Ты теперь не одна

Глава 1

— Снова он здесь? — поинтересовалась я у нашей официантки Кристины.

— И снова только кофе закажет, — весело махнула она рукой и отправилась убирать со стола.

А я аккуратно обернулась, в который раз рассматривая странного мужчину. Он смотрел в окно, расслабленно откинувшись на спинку стула. Точеный профиль, уверенный, чуть отрешенный взгляд карих глаз и подтянутое тело. Не накачанное, а скорее жилистое. На предплечье виднелась вязь странной татуировки, обвивающей всю руку и переходящей на тыльную сторону ладони. Длинные пальцы тоже были украшены рисунками.

Он ходил к нам уже месяц. Каждый день, как на работу. Приходил, устраивался за угловым столом, молча открывал меню и отрывисто сообщал, какой кофе хочет. Всегда черный, без сахара. Мы между собой прозвали его Молчун, потому что за месяц он произнес не более тридцати слов. Он мог часами неподвижно сидеть, смотря в одну точку и просто замерев в одной позе. Становился каменным, не реагируя на внешние раздражители.

Но всегда исправно платил по счету и оставлял девочкам хорошие чаевые.

Посетитель, словно почувствовав мой пристальный интерес, повернулся ко мне. Острый как бритва взгляд полоснул по коже и заставил вздрогнуть. Желудок мгновенно сжался, а в горле пересохло. Словно он увидел во мне то, чего видеть не следовало. Никому. На лице незнакомца при этом не отразилось ни единой эмоции. Ледяная маска отстраненности и пугала, и завораживала одновременно.

— Лесь, обслужишь? — обратилась ко мне Таня.

— Конечно, — стряхнув с себя секундное наваждение, я легко улыбнулась, подхватила меню и подошла к незнакомцу. — Вам как обычно? Черный, без сахара?

Он кивнул, снова обжигая холодным взглядом. Я положила меню на край стола и пошла к стойке бара, где наш бариста Антон уже ставил на поднос его заказ.

— Дай медовик, — попросила я, повинуясь внезапному порыву.

— Он заказал? — Антон округлил глаза и с любопытством оперся локтем о барную стойку.

— Давай!

Коллега шустро положил на блюдце кусочек сладкого пирога и протянул мне. Вернувшись к посетителю, я поставила перед ним кружку с кофе и тарелку с медовиком.

— Это за счет заведения, — смущенно улыбнулась в ответ на его удивленный взгляд.

— Спасибо, — поблагодарил он и снова вернулся к своему излюбленному занятию — смотреть в окно.

Меня пробрала дрожь от звука его голоса. Бархатный, с едва ощутимой хрипотцой и ленивой интонацией — он словно обволакивал.

Вернулась к стойке, продолжая исподтишка рассматривать молчаливого посетителя. Я не могла объяснить даже самой себе, что именно меня так притягивало в нем. Таинственность? Или невероятная сила, которую он излучал, казалось, каждой клеточкой тела? Возможно, какой-то особый магнетизм, неподвластный пониманию.

От созерцания меня не отвлек даже колокольчик, звякнувший у входной двери. А таинственный посетитель вдруг медленно повернулся ко мне, улыбнулся уголками губ и подмигнул. Его суровое лицо разгладилось, и теперь он выглядел просто милым парнем с соседней улицы.

Незнакомец легко поднялся, небрежно достал из заднего кармана портмоне, кинул на стол несколько крупных купюр и уверенным шагом покинул помещение. А я еще несколько минут бездумно смотрела на входную дверь, не в силах выбросить его из головы.

— Лесь, это твое, — ко мне подошла обескураженная Кристина, протягивая деньги, — наш Молчун оставил сегодня царские чаевые. Может, и мне ему пироги дарить? — очаровательно улыбнувшись, проговорила она.

Мне нравилась моя коллега: веселая, с обворожительной улыбкой. А самое главное — в ней не было ни капли злобы или зависти. Она искренне умела радоваться за других и была единственной, кого я могла назвать подругой.

Кристина тихонько положила купюры в карман моего фартука и с нажимом прошептала на ухо:

— Даже не думай отказываться, они тебе сейчас нужны как никогда!

Я прижала ладонь к карману и прикрыла глаза.

— Узнаю, что вернула ему — покусаю, — сощурив глаза, прошипела Крис. — Иначе тебе придется жить на улице! А то я тебя знаю, побежишь возвращать…

Она была во всем права, и мне действительно стоило засунуть гордость подальше, чтобы не потерять жилье. Я прикрыла глаза, молча кивнула и поспешила принимать заказ у новых клиентов, решив последовать примеру Скарлетт и подумать об этом завтра…

На улице начался дождь, и посетители просто повалили в кофейню. Спустя двадцать минут все столы уже были заняты, и нам с Кристиной пришлось подсаживать клиентов друг к другу и практически летать по залу, разнося заказы.

К закрытию я настолько вымоталась, что с трудом ворочала языком, а в голове крутилась только одна мысль: скорее добраться до дома и лечь спать.

— Проводить? — поинтересовался Антон.

Я отвела взгляд и отрицательно замотала головой.

— Мне не трудно, правда, — мягко сказал коллега.

— А потом снова пешком к себе через весь город? — горько улыбнулась я. — Все в порядке, я дойду.

— Как знаешь, — Антон отвернулся, сделав вид, что пересчитывает кассу, а я поспешила уйти…

Вышла на улицу, закрываясь локтем от порывов холодного ветра, и побежала к автобусной остановке. Дождь лил как из ведра, и я мгновенно насквозь промокла и продрогла до костей. Тяжело дыша, спряталась под козырьком и… испуганно сделала шаг назад, приложив ладонь к груди — на лавке сидел крупный мужчина, руки которого были спрятаны в карманах толстовки, а лицо скрывалось под объемным капюшоном. Голову он склонил к груди.

В этот момент ударила молния, и я вздрогнула от раската грома. Открыла рот в немом крике, пытаясь дрожащими пальцами достать из сумочки газовый баллончик. Обмирая от страха, хотела сделать шаг в сторону, но ноги словно одеревенели и приросли к земле. Ни на секунду не отрывая взгляда от незнакомца, я, наконец, смогла обнаружить в сумке баллончик. И тут он поднял голову. Меня снова словно окутал знакомый голос:

— Не бойся! Узнала меня?

Смогла только кивнуть, пока в мыслях наш постоянный клиент уже убил меня пятьюдесятью разными способами и прикопал тут же, под остановкой.

Он легко поднялся с места и сделал шаг ко мне, держа руки ладонями вверх.

— Не хотел напугать, — мягко проговорил, приближаясь еще на шаг, — спрячь баллончик — сама можешь пострадать.

— Я испугалась… — призналась тихо, все еще сжимая его в непослушных пальцах.

— Прости, — обезоруживающе улыбнулся парень. — У меня машина сломалась.

— Сочувствую, — произнесла я, сдерживая крупную дрожь. Но уже не от страха, а от холода. Мокрая одежда неприятно липла к телу, с волос стекала вода, и я вздрагивала от каждого нового порыва ветра.

Обняв себя руками, посмотрела в ту сторону, откуда должен был приехать автобус. В обозримой близи искомого не наблюдалось, да и машин в принципе не было. Странно. Обычно в это время и дорога была довольно оживленной, и на остановке стояли такие же поздние пташки, как я. Но, возможно, дождь заставил их потратиться на такси. Я же не могла позволить себе подобную роскошь.

— Ты замерзла, — утвердительно произнес парень и неодобрительно покачал головой.

Думаю, я представляла собой жалкое зрелище, пританцовывая на месте от холода и отбивая зубами задорную дробь. Не хватало еще простуду подхватить.

Незнакомец вдруг снял с себя толстовку и накинул на мои плечи. Укутал с руками, как маленького ребенка, застегнул замок, а потом заботливо накинул на голову капюшон. Сделал он это так просто и естественно, что мне даже в голову не пришло его оттолкнуть. Сам остался в той же футболке, в которой был днем. Но казалось, холодный, пронизывающий ветер его ни капельки не беспокоил.

— Я — Макс, — смотря мне прямо в глаза, отрывисто произнес мужчина.

— Леся, — прошептала я дрожащими губами.

Он кивнул, показывая, что услышал, и достал из заднего кармана джинсов мобильный. Снял его с блокировки и принялся что-то печатать. А я вновь наблюдала за Максом, отмечая мельчайшие детали. Он не сделал ни одного лишнего движения, словно каждую секунду контролировал свое тело. Выверенные скупые жесты и ни единой эмоции на лице. Это пугало и завораживало одновременно. Взгляд переместился на его руки, но в полумраке ночи рисунки сложно было рассмотреть.

А потом вдруг пришла страшная мысль.

— А кому Вы пишете? — вскинувшись, подозрительно спросила я, сообразив, что на пустой улице под проливным дождем нас только двое.

Хотя на маньяка он точно не был похож, но кто знает? Чикатило тоже внешне меньше всего походил на хладнокровного убийцу.

— Такси, — коротко ответил Макс и повернул мобильный экраном ко мне.

— Мудрое решение. Автобусы в такое время очень редко ходят, — вежливо произнесла я, плотнее закутываясь в его толстовку, и спрятала баллончик в карман своей кофты.

Макс странно на меня покосился, но промолчал. Подтвердил заказ, убрал мобильный и, спрятав руки в карманы, уставился на дорогу, снова замерев в одной позе.

Как у него так получалось?

Спустя пару минут к остановке подъехало такси и посигналило фарами. Макс повернулся ко мне:

— Иди.

— Куда? — не поняла я.

— В машину, я такси для тебя заказал.

— Нет, — замотала я головой и сделала шаг назад.

— Почему?

— Не хочу. Не стоило. И вообще, предупреждать нужно! Откуда я знаю, вдруг Вы маньяк!

— А похож? — удивился Макс.

— Ни один маньяк не похож на маньяка, — назидательно заметила я.

— Я не маньяк, а это просто такси, — спокойно проговорил он, словно объясняя ребенку. — Ты пневмонию хочешь заработать?

— Нет.

— Тогда сядь в машину!

— А Вы?

— Поехать с тобой?

— Не надо, — пискнула я.

— Тогда прекрати спорить, — велел Макс, — пошли.

И я пошла, поражаясь собственному бесстрашию. Что в сущности я знала о Максе? Только то, что он любит черный кофе и не любит сладкое. Но в тот день я слишком сильно устала, дико замерзла, и что-то внутри подсказывало, что этот странный мужчина не причинит мне вреда. А может, я просто искусно врала сама себе, просто чтобы оказаться, наконец, в тепле?

Мы почти бегом добежали до авто, и пока я устраивалась на заднем сиденье, Макс что-то сказал водителю, склонившись к его окну, выпрямился и махнул рукой.

— Куда едем? — развернулся ко мне таксист.

Я машинально продиктовала адрес, смотря в окно, как Макс возвращается под спасительный козырек остановки, и не отрывала от него взгляда до тех пор, пока он не скрылся из поля зрения. И только когда мы подъезжали к моему дому, сообразила, что до сих пор кутаюсь в его толстовку. От нее еле слышно пахло парфюмом — терпким, с нотками ментола.

Машина остановилась у моего подъезда, и я, вздохнув, поинтересовалась:

— Сколько я Вам должна?

— Ваш парень заплатил, — с улыбкой ответил таксист.

— Он не мой парень, — зачем-то начала я объяснять.

— Как знаете, — пожал плечами мужчина.

Вежливо попрощалась и быстрым шагом потопала домой. Войдя в квартиру, заперла дверь на все замки и сняла мокрую одежду. Повесив его толстовку на вешалку, включила чайник и поспешила принять горячий душ.

На время я смогла выбросить Макса из головы, но стоило мне только лечь в постель, как мысли вновь вернулись к его персоне.

Проворочалась почти до утра, коря себя за чрезмерную доверчивость. Когда за окном замаячил рассвет, поднялась и, укутавшись в мягкий плед, подошла к окну, вглядываясь в серую улицу с мокрым после дождя асфальтом. Первый месяц лета выдался холодным и дождливым, а солнечные деньки можно было по пальцам пересчитать. Может, июль порадует теплом?

Открыла окно, вдыхая запах дождя, прикрыла глаза и … резко их распахнула. По позвоночнику прошел холодок, а все тело покрылось мурашками, потому что я готова была поклясться, что почувствовала чей-то изучающий взгляд на себе. Сглотнув вязкую слюну, огляделась по сторонам, но улица была пустынна, если не считать двух алкоголиков, которые молча выпивали на лавке.

Быстро закрыв окно, задернула шторы и прижала ладонь к груди, где тревожно колотилось сердце. В горле пересохло, а перед глазами все плыло. Глубоко вздохнув, я зажмурилась, пытаясь убедить себя, что мне почудилось.

Нет, меня не могли найти! После тяжелого рабочего дня и бессонной ночи и не такое померещится.

Кое-как совладав с собой, еще раз проверила замки на входной двери и вернулась в постель. К своему удивлению, уснула я сразу. Организм просто отключился от переизбытка эмоций…

Глава 2

Утром проснулась в холодном поту и с бешено колотящимся сердцем. Казалось, я совсем не спала, каждую секунду прислушиваясь, не пытался ли кто-то взломать замок. Я уже очень давно не чувствовала себя в безопасности даже в собственной квартире. Особенно в собственной квартире!

Призраки прошлого возвращались, стоило мне только запереться изнутри, и спасения от них я не находила. Поэтому работала без выходных, утомляя себя настолько, чтобы сил хватало только принять душ и уснуть тяжелым сном. Однако со временем привыкла к бешеному режиму, и это перестало спасать.

С трудом поднялась, стараясь держать глаза открытыми, и поплелась в душ. Вышла спустя пару минут замерзшая и злая — у нас снова отключили горячую воду.

Завтракать решила на работе. Там я могла создать для себя иллюзию, что не одинока, поболтать с коллегами и на время забыть, что осталась совсем одна.

Пока одевалась, не могла отвести взгляд от толстовки Макса. И в который раз задавалась вопросом, почему меня так сильно притягивало все, что связано с ним. Замотала головой, выгоняя посторонние мысли, сложила толстовку в большой пакет и отправилась переодеваться. Дорога до кофейни занимала минут сорок на автобусе, и мне стоило поторопиться, чтобы не опоздать. Злить начальство было себе дороже, ведь работала я там на птичьих правах…

Пока натягивала на себя теплую кофту, одновременно пытаясь отыскать в шкафу зонт, в дверь постучали. Я вздрогнула, выронила зонт и, запутавшись в рукавах, тихо выругалась сквозь зубы. Тихонько подошла к двери и заглянула в глазок. На пороге мялся Жека — местный алкоголик и мой сосед из квартиры напротив. Безобидный и добрый мужик, бывший вояка, который не смог пережить все ужасы, когда-то свалившиеся на него, и топил свое горе на дне бутылки.

Распахнула дверь и вопросительно уставилась на Евгения, приподняв одну бровь.

— Жень, денег нет, мне за квартиру платить сегодня, — заявила сразу, одергивая полы кофты.

— Даже сотни? — скис сосед. — Лесь, вечером отдам, честно! Ну трубы горят!

— Даже сотни. Я на работу тороплюсь.

— Пошли, провожу, — вызвался Жека, — да и сам прогуляюсь.

— Пошли, — согласилась я.

Сосед не раз защищал меня от местных хулиганов, особенно в первые недели, когда я только переехала. Теперь меня все уже знали в лицо, и те, кто когда-то пытался забрать кошелек, вежливо здоровались. Не без участия Евгения.

Схватила зонт, ключи, сумку и быстро выскочила из квартиры. Жека галантно пропустил меня вперед и потопал следом, громко сопя.

Вдохнув прохладный утренний воздух, я снова заозиралась по сторонам. Ощущения чужого взгляда больше не было, и мне стало казаться, что мои ночные переживания были просто страшным сном или игрой больного воображения. Жека проводил меня до дороги, узрев по пути еще одну нашу соседку — тетю Нину, и направился к ней в поисках заветной сотни на опохмел.

Чуть было не опоздав на автобус, я влетела в задние двери в последний момент и только тогда сообразила, что забыла пакет с толстовкой.

Я становилась рассеянной. И это было плохо. Очень плохо. Утомление и постоянная бессонница давали свои плоды.

Устроилась на заднем сиденье автобуса, прислонившись лбом к стеклу, и смотрела на мелькающую за окном чужую жизнь. Люди за окном торопились, суетились, в автобусе на передних сиденьях кто-то выяснял отношения, а мне казалось, что я нахожусь в вакууме. В какой-то параллельной, искаженной собственной вселенной.

Задумавшись, чуть было не пропустила свою остановку. Вышла из автобуса и бегом понеслась к кофейне. У входа уже стояли Кристина и Таня, переминаясь с ноги на ногу в ожидании Антона, у которого были ключи.

— Привет, — отсалютовала я.

— Недоброе утро, — хмуро пробурчала Таня, — погода отстой, я не выспалась, а рабочий день только начался.

— И еще мы все умрем, да, — по-доброму подколола коллегу Кристина, плотнее закутываясь в джинсовку. — Как дела? — поинтересовалась она у меня.

— Мы все умрем, — улыбнулась я в ответ.

Крис хмыкнула, Таня согласно закивала, а за спиной послышался виноватый голос Антона:

— Девочки, простите, проспал.

— Сегодня ночью точно были магнитные бури, — авторитетно заявила Таня, — все отвратительно спали. Это ретроградный Меркурий.

Антон распахнул дверь, отключил сигнализацию и пропустил нас вперед. Следом подтянулись кондитеры и уборщица, и мы, весело позавтракав всем дружным коллективом, принялись исполнять свои служебные обязанности.

Когда утренний наплыв офисных работников закончился, в кофейне вновь воцарилось спокойствие. И я поймала себя на мысли, что вздрагиваю каждый раз, когда звенит колокольчик на входе.

А ближе к обеду, когда уже окончательно извелась без конца смотреть на входную дверь, в кофейню уверенной легкой походкой вошел Макс. Осмотрел зал своим фирменным равнодушным взглядом, на секунду дольше задержавшись на мне, и устроился за своим любимым дальним столиком.

— Лесь, иди, — подпихнула меня Кристина.

По телу прошла волна дрожи. Взяв меню, я нерешительно подошла к Максу.

— Черный, без сахара? — мягко улыбнулась ему, робея.

— Как доехала? — вместо ответа поинтересовался он, сложив руки на столе и чуть подавшись ко мне.

— Хорошо. Только я Вашу толстовку дома забыла.

— Твою, — он смотрел на меня в упор, кажется, даже не моргая.

— Мою? — окончательно растерялась я.

— Мы на «ты».

— Да?

Господи, что я несу?!

— Да, — Макс выдал что-то похожее на улыбку, а его взгляд потеплел.

Сделала глубокий вдох, беря себя в руки, и спросила охрипшим голосом:

— Что Вам… тебе принести?

— Как всегда.

— Хорошо, — облегченно выдохнув, оставила меню на столе и на негнущихся ногах пошла к стойке бара.

— Что он хотел? — нахмурив брови, недовольно поинтересовался Антон.

— Ничего, — сдержанно пожала я плечами.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— Вы разговаривали.

— Люди иногда разговаривают, Антон, не заставляй клиента ждать.

Коллега недовольно скривился, но шустро сделал кофе. Я поставила полную кружку на поднос и отнесла Максу.

— Спасибо, — отвлекшись от созерцания улицы, поблагодарил он.

— Еще что-нибудь? — формально уточнила я.

— Выпьешь со мной кофе? — огорошил меня Макс.

— Нам запрещено сидеть с посетителями, — ответила я, резко выдохнув.

Макс кивнул, откинулся на спинку сиденья и, побарабанив пальцами по столу, снова повернулся к окну. Подавив в себе порыв сморозить очередную глупость, вернулась к стойке бара под недовольным взглядом Антона.

Макс просидел в кофейне несколько часов. В тот день я часто ловила на себе его внимательный взгляд, стоило только повернуть голову в его сторону. Он выпил три кружки кофе и, снова оставив щедрые чаевые, ушел, на прощание махнув мне рукой.

Ближе к концу рабочего дня на улице снова разбушевалась гроза. Дождь хлестал по витражным окнам кофейни, гремел гром и сверкали молнии, отбивая всякое желание выходить на улицу.

Кристина убежала на час раньше, отпросившись по семейным обстоятельствам, Таню забрал ее парень, а мы с Антоном остались вдвоем. Бариста пересчитывал кассу, а я, тяжело вздохнув, распахнула зонт, сильно сомневаясь, что в такую погоду он мне поможет, и решительно сделала шаг за дверь. В ту же секунду пространство перед кофейней озарил свет фар, и возле меня остановился черный внедорожник. Пассажирская дверь распахнулась, и голос Макса скомандовал:

— Садись.

Я стояла под козырьком кофейни, ежась от порывов ветра, и никак не решалась сделать шаг. Испуганно смотрела на Макса, который недовольно хмурился, видя, что я медлю. Многозначительно приподняв одну бровь, он взглядом указал на пассажирское сиденье.

Одежда уже стала влажной, погас свет в кофейне и потух фонарь над входом. Очередной сильный порыв ветра чуть не сбил меня с ног.

— Лесь, сядь в машину, — громко и настойчиво попросил Макс.

Я неловко сложила зонт и, наконец, забралась в теплый салон. Макс закрыл дверь, перегнувшись через меня, и сразу же тронулся с места. Я повернула голову и вздрогнула, встретившись взглядом с Антоном. Холодный, колючий взгляд коллеги проводил нас до поворота.

— Куда мы едем? — поинтересовалась я, поворачиваясь к Максу.

Он совершенно невозмутимо вел машину одной рукой, вторую положив на коробку передач. В салоне пахло корицей, отчего желудок мгновенно сжался, напоминая, что пищу он получал последний раз только в обед. В салоне было тепло и как-то по-особенному уютно. Макс включил печку посильнее, а я обхватила себя за плечи, чтобы поскорее согреться.

— Пока никуда.

Меня вводила в ступор его манера вести диалог. У него что, был лимит на количество произнесенных слов в день?

— Тогда остановите у ближайшей станции метро, — попросила я, от волнения перепрыгивая с «ты» на «Вы».

— Где живешь? — Макс снова оставил мою реплику без ответа.

— Я сама доеду, — попыталась я увильнуть и вцепилась в ремешок сумки холодными пальцами.

— Скоро сильнее лить начнет, — привел весомый аргумент Макс.

Он был прав. От плотной стены дождя видимость была практически нулевая, но казалось, что Максу это не доставляет дискомфорта. Он на малой скорости ехал по проспекту, расслабленно управляя автомобилем.

— Я… — замялась, но потом не выдержала: — Что тебе от меня нужно?

— Ничего.

— Тогда зачем все это?

Меня пугало его внимание. Да и сам Макс вызывал смешанные эмоции. Я давно научилась по взгляду, жестам, мимике определять настроение собеседника, когда-то это умение спасло мне жизнь. Макс же был как каменная статуя, закрытая к тому же ширмой. Разгадать его не получалось, и это напрягало.

— Что «это»? — он говорил ровно и спокойно, снова не выражая ни единой эмоции.

— Зачем ты приехал?

— Я просто ехал мимо.

У меня не было причин, чтобы ему не верить, но что-то царапало изнутри. Доверять кому-то, кроме себя, я не имела права, а разгадывать загадки не было моральных сил.

— Откуда? — продолжила задавать вопросы.

— Была встреча, — уклончиво ответил Макс. — Голодная?

— Нет, — соврала я и закусила губу.

— Врать нехорошо, — укоризненно покачал он головой.

— Я не вру, — уперлась, стараясь унять поднимающуюся в душе волну возмущения.

Макс же только хмыкнул в ответ.

— Мы проехали станцию, — указала я на мелькнувшую вывеску станции метро.

— Я знаю. И приглашаю тебя со мной поужинать.

— Отказ принимается?

— Нет.

Макс улыбнулся уголками губ, а мне вдруг очень захотелось улыбнуться в ответ. Потому что даже от такой легкой его улыбки вдруг стало тепло на душе.

— Ладно, поехали ужинать, — пробурчала я, отворачиваясь к окну и рассматривая в отражении своего нового знакомого.

Его окутывала аура спокойствия, невозмутимости и какой-то нерушимости. Наверное, мне нужно было бежать как можно дальше, потребовав остановить машину. Уехать домой, попросив Макса больше не приближаться ко мне и не оставлять такие огромные чаевые. Но вместо этого я молча сидела рядом, позволяя ему везти меня туда, куда он задумал. А может, я просто не хотела возвращаться в свои четыре стены, чтобы снова до утра нарезать круги по пустой комнате…

Мы подъехали к обычному придорожному кафе, название которого тут же вылетело из моей головы. Макс остановил машину прямо у входа, бросив мне коротко:

— Жди внутри, я припаркуюсь.

Я согласно кивнула, быстро выскочила из машины и сразу же вошла внутрь, с любопытством осматриваясь. Обычное кафе, каких множество по городу. Столики огорожены друг от друга ширмами, на столах красные скатерти и вазы с искусственными цветами.

Пока я неловко переминалась с ноги на ногу, в кафе вошел Макс. Небрежным движением смахнул капли воды с волос, осмотрел зал и, жестом показав мне следовать за ним, прошел к самому дальнему столу у окна. Я сняла свою влажную теплую кофту, повесила ее на спинку стула и села напротив Макса в ожидании, когда официант принесет нам меню.

— Согрелась? — поинтересовался мой спутник.

— Да, — кивнула в ответ, опуская ресницы.

Он странно на меня действовал, почти гипнотически. Я терялась в его присутствии, ерзая под внимательным взглядом черных как ночь глаз.

Мы сделали заказ и снова остались наедине. Оба молчали, думая каждый о своем, но это была не напряженная тишина. Наоборот, с ним было уютно молчать и смотреть в окно на бушующую стихию.

— Где ты работаешь? — решила я проявить любопытство, но ответить Макс не успел.

— Какие люди! — пропел кто-то насмешливо у меня за спиной. — Привет, Молчун.

Я резко выдохнула, понимая, насколько мы с девочками угадали с прозвищем.

— Капа, — кивнул Макс, бросив обеспокоенный взгляд на меня.

А я медленно обернулась и вздрогнула. Рядом с нами стоял высокий блондин с невероятно пронизывающим, холодным, каким-то жутким взглядом. Однако в глубине его глаз сквозило только любопытство, а на губах играла легкая улыбка.

Мужчины пожали друг другу руки. Тот, кого Макс назвал Капой, уселся на свободный стул, повернув его спинкой вперед, и вежливо сообщил мне:

— Вообще-то, я Иван, но друзья зовут меня Капа.

— Леся, — вернула я вежливую улыбку, хотя все внутри покрылось коркой льда от страха, — и друзья зовут меня Леся.

— Очень приятно, Леся. Ладненько, пора мне, — объявил он, поднимаясь. — Приятного аппетита.

Иван снова пожал Максу руку и быстро ретировался, а я вздохнула с облегчением. В отличие от Макса он одним своим присутствием вызывал тревогу.

Глава 3

Макс

Капа приперся не вовремя, напугав Лесю. Я по бегающим глазам понял, что ей рядом с ним некомфортно, хотя она молодец — виду не показала. Теперь еще следить, чтобы Капацкий не сунул свой любопытный нос куда не надо и не начал ее проверять. А он стопудово будет!

— Он тебя напугал? — поинтересовался у Леси, которая пыталась спрятаться за кружкой с чаем.

Защитный жест. Спряталась — думает, не вижу. Не знает, что я все ее взгляды успел изучить, каждый жест и поворот головы. И никогда не узнает. И о том, что искал ее целых семь месяцев, она тоже не должна узнать. И не вспомнит, как меня своим ангелом-хранителем назвала когда-то. Не должна вспомнить.

— Нет, — вымученно улыбнулась Леся, грациозным жестом отставляя чашку.

Мысленно улыбнулся. Даже в таких жизненных обстоятельствах она не потеряла своего изящества, хотя было видно, что очень старалась стать незаметной. Ни капли косметики, серая, ничем не примечательная одежда. Волосы свои светлые в хвост собрала. Старалась казаться старше, хотя еще совсем девчонка. Двадцать три завтра исполнится. Интересно, скажет об этом или нет? Хотя с чего бы ей откровенничать, пока я для нее совершенно чужой человек.

— Макс, расскажи о себе, — вдруг попросила Леся, внимательно вглядываясь в мое лицо.

Мне нравилось, как она произносила мое имя. С непередаваемой интонацией, даже с придыханием. И голос у нее был потрясающий — мягкий, обволакивающий, ласкающий.

— Ничего интересного, — пожал я плечами.

Я не любил говорить. Отвык. Только внутренний монолог с самим собой. Но женщинам почему-то непременно нужно разговаривать. А мне нужно было ее доверие, хотя я мог бы снова наблюдать и помогать со стороны. Но больше не хотел. Мне требовалось быть рядом, потому что знал, что совсем скоро ей потребуется мое близкое присутствие. И я уже начал играть на опережение, чтобы обойти тех, кто желал ей зла.

— Лучше ты, — постарался улыбнуться я. — Почему ты работаешь без выходных?

Меня это беспокоило. Все дни, когда я приходил в кофейню, она была на рабочем месте, ни одного выходного.

— Потому что дома скучно, — легко ответила Леся.

— Друзья, родственники? — невозмутимо поинтересовался, заметив, как дрогнули ее плечи.

— Никого нет. Единственная подруга работает со мной. А где ты работаешь?

Я знал, что скоро она начнет задавать вопросы. И на многие из них я не смогу ответить честно просто потому, что подписал договор о неразглашении.

— В конторе, — бросил отрывисто.

— И чем занимается твоя контора? — недовольная моим ответом, продолжила расспрашивать Леся.

— Проверками других отделов, — сообщил ей почти правду.

Служба собственной безопасности в отделе по борьбе с наркотиками с нашим появлением оживилась, и народ даже начал работать вместо того, чтобы брать откаты и ловить мелких сошек.

Три с половиной года назад, спасая невесту, а теперь уже жену командира, мы по его просьбе заняли новые рабочие места. Все пятеро. Нас боялись, ненавидели, перед нами лебезили, потому что за эти три с половиной года мы навели в отделе идеальный порядок, убрав со своих мест всех, кто вызывал подозрение. Теперь работать там стало вполне сносно.

В первый год мы практически жили в конторе… Испытали даже пару покушений от особо бесстрашных офицеров, защищающих свои карманы. Но тогда они не знали нас. Сейчас знают… И нам теперь нечем заняться, кроме как проверять жалобы.

Капа от скуки какую-то новую компьютерную программу писал. Саня купил байк и каждые сутки менял подружек. А Дэн с Климом воспитывали жен и детей. Или те их, тут как посмотреть. А я случайно нашел Лесю, когда зашел в кофейню пообедать. Когда впервые увидел — не поверил своим глазам. Все эти месяцы она была практически под носом! А ведь я ее искал, с ума сходил от неизвестности, жрал себя за то, что тогда снова одну оставил, не вытащил, не помог, не разобрался, хотя когда-то дал слово…

— Таинственный и молчаливый Макс, — хмыкнула она, склонив голову набок. — Скажи, какой у тебя лимит слов в день? И если ты не весь тратишь, трафик на следующий день переходит или сгорает?

Я не смог сдержать улыбки от детской провокации.

— Не такой таинственный, как ты думаешь, — ответил, расслабленно откидываясь на спинку стула.

— Расскажи то, что сам хочешь, — зашла она с другой стороны.

— Я хочу слушать тебя, — признался ей.

— Предпочитаю диалог. Сама с собой я и дома могу поговорить.

— И часто ты говоришь сама с собой?

— Бывает, — опустила она плечи, больше ничем не показывая своей нервозности.

С трудом сдержался, чтобы не сказать ей, что она больше не одна. Что не пропаду больше и ее из вида не выпущу. И не позволю никому обидеть. Но смолчал, иначе пришлось бы объясняться. А я не был уверен, что она поймет меня правильно, не посчитав маньяком или придурком.

— Ладно, спрашивай обо всем, кроме работы.

— Что означают твои тату? — мгновенно загорелись любопытством ее глаза.

— Многие почти ничего не значат. Просто рисунки понравились.

— А вот тот, на предплечье, — она указала пальчиком на мою руку, и я напрягся. — Что он значит?

— Ничего, — спокойно соврал ей, — он давний, армейский. С друзьями накололи одинаковые.

— Это шлем ужаса, — спокойно произнесла Леся, вызвав у меня немалое удивление. О тайном значении этого рисунка мало кто знал, — древний скандинавский символ. Раньше его наносили только великие воины, потому что считалось, что выдержать и носить на теле этот знак может только мужчина с несгибаемой волей. Древние полагали, что если его усилить рунами, то воин будет непобедим. У тебя полный набор. А еще и змея его обвивает — это знак вечной жизни и перерождения. Символ Уробороса, если точнее. По другим источникам змея — символ мудрости.

— Ты знаешь скандинавскую мифологию? — изумился я.

— Я люблю читать, — улыбнулась Леся. — А скорпион на другой руке имеет для тебя значение?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— Да.

— И крохотная пуля на запястье?

— И она тоже, — хмыкнул я. Она безошибочно назвала три рисунка, которые имели для меня смысл. — А у тебя есть тату? — перевел я тему.

— Да, — вдруг смутилась Леся, — но тебе ее не покажу.

— Даже так?

— Да!

— И что там нарисовано?

— Птица. Феникс, — произнесла она, краснея, а потом, как и я недавно, перевела тему, вдруг признавшись: — А у меня завтра день рождения.

— Тогда с меня подарок.

— Не надо. Я не поэтому сказала.

— Знаю. Завтра встречу тебя с работы.

Она замялась на мгновение, прикусив губу, а потом решительно кивнула:

— Ладно.

Внутри все возликовало, и я мысленно начал прикидывать, что могу ей подарить.

— Отвези меня домой, пожалуйста, — попросила Леся, — уже поздно, а завтра рано вставать.

Я жестом подозвал официанта и попросил счет.

— Наелась? — уточнил у Леси.

— Объелась, — засмеялась она. — Спасибо.

Молча кивнул, расплатился по счету и, попросив ее ждать внутри, пошел за машиной.

Стоило только выйти на улицу, как почувствовал на себе чей-то взгляд. Нехороший. Напрягся, внимательно осматриваясь по сторонам, но из-за плотной стены дождя видимость была почти нулевая. Еще одно мгновение — и ощущение чужого взгляда пропало, но это не означало, что мне показалось. Скорее, наоборот.

Не обращая внимания на дождь и ветер, я осмотрел тачку, заглянул под нее и только после этого щелкнул брелком сигнализации и сел за руль. Подъехал ко входу и посигналил. Леся выскочила из кафе и быстро забралась в салон, вытирая с лица капли дождя. Включив печку сильнее, я сорвался с места. Неловко пытаясь пристегнуться, Леся растерянно посмотрела на меня. Протянул руку и одним движением вставил ремень на место.

— Спасибо, — улыбнулась она.

Уже не боится. Не закрывается. Наоборот, смотрит с любопытством. И это — моя победа.

— Где ты живешь? — спросил я, хотя давно уже знал адрес, обстановку в квартире и даже то, что на полке у ее постели всегда лежит какая-нибудь книга.

Леся продиктовала адрес, я кивнул. Напряжение не покидало меня. Хоть слежки и не заметил, и кожу на затылке больше не жег чужой взгляд, но расслабляться было рано.

Сделав круг по городу, довез мирно спящую рядом Лесю до дома. Она пригрелась и задремала по дороге. Не хотелось будить ее, но, сделав над собой усилие, я тихо позвал:

— Леся.

Она резко открыла глаза, обхватив ладонью горло, и заозиралась по сторонам. Сфокусировала взгляд на мне и, мгновенно успокоившись, опустила ресницы:

— Прости, я, кажется, уснула.

— Ты устала. Иди домой, прими душ и хорошо выспись. Завтра у тебя насыщенный день.

Стараясь говорить мягко, с трудом сдержал порыв дотронуться до ее лица и убрать выпавшую прядь волос за ухо. Ее щеки порозовели, Леся кивнула. Я протянул руку, взял с заднего сиденья толстовку и протянул ей.

Леся удивленно посмотрела на толстовку, затем на меня и вдруг широко улыбнулась:

— Такими темпами тебе скоро носить будет нечего.

— Я найду выход, — пообещал ей и первым вышел из машины.

Незаметно осмотрелся, но снова не обнаружил ничего подозрительного. Расправил кофту и поднял ее над головой Леси, пряча от дождя.

— Спасибо, Макс, — поблагодарила она, притормозив у дверей.

— До завтра, — хрипло попрощавшись, я проследил, как она поднимается по лестнице.

Дождался щелчка закрывающегося замка и только тогда вернулся в машину. Отъехав на пару метров, остановился и посмотрел на ее окна. Леся включила свет, открыла форточку и скрылась из вида, а я припарковал машину на стоянке и пошел к себе. В дом напротив.

Я снял эту квартиру на следующий день после того, как нашел ее. Так, чтобы из моих окон были видны ее. Как гребаный сталкер…

Скинул футболку и сел на кровать. Провел ладонью по лицу, сбрасывая напряжение, и перевел взгляд к окну. Тело по привычке замерло, дыхание выровнялось. Я приготовился наблюдать. В ту ночь не за Лесей.

До утра ничего интересного не произошло. Поднявшись с места, сделал несколько упражнений, чтобы разогнать кровь, проследил, как Леся бежит на работу, и пошел в душ, перебирая в уме варианты.

Работа отметалась сразу — дураки в отделе закончились еще год назад, а всех новоприбывших мы проверяли так, что в охрану президента было меньше требований. Тогда, мать вашу, что вчера было?

Сжав кулаки, выдохнул, схватил ключи от машины и поехал на работу. Днем я за Лесю не переживал — заранее предупредил охранное агентство, с которым работали хозяева ее кафе, что объект должен находиться под усиленным присмотром. Пацаны оказались понятливые, корочкой впечатлились, а получить доступ к их камерам наблюдения труда не составило.

Подъезжая к конторе, заметил у входа две машины ГИБДД с мигалками. Припарковался рядом и тихо хмыкнул. Пятеро гаишников окружили байк Сани. Опять он развлекается…

Спокойно прошел в отделение, поднялся на второй этаж и услышал голоса парней.

— Капа, скажи честно, ты охерел? — спокойно спросил Саня.

— А ты? — так же ровно отбил Капа. — Это была моя девушка, я с ней первый познакомился.

— А я ей больше понравился!

— Ебарь-террорист кудрявый, — беззлобно хмыкнул Капа.

— Очки сними и улыбайся чаще — тогда к тебе девчонки потянутся. Ты их всех своей рожей распугал!

— Нормальная рожа.

— Такую во сне увидишь — топором не отмахаешься!

— Еще одно слово — и завтра за тобой отряд ОМОНа поедет, — предупредил Капа.

— Тогда не обижайся, если твой стул в самый разгар рабочего дня вдруг загорится.

Я хмыкнул и вошел в кабинет. Пацанам было скучно. Нам всем, привыкшим жить на пределе и каждый день получать огромную дозу адреналина, было скучно просто просиживать штаны в офисе.

— Молчун!

Парни меня заметили, по очереди пожали руки, и Капа вернулся на свое рабочее место, на всякий случай заглянув под стул.

— Прикинь, — обратился ко мне Саня, — эта очкастая морда свою прогу дописал. Получил доступ ко всем базам данных, и знаешь, что сделал? Добавил меня в черный список ГИБДД! И эти придурки решили с самого утра догнать мой байк.

— Догнали, — сообщил я, переворачивая стул спинкой вперед и удобно усаживаясь.

— Шустрые, мать их, — процедил Саня, выглядывая в окно.

— Охеренная прога, Молчун! — подключился к разговору Капа. — Берешь фото любого человека, загружаешь — и получаешь на него всю информацию.

— Закроют тебя за такие проги, — предупредил Саня.

— Не отследят, — уверенно ответил Капа. — Я так следы запутал — забодаются по всему миру кататься. Знаешь, в чем еще прикол? Я могу в любой базе данных и добавлять инфу, и удалять.

— Да елки-палки! — возмутился Саня, закрывая жалюзи. — Прекращай играться, я пошел коллег от байка отгонять, а то они там щас намутят…

Он торопливо вышел из кабинета, пока Капа исправлял следы своей диверсии.

— Дэн знает? — уточнил я, указывая подбородком на комп Капы.

— Знает. Вчера на жену его всю остаточную инфу удаляли полночи. Параноик, блин!

Я не стал отвечать. Дэн три года назад вытащил свою жену из больших проблем и до сих пор никак не мог перестать дергаться. И я его хорошо понимал.

— Иди сюда, фокус покажу, — махнул рукой Капа, — смотри: берем фотку твоей подружки, загружаем и выясняем…

Я резко поднялся, уронив стул, и за два шага очутился рядом с Капой. Друг тем временем продолжал:

— И выясняем, что ты встречаешься с… — он обалдело уставился в экран. — А с кем ты встречаешься, Молчун?

— Не лезь, — предупредил я, — мое дело.

— Макс, что за дело? — обеспокоенно поинтересовался Капа. — Ты куда влез? О ней нет инфы ни в одной базе данных!

— Не лезь! — повторил я. — Если нужна будет помощь — скажу. Сейчас она — мое личное дело!

— У вас с Дэном что, особые радары на проблемных ба… — он встретился со мной взглядом и запнулся. — Понял! Но если что — мы на связи. Всегда!

Это означало, что пацаны помогут и прикроют, если я не вывезу.

Капа первый протянул руку, я крепко ее пожал, надеясь, что тема Леси в конторе закрыта.

— Я к себе, — бросил, уходя.

Нужно было придумать, куда поведу ее вечером…

Глава 4

Леся

В тот день я буквально летала по залу кофейни, не касаясь пола. Дыхание замирало от предвкушения, и я с нетерпением ждала вечера. И Макса. Его голос, взгляд, жесты — они словно обволакивали теплым коконом спокойствия и безопасности. Иррациональное, неправильное чувство, но я инстинктивно ему доверяла. На глубоком, животном уровне. А еще мне очень хотелось пробраться под его оболочку и понять, какой Макс на самом деле. Раскрыть и увидеть настоящего, потому что вчера вечером, сидя в кафе, в глубине его глаз я видела тревогу, а каждый его жест излучал заботу.

Я даже ночью впервые за долгое время спала крепким и спокойным сном, не вскидываясь от мельчайшего шума. И утром с широкой улыбкой пошла на работу. А сейчас без конца поглядывала на стрелки часов. Мне казалось, что время остановилось, и прихода Макса нужно ждать целую вечность.

— Лесь, у тебя все хорошо? — нахмурив брови, поинтересовался Антон, когда первый наплыв клиентов схлынул, и зал опустел.

— Да, — кивнула я, принимая из его рук чашку кофе.

— Вчера ты уехала с нашим Молчуном… — Антон замялся, отвел глаза и сильно сжал челюсти.

— Да.

— Я волнуюсь за тебя.

— Зря. Антош, у меня все хорошо, правда, — заверила я.

— Леся, он опасен.

— Откуда ты знаешь? — приподняла вопросительно бровь.

О том, что Макс непростой, я знала. Он был из породы опасных хищников. Огромных, грациозных, уверенных в себе. И смертоносных.

— Это видно, — пожал плечами Антон.

Сам он заметно робел каждый раз, когда Макс переступал порог кофейни.

— Есть факты? Или только предположения?

— Просто будь осторожна…

Антон хотел еще что-то сказать, но в этот момент звякнул колокольчик над входной дверью, и бариста проглотил остаток предложения, недовольно выдохнув. Я повернула голову и сама с трудом удержалась от того, чтобы не спрятаться под барную стойку.

В помещение вошли двое, и воздух вокруг заметно похолодел. Первым шел высокий мужчина с голубыми глазами, ярко выраженными скулами и кудрявой шевелюрой. Он был явно уверен в собственной привлекательности. Томная, чарующая улыбка не сходила с его губ, а глаза быстро сканировали пространство. Следом с такой же непрошибаемой уверенностью шагал мой новый знакомый — друг Макса Иван, которого друзья звали Капой. Иван остановил взгляд на мне и, вежливо кивнув, что-то сказал своему спутнику. Они заняли дальний угловой стол у окна, который всегда занимал Макс.

Я осмотрелась по сторонам в поисках Кристины, но подруга ускакала в подсобку, и мне пришлось брать меню и идти самой принимать заказ. Когда я подходила к столику, внимательно рассматривая этих двух мужчин, мое воображение почему-то нарисовало у них в руках оружие, а не обычные стаканчики с кофе. И если незнакомец просто вызывал дрожь по всему телу, то Иван меня пугал. Пристальный холодный взгляд словно проникал в мысли, заставляя леденеть от страха.

— Добрый день, — натянуто улыбнулась, протягивая меню обоим. — Что-нибудь сразу принести? Может, кофе? Какой предпочитаете?

— Добрый день, Леся, — впившись в меня стальным взглядом, поздоровался Иван. — Какая неожиданная встреча! Познакомься, это Саша, он тоже друг Макса.

Саша открыто и легко улыбнулся в ответ на мой вежливый кивок и сообщил:

— Мне латте с соленой карамелью, если можно.

— Можно, — тихо прошептала я, игнорируя трясущиеся поджилки.

Друзья Макса вызывали желание сбежать как можно дальше, хотя я видела, что они всеми силами пытались казаться хорошими парнями.

— А мне черный чай и комплексный обед. Два, — решил Иван. — И Сане один.

— И мне два, — снова улыбнулся Саша.

— Это все? — с улыбкой уточнила я.

— Нет, — продолжил Иван, — еще пирожных. Как у тебя дела, Леся?

В груди каждый раз что-то нехорошо екало, когда он произносил мое имя.

— Отлично. Принесу вам кофе. И чай, — пробормотала, стараясь поскорее оказаться как можно дальше.

Подошла к барной стойке, машинально продиктовала заказ Антону, и пока он готовил его, украдкой наблюдала за мужчинами. А они — с нескрываемым интересом — за мной.

Друзья Макса казались странными. Но все трое они поразительно походили друг на друга. Однако если в обществе Макса мне было тепло и уютно, то эти двое подавляли одним только своим присутствием. И судя по поведению Антона, он чувствовал то же самое.

Взяла со стойки поднос, выдохнула и, гордо задрав подбородок, подошла к столу.

— Мы поможем, — тут же поднялся Саша.

Отобрал у меня поднос и сам очень ловко расставил напитки, ни на секунду не переставая улыбаться. Но его взгляд, скользящий по моему телу, говорил много больше слов.

Меня что, проверяют?! Или они смотрины решили устроить?

— Посиди с нами, Лесь, — попросил Саша.

— В другой раз, когда вы придете сюда с Максом, я непременно составлю вам компанию. Или вы его ждете? — невинно поинтересовалась я.

— Нет, Макс немного занят.

Он замялся, Капа же молча поправил очки на носу.

— Значит, в следующий раз, — кивнула и ушла.

Больше вопросов они не задавали, но я постоянно чувствовала кожей два чужих взгляда. Моя паранойя из крохотного зернышка вдруг проросла, превратившись в пышный уродливый цветок. Что этим двоим было нужно от меня? Один увидел вчера с Максом в кафе и привел друга показать? Смахивало на детский сад! Но что тогда?

Решив не паниковать раньше времени, дала себе обещание все же выяснить у Макса, кто он и где работает. Вполне возможно, что проводя с ним время, я сама бежала в клетку с тиграми, которую для меня заботливо раскрыло мое прошлое.

Даня любил играть. И преуспел в этом как никто. Просчитывал каждый шаг, каждую возможность, манипулировал, сводил с ума, не гнушаясь ничем. В той жизни у меня не было шансов. И я выбрала новую. Полную страхов, бессонницы и ночных кошмаров, но свободную. Я выбрала жить, а не существовать. Могли ли Макс, Капа и Саша быть частью новой игры Дани?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— До свидания, Леся, — донесся до меня знакомый голос.

Закопавшаяся глубоко в своих мыслях, я подскочила от неожиданности.

— Все было очень вкусно. Мы на днях еще заглянем, — пообещал Иван, очень стараясь выглядеть дружелюбно.

— Всегда рады, — сглотнув ком в горле, промямлила в ответ.

Мужчины скрылись за дверью, а я до самого вечера гадала, кто они такие, чем занимаются и что им от меня нужно! Настроение понизилось почти до нуля, и даже в час пик мне не удалось отвлечься от тревожных мыслей.

Рабочая смена подходила к концу, а я все чаще смотрела на входную дверь, почему-то испугавшись, что Макс не придет. Но когда до закрытия оставалась всего пара минут, и Кристина уже убежала, а Антон, как всегда, считал кассу, дверь распахнулась, и на пороге появился Макс…

Он стоял, не сводя с меня взгляда и спрятав руки в карманы джинсов, а меня снова окутала теплая волна спокойствия впервые с того момента, как в кофейню вошли Иван с Сашей. Сердце хаотично забилось в груди, и перехватило дыхание.

Я почувствовала, как напрягся за спиной Антон и прошептал, скрипнув зубами:

— Леся…

— Пока, Антош, — пробормотала я, схватила свою сумочку, развернулась и успела заметить молчаливый баттл между Антоном и Максом. Не в пользу первого.

— Пошли, — мягко произнес Макс, открывая передо мной дверь.

В тот день, наверное, сама природа решила сделать мне подарок. Дождь закончился, в лицо дул приятный прохладный ветер. Я поправила волосы, которые в честь дня рождения решила оставить распущенными. Высветленные пряди — мне приходилось красить их каждые две недели, чтобы никто не понял, что мой натуральный цвет темно-русый — свободно ниспадали на плечи. Иногда, повинуясь порывам ветра, закрывали обзор, взметаясь в воздух.

Я неловко заправила непослушную прядь за ухо и вопросительно посмотрела на Макса.

— С днем рождения! — впервые за все время улыбнулся он.

Искренне, открыто. Так, что мои губы сами собой расползлись в широкую улыбку.

— Спасибо.

Мы сели в машину, и Макс тут же сорвался с места. На мгновение отвлекшись от дороги, легким движением фокусника достал с заднего сиденья букет ромашек.

Я с восторгом рассматривала белые лепестки, вспоминая, как давно мне дарили цветы. Выходило, что очень давно. И всего один раз. Тогда были розы, и я укололась об острый шип.

Провела кончиками пальцев по цветку, задерживая дыхание. Может, я действительно ненормальная, раз в отношениях с Максом руководствуюсь только собственными чувствами?

— Как прошел день? — тихо поинтересовался Макс.

Подняв на него взгляд, в который раз заметила, как уверенно и спокойно он ведет машину одной рукой. Внимательно посмотрела на его профиль, словно выточенный из камня, длинные ресницы и идеально очерченные скулы.

— Нормально. Сегодня на обед приходил твой друг Иван, которого друзья зовут Капой, — сообщила я, пристально отслеживая его реакцию. — И Саша.

— Вдвоем приходили? — уточнил Макс, ничем не показывая своих эмоций. Лишь на мгновение сжал челюсти и чуть громче выдохнул.

— Да.

— Они тебя о чем-то спрашивали? — ровно поинтересовался он.

— Спросили только, как у меня дела, и пообещали зайти еще раз.

Макс кивнул и внимательно уставился на дорогу. Его кадык дернулся, и в этот момент я поняла, что о приходе своих друзей он не знал, и тот факт, что они явились в кофейню, ему не понравился.

— Мы работаем недалеко, на соседней улице, — сообщил Макс спустя пару минут.

— Где именно? — невинно поинтересовалась я.

— В отделении по борьбе с наркотиками.

— Ого! — округлила я глаза.

— В службе собственной безопасности отделения, — уточнил он.

— Значит, вы ловите не преступников, а полицейских, которые плохо выполняют свои обязанности?

— Почти, — уголок его губ дернулся.

Когда Макс свернул с основной дороги, я полюбопытствовала, заерзав на сиденье:

— Куда мы едем?

— В парк. Любишь аттракционы?

Удивленно распахнув глаза, я смогла только согласно кивнуть. Меня возили в парк аттракционов только в далеком детстве. И я помнила ощущение безумного счастья, когда летела с какой-то горки вниз. После того, как мне исполнилось четырнадцать, отец не позволял выезжать в такие места даже с охраной.

В мой четырнадцатый день рождения меня похитили из собственного дома. Что-то вкололи и вывезли в багажнике. Подробностей я не могла вспомнить. Спустя пару часов после того, как я пропала, отцу позвонили из больницы и сказали, что меня привез в приемный покой какой-то молодой мужчина. На мне не было ни единой царапины, и я даже испугаться толком не успела. Врач в шутку тогда сказала, что у меня очень сильный ангел-хранитель.

Моего спасителя, так же, как и похитителей, найти не удалось.

— Люблю, — выдохнула, наконец, нетерпеливо подпрыгивая на сиденье.

Макс припарковал машину у входа, вышел на улицу и помог выбраться мне. Я же восторженно смотрела на парк с множеством огней.

Несмотря на то, что солнце уже давно зашло, на территории было светло как днем. Яркими неоновыми лентами подсвечивались названия аттракционов, множество фонарей освещали аллеи. Вокруг царила атмосфера праздника. Справа послышался недовольный вопль мальчишки лет десяти, которого родители тщетно пытались уговорить поехать домой.

Я смотрела на яркое великолепие перед собой, когда почувствовала, как Макс берет мою ладонь в свою. Сердце как по команде взметнулось вверх и забилось в висках, а стая мурашек пробежала от затылка по позвоночнику.

С трудом удержалась на ногах, пережидая, когда голова перестанет кружиться, и мир вокруг остановится. Повернулась к Максу, но снова не обнаружила на его лице ни единой эмоции, вот только мою ладонь он сжал чуть сильнее, словно… боялся, что отберу?

— Ты готова? — хрипло поинтересовался Макс.

— А ты? — неожиданно развеселилась я, почему-то представив его катающимся на детской карусели.

Он не ответил. Потянул меня за руку ко входу и повел по еле заметной тропинке куда-то вглубь. Спустя несколько минут мы подошли к огромному колесу обозрения.

— Высоты не боишься? — заботливо поинтересовался Макс.

— Боюсь. Но у меня очень сильный ангел-хранитель, — почему-то вспомнилось мне.

Макс приподнял одну бровь, пристально всматриваясь в мое лицо. Буквально несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза… А потом он велел мне оставаться на месте, сам же отправился за билетами.

Обняв себя за плечи, я с улыбкой рассматривала людей вокруг. Они смеялись, дурачились. Невдалеке молодая пара выясняла отношения на повышенных тонах.

А я вдруг ощутила себя сиротой, хотя точно знала, что с моими родителями все в порядке. Я безумно по ним скучала. Но вернуться домой означало собственноручно подписать себе смертный приговор…

— О чем думаешь? — прозвучал за спиной голос Макса.

— О том, что безумно хочу прокатиться на каждом аттракционе, — развернулась к нему с широкой улыбкой.

— Значит, так и будет, — ответил он, снова беря меня за руку.

Глава 5

Наверное, этот день рождения я могла назвать лучшим в своей жизни. Макс катался со мной на всех аттракционах, которые работали в ту ночь, беспрекословно выполняя даже те желания, которые я боялась произнести вслух.

И раскрылся мне совершенно по-новому. Он улыбался. Так, что мне казалось, все вокруг начинало светиться от его открытой улыбки. А от его смеха внутри меня все вибрировало, а дыхание замирало. Мы оба отпустили себя и просто веселились, потеряв счет времени.

— Это потрясающе! — выдохнула я, дурея от счастья.

Пару минут назад мы на огромной скорости летели вниз на американских горках и, кажется, я не рассчитала силы, когда вцепилась Максу в запястье. К своей чести он никак не подал виду, что ему больно. Наоборот, сильнее сжал мою ладонь и не отпускал, даже когда мы покинули аттракцион. Помог мне выбраться и снова, словно так и должно было быть, взял мою ладонь в свою: большую, тёплую и шершавую.

— Понравилось? — лукаво улыбнувшись, спросил Макс.

— Я даже не могу подобрать слов. Очень! — призналась я с широченной улыбкой.

Мы шли по центральной аллее парка, выбирая новый аттракцион. Меня уже слегка мутило, но остановиться было выше моих сил.

— Я рад, — ответил он. — Проголодалась?

— Нет! — тут же возмутилась я. — Как ты можешь думать о еде, когда тут так весело? — взмахнув рукой, эмоционально воскликнула, пытаясь заглянуть Максу в лицо.

— Хорошо, тогда пошли…

Макс замолчал, осматриваясь по сторонам, а потом заметил мой взгляд, устремленный на огромного плюшевого мишку, который был главным призом в тире.

— Хочешь? — хитро поинтересовался, указывая на медведя.

— Я не умею стрелять, — пожала я плечами, — а ты?

— И я не умею. Но сегодня нам повезет, уверен!

— Ладно, — азартно кивнула я и первая пошла в нужную сторону.

За прилавком стоял крепкий мужчина средних лет. Заметив нас, он поднялся и, чуть прищурив глаза, поинтересовался у Макса:

— Что хочет Ваша девушка?

— Медведя, — со смешком указал тот.

А у меня в груди что-то сжалось от слов «Ваша девушка». Покосилась на Макса, но, казалось, он не обратил на них ровным счетом никакого внимания.

— Отличный выбор, но Вам придется постараться. Его еще никто не выигрывал. Смотрите, — он указал на доску с пятью рядами крохотных мишеней. По пять штук в каждом ряду, — нужно с первого раза сбить их все. Один раз промахнетесь — и выигрыш не будет засчитан!

— Макс, давай лучше вон того пингвина возьмем, — шепотом предложила я, указывая на крохотного пингвиненка в углу.

— Зачем? — спокойно поинтересовался Молчун. — Медведя — значит, медведя.

А я ведь всего лишь пыталась уберечь его от позора…

Мужчина протянул Максу пневматический автомат и отсчитал нужное количество пуль. Тот спокойно осмотрел оружие, повертел между пальцами шарики, повернулся ко мне и шкодливо подмигнул:

— Хочешь сама?

— Хочу, — зачем-то согласилась я.

Никогда не держала в руках оружие, но в тот день многое было в новинку. И мужчина, в компании которого гармоничней было бы идти в лес и голыми руками охотиться на кабана, а не кататься на горках, и необычный день рождения, который я не праздновала уже много лет, и сама атмосфера праздника. Я уже забыла, что это такое, когда сердце колотится в горле от переизбытка эмоций. Когда кружится голова от счастья, а щеки болят от смеха.

Поэтому решительно кивнув головой, сделала шаг к Максу. Он протянул мне что-то похожее на автомат, предварительно зарядив его шариком, насколько я поняла — водяным.

— Встань здесь, — скомандовал под любопытным взглядом мужчины.

Приобнял меня за талию, стоя за моей спиной, чуть подвинул в сторону, сильнее сжав ладонями. И в тот момент я забыла обо всем. От его прикосновений кровь стремительно побежала по венам, превращая тело в жидкий кисель. Все мысли выветрились из головы. Я гулко сглотнула и окончательно растерялась.

— Теперь упрись локтями в стойку, — произнес Макс мне на ухо, опалив кожу горячим дыханием.

Слишком близко…

Он сильнее прижал к своей груди и нежно провел пальцами по спине. Я резко выгнулась, дернувшись, и хотела попросить его отойти, но из горла вырвалось только что-то нечленораздельное.

— Расслабься, — велел Макс.

И я, подобно воску в его руках, перехватила автомат поудобнее, опираясь на стойку.

— Теперь левую руку сюда, — он перехватил мое запястье, перемещая руку в нужное место, — а правую на спусковой крючок.

Я забыла, где нахожусь. Потерялась во времени и пространстве, растворяясь в его голосе, и как сомнамбула делала то, что Макс говорил.

— Теперь успокойся и прицелься.

Он по-прежнему стоял за моей спиной, практически вжавшись в мое тело и управляя им. Его ладони накрыли мои, а подбородок он положил мне на плечо, помогая прицелиться. Мир вокруг завертелся так быстро, что я никак не могла сфокусировать взгляд на мишени. Все мысли были поглощены собственными ощущениями от его близости.

Макс устроился поудобнее и положил свой палец на курок поверх моего, продолжая шептать:

— Теперь выдохни. Ровно и спокойно. Не суетись. Смотри строго в центр мишени, первой в верхнем ряду. Ни о чем не думай, просто стреляй. Сейчас.

Я машинально нажала на курок и обалдело наблюдала, как первая мишень свалилась за стойку.

— Умница. У тебя талант, — касаясь губами моей щеки, прошептал Макс, — давай следующую.

Я сглотнула и хотела немного сдвинуться, но он снова заговорил:

— Не двигай корпусом. Только автомат. Чуть в сторону, вот так. Стреляй.

Вторая мишень полетела вслед за первой, а я, кажется, вошла во вкус. И не могла точно определить, что мне нравилось больше: быть настолько близко к Максу или стрелять. Но когда упала последняя мишень, разочарованно простонала.

— Обалдеть! — восхищенно прокомментировал мужчина. — Вам сегодня везет!

Он быстро снял с полки медведя и вручил его мне. Игрушка с трудом помещалась в руках, но я довольно прижалась к мягкому меху и тихо прошептала Максу:

— Спасибо!

— Нужно положить его в машину, — мягко посоветовал он, — давай мне.

И добавил, видя, что я медлю:

— Потом вернемся на аттракционы!

Я согласно кивнула, Макс забрал игрушку и первым пошел к выходу. Я побрела за ним, сильно щипая себя за запястье. Мне казалось, что это сон. Или я попала в какой-то параллельный мир, в котором такой невероятный мужчина, как Макс, запросто несет в машину мою мягкую игрушку.

Он был из породы мужчин, которые не говорят, а делают. И выполняют свои обещания. Даже такие детские, как плюшевый мишка.

Пока мы шли к выходу, небо стремительно заволокло тучами, а в стороне засверкали вспышки молний. Заморосил мелкий дождь, который грозился перерасти в настоящий ливень.

Мы ускорили шаг. Когда сели в машину, предварительно загрузив медведя на заднее сиденье, по лобовому стеклу застучали первые капли настоящего дождя.

— Кажется, наше везение закончилось, — пробормотала я, стараясь выглядеть оптимистично.

— Оно только началось, — взяв мою ладонь, проговорил Макс. — Понравилось стрелять? — поглаживая запястье большим пальцем, спросил он.

— Очень, — честно призналась я.

— Есть идея. Возьмешь завтра выходной?

— Зачем? — полюбопытствовала я, не отрывая взгляда от его руки.

— Думаю, одного праздничного вечера нам мало!

Следующим утром я нервно топталась на месте, скептически рассматривая себя в зеркале. Сегодня мне хотелось выглядеть особенной. Для Макса.

Вечером, когда началась гроза, он отвез меня домой. Мне казалось, его что-то беспокоило. Хотя виду Макс не подавал, в нем чувствовалась некая нервозность, которая передавалась и мне. На его лице, как обычно, не было ни одной эмоции, но что-то в его движениях, взгляде заставляло насторожиться…

Он проводил меня до квартиры и только потом уехал. А я всю ночь размышляла, мог ли он быть новой марионеткой Дани. По всему выходило, что нет. Я сильно сомневалась, что такой мужчина, как Макс, будет играть и притворяться. Слишком сильный, гордый и независимый.

А значит, еще некоторое время я буду в безопасности.

Я знала, что еще немного — и меня найдут. У меня, в отличие от Дани, не было денег и связей. Мне просто повезло сбежать и оказаться именно в этом городе, где я смогла устроиться на работу без документов и найти более-менее сносное жилье. Но в том, что меня ищут, сомнений не было, как и в том, что найдут. Вопрос был только во времени.

Я хотела получить от своей свободы как можно больше. Надышаться полной грудью. Жить. По-настоящему, не оглядываясь по сторонам. Отдохнуть от игры, в которую годами играл со мной психопат с маниакальными наклонностями. Он даже моих родителей смог убедить в том, что я сумасшедшая — настолько филигранно и четко действовал. И мне нечего было ему противопоставить, кроме отчаянного упрямства и дикого желания жить. И какой-то глубинной уверенности о том, что у меня сильный ангел-хранитель. Почему-то именно эта фраза много лет назад въелась в мозг и давала силы не сломаться.

Макс. Мысли снова вернулись к нему, а в груди загорелся теплый мягкий огонек. Такой же мягкий, как и плюшевый медведь, который занимал теперь значительную часть комнаты. На губах сама собой появилась мечтательная улыбка, а щеки залило густым румянцем.

Я в который раз провела расческой по волосам и перевела взгляд на открытый шкаф. Пара джинсов, несколько кофт и футболок, зимняя куртка — весь мой скудный гардероб. Косметики у меня тоже не водилось, потому что: во-первых — дорого, во-вторых — не для кого. Было.

Отложила расческу в сторону, посмотрела на часы, которые показывали раннее утро, надела джинсы и футболку, взяла ключи с полки и решительно направилась к единственной подруге. Кристина жила вместе со своим парнем в двух кварталах от меня, и я очень надеялась, что не свалюсь как снег на голову.

Подруга встретила меня на пороге и удивленно округлила глаза:

— Что случилось?

Она сделала шаг назад, приглашая в квартиру.

— Мне нужна твоя помощь, — призналась я, запирая за собой дверь.

— Все, что угодно, — с готовностью кивнул Крис.

Смущаясь, я рассказала о том, что мне нечего надеть на свидание с Максом.

— Пошли скорее, — просияла подруга и за руку потащила меня в спальню. — Вова на работе застрял со вчерашнего дня, так что… Куда вы пойдете? — деловито уточнила Кристина, роясь на полках шифоньера.

— Не знаю. Но судя по тому, что вчера мы были в парке, нужно что-то комфортное.

— И сексуальное! — она манерно взмахнула рукой и звонко рассмеялась, глядя на растерянную меня. — Так, вот джинсы — мне малы, а на тебя как раз должны налезть. И блузка. Или вот эта. Нужно примерить все! А потом подберем макияж!

Следующий час мы собирали меня на свидание, с упоением обсуждая прошедший вечер. Я умолчала о том, что это был мой день рождения, но все подробности похода в парк рассказала. Кристина слушала, параллельно нанося мне макияж и делая укладку.

— Я дико рада за тебя, Лесь, — призналась она, приложив ладонь к груди.

— И я. Пошли, а то на работу опоздаем.

Повернулась к зеркалу и изумленно выдохнула: на меня смотрела ухоженная яркая девушка в облегающих джинсах и голубой блузе с коротким рукавом и откровенным вырезом. Волосы были уложены крупными волнами, создавая эффект небрежности. Яркий макияж с акцентом на глаза завершал образ.

Сказать, что я себе понравилась — ничего не сказать.

— Да, нужно поторопиться, — удовлетворенная работой своих рук, согласилась со мной подруга.

Она быстро собралась, и мы поспешили на работу. Отпроситься у менеджера труда не составило. Дина была в хорошем настроении и отпустила меня на целых три дня.

Уходила я под злым и давящим взглядом Антона, о котором тут же забыла, стоило сделать шаг за порог. Прямо перед кафе рядом со своей машиной стоял Макс, лениво осматривая улицу поверх темных очков.

Я сглотнула вязкую слюну и постаралась угомонить сердце, которое забилось в горле. Макс перевел взгляд на меня, и впервые я увидела на его лице изумление. Он медленно приподнял очки, скользя по мне взглядом от ног до головы, а я, кажется, покраснела и опустила глаза.

Отстранившись от машины, Макс сделал шаг навстречу. Остановился совсем рядом, протянул руку и взял меня за подбородок, вынуждая поднять голову. Мы встретились взглядами, и все мое тело от макушки до кончиков пальцев окатило горячей волной.

В этот момент он не смог сдержать эмоций. В глазах Макса бушевал пожар, а зрачки расширились настолько, что скрыли всю радужку. Я заметила, как дернулся его кадык, пока он медленно вел большим пальцем по моей скуле. Обвел подбородок, коснулся нижней губы…

Я машинально приоткрыла рот, не в силах выдавить ни звука. Словно завороженная, смотрела ему в глаза, остро чувствуя каждое прикосновение. Внизу живота вдруг возникло незнакомое ранее тянущее ощущение.

— Поехали? — первой произнесла я, сглатывая ком в горле.

— Да, — Макс на мгновение прикрыл глаза и кивнул головой.

Взял меня за руку и повел к машине. Помог устроиться на сиденье, сел за руль и выехал на дорогу, больше не проронив ни слова.

— Куда мы едем? — полюбопытствовала я.

— В тир. Настоящий, — спокойно ответил Макс. — Тебе ведь понравилось стрелять?

Сердце сделало головокружительный кульбит, ухнув в пятки и взлетев обратно, я задержала дыхание и восторженно кивнула. Мне хотелось снова почувствовать его близость и тепло его стального тела, ощутить прикосновения сильных рук, почувствовать на щеке горячее дыхание… И отдельный кайф — стрелять. Удивительно, но мне это понравилось!

Мне нравилось все, что было связано с Максом.

Расслабившись на пассажирском сиденье, я блаженно прикрыла глаза. Приятная музыка лилась из динамиков, в салоне было тепло и невероятно уютно. Макс с присущей ему внешней невозмутимостью вез меня в только ему одному известном направлении.

Я напряглась, только когда мы выехали на междугороднюю трассу, и вопросительно глянула на своего спутника.

— Обещаю, что верну тебя домой вечером, — со смешком заверил он.

— Куда мы едем? Я думала, что тир где-то в городе.

— В городе неинтересно. Я везу тебя в лес, где можно пострелять из настоящего боевого оружия на свежем воздухе.

— Вау… — только и смогла произнести я. — А ты откуда такие места знаешь?

Макс загадочно пожал плечами и отвечать не стал. Только сильнее надавил на педаль газа, увеличивая скорость.

Я постепенно начинала привыкать к его манере обрывать диалоги на самом интересном месте. Спокойно отвернулась к окну, любуясь видами. Невдалеке виднелся лес, мелькали деревья. Приоткрыв окно, я с удовольствием вдохнула свежий воздух.

Наконец Макс свернул на едва заметную проселочную дорогу, и спустя десять минут мы притормозили у деревянных ворот. Рядом с ними стояла небольшая сторожевая будка, на крыльце которой лениво дремали две собаки дворянской породы. При нашем появлении они даже не пошевелились, только одна лениво приоткрыла глаз и снова провалилась в блаженную дремоту.

Мы вышли на улицу. Я с любопытством осматривалась, а Макс пошел навстречу мужчине в военной форме, который радушно пожал ему руку, покосившись на меня.

В этот момент со стороны дороги послышался рев мотора. Я резко обернулась и увидела, что к нам с огромной скоростью движется черный внедорожник, точь-в-точь как у Макса. Автомобиль с визгом затормозил. Двери его открылись, являя моих новых знакомых — Сашу и Ивана.

— Молчун, какая неожиданная встреча! — тут же пропел Иван. Встретившись взглядом с Максом, заметно вздрогнул, но упрямо продолжил: — Леся, рад Вас видеть!

Я молча отсалютовала рукой, невольно напрягаясь. Тело снова сковала ледяная корка ужаса, а дыхание стало рваным и прерывистым. Обняла себя ладонями, наблюдая за мужчинами. И успела заметить, что между Максом, Сашей и Иваном произошел немой диалог.

Не знаю, как у них так получалось, но была уверена, что эти трое умеют общаться взглядами и еле уловимыми жестами. Чуть заметный поворот головы, немного вздернутая вверх бровь у собеседника…

— Лесь, иди сюда, — мягко позвал Макс, возвращаясь ко мне.

Я нерешительно сделала шаг вперед, затем, уже смелее, второй. Подошла к парням вплотную. Макс обнял меня за плечи, прижимая к своему телу, и с заметным раздражением произнес:

— Леся, это мои друзья.

— Я в курсе, — вежливо ответила, встречаясь взглядом с Иваном.

Поправив очки, тот спрятал руки в карманы джинсов и стоял, перекатываясь с пятки на носок. Саша же широко улыбался, с приязнью глядя на меня сверху вниз.

— Мы просто мимо ехали и подумали: а не пострелять ли нам, — снизошел до объяснения Иван. — Нам, конечно, до Макса в этом деле далеко…

Иван вдруг закашлялся, но продолжил:

— В смысле — мы вообще мазилы. Макс хоть по мишени попадает! Но мы идейные мазилы! А еще у нас мотор немного барахлит.

— Мимо ехали, значит? — с сарказмом уточнила я.

— Да, — важно подтвердил Иван. — Мы вам не помешаем. Пару раз пальнем мимо и уедем. Да, Сань?

— Да, — поддакнул Саша.

Выразительно вздернув вверх бровь, я задрала повыше подбородок.

— Леся, пойдемте, я покажу Вам стрельбище, пока парни движок проверят! — предложил Иван и по-джентельменски подставил мне локоть.

Я сильнее прижалась к Максу, искренне недоумевая. Неужели выгляжу настолько глупой в их глазах, что они уверены, что меня можно вот так легко обмануть?

— Все в порядке, — шепнул Макс, — я догоню через пару минут.

Он развернул меня к себе лицом, напряженно вглядываясь в глаза. Я только глубоко вздохнула и согласно кивнула. С опаской положив ладонь на локоть Капы, на негнущихся ногах прошла с ним через гостеприимно распахнутые ворота, уже жалея, что согласилась ехать сегодня на свидание с Максом.

Иван степенно вел меня по тропинке куда-то вдаль, а я мысленно гадала, зачем они приехали.

— Не подумайте ничего плохого, Леся, мы действительно проезжали мимо.

— Знаете, еще пара таких «случайных» визитов, и я всерьез решу, что Вы очень ревниво относитесь к нашим с Максом отношениям!

— Я… — Иван заметно растерялся, не ожидая от меня подобной прыти, — весьма неравнодушен к Максу, но совершенно не в том смысле, в котором Вы подумали.

— Что же я подумала? — совершенно спокойно уточнила я, удобнее хватаясь за его локоть.

— Это Вы мне скажите, Олеся… Как Вас по отчеству?

— К чему официоз, Иван, зовите меня просто Леся! — махнула я рукой.

— Как скажете, — задумчиво согласился Иван, покосился на меня и неожиданно запнулся о корень дерева, прорычав под нос: — Бля… Простите, — тут же извинился он, поправляя съехавшие очки.

— Не сдерживайте себя. Хотите ругаться матом — ругайтесь, — величественно разрешила я.

Иван остановился и повернулся ко мне.

— Леся, мой друг выглядит счастливым. Но я обязан Вас предупредить, — холодно произнес он. Так, что мои внутренности снова покрылись тонкой коркой льда, — что у него есть друзья.

— Друзья — это прекрасно, — нашла я в себе силы улыбнуться, не понимая, куда он клонит.

— Которые не оставят его в беде, — продолжил Иван.

— На какую мою реакцию Вы рассчитываете? — в лоб уточнила я.

— С Вами очень трудно вести диалог, — неодобрительно покачал головой Капа.

— Разве?

— Да… — Иван задумчиво почесал подбородок, а потом вдруг широко улыбнулся и сказал: — Предлагаю начать стрелять без Макса. Вы разбираетесь в оружии?

— Нет, — призналась совершенно честно.

Мы подошли к крохотному, словно игрушечному деревянному домику. Иван распахнул дверь и жестом пригласил меня внутрь. Я с опаской сделала шаг, осматриваясь. Все стены были увешаны разного вида оружием, а на полу стояло множество железных ящиков.

— Какое предпочитаете? — полюбопытствовал Иван, ни на минуту не сводя с меня изучающего взгляда.

Словно сканировал, пытаясь добраться до нутра.

— Доверюсь Вашему выбору, — выдохнула я, чувствуя себя неуютно среди изобилия пистолетов и автоматов разного размера.

— Тогда, думаю, вот этот подойдет, — кивнул Иван, снимая с полки небольшой пистолет. Повертел его в руке и протянул мне: — В первый раз — холостыми. Снимаете с предохранителя и целитесь в мишень, стараясь не пристрелить меня.

— Это будет сложно, но я постараюсь, — елейно улыбнулась я, держа пистолет так, словно он был раскален добела. Двумя пальцами и на расстоянии.

Это оружие меня пугало. Держать в руках настоящий боевой пистолет оказалось страшно.

— Вы начинаете мне нравиться, — вдруг признался Иван.

— Не могу ответить взаимностью!

— Ничего, у нас еще куча времени, — заверил меня Капа.

«Обрадовал!» — мысленно фыркнула я.

— И вот еще что, — мой собеседник вдруг замялся, а потом достал из кармана крохотную визитку. — Чувствую, что может пригодиться.

Ледяными пальцами я забрала крохотный прямоугольник и спрятала его в карман джинсов, уже устав удивляться переменам в его отношении ко мне. То почти открыто угрожает, то спустя минуту протягивает свою визитную карточку.

Иван резко развернулся ко входу за несколько мгновений до того, как на пороге появился Макс. Он нашел меня взглядом и улыбнулся уголком губ, делая шаг в помещение. Следом за ним вошел Саша. Макс поравнялся со мной, молча отобрал пистолет, вернул его на место и выдал мне другой — меньше и легче. А с меня будто лавиной схлынули страх и скованность, которые не отпускали с момента приезда Ивана и Саши.

— Ванечка, а может, ну ее, стрельбу эту, — обратился к Ивану Саша. — Движок до дома дотянет, а пострелять мы и в другой день можем.

Иван глянул на Сашу и как-то напряженно кивнул.

— Да, действительно, не будем перед Лесей позориться. До свидания, — он повернулся ко мне и чуть склонил голову в шутливом поклоне.

— Всего наилучшего, — от души пожелала я, желая поскорее избавиться от общества Ивана.

Мгновение — и этих двоих словно и не было. Мы с Максом остались наедине.

— Все в порядке? — уточнил Молчун.

— Да, — кивнула я, сильно сжимая пистолет в ладонях и стараясь побороть свой страх, — пошли?

Макс открыл один из железных ящиков, достал оттуда небольшую коробку с патронами и протянул мне руку. Я вложила свою ладонь в его, и мы вышли на улицу. Прошли по узкой тропинке и остановились на круглой поляне, где по всему периметру были расставлены деревянные мишени. На расстоянии нескольких метров от каждой стояли импровизированные столы. К одному из них и подвел меня Макс.

— Ты ведь умеешь стрелять, да? — не удержалась я.

— В детстве биатлоном занимался, — кивнул Макс, резкими отточенными движениями заряжая пистолет. Глянул на меня через плечо и спросил, словно чувствуя мой страх: — Хочешь, приедем сюда завтра? А сегодня займемся чем-нибудь другим.

Я не могла ему сказать, что «завтра» для нас может не наступить. Поэтому решительно сделала шаг вперед и протянула руку:

— Ну уж нет!

Макс вложил оружие мне в ладонь, встал за моей спиной и наклонился к уху:

— Помнишь, чему я тебя учил?

Обвил руками мою талию — и в тот же момент я свое собственное имя забыла, не говоря уже о его ночных наставлениях. Тяжело задышала, каждой клеточкой тела отзываясь на его прикосновения. В глазах потемнело, а мишень вдруг пришла в движение, сузившись до крохотной точки. Больше ничего вокруг я не видела. Чувствовала, что Макс еще что-то говорит, но слов разобрать не могла.

Его руки заскользили по моей талии вверх, почти невесомо прошлись по груди и плечам. Он подхватил меня под локоть, заставляя прицелиться, и сжал мои ладони в своих.

Звук выстрела почти не пробился сквозь шум крови в ушах. Сработала отдача, меня откинуло Максу на грудь, и я не смогла сдержать стон.

Одним движением он достал из моей ладони пистолет, положил его на стол и развернул меня к себе, крепко обхватив за плечи. Посмотрел в глаза безумным взглядом и начал медленно наклоняться. Словно давая мне шанс передумать.

А я даже вдохнуть нормально не могла, завороженно глядя в его глаза. Когда его губы накрыли мои, зажмурилась и резко выдохнула через нос, одновременно обхватывая руками его шею.

В моей жизни случались поцелуи, но ни один из них не шел ни в какое сравнение с этим. Бешеная энергетика Макса окутала все тело, пока его жесткие губы сминали мои. Он прижал меня к себе, почти впечатал, лишая кислорода. Проник языком в рот, сплетаясь с моим в жадном поцелуе. Провел ладонью по спине, зарываясь пальцами в волосы. Собрал пряди в кулак, ни на секунду не разрывая поцелуй. Прикусил нижнюю губу, провел по ней языком и снова нахально завладел моим ртом.

Я не ожидала от обычно холодного, даже безэмоционального Макса такого бешеного напора. Колени предательски подогнулись, а все тело прошибло электрическим разрядом.

Мы не могли остановиться, пробуя друг друга на вкус. Низ живота словно свинцом налился, на лбу появилась испарина. Я инстинктивно пыталась оказаться еще ближе, хотя казалось, что больше уже некуда.

И кто знает, чем бы все закончилось, если бы не холодные капли дождя, которые начали падать на наши головы…

Глава 6

Макс

На голову лился холодный дождь, а я мечтал о ведре ледяной воды. Потому что стремительно терял над собой контроль. Впервые за свою взрослую жизнь я не смог сдержаться и потерял голову. Непозволительно сильно расслабился!

Я должен был отстраниться… наверное, что-то сказать… но не смог. В груди бушевала буря, член болезненно налился. Не отводя взгляда, я смотрел на Лесю. Она покраснела и тяжело дышала, пряча глаза.

Блядь, лишь бы все не испортить! Учитывая то, что скоро она может сильно испугаться и должна будет сделать то, что ей скажу…

— Пойдем в машину, — выдавил наконец из себя. — Скоро начнется ливень!

Леся молча вложила свою ладонь в мою и крепко сжала, поднимая голову. Посмотрела мне в глаза своими ярко-голубыми и легко улыбнулась. И я не смог не улыбнуться в ответ. Она как-то умудрялась вытаскивать мои эмоции наружу, хотя долгие годы я считал, что улыбаться могу только мысленно.

Поудобнее перехватил ее руку и повел по тропинке к выходу. У ворот бросил охраннику, чтобы тот забрал оружие и вернул в сторожку. Усадив Лесю в машину, сел на водительское сиденье и включил посильнее печку, заметив, что девушка дрожит. Достал заранее приготовленную толстовку и протянул ей. Подумал — и сам накинул ее Лесе на плечи, закутав поплотнее.

— Мне начинает нравиться ходить в твоей одежде, — произнесла она, облизав губы кончиком языка, — в ней так… тепло.

И лукаво посмотрела на меня из-под ресниц. Будто интуитивно знала, как довести меня до воспламенения. Ее неловкие попытки кокетничать заводили сильнее, чем откровенный флирт опытных барышень, с которыми я периодически проводил время.

Этому нельзя научиться, только родиться с определенным набором женских качеств. Леся сама не замечала, но стоило кому-то из мужчин оказаться рядом с ней, он мгновенно оказывался под властью ее женских чар. Даже этот придурок Антон, который сох по ней. Хотя бариста — плохой пример. Рядом с ней даже Капа по-другому себя вел. Мягче, чем обычно…

Я хмыкнул и посильнее сжал челюсти, ожидая, когда стоящий колом член наконец перестанет пытаться разорвать молнию на джинсах.

— Куда теперь?

Леся чуть надула губы, и я очень захотел попробовать их снова. В первый раз было безбожно мало…

— Мне нужно съездить на работу на пару часов, — хрипло произнес в ответ. — Если ты не возражаешь, я отвезу тебя домой, а когда освобожусь — поедем, куда захочешь.

— Ладно, — легко согласилась она.

С трудом сдержал стон, мысленно извиняясь, и завел мотор.

До ее дома мы ехали молча. Леся снова задумчиво смотрела в окно, зябко кутаясь в мою толстовку, хотя в салоне было довольно жарко. И я бы многим пожертвовал, чтобы понять, о чем она думала в тот момент.

Затормозил у ее подъезда. Мы вместе вошли в дом и поднялись по лестнице на ее этаж. Вдруг Леся, тихо вскрикнув, испуганно обернулась ко мне. В ее глазах плескалась паника. Дверь квартиры была открыта, а замок вырван с корнем.

Точно Дэн постарался…

Не сдержался — прижал к себе и прошептал:

— Тихо. Я с тобой.

Блядь! Ее колотило, а лицо превратилось в бледную безжизненную маску.

Снова блядь!

— Стой здесь, — потребовал я.

Хрен его знает, кто мог забраться в открытую квартиру. Район здесь так себе.

Леся вцепилась мне в футболку и быстро зашептала:

— Не ходи. Не надо, Макс. Пожалуйста!

— Ладно, — согласился я. — В квартире что-то ценное было?

— Нет. Деньги и документы у меня всегда с собой, — запинаясь, проговорила она.

— Поехали, — велел я напряженно.

Главное, чтобы ей не пришло в голову звонить в полицию.

— Куда?

Она подняла на меня больные глаза. У меня внутри все перевернулось, но так было нужно!

— Ко мне. Не бойся, я не сделаю ничего, что тебе не понравится, — пообещал я, вдруг сообразив, что фраза звучит двусмысленно.

— Может, лучше…

— Ты мне не доверяешь? — с нажимом спросил я.

— Дело не в этом…

— Идти сама можешь? — не стал дослушивать.

— Смогу, — она выдохнула, кивнула и вцепилась в мою руку.

Почти бегом мы спустились на первый этаж. У подъездной двери Леся притормозила, явно борясь со своим страхом, и сделала шаг на улицу, неосознанно прячась за моей спиной и испуганно озираясь.

Быстро усадил ее в машину и посильнее нажал на газ.

Я знал, что разбудил ее страхи, но так было нужно. До тех пор, пока я все не выясню, она должна была быть на глазах. Повез ее в свою квартиру на другом конце города, обеспокоенно косясь на Лесю, которая, казалось, ушла глубоко в себя.

Трижды блядь!

Заехал на крытую парковку, заглушил мотор и развернулся к ней всем корпусом:

— Поживешь у меня пару дней, пока мы не найдем вора и не поменяем тебе замки на новые.

Постарался говорить максимально спокойно и уверенно.

— Хорошо, — она натянуто улыбнулась и первой вышла из машины.

Шла как робот, пока я жрал себя изнутри. Но у меня было ровно три минуты, чтобы найти повод привезти ее к себе и оставить хотя бы на пару дней, пока парни будут разбираться.

Она как сомнамбула дошла до подъезда, вошла в лифт, а затем и в мою квартиру. Машинально сняла обувь, продолжая кутаться в мою толстовку и, словно не видя ничего вокруг, прошла в гостиную.

— Тебе нужно принять успокоительное, — решил я, открывая кухонный ящик.

Достал две таблетки снотворного, налил воды и протянул ей. Леся покорно выпила лекарство и спустя десять минут крепко спала на моем диване. Даже во сне она хмурила брови и лежала так, словно пыталась защититься — прижав колени к груди и обняв их руками.

Еще раз посмотрев на нее, я тихо вышел из квартиры. Спустился на улицу, прошел пару метров и сел в знакомую машину.

— Нашли?

За рулем сидел Капа, рядом Саня, а на заднем сиденье — Дэн и Клим. Мой отряд. Мои друзья, те, кому не страшно подставить спину и доверить жизнь.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— А ни хера! — зло выдохнул Капа. — И знаешь, Молчун, меня это дико бесит. Дэна тоже.

Парни приехали на стрельбище не просто так. Неугомонный Капацкий выяснил, что мой телефон прослушивают. А за мной и Лесей следят. Приехали предупредить и понаблюдать. И я надеялся, что они с Сашей нашли того, кто ехал за нами.

— Следит профи, — заговорил Дэн, — потому что даже от нас ушел, сука! Девчонку свою при себе держи двадцать четыре на семь, пока мы не разберемся. Сильно испугалась?

— Да, — зло выдохнул я.

— Бля… Прости, мужик, сам знаешь, по-другому было нельзя, — повинился Дэн, первым протягивая руку.

— Знаю, — я крепко пожал протянутую ладонь.

— Тогда рассказывай, — потребовал Капа. — Мы должны знать, с кем имеем дело…

Сделал паузу, собираясь с мыслями. Капа тот еще любопытный отморозок, но играться в слежку и дергать парней не стал бы, а значит, ситуация хуже, чем я предполагал. Думал, у меня есть в запасе время, чтобы разговорить Лесю и найти те ответы, которых у меня не было…

— Она дочь Дорофеева, — сообщил самое главное.

Саня резко обернулся:

— Того самого Дорофеева?

— Кто это? — не понял Капа.

— Сапер. В наших инженерных кругах почти легендарная фигура. Стыдно не знать, Капа! Насколько я знаю — он погиб.

— Да. На задании, — подтвердил я и сухо продолжил: — Это была моя первая группа. Мы вместе проходили подготовку. Дорофеев был моим командиром. Тогда нас отправили прикрыть кое-кого и помощь оказать по возможности. Все наши погибли, кроме меня и Дорофеева. Мы с ним несколько суток подкрепления ждали. Ну и он разговорился. Сказал, что у него дочь есть — Олеся. Подросток, четырнадцать лет. Только дочь даже не знала о его существовании. Переживал сильно. Говорил, что ее мать, будучи беременной, замуж вышла за другого. А он даже подойти к дочери не мог. Вояка идейный, сапер, каждый месяц новое задание — он сам боялся с дочерью знакомиться. Погибнуть мог в любую минуту. А ей каково будет? И поделился, что в новой семье жены все слишком странно. Дочь все время словно в прострации была. Как будто вся в себе, закрытая очень, молчаливая. Дома. Но стоило только Лесе приехать в школу — как она превращалась в нормального, веселого, улыбчивого ребенка.

Дорофеев с меня тогда слово взял, просил присмотреть за ней. Дал адрес и показал фотографию дочери. Через неделю он погиб, а я поехал по адресу. В тот же день заметил слежку за девочкой, а через час ее, накачанную снотворным, вывезли из дома в багажнике чьей-то тачки. Я поехал за ними. Лесю потом отвез в больницу, еще без сознания.

Посчитал ненужным рассказывать, что тогда она в первый раз меня увидела. Раскрыла «пьяные» глаза и тихо спросила: «Вы мой ангел-хранитель?» и снова уснула.

— Кто похитители? — спросил Дэн.

— Не удалось узнать. Оказали сопротивление, — сухо ответил я. — А потом меня определили в ваш отряд, и я вынужден был уехать на время.

— Странное поведение для четырнадцатилетнего подростка, — задумчиво потерев подбородок, поделился мыслями Дэн. — Ты выяснил: Дорофеев говорил правду?

— Да. А дальше самое интересное: ее отчим — Жданов Илья Романович.

— Пиздишь… — не выдержал Капа, резким движением снимая очки, которые носил для солидности.

— Похоже? — спокойно уточнил я.

— Так а почему она здесь, а не в дорогущем особняке Ждановых? — задал логичный вопрос Капа.

— Сбежала.

— Крутые родители, раз дочь убегает. Ты помог с побегом?

— Нет. Она не из дома убегала, — я не хотел об этом говорить, во всяком случае пока, но…

— Из-под венца? — предположил Саня. — Может, договорный брак, а муж того, «не конь»? — вспомнил он любимую фразу жены Дэна.

Командир скривился, но промолчал.

— Из психушки, — выдал я, наблюдая за реакцией друзей. — Но она не сумасшедшая.

— Молчун, может ты… — начал Клим.

— Она не сумасшедшая! — удивив всех, вступился за Лесю Капа. — Я с ней говорил. Она совершенно адекватна, ну, может, психологическая травма от такой родни — и только. Теперь понятно, кто удалил ее из всех баз данных. Папа Жданов позориться не захотел. Я так понимаю, ситуацию в семье ты не знаешь? — уточнил он.

— Там начальником охраны у Жданова знаешь, кто работает? — задал я встречный вопрос.

— Могу прямо сейчас узнать, — обиделся Капа. Его ломало физически, когда он чего-то не знал.

— Майор Колосков, — подсказал я.

— Етить твоих всех ежиков! — не выдержал Капацкий. — Дёня, помнишь, три с половиной года назад я говорил, что ты в заднице. Так вот, я ошибался. Задница у Макса. Колосков же отморозок!

— Поэтому я не смог ничего выяснить один, — зло признался я.

— Значит, этим займемся мы, — решил Дэн. — Найдем тех, кто за тобой следил. И спросим. Брать живым! — по привычке распорядился он.

— А вообще, любовь — хорошая штука. Дёня вот на «коня» перестал обижаться, Макс заговорил целыми предложениями, Клим букеты собирает. Кто следующий? — не смог удержаться от шпильки Капа.

— Ты, — мстительно указал на него Дэн.

Наверное, командиру колких замечаний от Капацкого досталось больше, чем всем нам.

— Упаси Боже, — закатил глаза Капа.

Мы составили план «на коленке», исходя из тех данных, которые у нас были на тот момент. Капа обещал установить свои собственные антипрослушки и поставить камеры в моем подъезде.

— У Леси мобила есть? — уточнил друг.

— Нет.

— Украшения?

— Не носит.

— Вечером привезу кулончик. Подаришь ей. Мы должны отслеживать все ее передвижения, — решил Капа. — Я туда следилку впаяю.

— Дорогое не бери, иначе она не примет, — предупредил я.

— Понял.

Мы пожали друг другу руки, парни уехали в отделение, а я быстро вернулся домой.

Леся спала в той же позе. Я закрыл жалюзи на всех окнах и сел напротив, рассматривая ее…

Глава 7

Я всматриваюсь в идеальные черты лица Дани. Как всегда, равнодушен и холоден. Правая бровь насмешливо приподнята. Он медленно обводит зал взглядом, в глубине которого сквозит презрение ко всем присутствующим. Идеально сидящий на нем классический костюм подчеркивает все достоинства фигуры, а руки он спрятал в карманы.

Как обычно, галантен и притягателен. Женщины готовы на все, чтобы обратить на себя его внимание. Они как мотыльки к огню сами летят в его объятия. Смотря на него, сложно представить, что этот мужчина — психопат. Тот, кто без зазрения совести играет жизнями людей, перемещая их, словно фигуры на шахматной доске.

Он чуть приподнимает вверх уголки губ, обжигая меня ледяным взглядом, и одними губами шепчет: «Игра началась!»

Я резко поднялась и открыла глаза, прикрывая ладонями рот. Тело прошиб холодный пот, пока пыталась сообразить, где нахожусь.

— Леся, ты у меня, все в порядке.

Услышав за спиной знакомый голос, обернулась так быстро, что несколько прядей волос хлестнули по лицу. Макс стоял в дверях, опершись обеими руками о косяк, а у меня вся кровь бросилась в голову и зашумела в ушах. Я слышала только звук собственного прерывистого дыхания, а в голове билась одна мысль: «Меня нашли!»

Не заметила, как Макс подошел ближе и, сев на корточки возле меня, собрал в горсть мои ладони — согревая и успокаивая. Я опустила ноги, краем глаза замечая плюшевый плед, падающий на пол. С трудом сглотнув, посмотрела на Макса, стараясь игнорировать подступившую к горлу тошноту.

— Кошмар приснился? — поинтересовался Макс.

— Да.

Мне нужно было бежать. Чем быстрее, тем лучше. Я не могла подвергать опасности Макса. Не имела права.

Но что-то подсказывало, что молча помахать ручкой со словами «Сайонара, парень, наша встреча была ошибкой!» не выйдет. Одна часть меня безумно не хотела с ним расставаться, а другая требовала прямо сейчас сорваться с места и бежать. В другой город, страну — куда угодно. А я просто сидела на месте и смотрела в его глаза. Карие, как у Дани. Но если при взгляде на Даню мороз пробирал до костей, то от Макса веяло теплом. А еще нерушимостью и внутренней силой. Хотелось прижаться к нему посильнее и греться в его лучах.

— Я налью тебе чаю, — сказал Макс, поднимаясь.

Повинуясь внезапному порыву, я неловко поднялась, обхватила его за талию и прижалась всем телом, уткнувшись носом в грудь. В первые секунды Макс растерялся, а потом очень аккуратно обнял меня.

— Долго я спала? — нежась в его объятиях, спросила я.

— Почти сутки.

Сутки? Поразилась тому, насколько расслабилась рядом с ним, что позволила себе проспать так долго. Я думала, что прошла от силы пара часов. И возникал вопрос: почему на пороге Макса еще не стоит гвардия Дани во главе с ним самим? Может, в квартиру и вправду забрались обычные воры? Мне так хотелось в это поверить и подарить себе еще немного времени…

Макс почувствовал мое напряжение, немного отстранился и заставил посмотреть ему в глаза.

— Вора нашли, — сообщил он, — того, кто залез в твою квартиру.

— Кто нашел? — не сразу поняла я. — Я не подавала заявление.

— Ты забыла, где я работаю? — с весельем в голосе спросил Макс.

— И кто вор? — уточнила подозрительно.

— Наркоман из соседнего дома. В тот день несколько квартир вскрыли. Деньги на дозу искал, — спокойно объяснил Макс.

И только в этот момент я смогла вдохнуть полной грудью.

— А…

— А замок я не починил, — виновато продолжал Макс. — Там нужно менять дверь, старая никуда не годится.

— И… — я могла выдавать только нечто нечленораздельное.

Ноги ослабели, но уже от облегчения, а на губах сама собой появилась улыбка, хотя подозреваю, что со стороны я выглядела слегка неадекватной.

— И пока тебе придется занять свободную комнату в моей квартире. Отказ не принимается, — мягко проговорил он. — А теперь мы пойдем ужинать.

— Макс, может, я лучше у Кристины пару дней побуду, пока что-то с дверью не придумаю? — попыталась я возразить.

— Обещаю, что здесь тебе будет намного комфортнее, чем у подруги, — голосом змея-искусителя пообещал Макс. — И мы уже выяснили, что возражения не принимаются.

— Это ты выяснил, — пробурчала я, взглядом выискивая ванную комнату.

Макс с абсолютно каменным лицом аккуратно приобнял меня за плечи и проводил до нужной двери.

— Полотенце на полке, пижамы нет, но есть моя футболка. Есть пожелания об ужине?

— Нет.

Он молча кивнул и потопал на кухню, откуда доносились умопомрачительные запахи, от которых у меня свело желудок.

Чувствуя себя Алисой, которая попала в Зазеркалье, я вошла в ванную комнату и заперлась изнутри. На стиральной машине аккуратной стопочкой лежали полотенце и белая футболка.

Посмотрела в зеркало и скривилась. Идеальный макияж, который сотворила Крис, потек, под глазами размазались некрасивые кляксы, а волосы напоминали модную в прошлом сезоне укладку «Я упала с сеновала».

Включила воду, стянула с себя одежду и встала под теплые тугие струи, рассматривая обстановку. Все было довольно аскетично и строго. Серый кафель, белая сантехника. На полках — два геля для душа, зубная паста и две зубные щетки, одна из которых была в упаковке.

Взяла ее в руки и улыбнулась. Мне нравилось, что в соседней комнате, через стенку, находился Макс. Нравились почти незаметные проявления заботы, такие вот незначительные, как зубная щетка.

А еще у нас было в запасе время. Его я научилась ценить очень давно и не собиралась упускать ни минуты.

Быстро приняла душ, привела себя в порядок и, натянув на голое тело его футболку, закинула свою одежду в стиральную машину.

Когда я появилась в кухне, Макс разговаривал с кем-то по телефону. Заметив меня, отрывисто попрощался, спрятал мобильный в карман и замер, глядя на меня черными, как сама бездна, глазами. Он гулко сглотнул, а я замялась на пороге с горящими от смущения щеками. Машинально скрестила ноги и попыталась еще ниже натянуть футболку, которая и так доставала мне практически до колен.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— Ужин? — невинно поинтересовалась, не узнавая свой голос.

Прокашлялась и села за стол.

— Сначала подарок, — огорошил Макс.

Сделал шаг и взял со стола бархатную коробочку. Открыл и протянул мне. На черном бархате лежал кулон в форме птицы. Обычная бижутерия с зелеными камнями вместо глаз.

— С днем рождения, — хрипло прошептал он и предупредил: — Отказ не принимается.

Достал цепочку из коробки. Обошел меня, встал за спиной и сам надел мне ее на шею. В тех местах, где он касался пальцами, словно током било. Прикрыв глаза, я облизала пересохшие губы.

— Спасибо, — только и смогла выдавить в ответ.

— А теперь ужин.

Макс словно невзначай провел пальцами от шеи по плечу, прежде чем отойти к плите.

— Я дико голодна, — призналась я, глядя на его напряженную спину.

Он посмотрел на меня через плечо, прикрыл глаза и кивнул, доставая с полки тарелку.

Макс поставил рядом со мной тарелку с омлетом и большую кружку ароматного какао. Сел напротив, напряженно глядя из-под бровей, и сжал вилку в ладони.

Несмотря на то, что я безумно хотела есть, от его близости ком встал в горле, а низ живота налился тяжестью. Макс опустил взгляд ниже и быстро отвернулся к окну. Я наклонила голову и, кажется, поняла причину — соски под тонкой тканью футболки заострились и призывно торчали.

Прикрыла глаза и опустила плечи, стараясь скрыть реакцию собственного тела. Но стало только хуже. Кожа покрылась испариной, я заерзала на стуле, уговаривая себя дышать глубоко и ровно и стараясь смотреть куда угодно, только не на Макса.

У меня не было большого опыта даже простого общения с мужчинами, не говоря уже о сексуальном. Лишь пара поцелуев, которые были, скорее, дружескими. Если сравнивать с поцелуями Макса…

Я не понимала, как реагировать, знала только одно — мне до одури хотелось снова прикоснуться к Максу. Ощутить вкус его губ, почувствовать сильные руки на своем теле.

Чтобы хоть чем-то занять руки, схватила чашку с какао, сделала большой глоток и закашлялась. Рука дрогнула, и несколько капель пролилось на белую футболку, оставив некрасивые кляксы.

Макс отреагировал очень быстро. Протянул руку, отобрал кружку и, отставив ее подальше, молча протянул мне полотенце.

Мне стало неловко. Громко сопя, я вытирала пятна на футболке, пряча глаза, но кожей чувствовала, что Макс смотрит не отрываясь. И спокойствия это не добавляло, потому что я не в силах была справиться с тем коктейлем эмоций, которые вызывал во мне этот мужчина.

— Прости, — пробормотала я, откладывая полотенце.

— Все в порядке, — ободрил Макс и взял мою руку в свою.

Мурашки на теле снова ожили и забегали от затылка по позвоночнику.

— Я просто дам тебе другую футболку, — он тяжело вздохнул, провел по волосам и легко поднялся.

Сжав челюсти, я спрятала лицо в ладонях. Аппетит пропал окончательно.

Вернувшись, Макс протянул мне чистую футболку, такую же идеально белую, как и первая.

— Спасибо, — просипела я.

Поднялась, забрала у него из рук сменную одежду и запнулась, встретившись с его взглядом. Мы стояли почти вплотную, так, что я могла слышать его дыхание — порывистое, рваное. На лице не было ни единой эмоции, а вот в глазах словно горел адский огонь, затягивая меня в свои глубины.

Я первая сделала шаг назад и сбежала в ванную. Закрывшись изнутри, прислонилась спиной к двери, со всей силы сжимая его футболку.

Да что со мной происходит? Разве так бывает? Разве можно настолько сильно реагировать на почти незнакомого мужчину? Я всегда считала, что та неземная страсть, которую описывают в любовных романах и показывают в кино — просто выдумка. Но реальность оказалась намного ярче. Острее.

Решительно отложила футболку, включила ледяную воду и пару минут остервенело умывалась, до тех пор, пока не начала клацать зубами от холода. Растерла раскрасневшиеся руки и лицо полотенцем, сделала глубокий вдох, сменила футболку и открыла дверь.

Макс стоял у стены напротив, спрятав руки в карманы спортивных штанов.

— Ты в порядке? — обеспокоенно уточнил он.

— Конечно, — постаралась выдать улыбку и выпрямила спину. — Пойдем есть.

И первой пошла в нужную сторону, стараясь не обращать внимания на вновь появившуюся тяжесть внизу живота. Села за стол, взяла вилку и постаралась думать исключительно о содержимом тарелки, хотя вкуса еды почти не чувствовала.

— Очень вкусно, — произнесла благодарно, откладывая столовые приборы.

Макс приподнял вверх уголки губ, что, должно быть, означало улыбку, и хрипло поинтересовался:

— Чем хочешь заняться?

— А какие есть варианты?

— Тебе завтра на работу нужно?

— Нет, я взяла три дня отгулов. Завтра последний.

— Завтра съездим к тебе — заберем твои вещи, — сказал он.

Сердце испуганно забилось в груди от воспоминаний, почему я оказалась у Макса. Возвращаться в ту квартиру было страшно.

— Чем ты увлекаешься? — поинтересовалась, чтобы избавиться от упаднических мыслей. — Ты говорил, что занимался биатлоном.

— Давно. В школе еще.

Мы медленно прошли в гостиную и, не сговариваясь, устроились на диване, инстинктивно пытаясь сесть поближе друг к другу.

— А сейчас? Кроме работы?

— Ничем. Иногда фотографирую.

— Покажешь? — оживилась я.

Макс легко поднялся, достал с полки большой профессиональный фотоаппарат, включил и протянул мне. Сел рядом, закинув руку на спинку дивана за моей спиной, а другой листая фотографии на экране.

Спустя несколько минут я признала, что он очень талантлив. Его работы хотелось рассматривать. Даже без профессиональной обработки.

Остановилась, увидев на экране молодую девушку, которая стояла на мосту, глядя на горизонт. Темные волосы разметал ветер. Она словно хотела взлететь.

Я напряглась и покосилась на Макса, стараясь говорить ровно:

— Кто это?

— Моя сестра. Младшая.

— Есть еще старшая? — расслабляясь, полюбопытствовала я.

— Две старших и младшая — Лиза.

— Это же здорово — жить в большой семье!

— Не с тремя сестрами, — хмыкнул Макс.

— А родители?

— Купили домик у моря. Природа, морской воздух, тишина, им нравится. А твои родители? — перевел тему Макс. — Ты одна в семье?

— Нет. Есть брат. Старший, — выдохнула сквозь зубы. — Давно ты увлекся фотографией? — желая избежать дальнейших расспросов, продолжила я.

— Пару лет назад. Прости, телефон.

Он словно нехотя поднялся, достал из кармана мобильный, посмотрел на экран:

— Это с работы. Капа.

Осмотрелся, нашел пульт от телевизора, включил его и ушел разговаривать в другую комнату. Я отложила фотоаппарат в сторону, искренне сочувствуя Максу. За окном ночь, а ему даже в такое время звонят по рабочим делам. Поудобнее устроилась на диване, подогнув ноги под себя и обняв подушку, и неожиданно для самой себя увлеклась фильмом.

Макс разговаривал довольно долго, а когда вернулся, сел совсем рядом и с осторожностью обнял меня. Прижал к своему телу, заставляя положить голову ему на плечо, накрыл нас обоих пледом и снова по своей излюбленной привычке замер.

Я поерзала, устраиваясь поудобнее, и расслабилась, словно укутанная в кокон его спокойствия.

Медленно раскрыла глаза, понимая, что умудрилась задремать у Макса на плече. Перевела взгляд на экран телевизора и поняла, что проспала я недолго — фильм, который мы смотрели, не закончился.

Тело затекло, но я все еще лежала у него на плече, продлевая минуты близости. Макс медленно провел ладонью по моей спине и погладил шею подушечками пальцев. У меня дыхание замерло от этого невинного касания, а по телу прошла волна дрожи. Давление внизу живота снова закручивалось в горячую спираль и, чтобы хоть немного его унять, я посильнее сжала ноги и закусила губу.

— Макс, — позвала, не в силах больше терпеть то безобразие, которое он творил с моим телом.

— Что? — хрипло прошептал он.

Кашлянул и повернулся ко мне. Так, что наши лица оказались слишком близко.

Пульс зашкаливал, кровь шумела в ушах, а я не могла отвести взгляда от его глаз, ставших абсолютно черными. И уже не могла противиться дикому влечению. Меня с головокружительной скоростью засасывало в бездну его взгляда. Я не знала, что меня там ждет — сумасшедшее счастье или адские муки. Но готова была сделать шаг, потому что то, что было в прошлом, и то, что ждало меня в будущем, не шло ни в какое сравнение с болью разбитого сердца.

И когда Макс стал медленно наклоняться, подалась ему навстречу, прикрывая глаза. Почувствовала его губы на своих, и голова закружилась.

Он обхватил мой затылок ладонью, не прекращая движения языка, который сплетался с моим, лишая кислорода. Приподнял меня, усаживая на себя сверху, только на мгновение оторвавшись от моих губ и обласкав глазами все тело. Футболка задралась, обнажая бедра. Соски заострились под голодным, диким взглядом Макса.

Сжал мою талию, сдвигая ближе к себе, так, что между ног я почувствовала жёсткую ткань джинсов и свидетельство его возбуждения. Я громко сглотнула, напрягаясь, и постаралась приподняться или сдвинуться, но Макс снова притянул меня к себе, возобновляя поцелуй.

Мое тело обмякло в его руках. Со всей страстью, на которую была способна, я пыталась неловко отвечать на поцелуй. Обняла его, прижимаясь сильнее, чувствуя его ладонь на своей груди. Даже сквозь ткань футболки она ощущалась раскаленным металлом. И словно микроразряды электричества разбегались по всему телу.

Макс зарылся пятерней мне в волосы, заставляя наклонить голову, провел губами по коже, которая стала необычайно чувствительной, и обжег горячим дыханием ухо, прикусывая мочку. Я не смогла сдержать стон, а Макс усилил напор. Он порывисто выпрямился, сдвигая меня еще ближе, лаская губами шею. Надавил на мои бедра, подаваясь вперед своими. От трения ткани о клитор я застонала еще громче, уже не понимая, кто я, где я, и готова ли идти до конца…

Коктейль возбуждения, страха и предвкушения чего-то запретного, незнакомого кружил голову сильнее самого крепкого алкоголя и туманил разум. И я позволила себе сделать еще один шаг навстречу. Легко, боясь сделать что-то неправильно, обхватила ладонями его шею, поглаживая скулы большими пальцами. Перед глазами замигали разноцветные всполохи. Словно до сих пор моя жизнь была затянута грозовыми тучами, а с его появлением сквозь мрак стали пробиваться яркие солнечные лучи. Теплые и ласковые. Напористые и возбуждающие. Будоражащие воображение.

Макс оторвался от моей шеи, чтобы отдышаться. Обхватил лицо ладонями, заглядывая в глаза, а у меня все слова застряли в горле. Хотелось и просить остановиться, и умолять не останавливаться. Зажмурилась, опуская голову, и сквозь шум крови в ушах услышала хриплое:

— Леся? Я тебя напугал?

Отрицательно замотала головой и тихо прошептала:

— Я просто… Никогда раньше…

Макс соображал несколько секунд. Потом замер и, кажется, перестал дышать. Я распахнула глаза, быстро подняла голову и впервые увидела на его лице по-настоящему обескураженное выражение.

Облизав пересохшие губы, он, наконец, шумно выдохнул:

— Прости.

Я широко улыбнулась, неожиданно развеселившись. Снова провела большим пальцем по его скуле, изучая каждую черточку лица. Запоминая. Крохотный шрам над правой бровью, тонкую складку между бровей, взгляд карих глаз…

— Все в порядке.

— Мы… — Макс провел ладонью по волосам. — Я подожду. Пока ты сама не будешь готова.

Закусила губу, скрывая улыбку. Крошечный комочек счастья пушистым котенком свернулся в груди, даря тепло, согревая.

Макс прислонился лбом к моему лбу, восстанавливая дыхание. На его скулах играли желваки, а я никак не могла остановиться и перестать его касаться.

Некоторое время мы сидели молча, каждый думая о своем. Я — о том, что мой мир перевернулся. Я привыкла, что в моем окружении всегда были сильные, властные мужчины, которые стремились к контролю и готовы были на все, чтобы доказать свою значимость. Максу это было не нужно. В каждом его действии, слове и движении сквозили уверенность и сила. И он не нуждался в том, чтобы доказывать кому-то, кто он есть на самом деле. Он просто это знал.

Я выдохнула, подтянула футболку пониже и вернулась на диван, прижав плед к груди. Странно, но смущения не было.

— Может, чаю? — предложил Макс.

— С удовольствием, — улыбнулась я.

До самого рассвета мы пили чай, смотрели в окно и болтали. Точнее, болтала я, а Макс слушал, иногда задавая вопросы. На рассвете, когда солнце начало всходить на горизонте, а я сидела на подоконнике, Макс вдруг вскочил, быстро сходил в гостиную, принес фотоаппарат и сделал несколько моих снимков. А потом я попросила о нашем совместном фото. И спустя пять минут любовалась на экране на нас, сидящих в обнимку и смотрящих друг на друга…

— Я готова, — сообщила, входя в спальню.

Макс стоял у шкафа, держа в руках футболку, а я замерла на месте, рассматривая его голый торс. Гулко сглотнула, жадным взглядом пройдясь по кубикам пресса, накачанной груди, покрытой татуировками, широким плечам… А он, словно издеваясь, замер с футболкой в руках, давая мне возможность вдоволь насмотреться.

Я заметила, что многие рисунки на его теле скрывали под собой шрамы. Нерешительно сделала шаг вперед, затем, уже смелее, второй, поравнялась с Максом и, бросив на него короткий взгляд, протянула руку, касаясь большого шрама на животе, спрятанного под очередным скандинавским символом.

Макс опустил руки, не отводя от меня взгляда. А когда я провела кончиками пальцев по его телу, обводя тату, дернулся. Перехватил мою руку, поднял к своим губам и легко поцеловал.

— Откуда столько шрамов? — обеспокоенно поинтересовалась я.

— Я был неугомонным подростком, — поглаживая тыльную сторону моей ладони, ответил Макс.

— И стал неугомонным взрослым, — грустно улыбнулась я.

— Я часто падал, — согласился он. — Поехали.

— Да, — кивнула, сдерживая нервную дрожь.

Мы поспали несколько часов, а после пробуждения Макс велел собираться за вещами. Возвращаться было страшно, но не могла же я вечно ходить в одежде Кристины, а на новый гардероб средств у меня не было. Поэтому, вдохнув поглубже, постаралась успокоиться, убеждая себя, что это ненадолго.

Наконец Макс надел футболку и подмигнул мне. На губах тут же расцвела улыбка, и мои страхи временно отошли на второй план.

На улице дул прохладный ветер, опять лишая надежды увидеть в этом году настоящее лето. Небо заволокло тучами, и вскоре наверняка снова пойдет дождь. Хотя я не могла не признать, что с Максом очень уютно было сидеть у окна, наблюдая буйство стихии, и говорить обо всем на свете. С ним вообще было тепло, уютно и легко. А еще очень остро, горячо и возбуждающе.

Он, как и обещал, больше не делал попыток повернуть наши отношения в горизонтальную плоскость, но целовал так, что мое тело превращалось в жидкий кисель и настоятельно требовало продолжения. Низ живота наливался болезненной тяжестью, стоило мне только вспомнить наш поцелуй вечером на диване.

Еще я начала замечать, что Макс все чаще стал показывать эмоции. Если раньше, приходя в кофейню, он казался гранитной скалой, то со временем я начала чувствовать его. Когда он злился или нервничал. Был счастлив или возбужден. Мне хватало взгляда, жеста, дернувшегося кадыка, рваного вздоха. С каждым часом, проведенным вместе, я все больше осознавала, что во мне просыпаются незнакомые раньше чувства и эмоции. В животе завелась стайка разноцветных бабочек, а грудь словно тисками сжималась от одной мысли, что скоро нам придется расстаться. Скорее всего, навсегда.

И приняла решение. Я хотела запомнить и ощутить как можно больше. Хотела, чтобы именно он стал первым и единственным, а дальше — хоть мир под откос.

Мы сели в машину, и Макс плавно тронулся с места, изредка косясь на меня. Ехали молча. Я забралась на сиденье с ногами, лениво рассматривая прохожих, мелькающих за окном. Напряглась только, когда мы притормозили у моего подъезда. Сердце испуганно зашлось в груди, и я опасливо заозиралась по сторонам.

— Чего ты испугалась, я же с тобой, — уверенно сказал Макс. — Со мной не страшно.

— Да, — подтвердила я, нехотя выходя из машины.

Держась за руки, мы поднялись на мой этаж. Макс сорвал белую бумажку с печатью и первым прошел внутрь. Я, игнорируя подгибающиеся колени, следом.

Осмотрелась — и пришла в ужас. Все вещи валялись на полу, шкаф и комод были открыты, а в кухне все крупы кто-то высыпал на пол.

— Неужели непонятно по обстановке, что воровать у меня нечего? — сокрушалась я, перешагивая через осколки разбитой посуды.

— Наркоманы, — развел руками Макс.

— Леся! — гаркнул знакомый голос у входа, и Макс мгновенно напрягся, делая шаг в сторону. — Леся, ты?

— Да, Жек, это я! — прокричала в ответ.

— Ну слава Богу, — вздохнул сосед. — Ты где пропадала?

Евгений появился на пороге, укоризненно качая головой, а потом заметил Макса. Напрягся и перевел взгляд на меня.

— Жень, это Макс — мой друг, — примирительно произнесла я, буквально ощущая напряжение, повисшее в комнате.

— Друг? — насупившись, уточнил Жека. — Не обижает тебя друг?

— Нет, — мягко улыбнулась я.

Двое мужчин стояли друг напротив друга, сканируя опасными взглядами.

— И куда ты теперь? — отводя взгляд от Макса, полюбопытствовал сосед.

— Пока дверь не заменят, у подруги поживу.

— А что было-то? Ограбить пытались?

— Да, — подтвердила я, — как будто было, что воровать.

— А я как увидел, что дверь опечатана — испугался. Думал, наши придурки опять за старое взялись.

— Леся, — безапелляционно перебил Макс, — собирайся скорее, нам еще кое-куда нужно съездить.

И так глянул на Жеку, что даже у меня по позвоночнику прошел холодок. Сосед же и бровью не повел, но кивнул:

— Ладно, пойду я. А ты меня так больше не пугай. Хоть записку напиши: мол, так и так, Жека, я жива, все в порядке.

— Хорошо, — улыбнулась я, выискивая взглядом сумку. — Я жива, Жека, все в порядке. Меня никто не обижает.

— Лады, — согласился сосед, повернулся к выходу и покинул нас.

Спустя несколько мгновений послышался звук закрывающейся двери.

— Давно ты с ним дружишь? — поинтересовался Макс, поднимая с пола сумку и протягивая мне.

— С того дня, как переехала. Тут район не очень, и он меня несколько раз от хулиганов спасал, когда они кошелек требовали. И иногда заходил по-соседски соли попросить или сотню занять.

Макс напряженно кивнул, помогая мне собирать вещи. Однако я чувствовала, что он чем-то обеспокоен и напряжен. И пока упаковывала сумку, изредка косилась, но спросить о том, что его гложет, не решалась, пока Макс сам не произнес:

— Ты ведь не думаешь, что после твоего рассказа я снова отпущу тебя жить здесь в одиночестве?

— А где мне жить?

— Что-нибудь придумаем. Например, у меня! Отличный вариант!

Макс подошел ко мне, обнял за талию, привлек к себе, свободной рукой зарываясь в волосы и вынуждая поднять голову.

— Обещаю, что не обижу, — прошептал прямо в губы.

— Знаю, — выдохнула я, прежде чем его губы соприкоснулись с моими…

Глава 8

Макс

С трудом оторвался от ее губ, признаваясь самому себе, что скоро моя выдержка полетит ко всем чертям. Твою мать… Я мог сутки неподвижно лежать на холодной земле, смотря в одну точку, и не ощущать усталости. Мастерски научился отключать все чувства и эмоции. Но ее присутствие в радиусе нескольких метров напрочь сносило крышу, разрывая мозг на части.

Обвел большим пальцем контур ее губ, сжимая зубы от болезненного возбуждения. Новость, что она все еще невинна, была сравнима с выстрелом в голову. Хотя должен был догадаться — я ни разу не замечал в ее окружении мужчин. Кроме гребаного бариста, который почему-то не давал покоя. И это была не ревность. Такие, как он, на поле боя всегда первыми шли сдаваться. Таких легко было купить, они не имели ни чести, ни внутреннего кодекса. Запугать, предложить побольше — и он твой. До момента, пока кто-то не предложит больше…

А еще сосед… Которого обязательно нужно проверить. Мне потребовалось три секунды, чтобы понять, что он такой же, как я. Возможно, тоже разведка. И я должен был выяснить, что он делал рядом с Лесей.

Ночью позвонил Капа, сообщив, что накопал кое-что и разговор нетелефонный. Нужно озадачить его еще и поиском информации об этом Жеке.

Прижал Лесю к своей груди, поглаживая по голове. От нее пахло моим гелем для душа. Мной. И это чертовски заводило. Снова. Должен был думать о долге, разобраться, что происходило в ее жизни за время моего отсутствия, а сам как озабоченный, не мог выкинуть горячие мысли из головы.

— Макс, я хочу забрать медведя, — прошептала Леся мне в грудь.

Трофей, который мы добыли в ее день рождения, занимал большую часть комнаты и остался нетронутым парнями, когда они обеспечивали видимость ограбления.

— Заберем, — шепнул ей. — Ты все собрала?

— Да.

— Пойдем.

Поднял с пола одну-единственную сумку, где уместились все ее вещи, перехватил медведя и жестом указал Лесе идти вперед.

Когда мы вышли на улицу, почувствовал на затылке чей-то взгляд. Аккуратно повернулся — Лесин сосед курил, стоя на балконе и задумчиво рассматривал нас. Через пару минут он затушил сигарету, хмыкнул, в упор глядя мне в глаза, и скрылся в квартире.

— Расскажи о своем соседе, — попросил Лесю, садясь в машину.

— Что именно? Он вроде бы бывший военный, семьи и детей нет. Пьет только, но его можно понять. Очень много пережил.

Возможно. Только не похож он на пьющего. А вот на мастерски притворяющегося алкоголиком — да.

Нужно было оставить Лесю где-то в безопасном месте и побеседовать с соседом по душам. Может, именно он следил за нами.

Леся смотрела в окно и задумчиво теребила в руке подаренный мною кулон. А я хотел смотреть на нее. Как делал это почти месяц, приходя в кофейню, где она работала. Спрятать бы ее, пока я во всем не разберусь, только как? Рассказать все? О том, кто я и почему появился в ее жизни. Судя по ее рассказам, она считала Жданова своим отцом. И как отреагирует на новость о том, что ее настоящий отец мертв — я не знал. И не хотел ее травмировать хотя бы в ближайшее время. Она только пару дней как перестала дергаться на каждый посторонний звук. И только пару дней нормально спала ночью, а не сидела до рассвета, смотря в окно…

Мы подъехали к отделению, где я работал. Заглушив мотор, развернулся к Лесе:

— Мы ненадолго. Пошли.

— Может, я в машине подожду? — настороженно предложила она, косясь на вход, рядом с которым задумчиво курил Капа в компании Клима.

— Пошли. Они не кусаются, — хмыкнул я. — Посидишь у меня в кабинете, посмотришь, где я работаю.

— Ладно, — нехотя выдохнула Леся, выходя из машины.

Я запер дверь, включил сигнализацию и, взяв Лесю за руку, повел ко входу.

— Здравствуйте, Леся, — широко улыбнулся Капа, когда мы подошли.

— Здравствуйте, Иван, — вежливо произнесла Леся, храбро выдерживая его взгляд. И при виде Клима даже не вздрогнула, хотя выглядел он пугающе для неподготовленных.

Множество шрамов и война, отразившаяся на лице и во взгляде.

— Я — Клим, — друг первым протянул ей руку.

— Леся, — она храбро протянула свою, мягко улыбаясь.

Капа взглядом показал, что нужно поговорить наедине. Я прикрыл глаза, показывая, что скоро буду.

Мы с Лесей дошли до моего кабинета. Отпер дверь, пропуская ее вперед. Она с любопытством начала осматриваться, а я поинтересовался:

— Чай? Кофе? Или подождешь немного, а потом заедем пообедать?

— Подожду, — кивнула она, снимая с полки книжку по криминалистике, которая каким-то хреном попала в мой кабинет.

Кивнул, засмотревшись, как Леся грациозно устроилась в кресле, раскрывая книгу, и буквально оттащил себя в соседний кабинет. Капа уже сидел за ноутом, что-то рассматривая на экране, Саня лениво облокотился о стену, Клим с Дэном заняли старый потертый диван у стены.

— Кажется, наша лапочка меня недолюбливает, — хохотнув, сообщил Капа.

— Тебя все недолюбливают, — не упустил случая Саня. — Говорил тебе: смени выражение лица.

— Пошел ты… — спокойно отреагировал Капацкий.

— Куда? — продолжал веселиться Саня.

— Туда. В задницу — это туда, — Капа махнул рукой в сторону двери.

— Тихо, — попросил Дэн. — Как дела? — уточнил у меня.

— Соседа надо проверить, — сразу же сообщил главное, — он точно из наших.

— Лапочка просто магнит для «наших», — присвистнул Капа, снова утыкаясь носом в экран.

— А потом он спрашивает, почему его не любят, — сострил Саня. — Что за сосед?

— Дом, где жила Леся, десятая квартира. Зовет себя Жека. Нашли, кто следил?

— Нет. И больше не заметили. Либо осторожничает, либо уже выяснил, что хотел, — отчитался Дэн.

Я сжал ладони в кулаки, гася волну гнева, которая поднималась в груди.

— Что-то еще выяснили?

— Ничего. Особняк Жданова охраняется лучше, чем английская королева. Колосков там все предусмотрел, — проворчал Капа. — Мы съездили с Саней, глянули. Шесть часов на дорогу — и ничего! Ни прослушку поставить, ни на территорию войти. И от кого бежала Лапочка, тоже непонятно. Папины ищейки носом землю роют, у мамы, по слухам, постоянные истерики после пропажи единственной дочери. Старший братец даже из самого ЛондОна прикатил. Жениха нет и не было. А Колосков на уши всех коллег поставил, ищейка хренов. Я уже говорил, что ненавижу эти три гребаные буквы в аббревиатуре?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Я мысленно присвистнул. ФСБ нам только не хватало!

— Не наследили? — уточнил я.

— Обижаешь! Да чтоб вас всех и прогу эту в пекло! Соседа тоже в базах нет! — огорошил он всех.

Мы напряглись, понимая, что ситуация выходит из-под контроля, и хищно переглянулись. Дэн поднялся с места, подошел к столу, уперся кулаками в столешницу и проговорил:

— Пока наблюдаем. Соседа привезем сюда, побеседуем. Едут Клим и Саша. Ты, — указал он подбородком на Капу, — копай дальше. Все, что угодно, важна может быть любая мелочь. Макс, попробуй разговорить Лесю. Что-то мне подсказывает, что скоро нам станет очень «весело», было бы неплохо знать, с чем именно к нам придут веселиться, и подготовиться заранее. Особенно интересно, кто закрыл ее в психушке, и как она смогла сбежать. Кто-то явно помог. И смотреть в оба. Может, ее в охраняемый поселок отвезти? — предложил Дэн.

— Пока рано, — решил я, хотя инстинкты вопили, что нужно увезти ее как можно дальше. — Капа, проверь Колоскова по возможности. Слишком его много и слишком напрягает.

— Уже занимаюсь, — кивнул Капацкий.

— Мы тогда поехали, пока сосед не поменял локацию, — Клим поднялся, жестом приглашая Саню.

— Я с вами, — решил Дэн, делая шаг ко мне. — Береги девчонку, если что — все на связи.

Мы пожали руки, и парни тихо покинули кабинет. Я вышел следом, возвращаясь к себе.

Леся подняла голову, отложила книгу и с улыбкой поинтересовалась:

— Все?

— Да, поехали, пообедаем…

Глава 9

Макс снова взял меня за руку, уводя из своего кабинета.

Здесь, как и в его квартире, царили минимализм и аскетичность. Никаких личных вещей, фотографий… Вообще ничего, кроме стопки документов, аккуратно сложенных на рабочем столе.

Когда мы шли в кабинет — никого не встретили, а вот когда уходили, создалось впечатление, что весь отдел решил прогуляться по коридорам.

— Капитан Каменев, — остановился незнакомый парень, здороваясь с Максом.

Тот молча кивнул в ответ, ни на секунду не снижая темпа, а незнакомец странно покосился на меня.

— Каменев? — с улыбкой уточнила я. — Тебе подходит.

Макс не ответил. Отпустил мою ладонь и обнял за талию, притягивая поближе.

Мы почти дошли до центрального входа, когда его окликнул незнакомый женский голос. Синхронно обернувшись, увидели, как к нам приближается миловидная брюнетка, держащая на руках девчушку лет двух с невероятными зелеными глазами и крупными кудряшками темных волос.

— Макс, привет, — поздоровалась незнакомка, с любопытством глядя на меня. — Ты Дёню не видел?

— Он уехал, — ответил Макс.

Малышка вдруг завертелась на руках у мамы, требуя опустить ее на землю.

— Снежана, — представилась девушка, протягивая мне ладонь и напряженно наблюдая за девочкой.

Та — стоило только маме поставить ее на ноги — тут же подошла к Максу, требуя взять ее на ручки.

— Леся, — вежливо ответила я, пожимая тонкие пальцы Снежаны.

— Кажется, у тебя растет конкурентка, — засмеялась она. — Алинка обожает Макса.

Он легко поднял девочку на руки, подкинул в воздух и, усадив себе на локоть, обеспокоенно покосился на меня. Я же смогла только умиленно улыбнуться и постараться спрятать эмоции, которые рвались наружу.

Макс станет отличным папой и замечательным мужем. Возможно, самым лучшим. И я уже дико завидовала той, кому он подарит свое сердце, той, с которой соединит свою жизнь. И эгоистично хотела занять ее место. Но, к сожалению, в моей жизни было слишком много «против». Может, если бы я родилась в другой семье, то смогла бы сама распоряжаться своей судьбой?

Тихонько выдохнула, понимая, что свое прошлое я изменить не в силах. И нужно насладиться тем, что имею в данный момент.

— Леся? — Макс почувствовал мою тревогу и озабоченно склонился ко мне.

Я нашла в себе силы улыбнуться, а когда посмотрела на Алину, то улыбка сама собой стала широкой и искренней. Девчушка с непередаваемым выражением лица гордо восседала у Макса на руках, сложив крошечные ладошки у него на плече.

— И все-таки, где Дэн? — забеспокоилась Снежана.

— По работе уехал, через час освободится, — ответил ей Макс. — Что-то случилось?

— Ничего. Мы мимо ехали, Алина захотела к папе.

— А телефон? — уточнил Макс.

— Дома забыла, — вздохнула Снежана. — Ладно, поеду.

Она аккуратно забрала дочь обратно к себе на руки и неожиданно обратилась ко мне:

— А приезжайте с Максом к нам в гости. Сегодня вечером или завтра. Обещаю, у нас не будет скучно!

— Приедем, — радушно пообещала я, — на днях.

— Ловлю на слове!

Алина захныкала, и Снежана поторопилась к выходу, что-то зашептав дочери на ухо.

— Это жена нашего командира, — привычным жестом беря меня за руку, сообщил Макс.

— Она очень милая.

Макс пожал плечами, доставая из кармана джинсов ключи от машины.

Когда мы забрались в салон, он уточнил:

— Куда поедем?

— Может, домой? — попросила я. — Постараюсь что-нибудь приготовить.

— Уверена?

— Да.

Он завел мотор и выехал со стоянки, а я закусила губу, рассматривая в зеркало заднего вида огромного медведя, занимающего все пространство сзади. Перед мысленным взором стояла картина десятиминутной давности — Алина на руках у Макса.

— Макс, а ты был женат? — полюбопытствовала я.

— Нет.

— Почему?

— Искал единственную.

— А дети у тебя есть?

— Нет. Но есть четыре племянницы.

— Три сестры, четыре племянницы. Женское царство, — засмеялась я. — Ты, наверное, мечтаешь о сыне?

— Я мечтаю о ребенке от любимой женщины. А сын или дочь — неважно.

Мне нестерпимо захотелось заорать, что нельзя быть таким идеальным! Нельзя так со мной, потому что я не смогу теперь молча уйти, уехать, раствориться! Вернуться домой, где Колосков снова превратит мою жизнь в филиал моего личного ада, зная, что есть на свете такой вот Макс. Как потом выдрать его из сердца и избавиться от воспоминаний?

— Хочу тебе рассказать историю Снежаны, — заговорил Макс. — Несколько лет назад она каждый день опасалась за свою жизнь и жизнь своей семьи. Кстати, ее родная сестра — жена Клима. Помнишь его?

Я кивнула, совершенно не понимая, куда Макс клонит.

— Так вот, некоторое время назад бывший зять Снежаны убил их отца. Но им с сестрой и мамой удалось сбежать. И несколько лет они жили в другом городе по чужим документам, каждый день боясь, что их найдут. Они наследовали состояние отца, а зять очень хотел забрать себе все деньги. Но три с половиной года назад Снежа познакомилась с Дэном. Доверилась ему, рассказала обо всем, и он ее вытащил. Решил все проблемы. С нашей помощью.

— Я помню, — вспомнила я слова Капацкого. — У тебя есть друзья. Иван мне сообщил, — пояснила, заметив удивленный взгляд.

— Капа болтун, но иногда дело говорит.

Отвернувшись к окну, я заметила, что мы как раз подъехали к дому Макса, и странный разговор наконец прекратился. И мне бы задаться вопросом: а с какой целью он в принципе начинался, но внутри бурлило слишком много эмоций. Боль, страх, желание, возбуждение. И горечь, которая отравляла кровь настолько, что даже во рту появился неприятный привкус.

Я словно плавала в сером тумане собственных чувств, потеряв способность нормально соображать. Мне казалось, что нахожусь в стеклянном куполе и никак не могу найти выход, чтобы выбраться наружу.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Макс припарковал машину и быстро вышел. Забрал мою сумку, с трудом вытащил медведя из кабины и пошел в дом.

Мы вошли в квартиру, и он сразу же понес мои вещи в комнату, оставив медведя в гостиной. А я направилась в кухню — инспектировать содержимое холодильника. И не услышала, как Макс тихо подошел, только почувствовала его руки на своей талии.

Он прижал меня к своему телу, вдыхая запах волос. Почти невесомо поцеловал в макушку. Повернувшись, я закинула руки ему на плечи и первой потянулась за поцелуем. Не смогла сдержать стон, когда он резко притянул меня ближе, одновременно обрушиваясь на мои губы поцелуем. Диким, голодным, сносящим крышу и лишающим воли…

Я обмякла в его руках, превращаясь в растаявший воск от горячей волны наслаждения, прокатившейся от макушки до пяток. Низ живота снова заныл, наливаясь тяжестью, и я больше не могла справляться с собой.

Мы целовались как одержимые, словно не могли насытиться друг другом. Макс так сильно сжимал ладонями мою талию, что, наверное, к утру останутся синяки, но меня это только сильнее распаляло. Самой себе я напоминала зажженную спичку — все тело горело огнем, и с каждой секундой жар усиливался.

Потеряв счет времени, я уже не понимала, целовались мы несколько секунд или несколько часов. Но когда Макс оторвался от моих губ, пытаясь отдышаться, и хотел сделать шаг назад, притянула его лицо вплотную к своему и, глядя в совершенно обезумевшие глаза, прошептала:

— Я готова…

Глава 10

Глаза Макса на мгновение расширились, и он громко втянул носом воздух, пристально глядя на меня. Всего на мгновение в глубине его глаз отразилась душевная борьба, которую он, как и я, проиграл.

Он обхватил ладонью мою щеку и нежно погладил ее большим пальцем. Я прикрыла глаза, делая шаг ближе, закинула руки ему на плечи, приподнялась на носочках и потерлась носом о шею, вдыхая его запах.

Макс тихо выругался сквозь зубы, собрал мои волосы в кулак и притянул к своему лицу, одновременно впиваясь в губы голодным поцелуем. Ворвался языком в рот, поглощая меня без остатка, сплетаясь с моим в диком первобытном танце. Его ладонь по-хозяйски заскользила по спине, обводя позвонки.

От каждого касания я вздрагивала. Все тело превратилось в комок оголенных нервов: дотронься — и ударит крохотным разрядом тока.

— Думаю, нам нужно сменить обстановку, — хрипло прошептал мне в губы Макс и, не дожидаясь ответа, подхватил на руки.

Я пискнула от неожиданности, но он нес меня так, словно я ничего не весила.

Взгляд его говорил много больше слов. В нем было предвкушение чего-то необузданного, дикого, многообещающего.

Макс положил меня на кровать и опустился сверху. Оперся на локти, изучая мое лицо, словно все еще не веря в то, что происходящее реально.

— Я… — пробормотала тихо. — Ты … подскажешь, что мне нужно делать?

— Расслабиться, — прошептал Макс. — Я все сделаю сам.

Проще было сказать, чем сделать. Живот свело судорогой, а руки дрожали.

Макс склонился надо мной и прошелся губами по шее, одновременно ладонью обхватывая грудь. Провел большим пальцем по твердой вершине соска, прикусывая зубами мочку уха.

Я дернулась и застонала. Вцепилась пальцами в его плечи, содрогаясь всем телом.

Он развел мои ноги в стороны, устраиваясь между бедер, одним ловким движением снял с себя футболку и откинул в сторону. Посмотрел затуманенным взглядом и почти невесомо погладил чувствительный участок кожи на животе.

— Ты идеально смотришься в моей спальне, — прошептал, наклоняясь, — и в моей жизни, — добавил перед тем, как возобновить поцелуй.

В ушах зазвенело, когда он провел языком по моей нижней губе, втянул ее и проделал те же манипуляции с верхней.

Я не заметила, в какой момент Макс успел задрать мою футболку. Приподнялась, помогая снять ее. И машинально попыталась прикрыться руками, оставшись в одном нижнем белье. Но он перехватил меня за запястья, прижал их к подушкам и провел губами по коже от ключицы к груди. А потом захватил зубами сосок сквозь тонкую ткань лифчика.

Все мое тело прострелила горячая волна удовольствия, а глаза сами собой закатились. Макс подался бедрами вперед, задевая какую-то очень чувствительную точку. Я закусила губу и попыталась вдохнуть, пока он прокладывал дорожку поцелуев по животу, спускаясь все ниже.

Просунув руки мне под спину, ловко расстегнул бюстгальтер, приподнялся, снимая его, и отбросил в сторону. Обхватил ладонью грудь, перекатывая сосок между пальцами, а второй втянул в рот, поигрывая языком с вершиной.

Опустил руку, касаясь клитора сквозь ткань джинсов, и легонько надавил, вызывая очередной стон. Одной рукой расстегнул пуговицу, следом — молнию. Снова приподнялся, стягивая с меня джинсы вместе с бельем.

Я попыталась сдвинуть ноги, прикрыться, спрятаться. Дыхание перехватило, а голова закружилась.

— Тихо, тихо… — зашептал Макс. — Открою тебе секрет. Я тоже боюсь.

— Ты? — удивилась я. — Чего?

— У меня это тоже в первый раз. С тобой. А вдруг тебе не понравится, и ты решишь меня бросить?

И не дав ответить, закрыл рот поцелуем, накрывая ладонью клитор и уверенно водя пальцами по влажным складкам. Прикусил шею, одновременно усиливая давление между ног… И мое тело прострелила горячая волна, которая родилась внизу живота. Я забилась в судорогах, тщетно пытаясь вдохнуть. Обхватила Макса за шею и широко распахнула глаза.

— Вот так, — прошептал он, гулко сглатывая. — А еще я очень хочу увидеть твою татуировку, — попросил, лаская взглядом.

Тело обмякло и плохо подчинялось командам мозга. Я с трудом перевернулась на живот, показывая крохотную птицу феникс, набитую на лопатке. Макс нежно обвел ее, склонился и приник губами к шее. Целуя каждый позвонок, опустился ниже. Смял руками ягодицы и тихо зарычал.

Низ живота снова требовательно заныл, и я заерзала под Максом. А когда он начал покрывать поцелуями поясницу, впилась зубами в подушку, гася стоны.

Услышала за спиной звук расстегиваемой ширинки, шелест ткани и зажмурилась. Сердце заколотилось в горле, а мышцы во всем теле напряглись.

— Посмотри на меня, — потребовал Макс.

Я вздрогнула, снова повернулась на спину и испуганно посмотрела на полностью обнаженного мужчину в полной боевой готовности. Нервно облизала губы, не в силах оторвать взгляда от его мужского достоинства.

— Больно только в первый раз, — предупредил меня Макс, нависая сверху.

Казалось, он целую вечность ласкает, гладит, прикусывает каждый сантиметр моего тела… Я потеряла счет времени, утонув в собственных ощущениях. И когда Макс одним движением заполнил меня до упора, широко раскрыла рот, падая с небес на землю. Было больно, некомфортно. Мышцы сжались. Я вскрикнула и попыталась его оттолкнуть.

— Шшш, сейчас все пройдет, — зашептал он на ухо, ощутимо прикусывая нежную кожу шеи, и замер, давая мне время привыкнуть к новым ощущениям.

И когда я смогла нормально вдохнуть, очень медленно начал двигаться, сжав между пальцами сосок.

Постепенно боль уменьшалась, смешиваясь с невероятными ощущениями от каждого нового толчка. Я вцепилась пальцами в короткий ежик волос, притягивая его ближе, и Макс тут же алчно набросился на мой рот. Прикусывая, втягивая в себя, всасывая язык, постепенно ускоряя ритм.

Вдруг внутри словно произошел локальный взрыв, и меня выгнуло дугой в сладких судорогах. Кажется, я кричала, но шум крови в ушах заглушил все звуки.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Почувствовала только, как Макс напрягся и вышел из меня, а на мой живот полилось что-то теплое.

Он обессиленно лег рядом. Притянул меня к себе, заставив положить голову ему на плечо, и прикрыл глаза, стараясь отдышаться. Обняв его за талию, я уткнулась носом во влажную от пота кожу. На его шее хаотично пульсировала жилка, а сердце билось как сумасшедшее.

— Как ты? — поинтересовался он.

Не ответила. Просто потерлась носом о его грудь, скрывая счастливую улыбку.

Несколько минут мы приходили в себя, а потом Макс легко поднялся и ушел в ванную комнату. Послышался шум воды. А спустя пару минут он вернулся, сел на край кровати, нахально рассматривая меня с ног до головы, и тихо произнес:

— Тебе нужно принять теплую ванну.

Я согласно кивнула. Между ног саднило, и с каждой минутой жжение усиливалось. Неловко поднялась и попыталась встать на ослабевшие ноги, но колени подогнулись. Тогда Макс снова подхватил меня на руки, легко донес до ванной. Не отпуская, перешагнул край ванны и вместе со мной опустился в теплую, пахнущую ванильной пеной воду.

Я расслабилась, лежа у него на груди, пока Макс медленно зачерпывал воду в ладонь, поливая разгоряченное тело. Вода успокаивала, и неприятные ощущения почти прошли, а в груди засиял яркий огонек счастья. Преступного, украденного, но такого настоящего.

— Теперь ты должна поспать. А завтра продолжим, — мурлыкнул мне на ухо Макс.

Его голос вибрировал, а член снова был в полной боевой готовности. Я чувствовала, как он упирался мне в спину.

Макс помог мне встать, обтер мягким полотенцем и повел обратно в спальню.

— А ведь мы всего лишь хотели пообедать, — хмыкнула я, наблюдая, как он меняет простынь на кровати.

— Ты голодна?

— Нет. Я очень устала.

Он сноровисто поменял белье, стянул с меня полотенце и, не позволяя одеться, уложил на кровать. Выключив свет, лег рядом, обнял. Зарылся пальцами в волосы, массируя шею и затылок. И я сама не заметила, как уснула.

А проснулась, словно от толчка. Резко вскочила, в первые секунды не понимая, где нахожусь.

— Леся, ты у меня, все в порядке.

Приложила руку к груди, из которой сердце готово было выпрыгнуть, и задержала дыхание.

— Я воды принесу, — поднялся Макс.

Вышел из комнаты и вернулся с полным стаканом. Сев на край кровати, я жадно глотала воду, пока Макс надевал боксеры.

Он включил ночник, опустился передо мной на корточки и произнес, заглянув в глаза:

— Нам нужно серьезно поговорить…

Глава 11

Макс

Она вздрогнула и подняла на меня глаза, в которых мгновенно зажегся тревожный огонек. Леся поставила стакан на тумбу и отодвинулась к стене, строя импровизированную преграду из тонкой простыни, которой прикрыла наготу.

Мне очень хотелось послать все к чертям и эту ночь посвятить нам, но… Было просто дохрена «но»! И главное — парни не отзвонились, значит, загадочный сосед Жека успел исчезнуть.

В голове молниеносно пронеслись картинки прошлого. Как из той четырнадцатилетней девочки-подростка, которую я спас от похищения, выросла Леся. Та, оберегать которую я пообещал когда-то. Та, от одного взмаха ресниц которой у меня теперь крышу срывало. Та, ради которой я готов объявить войну всему миру, лишь бы она была в безопасности. Со мной — это без вариантов.

Плавно приблизился, сел на подушку и притянул Лесю к себе. Обнял как маленькую, успокаивая и внутренне подготавливаясь к длинному диалогу.

— Что тебе снилось? — мягко начал, поглаживая ее по голове.

Леся напряглась и, уткнувшись носом мне в шею, смешно засопела:

— Макс, я спать хочу.

Она попыталась сползти и спрятать голову под подушкой, но не вышло. Снова притянул ее к себе, заставляя посмотреть мне в глаза:

— И я хотел. Очень. Но ты кричала во сне.

— Кричала? — переспросила Леся, испуганно округлив губы, все еще припухшие от недавних поцелуев.

— Да, девочка! Поэтому я спрашиваю: что тебе снилось?

— Кошмары. Как в «Алисе в стране Чудес». Словно я падаю в колодец, а там заяц…

— Ты не умеешь врать.

— Умею, — надулась она.

— Ты не умеешь врать мне, — мысленно улыбаясь, уточнил я. — Ты подсознательно не хочешь меня обманывать, поэтому у тебя и не выходит.

— Только без психоанализа, — снова напряглась она и резко села, вытянувшись как струна.

Что там по технике ведения допросов? Неуд тебе, Каменев! «Учи матчасть, а пушкой махать и дурак может», — как сказал бы мой далекий наставник, а ныне скромный владелец крохотного кафе.

— Я таких слов даже не знаю, — снова притянул ее к себе, не позволяя закрыться.

Оказалось, что говорить с девушкой — то еще хождение по минному полю. Одно неправильное слово — и ты подорвался, а она обиделась. Но раньше мне и не хотелось вести разговоры, пока в мою жизнь не вернулась девочка с самыми красивыми синими глазами.

— Тогда давай ложиться. Часик еще поспим, а потом мне нужно идти на работу.

— Увольняйся, — предложил я.

Леся снова приподняла голову и, нахмурив брови, с неудовольствием посмотрела на меня:

— Нет!

— Ты уже живешь со мной, а я в состоянии обеспечить нас обоих. Кстати, мы можем поехать в гости к моим родителям. И с твоими я бы познакомился…

— Я одна, помнишь? — она вздрогнула при упоминании родителей.

— А потом ты сказала, что у тебя есть старший брат, — напомнил я.

У нее точно не получалось врать мне, потому что Леся с досадой прикусила губу, поняв, что, видимо, сболтнула лишнего.

— Ты в плохих отношениях с родителями?

— Нет, просто… Просто пока не хочу ехать к ним. Они живут далеко и часто в разъездах…

— Вы поругались?

— Нет. Они очень хорошие, правда. Но мне пришлось уехать из-за одного случая…

Конкретней, девочка! Что за случай? Почему тебя закрыли в психушке?

Подавил в себе порыв хорошенько ее встряхнуть. Вместо этого погладил большим пальцем щеку и решился:

— Мои родители тоже долгое время были на меня обижены.

— За что?

— Они хотели, чтобы я поступал учиться на врача, а я вместо этого ушел в армию. А потом отправился служить в спецвойска, в разведку.

— Я так и знала, что ты военный, — огорошила Леся. — И твои друзья тоже, да? Поэтому вы без слов разговариваете? И татуировки у каждого из вас с особым смыслом.

Поразившись ее наблюдательности, просто кивнул.

— Ты помирился с родителями?

— Да. Сразу, как нас комиссовали, поехал к ним. Думаю, тебе тоже стоит поговорить со своими.

— Я не могу. Не могу, Макс!

Явно задел болевую точку, потому что она поднялась, снова укуталась в простыню и зажмурилась.

— Они мне не верят. И не поверят.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что так уже было! И поверили они не мне!

— А кому? — вцепился в нее взглядом. — Леся!

— Неважно. Это в прошлом. Я есть хочу. И в душ.

Она попыталась встать и спастись бегством. Неловко зацепилась пальчиками за простыню, стараясь выдернуть ее из-под меня.

— Леся!

Звонок мобильного раздался совсем некстати. Скрипнув зубами, я ответил Капацкому:

— Да!

— Не рычи, я сам на взводе. Ты нам нужен.

— Сколько?

— Час-полтора у тебя в запасе есть.

— Понял.

Отбросил мобильный, но Леся уже успела скрыться в ванной комнате. Заперлась изнутри и включила душ.

Блядь!

Ушел на кухню, чтобы привести мысли в порядок и приготовить нам завтрак. Леся явно боялась, а мне очень хотелось лично встретиться с тем, кто ее так запугал.

Ее появление я почувствовал сразу. Леся стояла на пороге, опершись о стену, и нервно кусала губы, сминая в руках края полотенца. Молча поставил на стол тарелку с омлетом, следом кружку с чаем.

— Завтрак, — мотнул головой.

Она села за стол и вместо полотенца принялась теребить в руках вилку, гипнотизируя тарелку взглядом. Я спокойно ел свою порцию, давая ей время подумать и сделать правильный выбор.

— Ты мне не поверишь, — с громким стуком положив вилку, сказала наконец Леся.

— С чего ты взяла?

— Никто не верит.

— Я не никто, Леся! Я — твой мужчина. И ты можешь мне сказать о чем угодно. И я поверю, обещаю!

— И не будешь считать меня сумасшедшей? — с надеждой спросила она.

— Нет. Потому что ты нормальная.

— А ОН убедил всех, что я шизофреничка. И у меня галлюцинации. Он сам все подстроил, но мне никто не поверил. Это его «игра» такая — сводить с ума. Он обожает такие игры.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Такого я не ожидал. Ее признания действительно походили на бред сумасшедшего, но я ей верил. Присев перед ней на корточки, взял ее руки в свои:

— Кто ОН, Леся?

Она вздрогнула, зажмурилась и выпалила:

— Не могу!

— Можешь. А я могу помочь тебе. Только доверься, — прошептал я.

— Не получится, нет, — она испуганно замотала головой, — не сможешь! Ты ничего не знаешь… Это слишком опасно!

— Леся! Я разберусь. Кто ОН?

Она облизала губы и сжала руки в кулаки, собираясь с силами.

— Даня, — прошептала одними губами, трясясь от страха.

Я поднялся, притянул ее за шею и крепко обнял.

Даня… Данил Колосков — начальник охраны Жданова, бывший сотрудник одной небезызвестной организации. Отморозок, психопат и убийца. И жить ему осталось ровно столько времени, сколько мне потребуется, чтобы его найти.

— Макс, обещай, что не будешь вмешиваться! И ничего делать не будешь. Он опасен, я знаю. Наверное, только я знаю, как он умеет манипулировать и на что способен.

Я взял Лесю за подбородок, вынуждая поднять голову:

— Ошибаешься, малышка… Я знаю все!

— Кто ты? — дрожащими губами проговорила она.

— Я — единственный, кто может решить твои проблемы… Теперь ты не одна, запомни! С тобой я, и я никуда не денусь, обещаю!

— Макс, дай слово, что не будешь его искать, — потребовала Леся.

— Даю слово, что не буду его искать… — покорно повторил я.

«Но сделаю все, чтобы он нашел меня…» — добавил уже мысленно.

— И забудешь все, ладно? Я зря… Зря рассказала…

— Все хорошо будет… Обещаю…

Лесю трясло, а губы она искусала почти до крови, впившись пальцами мне в плечи. Она явно жалела, что призналась, а я не знал, как ее успокоить. Единственное, что мог — это быть рядом.

— Может, останешься дома? — в который раз спросил ее и снова наткнулся на категоричный отказ.

— Нет!

Она сделала шаг назад, собираясь уйти в комнату. Схватил ее за шею, развернул к себе и впился поцелуем в податливые и такие сладкие губы. Проник языком ей в рот, исследуя, пробуя заново на вкус. Ночью я больше думал о ее удовольствии, о том, чтобы ей было хорошо и не так больно. И мне было мало. А хотелось ее всю, без остатка. Разложить на постели и любить до заката, слушая сладостные стоны. Избавить ее, наконец, от зажатости и смущения. И от упаднических мыслей…

Леся застонала и обвила руками мою шею, вставая на носочки. Приоткрыла рот, сплетаясь языком с моим. Полотенце слетело на пол, оставляя ее полностью обнаженной в моих руках.

Провел ладонями по спине, забыв нахрен обо всем. Мысленно прикинул, что у нас есть примерно полчаса свободного времени. Обхватил Лесю за бедра, приподнял и усадил на кухонную тумбу, разведя ноги в стороны. Она выдохнула, покраснела и попыталась закрыться. Не позволил. Обхватил ее затылок ладонью, притягивая к себе. Снова поцеловал, рывком придвигая ближе. Провел ладонью по груди, зажимая сосок между пальцами и легко перекатывая.

— Макс… — простонала она, когда я легко прикусил нежную кожу на шее.

— Что? — прошептал ей на ухо и тут же закрыл рот поцелуем.

Леся провела ладонью по моей груди до самой границы боксеров и застыла, не решаясь продолжить.

— Смелее, — ободрил я, — возьми его в руку.

Она зажмурилась, покраснела и почти невесомо провела пальчиками от головки к основанию. Ее касания ощущались даже сквозь ткань боксеров так, будто меня клеймили каленым железом. В голове зашумело, а перед глазами все поплыло, когда она повторила свой жест.

Леся дышала часто и прерывисто. На лице явно отражалась борьба смущения и любопытства. И второе победило. Нырнув ладошкой за резинку, она обхватила член и провела по всей его длине. Я сжал челюсти так сильно, что мышцы свело судорогой. Облокотился о столешницу по обе стороны от нее, давая Лесе возможность познакомиться с моим телом.

— Он такой… такой… — Леся смутилась и снова зажмурилась, — большой.

У меня выдержки даже усмехнуться не хватило. Все силы уходили на то, чтобы не наброситься на нее как голодный, одержимый ею зверь.

Я стал зависим от нее. Одна доза — и я целиком ей принадлежу. Она въелась в кровь, тело, пропитала собой до нутра. Одним взглядом на колени поставила.

Не справившись со сладкой пыткой, привлек ее к себе, жадно целуя. Поцелуем пытаясь передать все, что чувствовал к ней. Показывая, насколько нуждаюсь. И благодаря за то, что доверилась. Что моя стала. Телом, душой. Только моя.

Пошире раздвинул ее ноги, держа под коленями, и подтянул еще ближе.

— Обопрись ладонями о столешницу, — прохрипел я.

Леся отвела руки назад и облокотилась на столешницу. От вида обнаженной груди с торчащими сосками мою крышу сорвало окончательно. Аккуратно прислонил головку члена к ее входу, ощущая влагу, провел по клитору снизу-вверх и медленно вошел. В ней было влажно, горячо и тесно. Остановился, чтобы не кончить в ту же секунду. Вдохнул, смотря, как закатываются глаза Леси. Зарычав, медленно вышел и уже резче вошел снова. Она застонала и сама подалась бедрами мне навстречу. Ее руки ослабели и задрожали. Отпустил ее лодыжку, надавил на грудь, заставляя лечь на стол. Подхватил под ягодицы и уже больше не сдерживался.

Время остановилось… Я не видел и не слышал ничего вокруг, кроме ее стонов. Надавил большим пальцем на клитор, ни на секунду не сбавляя темп, и кухню огласил протяжный стон, а тело Леси забилось в конвульсиях. Я тут же последовал за ней. Вышел и кончил ей на живот, понимая, что все тело мелко дрожит.

Придержав ее за затылок, заставил подняться. Леся обняла меня, уткнувшись носом в плечо. Ее грудь высоко вздымалась, медленно восстанавливая дыхание.

— Мне снова нужно в душ, — шепнула она мне на ухо довольным голосом.

— Я помогу.

Обнял ее за талию и понес в ванную комнату. Леся расслабилась, доверчиво прижимаясь ко мне. Открыв дверь, поставил ее на пол и заглянул в глаза, все еще подернутые туманной дымкой. В этот момент она счастливо улыбнулась, встала на носочки и поцеловала меня в щеку. Я просиял от невинного касания как пацан и молча вышел, давая ей возможность привести себя в порядок.

Леся уложилась в рекордные пять минут. Появилась в гостиной, смущенно кутаясь в мягкое полотенце, и начала озираться по сторонам в поисках своей одежды. Убежала в спальню и быстро собралась.

— Я готова.

Поднявшись, я протянул ей руку и повел к выходу. Леся обхватила ладошками мой локоть, доверчиво прижимаясь щекой к плечу.

До кофейни мы доехали, пожалуй, слишком быстро. Остановив машину у входа, я развернулся к ней. Леся лукаво стрельнула глазами и потянулась за поцелуем, который показался мне слишком коротким.

— Вечером заеду, — сказал на прощание.

— Я буду скучать, — выдохнула она и покинула салон.

На пороге обернулась и, легко улыбаясь, махнула рукой на прощание, а потом скрылась за стеклянными дверями кофейни.

Я мотнул головой и дал по газам.

В конторе сразу же взял курс на кабинет Капы. Он сидел за столом, как всегда, что-то печатая. Заметив меня, закрыл крышку ноутбука и сразу перешел к главному:

— Узнал?

Я кивнул:

— Колосков.

— Так и думал. Я тут одну интересную вещь выяснил — когда наш майор работал там… где работал, — Капа скривился, — по статистике его подозреваемые чаще всего кончали жизнь самоубийством. Ты что-нибудь понимаешь?

— Да. Леся сказала, что это его «игра» — сводить с ума. Он убедил Жданова, что его дочь сумасшедшая. Думаю, что и в психушке ее закрыли с молчаливого одобрения отца.

— Гребаный психопат, — выдал Капа.

В это время в кабинет вошли Дэн с Климом. Оба были напряжены и сразу перешли к делу.

— У меня сейчас гости были, — выплюнул Дэн и ткнул указательным пальцем в потолок, — оттуда. И попросили больше не интересоваться личностью Колоскова.

Я мысленно выругался, а Капа прокомментировал:

— Оперативно коллеги работают! Колосков едет к нам?

— Понятия не имею. Нужно разобраться, что происходит.

— Молчун сказал, что Лесю закрыл именно он. Игры у него психологические, представляешь? — зло процедил Капа, пока я просчитывал в уме варианты развития событий.

Дэн обалдело округлил глаза, а Клим хмыкнул, скрещивая руки на груди:

— И играет он со слабыми, да? С нами поиграть — кишка тонка?

— Гости от Колоскова приходили или сами решили инициативу проявить? — уточнил я.

— Херня в том, что они не сообщили, — барабаня пальцами по столу, ответил Дэн. — Думаешь, в гости приедет? Меня очень убедительно просили не лезть, не связываться и не интересоваться. Грозили даже.

— Я сам разберусь, — сказал я, не имея желания подставлять друзей.

— А вот хрен тебе, Молчун! — грохнул ладонью по столу Капа. — Мы уже ввязались — это раз. Леся тебе дорога, а значит, и нам уже родная — это два. И три — психопаты должны находиться в казенных стенах, а не отправлять молодых девушек туда.

— Согласен, — серьезно поддержал Дэн.

Клим сурово кивнул:

— Женщин и детей обижать нельзя…

— Нужно Лесю увозить, — решил я.

— Вези в дом Никольского. Поселок охраняемый, с ним я договорюсь. А чтобы Лесе нескучно было, я туда Снежку привезу с дочерью. И Карину с детьми. Пусть там побудут, пока мы тут разбираемся…

Глава 12

Леся

Наверное, то утро было самым счастливым в моей жизни. Мне казалось — я лечу, не касаясь ногами пола. Чувство безграничного счастья наполняло каждую клеточку тела, замещая собой страх, боль и одиночество.

Переступила порог кофейни, наблюдая сквозь стекло, как машина Макса отъезжает. Когда обернулась, встретилась взглядом с Антоном и что-то внутри оборвалось. Холодный, полный ненависти взгляд пробрал до костей. По позвоночнику прошел холодок, а колени ослабели.

Стараясь не обращать внимания на противную слабость во всем теле, прошла в раздевалку. Быстро сменила одежду на рабочую и вышла в зал. Кристина стояла у барной стойки и что-то записывала. Подруга была напряжена, а Антон не спускал с меня колючего взгляда.

Чтобы не подходить к нему близко, взяла ведро и тряпку и отправилась протирать столы. Когда закончила, убрала инвентарь и присела за угловой столик к Кристине:

— Привет.

— Здравствуй, Лесь, — натянуто улыбнулась подруга, пряча взгляд.

— Как дела? — спросила я, не в силах понять причину такого ее поведения.

— Хорошо, а у тебя? — смотря в стол, напряженно поинтересовалась она.

— Отлично, мы с Максом…

— С кем? — вскинув голову, переспросила Крис.

— С Максом.

— С каким Максом? — прикусив губу, она вопросительно посмотрела на меня.

У меня живот скрутило от непонятного предчувствия.

— С Молчуном. Ты меня на свидание с ним собирала недавно, — произнесла я, все еще не веря, что ее слова были реальными.

— Лесь, ты о чем? Какой Молчун? Какое свидание? Не ходил к нам никой Макс. У тебя все в порядке? Где ты была на выходных?

Я не верила своим ушам, уже понимая, что это очередная игра Дани. Меня нашли. Именно так он убедил всех, что у меня не все в порядке с головой. Подсылал ко мне подкупленных людей, а потом доказывал всем, что мне причудилось, и я не ходила на свидание, не ездила в магазин, выдумала себе воображаемую подругу…

Это только один из инструментов в его арсенале. Были и другие…

Я быстро поднялась и вышла из главного зала, лихорадочно вспоминая, куда спрятала визитную карточку Ивана. Услышала шаги позади себя, и в глазах все поплыло. На негнущихся ногах зашла за поворот в темном коридоре, когда Кристина схватила меня за руку, молча вложила в ладонь салфетку и быстро вернулась в зал.

Разжала дрожащую руку, всматриваясь в мятую бумагу. На ней было написано одно слово: «Беги!» Радовало только то, что единственная подруга меня все-таки не предала, а нашла возможность предупредить.

На меня словно вылили сверху ушат холодной воды. Страх сковал все внутренности ледяной коркой и перекрыл доступ кислорода. Я схватилась ладонью за горло, тщетно пытаясь вдохнуть и лихорадочно соображая, что мне делать.

Превозмогая тошноту и покачиваясь, побрела в раздевалку. Открыла свой шкафчик и начала выбрасывать вещи прямо на пол. Пошарив в сумке в поисках визитки, нашла ее в боковом кармашке и, сжав в кулаке, побежала в кабинет администратора. Схватила трубку стационарного телефона, пытаясь сфокусировать взгляд на цифрах.

ЕГО шаги я скорее почувствовала, чем услышала. В глазах потемнело, и я обреченно положила трубку, понимая, что уже ничего не успею. Выкинула смятую салфетку вместе с визиткой в мусорное ведро и подняла глаза. Дверь начала издевательски медленно открываться, и в ее проеме показался мой живой кошмар.

Он вальяжно сделал шаг, небрежным жестом закрывая за собой дверь. Поправил идеально сидящий на фигуре костюм и холодно произнес:

— Привет, Лисенок. Скучала?

Я выпрямила спину, выдерживая его давящий взгляд, и постаралась говорить ровно. Но голос все же дрогнул.

— Здравствуй, Даня!

Он хмыкнул и сделал шаг ко мне. С каждым его шагом я все больше мечтала провалиться под землю, раствориться в воздухе или чтобы под рукой материализовался боевой пистолет. Тот, из которого мы с Максом стреляли за городом.

Даня подошел ко мне вплотную, протянул руку и взял в ладонь прядь волос:

— А тебе идут светлые волосы. Скучала, Лисичка?

— Сам как думаешь? — с ненавистью выплюнула я.

— А я скучал. Почти восемь месяцев, Леся, я искал тебя, — он провел носом по моему лбу. Почти нежно. — И ты мне за это ответишь, — больно схватил за волосы, вынуждая поднять голову и встретиться с ним взглядом. — Он успел? — вкрадчиво произнес Колосков, сильнее сжимая в кулаке мои волосы, так, что из глаз полились слезы от боли и досады.

— Кто он? И что успел?

— Макс. Трахнуть тебя успел? — зло тряхнув меня, прошипел Даня.

— Нет, — выдавила я.

— Я проверю, Леся. И если ты мне соврала… — он замолчал, предлагая мне додумать самой. — А это у нас что?

Даня смотрел на мою шею — заметил кулон, который Макс подарил на день рождения.

— Подарок от твоего ухажера? На золото денег не хватило? — издевательски спросил он, одним резким движением сдирая с меня цепочку.

Я вскрикнула от боли, наблюдая, словно в замедленной съемке, как кулон летит на пол.

— Он тебе не нужен. Сейчас ты сама выйдешь на улицу и сядешь в машину, поняла? Леся?! — Даня снова больно дернул меня за волосы.

— Да, — прошипела я и облегченно выдохнула, когда он выпустил мои волосы из захвата.

Скривившись, потерла саднящий затылок. Внутри же в этот момент просто умирала…

Макс подумает, что я сбежала, уехала, оставила его. Почему я не послушала его утром и не осталась дома? Почему ничего не почувствовала? Теперь расплачиваюсь за свою самоуверенность. Грудь больно сдавило.

— Шевелись, — поторопил Колосков.

Выпрямив спину и вздернув подбородок, я вышла из кабинета администратора, слыша за спиной шаги и чувствуя давящий взгляд на затылке. Стараясь не обращать внимания на взгляды коллег, прошла по торговому залу. Выйдя на улицу, с надеждой оглянулась по сторонам. Вдруг Макс где-то поблизости? Или захотел как раз сейчас выпить кофе? Но знакомой машины не было, и надежда, не успев толком зажечься, мгновенно погасла.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Села на заднее сиденье Ауди. Передние занимали два молчаливых охранника, а Колосков устроился рядом со мной. Машина тронулась с места, и я уже ничего вокруг не видела, до боли сжимая ладони в кулаки.

Страх острыми щупальцами окутал все тело и заполнил разум. Я не могла дышать, шевелиться, думать. Только глухая тоска и полная обреченность. И перед мысленным взором выражение лица Макса, когда он узнает, что я сбежала.

Кристину я не винила, понимая, на что способен Колосков. Уверена, он нашел способ так ее запугать, что подруга была готова на что угодно.

— Почему такое выражение на лице, Леся? — вкрадчиво прошипел Даня. — Ты не рада меня видеть?

— Что ты? Просто счастлива! — оскалилась я в ответ.

— Ты понимаешь, что за твой побег кто-то должен ответить?

Я резко развернулась и сжала губы:

— В моем побеге виноват ты, Даня! Может, ты сам за него и ответишь?

— Леся! — округлил глаза Колосков. В них зажегся ненормальный огонек. — Что я слышу? Малышка, ты мне дерзишь?

— Нет, — выдохнула я, принимая отрешенный вид.

Нельзя было давать ему эмоций. Никаких. Только холодное равнодушие. Иначе он мгновенно найдет слабое место и больно по нему ударит.

— Как ты сбежала из клиники?

— Через дверь, — стараясь, чтобы голос не дрогнул, огрызнулась я, хотя внутри все переворачивалось.

— Знаешь, я нашел санитара, который открыл тебе эту дверь, — сказал вдруг Даня.

Блефует. Не нашел. Потому что помогала мне девушка. Молча пожала плечами, не желая поддаваться на провокацию.

— Я подумываю сделать тебе подарок, милая.

«Будь любезен — сдохни!» — мысленно пожелала я, не торопясь отвечать.

— Я оставлю в живых твоего нового друга. Макса. Хотя по всем правилам он должен умереть. Он пытался отнять тебя у меня и заслужил наказание. Но я оставлю его в живых, если ты будешь правильно себя вести.

У меня в груди что-то оборвалось, когда Даня произнес имя Макса. Все физические силы ушли на то, чтобы не наброситься на Колоскова в попытке задушить его. Кажется, в тот момент я могла голыми руками это сделать.

— И подружку твою новую я тоже не трону, — продолжал Даня. — Кристину. Хотя с ней, наверное, будет интересно поиграть… Как думаешь, сколько она продержится?

— Что ты хочешь? — зло поинтересовалась я.

— О твоем наказании мы поговорим позднее, — пообещал Колосков.

Я только покачала головой, медленно умирая внутри. Все чувства замерзали, покрываясь коркой льда, под которой больно кровоточило сердце.

— А пока я хочу, чтобы ты не делала глупостей, — закончил он свою мысль.

— Не буду, — глядя ему прямо в глаза, процедила я. — А теперь мы можем помолчать?

Даня больно схватил меня за руку, рывком разворачивая к себе. Наклонился близко к моему лицу и зло проговорил:

— Мы будем делать то, что я скажу.

— Ладно, давай поболтаем, — согласилась безропотно.

Даня вдруг расслабился и довольно откинулся на спинку сиденья, отпуская мою руку:

— Такая ты мне даже больше нравишься.

Я закатила глаза, не обращая внимания на зудящую боль в руке, и снова решила не отвечать.

К моему облегчению, Колосков замолчал, расслабившись в кресле, и отвернулся к окну. Я тихо выдохнула, смотря на двух абсолютно невозмутимых охранников, сидящих впереди. Равнодушным взглядом мазнула по обоим, и что-то екнуло внутри. Внимательнее посмотрела на того, кто был за рулем, и через зеркало заднего вида увидела странное выражение в его глазах. Он внимательно слушал наш с Даней разговор, нахмурив брови. Заметив мой интерес, перевел все внимание на дорогу, сделав вид, что совершенно не при делах.

Кажется, моя паранойя прогрессировала, потому что водитель мне чем-то напомнил Макса. Не внешне. А повадками, движениями, изучающим взглядом…

Мысли то и дело возвращались к Максу, и я прокручивала в голове единственное, что у меня осталось — воспоминания о проведенном вместе времени.

Мы ехали несколько часов. Дорога и Колосков, сидящий рядом, словно вытягивали из меня все силы — моральные и физические. Безумно хотелось закрыть глаза и подремать хотя бы несколько минут, но в компании Дани сон был роскошью…

Он появился в нашем доме девять лет назад, через неделю после моего первого похищения. Отец всеми правдами и неправдами уговорил Даню бросить работу в службе безопасности и перейти к нему.

Я помнила нашу первую встречу. В комнате стало холодно, стоило только ему войти. С колючим взглядом, непрошибаемо уверенный в себе Даня только одним своим появлением вызвал во мне панику.

Он превратил наш дом в неприступную крепость, но это не помешало папиным недругам организовать еще две попытки моего похищения. И оба раза меня спасал неизвестный ангел-хранитель.

Когда мне исполнилось восемнадцать, как-то раз в мою комнату вошел папа. Он был задумчив и, старательно подбирая слова, попытался узнать, что я чувствую к Дане, и нет ли у меня желания выйти за него замуж. От одной только этой мысли меня прошиб холодный пот, но я спокойно и твердо сообщила отцу, что скорее умру, чем Колосков ко мне приблизится. Наверное, Даня слышал наш разговор, потому что с того дня и начался мой персональный кошмар.

Он сводил меня с ума по-настоящему. Жестко, хладнокровно, просчитывая каждый шаг. Отец с мамой часто уезжали из страны по делам, доверяя мою безопасность Колоскову, и это были худшие недели в моей жизни.

Только спустя два года я поняла, что мои истерики делают только хуже. Я пыталась говорить с отцом, но у Дани всегда был запасной план и хороший выбор аргументов, чтобы убедить папу в том, что я обычная избалованная девчонка, которой просто скучно сидеть дома. А тот, кто хоть как-то мог повлиять на отца — мой старший брат Влад — к тому времени уже давно и счастливо жил в Лондоне.

Год назад Даня сам решил предложить мне «взаимовыгодное сотрудничество». Буднично сообщил, что я ему подхожу, и он готов на мне жениться. Я в ответ плеснула ему в лицо соком из стакана. А спустя два месяца меня отвезли в психиатрическую клинику с диагнозом «Прогрессирующая шизофрения».

Мне повезло. Один из докторов — молодая женщина по имени Мария — мне поверила. Заменила сильнодействующие препараты на витамины, и как-то ночью вывела за ворота, вручив мои документы и небольшую сумму денег. Их хватило на пачку краски для волос, билет на автобус и на то, чтобы не умереть от голода в первые недели, пока я искала жилье и работу.

И вот меня снова везут в родительский дом. Везет тот, кого я ненавижу черной, всепоглощающей, обжигающей ненавистью. Мой личный монстр.

Углубившись в воспоминания, не заметила, как мы проехали через массивные кованые ворота на территорию родного дома. Первое, что бросилось в глаза — стая доберманов, спокойно прогуливающихся по территории. Значит, мою клетку охраняли теперь еще и собаки.

Стоило машине остановиться, как на крыльцо выбежала мама. Не дав мне толком выйти из машины, заключила в объятия:

— Леся, дочка, ну что же ты? Мы с отцом чуть с ума не сошли!

Моя мама — самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо встречала. Она всегда была яркой настолько, что отец даже по истечении двадцати трех лет совместной жизни в ней души не чаял. Но сегодня она выглядела изможденной, заплаканной и не желала выпускать меня из объятий. А я… Я словно замерзла. Окаменела, видя перед собой каменный забор с железными штырями. Наблюдая, как охрана подзывает собак и уводит на задний двор.

— За что нам такое наказание? Теперь еще и бродяжничество, да?

— Прости, мам. Я больше так не буду, — выдавила я.

Следом во двор выскочил отец. Он подбежал к нам и обнял обеих.

— Пойдемте в дом, Лиза, Леся. Дочка, как ты? Где ты была?

Потом отец подошел к Колоскову и крепко пожал ему руку, благодаря за то, что нашел меня…

Глава 13

Макс

За окном была уже глубокая ночь, а мы до сих пор находились в кабинете Дэна, решая, что делать.

Несколькими часами ранее мы всей командой поехали за Лесей на работу, чтобы она познакомилась с Дэном, чтобы потихоньку начала привыкать к постоянному присутствию кого-то из нас рядом, но… Мы опоздали. Колосков увез ее днем…

От убийства личности, причастной к этому, меня удержали только парни. Но директор охранного агентства, чьи подчиненные обязаны были меня предупредить, если с Лесей будет происходить что-то странное, а также бариста Антон, который и сдал Лесю Колоскову, мне еще ответят. Как только я ее найду и верну, а Антон сможет нормально ходить.

Оказалось, он случайно увидел ее фото на сайте по поиску без вести пропавших, где говорилось, что за любую информацию о местонахождения Леси будет выплачена большая награда. И Антон, обозленный, что Леся выбрала меня, а не его, решил ее продать… И он даже получил награду, которая теперь очень ему пригодится. Лекарства дорогие, а в травматологии ему лежать еще долго.

— Куда он мог ее увезти? — первым нарушил тяжелую тишину Капа. — Есть варианты?

Я с силой сжал в ладони кулон и разорванную цепочку, уже решив для себя, что Колосков покойник, и выдавил, пытаясь погасить приступ злости:

— Не знаю.

Во мне проснулось нечто черное, злое, ненасытное. Да, я убивал раньше. Меня готовили как профессионального убийцу, учили убивать. Но никогда до этого дня я не был кровожадным. И никогда не получал удовольствия от того, что кого-то убил. Нас так учили, что убийство — это работа, необходимость. Или ты, или тебя. Но от одной лишь мысли, что Лесе сейчас плохо, страшно и, возможно, больно, становилось тошно, и просыпался дремлющий внутри дикий зверь. Почти неконтролируемый.

— Мы ее найдем. Обязательно. Сейчас придут записи с городских камер наблюдения, а дальше — дело техники, — пообещал Капа.

— Не нужно искать, — вдруг раздалось с порога.

Обернувшись, мы настороженно переглянулись. Потому что не могли все одновременно не почувствовать приближение чужака.

Я резко поднялся, подходя вплотную к бывшему соседу Леси, тому, что звал себя Жекой, и кого мы не смогли ни поймать, ни вычислить. Он молча поднял ладони вверх, показывая, что без оружия.

— Я вам не враг.

— Почему мы должны тебе верить? — жестко спросил Дэн.

Жека медленно опустил руку, доставая из заднего кармана джинсов удостоверение.

— Так и знал, что без вашей шарашки не обошлось, — сплюнул Капа.

— О вашей ненависти к нашей организации ходит столько слухов, что даже интересно, кто вас так обидел, — хмыкнул Жека.

— Что тебе нужно? — не стал ходить кругами Дэн.

— Поговорить. О Лесе.

— Ты знаешь, где она? — напряженно спросил я.

— Знаю. В родительском доме.

Мы с парнями снова переглянулись, готовые в любую минуту сорваться с места, а Жека продолжил:

— Но вы туда не поедете. Заметим кого-то из вас в радиусе километра — и не обижайтесь, ребята, но закроем на пару недель, пока идет операция. От греха подальше.

— Ты не боишься, что мы сейчас закроем тебя на пару суток? — холодно прошипел я в ответ.

— Я наслышан о вашей пятерке, — Жека даже бровью не повел на мою угрозу, — и знаю, на что вы способны. Поэтому пришел поговорить. И договориться.

— Договаривайся, — я недобро хмыкнул.

Жека спокойно кивнул, прошел вглубь кабинета и, сев на стул, пристально посмотрел на каждого из нас по очереди:

— Вы должны понимать, что все, что я сейчас расскажу — военная тайна. И за разглашение…

— Ты нам про военную тайну не рассказывай, — прервал его Клим, — мы ученые.

— Колосков подозревается в международном шпионаже. И уже очень давно у нас на крючке. Только осторожный, зараза. И умный, к сожалению. Ни слабостей, ни того, на чем можно подловить. Эмоциональный спектр — нулевой. Мы за ним уже несколько лет наблюдаем. И нам даже удалось внедрить в его близкое окружение несколько наших людей.

— А при чем тут Леся? — уточнил я.

— Ни при чем. Но на ближайшие месяцы назначена спецоперация по его задержанию. А вы парни горячие…

— Месяцы? Серьезно? Ты считаешь, что я дам ему столько времени находиться рядом с ней?

— Парень, я тоже за нее переживаю. Выключи эмоции и еще раз внимательно посмотри на фамилию в моем удостоверении. Я — Дорофеев. Эта девочка — моя племянница. И я тоже хочу ее спасти. Но есть служба, и есть приказы. Поэтому кручусь, как умею. Вы должны понимать, что приказы не обсуждаются!

Мы все понимали. Понимали и никогда не могли принять. Поэтому много лет назад ушли со службы. Команды всегда комплектовались по определенным навыкам и качествам, но в нашей, видимо, произошел сбой, потому что мы все не умели слепо следовать приказам, а действовали по совести. И только чудом несколько раз избежали трибунала.

— Колоскова нельзя спугнуть. Если он только заподозрит наше присутствие рядом — все, считай, накрылась операция, которую мы готовили годами. А Леся… Он не причинит ей вреда.

— Серьезно? — я сделал шаг в направлении Жеки. — А в психушке он ее закрыл для ее же блага?

— Не горячись, парень. Мне говорили, что ты в отряде самый спокойный.

— Врали!

— Тебя просили присмотреть за ней, а не влюбляться!

— Когда мне нужно будет узнать твое мнение — спрошу.

— Я не знаю, чем она его так зацепила. Подозреваю, что стойкостью. Ему интересно, потому что она не сдается. Вся в отца — такая же упертая.

— Ближе к делу, — перебил я.

— Я все время за ней приглядывал. Издалека. Приблизиться решил, только когда мы вытащили ее из клиники.

Один ответ нашелся — помогал сбежать ей дядя.

— В общем, ребята, я предупредил. На каждого из вас при желании можно много всего накопать, так что, дождитесь ареста Колоскова.

Плохо он нас изучил. Очень плохо!

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

В этот момент кто-то аккуратно постучал костяшками пальцев по входной двери, затем она распахнулась, и появился Вася. Мой учитель, наставник и бывший командир Дэна. Он осмотрел нас всех и огорошил:

— Жека? Вот так встреча!

— Вася!

Они пожали друг другу руки и обнялись как старые друзья.

— Ты что забыл у моих ребят?

— Предупредить зашел, чтоб чужую работу не похерили.

— Угу, — задумчиво выдал Вася и хмыкнул: — Зря время потратил. Жек, я за каждого головой поручусь. К тому же, там любовь… Да и не место девчонке рядом с психом. А приказы… обойти всегда можно. Это я тебе говорю.

Дорофеев задумчиво потер подбородок, а потом решился:

— Без крови. Данил Колосков пострадать не должен.

Подошел ко мне и протянул ладонь, взглядом указывая на кулон:

— Это то, что я думаю?

Молча кивнул и вложил кулончик в его ладонь. А Жека продолжил, со значением глядя на меня:

— У племянницы свадьба скоро. Сам присутствовать не смогу, служба… Торопятся они с бракосочетанием…

Я снова кивнул, поняв намек.

— Вася, проконтролируй, — напоследок попросил Жека.

— С ними пойду, — согласился тот. — Засиделся я что-то…

Когда за Жекой захлопнулась дверь, Дэн развернулся к Капе:

— План дома Жданова есть?

Глава 14

Леся

Распахнув глаза, первые несколько секунд пыталась понять, где нахожусь. Воспоминания киношной лентой мелькнули перед глазами, и я страдальчески застонала, притягивая колени к груди и закусывая кулак.

Сразу после приезда я ушла в свою комнату, чтобы не видеть, как Даня почивает на лаврах, восхваляемый папой за то, что привез меня. Видела больные и опухшие от слез глаза мамы, но ничего не могла с собой поделать. Стоило только лечь на постель, как я мгновенно провалилась в тревожный сон, который сейчас так резко оборвался.

За окном царила глубокая ночь, а я уже не могла спать. Превозмогая слабость, достала из шкафа первый попавшийся комплект сменной одежды и побрела в ванную. Долго стояла под струями воды, лениво перебирая мысли в голове.

Открыв глаза, уставилась в стену и с силой ударила по ней ладонью. Уныние мою проблему не решит, а сдаваться я не собиралась. Мне было уже нечего терять и нечем рисковать…

Глубоко вдохнула, призывая все душевные силы, которые у меня еще остались, решительно выключила воду, быстро оделась и отправилась на поиски мамы.

Мы жили в большом доме. Для меня — так просто огромном. Папа нанял штат прислуги: горничные, садовники, повара. Они все время жили в доме по соседству с охраной. Каждого из охранников принимал на работу Даня. Холодные, без признаков интеллекта на лице они отслеживали каждый мой шаг. Всегда. Поэтому бежать из дома было невозможно. А за пределы родных пенат я выезжала очень редко. И тоже под охраной.

Пришла крамольная мысль снова убедить родителей отвезти меня в клинику, но Даня усвоил урок…

Маму я нашла в их с отцом комнате. Она читала книгу, но заметив меня, отложила ее и рывком поднялась с постели.

— Проснулась?

— Да, а где папа?

— В своем кабинете. У него так много работы накопилось, — виновато произнесла мама.

— Можно, я с тобой полежу?

— Конечно. Как в детстве, помнишь? Ты часто приходила ночью, особенно в грозу.

Я горько улыбнулась воспоминаниям. Забравшись на кровать, накрылась мягким одеялом. Мама обняла меня, прижимаясь подбородком к макушке, и тяжело вздохнула, перебирая пряди моих волос:

— Тебе нравится ходить со светлыми?

— Да.

— Так непривычно.

— Первые несколько дней я тоже не узнавала себя в зеркале. Влад уже спит?

— Нет, он с отцом и Даней.

Я зажмурилась и решилась:

— Мам, а что Даня сказал? Где он меня нашел?

Мама напряглась, отодвинулась и заглянула мне в глаза:

— Ты не помнишь?

— Мам, просто скажи.

— В ночлежке, в соседнем городе.

Я сжала губы. Ночлежка. Ничего умнее придумать не мог?

— А если я тебе скажу, что он врет? И я жила недалеко от вас в съемной квартире, работала официанткой в кофейне? И еще… — я сделала паузу. — Мам, я влюбилась. Послушай! — горячо заговорила, надеясь достучаться до самого близкого мне человека. — Его зовут Макс. И он работает в службе внутренней безопасности отдела по борьбе с наркотиками. А еще он бывший военный, разведчик.

Старалась не смотреть маме в глаза, чтобы не наткнуться на то, чего я не готова была там видеть.

— Мам, я могу доказать. Правда могу! Дай мобильный.

— Как бы я хотела, чтобы все это было правдой, — прошептала мама.

— Это правда! — я наконец набралась храбрости и посмотрела ей в глаза. — Это правда, а Данил — лгун! Мам, он так играет, а его игрушка — я!

— Дочь, мы уже говорили об этом…

— Дай мобильный, — потребовала я.

Мама взяла телефон с тумбочки и протянула мне. Я потратила несколько минут, чтобы найти в справочнике номер нужного мне отделения полиции, того, где работал Макс. Не мешкая, нажала на дозвон и закусила губу. Сердце забилось в висках, вся кровь ударила в голову, а я нервно забарабанила пальцами по одеялу в ожидании ответа.

— Дежурный. Слушаю.

— Как мне связаться с капитаном Каменевым? — просипела я. Голос не слушался.

— С кем? — переспросил мужчина на том конце провода.

— Капитан Каменев. Он работает в службе собственной безопасности. Или с Капацким. Иваном. Как мне с ними связаться?

— У нас нет таких, — безэмоционально сообщил дежурный.

— Как нет? Я же была у вас… Я…

— Вы пьяная? Или обкуренная? Не занимайте линию.

Дежурный бросил трубку, а я застыла каменным изваянием, снова не решаясь посмотреть на маму. И уже сама засомневалась в собственной адекватности. Может, я действительно сошла с ума, и Макс всего лишь плод моего воображения?

Мобильный выпал из рук, я быстро сползла с постели и быстрым шагом покинула комнату.

— Леся, куда ты? Дочь?

Я не слушала ее, с каждым шагом увеличивая скорость. Добежала до своей комнаты, заперла дверь изнутри и обессиленно села на пол, спрятав лицо в ладони.

Можно было попытаться еще раз и утром позвонить в кофейню, но что-то подсказывало, что и там ответ будет идентичный тому, что я услышала от дежурного.

Все тело била мелкая дрожь, губы тряслись, а я могла только шептать то, что мне сказал врач в психушке:

— Верь себе, Леся. Верь себе.

Уставившись в окно, я размышляла о том, что Колосков снова на несколько шагов впереди. Несколько раз приходила мама, потом отец, но мне было настолько тошно и душно, что никого из родителей в комнату я не пустила. Хотя умом понимала, что таким поведением играю только на руку Дане, подкрепляя уверенность всех окружающих в том, что у меня не все дома.

Два дня прошли как в тумане. Я не покидала свою комнату, а еду, что мне приносили, выкидывала, боясь, что в нее что-то подмешано. А на третий день произошло то, чего я меньше всего ожидала.

Стук в дверь раздался внезапно. На пороге с подносом в руках стоял тот самый водитель, который показался мне подозрительным. Он молча прошел в комнату, поставил поднос на стол и, неожиданно подойдя очень близко, молча вложил мне в руку что-то небольшое, металлическое. Раскрыв ладонь, я с трудом сдержала крик, увидев на ней кулон, который мне подарил Макс. На цепочке. Целой.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Подняла глаза на охранника, но он только ободряюще подмигнул и быстро вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Я несколько раз моргнула, пытаясь отогнать видение, и даже ущипнула себя за запястье, но кулон никуда не исчез. Не мешкая ни секунды, надела его на шею и прижала к коже ладонью, прикрыв глаза. Я не знала, что означал приход охранника, но кулон стал моей ниточкой. Той соломинкой, за которую можно было уцепиться, чтобы не сойти с ума. И той надеждой, которая снова во мне зажглась.

Спрятав кулон под одежду, я снова выбросила еду, но больше не захотела оставаться в комнате. Привела себя в порядок, замазав темные круги под глазами, надела сарафан из какой-то коллекции, который мне купила мама и, гордо выпрямив спину, вышла в коридор.

Я уже почти подошла к лестнице, когда из своей комнаты показался Даня. В нашем доме для него было обустроено все: свой кабинет, своя комната…

— Лисенок? — изумленно приподнял он бровь, осматривая меня с ног до головы холодным пронзительным взглядом.

Подавив порыв сбежать обратно в свою комнату и запереть дверь, создав иллюзию безопасности, я пренебрежительно произнесла:

— Не зови меня так!

— Ты снова мне дерзишь, — неодобрительно покачал он головой.

— И что ты мне сделаешь? Снова убедишь родителей в том, что я сумасшедшая? Закроешь в психушке? Или не выпустишь из дома? О, прости, я забыла, ты все это уже сделал! Что дальше, Даня? Женишься на мне?

Он резко схватил меня за руку и волоком затащил в свою комнату так быстро, что я не успела даже пикнуть. Закрыл за собой дверь, прижал меня к стене и навис сверху, заперев в кольце рук. Он был зол. По-настоящему. Мне удалось вывести Колоскова из себя, чего раньше никогда не случалось.

Я замерла от страха, не в силах пошевелиться. Перед глазами все поплыло, а по позвоночнику прошла ледяная волна паники.

— Запру. В самой строгой психушке, где из тебя сделают растение. Покорное растение.

— Вот, что тебе нужно? Покорность? Привык, что все пляшут под твою дудку, а я посмела отказать тебе?

— Заткнись, Олеся! Или я за себя не отвечаю.

— И что? Придумаешь для меня новую игру? Давай. Последнюю. Ты или я!

Не знаю, что со мной произошло в тот момент. Словно щелчком в голове переключили какой-то невидимый тумблер, или я перешагнула ту точку кипения, когда становится уже все равно. Но слова вылетели из моих уст, и Колосков с силой сжал кулаки.

— Надеешься, что твой парень придет и спасет тебя? Леся, не будь такой наивной. Он женат, у него ребенок, а ты — просто его игрушка. Ты ему не нужна, он тебя не ищет. Да он даже не помнит твоего имени!

Даня говорил уверенно. Так, словно точно знал, что его слова — истина. И на секунду в груди стало больно, хотя до того момента казалось, что больнее уже некуда. Но я верила себе. И кулону.

— Плевать на него, — ровно произнесла я. — Есть ты и я. И наша с тобой игра.

Да, Колосков, я многому у тебя научилась за эти годы. Училась медленно и больно, но ты преподал мне хороший урок.

И я добилась своего. В его глазах зажегся азартный огонек. Кажется, Даня уже праздновал свою победу.

— Твои правила?

— Две недели. Нет правил.

— Хорошо, — потерев подбородок, согласился Колосков, — но я хочу получить приз за потерянное время. Когда я повезу тебя в психушку, мы заедем в одно место. И ты сама, своими руками, убьешь Макса. Возьмешь пистолет и дважды выстрелишь. В сердце и в голову.

Извилины со скрипом напряглись.

— Ты его боишься! — озарило меня. — Ты боишься Макса! Именно поэтому не отправил к нему своих церберов. И поэтому хочешь убрать его с дороги моими руками! Ты не можешь сам!

Улыбка сама собой появилась на лице. Я в упор смотрела на Даню, который был мрачнее тучи.

— По рукам! — ответила наконец. — А вот мое условие. Если я выиграю, ты берешь тот самый пистолет и пускаешь себе пулю в лоб.

— Девочка, ты всерьез намерена меня переиграть? — изумился Колосков.

— Я. Хочу. Чтобы. Ты. Исчез. Навсегда! — четко выделяя каждое слово, выплюнула я.

Колосков наклонился к моему лицу. Слишком, непозволительно близко. Я вжалась в стену, а он прошептал мне на ухо:

— Прощайся с родными, Лисенок. Ты уже проиграла.

Отстранился и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Осторожно вышла из комнаты Дани, уверенная, что все сделала правильно. Привычный страх сковывал внутренности, но я упрямо шагала на первый этаж.

— Леся, наконец-то! — послышался голос мамы. — Как ты, милая?

— Все хорошо, мам, — улыбнулась я. Почти искренне.

— Какие планы?

Мы обе старательно делали вид, что никакого инцидента пару дней назад не было.

— Не знаю. На свежий воздух хочется, — с надеждой произнесла я.

— Так поехали — прогуляемся, — с готовностью кивнула мама. — Только охрану предупрежу. Мне еще в офис нужно заехать. А потом можем в салон съездить. Раз тебе нравится быть светленькой, подкрасим корни.

Мысленно прикинув, что мероприятие это небыстрое, и домой мы вернемся уже затемно, я радостно согласилась. Но когда мы с мамой уже стояли на пороге, к нам вышел Даня.

— Лиза, куда вы? — с видом заботливого дядюшки поинтересовался он у мамы.

— Прогуляться, — отмахнулась она.

— Охрану взяли? — осведомился он, нехорошо на меня поглядывая.

— Да, я предупредила, — кивнула мама.

— Я с вами поеду, — решил Колосков.

У меня сердце ухнуло в пятки, но я сумела спросить с насмешкой:

— В салон? Перышки хочешь почистить или седину закрасить?

Мама хмыкнула, взяла меня под руку и поддержала:

— Действительно, Дань, у нас девичник. Мы с Лисенком так давно не виделись, хотим побыть вдвоем, поболтать, посекретничать. Да, дочь?

— Да, — спокойно кивнула я, соглашаясь с ней.

Если бы я не знала Даню так хорошо, то никогда бы не поняла, что он был зол. Однако сейчас на виске у Колоскова билась жилка, а указательный палец дважды дернулся.

Такого самоуправства дважды за один час он мне точно не спустит. Но… Это будет позже.

Мы вышли во двор, где уже стояла машина мамы. Она села за руль, не пустив в салон охрану, и потребовала, чтобы те ехали следом в другой машине.

Пристегнув ремень безопасности, чинно сложила ладони на коленях. Мы выехали за ворота, и только в этот момент я смогла вдохнуть полной грудью, смотря на мелькающие за окном деревья.

— Лесь, я хотела поговорить, — очень осторожно начала мама.

— О чем? — напряглась я.

Мама посмотрела в окно, собираясь с мыслями, и повернулась ко мне:

— Лисенок, я хочу разобраться, и ты должна сказать мне правду.

Я прикрыла глаза, понимая, что разговор мне не понравится, но мама снова удивила:

— Я узнала, что Максим Каменев и Иван Капацкий действительно существуют. И действительно работают там, где ты сказала.

У меня перед глазами заплясали темные круги, а в горле пересохло. С силой сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу, но боли не почувствовала.

— Как ты о них узнала? — продолжала мама.

— Я с ними знакома. Лично, — ответила, контролируя интонацию.

— Как вы познакомились?

— Они приходили в кофейню, где я работала. Сначала только Макс, а потом Иван и еще один их друг — Саша.

— А дальше? — мягко спросила мама.

— Ничего, — пожала я плечами, боясь даже допустить мысль, что мне могут поверить. Потому что слишком больно будет потом разочаровываться. — Расскажи лучше, как дела на работе? Что интересного у Влада? — сменила я тему.

Влад — не биологический сын мамы, но она всегда относилась к нему, как к родному, воспитывая его с четырех лет. И брат называл ее мамой. Его родная мать погибла через год после его рождения, но подробностей ее гибели я не знала.

Мама обеспокоенно на меня покосилась, но бодро начала рассказывать о Владе, о том, что происходило в офисе за все время, что меня не было…

Домой мы вернулись на закате. Довольные и веселые. Мы несколько часов провели в салоне, заехали поужинать в кафе, потом просто долго катались по городу. Мама пыталась еще несколько раз вернуться к разговору о Максе, но я каждый раз меняла тему.

Хватит с меня. С этого дня — молчать и не делать ничего, что может сыграть против меня.

Папа встретил нас в гостиной. Они с Владом сидели на диване с бокалами коньяка и что-то лениво обсуждали.

— Отлично выглядишь, сестренка! — отсалютовал мне Влад.

— Мне тоже нравится, — согласилась я.

— Мы сегодня потрясающе провели время, — довольно сказала мама, целуя папу в щеку.

— Правда? — обрадовался папа, заключая меня в объятия, и поинтересовался: — Что делала, Лисичка, рассказывай.

— Пап, мы сегодня были у мамы в офисе, — уткнувшись носом отцу в плечо, начала я. — Оказывается, ее секретарь в декрет собирается. Может, я бы могла помочь маме, пока нового не найдут? Ты не против?

— Нет, конечно! А хочешь ко мне секретарем? Или личной помощницей?

— Она со мной. Да, доченька? — засмеялась мама.

— Или через день. Один у тебя, другой у меня, — предложил папа.

— Я не против, — выдохнула я.

— А я? — засмеялся Влад. — Мне тоже нужен помощник.

Я перевела взгляд на брата и широко улыбнулась, когда он мне ободряюще подмигнул.

Мы еще около часа вчетвером сидели в гостиной и весело болтали. Никто не затрагивал тему моего побега, и я была очень благодарна своей семье за это.

— Лиз, нам нужно еще поработать, — виновато глядя на маму, сообщил папа.

— А нам пора спать, да, Лесь? — понятливо согласилась мама.

— Спокойной ночи, — кивнула я, поднимаясь.

Папа меня обнял, поцеловал в макушку, и они с Владом скрылись в его кабинете, а мы с мамой поднялись на второй этаж.

Колосков не показывался весь вечер, и это заставляло напрячься. Что-то задумал или дает мне время самой себя накрутить?

Я приняла душ, ушла в свою комнату, заперлась изнутри и забралась под одеяло, подтянув его до самого носа. Выключила ночник и принялась ждать. Чего? Я и сама не знала, что выдаст больная фантазия Дани, но была уверена, что он что-то предпримет.

К четырем часам утра вымоталась окончательно, прислушиваясь к каждому шороху. За окном бушевала непогода, капли дождя колотили в стекло, ветер завывал, а молнии периодически освещали все пространство.

Прижав колени к груди, я смотрела на бушующую стихию, когда вдруг заметила кого-то за своим окном! За окном второго этажа! Створка медленно распахнулась, и в проеме показалась черная тень.

Панический страх сковал все тело, лишая возможности дышать. Все внутренности сковало льдом. Я знала — кричать нельзя, но беспомощно открывала рот, пытаясь выдавить из себя хоть какой-то звук.

— Леся? — тихо произнес мужчина в маске.

Я с такой силой сжала края одеяла, что не сразу сообразила, что голос мне знаком.

— Лесь, это я, — мужчина подошел к кровати, резким движением снимая с головы балаклаву.

— Макс, — одними губами прошептала я.

Мокрые ладони оказались на моем лице, и я не заметила, как оказалась в его объятиях, мгновенно промокнув насквозь. Но мне было плевать. Я ошалело обнимала самого дорогого мне мужчину, вдыхая его запах и дрожа всем телом.

— Это точно ты? — простонала я. — Макс, ущипни меня, я должна знать…

— Я знаю вариант получше.

Он обхватил ладонью мою шею и привлек к своим губам в жадном, диком поцелуе. Сминая губы, почти кусая, проник языком в рот, сплетая его с моим. По всему телу прошла горячая волна, и я сильнее прижалась к нему, стараясь осознать, что это не сон. Это он. Пришел. За мной!

— Собирайся, — велел Макс, с неохотой отстраняясь.

Я кивнула, встала, пошатываясь, быстро оделась и посмотрела на своего мужчину, который что-то высматривал в окно.

— Там лестница, — инструктировал меня Макс. — Спустимся — сразу беги к выходу.

— Там же собаки, — вспомнила я.

— Какие собаки? — хмыкнул Макс. — Нет их там, все в вольере.

Он легко перемахнул через подоконник, спустился по лестнице и махнул мне рукой. Я шустро последовала за ним, крепко хватаясь за перекладины, чтобы не поскользнуться. Ступила на землю уже насквозь промокшая, но за спиной словно выросли крылья. Макс взял меня за руку и повел к воротам. Охраны не было, и мы спокойно вышли за территорию, прошли несколько метров. Там, спрятанный за кустами, стоял небольшой микроавтобус. Макс раскрыл дверь, запихнул меня внутрь, следом влетел сам. Захлопнул дверь, и машина тронулась с места.

— Переоденься, а то простынешь.

Он протянул мне большой пакет, но не удержался и снова прижал к себе, сминая губы в поцелуе.

Я сидела у Макса на коленях, не в силах перестать его касаться. С мокрых волос по лицу стекала вода, одежда прилипла к телу, а губы мелко подрагивали, но я была настолько счастлива, что это все казалось досадной мелочью.

— Как ты меня нашел? — прошептала тихо.

— Не думай об этом, — мягко произнес Макс. — Переоденься, ты замерзла.

Согласно кивнув, я нехотя пересела на заднее сиденье, спряталась за Максом и быстро сменила мокрую одежду на теплый спортивный костюм. Макс тоже сменил свой наряд на обычные джинсы и футболку, потом сел рядом и крепко обнял, притянув меня к себе.

— Я боялась, что больше никогда тебя не увижу, — призналась я тихо. Мне настоятельно требовалось выговориться. — Чуть с ума не сошла. А когда охранник принес кулон, тоже не поверила, думала, это Даня… Но так надеялась…

— Тише-тише. Теперь все хорошо. Ты со мной. Не бойся.

Я обняла его за шею, утыкаясь носом в ключицу, и прикрыла глаза.

— Спасибо. За то, что ты есть, Макс.

Почувствовала, как он напрягся. Взяв меня за подбородок, Макс пристально посмотрел в глаза:

— Леся, он тебя обидел?

— Нет.

— Точно? Ты можешь мне все рассказать.

— Он меня не тронул, — твердо произнесла я. — Это правда.

— Ну, может, уже и мне хоть «спасибо» перепадет? — вдруг насмешливо спросил водитель очень знакомым голосом. — Я понимаю: любовь, соскучились, принц эффектно появился, но свита-то помогала!

— Здравствуйте, Иван, — широко улыбнувшись, громко поздоровалась я, — большое Вам спасибо!

— И я рад Вас видеть, Леся! Готовы к путешествию на природу?

— Куда? — не поняла я и повернулась к Максу.

— В одно безопасное место, где тебя никто не найдет. Временно, пока я не разберусь со всем.

— Не надо разбираться! — испугалась я. — Макс, пожалуйста!

— Леся, расслабьтесь и получайте удовольствие, — снова влез в наш диалог Иван. — Не мешайте мужчине Вас спасать. Что вы, женщины, за народ? Всем надо звезду с неба, а когда лезешь доставать, сразу начинается: «Не надо, это опасно!»

— Это Ваш личный опыт? — полюбопытствовала я. — Или все-таки собирательный?

— Собирательный, но где-то я подобное уже видел. Не верите вы в своих мужчин, а они, между прочим, стараются, воюют, доказывают. Опасно им, ты посмотри!

Я тихо хохотнула, наблюдая в зеркало заднего вида за возмущающимся Иваном, который выглядел сейчас весьма потешно.

— А нельзя поручить решение проблем профессионалам? — уточнила все-таки.

— А мы кто? — Капацкий аж подпрыгнул на сиденье, оскорбленный в лучших чувствах. — Любители? Назовешь дилетантами — сама за руль сядешь, — шуточно пригрозил он, окончательно разряжая обстановку.

— Поспи, нам еще долго ехать, — шепнул Макс.

— Не могу. Боюсь, что открою глаза, а это все окажется сном, — честно призналась я.

Макс сурово нахмурил брови, но ничего не успел ответить. В его кармане завибрировал мобильный. Он немного приподнялся, доставая телефон, и отрывисто бросил в трубку:

— Да. Все в порядке.

А потом напряженно на меня глянул и протянул мне мобильный:

— Это тебя.

— Кто? — испугалась я.

— Ответь — узнаешь.

— Алло, — произнесла с опаской, прислонив телефон к уху.

— Привет, сестренка! — радостно приветствовал меня Влад, окончательно сбивая с толку. — Зря ты мне все раньше не рассказала. Удачи! Ни о чем не беспокойся, с родителями я решу вопрос. Скоро увидимся!

— Спасибо… — только и смогла выдавить я. — Влад, родители должны уехать! На пару недель.

— Сделаю!

Сердце билось в горле, а ладони вспотели. Влад отключился, и я машинально вернула телефон Максу:

— Ты знаешь моего брата? Это он помог, да?

— Это очень длинная история.

— У нас куча времени! Макс, что происходит? Я имею право знать!

— Имеешь. Но я хочу, чтобы ты отдохнула.

— Я не устала, — упрямо настаивала я.

Макс вздохнул, укоризненно качая головой, но все же начал рассказывать:

— Колоскова подозревают в международном шпионаже и скоро посадят. Кое-кто из спецслужб связался с твоим братом, и он согласился сотрудничать.

— В шпионаже? Как это?

— Это значит, что он передает важные сведения в другую страну.

Широко распахнула глаза, пытаясь переварить информацию. Казалось, что я попала в какой-то дрянной боевик, где вдруг оказалась главной героиней.

— Его посадят, да? — с надеждой уточнила у Макса.

— Да. Но чуть позже. А пока ты должна быть от него как можно дальше.

— А родители? Мама с папой…

— Им ничего не грозит. Не волнуйся.

— Макс, ты должен знать кое о чем, — вспомнила я. — Это прозвучит как бред, и я не знаю, стоит ли об этом кому-то рассказывать, но через две недели Колосков должен покончить с собой.

Машина резко дернулась, Капацкий обалдело развернулся к нам, а глаза Макса приняли идеально круглую форму.

— Я не сумасшедшая, просто мы заключили пари, — быстро продолжила я.

— Леся, Вы продолжаете меня удивлять, — не удержался от комментария Капа. — У Вас даже пари крайне… оригинальные, — подобрал он наконец нужное слово.

— Подробнее, — потребовал Макс.

— Просто он хотел закрыть меня в психушке. Снова. А я не хотела это допустить и, чтобы выторговать себе время, предложила ему его любимую игру — сводить меня с ума. Он согласился.

— Ты действительно с ума сошла! — прорычал Макс. — Заключать пари с психопатом!

— А что я должна была делать? Молча ждать и снова терпеть? Это произошло после того, как мне передали кулон. Я надеялась, что ты придешь, и делала все, чтобы с ним не пересекаться. Срок был оговорен — две недели. Я бы смогла. Послушай, — попросила я, старательно пытаясь облечь свои ощущения в слова, — он болен. Колосков по-настоящему болен. Он любит управлять, манипулировать, подчинять и ломать, и кажется, что только это приносит ему удовлетворение. В нем пусто. И оживает он только тогда, когда в нем просыпается азарт. Любой. Ему неважны ставки, ему важен сам процесс. И он готов спорить о чем угодно. Ему без разницы, будут это крысиные бега или причина упечь меня в психушку. Он как наркоман. Только наркоману нужна доза, а Дане — спор, сам процесс спора. Он называет это игрой. Однажды я случайно подслушала, что таких, как он, много. Они играют людьми. Выбирают себе «пешку» и доводят до психушки. И особый почет тем, чья «пешка» совершит самоубийство. Понимаешь?

В салоне повисла тяжелая тишина. Макс злился, я чувствовала, но его ярость была направлена не на меня, и я продолжила:

— Когда мы с ним ехали домой, Даня сказал, что ты заслуживаешь смерти. За то, что помогал мне, за то, что был со мной. И я… Я не могла позволить…

— И отвлекла его внимание на себя, да? — жестко прошипел Макс.

— Да. Когда он увлечен, то забывает даже поесть.

— Леся, твою мать!

В первый раз за все время я услышала, как Макс выругался…

— Ты мне полбашки только что седой сделала!

— Я больше не буду, — икнула я.

— А если бы ты проиграла? Что бы было? — вибрирующим голосом спросил Макс.

— Напичканная препаратами, я бы стала растением и видела тебя не наяву, а только в своих галлюцинациях.

Решив, что и так слишком много сказала, не стала говорить всю правду. Понимала, что моя и его реальности разительно отличаются. Я научилась общаться с психопатом, научилась понимать психопата, но для Макса это могло оказаться шоком.

— Значит, две недели, — довольно повторил Капацкий, который с интересом слушал наш разговор. — Чо… Проебался чувак! — довольно заключил он и подмигнул мне в зеркало заднего вида.

Глава 15

Макс

Я думал несколько секунд, а потом взял ее за подбородок и прошептал:

— Не делай так больше, Леся. Мне не нужна защита, я сам в состоянии защитить и тебя, и себя. И «играть» теперь тоже буду я!

— Нет. Макс, ты не понимаешь! Здоровый никогда не поймет больного, а это игра на его поле. Ты рассуждаешь как воин, он — как маньяк. Его нельзя просчитать так, как обычного человека! — горячо говорила Леся, дрожа всем телом.

— А ты, значит, можешь его просчитать? — хмуро уточнил я.

— Могу, — с тоской произнесла она. — Потому что я посередине. Наверное, в голове все-таки что-то сломалось, но я его понимаю. Запомни, у него есть только одно слабое место — азарт. И святая уверенность в том, что он непобедим.

— Я понял, — кивнул, сжав челюсти, — но это не отменяет того, что ты больше не суешь руку в пасть крокодила. Поняла? — уточнил я жестко.

— Да, — прошептала она одними губами.

Захотелось грязно выругаться. От одной только мысли, что эта девочка рисковала жизнью ради меня, внутри все переворачивалось. У меня были друзья, которые подставлялись ради меня множество раз, и я делал то же самое для них, но чтобы Леся… Мне и в голову не могло прийти, что она способна на такой поступок. Хотелось одновременно надавать ей по заднице и затащить в постель. И вытрахать из нее к чертовой матери героизм!

Как ей объяснить, что защищать нужно не меня, а от меня?

Внутри бушевал ураган. Я должен был приехать за ней сразу же, но два дня мы потратили на подготовку и ненужную болтовню.

Жека снова помог, дав контакт брата Леси. Тот уже был предупрежден. Он загнал собак в вольер, встретил нас у ворот. Капа отключил все видеонаблюдение, а Дэн с Климом и Саней отвлекали охрану, пока я выводил Лесю.

Я понимал сейчас только одно — херово я присматривал за Лесей все эти годы, раз не обратил внимания на больного психа рядом с ней. Не успокаивало даже то, что и родители ее не распознали психопата в Колоскове. Я должен был понять, разобраться, а в итоге оказалось, что она заключила, блядь, пари! С ним!

Меня защищала… Наивная, крохотная и невероятно смелая. Моя!

Леся сидела сжавшись в комочек, и смотрела на меня огромными испуганными глазами. Не выдержав, притянул ее к себе и с тихим стоном поцеловал, вкладывая в поцелуй все эмоции, которые смертельным коктейлем смешались внутри.

Желание вернуться и пристрелить Колоскова было почти нестерпимым, но у нас с Дорофеевым был договор.

А еще дикое, почти неконтролируемое желание спрятать Лесю настолько далеко, насколько это возможно. Обезопасить, успокоить… Мир ей показать, в конце концов. Разгребу все проблемы и увезу ее в кругосветное путешествие восстанавливать нервную систему.

Она мгновенно растаяла в моих руках и, тихо выдохнув мне в рот, ответила на поцелуй с такой же жадностью. Прикусила нижнюю губу, нетерпеливо ерзая на моих коленях. Член мгновенно отозвался на ее прикосновения.

Я мысленно прикинул, что ехать нам еще около двух часов. Нам обоим нужна была эта близость. Адреналин зашкаливал, в висках стучало, кончики пальцев покалывало, а возбуждение было на грани невыносимого. Отстранился, тяжело дыша и глядя в подернутые дымкой голубые глаза. Леся тоже пыталась отдышаться, прижимаясь ко мне всем телом. Обнял ее за талию, ладонью прижал голову к своему плечу и спустя несколько минут почувствовал, что ее дыхание выровнялось, а тело расслабилось. Уснула, наконец.

Переглянулся с Капой, который явно размышлял о том же, о чем и я. Леся рассказала то, чего мы не знали — о смертельных играх Колоскова. Я даже не пытался представить, что она пережила, потому что лишь отголоски подобных мыслей застилали глаза кровавой пеленой. В этот момент я понял, насколько она сильная. Психологически. Годами жить в постоянном напряге и при этом остаться собой — для этого нужна была огромная внутренняя сила. А я свою девочку недооценил.

Зарылся пятерней в ее волосы, откинулся на спинку сиденья и задумался.

— Я один в ахере? — раздалось в ухе по нашей внутренней связи.

— Что не так? — тут же откликнулся Саня.

— Игры у мальчика дурные, — сплюнул Капацкий.

— Давай по существу, эмоции потом, — включился Дэн.

Капа рассказал в трех предложениях. Матерных, но все поняли.

— Может, вернемся и башку открутим? — предложил Клим.

— Чтобы Дорофеев потом открутил бошки нам? Был договор, а нам и так дохера позволили, — с неохотой отклонил предложение Капа.

— С каких пор ты стал бояться Дорофеева? — со смешком уточнил у Капы Саня.

— Я свое слово не нарушаю. В отличие от тебя.

— А я его не даю, чтобы нарушать! Сделаем крохотную взрывашку, посадим на стул, прострелим оба колена. Молчун, ты знаешь куда стрелять, чтобы больнее всего было, но не сдохнуть сразу?

— Знаю, — хмыкнул я.

— Вот. А потом взорвем аккуратно и скажем, что так и было. Леся подтвердит, — довольно закончил Саня. — Как она?

— Напугана. Спит, — тихо ответил, крепче прижимая к себе свою девочку. — Дэн, Клим, — обратился я к друзьям, — давайте своих тоже к Никольскому.

— Думаешь, надо? — Дэн явно напрягся.

— Перебдеть лучше, чем недобдеть.

— С утра привезу, — решил Дэн.

Их машина ехала за нами, но при въезде в город свернула. Мы с Капой поехали в охраняемый поселок, а Дэн с Климом — за своими семьями. Решили, что дальнейший план действий составим уже там.

Остаток пути ехали молча. Леся спала плохо, без конца вздрагивая. Впилась пальцами в мою футболку, просыпаясь каждый раз, когда они расслаблялись, словно ей даже во сне нужно было знать, что я рядом.

Взял ее руки в свою, сжал их, и только тогда она окончательно успокоилась, провалившись, наконец, в глубокий сон.

Глава 16

Леся

Машина остановилась, и я вынырнула из дремы. Последние пятнадцать минут просто лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь близостью с Максом. Мне все еще не верилось, что он со мной.

Приоткрыв один глаз, посмотрела в окно, но увидела только стену леса. Голоса Капацкого и неизвестного мне мужчины доносились словно сквозь вату.

— Проснулась? Почти приехали, — сказал Макс.

— Где мы? — сонно моргая, спросила я, выпрямляясь. Все тело затекло от неудобной позы, мышцы ныли.

— Охраняемый поселок для бывших военных.

— У нас и такие есть? — удивленно округлила я глаза.

— Есть. Скоро будем на месте.

— Ты же не оставишь меня там одну? — взмолилась я.

— Не оставлю. Я тебя теперь вообще одну не оставлю, а то вдруг ты решишь снова заключить очередное пари.

— Я ведь уже объяснила! — вскинулась я.

— Я понял, — прошептал Макс, накрывая мои губы ладонью.

Замолчала, гневно сверкая глазами, но заметила, как у Макса насмешливо дернулся уголок губ, и выдохнула. Временно.

Машина снова тронулась с места, я пересела к окну, но увидела только массивные двухметровые заборы, обвитые колючей проволокой. Наконец мы остановились у кованых ворот, и Макс сообщил:

— Приехали.

Он первый покинул салон авто и помог выбраться мне. Подвигала плечами, стараясь расслабить затекшие мышцы, и с интересом огляделась. Добротный дом из цельного сруба производил впечатление. Литые двери, толстые оконные стекла… Дом напоминал неприступную крепость.

Пока я осматривалась, Иван с Максом перенесли сумки в дом и позвали внутрь меня.

— Наша комната на втором этаже.

Макс взял меня за руку, и по деревянной лестнице мы поднялись наверх. Прошли по узкому коридору в самую дальнюю комнату. Маленькую, но светлую и уютную. Большая кровать занимала почти все свободное пространство, слева приткнулась небольшая тумба, а у стены стоял дубовый шкаф. Но мое внимание привлекло большое, почти во всю стену окно, открывающее вид на задний двор.

Макс небрежно бросил спортивную сумку на пол и развернулся ко мне:

— Голодная?

— Да, — улыбнулась я, делая шаг вперед. — Я соскучилась, — тихо призналась, отчаянно смущаясь, и добавила почти неслышно: — Очень…

Макс хищно улыбнулся, делая шаг мне навстречу. Опустил ладонь на шею и рывком притянул к себе. Я порывисто выдохнула. В его черных, как сама бездна, глазах полыхал пожар и дикий, какой-то первобытный голод. Гулко сглотнув, я вздрогнула, когда его губы коснулись моей шеи, проводя дорожку поцелуев от мочки уха до ключицы.

Он подхватил края моей толстовки, рывком стянул ее и откинул в сторону. Следом полетел и лиф. Он голодным взглядом прошелся по моей груди, сжал волосы на голове, заставляя прогнуться. Провел языком по тугой горошине соска и легонько подул на влажную плоть. Обхватил вторую грудь шершавой, горячей ладонью, слегка сжимая сосок.

Я закатила глаза от невообразимого удовольствия, позволяя делать со мной все, что только придет ему в голову. И точно знала — мне понравится.

Макс опустился ниже, целуя живот, кончик языка коснулся впадины на пупке, и он сдернул с меня спортивные штаны вместе с трусиками, оставляя полностью обнаженной. Распаленная кожа остро ощущала порывы ветра из открытого окна. Я попыталась сжать бедра или скрестить ноги, но Макс поднялся, перехватывая мои запястья, и завел их за спину, фиксируя своей ладонью. Кончиками пальцев другой руки провел по груди, животу и накрыл пульсирующий клитор.

Между ног было уже мокро, когда он легко надавил на самое чувствительное место, вызвав хриплый стон. Ноги подкосились, а по телу прошла крупная волна дрожи. Тяжело дыша, я свободной рукой вцепилась Максу в плечо.

Он точно знал, что нужно делать и как за считанные секунды довести меня до состояния, когда забываешь свое собственное имя. По внутренней поверхности бедер стекали соки, а спазмы внизу живота нарастали. Я хватала ртом воздух, сильнее впиваясь ногтями в плечо Макса.

— Давай, — прошептал он, — кончи для меня, малышка.

Он снова заставил меня выгнуться, склонился к груди и прикусил сосок. В этот момент все тело напряглось, и перед глазами заплясали разноцветные всполохи мощного оргазма, сотрясающего все тело.

Я обессиленно обмякла в объятиях Макса, получив, наконец, возможность дышать. Он нежно гладил подушечками пальцев мою спину, давая время прийти в себя.

Немного восстановив дыхание, сделала шаг назад, смущенно рассматривая его. Макс завел руки за спину, чтобы снять футболку, но я выставила вперед ладони со словами:

— Стой. Я сама. Можно?

Он опустил руки, а я аккуратно подцепила края футболки и сняла ее. Затем расстегнула ремень на джинсах и стянула их вниз. Взгляд сам собой остановился на его члене в полной боевой готовности. Большой, увитый венами орган с крохотной каплей смазки на головке.

Я вспомнила, как Макс ласкал меня у себя дома в самый первый раз. И четко помнила, насколько мне было хорошо. И мне нестерпимо захотелось, чтобы и он потерял голову от моих ласк.

Обхватила его плечи, жестом прося лечь на постель, и, боясь посмотреть ему в глаза, оседлала сверху. Провела ногтями по литым мышцам груди с редкой порослью волос, сдвинулась немного ниже и, заметив, как подрагивает его член, тихо прошептала:

— Скажи, если я что-то сделаю неправильно…

Глава 17

Макс

Если бы кто-нибудь раньше сказал мне, что от одного робкого прикосновения своей женщины можно лишиться рассудка — я бы не поверил.

И не верил ровно до того момента, когда Леся, смущаясь и краснея, обхватила мой член ладошкой и нервно облизала губы. И оседлала меня сверху, полностью раскрываясь.

С удовольствием провел взглядом по ее обнаженному телу. Задержался на идеальной груди с розовыми сосками, плоском животе, пока она, борясь со смущением, водила ладонью по моему члену.

И снова любопытство в ней боролось с застенчивостью. Но через несколько мгновений во взгляде полыхнула искра, и, медленно наклонившись, Леся губами коснулась головки члена. Все тело будто пронзило электрическим разрядом, я дернулся и сжал зубы, тихо выдыхая.

Она действовала неумело и была очень зажата. Но ощущение ее рваного хаотичного дыхания на коже добавляло остроты.

Провела язычком по всей длине, сжимая ствол. Я не мешал, позволяя делать то, что ей хотелось. Закинув руку под голову, не сводил с нее глаз. Ничего сексуальнее этого зрелища я раньше не видел.

Леся приподняла голову, с мольбой глядя на меня и взглядом прося о помощи. Молча протянув руку, собрал ее волосы в кулак и медленно направил. И почувствовал, что по лбу стекает капля пота, а сердце колотится как отбойный молоток, когда она обхватила губами мою плоть и задвигалась. Сначала неуверенно. Но поняв, что я буквально дурею от ее касаний, осмелела.

Долго подобную пытку выдержать я не смог. Сильнее сжав волосы, приподнял ее, опрокинул на подушки и навалился сверху, опираясь на локоть. Устроился между ног Леси и сжал пальцами сосок. Она выгнулась, опустила ладошку на мою руку и тихо застонала:

— Мааакс!..

Опустив руку на мокрый от ее соков клитор, нажал на чувствительную точку и тихо, довольно зарычал, когда она снова не смогла сдержать стон.

Леся притянула мою голову к своему лицу, туманным взглядом глядя в глаза. Сама потянулась за поцелуем, прижимаясь ко мне всем телом. Обхватила ногами мои бедра, подаваясь вперед… И моя выдержка окончательно полетела к чертям. Одним мощным рывком наполнил ее до упора, продолжая жадно исследовать сладкий рот.

В ней было тесно, горячо и влажно…

Я медленно вышел почти полностью, обхватив ладонью лицо Леси и всматриваясь в каждую черточку. В груди что-то сдавило от новых, незнакомых ранее ощущений. Леся прикрыла глаза, со всей силы впившись коготками мне в плечи. Наверняка утром там обнаружится восемь красных полосок. Мысленно хмыкнул и отпустил себя, позволяя инстинктам и дикому желанию взять верх.

Пара минут — и ее лоно сжалось, а сама Леся выгнулась в судорогах оргазма. Коготки снова прошлись по моей коже, обжигая спину. Я не сбавил темп и буквально через два толчка вышел из Леси и кончил…

Обессиленно оперся на локти, лбом прислонившись к ее лбу. Прохладные пальчики Леси прошлись по моим скулам, погладили щеки. Она неловко чмокнула меня и счастливо выдохнула. Перекатившись набок, положил ладонь на ее талию и притянул Лесю поближе, поглаживая нежную кожу на животе.

Впервые за последнюю неделю я был спокоен и умиротворен. Я знал, что ничего еще не закончилось, но этот день решил посвятить нам. Отодвинуть все дела и проблемы и просто насладиться друг другом.

— Макс, — промурлыкала Леся, потеревшись носом о мое плечо.

Развернулась, снова прижалась ко мне всем телом и блаженно выдохнула. Я провел ладонью по ее спине, обводя пальцем крошечную птицу феникс, набитую на лопатке, и поинтересовался:

— Почему феникс?

— Даже после того, как умирает, он вновь возрождается из пепла, — шепнула она.

Страдальчески прикрыл глаза, решив, что сделаю все, чтобы самому лично разобраться с Колосковым. У меня оставались связи с военных лет, и это был как раз тот случай, когда нужно было ими воспользоваться.

— Лесь, — старательно подбирая слова, заговорил я. — Ты заслуживаешь бОльшего, но сейчас мне нужно кое о чем тебя спросить.

Она запрокинула голову, вглядываясь в мое лицо, и забавно сморщила нос.

— Я не смогу пока устроить ту свадьбу, которую ты заслужила, но хочу, чтобы как можно скорее ты стала моей женой, — выдохнул я, отслеживая ее каждую, даже мельчайшую реакцию.

— А… — она удивленно округлила глаза и порывисто вдохнула.

— Если захочешь — потом сыграем свадьбу. Настоящую. И поедем в свадебное путешествие.

— Макс, — Леся нервно закусила губу, — мне безразлично, какая будет свадьба. И… Главное, чтобы ты был со мной, а штамп — это предрассудки.

Проще было минное поле разминировать, чем вести диалог с женщиной!

— Ты не хочешь? — напряженно спросил я.

— Я не могу, — произнесла Леся с заметным усилием.

— Почему? Ты уже замужем?

— Нет! — вспыхнула она.

Напряглась, села на постели, закутавшись в покрывало, и нахмурила брови.

— Макс, мой официальный диагноз — прогрессирующая шизофрения. Я недееспособна, и у меня есть опекун, без разрешения которого я не могу выйти замуж. И устроиться на работу. И даже выехать за границу, — явно превозмогая себя, призналась Леся, высоко вздернув подбородок, который нервно дрожал.

— Кто опекун? — постарался, чтобы голос звучал ровно.

— Папа.

С облегчением выдохнул и поднялся вслед за ней.

— Это не проблема!

Леся была очень напряжена и смотрела в стену. Прижав ее к своей груди, я произнес спокойно, но настойчиво:

— Я все решу. Скажи, что согласна.

Она неверяще посмотрела мне в глаза, а спустя пару секунд молча кивнула.

— А теперь быстро примем душ — и на кухню. Надеюсь, Капа нас покормит, — подмигнул я.

Глава 18

Леся

После душа я спустилась на первый этаж, по которому плыли умопомрачительные запахи из кухни. Желудок мгновенно свело от голода, заставив ускорить шаг.

Иван стоял у плиты, что-то деловито переворачивая на сковороде. Я была уверена, что услышать он меня не мог, но как только вошла на кухню, Капацкий тут же обернулся и радушно подмигнул.

— Садись, — мотнул он головой, — кормить тебя буду.

— Спасибо, — смущенно улыбнулась я, занимая свободный стул.

— Где Молчун? Макс, — поправился он.

— Прозвище Молчун ему очень подходит.

— В последний месяц он разговорился. Раньше вообще невозможно было и слова вытянуть, — разоткровенничался Капа.

— Вам помочь? — спросила я.

— Может, уже перейдем на «ты»? — с улыбкой предложил Иван, плюхая передо мной большое блюдо с овощами. — И раз уж мы теперь друзья, то режь салат.

— Как скажешь, — согласилась я, двигая блюдо ближе к себе.

В этот момент в кухню вошел Макс. Только что из душа. С волос еще стекали капли воды, а футболку он явно натягивал на мокрое тело. Влажная ткань облепила его торс, подчеркивая каждую мышцу.

Я широко распахнула глаза, забыв, что собиралась делать. В голове киношной лентой промелькнули события прошедшего часа, и мне снова захотелось вернуться в нашу комнату. Забыть о том, кто мы и где, и вновь искупаться в нежности и покое, которые дарил Макс. Окунуться с головой в страсть, которую он демонстрировал без всякого стеснения. Но…

Было слишком много «но». Я знала, что Колосков не сдастся. Знала, что он обязательно предпримет что-то, чтобы вернуть меня. Возможно, сразу же в клинику. Скорее всего, прямо сейчас он убеждал отца в том, что мне нужен специализированный уход. Что я снова сбежала, повинуясь голосам в голове.

А еще я очень боялась за Влада, маму, Макса… И в этот момент приняла решение. Страшное, но единственно верное…

Ужас ядовитой рекой заполнил вены. Я отвела глаза и впилась взглядом в злосчастный помидор, который, сама не заметив, раздавила в ладони. По коже стекал насыщенно красный сок. Макс в один шаг приблизился, аккуратно вынул из моей ладони нож и отвёл меня к мойке под обеспокоенным взглядом Капацкого.

— Все в порядке? О чем ты думала? — строго спросил Макс, опуская мою ладонь под струю теплой воды.

— О нас, — улыбнулась ему натянуто. — Я же теперь невеста, а это оказалось очень волнительно.

Он вряд ли поверил в это объяснение, но согласно кивнул.

— Ты до чего девочку довел? — вмешался в наш диалог Капа. — Кто так предложение делает, что невеста потом помидоры портит? Теперь садись и сам помогай мне готовить!

Макс хмыкнул, и они с Иваном быстро переглянулись. А я снова поразилась их способности переговариваться без слов, потому что эти двое за долю секунды явно друг друга поняли.

Выдохнула, стараясь избавиться от страшных мыслей, и вернулась на свое место. Макс сел рядом, и вместе мы шустро нарезали овощи, пока Иван раскладывал рагу по тарелкам, взяв на себя роль заботливого родителя.

— Дэн не звонил? — уточнил Макс, когда мы сели обедать.

— Звонил. Через пару часов будут.

— Кто это — Дэн? — с опаской поинтересовалась я.

— Командир наш. Помнишь, мы в конторе его жену с дочкой встретили?

Кивнула, припоминая потрясающую девчушку с невероятными зелеными глазами. Внутри что-то сжалось от понимания, что ее отец рискует жизнью ради меня. Я не имела права подвергать его опасности! Никого из них.

— Олеся, хочешь, я угадаю, о чем ты сейчас думаешь? — пристально глядя на меня поверх стекол своих очков, сказал Капа.

— У меня что, все на лице написано? — не удержалась я.

— Чувство вины — неоновыми буквами, — согласился Иван. — Если я тебе скажу, что заниматься поимкой Колоскова будут спецслужбы, прости Господи, ФСБ, тебе будет спокойнее? А мы просто отдохнем на природе, пока все не закончится.

— Да, спасибо, мне стало гораздо легче, — кивнула вежливо, но тянущее ощущение в груди не прошло, а, наоборот, усилилось.

Аппетит пропал, но я мужественно ела, просто чтобы не обидеть Ивана, который несколько часов стоял у плиты. Вдруг мужчины напряглись, переглянулись и одновременно развернулись к окну. Я тоже не сдержала любопытства. Ворота медленно открылись, пропуская на территорию два черных внедорожника.

— Это Дэн и Клим с семьями, — успокоил меня Макс, легко сжав ладонь.

Мужчины явно многое недоговаривали, раз уж и остальные члены команды решили спрятать свои семьи. Но за это короткое время я успела достаточно хорошо узнать Макса, чтобы понять, что на самотек он ситуацию не отпустит. Просить, уговаривать и пытаться достучаться будет дохлым номером.

Невидящим взглядом я смотрела в окно и кусала губы, практически не замечая, как члены двух семей, нагруженные большими сумками, прошли в дом.

От размышлений меня отвлек детский голосок. Алина снова забралась к Максу на руки и довольно залепетала что-то на своем детском языке.

— Привет! — раздался обеспокоенный голос Снежаны.

Она нашла взглядом дочь и незаметно выдохнула.

— Здравствуй, — поприветствовала я.

— Мы тут решили, что раз вы с Максом не смогли приехать в гости к нам, то мы сами к вам нагрянем, — улыбнулась Снежана, но в глубине ее глаз застыло напряжение.

И виной тому была я!

— И сами приехали, и друзей прихватили, — подхватил Капа. — Правильно! Я всегда говорю, что туда, где кормят, нужно ходить всем вместе. Обустраивайтесь и чувствуйте себя как дома.

— Ты поела? — спросил Макс. — Тогда поехали, прогуляемся…

— А я, так и быть, помою посуду, — Иван проводил нас с показательно тяжелым вздохом.

Держась за руки, мы с Максом вышли в гостиную. Я, сама того не осознавая, шла позади него, стараясь спрятаться за широкой мужской спиной от мук собственной совести.

На диване сидела незнакомая мне молодая женщина, держа на руках малышку. А ее точная копия беспокойно вертелась на руках у Клима. Он бережно обнимал девчушку и что-то шептал ей на ухо.

— Алинка снова с тобой? — с улыбкой спросил у Макса второй мужчина, с которым я еще не встречалась.

Крупный, даже огромный, с пронзительным колючим взглядом зеленых глаз. От него веяло силой и властностью, он явно привык, чтобы ему подчинялись.

Алина спокойно перебралась с рук Макса на этого мужчину и обняла его за шею. Я вспомнила, что все звали его Дэн. Командир отряда. Он обнял дочь, мгновенно превращаясь в мягкий пластилин. Даже взгляд его смягчился.

Дэн осторожно протянул мне ладонь:

— Приятно познакомиться лично, Леся.

— И мне, — выдавила я, пожимая руку. — Спасибо за помощь.

— Знакомься, это Карина — жена Клима и родная сестра моей Снежинки, — представил Дэн.

Карина подняла голову и ободряюще мне улыбнулась, тут же снова отвлекаясь на дочь.

— Кстати, а где Снежка? — Дэн заозирался по сторонам.

— Здесь она, — ответил вместо девушки Иван, — на кухне шороху наводит. Утверждает, что я не умею готовить. Скажи мне, Дэн, почему твоя супруга такая злопамятная? Три года прошло, а она мне до сих пор мои мультяшные вкусы не простила!

— Не ври, — послышался звонкий голос Снежаны, — ты крестный моей дочери именно за твои мультяшные вкусы!

— То есть другие мои достоинства ты до сих пор не заметила… — задумчиво пробормотал Иван и подмигнул мне.

Я чувствовала себя лишней в их компании. Казалась себе тем самым гонцом, который принес плохую весть и заслуживает казни. Макс быстро уловил мое настроение и потянул за руку к выходу, бросив остальным:

— Мы скоро.

Порыв ветра ударил в лицо. Я подняла голову к солнцу, наслаждаясь редким моментом отсутствия дождя.

— Куда мы? — спросила у Макса.

— Прокатимся. Водить умеешь?

— Нет. Никогда не пробовала.

— Сегодня попробуешь, — пообещал Макс.

— Может, не надо? — испугалась я.

Макс подошел ко мне вплотную и обнял за плечи:

— Ты сможешь. Ты все сможешь, потому что я рядом!

В горле возник ком, и мне очень захотелось плакать. Подняла взгляд, старательно сдерживая слезы, и постаралась улыбнуться. Макс обнял меня, прижав к сильному телу. Даря на короткое мгновение частичку спокойствия. А через минуту настойчиво подтолкнул к машине:

— Поехали.

Мы выехали за ворота, и Макс сразу же повернул налево вглубь поселка. Он был абсолютно невозмутим, снова став тем Молчуном, который каждый день приезжал в кофейню. Лицо не выражало ни единой эмоции. Остались лишь выверенные, скупые движения рук на руле — повернуть ровно настолько, чтобы машина ехала, куда ему нужно.

Совсем недавно я работала в кофейне и жила в съемной квартире. И прошло всего несколько недель с того дня, как я встретила Макса. А сейчас мне казалось — пара лет. Столько событий случилось за такой короткий срок!

Наклонила голову, убеждая себя не думать о плохом. И закончить «игру». Это должна была сделать я. Для того, чтобы спокойно жить дальше. Чтобы знать, что с Колосковым покончено. Иначе это будет не жизнь, а существование. Бесконечно прятаться и бояться я не хотела. Не могла больше. Внутренние резервы стремительно заканчивались. Но уже почувствовав вкус свободной жизни, сдаться я просто не могла.

А еще я наконец поняла, что значило — любить. Так, что все внутренности скручивало от щемящей нежности. По-настоящему, как могло быть только раз в жизни. Настолько сильно, что, не раздумывая, готова была до последнего вздоха бороться за наше счастье.

Я нашла ту соломинку, за которую можно было схватиться, чтобы не упасть в пропасть. Макс. Он стал моим спасательным кругом. Тем светом, который вдруг загорелся в кромешной темноте, озаряя мою серую жизнь яркими красками и новыми, незнакомыми ранее эмоциями.

— Давай за руль? — предложил Макс, когда мы выехали на пустырь. — Коробка — автомат, вокруг ни одной живой души.

— А если я что-нибудь сломаю? — спросила с испугом, плохо представляя, как буду управлять такой махиной.

— Не сломаешь, — безапелляционно заявил он, глуша мотор.

Мы поменялись местами. Я села за руль, чувствуя, как пот стекает по позвоночнику, а все тело напряжено. Макс критически осмотрел меня с головы до ног, понял, что я не достаю до педалей, и придвинул водительское кресло вплотную к рулю.

— Выдохни. И запоминай: газ справа, тормоз слева. На педали жмешь только одной ногой. Едешь прямо, стараясь не съехать с дороги.

Он аккуратно взял мою руку и положил ее на коробку передач. Легко погладил запястье.

— Готова?

— Да, — выдохнула я.

Макс сам переключил передачу на нужную, и машина медленно тронулась с места.

— Следи за дорогой, — продолжал он инструктировать, — на газ можешь даже не жать, она сама будет катиться потихоньку. Просто привыкни, что за рулем — ты.

Я вцепилась ладонями в руль, вытянувшись как струна, и, не моргая, неотрывно следила за дорогой, хотя казалось, что нас могла обогнать даже черепаха.

— А теперь легко жми на газ, — спокойно сказал Макс спустя пару минут, — медленно и плавно.

Выполнив указание, я вздрогнула, когда машина резко дернулась, а стрелка спидометра поднялась до отметки «двадцать». Мне показалось, что еду слишком быстро. Макс же расслабился, откинувшись на спинку сиденья, и спокойно наблюдал за тем, как я пытаюсь управлять огромным внедорожником. Вмешиваясь только тогда, когда была близка к панике.

Спустя полчаса я привыкла и немного освоилась, и даже стала получать удовольствие от езды. Хотя расслабиться так и не получалось.

— Сворачивай налево, — неожиданно скомандовал Макс, указывая на лесопосадку.

Вдохнув, аккуратно вывернула руль, но не вписалась в дорожную колею. Машину накренило вправо, и я тихонько вскрикнула.

— Медленно крути руль влево и чуть поддай газу, — невозмутимо сказал Макс.

Сдерживая внутреннюю дрожь, неловко выполнила требуемое.

— У тебя отлично получается! — безбожно польстил он. — Теперь прямо, вон до той поляны.

Поляна была в центре лесополосы, с трех сторон ее окружали березы. Некоторые деревья были вырваны с корнем.

— Тормози, — велел Макс.

Нажав на тормоз, я судорожно выдохнула и, наконец, расслабилась. Плечи затекли от сильного напряжения, а ладони вспотели.

— Пойдем, — мотнув головой, Макс первым вышел на свежий воздух, — будем избавлять твою голову от плохих мыслей.

Макс открыл багажник и достал из его недр большую спортивную сумку, в которой звякало что-то металлическое.

— Что это? — заинтересовалась я.

Он загадочно улыбнулся, продолжая рыться в багажнике. Я подошла ближе и, заглянув через его плечо, не сдержала удивленный возглас:

— Это что, автомат?

— Снайперская винтовка, — спокойно уточнил Макс, скрывая оружие под тонким брезентом.

— Зачем она тебе?

И в тот же момент сложила два и два.

— Ты снайпер, да?

Макс снова молча кивнул и закрыл багажник.

— А на первом свидании говорил, что стрелять не умеешь, — прошептала я себе под нос, но любопытство пересилило: — А как оказываются в спецвойсках?

— Никак, — пожал плечами Макс.

— Ну как-то же туда попадают?

— Как-то попадают.

— Это тайна, да? — скисла я.

— Все по-разному, — вздохнул Макс, шагая вглубь лесополосы.

Я топала за ним, совершенно не понимая, что он задумал.

— Я не собирался в армию. Занимался биатлоном, делал успехи. Потом появились кое-какие проблемы, и ко мне пришел один человек. Предложил работу и очень хорошую зарплату. Потом год подготовки — и на баррикады.

— Тебя взяли за твой талант попадать в мишень?

— Да. За теми, кто занимается такими видами спорта, пристально следят. Выбирают еще и по психологическим характеристикам. Я подошел идеально.

Макс объяснял все буднично, а для меня это был совершенно другой мир. И почему-то показалось, что идти в разведку ему не особо хотелось. Но в жизнь Макса, как и в мою, вмешались сильные мира сего, заставив делать то, что нужно им.

Тем временем Макс остановился у высокого пня, поставил сумку на землю, раскрыл ее и достал несколько металлических банок. Поставил их на пень и повернулся ко мне:

— Сегодня стреляешь сама.

Я зависла на месте, широко раскрыв глаза:

— Я не могу!

— Спорить с психопатами ты можешь, а стрелять боишься? — поддел меня Макс.

— Это совершенно разные вещи! — возмутилась я, краснея до кончиков волос.

— Абсолютно. Оружие контролируешь ты. И только ты решаешь, когда оно выстрелит!

Сжала зубы, но оправдываться не стала. Потому что все сделала правильно!

— Пойдем, — Макс осторожно взял меня за руку и повел обратно к машине.

— Из чего я буду стрелять? Из винтовки?

— Это не так просто — стрелять из винтовки. Проще из обычного пистолета.

— И ты весь этот арсенал возишь с собой? — обалдело захлопала я глазами. — А если бы тебя полиция остановила?

Макс с трудом сдержал рвущуюся наружу ухмылку, но отвечать не стал.

Мы подошли к машине, он открыл водительскую дверь, пошарил под сиденьем и достал пистолет, завернутый в тряпицу. Следом — небольшую коробочку с патронами. Ловко произведя с ними какие-то манипуляции, развернулся ко мне:

— Заряжен боевыми. Сейчас объясню, что нужно делать…

— А если кто-то решит прогуляться? — перебила его.

— Целься в банку, и все будет хорошо. Леся, здесь никого нет. В радиусе пары километров только мы.

— Ладно, — выдохнула я.

— Смотри, заряжаешь вот так. Перезаряжается пистолет сам, так что можешь спустить всю обойму сразу.

Он вложил мне в ладонь тяжелый пистолет и встал за спиной.

— Плечи напряги, иначе из-за отдачи можешь получить травму. Вот так…

Его ладони оказались на моих плечах, горячий шепот заставил колени подогнуться. Он медленно провел ладонями по моим рукам, легко поцеловал в ухо и скомандовал:

— Давай. Отпусти себя. Целься и стреляй. Думать будешь потом.

Я выдохнула, оперевшись спиной на его грудь, на мгновение опустила голову, а затем подняла руки. Пистолет был тяжелым, и держать его было страшно. Но я почувствовала, как в душе проснулось еще что-то. Адреналин хлынул в кровь, и я медленно, как учил Макс, нажала на курок, не очень-то надеясь попасть.

Мгновенно раздался громкий хлопок, и железная банка стремительно отлетела на несколько метров.

— Я что, попала? — удивленно обернулась к Максу, который тоже был впечатлен.

— У тебя талант!

— Просто повезло. Давай еще раз? — взмолилась я.

Макс развернул меня спиной к себе, сделал два шага назад. И, спрятав руки в карманы, молча проследил за тем, как… и вторая банка улетела за первой.

Я резко развернулась и аж подпрыгнула на месте от нахлынувшего чувства эйфории. И восторга от своей маленькой победы.

— Тише, — засмеялся Макс, — пушкой не маши.

— У меня получилось! — выпалила, захлебываясь эмоциями. — Два раза!

Но пистолет на всякий случай спрятала за спину.

— Еще? — хитро сверкнув глазами, спросил Макс.

— Да! — выдохнула я.

Домой мы возвращались на закате. Я использовала весь запас патронов, который выдал Макс, а потом мы занимались любовью прямо на капоте его машины. Долго, страстно, жадно. Словно не могли насытиться друг другом.

На обратном пути за руль сел Макс. А я сидела рядом, трогая кончиками ледяных пальцев припухшие от его поцелуев губы.

Мы вернулись в загородный дом, когда все садились ужинать. Постарались войти тихо, но от внимательного взгляда заботливого Капацкого укрыться не удалось. Иван выглянул из кухни, критично осмотрел нас обоих, кивнул и скомандовал:

— Вечерний прием пищи. Я старался, так что отказ не принимается.

— А мы голодные, — призналась я, теснее прижимаясь к Максу.

— Тогда чего стоим?

Мы вошли на кухню и заняли свободные стулья под любопытными взглядами всех присутствующих.

— Здравствуйте, Саша, — вежливо произнесла я, заметив, что в нашем полку прибыло.

— Привет. Как дела? — подмигнул он, поднимаясь, чтобы пожать Максу руку.

— Дела у них хорошо, — вместо нас ответил Капа. — Пусть рассказывают, где были!

— Стреляли, — покосившись на Макса, выдохнула я.

— Ого!.. — уважительно протянул Капа. — И как? Попала?

— Десять из десяти. У нее талант, — охрипшим голосом ответил Макс, накладывая ужин мне в тарелку.

Все замолчали, а Иван присвистнул:

— Не верю. Пусть докажет!

— Пусть, — весело произнес Саша. — Поставим тебя, Ванечка, в огороде, на голову поместим яблочко и дадим Лесе пистолет. Если она попадёт в яблоко, считай — проиграла! Леся, цельтесь между глаз!

— Хана тебе, — пробурчал Капацкий, ткнув вилкой в сторону Саши.

Тот только шутливо захлопал ресницами, принимая самый невозмутимый вид.

— Ты стреляла из боевого оружия? — подала голос Снежана.

Дэн скрипнул зубами и сжал ладони в кулаки, которые были размером с мою голову.

— Да, — неуверенно ответила я.

— А я почему до сих пор не стреляла? — Снежана обернулась к мужу, который мгновенно скис, и, казалось, даже стал меньше ростом.

Я не смогла сдержать улыбки, наблюдая, как огромный медведь гризли становится желейным мишкой под укоризненным взглядом любимой супруги.

— В твоих руках пушки не будет, — отрезал Дэн. — Мы все хотим жить. Долго и счастливо.

— Позже поговорим, — грозным шепотом пообещала Снежана.

— Разговор окончен! Тема закрыта! — рявкнул Дэн, но это никого не впечатлило.

Снежка только фыркнула и спокойно продолжила есть. Карина, сидящая рядом, сочувственно покосилась на Дэна, но комментировать ситуацию не стала.

В этот момент я поняла, что больше не чувствую себя лишней. Со стороны казалось, что мы всей большой компанией просто выехали за город отдохнуть. На меня никто не косился, никто не пытался завести разговор на тему нашего временного побега. Все просто мило и весело болтали.

Особенно старался разрядить обстановку Иван, который всегда находил, к кому прицепиться, когда за столом все замолкали. Он виртуозно умел разряжать атмосферу и вовлекать любого из присутствующих в разговор. Умудрился поспорить даже с Климом, причем о том, что я попаду в нарисованную Иваном мишень.

— Так, мальчики — налево. Я там в кабинете заныкал кубинские сигары, — скомандовал Иван, когда ужин был съеден. — Девочки — по хозяйству, а то расслабились. Я устал тут на всех кашеварить.

— Иди уже, кашевар, сами все уберем, — засмеялась Карина.

— А где «Спасибо, Ванечка, все было очень вкусно»? — развернулся к ней Капацкий.

— Иди, Ванечка! — хлопнул его по плечу Клим.

Макс поцеловал меня в висок и вышел с остальными мужчинами из кухни, оставив в женском обществе.

— Пока дети спят, мы можем и тортика поесть. А посуду и с ними можно помыть, — подмигнула мне Снежка. — Мы не даем детям сладости, потому что рано еще. Вот и приходится пить чай, когда они спят. Леся, ты с сахаром пьешь?

— Нет, — замотала я головой, собирая тарелки со стола, — и без молока.

Пока мы с Кариной в четыре руки убирали со стола грязную посуду, Снежана налила чай. Затем достала из холодильника торт и плюхнула каждой по большому куску.

— Расскажи, как Макс доверил тебе оружие! — с живым любопытством попросила Снежана. — Я Дэна уже давно прошу меня научить, а он… Тебе понравилось стрелять?

— Очень, — честно ответила я, с тоской глядя на торт.

Сладкого не хотелось. Хотелось просто подняться наверх и немного побыть наедине с собой. Но и сестер обижать было нельзя.

— Хочется побыть одной? — словно прочитав мои мысли, спросила Карина.

— Я немного устала.

Девушки переглянулись, и Снежка продолжила уже серьезнее:

— Мы на тебя не злимся, если ты этого опасаешься. Мы злимся на тех уродов, из-за которых нам приходится прятаться. Три с половиной года назад Дэн спрятал здесь всех нас: меня, маму, Карину и ее старшего сына. Лешик и моя мама сейчас отдыхают за границей. Я тогда чуть с ума не сошла от страха и беспокойства. И такое чувство вины было, что заставляю Дэна решать мои проблемы… Нас многие годы преследовал муж Карины. Точнее, мы думали, что преследует. Впрочем, это старая история, и его уже нет в живых.

— Просто мы хорошо понимаем, что ты сейчас чувствуешь, — поддержала ее Карина. — И тоже за них волнуемся. Но сейчас наши мужчины стали осторожнее, чем три года назад. И я уверена, что они найдут выход. А ты, Леся, всегда можешь рассчитывать на нашу со Снежкой поддержку.

— Почему? — одними губами прошептала я, сдерживая слезы.

Первый раз в жизни мне кто-то предлагал поддержку. Тот, кто поверил мне, зная всю ситуацию, и не осудил. В груди жгло, а слезы облегчения катились по щекам.

— Потому что если бы Дэн с остальными тогда не совершили невозможное, мы бы здесь не сидели, — дернув плечом, ответила Снежана.

— Ладно, хватит о грустном, — Карина накрыла руку сестры своей. — Лучше расскажи, как ты познакомилась с Максом. Честно говоря, мы думали, что он никогда свою любовь не встретит.

— Да, он такой закрытый, — присоединилась к ней сестра.

— Он замечательный, — не смогла я сдержать улыбку, — и не такой уж и молчун.

— А вот с этого момента поподробнее…

Глава 19

Время… Оно словно стало осязаемым. Казалось, его можно было ощутить на кончиках пальцев. Дни тянулись невыносимо долго. Прошла всего неделя, а мне казалось — месяц.

Мужчины часто уезжали, оставляя с нами Сашу или Клима. У меня сердце останавливалось, когда два черных внедорожника выезжали за ворота. Казалось, я даже дышать не могла нормально до того момента, пока они не возвращались. Обычно поздно ночью, злые и уставшие.

Макс приходил в нашу комнату, обнимал меня и забывался тяжелым сном, чтобы утром снова уехать. Я прижималась к нему всем телом, вдыхая его запах и слушая мерное дыхание почти до самого утра.

От постоянного страха и напряжения у меня пропал аппетит, и постоянно мутило. Однако я убедительно попросила сестер ничего не говорить Максу, чтобы его не тревожить. Выдавливала из себя улыбку, в то время как сердце обливалось кровью.

Нужно было отдать должное сестрам — они по-настоящему за меня волновались и старались ободрить, как могли. Но единственное, что вызывало у меня искреннюю улыбку — это три замечательные девчушки, сеющие хаос по всему дому. Три маленьких чертенка ни минутки не могли усидеть на месте и требовали колоссального количества внимания. Стоило ненадолго отвлечься, как они творили очередную каверзу.

Так мы однажды два часа очищали кухню от рассыпанной там муки, а потом еще два часа отмывали самих девочек, когда они решили раскрасить лица друг друга маркерами.

В тот день Макс вернулся раньше обычного. Мы со Снежкой в это время развлекали детей, пока Карина колдовала на кухне. Я сразу почувствовала, что что-то не так, хотя Макс ни на секунду не показал, что чем-то озабочен. Он, как и всегда, почти неслышно подошел и, приобняв меня за плечи, тихо прошептал:

— Пойдем в нашу комнату.

По позвоночнику прошел холодок, но я решительно поднялась, взяла Макса за руку и пошла вслед за ним.

Прикрыв дверь, он прислонился к ней спиной. Лишь на короткое мгновение в его глазах появилась озабоченность, но тут же скрылась за привычной невозмутимостью.

Я села на постель, обеспокоенно теребя брюки, и закусила губу. Макс медленно сделал два шага и сел передо мной на корточки. Собрал в горсть мои ладони, поцеловал и заговорил:

— Сегодня ты официально стала моей женой.

— Что? — просипела я от неожиданности. Голос дрогнул, и я подалась вперед, чтобы заглянуть Максу в глаза.

— Я сказал, что ты теперь Каменева, — с улыбкой повторил Макс.

Все еще не веря, спросила:

— Как? А диагноз…

— Какой диагноз? Нет никакого диагноза. И не было.

— Я ничего не понимаю… Как ты это сделал?

— Неважно, — Макс лукаво улыбнулся, полез в карман и достал бархатную коробочку.

У меня сердце зашлось в груди… Реальность не желала восприниматься адекватно. Все, что я могла — завороженно следить за его руками, пока Макс медленно открывал коробку, в которой лежало два обручальных кольца. Он вынул одно, взял мою ладонь в свою и медленно надел на безымянный палец аккуратное обручальное кольцо. Самое обычное, каких тысячи. Но для меня оно было особенным.

Макс подождал пару секунд и положил мне на ладонь второе колечко. Я закусила губу, дрожащими руками перехватывая ладонь Макса, и надела кольцо на его палец. Провела кончиками пальцев по его ладони и только в тот момент поняла, что плачу. Слезы текли сами собой, я всхлипнула, не в силах сдержать эмоции.

— Ну что ты плачешь?

Макс за шею притянул меня к себе, зарылся рукой в волосы, взъерошивая их. Приподнялся, заставляя меня встать на ноги, и крепко обнял.

Он всегда умел скрывать свои эмоции, только сердце не поддавалось его воле. Оно билось под моей ладонью с бешеной скоростью, выдавая, что внутри, в душе Макса бушует ураган.

Я приподняла голову и, встав на носочки, притянула его к себе. Коснувшись его губ своими, провела по ним кончиком языка — и тут же взлетела в воздух и мгновенно оказалась лежащей на постели. Макс углубил поцелуй, вторгаясь языком мне в рот и сплетаясь с моим. Провел ладонью по груди, сжал ягодицу, подаваясь бедрами навстречу.

Я тихо застонала, пробираясь под его футболку. С удовольствием провела ладонями по напряженной спине и уже хотела снять с него одежду, как в дверь вежливо постучали.

— Я дико извиняюсь, но мне очень нужен Макс! — прокричал Саша. К счастью, входить не стал, продолжив топтаться за дверью.

— А мне как нужен… — пробурчала я, пытаясь отдышаться.

Макс хмыкнул, с неохотой поднялся, проследил взглядом, как я поправляю футболку, и открыл дверь.

— Там Вася приехал, — сообщил Саша, глядя в потолок.

— Зачем? — удивился Макс.

— Покушать привез. У вас свадьба или не свадьба? Дамы не подготовились — вот он и приехал.

Я уже замечала, когда парни включали «дурачков», виртуозно придумывая поводы остаться наедине, чтобы что-то не говорить при нас. И это был как раз тот случай.

— Кстати, поздравляю молодую жену! С меня подарок, но потом, — Саша с широкой улыбкой мне подмигнул и мотнул головой. — Ждем вас там.

Макс кивнул, через плечо глянул на меня, но я уже сама взяла его за руку:

— Кто такой Вася?

— Наш старший товарищ. У него свое кафе недалеко от центра, — пояснил Макс.

Я кивнула, принимая объяснение, но внутри что-то царапнуло. Стараясь не показывать свою озабоченность, потопала вслед за Максом на первый этаж. По официальной версии — праздновать наше бракосочетание…

Мы спустились вниз, где все наши сгрудились вокруг неизвестного мужчины. Он по очереди обнял малышек, по-отечески поцеловал в висок Снежку и светло улыбнулся нам, отчего в уголках его глаз появились лучики морщин.

Мужчина вызывал симпатию. От него веяло теплом, домашним уютом и добротой.

— А это у нас молодая жена? — хитро прищурив глаза, полюбопытствовал он.

— Она, — сдал меня Иван. — Леся, познакомься с Васей, сегодня он наш кормилец. И готовит, между прочим, очень вкусно, а не эти ваши борщи.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— Простите Иван, что не угодили Вашему изысканному вкусу. Но мы не знали, что борщу Вы предпочитаете фуа-гра, — с улыбкой произнесла я.

Все переглянулись и засмеялись, даже Иван широко улыбнулся и поправил очки на носу.

— Я очень рад с тобой познакомиться, — мягко сказал Вася, заключая меня в объятия.

— И я, — прошептала ему на ухо.

— Девчонки, накроете на стол? — спросил Дэн. — Капа, хватит языком мести, отнеси сумки в кухню.

— Всегда Капа, — вздохнул Капацкий, но за сумками пошел.

Он легко донес три огромных клетчатых торбы до кухни, сгрузил их на пол и дурашливо поклонился, стоя на пороге:

— Дамы, прошу!

Дамы дружно фыркнули и утопали на кухню — разбирать сумки. Пока мы возились с пластиковыми контейнерами, не сразу заметили, что в гостиной стало подозрительно тихо. Мужчины закрылись за дубовыми дверями кабинета.

Я с силой сжала кулаки и закусила губу, с тоской глядя на запертую дверь. Вздрогнула, когда Снежана положила ладонь мне на плечо и тихо прошептала:

— Там вроде окно открыто было в кабинете.

И когда я развернулась, со значением на меня посмотрела. Благодарно кивнув ей, я вышла из дома и обошла его. Старалась идти очень тихо, зная о способности всей пятерки не просто слышать, а скорее, чувствовать чье-то приближение.

Снежка оказалась права — окно кабинета было распахнуто настежь, а мужчины говорили в полный голос. Я осторожно встала под окном, прикрыв ладонью рот и нос, и прислонилась спиной к стене, вся превратившись в слух. И лучше бы я осталась в кухне…

— Блядь, как они это допустили? — зарычал Макс.

Казалось, его ярость прорвалась даже сквозь стену, отразившись вибрацией в моем теле.

— Профукали. Был Колосков — и словно испарился, — виновато ответил ему Вася. — Дорофеев рвет и мечет, подозревает «крысу» в коллективе.

Мне показалось, что сердце выпрыгнет из груди, когда я поняла, что Даня сбежал. Страх сковал все тело будто льдом. Но одновременно внутри словно разжалась невидимая пружина. Я ждала этой новости, знала, что он не даст себя арестовать.

Всегда проще быть полностью в курсе проблемы и искать выход, чем неделями ждать страшного известия.

— Они рассматривают вариант ловить его на Лесю, как на живца…

— Пусть не рассматривают, — отрезал Макс.

Вася спокойно продолжил:

— Дорофеев ищет другие варианты, но мы должны быть готовы и к этому.

— Придурки! — выплюнул Капа. — Ни хрена работать не умеют, зато понтов…

— Это не отменяет факта, что Колосков сбежал, — Вася вздохнул. — И если я правильно понял, он очень серьезно относится к пари с Лесей…

— Нужно ее спрятать, — предложил Саша.

— Или самим ловить на живца, — вступил в разговор Иван.

Дэн зарычал на него:

— Ты в прошлый раз не наигрался? Когда мою жену подсадной сделал?

— Тогда вы были еще не женаты. И план сработал! — парировал Иван. — Есть еще дельные предложения?

Макс отчеканил:

— Предложение одно — его нужно поймать!

— Снова мы за коллег всю работу сделаем? — вздохнул Капацкий.

— А кто сказал, что мы его отдадим, когда поймаем? — в голосе Дэна звучала угроза. — Кто вообще узнает, что он был у нас?

— Осторожнее, — предупредил Вася, — если узнают — сядете все. И надолго.

— Значит, нужно сработать ювелирно, — Дэн не собирался отступать.

Все это время я почти не дышала, чутко прислушиваясь к каждому слову. Сердце словно сжала чья-то ледяная рука, я с трудом погасила приступ самой настоящей паники. На негнущихся ногах вернулась на кухню, обессиленно опустилась на стул и сжала ладонью горло, пытаясь сделать вдох.

Хотелось ворваться в кабинет и потребовать, чтобы парни не лезли, не искали Колоскова, а собрали вещи и уехали. В другой город, другую страну — куда угодно. Но я понимала — бесполезно. Если эти мужчины приняли решение, они обязательно доведут дело до конца.

— Леся, что случилось? — испуганно охнула Карина.

Она подскочила ко мне и крепко обняла.

— Он сбежал. А они собрались его искать, — с трудом выговорила я.

Сестры меня сразу поняли, и обе обеспокоенно нахмурили брови.

— Так, сейчас мы все берем себя в руки и делаем вид, что ты ничего не слышала, — решила Снежка, — а потом все обсудим.

Когда мужчины покинули кабинет, у нас все уже было готово. Мы с сестрами накрыли стол и постарались не показывать вида, что я что-то слышала.

Снова помогли малышки — приходилось пристально следить за тем, чтобы они не разнесли кухню и не стянули под шумок скатерть со стола. Это очень отвлекало от упаднических мыслей. Однако мой желудок то и дело сводило нервными спазмами, меня здорово тряслась. К горлу подступала тошнота, и темнело в глазах.

Макс был спокоен и невозмутим, как и все остальные. Мужчины ни словом, ни взглядом не показали, что чем-то озабочены. Они расслабленно заняли свои места за столом, перекидываясь шутками. В который раз я поразилась их выдержке и силе воли.

— Леся, тебе плохо? — Макс взял меня за подбородок и заставил повернуться к нему.

— Я просто очень голодна, — произнеся чистую правду, сглотнула тяжелый ком подступившей вновь тошноты.

— Тогда быстрее начинай есть, — велел Макс.

Взял со стола мою тарелку и, наполнив ее до краев, поставил передо мной.

— А воды мне можно? — попросила я. — Обычной, не лимонада.

Карина поднялась и налила в графин обычную воду из пятилитровой бутылки. Наполнив стакан, молча протянула его мне.

— Спасибо, — поблагодарила я и жадно отпила сразу половину.

— А теперь поешь, очень прошу, — Макс всучил мне вилку, неодобрительно покачав головой.

— Ну что, друзья, не кажется ли вам, что салат горький? — радостно поинтересовался у всех Иван, поднимая бокал с шампанским.

— Не кажется, — отмахнулся от него Вася, — пусть Леся поест спокойно.

Все хмыкнули и дружно зазвенели приборами.

Вася готовил просто восхитительно! И сама не заметила, как съела просто огромную порцию. Темные круги перестали плыть перед глазами, и я довольно откинулась на спинку стула, пытаясь отдышаться.

— Ну теперь-то салат горький? — не выдержал Иван.

— Теперь да, — дал «добро» Вася.

Я развернулась к Максу и коснулась ладонью его щеки. Сердце затрепетало в груди, когда он очень нежно меня обнял, и его губы соприкоснулись с моими. Почти невесомо и щемяще нежно.

Все звуки словно исчезли. Казалось, в комнате кроме нас двоих больше никого нет. Макс стал моей жизнью. Моим кислородом, почвой, опорой. Каменной стеной, за которой я могла надежно спрятаться и знать, что мне ничего не грозит. Почти ничего…

Мы нехотя разорвали поцелуй. Я погладила колючую щеку Макса, прошептав одними губами:

— Люблю.

В его глазах зажегся голодный огонь, а кадык нервно дернулся. Радужки стали совершенно черными. Макс, не моргая, смотрел на меня, а потом не выдержал и крепко прижал к себе, заставив уткнуться носом в ключицу.

— Так выпьем же за счастье молодых! — крикнул Саша, поднимая вверх бокал, в котором плескалась янтарная жидкость.

— Да. Вы, главное, любите друг друга, а счастье мы вам обеспечим, — неожиданно подмигнул мне Дэн.

Я подняла брови, но комментировать ничего не стала. На мгновение мне показалось, что он знает о том, что я подслушивала под окнами.

Вечер набирал обороты, мы все расслабились. Снежка с Кариной ушли укладывать малышек. А Клим развлекал нас забавными случаями из военной жизни. Казалось, ничего не предвещает беды. Все было настолько тихо и спокойно, что никто из нас не почувствовал приближения неминуемого…

Мы просидели до поздней ночи. Все устали и начали в конце концов дружно зевать и клевать носом прямо за столом. Наконец, решив, что день выдался слишком насыщенным, и к тому же нас с Максом ждала первая брачная ночь, мы разошлись.

Но брачной ночи не случилось. Стоило нам лечь в постель, как мы оба просто отключились. Сознание заволокло дымкой, а глаза закрылись сами собой у меня, и у Макса. Я смогла только положить голову ему на плечо и покрепче обнять, прежде чем провалиться в глубокий сон без сновидений.

Пробуждение было не из приятных. Голова болела так, словно ее сжимали железным обручем. Горло першило. Казалось, что его изнутри потерли наждачной бумагой.

С трудом разлепив веки, я поняла, что сплю не на твердой груди любимого мужчины, а на чем-то жестком. Перед глазами все расплывалось, а тело казалось налитым свинцом. Даже моргать было сложно.

Сфокусировав наконец взгляд, я обомлела. Если бы смогла — закричала бы во все горло, но даже голос меня не слушался.

На стуле, стоящем прямо напротив моей постели, сидел Данил, широко расставив колени. Прищурившись и чуть наклонив голову, он пристально глядел на меня. Как на насекомое. Которое не жалко.

Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, а потом Колосков легко поднялся, взял с тумбы бутылку воды и протянул мне:

— Пей.

Я вжалась в постель, мечтая просочиться сквозь нее и провалиться под землю. Куда угодно, хоть к самим чертям, только подальше от моего персонального кошмара!

— Я не собираюсь тебя травить, — брезгливо осмотрев меня с ног до головы, сказал Даня, — у меня другие планы.

Пить хотелось невыносимо, и я решилась. С трудом села и сначала задержала дыхание, сдерживая приступ дурноты. Потом протянула руку, забрала бутылку и залпом выпила почти все ее содержимое.

Да, он бы не стал меня травить. Я знала, ЧТО он для меня приготовил.

Глава 20

Отставив пустую бутылку, я огляделась. По всему выходило, что находились мы в каком-то гараже. От бетонных стен и пола исходил холод и какая-то безнадега. Над головой тускло светила лампа.

Я полулежала на старой панцирной кровати, стоящей у одной из стен. Рядом находилась железная бочка, которая служила импровизированным столом. Напротив, разделяя комнату на две части, висел огромный кусок брезента, заменяющий ширму.

Запах бензина и смолы смешивался в носу, раздражая рецепторы. К горлу то и дело подкатывали рвотные позывы, сдерживать которые становилось все сложнее.

Я все еще с трудом могла шевелиться. Тело отказывалось подчиняться командам мозга. Словно каждая моя клеточка пропиталась страхом и ожиданием неминуемого.

Как это могло произойти? Почему я не почувствовала его приближения? Почему не убедила Макса уехать?

От осознания того, что Колосков был в доме, паника набирала обороты, закручиваясь диким вихрем где-то в желудке. Снежка, Карина, дети… Их лица пронеслись перед мысленным взором киношной лентой, и сердце сжалось от острой боли.

Пожалуйста, нет!

Прикрыла глаза, уговаривая себя не паниковать, а попытаться выяснить хоть что-то. Я не надеялась, что Макс меня найдет. Нет, пока Данил сам этого не захочет. А до тех пор я буду сходить с ума от страха и одиночества в грязном гараже.

— Что ты хочешь? — выдавила с трудом, сумев спрятать эмоции внутрь.

Замерла и окаменела. Чтобы не скулить от страха и бессилия. И чтобы найти выход там, где его нет.

— Ты знаешь, — пожал плечами Даня, возвращаясь на свое место. — Мерзко выглядишь.

Я только хмыкнула. Насмешливо взглянула в его глаза, читая там свой приговор. Не смерть, а психушка. До конца моих дней.

— Как ты все это провернул?

Звук собственного голоса успокаивал. Доказывал мне, что я жива, и что можно бороться.

— Ты так ничему и не научилась, Леся. А ведь я возлагал на тебя большие надежды, — с досадой проговорил Колосков. — Ты могла быть замечательным партнером. Я закалил тебя, сделал той, кем ты стала…

— Только не нужно все заслуги приписывать себе!

— А ты трахалась с этим… Ты соврала мне, Леся. Тогда, в кабинете, соврала, что он не трахал тебя. Цепной пес, раб системы… Его так легко просчитать и переиграть.

— Что ты с ним сделал? — в этот раз я не смогла сдержать эмоции.

В глазах то и дело темнело, желудок судорожно сжимался. Тошнота стала почти невыносимой.

— Как ты попал в дом? Что с Максом?

— Запомни, Лисенок: всех можно купить. А тех, кого нельзя купить — легко запугать. Помнишь, как я учил? Найти слабое место и бить в него, не жалея. К примеру, в охранника поселка. Такой приличный офицер, так боялся за жену…

— Что с моими друзьями?! — заорала я. — Там было трое детей, придурок!

— Друзьями? У тебя появились муж и друзья… Ненадолго, Леся. Ты пришла в их дом и принесла беду. Именно ты виновата во всем. Если бы не сбежала, не перечила мне…

— Что ты с ними сделал? — снова перебила я, сжимая кулаки и умирая внутри.

Нет-нет, он не убийца! Он псих, игрок, но пусть не убийца, пожалуйста!

— Я? Ничего. Их всех убила ты, Леся. Твоя шизофрения прогрессировала, у тебя случилось обострение. Потом ты сбежала. Когда твой супруг тебя нашел — ты убила и его. Застрелила в упор, как и обещала.

— Врешь! — выплюнула я.

Данил равнодушно пожал плечами, не подтверждая, но и не опровергая мои слова. Он упивался собственной властью надо мной. Тем, что я корчилась от страха, боли и неизвестности. Ведь он почти победил. Почти.

— Как ты могла выйти за него замуж? — снова заговорил Даня. — Леся, он обычный. Им так же легко управлять, как и остальными. Пес, вояка, убийца.

— Мессия и вершитель судеб надоел, — огрызнулась я. — Ты заигрался, Даня.

— Это мне в тебе всегда нравилось. Ты не прогибаешься. Не ломаешься. Ты — особенная. Любая другая уже наложила бы на себя руки, а ты смогла очень хорошо устроиться.

— Только не говори, что я должна быть тебе благодарна, — пренебрежительно бросила я.

— Должна. Тебя сделал я.

— Боже, Даня, ты себя в этом пытаешься убедить или меня?

— Я выиграл, Леся! Я! Хотя твоя попытка была хороша.

— Как ты меня нашел?

— Все просто. Так просто, что ты и сама могла догадаться. Но твои эмоции мешают рассуждать холодно. Я выяснил все о твоих новых друзьях. Три года назад они убили Марата Завадского. И свою жену Грозовский прятал на той же дачке. Они решили не напрягаться с поиском нового места и повезли тебя туда же! Это было легко просчитать. Человек всегда идет по пути наименьшего сопротивления. Если в первый раз все сложилось, то и во второй получится. Дальше — дело техники. Охранник сдался на второй день. Слабак, такая же часть системы, сломанная военной махиной. Умел только выполнять приказы. Он сдался на второй день, Леся! И сделал то, что я ему велел. Сначала перекрыл вам подачу холодной воды, а потом принес пятилитровую бутыль. Это было слишком просто. Он же открыл мне ворота.

Я не знала о воде. Пропустила, не заметила. Зарылась в свой страх, как в кокон. Копалась в себе вместо того, чтобы наблюдать. Могла бы догадаться! Могла!

— Ты не убил их, — утвердительно произнесла я.

— Нет. Это сделала ты. Забыла?

— Что дальше? — выплюнула я.

— Дальше? Слушай.

Данил достал мобильный и включил запись. Голос отца сложно было не узнать.

— Да, ты прав, — папа говорил устало, с надрывом, — она должна ехать в клинику. В самую лучшую, Даня! Я хочу, чтобы моя дочь…

Даня выключил запись, не дав дослушать.

Каждое слово отца отдавалось во мне болью. Для моей семьи я была сумасшедшей. Шизофреничка, ненормальная. И мое место было не с ними, а в психиатрической клинике.

А тем людям, которые каким-то чудесным подарком судьбы стали моей семьей, я принесла только горе и боль.

— Посиди, Леся, подумай. Хорошо подумай. О том, что переиграть меня невозможно! Завтра мы едем в клинику. Я меняю правила игры.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— И что потом?

— Потом я исчезну. А ты останешься гнить там. Навсегда.

Он легко поднялся и ушел за ширму. Я услышала удаляющиеся шаги, лязг замка. И наступила тишина. Давящая, удушающая.

Обессиленно упала на подушку, закусив до боли кулак и притянув колени к груди. Внутри меня что-то сломалось в тот момент. Оборвалось. Я смотрела в стену, сжирая себя изнутри. За то, что смогла надеяться…

— Вот же мудак! — раздался неожиданно знакомый звонкий голос.

В первое мгновение мне показалось, что я действительно повредилась умом. Поднялась, прислушиваясь.

— Леся! — позвала Снежана. — Я здесь. Можно, я сама его убью, а?

Ширма пришла в движение, и появилась Снежка. Живая!

— Врал он, дети живы, — сказала она, медленно шагая ко мне. — На меня его отрава как-то странно подействовала. Я все слышала, но не могла пошевелиться. А потом слушала его бред. Господи, да он опасный псих, его самого в клинику до конца дней нужно закрыть!

Я медленно встала и крепко обняла подругу. Мы обе с трудом стояли на ногах. Живые и почти невредимые.

— Прости, — прошептала я, глотая слезы.

— Не за что прощать. Есть идеи, как сбежать?

Мы со Снежкой, шатаясь и держась друг за друга, отодвинули ширму и огляделись.

Справа стояла панцирная кровать, идентичная той, на которой проснулась я. Слева стоял старый, потертый деревянный стол, на котором красовалась пятилитровая бутыль с водой. Над большими железными воротами располагались полки, где лежали инструменты. В углу у входа находилась стеклянная бутылка с узким горлом и желтой жидкостью внутри.

Мы подошли ближе. Судя по запаху, в ней был бензин.

Пока Снежка брезгливо морщилась, я напряженно думала. Что-то было не так! Неправильно, нелогично.

Зачем везти меня в психушку завтра, если можно сегодня? И почему Колосков похитил не только меня, но и Снежку, раз решил сдать меня в клинику?

Данил был слишком продуманной сволочью. Он просчитывал каждую мелочь. А тут не продумал? Не верилось…

Я прислонилась к стене, напряженно складывая в общую картинку все пазлы.

Колоскова искали спецслужбы, Макс и его друзья. Данил был в бегах, значит, светиться не захотел бы.

«Тебя сделал я, Леся! Я!» — мелькнуло в голове, и машинально я мысленно закончила его фразу: «И уничтожу тебя тоже я!»

«Трахалась с Максом».

«Переиграть меня невозможно».

«Я изменил правила игры!»

Его реплики звучали в голове набатом, а я кусала губы от досады.

— Смотри, что я нашла, — вдруг испуганно произнесла Снежка, отодвигая в сторону брезентовую тряпку, лежащую на полу. — Это пистолет. Судя по всему — настоящий. Он что, забыл его?

— Нет, — горько ответила я, уже зная, что в пистолете всего один патрон.

Подошла, аккуратно подняла оружие, достала обойму, благодаря Макса за то, что научил, и зло усмехнулась, поняв, что разгадала план Колоскова.

— Ты понимаешь, что происходит? — нервно спросила Снежана.

— Да. Он оставил нас здесь медленно умирать. Даня не вернется, и никуда мы с ним не поедем, — погасшим голосом ответила я.

— А пистолет зачем? С одной пуле… — Снежка, наконец, сообразила, зачем. — Уже можно паниковать? И кто из нас кого застрелит, а кто будет умирать от голода?

— Никто. Мы что-нибудь придумаем, — цепляясь за последние крохи оптимизма, пообещала я.

— Надеюсь, Дэн с Максом нас найдут, — нервно перебирая пальцами, пробормотала Снежка. И серьезно произнесла, глядя мне в глаза: — Не смей больше извиняться.

И через минуту выдала новую идею:

— А нельзя прострелить замок?

— Не думаю. Дверь очень толстая.

— Видимо, нам остается только ждать.

— И надеяться, что я ошиблась, и Колосков вернется, — согласилась я, совершенно не веря в то, что говорю.

Вернется через пару лет, чтобы найти наши хладные трупы и порадоваться своей победе.

Мы со Снежкой снова переглянулись и с тоской посмотрели на воду.

— Нельзя пить, — чувствуя очередной подвох, предупредила я.

— Тоже так думаю, — согласилась Снежана. — И что будем делать? Просто ждать?

— Нет, нужно попробовать забраться наверх и посмотреть, какие инструменты там хранятся, — предложила я, просто чтобы чем-то себя занять.

— Как думаешь, стол выдержит?

— Лучше на бочку, — я скептически посмотрела на разваливающийся стол.

Бочка оказалась тяжелой и очень грязной. Мы обе вымазались в мазуте и копоти, пока докатили ее до ворот. Наконец поставили, кряхтя и матерясь, и Снежка забралась наверх. Я же встала рядом, готовая, в случае чего, поймать подругу. Ну или послужить матрасом, смягчив собой падение.

Адреналин бурлил в крови, позволяя держаться на ногах, но в глазах все еще плыло. Пить хотелось просто невыносимо. В горле першило, а губы горели.

— Смотри, что нашла! — похвасталась Снежка, передавая мне большой газовый ключ.

— Не все предусмотрел, — довольно прошипела я, поняв, что Колосков находился в панике.

Ему необходимо было доказать самому себе, что он — победитель. Но он боялся. Настолько сильно, что оставил нас здесь и позорно сбежал.

А мы выберемся! Теперь я была в этом уверена!

— Больше ничего интересного там нет. Банки с чем-то плохопахнущим, гвозди…

Я подала подруге руку, и она аккуратно слезла с бочки. На мгновение ее повело, и я схватила ее сильнее, не давая упасть. И в этот момент мы услышали звук открываемой двери. Обе испуганно охнули и вцепились друг в друга.

Мое сердце билось между висками, а в глазах потемнело от страха…

Неведомый кто-то продолжал ковырять в замке. Мы со Снежкой прислонились к стене. Напрочь забыв про пистолет, я перехватила поудобнее газовый ключ, чтобы наотмашь ударить незваного гостя.

Сердце пустилось в галоп. Казалось, что вот-вот — и оно сломает ребра или остановится от перегруза.

Дверь медленно открылась. Чья-то нога переступила порог, и я попыталась с размаху ударить этого человека газовым ключом. Но у вошедшего оказалась хорошая реакция. Сильная рука перехватила ключ, а через мгновение мы услышали звонкий мат Дэна.

Нашли!

Глава 21

Макс

Я огляделся по сторонам — нас обступала плотная стена леса. Достав из багажника лопату, протянул ее испуганному Колоскову, который вытирал кровь с разбитой губы. Оба его глаза заплыли, а из носа тоже тонкой струйкой стекала кровь. Этот мудак молчал, все еще на что-то надеясь.

Саня щелкнул затвором и приподнял бровь.

— Копай! — велел я.

— Лучше пристрели сразу, — выплюнул Колосков.

— Ты думаешь, что я дам тебе легко умереть, придурок? — прошипел я. — Копай!

— Молчун, в стопу или колено? — прицеливаясь, уточнил Саня.

— В стопу. С коленом он копать не сможет.

Воткнул лопату в землю и наклонил голову, показывая ублюдку, что сбежать у него не получится, а легко сдохнуть я ему не дам. Колосков обжег нас ненавидящим взглядом и схватился за лопату.

— Неужели живьем закопаете? — с нервным смешком уточнил он, уже понимая, что давно проиграл.

— Сдыхать ты будешь долго и мучительно, — пообещал ему Саня.

— Тогда ваши шлюхи тоже…

Колосков хотел спровоцировать нас. Мы с Саней промолчали и, переглянувшись, встали по обе стороны от него. Мужик без энтузиазма начал копать, явно просчитывая варианты и возможности. Которых мы ему не собирались предоставлять!

В кармане завибрировал мобильный, и я быстро достал телефон. Сообщение было от Дэна:

«Девчонки со мной. Целые. Везу в больницу!»

В этот момент я, наконец, смог выдохнуть и расслабиться. Взглядом сообщил Сане, что все в порядке. Друга тоже отпустило.

Колосков просчитался. Запаниковал и совершил кучу ошибок.

Когда мы проснулись утром и обнаружили пропажу девчонок, Дэн с Климом кинулись проверять детей. Слава всем богам, что Колосков их не тронул, и воду дети не пили. Иначе ему было бы гораздо хуже!

Сопоставить факты и выяснить, что случилось, много времени не заняло. Охранник, который открыл ворота и принес отравленную воду, пока сидел в нашем подвале под охраной Клима и Васи. Карина с детьми тоже оставались в доме. А бдительность и охрану мы усилили.

Капацкий сразу определил местоположение Леси по кулону, который она носила, не снимая. Гаражный комплекс.

Одного мы не поняли сначала — зачем Колосков прихватил еще и Снежку. Но он сам ответил. Позвонил и потребовал помощи в обмен на информацию о местонахождении наших жен. Требовал помочь ему пересечь границу. Испугался — его со всех сторон окружили. Даже папа Жданов подключился, когда старший сын открыл ему глаза.

Мы решили сыграть на опережение тех, кто разыскивал Колоскова. Согласились на его условия. Разделились. Клим и Вася остались с Кариной и детьми, Дэн с Капой поехали вытаскивать девочек, а мы с Саней — на встречу с Колосковым.

Я бы очень хотел в тот момент быть рядом с Лесей. Мне необходимо было ее успокоить, убедиться, что она цела… Но Колосков заслужил моей мести. Это был моим делом, и закончить его я должен был сам.

Поэтому сейчас, сжав зубы, молча наблюдал, как психопат копает себе могилу. За все годы мучений Леси Колосков должен был понести достаточное наказание. Для меня это было делом чести.

Саня, прислонившись к стволу дерева, лениво наблюдал, как пыхтит мудак. Тот выкопал совсем крохотную ямку, а потом отшвырнул лопату и широко улыбнулся, раскинув руки в стороны:

— Мне все равно хана, так зачем корячиться? Молчун — так тебя все называют, да? — профессиональный пес спецслужб, наученный выполнять приказы… Ты должен сказать мне «спасибо» за то, что я сделал Лесю такой! Это я превратил ее из слабой испуганной девчонки в сильную женщину. Я ее создал. И я уничтожу. Твои жалкие потуги отомстить ничего не дадут. Она уже мертва!

Я лениво зевнул, удобнее перехватывая пистолет:

— Выбирай. Ты роешь себе могилу и умираешь легко. Или ее копаем мы, я простреливаю тебе оба колена и засыпаю только по шею. Сколько ты будешь умирать в таком случае? Неделю? Две? Долго, больно и мучительно!

В этот момент затылок обжег чей-то взгляд. Тот же, что и в тот день, когда мы с парнями впервые заметили слежку. Тогда следившего мы не нашли, но догадаться, что это Лесин сосед Жека, было несложно. Вот и сейчас он молча наблюдал со стороны, позволяя мне вершить месть. Но я был уверен, что убить Даню мне не дадут — слишком важен он был для следствия.

— Она все равно мертва, пес! Или умирает! — не унимался Колосков.

Думал, что сможет вывести меня на эмоции. И, возможно, у него могло получиться. Но я точно знал, что Леся с Дэном, а значит — ей больше ничто не грозило.

— Она все равно не для тебя, Молчун! Она — другая! Ты для нее слишком прост, ей бы стало скучно с тобой!

— Надоел, — скривился я и, не прицеливаясь, выстрелил.

Тут же бросил пистолет и развернулся с поднятыми руками, ожидая, когда бывшие коллеги заберут болезного.

Лес огласил громкий крик боли, а к нам подлетело сразу несколько парней в форме. За ними, продираясь через кусты, спешил Дорофеев. Он подошел, осмотрелся и выдохнул:

— Фух. Думал, ты его убил.

— Спасибо, — отчеканил я, благодаря за то, что мне дали время разобраться. Мало, но все же!

— Свадебный подарок! — Жека протянул мне руку. — Где Леся?

Я крепко пожал его ладонь и поднял пистолет.

— В безопасности. Если вы его снова потеряете — перестреляю всех по одному, — без обиняков предупредил его.

— С простреленным коленом далеко не убежит. А крысу я нашел.

— Охранник? — спокойно уточнил я.

— Да. Разбираемся. Он всегда был нам верен, личное дело без единого нарекания, а тут… — Жека скривился и махнул рукой. — Не волнуйся, Молчун, этот — не жилец, я позабочусь.

— Заботься, — отрезал я и махнул рукой Сане.

Мы сели в тачку под ненавидящим взглядом Колоскова. Я дал по газам, одновременно набирая Дэна.

— Больница? — спросил у него без лишней болтовни.

— Центральная, — голос Дэна звучал как-то растерянно.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— Что случилось? — напрягся я.

— Приедешь — сам узнаешь, — проговорил Дэн и отключился.

Я вжал газ в пол, увеличивая скорость до максимума. Внутри что-то перевернулось от его тона. Дэн не паникер, и вывести его на эмоции было очень сложно. Твою ж мать, что за таинственность?!

До больницы доехал за рекордно короткое время. Бросил тачку прямо у входа и быстрым шагом направился внутрь. Дэн ждал в коридоре, меряя его шагами.

— Как прошло?

— Забрали, — скривился я. — Дорофеев слишком рано появился. Вел нас от самого дома.

— Когда не надо — они всегда вовремя, — зло прошипел Дэн. — Думали, Лесю подставной сделают, а сделали нас.

— Так что происходит? — напряженно спросил я.

Как раз в этот момент из палаты вышел пожилой доктор. Он поправил очки и внимательно посмотрел на нас.

— Вы — муж Олеси Ильиничны? — обратился ко мне.

— Я.

— С ней и с ребенком все в порядке. Мы понаблюдаем.

— С кем? — голос осип, а меня, кажется, повело. Коридор закружился перед глазами… Я хрипло спросил: — С ребенком?

— Оу, Вы не знали… — смутился врач. — Но это неудивительно. Срок маленький, три-четыре недели.

Обессиленно прислонившись к стене, я посмотрел на Дэна, который с трудом скрывал улыбку.

— Можно ее увидеть? — снова повернулся к доктору.

— Да, проходите.

Я медлил. Просто стоял и смотрел на дверь, пытаясь уложить информацию в голове.

Ребенок. Мой. У Леси.

Ребенок! Я стану отцом!

Резко отлепился от стены, сделал два шага и решительно вошел в палату. Леся сидела на кушетке, что-то с любопытством рассматривая. Странную черно-белую фотографию. Рядом с ней сидела Снежка. При моем появлении она тихонько вышла из палаты.

Леся же посмотрела на меня своими огромными глазами и немного растерянно произнесла:

— Макс… Мы, кажется…

— Знаю, — выдохнул я, делая шаг к ней.

Крепко обнял ее и прикрыл глаза. А Леся, прижавшись ко мне всем телом, тихо выдохнула…

Глава 22

Леся

Тепло, уютно и безопасно. Именно так я себя чувствовала в объятиях Макса. Нежность затопила с головой, и я блаженно прикрыла глаза.

Я знала, где он был. Догадалась, посмотрев в глаза Ивана в ту секунду, когда они вошли в гараж, где держали нас со Снежкой. Выглянула из-за плеча Дэна, надеясь, что сейчас войдет Макс, но его не было. И решительный, даже холодный взгляд Капацкого, когда я спросила, где Макс, говорил громче любых слов.

Иван пытался разрядить обстановку, болтая без умолку, пока мы ехали в больницу. Дэн настоял. Зарычал, прижимая к себе свою Снежинку, что осмотр доктора обязателен. И всю дорогу не выпускал ее из объятий.

Я же просто ждала, когда мой мужчина закончит свои дела и придет за мной.

В больнице Иван поднял на уши весь персонал, заставив обследовать нас вне очереди. У нас со Снежкой взяли кровь на анализ, провели полный осмотр, а потом доктор настоял на УЗИ.

Когда он сообщил, что я жду ребёнка, показывая на экране крохотную черную точку — не поверила. Смотрела на врача, который продолжал что-то говорить, и не слышала ни слова. Чувствовала объятия Снежаны, видела, как она радуется, но никак не могла переварить совершенно неожиданную новость. И когда мне всучили снимок УЗИ, просто беспомощно вертела его в ладонях. Пока в палату не ворвался Макс. Лишь тогда я смогла по-настоящему ощутить, что жива. И в безопасности.

Новость о неожиданном прибавлении в семье ошарашила нас обоих. Но отслеживая мельчайшие изменения в лице мужа, я не увидела, ничего, кроме радости и глубокого удивления.

— Как дела? — напряженно поинтересовалась, уткнувшись носом в ключицу Макса и с удовольствием вдыхая его запах.

— Все хорошо, Лесь. Теперь все хорошо, — Макс еще крепче прижал меня к себе и рвано выдохнул.

— Поехали домой, — попросила я.

— Нет. Тебя еще недостаточно обследовали, — категорично заявил он, опуская голову, чтобы взглянуть мне в глаза.

— Пожалуйста, не оставляй меня здесь одну!

— Не оставлю, — отчеканил Макс и неожиданно положил ладонь мне на живот.

— Он еще совсем крохотный, — улыбнулась я и выдохнула, — наш ребенок…

— Он? Может, там девочка?

— Мальчик, — ответила уверенно. — Я знаю.

Макс страдальчески застонал и крепко сжал челюсти. На мгновение прикрыв глаза, притянул меня к себе и поцеловал. Медленно, нежно, почти невесомо, словно боялся чего-то.

Я не удержалась. Закинула руки ему на плечи и углубила поцелуй. Проведя языком по его нижней губе, легонько прикусила ее и прижалась всем телом. Макс ответил. Жадно, глубоко, неистово.

У обоих будто слетели тормоза. Напряжение последних недель покидало нас. Мы целовались как безумные. И мне нестерпимо хотелось продолжения. Запереться в палате и, наконец, получить то, в чем я так сильно нуждалась — его. Целиком.

Дыхание сбилось. Схватив за талию, Макс приподнял меня над полом и тихо зарычал. Потом опустил на кушетку, заставляя опереться на нее ладонями, обхватил меня за шею, притягивая к себе, и устроился между моих разведенных коленей.

В тот момент мне было плевать, что мы в больнице, что кто-то может войти. Нам обоим необходима была эта близость.

Макс порывисто задрал мою сорочку и коснулся пальцами воспаленного клитора, влажного от возбуждения. Вздрогнув, я распахнула глаза и тихо прошептала:

— Пожалуйста…

Он снова взял в плен мои губы, одновременно расстёгивая ремень. Поцеловал сладко, до одури, рывком притянул к себе за бедра, сдвинул белье и медленно вошел, заставив задохнуться от чувства наполненности. Целостности.

Вошел во всю длину, замер и медленно вышел… Чтобы потом вновь повторить старое как мир движение так же медленно и неторопливо. Но судя по сжатым челюстям и хаотично бьющейся вене на шее — сдерживался он с трудом.

Я обняла Макса за шею и закатила глаза от ощущения невообразимого удовольствия. Он не позволял себе расслабиться. Двигался медленно и осторожно, контролируя себя даже сейчас, когда мозг опьянила страсть.

Еще несколько плавных движений — и я легонько прикусила его плечо, чтобы не проронить ни звука, содрогаясь в конвульсиях оргазма. Макс сразу же последовал за мной.

Обняв меня, дал время отдышаться. Потом аккуратно поправил сорочку и поднялся. Я смущенно наблюдала, как он одевается. А когда Макс развернулся ко мне и перехватил мой взгляд, блаженно улыбнулась, чувствуя, что снова начинаю загораться от того голода, что я видела в глубине его глаз.

— Поехали домой, — решительно произнес Макс. — Пусть выпишут рекомендации, рецепты, витамины… Больше ни на секунду тебя от себя не отпущу, — дал он волю своим эмоциям.

— Не отпускай, — согласилась я.

В этот момент в дверь постучали и распахнули ее, не дожидаясь ответа. На пороге стоял папа, а за его спиной — обеспокоенная мама. Я затравленно посмотрела на Макса и вцепилась ладонями в кушетку.

— Леся! Наконец-то! — дрогнувшим голосом выпалила мама, делая шаг вперед. — Что происходит? Немедленно собирайся! Мы поедем в хорошую клинику, мы…

— Леся никуда с вами не поедет, — жестко отрезал Макс, вставая между нами.

И я была безумно благодарна ему за это. В тот момент больше всего на свете мне хотелось спрятаться за его широкую спину от всего мира. Побыть, наконец, слабой маленькой девочкой в его руках.

Я и сама не поняла, почему так отреагировала на родителей. Еще не разобралась в собственных чувствах и обилии эмоций.

— Кто Вы? — задвинув маму за спину, уточнил папа. — Капитан Каменев, я правильно понимаю?

— Я — ее муж, — спокойно сообщил Макс и подмигнул мне, посмотрев через плечо.

— Муж? — мама широко распахнула глаза и непонимающе уставилась на меня.

— Потом разберемся, — отмахнулся папа. — Леся, собирайся!

— Нет! — категорично заявила я и повторила: — Нет!

— Дочка, мы знаем, что Даня с тобой сделал… — виновато разведя руками, прошептала мама.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— И что он со мной сделал? — сухо поинтересовалась я.

Мама беспомощно развернулась к отцу, требуя поддержки, но я поднялась, взяла Макса за руку и твердо произнесла:

— Мам, Макс — мой муж. И я без него никуда не поеду.

В этот момент палата начала стремительно заполняться людьми. Дэн, Снежка, Капа и Саша рассредоточились по комнате, с неудовольствием глядя на моего отца.

— Он не может быть твоим мужем, Леся, — ласково проговорил папа.

— Вы что, не в курсе? — вмешался Капацкий.

— Не в курсе чего? — спросил папа раздраженно.

— Того, что Ваша дочь не сумасшедшая! — как для слабоумных пояснил Капа.

— Ты мне про мою дочь не рассказывай!

— Хватит! — тихо выдохнул Макс, но неожиданно все замолчали и посмотрели на нас. — Сейчас я забираю Лесю домой. Завтра мы встретимся на нейтральной территории и все обсудим!

Брови отца сами собой поползли наверх — он не привык, чтобы с ним говорили в таком тоне. Макс сильнее сжал мою ладонь в своей, молчаливо поддерживая.

— Мам, пап, давайте сделаем так, как говорит Макс! Встретимся завтра и поговорим, ладно? Я очень устала и хочу отдохнуть.

— Доченька… — глаза мамы наполнились слезами, и я почувствовала острый укол вины. — Леся, мы так переживали! Я себе места не находила!

— Уважаемые родители, — снова вмешался Капацкий, — вот вам адресочек. Утром, часикам к десяти, приезжайте. Макс, бери жену — и в тачку, мы за вами, — явно желая избавиться от лишних ушей, скомандовал Иван. — Дэн, ты свою тоже забирай. А я к доктору за назначениями, в магаз и к вам!

Что примечательно, все молча начали выполнять указания Капы. Макс подхватил меня на руки и вынес из палаты прямо в сорочке и больничных тапках. Дэн сделал то же самое со Снежкой, и мы все вместе направились к выходу. Саша с Иваном остались в палате…

Пока мы шли к машинам, на нас все косились. И неудивительно! Двое суровых мужчин несли на руках девушек в больничных сорочках и тапках. Чумазых и напуганных.

Макс усадил меня в свою машину и поехал за Дэном, управляя одной рукой. В другой он держал мою ладонь, периодически обеспокоенно на меня косясь.

— Куда мы? — спросила я с любопытством.

— В поселок. Там Карина и Клим с Васей.

— Как дети? Испугались?

— Нет. Они не поняли, что произошло. Все в порядке, Лесь. Ты ни в чем не виновата.

— Знаю, — выдохнула я, — но от этого не легче.

— Дай себе время, — мягко произнес Макс. — Данила арестовали. Надолго. Он не уйдет, обещаю!

— Его место в психушке! Или на том свете!

— Организуем!

Макс хищно улыбнулся, а я поежилась. Только в этот момент до меня окончательно дошло, насколько Даня был опасен. Отвернувшись к окну, я погрузилась в размышления о родителях.

Сколько себя помнила, они всегда хотели сделать меня лучше, чем я есть. Я должна была хорошо учиться, заниматься спортом, вести себя как подобает дочери солидного мужчины. На моих плечах всегда лежала ответственность.

Они меня любили. Так, как умели. Иногда папа откладывал все свои дела, чтобы хотя бы час побыть со мной. Правда, это происходило очень редко. Мама каждый вечер ровно по два часа занималась только моими делами. Я чувствовала их любовь и заботу.

Но иногда мне казалось, что в родительском доме я словно связана по рукам и ногам бесконечными правилами. Облегчение наступало только в школе. Там можно было забыть, чья я дочь, и от души носиться по коридорам, громко смеяться и не бояться, что мне сделают замечание.

Это закончилось, когда меня в первый раз похитили. Мне было четырнадцать. После этого отец перевел меня на домашнее обучение.

Злилась ли я на родителей? Нет! Они пытались меня защитить так, как умели.

Но в последние месяцы на меня столько всего свалилось, что я хотела только одного — покоя. И его давал тот, кто стал моей жизнью — Макс.

Он перевернул все! Стал всем. И больше всего на свете в тот момент я хотела отгородиться от всего мира и просто побыть с ним вдвоем. Без оглядки на прошлое, без страха за будущее.

Пока я предавалась воспоминаниям, мы подъехали к нашему дому в охраняемом поселке. Машина Дэна уже стояла у ворот, а самих Грозовских не было видно. Выйдя на улицу, я по своей уже излюбленной привычке взяла Макса за руку, и мы пошли в дом.

— Леся! Наконец-то! — выдохнула Карина, заметив меня. Тут же подбежала, и мы крепко обнялись. — Как вы? Боже, я тут чуть с ума не сошла!

— Все хорошо, — заверила я, совершенно не ожидая, что Клим, а следом и Вася тоже захотят обняться.

Вася критично осмотрел меня с ног до головы и с улыбкой выдал:

— Худая-то какая! Непорядок!

— Через полгода я стану похожа на шарик, не волнуйтесь, — ответила смущенно.

До Васи дошло не сразу, а вот Карина отодвинула мужчин и снова обняла меня, радостно прошептав:

— Как же я за вас рада!

— Спасибо!

— Чему она радуется? — не понял Клим. — Тому, что Леся похудела? Или тому, что скоро наберет?

Карина развернулась к мужу и терпеливо пояснила:

— Леся беременна!

Клим крякнул и перевел взгляд на Макса.

— Охренеть!.. — протянул он, протягивая моему мужу ладонь для рукопожатия.

— Мне нужно в душ, — сказала я Карине.

— На первом этаже Снежка с Дэном, идите на второй. Ты голодна?

— Не уверена. Спать очень хочется, — призналась я и зевнула.

— Я принесу все в вашу комнату, — пообещал Вася, — отдыхайте, будущие родители!

В глазах Васи было столько отеческой теплоты и участия, что, казалось, оно окутывает с головой. Я не могла не улыбнуться ему в ответ.

Макс обнял меня за талию и повел на второй этаж. Вместе со мной вошел в ванную, включил душ и помог мне снять одежду. Быстро разделся сам, и мы вместе встали под струи воды.

Я смотрела на него голодными глазами… На то, как он тянется за мочалкой, как льет на нее гель для душа. Как берет мою ладонь, чтобы смыть с нее копоть и грязь.

Макс медленно меня намыливал, лаская каждый сантиметр тела. Погладил скулу большим пальцем так щемяще нежно, что я невольно закатила глаза от удовольствия. Плавно развернул меня к себе спиной и зарылся пальцами в волосы, массируя кожу. Я тихонько застонала и оперлась ладонями о кафель, чтобы не потерять равновесие.

Помыв мне голову, Макс аккуратно смыл пену и тихо прошептал на ухо:

— Леся, потерпи еще минуту. Ты засыпаешь.

Я вскинулась, пытаясь сбросить с себя оковы сна, но веки, словно налитые свинцом, не поднимались. Сладко зевнула… Макс заботливо укутал меня в полотенце, немного обтер и понес в нашу комнату.

А в тот момент, когда он закрыл дверь, я тут же проснулась от непередаваемо вкусных ароматов, которые царили в комнате. Вася постарался от души. На подносе не было особых изысков, но запах от еды стоял просто умопомрачительный.

Усадив меня на постель, Макс заметил, как жадно я смотрю на еду, весело хмыкнул и протянул кружку с куриным бульоном. А потом так же весело наблюдал, как я пытаюсь поесть и при этом не уснуть.

— Спасибо, — выдохнула я, отставляя пустую посудину. — А ты? Почему не ел?

— Позже, — пообещал Макс, — ложись.

Он помог мне выпутаться из полотенца, уложил, сам лег рядом и крепко обнял, прижимая меня спиной к своей груди. Положил ладонь на живот и шепнул:

— Спи. Ты в безопасности!

— Знаю. Я люблю тебя…

И зевнула, устраиваясь поудобнее.

— Люблю.

Это было последнее, что я услышала, уплывая в глубокий спокойный сон.

Утро было добрым. Очень. Проснуться в объятиях любимого мужчины, собственного мужа — что может быть лучше?

Я сладко потянулась, потерлась носом о плечо Макса и положила ладонь на живот, все еще не в силах осознать факт своего неожиданного материнства. Внутри все сжималось от невозможной нежности к тому, кого я еще не знала, но уже любила всем сердцем.

Неожиданно на мою ладонь легла другая — большая, жесткая и немного шершавая. Макс легко погладил мои пальцы и прошептал:

— С ним все будет хорошо. Завтра съездим к другому врачу.

— Нужно просыпаться, да? — зевнула я, желая весь день провести с ним в постели.

— Родители приедут, — напомнил он.

Пришлось вставать и приводить себя в порядок, гадая, чего ждать от мамы с папой. Я чувствовала, что разговор предстоит тяжелый, и очень нервничала.

— Завтрак! — безапелляционно велел Макс, когда я вернулась из ванной комнаты. — Не тошнит?

— Немного голова кружится, но, скорее всего, это от волнения, — улыбка получилась слегка натянутой.

— Я больше не позволю никому решать за тебя, Леся! — жестко произнес он. — Это твоя жизнь, и распоряжаться ею ты будешь сама.

— Кажется, мне придется заново учиться это делать. Ты поможешь мне? — подойдя к Максу, обняла его за талию и крепко прижалась к нему.

— Всегда, — выдохнул мой муж. — А теперь завтрак, — напомнил он и легонько подтолкнул меня к выходу.

В кухне Иван уже что-то помешивал в большой кастрюле. Заметив нас, обернулся с широкой улыбкой:

— Цените меня! Леся, специально для тебя — овсянка!

— Какая прелесть! — не удержалась я.

Улыбнувшись Максу, сделала два шага к Ивану, встала на носочки и чмокнула его в колючую щеку.

— Кажется, я придумала имя нашего сына. Иван! Иван Максимович Каменев.

Капа растерялся, стиснул в руке ложку и беспомощно взглянул на Макса. Мой муж оперся плечом о косяк и кивком подтвердил мои слова.

— Я… Я…

Похоже, впервые Капа не знал, что сказать. Он просто перевел взгляд на кастрюлю и нервно поправил очки на носу, чтобы спрятать слезы, вдруг наполнившие его глаза.

— Я не против! — выдал наконец, взяв себя в руки. — Отличное имя, да!

Иван рывком привлек меня к себе, почти по-отечески обнял и протянул Максу ладонь. Муж ее крепко пожал, и они снова обменялись многозначительными взглядами, что-то молча обсуждая.

— Давайте завтракать, — скомандовал Капа. — Сейчас остальных позову.

Но позавтракать нам не дали. Когда почти вся наша большая дружная компания, за исключением Саши и Васи, собралась за столом, у ворот раздался звук клаксона. Макс недовольно поднялся и выглянул в окно.

— Что там? — спросил Дэн. — Ждановы?

Макс молча кивнул и пошел встречать моих родителей. А мне уже кусок в горло не лез. Отложив ложку в сторону, я гулко сглотнула, пережидая, пока пройдет приступ дурноты, и перед глазами перестанут плясать темные круги.

— Леся, успокойся, тебе нельзя нервничать, — спокойно и твердо произнес Иван.

— Не говорите им пока про ребенка, я сама должна… — попросила я, оглядев всех по очереди.

Друзья согласились с моим решением, и мы все повернулись в сторону входа, где родители в полной тишине входили в дом. Когда они появились на пороге кухни, я закусила губу и отвела взгляд.

— Леся! — позвала мама.

— Мы хотим поговорить с дочерью наедине! — потребовал отец, который явно был недоволен ситуацией.

— Кабинет в вашем распоряжении, — махнул рукой Дэн.

— Наедине не получится, я иду с Лесей, — отрезал Макс, когда я поднялась.

— С Вами, Максим, я хотел бы поговорить отдельно, — произнес папа.

— Значит, поговорим, — пообещал ему Макс.

Мы прошли в кабинет. Я села на небольшой диван рядом со своим мужем, мама нервно устроилась в кресле напротив, а отец встал у окна, сцепив руки в замок за спиной. Все молчали. Никто не торопился начинать разговор.

Наконец папа, недовольно пожевав губами, потребовал:

— Леся, я хочу знать, как все было на самом деле.

— Не стоит заставлять ее снова все это проживать, — возразил Макс непреклонно.

— Я Вас не спрашиваю, капитан. Мы еще выясним, каким образом Вы обошли закон и женились на моей дочери, не имея на это никаких прав.

— А Вы, значит, имеете на нее права? — опасно сузив глаза, спросил Макс. — Леся — взрослый человек, и сама может решать, что ей делать!

— Илья! — вмешалась мама. — Мы приехали не ругаться!

— Вы приехали ее забрать, — произнес Макс уверенно. — И я даже знаю, зачем. Повезете к психиатрам, чтобы проверить, действительно ли она не двинулась умом? Так вот, Леся была на независимой экспертизе, где пять докторов нужного профиля подтвердили — шизофрении у нее нет. Данил дает сейчас показания о том, что конкретно он делал. В частности, с Лесей. Но Вы все равно не можете признать, что ошибались, да, господин Жданов? Не можете принять то, что держали около себя психопата. И Вам проще обвинить во всем Лесю, иначе просто утонете в своем чувстве вины перед ней.

— Не лезь, Каменев! — жестко произнес отец, яростно сверкая глазами.

— Она не вещь. Она — моя жена. Законная, — отрезал Макс.

— Законность вашего брака легко оспорить, — папа так и не мог признать свою неправоту.

— Зачем? — подала я голос. — Зачем вы приехали?

— За тобой, дочь! — не выдержала мама. — Мы во всем разберемся, все выясним, но дома!

— А я дома, — пожала я плечами, горько сожалея о том, что согласилась говорить с родителями. — Мой дом там, где мой муж, мама.

— Леся… Даня — он… Он тебя принуждал, мы знаем, и он ответит…

— Что Даня делал? — услышав мамины слова, я неожиданно развеселилась. — К чему принуждал? Вы до сих пор ничего не поняли? Ему не нужно было мое тело.

— Все, хватит! — не выдержал папа. — Собирайся, поехали, дома все обсудим. Ты не останешься здесь! Моя дочь не будет жить с аферистом!

Я была слишком потрясена, поэтому не заметила, когда именно распахнулась дверь. И обернулась только на знакомый голос Васи. Видимо, услышав последнюю реплику отца, он насмешливо произнес:

— Аферистом? Господин Жданов, Вы ничего не перепутали?

Взглянула за спину Васи, и если бы стояла в тот момент, то непременно бы рухнула, потому что в комнату вошел Жека, мой бывший сосед. Только был он чисто выбрит, бодр, свеж и совсем не похож на алкоголика!

Развернулась к Максу, молча требуя объяснений. Но муж только кивнул головой в сторону вошедших, мол, сами все объяснят.

— На своих людей не надейтесь, — продолжал тем временем Вася, с которого в тот момент слетела маска доброго дядюшки и нашего общего кормильца, показав истинное лицо хитрого и расчетливого… офицера? Хищника?

Я вспомнила слова Макса о том, что Вася был его наставником. Так вот в тот момент перед нами был не добродушный владелец кафе и прекрасный повар, а именно наставник. Воин.

— Что ты сказал? — вскинулся папа.

— То, что все твои, которые кружили вокруг дома, теперь не кружат. Илья, не дури! Макс не врет, Леся — тоже. Я говорил с твоим бывшим начальником охраны лично. Не понимаю, как ты не разглядел в нем психопата.

Слушая их краем уха, я не могла оторвать глаз от мамы и Жеки. Они смотрели друг на друга так, словно были давно знакомы. И я готова была дать голову на отсечение — маму напугало его появление.

— Здравствуй, Леся! — подмигнул мне Жека. — Привет, Лиза!

Мама побледнела и вжалась в спинку стула, затравленно глядя на моего бывшего соседа, и совсем съежилась, когда Жека произнес:

— Скажи ей правду, Лиза! Пришло время!

Глава 23

— Что здесь происходит? — не выдержала я и подскочила на ноги. — Я требую объяснений!

— Имеет право, — подтвердил Жека, запирая за собой дверь. — Лиза, ты расскажешь или я?

— Что она должна рассказать? — мои руки судорожно сжались в кулаки.

— Леся! — мягко позвал Макс.

— Я хочу знать, что здесь происходит! — воскликнула в отчаянии.

— Я все расскажу, — успокаивающе произнес Жека, подходя ко мне. — Сядь, пожалуйста, разговор будет долгим!

Плюхнувшись на диван, я сложила руки на груди:

— Я слушаю.

— Меня зовут Дорофеев Евгений Анатольевич, — спокойно сказал мой бывший сосед. — Я сотрудник Федеральной службы безопасности, подполковник, если точнее. Думаю, нужно начать историю с самого начала. Я расскажу то, что знаю. Если ошибусь — Лиза поправит. Да, Лиза?

Он со значением глянул на маму, которая согласно кивнула, опустив плечи.

— Двадцать пять лет назад, Леся, твоя мама познакомилась с Константином Дорофеевым — молодым и очень амбициозным военным. Он был гениальным инженером с фотографической памятью, и его взяли в разведывательный отряд сапером. Он по-настоящему служил Родине. И очень любил твою маму. Очень. Я не знаю, что именно у них произошло, но через некоторое время они расстались. Костя уехал на задание, а твоя мама осталась дома, беременная тобой.

Потрясенно раскрыв рот, я попыталась дышать ровно. Такого я не ожидала. Казалось, мой мир на глазах переворачивается с ног на голову.

— Да, Леся, я — твой родной дядя, брат твоего биологического отца. Костя погиб десять лет назад на задании. Но знай, что он очень тебя любил. Очень. Твоя мама, уже будучи беременной, вышла замуж за Илью Жданова. И родила тебя в законном браке с ним. А Костя с головой ушел в работу. Но когда возвращался в город, всегда находил возможность увидеть тебя. Пойми его, девочка, он мог в любую минуту погибнуть на задании. Да и господин Жданов предупредил Костю, что приближаться к тебе не стоит. И он считает себя твоим настоящим отцом, Леся.

Я перевела взгляд на папу, который обессиленно прислонился к стене и, не отрываясь, смотрел на меня. Внутри все перевернулось от его страдающего взгляда.

— Так вот, Костя начал замечать некоторые странности в твоем поведении, когда ты была дома. И попросил меня приглядывать за тобой. Когда в вашем доме появился Колосков, меня это напрягло. Я навел справки. И хотя ничего подозрительного на него не нашел, однако что-то настораживало меня. Шли года, ты выросла. Когда я узнал, что ты якобы сошла с ума — не поверил. И чуйка не подвела. Я не мог вмешаться напрямую, но помог тебе тогда сбежать из клиники. Это я заставил врача отменить твои назначения и помочь с побегом и уже не рискнул оставить тебя одну. Но не знал, как рассказать тебе всю правду. В одном я был уверен — Данил что-то затевает. А потом появилась зацепка, затем еще одна — и мы узнали, что он продает важные данные другой стране. Пойми, я — человек системы, и должен был все сделать правильно. Поэтому я не мог просто прийти в ваш дом и арестовать его. И убить тоже не мог, хотя следовало бы, — Жека мотнул головой и сжал челюсти. — Есть приказы, которые я обязан выполнять.

— Я понимаю, — подала я голос.

— Ты — дочь своего отца, Леся. Дочь Кости. Вы очень похожи.

— Ты скучаешь? — тихо спросила я. — По брату.

— Очень, — выдохнул Жека. — Я знал, что его профессия очень опасна, но для меня его смерть… Я до сих пор не верю. А у тебя его глаза.

Я почувствовала, как по щеке катится слеза. Стало очень горько и обидно… И за Жеку, и за то, что я никогда не увижу своего биологического отца, и за то, что все сложилось именно так.

А еще я испытала дикое облегчение от мысли, что Макс давно отошел от дел, и мне не придется волноваться о нем, когда он на задании.

— Ты всегда была моей дочерью. Настоящей, — вдруг произнес папа. — Я любил и люблю тебя как родную, Леся. Объясни мне, что между вами с Колосковым происходило! Я ничего не понимаю! Я задействовал все связи, но ничего не узнал! Никто ничего не говорит!

— Я объясню, — вызвался Жека. — Даня и еще несколько десятков таких же психопатов организовали клуб. Его члены любили устраивать игры с жизнями и психикой людей. Любых. Леся попала в жернова такой игры, когда отказалась стать женой Колоскова. Ее профессионально и методично выставляли шизофреничкой. Половина твоих работников была им куплена, и все с удовольствием подтверждали тебе и Лизе, что Леся не в себе. А ты поверил. И ты, Лиза! Как ты могла не верить родной дочери, если достаточно было поговорить с ней полчаса, чтобы понять, что она нормальная?

— Я… Она говорила такие странные вещи… Я долго не верила, очень. Мы ездили к специалистам…

— Купленным, — перебил Жека. — Все специалисты, к которым ты обращалась, были либо куплены, либо напуганы. А вы с Ильей были слишком поглощены личными переживаниями, чтобы прислушаться к дочери и помочь ей. Вместо этого вы позволили закрыть ее в психушку!

— Мы думали, там ей помогут… — мама всхлипнула и покосилась на отца, который был белее мела.

— Ей помогли. Чужие люди, — продолжал Жека. — Я, Макс и его друзья.

«Сильный ангел-хранитель!» — крутилось у меня в голове вместе с мыслью, которую я никак не могла поймать. Она все время ускользала, словно кончик нити из пальцев…

Ангел-хранитель!

— И ты, Илья, зря злишься на Макса. Все, что он делал — только во благо Лесе. И она его любит, это же очевидно!

— Нам ничего не объяснили. Только то, что Данил нашел мою дочь и где-то удерживает. Я вообразил самое худшее…

— Это не самое худшее, папа, — грустно улыбнулась я. — Хуже, когда родные люди тебя не слышат. Хуже, когда ты совсем одна наедине с психом, хотя вокруг куча народа. Хуже, когда тебе не верят самые дорогие люди. Поверь, вот это по-настоящему страшно. Данил никогда меня не вредил мне физически. Ему больше нравилась сама игра. И похитил он не только меня, но и Снежку, мою новую подругу. Настоящую. Знаешь, папа, они мне сразу поверили — Макс, его друзья, их жены. Никто из них ни на секунду не усомнился в том, что я говорю правду!

Обида и боль прорвали плотину и затопили с головой. Хотя я понимала, что не во всем объективна. Неизвестно, как бы я отреагировала в такой ситуации на месте родителей…

Было очень горько еще и от того, что не они, а Жека — фактически чужой для меня человек — сразу же почувствовал неладное. И ангел-хранитель, который трижды спасал мою жизнь…

— Почему ты рассталась с Константином? — развернулась я к маме. Язык пока не поворачивался называть этого человека отцом.

— Потому что я настоял, — вздохнул папа, зарываясь пятерней в волосы.

Устало потер лицо и сделал шаг в нашу сторону.

— Я слишком сильно любил твою маму. Жить без нее не мог. И не могу. Я сделал все, что от меня зависело, чтобы она была со мной. Добивался ее так, как никого в жизни. И пообещал, что со мной Лиза будет счастлива, обеспечена, и ее ребенка я приму как своего. Я отобрал твою маму у твоего отца. Но облажался… Позвольте нам остаться с Лесей наедине, — попросил папа всех присутствующих.

Макс вопросительно посмотрел на меня, и я кивнула. Мы остались втроем: я, мама и папа.

— Твоя мама не виновата, — страдальчески скривившись, заговорил он снова, — вини меня, если хочешь. Я был слеп, глух и верил фактам, а не сердцу. Но знай, что я тебя люблю и все сделаю для тебя.

— Оставь в покое Макса! И наш брак оспаривать тоже не нужно. Я люблю его!

— Прости нас, Леся. Мы вели себя как идиоты, — не выдержала мама. — Я плохая мать. Очень плохая. Но буду надеяться, что ты когда-нибудь сможешь нас простить!

— Мне нужно время, — ответила я честно.

— Мы дадим тебе столько времени, сколько понадобится, — пообещал папа, потирая ладонью грудь. Там, где сердце.

— Тебе плохо?

— Нет, дочка. Все хорошо, — вымученно улыбнулся отец.

А мне подумалось, что Макс был прав. Отец действительно буквально задыхался от чувства вины. Он всегда был таким. Папе сложно было признаться, что он в чем-то неправ. Сильный, властный мужчина, который никогда не боялся препятствий и часто шел по головам. Отец всегда был очень жестким человеком. Он всегда считал себя правым, и его мнение могла оспорить только мама. Мягко, как умела лишь она.

Я не знала, что именно чувствовала. Не понимала. Лишь одно осознавала точно — не мне их судить. Но мне решать, злиться на них за мнимое предательство, за то, что лишили возможности узнать настоящего отца, за то, что не верили мне и до последнего считали сумасшедшей, или простить. Простить и попробовать заново выстроить хоть некоторое подобие семейных отношений.

— Пойдемте пить чай, — предложила я, чтобы немного отвлечься.

Мне необходима была пауза, чтобы уложить в голове все то, что узнала.

— Пойдем, — быстро вытерев слезу на щеке, согласилась мама.

Первой выйдя из кабинета, я буквально врезалась в Макса. Он стоял у двери, нисколько не стесняясь того, что подслушивал. Улыбнулась ему с грустью и громко произнесла:

— Мы решили выпить чаю!

— Сейчас организуем, — миролюбиво пообещал Капацкий. — И завтрак, Олеся! Ну я, что ли, контролировать должен?

— Завтрак так завтрак, — покорно согласилась я, топая за Иваном.

Родители уехали через час. Дружных посиделок не получилось. За столом все тяжело молчали, только изредка обмениваясь репликами. Каждый думал о своем.

Мама с трудом скрывала слезы, папа задумчиво рассматривал Макса. Жека явно хотел поговорить со мной наедине. А меня мутило. Накатила ужасная слабость, и единственное, о чем я могла думать — что просто хочу лечь в постель.

Помахав родителям рукой на прощание, пообещала, что обязательно позвоню на днях. Взяла Макса за руку и потащила в нашу комнату. Заперла за собой дверь и решительно произнесла:

— Это может прозвучать как бред, но я спрошу: это был ты? Мой ангел-хранитель? Тот, кто привез меня в больницу после первого покушения, кто предотвратил второе… Ты?

— С чего ты взяла? — спросил Макс, приподняв бровь и с трудом скрывая улыбку.

— Не знаю, — призналась я. — Ошиблась, да? Меня всегда волновал вопрос: кто он. А потом появился ты и…

— Ты не ошиблась. Это был я.

— Ты знал Костю? — выдохнула я.

— Иди ко мне.

Макс обнял меня. Мы легли на постель, и он продолжил, уложив мою голову себе на плечо:

— Костя был моим командиром после учебки. И незадолго до смерти рассказал, что у него есть дочь. Он очень за тебя волновался. Чувствовал, что что-то не так. Впервые я тебя увидел в день первого похищения. И да, это я привез тебя в больницу тогда. И потом приглядывал. Но я тоже воевал, Леся, и не мог постоянно присматривать за тобой.

— Расскажи о нем, — попросила я, рисуя указательным пальцем узоры у Макса на груди.

— Он был офицером. Настоящим мужиком. Я бы даже сказал — гением. У него было чему поучиться. И Жека прав — у тебя его глаза. Когда Костя погиб, очень многие горевали.

— Где его могила?

— Хочешь съездить? Думаю, пока не стоит. Чуть позже я тебя отвезу, если захочешь.

Макс неожиданно перевернул меня на спину, оперся локтями по обе стороны от меня и горячо зашептал:

— Я потерял тебя тогда. Когда узнал, что ты лежишь в клинике — отправился туда, но ты сбежала. И я искал. Семь месяцев искал. И страшно представить, что было бы, если бы не нашел.

— Но ты нашел, — улыбнулась, погладив его по щеке. — И я безумно счастлива, что ты есть в моей жизни.

Прикрыв глаза, он уперся лбом в мой лоб:

— Я тогда даже и подумать не мог, что все так сложится. Когда шел выполнять обещание, когда нес тебя в больницу. Кто знал, что из того испуганного подростка вырастешь именно ты?! И я буду до конца жизни благодарен Косте, что он попросил именно меня приглядывать за тобой!

Я обняла мужа за шею и потянулась за поцелуем.

Все проблемы мы решим позже. Поговорим с родителями, Жекой, съездим на могилу к отцу и вернемся домой. А пока мне нужно немного времени с мужем, чтобы понять и осознать свою новую счастливую жизнь, где появилось сразу двое любимых мужчин — Ванечка и Макс.

ЭПИЛОГ

Три года спустя.

Макс

Стоя у машины, я с улыбкой наблюдал, как моя беременная жена плещется в речке вместе с нашим старшим сыном Ваней. Не мог отвести от нее взгляд… По прошествии трех лет Леся казалась мне еще более привлекательной, чем раньше. Особенно учитывая пока еще небольшой, но уже заметный животик. Если верить моей жене — мы ждали второго сына. А она не ошибалась.

Леся изменилась. Перестала бояться, закрываться и стала настоящей женщиной. Ласковой, нежной, любящей и заботливой. И только моей.

Мы многое пережили за эти годы. От недопонимания с родителями до ее личных травм. Отголоски присутствия Дани в ее прежней жизни мы уничтожали еще долго. Лесе снились кошмары, мучила тревожность. Она часто подскакивала ночью, чтобы проверить, закрыт ли замок на входной двери. Вздрагивала, когда кто-то стучал в дверь, и плохо принимала незнакомцев, всегда неосознанно прячась за мою спину.

Я нашел выход из этого, купив небольшой домик на окраине города, прямо в лесной зоне. Оказалось, что это было лучшим решением, потому что там Леся ожила. Природа, речка и отсутствие городской суеты стали для нее лучшим лекарством.

Мы часто и подолгу гуляли по лесу, научились собирать грибы, жарили мясо на углях во дворе.

А когда родился Ваня, Леся словно засияла изнутри. Все ее страхи остались позади, и она, наконец, полностью доверилась мне и жизни. Улыбка не сходила с ее прекрасного лица. Я всегда спешил поскорее вернуться домой. Туда, где ждали меня жена и сын. Туда, где мое каменное сердце становилось плюшевым, где двое самых любимых людей заставляли меня учиться демонстрировать свои эмоции.

Я хорошо помнил день, когда родился Ваня, был с Лесей на родах, потому что знал, что понадоблюсь ей. Я стал каменной стеной за ее спиной. Тем, у кого она черпала силы. И отдал бы всего себя за ее счастье.

Мы нашли лучшую клинику, Леся рожала под эпидуральной анестезией, потому что я не смог бы выдержать ее боли.

Когда мне в руки вложили крохотный комочек, завернутый в пеленку, показалось, что Земля перестала вращаться, а время остановилось. Ваня смотрел на меня, а я боялся дышать, настолько крохотным и хрупким он был.

Именно тогда я в полной мере осознал, насколько сильная у меня жена. Я и до этого ею восхищался, но в день рождения сына готов был бросить к ее ногам весь мир! Леся же устало попросила просто ее поцеловать.

На выписку приехали не только друзья, но и мои родители и сестры. Леся, вопреки всем моим опасениям, сразу же нашла общий язык с моей семьей. И часто звонила маме, когда ей нужен был совет.

Со своими родителями она поддерживала связь, но всегда была с ними закрыта. Мы приглашали их в гости, они нянчились с внуком, но в свою душу Леся их не пускала. Илья Жданов предлагал мне место в своей компании, но я отказался. Зато неплохо сдружился с Владом — сводным братом Леси. Она всегда принимала Влада очень тепло, когда он приезжал из Англии погостить.

А Жека стал Ване настоящим дедушкой. У него не было своей семьи, он никогда не был женат и не имел детей, но с удовольствием возился с Ваней.

Год назад мы все вместе посетили могилу Кости. Пока Жека рассказывал Лесе смешные истории из их детства, я мысленно благодарил бывшего командира за дочь. За то, что назначил меня ее ангелом-хранителем.

Вынырнув из воспоминаний, я сделал шаг вперед, затем еще один, снял темные очки и затаил дыхание, когда Леся заметила меня и счастливо улыбнулась, стирая с лица капли воды.

— Папа! — радостно завопил Ваня, срываясь ко мне.

Я подхватил сына на руки и усадил на шею, не обращая внимания на то, что футболка мгновенно намокла.

Леся осторожно поднялась и медленно подошла к нам. Обхватив мое лицо ладонями, очень нежно поцеловала:

— Ты рано сегодня.

— К нам приедут гости, забыла? Пришел помочь тебе.

— Вася уже звонил и заявил, что сам привезет все, что нужно, — засмеялась Леся. — Сказал, что на всех хватит и еще останется. С днем рождения, любимый!

Леся так открыто и счастливо улыбнулась, что я тоже не смог сдержать улыбки. Я не любил отмечать дни рождения до встречи с ней. Но у моей жены легко и играючи получалось превращать любое событие в праздник.

— Накинь полотенце — простудишься, — попросил я, заметив, что ее кожа покрылась мурашками.

— Я не замерзла, Макс, — томно прошептала она, окинув меня изголодавшимся взглядом.

Я загорелся мгновенно, но был схвачен за уши сыном, который требовал вернуть его в воду.

Леся начала утешать ребенка:

— Ванечка, сейчас приедут гости. Мы с тобой завтра поплаваем, хорошо?

Я был более решительным: просто снял сына с шеи и поднял в воздух. Ваня раскинул руки, изображая самолет, и мы быстрым шагом пошли к дому. Сын заливисто смеялся, мгновенно забыв о своей предыдущей хотелке.

— Полотенце, Леся! — напомнил я.

Моя жена фыркнула, но завернулась в большое махровое полотенце, собрала вещи и с мечтательной улыбкой на губах неторопливо отправилась вслед за нами.

Войдя в дом, я аккуратно опустил сына на пол и обтер его полотенцем. Снял свою мокрую одежду, пока Леся переодевалась в комнате, и достал с полки новый конструктор. Наш сын просто обожал их, и мог часами собирать различные фигуры. У Вани загорелись глаза, когда он увидел огромную коробку с разноцветными деталями.

— Ты его разбалуешь! — весело пожурила меня Леся, появляясь на пороге.

— А кто его еще будет баловать, кроме меня?

Подмигнув сыну, я помог ему раскрыть коробку. Высыпал детали и усадил Ваню на диван.

— Дай подумать… Все! Его балуют все! Капа без конца таскает технику, назначение которой я с трудом понимаю, Дэн со Снежкой покупают ему машинки, Жека готов выполнить любую его прихоть. К слову, он обещал покатать Ваню на машине с мигалкой.

— На машине с мигалкой я его и сам покатать могу, — произнес я, обнимая жену.

— А Саша недавно купил ему снайперскую винтовку! В натуральную величину! — продолжала бурчать Леся. — Скажи, зачем она ему?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— Да, винтовка ему действительно не нужна, — согласился я, желая уберечь сына от своей судьбы, хотя он уже сейчас показывал чудеса меткости и усидчивости.

— Вот! А я не могу быть с ним строгой, — Леся посмотрела мне в лицо и недовольно нахмурила брови.

— И не надо. Ты и так лучшая мама для него, — не удержался, взял жену за подбородок, притянул к себе и поцеловал.

Я дурел от нее… От ее запаха, тепла, прикосновений. Даже от взгляда. Положил ладонь на ее животик и замер, потому что как раз в этот момент Каменев-самый младший сильно толкнулся мне в ладонь.

— Не буянь, — строго произнес я, склонившись к ее животу. Обхватил обеими руками и поцеловал, за что сразу же получил в нос еще один удар. — Надеюсь, Костя родится футболистом, а не боксером, — весело сказал жене, подняв голову.

— А я как надеюсь! — Леся провела ладонью по моим волосам, закусив губу, и озадаченно спросила: — Интересно, где все?

— Едут, — уверенно сообщил я, — через пару минут будут.

— Я до сих пор не понимаю вашей связи. Как вы умеете друг друга чувствовать?

— И не нужно.

Потому что эта связь была выстроена там, куда никогда в жизни не попадут Леся и мои сыновья. Я об этом позабочусь.

— Макс, — мурлыкнула моя жена, — а ты знаешь?

— Что, родная?

— Знаешь, как сильно я тебя люблю? — она игриво стрельнула глазами.

— Уверен, что не сильнее, чем я тебя!

Улыбнулся, поцеловав Лесю в нос, и отправился на улицу встречать гостей в полной уверенности, что жизнь прекрасна, а я счастлив как никогда!