Шел дождь

I

Шел дождь. Казалось, что он не закончится никогда. Возможно, это ощущение было лишь в душе, а может, и правда, состояние погоды за окном оставляло желать лучшего. В любом случае, Генри был не из тех улыбчивых парней, которых так любят учителя в школе или которым рады в любой компании. Он был простым парнишкой, в меру добрым и отзывчивым, со своими потерянными планами на жизнь и довольно суровыми взглядами на мир. Темные кудрявые волосы придавали немного шарма, но делали его младше своих лет. Какие-то особые черты? Разве что ярко-зеленые глаза и пара морщинок в силу скорого старения.

По будням он, как обычно, возвращался с «любимой» работы, кормил собаку и садился смотреть телевизор. Парочка скучных шоу, призванных развлекать серую массу, немного неприятных новостей про ситуацию в мире, бесполезный музыкальный канал. Так проходил буквально каждый вечер. В выходные Генри позволял себе прогулку по любимому скверу, потому что не так уставал, хоть и работал лишние пару часов, чтобы хоть как-то обеспечивать себя и собаку.

О второй половинке он даже не задумывался, да и времени на нее не было. Ровно как и денег. Тут себя бы прокормить, а друзья все твердят:

– Найди себе уже кого-нибудь, а то уже за двадцать пять, а ты только свою собаку и любишь.

Забавно слышать такие высказывания за кружкой пива в баре, но не более. В другое время даже думать об этом желания не было.

Перед сном он выглядывал в окно, закуривал любимые сигареты с мыслью, что завтра точно бросит, но это «завтра» все никак не приходило. Это превратилось в некий ритуал, от которого не так и просто отказаться. Да и желания нет. А зачем? Казалось, что сигареты ему даже ближе, чем друзья. В окне ничего нового: парочка панельных домов, телевизионная башня, огни фонарей и проезжающих машин. Пожалуй, этот вид ему нравился больше, чем самые изысканные картины в галереях.

Утро снова начиналось с сигареты, чтобы немного взбодриться. Иногда Генри давал себе немного роскоши, покуривая в окно, а иногда приходилось сломя голову лететь на работу и курить по пути к остановке. Хорошо не метро, и на этом спасибо. Работа не из приятных – таскать ящики, сортировать товары и «не дай бог что-нибудь уронишь или разобьешь!». Любимые слова начальника, еще больше недовольного своей жизнью. Работу Генри не любил, но делал ответственно. Хотелось бы выбраться из этого порочного круга и как-то развиваться, но он на то и порочный круг, что выбраться из него почти невозможно. Не надо было бросать универ и с пеной у рта доказывать родителям, что образование бесполезно и только отнимает время, а тупые преподы хотят только денег. Армия, пиво, неудачный стартап, снова пиво. Больше похоже на шутку комиков и типичный пример, которым запугивают детей из-за троек в школе, якобы «будешь плохо учиться, станешь как тот дядя».

Последние пять лет жизнь была похожа то ли на день сурка, то ли на страшный сон. Хотелось бы ему вернуться во время детства, где все так беззаботно. Хочешь прыгай по гаражам с друзьями, хочешь кидай камни в составы вагонов и убегай, чтобы не получить по шапке. Вернешься домой, а тебя ждет готовый ужин и теплая постель, приятный разговор с родителями и парочка наставлений от отца, что надо быть осторожнее.

Отца не стало, когда Генри было 19 лет. Трудное время, когда мать должна была справиться, но одного парнишки не хватит, чтобы помочь со счетами, поддержать в трудную минуту и обеспечить оставшуюся семью. Она тоже протянула недолго, и после того, как Генри бросил универ и ушел в армию, просто не выдержала. Вернулся он уже в пустой дом, где и остался жить один. Одиночество пожирало изнутри, поэтому завел собаку, немецкую овчарку. Со щенком было просто, но когда дружище вымахал, пришлось затянуть ремень и делиться.

Квартира у него была довольно уютная и просторная – жизнь в двух комнатах, когда ты один, очень даже удобно. Мебель осталась от бабушки, на ремонт денег не хватало, а компьютер настолько забился пылью, что включать его было страшно. Хотя иногда все же приходилось. Почти все свободное время, помимо уборки, Генри проводил за телефоном и телевизором.

Дни на работе летели быстро, но бывало, что Генри часто посылал проклятия куда-то в пустоту и удивлялся, почему ему досталась такая жизнь.

– Неужели придется до старости здесь корячиться? А какой у меня выбор? Не спиться бы такими темпами, уже хорошо будет, – думал Генри.

Частые кошмары прибавляли ситуации неприятного окраса. Редко снилось детство и родители, намного чаще армия и сюжеты постапокалиптических фильмов про ядерную войну. Иногда они были даже слишком реалистичные, и Генри буквально вскакивал с кровати, пугая песика. Заснуть после этого непросто, ведь странные мысли так и лезут в голову.

Ситуация в мире была не из лучших, так что подобные сны лишь подливали масла в огонь. А что, если в один день сон превратится в реальность? Думать об этом не хотелось, но очистить голову посреди ночи – не самая простая задача. Еще хуже, когда один и тот же кошмар повторялся по несколько раз за ночь. Отец всегда говорил, что к врачу ходят только слабаки, а настоящие мужики должны терпеть и превозмогать боль, иначе они не мужики вовсе. Поэтому и Генри так думал.

Серый октябрь не предвещал беды и был похож на прошлые. Намеки на депрессивное состояние, вечно недовольные люди на улице, которые куда-то спешат и, кажется, вообще никогда не улыбаются, листья повсюду и убирать их никто не хочет. Или хочет, но делает это совсем без желания принести пользу обществу.

– Почему я родился именно тут, а не где-нибудь на юге, где всегда солнце и шум прибоя? – подобные мысли часто посещали Генри, но он настолько привык к пасмурному небу, постоянным осадкам и снегу с дождем, что появилось ощущение, что ему это нравится.

Уворачиваясь от проезжающих по лужам машин и от самих луж, Генри все же добрался до работы и снова отключил мозг, чтобы рутина его не поглотила. Ночью опять снилось два одинаковых кошмара.

– И вчера два. Это начинает надоедать. Завтра с друзьями в бар, может, они что подскажут. А пока снова за ящики, и размяться немного не помешает, а то опять спину потяну, – посетили мысли Генри.

В перерывах Генри часто ходил в столовую напротив. Немного пельменей со сметаной хоть как-то поднимали настроение, а компот у них и вовсе был волшебный. Этот день изначально казался Генри странным, а из-за частых кошмаров ему хотелось спать больше, чем обычно. Он снова вернулся на работу, но уже через пару переставленных ящиков силы начали его покидать, да и стул возле выхода так и манил посидеть пару минут и полистать телефон. Никто же не заметит. Генри уселся поудобнее и стал читать новости.

Германия разработала идеального робота с мимикой человека, ученые из Великобритании снова доказали какую-то бесполезную дичь (и кто им только деньги на это дает), а вот с Кореей были проблемы. Их отношения с Японией давно имели напряженный характер, но в последние дни обстановка становилась все хуже. Ночью дошло до запуска ракет в зону боевых действий, ровно тогда, когда Генри очередной раз проснулся от своего кошмара. Ударная волна обошла земной шар полтора раза, и все страны подготовили системы ПРО.

У Генри по коже пробежали мурашки, он уже хотел заблокировать телефон и снова взяться за ящики, как услышал звук, которого боялся всю жизнь: эвакуационную сирену. Голова закружилась, в глазах потемнело, но мысли шли ясные, нужно было бежать сломя голову. Куда прятаться? Первой мыслью был подвал склада, но шансы выжить там в случае ядерного удара были минимальными. Метро не так далеко, можно успеть добежать. И Генри побежал. Хорошо, что за пару дней до этого он отвез пса к деду в деревню.

II

В голове была настоящая каша – не то от звучания сирены, не то от криков паникующих людей. Возле метро было столпотворение, а пасмурное небо стало слишком ярким для дождливого осеннего дня. Вокруг был истинный хаос, спастись из которого почти невозможно, но телосложение Генри и спортивное прошлое помогли пробиться внутрь и сбежать по эскалатору в самый низ.

Земля затряслась, а с потолка станции посыпалась штукатурка. Видимо, первая ракета достигла цели. Описать эмоции в такой момент просто невозможно. Кто-то молился в углу, кто-то обнимал детей и нервно покачивался из стороны в сторону. В какой-то момент все затихли и не было слышно ни единого звука. Такая обстановка напрягала еще больше. Все было прямо как в тех кошмарах, которые преследовали Генри последние годы. Один в один. На всякий случай Генри ущипнул себя, чтобы проверить, не очередной ли это слишком реалистичный кошмар, но не проснулся.

Прошло несколько часов. Генри все еще не совсем понимал, что произошло и что делать дальше. Как теперь выживать? Долго ли он протянет без еды и воды? В кармане была пачка сигарет, которую он купил по пути на работу, а значит все не так уж плохо. А что с деньгами?

– Ах да, зачем они теперь нужны? – подумал он про себя.

Интересно, как там наверху. Точно ли это был ядерный удар или что пострашнее? А что делать с радиацией? Может, всех уже облучило и жить осталось несколько часов.

Люди начали ходить и общаться друг с другом, чтобы отвлечься, а Генри даже удалось немного поспать. Когда он проснулся, на телефоне не было сигнала, а шушуканье людей вокруг начинало раздражать. Какой-то парнишка решил спросить на весь зал, что делать дальше, но никто ему не ответил, все лишь странно на него оглянулись и продолжили общаться между собой.

Недалеко от себя Генри заметил девушку, которая странно на него косилась и даже как будто разглядывала, но не придал этому значения. Следующий час стал шумнее, видимо, люди проголодались и явным образом поднялась паника. Девушка все еще смотрела на него, и в этот раз Генри решился подойти и узнать, что ей нужно, но в последний момент его схватили за руку и развернули.

– Привет, дружище! Сигаретки не найдется? – сказал бородатый парень крепкого телосложения с темными как ночь глазами. Таким тяжело отказать, но этот выглядел дружелюбно, и Генри поделился с ним.

– А огоньку? Меня, кстати, Паша зовут, будем знакомы! – представился он.

Паша выглядел на несколько лет старше, чем Генри, но по ощущениям и по манере речи точно относился к тому же поколению. По сравнению с остальными обитателями метро в этот момент, он выглядел очень даже опрятно.

– Я Генри, родители назвали в честь предка из Европы, так что не удивляйся.

– Да уж, ну и ситуевина с нами случилась… Я вообще за хлебом вышел, а тут такое. Хлеб-то в итоге и не купил, а жаль, щас бы не отказался. Сигаретки-то отменные, всегда б такие курил, надеюсь, никому не помешаю. Ты сам, может, хочешь? А то я тут у тебя стреляю, значит, – довольно быстро проговорил Паша.

Парень был настолько болтливый, что Генри почувствовал головную боль почти сразу после этого шустрого монолога.

– Да можно, вроде никто не жалуется. Ты откуда вообще? Местный? – ответил Генри.

– Да, работаю тут… работал, точнее, недалеко. Родители вообще с юга, там и провел все детство, пока в город не перебрались.

Паша точно выглядел как южный парень, а по телосложению был похож на борца. Или даже на медведя, который неожиданно перебрался жить в город.

– Слушай, а что это за девушка там сидит? Странно так на меня смотрит, аж не по себе. Даже мурашки по коже от нее, как будто знает меня, но ничего не говорит. Надо бы подойти и разобраться, в чем дело, может, у нее шок какой или того хуже, – недоумевая, спросил Генри.

– Понятия не имею, но могу с тобой подойти, если один стесняешься. Дай только сигаретку докурю, а то, кажется, сейчас это удовольствие будет не из дешевых. Если вообще будет… – иронично отметил Паша.

Паша сделал последнюю затяжку, профессионально затушил окурок и швырнул на рельсы. Они оба встали и направились к загадочной девушке. На секунду показалось, что страх в ее глазах усилился, но бежать не было смысла, поэтому она гордо, хоть и снизу, посмотрела на них. И правда казалось, что она знакома с Генри, но и на Пашу она смотрела подозрительно.

– Вы чего, ребят? – спросила незнакомка.

Паша начал первый. Он резко приземлился рядом с ней и с улыбкой на лице, хотя и выглядел довольно грозно, протянул ей руку и представился. Потом представил Генри.

– Я Катя, – ответила она холодно и почти без эмоций. Видимо, шарм Паши не сработал, но диалог начался, а это уже что-то.

Катя, по ощущениям, была среднего роста, лет двадцати на вид, сидела в простой куртке, рубашке и модных джинсах. Ее светлые волосы были растрепаны, видимо, от панической пробежки до метро. На лице – немного косметики, следы усталости и холодное внимание в глазах. Казалось, она оценивает не ситуацию, а людей, будто решая, кто из них опаснее.

– Так чего вы хотели? – спросила Катя, не подавая виду.

– Да вот, заметили, как ты смотришь на моего новоиспеченного товарища Генри. Решили узнать, чем он тебя так привлек, – пытался по-доброму сказать Паша.

Вопрос прозвучал довольно язвительно. Кажется, Пашу задело холодное выражение лица Кати и подобная отрешенность.

– Да ничем, просто смотрела по сторонам и показалось, что где-то я его видела. Пыталась разглядеть, но без очков плохо вижу, поэтому и пришлось делать это так долго.

– Так и быть, на первый раз прощаю, – в привычной себе манере сказал Паша. – Приземляйся, Генри, будем думать о будущем и что делать дальше. Я думаю пойти по рельсам на север – там метро за город уходит на пару станций до конечной, может, и выбраться сможем. Как вам идея?

Катя немного ошарашенно посмотрела на Пашу и спросила:

– Нам? А с каких пор я вообще в вашей компании? Я вас пару минут знаю, и то вы мне не очень нравитесь.

– Понравимся, не переживай. Миру конец, у тебя друзей тут нет, как я понял, так что выбирать не приходится. Либо пойдешь с нами, либо тут и останешься, ожидая чудес, фей и волшебных единорогов.

– Я за, – сказал Генри, – не за единорогов и фей, конечно, а за путешествие до конечной. Звучит разумно, да и места я там знаю, дед недалеко живет в деревне, может и до него доберемся, если повезет. Вообще нам бы двигать побыстрее, а то с едой проблемы, а тут мы долго не протянем. Так что, Катя, ты с нами?

– А у меня выбора нет, как я понимаю, – вздохнув, ответила Катя и встала.

Ребята стряхнули пыль с одежды, заглянули в тоннель и спрыгнули на рельсы. Поездов не намечалось, что странно, но об этом задумываться не хотелось. Благо, у Генри на ремне всегда была с собой фляга с водой. Он часто брал ее на работу, чтобы лишний раз не тратиться в магазине. Спасибо армии за хорошее наследие и привычку держать воду при себе, хоть где-то потерянный год жизни пригодился.

– Знаете, ребят, что забавно, – резко начал Генри, – я этот день во снах видел последнее время. Раз десять, наверное, а может и больше. Несколько недель спать не мог нормально.

– Врешь! – оборвал его Паша.

– Да куда там, делать мне больше нечего. Посмотри, какие синяки под глазами.

Катя молчала, но ее подобная информация явно удивила.

– А что еще во снах было? Мы были? – уточнил Паша.

– Нет, все заканчивалось после спуска по эскалатору. Вот прям один в один, прямо на этой станции. Даже сейчас говорю и мурашки по коже.

– Да у меня тоже, дружище. Может, перекур? Чёт устал я топать уже, сам всю ночь не спал, – довольно сонно сказал Паша.

Решили остановиться передохнуть. Шли уже около часа, а что самое главное, до соседней станции так и не добрались. Может, ушли не в тот тоннель, а может, расстояние на поезде ощущалось значительно меньше. Зарядки на телефонах оставалось немного, а идти без фонаря вслепую – то еще удовольствие.

Пока сидели, Генри вспомнил детство: как отец учил его кататься на велосипеде, бросал в воду, чтобы тот сам научился плавать, как он прыгал с тарзанки с друзьями и прятался за гаражами. Он часто вспоминал те дни с теплом, ведь они не казались такими серыми. В тот же момент он задумался, что бывает у некоторых воспоминаний приятный оранжевый оттенок, от которого на душе становится чуть легче. Пока это было единственное, о чем Генри мог подумать с улыбкой.

– А что потом? – резко и немного взволнованно спросила Катя. – Как мы вообще выберемся наружу и что там будем делать? А вдруг там радиация или, того хуже, какие-нибудь мутанты?

– Кажется, ты переборщила с фантастикой, – сказал Генри и немного усмехнулся. – Не бывает никаких мутантов. По крайней мере не сразу после взрыва, ну или что там на самом деле произошло.

Катя немного успокоилась, но ответ на свой вопрос так и не получила. Никто не знал, что будет дальше.

Еще минут пять они просидели в темноте, после чего снова пошли вдоль рельсов. Через полчаса у всех возникло странное ощущение, и резко стало не по себе, как будто страх одновременно окутал всю троицу. Ребята переглянулись, но было решено идти дальше – возвращаться долго, да и смысла в этом нет. Чем дальше шли по тоннелю, тем сильнее становилось чувство тревоги и усиливался страх. Уже хотелось бежать, но резкая вспышка заставила застыть на месте.

– Поезд! – крикнул Паша и прижался к стене.

Но это был не поезд.

III

Генри очнулся первый и увидел, что ребята лежат без сознания. Ощущение страха и тревоги как рукой сняло, а в тоннеле не было никакого поезда и свечения, разве что лампочки горели и теперь было хорошо видно в обе стороны. Следующий очнулся Паша, а следом за ним и Катя. Генри невольно подбежал к ней и спросил, все ли нормально. Та немного улыбнулась и кивнула, а Паша забавно ухмыльнулся.

– И чё это было вообще? – спросил он.

– Да уж, тряхнуло нас неслабо, – отметил Генри, – что дальше-то? Тут какой-то свет зажегся, теперь хоть с фонариками топать не придется. Все в порядке? Идти можете?

Ребята кивнули и пошли дальше. Через пару минут они увидели впереди людей в форме. Те, только заметив троицу, резко побежали и достали оружие. Ребята начали кричать в надежде, что им помогут, но Генри прекрасно знал, как выглядит армейская форма, и та, что была на этих военных, от нее сильно отличалась. Возникли сомнения.

– Руки вверх, никому не двигаться! – крикнул один из военных и поднял ствол, направив на ребят.

Выбора не было, пришлось слушаться, хотя Паша и один их раскидал бы, учитывая свои размеры.

– Кто вы такие? Что забыли в этом тоннеле? Что за странные вещи на вас? Иностранные агенты, что ли?

– Я Генри, это Паша и Катя, никакие мы не агенты, живем недалеко. Вы знаете, что случилось? Правда началась ядерная война?

Один из военных начал смеяться, а второй все еще стоял с серьезным лицом и держал ребят на прицеле.

– Жень, опусти ствол, ребята не в себе. Давай отведем их на выход и позовем врачей, может, те помогут. Посмотри, вон того вообще Генри зовут, ну точно с головой проблемы.

Пашу и Генри взяли под руки и повели. Видимо, Катя не представляла для них опасности.

– А ты крупный, борец, что ли? – спросил первый военный, имя которого еще не было известно.

Паша кивнул.

– Нам в армии такие крепкие ребята нужны. Посмотрим, что с тобой можно сделать, но сначала разберемся, что вы молодежь тут забыли. Вы вообще знаете, что это за место? Государственные тоннели, в которые посторонним вход воспрещен. Как бы нас из-за вашей выходки не отчитали. Хотя че уж тут, если вы и там про ядерную войну будете затирать… Жень, метнись вперед, там чуть-чуть до штаба осталось, может, на дежурстве кто стоит, предупредишь их.

– Есть! – сказал Женя, закинул автомат на плечо и побежал.

Уже через несколько минут все дошли до штаба, небольшого помещения с входом через крепкую дверь с кодом, установленным по понятным причинам. Все сидящие там вставали по стойке смирно и подозрительно смотрели на ребят, как на пришельцев, а сопровождающие военные лишь ухмылялись и шли дальше, говоря «вольно». Генри думал лишь о том, как им повезло, что военные не открыли огонь на поражение без разбора, а дали шанс. Хотя было бы странно стрелять в первых встречных в тоннеле. Но все же это военный объект и без везения тут точно не обошлось. Они подходили к кабинету, кажется, какого-то большого начальника.

– Олег Васильевич, разрешите? – выкрикнул после стука в приоткрытую дверь первый военный.

– Заходи, Дима, разрешаю.

Этот Олег Васильевич, судя по погонам, был полковником, которых Генри видел лишь пару раз во время выезда на стрельбища со своим взводом. Паша, кажется, тоже служил, поэтому старался держать осанку и не стоять расхлябанно, чтобы не подавать виду. Но подозрение вызывали не действия ребят, а их одежда – у каждого джинсы, забавная толстовка с принтом у Генри, немного рваная футболка у Паши и клетчатая рубашка у Кати. Тогда еще ребята не понимали, что не так, потому что, кроме военных, никого не видели.

– Это еще что за молодежь? Ты где их откопал, Дима? И ко мне зачем привел? В отделение бы их сразу отвел, да и пусть посидят пару суток! – голос Олега Васильевича соответствовал его статусу, и от его резко изменившегося тона пробежали мурашки.

– Да вот, шныряли по тоннелям, да и выглядят довольно странно. Еще более странно, что они про какую-то ядерную войну говорят, причем очень серьезно, – быстро ответил Дима.

Олег Васильевич движением руки подозвал Диму к себе, начал шепотом что-то спрашивать. В один момент он как будто покрутил пальцем у виска, но Дима пожал плечами и повертел головой в стороны, хоть неуверенно, но это было похоже на «нет». Они одновременно развернулись, Олег Васильевич попросил Диму выйти и с минуту молча смотрел на ребят, разглядывая их с ног до головы.

– А теперь давайте без выходок и сказок, потому что я в них с детства не верю. Зато всегда могу отличить правду от лжи, в этом не сомневайтесь, я тут не просто так сижу и бумажки подписываю. Ты, слева, кудрявый, представься и рассказывай по порядку, как здесь оказался. – грозно скомандовал Олег Васильевич.

Генри рассказал про свое страшное утро, как бежал под сирену в метро и как встретил остальных ребят, что вместе они пошли вдоль тоннеля, чтобы выбраться из города, после чего увидели вспышку света и потеряли сознание. Кажется, история впечатлила Олега Васильевича, как и совсем нерусское имя рассказчика. При этом он не воспринял ее как сказку. Затем спросил то же самое у ребят и, получив похожие истории, немного печально вздохнул, как будто переварить такую информацию ему было очень нелегко. А кому было бы легко? По идее, уже через минуту он должен звонить медикам и отправить ребят на осмотр, но не сделал этого и решил задать им пару вопросов.

– Паспорта есть у вас, надеюсь? На стол кладите, сейчас будем разбираться, – приказал Олег Васильевич.

Все ребята кивнули и Генри отдал свой паспорт первым. Олег Васильевич снова немного ухмыльнулся и будто про себя, почти шепотом сказал: «Российская Федерация, забавно».

– А президент «у вас» кто?

Ребята чуть ли не хором ответили, но Олегу Васильевичу эти имя и фамилия ни о чем не говорили.

– Я вижу, что вы не врете. Я вижу, что вы не дураки и вряд ли какие-нибудь психи душевнобольные. Тогда у меня остается лишь два варианта – вы либо иностранные агенты, либо путешественники во времени. Конечно же, первый вариант кажется намного более правдоподобным. Давайте проверим обе мои теории.

Тогда Олег Васильевич начал спрашивать про США, Германию и Великобританию, а ребята спокойно отвечали на все вопросы и совсем не выглядели агентами. Он очередной раз вздохнул и даже выглядел немного расстроенным. Казалось, что он совсем не хотел проверять свою последнюю теорию, но у него не было выбора, и от него прозвучало первое предупреждение.

– Сейчас вы будете отвечать быстро и не задумываясь, всем понятно?

Ребята одновременно кивнули.

– Какой сейчас месяц?

– Октябрь! – хором ответили ребята не задумываясь.

– Год?

– Две тысячи двадцать седьмой!

У Олега Васильевича глаза будто на лоб вылезли, что совсем не свойственно человеку его статуса. Он поднес руку к голове, немного улыбнулся и спросил ребят:

– За дурака меня держите? – громко, командирским голосом сказал Олег Васильевич и двумя руками стукнул по столу, наклоняя корпус в сторону ребят.

– Нет, ни в коем случае, говорим только правду. А в чем проблема? Почему вас это так удивляет? – неожиданно, но с уверенностью спросил Паша.

– Да потому что сейчас 1987, никакой Российской Федерации нет, а я, кажется, начинаю с вами сходить с ума. Что мне с вами делать прикажете? Кудрявый! Подойди-ка сюда!

Не успел Олег Васильевич договорить, а Генри сделать шаг вперед, как в комнате снова появилась та вспышка, как в тоннеле. Буквально через секунду ребята уже были в темном помещении и ничего не видели. Катя немного вскрикнула, но быстро сориентировалась, достала телефон и включила фонарик, ослепив ошарашенных ребят. Всем стало жутковато и не по себе, ведь комната, в которой они только что находились, сильно изменилась и выглядела давно заброшенной. Что вообще происходит? У Генри закружилась голова, и он потерял сознание.

IV

С детства Генри мечтал о полетах в космос. Мама часто рассказывала ему истории о разных космонавтах, Терешковой или Гагарине, и он точно знал, что в будущем наденет скафандр и тоже сможет покинуть эту планету, чтобы потом вернуться и рассказать маме об увиденном. Она была его музой, вдохновением, и когда ее не стало, мир буквально перевернулся. Ни отца, ни матери, у Генри не осталось никого. С годами ее образ начал размываться, хоть Генри часто смотрел на общие фото в телефоне или на полках в своей квартире. Счастливая семья, ничто не предвещает беды, но… Не всегда и не в каждой истории бывает счастливый конец. И Генри это понимал.

После смерти матери он ждал ее каждый раз в своих снах, чтобы рассказать, как прошел его день, сколько он зарабатывает или как его собака прыгнула в лужу буквально через час после того, как он ее помыл. Сны, где была мама, тоже казались очень реалистичными, поэтому заставляли Генри хоть иногда просыпаться с улыбкой на лице. Этот сон не стал исключением, хоть и оказался более мрачным, чем привык видеть Генри.

– Мама, привет! – помахал рукой Генри и немного улыбнулся.

– Привет, дорогой сынок, как твой день?

– Как бы это сказать… Не очень, если честно. Кажется, началась война.

Как потом понял Генри, его маму это совсем не удивило. По ее лицу тяжело было считать эмоции при жизни, чего уж говорить про сон, большую часть которого ты забудешь, когда проснешься. Но какие-то подозрения в глубине души Генри все же остались.

– Война, говоришь, какой ужас! – довольно неискренне прозвучал ответ из материнских уст.

– Да, мама, мне удалось скрыться в метро, а потом я попал на сорок лет назад в прошлое к какому-то Олегу Васильевичу, советскому полковнику, который допрашивал меня и моих новых товарищей, – начал рассказывать Генри.

– Олег Васильевич? А сколько ему было лет, не знаешь? – спросила мама.

– Нууу, на вид лет сорок пять, может пятьдесят, я думаю. Тем более полковник, а в СССР они редко раньше получали такое высокое звание. А почему ты спрашиваешь? – удивился Генри.

– Да так, показалось кое-что, – ответила мама и отвела взгляд в сторону, после чего резко исчезла.

Обычно, когда мама исчезала, сон обрывался, и Генри был готов встать с кровати. Но сейчас все было иначе, поэтому он решил осмотреться и прикинуть, где вообще находится. Ничего общего с комнатой, где он сейчас находился со своими новыми знакомыми, даже и в помине не было. Он стоял на какой-то крыше и смотрел на город свысока, но не понимал, был ли здесь когда-то или нет. Может быть, в детстве? Да нет, зачем маме или папе вести его на крышу и подвергать опасностям. Странно все это. Может, ущипнуть себя?

– Ай! Чего так больно-то! – выругался Генри.

К сожалению или к счастью, это не помогло. Генри сел, спиной прислонился к порогу крыши и машинально потянулся рукой в карман, чтобы достать сигареты. Но там оказалось пусто, и он расстроился еще больше.

– Почему вообще во сне мне хочется курить, кто-нибудь скажет? – начал говорить Генри непонятно с кем.

Резко на другом конце крыши он увидел что-то вроде разлома фиолетово-голубого цвета. Из него летели молнии, а звук, который издавала эта магическая субстанция, был не из приятных.

– Ну что, делать все равно нечего, может, хоть эта штука пробудит меня. Надо проверить. – Генри встал и медленно пошел в сторону разлома.

В какой-то момент его начало затягивать, как это бывает в фантастических фильмах, где космический корабль пролетает мимо горизонта событий черной дыры и уже никогда не сможет из нее выбраться. С Генри произошла похожая ситуация, и как бы он ни старался, сопротивление притяжению было бесполезно.

V

Ребята отпрыгнули от Генри, потому что он кричал, как будто его убивают. Как оказалось, это был крик испуганного парнишки, которого во сне засасывает компактная черная дыра. Паша и Катя быстро опомнились, подбежали к Генри и начали спрашивать, как он себя чувствует.

– Да нормально, просто плохой сон. Или хороший, не понимаю, – ответил Генри, который только что пришел в себя.

– А чего кричал-то, как резаный? – с ухмылкой и небольшим опасением спросил Паша.

– Да ничего, черная дыра меня засасывала, какой-то разлом, – отмахнулся и ответил Генри.

– Ну и сны у тебя, дружище, встать можешь? Ничего не болит?

– Да, вполне, а где мы вообще?

Катя все это время молчала, но на ее лице буквально считывался страх. На вид ей было всего 20 лет, но Генри и Паша точно не знали и такие вопросы не задавали, девочка все же. Светлые прямые волосы, серо-голубые глаза, которые тяжело было разглядеть в такой темноте, небольшой рост, по крайней мере рядом с гигантом Пашей. Почему Генри вообще устроил такое сканирование, так еще и в такой неподходящий момент? Он решил, что пора приходить в себя и двигаться дальше, тряхнул головой и попытался встать.

– Как вам Олег Васильевич, а? Вроде нормальный мужик, но с нервами у него точно проблемы, – попытался пошутить Паша.

Кажется, ребята совсем не оценили шутку после такого потрясения. Они попытались выбраться из комнаты, в которой все так же стоял стол Олега Васильевича, и наконец попали в помещения, по которым их вели солдаты. Путь назад оказался проще, чем они думали – повезло, что ничего не обвалилось за столько лет.

Ребята снова оказались в тоннеле и продолжили свой путь. В какой-то момент Катя остановилась. К тому времени они шли уже двадцать минут.

– Ребят, а вам не кажется, что мы уже должны были добраться до какой-то станции? Мы уже так долго идем, это очень странно. А зарядка на телефоне у меня скоро сядет уже, этот фонарь не будет светить вечно.

Паша и Генри не знали, что ответить, но прекрасно понимали, что Катя права. Они одновременно повернули голову в ее сторону и, как ей показалось, выглядели совсем одинаково. Одинаково глупо, хотелось бы ей сказать, но она сама выглядела не лучше.

– Ну чего вы молчите? – недоумевающе спросила Катя. – Так и продолжим идти в бесконечном тоннеле?

– А какие у тебя есть варианты? – спросил Паша.

В ответ – молчание.

– Придется идти дальше, – сказал Генри, обернувшись в сторону бесконечной темноты и сделав символичный жест рукой, зовущий ребят вперед.

Прошел еще где-то час. Все это время ребята молчали, и даже малейшего намека на следующую станцию не было. Решили остановиться и оценить ситуацию, а Генри взял инициативу на себя.

– Если я не ошибаюсь, мы идем в темном тоннеле уже два часа. С учетом того, что где-то двадцать минут мы были в прошлом или параллельной вселенной с Олегом Васильевичем. За это время не то, что дойти до конечной можно, по поверхности мы давно ушли бы за город. Единственная моя теория заключается в том, что после возвращения в наше время… или в нашу вселенную, мы вышли не в тот тоннель, по которому шли изначально. Если присмотреться, у него отличаются стены и фонари не похожи на те, которые загорелись, когда мы попали в прошлое и встретили военных.

Паша и Катя ничего не могли возразить.

– В таком случае, – продолжил Генри, – нам остается либо идти вперед, либо возвращаться назад, пока не попадем в…

– Нет, назад я точно не пойду! – оборвал его Паша.

– Ага, вдруг нас опять засосет в прошлое или в параллельную вселенную, и мы снова встретим этого социально опасного полковника, – с полной уверенностью и ноткой страха сказала Катя.

Разговор ребят оборвал блик света в том направлении тоннеля, куда изначально направлялась компания. Потом снова, как будто крутился какой-то маяк. Но откуда маяку взяться в тоннеле метро? Тем более, что до ближайшего моря, насколько помнил Генри, не менее восьмисот километров по прямой. Повезло, что никаких устрашающих звуков не было, поэтому ребята решили двигаться дальше, прямо в сторону регулярных бликов.

Спустя несколько минут регулярность бликов увеличилась, но никаких объектов перед собой ребята не видели. Чем ближе они подходили, тем быстрее крутился этот «маяк», и, если честно, становилось совсем не по себе. Но выбирать в такой ситуации не приходится.

Резко Генри перешел с шага на бег и двинулся в сторону «маяка». Что им двигало в этот момент? Кажется, он сам не понял. Ребята попытались окликнуть его вслед, но ответной реакции не последовало, поэтому тоже побежали. Мгновение – перед глазами белая пелена и дуновение ветра. Что это было, никто так и не понял, но Паша подошел к Генри и похлопал по плечу.

– Молодец, дружище, ты вытащил нас на поверхность. Только есть одна проблема. Посмотри в ту сторону. – Паша сделал соответствующий жест рукой, и Генри немного пошатнулся.

Сзади был их родной город, а точнее то, что от него осталось. Довольно далеко, но они были на возвышенности и отчетливо видели дома, стертые с лица земли, и как минимум два ядерных гриба, возвышающихся над городом.

– Здесь нельзя надолго оставаться, ветер может разнести радиацию, и мы умрем быстрее, чем на этой планете появятся мутанты, – пытался ободрить ребят Генри, совмещая свое высказывание с шуткой, но ситуация и правда была страшная.

– Ну что же, тогда нам ровно в противоположную сторону, – подметил Паша, достал сигарету и принялся курить. – Будешь? – предложил он не то Кате, не то Генри. Второй с удовольствием принял его предложение.

– Поесть бы чего, а то голодная смерть станет для нас явно не намного более приятным испытанием, чем смерть от радиации, – снова не подумав, сказал Генри.

– А я смотрю, ты оптимист и умеешь поднять командный дух! Вон, девочку чуть до слез не довел своими словами.

Генри резко повернулся в сторону Кати, но даже намека на слезы в ее глазах не было. Он по-дружески ударил Пашу в плечо, немного усмехнулся, и они вместе отправились в противоположную сторону от города. Ему было приятно, что теперь он не один.

VII

С момента, как ребята выбрались на поверхность, прошло примерно два часа. Все это время они двигались в противоположную сторону от города, но, если честно, совсем не понимали, в какую. Солнца на небе не было видно, потому что его полностью затянули темные тучи и, как предположили ребята, остатки ядерного пепла, которые скоро должны будут опуститься на землю.

Единственное, чего хотелось больше всего – есть и спать. Генри, хоть и выключился после путешествия во времени, все равно не был роботом и постепенно начал зевать, что только раздражало его спутников, которые тоже стали открывать рот чаще. Обсуждать особо было нечего, потому что любой диалог сводился либо к планам на выживание и постройку какой-то хижины вдали от цивилизации, либо к скорейшей кончине всей группы. Не самые радужные мысли, но зато они были реалистичными.

Каждый член группы, хоть и не самой большой, хотел выжить. Никто из ребят не знал, зачем им это нужно, когда весь мир разрушен и скоро будет покрыт ядерным пеплом, но, видимо, это были самые обычные человеческие инстинкты.

– Вот бы кролика поймать и зажарить! – неожиданно для ребят сказала Катя.

Они повернулись и с огромным удивлением посмотрели на нее так, что у бедной девочки покраснели щеки. Она знала, что Паша и Генри разделяют ее желание, но слышать такое от девушки было для них явно чем-то новым.

– Чтобы поймать и зажарить кролика, нам нужно две вещи: какое-то оружие и огонь. С огнем проблем не будет, у нас есть зажигалка, а вот с оружием надо думать, разве что Катя не достанет прямо сейчас из своего рюкзака пистолет, – продолжил мысль Генри, а Катя скривила лицо так, как будто пыталась язвить ему в ответ.

– Ага, а потом еще одна вещь – сам кролик. Где его искать? – спросил Паша.

– Предположу, что в том лесу точно найдется парочка. – Генри показал рукой вдаль, где и правда начинался лес. Ребята решили двигать туда.

Расстояние оказалось больше, чем они могли предположить. На машине или велосипеде явно получилось бы добраться быстрее, а вот пешком в постапокалипсис, казалось, время идет бесконечно.

Наконец добрались, но что делать дальше – не имели и малейшего понимания. Генри скомандовал найти крепкие ветки, которые можно кинуть в кролика или ударить его по голове, а сам достал свой швейцарский нож, который всегда хранил на случай…

– У тебя все это время был нож, и ты ничего не говорил? – удивился Паша.

– А что ты им сделал бы? На подполковника бросился бы? – забавно подметил Генри.

– Ну и дружи со своим ножом тогда! – по-детски сказал Паша, подкинул палку в руке и сделал движения, как будто это его новый эпический меч, а он сам – отважный рыцарь, которого отправили на охоту за монстрами.

– Мальчишки… – совсем тихо сказала Катя и тоже подняла какую-то палку.

Страшнее человека, который хочет есть, может быть только самое голодное хищное животное. Хотя и здесь можно несколько часов спорить о том, кто в итоге победит. Ближе к вечеру ребята все же нашли кролика, с трудом догнали и попытались разбить лагерь возле большого дерева. Назвать это лагерем было трудно, но какие-то очертания напоминали постройки первых людей – им даже удалось воткнуть в землю несколько веток, чтобы создать иллюзию забора, а в самом центре развести костер, возле которого можно согреться.

Звуки леса пугали, и ребята несколько раз обмолвились о том, что лучше бы было остаться на поляне, но возвращаться смысла не было, потому что они просто потеряли бы время и еще больше сил. Да и двигаться в темноте – сомнительное удовольствие. Пришлось брать себя в руки и быть настороже.

– Кто-нибудь знает, здесь волки водятся? – спросил Паша.

– Насчет волков не знаю, но один взрослый мужик с телосложением борца, который боится любого шелеста – точно найдется, – в шутку сказал Генри и кинул в Пашу косточкой от кролика. Ему показалось, что это будет забавно, но Катя только закатила глаза и продолжила шуршать в своем рюкзаке, откуда достала книгу.

– А как ты ее читать-то будешь, королева эрудиции? – в своей манере начал задавать вопросы Паша.

– Я с детства читаю в темноте, и света от костра будет достаточно. Еще вопросы будут? – сказала Катя так, что даже Генри стало немного не по себе.

– Что за книга, хоть расскажешь?

– Не расскажу, не твое дело. – Катя отвернулась спиной к костру, чтобы его свет хотя бы немного падал на страницы, укрылась курткой и начала читать, не обращая внимания на ребят.

Генри подсел к Паше и сказал, что костер не сможет гореть всю ночь, поэтому нужно поискать еще веток, но недалеко от лагеря. Они знали, что Катя их прекрасно слышит, но почему-то продолжали диалог вполголоса, наверное, чтобы ей не мешать. Минут десять ходили вокруг лагеря, собирали сучья и иногда прыгали, чтобы оборвать ветки, потом какие-то из них подкинули в костер, а какие-то положили рядом, чтобы добавить потом.

Было тихо, никаких взрывов и, что странно, даже сверчков, хотя Генри прекрасно помнил, что они водятся в этих краях. Только лес похрустывал время от времени и заставлял мозг представлять себе страшных созданий, вроде Лешего, которые бродят в поисках нарушителей и готовы проткнуть их своими руками-ветками без лишних вопросов. Поддаваться воображению нельзя было, поэтому ребята разлеглись по своим углам и попытались уснуть. С этим проблем точно не было, особенно после такого «путешествия».

На следующее утро, если это можно назвать утром, в поле зрения Генри сразу же попала Катя. Она делала зарядку и старалась не разбудить ребят. Солнца на небе все еще не было, как и надежд увидеть его в ближайшее время, так что определить, какой сейчас час, было невозможно. В целом, Генри чувствовал себя довольно бодрым, но в желудке было ужасное состояние, как будто он не ел неделю. Кролик, которого они нашли накануне, оказался слишком маленький, чтобы досыта накормить сразу трех взрослых людей. Тогда же он подумал о новой проблеме, которая явно мучила не только его.

– Доброе утро всем. Не хочу начинать с негатива, но у нас есть небольшая проблема…

– У нас нет воды, – Катя повернулась в сторону Генри и кинула ему спортивную бутылку, где оставалась примерно треть, – только все не пей, другу еще своему оставь.

Катя сильно изменилась в голосе, по сравнению со вчерашним днем. Генри даже на секунду показалось, что она хочет перенять «командование» на себя, хотя явного лидера у них в группе не было. В таких случаях он всегда находил выход, так что быстро сориентировался.

– Есть, сэр, так точно, сэр! – сказал Генри и приложил руку к голове, как будто принял ее приказ. Катя мило улыбнулась, покачала головой и продолжила заниматься спортом.

Чуть позже проснулся и Паша, немного лохматый, большой, но в целом забавный. По его лицу сразу было видно, что человек вообще не понимает, как и где оказался. Генри передал ему бутылку с остатками воды и получил одобрительный кивок головой в свою сторону. Кажется, это было «спасибо», но он его не услышал из-за пересохшего горла товарища. Надо было двигаться дальше. Еще вчера, перед тем, как ребята разбили лагерь, Генри поставил на ближайшем дереве засечку, помогающую ориентироваться и выбрать правильное направление. Ребята собрали вещи и решили смотреть в оба, чтобы найти хоть какой-то ручей или речку, где можно добыть пресной воды.

Примерно через час ходьбы они вышли из леса и снова попали на какую-то поляну. По левой стороне шли линии электропередач, причем некоторым из них удалось устоять, как будто ничего не произошло. Зрелище было не из приятных и почти ничем не отличалось от того, что так любили показывать в фильмах про выживание после конца света. По правой же стороне ребята увидели дорогу и решили идти вдоль нее, потому что, как правило, все дороги рано или поздно ведут к населенным пунктам. Может, получится наткнуться на какую-нибудь деревню, найти там бесхозный магазин с водой, батончиками и консервами. Эта мысль всех приободрила и ребята продолжили путь.

Буквально через несколько минут они увидели табличку с указанием городов и ближайших поселений. Если верить ей – до ближайшего следа погибшей цивилизации оставалось примерно четыре километра, то есть меньше часа в быстром темпе ходьбы. Тяжелого груза у ребят не было, так что новость о скором перекусе или встрече с другими людьми их обрадовала.

Резко за спиной появилось яркое свечение, как тогда в тоннеле. Ребята быстро переглянулись и решили бежать, но вспышка быстро догнала их, и они все разом потеряли сознание.

VIII

В этот раз Генри очнулся первый и не поверил своим глазам: вокруг все стало зеленым, темное небо сменилось голубым и солнечным, а воздух явно был чище. Или ему показалось так в первые секунды. Паша и Катя лежали прямо на дороге и на них на большой скорости двигалась машина. Тогда Генри выбежал на дорогу и начал размахивать руками, как будто всю жизнь работал на железке и одним таким движением научился останавливать поезда. Водитель вдарил по тормозам и остановился примерно в метре от похожего на пятиконечную звезду Генри.

– Вы что там, совсем с ума посходили? Чего под машину бросаетесь, а если бы я вас не увидел?

Это кричал мужчина лет сорока, с пышными усами и в очках. В мыслях Генри сразу же проскочила мысль, что это какой-то ученый, но для догадок совсем не было времени, так что он быстро пришел в себя и начал просить о помощи, а сам присел на колени возле ребят.

– Отойди, у них солнечный удар, наверное. – Мужик достал бутылку воды и немного облил ею Катю и Пашу, затем подбежал к машине, взял две чистые тряпки, смочил их и положил ребятам на лоб. Примерно через пару минут они уже пришли в себя, а Паша так вообще вскрикнул и начал ползти спиной вдоль дороги. Генри это позабавило, но он вовремя убрал улыбку с лица, и мужик ее не заметил.

– Было бы странно, а может, и подумал бы, что мы вообще психи какие-то, – посетила мысль Генри.

– Кто вы такие? Чего посреди дороги разлеглись? Жизнь не мила? – начал допытывать ребят усатый.

– Я Генри, это Катя и Паша, мы немного заблудились в лесу недалеко отсюда, потом нашли дорогу и пока шли вдоль нее, кажется, и правда получили солнечный удар. – Генри повернулся к ребятам и незаметно подмигнул, чтобы они подыграли ему.

– Я Виктор Сергеевич, еду вон в ту деревню по делам. Как-то странно вы выглядите, не местные что ли? – Мужик провел взглядом снизу вверх, как будто просканировал каждого.

– Неа, мы из далеких краев, поэтому и заблудились. Не поможете нам? – жалобным голосом сказала Катя.

Ребята выглядели не самыми чистыми, особенно после путешествий по тоннелям метро и ночи, проведенной в лесу. И это было главным фактором, о котором переживал Генри, потому что, если они снова вернулись на сорок лет назад, их легко могут принять за бездомных и отправить за решетку. Оставалось надеяться, что мужик окажется добрым, а в деревне не будет полицейского участка.

– Ладно, черт с вами, садитесь в машину, но все трое на заднее сиденье. Ехать недолго осталось, минут пять, так что в тесноте, да не в обиде, но как-нибудь вас довезу.

Ребята обрадовались и пошли в сторону машины вслед за Виктором Сергеевичем. У него был красный «Москвич», примерно 1980-го года выпуска, совсем еще новый и чистый, как будто машиной пользуются раз в год, а все остальное время она радует соседей во дворе своим видом. В этот раз Генри и, судя по всему, Катя и Паша тоже были рады встретить хоть какого-то человека, пусть даже не в своем времени.

Дорога и правда заняла не так много времени, а деревня оказалась не такой, как ребята себе ее представляли. Конечно, за сорок лет в провинции особо ничего не изменилось, но сейчас она хотя бы выглядела живой, люди общались на улице, занимались своими делами и выглядели более приветливыми, чем любой городской житель из будущего.

– А куда конкретно мы едем? – спросил Генри, параллельно пытаясь не придавить собой Катю, потому что в машине места было не так уж и много.

– К моему дому, дам вам немного еды и, если осталось чего в шкафу, то и чистую одежду. Девчачьей нет, сразу предупреждаю, – сказал наотрез Виктор Сергеевич. – Почти приехали.

Примерно через несколько секунд он свернул с главной улицы и припарковался возле своего дома. Это была обычная деревянная постройка с треугольной крышей и чем-то похожим на антенну. Правда, использовалась она для телевидения или для каких-то других целей, Генри так и не понял. На территории стояли туалет и душ, которые Генри узнал бы из тысячи, потому что у его деда были примерно такие же технологии. В этот раз он опять вспомнил, как в детстве боялся ходить в туалет один, особенно когда стемнело, поэтому постоянно трепал деда, и они шли на улицу вместе. А с душем вообще отдельная история, потому что если вода не нагрелась, то купайся под холодной или вообще ходи грязный. Сейчас он был готов облить себя водой любой температуры, так что просто следовал указаниям Виктора Сергеевича. Тот усадил всех троих на кухне и поставил на плиту чайник, достал с верхней полки какие-то печенья и кастрюлю, в которую закинул гречневую кашу.

– Гречку все любят, или есть тут особенные?

Ребята одновременно кивнули.

– Ну и странные вы, конечно, путешественники. Я в вашем возрасте уже докторскую по физике защищал, а вы чего? По лесам бродите, на дороге валяетесь. Заняться что ли нечем? – Виктор Сергеевич взял стул и сел так, чтобы видеть каждого из ребят. – Что за вещи у вас? Иностранные? Откуда взяли?