Академия волшебства. Зеркало драконов

Глава 1

Ранди

– Ни в какую академию ты не поедешь!

Мой крепкий, как богатырь, дед стукнул красноватым, натруженным кулаком по столу так, что сахарница подпрыгнула и с жалобным звоном уронила фарфоровые ручки на накрахмаленную до хруста скатерть. Мама замерла на входе в столовую с подносом свежеиспечённых плюшек, прячась в голубых шторах. Обветренное, закалённое зимним солнцем лицо деда было полно негодования, седая, с рыжеватыми прядями борода топорщилась.

– Но дедушка… – тихо проговорила я.

Громко ему противоречить себе дороже.

– Моей внучке не место среди разбалованных сынков всяких графьёв и лордов за три девять земель! Знаю я, что богатые выкормыши себе позволяют! Да ещё и маги! Не поедешь, и всё! Я сказал.

– Отец, я тоже не хочу отпускать Ранди, но мы не можем возражать господину герцогу, – так же тихо, как я, сказала мама и тенью скользнула от стены к столу. – Здесь всё его: леса, земли, наш участок…

– Мы свободные люди, а не рабы! – рыкнул дед. – Моя внучка этому высокородному хлыщу не принадлежит. И по твоей дорожке не пойдёт, Грета. Ты в своё время много себе напозволяла, всю жизнь расхлёбываем.

Опустив поднос на стол, мама покраснела и совсем поникла: всю жизнь ей пеняют за нас с братом, незаконнорожденных. Как бы мне хотелось не только самой уехать, но и её с собой забрать, хрупкую, нежную! Она не заслуживает такого обращения.

Я тихонько взяла маму за руку, а сама скосила глаза на собранную дорожную сумку у лестницы – за мной придут с минуты на минуту… Сердце забилось сильнее, разрываясь на две части: с одной стороны, я обязана стать настоящим магом, чтобы вытащить подругу из ловушки, в которую та попала, в том числе и по моей вине. С другой, оставлять маму одну – тоже предательство.

– Правильно, дед, не отпускай сестру! – проговорил мой младший брат Стаэль, протягивая руку за ароматной плюшкой, присыпанной сахарной пудрой. – Нечего ей там делать. Она небось влюбилась в этого сэра Вагнера, вот и рвётся.

– Не влюбилась! – возмутилась я. – Как ты можешь говорить так, Стаэль!

Он злобно глянул на меня.

– Будто я не видел, как ты на него смотришь!

– С уважением! – огрызнулась я. – Ты бы хоть раз попробовал, что это такое! Думала, после того, как тебя арестовали за твои выходки, ты хоть немного изменишься.

Брат вскочил, покраснев в гневе точно так же, как дед. Они вообще были очень похожи, разве что Стаэль был пониже ростом и помельче, хотя наверняка к старости станет точной копией маминого отца.

– Меня оправдали! Я был не виноват! И вообще, я из-за тебя за решётку попал! Ты мне руки целовать должна: я тебя спасать явился в замок к этим магам, а ты неблагодарная!

Он рванул ко мне замахнувшись. Я отскочила, резко отодвинув стул.

– Ша! – рявкнул дед. – Угомонились оба!

Стаэль, тяжело дыша, опустил руку. В глазах его полыхала незаслуженная ненависть. И это было обидно: я же всю жизнь его защищаю от всех.

– Всё! Историю с вашей треклятой магией и ритуалами забыли! – приказал дед. – Слышать не хочу, кто кого спасал, кто куда влез. Оба проштрафились. Не были Свеборги колдунами и не будут. Ещё раз кто-то из вас произнесёт слово «маг», высеку на конюшне обоих. Ясно?

– А что ты будешь делать с даром Стаэля? О нём вся деревня уже талдычит. Рты всем не закроешь. – В комнату зашёл дядя Орис, мамин старший брат, тоже светловолосый, с рыжеватым отливом в бороде, крепкий и обветренный, в коричневом шерстяном свитере под горло, широких серых штанах и зелёном вязаном жилете. – Но и я, конечно, не понимаю, зачем девчонку нашу зовут в академию. Магии у неё отродясь не было.

– Не было, – кивнула мама.

Я глянула на неё и опустила глаза. Была у меня магия, я ведь отроду наполовину хэндар. А оборотни все с даром, даже те, кто, как я, не оборачивался никогда. Просто я сдерживалась изо всех сил и скрывала всё необычное, что проявлялось, ведь мама умоляла меня не становиться магом. Может, и правда, обычному человеку было бы проще, но у меня снова нет выбора…

– Лучше б Стаэля забрали учиться, – продолжил дядя. – В хозяйстве от него мало проку.

– Зато от Рандеборги проку хватает, – отрезал дед. – Всё, Грета, подавай чай. Плюшки, что я, всухомятку есть буду?

Мама грустно вздохнула и пошла на кухню. Я за ней – помочь. Тронула её за плечо, когда она потянулась к чайнику на плите.

– Давай я.

Мама обернулась. Ещё красивая и совсем не старая, только вечно усталая и, как я ни старалась, несчастливая. Подумалось, что если бы убрать её туго заплетённые волосы в высокую причёску, как у герцогини, сменить простое платье и фартук, да валяные чуни на туфельки и наряды, какие я видела во дворце, мама была бы, пожалуй, даже красивее хозяйки замка. И почему жизнь так несправедлива? Мама посмотрела на меня с укоризной.

– Отдыхай, Ранди. Всё равно тебя у меня заберут… Да ты и сама рвёшься отсюда. Может, к лучшему.

Горло моё перехватило комом. Если признаться себе честно, задвинув все «могу – не могу» и «должна – не должна», мне в самом деле хотелось уехать. Хотелось увидеть новый мир, волшебную академию, о которой мне так упоительно рассказывала Агнес. Хотелось чему-то научиться и почувствовать силу, о которой мне только мечталось. Наверное, каждый, кого не любили в родных местах, мечтает о том, чтобы однажды всё изменилось на сто восемьдесят градусов. И чтобы те, кто унижал тебя и гнал, узнали, какой ты. Начали уважать или даже слегка… испугались. Хотя, наверное, нехорошо так думать.

Но от того, что мне ужасно хотелось увидеть иную, не привычную жизнь, мне стало совсем стыдно перед мамой.

– Ты на меня обижаешься? – Я могла и не спрашивать: с новым даром, полученным от подруги Агнес в обмен на мою суть хэндара-оборотня, я чувствовала мамину обиду, как россыпь неприятных мурашек по затылку и напряжение в плечах. – Не надо, я люблю тебя!

– Я тоже, доченька, – ответила мама так печально, что захотелось удавиться.

– Хорошо, я никуда не поеду. Если ты так несчастна из-за моего отъезда, я останусь, – сказала я, в тот же момент чувствуя, как другой своей половиной обрушиваюсь в щербатую пропасть вины, ведь если я не стану сильным магом, вытянуть Агнес из ловушки не удастся.

Как же сложно: я становлюсь предательницей, как ни поступи!

Во входную дверь постучали – явно не костяшками пальцев, а набалдашником. Я сразу поняла, кто. Не дожидаясь ответа, пришедший сам распахнул дверь и, как подарок, явился на пороге в роскошной шубе до полу. Сияющий магией, золотыми пуговицами и бриллиантовыми перстнями на пальцах, холёный и совершенно неуместный в нашем простом фермерском доме сэр Алви Вагнер.

– Доброе утро, семейство Свеборгов! – сказал он, поигрывая тростью, словно заглядывал к нам на чаёк каждую субботу. – Ранди, готова? Пора отправляться.

– Она не едет! – грубо рыкнул дед.

И за ним повторили дядя и братец. Из чувства противоречия ещё сильнее захотелось сорваться с сумкой, хлопнуть дверью перед их носом, вдохнуть воздух свободы! Но мама тоже жалобно выдохнула:

– Нет…

И весь мой бунт погасили вина и сомнения. Сэру Алви хватило взгляда, чтобы всё считать. Его красивые глаза сузились, он постучал украшенной драгоценными камнями тростью по ладони и с царственным видом накрыл собственной аурой присутствующих. Мне, как и всем в доме, сразу захотелось потесниться и занять меньше места.

– Рандеборга Свеборг отправляется со мной в Академию волшебства сейчас же. Я не выносил этот факт на обсуждение, – заявил сэр Алви тоном, не терпящим возражений. – Если вас что-то не устраивает, расторгнем контракт на землю. Вы можете получить возврат от оплаченной аренды, собрать вещи и покинуть владения семьи Розендорф под надзором стражей. А Рандеборга всё равно поедет учиться.

– Вы не имеете права так разговаривать со мной в моём доме! – заявил дед, правда, чуть тише.

– Имею. Ваш дом стоит на моей земле, – ответил сэр Алви. – И мы не будем спорить, мистер Свеборг, что было первым: яйцо или курица. – Он ткнул в меня пальцем: – В данном случае ваше «яйцо» оказалось одарённым, а все маги обязаны учиться согласно указу короля.

По щелчку его пальцев в воздухе развернулся свиток указа с королевской печатью. Стаэль и дядя Орис округлили глаза. Сэр Алви ехидно усмехнулся и спрятал магическую копию свитка.

– Можете радоваться и благодарить, что я не взимаю с вас плату за обучение.

– Думаете, всё в вашей власти? Я ведь могу и проклясть! – прорычал дед.

– Я магистр, а не торговка на ярмарке. От меня проклятие отлетит рикошетом вам же в лоб. Усиленное. Не обрадуетесь. А если вы про внучку, – сощурил глаза сэр Алви. – То могу наложить на вас блок совершенно официально за мысленное насилие и забрать вашу девушку из семьи не на учёбу, а на попечение государства навсегда. Ну как, будем пробовать? Или обойдёмся без жести?

Дед стал багровым, сжал кулаки, но вдруг сказал:

– Тогда забирайте обоих. Стаэль тоже одарён!

Мама ахнула, а дед добавил:

– И я законы знаю. Как глава семьи я могу выдвигать требования, если речь идёт о незамужней девице.

– Я не поеду с этим… – выпятил губу Стаэль.

Сэр Алви проговорил высокомерно:

– «Этот» для тебя – исключительно «уважаемый господин ректор». И он примет тебя только на общих основаниях, если пройдёшь вступительный экзамен. Не пройдёшь – учись где хочешь. И стипендия тебе не полагается. У нас высшая академия волшебства, а не богадельня.

– Мы не нищие. Оплатим, – буркнул дед.

– Ладно. – Сэр Алви пожал плечами. – Ранди, жду тебя в санях через десять минут. С братом или без. Собирайся.

Он вышел за дверь, невозмутимый, как фрегат. Дверь за ним закрылась, и стало сразу темнее. Через мгновение мрачной тишины в доме воцарился хаос. Мама в слезах бросилась мне на шею. Дед закричал:

– Стаэль, собирайся!

И мы с братом побежали на второй этаж по своим комнатам. Через пять минут полностью одетая я подошла к двери. Мама сунула мне в руки свёрток с плюшками и холщовый мешочек, проговорил растерянно:

– Чуть не забыла, хозяйка из лавки сказала, что ты обронила.

В суматохе и волнении мне было всё равно, что там. Я сунула мешочек в большой карман тёплой алой накидки и бросилась обнимать маму. Дед вырвал меня из её объятий и строго погрозил пальцем:

– Будь честной девушкой, Рандеборга! Если что узнаю, – а Стаэль мне доложит, – сам приеду и тогда пощады не жди! – Дед кивнул на маму. – Ей простились шашни, но с тебя спрос двойной. И не посмотрю, кто там маг, косу отрежу и прибью сам руками этими, если с кем будешь до свадьбы и без благословения, поняла?! Вот моё дедовское слово!

– Поняла, – буркнула я.

– Клянись!

– Клянусь… – ответила я, лишь бы уже вырваться из-под его тяжёлого взгляда.

– Не волнуйся, деда, о каждом её шаге будешь знать! Я постараюсь! – радостно крикнул Стаэль и, взъерошенный, с шапкой на кудлатых волосах, с мешком и дорожной сумкой, вывалился за порог.

По мановению его пальцев сугробы взвились в воздух завихрениями снега, те засверкали на солнце, закрутились и пару секунд спустя обрушились на головы тем, кто вышел на крыльцо.

Вся семья и работники начали отряхиваться. Дед прогромыхал ругательствами. Сэр Алви усмехнулся, глядя на нас с высокого сиденья саней, покрытых шубами.

– А ты, Рандеборга, за братом следи. За него головой отвечаешь! – приказал мне дед.

И я поняла, что учёба в академии лёгкой не будет. Ничего и никогда не было простым, если рядом со мной был Стаэль…

Глава 2

Ранди

Разместив сумки, мы уселись на свободные места в санях напротив сэра Алви. На его плечо вскочила маленькая, как кошка, крылатая огненная лисичка, взглянула на меня серыми глазами и будто бы кивнула.

– Агнес! – выдохнула я, чувствуя одновременно и радость, и грусть, и вину, и надежду, что она будет в порядке; и дикую ответственность.

Лиса прыгнула ко мне в руки, согревая живым теплом.

– Что это за чудище? – хохотнул Стаэль.

Сэр Алви резко подался к нему и, схватив за грудки, навис злобным коршуном.

– Если ты, уродец, хоть слово уничижительное или взгляд позволишь по отношению к ней, я придушу тебя! – прорычал он. – Извинись!

Стаэль испуганно отдёрнулся. Дед и дядя принялись возмущаться, подбежали к саням. Но сэр Алви и ухом не повёл, он сверлил глазами Стаэля, приподняв его так, что тот повис над сиденьем.

– Понял я, понял! – крикнул Стаэль, пытаясь отодрать от себя впившегося мёртвой хваткой сэра Алви. – Просто я никогда таких кошколис с крыльями не видел!

– Извинись! – повторил ректор.

Лисичка с моих коленей смотрела на моего брата разумным, испытующим взглядом.

– Извиняюсь, – с отвращением буркнул Стаэль.

Лиса фыркнула и безразлично отвернулась. Сэр Алви выпустил Стаэля, тот бухнулся на сиденье.

– Поехали! – приказал вознице сэр Алви.

Отерев пальцы белоснежным платком, он забрал у меня лису, ласково провёл пальцами по её голове. Она совершенно по-кошачьи ткнулась ему в грудь носом, отёрлась мордочкой об элегантный сюртук с вышивкой и улеглась на коленях.

И я с удивлением заметила, что пальцы господина ректора дрожали.

Сани тронулись. Мне представилось долгое путешествие через леса, через моря, а вместо этого мы довольно быстро подкатили к замку Розендорф. Сэр Алви провёл нас в крыло, в котором суетились рабочие с вёдрами и мастерками. Взвалив на плечо мешок и сумку, Стаэль шёл, постоянно озираясь и топоча сапогами, как ёж. А я поглядывала на лису в руках ректора, и сердце моё сжималось: только появилась у меня настоящая подруга, а теперь и не поговорить…

Господин ректор остановился перед громадным, отполированным до блеска камином в дальней зале. Перед ним нас ждал мажордом в ливрее, с большими, несчастными глазами на изрядно осунувшемся лице, похожий на схуднувшего по весне бобра.

– Ваши вещи, сэр, – чинно сказал он, поздоровавшись, и указал на стоящие в камине чемоданы явно женских расцветок и прочий багаж.

– Забирайтесь в камин, – сказал нам сэр Алви.

– Поджарить хотите? – насупился Стаэль.

– Тебя? Точно нет, от такого бекона пучить будет. – ответил едко тот. – Если боишься, вот дверь, вот окно, выметайся в любое. Избавишь от необходимости заваливать тебя на вступительных экзаменах.

Стаэль задрал нос.

– Это нечестно! Даже слепому котёнку ясно, кто тут ценный студент. Дед был прав: у вас на мою сестру те ещё планы: не маг она никакой, по дару до меня даже во сне дотягивает! А вы: «Одарённая, талантливая…»! В чём, интересно?

Сэр Алви глянул на него, как на блохастого пса, и бросил:

– Тебе не понять, мерзкий братец. Язык придержи, пока мозги целы. Я не в духе сегодня. Ранди, становись в камин.

Я поспешила переступить через высокую приступку. Стаэль нехотя втиснулся за мной. Сэр Алви встал чуть поодаль, нежно прижимая к себе лисичку.

Он расчертил воздух пальцами, и в пространстве камина возникли серебряные иероглифы. Они заплясали, а потом нас окутало серебристым облаком. Воздух в груди перехватило.

В следующий момент мы оказались не в камине, а в большом тёмном кабинете с массой книг на полках, громадным столом из полированной мраморной плиты с вкраплениями яшмы по бокам. Письменные приборы из малахита и золота, большое кресло, похожее на трон, с позолоченными подлокотниками – мы словно попали в королевскую приёмную.

Я переводила взгляд с одной детали на другую и замерла: у двери стояла здоровенная многолапая лягушка в фиолетовом жилете и шапочке, с папкой под мышкой. Рядом… двухметровый зеленокожий монстр с оттопыренными ушами. Он был в серо-лиловых штанах и жилетке, из которой торчали кряжистые, с чрезвычайно выпуклыми мышцами волосатые ручищи, кулаки размером смолот. Стаэль охнул.

А сэр Алви просто кивнул обоим существам и указал на нас.

– Абитуриенты. Проводите, соответственно, в мужское и женское общежитие, девушку на третий этаж. Поставьте на довольствие, выдайте необходимое.

Восьмилапая лягушка поставила росчерк на листе в папке и ответила по-человечески, хоть и слегка подквакивая:

– Будет исполнено, сэр. Ещё какие-нибудь указания?

– Меня не трогать. Сутки. Я должен выспаться, – буркнул ректор. – Мой багаж перенести ко мне в особняк.

Он крутанул в руках зеркальный шар и исчез вместе с Агнес. К нам шагнул зелёный монстр.

– За мной.

Стаэль громко икнул.

– Вы великан, сэр? – с придыханием спросила я.

– Гоблин.

– А… господин… в ермолке? – уточнила я. – Как к вам правильно обращаться?

– Ишь, какая вежливая! – расхохотался с раскатистым рыком гоблин. – Слышь, бюрократ? Тебя спрашивают.

– Наша раса полудемонов называется пальцегадами. Меня можете, мисс, называть мистер Бхека, – вежливо, но сухо ответило лягушачье создание. – А вы, мистер гоблин, зря смеётесь: такое уважительное отношение полностью оправданно, ведь мы ведаем всеми документами и даже вашей зарплатой.

– А бумажки не раскисают в болоте? – нервно хмыкнул Стаэль.

Пальцегад не ответил. Зато пометил что-то в папке и добавил гоблину:

– Молодого человека разместите на минус втором этаже. Другие места уже заняты.

Гоблин осклабился и отнял у нас вещи, а пальцегад проквакал:

– Ваши ладони, господа. Без пропуска вы не попадёте на вступительные экзамены.

– Почему? – спросил Стаэль.

– Сожрут охранники, – грубо ответил гоблин.

Ой! Но делать было нечего, мы со Стаэлем быстро протянули ладони. Пальцегад поставил на каждую по серебристой печати и указал на дверь.

– Заселяйтесь.

Миновав грандиозный холл, мы оказались на улице. На нас обрушилась жара. Слепящее солнце вмиг выжало из нас пот, как из лимонов сок в чай. В голове поплыло: не каждый день из морозной стужи переступаешь в знойное лето!

Я сдёрнула с себя меховой капюшон. Сняла накидку, перекинула на руку. Стаэль выругался и стянул шапку, волосы его прилипли ко лбу.

Мимо проходящие по усаженной цветущими кустами аллее студенты рассмеялись, увидев тулуп на моём брате. Стаэль поджал губы и из вредности не стал даже расстёгиваться.

– Растаешь! – шепнула ему я.

– Перетерплю, – буркнул он, переминаясь с ноги на ногу. – А будут ржать, нашлю мороз!

– Успокойся…

Однако гоблин с нашими вещами резво удалялся, не собираясь нас ждать. Он смешался с толпой других гоблинов и молодых людей.

– Торопись, а то потеряемся и вещи потеряем! – крикнула я брату.

– Ненавижу всех этих монстров! Грубияны и рожи жуткие! – фыркнул Стаэль.

Я сконцентрировалась на фигуре гоблина впереди и припустила, проклиная на чём свет стоит свои шерстяные штанишки и утеплённые юбки.

– Ранди, не так быстро! – Стаэль решил не дуться и догнал меня. – Ты же моя старшая сестра, должна обо мне позаботиться!

Я по привычке схватила брата за руку и потащила за собой. Да, он младше меня на три года почти, я и правда за него отвечаю.

Совершенно мокрые, как после бани, мы догнали гоблина у трёхэтажного длинного здания, похожего на крыло замка, но стоящего особняком. С одной стороны от него зеленела лужайка с фонтаном и беседками, с другой – сквер, засаженный деревьями, которые я сроду не видела. К зданию с разных сторон шли в сопровождении гоблинов юноши и девушки приблизительно нашего возраста, кто поодиночке, кто группами. Наверняка это и было общежитие.

Механический рёв настиг нас почти у крыльца. Я обернулась. Сюда направлялась процессия из нескольких самоходных повозок, переполненных людьми и багажом. Обогнав прочих, сияющая на солнце повозка объехала нас, окропив песком дорожки, и с визгом тормозов остановилась у входа в общежитие. Раскрылась дверца. На площадку спрыгнул красивый юноша со светлыми волосами до плеч, в расшитом золотом синем камзоле и таких же штанах. Юноша глянул на меня, взмокшую как мышь. Усмехнулся.

С открытого сиденья на желтоватый песок сполз атласный плащ. На нём был вышил королевский герб Северного Азантарна! И тут до меня дошло: это был сам принц Ивар! Я же видела его изображение в газетах! И в учебнике в школе. Только там он был помладше…

Я так растерялась, что забыла поклониться, встала, как вкопанная.

Подъехали и другие машины. Из них вышли мужчины в тёмно-синих ливреях, подтянутые, холёные, и со всех сторон посыпалось:

– Ваше Высочество! Зачем вы так гнали? Это небезопасно. Желаете отдохнуть с дороги? Не может быть, чтобы вас поселили в общее со всеми здание! Мы разберёмся сейчас же!

Другие абитуриенты, попроще, остановились позади нас, превратившись в зевак. Светловолосый молодой человек с видом, тотчас заскучавшим от нарочитой заботы, подмигнул мне и отвернулся. Я опешила, а Стаэль ошеломлённо пробурчал:

– Принц! Принц Азантарна тоже здесь? Ну и дела…

Наш гоблин был уже у дверей. Не обратив никакого внимания на королевскую процессию, он растолкал других гоблинов, нагруженных чемоданами и дорожными сумками, и нырнул в двери общежития.

– Этот монстр наши вещи куда-нибудь задевает! А тут эти… – шикнул на ухо взволнованный Стаэль. – Что будем делать, Ранди?!

– Идём! – сказала я.

И бросилась бочком и по кромке широкой лестницы обходить принца с его свитой и машинами. Обернулась, чтобы убедиться, что брат следует за мной. Он не отставал. Я сделала шаг вперёд и уткнулась в кого-то.

– Ой, простите, – воскликнула я.

Вскинула глаза. Надо мной нависал молодой мужчина в синем костюме, с тёмными волосами до плеч. Красивый, широкоплечий и опасный, он был похож на ястреба с хищными, фиолетовыми почти глазами. Губы плотно сжаты, из широких манжет бархатного камзола выступали кисти с крупными, явно натруженными тренировками венами. Телохранитель принца?

Уверенно, словно так можно было, он коснулся моей щеки прохладными пальцами, я почувствовала мурашки и магию, а он спросил низким голосом:

– Северный Азантарн? Кто такие?

– Мы из герцогства Розендорф. Прощу прощения, – повторила я поспешно. – Мы с братом абитуриенты, и наш сопровождающий гоблин с вещами уже там, а мы здесь. Пропустите нас, пожалуйста.

– Идите, – сказал мужчина, мотнул головой в сторону входа и… исчез.

Просто растворился в воздухе, оставив пепельную дымку.

Мы со Стаэлем широко раскрыли глаза. А рядом раздался заливистый хохот – над нами смеялся сам принц.

Глава 3

– Сюда пальцем тыкайте, – рыкнул «наш» гоблин, едва мы попали внутрь, и подсунул свиток из плотной бумаги со списком имён и фамилий.

Напротив каждой – пустая ячейка.

Я послушно ткнула указательным пальцем и, ойкнув, отдёрнула его. На подушечке пальца появилась капля крови. Как, впрочем, и напротив моей фамилии. И тут же в воздухе с лёгким стрекотом материализовались ключи и зависли передо мной на активно двигающихся стрекозиных крылышках.

– Что это за хрень? – возмутился Стаэль, обращаясь к гоблину.

– Клятва, что не будете лезть никуда, куда не положено правилами для поступающих. И что получили ключ от своей комнаты. Нарушите? Автоматически печать допуска сотрётся, и вам придётся быстро улепётывать из академии, пока не настала ночь, и вас не сожрали стражи, – ответил гоблин.

– А если я не хочу никому ни в чём клясться? – выпятил губу Стаэль.

– Спи на улице до экзаменов, – буркнул гоблин. – Тут много всякой дряни водится: змеи, виверны, штаары ядовитые… Кто-нибудь да сожрёт.

– Ясно. А где сами правила? – спросила я. – Как их придерживаться, если мы не в курсе?

– У каждого в комнате на подушке свод правил. Коменданту некогда объяснять. Столько сброду и все сюда, даже из северных краёв принц со свитой, чтоб его…

«Хм, это он принца сбродом обозвал?» – чуть не поперхнулась воздухом я. Но гоблин вдруг снизошёл.

– Тут всё просто, что тут сложного? Не покидать пределы академии до результатов экзаменов, не соваться в дикий лес, не принимать веселящие вещества, не лезть в драки и не гулять позже полуночи. Справитесь?

– Да, конечно, – вежливо улыбнулась я. – Спасибо.

И глянула на Стаэля: то, что он ничего не нарушит, весьма сомнительно.

Слева и справа народ ойкал, затем в воздухе перед «уколотым» абитуриентом появлялись ключи на крылышках. Вот чудеса!

Стаэль поморщился, но не стал больше юлить. И перед ним тоже возникли ключи только почему-то старые и ржавые.

– Да что же такое! Опять меня унижают! – взбрыкнул брат.

– Сам первый начал, – ухмыльнулся гоблин и сгрузил нам багаж. – Теперь топайте самостоятельно. Ключи приведут вас, куда надо. Не заблудитесь.

Я едва успела чмокнуть Стаэля в щёку, и мы рванули каждый за своим ключом, потому что те припустили в разные стороны, словно юркие мотыльки, огибая других заселяющихся, рифлёные белые колонны, углы. Полетели резво над ступенями и коридорами.

Третий этаж оказался роскошным. Казалось, я попала в гостиницу для богатых, лишь на йоту проще той, в которой мне доводилось останавливаться в Баэсе. Коридоры с высокими арочными потолками, лакированные панели с резьбой, персиковые обои; мандариновые деревца в кадках, красная ковровая дорожка с узорчатыми драконами.

Порхающий ключ ткнулся в золотистый номер «триста тридцать три», дверь распахнулась. Я прошла в небольшую гостиную между двумя комнатами, расположенными друг напротив друга.

Бархатные диванчики цвета вишнёвой пенки, изящные стулья и столик с резными ножками, тяжёлые шторы на окнах. Я почувствовала огромную благодарность к сэру Алви: он позаботился, чтобы мне было комфортно. Но конечно же – из-за Агнес. Ответственность стала ощутимее на плечах.

Вторая комната пока была пуста, и я, не теряя времени, бросилась в душ, а затем переоделась в более подходящую одежду – оставаться в шерстяном платье было невыносимо! К счастью, сэр Алви предупредил, что здесь мне понадобится только летний вариант гардероба.

Затем я принялась раскладывать вещи, чувствуя облегчение и свежесть, наконец. Всё было не так плохо, совсем неплохо!

И вдруг за моей спиной постучали, я обернулась. В комнату заглянула худенькая девушка с длинными пепельными волосами и печальным носом.

– Здравствуйте. – Я встала с колен перед дорожной сумкой и повернулась к девушке с улыбкой.

– Привет! Похоже, мы с тобой соседки, – голосом внезапно воскресшего умертвия произнесла незнакомка.

Болеет, наверное.

– Очень рада! Я – Ранди Свеборг.

– Данка Маджоре. – Она обвела глазами мою комнату и заявила монотонно куда-то в потолок. – Вот и зря говорят, что нельзя войти дважды в одну и ту же реку… – И в ответ на мой удивлённый взгляд добавила: – Я второй раз в первый класс. Точнее, на первый курс. В прошлом году пришлось выбыть, теперь всё заново…

– Сочувствую. Тебя отчислили?

– Вот ещё! Я уехала из-за чужих козней, а училась я хорошо, – скрипуче возмутилась девушка. – Те, кого я и помнить не хочу, подтёрли мне память. После такого не очень-то поучишься. Пришлось восстанавливаться.

– Ничего себе! Разве это возможно?!

– Что за вопросы? Мне сказали, что я буду жить с менталисткой, – поморщилась Данка, словно это было равнозначно комнате с тараканами. – Дар у тебя сразу видно – небольшой, но я предупреждаю: я на особом счету у ректора. И никаких шуточек, экспериментов и проверок со мной затевать не рекомендую, выйдет себе дороже. В прошлом году виновники поплатились: одни в тюрьму попали, других лишили магии, поняла? И теперь руководство обещало следить за моей безопасностью.

– Ясно, – кашлянула я. – У меня и в планах не было лезть в чужую голову…

И подумала, что я тоже на виду у руководства, но решила пока молчать об этом. Сэр Алви обоснованно не хочет, чтобы вся академия знала про его секреты.

– Странное заявление для менталиста, – пробормотала Данка.

Я развела руками и, сочувственно глядя на болезненную худобу новой соседки с напряжённым взглядом зелёных глаз, предложила:

– Давай лучше за встречу поедим маминых румяных плюшек? Она их приготовила прямо перед моим отъездом. Наверное, и остыть не успели.

– Плюшки? – заинтересовалась Данка. – Нет, я худею.

Я глянула на свисающую с её острых плеч одежду и произнесла как бы невзначай:

– Одну можно. За знакомство. Моя мама умопомрачительно готовит. Жаль, я не знаю, где взять кипяток для настоящего чаепития.

– Это проще простого. У меня с собой бытовой жезл.

Данка отчего-то приободрилась – может, решила, что меня можно не опасаться? Она направилась в свою комнату и крикнула оттуда:

– Ранди, поищи на полках в гостиной, там должна быть подходящая посуда. Это же люкс.

Меня не надо было дважды уговаривать: я бы съела целый мешок плюшек и выпила бы таз чаю после такого утра! Пока Данка копалась в своём багаже, я достала обнаруженные на полке в шкафчике белые чашки с блюдцами и глубокую керамическую миску. Из вручённого мамой холщового мешочка в вазу вывалились плюшки и… небольшое круглое зеркало на серебряной ручке, полностью засыпанное сахарной пудрой. Ой, откуда оно?

Я вспомнила, как мама сунула мне что-то впопыхах перед дорогой. Боже, надо скорее убрать его, иначе моя новая соседка решит, что я неряха!

И как я умудрилась сунуть зеркало к плюшкам? Те, кстати, в самом деле были горячими и мгновенно распахлись на всю комнату сдобой и домом.

Схватив липкое зеркальце, я скрылась в ванной. Сунула его под струю холодной воды. Сахар местами прилип к поверхности. Я наклонилась, пытаясь оттереть его и припоминая, что никакого зеркала я не теряла в деревенском магазине – наверняка лавочница перепутала. Ладно, в хозяйстве пригодится, а потом на каникулах, когда вернусь в Розендорф, поищу владелицу.

Вода лила из крана тугой струёй. Сахар, наконец, отлип. Раковина заполнилась, водой покрыло зеркало полностью. Я наклонилась, присматриваясь, всё ли отмылось. Внезапно моё отражение на круглой поверхности пошло рябью. Я изумлённо моргнула. И тут вместо моего лица из зеркала под водой на меня глянули чьи-то тёмные глаза под густыми мужскими бровями. Казалось, кто-то смотрел на меня с той стороны – не в зеркало, а сквозь проём в двери, залитой дождём. Он подался ко мне, вода булькнула, как от гейзера в лесу.

Выдернув руку с зеркалом из-под воды, я отпрыгнула от раковины метра на два. И вывалилась на пол гостиной. Мокрое зеркало упало рядом.

– Ты чего? – спросила Данка. – Вечно новички в академии нервные. Орут чуть что, словно призрака увидели.

Мне стало неловко. Но на призрак то, что я в зеркале увидела, было очень похоже на самом деле…

– Просто… просто… Оч-чень холодная вода внезапно пошла, – пробормотала я. – Словно льдом ошпарило…

– А-а, это бывает. Наш комендант, мистер Носок, любит делать пакости. К счастью, мелкие, ибо держится за место. Не всем домашним демонам так везёт с работой! – скрипуче, как ветер над кладбищем, сообщила Данка.

Она внесла в гостиную фарфоровый кофейник, полный кипятка. Поставила рядом с вазой с плюшками на столик и втянула воздух длинным носом.

– Заварки у меня нет. А пахнет недурно. – И вдруг рассмеялась: – Нет, правда, ты так выпрыгнула с этим зеркалом, словно портал открыть собиралась, а оттуда демон полез.

«Демон?! Нет, мне показалось…» – сама на себя рассердилась я.

– Разве зеркалами можно открывать порталы? – спросила я.

– Нет, ну ты правда странная. Такое даже дети знают. А если ты не знаешь, зачем тебе заряженное магией зеркало?

– Заряженное?..

– Некоторые бытовики говорили, что зеркало можно использовать в косметических целях, если знать как. Магии в твоём хва… А хотя показалось. Ничего в нём нет, – заявила гундосо Данка.

Сбитая с толку, я отсыпала из мешочка, захваченного из дому, туго свёрнутые листики чёрного чая в кофейник. Данка вцепилась острыми зубами в мамину плюшку.

– Горя-ячая. Фку-уш-шно… Но я только одну, я худею.

Глава 4

Я жевала молча, погрузившись в мысли о зеркале. А потом заявился Стаэль – жаловаться на условия и негодовать на соседа.

– Я набью ему рожу, если этот толстый недоумок посмеет ещё раз напевать так криво себе под нос! Вообще людей, которым медведь на ухо наступил, нужно не подпускать к нормальным. Нет, ты посмотри, какие у тебя хоромы? А меня каморка под лестницей. Как для крыс! Ты должна мне помочь, там жить невозможно!

– Потерпи, Стаэль. Хотя бы до экзамена, – попросила я. – Я пока не знаю, как, но постараюсь что-нибудь придумать.

Вскоре по всему общежитию затрезвонили колокольчики, сзывая всех в столовую. Данка согласилась нас проводить, хоть и сказала, конечно, что сама есть не будет, потому что одной плюшки ей хватит до завтра.

И мы пошли.

Каким же всё было удивительным в академии! И цветы всевозможных оттенков, ими были усыпаны почти все кусты и деревья; и снующие повсюду маленькие пятнистые ящерки – геккончики; и яркие большие птицы, а также словно вынырнувшие из баночек с краской попугайчики; и вальяжные коты с синеватым мехом; и величественные здания из белого камня с драконами на барельефах и будто живыми статуями знаменитых волшебников. Потрясали и башни грандиозного академического здания, похожего на дворец; и великолепные часы в стене, в которых, если присмотреться хорошенько, жил целый город маленьких человечков; и изысканные фонтаны; и важно шагающие лягушки в ермолках, и стражи-гоблины.

В столовой мне тоже стоило труда не раскрывать от удивления рот. Здесь над столами парили длинные свечи и осветительные шары, самостоятельно шуровали над супницами половники, а по воздуху плыли блюда с самыми разными угощениями.

Всё было необычным! В том числе студенты из южных стран, одетые пёстро, а в некоторых случаях скорее раздетые: у нас никому бы и в голову не пришло ходить с одним шарфом на голом торсе и в шароварах, как ребята за соседним столом. Но глазеть было неприлично, и я отводила глаза. Смуглый, белозубый парень со смоляным вихром из-под тюрбана заметил мой интерес и игриво подмигнул. Я смутилась и отвернулась.

– После экзаменов все будут в нормальной форме, даже эти дикари, – поджав губы, сказала Данка, усаживаясь на скамье рядом. – Если их примут, конечно.

Она начала болтать о том, что все перед приездом на родине уже проходили предварительную проверку на уровень магии, а ей, к счастью, не пришлось, ведь ей идут в зачёт прошлогодние тесты.

– Сюда бездарей не берут. Разумеется, ведь тут двадцать человек на место. Ну, ты и сама знаешь!

Увы, нет. Я почувствовала себя самозванкой. Данка недружелюбным взглядом проводила прошедшую мимо нас стройную девушку в белом платье, с густой каштановой шевелюрой и… лёгким свечением по контуру.

– Танатрея Стоули, единственная в мире заклинательница драконов, – прошептала блондинка рядом с нами своему соседу. – Мне брат её показывал. Она призвала белого дракона Амару, слышал?

И мой рот снова раскрылся от удивления: как такая тоненькая, хрупкая девушка может иметь что-то общее с драконами?

– Ранди Свеборг? – К нам внезапно подошла крупная женщина в цветастой хламиде, с вплетёнными в рыжеватую гриву тонкими косичками с голубыми лентами.

– Да, добрый день. – Я уважительно встала.

– Меня зовут мадам Бохоста. После обеда и общей инструкции найдите меня, мисс, в двадцать девятой аудитории возле оранжереи.

– Хорошо, мадам.

Она ушла, а Данка покосилась на меня.

– Чего это преподавателю от тебя нужно до экзамена?

Другие абитуриенты за нашим длинным столом тоже взглянули на меня с пристрастием, услышав её вопрос.

– Понятия не имею, – пожала плечами я, чувствуя себя неуютно. – Но очень похоже, что она хэндар.

– Кто? – удивилась Данка.

– Раса из моих краёв. Может, что-то хочет о родственниках узнать? Позже всё тебе расскажу, – ответила я и принялась уплетать за обе щёки сочный соус из мяса и кисло-сладких фруктов.

Представляю возмущение будущих студентов, если они узнают, что одно из вакантных мест на учёбу было отдано без экзаменов. Приём и не магу совсем, а совершенной неумёхе – мне.

Сразу после инструкции о том, куда нам идти и что делать во время экзаменов завтра утром, я сбежала от Данки. Нырнула в кусты за спиной у выхода из столовой и растворилась в них. Единственная магия, которая получается у меня хорошо и получалась даже до того, как я сама себе призналась в том, что маг, – это уходить незаметно. А деревья, леса и рощи всегда были в этом моими сообщниками. Прятаться так, чтобы избежать проблем, – необходимый для меня трюк, ведь на мою долю выпало достаточно ненавидящих одноклассников. И спасибо, больше не надо.

Поэтому немного сердясь на неизвестную мадам за её прилюдное ко мне обращение, а заодно и на сэра Алви, бросившего меня выплывать, как щенка в воду, я без труда нашла оранжерею, а возле неё – вход в учебный корпус. Однако при виде цветущей роскоши я забыла, что сердилась.

Грандиозные колокольчики, алые по краям, бордовые до чёрного внутри, большие настолько, что я бы могла запросто нырнуть с головой в них до пояса, свисали гроздьями с толстого ствола прямо у дорожки. Леопардовые ромашки с оранжевыми меховыми сердцевинками, синие бархатцы с торчащими на высоких тычинках жёлтыми глазами, крупные персиковые цветки, похожие на головы зевающих львов; белые нежные танцовщицы из лепестков, свисающие дугой под аркой – я даже в книгах упоминаний о таких не встречала! А книг о природе я выписывала из города немало, даже несмотря на ворчание дедушки.

Помимо невиданных растений возле оранжереи цвели розы самых невообразимых сортов и оттенков; их окружали высаженные этажами гортензии, нежные, как подкрашенное безе.

– Какие вы красавцы и красавицы! Доброго дня! – очарованно проговорила я, протягивая руку к цветам.

И почувствовала волну тепла и движение дружественности в мою сторону. «Здравствуй, приветствуем… Здравствуй, приветствуем», – с дуновением ветра по лепесткам и листьям пронеслось мне в ответ. Впервые в жизни растения явственно мне отвечали, правда, в мыслях. Или мне снова кажется?..

– Как любопытно, – раздалось возле моего плеча.

Я обернулась и увидела мадам Бохосту.

– Простите, что любопытно? – поинтересовалась я.

– Твоя магия. На первый взгляд мне показалось, что всё совсем плохо. А вот на второй… – Не толстая, а скорее крепкая, рослая преподавательница жестом пригласила меня пройти в сторону раскрытой двери. – Вроде бы по структуре ауры ты менталист, уж точно не природник, однако растения живо на тебя отзываются. Впервые такое вижу… – Она подняла палец, затем рассмеялась. – Хотя вру, голубушка, не впервые. Была у нас до тебя одна исключительная студентка, которая нарушала правила.

– Танатрея Стоули?

– Именно.

– Мне все про неё говорят. Скажите, а бывают менталисты по растениям? – спросила я.

Мадам Бохоста изумлённо взглянула на меня, а затем закатилась басистым хохотом – таким, что растущие близ неё розы вздрогнули.

– Вы их пугаете, – сообщила я, считав внутренний трепет растений.

Отчего мадам Бохоста буквально сложилась пополам в смехе. Затем выпрямилась и, подхватив меня под руку, провела в здание.

– Мой кабинет. Располагайся, – сказала она и ввела в…

Хм… кхм… это был не кабинет, а настоящее логово – просторное, с высокими потолками, с полками, полными книг, врезанными в громадные стволы, но здесь пахло зверьём, засушенными листьями, грибами и ягодами, которых сушилось вдоволь повсюду, в том числе на верёвках, свисающих с потолка. Между уютными ковриками, набитыми из цветных нитей, были разбросаны по полу в изобилии дикие травы, словно хозяйка кабинета поставила себе цель – скрыть светлый паркет всем чем только можно.

Кресло у массивного стола было накрыто покрывалом, вязаным крупной вязкой, местами с затяжками, и похоже было больше на лежанку в саду, чем на стул профессора. В углу перед окном в беспорядке стояли на столике и полках колбы и склянки, а на полу – большой чан. Над ним, как хозяин, плёл толстые махровые рюши паук размером с кулак.

– Милаха, правда? – подмигнула мне мадам Бохоста, показывая на паука.

– Д-да…

В клетке у другого окна поскуливал кусок голубоватого меха.

– Лихорадит беднягу музана, но ничего, скоро лекарство подействует, – сказала мадам Бохоста, заметив мой взгляд. – Мне на него надо поглядывать, поэтому к остальным не убираю.

– Ага… – сказала я и покосилась на плотную, расписную занавесь, отгораживающую треть кабинета.

За ней кто-то шуршал, суетился, сопел и фыркал, словно там прятался целый зоопарк. Судя по звукам, был среди зверей и некто довольно большой и, возможно, хищный. Боже, как мне не хватало моего обоняния! Я бы сразу поняла!

– Подопечные мои там. Не обращай внимания! – Мадам Бохоста кивнула в сторону занавеси, цокнула языком, прошелестела, профырчала, словно беседуя с кем-то, и существа за шторой притихли.

– Вы с ними разговариваете? – удивилась я.

– Да. Ясно, что на животных твой ментальный дар не распространяется. Жаль-жаль. – Мадам Бохоста всё равно с воодушевлением потёрла руки.

Я села на краешек стула напротив неё. Она обошла меня, пристально рассматривая, как покупатель – телёнка на ярмарке.

– Так-так…

С её вздохом напрашивался вывод, что я совсем бесперспективна. Досадно, что нельзя сразу сдаться и сбежать. Очень хотелось.

– Сэр Алви поручил мне заняться тобой, Ранди, – проговорила мадам Бохоста. – Ну что ж… надо, значит, надо. Однако никакой подготовки к экзамену экстерном мы проводить не будем, потому что без толку. Ректор сказал: ты должна поступить на первый курс, но чтобы вопросов ни у кого не возникло. Это будет не просто…

Я залилась краской, чувствуя себя лгуньей и воровкой чужого места.

– Простите…

Она хлопнула меня по плечу большой ладонью, звякнув подвесками на браслетах.

– Прощаю. Значит, слушай меня сюда: принцессу, которая верит, что она нищая, можно убедить в обратном только одним путём: она должна вести себя, как принцесса, и посмотреть, что из этого выйдет.

– Я не совсем понимаю…

– Так и с магией.

– И что мне делать?

Мадам Бохоста крякнула.

– Так и с танцами. Ты можешь верить, что танцы – это не твоё, но если тебе грозит смертная казнь, проще притвориться, что ты танцуешь хорошо. А потом плясать, как пойдёт. Поняла?

Я неловко пожала плечами. Мадам Бохоста направилась к склянкам, позвенела ими, словно что-то искала. Потом хлопнула пробкой, вытряхнула из склянки что-то себе на ладонь и вернулась ко мне, протягивая крупную синюю горошину.

– Научим тебя магии потом. Хм, сама не верю, что я это говорю, но действуем следующим макаром: чтобы вопросов у наблюдающих не возникло, перед сном заваришь себе этот магический бустер. В полночь. Потом обязательно вымоешься до скрежета и ляжешь спать. Утром дар у тебя увеличится многократно. Твоя задача – делать, что говорят, и ничему не удивляться. Идёшь на экзамен первой. Это важно. Перед экзаменом тоже вымоешься, чтобы проверяющие от короля не заметили подвоха. А то мало ли что вылезет…

– Что вылезет? – Я оторопела.

– То, что можно стереть. Перед выходом поешь как следует. И не дыши на них. В сторону только.

– А другие поступающие тоже могут таким средством воспользоваться?

– Смысла нет. Если будут пойманы, вылетят мгновенно с волчьим билетом. Потом ни в одно учебное заведение мира не возьмут.

Я похолодела.

– Может, и мне не стоит?

Мадам Бохоста вздохнула.

– С тем, что есть, тебя всё равно ни в одну школу магии не возьмут. – И тут же она спохватилась. – Но ты не унывай, научим. Разовьём. Будет силища-то! Только никому об этом не рассказывай. Поклянись!

Я поклялась, понимая, что могу опозориться на весь магический мир. А мадам Бохоста продолжила ходить по кабинету туда-сюда, покачиваясь и косолапя, как медведь-шатун, и рассказывать всё то, что мне уже поведала Агнес. Об эфирном и астральном телах, о перигее и о том, что маг – тот же человек, но с более развитыми тонкими оболочками, которые дают ему возможность управлять материей и стихиями. Наконец, она сказала:

– Не расстраивайся. Даже если обычной палкой тыкать в скалу, однажды там будет дырка. А если магическим жезлом, дырка появится сразу.

– Мне надо поскорее.

– Однако ты торопыга. Как и сэр Алви, со всем к нему уважением… – Она глянула на меня снисходительно. – Но пока в твоих руках только палка. Любое волшебство требует времени. И действия. Так что действуй. Моё постоянное тебе домашнее задание: «Всё слышу. Всё вижу. Себя ощущаю». Выполняй каждый день утром и перед сном.

– Это как?

– Села. Сосредоточилась. Раскрыла глаза пошире и смотришь. Не говоришь, не обращаешь внимание на то, что в голове мысли творят, ты просто смотришь. Стараешься увидеть большое и малое, все детали, какие только можно увидеть. И глубоко дышишь при этом. Как будто смотришь не глазами, а воздухом, который в тебя вливается и выливается. Потом переключайся к слуху. Закрыла глаза, прислушалась внимательно ко всем звукам вокруг, словно тебе их надо сначала собрать, а потом разложить отдельно, как горох и чечевицу по мискам. Дышишь глубоко и слушаешь.

– Я поняла.

– А потом всё внимание направляй в своё тело. Тепло тебе или холодно, комфортно или неловко, болит – не болит. Всю себя внутри, в своём теле ты должна почувствовать и при этом опять же дышать медленно, глубоко. Словно чувствует сам воздух, а ты только наблюдаешь. Поняла?

– Поняла, – кивнула я.

– И последнее – самое сложное: одновременно переносишь внимание в слух, в зрение и в тело. Словно оркестр, трам-пара-рам: литавры, гонг, трубы! И ты вся включилась.

– Так можно пробудить магию?

– Так можно наполнить себя энергией. Потому что ты окажешься вся в настоящем, а именно в нём всегда максимум энергии. С энергией постепенно проснётся и твоя магия. Ну и внимание натренируешь – тоже штука полезная. Иди, голубушка, занимайся. Про бустер не забудь! Ровно в полночь! Главное, не пугайся…

Над академией спустились сумерки. Судя по часам на большой башне, до полуночи было далеко. Я сжимала синюю бусину в ладони и бродила по аллеям. Возвращаться в комнату не тянуло, потому что не хотелось врать. А Данка от меня не отстанет.

Из беседок слышались смех и песни, разговоры вернувшихся в родную академию студентов. А меня охватило чувство одиночества и упадническая хандра. Я наверняка опозорюсь и вместо того, чтобы спасти Агнес, всё испорчу.

Как бы мне хотелось поговорить с ней! Потому что больше ни с кем правдой мне и не поделиться. По мере того, как подкрадывалась темнота, дневные цветы на деревьях и кустах закрывались, превращаясь в бутоны. Зато на газонах и лианах раскрывались другие – белые, будто бы с подсветкой изнутри: розоватой, нежно-фиолетовой, голубой. От ночных соцветий разносился повсюду пьянящий аромат, от которого слегка кружилась голова.

Мне навстречу шла весёлая толпа. Я шагнула в кусты и по обыкновению спряталась. Постояла немного и пошла вглубь рощицы по траве, щекочущей щиколотки. Конечно, прячась, друзей не заведёшь, но кто сказал, что они мне будущие друзья? Я вспомнила об упражнении, которое мне дала мадам Бохоста.

«Всё вижу, всё слышу, себя ощущаю».

Присела на траву, поджав ноги, и вздохнула. Видеть всё было легко. Тёмные контуры деревьев, травинка, мятежно торчащая из копны других, притаившийся муравей, явно опоздавший к себе домой. Бедный малыш… Прошелестел мимо геккончик, деловито перешагивая по земле. Я рассмотрела до плетения нитей на ткани подол моего платья в цветочек, накрывший колени. Глаз в кустах…

Стоп! Я присмотрелась. Только что на меня из-за рогатины извилистых лиан смотрел человеческий глаз, но он исчез. Показалось?

Ладно, теперь потренируюсь с частью про «всё слышу». Я опустила ладони на тонкие стебли рядом с собой, вспомнила про перигей и попробовала послушать из него. Мне нравилось погружаться в эту особенную точку, словно нырять из обычного мира в волшебный и каждый раз удивляться, что он расположен прямо во мне самой.

Едва моё восприятие переключилось на перигей, растения вокруг заговорили и стали такими живыми, словно я была не в укромном уголке рощицы, а на ярмарочной площади. Вздохи, ахи, смешки, мысли, волны и вибрации летали рядом, кружили, наполняли пространство, тонкие, прозрачные. Красиво! Интересно! Растения будто поняли, что я их слушаю, и начали по-своему заигрывать со мной. Вот это да! У меня пробежали мурашки по рукам.

И вдруг всё затихло, за кустами послышались шаги. Негромкие, крадущиеся. Раскрылась где-то дверь, шаги растворились. А растения вокруг меня заволновались чуть слышно: «Тёмное, тёмное…»

Их волнение передалось и мне, а ещё любопытство: что именно или кого почувствовала маленькая рощица?

Я вскочила на ноги и тихонько, как умею, направилась в сторону исчезнувших шагов. Протиснулась сквозь густые заросли, мысленно умоляя их меня не царапать. Выглянула из-за листвы осторожно.

За раскидистым деревом оказался большой особняк с причудливым стеклянным куполом вместо крыши. Сквозь панорамную часть стены я увидела сэра Алви. Сонный, взъерошенный, в рубахе и наспех надетых штанах, он вышел в стеклянную комнату.

В одном из множества зеркал отразился сэр Алви и тёмная фигура в углу. Невысокая, я бы сказала даже приземистая, укутанная в чёрный плащ с капюшоном, настолько низко опущенным, что было не разглядеть: мужчина это или женщина. Пр виде гостя Алви вздрогнул от неожиданности, лицо его исказилось досадой. А потом он взмахнул рукой – купол и стены в мгновение ока поволокло дымкой.

Он уловил, что за ними кто-то наблюдает? А вдруг понял, что это я подсматриваю из кустов?! Чёрт, как неудобно!

Я подалась назад, включая по привычке способность быть незаметной. Не вышло, я тут же наткнулась на кого-то. Вскинула ресницы. Уже знакомый мне мужчина охнул и сверкнул удивлённо фиолетовыми глазами. Телохранитель принца! И я наступила ему на ногу! Ой! Откуда он здесь взялся?

– Что вы тут делаете? – резко прошипел он.

– А вы? – вырвалось у меня.

– Я первый спросил.

– Гуляю.

– В кустах перед домом ректора?

– А это был дом сэра Алви? Извините… – Я сделала вид недалёкий и моргнула. – Вы его тоже охраняете?

Лицо мужчины эмоций не выражало, кроме одной: насмешливого любопытства, словно я была зверьком с шестью ушами, который внезапно упал ему на голову.

– Вас это не касается.

– Я думала, вы в свите Его Высочества, принца Северного Азантарна.

– Думать – явно не ваше. Гуляйте в другом месте, пока я не вызвал стражей.

– Я не шпионила, я правда тут просто так, – обиделась я.

Хотела бы удалиться, но вокруг были непролазные заросли, позади – дом, а передо мной этот здоровяк. И я сделала самый разумный шаг – попятилась к дому. Сэра Алви я хотя бы знаю и смогу ему всё объяснить.

– Куда?! – возмущённо прорычал мужчина и схватил меня за плечо.

Одним движением он вернул меня в заросли – притянул к себе. Я ощутила жар его тела, крепкую руку на талии. Он почти коснулся своим носом моего, и в фиолетовых глазах снова расцвела усмешка. Она тронула и его губы, и мужчина шепнул мне, заставляя почувствовать своё горячее дыхание и запах чего-то очень приятного, древесного:

– Вылететь из академии за нарушение правил до сдачи экзаменов – это особый талант. Но я дам тебе ещё один шанс.

Я не успела спросить, какие правила я нарушила. Что-то сверкнуло в пальцах незнакомца, кусты за ним расступились, и в следующую секунду я оказалась перед входом в общежитие. Одна.

Не ощутив больше опоры, я чуть было не полетела носом вперёд.

Кто-то рассмеялся за спиной. Я подхватила юбки и побежала внутрь, понеслась по лестнице мимо лениво жующего гоблина и жалобно глядящего на него толстого парня. А затем не останавливаясь в свою комнату.

У двери притормозила, запыхавшись. Стоило быть осторожнее! Чёрт меня побери, если я что-то понимаю в этих магах! Но от свиты принца мне лучше держаться подальше, ведь этот опасный тип явно что-то вынюхивает!

И стоп, почему за сэром Алви следят?!

Данка спать и не собиралась. Она была из тех, кто лучше всего чувствует себя ночью, ведь когда за окном стало темно, моя соседка по комнате даже разрумянилась, глаза её заблестели, да и голос звучал бодрее.

Мне было неловко врать про мадам Бохосту, но пришлось. Я в красках расписала кабинет странной преподавательницы и то, как она якобы интересовалась хэндарами Розендрфа, потому что тут совсем одна. Хоть последнее и было правдой…

Отчего-то от вранья я всегда чувствую себя отвратительно, словно песка наелась. Есть во лжи нечто неправильное. Теперь, с небольшими силами менталиста, полученными от Агнес, я стала видеть, что когда вру, пространство вокруг меня плывёт и искажается, словно надеваешь мутные кривые очки.

Данка слушала мои рассказы про хэндаров так внимательно, словно от этого зависел завтрашний экзамен. Потом она влезла с ногами в большое кресло и достала маленький кальян из расшитой холщовой сумки. Я напряглась, вспомнив про злодеев, из-за которых недавно все в моих краях чуть не погибли. Злодеи тоже любили курить кальян…

– Ты из нагов? – прямо спросила я.

– Сбрендила? – Данка округлила глаза. – Видишь у меня змеиный хвост?

– Я в курсе, что наги способны менять внешность, причём куда круче хэндаров, – сказала я и скрестила на груди руки. – Сама видела.

– Обалде-еть, – восхитилась Данка. – А ты откуда знаешь? Где ты их видела? Я только читала про нагов! Говорят, они не учатся в академиях и вообще живут особняком.

– Откуда у тебя такой кальян?

– Лекарь прописал. Фруктовые и цветочные смеси подходят мне для хорошего сна, а я плохо засыпаю. Думаешь легко восстанавливаться, когда у тебя стёрли кусок памяти?

– Вряд ли. Но наги между прочим даже ауру способны менять. И никогда не догадаешься, что перед тобой не человек. А ещё они любят курить, предпочтительно кальян. Вот такой, как у тебя.

– Ого, я не знала про ауру, сколько интересной инфы! И кальян интересно! Теперь он мне наверняка ещё больше будет помогать! Хм, а ты ничего, – присвистнула Данка. – Выглядишь деревенщиной наивной, но только на первый взгляд. Что ты ещё про нагов знаешь? Расскажи! Я в курсовой планирую специализироваться на древних расах.

Я поджала губы. Данка даже не заметила, что обидела меня своей репликой, – такая же, как и большинство моих бывших одноклассниц.

– Ты говорила, кто оформлял твои документы при поступлении? – сощурившись, спросила я.

– Ничего я не говорила, но, разумеется, ректор – сэр Алви! Дело моё было громким, сам король выносил решение. Так что ректор дал моей семье слово, что меня примут обратно без дополнительных тестов, только общий экзамен, увы, придётся сдавать. Это закон, против него не попрёшь.

Сэр Алви? Тогда ладно, он точно распознает коварных нагов, особенно теперь, после сражения с ними. Значит, Данка не наг. У меня отлегло от сердца. Ненавижу нагов! Сколько из-за них теперь проблем! И бед!

– Больше плюшек твоей мамы не осталось? – спросила Данка как ни в чём не бывало.

– Осталось.

– Мне только одну, я худею, – напомнила Данка. – И знаешь, я решила, пусть мой бытовой жезл всегда тут лежит, ты тоже можешь чай заваривать, когда захочешь. На эту кнопку надо нажать и направить на воду. Она закипит минуты через две. И всё. Только ты мне побольше рассказывай про нагов и другие расы. По твоему лицу вижу, что у тебя ещё куча сведений в запасе.

Я выдохнула с облегчением: ну вот и решено, чем заваривать магический бустер в полночь, одной проблемой меньше. А друзья мне всё-таки нужны, даже такие странные, как Данка, раз других Бог не послал. Придвинув к ней вазу с плюшками, я откинула салфетку.

– Угощайся.

За несколько минут до полуночи мне удалось сбежать от разговорчивой Данки. Плотно закрыв дверь в свою комнату, я направилась с чашкой, полной кипятка, в душ. Ведь как говорила мадам Бохоста, мне придётся что-то смывать. Было страшновато: слово «не бойся» обычно произносится именно тогда, когда последствия не сулят ничего хорошего.

Синяя травяная бусина упала в воду. Запузырилась и начала раскрываться, словно бутон под солнцем. Но цветком она пробыла недолго. Под воздействием горячей воды лепестки принялись растворяться, распространяя по кружке синие разводы. Наконец, ярко-синяя жидкость снова запузырилась, зашипела, с писком выпустила пар. И стала испаряться так быстро, что через пару секунд в кружке её стало меньше на треть.

Пока хоть что-то оставалось, я выпила всё до последней капли, стараясь не смотреть, что глотаю. Язык обожгло, затем нёбо, горло. Всё тело разгорелось, словно меня растёрли изнутри перцем. Желудок скрутило. А потом… жидкость проступила сквозь поры: мой пот стал синим.

Запахло отчаянно собачьей мятой. В стекле душевой кабинки отразилось синее существо. Это я?! Я чудом сдержала вскрик. На моих глазах синяя испарина преобразовалась и стала плотнее. Начала прорастать… как травка, быстро, по волшебству. На каких-то стеблях завязались крошечные цветочки. Волосы тоже посинели, с них пошёл пар. Я выронила чашку и ринулась под воду.

– Эй, ты там упала, что ли? – спросила Данка из-за двери.

– Нет! Всё нормально, – пискнула я, надеясь только на то, что мадам Бохоста не подшутила надо мной, и этот ужас правда смоется.

Душ окатил холодом. Поспешно, оставляя синие следы на кране, я добавила тёплую воду. В запотевшем стекле отражалось настоящее болотное чудище. Ругаясь про себя на чём свет стоит, я схватила мочалку и начала остервенело елозить ею по «травке», выросшей на моей коже. К счастью, та была эфемерной и стиралась быстро, отслаиваясь, как сухие чешуйки кожи, стекая затем с водой в канализацию.

Синее безобразие мне пришлось смывать с себя долго. Казалось, половина меня самой утекла под душ. Едва я выдохнула и, распахнув дверцу душевой, потянулась за полотенцем, я снова оторопела.

Мир вокруг меня изменился. Каждая вещь светилась: какая-то ярко, какая-то чуть меньше, в глаза бросилось сияющее, словно живое, зеркало на тумбочке. Но потом я увидела лес за оконцем. Раскинутый на склонах тёмных гор и только что совершенно чёрный, он выглядел сейчас, как праздничная иллюминация.

Я моргнула, магическая подсветка стала более приглушённой, на веки навалился сон. «Сразу ложись спать», – велела мне мадам Бохоста.

Натянув ночную сорочку, я поплелась в спальню и рухнула на кровать. Сквозь толщу густого сна услышала голос Данки.

– Откуда это так воняет мятой? Да ещё какой-то дурацкой! Ранди, ты разбила цистерну эфирного масла?

От запаха мяты я и проснулась. Резкого, словно кто-то сунул флакончик в нос. Я раскрыла глаза и увидела в свете утренних лучей собственные синие пальцы. Что?! Снова?! О, нет!

Я подскочила. В зеркале на стене отразилась слегка подсинённая физиономия с округлёнными глазами и вымазанная безбожно синькой ночная сорочка. Я снова бросилась в душ – скрести, драить и оттирать с себя следы будущего обмана экзаменационной комиссии.

Чтобы заглушить предательский запах, пришлось вылить на себя почти всю склянку с шампунем и смылить половину мыльного бруска. Наконец, отмытая и застёгнутая на все пуговички под самое горло, в платье с длинным рукавом; с платком на волосах, с туго заплетённой и подобранной в узел косой, в сетчатых перчатках на случай, если синька снова проступит на пальцах, почти не дыша, я явилась к экзаменационной зале.

Перед ступенями широкого крыльца на площади собралось не меньше тысячи абитуриентов. Гоблины пока никого не пускали, поигрывая дубинками в зелёных руках.

На всякий случай я спряталась в кустах до момента, пока не позовут всех зайти. В моей ситуации уж точно следовало избегать лишних глаз. Сердце стучало бешено: казалось, моё жульничество обязательно заметят и разоблачат.

Поступающие галдели, кто-то нервно теребил платок, кто-то переплетал бледные пальцы, кто-то пытался что-то наколдовать в ладони, тренируясь напоследок. Никто на самом деле не знал, что их ждёт за тремя дверьми экзаменационного здания.

У самого крыльца стоял принц Ивар из Азантарна со своей свитой, оградившей его от прочих. Я увидела Данку, одетую нарядно, но довольно странно не в чёрном, а в розовом костюме.

У кустов жасмина напротив переминался с ноги на ногу Стаэль, взъерошенный, измятый, словно спал в том, в чём пришёл. Я дёрнулась было по привычке помочь ему привести себя в порядок, но остановилась. Не на этот раз. По словам мадам Бохосты, я должна сдать экзамен первой, иначе не будет шансов. Видимо, посинею. Чёрт!

Я сжала пальцы, пытаясь убедить себя, что потом однажды наверняка посмеюсь над тем, как я, синюшная, сдавала самый главный экзамен в своей жизни.

Большая стрелка часов на центральной башне подкрадывалась к восьми – вот-вот академическое здание распахнёт высокие тёмно-красные двери с полукруглыми верхушками и замысловатой резьбой, и экзамен начнётся. Сердце моё подскочило к горлу.

Я не могу подвести Агнес! Я, может, врушка и неумёха, я боюсь всего на свете и много в чём ошибаюсь, но я не предам её! Сделаю всё, что смогу! Помоги, Господи!

Мысленно поцеловав пальцы, я приложила ладонь к груди, как подобает при молитве. Затем вышла из кустов и решительно направилась к толпе. Будь что будет!

Я обошла с левого края абитуриентов и начала проталкиваться вперёд, вызывая возмущение торжественно одетых девушек и юношей. С разных сторон сыпались смешки по поводу моего наряда. Пусть! Мне не привыкать! Зато если синяя гадость проступит на коже, её будет не так заметно.

– Эй, полегче, северянка! – Меня поймал за руку черноглазый парень с юга – тот самый, с пышным вихром из-под тюрбана, – его я тоже толкнула плечом.

– Мне надо пройти. Очень надо, – умоляюще проговорила я.

Видимо, в моих глазах было что-то настолько отчаянное, что парень посторонился. А затем я услышала, как он вдыхает громко сквозь ноздри воздух. Чёрт! Унюхал собачью мяту? Неужели я недостаточно хорошо смыла эту дрянь?!

Наконец, я оказалась прямо перед ступенями, ведущими ко входу в экзаменационную залу, и поравнялась с принцем. Из правых дверей вышли преподаватели, одетые в мантии разных факультетов. Они встали торжественно перед нами.

Из левых дверей появились проверяющие от разных королевств, как велела традиция. Все они были в чёрных костюмах, с суровыми инквизиторскими лицами, при взгляде на которые меня накрыло не только собственной паникой, но и волной страха, распространяющегося от студентов позади меня. Да, было бы проще провалиться под мраморные плиты, но у меня такой альтернативы не имелось. Я сжала кулаки так, что впилась ногтями в ладони.

Последним из центральных дверей к нам вышел сэр Алви. Высокий и пугающе красивый, на вид ещё строже, чем в Розендорфе, с зализанными назад светлыми волосами, в синем камзоле, из-под которого выглядывала белоснежная рубашка над расшитой золотом атласной жилеткой. Светлые штаны облегали стройные ноги. Вся поза ректора излучала власть и уверенность. Но на его плече… сидела огненно-рыжая, маленькая, как кошка, крылатая лиса. И несмотря на всю её комичность, у лисы был такой же строгий, как у ректора, вид.

Кто-то зашептался позади меня.

«Я вылезу из кожи, чтобы не подвести тебя, Агнес!» – мысленно обратилась к ней я. И с удивлением поймала на себе взгляд зверька. Она слышит мои мысли?

Мне пришлось переключить внимание, потому что сэр Алви объявил торжественно:

– Юные леди и господа! Сегодня каждый из вас докажет себе и нам, что сможет стать волшебником. Или нет. Одного дара для этого мало. Покажите лучшее, на что вы способны, менталисты, боевые маги, стихийники, природники, творцы, целители, бытовые маги и учёные! Дерзайте!

Со взмахом его руки воздух расчертили серебряные иероглифы, которые взлетели в воздух, многократно увеличиваясь. Преподаватели расступились. И центральные двери в экзаменационный зал распахнулись перед нами.

Я бросилась к ступеням и едва не столкнулась с принцем Азантарна.

– Куда лезешь? – прогремел из его свиты громила в тёмном костюме, двинув ко мне, чтобы оттеснить.

В панике я заметила с удивлением уставившиеся на меня фиолетовые глаза того самого телохранителя за спиной принца.

– Со свитой не положено! – тут же громко заявил сэр Алви. – Прощу прощения, Ваше Высочество, но правила гласят: каждый отвечает сам за себя; вне статусов и рангов.

С движением пальцев ректора серебряное облако подхватило телохранителей под микитки и уволокло в сторону. Принц спокойно кивнул, дав другим знак не мешать, но взглянул на меня так, что если бы мы были дома, в Азантарне, я бы могла уже распрощаться с головой. Пробормотав: «Простите», я рванула к открывшемуся входу, запрещая себе думать о том, что теперь у меня есть самый высокопоставленный враг.

– Имя! – квакнул пальцегад, едва я вбежала.

– Рандеборга Грета Свеборг. Розендорф. Северный Азантарн, – выпалила я и замерла, увидев рядом с лягушкой-бюрократом проверяющего в чёрном костюме.

Справа от меня, видимо, у других дверей, уверенным голосом принца прозвучало:

– Ивар Хегерт Региссон Третий, наследный принц Северного Азантарна.

По моим рукам пробежала дрожь, я сглотнула и заставила себя забыть о нём и о будущей немилости, тем более, что пальцегад уже протянул мне фиолетовую карточку. Проверяющий странно повёл носом. А пальцегад указал на ковровую дорожку у моих ног.

– Идите. Время экзамена ограничено. На карточке возникнет задание.

И я помчалась так быстро, словно дорожка под ногами горела. Мне вдогонку слева донеслось, словно эхо в горах:

– Имя!

– Рамеш Шархан Эшди.

«Это тот, с юга, в чалме», – автоматически отметила я про себя. Сделала ещё несколько шагов. И вдруг ковровая дорожка в самом деле подо мной загорелась. Я отпрыгнула с неё в сторону. И провалилась.

Мраморного пола словно и не существовало. Меня понесло вниз по узкому тоннелю. Я упала на ноги. Ступни спружинили, попав на мягкую поверхность. Серые стены, полутьма вокруг. Я вспомнила, что в академии волшебства возможно всё.

«Пройди препятствия как можно скорее», – появилось на карточке.

Передо мной в стене появилась запертая кованая дверь. В большую замочную скважину проникал свет. В воздухе материализовались и повисли несколько предметов: связка ключей, в которой их было не меньше сотни; чёрный порошок в склянке и горящая свеча; свисающий шнур; колба с чем-то ядовито-красным; корешок растения, лист бумаги и искрящийся маленький сгусток.

«Открой дверь любым удобным тебе способом», – проступила на карточке надпись.

С расширенными глазами я посмотрела на предметы: в таком количестве ключей можно копаться до завтра, подбирая правильный. При чём здесь всё остальное, я вообще не могла понять. Я оглянулась, выискивая другие варианты, но больше вокруг меня ничего не было.

Принц и южанин пока меня не догнали, но вот-вот будут здесь… А я должна пройти экзамен первой!

Внезапно за дверью с коваными длинными петлями послышался шорох одежд.

– У тебя не получится. Идти надо дальше, а я тебе дверь не открою. – Голос был противненький, но не страшный. – Иди обратно, откуда пришла.

Это вряд ли! Я и уговаривать не стану – моя задача открыть дверь самой.

Вспомнив трюк, который мне показывала Агнес, когда мы остались с ней на всю ночь запертыми в спальне, я достала из узла собственных волос шпильку. Сунула её в замочную скважину. Поддела собачку. Щёлк. Дверь начала открываться. Ура!

За дверным полотном никого не оказалось. Только длинный, пронизанный светом коридор со множеством дверей. Я сделала шаг и услышала позади себя звук падения и громкий вскрик:

– Ай!

На полу у только что раскрывшейся двери сидел принц Ивар. Он держался за левую лодыжку со сморщенным от боли лицом.

– Ой, чёрт! Больно как! Ой!

– Сейчас, Ваше Высочество!

Я бросилась к нему. Ощупала ногу у щиколотки, спустила носок.

– Отведи меня обратно или сделай что-нибудь! – простонал принц.

Понимая, что дальше он бежать не сможет, а травма не смертельная, я сказала:

– Ваше Высочество, я позову целителей, когда добегу до конца. Я не могу не сдать этот экзамен, простите! А пока это поможет.

И оторвала от края платья длинную оборку. Перевязала лодыжку, фиксируя, быстро, как меня учила мама. Подскочила на ноги и, распахивая одну дверь за другой в длинном коридоре, обнаружила среди череды пустых комнат вполне себе обставленную – с креслом и стулом перед столом, на котором даже стоял кувшин с водой и стакан. Отлично!

Я помогла принцу подняться.

– Сюда!

Он дохромал до стула, вскрикивая и постанывая, прямо как Стаэль, когда чуть порежется или ударится. Ох, мужчины, совсем не умеют терпеть боль!

Я усадила принца в кресло и налила воды.

– Помощь скоро будет.

И бросилась на выход.

– Ты не можешь меня тут бросить! – прокричал сердито принц. – Мне больно!

– Простите, – покраснела я, пытаясь проглотить нарастающее чувство вины. – У вас нет ни синяка, ни опухоли. Значит, всё не страшно, просто немного ушиблись. Жаль, тут нет ничего холодного – приложить, но с повязкой вам будет легче дождаться помощи. Не обижайтесь, пожалуйста!

Стараясь не слушать, как принц чертыхается, я выбежала из комнаты, сделала несколько шагов и только сейчас увидела на карточке тающую надпись: «Окажи помощь».

Чёрт, о нет! Это было задание?

Я развернулась обратно. За моей спиной был только длинный тёмный коридор без единой двери.

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Значит, я провалила эту часть? Не дай мне, Боже, провалить другие!

«Набери воды», – велели буквы на карточке.

Передо мной в воздухе появилась склянка. Я взяла её, остановилась и прислушалась. Впереди, в расширяющемся, судя по свету, пространстве, шумели люди, правда, совсем не близко. За дверью справа тоже довольно далеко журчала вода. Слева было совершенно тихо. Мертвенно.

Я открыла правую дверцу, мне в лицо дунул ветерок. Странно. Я поднялась по каменным ступеням из подвального помещения и с удивлением обнаружила, что этот выход вёл в лес: высокие деревья, буйные кусты росли прямо за стеной академического здания, дальше громоздились большие камни и вела куда-то узкая тропа.

Между валунами на конце тропы метрах в ста от меня струился широкий ручей. Над верхушками деревьев летала большая птица. С пальмы рядом свисали верёвки. На волосистом стволе сидели гекконы и какая-то синяя крупная ящерица с подобием крылышек за чешуйчатой спине.

Я шагнула вперёд и услышала впереди шорох и фырчанье. Осторожно спрятавшись за дверью, я увидела громадную собаку, самого настоящего монстра с жуткой морщинистой пастью, из которой текли слюни. Серый в чёрных пятнах пёс с квадратной головой зверя-убийцы был привязан у тропинки и явно охранял ручей. Лоб мой покрылся испариной. От страха стало трудно дышать.

«Не выполнить нельзя! – напомнил мне внутренний голос. – Ты и так провалила прошлое задание!»

Что же, волков в Розендорфе мне обходить удавалось. И по привычке я представила себя маленькой и незаметной, как травинка, буквально свернулась вся до земли. Скользнула мимо кустов, обошла по кромке деревьев. Спряталась за одним стволом. За другим. Ужасный пёс навострил уши. Я усилила концентрацию и буквально растворилась.

«Торопись, торопись, торопись» – зашелестели кроны.

Я юркнула к валунам, прижалась к покрытой мхом скалистой стене. Затем, так и не перевернув ни единого камушка, достигла ручья. Невесомо присела и зачерпнула воды. Один пузырёк булькнул, проникая в банку. Собака зарычала. Я обернулась. Пёс бросился к воде. Он был совсем рядом! Но не видел меня…

Я неслышно зашла в ручей и, продолжая представлять, что растворяюсь в воде, теку вместе с ней, спряталась за крупными камнями, запутывая собачий нюх.

Собака продолжала рыскать, скрежеща цепью. Вернуться тем же способом не получится. Я свернула за угол и направилась по ручью дальше. Наклонилась, чтобы пройти под свисающим густо плющом, и… снова попала в тот же длинный коридор. Ну и дела!

Вместо множества дверей теперь здесь была одна. Она раскрылась передо мной. В маленькой комнате пахло пылью и было темно.

«Зажги свечу» – гласила новая надпись на фиолетовой карточке.

Толстая витая свеча стояла в подсвечнике на полке слева, прямо у входа. Не долго думая, я достала из кармана платья огниво, которое всегда ношу с собой, и привычным жестом высекла огонь над фитильком.

«Задание для малышей», – усмехнулась я.

«Наведи порядок и найди самую ценную книгу», – вырисовалось на карточке.

Свеча разгорелась сильнее, я поставила её аккуратно обратно на полку. В каморке царил настоящий хаос. Плели по углам пышную паутину пауки. Под толстым слоем пыли на столе и на полке валялись как попало книги. Удивившись такому заданию, я стащила с головы платок, смочила его в воде из склянки и принялась всё убирать. Быстро, как учила мама и требовал дед. Не прошло и нескольких минут, как все книги были очищены, выставлены в ряд. На столе тоже не осталось ни пылинки.

Я присмотрелась к фолиантам. Книги были старинными и новыми. Украшенными драгоценными камнями, с коваными обложками и вырезанными по центру загадочными ромбами; но были среди них и серые, обычные. И даже один совершенно пустой блокнот. Наспех пролистав тома и томики, я толком ничего не поняла: во-первых, некоторые были слишком мудрёными, некоторые были написаны на неизвестных мне языках. За пару минут не разберёшься.

«Время экзамена заканчивается. Забери выбранную книгу», – сообщила карточка.

Сердце моё гулко ухнуло в груди. Я выхватила из массы книг пустой блокнот и вышла из комнаты.

Это безобразие – без конца менять пространство! Потому что я снова попала не в коридор, и не в лес, а в большую залу. За внушительным столом сидели трое преподавателей в мантиях и строгий, как рубанок, проверяющий.

– Здравствуйте, – оробела я, прижимая блокнот к груди.

– Рандеборга Грета Свеборг, покажите выбранную вами книгу, – сказала важная пухлая дама в фиолетовой мантии и такого же цвета чепце.

Я протянула блокнот.

– Почему вы выбрали пустой блокнот? – поинтересовался преподаватель в чёрном.

Я сглотнула.

– Пустота – это возможность заполнить страницы так, как захочется, – проговорила я, стараясь звучать уверенно. – Даже самые ценные чужие мысли могут оказаться не столь важными для нас, как одна, пусть наивная, но собственная.

Так обычно говорил мне добрый деревенский дознаватель, мистер Муз, когда порой мы болтали с ним в деревне.

Экзаменаторы рассмеялись, а мистер в чёрной мантии кивнул:

– Резонно.

Проверяющий что-то себе записал.

– Идите, мисс Свеборг. Ваш экзамен завершён, – произнесла чинно мадам в фиолетовых одеяниях. – Ждите со всеми. Мы сообщим вам о результатах позже.

Ещё не веря, что испытание закончилось, и поражаясь тому, как всё быстро прошло, я вышла в указанную мне дверь.

В огромной аудитории никого не было. Множество скамеек со столами перед ними, как в театре, спускались к кафедре с блестящей доской на стене. Я устало опустилась на первую попавшуюся скамью. Вроде бы особо ничего не сделала, а сил толком не осталось.

Сердце продолжало колотиться, но что-то внутри тихо радовалось: всё прошло не так, как я ожидала, но я же прошла! Уложилась по времени, не растерялась. Значит, я молодец?

И вдруг со вспышкой зеркального шара передо мной возник сэр Алви. Глаза его сверкали гневом.

– Что это было, Ранди?! – прорычал он. – У тебя вообще голова на плечах есть?!

Я вскочила и выпрямилась по струнке. Заморгала испуганно, не зная, что сказать.

– Отвечай! Ты решила, что поступаешь в академию уборщиц и воров?

Облизнув мигом пересохшие губы, я пробормотала:

– Нет. Я выполняла задания…

– Магию! – проговорил сэр Алви. – Надо было применять МАГИЮ, ты должна была почувствовать, что в тебе она появилась! Она в тебе есть! Валом! Для тебя были специально созданы условия! А ты что показала? Как взламывать шпилькой дверь, проскальзывать незаметно мимо стража, тереть тряпкой пыль, огонь огнивом зажигать? Просто слов нет! Ты менталист! Но даже не подумала считать мысли того, кто за дверью, повлиять на него словами или мыслями! У тебя и в голове не возникло помочь принцу ментально избавиться от боли! Тут не клуб юного скаута! Ты понимаешь, что натворила, Ранди?!

– П-п-понимаю…

Моя нижняя губа задрожала.

Сэр Алви выпрямился и зло отчеканил:

– Я всё исправлю. Создам там, где возможно, иллюзию. Ради Агнес. – Он наклонился ко мне, дыша гневом. – Ты хоть понимаешь, что мы все ей должны?! Жизнью?!

– П-п-понимаю.

– Жди! И не вздумай никому ничего рассказать! – бросил он и исчез так же, как появился.

В аудиторию кто-то зашёл. А я расплакалась.

Глава 6

Я ревела навзрыд, уткнувшись в ладони, мир был мне не мил. Кто-то прошагал от входа в аудиторию и сел рядом.

– Провалилась? – услышала я издевательский голос принца. – И правильно. Нечего лезть поперёк короля в пекло.

Я подняла заплаканные глаза. Принц Ивар сидел передо мной со злой усмешкой. Не понимаю, что я увидела красивого в нём при первой встрече. Волосы не русые, не золотисто-пшеничные, как у меня, а совсем белые – снежные. Слегка взъерошенные, перетянутые сзади кожаной лентой. Усмешка на пухлых губах, подчёркнутые ямочки в уголках губ, чётко вырисованные скулы, прищур небольших голубых глаз, всё это не говорило – кричало о вседозволенности и какой-то бессловесной, но очевидной порочности. Если бы я не знала, что он принц, я бы решила, что это задира с городских улиц. Внешность его да и усмешка были отвратительными.

Весь в чёрном, крепкий, но стройный, перепоясанный ремнём из охряной кожи с золотыми вставками, он сидел на столе следующего ряда, поставив ноги в светло-коричневых ботинках с золотым гербом на скамью. Я заметила пятнышко грязи на одном носу и земляной след, что он оставил от подошв на сиденье.

– Вы ещё не король… Простите, мне просто пришлось, – утирая слёзы, сказала я.

– Но буду им, выскочка. А ты кто? Молись, чтобы ты вылетела сейчас, и я забыл твою наглость, пока буду здесь учиться.

Я посмотрела на его щиколотку, думая о травме. Как он добрался сюда так быстро? Или ему помогли?

– Ты тоже можешь вылететь. О чём тогда молиться будешь? – раздался у входа спокойный мягкий баритон.

Я обернулась. От дверей к нам направлялся тот самый южанин, Рамеш Шархан Эшди. Тоже слегка растрёпанный, на смоляных волосах тюрбана не было. Я взглянула на его литое смуглое тело, перехваченное поперёк синим шарфом, которым чуть ниже талии были подвязаны его широкие тёмно-лиловые шаровары. Над обоими бицепсами по широкому золотому браслету в виде переплетающихся змей. На запястьях широкие наручи. Амулет с драконом на груди. Необычная обувь из переплетённой кожи на босых ногах.

– Наверное, чтобы ты оделся, – усмехнулся принц Ивар. – Не в курсе, что полуголым ходить в приличных местах запрещено?

Южанин подошёл к нему совсем близко, ничуть не задетый колкостью. Положил принцу на плечо руку по-свойски. Тот сбросил её возмущённо, Эшди перехватил его запястье и сжал, остановив движение. Принц напрягся, вены вздулись на его руке. Парни взглянули друг другу в глаза.

– Ярость делает тебя слабым, – так же спокойно, словно они не противостояли друг другу, сказал Эшди и убрал руку сам, освободив хватку и второй. – Девушку не обижай. Ректор сказал, что здесь нет рангов. И мне всё равно, чьей страны ты принц.

– Ты бы уже влетел в стену, если бы не правила при поступлении. – Принц Ивар встал во весь рост, брезгливо отряхивая плечо.

– Или из тебя была бы знатная яичница, друг, – рассмеялся, показав белые зубы, Эшди. – Уверен, мы поступим оба. Будет время помериться силами. Как предпочитаешь, с магией или просто головой в кусты?

– Мараться об тебя? – презрительно фыркнул принц Ивар. – Вряд ли снизойду.

– Ах да, у тебя же телохранители! – потянул многозначительно Эшди. – Наверное, ты такой спесивый, потому что впервые в жизни отвечал за себя сам? Боишься, что провалил экзамен?

Принц Ивар отвернулся от него, не удостоив ответом. Но на мгновение задержался на мне взглядом, и я опомнилась.

Чёрт, что я себе и правда позволяю?! Это же принц! И мне, и моим родным сегодня и в будущем жить в стране, где правит его семья.

– Простите, что не помогла вам избавиться от боли, – пробормотала я, поднимаясь со скамьи. – И простите, что прошла первой, я очень боялась, что не сдам…

– Какой ещё боли? – не понял принц, и на мгновение давящее высокомерие в его глазах сменилось обычным человеческим недоумением.

– А вы разве не подвернули ногу?

– Нет. Хочешь сказать, что они меня использовали в твоей проверке, как подставную куклу?!

С новым всплеском негодования в глазах он зыркнул в сторону экзаменационного зала. Затем, заложив одну руку в карман, пошёл вперёд, спускаясь к кафедре и бормоча: «Эти профессора уже совсем охамели…»

Я вздохнула. Сил стало ещё меньше. Сев обратно на твёрдую скамейку, я опустила голову.

Да уж, кто тут чемпион по глупости?..

Слёзы, как я ни старалась их удержать, покатились из глаз снова. Я не просто испортила то, что не должна была, но ещё и врага нажила. Что теперь делать?

Эшди протянул платок.

– Всё будет хорошо. Вот увидишь…

– Ранди, – пробормотала я.

– Красивое имя. А меня друзья зовут Эш, – улыбнулся южанин.

– Очень приятно.

От него исходило дружественное тепло, странное при том, что мы только познакомились. В аудиторию вбежала, запыхавшись, рыжая девушка в холщовой просторной рубашке, с кожаным поясом-корсетом. Тонкая кожаная юбка её странно распахивалась при каждом шаге, выставляя на всеобщее обозрение узкие штаны и сапоги.

– Углей всем демонам в пятки! Я прошла! – выкрикнула новенькая и подняла, как победитель, кулак вверх.

Её две длинные косы разметались, на усыпанном рыжими веснушками смелом лице сияла улыбка, зелёные глаза светились радостью.

– Тебе что, в отличие от остальных, сразу сказали результат? – спросил издалека принц.

– Нет, сказали ждать, – мотнула головой она. – Но разве я не понимаю, что была крута? Я там разнесла ударом весь дворик вместе с адской псиной и обратной волной накачала воды. Вы так делали?

– Нет, – ответил Эшди. – Я предпочитаю менее разрушительные способы.

– Обсуждать экзамен не полагается, – буркнул принц.

– А что будет? – хмыкнула рыжая и протянула Эшди руку. – Я Ютна Хэзер из Маллигана. Ахах, признавайтесь, кто тут нажевался собачьей мяты?

Я втянула голову в плечи: ну всё, ещё один провал. Но рыжая девушка похлопала меня по плечу.

– Ахахах, ты? Да не парься, беленькая! Кто тут только чего не жуёт ради успокоения! Моя мелкая сестра во время экзаменов в школе вечно мяту всю обгладывала во дворе, хуже козы. Чай потом не с чем было заваривать. Переволновалась?

Я поспешно кивнула и вытерла застывшую на щеке слезу.

– Значит, ты на боевого мага будешь учиться? – переключился на вновь пришедшую Эш.

Она не успела ответить, как в аудиторию почти одновременно вошли долговязый брюнет с мертвенно-бледной кожей, похожий на вампира из книжек, и невысокий пухлый паренёк с жалостливым лицом. Оба были тоже в чёрном, хоть и разного кроя.

– Ахахах, толстый и тонкий! Вы специально так подгадали – торжественный выход на публику? – развеселилась Ютна.

– Между прочим, он лучший кулинар по итогу маголипиады, – указал высокий на толстенького.

– Бытовик будет, значит, – кивнула Ютна. – Будем дружить, я пончики люблю! А ты кто?

– Сар фон Беренгоф, сновидец и предсказатель, – представился брюнет. – Планирую быть зачисленным на факультет ментальной магии.

Я вздохнула.

– Я из Арванша, – наконец, заговорил и толстячок. – Но мы оба заканчивали школу магии в столице Ихигару. Я Сэм Пражник. Сэмюэль, точнее. Но все зовут меня…

– …Пряник, – хлопнула его по плечу боевая Ютна. – Это очевидно без объяснений, мистер Сэм Пряник. От вас разит ванилью и корицей с имбирём, сразу хочется заварить чайку. Приятно познакомиться!

– Ну вот, – вытянулось пухлое лицо «Пряника», – я думал, хоть в новом месте избежать этой клички.

– Думать – явно не твоё, – подал голос принц Ивар.

Я даже вздрогнула, потому что сказал он это тоном того самого – загадочного мужчины с фиолетовыми глазами.

– Не обращайте на него внимание. Он от страха злой. Великий принц Ивар из Азантарна боится, что опростоволосился на экзамене. Слышите, как дрожит? – подмигнул нам Эшди.

В одно мгновение принц Ивар метнул в него переливающийся, словно из ртути, сгусток энергии. Эш и Ютна молниеносно выставили ладони. Золотая энергия и зелёная, как шаровые молнии с двух сторон, подрезали атакующий ртутный сгусток. Хлопок. Фонтан брызг под потолком аудитории. У меня на секунду заложило уши, в глазах поплыли световые пятна.

В аудиторию вбежал гоблин с дубинкой. В другую дверь устало вполз мокрый до нитки Стаэль. И уставился, удивлённый, как ребёнок, на остаточные вспышки магического фейерверка.

– Драка?! – прорычал зелёный гоблин.

Я вскочила со скамьи, словно не замечая его, и радостно бросилась к брату:

– О, наконец, Стаэль! Смотри, как мои друзья тебя встречают! Ты же прошёл испытание, да?!

– Да! Наверное… Конечно… – пробормотал мой ничего не понимающий брат.

А Ютна, Эш и «вампир» Сар захлопали и затопали ногами по паркету:

– Ура Стаэлю! Ура! Ты молодец!

И даже принц Ивар, покрывая собственную несдержанность, за которую вполне можно было вылететь из академии, так в неё и не попав, вдруг похлопал в ладоши. Гоблин выругался:

– Нечего так шуметь, мелкота! Профессорам мешаете! Никакой магии в зале ожидания чтоб больше не было!

Он вышел, а Стаэль от такого приёма приободрился и расправил плечи. Позволил себя обнять и сообщил присутствующим:

– Я там всё сначала к чертям заморозил, а потом дал жару, дверь и упала с петель… Вы отсюда слышали, как выл ветер? У пса складками на морде глаза закрыло, – хмыкнул Стаэль. – А я потоком окунул банку в ручей, а потом психанул и просто потянул весь ручей за собой, потому и мокрый…

– Не хило! Тебе зачёт! – пробормотал ихигарец.

Пряник будто виновато пробормотал:

– А я просто накормил собачку… голодная была…

– Ура стихийнику в наших рядах! – воскликнула Ютна и кивнула мне: – И тебе, за способность быстро соображать!

Я скромно пожала плечами и ничего не сказала. Принц бросил издалека на меня такой взгляд, будто уготовленная им для меня гильотина была отодвинута на пару сантиметров от места казни.

«До следующего раза, а там посмотрим», – внезапно прочитала я его мысль. И, возможно, это была даже разновидность королевского «спасибо».

Ничего себе! Я всё-таки умею читать мысли?! Но почему только его?..

В зал то и дело заходили новые абитуриенты. Ребята разошлись к своим, а мы со Стаэлем остались сидеть вдвоём. Брат продолжал возбуждённо рассказывать про то, как проходил экзамен, снова и снова. Впрочем, подобные разговоры лились со всех сторон. Я подслушивала новые и новые варианты, и ни в одном из них никто не взламывал кованую дверь шпилькой, не зажигал свечу огнивом и порядок тряпкой не наводил. Увы…

Когда зал ожидания переполнился людьми и нетерпением, когда вдоль стен выстроились гоблины, а над головами абитуриентов, наверное, в сотый раз пролетела алая сверкающая надпись: «Магия в зале ожидания запрещена», перед кафедрой появился невысокий пегий мужчина в чёрной мантии.

– Господа, взгляните на ваши карточки заданий, выданные до испытания. Каждый, у кого полученный экзаменационный талон окрасится красным, должен пройти в боковые двери справа. Остальные остаются здесь.

Моя карточка тут же будто кровью залилась. У Стаэля в руках тоже.

Значит, всё, – поняла я, – сэр Алви не смог меня оправдать, ведь он обещал выгнать брата прямо с экзаменов… Что мне теперь делать с Агнес? Осваивать магию самостоятельно?

– На вылет, господа! Па-ка-а-а! – пропел за спиной долговязый хохмач, от плоских шуток которого у меня к третьему часу ожидания уже свернулись уши.

Стаэль встал, резко обернулся, и от одного щелчка его пальцев на носу долговязого появилась сосулька. Нос мигом покраснел.

– Ой… Хотя нет, не ой. Если мы вылетели, магия здесь больше не запрещена. А ты уже достал, – сказал Стаэль.

Я схватила его за руку и потащила к выходу от греха подальше: мне только под занавес драки не хватало!

В толпе прочих мы вышли в холл, расположенный справа. Тоже просторный, с маленькой сценой и трибуной на ней. Начищенный паркет сверкал в лучах полуденного солнца, щедро льющегося из высоких окон, пахло деревом и цветами из сада. Я с удивлением заметила среди входящих Эшди, Ютну и… принца Ивара. А когда появилась осунувшаяся Данка, надежда залила моё сердце.

Двери закрылись за последним абитуриентом, щёлкнули засовы. На сцене перед парой сотен пышущих нетерпением лиц появился сэр Алви. На этот раз он был в багряной мантии. На маленькую сцену вышли и другие преподаватели в таких же мантиях с золотой вышивкой герба академии, с красивыми жезлами в руках, украшенными разноцветными камнями. Магистры ещё не сказали ни слова, но по их улыбкам, как и по присутствию тех, кто оказался вместе с нами, ответ был уже ясен – мы приняты!

При виде преподавателей все захлопали, захотелось плакать и смеяться одновременно, выплескивая напряжение, которым мы были переполнены за последние часы. В происходящее не верилось.

– Поздравляю, господа и юные леди! – торжественно произнёс сэр Алви. – Вы успешно прошли испытание и после того, как получите печать студента на свою ладонь, сможете гордо называться первокурсниками лучшей в мире Академии волшебства! Однако помните, что звание студента ещё надо удержать. Учитесь внимательно и прилежно, потому что отчисляю я быстро и с лёгким сердцем даже самых талантливых! Вы должны всегда иметь в виду, что важно не только иметь дар, но и пользоваться им во благо! Мы, господа, одарены для того, чтобы служить остальным, особенно неодарённым! Поэтому не будьте ленивыми, тупыми, жадными, злыми, не нарушайте правила; знайте, что здесь помимо вас ещё есть огромное число не менее особенных! Учитесь магии с благодарностью и да прибудет с вами волшебство!

– У-ра-а-а-а! – закричали все.

Я тоже, но потом осеклась. Мне стало безудержно стыдно ведь я заняла место кого-то там, за дверью – того, кто способнее, умнее, лучше меня! И оправдываться тем, что у меня не было выхода, показалось ужасно низко. Внезапно почувствовав чей-то взгляд, я обернулась. Принц Ивар смотрел на меня, словно взглядом пытался сковырнуть кожу.

Я вжала голову в плечи.

– Ты чего, Ранди? – толкнул меня в бок Сталь. – Радуйся! Радуйся! Мы студенты! Ура!

– Ура, – понуро ответила я.

Почему сэр Алви всё-таки принял Стаэля, несмотря на обещание, оставалось только гадать. Хотя магически мой брат действительно одарён. Не то, что я…

После всеобщего ликования началась торжественная церемония: каждый из новичков по очереди становился перед магистрами и протягивал ладонь.

Ректор и профессора активировали жезлы. Золотая пыльца из них волшебными лучами касалась кожи новобранца, вспыхивала и исчезала. Когда очередь дошла до меня, на моей руке тоже вырисовывался герб академии с тремя драконами. Печать студента загорелась огнём, обожгла и растворилась.

– Поздравляю! – сухо сказал сэр Алви.

– Поздравляем! – куда добрее произнесли другие магистры.

Я поклонилась, пряча глаза, и поторопилась выйти в коридор. Стаэль остался в очереди – как ни странно, на радостях он даже позволил себя слегка оттеснить, разговорившись с «Пряником» из Арванша.

Мне не хватало воздуха. Я выбежала на крыльцо, на ходу расстёгивая пуговички платья. Спустилась по ступеням. Чужие взгляды, казалось, оставляли на мне печать, которая жгла куда сильнее той, что была на ладони – клеймо вруньи и самозванки. Невыносимо! Я устремилась к кустам, юркнула в заросли, по привычке стремясь стать незаметной. Но вдруг сзади раздалось громкое:

– Стоять, выскочка!

Я обернулась. Опять принц…

– Мне нехорошо. Простите. Отпустите меня, пожалуйста! – пробормотала я.

– Отпущу, когда захочу, – ответил принц, сощурив глаза и пристально меня рассматривая. – А захочу, когда ты ответишь, что с тобой не так!

Глава 7

– Говори! – приказал принц. – Ведёшь себя, как воровка! Ты обвела комиссию вокруг пальца? В чём сжульничала? Признавайся!

– Ни в чём… Я… я…

– Не юли! – рявкнул принц. – Иначе я сейчас же сдам тебя проверяющим. А уж они разберутся с тобой, поверь!

Во рту у меня пересохло, сердце буквально остановилось. И вдруг рядом с принцем опять словно из воздуха возник его телохранитель – тот самый, с фиолетовыми глазами.

– Девушка переволновалась, Ваше Высочество, – ровно сказал он. – Поверьте моему опыту, такая реакция тоже нормальна. Некоторых тошнит прямо на экзаменаторов. Боюсь, её сейчас вырвет прямо на вас. Видите, как побледнела? Отойдите, будьте любезны.

Лицо принца сморщилось от брезгливости, он сделал шаг назад.

– От вас ждёт хороших новостей по магической связи отец, – продолжил незнакомец тоном старшего. – Его Величество, король Ларс Справедливый, уже дважды осведомлялся о ваших результатах. Вы знаете, насколько он не любит ждать.

– Знаю.

Принц глянул на меня пристально и недобро.

– А с тобой я ещё разберусь.

Я сглотнула. Принц Ивар развернулся и быстро ушёл в сторону студенческого общежития. Незнакомец остался стоять рядом, спокойно поигрывая пальцами на рукояти кинжала, висящего в ножнах на кожаном поясе. Солнце играло вместе с ним на синих и алых камнях, украшающих изысканное оружие.

– Спасибо, – выдохнула я и хотела было уйти, пока не возникли новые неприятности.

– Откуда такая любовь к кустам? – улыбнулся мужчина, как бы ненароком преграждая мне дорогу в заросли.

– Растения гораздо добрее людей. Предпочитаю от большинства держаться подальше.

– И при этом вы менталист, – многозначительно заметил он.

– Откуда вы знаете?

– Навёл справки.

– Обо мне? – Я оробела.

– По долгу службы мне стоит знать, кто будет учиться вместе с наследным принцем нашего королевства, мисс Рандеборга Грета Свеборг из герцогства Розендорф.

– Я же могла не поступить…

– Однако поступили.

– Да.

Он смотрел на меня изучающе, но совсем не так, как принц.

– Ещё раз спасибо, я пойду, – опомнилась я. – Я в самом деле очень неважно себя чувствую.

– Идите. Однако в следующий раз попробуйте воспользоваться всё-таки своим даром, когда на вас так откровенно нападают.

Я изумилась.

– Разве с принцем можно?

– Заставить принца улыбнуться и стать слегка человечнее? Можно. Ему будет на пользу. Сумеете?

– Я… не знаю…

Разговор принимал опасный оборот – взгляд фиолетовых глаз, улыбка и располагающий тон телохранителя Его Высочества подталкивали меня к откровенности. А в моём случае это было недопустимо. Видя моё замешательство, мужчина усмехнулся, в глазах его появился намёк на игривость.

– Вы же не сомневаетесь, можно ли использовать вашу красоту, естественность и чистейший аромат наивности? Бьёте ими наотмашь без спроса и индульгенции, – сказал он вкрадчиво.

Я смутилась окончательно. Отступила в сторону.

– Извините, я пойду.

– Извиняю. Идите. – Улыбка мужчины стала шире, словно моё смущение его забавляло.

Обогнув незнакомца, я пошла не в кусты, а по дорожке, как все нормальные люди. С незаметностью я уже точно опоздала…

– И поздравляю с поступлением! – сказал незнакомец мне вслед.

Негромко, но я услышала. Насмехается или всерьёз? Я кивнула, но не обернулась, совсем растеряв слова. Зашагала быстрее, чувствуя на себе его взгляд, горячий и цепкий, как пальцы охотника. И только приблизившись к общежитию, я вдруг поняла, что меня больше не трясёт. Мысли сами собой переключились на то, что меня только что назвали красивой. И даже немножко спасли.

Добравшись до комнаты, я отдёрнула покрывало и рухнула на кровать поперёк. Сил и, правда, не осталось. Но едва сон слепил мои веки, рядом раздалось голосом привидения:

– Ты что, на ярмарку не собираешься?

Чёрт, Данка! Я не закрыла дверь?

– Какую ярмарку? Зачем? – сонно моргнула я, не желая отрывать голову от подушки.

Она помахала белым листом перед моим носом.

– Список покупок на учебный год. У меня, конечно, всё есть, но я не пропущу возможности поглазеть на артефакты и купить что-нибудь симпатичное. А тебе нужна форма – бесплатно её не выдают. Между прочим, без неё на занятия не пустят.

«Не хочу на занятия, я самозванка», – промычала беззвучно совесть, а остальная моя часть села на кровати, пытаясь собраться из кусочков.

– Форма… – пробормотала я. – Чёрт, форма… А какая мне форма нужна?

В голове пронеслось, что мне вообще всё это не нужно, и Агнес, где бы они ни была, от цвета студенческой одежды легче не станет. А мне и подавно. Но Данка не собиралась оставлять меня в покое.

– Полагаю, что это твой список валяется на полу, – заявила Данка. – Могла бы и глянуть, прежде чем выбрасывать. Но вообще менталисты носят серо-зелёную, если ты, конечно, не решила переквалифицироваться в боевика. Если за десять минут не соберёшься, я пойду на ярмарку без тебя.

Она вышла, наконец, из комнаты.

– Интересно, чем занимаются на уроках боевики? – проговорила я, отчаянно зевая.

Взгляд мой упал на зеркало с ручкой, лежащее на комоде, сейчас ничем не примечательное. Может, мне в самом деле показалось тогда? А потом я заметила посиневшую от жульнического бустера ночную сорочку на полу. Я подскочила и запихнула её под покрывало, чтобы Данка не стала допытываться.

– Боевики бьют друг друга чем попало и взрывают стадион. Но вообще теоретические занятия у всего потока общие, – крикнула из своей комнаты Данка. – Можно их утыкать знаниями до того, как они шарахнут по тебе разрядами.

– Хм, где же они берут такие силы?

Данка показалась снова в дверях в чёрном одеянии с асимметричным краем и с огромным золотым амулетом на груди, похожая на колдунью из сказок. Это одеяние подходило ей куда больше.

– Боевики только драться и умеют, но считают себя элитой, – сказала она. – Потому что у них мозг маленький и скучный, как у ёжиков. Но им нормально.

– Интересно, можно ли стать сильным магом сразу? – спросила я, а про себя додумала: «не синея».

Данка покосилась на меня с возмущением:

– Ты прямо как девицы, из-за которых мне пришлось сейчас повторно поступать! Имей в виду…

– Какие девицы? – перебила её я.

– Были тут у нас умелицы на третьем курсе, тайное сообщество создали: Лили, Наяда и Агнешка. Всё, что можно, нарушали и всеми пользовались – лишь бы набрать силу и власть!

Я мгновенно проснулась.

– Агнешка? Это не Агнес случайно?

– Агнес. Ковальски. – Данка поджала губы. – Та ещё стерва! Между прочим, это она была главной запевалой и ввела меня в транс против моей воли.

– Этого не может быть…

– Ещё как может! Хорошо, что её здесь нет, я бы лично огрела её всем, что под руку попадётся! Даже не понимаю, почему ей, как говорят, дали меньшее наказание, чем остальным. Ненавижу!

Данка развернулась и вышла из комнаты, сбив бедром с комода зеркало. Сверху на него упала губная помада и пудра. Крышка губной отскочила и улетела под комод.

Растерянная от услышанного, я подошла и подняла зеркало. Не разбилось. А вот губная вмазалась в стеклянную гладь красной кляксой, ещё и порошком из пудры присыпало – получилась абстрактная картина, похожая на кровавую голову. Я поморщилась.

Поверить в то, что Агнес такая, было невозможно.

– А ты ничего не путаешь? Может, это был кто-то другой? – спросила я у Данки, которая снова достала кальян и теперь нервно пыталась его раскурить.

– Не путаю. Спроси у кого угодно. Хоть у самого ректора!

И спрошу, только потом… Сейчас он и так слишком зол на меня.

Данка отбросила кальян на стол, так и не раскурив, и вскочила с кресла.

– И вообще, чего я тут с тобой нянчусь? На дурацкие вопросы отвечаю?! Сама найдёшь, где купить форму, если захочешь. Пока!

Данка выбежала прочь, словно её укусили, хлопнула дверью. А я так и осталась стоять в полном недоумении с заляпанным зеркалом в руке.

В то, что Агнес действительно хотела навредить ей, поверить было невозможно. Агнес добрая, и мне всё рассказывала иначе.

Я глянула на зеркало и, вздохнув, пошла отмывать его. Снова. Что за напасть такая? Всё к нему липнет.

Погружённая в мысли, я подставила зеркальце под струю воды. Губная помада вляпалась прочно. Я потёрла пальцем, пятно стало шире. Я взяла тряпочку, набрав в раковину воды. Та полностью покрыла отражающую поверхность. И вдруг ручка зеркальца потянула мою кисть вниз, к стоку, словно оно стало тяжелее в десять раз. Отражение под водой зарябило. Опять магия? Откуда?! Ведь не было же!

На этот раз я не стала отпрыгивать, я уже устала пугаться и нервничать. Если хоть что-то магическое у меня получается, даже такая дурость, как фокус с зеркалом, сколько можно от этого убегать?

Отражение зарябило сильнее, пошло волнами, как встревоженный ветром ручей. И вдруг с той стороны показалась тёмная рука. Пальцы коснулись стеклянной поверхности, и… кисть, обтянутая чёрной кожей, вырвалась наружу со всплеском воды. Сильные пальцы схватили меня за запястье, дёрнули к себе.

И я нырнула с головой в зеркало. Тягучее, как расплавленный в котелке сыр, но холодное. В ушах булькнуло.

Я оказалась в маленькой тёмной комнате. За спиной плеснула вода. Сквозь решётки в проёме над головой светили звёзды в иссиня-фиолетовом ночном небе. Передо мной в тени стояла чёрная фигура. Мужчина. Высокий. Он выпустил мою руку и сказал хриплым шёпотом:

– Чёрт, не вышло…

– Что не вышло? – прошептала я, задрожав всем телом.

Сделала шаг назад. Уткнулась спиной во что-то каменное. Резко обернулась. Это был узкий колодец высотой мне по пояс, доверху наполненный водой. Совершенно тёмной. Я тут же ощутила, что вся спина у меня мокрая, словно я только что вынырнула оттуда.

– Не бойся, – сказал мужчина с досадой.

Я ещё раз осмотрелась. Помещение было крошечным – клетушка. Каменная кладка и одно оконце без стекла над головой с решёткой. Я переступила с ноги на ногу. Под подошвой зашуршал песок, точнее, заскрежетал о каменную плиту – так тихо было вокруг.

– Кто вы? Где я? – шёпотом прокричала я.

– Там же, где и я, – усмехнулся, судя по голосу, мой похититель и кивнул на мою руку: – Зеркало драконов, увы, не сработало.

Я глянула и опешила. Вместо простого серебристого зеркальца мои пальцы сжимали тяжёлую ручку, украшенную резьбой. Фигурки драконов – морды, впившиеся пастью в зеркальную поверхность, обвивающие её хвосты, хватающие по краю лапами и крыльями – вместе составляли собой замысловатый орнамент круглой рамы. Она при свете звёзд из оконца казалась бронзовой, сам предмет стал чрезвычайно тяжёлым.

Я осторожно положила его на каменный пол, не веря своим глазам. Затем взглянула на незнакомца.

– А как оно должно было сработать?

– Выпустить меня из плена, а не втягивать тебя, – сказал незнакомец. – Я б на твоём месте не расставался с артефактом. Рискуешь застрять здесь. Подними и держи крепко.

Он вышел на свет, если так вообще можно было назвать то немногое, что излучали звёзды. Тёмные глаза блеснули во мраке. Я сумела разглядеть отросшую ниже ушей, беспорядочную копну чёрных волос, резкие черты лица, будто высеченные в камне. Он был ненамного старше меня. Очень красивый. Загадочный. Немного пугающий.

– Кто вы? – спросила я, облизывая пересохшие губы.

– Никто, больше никто.

– Почему вас заточили здесь?

– Лучше спроси, кто. Родной дядя и брат.

– Зачем? – ужаснулась я.

– Чтобы не мешал, потому что был сильнее. У меня редкий дар.

– Какой кошмар… Разве так бывает?

Он усмехнулся.

– Бывает. Никто не терпит конкурентов, особенно когда речь идёт о власти. И никто не признает, что к ней не пригоден, проще лишить другого силы и бросить за решётку.

По моей спине пробежали мурашки.

– Вас невинно осудили?

– Быть собой – это преступление? – спросил он, глядя мне в глаза.

– Нет… Но разве за такое можно поместить человека в тюрьму?

Он сдёрнул с себя чёрную хламиду, обнажив жилистые руки и торс, состоящий из одних мышц, тоже будто высеченный из камня. Молодой человек приподнял правую руку, протягивая её к свету, и повернулся. За спиной его был не плащ, а крылья. Чёрные, перепончатые, не очень длинные, они росли почти от плеч, с когтями на изгибе. Мне стало не по себе.

– Вот за это можно, – сказал молодой человек, вновь становясь ко мне лицом и надевая плащ.

– Боже мой, но ведь не бывает крылатых людей! Кто ты? – ошарашенно прошептала я.

– Родился человеком.

– А теперь?

– Может, ты мне ответишь?

– Ты демон?

Он будто оскорбился и на мгновение стал некрасив.

– А ты?

– Я? Нет, я человек. Точнее, маг. Но я не очень… – Я пожала плечами, продолжая рассматривать невероятное существо напротив, и вдруг выпалила: – Я понимаю тебя! Вообще, я хэндар. Наполовину. А теперь и вовсе неизвестно кто: не хэндар, не человек, не маг и уж точно не менталист, как мне говорят. Я… – На глаза мои начали наворачиваться слёзы. – Я тоже никто.

Он шагнул ко мне и посмотрел с сочувствием.

– Теперь нас таких двое.

Я быстро вытерла слёзы и вскинула на него глаза. Он усмехнулся.

– Никто. Теперь ещё и нигде. А остальные на свободе живут и радуются.

Возмущение вспыхнуло во мне, словно копилось где-то долго, но теперь ему больше не осталось места, и я выпалила в сердцах:

– Но ты живой! Если мне плохо просто потому, что я не знаю, кто я есть, представляю, как тебе приходится одному в тюрьме! Твои родственники не имеют права тебя здесь держать просто за то, что ты не такой! Кто эти злые люди? С ними надо разобраться! Я правильно поняла, что это зеркало может вытащить тебя отсюда?

В уголке его губ промелькнула улыбка, словно ему был приятен мой гнев.

– Могло бы, – сказал он. – Если бы по ту сторону был сильный маг, который хочет мне помочь.

Я в который раз сникла.

– Тебе не повезло. Я не сильный маг. Лучше б это зеркало попало к кому-то другому…

– Зеркало драконов само выбирает, к кому попасть, – ответил молодой человек, разглядывая меня.

– Но если у тебя сильный дар, может, ты сам справишься? Я просто подержу?

– А ты забавная, – вновь улыбнулся он. – И добрая. Всё, как мне говорили.

– Кто говорил?

– Сны. Это единственный способ связи между параллельными мирами.

– Мы в другом мире? – Мои глаза расширились. – Ты хочешь сказать, что я попала через это зеркало из обычного в другой мир?! Вот это везение!

– Везение? Я бы так не назвал. Но вообще зеркала драконов и были созданы древними магами для таких переходов.

– Чтобы путешествовать между мирами? Я думала, для этого существуют руны.

– Разные традиции выбирали разные способы – те, что были более приемлемы для местных магов. Так что зеркало – один из способов, но не единственный. И мне странно, что ты говоришь, будто не маг. Тот, кто не обладает силами волшебства, просто не сможет воспользоваться таким артефактом. А если затянуть насильно, точно не выживет. Преодолеть ткань пространства – это не лужу перепрыгнуть.

– То есть если я смогла, это значит…

– …что в тебе огромный потенциал волшебства. Даже если магия сейчас не проявилась, она у тебя есть. И много.

Я задумалась.

– Так же говорил и сэр Алви.

– Как ты сказала? – удивился мой собеседник.

– Сэр Алви, ректор Академии волшебства.

– До сих пор? Какой у вас сейчас год, в вашем мире? – нахмурился молодой человек.

Я назвала, молодой человек потёр переносицу и покачал головой.

– Что такое? – спросила я.

– Я думал, прошёл не один десяток лет. Время здесь тянется невыносимо долго.

– И ты постоянно здесь? Взаперти? – посочувствовала я.

Он не ответил. Взглянул на звёзды. На их отражение в воде и сказал:

– Тебе пора возвращаться. Иначе застрянешь. Я не в ловушку тебя затягивал, а планировал сам вылезти. Так что давай, клади зеркало в воду. Оно активируется только так. И раз попало к тебе, значит, только через тебя и станет работать.

– Но как же ты?

– Подожду ещё. Раз потенциал в тебе есть, магия обязательно проснётся. Тогда и вытащишь меня…

– Скажи, а тут можно будет кое-кого разыскать? Если выбраться из твоего заключения? Дело в том, что у меня подруга пропала здесь.

– Подруга? Как она попала сюда? Тоже проклятье?

– Не совсем, – вздохнула я. – Её затянула руна хэндаров в северных лесах. Обратно вернулась только звериная ипостась, человеческая пропала где-то тут… – Я глянула в испещрённое звёздами небо.

– Ну, будут силы магии, может, и подругу свою найдёшь. Так и соваться не стоит – то ещё чистилище.

Надежда заискрила во мне с новой силой, я сложила на груди руки в волнении.

– Боже, хоть бы получилось! Что надо сделать, чтобы магия во мне пробудилась?

– Что-нибудь не то, что делаешь обычно. Желательно такое, из ряда вон. Чтобы твои установки, которыми ты себя сдерживаешь, расширились. Если за один раз не поможет, продолжай выходить за собственные рамки, пока не сломаешь преграду, которая существует между тобой и магией.

Я замялась.

– Понятия не имею, что это может быть. Что надо сделать? Хоть какой-нибудь пример назови, пожалуйста!

– А, ясно! Ты правильная девочка, да? Тогда попробуй быть неправильной. Или, как вариант, если ты в том мире сейчас в академии волшебства, найди дракона.

– Настоящего?!

– Желательно, – хмыкнул он. – Встречи с драконом освежают.

– Я же умру от страха…

– И обязательно выдашь что-нибудь такое, чего не ожидаешь от себя сама. Молодой человек покопался в карманах и выудил крошечный чёрный камушек. – Если не испугаешься дракона и не убежишь, отдай ему вот это.

– Что это?

– Для тебя ничего. А дракон поймёт.

– Ладно… – проговорила я.

Молодой человек приблизился, вложил камешек в мою ладонь. Я приподняла тяжеленное зеркало и взглянула на воду в колодце. А парень вдруг резко обхватив рукой мне шею, повернул к себе мою голову.

– Не болтай о нашей встрече. Ради собственной безопасности. Особенно Алви. Не доверяй ему!

– Почему?

– Он очень нехороший человек.

За оконцем вдруг что-то начало гудеть, выть, грохотать, словно к нам приближался ураган. Казалось, даже стены застонали, а вода в маленьком колодце взволновалась.

– Что это?! – испуганно вскрикнула я громким шёпотом.

– Знак, что тебе пора!

Молодой человек подтолкнул меня к колодцу и коснулся моего локтя, направляя руку с зеркалом к воде.

– Смотри в отражение внимательно, вглядывайся в детали. Пожелай вернуться! – прошептал он мне в ухо.

Я всмотрелась напряжённо в собственное отражение сквозь воду, жадно отмечая в нём звёзды, решётку, край крыши. Увидела над головой поток песка. Это пыльная буря? Отражение завибрировало, заколебалось, стирая всё, что было вокруг.

«В общежитие!» – громко подумала я.

Меня втянуло с отчаянной силой в зеркало. И я кувырком полетела… по полу студенческой душевой. Ударилась коленкой, бедром, прижала инстинктивно зеркало к груди. Остановившись, сбив коврик в кучу, замерла не дыша. Каморка исчезла, молодой человек тоже, в окно с розовыми шторами лился тёплый солнечный свет.

Я встряхнула головой. Сейчас зеркало в моей руке было обычным – лёгким и без затей. Выдвинув нижний ящик комода, я осторожно положила в дальний угол загадочный артефакт. А затем разжала кулак другой руки. На ладони лежал крошечный блестящий уголёк. Будто застывший кусочек тьмы. Отвердевшая пустота. Ничего себе!

Глава 8

Ярмарка раскинулась на несколько улиц сразу за стенами университета – искать её не пришлось. Стражи гоблины, скрестив на широченной груди ручищи, вальяжно наблюдали за суматохой снаружи. У одного я с изумлением заметила алый цветочек за ухом. Неужели и гоблинам прекрасное не чуждо?

Впрочем, гоблин, когда я поравнялась с ним, засунул цветок в рот. Его губы окрасились красным. Глаза сверкнули устрашающе. Мимо проходящие мама с мальчиком лет семи отпрыгнули в сторону, вскрикнув от ужаса. Вся голова гоблина превратилась в красную сморщенную физиономию адского демона. Прохожие закричали и метнулись врассыпную. Гоблин расхохотался. И тут же перед ним появилась громоздкая вешалка, увешанная плащами, пальто и халатами со шляпой на верхушке. Головной убор раззявился и рыкнул на гоблина:

– Что ещё за развлечения на посту?! Уволю! Пойдёшь в каменоломни работать, а не тут на солнышке прохлаждаться, как головастик бесполезный!

Я икнула. Гоблин выстроился по струнке перед кучей говорящего гардероба и, выплюнув остатки красных лепестков, вернул себе нормальный облик.

– Больше не повторится, господин комендант!

Куча встряхнула грозно десятком рукавов, погрозила и исчезла.

«Прелесть какая, – подумала я, хмыкнув, – мама уже давно бы выгладила каждый плащик и повесила всё по отдельности. И это комендант… Надо же!»

На ярмарку я шла одна: Данка обиделась, а Стаэль куда-то потерялся, найдя новых друзей или врагов. Зато я могла спокойно купить всё по списку и вернуться. На ярмарке я задерживаться не собиралась: мне не до развлечений. Однако стоило выйти за ворота академии, глаза мои разбежались, и я онемела от удивления и восторга.

В первой же лавке продавали чудеса! По мановению рук продавца стеклянные фигурки оленей, единорогов, медведей, лис оживали, кланялись и превращались в изящные самопишущие ручки. Они оставляли росчерк на бумаге и трансформировались обратно. Тут же рядом были разложены футляры для письменных принадлежностей, похожие на гекконов. Они вскакивали на лапки, раскрывали пасть, и по движению длинного раздвоенного языка карандаши, ластики и ручки сами запрыгивали в удлинённое туловище, а оно затем – в студенческую сумку, висящую здесь для примера.

У торговца рядом продавались строгие самопишущие ручки – без баловства. Внешне похожие на перья, они дружными рядами писали что-то на большом белом ватмане, словно музыканты оркестра. Покупатели подходили и выбирали буквально на лету ту, что им нравилась. С левого края прилавка лежали скромно самые обычные ручки, которые, впрочем, тоже пользовались спросом ввиду дешевизны.

На стенде с книгами учебники раскрывались сами, демонстрируя зевакам оживающие иллюстрации.

– Бонус для тех, кто не понял урок – под каждой картинкой – заклинание и объяснение самых сложных формул и рецептов простейшим языком – для чайников! – вещал худосочный седой мужчина в сизой мантии.

– Так бы уже и говорили: лавка для тупых, – рассмеялись парни рядом.

«Мне бы пригодилось», – подумала я.

На соседнем прилавке поверх карманных книжек сидели крошечные человечки в длинных колпачках с широкими полями. Один, как ни странно, курил. Двое, похожих на старушек в штанах, вязали что-то ещё более крошечное. Старичок с ноготок на красном мини-фолианте качал ногой.

– Неужели человечки тоже продаются? – тихонько спросила я стоящую рядом со мной тёмно-русую девушку в роскошном лиловом платье.

– Вот ещё! – возмутился старичок голосом дородного комара. – Рабов нашла! Одна услуга, и фьють! Мы свободные либертинкли!

– Извините, – сказала я ему. – А какая услуга?

– Справочная, – ответила девушка. – Информацию найти – то есть сказать, в какой книге искать или в какой картотеке – найдут всё, что где-нибудь записано; с древнего языка перевести; кратко суть пересказать. Только у них дорого и надо чётко формулировать запрос. Я для диплома помощника покупаю – получу сразу весь список литературы и не буду возиться. Мне некогда. А ты же первый курс? Зачем тебе?

Я развела руками.

– И ничуть не дорого за бесценную услугу, – проворчал старичок. – Особенно тем, у кого мозгов нет.

– А тайну старинного зеркала-артефакта можете разгадать? – спросила я.

Крохотный старичок оживился и назвал сумму бльшую, чем у меня хранилась в кошельке.

– Извините, а дешевле не предоставите услугу? У меня столько нет.

– Дешевле направо через два ряда, – буркнула старушечка-гномик, оторвавшись от вязания.

– Мастера-зеркальщики всё что хочешь расскажут про зеркала и продадут, – подтвердила девушка.

– Спасибо, – поклонилась я. – Удачи вам с дипломом.

Она улыбнулась, а я пошла дальше. Местами даже приходилось протискиваться сквозь толпу, чтобы увидеть что-нибудь необыкновенное. Девушки толпились у витрин и лавок с нарядами и бижутерией. А та были невероятной, особенно украшения с живыми цветами: розы и бугенвиллии в брошах, колокольчики и гроздья глициний в заколках, бутоны цветущих персиков и сливы в перстнях, кулоны с жасмином, орхидеями и фуксиями и множеством цветов, которые мне даже в книгах видеть не доводилось.

– Не завянут, – утверждала продавщица, вся украшенная цветами, как клумба, группке девушек. – Обработка магией. На пол года хватит, а там придёте на следующую ярмарку, я вам свежие бутоны заправлю. Снова будете блистать!

Я не удержалась и взглянула на эти цветы через перигей. Они в самом деле сверкали необычной магией с синими искрами. Боже, как это было красиво! Я примерила брошь с розой, колье с багряными гвоздиками, а потом приложила перед зеркалом к ушам серьги с васильками. С капельками росы на лепестках они выглядели лучше драгоценных камней! Рука сама потянулась к кошельку, но я вовремя себя остановила – лишних денег у меня не было. И вообще, я пришла сюда не для развлечения.

Так что я направилась дальше, стараясь не смотреть на прыгающие цветные драже; шоколадки, меняющие вкус по запросу; веселящие карамельные палочки. И я не могла не заглядеться на живые грибы на ярмарочной витрине, «очищающие воздух от негативных эманаций» – они то крутились на ножке, то останавливались, важно распушив красноватые шляпки, как настоящие живые гномы.

Над прилавком, уставленным всякой всячиной, летали стеклянные шары размером с кулак. Они меняли цвет в зависимости от того, кто протягивал к ним руку, выплёвывали в воздух будто на прозрачной бумажке написанные фразы. А потом слышались удивлённые, восторженные, разочарованные возгласы и смешки. Я притормозила, чтобы посмотреть.

– Прорицания на день. Хотите погадать? – подсказал мужчина со смешинкой в голосе слева от меня.

Я обернулась. Телохранитель Его Величества рассматривал меня с искорками в фиолетовых глазах.

– Вы за мной следите? – напряглась я.

– А должен?

– Нет, – спохватилась я. – Даже не понимаю, чем моя скромная личность вас заинтересовала.

– Не понимаете?

– Любовью к кустам?

Он усмехнулся, но потом добавил совершенно серьёзно:

– Кто прячется, тому есть, что прятать.

– Мне скрывать нечего, – проговорила я, шагнув ближе к прилавку с шарами. – Впрочем, вы наверняка уже изучили мою биографию и знаете это.

– Что вы не маг, но при этом поступили в самую престижную академию волшебства? Уже само по себе занятно!

Я споткнулась. Телохранитель поймал меня и сразу не выпустил, придержал в своих руках.

– Я м-маг, – ответила я не моргая.

– И врать вы не умеете. Что странно для менталиста, – прищурился он.

Я высвободилась из крепких рук.

– Почему все вечно говорят, что менталист должен уметь врать?! – возмутилась я.

– Кто все?

Его улыбка и тон снова побуждали рассказать всё, как на духу. Казалось, что он и так уже всё знает, но я поймала себя за язык, как лиса – мышь за хвост.

– Люди, – выдохнула я. – А я не такой менталист, я цветы слышу! И растения, у них свой язык, между прочим.

– Интересно, – это было сказано очень ехидно, словно меня уже уличили во лжи.

– Да, очень! – парировала я. – Если вы хотите честности и искренности, послушайте растения! И не ищите лжи в чужих словах.

– Хорошо, попробую, – улыбнулся он. – А господин ректор, сэр Алви Вагнер, ничего вам такого не говорил?

Я вспыхнула.

– Вы даже не представились, сэр, а уже позволяете себе нелепые предположения!

– Не представился? Моя оплошность. – Он встал передо мной и, заложив по-военному руку за спину, козырнул, впрочем, снова со смешинкой в глазах. – Томас Руэл.

– Моё имя вы знаете, – буркнула я вместо любезностей в ответ.

– Так почему господин ректор вам помогает?

И вдруг, устав бояться, что меня уличат, я рассердилась и почувствовала силу.

– С чего вы взяли?! Знаете, я выросла в лесу, и мне никто никогда не помогал. Наоборот. Но я и не прошу! Мне всегда хватало всего, что у меня есть, и да, я чувствую не людей, я чувствую деревья, их настроение и, если хотите, мысли. К вашему сведению, растения думают, чувствуют и могут своим спокойствием и тишиной научить вас куда большему, чем многие люди! И, может, я не такой менталист, как установлено рамками, я всё равно талантлива! И обладаю способностями куда более интересными и необычными, чем указано в ваших сводах правил. Потому что быть другой – не значит быть неправильной, ясно?! Возможно, господин ректор отметил это. Впрочем, вам лучше спросить у него самого. Он пригласил меня учиться на общих основаниях. Не думаю, что это преступление! Мне пора идти. Всего хорошего!

Я шагнула прямо на Руэла, рискуя врезаться. Он слегка отступил, давая мне дорогу. Задев его рукавом, я пошла дальше и гордо вскинула голову. Внутренняя сила несла меня, я будто стала больше, а мир ярче. Только на конце улицы, увидев мельком лавку со студенческой формой, я опомнилась и остановилась. Впору было удивляться самой себе, но меня внезапно осенило: я же не себя защищала! Я просто почувствовала, что мистер Руэл своими подозрениями угрожал сэру Алви, а с ним вместе и Агнес.

Он явно что-то вынюхивал. Зачем? Выполняет приказ принца? Почему-то мне показалось, что не только. Но одно было совершенно ясно: его расспросы и поиски не приведут ни к чему хорошему. Надо держаться от этого Руэла подальше и уж точно не вестись на располагающую улыбку и чарующий голос.

Близких я всегда защищаю лучше, чем себя. Мне кажется, я с пелёнок защищала маму, а потом Стаэля. Может, это и есть ключ к моей магии? Стоило задуматься.

Однако пункты из списка сами себя не купят. Надо было начинать с формы.

– Ранди, вот ты где! – Меня дёрнули за рукав – это был Стаэль. – А я тебя ищу! Глянь, что я купил!

– Не что, а кого… – раздался ворчливый писк из-за его спины.

Брат с торжествующим видом выставил руку. На ладони сидел тот вредный старичок либертинкль в широкополой шляпе с длинным колпаком. Мои глаза расширились.

– Ты потратил все деньги, Стаэль? И те, что на учёбу?!

– Ой, ну что ты придираешься? За учёбу я заплатил сразу после экзамена. Это с остатка. Зато я купил этого волшебного шибздика, и он окажет нам услугу!

– Я не шибздик, – пискляво обиделся либертинкль. – Ты сам шибздик, и это, между прочим, не глупое оскорбление, а факт, ибо ты ростом мельче большинства человеков мужеского пола среди студентов, а я среди либертинклей достаточно высок. Сравнивать разные расы – необоснованное кощунство. И купил ты не меня, а мою услугу! Одну!

– Услугу. Хорошо, шибздик, – махнул на него свободной рукой Стаэль, а мне сообщил с сияющими глазами: – Он разыщет нашего отца! Он сможет!

– По справочникам, картотекам и спискам жителей всех существующих городов и поселений, если таковой указан, – закивал либертинкль.

– Не найдёшь, вытрясу все мои деньги из тебя обратно! – грозно сказал ему Стаэль, но тут же счастливо рассмеялся.

А мне стало не до смеха: во-первых, я не знала, что сказать отцу, если его найду. Просто расплачусь, когда он грубо обзовёт нюней и уйдёт от меня, как от мамы когда-то? Или вообще скажет нам, что мы ему не нужны. Были бы нужны, он бы от нас не ушёл. Во-вторых, я поняла, что мне на голову только что прилетели новые проблемы.

– Ты форму купил? – спросила я у брата.

– Нет, я же всё потратил, – ответил тот, пробуя пальцем колпачок либертинкля и получая комариное возмущение в ответ.

– То есть и остальное, необходимое для учёбы, тоже не купил? – ахнула я.

– У тебя же есть деньги. Сейчас вместе купим.

Стаэль удивлённо выслушал мою тираду и твёрдое «нет», а потом добавил с обиженным видом:

– Ну ты и сестра, Ранди! Между прочим, старшая. То ты говорила, что всегда за меня, а теперь, когда я сам смог поступить в школу магии, чтобы стать человеком, говоришь, что не хочешь меня поддержать? Ладно, вернусь в деревню, где меня все гонят. Но зато я найду нашего общего папашу. Спрошу у него в лицо, почему он нас бросил. – Брат поджал губы. – А тебе, между прочим, помогли. Сам б ты не поступила!

И я почувствовала острый укол стыда, а потому сказала уже без гнева:

– Я не говорила, что не хочу тебя поддерживать. Учись.

– Без формы и прочей хрени меня учиться не пустят.

– Зачем ты тогда потратил все деньги? – устало произнесла я.

– Договор с волшебными существами расторжению не подлежит! – пропищал либертинкль, сотрясая широкими полями шляпы.

Стаэль посмотрел на меня исподлобья. Я вздохнула.

– Ладно, давай попробуем купить всё на двоих. На чём-то сэкономим, если получится.

– Спасибо, сестрёнка! – просиял Стаэль. – Идём?

А что ещё оставалось? Глянув на цены на расписные чаны для зелий, я купила два самых простых и маленьких. Прошла мимо, не глядя на сверкающие великолепием в витрине магические жезлы. Вместо волшебных письменных принадлежностей приобрела самые дешёвые, обычные. Учебники и рабочие тетради приобрела с рук нынешних второкурсников, устроивших распродажу в конце ярмарки, прямо возле лавки «Вторые руки», где удалось подобрать более-менее сносную форму.

– У тебя что, на нормальную, новую, не хватит? – возмутился Стаэль, когда мы вошли в магазин поношенных вещей.

– Нет. Ты забыл, что дедушка не давал мне денег? Только мама немножко, а мои личные сбережения были не велики. Я не герцог…

– Да, герцог! Кстати! Разве ты не можешь у своего сверкающего бриллиантами Вагнера попросить? – выпятил губу Стаэль.

Я вспыхнула.

– Он не мой!

– Да ладно тебе! – махнул рукой Стаэль. – Всё ведь понятно! И со стороны видно! Меня даже какой-то мужик расспрашивал уже про ваши отношения.

– Какой мужик? – встрепенулась я.

– Тот который принца охранял на лестнице, когда мы приехали. С фиолетовыми глазами.

Мне стало нехорошо.

– И что ты сказал?

– Правду. Что ничего толком не знаю, но что ты в ректора явно влюблена и жила у него в замке перед отъездом. И что он сам за тобой в наш дом приезжал. И забрал тебя поступать, хотя у тебя толком нет магии, и родня была против.

– Стаэль… – простонала я. – Ну зачем ты всё выболтал? Почему ты меня ненавидишь?

– Я? Тебя? – будто удивился брат. – Я просто правду сказал. Если надо было врать, предупредила бы сразу! А то я ещё и виноват…

Я вручила ему свёрток с подержанной формой без слов. Но потом всё-таки добавила:

– Начинай умнеть, Стаэль. Это не деревня. Тут с таким поведением и образом мышления ты долго не продержишься.

– Но я поступил! Сам! Хотя меня обещал твой хлыщ в бриллиантах завалить!

– Хоть об этом никому не рассказывай, – мрачно сказала я. – И уходи! Я сейчас на тебя очень злюсь!

Вручила ему и второй свёрток с покупками и пошла в другую сторону. Он догнал меня, придержал за рукав.

– Сестрёнка, не расстраивайся! Лучше погляди, какие там чудесные кружки!

Напротив нас на прилавке с посудой дымился чай в кружках, стенки которых были похожи на миниатюрные книжные полки с одной стороны, а с обратной стороны на керамике менялись иллюстрации. Другая кружка от прикосновения меняла цвет в зависимости от настроения, третья тихонько насвистывала популярную мелодию; четвёртая сверкала бирюзой, на которой сияли звёзды; пятая стремилась обнять палец хозяина мягкими лапками.

– Стоить налить чай, кофе, какао или даже горячий пунш, и ваша кружка станет неповторимой! Никогда ещё чаепитие не было таким волшебным! Подходите, молодые люди, подходите! – зазывал нас невысокий пухляш в круглой шляпе с короткими полями.

– Что толку рассматривать? У нас больше совсем нет денег, Стаэль, – сказала я.

– Даже на ту маленькую? С заячьими ушками? – с видом, с каким он обычно уговаривал меня на всё что угодно, спросил брат.

– Даже на пар из неё и то нет, Стаэль! – рассердилась я.

– Ну тогда я пошёл… – разочарованно протянул брат и юркнул в толпу.

Я выдохнула гнев, как кружка с чаем – пар. Похоже, я сейчас тоже на спине начну картинке показывать. Неприличные.

– Привет, Ранди! – весело прокричала рядом рыжая Ютна, вынырунув из толпы. – Как дела?

– Привет. Всё купила, уже иду в общежитие.

– О, по глазам вижу, что ты тоже потратилась! И я – в пух и прах! Теперь только глазингом занимаюсь!

– Чем?

– Глазингом! Глазею! А что, тоже весело. Никогда столько ништяков в одном месте не видела! В нашем Маллигане такого не бывает! Поглазеем вместе? Облом в комнату возвращаться, когда тут тако-о-ое!

– Улыбка у тебя замечательная, Ютна, – сказала я.

Рыжая сокурсница улыбнулась ещё шире, хоть и явно смутилась от комплимента. Она мне нравилась, такая позитивная!

Мимо нас с друзьями прошагал весёлый Эш, с его смуглого плеча на верёвке свисал золотой чан, а с другого – переполненная покупками сумка. Он подмигнул нам и, увлечённый летающими свитками, протиснулся в соседний ряд.

– Вот у кого, похоже, куча денег! – проговорила Ютна мне в ухо. – Была бы я охотницей за женихами, подцепила бы.

– Была бы? А ты за женихами не охотишься? – спросила я.

Ютна рассмеялась.

– Я охочусь на диких тавров и кабанов! А женихи пусть цепляются сами. Если не боятся получить разрядом в лоб. Наше дело сейчас – магия! – Она сделала большие глаза и сверкнула искоркой между пальцами.

Мы расхохотались, и я расслабилась. И вспомнила про зеркала.

– Мне нужно кое-что узнать, – призналась я.

Ютна пошла со мной, по дороге прицениваясь, принюхиваясь к ароматам, пробуя и давая мне попробовать всё подряд. С ней было легко – почти как с Агнес, хоть Ютна и сыпала такими словечками, которые больше подходили грузчикам в рыбных рядах на рынке.

Возле зеркальной лавки ажиотажа не было. Ютна отвлеклась на кинжалы всевозможных форм на прилавке рядом, чему я была рада.

Зеркала в лавке продавались самые разные: большие, вытянутые во весь рост, в золочёных рамах и даже с колёсиками; крошечные пудреницы, круглые, квадратные и даже зеркальные шары.

– Чего изволите, юная леди? – обрадовался мне зеркальщик, элегантный, в сюртуке и галстуке, будто не торговец на ярмарке, а завсегдатай бальных комнат. – Есть зеркала целебные – девушки вашего возраста их предпочитают: посмотришься, произнесёшь нужное заклинание, и все прыщи становятся невидимыми – на два часа, на три, а то и на весь день, в зависимости от стоимости. Есть зеркала для поднятия самооценки, тоже очень в ходу подчёркивают все ваши достоинства.

– Я только спросить, – краснея перебила его я. – Может быть, вы что-то знаете про зеркала-артефакты?

– Тут простых и нет. Все артефакты в своей мере, душечка, – улыбнулся в тонкие усики зеркальщик. – Даже самые обыкновенные зеркала тоже с изюминкой, если знать, как применять.

Я подалась к нему через прилавок, понизив тон.

– А про старинные что-нибудь знаете?

В глазах зеркальщика сверкнул интерес.

– Вопрос праздный, душечка? Или хотите приобрести?

– Подруга просила узнать. Ей говорили, что бывают зеркала, которые активируются водой…

Зеркальщик перегнулся ко мне через прилавок и со смаком перебил:

– Вы отходите от темы. Почти любое зеркало, душечка, маг может активировать водой, если знать, в какой водоём положить и какое заклинание произнести. Таким иногда можно призвать демона. Главное, точно знать, кого вызываешь и зачем, чтобы не бегать потом со страшными криками.

– Демона? – ужаснулась я. – Из другого мира?!

– Впрочем, для этого надо немало личной силы. Энергия, знаете ли. Зачем вам в другой мир? Однажды угодите, вряд ли вернётесь.

– Вы что-то знаете об этом?

– Как и любой зеркальщик. Любая профессия легендами полнится. Древние зеркала – редкость, это не то, что новёхонькие. – Он кивнул на высокое зеркало в раме. – Оплатил абонемент в магтехнологиях и пользуйся, пока договор работает. Дорого, но быстро. Если хорошо заплатите, поискать старинное зеркало могу среди своих. Но результат не гарантирую.

– А бывает так, – волнуясь спросила я, – что зеркало в нашем мире выглядит совсем просто, а в другом мире, если туда с ним попасть, становится тяжёлым и вычурным, украшенным драконами? Или моей подруге наврали?

Зеркальщик внезапно побледнел, лицо его вытянулось. Он отпрянул. Затем дёрнул себя за кончик тонкого уса и, тут же оббежав прилавок, склонился ко мне:

– Куплю у вашей подруги это зеркало за любые деньги.

В глазах зеркальщика загорелась такая нездоровая жадность, что я испугалась.

– С чего вы взяли, что я продаю? Точнее, она? – Я перешла на шёпот, казалось, что нас слушают все вокруг.

– Не так давно был заказчик. Готов платить.

– Вы неправильно поняли… – отступила я.

Зеркальщик шагнул за мной, выкатил глаза и зашипел мне в ухо:

– Очень-очень большие деньги готов платить тот заказчик за зеркало драконов! Подумайте! Продав, вы сможете скупить пол ярмарки самых дорогих товаров, украшений, безделушек и ещё останется!

– Вы в самом деле неправильно меня поняли! – отчеканила я. – Это было праздное любопытство. Я просто поспорила, что такого не бывает. Жаль, проспорила.

– Проблемы? – Ко мне подошла Ютна, откинув за плечи обе рыжие косы и поигрывая в руках только что купленным кинжалом.

– Никаких проблем нет. – Зеркальщик, наконец, отлип от меня.

– Нет, – подтвердила я и, подхватив новую подругу под руку, развернулась в обратную сторону.

И всё же, когда мы уже прошли до конца ряда и были готовы свернуть на дорогу, ведущую в ворота академии, зеркальщик догнал меня. Быстро сунул в руки визитку.

– Подумайте! Вы или подруга! Любые деньги! – И облизнулся, как кот, глядящий на только что нарезанное мясо на хозяйском столе.

– Шугануть его? – спросила Ютна.

– Уже ушёл, дамы. Но жду! – отскочил в сторону зеркальщик и махнул мне рукой, словно зазывая на свидание.

Ютна покосилась на него, а я потянула её скорее в академию. Мне было не по себе.

– Что ему от тебя надо? – спросила Ютна.

– Странный какой-то. Я только спросила про разные зеркала, а он напал с предложениями…

Интуиция подсказывала, что про зеркало нужно помалкивать. Из закоулка души выползла внутренняя тень и прошептала: «А может, продать? Ты же осталась без гроша! А тут озолотишься!» Но я отвергла саму мысль: зеркало может быть проходом в другой мир, связью с Агнес. Да и тому несчастному пленнику по другую сторону я тоже обещала помочь. Я вспомнила таинственного парня, история которого тронула меня до глубины души. Так что нет, сто раз нет!

Мы подошли с Ютной к общежитию, и у самого крыльца она заметила:

– А ты прикольная, Ранди. На вид скромняга, а принца пнула на экзамене, он на тебя теперь стойку делает. Зеркальщик за тобой гоняется с выпученными глазами. С тобой не соскучишься! Так что давай дружить! – закончила Ютна и протянула мне крепкую ладонь.

– Давай! – Я благодарно пожала её пальцы, почувствовав мозоли на подушечках.

«Как хорошо, когда случается что-то хорошее! У меня есть ещё одна подруга!» – подумала я, поднимаясь с полными руками покупок по лестнице на третий этаж.

Об остальном мне ещё предстояло поразмыслить. И дождавшись, когда гнев сэра Алви утихнет, я должна буду обсудить с ним происходящее. Особенно стоит рассказать про телохранителя с фиолетовыми глазами из свиты принца Ивара. Внутреннее чутьё подсказывало мне, что он совсем не прост, скорее опасен. И очень досадно, что мне не удаётся держаться от него подальше.

Перебирая в голове события этого дня, я подошла к нашей с Данкой комнате. К ручке двери был привязан синей лентой белый конвертик из глянцевого картона.

«Для Ранди» – было написано размашисто.

Я заволновалась, понимая, что в конверте может быть всё, что угодно. Но когда раскрыла его, ахнула: внутри лежали те самые серёжки с живыми васильками, которые мне безумно понравились, и записка:

«Спросите у цветов, кто их вам подарил. Или не спрашивайте. Просто носите с удовольствием».

О нет! Я же теперь изведусь вся, мучаясь в догадках, от кого подарок. Потому что заколдованные цветы ответить ни на какой вопрос не могли. Хотя, кажется, я догадываюсь…

Глава 9

Наконец, наступил первый учебный день! Весь вечер я приводила в порядок поношенную форму – свою и брата. После усиленной стирки и глажки моя стала не серо-зелёной, как положено менталисту, а голубоватой, так что как я ни пыталась слиться с другими первокурсниками, всё равно выделялась. Стаэль тоже: его форма выглядела не багряной, как у студентов боевого факультета, куда его почему-то зачислили, а цвета разведённого вина.

– Что это?! Смотри, до чего ты доэкономилась! – возмущённо прошипел Стаэль, когда мы встретились в толпе перед входом в главное академическое здание.

– Или ты дотратился, – буркнула я, пожимая плечами.

Стаэль сердито проворчал про единственный шанс, про мою близорукость и узколобость, а я не обратила внимания – настолько волновалась перед занятиями. Впрочем, под его ворчание не в первый раз в мою голову закралась мысль, что надо найти какую-то подработку, потому что совсем без денег вряд ли удастся выкрутиться. Просить у мамы или у деда – не вариант. Но это точно не сейчас – тут бы с магией разобраться.

Сэр Алви вышел перед студентами, как всегда идеальный, в синем с золотыми позументами костюме, вот только бледнее обычного. На плече его сидела лиса. Сэр Алви начал произносить речь, а до моего уха донеслось слева:

– Интересно, почему ректор постоянно ходит с лисой?

– Попугая не нашлось, – засмеялся рядом кто-то.

Я разозлилась и поджала губы, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего. Скосила глаза – это был принц Ивар. Ну, разумеется! Трудно было найти кого-то противнее! Хотя форма ему безусловно шла. Боевик, само собой. Кем ещё он мог быть? Задиристый, злой, самоуверенный… осёл. Слава Богу, не менталист – мысли не читает!

– Конечно, кто-то не в курсе про фамильяров, – скучающе проговорила Данка и посмотрела на принца так же пренебрежительно, как и на всех вокруг. – Они усиливают личную энергию.

– Зачем ректору усиливать? Он и так магистр! – усмехнулся принц Ивар.

– Энергии много не бывает. Глянь на него через перигей, если ты, конечно, в курсе, что это такое, – сказала Данка.

– Не ты, а вы! – бросил принц, остановив жестом одного из собственных охранников, двинувшего на Данку.

– Здесь все на «ты», исключений я делать не буду. В вашем Азантарне я не была и бывать не собираюсь, мне и в родном Ихигару хорошо. Так что нечего меня устрашать, – проговорила Данка. – Или твоё величество не умеет пользоваться перигеем?

Все, кто стоял рядом с нами, похоже, посмотрели на сэра Алви через перигей. Я тоже. В отличие от остальных преподавателей, стоящих за его спиной, ректор сиял метра на два вокруг себя искристым облаком, полным серебряных переливов. Ослепительно! Крылатая лиса сливалась с ним, пылая огненной энергией с фиолетовыми вспышками, как у хэндаров.

– Да его аурой можно стены взрывать! – пробормотал Эшди.

– Именно, – с умным видом заявила Данка. – В прошлом году без фамильяра он таким не был.

– А если фамильяр здесь не при чём? – надменно спросил принц Ивар. – Может, ректор заключил договор с тёмными силами, как его отец?

Я обмерла: вот в чём подозревают сэра Алви! И наверняка что-то такое пытается выведать Руэл! Я зыркнула на ректора: красивого, загадочного. Отчего-то сегодня он вообще не обращал на меня внимание. Угу, делом занят. А почему-то стало досадно.

Интересно, знают ли они о происшествии на Руне? Не могут не знать. Так что же они тогда?.. Ведь Алви и Агнес всех, наоборот, спасли! Но я, конечно, не стала ничего говорить вслух. Навредить случайным словом можно не хуже, чем выстрелом. И вдруг вспомнилось, как растения затрепетали два дня назад, шепча: «Тёмное, тёмное», когда кто-то пришёл к сэру Алви под покровом сумерок.

– Эй, малой, – гаркнул высокий черноволосый старшекурсник на принца. – Не болтай, чего не знаешь! Ректор защищал академию при нападении аджархов со всеми нами как герой! И погиб бы тоже, как все! На месте академии и города была бы уже пустыня, если б не дракон Амару и заклинательница!

– Но не погиб, – заметил ехидно принц.

Накачанный телохранитель схватил старшекурсника в багряной форме за грудки:

– Как ты с принцем разговариваешь! Извинись!

Старшекурсник высокомерно глянул на телохранителя и покачал головой.

– И не подумаю. А вот вы, господа, подумайте, когда я над вами пролечу на своей виверне. Поджарю оптом.

– Не надо, Хорхе, пойдём отсюда, – потянула заклинателя от нас привлекательная брюнетка с массой косичек в замысловатой причёске.

Они отошли в сторону, но принц продолжал возмущаться, окружённый телохранителями, Данка ворчать; другие – высказывать своё мнение.

Внезапно усилившийся голос сэра Алви заставил прекратить распри.

– Всех, кому не интересно предназначение магии, прошу покинуть площадь. И академию заодно! С этого года введён курс по осознанности и этике. Ваше поведение во время и вне занятий будет превращаться в положительный и отрицательный рейтинг соответственно. С отрицательным здесь не держим. Касается даже телохранителей – вылететь могут все. Кстати, посещать занятия и находиться в академических зданиях господа телохранители высокопоставленных студентов также смогут при надлежащей успеваемости по курсам, на которых находятся. По данной мне Его Величеством Стэррианом Благонравным и Хранителем магии драконом Ладоном власти я имею право выдворить за пределы сего священного заведения каждого. Исключать я люблю и талантливых лентяев, и трудолюбивых бездарностей, и весёлых дураков, в общем, мне нравится сам процесс. А если вам вылетать не нравится, учитесь и ведите себя достойно высокого звания мага. Напоминаю: и телохранители! Все вопросы, претензии, предложения и жалобы подавайте в канцелярию пальцегадам. Я рассмотрю их, если сочту нужным. А теперь прочь лирические отступление – учитесь, господа будущие маги! И да не размажет вас волшебством по ступеням нашей прекрасной академии!

– Первокурсники за мной! – скомандовал ректор. – Не отставайте!

Остальные студенты расступились, и мы ринулись за синим силуэтом сэра Алви и огненными вспышками крыльев Агнес на его плече.

Он пошёл так быстро по грандиозному холлу академии, украшенному барельефами драконов, виверн и других магических существ, а затем и по высоким готическим коридорам, что всем нам пришлось припустить за ним почти бегом, чтобы не отстать.

Полутьма под арочными сводами перемежалась пятнами разноцветных лучей на паркете, на мраморных плитах. Портреты великих магов в громоздких рамах, казалось, посмеивались над тем, как мы, молодые и полные сил, не можем догнать ректора.

Он скрылся за поворотом с вырезанной статуей трёхглавого дракона в стене. Я в числе первых, включая принца, Ютну и Эша, добежала до угла, обогнула его. Ворвалась в широко распахнутые двери под самый потолок, из которых струился свет. Двери захлопнулись.

Мы оказались в пустом пространстве – в бескрайней пустыне, ночью. Вдалеке виднелись барханы. Над головой зажглись звёзды. Нас овеяло прохладным ветром. Со всех сторон послышались удивлённые возгласы моих однокурсников. Как ни странно, их было много. Все успели?

И вдруг в центре зажёгся свет – на каменном возвышении стоял сэр Алви.

– Отлично размялись. Теперь ни у кого нет кислых лиц, только одышка. И можно поговорить по-настоящему: что такое магия.

– Где мы? – выкрикнул принц Ивар.

– Хороший вопрос! – ткнул в него пальцем сэр Алви. – Но неправильный. Правильно будет спросить: кто мы? И что такое наш мир? Потому что если я вот так щёлкну пальцами, вопроса «где» не будет.

По мановению его руки пустыня исчезла. Мы оказались в большой зале, способной вместить всех первокурсников. Обычные стены с дубовыми панелями, множество высоких окон. Вместо нагромождения камней – кафедра на небольшой сцене по центру. По периметру аудитории стояли десять других преподавателей в мантиях с жезлами в руках.

– Это была иллюзия? – спросил Эш.

– И да, и нет, – ответил сэр Алви.

Лиса на его плече слегка тявкнула, словно рассмеялась. Алви ласково коснулся её рукой и едва заметно улыбнулся.

– До этого дня вы считали себя одарёнными и, возможно, немного магами. Но на самом деле вы все ничего не знаете о магии. Потому что вы ничего не знаете о нашем мире! Итак, начнём.

Предупреждаю! То, что мы вам покажем, возможно только здесь, потому что это специально настроенная аудитория, а поведу вас я, магистр магии, и ещё несколько магистров. Совместными усилиями мы можем сделать то, что даже сильный маг в одиночку воспроизвести для окружающих не смог бы. Но, как говорится, лучше один раз потрогать, чем сто раз увидеть.

По взмаху руки Алви мы снова погрузились в темноту. Над его головой закрутилась планета.

– Наш мир.

Пол под нами потихоньку поехал. Я расставила ноги пошире, чтобы удержать равновесие.

– Мы ни секунды не находимся без движения, – говорил сэр Алви. – Это вы наверняка знаете. Даже замерев, вы движетесь вместе с миром.

И вдруг пол начал уходить вниз, прогнулся, словно был полотном батута. Я расставила руки в стороны, как и другие, чтобы сохранить равновесие. Кто-то вскрикнул. Нас подбросило – пол стал упругим, подвижным. Стены и потолок тоже изогнулись, будто все они были из ткани. Казалось, мы находились, будто жуки, в сетке надутого ветром сачка.

Сэр Алви, зависнув вместе с кафедрой и планетой над головой так, словно вот-вот упадёт, как башня, на бок, довольно улыбался. Лиса спокойно перелезла на его другое плечо. Мы продолжали балансировать.

– Что происходит? – Кто-то крикнул.

– Измерение. Я всего лишь поменял измерение, – просиял сэр Алви. – И только ваше сознание, привычное к трём измерениям, удерживает вас сейчас и не позволяет взлететь.

– Но я падаю! – закричал кто-то.

– Тут это не страшно, – спокойно сказал сэр Алви. – Куда бы вы ни падали, вы всё равно окажетесь на своих собственных ногах. В этом измерении пространство и время относительны. Причём для мухи, залетевшей в окно, мы все по-прежнему стоим в аудитории с прочными стенами и вовсе не мягким полом.

Он щёлкнул пальцами. Мы вернулись в нормальное вертикальное положение. Впрочем, пол под ногами ещё был довольно зыбким.

– Однако именно это измерение позволяет нам пользоваться порталами и зеркалами-телепортами, – продолжил ректор.

Он нажал ладонью на воздух рядом с собой, и появилось едва видимое глазу углубление.

– Смотрите: ткань пространства в этом измерении образует дыру. И даже несмотря на то, что мы не осознаём, что постоянно находимся и в этом измерении тоже, именно через него мы попадаем из одного места в другое мгновенно, а не верхом на осле.

– Есть и самоходные машины, – сказал принц.

– Тот же осёл по сути, только с мотором, – усмехнулся ректор.

Он сильнее надавил на дыру в воздухе. Она расширилась, превращаясь в длинную, тёмную замочную скважину. Ректор шагнул в неё. Лиса приподняла крылья, удерживаясь на его плече. Агнес и Алви исчезли и тут же появились из другой такой же щели в пространстве на площадке перед кафедрой.

– Очень удобно. Вуаля! – Поднял, как фокусник в цирке, руки Алви, а лиса похлопала крыльями и уселась, ткнув его носом в ухо. – На этот раз я не менял координаты, поэтому оказался там же, откуда ушёл. Маги долгое время использовали портальные дыры по наитию. В основном, уже существующие. Пока не появились маги учёные и не научили нас прокладывать тоннели так, как нам удобно.

– Тогда почему это так дорого? – спросила Ютна.

– Потому что деньги – это тоже энергия. Когда вы ими оплачиваете, вы энергией денег, на которые потратили свою энергию, возмещаете колебания пространства.

– А при чём тут наша энергия? – спросил принц Ивар.

– Твоя, может, и не при чём, – хмыкнула Данка. – Всё папино.

– При том, что всё вокруг является энергией, – ответил Алви. – Воздух – энергия, земля – энергия, ваши тела – сгустки энергии, как и вся материя. Ваши мысли – энергия…

– А эмоции и чувства? – спросила я.

– Тоже энергия. Более того, ваше внимание – это особо ценная энергия, – сказал Алви. – Потому что с помощью внимания мы создаём миры и собственные измерения: каждый живёт в своём и только соприкасается с другими, выходя чай попить, пообниматься или дать соседу в глаз. Внимание и восприятие – самые ценные инструменты волшебника.

– А как же перигей? – крикнул принц.

– В перигей вы переносите внимание, – ответил сэр Алви. – И воспринимаете мир оттуда. Именно это восприятие отличает волшебника от обычного человека.

– Но почему дар проявляется не сразу? – спросил Стаэль.

– Потому что каждому своё время. Маг – это не раса. Это особенность сознания. Любой человек теоретически может стать волшебником, но на практике это ещё не доказано.

Щелчок пальцев ректора. Пол перестал быть зыбким. Стены вернули прочность. Стало так легко, что мы рассмеялись.

– Это было только начало! – торжественно заявил сэр Алви. – Станете вы портальщиками или нет, время покажет. Однако уже сейчас вы должны понимать, что даже ваши пространственные карманы для хранения мелочей – тоже дыры в ткани пространства. И другое измерение.

– Существует четыре измерения? – спросила Ютна.

– Нет, их одиннадцать.

Над головой сэра Алви в темноте появилась громадная сверкающая розовато-оранжевая форма, похожая на смятую бумажку. Из ладони Алви выкатился крошечный шарик. Ректор указал на него:

– Таков наш мир по отношению к пространству измерений.

Он подбросил шарик, и тот полетел в одну из складок гигантского кома, полностью затерявшись в нём. Крылатая лиса чуть слышно тявкнула, сэр Алви отряхнул ладони. Модель исчезла.

– Но об этом на пятом курсе. Сейчас вы увидите главное!

Мы снова погрузились в кромешную тьму. Представить, что последует теперь, было невозможно, но ужасно интересно!

– Переключаемся на перигей, – сказал ректор. – Если вы испытываете с этим сложности, преподаватели помогут вам, подтолкнув в правильном направлении. Но сейчас никаких вопросов. Смотрим и дышим.

Переключиться на перигей у меня получилось без проблем, как Агнес научила. Несколько мгновений сосредоточенной тишины, искорки и штрихи энергий подсветили окружающий мрак. Мне показалось, что рядом со мной никого нет словно я была вообще одна во всей аудитории. Я затаила дыхание.

Алви проговорил:

– Мы, маги и волшебники, не зря щёлкаем пальцами, машем руками, создаём плетения, проговаривая при этом заклинания. Всё дело в том, что наш мир состоит из струн. Они существуют без нашего желания и нашего о них мнения. Из них просто соткан наш мир. Однако овладев силой магии, мы можем заставить струны звучать так, как нам нужно. И это звучание становится действием: ментальным влиянием, движением предметов, сращиванием тканей с помощью магии целителей, управлением стихиями, музыкой сфер или разрядами, которыми боевики так любят шарахать по делу и без. Всё это струны. Внимание на перигей! Смотрите!

Едва расчерченное штрихами пространство вспыхнуло. И между мерцающими точками всех оттенков красного, розового, оранжевого, кораллового, жёлтого, золотого, лимонного и зеленоватого, фиолетового и сиреневого, голубого, синего, бирюзового вдруг проявились линии. Пульсирующие, они двигались, клубились и простирались волнами, будто живые. Одни сворачивались кольцами, другие спиралями, перетекали снова в прямые и волнообразные нити, пронизывая всё рядом со мной и, кажется, меня саму тоже. Это было так красиво, волшебно, что у меня захватило дух. Восторг был неописуем. Захотелось плакать от избытка чувств.

– Таков наш мир в реальности, и он такой постоянно, – прозвучал откуда-то издалека голос Алви. – Только мы этого не видим. Не умеем видеть.

Я обернулась – цветные, тончайшие, похожие на волшебную пряжу нити продолжали течь, клубиться, удлиняться везде, куда попадал взгляд. Бирюзовые и голубые в своём неописуемом свечении были настолько чудесными, что внимание моё обратилось к ним. И показалось, будто их стало больше. Они заворачивались спиралями вокруг меня, образуя тоннель, в котором я будто поплыла, полетела, внезапно совершенно невесомая.

– Каждому из магов согласно дару ближе те или другие струны, – продолжал Алви. – Из всего многообразия энергий мы всегда выбираем именно созвучные себе оттенки, хотя вариантов множество. Зависит только от сознания. Однако изменив сознание, боевик сможет стать целителем; менталист – творцом; природник – бытовиком и так далее. Самое сложное – изменить сознание, потому что оно у нас меняться не хочет. А с ним и восприятие. Сейчас вернитесь к тому месту, откуда вас подхватило течение струн. Просто пожелайте, и получится.

Так и вышло. Едва я мысленно произнесла решение вернуться в изначальную точку, бирюзово-голубое чудо вокруг меня превратилось снова в разноцветную игру волокон. Она завораживала.

– Коснитесь струны. Любой. Почувствуйте её, – сказал Алви.

Мимо меня проплывал вибрирующий клубок лилово-розового. Я протянула палец к нити цвета фуксии. Всё тело поймало вибрацию и напряжение, во рту растёкся вкус малины, маленькие спиральки и неровные кольца пронеслись по пальцам, руке, по всему телу, заставляя чувствовать негу, любовь и расширение сердца, услышать необычную, волнующую до мурашек музыку. Мгновение – и струны прокатились по мне и вернулись в пространство, рисуя новые узоры.

Я опустила ладонь на жёлтую струну, катящуюся мимо меня мелкими барашками. Эйфория, тепло, ощущение лета, радости, медовых ароматов проникли под кожу и растеклись дальше.

Фиолетовая струна несла с собой силу, сосредоточенность, ощущение, что я всё могу и все мне подвластны. Зелёная нить с лёгким покалыванием распространилась по коже. Почувствовалось, что я прорастаю сквозь толщу тьмы вверх – листьями, ростками, побегами, всеми соками своими к свету. Это было настолько реально, что я даже испугалась.

От красного я ощутила пульсацию жизни, каждой клетки, дыхание тела. Причём не только моего. Пришло головокружение от чувства – всё есть жизнь! Всё бьётся, развивается, затухает, умирает и снова рождается, красное, живое, бесконечное.

С оранжевым я будто упала в огонь. Жаркий, он не обжигал, не ранил, но давал совсем другую мощь и внутренний гул, до рёва, как в жерле вулкана, густой и лёгкий одновременно. Жадный, страстный, горячий.

Голубая струна унесла меня рекой, обрушила в прохладу водопадом, который будто бился внутри меня. Он перетёк в зелёные переливы и потащил за собой бурной прохладой. А впереди манил свет, настолько большой, яркий, словно звезда, к которой я оказалась внезапно слишком близко…

– Возвращаемся. – Голос Алви прозвучал внезапно и резко.

Через несколько секунд волшебство струн потухло. Наступила темнота, в которой скудно мерцали отдельные пылинки и штрихи. Их невозможно было сравнить с красотой только что увиденного волшебства. А захотелось ещё! Отчаянно!

Темнота рассеивалась постепенно, позволяя увидеть ошеломлённых сокурсников, ректора в центре аудитории, преподавателей у стен. Дубовые панели, резные потолки, деревья за окнами, всё такое простое, обычное…

Я моргнула. Взглянула на свои руки. Не светятся. Жаль.

– А как увидеть такое ещё? – с замиранием сердца спросила я, прорезая голосом наступившую тишину, в которой неуместно громко жужжала муха у окна.

– Стать сильным магом. Наработать энергию. Собственную. Это возможно, – сказал сэр Алви.

Ему никто не ответил – пауза была слишком звонкой. А я поняла, что струны звучали – прекрасной, чудесной музыкой, которую хотелось слышать снова, чувствовать, плыть с ней, лететь…

– Урок окончен. С расписанием ознакомитесь перед входом в столовую. Перерыв, – сказал сэр Алви и сошёл с кафедры буднично, словно только что не погрузил нас в чудо.

Преподаватели направились к дверям. Мои сокурсники будто просыпались, приходили в себя один за одним. Двери в аудиторию были открыты, окно тоже кто-то открыл. Птицы пели как ни в чём не бывало, а во мне больше ничего не было прежним. Я хочу быть магом! И буду! А вдруг то, что нужно, уже во мне пробудилось?

Я бросилась к крайней дверце за кафедрой, через которую покидал аудиторию сэр Алви. Выбежала. Он уже дошёл до конца узкого служебного коридора. Не услышав мой оклик, повернул за угол. Я прибавила шагу, выскочила на площадку. Увидела вспышку тьмы, словно громадную кляксу тумана в тенистой части солнечного помещения.

И вдруг поняла, что в каменной кладке стен не было ни дверей, ни прохода, но и ректора там тоже не было. Он словно растворился в исчезающей на глазах кляксе. Что-то шлёпнулось об пол, как будто упало с потолка. Это была испуганная крылатая лисичка. Она затявкала жалостно, постанывая в сторону растаявшего сгустка мрака. Я склонилась к ней.

– Что случилось, Агнес? Что-то случилось?! Куда делся Алви?!

Глава 10

Лисичка засуетилась вокруг меня, хлопая крыльями, подтявкивая и хныкая, как будто пытаясь что-то сказать. Я не могла понять, что именно, и она чуть прикусила меня за руку. Потом снова жалобно закряхтела, начала кружиться на том месте, где только что растворился чернильный туман.

Из противоположного коридора появилась пухлая дама в фиолетовой мантии и такого же цвета чепце на взбитых кудрями золотых волосах – мадам Амалия, она была в приёмной комиссии.

– Помогите! – воскликнула я, подхватывая на руки Агнес.

Её крошечное тельце дрожало.

– Что случилось? – спросила дама.

– Сэр Алви пропал. Только что был здесь и растворился в чёрной дымке! – взволнованно проговорила я.

– Первокурсница, да? – Дама рассмеялась и ласково потрепала меня по щеке. – Излюбленный способ передвижения сэра Алви – зеркальный шар. Покрутит, исчезнет и появится там, где его не ждали.

– Но он бы не бросил свою… своего фамильяра, – на ходу исправилась я.

– Сэр Алви? – Брови дамы на розовощёком, подёрнутом мелкими морщинками лице, похожем на присыпанный сахарной пудрой зефир, приподнялись. – Господин ректор бросит кого угодно и что угодно, если того требует дело. Но раз это его фамильяр, давайте мне, милочка. Я велю кому-нибудь из гоблинов отнести животное в особняк ректора.

Я сильнее прижала Агнес, мысленно оскорбившись, что её обозвали животным. Представляю, каково ей такое слышать!

– Нет, спасибо. Я знаю, куда отнести.

– Хорошо, милочка. Только не опаздывайте на занятие. Следующее как раз моё – бытовая магия. По этому коридору идите прямо и направо через двор и оранжерею – так короче.

– Да, хорошо, мадам, благодарю, – поклонилась я.

Дама поплыла к служебной двери в аудиторию. Из неё высунулся один из телохранителей принца. И эти туда же! Везде суют нос!

Я бы поверила версии дамы, если бы Агнес так не беспокоилась. Она продолжала нервно перебирать лапками и крутиться у меня на руках, поскуливая.

Чёрт! Как же мне её понять? И вдруг я придумала!

– Погоди, Агнес! – шепнула я и на всех парах понеслась с ней в общежитие.

Через служебный вход и двор действительно оказалось короче. Благо, в коридорах и на лестнице общежития не было ни единой живой души.

Я практически взлетела на третий этаж. Ворвалась в комнату. Заперла дверь, опасаясь пронырливой Данки. И, по-прежнему не выпуская из руки Агнес, присела перед комодом. Достала зеркало из-под стопки белья в нижнем ящике.

Лиса подскочила на моих руках и тявкнула три раза мне в лицо.

– Ты знаешь, что это такое, да? Ты всё знаешь, Агнес! Мне кажется, никого умнее тебя на свете нет, – быстро прошептала я, вбегая в душевую.

Сунула в раковину зеркало. Открыла краны. Хлынула вода, быстро наполняя керамическую ёмкость и покрывая поверхность зеркала. Лиса подалась вперёд.

– Погоди!

Взяв в пальцы её хрупкую шерстяную лапку, я уставилась на текущую воду, пока отражение под струёй не пошло рябью. Лиса, приподняв крылья, рванулась в зеркало. Её лапка и мои пальцы ушли под воду мгновенно. И нас затянуло, словно мошек сквозь трубочку губ. Ощущение прохождения сквозь упругое полотно. И я выпала на каменные плиты.

– Да, приземляться тебе ещё стоит поучиться, – выдохнула рядом… Агнес!

Это действительно была она, красивая, стройная и обнажённая. Я обрадовалась и тут же смущённо опустила ресницы.

– Ах да, точно! – сказала она. – Уже можешь смотреть.

Я подняла глаза. Теперь тело Агнес обвевала, словно ткань, оранжевая дымка.

– Агнес, это ты! – воскликнула я, поднимаясь в полный рост.

– Наконец, ты меня слышишь, Ранди! – воскликнула Агнес. – Как хорошо, что ты нашла способ!

Она обняла меня. Я почувствовала не руки, а волны жара, касающиеся меня потоками. И если б не только что увиденное на уроке, я бы испугалась. Но теперь было ясно – это не Агнес в собственном теле, как я привыкла её видеть, а её энергия.

– Я всё думала, как же тебя найти в другом мире через зеркало! А оказалось, это так просто! – воскликнула я, осматривая её.

Моя подруга. Да, это была она! Мы стояли на выложенной плоскими камнями дорожке где-то посреди клубящихся розовых, красных, фиолетовых туманностей. Казалось, за ними простирались горы, но, возможно, это были тоже клубы тумана, более плотного и тёмного.

– Моя звериная ипостась показала путь сюда. Сама бы ты не нашла – через такое зеркало попасть можно куда угодно, – улыбнулась она. – С драконьей-то энергией. Где взяла?

Я глянула на артефакт в собственной руке, оно снова стало тяжёлым, с витиеватыми украшениями, как и при первом перемещении.

– Мама дала.

Агнес присвистнула.

– Ты всё чувствуешь, как человек, в теле лисички? – спросила я волнуясь.

– Нет, не совсем так, но понимаю. Ужасно бесит это моё тявканье… Сказать никому ничего не получается! И ещё, знаешь, иногда то, что происходит в этом мире, перетягивает моё внимание, и тогда в нашем остаётся… только зверь. Самое неприятное, что я не могу это контролировать. Алви понял это, и решил постоянно держать меня при себе – якорить своей энергией, чтобы моё внимание не затерялось в другом мире.

– А это возможно?

– Увы. Я могу пропасть здесь навсегда… – Агнес погрустнела, затем встряхнула головой и смело улыбнулась. – Но это было моё решение. И я не жалею. Иначе проклятие хэндаров с Алви было не снять. Вот только…

– Что-то произошло сейчас с Алви?

– Да. – Агнес кивнула. – Алви забрал тёмный колдун. Сказал, что Алви был что-то ему должен.

Я похолодела: выходит, не так уж не прав был принц?

– Этот колдун уже приходил? – спросила я. – Позавчера?

Агнес снова кивнула.

– Алви тогда ответил ему, что колдун не выполнил то, что обещал, и отказался платить. Они поспорили, Алви его просто выдворил за пределы академии – у него сейчас такая великая сила! Но сегодня сразу после демонстрации магии, на которую ушло много энергии, колдун застал Алви врасплох. Специально подгадал, гад!

– И что нам делать?

– Не знаю! Не знаю пока! – Агнес заходила кругами, туманные завесы вместо одежды заволновались, обвевая её и оставляя в пространстве искры, которые на лету превращались в язычки пламени. – Я не знаю, о чём Алви договаривался с колдуном. Что обещал взамен? Он ничего мне не сказал. Но речь шла о его жизни! Снова! Ты понимаешь?! – Агнес посмотрела на меня, глазами полными огненных искр.

И я поняла, что в нашем мире это были бы слёзы.

– У меня есть догадка… – добавила Агнес. – Помнишь ту розовую жидкость – отвратительное приторное пойло, которым он нас с тобой поил, чтобы мы не умерли после попадания в Руну?

– Помню.

– Я думаю, что это зелье Алви брал у колдуна. Хотя не только его. Главное то, что пойло явно было из мест не слишком официальных. Не от лицензированных целителей. К тому же я знаю, что из целителей Алви доверял только мадам Манегут, а её тогда не было в академии.

– Но мало ли других?

– Которые способны справиться с неминуемой смертью от другого мира? – серьёзно взглянула на меня Агнес. – Мало. Обычные, как доктор Керн, да упокой Бог душу его, были бессильны. Подозреваю, что в розовом пойле была капля энергий другого мира, она и тормозила наше угасание.

– То есть колдун тоже связан с вот этим… – Я обвела взглядом вокруг себя. – Думаешь, он сюда путешествует?

– Вряд ли. Возможностей попадать из нашего мира в другой не так уж много, это не ярмарка по пятницам. А такие зеркала, насколько я знаю, существуют в единичных экземплярах. Есть ещё Руны, как в Розендорфе…

– Может, не только там?

– Может. Я не знаю, никогда не вникала в эти вопросы. В общем, или сам колдун, или кто-то доставил ему энергию, как когда-то Вёлвинд – живую тьму из пустыни Храххна. Вот только не представляю, в каком виде и как, если не тьмой, энергию можно доставлять…

– Ты считаешь, это мог делать Алви? – осторожно спросила я, вновь вспоминая подозрения принца.

– Нет! Алви честен. Всем, кто его обвиняет, плюнь в морду! Как ты вообще им можешь верить?.. – резко ответила Агнес, затем снизила тон, тронула меня за руку. – Прости… Прости, я очень волнуюсь. Я боюсь за него!

– Я понимаю.

Агнес снова обняла меня, погрузив в потоки жара, у меня градом полился пот. И всё же я подумала, что борясь за жизнь Агнес, Алви мог пойти на сомнительную сделку. Агнес же пошла…

– А ты не можешь прямо сейчас вернуться в наш мир? Со мной? – с надеждой спросила я. – У меня ведь уже есть магия!

– Нет, – качнула головой Агнес. – Туда ты вернёшься только с лисой, увы.

– Тогда что я могу сделать? – спросила я.

– Надо забрать оставшееся зелье из замка Розендорф. В пространственном кармане Алви его было много, но я не попаду туда. И никто не попадёт. Склянку из твоей спальни в замке добыть проще. Уверена, она там и стоит.

«Да уж проще! Только с деньгами и правильными координатами», – подумала я, но вслух сказала:

– Хорошо, я достану. А как зелье нам поможет?

– Можно запустить рецепт обратно. Разобрать его по ингредиентам, и понять, откуда оно, – выпалила Агнес. – Даже у зельеваров есть свой почерк. У подпольных – тем более. Это единственный след, способный привести к колдуну!

– Понятно.

Агнес вдруг заволновалась, осмотрелась вокруг себя, словно видела то, что мне недоступно, и сказала:

– Тебе пора. И ещё, Ранди, пожалуйста! В нашем мире не должны подозревать о том, что Алви связался с тёмными колдунами. Учитывая, что натворили его отец и брат, Алви даже чих нелегальный не сойдёт с рук. А король Ихигару Стэрриан Благонравный по сю пору не успокоился.

– Я так и подумала. Тем более, принц нашего Азантарна тоже говорит про причастность Алви к тем событиям.

– Ты умница, Ранди, всё понимаешь! Большая умница и настоящий друг!

Я просияла, а затем погасла.

– Жаль, что я всё равно пока ни в чём не преуспела. Старик хэндар сказал, что только я смогу притянуть твою человеческую сущность в наш мир, когда у меня будут силы, а их, видишь, как мало? И Алви требует, чтобы я училась быстрее, а я… балда и ноль…

– У тебя был только вводный урок магии. И глупо от тебя что-то такое требовать, но я узна Алви: если ему что-то нужно, никого не щадит, – вздохнула Агнес. – По поводу возвращения моей человеческой ипостаси… наверное, это действительно так, учитывая, что мы с тобой близнецовые пламена и обменялись сутью. Но не слушай никого сейчас! Ты станешь магом, но тебе нужно время. Иначе вместо того, чтобы по-настоящему разбудить в себе волшебство, сама угодишь в ловушку. Я пошла на жертву осознанно – не ожидая, что меня будут спасать. И то, что я имею возможность хотя бы в виде животного оставаться в обычном мире, видеть Алви, тебя, чувствовать – это уже бонус. А от тебя я жертв не требую. И остальные тоже не имеют права требовать.

У меня будто каменный мешок с плеч свалился.

– Спасибо Агнес! Я всё равно хочу тебя спасти. Я сама! Без чьих-то понуканий.

– Однажды ты сможешь. И то, когда сможешь, будет означать только одно – я расплатилась за жизнь Алви сполна. Наверное, и за свои грехи тоже. А пока… всё как есть, так и есть. Мы не можем изнасиловать вселенную даже из добрых побуждений. Если заставить всё течь по нашему желанию, получится тёмное колдовство, за которое ой как прилетает потом бумерангом! – сказала Агнес.