Наложница. Тайная одержимость повелителя

Глава 1

Я летела через огромный светящийся тоннель. Умерла? Как это? Что последнее помню? Ночь, я с чемоданом на дороге ловлю машину. Холодно до чертиков. Дорога пустая и вдруг свет фар. Выбегаю и потом удар.

Я оглянулась. Река из душ, похожих на туманные облачка, медленно и величаво неслась куда-то. Пролетая, я обратила внимание на одно, рядом. Почему? Потому что оно дергалось, но висело на одном месте, как шарик на ниточке, которая светящейся линией убегала вниз. Туда, откуда мы все приплывали.

Я каким-то образом уцепилась за это облачко.

–Эй, а что это за тобой болтается?—спросила я с присущим мне всегда любопытством.

В облачке проступили черты молодой красивой девушки, которая растерянно оглянулась. Потом какая- то досада мелькнула на ее лице, мимолетное раздумье , и затем я прямо почувствовала, как на меня перекинули эту нитку, которая резко, как растянутая резинка, потянула меня назад. Мы еще мгновение провисели, прижавшись, когда девушка прошептала:

–Всех моих убили. Я последняя из ходящих во сне. С ними уйду, а ты мое тело забери.

И меня резко рвануло вниз.

В следующий миг я с трудом приоткрыла глаза и увидела в полутьме закопченный потолок. В нос ударил затхлый воздух запертого помещения. Боль скрутила все тело. Из моей груди донесся судорожный вдох. Что-то давило на горло. С трудом подняла руку и ощупала шею. Широкая полоска металла холодила кожу. Ошейник. Ошейник?

И в следующий момент тяжесть пудовыми гирями навалилась на мои веки, и они закрылись, а я невидимым облачком взлетела к тому самому потолку.

Длинный барак с грубо сколоченными топчанами, на которых валялось множество тел. Все— девушки. Много девушек. Я прикинула— человек пятьдесят.

Узкие грязные окна под самым потолком еле пропускали свет. Две маленькие печи стояли прямо посередине и, скорее всего, являлись единственным источником тепла в этом помещении. Кто-то из девушек стонал, кто-то лежал неподвижно. Над некоторыми телами появлялись светящиеся облачка и, пометавшись, или улетали в небо, или обратно возвращались в тела.

Умирают? Что здесь происходит? Похоже на чумной барак. Я оглянулась и увидела за собой ту самую светящуюся нить, тянущуюся к одному из тел.

Подлетела к лежащей на спине черноволосой девушке. Лучик, пробравшийся сквозь закопченное окно, падал на её лицо, освещая тонкие нежные черты. Чуть вздернутый нос, пухлые губы, высокие скулы и густые, чуть подрагивающие ресницы. Длинные грязные волосы волной свисали до земляного пола. На тонкой шее поблескивал широкий ошейник с кольцом. Для цепи— догадалась я.

На девушке было надето что-то похожее на рубище. Девушка была тоненькая, как тростиночка , но грудь…Высокая грудь размера третьего-четвертого тяжело вздымалась в такт обрывистому дыханию.

Кажется, теперь это мое тело. Красивая. Я – красивая – поправила сама себя. Вдруг двери в барак распахнулись, впуская яркий солнечный свет. Человек шесть здоровяков в просторных куртках с накинутыми капюшонами, с лицами, плотно замотанными тряпками, вошли внутрь. На руках были длинные, по локоть, рукавицы. В таких кузнецы работают в кузнях.

Они пошли по рядам топчанов, по очереди подходили к девушкам и долго всматривались в их лица и грудь. Кому-то силой разжимали рты и вкладывали черные горошины. Некоторых, поняв, что те не дышат, хватали за руки и за ноги и вытаскивали наружу.

Двое подошли к моему телу. Грубо открыли рот и вложили черные горошины. Один, возвышающийся над всеми вошедшими на полголовы, оглядел меня с ног до головы. Потом рванул одежду двумя руками и разорвал до пояса. Распахнув, уставился заблестевшими глазами на полную грудь с крупными коричневыми сосками. И, схватив огромными ручищами, стал тискать её ,сминая упругую плоть.

–Тугенькая ,—хрипло донеслось из-под тряпки,—жалко будет, если сдохнет.

Я в каком-то каменном оцепенении наблюдала за тем, что творилось в бараке. В какой ужас меня занесло? Жесть –это слишком мягко сказано.

–Ты свой рот на нее не разевай—в наложницы к главе привезены, как и остальные, впрочем, – оборвал его второй.

–Ну, он потешится, может, и нам достанется. Я бы от такой крали не отказался бы. Жаль, голой рукой не потрогать,—продолжая мять, просипел первый. Что-то в его штанах зашевелилось.

–Придурок,—заметив возбуждение напарника, осклабился второй. – Какая голая рука? Только в перчатках и можно к этим притрагиваться. Иначе точно заразишься. Летаргический сон —зараза такая. Сам знаешь—под ним связь души с телом рвется. Три дня как с корабля рабынь притащили , а уже сколько поумирало. Наложила же какая-то сволочь это заклятье, чтобы девки к нам в руки не достались. Еще десять дней. Ровно. Потом снимется. Пойдем уже других проверять.

–Ну дай еще чуть-чуть потискать. У, какая, – не мог оторваться от моего нынешнего тела здоровяк.

Я висела в воздухе и, подвывая про себя от ужаса, наблюдала за всей этой картиной. А что ждет меня, когда я очнусь? Если очнусь, правда.

Я где? Как меня сюда занесло то? Почему я оказалась на той дороге? И тут память как в кино показала мне последний день моей жизни.

31 декабря. 17.00. Я, по уши влюбленная и мысленно примеряющая фату, прибыла на точку сбора. Помахала рукой Каринке, старой знакомой. Расцеловалась с парочкой ребят.

Два огромных автобуса должны были забрать сотрудников Лёшкиной фирмы и сочувствующих для встречи Нового года.

Леша, обхаживающий меня последний месяц, сел рядом и все время оглядывался.

–Волнуется – догадалась я. – вот точно предложение сделает сегодня. И про забронированный заранее номер намекал.

Приехали. Автобус выгрузил нас и уехал. С чемоданом стою. Я не поняла, почему меня селят в номер с той самой Кариной?

Этот вопрос я и задала парню, который как мне казалось ухаживал за мной все это время.

Шиш вам. Леша оказывается не стеснительным, а хитровывертным оказался. К Каринке он клинья подбивал, а она не замечала его. Тут я подвернулась, которая ее хорошо знает. Вот он и придумал долгоиграющий план.

–Прости, – пряча глаза, проблеял мой бывший возлюбленный.– я сразу попросить об этом стеснялся. Решил по приезду.

А я, а я белье купила! Красное кружевное. Дорогое! Четверть зарплаты библиотекаря отдала.

У меня тогда горло ледяной рукой стиснуло. Я еле смогла сделать вздох.

Дура, какая же я дура! На что рассчитывала? Мечтательница— библиотекарша.

– Да пошел ты— процедила я, и схватив чемодан, потащилась на зимнюю дорогу ловить попутку в город

Единственное, о чем я мечтала—уехать куда подальше. В другой город , в другую страну, в другой мир.

Вот и домечталась!

А этот обмотанный, как приклеился к моему новому телу. Да что б тебя. Куда руки тянешь?

Глава 2

Эта скотина хотела запустить мне руку под подол, но видимо решил, что в перчатках неинтересно. Минут через пять мужчина наконец отпустил покрасневшие груди и, ворча,

отправился к ожидавшему его товарищу. Тот терпеливо ждал напарника около соседней девушки, не пережившей сон. Они схватили тело за руки и за ноги и потащили его. Похотливый заворчал:

–Пойду-ка я до шлюх сейчас схожу, напряжение надо сбросить. Стоит колом. Ну какая девка! Если её нам отдадут – я первый чур. И нашим всем передай . Понял? —Да понял, понял, —равнодушно пробормотал второй. Потом добавил в сторону:

–Разбежался он. Пусть вначале проснется. Потом ученик шамана артефактом проверит, а дальше видно будет.

–О, когда карантин закончится, наведаюсь к кралечке моей. Накануне отправки её

во дворец. Ноченькой тёмной. Голенькими ручками пройдусь по моей рыбке. А может даже больше. Девкой останется , а от другого не убудет от неё. Ох, ты же драный кот, даже идти тяжело стало, – бурчал себе под нос озабоченный.

–Дурень, не подставляйся только. Башку снимут, если узнают, что ты к ней пристраивался. Помнишь, в прошлом году один наш так попал? Рабынь-девственниц из дани тогда сопровождал. Так при проверке артефакт стрелочкой прямо подсветил, какая тварюга одну из них попользовал по пути.

И они вышли из барака.

Я, нервничая, заметалась по темному помещению, рассматривая девушек. Потом

снова вернулась уже к своему носителю. Бездушному телу было абсолютно плевать, кто и за что его трогал, но душе, то есть мне, это совсем не нравилось, до дрожи.

Снаружи донесся гогот. Все оставшиеся здоровяки вышли из барака. Я вылетела за ними. Неподалеку пылал костер, и карантинная бригада, подойдя к нему, стала разоблачаться.

Тот здоровяк, что мечтал о моем теле, размотал голову от тряпок, снял куртку, стянул перчатки и закинул одежду в костёр.

Передо мной стоял бронзовокожий человек. Огромный, голый по пояс, перевитый мышцами , мужик. Грива черных волос, заплетенных в косу, спускалась до мускулистой задницы. Второй глянув на его пах выругался и со всей дури двинул его кулаком в скулу. —Забудь ее, придурок.

И тут здоровяк взревел и его тело покрылось черными роговыми пластинами, как у броненосца и он саданул обидчика в ответ с такой силой, что он отлетел в сторону тоже обросши черной чешуей. Проворчав что-то себе под нос типа:

–Тебе же хуже будет. Радхары головы от человечек не теряют.

И приняв обычный вид пошел куда то за барак. А здоровяк, лапавший меня,

несколько раз провел ручищей по возвышению торчащему под тканью штанов и двинулся к шатру, около которого толпилось с десяток таких же нелюдей.Роговые пластинки исчезли, дав место обыкновенной коже.

Куда я попала? Другой мир? Что это за раса? Радхары какие-то. Не хочу я здесь оставаться. Лучше домой, в квартирку свою. Моя несчастная любовь к Лешке померкла перед всем этим. Ненавижу рабство!

Радхар подошел к другим и занял очередь. Те, взглянув на его оттопырившиеся штаны, загоготали:

–Эй, Гаюн, ты кого уже облапал, что так возбудился?

Тот заржал вместе с ними и, никого не стесняясь, стал наглаживать себя рукой, уговаривая пропустить его вперед.

Видимо, они вошли в его положение, потому что, когда из двери вышел довольный радхар, этот Гаюн шагнул внутрь шатра. Я решила последовать за ним. Пока он широкими шагами двигался за согнутым в три погибели мужичком в ошейнике, я подлетела к самому верху полотняного шатра и огляделась.

Огромное помещение было разделено высокими ширмами на отсеки. В каждом

прямо на полу валялся широкий матрас и находилась голая женщина, тоже с ошейником и на цепи, которая тянулась к стоявшему посреди огороженного отсека столбу. Как собака—мелькнуло у меня в невидимой голове.

Мама моя родная! Да это публичный дом для солдат, догадалась я. И за каждой ширмой девушек насиловали. Занятием любовью это было трудно назвать. В одном радхар, поставив рабыню на колени, пристроился рядом и с уханьем делал ритмичные покачивания. Невысокая девушка тяжело дышала, но больше оттого, что радхар, схватив за цепь, предупреждал её отклонения вперед ,заставляя прижиматься к своему паху.

В соседнем, приперев рабыню к столбу, здоровяк крепко держал девушку за бедра

так, что у неё даже кожа побелела от его хватки, с силой насаживал ее на себя. Девушка только вяло постанывала, бессильно опустив руки, и вздрагивала только, когда в неё проникали полностью.

Провожающий радхара мужчина отодвинул ширму и пригласил его внутрь. —А чо сиськи такие маленькие?—возмутился бронзовокожий посетитель.

–Простите, господин,—проблеял сопровождающий.—Вы можете подождать, когда другая освободится.

– Не хочу ждать,– пробурчал здоровяк и, не дожидаясь пока ширма закроется, стал стаскивать с себя штаны.

И встал перед сидящей на коленях темнокожей девушкой. С шапкой жестких

кудрявых волос она пустым взглядом смотрела перед собой. Радхар заставил ее открыть рот и, вцепившись в её волосы, стал вколачиваться в неё. Тугие бронзовые ягодицы то расслаблялись, то сжимались, превращаясь в твердые орехи . И тут я обомлела. На его теле стала проявляться странная татуировка. Ярко синие точки появились вначале на ногах и поднимаясь вверх, заполонили все тело

–ААА! –застонал радхар, сбрасывая напряжение. На секунду застыв, радхар постоял с закрытыми от наслаждения глазами,

потом рывком швырнул девушку на нечистый матрас.

В следующий момент он прыгнул на нее и стал сжимать её небольшие груди. “Мои значительно больше”– отметила я отстраненно, в оцепенении наблюдая за действиями радхара. “И соски мои крупнее, как виноградины, а у этой – как изюм.” Мужчина резко сжал полушария с такой силой, что девушка скривилась уголками рта.

Радхар наклонился и стал с нездоровой улыбкой надкусывать их. Девушка дергалась, постанывая от боли, тем самым еще больше возбуждая

здоровяка. Так называемые ласки становились жестче, следы от зубов отчетливее. Рабыня запрокинула голову и закусила губу. И тут я заметила на ее рабском ошейнике

мелкую россыпь красных драгоценных камней. То есть это не совсем бесправные рабыни. Им все таки платят за это? Но девушке было не позавидовать.

Глава 3

Сколько он мучил несчастную? Двадцать-тридцать минут, час? Но, достигнув нужной кондиции, радхар задрал ее ноги, практически согнув девушку пополам, и рывком вошел в нее. Двигаясь в каком-то только ему понятном ритме, он тяжело дышал ртом, приподняв верхнюю губу, как зверь, оскаливший клыки.

Когда его ноздри стали раздуваться, рот приоткрылся, а глаза покрылись предвкушающей оргазм пленкой, он ускорился и впечатался со всей мощи своего тела в девушку. Бедная рабыня вскрикнула, а радхар, упав на неё, стал сотрясаться в спазмах. Девушка смотрела в потолок немигающими глазами. Одинокая слеза покатилась из уголка глаза и исчезла в волосах.

Я висела рядом, завороженно смотря на все это, как подросток, впервые раз увидевший порнографический фильм. И только эта одинокая слезинка привела меня в чувство.

Я пулей вылетела из шатра, и по светящейся нити рванув в барак, повисла над своим телом. Обнаженная грудь все также тихо то поднималась, то опускалась в такт неровному дыханию.

Если бы я могла дрожать, то, наверное, моя душа уже во всю исполняла бы бойкую чечетку. И это Катюха тебя может ждать. Думай , думай.

Я прекрасно теперь понимала эту девушку, не захотевшую оставаться в этом мире. Знала бы, не лезла к этой душе с расспросами. Понеслась бы по этому тоннелю. Но теперь поздно. Что вот я точно не хочу – так оказаться в этом доме для солдат. Вообще. Лучше на цепи удавлюсь.

Мне нужна информация. Много информации.

Что там говорила девушка про себя? Ходящая во сне? То есть пока тело спит, душа на длинной нити может летать вокруг и оставаться невидимой. А услышать ее могут? Я проскользнула сквозь стены и, подлетев к первому попавшемуся радхару, что есть мочи заорала, но он даже не отреагировал, продолжая точить свой ятаган.

–Эй, кто-нибудь меня слышит?– снова закричала я. Но ни одно из существ во дворе, ни рабы, ни радхары, не посмотрели в мою сторону.

Взлетела повыше и огляделась. Длинный барак и этот цветистый шатер находились на самом конце огромной территории, огороженной высокими каменными стенами. За ними простирались поля, переходящие в мрачный темный лес. На полях работало множество людей. Тоже рабы? А с другой стороны что?

Еще бараки, но не такие убогие, как тот, где страдает в лихорадке мое тело. Эти были каменные, с множеством нормальных окон. Я полетела к ним и заглянула внутрь. Казарма. Ряды двухъярусных кроватей по одной стороне , небольшие сундуки около каждого отсека предстали перед моими несуществующими глазами. С другой стояли огромные столы с лавками и печки. Их, в отличие от чумного барака, было не мало.

За казармой – ряды кабинок с дырками в полу, над одной из которых восседал радхар, испуская оглушительные звуки. Хорошо, что когда я в отрыве от тела, запахов не чувствую.

Рядом находилось ристалище, где проходили тренировки. Кто-то молотил пудовыми кулаками по чучелам. Некоторые рубились на деревянных ятаганах. Черные пластины кольчугой оплели их облитых потом тела и лица.

Полетела дальше исследовать помещения. А в этом здании жили рабы-мужчины. Сейчас оно было почти пустое, за исключением двух с ошейниками ,подметающих деревянный пол . Это были люди. Те же двухъярусные кровати, но сундуков не было. И еще на стене у каждого спального места была прицеплена метровая цепь. Видимо, рабов на ночь сажали на неё, как собак.

Рядом был женский барак, не отличающийся от мужского ничем. Все тоже самое. А дальше виднелся огромный дворец. Оставлю его на потом.

Я облетела комплекс кругом. С другой стороны располагались конюшни, склады.

Какой же длины у меня поводок? Поднялась в небо до упора и по дуге, пролетев над работающими в полях, спустилась в лес. Темный, мрачный, с огромными деревьями, он создавал такую тень, что внизу около земли был постоянный сумрак. Достигнув земли, я резко остановилась. Сколько получается? На глаз расстояние не определить.

Ну а теперь полетели во дворец. Медленно двинулась обратно. Какие-то стоны донеслись из кустов. Раса радхаров, видимо, были помешана на сексе. Д ва, судя по кнутам, надсмотрщика прилипли с двух сторон к невысокой, но очень толстой молодой женщине. Ее простое серое платье было брошено рядом. Из одежды на ней был только ошейник. Короткие, небрежно остриженные волосы разлохматились на макушке.

Огромные груди плющились о грудь радхара. Дамочка закинула толстые ноги ему на бедра и громко стонала, откинув голову на плечо второго, пристроившегося сзади. Вперед ,назад, вперед. Тот, что входил в рабыню сзади, резко поднял руки и вцепился в её груди.

И опять тела радхаров стали медленно покрываться синей татуировкой. При чем у всех она получается разная. У одного из этих были пятна неправильной формы, а у другого длинные штрихи. Дама вскрикнула и от боли, извиваясь на двух орудиях. А радхары затряслись в оргазме. Когда они кончили, просто уронили ее на траву, и она, скорчившись, жалобно и одновременно с надеждой посмотрела на них.

Один из радхаров поковырялся в маленьком мешочке, привязанном на поясе, и, вытащив маленький оранжевый камешек, кинул его женщине. Та не успела его поймать, и, встав на четвереньки, стала лихорадочно осматривать траву. Найдя его, облегченно вздохнула и приложила к своему ошейнику.

Я подлетела совсем близко к ней. Россыпь оранжевых камней создавала на ошейнике причудливый узор. А в борделе у девушек были красные. Эти камни, получается, оплата услуг? И оранжевые дороже, чем красные? На сколько? Надсмотрщики натянули штаны и вышли к трудящимся в поле рабам.

–Не задерживайся, —пнул один на последок дамочку. Нет, в полевые рабы тоже вот совсем не хочется. Полечу-ка я дворец осматривать. Если и там также—буду зубами эту нить грызть тогда, чтоб меня в тоннель затянуло.

Вот ты попала, Катерина! И как ты из этой задницы вылезать будешь?

Глава 4

Дворец был наводнен и рахдарами, и людьми. Все люди были тоже рабами, только одеты прилично, и у них не было в глазах такой опустошенности, как у девушек в солдатском борделе.

Они даже улыбались и весело переговаривались, занимаясь делами. Но ошейники. На всех были ошейники… Металлические, украшенные драгоценными камешками. Я специально подлетала поближе, чтобы рассмотреть цвета: желтые, зеленые, реже встречались голубые камни.

Двинулась дальше по коридорам, жадно прислушиваясь к разговорам. Где-то был пустой треп о еде, головных болях, о каких-то людях.

В основном здесь были человеческие девушки. Но мужчин тоже хватало, в одинаковых ливреях. Рахдаров было немало, в основном стражники, с перетянутой через плечо ремнем.

Я тихонько летела по коридорам, всматриваясь, вслушиваясь, вдруг хоть что-то дельное узнаю. Залетала в комнаты. Дорого, богато. На полах ковры. В коридорах стояли статуи. Стоп! Человеческие статуи, судя по утонченным фигурам! Здесь раньше жили люди, а отнюдь не радхары. Завоевали?

В одну из комнат зашли две девушки и стали смахивать пыль.

– Ари, как у тебя с чтением?—поинтересовалась одна.

–Да беда полная! Эти значки так плохо запоминаются. Мы сегодня с утра вот этот проходили, и она вывела в пыли загогулину, чем-то похожую на английскую G. Представляешь, я уже забыла, как она называется. А через месяц экзамен. Вот почему в этих ошейниках колдовство научило нас только разговаривать по-радхарски? Жалко было что ли еще и читать, писать нас научить?

–Ари, ты дура? Почему сама не стараешься? Ты же знаешь, в наложницы забирают только грамотных. А почему в ошейники эти умения не вложили – ты у их шаманов поинтересуйся.

–Ой, да ладно. Я и раньше неграмотной была, и сейчас оно мне не особо нужно. Ну, побуду здесь служанкой. Подумаешь. Синие камни тоже хорошо оцениваются. Может, и голубой получится заработать. Через два года к родителям вернусь с неплохим приданным.

–Вернется она,—проворчала вторая, —через семь месяцев нас отсюда к другим отправят. Забыла? Там, правда, грамотные не нужны, это только для гарема у повелителя требуют. А вот к кому потом попадешь—это вопрос. И захотят ли тебя после этого замуж брать? Да и на поля отправить могут. Или, не дай Луна, в бордель к солдатам!

Та, которая Ари, поежилась :

–Ну, в бордель же за просто так не ссылают. А в полевые рабы – только если здесь плохо работать будешь. В полях тяжело. Не хочется как-то туда. Еще говорят, если внешностью ничего, надсмотрщиков ублажать придется. Поэтому давай тщательнее намывай.

Вторая вздохнула:

–Ну да, в бордель только пойманных за непотребством отправляют. Хотя иногда и снасильничать могут .На прошлой неделе ученик шамана, помнишь, приходил с артефактом? Всех проверили, а Клиша, что в другом отсеке жила, не девственницей оказалась, и главное, не с повелителем этим делом занималась.

–И что?—обернулась к ней встревоженная Ари.

–Так Клишу за день перед проверкой во дворе подловили солдаты. Ревела, прибежала, рассказывала: трое разложили прямо за сортирами.

–Вот дура. Какого рожна она вышла из дворца? Сказано же было, что одним девушкам ни ногой, даже служанкам. Только в сопровождении стражника. Хочешь погулять и воздухом подышать – в саду вон внутреннем гуляй в свободное время, – и она кивнула в окошко.

– А она пошла сестру в бараке навещать,—вздохнула вторая,—та ни лицом, ни телом не вышла, в полевые рабыни определили. И вот теперь Клиша наша в борделе на цепи сидит. И самое

жуткое—даже руки на себя наложить не может, —ошейник не даст. И солдатам за это ничего-сама виновата.Кому она нужна после этого будет? Вот лучше бы, Айку, заразу от нас отправили. Хоть в бордель, хоть в поля. Совсем гадина жизни не дает, как наложницей заделалась.

И они начали бурно обсуждать какую-то вредную Айку, не забывая при этом заниматься уборкой.

А то, что я услышала, совсем меня не порадовало. Покончить жизнь самоубийством магия ошейника, получается, не даст. А сбежать можно в нем?

Я вылетела в окно и оказалась в саду. Дворец, оказывается, был огромным квадратом, с отростками-лепестками, внутри был разбит сад, даже не сад—парк. Зависла под большим деревом и задумалась.

Подытожим, что узнала.

Радхары какие-то напали на человеческое государство. Когда? Шут его знает. Но не стали уходить с добычей в свои земли, а поселились тут же. И живут уже так не год и не два.

Очень падки до человеческих женщин. Гаремы имеют. Берут их в жены? Про это девушки ничего не говорили. Не знаю.

Красивых – во дворец, потом отбор по уму. Неспособных – в служанки, способных – в наложницы. Потерявших девственность не с хозяином—в бордель солдатский.

Да, если не повезло родиться красивой—в поля. Пока очень куцые сведения, но хоть что-то. И что они говорили про обязательную замену? Через месяц у них экзамен, а через шесть отправят непонятно к кому.

Моё тело с другими отправят во дворец, когда проснёмся. Там два варианта ждёт. А повелителю их плохо не станет от такого количества наложниц? Или у него типа право первой ночи? Все к нему в начале, а потом раздаривает? Не знаю.

Радхарки или радхарианки, где у них? Кто детей радхарам рожает?

Шаманы имеются, которые ошейники магические делают. Человек радхарский язык понимать начинает. Убиться не разрешает. Что ещё? Кольца с цепями около кроватей. Зачем приковывать на ночь? Значит, сбежать всё же можно.

Те, кто в нашем бараке, под заклятьем летаргическим ещё долго будут спать. Десять дней. Штука заразная, даже радхары боятся подцепить. Потом очнемся и во дворец. У меня есть это время, чтобы разобраться в ситуации. Потом если только ночью летать, пока тело спит. А что ты ночью узнаешь?

Бордель видела, поля тоже, про служанок ясно, а наложницы как живут ?

Я еще раз взметнулась на самую высоту поводка. Дворцовый комплекс стоял обособленно среди полей и леса. Вдали виднелись еще поселения небольшие, но до них мне было не дотянуться. Я слетела обратно во внутренний парк. Несколько симпатичных девушек, в красивых, типа восточных, одеждах, прогуливались под сенью высоких деревьев.

Решила покружиться около них, но никакой информации понятной не получила. Речь шла о том, чем кормят, какие ткани привезут. Проскочила правда фраза про повелителя, что вернется сегодня, и наших тушек, лежащих в бараке, коснулись краем— чтоб мы там все сдохли, конкурентки заморские, рабыни незапланированные.

Ну, это старо как мир, во всех измерениях женское общество- самое гадючье общество. И яд выпустить, и зубки оскалить, а то и кусануть. На что у нас в библиотеке все дамы были интеллигентные, с высшими образованиями, и то маски слетали на раздва при наложении личных интересов. И ругались матными словами, так, что заслушаться можно было. В каких только книжках вычитали?

В голове полный хаос. К кому бы прицепиться, чтоб побольше узнать?

Слетала к себе в барак. Все по-старому, только рабынь завели обмотанных, и тела заставили наши обмывать. Мне хоть грудь прикрыли. Хотя чувствует мое сердце – ненадолго, припрется тот здоровяк, опять полезет лапать. Я внутренне поежилась.

Рабыни мыли нас молча, только один раз та, которая меня мыла, прошептала своей напарнице:

– Смотри, какая красивая.

Но ей не ответили, только нарочито грубее стали переворачивать мое тело, как будто мстя за природные данные. Вдруг во дворе послышался топот и голоса.

Шумная кавалькада радхаров ворвалась через ворота. Я с удивлением рассматривала животных, на которых они ездили. Казалось, это были лошади, только вместо копыт у них были лапы с острыми когтями , а изо рта торчали клыки. Чем же питаются эти лошадки? Чувствую— плотоядные. К спешившимся радхарам подбежали рабы, и, с опаской схватив верховых животных за узды, повели в сторону конюшен.

Глава 5

Прибывших было радхаров пятьдесят, и они весело приветствовали стекающийся на площадь народ. Только сейчас отметила, что из одежды они носили только кожаные штаны и сапоги. Люди рабы были в жилетках.

Бронзовые мускулистые торсы все сплошь обнажены, только ремнями перевиты с ножнами с метательными ножами.. И все были вооружены изогнутыми саблями— ятаганами. В ножнах на поясе или в перевязи за спиной у каждого имелось такое оружие.

Я летала между ними, приглядываясь. А еще они только на первый взгляд казались одинаковыми: здоровые, выше людей на голову-две, с бронзовой кожей, но на самом деле все очень сильно отличались.

У кого-то кожа была посветлее, у других аотемнее с бурым оттенком, а у кого-то отдавала желтизной. Черты лица тоже разнились. Как будто чернокожих и азиатов покрасили бронзовой краской и увеличили в размерах. Встречались и с европеоидными внешностями.

Одного из прибывших можно было назвать даже симпатичным, если бы не длинный старый шрам, зигзагом тянущийся от виска к подбородку.

На полголовы выше остальных, с широченными плечами. Черная грива волос убрана в косу, в которую были вплетены серебряные подвесы. Такой косой, как катетом можно было смело сломать кому-нибудь нос. Перевязь из черной кожи с серебряным орнаментом крест -накрест перевила грудь. Тот самый повелитель?

Он кивком головы приветствовал встречающих и, спрыгнув со своего зверя черной масти, поручил его подбежавшему рабу:

–Позаботься о моем рагхе и проверь заднюю левую лапу, мне показалось, что он не наступает на нее во всю силу.

Потом как бы между делом поинтересовался у подбежавшего к нему радхара:

–Надеюсь, эксцессов не было без меня?

Встречающий радхар замялся:

–Да, все нормально, повелитель Керрг, вот только не уследили сопровождающие —на рабынь, за морем купленных, заклятье наложили летаргическое. В порту ещё. В трюмы венки сплетенные подкинули. Поумирала уже часть. Простите, повелитель… С отложенным действием, оказалось. Только корабли причалили к нашим землям, и началось, – и он покаянно склонился перед главным.

–Смотрящие наказаны?—вопросительно поднял бровь, и, как бы усмехаясь, этот Керрг улыбнулся уголком жесткого рта.

–Жизнь наказала. Заразились. Семеро уже умерло. Четверо спят.

–Обезглавить по пробуждению,—коротко бросил Керрг и обернулся, оглядывая все вокруг. Казалось, его взгляд четко фиксировал все лица на площади.

Рядом с ним спешился радхар , единственный одетый в широкую черную рубаху, расшитую серебряной вязью. Уже в возрасте, жилистый седой нечеловек повернул голову в сторону повелителя, и мне открылась витиеватая татуировка, начинающаяся от уха и убегающая под одежду. И его коса волосы были абсолютно седыми.

Потом он, как собака, резко потянул носом воздух и замер. Медленно повернул голову, и казалось, уставился на меня в упор. Между нами было метра два. Глаза у старика были не как у всех радхаров черные, а тускло-синие, водянистые, как лед. Казалось, он мог увидеть ими незримое—то есть меня.

Я реально испугалась и отлетела на всякий случай подальше в сторону. Шаман?

Радхар сощурил глаза и начал водить ими по сторонам, раздувая широкие ноздри.

–Что-то случилось, Ша Иргез?—увидев его беспокойство, поинтересовался главный радхар.

–Не знаю, не знаю. Может, показалось, —задумчиво прошептал шаман.

Вот этого типа мне точно надо сторониться. Ох, неприятностями от него тянет. Большими.

–Говоришь, в заморских землях купили девок?—спросил он встречающего.

–Да, уважаемый Ша Иргез. В наших землях недобор с рабынями,– ответил тот, не разгибаясь, замерев в согнутой позе.

–Взглянуть на них хочу. Но вечером, попозже,—потом посмотрел на Керрга:—Ты же не откажешь мне , если я какую себе заберу.

Тот равнодушно пожал плечами:

–Пока ко мне во дворец не попали, выбирай любую,– и широкой походкой отправился ко входу. Шаман за ним. А я, стараясь не особо приближаться к местному колдуну, рванула следом.

Внутри дворца они разделились. Заметив, куда отправился старый радхар, и поставив в голове жирную галку, куда мне лучше не заглядывать и облетать по широкой дуге, полетела за Керргом.

Встречные служанки склонялись в низком поклоне, а потом жадно смотрели ему вслед.

–Ах, если бы выбрал меня в наложницы,– прошептала одна из девушек.

–Даже не мечтай. Он почему-то принципиально оставляет в наложницах только умных,—она вздохнула,– а так, конечно. Потом и в городе можно лавку купить на голубые наложнические вознаграждения. А нас, служанок, так, если вдруг девка понадобится резко—возбуждение снять, а мы рядом окажемся случайно, —с тяжелым вздохом ответила вторая.

Местный повелитель занимал целое крыло. Огромная приемная с массивным креслом-троном на львиных лапах в в центре. Над ним висел гобелен карта с надписями на незнакомом языке.

Из приемной вело две двери. Радхар повернул в первую справа. Круглый стол с двумя стульями. Сбоку, около стены, большой камин. Напротив – обтянутый парчой с виду очень мягкий диван. Перед ним лежал пушистый ковер, вышитый сказочными цветами, а может, такие здесь и растут.

Из этой комнаты двери вели в спальню с кроватью таких размеров, что там смело можно было резвиться этому Керргу с тремя , а то и с пятью девушками .

Балконная дверь выходила на огромную террасу, нависающую над небольшим озером и увитую плетистым растением с остроконечными листьями.

Прямо из спальни можно было попасть в купальную комнату, уже словно занавешенную слоями пара. Небольшой бассейн, выложенный из голубой с белым мозаикой, был наполнен дымящейся водой.

Повелитель, войдя в купальню, начал раздеваться сам, бросая одежду и кольчугу на пол. Оставшись совершенно голым, он, не оборачиваясь, двинулся к бассейну.

Вместе с ним в купальню зашел слуга в ливрейном пиджаке на голом теле и с уже привычным для меня ошейником. Видимо, местный распорядитель. Пара человеческих рабынь тенями скользнули следом, и, не поднимая глаз, слушаясь движения руки главного слуги, тихо забрали все с пола и удалились.

–Повелитель желает принять помощь в купании? —спросил слуга.

Тот, подойдя к краю бассейна, обернулся всем телом. Он был красив. Если бы у меня были легкие , я затаила бы дыхание. Мускулистый ,но неперенакачанный, он создавал при своем росте ощущение гибкости и мощи одновременно. На вопрос слуги Керрг задумался и взглянул на свой член. Видимо, в ответ на его мысли тот увеличился в размерах и поднялся.

Глава 6

Усмехнувшись, повелитель бросил слуге:

–Пришли служанку. Я желаю голову помыть.

И, развернувшись, стал спускаться в бассейн. Уселся на широкую каменную скамью под водой, опершись спиной о стенку, прикрыл глаза и широко раскинул руки.

Дверь в купальную комнату открылась, и внутрь скользнула девушка в длинном халате. Круглое личико, миндалевидные глаза и желтоватая кожа напоминали черты лица китаянок. Она

развязала поясок , сняла халат, аккуратно положив его на стоящую около стены скамью, и семенящими шагами двинулась к бассейну.

Маленькая грудь и мальчишеская фигура, похоже, не впечатлили повелителя радхаров, и он поморщился, но прогонять не стал.

Девушка нырнула в воду и, припав лицом к его паху, через определенные моменты времени появлялась на поверхности, чтобы глотнуть воздуха, а Керрг откинулся головой на стенку бассейна, приоткрыв рот, тяжело задышал.

Потом резким движением поднялся, за волосы вытащил рабыню, поставил её коленями на скамью, на которой только что сидел, и вошел в неё сзади. И что было удивительно— и его тело стала медленно оплетать синяя татуировка. В отличие от других радхаров это был побег плетистого растения. Я завороженно наблюдала, как он обвивал его спину, грудь , руки, шею и застыл на щеках.

Девушка оперлась руками о стенку бассейна, выпятив зад, и стала ему подмахивать. Глаза ее прикрылись, ноздри расширились. Процесс соития, в отличие от рабынь борделя, явно приносил ей удовольствие. Маленький ротик раскрылся в ожидании оргазма, но Керрг кончил раньше. Она попробовала еще поелозить своим маленьким задом, но ее грубо отпихнули.

Вот гавнюк, ну не убыло бы от него дать девчонке дойти до удовольствия. Мимолетная гримаса разочарования мелькнула на ее личике, но она послушно вылезла из бассейна, приготовила ведро воды и моющее средство.

Наклонилась и стала распускать длинную косу повелителя. Сложив рядом подвесы и осторожно намылив голову Керрга, стала ее массировать. Аккуратно смыла.

–Можешь идти,—не раскрывая глаз, отпустил ее Керрг,– и позови распорядителя.

Девушка, как мышка, натянула халат и ушла. Через минуту заглянул слуга.

–Юргис, через полчаса собери тысячников у меня в кабинете.

–Будет исполнено, повелитель.

А я, оставив Керрга мыться, полетела посмотреть, что было за другой дверью приемной залы. В первой комнате находился кабинет. Массивный стол, заваленный свитками с незнакомыми мне закорючками. Стул. Большой длинный шкаф во всю стену и сундук— вот и вся мебель.

А за второй дверью—я даже застонала—была библиотека, уходящая рядами книг далеко вдаль. Я пролетела между стеллажей. Все-таки работа с книгами наложила на меня отпечаток, и мне так захотелось поддержать их в руках, понюхать, перелистнуть страницы.

Мою медитацию остановил голос радхара:

–Приглашай.

Керрг уже в штанах, с полностью сошедшим с тела рисунком, прохаживался по кабинету. Волосы были завязаны в узел и придерживались двумя тонкими стилетами. Капельки воды от еще мокрой шевелюры тонкой струйкой стекали по шее, оставляя мокрые дорожки, убегавшие вниз.

Вошло шесть радхаров. Керрг достал из сундука карту и разложил ее у себя на столе.

–Итак, расскажу, как прошла встреча, и что нас ждет.

–Все рода прибыли?—обратился к нему невысокий, по сравнению с другими, радхар с седыми прядями.

Керрг кивнул:

–Все девять. Пять просто полюбопытствовать—их интересы распространяются на человеческие земли только к северу и к западу от Колыбели. А вот с тремя нашими пришлось пободаться,– и он засмеялся хриплым смехом.—представители человеков тоже явились.

Тут я навострила невидимые уши. Так, это уже интересно.

–Попыжились, конечно, но что они смогут сделать? Их королевства раздроблены и разобщены. Объединиться и дать отпор уже невозможно. Поэтому пробовали ерепениться по началу, но мы их быстро заткнули.

–Как на дань отреагировали?—с жадным блеском поинтересовался радхар с широкой, украшенной драгоценными камнями перевязью через грудь, сзади на которой крепился ятаган в таких же дорогих ножнах.

Керрг усмехнулся:

–Плохо. Мы когда им огласили, корольки чуть не заплакали, как бабы.

–Чё так всё плохо у них? —спросил самый низкорослый из радхаров.—да не верю.

–Судя по их словам –да. Здорово мы их потрепали. Девок да добра выгребли за эти десять лет. В общем, останавливаем наступление. Итак кусок жирный –главное не подавиться. Этот год их данью не облагаем, а то передохнут все.

Да и подвластные нам города уже не справляются. Скоро конечно ситуация выравняется. Жирок наши земли наберут и все будет, но это потом. А сейчас ,если девки в Колыбель всё-таки уходить начнут, у нас вообще мало останется.

Наш род Вершителей занимает вот эти земли,—и он пальцем показал на довольно большой, по сравнению с другими тремя, квадрат, примыкающий к черной жирной черте.– А теперь смотрите, какие земли за кем закрепляю,—и они снова склонились над картой.

Жирная красная черта зигзагом разрезала ее наполовину. Видимо, за ней и начинались человеческие земли. Хотя я не была в этом уверена. Что-то было написано на незнакомом мне языке. Его символы напоминали мне руны.

Одну я даже запомнила, ту, что рабыня нарисовала на слое пыли. Язык, чтобы бежать, надо учить. Это я поняла точно. Хотя бы для того, чтобы понять, в какую сторону двигаться. А потом моя нить задергалась, будто зовя меня в тело.

Что-то случилось? И я рванула в барак.

Глава 7

Я летела на всех парах, не понимая, что могло случиться. Я умираю? Или что-то еще? Солнце садилось, окрашивая мир в красные краски. И тут я увидела, что в барак в сопровождении двух обмотанных радхаров входит шаман. Он единственный не обезопасился от заразы. Хотя, может, кулон в виде солнца, блестевший у него на груди, и работал как защита?

Держась на расстоянии, я влетела вслед за ними и зависла около противоположной стены. Шаман пошел по рядам, низко склоняясь над телами девушек, как будто их обнюхивая. Скоро мой топчан. Напряжение, колотившее мою душу, не отпускало меня ни на миг. Проклятье! С того момента, как он меня учуял, этот мужчина вселял в меня безграничный животный ужас. Вот сейчас. Я подлетела наверх к потолку. Что же меня так дергает-то?

И тут я замерла. Мой топчан был пуст. Я не поняла. Шаман пошел дальше. Я заметила, как переглянулись за его спиной двое сопровождающих. Хотя ничего сказано вслух не было, один кивком показал второму на дверь. Тот, пятясь, удалился.

Стоп , а где мое тело и почему, ёлки зелёные, меня так потряхивает? Вот только сейчас я обратила внимание, что серебряная нить не вела меня в барак, а буквально тащила куда-то в лесок. Аааа, и я полетела сквозь кусты в небольшую рощицу.

Нет, нет, нет. Только не это. Этот здоровый мудак, повернутый на моей груди, уложил меня на траву и стал медленно, как будто смакуя, стаскивать с меня одежду. Причем голыми руками. Слышь, озабоченный, не смей! И сам заразишься, и меня подставишь. Меня тогда на цепь в бордель отправят! Не хочу. У меня несколько другие планы на незапланированную жизнь. Я с размаху врезалась в теперь уже свое тело. Даже зацепилась как-то.

Но я не только мяукнуть , пошевелиться не могла. Сходное с этим ощущение ты испытываешь, когда уснул днем. С одной стороны, ты понимаешь, что это сон и чувствуешь свое тело, с другой стороны, Аленушкой на дне реки ощущаешь, когда:

«Тяжел камень на дно тянет, Шелкова трава ноги спутала, Желты пески на груди легли».

А бронзовые руки по телу шарят. Я лихорадочно пробовала закричать— бесполезно. Что же делать? Судя по переглядываниям сопровождающих шамана радхаров, они поняли, что я пропала, но, побоявшись признаваться, пойдут меня искать потихоньку. Ну, пустой топчан— подумаешь. Таких в бараке хватало. Найдут, притащат и уложат, только боюсь, потом, при осмотре, обнаружат что я не девушка, и отправят меня понятно куда.

Я аж заголосила в душе от таких перспектив. Нет, не так я себе представляла свой первый раз! Я же и в той жизни девственницей была.

А этот маньяк уже раздел меня полностью, и не так, как раньше в бараке, разрывая на мне одежду, а медленно, сантиметр за сантиметр, оголяя мое тело. Я с трудом разлепила глаза и сквозь маленькую щель в бессилии наблюдала за остекленевшими глазами радхара и физически ощущала прикосновение, его липкого облизывающего взгляда.

Потом он стал стягивать с себя штаны. Глаза резко захотелось закрыть, стоило сфокусироваться на его орудии, вздыбившимся, как конь. Мамочка, я собственными глазами этот орган впервые вижу.

Только на видео да на картинках приходилось, тогда в прошлой жизни. В этой, душой уже конечно насмотрелась, но это так–как понарошку было.

Так, мне надо приоткрыть рот, чтобы выдохнуть воздух. Тогда можно будет попробовать крикнуть, застонать, хоть замычать, но погромче. Бесполезно— челюсти свело, как в судороге.

Бронзовокожая громадина широко раздвинула мне ноги и, опустившись на колени, нависла над моим телом. Такое ощущение, что у него слюни изо рта сейчас закапают мне на живот. Фу! Уберите его от меня кто-нибудь! Я готова была даже шамана на помощь позвать.

Радхар медленно запустил руки мне под ошейник и сдавил шею. На мгновение, потом отпустил. Еще раз. Ему нравилось ощущать власть над моей жизнью, бьющуюся жилку под кожей. А потом руки медленно поползли вниз, обходя грудь, как когда ты ешь пирожное – самое вкусное оставляешь на потом.

Мозолистые ладони царапали нежную кожу. Большими пальцами он провел по ямкам между ребер. Потом, опершись двумя руками в землю, склонился над животом и языком нарисовал круг вокруг пупка. А потом его ладони опустились мне на низ живота и медленно поползли вниз. Меня заколотило мелкой дрожью.

–-Нет! Нет! Нет! Я не так представляла свой первый раз. Ну да сумасбродная, но романтическая. Я ж хотела по великой любви, красиво, после предложения руки и сердца.

И тут он забормотал как не в себе:

–Ни волосинки нигде. Только кожица. Мягкая, бархатистая. И лобок, как у младенчика. Не думал, как это приятно.

А потом я почувствовала, как его пальцы огладили мои половые губы. Широко раздвинутые ноги, видимо, давали полную картину для обозрения.

–Какая розовенькая у нас девочка. Не красная, как девка в борделе, а нежненькая, как цветок миндаля весной, и нетронутая. А это что за бутончик? Вишенка для храброго радхара. А если он сейчас лизнет её? Какая она на вкус окажется? Сладкая или с кислинкой?

От понимания того, что дальше последует, меня уже затрясло по-крупному, и рот наконец приоткрылся. Я судорожно втянула в воздух и выдохнула его, стараясь издать хоть какой-то звук. Из горла донесся стон. Меня выгнуло.

Радхар, испугавшись, накрыл мой рот своей лапищей и заозирался, шепча:

–Что же ты? Что же ты? Еще рано стонать. Это потом, когда я в тебе буду. Тише, тише.

Его лапа накрыла не только мой рот, но и нос, перекрывая доступ воздуха. Мое тело снова выгнуло. Вдалеке послышались голоса и тяжелые шаги, а мой похититель, вместо того, чтобы бежать решил идти ва-банк.

У него похоже башку снесло напрочь. Он, отпустив мой рот, больно сжал груди двумя руками. Я издала еще один стон. Громкий, протяжный, а радхар улегся на меня всей тушей и со всей силы стал тыкать в меня своей палкой. Стащили его в последний момент, и мое тело, обмякнув, опять погрузилось в сон. А я незримым облачком зависла рядом. Оглядела себя. Нет –проникновения не было. Пронесло.

А несостоявшегося насильника начали избивать. Три замотанных радхара просто использовали его как грушу, приговаривая:

– Сбрендил сам и нас еще хотел подставить. Теперь девки на вес золота, а эта во дворец предназначена. Трое уже головы потеряли, потому что не уследили. Сам одной ногой в могиле – голый к девке под заклятьем прикоснулся, так еще и нас бы потом заразил.

Когда похититель обмяк, двое утащили его куда-то в лес, а третий, натянув на меня одежду, сначала прислушался, потом поднял меня, взвалил на плечо, как мешок, и понес в барак. Уже стемнело, никто нам не попадался, и меня аккуратно притащили и положили на топчан. Поправили одежду, вначале так, без церемоний, потом радхар, воровато оглянувшись, запустил руку ко мне за пазуху и сжал грудь.

Вот елки зеленые! Да здесь вокруг сексуальные маньки!

Глава 8

Да что происходит! Ребята, блин , отойдите от меня. Хорошо, что снаружи донесся шорох, и мою намятую грудь наконец отпустили. Радхар покинул барак и, закрыв дверь, повесил на неё огромный амбарный замок.

Из меня, как из шарика с гелием, воздух выпустили, и я опустилась на изголовье.

Мне нужен план. Чёткий план действий. Хотя это, наверное, потом, сейчас, пока есть возможность, нужна информация. Лети, Катюня, и превращайся в большие уши и глаза. Подготовиться можно только пока ты спишь. Потом—неизвестно что будет. Правда, сейчас, наверное, уже все улеглись, поэтому давай, девушка, мозги включаем.

Я поежилась, вспоминая долгий сегодняшний день. Нормальный бы человек в тоску зеленую впал, как я после того великого облома в моей в личной жизни. Первого облома, надо сказать. Как то у меня не складывались раньше отношения . Всегда своим парнем была для всех, хотя мечтала о большой и чистой любви, как та селянка. Но, один раз получив удар под дых, вот прямо чувствую что изменилась. Эволюционировала, так сказать, после смерти.

Кем была? Веселушкой, умной, да—вспыльчивой, но, мечтательницей редкостной. И это надо признать. Меня обидели. А кто? Леха?

Так он даже не поцеловал меня ни разу. Оборачиваясь назад, понимаю, что да, конечно, он был со мной не честен, но многое я сама себе дорисовала. И фату на голове, и ипотеку, и дачу за городом. Тьфу на себя. Дура. Намечтала себе мужика.

Теперь никаких иллюзий, не до этого. Все—мыслим реалистично! Сейчас судьба мне даровала второй шанс, и я не должна его профукать. Хотя не понимаю как. Меня засунули в задницу, бронзовую, и я мало понимаю, как мне из неё выбираться. Но это пока – я же умная, я же книги читала в больших количествах.

Распишем виртуальные плюсы и минусы:

– Закинуло меня не во дворец к романтичному принцу, а к радхарам кровожадным, сильно охочим до девичьего тела. Что ж они так на сексе то повернуты? У женщин это называлось бешенством матки, а у этих что взбесилось? Мошонка?

+ Живая. И пока Бог миловал – не изнасиловали. А потом—суп с котом. И принца никто не отменял. Человеческие королевства ещё есть. Но где их искать? Хоть бы пальцем кто ткнул в ту сторону.

– Рабыня, но красивая. Попаду либо в служанки, либо, если надо будет, в наложницы. Что язык изучу, не сомневаюсь—не дура, справлюсь, но вот у кого больше свободы передвижений—это надо посмотреть. Поэтому решу, где интересней для меня потом оказаться. Знанием языка можно и не козырять.

+Не рабынь здесь вообще не видно. Есть ли они в природе? Поэтому не фиг плакать.

–Радхары захватили ордой человеческие королевства.

+ Но не все. Вопрос только, как там живётся?

–-Шаман этот меня почуял, и чует мое сердце, что если идентифицирует в чьем теле я обитаю— плохо мне будет. Почему? Что я ему сделала?

+ Благодаря похищению озабоченного он меня не обнаружил в бараке.

– Штат девиц во дворце меняют раз в какое-то количество месяцев. Поэтому решать вопросы надо быстро.

Что еще?

Пока все. Про ошейник понять надо. Про человеческие государства. И про шаманов, которые чуют мое сердце не последние в здешней иерархии.

Да, и что там про Колыбель их главный говорил? Как там его? Керрг.

Что это такое вообще? Самое смешное, что у такой расы завоевателей много книг. Я вспомнила библиотеку. Не совмещается как-то это в уме. Вроде дикари, а с книгой в руках и во очечках. А может, это людские трофеи? Значит, план:

–Надо дворец хорошо изучить. Каждую комнату. Обязательно попасть на урок по радхарской письменности. Ну и все. Больше ничего. Слушать еще, конечно, всех и вся и на ус наматывать.

Вот только бы тело моё никто не изнасиловал, пока я там круги налетываю. А то все будет зря. Меня передернуло от этих мыслей.

Решила глянуть сверху, что вокруг творится. Пролетев насквозь крышу, взвилась в черное небо. Темно. Только по периметру комплекса горели костры, и искры, завиваясь, улетали к неизвестным звездам. Местная луна выкатилась из облаков. Голубая, с огромным синим кратером, она уставилась на меня им, как огромным глазом. Шаманским. Мне прямо летать под ней расхотелось. Мертвенно-бледный свет подсветил здания и парк.

Дворец лучше посмотрю.

А он спал. Даже стражники-радхары, привалившись к стенам, дремали стоя. И я полетела, планомерно заглядывая во все комнаты. Выбрала, правда, направление, противоположное покоям шамана. Честно, через какое-то время у меня стало рябить от однообразия.

Двух- трехкомнатные отсеки с набором одинаковой красивой мебели. Коврами, статуями. Только картин не было. Стены были украшены фресками или тканью с мелким рисунком: птичками смешными и цветочками. Все было конечно красиво, но помпезно.

Некоторые покои пустовали, в некоторых спали, развалившись, радхары. Все мужчины. Где же их женщины?

Заглянула я к их главе. Единственный из всех он был не один. Керрг раздвинул коленями, практически в шпагат, ноги пышной блондинки и, упершись руками в её распростертые руки, вколачивал девушку в огромную кровать.

Та, раскинув руки и ноги как розовая морская звезда, стонала типа от наслаждения. Подсвеченное десятком свечей тело колыхалось как желейная масса. Огромные арбузные груди подпрыгивали от толчков. Длинные светлые волосы разметались по белой шелковой простыне.

Ну надо же какие колоритные наложницы у него в гареме. На всякий вкус. Чувствуется, право на секс во дворце было только у местного повелителя. Может, еще и у шамана, похоже все таки, хоть власти у него было чуть поменьше, чем у главы, но покои отдельные имелись.

Татуировка поползла по повелителю от ног вверх по мускулистой заднице через спину к шее. Скоро кончит. Ну их, этих озабоченных. И я полетела в сторону двери, буркнув:

– Бурного тебе оргазма, жеребец ты мой бронзовый.

В этот миг краем невидимого глаза я заметила, что он вздрогнул и застыл. Чего? Я повернулась и уставилась на него. Не поняла, он что, меня услышал? Но в следующий момент его тело начало сотрясаться в сладостных конвульсиях.

Показалось. И я вылетела в коридор.

Глава 9

Ткнулась в соседнюю комнату. Пустая. Гостевая, наверное. Ну сколько времени у меня заняло на её изучение? Минуты три. И когда я опять вернулась в коридор, практически сразу наткнулась на толстую усладу глаз повелителя радхаров в сопровождении двух охранников.

Ей даже одеться не дали. Выставили практически в чем мама родила.

Она так и шла, завернутая в покрывало, и таща в охапке свои шелковые одеяния. Красная помада криво размазалась, что придавало ее красивому лицу неприлично шлюховатый вид. Она постоянно спотыкалась и подтягивала сползающее покрывало, прижимая его к груди. В какой-то момент оно всё-таки сползло сзади, оголив большую розовую задницу, как срисованную с Рубенсовских красавиц.

Это зрелище, видимо, очень радовало глаза сопровождающих и они буквально пожирали ее глазами, но дотронуться не позволяли. Я пристроилась за осчастливленной вниманием красоткой. Наконец-то увижу покои местных гурий.

Хорошо, что увязалась за ними. Я бы этот гарем искала день. Какие-то переходы. Мы перешли по длинной стеклянной галерее в новое здание-отросток. Оно было двухэтажным. На первом этаже огромное помещение с диванами и многочисленными столами. Гостиная, типа? Заодно и

столовая? На втором этаже по периметру, огороженному перилами, виднелись двери. Много дверей.

Стражники довели её до входа и ушли. А блондинка, виляя голым задом и ругаясь себе под нос на покрывало, стала подниматься на второй этаж. На середине пролета она плюнула и, потащив покрывало за собой и, абсолютно голая, дошагала до своей комнаты. Стукнула ногой, и дверь открыла заспанная девушка, вероятно служанка.

Блондинка скинула ей на руки кипу одежды, оставив себе только маленький мешочек. Я подлетела полюбопытствовать. Двумя пальцами, осторожно, наложница вытащила голубой камень и поднесла его к своему ошейнику. Он, как железяка к магниту, вырвался из пальцев и приклеился к рабскому украшению. Голубые, значит. Посчитала в голове считалочку про охотника и фазана и задалась резонным вопросом:

–А кто ж одаривается фиолетовыми камнями?

Что-то похожее мелькнуло на ошейнике. А вот и он. Одинокий фиолетовый камешек прилепился сбоку.

Блондинка, вся светясь от радости, подошла к огромному в пол зеркалу. Покрутилась перед ним. Приподняла руками свои арбузные сиси и повернулась боком:

–Кормилицы мои. Любит наш повелитель большие груди. Уже третий раз выбрал. Айка, зараза, завтра удавится от зависти.

–И не только Айка, госпожа. Опасаться вам надо теперь многих. Гадостей могут сделать разных, в пищу добавить что попало.

Блондинка резко прекратила улыбаться и вопросительно уставилась на служанку.

–Я видела, как две наложницы шушукались о чем-то со слугой и передали ему голубой камень. Убить вас, конечно, не убьют, но сонным порошком напоить могут. Или слабительным перед свиданием с повелителем.

Блондинка оторопела:

–Вот этого не хватало еще. И что теперь делать?

–Давайте вы теперь кушать у себя будете, и после меня. Я попробую еду, часок похожу , потом вы.

–Ты мне холодное прикажешь есть?

Служанка виновато пожала плечами, потом, видимо, чтобы как-то отвлечь её от этой темы, завела разговор про наши заморские персоны, спящие в бараке:

–Девушек новых закупили. Из-за моря привезли. Только болезнь на них навели сонную. Часть уже померла.

Блондинка поморщилась:

–Кто навел?

Служанка пожала плечами:

–-Может кто из них сами на себя, чтоб в рабство к радхарам не идти.. Дед мой моряком был в давние времена, еще до того как нас завоевали, так рассказывал, что очень сильные колдуны да колдуньи за морем встречались. Потом поубивали их потихоньку. Свои же правители, чтоб корону не отобрали ихнюю.

И из девушек новеньких немало кто поумирал после заклятья.

–-Туда им и дорога. Наших что ли мало? Из-за моря притащили соперниц. Хотя нас через месяц отправят уже отсюда.—и она тяжело вздохнула.

–Ох, госпожа,– поговаривают, сама слышала, что и непокоренные человеческие королевства, и наши людские города не могут уже такое количество рабов поставлять. Девушкам-то еще ничего, а парней в горные шахты отправляют. Столько гибнет из-за подземных тварей. Ужасть! Поэтому может и оставят еще на один срок наложниц.

Блондинка еще раз крутанулась перед зеркалом и, оставшись довольная своим видом, сказала:

–Не оставят. Нельзя почему-то. Распорядитель говорил.—зевнула– Не в купальню завтра схожу – устала я. Готовь постель.—потом задумчиво добавила—но хорошо бы если оставили конечно.

Служанка послушно стала снимать и складывать покрывало с кровати.

–А что там добывают? В шахтах этих?—сонно спросила сисиарбузоподобная солнцеликая.

–Так камни, госпожа,—служанка даже повернулась к блондинке.—Драгоценные камни. – и она показала на свой ошейник.

–А откуда ты столько знаешь, Риса? – прищурилась наложница.

–Так слушать умею.

Служанка расстелила постель, и утомленная повелителем наложница прыгнула голышом на белые простыни.

–Спокойной ночи, госпожа. Завтра в восемь я буду у вашей двери,—прошептала девушка, прикрывая за собой дверь, но ей в ответ донеслось уже мерное сопение.

Я, повисев над заснувшей блондинкой, полетела за её служанкой. Та уже спускалась по лестнице. Выйдя из этого лепестка, она прошла по основному коридору дворца, кивнула нескольким таким же запоздавшим служанкам и свернула в зеркальную копию отсека наложниц. Внизу только было поскромнее: никаких тебе мягких стульев, только длинные столы и лавки. А наверху комнаты, рассчитанные на десять человек.

Фильм я смотрела давно по телевизору про СССР, в прошлой жизни. Комнаты эти были похожи на корпуса в пионерских лагерях. Кто готов? Я готов? Долго? Всегда?

Даже тумбочки похожие стояли рядом с кроватями. Девушка переоделась в ночнушку, аккуратно сложила форменное серое платье на полочку и, громко зевая, завалилась в постель. Лежащая на соседней койке служанка зашевелилась и повернула к ней заспанное лицо:

–Риса, ты чего так долго?

–Корову мою глава забирал.

–Да ладно? Третий раз?

–Угу, она как сиськами своими помашет в такт барабанам, так у него на нее сразу слюна течет.

Девушка рассмеялась тихонько:

–Завтра тогда сцену ревности опять смотреть будем.

–Да мне все равно,—сонно пожала плечами служанка коровы,—такой дуррой оказалась, хоть и предприимчивой.

–Ты о чем?

–Да подкупила она тогда слугу, и у неё экзамен по радхарской письменности зачли. Я сама камни ему относила. А мне даже жёлтого за все время не дала. Жадюга. Два месяца для неё стараюсь. Поэтому хоть волосы ей повыдергивают—мне все равно.

И она засопела, сразу же провалившись в объятия Морфея..

А я вылетела во внутренний парк. Завтра с утра рвану сюда. Очень мне хочется посмотреть на этот театр боевых действий.

Непоняток было еще вагон и маленькая тележка.

Хорошо душой быть. Летай себе, пить-есть-спать не хочется. Сгоняю-ка я по казармам да рабским отсекам. У костра с радхарами посижу. Мало ли что полезное поведают.

А потом, хочешь не хочешь, а к шаману заглянуть надо будет, хотя бы одним глазком. За этим мужчиной седовласой наружности, чувствую я, несётся грузовой вагон, нагруженный неприятностями для меня любимой. А угрозу надо знать в лицо.

Глава 10

Так и сделала. Покрутилась около костров, но радхары молчали, либо уставясь на огонь, либо прикрыв глаза, дремали, просыпаясь от любого шороха.

Рабы тоже спали. На цепи, как я и предположила. Сколько сейчас времени? Часа три-четыре. Ну что, выдохнем и на мягких кошачьих лапках к шаману. Осторожно, маленькими шажками. Страшно конечно—аж жуть. Как взгляд его вспомню—так вздрогну.

Шаман жил в лепестке, и, как Керрг, занимал целый отсек. Дремлющая стража стояла около входа. Тоже радхары, но с татуировками не исчезающими . Не те ли это ученики шамана, про которых я слышала?

Я аккуратно подлетела к ним поближе. Ноль внимания. Еще ближе. Вот это порадовало. Они, в отличие от своего учителя, на меня не реагировали. Это приятная новость, кидаем её в копилочку.

Так, а теперь что? Через дверь залетать? Нет—поберегусь. Я вылетела наружу , облетела на расстоянии шаманское жилье. Окна? Нет. Стены? Надо аккуратно туда заглядывать, чуть ли не на уровне пола. Пометавшись и попробовав хоть что-то разглядеть через плотно зашторенные окна, осторожно заглянула через низ стены в центральную комнату. Мама дорогая!

Дело в том, что для меня, как для души, не существовало тьмы. В непроглядной ночи у меня было чувство, что я в приборе ночного видения. И когда я заглянула внутрь, реально опешила. Комната была как будто увита светящейся паутиной. Самая плотная сетка висела на окнах и двери. Заходите, люди добрые, называется.

А к моему визиту тут подготовились, однако. Также осторожно заглянула и в другие комнаты. Основными помещениями они напоминали покои повелителя, только меньше были чуть-чуть. В этом же лепестке размещались комнаты для гостей и учеников. Здесь паутина висела только на дверях и окнах.

Я набралась духа и решила залететь в спальню старика. Вначале аккуратно, чуть подалась из стены и огляделась. Шаман сидел за столом и читала какую-то толстую книгу, в коричневом переплете. Чем же он так увлечен? Надо глянуть. Вроде вот в этом месте сетей нет и я влетела в комнату. И тут паутина как собака, почуявшая неладное, издала предварительный нутряной рык.

Я резко дала заднюю скорость, но было поздно.. Покои шамана окутались мерцающим коконом. Я оказавшись в светящейся клетке заметалась как уж на горячей сковородке, но везде утыкалась в начавшую быстро сжиматься искрящую голубым светом решетку.

Шаман вскочил, захлопнул книгу, сделал шаг назад и оказался вне клетки. Панический ужас обуял меня. Я уже ничего не соображала, лишь кидалась на сжимающиеся стены , опускающийся потолок и поднимающийся пол . Как мне выбраться? Везде светящаяся решетка. Когда пол моей ловушки поравнялся со столом, я внезапно увидела, что та книга, со сморщенной коричневой обложкой, которую читал шаман, как будто поглотила часть попадающий на нее ловушки.И на обложке загорелся череп. Это был мой шанс . И я махом как в нору нырнула через нее под стол. Затем пулей рванула наружу. Все это заняло мгновения.

За шторами замелькали светлые пятна свечей. Стремительно отлетев на какое-то расстояние, я с ужасом наблюдала, как в центральной комнате открылась балконная дверь, и на террасу вышел абсолютно голый шаман. Сложная татуировка покрывала сплошь его тело, по-моему, даже на детородном органе виднелась вязь. Но приближаться и присматриваться я не решилась. Луна периодически, прятавшаяся в тучах, выглянула, и татуировки старика замерцали голубым цветом. Шаман стоял долго, раздувая ноздри, как будто принюхиваясь. Медленно осматривая внутренний парк своими глазами, отражающими синий свет луны.

Я даже боялась дернуться куда-нибудь в сторону и зависла в ветвях раскидистого дерева, сглатывая несуществующую слюну.

Старик прищурился. Какая-то злобная усмешка тронула его губы. Потом он медленно проговорил несколько фраз. И если бы у меня были волосы—вот точно бы они встали дыбом. Говорил он, с одной стороны, тихо, да и далеко до него довольно было, но каждое слово отчетливо впечатывалось в мои невидимые уши:

– Проявилась, получается. Один раз сбежала, но теперь от меня не скроешься. На цепь посажу, девочка моя.

Я висела, не двигаясь, пока он не ушел, и не погасли огни свечей. Мне стало страшно. Так, что хотелось спрятаться в какой-нибудь уголочек, чтобы меня никто не нашел. В барак к своему телу? Я поежилась—не хочу. Как вспомню эти беспомощные спящие тела на топчанах —дурно становится. Очень тягостное зрелище.

Даже то, что там и моё валяется, не внушало мне чувство защищенности. Может, здесь повисеть? Но эта долбанная луна, периодически вываливающаяся из-за облаков, словно лучом прожектора водит по парку. Будто это т не парк совсем, а зона строгого заключения, огороженная колючей проволокой.

Надолго изображать сову в ветвях меня хватило, и я юркнула во дворец. Уныло потащилась по комнатам, естественно, подальше от шаманских покоев. Выдохнула. Успокоилась чуть. Выкинула пока шамана из головы. Думать стала.

Залетела в покои повелителя местного. В библиотеке меж книг полетала. Обложки поглазела. Отметила, что нет ни пылинки. Значит, здесь убирают. В голове начал складываться план.

Из того, что я услышала, стать служанкой – для меня самый лучший вариант. И ни в коем случае не лезть в наложницы. Почему?

За наложницами глаз да глаз. По дворцу они, судя по провожатым коровы, двигаются со стражниками. По парку только одни гуляют. Но мне этот парк, вообще, что шёл, что ехал. Мне по дворцу надо, а здесь все двери открыты кому? Правильно—уборщицам. Тенями незримыми, прям как я летают они с тряпкой и шваброй по дворцу.

Если не попадаться на глаза Керргу, или серой мышкой стать– с сексом пронесет.

Служанкой можно будет подслушивать разговоры. А что вы тут делаете? –Пыль протираю.

Есть некто из слуг, кто берет взятку камнями. Значит договорившись со взяточником, можно проситься на уборку в конкретные покои. А интересует меня библиотека.

Судя по всему, местный гарем – тот еще гадюшник, а тратить время на выяснение отношений с местными обитательницами серпентария, ни желания, ни времени у меня не будет. Еще с моим взбалмошным характером—это мне вообще противопоказано. Наговорю лишнего—потом жалеть буду. А может и сотворю, а потом подумаю. Вон как я тогда на Лешку разозлилась и по дороге зимой на ночь глядя с чемоданом потащилась.

Поэтому решено! Читать, писать научусь, только никому это не покажу. Сижу в служанках и, потом, узнав всё, что нужно, убегаю в человеческие королевства. Главное, чтоб там хуже чем, здесь не было. Но, с другой стороны, там шаманов нет, а вот этих персон я почему-то больше всех стала опасаться. Особенно после того, как чуть не попалась в его жуткую клетку.

Покрутившись еще около книг, повздыхав, что “видит око да зуб неймет”, полетела в спальню к Керргу. У меня где-то в глубине моей души возникло тайное чувство, что это самое безопасное для меня место во всём радхаровском королевстве.

Повелитель лежал на животе по диагонали, причем заняв все три подушки. Одну засунул под ногу, одну обнял рукой, а на третью изволил улечься головой. Я полетала, полетала, потом зависнув над той, что под рукой, недовольно пробурчала:

– Двигайся Керрг! Одну подушку хоть отдай.

Конечно мне до этой подушки ехало болело, но я же девочка! И у меня должен быть комфорт, хоть и неощутимый.

Самое смешное , что он меня послушался и, подвинувшись, освободил мне место зависания. Случайность, наверное. Я с чувством глубокого удовлетворения зависла над подушкой и наконец успокоившись обдумывала до утра свой план действий.

Глава 11

Только первый луч заглянул в окно спальни, я рванула в барак проведать свою тушку. Удостоверившись, что все нормально, полетела в гаремную. Девушки еще спали и, я с чувством, с толком, с расстановкой, заглянула в каждую комнату. Интересно же на наложниц поглазеть. Как в « Великолепный век» попала. Какой цветник здесь собрался, однако. И светленькие, и темненькие, даже рыжие были. Разнились они не только по цвету волос, но и по цвету кожи. бронзовокожих только не было. А так, всё как в моём мире. Объединяло наложниц только одно. Грудь. Не маленькая, от слова “совсем”.

Приглядывалась я и к ошейникам. Все сплошь с голубыми камешками, у кого-то больше , у кого-то меньше, но на каждом был маленький фиолетовый. Голубой – за секс, а фиолетовый за статус наложницы показывает, что ли?

Туалетные комнаты у каждой были свои, с унитазом, больше похожим на табуретку с дырой. Умывальник. К унитазу, кстати, была подведена вода, чтобы подмыться после процесса.

А вот купальня, типа римских бань, была общая, с бассейном, парными. Около дальней стены что-то похожее на душевые отсеки. Все в белом мраморе. Большущая. Имелась здесь, как я поняла, и сушильня. Поняла я её предназначение после того, как одна девушка—видимо, ранняя пташка или просто привыкшая одна мыться – прошла в эту комнату и, раскинув руки, встала на середину.

Со всех сторон из щелей на нее подул теплый ветер, за минут пять высушив её волосы и тело. Даже вытираться не пришлось полотенцем. Надо же, как у них тут. Магия настоящая. Даже у повелителя такого нет—мокрый на собрание пришел.

Некоторые наложницы еще спали, некоторые встали и слонялись по своему отсеку в безделье.

Слетаю-ка я к служанкам. Завтрак, видимо, у гаремных еще через час-два, поэтому ничего не пропущу.

А вот низший наложницкий состав уже завтракал. Две трети девушек, судя по разговорам, были из тех, кто обучались радхаровскойй грамоте.

Так, стоп. Что получается? «Корова» здесь восемь месяцев. Через месяц её должны были убрать из дворца. Как и служанку ее, Рису. А вот эти обучающиеся два месяца, через месяц у них экзамен и отбор. То есть два потока рабынь всегда пересекаются. Тут еще мы, рабыни заморские, добавились. Плотненько здесь, однако, будет. Может, и хорошо, когда здесь толчея начнется— трудно будет за всеми уследить. Я довольно хмыкнула.

А служанки из старожилок вовсю перемывали кости наложницам. Странно, что тем не икается, видимо, привыкли.

– Моя-то Корова вчера во время танца перед повелителем в первые ряды пролезла и давай прыгать под барабаны. Перед его носом так сиськами затрясла, что я думала, сейчас вывалятся.

Соседка по столу подтвердила:

– Ага, тоже это видела. Задом Айку так двинула, что та была готова на нее броситься. Ну, сегодня она твоей задаст с утреца. Ешь быстрей , посмотреть хочется.

Потом Риса обратилась к вчерашней служанке в купальне.

–Лайя, признавайся, сколько камней нашему распорядителю отвалила, чтоб он тебя в купальню к повелителю отправил?

Ага, вот кто у нас тут взяточник. Понятненько.

Желтокожая Лайя, та самая, что мыла голову Керргу, сидящая за другим столом, улыбнулась кончиком рта и прищурила черные глаза:

– Риска, чего глупые вопросы задаешь? Сама знаешь, сколько он берет. Десять синих. И не факт, что повелитель решит развлечься. Повезло мне вчера.

Риса задумчиво покивала:

–Это да. Что есть, то есть. Может, и не выгореть, а можешь и голубой получить. Поздравляю. Может, попроситься сегодня ему обед подать?

Её соседка, допивая свой напиток, стала её отговаривать:

–Не, у нас шаман гостит, а он любит после обеда обсуждать с ним всяко разное. Пропадут твои синие камни.

Риса согласилась:

–Не буду рисковать. Доела? Побежали.

И девушки отправились в гаремную. Кухонные слуги вовсю накрывали столы. А служанки разбежались по комнатам наложниц. Все больше девушек выходили из своих комнат, но за стол не садились , а предпочитали вставать стайками около стены, оставляя центр свободный. А вот и две главные героини показались на горизонте театральных подмостков.

Попкорну бы с кока-колой. Русоволосая Корова в чем-то розовом, больше похожем на пеньюар, величаво спустилась по лестнице. Она специально задрала подбородок, демонстрируя всем голубые камни на ошейнике. Но завистливые шепотки быстро смолкли, стоило появиться новому персонажу этой драмы.

В спину Коровы полетело сдавленное ругательство:

–Ты, свинья розовая! Как ты посмела оттолкнуть меня на вечерних танцах?

Корова обернулась. Приземистая девушка с очень тонкой талией, но очень крупными бедрами, выпятив вперед немаленькие груди, сбежала по лестнице вниз и, набычившись, пошла на соперницу. А вот, судя по всему, и вредная Айка явилась. Голубых камней у неё было по более всех на ошейнике.

Я оценила взглядом любимую наложницу Керрга. Ну, про грудь я поняла. Фетиш у него. А так… Шатенка, большие круглые глаза, картошечкой нос. Губы сердечком. В целом симпатичная особа, только чуть подбородок тяжеловат. И неслась эта Айка на свою соперницу, как белое облако в шелках.

Корова расставила пошире ноги и встретила нападающую грудью в лицо. Да, Айка оказалась ниже блондинки почти на голову. Но темноволосая не растерялась, и, подняв вверх руки, вцепилась в волосы обидчицы и согнула ее в три погибели.

–АААА,—донесся до нас возмущенный таким подлым трюком вопль Коровы. Она тщетно пыталась отодрать от себя соперницу, но та висела на ней как клещ с криком:

–Будешь еще раз меня на танцах отпинывать? Будешь?

–Сволочь,—неслось снизу,—убью гадину.

И тут блондинке пришла в голову дельная мысль, и она, уже не пытаясь отодрать от себя нагнувшуюся Айку, сама вцепилась той в волосы. Обиженная на танцах завизжала.

Какие страсти, однако, бушуют. Минут пять еще наложницы таскали друг друга за волосы, пока не набежали рабы и растащили соперниц. Волос дамочки потеряли немало с обеих сторон.

Эта сцена окончательно убедила меня в правильности решения стать служанкой. Ну их. Я и без статуса любимой наложницы проживу.

Завтрак прошел в теплой, немного раздраженной обстановке. Самые популярные женщины нашего повелителя угрожающе демонстрировали друг другу вилки и показывали, как они будут убивать друг друга. Затем все разбрелись по комнатам предаваться безделью.

Глава 12

А я рванула на урок грамотности к служанкам. Насилу успела пристроиться за последней с книжками в руках. Потом бы искала их по дворцу. Занимались они уже в другом лепестке. Точно бы потерялась.

Я этим топографическим кретинизмом со школы страдала, хотя смешно, но в лесу я четко чувствовала направление. Блудила, то бишь блуждала только по городам и когда без карты.

Здесь было все как в нормальной начальной школе. Я даже хихикнула. Пожилой учитель в рабском ошейнике вырисовывал на доске очередную руну. У него, кстати, ошейник переливался синими камнями с вкраплениями голубых.

Чего-то я не поняла. Голубые же наложницы получают. Окинула старикашку долгим взглядом. Ну не говорите мне, что его тоже здесь пользуют. Не, что-то я не то думаю и в чем-то явно ошибаюсь. Фиолетовых камешков у него не наблюдалось.

Полетала над тетрадями наложниц. Вместе с ними хором повторяла руны. Потом учитель с теми самыми подозрительными голубыми камнями начал опрашивать девушек. Большая часть явно была не обременена интеллектом.

Но встречались и толковые. С большими грудями. Те, кому ровными рядами предстояло шагать в постель к Керргу. Служанка эта, как её – Ари, кажется, из тех, что я в первый раз встретила во дворце, тоже здесь была. Но она была из того отряда, что только с титьками, но без мозгов. Хотя вполне симпатичная. Главе бы зашла, если б поумнее была. И все таки зачем Керргу сдались грамотные наложницы? Не книжки же они ему на сон грядущий читают, после секса, о вкусной и здоровой пище.

Или камасутру. Не, радхарам такие опусы явно не знакомы. Судя по тому что я видела—им известны только две позы. Сверху, сзади, ну и когда их ртом ублажают. Необразованные они. Я хоть и девственницей была, но в теории подкованная. Ведь мужчинам нужна в постели не березка спиленная из русской полосы, а дамочка с огоньком. Вот изучала образовательную литературу. Потом я вспомнила свой поход по зимней дороги с чемоданом вместо первой брачной ночи и вздохнула. И так бывает.

Потом был урок математики. За урок я выучила, как пишутся цифры с одного до десяти, и теперь, заскучав, висела под потолком. Но я стоически перенесла пытку первым классом и ждала следующий урок. А его и не было. Всё. Кончились уроки. Девушек отправили драить дворец.

И чем мне заняться сейчас? Надо бы тело мое навестить, проследить, чтоб на девичью честь ни одна бронзовокожая скотина не покушалась. Да, нет, все со мной было хорошо. Бледненькая конечно. Радхары, замотанные, зашли. Молча засунули горошины в рот и ушли. На меня даже никто не покусился сегодня. Я выдохнула.

Пролетела дозором над дворцовым комплексом, потом, вспомнив про тех тварей, на ком вчера приехали радхары , решила заглянуть в конюшни. Всё как в моём мире. Стойла с соломой на полу. Вот только в кормушках, судя по обглоданным костям, не овёс был.

Раб в ошейнике по очереди выводил хищных лошадей, набрасывал намордники и, привязав их к столбу, поднимал им лапы и осматривал. Какой-то черной мазью, похожей на расплавленный гудрон, промазывал им подушечки. Специальным инструментом натачивал им когти. Педикюром, вообще, занимался. Только опасное это дело было . Рагхи злобно клацали зубами над его ухом и старались хлестануть длинным, как плеть, хвостом.

Я залетела внутрь конюшни. Отдельно от всех содержалось животное повелителя. Чёрный, как ночь он царапал своими когтями по дверце стойла. Осмотрела его с ног до головы, даже на причинное место глянула. Конь конём, казалось. Я подлетела вплотную к его морде:

–Ну ты красавчик у нас.

И тут рагх дёрнулся, скосив глаза на то место, где я зависла.

–Эй, друг, ты что, меня слышишь?

Зверюга фыркнула. Ой, ну хоть кто-нибудь может послушать мои излияния. А то все собой да собой болтаю. Грустно от этого становится. Так и с ума можно сойти. Или характером испортится. А он у меня и так не сахар, хоть и веселый. Поэтому в библиотекари и пошла. Посетителей мало, а книг много. В том числе и любовных романов про прекрасных принцев. И я, пристроившись рядом, стала рассказывать ему про моё попадание.

Мы, девушки, нуждаемся в том, чтобы выговориться, иначе болеть начнем. Нам нужен хоть кто-нибудь, который хотя бы будет делать вид ,что слушает. Ну и что, что привязанный и убежать от меня не может. Это даже к лучшему.

Плакалась я в лошадиную жилетку часа два, наверное. Рагх даже окосел немножечко от вываленной на него информации. Это по разбегающимся в разные стороны глазам я поняла. На душе моей душе полегчало. И на Лешку пожаловалась и на шамана. На мой план действий, как мне показалось, рагх одобрительно фыркал. Но почему то мне показалось, что он вздохнул с облегчением , когда я сказала, что полетела дальше.

Ну теперь куда? Все посмотрела, везде, только в полях и борделе не была, но это чур меня. Жалко очень девушек этих.

Полечу я повелителя местного гарема навещу. Чем он там занимается.

Вот хорошо что я решила в окошко заглянуть в начале, а не залетела со всего размаха. Как сердцем чувствовала.

Повелитель радхаров с шаманом о чём-то беседовал. О чём? Вдруг что-то важное обсуждают, а я и не слышу. Надо это дело исправлять. Выбрала самый дальний угол и тихонько просочилась в комнату.

–Я против,—процедил старик.—Керрг, ты прекрасно знаешь древние законы. Человечки не должны находиться рядом с радхаром более шести месяцев. Я и так закрыл глаза на те три, пока они грамоте обучаются. Все главы, кроме тебя эти правила соблюдают.

–Ша Иргез, я все прекрасно помню и ценю наши законы, но сейчас я не спрашиваю твоего разрешения, я ставлю тебя в известность о своем решении. Ты был на встрече с человеками, ты слышал о нехватке рабынь в будущем, как раз из-за того что девушки должны постоянно меняться. Один из южных родов уже отправил корабль с сотней радхаров за рабынями. У северных даже выбора нет, кого захватят тех и держат. Красивые, некрасивые, им не до этого. Острова рядом—безлюдные.

А из тех кого привезли мне —умерло много.

–Керрг, ты не должен так поступать,—прошипел рассерженный шаман.—Хотя, сейчас мне не до этого, это еще не завтра будет. Потом с этим. Для меня важно другое. Я хочу собрать в Колыбель братьев. Мы должны создать круг.

Глава сложил руки на груди и прищурил глаза:

–Что случилось? Что ты не договариваешь? Скольких ты собираешься позвать?

–Всех.

Керрг удивленно посмотрел на него и медленно сказал:

–Шаман, ты собираешься устроить Большой круг? Последний раз это было, когда подземные твари полезли из всех щелей в Колыбели, и наш народ был вынужден её покинуть.

Ша Иргез кивнул:

–Тогда круг постановил захватить и переселиться на человеческие земли.

–А сейчас? Что произошло сейчас? Я же видел, что тебя что-то насторожило по возвращению.

Шаман поднялся:

–Это только наши дела. Сегодня же я уезжаю за братьями.

Повелитель задумчиво откинулся:

–Зачем это делать лично?. Вестников не хватит?

–Нет—Ша Иргез покачал головой,– понадобится мое личное присутствие. И да, Керрг, ни одно существо, находящееся на территории дворцового комплекса, не должно покинуть её до нашего возвращения.

Повелитель явно напряг такой ответ, больше похожий на приказ:

–Ша Иргез, кто-то забывается! – его тело стало покрываться роговыми пластинками.

Шаман заметил это и пошел на попятную:

–Прости Керрг. Я сейчас не в себе. Просто прошу, чтоб никто не покидал дворцовые территории.

Глава рода сощурил глаза и хотел было еще что-то с гневом добавить, как увидел, что шаман расширил ноздри и, принюхиваясь, стал водить головой по сторонам.

Блин! Я стремглав вылетела из комнаты.

Держась на приличном расстоянии от окна, я увидела, как Ша Иргез еще походил по комнате повелителя, а потом покинул её с явно встревоженным лицом. А повелитель внимательно наблюдал за ним все это время.

Охохонюшки. Чую, чую, по мою душу соберутся в этой самой Колыбели братья колдуны. Повисев ещё на всякий случай минут десять над озером, я вернулась к Керргу. Он уже сидел за столом. Перед ним лежала огромная книга с картинками. А вот это уже интересно. Иллюстрации были черно-белые, чем-то напоминающие мне гравюры Дюрера. И надписи к ним по-радхарски.

Битвы ,битвы и еще раз битвы. На одних рисунках радхары сплощь в роговых пластинах с искаженными от ярости лицами убивали закованных в доспехи людей. На других тащили на плечах пленниц и мешки с добром. Потом пещеры, к стенам которым были прикованы девушки. Много девушек.

Повелитель медленно листал страницы, словно ища что-то для себя. Перевернув очередную, он пристально всмотрелся в картину. Страшные змеевидные твари вылезали из пещер, скручиваясь в тугие пружины. Ужас какой.

А на следующей был изображен круг из девяти радхаров, поднявших вверх руки. Совершенно голые тела, сплошь покрытые татуировками, как у шамана , изогнулись в причудливом танце. Рты открыты. Поют они что-то? А вокруг них черепа прозрачные летают. Я завороженно рассматривала картинку, не в силах оторвать от нее взгляд.

И когда рука Керрга дернулась пролистнуть её, я закричала:

–Подожди, я же еще не все рассмотрела!

Радхар вскочил, опрокинув стул.

–Кто здесь?—прорычал он, озираясь.

Глава 13

Да ладно? Керрг меня слышит?

Я зависла перед его лицом. Не испуганным—нет, собранным, внимательным. Его тело было сжато, как у удава перед броском, готовое в следующее мгновение броситься на врага.

Ох, как же у меня поднялось настроение! Что ждало меня? Больше недели общаться в одностороннем порядке с хищной лошадью? Увольте. А тут такой прекрасный кандидат, с которым можно было пообщаться, причем без ущерба для девичьей чести. И безнаказанно опять же. Пой ему в уши что хочешь. Пока , конечно,—все понимаю, дальше не ведаю.

Но потом я тоже не буду признаваться, ху из ху.

В библиотеке оно так было: полдня сидишь у себя в отсеке, стараясь поменьше со своим коллективом общаться, чтобы не ужалиться ненароком, и плохо в ответ не высказаться, а потом как редкие посетители пойдут—отрываешься за все время молчания, про жизнь их поспрашиваешь, полюбопытствуешь.

Я вообще всегда была такой, ну, в той, прошлой жизни, за что, правда, тогда с Лешей и поплатилась. Но это уже умерло, так умерло, сейчас у меня уже более насущные вопросы, и, как бы пафосно это ни звучало,—вопросы жизни и смерти.

Керрг озирался напряженно. Захотелось пошалить. Крутанулась вокруг головы повелителя, подлетела к уху и тихо шепнула:

–Бу!

Глава рода отпрянул и, чуть не запнувшись о поваленный стул, едва не свалился на пол.

–Кто ты?—заревел вконец рассердившись радхар, в миг покрывшейся роговыми пластинками.

–Я ужас, летящий на крыльях ночи,—понесло меня.

В глазах радхара читалась бурная работа мысли. Он подхватил одной рукой стул и стал махать им по сторонам. Минут пять старался.

–Не устал ещё?—поинтересовалась я спокойным голосом.—Слушай, ну хватит уже. И в глазах мельтешит, да и ты вспотеешь.

Хотя что-то было хищно-грациозное в блестящем на солнце роговом теле.

Керрг прищурился.

–Еще раз спрашиваю —кто ты?—процедил он, раздувая ноздри.

Ну, можно было, конечно, над ним поиздеваться, пользуясь полной безнаказанностью. За все мои страхи отомстить, но потом что? Другом он моим точно не станет , не бывает дружбы между господином и рабом—сказки это, а вот временное обоюдно выгодное сотрудничество возможно. Может, ему пошпионить за кем надо, кроме шамана, конечно. Вдруг в его рядах заговор зреет? А тут я—идеальный разведчик. А мне нужна информация о его мире. Может, и преференции какие, но, честно, в них не особо верится.

–Ну, успокойся, Керрг. Ничего плохого я тебе пока не сделаю.

–А ты и не можешь—ты бестелесная,—перебил меня сообразительный радхар.

У-У-У, какой! Стулом помахал, варианты просчитал. На мякине не проведёшь—здесь надо тоньше действовать. Тумания напустить.

–Облачко я. С неба спустилась. Картинки у тебя в книге больно интересные. Пролетаю, я мимо дворца, смотрю, ты книжку читаешь, дай, думаю, загляну на огонек к тебе в гости.

Радхар глянул в окно на небо, на котором, как назло, не было даже дымки, и хмыкнул:

–Облачко, значит.

–Угу, —подтвердила я.

–Врешь ты все. Я тебя еще вчера слышал, когда ты меня жеребцом обозвала.

Значит, не показалось. Хорошо, что лишнего не выболтала. А то бывают мысли вслух у меня.

–Ну, было дело,—буркнула я.

–А что ты здесь вчера забыла?—Радхар прищурил глаза,– вчера я здесь не книжку читал.

–Ага, ты Корову имел.

–Кого?—опешил Керрг.

–Корову. Это её так в гареме твоём называют. Видимо, за вымя.

–Значит, ты и в гареме побывала?—успокоившись полностью, радхар поднял с пола стул , поставил и уселся на нем, скрестив руки на груди.—И где ещё была?

–Везде. Даже коня твоего навестила.

–Кого?—удивился Керрг.

–Ну, как его, рагха твоего. Слушай, очень он у тебя умный, слушать умеет и под сомнения мои слова не ставит, в отличие от тебя. Звать его, кстати, как?

–Кого?—затупил радхар.

–Ну, рагха твоего. Тебя Керрг, меня Кате… не важно в общем.

Радхар явно растерялся:

–Мы не даём своим животным имен.

–Ну, не имя, прозвище. Хорошо, ты можешь его Мотыльком назвать.

–Почему Мотыльком?—удивился Керрг.

–Ну, потому, что он черный, а мотыльки в ночи летают.

–Странные у тебя ассоциации. Нет, Мотыльком его называть не буду. И вообще никак. Рагх и всё.

–-Ну ты можешь не называть, а я буду. Он у тебя миленький, и так забавно глаза косил и фыркал, когда я на ваше племя жаловалась. Назову его Гаврюшей.

–Чем тебе наше племя не угодило?—поинтересовался радхар, даже не обратив внимание, на мое самовольство с называнием его собственности, видимо заинтриговала я его своим появлением. Полетав пчелкой, зависла у него над левым плечом и начала жужжать.

–С чего начать? Ну хотя бы с того, что вы бронзовокожие, очень здоровые, роговыми пластинками на момент опасности обрастаете. Пугает это.

–Рагх у меня тоже здоровый ,но при этом ты его миленьким назвала,—повернув голову налево поинтересовался радхар. – Или мне фыркать для этого надо и глаза косить?

–Поймал, —согласилась я.—Потому что вы целый народ в рабство загнали, а нам, облачкам, это совсем не по нраву.

Радхар равнодушно пожал плечами:

–Право победителя. Или мы их или они нас. Еще какие претензии?

–Потому что вы к человеческим женщинам только как к объекту сексуальному относитесь.

Радхар удивился:

–А как еще к ним относиться? Ну, они еще в поле работают.

–Где их тоже надсмотрщики пользуют.

Керрг сощурил глаза и хмыкнул:

–А это ты, значит, тоже углядела?

–Да не углядишь тут,—буркнула я, поняв, что представляюсь любительницей подглядывания в замочную скважину.—Вы, радхары, как кролики, вконец озабоченные и на голову, и на это самое место. Кстати, а где ваши женщины. Как их, кстати, величать? Радхарки? Радхарианки?

Реакция Керрга меня удивила. Он молча поднялся и походил в раздумье по комнате, потом спросил , медленно чеканя слова:

–Ты кто?

–Да облачко, говорю же.

–Я про “мимо пролетела” уже слышал. Ты женщина?

–Ну, вообще-то мы, облачка, бесполые, но я с детства идентифицирую себя с женским полом,– продолжила я дальше дурить ему голову.

–Значит, женщина. Призрак чей-то?—резко бросил он.

–А что, у вас тут призраки еще водятся, кроме радхаров?—почти испугалась я. А ну как нарвусь на какого-нибудь в цепях гремящих.

–У радхаров нет, а в человеческих книгах встречал упоминание о них.

–А книги с картинками?

Керрг растерялся:

–Не помню, но вроде да.

– Ой, покажи, а. Будь другом облачным. Давай только в начале, ту с голыми мужиками досмотрим, а потом ты мне про призраков странички полистаешь.

–А ты облачко не сильно голыми мужиками интересуешься? Кто-то радхарам пенял в озабоченности, а сама и на поле за надсмотрщиками понаблюдала, и у меня в спальне побывала.

–Я у тебя еще в купальне побывала.

–Чего??– обалдел Керрг.—А тебе не говорили, что подглядывать не хорошо?

–Для нас, облачков, понятие нравственности отсутствует. Куда хочу, туда лечу. И смотреть за тобой во время секса ну вообще не интересно.

–Это почему это?—взревел, обидевшись радхар.

Но не успела я ему ответить, как моя нить задергалась, и меня потянуло в тело.

Мать твою. Что опять происходит?! Опять насиловать лезут?

Я только успела скороговоркой выпалить:

–Дела, мой друг. Должна улететь. Корова не гулена, собака не доена. Стирки полный таз. Как только—сразу вернусь.

Глава 14

И я рванула в барак. Во время прилетела, надо сказать. Кто-то бродил по бараку. Что почувствовало мое тело? Почему мое сердце билось как ошалелое?

С разбега плюхнулась в свое тело и, чуть приоткрыв глаза через ресницы, стала рассматривать вошедших. Замотанные в тряпье два радхара с каким-то светящимся белым светом камнем подходили к каждой девушке и водили им над ней от бедер до головы. Когда камень загорался зеленым, проходили к следующей.

Над одной из девушек камень загорелся красным и запульсировал, как проблесковый маячок на скорой. Видно было, как радхары напряглись, но потом один из них подсунул ей под нос зеркальце.

–Эй, – крикнул один из них, повернувшись к двери. Кто дежурный? Тут одна умершая. Вытаскивайте.

Вбежали два радхара, схватили девушку за ноги и руки и выволокли из помещения.

Те, что с камнем, перешли к следующей. Она лежала на соседнем топчане.

–Я уже обрадовался, что нашли,—обиженно пробормотал один.—Ша Иргез сказал, если обнаружим бездушную, еще одну татуировку набьет. А оказалась сдохшая. Обидно.

–Что есть, то есть. Следующая ступень нам бы не помешала. А почему он сказал именно этот барак проверять постоянно?

– Потому что, видимо, с этими рабынями ее завезли. А выявить возможно только, когда душа на время тело покидает или силы у духов просить. А там такая плата—ты сам видел, во что шаманы превращаются.—замотанную фигуру передернуло— Хотя Блуждающая душа может и давно здесь, просто не попадалась. Он поэтому и сказал что никого со дворца не отпускать из людей. Только в Колыбель, если что.

Проверив новую девушку, они перешли к другой. Следующая была я.

–А что он сказал делать, если мы такую найдем?

–К нему в покои сразу отнести, и даже пальцем не трогать. Вестника ему отослать. И не болтать лишнего никому. Он сразу вернется. Ему тогда Большой круг и не нужен будет.

Ученики шамана, а это, видимо, именно они добрались до меня. Я зажмурила глаза, но так, чтобы была крохотная щелка, через которую я наблюдала за камнем. Артефакт медленно понесли вдоль моего тела.

Камень загорелся зеленым. Фухх, выдохнула я про себя. Когда камень проносили мимо груди, один радхаров случайно задел разорванное тем озабоченным рубище, и оно скользнуло вниз. Ветерок лизнул мой сосок, и он затвердел, превратившись в горошину. Радхар, держащий камень, замер. Его жадные глаза, казалось, пожирали мою грудь. Нет! Только не это.

Переглянувшись с товарищем и воровато оглянувшись на вход, он протянул руку в тонкой кожаной перчатке и сжал сосок двумя пальцами. Потом, обхватив лапищем грудь, сжал ее.

–Хороша, человечка.—прошептал радхар чуть охрипшим голосом.

–Дай тоже, пока никого нет.

Рубище распахнулось, и ветерок игриво пробежался по животу и безволосому лобку.

–Тут, конечно, все красотки, заморские, не то что местные. Глянь, какая фигурка точеная, а титьки вообще зачетные.

Пальцем в коже проверили по моим губам.

–А губки какие пухлые, как представлю…

Тут послышались шаги у входа. Ткань рубища резко прикрыла мое тело.

И равнодушным голосом ученик шамана бросил:

–Эта нормально. К следующей пошли.

Мое тело обмякло и стало выкидывать меня из себя, но я, ухватившись, сидела в нем всё время, пока ученики шамана не покинули наш барак. Мало ли что. А вдруг опять полезут проверять. Ох, страшно-то опять как стало.

Когда радхары заперли за собой дверь, я выпорхнула и полетела к единственному существу, которому я могла поплакаться без риска для жизни.

Черный рагх, фыркая, царапал дверцу стойла.

–Привет, Гаврюш. Можно я тебя так звать буду?

Конь скосил в мою сторону глаза, потом закатил их к небу и издал обреченное рычание.

–Значит, понравилось имечко? Так теленка одного в другом мире звали. Знаешь, какой он умный был! Палку хозяину носил. Я вот сразу поняла, что ты такой же умный.

Потом вздохнула тяжело:

–Ничего, что я сейчас болтаю много? Это от нервов. Я или кушать начинаю от этого дела, а сейчас мне никак беспокойство не заесть, значит, болтать буду как не в себя.

Конь поддерживающе фыркнул.

–Вот! Я сразу почувствовала, что ты сострадательный рагх. Не то, что твой хозяин тупой. Ну, он конечно, не совсем тупой, но упертый. Что с него взять – радхар он и в Африке радхар.

Гаврюша кивнул.

–Вот. Ты меня сразу понял. А представь, меня опять лапали. Ученики шамана вашего пришли проверять на бездушную, вовремя прилететь успела, а то утащили бы к шаману в покои. А зачем – не знаю. Но сердцем чувствую – не к добру. И вообще страшноватенько в вашем мире мне, Гаврюша, и непонятно ничего.

Рагх поддерживающе вздохнул, а может неподдерживающе, а устало.

–Ты у меня здесь только дружок единственный. Вот не была бы душой бестелесной—почесала бы тебе за ушком. Ты любишь, когда тебе за ушком чешут?

Конь задумался.

–Да ладно, твой хозяин тебе ни разу за ушком не чесал?

Рагх обиженно всхлипнул.

–У какой противный! Такого хорошего мальчика за ушком не чесали. Вот я когда проснусь, обязательно тебя почешу. Ты же меня к себе подпустишь?

Рагх задумчиво кивнул.

–Вот приду к тебе, обниму тебя, в морду поцелую. А может, не приду.

Конь встрепенулся и укоризненно скосил глаза на мое место дислокации.

–Да потому не приду, что радхары любят девушек ловить человеческих и насильничать без разрешения. Вот ты же не такой?

Конь замотал мордой.

–Ну, если вдруг получится—навещу тебя. Ты же мой друг теперь?

Рагх согласно кивнул. Мне показалось, скучно ему было, и он хоть с барабашкой дружить был готов, а особенно что почесать потом пообещали.

–Ладно, поплакалась я тебе в жилетку. Полечу к твоему хозяину, сведения из него вытряхивать.

Так полегчало мне после разговора с рагхом, как будто у психотерапевта на приеме побывала. Настроение улучшилось. Залетела по пути к наложницам, Корову проведала. Она обиженно смотрела то на остывающую еду, то на довольную Рису, напробовавшуюся вкусностей.

–Ну что, все нормально? Можно есть?

–Подождите, госпожа, что-то мне в животе тянет. А, нет, показалось. Ждем, —явно троллила наложницу служанка.

А потом я полетела искать Керрга.

Глава 15

Повелитель радхаровских городов и мостов обнаружился в библиотеке.

–Скучал? – шепнула я ему прямо в ухо. Керрг вздрогнул.

–Слушай, облако, можно тебя попросить так не подкрадываться? Я тебя не боюсь, но не могу сказать, что мне приятно.

–Хорошо, —покладисто сказала я. Зачем мне специально ссориться с повелителем.—Хочешь, я вначале «Тук-тук» буду говорить?

–Хочу. И еще мне не нравится тебя облаком называть—по-дурацки это выглядит.

– А не по-дурацки будет, если ты меня звездочкой будешь называть и лапушкой?

Радхар покачал головой:

– Мы так никого не называем.

Я удивилась:

–Да ладно. А звезду в небе вы как называете?

–Но, ты же не звезда.

–А откуда ты знаешь? Может, я только придуриваюсь облачком , а на самом деле кровавая звезда, спустившаяся к тебе с неба и застрявшая в твоих штанах,—стала прикалываться я.

– А что ты у меня в штанах забыла?—поинтересовался радхар.

– Ну, так, для общего развития решила туда заглянуть.

– Облачко, или как там тебя, как я понял ты меня и без штанов уже навидалась.

–Ну, что было, то было.—согласилась я.

–Ииии?

–Что иии? Размер у тебя там конечно большой, но сексом с тобой я бы не захотела заниматься. Это я тебе уже сказала.

–Почему? Я что-то не понял.—начал злиться в очередной раз Керрг.—Мы, радхары намного сильнее всех рас.

Я закатила невидимые глаза.

–Не почему. Отстань. Может, наши облачные круче вас, бронзовокожих. Ты лучше скажи, что там смотришь.

–Не скажу, —захлопнул лежащую перед ним книгу Керрг.—Дела племени радхаров никого не должны касаться, ни людей, ни облаков.

–Вот чего ты такой вредный? Гаврюша твой в сто раз лучше и сердобольней. Ты вон книжку не даешь посмотреть, а конь твой меня выслушал, посочувствовал.

–Не смей приближаться к моему Гаврюше! Тьфу ты, к моему рагху. А почему он тебе должен был посочувствовать?

Вот же, какой внимательный зараза. Каждое слово надо с ним контролировать. И я решила соскочить с этой темы:

–А я твою Корову залетала сейчас проведать после утрешнего.

Повелитель клюнул:

–А что утром случилось?

И я в лицах разными голосами изобразила ему бой между наложницами.

А она:

–Ты почто меня, сволочь такая, задницей оттолкнула и перед повелителем болот и холмов вымя свое вывалила?

–Ах, не вымя это – а груди. И повелителю нашему они по душе.

–Да ты, корова, ненароком грудями своими ночью повелителя нашего придушишь, кто нас камнями одаривать будет?

Радхар с таким интересом слушал мою радиопостановку в лице одного актера, что я подумала : «У них что, здесь театров нет совсем? Или хотя бы бродячих артистов?»

–Слушай, Керрг, —вдруг вспомнила я про ошейники с драгоценностями и завалила его вопросами – А расскажи мне про ваш мир. Про камешки эти драгоценные. Вы людей завоевали? И что такое Колыбель? А шаманы у вас здесь важные персоны? И что у вас за татуировки на теле? А роговые пластины у всех вырастают?

–Больно ты любопытная, однако. Кто же ты такая все-таки? Откуда ты?—подозрительно прищурился радхар.

–Вот ты вредный,—обиделась я,—я к тебе всей душой, а ты…Не хочешь рассказывать – не буду с тобой разговаривать больше. К Гаврюше полечу или на небо вернусь. Я ему тут докладываю про дела во дворце, а он подозревает меня во всех тяжких.

И я замолкла, наблюдая за Керргом. Все. Надо помолчать, а то что-то я разговорилась. Как говорится: Остапа, то бишь меня, понесло. От нервов, наверное.

Он походил. Посидел. Вышел в другую комнату. Там постоял перед окном, прищурившись.

–Облачко? Ты здесь?

Молчу. Слово— серебро, молчание—золото.

Он вышел на террасу и замер, опершись о перила. И задумался. Глубоко, могу сказать. Губы в задумчивости пожевал. Потом вернулся в комнату и громко позвал стражу.

Вот я напряглась.

–Распорядителя вызови.

Пришел человеческий слуга в ливрее и рабском ошейнике. Камешки у него были вперемешку: синие с голубыми, и их было значительно больше, чем у рабынь женского пола.

–Вызывали, повелитель?—склонился в поклоне раб.

Керрг уселся вальяжно на трон.

–Ша Иргез отбыл?

–Да, Повелитель.

–Кто-нибудь из дворцовых слуг был вчера в его гостевых покоях? Ужин относили ? Убирали? Постель расстилали?

–Да, Повелитель.

–Позови их сюда немедленно.

Распорядитель удалился.

–Ну что, Кате, может, ты всё-таки расскажешь, кто ты и как ты здесь очутилась? Или мне самому выяснять?

Ох ты же, какой внимательный, значит, не пропустил мою оговорку тогда. Радхар, несмотря на свою брутальную внешность, обладал живым и гибким умом. Выудить что-нибудь из него не получится, надо договариваться, но осторожно. Судя по всему, есть вопросы, на которые я не получу ответов из-за каких-то традиций. Но самим своим появлением я смогла его заинтересовать. Это как в зоомагазине хомяка под зебру выкрашенного встретишь. Не захочешь и будешь любопытствовать:

–Что за зверь и с чем его едят.

–Керрг, давай дружить. Пластинками твоими роговыми клянусь, что не желаю тебе зла, хочешь какой–нибудь страшной радхаровской клятвой поклянусь в этом. Честное облачное, хочу побольше узнать о вашем мире. Давай баш на баш. Я тебе что-то о своем откуда меня принесло, а ты мне – о своем. Ты же понимаешь, что в любом случае какие-то детали я все равно подслушаю, покрутившись здесь.

Радхар задумался, и только хотел что-то сказать, как вошел распорядитель с двумя служанками. Две светленькие невысокие девушки в рабских ошейниках склонились перед Керргом.

–Расскажите Повелителю все о вчерашнем вечере,—строго сказал распорядитель.

Одна, та что повыше, подняла на радхара голубые глаза:—Что вы хотите услышать, Повелитель?

–Всё,—бросил Керрг,—я никогда не интересовался жизнью шамана в моем дворце, видимо, пришло время.

–Хорошо. Нас четверо девушек, отданных Великому Ша Иргезу.

Керрг незаметно усмехнулся на слово “великий”.

–Наша задача была убирать в его покоях и примыкающих к ним комнатах его учеников, накрывать на стол. А также, когда Великий Ша Иргез желает, мы ложимся в его постель.