«Хвеномен» и не только

1. Орден Практической Магии

1. Путь на дыбу – он и есть путь на дыбу. Гарольд тяжело вздохнул. Сейчас бы все по-настоящему обдумать, так нет же, прямо к трапу вертолета прикатили, и, естественно, сразу же «на ее, ту самую». Разумеется, естественно, – поскольку, гибель сразу двоих из Высшего руководства Ордена еще не раз громко аукнется по нему, а сейчас предстоит не менее громкий дележ освободившихся мест в Иерархии Ордена. Но сначала предстоит «дележ его шкуры».

Без последнего никак уж не обойтись, – и на нем отыграются полной мерой. Надо было полагать, что в самоубийство Жанетты никто не верит и не поверит, сколько ни бейся.

Жанетта всегда вызывала зависть и страх, – наверное, даже сейчас все суеверно ждали ее появления в зальце: том самом зальце, где зачастую и вершились судьбы многих, где могут и возвысить, и уронить, либо сбросить на самое дно.

Да, и сам Гарольд, при всем том, что сам все видел, назад не оглядывался, но по сторонам его глаз так и шакалил, так и шакалил.

– А почему только с меня спрос? – И этому Гарольда наставники явно не обучали, но и такую науку личным примером преподать сумели. Взять того же Раймонда: как был безбашенным при проведении своих акций, так и в таких местах не позволял себе на шею сесть, но, знать, подходит к концу время Жанетт и Раймондов. – А с кого спрос должен быть, коли не смогли вы Жанетту и Раймонда защитить?

«Вот куда, стало быть, тянут? Половина группы уцелела, а спрос с меня?».

– Мы при всем своем желании не смогли бы успеть. Жанетта приказала ни в коем случае не вмешиваться.

– Во что не вмешиваться? – Будто бы, сами не знают, о чем идет речь.

– В их единоборство. Вы же сами знаете, какова могла быть реакция Жанетты в случае невыполнения ее распоряжения.

– Ее распоряжения? А было ли оно? Мы уже опросили девятерых, и у каждого своя версия той схватки, особенно, ее окончания. И только двое уверенно могли сказать, что Жанетта покончила с собой. А ты как считаешь? Нет, сначала ответь, почему вы решили выйти на тот остров?

– Жанетта и Раймонд решили, что туда сбежал Мастер.

– Да? А Эмина нам сказала совсем иное.

– Эмина? Она жива? Я почему-то в вертолете ее не видел?

На свой вопрос ответа он, разумеется, не услышал, зато, услышал вкрадчивый едва ли не шепот. – А что ты можешь сказать об Эмине? Говори только то, в чем точно и твердо уверен.

– Я сегодня даже в себе не могу быть точно уверенным.

– Что, так? – Получается, что в зальце присутствуют не только эти три человека, – да и те скрыты тенью и слепящими глаза светильниками за их спинами.

– Слишком много пришлось узнать того, что в голове не укладывается?

– Например?

– Да их множество, этих примеров. Вот вы, к примеру, можете мне пояснить, что это такое – эта Биомасса? И как из нее прямо на глазах выходят чудища, один другого страшнее?

– Всего скорее, это, всего лишь, абстракция ….

Но Гарольд уже не мог себя сдерживать. – И эта, как вы ее назвали, абстракция разбила вдребезги головы двум десяткам солдат и семи человек из второй боевой группы мозги повышибала?

– Ты сам это видел?

– А вы сомневаетесь? Я до сих пор каждый день до полуночи не могу уснуть, – пред глазами так и стоят расколотые черепа моих друзей.

– А как остальным удалось уйти?

– А это уже второе, что в голове не укладывается. Когда солдаты начали применять подствольные гранатометы, то эти чудища начали перемещаться по кромке тумана. Солдаты уже решили, что победа уже близка, и открыли огонь вслепую по туману. Тогда-то вдруг туман воспламенился, затем невероятный взрыв поглотил и этих чудищ, и наших.

– Я спрашиваю, как вам удалось уйти? – И, наконец-то, требовательно вопрошающий его человек отделился от тени. – Уточняю, как вам удалось выжить в этом взрыве?

Гарольд отчетливо понимал, что, оттого как будет понят его ответ, зависит его дальнейшая судьба, но тот пристально, – и так пристально, что мороз стремительно пронесся по коже, – посмотрел ему в глаза, и чеканным голосом проговорил. – Я желал бы абсолютной честности.

«Желал бы» для Гарольда прозвучало, как «за любой попыткой что-то утаить может последовать и настоящая дыба». И он ответил по возможности откровенно. – Когда Жанетта поняла, что мы это сражение проиграем, она направила десять человек, чтобы они прикрыли отход нашей группы. А сейчас не могу сказать, как, но прошли сквозь заслон чудищ тринадцать человек.

– Как ты можешь охарактеризовать тот взрыв? Чем-то он отличается от обычных взрывов, скажем, снаряда?

– Чем? – Честно говоря, Гарольд видел только начало взрыва, который застал его в шаге от щели, когда ….

– Это можете посчитать сумасшествием, – и это ваше право, – но мне как бы показалось, что люди начинают рассыпаться пылью, может быть, и мельче, но я не знаю, что такое, рассыпаться на атомы.

– Я тоже этого не знаю, – Поощрительно хмыкнул, – теперь-то Гарольд узнал в нем Великого Магистра Ордена. – Но сколько, как ты полагаешь, Биомассы взорвалось? Вся?

– Я не знаю, но думаю, что далеко не вся. – Ответил, было, Гарольд, но неуверенно добавил. – Я ее не понял. Совсем не понял.

– А что ты не понял? – Под напором Великого Магистра остальные в зальце как бы пропали. После того, как на Картера были совершены одно за другим два покушения, он стал, как бы невидимкой, а, по сути, всегда находился в тени, – в прямом смысле слова, и, если выходил из нее, то это становилось из рук выходящим событием. – Или что понял? Это очень важно.

– Я ее… не видел. Вы понимаете?

– Не понимаю, а мне очень хотелось бы это сделать. Нам обещалась сделать это Жанетта, но теперь ее нет. Я не вполне уверен, что на это решилась она сама, а не Биом. Биом – это более точное название. Биомасса, наполненная разумом. Кстати, Жанетта первой это поняла.

– Поняла, но сама полезла в пасть монстра. – Едко прошипел рядом с Великим Магистром располневший до неприличия один из тройки инквизиторов, то есть Средних Магистров. – И что это нам дало? Жанетты нет, вход нам туда практически закрыт. О других проблемах и говорить трудно.

– И что ты предлагаешь? Подвергнуть Биом тотальной инквизиции? Ну, что ж? Карты тебе в руки.

– У нас в наличии три барреля Биомассы. Позвольте мне начать с ними работу.

– Слушали ли вы Гарольда в самом начале?

– Что вы имеете в виду?

– Взрывы, дорогой, взрывы. А еще способность Биома проникать сквозь любые непроницаемые структуры.

– Но это ничем не подтверждено. – Тихо пробормотал Магистр, но Великий Магистр опустил свою тяжелую реку ему на плечо. – Пошлите кого-нибудь проверить те бочки.

– Разрешите мне их проверить. – Несколько обидчиво попросил Магистр, но Великий Магистр досадливо поморщился. – Ордену вы еще нужны живым.

– Что вы этим хотите сказать?

– Ничего иного, кроме того, как опасаюсь за вашу жизнь. К моему сожалению, многие факты свидетельствуют об этом.

– Какие факты? Какие факты? В конце концов, я не хочу ее взрывать.

– Ну, хорошо. Я сдаюсь. Поступайте, как хотите. Это, все-таки, ваша жизнь, а не моя.

И Великий Магистр снова переключил свое внимание на Гарольда. – Ты утверждаешь, что ее не видел?

– То, что мы видели в районе шахт, совсем не напоминало то, что было в пещерах.

И Великий Магистр показал, что он умеет быть не только вкрадчивым и обходительным. Он в один прыжок одолел расстояние до Гарольда, и чуть не вцепился за грудки. – Пещеры? Какие пещеры? Нам никогда не говорили про пещеры? – И вдруг понял, что сам себя загоняет в неловкое положение. – Говорили все, что угодно, но ни разу не говорили про пещеры. Да, я согласен, что подразумевалось наличие полостей, карьер, и чего-то подобного, но ни разу – про пещеры. Это возмутительно. И каковы они?

– Полагаю, бесконечны. Мы прошли по ним от США до России.

– И все это заполнено Биомом?

– Я понимаю, что говорю ересь, но все это заполнено чужеродной энергией.

– Да, ты прав. Это – ересь. Мы много спорили, и, в конце концов, пришли к четкому определению, что это есть Биом, то есть совокупность зачатков жизни, способной при определенных условиях обретать признаки жизни. А сейчас ты доказываешь, что там иная жизнь?

– Я не видел там жизни, в привычном для нас образе, там была чужеродная энергия.

– А что скажешь о монстрах, выходящих из Биома. Они-то откуда? – Великий Магистр чувствовал, что начинает медленно сходить с ума. – Были они, или не было?

– Были. Конечно, были. Но мы их видели только в одном месте. И еще их видели, когда был бой на другом острове. – Гарольд вдруг почувствовал себя рыбой, выброшенной на берег. – Но, кроме этого, в пещерах был свет. Много света.

– Тоже чужеродный? – Прорезался вдруг голос у еще одного.

– Не знаю. Наверное. Не наш дневной, конечно, но намного ярче, чем лунный. А теней, кажется, не было.

И вопросов больше не было, поскольку в залец ворвался бледный, как мел, Средний Магистр. И с воплем. – Все бочки – пусты. Все пломбы на месте, а бочки пусты.

– А я о чем предупреждал? Поехали, посмотрим. Гарольд, ты тоже с нами.

2. Внешне – все было в порядке. Замки и пломбы на своих местах, и даже, краска нигде не повреждена.

– А как ты понял, что бочка пуста?

– По весу. Открыть?

– Разумеется. – Но сам-то Великий благоразумно отступил за стенку.

Изнутри бочки оказались вылизанными до блеска. Все три. «А это, точно, они?». – Залить бочки водой.

Как бы ни так. – У всех трех бочек металл бочек превратился в частое сито.

И всех присутствующих на складе пробил такой животный страх, что все, не сговариваясь, почти бегом поспешили наружу.

И только там появился первый вопрос. – Кто-то рассмотрел, куда все это могло утечь?

– Сходить? – Воля неволей вызвался Гарольд, но его остановил Великий Магистр. – Бессмысленно. Биом способен проникать сквозь любые преграды, – и это не только мое мнение. А еще я начинаю склоняться на твою, Гарольд, версию, что суть Биома есть Энергия, и только Энергия.

Великий Магистр обвел всех долгим взглядом, и несколько грустновато сказал. – Нам надо много обдумать, – поэтому на сегодня собрание закрывается. Соберемся послезавтра в то же время. А тебя, Гарольд, прошу остаться со мной. Побеседуем накоротке. Хорошо?

«И что? Можно было отказаться?».

2. Заглядывая в непознанное

1. Хочешь – не хочешь, но приходится возвращаться в пещеру, пусть и ментально. Хотя иного приема Гарольд не ожидал, и потому все больше склонялся к «хочешь».

Вина было – пей – не хочу, еды тоже.

– Ты что обо всем этом думаешь? Куда могла вытечь биомасса?

– Жанетта не один раз говаривала, что Мастер собирал ее изо всех щелей, а откуда она в них стекала, даже она не знала. Но Жанетта однажды проговорилась, что Биом сам собирается с поверхности всей Земли, а Мастер только ускорил ее собирание.

– Ты, кажется, не дал ответа?

– Потому что, я не знаю его. Если верить Жанетте, то Биом из бочек уже держит путь к пещерам.

– Возможно-возможно. – Задумчиво проговорил Великий Магистр, и вновь потянулся к бокалу с виски. – И это обстоятельство накладывает на меня большие сомнения. А еще, тебе придется поднапрячься и вспомнить, как закончился бой в… пещерах.

2. – Не помню, я говорил это, или нет, но пули из винтовок не останавливали монстров. Возможно, они находили какой-то важный орган, – и монстры падали на пол, но через пару минут вставали, и шли, как, ни в чем, ни бывало. И только, когда солдаты применили подствольные гранатометы, разнося вдребезги головы монстров, к нам пришел успех.

– А маги чем занимались? Тоже стреляли?

– У кого было оружие, стреляли, но оно имелось только у пяти-шести магов, да и то без подствольных гранатометов. Если бы знать, мы бы забрали у охранников все винтовки, и взяли бы больше гранат. Остальные пытались напустить туману, но успеха вот почти не было.

Успеха, и в самом деле, было мало. Не бывало еще с ними такого, чтобы дюжина потомственных магов не смогла туман организовать. Казалось ведь, вот-вот образуется туман, а в итоге оказывалось все совсем, даже, наоборот.

Но не будешь же сейчас говорить, что тебе показалось, что Эмина ….

Да, нет же, не может такого быть. Эмину всегда считали и правой рукой Жанетты, ближней подругой.

– Где сейчас Эмина?

– Не пойму, зачем этот вопрос ты задаешь уже второй раз?

– Извините, но я смогу ответить только после встречи с Эминой. Вы можете устроить эту встречу?

– Не могу. Со вчерашнего дня Эмину не могут найти.

Со вчерашнего ли? Эмины не было и в вертолете, доставившем их с авианосца. И все вкупе с сомнениями давало внушительного размера пищу для размышлений.

Нет, тогда, в пещерах еще не видел ничего подозрительного в поведении Эмины, да и не до того ему было. Его только год назад приняли в группу ликвидации без права голоса, да, и принимал-то только в одной акции устрашения. Он и согласился на приглашение Жанетты, чтобы обрести необходимую уверенность в себе, – так заявила тогда именно она. А еще она сказала: «Наблюдай, учись, анализируй, а иначе, ты здесь не приживешься». Он и наблюдал. Потому что ничего другого пока не умел, тем более, туману напустить.

Наверное, он пока что не готов ни к одному из наставлений Жанетты. Стрелять? – это, пожалуйста, а как будешь наблюдать, если не тебя напирает такая силища. И как в таких условиях анализировать, если каждый боец на счету.

Признаться, поначалу Гарольд «потерял себя», к сожалению, не только поначалу, но и после змеиного шепота Жанетты: «Либо мы, либо они. Третьего нам не дно».

И Гарольд «услышал» ее, и «нашелся». Стыдно ведь быть сторонним наблюдателем, когда воюют даже женщины. Эмина, например. А где она? Или она уже ушла в щель? Нет, она, конечно же, не ушла, а вместе с магами нагоняет туман на наступающих монстров.

Гарольд сам по себе маг – абсолютно никакой, но, все же, добросовестно учился, в частности, тому, как напускать туман. И потому, не ускользнуло от его внимания, что Эмина действует совершенно не синхронно с остальными.

Или у нее своя задача? Жанетта предупреждала же его, что в критический момент его некогда будет предупреждать, но он, если согласен продолжить акцию, должен успеть нырнуть в щель. И ни минутой раньше, ни минутой позже.

Рано, пожалуй, Гарольд все-таки успокоился. Маги, – потомственные как-никак? – сумели-таки закрыть туманом свой рубеж, и вдруг Эмина протрубила в какой-то непонятный ему рожок, и туман, будто, ветром согнало.

Наверное, на том все бы и закончилось, если бы Раймонд не скомандовал открыть огонь из подствольных гранатометов.

И опять Эмина, как ему показалось, «отличилась»: подскочила к Раймонду, и принялась ему что-то гневно доказывать.

Вполне возможно, она предвидела, что случится через несколько минут. Но теперь уже не предъявишь ей обвинение.

3. Нет, все-таки придется рассказать, чего бы это ни стоило, а иначе сам себя сомнениями в могилу сведешь.

– Надеюсь, ты ошибся. – Примирительно проговорил Великий Магистр. – Забудь об этом. Она же ушла с вами?

Да, Эмина ушла с ними, и Гарольду уже стало не до слежки за ней.

Разумеется, им не было больше необходимости скрываться, но береженого, как говорится, бог бережет.

За щелью оказалась конусообразная воронка, из горловины которой имелся ход примерно в рост человека. Правда, метров через сотню он, все равно, вывел на основную трассу. Во всяком случае, на это указывали следы, недавно оставленные людьми.

Они спешили, но приходилось идти, аккуратно выбирая стежки среди россыпи камней, казалось, довольно долго. То один, то другой периодически спотыкался, и падал – и тогда устраивали небольшие перерывы.

Заканчивался уже четвертый час ходьбы, когда Эмина заметила, что количество следов стало почти в два раза меньше. Переговоров, как таковых, не было.

– Кто хочет идти вперед, идет вперед. Кто возвращается со мной, идет со мной без стонов и капризов.

Слава Всевышнему, возвращаться пришлось совсем немного, – метров триста-четыреста. А вот дальше начались роптания, – кому-то хочется идти в боковое ответвление, где даже света, к которому уже привыкли, нет. Но Жанетта была непреклонна, как никогда. – Мое решение прежнее. Кто – со мной, пошли.

И вдруг Жанетта остановилась и замерла. Потом торжествующе спросила. – Раймонд, сможешь уронить ту веревочную лестницу?

– Я смогу. Это моя работа. – Эмина, что всю дорогу шла безмолвно, на этот раз казалась совершенно непреклонной. И сбросила-таки ее.

Первым по лестнице поднялся Раймонд. Поднялся до самого конца веревки, но там не было выхода.

И опять Эмина оказалась на высоте. В прямом и переносном смысле, поскольку с первого подъема нашла «завешенный» вход, а вот первой соваться в туман не решилась. «Почему?». Именно в том момент в Гарольде и родилось первое подозрение. Впрочем, ему же и пришлось стать первопроходцем.

– Мне сказали, что ты был первым, кто прошел через Биом. – И Великий Магистр чувственно пожал Гарольду руку.

– Только в нашей группе. – Слегка смутился Гарольд, но Великий Магистр покровительственно похлопал его по плечу. – Будем надеяться, что она не стала последней. У нас есть на тебя виды, и я надеюсь, что ты нас не посрамишь.

– Я-то готов, но, когда мы шли к вертолету, выход Биомассы уже ушел в землю вместе с Мастером и его сыном.

– Да, это весьма неприятная новость. Как ты думаешь, зачем Мастер открыл на тот остров выход? В России, говоришь? Что он там мог искать?

– Трудно сказать. На остров регулярно приплывают одни и те же четыре человека. Вахтовиками себя называют. Возможно, у него с ними налажен контакт.

– Контакт? Что ж, это мысль. Увезли куда-нибудь в тайгу Ключ, – вовек не догадаешься.

– Что увезли? – Удивился Гарольд, но Великий Магистр успокоил его. – Не обращай внимание. Элементарное старческое брюзжание. Прости старика, – люблю иногда вслух размышлять.

3. Орден Туманной ПИрамиды

1.Иногда случаются и такие возвращения, когда не понимаешь, удачно все получилось, или провал полный. Если складывать на чаши весов то и другое, то не известно, которое перетянет. Речь, естественно, должна идти о нем, Чистильщике Кайстре.

Прежде всего, он не нашел ни одного, даже призрачного намека на ключ. Впрочем, не нашла его и Хелен.

И другой ключик не подобран, хотя, казалось, удается, как минимум, склонить на свою сторону Мастера.

– Ты его видел? – Все еще сомневался Грийон.

– Как тебя, и даже говорил с ним не одиножды.

– А что с Ключом?

– О Ключе, извини, речи ни разу не заходило.

– Понимаю, что Ключ – это, в основном забота Хелен, но и с твоих плеч она не снималась. – Повысил голос Грийон, но не к месту, – нет у него оснований, чтобы во так наезжать на Кайстра.

– Мы – Чистильщики, а не дипломаты.

– Оно и видно. Хелен без видимых причин побоище затеяла, и с кем? С какой-то Жанеттой.

– Не с какой-то, а с носительницей прежнего имени Хелен, и не Хелен, а Анжела.

– А с этого места прошу подробнее.

– В осиное гнездо Ордена Практической Магии ты нас послал, оказывается ….

– Так уж и осиное гнездо? – Все еще не впадал в тему Грийон. – Приходилось слыхивать о той Хелен, но это, отнюдь, не осиное гнездо.

– Если учесть, что там еще были Гарольд, Раймонд, Эмина и еще, как минимум, дюжина магов, Осиное Гнездо и есть. – Кайстру надоело тянуться следом за Магистром, и он тяжело плюхнулся в первое попавшееся кресло. – Жанетта покончила с собой, Раймонд нейтрализован «морским котиком», а вот к Эмине и Гарольду стоит присмотреться.

– Кто, такие? – Вяло спросил Грийон, остановившись возле Кайстра.

– Гарольд еще себя не сильно проявил, а вот Эмина подобралась к сыну Мастера Эрлу весьма близко, – и я думаю, она способна нас опередить.

– Хм …. Эмина, Эмина. Где-то приходилось слышать это имя. – Он кому-то позвонил, переговорил-то минуту, не больше, – и отключился с перекошенным лицом. – Эмина работает на правительство США, – и мне недвусмысленно посоветовали держаться от нее, как можно, дальше.

– И что? Мы прекращаем охоту за Ключом?

– Почему так решил?

– Элина с Мастером, думаю, не любовную интрижку закрутила.

2. – Надо все обдумать, чтобы не наломать дров. – Решил Грийон напоследок. – Встретимся, скажем, через пару дней.

Вряд ли пара дней здесь что-то изменят, а вот то, что Эмина даже не появилась у своих Магистров, вызывает кучу вопросов.

Конечно, Орден Туманной Пирамиды – не самый последний среди магических Орденов, но бескомпромиссная борьба среди Орденов за место под Солнцем никогда не прекратится, – и, стоит только чуть-чуть ослабить поводья, сразу же окажешься на обочине Мира.

И яркий пример тому – судьба Ордена Практической Магии. Но речь не о том. Не сама же Эмина решила обхаживать сына Мастера.

Разумеется, не сама. Что сказал Кайстр? Попали в Осиное Гнездо? Просмотрели, получается? Еще пять лет назад о таком, и представить не могли. Пожалуй, не стоит откладывать разговор в долгий ящик. – Кайстр ты не смог бы подойти ко мне, когда освободишься? Хорошо, жду.

Кайстра не пришлось ждать и условленных двадцати минут.

– Расскажи-ка, Кайстр, историю вашего освобождения после возвращения.

– Так, и не было никакой истории. Пересадили из одного вертолета в другой и перевезли сюда.

– Вместе с ними?

– Да, но Эмины с нами не было. Ты это хотел узнать?

– Ты прав. Именно это.– И присел на подлокотник соседнего кресла. – Получается, что, затронь мы Практиков, против нас ополчится все Правительство Америки.

– А помнишь, я предупреждал перед отправкой туда.

– Было что-то, но не было у нас иных вариантов. Так что, прими извинения.

– Мне они ни к чему. Я за дело боюсь. Можно тебе щекотливый вопрос задать?

– Задавай.

– Почему, ты не – Великий Магистр?

– А зачем? Что это изменит? Придется вклиниться в борьбу за место, – только и всего.

– Может быть, и так. – И Кайстр разочарованно почесал свою макушку, – Но тогда и с Правительством отношения бы наладились.

– Они и так нас удовлетворяют. Ты имеешь в виду Эмину? Там, всего скорее, иные факторы работают. – И без предисловия предложил. – Как ты смотришь, что мы тебя снова на остров направим?

– Одного?

– Хелен еще своего согласия не дала, но вряд ли она откажется. Подберете еще три-четыре человека, по своему усмотрению. – И Грийон хитро усмехнулся. – Ты же сам убеждал меня в том, что промедление смерти подобно.

– А что нам предстоит? Кого нейтрализовать?

– Сначала выяснить, существует ли Ключ.

– А если он в России?

– Где бы он ни был, сначала нужно подобрать Ключ к Мастеру. Я понимаю, что теперь это будет более чем сложно, но я в вас верю.

И, когда Кайстр уже взялся за ручку входной двери, Грийон вкрадчиво, – как умел только он, – спросил. – А ты как считаешь, существует Ключ, или нет?

Пришлось-таки вернуться. – Не знаю. Возможно, Ключ – это пустышка, а возможно, Ключ есть сам Биом.

– Это – твое мнение, или …?

– Или. А иначе – чем объяснить, что Мастер так целенаправленно собирал Биомассу?

– Ответ лежит на поверхности, – Биомасса поддерживала им жизнь.

– Тогда, может быть, у тебя найдется ответ и на другой вопрос: чем объяснить, что Биомасса способна создавать и управлять огромными Монстрами, и самоуничтожаться?

– Есть и еще вопросы?

– Есть. Десятки вопросов, касающихся объективной реальности, например, почему в ней искривляются время и пространство.

– Я поднимаю руки, – уел. Значит, у вас наметилась еще одна задача – доказать свою теорию.

– Понятно, но у меня другой вопрос: под чьими именами мы появимся на острове.

– Решим, а пока собирайте группу. Всего скорее, под своими.

3. Хелен – авантюристка, по образу своей и жизни, и характера, и еще, бог знает, чего. Отчетливо понимая, что ей не светит рай, а потому не помогут ни молитвы, ни исповеди, ни упования на бога. А еще она была твердо уверена, что уготована ей не тихая старость, а смерть от стилета в какой-нибудь сточной канаве.

Хелен никому не давала знать, что проживает уже девятую не свою жизнь, – и, прежде всего, Грийону. Почему, прежде всего, Грийону? – этого она даже себе не могла бы объяснить, – так надо, и этого вполне достаточно.

Нет, нельзя сказать, что она сильно не уважала его, тем более, презирала, и подумаешь, что ей не нравится его кошачья вкрадчивость, – это его право. Впрочем, возможно, это только ей кажется, но за этой вкрадчивостью прячется его слегка заискивающий страх, – и только ли пред нею?

Сейчас она шла к Кайстру. В прошлой акции она вытянула его на дело, и теперь им снова придется окунуться в ту же жижу, гущу, или как там придется.

– Хелен, не ко мне, случайно, пробираешься? – Дожидаясь на перекрестке «зеленого человечка, услышала она вкрадчивый шепот Грийона.

– Пробираюсь, куда глаза глядят. – Но затем ответила честно. – К Кайстру тащусь. Потолковать надобно, ведь после возвращения ни разу еще не пересекались.

– Слышала, поди-ка, о моем предложении ему.

– Принес ветер. Да, не красней. Согласна я. Более того, дело у меня там незавершенное есть.

– Ты о той девчонке?

– Не совсем простая она девчонка. Думаешь, зря Жанетта себе харакири устроила? Как бы ни так. Испугалась, что Анжела Силу у нее отберет.

– Но она же сама ….

– Силу она Эмине успела перебросить.

– Эмине? – И вдруг Грийону совсем тяжко стало от внезапной догадки. – Ты к Эмине решила подобраться? И не вздумай.

– А что, так? Мы с ней нашли уже общий язык. Осталось столкнуть ее и Жанетту лбами внутри ее.

– А Анжела?

– Не нужна ей еще одна чужая Сила, – ей и той, что после той автомобильной катастрофы досталась, с лихвой хватит.

– Какой автомобильной катастрофы? Ты ничего не говорила.

– А зачем? В той катастрофе погибли ни в чем не повинные люди, – родители Анжелы. Пребывала в состоянии клинической смерти и Анжела, но на ее счастье, когда каталку с телом везли в морг, ею зацепили другую каталку. С пока еще живым телом, – извини, что не узнаешь имени тот, что передала свою жизнь девчонке.

– Я могу догадаться?

– Можешь, только не вслух.

Хелен уходила от Грийона в смешанных чувствах. С одной стороны, она обязана отчитываться перед Конклавом, с другой – Магистр не в меру любопытен и разговорчив, – и теперь Анжелу ожидает опасность.

Есть еще одна, отнюдь, не меньшая опасность. Анжела – довольно самостоятельная девушка, – и невозможно предположить, как отреагирует она на то, что в ней – две жизни. Не узнает? Вряд ли. И, всего скорее, узнает в самый неподходящий момент, и не дай Бог, узнает, что отдавшая ей жизнь и Силу, была когда-то супругой самого Мастера. Последнее, конечно, вряд ли знал кто-либо кроме Хелен и Сусанны, но Сусанны давно нет в этом мире, а в другой мир вряд ли кто-то войти отважится за столь малой мелочью.

«Это надо же?! Даже подумать о чем-либо важном боишься, – крысу, пока мы по островам плутали, так и нашли, а, всего скорее, даже и не пытались поискать. И снова противник будет опережать нас на шаг-другой». Но кто? В любом случае, кто-то из Конклава».

Да, но всех девять человек через «дыбу» не протащишь, и за каждым «хвост» не пошлешь, потому как почти все в Конклаве – потомственные маги, и «хвост» этот легко прочесть могут. Правда, есть один выход, – «кость» каждому бросить, и вычислить, которая до противника дойдет. Но опять же можно этот план реализовать только, когда с острова вернемся. Да, и реализовывать нужно будет, не поставив в известность Первого Магистра. Не потому, конечно, что и к нему доверия нет, но опаслив больно, просто до трусости опаслив. Он и букву Р в имя добавил, потому что «хвост» за собой почуял. «Хвост» отрубили, а имя так и осталось: Грийон вместо Гийон.

До Кайстра, видать, сегодня не суждено будет добраться, – одной обмозговать все придется.

4. Мастер

1. Давненько уже Мастер не чувствовал столь беззащитным. В смысле «вечности» своей сомнений нет никаких, за Ключ тревога не отпускает. Если кто-то хоть намекнул бы, что это такое. Мастер даже на поверхность выходить перестал. Впрочем, почти то же самое и с Эрлом происходит. Потешные бои забросил …. С Джимми общаться прекратил ….

Нет, конечно, и то и другое объяснимо. Столкнулся парень с реальной жизнью, взрослеть стал. Хотя слишком сказывается, что детство у него отняли, игрушки и прочее. Но Биом оказался совсем не игрушкой, да, похоже, и сам не наигрался.

«Я вот тоже рано повзрослел, и неприлично рано был втянут в МИР КОЛДОВСТВА И МАГИИ. А зачем? Не пригодилось ни то, ни другое».

Оно и правда, его какие-то бородатые, но лысые старцы слишком рано изъяли из семьи, и прямо-таки «воткнули за парту», где и вбивали науку КОЛДОВСТВА и МАГИИ. «Вбивали» – это еще слабо сказано. Сколько это продолжалось, трудно сказать. Долго, пожалуй. Но Колдовство и Магию парень с блеском провалил. И тогда его вместе с партой посадили в тесный металлический чан, и уже его поместили в Пирамиду. Конечно, днями его выпускали в сад, где он иногда видел других детей, – они тоже учились, но в саду. А по ночам, когда все здравые люди должны спать, для парня начинались кошмары. Или он тоже спал? Ведь даже в самом нем начиналась та самая, НАСТОЯЩАЯ ЖИЗНЬ. Шла почти беспрерывная война, рушились, и на их обломках возникали новые цивилизации, Люди изнывали от разрух, болезней и голода. Но все каждую ночь начиналось сызнова.

На это и смотреть-то без боли было нельзя, но перед тем, как выпустить в сад, грозный менторский ГОЛОС заставлял его рассказать о том, что увидел, и выпускал гулять только тогда, когда ответ ему нравился.

Разумеется, он спрашивал, зачем ему это надо, но ответ получил только один-единственный раз:

– Ты спрашиваешь, зачем? Ты избран, скажем так, Предтечами. Меня, честно говоря, гложут постоянные сомнения, но поскольку я тоже избран, чтобы передать тебе свою часть знаний, и затем передать тебя в руки других, потому и прошу тебя не сопротивляться мне.

Отрок уже до мозга костей ненавидел всю эту учебу, регулярно сбегал, но его ловили, и с позором возвращали обратно. И приучили-таки, особенно, когда началось глубокое знакомство с Космосом.

Так его лишили детства, отрочества, и незаметно пролетала юность. Пролетала, но он-то познал, что в это время люди встречают Любовь, и знакомятся с ревностью и изменами.

– Любовь, ревность измены. – Несколько грустно усмехалась Древняя Ведьма. – Придет время – познакомишься и с тем, и другим. А сейчас нечего голову глупостями забивать. Лучше прошелся, да прогулялся бы.

Знала, никак, что ждет его на той прогулке. А он-то даже и не запомнил ту встречу.

Каково же было его изумление, когда на пороге его пристанища появились… сваты. На пороге его пристанища, а не ее.

А еще через неделю они уже тряслись в хлипкой повозке по той еще дороге. Куда? А к той самой Пирамиде.

Было ли это счастьем? Несомненно, было, особенно, в те часы, когда им удавалось оставаться вдвоем. И на это отводилась ровно половина суток. Молодая жена с ее лучезарными глазами так и порхала по двору бабочке подобно.

Но на то отводилась только половина суток, а вторую половину он проводил в пирамиде, но не в шаре уже, а в саркофаге из черного мрамора, на четверть заполненного какой-то фиолетовой жидкостью.

Увы, им не хватило Медового месяца, а потом их свидания становились все реже и реже. Да, и не до них стало новоиспеченному Мастеру. Сначала он толи почувствовал, толи догадался, что саркофаг ежедневно высасывает из него силы, и даже кровь. Сначала по стакану, потом все больше и больше. Сначала он еще доходил до кровати, потом его монахи под руки отводили к другому саркофагу, заполненному уже маслянистой жидкостью, – и силы начали понемногу возвращаться.

Все изменилось, когда однажды и навсегда исчезли те три монаха, оставив их втроем: их двоих, да старую Ведьму.

Много позднее ему довелось узнать, что монахов удалили, когда они начали догадываться про Ключ.

А потом пропала и Мелисса. Ушла ставить Замки, и пропала.

И потом наступил их восьмой, самый не Медовый месяц.

И нагрянул тот день, когда жена не пришла к саркофагу, а вместо нее снова появились Мелисса и молодой Послушник.

– Где жена?

– К повитухе ее отвели. Понятно?

И вроде бы и нечего было понимать, да, словно, оборвалось что-то на сердце.

Жены он больше не увидел, и сына ему показали только спустя шестнадцать лет, да и то только за день до их страшного заточения.

2. Заточение на том, как бы, и закончилось. Вернее, оно закончилось много раньше, но даже после того как сгинули во времени их Прежние тюремщики, наложенные ими замки еще долго «доблестно» выполняли свою работу. Конечно, способствовало им и неведение Мастера. Впрочем, возможно, это же и сохранило их жизни, ибо, как оказалось, никто не знал, и не мог поверить, что Мастер и его сын смогут-таки выжить, да и они не верили, поскольку это противоречило всякой логике.

Но именно на поисках этой самой логики Мастер и попался. Попался, но

Честно говоря, Мастер почти готов отдать эту власть, Ключ этот проклятый, но он ни разу его не видывал, и ни сном, ни духом не ведает даже примерно, каков он, этот Ключ.

«А кто сказал, что Ключ должен открыться Мастеру, и именно сейчас, по прошествии стольких веков? Не для того он создавался, не для того скрывался, чтобы открыться первому встречному-поперечному», – Честно говоря, эта мысль посещала его давно, задолго до тех знаменательных событий. Посещала, но Мастер старательно загонял ее на самые глубины своего сознания, – да и было, почему.

По меньшей мере, два магических Ордена старательно роют вокруг выходов Биома вкось-наискосок, чтобы завладеть бесценным сокровищем, но, слава Всевышнему, пока безрезультатно. Третий Орден менее активен, и даже сыграл на нашей стороне, но что будет, когда они доберутся до Ключа?

Эрл подсуетился, и, кажется, даже почти договорился о покупке острова, что в России, но все самым невероятным образом сорвалось.

Хотя. Конечно, там надо порыться по-настоящему, но Ключа, всего скорее, там нет, и не было никогда. Но временно скрыться от назойливых Орденов возможно-таки.

И все-таки надобно, прежде, с сыном переговорить.

3. Эрл в то же самое время с Джимми мирно беседовал. А тот на сей раз «Не зеркальное привидение» довольно радушно принял, правда, спросил. – Снова кино смотрим? Или нет?

– Не смотрим пока кино. Убедил ты меня.

– В чем? Я много в чем убеждал.

– Я не договорил. Еще больше меня убедили события в тех пещерах. – И замолчал.

– В чем же ты убедился? – Перефразировал свой вопрос Джимми. – Не воевать с Америкой?

– И не только. Вас просто завоевать. Достаточно дать иллюзию доступа к Ключу, и вы перебьете сами себя.

– Ты этого хочешь?

– Если б я хотел, то мне ничего не стоило бы это сделать. А теперь, тем более, не хочу. – И спросил без паузы. – Что с внучкой?

– Плохо с внучкой. Замкнулась в себе, – выйдет к столу, поковыряется в тарелке, как, воробышек какой, – и обратно к себе в номер. И даже между нею и Энтони – словно, кошка пробежала. Что там-то с нею стряслось?

– Не стану скрывать, первого Ликвидатора Ордена одолела.

– Как это? – Опешил Джимми.

– Схватились они не на жизнь, а насмерть с этой, Жанеттой, кажется. Долго бились, а потом Жанетта – как закричит: «Что? Довольна? Но живи и помни, что ты меня не победила», и живот себе вскрыла.

После такой-то новости, какой разговор дальше?

5. Слетаются Коршуны

1. Приболела Эмина, приняв неподъемный груз на сердце, – Потому-то и не успела обеспечить допуск людей Ордена на Змеиный остров. Правда, и другие Ордены пока еще не смогли укорениться на нем. Да, и не просто это сделать, – остров в частных руках находится, хотя и содержатся на нем военные объекты. Но и с этой стороны доступа на остов получить не многим проще.

Ох! Не к ночи будь сказано, не зря Эмина о Змеином острове вспомнила, – Великий Магистр вечером сам к ней пожаловал. – Помоги, дескать, на остров внедриться.

– А сами-то что? – Приподнялась на кровати Эмина. – Видишь ведь, немощна я.

– Вижу, но никак не могу ни с кем связаться. Помоги, век буду тебе в ноги кланяться.

Ей ответили-таки, но на просьбу отвечали уклончиво. – Времена, мол, трудные пошли, переждать надо.

Это надо же, всего неделя прошла, как те же самые люди с огромной охотой помогали им с возвращением.

– Что же измениться успело, Великий Магистр?

– Могу только предположить, что большие круги пошли от вашего вторжения на остров. Границу России пересекли, с Морской Пехотой в конфликт резонансный вступили.

– И что ты мне предлагаешь? Чтобы я снова ваши жирные задницы прикрыла?

– Опомнись, Эмина. Не те слова ты говоришь. Почему? Не по чину твоему.

– Ух, ты? Про чины вспомнил?

– Прошу, уймись, Эмина.

– Поздно мне униматься, Великий Магистр. За двоих пришла пора отвечать.

– За кого еще?

– Или не догадываешься? Жанетту-то забыл уже?

– Жанетту? – Переменился в лице Великий Магистр. – Нет, не забыл. Но это же ….

– Я не собираюсь терять свое драгоценное время в ваших бессмысленных говорильнях. Я устала. – И Эмина демонстративно откинулась в подушки.

– Так, ты нам не поможешь? – Чуть не плача, пробормотал Великий Магистр, но Эмина устало покачала головой:

– Ты же сам все слышал. Придется ждать.

– И долго ждать?

– Надо учиться ждать, Великий Магистр. – И в говоре Эмины проявился грубый голос Жанетты.

2. Чем руководствовалась Жанетта, когда передавала Силу Эмине? Трудно сказать. Все-таки не такая уж и потомственная ведьма Эмина. – ОХ! И тяжко ей выносить груз Силы Жанетты. Выжигает она жгучим пламенем все ее нутро. С чего бы это? Или эта Биомасса чертова сжигает его? Чувствовала ведь там, в пещерах, как наполняется ею и сердце, и голова, и все другое, разве что о душе речи не может и быть, потому как, давно уже не было ее у Эмины. А теперь там обосновалась еще и Сила Жанетты.

А вообще-то, надо бы приходить в норму, но Эмина понимает, что сразу же на нее и насядут. Начнется то, о чет всегда сокрушалась Жанетта, и о чем она напрямую и сказала Великому Магистру. Жаль, не догадалась предложить ему забрать с нее все лишнее, или даже, вообще, все.

Орден Мертвой Жабы многого хотел, но так и не обрел, хоть, сколько бы значительную силу. Конечно, Магистры Средней Руки его всегда имели большие аппетиты, и собирали под свое крыло всех отвергнутых другими кланами магов, – это еще позволяло Ордену влачить свое жалкое состояние, и не более того, но его Первый Магистр никогда не терял надежды когда-нибудь подняться над Миром. Был за ним еще один грешок, – впрочем, грешок ли? – он использовал любую возможность, тайно присосаться к делам более-менее успешных Орденов, заслать к ним своих лазутчиков, но чаще всего это выходило боком.

Но сейчас он не должен упустить свой шанс. Ему доподлинно известно, что Матрица существует, и имеет она форму либо человеческой Головы, либо, – что более реально, – сердца. И он знал, где искать. Но он терпелив и умен. Очень терпелив и умен, – и это уже начало приносить плоды. Орден Практической Магии поспешил, и упустил свой шанс, чего не сделает Магистр Джонс. Не зря он барражирует на яхте «Ясон» вдоль Змеиного острова, – с нее он видел эту матрицу, этот огромный кусок черного нефрита в виде сердца. Всего скорее, его и ищет Орден Практической Магии, но не там ищет. Не многие знают, что начинали рыть еще одну шахту для ракеты, но там нарвались на очень твердую скалу, и котлован забросили, сбросив в море несколько самосвалов грунта. И где-то в этом свале и скрыта эта Матрица.

Сам видел, да ни сном, ни духом тогда не ведал про Матрицу, а потому и не зациклился тогда на черном-пречерном камне, высыпанном вместе с кучей гравия из кузова самосвала. Но все-таки он завис в памяти, и нечасто, но всплывал из ее глубин.

Знала про версию Джонса и Эмина, только в ее мозгу она преобразовалась в иную. И зародилась она тогда, когда улетали с русского острова. Всего лишь мельком Эмина увидела в корнях дерева на срезе, ставшем видимым после обрушения части острова. Совсем непростительно для колдуньи было бы, не заметить это глубоко черное пятно в виде сердца. Ну и что, что оно – черное, зато, глубоко черное.

И теперь пред нею стоит проблема, снова добраться до острова, хоть, через пещеры, хоть, по морю, но добраться. И то, и другое проблематично. И, прежде всего, проблема упирается в то, что пока еще нельзя раскрыть ни цель, ни объект своего поиска.

По той же причине исключается и туристический визит на Дальний Восток России.

6. Прошлое тоже умеет возвращаться

1. В это никак невозможно поверить, но и не верить нельзя. Джимми легко убедил власти, что внучка – не причем, и ее следует немедленно отпустить. Отпустили, но себя-то как отпустить от себя? Ей бы развеяться в общении с людьми, – хотя бы с Энтони и Эндрю, – но так тяжело ощущать на себе сочувствующие и оберегающие взгляды, в глубине которых читается неподдельный страх. Впрочем, возможно, все это было лишь ее предубеждениями. И не потому ли она чуть ли не мчалась к парому встречать их.

Мчалась, но ее порыв безвозвратно угасал, пока она смотрела, как оба нетерпеливо ожидают спуска аппарели, а затем наперегонки бегут к ней, и в их глазах уже читались их сочувствие и участие.

И она сорвалась – наговорила столько, что самой теперь – хоть сквозь землю провались.

А на следующий день пришло осознание, что за участием скрывался еще и их испуг, или страх, а, возможно, она сама его и усилила, вопреки себе. И она начала избегать с ними встреч. Анжела чисто интуитивно понимала, что ответы надо искать только у Хелен, но она и ее напарник на остров не вернулись, и Анжела начала круглосуточно и необратимо выгорать в своих сомнениях. И чем дальше, тем сильнее.

Казалось бы, не так и сложно убедить себя, что все произошло не с ней. Но оказалось, что только казалось, и это «казалось» оказалось не на ее стороне.

Отчасти ее оберегало то, что она по жизни была борцом, и всячески старалась утвердиться в этом так несправедливом мире. Она и дралась-то то именно поэтому, хотя внутренне ненавидела насилие в любой форме. Но прежде редко доходило до кровопролития, и тем более, до ТАКОЙ крови.

Анжела подсознательно не оправдывалась, – словно, понимала, что этот путь – дорога в никуда. Но она, все равно, прошла его, – и, наконец, поняла, что с ним-то бессмысленно бороться. И запутывалась окончательно.

«Что со мною происходит? Почему я не такая, как все?».

Анжела в отчаянии ткнулась в подушке, и провалилась …. Не уснула так же, как все последнее время, когда каждую ночь приходилось метаться по постели в кошмарном забытье, а именно провалилась в сон.

2. Повсюду, насколько доставал взгляд, переливался песок. Толщи песка, горы песка, переливались и переливали свою монотонную песню. Поначалу девушке не придавала ей значения, потом в ней проявился какой-то смысл, и Анжела невольно прислушалась. И песня постепенно показалась ей красивой, точнее, чудесной. Потом, кажется, в мелодию вплелись слова.

Песня успокаивала, песня усыпляла. Песня усмиряла. Даже борцам временами требуется успокоение и усмирение. Когда-то, но когда…? Сейчас.

– Я устала.

– Отчего, если не секрет? От себя?

– Да, от себя. Устала бороться с собой.

– Кто это со мной разговаривает? Кто здесь?

«Разумеется, ответа ты не услышишь, потому что разговариваю сама с собой. Ты устала, и песок станет твоим последним пристанищем».

– Я догадалась. Это из песни?

– Это из жизни. Если ты забыла, что ты борец, поддайся власти песка, и упокойся с миром.

– Но я – борец.

– Докажи. Встань и иди.

Тяжело встать, но еще тяжелее сделать первый шаг. И куда идти, если вокруг ни одного ориентира?

– Ты же боец. -И она догадалась, что идти надо навстречу песку.

Песок – не лучшее место для прогулок. Ноги утопают в песке то по щиколотки, то до колен, но Анжела идет. Она знает, о чем нельзя думать. О том, что категорически нельзя думать о воде.

Оказывается, Анжела – не такой уж и боец. Она не смогла одолеть очередной бархан, не удержалась, – и съехала вниз.

– Ты устала. Ты заслужила покой. – Пропел песок, и ….

*

Анжела очнулась оттого, что кто-то принялся сгребать с ее тела песок, который уже почти полностью погреб его под своей толщей.

– Не надо.

– Надо. Ты еще не готова к тому, чтобы узнать всю правду, но я ее тебе скажу, вынуждена сказать, Королева Ангел. Совсем немного нам осталось пройти, совсем немного. Вон за той горой нас ждет просто божественный оазис. И так нас ждет Мастер. Твой Мастер, и ваш сын.

Анжела не поняла, дошли ли они, но еще больше она не поняла, почему она Королева Ангел? «Поточу что она – Анжела? А …?».

Хелен, – а это была она, – медленно истаивала в мареве миража.

– Хелен? – Но разве можно перекричать песню песка?

3. – Знаешь, что? Я не буду тебя уговаривать, что ты погубишь своим поведением и себя, и меня, но поверь, мне совсем не нравится твое состояние? Ты даже перестала питаться. – За Джимми подобная озабоченность водится, но сегодня, кажется, и он – на исходе. – Я что-то могу для тебя сделать?

И Анжела сделала то, чего себе давно не позволяла: у нее глаза вдруг оказались на мокром месте, и она, отчаянно всхлипнув, метнулась ему на шею.

4. «Ну да, плохим я оказался дедом, если не распознал этого ее состояния, а ведь должен был еще там, на материке, душу из всех вытрясти, но выпытать, что там произошло». Поленился, или побоялся? И тут оказывается ТАКОЕ.

– Ты уверена в этом?

– Нет, конечно. – Анжела сняла с его шеи кольцо рук. – Но я и не уверена, что этого со мной и не было.

И Джимми поторопился успокоить внучку:

– А если ты не уверена в том, что это было, значит, и на самом деле ….

– Было. Я помню, что в моих руках был стилет, и мы … – Анжела, как бы, споткнулась о незримую преграду. – Я не помню. Все – как в тумане.

– А кто там был? Кто еще может подтвердить, что это… могло быть?

Анжела ответила незамедлительно. – Лучше всего, Хелен, но ее нет на острове. – Но она не решилась рассказать про сон.

– Хорошо. Попробую ей позвонить, а еще кто?

– Я не знаю. Может быть, Энтони, или Эндрю. – Она ничего не сказала про испуг в их глазах, но, предупреждая вполне логичный вопрос, добавила. – Я не знаю, где они есть. Ты их никуда не посылал?

5. Вот это вопрос так вопрос. Джимми только сейчас вспомнил, что недели две назад просил к себе на остров бравого «тюленя». Зачем? А он, честно говоря, и позабыл уже, зачем? Охранником к Анжеле? Да, если бы знал, что ей все еще угрожает опасность, о тех событиях знал, но ….

Он знал, что ему не откажут, и удивился, когда полковник потребовал прояснить «некоторые щекотливые вопросы».

– И тебе очень хочется это знать? – Никакого иного вопроса Джимми и не мог придумать.

– Так все плохо? – Почти мгновенно отреагировал Преемник, и Джимми не надо бы излишне напрягать мозги, чтобы понять, что на том конце эфира уже давно были готовы к такому вопросу.

– Пока еще нет, но над нами тучи начинают сгущаться.

– Ты знаешь, откуда ветер их гонит?

– Догадываюсь, но этого мало. Надо одного парня пощекотать, – тогда, надеюсь, все прояснится.

– Ты предлагаешь сделать это нам?

– Поэтому и звоню.

– Кто он?

– Кларк его знает.

– Сержант Кларк? Все понятно. Сделаем. А вообще-то, я его к вам пришлю.

– Так, даже еще и лучше будет. – Весело согласился Джимми, и отключился, понимая, что будет ОК.

6. Бравый сержант Эндрю Кларк появился на острове после обеда. Обычно встре6чал его Алекс, но сегодня там был один Энтони.

– Припоздал ты немного, брат. – Пожал руку и легонько ударил кулаком в плечо. – Говорят, «тюлени» на обед никогда не опаздывают? Или ошибаются? – Что-то изменилось?

– Служба, брат. И у тебя неверные данные. У «тюленей» обед там, где они находят живое мясо. Ну, здравствуй. Что у вас случилось, и чем я могу помочь?

– Майкла помнишь?

– Это из тех который?

– Как в воду глядишь. Он и есть. Потолковать с ним надо. Он, конечно, разговорчивый, но надо сделать так, чтобы он ни на вас не подумал, ни на нас.

– Это понятно. А что вас больше интересует? Его связи?

– Всего скорее, его связи с Орденом остались, хотя, и это уточнить надо. Но нас больше интересует, с кем из Правительства США он связан, и кого из Ордена нам подсылают?

– Их задачи вас не интересуют?

– Всего скорее, либо он не знает, либо ему подсунули липу.

7. Майкл по праву считал себя баловнем судьбы. Но, кажется, все встало с ног ни голову, ровно, с той поры, как попал под влияние Магического Ордена. Не хотелось бы все списывать на его проделки, но все, так или иначе, завращалось вокруг них и Змеиного острова: И тогда, когда судьба совершила первый вираж, и сейчас. Но сейчас уже появилась серьезная почва для размышлений.

Покупать остров, всего скорее, Орден не собирался, и не собирается. А вот это – не факт. Купив остров, они полностью развязали бы себе руки. Получается, что Джонни уперся. А из-за чего? Из-за цены? Вряд ли. Из-за Анжелы? Тоже – не факт. Тогда, почему? Почему Джимми так цепляется за остров?

– Потому что, за него цепляется известный нам Орден. Улавливаешь?

А шепот-то вкрадчивый прямо в ухо, и такой шепот, от которого коньки запросто отбрасывают. Но Майкл еще способен свои коньки отстоять, – и потому на счет семь уже готов был начать соображать.

Из-за деревьев вышла парочка, по наглости явно из спецслужб.

– Вы – кто? И что вам от меня надо?

– Гляди-ка, Генри, какой-то гражданский нас допрашивать намерился.

– ФБР? А документы у вас есть? Покажите жетон.

«Документы?». Загримироваться они догадались, а мало-мальски похожие документы не сообразил. «Вот сразу же и провалились», – Эндрю готов был, хоть, сквозь землю провалиться, но рискнул, и уверенно ткнул в лицо Майклу свою клубную карточку, тот, на что и строился расчет, не успел прочитать, но поверил сполна. – Что вам надо?

– Откровение, и еще раз откровение. То, что ты работаешь на Орден Практической Магии, нам доподлинно известно. Скажешь, нет? Нас интересует, через кого ты передаешь их запросы?

– Я не могу вам этого сказать.

– А что так? – Покачал головой Эндрю. – Ну, на нет – и сюда нет. Ты уже фактически признался, а вытянуть из тебя остальное уже не составит труда.

Майкл затравленно оглянулся. Второй отвлеченно ковырял носком туфли, но Майкл понял – деваться было некуда, – и он выложил четыре фамилии.

– Ну, вот и ничего страшного. – И Эндрю покровительственно обнял его за плечи. – А обратная связь шла тоже через тебя? Что просили?

– Я только передавал просьбу о встрече. Все остальное шло там.

– И все?

– Иногда через меня передавали записки, но я их не читал. Меньше знаешь – лучше спишь.

– Так ли это? – «Проснулся» вдруг «напарник», случайный, предложенный Алексом парень.

Майкл затравленно посмотрел на него. – Я же говорю, что не заглядывал, – мне это знать ни к чему. – Не врет, однако, шельма.

– Хорошо. Проверим. Но пока идет проверка, в ваших же интересах о нашей встрече никому не рассказывать.

– А если из Ордена?

– Я же сказал, в ваших же интересах.

– Что будет со мной? – Майкл пристально посмотрел Энтони в глаза, и, кажется, что-то заподозрил.

– Если не соврал, то ничего. А если что, то не взыщи. Мы тебя найдем.

8. – Он тебя не узнал? – Спросил Энтони, выслушав отчет.

– Думаю, что нет. – Рассмеялся Кларк, вспоминая безумные глаза Майкла. – Он был так напуган, что даже отца родного не узнал бы.

– Я бы тоже его не узнал. – Заговорщицки подмигнул Энтони.

– Я бы тоже, потому как, видел его всего год после рождения. Что дальше будем делать?

– Что прикажут. Ты же сам сказал, что поверил Майклу.

– Поверил. – Вяло ответил Эндрю. – А, может, устроить войсковую операцию, и разогнать весь этот Орден к чертовой матери.

– Не получится. Полагаю, Чертова мать – как раз, им есть мать родная.

Не известно, кто – им мать? Но, когда Эндрю возвращался к своему катеру, встретился с теми, по меньшей мере, у пятерых из коих увидел вполне знакомые, но какие-то неприятные лица.

Он хотел, было, позвонить Энтони, но передумал. Все равно, уже поздно что-то менять, и не им решать, что менять. Впрочем, он уже знал, что уже опущены крышки на обе шахты, а сами шахты со всех сторон закрыты щитами. А вот Эндрю еще не знал, что его снова откомандируют на остров, как телохранителя.

– Зачем? – Эндрю-то хотел спросить: «Зачем мне нужно было уплывать с острова?», но полковник ответил на иной. – Есть подозрения, что Анжелу хотят убить, или похитить. Понял свою задачу?

– Зачем? – Полковник не знал ведь, насколько опасным может это стать для похитителей.

Хотя, Эндрю известно, что любое преступление проще предотвратить, чем исправить.

– Зачем хотят убить, или похитить? – Переспросил Полковник.

– Это я и спрашивал. Убивать ради отмщения? А смысл? Только подставить Орден? А похищать, вообще, бессмысленно? Тогда уж точно им дорожка на остров будет заказана.

– Тем не менее, Джимми просит охрану. Многих я туда не могу послать, на меня и так уже косо смотрят, а у тебя – отпуск, и ты решил отдохнуть на острове. Понял? Кстати, Джимми сказал, что ты к РЛС лазить начал.

– Не к РЛС, а на гору.

– А я что спросил? В общем, будет у тебя побочное задание, за станцией приглядывать.

– Она что? Наша?

– Нет, но нам иногда поручают несвойственные нам задачи, и мы должны их добросовестно их выполнять. Ясно?

– Так точно.

– Исполнять.

– Вопрос можно? Меня отвезут, или?

– Или. И акваланг не забудь.

В этом было что-то новое, но сержант Кларк не спешил уточнять.

9. Хорошо служить, когда в отпуске: сам себе господин, – пошел туда, пошел сюда …. До шахт дошел, а там …. А там трое подозрительно знакомых отдыхающих дыру в заборе пытаются сделать. «Я-то – что? Я – нечего». Пока ничего, а там поглядим. Ушли, а через час вернулись, но там уже рабочие, и все так «культурненько» объяснили, – дескать, не красиво частную собственность портить. И видеокамер вокруг демонстративно навесили.

А сержант Кларк, – Эндрю, то есть, – дальше пошел, – нечего свой отдых по мелочам разменивать. В волейбол с гостями сыграл, на море сходил. Ах да, за станцией надо присмотреть, заодно, и с девушкой прогуляться. Последнее – святое для любого «тюленя».

– А эти что тут делают? Это же из Мертвой Жабы.

В метре над подошвой скалы двое с наушниками на головах методично, приставив к горе микрофоны, стучали по камню альпинистскими молотками.

Вот и нашлась у сержанта Кларка работа.

– Вы что тут делаете? Это – военный объект. Опускайтесь вниз. Вы арестованы.

Спустились, но попытались отговориться. – Ищем, как на гору подниматься с этой стороны. – Но они уже поняли, что объяснение – так себе, и послушно пошли впереди сержанта.

За ними скоро приплывут, но пока ожидали конвой, Эндрю узнал массу «интересного»: будто бы в горе Предтечами спрятана Матрица, но они так состарились, что уже не помнят, как она выглядит, и где ее искать?

– Предтечи? – Выдавал себя за парня из деревни Эндрю. – Матрица? А что это такое? Как в кино? Оно здесь снималось?

– Какое кино? – Прокололся молодой. – На острове Мастер обитал, это он Матрицу сделал. – Но получил в бок чувствительный тумак, и тут же заткнулся. Правда, ненадолго. – Вот мы и ищем проход к ней. – Но после второго тумака молодой обиженно насупился, и замолчал уже надолго.

Конечно, надолго оказалось, – минут на двадцать, поскольку в комнату, как разъяренная фурия, ворвалась старая знакомая, и сходу насела на обоих. Правда, разговор их был на каком-то Тарабарском языке, и Эндрю из него мало, что понял.

Нет, про Матрицу и Ключ он услышал, и что они могут быть в скале, и РЛС стоит на скале для антуража, а проще, – для сокрытия входа к Матрице, или Ключу.

– Так, к Матрице, или Ключу? – Разволновавшись, сошла с Тарабарского языка девица.

– Ключ – это Ключ, без которого Матрица – ничто. – Механически с него сошел и старый лазутчик.

– Я забираю их себе. – Сразу же приказным тоном заявила девица.

– Нет. За ними сейчас приедут из ФБР.

– Ты не понял. Я… забираю… их… себе. – С расстановкой повторила она, но Эндрю уже не так-то просто сбить с намеченного пути, тем более, Джулии.

– За ними уже едет ФБР. Ты же не хочешь, что заодно повяжут и тебя. – Конечно, излишнюю строгость он проявил, но пререкаться с женщиной – не менее опасно.

10. Джулии пришлось поспешно ретироваться. Она только-только начинает, и не умеет разрешать подобные проблемы.

Зато, Эмина разом «выздоровела», и уже вечером ее доставил частный двухместный «Сикорский».

– Они еще тут? – Едва спустившись из вертолета, налетела на помощницу Эмина.

– Нет, я не смогла их задержать.

– Кто их увез?

– Они предъявили жетоны ФСБ.

– М-да. Что-то удалось из них вытащить?

– Они считают, что Матрица-Ключ в скале под РЛС.

– Кто их задержал?

– Кто-то из «Морских котиков», нанятых на время отпуска телохранителем для девицы.

– Ты уверена?

– На девяносто девять процентов.

– Кто-то – это сержант Кларк?

– Как ты догадалась?

– Нагадала. – Усмехнулась Эмина, – и щеки Джулии покрылись густым румянцем.

С такими односложными: вопрос от Эмины – ответ от Джулии, они и дошли до корпуса. И, уже дойдя до него, Эмина остановилась. – Я сюда надолго. Твоя задача – сильнее окрутить Кларка – мне нужно знать его планы. – И, рассмеявшись, добавила. – Ты же с ним знакома?

– Знакома. – Потаенно вздохнув, призналась Джулия. – Все-таки откуда ты это узнала? – Не могла поверить Джулия.

– Мы с ним – «добрые» знакомые. – Но при слове «добрые» Эмина криво усмехнулась. – Чувствовала, что именно с ним мне придется еще не единожды пересечься. Еще вопросы есть?

Вопросов больше не было.

11.Разумеется, у Эндрю не было какого-то конкретного задания. Разумеется, по охране Анжелы. Пока не было. РЛС? Это – да. Эндрю бывал там каждый день, на гору поднимался, печати проверял, но, вероятно, это скоро надоест. Анжела альпинизмом прекратила заниматься, от них отдалилась, – и этим все сказано. Джимми? С ним вчера разговаривали. Ни о чем. Точнее, обо всем сразу. Выяснилось, что Анжеле никто не угрожал, однако …. Однако, на острове снова активизировались разные личности.

– Страхи, всего скорее, пустые, но прощупать их не мешало бы. – Чем-то Джимми все-таки был озабочен, но виду не подавал.

Сказано – сделано, ведь, как ни мерь, все равно, жизнь «под хвост подожмет». И у нее не заржавеет, и, как правило, некому будет ни подправить, ни поправить.

Ни направить. Вот и приходится самому импровизировать. И надо же одна и та же мысль забрела сразу в головы обоих. Даже могли бы и разминуться, обходя кругом забор вокруг шахт, но Энтони припоздал, а Эндрю поторопился, – так и встретились на тропе.

– Куда торопишься?

– Есть мысль вокруг горы побродить, подняться на нее, пломбы посмотреть.

– А я тебе хотел это же предложить. Там Хельга чужих людей видела.

Не сказать бы, что они опоздали, но следов нашли предостаточно: и вокруг подошвы горы, и вокруг РЛС, но все чехлы были не повреждены, и все пломбы на своих местах согласно карте пломбировки объекта.

Они уже собрались уходить, когда Кларк увидел в бинокль, что на воде качается моторная лодка. Туда же вели и следы от горы.

– Чьи они, как думаешь? – Несколько растерянно огляделся вокруг Энтони, но никого не увидел.

– Сам понимаешь, кого. Их, поди-ка, уже на второй день освободили. – Уверенно ответил Эндрю. – Спустимся?

Сбежали вниз, но уже у воды Эндрю очень тоскливо стало. «Какой же я „тюлень“, если поступаю так безрассудно? Прибежал к лодке, не выяснив, где ее хозяева. А если мы уже на прицеле?».

Разумеется, стрелять она решатся, только когда деваться будет некуда, но, все равно, ошибки придется признать.

«Ну, лодка – и лодка, – что тут удивительного? А вот то, что на дне лодки лежат два акваланга, небрежно прикрытые кошмой, это уже наводит на определенные мысли».

– Что будем делать?

– Перегоним на пирс, там и обследуем все, как следует. Надеюсь, что-то прояснится. Но, всего скорее, все это оставлено теми двумя. Хватятся лодки, – сами себя проявят.

– Согласен. Но что они собирались искать в аквалангах? – Задумчиво спросил Энтони.

– Возможно, вход в камеру, где хранятся эти пресловутые Матрица и Ключ.

– Под водой?

– Так, ведь так нередко поступали еще с допотопных времен. Попробуй найти вход, если его не знаешь. – Эндрю приподнял кошму, и удивленно присвистнул. – Гляди-ка, сколько баллонов припасено. Знать, длительные поиски планировались?

12. Впервые отец с сыном появились в кабинете Джимми вдвоем, но уже иным путем – через дверь.

???? – Но на немой вопрос Джимми ответил тот, не Визави. – Я, как он, не умею. Приходится обычным путем.

– А я, к своему стыду, не верил, что вы так похожи. Удивительно, похожи. Зеркально.

– Вот, а ты называешь меня «не зеркальным отражением», – Сдержанно упрекнул Джимми Эрл.

– Хорошо. Теперь буду называть тебя Иммиждем.

– Почему так?

– Зеркально: Джимми – Иммижд. Подозреваю, не случайно вы сюда вдвоем пришли.

– Догадливый. – Усмехнулся Старый. – Гости твои нас сильно интересуют.

– Которые?

– А что? Не одни у вас?

– Не одни. – Проворчал Джимми. – Кто – официально, кто – украдкой. Кто вас больше интересует?

Старый и Эрл пару раз переглянулись. – На ваше усмотрение. Где их найти?

– Одних в ФБР увезли, а другие – здесь, в номерах.

– ??? – Снова переглянулись Эрл и ….

– Мастер. Его зовут Мастер.

– Мне кажется, тех двоих быстро отпустят, и они за свое открыто примутся.

– Открыто? А что они ищут?

– Некие ключ и матрицу.

И новый перегляд. -??? – Где? В скале? Ну, и пусть там ищут, – ее там не может быть. Спросишь, ПОЧЕМУ? Потому что скала моложе Матрицы.

– Это не факт. Матрицу могли туда перенести.

Сколько же можно переглядываться? Но на этом переглядки и закончились.

– Извините, но нам придется покинуть вас.

2. Что-то еще будет? Гости ушли, оставив Джимми в глубоком раздумье. Джимми – старый вояка, прошедший много горячих точек, но никогда не было так паршиво на душе. Позавчера ему предложили продать остров за весьма приличную цену. Весьма приличную цену, да еще и предложили, уступить его не кому-то бы ни было, а доблестной Морской Пехоте для организации полигона.

Но именно сегодня Джимми понял, что делать это сейчас нельзя ни в коем случае. Почему? Во-первых, потому, что паршиво на душе, даже более чем паршиво. Во-вторых, полковник Шелтон ни о каком полигоне не ведает.

Да, в конце концов, потому, что только сегодня Джимми понял, что здесь и пролегает его крайний рубеж.

Вот только, голова кругом идет, – с ума бы не сойти. Но это не так страшно, – говорят, сумасшедшие – самые счастливые люди, – если бы не забота о внучке.

Хотя, так получается, что выходит внучка из-под его опеки. С ликвидатором из Колдунов этих сразилась. И победила ее. Хотя, если подумать, в детстве она не по возрасту драчливой была, над тремя дворами верховодила. Но с ликвидатором, пусть и женщиной – это уже явный перебор.

И, похоже, внучка деда, как и его наитие, тоже не обманывала. – Драться во дворе – это куда бы ни шло, но драться с какой-то Ликвидатором – конечно, это перебор. – Еще раз повторился он, поморщился и почти простонал. – Кто посмел так подшутить над тобой?

На последний вопрос деда Анжела отделалась только смущением да пожиманием плеч.

– Ничего страшного не произошло. Кажется. Я почти ничего из того, что произошло там, на острове, не помню, да и было ли там что-то, я не уверена, – словно, не со мной все это произошло. И поверь, я, кажется, вполне успешно борюсь с воспоминаниями.

«Ага, с воспоминаниями ли?».

Но Джимми не произнес это открытие вслух, и Анжела, коротко и неловко обняв деда за плечи, ушла, оставив его наедине со своими сомнениями.

«А, может быть, она и на самом деле ничего не помнит?». И, все же, в ее словах незримо слышалась некоторая неявная фальшь.

Со слухом Джимми успешно справился, но, когда и за Анжелой закрывалась дверь, он, – а ведь давненько их не было, – почувствовал острый укол в самое сердце.

3. Анжела его не обманывала, – она, действительно, просто почти ничего не помнила. Вернее, помнила, но, будто бы, видела все это смутно и, как бы, сверху.

В детстве она, как и многие из окружения, не то, чтобы любила подраться, но обиды не спускала никому, вот только до крови дело доходило редко, тем более, такой.

Кровищи-то полилось, когда ….

Не могло этого быть, не должно.

Но Анжела вдруг, словно, снова увидела, как одна из дерущихся сначала поднялась, и… легкой тенью вошла в нее. И пропала.

Зримо, и, одновременно, незримо.

7. Что-то назревает?

1. Время – горькое лекарство, особенно, ударными дозами. Не сказать, чтобы к Анжеле полностью вернулось былое состояние, но друзья заметили зримые перемены: сначала к ней вернулся аппетит, и через пару дней ее весело щебечущий голос можно было услышать то тут, то там.

И ее время стало правильней делить на два. Через два дня она увлекла Энтони и Эндрю на гору, еще через два – возобновились купания, ну, и все такое – тоже через два.

А вот это требовало уже глубокого осмысления, – совершенно неожиданно поступил запрос на, – как ни странно, – санаторно-курортное лечение на острове. К счастью, здания были к этому готовы, нейтрально – нет специалистов, к несчастью – след этого запроса к Орденам. И Майкл мелькнул на острове.

После тех событий Майкл отделался легким испугом, и обещанием, что разрывает Договор с Орденом, но не таковы Ордена, чтобы разрывать сулящие выгоду Договоры.

– Энтони, как ты думаешь, это – снова они?

– Не исключаю. Надо бы его прощупать с пристрастием. Поговори с Джимми, – пусть он привлечет свои связи в Морской Пехоте.

А Джимми в это время стремительными шагами вымерял кабинет. Он тоже видел перемены на острове, но его больше тревожили не они, а состояние внучки.

«Как она сказала? Забыл. Кажется, что-то про Хелен? Что? Будто бы она знает ответ. Да-да, именно это. Где-то у меня есть номер ее телефона».

Он двинулся к письменному столу, и тут раздался звонок от Энтони.

3. Похоже, Джимми ничем нельзя удивить. Во всяком случае, на звонок Эндрю он отреагировал мгновенно и без расспросов. – Там Алекс берег обследует. Найдите его. Пусть и лодку, и баллоны в гараж запрет, а акваланги сюда несите. Имени у лодки, разумеется, нет. Но на аквалангах, – чем черт не шутит? – их принадлежность можем найти.

Эх, раньше бы найти лодку, а теперь что? – рукописные бумаги, спрятанные в анкерке, намокли так, что, нет никакой надежды, прочесть на них хоть что-то.

Владельца лодки удалось определить, но его нигде не могли найти. Возможно, погиб где-то, поскольку его яхта «Ясон» уже давно не появлялась на траверсе острова.

И несколько виноватые они поднялись в его кабинет.

– Да, не винитесь вы. Вряд ли это – нужные бумаги.

– А, они не появлялись?

– Как, не появлялись? – Удивился Джимми. – А кого вы у шахт ловили?

– Я не о них, а …. – Эндрю еле-еле вспомнил сына. – Об Эрле и его отце.

– Отца зовут Мастер. Да, они были у меня на днях, но, к сожалению, нам не удалось долго поговорить. А зачем тебе они?

– Честно говоря, пока еще не определился. Мне почему-то кажется, что они смерчу подобно вытягивали на остров все ненужное и наносное, все напасти и горести.

– Все беды и несчастья.

Кларк нервно вздрогнул от возгласа за спиной, но почему-то нисколько не удивился появлению у себя за спиной Эрла собственной персоной. – Да, беды и несчастья.

– А ты не подумал, что беды и несчастья несете именно вы. Мы тысячи лет жили, никого не трогали. Потом появились шахты, потом …. – И вдруг Эрл запнулся, словно наткнулся на невидимое препятствие.

– Продолжай. Чего ж ты?

– А зачем? – Мне нечего сказать, – все равно, вы все поймете по-своему, и я не намерен вас ни в чем обвинять. Дайте нам немного времени, – и мы уйдем. Уйдем навсегда.

– И вам есть, куда уйти?

– Пока, некуда. Но мы найдем.

– И отдадите ключ, или Матрицу?

– Вам нельзя их отдавать, – вы одномоментно перебьете друг друга. Вам это надо?

– Мне – нет.

– А другим? – Нечего было ответить Кварку, и спросил самое первое, что пришло на ум. – Почему здесь нет Мастера?

– Он невероятно устал, – и не умеет перемещаться быстро. – Грустно ответил Эрл. – Утром он придет сюда. Приходите и вы тоже.

4. Эмина уже знала, что Орден Мертвой Жабы уже бросился «на амбразуры». Но пока – все под контролем. И здесь – пока не горит, но жарковато уже становится.

Но и эти «искатели сокровищ» вынуждены «прижать уши». А ей пора сосредоточиться на том острове. А там просматриваются пока два основных варианта. И оба – через Японию. Там нанять рыбаков-браконьеров, – деньги решают все, – и совершить стремительный рейд до острова. Жанетта с этим планом тоже солидарна. Эмина достаточно точно рассчитала, где искать это сердце, поэтому на этом этапе проблем не будет. На второй этап, – эвакуацию, – пока свою, – тоже два варианта. Уговорить моряков продрейфовать по морю несколько часов, а в договоренное время забрать ее на борт. Второй – более затратный, – конечно, деньги в этом имеют малое значение, – но более реалистичный. Второе судно совершает такой же рейд, и забирает ее, скажем, через три дня. За это время она поднимется на остров и спустится к объекту сверху.

Но в этом варианте слишком много подводных камней. Во-первых, японцев может заинтересовать ее столь необычный интерес к острову, и снова – варианты, варианты. Во-вторых, всего скорее, это довольно далеко вглубь российской территории, и их поймают задолго да намеченной цели.

– О чем задумалась, Эмина? – Что-то уж излишне весело прощебетала над ухом Джулия. – Завтракать идешь?

– Конечно, иду. Скоро жирок мне лишним не будет. И тебе – тоже. Придется тебе снова меня заменить.

– Далеко ль собралась?

– Ну, это – как мерить. – Хитро усмехнулась и ступила на лестницу Эмина. – А ты чего такая веселая? Гарольд прилетел?

– Да ну тебя. – С головой выдала себя напарница. – Скажешь тоже.

– Ну-ну. К чему же смущаться? Выбор твой одобряю целиком и полностью. Кстати, я его тоже ждала, поскольку есть виды на него.

– Какие? – Побледнела Джулия.

– Успокойся. Совершенно, не те, о чем ты подумала. Скоро понадобится мужская грубая сила.

– Снова туда?

– Ой, Джулия. – Притворно вздохнула Эмина. – Рано я на тебя этот груз возложила. Не о том думаешь.

Гарольд ожидал их возле столовой, нетерпеливо маршируя по холлу с большим пакетом в руке. – Здравствуй, Эмина. Я привез все, что ты заказывала.

– Все? А загранпаспорт?

– Все. Загранпаспорт тоже.

Эмина вынула из пакета паспорт, и быстро его перелистала. Но Гарольд успел-таки прочесть. – Бронсман Эмилия. Чего это ты надумала прежним именем обзавестись?

– На это имя у них ничего нет, а меня знают именно под этим именем.

– Куда это намылилась?

– В кругосветное путешествие.

Но Гарольд услышал в ответе фальшивые нотки, и хищно хохотнул. – За восемьдесят дней?

– Если потребуется. Здесь вся ответственность ложится на тебя и Джулию.

– Что нам здесь, Эмина, делать?

– Эмилия. Запомните оба, Эмили. – И она достала из пакета две коробки, – А эти телефоны для связи со мной. Этот тебе, Джулия, а этот – тебе, Гарольд. Звонить мне только в крайних случаях. Я буду вам звонить через день: день – Джулии, день – Гарольду. Можете выходить на связь вместе.

А вечером Эмина прощалась со всей группой. – Мои полномочия переходят Джулии и Гарольду. Поэтому исполнять их приказания в полном объеме. Все вопросы ко мне можно и нужно передавать через них. Завтра утром мой телефон будет уже недоступен для связи. Понятно?

5. Значит, так тому и быть. В пакете лежало служебное удостоверение на Эмилию Бронсман, журналистку Японского популярного издания. Небольшая описка в фамилии, но это не слишком влияло на ситуацию в результате провала ее плана, но подвигла Эмили на иную авантюру.

По ее новой легенде, Эмилия пишет репортаж о действиях международных рыбаков-браконьеров, найти каковых, не так и сложно, зато, как бы почти исключаются проблемы с Японским правительством.

Что еще? Пластиковые дебетовые и кредитные карточки на имя Эмилии Бронсман. Хорошо, и одновременно, плохо. В случае успеха, Эмилия становится финансово обязанной Ордену. Впрочем, Эмилия и не собирается становиться Владычицей Всего Мира, но она должна иметь гарантии и право влиять на политику Властителей Всего Мира.

6. И, все же планы пришлось скорректировать. На аппарели ей встретились те самые «диверсанты», живо обсуждающие свое скорое освобождение. И потому ничего не стоило их разговорить. Впрочем, Эмина все так и представляла.

Формально, «диверсантам» было нечего предъявить. Не станешь же сажать человека в тюрьму за то, что он проник на ничейный, без указания границ, остров.

И канву допроса Эмина угадала.

*

– Как попали на остров?

– Разве это сложно? Были бы деньги, а транспорт всегда отыщется. – Те двое, догадываясь, что им нечего предъявить, смелели и наглели все больше и больше.

– А как обратно планировали добраться?

– Тем же путем, естественно.

– А на острове что искали?

– Щебень для строительства. – И ведь без раздумий отвечают.

– Под РЛС?

– Какой, такой, РЛС? Не видели мы никакой РЛС.

– А почему ваши следы возле нее нашли?

– Это там, под чехлами? Надо же?

И так – по кругу. Выпустили их, – а значит, снова их надо там ожидать. На другой лодке, и с другим снаряжением, – от той лодки и аквалангов они категорически отказывались.

*

Это – то основное, что подтвердили «диверсанты». А значит, придется либо позвонить Джулии, либо вернуться. Второе – надежнее, но оно же и откладывает выполнение плана, как минимум, на неделю.

Значит, остается Джулия. Здесь, пожалуй, просматриваются два варианта. С помощью Джулии активировать сержанта Кларка. Он предотвращает, или ограничивает их работу. Но, возможно, проще – позволить им закончить найти то, что они ищут, а отнять их у конкурентов – немерено вариантов.

Значит, остается сделать звонок Джулии. Пусть не мешают, но контролируют.

7. «А это что еще за дела?», – У Эмилии даже сердце ниже плинтуса рухнуло, – на входе в аэропорт она носом к носу, – в прямом смысле слова, – столкнулась с Мартой.

– За старое взялась? – А что-то другое разве могла спросить Эмилия, когда сложился весь пазл: слухи о том, что на Анжелу готовится покушение плюс появление в окрестностях острова Чистильщицы «Лягушатников».

– Здравствуй. А ты куда?

– Куда надо. Если тронешь Джимми, или Анжелу, вернусь – на ремни порежу. Ты меня знаешь. – Жестко, с напором прошептала Эмилия почти в ухо Марты.

– Знаю. – Марта не без трепета, но выдержала напор бывшей коллеги. – И ты меня знаешь. Я – давно уже финансовый директор Ордена.

– Если не секрет, то зачем ты здесь?

– Секрет, но тебе признаюсь. Чтобы уговорить мистера Грегора продать остров и предложить вариант, от которого ему будет трудно отказаться.

– Я так и думала. – Криво усмехнулась Эмили. – Ты меня знаешь, и, надеюсь, ты меня услышала. Мне ничего не стоит мгновенно высадить на остров полк «морских котиков». А тебя ждет, сама слышала, что.

Эмили нетерпеливо подождала ответа от Марты, но та только беззвучно шевелила губами.

– Мой совет, уезжай-ка ты отсюда, пока в неприятную историю не вляпалась. Вернусь, – проверю.

– Когда вернешься? – Автоматически спросила Марта, И Эмили тоже автоматически ответила. – Не знаю. Скоро. Меня не ищи, – сама тебя найду.

И они разминулись: обе под своими сомнениями, но Эмили, почему-то, обоснованно предполагала, что Марта послушается.

8. Эмина, она же Эмилия, не учла одного, а именно того, что предпримут… Власти США, и в их лице сержант Кларк.

С полковником Шелтоном они встретились «на нейтральной территории».

Кларк, конечно, понимал, что шеф тоже, как бы, повязан, и не может разбрасываться подчиненными направо и налево, но охрана РЛС ….

– А что охрана? Сам ведь понимаешь, что это попутно? – Отмахнулся, как бы, полковник.

– Понимаю, но меня больше не ее сохранность волнует, а береговая линия.

– Ты это о лодке?

– О ней тоже.

– Стало быть, о лодке. – Уверенно переспросил полковник. – А скажи-ка мне, дружочек, что они там, в воде, ищут? – И выло заметно, что полковник зримо напрягся. – И не напрягай мне голову разными Матрицами и Ключами.

«Ну вот, одной фразой выбил опору из-под ног, все заготовки разом «подбил». – И вдруг его как током поразило. – «А от кого он о Матрице и Ключе узнал?».

– Так, как? Есть еще аргументы? – Хитро усмехнулся шеф. Выждал немного, и уже примирительно проговорил. – Ладно, не тушуйся. Под видом учений разместили на том берегу видеокамер, будку У станции установили, тебе работы добавили: будешь ежедневно туда заходить и изменения проверять И это все, что я могу тебе предложить. Ах, да. Изредка буду к тебе «гостей» подсылать. Будем исходить из того, что эти не сразу к нам сунутся. – С разительной легкостью предложил полковник. – А если сунутся, то не сразу же найдут то, что ищут. Тут мы их и прихватим. И не забудь, что тут еще есть, за кем тебе следить надо.

Никогда еще Эндрю не «мечтал» жить в такой неопределенности, хотя, его и к такому готовили. В принципе, то же самое случается и в экспедициях, но там, хоть, явные враги кругом, а здесь? Вроде бы соотечественники все, а хуже врагов, получается.

И он возвращался к Джимми взвинченный, чувствуя, как незримо, но властно нарастает ненависть к людям в том конце коридора.

И, как бы, в подтверждение, в полумраке коридора показалась призрачная фигура незнакомца.

И это добило его вконец. – Куда вот лезет? Что ему здесь надо?

Едва сдерживая себя, сержант Кларк дождался, когда она приблизится, но в просвете от окна узнал в ней Эрла. За спиной его он увидел еще одну фигуру. «Отец? Кажется, Мастер?».

Эрла. Странная какая-то собралась у них компания: Эндрю, Энтони, Эрл …. А еще в том конце коридора, кажется, Эмина поселилась. Поневоле в разную мистику верить начнешь.

«Идти к Джимми, или повременить? А если Джимми после их разговора куда-нибудь сорвется?».

9. Мастер ничего не скрывал, но Эндрю, все равно, мало, что понял. Для того, чтобы понять, надо сначала поверить, но как поверить во всю эту белиберду? Даже вон Джимми смотрит на Мастера с широко раскрытыми глазами, хотя, всего скорее, это не первый их разговор.

И все-таки Эндрю подспудно понимал, что, хочешь – не хочешь, а придется поверить.

И для этого, не плохо бы узнать. – А что такое – Ключ?

– Если бы я это знал, то, возможно, и не сидел бы здесь с вами.

– Как, это?

– Просто. Либо сам не удержался бы от соблазна, либо меня принудили бы, либо вывернули бы меня наизнанку, вытрясли бы всю душу. Они сделали бы это, если бы не поняли, что я, действительно, не знаю, что такое Ключ.

– Как же так? – Вы же его изготовитель?

– Не знаю, думаю, что я всего лишь инструмент, а изготовители – какие-то Высшие Силы. Меня доставали многие из Магов, и они все, как один, полагают, что это Камень в форме либо Сердца, либо человеческой Головы.

Если бездумно, сержант Кларк и мог бы поверить в этот бред, но он пока что и все еще, худо-бедно соображает, а значит, способен еще отличать выдуманное от физического и материального.

Но он нашел в себе наглость поинтересоваться:

– А они-то знают, что вы не знаете?

– Всего скорее, нет, но верят, что знаю, и ищут к нам подступы.

– Нам уже с этим пришлось столкнуться. – Напомнил Эндрю, а одновременно подумал, что хоть как-то поверить придется.

1. Эмилия

1. Браконьерский сейнер достаточно легко избежал встречи с пограничниками, но дальше, – оставалось только молиться Всем Богам Всех Океанов.

Капитан сейнера лишь немного знал английский, Эмили же, вообще, знала по-японски только несколько фраз. С таким словарным запасом она мгновенно бы прокололась, попадись пограничникам. Но она и не планировала попадаться, а капитан сумел-таки объяснить, что такого острова, в принципе, не существует, и он везет «корабельную беду» только в знак уважения к своему американскому другу, но обещать ничего не может.

Но Эмину вело какое-то наитие что ли. Капитана, конечно же, немалые деньги. И каково же было его удивление, когда они, прямо-таки, наткнулись на невзрачный остров, затерянный посреди бескрайнего моря.

Капитан, хотя и поджимало время, долго рассматривал остров в бинокль, затем сейнер обогнул остров с западной стороны, довольно верно капитан нашел тропу, по которой люди поднимаются наверх, и, наконец, недоверчиво пожал плечами, и хрипло проговорил. – Не мое, конечно, дело, но что вы здесь хотите найти? Вы здесь были?

Она односложно ответила. – Была.

– Хорошо. Не мое это дело. Только в знак уважения. Через два дня я вернусь. – Капитан отметил остров еле заметной точкой на карте, «поколдовал в телефоне, и отчалил.

Или отчалили. Кто-то же на сейнере еще был, но Эмили их не встречала.

И вот она – одна. Кое-как поднялась наверх, но, вероятно, сбилась с тропы, потому что вышла на поляну, густо покрытую мелким частым березняком. Эмина хотела, было, вернуться назад, но следов своих не нашла, а в попытке обойти мелколесье едва не сорвалась вниз. Злость – плохая советчица, но иных-то вариантов нет, хотя нет и мало-мальски надежных ориентиров. Хотя …. В просвете мелколесья ей привиделась одинокая скала, и Эмина чуть ли не бегом бросилась туда. Она выбилась из сил, но чутье не подвело, – и ноги вынесли к небольшой скале и знакомому, кажется, водоему.

И уже не кажется. Вот и в сотне ярдов та, знакомая березка. А где …. Неказистое строение, конечно же, нашлось за деревьями, только, либо оно стало ниже, либо деревья сильно подросли. Да, за, вообще-то, короткое время местность очень сильно изменилась. Очень сильно. Либо память начала подводить, да и не планировала, – не планировали, – тогда возвращаться. Озирались, как загнанные в ловушку звери, это факт, особенно, когда поняли, что попали на русскую территорию.

«Особенно? Да там все было особенным. А после «побоища».

И Эмили почувствовала вдруг, как остро кольнуло под сердцем.

«А что? Скажешь, что я не права? Еще как – права. Зачем надо было ввязываться в драку? Зачем? И сейчас…».

«Успокойся, Эмили, все будет хорошо. Найдешь нефритовое сердце, и…».

«Ну, найдем мы его. А что дальше? Совсем жизни не станет».

«Станет, Эмили, станет. Но сначала надо найти Ключ».

«Ключ, ключ». – И до мозга Эмили только сейчас дошло, что схватились они в полный рост, то есть в голос. – «А вдруг здесь кто-то есть?». – И, все равно, продолжила. – «А если то – не ключ? Что тогда?». – А теперь придется заткнуться. Откуда-то донеслись непонятные звуки. Эмили мгновенно замерла на месте, но звуки как возникли, так и пропали, но и спорить больше не хотелось. Спорили они редко. Жанетта не наседала так уж сильно, хотя Эмили и замечала, что она тихой сапой отвоевывает себе жизненное пространство, и искать другое не намерена. Честно говоря, они там, на острове, как говорится, совпали. Это, конечно, не хорошо, и не плохо. Но пока терпимо.

«Ну, найдем мы его, а как вывезем? Как объясним капитану?»

Сомневалась и Жанетта. Узнав о том, что Эмили, кажется, увидела на острове нефритовое сердце, она надолго, думалось, утихомирилась. И Эмили решила, было, что она забыла о нем, и вдруг, – когда та услышала, что «Лягушатники» ищут Сердце, – ни дать ни взять, с катушек съехала. День и ночь на мозги капала. И добилась-таки своего. Правда, не так и сложно это было.

«На катере русских». – Вдруг придумала Жанетта.

– «Ну, совсем из ума выжила». – Взорвалась Эмили. – «Вообразила, что мы вечнее Мастера и его сына? Русские, может быть, никогда больше здесь не появятся? А у нас и съестного только на три дня».

Но Жанетте, похоже, «под хвост шлея попала». – «Отдохнула? Тогда, чего мы тут сидим?».

«Ну, и что теперь скажешь?». – Это был не провал даже, а катастрофа.

На двери хибары красовалась красная с золотой вязью слов вывеска, судя по ее виду, весьма важной Государственной организации. Вот это удар! Вывеска была не новой, хотя совсем недавно ее не было, – получается, что это совсем не тот остров.

«Теперь-то нас, точно, четвертуют».

Жанетта? Пусть только попробует заупрямиться. Бежать, и только бежать. Возможно, если бы она кому-то открылась о своей авантюре, то ее довольно легко отговорили бы от этого абсолютно безнадежного предприятия.

Но в том-то все и дело, что она не могла, не имела права открыться.

Жанетта тоже умолкла, и Эмина, окунувшись в паутину страха, почти рухнула на хлипкую скамейку. Да, надо бежать, срочно бежать. И у нее еще остается возможность связаться с капитаном сейнера, – даже не связаться, а набрать его телефон, – и сейнер вернется за ней.

Но связи с капитаном не было, и в мозгу промелькнула мысль, что, вполне возможно, сейнер уже перехватили пограничники, и скоро придет и ее очередь отвечать за свои прегрешения и, прежде всего, за свою гордыню.

Мелькнула, и уже не уйдет.

Эмили вернулась к водоему. Может, там появится связь? Не было ее и там, ни с капитаном не было, ни с Джулией. «И не будет», – решила Эмили, и ею стало овладевать толи спокойствие, толи безразличие, – нет, сначала наступило безразличие, а потом блаженное спокойствие.

Рваться было больше некуда, а дни их, возможно, сочтены. Видела ли Эмина Нефритовое Черное Сердце? Возможно, и видела, но все могло измениться. Могло оно упасть в океан, его могли найти. И новый укол в сердце. – Ну, конечно. Не потому ли на острове появилось Государственное Учреждение?

Эмили, – и что с нею случилось? – поспешно скинула на траву рюкзак, но на берег пошла, как по минному полю, хотя …. Эмили только сейчас увидела, что здесь уже желтеют листья, ну, конечно же, начинается осень, а потом будет лютая зима. Эмили даже передернула плечом от воспоминаний, и увеличила шаг, хотя, она слышала, как на каждый шаг берег отзывается шумом падающего в воду песка, – будь что будет.

Все-таки разум пересилил, и к березке Эмина подошла черепашьими шагами.

Ухватившись за ненадежный стволик, она нагнулась вниз. Что-то черное, кажется, проглядывает между корней, но березка вдруг начала падать, и Эмина, – откуда только и прыть взялась? – отпрыгнула назад.

Падение березки сразу же прекратилось. Наверное, черный предмет можно бы рассмотреть и тщательнее, но придется выползать на край, – точнее, еще больше, – за край, – и тогда высок риск, рухнуть в море вместе с деревом, уронить камень, и навсегда распрощаться с ним.

И это был не просто риск, а гарантированная вероятность, поскольку, стоило опереться на ствол, – и тот дрогнул и снова начал слегка клониться вперед.

Эмили все-таки, опустилась на землю, и, замирая, когда от каждого неосторожного движения сыпались в воду камешки и песок, сумела подползти к березке, и даже хватило смелости вытянуть шею и заглянуть в паутину корней.

Да, что-то черное там было, но, как ни странно, больше она не могла себя заставить рисковать. Она и отползала-то назад, замирая при каждом шорохе.

Отползла, конечно. Отползла, чтобы полной мерой осознать свою глупость. Да, она неплохо подготовилась, и даже захватила с собой не веревку, а прочную лестницу, – но все оказалось напрасным, – верх лестницы, оказалось, привязать не к чему.

Хотя …. Возможно, в этом и было ее предназначенье – обрушить в воду Ключ, и этим избавить мир от новых ТИРАНОВ.

И от этой мысли стало немного легче на сердце, но сначала надо убедиться, что это именно ТО.

Но уже сгущался сумрак, и все придется отложить на завтра. Эмили направилась к домику, припомнив, что аборигены доставали ключ откуда-то из-под скамейки, нащупала его, достала, и отперла замок.

В домике обнаружились четыре кровати, небольшой стол, и даже генератор.

Конечно, это никакое не Государственное учреждение, но, вполне возможно, сюда в любой момент могут вернуться хозяева.

Эмили вытащила наружу генератор, и стала дожидаться наступления полной темноты, – она по-прежнему боялась нежданных хозяев, а потому и завела генератор, когда опасность, как бы, миновала.

Теперь у нее был свет, но когда она зажгла лампочку, увидела, что в домике есть еще и два автомобильных аккумулятора, и даже заряженных.

Она без особого аппетита съела половину большого калачика колбасы, запила минералкой, заперла дверь на замок и растянулась на одной из кроватей.

Хотелось упасть в сон, но окунулась только в сумятицу мыслей и сомнений.

И это было не просто сумятицей, а снова и снова она склонялась к тому, что не имеет права единолично решать судьбы людей.

И никак, не удавалось вернуть себя в устойчивое состояние. С тем и уснула.

А под утро забарабанили в дверь, и все заходило ходуном.

«Хозяева приехали?», – испугалась Эмили, откинула крючок и приготовилась оказать сопротивление.

В дверь никто не заходил, да и шум за стеной какой-то не такой, и, наконец-то, Эмили поняла, что над островом разгулялась непогода, и даже название ее вспомнилось. Тайфун. Получается, приезда хозяев не стоит бояться, но не стоит и ждать прибытия сейнера.

*

Удивительно, но опасения не оправдались. Тайфун, как образовался над островом, так и утих, оставив на песке россыпи желтых и красных листьев. И величаво выплыло из океана солнце.

Эмили неспешно доела вторую половину калачика, хотела, было, проверить съестные припасы аборигенов, но в первую очередь наткнулась на связку костылей и тяжелый молоток. Об их назначении не было никакого желания даже и думать, но мысль, что вполне естественно, уже зацепилась за …. Не березку, конечно, а за то, что под ней.

Тем не менее, Эмили вытряхнула из рюкзака все его содержимое, затем погрузила в него сначала лестницу, а потом связку костылей и молоток. Было тяжело, но она водрузила рюкзак на плечо и поплелась на берег.

2. Костыли слишком тяжело вбивались в грунт, – и Эмили вся измучилась, пока забила два костыля, но костыли держались в земле надежно, – и, когда она привязала лестницу, то вернулось и привычное состояние духа Эмили.

Но это, все же, был не ее дух, а дух Жанетты, что и подтвердил ее внутренний Голос.

– Ты сделаешь все – как надо. У тебя есть еще несколько костылей. Поняла? Забьешь костыли в землю, потом отыщешь в домике веревку, и укрепишь ею Ключ. Иди, ищи веревку, заодно и подкрепишься. Скоро нам понадобится много сил.

– Но веревку увидят.

– Сделаешь, как надо, – не увидят. Там много корней, и люди легко примут веревку за корни.

– Веревка быстро сгниет.

– Не успеет. Наймешь свободный вертолет, и поднимешь Ключ с кручи.

Жанетта была верна себе. «Придет время, – и я найду себе другое тело, а пока придется довольствоваться этим, выдавая Эмили свои решения за ее решения. Учитывая, что Сила Эмили довольно велика, приходится постоянно лавировать, но я с этим справлюсь».

Жанетта чуть, было, не прокололась, или даже прокололась. Эмили, всего скорее, не умеет еще читать чужие мысли, но умеет их слышать. Если бы все было так. Эмили не могла читать мысли Жанетты, но отличить свои мысли от чужой, Жанетты то есть, она уже умела. И уже училась скрывать свои.

Но снова кусок не лез в горло.

Собираясь спускаться с обрыва по лестнице, Эмили запамятовала, что уже сто лет не занималась альпинизмом, – сто лет – это аллегория, но, все равно, слишком много, – и предчувствие ее не обмануло.

Эмили с горечью представляла, какое это странное зрелище видеть, как она пытается переползти на вертикальный участок лестницы, который постоянно выскальзывает из-под ноги. Ей на каждый пролет приходилось тратить уйму времени. Уже и ободранные в кровь пальцы рук саднели, и ноги ныли от напряжения, а черного предмета все еще не было видно. Да еще она поняла, что далековато от него она спустила лестницу.

Придется подниматься наверх, а это уже выше ее сил, и Эмили сделала непростительную. Она неосознанно ухватилась за стволик и подтянула вверх беспомощное тело.

Березка дрогнула, и, осыпая Эмили густым ворохом песка и почвы, с ужасным стоном рухнула вниз.

«Все пропало! Что ж ты такая неуклюжая?».

На сей раз Эмили не поняла, чей был этот истерический крик, но он был и ее криком. Она, рискуя сорваться вниз, подошла к самому краю. Камень оказался много больше, чем виделось прежде, но еще больше походил на «картинное» сердце.

«Нет, это не Ключ, Это – всего лишь черный, – нефритовый что ли? – но камень».

«А что ты ждала? Что Мастер мог, то и сделал. Твоя задача – укрепить его веревками, чтобы он не рухнул раньше времени. Теперь у тебя два пути: либо подняться наверх, либо спрыгнуть вниз».

«Конечно, вниз. Мудрое решение. Видишь там плавники акул? Подплывет такая, – их, поди-ка, на муть здесь уйма собралась, – хрясть – и готово, понеслась душа в рай».

«Откуда такого набралась?».

«Был у меня один знакомый. Русский, кстати. Он и научил. Потом я в России полгода жила, его ученье так еще пригодилось».

«То-то думаю, ты в Россию официально собралась. Не боишься?».

«А у них на меня ничего нет».

«Так уж и нет. А недавно?».

«Нет ничего. Ты еще не мешала мне».

Это было верно. Жанетта тогда впервые проникла в живую, родную по духу, душу, и потому и не могла позволить себе активничать. Да, что там позволить? Зацепила, видать, стилетом за живое, душу, если она существует – на границе между жизнью и смертью пребывала.

Правда, и, выбираясь наверх, Эмили дважды едва удержалась, судорожно хватаясь за въевшиеся в землю ступени, но все-таки кое-как выбралась наверх.

«Хорошо. Сегодня отдыхаем».

Но Эмили смогла-таки перебороть усталость, и, тяжело вздохнув, снова полезла по лестнице.

На этот раз все получилось намного лучше, и Эмили, почитай, полдня провисела на круче, неумело забивая костыли в теперь уже рыхлую магматическую породу, но забила-таки. Теперь оставалось только прикрыть Ключ кошмой цвета грунта кручи, и обмотать все это веревками.

И вот все кончено. Камень укутан кошмой, и опутан веревками. Получилось, конечно, не ахти, как, но получилось, и нашлись силы, чтобы выползти на гору.

Вот теперь силы окончательно ее оставили, но она с неизвестным ей пока чувством выполненного долга неспешно направилась к лачуге.

Поравнялась с водоемом, и вдруг сзади донесся похожий на вздох шум, и затем громкий плеск.

Эмили опрометью бросилась назад, но что толку? Вода еще как бы кипела, а на месте сердца зиял провал. Пожалуй, на месте двух сердец.

«Ты это сделала специально? И что скажем в Ордене?». «То и скажу. Но харакири себе устраивать не стану. Или, все же сделать? Что обоим долго мучиться? Минут пять-десять, – и готово». И Эмили демонстративно потянулась за ножом.

«Ты это брось. Я этого не говорила».

Говорила – не говорила, – чего теперь гадать. Всего скорее, путь через пещеры закрыт, вернутся, или нет рыбаки-браконьеры, – тоже туманно. Остается только уповать, не ведая, на что, или кого?

3. Где-то, через час вода стала чистой, как слеза. «Все равно, время пустым остается. Может, поныряешь для верности?».

«Акулы убрались? Да и в такой воде не больше пяти минут протянем».

«Ладно. Успокойся. Что сделано – то сделано. И правда, чего себя винить? Отобьемся, как-нибудь».

Вечером Жанетта снова активизировалась. – «Как ты думаешь? Дал бы Ключ себя уничтожить? Я думаю, Нет. Вывод один – он не был Ключом. Но что искал на острове Мастер. Искал, или… прятал. Конечно, он его прятал. Но где?».

Через полчаса на Жанетту нашло новое озарение. – «Зачем ему его было прятать, когда весь Мир был в его руках. Так ведь?».

Капитан не обманул. На третий день на горизонте показался сейнер.

– Привет от нашего хорошего друга. Он ждет вас с добрыми новостями. – Встретил он Эмили на борту сейнера.

– К сожалению, нет у меня для него добрых новостей.

Несколько дней Орден Практической Магии провел как бы в трауре. Но потом наступило некоторое отрезвление. – Отрицательный результат – это тоже результат. Вполне возможно, таким и был замысел Мастера – отвлечь нас, пустить нас по ложному следу. Будем продолжать искать на Змеином острове. Заодно отработаем версию «мертвых лягушатников».

2. «Лягушатники». Кино

1. Магистру Лорану, конечно, уже надоело изображать из себя праздно отдыхающего, и, кроме того, в районе РЛС стала наблюдаться подозрительная активность, пока как бы, соперников. Как бы не опередили? Джонсу что? Под ним земля не начинает гореть. Укатил в Лондон, а Лоран отдувайся за двоих, а то и за троих.

– Что посоветуете, Мигель?

– Есть у меня одна, не знаю, шальная, или умная мысль, но надо еще помозговать.

– А ну-ка, колись.

– Надо сначала с Уайтом переговорить.

– Не тяни, Колись – Прямо-таки взмолился Лоран.

– Помнишь, Уайт новый боевик начал снимать? А что если добавить эпизод, когда боевики пытаются захватить ракетную шахту и РЛС. И то, и другое на острове есть. Нужно, всего лишь, дописать сценарий и договориться с военными. Представляешь, какой эпизод может получиться. УХ! Пальчики оближешь. А мы тем временем станцию перевернем.

– Ну, и жаргон у тебя, Мигель. – Поморщился Лоран.

– Чем богаты, тем и рады. – Развязно хохотнул компаньон.

Уайта долго уговаривать, – да, его, вообще, уговаривать не пришлось. Сценарий трещал по швам, артисты роптали, а это предложение может спасти всю картину, тем более что Мигель гарантирует согласие военных, и виды там, на острове, просто великолепные.

Лишь бы со сценарием не затянулось.

Утром Эндрю отвез на катере Джимми на материк. Предлагали вертолет, но у Джимми скопилось на побережье несколько дел, требующих его личного присутствия, а уже после обеда нахлынули на остров толпы киношников и иных праздных людей. И расчехляли РЛС.

Эндрю рванул к Анжеле, но она лукаво подмигнула и оповестила. – Звонил Джимми. На острове будут снимать фильм. Уже все номера заполнены, и кухня вся в мыле. Прошу вас обеспечить порядок на территории. Особенно, на скале, хотя, там за порядок должны отвечать военные. Понятно? – И одновременно вскинула голову, что означало кивок на телекамеру.

– А уровень моего допуска к объекту?

– Джимми сказал, полный. Но предупредил, сильно там не усердствовать.

2. На следующий день на солнечной стороне скалы уже кипела «работа». Одни забивали в гору костыли, другие «обеспечивали» безопасность съемок, то есть проверяли, насколько прочно держатся в теле горы костыли, – приборами, естественно.

Двое, или трое пытались попасть в саму станцию, но пока еще тщетно.

Эндрю лениво развалился в шезлонге, и «рассеянно» наблюдал сверху за их действиями, но пока ничего подозрительного не наблюдалось.

– Что скажешь? – Еще один «ленивый наблюдатель» появился возле шезлонга. – Есть, на что обращать внимание?

– Пока нет, но, кажется, вояки уже начинают скучать. А, все-таки, мне кажется, что это все – не более чем мышиная возня. Не вижу здесь никакого намека на секретные входы. Если только под модульной трансформаторной подстанцией и, опять же, модульным хозяйственным блоком.

– Скоро узнаем. Если ничего не находят, то съемки свернут, – либо деньги закончатся, либо сюжет разонравится.

3. Но Энтони угадал, только отчасти. Съемки на скале закончились, действительно, быстро. Пяток дублей штурма РЛС, еще съемка нескольких схваток доблестных защитников с боевиками, ну и …. В один из эпизодов даже Эндрю участвовать уговорили. А потом вся киношная компания спустилась к воде и даже в воду.

– Что-то они там усиленно ищут? Камни ворочают – почем зря, песок-гравий ковыряют.

– Может, макеты какие-то создают?

– Может быть, но ты не узнал двух «артистов»?

– Это те самые?

– Словно, в воду смотришь, но теперь они осмелели, – даже не таятся и глаз не отводят.

И ведь не только глаз не отводят, а некоторые, даже, напоказ выпячиваются, – смотрите, мол, «чистые» мы.

Через неделю на острове остались только две подводные кинокамеры, оператор да десяток «актеров». А актеров-то Энтони не случайно в кавычки заключил, – никакие они не актеры, а, что ни на есть, имитаторы, причем второсортные.

– Гоним их в три шеи? – Спросил Джимми, выслушав доклад Энтони

– Пока не выясним, что они ищут, ни в коем случае. И наши гости пока не беспокоятся. Да и Эндрю так считает.

– Согласен, но, смотрите, не проморгайте. Если что-то на лодки грузить начнут, сразу же задерживайте.

4. А через три дня два дня – новая загадка, причем, сразу две.

Рано утром позвонил «режиссер», и оповестил. – Завтра начинаем съемки нового эпизода. Суть такова: террористы находят много лет назад потерянную ядерную ракету, и пытаются вывезти ее на тросе на вертолете.

Эндрю, молчаливо, выслушал сообщение Джимми, и вдруг приложил палец к губам, и показал рукой на дверь, выйдем, мол.

Дошли до курилки, и там Эндрю разразился грязным ругательством, потом уже спокойным тоном сказал. – У меня два вопроса. Первый – что они собираются вывезти с острова? и второй – откуда они знают, что мы собираемся их задерживать?

Ну, на второй вопрос нашелся почти сразу: жучки обнаружились почти сразу, причем, во всех местах, где друзья часто разговаривают.

А вот с первым вопросом – все куда, как сложнее. Съемки вот-вот должны начаться, – и уже нет времени обследовать дно. Но что будет там: макет ракеты, или настоящая ракета.

– Откуда здесь настоящая ракета? – Удивился Джимми.

– А ты не задавался вопросом, почему шахты оказались затопленными. Не прошел ли когда-нибудь здесь неудачный пуск ракеты?

– А почему в шахтах Биом? – Никак не хотел Джимми без боя сдаваться, но и сержант Кларк туда же. – Потому что произошел неудачный пуск. Они, кстати, шахты уже снимали?

– Даже и не подходили к ним.

– Вот видите? – Восторжествовал Эндрю, но пошел еще дальше. – А что они могут вывезти, если там не настоящая ракета?

– Матрицу. – Уверенно ответил Энтони. – Они ее все-таки нашли, и теперь хотят ее вывезти.

Эндрю на него пристально посмотрел, и неуверенно спросил. – Что будем делать?

– Ничего. – Ответил Джимми. – У нас ничего против них нет. Разве что успеешь туда с аквалангом попасть. Ты же «тюлень». Под воду часто ходил?

– Были дела. – Уклончиво ответил Эндрю, решительно поднялся, и спросил. – Акваланг – где найти?

Ракета, весьма похожая на настоящую, лежала на морском дне.

– Вот и повод задержать этих «лягушатников».

К сожалению, сержант Кларк ошибся.

– Эта ракета никогда не лежала на морском дне много времени. И вот вам документы, что она куплена студией на вполне законных основаниях. – Режиссер тряс перед носом кипой бумаг и требовал, чтобы разрешили продолжить съемки.

3. Чистильщик – это что?

1. Кайстра снова не пустили в самолет с тростью. Не крутили руки, не пытались ее разобрать, – просто не пустили, и все, а он даже не возмутился. Отдал трость помощнику. – Хелен передай. – И грациозно ступил на трап самолета.

Он давно должен бы быть на Змеином, но задержали неотложные дела на туманном Альбионе. Впрочем, Хелен, наверное, или всего скорее, уже там.

Хелен что? Она – на вольных хлебах, – это Кайстра бросают, куда ни попадя.

Но остров – это как простому человеку хобби, хотя, он даже себе, вряд ли, сумел бы это обосновать. Точно, не сумел бы, но бывают такие состояния, или обстоятельства, когда вдруг понимаешь, что без тебя где-то – ну, совсем никак, и бросаешься туда, сломя голову, а что там и зачем? – разбираешься уже потом. Именно и таким местом, и обстоятельством является и этот остров.

Кайстр – человек рисковой профессии, но трезво мыслящий, и без глубокого просчета он ни одного лишнего шага не сделает. Казалось бы, а он снова летит на остров. Туда, где вряд ли, для Чистильщика найдется стоящее дело, то самое, дело для Хелен, а не для него.

2. Хелен снова, – и безуспешно, – искала Кайстра. Уже две недели информаторы доносили, что, по меньшей мере, два Ордена снова развернулись на острове. А она еще не готова. Не готова, – и все тут, а время поджимает. К счастью, оба Ордена еще тоже не готовы, но и их оно поджимает.

Георг, он же Великий Магистр Ордена, тоже пока не готов. И это – данность, а она стара, неприлично стара. Она, как бы, не хотелось в это верить, старше Мастера. И это – тоже данность. Она и тогда уже была старой Ведьмой, и все-таки, как ни мерь, старой каргой. Со всеми присущими этому состоянию атрибутами, такими, хотя бы, как память. Со всем можно справиться, смириться, уступить, но только не с безжалостным смерчем беспамятства, и он ОХ! и погулял в ее голове. Все высосал без остатка, и это не аллегория. Кому-то, видимо, надо было, чтобы она забыла, не таскала за собой эту опасную память, когда другой уже смерч перебрасывал ее сущность из одного бесхозного тела в другое. А может, все произошло совсем по иной причине: забыла где-то на перепутье что-то важное, а теперь вот живет и мается, пока снова не набредет на это перепутье.

Возможно, оно уже где-то поблизости. Хелен надеялась на встречу в ней с Мастером, но там нашлись только ошметки памяти.

Еще раньше она нашла Анжелу. Вовремя и уже запоздало. Хелен тогда и не знала, что так причудливо переплетутся судьбы. «Королева Ангел» умирала на руках Хелен от отравленной стрелы, и Хелен впервые сделала то, что потом не раз делала она и делали с нею.

Значит, так было надо, чтобы о Королеве Ангеле забыли. Но о ней не забыла, хотя и ничего не знала Древняя Ведьма Хелен. Да и это далеко не так. Помнила о ней еще одна ведьма. И ее звали, как ни странно, тоже Мелисса.

И судьбы переплелись.

Информатор Хелен Альбина давно была раскрыта и приговорена. Они обе знали это и шли навстречу друг дружке на последнюю встречу.

Это было ужасно. Военная машина вдруг на большой скорости свернула с дороги на тротуар, и сходу подмяла под себя Альбину.

Обезумевший водитель прибавил скорость, и раскатал машину, на которой ехали Анжела и ее родители. Родители погибли на месте, а Анжелу жизнь покинула только в госпитале.

Видать, так угодно судьбе, чтобы Альбина дождалась, когда мимо на каталке девочку повезут в морг. Правда, перед этим Альбина, словно бы, взмолилась: «Сейчас на каталке повезут девочку, помоги мне передать ей свою жизнь».

– От кого передать?

– От Королевы Ангел. Ничего не спрашивай. – Альбина задыхалась. – Ее уже везут.

Любит же судьба выкидывать коленца. Связать в один клубок Мастера, его жену, – дважды жену, если хотите, и Жанетту, виновницу многих их бед, – это, знаете ли, еще надо постараться.

«Могла-бы и сама догадаться», – укорила себя Хелен, когда на пороге ее дома появился ученик Кайстра, и, молча, протянул ей знакомую трость. «Ждет, или нет?». Хелен еще потребуется пара дней, чтобы успеть закончить начатое дело, а для этого потребуется пяток весьма важных контактов тет-а-тет.

– Учитель давно улетел?

– Вчера вечером. – «Получается, до места еще не добрался, – значит, пара дней у меня в запасе есть».

Однако ошибалась Хелен, – даже одного дня у нее в запасе не нашлось. В полдень ей встретился Великий Магистр с пачкой бумаг в руке.

– Это что?

– Это твои билеты. Вылет – Он посмотрел на часы. – Через три с половиной часа.

– Куда?

– К Кайстру, разумеется. А, кто кому в помощь, сами решите.

«Это, конечно, большое свинство – решать мою судьбу за моей спиной», но спорить уже не было смысла, поскольку разница была только в одном – дне вылета. Нет, была еще одна разница, и весьма существенная – побоку все запланированные контакты, а без них она вынуждена лететь на остров без подготовки. Грийон, конечно, об этом не знает. Это может, или должно окончательно прояснить тайну Мастера. Или даже тайны Мастера, поскольку не все они связаны одной цепью, но все проливают свет на одно и то же, – Ключ, или Матрицу, – это кто, как считает, но в любом случае Матрица не открывается без Ключа, а нужно, или нет открывать Матрицу, то уже совсем другой вопрос.

Возможно, те встречи ничего не дали бы, поскольку те скрижали скорее запутают, нежели откроют дорожку к Истине, но, не зная их, не поймешь, где начать поиски, но, что делать, придется искать так. И начинать придется в самолете, – время полета – длинное, много можно обдумать, если ничто не отвлечет, а сна уже, однозначно, не будет.

3. Позади уже половина пути, но почему начали путаться мысли? Хелен никогда не боялась самолетов, но сейчас внезапно появился непонятный страх.

Чисто инстинктивно Хелен посмотрела в иллюминатор, но рассмотреть не успела. В проходе между креслами, словно, ниоткуда выросли две бородатые фигуры, – три, но одна направилась к носу самолета.

– Всем внимание! Кто из вас … – Бородатый посмотрел в свой блокнот. – Не заставляйте нас искать. Кто из вас – И Хелен уже знала, чье имя он назовет.

– Я – Хелен. Что вам от меня надо?

– Если хочешь жить, надевай на себя этот парашют. Быстрее. В твоем распоряжении три минуты. Я знаю, что ты умеешь пользоваться парашютом, так что, не юли. Быстрее.

Хелен догадывалась, что перед ней не простые террористы, а знающие толк в эзотерике, потому и не упрямствовала.

Люк уже открылся, и Хелен грубо подтолкнули к выходу.

– Клюшку оставь. – И бородач потянул к ней руку.

– Ты меня понесешь? Я далеко, а, тем более, быстро не смогу идти.

– Хорошо, Бери, но без шуток. – И все на чистом английском, – «Получается, долго жил в Англии. А другие?», но ее грубо толкнули в спину. – Пошевеливайся.

– Стоп. – Вдруг отпрянул назад первый. – Под нами – город.

Медлить было некогда. Все решали секунды.

Хелен взвилась вверх, изо всей сильно ударила ногами в грудь первого, и уже рикошетом упала сверху на второго. На все это хватило пары секунд. Она и узнала, что тот выпал из люка лишь потому, что стало светлее и во чрево самолета ворвался ветер. И она уже многократно отработанным ударом ладони била второго в сонную артерию.

Она на миг ощутила, как по пальцам ударила горячая струя, и жестко оттолкнула уже негодное тело.

Парашют сильно мешал, и, если бы третий оказался тренированным, по все могло бы кончиться плачевно, но тот вдруг завизжал, и закрыл лицо обеими руками.

– Не визжи. – Хелен уже закончила «полет», – но сил хватало только на то, чтобы поднести трость к шее третьего. – Жить хочешь? Тогда, живи. Пока. Но, если я что-то почувствую, не обессудь. Люк закрой. – И скинула с себя парашют.

Самолет шел на посадку, и им оставалось только плюхнуться в ближайшие свободные кресла.

А потом все пошло не по плану. Террорист, пока пассажиры спешили к выходу, сидел тихо, но, едва спина последнего выходящего скрылась в проеме, вдруг вскочил, и рванул к нему.

Он смог дорваться только до конца трапа, а там уже его скрутили.

Ничего не поделаешь, Хелен не было смысла участвовать в разбирательствах, и она скромно растворилась в предрассветной суете аэропорта. Уж, Чего-чего, а умения это делать у Хелен не отнимешь. Правда, пришлось еще раз рискнуть, и позвонить в Лондон Грийону, а, может, и зря?

Как потом уже выяснилось, Кайстр тоже не избежал проблем. В аэропорту его задержали, и продержали двое суток в «обезьяннике», но документы были «чистые», а трость не пропусти в Хитроу. Но, тем не менее, перелетали они море вертолетом с Хелен одним и тем же рейсом вместе с парой новых артистов.

4. Сколько будет дважды два?

1.Если посмотреть со стороны, то, из какого мира они прибыли? Когда в обновленном составе «заговорщики» собрались в комнате, свободной от всяких жучков, любой цивилизованный человек именно этим и должен был задаться.

Так уж получилось, что негласно вся ответственность легла на Эндрю. Пока, во всяком случае.

– Итак, что мы имеем? Эти «деятели искусства» погрузили в ракету что-то в форме Черного Сердца, и вывезли ее с острова в неизвестном направлении.

– На киностудию ее вывезли. – Угрюмо промолвил Джимми, но он знал, что Сердца там еще не было.

– Что за сердце такое. – Резко встрепенулась Хелен.

– Черное, художественное. Говорили, из нефрита. – Ответил Энтони, и опустил голову.

– Черное сердце? Из нефрита? И где его нашли?

– В море. Туда, когда третью шахту строили, грунт, который из котлована выбирали, в море вывозили, вот вместе с грунтом и сердце выкопали. Это люди из Ордена Мертвой Жабы сказали.

– Мертвой Жабы, говоришь? Интересно, интересно. Зачем им оно?

– Они все время про ключ говорили.

– АХ вот оно что? Ну, и пусть развлекаются. Помочь бы им надо.

– Как, помочь? – Не понял Эндрю.

– А так? – Хитро прищурила левый глаз Хелен. – На публику поиграть, дознание провести, куда, мол, Сердце спрятали.

– Не скажут они. – Уверенно заявил Эндрю.

– Так, и не надо. Пустышка это. – И повторила. – Пусть развлекаются.

Понял Эндрю, но, все же, спросил. – А если оно, и в самом деле, ключ?

– Тогда, вся ответственность на мне.

– Разве это что-то изменит? – Угрюмо спросил Джимми.

– И то верно. Если хотите, гоняйтесь, как эти, из Мертвой Жабы, за тенью. Как здоровье, Мастер?

И вопрос прозвучал в наступившей тишине неожиданно звонко.

– Про Кощея Бессмертного слыхивала?

– Приходилось даже читывать.

– Так, вот как у него. О нем ли сегодня надо спрашивать?

– Время, за что-то спрашивать, не всегда вовремя приходит, а о чем, всегда спрашивать можно.

– Ладно, потом наедине поговорим, сейчас дела наши скорбные на очереди.

– Что? Так мрачно? Дорожка к Биому закрылась?

– Ты сама же знаешь, откуда я сейчас вышел.

– Догадываюсь. Что-то Эрла не вижу?

– Здесь он, но что-то проверить хочет.

– У Практической Магии? – Не на шутку испугалась Хелен.

Но Мастер успокоил. – Как бы. – У Ордена Мертвой Жабы.

– Пойду-ка и я прогуляться. – Кайстр вдруг разволновался не к месту. – Мне пока тут нечего сказать, и нечего услышать.

2. Однако вовремя же он появился на берегу. Драка только-только начиналась. Три качка, похоже, виденных им на пароме неторопливо окружали испуганного парня, еще один поигрывал финкой чуть-чуть поодаль.

С него Кайстр и начал. Вернее, не так.

– Четверо на одного? Не много ли будет? – Кайстр, – а это, -ходить внутренне кошачьей походкой, то есть, не афишируя ее противнику, – он хорошо умел, – неторопливо приближался к нему, но тот не понял:

– Шел бы ты отсюда, старик, пока цел. – И показательно развязно качнулся навстречу.

«Все – как всегда». – Усмехнулся Кайстр. Он не собирался их убивать, если не придется ….

Он и не надеялся, что первого удастся вырубить так элементарно, – не ожидал, знать такого удара от старика, громко икнул, согнулся пополам, и рухнул под ноги.

Те трое слегка замешкались, но, всего скорее, выполняли чье-то задание, и прежде чем сбежать, необходимо было его завершить. Но для того, чтобы его завершить, им надо было повернуться спиной к Кайстру. Эти опытнее оказались. Так и передвигались – бочком.

Эрл, кажется, понял негаданного помощника, и отступил на несколько шагов назад. Но почти рядом за ним уже виделся обрыв, и Кайстр решил: «Пора!».

Он не знал, что почти один – в один повторил начало Хелен: высоко и связке вперед подпрыгнул, ударом ноги в шею сбросил левого от себя нападающего с обрыва, и по инерции ею же ударил ближнего в районе сердца. К несчастью того, либо Кайстр не рассчитал высоту, либо он успел пригнуться, – и удар пришелся ниже шеи, по, видимо, перебил дыхание, – и нападавший, схватившись за горло, закрутился по земле.

Последний затравленно оглянулся назад, и в это время Эрл крикнул: «Нож!». Кайстр просто выбросил навстречу ногу, и тот сходу наткнулся на нее, и, выронив финку, свалился под ноги Кайстру.

– Кто вас послал? – А рифленая подошва кроссовки добавляла парню, лежащему по земле, пугливой сговорчивости.

– Я их не знаю, но догадываюсь, что они из съемочной группы. Во всяком случае, среди них был режиссер.

– Что они хотели?

Качок судорожно цеплялся за жизнь, и потому ответил, по мнению Кайстра, довольно честно. – Избить и сбросить в воду с обрыва.

– Ладно. Приберите тут за собой, и чтобы я вас здесь больше не видел. – Убрал ногу с горла, скинул в воду финку, и, обняв Эрла, неторопливо повел его к Пансиону.

Им, в принципе, было о чем поговорить, да слова ни у кого не находились, и только Хелен строго спросила. – Почему, ты их отпустил?

Но Кайстр брезгливо поморщился. – Элементарные шестерки. Никакой дополнительной информации мы из них не вытянули бы, а себя подставить могли. К тому же, я уверен, что трясти «лягушатников» надо с другой стороны. А трясти надо, пока не поймем, почему Эрл стал объектом нападения.

– Может быть, мы и сами виноваты. – Повинился Джимми, и рассказал про еще два обнаруженных жучка.

– А здесь? – Мгновенно среагировал Кайстр.

– Ты что надумал? – Хелен хорошо знала Кайстра, чтобы не понять, что у него мгновенно возник план.

– Сыграть еще раз.

– А если они не поддадутся? – Вяло сопротивлялась Хелен.

– Надо сыграть так, чтобы поддались. Пора уже самим вести партию.

– Рано еще. – Хелен решительно поднялась с кресла. – Но эту партию доиграть мы должны.

И с эти согласились все. А как иначе? Пора самим вести партию.

3. Да, пора самим вести партию. Есть ли смысл рассказывать, как они тренировались, спорили и снова тренировались, в результате чего получился вполне реалистичная беседа. Конечно, она должна крутиться вокруг происшествия на берегу, но не акцентироваться на нем.

– Вы что там устроили? – Бросал громы-молнии Джимми. – Нельзя вас одних отпустить. Ну, Эрл – это понятно, человек новый, здешних нравов не знает. Ему-то что? Пришел – ушел, а мне за все отвечать. Но тебя-то, Кайстр, я нанял, чтобы за порядком следить.

_ Так я и следил. – Чуть ли не плакал «блюститель» порядка. – А тут, иду, вижу, драка, как бы, намечается. Как можно такое стерпеть, когда четверо на одного?

– Так уж и драка? Может, просто поиграть мускулами решили? Да и нельзя, мне кажется, на каждую драку с кулаками бросаться – Не сбавлял напора Джимми. – Усовестить драчунов можно.

– С ножом то? И не рассчитал я чуток.

– Ничего себе, чуток? Эрл такое наговорил, такое наговорил.

– Ну, мало ли что, можно со страху наговорить? А чего он на берегу один ходит? Ищет что-то?

– Ну, об этом я его особенно и не расспрашивал. Достаточно, что сказал, что пропала какая-то семейная реликвия.

– Семейная реликвия? Это надо же? Ну, и дела!

И в это время входит Эрл, для полной убедительности громко хлопнув входной дверью

– А, это ты, Иммижд? Снова на берег? Чем дальше заниматься собираешься?

– Сегодня так поброжу, а завтра с аквалангом хочу поплавать, а с послезавтра горой займусь.

– Что там искать хочешь?

– Матрицу. Плиту такую, с текстом старинным на ней.

– Думаешь, в воде она?

– Нет, она в горе, но подстраховаться стоит.

– Гору-то зачем? – Вскинулся Джимми. – Там и так киношники всю гору излазили.

– Не там искали. Отец, пока память не потерял, на торец горы указывал. Там и буду искать.

– Осторожнее там. Кайстра надолго не могу отпустить, – особенно, завтра, – но там посмотрим. А сейчас с Кайстром договаривайся, когда ему подойти.

– После обеда, если. А до обеда я пока снаряжение на берегу подготовлю.

– Хорошо. Договорились.

Эрл вышел к берегу, как и договаривались сразу после завтрака, но сначала подошел к торцу горы, много ее фотографировал, что-то метил рулеткой, метил гору черточками.

А в это время на берег выходили аквалангисты.

– Один, два, три… десять… четырнадцать …. Многовато получается. – Пошевелился под маскировочной сеткой Энтони. – Что тебе войсковую операцию затеяли. Справятся твои «котики»?

– А ты еще сомневаешься? – Легонько толкнул его в бок Эндрю. – Я так понимаю, – Главное, главарей задержать. Лишь бы, не перепутали.

Сначала от группы отделились два человека и ловко поднялись по заранее заготовленным веревкам. Они долго рассматривали гору и берег в бинокли, словно бы, догадывались о «тюленях».

У Энтони уже зарождались сомнения: «А не для кино ли тренируются?», но боялся даже прошептать.

Наконец, один из разведчиков коротко свистнул, и от группы отделились еще шесть человек. Они так же ловко вбежали по веревкам, и даже падать на песок не стали.

4. «У „тюленей“ – посекундная тарификация», – а потому все и заняло двадцать три секунды.

Согласно расчетам, Эрл к тому времени сместился за скалу, и был недосягаем для любого типа оружия.

Конечно, нашлись и горячие головы, предлагавшие позволить атакующим добраться до Эрла, но это показалось огромным риском, – ведь, если в планах клана была ликвидация Эрла, никто не мог бы дать гарантию его безопасности.

В общем, все пошло по простому плану.

Как только цепь атакующих поравнялись с засадой, ниоткуда взметнулась вверх земля, – Атакующие не успели даже хоть что-то сообразить, и оказать сопротивление, тем более, в обтягивающих тела костюмах пловцов, и еще когда неясно откуда взметается в воздух трава и песок, за которыми не видишь нежданного противника.

Нет, все-таки кто-то успел что-то зычно крикнуть. Это был их условный сигнал, – и остававшиеся у воды тут же метнулись к морю. Но сразу же попадали в крепкие объятия боевых пловцов ССО.

5. На этом можно было бы партию и закончить, – имелись все законные основания выдворить киношников восвояси, – но Хелен рискнула пойти дальше. Она не застала на острове Эмины, с коей была, хоть, шапочно, но знакома, но зато, увидела рядом с сержантом Кларком другую знакомую, Джулию, кажется.

– А чего такие грустные? День-то какой. – Проходя возле пары как бы мимоходом, Хелен толи подмигнула Джулии, толи кивком головы указала на Кларка, либо то и другое одновременно. – Что-то Эмины не вижу?

– Нет ее здесь. Уехала на днях. Что-нибудь ей передать?

– Да, нет. Ничего, как бы. Разве что. Впрочем, это же вас не интересует, или интересует? Думаю, что нет. Для нас тоже гроша ломаного не стоит.

– А что случилось? – Девица не удержалась, и целиком заглотила наживку.

– Мне кажется, ничего особенного. Эти «лягушатники» нашли черное художественное сердце.

– Лягушатники? Кто это?

– «Лягушатники» -то? Так это же Орден Мертвой Жабы. У вас разве не так их называют? Эмина-то когда возвращается?

– Не знаю. С нами она не связывается. – «Еще и как связывается, и узнает эту новость уже сегодня вечером». В этом Хелен была более чем уверена.

6. Всего чуток просчиталась Хелен, – Эмина появилась на острове уже следующим вечером в крайне потрясенном состоянии, – Еще бы – таких совпадений не бывает, но, когда что-то исчезает в одном месте, и появляется в другом, – это уже пища для серьезных размышлений.

К тому же, не каких-то математических пунктах А и В, а на конкретных островах, тесно связанных одной, скажем так, тайной.

«Хоть, одним глазком посмотреть на это чудо, даже одно мгновение, но права та таинственная женщина, – Нефритовое Сердце увезли с острова в неизвестном направлении».

– Джулия. – Раздражено крикнула Эмина… в пустоту, а девушка тут же возникла перед нею. – Я вся во внимании.

– Ты не выяснила, кто та женщина?

– Пока нет, но могу сказать, что она появилась на острове вместе с арестованной группой этих, «лягушек», кажется.

– «Лягушатников»? Орденом Мертвой Жабы?

– Да-да, этой самой, Мертвой Жабы. – Торопливо подтвердила девушка.

– Странно. И эта женщина направляет нас на свой Орден? Что-то не сходится? – Слишком глубоко засомневалась Эмина.

А следующее утро могло бы стать мудренее, если бы не узнала в той женщине Хелен.

ОХ! Как вскипело не то, художественное, а самое настоящее, Эмины сердце.

О том, чтобы сейчас и здесь на ножах драться, и речи быть не может, но наговорить ей, на три короба, как сказал тот русский, придется. И наговорила.

«Попалась птичка», но у Хелен тоже не отнять умения мгновенно скрывать и испуг, и радость.

– Все верно, и говорила, и спрашивала, и обрадовалась бы, если бы удалось столкнуть ваши Ордены. Но об ином сейчас речь. Волна больно большая поднимается. Нас-то не смоет, это точно. И вас тоже. А Сердце нефритовое потерять можем.

– Не пойму тебя что-то, подруга. А тебе что за радость с того, что Сердцем, как ты говоришь, Нефритовым, мы завладеем? – Недоверчиво усмехнулась Эмина.

– Жаль, Жанетты больше нет. Она-то поняла бы, что пришло время, объединять наши Силы. Она-то поняла бы. – Уже смелее била в болевую точку Хелен. – Что в одиночку удержать нам власть не дадут.

И снова Хелен умело скрыла новый всплеск радости. Даже двойной радости, за то, что угадала, куда «переметнулась» Жанетта по окончанию той схватки. И пока нет никакого смысла торопиться угадывать кого в Эмине больше: Жанетты, Эмилии, или Эмины. Главное, напор свой удержать.

7. А теперь можно радость свою не сдерживать. Джулия что? Она – всего лишь, живец. А теперь клюнула настоящая ХИЩНИКА. И она наживки уже не выплюнет. Всеми руками и ногами, – то есть плавником, – в Сердце нефритовое вцепится.

«А мы тем временем настоящим Ключом займемся».

Давно не посещавшая Хелен радость переполняла старую Ведьму, хоть она и не была еще уверена на все сто процентов в своем открытии.

1. Остров Утерянных Надежд

1. Муторно как-то на душе. Солнце давно перевалило за полдень, а над островом навис тяжелый обложной туман с моросью, хотя, кровавое солнце с самого утра крадется в тумане, но никак не может из него выкарабкаться.

Виктор отсутствующим взглядом посмотрел на вывеску, похожую цветом на сегодняшнее солнце, и грустно покачал головой: «Извини. Не пригодишься ты нам больше». Недолго и послужила, да и сослужила-то только медвежью услугу.

Красивая такая табличка, золотыми буквами писана: «Пост мониторинга за климатом НАДЕЖДА». Олежка где-то на свалке подобрал, и тут же название острову новое придумал, Остров Надежды.

Так получается, что второй раз она не оправдала надежд, а то и в третий-десятый.

В прежние-то годы без табличек в домик только американцы эти попали, а теперь и с вывеской дверь вскрыли, правда, еду не тронули. Веревку, костыли, веревку да кошму только прихватизировали, да почему-то веревочную лестницу еще вниз с берега свесили. И это бы можно перетерпеть, но почему-то, вал, отделяющий заводь от моря, разрушили, и теперь в ней кто только ни ползает.

– Получается, и в самом деле, пора с этим островом завязывать. – Морщится, Виктор, огорченно поглядывая на потерянную заводь.

– А что делать будем? – Моментально отреагировал Серега.

– Полагаю, Камчатку и Сахалин осваивать, – много, говорят, там еще мест, куда не ступала нога человека.

– Лично я согласен. Тем более, тут кто-то, кроме нас здесь обосновывается. Лестницу эту зачем-то раскинули? Зачем, как ты думаешь?

– А Бог их ведает? Может, нашу стежку не нашли. – Как-то, безразлично проговорил Виктор. – Домуху нашли, а тропинку не нашли.

– Может быть. – Согласился Серега. – Схожу-ка я на берег, посмотрю вокруг.

– Сходи. – Снова безразлично согласился Виктор. – А я пока завтрак приготовлю.

Не успел, однако.

– Березка в воду упала. Ты видел?». – Вывел Виктора из полусонного состояния голос Сереги из тумана. – Война здесь была, что ли?

– Видел. – Отозвался Виктор. – Я еще вчера это заметил.

– Да, и я, кажется, вчера это увидел, да, как-то из головы сразу вылетела. – Наконец, показался и хозяин голоса. – Так, мы окончательно решили сюда больше не возвращаться?

– Посмотрим. Разве что ли, иногда отдохнуть от «шума городского». Но лосося здесь мы больше, думаю, не половим.

– Это и ежу понятно. – Согласился Серега, и мечтательно добавил. – Может, здесь базу откроем для вахтовиков, кои на материк не часто летают.

– Ага. Деньги вбухаем, а тут, – На, тебе! – Биомасса нахлынет.

– Да, это я в шутку. И пошутить нельзя?

– Можно, но осторожно. – Согласился Виктор, но больно уж грустно. – Как там «Кутузов»?

«Кутузовым» Олежка стал со вчерашнего утра. Вот уж на ком остров отыгрался. Он еще от прежнего не до конца отошел, а вчера аж три раза в один и тот же глаз прилетело. Сначала веткой в глаз стрекнуло, – на материке еще, потом уже здесь, когда лестницу наверх вытягивали, «кочегар без лопаты» залетел. А третий случай, вообще, курьезным вышел, – в тот же глаз пчела, или оса откуда-то прилетела. Хорошо, что в глаз не ужалила, а только в нижнее веко, но веко раздулось, и глаз слезится и, естественно, ничего не видит, – пришлось повязку на глаз изобретать. Оттого он и стал «Кутузовым».

– Спит Олежка: до полуночи простонал, а потом уснул.

– Видать, легче ему стало.

– Может, не сегодня поедем? Харчами только ведь затарились. И вода в лоханке чистая стоит.

– Я – согласен, Все от «Кутузова» зависит.

Серега уже дважды вытирал скамейку, потом принес из домика резиновый коврик. – А туман и не собирается кончаться. Не было ведь еще такого.

– Не было. Но что-то когда-то всегда впервые случается. – Изрек Виктор философскую мысль, и надолго замолчали, каждый перетирая свои мысли.

2. Обстановка на острове накалялась

1. Эмина сделала все, чтобы Нефритовое Сердце нашлось, и пока не собиралась с кем-либо им делиться. Деньжищ вбухала в это воз и маленькую тележку, но добилась-таки своего.

Или не добилась?

Было понятно, что Сердце идентично тому, что упало в море, – Даже, кажется, такая же щербинка на левом боку такая же, что и там. Но почему же, тот «лягушатник» на дыбу готов пойти, чтобы доказать, что именно он высмотрел это Черное Сердце еще шесть лет назад, когда копали на острове котлованы под шахты.

Эмина вернулась в свое имение в состоянии абсолютного расстройства. И было, отчего. Чем руководствовались «лягушатники», когда пригласили ее на смотрины? Вряд ли должны возникнуть сомнения в их адекватности, но, если она есть, то почему они не учитывают, что американское правительство не потерпит, что кто-то в их владениях пытается захватить власть над Миром.

Эмина могла бы вызвать с острова Джулию и Гарольда, но боялась, что Джимми может воспользоваться своим шансом, и наглухо закрыть свой остров. Пока только присутствие этой парочки на острове не дает ему это сделать. А выпустить Нефритовое Сердце она не могла и не хотела, – «Лягушатники» только и ждут этого момента.

О том ей постоянно напоминают ночные кошмарные сны, в коих она еженощно дерется с бесчисленными соперниками в борьбе за обладанием Ключом-Сердцем.

2. И она нашла, казалось бы, верное решение. «Лягушатники» не позволили ничего фотографировать, но там, на русском острове, она ухитрилась сфотографировать Сердце, а теперь двое суток без перерыва на сон и еду она рисовала и лепила в натуральную величину опалубки Сердец, методом проб и ошибок подбирала растворы и заливала ими полости. Красила. И получилось-таки.

Чтобы поменять Сердца местами, Эмине пришлось использовать все свои влияние, опыт и магия.

Жаль, что рядом нет Джулии, и потому пришлось рисковать, и привлекать к организации жалоб соседей, что в штабе «Лягушатников» значительный радиационный фон.

Естественно, никакого фона не было, но Измеритель радиационного фона был изготовлен именно ею, и изготовлен именно так, что там были радиометр и места для двух «Сердец»: одно поместили, другое достали.

Добавь сюда сутолоку почти восковой операции, – и сложно, но операция удалась. «Лягушатники» сами же себе и навредили, запретив фотографирование и видеонаблюдение, – Эмине же осталось только имитировать, и не выпускать контроля. Ну, конечно, и самой еще не раскрыться.

Она даже не ожидала, что «Лягушатники» будут так напуганы, что не заметят что у нее в самый неподходящий момент возникнут проблемы с этим «Измерителем Радиационного Фона». Пришлось запнуться, и, «чуть было не уронить этот Измеритель».

И вот подлинное Черное Нефритовое Сердце – у нее.

И начались ее тоже «подлинные» мучения. И это очень трудно было бы объяснить. Если бы кто-то спросил.

Круглые сутки Эмина, обложив себя эзотерическими книгами, проводила рядом с Сердцем, даже порой засыпала, уронив голову возле него, и даже на него. Но Сердце не «просыпалось». Ей хватило бы даже нечеткого сигнала, чтобы понять, что Сердце оживает, но ничего не происходило.

К Эмине пришла крамольная мысль, что и ее провели, и ей первой подсунули пустышку.

Да, это, в самом деле, объективная мысль. И что делать? По логике вещей, надо самой продолжать разрабатывать Мастера и его сына.

И решение пришло. Спорное, но единственно реальное.

Пора на остров, но сначала надо надежно спрятать Сердце у себя в имении.

Пять суток она потратила на то, чтобы в одиночку сделать нишу в стене, загрузила в нее сердце, и старательно заштукатурила и закрасила стену. Еще одно ложное Нефритовое Сердце спрятала тоже, и так же тщательно заштукатурила, но с расчетом на то, что именно эту нишу непременно должны найти.

На все про все она затратила целую неделю, но уехала на остров вполне удовлетворенная.

3. Но на острове Эмину, как, из ушата окатили. Пробираясь с парома к Пансиону, она вдруг увидела на аллее целующуюся парочку. В девушке легко узнавалась Джулия. Но в парне угадывался, отнюдь, не Гарольд, а …. Не может этого быть. Честно говоря, Эмина в хлопотах и позабыла, что сама же и поручала окрутить бравого сержанта. Все верно. Джулия восторженно висела на его шее, и крепко целовала.

– А если это предательство? – Эмина была уже готова, словно фурия, с кулаками накинуться на парочку, но перелет на самолете, езда на машине и переправа на пароме по неспокойной воде вконец измотали ее, и она бочком-бочком прошла мимо.

– Успеется еще. – Жанетта толи уговаривала себя, толи оправдывала Эмили, плохо переносящую перелеты и качки.

Но, уже упав на кровать, неукротимая интриганка начала выискивать плюсы и минусы из любви своей помощницы и этого «морского пехотинца», но пока не могла найти ничего стоящего. И она впервые за пару- тройку недель провалилась в безмятежный глубокий сон. И проспала до следующего обеда. Спала бы и дольше, если бы не телефон. Хватило короткого взгляда на экран, чтобы понять, что в имении что-то произошло. А ЧТО, она и без того уже знала.

– Простите меня, но я ничего не мог сделать. – Мажордом пребывал на грани инфаркта. – Они вломились и украли Нефритовое Сердце. Что начинать делать?

– Сначала не довести себя до инсульта, либо инфаркта, и ждать меня. Я верну его, – и ты это хорошо знаешь.

Следом пришло фото с местом разгрома, и Жанетта уже довольно вздохнула. – Сработало.

Ее мажордом хорошо знал, но даже он не догадывался об успешно начатой ею Игре. И Змина снова откинулась на подушки.

3. Эндрю вовремя увидел Эмину, неспешно бредущую с рейсового парома. И видел, как она застыла в ступоре, когда увидела его с Джулией на скамейке.

Он хотел, было, предупредить Джулию об опасности, но Эмина красноречиво встряхнула головой, и свернула с тропы на траву.

Можно было только догадываться, что ждет девушку, но она вышла на вечернее свидание, как ни в чем не бывало. И Эндрю успокоился.

Но Джулия как-то незаметно переменилась, вдруг начала регулярно капризничать, часто требовать невозможное.

Эндрю уже начал приучаться к тому, что с адептами Орденов надо постоянно держать уши востро. И, хоть, на Джулию он имел долгоиграющие виды, все-таки решился поделиться своими сомнениями с Хелен.