Боги оставили нас

Глава 1. Неправильные решения.

Нопус, Империя Зеон.

1267 год от Исчезновения Тектонии.

Пробираться в городской архив, который охраняют преторианские гвардейцы, – худшая из идей. И всё же Тейсира Эдеван шла именно туда.

Часы на башне скоро пробьют восемь, а к половине десятого лэрра Хеди вернётся из театра. У Тейси чуть больше двадцати минут, чтобы добраться до Нижних кварталов, полчаса – найти журнал из «Лангедока» и ещё сорок минут, чтобы вернуться в квартал Солнечных Садов через весь город. Негусто.

Вагонетки с лязгом пролетели мимо, горячий пар ударил по щиколоткам. Ноги гудели от усталости, но, запахнув посильнее плащ, Тейси перепрыгнула через выбоину в брусчатке, заполненную грязью и дождевой водой.

Хоть она и спешила, всё равно не могла тратить сбережения на транспорт.

Небо над головой выцвело до серо-голубого, а затем вспыхнуло алым. Последние лучи солнца скользнули по крышам, окрасив их в оттенки меди и бронзы. Холодный весенний ветер принёс с собой фабричную гарь, и Тейси уткнулась носом в воротник, потому что с детства не переносила этот запах.

В Центральных кварталах было шумно и многолюдно. Из распахнутых дверей трактиров лилась музыка, смех и звон бьющегося стекла. Улицы наполнились весельем рабочих, празднующих завершение смены. И всё это никак не сочеталось с тем, что Тейси задумала совершить, с её решимостью получить ответы любой ценой.

На перекрёстке мальчишка-разносчик махал газетой перед лицами прохожих:

– Беспорядки в тектуритовой шахте Грейвелл! Рабочие требуют справедливости! Вечерний выпуск «Вестника Провинции», всего два люмена!

Тейси быстро перешла на другую сторону улицы. Два люмена – слишком дорого.

– Псс! Тейс, стой! – послышался знакомый голос.

Вздрогнув, она обернулась и увидела долговязого, худого парня с такими острыми скулами, что, казалось, об них можно порезаться. В два прыжка он преодолел разделявшее их расстояние и крепко обнял её, прижавшись щекой к макушке.

– Джем! – выдохнула Тей, обняв его в ответ. – Не думала, что встречу тебя!

До этого момента она и не замечала, как сильно скучала по лучшему другу: её дни были заняты работой, а ночи – безуспешными попытками уснуть.

Он был таким же, как всегда. Тёмно-русые кудряшки выбились из-под козырька потёртой кепки-восьмиклинки, с которой он никогда не расставался, а дырявая твидовая куртка была коротка и смотрелась нелепо. Как подмастерье он зарабатывал больше, чем Тейси, но всё равно не мог позволить себе новую.

– Мастер Фарли доволен моей работой и отпустил пораньше. Я подумал: раз такое дело, в «Зелёный бочонок» схожу.

– Ты теперь отмечаешь каждую его похвалу? – фыркнула Тейси.

– Всего пинту, не больше. Я вообще-то заслужил! – оправдался парень и быстро перевёл тему: – А ты сама чего тут забыла? Зачем спустилась с этой своей горы?

Под «этой горой» Джереми подразумевал квартал Солнечных Садов, где Тейси жила и работала в услужении у лэрры Алдары Хеди. Он находился в самой высокой части города, словно насмехаясь над остальными районами, и сильно отличался от того места, где они встретились сейчас. Наверное, каждый житель мечтал поселиться там, но эта привилегия была доступна лишь высшему сословию.

Вспомнив о времени, Тейси направилась вниз по улице, жестом пригласив друга немного пройтись.

– Если честно, я очень тороплюсь. Сегодня лэрра Хеди отправилась в театр на механическое представление. И у меня чуть больше часа до её возвращения.

Глаза Джереми засияли, и голос, казалось, стал выше на несколько тонов – но вовсе не от радости за подругу.

– Механическое представление? Вот это балдёж! По слухам, там выступают настоящие автоматоны! Я бы и сам хотел увидеть, хоть одним глазком!

– Брось, Джем. Никто не пустит в театр таких, как мы. Это доступно только лэрам и мастерам, сам знаешь.

– Ты просто зануда! Даже помечтать нельзя?

Она не видела смысла в несбыточных мечтах, но не стала говорить об этом вслух. Её всегда поражало, как Джереми, за годы, проведённые в Нопусе, смог остаться таким наивным.

– Раз ты вырвалась от своей мегеры, пойдёшь со мной в «Бочонок»?

Тейси прикусила нижнюю губу и осмотрелась по сторонам.

– Не могу. Помнишь, о чём мы говорили на прошлой неделе? Про учётный журнал. В общем, я собираюсь до него добраться. Сегодня, – сказала она, понизив голос, словно кому-то было дело до их разговора.

Джереми нахмурился.

– Ты это сейчас серьёзно?

Тейси кивнула. В горле пересохло от беспокойства. Опасно? Да. Безрассудно? Конечно. Но что ей оставалось?

– Сам знаешь, лэрра никогда меня не отпускает. А сегодня появился шанс, и я должна его использовать.

На городской башне проснулись часы. Глубокий, насыщенный звук волной прокатился по улицам. Газовые трубы, паутиной оплетающие фасады, резонировали, разнося весть о времени в самые отдалённые уголки Нопуса. Для кого-то из горожан этот звук был сигналом о завершении рабочего дня, для других – напоминанием о рутинных делах, но для Тей он означал, что её время неумолимо тает.

– Тейс, это безумие! – надрывался голос Джереми, стараясь перекричать звон. – Мы же договаривались, что ты забудешь об этой идее!

– Я не могу просто сидеть сложа руки! – Тейси откинула со лба прядь. – В журнале есть информация о каждом ребёнке из приюта. Я просто должна его увидеть!

Мимо промчался паромобиль. Из его труб вырвался густой белый пар с характерным шипящим звуком. Водитель, одетый с иголочки, разгонял клаксоном пешеходов, осмелившихся оказаться у него на пути. Внутри, за идеально чистыми стёклами, сидела изящная лэрра и бросала на улицу презрительный взгляд.

Он был таким же надменным и острым, как у Алдары Хеди, но, к великому счастью для Тейси, это была не она.

Джереми остановился посреди улицы, снял головной убор и зачарованно посмотрел вслед удаляющемуся инженерному чуду, мгновенно забыв о том, что они обсуждали минуту назад.

– «Ауратек», последняя модель! – в голосе парня вибрировал восторг. – Два цилиндра, параллельная система рычагов, работает на тектуритовом ядре! Ты посмотри, линзы горят зелёным!

– Джем, ты же знаешь, я в этом ни черта не понимаю, – бросила Тей через плечо.

– Это просто шедевр!

Объект восхищения уже скрылся за поворотом, но Джереми продолжал стоять, сжимая в руках свою старую восьмиклинку. Лишь спустя время он заметил, что подруга ушла, и быстро догнал её на перекрёстке.

– Златовласка, стой!

Тейси, как всегда, передёрнуло от этого прозвища. После всего, что у неё отняли, имя осталось последним, что принадлежало только ей. Максимум, на что она соглашалась ради Джереми, – это «Тейс» с твёрдой «с» на конце. Со склонностью друга к приступам назойливой заботы она могла смириться, но со «златовлаской» – никогда.

– Не называй меня так! – прошипела она. – Разозлить пытаешься?

– Из-за Калина ты совсем потеряла голову! – бросил Джереми ей в спину.

Тейси опешила и остановилась. Она могла бы объяснить ему всё: имя брата разносилось эхом по её ночным кошмарам. Каждый раз, когда она просыпалась задолго до рассвета, часами разглядывая потолок своей комнатушки, ей чудилось, будто он всё ещё зовёт её, просит найти его. И казалось, что совсем скоро она перестанет видеть разницу между сном и реальностью.

Но из-за его раздражающего тона эти слова комом застряли в горле.

– У тебя есть идеи получше? Ну давай! Расскажи!

Джем несколько раз открыл и закрыл рот, словно не мог подобрать слова.

– Ты просто спятила, Тейс!

– Мы три года собирали слухи, искали зацепки, расспрашивали шахтёров. Никто не слышал о нём. Что ещё делать? Что?

Когда очередная попытка оборачивалась провалом, ей казалось, будто кто-то намеренно скрывает информацию о брате. Но каждый раз она отгоняла эту мысль, считая её абсурдной глупостью. Кому это могло понадобиться? Калин, как и Джереми, и сама Тейси, – лишь один из тысяч сирот, оказавшихся в Нопусе по случайности.

– Не знаю! – Джереми растерянно почесал затылок. – Я… я просто боюсь за тебя!

– Я тоже боюсь. Но это мой последний шанс!

– Ты не пойдёшь туда! – он топнул ногой. – Я не пущу!

– Ты будто не понимаешь, что это значит для меня! – выпалила Тейси.

Джереми поднял козырёк кепки, а его зелёные глаза были полны недоумения от того, что он получил несправедливый упрёк.

– Сегодня на улицах вдвое больше патрулей из-за Грейвелла, – он не оставлял попыток вразумить подругу. – Попадёшься – высекут и сошлют на границу! Если повезёт. А то и руку могут отнять!

– Ну и пусть. Проживу как-нибудь без руки, – отмахнулась Тейси, понимая, насколько ненормально это звучит.

Прожить непросто даже с целыми конечностями, а на протез ей никогда не заработать.

Джереми промолчал. Он вообще никогда не отвечал на браваду, к которой она прибегала во время споров.

Она подтянула юбку и бодро зашагала к зданию городского архива. Парень, конечно же, увязался следом.

– Джем, пойди выпей эля. Пинту, а лучше две, – бросила она, стараясь придать голосу как можно больше жёсткости, в глубине души надеясь, что он просто обидится и уйдёт.

Но он продолжил идти рядом. Молча. Тейси пыталась придумать, как избавиться от его компании, но достойных идей не появлялось. Джем ни за что не отступит. До зубного скрежета он был такой же упрямый, как и она. Иногда, глядя на него, ей казалось, что она смотрит в зеркало.

Мимо проплывали витрины, на которых висели таблички «закрыто». Улицы становились теснее, а здания – невзрачнее. По пути встречалось всё меньше людей. Тейси уже и не помнила, когда была в этом районе в последний раз.

Её мысли унеслись в тот день, когда они покинули «Лангедок». Двое пятнадцатилетних подростков, ничего не знающих о жизни, впервые увидели этот безумный город. Его уродливые доки на причале, напоминавшие об индустриальной мощи Империи Зеон. Нижние кварталы с безликими домами, которые теснились друг к другу, словно запуганные крысы. И длинные вереницы прохожих, перетекающие из района в район по лабиринтам улиц.

Тогда Нопус казался им огромным миром, просторы которого невозможно исследовать до конца, местом, где они могли бы затеряться навсегда.

С тех пор прошло четыре года – один из них они скитались, попрошайничали, спали в холодных подворотнях. Не такой уж и большой срок, но казалось, что это было очень давно, возможно целую жизнь назад.

И всё это время Джереми был рядом.

– Тейс, у тебя вообще есть план?

– Зайти в архив. Прочитать журнал. Выйти.

– Это не план! Как охраняется здание? И где искать? Ты хоть понимаешь, сколько там книг?

– Нужно попасть в секцию «Б». Там хранятся документы из «Лангедока». Журналы должны быть отсортированы по годам. Просмотрю все записи семилетней давности.

– Откуда ты это узнала?

– Старая Марта подсказала. Та, что торгует вяленой рыбой у Восточных ворот.

– Марта? – он задумался. – Это её муж был архивариусом, пока его не выгнали за пьянство?

Тейси кивнула, избегая его взгляда. Выходя из дома, Джем мог забыть надеть куртку или погасить лампу, но почему-то сплетни, гуляющие по Нопусу, он никогда не забывал.

– Ты строишь весь план на словах пропойцы! Это глупо, Тейс. И опасно!

Её пальцы вцепились в складки платья, а в животе неприятно потянуло. В чём-то Джем был прав, но она не хотела сейчас думать о возможной неудаче.

– Я должна попытаться.

Тей снова прикусила губу. Кажется, Джереми заметил, как дрогнул её голос, как между словами пробежала фальшивая уверенность, но ничего не сказал.

В голове промелькнула запоздалая мысль, что стоило бы солгать. Придумать убедительную причину отказаться от посещения трактира, не раскрывая истинных планов. Тогда Джем провёл бы тихий вечер в «Бочонке».

– Прошу, не впутывайся. Справлюсь одной. Честно, смогу.

За несколько коротких мгновений он стал мрачнее тучи.

– Ты понимаешь, о чём просишь? Я должен сидеть в трактире, пока ты подставляешься под преторианские патрули?

– Но, Джем! Это моя проблема! Ты не должен…

– Не тебе решать, Тейс. Если и лишимся рук, то только вместе. Так всегда было.

Он поправил козырёк кепки и уставился вперёд угрюмым взглядом. Это означало, что разговор окончен.

Тейси вдруг захотелось хорошенько его встряхнуть. Калин – её брат, а Джему он, по сути, никто. Нет смысла рисковать им обоими.

Но тут всплыло воспоминание: четыре года назад они стояли на перекрёстке под моросящим дождём и не знали, куда идти. Джереми отдал ей свой шарф, пробурчав, что она всё время мёрзнет, а сам притворился, будто ему не холодно. Но Тейси до сих пор помнила, как у него стучали зубы.

И тогда она поняла: спорить бесполезно. Он уже всё решил.

Проклятие. Если они попадутся… она никогда себе этого не простит.

Глава 2. В темноте.

Девять лет назад.

Раннее утро окутало сиротский приют «Лангедок» густым туманом. Смотрительница миссис Крэйн всегда начинала день со стука ложкой по медному котелку. Этот раздражающий звук эхом отражался от кирпичных стен и каменного пола. Просторная комната, заставленная плотными рядами деревянных кроватей, была разделена ширмами на две части – для мальчиков и для девочек.

– Подъём! Быстро умываться! – скомандовала миссис Крэйн, продвигаясь вдоль стены.

Её чёрные, глубоко посаженные глаза под густыми бровями хищно высматривали тех, кто посмел не подорваться по первому зову. Но таких не нашлось: смотрительница славилась своей способностью организовать безупречную дисциплину.

Десятилетняя Тейси подскочила с кровати. Опустив ноги в широкие галоши, сильно ей не по размеру, заправила постель колючим шерстяным одеялом, поставила подушку «треугольником» и поспешила к ржавому тазу в дальнем углу.

Такие тазы стояли по одному в каждой половине комнаты. Девочки и мальчики, независимо от возраста, мчались к ним, расталкивая друг друга, чтобы занять место в начале очереди. Тем, кто оказывался в конце, вместо свежей колодезной воды доставалась мутная жижа.

В этот день Тейси удалось занять место в первой половине очереди. Она гордилась собой: бег в дурацких галошах давался всё лучше. Предвкушая, как с удовольствием смоет с себя остатки сна, она собрала растрёпанные волосы под чепец и завязала его на затылке.

Кто-то сильно толкнул её в бок.

– Ааай! Больно же! – пропищала она, ища глазами обидчика.

И не удивилась, когда заметила Кэт – главную задиру среди девочек. Крупная и белобрысая, с выпяченными вперёд зубами. Её авторитет среди других воспитанниц был неоспорим.

И она им пользовалась самым наглым образом.

– Новенькая, подвинься! – сказала она, вставая в очередь перед ней.

Руки Тейси сжались в кулачки.

– Я первая заняла место! Оно моё! Сама двигайся!

Задира Кэт нависла над ней и ткнула мясистым пальцем в плечо.

– Смотрите-ка, новенькая думает, что может стоять в начале очереди! – заявила она, играя на публику. – Пошла отсюда!

Тей вспыхнула от обиды. Сердце застучало в груди отбойным молотком. Это было невозможно несправедливо: она пришла сюда первая, а эта грубиянка лениво подтянулась, когда очередь уже выстроилась.

Она с надеждой посмотрела в сторону миссис Крэйн, но та лишь скользнула по ним безразличным взглядом и вышла. Позже Тейси узнает, почему детские разборки никогда её не заботили, но сейчас почувствовала себя обманутой. Смотрительница разве не должна защищать слабых от таких, как Кэт?

Другие девочки, поняв, что за ними никто не следит, столпились полукругом, хихикали и шептались. Никто, совершенно никто даже не попытался заступиться. Все были против неё, хотя она не сделала ничего плохого! Почему они такие злые?

Слёзы подступили к горлу, но Тейси не собиралась уступать.

– Я была первой! – упрямо повторила Тейси. – Это моё место!

Задира Кэт загоготала.

– Новенькая не понимает, где её место! – обратилась она к приспешницам, размахивая руками-сардельками. – Покажем ей!

В следующий миг кто-то стащил с Тейси чепец, вырвав вместе с ним прядь волос. Она попыталась вернуть его, но тут же получила удар в коленку, а следом – мощный толчок в грудь. Тей отлетела назад и упала на спину, захлебнувшись воздухом.

Несколько пинков по рёбрам и ногам, слабые попытки закрыть голову руками… и всё закончилось.

Расправившись с ней, девочки снова выстроились в очередь, словно ничего и не было. А Тейси скрутилась на холодном полу в клубок и расплакалась. Ушибы болели, но куда сильнее её жгла обида.

Тейси ещё долго лежала на холодном полу, сжимая руки на груди. Слёзы стекали по щекам, смешиваясь с пылью. Никто не пришёл ей на помощь. Никто.

Девочки уже успели умыться и уйти на завтрак, а она осталась, боясь показываться им на глаза. Желудок громко бурчал, но от одной мысли о насмешливых взглядах ей становилось не по себе.

Она не знала, сколько прошло времени, когда за ширмой раздался скрип. Приподнявшись на руках, Тейси увидела худого мальчишку, осторожно проскользнувшего в девичью половину. На нём были штаны до середины голени, льняная сорочка с подвернутыми рукавами, а на голове – большая кепка, почти полностью закрывающая лицо.

– Ты чего плачешь? – нерешительно спросил он, подходя ближе.

– Они… меня… я первая пришла… – всхлипнула Тейси.

Мальчик снял кепку и почесал затылок.

– У тебя тут грязь, – выдал он, указывая на её щёку.

Тейси разревелась ещё сильней, а он, совсем растерявшись, потоптался на месте.

– Мама говорила, что после дождя всегда бывает радуга. Ты когда-нибудь видела радугу?

Тейси снова всхлипнула, но уже тише.

– Н-нет, – подумав, ответила она. – Но я видела озеро! Такое большое и круглое, в нём очень много воды.

– В моей деревне не было озера. Зато была хворь. Сначала забрала маму, потом папу. У меня осталось только это.

Он показал ей кепку, словно для него это была самая большая драгоценность.

– Красивая, – шмыгнула Тейси носом, – очень подходит к твоим кудряшкам.

– Спасибо! А что случилось с твоей семьёй?

– Пожар. Мама с папой… погибли в нём.

– Мне очень жаль, – прошептал он. – А ты здесь, как и я? Совсем одна?

– Нет. У меня есть брат.

– А сколько твоему брату лет?

– Он уже большой, не такой, как мы. Ему тринадцать.

Мальчик только кивнул.

Тейси вдруг поняла, что ему может быть куда хуже. У него не осталось никого, а у неё хотя бы есть Калин. Но он не плакал, а наоборот, пришёл утешить её и даже рассказал про радугу.

Внутри стало немного тише. Она громко шмыгнула и вытерла лицо грязными ладонями.

– Хочешь, будем дружить? – вдруг предложил он. – Если ты снова будешь плакать, я расскажу тебе про радугу, и ты перестанешь.

– Давай. Как тебя зовут? – улыбнулась она.

– Джереми, – ответил он, протягивая ей руку. – А тебя?

– Тейсира.

Она поднялась и снова завязала чепец. Джереми внимательно следил за этим.

– У тебя волосы красивые. Золотые. Зачем ты их прячешь?

– Миссис Крэйн говорит, если мы не будем носить чепец, она нас обреет.

– Тогда лучше делать, как она говорит… – согласился Джереми.

Коленка всё ещё болела. Прихрамывая, Тейси дошла до таза и умылась мутной водой – всё лучше, чем ходить с грязью на лице. Вернувшись к новому другу, отряхнула платье. Джереми округлил глаза и резко отступил на пару шагов.

– Ты чего испугался? – спросила Тей.

– Пыль. Мама говорила держаться от неё подальше.

– Почему? – удивилась она.

Он пожал плечами и натянул кепку на голову. Тейси решила не выпытывать правду: сам расскажет, когда захочет. Они вместе вышли из комнаты и пошли по длинному коридору в столовую.

– Дже-ре-ми, – медленно проговорила Тей, – странное у тебя имя! Сложное. Я буду называть тебя просто Джем.

Мальчик поморщился и пробурчал:

– Как-то по-дурацки звучит, Тейсира.

– Ты тоже можешь называть меня по-другому! Как тебе больше нравится.

– Златовласка? – подумав, неуверенно спросил он.

– Только не так!

– Почему? Это же из сказки про девочку, которая заблудилась в лесу, но в конце нашла свой дом.

– Знаю! Не хочу быть, как в сказке, хочу быть собой!

Джереми кивнул.

– Если я – Джем, тогда буду называть тебя Тейс! – сказал он с улыбкой, выделяя последнюю букву.

– Хорошо, мне нравится, – сразу согласилась она.

В тот день Тейси поняла: удары можно пережить, а потерю – нет. Джереми стал её светом в недружелюбном «Лангедоке» и одновременно – источником самого большого страха: лишиться последнего дорогого человека. Этот страх она пронесёт через всю жизнь, и именно он будет снова и снова заставлять её отталкивать всех, кто ей дорог.

***

Настоящее время.

У городского архива Нопуса не было ни души. Он находился в старой части Нижних кварталов, неподалёку от порта. Несколько лет назад вокруг возвели доки, базы снабжения, и архив оказался в окружении складов. А после реконструкции причала этот район окончательно отрезали от городской жизни – казалось, время здесь остановилось.

Здание выглядело угрюмо и неприступно. Тёмные каменные стены, изъеденные ветром и влагой, покрывала сеть трещин. Добротные двери были явно не по зубам даже отчаянным взломщикам, а окна, спрятанные за решётками, делали его похожим на тюрьму.

Тейси и Джереми прятались в покрытом грязью и мусором переулке. Он был настолько узким, что друзьям пришлось боком протискиваться сквозь него.

– Как мы пройдём мимо них? – прошептал Джереми.

Тейси присмотрелась. Гвардейцы были вооружены и выглядели совсем недружелюбно.

Один казался совсем юным, будто только вчера получил форму. Он ходил из стороны в сторону, гордо выпятив грудь. На синем мундире красовался символ богини Эребу: меч с чашами весов на гарде. Наплечники и накладки на сапогах лязгали при каждом шаге. Он всё время поправлял мушкет и нервно оглядывался, как будто враг мог в любой момент выскочить из тени.

Второй был намного старше и держался расслабленно. Оружие, наплечники и шлем он бросил на ступеньках у входа, расстегнул верхние пуговицы мундира и стоял, покуривая трубку, лениво скользя взглядом по сторонам.

– Рано или поздно они пойдут на обход, – тихо сказала Тейси. – Мы проскочим к дверям, когда возле них никого не будет.

– А если заперто?

Тейси достала спрятанную в косе шпильку.

– Сегодня лэрра Хеди не досчиталась одной шпильки и решила, что виновата я. В наказание заперла меня в подвале. Я разозлилась и стащила её на самом деле.

Знакомый огонёк сверкнул в его глазах, и она заранее знала, что он скажет дальше.

– Я столько раз говорил, что нужно найти тебе другое место! – завёлся Джем. – Зачем ты терпишь эту сумасшедшую?

– Сам знаешь, насколько мне повезло получить работу в Солнечных Садах, – возразила она.

– Она запирает тебя в подвале, Тейс! Ты правда считаешь это нормальным?

– Конечно, нет. Но что я должна делать? Уйти от неё и умереть с голоду? У меня не так много вариантов заработка, как у тебя, ведь я не ношу брюки!

– В Нопусе полно других лэрр, – сказал он так, будто это было не очевидно. – И всем нужны служанки!

Тейси оборвала его:

– Джем, пожалуйста! Обсудим это в другой раз!

Он замолчал, сообразив, что сейчас не лучшее время для старого спора. Но то была лишь временная уступка. Тейси знала, что Джереми вернётся к этому разговору при первой же возможности.

Некоторое время друзья следили за гвардейцами. Те явно не торопились уходить.

– Я пойду на разведку, – не выдержал Джереми. – Может, с той стороны есть запасной вход.

– Стой! – она схватила его за рукав. – Они могут тебя заметить!

– Мы так прождём до утра, – вырвался он. – А у тебя мало времени. Забыла?

Он был прав. Но она не могла позволить ему так рисковать. Ждать в темноте, не зная, где он и что с ним – было бы хуже всего.

– Лучше я пойду! – бросила она и выскочила на улицу, не давая ему возможности возразить.

Но Джем знал Тейси слишком хорошо. Ухватив за плащ, он затащил её обратно в переулок. Истрёпанная временем ткань треснула, но выдержала. Друзья толкались и боролись друг с другом в тесном пространстве, но в итоге Джереми прижал её к стене, уперев ладони по бокам.

Осознав, что оказалась в ловушке, она шикнула ему в лицо:

– Ты совсем умом тронулся?!

Парень не ответил и приложил палец к губам.

Тейси проследила за его взглядом и увидела, что гвардейцы насторожились.

– Кто здесь? Выходи! – крикнул молодой.

Она застыла, а Джем напрягся всем телом, готовый в любую секунду сорваться с места. Только темнота переулка скрывала их от глаз.

– Оставь. Это бродячие собаки, – лениво отозвался старший. – Рыщут в поисках еды.

Но напарник его не послушал. Он двинулся к переулку, вглядываясь в темноту.

Тейси вжалась в стену, словно надеясь стать её частью. Ещё пара шагов – и он заметит их. О чём подумает, когда увидит двух притаившихся молодых людей? Они были одеты слишком прилично, чтобы принять их за бродяг. Скорей всего решит, что перед ним воры, пришедшие поживиться на местных складах.

Тейси отчётливо представила себе, как на рассвете, под сотней взглядов зевак, на её запястье опускается топор палача.

Со стороны соседнего переулка послышался шорох. Молодой гвардеец остановился и обернулся. В круг света вышла собака – тощая, среднего роста, со свалявшейся в колтуны шерстью. За ней, виляя хвостами, бежали два щенка. Завидев человека, она сразу залаяла, заставив его попятиться.

– Вон! Прочь!

Он медленно снял с плеча мушкет. Собака оскалилась и попятилась назад, а испуганные щенки прижались к её боку.

– Эй! Ты что удумал? – рявкнул старший.

Гвардеец навёл дуло на животину. Она зарычала и прижалась к земле. Щенки заскулили.

Послышался щелчок затвора, а следом – оглушающий выстрел.

Тейси вздрогнула и зажмурилась. Внутри всё похолодело. Собака всего лишь защищала щенков! Зачем нужно было её убивать?

– Чёрт, промахнулся!

Тей открыла глаза и с облегчением увидела, как косматая собака с щенками скрылись в соседнем переулке. Выдохнула и стёрла рукавом выступившую на лбу испарину.

– Ну ты даёшь! – подошёл старший. – На кой чёрт стрелять было?

– Говорил же, прицел сбит, – проворчал напарник. – Завтра отнесу в оружейную, пусть проверят.

– У тебя башка сбита, не прицел. Только патрон зря потратил!

Продолжая препираться, стражники пошли вдоль архива. Тейси сползла по стене на корточки и закрыла лицо руками.

– Вот видишь? – прошипел Джереми. – Они нас точно пристрелят, если заметят!

Она молчала, стараясь выровнять дыхание. Решимость пошатнулась: умереть от гвардейской пули казалось куда хуже, чем остаться без руки.

– Ещё не поздно передумать, – добавил Джем.

Ей хотелось сбежать от архива, заняться чем-нибудь обычным. Сходить в «Зелёный бочонок» и снова заказать тёмный эль, надеясь, что на этот раз он придется по вкусу. Вернуться в квартал Солнечных Садов, откуда открывается вид на море, постоять пару минут, глядя, как луна серебрит беспокойные волны. А после запереться в своей крошечной комнате и мечтать, что этой ночью обойдётся без кошмаров.

Но всё это не меняло главного. Калин исчез. И если она отступит сейчас, больше никогда его не найдёт.

Она поднялась на ноги и смахнула с лица пыль. И её голос почти не дрожал, когда она ответила:

– Идём.

Как только пятки гвардейцев скрылись за углом, друзья выскользнули из переулка и подкрались к двери.

Не теряя времени, Тейси взялась за замок. Дрожащей рукой вставила шпильку в скважину и медленно начала вращать, вслушиваясь в каждый щелчок.

Ладони вспотели, тонкий металл скользил между пальцами. За спиной тихо шуршала одежда – Джем нервно переминался с ноги на ногу.

– Они возвращаются, Тейс!

Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоить сердце, которое колотилось громче мыслей. Прижав ухо к двери, осторожно вела шпильку по бороздкам, нащупывая нужные зубцы.

– Они заметят нас!

Голоса приближались, длинные тени уже ложились на брусчатку. Тейси дрожала, инстинкты требовали бежать как можно дальше, спасаться, пока не стало слишком поздно.

– Почти получилось! – прошептала она, не зная, кого хотела обнадёжить: Джема или саму себя.

Тейси старалась не обращать внимания на стремительно приближающийся лязг сапог. В ней кипела решимость победить в схватке с замком несмотря ни на что.

– Тейс, пожалуйста… скорее… – умолял Джереми.

Она знала, что испытывает судьбу, чувствовала кожей неумолимое приближение беды. Пальцы предательски дрожали, не желая слушаться.

Гвардейцы были уже слишком близко. Ещё несколько секунд – и они выйдут из-за угла.

Почти… Почти.

Щёлк.

– Есть! – прошептала она, толкая дверь.

Они проскользнули внутрь и аккуратно прикрыли за собой. Внутри было темно, но это была желанная, спасительная темнота. Тейси опустилась на колени, не зная, как успокоить трясущиеся руки. Джереми, тяжело дыша, прислонился ухом к двери.

– Я снова что-то слышал! – крикнул снаружи молодой гвардеец.

– Это просто ветер! Угомонись уже!

– У меня предчувствие. Что-то не так…

– Кому могут понадобиться эти старые бумажки? Сжечь бы их, да и дело с концом. Так нет же, всё равно поставили нас охранять…

Не смея шевельнуться, они слушали, как шаги и голоса постепенно расходятся. Тейси подавила в себе нервный смешок. Бывалый гвардеец и не догадывался, насколько он далёк от правды.

Глава 3. Иностранец.

Джентльменский клуб «Стрейтмор» изначально был заведением для узкого круга аристократов, где полагалось наслаждаться превосходным обслуживанием и обсуждать культурные вопросы за чашкой чая. Всё изменилось, когда клуб перешёл под управление лэра Фабиана Демарка, открывшего двери для всех, кто способен оплачивать неприлично высокие членские взносы. С тех пор «Стрейтмор» стал оплотом пьянства, азартных игр и неподобающего поведения.

Именно поэтому лэр Айден Девон так любил это место.

Клуб, как всегда, встретил его полумраком и ароматом дорогого табака. Отдав портье плащ и шляпу, он направился к столикам в глубине зала. Ковёр под ногами был таким мягким, что у него невольно возникло искушение разуться и пройтись по нему босиком. «Стрейтмор» давно стал для него не просто местом, где он по вечерам топил мысли в бутылке бренди. Наверное, он мог бы назвать его своим вторым домом, если бы у него был первый.

Вечер едва успел начаться, а зал уже был полон. Взгляд быстро нашёл знакомую фигуру за дальним столиком: там сидел Микаэль Фарли. Как всегда, одетый в красное – цвет, который в Зеоне носили только мастера. Выпуская кольца сигарного дыма, он проводил время за пинтой эля.

Мастер Фарли… старик, посвятивший жизнь науке, казался Айдену самым умным человеком на свете. Дальний родственник семьи, он с огромным терпением учил юного лэра Девона этикету, истории, политике и науке. Для Айдена он был не просто тьютором, а другом и, можно сказать, вторым отцом.

Айден направился к столику Микаэля, но путь ему преградил лэр Демарк. В руке у того покачивался пустой бокал, шейный платок съехал куда-то за пазуху запятнанной сорочки, расстёгнутой до пояса и открывающей внушительное брюхо. Второй рукой он обнимал симпатичную даму в корсете с тугой шнуровкой и юбке с разрезом до бедра. Смелый наряд не оставлял сомнений насчёт её профессии.

Женщина окинула Айдена оценивающим взглядом, задержавшись чуть дольше, чем дозволяли приличия.

– Кто это пожаловал к нам! – воскликнул хозяин клуба. – Золотая рука! Не играйте с этим лэром в крэмб, господа. Парень вас обдерёт до нитки!

Айден тяжело вздохнул, запуская пальцы в тёмные волосы. Да, он играл лучше многих, но кичиться этим не собирался.

– Фабиан, на улице ещё не успело стемнеть, а ты уже напился, – с насмешкой сказал он. – Если ты хотел удивить гостей, мог бы выбрать менее предсказуемый способ.

Демарка можно было охарактеризовать всего двумя словами: толстяк и распутник. Заполучив «Стрейтмор», он добился всего, что хотел: возможности каждый день предаваться развлечениям, чревоугодию и похоти. За все годы Айден ни разу не заметил в нём ни малейшего проблеска личности – и потому не воспринимал всерьёз его пьяные выходки. Зачем доказывать что-либо пустой оболочке?

– Всё из-за этого божественного портвейна! – с чувством объявил Демарк. – Попробуй! Его вкус просто восхитителен!

Он опустил руку на талию спутницы и привлёк её ближе. Дама растянула губы в фальшивой улыбке, но Демарк, похоже, принял её за искреннюю. Она чуть наклонила голову, коснулась пальцами закрученного локона на плече и открыто, вызывающе, посмотрела на Айдена. И он, не в силах не ответить на внимание, подмигнул ей.

– Ну же, попробуй! – Демарк, продолжая настаивать, сунул ему свой бокал.

– Там пусто, Фабиан, – вкрадчиво произнёс Айден.

Тот расхохотался и похлопал его по плечу. В ответ Айден одарил хозяина клуба недобрым взглядом.

– Ха-ха! Какой шутник! Не обижай меня, пригуби хотя бы каплю!

Айден нахмурился. Пить с ним из одной ёмкости он не стал бы даже под угрозой смерти, но объяснять это пьяному не хотелось.

Неожиданно на помощь подоспел подавальщик. Словно возникнув из ниоткуда, он выхватил бокал и попытался ускользнуть. Замысел был великолепным, но, к сожалению, не удался.

– Эй ты! – Демарк остановил его громоподобным возгласом. – Ты что творишь, вошь плешивая?!

Подавальщик вытянулся, как струна, и застыл с выпученными глазами. В попытке спастись от гнева хозяина он выдал:

– Несу свежий портвейн! Прямо из бочки! Для лучшего гостя!

– Как ты посмел?! Никчемный, пустоголовый, отвратительный слизняк! – не унимался Фабиан, щедро разбрызгивая слюну.

Грязные, уничижительные слова повисли в воздухе. Гости клуба наблюдали с интересом, словно за бесплатным спектаклем. Демарк вёл себя низко, но все делали вид, что так и должно быть.

– Довольно, Фабиан, – вмешался Айден, не сдержав раздражения. – Он хотел как лучше. И ты это знаешь.

Лэр Демарк что-то пробурчал, а его взгляд резко остекленел. Он вдруг запутался в собственных ногах, зашатался – вперёд, назад, вбок. Массивное брюхо начало раскачиваться из стороны в сторону, как желе.

Айден вдруг понял, что розовощекий хозяин «Стрейтмора» напоминает хряка, выпущенного на лёд. И почему он не замечал раньше, что у него крупный нос с вздёрнутым вверх кончиком, похожий на поросячий пятачок?

Последняя попытка удержаться, ожидаемо, закончилась фиаско: Демарк рухнул на пол, и из его груди вырвался громкий хрюк.

Зрелище было настолько нелепым, что зал перешёл от изумления к весёлому шуму почти мгновенно. Гости хохотали и отпускали совсем не джентльменские шуточки. Лишь мастер Фарли оставался невозмутим.

Айден и сам едва сдерживал смех. После грандиозного падения Фабиан держался за голову и катался из стороны в сторону, словно шарик. Возможно, он даже ничего не повредил, но всё равно стоило отправить кого-нибудь за лекарем. Хотя бы ради приличия.

Айден оглядел зал. Все веселясь наблюдали за происходящим, помогать никто не собирался. Подавальщик бесследно исчез.

Он выдохнул сквозь зубы:

– Портье! Сюда!

Помощь явилась быстро. Это было совсем не лэрское занятие, но вдвоём они кое-как подняли толстяка с пола и дотащили до ближайшего дивана. Демарк растёкся по кожаной обивке, как машинное масло в луже, и тут же захрапел.

Его дама схватила плащ и поспешно покинула «Стрейтмор», громко хлопнув дверью. Жаль – могла бы составить ему компанию, но в то же время Айден по-настоящему сочувствовал ей. Ни одна женщина не должна видеть, как мужчина теряет достоинство под властью алкоголя. Именно поэтому он никогда не приводил дам в «Стрейтмор»: уж слишком часто здесь случались подобные спектакли.

Айден дал портье несколько соларов, отряхнул свою рубашку и жилет. После близкого контакта с потным телом Демарка одежду, вероятно, придётся сжечь.

А после, с чувством выполненного долга, направился к столику Микаэля Фарли.

Заметив его, мастер сдержанно кивнул. Он выглядел на все свои семь десятков – сухой, морщинистый, но густые серебристые усы и безупречная причёска украшали его облик. Когда-то он мог работать сутками без сна, но в последнее время позволял себе быть просто уставшим стариком.

Айден не сразу заметил, что наставник не один. В тени сидел незнакомец в рединготе странного кроя, а широкополая шляпа почти полностью скрывала лицо. В обстановке «Стрейтмора» он смотрелся так же уместно, как гонец на балу.

И почему Микаэль Фарли терпит рядом с собой человеком, который даже не удосужился снять шляпу?

– Джентльмены, – поприветствовал он, опускаясь в кресло.

Рядом вдруг возник бокал портвейна, наполненный до краёв; подавальщика, разумеется, уже и след простыл. Из этого парня вышел бы отменный фокусник – по крайней мере, номер с исчезновением он исполнял безупречно.

– Лэр Девон, – мастер Фарли привлёк его внимание. Их многое связывало, но в обществе он никогда не позволял себе фамильярности. – Позвольте представить моего собеседника, господина Титуса Заккери Кедвелтона.

– Рад встрече, – ответил незнакомец.

Айден отметил его странную манеру речи: приглушённую, невнятную, как будто слова пробивались сквозь плотную ткань.

– Мне сложно радоваться знакомству с человеком, чьего лица я не могу разглядеть.

– Господин Кедвелтон прибыл из Танрии по важному вопросу к лэру Демарку, – пояснил мастер Фарли. – Но, что-то подсказывает, сегодня делами он не займётся. Досадное зрелище. Не важно, рождён ты лэром либо простолюдином – все люди равны перед разрушительной силой порока.

Айден пропустил нравоучение мимо ушей и ещё раз пригляделся к незнакомцу. Двойное имя, акцент, странный наряд – всё было на поверхности. Танрия. И почему сразу не догадался? Всё, что он знал о королевстве по ту сторону хребта, – это отсталая страна, жители которой до сих пор поклоняются идолам и следуют диковатым обычаям.

Он отпил из бокала и поморщился. Нахваленный Демарком портвейн оказался ужасной кислятиной. Видимо, «божественным» его делала только цена.

– Не думал оскорблять вас, – Кедвелтон снял шляпу и положил её на подлокотник. – Просто у нас, в Танрии, это не считается дурным тоном.

– И этикета, как я понимаю, у вас тоже не существует, – криво усмехнулся Айден.

– Мы, в отличие от зеонцев, просто не любим сковывать себя по рукам и ногам бесконечными правилами, – спокойно парировал иностранец.

– Как любопытно, – мастер Фарли попытался сгладить острые углы. – Простите наше невежество. Несколько веков Танрия живёт изолированно, и мы слишком мало знаем о вашей культуре.

– Возможно, всё было бы иначе, если бы Имперский легион не толпился у нашей границы.

На короткий миг иностранец вышел из тени – и снова в неё нырнул, будто прятался от чужих глаз. Но Айден успел рассмотреть.

Он не был ни красив, ни уродлив – просто нелеп. Будто его лицо собрали из черт, плохо подходящих друг к другу. Бледный, как фарфоровая кукла, с очень светлыми, стеклянными глазами. Вытянутое лицо, крупный нос, маленький подбородок и тонкие губы, над которыми виднелись жидкие усы. Светлые волосы были зализаны набок и блестели от воска с резким запахом.

От него исходило что-то отталкивающее, и перспектива провести вечер в его обществе нравилась Айдену не больше, чем тот портвейн.

– Расскажете о вашем путешествии? – спросил Микаэль.

– Поверьте, в моей поездке не было ничего занимательного, – прогундосил Кедвелтон, потянувшись к бокалу. Тонкие, почти девичьи запястья мелькнули в свете лампы. – Грязь, вечная тряска и уставшая спина. Только долина Саркел меня впечатлила.

Айден с трудом разобрал его ответ, всё слова сливались в монотонный поток. Оглядываясь по сторонам в поисках подавальщика, он отстранённо заметил:

– На вашем месте я бы предпочёл добираться до Нопуса по морю.

– И как вам удалось перейти единственную сухопутную границу? – мастер Фарли выпустил колечко дыма. – Обстановка там неспокойная, это всем известно.

Айдена мало интересовало, что творится в долине Саркел, он лишь знал, что его отец, как лэр-протектор, регулярно отправлял туда людей для службы в легионе.

– У меня не было выбора, пришлось рискнуть. Чудо, что я не столкнулся с патрулями, – танриец допил золотисто-янтарную жидкость из своего бокала одним большим глотком. Айден испытал лёгкий укол зависти. – Ходят слухи, что император Кенси собирает пять когорт Штормового корпуса для захвата долины. Видят боги, скоро между нашими странами начнётся большая война.

– Пять когорт? – усмехнулся Девон. – Это смешно. Управлять орплайтом обучены всего несколько отрядов, и те заняты охраной императора, сенаторов и преследованием неугодных. Подготовка новых занимает годы. Мастер Фарли, как изобретатель технологии полёта, лучше меня объяснит.

Микаэль отпил эль и салфеткой стёр с усов хмельную пену, прежде чем ответить. Наблюдая за своими собеседниками, Айден становился всё более раздражительным. Где же прячется подавальщик?

– Бросьте, лэр Девон, я всего лишь один из инженеров, участвовавших в создании орплайта. Но соглашусь: обучение полёту требует нечеловеческих усилий. В корпус отбирают самых выносливых, но многие не выдерживают испытаний. Увы, человек может лишь подражать птице, но никогда не станет ею.

– Слухи не возникают на пустом месте, – не сдавался Кедвелтон. – Наша королева обеспокоена возможным обострением в долине. Лично я считаю это вопросом времени.

– Боюсь, опасения Её Величества основаны на недостоверных данных, – возразил Микаэль. – Допустим, Зеон каким-то чудом выделил две тысячи солдат для Штормового корпуса. Но тогда возникает вопрос: где взять столько тектуритовых ядер для орплайтов? Для изготовления одного нужно немалое количество сырья, а фабрики и так загружены паромобилями и поездами на годы вперёд.

– В газетах пишут, что шахтёры работают в две смены, чтобы выполнить новую норму, – Кедвелтон перевёл взгляд на Айдена. – А еще, говорят, ваш отец приобрёл ещё одну шахту в Беркроу. Зачем ему такая инвестиция? Неужели тектурита не хватает для обеспечения потребностей зеонских лэров?

Айден прищурился. Ему не нравилось, что чужак, едва ступивший на земли Зеона, так внимательно следит за делами его семьи.

– Понятия не имею, что у лэра-протектора на уме. Обычно он роет шахты там, где пахнет золотом.

– Это может означать только одно, – оживился танриец; речь его стала торопливее и невнятнее. – Зеон готовится к чему-то грандиозному! На ум приходит только долина Саркел: почти сто лет империя не может её захватить.

– И ради этого вы проделали такой путь? Выведать государственные секреты у завсегдатаев «Стрейтмора»? – с неприкрытым раздражением поинтересовался Айден. – Поверьте, мы куда лучше разбираемся в карточных играх и сортах алкоголя, чем в войне.

Танриец прикусил язык. Мастер Фарли нахмурился, и под его тяжелым взглядом Айден на мгновение снова почувствовал себя мальчишкой, которого отчитывают за дурные манеры.

– Что до конфликта в долине, он длится так долго, что никто из ныне живущих не вспомнит, кто его начал, – сказал мастер.

Кедвелтон чуть подался вперёд, бесцветные глаза блеснули в свете лампы.

– А так ли важно, кто был первым? – произнёс он.

К счастью, отвечать на странный вопрос не пришлось. Беседу прервал вновь появившийся подавальщик. Он поставил на стол три снифтера и изящную бутылку с этикеткой, украшенной золотым тиснением.

– Джентльмены, в знак извинений от лэра Демарка – «Лафорт», особый сорт, – торжественно объявил он. – Этот бренди обладает богатым ароматом с нотками карамели и дуба. Прямиком из солнечной провинции Елавия.

– Фабиан, как всегда, щедр, – пробормотал Айден, покосившись на диван, с которого доносился храп хозяина клуба.

Подавальщик коротко кивнул и ловко разлил бренди по бокалам. Кедвелтон быстро опрокинул его в себя и довольно крякнул.

– Прекрасно, великолепно. Налей ещё!

Айден скривился. Этот тип пил благородный напиток, как дешёвое портовое пойло. Судя по выражению лица Микаэля, тот полностью разделял его мысли.

– Вынужден отказаться, – мастер отодвинул от себя снифтер. – Мой старый желудок не выносит ничего крепче эля.

Подавальщик понимающе улыбнулся.

– Принесу через пару мгновений, – произнёс он и снова исчез в глубине зала.

Айден сделал глоток. «Лафорт» оказался мягким, приятный привкус задержался на языке. Вечер, пожалуй, не так уж плох.

Не хватало только одного.

– Джентльмены, сыграем? – предложил он, доставая из кармана свою счастливую колоду.

Глава 4. Побег.

В городском архиве было прохладно и зловеще тихо. Запах пыли и старых книг висел в воздухе, тусклый свет фонарей пробивался сквозь решётки окон, выхватывая из темноты редкие островки света.

Впереди смутно вырисовывалась лестница на второй этаж, по бокам от неё тянулись длинные ряды стеллажей, терявшихся в полумраке. Пылинки медленно кружились, с потолка свисала паутина.

Друзья углубились в зал, половицы громко скрипели под ногами.

– Отлично. Мы здесь без света, без плана, и нас могут в любую минуту поймать. Чем не идеальный вечер? – проворчал Джереми.

– Я говорила тебе не ходить со мной, но ты, как всегда, не послушал.

– Тейс, из нас двоих только ты влезаешь в авантюры! Кто-то же должен тебя спасать!

– Спасать надо не меня, а Калина, – отрезала она. – Пока мы с тобой живём обычной жизнью, он, скорей всего, загибается на тектуритовой шахте.

– Почему ты так уверена? Вдруг его распределили в другое место?

– Мы обсуждали это много раз, – Тейси развела руками и посмотрела на него усталым взглядом. – Куда ещё его могли отправить?

– В легион, например, – пожал плечами он.

– Это ещё хуже! Зеон постоянно с кем-то воюет. С Танрией на востоке, с племенами инари на севере…

– А что ты сделаешь, когда узнаешь наверняка?

Он задавал этот вопрос уже не раз. И даже не во второй. Тейси замялась, потому что у неё по-прежнему не было ответа. Поиски Калина тянулись слишком долго, и она никогда не заглядывала так далеко.

– Вот когда узнаем, тогда и будем решать, – уклонилась от прямого ответа она.

Джереми поджал губы и промолчал, но она и без слов понимала, что у него в голове. У него была отвратительная привычка думать слишком громко. Калин обещал написать, как только сможет, но так ни разу и не дал о себе знать. Причин могло быть всего две, и одну из них Тейси категорически отказывалась допускать. Брат жив, она чувствовала это нутром. Если он до сих пор не написал, значит, просто не может. Точка.

Джереми тихо кашлянул. Рука потянулась к затылку, но замерла на полпути.

– О, Тейс! Я кое-что вспомнил!

– Тише! Нас же могут услышать! – прошипела она.

– Прости… – пристыженно прошептал он.

Подойдя к островку света, Джем достал из кармана странный цилиндрический предмет. Снизу у него был рычажок, сверху – стекляшка в металлической рамке.

– Что это?

– Джервикс! – торжественно объявил он. – Я сам придумал! В нём тектуритовый стержень, теплопроводная спираль, камера нагрева и стекло для рассеивания. Правда, он немного не доделан, нужно добавить регулятор интенсивности…

– Ты серьёзно? – усмехнулась Тейси. – Смастерил штуку и назвал её в свою честь?

– А как ещё я должен был назвать? – искренне удивился он.

Она лишь качнула головой, оставив шутливый комментарий при себе.

Не дождавшись ответа, Джем переключился на изобретение. Повернул рычажок, и из устройства посыпались искры.

– Ай! Нагрелся-то как!

– Оно не загорится? – Тейси с опаской отступила подальше.

– Не должно…

Он встряхнул цилиндр. Внутри щёлкнуло, будто завели часы, и через пару секунд стекляшки на Джервиксе загорелись тусклым зелёным светом. Джереми поднял его повыше, расеивая темноту.

– Это и правда полезно, – признала она. – Чтобы был свет, даже не нужны масло и спички!

– Мастер Фарли сказал то же самое, – гордо сообщил Джем. – Но нам надо торопиться. Чем раньше найдём журнал, тем быстрее свалим отсюда.

Они подошли к высоким стеллажам, уходившим под потолок. На них вперемешку стояли книги и старые журналы, но понять, чему посвящены, было невозможно – названия на корешках выцвели и потрескались.

– Джем, посвети мне, – попросила она.

Тейси сняла с полки первую попавшуюся книгу. Бледно-зелёный свет упал на пожелтевшие страницы, исписанные мелким почерком от руки. От времени чернила сильно побледнели. Она зачитала вслух:

– «Исследование тектурита. Выдержки из дневников Айвора Кенси».

– Что? – удивился Джем. – Айвор Кенси? Основатель правящей династии!

Тейси прикусила губу. Все знали Айвора Кенси как правителя, объединившего четыре враждующих государства на континенте Эндемия – Зир, Елавию, Омарон и Ниру. Благодаря ему закончились многовековые войны, и эти земли стали провинциями единой империи, чьё имя сложилось из первых букв их названий. Знатные семьи, поклявшиеся в верности Айвору, получили земли и привилегии, а их положение закрепил титул «лэр», который с тех пор передавался только по наследству.

– С ума сойти! Не думал, что он ещё и тектурит изучал!

Тейси листала страницы, стараясь не обращать внимания на восторженные возгласы Джема. С Айвора Кенси началась новая эпоха, но не все жители Эндемии смогли её принять. Племена инари ушли далеко на север и основали собственное государство в суровых ледяных горах. Острова Афар, расположенные далеко от большой земли, всегда стояли особняком и в момент объединения тоже остались в стороне. А королевство Танрия изолировалось от могущественного соседа, и с тех пор его граница с Зеоном проходит вдоль горного хребта Кала-Ур, разделяющего Эндемию пополам.

Она заметила заголовок: «Ядовитое вещество. Высшая степень опасности». Заинтересовавшись, прочитала вслух:

– «Тектурит – редкий и ценный минерал с неограниченным потенциалом. При соединении с водой он высвобождает скрытую внутри него энергию. Если мы найдём способ её обуздать, то сможем навсегда остановить войны и убийства, терзающие Эндемию. Но, помимо силы, тектурит несёт в себе погибель: он ядовит для людей. При контакте с кожей он вызывает страшные язвы, и, если не отнять заражённую конечность, они будут гнить и расползаться по всему телу. А при попадании внутрь организма смерть скоропостижна и неминуема».

Тейси растерянно взглянула на Джема. Для нее тектурит был чем-то обыденным. Она и подумать не могла о его опасности. Да и кто бы мог ей это рассказать? В приюте такие вещи девочкам не объясняли: образование считалось мужской привилегией.

– Джем, это правда?

– Да. В мастерской мы всегда работаем в защитном костюме и в многослойных перчатках. Это непреложное правило.

Тейси покосилась на Джервикс, который он держал рядом с её головой.

– Подожди… – прошептала она. – Ты говорил, что внутри стержень…

Поняв, куда она клонит, Джереми поспешил её успокоить:

– Не волнуйся. Тектурит находится внутри камеры нагрева. По сути, он спрятан в латунном кожухе, а сверху дополнительно закрыт корпусом… – он потряс устройство перед её лицом, демонстрируя надёжность конструкции. – Это полностью безопасно. Тот же принцип используется в паромобилях…

Он осекся, заметив замешательство на её лице.

– Я же рассказывал тебе про тектуритовые ядра, – тоном всезнайки продолжил он. – Мастер Фарли говорил, что ядро для орплайта почти такое же, как в паромобиле, просто из-за конструкции и положения форсунок появляется вертикальная тяга…

Он что-то увлечённо говорил и говорил, но Тейси перестала слушать. Её мысли невольно вернулись к Калину. Она представила себе брата с киркой в руках и в шахте, полной яда…

– Тейс! Ты вообще меня слушаешь?

Она виновато растянула губы и вернула книгу обратно на полку.

– Прости, но мы просто теряем время. Нам нужно найти секцию «Б».

– У меня есть идея, – вмиг переключился Джереми. – Я тут подумал, что архив огромен. Он же не может быть просто складом бумаг?

– К чему ты клонишь?

– Где-то должен быть путеводитель. Или карта, по которой понятно, где что лежит.

Тейси оглядела бесконечные ряды полок. Мысль казалась разумной: в том, как тут всё организовано, должна быть система, иначе здесь будет просто невозможно что-то найти.

– Но как нам понять, какая книга – путеводитель?

– Давай осмотримся, – предложил он. – Думаю, его держат отдельно от остальных.

Поиски заняли неожиданно много времени. Они несколько раз обошли весь первый этаж, пока в тёмном углу не заметили низкий шкафчик, почти сливающийся со стеной.

– Смотри!

Шкаф выглядел забытым, как будто его не открывали годами. Тейси потянула перекошенную дверцу, петли жалобно заскрипели. Внутри лежала толстая книга без названия. Она смахнула с неё пыль подолом платья, открыла первую страницу и вдохнула сухой запах старой бумаги. На развороте была схема секций, дальше – их содержание, разбитое по категориям.

– Ну что там? – Джереми высунулся из-за её плеча, подсвечивая Джервиксом издалека.

– Секция «Б» – на втором этаже, – сказала она. – Пойдём.

Деревянная лестница громко скрипела, ступени были стёрты. Наверху их встретил просторный зал с такими же рядами стеллажей, только они выглядели ещё более запущенными. Воздух был тяжёлым, и, казалось, целиком состоял из пылевой взвеси, от которой тут же защекотало в носу.

Тейси сверилась со схемой и уверенно пошла вперёд, а Джереми держался позади, освещая путь, и тихо кряхтел себе под нос.

Секция «Б» оказалась в самом конце. Она делилась на несколько рядов. Тейси присела, разложила путеводитель на коленях и принялась искать нужную категорию, но ни «Лангедока», ни «журналов из приютов» не видела.

Она сжала пальцами переносицу. Судя по книге, всё было организовано по алфавиту, но что-то не сходилось. А вдруг всё это ошибка? Может, торговка вообще Марта всё выдумала.

Тейси спросила у Джереми:

– Ничего не понимаю. Как найти нужную категорию?

Ответа не последовало – только очередное кряхтение. И тут её осенило: с того момента, как они поднялись на второй этаж, Джем не сказал ни слова.

Тейси вскочила, выхватила у него Джервикс и посветила в лицо. У него сильно покраснели глаза, а нос он прикрывал платком.

– Ты в порядке?

Он несколько раз чихнул.

– Я сейчас… задохнусь! – прохрипел он и закашлялся. – А в глазах… будто песок!

Только теперь до неё дошло, в чём дело. Ей стало стыдно. Она просто ужасный друг! Как можно было забыть, что он не переносит пыль?

– Эребу… – выдохнула она. – Тебе нужен воздух. Уходим!

Джереми согнулся в приступе кашля, вытирая слёзы тыльной стороной ладони.

– Мы… почти… – выдавил он. – Потерплю. Найди журнал… важно.

Он опёрся на стеллаж и сполз по нему вниз. Тейси подскочила, закинула его руку себе на плечи, попыталась приподнять – но он отрицательно качнул головой.

– Бес… кхе-кхе… зор…ники…

– Что? Я не понимаю!

– Бес…пр… кхе… ки! Ищи…

Кашель усилился. Он задыхался и всё равно пытался донести мысль, а она лишь беспомощно наблюдала, не сумев разобрать ни слова. Проклятие!

– Бес…при…ники!

И тут догадка выстрелила сама. Ответ всё время был на виду. Даже сейчас, на грани обморока, Джем додумался первым.

– Беспризорники! – воскликнула Тейси.

– Кхе… иди!

– Я быстро. Останься здесь, постарайся дышать как можно меньше!

Руки дрожали, когда она снова склонилась над путеводителем. Глаза быстро отыскали нужную строчку: беспризорники – ряд «Б6».

Она вбежала туда и стала перебирать папки и книги. Документов было слишком много: в каждом – записи о детях, привезённых в Нопус со всей провинции Омарон. До пятнадцати лет они жили в приютах, потом попадали под распределение. Слово звучало нейтрально, но за ним скрывался самый настоящий кошмар: там решали, кем ты будешь до конца жизни. Мальчиков отправляли в шахты или в Имперский легион. Девочек – в поселения, если повезёт, но чаще просто выгоняли на улицу. Так вышло с ней и Джемом. Так могло случиться и с Калином.

Она заставила себя не думать об этом. Сейчас главное – найти его след. А дальше… Письмо? Поездка? Джем не позволит ей поехать одной, а она не могла втянуть его еще и в это. Ему и так повезло: смотрители заметили его ум и не отправили на распределение. Теперь он подмастерье, у него впереди есть будущее. Её проблемы точно не стоят того, чтобы он его потерял.

Взгляд зацепился за ряд одинаковых журналов в жёлтых переплётах. «Беспризорники приюта «Лангедок» – значилось на корешках.

– Нашла! – прокричала она.

Джереми появился спустя минуту. Уже почти не кашлял, но выглядел ужасно. Глаза красные, как одеяние мастеров. Платок он повязал на лицо, как маску, что придало ему ещё более болезненный вид.

– Как ты? – с беспокойством спросила Тейси.

Он жестами показал, что всё в порядке. И, разумеется, солгал.

– Только ничего не трогай. Мы почти нашли его.

На обложках журналов не было годов – пришлось перебирать все подряд. Руки дрожали от волнения, но нужно было спешить. Ради Джема.

Вскоре стало ясно, что книги стоят по порядку: от основания «Лангедока» до последних лет. Отсчитав шестой том от конца, она вытащила его и открыла.

– Это он! Тот самый год!

Сердце заколотилось сильнее. Она прижала журнал к груди, шумно выдохнула. Совсем скоро она узнает, куда распределили Калина.

Эта мысль успела продержаться всего мгновение. Внизу хлопнула дверь, лязг гвардейских сапог эхом прокатился по зданию.

Тейси застыла.

Проклятие. Зачем они зашли? Почему сейчас?

Живот свело от ужаса. Ладони вспотели, всё тело напряглось, а паника подчистую вымела из головы все мысли.

– Ухо…дим! – прошептал Джереми, давясь кашлем.

Они погасили Джервикс и выскочили из ряда «Б6». В кромешной темноте приходилось идти почти на ощупь. Внизу вспыхнули жёлтые пятна масляных фонарей, разрезав мрак у подножия лестницы. Обычно они светят слабо, но в этом архиве показались ослепительно яркими.

Друзья метнулись в первый попавшийся ряд. Джем сжал её руку, из последних сил удерживая кашель.

– Они… кхе… заметят… – прохрипел он. – Нам… конец.

Тейси лихорадочно пыталась придумать выход, но соображалось плохо. Каждый шорох казался громче выстрела. Спрятаться было негде: ни ниш, ни шкафов с дверцами – они как на ладони. Ловушка.

Лестница застонала под тяжестью шагов. Голос гвардейца разорвал тишину:

– Следы. Они наверху!

Жар ударил в лицо, тут же сменившись холодом. Их поймают.

Она с запозданием поняла, что давно не дышит, и судорожно втянула воздух. Мир поплыл, и тогда она увидела в конце ряда окно, освещённое фонарями с улицы. Ржавая решётка выглядела непрочной…

Безумная мысль вспыхнула сама собой.

– Джем, я знаю, как сбежать! – отрывисто прошептала она. – Но тебе это не понравится.

Он не успел спросить. Тейси уже бросилась к окну, распахнула ставни, и внутрь ворвался прохладный воздух. Швырнув журнал вниз, на улицу, она вцепилась в решётку обеими руками и изо всех сил дёрнула от себя.

– Джем!

Сохранять тишину больше не было смысла.

Глоток свежего воздуха будто оживил Джереми. Он подскочил к ней, и они вдвоём принялись раскачивать решётку. Проклятая железяка громко скрипела, но никак не хотела им поддаваться.

Топот становился всё ближе. Счёт шёл на секунды.

Джем оттолкнул её от окна и с силой ударил по прутьям ногой. Ноль результата.

В этот момент в конце ряда появился стражник.

– Стоять! – рявкнул он.

Свет фонаря выхватил его силуэт. Лицо пряталось в тени, но голос она узнала. Это старший.

Джереми продолжал бороться с решёткой. Тей судорожно искала способ задержать гвардейца и, не придумав ничего лучше, схватила тяжёлую книгу и метнула в него. Он инстинктивно прикрыл лицо.

Она смогла выиграть несколько секунд.

Не дожидаясь, пока он придёт в себя, Тейси уперлась ногой в стеллаж и потянула книги с полки на себя, пока они не свалились на пол. Она хватала том за томом и швыряла в охранника. Один ударил его в лоб. Он выругался, уронил фонарь, пламя подожгло страницы у его ног, и он бросился их затаптывать.

Он уже был совсем рядом.

Раздался звон металла – решётка наконец поддалась и рухнула на брусчатку.

– Прыгай! – крикнула Тейси Джему.

Он глянул вниз и замер.

В этот миг в просвете показался второй преторианец. Поднял мушкет, навёл прямо на неё.

Их взгляды встретились. В его глазах не было ни ярости, ни сомнений.

– Сдавайтесь! – приказал он. – Буду стрелять!

Она не сомневалась, что он это сделает. Если её сейчас застрелят – Калин так никогда и не узнает. Ни о ней, ни о Джеме, ни о том, что она пыталась его найти. Она не могла умереть вот так!

– ДЖЕМ! ПРЫГАЙ! – заорала Тейси во всё горло.

На этот раз он не колебался. Перемахнул через подоконник и исчез.

Старший гвардеец рухнул на пол, прикрыв голову руками. Он закрылся от пули!

Следом раздался оглушающий выстрел.

Мир замер. В ушах звенело.

Тейси не знала, попала ли в неё пуля.

Всё внутри кричало: беги!

И она побежала.

Нужно было спастись любой ценой.

Оттолкнувшись ногами от подоконника, Тейси выпрыгнула наружу.

Глава 5. Сомнительная ставка.

«Стрейтмор» гудел как перегретый котёл. Сигарный дым стелился над барной стойкой, подавальщики сновали между кресел, разливая напитки в бокалы гостей. Кто-то обсуждал последние сплетни, кто-то спорил о ставках. А на диване храпел вусмерть пьяный Фабиан Демарк, пока лекарь суетился над ним с нюхательной солью. Портье наблюдал за всеми с таким видом, будто ему это всё уже осточертело.

А лэр Девон ждал ответа на своё предложение.

– С удовольствием сыграю, – оживился Кедвелтон. От бренди его бледное лицо покрылось лилово-красными пятнами. – Предлагаю крэмб!

– Любопытно, – заметил Айден. – Разве в Танрии знают эту игру?

– Главное, что я знаю, – хитро прищурился собеседник. – И, поверьте, вы в крэмбе не так уж непобедимы, лэр Девон.

Айден изогнул бровь:

– Тогда мне больше ничего не остаётся, кроме как принять вызов.

Кедвелтон кивнул и, снова наполнив свой бокал, быстро опрокинул его в себя.

– Не дайте сладости елавийского бренди себя обмануть, – не выдержал мастер Фарли. – Этот напиток следует пить по глотку, иначе можно быстро потерять ясность ума.

– Для партии в крэмб меня хватит, мастер Фарли, – отмахнулся иностранец.

Микаэль подтянул шейный платок и закурил ещё одну сигару.

Айден откинулся в кресле; приятное предвкушение растеклось по телу. Кедвелтон уже успел захмелеть, и в его движениях появилась небрежность, а на лице – развязность человека, который решил, что вечер уже принадлежит ему.

Подвыпивший самоуверенный противник? Отлично. Он обчистит его до последнего солара.

– Я буду играть только на золото, – сказал Айден, выкладывая свой кошель на стол. – Но, разумеется, пойму, если вы предпочтёте отступить.

– Не дождётесь. – Танриец ухмыльнулся. – Но мы будем играть не только на монеты. Поставим на кон репутацию лучшего игрока в крэмб, что скажете, лэр?

– Договорились. – Айден кивнул, растянув губы в усмешке и посмотрел на наставника: – Присоединитесь к игре, мастер Фарли?

– Из-за эля мой разум затуманен. Побуду вашим дилером на сегодня, – мастер забрал колоду и начал перетасовывать.

На самом деле старик прекрасно понимал, что его шансы против Айдена невелики – ведь он сам научил его играть. И слава Эребу, Кедвелтон этого не знал.

Микаэль раздал каждому по две карты, затем выложил ещё пять в общую зону. Айден взглянул на свою раздачу – валет и десятка бубен. Не густо.

– Делаем ставки, джентльмены, – объявил Фарли.

– Десять соларов, – Айден выложил золото на стол.

– Естественно. – Рука танрийца нырнула в кошель. – Но я ставлю двадцать.

Айден усмехнулся про себя. В крэмбе нет смысла поднимать ставки на старте, если только не самоуверенность, подогретая алкоголем, заставляет это делать.

Подбросив монету, Микаэль определил очередность хода:

– Лэр Девон начинает.

– В моей стране везение на старте считается дурным знаком, – тут же подстегнул Кедвелтон.

– Как жаль, что вы не в своей стране, – не остался в долгу Айден.

Оценивая шансы, он выбрал девятку бубен. Карта казалась полезной: он хотел собрать самую сильную комбинацию в игре, называемую «башня».

Кедвелтон вытянул туз пик и, сияя, как отполированный котёл, объявил:

– Удваиваю ставку!

В следующем раунде он снова забрал туз. Ожидаемый ход.

– Гляжу, вы совсем не торопитесь, лэр Девон, – с насмешкой заметил соперник, когда Айден задумался над картами.

Девон поднял на него взгляд. Танриец вёл себя так, будто победа – вопрос времени, а не стратегии. Это раздражало, но он не позволил себе поддаться на провокацию.

Вокруг стола начали собираться наблюдатели – обычное явление в «Стрейтморе». Они переговаривались между собой, обсуждая шансы игроков. Айден привык играть под пристальным вниманием зрителей и легко отстранялся от чужих разговоров, но в этот раз пара реплик всё-таки достигла его слуха:

– У танрийца есть все шансы собрать «королевскую пару» на тузах.

– Да, но посмотри на Девона. Он явно что-то задумал.

«Королевская пара» – сильная комбинация, но слишком очевидная. Айден предпочитал смотреть на несколько ходов вперёд. Пока его рука тянулась к десятке треф, в голове уже выстроилась новая комбинация.

С каждой минутой игра становилась всё интереснее.

Ставки росли, карты в центре стола менялись, а напряжение невидимой нитью протянулось между игроками. Когда бутылка «Лафорта» опустела наполовину, шёл уже пятый раунд. Зрители притихли в ожидании развязки.

Айден знал: Кедвелтон собрал полную руку треф, хоть он всячески старался сбить его с толку. Неизвестно, что побуждало его совершать такие ходы – какая-то особая стратегия либо он не соображал, что делает, – но это добавляло происходящему непредсказуемости и волнения. Айден был в своей стихии.

– Время финальной ставки, – объявил мастер Фарли, выкладывая ещё две карты рубашкой вверх.

Айден провёл пальцами по подбородку, сосредотачиваясь. Ставка высокая. Кедвелтон, скорее всего, набрал больше очков. И всё же…

– Что, лэр Девон? – оскалился иностранец. – Испугались? Боитесь потерять звание лучшего игрока?

Надменный мерзавец.

Риск всегда шёл рука об руку с проигрышем, но именно в этом и заключался азарт. Логика и здравый смысл подсказывали действовать осторожно, но с самого начала игры внутри Айдена кипело нечто первобытное. А присутствие зрителей лишь подогревало это чувство.

Он посмотрел на мастера и вспомнил фразу, сказанную им давно: «побеждает не тот, кто не рискует, а тот, кто способен принять последствия с ясным разумом».

И тогда он увидел решение, которое принесёт ему победу.

– Я иду ва-банк, – твёрдо произнёс лэр и высыпал все свои монеты на стол. – Добавляю пятьдесят восемь золотых.

Наблюдатели загудели, как пчелиный рой:

– Ва-банк?! – донеслось со спины.

– Он сошёл с ума!

– Итоговая ставка лэра Девона – сто сорок три солара, – подтвердил Фарли.

Айден навсегда запомнит момент, когда с лица танрийца сошла эта омерзительная ухмылка.

– Принимаю! – процедил тот и бросил кошель на стол.

Фарли быстро пересчитал монеты.

– Ставка господина Кедвелтона – тридцать шесть соларов. Итоговая – сто двадцать один. По правилам, при неравном ва-банке игрок с большей ставкой получает пять дополнительных очков.

Настала очередь Айдена ухмыляться.

– Возмутительно! – танриец подскочил, ударил рукой по столу. – Вы прямо сейчас выдумали это правило!

– Увы, оно существует на самом деле, – холодно ответил Микаэль. – Уверен, каждый присутствующий здесь джентльмен сможет это подтвердить.

– Подтверждаю! – отозвался кто-то справа.

– Все знают это правило, – добавил другой гость.

– Усомниться в словах мастера – вот что возмутительно!

На покрасневшем лице танрийца заиграли желваки.

– Я отказываюсь в этом участвовать! – он бросил свои карты на стол.

– Тогда лэр Девон получит техническую победу, – отрезал Фарли.

Айден, медленно потягивая «Лафорт», наслаждался сложившейся ситуацией.

– Вы заявляли, что умеете играть в крэмб, – напомнил он. – Значит, прекрасно отдавали себе отчёт, на что шли.

Самоуверенность Кедвелтона растаяла, как снег под лучами весеннего солнца. Плечи поникли, а бесцветные глаза забегали по сторонам. Он наконец осознал: или продолжает игру, или выбывает, потеряв всё.

– Если таковы правила, я их принимаю, – наконец произнёс он, громко и отчётливо. Айдену даже почудилось, будто у Кедвелтона прорезался голос, но, прокашлявшись, тот снова начал гнусавить. – Но я хочу уравнять ставку! Это ведь не запрещено, мастер?

– Верно, – подтвердил Фарли, – в этом случае лэр Девон теряет преимущество.

Танриец заметно оживился. Неторопливо, смакуя внимание зала, он достал из-за пазухи стеклянный флакон с густой, как масло, жидкостью внутри. Она переливалась на свету всеми оттенками изумруда.

Айден прищурился:

– Что это?

– Амброзия! – торжественно провозгласил Кедвелтон. – Эликсир, способный дать силу сотни воинов, дар предвидения и долгую жизнь. Он стоит больше, чем всё ваше золото, лэр Девон!

По залу прокатился ропот. Кто-то подался вперёд, кто-то вытянул шею – редкий случай, когда гости «Стрейтмора» заинтересовались чем-то, кроме выпивки и сплетен.

Айден напрягся. Он знал, как работает толпа: эффектный жест, мифическая подоплёка, щепотка театральности – и всё, прощай здравый смысл.

– Это глупые сказки, которые не имеют никакого отношения к игре, – отрезал он.

Кедвелтон усмехнулся, ведь зрители теперь были на его стороне. Даже Фарли оживился; придвинулся ближе, а в его глазах вспыхнул тот самый огонь, с которым он обычно бросался в работу над своими изобретениями.

– Вы утверждаете, что перед нами настоящая амброзия? – спросил он с неожиданным воодушевлением. – Я слышал легенды. Одна моя знакомая уверяла, что Первые люди на Эндемии жили по нескольку сотен лет благодаря этому эликсиру. Но рецепт давно утерян…

– Это правда, – протянул Кедвелтон. – Но моя семья много поколений хранила амброзию, передавая её от отца к сыну. И я готов поставить её на кон, потому что уверен в своей победе!

– Неужели танриец и вправду обыграет Золотую руку? – донеслось из глубины зала.

– Теперь Девон не может отступить без позора…

Айден сохранял внешнее спокойствие, но кипел изнутри. Ему не нравилось, как быстро всё вышло из-под контроля. И больше всего раздражало, с какой лёгкостью Кедвелтон одурачил гостей клуба. Ясно было одно: ради дополнительных очков тот пошёл бы на что угодно.

Проклятие, ведь даже Микаэль поверил в его небылицы!

– Вы готовы поставить свой волшебный эликсир на кон только потому, что в вашем кошельке не хватило золота, – процедил он.

Кедвелтон снисходительно улыбнулся и покрутил флакон, любуясь, как жидкость внутри переливается зелёными бликами.

– Ах, лэр Девон, разве вы не знаете, что истинное богатство не всегда измеряется монетами? – ответил он после небольшой паузы. – Хотя… это не удивительно. Не каждый способен оценить амброзию по достоинству.

– Я оцениваю вещи только по их стоимости, – ответил Айден. – А ваш легендарный эликсир – простая фальшивка.

Танриец издал гундосый смешок.

– Лэр Девон, скепсис – это ваша слабость, – притворно вздохнул он. – Вы молоды и знатны, ваша семья богата до неприличия. Но, обладая всеми привилегиями, вечера вы проводите за карточным столом, заливаясь выпивкой. И после этого решили, что знаете о жизни всё?

Он сделал многозначительную паузу и, заметив одобрение публики, продолжил:

– Есть вещи, которые не поддаются логике, но они реальны. И, боюсь, вам этого не понять. Но если вы так уверены в своей правоте, докажите её на деле. Или вы боитесь, что в легенде об амброзии окажется больше правды, чем во всей вашей бездарной жизни?

Когда последние слова прозвучали, мир вокруг Айдена сузился до одной точки. Гул зала, смешки, даже пристальный взгляд Фарли – всё стало приглушённым фоном. Остался только Кедвелтон и его довольная физиономия, покрытая лиловыми пятнами.

Рука непроизвольно сжалась в кулак. Кровь запульсировала в висках. Он вдруг вспомнил, что за всю жизнь бил по лицу лишь одного человека – старшего брата. И только присутствие Микаэля охладило желание приобрести новый опыт.

Кедвелтон испытывал его терпение методично, с наслаждением – и добился своего. Айден понял: перед ним не просто пьяный наглец, а человек, уверенный в своей неуязвимости. Да кто он вообще такой, чтобы позволять себе подобные слова в адрес лэра? Одного приказа было бы достаточно – и через пять минут здесь появились бы преторианцы, чтобы высечь танрийца за неуважение.

Но Айден был не из тех, кто пользуется титулом, и сейчас он даже жалел о своих принципах. Теперь эта игра стала для него слишком личной. И он ни за что не позволит заносчивому иностранцу победить.

Потребовалось сознательное усилие, чтобы разжать кулак. Он вдруг почувствовал, как прожигают спину голодные до зрелищ взгляды зрителей. И не мог вспомнить ни одного дня, чтобы в «Стрейтморе» стояла такая оглушающая тишина.

– Хорошо, – наконец ответил Девон. – Я принимаю ставку.

В ту же секунду наблюдатели оживились, зашептались в предвкушении отличного шоу. Кто-то даже присвистнул. А Кедвелтон, не скрывая самодовольства, снова приложился к «Лафортy», как будто уже начал праздновать свою победу.

– Ставки приняты, – объявил мастер Фарли. – Приступаем к подсчёту очков.

Крэмб вступил в решающую фазу. Микаэль раскрыл две последние карты – короля бубен и десятку пик.

Айден склонил голову, разглядывая карты, и на его лице не дрогнул ни один мускул.

Кедвелтон первым продемонстрировал свои комбинации.

– У меня «королевская пара» и «мост», – торжественно произнёс он. – Один балл за собранные бубны и четыре – за трефы.

– Результат господина Кедвелтона – сорок очков, – подвёл итог мастер Фарли.

Зрители ахнули. Это и вправду был впечатляющий результат.

Настала очередь Айдена:

– «Башня» и «тройка». Пять очков за бубны и одно за трефы.

– Итого сорок один, – быстро подсчитал Фарли. – Победа за лэром Девоном!

Пауза длилась два, может, три удара сердца – а затем зал взорвался. Кто-то зааплодировал, кто-то выкрикнул:

– Поставил танрийца на место!

– Недаром его зовут Золотой рукой!

Казалось, никто, включая Айдена, до конца не верил, что ему удалось вырвать победу на одном очке. Он откинулся на спинку кресла и позволил себе короткую улыбку.

Кедвелтон позеленел, как будто проглотил яд. Лицо его перекосило до неузнаваемости.

– Это невозможно! Трюк! – он бросился к столу, вцепился в карты и стал перебирать их, как одержимый, затем ткнул пальцем в Фарли: – Дилер подыгрывал! Это заговор!

В зале зашумели:

– Он оскорбил мастера!

– Фарли – человек чести!

– В Зеоне за такое выкидывают за дверь!

На секунду Айдена будто обдало жаром: кровь тяжело ударила в виски, пальцы сами по себе сжались на подлокотниках кресла. Он поднялся с места, испытывая почти непреодолимое желание размазать нос танрийца по его лицу и поставить тем самым в вопросе чести жирную точку.

Но мастер жестом остановил его:

– Господин Кедвелтон не ведает, что говорит, господа! Не будем тратить вечер на разногласия!

Толпа быстро стихла, но у Айдена продолжали зудеть кулаки. Он наклонился к танрийцу, схватил его за лацканы редингота и почти ласково процедил:

– Ты проиграл. Прими поражение с достоинством и проваливай.

– Ты… – начал было иностранец, но запнулся. Его поражение было публичным, и он не мог оспорить результат. – Амброзия бесценна! Забери все солары, но верни её!

Айден оскалился и убрал флакон в свой карман.

– Вот уж нет. Она будет напоминать мне о твоей неудавшейся подлости.

Кедвелтон скривился так, будто и вправду получил удар по лицу.

– Тогда… – его голос сорвался на визг, – я заберу свои деньги обратно!

– Делай что хочешь, мне плевать на твоё золото, – отмахнулся Айден, отпуская его.

Танриец торопливо сгреб монеты в кошель, водрузил на голову дурацкую шляпу и, посмотрев на соперника со смесью гнева и отчаяния, бросил напоследок:

– Напрасно радуешься, Девон. Такие, как ты, никогда не познают истинную силу амброзии. Она убьёт тебя и всё, что тебе дорого!

И, не дожидаясь ответа, он покинул «Стрейтмор».

Оставшись наедине с мастером Фарли, Айден вернулся в своё кресло. Бегство Кедвелтона охладило его гнев, но в мыслях продолжал вертеться один вопрос:

– Ты действительно поверил, что амброзия настоящая?

– Мой мальчик, а во что, по-твоему, я должен верить?

Айден вздохнул.

– Ты всегда был человеком науки. У меня в голове не укладывается, как ты мог всерьёз отнестись к его представлению? – он покрутил флакон в пальцах, изумрудная жидкость вспыхнула при свете лампы. – Это всего лишь дешёвый трюк.

Микаэль перевёл взгляд со стола, где лежали карты и россыпь золота:

– За свою жизнь я понял только одно: вера и наука – две стороны одной медали. Думаешь, я бы достиг чего-то в жизни, если бы верил только в то, что можно объяснить?

Айден не ответил. Фарли всегда казался ему живым воплощением рациональности, но теперь он показывал совсем другую свою сторону.

– Ты был ещё совсем мал, когда мы подняли в воздух первый орплайт. Все говорили: невозможно! Но мы смогли покорить небо, – продолжил мастер, и улыбка слегка разгладила его морщины. – За это император Родас Кенси лично пожаловал мне звание. Но с тех пор… ни одной тайны, ни одного вызова. Я думал, что исчерпал себя, но сегодня танриец показал, что в этом мире ещё осталось то, на что старый мастер может сгодиться.

Айден протянул ему зелёный флакон.

– Изучи амброзию. Если в ней и правда что-то есть – ты поймёшь это первым.

Верил ли Айден? Ни капли. Но когда увидел, как засветились глаза Микаэля, на душе стало чуть теплее.

– Лэр Девон? – вдруг раздался голос портье. – Вам только что передали записку.

Айден забрал ее и бегло прочитал несколько строк, написанных почерком брата – настолько твёрдым, что на некоторых буквах бумага порвалась. И если у Айдена была Золотая рука, то у Клеона – тяжёлая, о чём он знал не понаслышке.

– Клеон вызывает на встречу. Говорит, что срочно, – засобирался он, испытывая лёгкое раздражение. Этим вечером, впрочем, как и во все остальные вечера, ему совсем не хотелось вникать в дела семьи.

– Не понимаю: если вопрос срочный, и он знает, где ты, почему не явился сам? – не без ехидства спросил Фарли.

– Ты же знаешь, он всегда считал «Стрейтмор» местом, недостойным его присутствия.

Мастер покачал головой и махнул рукой на прощание:

– Иди, мой мальчик. Береги себя.

Айден кивнул и, оставив тёплый и уютный клуб позади, вышел в прохладный вечер.

«Она убьёт тебя и всё, что тебе дорого…» – вдруг вспомнились слова Кедвелтона.

В тот момент он лишь усмехнулся. А теперь в нём зародилось странное предчувствие, что их игра ещё не окончена.

Глава 6. Дела семейные.

Айден вошёл в трактир «Зелёный бочонок» и сразу оказался в мире грубоватой простоты и шумного веселья. Внутри было светло, на длинной барной стойке мерцали масляные лампы, покрытые копотью. Пахло элем и жареным мясом. Посетители, рассевшись по столикам, звенели бокалами, смеялись и что-то громко обсуждали.

Клеона он заметил сразу. Старший брат, в идеально отглаженном костюме, сидел у входа и резко выделялся на фоне рабочих и моряков – как павлин среди голубей. Перед ним стоял нетронутый бокал эля, а во взгляде, бесцельно блуждающем по залу, читалось отвращение ко всему вокруг.

Айден сел напротив, скрестив руки на груди, и поприветствовал:

– Удивлён, что ты озарил своим присутствием это необычное заведение.

– Ну, братец, иногда полезно бывает заглянуть к простолюдинам, – отозвался Клеон. – Здесь можно услышать настоящие новости, а не выдумки высшего сословия.

– И как тебе эль? Вкусный? – поддразнил Айден, прекрасно понимая, что он взял его для вида.

Клеон смерил брата тяжёлым взглядом, который был присущ всем мужчинам рода Девон.

– Скажи честно, – Айден наклонился ближе, – как тебе удалось его раздобыть? Подавальщиков я тут не видел. Не говори только, что сам подошёл к стойке. Не поверю. Чтобы Клеон Девон и сам снизошел…

Любой намёк на то, что он не безупречен, выводил Клеона из себя. Из чистой вредности Айден не мог отказать себе в удовольствии позлить старшего брата. Ему нравилось наблюдать за реакцией: он старался держать лицо, но нервный тик на правом глазу выдал его с головой.

– Издевайся сколько хочешь, это всё равно ничего не изменит, братец, – поморщился Клеон. – Ты сам умеешь только просаживать деньги в своём позорном притоне. Отец уже махнул на тебя рукой, а я всё ещё надеюсь, что ты однажды повзрослеешь и начнёшь вести себя как мужчина.

Поняв, что брат настроен на серьёзный разговор, Айден решил, что ему всё-таки стоит сегодня напиться.

– Зато у меня есть чувство юмора, – парировал он, поднимаясь из-за стола. – Я скоро вернусь, не скучай.

– Даже не думал, – буркнул он, отворачиваясь к окну.

Айден двинулся к стойке, ловя на себе косые взгляды. Люди за спиной шептались:

– И чего это напомаженные тут забыли?

– Богатеи дверью ошиблись. Пусть катятся отсюда!

Некоторые демонстративно отворачивались, к чему Айден давно привык. Рабочие, торговцы, моряки – все они ненавидели лэров, видя в них причину своих бед. И он не винил их, ведь такие, как его отец, сами дали им поводы для ненависти. Зато решение Клеона явиться сюда вызывало неожиданное уважение. Он считал, что у брата на подобное кишка тонка.

За барной стойкой работала высокая женщина с длинными каштановыми волосами и осанкой, достойной офицера. В Нопусе он встречал немало разных людей, но впервые увидел кого-то с такой смуглой кожей. Она словно была поцелована солнцем – слишком экзотичная для этих мест.

Афарийка. Айден вспомнил рассказы Микаэля о жителях жарких островов за архипелагом Ма-Ридал: там песок белее снега, воздух горячий даже ночью и сладкий от запаха цветов, что распускаются прямо на коре деревьев. Но из-за долгого, полного опасностей пути по морю странники из Афара редко добирались до Эндемии.

Но больше всего удивил её протез: изящная механическая рука, от плеча до кончиков пальцев украшенная резными узорами. Она управлялась ею так ловко, словно это была живая плоть, обтянутая металлической перчаткой. Обычно протезы слишком громоздки и неуклюжи, а этот выглядел как настоящее произведение искусства. Подобное устройство стоит целое состояние. Откуда у трактирщицы такие деньги?

– Чего подать тебе, синеглазый? – спросила она, не отрываясь от своего занятия.

Айден поймал себя на том, что слишком долго её разглядывает. Афарийка, похоже, привыкла к подобному вниманию и ничуть не смутилась.

– Бренди.

– Ох, неужто не ведаешь, куда зашёл? У нас таких напитков не держат.

Он следил за плавным движением её металлического запястья, за тем, как ловко она ставит наполненные кувшины, как искры веселья мелькнули в глазах, когда она заметила его удивление, что в «Зеленом бочонке» не наливают бренди.

– Что есть, кроме эля?

– Портвейн для моряков. И всё.

Механические пальцы постучали по столешнице, словно по клавишам пианино.

Айден невольно вспомнил хрюкающего Фабиана Демарка и поморщился. Трактирщица истолковала гримасу по-своему и расхохоталась:

– Перепугался-то как! Не трясись, красавчик, наш портвейн не так уж плох.

Он тяжело вздохнул, подумав, что нужно было прихватить «Лафорт» с собой, и выложил на стойку два солара:

– Тогда пусть будет эль.

Афарийка вскинула темные брови:

– На эти деньги можно купить пол бочонка!

– Мне только пинту, остальное оставь себе.

Он облокотился о стойку. Она заметила его перстень с гербом Девонов, и на её лице что-то мелькнуло. Настороженность, досада? Мгновение – и улыбка снова стала беззаботной.

Но Айден привык замечать такие вещи. Афарийка только что поняла, кто он, и, похоже, её совсем не устраивала необходимость обслуживать лэра.

Уже через минуту догадка подтвердилась.

– Приятного вечера, лэр, – сказала она нарочито-любезно, ставя кружку на стойку.

Айден ухмыльнулся: как будто пожелала ему доброй смерти. Но просто ей кивнул и вернулся к Клеону.

– Наконец-то, – недовольно ответил он, словно ждал его полчаса, хотя прошла пара минут.

– Говорил же, что ты будешь скучать.

Фыркнув, Клеон достал из внутреннего кармана газету «Вестник провинции». Разложив её на столе, указал пальцем на статью о беспорядках на шахте Грейвелл.

– И ты ради этого меня вызвал? – недовольно протянул Айден, мельком взглянув на заголовок.

Брат откинулся на спинку стула и посмотрел на него, как обычно смотрят на умалишённых: со смесью брезгливости и жалости.

– Шахта Грейвелл вообще-то принадлежит нашей семье! – воскликнул он.

– И что? – отозвался Айден, безучастно оглядываясь по сторонам.

– Ты действительно не понимаешь, что это значит, или просто притворяешься?

Айден не стал отвечать на вопрос, сочтя его риторическим. Взял в руки газету и начал читать – раз уж пришёл, придётся вникнуть в ситуацию, чтобы понять, почему эта встреча не могла подождать до завтра.

– Шахтёры устроили забастовку, требуя сокращения смен и безопасных условий труда, – прокомментировал он, пробегая взглядом по печатным строчкам. – Как по мне, они не просят ничего сверхъестественного.

– Ситуация намного хуже, чем о ней пишут. По слухам, они готовы поднять бунт, – пояснил Клеон. – Отец велел мне отправляться в Грейвелл, чтобы навести порядок. Сегодня я был на встрече с претором Кортраном и он выделил отряд гвардейцев, который отправится вместе со мной. Боюсь представить, что он попросит за эту услугу, когда придёт время платить по долгам…

– А вы с отцом не думали, что принять условия будет намного дешевле, чем нанимать целый отряд преторианцев?

После этих слов Клеон резко поменялся в лице.

– Ты думаешь, о чём говоришь? Принять условия?! Если мы уступим сейчас, то в следующий раз они потребуют двойные пайки и бесплатного эля! Мы не можем проявлять слабость, иначе грязные шахтёры сядут нам на шею!

Айден уже не в первый раз пытался объяснить брату, что нельзя игнорировать потребности рабочих, но он не желал об этом слушать. И в этот раз Клеон возмущался слишком громко, от чего с соседних столиков на них устремились сердитые взгляды.

– Был бы ты поосторожнее со словами… – Айден многозначительно посмотрел на брата, отпивая из своей кружки. – Вдруг работяги решат заступиться за тех, о ком ты так нелестно отзываешься.

– Они не посмеют причинить вред лэру, – ответил он, но голос, тем не менее, понизил.

Айден не стал это комментировать, и Клеон сразу переключился:

– Сегодня мне уже пришлось отбиваться от газетчиков. Они подстерегли меня на улице и всё спрашивали, спрашивали… Как семья Девон намерена решать вопрос? Повлияет ли забастовка на поставки? Правда ли, что люди на шахтах умирают от тектуритовой пыли? – передразнил он представителей прессы.

– Да уж, несладко тебе пришлось.

– Вот именно! – воскликнул Клеон, не уловив сарказма. – Уверен, некоторые из них уже выехали в Грейвелл, чтобы собрать самые свежие слухи. Они хотят опозорить нашу семью! Подлые, назойливые мухи…

Сообразив, что брата понесло, Айден перебил:

– И ты решил спрятаться в «Зелёном бочонке», полагая, что газетчики не станут здесь тебя искать?

Кажется, вопрос выбил его из колеи. Он застыл на несколько долгих секунд, часто моргая, пока, наконец, до него не дошло.

– Нет, – серьёзно ответил Клеон, – пока ждал тебя, слушал, о чём здесь говорят. Новости влияют не только на шахтёров. Зная, что где-то там происходят протесты, рабочие в Нопусе тоже могут начать бастовать. И тогда рухнет всё: наши устои, традиции, всё, что мы выстраивали поколениями. Технический прогресс империи под угрозой. Если мы ослабнем, на наши границы устремятся враги. Грядут непростые времена…

– И к таким выводам ты пришёл, слушая разговоры пьяных работяг? – поинтересовался Айден, чувствуя, что общество брата начинает ему докучать. Кто бы мог подумать, что к тридцати годам он займётся шпионскими играми и начнёт выдумывать несуществующие угрозы.

В этот раз Клеон заметил иронию в его словах.

– Всё издеваешься, братец? Думаешь, это всё вздор? Когда настанет тёмный час, ты попомнишь! Но будет уже слишком поздно!

– Зачем ты позвал меня? Если для того, чтобы поделиться сакральными мыслями, то я, пожалуй, пойду.

Айден думал, что Клеон снова разозлится, но вместо этого брат растянул губы в улыбке.

– Отец велел передать важные распоряжения по поводу твоего будущего, – сказал он и замер, наблюдая за реакцией.

Интересно, чего он ждал? Аплодисментов?

– И что же он решил?

– Ты отправишься на новую шахту в Беркроу и будешь делать всё, чтобы рабочие выполняли норму добычи. Конечно, он понимает, что ты неспособен хорошо вести дела семьи, но считает, что это единственный способ воспитать в тебе чувство ответственности. Так что можешь попрощаться со своим разгульным образом жизни, братец.

– Я никуда не поеду.

– Неужели? – Клеон усмехнулся. – Отец не потерпит отказа. Полагаю, он перестанет оплачивать твои безумные счета за игры и шлюх, заберёт твой городской особняк. Тебе больше ничего не останется, кроме как вернуться в Девонхолл… а я знаю, насколько ты ненавидишь наше семейное гнездо.

– Пусть делает что хочет, мне всё равно, – перебил Айден. – Я ни за что не стану марионеткой Норбана Девона.

У Клеона снова дёрнулся глаз, только в этот раз – левый.

– Что за чушь ты несёшь? Ведёшь себя как пубертатный подросток! – возмутился он. – Ах, точно, как же я мог забыть… Ты ведь всегда был маминым сынком, слабохарактерным и нежным. Вот только пора бы тебе уже стать мужчиной!

Клеон хорошо умел играть на эмоциях. Айден не мог понять, на кого он больше злится: на провокатора-брата или на самого себя, за то, что в очередной раз купился на это.

– А что по поводу тебя? – прищурился он. – Ты всю жизнь играешь для отца роль его верного пса. При нём молчишь, но как только тебя спускают с поводка, – начинаешь лаять. И после этого считаешь себя настоящим мужчиной?

– Я предпочитаю думать, что служу роду Девон. В отличие от тебя, раздолбая, понимаю, что отец делает всё для будущего семьи!

– Если бы это было так, наша мать была бы сейчас жива!

Клеон оторопел. За один короткий миг его лицо сменило несколько выражений: смятение, грусть и негодование. Затем он натянул непроницаемую маску и ледяным тоном спросил:

– Что ты хочешь этим сказать?

Айден мрачно усмехнулся. Брат не стал бы спрашивать, если бы на самом деле знал, как умерла мама.

– Забудь. Всё, что заботит отца, – деньги и влияние, и мы для него – лишь средство достижения целей. И если ты этого не понимаешь, значит, ты и есть его собачонка.

Клеон проглотил оскорбление. Братья сверлили друг друга взглядом и были словно отделены от остального мира невидимой стеной. Вокруг кипела жизнь: посетители громко смеялись и спорили, играли в кости, выкрикивали тосты, поднимали кружки и чокались ими, щедро разливая эль прямо на стол. В трактире, наполненном простыми радостями, Айден и Клеон были чужаками во всех смыслах.

– Отец не изменит своего решения, – продолжил брат. – Он отдал тебе приказ, и ты его выполнишь, нравится тебе это или нет.

Айден скрипнул зубами, но промолчал. В глубине души он понимал, что выбора у него нет. Лэр-протектор всегда находил способ добиться своего, и все попытки сопротивляться ему обернутся потерей времени.

Клеон встал, надел на голову цилиндр. Потоптался, как будто хотел сказать что-то важное, но передумал. Только бросил через плечо:

– Я уезжаю в Грейвелл на рассвете. У тебя есть несколько дней на сборы. По прибытии в Беркроу найди старосту Галарук – отец уже отправил ей письмо.

– Хорошей тебе дороги, брат.

После ухода Клеона Айден ещё долго сидел один, разглядывая золотистые пузырьки в недопитом эле. Они как будто дразнили: вот твоя свобода, на дне стакана.

Он понимал, что однажды настанет тот день, когда Норбан Девон потребует от него участия в делах семьи. Просто надеялся, что это случится не так скоро. И если он примет роль, навязанную отцом, в конечном счёте утратит себя и свои принципы ради достижения целей, которые он считал неправильными. И мысль об этом вызывала у него лишь отвращение.

Айден тяжело вздохнул и вышел на пустую улицу, оставив шум и веселье позади. Сейчас ему казалось, что весь город ушёл спать, лишь бы не видеть, как он снова бежит от своего собственного имени.

Он шёл по Нопусу, не следя за дорогой, а всплывшие в памяти образы прошлого преследовали его.

***

Тринадцать лет назад.

Айден хорошо запомнил то время, когда поместье Девонхолл за каких-то пару месяцев лишилось теплоты и радости. Его просторные залы, когда-то полные света, стали холодными и пустыми. Сады, в которых они с братом играли каждый день, заросли сорняками и утратили свою прежнюю красоту. Тишина стала главенствующей силой в доме. Её прерывал лишь шёпот слуг, украдкой обсуждавших состояние хозяйки, и приглушённые голоса, доносившиеся из-за закрытых дверей.

Тогда ему только исполнилось двенадцать лет, а Клеону – семнадцать.

Айден, сжимая игрушку в руках, наблюдал за матерью через приоткрытую дверь библиотеки. Её чёрные, как смоль, волосы были спутаны в длинные колтуны – уже месяц отец не подпускал к ней служанок. Она сидела на полу и укачивала на руках книгу, напевая что-то себе под нос. Иногда она замедлялась и смотрела в пустоту, словно видела перед собой какой-то другой мир, прежде чем снова вернуться к странному занятию.

Айден не понимал, почему мама перестала замечать его. Раньше они проводили время вместе: она читала ему истории о героях и подвигах, а перед сном пела колыбельные. Сейчас он не мог вспомнить, когда она в последний раз разговаривала с ним. Её ласковые руки больше не гладили его, а голос не успокаивал, как раньше.

За спиной вдруг прогремел голос отца:

– Я запретил тебе приходить сюда!

Айден вздрогнул и повернулся, стыдливо посмотрев на Норбана Девона. Отец обладал высоким ростом и крепким телосложением, что делало его человеком внушительным и серьёзным. Его характер явно отражался в чертах лица: выдающийся подбородок, прямой нос и пронзительно тёмные глаза. Айдену всегда казалось, что он видит его насквозь.

– Я просто… мимо проходил.

– Не ври мне! – вмиг разозлился Норбан, сведя брови на переносице, отчего его взгляд стал невыносимо тяжёлым. – Нет ничего более презренного, чем ложь и слабость. У моего сына не должно быть ни того, ни другого. Говори немедленно, что ты здесь делаешь.

– Я… я хотел увидеть её… – попытался оправдаться Айден.

Отец, не скрывая раздражения, подошёл ближе и захлопнул дверь в библиотеку. Нависнув своей массивной фигурой над сыном, вкрадчиво проговорил:

– Твоя мать не хочет, чтобы её беспокоили. Я объяснял это тебе много раз. Почему ты не можешь следовать простым указаниям?

Айден опустил голову ещё ниже.

– Я подумал, что она снова станет такой, как раньше, если я буду рядом… – пробормотал он.

– Оставь эти глупые мысли, щенок, – твёрдо ответил отец. – Она больна и нуждается в покое, а ты должен принять это.

– Но если мама болеет, то почему её никто не лечит? – осмелился спросить мальчик.

Норбан на мгновение растерялся, но быстро пришёл в себя. На чётко очерченных скулах заиграли желваки.

– Не твоего ума дело! – выпалил он. – Твоя мать придет в себя в свое время, не лезь в это, понял?

Айдена будто обдало жаром. Дыхание сбилось, а внутри поднялась обида и злость. Он откинул игрушку в сторону и сжал руки в кулаки.

– Это не ответ! – писклявым голоском возразил он. – Ты запрещаешь мне врать, а сам делаешь это прямо сейчас! Это не честно!

Щёки отца раскраснелись, он замахнулся, чтобы наказать сына за дерзость, но замер, заметив притаившихся в конце коридора слуг. Его гнев был силён, но он не мог допустить, чтобы персонал Девонхолла распространил об этом слухи на всю округу. Спрятав руки за спиной, он окинул Айдена презрительным взглядом.

– Когда-нибудь ты поймёшь, что я делаю всё ради семьи.

И, развернувшись на каблуках, ушёл, попутно раздавая указания засуетившимся слугам.

Норбан не ответил на самый главный вопрос, и теперь у юного лэра Девона не оставалось сомнений: отец что-то скрывает.

В тот день Айден понял, что молчание может быть хуже крика. Спустя годы он научится скрываться за иронией и не вспоминать о прошлом, но этот разговор останется с ним навсегда. Как трещина под штукатуркой, которую никто не видит.

***

Настоящее время.

Айден промок до нитки. Он слишком долго блуждал в воспоминаниях и не заметил, как над городом разверзлось небо. Холодная вода стекала за воротник, тяжёлыми каплями скатывалась по вискам. Он моргнул, пытаясь разглядеть хоть что-то, но улица была пуста – ни фонарей, ни звуков, ни единой живой души.

– Чёрт возьми, где я? – пробормотал он вслух, зная, что его всё равно никто не услышит.

Бродить по тёмным улицам было не самым весёлым занятием, и Айден надеялся поскорее с этим покончить. Лужи хлюпали под ногами, промокшая одежда неприятно липла к спине, а каждый шаг добавлял усталости. Время от времени ему казалось, что он слышит шаги за спиной, но, всякий раз оборачиваясь, видел лишь темноту.

Он свернул за угол – и тут же споткнулся.

– Рельсы. – Айден провёл рукой по мокрому металлу.

Привыкнув к темноте, он смог различить очертания улицы, которая поднималась вверх. Железная дорога была проложена вдоль неё – квартал Солнечных Садов впереди. Совсем скоро он доберётся до дома.

Он пошёл вдоль рельсов, развлекая себя размышлениями о том, почему не встретил по пути ни одного прохожего или экипажа, хотя было ещё не слишком поздно. Он часто возвращался из «Стрейтмора» далеко за полночь, и на его памяти не было ни одного случая, когда в Нопусе случались перебои с освещением. Ведь из труб, питающих уличные фонари, не мог просто исчезнуть газ? Он не знал, как на самом деле всё было устроено, просто привык воспринимать свет на улицах как нечто должное и нерушимое. Как и тот факт, что, независимо от погоды, этот город не успокаивался до глубокой ночи, а его улицы не пустовали. Никогда.

Этому находилось лишь одно разумное объяснение: из-за темноты все прохожие и экипажи решили обойти этот район стороной. И только он забрёл сюда, как полный дурак, а теперь не может выбраться. Дождь усиливался, и, топая по лужам в насквозь промокших ботинках, Айден злился на себя за то, что именно сегодня ему взбрело в голову прогуляться пешком.

Прошло немало времени, прежде чем вдалеке замаячил свет, и Айден ускорил шаг. Осталось совсем немного.

– Эй, ты, далеко собрался? – послышался грубый голос.

Айден не успел обернуться: мощный удар в затылок сбил его с ног. Он упал, выставив перед собой руки, и лишь чудом не проехался щекой по мокрой брусчатке. В ушах зазвенело. Быстро вскочив на ноги, он сжал кулаки, готовясь дать отпор.

Три тёмные фигуры окружили его.

У него было несколько секунд, чтобы оценить противников. Слева, в неумелой стойке, стоял худой, нервный тип. Второй выглядел крепче: среднего роста, коренастый. Пока не понятно, насколько он опасен: при такой комплекции можно одинаково хорошо развить и силу, и скорость. А третий – огромный детина, на голову выше Айдена и в два раза шире в плечах. С ним точно будет нелегко.

Громила бросился первым.

Айден отпрыгнул, уходя с линии атаки. Великан промчался мимо, споткнулся о рельсы и упал. Обнадёживающее начало.

– Кто вы такие?! – выкрикнул Айден, снова занимая оборонительную стойку.

Ответа не было.

Двое других напали вместе. Тощий неловко замахнулся. Айден перехватил его руку и швырнул на землю. Но тут же получил удар в голень от второго, неожиданный и очень болезненный. Он зашипел от боли, развернулся и ответил кулаком в лицо. Хруст. Чужой нос смялся под его пальцами. Коренастый выругался, закрылся руками и отступил, что позволило выиграть несколько драгоценных секунд.

Громила уже вернулся и сразу бросился в атаку.

Айден снова уклонился, резким выпадом зарядил ему по колену. Тот согнулся и получил ногой в лицо. Девон хотел бы добавить ещё, но не успел: удар по рёбрам выбил из груди весь воздух.

Это было чертовски больно. Снова Коренастый, будь он проклят! Всё время умудряется зацепить исподтишка.

Айден отдышался и восстановил стойку. Тощий всё ещё корчился на брусчатке, имитируя серьёзное ранение. Коренастый пнул его, заставляя подняться, а сам медленно двинулся к Айдену, выискивая слабые места, выжидая, пока он совершит ошибку.

– Идите к чёрту! – выплюнул Девон. – Если жизнь дорога – проваливайте!

Все трое вновь собрались перед ним в полукруг.

Что ж, если они хотят продолжения, они его получат.

Грабители ринулись в бой. Айден снова уложил Тощего и ударил Громилу коленом в пах. Тот согнулся пополам и заскулил.

Тем временем Коренастый атаковал. На этот раз он действовал решительнее: скользящий удар пришёлся по скуле – Айден едва устоял на ногах. Заломив ему руку, он несколько раз зарядил коленом в грудь.

Громила навалился сзади, обхватив его руками. Девон попытался вырваться, но железная хватка становилась лишь сильнее.

Задыхаясь, он упёрся ногами в фонарный столб и оттолкнулся, вынуждая противника потерять равновесие. Подсёк его под ноги, и оба рухнули на землю.

Захват разомкнулся. Глоток воздуха обжёг лёгкие.

Но Айден не успел подняться: на него обрушился шквал ударов – двое бандитов принялись колотить его ногами.

Проклятие!

Он боролся, закрывался, но силы быстро иссякали. Нападавшие атаковали слаженно, подавляли числом, не давая шанса вырваться. Краем глаза он заметил, как чей-то ботинок устремился к его виску.

Вспышка боли пронзила голову, перед глазами заплясали искры. Это было последнее, что Айден видел, прежде чем тьма поглотила его.

Глава 7. Тайное место.

Вода окружала Тейси со всех сторон. Чистая, холодная, прозрачная. Она не тонула в ней, но и не всплывала. Солнечные лучи пробивались сквозь водную гладь. Она видела каменистое, поросшее водорослями дно. Видела косяк маленьких рыбок, безмятежно проплывающих перед глазами. Разглядела свои ноги, отчего-то босые.

Может, после прыжка из окна она умерла?

Тей висела в толще воды, не понимая, что с ней происходит. Попыталась вспомнить, как оказалась здесь, но не смогла: в мыслях была только пустота.

Но всё изменилось в один миг. Вода вдруг стала тёмной и густой, словно превратилась в смолу. Тейси попыталась всплыть, но руки и ноги с трудом двигались в тягучей жидкости. Больше не было видно ни солнца, ни дна, ни подводных обитателей.

Она погружалась в тёмную бездну.

И вдруг что-то схватило её за волосы. Затылок обожгла боль: резкая, неприятная, как будто кто-то хотел сорвать с неё скальп. Неизвестная сила подхватила её и вырвала из смоляного плена.

В следующее мгновение Тейси оказалась на каменистом берегу.

Вдох.

Пожар проник в тело вместе с воздухом. Захотелось вернуться обратно в чёрную воду, лишь бы погасить его.

Вдох.

Тей закашлялась, задыхаясь. Несколько минут тело сотрясалось от приступа. В груди горело, горло саднило. Пальцы вцепились в холодные камни. Она только что тонула, но почему не умерла?

Тейси рывком села, провела ладонями по себе, по рукам, ногам – ничего, ни единой раны, даже одежда и волосы были сухими. Сердце колотилось в рёбрах, в висках пульсировало, но кожа была тёплой, дыхание, пусть и сбивчивое, всё же было. Она жива.

Но как? Как она оказалась на берегу? Почему одежда не промокла?

А вообще какая разница?

Мыслей больше не было – только усталость. Происходящее стало ей совершенно безразлично, и, бросив попытки понять, она просто легла и устремила взгляд в небо. Солнце приятно согревало лицо, а лесные птицы пели только для неё.

Тейси узнала кусочек неба, обрамлённый красивым узором крон. Эти хитросплетения ветвей… Она уже смотрела на них когда-то. Часами. Ей всегда казалось, что ветви деревьев рисуют на небе тайные знаки.

Осознание ударило, как молот по наковальне. Мир вокруг будто замер. Даже птицы стихли.

Тейси слышала только стук собственного сердца.

Это место было ей очень знакомо.

Грудь снова сдавило, словно кто-то сжал её в тисках.

Это был дом.

Её дом, который сгорел почти десять лет назад.

Убежище семьи Эдеван стояло на своём прежнем месте. Маленькое, уютное, с покосившейся крышей и заборчиком по пояс. Она вспомнила: папа сделал его, чтобы козы не разбредались по лесу. Чуть поодаль виднелись курятник, сарай и маленькая конюшня. Телега, запряжённая старой кобылой и нагруженная тушей оленя, ждала хозяина, готовая отправиться в путь. Последняя охота отца явно была удачной.

Не раздумывая, Тейси сорвалась с места и побежала к дому. Босиком, по холодным камням и земле, совершенно не чувствуя боли. Как в бреду, не пытаясь осознать эту реальность, только веря в неё всем своим существом. Она хотела упасть на плетёный ковёр у очага, провести рукой по обеденному столу, снова увидеть папу, маму и Калина. Утонуть в их объятиях и остаться в этом моменте навечно.

Тейси влетела в приоткрытую дверь, и та распахнулась с протяжным скрипом. Вот и гостиная. Всё в ней было таким, каким она помнила. Дряхлый диван, накрытый лоскутным одеялом, охотничьи трофеи, развешанные по стенам, и очаг, в котором тихо потрескивали угли.

– Мама! Папа! Вы где? – радостно прокричала она.

Тишина.

Сердце дрогнуло, но Тей не позволила сомнению поселиться внутри.

Она сделала шаг вперёд, вцепившись пальцами в косяк. Комната не растворялась, не исчезала, оставалась до мельчайших деталей настоящей. Аромат тушёного мяса струился из полуоткрытой двери, и Тейси, не колеблясь ни секунды, направилась на кухню.

Родители были там.

Отец, высокий, широкоплечий, нарезал овощи на столе. Любимый кожаный жилет, протёртый на плечах, сидел на нём идеально. В сторонке от него стояла мама и помешивала ароматное варево в котелке. Её волосы цвета спелой пшеницы, такие же, как и у Тейси, спадали на плечи блестящим шёлком. Родители переговаривались тихо, не торопясь, будто ничего не изменилось. Будто они всё ещё живы.

Горячие слёзы жгли глаза. Сколько раз она мечтала увидеть их снова, услышать их голоса? Сколько раз пыталась воскресить их в памяти? Но ничто, даже самые смелые фантазии, не могло сравниться с этим мгновением.

Если это и был тот самый мир бесконечной Тьмы, куда попадают души после смерти, она жалела лишь о том, что не умерла раньше.

– Мама! Папа! Я здесь!

Но родители не оборачивались. Что-то было не так. Никакой реакции на её присутствие. Ни одного взгляда в её сторону.

Шаг.

Ещё один.

– Мамочка, папочка! Ну посмотрите на меня, это же я! Я так скучала!

Отец наклонился к корзинке, что-то взял из неё и принялся нарезать. Мама задумчиво смотрела в окно.

– ПАПА! МАМА! – закричала Тейси.

От горечи стало трудно дышать. Почему они не слышат её? Не замечают? Неужели совсем не скучали?

Тейси приблизилась к маме, рука потянулась к её плечу. Одно прикосновение – и всё встанет на свои места.

Но в следующий миг родители обратились в дым.

Сначала пришло оцепенение. Голова закружилась, сознание лихорадочно металось в поисках объяснения, цеплялось за догадки.

– Это… это не… – пробормотала Тейси самой себе. – Это неправда.

Она упала на колени, громко и протяжно зарыдав. Это был её дом. Здесь была её семья. Она чувствовала их запах, слышала их голоса. Они не могли просто исчезнуть. Не могли оставить её снова.

Если это иллюзия – кто посмел её сотворить? Зачем вернул её сюда, чтобы заставить пережить всё заново?

Спустя, наверное, несколько часов агония угасла, оставив после себя выжженную пустоту.

Тейси лежала на полу и смотрела в одну точку. Но вдруг появился новый звук. Дождь. Глухие удары капель по крыше сперва казались далёкими, но вскоре разрослись в настойчивую дробь. Затем скрипнули половицы. Кто-то двигался по кухне мягкими, неторопливыми шагами. Чужое присутствие ощущалось остро, холодом подкрадывалось к спине.

Тейси вновь услышала голоса родителей.

– Этрин, у нас нет выбора, мы должны бежать в Танрию. Только там у Тейсиры и Калина будет шанс на нормальную жизнь.

– Танрия хуже Зеона в тысячу раз, Алексиос. Орден знает об их существовании. Они знают, какая кровь течёт в их жилах. Мы столько лет скрывались, и теперь ты предлагаешь просто взять и пустить все усилия по ветру?

Тейси слегка приподнялась на локтях. Какой ещё Орден?

– Но они хотя бы сохранят им жизнь!

– Жизнь в рабстве, по-твоему, лучше?

Тейси заставила себя встать. Родители снова были на кухне, только сейчас выглядели иначе. Они целиком состояли из дыма, словно призраки. В этом видении было что-то очень знакомое: позы, одежда, звуки грозы за окном…

– Ну хорошо, – согласился отец. – Ещё остались места, в которые Орден не запустил свои руки. Можно попробовать осесть в Афаре.

– Как ты планируешь туда добраться? – голос матери дрогнул. – Это почти невозможно даже для нас двоих, что уж говорить о детях!

– Как-нибудь. Всё лучше, чем сидеть здесь и ждать, пока Штормовой корпус найдёт нас.

Призрачный отец подошёл к маме и нежно обнял её за плечи. Она устало сдавила переносицу двумя пальцами.

– Этрин, мы должны попытаться. Ради нашей семьи.

– Варин поможет, – горячо возразила мать.

– Он непредсказуем, ты знаешь. Орден Айона имеет слишком большое влияние на него.

– Варин больше, чем кто-либо, заинтересован в выживании Калина и Тейси. У него есть связи. Он поможет, я точно знаю.

Тейси не могла понять, что происходит. Выглядело всё так, как будто она наблюдала разговор из… прошлого? Но почему она видит и слышит всё это? Что за Орден Айона и кто такой Варин?

Родители снова развеялись дымкой. Передали своё странное послание и исчезли. Тейси медленно подошла к тому месту, где только что они стояли. На полу лежали две серые кучи. Она наклонилась и размазала между пальцами странную субстанцию.

Пепел.

Тейси передёрнуло. Она вытерла руку о платье, подавляя подступающую к горлу тошноту.

Дождь за окном резко стих – так же внезапно, как и появился.

А в следующую секунду вспыхнул пожар. Огонь появился как по щелчку пальцев. Не успела она даже вскрикнуть, как пламя уже охватило пол, стены и потолок. В нос ворвался ненавистный запах гари, а едкий дым резал глаза.

Сердце рухнуло в пятки.

Она вернулась в ту ночь, когда этот дом превратился в груду обугленных досок. Ночь, когда родителей не стало.

Это кошмар. Просто кошмар. Нужно проснуться. Нужно выйти отсюда!

Тейси прижала к лицу подол платья и со всех ног бросилась к выходу. Выбежала в гостиную, где пожар безжалостно уничтожал мебель и перепрыгивал с одной балки на другую, словно живое существо.

Чёрно-оранжевый вихрь закрывал обзор. Она закружилась на месте, не зная, куда идти. В глазах темнело. Кашель разрывал горло, а по щекам стекали горячие слёзы.

И вот, сквозь всполохи, она заметила просвет. Выход! Спасение!

Тейси побежала. Но стоило ей подобраться к двери, как в проёме проступил тёмный силуэт в длинном балахоне.

Он был похож на человека, но там, где должно было быть лицо, зияла чернота. В рыжих отблесках пламени проступал уродливый лик. Узкие глазницы горели пламенем, а искривлённый рот, казалось, повторял её собственный вопль.

Чудовище.

Оно протянуло к ней руки и прошипело:

– Идём со мной! Построим новый мир вместе!

Тейси попятилась назад, и в ту же секунду почувствовала запах, от которого, наверное, у каждого человека невольно стынет кровь. Тяжёлая, сладковатая вонь гниющего мяса.

На плечо легла чья-то рука.

Тейси резко обернулась.

В ту же секунду её горло разорвал судорожный крик.

За спиной стояло отвратительное существо, едва напоминающее человека. Оно смотрело на неё серыми, налитыми кровью глазами, а белёсая, мёртвая кожа провисала, подчёркивая выпирающие кости. Под веками темнели уродливые круги. Половина лица отсутствовала, открывая безобразные зубы, испачканные чем-то чёрным. Длинный зелёный язык свешивался набок.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а! – завизжала Тейси.

Она отшатнулась.

Перед ней стоял Калин.

Нет. Это было нечто, похожее на пятнадцатилетнего Калина.

Существо неестественно склонило голову вбок, словно у него не было костей, и прошипело:

– Про-с-с-ыпайс-с-с-ся!

Глава 8. Встреча.

Тейси открыла глаза, чувствуя боль во всём теле. Она лежала на земле, а сверху на неё падали капли дождя.

– Тейс! Очнись! Уходим! Тейс! – голос Джереми раздался где-то вдалеке, пробиваясь сквозь пелену боли и тумана в голове.

Она приподнялась на локтях. Перед ней виднелась сорванная решётка, над ней – стена городского архива и окно, из которого валил дым.

Тихо застонав, она перекатилась на спину. Над головой нависали тяжёлые серые тучи, дождь холодил кожу. Она лежала, не в силах шевельнуться, и в голове было совершенно пусто.

Над ней склонилось лицо Джереми. Вода стекала по его щекам, покрасневшие глаза были полны ужаса. Но она не могла понять, чего он так сильно испугался.

– Тейс! Давай, вставай! – он потряс её за плечи. – Скорее!

Сознание возвращалось медленно, голос Джереми доносился словно из-под воды.

– Тейс! Ну давай же! – он потянул её за руки, помогая подняться.

Когда она села, виски сдавило тупой болью, в ушах раздался писк. Она схватилась руками за голову, желая лишь одного – чтобы мерзкий звук прекратился.

Джереми поднял её на ноги, поддерживая под локти.

– Стоишь? – спросил он, не скрывая тревоги. – Давай же! Нам нужно бежать!

В этот раз она отчётливо услышала его, словно кто-то вернул в мир все звуки. Где-то в стороне послышались крики гвардейцев, а капли дождя громко ударялись о землю.

– Стою… – пробормотала Тейси.

Прогремел выстрел, в ушах снова зазвенело. Пуля врезалась в камни у её ног, обдав обувь мелкой крошкой.

Память вернулась в один миг.

– Бежим! – Джереми схватил её за руку и потащил за собой.

– Журнал! Где журнал? – крикнула Тей, оглядываясь.

Раздался второй выстрел.

– Он у меня! У меня! – завопил Джереми.

Они бросились прочь, шлёпая по лужам. Сзади гремели выстрелы и крики. Ноги Тейси подгибались, она спотыкалась, и только крепкая хватка Джема не давала ей упасть. Он упрямо тянул её за собой, не позволяя остановиться ни на секунду.

– Они бегут за нами! – прокричал Джем, оглядываясь назад.

Пули просвистели над головой, ударили в стену. Они нырнули в переулок. Впереди почти ничего не было видно, но Джереми уверенно вёл их вперёд. Узкие улочки, запертые двери, забитые окна, мусорные завалы – всё промелькнуло чередой тёмных пятен.

Прямо, направо, направо, налево, прямо…

Казалось, они бегут уже вечность. Тёмные проходы не кончались, ветер выл в щелях между домами, дождь колотил по крышам.

Перед глазами у Тейси плыло. Дышать становилось всё тяжелее, лёгкие жгло, ноги горели от усталости.

Протиснувшись через очередной длинный переулок, они свернули – и уткнулись в высокую стену, у которой в куче валялись ящики и обломки.

– Вот чёрт… – прохрипел Джереми.

Они остановились. Мокрая одежда тянула вниз, плащ лип к спине. Джем упёрся рукой в стену, переводя дыхание. Тейси зажала уколовший болью бок – и почувствовала на пальцах что-то тёплое и липкое.

– У меня кровь…

В тусклом свете она казалась почти чёрной. Чуть ниже рёбер на платье виднелась дыра, вокруг которой расплывалось тёмное пятно. Она даже не поняла, в какой момент её задело – при прыжке или уже во время погони.

– Чёрт! – Джереми стукнул кулаком по стене. – Нам нужно спрятаться!

Он кинулся к куче, начал торопливо разгребать мусор.

– Спрячемся здесь… – бормотал он. – Зароюсь поглубже, они не заметят…

Придерживая бок, Тейси приблизилась.

– Джем, ящики, – выдавила она.

Он не услышал её и, продолжая лихорадочно, сооружал укрытие из мусора.

– Джем, ящики! – громче повторила она. – Они проверят кучу первым делом.

– Мы попытаемся! Это лучше, чем ничего! – возразил он.

Гвардейцы могли появиться в любую секунду.

– Мы можем сложить ящики друг на друга и залезть на крышу, – сказала Тейси.

Джереми замер, растерянно посмотрев на неё.

– Давай, пожалуйста! Они уже рядом! – простонала она и схватилась за ближайший ящик, но поднять не смогла.

Боль полоснула по боку, дыхание перехватило. Она не понимала, как вообще ещё держится на ногах.

Джем быстро стал выстраивать лестницу из ящиков, стараясь не греметь.

– Давай, Тейс, – подбодрил он, когда конструкция была готова. – Ты первая.

Собрав остатки сил, она полезла вверх. Мокрое платье путалось, плащ тянул вниз. Ящики шатались, ладони скользили по мокрому камню. Холодный дождь хлестал по лицу. Джереми подталкивал снизу. Каждый рывок отдавался в боку огнём, но она всё же схватилась за край и подтянулась, подавив стон.

– Теперь ты, – прохрипела она, лёжа на мокрой, холодной крыше.

Джереми полез следом. Почти взобрался, но верхний ящик под ним сломался, упал и потянул за собой остальные. Джем успел ухватиться одной рукой за край и повис. Вся куча развалилась со страшным грохотом.

Через пару секунд в переулок вбежали гвардейцы. На миг они остановились, но быстро прицелились.

– Сдавайтесь! – крикнул один. – Иначе стреляем!

– Джем! – закричала Тейси.

Его пальцы соскальзывали. Она подползла и схватила его за руку. Держала изо всех сил, бок жгло так, что хотелось выть, но отпустить она не могла.

Раздались ещё выстрелы. Одна пуля просвистела у самого уха, другая ударила в стену, выбив куски камня рядом с её ладонью. Из-за дождя гвардейцы стреляли почти вслепую.

– Карабкайся! Давай! – орала она.

Тейси тянула Джереми на себя. Казалось, ещё немного – и сама сорвётся. Джем хрипел, пытался найти опору ногами, вода заливала ему в глаза, но он не сдавался. Нащупал выбоину в стене, попытался упереться ногой, но снова соскользнул.

Тейси держала его обеими руками, дрожала всем телом. Боль пульсировала в боку, хватка слабела.

Он сорвётся.

Эта пугающая мысль врезалась в голову раскалённым гвоздём.

Нет. Нет!

Она втянула воздух сквозь стиснутые зубы, закричала и рванула его вверх. Плечо будто вывихнуло, в глазах потемнело, но она не отпустила. И Джем смог закинуть один локоть на край, потом второй и, наконец, перевалился на крышу.

Но времени прийти в себя не было: внизу гвардейцы уже стаскивали ящики к стене, чтобы забраться следом.

– Нужно бежать! – выдохнул он, поднимаясь.

Они схватились за руки и понеслись по скользкой крыше. Вода хлюпала под ногами, ветер бил в лицо. Промокшая юбка липла к ногам, но Тейси почти не чувствовала её веса. Отчаяние гнало вперёд – такое яркое и сильное, что заглушало всё остальное.

Впереди показался край крыши, а за ним – смутный силуэт соседней, покрытой черепицей. Между домами зияла тёмная пустота, по краям зданий висели ржавые водостоки.

Тейси оглянулась: сквозь завесу дождя виднелись фигуры гвардейцев. Они почти наступали им на пятки.

– Прыгаем! – крикнула она на бегу.

Джереми только сильнее сжал её руку.

Они разогнались и вместе оттолкнулись от края. Ветер свистел в ушах, заглушая выстрелы. Пару секунд они парили над тёмным переулком, как самые сумасшедшие беглецы на свете.

Приземление вышло тяжёлым. Ноги тут же поехали по покатой крыше, удержать равновесие не получилось. Чтобы не свалиться, Тейси рухнула на колени и вцепилась руками в верхний ряд черепицы. Бок вспыхнул такой жгучей болью, что в глазах потемнело.

Джереми врезался в неё, и они вместе поехали вниз. Черепица скользила под руками, обдирала кожу; плитки отваливались и летели вниз, разбиваясь об землю.

Только чудо помогло остановиться у самого края. Тейси лежала на крыше всем телом, а Джем наполовину свисал над переулком, удерживаясь только за неё. Черепица вокруг трещала, норовила обвалиться и утащить за собой.

– Вижу их! – донёсся голос гвардейца. – Стреляй!

– Вот чёрт… – прошептала она.

Под левой ногой что-то было. Но посмотреть она боялась: любое движение могло стать последним.

– Джем! Слева! Что там?

Пули ударили в крышу над ними. Черепица разлетелась, острые осколки посыпались на руки и лицо, оставляя царапины.

– Водосток! – крикнул Джереми.

Он дотянулся до трубы, ухватился, и Тейси тут же начала сползать.

– Сейчас упаду! Упаду!

Она почти съехала с края, но Джем в последний момент перехватил её за руку и рывком вытянул обратно.

Под обстрелом они бросились вдоль водостока. Пули свистели рядом, рвали воздух. Впереди темнела очередная пропасть между домами, но на этот раз они легко перемахнули через неё.

Тейси бежала, держась за Джереми, но с каждым шагом боль усиливалась. Она спотыкалась, кровь просачивалась сквозь пальцы – тёплая, липкая, смешиваясь с дождём. Она вдруг ясно поняла: он не просто бежал вместе с ней, он тащил её как мешок с песком, как обузу.

Вскоре выстрелы стихли. Гвардейцы потеряли их из виду.

– Сюда! – Джереми показал на пространство за дымоходом.

Они нырнули в укрытие. Дождь уже почти кончился, из-за туч вылезла луна и залила крыши холодным светом. Тейси опустилась на колени и прижала ладонь к ране.

Джем сел рядом и опёрся спиной на дымоход.

Они наконец были в относительной безопасности, но Тейси облегчения не чувствовала. Да, журнал был с ними, но цена за её решение казалась слишком высокой: они едва не погибли.

– Спасибо, что не послушал меня и всё равно пошёл, – хрипло сказала она. – Одна я бы не справилась.

Джереми задумался.

– В следующий раз, когда ты снова решишь выкинуть что-то подобное, я привяжу тебя на цепь и не отпущу, пока не поумнеешь.

– Ты же знаешь меня. Я никогда не поумнею.

Он коротко хмыкнул.

– Это да. Хоть в чём-то ты умеешь трезво оценивать свои возможности.

Тейси изогнула бровь, едва не задохнувшись от возмущения.

– И это говорит человек, который за одну зиму три раза потерял шарф, – не осталась она в долгу.

Джереми шумно выдохнул носом, плечи дёрнулись, уголки губ поползли вверх – и вдруг расхохотался, искренне, до слёз. Будто услышал самую смешную шутку в жизни.

Это было так заразительно, что и у неё дрогнули губы, но до смеха дело не дошло: бок обожгло, и она сильнее прижала ладонь к ране.

– Нужно перевязать тебя, чтобы ты не истекла кровью, – сказал он, наконец полностью отсмеявшись. – Но я не представляю, чем это сделать.

– Есть у меня одна идея…

Стараясь шевелиться как можно меньше, она стянула с себя нижнюю юбку: у пояса ткань ещё оставалась относительно сухой – и протянула её Джереми. Он сразу понял, что делать. Разорвав её на полосы, подполз ближе, достал Джервикс и посветил на рану.

– Похоже на глубокую царапину… – пальцы Джереми коснулись кожи, и она всхлипнула. – Как будто пуля только задела. Но крови много, и она какая-то странная…

– В смысле странная? – испугалась Тейси.

– Не знаю, – поморщился он. – Слишком тёмная. Цвет похож на… пурпурный, что ли.

Она не поняла, о чём он. Пурпурная кровь? Так не бывает. Она была уверена, что у неё самая обычная кровь – как и у всех. В «Лангедоке» задира Кэт не раз «помогала» в этом убедиться.

– И что это значит? Я умираю?

– Не знаю. Я же механик! Думаю, тебе нужно к лекарю.

– И на какие деньги? Всего, что я накопила за три года, не хватит на его услуги! – возмутилась она.

– Поищем того, кто не берёт дорого, – предложил он. – У меня есть пара припрятанных соларов, может, их хватит…

Она растерялась. Возможно, ему просто показалось. Да, ей было плохо – промокла, побита, ранена, – но она чувствовала себя вполне живой. Нет смысла беспокоиться о лекаре: для начала ей нужно как-то спуститься с крыши и добраться до дома.

Эта мысль была словно пощёчина. Лэрра Хеди!

– Великая Эребу… – взмолилась она.

Она не верила в богиню, но привычка обращаться к ней, вбитая смотрителями в приюте, срабатывала сама.

– Ты о чём? – откликнулся Джереми.

– Лэрра Хеди уже наверняка вернулась!

Осознав масштаб проблемы, он торопливо стал перевязывать её бок.

– Потуже… пожалуйста, – попросила Тейси.

Через несколько мучительных минут он затянул узел и помог ей подняться.

– Идти сможешь?

Она осторожно потопталась. Повязка сжимала пояс и рёбра, мешая глубоко вдохнуть, и боль притупилась.

– Я в порядке, спасибо, – сказала она, хоть это было далеко от правды. – Идём.

Они выбрались из-за дымохода и огляделись. В районе, где они оказались, фонари по какой-то причине не горели, но вдали белели здания квартала Солнечных Садов. В пылу погони они даже не заметили, как умудрились уйти так далеко от Нижних кварталов.

Побродив немного по крыше, они нашли приставленную к стене деревянную лестницу.

– Думаешь, выдержит? – неуверенно спросил Джем.

– А у нас разве есть выбор?

– И вправду…

К счастью, спуск прошёл без приключений. Коснувшись земли, оба облегчённо выдохнули. Тейси не могла представить, что однажды будет радоваться подобной ерунде и тому, что после всех испытаний она всё ещё жива.

Горожане боялись темноты, избегали её, но для них с Джемом она была союзником: в случае опасности они могли раствориться в тени, исчезнуть. Бывшие бродяги знали тайные тропы Нопуса лучше, чем собственные ладони.

Впереди донеслись голоса. В лунном свете показались три тёмные фигуры, стоявшие над человеком, распростёртым на земле.

Тейси и Джем обменялись взглядом – и без слов поняли друг друга. В следующую секунду они скользнули за пустой прилавок, прижались к холодной доске и замерли.

– Ты что, не видишь? Тут пусто! – пробасил самый крупный.

– Хватит ныть, проверь карманы, – хладнокровно сказал второй. – Оно должно быть у него.

– Быстрее, пока нас не засекли! – пробурчал третий себе в нос, нервно оглядываясь.

Тейси задержала дыхание. Джереми тоже. Только этого им не хватало – после погони угодить прямиком к шайке грабителей в пустом, тёмном квартале. Кто знает, что те сделают со свидетелями, если заметят их.

– Что-то нашёл! – обрадовался громила. Раздался звон монет. – Да это же целая гора соларов!

– Дай сюда! – второй выхватил кошель и сунул себе за пазуху. – У него должно быть то, о чём говорил заказчик! Какой-то… флакон зелёный!

– А мы точно того грохнули?

– Да, точно! У него перстень лэра. Заберу как трофей.

Но грабитель не успел осуществить задуманное. Внезапно улицу залил свет.

Тейси и Джереми юркнули глубже под прилавок.

– Чёрт! Кто включил грёбаные фонари? – прорычал громила, а затем уставился на тощего сообщника: – Эй, умник! Обещал же, что всё пройдёт гладко!

– Я говорил, времени мало! – огрызнулся тот. – Но вы не слушали!

– Заткнулись, упыри. Уходим, живо!

Тяжёлые шаги прозвучали совсем рядом, но вскоре стихли. Тейси и Джем подождали ещё, только потом осторожно выбрались из укрытия.

С опаской оглядываясь, они подошли к лежащему человеку.

Когда Тейси увидела его лицо, дыхание перехватило. Незнакомец был высок, красив, и всё в нём кричало о благородном происхождении: нос с едва заметной горбинкой, чёткие скулы, волевой подбородок с лёгкой щетиной. На виске кровоточила рана, тёмные волосы прилипли ко лбу. Его ноги лежали прямо на рельсах.

– Тейс… – тихо начал Джереми, – нужно уходить, пока нас не заметили.

Она не ответила, всё ещё разглядывая незнакомца. Он казался спокойным и расслабленным, словно просто спал.

– Тейс, нам надо уходить, – повторил Джем, касаясь её плеча. – Он же лэр. Если нас увидят с ним…

Тейси кивнула, но ей не позволило просто взять и уйти. Она опустилась на колени и осторожно коснулась запястья мужчины.

– Жив, – прошептала она, почувствовав пульс под кожей. – Мы не можем его так оставить.

– Ты с ума сошла?

– Если вагонетки проедут, – она указала на рельсы, – он останется без ног.

– А если придут гвардейцы, мы останемся без головы, – возразил Джем. – Думаешь, поверят, что это не мы его приложили?

Она быстро огляделась. Пустая улица, ни души. Разум был целиком на стороне Джема: и время, и ситуация были против них. Добавлять себе ещё больше проблем было просто глупо. Но внутри всё равно что-то протестовало.

– Давай быстро перетащим его и уйдём.

Джереми скрестил руки. По его лицу было видно, что он не понимает, зачем так рисковать из-за незнакомого лэра.

– Из-за нас он может стать калекой, – добавила Тейси.

– Он станет калекой не из-за нас, а из-за грабителей, которые его вырубили! – отрезал Джереми.

– Ну пожалуйста, Джем! – она сложила руки в молитвенном жесте. – Поможем ему и сразу уйдём!

Джереми шумно выдохнул.

– Ладно. Только быстро.

Они вдвоём подхватили его за ноги и сразу поняли, что сдвинуть его будет непросто. Этот лэр оказался неподъёмным. Мышцы Тейси ныли от напряжения, в боку нестерпимо кололо, и каждый вдох давался с трудом.

Джереми, кряхтя, перекинул одну ногу, перевернул мужчину набок и бросился ей на помощь. Вдвоём они кое-как стянули его с рельсов.

– Всё! Уходим! – выдохнул Джереми и, развернувшись, пошёл вверх по улице.

Тейси направилась за ним, но не смогла сделать и шага: вдруг чьи-то сильные пальцы сжали её лодыжку.

Глава 9. Преступники.

Вздрогнув от неожиданности, Тейси оглянулась. Человек всё ещё лежал на земле, но в следующую секунду их глаза встретились – и в животе словно затянулась тугая петля. Он был так близко, что она смогла рассмотреть его напряжённую линию челюсти, мягкий изгиб губ и холодный блеск в пронзительно-синих глазах, от которого грудь сжалась так сильно, будто из неё выкачали весь воздух.

Он изучал её неторопливо, запоминая детали или выискивая слабости. Его внимание ощущалось почти физически: невидимые пальцы словно коснулись кожи, прошли по шее и остановились там, где бился пульс. Тейси бросило в жар, хотя он всего лишь держал её ногу.

– Кто вы такие? Вы напали на меня!

Его голос оказался ниже, чем она ожидала, – хрипловатый, с низким, густым тембром. Он не спрашивал, а требовал ответа, как будто привык, что все его приказы выполняют без возражений. И этот человек принял их за бандитов!

Сердце застучало в горле, и она медленно опустилась на колени рядом.

– Мы не враги, – выдохнула она, подавляя дрожь в голосе. – Просто хотели помочь.

Тейси молилась, чтобы он ей поверил.

– Помочь? – в уголках его губ мелькнула усмешка. – Ты, кажется, держишь меня за идиота.

Он слегка приподнялся на локтях. Пальцы чуть ослабли, но стоило ей шевельнуться, стальная хватка тут же вернулась. У Тейси мелькнула неприятная мысль: если он захочет, сможет причинить боль. А что, если решит сломать ей ногу, лишь бы не дать уйти?

– Отпустите, – потребовала она.

Незнакомец прищурился. На миг ей показалось, что на его лице что-то дрогнуло. Сомнение? Удивление? Она не успела понять, только почувствовала, как между ними сгустился воздух.

– Скажи, кто вы такие, – ответил он. – И я подумаю.

Вдруг подбежал Джереми и принялся разжимать его пальцы.

– Пусти её! – воскликнул он. – Мы ни при чём! Прохожие!

Мужчина медленно повернул голову. Его взгляд стал таким острым, что от него захотелось попятиться. Тейси не понимала, почему Джем не замечал этого и продолжал попытки освободить её, когда человек будто уже в уме прикинул, как будет ломать ему шею.

И всё же хватка на ноге ослабла. Не потому, что Джереми оказался сильнее, а потому что мужчина сам решил её отпустить.

Воспользовавшись моментом, Джем схватил Тейси за руку и потащил за собой. Почти бегом они направились подальше от злополучного места, не оглядываясь.

Но она по-прежнему чувствовала взгляд незнакомца на своей спине.

Не успели они пройти и десяти метров, как путь им преградили преторианские гвардейцы.

Дыхание перехватило, словно кто-то ударил в солнечное сплетение. Неужели это те самые, что гнались за ними по крышам? Стараясь не выдать себя, Тейси вглядывалась в лица стражников, выискивая в них черты недавних преследователей.

– Так, так, так… – процедил преторианец, сцепив пальцы на поясе. – И что здесь происходит?

Если бы это были те самые гвардейцы, они не тратили бы время на вопросы. Но это осознание не принесло облегчения. Цепкие взгляды служителей порядка скользнули по Тейси и Джереми, словно по витринам, и застыли на человеке позади – он, корчась, пытался подняться на ноги.

– Меня зовут Айден Девон, – прохрипел он, упершись руками в колени. Из его носа потекла тонкая струйка крови.

Услышав имя, гвардейцы сразу же насторожились. По их лицам пробежала тень, сулившая неприятности.

– Вы видели, кто это сделал, лэр Девон? – спросил один из них.

– Мы просто проходили мимо!

Но преторианцы смотрели сквозь Тейси – будто она была пустым местом – и ждали ответа от лэра.

– Я не видел нападавших, – покачал он головой и поморщился.

Миг – и гвардейцы накинулись на друзей, быстро заломив руки за спину.

– Нет! Нет! Мы не виноваты! – выкрикнула она.

Тейси просто не могла поверить в то, что происходит. Всё казалось дурным сном. Почему лэр Девон так поступает с ними? Что они ему сделали?

– Они что-то украли? – спросил один из стражников.

– Не знаю, – ответил Девон.

– Минуту, лэр, мы их проверим.

– Проверяйте, – отозвался он. – Но без грубости. Она здесь ни к чему.

Гвардеец принялся ощупывать Тейси. Начал с ног, постепенно поднимаясь вверх.

– Не трогай меня! Отпусти! – прошипела она. – Мы ничего не крали! Это были бандиты! Бандиты напали на него! Почему вы не слушаете?!

Крепкая рука опустилась на бок, и Тейси взвизгнула от боли.

– Заткнись! Хватит истерик! – гвардеец грубо дёрнул её на себя, и она ударилась затылком о наплечник. – А это что ещё такое?

Он схватился за кусок ткани, обмотанный вокруг её талии.

– Последний писк моды! Не трогай!

Мучитель сжал пальцы на её подбородке и запрокинул голову назад. Тейси с трудом подавила жалкий всхлип.

– Дерзкая! – усмехнулся он, глядя ей в глаза. – Ничего, в пыточной камере из тебя выбьют дурь. Правда, жаль будет портить такое милое личико…

– Уберите руку от лица девушки, – вмешался Девон. – По уставу вы не можете применять силу, если вина не доказана. Не вынуждайте меня докладывать претору Кортрану об этом.

– Вы слишком хорошо осведомлены, лэр, – процедил гвардеец.

Девон ничего не ответил, лишь выжидающе уставился на преторианца. Тот тяжело дышал, раздувая ноздри, но пальцы с подбородка Тейси всё же убрал.

– Эй, у этого что-то есть! – привлёк внимание второй стражник.

Он выбрасывал содержимое карманов Джереми прямо под ноги. Первым полетел Джервикс и сразу же разбился, столкнувшись с землёй. Металлический корпус покатился по брусчатке, издавая лязг. Следом упал носовой платок, маленький кошель, какие-то запчасти и ярко-жёлтый учётный журнал.

Джем лишь обречённо застонал.

– Лэр Девон, посмотрите. Здесь есть ваши вещи?

Он тыльной стороной ладони стёр кровь с губы и поднял журнал, медленно пролистав промокшие страницы.

– Нечего разглядывать! – не унималась Тейси. – Мы ничего не крали! Ясно?

– Крали или не крали, – безразлично ответил гвардеец, – это может подтвердить только лэр Девон.

– Да как вам в голову такое пришло?! Этот лэр – огромный, как скала! – вспыхнула Тейси, метнув взгляд то на одного преторианца, то на другого. – А теперь посмотрите на нас! Как, по-вашему, мы могли на него напасть?

Преторианец покачал головой:

– Вы могли обшарить его карманы уже после того, как кто-то другой вырубил его.

– Ах, ну конечно! – Тейси цокнула языком. – То есть мы почему-то решили не брать деньги и ценности, а утащить только книгу?

Лэр Девон оторвался от журнала, чуть склонил голову набок и окинул её с Джереми долгим, оценивающим взглядом. Но на Тейси он задержался на несколько ударов сердца дольше.

– Что ж, признаю, эти двое вряд ли смогли бы одолеть меня.

Тейси охватила робкая надежда, что сейчас он подумает и скажет гвардейцам, что они ни в чём не виноваты. Но она тут же погасла, когда он добавил, глядя уже на преторианцев:

– Однако вы правы. Ничто не мешало им воспользоваться моментом, когда я был без сознания.

– Так вы подтверждаете, что у них обнаружены ваши вещи, лэр Девон? – обратился к нему второй гвардеец.

– Да. Эта книга – моя.

Зачем он это делает? Они же хотели помочь ему!

– Ложь! – выкрикнула Тейси, сжав кулаки. – Ты не имеешь права!

От ярости перехватило дыхание. Этот лживый, высокомерный, бесчестный человек! Он стоял перед ней, держа её журнал в своих пальцах и нагло заявлял, что это его!

– Верни! Не смей забирать!

Лэр Девон не шелохнулся. Лицо – безупречно спокойное, ни одной дрожащей мышцы, ни одного намёка на эмоции.

Гвардеец прошипел прямо над ухом, сжимая руки до боли:

– Как ты смеешь обвинять лэра, безродная воровка?! Мы побьём тебя плетью за такое!

Тейси вскинула голову, чтобы огрызнуться, но Девон заговорил раньше:

– Обойдёмся без этого. Я не расцениваю эти слова как оскорбление, она просто напугана.

Гвардеец сжал челюсти, но кивнул:

– Как скажете.

– Мне не нужна твоя жалость! – выкрикнула Тей, дёрнувшись в крепкой хватке гвардейца. Запоздало осознав, что обратилась к нему фамильярно, выплюнула с презрением: – Лэр Девон!

Он едва заметно усмехнулся. Как будто не воспринял всерьёз или, наоборот, запомнил.

И это разозлило её пуще прежнего. Тейси знала его, от силы, несколько минут, но уже успела возненавидеть всей душой. Хотелось кричать, обвинять его во всём, что произошло. Как он посмел так обойтись с ними? Надменный лэр, он ни во что не ставит простых людей! Нужно было бросить его на рельсах!

– Куда вы их уведёте? В преторию?

– Верно, лэр Девон. Воры будут допрошены.

Тейси снова закричала:

– Враньё! Мы ничего не сделали!

– Тогда почему книга лэра в кармане у твоего дружка? – спросил гвардеец, который удерживал Джереми.

Она обернулась. Джереми молчал, потупив взгляд в землю. И, казалось, он полностью смирился с происходящим.

Но Тейси не смирится ни за что.

– А ты видел, чтобы у меня были карманы? – съязвила она.

Лэр Девон хмыкнул, оценив остроту. Преторианец нахмурился, словно всерьёз задумался, но его напарник окончательно потерял терпение:

– Довольно разговоров, уводим их.

Гвардейцы потянули друзей вниз по улице, но даже когда хватка на запястьях стала почти нестерпимой, даже когда камни мостовой больно врезались в ступни, Тейси не отводила взгляда от проклятого лэра Девона.

– Найдите тех, кто напал на меня, – бросил он им вслед.

Это было адресовано гвардейцам, но смотрел он только на неё.

Тейси казалось, что мир вокруг рушится, гнев и боль смешались в одно целое, и в центре всего был этот человек, который несправедливо обвинил их, бросил на произвол судьбы. И забрал её последнюю надежду найти Калина. Чёртов Девон!

***

Семь лет назад.

В Нопусе выдался солнечный день, и во дворе «Лангедока» дети радостно играли, наслаждаясь теплом и светом, которого им так не хватало. Все, кроме Тейси. Ей было велено провести этот день на кухне, отрабатывая наказание.

Она стояла у огромного таза и отмывала гору тарелок. Вода была ледяной, пальцы сводило, но холод приятно глушил боль в разбитых костяшках. Правую скулу саднило, и Тей всерьёз думала опустить в таз и лицо. Только жирная плёнка на поверхности удерживала от этого.

Мысли раз за разом возвращались к драке, из которой она вышла с новой порцией ссадин и уязвлённым самолюбием. Как всегда, всё из-за Задиры Кэт. И никакого наказания для неё: сейчас она разгуливала во дворе, как ни в чём не бывало.

– И что, что я полезла в драку первой? – пробормотала Тейси.

Тарелка уже блестела, но она продолжала яростно тереть, будто надеялась проделать в ней дыру.

– С кем ты подралась? – раздался за спиной голос.

Тейси вздрогнула, тарелка выскользнула из рук и шлёпнулась обратно в воду.

Калин стоял, скрестив руки на груди, и внимательно её разглядывал. Каштановые волосы торчали в разные стороны, придавая ему лихой вид. Ямочка на подбородке смягчала выражение лица, и Тейси знала, что многие девчонки украдкой на него заглядываются. При всём сходстве с отцом у него были знакомые серые глаза – как и у неё и у мамы.

Брату скоро исполнится пятнадцать. Она больше всего боялась того дня, когда он попадёт под распределение.

– Не заметила, как ты вошёл, – буркнула Тейси и схватила другую тарелку, надеясь, что он не увидит синяк.

Калин подошёл ближе. Она чувствовала на себе его цепкий взгляд и наклонилась над тазом, спрятав лицо за спутанными волосами.

– Тейсира, посмотри на меня, – потребовал брат, грозно нависнув над ней.

Она сделала вид, что не слышит. Он навис над ней, словно собирался подавить её авторитетом старшего брата, но Тей уже не та малявка и не поведётся на это.

– Ладно. Раз не хочешь говорить, я сам узнаю.

Развернувшись на пятках, он направился к выходу.

– Только хуже сделаешь, – бросила она, не поднимая глаз.

Калин в два шага оказался рядом и пальцем откинул волосы с её лица. Она отпрянула, но было поздно: его взгляд уже зацепился за багровый синяк.

– Куда ещё хуже, Тейсира? – прошипел он. – Кто это с тобой сделал? Говори!

Тейси бросила тарелку в воду.

– Отстань! Сама разберусь.

– Они не будут тебя трогать, если получишь защиту от старшего. Сама знаешь правила.

– Дурацкие правила. Не буду им подчиняться!

Калин выдохнул, отошёл в сторону и прошёлся по кухне туда-сюда.

– Из-за своего упрямства ты можешь пострадать. Просто расскажи, кто на тебя нападает. Я сам с ними разберусь.

Его голос дрогнул, и Тейси больно кольнуло в груди. Ей было всего двенадцать, но она прекрасно понимала: если с ней что-то случится, Калин останется совсем один, и хуже этого просто быть ничего не может.

– Если пожалуюсь кому-то, они отомстят, – спокойно, по-взрослому сказала она, словно речь шла не о ней, а о ком-то другом.

За два года в «Лангедоке» она быстро поняла простую вещь: не страшно получить по лицу. Даже если бьёт такая громадина, как Задира Кэт. Страшно – это то, что она может сделать с Тейси во сне.

– Помнишь, что стало с Ретчетом? – спросила она.

Калин дёрнулся, потому что знал: его задушили ночью, прямо в постели.

Ретчет был чуть младше Тейси. Защита у него была – и именно она его и погубила. Ни у кого не было сомнений, кто это сделал, но смотрители объявили, что произошёл несчастный случай. В ночь, когда по мальчику прошёл ритуал Теней, убийцы держали горящую лампадку, провожая его душу к Эребу. Их наказали только тем, что распределили чуть раньше срока.

Калин, нахмурившись, опёрся о стол и сжал переносицу пальцами. Он попал в приют достаточно взрослым, почти сразу подружился со «старшими» и быстро оказался наверху местной иерархии. Тейси повезло меньше: как все «младшие», она была удобной мишенью. Покорных не трогали, тех, кто огрызался, – ломали.

Она на миг задумалась: а что смотрители сделают с Задирой Кэт, если та всё-таки прикончит её?

– Если не хочешь защиты, – наконец сказал Калин, – тогда постарайся хотя бы не спорить. Избегай конфликтов. И тогда тебя не будут трогать.

– Они решат, что я слабая. И сделают со мной то же, что с Ретчетом!

– Ну можно же хотя бы не нарываться на драки?

У Тейси защипало глаза. Как он может такое говорить? Будто она сама виновата.

К Калину ведь никто никогда не лез. Она не понимала, как у него получается в этом зверинце ладить со всеми. Даже смотрители постоянно освобождали его от отработок.

– Обещай, что будешь осторожной, – настаивал брат. – Не попадайся им на глаза, ходи всегда с Джереми или со мной…

– Отстань от меня со своими советами! – всхлипнула она.

Калин дотронулся до её плеча. Она резко дёрнулась, сбросив его руку, и уставилась в тарелки.

– Тейсира, почему ты плачешь? – не понимал он.

Она шмыгнула носом и ничего не ответила.

– Кроме тебя у меня никого нет, понимаешь? Ты ещё слишком маленькая и не можешь драться со всеми. Раз не хочешь защиты, тогда просто подчинись. Потерпи немного, а потом сама станешь старшей.

Маленькой себя Тейси точно не чувствовала. В «Лангедоке» пришлось быстро повзрослеть. Показывать Задире Кэт и её шайке, что её не сломать. А Калин будто считает, что ей нравится получать по лицу. Почему он не понимает, что у Тейси нет выбора?

– Просто уйди, – буркнула она в ответ.

То, что он и вправду ушёл, она поняла по громкому хлопку двери.

Спустя несколько дней после этого разговора Тейси встретилась с Джереми после занятий. Богословие – единственный предмет, куда пускали девочек, – как всегда, оказалось пыткой. Два часа монотонных речей миссис Крейн об Учении Эребу и подзатыльники всем, кто осмеливался зевнуть.

Джереми же после занятия по естественным наукам весь светился.

– Тейс, представляешь, Эндемия когда-то была не единственным материком! – с восторгом рассказывал он. – Был другой, Тектония, но он исчез из-за катаклизма! Настолько сильного, что с него начался отсчёт лет нашей эры. И сейчас тысяча двести шестидесятый год от…

Она кивала в такт словам, но мысли были далеко. Калин продолжал её избегать. Почти не приходил на ужины, пропадал где-то по вечерам. У них и раньше случались ссоры, но обычно он отходил от них быстро.

– …и ещё прочитал, – увлечённо продолжал Джем, не замечая её кислой мины, – танрийцы жили на Эндемии задолго до катастрофы. Получается, все зеонцы и племена инари – потомки беженцев с Тектонии. Я спросил об этом у учителя, а он велел забыть и никому не рассказывать. Странно, да? Какая разница, кто был первым?

Тейси давно потеряла нить рассказа и сейчас не знала, что ответить. Но ей и не пришлось ничего выдумывать. К ним подбежала Линара – из новеньких, попала в приют совсем недавно. Её мать умерла от хвори, а отца забрали в имперский легион. Она нравилась Тейси, потому что была старше, но всегда держалась в стороне от нападок Задиры Кэт.

– Там… во дворе… – выдохнула она. – Быстрее!

Её огромные глаза были полны паники, и Тейси сразу поняла: что-то случилось. Они втроём рванули к выходу.

Во дворе уже все столпились и переговаривались возбуждёнными, срывающимися голосами, образовав плотное кольцо вокруг чего-то на земле.

Тейси пыталась разглядеть, но ей мешали чужие спины.

Джереми, протиснувшись вперёд, посмотрел поверх голов. За последний год он сильно вырос и теперь обгонял многих старших. Его лицо стало белым как мел, рука сама собой поднялась к губам.

– Тейс, не смотри, – прошептал он. – Не надо…

На такие просьбы она всегда реагировала одинаково. Вломилась в толпу, расталкивая локтями, и пробилась к центру. Внутри всё сжалось от плохого предчувствия. Тейси нужно было знать, что стало причиной такого переполоха.

Тошнота подступила к горлу, когда она посмотрела на того, кто лежал на земле. Обе ноги были сломаны так, что кости торчали наружу. Руки были вывернуты под неестественным углом. Под головой растеклась большая лужа крови. А стеклянные, навсегда застывшие в ужасе глаза Задиры Кэт смотрели прямо на неё.

– Она выпрыгнула из окна!

– Не может быть, её кто-то столкнул!

Голоса вокруг гудели, перекрывая друг друга. Тейси осмотрелась и заметила Калина в толпе с другой стороны круга. Он стоял в своей привычной позе – скрестив руки на груди.

И она готова была поклясться, что видела на его лице ухмылку.

Глава 10. Неприкасаемая.

В темнице раздражающе капала вода.

Кап. Кап. Кап. Кап.

Тейси пыталась понять, откуда исходит этот звук, но тщетно.

Кап. Кап. Кап.

Она прижалась к ржавым прутьям решётки. Затея с архивом провалилась. Они оказались в темнице, и, если не случится чудо, их накажут за воровство.

Но хуже всего было молчание Джереми.

Он сидел в углу соседней клетки, отвернувшись. Тейси не помнила, сколько раз пыталась заговорить, но он не отвечал, лишь сильнее стискивал зубы. И это ранило её больнее, чем пуля. Она привыкла к его рассказам, сути которых не всегда понимала, к его смеху, к тому, как он поправлял свою дурацкую кепку, когда нервничал, и чесал затылок, задумавшись о чём-то. Теперь же между ними повисла тишина – густая, как смола, липкая, как кровь на её боку.

Тейси всегда считала, что готова заплатить любую цену ради того, чтобы найти Калина, но теперь понимала: есть вещи, которые не принадлежат ей. Жизнь Джереми. Его страх. Его выбор, который она украла, когда втянула его в эту авантюру. Гвардейцы могли догнать их, пуля могла найти его, и тогда… случилось бы то, о чём она боялась даже думать.

Джем доверился ей. А она всё испортила.

К счастью, их хотя бы не пытали, но стражники ясно дали понять: если показания не сойдутся, в следующий раз допрос пройдёт «серьёзнее».

Тейси много раз повторила свою версию: они возвращались из «Зелёного бочонка», увидели бандитов, обыскивающих карманы лэра Девона, испугались и спрятались. Она старалась пересказать все реплики, которые слышала той ночью. Их держали порознь, обсудить показания заранее было невозможно, но почему-то она была уверена, что Джем скажет то же самое.

Тейси укуталась в плащ и свернулась калачиком на тонкой соломенной подстилке, крепко прижимая ноющую рану. События прошедшего вечера не давали ей покоя. Почему она не солгала Джему с самого начала? Почему не оставила его в стороне? И какого чёрта она вообще решила помочь этому Девону?

Каждое решение стало звеном цепи, которая тянула её на дно. Она знала, что рискует, знала, что всё может закончиться именно так. Но верила, что поступает правильно.

И это привело её сюда, в тёмный, промозглый угол, откуда не было выхода.

Тей сжала зубы, чувствуя, как внутри закипает злость. Ради журнала они с Джереми чуть не погибли, но из-за проклятого Девона всё оказалось напрасным. И только она была виновата во всём, что случилось.

Задремать получилось только ближе к рассвету. Сон был коротким, поверхностным, без сновидений.

Проснулась она от чьих-то криков. В первую секунду ей показалось, что начались пытки, но через миг она поняла: кричала женщина властным, не терпящим возражений тоном. И её голос был знаком.

– О нет… – пробормотала Тей, протирая глаза ото сна.

Лэрра Хеди в истерике надрывала горло, становясь с каждой репликой всё громче.

– Моя служанка?! Нападение на лэра? Вы в своём уме?!

Ей кто-то возразил, но Тейси не разобрала слов. Она не могла понять, почему Алдара явилась в преторию и устроила скандал. Это можно было ожидать от кого угодно, но только не от неё.

– Вы меня оскорбляете! Как вы посмели? Святая Эребу, дай мне сил вынести это!

С каждой минутой в голове Тейси рождалось всё больше вопросов. Как Хеди узнала, где её искать? С момента задержания прошло, от силы, несколько часов – слишком мало времени, чтобы об этом поползли слухи. На допросе её спрашивали, кем она работает, но не стали уточнять, на кого, словно гвардейцев эта информация совсем не интересовала.

– Воды мне! – бушевала Хеди. – Не видишь, что перед тобой лэрра?! Мне даже не предложили присесть! Всегда знала, что в преторианскую гвардию берут только невоспитанных негодяев!

На некоторое время настала тишина. В соседней камере Джереми тихо зашевелился, а вода всё так же капала.

Кап. Кап. Кап.

– Отдай мою служанку! Немедленно! – продолжила Алдара после паузы. Её голос стал визгливым. Похоже, ей всё-таки дали промочить горло. – Как это не можешь? А для чего тогда ты здесь сидишь? Одно моё слово – и ты вылетишь со службы! Я лично знакома с претором Кортраном!

Тейси прижалась к решётке и шёпотом позвала Джереми, но он не просыпался. Зато хорошо были слышны крики:

– Приведи её! Быстро! Я не собираюсь долго ждать!

Прошло ещё несколько томительных минут, прежде чем гвардеец сдался. Вопли стихли, раздались тяжёлые шаги и звон ключей за дверью. Тейси в панике застучала кулаком по решётке. Это была последняя возможность поговорить с Джереми!

– Джем? Ты слышишь?! Пожалуйста, отзовись!

– Тейс? – ответил ей заспанный голос.

Радость на мгновение охватила её, но снова уступила место чувству вины. Её скоро уведут, а он останется здесь, запертый в темнице. Совсем один.

– Джем! Она пришла за мной!

– Кто? – растерянно переспросил он, ещё не до конца проснувшись.

– Лэрра Хеди! Она забирает меня, Джем!

Тем временем гвардеец подошёл к решётке и вставил ключ в замок. В полумраке темницы она могла разглядеть лишь очертания фигуры мужчины, но заметила, что с его левого плеча спадает длинный плащ. Этот элемент формы носили только офицеры.

– Эй, девка, на выход! Живо! – рявкнул он.

Его голос показался знакомым, но Тейси не могла припомнить, где его слышала. Она поднялась, чувствуя, как дрожат ноги. Мысли вихрем кружились в голове. Что будет с Джемом? Нужно что-то сделать, вытащить его. Но как? Что она может?

– Джем, я… – начала она.

Офицер резко прервал:

– Молчать!

Камера открылась с противным скрипом, и Тейси медленно, на негнущихся ногах, пошла к выходу. Гвардеец молча наблюдал, стуча по полу подошвой сапога. Как только она оказалась на расстоянии вытянутой руки, он грубо схватил её за предплечье и потянул за собой.

– Больно же! – возмутилась Тейси, но офицер сделал вид, что не услышал.

Оглянувшись, она увидела, что Джереми прижался к решётке, провожая её взглядом. Спросонья он был растрёпанным, а его любимая кепка съехала набок. Даже в темноте Тей видела страх в его глазах.

В груди защемило. Прежде чем осознала, что делает, она вырвалась из рук преторианца и бросилась к другу.

– Я пойду к мастеру Фарли, – торопливо проговорила она, хватая его за руки через решётку. – Он поможет! Я сделаю всё, чтобы вытащить тебя отсюда, Джем!

– Тейс, всё в поряд… – начал Джереми, но договорить не успел.

Гвардеец схватил её за волосы, дёрнув на себя так резко, что перед глазами от боли пошли красные круги. Ноги подкосились, она вскрикнула, начала заваливаться на спину, но офицер не дал упасть. Одним движением он поставил её на ноги и снова потащил к выходу.

Тейси тихо застонала. Она была как тряпичная кукла в руках стражника. В затылке пульсировала боль, на предплечье наверняка останется синяк. Но её выходка, без сомнения, того стоила. Джем должен знать, что она не бросит его здесь. Она всё исправит!

– Эй, полегче с ней! – крикнул Джереми из-за решётки.

Гвардеец даже не обернулся.

– Любовнички… – презрительно буркнул он, сплюнув на пол.

Тейси не успела взглянуть на Джема в последний раз: преторианец слишком быстро выволок её за дверь. Оказавшись снаружи, она поморщилась – стало очень светло. После часов, проведённых в полумраке, яркий свет резал глаза.

Офицер протащил её по коридору и втолкнул в просторный кабинет, пропитанный запахами кожи и паркетного воска. Внутри было мрачно, но не без доли роскоши: массивный дубовый стол, несколько кожаных кресел, тяжёлые шкафы, в которых аккуратно расставленные тома соседствовали с хаотично сваленными папками, перетянутыми шпагатом.

Серые стены утяжеляли атмосферу, но их украшали гобелены и строгие портреты преторов всех провинций. Сквозь решётчатые окна пробивался скудный солнечный свет.

Стражник грубо усадил Тейси в кресло, и первое, что она увидела перед собой, – бледное, вытянутое лицо Алдары Хеди. Она вся светилась от самодовольства. Её светлые волосы были собраны в аккуратную причёску, а на длинной тонкой шее сияло изумрудное колье. Для посещения претории она надела своё лучшее платье из зиранского шёлка. Такой наряд стоил целое состояние и совсем не подходил под ситуацию, но, очевидно, был выбран для демонстрации знатности и богатства.

– Наконец-то, центурион Хостейдж, – довольно произнесла она, пробежав по Тейси цепким взглядом. – Младшие гвардейцы успели написать рапорт о её задержании?

Тейси напряглась, услышав его звание, и опешила от мысли, что несколько минут назад лэрра кричала на человека, который командовал всеми преторианцами Нопуса. Выше его по званию только претор провинции Омарон. И при этом он, обладая такой силой, не мог сделать с ней ровным счётом ничего.

Офицер уже устроился за столом, и Тейси внимательно рассмотрела его. Он был чем-то похож на Алдару: бледный и светловолосый, с холодным взглядом серо-голубых глаз. Его тёмно-синий плащ был аккуратно перекинут через спинку стула, а на плече сверкала массивная серебристая брошь с символом справедливости Эребу. Но, в отличие от обычных гвардейцев, брошь Хостейджа была особенной: по краям её украшал изящный узор в виде виноградной лозы, указывающий на командирский ранг.

– Преторианская гвардия всегда следует букве закона, – уклонился центурион от прямого ответа.

– Не сомневаюсь, – сказала лэрра Хеди, насмешливо прищурившись. – Я хочу увидеть записи.

Она протянула раскрытую ладонь, но командир гвардии не спешил выполнять требование. Его угрюмый взгляд вперился в лэрру, а пальцы нервно постукивали по столешнице. Пауза затягивалась.

– Покажи! Быстро! – рявкнула Алдара.

Она поднялась и нависла над столом, демонстрируя своё превосходство. Но центурион не собирался уступать и встал напротив, упрямо сцепившись с ней взглядом.

– Забирайте девицу и уходите, лэрра, – процедил Хостейдж сквозь стиснутые зубы.

– Мне напомнить, где окажется твоя задница, когда я в следующий раз встречу претора Кортрана в театре? – с непрошибаемой уверенностью ответила Хеди. – Кажется, он всегда посещает его по четвергам.

Гвардеец чуть дёрнулся, словно хотел ударить её, но сдержался. Сильный и крупный, он мог бы зарядить Алдаре так, что она забыла бы, зачем пришла сюда. Но лэрра даже не дрогнула, прекрасно понимая, что он не посмеет этого сделать.

Хостейдж и сам знал, что секундное удовлетворение не стоит карьеры и жизни. Его ноздри раздувались от сдерживаемого гнева, а пальцы сжимались в кулаки. Увидев, как он борется с собой, Хеди усмехнулась, наслаждаясь своей властью.

– Считай это моим последним предупреждением, – её голос немного смягчился. – Либо ты даёшь мне документ, либо до конца своих дней будешь отмывать эшафот от крови и дерьма казнённых преступников.

Центурион, пусть и с явным нежеланием, был вынужден признать поражение. Он вытащил из верхнего ящика стола рапорт и молча протянул его Алдаре. Она быстро пробежала по документу взглядом, а затем разорвала его на мелкие клочки. Поднеся обрывки к лампе, подожгла их и бросила в камин. Огонь тут же вспыхнул, горячие языки пламени жадно проглотили бумагу, не оставляя и следа.

– Благодарю за верную службу Империи, центурион Хостейдж, – промурлыкала лэрра Хеди, натягивая перчатки. – Вы такой интересный собеседник, я бы с удовольствием поболтала ещё, но, увы, меня ждут дела. Мы уходим.

Преторианец не удостоил её ответом, лишь бросил мрачный, полный ненависти взгляд. Алдара одарила его на прощание приторной улыбкой и, гордо вздёрнув подбородок, направилась к выходу.

Тейси, сама не зная почему, уставилась на центуриона, не смея даже пошевелиться. Пламя в камине отражалось на его лице, и на миг ей почудилось, что оно тянется к нему, будто узнаёт своего хозяина.

От этого зрелища ей стало не по себе.

– Быстро пошла за мной, оборванка! – бросила лэрра через плечо.

Тейси моргнула, и огненное наваждение исчезло. С трудом переставляя ноги, она поплелась следом. После бегства из архива и ночи на жёсткой подстилке всё тело болело так, будто его побили молотком.

Молчаливые стражники сопроводили их до самого выхода. Покинув преторию, они вышли на залитую солнцем улицу. Утро было в самом разгаре: мимо проносились экипажи и вагонетки, горожане спешили по делам, торговцы громко зазывали покупателей в свои лавки.

Тёплые лучи нежно касались лица, но Тейси не чувствовала радости. В мыслях она всё ещё оставалась в темнице, рядом с Джереми. Что же ей делать? Идея обратиться за помощью к мастеру Фарли была толковой, но тут же разбилась о реальность. Даже если он поверит в невиновность Джема, это вовсе не значит, что сможет его освободить. К тому же Тей понятия не имела, где искать его мастерскую. Чтобы повидаться, Джереми всегда сам приходил к дому лэрры Хеди. А что, если Алдара после всего произошедшего посадит её под замок? Навсегда оставит взаперти, как в клетке?

Вдруг на всю улицу раздался звонкий крик:

– Кто устроил пожар в городском архиве? Все подробности в «Колоколе сплетен»!

Разносчик газет прошёл мимо, размахивая свежим выпуском. Тейси едва не вскрикнула: сердце рухнуло вниз, и она ссутулилась ещё сильнее. Казалось, будто на лбу у неё проступило клеймо поджигательницы, и теперь каждый встречный мог его увидеть.

Мысль неприятно кольнула, но развернуться на полную силу не успела – лэрра Хеди вдруг заговорила:

– Как сейчас помню тот день. Я шла по важным делам, а ты выскочила из-за того угла и попросила хлеба.

Она указала пальцем на ближайший перекрёсток. Тейси уже и не помнила, что на этом месте случилась их первая встреча.

– Грязная, вонючая оборванка. Волосы… как пчелиный улей, – её лицо исказилось от отвращения. – А глаза жалостливые, как у голодной дворняжки. Рядом с тобой даже стоять было противно. Но я пожалела тебя, понимаешь? Отмыла, причесала. Дала крышу над головой и работу, о которой такая безродная девка, как ты, только могла мечтать. Если бы не я, ты давно бы сдохла в сточной канаве или стала портовой шлюхой!

Тейси стиснула зубы и уставилась себе под ноги. Это была любимая песня Алдары, и за три года она успела порядком надоесть. Если раньше поступок хозяйки воспринимался как дар свыше, то теперь это стало для неё самой обычной сделкой. У Тей был кров и еда, а у Хеди – дешёвая рабочая сила.

– И вот как ты решила меня отблагодарить?! – не получив ответа, лэрра раздражённо прикрикнула. – Сбежать со своим дружком и напасть на лэра Девона? Неблагодарная тварь!

– Я на него не нападала!

Да, она сбежала и не собиралась просить прощения за это. И уж точно не считала себя виновной в том, чего не совершала.

– Какая разница, кто напал?! – всплеснула руками Хеди. – Ты хоть понимаешь, как это повлияет на мою репутацию? Что обо мне скажут, когда узнают, что я приютила преступницу?

От удивления брови Тейси поползли вверх. Так вот ради чего она пришла в преторию, устроила скандал и угрожала центуриону? Репутация. Тей знала, что лэрра болезненно зациклена на ней, просто не догадывалась, что всё настолько плохо. Это было даже смешно – ей совершенно всё равно, кто поднял руку на лэра, плевать, что в Нопусе стало небезопасно. Но вот слухи в высшем обществе по-настоящему пугали!

– Как вы узнали, где я?

Хеди разразилась смехом. Тейси замерла, ошеломлённо глядя на неё.

– Глупая сиротка! – воскликнула она сквозь хохот. – Ты правда ничего не поняла?

Тейси растерянно заморгала.

Смех Алдары стих так же внезапно, как и начался. Она сделала шаг ближе, схватила Тей за подбородок и резко задрала голову. Взгляд лэрры был холодным и сосредоточенным, а ногти впивались в кожу.

– Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь, – злобно прошипела она.

– Вы ничего обо мне не знаете, – отрезала Тейси, вырываясь из её хватки.

– Правда? – Алдара наклонилась вперёд, прошептала ей на ухо: – Ты удивительно упрямая сиротка. Как можно так долго искать что-то… или кого-то? И при этом не осознавать, что за тобой наблюдают?

Холодок пробежал вдоль позвоночника, и волосы на затылке встали дыбом.

Намёк на слежку не стал для Тейси неожиданностью – слухи всегда распространялись быстрее ветра. В Нопусе, если ты просто прошёл по улице, об этом уже знали все соседи. Но странный подтекст в её словах заставил встревожиться не на шутку.

Тейси заставила себя сохранить невозмутимый вид, хотя внутри всё сжалось. Алдара была хитрой, без стеснения пользовалась своим статусом и влиянием, но даже она не могла знать про Калина. Или могла? Но если так… откуда?

Хеди прервала её мысли:

– В любом случае мне всё равно, чем ты там занималась. Теперь я не позволю тебе выйти за порог моего дома. Ты меня разочаровала, и за это придётся заплатить. Я позабочусь, чтобы у тебя не осталось ни сил, ни времени на попытки разрушить мою репутацию.

Угроза не подействовала на Тейси. Тяжёлая работа, закрытые замки и ограничения – это не то, что могло её напугать. Она привыкла держаться, даже когда казалось, что всё против неё. Но слова лэрры Хеди оставили ощущение, будто узел всё крепче затягивается на шее. Нужно спешить. Если она не найдёт способ связаться с мастером Фарли, Джему конец.

Глава 11. Сделки и обещания.

Айден проснулся ближе к полудню с пульсирующей болью в голове и клубком спутанных воспоминаний. Приподнявшись, он медленно свесил ноги с кровати и сжал виски, будто мог выдавить боль пальцами.

Прошлый вечер возвращался к нему обрывками. Среди смутных воспоминаний была одна яркая вспышка – златовласая незнакомка. Он хорошо запомнил её серые, как дождливый день, глаза, полные тревоги, но не враждебности. Смотрела на него так, будто ей было не всё равно.

Айден решил, что она и её тощий дружок были замешаны в нападении. В конце концов, что они делали там среди ночи, в такую непогоду? Но когда появились гвардейцы, сомнения всё же закрались в его разум. Может, ребята просто оказались не в то время и не в том месте?

К счастью, преторианцы нашли учётный журнал раньше, чем он успел проявить великодушие. Парень благоразумно помалкивал, в то время как очаровательная незнакомка обернулась злобной фурией. Кричала, что журнал её, требовала вернуть. Айден даже поверил бы, если бы не знал, где эта книга хранилась и почему в чужих руках никак оказаться не могла. Как воровка смогла её достать? И почему вцепилась в неё, будто это последнее, что держало её на плаву?

Дверь в покои распахнулась – появился камердинер с подносом в руках.

– Доброе утро, лэр Девон. Как спалось? – спросил он с дежурной вежливостью.

– Паршиво, – буркнул Айден.

– В таком случае это должно помочь, – камердинер протянул чашку с дымящимся напитком. – Отвар снимет боль и ускорит восстановление. Я взял на себя смелость вызвать целителя, пока вы спали, лэр Девон.

Айден кивнул – это было как раз кстати. На вкус варево оказалось намного хуже, чем на запах: горькое, вязкое, с земляным привкусом. Заставив себя проглотить его, он усмехнулся про себя: бренди справился бы с мигренью ничуть не хуже, да и эффект был бы куда приятнее. Стоит ближе к вечеру наведаться в «Стрейтмор» и прикончить ту бутылку «Лафорта» до того, как Демарк протрезвеет и поймёт, во сколько ему обошлось вчерашнее падение.

– Ваша почта, – камердинер передал два конверта: один от мастера Фарли, второй – с печатью отца. – Также докладываю: я подготовил вещи к отправке в Беркроу, как вы распорядились накануне.

Айден уже и позабыл о грядущей ссылке.

– Когда я дал распоряжение собираться в Беркроу? – уточнил он, сомкнув пальцы на переносице.

– Ночью, когда вернулись домой. Вы выглядели… – прислужник помедлил, подбирая слово, – нездоровым, и я помог вам лечь.

Айден вяло ухмыльнулся. Он не помнил, как добрался до особняка, но, будучи «нездоровым», поручил готовиться к отправке в Беркроу. В подобное верилось слабо, но кто знает, о чём ещё он умудрился забыть?

– Ясно. Можешь идти.

Оставшись в одиночестве, Айден принялся читать почту. Как он и думал, отцу уже кто-то доложил о драке. На поллиста Норбан расписал всё, что думает об этом ужасном преступлении, и заверил, что в претории у него есть свои люди, поэтому расследование будет проходить под его контролем. После он заявил, что из всей семьи подобное могло случиться только с младшим сыном, потому что он водится со всяким сбродом из «Стрейтмора». В конце отец заботливо добавил, что Айден должен перестать создавать ему проблемы и отправиться в Беркроу как можно скорее.

Послевкусие от прочитанного было ещё хуже, чем от лечебного отвара. Но Айден и не ждал, что отец с самого утра напишет ему, чтобы справиться о здоровье. Это было не в его стиле.

Письмо от Микаэля было кратким:

«Мой мальчик, это что-то невероятное! Я всю ночь изучал амброзию. Танриец не лгал, она настоящая! Есть доказательства. Ты не поверишь, когда увидишь всё своими глазами. Как только сможешь, приходи ко мне в мастерскую. Твой наставник».

Остаток дня обещал быть насыщенным, и хоть после драки у Айдена ломило всё тело, он не мог позволить себе валяться в постели – не с предстоящей поездкой в Беркроу. У него всё ещё оставалось слишком много вопросов без ответов.

Спустя пару часов он уже выходил из экипажа у претории. Угрюмое здание с укреплёнными дверьми и решётками на окнах возвышалось над улицей, как будто специально было построено, чтобы убивать надежду одним видом. Фасад и крыша потемнели от времени и дождей, словно впитали в себя всю сырость этого города. Айден знал: помимо темниц, здесь также располагались администрация, оружейная и казармы – претория была под завязку набита гвардейцами. У того, кто сюда попадал в качестве пленника, не было ни малейшего шанса сбежать.

На входе Айден представился и изложил цель визита. Один из стражников покинул караул и провёл его по запутанным, длинным коридорам в приёмную. Из-за закрытых дверей иногда доносились хриплые крики, удары, стоны – звуки, не требующие объяснений. Пытки здесь были обычным методом добиться признаний. И никого не заботило, что после долгих часов мучений человек был готов сознаться даже в том, чего не совершал.

Они остановились у одной из дверей, стражник постучал. С обратной стороны послышалось короткое:

– Войдите.

– Центурион Хостейдж, к вам прибыл лэр Девон, – доложил гвардеец, распахнув дверь.

– Пригласите его, младший командир.

Айден шагнул внутрь, оглядывая просторный, но душный кабинет. Центурион встретил его нахмуренным взглядом. Похоже, визиту он был не рад.

– Лэр Девон, – кивнул Хостейдж, жестом предлагая ему сесть.

Дверь за спиной закрылась. В помещении было невозможно находиться, на лбу выступила испарина. От камина шёл жар. Неужели центурион не замечает, насколько здесь душно? Айден медленно подошёл к креслу и, прежде чем опуститься в него, снял плащ и ослабил ворот рубашки, но легче от этого не стало.

– Расскажите, что произошло этой ночью, – сухо попросил Хостейдж.

Айден заговорил, стараясь не упустить ни одной детали. Собеседник рассеянно постукивал пальцами по краю стола, слушая вполуха и с каждым словом хмурясь всё сильней.

– Вы видели их лица? Одежду? Особые приметы?

– Нет, – покачал головой Айден. – Было слишком темно. Фонари не работали.

На этих словах пальцы центуриона замерли в воздухе, так и не достигнув поверхности стола.

– Освещения не было? – он подался вперёд и впервые за весь разговор проявил интерес. – Это важная деталь, но в рапорте о ней не было ни слова.

– Когда прибыла преторианская гвардия, фонари уже горели.

– Уже горели, говорите? – переспросил Хостейдж, откинувшись на спинку стула. – И когда именно они зажглись?

Айден задумался. От духоты соображалось плохо, голова трещала, память подводила, но зато лицо златовласой воровки почему-то раз за разом всплывало перед глазами с пугающей чёткостью.

– Не знаю. Возможно, они загорелись, когда я был без сознания.

– Это очень интересно, – протянул центурион, вдруг заинтересовавшись какими-то бумагами на столе. – Мы со всем разберёмся, лэр Девон.

Хостейдж уставился в документы, показывая, что больше не намерен продолжать разговор. Айден не мог отделаться от ощущения, будто он что-то скрывает либо не слишком заинтересован в поиске бандитов – и это раздражало. Ему не нужны были пустые разговоры и дежурные реплики. Ему нужно, чтобы преторианцы нашли тех, кто стоял за нападением.

– Центурион, а что с теми воришками? Их допросили?

– Они в темнице, – сухо ответил он.

Со стороны коридора раздались крики. Айден представил, как именно допрашивали пленников в этих стенах, и от этого ему стало ещё больше не по себе.

– Что они рассказали? Я хотел бы ознакомиться с рапортом.

Гвардеец натянул вежливую улыбку, а его глаза забегали по сторонам.

– Лэр Девон, понимаете… Их допрос не завершён, и я не в праве…

– Тогда я и сам могу поговорить с ними, центурион.

– Право, лэр Девон, в этом нет никакой необходимости! – быстро возразил он. – Мои люди справятся. Мы отправим вам подробный отчёт.

Айден внимательно наблюдал за Хостейджем – теперь он вёл себя подозрительно. Без сомнений, преторианец что-то скрывал.

– Это в ваших же интересах. Возможно, я вспомню что-то важное, когда услышу их версию.

Пальцы Хостейджа снова забарабанили по столу.

– Вы настаиваете, – заговорил центурион после долгой паузы. – Но, лэр Девон, вы понимаете: это нестандартная процедура. Допрос – внутреннее дело гвардии, и вмешиваться в него крайне… не рекомендуется. Существуют правила, формальности…

Айден хорошо знал этот заискивающий тон, означавший, что у его просьбы была цена.

– Если вы чего-то хотите взамен, говорите прямо. Без недомолвок.

Хостейдж окинул его задумчивым взглядом и, снова выдержав многозначительную паузу, ответил:

– Допустим, есть вопросы, в которых ваше влияние может пригодиться. Пара слов в нужные уши или услуга в будущем. Мы оба знаем, что иногда содействие лэра стоит дороже золота.

Айден медленно выдохнул, растянув губы в подобии улыбки. Он оказался в сложной дилемме. С одной стороны, он искал ответы, и соглашение с центурионом давало шанс добиться нужной информации. Но он не был готов ради этого играть в подковёрные игры.

– Мне казалось, что преторианская гвардия работает для защиты закона, а не для того, чтобы заключать сомнительные сделки с лэрами.

Хостейдж нахмурился, явно ожидая другой реакции, и Айден продолжил:

– Вы хотите помощь? Я могу предложить свои ресурсы и влияние. Но только в рамках закона. Если существует реальная угроза, которая может коснуться Нопуса или его жителей, я готов помочь. Честно и открыто.

Центурион хотел что-то возразить, но Айден не дал ему вставить и слова:

– Люди, которые сделали это, – он указал на свой разбитый висок, – всё ещё на свободе. Кто знает, на кого они захотят напасть в следующий раз? И я пришёл, потому что хочу их найти, хочу, чтобы они ответили за свой поступок. А вы, – он ткнул пальцем в Хостейджа, – вместо того чтобы делать свою работу, ставите мне палки в колёса. Моё предложение такое: вы даёте мне поговорить с пленниками, а я – показания, которые помогут вам схватить преступников. Договорились?

Вмиг помрачневший Хостейдж коротко кивнул:

– Хорошо. Вы получите возможность поговорить с задержанными, но прошу оставить в секрете всё, что вы там увидите и услышите.

– Я не должен распространяться о том, что узнаю? – переспросил Айден.

– Хотя бы до конца расследования, – уточнил центурион. – Информация может навредить делу, если окажется не в тех руках.

Айден согласился, сочтя его просьбу справедливой.

– Отлично. Тогда я провожу вас, лэр Девон.

В темнице было холодно и сыро, и после душного кабинета Айдену это казалось почти благословением. Он был совсем не прочь остаться здесь подольше. Когда за спиной захлопнулась дверь, темнота сомкнулась, и единственным источником света осталась масляная лампа, которую Хостейдж дал с собой.

Айден прошёл вглубь, осмотрев все камеры, – и только в одной из них кто-то находился. Лучи света выхватили из темноты фигуру щуплого парнишки. Он сидел на подстилке, прижавшись спиной к стене, и таращился в неё, словно пытался высверлить в камне лазейку на свободу одним лишь взглядом.

– Ты здесь один? – спросил Айден.

Узник дёрнулся, как от удара, но быстро взял себя в руки.

– Лэр Девон, – протянул он, подняв с пола горсть соломы и разбросав её перед собой. – Вы уж простите за беспорядок. Не ожидал сегодня гостей.

Айден ухмыльнулся и перекинул лампу в другую руку. Окажись он сам на месте этого парня, напрочь бы растерял чувство юмора.

– Я пришёл поговорить. Просто ответь на пару вопросов, и я обещаю, что с тобой будет всё в порядке.

– В порядке? – послышался голос из темноты. – Я, между прочим, за решёткой! Разве это похоже на «в порядке», лэр?

Иронизирует – хороший знак. Есть шанс, что из разговора может что-то получиться.

– Назови своё имя, – потребовал Девон.

– А зачем? Хотите узнать, кого незаслуженно обвинили?

Похоже, это всё-таки будет сложнее, чем он думал.

– Просто ответь. Так будет проще и тебе, и мне.

Парень помедлил, словно не мог решить, как поступить, но всё же назвался:

– Джереми.

– Хорошо, Джереми. Ты скажешь мне, где твоя подружка?

– Спросите у гвардейцев, – выпалил он, и его голос дрогнул. – Они знают больше меня.

Он и вправду не в курсе или кого-то выгораживает?

– Её увели на допрос?

В ответ – тишина. Узник сидел неподвижно, уставившись себе в ноги, и Девон не мог понять, о чём он думает.

– Я понимаю, ты напуган, Джереми, – сказал он, пытаясь разговорить его. – Я здесь не для того, чтобы навредить. Просто хочу понять, что произошло. И если ты не заговоришь, то я никак не смогу помочь ни ей, ни тебе.

Слова подействовали. Парень вдруг резко вскочил на ноги и подошёл к решётке, вцепившись в неё руками. Его худое лицо перекосило от злости, а глаза лихорадочно блестели.

– Так вот зачем вы пришли, лэр? Помочь? Вы немного опоздали! – с горечью выкрикнул он. – Это она хотела вам помочь! Я пытался отговорить, но Тейс не из тех, кто может оставить других в беде. И что сделали вы? Отправили нас в темницу, хотя прекрасно знаете, что мы не сделали вам ничего плохого!

Айден выслушал обвинения и шагнул ближе, почти уткнувшись лбом в прутья. Напомнив себе, что Джереми – вор, достал из-за пазухи учётный журнал и ткнул им ему в лицо.

– Тогда как ты объяснишь это?

Его взгляд несколько раз метнулся от жёлтой обложки к лицу Айдена.

– Советую хорошо обдумать свой ответ. И знай: я сразу пойму, если ты мне солжёшь.

– И как же вы это поймёте?

– У тебя на лице всё написано, – прищурился Девон, наклонившись к нему. – А я не какой-нибудь пустоголовый гвардеец и для тебя представляю бо́льшую угрозу. Не играй со мной в игры, понял?

Джереми напрягся, дрожащие руки принялись терзать край рукава. Кажется, он был готов во всём сознаться. Оставалось лишь немного подтолкнуть.

– Вы её украли, не так ли?

На лице Джереми проступило отчаяние, а в глазах вспыхнуло нечто большее, чем просто страх. Это был взгляд человека, которому есть что терять.

– Я расскажу, – наконец сказал он. – Но только если вы дадите мне слово, что Тейсира не пострадает. Она вообще ни в чём не виновата! У неё просто не было выбора, ясно?

Айден глубоко вдохнул. Всё понятно: он хочет защитить ту девушку. В другой ситуации он, скорее всего, был бы тронут такой заботой.

– Ты считаешь, что можешь торговаться со мной?

– Вполне. Иначе вы не получите ответов, а я сгнию в этой темнице, – твёрдо сказал Джереми, встретившись с ним взглядом. – Можете меня даже пытать, я всё равно не предам её.

– Ты готов пройти через пытки ради какой-то девчонки, Джереми? – подначил Айден, хоть и не собирался приводить угрозу в исполнение.

– Я всё сказал. Или так, или уходите, лэр Девон.

Айден отметил про себя, что Джереми не блефует. Голос без дрожи, взгляд прямой, челюсть сжата в упрямой решимости. Парень оказался не робкого десятка, и, как бы это ни злило, он всегда уважал людей, готовых стоять на своём до последнего.

Он сжал журнал в руке так сильно, что затрещала обложка. И снова дилемма. Давить на узника дальше он мог; мог и сломать – угрозами либо хитростью. Но парень упрям, и на это явно потребуется время, которого и так не хватает.

Нужно решить вопрос здесь и сейчас: чуть отступить, дать ему пространство и, возможно, завоевать доверие. Ставка сомнительная, но иной у него не было.

Айден выпрямился и ответил:

– Будь по-твоему. Что бы я ни узнал от тебя, Тейсира из-за этого не пострадает.

Джереми обдумал формулировку и затем кивнул, соглашаясь.

– А теперь выполняй свою часть сделки и рассказывай всё, – поторопил его Девон. – Кто вы такие?

– Я и Тейс – сироты из «Лангедока», – заговорил он, собравшись с мыслями. – Она хочет найти одного человека, с которым мы были в приюте. Он пропал, и для этого нам нужен был журнал. Мы забрались в городской архив…

Джереми сделал паузу и украдкой бросил взгляд на Айдена.

– Но вы и так это знали, верно? – сразу понял он. – Поэтому его забрали!

– Ты проницателен, – сухо заметил Девон. – И совсем не глуп. Странно только, ты не догадался, что воровство – это плохая идея.

– Мы не собирались его красть. Просто… просто всё пошло не так! Нам нужно было прочитать запись о том, куда отправили… того, кого Тейси ищет.

– То есть вы проникли в охраняемый архив, чтобы… почитать? – усмехнулся Айден, выгнув бровь.

– Да, звучит глупо, – признал Джереми. – Но мне правда жаль! Если бы я только мог отмотать время назад, я бы… я бы сделал всё, чтобы отговорить её, я бы что-нибудь придумал! В конце концов, из-за этого мы чуть не погибли.

Айден, к своему удивлению, поверил. В голосе и жестах парня не было фальши. И почему-то даже испытал некоторое облегчение, ведь они не были злодеями. Скорее, обычными глупцами.

– Что было потом? Расскажи, как вы нашли меня.

– Мы еле унесли ноги от архива, сам не знаю, как оказались на той улице. А потом увидели вас без сознания, на земле. Трое копались в ваших карманах, искали что-то. Первый – длинный и худой, как я, второй – крепкий, среднего роста. А третий – здоровенный, с такими ручищами, что, кажется, мог бы ими согнуть трубу без инструментов. И вот что странно… Они, конечно, забрали деньги, но больше всего их интересовал какой-то зелёный флакон.

До этого момента Айден думал, что нарвался на грабителей. Но… раз они искали амброзию, значит, их кто-то нанял. Неужели зелёная склянка настолько важна? И кому это могло понадобиться?

Первым на ум пришёл Кедвелтон. Если Микаэль прав и эликсир действительно настоящий, у него был серьёзный повод попытаться его вернуть.

Но чем больше Айден размышлял, тем длиннее становился список подозреваемых. О его выигрыше знали все, кто был в тот вечер в «Стрейтморе». И среди этих людей найдутся те, кто не прочь усложнить ему жизнь.

– Когда включились фонари, они сбежали, – продолжил Джереми. – Ну а дальше вы всё знаете.

– Я всё ещё не понимаю, – пробормотал Айден, не заметив, что говорит вслух, – как эти бандиты узнали, что я окажусь на той улице? И почему не было света?

Парень, словно ожидал вопроса, воодушевлённо произнёс:

– Я и сам думал об этом, лэр Девон! И понял, что это единственная улица, по которой можно подняться в квартал Солнечных Садов.

Теперь Айден посмотрел на Джереми более осмысленно. А ведь он был прав, и это простое объяснение застало его врасплох. Рано или поздно он бы всё равно оказался там, и бандиты, зная об этом, просто поджидали. И почему он сам не догадался?

– А по поводу фонарей… это странно, – продолжил Джереми. – Понимаете, газовые линии так просто не отключить. Это сложный механизм, и он хорошо защищён от сбоев. Кто-то специально перекрыл подачу! Но для этого нужен доступ к центральному клапану. Или… – он на миг замолчал и почесал затылок. – Если у них была возможность вмешаться в регуляторы давления или как-то заглушить горелки…

– Подожди, – перебил Айден, поняв, что не поспевает за потоком мыслей. – Откуда ты всё это знаешь? Ты механик?

– Да, – с гордостью ответил Джереми, – работаю у самого мастера Фарли! Он – лучший в своём деле, мне повезло учиться у него.

Айден отступил от решётки на шаг. Во рту пересохло, когда Джереми упомянул имя наставника. Его наставника. Он и не мог представить, что однажды Нопус, этот огромный город, покажется ему настолько тесным.

Теперь вопрос о судьбе парня встал перед ним более остро. Он во всём признался, и Айден хотел, чтобы тот понёс наказание, несмотря на то что своровал журнал по глупости. Преступники должны получать по заслугам. Но сейчас… он был не уверен. Стоило ли лишать руки человека, которого сам мастер Фарли выбрал себе в ученики? Было ли это справедливо?

Айден метался. Ему было сложно переступить через себя, но в то же время он доверял Микаэлю и его выбору.

Решение освободить Джереми Айден принял, скрипя зубами. Но он не был бы самим собой, если бы прежде не попытался поторговаться.

– У меня к тебе предложение.

Узник насторожился, а Девон продолжил:

– Мне нужно, чтобы ты разобрался с тем, как наёмники отключили фонари, и помог найти их. С такими знаниями ты сможешь справиться с этой задачей лучше, чем вся преторианская гвардия Нопуса.

Он скрестил руки на груди и уставился на Айдена с недоверием. Не было озвучено, что предлагается взамен, но это и не требовалось – Джереми и так всё понял. Он явно колебался, но почему? Любой другой человек на его месте пообещал бы что угодно, лишь бы покинуть это место.

– Знаете, лэр Девон, вы уже меня заперли в этой дыре – что мешает вам сделать это снова, как только получите, что хотите?

Айден усмехнулся. Да, парень определённо умеет думать наперёд. С ним было бы интересно сыграть в крэмб.

– Если поможешь мне, можешь считать, что кражи не было, – Девон потряс учётным журналом. Он понимал, что идёт против собственных правил и, возможно, однажды пожалеет об этом, но в тот миг это казалось самым правильным решением. – Даю слово.

Повисла пауза, во время которой Джереми, вцепившись в волосы на затылке, мерил шагами свою темницу.

– Ладно, согласен, – наконец кивнул он. – Честно, мне самому интересно разобраться с фонарями. Но сначала… – он замялся, – мне нужно к Тейси, она должна знать, что я на свободе.

– Ты всё-таки знаешь, где она?

Джереми в двух словах рассказал о том, что случилось утром. Айден был удивлён, узнав о визите лэрры Хеди, но не слишком. Теперь многое встало на свои места. Хостейдж потому и настаивал на секретности – он просто прикрывал свою хитрую задницу, оправдывая это заботой о расследовании. Айден терпеть не мог таких людей, но из-за обещания ничего не мог с этим поделать. Не в его привычках нарушать своё слово.

– Лэрра Хеди – сумасшедшая! А Тейси… будет пытаться меня вытащить даже в ущерб себе. И из-за этого у неё могут быть с хозяйкой большие проблемы.

Айден задумался. Он считал, что поступил правильно, отправив этих двоих в темницу.

Но что-то в Джереми вывело его из равновесия. Его простодушие? То, что его выбрал Микаэль? Или та нелепая, отчаянная преданность Тейсире, которая для остальных не стоила и медяка, а для него значила больше жизни?

Айден криво усмехнулся. Сам он никогда бы не пошёл на жертву ради кого-то ещё. Но стоило этому парню открыть рот – и Девон вдруг понял: его собственные принципы, которые он всю жизнь лелеял, были лишь ширмой, за которой удобно прятаться. А слепое следование правилам хорошо до тех пор, пока на кону не стоит ничего ценного.