с тобой сравнили. Говорили: «Ты чертовски хороша, сучка, не то, что та перекаченная швабра». – её лицо обрело багровый оттенок. Она спрыгнула с подоконника, хотела подойти ко мне.  Что я несу? Язык, как помело. – А еще: «Да, да, не останавливайся, скачи на мне».  Продолжать, или боишься, что я смогу составить тебе конкуренцию? – я с вызовом посмотрела на неё, но внутри занервничала.

Не успела она и рта раскрыть, как Ника поднялась на этаж.

– И долго тебя еще ждать? Так, что здесь происходит? – спрашивает Ника, скрестив на груди руки. Мы знакомы один день, но я уже уверена, что моя соседка порвет любого. Уж слишком от неё веет напористостью. – Шла бы ты отсюда. Нахер. – выплеснула Ника.

– Вот именно. – буркнула я.

– Не поддакивай. – не глядя на меня, сделала замечание соседка.

– Вот именно. А, ой. – я смутилась, отойдя к лестнице.

– Да она больная какая-то. Пойдемте отсюда. – вкрадчиво сказала девушка, едва сдерживая гримасу отчаяния. Вслед за ней ушли и парни. Только тот рыжий остановился, кратко улыбнулся.

– Меня зовут Крис, – он хочет подружиться? – и ты круто ответила ей. Если что я живу на седьмом этаже, тебя я там не видел. А эту сплетницу не слушай, это Эрика. Привыкла принижать новеньких, так и стережет каждую девчонку. – он протянул мне руку для пожатия, и я отвечаю взаимностью.

– Эмилия. – сжимаю его ладонь. – Тогда может мы зайдем к тебе вечером? Отметим знакомство? Только без неё, хорошо?

– Хорошо, триста двенадцатая комната, я буду ждать. – Крис побежал наверх, чуть ли не вприпрыжку. Может у него так и не появились друзья за время его проживания здесь?

– Да, подруга, умеешь ты приключения найти. – сказала Ника, скривив лицо от удивления. – Обои ждать не будут, за мной!

– Да иду я, иду. – догоняла я её. – А эта Эрика, она здесь кем является?

Ника резко остановилась и я втиснулась в неё.

– В каком смысле? – она нахмурила брови.

– Она королева общаги? Почему ей позволительно занижать остальных?

– Лучше тебе вообще не знать, кто она такая. Задира, требующая к себе много внимания. Не рекомендую шляться без меня, хотя бы первый месяц.

Я кивнула.

Сев в «Ford», я пристегнулась. Салон сразу пропах клубничными духами Ники. Она поправила свои волосы, подкрасила губы и только потом взялась за руль. Любопытно, а она сама купила машину или ей подарили?

Покрыв всех поголовно матами, Ника наконец смогла припарковаться возле высокого торгового центра. С трудом верится, что его можно обойти за один день. Я бросаю взгляд на машины, одна краше другой. Видимо, в этом торговом центре закупаются богачи и высший класс.

И я не ошиблась. Цены были завышены максимально.

– Ника, ты цены видела? – мои глаза готовы были выкатиться.

Баснословные цифры били в самое нутро моего нищего статуса.

– Если ты переживаешь из-за денег, успокойся. Я куплю сама. Но клеить будешь ты, мои руки растут из того самого места. – Ника посреди магазина хватает меня за задницу и нежно пошлепывает. Я смущенно оглядываюсь по сторонам.

Эмилия, ты же сама хотела свободы.

Можно считать, что это первый опыт – свобода в действиях. Не нужно стесняться, в конце концов никто из присутствующих меня не знает. Вряд ли кому-то интересно, какой мы ориентации и как выглядим со стороны. Люди здесь развинченные, тратить время и любоваться на то, как одна девушка шлепает другую, им явно не хотелось.

– Эми, ты как перец съела. – она залилась звонким смехом, чем сильнее будоражила во мне смелость. И я с удовольствие подхватываю.

– Вот тебе, проказница. – я слегка шлепаю её ягодицу, по моей руки будто прошёл удар тока. Это неудивительно, Ника в прекрасной форме.

Её упругая задница соблазняла каждого мужчину, проходящего мимо. И их не смущало, что рядом с ними идут жёны или дети. Они пялились на фигуру Ники, не скрывая этого.

– Я с тобой дома поговорю. – Ника пригрозила мне пальцем.

После двух долгих часов, мы наконец нашли то, что понравилось нам обеим. Выбирать уже не оставалось сил. Ника хотела что-то потемнее, а я искала светлые тона. Переруганные, мы шли довольные с черно-белыми обоями.

Дальнейшая пробежка по всем магазинам одежды в торговом центре изнурила нас окончательно. Я умоляла консультантов не подавать больше одежду соседке. Она перемерила каждую чёрную вещь по несколько раз. Через долгих четыре часа я всё же получила вознаграждение и смогла вдохнуть поток свежего воздуху, неся с собой два заполненных пакета.

– Алло? – Ника поднесла телефон к уху, пока я раскладывала покупки на заднее сидение. – Как? Уже? Мы так не договаривались! – цокнула она, замолчав на минуту. – Хорошо, но я с тебя ещё спрошу за это, ясно?

– Какие-то проблемы? – вмешалась я.

– Нет, старший брат звонил. Поехали.

Ноги гудели, не переставая. Обессиленная я легла на кровать животом вниз, подперев обеими руками щёки. Оглядев комнату, я поняла, что если приступим к работе сейчас, то закончим только к следующему вечеру. Соседки за стенкой будут не в восторге слушать, как мы по всей комнате передвигаем мебель. А шкаф я категорично опасаюсь, сложится пополам, нам потом разбирайся с ним.

– Честно сказать, уже не хочется заниматься ремонтом. У меня есть предложение получше. – она восхитительна. Я рада, что по моему уставшему лицу можно считать мысли. – Пойдем покажу общежитие? – Ника обвела меня глазами, встала с кровати и подошла ко мне.

Рукой она дотронулась до моих волос, ухватилась за резинку и стянула её. Локоны ниспадали на плечи. Довольно ухмыльнувшись, Ника извлекла из косметички новый блеск для губ, разорвала плёнку и открыла колпачок.

Зафиксировав мою голову, она поднесла блеск к моим полуоткрытым губам и сделала первый мазок.

– У меня нет цели охмурить кого-то. – догадалась я, для чего она это делает.

– Губки сухие, нужно было увлажнить. И я хотела сделать тебе маленький подарок. Вот, возьми этот блеск себе. Мы мало знакомы, но я хочу, чтобы наша дружба стремительно развивалась. Ты классная, Эми, и очень красивая. Не скрывай фигуру под глупыми толстовками и джинсами, как у клоуна. Прости, но я обязана выбросить их. – Ника засмеялась, залезла на шатающийся стул и приложила ладонь к груди. – Перед тобой богиня моды. Я научу тебя, – она показала пальцем в мою сторону, но стул шатнулся и подруга чуть не грохнулась. – Мать твою, как обычно. Короче, ты поняла. Новую одежду мы тебе купили, поэтому старый хлам выброси.

– Неловко как-то. Знакомы второй день, а ты уже тратишь деньги на меня. – жалобно опустив глаза, проговорила я.

– Во-первых, деньги не мои, а моего отца. Во-вторых, я не жалею бумажки, потому что не вижу в них ценности. Мне их тратить уже некуда, зато смогла сделать тебя счастливой.

Словно опьянев, я широко улыбнулась. Мне бесконечно приятно осознавать , что богатый человек не ставит себя выше.

– Тогда я просто не могу не согласиться на твоё предложение. – живо отозвалась я.

Мы выходим из комнаты. Повсюду разносились громкие и озорные голоса студентов. Такое большое скопление людей в одном месте я не видела никогда.

– Фитнес зал. – раскрыла она дверь неподалеку от нашей комнаты. – Сюда никто не ходит, потому что девочки ленивые. У парней тоже есть свой зал, как раз таки туда с охотой идёт весь третий этаж. Иногда там можно встретить голых мальчиков, но об этом позже. – злорадно ухмыльнувшись, она повела меня за собой наверх.

Как только мы поднялись на седьмой этаж, я вспомнила про Криса. Как я могла забыть про него? Вдруг сидит, ждёт гостей.

– Не отвлекайся! – она пихнула меня в плечо. – Посмотри, какая красота. – Ника заходит внутрь и включает свет. – Это наш мини-кинотеатр. Здесь каждый день мы смотрим фильмы. Выбирают старосты этажей. К сожалению, нашей старосте плевать на нас, и наш этаж всегда смотрит только то, что выберут другие. Но и так неплохо.

Комната отличалась благоприятной атмосферой. Наверняка здесь вмещается около пятидесяти человек, может и больше. Мягкие пуфики, большой экран и автомат с кофе – романтика, запавшая мне в душу.

– Уже послезавтра мы придем сюда с тобой, но перед этим нужно основательно закупиться едой. Я люблю покушать. – Ника погладила свой живот, стрельнув голубыми глазками. – Я чувствую, ты что-то замышляешь.

– Слушай, а пошли к тому рыжему парню? Мы ему обещали, вроде как.

– А говорила, что не хочешь никого охмурять. Глядя, как привыкла уже.

Цокнув, я пошла за ней. Подойдя к комнате, я услышала басистые голоса парней и безумно громкую музыку. После десятого стука в дверь, я отошла подальше, разочаровавшись, что нам не откроют. Но не тут-то было.

– Ребята, гуляем! Тут девчонки. – открыл высокий кареглазый парень, одетый в домашний костюм с пандами. – Дамочки, заходим , не стесняемся.

– Всем приветик. – Ника зашла в комнату, как хозяйка, и разлеглась на чью-то кровать. А я стояла, как вкопанная, не зная, куда себя деть. Ожидала увидеть одного Криса, а тут шестеро парней.

– Эми, иди ко мне. – постучала она по кровати ладошкой.

Сажусь рядом, одурманившись от запаха мужского одеколона, который не давал вздохнуть полной грудью. Посередине комнаты стоял кальян, каждый парень поочередно брал трубку в рот.

–Хочешь? – кареглазый посмотрел на меня и протянул мундштук.

– Спасибо, но пожалуй, откажусь. – махнула я головой.

– Ты чего это? – рассмеялся он. – Веселье только начинается. Ты вообще курила когда-нибудь? – он что осуждает меня? Не надо падать лицом в грязь. Сейчас я покажу, на что способна.

– Да, курила, но не хочу сейчас.

Предвкушаю свой позор.

– Марк , отстань от девчонки. – послышалось сбоку от меня.

– Порядок. – высокомерно беру трубку и затягиваюсь.

О, Боги.

Эми, что ты творишь?

Я же никогда не курила, зачем только солгала? Чувствуя приближение кашля, я закрыла рот рукой, но не смогла сдержаться. Чуть не задохнувшись, я отвернулась ото всех. Глаза заслезились от того, как я надрывала глотку.

– Малышка, твой первый раз, правда? Я Марк, приятно познакомиться. – он похлопал меня по плечу, наклонился ещё ближе ко мне и прошептал над самым ухом: – Только это твой первый раз или ты еще что-то скрываешь?

Мои щеки залились румянцем, но всем уже было плевать. Они разговаривали о приближающемся первом учебном дне, пока Марк жадно разглядывал мои ноги и пытался взять за руку. Что за жест? Только имена узнали, а уже трогает.

– Кстати, вы помните, что в этом году приезжают хоккеисты? – сказал русый парень.

Насколько я запомнила, то его звали Джек.

– Да, они должны порвать в этом году всех. Будем надеяться и молиться, что они заселяться не к нам в общежитие, как в тот раз. – Марк заметно смутился, отпив из бутылки пиво, а потом ловко спрятал её за тумбочку.

Его лицо заметно поменялось, он больше не улыбался, словно прибывал в своей вселенной, либо вспоминал прошлое.

– Почему? – поинтересовалась я. – Они поломали всё?

– Они, – Марк не успел договорить, Ника вскочила с кровати, резко запев песню.

Она потащила меня за собой, закружив в танце.

– Не бери в голову, пойдем, уже поздно. – подруга так же плавно взяла мою руку.

Язык не успел среагировать, чтобы попрощаться с парнями. Ника вывела нас из комнаты и побежала по ступенькам вниз.

– Ника! – воскликнула я, постепенно раздражаясь. – Что ты делаешь? – на меня накатила злость, что она силой выпихнула меня из комнаты на самом интересном моменте.

Ей побоку, она молча шла в комнату на наш третий этаж, игнорируя мои просьбы остановиться. Напевала песенку, делая вид, что абсолютно не слышит меня. Я разгневалась на такое поведение, но не смотря на это, не решилась вернуться обратно. Парни в алкогольном опьянении, а групповой секс меня не привлекал. Что уж говорить о сексе той, что член парня видела последний раз в детском саду. И то плохо запомнила, вернее, не хотела запоминать.

Глава 4. Клянусь, я больше не играю

Часы на руке тикали, напоминая о том, что кровать ждала меня дома, но вместо положенного сна я носилась по улице с местными ребятами. День был хмурый, осенний, похожий на глубокие сумерки. Мы часто играли в прятки, не догадываясь, что порой игра заходила слишком далеко. С недавнего времени у нас действовало правило: кто выигрывал – забирал приз. Я собирала коллекционные марки из журнала, сходила с ума по ним, обклеивала шкаф ими и с нетерпением ждала выхода новой партии. И если я одержу победу, то проигравшие должны будут мне пять марок. Я готова идти на всё, что угодно, но овладеть своей наградой.

– Марьяна, беги сюда скорее. Здесь нас точно не найдут. – заверила я. – Марьяна?

Я закружилась на месте, безустанно оглядывая местность.

– Эмилия, где ты? – слышу отдалённый голос подруги.

Я пару раз крикнула ей в ответ, но больше не услышала своё имя. По всей видимости, Марьяна отстала от меня и побежала в другую сторону. Я зашла чересчур далеко, погрузившись во тьму. Лес, почти не отражающий и не излучающий свет, поглотил меня, деревья закрывали собой весь вид и единственное, что оставалось, ждать помощи. Меня же найдут? Поскольку сама я не выберусь, если угожу в трясинное и сгустившееся болото.

Я надрывалась, горланила от ужаса, но никто не отзывался. Потеряться одной в лесу в тринадцатилетнем возрасте дюже опасно. Не зная даже основ выживания, боюсь представить, как я буду справляться, ежели придётся остаться здесь на долгое время. Беспокойство внутри меня продолжает расти с неимоверной скоростью, паника решила, что сейчас самое подходящий момент, чтобы выразить себя. Она охватывает меня настолько, что каждый вдох стал даваться с трудом, дыхание спёрло.

Быть может, я бы и отчаялась, но вдали пробился лучик света. Такой крохотный, но многообещающий и дающий надежду на помощь.

Я двигаюсь в направлении огонька. Подойдя ближе, понимаю, что это костер. Кто-то разжёг его относительно недавно. Холодный ветер обдувал мою кожу, она требовала тепла. Я присела возле костра, протянув руки к жаркому пламени. Если Марьяне удалось найти выход из леса, то она без раздумий точно побежала рассказывать моей маме о том, что я потерялась. Вот тут-то мне конец. Мама строго-настрого запрещала уходить далеко от дома. А теперь я тут. В лесу. Совсем одна.

– Что, мать твою, ты делаешь? – грубо и отрывисто заговорил мужской голос. – Тащи его сюда, не тяни время!

Два силуэта надвигаются прямо на меня, раздвигая ветки и обходя кусты репейников. Я торопливо отползаю от костра, скрывшись за толстым стволом дерева.

– Может ты поможешь? Я так-то не всесильный. – задыхавшийся парень показывает на разгоревшееся в его рост пламя, держа на плече чьё-то бездыханное тело. – Тяжелая артиллерия, такую тушу жечь будем пять часов.

– Я могу подбрасывать дровишки, но не соглашусь на твою идею с болотом.  – зажимая сигарету меж пальцев, темноволосый парень поджигает ее огоньком зажигалки и делает первую тягу.

Я закрыла обеими руками рот и нос, ощутив тягостные позывы рвоты.

– А ведь знаешь, он мне не поверил, что я могу убить. – с живостью сказал он. Хорошо повеселились, не считая того, чем мы сейчас занимаемся.

Запах сигарет попал мне нос и я, не выдержав, закашляла.

– Миллер, ты только перешёл в новую школу, а уже грохнул человека. И меня приписал к своим делам. – насторожившись, парень огляделся вокруг себя. – Ветер. – пожал плечами он.

В свои же слова он поверил, но темненький оказался более придирчивым к звукам. Он бросил окурок на землю, затоптав его ногой. Закатав рукава чёрной атласной рубашки, парень решил проверить, кто скрывается рядом с ними. От ужаса я забыла, что такое инстинкт самосохранения, осталась сидеть на траве, прижимаясь к дереву.

Сухие ветки ломаются под его шагами, с каждым последующим треском моё сердце спускалось всё ниже. К пяткам. Я чувствовала, он рядом. Стоит прямо за моей спиной. Нас разделяет лишь дерево. Дрогнув от испуга, я зажмурилась, обхватив коленки руками.

– Девочка, ты что потерялась? Или может ты подсматриваешь? – с непонятной досадой сказал он и ухватил меня одной рукой за капюшон, подняв с земли.

Миллер?

На слуху я знаю только одного законопослушного парня с такой фамилией, и он не отважился бы пойти против власти, наплевав на установленные законы. Обескураженно вглядываюсь в его глаза, пока парень силой прижимает моё тело к дереву. Я перехватила руками ствол, чуть ли не слившись с бедной елью. Огонёк от костра в его расширенных зрачках придавал ему дьявольский вид. То ли чёрные, то ли зелёные глаза смотрели на меня с безумством.

– Я? Не подсматриваю. – отвечаю на поставленный вопрос, очумев от настойчивости зеленоглазого чудовища. – Играюсь. – зачем-то выдала я.

– Что? – усмехнувшись, наклонил он голову набок. – Разве лес может являться местом для игр?

– Отпусти меня. – я повысила голос, и набравшись смелости, ударила его в грудь.

Кулачки не отбила? – мрачно спросил он, слегка улыбнувшись. – Хорошо, допустим мне плевать, что ты тут делаешь, но я желаю, чтобы через пять минут тебя здесь не было. – Миллер убрал руку с моего капюшона, но не освободил мне дорогу. От его взгляда стало холодно, дрожь в коленках усилилась.

– Её нельзя отпускать! – вклинился в разговор его напарник. – Она расскажет, что видела. Пойми, свидетели нам не нужны. Не сейчас. Иначе отец меня из дома выгонит, я и так досаждаю ему. Если тебе плевать, то меня распирает от любопытства. Как ты попала в самую глубь леса?

– Мы играли в прятки, и я потерялась. – дрожа, оправдалась я.

После моих слов парень громко рассмеялся, покачал головой и взялся подбрасывать ветки в костёр. Я дёрнулась с места, увидев горящее тело, но Миллер поймал меня одной рукой за талию и поставил обратно перед собой, затем устремил осуждающий взор на своего друга.

– В прятки, говоришь. – он приставил два пальца к моему лбу, словно держа дуло пистолета, и наклонившись ближе к лицу, прошептал: – Ты плохо спряталась, согласна? – киваю. – Мы тебя нашли, но какая нам с этого выгода?

– Я буду молчать. – внушаю парню, чтобы тот поверил.

– Хочешь, чтобы я дал тебе шанс на побег? – он состроил жалостливое лицо, словно на миг посочувствовал мне.

– Да, хочу. – отозвалась я.

– Имя? – будто выбрасывая яд, спросил Миллер. Я скосила глаза на его руку, нервно сглотнув слюну. – Имя!

– Эмилия. Прошу, дай мне уйти домой. Я никому не расскажу. – заскулила я, выпалив на одном дыхании и понадеявшись на снисходительность с их стороны.

– Не верь ей. Сдаст ведь. – не унимался парень, стоя на своём. – Я тебе не для того помогал, чтобы из-за девчонки влипнуть по самые яйца.

– Бегать быстро умеешь? – отошёл от меня на несколько метров зеленоглазый, пропустив мимо ушей слова приятеля.

– Кажется, сейчас научусь. – облегчённо вздохнула я, понимая, что мне дают шанс.

– Беги. – понизив голос, приказал он.

Я сорвалась с места, и не оглядываясь, побежала в неизвестность. Неоднократно чуть не угодила в капкан, но ангел-хранитель уберегал меня, лишь от одного не спас – от плохого зрения. Не заметив вдали небольшой овраг, я покатилась прямо вниз, натыкаясь на кустарники. Внезапная боль пронзила затылок. Лёжа на спине, я поднесла руку к голове и ощутила на ладошке что-то вязкое и скользкое. В глазах помутилось, я лишилась чувств.

Очутилась, когда врач подносил к моему носу нашатырный спирт. Мама ходила из стороны в сторону, тревожась и держась за щёку.

– Миссис Картер, дочка проснулась. – уведомил доктор её.

– Больно… – шепчу я.

Бинты сползали на глаза, я хотела их поправить, но сидящая рядом медсестра не позволила.

– Прости, мам. – проговариваю я вполголоса.

– Отдыхай, милая. – она ласково погладила меня по руке.

Я готова развеяться как дым. Почему люди всегда попадают в неловкие ситуации? Зачем было идти в этот лес? Прятки оказывается совсем не детская забава, приносящая веселье, а настоящая игра на выживание. Отныне я никогда не вернусь к такому внушающему страх квесту.

Новый день не сулил ничего доброго. Я вытирала пыль с подоконника, когда услышала всполошённые разговоры девочек. Громкие сплетни долетели до моих ушей с быстротою молнии. Выглянув в окно, я увидела длинный белый автобус, из которого стремительно выходили парни в одинаковых чёрных футболках, неся с собой спортивные сумки.

Я решила присоединиться к обсуждениям девушек. Втихую, пока Ника спала, я вышла из комнаты, направившись на кухню.

– Хоккеисты? – обратилась я.

– Да. – вяло ответила длинноволосая девушка, отведя взгляд от окна. – Пойду номера в гостинице посмотрю.

Она зашагала к выходу и то ли специально, то ли ненароком задела меня плечом. Правда, остановилась, но не извинилась, а всего-навсего окинула меня встревоженным взглядом. Вдогонку за ней покинули кухню и остальные жительницы. За какой надобностью ей номер в гостинице?

Всё же спортсмены заселяются к нам, но хватит ли им места? Комнаты переполнены, не будут же парни спать впритирку друг с дружкой, словно забитые сельди в бочке. Прибывшие гости не второпях заходили внутрь через главный корпус.

Прикрыв дверь, я села на кровать и посмотрела на свою руку, по-прежнему сжимающую тряпку. Сейчас я злюсь на себя за то, что не могу совладать с собой: ладони вспотели, подрагивающая нога трясла моё тело, а глаза замерли и посмотрели в стену, точнее сквозь неё – в пустоту. Вот бы придумали "волшебную таблетку", которая решит мою проблему стеснительности и страха перед неведомыми обстоятельствами.

Ника сладко сопела, вытащив одну ногу из-под одеяла. До чего же красива, даже с растрепанным пучком на голове, без макияжа и в растянутой футболке. Она выглядит потрясающе. И я, откровенно говоря, завидую девочкам, которые в любом виде ощущаются, как поток свежего воздуха, как спокойствие в душе после затянувшегося дождя. Кто бы что не говорил, но внешность многое решает в нашей жизни. Вряд ли кто-то захочет общаться с тобой, если ты не импонируешь человеку. Зачастую на характер не возлагают надежд, когда внешне человек полностью не нравится. Люди сами себя приучили искать выгоду во всем, к сожалению.

– Что за шум? – буркнула подруга, переворачиваясь с одного бока на другой.

– Хоккеисты приехали. – поделилась новостью я.  – Слышишь?

По лестничной площадке разносился мужской смех, а затем и женский. Девчонки спрашивали имена парней, а те отшучивались, умалчивая о себе.

– Как? Уже? – Ника подтянула одеяло ближе к себе, прижала краешком к груди. – Обещай мне, что не будешь выходить по ночам из комнаты, пока они не уедут. – тяжко вздохнув, она забегала глазами по полу. –  Пообещай, Эми.

– Я не понимаю, о чем ты. Почему?

– Я обязательно все расскажу, только дай мне время прийти в себя. – раздосадованно ответила Ника.

Подруга соскочила с кровати, открыла шкаф и сняла с вешалки лёгкую осеннюю куртку. Набросив её на плечи, она вышла из комнаты, напоследок сказав, что вернётся через час. Я запуталась в паутине беспокойства за неё. Я пыталась придумать дополнительные объяснения, приводила аргументы в своей голове, основываясь на которые, я должна была перестать переживать. Но Ника ушла. Я только истерзаю мозг догадками.

Я пойду за ней.

Обувшись, я отправилась на поиски подруги.

С приездом хоккеистов в общежитие стало ужасно пахнуть сигаретами, они не удосужились выйти на улицу и испоганить воздух там. Две блондинки, вызывающе одетые в короткие домашние шортики и укороченные топики, что их груди вываливались наружу, вешались парню на шею, щеки которого окрасились в бордовый цвет от пылких поцелуев.

Надев излюбленные наушники, я вышла на улицу и посмотрела по сторонам. От Ники и след простыл, она буквально пропала, испарилась на моих глазах, а ведь я выбежала вслед за ней, отставая лишь минуты на три.

Беседка с деревянной крышей привлекла моё внимание. По узкой тропинке я двигалась прямо к ней. Присев, я достала телефон и зашла в студенческий чат.

"Ребят, у кого есть швабра и тряпка?"

"Кто поделится хлебом?"

Я увлечённо читала беседу, забыв о времени. Написала Нике в личные сообщения, что буду ждать её в беседке, но она не прочла и в сети последний раз была два часа назад.

Мои наушники выдернули из ушей, от неожиданности я вскрикнула и дрогнула. Телефон выпал из рук, я нагнулась, чтобы поднять, но парень перехватил смартфон и отошёл на несколько метров, подняв руку вверх. Высокомерно вскинув подбородок, русый наглец решился играть со мной в "собачку".

– Верни. – напряжённо потребовала я. – Такие приколы уже давно не уместны.

– Забери. – он задрал футболку с логотипом команды и просунул мой телефон к себе в штаны.

– Ты бы его еще к себе в задницу запихал. – грубо бросила я.

Что он жуёт? Его язык, не переставая, движется в полости рта. Когда ,дёрнув головой, парень пошатнулся, мне стало предельно ясно: он пьян.

Я протянула руку, рассчитывая на его благосклонность. Тот округлил глаза, ехидно прищурился, догадываясь, что нападать на него никто не собирается. И на уловки попадаться тоже.

– По-хорошему прошу. Если не отдашь, то..

– Что? – перебивает он меня.

– Выбесил, всё. – нахмурилась я.

Пойду к миссис Хлое, уверена, она сможет помочь мне. Прикусив от злости щёки, я выбежала из беседки, оглянувшись один раз, чтобы бросить на него предупреждающий взгляд.

Расправив плечи, я рывком открываю железную дверь и врезаюсь в высокую фигуру. В нос сразу ударил терпкий парфюм, напоминающий морскую воду, и едкий запах вина.

Он… Этот запах я не спутаю ни с кем. Он здесь.

– Т-ты? – заикаясь, спросила я.

Я помню эти дерзкие и хитрые глаза. Всегда помнила. Онемев, я стояла перед ним по стойке смирно, не смея двинуться с места. Как тогда, пять лет назад, в лесу.

– Нашлась потеря. – демонстративно вскинул брови Миллер, придерживая меня под локоть.

– В этот раз я не буду умолять тебя опустить меня. – я оттолкнула его от себя.

– Будешь. – ледяной голос зазвучал в стенах коридора, вселяя в меня отчаяние.

С тяжелым сердцем поднесла кулаки к груди. Толкнула. Отшвырнула своё прошлое, по которому страдала долгие годы. Отвергла первую любовь. Но как избавиться от вновь услышанного голоса?

Я побежала по ступенькам вверх, миновав второй этаж, я с грохотом закрыла кабинку в туалете и опустилась на пол.

Миллер…

Что ты здесь делаешь?

Зарыдав, я закрыла ладонями рот. Сжигающая изнутри, рвущая душу на куски боль заставила меня заново вспомнить тот костёр. Мне больно, что я влюбилась. Чёрт, да я втрескалась без памяти, воспылав от одного его прикосновения к моей руке сейчас.

Разве возможно так остро возжелать потребность постоянного эмоционального контакта, хотеть чувствовать его, что намерение выть, кричать и рвать на себе волосы лишь усиливается?

Глава 5. Я тебя помню

«Она поднимает голову, и мои глаза встречаются с её. Новое воспоминание разблокировано. Это она, та самая. Эти карие, напуганные детские глаза, я запомнил надолго.»

Я вдоволь напился.

Чувствую себя последним алкашом, готовым продать душу за каплю спиртного. Я намерен заблокировать все карты, только бы не тратить деньги на алкоголь. Всё бы ничего, но я до тряски рук ненавижу ощущать себя пустым на трезвую голову. Сперва одна бутылка дает ощущение веселья, некой свободы и легкости. Но чем больше алкоголя поступает в мой организм, тем сильнее меня угнетает реальность, от которой я так хочу укрыться.

– Я угадаю, дай мне минуту. – глубокомысленно сказал Майкл, сняв футболку и надев белую рубашку. – Ты вновь страдаешь из-за того, что закончился виноград, а тебе не хочется идти в магазин?

– Промах. – глухо произнёс я.

– Тогда я не понимаю, что ты пытаешься разглядеть на голой стене? И почему ты так и не пришёл в беседку? Парни карты принесли, на деньги бы сейчас их развели. Погнали, купюры ждать долго не будут.

– К чёрту эти деньги. – уныло говорю я и придерживаю стакан, наливая вино.

– Дружок, так дело не пойдёт. – он выдернул из моих рук бутылку, поставив её на стол. – Мы для чего сюда приехали в этом году, чтобы ты напился и свалился замертво? – рявкнул Майкл. – Нет! Я хочу познакомиться с девочками, отыграть игру и съехать из чёртовой дыры. Ты забыл, какой сегодня день? Тебе напомнить? – он подошел ближе, вцепился в моё плечо и порядком встряхнул. – Я выпью с тобой, но после того, как ты, Миллер, поднимешь задницу и пойдёшь со мной клеить первокурсниц.

Плевать я хотел на них.

Передо мной струятся только её каштановые волосы. Такие мягкие, такие вьющиеся. Мерещится она мне. Выть готов, настолько её облик запомнился в моей голове. Только её пленительные карие глаза, напоминающие бушующий огонь, я вспоминаю. Глаза, глядя в которые, я понимаю: она бесновата. В ней точно сидит неистовая сила, тянущая меня за собой.

– Я не выйду на лёд. – окидывая взором комнату, осведомил друга я.

– Не пугай меня. – присел Майкл, держа в руке самый дорогой парфюм из всех, которые у него есть. – Ты это брось, сейчас протрезвеешь и поймёшь, какую чушь ляпнул.

– Она здесь. – негромко сообщил я, изучая его реакцию.

Хоккей стал моим увлечением года три назад. Тогда я не догадывался, что это единственное моё спасение от сумасшествия. Постепенно я втянулся: долгие тренировки, игра, завоевание кубков. И всё по новой. Так моё увлечение переросло в профессиональный вид спорта. Команда никогда не проигрывала. Мы были лучшие везде. Я выкладывался до последней капли пота, не жаловался на жуткую боль в ногах и дикую усталость, ведь душевные терзания оказались намного хуже телесных повреждений.

Жестокий вид спорта, не требующий оплошности. Я живу по принципу нашей игры. Ошибся – будь добр наказать себя сам, иначе накажут другие.

– Кто? – встревоженно спросил он.

– Эмилия. – я произнёс её имя так, словно оно было под запретом.

Его лицо внезапно изменилось: брови изогнулись, от чего кожа верхних век натянулась, а на лбу от удивления собрались морщины. Майкл, кажется, впал в состояние крайнего шока. Он встал, покачал головой, открыл рот, дабы что-то сказать, но вздохнул и сел обратно.

– Ты убьёшь её. – напомнил друг о моей сущности. – Вам нельзя быть вместе.

– Но она меня помнит. – обрадовался я, как ребенок, которому дали долгожданный шоколад. – Я видел её растерянность. Эми ни на секунду не задумалась, сразу узнала меня. Понимаешь? Она, между прочим, сдержала своё слово, нас никто не посадил за решётку, девочка промолчала о нашем убийстве. Это уже достойно уважения.

– Совсем поехал головой. – жалобно произнёс он, словно сочувствуя моей влюбленности. – А как так получилось, что она поступила именно туда, куда мы приезжаем играть?

– Я что в её голове копался? – отрывисто бросил я. – Лучше подумай, как её обезопасить от меня.

В комнату ворвался Рик, вальяжно прошёлся, отодвинул стул и сел неподалёку от нас. Третий чудик в нашей компании, который всякий раз помогал советом.

– Подслушал чуть-чуть вас. Я знал, что она сюда заселилась. – на одном вдохе пробубнил Рик.

– Ты… – вскочил я, замахнувшись на него. – Какого хрена? Откуда?

– Спокойно! – улыбнулся он, скрывая волнение.

Что же ты наделал, придурок!

За секунду я испытал и взволнованность, и замешательство, и беспокойство, и даже панику. Зарывшись в волосы пальцами, я пригнулся, а позже сел на пол. Меня одолевало бешенство: он поступил не по-дружески. Рик знал, как мне было трудно все эти годы. Знал, что я боялся к ней подойти, потому что она расцветала с каждым днём, а я засыхал. И мой характер сломил бы в ней ту маленькую девочку, детство которой я не хотел портить.

– Если бы ты сказал раньше, я бы не пересёкся с ней! – выкрикнул я.

– Твою мать, приди в себя. Она – твоя судьба, а иначе как объяснить то, что вы встретились? Я увидел списки заселённых, но промолчал, потому что хотел, чтобы ты наконец вышел из своей депрессии и нормально посмотрел ей в глаза. – выплеснул Рик, откинувшись на спинку стула.

– Я хреновый парень для неё. Псих, нетерпящий отказов. Что, если я вообще не нравлюсь ей? Готовьте верёвку тогда, я повешусь, не раздумывая. – развёл я руки в стороны, тяжело вздыхая.

В грудной клетке неприятно сдавило. Мысль о том, что мне придётся показывать ей себя настоящего пугала меня. Я не мог иначе. Эмилия должна узнать, кто скрывается под маской.

В комнате повисла неловкая тишина, вводящая меня в полное отчаяние – чувство, когда я думаю, что потерял смысл своего существования. Несомненно, Рик тоже нервничал. Он хрустел пальцами, понимая, что виноват. Только вот гордость не позволяла ему извиниться передо мной.

– Кто знает, где здесь туалет, или я отолью сейчас в цветок уже. – не вытерпев, выдал Майкл. И за что я его ценю вообще?

– Я покажу, а ты, – Рик показал на меня пальцем. – подумай о моих словах и спускайся в беседку. Тима без нас не выиграет. Как можно забыть, где туалет находится? Надеюсь, тебе не нужно поправлять штанишки. – разворчался он.

– Иди-ка ты. – мне нравилось, когда Майкл злился.

Его не расположенное к злости лицо, всегда потом выдавало улыбку. Он не мог долго показывать негативные эмоции. Наш лучик света знает, когда необходимо разбавить накаляющуюся обстановку.

Парни вышли, а я посмотрелся в зеркало, легонько побив себя по щекам. Накинул капюшон, дабы скрыть своё лицо, сделал глубокий вздох и медленно выдохнул.

Выйдя из комнаты, я тут же заметил целующуюся парочку возле окна.

Майкл, вот сукин сын.

Спускаясь вниз по лестнице, я вспоминал всё, вплоть до мелочей, что мы вытворяли в прошлом году. Я отрывался, пугая девочек, но не дотронулся ни до одной. Они визжали, бегали по этажам, а мне было мало. Хотелось ещё. Я жаждал крики, рождающие такой страх у людей, что кровь стынет в жилах. И приехав в общежитие вновь, я почувствовал прилив старых эмоций вперемешку с новыми. Игра меняется. Теперь у меня другая цель.

Бездумные первокурсницы сошли с ума. Они готовы тотчас снять трусики и наброситься на хоккеистов. Их держали взаперти? Девчонкам, по-видимому, не объяснили, к каким последствиям приводит столь распущенное поведение.

Тима громко смеялся, хлопая в ладоши и пританцовывая на месте. Рядом с ним стояла полупустая бутылка из-под виски, я посчитал своей обязанность изъять её и оприходовать.

– На тебе раскладывать? – спросил Тима. – Играть будешь?

– Спрашиваешь? Разумеется. Выкладывайте свои копейки. – я принял позу победителя, расставив широко колени и оперевшись на стол локтями. – Предупрежу, проигравший помимо денег должен выполнить одно желание. Любое. – сделал я акцент на последнем слове.

– Договор. – постучал пальцами по столу незнакомый парень. – Профессионал или любитель?

А он кто?

– Начнём. – вторгся Тима, не дав нам договорить.

Этот парень проводит очередную махинацию, думая, что я не замечаю. Стаскивает карту, набирает целый веер, а под шумок, когда все над смеются, прячет козыри в рукаве. Умно, если играть с дураками. Рик с Майклом подошли под конец игры, присоединились к смотрящим. У них отведена особая роль.

– Иду я как-то ночью, – внезапно заговорил Рик, напугав присутствующих. – а навстречу выбегает огромная псина. Гавкает на меня, скалится. А потом как хрясь! – изображает он нападение. – И вцепился пастью прямо в задницу!

Играющие отвлеклись, но только не я. Я сбросил плохие карты в биту. Времени было мало, поэтому Майклу пришлось разлить бокал вина на стол, так как парень, точно знающий толк в игре, пытался не отлынивать от процесса.

– Что за дела, Майкл? – воскликнул я, злорадно усмехаясь в душе.

Победа в моём кармане.

– Что ж, выходит, Миллер выиграл. – ставит всех перед фактом Тима.

Лицо парня побагровело, обрело раздосадованный и разочарованный вид. Я лукаво улыбнулся, что не понравилось ему. Он перевернул всю колоду, разглядывал карты, разве что до него не дошло: я выиграл.

– Ты обманул! – взъерошился парень, зажимая в руке двадцать долларов.

– Ты тоже пытался, но увы, не вышло. Деньги на стол. – серьезно сказал я.

Я потянулся за своим выигрышем, но тут же одёрнул руку назад при виде комендантши. Азартные игры на территории общежития запрещены. Пусть нам и всё дозволено, но я попробую начать соблюдать устав.

– А ну признавайтесь! – озадачено посмотрела она на нас, уперев руки в боки. – Кто у бедной девчонки телефон украл? Плачет сейчас, а вы, бессовестные, карты раскладываете. Её телефон на кон поставили? Живо вернуть! – повысила Хлоя голос.

Эту женщину в гневе боялся даже Рик. Он отодвинулся подальше, чтобы её устрашающий взор не пал на него.

– Боже, забирайте. – вытащил из штанов черный телефон без чехла Джейк.

– А у кого забрали-то? – поинтересовался Майкл.

– Вы не знаете её. Новенькая. – уходя, сказала она. – И карты свои уберите, мыши!

– Интересно же. – не унимался Майкл.

– Эмилия. Как же её фамилия? Забыла. – Хлоя остановилась, почесав затылок.

– Ой, что сейчас будет. – закачал головой Рик. – Ни Картер ли случайно?

Я дождался, когда Хлоя кивнет. И получил заветное разрешение на то, чтобы разбить этому подонку морду. Я всколыхнулся. Кровь забурлила по венам. Это будто не у неё отняли телефон, а у меня мою компанию. Я через стол схватил одной рукой Джейка за футболку, а вторую положил на его макушку. Ярость охватила мой разум. Мне стало чертовски неловко, что гаденыш, с которым я несколько лет подряд выхожу на лёд, обидел Эми, а я даже не могу его убить, так как рядом стоит миссис Хлоя. Она раскудахталась вокруг нас, пока я наносил удар за ударом по лицу парня.

– Миллер, прекрати! – сбросил меня с него Майкл. – Остынь, друг.

– Сука! Чёртов урод! – орал я.

– Что на тебя нашло? – вытирал Джейк кровь с лица. – В том году ты сам так делал, а одной девчонке даже разбил телефон. Что не так сделал я, объяснишь?

– Иди на хрен. – плюнул я на землю, обойдя его стороной. – Хлоя, можно я сам занесу ей? Какой номер комнаты?

Ошарашенная и перепуганная комендантша без упреков отдала мне телефон. Очевидно, она в коей-то мере обрадовалась, что справедливость восторжествовала: обидчик наказан.

Кулаки не разжимались, я через силу расслаблял руки. С каждой ступенькой мне казалось, что у меня поднимается температура, и я весь пылаю. То ли она и вправду поднялась, то ли меня трясло от волнения.

Я негромко постучал в дверь, боясь, что разбужу девочек.

– Что надо? – щурясь, открыла дверь её соседка.

– Эми позови. – шепотом попросил я.

– Кто там? – услышал я её голос. – Иду.

Сонная Эмилия выходит ко мне, обмотанная одеялом, края которого касались пола. От умиления я улыбнулся, но вспомнив про свой дурацкий план, прикусил щеки и убрал гримасу счастья с лица.

– Я никому ничего не говорила, только пожалуйста, не бросай меня в костёр. – посмотрела она на меня щенячьими глазками.

Я подхватил её под локоть и отвел в туалет. Она вырывалась, захотела вскрикнуть, но я закрыл ей рот рукой, встав у неё за спиной. Затащив девушку в женский туалет, я сдернул с неё одеяло и отбросил его на подоконник.

Эми стояла передо мной в застиранной серой футболке, принт которой уже невозможно разглядеть, на синих шортах виднелась крохотная дырочка, а белые носки больше не белые.

Погодите-ка… Где её тапочки?

Притянув Эмилию к себе за руку, я ухватился за ее талию и приподнял в воздух, усадив на лежащее одеяло на подоконнике. Какая же она легенькая. Худая. Голодная.

– Пожалуйста. – запаниковала она, когда я раздвинул её ноги и втиснулся меж бедер.

– Умолкни. – вполголоса сказал я. – Твоё? – вынудил из кармана телефон и показал ей.

– Да! Спасибо большое, я…

– Получишь потом. – прервал её благодарность и заметил появившееся смятение в глазах Эми. – Если завтра ты сможешь спасти свою подружку, то я отдам твой телефон, но при условии – ты и сама должна выжить.

– Что!? – возмутилась она.

– Не кричи. – я приставил палец к её влажным губам, заглянув в карие глаза.

Земля становилась неощутимой. Для меня она по-прежнему маленькая девочка, потерявшееся в лесу. Пускай её рост не превышает и шести футов, но она безошибочно имела надо мной вверх.

– Я нравлюсь тебе? – вырвалось из моего рта.

Вот дьявол.

Я отрежу себе язык, поганивший мою репутацию.

– С чего бы вдруг? – ехидно ухмыльнулась Эми. – То, что ты прижимаешь меня в женском туалете, а я это позволяю, не означает, что ты мне нравишься. И ты мне угрожаешь, Миллер.

Моя фамилия чересчур возбуждающе звучит в её произношении, особенно последняя буква «р» на конце. Она словно протянула её, промурчала, как кошка, причудливо склонив голову набок.

Я позволил ей спрыгнуть с подоконника, но не мог допустить, чтобы она прошлась до комнаты по грязному и пыльному полу в одних носках. Как я сразу не заметил? Наклонившись, я положил руку на ее талию, а второй подхватил исхудавшие ноги.

– Поставь на место! И не лезь больше ко мне! Плевала я на этот телефон, только Нику не трогай и от меня отстань. Ты слышишь меня, Миллер? – дергалась Эми, рассмешив меня своими капризами.

– Свободна.

Я поставил её на порог, получил осуждающий и грозный взгляд и остался стоять перед закрытой дверью.

Не верю, что она реальна. Может на меня действует алкоголь, и она снова пришла ко мне в галлюцинациях?

С улыбкой дурака, но самого счастливого человека на свете, я поднимался на седьмой этаж. Захлопнув дверь, я лег на кровать, пялясь бездумно в потолок.

Я нырнул в карман за её телефоном, но не обнаружил его там. Какого хрена? Проверил ещё раз, но кроме моего сотового и зажигалки ничего больше не нашел.

Ловкая. Хитрая.

Мы подружимся, обещаю.

Глава 6. Ты меня спасаешь?

Всю ночь я просидела в угрюмом мраке за столом, рассматривая экран разбитого телефона. Как я отважилась просунуть руку в его карман? Сдаётся мне, Миллер и не понял, что я провернула, пока он не принимал во внимание ничего, кроме моих завлекающих глаз. Он нёс меня на руках до комнаты. Вдыхал аромат моих распущенных волос. Представился героем, отобравшим телефон у обидчика, а потом испоганил всё своими условиями. Он такой эксцентричный, с неким прибабахом. Я увидела его во второй раз, но почему я не чувствую этой разлуки? Миллер ведёт себя так, будто бы его не удивляет наша непредвиденная встреча.

Я пыталась забыть его облик, правда, пыталась. Но тем не менее, детская наивность и первая влюблённость посчитали иначе: им хотелось, чтобы я помнила. Целых пять лет я рисовала широкие плечи, взгляд, полный искушения, чёрную толстовку с синими бабочками и ниспадающие на лоб блестящие волосы, схожие с углём-антрацитом. Мне всего-навсего было тринадцать лет, и уже в таком раннем возрасте я первый раз почувствовала «бабочек в животе». Это непередаваемое ощущение, характеризующееся лёгким покалыванием внизу живота и учащённым сердцебиением. И далеко не всегда такое чувство обозначает возбуждение, обычно оно является кратковременным сигналом о том, что организм чувствует опасность и хочет предупредить мозг – хозяин тела находится на волоске от беды.

Увернуться от суровой реальности не получится.

Из-за раздумий я напрочь забыла о сборе первокурсников в колледже. Не явилась одна я из всей группы, то есть осталась единственной, с кем не познакомились. У кого теперь узнать, какое у меня расписание занятий?

– Эми, тебе чай налить? Ты вся продрогла. – Ника обеспокоенно поставила на стол две кружки, включив электрический чайник.

– Спасибо, не хочу. –  отказалась я.

Я разрываюсь на две части: первая хочет вторгнуться в личные пространства всех людей, дабы наконец получить ответы на свои вопросы, а вторая часть умоляет забыться и жить дальше нормальной жизнью.

Чему быть – того не миновать.

– Ника, я понимаю, что, возможно, для тебя это личное, – я развернулась к Нике, настраиваясь на разговор. –  но я хочу узнать, что тебя так напугало, когда ты узнала о хоккеистах? Меня задушит скоро моё любопытство, посвяти меня в курс дела. – аккуратно подвела я диалог, видя, как эмоции на её лице стали чередоваться.

– Мне трудно об этом говорить. – выключив чайник, Ника тягостно вздохнула. – В прошлом году их тоже заселили на седьмом этаже. Девчонки радовались, что такие красивые парни обращали на них внимание. – губы Ники задрожали. Сидя на кровати, она мяла в руках край своей футболки. – Всё было отлично до тех пор, пока не наступила ночь, – Ника опустила голову, и я увидела, как слезинка покатилась вниз по её лицу и словно с треском упала на пол.

– Ника, я тебя прошу, поделись со мной. Тебе станет намного легче. – я пересела к ней на кровать. – Я тебя выслушаю, что произошло?

На мгновение она перестала плакать. Я взглянула в её покрасневшие округлившиеся глаза, пропитанные страхом, и моё тело будто окаменело. Кое-как я заставила себя поднять отяжелевшие руки и прижать Нику к себе. Её частое, прерывистое дыхание раскаляло мою грудь. По спине пробежался холодок, когда я дотронулась до рук Ники. Такие стылые, как у мертвеца.

–Они… – проскулила подруга, вновь зарыдав. – Они стучались в каждую комнату перед тем, как зайти. Та комната, которая была не заперта, автоматически становилась для них свободной. Я пришла после тренировки по волейболу и очень сильно устала. Настолько, что забыла закрыть чёртову дверь. – она сжалась,  ногтями впившись в мои плечи.

–Тише, я рядом, слышишь? – мои объятья не утолят в ней боль, но сделают её чуть слабее.

– Я проснулась от громкого смеха. Они смеялись прямо перед моим лицом. Неадекватные. Ненормальные. Один из парней взял меня за ногу и стащил с кровати. Без света я не могла разглядеть их лица. Мне было страшно, всё тело дрожало. Я начала сильно кричать, просить о помощи, но всем было плевать. Никто не услышал мои мольбы.  Только когда я услышала такой же истошный крик из соседней комнаты, до меня дошло: нам уже никто не поможет.

Во рту пересохло от её слов. Я понимала, была готова к тому, что она скажет дальше, но не хотела в это до конца верить.

– Они насиловали меня по очереди. – ошарашила она меня, затем закрыла лицо руками и упала на мои колени головой. – Эми, они звери, они просто…  – Ника не смогла договорить из-за вспыхнувшей истерики.

– Все в прошлом. – я покачивала её за плечо. – Я буду рядом с тобой. Не бойся. Мы можем снять гостиницу. Давай переедем? Правда, у меня не так много денег, но я устроюсь на подработку.

– Хорошо. – всхлипнула она. – Я думала, что они не вернутся, что всё будет хорошо.

– Твой папа знает?

– Нет, мне стыдно ему говорить. У нас очень дружелюбные отношения, но я чувствую себя мерзкой. Боюсь, что он станет винить себя, ведь отец через силу отпустил меня жить сюда. Я долго уговаривала его, уверяя, что в общежитии весело. Весело… – поникла она, подняв голову с моих колен.

Вытянувшись, Ника легла на спину и натянула на себя одеяло. Я гладила её по голове, стараясь успокоить нежными прикосновениями. Но кто бы меня привёл в чувство после услышанного? Она жертва. Ей не должно быть стыдно. Кто эти подонки?

Я хотела знать всё, вплоть до имён мразей, сотворивших такое с девушкой.

Рассказ подруги поверг меня в неимоверный шок. Я настолько прониклась, что представила себя на её месте. Ужас. Откровенный кошмар, который не каждая переживёт. Какие гарантии, что зеленоглазый парень не участвовал в этом? У меня перехватило дыхание от мысли, что он мог такое сотворить. Миллер со своим напарником бросил тело в костёр. Безжалостно избавился от трупа. Мог ли он пойти на изнасилование? Ответ возник сам собой: мог.

– Эми, я могу попросить тебя о маленькой помощи?

– Да, конечно. – наклонилась я, заметив, что она говорит шёпотом.

– Я бы выпила сейчас успокоительное. Можешь сбегать в аптеку? – слегка улыбнулась Ника. – Нет, только не пиши в чат! – перехватила она мою руку, когда я полезла за телефоном в карман толстовки.

– Я боюсь оставлять тебя одну. – разволновалась я.

– Если ты сейчас напишешь в чат, то все завалят меня вопросами. Прости, я бы сходила сама, но голова кружится сильно.

Кивнув, я поднялась с кровати и подошла к небольшому деревянному ящичку. Достала пару долларов и смяла их в руке. Я обернулась на Нику, стоя возле двери. Её лицо не выглядело больше бледным, на нем появился легкий румянец, а губы не дрожали. Она заснула. Неудивительно, часовая истерика отбирает энергию у организма, делает его слабым.

Осторожно открыв дверь, чтобы не разбудить соседку, я вышла в коридор на цыпочках. Подозрительно тихо, даже разговоров не слышно. С каждой ступенькой в мою голову приходили мысли, вызывающие у меня недоумение. В тот момент, когда Нику насиловали ублюдки, где находилась охрана общежития? Где, собственно, была Хлоя?

Только я вспомнила про комендантшу, как услышала её громоподобный голос.

– Куда собралась? – как самый внимательный надзиратель, задала она мне вопрос с прищуренными глазами.

– До магазина пройтись, я недолго. – набросив капюшон, я приближалась к железной двери.

– Смотри мне, общежитие закрывается ровно в 23:00. Не успеешь – будешь ночевать на улице! Услышала? – грозно спросила Хлоя.

И почему она на первый вид показалась мне приветливой, чуткой женщиной? Это же контролерша, а не комендантша. В ней строгости больше, чем у меня на голове волос. На минуточку, шевелюра у меня неплохая.

Почти выбежав на улицу, я вдохнула полной грудью прохладный воздух. Он обдувал мою кожу, заставив покрыться её мурашками. Единственный фонарь, освещавший нашу общагу, и тот мерцал, скоро окончательно потухнет. Наушники я всегда ношу с собой, поэтому без них в дороге не обойдётся. Заиграла песня One Of The Girls – The Weeknd, Jenni , в такт которой я зашагала в ближайшую аптеку, поглядывая на путь по навигатору.

На улице прохладно, но меня это ничуть не смущает. Прогулки в одиночестве в темное время суток скрывают в себе особый смысл. Не могу сказать, что я боюсь нападения бандитов, захотевших ограбить меня, потому что красть нечего. Если только телефон, да и с него выгоды никакой. Дешевая, устаревшая модель. И вообще он меня раздражает, в последнее время часто стал лагать.

Долгие поиски супермаркета закончились успехом. Я взяла себе несколько пачек печенья и газировку. В этом же здании находилась аптека. Фармацевт быстро подобрала мне нужное лекарство, которое не только успокоит, но и свалит в глубокий сон.

Обратно я шла не спеша, будто совсем некуда было торопиться. Я усердно пыталась разобраться в сумбурных мыслях, поселившихся в моей голове. Они не хотели, чтобы я пребывала в успокоении, мешали мне. В состоянии задумчивости я подходила к общежитию.

На воротах висел стальной замок. Я сделала два рывка, прежде чем понять, что внутрь мне не пробраться.

Чёрт.

– Миссис Хлоя! – заголосила я. – Я опоздала, но больше так не буду. Впустите меня!

Что за напасть такая? Неужели ночевать мне в картонке возле мусорных баков?

Не успела я глазами моргнуть, как в два счёта во всём здании погас свет. В каждой комнате исчезли огоньки, даже тот фонарь на улице, наконец, померк. Я осталась стоять в глубокой темноте. Мурашки пробежали по моему замёрзшему телу с головы до ног, и обратно.

Полночь.

Я слышу первый крик, за ним следует ещё один, такой же оголтелый и надорванный. Да что, мать твою, там происходит? Отбросив инстинкт самосохранения, я бросилась перелезать через чертовы ворота. В моей голове это выглядело довольно просто, на деле оказалось куда хуже. Я хватаюсь за прутья, растягиваясь в длине. Тянусь за острым наконечником и обхватываю его пальцами. Ноги заскользили, моё тело осталось висеть на воротах. Лицом я уткнулась в железяки.

Слева от меня загремел замок. Я повернула голову, увидев зеленоглазого со связкой ключей. Замок упал на землю, а вот я спрыгнуть никак не могла. Вцепилась в прутья, не в силах расслабить руки.

– Давай же, перетащи свою задницу, Эми. – с издёвкой сказал он.

– Опять ты, Миллер. – затрудненно вздохнула я. – На помощь могу не рассчитывать?

– Позволь насладиться твоим положением.

– Помоги мне, я спрыгнуть боюсь, высоко.

Черноволосое чудовище громко рассмеялось, подойдя ко мне. Я вызываю у него смех?

– Разожми кулачки.  – сурово произнёс парень, стоя за моей спиной. – Или боишься вновь упасть в мои руки?

– У меня выбора нет. – приглушённо пробормотав, я отпустила наконечники.

Вскрикнув и зажмурившись, я ощутила, как падаю вниз, но не коснулась ногами земли. Его сильные руки по-надёжному держали меня со спины. Я оказалась зажатой в объятьях. Он прижал моё дрожащее тело к себе настолько прочно, что я слышала сдавленное его дыхание.

– Уже не так страшно, правда?

Он заморозит меня скоро своими словами. Я превращаюсь в лёд рядом с ним. Не таю от прикосновений. Что-то в нём скрывается пугающее, не дающее мне расслабиться.

Поставив меня на землю, Миллер отошёл, ногой отпихнув замок в сторону.

– Откуда у тебя ключи? – интересуясь я, поправляя толстовку.

– Имею способность одним взглядом превращать в камень людей, а потом делаю всё, что вздумается. – ответил он, не поворачиваясь. – Для кого таблетки припасла? Да ты не нервничай. – усмехнулся парень.

– Мне рассказали, что вы делали в прошлом году! – резко остановилась я.

Не услышав шаги за собой, он тоже встал на месте. Поднял руку, положив её на свою голову, и потянул шею сначала в левую сторону, потом в правую.

– Что же интересного ты услышала? – повернулся он, оглядев меня сверху до низу.

– Вы насиловали девушек? – в лоб спросила я. – Что ты из себя представляешь? Кто ты, пугало?

– Как ты меня назвала? Пугало!? – переспросил Миллер, и на его лице расплылась улыбка.  – С тобой всё веселье пропустишь. – махнул он рукой, направившись к железной двери. – С моей стороны насилия не было, за парней отчитываться не собираюсь. В эту ночь, – он прервался. – хотя нет, не только в эту. Тебя не посмеют тронуть, поэтому за своё хрупкое тельце можешь не переживать. Видимо, я твоя судьба, так что советую тебе подняться в свою комнату и хорошенько подпереть дверь. Не заставляй меня нервничать.

– Зачем вы это делаете? И где охрана?

– Человек, получивший солидную сумму денег в ладоши, сделает всё, что ему прикажут. У Хлои два ребёнка, охранники утопают в кредитах. Люди продажны, Эми. Приняв деньги, они своим молчанием убили несколько человек, но спасли свою задницу. – Миллер поднимался наверх, а я следовала за ним. – Они уехали, пришло время раздора и хаоса. Нам никто не помешает, в полицию можешь не звонить. – он развернулся ко мне, широко улыбнувшись. – Ты хотела знать, кто я? Наблюдай. – парень развёл руки в стороны, словно находясь в своей привычной среде.

Он Сатана. Он тот, кому приносит удовольствие смотреть на страх.

Меня сбивает с ног запах мужского парфюма, вперемешку с кровью. Истошные визги девушек доносились отовсюду. Я тронулась с места и побежала по лестнице наверх, обгоняя его. Сзади меня донёсся саркастический смех. Миллер может торжествовать. Он добился моего испуга. Боясь за жизнь Ники, я бежала, точнее, неслась, не оглядываясь.

Дверь в нашу комнату настежь раскрыта, а на пороге лежит её ключ с красным брелком.

– Ника? – вхожу я, не замечая подругу.

Меня словно окатили холодной водой. Ледяной пот стал стекать по моей спине. Я быстро сняла толстовку, оставшись в чёрной майке. Моя совесть сожрёт меня по кусочкам, если с ней что-то случится.

Я схватила со стола нож и отправилась на поиски, попутно заглядывая во все комнаты.  Тем временем крики усиливались. Заглянув в очередную комнату рядом с кухней, я увидела повешенную девушку. Обмотанная ремнем вокруг шеи, она висела на крюке, торчащем из стены. Откуда он вообще там взялся? Я не устояла перед накатывающей тошнотой, меня стошнило прямо перед этой комнатой. Обопрясь о стену, я продолжила идти.

– Нет! Убери свои руки, ублюдок конченный! –   крикнула девушка.

Она лежала на кровати, пока мужская фигура внушительных размеров пыталась угнездиться между её ног. Отчаянно вырываясь, девушка теряла силы.

– Такая нежная. Откроешься для меня еще раз? – смеясь, спросил он у неё.

Зажав в одной руке нож, а второй взяв со стола кастрюлю, я подошла ближе. Ни секунды не раздумывая, я треснула ему по голове, а сама отпрыгнула как можно дальше.

– Сука. – парень соскочил с девушки, держась за голову. – Кто эта мразь?

Девушкой оказалась главная задира общежития – Эрика. Она испуганно посмотрела на меня, словно застыла на мгновение.

– Беги отсюда,что ты лежишь? – выкрикнула я, выставив перед собой нож.

В темноте было трудно понять, как выглядел этот парень, но по его вздохам стало ясно: он чертовски рассержен и ,кажется, не на шутку взбешён. Насильник сделал всего один шаг и оказался передо мной. Он рукой сдавил мне горло, немного приподняв от земли. Я занесла нож над ним, но он заметил мою попытку нанести урон и ударил по моей руке так, что нож выскочил из ладони.

– Ты хочешь занять её место, да? – рыча, произнёс он. – Если это так, то милости прошу. – парень бросил меня на кровать, где недавно лежала Эрика. – Ты сама сюда пришла, и ты ответишь за нанесенный мне удар. – его руки заскользили по моему телу. Он трогал мою грудь и больно сжимал. На глазах выступали слезы, у меня заканчивались силы бороться.

– Нет, пожалуйста, не нужно этого делать. -взмолилась я. – Опомнись! – ногтями я царапала его кожу на лице. – Тебя Миллер заживо подожжёт! – выпалила я, не задумавшись.

Почему-то захотелось прикрыться его фамилией.

Нужно было записываться в кружок по самообороне, а не в художественную школу. Сейчас бы не кисточкой махала, а руками.

Он отпрянул от меня, что-то буркнув себе под нос.

– Иди-ка ты на хрен, подонок. – услышала я голос Эрики.

Глухой удар пришёлся на голову парня, после чего его тело обмякло и полностью навалилось на меня. Я спихнула его с себя, заметив разливавшуюся по полу лужицу.

– Ты убила его? – бросив взгляд вниз, я попятилась назад.

– А тебе не плевать? – держала Эрика окровавленный молоток в руке. –  Он хотел тебя трахнуть против твоей воли, а ты боишься, что я убила его?

–Ты права, к чёрту его.

– Нам нужно выбраться отсюда и чем быстрее, тем лучше. – она взяла меня за руку и вывела из комнаты.

– Подожди, мне нужно найти Нику.

Я не могла уйти без неё. Это было бы неправильно. Хоть я и опасалась за свою жизнь, но дав обещание, нужно его сдерживать. Что с ней сейчас происходит? Где она? Больно ли ей?

– Ты совсем тупая? Я тебе говорю, нужно убираться отсюда, бежать, сломя голову. Они прикончат нас! – завопила Эрика.

– Беги одна. Спасибо за помощь.

– Ну и дура! – отпустив мою руку, она ринулась вниз по лестнице.

Я собралась с силами и вышла на лестничную площадку. Я знала, что хоккеистов поселили на седьмом этаже, значит там происходит нечто ужасное. Повсюду стоял непроходимый запах сигарет, режущий глаза. Голоса парней сменяли друг друга. Вдруг кто-то заговор рядом:

– Майкл, возьми ту девчонку и неси на первый этаж к остальным.

– Опять я. – возмутился он. – А ты что будешь делать?

– Молча выполняй.

Я спряталась за дверью в проёме, прижавшись к стене. Два парня прошли мимо, не заметив меня.

Что значит к остальным? Значит их там порядком уже?

Я аккуратно вышла из укрытия и пошла вслед за ними, слегка отставая. Они спустились на первый этаж и направились в сторону бассейна. Первый зашёл внутрь сразу, а второй резко обернулся и осветил фонариком местность. Я едва успела увернуться от света.

Он оставил дверь приоткрытой, я одним глазком посмотрела в щёлку. Около стены близко к друг другу сидели девочки. На их лицах застыл ужас, а глаза были стеклянные, неспособные больше плакать. Несколько фонариков освещали комнату, свет которых открывал для меня ещё больше ужаса.

– Не стесняемся, залетаем внутрь.  – неожиданно кто-то толкнул меня в спину.

Дверь настежь открылась. Потеряв равновесие, я упала на пол, ударившись коленкой об плитку.

– У нас пополнение, ребят. – радостно сообщил уродец, толкнувший меня.

Меня как щенка оттащили к девушкам, грубо посадив в одну массу испуганных лиц. Повертев головой, я заметила сидящую неподалёку в углу Нику. Она прижимала к груди чью-то мужскую футболку, как самую ценную вещь. А переведя взгляд на бассейн, я догадалась, кому принадлежит этот элемент одежды. Темненький парень потряс головой, и вода с его головы каплями полетела в разные стороны. Он подошёл к ней и забрал футболку из её рук, при этом погладив по голове, как послушную собачку, дождавшуюся хозяина.

– Ника. – окликнула её я.

Она жива…

– Сиди там! – грубый мужской голос останавливает меня, когда я хотела подползти к подруге.

Мне ничего не остается, как только смотреть на Нику. Она еле заметно улыбнулась и кивнула в знак того, что всё в порядке.

Мне так жаль, что она подвергается этому кошмару во второй раз. Была бы моя воля, я бы застрелила всех. Но дело даже не в законе, а в моральных устоях моей души. Я не способна убить. Я слишком добра по отношению к ублюдкам.

– Продолжим? Кто следующий? – парень с сережкой в ухе двигался параллельно нам. Девушки опустили головы, прижавшись к друг дружке.  – Ну же, кто смелый? Кто пойдет за ней следом?

– А что произошло? – спрашиваю я у девушки, сидевшей рядом со мной.

– Они поднимали и опускали её в бассейн, а потом и вовсе утопили. – прошептала она, поджав губы.

Твою мать.

От услышанного я не смогла отойти сразу, поэтому упёрлась на него взглядом, будто хотела просверлить дыру в его голове. Парень останавливается возле меня, весело улыбаясь, и хватает за руку, поднимая с пола.

– А вот и претендент. – ликующе крикнул он. –  Как тебя зовут, красотка? – от него ужасно разило алкоголем. Я задышала через раз. – Скажи свое имя!

Парень повышал тон, ему явно не нравилось, что я не поддаюсь на его манипуляции. Я боялась, но больше мне было страшно осознать, что если я умру здесь, как будет жалеть моя мама , что отпустила меня сюда.

– Убери свои руки от неё! – потребовал знакомый жёсткий голос. – Она моя. Сбежала из комнаты.

Парень ослабил хватку и толкнул меня прямо в ноги к моему … спасителю?

– Да забирай, она всё равно будто немая. – отмахнулся он.

Я подняла голову вверх, встретившись с ним взглядом. Сейчас я готова душу ему продать за то, что он вытащил меня из этого ада. Миллер протянул мне руку, которую я, конечно же, взяла. Он помог мне встать, но не спешил разжимать пальцы. Что он хочет разглядеть во мне? Я вот вижу обезумевший его вид.

– За мной.  – прозвучал властный тон. Приказами со мной еще никто не разговаривал.

Зачем я иду следом? Почему моё тело так податливо ведётся на все его слова?

– Что ты будешь делать со мной? – переборов страх и нарушив молчание, спрашиваю я.

– То, что не сделал в лесу тогда. – Миллер оборачивается и одаривает меня своей чертовски привлекательной улыбкой.

Он не похож на человека, он дьявольски красив.

А спасаешь ли ты меня?

Глава 7. Тише, он слушает

Как гром среди ясного неба свалились проблемы. Сама того не захотев, я стала магнитом всех бед. Как за несколько дней можно попасть в такое? Миссис Хлоя ещё пожалеет о том, что выбрала деньги вместо жизней студентов. Она настолько разочаровала меня, что я не хочу её видеть, иначе не сдержусь и плюну в её продажное лицо.

– Я не знаю, что ты хотел сделать в лесу, но послушай, тебе это определенно не стоит делать. – напрягаясь, сказала я, отставая от него сзади.

– Думаешь?

Парень остановился перед пустующей комнатой с открытой дверью. Пару секунд разглядывал её, а потом, не глядя на меня, с первой попытки ухватил мою руку и повёл за собой. Оттолкнув меня к окну, он закрыл дверь, затем медленно стал поворачиваться. Вновь улыбается. Что за псих?

– Ты изменилась. – подметил Миллер, шагая в мою сторону. – Как внешне, так и внутри. Другая, но…

– Что ты хочешь? – не смея дослушать, перебила его я.

Я не желала думать о том, что у него в голове сейчас, но обратная, темная сторона моей души мечтала услышать о его намерениях. Не велика важность того, какая у него фантазия, ведь нам точно было о чём поговорить прежде, чем Миллер исполнит свои желания.

Я не оставалась наедине ни с одним парнем. Не хотела, чтобы меня слушали. Не хотела слышать речь других, ведь я до жути боялась забыть его образ. Перед сном я старалась прокручивать в голове его голос, словно включая одну и ту же запись с диктофона. Всегда улыбалась, когда вспоминала его заострённые уши, которые ,кстати, сравнивала с ушками доберманов. Эти гончие псы напоминали мне о нем. Проходя мимо людей, держащих на поводке добермана, я хваталась за живот от смеха, представляя вместо морды лицо Миллера.

Парни не были похожи на него. Безусловно, ко мне подходили с целью познакомиться, но я отвергала каждого, так и не сказав им своё имя. Мне нужен гром. Проливной дождь. Гроза. Чтобы я утонула в своих же эмоциях. И я знаю, кто поможет пробудить во мне адреналин.

– Я хочу знать, что ты делала в лесу? Одна? – хрипя, спросил он.

Вальяжно пройдя по комнате, едва не задев меня, зеленоглазый сел на подоконник. Если до этого он ухмылялся и всеми силами изображал на лице доброту, то сейчас выглядел сосредоточенным. Он ждал моего ответа, а я раз десять уже уронила свое сердце в пятки, и оно явно не хочет подниматься обратно. Я почувствовала вновь ту ноющую боль внизу живота. Сейчас мой разум наполнен страхом вперемешку с возбуждением. Напряженность между нами начинает возрастать вместе с моим молчанием.

– И что ты уставилась на меня? Я повторю вопрос. Что ты, тварь мелкая, делала одна в лесу? – безумным голосом повторил он, что его слова заставили меня вздрогнуть.

Он оскорбил меня? Да, точно, он оскорбил меня. Что я ему сделала, что он так назвал меня? Помешала его веселью?

– Ты болеешь?

И какого чёрта я сейчас спросила?

Миллер хрипит, я не понимаю, что его тяготит. То ли ему трудно говорить из-за больного горла, то ли он также, как и я, переживает. После моего вопроса парень слегка растерялся. На лбу образовались морщинки. Он небрежно и быстро поправил волосы, как бы стряхнув досадное состояние. Я могу быть непредсказуемой.

– Я же начинала объяснять тогда. – вскинув подбородок, сказала я. – Мы играли в прятки.

– Подойди ближе. Сюда.  – он раздвинул ноги в стороны и пальцами рук поманил к себе. Словно заворожённая, я сдвинулась с места и без сомнений пошла к нему. Между нашими телами полметра, а ощущается так, словно расстояния не существует. – А теперь продолжи говорить мне на ухо.

Его зеленые глаза блеснули в темноте, и я будто заметила мимолетную искру. Даже в кромешной тьме мне показалось, что цвет его глаз сменился на черный. А голос стал бархатным и манящим. Он склонил голову ближе ко мне, чтобы я смогла продолжить свой рассказ, говоря прямо возле его ушка. Но мои губы предательски слиплись, несуществующий комок в горле мешался, не давая мне и слова сказать.

– Я очень хотела выиграть, – решилась рассказать я, отведя взгляд в окно. – чтобы мои друзья подарили мне марки.

– Еще тише.

Я не совладала с собой, всё же посмотрела на него. Прищурившись, я увидела пульсирующую толстую вену на его шее, а подняв взгляд выше, поняла – Миллер наслаждается моим голосом. Он закрыл глаза, не зная, что я стала в упор разглядывать его грубые черты лица. Я сделала маленький шаг назад, как сразу же оказалась прижатой к холодному телу. Подоконник, на котором он сидел высокий, поэтому я щекой приложилась к его груди, услышав учащённое сердцебиение.

– Я слушаю тебя. – на выдохе произнёс он.

Мне восемнадцать лет не хватало этих слов. Да, мама слушала мои капризы, но я хотела иного. Я мечтала о том, чтобы однажды и папа ответил на мой звонок и сказал, как скучает по мне. Но он выбрал другую семью. Уничтожил детскую надежду.

– Лес стал единственным местом, там они бы меня не нашли. Мои друзья боялись идти туда, а я, несмотря на запрет мамы, пошла. Когда увидела, что ты… вы вдвоем там делали, то очень испугалась. Я никому не рассказала, честно.

Я закусила щёки от нахлынувшего желания навзрыд расплакаться. Глаза и так были на мокром месте, едва я уловила его запах, не хватало, чтобы я ещё и поддалась на свою мнительность. Он пахнет также, как и тогда. Словно продолжал пользоваться одним и тем же парфюмом. И меня это обрадовало, ностальгия по прошлому вызвала бурные эмоции, их тяжело сейчас удержать, чтобы не высказать ему всё, что я копила много лет.

– Почему не рассказала близким, что видела? – спросил Миллер, взяв меня за плечи и отодвинув от себя.

– Я боялась расстроить маму. Она очень переживает за меня. К тому же я просто такой человек, наверное, мне легче пережить события внутри себя, чем поделиться с кем-то. Если бы я рассказала, то вас бы нашли и посадили за решётку. Какова вероятность, что мне потом за это не отомстят?

– Нулевая. – одобрительно улыбнулся он. – Ты права, я бы отомстил тебе, когда вышел. И плевать, сколько лет бы прошло.

– Как? – поинтересовалась я.

– Вот как выдашь нашу тайну, так узнаешь. – Миллер приподнял мой подбородок, обведя нижнюю губу большим пальцем. – Только вот за решётку меня никто не отправит, поэтому ты даже не успеешь уехать из страны, как я уже найду тебя.

– Как тебя зовут?

Давай же, дьявол, назови своё настоящее имя.

– Мёрфи Миллер.

От того, что я долго не сглатывала слюну, она накопилась. И когда я, наконец, сглотнула, то поперхнулась собственными слюнями от услышанного. Моя догадка подтвердилась. Лучший следователь-криминалист в органах, занимающейся расследованием преступлений и раскрывший более пятидесяти убийств, зачем-то подался в хоккей. Он помогает детективам и ездит по городам и странам, но при этом находит время держать в руках клюшку. Он разрывается на части, чтобы везде успевать?

Уголки его губ растянулись в ироничной улыбке.

– Если ты работаешь в такой сфере, зачем тебе хоккей?

– Способ избавиться от стресса, а возможно выплеснуть агрессию. Пару раз ломал позвоночники противникам на льду. Правда, потом сидел месяцами в запасе, но это того стоило. – он соскочил с подоконника, обошёл меня и встал сзади.

Его наглаженная рубашка кричала о том, что хозяин не терпит недочетов и косяков. Миллера можно отнести к числу людей, что берутся за любое дело и доводят его до превосходства. До идеала.

– Позволь мне уйти, меня ждёт подруга. – учтиво сказала я.

Парень приблизился ко мне вплотную. Он рукой провёл по моей спине от шеи до поясницы. Я напряглась, несколько растерялась, что забыла, о чём попросила.

– Если ты хочешь умереть в воде, то я могу помочь тебе в этом. – грянул над моим ухом приглушённый голос. – И сделаю  это раньше, чем ты увидишь свою подружку. Хочешь? – я отрицательно закивала. – Твоя подруга в безопасности, а дальше думай, верить мне или нет.

– Я тебе не верю. Убийцы не могут быть искренними.

После моих слов Миллер словно озверел. Он обошёл меня и так же быстро нагнулся, обхватил руками мои ноги и закинул к себе на плечо. Выпрямившись, парень направился к двери и ударом ноги распахнул её. На мои уговоры отпустить, он отнекивался и даже один раз шлёпнул меня по ягодицам. Я била кулаками его спину, но ничего не менялось. Миллер с лёгкостью нёс меня куда-то, спускаясь всё ниже.

– Из-за тебя у меня теперь вся спина в царапинах и ссадинах. – оскалился Мёрфи, поставив меня на пол.

Он заходит внутрь первый, закрывая мне весь обзор на бассейн. Засмеявшись, отходит к стене и гордо вскидывает голову, доставая из кармана брюк пачку сигарет. Здесь никого нет. Это какой-то прикол? Если так называется "посвящение в студенты", когда издеваются над первокурсниками, то я бы дала первое место тому, кто продумал такой кошмар.

Передо мной абсолютно пустое помещение. И тело мертвой девушки, недавно утопленной, убрали. Куда спрятали? Закопали поблизости возле общежития?

– Что это означает? Где все? – дико закричала я, бросившись к бассейну, прямо к самому краю.

– Перестань кричать, время пять утра, люди спят. – спокойно сказал он, втянув в себя сигаретный дым.

Я рассматривала поверхность бассейна, чтобы найти хоть какую-то зацепку, что здесь произошло убийство. Но не нашла. Я стала сомневаться в своём светлом разуме. Такого не бывает, попусту не бывает. Я видела её тело собственными глазами, да и вода хоть чуточку, но была окрашена в красный цвет. Ни волоска девушек, ни резинок.

Брызги воды окатили мою грудь и намочили волосы. Я недовольно стряхнула руками капли, затем обернулась, заметив аккуратно сложенную чёрную рубашку на лавочке и поставленную обувь под ней.

– Тебя что-то смущает, девочка? Не хочешь искупаться со мной? – нагло предложил он, вылезая из бассейна с другой стороны.

– Ты купаешься в крови человека! – возмутилась я, отпрянув от края.

– О чём ты? Какая кровь? – усмехнулся Миллер, растрепав свои тёмные волосы.

– Сумасшедший! Чтоб тебя посадили и не выпустили никогда, слышишь!? – прокричала я, подбежав к двери.

Сердце бешено заколотилось в груди. Я не ожидала от себя такой ярости.

– Теперь ты поняла, кто я? – его слова разлетелись эхом. Каждое чёртово слово проникало в мою голову, оставаясь там и наводя ещё больший хаос. – Ты можешь бегать от меня, сколько твоей светлой душе угодно, но, – парень сделал мучительную паузу, а я остановилась, держась за ручку двери. – я никогда больше не позволю нам расстаться на длительное время.

Глава 8. Вступишь в игру?

– Эмилия Картер! Вы только поступили, а уже второй раз у директора. Кто дал вам право оскорблять преподавателя? – разворчался директор колледжа. – Если так и дальше будет продолжаться, то я вынужден буду Вас отчислить. Вы меня услышали?

Седой старичок смотрел исподлобья. Его тонкие волосы прилипли ко лбу. Он так мерзко прилизывал их пальцами, что у меня срабатывал рвотный рефлекс на сие действие со стороны мужчины, унижающего меня перед достойной миссис Уилсон. Таковой её считал только он. Ведь она превосходна как преподаватель, и видимо, как женщина тоже.

– А кто ей дало право отбирать у меня мои личные вещи?

Я не собиралась оправдываться, а уж тем более извиняться перед истеричкой, которая не может найти общий язык со студентами. Для того она и педагог, чтобы уметь вовремя сгладить конфликт, по возможности отвести к психологу, если ситуация выходит из-под контроля.

К слову о психологе. Моя нервная система значительно пошатнулась после недавних событий. Потребовалась неделя, чтобы общежитие оцепили и перевели студентов, ранее проживающих там, за счет колледжа в гостиницы и отели. Может и к лучшему. Это здание явно требовало ремонта, а теперь и появился повод для этого. Если бы не хоккеисты, то кто знает, сколько бы ещё общежитие простояло без обновлений. Точное количество трупов нам не говорят. В общем и целом нам ничего не рассказывают: произошедшее хранят в тайне, кто проговорится – готовят к отчислению. Директора завалили вопросами, но он ловко уходил от них. Скажу больше, он делает вид, что не осведомлён о преступлениях среди студентов.

– Женщины… – вздохнул он, подтирая носовым платком лоб. – То есть девушки, давайте мирно решим вопрос. Эмилия, извинись перед преподавателем, и мирно разойдёмся.

Горделивая и заносчивая миссис Уилсон стояла у окна. Кажется, ей было глубоко наплевать на мое извинение, для неё было важно только мнение директора о ней. Она включала всё свое притягательное обаяние, невзначай трогала директора за руку. Ему нравилось, как она выглядит, ведь он не сводил глаз с её короткой юбки. Несомненно, она правда красива, но уж характер портит обёртку, показывая всех демонов.

– Вот пусть миссис Уилсон объяснит Вам сначала, зачем она отобрала мой альбом, а потом я задумаюсь , нужно извинение или нет. – услышав меня, директор ахнул и присел в своё кресло.

– Мистер Джонс, вот как вы мне прикажете терпеть это свинское поведение!? Ни один студент на меня никогда не жаловался, я такое впервые в жизни своей слышу. Откуда ты взялась только, невоспитанная? – выдавила писклявый голос она.

А теперь, внимание, публика! Несите оскар за лучшую актёрскую игру. Наша очаровательная и просто невообразимо талантливая миссис Уилсон выходит за своей наградой. Она прикрыла ладонью рот, а из глаз покатились слёзы.

Директор на минуту замешкался, позже встал и подошел ко мне. Рукой он начал подталкивать меня к выходу, пока Уилсон купалась в собственном превосходстве. Что-то пробубнив, директор закрыл дверь перед моим носом. Мнение о нем улучшилось, не так уж и плохо всё. Извиняться не пришлось.

Хоть хоккеистов и выселили, отправив их отсюда подальше, но слухи никуда не исчезли. Я шла по коридору, подойдя к шкафчикам. Девчонки с другого факультета бурно обсуждали ту самую ужасную ночь, в которой я по своей удаче побывала. Одна утверждала, что из общежития вывозили гору трупов, а другая отрицала, говоря, что такого быть нем может. Я открыла шкафчик и положила на верхнюю полку тетради. Как вдруг кто-то громко и резко постучал по железной дверце, а потом она захлопнулась перед моим лицом, чуть не прищемив мне пальцы.

– Привет. – немного виновато улыбнулся Крис.

Я сразу обратила внимание на мотающуюся серьгу в его ухе. В сочетании с рыжими волосами выглядело довольно мило.

– Ты напугал меня. – отошла я, прижимая портфель к груди.

– Рыжик, опоздаем! – крикнул парень в конце коридора. – О, привет!

– Приветик. – тихо сказала я, что вряд ли Марк меня услышал.

– Я хотел кое-что спросить, но уже не успею. Тогда как-нибудь в следующий раз. – Крис подмигнул мне и хотел уже уйти, но я подбежала и остановила его.

– Лучше спроси сейчас.

– Да как-то неприлично такое спрашивать. – замялся он. – У тебя парень есть?

– Для себя спрашиваешь или дружок попросил? – засмеялась я.

– Значит нет у тебя никого. Хорошо. Удачи!

В приподнятом настроении он побежал по коридору. Я так растерялась, что забыла взять расчёску из шкафчика. Проворачиваю ключ, но он застревает в замочной скважине. Я трепала замок в руке, выдирая ключ оттуда, но он не поддавался. Занервничав, я топнула ногой так, что вибрация раздалась по телу.

Внезапно по двум сторонам от меня появились чьи-то мужские руки.

– Стой так и не дёргайся. – негромко сказал он. – Ты знаешь этих парней? Когда познакомились?

– А ты кто вообще? – я хотела повернуть голову, но парень положил руку на мою макушку и не дал развернуться. – Что тебе нужно?

– Я помогаю тебе с замком, но на самом деле хотел предупредить, что тебе желательно свалить в свой родной городок и не наживать проблем. – любезно проговорил незнакомец.

Он вытащил ключ и вложил его в мою руку. Я склонила голову вниз, чтобы попытаться увидеть лицо человека.

– Свали лучше ты. – я своей задницей отпихнула его.

А когда развернулась, то увидела только спину и затылок парня. Он одет никак обычные студенты здесь. Из-за быстрой походки чёрный бомбер распахнулся, и из кармана выпала бумажка. Я внимательно наблюдала за ним. Не знаю, что хотела разглядеть, но меня напугало его неожиданное появление. На белоснежной плитке остались следы от обуви. Парень, не переставая идти, повернул голову и словил мой оробевший взгляд. Он как-то странно улыбнулся, и словно провожая меня глазами, зашёл за угол.

Прозвенел звонок на большую перемену.

Я поспешно подобрала выпавшую бумажку и распрямила её.

"Существует легенда, что если кареглазая ведьма один раз посмотрит в сторону мужчины, то он навеки обречён на страдания. Посмотришь ли ты на меня? Быть может, обернешься? М.М. "

Я сразу поняла, кому принадлежат инициалы. Пугало хочет меня увидеть?

Дочитав, я сминаю записку и верчу головой. Но кроме студентов, спешащих в столовую, никого не замечаю. Тот парень явно хотел, чтобы я прочитала послание. Он мне кого-то напоминает. Кажется, я видела его не раз. Скомканный клочок бумаги я кладу в правый кармашек рюкзака, думая, как мне поступить. Пойти туда, куда ушёл парень. Или следовать намеченному пути и разобраться в собственных мыслях.

Я выбрала второе.

В кабинете психолога было тихо и уютно: светлая мебель, мягкие пуфы и много-много развивающих книг. Молодая девушка открыла свой ежедневник и взяла розовую ручку. Её лицо выглядит настолько симметричным, что, кажется, она ненастоящая. Не с этой планеты.

– Присаживайся, Эмилия. Как твое настроение? – она посмотрела на мой бейджик, а после записала меня в какой-то бланк.

Я знаю, что психолог – это человек, копающийся в твоей голове и выдвигающий неумолимые диагнозы, и что при этом он будет выслушивать тебя и твоих тараканов. Однако, бывает и так, что психолог загоняет человека в ещё большую бездну его сознания, заставляя окончательно сбиться с толку. Полагаю, такой молодой специалист не сможет мне помочь.

– Чувствую себя позитивно. – отвечаю я, аккуратно присев на пуф.

– Это очень хорошо. Можешь звать меня просто Глория. Так, что тебя волнует, с какой проблемой ты ко мне пришла? – психолог захотела расположить меня к себе сразу, налив теплый чай.

Я сделала глоток. Она предложила мне конфеты, но я отказалась, посчитав, что это не дружеская беседа, а серьезный разговор.

– Я только поступила, и на меня тут же посыпались проблемы. Я не ссорюсь с одногруппниками, но не могу контролировать себя, когда преподаватель повышает голос. Не могу промолчать. Может, я не права, что отвечаю агрессией на агрессию, но считаю, что нельзя в таком тоне общаться со студентами. Я так мечтала поступить в художественный колледж, думая, что люди здесь творческие и добрые, но оказалось далеко не так. Я сейчас не чувствую радости, хотя цели достигла. – Глория что-то записывала к себе в блокнот и кивала головой, давая понять, что она слушает меня.

– Эми, ты в любом случае права, но так же сказала правильно, что агрессией ничего не докажешь. Люди часто срываются без повода, и этому нет объяснения. Пойми, что преподаватель тоже человек, его гнетут личные проблемы, он не может с ними справиться и выплёскивает злость на свою работу. На студентов. Не пытайся разобраться, не ссорься с ними, ведь ни к чему хорошему это не приведёт. Другое дело – это занижение оценок.

– Нет, оценки у меня отличные, но в колледже высокие требования. Я не справляюсь.

– Чем вы занимаетесь на парах? Можно взглянуть? – спросила Глория.

Я замолчала, уйдя в свои мысли. Может моей целью был совсем не колледж? Я просто хотела свободы и перемен. Меня душила неорганизованность моего города, в котором за последнее время не проводилось ни одного мероприятия. В Нью-Йорке полно развлечений, я бы нашла то, чем займусь на досуге. Будь то парк аттракционов, библиотека, поход по магазинам, музеи. В Гринсбурге мы лишь придумывали свои забавы, в виде прогулкам по крышам заброшенных зданий. Да, на крышах проверялась неимоверная смелость, так как здания постепенно осыпались и могли в любой момент рухнуть, оставив нас под завалами. Боялась ли я погибнуть? Нет.

– Эмилия? Можно я взгляну на твои рисунки? – повторила вопрос психолог. – Или ты устала? Мы можем продолжить в другой день.

– А? – словно проснувшись, оклемалась я. –  Да, конечно.

Я полезла в портфель, вынув из него альбом с крутой машиной на обложке. В магазине не было выбора, пришлось покупать этот.

Миссис Глория улыбнулась и , взяв альбом в руки, принялась листать. Рисунков за неделю накопилось достаточно, а с учетом неудавшихся, оставалось пару пустых листов. В отличие от других ребят, я сохраняла все свои работы, а не выдирала лист и в истерике выбрасывала в мусорное ведро.

– Ты прекрасно рисуешь. Это правда очень хорошо, Эми. – похвалила она.

Внезапно Глория остановилась и как-то сомнительно стала разглядывать очередной рисунок. Я приподнялась с места, обескураженно глядя на портрет черноволосого парня. Я изобразила его слишком добрым, каковым он по своей натуре не является.

– Это твой молодой человек? – улыбнулась Глория, заметив моё смятение.

– Нет, что вы? Это не мой парень. – я так робко сказала, словно обманула её.  – Популярная рок-звезда.

Он не мог быть моим. Я прибегала к мысли, представляя, что мы держимся за руки и гуляем по ночному городу. Банальная романтика, о которой стоит лишь мечтать. Только вот досада: чёрт, совершивший злодеяние, не может влюбиться в ту, которая знает его тайну. А хранительница секретов не вправе показывать свои чувства, которых она, кстати, сама боится, и которые вызовут у других одну лишь жалость, да и только.

По крайней мере, я пыталась устранять пошлые затеи, но мои тараканы в голове решили иначе. Они, бедные, больше не вывозят часовых истерик по тому , какой Миллер горячий красавчик.

Между прочим из-за этого рисунка у меня и начался скандал с миссис Уилсон. Она хотела забрать мой альбом, но по ошибке схватила другой – тот, что абсолютно пустой. Когда она одумается, что ошиблась,  будет уже поздно.

– Эмилия, ты очень умная девочка. Не думай, что ты выбрала неправильную профессию. Её всегда можно сменить, а вот талант нельзя зарывать в землю. Продолжай развиваться в том же духе, и тебя ждут высоты. Я прекрасно понимаю твои переживания, ведь когда-то тоже сомневалась в выборе профессии. – Глория коснулась моей руки и хотела что-то сказать, но не успела.

Прозвучал сигнал оповещения по громкоговорителю.

" Внимание, студенты, которые проживали в общежитии, просим вас не расходиться и пройти в спортивный зал. Внимание, студенты…," – фраза повторилась несколько раз, и после радио утихло.

– Мне нужно идти. Спасибо, Глория, я к вам еще зайду, до свидания! – попрощалась я.

Насчёт следующего визита я, конечно, погорячилась. Она хоть и вежливая, любит поговорить, но как психолог слабая. Толком она не помогла, а поддержку я и сама себе могу оказать. Посмотрюсь в зеркало и скажу, какая же я талантливая.

В коридоре началась паника. Я только вышла из кабинета, как невысокий парень борзо  задел меня плечом. Извинился, но боль осталась. Очередное доказательство, что слова не способны унять физическую боль, ещё хуже – душевную.

Все обучающиеся живым манером направлялись в одну сторону: те, кто жил в общежитии, и те, кому хочется погреть уши. Полицейские не внушали спокойствия, наоборот разжигали беспокойство внутри. Я двигалась за потоком, чувствуя, как наступают мне на пальцы ног. Через двадцать минут загнанное стадо стояло на месте в ожидании дальнейших событий.

– Добрый день, я старший следователь. – представился мужчина, вошедший в зал, одетый в традиционную полицейскую форму. –  Сейчас мы будем вызывать вас к себе и задавать лёгкие вопросы.

– Это допрос? – выкрикнул кто-то из толпы.

– Ни в коем случае. Нам нужно разъяснить некие обстоятельства. От вас требуется лишь честность. – он надменно улыбнулся, окинув стоящих впереди парней презрительным взглядом. Что они ему сделали, что заслужили неодобрение?

Полицейский назвал первую фамилию, и к нему вышла, точнее, выбежала неброская девушка. Она так застеснялась или перепугалась, что нагнувшись завязать шнурки на потрёпанных кедах, не смогла этого сделать из-за трясущихся рук.

В нашем спортивном зале есть четыре комнаты для тренеров. Туда лучше не заходить. Святая святых. Люди в форме нарушили закон зала, впускали каждого студента по одному, не взирая на отказ. Принуждали.

Я смотрела за тем, как ребята сменяли друг друга. Те эмоции, с которыми они выходили из кабинетов, трудно поддавались объяснению. Их то ли успели замучить за пять минут, то ли они не поняли, что от них требовали. Нет. Скорее дело было не только в том, что  ребята устали – они все были вымотаны, – но и во времени. Какие вопросы можно задать, чтобы студент смог честно ответить за ограниченное время?

Из четвертого кабинета вышел тот же мужчина, держащий красную папку в руках. С улыбкой на лице он подошёл ко мне.

– Имя, фамилия?

– Эмилия Картер. – ответила я, ощутив, как по затылку пробежались мурашки.

– Проходите в кабинет.

Я готова была к любому парадоксу, ведь пока ждала свою очередь, мысленно ответила на все возможные вопросы. Лямка портфеля то и дело соскальзывала с плеча. Закатив глаза и громко вздохнув, я захожу в комнату, глядя в пол. Разворачиваюсь, чтобы закрыть дверь, как громкий удар по столу заставляет меня вздрогнуть.

– Здравствуйте, я Эмилия. – медленно разворачиваясь, бубню я. Мои глаза расширяются от удивления.

Он сложил руки на груди, усадив свою задницу на стол. Не сказать, что я рада видеть его здесь, однако, наша встреча обещает быть незабываемой. Чертовски запоминающейся. То, с каким напором Миллер продолжает молча меня разглядывать, пугает и завораживает одновременно. Наглости ему не занимать. В открытую пялиться на мои ноги, так ещё и закусывать при этом нижнюю губу – под стать настоящим извращенцам. То есть описание подходит. Он развратник, а кто тогда я?

– Что ты здесь делаешь? Ты же хоккеист. – протянув, говорю я. – И слезь со стола! Плохая примета.

– Только из-за приметы. – он соскочил, встав на ноги и выпрямившись. – Ты уже забыла, рыбка? Я не только хоккеист. Решил помочь следствию. – Миллер ехидно улыбнулся, приближаясь ко мне.

– Издевательство полнейшее надо мной. – остервенев, я сбросила портфель на пол. – А игра будет? Скажи дату, чтобы я в этот день молилась о вашем проигрыше.

– Не трать нервы зря. Я не выйду в этом году. Считай, что сделал тебе одолжение, не появившись на арене. Тебе не придется отчеканивать молитвы, словно скороговорки. Мне жалко твой язык, сотрется об зубы. – сколько же самолюбия в нём уживается.

Мёрфи  отодвинув стул, по-джентльменски приглашая меня сесть. Как истинная леди я позволила ему поухаживать за мной, пусть наша светская беседа происходит не в ресторане, а в тренерском кабинете. Я села, а вот он, кажется, не собирался. Миллер, откровенно говоря, не стесняясь, провел своей рукой по моей спине вдоль хребта, снизу-вверх, и остановился возле шеи. Кончиками пальцев он стал поглаживать область вокруг правого уха, а спустя некоторое время переместил руку на мой подбородок. Какая же у него огромная ладонь!

– Перестань. – прошептала я, заметив, как мой голос заметно дрогнул.

– Я до сих пор помню мягкость твоей кожи. Глупо, правда? Давай же, кивни. Скажи, что я сумасшедший. Говори, Эми. Я чувствую, ты хочешь выразить своё негодование. Да? – он кладёт ладонь на мою голову и сам её покачивает, заставляя меня кивать и соглашаться с его словами. – Я не могу промолчать, да и не хочу. Ты приятно пахнешь, особенно когда боишься. – ясным и решительным, но несколько грубым голосом сказал Миллер.

– Я хочу ответить на вопросы и пойти домой.

Он вроде сделал мне комплимент, но в то же время занизил, лишний раз напомнив, что я трусливая девчонка. А как не пугаться, когда сзади меня стоит ходящее пугало? Ему бы на огород, будет отпугивать грачей своими сверкающими серебряными цепями и кольцами. И я бы искренне посмеялась, увидев, как птицы нагадят на его придурковатую голову.

Мне весьма в тягость находиться рядом с ним так близко, тем более один на один. Моя фантазия словно начинает жить отдельно, перестаёт слушать разум. Придумывает какой-то бред, посылая странные импульсы по всему телу, как ток.

– Хорошо. – обогнув стол, он занял позицию на противоположной стороне, сев на стул. – Вопрос первый, почему ты не смотришь мне в глаза?

– Тебе не кажется, что вопросы не по теме? – в немом удивлении я принялась рассматривать свою расклешённую юбку.

– Для тебя я мистер Миллер. Мне повторить вопрос? – как быстро меняется тон его голоса.

Вяло поднимаю голову. Теперь мой взгляд прикован только на его не до конца застегнутую чёрную рубашку. Зачем придумали пуговицы возле шеи, если мужчины редко их используют? Его ключицы соблазнительно выглядывают из-под рубашки, и я закусываю щеки изнутри, пытаясь справиться с накатывающим желанием снять с него проклятую вещь. Что в нем такого, что мне так сносит голову? Может, он пользуется специальными возбуждающими феромонами, привлекающие женщин?

– Как скажите, мистер Миллер. Я смотрю Вам прямо в глаза, так намного лучше? Вас устраивает? – съязвила я, получив одобрительную улыбку.

– Более чем. – парень неожиданно наклонился ко мне через стол. –  Вопрос второй, ты кому-нибудь рассказывала о нас? Твоя подружка знает, что ты влюбилась? Пора бы поделиться с ней радостной новостью, а то лопнешь от переизбытка эмоций. Такое чувство нельзя держать в себе.

Что он имеет в виду?

– Чего?! – от возмущения я даже икнула. – Ври, но не завирайся хотя бы! Что ты навыдумывал, придурок?

В одно мгновение Миллер откуда-то достал нож и вонзил его в стол, привстав со стула. Я вздрогнула и опустила голову, как провинившаяся девчонка. Как назло, меня пробрало на смех.

– Не отвечай вопросом на вопрос, поняла меня? Кто разрешал тебе опускать голову, посмотри на меня. – грубо ухватив мой подбородок, он приподнял мне голову. – Смешинку словила? Открой рот, я её достану. Открой свой чёртов рот! – прикрикнул Мёрфи.

Я хотела убрать его руку, но не смогла. Он причинял мне боль. Не замечал, как усиливает хватку, что челюсть сводит. Жмурюсь, а позже распахиваю глаза, намокшие от слез. Теперь мне стало страшно смотреть на него , но отводить взгляд я не собиралась, дабы не раззадорить его больше.

– Я поняла тебя. Прости. Вас. Простите. – запутавшись, я по-щенячьи заморгала.

– Прощаю. – он сел обратно. – Не сомневался, что ты сообразительная девчонка. Как ты смотришь на то, чтобы поиграть? – в его глазах блеснула искра, и я увидела в них азарт.

– Во что?

– Этим вопросом ты подтвердила, что согласна со мной играть. Отлично. Правила легкие, тебе нужно каждый раз прятаться, если видишь меня. Если я тебя нахожу – ты получаешь наказание. Нет – тогда поощрение в виде подарка.

– А что если я не соглашусь?

– Тебе придётся согласиться. Иначе я буду преследовать тебя всю твою никчемную жизнь и поверь, тебе это не понравится. А тут у тебя предоставился шанс на свободу. Попробуй, избавься от меня . – Миллер нервно перебирал пальцами по столу, подталкивая меня к ответу.

– Хочешь сказать, что по окончанию игры, если я выйду победительницей, то ты забудешь, что я свидетельница твоего убийства? Звучит как-то неправдоподобно. – я наклонилась, потянувшись за портфелем. Заглянув под стол, я увидела, как он до побеления костяшек сжимает кулак. – Разве убийцы не расправляются с теми, кто владеет информацией?

– Я не боюсь загреметь за решётку.

Ещё как боится. Просто думает, что я стану молчать.

– Когда я пойму, что я выиграла?

– Ты так уверена в своей победе? – улыбнулся Миллер. – Каков твой окончательный ответ?

Я достала из портфеля альбом и ручку, вырвала пустой лист, написав сверху "Договор". Он как-то грубовато рассмеялся, заметив мой серьёзный подход. Но меня это не остановило, я продолжила писать.

– Не шутишь? – он прочёл написанное. – По-твоему, я должен пойти в полицию и сдаться добровольно, если проиграю? – Мёрфи поменялся в лице, явно не ожидая, что я могу настолько всё закрутить.

– Да. – твёрдо отвечаю я. – И ты подпишешь договор, у тебя выбора нет. Таковы правила.

Он берёт ручку и вместо подписи подписывает ещё один пункт.

– Что за…? – я замотала головой, собираясь разорвать бумагу, но он выхватил у меня листок, прижав его к себе. – Я не стану подписывать! А уж тем более не стану твоей девушкой на побегушках! Понял?

– Она еще и недовольна. – выгнув бровь, он развёл руки в стороны, удивляясь моей реакции. – Брюнетка, скажи спасибо, что я тебе шанс даю на мирную жизнь.

– Слушай ты, черноволосый. Благодаря мне ты до сих пор спишь на теплой кровати, а не на гнилом матрасе, на котором до тебя валялись бомжи. Молиться на меня должен, а он одолжения делает. Спасибо ему сказать… Спасибо. – забубнила я, отбирая у него лист.

На эмоциях поставила подпись, заставила его сфотографировать наш договор и, аккуратно сложив вдвое, убрала альбомный лист в портфель.

Лишь выбежав из кабинета, ко мне начало приходить осознание. На что я подписалась? Так еще и наказания. В угол поставит или сладкого лишит? Может и того хуже, лишит, но не сладкого. Я не могла сдаться. Дала б я ему отказ, он бы стал преследовать меня. Я не уверена, что он будет играть честно. Всё это выглядит как полнейший абсурд. Миллер мог бы избавиться от меня в два счёта, что ему мешает? Нашёл во мне игрушку?

Как бы оно ни было, но он откуда-то взялся, нашел меня и предложил свою игру , ставка в которой – моя свобода. Раз уж мне предоставился шанс, то я отправлю его в тюрьму, иначе он не даст мне спокойно жить.

Глава 9. За всё нужно платить

Свесив одну ногу с кровати и потряхивая ей, я лежала, листая фотографии на телефоне. Из наушников доносилась песня NF-Paralyzed, а на дисплее высветилось сообщение из общего чата.

"Все студенты переводятся на дистанционное обучение в связи с распространяющейся инфекцией. В ближайшее время преподаватели выложат задания. Будьте внимательны и осторожны."

Мои одногруппники сразу же стали присылать голосовые сообщения, в которых чуть ли не визжат от радости, что придётся сидеть дома.

А вот я радоваться не хотела. Скорее разочаровалась. Мы вынуждены гнездиться в гостинице с ужасными и огромными тараканами. Вдобавок нас донимают мокрицы. Я сплю вместе с головой под одеялом, иначе не могу заснуть от мыслей, что в моё ухо заползёт какой-нибудь паразит. Даёт успокоение только то, что колледж это проживание полностью покрывает, ибо я даже за гроши не стала бы здесь находиться. И если Ника быстро привыкла к новым условиям, то мне никак не удавалось прижиться. А вчера так вообще, такое произошло!

Жильцы по соседству, два взрослых дяденьки, пытались нас «снять» на ночь, будто мы повод давали на лёгкое поведение. Они долбились к нам в дверь. Я думала, что выломают. А началось с того, что Ника купила бутылку вина и предложила выпить по одному бокалу. Как говорится, где один бокал – там и второй. За обсуждением сплетен мы и осушили всю бутылку. Подруга захмелела, стала немного буянить. Видимо и я поддалась алкоголю, раз слишком громко включила музыку, и на наш дуэт пьяных студенток сбежался весь этаж. Ника открыла дверь, что-то грубо сказала пришедшим, а потом как послала их матом, что они челюсти чуть не уронили. Но ни одно слово от нас они не восприняли всерьёз. Мужчины не отстали даже тогда, когда я убавила звук. Ника уверяла меня, что если не обращать внимания, то вскоре они уйдут, поэтому мы продолжили танцевать и кружиться по всей комнате. Ника хотела научить меня танцевать стриптиз. Не знаю, насколько ей это удалось, но пару сексуальных движений я теперь могу исполнить. Правда после таких телодвижений моя поясница так болит, что ни одна мазь не помогает.

И вот утром, когда я выходила на кухню разогревать еду, двое из ларца подловили меня. Спрашивали, сколько я и подружка возьмём за ночку. Ничего не ответив, я убежала в комнату, боясь, что сегодня они вновь придут караулить нас под дверью.

Ника вытащила наушники из моих ушей.

– Мне нужно тебе кое-что рассказать, Эми. Это очень важно.  – взволнованно сказала она.

– Не пугай меня. – я выключила телефон. – Последний раз, когда ты так сказала, я потом долго успокаивала тебя.

– У меня тогда ноготь сломался, а я только маникюр сделала. Надо же было как-то помянуть его. – Ника засмеялась, но вскоре улыбка с её лица сошла. – Я уезжаю, – вдруг произнесла она и опустила голову. – мы не будем больше видеться.

– Как? – воскликнула я. – Ты что забираешь документы!?

– Да, мне пришлось.

– Почему? Что случилось?

– Да шучу я, – махнула Ника рукой. –  ты бы видела свое лицо. Мне отец купил квартиру, чтобы мы с тобой жили в человеческих условиях.

Мы?

В груди так неприятно кольнуло, к горлу подступил ком обиды. Я натянула улыбку, хотя назойливое чувство зависти пожирало меня изнутри. Почему мой отец бросил нас с мамой? Почему он не мог узнать за все года, как у меня дела? Не уверена, что была бы рада его появлению, столько времени прошло. Но я бы стрясла все деньги с него, которые он не платил мне, а должен был.

Мне стало неловко. Незнакомый человек позаботился о подруге своей дочери, а ведь и месяца ещё не прошло, как мы знакомы с ней. Разрешил нам жить вместе.

– Это же очень круто, я тебя поздравляю, – я попыталась сдержать слезы. Боль изнутри почти душила меня. – но я откажусь. Прости. Не могу так, как будто на хвост подсела.

– Эми, скажи мне честно, ты совсем тронулась головой? – недовольно спросила она. –  А с кем я буду распивать вино и танцевать в одних трусиках? Кому буду заплетать косички? В конце концов ты хочешь, чтобы я от скуки померла, а тебя сожрали тараканы?

– Нет! – оживлённо воскликнула я. – Ну, если только ради обнаженных танцев.

– Так-то. А теперь собирай свои шмотки и мы сваливаем с этого притона, иначе нас скоро трахнут с тобой здесь.

Ника плутовато подмигнула мне и подошла к шкафу. Смешно перекрестившись, она быстро раскрыла шкаф, из которого разом посыпался комок вещей. Я виновато отвернулась, понимая, что упавшие вещи принадлежат мне. Я не специально! Просто боялась, что пока буду раскладывать, то понабегут букашки.

Встав с кровати и подойдя к окну, я отодвинула шторку. Возле батареи стоял мой чемодан. Пока я его выкатывала, карниз над головой решил, что сейчас самое время упасть. Я не сразу заметила расшатанные болты, поэтому не успела до конца задвинуть тюль, как громадина приземлилась прямо на меня. Ошарашенно смотрю на Нику, по-прежнему держа руки вверху. Карниз валяется рядом.

– На хрен! – отбежав в сторону, я окинула взглядом теперь уже голое окно, от которого невероятно несло осенним холодом. – Чуть не убилась. Чёртова дыра.

– Не болит ничего?

– Порядок, вроде как.

Не пытаясь красиво сложить, я запихнула комком вещи. Никогда не отличалась особой аккуратностью, во мне много лени, от которой я не хочу избавляться. Порою она нужна тем, кто совершенно не умеет отдыхать. А вот у меня лени хватит на всех. Что-что, а забивать болт получается лучше всего.

Из-за суматохи в общежитии, при переезде, я потеряла пару ценных вещей. В особенности мне стало жалко белую блузку. Единственная подаренная вещь, что осталась от моего отца – и та утеряна.

Мистер Бенсон, папа Ники, задерживался. Мы решили, что подождём его на улице, поэтому вышли и направились к детской площадке. Странно, но ни одного ребёнка здесь нет. Видимо мода на то, чтобы гулять на улице прошла. Грустно осознавать, но телефоны заполонили всё свободное время. Вот Ника сейчас не отрывает глаз от экрана, улыбается и не перестаёт печатать очередное сообщение. А я рассматриваю пустующую песочницу и горку, по которой давно никто не скатывался. Она поросла зелёной растительностью, а сам скат запылился.