Рога и копыта

Размер шрифта: 13

Глава 1

Прохладный ветер нёс запах гари и страха, и я чувствовал его даже через бронзовые пластины своего шлема. Этот запах смешивался с вонью нечистот, пота и гнилой плоти, которая стояла над осадным лагерем уже третью неделю. Чуть позже забрезжит рассвет, но пока небо над замком оставалось темным и враждебным.

Я был рядовым демоном. Не суккубом-обольстителем, не приближенным высшего стратега из свиты Лорда, а простым, низкоранговым демоном, разве что отличался довольно высоким ростом для своего рода. Все эти недели моя работа заключалась в том, чтобы толкать осадный таран, а когда придёт время – бежать к стенам и умирать. И вот, этот день настал.

Лорд Демон Гаап, имя которого я не смел произносить вслух без трепета, вожделел этот замок. Зачем? Пленные люди болтали о какой-то реликвии, о стратегически важном перевале. Я считал иначе – наш повелитель просто хотел крови, а замок стоял на пути. В помощь своим основным легионам Гаап использовал своё искусство некромантии, собрав целые орды скелетов с окрестных кладбищ; эти безмолвные воины сейчас стояли в авангарде, готовые первыми принять на себя удар защитников.

Впереди, на фоне серого неба, высились зубчатые стены Каэр-Тевина. Они казались незыблемыми, вечными. Из узких бойниц торчали арбалеты и луки, готовые сеять смерть. Над зубцами виднелись силуэты людей в сверкающих доспехах – они не собирались сдаваться. Замок защищали инквизиторы, священники и светлые рыцари. Их вера и освященное оружие были невероятно смертоносны.

Рядом со мной, пригнувшись за шатким щитом, кряхтел Ург. Ург был демоном-трудягой, который мечтал о повышении до интенданта.

– Когда уже?! – прошипел Ург, почесывая копытом бок, где в него попал арбалетный болт на прошлой вылазке. – Нас тут всех пережарят!

Я промолчал. Я смотрел на стену и чувствовал, как мой желудок стягивается в тугой узел. Я не был героем. Я был солдатом, который просто хотел дожить до завтра.

Я незаметно коснулся маленького обсидианового амулета, который висел у меня на шее, под бронзовыми пластинами шлема. Холодный камень с непонятными символами был единственным, что связывало меня с тем другим собой, который выжил в детстве. Он всегда давал мне немного сил.

Раздался рог. Глухой, утробный звук, от которого задрожала земля под ногами. Сигнал к атаке.

Орда скелетов впереди нас пришла в движение первой, их костяные ноги застучали по мерзлой земле. – Пошли! Мясо, вперед! – проревел командир отряда, огромный рогатый демон по имени Тиф.– Ну, малыш, – прохрипел Ург, поднимая свой щербатый щит. – Кажется, сегодня мы наконец-то поужинаем свежим, а не тухлым мясом. Или умрем.

Он подмигнул мне и рванул вперед. Я последовал за ним, сжимая в руке свой ржавый меч, стараясь не отставать. Десятки таких же, как я, низших демонов, поднялись из осадных траншей, превращаясь в волну темной, копошащейся массы, хлынувшей к основанию замка.

Земля под ногами вздыбилась. Люди на стенах опомнились от сигнала рога и открыли огонь. Небо надо мной потемнело от туч стрел и арбалетных болтов.Я бежал, пригнувшись, в потоке тел. Скелеты, как и ожидалось, рассыпались первыми: град болтов и стрел ломал их кости, они падали, и на их место тут же наступали демоны. Вопли раненых и умирающих смешивались с боевыми кличами людей и проклятиями моих сородичей. Воздух наполнился запахом крови и озона. Мы достигли рва. Грязная жижа, которой он был заполнен, замедлила наше движение, но мы продолжали напирать. Демоны падали – кто-то с пронзительным воплем, кто-то глухо, как мешок с костями.– Быстрее! – орал Тиф, подгоняя нас бичом.

Мы взобрались на другой берег рва и побежали к основанию стены. Семя страха, которое до этого тихо тлело в животе, теперь разгорелось вовсю, но приказ был превыше всего. Я бежал, обходя тела своих же сородичей, которые уже превращались в лужицы черной жижи и дыма.

– Прикрой меня! – прохрипел Ург, пытаясь угнаться за мной. Над головой раздался свист, и в землю передо мной воткнулся болт, глубоко уйдя в грязь. Я стиснул зубы. До стены оставалось не больше пяти метров. На первые ряды сверху обрушился поток кипящей смолы, и правое крыло атакующей волны взвыло в огне. Я почувствовал жар даже через шлем. Я резко свернул влево, туда, где уже стояли осадные лестницы, приставленные к стене. Демоны карабкались по ним, как муравьи, и их тут же сбрасывали вниз, рубили мечами или кололи копьями.

– Лестница! На эту! – взревел командир их отряда Тиф, указывая бичом на свободный участок стены.

Я рванул туда, отталкивая замешкавшегося беса. Я схватился за деревянную перекладину, чувствуя, как она дрожит от напряжения и толчков, и полез наверх. Подняв взгляд, я увидел лицо человека – молодого, бледного от страха, но сжимающего копье обеими руками. Наши взгляды встретились на мгновение. Человек замахнулся. Я инстинктивно поднял щит, но удар пришелся не сверху. Человек с силой толкнул древком копья прямо мне в грудь.

Удар был сильным, неожиданным. Я потерял равновесие. Руки соскользнули с перекладин. Я полетел вниз, кувыркаясь в воздухе, и больно приземлился на что-то мягкое и хрустящее. Присмотревшись, я понял, что от увечий меня спасли тела демонов из передового отряда, вповалку лежащие у стен. Я задыхался. Шлем слетел с головы, и я увидел серое небо, а затем – падающую с лестницы фигуру Урга.

– Ург! – только и успел выдохнуть я.

Ург рухнул рядом, тяжело ударившись о землю. Над нами продолжали свистеть стрелы.

– Ты как, малыш? – прохрипел Ург, пытаясь встать.

Я скрипнул зубами. Я ненавидел это прозвище, хотя и заслужил его своим огромным ростом – с самого детства я возвышался над сверстниками.

Я потер ушибленный бок и посмотрел наверх. Лестница, с которой мы упали, теперь была заполнена другими демонами. Штурм продолжался, но для нас двоих первый натиск провалился.

– Мы живы. Это уже неплохо, – прохрипел Ург, сплевывая на землю. Он попытался подняться на ноги, но тут же скривился от боли, схватившись за копыто. – Кажется, я сломал ногу. Интендантом мне теперь не быть.

Я поднялся на четвереньки, озираясь. Хаос вокруг не прекращался. Демоны продолжали лезть на стены, люди – отчаянно защищаться. Вопли боли и ярости заглушали даже грохот тарана, который где-то в центре продолжал бить по главным воротам.

В этот момент грохот тарана усилился, и раздался звук, который заставил нас обоих вздрогнуть – треск раскалывающегося дерева, усиленный магией.

– Ворота! – глаза Урга расширились. – Они пали! Это был сигнал к финальному штурму. Основные силы Лорда Гаапа хлынут внутрь. Битва переместится с неприступных стен на узкие улицы замка. Наша работа, по сути, была закончена – "мясо" отвлекло защитников.

В небе над нами, сквозь пелену дыма, показались они. Личи.

Четыре парящие фигуры в истлевших мантиях, окруженные аурой морозного света. Это были не просто рядовые маги, а высшие некроманты из личной свиты Лорда. Они не участвовали в грязной рукопашной схватке у стен; их задача была другой – поддержка с воздуха и подавление ключевых точек сопротивления.

Ледяной огонь хлынул со стен замка, где еще держались люди. Личи начали свою работу. Они поднимали руки, и из их костлявых пальцев срывались разряды некротической энергии и сгустки холодного пламени, которые обрушивались на рыцарей, засевших в проходах. Это было идеальное прикрытие для наших войск. Под этим магическим обстрелом демоны ринулись в пролом ворот.

– Мы должны идти туда! – Ург попытался опереться на раненую ногу, но тут же рухнул обратно в грязь. – Там слава! Или хотя бы возможность выжить в толпе, пока они там перемалывают рыцарей!

– Пошли, – сказал я, выбираясь из кучи покалеченных тел и скелетов и помогая Ургу выбраться на свет. – Нельзя отставать. Внутри будет меньше стрел, но больше ближнего боя. И добычи.

Ург, хромая, двинулся следом. Мы вместе с толпой сородичей пересекли площадь перед замком, усеянную телами павших, и протиснулись через зияющий проем ворот. Дерево было разбито в щепки, искореженные металлические полосы свисали, как мясницкие крючья. Демоны впереди уже рубились с остатками защитников во внутреннем дворе.

Внутри замка царил хаос. Люди, застигнутые врасплох, пытались выстроить оборону или просто бежали. Конюшни, куда мы направились, оказались пусты. Лишь запах сена и навоза, смешанный с едким смрадом боя, бил в нос.

– Пусто! Ни единой побрякушки! – Ург в сердцах пнул ногой сломанное корыто.

Мы собирались уже уходить, когда в проеме двери возникла огромная фигура Тифа. Командир был зол. Его бич из позвоночников хлестнул по стене, высекая искры из камня.

– Вы, бездельники! Какого вы тут отсиживаетесь?! – взревел он, его рога почти касались потолка.

– Я ногу повредил, сержант Тиф! – поспешно прохрипел Ург.

Тиф окинул нас взглядом, полным презрения. Основная битва гремела где-то в центре замка; судя по звукам, Лорд уже атаковал донжон, где засели рыцари с их хваленой реликвией. Мы же были на задворках.

– Лорд приказал: тюрьма у юго-восточной стены, – прорычал Тиф. – Там наши пленные. Освободить их, пока люди не перебили всех со злости. Весь отряд – тридцать глоток! – за мной! Живо!

Он развернулся и захромал прочь. Приказ есть приказ, даже если он отдан разъяренным рогатым идиотом.

– Тюрьма, значит, – пробормотал я, помогая Ургу подняться. – Отлично. Это еще дальше от реликвии и меньше славы.

– Меньше славы – целее шкура, Мал – проворчал Ург, опираясь на мое плечо. – Идем. Мы поспешили вслед за Тифом по узким, извилистым коридорам замка. Каэр-Тевин внутри оказался лабиринтом из камня и мрачных гобеленов. Звуки главной битвы утихали по мере нашего удаления от центрального двора. Здесь было тише, но не спокойнее. В каждом темном углу чудились враги.

Тиф вел нас быстро, несмотря на свой хромой шаг, по памяти ориентируясь в переходах. Его отряд – три десятка разношерстных демонов, включая нас с Ургом .

– А зачем их освобождать? – спросил я у Урга шепотом. – Какая разница, убьют их люди или Лорд потом?

Ург пожал плечами:

– Пленные – это разменная монета. Или еда. Или рабы. Лорд не любит разбрасываться ресурсами. Особенно "сотней глоток".

Мы свернули в еще более темный коридор. Впереди забрезжил тусклый свет факелов, и послышались голоса – не демонические. Человеческие.

Тиф замер, поднимая свой бич.

– Приготовиться! Враг!

Из окон тюрьмы раздался град стрел и арбалетных болтов. Это был не основной гарнизон, а несколько десятков отчаянных надзирателей и укрывшихся солдат. Они были заперты, но хорошо защищены. Несколько наших демонов упали, зашипев и превратившись в лужицы жижи.

– Взломать ворота! – приказал Тиф.

Пять самых крепких демонов, таранивших до этого главные ворота, бросились к входу. Но тюремная дверь оказалась не просто деревом. Это была дубовая махина, окованная железом, с огромным засовом. Демоны с разбегу врезались в нее плечами, но дверь даже не дрогнула.

– Твою мать! – Тиф зарычал от ярости. – Ломайте ее! Выбивайте!

Мы были вооружены ржавыми мечами и щитами. Ни таранов, ни осадной техники у нас здесь не было. Защитники внутри, наоборот, находились в идеальной позиции: узкий коридор перед дверью, где мог поместиться лишь десяток нападающих, и град стрел из бойниц.

– Они нас тут всех положат, Тиф! – крикнул я, пригибаясь, когда очередной болт срикошетил от стены рядом со мной.

Командир метнул в меня яростный взгляд, но знал, что я прав. Взломать эту дверь силой наших рядовых было невозможно. Мы оказались в ловушке, и теперь наша маленькая война превращалась в кровавую баню в узком дворе тюрьмы.– Отходим! Ищем таран! – взревел Тиф, но было поздно.

[***]

В то время как я и Ург ковырялись у тюремных ворот, Лорд Демон не терял времени.

Главный донжон, последний оплот человеческого сопротивления, содрогался от его ярости. Лорд не был похож на своих низших приспешников; он был воплощением древней, холодной силы. Он не использовал таран. Он просто шел вперед.

Рыцари, засевшие внутри, были элитой Каэр-Тевина. Они сражались отчаянно, их освященные мечи и копья были единственным, что могло замедлить поступь Повелителя. Но их было мало, а он был один, и его сила была подавляющей.

Лорд Демон стоял посреди тронного зала, где воздух был пропитан страхом и кровью. Вокруг него лежали тела павших защитников, их доспехи были искорежены, словно жесть. Он неспешно вытирал темно-пурпурную кровь с лезвия своего обсидианового меча, его красные глаза сканировали помещение в поисках цели – той самой реликвии, ради которой он затеял всю эту бойню.

Рыцари, оставшиеся в живых, сбились в кучу у дальней стены, прижимаясь к огромному каменному постаменту, на котором под стеклянным колпаком покоилось нечто светящееся – Сердце Света, древний артефакт, способный, по слухам, изгонять демонов. Лорд Гаап усмехнулся, обнажая ряд острых клыков. Его красные глаза горели алчностью. Он знал цену этому артефакту. Он поднял свой обсидиановый меч, готовясь забрать добычу и скрипучим голосом сказал.

– Вы зря тратите мое время, людишки, – голос Лорда Демона был подобен скрежету камня о камень, холодному и бесстрастному. – Отдайте артефакт, и я обещаю быструю смерть.

Вместо ответа, старший рыцарь, поседевший в боях, поднял свое копье и издал боевой клич. Гаап сделал шаг вперед, поднимая свой обсидиановый меч, готовясь разбить защитный колпак и забрать добычу.

В этот момент потолок тронного зала раскололся ослепительным светом. Не обвалился под ударами, а именно распахнулся. С неба, сквозь пробитую крышу замка, спустились Ангелы.

Их было немного, всего трое, но их присутствие изменило всё. Они не были похожи на людей: высокие, сотканные из чистого сияния и стали, с огромными крыльями, перья которых горели белым пламенем. Они приземлились между демоном и рыцарями, их мечи, казалось, состояли из света звезд.

Лорд Демон остановился. Впервые за сегодня его красные глаза сузились не от досады, а от гнева.

– Вмешательство, – прошипел он, и его голос потерял прежнюю холодность, наполнившись древней, первобытной яростью.

Центральный ангел, чье лицо было безмятежным, как гладь горного озера, поднял свой сияющий меч. Его голос, казалось, звучал не из его глотки, а отовсюду сразу – в голове, в камнях стен, в самом воздухе:

– Твое время здесь истекло, Порождение Пустоши. Артефакт останется на Земле.

Лорд Демон расхохотался. Звук был подобен обвалу.

– Глупые пташки! Вы опоздали.

С этими словами он взмахнул рукой, и его сильнейшие личи и приспешники – те самые стратеги и суккубы— телепортировались в зал, окружая своего господина.

Ангелы не ждали. Они атаковали первыми, превратившись в три размытых полосы белого света. Битва, которая последовала, была запредельной для понимания смертных или низших демонов. Каждое движение Ангелов несло очищающее пламя, каждый удар Лорда и его свиты искажал саму реальность.

Энергия схватки выплеснулась наружу. Внизу, во внутреннем дворе, армия демонов взвыла от боли. Ангельское сияние, проникающее сквозь стены и окна донжона, обрушилось на нас, как карающий огонь.

Армия демонов рассыпалась. Низшие создания, не способные выдержать такую близость Небесной силы, просто испарялись, превращаясь в прах и вонь. Тысячи наших воинов – или сколько нас там было – перестали существовать в один миг. Хаос сменился тишиной и паникой выживших.

В донжоне же Лорд Демон понял, что ему не победить в этом бою. Он не был готов к прямому столкновению с Небесами. Сквозь грохот битвы он призвал свою величайшую силу.

В центре тронного зала, в воздухе, закрутился вихрь черного и пурпурного света – портал в Бездну.

– Мы еще вернемся за своим! – прорычал он, отступая к порталу.

Ангелы ринулись за ним, но было поздно. Лорд Демон и его элита шагнули в разверзшуюся пасть тьмы и исчезли. Портал схлопнулся с оглушительным хлопком.

Ангелы остались одни в разрушенном донжоне, с Сердцем Света и ошеломленными, но спасенными рыцарями.

Война за Каэр-Тевин была проиграна Адом.

[***]

И тут это случилось.

Из центра замка, из донжона, ударила волна ослепительного, невыносимо горячего Света. Это не было похоже ни на огонь, ни на магию, которую я знал. Это была чистая, жгучая сила, от которой моя демоническая сущность выла от боли.

Крики наших товарищей снаружи, во внутреннем дворе, внезапно оборвались. Кучка демонов, стоявшая вокруг нас, в один миг зашипела, и десятки моих сородичей просто испарились в облаках черного дыма и зловония. Они не умерли – их стёрли. Я инстинктивно закрыл глаза и прижался к стене тюрьмы, подальше от открытого двора, где бушевал этот ангельский свет. Я чувствовал, как моя кожа горит, словно под палящим солнцем.

– Что… что это было?! – прохрипел Ург рядом со мной. Он упал на землю, пытаясь закрыть голову копытами.

Свет так же внезапно погас, как и появился, оставив после себя лишь тишину, нарушаемую стонами раненых. Я выглянул во двор.

Армии больше не было. Повсюду валялись лишь ошметки плоти, лужи черной жижи и обугленные доспехи. Тысячи демонов, атаковавших замок, были уничтожены в мгновение ока. Лишь горстка самых стойких, или тех, кому повезло укрыться, вроде нас, осталась в живых.

В донжоне, казалось, воцарилась тишина. Война была проиграна.

Надзиратели и солдаты внутри тюрьмы тоже замолчали. Через бойницы я видел их удивленные, а затем торжествующие лица.

Наш командир, Тиф, стоял посреди двора, его обычно яростные глаза были полны чистого, животного ужаса. Он озирался по сторонам, как загнанный зверь, ища спасения. Но спасения не было.

– Отступаем! Назад, к порталам отхода! – заорал он, его голос срывался на визг.

Но куда отступать? Ворота, через которые мы вошли, были открыты, но поле перед ними теперь кишело ликующими людьми, которые, должно быть, увидели отступление и почувствовали слабость врага.

Мы с Ургом переглянулись. Приказ Тифа уже ничего не значил. Война закончилась для нас поражением, и теперь главной задачей стало просто выжить.

– Пошли, малыш… надо искать укрытие… – прохрипел Ург, пытаясь опереться на мою руку.

В этот момент тишина тюремного двора нарушилась единственным, сухим твангом. Звук натянутой тетивы.

Я увидел, как из узкой бойницы, где еще секунду назад мелькало торжествующее лицо надзирателя, вылетел арбалетный болт. Он летел точно и быстро.

Ург даже вскрикнуть не успел. Болт вошел ему точно в глаз, пробив тонкую пластину шлема или шкуру – я не разглядел. Его тело обмякло в моих руках и рухнуло на землю с глухим стуком, мгновенно превращаясь в лужицу черной, вонючей жижи и праха. Единственное, что осталось от Урга, демона-трудяги, мечтавшего об интендантской должности, – это его ржавый, щербатый щит.

Я смотрел на то место, где только что был мой единственный товарищ. Мое сердце – если у демонов есть сердца – сжалось от холода и ярости.

Война внезапно стала личной. Я поднял щербатый щит Урга и прикрылся им. Люди внутри тюрьмы ликовали.

– Я вас всех вырежу! – прорычал я, обращаясь к узкому окну.

Наш командир Тиф, оправившись от шока, издал дикий рев. Из тридцати демонов, шедших с нами, в живых остались только пятеро – те, что стояли ближе к зданию, прикрытые от света ангелов. И мы с Ургом. Теперь нас было шестеро выживших.

– К стене! Прорываемся через стену! – взревел Тиф, указывая бичом на каменный бастион тюрьмы, который примыкал к главной внешней стене замка.

Мы рванули за ним. Путь был один – наверх, к спасению или смерти. Мы карабкались по ветхой лестнице, ведущей на дозорную площадку стены, в то время как люди внизу, во внутреннем дворе замка, уже заметили нас и бежали в нашу сторону.

Один из бесов, бежавший впереди, был сражен копьем, прилетевшим снизу. Он упал, хрустнув костями. Второй споткнулся и был растоптан нашими же ногами.

Мы добрались до зубчатой стены, откуда открывался вид на внешние поля.Там, внизу, ситуация была не лучше. Поле, еще недавно кишевшее нашей армией, теперь было пустым, усеянным лишь обугленными ошметками. Но главное – оно было окружено. С разных сторон к замку стягивались отряды человеческих войск – те, кто гнался за отступающими демонами, и, подкрепления соседних лордов.

Мы оказались между молотом и наковальней. Сзади – торжествующие защитники замка, вооруженные мечами и копьями. Впереди – сотни, если не тысячи, людей на поле. Здесь нас ждали. Несколько рыцарей-ополченцев, оставленных охранять этот участок, преградили нам путь.

Тиф не стал разговаривать. Он бросился вперед, его бич из позвоночников свистнул в воздухе, обвиваясь вокруг шеи первого ополченца. Но люди, воодушевленные победой, не дрогнули. Меч одного из них вонзился в живот Тифа. Командир захрипел и рухнул замертво.

Из нашего отряда остались только я и трое других выживших – бледные от страха, сжимая оружие дрожащими лапами. Мы были загнаны в угол, на самом краю стены Каэр-Тевина, между ликующим замком и полем, полным врагов. Тиф был мертв. Люди во внутреннем дворе приближались, а за стеной, внизу, раскинулся широкий, зловонный ров. Я посмотрел вниз. Ров был глубоким и темным, заполненным той же грязной жижей, смешанной с кровью и нечистотами. Но это был шанс. Небольшой, но шанс.

– Прыгаем! – крикнул я, не ожидая ничьего согласия. Смерть в воде или вонючей жиже казалась лучше, чем смерть от меча торжествующего человека.

Я перелез через зубчатый край парапета и прыгнул вниз сжимая в лапах щит погибшего Урга. В полете меня резко ударило в спину. Арбалетный болт. Я летел вниз. Ветер свистел в ушах. Я закрыл глаза, готовясь к удару, и погрузился в ледяную, зловонную жижу рва. Удар о поверхность рва был жестким, но не смертельным. Глубина была достаточной, чтобы погасить инерцию падения. Ледяная, густая жижа сомкнулась надо мной, проникая под доспехи, в ноздри, в рот.

Я задыхался. Болт в спине адски ныл, но, казалось, не задел ничего жизненно важного.

Я слышал крики людей наверху.

– Убит! В спину попали. Уже не вынырнет!

Они подумали, что арбалетный болт убил меня мгновенно, и я остался лежать на дне рва среди других тел. Их шаги удалялись от края стены.

Оглядевшись в мутной темноте, я понял, что в воду прыгнул я один. Остальные трое демонов, должно быть, замешкались или были сражены стрелами сверху. Их судьба была мне неизвестна. Теперь я был один, раненый и в бегах.

Неожиданно я нащупал ногой решетку – вход в систему сточных вод замка. Она была огромной, достаточно широкой для моего роста, но забрана толстыми ржавыми прутьями. Инстинкт выживания взвыл во мне громче, чем любой командир. Я подплыл к ней, задерживая дыхание, и ухватился за два прута. Напряг все свои силы, игнорируя жгучую боль в спине. Мой огромный рост, который раньше был лишь поводом для прозвища "малыш", теперь сослужил мне службу. Металл заскрипел, застонал, и под моим усилием несколько ржавых прутьев поддались и сломались.

Образовался узкий, смрадный проем.

Я протиснулся в узкое отверстие. Как только мои копыта скрылись в темноте проема, я окончательно ушел от погони. Я провалился в кромешную тьму и вонь подземных стоков, спасаясь от верной смерти. Только демоническая физиология позволяла мне задерживать дыхание намного дольше, чем любому человеку. Спина горела от раны, но адреналин заглушал боль. Я пробирался несколько метров вперед, пока не почувствовал, что тоннель сужается, а течение замедляется.

Наконец, я почувствовал, что над головой есть крошечный зазор. Я вынырнул и тут же вдохнул воздух. Это был не свежий воздух, а смесь метана, гнили и сырости, но он был жизненно необходим. Свет сюда не проникал. Я находился в узком канале для нечистот, заполненном зловонной жижей почти доверху. Дальше забраться я не мог – путь преграждала новая, толстая решетка, куда более прочная и массивная, чем та, что была во рву. Это был главный коллектор замка, и он был защищен на совесть. Я прижался спиной к холодному, металлу решетки, пытаясь унять дрожь. Одиночество давило. Ург был мертв. Тиф тоже. Война проиграна. Рука нащупала щербатый щит Урга, который я все еще держал. Я положил его рядом с собой, как единственное напоминание о прошлой жизни. Моя собственная рана в спине начала ныть нестерпимо, когда адреналин схлынул. Я провел рукой по ране – болт сидел глубоко. Вытащить его здесь, в темноте, я не мог. Я был просто загнанным зверем в ловушке.

Я был в тупике. Но по крайней мере, я был жив. Передо мной – неприступная решетка, позади – только путь назад в ров и к людям. Моя погоня закончилась, но выживание только начиналось. Я видел только один выход. Дождаться темноты и выбраться из рва. Боль в спине нарастала пульсирующими волнами, и холодная, грязная вода не помогала. Я держался за прутья проклятой решетки, стараясь сохранить равновесие в текущей жиже. Мышцы сводило, рана ныла, а над головой, под самым сводом тоннеля, был единственный источник гнилого воздуха. Я сполз вниз, в грязную воду, прижимаясь к решетке. Тьма сомкнулась надо мной. Разум помутился. Я впал в забытье, и реальность сменилась туманными, болезненными воспоминаниями из детства.

Я снова был маленьким бесенком, тощим и мелким для своего возраста. Не Бездна, а приют. Вонь была та же, что и сейчас, но вместо грязи – вечная сера и горячий пепел.

Меня травили. Мой рост был проклятием, поводом для насмешек. "Малыш" . Я был слабее других, я не мог драться

Вспышка: я вспомнил тот день в детстве. Тот проклятый обвал в пещерах, когда меня привалило камнями. Я должен был умереть там, под завалами. Но я выжил. Когда я вылезал из-под камней, я нашел кусочек черного обсидиана с нацарапанными на нем непонятными мне символами. Я взял его с собой и носил как амулет всю свою жизнь. После того, как я нашел этот камень и выжил, я начал меняться. Постепенно. Я стал сильнее, выше, умнее своих сородичей. Я никогда никому об этом не рассказывал, боясь, что меня заберут для экспериментов или убьют. Я вспомнил свой дом – серые, пыльные пещеры, где рождаются низшие демоны. Мои родители были демонами-крестьянами, самой низшей кастой в иерархии Ада. Они пахали каменистую почву, мои братья и сестры делали то же самое.

Я не всегда был таким огромным. До случившегося обвала я был мелким, щуплым бесенком. Мне, по сути, повезло, что меня вообще взяли в армию – и произошло это только из-за моего нынешнего, аномального роста. Мой рост, выделявший меня среди сородичей, стал моим единственным билетом наверх. В аду ценили размер и силу, пусть даже сырую и неуклюжую. Так я и попал в Легион, где меня, самого высокого и при этом самого неопытного, сразу же определили в отряд к Ургу и Тифу, двум ветеранам, которые должны были "сделать из меня настоящего демона воина".

Вспышка: Тренировочный лагерь. Дни и ночи марш-бросков по раскаленным пескам Бездны. Нам не давали оружия, пока мы не докажем свою силу. Я падал, но поднимался. Мой рост выделял меня, но я учился использовать его – доставать до верхних полок, видеть дальше других, перепрыгивать через рвы, в которых тонули другие бесы. Первая вылазка на Землю. Обычный налет на деревню. Я стоял в оцеплении. Увидел, как другие демоны смеются, убивая людей. Внутри меня ничего не шевельнулось – ни радости, ни отвращения. Просто пустота. Я был нейтральным. Разговор Урга и Зарга за моей спиной у осадного тарана. «Он не наш, чуешь? Пустой какой-то. Но везучий, черт возьми. Всех вокруг косит, а он целый». Мое везение. Это не удача. Это мой дар?

Я резко вдохнул, выныривая из забвения. В полубреду, в этом смрадном коллекторе, мне было почти жаль, что я выжил. Лучше бы арбалетный болт прикончил меня сразу, как Урга. Не знаю, сколько прошло времени – часы или минуты. Я медленно умирал. Рана в спине горела огнем, а тело онемело от холода и инфекции, медленно проникающей в кровь из грязной воды. Я не хотел быть стратегом, не мечтал о власти или о том, чтобы купаться в крови. Моя мечта была простой, солдатской: дожить до завтрашнего ужина, получить свою порцию тухлого мяса, может быть, когда-нибудь дослужиться до того, чтобы меня не пинали ногами и не отправляли первым на штурм. Я хотел покоя, маленького угла, где можно было бы просто существовать.

На самом деле, ждать темноты пришлось долго. Нападение на замок началось с рассветом, и я ориентировался исключительно по ощущениям: здесь, под землей, не было ни единого источника света. Я не видел ни своих лап, ни решетки, за которую держался.

Время тянулось бесконечно. Я различал лишь слабые колебания воды, изредка доносившиеся сверху звуки – приглушенные крики людей, звон оружия, а затем тишина, нарушаемая только течением нечистот. Я знал, что должен ждать ночи, когда активность в замке стихнет и, возможно, ослабнет бдительность стражи. Я сжал амулет в руке, чувствуя его тепло. Я должен выжить. Ради себя, ради Урга, ради того покоя, которого у меня никогда не было.

Раненый, голодный, я провисел так, цепляясь за решетку в узком тоннеле, целую вечность, пока наконец не почувствовал, что наступило время действовать. По ощущениям, наступила глубокая ночь. Звуки сверху стихли почти полностью. Замок спал, зализывая раны и празднуя победу.

Передо мной по-прежнему высилась непреодолимая стальная решетка. Мои слабые попытки погнуть её оказались тщетны. У меня не было ни сил, ни инструментов. Я был в ловушке.

Гнев закипел во мне. На людей, на ангелов, на Лорда, который бросил нас, на мою собственную беспомощность.

Я стиснул зубы и прижался лбом к холодному металлу решетки. Я вспомнил обвал, тот день в детстве, когда я выбрался живым. Я не просто выжил – я изменился. Моя сила возросла после того, как я нашел тот проклятый камень. Я носил его с собой всю жизнь.

Я сжал кулаки, фокусируя свой гнев на прутьях решетки. Я закрыл глаза и сосредоточился на чувстве, которое испытал тогда, в пещере. Чувстве… давления? Нет, контроля.

Металл был холоден и неподатлив. Я напрягся, но ничего не происходило. Я был просто раненым демоном в сточной канаве.

Внезапно снизу, из глубины тоннеля, по которому я приплыл, послышался тихий бульк. Я замер. Течение принесло с собой что-то еще, кроме нечистот. Что-то живое. Что-то, что охотится в темноте.

Моя мечта о покое снова откладывалась. Сжав покрепче щит Урга я прищурился, пытаясь разглядеть что-то в кромешной тьме, но видел лишь свое отражение в черной жиже. Я вспомнил о тактике наших стратегов. Демоны-слизни. Их использовали для диверсий – маленькие, бесформенные твари, которые проникали в системы водоснабжения, чтобы отравить воду в осажденном замке. Яд был настолько сильным для людей, что мог выкосить гарнизон за считанные часы. Для демонов же он был безвреден, просто неприятен на вкус.

Бульк-бульк. Звук повторился, ближе.

Из тьмы выплыла бесформенная, студенистая масса, размером с мою голову. Она слабо светилась фосфоресцирующим бледно-зеленым светом. Это был обычный, маленький слизень-диверсант. Он был безвреден для меня.

Слизень даже не обратил на меня внимания. Он просто проплыл мимо, прямо через отверстие в решетке, в сторону замка. Он был всего лишь инструментом войны, который выполнял свою миссию, в отличие от меня, застрявшего здесь. Я смотрел вслед уплывающему светлячку-слизню. Он был ключом к проникновению в замок, но не для меня. Я был слишком велик, слишком материален для этого пути. Решетка оставалась неприступной.

Гнев и отчаяние снова захлестнули меня. Оставаться здесь означало верную смерть от истощения или отравления метаном. Выход был один – обратно в зловонный ров, надеясь, что в темноте меня не заметят.

Я рассчитывал что защитников замка изрядно потрепали. Основная армия демонов исчезла, но и гарнизон понес потери. Возможно, ночью бдительность стражи ослабла.

Боль в спине стала невыносимой, но страх быть обнаруженным и убитым людьми оказался сильнее. Я отпустил прутья решетки и медленно погрузился обратно в мутную жижу, поплыв назад по течению, прочь от замка, к пролому в первой решетке.

Обратный путь занял гораздо больше времени. Каждый гребок отдавался острой болью в ране. Наконец, я снова почувствовал изгиб ржавых прутьев, которые сам же сломал много часов назад.

Я вынырнул в ров.

Ночь была темной и безлунной. Над стенами Каэр-Тевина горело несколько факелов, но света было недостаточно, чтобы рассмотреть дно рва или то, что происходило прямо под стенами. Вода здесь была холоднее, течение сильнее. Я затаился, прижавшись к высокому берегу под самым основанием бастиона.

В этот момент я почувствовал его. Запах. Не вонь стоков, а тяжелый, металлический аромат крови и пота. И звуки – приглушенные голоса и шаги по парапету над моей головой. Стража.

– Думаешь, там что-то осталось? – спросил один голос, молодой и нервный.

– Нет, все сдохли или сбежали, когда Свет ударил, – ответил второй, постарше и увереннее. – Командир сказал, чисто. Просто обход делаем для порядка.

Они остановились прямо надо мной. Я замер, задерживая дыхание, стараясь слиться с тенью стены и вонючей жижей. Мой камень на шее оставался холодным и молчаливым.

– Вонь какая, – скривился первый. – Не завидую тем, кто ров чистить будет.

– Заткнись и пошли. Скоро наша смена кончится, и можно будет выпить за победу.

Их шаги удалились, а затем исчезли совсем. Я выдохнул с облегчением. Они не заметили меня.

Я был один в огромном, зловонном рву, но я был жив. Замок праздновал победу, считая меня мертвым. Это давало мне преимущество.

Холодный обсидиановый амулет на моей шее внезапно потеплел. Он не светился, но пульсировал странной, едва уловимой энергией. Я коснулся его дрожащей лапой. Символы, выгравированные на нем, казалось, стали острее и горячее.

Я прислушался. В замке было тихо. Но прямо здесь, в стене, за моей спиной, я услышал слабый, но отчетливый звук. Не скрип и не стон камня. Это было похоже на тихое, монотонное пение. Или, скорее, шепот, который звучал у меня в голове, а не в ушах. Шепот был на языке, который я никогда не слышал, но каким-то жутким образом понимал. Он говорил о путях, скрытых от глаз смертных, о тени, что таится в камне, и о силе, которая ждет своего часа.

Мой амулет, до этого молчавший, теперь пульсировал в унисон с этим призрачным голосом. Я понял. Это был не просто камень, это был ключ. Он указывал мне путь.

Я оттолкнулся от стены рва и поплыл обратно к пролому в первой решетке.

Нащупал рукой каменную кладку стены, игнорируя вонь и холод. Шепот усиливался по мере того, как я двигался вдоль стены. Моя интуиция – или магия амулета – вела меня к чему-то скрытому. Я вылез из рва и подошел к стене замковой башни. Ночь была темной, и я надеялся, что тень бастиона скроет меня от редких факелов на стене. Я прижался спиной к холодному камню, оглядываясь.

Шепот в моей голове стал громче, почти настойчивым. Он исходил откуда-то снизу, у самого основания башни, скрытого за густыми зарослями мха и вьющихся растений. Там не было ни двери, ни щели. Просто камень. Я присел на корточки, чувствуя, как шепот достигает пика. Это была не физическая загадка, а магическая. Я снял амулет с шеи и поднес его к стене. Я зажал амулет в руке и прижал к стене, туда, где шепот был самым громким. Я сконцентрировался на чувстве, которое испытал в детстве – на ощущении контроля над материей, когда выбрался из-под завала. Камень под моей рукой внезапно стал мягким, словно глина. Я надавил сильнее. Крошечные руны на амулете и жетоне засияли, и стена подалась. Гладкий черный камень, казалось, поглощал весь свет. Кладка заскользила в стороны, открывая проем, из которого дохнуло чистым, прохладным воздухом. Без колебаний нырнул в этот проем. Я оказался в древнем тоннеле. Оглянувшись увидел что проема из которого я появился не было. Путь назад оказался отрезан. Стена вновь стала монолитной. Я двигался вперед , игнорируя ссадины на коже и жгучую боль в ране. Коридор древнего тоннеля освещали тусклые, выгравированные на камне руны, что мерцали изнутри холодным синим светом. Казалось, сама магия древнего места не давала погрузиться во мрак. Шепот в моей голове превратился в настойчивый, пульсирующий ритм. Он вел меня по темному, извилистому коридору, который, казалось, уходил глубоко под основание замка. Я с удивлением отметил, что лаз был сухим – это не была часть системы сточных вод. Это был некий древний, забытый проход. Голод и жажда отступили перед лицом интриги и инстинкта выживания. Боль в спине, которую я так старательно игнорировал, теперь вернулась с новой силой, пульсируя с каждым движением.

В конце концов, изможденный и обессилевший, я споткнулся о что-то твердое и впал в полузабытье. Сознание помутилось, и я провалился в темноту забытья.

Я очнулся от холода и пульсирующей боли. Я лежал на дне какого-то широкого тоннеля. Во рту пересохло, сил не было даже пошевелиться.

Мой взгляд зацепился за то, обо что я споткнулся. Присмотревшись в кромешной тьме, я понял, что это были чьи-то кости. Они были огромными, толщиной с мою руку, и неестественно белыми в окружающей темноте. Это был полный скелет, но не человеческий и не демонический. Череп был массивным, с пустыми глазницами и огромными, торчащими вперед клыками. Это были останки Древнего Стража, или, как их называли в легендах, Земляного Змея – существа, призванного охранять это место. Но даже стражи не вечны.

Кости были обглоданы. На многих виднелись глубокие, рваные следы от огромных зубов, которые оставили щербины костях. Существо, которое здесь обедало, не слишком заботилось об аккуратности. И тот кто его сожрал, был, вероятно, еще крупнее и гораздо опаснее. Возможно, это был одичавший, древний василиск.

Я резко отполз назад, насколько позволяли силы, чувствуя, как по спине пробегает холодок, не связанный с сыростью подземелья. Здесь было не только тихо и темно, здесь был кто-то или что-то, что охотилось на крупных существ. Я смотрел на кости, пытаясь подавить панику. Затем мой разум выживальщика взял верх. Если бы хищник был здесь, он бы уже напал на меня, ослабевшего и беспомощного. Я попытался подняться на ноги, опираясь на щербатый щит Урга, который все еще был при мне. Каждый мускул протестовал, рана на пояснице ныла. Я чувствовал себя невероятно уязвимым.Скелет был устрашающим напоминанием о том, что это подземелье – не просто убежище, а чья-то охотничья территория. Я был здесь чужаком, потенциальной добычей.

Я собрал последние крупицы сил. Голод и жажда отступили перед лицом интриги и обостренного инстинкта выживания. Я был ранен, одинок и загнан в угол, но не собирался сдаваться без боя.

Кости были старые. Очень старые. На них виднелись следы многовековой плесени и сырости, въевшиеся в самую структуру. Существо, которое оставило эти останки – или которое обглодало несчастную жертву – наверняка умерло от старости или покинуло это место давным-давно. Подземелье было заброшено.

Я немного успокоился, хотя сердце все еще колотилось в груди. Опасность была не сиюминутной. Амулет на моей шее оставался холодным и молчаливым, но я чувствовал, что путь верен.

Собрав последние силы, я двинулся дальше по лабиринту, обходя жуткие останки. Теперь я был настороже, прислушиваясь к каждому шороху, но кроме капающей с потолка воды и моего собственного тяжелого дыхания, звуков не было.

Через некоторое время тоннель начал подниматься вверх. Шепот в моей голове, который вел меня все это время, становился громче. Свет исходящий из рун усилился и начал мерцать. Я ускорился, хромая и стискивая зубы от боли. Наконец, я вышел в большой, круглый зал. Здесь было сухо, а воздух казался тяжелым и неподвижным, словно его не касались уже сотни лет. В центре комнаты был одинокий каменный алтарь, освещенный слабым, черным сиянием.

Подойдя ближе, я увидел, что на алтаре нет ничего, кроме древних символов и небольшой ниши, идеально подходящей по форме для моего амулета. Я провел рукой по поверхности алтаря. Это было приглашение, которое я не мог игнорировать.

Я снял амулет с шеи, чувствуя, как он пульсирует в моей руке, и сам положил его туда.

В тот же миг из алтаря вырвался поток черного света. Он окутал меня с ног до головы, проникая под кожу, заполняя рану обжигающим теплом. Боль исчезла. Я почувствовал себя целым, но… другим. Сильнее, быстрее.

"Наконец-то", – прозвучал в моей голове голос, не принадлежащий ни людям, ни демонам, ни ангелам. Голос древний, как сам камень. "Ты здесь. И у нас мало времени".

Я отшатнулся от алтаря, прижимая руку к месту, где только что была рана. Она исчезла бесследно. Амулет лежал в нише, окутанный мерцающим черным светом, а я чувствовал его силу внутри себя.

"Не бойся, дитя Бездны", – снова прозвучал голос прямо в моем сознании, мягче, чем в первый раз, но с той же нечеловеческой интонацией.

– Кто ты? – прохрипел я вслух, озираясь по сторонам в поисках источника звука.

"Я – голос, который ты слышал. Я – сила, что текла в камне, который ты носил, с того дня, как выжил под обвалом. Я – тот, кого люди зовут Древним Богом, а ваш Лорд Демон – источником первородной магии". Я отшатнулся от алтаря, прижимая руку к месту, где только что была рана. Она исчезла бесследно. Мое сердце учащенно забилось. Древний Бог? Наслышан. Это были сущности, существовавшие до прихода и Людей, и Демонов, и даже Ангелов. Они не участвовали в войне Света и Тьмы, они были… чем-то иным.– Почему я? – прошептал я, чувствуя себя песчинкой перед лицом вечности. – Я просто рядовой демон. Был им.

"Твоя история началась задолго до твоего рождения", – ответил голос. "Когда-то этот мир принадлежал нам, Древним Богам. Мы были воплощением первозданной магии, самой сутью мироздания".

Голос стал тише, словно вспоминая боль поражения. "Но потом пришли молодые боги – те, кого вы зовете Ангелами и высшими Демонами. Они принесли с собой понятия Света и Тьмы, порядка и хаоса. Я бился с ними. Моя сила была огромна, но они объединились против меня".

"Я проиграл. Они не могли убить меня, потому что я – часть этого мира. Вместо этого они заточили меня на горе Устуй. Ключ от моей темницы, амулет, они спрятали в мире демонов, надеясь, что он сгинет там навсегда".

– Значит, амулет – это ключ? – догадался я.

"Да. И тебе предстоит им воспользоваться. Чтобы освободить меня, тебе надо активировать все семь алтарей, подобных этому, разбросанных по миру. Используя свою силу и амулет, ты сможешь их пробудить".

"Твой амулет был лишь осколком моего сознания, привязанным к тебе. А алтари – мои якоря в этом мире. Мы оба из другого мира, мой дорогой демон, и сейчас наши миры пересекаются в этой точке.Твое присутствие и амулет активировали связь между нами". Голос стал настойчивее, а черный свет вокруг алтаря – ярче.

– А что будет, когда ты освободишься? – спросил я, чувствуя тревогу. Слова "Древний Бог" несли в себе нечто пугающее.

"Баланс восстановится, – ответил голос. – А теперь слушай внимательно. В этом зале есть один выход. Он приведет тебя в замок. Люди не знают о нем. Иди. У тебя мало времени. Молодые боги уже ищут тебя".

Я не ищу славы, я не хочу спасать твой мир или свой. Я просто хочу покоя!" – ярость захлестнула меня. Я бросил короткий взгляд назад, в сторону, откуда пришел, надеясь найти другой выход.

"У тебя нет выбора", – голос в моей голове стал твердым, как сталь. "Ты связан со мной. Ты – мой якорь".

Я не слушал. Я развернулся и заковылял прочь от алтаря, в темноту лабиринта. Я лучше рискну встретиться с людьми, чем стану марионеткой неизвестного бога.

Не успел я сделать и пяти шагов, как меня пронзила боль. Не та ноющая боль от раны, а совершенно новая, испепеляющая боль, идущая изнутри. Казалось, моя кровь закипает, а кости вот-вот рассыплются в прах. Я упал на колени, крича от муки.

"Ты связан", – бесстрастно повторил голос. "Ты не можешь уйти от меня, как я не могу уйти от тебя. Твое тело – мой единственный проводник. Если я умру, умрешь и ты. И поверь мне, смерть от моей руки будет куда мучительнее, чем от меча человека".

Боль на мгновение ослабла, оставив меня задыхающимся и дрожащим. Я понял, что он не шутит. Моя мечта о покое рухнула окончательно. Я был пленником.

…Медленно, с ненавистью в сердце, я пополз обратно к алтарю. "Хороший выбор, дитя Бездны", – в голосе прозвучало нечто, похожее на удовлетворение. Я встал перед алтарем, мои конечности все еще дрожали от пережитой боли и осознания собственного бессилия. Я был рабом. Марионеткой. Моя жизнь, мое выживание – все теперь зависело от этой древней, чуждой сущности. Перед тем как идти, я должен тебя подготовить. В теле демона ты и дня не продержишься в этом человеческом мире. Ты должен внешне стать человеком".

Я застыл, пораженный его словами. Стать… человеком? После всего, что они сделали? Ярость снова захлестнула меня, но воспоминание о невыносимой боли, которую я испытал, когда пытался сбежать, охладило мой пыл. У меня не было выбора.

– Хорошо, – прорычал я, подавляя гнев. – Делай.

"Мудрое решение, тебе нужно лечь на алтарь", – удовлетворенно прозвучал голос.

Предыдущая боль была ничем по сравнению с этой трансформацией. Я почувствовал, как мои кости ломаются, мышцы перестраиваются, а кожа съеживается. Мой рост уменьшался, мои когти втягивались, рога исчезали. Это было мучительно, каждая секунда казалась вечностью.

Я кричал, свалился с алтаря катаясь в агонии, пока, наконец, все не стихло. Я лежал, задыхаясь, в наступившей тишине.

"Твоя демоническая сущность теперь скрыта глубоко внутри. Снаружи ты – один из них. Используй это", – голос Древнего Бога звучал теперь тихо, у меня в голове, сливаясь с моими собственными мыслями. – "Мы сохранили твою силу, но теперь она замаскирована. Ни один человек или ангел не заподозрит в тебе демона".

Я медленно поднялся на ноги. Тело казалось хрупким и слабым по сравнению с моим прежним обликом, но внутренняя сила, которую давал жезл, никуда не делась. Я был легким и ловким.

Новая реальность была суровой и полной опасностей, и теперь я должен был идти по этому миру в обличье врага. Я протянул руку и взял амулет с алтаря. Но ужаснувшись опустил взгляд на себя, осматривая новый облик. Я был молодым человеком, на вид лет 25. Тело, которое раньше было неуклюжим и угловатым, теперь казалось крепким и сильным, но при этом лишенным демонической громоздкости. Руки были сильными, но не когтистыми, кожа – гладкой, без чешуи и рогов. Я был высоким, но ниже чем раньше, теперь это выглядело естественно, а не уродливо. Обычный высокий человек, каких сотни.

"Мы не могли позволить тебе выглядеть подозрительно, – прозвучал голос Древнего Бога в моей голове. – Этот облик поможет тебе слиться с толпой. Используй это с умом". По венам разлился ледяной огонь, достигая глаз. Зрение изменилось. "Я дарую тебе зрение, что было у лучших охотников из моей свиты. Ты будешь видеть во тьме, как хищник видит свою жертву".

Теперь тьма вокруг зала больше не была непроницаемой. Я видел ее. Тонкие, серые линии, тени, движения. Я видел в абсолютной темноте. Я был готов.

– Куда идти? – спросил я, мой голос звучал чуждо, по-человечески хрипло.

"К выходу. Я покажу путь", – голос указывал мне направление. "Но запомни мое напутствие. Моих сил мало. Я истощен тысячелетиями заточения. Голос в твоей голове – это последнее, на что меня хватит здесь".

"Я не смогу постоянно направлять тебя. Ты услышишь мой голос снова только тогда, когда окажешься поблизости от следующего алтаря".

Я почувствовал в груди новое, странное ощущение – легкое, постоянное притяжение, словно невидимая нить тянула меня в определенном направлении.

"Это твой внутренний компас. Он поможет тебе добраться к ближайшему неактивированному алтарю. Остальное зависит от тебя. Будь осторожен, дитя Бездны. Этот мир полон опасностей для тех, кто не принадлежит ни Свету, ни Тьме".

Я кивнул. Теперь у меня был маршрут, цель и облик врага. Я подобрал щербатый щит Урга – единственное, что осталось от моей прошлой жизни, – и направился к выходу, который указал мне голос.

Я двинулся в темноту подземелья, чтобы выйти на свет и начать свое новое, опасное путешествие в обличье человека. Я двинулся вперед, ориентируясь по новому зрению. Подземелье, казавшееся ранее непроницаемо темным лабиринтом, теперь было картой, на которой каждый скрытый проход и каждая опасность были подсвечены призрачным внутренним светом. Я шел по указанному пути, лавируя между сталактитами и обходя обвалившиеся участки тоннеля. Мое новое тело человека было ловким, но хрупким. Каждый раз, когда я спотыкался или задевал стену, я инстинктивно ждал боли или урона, но мое усиленное телосложение держалось на удивление крепко.

Вскоре я оказался в огромном зале, заполненном рядами каменных саркофагов. Склепы. Воздух здесь был сухим и пыльным, запах гнили стоков сменился ароматом старого камня и мумий. Я прошел мимо склепов, отмечая в своем новом зрении, что некоторые из них были взломаны, а внутри виднелись старые, истлевшие кости.

В конце зала показалась лестница, ведущая наверх. Она была завалена камнями, но голос указал на узкую щель, через которую мог пролезть человек. Я протиснулся и начал подниматься по винтовой лестнице, которая вела куда-то вверх, в замок. Подъем занял немного времени. Я старался ступать как можно тише, прислушиваясь к каждому шороху. Чем выше я поднимался, тем сильнее менялось окружение. Старые, пыльные склепы сменились узкими, запущенными коридорами, где на стенах еще можно было разглядеть остатки древних фресок, но большая часть из них осыпалась. Здесь было сыро, пахло плесенью и гнилым деревом. Заброшенная часть замка. Наконец, я оказался на площадке перед потайной дверью. За ней слышались приглушенные голоса и смех – люди праздновали победу. Я был на нижних этажах замка, в самом сердце врага. За потайной дверью, которую я обнаружил благодаря своему новому зрению , действительно были люди. Смех, звон кружек, обрывки фраз о великой победе и павших демонах – всё это проникало сквозь дерево. Я был в самом сердце вражеского замка, на нижних этажах, и это было опаснее, чем я мог себе представить. Но была проблема. Моя одежда. Грязная, вонючая накидка демона, которую я кое-как намотал на свое новое, меньшее по размеру человеческое тело, выглядела не просто подозрительно – она кричала о том, что я чужак. И запах… запах сточных вод и демонического пота ничем нельзя было заглушить.

– Мне нужна одежда. Человеческая одежда, – прошептал я в пустоту, но сущность покинула меня и никто не ответил. Я осторожно открыл потайную дверь, приоткрыв ее на пару дюймов. Передо мной был коридор, освещенный факелами, с рядами дверей по сторонам. В конце коридора виднелась лестница наверх, откуда доносились звуки праздника.

Я просунул голову в проем, осматриваясь своим новым, невероятным зрением. Никого. Солдаты, видимо, все наверху.

Я выскользнул в коридор, прижимаясь спиной к стене. Сделав глубокий вдох, я быстро, но тихо проверил ближайшую дверь. Заперто. Вторая – тоже. Третья поддалась.

Это была кладовка. Запахло сушеным мясом, мешками с зерном и вином. Отлично. Я быстро вошел внутрь и закрыл за собой дверь. В тусклом свете из коридора я начал лихорадочно осматривать помещение.

В углу висела пара старых, заношенных рубах и штанов. Грубая шерсть, не самое лучшее качество, но они были чистыми и пахли… просто человеком. Это было то, что нужно. Я быстро скинул свою вонючую демоническую накидку и натянул человеческую одежду. Она сидела немного мешковато, но вполне сносно. Я даже нашел пару старых кожаных сапог, которые подошли моему новому размеру.

Теперь я выглядел как обычный слуга или крестьянин. Спрятав свою накидку под мешками с зерном, я был готов.

Но мой разум выживальщика, обостренный голодом и новыми чувствами, не давал покоя. Я огляделся еще раз.

На полке лежал пустой кожаный мешок. Я схватил его и начал лихорадочно набивать снедью: кусками сушеного мяса, жестким сыром, парой луковиц и краюхой черствого хлеба. Я не знал, сколько займет путешествие до следующего алтаря, и когда еще подвернется шанс поесть.

Удовлетворенно взвесив мешок, я закинул его на плечо. Теперь я был полностью готов.

Я тихонько приоткрыл дверь кладовки. Коридор был пуст, освещен редкими факелами. Мое новое зрение снова сослужило службу, позволяя видеть тени и углы, недоступные обычному глазу.

Я двинулся налево, прижимаясь к стенам, стараясь ступать как можно тише. Вторая дверь была слегка приоткрыта. Я заглянул внутрь.

Маленькая, убогая комнатушка. Две койки, на одной из которых храпел пьяный солдат, повернувшись лицом к стене. Я замер, мое сердце забилось тревожно в человеческой груди. Солдат был без шлема и доспехов, в одной грязной рубахе. Его меч висел на стене, вне досягаемости. Он был пьян в стельку, и, казалось, ничто не могло его разбудить. Идеальный шанс

Мой внутренний голос, голос Древнего Бога, молчал, но инстинкты охотника, которые я получил вместе с новым телом, зашептали: Убей его. Я колебался. Я никогда не убивал человека в ближнем бою, только видел, как это делают другие. Война была абстракцией, а это – спящее, беззащитное существо. Я сделал шаг в комнату, стараясь ступать как можно тише. Пол скрипнул. Солдат всхрапнул громче, но не проснулся. Я подошел к стене и осторожно снял его меч с крючка. Он был тяжелым и холодным.

Теперь я стоял над ним. Один удар – и все кончено. Я поднял меч, но моя рука дрогнула. Я не чувствовал ярости, которую видел в глазах Тифа или других демонов. Только пустота. Я был нейтральным.

Я опустил меч. Не сейчас. Не так.

Я вышел из комнаты так же тихо, как вошел, прихватив с собой меч. Мне он был нужнее. Я закрыл дверь и двинулся дальше по коридору, к выходу из замка. Было тяжело осваиваться с человеческим телом. Оно казалось невероятно хрупким и слабым по сравнению с моим прежним демоническим обликом. Каждый шаг давался с непривычки, мышцы ныли от напряжения, а сердце билось слишком быстро от страха и адреналина – эмоций, которые раньше были мне чужды или приглушены.

Я чувствовал голод. Я чувствовал усталость. Я чувствовал, как по спине стекает холодный пот. Это было непривычно и неприятно.

Мое новое зрение помогало ориентироваться в лабиринте коридоров, но тело постоянно подводило. Я споткнулся о неровный камень в полу, чуть не издав ругательства. Пришлось прижать руку ко рту, чтобы не выдать себя.

Я добрался до лестницы, ведущей вниз, к черному ходу для слуг. Из-за моей спины, из темноты коридора, раздался хриплый, пропитый голос:

– Эй, стой, ты кто такой?

Я замер, мое сердце пропустило удар. Я медленно обернулся. В свете редкого факела стоял пожилой, потрепанный стражник. От него несло вином и чесноком, глаза были прищурены и мутны от выпитого. Он окинул меня подозрительным, но пьяным взглядом, а в руках его неуверенно покачивалась алебарда.

Мой разум лихорадочно заработал. Голос Древнего Бога молчал. Я был один. Использовать силу, которую я чувствовал внутри, было рискованно – это могло выдать мою сущность. Придется использовать смекалку.

– Я… я из конюшен, – прохрипел я чужим, человеческим голосом. – За вином шел, господин стражник. Праздник же!

Стражник моргнул, его пьяный разум пытался обработать информацию. Он покачнулся, его алебарда опустилась на дюйм.

Из темноты коридора вывалился еще один стражник, такой же пьяный, как и первый. Он окинул меня мутным взглядом и уставился на одежду, которую я только что украл в кладовке.

– Ты что не видишь по гербам на одежде, – пробурчал он, показывая грязным пальцем на вышитого кабана на моем жилете, – что это слуга самого герцога Бивола? Стражник издал пьяный смешок, а первый, тот, что с алебардой, тоже расплылся в пьяной ухмылке. Кабан на моей груди, оказывается, был гербом. Я и не заметил.

– А, герцога… – промямлил первый стражник, окончательно расслабляясь. – Ну, иди, иди. Они повернулись друг к другу, собираясь продолжить свой пьяный разговор, полностью забыв обо мне. Мой мешок с провизией и украденный меч остался незамеченным.

Я не стал искушать судьбу. Пока они хихикали, я быстро, но тихо рванул вниз по лестнице, к спасительной двери черного хода. Засов легко поддался, и я вышел наружу. Выйдя на свежий, ночной воздух внутреннего двора, я очутился в хаосе всеобщего ликования. Несмотря на ночной час, замок гудел, словно растревоженный улей. Повсюду сновали пьяные солдаты, горланили песни, звенели кружки. Я старался держаться в тени, сливаясь с толпой, благо мое новое человеческое обличье и герб герцога Бивола на жилете давали мне некое подобие иммунитета от лишних вопросов.

Моей целью были конюшни. Лошадь мне была нужна, чтобы добраться до следующего алтаря быстрее, чем пешком.

Я проскользнул мимо группы хохочущих рыцарей и направился к ряду приземистых зданий у стены замка. Запах сена и навоза, который раньше был мне противен, теперь казался менее вонючим, чем запах перегара и вина.

Внутри было тихо. Лишь несколько лошадей жевали овес в стойлах. Конюх, свернувшись калачиком на куче соломы, храпел, как тот стражник в комнате.

Я был демоном, я не знал, как обращаться с лошадьми, но мои новые инстинкты и ловкость подсказывали каждое движение. Я выбрал оседланную вороную лошадь. Она была лучшей из всех, что здесь стояли – высокая, мускулистая, с умными глазами. Я не разбирался в лошадях, но чутье (или внутренний компас?) не подвело.

К седлу был приторочен роскошный плащ из черного бархата с меховой оторочкой. Он явно принадлежал знатному человеку, но сейчас хозяин, должно быть, где-то пьянствовал. Я сбросил свой мешок с провизией, который я прихватил из кладовки, и приторочил его к седлу вместо плаща. Сам же я накинул плащ на плечи. Он был тяжелым, но отлично скрывал мою простоватую одежду слуги.

Через несколько минут я вывел лошадь наружу. Оставалось только выбраться из замка через проем ворот, которые были сломаны при штурме. Я направил коня к зияющему пролому в стене.

Темнота помогла скрыть мое грязное лицо и беспокойство. Люди не толпились в проходе. Все стояли у костров по периметру двора. У одного из них горланили песни, у других просто тихо переговаривались.

Когда я приблизился к проему, один из слуг, проходящий мимо, склонил голову в поклоне. Я смутился, но продолжал двигаться вперед с напускным достоинством.

И тут я увидел рыцарей. Несколько человек в сверкающих, хоть и помятых после боя доспехах, стояли вдали от проема, осматривая поле битвы и давая указания. Заметив меня, они повернулись.

Они не просто стояли. Все поклонились, а старший из рыцарей приложил руку к сердцу и склонил голову в почтительном приветствии, спутав меня с одним из своих лордов, должно быть, из-за роскошного плаща и уверенной посадки в седле.

Я замер на мгновение. Рядовой демон, которого только что приветствовали как лорда Каэр-Тевина. Это было сюрреалистично. Я кивнул в ответ, стараясь придать лицу максимально высокомерное и бесстрастное выражение, и пришпорил коня.

Проезжая мимо колодца в центре двора, я уловил легкий, знакомый запах. Мое обостренное зрение и чувства мгновенно распознали его. Слизень все-таки добрался до воды.

Я подавил удовлетворенную ухмылку. Завтра солдаты, страдающие с похмелья, получат неприятный сюрприз из тех кто попробует этой воды в живых останутся лишь те кого успеют спасти святоши с инквизиторами. Весьма приятная месть за Урга и всех павших.

Мы выскочили наружу. Замок Каэр-Тевин остался позади.

Ночной воздух ударил в лицо. Я оказался на поле, усеянном телами павших демонов, ошметками плоти и пеплом. Это было жуткое зрелище, но оно вызывало во мне лишь холодное равнодушие.

Я провел рукой по лицу. Человеческая кожа. Я потрогал уши – острых кончиков не было. Мое тело было слабым, но внутренний огонь Древнего Бога согревал меня.

Я достал щербатый щит Урга. Он был единственным напоминанием о моем прошлом, о том, кем я был. С презрением я отбросил его в сторону. Мне больше не нужен был щит рядового демона.

Я прислушался к "компасу" в груди. Он тянул меня на северо-запад.

Путь был далек и опасен. Но у меня не было выбора. Я был рабом Древнего Бога, и моя жизнь теперь принадлежала ему. Я сделал свой первый шаг в новом мире, в новом теле, прочь от замка, который стал моей тюрьмой и моим спасением.

Конец первой главы

Продолжить чтение