Следующая цель – твое сердце

Плейлист

Я из тех людей, которые практически не могут жить без музыки, поэтому решила составить плейлист для создания атмосферы и глубокого погружения в книгу. (Если вы предпочитаете читать в тишине и вам это неинтересно, переходите сразу на следующую страницу):

LBLVNC, Stephen Geisler – No Time To Die

Tommee Profitt, Fleurie – Tragic

Billie Eilish – NDA

Rock Mafia – The Big Bang (Acoustic Version)

Floyymenor Ft. Cris Mj – Gata only

7TH Chance, lenksv, Mr Demon – Goosebums (slowed)

Covergirl, slowed down music – Like a G6

One True God, AWAY – Godless

Beauty School Dropout, Royal & the Serpent – Starphucher

Goody Grace – If I Want To

Nico Renhifo – Curiosidad

Bryce Savage – Throw It All Away

Ren – The Hills x Swim

Rihanna – Sex With Me

Skillet – Hero

Jason Derulo – Stupid Love

Imagine Dragons – Enemy

The Weeknd – Call out my name

Isabel la Rosa – Favorite

Tove Lo – Talking Body

Chase Atlantic – Church

Chase Atlantic – Swim

The Neighbourhood – #icanteven

Shy Smith – Soaked

ZAYN, Kehlani – wRoNg

Rihanna – Hate That I Love You

Fuck sie – Aytee

Nitti – Middle of the night

Teddy Swims – Lose Control

Ari Abdul – BABYDOLL

Chris Grey – let the world burn

Jonathan Roy – Hate that I Love you

Bryce Savage – Red Room

Rosenfield – Gimme Love

grandson – Welcome to Paradise

Who’s Calling – Lies

BLVKES – Count to Five

AVIVIAN – Memories

Elvis Drew, AVIVIAN – Doesn’t Rain in Hell

Daniela Andrade – Big Jet Plane (feat. Dabin)

Holly Henry – Paparazzi

Lana Del Rey – Salvatore

Lana Del Rey – Summertime Sadness

Two Feet, Madison Love – Hurt people

Tommee Profitt, Fleurie – Hurts Like Hell

Пролог

Каждый, кто не верит в чувство любви, просто не встретил того, кто разожжет пожар в его сердце, как это сделала Галатея для Пигмалиона¹.

***

– Мамочка, а почему меня зовут Галатея? – робко спрашивает девочка, укладывая голову на колени матери.

– Тея, ты пришла к нам в тот момент, когда мы с папой больше всего нуждались в любви. С самого рождения ты стала для нас настоящим подарком. Твои глаза, волосы, губы, – в тебе прекрасно все. Твой характер, поведение, отношение к миру, – все это напоминает невероятную Галатею. Когда ты вырастешь и поймешь, что человек, который полюбит тебя всем сердцем, сможет разрушить все преграды и быть рядом с тобой, несмотря ни на что, как это сделал Пигмалион. Ты станешь для него особенной, как… – мама не успевает договорить.

– Прекрасная принцесса для принца? – с улыбкой спрашивает девочка.

– Да, маленькая, как прекрасная принцесса для принца. – Мама нежно гладит девочку по пепельно-белым кудрявым волосам и улыбается, глядя на свою дочь, которая прикрывает шоколадного цвета глаза и погружается в сон.

***

Я никогда не думала, что страх может привести к тому, что каждый орган в теле будет содрогаться, причиняя невыносимую боль. Я даже не предполагала, что в свои одиннадцать лет мне придется пройти через все круги ада и так и не найти выход. Мне неважно, куда уйти – во тьму или свет: сейчас это уже не имеет значения.

Я бегу изо всех сил, цепляя босыми ногами высохшие, хаотично разбросанные по земле ветки деревьев. Я бегу и не оборачиваюсь, потому что знаю: позади – только боль, страдания и смерть. Я бегу и чувствую лишь громкое биение сердца в своей груди, которое с диким желанием так и просится вырваться на волю.

Тишина леса дарит необыкновенное спокойствие и опустошение, словно говорит: вот, ты уже близко, осталось совсем чуть-чуть, и ты будешь жить. Но смогу ли я жить дальше, зная, что произошло и увидев все это своими собственными глазами? Вряд ли…

Он сказал бежать до тех пор, пока легкие не перестанут принимать кислород, а я все еще дышу, поэтому мне надо отсюда выбираться. Я открываю глаза, поднимаюсь с земли и продолжаю двигаться дальше.

Белоснежное платье, подаренное моей любимой мамой на мой последний день рождения, уже не такое красивое и белое, каким я его надела впервые. Разорванные рукава, четкие разрезы на спинке платья и перепачканный красной ядовитой жидкостью подол навсегда останутся в моей памяти как следствие роковой ошибки моего отца.

Кровь, кровь, кровь… Все, что я видела эти три недели, была страшная, уродливая, мертвая кровь.

Я делаю еще несколько быстрых движений и резко падаю на землю, беззвучно кричу, плачу и тянусь к своей ноге, испытывая адскую боль, пронзающую мою конечность. Я учащенно дышу и опускаю взгляд вниз. Капкан. Я попала в капкан.

«Как же больно, мамочка… Папочка… Мида… Дион… Где вы все? Почему вы оставили меня? Почему я осталась одна? Почему мне так больно?!»

– Так вот как ты выглядишь, маленькая принцесса Тея? – До моих ушей доносится задорный голос незнакомого мужчины.

– Пожалуйста, не трогайте меня, – с мольбой прошу взрослого темноволосого мужчину с рваным шрамом под правым глазом.

– Принцесса, я тебя не обижу. Я пришел тебе помочь. – Он поднимает руки вверх, показывая, что не причинит мне боль, а затем медленно опускает одну к карману потрепанной камуфляжной куртки и, достав оттуда охотничий нож, подходит ко мне.

Я с ужасом смотрю на него, уверенная в том, что если меня не убили там, то непременно сделают это здесь. Мое сердце бьется в такт пульсирующей боли в ноге, и я делаю попытку отползти назад, но не могу отодвинуться дальше одного метра.

Он опускается передо мной на колени и, развернув нож острием ко мне, тянется к моему телу. Я зажмуриваю глаза и, сомкнув губы, задерживаю дыхание, готовясь к неминуемой смерти. Но ничего не происходит. Я поочередно открываю глаза и вижу, что он, обхватив рукой мою ногу, намеревается разъединить капкан.

– Сейчас будет очень больно, потерпи, – произносит молодой мужчина, неотрывно глядя мне в глаза, а после – пытается освободить мою ногу от острых зубьев.

Стиснув зубы, я погружаю пальцы глубоко в землю, чувствуя, как под мои ногти проникает грязь. С силой закусываю нижнюю губу, ощущая вкус металла, растекающегося по моему рту, и громко вскрикиваю, так и не сумев сдержать всю боль внутри.

– Вот и все, принцесса. Теперь ты свободна, – с улыбкой произносит мужчина и, вытерев нож о свои штаны, убирает его обратно в карман. – Мы сейчас подождем здесь Смитта и уйдем, хорошо?

Я лишь киваю, не в состоянии что-либо сказать.

– Сколько тебе лет, принцесса? – спрашивает он, стягивая с себя куртку и, оторвав рукав, накидывает ее на мои плечи, а куском ткани туго перевязывает кровоточащую рану.

– Уже одиннадцать, – с грустью произношу, вспоминая то, что мы так и не успели отметить мой день рождения. Теперь мой день рождения – день моей смерти. – Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Я все о тебе знаю, Галатея, – произносит мужчина, успокаивающе глядя на меня. – Ты в безопасности, тебя никто больше не тронет. Я… – Он прерывается, услышав шипение рации, и тут же вынимает ее из заднего кармана армейских штанов. Он нажимает на кнопку и собирается что-то ответить, но не успевает.

– Беги! – единственное слово произносит человек по ту сторону.

Мужчина меняется в лице, быстро прячет рацию и, перекинув меня через свое плечо, начинает бежать.

Бежит так же, как это делала я. Без остановки. Без права на отдых. Без возможности перевести дыхание. И останавливается только тогда, когда в наши уши проникает оглушающий звук взрыва, раздающегося далеко за нашими спинами.

Я сползаю с его плеча и, опираясь на здоровую ногу, смотрю на мужчину. Его глаза вмиг становятся пустыми, безжизненными и безэмоциональными, поблескивая лишь болью, серьезной потери, сожалением и душевным страданием.

***

Я просыпаюсь на мягких белых простынях, вдыхая свежий аромат чистого постельного белья, и оглядываю место, в котором нахожусь. Я не дома и не в том кошмаре. Опустив взгляд на свою одежду, я больше не вижу грязного платья. На мне надета объемная черная футболка длиной чуть ниже колен. Я спускаюсь с кровати и прыжками добираюсь до двери, приоткрываю ее и осторожно выглядываю.

– Доминик, ты серьезно собираешься держать эту девчонку здесь?! – громко спрашивает девушка, уперев руки о стол.

– Да, – коротко отвечает мужчина и делает глоток своего напитка.

– Ты не понимаешь? Ее будут искать! Вы куда вообще влезли?! Вы знаете, кому перешли дорогу? – продолжает напирать темноволосая девушка, выпрямившись и опустив свои ладони на большой живот.

– Блять, да знаю я все! – Он подрывается, опрокидывая стул назад и разбивает о стену стакан, заливая пол прозрачной жидкостью вперемешку с осколками, отчего я вздрагиваю, прикрывая рот ладонью. – Ты думаешь, Смитт просто так это все затеял? Ты думаешь, что он отдал свою жизнь за нее просто так? Она нужна была ему. Она знает то, что может помочь нам. Она полезна нам и, пока я все не выясню, она будет жить под крышей моего дома. Точка.

– Доминик, но это может быть опасно! Сдай ее и забудь обо всем!

– Забыть? – с усмешкой спрашивает мужчина, облизнув губы. – Забыть, что они убили нашего отца? Забыть, что они пустили нашу мать по кругу на наших глазах? Забыть, что Смитта больше нет? – кричит мужчина в лицо девушки.

Она громко всхлипывает и падает на стул, зарываясь пальцами в темных волосах. Затем поднимает заплаканное лицо вверх и шепчет:

– Дом, я не хочу потерять еще и тебя. Я боюсь остаться одна.

– Не потеряешь, Эвелин. Тем более ты больше не одна, – он улыбается, опуская взгляд на ее живот. – Все будет под контролем, пока Тея рядом со мной, – уже спокойнее произносит мужчина и, подойдя к девушке, обнимает ее за плечи.

Я тихо прикрываю дверь и, обернувшись, прислоняюсь к ней спиной. Мои глаза нервно бегают по комнате в поисках выхода. Каждый мой вдох больно отдается в груди. Каждое движение спазмами сковывает тело. Каждый вопрос, вкрадывающийся в мою голову, рассеивается и теряется там, так и не найдя ответа, но самое главное – куда я попала и что им от меня нужно?

[1] Пигмалион – в греческой мифологии скульптор, создавший прекрасную статую из слоновой кости и влюбившийся в своё творение.

Согласно мифу, Пигмалион был скульптором на острове Кипр, сыном Бела и Анхинои. Он вырезал из слоновой кости женскую статую и полюбил её. Скульптор делал ей подарки, одевал в дорогие одежды, но статуя продолжала оставаться статуей, а любовь – безответной.

Во время посвящённого Афродите (Венере в римской версии) праздника Пигмалион обратился к богине с мольбой дать ему жену столь же прекрасную, как и выполненная им скульптура. Тронутая такой любовью, Афродита оживила статую, которая стала женой Пигмалиона.

Глава 1

*9 ЛЕТ СПУСТЯ*

США, Лос-Анджелес

ТЕЯ

– Убери машину, придурок! – стучу ладонью по капоту новейшей модели черного матового Bugatti Chiron и вглядываюсь в тонированное стекло. – Ты мешаешь мне выехать!

Дверь машины открывается, и из нее выходит широкоплечий парень лет двадцати пяти. Он выглядит как молодая версия Алена Делона, но с телосложением Криса Хемсворта. Высокий, мускулистый и, кажется, очень сильный, он явно проводит часы в спортзале, превращая себя в железного человека. Не нужно быть врачом, чтобы понять, что уровень тестостерона у него просто зашкаливает. Этот парень, с четкими контурами лица, точеной челюстью и легкой щетиной на щеках и подбородке, точно принесет лишь неприятности и разбитое сердечко.

Ветер слегка колышет его и без того взъерошенные волосы цвета горького шоколада, а губы расплываются в недоброй улыбке на одну сторону. Из-под рукавов его черной однотонной футболки виднеются мрачные татуировки, покрывающие почти всю поверхность кожи обеих рук.

Совсем не мой типаж.

Он сокращает расстояние между нами и пристально смотрит на меня сквозь черные солнцезащитные очки Ray-Ban.

«Мистер Блэк, блять.»

– Дейенерис², ты потеряла своих драконов? – уверенно спрашивает парень, намекая на цвет моих волос.

– Было бы очень смешно, если бы я не слышала эту шутку миллион первый раз, – закатив глаза, отвечаю на его колкость и складываю руки на груди. – Ты оглох, что ли? Машину убери отсюда! – продолжаю гневно вопить и киваю в сторону его автомобиля.

– Тебе не говорили, что ты чересчур агрессивная для такой малышки? – он дарит мне соблазнительную улыбку, обнажая ровные белоснежные зубы.

– А тебе не говорили, что ты чересчур мудак? – передразниваю его.

– Еще нет, ты будешь первой. – Он делает шаг ко мне, и по наклону его лица я понимаю, что нагло глазеет на вырез моего топа.

– Мое лицо выше! – указываю на свое лицо.

– Меня привлекает то, что ниже.

– Пошел ты, кретин! – грубо отвечаю, а он лишь хмыкает.

– Обязательно пойду, но ты пойдешь со мной. – Он хватает меня за руку и тянет в сторону своей машины к пассажирскому сидению.

– Никуда я с тобой не пойду, убери руки! – пытаюсь оторвать его руку от своей.

– Правильно, потому что мы поедем.

Он открывает дверь автомобиля, и в этот момент со стороны расположенного недалеко салона красоты доносится тонкий женский голос:

– Милый, я все. Ты, наверное, уже заждался меня? – лепечет пышногрудая брюнетка, облизывая с ног до головы взглядом парня, который крепко держит меня за запястье. – И кто это такая? – ее улыбка слезает с лица подобно гелиевой маске. Она подходит ближе и с высоты приблизительно двенадцатисантиметровых каблуков презрительно смотрит на меня.

– Та, кто откусит руку этому ублюдку, если он сейчас же не отпустит меня! – выпаливаю, продолжая вырываться из его хватки, но вместо того, чтобы отпустить меня, он тянет меня за собой к багажнику.

– Детка, садись в машину, я сейчас, – с лучезарной улыбкой обращается к своей сексуальной пассии, и она недовольно подчиняется его просьбе, продолжая прожигать глазами дыры в моей голове. – Значит так, мать драконов… – он вжимается своим телом в мое, заставляя сесть задницей прямо на горячий металл, и проводит двумя пальцами по моим волосам, отчего я брезгливо отворачиваю голову в сторону. – Если я еще хоть раз увижу тебя, тебе не удастся так просто отделаться от меня. Сегодня тебе повезло, что я занят важными делами… – он кивает в сторону брюнетки. – Но в следующий раз этим важным делом станешь ты, – самоуверенно произносит, опаляя мою кожу мятным дыханием и расставляет руки с обеих сторон очень близко к моим бедрам. – В следующий раз твои пухлые губки уже не будут так красноречиво выражаться в мою сторону, а будут заняты кое-чем другим, что принесет мне или нам обоим удовольствие. Усекла? – он отталкивается от меня, позволяя мне наконец-то нормально вдохнуть свежий воздух, а не его насыщенный древесный парфюм с нотами пачули, розового перца и ванили.

Я подрываюсь с багажника и думаю, что все только что произошло зря.

– Ах да, и совет тебе напоследок… – он останавливается и смотрит сначала на небо, будто вспоминает что-то очень важное, а затем выпаливает: – Потрахайся наконец-то, а то знаешь все эти нервы из-за нехватки секса. – Он самодовольно улыбается и, открыв дверь, садится в машину.

«Просто так ты не свалишь от меня, милый.»

– Иди к черту, урод! – подхожу к его двери, с психом поднимаю ногу и со всей силы сношу боковое зеркало его дорогущей тачки.

– Ты что сделала, истеричка?! – он стягивает очки и ошарашенно смотрит сначала на меня, а потом на сломанную деталь.

– Ой, это вышло случайно… – прикрываю рот ладонью. – Ну, знаешь, из-за нехватки секса иногда происходят сбои в нервной системе… – скорчив гримасу сожаления, невинно произношу.

– Ты за это заплатишь!

– Обязательно! Вышли чек. – Показываю ему средний палец и с победной улыбкой ухожу в противоположную сторону, заранее зная, что он не пойдет за мной. Потому что… 3… 2… 1…

– Блять! Что за хрень?! – Слышу за своей спиной громкий хлопок и его недовольное ворчание.

– Ой, прости, друг, я не заметил тебя… – Произносит знакомый голос, и я оборачиваюсь, наблюдая за разгорающимся скандалом.

«Хоть бы все сработало. Как там говорят? Птичка в клетке? Неет. Охотник попал в ловушку своей добычи».

Улыбаясь своим мыслям, я довольная ухожу с места начала нашей истории. Или же с места преступления.

***

Ближе к вечеру я не спеша подхожу к забронированному столику в уютном кафе у набережной. В воздухе витает аромат свежезаваренного кофе и свежеиспеченных круассанов, смешиваясь с солеными нотками морского бриза. Последние солнечные лучи пробиваются сквозь белоснежные занавески, играя на поверхности деревянных столиков и создавая теплую, расслабляющую атмосферу.

Наш столик стоит у окна, откуда открывается великолепный вид на причал и покачивающиеся на волнах лодки. Диваны, выполненные из темной кожи и украшенные мягкими подушками с кофейным узором. Я, уверенная в том, что все пройдет как надо, подхожу к Дереку и, оставив на его идеально выбритой щеке легкий поцелуй, плюхаюсь напротив него.

– Не опоздала? – с улыбкой спрашиваю своего парня. Его голубые глаза светятся теплотой и нежностью, а светлые волосы аккуратно уложены, придавая ему вид настоящего джентльмена – полная противоположность того ублюдка на дороге.

– Совсем нет, я только что заказал тебе вишневый чизкейк и молочный коктейль с шоколадом, – сообщает мне, не отрываясь от своего ноутбука.

«Вот и первый шаг к нашему падению. Я, конечно, обожаю сладкое, но терпеть не могу вишню, потому что однажды я ела булочку и, не заметив там секретный ингредиент, подавилась косточкой и думала, что умру».

С Дереком мы познакомились после моего выпускного. Я тогда напилась и от скуки решила немного развлечься и побуянить: забралась на крышу школы и громко кричала, что наконец-то свободна. Выливала шампанское на стоящих внизу людей, а потом меня увезли в полицию из-за того, что какая-то женщина пожаловалась на меня. Видите ли, ее твидовое платье от Chanel слишком дорогое, чтобы обливать его дешевым алкоголем, купленным в обычном супермаркете.

Когда меня привезли в полицейский участок, я сразу заметила его – неприступного студента, проходящего практику в местном отделении полиции. Он проводил допрос, выглядя при этом серьезным и сосредоточенным, словно настоящий профессионал. Его уверенные движения и проницательный взгляд выдавали в нем будущего хорошего и такого сексуального копа.

Он мне понравился с первого взгляда, и я решила не терять времени. Используя свою внешность и игривые словечки, я начала нагло его соблазнять. Каждый раз, когда он чувствовал, что теряет контроль над ситуацией, ему приходилось выходить из комнаты, чтобы восстановить самообладание, а я довольно улыбалась.

В один из таких моментов я достала из сумочки красную помаду и написала свой номер телефона крупными символами прямо на досье, составленном на меня, подписав лист бумаги своим кроваво-красным поцелуем, чтобы он точно не мог проигнорировать мое послание.

Когда он вернулся в последний раз, он взглянул на бумагу с небольшими изменениями и улыбнулся. Он сообщил мне, что за мной приехали и что у полиции недостаточно оснований для моего задержания. На выходе я послала ему воздушный поцелуй и ушла, уверенно покачивая бедрами, зная, что он не сможет меня забыть.

И я оказалась права. Вскоре наши пути снова пересеклись, и он действительно стал моим.

Вот уже почти два года мы вместе, и наша жизнь напоминает жизнь среднестатистической парочки с сексом по выходным, и то только тогда, когда я остаюсь у него на ночевку. Но даже в такие моменты инициатива исходит исключительно от меня. Я стараюсь разнообразить нашу сексуальную жизнь, предлагая новые идеи и способы получить удовольствие. Но его реакция всегда остается очень холодной. Как он говорит мне: «Я взрослый мужчина и все эти экспериментальные вещи – не для меня».

– Как прошел день? – спрашивает Дерек, по-прежнему глядя на экран ноутбука. Он занят расследованием очередного дела, порученного начальником. Дерек – единственный в отделе, кто готов браться за любое задание, лишь бы получить галочку и поднять планку своего отдела.

– Потрясающе, – бодро начинаю я, надеясь привлечь его внимание. – Сходила на занятия, потом поела в университетской столовой, позанималась йогой, – перечисляю спонтанные действия, которые приходят в голову, но он лишь мычит в ответ, полностью сосредоточившись на изучении материалов дела. Решив проверить, насколько он действительно погружен в работу, добавляю:

– Потом разделась и голая бегала по мужской раздевалке, пока они снимали видео и выкладывали в интернет.

Снова ноль реакции, только едва заметный кивок и больше никакой реакции.

– Потом запрыгнула в машину одного брутального парня и скакала на нем, пока коленки не начали дрожать, – продолжаю, уже начиная раздражаться. – А потом взяла у него номер телефона и сказала, что в следующий раз обязательно опущусь перед ним на колени.

Тишина. Оглушающая тишина, которая режет уже не только слух. Ему все равно.

– Ты меня слушаешь? – отпиваю принесенный официантом коктейль, чтобы остудить пылающий в моих венах гнев.

– Угу, – клацает пальцами по клавиатуре, набирая какой-то текст.

– И что же я сказала сейчас? – спокойно спрашиваю, но чувствую, как внутри уже закипает раздражение.

– Что ты была в университете, – равнодушно отвечает, не обращая на меня внимания.

– Это все, что ты услышал?!

– Угу.

«Ну все. Ты сам напросился!»

Я набираю полную грудь воздуха и, решив положить этому конец, захлопываю его ноутбук, прищемив его пальцы, которые он не успевает убрать с клавиатуры, а после отдергивает и трясет ими в воздухе. Он наконец-то обращает на меня внимание и поднимает голову. На его лице читается намек на непонимание, а в глазах появляются огоньки злости, готовые вот-вот взорваться и рассыпаться по всей кофейне.

– Ты… Ты что сделала? – растерянно спрашивает, очевидно не ожидая от меня этого.

– А ты? Что ты сделал? – спрашиваю его, склонив голову набок. – Позвал меня на свидание, чтобы я посмотрела, как ты работаешь? – прищуриваюсь и хмыкаю. – Нет, дорогой, так не пойдет! Я уже насмотрелась на это. Так происходит каждый раз! Я устала! Устала постоянно говорить, как со столбом, который в ответ только и делает, что мычит и кивает.

– Тея, ты же знаешь, как для меня важна работа! И начинаешь сейчас психовать на ровном месте.

– На ровном месте?! – выпучиваю глаза от удивления. – Ты серьезно? Каждый раз, когда мы видимся, ты только о ней и говоришь: работа-работа-работа. Знаешь, – я поднимаюсь с удобного, мягкого дивана. – Хорошо, вот с ней и встречайся. С меня хватит.

Я достаю из кармана заранее подготовленную купюру и, бросив ее на стол, разворачиваюсь и направляюсь к выходу. Я знаю, что он не побежит за мной, он ведь «взрослый мужчина, у которого нет времени на мои детские капризы». За эти два года я поняла одну очень важную вещь: человек, который на первое место ставит работу, никогда не сможет впустить в свое сердце кого-то или что-то еще.

С каждым шагом я ощущаю, как тяжесть уходит с моих плеч. Я выхожу из кафе и чувствую, как чистый вечерний воздух наполняет мои легкие. В голове проносится множество мыслей, но одна из них звучит особенно громко, позволяя мне растянуть губы в улыбке: я все сделала идеально красиво и правильно.

Прогуливаясь по набережной и наблюдая за закатом, я полностью успокаиваюсь и осознаю, что все идет по плану. Сажусь на край пирса и бросаю камушки в воду, наблюдая за образующимися кругами и размышляя о том, как все в мире просто устроено: или ты контролируешь свою судьбу, или позволяешь обстоятельствам контролировать тебя. Точно так же, как и жизнь в океане, только здесь ты сам выбираешь, кем тебе быть: тигровой акулой или кашалотом. Мне ближе альтер-эго хищника. С этой установкой я живу уже почти десять лет.

– Снежинка, я так и знала, что ты будешь здесь. Ты не замерзла? – слышу за спиной нежный голос и оборачиваюсь к его обладательнице.

– Нет, Эви, все в порядке, я слишком горячая, чтобы замерзнуть, – с улыбкой отвечаю брюнетке, которая, поправив юбку платья, присаживается рядом со мной.

– Как ты? – с интересом спрашивает.

– Отлично. Несмотря на то, что теперь мой парень стал бывшим, все просто прекрасно, – отвечаю, продолжая скидывать в воду камни.

– Ты же знала, что это произойдет.

– Знала и готова была к этому, – пожимаю плечами и поворачиваюсь к девушке. – Как Диаз?

– Так же, – произносит расстроенным голосом. – Я настояла на полном обследовании, и мистер Кларк не отходит от него ни на шаг во время процедур, на которых мне запрещено присутствовать, максимально поддерживая его.

– Ты была у него сегодня?

– Да, сразу после работы. Он передавал тебе привет, – улыбается Эвелина.

– Я завтра после задания хотела бы зайти к нему, ты не против?

– Он будет только рад, – она улыбается и кладет руку на мою.

– Есть какие-то новости после сегодняшнего шоу? – решаю поинтересоваться о последствиях моего спектакля.

– Есть, – протягивает слово. – Ты, конечно, отлично постаралась, – она смеется. – Так вывела его из себя, что он оторвался на Доме. Но хорошая новость в том, что он точно тебя запомнил и попался на крючок.

– Мне лучше не возвращаться пока что? – прищуриваюсь, прикусив губу.

– Лучше вернуться. И сделать это как можно скорее, – она поднимается и, струсив пыль с платья, протягивает мне руку, помогая встать.

– Есть, капитан, – прикладываю руку к виску, а затем принимаю руку и направляюсь к ее машине, припаркованной недалеко от набережной.

Эвелина – моя названная тетя. После того, как меня вытащили из той темноты, она была настроена категорически против меня. Относилась ко мне так, словно я отобрала у нее что-то очень важное. Делала все для того, чтобы я сбежала или исчезла. Но с каждым проведенным днем вместе, мы становились ближе, и со временем она приняла меня, стала старшей сестрой, наставницей, к которой я могла прийти с любой проблемой и незамедлительно ее решить.

Помню, как я испугалась, когда проснулась от невыносимой боли, в луже собственной крови и испуганно кричала, что умираю. Она меня успокоила и утешила, объяснив, что это всего лишь процесс, который проходит каждая девушка при достижении определенного возраста. Эвелина дала мне тампоны и подробно рассказала, как ими пользоваться.

Однажды после изнурительной тренировки я потеряла сознание. Эвелина со слезами на глазах умоляла меня прийти в себя, а затем откармливала всевозможной едой и контролировала каждый прием пищи, не допуская того, чтобы я губила свое здоровье. Благодаря ей, тренировкам и генетике у меня теперь фигура мечты: стройные ноги, шикарная и подкаченная задница, от которой любой парень готов сойти с ума, грудь второго размера и плоский живот.

Мы подъезжаем к двухэтажному частному дому со скромным и функциональным фасадом с элементами дерева, большими окнами для максимально естественного освещения и ухоженным садом, где очень любит проводить время Дом, когда у него нет настроения. Он купил этот дом три года назад, но переехали мы сюда только пару месяцев назад. Выбор пал именно на этот дом, потому что Доминик решил, что так мы не будем привлекать слишком много внимания к нашей семье.

Эвелин останавливает машину прямо у входа и, кивнув на двери, намекает, чтобы я шла первой. Я вхожу внутрь и, заметив, что на кухне и в гостиной его нет, отправляюсь в секретную комнату, расположенную за спальней Доминика.

– Дом, мы приехали, ты…, – обрываюсь на полуслове, когда вижу своего дядю с яркими фингалами под обоими глазами и разбитой губой. – Вау, ты так потрясающе выглядишь, – присвистываю, рассматривая нанесенные ему повреждения. – Я, конечно, предполагала, что он сильный, но не думала, что настолько.

– Снежинка, я в порядке. Спасибо, что спросила, – произносит дядя с натянутой улыбкой на лице, но тут же морщится от боли. – Так нужно было. Ты же знаешь, что я мог бы ответить ему.

– Конечно, знаю, – прячу улыбку и подхожу к столу, на котором стоят два объемных панельных компьютера. Я сгибаю ногу в колене и присаживаюсь на стул. Касаюсь пальцами экрана, автоматически запуская видео с камер наблюдения прямо перед местом, где развивались главные события. – Ух, а он правда сильно расстроился после моего ухода, – хмурюсь, представляя, какую боль испытал Доминик от кулаков этого негодяя.

– Ты его заинтересовала. Пусть и не совсем в хорошем смысле, но теперь он тебя долго еще не забудет. – Он подходит ко мне и, наклонившись, заглядывает в экран. – Как прошло прощание с Дереком? Все благополучно разрешилось?

– Особо ничего не пришлось решать, он женат на своей работе, и я, кажется, уже давно не вызываю у него интерес, как и он у меня. Так что теперь я свободная женщина, готовая работать над важным заданием, – спокойно произношу, хотя в глубине души мне даже немного обидно, что он так легко от меня отказался.

– Вот твои документы и рекомендации с прошлого университета, – он протягивает мне черную папку с файлами. – Оригиналы уже лежат в моем кабинете. И по легенде ты учишься там уже две недели.

Я открываю ее и изучаю свои новые данные и характеристику:

«Галатея Хилл – студентка филологического факультета, обучающаяся на третьем курсе с отличными результатами и получающая стипендию за успехи в учебе. Она активно участвует во всех факультетских и университетских мероприятиях, проявляя инициативу и энтузиазм. Галатея также принимает участие в различных конкурсах, включая конкурсы красоты. В прошлом году она заняла первое место в одном из таких конкурсов, продемонстрировав не только свою внешнюю привлекательность, но и внутреннюю харизму и талант».

– Ты мне льстишь, Дом. Первое место? – ухмыляюсь, рассматривая фотографии, созданные нейросетью, на которых меня награждают грамотами, лентами и призами.

– Ты должна быть лучшей во всем.

– Я и есть лучшая, – твердо произношу, показательно смахивая с плеч белые локоны.

– Самоуверенности тебе не отнимать, – Доминик смеется и отходит к шкафу.

– Как и тебе.

– Мы кое-что прикупили для тебя. Надеюсь, понравится и подойдет, – говорит Доминик, протягивая мне огромный пакет с логотипом популярного итальянского бренда одежды Versace.

С любопытством открываю пакет и достаю из него содержимое. Мои глаза загораются от восторга, когда я вижу маленькое черное платье с глубоким вырезом спереди.

– Это чтобы точно заинтересовать его, да? – спрашиваю я с легкой улыбкой.

– Ты должна действовать по всем фронтам, – отвечает Доминик с серьезным видом.

Следующей вещью, которую я достаю из пакета, оказываются туфли-лодочки на шпильке ядовито-красного цвета. Они идеально дополняют платье и выглядят просто потрясающе.

– Есть еще кое-что. – В комнату входит Эвелина и протягивает мне бархатную коробочку черного цвета.

– Что это? – спрашиваю я, нахмурив брови и глядя на тетю с любопытством.

– Открой, – загадочно улыбается Эвелина.

Я открываю коробочку, с непониманием глядя на Доминика и Эвелину. Затем опускаю глаза на содержимое и готова просто разрыдаться. Внутри лежит кулон. Мой кулон, который я потеряла две недели назад.

– Но как? – ошарашено спрашиваю, переводя взгляд на Эвелину. Она лишь улыбается и пожимает плечами.

– Я нашла его разорванным на земле около склада несколько дней назад, когда вернулась за вещами, – объясняет она.

– Я искала его везде, где только возможно. И отчаялась, что больше не увижу его никогда, – говорю и крепко обнимаю своих новых родственников, чувствуя на своей спине их ответные прикосновения. Мне тепло. С ними мне по-настоящему тепло.

– Так, хватит, а то Дом сейчас расчувствуется и заплачет, а ему сейчас нельзя этого делать, – отстраняется Эвелина и вытирает ладонью глаза под пристальным взглядом Доминика.

– Кто бы говорил, Эви, – отвечает он, обнимая ее за плечи и целуя в темные волосы.

Я надеваю на шею свое последнее напоминание о настоящей семье и крепко сжимаю в ладони покрытое золотом сердце.

– Спасибо, – коротко произношу, хотя знаю, что этого недостаточно, чтобы отплатить им за все, что они для меня сделали и продолжают делать. Но однажды я обязательно верну им все, что должна. И это «однажды» очень скоро произойдет.

[2] Дейенерис Таргариен – один из ключевых персонажей в серии романов "Песнь льда и огня", написанной Джорджем Р. Р. Мартином, а также в телевизионной адаптации этих книг, известной под названием "Игра престолов". Дейенерис – сильная и решительная женщина с длинными белокурыми волосами, обладающая чрезвычайной харизмой и глубокой преданностью своим идеалам.

Глава 2

ТЕЯ

Я бегу по мрачной черной земле, и мои ступни утопают в грязи, покрывая кожу мурашками от неприятных ощущений. Я бегу, совершенно не чувствуя тяжести в легких от непрерывных движений. Я бегу и не смотрю назад, потому что знаю: то, что находится за моей спиной, никогда больше не будет впереди. Все, что за моей спиной, – в прошлом, так же, как и моя прежняя жизнь.

Подбираясь к краю обрыва, я едва успеваю остановиться, чтобы не сорваться вниз. Ноги цепляют булыжники, которые с грохотом падают, создавая эхо от громкого соприкосновения с водой. Я заглядываю вниз и сквозь густой туман не вижу ничего. Сделать шаг навстречу неизвестному или вернуться назад? Недолго думая, я выбираю первое. Расставив руки в стороны, я лечу вниз, словно птица, окрыленная желанием жить. Ветер свистит в ушах, а сердце бьется так сильно, что кажется, будто оно готово вырваться из груди. Я ощущаю каждый порыв воздуха на своем лице, каждый миг в этом стремительном падении. Лечу, не закрывая глаз, прямо в объятия своей цели. Лечу, зная, что назад уже пути нет и никогда не будет. 

– Снежинка, вставай, а то опоздаешь, – мягкое прикосновение к моему плечу мгновенно помогает мне раскрыть глаза и подняться с кровати.

– Доброе утро, Эви, – говорю тете и смотрю на часы. У меня есть два часа на сборы и поездку.

– Ты уверена, что готова к этому? – спрашивает она, следуя за мной в ванную и облокотившись о дверной косяк.

– Как никогда. Итак слишком много времени прошло, больше ждать я не намерена, – отвечаю, выдавливая на зубную щетку мятную пасту.

– Мы поймем, если ты решишь отказаться, – снова пытается отговорить она.

– Я ни за что не откажусь от возможности разрушить его жизнь. Тем более первый, пусть и маленький, шаг уже сделан.

– Хорошо. Я приготовлю тебе завтрак, а ты готовься, – она разворачивается и уходит.

Я плескаю на лицо холодную воду и смотрю на свое отражение в зеркале. Я – точная копия своей матери, но с глазами отца. По крайней мере, в моей памяти они оставили именно такой след. У меня нет ни единой фотографии из прошлого, потому что после того, что случилось, остались лишь груды обломков и пепла от моей прежней жизни и счастливого детства.

Они уничтожили все, но кое-что упустили. Точнее, кое-кого, позволив возродить из пепла моего прошлого новое чувство – жажду справедливости. И благодаря Смитту, Дому и Эви сейчас я продолжаю дышать, имея важную задачу. Одну конкретную мишень. И я в нее выстрелю, не моргнув глазом.

Переодевшись в новенькое платье, я делаю себе прическу в виде голливудских локонов, доходящих чуть ниже лопаток, и наношу легкий макияж, завершая его помадой под цвет туфель. Спускаюсь на кухню и кружусь, показывая Эви идеально сидящие на мне обновки.

– Вау, Тея, ты разорвешь его сердце, – тетя хлопает глазами и восторженно рассматривает меня.

– Надеюсь, что на мелкие лоскутки, которые его отец потом будет собирать, как пазл, под музыку Фредерика Шопена со стаканом виски в руках.

– Ох, Тея, – смеется Эви. – Ты всегда была такой драматичной?

– С сегодняшнего дня, – пожимаю плечами и присаживаюсь за стол.

Я выпиваю ванильный раф и направляюсь к выходу, прихватив ключи от недавно арендованного Домом Land Cruiser. Отрегулировав сиденье, я отправляюсь на встречу, уверенная в том, что все пройдет как надо.

Остановившись на территории одного из главных отелей семьи Каттанео, расположенном в самом центре города, я продолжаю сидеть в машине и ждать сигнала. Я рассматриваю высоченное здание, которое выглядит очень роскошно и утонченно. Фасад отеля выполнен в современном стиле с элементами минимализма. Стеклянные панели, простирающиеся от основания до самой крыши, отражают небеса и городские огни, создавая ощущение легкости и прозрачности. Металлические конструкции добавляют зданию футуристический вид, а подсветка придает ему особый шарм, выделяя его среди других строений. Если бы я не знала, кому принадлежит это здание, вероятнее всего, оно мне понравилось бы. Но, к сожалению, я ненавижу все, что связанно с фамилией Каттанео.

Получив долгожданное сообщение, я отвлекаюсь от изучения здания, надеваю имиджевые круглые очки и, прихватив папку, сумочку ноутбук, выхожу из машины. Подхожу ко входу и, подмигнув молодому швейцару и подарив ему обворожительную улыбку, бросаю в его руки ключи от автомобиля. Опускаю ладонь на ручку и, набрав полную грудь воздуха, предвкушаю встречу со своим дьяволом. Но сегодня я к ней готова.

Поднимаюсь на самый верхний этаж, где расположен ресторан с изысканным дизайном и великолепным панорамным видом на мегаполис из окон. Полностью расслабившись при этом собрав все силы в кулак, я, излучая уверенность и привлекая взгляды присутствующих, вхожу в ресторан и направляюсь к заранее забронированному столику рядом с нужной мне компанией.

– Здравствуйте! Что будете заказывать? – спрашивает милая официантка с длинными, собранными в конских хвост бледно-розовыми волосами и глубокими карими глазами, которые практически полностью перекрываются небесно-голубыми линзами.

– Молочный коктейль с жвачкой, – с улыбкой отвечаю, не сводя взгляда с соседнего столика, – и яблочный штрудель.

Девушка принимает заказ и уходит как раз в тот момент, когда в зал входит он. Снова весь с ног до головы в черном. Но сегодня он уже не выглядит таким игривым, высокомерным мудаком с желанием сморозить какую-то чушь, он кажется чересчур серьезным и совсем непроницательным. Он подходит к столику вместе с мужчиной в черном костюме, вероятно это его охранник или телохранитель.

Парень садится рядом со своим отцом и, откинувшись на спинку дивана, показывает, что он абсолютно не заинтересован в происходящей за столом беседе. Он достает из кармана телефон и что-то рассматривает сквозь темные очки. Складывается впечатление, что у него или проблема с глазами, или он пытается скрыть что-то за ними. И я сейчас не про синяки под глазами, а про нечто большее, что прячется глубоко внутри него. Хотя меня не особо должны волновать его проблемы, и уж тем более душевное состояние.

Получив свой заказ, я обхватываю губами трубочку, пробуя вкусный напиток, и делаю вид, что изучаю важные документы, перелистываю странички на своем ноутбуке, а на самом деле продолжаю подслушивать разговор своих «соседей».

– То есть, вы не согласны на сделку? – с возмущением произносит старший Каттанео, складывая руки на стол. – Я предоставил вам все необходимые документы, а вы говорите, что этого недостаточно? – он бросает взгляд на мужчину, сидящего рядом и неуверенно переводящего их беседу.

– Не совсем. – Мужчина вынимает из нагрудного кармана платок и вытирает выступивший на лбу пот. – Мистер Джан требует подтверждение юриста о гарантии того, что вы не прекратите сотрудничество, – объясняет переводчик, не совсем верно переводя фразу возможных китайских партнеров.

– Здесь же есть все необходимые документы, подписанные юристом, – отвечает Каттанео, протягивая партнерам нужный лист. Однако те снова отпираются, сообщая, что на такой расклад они не согласны.

Я киваю официантке, стоящей у барной стойки, и она, показав взглядом, что поняла меня, хватает поднос со стеклянным графином и приступает к своей части задания.

«Ну что же, Да начнется игра!»

Я убираю волосы назад и, воткнув в ухо наушник, слежу боковым зрением за разворачивающейся впереди картиной. Официантка быстрым шагом проходит сквозь лабиринт столиков и, подходя к владельцу здания и его гостям, случайно спотыкается на полу. Вскрикнув, она теряет равновесие и опрокидывает графин прямо на одного из гостей, заливая его белую рубашку апельсиновым соком.

В этот момент я, не отрываясь от телефона, встаю с места и направляюсь к ним. Впечатываюсь в спину подорвавшегося гостя, который яростно кричит на китайские неприятные слова в адрес девушки, и падаю на задницу. Не рассчитав силу столкновения с мужчиной, я больно бьюсь о плиточный пол и опускаю ладонь на рассыпанные осколки.

– Ты совсем офигел?! – гневно выпаливаю, глядя на него снизу вверх. Учащенно дыша, я вздымаю грудь, позволяя всем присутствующим за столом оценить мои формы через глубокий вырез декольте.

«Спасибо, Дом, за такой отличный подарок. Ты не прогадал, когда решил выбрать именно это платье».

– А ты смотри, куда идешь! – Перевожу злобный взгляд на невинную официантку, которая опускает глаза в пол и продолжает извиняться перед китайцем.

– Простите, пожалуйста, я сейчас все уберу. – Она достает из фартука салфетки и предлагает их мужчине, который громко кричит о ее незамедлительном увольнении.

– Он сказал, что ты больше здесь не работаешь.

Я вынимаю из уха наушник, встаю и забираю из ее рук салфетки, оборачивая их вокруг своей кровоточащей ладони.

– А вам…

Я поворачиваюсь к Каттанео старшему, пробегаюсь по его хмурым чертам лица и чувствую на себе обжигающий взгляд его сына.

– Он сказал, что не будет сотрудничать с вами до тех пор, пока вы не подпишите документ о неразглашении. Никакой юрист ему не нужен. Ему важнее получить ваше слово, а не помощь законного работника, – произношу на одном дыхании.

Каттанео-старший удивленно смотрит сначала на меня, потом на китайцев, а затем на своего переводчика, который пожимает плечами и кивает, подтверждая мои слова и, соответственно, свою ошибку.

Полностью игнорируя присутствие здесь Каттанео младшего, я оставляю несколько купюр на столе, забираю свои вещи и, не дожидаясь ничьего ответа, расправляю плечи и иду к выходу, «случайно» роняя на пол свое удостоверение личности.

Почти добравшись до лифта, я чувствую за своей спиной чье-то присутствие. А в следующую секунду меня резко разворачивают и впечатывают в стену, тесно прижимаясь всем телом к моему. Я медленно задираю голову вверх и уверенно смотрю в его лицо.

– Мать драконов, вот так судьба! – хрипло произносит он, улыбаясь на одну сторону. – Ты за мной следишь?

– Делать мне больше нечего, придурок, – отвечаю, делая попытку оттолкнуть его. Но он только сильнее давит на меня, скользя изучающим взглядом по моему лицу.

– Я тебе говорил, что сделаю с тобой при следующей встрече? – спрашивает, облизнув нижнюю губу.

– А я, вроде бы, послала тебя к черту, так будь добр, отвяжись от меня и исчезни с моего пути, – грубо произношу, снова толкая его от себя.

– Только если с тобой, – он наклоняется к моему лицу и шепчет прямо в губы.

– Я могу указать тебе направление, – подаюсь вперед, едва касаясь его мягких, на вид, губ.

– Если ты будешь делать это голой, то я согласен.

– Только в твоих голубых мечтах, дорогой.

– Ты только что намекнула на сомнения в моей ориентации? – нахмурившись спрашивает он.

– А ты не такой глупый, как мне показалось на первый взгляд.

– Дейенерис, может тебе пора бы уже прикусить свой острый язычок?

– Ох, милый, я задела тебя за живое? – невинно произношу, хлопая глазками. А затем кладу руки на его плечи, плавно скользя пальцами по его напряженным сильным мышцам, замечая, как на его лице появляется задорная улыбка, и резко поднимаю колено вверх, вероятно, причиняя ему неприятные ощущения в области паха.

– Упс, теперь я и вправду тронула что-то живое, – с наигранным сожалением произношу. – Будь осторожен со своими желаниями, малыш, – мягко шепчу ему на ухо. – Иногда они могут принести тебе невыносимую боль.

Отстраняюсь от него как раз тогда, когда двери лифта открываются. Я вхожу и нажимаю на кнопку первого этажа, но прежде чем двери успевают закрыться, он выставляет руку вперед и входит следом за мной. Он нажимает на панели кнопку «стоп», подходит ко мне вплотную, заставляя меня попятиться, и, схватив меня одной рукой за подбородок, говорит:

– Ты доигралась, Дейенерис.

Он впивается в мои губы, агрессивно проталкивая свой язык в мой рот, исследуя каждый уголок и захватывая дыхание. Его вторая рука скользит вниз по моему телу, грубо сжимая кожу до боли. В мыслях я ставлю себе галочку за успешное выполнение задания и продолжаю воплощать в реальность свой личный план.

Я не сопротивляюсь, наоборот, бросаю в этот огонь свою ярость, свои желания. Роняю свои вещи на пол и отвечаю на его поцелуй с той же силой, с той же ненасытной жаждой. Мои зубы вонзаются его губу, ощущая медный привкус крови на своем языке. Затем я сменяю агрессию на мягкость и посасываю его губу, играю с его языком, дразню, вызывая еще большее напряжение между нами. Тело захлестывает волна грубой и необузданной страсти.

Каждое его движение, каждое прикосновение вызывает во мне вихрь эмоций – от боли до восторга. Поцелуй становится все более настойчивым и требовательным, пытаясь слить нас в единое целое. Инстинкты берут верх, и мы стираем границы между болью и наслаждением, обороной и нападением, покорностью и властью. И в этой битве никто из нас не собирается проигрывать.

Зарываюсь пальцами в его волосах, ощущая мягкость прядей, и притягиваю его к себе, желая быть еще ближе. Стягиваю с его плеч пиджак, затем опускаю руки к его рубашке и разрываю хлопковую ткань, рассыпая пуговицы по полу. Он поднимает меня за бедра и прижимает к холодной стене лифта, где висит овальное зеркало. От неожиданности из моего рта прямо в его губы вырывается пронизывающий пространство стон желания, напоминающий крик о помощи неудовлетворенной женщины.

Одной рукой я держусь за него, а другой – нащупываю на панели ту самую кнопку и, не разрывая страстного, порочного и очень неправильного поцелуя, нажимаю на нее.

Его рука проникает под подол короткого платья, открывая для него все скрытые прелести, и он с силой сжимает мою ягодицу, очевидно, оставляя на ней метку в виде огромного отпечатка своей ладони. За это я забираюсь под его рубашку и впиваюсь ногтями в гладкую кожу, царапая ее и получая в ответ рык, граничащий со стоном.

Он просовывает руку между нами, пробираясь по внутренней части моего бедра, и касается пальцами уже прилично влажных от возбуждения трусиков. Я вздрагиваю от такого легкого прикосновения, которое через пару секунд сменяется уверенными движениями его пальцев по впадинке моего разгоряченного лона, прямо сквозь тонкую ткань.

– Неужели ты так промокла от того, что делает человек, у которого, как ты сказала, есть голубые мечты? – спрашивает, отрываясь от меня и рассматривая мои искусанные губы.

«Боже. Просто. Заткнись и делай, что делаешь.»

Я выдыхаю прерывистый стон в его рот и готовлюсь к тому, что, возможно, сейчас произойдет. К тому, что я уже не смогу остановить. К тому, что моя темная сторона сейчас очень сильно желает.

Услышав долгожданный или уже совсем ненужный характерный «дзинь», уведомляющий нас о том, что вот-вот двери лифта откроются, я призываю все здравое, что у меня осталось, к своему отключенному в этом моменте мозгу и отстраняюсь от него.

«Клянусь, еще бы пару этажей, и я разорвала на нем эти чертовы брюки, достала его член и оседлала прямо здесь».

– Приехали, – говорю с холодной решительность. Отстраняюсь от него и, опустив ноги на пол, оттягиваю задравшееся платье вниз. – Твой выход намного ниже – в аду, Дьявол.

Прихватив свои вещи, останавливаюсь у дверей, разворачиваюсь к нему и, бросив последний взгляд, оцениваю нанесенный его внешнему виду ущерб в виде неудовлетворенности, искусанных губ, порванной рубашки и каменного стояка, очень заметно выпирающего сквозь темную ткань. Посылаю ему воздушный поцелуй, представленный средним пальцем, и с улыбкой на лице убегаю.

Забираю у стоящего на выходе швейцара ключи от своей машины и быстрым шагом добираюсь до парковки. Сажусь в машину и уезжаю из этого места, отметив еще один плюсик напротив слова «возмездие».

Глава 3

ХАНТЕР

– Что значит, эта девчонка сказала правду? – гневно кричит отец, отчитывая своего «профессионального» переводчика, который почти сорвал сделку с потенциальными партнерами.

– Я… я не знаю, как так вышло, – растерянно произносит мужчина. – Просто у меня в семье проблемы, и я не мог полностью сконцентрироваться на встрече, – оправдывается лысеющий мужчина, заливая свое лицо потом без возможности его вытереть и сбежать отсюда.

– Я тебе говорил, что происходит с теми, кто плохо выполняет свою работу? За что я тебе плачу, если ты элементарных вещей не можешь перевести?! – Отец так орет, что слюни разлетаются во все стороны, а мужчина нервно сглатывает и выглядит так, словно перед его глазами прямо в эту секунду пролетает вся жизнь. Он прекрасно знает, что сейчас произойдет. Он нарушил правило. И за это придется заплатить.

– Хантер, – уже без эмоций произносит отец, засыпая табак в трубку, и отвлекает меня от важной новостной ленты в социальной сети.

Я поднимаю на него равнодушный взгляд и жду его приказа.

– Ты знаешь, что нужно делать?

– Знаю, – коротко отвечаю. Поднимаюсь с застеленного клеенкой дивана и забрасываю телефон в задний карман джинсов. Подхожу к шкафу, открываю нижний ящик и достаю оттуда контейнер с целым арсеналом орудий, которые не приносят удовольствия никому. Ни тем, кто их использует, ни тем, на ком их испытывают.

Я подхожу привязанному к стулу переводчику и выкладываю на стол необходимые для расплаты за ошибку предметы. Надеваю защитные перчатки, не отводя взгляд от жертвы, и выбираю первый попавшийся под руку инструмент: медицинский скальпель.

– Не нужно, пожалуйста, – умоляет мужчина, дергаясь из стороны в сторону. Отключив все свои эмоции, я смотрю на него, и, может быть, мне было бы его жаль, но он знал, что его ожидает за ошибку.

Я заношу руку вверх и резким движением провожу ровную полосу по его лицу, задевая глаз, щеку и подбородок. Он кричит, а я делаю еще несколько таких порезов, пока не вижу под ним образовавшуюся лужу желтой жидкости.

– Пожалуйста, – просит он, кашляя и выплевывая попавшие в рот капли крови.

Я переглядываюсь с отцом, который равнодушно наблюдает за происходящим со стаканом виски в руках и трубкой во рту. Он кивает, намекая, чтобы я не останавливался и брал другой, не менее острый предмет. Я снова смотрю в контейнер, и мой взгляд падает на лежащие в герметично закрытой коробке иголки. Пойдет. Достаю их и присаживаюсь на корточки рядом с переводчиком, пытаясь раскрыть сжатую в кулак руку. Он кричит, плачет, умоляет о помощи и пытается вырваться. Может быть, я бы не делал этого, но у меня нет на это права. Я разжимаю его ладонь и собираюсь сделать то, что должен, но меня прерывает стук в дверь.

– Входите, – разрешает отец, зная, что никто посторонний сюда не сможет войти. С его-то охраной.

– Мистер Каттанео, – обращается к отцу один из его помощников, – вы просили найти информацию о девушке. – Он протягивает ему папку темно-зеленого цвета и отходит, с сожалением глядя на участь сидящего на стуле.

– Что за девушка? – заинтересованно спрашиваю его, повернувшись в сторону отца.

– Не отвлекайся, Хант. – Он убирает бриаровую трубку ручной работы в сторону  и садится за стол. Надевает очки и открывает папку, выкладывая все содержимое на стол. – Потрясающе, – бубнит себе под нос и довольно улыбается, рассматривая документы.

– Отец, что ты задумал? – Подхожу к нему и опираюсь окровавленными ладонями на стол.

– Хант, это же мрамор, – брезгливо произносит он, указывая пальцем на стол.

– Кто это? – спрашиваю, а затем поднимаю лежащую среди бумаг фотографию, рассматриваю ее с глубоким интересом и до сих пор отдающей в паху болью.

«Что. За. Хрень?!»

Неестественно белые волосы длиной до середины спины, яркие большие глаза цвета горького шоколада, потрясающие пухлые губы, содержащие как минимум три миллилитра гиалурановой кислоты, но в то же время натуральные и такие сладкие. Теперь я это точно знаю: такие губы невозможно сделать искусственным методом. Ее аккуратный маленький носик с едва заметным камешком слева идеально подходит такой дерзкой, моментами чересчур грубой и нескромно сексуальной девчонке. Ее безупречная грудь, тонкая талия и упругая задница с моей меткой на ближайшую неделю, – весь день не выходят из моей головы, или из члена, я не до конца уверен.

Ее внешность – мой типаж. Типаж на одну ночь. Трахнул и выбросил, как использованный презерватив. Но эта девчонка… за эти два дня она успела меня дважды возбудить и дважды обломать. И какого черта у моего отца делают ее фотографии и… целое досье?

– Как тебе мой новый переводчик? – ехидно улыбаясь, спрашивает отец.

Я, конечно, не испытываю к ней ничего, кроме желания трахнуть и придушить одновременно. Но осознание того, что сошедшая с обложки журнала с рейтингом восемнадцать плюс девушка будет работать на отца, мне приносит не очень много удовольствия. На отца никогда не работают девушки. Никогда. Для него они расходный материал, как и для меня, благодаря его воспитанию. Девушки созданы для того, чтобы их трахали и унижали. Именно этому меня учил отец с определенного возраста.

Помню свой день рождения, когда он отвел меня в специальный клуб. Не тот, где дети социализируются, изучают что-то новое и развиваются, нет… Совершенно другой. Клуб, в котором я, как самый старший сын, должен был пройти обряд посвящения и стать настоящим мужчиной. Он привел для меня четырех девушек: разной национальности, возрастов и телосложения. И приказал выбирать ту, которая покажет мне, как с ними нужно обращаться. И она показала. Сначала она встала на колени и отсосала мне, потом оседлала и делала такое, что я еще никогда не испытывал, более того, даже в фильмах не видел, отчего меня начинало жутко тошнить. Я так и не смог кончить.

Отец, сидя напротив и наблюдая за всем происходящим, махнул рукой и приказал девушке сесть на пол, поклониться мне, как божеству, и сказать: «Мой господин, я не заслуживаю к себе хорошего отношения, я провинилась и должна искупить свою вину». Я не понимал тогда, что она имеет в виду, поэтому она шепотом добавила: «Вы должны ударить меня. Как можно сильнее». Я подорвался с дивана и начал кричать отцу, что ни за что не стану этого делать. А он лишь ухмыльнулся и сказал: смотреть.

Смотреть на то, как он избивает девушку до полусмерти, обвиняя меня в том, что я не могу справиться с таким простым заданием. Он кричал на меня и возмущался, что ему приходится делать все самому. После этого он выволок меня из клуба, как щенка, увез в какой-то старый дом, раздел до трусов и запер в сыром подвале с хлебом, водой и ведром, сообщив братьям и няне, что я уехал на экскурсию в Нью-Йорк на две недели.

И тогда, сидя в темноте и в одиночестве, я решил, что все хорошее, что оставалось во мне до того дня, я запру на ключ и спрячу ото всех в самом темном, никому недоступном месте моей души.

С тех пор, каждый приказ отца должен непоколебимо выполняться. А если совершаешь ошибку, то расплачиваешься самым ценным – жизнью. Вот такой вот закон Джеймса Каттанео, к которому меня готовили с пеленок. Весело, правда?

– Ты шутишь? Она ведь женщина, – пытаюсь вразумить его, зная, что может ждать девушку здесь. Не то, чтобы мне было ее жаль. Нет. Хотя, может быть, и жаль.

– Я похож на клоуна? – серьезно спрашивает, спуская на переносицу очки.

– Отец, ты не берешь на работу женщин, – продолжаю напоминать ему о его же правилах.

– Благодаря этой женщине у нас есть подписанный контракт с китайцами. Если бы не ее падение прямо перед нашими носами, сидели бы мы сейчас с тобой на дне и искали, куда прятать трупы троих предпринимателей, приехавших заключать сделку.

– И что ты хочешь ей предложить? – стиснув зубы, спрашиваю его.

– Работу, что же еще. А там видно будет, – произносит, подкуривая еще одну сигару.

– Работу переводчиком? Или проституткой?

– Не смей! Эта особа нужна мне. И хочешь ты этого или нет, она будет работать на нас! Недолго, правда, но будет, – гневно произносит, заставляя меня задуматься, какого хрена он к ней так проникся?! К ее складу ума или к складке между ее грудями? Скорее, второй вариант. Он хочет ее.

– Окей. – Поднимаю руки вверх и разворачиваюсь. Не вижу смысла с ним спорить. Если он уже все решил, то его невозможно переубедить.

– Ее зовут Тея, Хант, – уже спокойно произносит отец, заставляя меня остановиться на полпути к обездвиженному переводчику.

– Та самая Тея? – спрашиваю, стиснув зубы и не решаясь повернуться к отцу.

– Та самая, – подтверждает и подходит ко мне. – Я знаю, что ты справишься, сын. – Он кладет руку на мое плечо, и я напрягаюсь. – Ты сможешь сделать все красиво. Я тебе немного помогу, взяв ее на работу, а дальше ты уже сам. Взрослый парень, разберешься, что делать с отходами.

– А что насчет Теодора и Мэддокса? – спрашиваю, получив свою новую цель от отца.

– Они ничего не знают и не должны знать. Они должны получать образование, а не заниматься нашими делами. Мешать они не будут. Эти парни могут тебе даже помочь. Главное, ты не должен подавать виду, что знаешь, кто она такая. Ты меня понял? Для всех нас она – просто работник.

– Я все сделаю, – отвечаю отцу и издалека смотрю на лежащую на столе окровавленную фотографию девушки.

«Вот и влипла ты, ангелочек Галатея Спенсер, своими тонкими крыльями свободы в медовую воду обмана, где сладость иллюзий скрывает рои безжалостных ос, готовых нарушить твой безмятежный полет.»

Глава 4

ТЕЯ

Прошла почти неделя с тех пор, как я сделала второй шаг к своей цели. И сейчас я нервно хожу из стороны в сторону, закусив ноготь большого пальца и раздумывая, где я допустила ошибку. И почему они все еще не ищут меня?

– Тея, если ты прекратишь мельтешить, то моя голова скажет тебе огромное спасибо, – сидя на моей кровати и приложив указательные пальцы к вискам, произносит Дженни.

Дженни Коул – моя лучшая подруга по несчастью. Нас познакомил Доминик, когда нам было по пятнадцать. Он привел ее к нам на тренировочную базу и сказал, что нашел ее, околачивающуюся у отделения полиции с табличкой «Помогите найти мою сестру» и прикрепленной к ней фотографией. У Дженни была старшая сестра, которая считалась пропавшей без вести около трех лет. Она уехала на экскурсию вместе со своим классом, но домой больше не вернулась. Были собраны поисковые отряды, волонтеры, которые добровольно искали девочку, но так и не смогли найти. Со временем все начали сдаваться, но не Дженни. Она каждый день после школы приходила к зданию полиции, становилась прямо напротив ворот и надеялась, что ей помогут найти сестру. И ей помогли. Только, к сожалению, выяснилось, что девочки больше нет…

Дом узнал, что ее сестра умерла от рук того же чудовища. Точнее, от тех, кем эти «руки» руководят. Он привел ее к нам, решив, что это поможет ей справиться с утратой. С тех пор она проводила очень много времени с нами: приходила на каждую тренировку, собрание, оставалась ночевать у нас, и, в конце концов, мы с ней стали очень близкими подругами. Горе сближает.

– Я не могу, – говорю, прикусив верхнюю губу, и начинаю рассуждать. – Я где-то просчиталась. Что-то не так, Дженни. Я чувствую корнями волос, что что-то идет не так, – передаю ей свою нервозность, испытывая странное давление в груди.

«А что если правда, где-то был просчет? Что если они что-то заподозрили? Или еще хуже, узнали, кто я такая? Нет. Они не знают меня. Они не могут меня знать. Для них Галатея Спенсер сгорела при взрыве особняка того ублюдка».

– Тея, нет, все в порядке. – Она тянет меня за рукав мешковатой толстовки и заставляет сесть на кровать. – Первый раз вижу, чтобы ты так нервничала.

– Я, если честно, тоже, – выдавливаю улыбку и прикладываю руку к бешеному сердечному ритму, который предвкушает какое-то событие. Только вот приятное или нет – это уже второй вопрос.

– Они позвонят, вот увидишь. Ты такое впечатление на них произвела, что, думаю, те же китайцы взяли бы тебя на работу, – Дженни смеется и толкает в плечо.

– Не знаю, Дженни, правда не знаю. Какое-то чувство странное в животе. Неприятное.

– Ты вчера в двенадцать часов ночи съела четыре куска гавайской пиццы. Конечно, у тебя будет неприятное чувство в животе.

– Могу себе позволить, – киваю на свою фигуру. – Как и ты в принципе, – говорю, смотря на худощавую, с торчащими ключицами и выразительными скулами девушку. Когда я увидела ее впервые, я думала, что у нее проблемы со здоровьем и она страдает булимией. Но она все время доказывала обратное, с аппетитом поедая при мне большое количество всевозможной еды и газировки. Так что, скорее всего, она просто худая и красивая ведьма с короткими, цвета лесного ореха волосами, которые ей с легкостью удалось спрятать под розовый парик, и карими, как ночь глазами.

– Ты что-то рассказывала Дому или Эви о том, что происходило в ресторане? – интересуется Дженни, закидывая в рот очередную виноградинку.

– Рассказывала, но информацию о том, что он попал в ловушку из моих кружевных трусиков, оставила при себе, – произношу с нервной улыбкой на лице и перед глазами сразу всплывает картинка той ситуации в лифте.

Как только я села за руль Land Cruisier, меня словно ведром воды окатило осознание, что я чуть не трахнула сына своего врага. Это пока что не входило в мои планы. Я не собиралась давать ему такую свободу и позволять себя жадно целовать и уж тем более трогать меня в местах, которые должны быть закрыты для такого ублюдка.

Признаю, мне действительно сорвало крышу, когда он внезапно подался ко мне и уверенно напал на меня своими пухлыми алыми губами, словно пламя, которое запустило внутри меня реактор. Я не смогла противостоять ему, ответила на поцелуй, но вовремя взяла себя в руки и, собравшись с мыслями, ловко выкрутилась из ситуации.

Мне срочно нужна секс-разрядка, потому что в следующий раз, если он еще хоть раз попытается сделать нечто подобное, я снова поддамся, но уже не смогу остановиться. Нет, я не слабовольная, но то, что он вытворял своими губами, настойчивыми прикосновениями, дало мне понять, что он очень хорош. И как на зло, Дерек мне уже помочь не может. Поэтому, вернувшись домой, я воспользовалась услугой своего лучшего друга, для удовольствия лежащего в моем шкафу под коробками со старой одеждой. И самое странное, что перед моими глазами предстал не привычный Дерек или Том Харди (он ведь такой красавчик, согласитесь?), а тот самый парень, которого мне нужно ненавидеть. Кончила я за считаные минуты с его именем на своих губах. Весело, правда? Интересно, секс с ним был бы таким же быстрым?

– Тея, мне кажется, что в дверь кто-то позвонил? Не слышала? – Дженни прерывает мой мысленный полет в мир оргазма.

– Нет, – отрицательно киваю, но в этот момент уже отчетливо слышу звук поющих птичек на первом этаже и переглядываюсь с подругой.

«Это не Дом и не Эви. Они бы не стали звонить»

– Ну что, пожелай мне удачи! – говорю Дженни и поднимаюсь с кровати.

Посмотрев на свое отражение и увидев в нем ухоженную красотку, я спускаюсь и подхожу к двери. Заглядываю в глазок, но вместо ожидаемого человека вижу совершенно другого. Его телохранитель.

– Тея Хилл? – спрашивает высокий статный брюнет с необычно яркими голубыми глазами как только я открываю дверь.

На его лице нет ни единого намека на улыбку. Идеально уложенные короткие темные волосы гармонично дополняются легкой щетиной, что придает ему особенную брутальность. Шрамы на его скуле и над правой бровью добавляют ему суровости и загадочности. Его внешность выделяется среди других: изысканный профиль, разрез глаз и густые ресницы намекают на экзотическое происхождение. Необычная смесь, но мне нравится. Этот мужчина производит впечатление человека, который полностью сосредоточен на своих задачах и, возможно, посвящает всю свою жизнь работе. – Да, это я. С кем имею честь разговаривать? – практически равнодушно произношу, хотя в глубине души мое внутреннее «я» ликует и кричит:

«Ну наконец-то за тобой пришли! Собирай свои вещи!»

– Я работаю на семью Каттанео, и меня отправили сообщить вам важную новость, – объясняет мужчина. – Я могу войти?

– А вдруг вы пришли убить меня за то, что я нагрубила дяденьке в приталенном костюмчике? – вскидываю брови и с издевкой спрашиваю его. – Говорите здесь, чтобы в случае чего я смогла вырубить вас дверью.

– Нет, я пришел не за этим, – монотонно произносит мистер Безэмоциональность, не оценив мою шутку. – Но раз вы не желаете говорить в доме, скажу здесь: сейчас вы уезжаете со мной.

– Секундочку, сейчас только чемодан прихвачу, – выставляю палец и показательно закрываю дверь, но он ставит ногу в проем, не позволяя этого сделать.

– Мисс Хилл, – он выжидает паузу и пристально смотрит в мои глаза.

– Я что, похожа на вашу бывшую девушку? Что так пялитесь на меня?

– Я должен привезти вас в особняк мистера Каттанео в ближайшие два часа, – игнорирует мой вопрос. – У него для вас есть деловое предложение.

– Хм, дайте-ка подумать, – прикладываю два пальца к подбородку, – я не заинтересована в предложении.

– Тея, я советую вам не совершать ошибку и поехать со мной.

– А если не поеду, вы меня насильно потащите? – с улыбкой произношу, а он молчит. Я замечаю, как он напрягает челюсть, показывая, что я его раздражаю и вывожу из себя.

– Если потребуется, то да, – коротко отвечает и рассматривает мое лицо, словно ищет в нем что-то. Может, я угадала с бывшей?

– Все равно не интересует, – решаю еще немного поиграть в недотрогу. – Если это все, то я пой… – не успеваю договорить, потому что он резко толкает дверь внутрь, едва не сбивая меня с ног, хватает за талию и тащит к своему тонированному джипу. – Отпусти! Я напишу на тебя заявление в полицию за то, что ты похитил человека.

Тишина.

А потом меня бросают на заднее сидение, как мешок с картошкой, и захлопывают дверь.

– Что за манеры?! Даже переодеться не дал, – бубню себе под нос.

Так я и сижу: в коротких джинсовых шортах, оверсайз топике с Томом и Джерри и домашних тапочках с медвежьими ушками по бокам.

«Отлично. Просто потрясающе, Тея! Ты «готова» к переговорам! Сразу согласиться не могла?! Надо было доводить до такого?»

Через двадцать минут мы подъезжаем к внушительному ограждению, ворота которого автоматически отворяются и приглашают нас внутрь громадного особняка. Кажется, что мы пересекаем границу царства Английской королевы. Такое величие и роскошь невозможно передать словами. То, что я видела на фотографиях, не сравнится с тем, что я вижу сейчас. Великолепное здание с изумительным фасадом, выполненным в элегантных темно-серых тонах. Впечатляющие окна нижних этажей защищены изысканными решетками, а массивные лакированные двери глубокого черного цвета запечатлены гравировкой дракона, добавляющей загадочности и шика этому, не побоюсь этого слова, дворцу. Этот «дом» способен вместить в себе не менее десяти семей, каждая из которых состояла бы как минимум из пяти человек.

Когда мы подходим ко входу, и мистер Невозмутимость открывает передо мной двери, мне приходиться рукой придерживать челюсть, чтобы она случайно не столкнулась с идеально вычищенным паркетом цвета графита. Взгляд мгновенно захватывают величественные люстры, изящные диваны и стены, украшенные картинами известных художников, каждая из которых заслуживает своего места в Лувре. Но, стоя здесь, я понимаю, что самого главного здесь нет. Здесь нет души, любви и тепла. Лишь холод. Сильный, будоражащий внутренности холод. Такой же, как и сам мистер Каттанео.

– Коннал, ты наконец-то привел подружку! – раздается приятный мужской голос с балкона, и я поднимаю голову, чтобы взглянуть на человека, привлекшего мое сосредоточенное на изучении интерьера внимание. – Не думаю, что отцу это понравится, – говорит он и спускается по лестнице, позволяя мне рассмотреть его тщательнее.

Парень выглядит очень привлекательным и таким не похожим на других членов семьи Каттанео, с которыми мне удалось познакомиться ранее. Он – воплощение дерзости и обаяния. Взъерошенные кудрявые волосы придают ему слегка небрежный, но неизменно притягательный вид, а худое телосложение подчеркивает эту легкость. Мое внимание привлекают его глаза. Глубокие зеленые изумруды заглядывают в самую душу… точнее, нагло пялятся на мою грудь, как показывает их шаловливый блеск. Лукавая улыбка на его губах, сопровождаемая довольным хмыком, не оставляет сомнений в том, что он прекрасно осознает, куда смотрит.

– Отличный выбор, Коннал, – оценивающе опускает уголки губ и наклоняется немного назад, с интересом рассматривая мои длинные ноги.

– Тео, ты что, блять, сделал?! – Сверху раздается резкий крик, и наши головы, как по команде поворачиваются туда. Дверь с грохотом распахивается и ударяется о стену, выпуская оттуда парня. Он весь мокрый, цветные капельки воды каскадом стекают с его ярких волос, а из одежды на нем лишь банное полотенце, едва держащееся на его мощных бедрах. Я буквально замираю, гипнотизированная его стальным прессом, украшенным шестью, а нет… восьмью кубиками! Мой взгляд скользит выше и… о боги! Это что, пирсинг? Пирсинг в сосках? Как у меня!

«Да, Дом явно упустил из виду несколько ошеломляющих деталей…»

Этот парень потрясающе красивый, но, судя по всему, его брат решил помочь ему сменить имидж и придать яркости его коротким волосам, подсыпав в шампунь краситель бордового цвета. Но вместо катастрофы вышло только подчеркнуть его привлекательность. Его новый яркий образ только усилил его магнетизм. Он застывает, встретив мой взгляд. Его глаза источают смесь злости, презрения и любопытства.

«Интересно, это у Джеймса Каттанео сперма настолько волшебная, что все его дети получаются такими красавчиками? Если мне предстоит часто находиться среди этого царства Аполлонов, то мне будет ой как непросто выполнять свою работу…»

Парень быстрым шагом спускается к нам и останавливается напротив, все так же осматривая меня, словно видит приведение своей бывшей подружки, которая изменила ему с лучшим другом и бросила, опозорив его перед всеми.

«Нет, ну серьезно, что они так пялятся на меня?!»

– Я не героиня вашей любимой порнушки и не собираюсь сейчас раздеваться, раздвигать перед вами ноги и устраивать шоу. Так что или закройте свои глаза, или смотрите немного проще! – выпаливаю, глядя сначала на одного, а потом на другого.

– А принцесса-то с характером, – с улыбкой произносит кудрявый парень.

– И с кулаками. Так что, если вы сейчас же не откатите свои глазки от моей груди, я познакомлю их с вашими носами!

– Ну что ты так реагируешь, малыш? – парень поднимает руки в примирительном жесте.

– Малышом будешь называть то, что увидит твоя девушка в твоих штанах!

Они переглядываются друг с другом, а потом заливаются смехом. В глубине души я смеюсь вместе с ними, оценив свой тонкий юмор, но снаружи держу маску неприступной стервы.

– Посмеялись? – В дом входит мистер Невозмутимость и гневно смотрит на сыновей Каттанео.

– Коннал, кто эта потрясающая особа? – спрашивает кудрявый красавчик, пока его брат все так же смотрит на меня, будто я ему жизнь сломала.

– Тея Хилл, она… – начинает он, но я перебиваю его.

– Я думала, вы поняли, что у меня есть язык и я в состоянии сама отвечать на вопросы.

– Тея, значит, – пробует на вкус мое имя тот, что постарше, с бордовыми волосами. – Меня зовут Мэддокс.

– Я Теодор, но для тебя просто Тео, – перебивает своего брата и подходит ближе ко мне, протягивая руку для приветствия. – Так прикольно, ты Тея, а я Тео.

– Я так не думаю, Теодор, – складываю руки на груди, показывая свое нежелание прикасаться к нему.

– Мы с тобой просто обязаны стать лучшими друзьями, пупсик, – он щелкает пальцем по моему носу, удивляя своей наглостью.

– Что ты здесь делаешь, Тея? – спрашивает Мэддокс.

– Так уж и быть, мистер Невозмутимость, на этот вопрос можешь ответить сам, – даю право Конналу рассказать, для какой цели он привез меня сюда.

– Ваш отец пригласил ее на собеседование, – приходится ответить ему, потому что два прожигающих взгляда уже продырявили его голову в нескольких местах своим напором.

Братья переглядываются и хмуро смотрят на меня.

– Отец?! – удивленно спрашивает Мэддокс.

– Ее? – указывая на меня пальцем, спрашивает Тео.

– Девушку? – переспрашивает Мэддокс, заставляя меня закатить глаза на их странные вопросы. Неужели я первая, кто пришел сюда на собеседование? Очень интересно.

– Да. Тея, тебе пора в кабинет. Мистер Каттанео не терпит опоздания и задержки.

– Я вижу перед собой как минимум два итога задержки, – с ухмылкой произношу, намекая на появление на свет этих красавчиков. – Куда идти? – сдаюсь, потому что знаю, что уйти теперь мне будет непросто.

– Я провожу, – вызывается Тео и хватает меня за руку.

– Нет, я сам отведу ее, – говорит Коннал и, схватив меня за локоть, тянет вглубь коридора.

– Если что, я ходить научилась в десять месяцев, так что доберусь без лишних прикосновений к своему телу, окей? – вырываю руку и иду вперед.

Я подхожу к массивной металлической двери, на которую указал Коннал, и, положив руку на ручку, открываю вход в свой персональный ад.

– Здравствуй, Тея! – с ходу приветствует меня Джеймс Каттанео, пока его сын с равнодушным выражением лица снова пялится в свой телефон.

«У него там что, яйца падают мимо корзины³?! Почему он так зациклен на этом чертовом гаджете, что даже не соизволил взглянуть на меня!? Бесит, придурок!»

– Здравствуйте! – так и стою в дверях, делая вид, что заинтересованно осматриваю кабинет.

– Ты знаешь для чего ты здесь?

– Судя по радужному приему в лице полуголых парней в вашей гостиной, то для чего-то очень приятного, – с серьезным выражением лица отвечаю и бросаю взгляд на сидящего на диване парня.

«Бинго! Лучший способ привлечь внимание парня – заставить его ревновать.»

Он смотрит на меня так, что любые оптические иллюзии на его фоне кажутся детскими забавами. Его взгляд полон гнева, злости и презрения, но вместо того, чтобы съежиться, как, вероятно, предписывает здравый смысл, я ощущаю нахально растекающееся тепло между ног.

«Что за чертовщина творится? От одного его взгляда можно испытать экстаз? Такого со мной еще не происходило. Похоже, мое тело решило подкинуть мне весьма пикантный сюрприз. Очень своевременное и интересное начало…»

– Прошу прощения за своих сыновей, – произносит Джеймс.

– Не стоит. Они ничего плохого не сделали. Мне даже понравилось находиться в их компании, пусть и не так долго, как хотелось бы, – продолжаю выводить Каттанео младшего из себя, а понимаю я это по тому, как его расслабленные плечи внезапно напрягаются, и он меняет полулежащее положение на сидячее.

– Ну что же, Тея, присаживайся, – указывает на кожаный диван, на котором сидит его сын и отходит к окну, чтобы открыть его на проветривание.

Я грациозной походкой направляюсь к нему. Сажусь рядом и, закинув одну ногу на другую, медленно покачиваю ступней. Поворачиваюсь в его сторону и замечаю, как его взгляд внимательно скользит по моим ногам, выражая глубокий интерес.

«Очень любопытно, думал ли он обо мне все это время? Или это только я, идиотка, не могла выбросить его из своей головы?»

Сдерживая улыбку, я обхватываю его подбородок, поворачиваю к своему лицу и наклоняюсь максимально близко к нему.

– Ты сегодня красивый, – игриво шепчу в его губы, пока его отец отвернут.

– Уходи, – так же шепотом приказывает он, закрывая глаза и стискивая зубы.

– Нет, – легонько провожу языком по его нижней губе и, убрав руку, отворачиваюсь, а он – громко вздыхает и откидывается на спинку дивана.

– Тея, вы, вероятно, знаете, кто я такой? – обращается ко мне Джеймс.

– Было бы слишком странно, если бы я сказала, что не знаю?

– Совсем нет, я, к сожалению, не президент, поэтому меня не обязана знать каждая дворняжка, гуляющая по переулкам.

– Спасибо за сравнение, я оценила.

– Что вы, я совсем не вас имел в виду.

– Да ладно вам, я не из обидчивых. К тому же, если вы не знали, дворняжки – самые милые существа, но только до тех пор, пока их не тронут. Ведь тогда даже самые миролюбивые собаки могут показать свои зубы, – провожу «тонкую» параллель, и уверяю, что слышу справа от себя приглушенный смешок.

– Меня зовут Джеймс Каттанео, – он решает пропустить мимо ушей мою речь и начинает рассказывать, для чего позвал меня сюда. – Я – владелец крупной сети алкогольной продукции, которая занимается производством редких и экзотических напитков со всего мира для дальнейшего распространения на нашей территории и экспорта, в качестве альтернативы, в другие страны. Вы не против? – спрашивает, вынимая из коробки толстую, коричневого цвета, сигару.

– Это ваше здоровье, вы вправе делать с ним, все что заблагорассудится, – пожимаю плечами.

– А вы очень остроумны, – Джеймс улыбается, поджигая сигару. – Но я пригласил вас не для бесед о вредных привычках, – он выпускает серые кольца дыма из своих легких и рассматривает, как они растворяются в воздухе. – После того инцидента в ресторане, я искренне заинтересовался вами и вашими способностями, несмотря ни на что, легко находить общий язык с людьми.

– Вы это поняли по тому, как я едко выражалась в адрес китайца? – вскидываю брови и с удивлением сморю на него.

– Я увидел в этом нечто большее, чем громкие высказывания, – он делает паузу и лезет в нижний ящик под своим столом. – Вы обронили это, когда сбегали от нас, – он показывает мне мое удостоверение личности.

– Вы пригласили меня, чтобы вернуть его? Как это мило, мистер Каттанео, – заправляю прядь волос за ухо и выпячиваю нижнюю губу.

– Не совсем, – он слегка склоняет голову, и, мне кажется, что я уже очень сильно начинаю его раздражать.

«Знал бы он, что это только начало…»

– Я хотел бы предложить вам работу.

– О чем вы? Нужно на кого-то наорать? – «искренне» удивляюсь его предложению.

– Тея, послушайте, пожалуйста, – он снова делает затяжку. – Я попросил одного человека найти информацию о вас.

– То есть, вы… – я пытаюсь возмутиться, но тут же чувствую, что мою ногу слегка толкают и, повернувшись в сторону парня, вижу отрицательное покачивание головы, сопровождаемое закатыванием глаз.

– Так вот, этот человек сообщил мне, что сейчас вы учитесь на третьем курсе Калифорнийского университета (UCLA)⁴ на факультете филологии и изучаете несколько языков, в том числе китайский, испанский и греческий.

Я вынужденно молчу, лишь кивая, хотя мне так и хочется что-то сказать, чтобы еще сильнее вывести их обоих из себя.

– Я хочу предложить вам работу персонального переводчика для семьи Каттанео. Вы были бы для нас очень полезны при проведении переговоров. Я гарантирую вам высокую и стабильную заработную плату, гибкий график с договорными выходными и интересные командировки. Как вы смотрите на это? – толкует Джеймс.

– У меня есть подработка, – вру, – и весьма неплохая.

– Тея, я хотел бы, чтобы вы все-таки рассмотрели мое предложение, —настаивает Каттанео старший.

– Как вам уже сказали, я все еще учусь в университете и мне будет немного трудно совмещать учебу и работу на вас.

– Ваш университет находится в нескольких милях от нашего дома. Мои сыновья, с которыми вы уже успели познакомиться, также посещают его и с удовольствием будут сопровождать вас.

– Я, наверное, что-то не поняла… Вы намекаете на то, что хотите, чтобы я жила здесь? – приподнимаю брови, а мысленно уже распаковываю вещи в одной из комнат этого особняка. – Вам не кажется, что это весьма странное предложение?

– Я всего лишь хочу создать для вас идеальные условия и проживание в доме – одно из них. Я готов оплатить каждую минуту вашего времени, если вы будете находиться здесь.

– Но у вас ведь есть переводчик, для чего вам я?

– Его больше нет, – коротко отвечает его сын, не выражая ни единой эмоции, а я в недоумении смотрю на него, а потом на его отца.

– Хантер так шутит, – Джеймс улыбается, а затем бросает заткнись-взгляд на своего сына. – У нас возникли некоторые разногласия, так что наши пути разошлись.

– Он тоже жил здесь?

– Можно и так сказать, – он снимает очки, жмурится и потирает указательным и большим пальцем глаза. – В общем, Тея, вы подумайте, взвесьте все «за» и «против» и сообщите мне свое решение. Я очень надеюсь, что оно будет положительным. А пока Хантер проведет для вас экскурсию по дому. Я уверен, что вам здесь понравится, – он улыбается мне, а потом кивает своему сыну.

Мы переглядываемся с ним, и, кажется, что парень удивлен не меньше меня. Он явно не ожидал, что отец отправит его нянчиться со мной. Но молчит. Не возмущается. Он просто встает и направляется к выходу, а я вынуждена плестись следом за ним.

Что-то этот Хантер ведет себя совсем не по-джентельменски… Он отрывает дверь и первым вылетает из кабинета, оставив меня позади себя, а я не успеваю выйти, из-за чего чуть не ударяюсь лбом о металлическое покрытие.

«Козел!»

Иду на расстоянии пяти метров от него и, вместо того, чтобы смотреть на картины, украшающие стены, на люстру, которая стоит минимум полмиллиона долларов, на высокие окна с тяжелыми бархатными шторами, я любуюсь спиной Хантера. Сильный, подтянутый, уверенный в себе. Его стальные мышцы прорисовываются даже сквозь объемную черную футболку. У него определенно есть пунктик насчет черного цвета.

Мне так хочется подойти ближе и потрогать его темные растрепанные волосы, вспомнить, как я зарывалась пальцами, ощущая их мягкость, как сминала их своими руками. Хочется ощутить его присутствие рядом с собой, не такое, как было только что, другое, от которого тепло распространяется по всему телу и растекается между бедер.

«Хантер! Чертов сексуальный охотник за женскими сердцами и мокрыми трусиками. Рядом с ним, можно ставить табличку: осторожно, повышенная влажность!»

– Ты идешь?! – Он оборачивается и до меня доходит, что я просто стою посреди коридора и, закусив нижнюю губу, мечтательно наблюдаю за отдаляющейся фигурой.

– Иду, – сглатываю скопившуюся слюну, которой бы хватило наполнить целую ванную, и подхожу ближе.

«Галатея! Спустись на землю и вспомни ради чего ты здесь!»

Мы молча проходим, кажется половину дома, и я изо всех сил пытаюсь переключить свое внимание на интерьер и запомнить расположение комнат, но, как бы я не старалась, почему-то именно сейчас мне это очень трудно сделать. Наверное, это все-таки из-за тех четырех кусков гавайской пиццы, которые я съела перед сном.

Хантер открывает двери на задний двор, и тут мне все-таки удается немного отвлечься: бассейн с кристально чистой, искрящейся от палящих солнечных лучей водой привлекает меня. Около бассейна расположены удобные коричневые шезлонги с серыми подушками и зонтиками из полотна такого же оттенка, создающими приятную тень. Рядом стоит небольшой деревянный столик, на котором стоит увесистая темная ваза с искусственными цветами, что выглядит немного мрачновато. Чуть дальше, за бассейном, раскинулся огромный сад с ухоженными газонами, постриженными кустами и высокими пальмами, огражденными камнями.

Он стоит здесь ровно полторы минуты, давая мне возможность осмотреть территорию, а затем разворачивается, ясно показывая, что пора идти. Вздохнув и закатив глаза, я следую за ним. В этот момент мимо нас пролетает яркая бабочка, и я не могу удержаться, чтобы не проследить за ней взглядом. И именно сейчас Хантер решает остановиться, из-за чего я впечатываюсь лицом в его спину. Если бы скорость моего движения была немного больше, я могла бы себе что-то сломать.

– Уходи, Тея, – не оборачиваясь, говорит он.

– Что, прости? Тея? – переспрашиваю его, а он поворачивается и смотрит на меня взглядом, в котором читается недоумение.

– Это ведь твое имя. Что за реакция?

– Ты впервые назвал меня по имени. А как же «мать драконов» или «Дейенерис»? – сузив глаза, интересуюсь у него.

– Уходи. Тебе здесь не место.

– Да что ты заладил! Какое тебе вообще дело до этого?! Или тебе жалко денег, которые твой папочка будет выплачивать мне за мою работу? – с вызовом смотрю на него, интонационно выделяя слово «папочка».

– Мне тебя жалко. – Его челюсть напрягается, а эмоции по-прежнему остаются нечитаемыми. Такое ощущение, что человек, которого я видела в предыдущие два раза, и тот, кто сейчас медленно подходит ко мне, заставляя пятиться назад – абсолютно разные. – Я не хочу, чтобы такая, как ты, жила со мной в одном доме, – он делает шаг вперед, пристально смотрит в мои глаза, желая вызвать во мне чувство страха. – Я не хочу, чтобы ты дышала со мной одним воздухом, – еще один шаг, наклон головы и игра желваками. – Я не хочу видеть тебя каждый день перед собой. Ты мне противна, Галатея Хилл, – еще шаг, и я падаю в воду.

Почти падаю.

Он обхватывает рукой мою талию и притягивает к себе, посылая будоражащий внутренности разряд сквозь все мое тело.

«Интересно, только я сейчас почувствовала это?»

Я смотрю на него, точнее, в его глаза, полные непонятной мне эмоции. Сердце бьется быстрее, а дыхание становится сбивчивым от такой близости. Его взгляд приковывает меня, и я не могу ничего с собой сделать, пока не чувствую своим бедром его выпуклость. Внушительную выпуклость.

– Настолько противна, что твой член прямо сейчас готов разорвать твои джинсы и оказаться во мне? – спрашиваю, улыбнувшись на одну сторону, и цепляюсь пальцами за его футболку, чтобы не упасть.

– Настолько, что приходится представлять на твоем месте настоящую Дейенерис, чтобы избавиться от рвотного рефлекса, который ты вызываешь у меня, – едко цедит прямо в мои губы.

«Урод. Да чтоб тебя!»

– Хорошая попытка, Охотник, – скольжу взглядом по его лицу, обращая внимание на едва заметные, мелкие шрамы на его щеке и подбородке, и возвращаюсь к глубоким, темным глазам, в отражении которых четко вижу свое лицо. – Но в следующий раз придумай что-то более правдоподобное.

Здравая, рассудительная, ответственная за все логичные поступки часть моего головного мозга только что решила помахать мне рукой и с грохотом хлопнуть дверью за собой, заперев ее на ключ, потому что знает, что сейчас может произойти. И правильно делает. Ведь вместо того, чтобы оттолкнуть, ударить, наговорить какой-нибудь ерунды, я тяну его на себя и падаю вместе с ним в бассейн, погружаясь в воду.

Открыв глаза под водой, я замечаю, как его взгляд искрит неподдельным интересом, в котором читается удивление и возбуждение. Не потому что он представляет кого-то другого на моем месте, а из-за меня – сейчас только из-за меня. Я расплываюсь в улыбке, которую тут же тушу о его губы страстным поцелуем. Вжимаю его тело в свое, по-прежнему чувствуя своим бедром его «ты мне противна», а под своей спиной холодную, жесткую плитку на дне бассейна. И, кажется, что даже вода не в силах усмирить пожар, который разгорается с каждой секундой внутри меня.

Он мог бы отвернуться, уплыть, отстраниться, но он не делает этого. Он отвечает на поцелуй с диким желанием, опуская одну ладонь на мой затылок, а вторую – на поясницу. Я чувствую, как в легких становится слишком пусто, как в рот начинает проникать пресная вода, и чтобы сделать новый глоток воздуха, я толкаю его в грудь и всплываю на поверхность, с ног до головы, пропитанная волной адреналина. Вылезаю из воды и, приподнявшись на руках, усаживаюсь на край бассейна. Чувствую, как прохладные капли стекают с волос по моему телу, оставляя за собой тонкие дорожки.

Он выныривает вслед за мной, возведя свой разъяренный взгляд в неистовый огонь и направляя его в мое лицо. Подплывая ближе, он кладет ладони на мои бедра и грубо раздвигает их в стороны. Становится между ними и молча, но угрожающе смотрит на меня, словно я только что не просто обломала его, а вырезала острым ножом на капоте его любимой машины слово «член».

– Что ты творишь?! – спрашивает, повысив тон.

– Доказываю тебе, что твои слова – блеф, – обвиваю ноги за его спиной, заключая в ловушку. – И у меня очень хорошо получилось это сделать, – наклоняюсь к его лицу, рассматривая стекающие по коже капельки, которые, если не успевают впитаться в ткань, то медленно погружаются в воду.

– Ни черта не получилось, – он отталкивается от бортиков и с легкостью выбирается из бассейна. Достает из кармана насквозь промокший телефон и, громко вздохнув, произносит несколько матерных слов себе под нос. Затем разворачивается в мою сторону, метнув в меня ненавистный взгляд и помахав устройством перед собой, резко говорит: – Это уже вторая вещь, испорченная тобой. Если ты сломаешь что-то еще, я сломаю тебя.

– Не разбрасывайся угрозами, Охотник, – ставлю ладони на бортики бассейна и откидываюсь немного назад, позволяя солнечным лучам ласкать мою влажную кожу. – Они могут сыграть против тебя, – добавляю, когда двери распахиваются и он быстрым шагом уходит в дом, оставляя меня в одиночестве.

«Малыш, кажется, обиделся, что я испортила его любимый телефончик. Ой, знал бы ты, что тебя ждет дальше.»

Я продолжаю сидеть на краю, задумчиво наблюдая, как вода колышется под легким дуновение ветра. Носком промокших тапочек с забавными, прилизанными ушками по сторонам, я небрежно вырисовываю узоры на поверхности, легонько болтая ногой. После того, что только что произошло, мне становится немного легче, и я снова чувствую себя уверенно и спокойно. Я прокручиваю в голове его слова и улыбаюсь. Он осмелился сказать, что я его не привлекаю как женщина, но ответная реакция его организма на мои действия доказывает обратное.

Мою идиллию нарушает вернувшийся Хантер с полотенцем и огромной черной футболкой, которые незамедлительно летят прямо в мое лицо и приземляются рядом со мной. Еще бы пару сантиметров и его шмотки валялись бы на дне этого самого бассейна.

– Переоденься, а то в таком виде ты привлечешь слишком много внимания, – его взгляд скользит по моему телу, задерживаясь на торчащих, украшенных небольшими металлическими штангами, сосках, виднеющихся сквозь мокрую, прилипшую к коже ткань белого топика.

– Твоего? – поднимаю голову вверх и подставляю ладонь ко лбу, чтобы спрятаться от яркого солнца и четче увидеть парня, стоящего сбоку.

– Нет, – хмуро смотрит на меня.

– Не обманывай себя, ты хочешь меня, – я выбираюсь из воды и, взявшись за мокрые пряди, тщательно выкручиваю их, чтобы избавиться от лишней влаги. Затем аккуратно собираю волосы и завязываю их в небрежный пучок на затылке, чтобы они не мешали и быстрее высохли.

– Убить, да, – без тени смущения выпаливает он. – Ты не вызываешь у меня интереса, Дейенерис. Больше не вызываешь. Особенно после того, как узнал, что ты будешь работать на моего отца.

– А что в этом такого? – расстегиваю пуговицы на своих шортах и с трудом стягиваю их с себя, чтобы выжать, под «незаинтересованный» взгляд Хантера.

– Ничего, – спустя минуту отвечает он, и развернувшись, уходит, позволяя мне снять с себя мокрую одежду.

«Какой-то ты загадочный Хантер. Но я обязательно раскрою каждую твою тайну, залезу под твою кожу и пороюсь в твоем грязном белье. Я найду твою ниточку и безжалостно оборву ее, затем с довольным выражением лица буду наблюдать за твоими страданиями, а потом и за муками твоего ублюдка-отца.»

[3] «Catch the Eggs» – это современный аналог старой игры типа Game & Watch, где можно ловить яйца или другие падающие предметы. Название может различаться, но суть игры обычно остается той же.

[4] UCLA – это сокращение от University of California, Los Angeles (Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе). Это один из ведущих исследовательских университетов в мире и один из кампусов системы Калифорнийского университета. Расположенный в Вествуде, Лос-Анджелес, UCLA предлагает широкий спектр программ бакалавриата, магистратуры и докторантуры в различных областях.

Глава 5

ТЕЯ

Вернувшись в дом, я кое-как нахожу, где находится кухня, и войдя внутрь застаю там одного из красавчиков-братьев. Того самого с кудрявыми волосами и отличным чувством юмора, как мне показалось на первый взгляд

– Я смотрю ты уже освоилась здесь? – с улыбкой на лице говорит парень, оценивающе рассматривая мое странное одеяние в виде черной футболки Хантера.

– Да, я внезапно решила переодеться в его одежду, она мне показалась удобнее моей, – с ноткой насмешки произношу и сажусь на свободный стул напротив Тео.

– Хантер – хорошая кандидатура. – Он достает с кухонного шкафа две кружки и, подставив их к крану кофемашины, следит за тем, как ароматный кофе тонкой струйкой стекает на дно, заполняя керамическую емкость коричневой жидкостью. Затем достает бутылку карамельного сиропа и, открутив крышку, наполняет чашку до тех пор, пока не слышит характерный звук устройства, уведомляющий о том, что сейчас начнется подача пышной пенки.

– Очень смешно, но я так не думаю, – скривив губы в подобие улыбки отвращения, я наблюдаю за тем как нежная пенка вступает в симбиоз с кофейным напитком, частично растворяясь и оседая на стенках кружки.

– Почему? – он поднимает на меня взгляд, наполненный удивлением.

– Потому что меня пригласили сюда не для того, чтобы сватать с одним из вас.

Тео осторожно протягивает мне горячий напиток, не спрашивая хочу ли я его. А я дико хочу пить, мой мозг израсходовал весь запас глюкозы, а выпить свежеприготовленный кофе и взбодриться – не помешало бы.

– Спасибо, – благодарно киваю и, обхватив ее обеими руками, вдыхаю приятный запах.

– Кстати, кем ты будешь здесь работать? – расставив руки на столешницу, он заинтересованно смотрит на меня.

– Насколько поняла, то скорее всего, человеком, который будет орать на людей, которые будут выводить меня из себя или лезть не в свое дело, – мило улыбаюсь ему и делаю несколько глотков.

– А если серьезно? – склонив голову набок интересуется Тео.

– А если серьезно, то мистер Каттанео предложил мне должность персонального переводчика. Странно, правда? И не проси меня перевести какую-нибудь пошленькую фразу, а то меня стошнит прямо на твое красивое лицо, а мне не очень хотелось бы этого делать.

– Красивое лицо? – переспрашивает кудрявый, дважды вскинув брови и мечтательно уставившись на меня.

– Это все, что ты услышал? – пытаюсь сдержать улыбку, которая так и просится на мои губы, когда я смотрю на эти светящиеся изумрудного цвета глаза.

«Мне нравится этот парень. Он, кажется, очень простым и искренним на фоне Хантера и Мэддокса. А еще, я думаю, что он обладает весьма интересной способностью – с легкостью находить общий язык и располагать к себе людей. Все-таки он был прав, мы можем с ним подружиться.»

– Мне этого достаточно, – он подмигивает мне и, гордо расправив плечи, пальцами одной руки показательно проводит по волосам, убирая непослушные пряди назад, а я закатываю глаза, наблюдая за этой картиной.

Он начинает смеяться и его озорство быстро проникает в меня, посылая запрос на улыбку, которая все-таки сдается и появляется на моих губах.

– Брат, я заметил, что ты уже успел познакомиться с новеньким переводчиком? – Тео переводит взгляд на вошедшего на кухню Хантера.

– Лучше бы нет, – полностью игнорируя мое присутствие, брюнет подходит к холодильнику и, открыв его, долго рассматривает содержимое. Затем отодвигает нижний отсек для овощей и фруктов, достает ядовито-красное яблоко и, подойдя к раковине, тщательно моет его под проточной водой.

«Да чтоб ты отравился этим плодом, чертов педант!»

– Не обращай внимания, – Тео наклоняется к моему уху и шепотом добавляет: – Хантер просто не такой гостеприимный на моем фоне и не любит, когда сидят на его месте, —он пальцем показывает на стул, на котором я сижу.

– Мне плевать, что любит и не любит Хантер, – специально громко отвечаю, чтобы это придурок все слышал. – Мистер Каттанео сказал, что ты учишься в Калифорнийском университете, на какую специальность?

– Юриспруденция, – поджав губы произносит Тео.

– Вау, —искренне удивляюсь его ответу, потому что у меня сложилось впечатление, что этот парень учится на факультете ничегонеделания или мастерства прокрастинации⁵. – То есть ты умудряешься совмещать в себе два необыкновенных качества? – спрашиваю, взглянув на него из-под ресниц и слегка нахмурив брови. Но мой вопрос улетает вместе с моей челюстью из-за дальнейших действий Хантера.

Он подходит ко мне и, едва касаясь моей руки кончиками своих пальцев, отбирает кружку, в которой осталось как минимум пять глотков вкусного напитка. Подносит к своим губам и с жадностью выпивает содержимое, очевидно, не оставив ни единой капли для меня, а я наблюдаю за тем, как в такт глоткам двигается его кадык. Тонкая струйка стекает из уголка его рта, и мне так хочется провести языком и ощутить вкус кофе на его лице.

«Да-да, я немного чокнутая.»

Я смотрю на него взглядом, смешавшим в себе «какого черта ты делаешь» и «боже, не останавливайся», но как только он убирает кружку от своего рта, и большим пальцем вытирает ту самую порочную струйку, от которой жар с новой силой прильнул к моему телу, я моментально прихожу в себя.

– Дейенерис, если ты планируешь здесь жить и работать, тебе придется привыкнуть делиться, – смотрит на меня, словно мечтает поджечь своими глазами-лазерами. – Тем более, это моя кружка, – добавляет он, поворачивая в руке абсолютно белую керамическую кружку.

– Я ни за что не поверю, что у такой темной личности, как у тебя, в жизни есть что-то светлое.

– Дейенерис? – Тео вопросительно смотрит на своего брата, а потом на меня.

– Он бредит, – махнув головой, одними губами произношу, а затем отвечаю Хантеру: – С тобой я могу поделиться только ядом. – Я пытаюсь вырвать кружку из его рук, но он специально поднимает ее еще выше, чтобы я, в силу своего роста, не смогла ее отнять.

«Хитрый гаденыш. Думаешь, что меня это остановит?»

Улыбнувшись на одну сторону, я устремляю взгляд на кухню и говорю:

– О, Мэддокс, – помахав ладонью в пустой угол, куда тут же оборачиваются Хантер и Тео, я встаю на стул и отбираю кружку. Пустую кружку. И тут же моя победная улыбка улетучивается.

– Я налью тебе еще, – заметив мой расстроенный вид, предлагает Тео.

– Не стоит, – я спускаюсь со стула и ставлю емкость на стол. – Я не буду пить с ним из одной кружки. Мало ли сколько микробов испробовал этот рот, не хочу подцепить какую-то заразу, – равнодушно смотрю перед собой, пока Тео разрывается смехом, но, словив на себе презрительный взгляд своего брата, прокашливается и прикрывает рот кулаком.

– Тея, с тобой будет весело, – говорит Тео, забирая пустую посуду со стола.

– Посмотрим, я еще не согласилась. Есть, как минимум, один жирный минус отказаться, – пожимаю плечами, выделяя ключевое слово-намек на Охотника.

– Жирный?! – переспрашивает Хантер, приподняв бровь.

– Ну, очень веская причина отказаться, не бери на свой счет.

«Неужели он подумал, что груду его стальных мышц я бы назвала жиром?! Ой, как бы я была рада, если бы это был жир… Мне было бы проще.»

– Так, я бы с вами еще потусил, но мне пора на встречу, – говорит Тео, постукивая пальцами по столу. – Тея, я буду рад видеть тебя здесь, когда вернусь, – подмигивает, посылая мне улыбку, и выходит, оставляя меня наедине с Дьяволом.

– Последний раз прошу: уходи отсюда, – ставит руки по обе стороны от меня, заглядывая в глаза, пытаясь послать импульсы тревоги, страха и ужаса, но у него не получается.

– Хантер, почему ты так настроен против меня? Это из-за того случая в лифте? Забудь, это ничего для меня не значит. Просто минутная слабость. Больше такого не повторится, не переживай. Ты мне не интересен, так же, как я тебе. В бассейне я просто хотела кое-что проверить и убедилась в своей правоте. Ты меня действительно не интересуешь. Не волнуйся, я к тебе равнодушна. Не стоИт, понимаешь?

– Не интересую? – переспрашивает, недоверчиво скользя взглядом по моему лицу и пытаясь залезть под натренированную годами маску неприступности.

– Именно, – подтверждаю, кивая головой. – А тебя это задевает?

– Нет, – коротко отвечает он после недолгого молчания и отстраняется.

– Вот и славненько, – с этими словами я спрыгиваю со стула и направляюсь к выходу, но, вспомнив кое-что, останавливаюсь. – Давай договоримся: ты не лезешь ко мне, а я, в свою очередь, буду обходить тебя стороной?

Он молчит. А молчание, как всем известно, знак согласия.

«Ну окей.»

Быстрым шагом я продвигаюсь по коридору и решаю изучить места, которые мне не удосужился показать Хантер. Я поднимаюсь по витиеватой лестнице на третий этаж, и оставляю позади себя несколько гостевых спален, комнат отдыха, пробираясь к самой дальней, покрытой слоем лака двери. Оглянувшись по сторонам, я открываю ее и попадаю в настоящий рай. О. Мой. Бог. Передо мной простирается огромная библиотека – стеллажи, уходящие под самый потолок, заполнены разнообразнейшей литературой, рассортированной по алфавиту и цвету корешков.

Я подхожу ближе и медленно провожу пальцами по книгам, ощущая их текстуру, и с улыбкой направляюсь к разделу «М». С полки случайно выбираю книгу и читаю название – «Мифы народов мира». Книга старинная, возможно, подлинник. На первой странице вижу душевную надпись: «Дорогой Луизе на долгую память».

Листая страницы, замечаю заметки и подчеркивания – короткие надписи, выделенные карандашом важные фразы и моменты. Наверное, для Луизы это был очень важный подарок был. Интересно, кто такая Луиза? Мама? Бабушка? Информации на женщин семьи Каттанео критически мало. Известно только то, что двадцать лет назад мама Хантера, имя которой по каким-то причинам решили скрыть от общественности, утонула во время празднования годовщины свадьбы. Если бы я жила с таким чудовищем, я бы поступила так же. Но оставить троих сыновей ему – это слишком.

– И что ты здесь делаешь? – глубину моих рассуждений нарушает возмущенный голос. Мэддокс.

– Джеймс сказал, что я могу осмотреть дом, – выдавливаю улыбку и закрываю книгу.

– Что. Ты. Забыла. В. Библиотеке? – резко чеканит каждое слово, будто я не просто взяла одну книгу, а украла у него любимую игрушку.

– Мне было интересно, что находится за этой дверью, – выгнув бровь, объясняю. Хотя не совсем понимаю, что я сделала такого, что вызвало такую возмутительную реакцию у парня.

– Как там тебя? Тея, да? – он сокращает расстояние между нами и ставит одну руку на стеллаж, возвышаясь надо мной.

«Ой, я почти поверила, что ты не запомнил моего имени.»

– Думаешь, что этим действием заставишь меня испугаться и сбежать? – хмыкаю, скрестив руки на груди. – Не получится, я уже достаточно боялась в этой жизни, что больше не намерена попадать под влияние страха. Тем более такого, как ты, – опускаю взгляд на его грудь, и медленно возвращаюсь к его глазам.

– Я предупреждаю тебя один раз: если ты собираешься здесь жить, вход в библиотеку тебе запрещен, – проигнорировав мои слова, приказывает Мэддокс.

– Могу узнать причину?

– Нет, не можешь. Запрещено и все. Это мое место.

– Окей, босс, – поднимаю руки вверх, удерживая в одной книгу, и замечаю, как он быстро переключает внимание с моего лица, на то, что находится в моей руке. Я разворачиваюсь вполоборота и ставлю ее обратно на полку, под его странный взгляд. – Что? – машу головой в недоумении. – Я возвращаю книгу в «твое место», – показательно сгибаю два пальца на последних словах перед его лицом. – Доволен?

Не дожидаясь его ответа, я выхожу из библиотеки, готовая распсиховаться из-за нелепой ситуации, но не могу этого сделать, потому что опять натыкаюсь на Хантера, стоявшего облокотившись о стену и пялившегося на дверь, словно знал, что я нахожусь именно здесь и специально поджидал, когда я выйду.

«Тут в каждом углу будут эти красавчики стоять?! Так я точно не найду ничего из того, что мне может помочь.»

– Что ты хочешь мне сказать? – закипая, спрашиваю его. – Что я не имею права ходить по паркету? Или дышать с тобой одним воздухом, потому что по твоему мнению он исключительно твой? Прости, но ты не зарегистрировал его как свою интеллектуальную собственность. Так что я буду пользоваться им без твоего разрешения.

Бросив в него острый, как кинжал, взгляд, я прохожу мимо него, и решительно настраиваюсь не задерживаться сегодня в этом доме. Я абсолютно уверена, что иду в правильном направлении, но обратив внимание на расположение комнат, меня начинают одолевать сомнения: туда ли я вообще иду?

«Блять, Тея, ты на третьем этаже, а тебе нужно на первый. Ты где, черт возьми, витаешь!?»

Я разворачиваюсь и, под насмешливый взгляд Хантера, возвращаюсь обратно.

– Молчи!

Клянусь, я только что увидела улыбку на его мрачном лице. При первой встрече он был куда веселее и разговорчивее. А сейчас… сейчас он похож на серое, затянутое тучами небо, которое не собирается пропускать ни единого солнечного луча. Неужели его действительно так задело то, что я буду работать на его отца и жить в их доме? Мне кажется, что здесь достаточно комнат и наше сосуществование не должно вызвать никаких проблем. Но его холодный взгляд и молчаливое присутствие уже начинают немного подбешивать. Возможно, есть что-то еще, что мне предстоит узнать.

Спускаюсь по лестнице, и слышу за собой его шаги, но принципиально не оборачиваюсь. Мне все равно на него. Ему – на меня. Все. Точка. Конец истории.

Открываю дверь в кабинет без стука, где сидит Джеймс Каттанео, перекладывая какие-то документы из одной папки в другую. Я жду, когда Хантер пойдет следом за мной, но он не делает этого, решая оставить нас наедине.

«Странно, после сегодняшнего для, я думала, что он больше не отлипнет от меня.»

– Тея, – Джеймс убирает бумаги в сторону и обращает на меня все свое внимание. – Как вам дом? Все понравилось? – Он окидывает меня хмурым взглядом, очевидно из-за того, что замечает на моем теле просторную футболку, потекший макияж и влажные волосы.

– Поскользнулась в бассейне, – объясняю причину своего потрепанного внешнего вида. – Мне все понравилось. Могу ли я прочитать контракт?

– Конечно, одну минуту. – От встает со стула и, достав из папки скрепленные листы бумаги в двух экземплярах, протягивает мне. – Изучите все условия, если будут вопросы – задавайте.

Я принимаю из его рук свою путевку в мир правосудия и внимательно читаю. Перечень обязанностей, плавающий график работы, с учетом того, что я учусь в университете, выходные по моему требованию, оплачиваемые командировки, премии за перевыполнение плана – рисуется довольно привлекательная картина. Я перехожу на следующую страницу и мой взгляд цепляется за один смущающий меня момент.

– Пять тысяч долларов за три месяца? – испытываю желание потерять зрение и вновь его обрести, чтобы убедиться в том, что этот человек на полном серьезе готов платить мне такие деньги за работу и проживание здесь.

– Если вас что-то не устраивает, я готов увеличить сумму.

– Я думаю, что этого вполне достаточно.

«В любом случае, я пришла сюда не за деньгами, а за тем, что гораздо ценнее этих бумажек.»

– Вы готовы подписать?

– Да, – я беру ручку в свою левую руку и прежде, чем оставить след от чернил, смотрю на наблюдавшего за мной Джеймса. – Мне нужно несколько дней, чтобы собрать вещи и сообщить семье о временном переезде.

– Как скажете, Тея. В понедельник вы можете переезжать в мой дом, – он одаривает меня улыбкой и складывает руки на столе, перестукивая пальцами одной руки о другую.

Я ставлю в отведенном для подписи месте букву «Т», делаю несколько завитушек, завершая их кистью-стрелочкой и рисую над буквой символы, похожие на рога чертенка.

– Готово. – Возвращаю ему документы, а он, убедившись, что я все сделала, ставит свою подпись и отдает один экземпляр мне.

– Хантер отвезет вас домой.

–Нет уж, спасибо, я доберусь сама. – Чисто физически я не больше вынесу нахождение рядом с этим источником тестостерона.

– Почему же? Хантер прекрасно управляет автомобилем, и сможет быстро доставить вас, куда скажете, – его губы озаряет хитрая улыбка, проявляющая заметные морщинки вокруг его рта.

– Я в состоянии сделать все сама, – рублю на корню его очередные попытки «подложить» мне своего сына в качестве водителя.

– Как скажете, Тея, – сдается он, а я, осторожно согнув документы пополам, стараясь избежать заломов, поднимаюсь со стула и выхожу из кабинета, вскользь взглянув на прислонившегося виском к стене Хантера. Он подбрасывает какой-то брелок вверх и сосредоточенно смотрит в одну точку. Бесит.

Легким взмахом головы я привлекаю его внимание к себе, и его глаза на мгновение фокусируются на мне, будто пробуждаясь из глубокой задумчивости. Он ловит брелок, и тот мягко ложится в его ладонь. Хантер не спешит отреагировать, но я замечаю, как его поза меняется – легкое напряжение в плечах, чуть приподнятый подбородок. Очевидно, что он ждет от меня каких-то слов или действий, но я не намерена удовлетворять его ожидания. Поэтому я прохожу мимо него, направляясь, как я думаю, к выходу. Чувствую его взгляд, прожигающий спину, но не ускоряю шаг, держу себя в руках, но, преодолев половину пути, я осознаю, что снова иду не в ту сторону.

«Чертов дом, неужели нельзя было сделать поменьше этажей и комнат ?!»

– С твоей координацией явно какие-то проблемы, Дейенерис, – произносит равнодушно Хантер, когда я дохожу до него.

– Я просто хотела прогуляться по дому, вот и все.

– И на полпути передумала? —ухмыльнувшись, спрашивает он.

– Так бывает, – пожав плечами, я иду уже в правильном направлении и спускаюсь на первый этаж, ощущая за собой тяжелые шаги парня.

– Я отвезу тебя.

– Не стоит утруждаться.

– Ты дважды заблудилась здесь. Так что, если ты хочешь до полуночи оказаться дома, а не где-то на помойке или под рулем какого-то дальнобойщика, то не неси чушь и не строй из себя мисс «я все могу сделать сама», – он останавливается у двери и насмешливо смотрит на меня.

– Хорошо, мистер «прокачу всех на крутой тачке», – снисходительно взглянув на него, я не могу сдержать саркастическую улыбку.

Выхожу следом за ним на улицу, и мои глаза тут же находят его Bugatti Chiron – тот самый, внешний вид, которого мы тогда немножко подпортили. Кстати, зеркало уже располагается на своем месте, а передняя часть выглядит так, словно ничего критичного не происходило. Хотя я помню рассказ Дома о том, как он въехал в его тачку, разбив не только бампер, но и часть переднего крыла.

Я смотрю на роскошный автомобиль, и в голову сразу же лезут воспоминания о той грудастой брюнетке на высоченных каблуках, которую он стопроцентно трахал на безупречном кожаном покрытии. Одного взгляда на, виднеющиеся через открытое окно сидения, хватает, чтобы в горле застыл удушливый ком отвращения. Мысль о том, чтобы садиться туда, вызывает протест каждой клеткой моего тела.

Словно уловив мое внутреннее сопротивление, он тихо удаляется в сторону гаража. Несколько минут спустя он возвращается, управляя новейшей моделью Ferrari Daytona, выкрашенной в ярко-красный цвет. Завораживающий звук мощного двигателя наполняет воздух, когда автомобиль выезжает из гаража. Откидная крыша и восхитительные золотые вставки на дисках придают машине еще большую притягательность. Внутреннее убранство дополняют синие кожаные сидения с изысканным логотипом на спинке. Мой взгляд невольно задерживается на каждой детали доступной моим глазам, и я ощущаю, как в груди разгорается огонь восхищения.

«Боже, я сейчас кончу от одного ее вида.»

– Так и будешь стоять и пялиться? Или может сядешь уже?! – громко спрашивает Хантер, чем выводит меня из залипшего состояния.

– Не боишься за состояние сидений, если я случайно намочу их своими мокрыми шортами? – спрашиваю, не подумав, что это может звучать двусмысленно, или даже трехсмысленно.

«Блять. Блять. Блять.»

– Садись, Дейенерис, – сделав вид, что он не уловил мой завуалированный вопрос, он кивает на пассажирское сидение и закрывает глаза солнцезащитными очками.

«Панторез. На улице уже темно вообще-то.»

– Потом не плачь, что я испортила твою очередную «вещь», – открываю двери и забираюсь внутрь.

«Как же давно моя задница не сидела в такой нереальной тачке. Я завидую сама себе.»

– Нравится? – он нарушает тишину, как только мы выезжаем за территорию особняка.

«Какой рев мотора, какая приборная панель, какое освещение…»

– Видела и получше, – выпаливаю, а сама думаю, что это самая шикарная машина из всех, в которых я когда-либо сидела.

– У тебя плохо получается врать, – замечает он, не отрываясь от дороги.

– С чего ты взял, что я вру?

– Это видно по твоему лицу, – отвечает, окинув меня быстрым взглядом.

– По моему хоть что-то видно, – бубню себе под нос и усаживаюсь удобнее.

– Что ты сказала? – он делает музыку тише и поворачивается ко мне.

– Сказала, что ты ошибаешься, – четче отвечаю, выделяя каждое слово.

– Опять врешь.

– Слушай, может ты не будешь судить всех по себе, – сложив руки на груди прислоняюсь к двери машины и смотрю на него. – Тебе в темноте вообще хоть что-то видно, мистер Блэк? Может быть снимешь уже? Я не хочу, чтобы меня потом пришлось опознавать у какого-нибудь дерева в твоей компании, – выдаю на одном дыхании.

Он снимает очки и, вместо того чтобы спокойно смотреть на дорогу, начинает разгоняться, не отрывая глаз от меня.

– Смотри на дорогу, идиот! – кричу ему, вжимаясь в спинку сидения, когда он еще больше прибавляет скорость.

«У меня не было в планах сегодня умирать. Я еще не все сделала.»

– Посмотрю тогда, когда скажешь правду, – спокойно произносит он, убирая одну руку с рулевого колеса.

– Какую, к черту, правду?! Нравится ли мне машина? Да, нравится, —решаю ответить на его тупой вопрос, лишь бы он прекратил так себя вести, но он продолжает смотреть на меня с какой-то странной ухмылкой.

– Я.

– Что я??! – недоумевая спрашиваю.

– Я тебе нравлюсь? Ты поэтому пришла сегодня?

– С ума сошел?! Не нравишься. Я тебе ясно сдала понять, что ты мне не интересен. Так же, как и я тебе. Все. Конец истории. Хватит издеваться! Я ни за что бы не пришла, если бы за мной не приехали. Смотри на дорогу!

– Врешь, – продолжает упорствовать.

– Не вру! – повышаю голос до предела, чувствуя, как адреналин поднимается вверх по телу. – Осторожно! – вскрикиваю, заметив машину, которая выезжает на полосу нашего движения. Обхватываю руль с той стороны, где есть свободное место, и резко тяну его на себя, чтобы избежать столкновения с встречным автомобилем, который проезжает в тесной близости с нами. Хантер возвращает вторую руку и выкручивает руль сначала влево, а потом вправо, уезжая на обочину, и со свистом шин по гравию быстро тормозит в нескольких дюймах от дерева.

Мой корпус бросается вперед, и я ударяюсь лбом о бардачок, чувствуя, как «тараканчики», которые были собраны в кучу, разбегаются по всему мозгу в панике. Я прикладываю ладонь месту удара, испытывая волнообразную боль, которая пульсом нарастает и отпускает, и так по кругу. Прощупываю пальцами болезненный участок и обнаруживаю там выемку. Мне еще синяка на лбу не хватало.

– Никогда. Слышишь? Никогда так не делай, – не кричит, спокойно произносит, сосредоточенно глядя перед собой и с силой сжимая кожаное рулевое покрытие, от чего костяшки его длинных пальцев вмиг приобретают белый оттенок.

– Придурок, ты чуть не убил нас!

– Ты – идиотка?! Я ехал по своей полосе, ничего бы не произошло! – возмущенно восклицает он.

– Не смей меня оскорблять! – с силой бью его по щеке ладонью и, отстегнув ремень безопасности, выхожу из машины, громко хлопнув дверью.

– Стоять! – он выходит следом и орет мне, пока я на дрожащих от переизбытка эмоций ногах направляюсь в неизвестном направлении.

На улице кромешная темнота, и все, что я вижу впереди – трасса, а справа и слева – высоченные деревья, из-за которых едва заметен свет луны.

– Ты не можешь залезть в голову другому участнику дорожного движения, так что если ты решаешь выпендриться, то делай это там, где будешь уверен в безопасности и целостности окружающих тебя людей. Если тебе плевать на себя, то не думаю, что тот человек готов был умереть из-за тебя или нести наказание за твою смерть, – кричу ему, не оборачиваясь.

«Веселая будет прогулка до дома. А с моим везением не факт, что я вообще в ту сторону иду. Блять.»

– Остановись!

– Отвали от меня! Я с тобой в одну машину больше ни за что не сяду!

– Я сказал: стой! – он бежит за мной.

«Он бежит за мной?!»

– А я сказала: отвали от меня. 离开我！(Líkāi wǒ!)! ¡Déjame en paz! Άσε με ήσυχο! (Áse me ísycho!)⁶ – перечисляю ему на всех языках, которые знаю, а то вдруг он не понимает тот, на котором мы говорим.

– Что ты сказала?

– Да ты издеваешься!? На каком языке тебе еще нужно сказать, чтобы ты понял?! – резко останавливаюсь и поворачиваюсь к нему. Глядя на него, такого разъяренного, злого и сердитого, я испытываю не меньше этих эмоций. Подхожу к нему и, задрав голову, заглядываю ему в глаза, готовая просто разорвать его на части прямо сейчас. Поднимаю правую руку и указываю пальцем на свой рот, на который он сразу же опускает взгляд.

– Читай по губам: О Т В А Л И ОТ МЕ… – Но я не успеваю договорить, потому что он принимает мое предложение буквально и начинает читать мои губы своими. Он жадно поглощает их, впитывая каждую букву своим языком. Он охватывает мой затылок рукой, погружая пальцы в мои волосы, и не позволяет мне отстраниться. Будто бы я пыталась это сделать. Я растворяюсь. Таю от его напора и отдаюсь ему. Что он творит со мной?! Нельзя допускать этого. Нельзя. И когда я собираюсь упереться ладонями о его грудную клетку, чтобы оттолкнуть, он резко разрывает наше притяжение первым.

– Успокоилась? – смотрит на меня и показательно вытирает свои губы, будто только что не целовал меня, а облизывал жабу или ел червя. – Я тоже хотел кое-что проверить, – объясняет причину поцелуя. – И я был прав. Ты такая же, как остальные. Неинтересно. Скучно. Пресно.

Сердце приглушенно пропускает первый удар, странно и не очень приятно отдающий глухим эхом в груди.

– Очень рада, что это взаимно, – произношу сквозь стиснутые зубы. Но вместо того, чтобы вытереть губы, я демонстративно облизываю сначала нижнюю, а затем верхнюю и разворачиваюсь.

– И куда ты собралась?

– Подальше от тебя! Езжай к своим «особенным», не таким, как все остальные. Не трать на меня свое время.

И что он делает? Конечно же, он уезжает. Вот так просто уезжает. Козел. Телефон, конечно же, валяется на кровати в моей комнате, а не удобно лежит сейчас в моей руке. Все как надо, блять.

Я плетусь вдоль дороги в абсолютном мраке, чувствуя, как гнев перекатывается внутри меня, словно перекати-поле, обжигая каждый нерв. За полчаса моей «прогулки» мимо меня проехала только одна фура, и та посигналила мне, как придорожной проститутке и поехала дальше.

«Потрясающе. Теперь я понимаю, насколько этот Хантер урод!»

Прохожу еще миль пятнадцать, когда мимо меня проезжает еще одна машина, но останавливается и сдает назад, ровняясь со мной.

«Все-таки Вселенная решила под конец дня встать на мою сторону. Спасибо.»

– Что такая красотка делает здесь одна? – спрашивает парень, опуская окно, и из салона вырываются клубы дыма, медленно растворяясь в воздухе.

«Черт возьми, они накуренные травкой?! «Отличная» компания, не иначе.»

– Малышка, может тебя подвезти? Я знаю тут неплохой мотель, тебе точно понравится! – добавляет второй и разрывается смехом.

«М-да, очень весело.»

– Нет, спасибо, я просто гуляю. Езжайте дальше, – отвечаю, продолжая идти и чувствуя, как ладони чешутся от желания кого-то ударить.

–Гуляешь?

Автомобиль продолжает движение вровень со мной и парень, вывалив свой корпус из окна, кричит мне:

– Детка, в такое время здесь бродят либо шлюхи, либо маньяки. Ты к кому относишься?

– Ко вторым. Так что лучше уезжайте, пока я не начала вас насиловать и расчленять, – язвительно отвечаю.

– Может лучше мы тебя? – Водитель глушит двигатель автомобиля, и не до моих ушей доносится звук открывающейся двери.

– Сэм, успокойся, поехали дальше, – пытается успокоить его друг. – На вечеринке будет достаточно баб, которых ты очаруешь, если не внешностью, то одним из пакетиков.

– Сейчас поедем. – Он выходит и направляется ко мне, растягивая свои губы в уверенной ухмылке. Уверенной в том, что сейчас ему что-то перепадет.

«Да, малыш, иди сюда. Ты обязательно все получишь… Не факт, что то, о чем ты думаешь, но ничего.»

– Что ты делаешь? – испуганно произношу, когда он с каждым шагом поглощает расстояние между нами. – Перестань, – кричу, отступая назад и прижимаясь спиной в дерево.

– Не бойся, больно не будет, наверное. – Он поправляет рукава расстегнутой клетчатой рубашки и скользит пальцами одной руки по запястью другой. – Я сделаю тебе приятно.

– Не нужно, пожалуйста, – умоляю его, оттягивая футболку Хантера ниже.

«Давай, еще парочка шагов и все.»

Он подходит совсем близко, грубо хватает меня за талию и тянет на себя. Мутный взгляд сквозь расширенные зрачки, едкий запах алкоголя и травки – еще один сторонник адреналиновых поездок, не заботящийся о безопасном передвижении на авто.

– Сейчас ты узнаешь, что такое настоящий секс, дорогая. – Он ведет руку вверх и до боли сжимает грудь, а я громко вздыхаю и с сожалением смотрю на него. Затем накрываю его руку своей, прокручиваю ее вниз и резко выворачиваю в сторону, и отхожу немного вбок, заставляя его согнуться. Поднимаю ногу и несколько раз бью его коленом в лицо, пока не слышу характерный хруст и жалкие всхлипы. В этот момент его дружок вылетает из машины, спотыкаясь о собственную ногу и падая на дорогу в пяти метрах от меня. Он собирается встать, но я жестом приказываю ему оставаться на месте, и он послушно поднимает руки вверх и, расширив глаза, смотрит на меня.

– Я же говорила, что отношусь ко второму типу, к маньякам, и по-хорошему предупреждала вас ехать дальше, – голос звучит ледяной сталью. Не все девушки, похожие на безобидные цветы, таковыми и являются. А теперь, мои хорошие, вы закроете свои отвратительные ротики и молча будете ждать такси, а я поэксплуатирую вашу тачку. Заберете ее на первой же заправке. Ясно? – Они молчат, и я, уже в кипящем состоянии, обхватываю удобнее ладонь парня и выгибаю пальцы в обратную сторону.

– Ясно-ясно, – он мычит, и я отпускаю его.

«Как же легко и быстро получилось вас напугать. Даже скучно немного.»

Поправив выбившуюся прядь обратно в пучок, я подхожу к машине и сажусь за руль. Бросаю телефон на землю перед стоящем на коленях парнем и, послав воздушный поцелуй, уезжаю под красивое слово «сука».

Делаю музыку немного громче, ощущая каждую клетку возбуждения в теле и еду до тех пор, пока не замечаю свет фар проезжающей машины. Машины Хантера.

«Соизволил вернуться? Какая досада его ждет там.»

Подъехав к заправке, я открываю бардачок и нахожу несколько скрученных в трубочку купюр. Развернув их и убедившись, что они подлинные, я выхожу из машины и оставляю окно на половину открытым, чтобы у этих придурков была возможность попасть внутрь.

Покупаю в минимаркете гадкий кофе, чтобы скоротать время, и оплатив на сдачу две минуты телефонного разговора в автомате, звоню Дому с просьбой забрать меня отсюда.

Остановившись позади заправки и попивая горячий напиток, я размышляю о произошедшем сегодня. Два раза. Мы поцеловались дважды за один день. Если так пойдет дальше, то… я понятия не имею, к чему это приведет. Я солгу, если скажу, что мне не понравилось. Очень даже понравилось. Кажется, жить с ним в одном доме будет не так просто, как я думала. Главное – добиться справедливости и наказать всех виновных и причастных. Раз закон не может с ними справиться, это сделаю я. Я готовилась к этому очень долго. И никакой красавчик не сможет помешать мне. Даже если их будет трое.

[5]

Прокрастинация – это склонность откладывать выполнение важных задач и обязанностей на более поздний срок, часто занимаясь менее значимыми или даже бессмысленными делами.

[6]

1.[кит.] 离开我！(Líkāi wǒ!) – Отвали от меня

2. [исп.] ¡Déjame en paz! – Отвали от меня

3. [греч.] Άσε με ήσυχο! (Áse me ísycho!) – Отвали от меня

Глава 6

ХАНТЕР

Блять. Я сорвался. Уже второй раз за сегодня я сорвался. Я не должен был это делать. Моя задача: узнать тайны, разрушить жизнь и избавиться от нее, но никак не целовать ее при первой удобной возможности. Но как можно себя сдерживать рядом с ходячим сексом с языком острее любого ножа? Она – одна сплошная провокация. Я хочу ее. Я, блять, был готов к любому раскладу: сопротивлению с ее стороны или, наоборот, к быстрому перепихону по обоюдному согласию и такой же быстрой потере интереса, но никак не к тому, что происходит. Я думал, что у меня железная выдержка и я с легкостью выполню это конченное задание. Но стоит ей оказаться рядом со мной, открыть свой рот или сделать какую-то херню – я уже готов завалить ее и вытрахать из нее все силы.

Когда я стоял перед ее раздвинутыми бедрами в бассейне, мне хватило бы пяти секунд, чтобы кончить в штаны и повторять это снова и снова. Ее проколотые соски, виднеющиеся сквозь мокрый топ, пухлые, соблазнительные губы, которые каждый раз загадочно изгибались и прикусывались ровными зубами, шоколадные глаза с длинными, густыми ресницами, которыми она пыталась проникнуть в глубины моей души, —это сводит меня с ума.

Она вся сводит с ума. Она, словно какой-то неизвестный миру наркотик, попавший в поле моего зрения, после приема которого штырит больше недели. Мне пришлось приложить немало сил, чтобы грубить ей, заталкивая в голову мысли, что я должен с ней сделать по приказу отца.

Когда она ударила меня, ПЕРВАЯ ДЕВУШКА, которая посмела ударить меня, мне пришлось призвать всю выдержку, чтобы не нагнуть ее на капот моей машины и показать, что с Каттанео нельзя так обращаться. Никому и никогда. Я готов был трахнуть ее в машине, в которую запрещен вход всем кроме меня. Не знаю, почему я решил отвезти ее домой именно на ней. Мне просто не хотелось, чтобы она сидела в другой, в той, в которой ездят остальные. Что. Блять. Эта. Девчонка. Творит. Со. Мной?!

После непредвиденного поцелуя я вспылил, и, чтобы не сделать ничего лишнего, проехал несколько миль, остановился на обочине дороги и попытался успокоиться перед тем, как вернуться и увезти ее домой. Мне нужно было время, чтобы потушить огонь, разгорающийся внутри меня из-за всех этих провокаций. Мне казалось, что ей тоже было нужно это время. Но когда я вернулся, ее уже не было – ни на том месте, где я ее оставил, ни по пути к этому месту.

Я тщательно осматривал территорию и, заметив сидящих на краю дороги сумасбродных парней, решил остановиться и спросить, не видели ли они ее. Один из них, странно вцепившийся в свою руку, начал кричать, что какая-то дрянь обманула их и угнала их тачку, оставив их в этой глуши без возможности уехать. Не сложно было догадаться, о ком он говорил. Это было очень похоже на Дейенерис. К слову, за «дрянь» ему пришлось ответить своей рукой, которая случайно оказалась сломанной, а его глаз внезапно заплыл от ударов моего кулака. Почему я это сделал? Потому что никто не посмеет так ее называть. Никто, кроме меня.

По их наводке я отправился на ближайшую заправочную станцию, где она обещала оставить их машину. Машину я увидел сразу же на парковке, но Теи здесь уже не было. За сотню баксов работник минимаркета сказал, что видел, как десять минут назад описанная мной девушка садилась в автомобиль какого-то мужика. Плевать. Мне должно быть плевать. Но почему-то мне не очень понравилось, что ее увез какой-то непонятный ублюдок, когда это должен был сделать я. Сам виноват. Я бросил ее одну на дороге ночью, и думал, что она, как послушная собачка будет сидеть и ждать, когда же я вернусь за ней. Идиот.

Убедившись, что я предпринял все попытки найти ее, я решаю выпустить пар, чтобы окончательно не сойти с ума, и делаю это единственным доступным мне способом – трахаю кого-нибудь. Поэтому я отправляюсь в свой клуб и цепляю первую встречную девушку. Как на зло ею оказывается длинноволосая блондинка с шикарной фигурой и бюстом размера С, или даже D. Почти символично, не правда ли? Я увожу ее в свой кабинет и отрываюсь по полной, нагибая ее над столом и скрывая ее лицо от себя. Подсознание подкидывает ярчайшие картинки в образе Дейенерис, которые ему удачно удалось запечатлеть после сегодняшнего дня, благодаря чему я двигаюсь намного сильнее и резче.

– Ты был хорош, Хантер! – запыхавшись, произносит девушка и оттягивает желтое платье на свою задницу, когда я натягиваю футболку на влажное тело.

По моему плану мне должно было бы полегчать, но по какой-то причине мне стало только хуже. Странно, хоть я и кончил, получив то, что, как мне казалось, нужно, я по-прежнему остался неудовлетворенным.

– Ага, – отвечаю и бросив пару бумажных купюр на стол выхожу из кабинета. Сообщив Брайану, охраннику клуба, что ему следует выпроводить ночную гостью, я сажусь за руль и кружу по городу под громкие басы музыки, разлетающиеся по салону. Я пытаюсь вытравить таким способом все мысли о ней, но с каждым новым треком они возвращаются в тройном размере. Думает ли она обо мне? Как пройдет наша следующая встреча? Что она выкинет еще?

«Что со мной происходит блять?! Неужели мне надо трахнуть Тею, чтобы стать привычным Хантером, которому плевать на женский пол?!»

Я возвращаюсь домой под утро и, выйдя из машины, сразу же натыкаюсь на сидящего на ступеньках порога отца, который, кажется, ждал моего возвращения.

– Хантер, ты отвез ее домой? – спрашивает меня, вместо пожелания доброго утра и вопроса о моих делах или самочувствии.

– Отвез, – вру.

– И как тебе эта вредная девчонка? Справишься? – Он протягивает мне пачку сигарет, но я, махнув головой, отказываюсь и сажусь рядом с ним.

– Я когда-то тебя подводил? – вскидываю брови, уверенно глядя на отца.

– Нет, поэтому я и поручил это задание тебе, а не Конналу или кому-нибудь другому.

«Конечно, ты поручил это мне, потому что предпочитаешь все делать моими руками.»

– Тео спрашивал о ней. Она ему очень понравилась. А вот Мэддокс… Кажется, он не разделяет с ним этих чувств.

– Мне плевать, что они думают. Главное, чтобы не мешали мне, вот и все.

– Они не помешают, можешь быть в этом уверен.

– Ты когда уезжаешь? – меняю тему, чтобы хоть как-то избежать разговоров об этой чокнутой.

– В понедельник вылетаю в Лас-Вегас на три дня, а потом в Ванкувер на неделю, может быть задержусь, так что за это время ты должен сделать все возможное, чтобы втереться к ней доверие и найти то, что мне нужно. Я буду ждать от тебя ежедневный отчет, – сообщает мне.

– Ты не думаешь, что это кажется странным: ты сегодня взял ее на работу, а уже через пару дней уезжаешь и оставляешь ее в доме с тремя парнями? – спрашиваю, осознавая, насколько абсурдным ей может показаться это решение.

– Я знаю, что ты сможешь выкрутиться из ситуации и придумать что-то, что заставит ее поверить тебе. Я не собираюсь отменять свои планы из-за этой девушки.

– То есть, я должен отменить свои из-за нее? – возмущаюсь.

– У тебя не может быть планов, кроме тех, которые я тебе поручаю. Тем более, ты знаешь, что стоит на кону, – выгнув бровь, спокойно говорит отец, зная, что я не могу отказаться по очень веской причине.

– А теперь иди спать, Хантер. Проведи выходные с умом, ведь в начале недели ты должен быть в отличном настроении, чтобы покорить сердце милашки Теи, – ухмыльнувшись отвечает отец.

Я встаю и, чувствуя тяжесть на каждом шагу, плетусь в свою комнату. Захлопнув за собой дверь, падаю на кровать и, уставившись в потолок, охваченный гнетущими мыслями, считаю секунды до момента, когда наконец-то смогу от них избавиться. Мне не раз приходилось выполнять приказы своего отца. И каждое новое распоряжение не приносит мне удовольствие, наоборот, меня начинает воротить от всего, что я делаю для него, но я не могу отказаться. Просто не могу. Это отвратительное чувство разъедает меня изнутри, поглощая душу, точнее то, что от нее осталось. Тьма окутывает меня, не оставив ни единого намека на свет. И кажется, что этот «свет» больше никогда не появится.

У меня нет воспоминаний нормального детства. Каждый яркий момент перекрывался чем-то ужасным и до боли страшным. Таким образом отец «учил» меня мужеству и силе. Он был уверен, что только через страдание я пойму смысл жизни и смогу выжить в этом беспощадном мире.

Тео и Мэддокс избавлены от этой участи, ведь только самый старший должен пройти «ритуал» посвящения. Я ненавижу это. Ненавижу, что мне выпало быть первым и всю жизнь принимать на себя эту невыносимую ответственность перед семьей. Никто меня не спрашивал, чего я хочу, кем хочу быть. В один из дней просто заявили, что я вырос и теперь должен стать тем, кем он сможет гордиться.

Сначала это было ужасно тяжело – каждый день надевать маску равнодушия и смотреть на всех с презрением. Но с каждым днем эта маска срасталась со мной все плотнее, и теперь я уже не замечаю, как изменился. Люди смотрят на меня со страхом, не зная, что ожидать от меня. Жестокость, грубость, злость, боль – я действительно способен на это. Но никто не спрашивает, хочу ли я вообще таким быть. Все решения давно приняты за меня, и мне остается только существовать в этой клетке, подтверждая чужие ожидания.

Заткнув уши наушниками и включив оглушающую музыку, которая буквально разрывает барабанные перепонки, я засыпаю. Это единственный способ, который помогает мне заглушить голоса в моей голове хоть на некоторое время и спокойно поспать. Поспать – громкое слово. Я уже давно забыл, что такое нормальный сон; уже в тринадцать лет я не знал, смогу ли когда-нибудь снова ощутить этот ускользающий кайф.

Я просыпаюсь без помощи будильника ровно в пять пятнадцатьи иду в ванную, готовлюсь к пробежке и выхожу на улицу. Каждое утро одно и то же. Пробуждение. Пробежка. Душ. Завтрак. Работа. Катание по городу. Клуб. Секс. Что-то похожее на сон. И снова по кругу. Это мой режим.

Так и прошли мои выходные, только кроме этого мне еще пришлось ломать голову в поисках решения, как же заставить ее уйти по-хорошему. Еще пару дней назад я хотел ее предупредить. Говорил ей уходить и делал это несколько раз. Я не мог раскрыть все причины, почему ей следует покинуть дом моего отца, поэтому просто, как идиот, повторял слово «уходи». По какой-то неведомой мне причине, я хочу уберечь ее от того, что может сделать отец. Но эта упертая девушка ни в какую не хотела меня слушать, а решила делать по-своему и войти туда, куда ей не следует. Я сделаю все возможное, чтобы она исчезла. Дам ей последнюю попытку, и если она не воспользуется ею и не уйдет по собственному желанию, то мне придется идти до конца и тогда у нее уже не будет шанса сбежать.

Вернувшись домой, после очередной пробежки, я принимаю душ и накинув полотенце вокруг бедер, направляюсь на кухню. Завариваю себе кофе с имбирем и солью и приступаю к приготовлению завтрака. Я никогда не ем то, что готовит наш повар. Терпеть не могу есть чужую еду, даже в ресторанах. Вот такой у меня пунктик.

– Хант, ты не мог бы одеться?! – слышу полусонный голос Тео, который входит на кухню в одних шортах и трет глаза.

– Тебя смущают мужики в полотенце? – насмешливо спрашиваю брата.

– Меня смущает, что это полотенце может в любую секунду упасть, и ты засветишь свой член нежелательной публике. – Тео кивает на стоящих в стороне двух мужчин, которые ежедневно приходят убирать наш дом.

– Боишься, что они сильно расстроятся? – смеюсь, бросив взгляд на мужчин.

– Боюсь, что они сбегут, не убрав дом, и это придется делать мне, – поджав губы, говорит Тео.

– Ты есть будешь? Кофе, чай?

– Нет, я же не ем по утрам. Как ты умудряешься, и на пробежку ходить, и душ принимать, и завтрак готовить? Меня еле-еле хватает только глаза открыть и проверить ленту в инсте, и почистить директ, – отвечает брат, падая на стул и вглядываясь в бутерброд с ветчиной. – Хотя, наверное, все-таки съем это божественное блюдо. – Он забирает один бутерброд с тарелки. – Хант, как тебе удается приготовить такую вкуснятину всего из трех ингредиентов? – с довольным видом пережевывает еду.

– Приму за комплимент, Тео, – сажусь напротив него и приступаю к пище. – Как дела в универе? Готов к сессии? – интересуюсь у брата.

– Обижаешь. Все шпоры готовы и надежно спрятаны под подошвой моих кроссовок, – усмехается он, запивая еду стаканом воды.

– А если серьезно? – приподнимаю брови. Тео хоть и кажется легкомысленным, но он далеко не глупый парень. Он очень сообразительный и с головой на плечах, но выбить из нее всю дурь – задача не из легких.

– Если серьезно, Хант, то готов конечно. Ты думаешь, я просто так торчу в библиотеке после занятий?

– Ну, я думал, потому что тебе нравится работающая там библиотекарша.

– Хант, ты сейчас про мисс «Не дам никому, кроме Хардина Скотта»⁷? – с издевкой спрашивает Тео.

– Это кто? – нахмурившись, спрашиваю его.

– Да есть один придурок, которого хочет большая половина Америки, но он достался одной-единственной Тессе Янг, – засмотревшись в одну точку, объясняет брат.

Я не понимаю, что за ерунду он несет, и кто эти люди. Я знаю, что наш Тео давно влюблен в девушку, которая после учебы подрабатывает в библиотеке. Сначала раз пятнадцать пытался позвать ее на свидание, но всегда получал отрицательный ответ с ее стороны. Однажды вернулся оттуда с ссадиной на губе, объяснив это тем, что хотел ее поцеловать, за что она укусила его. Даже фамилия не помогла ему заполучить сердце Фелиции Льюис. Хотя Тео – тот еще красавчик, за ним выстраиваются в очередь женская половина университета, моментами кажется, что даже пол Лос-Анджелеса. Но он запал на эту девчонку и не может никак вытащить ее из головы.

«Кто бы говорил, Хантер. Ты тоже не можешь избавить голову от мыслей об одной девушке».

– Всем привет, – с уставшим, пост-алкогольным видом на кухню входит Мэддокс, касаясь пальцами висков, и сразу же направляется к кулеру с водой.

– Ночь прошла не без приключений? – спрашиваю брата.

– Не начинай, Хант. Голова и без того дико раскалывается, – нахмурившись, отвечает Мэд.

– Когда ты уже остановишься? – спрашивает Тео. – Я не шучу, если ты еще раз решишь завалиться в три часа ночи в мою комнату, чтобы сплавить девушку, которая тебе надоела своими рассказами о походах в салон красоты, где ей неудачно сделали окрашивание, – говорит Тео, заставляя меня удивленно посмотреть на него. – Что? Это она мне рассказала, – объясняет мне и поворачивается обратно к Мэду. – И попросишь меня развлекать ее, пока сам будешь отсыпаться в своей студии, я поставлю сенсорный замок на дверь, чтобы ты больше никогда не мог туда войти.

– Это оплата за смену моего имиджа, – выставляет указательный палец в сторону Тео и залпом выпивает воду из стакана.

– Это в последний раз, Мэд. Я вообще-то по ночам спать хочу.

– Ой, знаю, как ты спишь ночами, – с ухмылкой произносит Мэд. —Моя комната, если что, находиться по соседству с твоей, так что я прекрасно слышу твои музыкальные «сны». Собственно, по этой причине я и точку в студии, – дополняет Мэд.

– Так, все, хватит, – встреваю в их ежедневную утреннюю перепалку. – Мэд, ты начал работать над своим проектом? – решаю сменить тему.

– Еще нет. Муза покинула меня, поэтому я усердно ищу ее…

– Не в тех местах ищешь, – перебивает его Тео. – Ты уверен, что Муза будет находиться в клубе Ханта?

– А вдруг, – пожав плечами, отвечает Мэддокс.

Мэддокс возбуждается от эстетики, особенно от эстетики женского тела. Он – художник до мозга костей, хотя по его внешнему виду сейчас так не скажешь. Он больше похож на отсидевшего за убийство человека, преступника. Тем не менее это не мешает ему быть полностью растворенным в своем творчестве. Но последние три месяца, после тяжелого разрыва с девушкой, которую он застукал стонущей под своим научным руководителем, он испытывает творческое воздержание. Поэтому практически каждую ночь напивается до состояния «я не помню, что было вчера», оправдывая это тем, что он отчаянно ищет что-то высшего сорта, чтобы вернуть себе чувство эйфории от своего дела, но не находит его и отключается от мира таким образом.

– Вряд ли. Может твоя Муза постучится в дверь нашего дома именно сегодня, – проигрывая бровями говорит Тео, намекая на… понятно на кого он намекает. – Как вам Тея, кстати? Мне понравилась, такая девочка с огоньком.

– Не знаю, какая-то странная, но соглашусь, в ней что-то есть. Что-то такое неизведанное, тайное, хочется копнуть глубже, чтобы понять ее, —объясняет свою позицию Мэд.

– Может, именно она станет той, кто поможет тебе вернуться на арену, – с улыбкой отвечает Тео. – А тебе, Хант? Согласись, она же ходячий секс. Ты видел ее ноги? Задницу? Она точно днями напролет в тренажерке приседает. А грудь? – он показывает на себе приблизительный размер груди девушки, а я, стиснув зубы, пытаюсь сдержать себя, чтобы не врезать ему, за то, что он оценил все то, что я уже успел потрогать, и не раз.

– Ничего особенного. Такая же, как все остальные.

«Это я сейчас себе пытаюсь доказать? Или честно ответить на вопрос Тео?»

– Ну не знаю, я бы изучил ее скрытые одеждой места, – Тео ухмыляется, а затем, облизнув губы, хватает зубами металлическую серьгу на языке и, слегка прищурившись, бросает быстрый взгляд в мою сторону, словно проверяя мою реакцию на его провокацию.

– Тео, лучше изучи тему права, это тебе сейчас пригодится, – толкаю его в бок, а он закатывает глаза.

Эти двое – те, с кем я могу на несколько минут в день забыть, кто я на самом деле. Мы очень разные, но, тем не менее, с этими людьми мне комфортно находиться рядом. Что бы не случилось, я всегда буду на их стороне и никогда не позволю никому навредить им. Даже если они об этом не просят.

Закончив с завтраком, я отправляюсь в комнату, чтобы переодеться. Выбрав одну из своих «ярких» футболок и джинсы, я надеваю солнцезащитные очки и выхожу из дома, чтобы забрать девушку. Отец все утро занимается подписанием документов и сортировкой необходимых встреч на пару недель, пока его не будет. Встреч, к слову, будет не так много, поэтому присутствие в доме госпожи Хилл не очень уместно. Но на этот счет отец привычно сказал, что я сам придумаю, что ей сказать.

С помощью одного звонка Конналу, я узнаю ее настоящий адрес, и, набрав нужные координаты в навигаторе, выезжаю к ней. Возможно, мой приезд будет для нее сюрпризом. Мне аж не терпится увидеть ее лицо, когда на пороге своего дома она увидит меня. Преодолев несколько десятков миль, я останавливаюсь напротив простого двухэтажного дома, который со стороны выглядит очень даже ухоженно. Остановив машину у забора, я направляюсь к двери, замечая, как под моими ногами тихо скрипят деревянные ступени и несколько раз стучу. Несколько минут стою в ожидании и стучу снова, на этот раз громче. Снова тишина.

«Она что, все-таки решила послушать меня и не лезть туда, куда не следует?!»

Я собираюсь уже плюнуть на все и вернуться домой, но передо мной открывается дверь и… чтоб меня.

«Она серьезно?! Открывает двери в таком виде?!»

На ней нет ничего, кроме белоснежных трусиков в маленькие красные сердечки и топа без рукавов и бретелек, прикрывающего лишь ее грудь.

«А если бы это, блять, был какой-то маньяк-извращенец? Или просто сосед за солью зашел? Ну нет, у нее точно не все дома. Хотя какое мне вообще до этого дело? Плевать.»

– Тут вообще-то звонок есть, – указывает пальцем на спрятанную за листьями плетенных цветов черную кнопку. – Ты что здесь забыл?!– возмущенно смотрит на меня, протирая кулаками сонные глаза.

«Нет, ты не развидишь меня, дорогая.»

Я бы мог сказать, что этот жест выглядит очень мило, но это, блять, сексуально, чертовски сексуально. Ее выход в таком виде на порог дома будет теперь преследовать меня во снах. А ее лицо будет являться передо мной каждый раз, когда я буду трахать другую. Мне будет тяжело эти две недели находиться с ней в одном доме. И очень больно. Особенно в области паха.

– И тебе доброе утро, Дейенерис! Шмотки собрала? Сегодня – понедельник, а это значит, что тебе пора ехать в новую жизнь, – прогоняю порочные мысли, вкрадывающиеся в мою голову грубым тоном, который она точно должна возненавидеть в скором времени.

– Я с тобой никуда больше не поеду. Езжай по своим делам, я доберусь сама, – она прикрывает двери, но я успеваю выставить ногу в проем и без приглашения вламываюсь внутрь.

– Я могу помочь тебе с вещами, – оглядываюсь по сторонам. Все выглядит довольно-таки прилично. Обычный, просторный дом с мебелью светлых оттенков и небольшим количеством декора.

– Ты что себе позволяешь, идиот?! – вопит и подходит ко мне слишком близко.

Риск. Сейчас есть очень большой риск, побуждающий меня сорвать с нее эти ангельские трусики, прижать животом к стене и трахнуть, или сделать то же самое на кухонном столе, не важно.

– Где твоя комната? – спрашиваю, оглядываясь по сторонам и пытаясь игнорировать ее влияние на меня.

– На то она и моя, чтобы не звать туда никого кроме себя! – гневно отвечает она, нервно откидывая волосы за спину.

«Ангел злится. Превосходно.»

Я поворачиваю голову в сторону лестницы, и она замечает, куда направлен мой взгляд. Она явно понимает, что я намерен найти ее комнату сам, если она не покажет мне. Я скрываю улыбку, просящуюся на мое лицо и демонстративно направляюсь к лестнице. Она тут же бросается за мной, хватает за рукав футболки и с силой тянет на себя.

Никто. Никто не смеет трогать меня, пока я не позволю. Но этой девчонке, кажется, все равно на все запреты, потому что каждый раз она нарушает мои правила телесного контакта с людьми. В прочем, с одной стороны, я не против этого.

– Ты не пойдешь в мою комнату! – протестует она, сдувая упавшую на лицо прядь кудрявых волос. Кудрявых? Я изумлен.

– У тебя разве не ровные волосы? – спрашиваю, обхватывая двумя пальцами светлую прядь и всматриваясь в нее, словно вообще впервые вижу локон такого образца. Ее рука взлетает вверх и с силой ударяет по моей, заставляя отпустить эту частичку ее ангельской внешности.

– А ты, я смотрю, чересчур внимательный? – выпаливает она с сарказмом, но я неожиданно обнаруживаю желание сделать ей комплимент:

– Тебе идет, ангел, – сам удивляюсь такому ответу, который в потоке выливается из меня.

– А тебе идет прохладный ветер, так что будь добр, свали на улицу! – с вызовом произносит и указывает пальцем на дверь.

– Я приехал за тобой и помогу тебе собрать твои вещи, принцесса, —настаиваю на своем, пытаясь ее еще больше вывести из себя.

– Не смей меня так называть! Никогда не смей обращаться ко мне подобными словами! Никаких принцесс и ангелов здесь нет! Выйди на улицу, дай мне десять минут, и я буду готова! – ее лицо омрачается странным выражением эмоций, будто она борется с внутренним конфликтом.

«Интересно, почему она так странно реагирует на милые прозвища, которые ей очень даже подходят.»

– Окей, Дейенерис, – поднимаю руки вверх, иронично капитулируя. – Без проблем. Не надо истерик.

Я выхожу на улицу и осматриваю район, в котором живет этот ангел. Если ей так сильно не нравится «принцесса» и «ангел», то я буду называть ее так постоянно. Я намерен выводить ее из себя каждую минуту ее нахождения рядом со мной. Может хоть так она поймет, что ей не следует влезать в болото семьи Каттанео.

Ровно через десять минут она выходит из дома с чемоданом в руках. На ней черные шорты с необработанными краями, нитки которых развеиваются по ветру, вероятно, щекоча кожу. Белая футболка оверсайз с надписью «Fuck me if you’re not afraid of losing your life»⁸ завязанная на узел чуть выше ее пупка, заставляет меня хмыкнуть и задуматься: а так ли мне дорога жизнь сейчас? На глазах у нее солнцезащитные очки, а волосы собраны в небрежный пучок. Даже в таком виде она выглядит слишком сексуально. Она идет ко мне с уверенностью, которая вызывает у меня смешанные чувства: восхищение и раздражение одновременно.

– Мне больше нравилось то, в чем ты была одета до этого, – приподняв брови произношу, и, поднявшись с капота машины, направляюсь к багажнику, чтобы поместить туда ее вещи.

Она яростно бросает взгляд в мою сторону и с гневом садится на переднее сидение, пристегивая ремень безопасности с заметной резкостью.

«Она боится?»

– Мне плевать что тебе там нравится, а что нет! – ее голос полон раздражения.

– У тебя выходные не удались? Или может месячные?

– Сейчас у тебя из носа пойдут месячные! Можешь заткнуться и следить за дорогой?! – глубоко вздохнув она отворачивается к окну, явно выражая нежелание продолжать разговор. Что ж, я тоже не горю желанием говорить дальше.

Я завожу двигатель и включаю аудиосистему. Из динамиков начинает играть ритмичная мелодия, которая может помочь немного успокоить бушующую бурю в Тее.

Мы выезжаем на трассу, и с каждым поворотом руля я чувствую, как внутренняя напряженность слегка уменьшается. Вместе с рокотом двигателя мое сердце начинает биться быстрее, предвкушая сегодняшний день. Он будет незабываемым и решающим. Если она не воспользуется последним шансом, который я ей сегодня дам, то я получу уникальный опыт: влюблю ее в себя, найду то, что нужно отцу, а затем, когда она станет уязвимой, сломаю и уничтожу. Все должно пройти идеально. Главное, следовать моему плану, не сбиваться с пути и самому не попасть в этот капкан.

Когда мы подъезжаем к дому, я вижу, как отец как раз в этот момент садиться в машину, а его водитель укладывает чемоданы в багажник.

Тея хмурится, смотрит сначала на происходящее перед нами, а затем переводит взгляд на меня.

– И как это понимать? – ее голос полон подозрений.

– Ты о чем? – притворяюсь недоумевающим.

– Не прикидывайся идиотом. Меня нанял на работу Джеймс Каттанео, а он уезжает и, судя по количеству чемоданов, не на один день, – ее негодование ощутимо даже в тоне.

– Во-первых, прекрати называть меня идиотом, – сдавливаю руль, скрипя зубы. – Во-вторых, ты работаешь на семью Каттанео, – специально выделяю слово «семья», чтобы до нее точно дошло. – И пока мой отец будет в отъезде, я остаюсь за старшего. Ты сможешь сложить два плюс два, или нужна помощь, ангел? – поворачиваюсь к ней, и ловлю на себя взгляд, которым можно за секунду вскипятить воду.

– Я на это не соглашалась! – отрицательно машет головой.

– Ты контракт не читала, прежде чем поставить там свою каракулю? – вскидываю брови в удивлении и тянусь к дверной ручке, но останавливаюсь, решив добавить напоследок: – Я предупреждал тебя. Советовал уйти, но ты не послушалась меня. Так что будь готова к аду, который ждет тебя, как только ты переступишь порог этого дома.

Я выхожу из машины, слыша позади себя ее недовольный бубнеж. Смотрю на поливающего растения садовника и жду, пока Тея выйдет следом и начнет свой неизбежный скандал, уверенно укрепляясь в мысли, что все идет по плану. Но то, что происходит дальше, выходит за рамки предсказуемости и искренне удивляет меня…

Я собираюсь коснуться двери, чтобы открыть ее, как Тея неожиданно резко тянет ее на себя, уже пересев на водительское сидение. Моя реакция запаздывает всего на несколько секунд, но ей этого достаточно: она решительно сдает назад, натянув на лицо уверенную маску вседозволенности.

«Она, мать вашу, только что угнала мою тачку прямо перед моим носом! Что я чувствую сейчас, глядя на то, как быстро она разворачивается и выезжает на дорогу? Панику? Нет. Злость? Немного. Желание убить? Совсем малость. Восторг? Именно! Желание догнать и трахнуть? Определенно!»

Я быстрым шагом направляюсь к своему черному Bugatti Chiron, стоящему в гараже на месте Ferrari Daytona, сажусь внутрь и, выжав газ на полную, выезжаю следом за ней. Захожу в приложение-трекер, которое мне предложили установить в салоне при покупке обеих машин, чтобы в случае угона, я смог с легкостью дистанционно отключить двигатель и отследить подонка. И сейчас мерцающий ярко-красный кружочек на дисплее точно показывает, куда направляется милый ангелочек Тея. Я не собираюсь блокировать машину, не хватало еще чтобы с ней что-то случилось. С ней, я имею в виду с Теей, если что. Мне интересно посмотреть на то, что она будет делать дальше и к чему приведет эта гонка.

Я уверен, что она струсила, увидев, как уезжает отец. Стопроцентно испугалась того, что ее ждет в доме, где живут трое парней с определенными потребностями.

Обгоняя несколько автомобилей, я наконец замечаю прекрасный зад моей дьявольской красавицы красного цвета. Перехожу на встречную полосу, чтобы оказаться на одном уровне с Теей, и наблюдаю за ней.

«Неплохо набрала скорость, почти 80 миль/ч. Интересно, как далеко она готова зайти?»

Я бросаю взгляд на встречку, и убедившись, что впереди машин нет, прижимаюсь практически вплотную к дверям своей машины, которой сейчас управляет эта чокнутая и поворачиваю голову в ее сторону. Тея сосредоточена на дороге, но, почувствовав на себе мой взгляд, поворачивается и смотрит прямо на меня. Неотрывно. Пронзительно. В самую душу. Она не отводит взгляд, и я не делаю этого.

«Что происходит? Она пару дней назад топила за безопасность на дороге, а теперь готова разбиться, лишь бы не жить со мной? Раньше надо было думать. Намного раньше.»

Тея переводит взгляд на встречную полосу и начинает довольно улыбаться. Черт. Впереди едет машина, и у меня есть всего несколько футов до столкновения. Выжимаю газ в пол и обгоняю ее, оказываясь впереди девушки. И отъехав немного вперед, резко торможу.

«Если она мгновенно не среагирует, то я заставлю ее оплачивать каждую сломанную деталь. И я сейчас имею в виду не денежную компенсацию в качестве оплаты.»

Но она справляется – резко тормозит, ее машину начинает крутить в сторону. В какой-то момент сцепление снова стабилизируется, Тея включает заднюю передачу и устремляется обратно в противоположном направлении.

– Принцесса Тея не наигралась? – с улыбкой на лице произношу.

Разворачиваюсь и еду за ней. Пока она не успела набрать скорость, я решаю прибегнуть к системе блокировки движения. Машина плавно замедляется, включается аварийная сигнализация, а двери блокируются. Паркуюсь на обочине и плавно направляюсь к девушке.

Я впервые оказываюсь в ситуации, когда не знаю, как правильно реагировать. Если бы это сделала Беатрис, я бы убил ее. Хотя она бы никогда не поступила так – слишком уверена в том, что любит меня и боится разрушить то, что представляет для всех как «отношения».

Почти добравшись до машины, я наблюдаю еще одну захватывающую картину: Тея отстегивает ремень безопасности, выбирается через откинутую крышу и, не оборачиваясь, убегает в сторону леса.

«Ну что за девчонка?!»

– Хорошо, хочешь сыграть в салочки? Сейчас устрою.

Я бегу. Бегу за ней, с каждой секундой все больше охваченный смесью совсем не напоминающего гнев и волнение. Черт возьми, я действительно бегу за девушкой! Это как сцена из какого-то безумного романтического фильма, а не моя реальная жизнь.

Наконец, догоняю ее и, схватив за руку, тяну сначала на себя, а затем впечатываю ее спину в ближайшее дерево. Крепко прижимаюсь своим телом в ее, ощущая, как мою грудную клетку сжимает от напряжения, тесно прикасаясь к ее учащенно вздымающейся груди из-за быстрого и сбивчивого дыхания.

– Я никогда не отпускаю свою добычу, Дейенерис, – выпаливаю, не отводя взгляд от ее красивого лица. Даже без тонны макияжа, запыхавшаяся, потная, с растрепанными волосами, она может стоять на пьедестале с чемпионской статуэткой в руках.

Капелька пота стекает по ее виску, и я веду внутреннюю борьбу, чтобы не провести по ней языком, ощутить ее вкус, а затем наброситься на ее губы, как дикий зверь на кусок свежего мяса.

– А я больше никогда не попадаю в расставленные капканы, Охотник, – она улыбается, и внезапный удар коленом в мой пах заставляет меня отпустить ее и согнуться от боли.

«Она сведет меня с ума. Она, блять, уже второй раз бьет меня по члену. Если так дальше пойдет, то мне потребуется помощь врача.».

Она пользуется моментом, чтобы сбежать, но я не намерен сдаваться. И немного придя в себя, бегу за ней, чувствуя, как каждая секунда происходит в каком-то странном вихре эмоций. Наконец, снова догоняю ее, и схватив за талию со спины, тяну на себя. Падаю на траву, переворачиваюсь, оказываясь сидеть сверху нее, и задираю ее руки над головой.

– Ты знаешь, что так делать нельзя, принцесса? Ты сделала мне больно, а я могу ведь отплатить тебе тем же, – шепчу, склонив голову на бок.

– И что же ты можешь сделать?! Ударить? Ну так попробуй! Чего ждешь? Вмажь мне по лицу, давай! Я жду, – она срывается на крик, а я нахмурившись смотрю на нее.

«Она думает, что я такое чудовище? Она знает. Она знает, что я могу это сделать.»

– С чего ты взяла, что я буду причинять тебе физическую боль? – спрашиваю, пытаясь уложить мысли в голове.

– Ты сам это только что сказал!

– Зачем ты все это устроила?! Чего ты хотела добиться этим? Твоя глупая голова не подумала о том, что на таких машинах может быть датчик слежения, и я найду тебя, куда бы ты не уехала!

– А может, я этого и хотела! Может, я хотела, чтобы ты нашел меня, – удивляет меня своим ответом, и я ослабляю хватку на ее руках.

– Что?

– Тебе ведь скучно живется, Хантер, это видно по твоим глазам. И я подумала, что было бы не плохо дать тебе немного эмоций, раскрасить твои серые будни чем-то интересным, провокационным и, может быть, рискованным. Скажи, что тебе не понравилось?! Скажи, что тебе не было весело сейчас? – ее гнев исчезает, уступая место странной радости.

– Ты проходила психиатрическое обследование в этом году? Кажется, у тебя есть кое-какие проблемы, – встаю с нее, чувствуя себя полным придурком.

«Повелся. Но, признаю, ей удалось добиться нужного эффекта. Мне интересно, мне понравилось.»

– Кто бы говорил, – она встает и поочередно трет запястья, на которых остались покрасневшие следы от моих пальцев.

«Я настолько сильно сдавил их? Плевать. Мне должно быть все равно.»

– Езжай за мной. И больше никогда не вытворяй подобное, Дейенерис, – говорю, разворачиваясь и уходя из леса в сторону своей машины.

Всю дорогу до дома мои мысли заняты ей. Она вывела меня на эмоции, заставила почувствовать что-то такое, что я не чувствовал очень давно, или же никогда. И сейчас я по-настоящему понимаю, что мне может быть трудно все это время не только из-за ее физического воздействия на меня, но и из-за ее странных поступков, которые цепляют меня и заставляют вихрем кружиться в водовороте эмоций, которых никто никогда не видел. Даже Тео и Мэддокс.

[7] Хардин Скотт – это вымышленный персонаж из популярной серии книг "After" американской писательницы Анны Тодд.

[8] (англ.) Fuck me if you’re not afraid of losing your life —Трахни меня, если не боишься лишиться жизни.

Глава 7

ТЕЯ

Понятия не имею, чем я руководствовалась, когда решила угнать его машину. Это уже второе подобное «преступление» за неделю. Чего я хотела добиться? Его внимания? Я добилась его еще в нашу с ним первую встречу. Вывести его на эмоции? Скорее всего. И мне понравилась его реакция на меня и мои странные поступки. Настолько понравилась, что мне хотелось разорвать его футболку в том лесу, провести руками по напряженному телу, ощутить подушечками пальцев каждый сантиметр его мышц, затем лечь на траву и позволить делать с собой все, что он захочет. А он, я уверена, хотел сделать со мной многое, и придушить меня за угон тачки – последнее в этом списке. Он странно действует на меня. Слишком странно. До такой степени, что я порой сама не знаю, что я творю.

Вернувшись к дому семьи Каттанео, Хантер испаряется, а меня встречает у дверей тот самый мистер Невозмутимость по имени Коннал. Он предлагает отнести мои вещи и показать комнату, в которой я буду жить ближайшие три месяца. Именно на такой срок я подписала контракт с мистером Каттанео в пятницу. Но каково же было удивление, когда я увидела, как он уезжает, не сообщив мне об этом ничего, когда он принимал меня на работу. Только вопрос: изменилось бы что-то? Вряд ли. Я бы в любом случае приехала в этот дом, даже если он оказался пустым.

– Сегодня ты можешь провести день как тебе хочется, Тея. Мистер Каттанео в отъезде приблизительно на две недели. Он был бы рад узнать, что тебе все здесь нравится. Ты можешь чувствовать себя здесь комфортно, как в своем доме. Поэтому отдыхай и развлекайся. Можешь ходить где хочешь, – это была самая длинная реплика, которую произнес этот загадочный парень.

– Даже библиотека? – приподнимаю брови, хотя уже знаю, что ответ будет отрицательным.

– Только в те моменты, когда поблизости нет Мэддокса, – удивляет меня Коннал.

– Почему он так против того, чтобы я там находилась?

– Думаю, что это связано с их матерью. Мэддоксу было всего три года, когда она оставила их. По мере взросления его тянуло туда магнитом, а со временем он узнал, что она составила эту библиотеку из своих самых любимых книг. Последние несколько месяцев он не проводит там так много времени, как раньше, но, тем не менее, он терпеть не может присутствие там посторонних людей. Не обижайся на него, он хороший парень, иногда чересчур холодный, может быть грубый и резкий, но он хороший. Со временем ты поймешь его. Теперь я пойду, мне нужно уехать по делам. Добро пожаловать, Тея, – произносит неотрывно глядя на меня, а затем отворачивается и выходит из комнаты.

«А нет, вот эта реплика была самой длинной.»

Как только двери закрываются, я, наконец, могу полноценно рассмотреть свое новое, временное, убежище. Здесь красиво. Все оформлено в гармоничном сочетании серых и белых тонов. В центре расположена огромная кровать с белоснежным постельным бельем. Бледно-серое бархатное изголовье плавно перетекает в стены, украшенные нежными тенями и блестящими серебристыми акцентами.

Из открытого балкона веет теплый, чистый воздух, наполняя комнату чувством спокойствия. Мебель в комнате дополнена изысканными деталями: прикроватная тумбочка с мраморной поверхностью, мягкое кресло с вельветовой обивкой серого цвета, стоящее рядом с балконом, и стильные лампы, встроенные в стены. Слева от ванной комнаты расположены дополнительные двери, открыв которые я попадаю в уютную гардеробную с огромным количеством женской одежды и невольно присвистываю.

«Я надеюсь, что это вещи предыдущей женщины, живущей здесь, а не купленная одежда специально для меня. Ни за что не стану надевать ни одну из этих дорогих шмоток.»

Вернувшись в комнату, я обращаю внимание на часы, стоящие на белом столе – уже половина третьего, а из-за ночных посиделок с Дженни и вынужденного изучения программы своего курса в университете, я толком не спала. Поэтому прислушаюсь совета Коннала и прилягу на часик отдохнуть.

Я переодеваюсь в более удобную одежду, в виде легких хлопковых шорт и футболки, доходящей до середины бедра. Ложусь на мягкие простыни и мгновенно отправляюсь в место, где меня преследует один и тот же, уже привычный, сон.

Я бегу. Долго. Быстро. Настолько, что стираю в кровь пятки и чувствую разрывающую душу боль. Я подбегаю к краю обрыва и, закрыв глаза, падаю, в надежде, что мне удастся избавиться от призраков прошлого. Я уверена в том, что все пройдет как обычно: я упаду и перестану существовать, но… Как только я расставляю руки по сторонам и собираюсь сделать безрассудный, но необходимый поступок, мою талию обхватывают сильные руки и тянут обратно, целенаправленно спасая меня от смерти.

Он падает на землю, присыпанную белыми хлопьями, и я отчетливо ощущаю своей спиной усиленное биение его сердца. Затем разворачивает меня так, что я оказываюсь лежать под ним и, открыв свои глаза, вижу, как он смотрит на меня. Смотрит не так, как в жизни… Его взгляд наполнен беспокойством, заботой, нежностью и… любовью?

Он медленно поднимает руку к моей щеке и осторожно поглаживает ее, дотрагивается моих ресниц и убирает выступившую влагу. Я что плачу? Я прижимаюсь к его ладони, но не могу отвести взгляда от его лица, ощущая, как от такого легкого прикосновения начинают покалывать кончики пальцев на ногах, а в животе – растекаться приятное, несравнимое ни с чем, тепло.

Он опускает руку вдоль моего тела, мягко касается груди и плавно ведет ее еще ниже. Под его пальцами, пуговицы моего белоснежного платья, словно исчезают, открывая его взору набухшую от возбуждения грудь. Проскользнув взглядом по оголенному участку, он довольно улыбается, а я сильно прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать просящийся наружу стон. Далее тянется к моей талии и грубо сжимает кожу, оставляя на ней видимые отметины, что заставляет меня почувствовать его желание сделать со мной что-то запретное. Я откидываю голову вбок, когда он наклоняется к моей шее и проводит языком дорожку по пульсирующей венке. Тянется губами к уху, прикусывает мочку, а затем целует болезненное место, а я обхватываю руками его затылок, призывая не останавливаться, и сбивчиво выдыхаю еле слышным звуком его имя.

– Я никогда не отпускаю свою добычу, Дейенерис, – хрипло произносит парень, глядя на мои губы, и наклоняется, чтобы поцеловать, но этого не происходит.

Громкая, разрывающая ушные перепонки музыка заполняет все пространство. Вокруг нас из ниоткуда возникает целая компания людей. Они начинают танцевать и брызгать в нас водой, пытаясь отрезвить. А потом звучит какой-то мощный взрыв и все становится темным….

Я подрываюсь с кровати в поту и, схватившись за сердце, пытаюсь утихомирить разрастающуюся бурю в нем. Это не сон, точнее то, что было в конце – не сон.

«Они устроили… вечеринку?! Серьезно?! Очень и очень интересно. Это типа папочка уехал, и можно уйти в отрыв?»

Я открываю дверь и, спустившись на первый этаж, попадаю в вихрь, напоминающий вечеринки из фильмов о безумных студенческих буднях. Гостиная полна полуголых, мокрых от пота и, судя по всему, совершенно пьяных людей, которые страстно обнимаются и ласкают друг друга без малейшего стеснения. Со стороны это все напоминает эпицентр надвигающейся оргии, готовой разразиться в любой момент.

На кухне царит хаос – в центре находится огромный бак с пивом, к которому выстроилась очередь для игры в кегстенд⁹. Желающие переворачиваются вверх ногами и пробуют пить пиво. Мерзость. Но я бы попробовала.

Мое внимание привлекают яркие вспышки света за панорамным окном, где находится бассейн. Я решительно направляюсь туда, но мне преграждает путь какой-то, уже заметно поднакидавшийся, парень. В одной руке он держит стакан с выпивкой, а второй сжимает электронную сигарету. Он делает затяжку и выпускает из рта дым с ароматом арбуза и ледяной мяты, заинтересованно глядя на меня. Мокрая, пропитанная какой- то жидкостью, футболка, прилипает к его телу, и он пальцами несколько раз оттягивает ее, развеивая в пространстве запах дорогущего парфюма вперемешку с алкоголем.

– Привет, красотка, – из-за громкой музыки, он придвигается ближе и кричит прямо в мое ухо. – Ты только пришла? Выглядишь самой трезвой здесь.

– Типа того, – кричу ему в ответ.

– Никогда не видел тебя раньше. Ты не местная?

– Можно и так сказать. А в честь чего вечеринка?

– Ты не знаешь? – удивляется он. – Хант решил отметить приезд какой-то чокнутой, в надежде вывести ее из себя и заставить свалить отсюда. Но это мне сказали по секрету. Надеюсь, тебе можно доверять?

«Хант? Ну конечно… И почему я не удивлена? Мелко плаваешь, дорогой! Думаешь какая-то вечеринка сможет меня испугать или заставить уехать? Смотри и наслаждайся, милый.»

– Конечно можно, – улыбаюсь ему, разрабатывая в голове план по провалу затеи Хантера. – Меня, кстати, Тея зовут. И да, я та самая чокнутая, которую нужно заставить свалить отсюда. Приятно познакомиться, – протягиваю ему свою ладонь и замечаю, как его радостное выражение лица резко сменяется непониманием или сожалением того, что он слишком болтлив.

– Упс. Сорри, Тея, – он убирает в задний карман свою электронку и обхватывает мою ладонь своей рукой. – Меня зовут Брайан.

– Брайан, не хочешь составить мне компанию вон там? – киваю на ту самую «мерзость», стоящую на столе в кухне.

– Ты серьезно? – он окидывает меня недоверчивым взглядом. – Ты же проиграешь!

– Теперь у меня еще большая мотивация выиграть, – схватив его за руку, я пробираюсь через толпу, стоящую в очереди.

– Какие ставки? – спрашивает парень, снимая с головы темно-синюю кепку и убирая ее в сторону.

– Есть предложения? – Я завязываю длинную футболку в узел под грудью, чтобы не засветить ничего лишнего ненужным людям, и открываю вид на свою задницу, обтянутую короткими хлопковыми шортиками.

– Глядя на тебя в таком виде у меня в голове только одна идея, – облизнув нижнюю губу, он скользит взглядом по моему животу.

– Трахнуть меня? – с легкостью вылетает из моего рта.

– А ты мне нравишься, – он начинает смеяться, стягивая с себя мокрую футболку.

– Окей. Если ты победишь меня, я сегодня же открою тебе доступ ко всем скрытым одеждой местам. – Я завязываю волосы на затылке резинкой, которую всегда ношу на своем запястье. – А если выиграю я, то ты должен будешь выполнить одно мое желание, – добавляю с хитрой улыбкой.

– Какое? – приподнимает брови, и в его глазах мелькает огонек интереса. Но что-то мне подсказывает, что для меня он уже готов сделать все, что угодно.

– Узнаешь, когда проиграешь, малыш, – подразниваю его, замечая, как в его глазах вспыхивает азарт.

«Итак, сейчас я собираюсь надраться пивом. Надеюсь, оно хотя бы вкусное здесь и меня не вывернет после первого же глотка.»

Не смущаясь всеобщего внимания, я улыбаюсь, стараясь излучать уверенность. Один из парней, высокий и крепкий, подходит ко мне и наклоняется, чтобы объяснить коротко, что сейчас будет происходить. Я киваю, давая ему понять, что готова.

Он осторожно поднимает меня вверх, ловко переворачивая, чтобы я оказалась вниз головой, а ногами к потолку. Я чувствую крепкую поддержку его рук, обхвативших мои бедра, и понимаю, что от него сейчас очень многое зависит. Бросив взгляд на стоящего в таком же положении Брайана, я замечаю на его лице улыбку, а в глазах – уверенность в своей победе.

– Надеюсь ты уже достаточно мокрая, потому что сейчас я тебя сделаю, – насмешливо бросает он.

– Посмотрим.

К нашим губам одновременно подносят трубки, включают рычаг подачи алкоголя, и первые потоки холодного пива текут по трубке прямо в мое горло. Первые глотки даются тяжело, но я стараюсь найти ритм, и, кажется, постепенно вхожу во вкус. Я закрываю глаза, сосредотачиваясь на равномерном дыхании и быстроте глотков. Через несколько минут кажется, что наша «борьба» достигает апогея.

Я чувствую, как руки, держащие меня, легонько похлопывают меня по бедру. Открываю глаза и вижу, что Брайан уже стоит на ногах, а его лицо показывает, что он решил сдаться. Я плавно опускаю ноги на пол и, вытерев влажные губы, поднимаю руки вверх в жесте триумфа под восторженные крики толпы, а после – принимаю поздравления.

«Еще бы. Я только что влила в себя пол-литра пива за один заход, если не больше.»

Голова начинает немного кружиться, как будто я лечу на карусели, а тело непроизвольно начинает пошатываться. И если я сейчас же не уберусь отсюда, то через минут десять меня так накроет, что я начну творить неведомую херню. А, впрочем, почему бы и не сделать это?

– Тея, но как? – спрашивает Брайан, озадаченно глядя на меня.

– Просто я не привыкла проигрывать, милый, – подмигиваю ему, чувствуя, как мой разум начинает уплывать.

– Ты покорила меня. Говори, что за желание ты придумала? – с интересом спрашивает, слегка наклоняясь ближе, чтобы лучше слышать меня.

Я не успеваю ему ничего ответить.

Чья-то рука грубо хватает меня за плечо и по-собственнически оттягивает от Брайана. Передо мной возникает разъяренное лицо Хантера, из его глаз летят мечи прямо в меня.

– Ты вконец берега попутала, Дейенерис?! – кричит практически в мое лицо.

– И тебе добрый вечерочек, Охотник, – с усмешкой отвечаю, лукаво трепля его за волосы и начинаю по-дурацки улыбаться. Похоже, действие алкоголя на пустой желудок начинается гораздо раньше, чем я предполагала.

– Иди в свою комнату! – Его хватка на моем плече становится все сильнее, как будто он смог добраться ее до самых костей. – Ты не приглашена на вечеринку!

– Почему же? Ты же так запарился, – провожу ладонью по его лицу и с фальшивым сожалением поджимаю губы. – Бедненький, так старался, чтобы вывести меня из себя шумом и полуголыми людьми здесь и думал, что я соберу свои вещички и свалю? Смею тебя огорчить, но твой план провалился. Я люблю вечеринки, и твой отец сказал, что я могу чувствовать себя здесь как дома! Так что проваливай с моего пути и не мешай мне развлекаться, – вырываю свою руку из его жесткой хватки и собираюсь уйти, но он не дает.

Этот чертов псих закидывает меня на свое плечо, так что я оказываюсь висеть головой вниз, и алкоголь, который я только что выпила, с секунды на секунду попросится обратно. Хантер кладет свою руку на мою задницу и тащит меня… Реально, как настоящий охотник, тащит свою добычу туда, где сможет разделать меня на кусочки и приготовить себе ужин.

– Если ты сейчас же не поставишь меня на место, я заблюю здесь все! – кричу и пытаюсь остановить его провокационной фразой, но он молчит, уверенно продолжая пробираться через гостей.

– Океюшки, дорогой, я предупредила тебя.

И тут он останавливается. Но не отпускает меня. Я чувствую его напряженные мускулы под собой.

– Так вот, куда ты пропал, Хант, – звучит слегка разочарованный и немного грустный голос. Но я не могу посмотреть на нее, так как все, что я вижу – нижняя часть тела Хантера.

– Беатрис, иди к бассейну. Я сейчас вернусь, – коротко отвечает Хантер, продолжая держать руку на моей заднице.

– Нет, Хант! Что это за девица?! Я имею право знать правду! – ее голос срывается на писклявый крик, заставляющий меня зажмурить глаза.

–Тебя это не должно волновать. Я сказал, чтобы ты шла к бассейну, Беатрис, – чеканит Хантер ледяным голосом.

– Нет, Охотник, расскажи этой барышне, куда ты тащишь меня. Я тоже хочу послушать, – выпаливаю я, уперевшись локтями в его крепкую поясницу в попытке причинить ему хоть немного боли. Но ему все равно. Мое сопротивление для него – слабый ветерок, не способный сдвинуть даже песчинку, ни то что его.

– Я его девушка, а не барышня! – резко отвечает «не барышня, а девушка».

Слово «девушка» неприятно режет слух. Я знала, что он пользуется популярностью среди женщин, но то, что он состоит в отношениях… Для меня это новость вечера.

Заметив боковым зрением движение справа, передо мной предстает совсем не та, которую я видела тогда в нашу с ним первую встречу. В этот раз – это красивая, ухоженная девушка с длинными, идеальными каштановыми волосами. На ней надето розовое коктейльное платье с глубокими вырезами на ее тонкой талии. Куда мне до этой «богини» …

Что-то у меня пропало настроение творить что-то неведомое мне самой. Теперь я не против уйти отсюда в новую комнату, молча сесть на балконе и смотреть на ночную природу, освещенную уличными фонарями.

Вместо какого-либо комментария Хантер легонько подбрасывает меня, удобнее укладывая на своем плече и молча уходит, оставляя за нашими спинами свою возмущенную девушку. Он преодолевает несколько этажей, растрясывая все содержимое моего желудка. Клянусь, если бы он еще немного прошелся по лестнице, я бы показала всем присутствующим, количество выпитого алкоголя.

Одной рукой он достает из кармана ключ и, провернув его в замочной скважине, открывает двери. Подходит к середине комнаты и ставит меня на пол. Я пытаюсь устоять на ногах, но это дается не совсем легко из-за долгого нахождения в неестественной позе и меня начинает валить в сторону.

– Ты совсем ненормальная?! – его голос срывается на крик, а руки крепко обхватывают мои плечи, помогая устоять на месте.

– Не прикасайся ко мне! – также громко отвечаю и стряхиваю его руки с себя.

– Больно надо. Ты еле на ногах стоишь.

– А ты не планируешь участвовать ни в каких конкурсах? Ты бы мог одержать победу в одной из номинаций…, например, «Мистер Очевидность», – кривлю лицо в подобии восхищения, а он просто игнорирует мое остроумие.

«Ну что ж, ты мне как бы тоже не интересен.»

Я быстро осматриваю помещение, в которое меня принес Хантер. Все такое темное и мрачное, без единого украшения, картин на стенах, только огромная кровать, застеленная черным постельным бельем, тумбочка со светильником и стол из черного дерева, на котором лежат ноутбук, несколько смартфонов, блокнот и ручка…всего одна ручка. Чересчур минималистично. И как после этого не сказать, что он очень странный и подозрительный человек?

– Теперь я наказана и буду подвергаться пыткам в этой темнице? – наконец спрашиваю, уперевшись взглядом в угол комнаты, где стоит зеркало, к котором отчетливо видно помятую мной футболку на спине Хантера.

– Это моя комната, – объясняет очевидный факт. Никто другой не захотел бы жить в подобном месте. – Оставайся здесь. Если бы я отвел тебя в твою комнату, ты бы сбежала через секунду после моего ухода.

– Тебе не кажется, что ты слишком любишь черный?! – скрестив руки на груди, прохожу по территории Охотника. – И почему ты так уверен, что я не сбегу отсюда?

– Третий этаж. Если ты не самоубийца, то не сбежишь, – говорит и разворачивается, направляясь к выходу.

Только сейчас до меня доходит, что он собирается меня запереть здесь. И тут я слышу характерный звук затвора замка. Я подбегаю к двери и опускаю ручку, в надежде, что он не настолько придурок, чтобы оставлять меня здесь.

– Открой дверь, идиот! – Колочу по деревянной поверхности кулаками. – Ты спятил?! Я не буду здесь сидеть!

Но в ответ тишина.

«Окей, Хантер, но ты еще пожалеешь об этом! Ты не догадываешься, с кем связался! Я не собираюсь здесь сидеть, еще чего?!»

Я собираюсь прошерстить его комнату, в которой не так много скрытых мест. Она выглядит как чистый лист, только черного цвета. Здесь нечего спрятать, если только в стене за зеркалом нет сейфа, в отсутствии которого, собственно, я уже убедилась. Под кроватью, в столе и даже на прозрачной люстре нет ни-че-го. Даже его ноутбук оказывается без пароля, зайдя в который, я ничего не смогла найти. Оба телефона – пусты, точнее они полностью разряжены. Как бы я не пыталась зажимать кнопки блокировки, ни один из них не загорался.

Но я нахожу кое-что интересное, когда добираюсь к записной книжке, в которой есть всего несколько странных записей типа списка инициалов людей с датами и временем. И по чистой случайности, конечно же, у меня нет возможности сфотографировать это, потому что глупышка Тея вышла на звук музыки из своей комнаты без телефона. Кое-как пытаюсь запечатлеть в своей памяти несколько из них, но у меня не выходит… Все смазывается, становится одинаковым и ничего не сохраняется в моей светлой голове из-за алкоголя…

Просидев еще минуты три, я не придумываю ничего лучше, чем выпрыгнуть в окно. Подхожу к нему, открываю настежь и смотрю вниз. В голове сразу же проскальзывает мысль о возможных переломах, но тут отбитая Тея вырывается на свободу и находит решение для этой «сложной» задачи.

Я подхожу к кровати, стягиваю мрачное постельное белье, снимаю наволочки с подушек и пододеяльник. Связываю их между собой крепкими узлами – прямыми и булинь, и, измеряю приблизительную длину.

«Кажется, что достанет только до середины второго этажа. Черт!»

Расставив руки по бокам, я хожу из угла в угол и думаю, что еще можно использовать в качестве каната. Подхожу к двери его гардеробной и, открыв ее, на меня обрушиваются все оттенки черного цвета: футболки, шорты, штаны, пиджаки и, боже, даже трусы, аккуратно лежащие в одном из ящиков, такого цвета.

«У него явно какие-то проблемы с выбором цветной одежды. Хотя, признаю, черный цвет – его цвет. Он полностью описывает его внутреннее состояние и поведение. Мрачный тип, но, мне начинает это нравиться.»

Я сгребаю висящие на вешалке рубашки, беру несколько джинсовых брюк, и отправляюсь к своему самодельному канату. Связываю такими же крепкими узлами одежду, потом соединяю с уже готовым творением и, оценив, понимаю, что этого должно быть достаточно. Во всяком случае, с высоты двух-трех метров я уже смогу спрыгнуть.

Закрепляю импровизированный канат на крюке у окна, проверяю надежность каждого узла, затем глубоко вздыхаю и готовлюсь к спуску. Сердце стучит в груди, как бешеный барабан, руки немного подрагивают, но я держусь крепко. Сначала одна нога, затем другая – я оказываюсь за окном, обхватывая ладонями черную ткань и чувствуя, как легкий ветер касается моего лица. Начинаю медленно спускаться, фут за футом приближаясь к земле, и с каждым движением вниз адреналин нарастает, смешиваясь с намеком на волнение.

Все могло бы закончиться без проблем, если бы один из узлов, в надежности которого я была уверена, не начал развязываться. Вдруг канат начинает слабеть и потрескивать, и в этот момент мой мир сжимается до одной отчетливой мысли – я могу упасть. Ладони потеют, а страх того, что я сейчас упаду на землю и сломаю себе что-нибудь пробирается в мою голову, как холодный змей. Собрав всю силу воли, я быстро отгоняю эти мысли от себя, так же торопливо продолжая спускаться.

Бросив взгляд вниз, вижу, что осталось совсем чуть-чуть, поэтому я, наконец, отпускаю своего «спасителя» и спрыгиваю с оставшейся небольшой высоты, ощущая под ногами безопасность твердой поверхности. Смотрю наверх, осознавая, что проделала этот опасный путь в возбужденном состоянии пойти против Охотника. Но вряд ли решусь на такое еще раз… хотя, кто знает, какое «приключение» он придумает для меня в следующий раз.

Тру ладони друг о дружку, чтобы избавиться от жжения и вытираю образовавшуюся на них влагу о футболку. Выдохнув с облегчением после незапланированного «скалолазания», устремляюсь к бассейну через сад, расположенный с противоположной стороны от дома. По пути туда я выхватываю у проходящего мимо парня банку пива, чтобы хоть немного остудить жар внутри, или, черт возьми, еще сильнее напиться. И под его озадаченный и немного взбешенный взгляд продолжаю свой путь, решительно шагая к заветной воде.

Всего несколько человек сидят немного поодаль от бассейна, под пальмами и потягивают через трубочки какие-то смешанные коктейли. Стараясь не привлекать к себе внимание, я тихо пробираюсь к одному из шезлонгов, который находится прямо у воды, вероятно, для того, чтобы бросать на него вещи и полотенце. Падаю на него и, закинув ногу на ногу, покачиваю одной в такт отдаленно звучавшей музыке, надеясь, что мне никто не помешает.

– И как это понимать, Хант?! – слышу голос девушки Хантера и чуть не давлюсь глотком пива.

«Блять, как из моей головы могло вылететь, что он сказал ей идти к бассейну.»

Я скольжу спиной вниз, чтобы остаться незамеченной и желаю не слышать, о чем они говорят, но из-за повышенных тонов, это сделать невозможно.

«Ты не могла просто уйти из дома до тех пор, пока не начнут разъезжаться гости? Или уйти обратно в свою комнату, например?»

– Беатрис, как хочешь, так и понимай. Мне плевать, – холодно произносит Хантер.

– Ты при всех тащил на себе эту девицу, а я должна нормально к этому относиться?!

Если бы я могла лицезреть эту сцену, наверное, заметила бы, как из ее ушей выходит пар.

– Кто она такая?!

– Говорю в последний раз: тебя это не должно волновать. Я не трахаю ее, если тебя только это волнует.

«Ах ты, врунишка, ты трахаешь мои мозги, вообще-то!»

– Точно? – Ее голос становится немного мягче, кажется, она превращается в лужицу перед ним. – Милый, прости, ты же знаешь, что я жутко ревнивая, поэтому, когда увидела подобное, мне начало сносить крышу.

Я бы могла и дальше слушать душераздирающее признание его любимой девушки, но меня отвлекает громкий звук спереди… Звук прыгающего бомбочкой человека в бассейн, от которого я оказываюсь промокшей насквозь.

«Хотела остудить жар внутри? Получай снаружи!»

– Прости, детка! – Парень выныривает из воды, убирая мокрые волосы назад, и я узнаю в этом человеке Тео. – Ты не хочешь поплавать со мной? – Он подплывает к краю, приподнимается на руках и присаживается вполоборота на плиточную поверхность.

– Спасибо, Тео, но я уже достаточно «поплавала» в каплях, которыми ты меня облил, – отвечаю, выкручивая край футболки.

– Тея, я не заметил тебя, а мне срочно нужно было освежиться. Знаешь ведь, как жарко бывает после секса, – прямо говорит, доказывая, что только что не просто танцевал с девушками.

– Избавь меня от подробностей, – нахмурившись, выставляю руку перед собой.

– Так, может, все-таки поплаваем? – с улыбкой спрашивает парень, поигрывая бровями.

– Не сегодня, Тео, но спасибо за предложение.

Я встаю и направляюсь ко входу в дом, стараясь игнорировать то, как мило прижимается девушка Хантера к своему парню.

«Боже, меня сейчас стошнит от всей этой ванили.»

И я могла бы пройти незамеченной, если бы не налетевший на меня парень, который буквально впечатывает меня спиной в плитку, наваливаясь сверху.

«Да, блять, что сегодня за день такой, а?!»

– Ой, прости, я тебя не заметил, – говорит незнакомец, рассматривая мое лицо затуманенным взглядом. Его дыхание пахнет перегаром.

– Окей, но может, ты слезешь с меня? – упираюсь руками в его грудь, чувствуя, как грубая ткань его жилетки царапает ладони.

– А ты красивая, – его губы расплываются в глупой ухмылке, пока его рука скользит вверх по моей талии.

– А ты успел сохраниться перед выходом из дома? – Я отталкиваю его от себя, и мне это почти удается. Почти…

– Я… – его слова обрываются, потому что его сзади грубо хватают за шею и стягивают с меня, а затем начинают с невероятной силой избивать.

Хантер удерживает его за воротник футболки, сжимая ткань так, что та почти рвется под его пальцами. Каждый удар кулаком в лицо придает парню новые оттенки красного и фиолетового. Его удары четко попадают в центр – в нос, вероятно, ломая его в нескольких местах. Его взгляд полностью сфокусирован на своей цели – превратить лицо этого бедного паренька в кровавое месиво. Он словно зверь, находящийся в трансе, не осознает, что творит.

Сзади него появляется Тео и пытается его остановить, сначала словами:

– Хантер, остановись, хватит!

Но его мольба тонет в гуле ярости. Тео предпринимает физическую попытку, хватаясь за плечо Хантера и пытаясь оттащить его, за что он едва не получает удар сам.

На шум начинает собираться толпа: одни снимают происходящее на телефоны, другие возмущенно переговариваются, но никто не решается подойти ближе. Мэддокс пробивается сквозь людей, подбегает к Хантеру и, схватив его за предплечье, пытается оттащить:

– Черт возьми, Хантер, остановись!

Но и Мэддоксу не удается достучаться до него…

– Получается, моя очередь, – шепчу себе под нос, поднимаясь с пола.

Я запомнила одну важную вещь: если хочешь остановить драку, устрани того, кто слабее. Подойдя к дерущимся, я толкаю избитого до полусмерти парня в сторону и становлюсь на его место. Закрыв глаза, я готовлюсь ощутить на своем лице всю силу удара Хантера.

Но его кулак останавливается в дюйме от моего лица, и я чувствую, как холодное прикосновение его окровавленной руки едва касается моей кожи, пачкая кончик носа. Я открываю глаза и встречаюсь с его взглядом – диким, яростным, полностью затянутым черной пеленой. Он учащенно дышит, как после интенсивной тренировки, его ноздри раздуваются, а челюсть напрягается, играя желваками. Перевожу взгляд на его трясущийся кулак, на котором виднеются стертые в кровь костяшки. По его дрожащей руке я понимаю, что он… он сдерживает себя. Он не в себе.

«С его головой явно какие-то серьезные проблемы. Избить до такого состояния ни в чем не виновного парня… Кем нужно быть, чтобы сделать это?»

– Уйди отсюда! – кричит Хантер, глядя словно сквозь меня, и опускает руки вниз, по-прежнему гневно сжимая кулаки. – Пошла вон отсюда, идиотка, сейчас же!

По его мнению, я должна была бы обидеться сейчас на его тон и обзывательства, разрыдаться и убежать в комнату… Но я не привыкла так делать. Я всегда оставляю последнее слово за собой, и только потом ставлю точку.

– Охотник, я без тебя знаю, что мне нужно делать и когда, ясно?! Я не просила тебя вмешиваться! Я бы и сама справилась! Никогда, слышишь?! Никогда не смей так со мной разговаривать! Я не твоя подружка, которая будет вылизывать тебя с ног до головы, лишь бы ты обратил на нее внимание. И не твоя собачка, которая по твоему приказу будет поджимать хвост и сбегать в свой вольер, понял?! Так что иди ты в задницу, мистер Каттанео! – Я замахиваюсь и бью кулаком в его переносицу.

На мгновение мир замирает. Хантер отшатывается, поднимая руку к носу. Его глаза расширяются от внезапного удара, но я не планирую больше здесь оставаться и ждать от него очередное дерьмо в свою сторону. Поэтому я, как ни в чем не бывало, обхожу его и под гулкие голоса, выражающие сожаление или восхищение, наконец-то, вхожу в дом, чувствуя приятную пульсацию удовлетворения внутри из-за своего поступка.

«Делать мне больше нечего, подстилаться под него! Кого он из себя возомнил?! Он не имеет никакого права так разговаривать с Галатеей Спенсер!»

Подойдя к морозильной камере, я открываю ее и нахожу там ведерко мятного мороженого с дробленным кешью. Беру столовую ложку из ящика под столом и собираюсь уйти в комнату, но, обернувшись, сталкиваюсь с стоящим у стола Мэддоксом.

«Как он так тихо вошел сюда?!»

Прикрываю глаза и глубоко вздыхаю, стараясь избавиться от испуга.

– Что хочешь сказать мне, Мэддокс? Что морозильная камера – твоя территория, и все ее содержимое трогать нельзя?! Прости, дорогой, но я хочу есть. Если есть претензии, напиши на листочке и оставь под дверью, завтра посмотрю. – Обхожу его, но останавливаюсь у дверного проема, когда слышу слово, совсем несвойственное Мэддоксу.

– Спасибо.

– Я сейчас не ослышалась? Сам Мэддокс Каттанео произнес слово из семи букв? – разворачиваюсь, удерживая ведерко двумя руками и удивленно смотрю на него.

– Не ослышалась, – подтверждает он.

– И за что я заслужила услышать эти слова? – спрашиваю его, открывая баночку и набирая ложкой вкусное лакомство.

– За то, что спасла того парня от смерти, а Хантера от проблем, – объясняет Мэддокс, неотрывно глядя, как я погружаю мороженое в рот.

– За первое не за что, – качаю головой, проглатывая холодный десерт, – а за второе… мне плевать на твоего бешеного Хантера и на его проблемы. Мне было жаль парня, вот и все. Это все, что ты хотел сказать? Если да, то я пойду проведу остаток дня в одиночестве, если ты не против, – не дождавшись его ответа, я пожимаю плечами и разворачиваюсь, чтобы уйти. К счастью, на этот раз, я добираюсь до комнаты без приключений.

Падаю на кровать и, воткнув в уши наушники, надеясь заглушить музыку, доносящуюся с нижнего этажа, включаю на своем ноутбуке мультсериал «Время приключений» и пытаюсь отвлечь себя знакомыми и забавными персонажами.

Съев почти половину банки, я ставлю ее на тумбочку и лениво откидываюсь на подушку. Сквозь звуки с экрана, слышу, что громкие биты постепенно утихают. Неужели разошлись? Теперь можно спокойно попробовать уснуть. Хотя, после полученных впечатлений от сегодняшнего вечера, сделать это будет очень непросто.

[9]

Кегстенд – это популярная на вечеринках игра, особенно среди студентов, в которой участник переворачивается вверх ногами и пьет пиво прямо из кега с помощью крана, обычно при поддержке других людей. Игра нацелена на то, чтобы выпить как можно больше пива в этом непривычном положении.

Глава 8

ХАНТЕР

Я был готов убить этого ублюдка за то, что он трогал мою Дейенерис своими корявыми пальцами. Я держался до последнего, но неведомая сила внутри меня оттолкнула Беатрис и направила меня к парню, лежащему на девушке. Все, что происходило дальше, окуталось густым туманом, находясь в котором, я ничего не мог с собой сделать.

Я пришел в себя. Почти пришел, когда вместо того ублюдка, передо мной появилась Тея. С виду такая хрупкая и маленькая, но в то же время сильная, уверенная в себе и такая живая. Она зажмурила глаза и ожидала, что я ее ударю. И я готов был это сделать. Случайно. Мне потребовалась вся выдержка, вся сила, чтобы вернуть здравость в свою голову и остановить кулак, движущий в сторону ее лица, прежде чем он привел бы к неминуемым последствиям. Она защищала его. Она, блять, стала на сторону того, кто лапал ее в местах, которые под запретом для других.

Я разозлился и велел ей проваливать. Я ждал, что она испугается, расплачется и сбежит, как сделала бы любая другая на ее месте, но она решила удивить меня еще больше. Сначала потоком речи, который без остановки выливался из ее красивого ротика, а после – своим ударом, который моментально вернул меня сначала в состояние шока, а потом непонимания.

Она. Меня. Ударила. Блять, она разбила мне нос и подарила два симметричных фиолетовых украшения под глазами. У нее тяжелая рука. Очень тяжелая. Я должен был бы разозлиться на нее, рвануть за ней, снять ремень со своих джинсов и, уложив ее животом на свои колени, выпороть эту аппетитную попку. Но вместо этого, как только она ушла, я дико заржал. Я смеялся, пока из моего носа текла кровь, а Беатрис кричала в адрес Теи всевозможные оскорбления, трогая мое лицо и заставляя взглянуть на нее, чего мне совсем не хотелось.

Вместо ярости и гнева, которые готовы были разорвать меня на части, я почувствовал нечто новое – восхищение ее смелостью и настойчивостью. Мне было так смешно и весело от ее поступка, что со стороны я выглядел еще большим психом в глазах присутствующих, но мне было все равно.

Почему я вообще решил устроить эту вечеринку? Потому что мне хотелось показать этой бестии, что, находясь здесь, она даже спать нормально не сможет. Здесь никогда не будет тихо, здесь всегда будет такое происходить, и я планировал делать подобное каждую ночь, пока она не поймет, что это место не для нее. И я был уверен, что буду делать это, но кое-что изменилось.

Когда я увидел ее в коротких… слишком коротких шортах и футболке, задранной почти до груди, а потом, как она развлекается с одним из знакомых Тео, мне не пришлось слишком долго думать, прежде чем принять решение унести ее подальше от посторонних глаз и запереть в одиночестве. Но эта умалишенная не собиралась меня слушать, она умудрилась выбраться из моей комнаты. Когда я вернулся к себе, то понял, что сделала она это не через дверь, которую я так в итоге и не закрыл. Я хотел. Очень хотел. Вставил ключ в замочную скважину, провернул два раза, а затем открыл обратно. Она додумалась связать мою одежду и постельное белье и спуститься вниз через окно. Этот гениальный поступок чокнутой Теи заставил меня смеяться. Снова. Если так пойдет дальше, я стану таким же сумасшедшим, как она. Хотя, скорее всего, я уже им становлюсь. Иначе я никак не могу объяснить свое состояние, в котором нахожусь последние несколько дней.

Утром я просыпаюсь от дичайшей головной боли, и, приняв душ и таблетку аспирина, собираюсь уйти на пробежку. Мне должно полегчать. Тею со вчерашнего вечера я так и не видел. И не знаю, что бы я делал, если бы увидел.

Я возвращаюсь домой после своей прогулки трусцой по городу, в надежде вернуть себе боевое настроение, и подойдя к дверному проему кухни, из которой доносится приятный аромат домашней еды, отчетливо слышу задорный женский смех через звучащую музыку в наушниках. Вынимаю один из них и прислоняюсь к стене за углом. Подслушиваю

– Да, представляешь, когда мне было двенадцать, я впервые прокатился на велосипеде и закончилось это шрамом на весь торс. Хочешь покажу? – Тео сонным голосом вещает историю, которую после того случая, поклялся не рассказывать никому. Кроме того, он взял с нас слово, что это останется тайной для всех, иначе он свалит из дома.

– Нет, ты вчера уже достаточно засветил своего голого тела. Мне хватит на неделю. – Она смеется. Она, мать вашу, смеется. Искренне.

Я сдавливаю челюсть и кулаки, чувствуя, как внутри меня пробуждается зверь. Еще чуть-чуть, и он вырвется наружу, направив всю свою ярость на брата.

– А ты умеешь кататься на велосипеде? – спрашивает ее Тео.

– Не совсем. В двенадцать лет я была занята немного другим, – приглушенно говорит Тея.

– Хочешь, я научу тебя?

– Чтобы у меня еще и на животе остались шрамы? Нет, спасибо.

«Еще? У нее есть шрамы?»

– Хант, ты чего тут стоишь? – Со стороны лестницы доносится сонный голос Мэддокса, который расслабленной походкой направляется на улицу. Вид у него приблизительно такой же, как был у меня час назад. Значит вечеринка не только на мне так отразилась…

– Ничего, – отвечаю, прочистив горло. И решаю войти на кухню, к воркующему Тео с Теей.

«Блять, Тея, серьезно?! Ты собираешься каждое утро в таком виде встречать троих парней?!»

Она стоит лишь в объемной футболке, и если вчера на ней были хоть какие-то шорты, то сейчас она успела засветить, что внизу у нее ничего нет, кроме розовых кружевных трусиков. Как я это понял? Да вот так. Она потянулась за сахаром на верхнюю полку шкафа, и ее футболка задралась так, что вид ее задницы привлек не только меня, мой член, но и всех присутствующих здесь.

«Я сожгу все ее белье, чтобы она надевала штаны перед выходом из комнаты. Хотя, она в этом случае будет просто голой ходить, что тоже не очень хороший вариант.»

– Хант, ты уже вернулся? Сегодня ты раньше обычного, – радостно произносит Тео, наблюдая за тем, куда устремлен мой взгляд.

– Вернулся, – спокойно отвечаю, хотя испытываю желание подойти к ней и натянуть эту футболку ниже колен.

Услышав мой голос, она даже не напряглась. Она продолжала пританцовывать и переворачивать что-то вкусно пахнущее на сковороде. Ведет себя так, будто ей плевать. Нет, так не пойдет. Я медленно подхожу к ней и останавливаюсь прямо за ее спиной.

– Что ты готовишь? – спрашиваю, наклоняясь к ее уху.

Она прекращает любые движения своим телом, но молчит, полностью игнорирует меня.

«Блять, да она издевается! Я только что сделал первый шаг в ее сторону, а она морозиться!»

– Кажется, Тея обиделась, – шепотом произносит Тео, приставив ладонь ко рту, за что получает лопаткой по руке. – Ауч, ну ты чего? – Он хватается за руку и удивленно смотрит на Тею.

– Ничего, рука случайно соскользнула в сторону глупостей, – прищурившись, отвечает девушка.

«Я что, пустое место для нее?!»

Она выключает плиту, и толкнув меня плечом, отходит к шкафу. Достает две тарелки, забирает сковороду и направляется к столу. Перекладывает странное, похожее на гренки, блюдо на них, и ставит одну перед Тео, а вторую перед собой.

– Я, пожалуй, пойду в свою комнату. Мне еще надо созвониться по одному очень важному вопросу. – Поймав на себе мой взгляд, Тео легко придумывает причину для того, чтобы оставить нас наедине. – Спасибо, Тея, – он благодарит девушку и, взяв тарелку, направляется к выходу из кухни, но останавливается в дверях и странно улыбается, глядя на меня, и только потом уходит.

– Ты так и будешь молчать, Дейенерис? – Подхожу к столу и, поставив на него руки, смотрю на девушку.

Она поднимает руками горячий кусок хлеба и направляет его к своим губам, чтобы откусить, но не успевает, потому что я наклоняюсь и забираю зубами приготовленную ею еду.

«Что за херню я творю!? Сначала пил кофе с одной кружки с ней, а теперь ем еду приготовленную ее руками! Это лечится?»

– Что за херню ты творишь?! – озвучивает мои мысли и гневно смотрит на меня, а потом ее взгляд мечется по моим глазам, точнее по «красоте» под ними, и нахмуренность на ее лице улетучивается, сменяясь довольной улыбкой.

– Между прочим, очень вкусно, – пережевывая сладких хлеб, я говорю правду и тянусь за вторым куском. – Я надеюсь, ты не против?

– Делай, что хочешь. – Поднимает ладони перед моим лицом и встает со стула, направляясь к выходу.

– Тея, стой, – положив еду обратно на тарелку, я подбегаю к ней и хватаю ее за руку. – То, что произошло вчера… – замолкаю, не совсем понимая, что я вообще собираюсь сказать.

– Я оставлю тебе тональный крем, – кивает на мои глаза и вырывает руку из моей.

– Мне плевать, как я выгляжу.

– Мне, если честно, тоже. Я не хочу слушать в свой адрес оскорбления, Хантер. Мне достаточно. Я тебе все сказала. Но если ты вдруг не понял с первого раза, то повторю еще раз: Мне. На тебя. Плевать. Ты меня ни капельки больше не интересуешь, – задирает голову и отчетливо произносит каждое слово. – Как ты сказал вчера утром, я работаю на семью Каттанео, в том числе и на тебя, так что, если я вынуждена с тобой общаться, то буду делать это только по делу. Если никаких сделок и переговоров не планируется на сегодняшний день, то я пойду собираться в университет. По условию контракта я имею на это полное право. – Она снова разворачивается и шагает к лестнице.

«Она думает, что я буду за ней бегать? Размечталась. Сама придет!»

– Вообще-то сегодня как раз-таки будет одна встреча. В семь вечера. Будь готова, нарядись и приведи свое лицо в порядок. Не хотелось бы отпугивать возможных клиентов твоей блендой кожей, – с холодной иронией произношу, прекрасно зная, что ее идеальное лицо не нуждается в косметике.

– Думай о себе, Хантер. Из нас двоих отпугнуть клиентов можешь только ты, – сухо отвечает, не поворачиваясь ко мне. – К семи буду готова, – добавляет и уходит.

А я, как придурок, стою и смотрю на отдаляющуюся фигуру. Только сейчас до меня доходит, что я забрал ее завтрак, оставив ее голодной. Идиот.

Зайдя в душ, я пытаюсь кое-как собраться с мыслями. Прохладная вода струится по моему телу, смывая наслоение утренней суеты, но не успокаивая странное чувство внутри. Я напоминаю себе, что я не какой-то слюнявый подросток, который будет чувствовать вину за вчерашнее. Мне нужно держать себя в руках. Ни одна женщина не смеет себя так со мной вести. Ни одна. Но ей удается рушить это правило каждый раз.

Я должен сломать ее? Я сделаю это. Я заставлю ее страдать от любви ко мне. Очень и очень скоро. Но для начала, я должен сыграть на ее нервах, ревности, доверии и эмоциях, так же, как это делает она. Я найду ее уязвимость.

Она даже не догадывается, что у меня на уме. Каждое мое движение будет продуманным, каждый взгляд – выведенным, чтобы в конечном итоге достичь своей цели. По крайней мере, я буду максимально стараться это делать. Но не зная, что эта сумасшедшая девушка может выкинуть в следующий раз, есть вероятность, что я промахнусь и не попаду туда, куда нужно, повредив не ее, а себя.

Когда Тея, Мэддокс и Тео наконец уезжают, я отправляюсь в ее комнату, которую она оставила открытой настежь. Я перерыл ее полностью, каждую деталь, но ничего особо подозрительного не нашел. Хотя нет, кое-что интересное я все-таки обнаружил. Матовый вибратор фиолетового цвета с тремя режимами скорости.

Я, как идиот, держу его в руках, представляя, как Тея удовлетворяет себя им, и испытываю странное чувство зависти к этой резиновой штуке. Значит, со мной в лифте она просто поиграла в дурака, а дома устроила настоящий покер? Очень скоро я покажу ей, что ни одна подобная вещь не заменит настоящее удовольствие – секс. Секс со мной. Только со мной. Поэтому я решаю забрать его и выбросить, чтобы у нее не было возможности получить кайф на стороне, даже если этой «стороной»окажется кусок резины.

Приступаю к дальнейшему обыску ее личных вещей. На столе стоит шкатулка в форме сундука с небольшим количеством украшений, пару книг и ноутбук, больше ничего. Мне не нужно приглашение, чтобы прошерстить его, тем более, открыв его, я попадаю сразу на рабочий стол. Пароля нет – доступ разрешен. Исследую каждую папку: куча информации по учебе, файлы с фильмами, музыка, и когда я уже собираюсь закрыть его, мое внимание привлекает скрытая папка в самом нижнем углу, рядом с корзиной, под названием: «Здесь на не что смотреть».

Я открываю ее, и, блять, тут столько фоток, каждую из которых можно смело помечать рейтингом восемнадцать плюс. Тут она в очень коротком топике и шортах стоит, задрав руки вверх, и с улыбкой смотрит в камеру. Фото сделано снизу, поэтому очень хорошо видно ее плоский живот и низ пышной груди. Тут она в коротком платье с глубоким декольте держит бокал шампанского или игристого вина. На следующем кадре – в купальнике, который ахереть как подчеркивает ее божественную фигуру. Я бы мог провести так весь день: ее фото, я и моя рука.

«Блять, я серьезно?»

Опомнившись, я делаю несколько снимков на камеру своего телефона и закрываю крышку ноутбука, так и не найдя там ничего подозрительного. Поднимаюсь с кровати и заглядываю под нее, под подушку, в шкаф, – туда, где обычно девушки прячут что-то ценное. Ничего. Очень странно.

Но кого я пытаюсь обмануть? Тея – не обычная девушка. Она бы придумала более надежный тайник, если бы что-то хотела скрыть от посторонних глаз. На выходе из комнаты проверяю, чтобы все лежало на своих местах, и только после этого покидаю ее.

Поднимаюсь на третий этаж и, зайдя в свою комнату, падаю на кровать. Разблокировав телефон, я открываю галерею и приступаю к повторному просмотру фотографий девушки. Успеваю пролистать всего три кадра, как вверху всплывает уведомление о сообщении с неизвестного номера. Нажав на него, на экране появляются слова: «Нашел, что искал?»

Я на долю секунды чувствую себя пойманным с поличным. И решаю быть наполовину честным с ней.

Хантер: Зачетный купальник.

Тея: Рада, что тебе понравился. Могу дать поносить, если хочешь.

Х: Он бы хорошо смотрелся на полу моей комнаты, пока ты бы лежала подо мной. Голая.

Т: Думаю, что твоей девушке это бы не понравилось.

Х: А ты ревнивая *улыбающийся чертенок*. Ты уже со мной разговариваешь? И откуда у тебя мой номер, Дейенерис?

Т: Слишком много вопросов.

Х: Ответь хотя бы на один.

Т: Технологии дошли до того, милый Хантер, что мне может прийти уведомление, если какой-то мудак захочет без моего ведома залезть в мой ноутбук. Решила уточнить настолько ли ты придурок, что додумался рыться в моих вещах. И да, я оказалась права. Я ведь тоже могу залезть под твою кожу.

Х: Ты уже это сделала.

Отправляю сообщение, прежде чем успеваю осознать его значение. Блять. Прочитано. И ничего. Тишина. Была в сети минуту назад. Черт, ну замечательно.

Хантер: В семь буду ждать тебя у дома.

Тея: У меня хорошая память. Не стоит напоминать дважды. Номер дал Тео.

Блокирую телефон и уже готовлюсь его убрать. Но тут раздается звонок. Отец.

– Ну как обстоят дела? Есть новости? – без приветствия начинает отец, его голос звучит напряженно и требовательно.

– Пока что нет. Но процесс запущен. Сегодня у нас первое свидание. Буду с ней сближаться и постепенно вытягивать информацию, – отвечаю ему, вспоминая ряди чего я это должен сделать.

– Не заиграйся, Хантер. Узнаешь, что мне нужно и уничтожишь ее, —равнодушный голос на той стороне телефона, холодный как лед.

– Я все знаю и сделаю, нет смысла переживать и напоминать мне о моем задании, отец.

– Я в тебе не сомневаюсь, Хантер. Жду новостей, – говорит и отключается. Без вопросов о сыновьях, о том, все ли у нас в порядке. Ему все равно. Всегда было все равно на нас.

***

Ближе к вечеру я переодеваюсь в привычно непривычную для меня одежду: черная рубашка, галстук и черные брюки. Эти вещи сидят на мне слишком официально, немного стесняют движение. Стараюсь привыкнуть к этой версии себя и выхожу на улицу.

Облокачиваюсь о дверь своего Ferrari и жду Тею, которая выходит ровно в указанное время, ни минутой ранее, ни минутой позднее. Она одета в шикарное красное платье в пол, с закрытой спиной, но открытыми плечами и сетчатое декольте, через которое виднеется грудь. На ее бедре платье имеет очень высокий разрез, откровенно подчеркивающий ее изящность, от которого невозможно отвести взгляд. Туфли на высоком каблуке придают ей грациозное величие, но она по-прежнему кажется хрупкой, как фарфоровая кукла.

Глядя на нее, я чувствую, как во рту скапливается большое количество слюны, которой я вот-вот и подавлюсь. Она прекрасна. Меня охватывает противоречие, но я стараюсь держаться. Никогда ранее я не ощущал такую мучительную смесь восхищения и обреченности. Я должен уничтожить ее, но пока что у нее гораздо лучше получается это сделать.

– Мы не в бордель едем, тебе не следовало так выряжаться, – прихожу в себя и начинаю «топить» ее словами.

– А кто сказал, что я после встречи не поеду именно туда? – Она спускается с порога, и, походкой от бедра направляется ко мне. – Ты кое-что украл из моей комнаты, и теперь я просто обязана получить удовольствие хоть где-то, – закатив глаза, она останавливается напротив меня. Ее сладкие до одури духи с нотами кокоса и миндаля проникают в мои легкие, намертво занимая там место, которое ни один чужой запах не сможет больше вытеснить.

– Эта вещь тебе не нужна.

– Так ты не отрицаешь, что ты украл его?

– Не отрицаю, но и не отдам. Я сжег его, – вру, я просто выбросил его.

– Ты хоть… – она гневается, но резко становится спокойной. – Ну ладно, я найду другой способ, как сделать себе хорошо, – она обходит меня, но я останавливаю ее, схватив за запястье.

– Дейенерис, может пойдешь переоденешься? На встрече ты будешь привлекать слишком много внимания, и совсем не к своему интеллекту, – киваю на ее открытую грудь.

– Это сыграет на руку.

– Если ты имеешь в виду, что после встречи их рука будет помогать им избавиться от твоего образа стоящей на коленях перед ними, то да, ты права, это сыграет на руку.

– Фу. Не все думают только о сексе.

– Ошибаешься, ангел, – делаю шаг ей навстречу. – Все мужики сначала хотят тело, – окидываю взглядом ее фигуру и подхожу еще ближе, – а только потом лезут внутрь, изучать душу, – невесомо касаюсь пальцем ее грудной клетки, – и то, что творится в голове, – приподнимаю руку и легонько провожу двумя пальцами по ее волосам.

– И ты в их числе? – приподнимает брови, с интересом вглядываясь в мои глаза.

– Посмотрим. Садись, – приглушенно говорю и открываю перед ней двери машины.

Тея медленно опускается на сидение, оставляя подол своего платья на земле. Я наклоняюсь, чтобы поднять его, и в этот момент наши движения синхронизируются. Невольное прикосновение к ее нежной щеке становится электрическим разрядом между нами. Ее кожа такая мягкая, ароматная. Она пахнет мятой и орехами, как мое любимое мороженое из детства.

Я поднимаю взгляд, оказываясь на одном уровне с ее глазами, которые плавно скользят по моему лицу. Секунда. Ровно столько мне бы потребовалось, чтобы наброситься на ее рот. Вечность. Ровно столько я трачу, чтобы отстраниться от нее.

– Все-таки тебе стоило воспользоваться тональником, – с ноткой шутки произносит Тея.

– Тебе не нравится, как я выгляжу? – интересуюсь, пристегивая ремень безопасности.

– Тебе правду или можно соврать? – спрашивает, прищуриваясь и склоняя голову в мою сторону.

– А чего тебе больше хочется? – Завожу двигатель и выезжаю за пределы дома.

– Нравится, – говорит правду, удивляя меня. – Так ты выглядишь более живым и досягаемым. Не такой непобедимый, каким пытаешься казаться.

– То есть я тебе нравлюсь? – Вопрос неосознанно вылетает из моего рта.

– Нет, не нравишься, – слишком быстро отвечает и переводит взгляд на лобовое стекло. – Если блиц-опрос окончен, то скажи мне, где будет проходить встреча?

– В моем клубе, конечно, – ухмыльнувшись, отвечаю на ее вопрос. Я особо не знал, куда ее везти, поэтому решил, что клуб-ресторан – идеальное место для первого «свидания».

– Раздутое эго размером со вселенную, – закатив глаза, бубнит себе под нос.

– Что ты сказала? – нахмурившись, переспрашиваю ее.

– РАЗДУТОЕ ЭГО РАЗМЕРОМ СО ВСЕЛЕННУЮ! – Она подвигается ко мне, подставляет руки к своему рту, имитируя рупор, и кричит, прямо кричит, мне в ухо, заставляя отодвинуть голову в сторону окна. – Так лучше слышно?

– Дейенерис, ты невыносимая, – начинаю смеяться, хотя сам не понимаю причину этого внезапного приступа веселья.

– Необыкновенная, неотразимая, неповторимая, – загибает пальцы, перечисляя свои достоинства,

– И это тоже, – соглашаюсь.

«А еще безумно красивая, из-за чего нахождение рядом с тобой дается мне слишком тяжело.»

Поэтому я борюсь со своими странными чувствами, вспоминая самые жесткие моменты из своей жизни. И это помогает. Спустя минут пять, но помогает. А еще через пятнадцать – мы подъезжаем к клубу-ресторану под названием «HuntCat