Мир плацебо

Часть 1

Глава 1

Дрожащие руки мужчины потянулись к водопроводному крану. По периметру крана наблюдались потёртости, красовались сотни, а то и тысячи отпечатков пальцев людей, которые побывали в этой уборной на втором этаже. В больнице явно не было уборщиц. Никто не хотел идти за низкую заработную плату и копаться в грязи. Кафель не протирали давно. На полу раскидан мусор в виде использованных медицинских масок и бахил. Полотенце, висящее рядом с краном, имело тухлый запах.

Но не это его должно сейчас беспокоить, просто он думал об этих вещах, чтобы хоть как-то отвлечься от создавшейся ситуации.

Его отец находился в тяжёлом состоянии, поскольку «Чрезмерное употребление алкоголя вредит вашему здоровью». Том Бейкер часто слышал эти предостережения. По телевизору, радио и от самого отца, который знал о подобном не понаслышке.

– Мистер Бейкер? – окликнул его голос, когда он с мокрыми руками вышел из уборной.

– Да, это я, – ответил Бейкер незадачливо.

– Ваш отец, – доктор сделал паузу, – находится в тяжёлом состоянии, прошу вас спуститься в зал ожидания и побыть там. Вы сможете к нему подняться, но чуть позже, через полчаса. У нас сейчас важное собрание.

– Какие у него шансы выжить? – робко спросил Том. – С ним можно разговаривать?

На мгновение доктор замолчал. Как же часто ему задавались эти вопросы. С ума можно сойти.

– Вы сможете к нему подняться чуть позже. А пока – только ждать, – настойчиво повторил врач.

Том взглянул на бейджик у доктора на груди: «Михаэль Кройф». Вновь посмотрел в зелёные глаза доктора, на остром носу висели круглые очки в металлической оправе. Белый халат свисал с его тощего тела.

– Он не в состоянии говорить. Понимаете? – добавил доктор.

Секундная пауза.

– Я вас понял. Спасибо, – кивнув, Том подошёл к лестнице и, шагая вниз, медленно начал считать ступени. Копаясь в своих мыслях, он наткнулся на одну очень важную. Он так много не сказал отцу. Как много не высказал, что у него накопилось. Том и сам был в этом виноват, он это понимал, но не принимал – до сегодняшнего дня, когда уже могло быть слишком поздно что-то говорить отцу.

…«Стоун-технолоджи. Эвтаназия – это ваш выбор. На рынке больше тридцати лет», – с такими словами за кадром прокрутился по телевизору видеоролик.

– Срочные новости, – послышался голос из того же телевизора. Том Бейкер сидел в зале ожидания. Он поднял голову к стойке ресепшена, над которым висел экран.

– В связи с военным положением на территории страны, продолжительность которого превышает больше двух месяцев, препарат «d1-815», одобренный Министерством здравоохранения, будет заменён на препарат «d1-915». Данное лекарство показало лучшую статистику и меньшее количество побочных эффектов. Также антивирус замедляет распространение вируса в теле и в некоторых случаях подавляет его. Напоминаем, что атака биологического оружия пришлась на два штата – Калифорнию и Флориду – со стороны стран…

В этот момент раздался телефонный звонок и карман штанов Тома задрожал от вибрационной конвульсии. Мобильники были проданы каждому жителю по правительственной программе обеспечения безопасности.

– Алло.

В ответ только шипение из динамика телефона.

– Алло? Мама? Грёбаная связь, – злость просочилась в голосе Тома. В отличие от других детей, которые ругались и дрались, Том всегда был сдержанным мальчиком, умеющим контролировать свой гнев. Но если Тома спровоцировать, то он мог сильно разгневаться.

– Том, мальчик мой. Связь плохая. Я в про… – вновь звуки голоса матери прервались шипением.

– Я в больнице у отца. Мам, ты меня слышишь?

– В пробке стоим, не знаю, сколько ещё потребуется времени, – прозвучал голос из динамика телефона.

– Хорошо. У медперсонала совещание, только через полчаса дадут возможность увидеть отца.

– В каком он состоянии? – мгновенно переспросила мама.

– В тяжёлом. Сама знаешь, у него не в первый раз, он и раньше в таком состоянии попадал в больницу.

– Том? – прозвучал мамин голос и вновь сменился шипением.

– Да, что-то со связью уже второй день подряд, – нервно проговорил Том Бейкер в мобильный телефон, издающий противное шипение.

– Территории оцеплены и находятся под тотальным контролем. Просьба выходить на улицы в крайних случаях. При себе иметь телефон в случае чрезвычайных происшествий, – донёсся голос из телевизора.

Связь оборвалась, и на экране высветилась заставка телефона – семейная фотография с женой и детьми. Кэтрин Бейкер – прекрасная жена и мать двоих детей. Чуть ниже мужа ростом, спортивного телосложения. Светлые ухоженные волосы свисали на её худые плечи. Карьеристка в прошлом. Том очаровал её, и вместо карьерной лестницы в одной из ведущих фармацевтических компаний Кэтрин стала домохозяйкой.

В нижней части фотографии стояли два ангелочка, Лукас и Джуди. На этой фотографии Лукасу исполнилось семь лет. Был день рождения сына, и родители устроили детям прогулку в детском парке и катание на аттракционах. В тот день стояла июльская жара и дети выпили большое количество замороженного сока, чтобы утолить жажду. Но это лишь усиливало желание пить. Далее была борьба с ангиной и неделя её лечения.

Волосы Лукаса искрились на солнце, в отличие от Джуди. Тёмные длинные пряди падали на спину дочки, будто маленький водопад. Она младше своего брата всего на один год, но смышлёная не по годам.

Отец безумно любит своих детей, для него это две галактики в едином космосе.

Том улыбнулся, вспомнив о детях. Заблокировав телефон, он убрал его в карман джинсов.

– Прошу прощения, – Бейкер обратился к женщине, сидевшей напротив.

Дама перевела взгляд на Тома, оторвавшись от чтения больничной брошюрки.

– А что за срочные новости? – вежливо спросил он. – Я пропустил часть выпуска.

– Вирус бешенства, ничего нового. Вы наверняка слышали о нём. СМИ сообщают, что всё под контролем, – женщина вновь уткнулась в брошюру.

– Я, если честно, не особо слежу за новостями. Понимаете, отец… – Том глазами указал наверх.

– Сочувствую. А я из-за сестры. Она здесь работает, мне нужно её увидеть, – с беспокойством ответила женщина, как показалось Тому. – Меня Лея зовут.

– Очень приятно, Лея, а меня Том, – Бейкер протянул кисть и пожал Лее руку. Женщина с русыми волосами, сидевшая напротив, была в чёрной кожаной куртке поверх синего платья с узорами. Она была молодой, но тональный крем на лице не скрывал, а подчёркивал её возраст, делая старше, чем она казалась бы без макияжа. На безымянном пальце левой руки блестело обручальное кольцо.

– Вы пьёте лекарство? – спросила Лея…

– «d1-815»?

– Ну да, так сказать, на всякий случай. «d1-915» пока дойдёт до нас, мы все уже переболеем. Я, конечно, понимаю, что территории оцеплены, но мы все знаем, что бывает на самом деле. И к тому же Четвёртая мировая не за горами.

– Полностью с вами согласен. Я пью препарат, как и прописано – защитим здоровую нацию! – сжав руку в кулак, Том поднял его.

– Вот что им не сидится на месте, воюют и воюют.

– Человечество всю жизнь воюет. Это как любить. Любовь всегда будет существовать. Война также. От неё никуда не сбежать. Будто инь и ян. Баланс.

– Первая мировая, Вторая, Холодная, Третья. Сколько можно?

– Знаете, как говорится? «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о детях, погибших на войне».

Она удивлённо посмотрела на Тома.

– Прямо в точку, Том, – подтвердила Лея. – Моя подруга Джин столкнулась с потерей ребёнка, не смогла справиться и покончила с собой.

– Я думаю, мало кто может справиться с подобной ситуацией. Это что-то запредельное. Даже адом не назвать.

Лея опустила глаза.

– Грустная тема для разговора.

– Лея Томпсон, просьба пройти в двести семнадцатый кабинет, – прозвучал голос из громкоговорителя.

– Мне пора, ещё увидимся, – женщина быстро встала и ушла.

– До свидания, – медленно ответил Том, зная, что эти слова прозвучали в пустоту, поскольку женщина уже ушла.

Том Бейкер сидел и наблюдал картину – не маслом или ещё чем-то написанную, а жизненную. Картину, как в больницу заходят люди в отчаянии в поисках близкого им человека.

Пока кто-то пытается спасти человеку жизнь, кто-то её забирает. Он размышлял о разном.

«Вирус бешенства, кто же мог подумать. На этой планете чего только не может произойти. Что дальше? Инопланетяне прибудут? Хотя и они однозначно есть. Наверно, улетели в своё время с этой планеты, зная, что она обречена на гибель. А может, прилетят к нам, когда мы друг друга поубиваем? Что за мысли лезут в эту дурную голову». Том потряс головой, пытаясь сосредоточиться на актуальной проблеме.

Он не так часто видел в последнее время отца, Джон Бейкер был одиночкой, и больше времени он проводил с самим собою, а может, и с кем-то, но каким бы он ни был, Том любит отца, несмотря ни на что. Он так тщательно скрывал свою любовь к отцу и прятал её так глубоко, что в итоге она превратилась в неловкость, в вечный страх сказать или сделать что-то не так. Ведь мужчины зачастую держат эмоции в себе.

– Сколько я уже тут сижу? – Том повернул руку на девяносто градусов, открыв обзор часов.

Стрелки показывали десять часов сорок пять минут утра.

Через окна виднелись бегущие серые облака. Капал обещанный прогнозом погоды слабый дождь. Осень, в ней есть своя красота, даже с её серостью и дождливостью. Том называет осень «Обновление себя», будто ты открываешь новую главу своей жизни.

Капли, падающие на асфальт и рисующие на нём меняющиеся узоры, – целое произведение природного искусства.

Дорожный трафик в начале военного положения выглядел практически голым и пустынным, но в последние недели он будто ожил. На самом деле, голым и пустынным он был и до военного положения, смена власти и диктаторский режим внесли свои поправки во многое. Но любая ситуация может выйти из-под контроля.

Жителей города контролируют и следят за ними с помощью телефонов. Допустимы только звонки внутри сети. «Возможно, мы чей-то эксперимент, – размышлял Том. – Что будет, если крыс запереть вместе с другими крысами? Они сожрут друг друга. К чему это приведёт – не знаю, но явно ни к чему хорошему».

За стенами прозвучала речь из громкоговорителя. Снаружи тревожно вещал рупор проезжающего БТР.

– После двадцати одного часа выходить на улицу запрещено. В случае обнаружения нарушителей применяется правило номер пятнадцать. Да прибудет с нами правда.

«Странная штука, эта ваша правда. Её или просто нет, или для каждого она своя, – подумал Том. – В любом случае правда – это иллюзия достоверного».

– Том Бейкер. Просьба подняться на третий этаж, – прозвучало из громкоговорителя.

Том встал и ускоренным шагом устремился к лестнице, ведущей на третий этаж.

Глава 2

– Вы можете какое-то время побыть с вашим отцом, – сообщила медсестра и удалилась к другим пациентам.

Коридор был переполнен больными. Сплошь и рядом стояли кушетки с лежащими на них людьми. Под кушетками виднелись тазы и использованные утки. Запах вызывал не отвращение, а страх. Страх того, что так заканчиваются жизни. Стены были обшарпаны и, казалось, пропитались болью. В груди прокатилась тревога. Сердце забилось от холода, который почувствовал Том внутри себя.

Люди рождаются в больнице и уходят из жизни там же. И это неплохо, это круговорот. Плохо, если ты не успел ничего сделать за время своего существования. Впрочем, мы лишь марионетки в этом несовершенном мире.

Палата триста восемнадцать.

Рядом с дверью, с правой стороны, лежал на койке его отец. Он кряхтел. Возможно, от боли, а может, просто пытался что-то сказать.

Тут многие издавали звуки. Практически каждый второй больной. И это были звуки беспомощных, просящих помощи.

– Отец? Привет, – в ответ лишь взгляд непонимания. – Отец, ты меня слышишь? – тревожно проговорил Том.

Отец вглядывался тем же пустым взглядом. Том Бейкер почувствовал стыд: он ничего не может сделать, ничем не может помочь, не помог тогда, когда мог.

Джон Бейкер увидел слезу в глазах Тома и еле-еле протянул руку.

– Папа… Я пришёл, – Том улыбнулся, но улыбка вышла фальшивой – лишь бы не расстраивать отца окончательно. Он протянул руку в ответ и сжал кисть отца. Она была ослаблена. Энергия в Джоне иссякала и таяла прямо на глазах. Минуты казались часами, а дни – неделями.

Седая борода Джона оставалась спокойной, она не двигалась, Джон не произнёс ни слова. Он смотрел на сына, взгляд был уставлен на Тома, но иногда он смотрел так, будто не видел его.

Джон лежал, свернувшись калачиком. Его неестественно пухлые ноги были скрещены. Большой живот выпирал под серой, далеко не первой свежести майки. Медсёстры не меняли постельное бельё, не меняли вещи на больных. Эта информация была прописана в регламенте больницы.

«Смена постельного белья – один раз в неделю. Смена нательного белья – один раз в два дня. Лекарство – по возможности каждый день».

Но никто этих правил не соблюдал. Необходимо было заплатить сверху. Лично медсестре в руки, которая ухаживала за больным, только тогда был должный уход.

Бывшая жена Джона, мать Тома, приезжала в больницу по будням и меняла ему бельё.

Всему виной алкоголь, скажет, возможно, каждый, но корень зла в том, что у людей не хватает силы воли противостоять искушению выпить. Последствия в большинстве случаев печальные.

– Что мне делать? – прошептал Том, пытаясь сосредоточиться на своём бессилии, тщетно пытаясь найти в нём брешь.

Он вновь задал вопрос. Пытаясь услышать хоть что-то в ответ.

– Отец, ты слышишь меня? Ответь хоть что-нибудь.

Джон слегка опустил подбородок, дабы что-то сказать. Он смотрел будто сквозь сына.

– Вре… – он сделал паузу.

– Вре-мя, – его речь была вялой. По лицу было видно, какую боль он переносил, чтобы просто сказать это сыну.

– Пришло, – завершил он фразу.

– Папа, всё будет хорошо, не говори так. Набирайся сил, ты поправишься, – Том смахнул соскользнувшую слезу рукавом.

– Я должен… – пауза для новой попытки выдать информацию, потому что следующего момента может и не быть.

– Тебе сказать… У тебя… – пауза, чтобы собраться с силами. – Есть брат.

– Что? – медленно проговорил Том Бейкер. – Какой ещё брат?

– Юрой звать, – отец скорчился от боли. Речь давалась ему с трудом. – Ему десять лет.

Том пытался переварить информацию.

– Почему ты раньше не сказал о нём?

Джон попытался перебить сына.

– Найди… найди… Я хочу его увидеть… В Ривервуде… Ищи подсказку в комоде… И никому… – он замолк, собираясь с силами, и, наконец, произнёс: – Не говори.

– Я тебя понял, папа. Но как? Как ты десять лет это таил? Зачем? Я же твой сын! – Тома будто прорвало от этой информации. Злость, любовь, непонимание – всё переплелось в нём в единый клубок.

Звонок и вибрация в кармане.

«Вновь этот грёбаный телефон», – подумал Том.

– Алло? Да что опять со связью? – прокричал он в мобильник. – Приложение заблокировали, хоть звонки оставьте!

Одно шипение в ответ.

Медсестра, находившаяся у дальней стены палаты, бросила на Бейкера-младшего пристальный взгляд, полный тревоги. «Не бросайтесь словами. Они лишние», – безмолвно говорило её суровое лицо.

Том с силой прижал телефон к уху.

На том конце беспроводной линии шипение прекратилось, и прозвучал голос матери.

– Я подхожу к больнице.

– Хорошо, я жду тебя на третьем этаже. Время посещения скоро закончится.

– Мы в пробке были, там опять эти люди с плакатами.

– Они не закончат, – ответил Том и тут же сменил тему: – Я на месте. Жду.

На том конце беспроводной линии вновь наступило молчание, прерываемое шипением. Джон Бейкер лежал с закрытыми глазами, издавая стоны и тяжело дыша.

– Отец? – на этот раз тон Тома изменился, голос стал спокойным. Но в ответ – тишина.

После минутного молчания Том заговорил:

– Я тебя люблю, – он опустил голову и боковым зрением увидел маму – миссис Джесси Бейкер.

Она шла быстро и оттого запыхалась. Невысокая, чуть ли не на голову ниже Тома. Она прятала седину, окрашивая волосы в светлый цвет, и носила короткое каре, её стройную фигуру скрывал свободный комплект: тёмно-жёлтая куртка, наброшенная на свитер, и простые тёмные джинсы. Капюшон был закинут за спину.

– Я на улицу, – нервным тоном бросил Том.

Миссис Джесси осталась возле кушетки Джона.

Спустившись вниз, Том распахнул двери больницы. Свежий воздух ударил в ноздри, перебивая больничный запах.

Впереди располагалась пустая дорога. На другой стороне улицы, в двух метрах от кирпичного здания, бывшего отделения почты, стояли два подозрительного вида парня. Том почувствовал, что они его знают или даже следят за ним, но не подал вида, что заметил их.

На входе в больницу стояла девушка, державшая плакат и выкрикивавшая запрещённые лозунги.

– НЕТ ВЛАСТИ! НЕТ ДИКТАТУРЕ! ВСЁ ЭТО НЕ НАСТОЯЩЕЕ!

Однодневки. Именно так их называли.

«Сейчас за ней приедут, увезут. Вот она, однодневка. Что с ней будет – никто не знает. За такое расстрел – обычное дело».

Спустя минуту приехали люди в чёрном обмундировании. Тёмные бронежилеты плотно сидели на твёрдых телах. На плечах винтовки M16, на головах шлемы с зеркальными вставками, натёртыми до блеска.

Том повернулся к окну больницы и поднял голову. В окне виднелся доктор Кройф, наблюдавший за однодневкой. Он будто хотел забрать её. Спасти от этой немыслимой глупости, которую совершала девушка. Но этого не случилось.

Девушку, не церемонясь, затолкали в бронированный матово-тёмный автобус и увезли в неизвестном направлении.

Глава 3

Палец уткнулся в сенсорную панель, разблокировав магнитные створки двери двухэтажного панельного дома.

Дверь отворилась, и на порог выбежали дети.

– Папа! Папа! – прозвучали милые детские голоса, явно требовавшие внимания.

Дети прыгнули на руки.

– Ну что? Как твой отец? – прозвучал из кухни голос. За кухонным островом стояла Кэтрин.

– Плохо, – ответ сопровождали молчание и вздох.

– Мне очень жаль, – взгляд Кэтрин ускользнул и уставился в телевизор, показывающий новости.

– Прибавь звук, – потребовал Том у жены, отпуская Лукаса и Джуди на пол.

– На южных побережьях страны введена карантинная зона под контролем властей. Всем гражданам в обязательном порядке предписано принять препараты «d1-815» и «d1-915». С момента подписания закона отсутствие данных лекарств в медицинских пунктах карается жестокими наказаниями для ответственных лиц. Просьба немедленно пройти в ближайший пункт для их получения.

– Конечно, мы пьём лекарство. Люди ждут своей очереди неделями, а у нас есть доступ. Я не планировала оказаться среди заражённых, – улыбнулась Кэтрин.

– И я не хочу стать заражённой, пап, – произнесла Джуди.

– А я вот хочу! – Лукас зарычал как лев, пытаясь изобразить человека, заражённого бешенством.

– Мы принимаем лекарство, и никто не заразится. К тому же всё под контролем! – Том щёлкнул пальцами несколько раз перед лицами детей.

– Я бешеный, аррр! – прокричал Лукас и принялся бегать за Джуди, пытаясь догнать и укусить её.

– Где они этого понахватались?

– Том, ты же и так знаешь: покажи им то, что не нужно, и они запомнят это и будут повторять.

– А почему они не в школе? – спросил Том, чтобы поддержать разговор. Его не особо волновали эти вопросы, это задачи его жены. Том не пытался в этом что-то изменить или поправить.

– Отменили занятия и причины не назвали. Учитель ещё вчера сообщила, и я тебе говорила, кстати.

– Извини, голова словно чумная из-за всего, что творится сейчас.

– Я понимаю, – Кэтрин подошла к Тому и заглянула ему в глаза. – Мы справимся, всё будет хорошо.

– Всё будет так, как должно быть, – добавил Том.

Кэтрин поцеловала его в губы, поставив таким образом точку в обсуждаемом вопросе.

– Ты заходил в магазин? Я тебе писала сообщение: «Зайди в «Натуральный». Я понимаю, сейчас дефицит товаров в магазинах, в некоторых они вообще отсутствуют, но детям необходимы натуральные продукты – растущий организм требует…

Том достал из кармана телефон; блики света упали на логотип компании «Стоун-Технолоджи». Эта компания производила не только лекарства, вакцины и прочие мелкие товары, но и технику. Правительство продало всему населению телефоны этой фирмы, изъяв из оборота средства связи других компаний. Кто отказывается – тот не в системе, тебя будто не существует.

– Я не… – Том хотел завершить предложение, но замолчал.

– Ты не видел.

– Верно, – добавил Том Бейкер, не считая себя виноватым, но мысленно выругавшись.

К обеду дети утихомирили свой пыл и улеглись в кровати на обеденный сон.

Тому понадобилось полчаса, чтобы полностью осознать информацию о брате.

– Кэт! – протянул Том.

Кэтрин появилась спустя полминуты, как только уложила детей спать. Она села в кресло, взяла книгу и открыла нужную страницу.

Том стоял у окна, наблюдая, как первые капли дождя оставляют грязные следы на стекле. За его спиной тикали часы в гостиной, отсчитывая секунды неловкого молчания.

– Мне нужно тебе что-то сказать, – начал он, не оборачиваясь. – Это касается моего отца.

Кэтрин отложила книгу, которую лишь притворялась, что читает. Её пальцы нервно постукивали по обложке.

– Что случилось? – спросила она.

Том повернулся. Его лицо было бледным, губы плотно сжаты.

– У меня есть брат. Представляешь? У меня, чёрт, есть брат!

Тиканье часов стало казаться громче в наступившей тишине. Кэтрин плавно поднялась с кресла, поправляя складки на юбке.

– Но как же идеология общества? – её голос дрогнул. – Есть свод жизненных правил, которых мы придерживаемся.

– К чёрту идеологию! – Том ударил кулаком по подоконнику. Стакан с водой подпрыгнул, пролив несколько капель.

Кэтрин бросилась к мужу и схватила его за руку.

– Тссс! – прошептала она. – Нас могут слушать.

Том вырвался, схватил телефон со стола и засунул под подушку дивана.

– Так лучше, – проворчал он. – Теперь мы можем говорить свободно.

Кэтрин скрестила руки на груди, её ноздри раздулись.

– И как его только не судили за это, – сказала она с презрением. – Второй ребёнок вне системы… Это же…

– Он обошёл систему, – перебил Том. – Он всегда был таким проворным. Хоть и выпивоха.

Кэтрин замерла. Её глаза сузились.

– Ты знаешь, кто она? – спросила Кэтрин, делая ударение на последнем слове.

Том отвернулся, снова уставившись в окно. Дождь усилился, улица сквозь стекло казалась размытым пятном.

– Да, – ответил он тихо. – Я думаю, она была той медсестрой в больнице, где он лежал после аварии.

– И ты хочешь сказать, что это… случайность? – Кэтрин фыркнула. – Он специально её выбрал. Знал, что у медсестёр есть доступ к системе контрацепции.

Том резко повернулся.

– Хватит! Он мой отец, Кэт. Да, он пьяница. Да, он эгоист. Но он не монстр.

Кэтрин подошла ближе. Её дыхание было горячим, что Том ощущал на своём лице.

– А я что? Я для тебя не семья? – её голос дрожал. – Мы с тобой соблюдали все правила. Ждали разрешения. Платили взносы. А он… он просто взял и…

Том схватил её за плечи.

– Я не оправдываю его! Но этот мальчик… Юра… он ни в чём не виноват. И он мой брат.

Кэтрин отстранилась, её глаза блестели.

– И что теперь? Ты хочешь привести его сюда? Нарушить все правила? Рискнуть всем, что у нас есть?

За окном грянул гром. Свет на мгновение погас, затем снова загорелся. При этой вспышке Том увидел лицо жены – жёсткое, незнакомое.

– Я не знаю, чего хочу, – признался он. – Но я не могу просто забыть о нём.

Кэтрин медленно покачала головой.

– Тогда выбирай, Том. Или мы… или твой брат.

– Это глупо, – добавил Том.

В этот момент наверху что-то с грохотом разбилось. Мгновенный детский крик и нечто похожее на рычание разорвали тишину в доме.

Глава 4

Том с разбега выбил незапертую дверь в детскую. Дверь ударилась о стенку шкафа.

Взгляд отца устремился на шевелящуюся картинку в телевизоре.

– Папа, мы не хотели. Мы хотели убавить громкость, – проговорила Джуди испуганным голосом.

– Так! Я же вас уложила спать! А вы вместо этого телевизор включили? – заявила Кэтрин, поднявшись на второй этаж.

– Мы просто хотели узнать, как их убивать.

По телевизору крутился какой-то фильм о зомби.

– Кого убивать? Зомби? – Том указал ладонью на экран телевизора.

– Да, папочка. Мы хотели посмотреть и лечь спать, – добавил Лукас.

– Сын, это всего лишь фильм. Это вымысел, зомби не существует.

– Но по телеви… – не успела Джуди добавить, как отец её перебил:

– То, что по телевизору, не всегда правда…

– Бешеные? – спросил Лукас.

– Если они и есть, то они далеко от нас. Нам нечего беспокоиться, малышка.

Джуди улыбнулась, будто ангелочек.

– Мы думали, что у вас тут… – начала Кэтрин, но её перебила Джуди:

– Что тут? Зомби? – Джуди расхохоталась.

Лукас улыбнулся, чтобы поддержать сестру.

Том взглянул на Кэтрин, говоря что-то взглядом.

– Нет, что у вас тут вечеринка и звуки чего-то разбившегося, – Кэтрин улыбнулась.

– Вечеринка с зомби! – с довольной улыбкой добавил Лукас.

– Это в фильме стекло разбилось, мы ничего не били, – прояснила Джуди. – Не в этот раз.

– Спасибо за откровенность. Для своего возраста вы довольно сообразительны, чтобы смотреть телевизор вместо сна.

Джуди улыбнулась.

– А теперь спать! – Том взял пульт от телевизора и решительным нажатием на кнопку выключил его.

– Быстро спать, мои сорванцы, – Том поцеловал каждого в обе щеки и пожелал хороших снов.

Вместе с Кэт он спустился в гостиную.

– Где контейнер с препаратами? – спросил Том.

– Новая поставка? Или ты про старую? – раздражённо бросила Кэт, снова чувствуя, как накатывает злость за недавний конфликт.

– Новая. Переходим на новую вакцину, – произнёс Том, намеренно понижая голос.

– Верхний шкаф, справа от холодильника, – пробубнила она.

Том отворил дверцу и взял коробочку с препаратом про запас.

– Раз нас снабжают, будем применять новые образцы, – сообщил Том.

– Если бы не твоя работа, что бы с нами было? «d1-815» имеет слишком много побочных эффектов.

Том приставил палец к своим губам, призывая супругу говорить тише.

Кэтрин заговорила шёпотом.

– Я просто надеюсь, что они дадут результат и вся эта эпидемия прекратится.

– У нас в городе это даже не начиналось. Хотя это и объясняет разницу между регионами и задержку распространения.

– Ты думаешь, будет?

– Не знаю, всё возможно.

– Но лекарство предотвратит заражение? – спросила Кэтрин

– Поставок много. Лекарства много. Но сначала в другие необходимые города мы отправляем товар. Такой приказ, – Том пожал плечами.

– А как ты собираешься решить вопрос со своим братом? Ты ставишь семью под угрозу

– Ты снова за своё? Я не могу просто взять и отказать отцу, я должен найти брата.

– Я говорила это раз и скажу ещё раз: твой отец эгоист.

Том развернулся, закинул на плечо собранный рюкзак и, выйдя на улицу, захлопнул за собой входную дверь.

Глава 5

Металлоискатель проскользнул по куртке Тома, обогнув её, словно ракета, облетающая землю. Прозвучал характерный при обнаружении металла звук.

– Выверните карманы, – потребовал охранник. Высокорослый, он смотрел на Тома сверху вниз, на лице красовалась ухоженная эспаньолка. Телефон компании и пропуск на склад номер три были опущены в корзину.

– Вы сегодня без рабочей смены?

– Да, Джеффри. Рюкзак я оставлю на входе. Мне к руководителю проекта, – сообщил Том, забирая пропуск из корзины.

– Хорошо, мистер Бейкер.

Джеффри рос и воспитывался в детском доме. В его жизни было много злобы и ненависти, в частности из-за его лишнего веса. Хоть Джеффри и выглядел громилой, он был добрым и отзывчивым. Так что не стоит судить человека по его внешнему виду. Внешность может быть обманчивой, а внутри человека может таиться что-то пугающее, будто демон вселяется в тело и руководит им, творя беспредел. Поэтому даже с виду милый добряк может оказаться серийным убийцей и наоборот.

Пройдя через охрану, Бейкер оказался в холле. Большое помещение без окон было залито светом потолочных софитов. Внимание приковывали причудливый рельефный декор наверху и белые колонны, выстроившиеся по краям. Кабинет руководителя был закрыт. Том стукнул три раза костяшками пальцев по двери.

– Войдите, – раздался приглушенный голос за дверью.

Том приоткрыл дверь и вошёл в кабинет.

– Том, здравствуй. Что случилось? – поприветствовал руководитель проекта Стив Кристенсен, не поднимая глаз от монитора. Он успел мельком заметить боковым зрением знакомую фигуру.

– Добрый день, мистер Кристенсен. Я хотел бы взять пару дней в счёт отпуска.

Стив бывал ещё тем ублюдком. Босс был превосходным человеком, но как руководитель ужасный. Для работников он не был другом, как полагается боссу. Он ставил себя выше других, имея, правда, на это право, но работнику всегда хочется, чтобы начальник был как полководец, идущий впереди колонны, и был на равных с подчинёнными. Стив Кристенсен таким не был.

Он сидел за деревянным столом из красного дуба, чувствуя, что это его крепость. Он постукивал пальцами по столу, выстукивая ритм из мелодии, звучавшей в его голове.

– Сейчас посмотрим, что можно сделать, – проговорил руководитель, уткнувшись в панель управления. Пальцем он разблокировал экран. Поверхность стола представляла собой интерактивный экран, и часть его, словно хамелеон, изменила цвет. – Мне больше нравится, когда дуб имеет синеватый оттенок, – заявил начальник.

– Необычно, мистер Кристенсен, – поддержал выбор начальника Том.

На столе загорелась небольшая прямоугольная панель.

– Открываем рабочий график, – прошептал Стив, проверяя сам себя на правильность заданных действий, терпеливо нажимая на сенсорную панель экрана, которая срабатывала не с первого раза.

– Ну, так что?

Мистер Кристенсен вывел новостные видео на панель стола, приглушив моментально звук.

– У нас много работы, Том, понимаешь. Этот бушующий вирус доставляет нам немало проблем, работы по горло. Но если бы не вирус, то работы у нас было бы гораздо меньше, ты же это тоже понимаешь? В твои смены придётся выйти кому-то другому. Например, Халифу. Я отправлю эту информацию ему на браслет.

Он начал стучать по сенсорной клавиатуре в центре стола и периодически бросая взгляд на новостное видео, транслирующееся на интерактивном экране слева.

– Спасибо, мистер Кристенсен, – ответил Том с улыбкой. Начальник мог и не отпустить, но Том всё равно ушёл бы и без его одобрения. Просто желал взять выходные официально, без последующих проблем. Найти своего брата. Эта проблема была для него насущной.

– Мистер Кристенсен, в каком секторе Халиф? Я хотел его увидеть, чтобы передать информацию.

Начальник поднял голову и недовольно посмотрел на Тома.

– Ты скажи мне, а я передам, – ответил босс.

«Как всё просто у вас», – подумал Том.

– Это личная информация. Извините, конечно.

«Всегда будь вежливым. И такие люди, хоть и уроды по своей натуре, всё же пойдут навстречу».

– Том, только быстро. К нам сейчас приедут из конторы за лекарственными препаратами. У них что-то срочное. В общем, туда и обратно. Сектор М-12.

– Большое спасибо, мистер Кристенсен. И фиолетовый стол с градиентом синего, думаю, выглядел красивее.

– Хорошо, я это учту, – улыбнулся мистер Кристенсен так, как ребёнок радуется своей новой игрушке.

…На складе сортировали лекарства для больниц. Камеры стояли не везде, и Том с Халифом знали все слепые зоны. Предприятие принадлежало миллиардеру-фармацевту Гарри Стоуну. Он на лекарственных препаратах против многих болезней заработал целое состояние. А во время вируса бешенства увеличил состояние в десятки раз. Государство скупает всё больше и больше препаратов, в том числе «d1-815» в своё время, а сейчас в ходу «d1-915». Но куда тратить деньги, если мира не станет? Такова судьба человечества: без денег ты никто.

Между коробок с препаратами Том увидел своего напарника. Халиф кивнул и отошёл за стеллаж, оказавшись в слепой зоне. К нему подошёл Том и пожал руку. На запястье засверкал браслет красным оттенком.

– Чёрт! Что им вечно от меня надо? – Халиф был добрым парнем, но в иные моменты злость из него просто сочилась. Том с Халифом был знаком около трёх лет, работая на этом предприятии. Они были одного роста, но фигура у Халифа была более спортивной. Халиф Рашиди переехал из Ирана в Штаты во время Третьей мировой войны, спасая себя и своих близких. Никто не знал, что проблемы подобного рода дойдут и до этой части земли. Ничто не бывает стабильным, временность – это реальность происходящего.

Халиф был каждый день гладко выбрит, но в этот день к вечеру щетина выступала на его лице.

– Что случилось? Ты из-за моей просьбы на взводе?

– Нет, сообщение от босса о тебе я получил раньше. Я выйду за тебя на работу, не вопрос. Я беспокоюсь по другому поводу. Ты же помнишь, что у нас вечером?

– Не здесь, – нервно ответил Том. – Я всё помню, и всё будет. Я в теме.

– Тот парень, Ник, он уволился, тот, что на проходной.

– Как уволился? – встревоженно проговорил Том.

– Его спалили, он пытался навариться и попался.

– Халиф, всё отменяется. Мы не можем рисковать.

– Нет! Мы сделаем это. Один раз сделали, сделаем и сейчас. Ты сам знаешь, как живут мои близкие и все, кто рядом с домом. Трущобы, чёрт побери! – он ударил кулаком по коробу так сильно, что заскрипели доски.

– Успокойся, – Том замолчал. – Кто-то идёт.

Халиф встал между коробками, пытаясь что-то разглядеть.

– Что там, Халиф?

– Элита здесь. Приехала за товаром.

– Кристенсен не соврал, – подтвердил Том. – Мне в любом случае нужно идти. А тут стоять, вне камеры, будет подозрительно.

– Я тебя понял. А насчёт твоих выходных. Куда ты собрался после нашего дела?

– Это дело ни при чём. Всё из-за моего отца, он при смерти, а у него, оказывается, есть сын, и, судя по имени, он русский, как тебе такое? И мне нужно его найти.

– Бастард? Ух, Том! Ты попал, – слегка улыбнулся Халиф. Спустя секунды он растерялся, поскольку не понимал всей сложившейся ситуации.

– Я сочувствую насчёт отца. Помню, ты рассказывал, – медленно произнёс он.

– Да-да. Я понимаю, что он рождённый неправильно, – уклончиво ответил Том, не желая продолжать этот разговор.

– Да не переживай ты! Вот и я тебе говорю – всё окей. Хотя… сам знаешь, какое сейчас время. За «неправильных» детей, чьи отцы не вписались в их жизнь официально, теперь головой отвечают. Этот проклятый закон прямо гласит: вина отца падает на ребёнка. Так что будь аккуратен, слышишь?

Том промолчал, и спустя несколько секунд снова заговорил напарник.

– Слышал, что творится на восточном побережье?

– Само собой, я думаю, уже все всё слышали.

– Что думаешь по этому поводу?

– А что тут думать? Наша задача – поставлять лекарства от этого вируса.

– Ты прав, чтобы люди с ума не посходили.

– Главное, чтобы мы не сошли, пока будем поставлять лекарства.

– Думаешь, всё под контролем?

– Остаётся только верить тому, что говорят.

– Или полагаться самим на себя, – Халиф приоткрыл ящик с лекарствами. Он нащупал одну из баночек, вытащил её и, открыв, осмотрел таблетку. На оболочке была выбита надпись «d1-915».

– Смотри, – добавил Халиф, он протянул баночку собеседнику, – вот оно, наше спасение. Теперь ты видишь. Только так и никак иначе.

– Ну что? Путь свободен?

Халиф осмотрел коридор.

– А вот теперь свободен. Ступай, до вечера.

– На связи, Халиф.

Том вернулся в холл, дверь в кабинет начальника была закрыта. Не отчитываясь перед боссом, он отправился к проходной, где Джеффри снова обыскал его с помощью металлоискателя. Эту процедуру Том прошёл спокойно, не давая повода усомниться в его честности. Хотя честность – она, как и любой продукт, может испортиться.

Том вышел на улицу. Возле здания были припаркованы две фуры с надписью «Стоун-технолоджи». Рабочие на специальной технике загружали короба в машину и о чём-то перешёптывались.

Глава 6

Том отпёр ржавым ключом дверь, и она заскрипела. Эхо от скрипа разошлось по ветхому неухоженному дому. Когда-то Том здесь бывал. Даже более того, в своём детстве он провёл здесь много времени. Небольшой дом в лесной глуши за центральной частью города, именно в этом месте жил Джон Бейкер. Когда-то этот дом он построил своими руками, а Том ему в этом помогал чем только мог. «Принеси-ка мне молоток, вон он, я отсюда вижу. Спасибо тебе», – говорил он сыну. Этот дом был местом отдыха, очищения мыслей от городской суеты, что накапливалась с каждым днём. Но пристрастие к алкоголю, долги и прочие проблемы поломали судьбу Джона.

Дом площадью порядка пятидесяти квадратов – этого было достаточно, чтобы проводить время в комфорте. Когда Том проходил гостиную, пол заскрипел, доски проминались под ногами одна за другой. Потолок просел, и в некоторых местах появились трещины. Сквозь щели был виден угасающий свет уходящего солнца. На потолке в углах возле окна в гостиной образовалась плесень. Последние годы Джон не мог приводить дом в порядок или хотя бы содержать его в чистоте и порядке. На стене висело распятие Иисуса Христа, покрытое пылью. Стёкла в окнах были в трещинах, заклеенных скотчем. В некоторых местах была обшарпанная стена, и штукатурка лежала россыпью на ковре. По полу были раскиданы пустые бутылки из-под джина.

Том щёлкнул выключателем, но свет так и не загорелся. В почтовом ящике возле дороги, в который Том заглядывал, перед тем как войти в дом, скопилось много неоплаченных квитанций за коммунальные услуги.

«Как он только тут жил?» – спросил сам себя Том, всматриваясь в разруху, будто конец света уже наступил. Он прошёл в спальню, его окутала темнота, и Том по памяти прошёл к окну и раздвинул в стороны плотные шторы. На улице становилось темнее с каждой минутой, но и этого источника света было достаточно, чтобы увидеть хлам в помещении и понять, что окно разбито. Очередные пустые бутылки, а на кровати стоял бонг.

– Даже так, отец? – задался вопросом Том. Он достал из кармана телефон и включил фонарик. Том освещал комнату, чтобы быстрее найти то, зачем он пришёл. Он уже и забыл, зачем зашёл в этот дом, где на него нахлынули воспоминания. Мозг пытался блокировать лишние мысли, но они всё же лезли в голову. Он почувствовал, будто в груди его что-то обжигало, а затем словно окунало в ледяную воду беспамятства. Утрата времени…

Но пока ты жив, ты можешь им овладеть. Ты не замечал, что время утекает, как вода? Мы просто тратим эти часы, минуты и секунды, а в итоге – одна боль и пустота.

– Грёбаное время… – тихо проговорил Том.

Он выдвинул ящик с правой стороны комода, внутри был хлам: мятая бумага, папка с пустыми файлами, скобы и степлер. Несколько таблеток обезболивающих, лекарство, которое принёс Том с работы, и пустая бутылка из-под джина.

Том переворачивал каждый лист в ящике, пока не наткнулся на сложенный вдвое листок формата А6.

Развернув его, увидел написанное мелким почерком: «Фотография…»

Он положил лист в карман и сделал пару шагов к столу, стоящему в углу. Обои в некоторых местах отклеились и свисали со стены.

На столе лежала пачка свёрнутых газет. Это было скорее собрание газетных вырезок с различными годами вплоть до десятилетней давности. Заголовки будто кричали.

«Две тысячи девятнадцатый. Эпидемия захватила мир».

«Две тысячи тридцатый. Запрет на рождаемость детей вне брака».

«Две тысячи тридцать третий…»

Бумага была испорчена временем, потёртости не давали разобрать название заголовка.

«Две тысячи тридцать четвёртый. Третья мировая не за горами».

«Две тысячи сороковой год. Заражение вне… Биологическое оружие, враг…» И вновь текст обрывался на испорченной газетной бумаге.

Стопка исторических моментов, ничем не примечательных для нашей планеты. Воспоминания в виде макулатуры – для тех, кто забыл или хочет забыть наше существование. Грязное существование и совсем неразумное. Жадность как глоток воды, необходимый, чтобы жить.

– Что ещё тут есть? – Том бросил взгляд на комод и вспомнил о найденной в ящике подсказке – листок формата А6…

За стопкой книг неприметно стояла фотография. Деревянная рамка на полке хоть и была в пыли, но сохранилась хорошо. Он отодвинул заднюю часть рамки, и оттуда выпали две фотографии, на передней фотографии был изображён лес. Это было сделано явно для того, чтобы не давать повода для лишних вопросов, если у него появятся дома представители правопорядка. Том положил фотографию на комод и взял слегка потёртую фотографию, которая была сзади. И это был не Том, а ребёнок пяти лет.

Мальчик с русыми волосами. Нижняя губа – точь-в-точь как у отца. Фонарь бил по краям фотографии. Парковая зона на заднем фоне, в руках у мальчика зелёный шарик устремлялся наверх.

«Юрий, две тысячи тридцать пятый», – гласила надпись на обороте. Чуть ниже указан адрес, Том сразу понял: это Юра, его незаконнорождённый брат. Закон, запрещающий иметь детей вне брака, существовал уже десять лет, а значит, и Юре сейчас было около десяти лет.

«Вот оно. То, что мне нужно». Том схватил фотографию и сунул в карман джинсов.

Резкий стук по стеклу. По звуку – небольшой камень или птица, потерявшая ориентир. Том лишь предположил это, подходя к входной двери.

Открыв дверь и переступив порог, он осмотрелся, освещая себе путь телефоном. В правом углу, насколько хватало света, он увидел, как мелкое животное, похожее на енота, роется в мусорном мешке.

Не успел он развернуться, как с левой стороны последовал сильный удар по лицу. Том рухнул.

Глава 7

Мужчина в тёмной кожаной куртке перешагнул через лежачего человека, зашёл в дом и направился в гостиную.

– Эй, Фредди, возьми его телефон и выключи этот чёртов фонарь.

– Да никто ничего не заметил, успокойся ты, – прозвучал в ответ неприятный голос.

Фредди, человек низшего сословия, зарабатывал исключительно тёмными делами: контрабандой, вымогательством, разбойными нападениями. Пять лет назад отсидел в местной тюрьме, вышел и познакомился со своим напарником Бутчем.

– Бутч, помоги мне его внести, по виду он тяжёлый.

– Иди к чёрту. Мусорная крыса, ты меня достала! – Фредди повернул голову в сторону мусорного бака, имея в виду енота.

– Тащи его за ноги, вот сюда, – Бутч подошёл к двери и захлопнул её. Достав фонарь, он посветил в центр гостиной, указывая на ветхий стул.

– Сажай его, – приказал Бутч напарнику.

– Так ты помоги, вечно я делаю всё за тебя.

– Я в чистом, Фредди, давай сам.

Бутч был намного крупнее Фредди: темнокожий, шире в плечах и немного выше. Чёрные лакированные туфли были начищены, словно к свадьбе, которая, впрочем, у него была, и семейная жизнь закончилась разводом. В итоге бывшая жена Бутча отсудила всё имущество, оставив его на обочине жизни. Эту работу предложил напарник Фредди; они вместе стояли на учёте в социальной службе, там же и познакомились.

Фредди посадил Тома на стул.

– Ну и синяк ты ему поставил, – улыбнулся Фредди, глядя на Бутча.

– Я просто выполнял работу, – прозвучал басистый голос. – Тем более это просто ссадина.

– От ссадин не вырубаются.

– Да он дохляк, посмотри на него, – заявил Бутч, трогая Тома за лицо.

– Если он дохляк, тогда кто я?

– И ты дохляк, – Бутч слегка задел по голове ладонью своего напарника.

– Ну, спасибо! Ты достал уже, – возмутился Фредди.

– Поднимай его, – твёрдо заявил темнокожий парень.

Фредди несильно ударил Тома по щеке. Затем ещё раз, но уже чуть сильнее. Том не отреагировал.

– За мои тридцать восемь лет подобного не случалось, – заявил Фредди.

– Чего именно?

– Того, что мы приходим за таким количеством долга.

– Сейчас время тяжёлое. Нет ни денег, ни лекарства.

– Да оно, может, и не пригодится вовсе. Вирус доберётся до нас – и всё. И никакие деньги не помогут.

– Всё же мы живы, и нам нужны эти деньги.

– Щёлкни ему ещё разочек. Может, оклемается, – заявил Бутч, заворачивая рукава рубашки.

От Фредди последовал удар по щеке Тома.

– Просыпайся! – крикнул тот ему в ухо.

– Дай я ему ударю.

– Только не сильно, – выкрикнул Фредди, беспокоясь о том, что можно и не добиться денег, убив жертву.

– Я буду аккуратен.

Пощёчина за пощёчиной следовали от Бутча, отпечатываясь всё чаще и чаще на лице Тома.

– Смотри, смотри, приходит в себя, – подпрыгнул от радости Фредди, будто долг выбит и уже у него в кармане.

– Где я?.. – без сил проговорил Том.

– Ты в доме своего папашки. А мы те, у кого он занял бабки, – перед лицом Тома проговорил Фредди.

– Какие ещё бабки? Что? – непонимающе ответил Том.

– Вы – мистер Том Бейкер. А ваш отец, Джон Бейкер, задолжал нам деньги. Где он?

– Вы опоздали, придурки, – медленно ответил Том.

Фредди взглянул на Бутча. Бутч незамедлительно влепил Тому пощёчину.

– Фредди, держи фонарь лучше, чтобы свет не прыгал.

Свет вновь был направлен на лицо Тома.

– Что значит опоздали? – спросил Бутч

Том вздохнул и набрал вновь в грудь воздуха, расправив грудную клетку.

– Он умирает, и ему осталось немного.

– Тогда его долг теперь твой.

Фредди, недолго думая, ударил Тома по колену. Оно непроизвольно дёрнулось.

– Так не бей, лучше сожми, – Бутч схватил колено Тома и надавил на коленную чашечку, пытаясь её вывернуть.

Тома скрючило от боли, глаза сузились, на ссадине под глазом начал проявляться синеватый оттенок.

– Да, – ответил резко Том.

– Что да? Что ты понял? – прозвучал мерзкий голос.

– Я отдам долг. Отдам.

– Фредди, засунь ему в джинсы свёрток, где написаны цифры, – Бутч отпустил колено, достал из кармана бумажный свёрток. – Здесь номер телефона и сумма, которую нужно будет вернуть, понял? И попробуй только пропасть. У тебя три дня.

Бутч передал свёрток своему напарнику, а тот в свою очередь запихал его Тому в карман.

– Я понял, – Том кивнул и тут же выкинул вперёд кулак, но тот лишь проскользнул по щеке Бутча.

За этим последовал удар от громилы Бутча в лицо Тома. Был задет нос, и разбита губа.

– Что это? – Фредди выдернул из кармана Тома сложенную фотографию. – Адрес какой-то…

– Кто на фотографии, Том? Это твой пацан? – спросил Бутч.

Бейкер кивнул.

– Кому ты врёшь? – Бутч дал Тому подзатыльник. – Мы знаем твоих детей. Думаешь, мы не следили за твоей семьёй?

– За сохранение такой информации в тайне ты теперь нам должен в два раза больше. Деньги вернёшь к сроку! Всё до последнего цента, – без всяких компромиссов заявил Бутч.

– Нам пора идти.

– Сейчас пойдём, Фредди, – Бутч сжал колено Тома. От боли Бейкер сжался и закрыл глаза. Зубы заскрипели за пересохшими губами.

– Стой, проверь рюкзак, может, там есть что-то интересное, – проговорил Фредди.

– Сейчас глянем. Так… Это нам не нужно, и это тоже, – осматривая рюкзак, проговаривал Бутч. – А лекарство мы возьмём, немного оставим тебе, чтобы ты не загнулся и мог деньги вернуть в здравом уме.

– Ну всё, пошли, – поспешно сказал Фредди и потянул Бутча за плечо.

Глава 8

Том Бейкер, опустив руку к колену и пытаясь нащупать чашечку, нервно покуривал сигарету вблизи отцовского дома.

– Какой же я тряпка! – он харкнул сгустком крови вперемешку со слюной. Том понимал, что с этим верзилой ему явно не справится, если только не взять камень и не долбануть по его черепушке.

Второго мелкого урода он бы в два счёта уделал. Он был уверен в своих силах, но тягаться с Бутчем была не самая лучшая идея. Том потрогал свои зубы, на месте ли они после того удара.

Рука проскользнула по волосам, ощупывая поверхность головы на ссадины. Маленькая рана в области затылка.

«Видимо, когда упал на землю».

– Не помню, – проговорил Том, мотая от гнева, злости и беспомощности головой. Кулак полетел в стоящее от него по правую сторону дерево. Удар был несильный, но этого хватило, чтобы содрать кожу с костяшек.

Он взглянул на руку, пытаясь что-то разглядеть. Возможно, это и была та самая, единственно реальная боль – та, что ты наносишь себе сознательно, пытаясь заглушить ею всё остальное.

«Бутч наверняка ничего не почувствовал», – подумал Том.

Пытаясь отогнать угнетающие его мысли, он захлопнул дверь в дом отца. Том испытал весь возможный негатив меньше чем за двадцать четыре часа. Всё в одночасье может поменять твою жизнь. Порой уходящие годы не сравнятся с минутами горечи. Через улицу, напротив дома Джона, стояла соседка. Это была Люси Ван.

– Это ты, Том?! – прокричала старушка, находившаяся на другой стороне улицы. – Или это не Том?

– Это я, – он сразу понял, кто это был. Даже в темноте ему было не забыть голос тёти Люси – женщины миниатюрного телосложения с точёными чертами лица, выдававшими её восточноазиатское происхождение. У неё были тёмные волосы, собранные сзади в аккуратный пучок, высокие скулы и внимательные, чуть раскосые карие глаза. Её мать эмигрировала из Северного Китая. А та пустила свои корни в пригороде Портленда.

Он помнил, как тётя Люси научилась выпекать домашний хлеб и угощала Тома. Крупная пористая структура, эластичный мякиш… Этот хлеб можно было съесть за один присест, что Том в детстве с удовольствием и делал.

– Что с твоим голосом? Ты в порядке?! – прокричала соседка.

Том прокашлялся, чтобы убедительно ответить.

– Всё хорошо, миссис Ван.

– Просто услышала какие-то стуки.

– Я упал в темноте. Ничего страшного…

– Ну, надо быть аккуратней. Как поживает твой отец? В последнее время его практически не видно.

– Он в больнице.

– Я думаю, всё наладится, – заявила миссис Ван.

– Точно, наладится, – прошептал Том с издёвкой то ли в сторону соседки, то ли в свою.

– Я его видела здесь с каким-то мальчишкой. Родственник ваш?

– С мальчишкой?

– Да, Том, лет десяти. На тебя похож в молодости, – с приятными воспоминаниями проговорила пожилая женщина.

– Совсем с ума сошёл, раз привёл бастарда в дом, – заявил Том вполголоса.

– Чего? Не расслышала! – прокричала соседка.

– Всё хорошо, миссис Ван, мне нужно идти.

– Том, у тебя не найдётся пару таблеточек?

Вот она, нищета реального мира. «Все обеспечены нужным лекарством и препаратом», – как сообщали народу власти. Как бы не так.

– Говорят, что всё под контролем, но я старая женщина, знаю, что это такое. Я хоть и прожила своё, но всё ещё забочусь о своей дочке.

– Лиу?

– Да, Лиу, – обрадовалась пожилая соседка тому, что Том её вспомнил.

Бейкер открыл рюкзак. «Чёртовы коллекторы», – подумал он, доставая баночку и отсыпая в руку таблетки с выгравированной маркировкой «d1-815».

Сделав с десяток шагов, он разглядел сильно постаревшую женщину. Том прикрыл своё побитое лицо, чтобы возникало меньше вопросов. Это ему сейчас ни к чему.

– Может, зайдёшь? Лиу тебя давно не видела.

– Я сейчас не могу, очень спешу, но я обязательно к вам заскочу. Договорились?

– Хорошо, Том, – широко улыбнулась соседка.

– Ты больше ешь и пей, а то что-то исхудал, – проговорила соседка.

– Обязательно, миссис Ван, вы тоже, – улыбнулся Том.

– В последнее время что-то не хочется ни есть, ни пить.

– Понимаю. Вот, возьмите, – он протянул около дюжины таблеток. – Не помешает.

– Столько много? – возмущённо и радостно заявила Люси Ван.

– Берите, вам нужней.

– Береги себя, Том.

– Берегу, – ответил Том и пошёл прочь.

Глава 9

– Время комендантского часа, ты опоздал Том, да, и что с твоим лицом?

– Это всё из-за отца, – нервно ответил Том Бейкер.

– Что стряслось?

Халиф Рашиди сидел за рулём «Форда Фокуса» две тысячи двадцать пятого года выпуска цвета «морской волны». Автомобиль-хамелеон в тёмное время суток приобретал определённые оттенки в зависимости от заданных настроек. Фармацевтический бизнес принёс Гарри Стоуну миллиарды, ну а Тому с Халифом – всего лишь тысячи долларов. И это с учётом дефолта после окончания Третьей мировой войны. После неё прошло всего два года, но последствия эта война оставила катастрофические. И дело не в количестве убитых с разных сторон: война шла на расстоянии, воевали роботы, дроны, техника с автопилотами. Словно компьютерная игра оказалась в руках реалистов и вышла из-под контроля.

– Отец задолжал крупную сумму.

– Налоги?

– Он куда-то влез: казино, ставки… Видимо, взял кредит.

– Поэтому тебя и отделали. Знаешь, дети страдают из-за грехов отцов. Это всегда так было, – проговорил Халиф.

– Или получают неплохие выплаты. Когда в военное время у Макса погиб отец, он смог заплатить по счетам, и ещё осталось.

– Ну да, припоминаю. Но всё же, как будешь отдавать?

– У меня есть сбережения, тем более сейчас мы провернём дело и завяжем с этим. Отдам долг, а дальше будет видно, – ответил Том.

– Какие-то планы строишь?

– Они всегда в моей голове, сами по себе строятся.

– Ты смотрел новости? Вирус не только на восточном побережье, но и в центральной части.

– В новостях я этого не видел, – заявил Том.

– А по местному телевидению этого и не покажут, я смотрел не там, а в других источниках.

– Это также могут быть вбросы информации, чтобы напугать население и привести к панике и, как следствие, заставить покупать разные товары – как оружие, так и еду с водой.

– Знаю, тут не угадать, поэтому мы тут.

– Главное, что у нас есть лекарство от этого дерьма.

– Ты про это? – Халиф достал папиросу.

– Убери его, не в этот раз.

– Если это не лекарство, то тогда что это?

– Это «уйти в себя» называется, – Том с улыбкой посмотрел на собеседника, – ну и, конечно, расслабиться.

Халиф полностью закрыл окна, чтобы дым не уходил, и лишь потом раскурил папиросу. Его пальцы перебирали и сминали бумажный свёрток.

– Возьми, – пробубнил Халиф, не выдыхая дым.

– Не стоит, – ответил Том серьёзно.

Халиф выдохнул дым, и салон заполнился густым туманом.

– Это поможет тебе. Вот как тебя отделали… Я так всегда поступаю, когда меня отмудохают, – рассмеялся Халиф.

– Дай эту чёртову папиросу.

«Лёгкая затяжка, чтобы не погружаться в себя», – подумал Том, но в тот же миг опустил окно и выкинул сигарету на улицу.

– Эй, ты что творишь? – возмущённо сказал Халиф.

– Я сказал «нет», – строго ответил Том и резко сменил тему: – Ты меня перекинешь через блокпост? Его только на автомобиле можно миновать.

– Да, Том, я помню, конечно, помогу тебе, – Халиф откинул водительское сиденье назад, но что-то помешало.

– Эй, что там? А, чёрт, он так тихо сидит, я даже забыл про него, – усмехнулся Халиф. – Это Рики, он друг моего соседа, у которого я беру папиросы. Попросил, чтобы я помог с его проблемой. Ты же не против, Том, чтобы он с нами поехал?

– Против. Такие вещи обсуждаются заранее.

– Расслабься, всё будет гладко. Он будет следить, чтобы нас не засекли.

– Рики, сколько тебе лет?

Том протянул и пожал руку парню.

– Двадцать два.

Рики – белый парень в чёрной толстовке с капюшоном на голове.

– Что у тебя случилось? – неназойливо спросил Том, уставившись на склад через лобовое стекло.

– Мне нужны деньги на операцию моему отцу.

– Я тебя понимаю, у меня у самого подобная ситуация, но у меня шансов уже практически нет спасти отца.

– У меня есть шанс, но времени мало.

– Алкоголь? – спросил Том. – Сейчас это отголоски прошлого, нация болеет.

– Нет, он упал и ударился головой о батарею.

– Но он был пьян, когда упал? – на мгновение Халиф замолчал, понимая, что этот вопрос лишний. – Всё, молчу.

– Сочувствую тебе. – Сказал Том.

– Он потерял один глаз. Вытек от удара. Другой видит на двадцать процентов.

Том промолчал.

– Если дело пройдёт успешно, то всё будет хорошо и ты спасёшь своего отца, – поддержал парня Халиф.

– Я надеюсь, все отключили микрофоны на своих телефонах? – задался вопросом Том.

– Конечно, это сделали в первую очередь, – заявил Халиф Рашиди. – А ты выключил, Рик?

– Конечно-конечно, – в словах Рика была слышна неуверенность, как показалось Тому.

– Я надеюсь, так и было, – сказал Том, повернувшись к Рику.

Впереди виднелось складское помещение. Именно рядом с ним выбрасывались отходы и различный мусор. Камеры на главном здании смотрели по сторонам и двигались то влево, то вправо, создавая при этом слепые зоны. Смена караула была в двенадцать часов, но в этот раз пересменка была на час позже.

– Они там что, уснули? – тихо, но с раздражением спросил Том.

– Успокойся, друг, они, видать, что-то там замышляют.

– В каком смысле?

– Ну, ты сегодня же видел этих, как их… обмундированных солдат в чёрном, забыл, как их называют, – Халиф был расслаблен, в его глазах читалась усталость.

– Я тебе говорил, это сделать после дела, – с ноткой грубости заявил Том.

– Всё будет хорошо, я уверяю, – заявил Халиф.

– Когда так говорят, всегда что-то происходит.

– В этот раз нет.

– Смотрите! – воскликнул Рик и указал в сторону склада.

– Ушли, – заявил Том. – Держи, Рик, гарнитуру, будем на связи. Будьте начеку, я пошёл. И, Халиф…

– Что? – Рашиди повернулся влево.

– Будь готов уезжать, нам тут сидеть не к чему.

Рик вышел из автомобиля вместе с Томом и направился в сторону склада; он сел и облокотился на небольшие цистерны.

– Том, я на исходной. Проход свободен, можешь идти до ближайшего ящика с надписью, – он поднял голову.

– А Халиф тебя хорошо подготовил. Принял, – заявил Том.

– Далее сверни за бочку. Через… жди… Пять, четыре, три, две, одна. Пошёл! Пошёл!

Том на четвереньках пробрался к бочке и сел за неё.

– Ждём, камера в зоне видимости.

– Парни, как у вас дела? – проговорил Халиф, влезая в общую линию связи.

– Всё хорошо, будь готов выезжать, – ответил Том. – Что у нас дальше, Рик?

– Далее ждём, сейчас просчитаю время, – Рик замолк.

– Рик? – спросил Том.

Молчание продолжалось.

– Рик, ты тут? – нервно задал вопрос Том. – Халиф, ты его видишь?

– Не-а, мне отсюда не видно.

– Рик? Мне идти?

Вновь молчание в наушнике.

– Чёрт тебя дери…

– Я тут, мне нужно было время, – прошептал Рик.

– Куда ты пропал? – заявил Том.

– Охранник.

– Он ушёл? – с тревогой спросил Том, и его голос задрожал. – За всё это время мы ни разу не попались, и вот на тебе – охранник.

– Да, он ушёл.

– Это хорошо, – выдохнул Том. – Куда сейчас?

– Камера не смотрит, пробирайся сейчас через стеллажи.

Том выглянул из-под бочки.

– Которые слева или которые справа?

– Которые справа, и двигайся к стене. У тебя, по моим расчётам, десять секунд.

Том двинулся к стеллажам, перепрыгивая каждый из них и ударившись коленом о металлический выступ.

– Несколько бранных слов у нас в эфире, – шутливо заявил сидящий за рулём Халиф. – А теперь в эфире композиция от нашего подписчика.

Халиф немного прибавил громкости и включил хип-хоп старого образца две тысячи шестнадцатого года.

– Это, парни, классика.

– Сейчас явно не время для прослушивания музыки, – заявил Том. – Будем её слушать, когда сделаем работу… Рик, куда дальше?

– Сзади тебя есть выемка в здании, залезь в неё и сиди.

– Что-то не так, Рик?

– Охранник идёт, осматривает территорию.

– Я его вижу, – шёпотом сказал Том.

– Ты в тени, и тебя не видно, даже я, зная, где ты, не вижу тебя. А этого вижу: усатый, широкоплечий, видно, бывший военный. Наверно, на пенсии, – вслух рассуждая, проговорил Рик.

Охранник достал рацию и с кем-то связался.

– А теперь в эфире забытый всеми стиль дрилл. Слушаем и наслаждаемся, – вновь влез в канал Халиф. – Ритм что надо.

– Том, он уходит, но тебе нужно поторопиться. Может вернуться.

– Камеры не смотрят?

– Нет, можешь идти.

Том вышел из небольшого кармана и двинулся вдоль стены к мусорным ящикам.

– Я вижу наш товар.

– Рик? Камеры всё так же в слепой зоне?

– Да, Том. Можешь брать товар.

Том сделал пару шагов, прежде чем услышать голос в эфире.

– Том, Том! – выкрикнул Рик. – Охранник вернулся. Ложись за мусорный ящик.

Том мгновенно упал за него, оказавшись в какой-то помойной жиже.

– Камеры? Не смотрят? – голос Тома был нервным.

– Камеры возвращаются к тебе. Охранник смотрит в твою сторону.

– Сколько осталось, Рик? – тихо проговорил Том.

– До того, как ты станешь виден, осталось порядка десяти секунд. Тебе нужно не двигаться, он смотрит в твою сторону. Лежи и не двигайся. Восемь секунд, Том.

– Я вижу наш товар.

– Шесть секунд, Том. Ты готов?

– Что?

Вдалеке раздался звук. Охранник, повернув голову, поправил кепку.

– Том, забирай и беги! У тебя четыре секунды до того, как ты попадёшь в зону видимости камер!