Пробный период бога
Глава 1
Евграф проснулся в тот момент, когда воздух над его кроватью издал звук, похожий на электронный вздох. Звук был тонкий, почти вежливый, как будто какая-то невидимая сущность извинялась за то, что собралась вмешаться в его утро без предупреждения. Сначала он попытался проигнорировать происходящее – на автомате перевернулся на другой бок, натянул одеяло до ушей и сделал вид, что ничто в мире не может быть важнее утреннего сна. Но дрожание воздуха усилилось, превратилось в отчётливую вибрацию, и одеяло само собой соскользнуло с него, будто кто-то аккуратно стянул его вниз.
– Еня… ну не сейчас… – пробормотал он сам себе.
Никто, кроме него, так его не называл. И всё же прозвучало так, словно имя будто эхом отразилось в комнате, и само пространство было согласно с тем, что подниматься совершенно не хочется.
Он открыл глаза – и зрачки непроизвольно сузились от света.
Прямо над ним, в двадцати сантиметрах от лица, висел светящийся прямоугольник. Плоский, ровный, будто сотканный из чистого белого света, с лёгкой рамкой вокруг, мерцающей мягким золотистым оттенком. Он висел не на стене, не на потолке – просто в воздухе, как нечто само собой разумеющееся.
На прямоугольнике проявились слова.
Сначала размытые, растекающиеся, затем – собравшиеся в кристально чёткую надпись:
ПОЗДРАВЛЯЕМ, ЕВГРАФ!
ВАШ ПРОБНЫЙ ПЕРИОД БОЖЕСТВЕННОСТИ АКТИВИРОВАН.
ТАРИФ: МЕЛКИЙ БОГ.
СРОК: 7 ДНЕЙ.
Евграф вскинулся, да так резко, что едва не ударился головой о сияющий экран.
– Что за… – начал он, но фраза растворилась в воздухе, потому что прямоугольник дрогнул, как живой, и подмигнул. Именно подмигнул. Нижний угол экрана мягко моргнул синим, будто показывая расположение.
– Доброе утро, Енька!
– Что? Так! Нет. Стоп. Не зови меня так, – сразу выдохнул Евграф, поднимая руки. – И вообще – что это?!
Прямоугольник завис, мигнул ещё раз – теперь уже деловито, как сервисный терминал в аэропорту – и сменил обращение:
– Доброе утро, Еня. Мы стараемся общаться в комфортной форме.
– В форме, в которой интерфейс висит у меня над носом? – Евграф поднялся на локтях. – Это мне должно быть комфортно?
Экран слегка спустился ниже, как будто пытаясь подстроиться под уровень его взгляда.
– Пожалуйста, не волнуйтесь. Активация прошла успешно. Критических неисправностей не обнаружено. Ваша духовная оболочка стабильна.
– У меня нет духовной оболочки! – возмутился он.
Экран задумался на секунду – словно сверял данные.
– Теперь есть.
Евграф ощутил секундное желание снова лечь и накрыться одеялом. Желание было сильное, первобытное, человек не создан для таких новостей до завтрака. Увы, одеяло всё ещё лежало на полу и смотрело на него с обидой.
Экран мягко потянулся вперёд, слегка увеличив яркость.
– Для продолжения требуется принять Условия использования Божественности. Рекомендуется принять без чтения. Чтение может вызвать побочные эффекты.
– Какие ещё побочные?..
Экран не дал договорить. Из его нижней границы вытянулась длинная полоса света, свиток, а затем – ещё один. Они начали развертываться, как километровые рулоны договоров, которые подписывают только под угрозой увольнения. Шрифт был мелким, плотным, похожим на формулы, написанные гиперэнтузиастами-бухгалтерами. В некоторых местах строки спорили между собой. В одном пункте два слова откровенно подрались, оставив на световой поверхности едва заметный след, похожий на царапину.
– Это ненормально… – выдохнул Евграф.
Экран моментально ответил:
– Нормальность – субъективна. Система адаптирована под базовые ожидания новобожеств.
– Я не новобожество! Я человек! Абсолютно обычный человек!
Экран подмигнул сочувственно.
– Это временно. Пробный период длится 7 дней. Мы уверены, вы справитесь.
– А если я откажусь?!
Появились две опции, плавающие в воздухе как огромные кнопки:
[ПРИНЯТЬ]
[ОТКАЗАТЬСЯ (не рекомендуется)]
Кнопка «ОТКАЗАТЬСЯ» дернулась, как будто её кто-то ущипнул, и мгновенно побледнела.
– Отказ может привести к нестабильности реальности. С последующим восстановлением за ваш счёт.
– За чей, простите?!
– За ваш. При отсутствии оплаты – списание судьбы.
Евграф завис. Буквально. Он сидел на кровати, но разум повис где-то между «что?», «почему?» и «да выключите кто-нибудь это!».
– Ладно… ладно, допустим… если я соглашусь… что дальше?
Экран засветился радостным жёлтым:
– Отличный выбор, Еня! Подтверждаю активацию функций. Пожалуйста, оставайтесь на месте. Производится настройка божественности.
– Я ничего не выбирал! Это было риторическое…
Но его перебил звук, который можно описать только как вибрирующее «дзынь». Комната будто провернулась вокруг своей оси – не до конца, а так, словно вселенная сделала разминку и хрустнула суставами.
Пол под ногами дрогнул. Лампочка моргнула. Комод скрипнул, будто на него кто-то сел. Экран развернул новое меню:
– АУРА СБОЙНОСТИ: включена автоматически
– Мелкие неприятности: ваш основной пакет
– Уровень влияния: минимальный (но растущий)
– Наставник: назначен. Ожидайте прибытия.
– Какой ещё наставник?.. – выдавил Евграф.
Ответ пришёл сразу.
– Ваш наставник – демон-стажёр Летт. Ожидайте. Он уже в пути.
Где-то в стене что-то мягко хлюпнуло. Потом тихо, жалобно, и очень тревожно прозвучало:
п-блрп…
Евграф понял: утро испорчено официально. Но день обещал быть хуже.
Секунд десять ничего не происходило. Только экран лениво мигал в воздухе и время от времени подбрасывал короткие статусы, как чат с излишне бодрым оператором техподдержки:
ПОДКЛЮЧЕНИЕ НАСТАВНИКА…
ПОИСК БЛИЖАЙШЕГО ДОСТУПНОГО ДЕМОНА…
ПРОВЕРКА УРОВНЯ ХАОТИЧНОСТИ…
ОШИБКА: УРОВЕНЬ ХАОТИЧНОЧТИ СЛИШКОМ НИЗОК. ИСПРАВЛЯЕМ.
– Ничего не исправляйте! – опомнился Евграф. – Оставьте меня и мой хаос в покое!
Кровать под ним вздрогнула, как обиженная. Где-то за стеной хлопнула дверь, сверху со стуком что-то уронили, а в коридоре заскрипел лифт так, будто в нём прямо сейчас умирала чья-то надежда успеть на работу вовремя. Экран довольно качнулся.
– Уровень хаотичности растёт. Так держать, Еня.
– Перестань меня так называть! – Евграф спрыгнул с кровати. – И убери из моей квартиры… себя!
Он шагнул вперёд, собираясь снова попытаться отмахнуться от сияющего прямоугольника, как от навязчивого комара, но вспомнил предупреждение про «тонкие структуры реальности» и замер.
На кухне что-то брякнуло. Потом ещё раз, звонче. Потом запахло… подгоревшим?
Евграф нахмурился.
– Я же… ничего не включал.
Он осторожно вышел в коридор. Ощущение было странное, как будто квартира за ночь чуть-чуть растянулась – стены будто отступили на полшага, потолок поднялся, звук шагов стал глуше. Словно пространство пыталось стать «попросторнее для бога».
На кухне, на плите, тихо потрескивала сковородка. В ней, в одиночестве и без видимого источника огня, уныло подгорал одинокий кусочек хлеба.
– Я не включал плиту, – почти жалобно сказал Евграф пустоте.
Плита ответила ему короткой искрой.
– Ага, – он кивнул, чувствуя, как у него внутри поднимается легкая волна паники. – Значит, теперь любая техника в доме считает, что я обязан завтракать.
Экран не отставал – он довернул угол, просунул себя в дверной проём, как слишком любопытный сосед, и вывесил новую надпись:
– Поздравляем! Ваша аура сбойности активирована. Мелкие отклонения от нормы – показатель здорового запуска.
– Это подгоревший хлеб – «здоровый запуск»? – спросил Евграф.
– Да. Безопасный уровень. Пока.
Слово «пока» насторожило его больше всего.
Экран неторопливо вернулся в комнату.
Еня выключил плиту, снял сковородку, посмотрел на обуглившийся хлеб и внезапно осознал, что это символ обретённой власти. Очень маленькой. Очень нелепой. И очень ненужной.
За окном кто-то крикнул:
– Да сколько можно уже!..
Крик был такой, как будто человек третий раз за неделю поскользнулся на одном и том же месте. Евграф мрачно отметил: раньше подобные сцены его не касались. Теперь это, кажется, стало частью должностных обязанностей.
Он вернулся в комнату.
Экран вернулся в то же положение, в котором был, пока Евграф пытался проснуться.
– Ладно, интерфейс, – сказал Евграф, устраиваясь на краю кровати. – Давай так. Объясни мне всё, будто я… глубоко недоверчивый идиот. Кто ты, что хочешь и можно ли тебя снести к чертям и установить обратно нормальную жизнь?
Экран отреагировал моментально.
– Я – стандартный Божественный Интерфейс версии 3.7.12. Я сопровождаю новобогов пробного и постоянного формата. Моя задача – помогать вам, напоминать об обязательствах и фиксировать чудеса.
– Угу… а жизнь до этого, значит, что, была безверсийная? – пробурчал он.
– Ваша прежняя жизнь относилась к категории “Пользователь человеческий базовый”. Теперь вы переведены в категорию “Бог мелкого радиуса действия. Временный”.
– Мелкого радиуса… – Евграф поморщился. – Хочу обратно в базовый.
– Откат невозможен в течение пробного периода. По его завершении вам будет предложен выбор. Или не предложен, в зависимости от результатов.
– Каких ещё результатов?
Интерфейс проявил новую панель. На ней появились графики, полоски, какая-то диаграмма, похожая на пирог, который кто-то бессердечно съел наполовину.
Параметры:
– Количество мелких неприятностей, обработанных в сутки.
– Уровень осознанности верующих.
– Стабильность ауры.
– Соблюдение Божественного Регламента.
– Верующих?! – голос у Евграфа сорвался. – Каких ещё верующих, у меня у самого-то веры нет!
Экран задумчиво помигал.
– Первые верующие обычно появляются спонтанно. Люди, у которых регулярно что-то идёт не так, начинают искать объяснения. Теперь таким объяснением будете вы.
Евграф представил толпу людей, которые бормочут в потолок: «Ну конечно, это всё Граф виноват…» – и по спине у него пробежали мурашки.
– Нет, нет, нет. Я не подписывался быть объяснением ничьей жизни, понимаешь?
– Технически вы подписались, когда поставили галочку, – мягко напомнил интерфейс. – Поздравляем ещё раз.
Он сжал кулаки.
– Я махнул рукой! Я не ставил галочку сознательно, ты сам всё сделал!
– Подтверждаю: мануальный жест был интерпретирован как согласие. Система учитывает ваше бессознательное желание перемен.
– Моё бессознательное пусть идёт и подписывает договора само, – буркнул Евграф. – Я хочу кофе и спокойствие.
– Кофе доступен. Спокойствие – временно недоступно в связи с внедрением божественной функции.
Он застонал, медленно опустился на спину и уставился в потолок. Потолок, к его облегчению, не заговорил и не засиял. Просто был собой. Это внушало слабую надежду.
Секунд через тридцать тишины экран снова пришёл в движение.
– Внимание. Через три… две… одну секунду прибудет ваш наставник – демон-стажёр Летт. Пожалуйста, будьте вежливы: он тоже на пробном периоде.
– Конечно, – хрипло рассмеялся Евграф. – Конечно. Если уж жизнь ломается, то всем сразу.
В дверь позвонили. Звонок прозвучал как-то странно: сначала обычное «динь-дон», а потом – тихое «ой». Будто сам звонок извинился.
Евграф выдохнул, поднялся и поплёлся в прихожую, по пути мрачно отмечая, что тапки почему-то лежат в разных углах, хотя вечером он бросил их рядом. А коврик у двери сдвинулся так, что на нём невозможно было встать ровно, не наступив на край.
– Спасибо, аура… – прошептал он.
Открыл дверь.
За ней стоял… человек. На первый взгляд – самый обычный. Лет двадцать с хвостиком, в невыразимом сером худи, с тёмными волосами, торчащими так, будто он сперва долго и упорно чесал голову о потолок, а потом смирился. На носу – круглые очки, запотевшие так, как будто он только что вышел из сауны бюрократии.
– Добро… здравствуйте! – выдал гость, чуть сбившись. – Это… квартира… Еньки?
– Нет, – автоматически сказал Евграф. – Это квартира Евграфа. А Енька – это, так сказать, существо из другого измерения. Чем могу помочь?
Гость облегчённо выдохнул.
– Отлично! Тогда я по адресу. Я Летт. Ваш… эээ… куратор. То есть наставник. То есть я должен… – он полез в карман худи, выудил оттуда помятую бумажку, развернул, прищурился. – Я должен, значит, содействовать вашему мягкому вхождению в структуру божественности, обеспечить адаптацию к функциям, помочь освоиться с аурой… и… – он перевёл взгляд на хозяина квартиры и смутился. – …и не допустить фатальных нарушений регламента. Если получится.
– Прекрасно, – сухо сказал Евграф. – А я должен сделать вид, что не удивлён.
Летт виновато улыбнулся. Улыбка вышла немного перекошенной.
– Вы… разрешите войти? А то в общих коридорах нам не рекомендуется долго задерживаться. Тут слишком много… человеческих факторов.
– Да уж, – хмыкнул Евграф. – Заходите, раз уж моя жизнь всё равно превратилась в инструктаж.
Он отступил, пропуская гостя. Летт зашёл – и тут же едва не споткнулся о коврик. Коврик радостно скрутился под его ногой.
– Ой! – взвыл демон. – У вас уже активировалась аура? О, как быстро! Поздравляю!
– Не поздравляйте меня с ковриком-убийцей, – устало попросил Евграф, закрывая дверь. – Проходите на кухню. Там безопасно… наверное.
Они прошли в кухню. Плита была выключена, но сковородка с подгоревшим хлебом всё ещё лежала на плите, как вещественное доказательство новонастигшей божественности.
– О, первый побочный эффект, – восхищённо сказал Летт, подойдя ближе. – Очень… символично. Уголь вместо завтрака – прекрасная метафора перехода в новый статус.
– Это мой единственный хлеб, – мрачно заметил Евграф. – Такая себе метафора.
– Ничего, – ободряюще сказал демон. – Зато теперь у вас будет возможность устроить кому-нибудь мелкую неприятность с едой. Можно считать это… обменом опытом.
Он произнёс это таким искренне-оптимистичным тоном, что Евграфу на мгновение захотелось взять стул и сесть. Просто чтобы не стоять во всей этой абсурдной картинке.
– Давайте так, – сказал он. – Вы мне по-честному объясните, что вообще происходит, а я постараюсь не выпрыгнуть в окно. Сможете?
Летт оживился.
– Смогу! Это как раз входит в мои обязанности. Я даже подготовился!
Он снова полез в карман, вытащил небольшую книжицу в мягкой обложке. На обложке было написано: «ПЕРВЫЕ ШАГИ В БОЖЕСТВЕННОСТИ. КРАТКАЯ ПАМЯТКА ДЛЯ НАСТАВНИКА». Ниже, от руки, было приписано: «Не читать вслух при новобоге, он пугается».
– Это мне нельзя… – демон смутился, захлопнул книжицу и убрал обратно. – В общем, если коротко: вас назначили мелким богом. Это неплохо. Бывает хуже. Могли назначить, например, богом очередей в поликлинике – там очень высокий процент срывов психики…
– А я кто? – оборвал его Евграф.
Летт расправил плечи и торжественно объявил:
– Вы – бог мелких неприятностей. Временного формата. Пробного. То есть… – он замялся. – Ну, знаете, как бесплатный тест-драйв. Вас запустили посмотреть, потянете ли вы.
На секунду в кухне повисла тишина. Даже холодильник решил не шуметь.
– То есть, – наконец произнёс Евграф, – если у кого-то в жизни всё идёт не так… теперь это я?
– Не всё, – поспешил успокоить его Летт. – Только мелочи. Порванный пакет, разлитый кофе, опоздание автобуса, ускользнувшая из пальцев монетка… В таком духе. Серьёзными катастрофами занимаются другие отделы. Они очень гордятся своей работой, между прочим.
– Это шутка?… да?
– К сожалению, нет, – вздохнул демон. – Хотя у нас внизу говорят, что самый большой юмор – это сама структура мироздания, так что…
Он вовремя осёкся, поймав взгляд Евграфа, в котором бушевало такое количество вопросов, что любой адекватный наставник сбежал бы.
Летт не сбежал. Он сжал кулаки, как ученик, отвечающий у доски, и добавил:
– Но есть и хорошие новости!
Евграф поднял бровь.
– Например?
– Вам назначили очень маленький радиус действия, – искренне обрадовался демон. – Пока что вы отвечаете только за свой дом, соседние подъезды и… – он прищурился, прислушиваясь к чему-то внутри себя. – И очереди. Любые. Где бы вы ни появились.
Евграф молча представил себя заходящим в банк, в магазин, на почту – и очереди, которые резко оживляют глаза и начинают шептать: «Это он. Наш бог».
У него внезапно заболела голова.
Он опёрся о стол, вздохнул и тихо сказал:
– Я хочу кофе.
– Это разумно, – серьёзно кивнул Летт. – С кофе легче принять свою божественную сущность. Где у вас… ох.
Он открыл дверцу шкафчика – и на него лавиной посыпались кружки. Не на голову, к счастью, а по столу, стульям и полу, создавая впечатление, что кухня решила сыграть в «звони во всё, что гремит».
Летт замер среди грохота, как человек, на которого неожиданно обиделся фарфор.
– Да… – задумчиво произнёс он. – Аура у вас активируется быстрее, чем я думал.
Евграф медленно закрыл глаза. Кто-то должен был отвечать за всё это. И, судя по всему, отныне этим кем-то был он. И это была только первая половина утра.
Когда последний звон кружек улёгся, кухня замерла в напряжённой тишине, словно сама пыталась понять, нужно ли ей продолжать устраивать хаос или уже достаточно. Летт осторожно поднял одну кружку – светло-жёлтую, с облупившимся рисунком кота – и поставил на стол, будто проверял: реальность продолжает с ним сотрудничать или собирается выкинуть ещё какой-нибудь фокус.
– Видите? – робко улыбнулся он. – Это всё очень милые, доброкачественные проявления ауры. Никаких серьёзных разрушений, ничего такого, что нельзя…
Одна кружка на краю стола тихо дрогнула. Потом накренилась. Потом… мягко спрыгнула на пол.
– …исправить, – закончил Летт шёпотом.
Евграф устало потер лицо ладонями.
– Хорошо. Принял. Я теперь божество, и кухня меня ненавидит. Что дальше?
Демон размял плечи, вновь собрав волю в кулак.
– Дальше – официальное знакомство с вашими базовыми функциями. Мне велено в доступной форме объяснить, чем именно вы теперь управляете.
– В доступной? – Евграф поднял взгляд. – Летт, ну честно. Слова «функции» и «управлять» уже звучат как угроза моему психическому здоровью.
Летт кивнул.
– Тогда… давайте максимально просто. Ваша новая должность – бог мелких неприятностей. Это значит, что вы не создаёте беды… вы управляете их логикой. Вы… хм… регулируете закономерности, по которым мир решает испортить людям день.
– Звучит как зло, – честно заметил Евграф.
– О нет! – вспыхнул Летт, поднимая ладони. – Наоборот! Мелкие неприятности – важнейшая часть космического баланса! Если всё будет идеально, люди перестанут замечать хорошие моменты. Представьте: нет случайных задержек, нет потерянных ключей, нет пролившегося чая… и тогда каждая крупная проблема станет в сто раз болезненнее! А так… – он вдохновенно закивал, – мелкие сбои готовят людей к жизни!
Евграф посмотрел на демона так, как смотрят на сумасшедшего собеседника, которого очень жаль, но ещё больше – страшно остаться с ним наедине.
– Летт… ты понимаешь, что всё, что ты сейчас сказал, звучит как оправдание катастрофы под названием «неудачливый вторник»?
– Именно! – обрадовался демон. – Ваша должность – создавать такие вторники ровно настолько, чтобы душа человека становилась крепче, а мир – текучее. Мелкие неприятности – как прививка от большой беды!
– Спасибо, – медленно произнёс Евграф. – А я-то думал, что у меня плохие вторники просто так.
– Нет-нет, – замотал головой Летт. – Просто предыдущий бог мелких неприятностей, который отвечал за ваш район, был… гм… не очень внимательным. Иногда он забывал прийти на смену. Иногда приходил слишком вдохновлённым. Иногда…
Он осёкся.
– Иногда что? – тихо спросил Евграф.
– Иногда он подрабатывал богом конфликтов в семейных чатах, – прошептал Летт. – Это очень… эмоционально тяжёлая должность.
Евграф кашлянул.
– Я не хочу знать.
– Правильно, – облегчённо сказал демон. – Я тоже не хотел, но нам давали вводный курс.
На секунду их обоих накрыла тягостная тишина, настолько странная, что холодильник снова подал признаки жизни: тихо щёлкнул и включил свет внутри, будто напоминая о своём присутствии.
Летт вздохнул, расправил плечи и поднял палец.
– Ладно! Давайте тест на совместимость!
– На что?!
– На совместимость с божественной энергией. Вдруг вы – идеальный кандидат и будете продлены после пробного периода? Вдруг вы – тот самый редкий тип богов, который…
Он замолчал.
Евграф наклонил голову.
– Который что?
– Который на самом деле за эти семь дней не разрушит весь район, – выдохнул демон.
Евграф приподнял бровь.
– Прекрасно. Ну давай тест.
Летт сиял так восторженно, будто ему вручали диплом лучшего ученика Академии демонических стажёров. Он достал из другого кармана маленькую сферу – прозрачную, как капля мёда. В центре неё медленно вращался крошечный золотой огонёк.
– Это – Сфера Первичной Подстройки! – торжественно объявил Летт. – Она покажет, как ваш внутренний потенциал соотносится с уровнем ауры!
– Если она взорвётся, нам бежать? – уточнил Евграф.
– Зависит от масштаба взрыва.
– Летт.
– Простите. Она редко взрывается.
Евграф протянул руку.
Сфера мягко вспорхнула из демонических пальцев и опустилась на его ладонь. Она была удивительно тёплой – не горячей, но такой, какой бывает вода в миске, которая только что постояла на солнце. Сфера дрогнула, вздохнула (да, именно вздохнула), и маленький золотой огонёк внутри стал расширяться, разрастаться, как раскрученная снежинка света.
– О-о-о. – Летт придвинулся ближе. – Так. Это… интересно.
– Что интересно? – с подозрением спросил Евграф.
Огонёк внутри сферы превратился в крошечную искру.
Потом искра – в линию. Линия – в спираль. Сфера тихо пропищала: пик… пик… пиииик… И замерла.
– Ну? – спросил Евграф.
Летт замялся.
– Это… эээ… означает…
– Летт.
– …что вы очень нестабильный бог. Очень-очень… пластичный. То есть есть шанс, что ваша аура не только будет выдавать мелкие неприятности… но ещё и… хм… копить энергию.
– Копить.
– Да.
– До чего?
– До непредсказуемости.
Они некоторое время молча смотрели друг на друга.
Евграф медленно уселся на стул.
– Прекрасно. Я – бомба замедленного действия.
– Нет-нет! – вспыхнул Летт. – Точнее… не совсем. Скорее вы – батарейка. Вас просто надо регулярно «разряжать». То есть исполнять мелкие неприятности. Тогда не будет накопления.
– То есть если я буду… вредить людям – это предотвратит катастрофу?
– Не вредить! – возмутился демон. – Мелко беспокоить! Это разные уровни воздействия!
– В моём мире нет, – сухо заметил Евграф.
Летт вздохнул.
– Ладно… ладно, – сказал он. – Тогда давайте начнём с малого. С простого. С первой официальной функции.
Он поднял ладонь. Экран, будто ждавший этого жеста, мигнул и развернул новое меню.
Евграф вгляделся.
ВАШ ПЕРВЫЙ ОФИЦИАЛЬНЫЙ ЗАПРОС ВЕРУЮЩИХ:
«СДЕЛАЙТЕ ТАК, ЧТОБЫ СОСЕДИ СВЕРХУ ПЕРЕСТАЛИ ШУРШАТЬ ПО НОЧАМ»
Источник веры: Квартира 27, тётя Марфа. Важность: низкая. Сложность: минимальная. Рекомендуемая реакция: мелкая неприятность.
Евграф уставился.
– Нет… – прошептал он. – Нет, нет, нет. Это что, просьба? Настоящая? Ко мне?
– Да! – радостно сказал Летт. – Это значит, что у вас уже есть первый потенциальный верующий! Поздравляю! Это успех!
– Я не собираюсь ничего делать с соседями!
– Это даже не сложно. Нужно просто слегка… ну… – Летт задумался. – Например, уронить у них что-то с верхней полки. Или выключить им Wi-Fi на минутку. Или…
– То есть я должен наказать их?!
– Не наказать! – замотал головой демон. – Слегка подтолкнуть к саморегуляции! Люди начинают думать о своём поведении только после того, как что-то идёт не так. Мы не трогаем их свободу воли, мы просто… направляем её.
– Нет, – твёрдо сказал Евграф. – Я не буду трогать соседей. Я не буду менять людям жизнь. И уж точно не буду «выполнять просьбы верующих», которые меня даже не знают.
Экран слегка померк. Летт тоже.
И тут экран показал новую надпись:
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Игнорирование запросов снижает рейтинг божества. Снижение рейтинга может привести к нестабильности ауры.
Евграф прикусил язык.
– То есть… если я откажусь – я сам пострадаю?
– В основном да, – кивнул демон. – Но иногда страдает район.
– ЧТО?!
– Ну… слегка. Минимально. Немного.
– Летт…
– Еня…
– Не называй меня так.
Летт смолк.
Экран скромно подождал.
Евграф встал, медленно подошёл к окну, открыл его – в кухню ворвался свежий воздух, пахнущий мокрым двором, ранним шумом машин и лёгким, едва уловимым запахом грядущей беды.
Он стоял, опираясь о подоконник, и думал.
Пробный бог. Стараться, чтобы людям чуть-чуть шло хуже. Чтобы мир работал. Чтобы не сорваться самому. Чтобы никто здесь не взорвался от избытка энергии.
– Ладно, – наконец сказал он. – Я ничего не обещаю. Но… покажи мне… как это делается.
Летт просиял.
– Правда? Вы согласны?
– Нет, – честно сказал Евграф. – Но если я ничего не сделаю – будет хуже. Так что давай. Объясняй.
Экран торжественно заискрил.
Летт хлопнул в ладоши.
И кухня ярко вспыхнула новым текстом:
ВЫБЕРИТЕ СПОСОБ МЕЛКОЙ НЕПРИЯТНОСТИ:
– Лёгкое спотыкание
– Случайная пропажа носка
– Внезапное пересыхание маркера
– Зудящее подозрение «я что-то забыл»
– Самокрутящаяся крышка от банки
– Небольшая тень, которая двигается быстрее обычного
Евграф тихо сел обратно на стул.
– Всё. Я понял. Мир вконец сошёл с ума.
– Нет, – радостно сказал Летт. – Он просто модернизировался.
И Евграф понял, что это – только начало.
– Ну что, выберем что-нибудь простое, чтобы почувствовать поток, – сказал Летт с энтузиазмом экскурсовода. – Главное – не перегружать систему. Для новичков идеально подходит спотыкание. Безопасно, быстро, эффектно.
Евграф склонился над меню и мрачно спросил:
– А если я случайно переборщу?
– Не переживайте, система автоматически ограничивает силу действия.
– Ты так сказал, как будто система и в прошлый раз всё «ограничила».
– Она стала умнее! После тех… случаев с предыдущим кандидатом, – бодро ответил демон.
Он ткнул пальцем в воздух, и над плитой зависла мерцающая сфера размером с апельсин. Внутри сферы плавали искры, похожие на золотых рыбок.
– Это фокусный маркер, – пояснил Летт. – Вам нужно просто сосредоточиться на объекте, подумать о мелкой неприятности и позволить сфере сделать остальное.
– «Позволить сфере»? – переспросил Евграф. – То есть я даже управлять этим не могу?
– Технически, вы направляете импульс. Сфера выполняет. У неё встроенная этика.
– У сферы – этика.
– Конечно. После скандала с богом неудачных совпадений этику обязали ставить всем.
Евграф уставился на светящееся чудо перед собой, потом на демонстративно воодушевлённого наставника.
– Ладно. Сейчас покажу, что значит «мелкая неприятность».
Он задумался о соседях сверху. Те недавно устроили ремонт, и по ночам оттуда доносились звуки, словно кто-то пытался перетащить шкаф через вселенную. Мысленно он пожелал им… нет, не боли. Просто пусть хотя бы один их инструмент куда-нибудь закатится.
Сфера мягко вспыхнула. Воздух дрогнул.
Откуда-то сверху раздалось короткое, сочное:
– Да чтоб тебя! Молоток!
– Сработало, – шёпотом сказал Летт, прижав ладони к груди. – Прямое попадание. Эффект минимальный, но элегантный!
– Я только подумал! – испуганно сказал Евграф. – Я же не делал ничего руками!
– Так и должно быть. Мелкие неприятности работают от мысли. Ваша сила – не в действии, а в намерении.
– Великолепно. Я теперь человек, которому даже подумать опасно.
Летт открыл блокнот.
– Первый успех! Нужно зафиксировать: «Божество проявило инициативу и сочувствие к верующим».
– Сочувствие?! – Евграф возмутился. – Я вообще-то испугался!
– Это и есть сочувствие в административной трактовке! – уверенно заявил демон. – Главное, чтобы чувства были. А какие – это уже не важно.
Он сделал пометку и оживлённо защёлкал страницами.
Евграф тем временем встал, прошёлся по кухне и почувствовал, как лёгкая дрожь вибрирует где-то под рёбрами – словно сердце отбивает новый ритм, который не подчиняется ему.
– Летт, – тихо сказал он, – что если я… перестану всё это контролировать?
Демон нахмурился.
– Тогда… система вмешается.
– Как именно?
– Вариантов много, – Летт запнулся. – Обычно она просто… корректирует поток. Иногда вызывает ревизора. Ведьму-аудитора. Но она… немного нервная. Лучше ей не попадаться раньше времени.
В этот момент экран, до сих пор висящий в углу комнаты, мигнул красным.
ВНИМАНИЕ:
ЗАФИКСИРОВАНА АКТИВАЦИЯ НАЧАЛЬНОГО УРОВНЯ ВЛИЯНИЯ.
ПОДТВЕРДИТЕ СОЗНАТЕЛЬНОСТЬ ДЕЙСТВИЙ.
– Что это значит? – насторожился Евграф.
– Просто скажите что-то вроде «Я осознаю», – сказал Летт. – Это формальность.
Евграф раздражённо выдохнул:
– Я осознаю.
ОТЛИЧНО! ПЕРЕХОД НА УРОВЕНЬ 1.1. РАДИУС ВЛИЯНИЯ УВЕЛИЧЕН.
– Подожди, что значит «увеличен»?! – ахнул он.
В этот момент внизу, под окнами, завизжал велосипедный тормоз, кто-то вскрикнул, кто-то другой рассмеялся. Потом хлопок от дверцы машины, глухой удар, и тишина.
– Ничего серьёзного, – поспешил заверить Летт. – Просто маленькая цепная реакция. Ваши силы немного перехлестнули порог. Но ничего фатального!
– «Немного»? – Евграф выглянул в окно. Велосипедист сидел на бордюре, ругаясь, но живой. Рядом собака с красным ошейником тянула поводок и пыталась лизнуть хозяина. Это было почти красиво.
Он отшатнулся от окна, ошарашенно смеясь. Смех получился нервный, но настоящий.
– Я – ходячий сбой. Смешно, но… – он махнул рукой. – …всё ещё нелепо.
Летт захлопнул блокнот.
– Отлично! Первое осознанное чудо завершено. Теперь нужно немного отдохнуть. Система не любит, когда вы перегружаетесь в первый день.
Евграф сел обратно на стул.
– Отдохнуть? Ты шутишь? После этого мне нужен отпуск.
– Можно считать, что у вас будет отпуск через семь дней, – заметил Летт. – Хотя не факт, что в человеческом смысле.
Евграф хотел что-то ответить, но его внимание отвлекло странное движение в углу комнаты. У мусорного ведра что-то шевельнулось.
Он насторожился.
– Это у вас тараканы? – спросил Летт с подозрением.
– Нет. Я живу один. И стараюсь не…
Из ведра донёсся тихий липкий чавкающий звук.
Они переглянулись.
Потом из тени показалось нечто… тянущееся. Маленькое, карамельно-блестящее, с ушами, слишком большими для головы. Существо походило на кошку, если бы кошку вылепили из растопленного сахара и забыли дорисовать пропорции. Хвост у него был пышный, с полупрозрачным кончиком, как у лисы.
– Летт, – осторожно сказал Евграф, – это твоя живность?
– Не может быть, – прошептал демон. – Я сегодня ещё не варил карамель.
– Тогда объясни, почему у нас по полу идёт карамельный комок с ушами.
Существо сделало шаг – точнее, прилипло, потом с отрывом переставило себя дальше. Оно посмотрело на них глазами, в которых отражался весь спектр сахара – от янтарного до почти белого. Потом тихо пискнуло, как чайник на вдохе, и тряхнуло ушами.
– Какая милота… – выдохнул Летт. – Возможно, побочный эффект синхронизации. Иногда при активации ауры рождаются… эм… эмоциональные конструкции.
– Ты хочешь сказать, это моё?! – ужаснулся Евграф.
– Технически – да. Это ваша карамельная пещь.
– Моя что?!
– Пещь. Полукот, полулиса. Сгусток эмпатической энергии, материализовавшийся из сахара и остаточного хаоса.
Пещь подошла ближе, оставляя за собой липкие следы. Потом, не спросив разрешения, запрыгнула на колени Евграфу и свернулась комком. От неё пахло ванилью и грозой.
– Уберите это, – простонал Евграф.
– Уже нельзя, – сказал Летт. – Она связана с вашей аурой. Если вы попытаетесь её прогнать – начнётся откат.
– Что за откат?
– Пространственный. Предметы начнут возвращаться на свои старые места, люди – спотыкаться обратно, события – откручиваться.
Пещь сладко зевнула и ткнулась носом в его рубашку.
– Ты же не всерьёз? – прошептал Евграф.
Пещь подняла морду, пискнула и по-прежнему осталась у него на коленях.
Летт растроганно смотрел.
– Она приняла вас. Это хороший знак. У некоторых богов их карамельные питомцы вообще сбегали на третий день.
– А это существо хотя бы безопасно?
– Почти. Если не нервничает. Тогда она… эээ… липнет.
– К чему?
– Ко всему.
Как будто подтверждая слова, пещь чихнула и её карамельный носик прилепился к рубашке Евграфа. Он попробовал отодрать – безуспешно. Ткань тянулась за сладкой тварью.
– Летт, – сказал он спокойно, – я был обычным человеком. Я хотел кофе, небо без уведомлений и нормальный понедельник. Сейчас у меня: демон в худи, живой экран и прилипший карамельный кот-лис. Объясни, как так может быть, что это не ад?
– Это – адаптация, – мягко ответил Летт. – Просто вы впервые видите мир таким, какой он есть.
Евграф замолчал.
Пещь тихо мурлыкала, издавая звук, похожий на журчание сиропа.
Где-то в глубине комнаты экран шевельнулся, будто желая добавить нечто утешительное, но передумал. Только мелькнуло уведомление:
УРОВЕНЬ 1.2. ЭМОЦИОННАЯ СИНХРОНИЗАЦИЯ: УСТАНОВЛЕНА.
– Вот, – сказал Летт, – теперь вы официально не один.
– Замечательно, – пробормотал Евграф. – Я всегда мечтал о компании, которая липнет к одежде.
Карамельная пещь окончательно устроилась на коленях Евграфа, будто это её законное место. Она посапывала, поблёскивала медовыми боками и периодически поскрипывала – как свежая ириска, которую только что вынули из холодильника. Каждый её вдох тянул за собой едва заметный сладкий аромат, настолько уютный, что в иной ситуации это было бы мило. Но не сейчас.
– Летт… – начал Евграф медленно, держась за последние остатки терпения. – И что мне теперь с этим делать?
– Любить, холить, лелеять, – мечтательно сказал демон. – Кармелиты – то есть карамельные лисята – редко так быстро находят себе хозяина. Обычно они сутки сидят под столом, восстанавливаются… выдыхая катастрофическую липкость…
Он вдохнул запах, закатил глаза и прошептал:
– Мммм… ваниль и беда. Прекрасное сочетание.
– ВАНИЛЬ И ЧТО?! – задохнулся Евграф.
Но ответить Летт не успел. Воздух в комнате сжался. Стянулся. Посинел по краям. А затем раздалось щёлк. Не «хлоп». Не «бум». Не «вжух».
Щёлк.
Этот звук был слишком уверенным, слишком аккуратным, слишком профессиональным, чтобы быть случайным. Он ощущался так, как будто кто-то поставил печать на сам воздух. И из этой печати шагнула женщина. Худая. Высокая. В идеально сидящей тёмной одежде. Волосы собраны в тугой пучок, лицо острое, как дорогое канцелярское лезвие. На пальце – массивный серебряный наперсток. В руках – толстая тетрадь с ржавой застёжкой.
Она смерила Евграфа взглядом, который одновременно говорил:
“я тебя вижу насквозь” и “и мне это категорически не нравится.”
– О нет… – прошептал Летт, мгновенно побледнев. – Только не она…
– Кто «она»? – насторожился Евграф, поглаживая пещь, чтобы та случайно не прилипла к брюкам.
Демон сглотнул так громко, что даже пещь подняла ушки.
– Мелена, – выдохнул он. – Ведьма-аудитор.
Женщина подняла бровь, словно соглашаясь с этим названием, и вежливо, но без намёка на тепло кивнула.
– Евграф, бог мелких неприятностей? – холодно спросила она, перелистывая тетрадь.
– Я… – он кашлянул. – Вроде того.
– Присаживайтесь. Нам нужно обсудить ваш запуск.
– Я уже сижу, – заметил Евграф.
– Прекрасно. Спасибо, что экономите моё время, – сказала она с лёгким удовлетворением.
– Итак, – начала Мелена. – Согласно протоколу №17-б, вы получили статус мелкого бога временного содержания. Согласно протоколу 18-г, вы уже совершили первое официальное вмешательство в судьбу местного населения. И согласно протоколу 21-м… – она прищурилась, – …вы создали нежелательную сущность.
– Нежелательную? – задохнулся Евграф и инстинктивно прижал лисичку к груди. Та тихо чавкнула и положила голову на его локоть.
– Да, – сухо сказала ведьма. – Эмоциональные конструкции в первые двадцать минут активации ауры считаются нарушением стабильности. Особенно если они… – она ткнула пальцем в пещь, – липкие.
– Она не липкая, – обиделся Евграф. – Она… трогательная.
Пещь в ответ выдохнула золотисто и прилипла к его рукаву так, что ткань протянулась сантиметров на двадцать.
Мелена сделала пометку в тетради.
– Записано: уровень отрицания реальности – повышенный.
– А вы вообще кто? – наконец не выдержал Евграф.
Она не моргнула.
– Я – аудит. Человек с вашей стороны мира мог бы назвать меня «проверяющий». Система – «контролирующий орган». Мой отдел – «Чудотворческая оценка и надзор».
Летт прошептал:
– Короче, она решает, существуете вы или нет.
– Что?! – вскрикнул Евграф.
– Формально – нет, – поправила его Мелена. – Я лишь фиксирую нарушения и помогаю молодым богам не рушить мир. А вот отдел исправления аномалий… – она слегка улыбнулась, но эта улыбка была бы уместнее на черепе, – …он действительно может аннулировать сущности.
– Анну… что?! – пересохшим голосом повторил Евграф.
– Не беспокойтесь, – сказала она, закрывая тетрадь. – Ваша аура пока не настолько разрушительна.
Экран под потолком уважительно погас на пару секунд. Вероятно, чтобы не привлекать внимание.
Летт попытался сменить тему.
– Мелена, а вы… не могли бы… хм… проверить только документы? Пока что? Без санкций? Он очень старается!
– Старается? – ведьма подняла тонкую бровь. – Я вижу: в радиусе пятидесяти метров произошло четыре мелких сбоя. Два в доме. Один на улице. Один у велосипеда. Ещё один – в пространственном слое, но это… допустимо.
Евграф растерянно посмотрел на неё.
– Пространственном… слое?
Она не моргнула.
– Да. Внутри вашей квартиры произошёл микроздвиг. Предметы слегка сместились относительно того, где они лежали до вашей активации.
– Это коврик, да? – догадался он.
– И тапки. И батарея. И ложка. И, возможно, ваша самооценка.
– Эй!
– Я фиксирую только то, что вижу.
Она отступила на шаг и вдруг сделала ещё один жест – быстрый, резкий. Воздух над столом собрался в маленький квадрат света – миниатюрную копию интерфейса. В нём замигали красные полосы.
– Ваш регламент нарушен. Минимально, но нарушен. Вы совершили вмешательство без регистрации.
– Я хотел помочь соседке! – выкрикнул Евграф. – Это же мелочь!
– Неважно, – сказала Мелена. – Каждое действие должно быть зафиксировано. Каждое изменение – оформлено. Иначе… – она посмотрела на карамельную живность, – …начинает появляться лишнее.
Пещь в этот момент тоненько мяукнула, словно защищая своё право быть.
– Лишнее, – сурово повторила ведьма.
– Она не лишняя, – сказал Евграф твёрдо.
Мелена щёлкнула пальцами.
Коричневая печать вспыхнула в воздухе.
– Хорошо. Запишу: эмоциональная привязанность повышена. Это осложнит вашу работу.
– Может, хватит записывать?! – взорвался Евграф. – Я только проснулся, а вы уже устроили тут экзамен по магической налоговой отчётности!
Она закрыла тетрадь с аккуратным хлоп.
– Я делаю свою работу, Евграф. А вы – должны научиться делать свою.
Она протянула ему маленькую карточку – небольшую, тёмную, будто вырезанную из тени.
– Это список требований. До конца дня вам нужно выполнить минимум три контролируемых мелких сбоя, один структурный сбой и подтвердить устойчивость ауры.
– Что ещё за структурный сбой?! – вскрикнул он. – Я не строитель!
– Это сбой в движении пространства, – уточнила она. – Небольшой. В пределах безопасного для новичков. Смотрите пункт 4.1.
– А если я не выполню?
Мелена не улыбнулась. Но угол её губ едва заметно дрогнул – так слегка, что стало холодно.
– Тогда придёт следующий аудитор. И он менее… мягок.
Она развернулась – и воздух вокруг неё снова щёлкнул. Комната будто моргнула.
Мелена исчезла. И оставила после себя легкий запах холодной бумаги.
– Она далеко ушла? – дрожащим голосом спросил Евграф.
– Пока да, – вздохнул Летт. – Но это только первая проверка. Она придёт ещё. Несколько раз. Потом чаще. Потом… – он поёжился. – Потом ещё чаще.
– Чудесно, – выдохнул Евграф. – Просто… блестяще.
Пещь заползла еще повыше, на его грудь, положила голову ему под подбородок и тихонько «мяу»-кнула сахарным звуком.
Евграф погладил её по ушам.
– Ладно… – тихо сказал он. – Мне нужно выполнить три сбоя, один структурный, не сломаться самому… и не дать аудитору стереть меня. Отличный план на утро.
Летт ободряюще кивнул.
– Я вам помогу! Главное – не переживайте!
– Ты так это говоришь, как будто всё просто.
– Всё не просто, – согласился демон. – Но оно… возможно.
Евграф поднялся.
Пещь уцепилась за его рубашку и висела, как карамельный шарф.
– Ну что, – сказал он. – С чего начнём?
Летт открыл свой блокнот и, сияя как фонарь надежды, произнёс:
– С самого простого. С мелких неприятностей.
И Евграф понял: настал тот момент, когда его обычная жизнь закончилась окончательно.
– Итак, – бодро сказал Летт, – три мелких сбоя и один структурный. Начнём с легкого и постепенно подойдём к… не таким легким.
– Ты сейчас про сбои или про мою нервную систему? – уточнил Евграф.
– В идеале – и про то и другое, – честно признался демон.
Карамельная пещь, всё ещё устроившаяся у него на груди, лениво шевельнула хвостом. Хвост растянулся, как тягучая карамель, задел край стола и приклеился к скатерти. Евграф попытался отлепить её – тянул осторожно, как наклейку, которую жалко порвать. Пещь посмотрела на него круглыми янтарными глазами и неслышно вздохнула, отпуская ткань. Скатерть с чавкающим звуком вернулась на место.
– Ты только не нервничай, – пробормотал он зверьку. – Один псих в этой комнате уже есть.
– Это я? – тревожно спросил Летт.
– Пока ещё нет, – вздохнул Евграф.
Экран над кроватью включился сам, словно почувствовал, что его пора ненавидеть активнее.
РЕКОМЕНДУЕМЫЕ ПРОСТЫЕ СБОИ НА ДЕНЬ:
– лёгкое спотыкание;
– временная пропажа предмета;
– кратковременное «я забыл, что хотел»;
– мелкий бытовой глюк;
– подозрение «я не туда посмотрел».
– Выбирайте, – сказал Летт. – Главное – не брать «подозрение», оно очень липкое. Люди потом ходят и пересматривают все свои решения.
– А мы тут что делаем, по-твоему? – мрачно спросил Евграф. – Ладно. Давай… временную пропажу предмета. Звучит безобидно.
– Обычно так и начинается, – кивнул демон. – На ком потренируемся?
Евграф помолчал. В голову сразу полезли варианты: на себе, на соседях, на тёте Марфе, которая, возможно, сейчас мысленно шлёт ему лучи надежды… или недовольства.
– На мне, – выдохнул он. – Я ещё не успел привязаться к своим вещам так, как тётя Марфа к своим тапкам. Попробуем по-честному.
– Самопожертвование… – трепетно сказал Летт и достал блокнот. – Это хорошая отметка для отчёта.
Экран, похоже, тоже был доволен:
ВНУТРЕННИЙ ТЕСТ – ДОПУСКАЕТСЯ.
РЕЙТИНГ БОЖЕСТВА +0.1
– А какой сейчас у меня рейтинг? – мрачно уточнил Евграф.
Интерфейс послушно вывел цифру:
0.3 из 10 (уровень: «ОПАСЛИВО-НАБЛЮДАЕМЫЙ»)
– Прекрасно, – поморщился он. – И как мне не чувствовать себя недоделанной версией?
– Надо просто жить, – философски ответил Летт. – Ну и чуть-чуть портить жизнь другим.
– Спасибо, утешил, – буркнул Евграф. – Ладно, как это… запускается?
Демон поднял руку, будто дирижёр перед слабым оркестром.
– Представьте… предмет, который для вас не критичен, но раздражающе нужен. Сконцентрируйтесь на ощущении «где-то он есть, но вы его не найдёте». Подкиньте это чувство в аурный контур – и отпустите.
– Можно перевод?
– Представьте носок, – вздохнул Летт. – Любой. И доверьте его вселенной.
Евграф нервно фыркнул, но всё же закрыл глаза. Перед мысленным взором всплыло утро, когда он полчаса искал чёрный носок, а потом вышел в разноцветной паре, потому что опоздал на работу.
– Ладно, – сказал он. – Пусть… один носок… исчезнет. Только какой-нибудь запасной.
Он сосредоточился. В груди неприятно зазудело, где-то под рёбрами словно провернулся маленький шестерёнчатый механизм. Карамельная пещь подняла голову и внимательно уставилась ему в лицо, как будто сверяла правильность настроя. В воздухе что-то тихо щёлкнуло. В коридоре послышался звук упавшей вещи. Потом – возмущённый возглас:
– Ну где он опять?!
Это, кажется, был голос соседа снизу.
– Ого, – уважительно сказал Летт. – Вы высоко бьёте. Даже этажом ниже зацепило.
– Я думал про свои носки! – возмутился Евграф.
– Аура – штука экстраполяционная, – важно сообщил демон. – Она распространяет общую закономерность. Где-то носок пропал – где-то ещё один носок вспомнил, что давно мечтал исчезнуть. В любом случае – один сбой засчитан.
Экран подтвердил:
СБОЙ №1: ВРЕМЕННАЯ ПРОПАЖА НОСКА
СТАТУС: УСПЕШНО
РЕЙТИНГ +0.2
– Ещё два, – напомнил Летт. – И один структурный.
– Про структурный я даже думать не хочу, – честно признался Евграф. – Давай второй… мелкий. Может, «забыл, что хотел»? Это хотя бы не больно.
– Больно окружающим, но не смертельно, – кивнул демон. – Прекрасный выбор.
На этот раз Евграфу даже не пришлось закрывать глаза. Достаточно было вспомнить собственные путешествия от комнаты к кухне с мыслью «щас возьму… что-то…».
Он представил это липкое, пустое «я за чем-то шёл» и позволил ему размазаться по квартире. В груди опять кольнуло. Пещь тихо икнула карамельным звуком.
За стеной раздалась короткая перепалка:
– Ты зачем в коридор пошла?
– Я… не знаю.
– За чем-то же шла.
– Ну…
Пауза.
– Забыла.
Летт довольно заулыбался.
– Идеально. Нежно. Почти художественно.
Экран послушно отметил:
СБОЙ №2: ВРЕМЕННАЯ АМНЕЗИЯ ЦЕЛИ
СТАТУС: УСПЕШНО
РЕЙТИНГ +0.2
– Остался третий, – устало сказал Евграф. – И я уже начинаю ненавидеть свою работу.
– Это нормально, – заверил его демон. – Настоящие боги всегда проходят через стадию «ненавижу свою должность». Это до стадии «использую её по максимуму».
– И какой мне бояться больше? Первой или второй?
– Второй, конечно, – честно ответил Летт.
Евграф шумно выдохнул.
– Третий… давай пусть будет бытовой глюк. Что-нибудь совсем невинное. Что-то, из-за чего никто не умрёт, не поседеет и не начнёт писать философские посты.
– Можно сделать, чтобы чайник кипел, но не свистел, – предложил демон. – Или наоборот: свистел без конца, даже когда воды нет.
– Второе – это пытка.
– Тогда первое.
Он сосредоточился ещё раз. На этот раз ощущения были другими – менее резкими, мягко расползающимися от груди по плечам, как тёплая вода. Пещь тихо замурлыкала – её мурчание было похоже на звук сахарной ваты, когда её накручивают на палочку.
Где-то на кухнях по стояку чайники тихо вскипели. Один – без привычного гула. Второй – отключился сам, не дав вскипеть до конца. Третий – вскипел, но выдал пар в виде смиренной струйки, а не угрожающего облака.
– Мило, – отметил Летт. – Вы делаете мир чуть менее шумным. Это даже поэтично.
Экран деловито сверкнул:
СБОЙ №3: ЛЁГКИЙ БЫТОВОЙ ГЛЮК (ЧАЙНИК)
СТАТУС: УСПЕШНО
РЕЙТИНГ +0.3
– Итого? – спросил Евграф, чувствуя, как крохи заранее потраченных сил покидают его тело.
ИТОГОВЫЙ РЕЙТИНГ: 1.0 из 10
СТАТУС: «ОСТОРОЖНО ПЕРСПЕКТИВНЫЙ»
– О, – удивился Летт, – вы в плюсе! Для первого часа – это очень много.
– Час? – переспросил Евграф. – Всего час прошёл?
Демон взглянул куда-то вверх, туда, где обычные глаза не видели ничего.
– С учётом деформации восприятия времени при активации ауры – примерно. Внешний мир считает, что позднее утро. Система считает, что вы уже «на пути становления».
– А я считаю, что хочу обратно в кровать.
Он с трудом поднялся, перевёл дух и уставился на чёрную карточку, оставленную Меленой, лежащую на столе. Та казалась тяжелее всего, что было в квартире.
– Остался структурный, – напомнил Летт тихо.
– И что… что… это вообще может быть? – спросил Евграф.
– Небольшой… сдвиг, – осторожно ответил демон. – Например, чуть-чуть удлинить коридор. Сделать, чтобы дверь лифта открывалась на полшага не там, где привыкли. Или… ну… лестничный пролёт на один ступень другой длины.
– Это же травмоопасно!
– Если переборщить, – согласился Летт. – Но вы же не переборщите. Вы… очень осторожный.
Осторожный. Бог мелких неприятностей. С карамельной пещью на груди и аудитором за спиной.
Он подошёл к двери, открыл её и выглянул на лестничную площадку. Там было тихо и пусто. Свет тусклый, привычный, с перегоревшей лампочкой в дальнем углу.
– Хорошо, – сказал Евграф. – Пусть… коридор… станет… на шаг длиннее. Один шаг. Только для тех, кто уже и так опаздывает.
– О, вы тонко чувствуете драматургию, – восхитился Летт.
На этот раз волна прошла по нему сильно. Не просто зуд – будто внутренности на миг поменялись местами. Пещь жалобно пискнула, вцепилась лапками в его рубашку. Воздух в коридоре завибрировал, как тёплый воздух над асфальтом летом.
Стены чуть-чуть отодвинулись. Потолок поднялся. И коридор действительно стал длиннее – всего на один человеческий шаг, но этого было достаточно, чтобы глаз заметил несоответствие.
– Всё, – выдохнул Евграф, хватаясь за дверную ручку. – Сделано.
Экран вывесил:
СТРУКТУРНЫЙ СБОЙ №1: ЛЁГКИЙ СДВИГ КОРИДОРА
СТАТУС: УСПЕШНО
УРОВЕНЬ СТАБИЛЬНОСТИ АУРЫ: УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНЫЙ
А затем, чуть ниже, строчку, от которой по спине пробежали мурашки:
ДАННЫЕ ПЕРЕДАНЫ В ОТДЕЛ АУДИТА.
АУДИТОР: МЕЛЕНА.
КОММЕНТАРИЙ: «ПОКА ПУСТИТЬ. НАБЛЮДАТЬ.»
– Она смотрит, – тихо сказал Летт.
– Потрясающе, – отозвался Евграф. – Я хотел наблюдать за птицами, а наблюдают за мной.
Он закрыл дверь, прислонился к ней лбом и впервые за это утро почувствовал усталость не только в голове, но и где-то на границе с… тем, что интерфейс назвал «духовной оболочкой».
Пещь забралась повыше, почти на плечо, и тёплым, липким носом ткнулась ему в щёку. Так, как будто говорила: ну мы хотя бы вместе.
Экран мягко погас, оставив только маленький значок в углу – крошечный, но упрямый.
ПРОБНЫЙ ПЕРИОД: ОСТАЛОСЬ 6 ДНЕЙ 23 ЧАСА 02 МИНУТЫ.
– Шесть дней, – сказал Евграф вслух. – И двадцать три часа. И две минуты. И… целый мир, который я ещё успею испортить.
– Или поправить, – робко подсказал Летт. – Всё зависит от того, как вы будете пользоваться своими… неприятностями.
– Ты слышишь, как это звучит? – он криво усмехнулся. – «Как вы будете пользоваться своими неприятностями»…
Он отошёл от двери, сел прямо на пол, обнял карамельную пещь и на секунду закрыл глаза.
Мир по-прежнему дрожал. Реальность по-прежнему шептала уведомления. Где-то в вышине ведьма-аудитор делала пометки в своих протоколах. Но внутри этого странного, липкого, сбойного утра у него появилось ощущение, что, возможно, он всё-таки справится. А может, и нет. В любом случае, отписаться от этого пробного периода уже было нельзя. И это, как ни странно, делало всё происходящее… настоящим.
Глава 2
Евграф не заметил, в какой момент перестал различать, где заканчивается утро и начинается «официальное время бога». Вроде бы он просто отсидел какое-то количество минут на полу, прижимая к себе карамельную пещь и пытаясь не думать о том, что теперь отвечает за ч