Сеть. Книга 2

© Панченко Сергей

© ИДДК

Глава 1

Генри чуть не замерз, пока спускался с морозных, продуваемых ветрами гор. В долине снег остался только на северных склонах. Днем солнце даже припекало, позволяя заснуть в каком-нибудь укромном тихом месте. Он старался передвигаться ночью, опасаясь, что люди сразу заметят чужака и сообщат в полицию. Оттуда ему хода на свободу уже не было. Генри знал наверняка, что уничтоженные на базе киборги являлись небольшой частью виртуального войска Филиппоса. И теперь мировой злодей, поняв, что его враги организованны и сильны, усилил меры для предотвращения подобных нападений впредь.

Генри боялся камер, установленных вдоль дорог и в поселениях, и потому сторонился всех мест, где его могли опознать. Он предусмотрительно взял с собой метку с ДНК другого человека, но надежды на то, что она сможет обмануть каждый раз, Генри не питал. Его внешность имелась во всех базах разыскиваемых людей, и в первую очередь требовалось не светить лицом.

Путь Генри лежал в город, где он жил в последнее время и где училась Полина. Он не знал, где искать супругу, но был уверен, что она, не исключая вероятность того, что новоиспеченный муж отправится на ее поиски, обязательно должна была оставить послание в связывающем их месте. Если она еще жива… Генри регулярно посещали печальные пугающие мысли, что жизнь Полины стала разменом в борьбе двух сил. Если бы не ее гиперответственность и честность, она вполне могла бы обмануть Блохина и никуда не уходить. Про себя Генри думал, что он именно так бы и поступил. Враг есть враг, ни к чему выполнять данные ему обещания. А он уже был уверен на сто процентов, что профессор – враг ничуть не меньший, чем Филиппос.

Все разговоры про то, что Сеть медленно и верно вела человечество к гибели, он делил на два. Да, люди потеряли некоторые способности, присущие им в суровые времена, но оправдать миллионы смертей во имя возвращения человечеству тонуса он не мог. Убийство есть убийство, какие бы за ним ни прятались человеколюбивые цели. Что стоило Блохину просто сломать Сеть, перепутать данные людей и заставить их шевелиться, чтобы не умереть с голоду? К чему было взращивать суперлюдей, прекрасно понимая, что это непременно приведет к расслоению общества? К возврату деления на касты, шантажу и спекуляции умениями? То, что происходило сейчас в мире, выглядело как огромный шаг назад, в темное прошлое.

Кроме моральной деградации, появились признаки и социальной. Генри дважды ночевал на возвышенностях, с которых открывался вид на небольшие поселения, и в прицел, снятый со снайперской винтовки, видел, как улицы заполняются мусором. По какой-то причине происходил сбой в работе обыкновенных городских служб, на первый взгляд никак не связанных с Филиппосом и его поползновениями прибрать себе всю власть.

Генри понятия не имел, чем сейчас живет общество, как протекают обычные бытовые процессы вроде похода в магазин или выброса мусора. Что-то явно сбилось. Отлаженный десятилетиями механизм пострадал от грубого вмешательства. Что всегда отличало человека приземленного от энергичного преобразователя мира? Первый знал, как работает водопровод, канализация, электрические сети и прочее, а второму казалось, что миру не хватает только его великих целей, и в священной наивности их насадить он ломал основу комфортной и налаженной жизни, не подозревая о возможных последствиях.

Кроме мусора, Генри повстречал, находясь недалеко от перекрестка двух дорог, два изувеченных автомобиля, явно столкнувшихся между собой. Такого в его жизни не происходило ни разу. Хотелось понять, случилась ли авария из-за сбоя Сети или кто-то свел счеты с неугодными людьми. Пользование техникой в новой реальности превращалось в русскую рулетку. Любой человек, замеченный в нелояльном отношении к новой власти, мог погибнуть в подобной аварии. А предъявить претензии в данном случае оказывалось некому. Сеть была неподсудна.

Когда только появился прототип современной Сети, особое внимание уделялось тому, что неизбежное покушение на личное пространство компенсируется невозможностью совершать преступления и почти полным избавлением от преждевременных смертей в результате несчастных случаев или поздней диагностики серьезных заболеваний. Отличная плата за спокойствие. Благодаря тому, что у Сети не было конкретного хозяина, не возникало искушений использовать ее в личных целях. Но как только он появился, все радикально поменялось. Из инструмента служения человечеству Сеть превратилась в надзирательский и карательный орган с абсолютной властью.

От того, чье незримое присутствие Генри раньше не замечал и не тяготился им, теперь приходилось прятаться. Он уже устал идти. На правом ботинке подошва начала отрываться и хлюпала при ходьбе. Продукты подходили к концу. Хорошо хоть, с водой таких проблем не было. Генри ел чистый снег или пил прозрачную талую воду из бегущих ручьев. Таким неторопливым способом добраться до места назначения у него вряд ли бы получилось. Требовалось включать мозги и думать, как использовать транспорт и не попасться на расставленные крючки.

Генри перебрал все варианты, и у него остался один – использовать автоматические грузовики. Для этого требовалось определить машину, идущую в Россию. Обычно такие грузовики носились по дорогам, останавливаясь только в местах загрузки или на заправочных станциях. Думать о том, чтобы забраться в грузовой отсек, не стоило. Там стояли камеры или детекторы, а любое несанкционированное открытие двери фиксировалось. Как инженер, Генри знал, что под днищем у многих моделей имеются технологические полости для размещения дополнительных аккумуляторов, необходимых для работы в северных широтах в зимнее время. В южных широтах отсеки пустовали, и в них всегда было тепло из-за нагревающихся во время работы батарей, расположенных поблизости.

К вечеру усилия Генри были вознаграждены. Он добрался до широкой автомобильной трассы. Помимо среднего размера городских развозных грузовичков, обслуживающих точки на небольшом удалении от заправок, часто попадались длинные магистральные фуры, идущие транзитом из Китая в Россию и далее в Европу. Генри интересовал как раз такой грузовик. Ведь из-за ограничений передвижений любые попытки купить себе билет, даже на подставное имя, могли закончиться печально.

Наступила ночь. Генри подобрался к дороге, неся длинный ствол дерева, который он нашел после двухчасового прочесывания лесопосадки. Как только окончательно стемнело, он шагнул на дорожное полотно и положил сухой ствол на дорогу, перегородив им всю проезжую часть по правой стороне, от обочины до разделительного барьера, а потом убежал в кусты ждать результатов.

Техническое зрение первого грузовичка, движущегося со скоростью под две сотни километров в час, разглядело дерево в последний момент. Автоматика начала торможение автомобиля, заблокировав все колеса. Раздался свист колодок по тормозным дискам и шипение покрышек по дорожному полотну. Машина остановилась за пару метров от дерева. Зато второй автомобиль понял, что на дороге возникло препятствие, гораздо раньше. Сеть уже успела предупредить всех о внезапной остановке грузовика и разослала дорожным службам приказ разобраться с ситуацией.

Второй автомобиль тоже оказался неподходящим развозным грузовичком, третий вообще был легковой машиной. Четвертый и пятый – тоже мимо. Генри двигался вдоль лесопосадки, высматривая на дороге характерные габаритные огни, установленные на магистральные фуры. И он увидел их. Машина затормозила за двести метров от него. Генри пустился к ней со всех ног, чтобы успеть до того, как ответственные дорожники освободят путь от препятствия.

Это была красивая белоснежная фура без всяких рисунков и логотипов. Такие использовались только в России. В Европе до сих пор наносили на борта рекламу. Это было продиктовано скорее традицией, чем необходимостью. Люди сейчас покупали товары иначе, чем пятьдесят лет назад, когда реклама была на каждом свободном месте. В давние времена фирма производила товар, а потом думала, как его сбывать, для чего приходилось изощряться в рекламе. А в настоящее время человек заблаговременно формировал свою потребность и утверждал ее контрактом, после чего товар начинал производиться. Подбор фирмы осуществлялся тщательно, и если качество устраивало покупателя, то он старался оставаться верным ей, чтобы иметь прогрессирующие скидки. Метания между разными фирмами были чреваты более высокими расценками и репутацией неудобного покупателя, с которым сама фирма могла не захотеть иметь дело.

Генри метнулся к фуре в надежде, что никто из соседних машин его не увидел. Прыгнул под днище и начал шарить руками в поисках дополнительного отсека. Он находился на своем месте. Нашел крышку, закрываемую простым механическим замком, открыл ее и проверил, не установили ли сюда те самые дополнительные аккумуляторы. Удача оказалась на его стороне. Внутри теплого помещения было пусто. Он забрался внутрь, прикрыл за собой крышку и блаженно вытянулся. Оказалось, пока он был напряжен, не ощущал, как болят стопы, колени и даже поясница от длительной ходьбы. Даже когда он ложился спать днем, не расслаблялся полностью, чтобы быть готовым к любой неожиданности. Оказавшись внутри железного ящика, он как будто очутился в уютной утробе, в которой ему ничего не грозит.

Генри уснул сразу, как только грузовик тронулся с места. Ему не помешал ни вой электромоторов, расположенных рядом, ни близкий шум колес. Он скрутил из куртки валик, положил на него голову и забылся как младенец.

Фура неслась с разрешенной скоростью в двести пятьдесят километров в час. На некоторых поворотах Генри катался по скользкому дну ящика. Терминал, отключенный от Сети и использующийся исключительно как часы, калькулятор и устройство для чтения книг, показывал, что в дороге прошло уже восемь часов. Россия была уже где-то недалеко. Генри приоткрыл на ходу крышку ящика, когда машина сбавила ход. В нос ударил свежий морозный воздух. Здесь еще вовсю царила зима. Из-под колес грузовика поднималась в воздух снежная пыль. Фура потому и ехала медленно, что дорожные условия не позволяли держать крейсерскую скорость.

Генри ненадолго включил геолокацию и сразу же выключил, как только получил координаты долготы и широты. Ввел их в офлайновые карты, чтобы проверить свое местоположение. Они действительно подъезжали к границе России и Казахстана. До города, в котором он учился, оставалось еще прилично, но, судя по тому, какую трассу выбрала фура, он находился на пути ее маршрута. Это несказанно обрадовало Генри.

Из больших минусов – он очень захотел в туалет. Мысль об этом буквально отнимала все силы. Он крутился, вертелся, чтобы ослабить симптомы, но все напрасно. Природа требовала свое. Морально он не был готов к тому, чтобы превратить ограниченный объем отсека в туалет. И когда его разум уже готов был помутиться от неразрешимой проблемы, фура дрогнула корпусом на неровностях дороги похуже. Генри приоткрыл крышку и увидел, что грузовик направляется к зарядочной станции.

Как только машина встала, пристыковавшись к терминалу зарядки, он выбрался из ящика и справил нужду прямо под колесо, чтобы не оставлять явных следов. Так, по его мнению, можно было избежать необходимости идентификации человека, оставившего «подарочек» на заправке. Подобная вольность, если бы она была обнаружена, непременно стала бы причиной расследования. За подобные провинности Сеть наказывала снижением социальной репутации.

Фура заряжалась около десяти минут. Немного потряслась по не очень хорошей дороге и, выехав на магистраль, рванула дальше. Генри больше не спалось. Он думал о Полине, об их странном браке, совсем не похожем на традиционные семейные отношения. О том, насколько все в жизни предопределено и стоит ли расстраиваться из-за того, что не всегда все получается как хочется. Морально он не был готов к тому, что Полины больше нет, хотя допускал это. Филиппос совершенно не ценил человеческие жизни. Даже странно, что Сеть проморгала его. Он ведь сдавал тесты, рос среди людей, общался и совершал какие-то поступки. Неужели у всевидящей и всезнающей Сети ни разу не появилось причин заметить его отклонения?

Генри представил, что у него появилась машина времени, на которой он отправился в прошлое, чтобы убить Филиппоса, и оказался во времени, когда тот был ребенком, мальчишкой лет семи. Смог бы он, зная, во что вырастет этот злодей, поднять на него руку? Выбор являлся сложным, как будто невозможным для человека его моральных принципов, но некая ничтожная часть рассудка давала понять, что ему такой вариант по душе. Это привело Генри к выводу, что внутри каждого из нас живет монстр, и если кормить его, то он непременно вырастет до размеров монстра Филиппоса.

Следующая точка геолокации показала, что город, в котором он собирался выходить, уже неподалеку, и со всей очевидностью встал вопрос: а как сделать так, чтобы машина остановилась, и это не вызвало никаких подозрений? Генри открыл крышку ящика. В лицо ударил морозный воздух – и сразу обжег кожу на такой скорости. Он торопливо закрыл крышку и сразу начал одеваться. Воздух в ящике мгновенно остыл.

Со всей очевидностью возникла проблема: если он не выберется поблизости от города, то следующая заправка, где фура остановится, может оказаться более чем в тысяче километров от него. Генри очень сожалел, что не имел возможности влиять на Сеть, как Полина. Такое умение вполне могло бы решить бо́льшую часть проблем, возникающих с сокрытием его личности от всевидящих глаз «паутины» и управлением транспортными средствами. Он чувствовал себя игрушкой, которой забавляются обстоятельства.

Он несколько раз проверил точки перед городом и с удивлением отметил, что фура пошла не в объезд, а прямо через город, и решил, что у нее в городе имелся пункт разгрузки или погрузки. Другой причины он придумать не смог. Это была огромная удача. Удивительно, что первая попавшаяся на дороге машина ехала именно сюда.

Генри приоткрыл крышку ящика и смотрел в щель, как появляются вначале пригороды из небольших домиков, а потом и многоэтажные здания спальных районов. Сердце затомилось от воспоминаний об этом городе. Для Генри он успел стать родным. Город являлся символом его смелости, потому что он решился бросить университет в Шотландии и перевестись на обучение в другую страну. А также местом, где у него прошли, скорее, пролетели самые приятные воспоминания жизни. Здесь он повзрослел, отвык от родительской опеки и каждый день был с Полиной – супердевушкой в прямом и переносном смысле.

Фура пронеслась по виадуку, заставив Генри прилипнуть к стене, съехала и завернула под него, на стоянку машин. Генри помедлил несколько секунд, как дикий зверь, ожидающий подвоха. Потом натянул горлышко свитера на лицо, взял сумку и незаметно выбрался из отсека. Огляделся вокруг. Никто не заметил, как он это сделал. Фура постояла немного и, свистнув электромоторами, начала разворачиваться, чтобы покинуть стоянку. Ее поведение выглядело так, как будто она управлялась извне. Генри был уверен, что все сделал чисто и никто не мог догадаться о его хитрой уловке.

Грузовик развернулся и снова остановился. Через минуту на стоянку заехал развозной городской грузовичок. Из него выскочил курьер и стал ждать, когда из внутренностей большой машины появится груз. Генри облегченно выдохнул. От страха он уже перестал ощущать мороз. Закинул сумку на плечо и направился к остановке общественного транспорта. Он надеялся, что свитер закрывал лицо достаточно надежно, чтобы камеры не распознали его. А глаза он старался не поднимать, чтобы не светить сетчаткой. К счастью, расплачиваться в автобусе было достаточно касанием чипа приемника. ДНК чужого человека сработала штатно.

Генри сел у окна и намеренно уставился в него. Первый раз он попал сюда зимой, и тогда город напоминал ему зимнюю сказку из-за чистого белого снега, выпавшего совсем недавно. Сейчас сугробы были грязнее, осели под мартовским солнцем, полностью лишая город сказочной праздничности. Она ему была и не нужна. Он явился сюда по вполне прагматичной причине: найти жену, ее следы или хотя бы узнать, жива она или нет. На душе защемило от тоски по Полине. Воображение рисовало разные жуткие вещи, которые могли произойти с ней, а он не имел возможности помочь. У Генри даже дыхание сбилось от переживаний. В такую минуту он готов был убить Филиппоса-ребенка без малейших колебаний.

Генри вышел из автобуса на остановке рядом с медицинским университетом, в котором училась Полина. Прошелся по парку, размышляя, с чего начинать поиски. Понял, что слишком замерз и голоден, и завернул в «Кармашки», в которых они часто обедали. В кафе Генри сел лицом к окну, чтобы не попадать на камеры. Сделал заказ на подставное имя и стал ждать.

Так как кафе посещали в основном студенты, посетителей в это время оказалось немного. Все они находились на занятиях. За спиной Генри фоном шла трансляция городских новостей. Ничего необычного, если не считать проскакивающие время от времени упоминания новых правил, новых требований, в соответствии с которыми менялась жизнь города.

– А теперь всем, кто находится у экранов телевизоров, терминалов, просьба просмотреть короткий ролик и отправить на адрес городского управления общественного контроля зашифрованный код. Помимо этого, каждому жителю города будет отправлен ролик на почтовый ящик. Просьба просмотреть и подтвердить просмотр кодом. Срок лояльности до нуля часов, – произнесла, а скорее, приказала диктор.

Это было что-то новенькое. Посетители кафе послушно уставились в большой экран телевизора. Начался обыкновенный репортаж, но поверх него красовался восклицательный знак, предупреждающий об идущем с экрана программировании. Генри опустил глаза, не желая впускать в себя любую вещь, которая подразумевала сторонний контроль. Хотя любопытство и стремление узнать, что такого закачивали бедным запуганным горожанам в мозг, было сильным.

Получалось, что человек, не желающий программироваться, не отправлял правильный код и в скором времени вычислялся, брался на контроль, а в качестве наказания ограничивался в правах, удобствах и всячески дискриминировался. Например, вынужден был платить за ту же булку хлеба дороже, чем гражданин, лояльный власти. И это еще были мягкие предположения. Наверняка армия киборгов требовала все новых и новых рекрутов. Несогласные с новыми правилами сами напрашивались в их число.

Генри с любопытством рассматривал людей, просмотревших репортаж. Они сразу же кинулись к своим терминалам – отправлять код, который померещился им во время просмотра. Продлевать себе спокойную жизнь еще на сутки. Генри сделал вид, что отправляет код тоже, чтобы не вызывать подозрение у работников кафе. Когда ему принесли заказ, он понял, что репортаж сильно испортил аппетит. Кармашки оказались какими-то невкусными, напиток – водянистым. Он доел, понимая, что перекусить в следующий получится не скоро, и покинул кафе.

Дело двигалось к четырем часам дня. Мартовское оранжевое солнце в ореоле искрящейся вымороженной из воздуха снежной взвеси уже клонилось к вечеру. Генри снова направился в парк рядом с университетом. Он неосознанно вел себя как человек, который пытался повторить прекрасный момент, произошедший с ним на этом же месте. Судьба ему снова благоволила. Он увидел Кристину – студентку, с которой в одной комнате жила Полина. Девушка не узнала его из-за натянутого до глаз свитера.

– Кристина, – окликнул ее в спину Генри.

Она резко остановилась, обернулась и бросила на Генри подозрительно-испуганный взгляд. Он подошел ближе.

– Привет. Это я, Генри. – Он приспустил свитер, чтобы она убедилась, затем снова натянул.

– Привет. А… чего ты тут? – спросила она, сохраняя испуганное выражение лица.

– От Полины сообщений не поступало? Я хотел узнать, может быть, ее принтер сам включался или курьер приносил письмо?

Кристина смотрела на Генри, как будто что-то знала, но боялась нажить проблем.

– А что с ней? А где она? – вместо ответа спросила девушка.

– Знал бы, не пришел сюда. Думаю, она в беде, и мне очень нужны любые послания от нее. Был бы крайне признателен, если бы ты поделилась тем, что знаешь.

– Я ничего не знаю, – слишком торопливо ответила Кристина.

Генри еще больше убедился, что она врет, и решил действовать напористее.

– Кристин, ты же видишь, что мир катится в пропасть. Человеческая жизнь обесценивается с каждым днем все сильнее. Сегодня ты не поможешь мне, а завтра никто не заступится за тебя.

– А вы… вы, вообще, за кого? – спросила она неожиданно.

– Мы за себя. – Генри решил, что бессмысленно рассказывать Кристине о настоящем положении вещей. Она была слишком далека от всего происходящего.

– Я ничего не знаю, Генри. – Кристина повернулась, чтобы уйти.

– Постой. Камеры сняли, как мы с тобой разговаривали. Если они опознают меня, то к тебе возникнут вопросы. А если меня схватят, я скажу, что ты с нами заодно, что ты все знала и скрывала от властей.

Кристина уставилась на Генри и долго не могла ничего сказать. Эмоции отражались на ее лице, выдавая внутреннюю борьбу. Наконец, она скуксилась, нижняя губа задрожала.

– Не надо, – попросила она.

– Хорошо, условия ты знаешь, – напомнил ей Генри.

– Вчера вечером на ее принтер пришло непонятное послание. Я подумала, что он сломался, потому что буквы получились непропечатанными.

– Ты с ним ничего не делала? Оно в комнате? – Генри окатило горячей волной от желания узнать, что в нем написано.

Он был уверен, что это от Полины.

– Конечно, я не притрагивалась. Полиция запретила трогать вещи Полины и просила сообщать обо всем подозрительном.

– Ты уже сообщила?

– Не успела. Думала позвонить сегодня, как вернусь с занятий.

– Не звони. Идем. – Генри взял ее под руку.

– Куда?

– К тебе.

– Тебя не пустят. У нас сейчас двойной контроль на входе в общежитие, по ДНК и сетчатке, – предупредила Кристина.

– В окно выбросить сможешь?

– Да, – неуверенно согласилась девушка.

– Сойдет.

Генри нанял машину, заплатив за себя и Кристину. В машине они ехали молча, чтобы микрофоны не слышали его голоса. Автомобиль подъехал почти к самому крыльцу общежития. Кристина, перед тем как зайти внутрь, бросила на Генри взгляд, который он не понял, как трактовать. Подумал, что она может обмануть или вызвать полицию. Решил, что проведет в ожидании не больше пяти минут, а потом сбежит.

Генри встал под окнами комнаты, в которой жила Кристина. Не прошло и минуты, как открылось окно и из него вылетела небольшая книжка. Генри поймал ее на лету. Между страниц лежал лист бумаги со странным текстом, напечатанным неисправным принтером. Кристина смотрела вниз, высунувшись в окно. Генри показал ей поднятый вверх большой палец.

– Передавай привет, – крикнула Кристина.

– Спасибо, непременно. Ты молодец.

Девушке как будто польстил его комплимент. Видимо, принадлежность к тайне, к ордену сопротивления, после того как она преодолела страх, сделались ей приятными, придали жизни остроты и смысла. Теперь Генри был уверен, что все останется между ними. Он закрыл лицо свитером до глаз и двинулся по улице. Дошел до парка и сел на скамью под фонарем. Сумерки уже не позволяли разобрать текст.

Вынул листок из книги и рассмотрел его на просвет. Текст почти не читался, а то, что удалось разобрать, не имело смысла. Такого быть не могло, чтобы Полина отправила бесполезное послание. Если это, конечно, была она. Не исключено, что постарался Блохин или Филиппос. Вполне возможно, что они предполагали его шаги и действовали на опережение. Но вот зачем он был им нужен, когда Полина находилась у них в руках? Исключительно как средство шантажа, не более. Он ничего не умел, ни на что не влиял по-серьезному.

Генри всмотрелся в текст и заметил, что часть букв не пропечатывалась слева, часть – справа, часть – сверху или снизу. Вероятно, в этом имелся скрытый смысл. Он поискал зависимости и нашел «замочек», вычислив одинаковое слово в начале разных абзацев. Мысленно соединил недопечатанные буквы и получил его. Соединил последние слова в абзацах и понял, что они совпадают. Это был один и тот же текст, который требовалось просто соединить вместе. Довольно простой прием, явно рассчитанный на человека без суперспособностей.

Генри аккуратно сложил листок по краю абзаца, несколько раз провел по сгибу ногтем и аккуратно разорвал. Наложил две половинки текста и прочитал его на просвет фонаря. «Привет, Генри! Я точно знаю, что ты пойдешь меня искать. Хотела бы тебя отговорить, но знаю, что не получится. Со мной все хорошо, жива и здорова. Нахожусь в секретном месте, в котором Блохин спрятал меня. Филиппос о нем не знает. Сейчас он очень занят насаждением своей власти. Блохин говорит, что база, которую мы накрыли, одна из многих. Люди, обученные на подобных ей, скоро составят костяк войска Филиппоса, целью которого станет устранение очагов сопротивления. Помимо этого, они собираются проводить рейды по всему миру, запугивая руководителей государств. Мир очень быстро движется к установлению абсолютной власти. Колонии на Луне и Марсе пока под вопросом. Профессор клянется, что задумывал совсем не такие перемены. Процесс полностью вышел у него из-под контроля. Тысячи людей ежедневно пополняют армию киборгов-смертников. Миллиарды ежедневно зомбируются через экраны. Жизнь превращается в концлагерь, где приходится постоянно отмечаться и докладывать обо всем. Блохин прочит мне роль спасительницы планеты. Говорит, что его программы ни у кого не прижились так хорошо, как у меня, и эта особенность становится моим предназначением. И почему я не проспала тот экзамен?.. Теперь к делу. Иди к „Кармашкам“, которые находятся у парка возле моего универа. Там будет стоять автомобиль с наклейкой на лобовом стекле, зеленая галочка. Он откроется тебе. Садись и ни о чем не думай. Он домчит туда, где я буду тебя ждать. Люблю, скучаю».

Генри несколько раз перечитал текст, даже понюхал его, как будто он мог передать запах Полины… Убрал в карман и быстрым шагом направился к автобусной остановке.

Глава 2

У человека, не способного внедряться в Сеть и влиять на нее, не было никаких шансов остаться незамеченным. Полина следила за Генри с того момента, как он отошел от базы в горе на расстояние дневного перехода. Его силуэт сразу же был опознан на первой камере, о существовании которой он не знал. Это был сельскохозяйственный дрон, проводивший осмотр полей с высоты. Полина перехватила сигнал, нашла по нему источник запроса и подменила параметры Генри. Теперь он числился как полный мужчина, прихрамывающий на одну ногу.

И все равно она вела мужа непрерывно, зная, что могут существовать дублирующие источники, отменяющие ее изменения. Она сразу поняла, что Генри проявил смекалку и решил остановить фуру, собираясь добраться на ней до города. Ей пришлось немного помудрить с маршрутом, чтобы сделать ее заезд туда легальным. Доставка, которую забрал курьер, как позже выяснилось, оказалась ошибочной, но к Генри она уже не имела никакого отношения.

В городе пришлось неотрывно следить за передвижениями мужа из-за тысяч следящих камер. Генри натягивал свитер на лицо, думая, что это может его обезопасить. На самом деле его могли вычислить по походке, по пропорциям тела, методом исключения. Даже если бы он начал прыгать на одной ноге с мешком на голове, его все равно бы опознали. К счастью, у Филиппоса были дела намного важнее, чем поиски молодого шотландца.

Полина видела, как Генри повстречал Кристину в парке. Она все правильно рассчитала, зная, что он непременно отправится за ответами в те места, где они были вдвоем. Когда Полина покинула город в горе, то была уверена, что идет на смерть либо на полное заточение. Оказавшись в относительно безопасном месте под гарантии Блохина, уверявшего, что ей ничего не угрожает, она поняла, что без мужа одиночество невыносимо. Поэтому, когда Кристина зашла в комнату в общежитии, Полина отправила на экран ее терминала надпись: «Не вздумай никуда сообщать» и заблокировала ей все способы связи. Она слишком хорошо знала эту «рептилию» и была уверена, что соседка сдаст Генри полиции.

Кристину проняло, и она сделала как ее просили. И все равно Полина блокировала ей связь, пока Генри не выехал из города. Для него она раздобыла туристический вэн с возможностью полноценной ночевки. Сиденья раскладывались в полноценное спальное ложе. В холодильнике хранились продукты и питье, а во встроенной микроволновке можно было разогреть еду. Ехать предстояло долго, двое суток. А путь лежал на побережье Кольского полуострова. Поняв, что он теперь под зоркой опекой суперсупруги, с которой не произошло ничего страшного, Генри облегченно выдохнул.

– Ну, ты дала стране угля, Полин. Родители в шоке, Мориц в трансе, я чуть с ума не сошел. Я был уверен, что ты променяла свою жизнь на нашу безопасность, – отчитал он жену, но без фанатизма.

– И что, ты не скажешь, что рад меня видеть? – Полина приблизила лицо к экрану. – Так обычно встречаются разлученные несчастьем супруги, да? – поддела она Генри.

– Слава богу, я этого не знаю. В жизни у меня таких примеров не было. – Генри улыбнулся. – Я безумно рад, что ты жива. Многое передумал, пока шел тебя искать. Очень рад, что все мои планы, рассчитанные на худший сценарий, не придется выполнять. Не могу дождаться, когда мы будем вместе.

– Я тоже. Тут, правда, все очень специфично выглядит. Не очень располагает к романтическим отношениям. – Полина сняла камеру и показала обстановку вокруг себя.

Помещение напоминало клетку из труб, уголков и полок. Дизайн обстановки создавался во времена махровой старины, когда людей заботила исключительно функциональность, а не удобства и эстетика.

– Это что, столетняя подводная лодка? – удивился Генри.

– Почти. Это научная лаборатория, занимающаяся проблемой приливной энергии. Она до сих пор вырабатывает энергию за счет приливов и отливов.

– Она заброшена?

– Законсервирована. Тут все работает, есть электричество, связь и даже костюмы для работы под водой. – Она показала водолазные скафандры, сильно напоминающие космические. – Они тоже рабочие.

– Я бы не стал проверять это на себе. – Генри побаивался пользоваться оборудованием, в котором не разбирался. – Слушай, Полин, родители очень напуганы нашим исчезновением, – перевел он тему.

– Мориц уже в курсе.

– Класс. Я места себе не находил из-за этого. Давай теперь, рассказывай, что вы там с Блохиным задумали? – Генри лег на разобранное кресло и уставился в экран.

– Вживую мы не встречались. Он сразу отправил меня сюда.

– Он не водит нас за нос?

– Я проверяла его. Создала ложное срабатывание на мою ДНК, посмотреть, как он отреагирует. Ничего не произошло, никто не бросился меня ловить. Никаких потоков подозрительных я не заметила. Вероятно, он умеет влиять на киборгов, чтобы они игнорировали некоторые приказы Филиппоса. Тому же невдомек, насколько они ему послушны.

– А почему бы ему не сделать так, чтобы они вообще его не слушали? – благоразумно предположил Генри. – Мы столько раз слышали от него про беспокойство по поводу Филиппоса, и ничего. Чертов грек только наращивает свои силы.

– Я много думала об этом. Блохин хитрая фигура. С одной стороны, он – мозг всех перемен. Как ученому, ему просто интересно посмотреть, чем это все закончится. Если добавить к его типажу еще щепотку легкого безумия, то мотивация станет намного понятнее. Человечество для него – материал для опытов. Мы все подопытные кролики. Но я – кролик, который тешит его тщеславие, самый удачный экземпляр. Естественно, он хочет меня сохранить, а может быть, и улучшить. Поэтому он носится со мной до сих пор. Но, с другой стороны, профессор – заложник Филиппоса. По своей наивности он не думал, что дело зайдет так далеко. Просто не мог вообразить, насколько вероломными бывают некоторые люди. Сейчас он пытается играть в свою игру, используя обе роли. Настоящей цели победить Филиппоса у него нет. Профессор до сих пор верит, что человечество больно синдромом социального иммунодефицита, а он – прививка, избавляющая от этой болезни. У него есть желание вывести меня из-под удара. Это сложно, потому что я для Филиппоса приоритетная цель. Он боится меня, думая, что я такая же, как и он, и буду соревноваться с ним, чтобы в мире остался только один человек, управляющий Сетью. Короче, я для него враг, а вы – ниточки, которые ведут ко мне.

– Слушай, а что, твой профессор так до сих пор и не научился людей программировать, чтобы у них не было усталости?

– Представь себе, нет. Он говорит, что у меня какое-то индивидуальное свойство быстро адаптироваться к программам. Говорит, что ему надо изучить мой мозг, чтобы понять разницу, но для этого требуется большое количество различных специалистов. Только сделать это втайне от Филиппоса вряд ли получится.

– Ты же не станешь помогать ему в этом? – поинтересовался Генри. – Пока ты уникальна, он будет тебя беречь.

– Знаю, потому и пользуюсь пока его благосклонностью. У меня есть предположение, что он втайне хочет создать свою армию киборгов, но таких, как я, подвижных – и уже их выставить на шахматную доску против людей Филиппоса. Победителю достанется весь мир, и он будет кроить его по своему усмотрению.

– В какое веселое время мы живем, – ироничным тоном заметил Генри. – Я давно не был в городе. Жизнь в нем очень сильно изменилась. Людей непрерывно контролируют. Все напуганы возможностью наказания за нарушение контролирующих мер. И в целом в людях появился страх перед властью. Вроде бы все остались теми же, кем были, но выполняют приказы, которые не укладывались бы в голове человека, живущего год назад. Полицейский еще недавно был защитником города, а сегодня он цепной пес, пакующий в каталажку за мизерное невыполнение безумных требований власти. Причем эту власть никто не выбирал, и каким образом она появилась, никому не понятно.

– Вот тут я полностью согласна с Блохиным, болезнь проникла в общество без сопротивления. Выходит, что не в комфорте, в непрерывном благополучии и прочем, что кажется естественным, смысл существования. Наше нормальное состояние, дающее гарантированную защиту, – непрерывная борьба.

– С кем или с чем? – Генри не понял мысль Полины.

– Да с чем угодно.

– Тебя Блохин укусил?

– Ну вот смотри: чтобы организм не расслаблялся, существует грипп, сезонные болезни и так далее. Мы постоянно тренируем иммунитет, чтобы очередная зараза не убила нас. Так почему с обществом это не должно работать? Факт налицо – Сеть убила в нас желание сопротивляться. Мы стали совершенно толерантными к любой заразе. Появление такого негодяя, как Филиппос, стало делом времени. Он указал нам не недостаток. Вопрос в том, успеем ли мы выработать антитела раньше, чем он убьет тело. – Полина подперла щеку рукой и вздохнула. – Нам нужно много антител, но так хочется, чтобы я была одна такая.

Генри рассмеялся.

– Я тоже хочу быть антителом. Непорядок, когда жена во всем превосходит мужа.

– Не во всем. В инженерии вообще ничего не смыслю. Я, например, понятия не имела, что у фуры может быть пустой отсек под днищем, да еще и теплый. По правде говоря, я человек с невыдающимися природными умственными способностями и даже рада, что ты не знал меня другую, обыкновенную. – Полина накрутила на палец волосы. – Ты не меня полюбил, а супер-Полину.

– Честно, когда я увидел твое красное лицо возле нашей яхты, то испытал совершенно противоположные симпатии чувства. А потом еще долго боялся, не понимая, что ты такое. Так что я в тебя влюбился не сразу, а постепенно, изучая со всех сторон. Даже если тебе отключат суперспособности, мое отношение не поменяется. А отношение моей мамы только улучшится.

– Ох уж эти мамы. Даже не знаю, что надо сделать, чтобы понравиться им.

– Для начала им нужен внук или внучка, чтобы сместить фокус с тебя, – посоветовал Генри.

– Серьезно? Рожать детей, когда мир рушится?

– У меня есть чувство, что скоро эта история не закончится. На наш с тобой век ее точно хватит, так что рожать все равно придется, иначе кому мы оставляем лучшее будущее?

– Блин, Генри, привыкли вы у себя в Шотландии к большим семьям, а для меня это очень ответственный шаг. Дети с нас потом спросят, зачем мы народили их на эти мучения.

– Ничего они не спросят, если умными будут. Да и в кого им быть дураками?

– Ладно, обещаю родить ребенка, как только мы сможем отгородиться от Филиппоса на территории, не контролируемой его Сетью и войсками, – пообещала Полина. – Для меня это будет дополнительным стимулом не опускать руки.

– Вот именно, так как мы оставляем будущее своим детям, в отличие от Филиппоса или того же Блохина, которые свою жизнь рассматривают как способ потешить тщеславие, нам надо постараться навести порядок на планете. По крайней мере, на половине территории. Детям тоже надо будет чем-то заняться, чтобы иммунитет не пропадал, – рассудил Генри.

– Кстати, ты, наверное, не видел сюжет про сопротивление на юге России? – Полина забегала глазами, копаясь в Сети.

– Я уже давно ничего не видел и вообще боялся выходить в Сеть, – признался Генри.

На экране его автомобиля появилось видео, снятое с дрона. Около трех десятков вооруженных мужчин ходили мимо дымящихся расстрелянных машин, у которых лежали несколько трупов в форме. Никаких пояснений в ролике не давалось. Видно, что репортаж гулял неофициально. Ролик закончился, и снова появилась Полина.

– Это не единственный случай, – произнесла она. – Жители поселка в знак протеста полностью отрубили Сеть и решили жить автономно. К ним сразу же послали силы, сформированные из тех, кто проникся наступлением новой власти, одним словом, отъявленных негодяев. Никто из жителей не собирался воевать с ними, и даже не ждали, что люди приедут с оружием. А те приехали, застрелили самых активных, начали ходить по домам, стращать, запугивать, применять насилие. Пока они этим занимались, жители устроили им засаду на выезде и всех перебили. – Полина замолчала.

– А дальше что? – Невероятный случай затронул Генри до глубины души.

– Пока ничего. Желающих ехать в мятежный поселок нет. Я уверена, что Филиппос не даст развиться активному сопротивлению и будет подавлять подобные очаги, но ему понадобится огромная мобильная армия, готовая перемещаться по всей планете от мятежа к мятежу.

– Людей жалко. На их месте я бы уже сбежал куда-нибудь.

– Куда сбежишь? Поодиночке сбегать, так точно всех перебьют втихаря. Раз начали мятеж, надо держаться вместе и принять вызов. Мориц отправила им оружие.

– Чего? – удивился Генри.

– Отправила грузовик с оружием и двух инструкторов. Люди должны знать, что они не одни такие, что вместе мы сможем добиться многого.

– Вот это я погулял. – Генри усмехнулся. – Столько всего произошло, пока я искал тебя.

– Может, это и к лучшему, а то я тебя знаю, напросился бы сейчас защищать мятежный поселок. – Полина с любовью посмотрела на мужа. – У нас с тобой другая задача. Мы не кувалда, мы – ланцет для тонкого хирургического вмешательства.

– Ты точно, а у меня лучше всего получается стрелять. – Генри немного пожалел, что не оказался в экипаже грузовика с оружием.

Неожиданно его терминал запищал. Он испугался, решив, что их смогли отследить. Напрасно – экран показывал, что у него поднялось артериальное давление, и рекомендовал отдых как можно скорее.

– Что такое, Генри? – испугалась Полина.

– Представляешь, у меня повышенное давление. Я уже давно не спал нормально, видимо, это переутомление.

– Блин, прости, а я, как дура, со своими пугающими новостями вывалила на тебя сразу столько. Ложись давай и спи. Как проснешься, набери меня, но я звонок сброшу и позвоню сама, так безопаснее.

– Ладно, но я нормально себя чувствую. – Генри зевнул.

– Я вижу. Все, спокойной ночи, любимый. – Полина отключилась.

Генри выключил экран. Посмотрел в окна. Мимо белели поля и темнели деревья, приготовившиеся к скорому наступлению весны. Природа собиралась отходить от зимней спячки. Впрочем, люди тоже начинали просыпаться. Еще не начавшее греть солнце клонилось к закату, наполняя пространство вэна густым желтым светом. Генри затемнил окна и вытянулся на спальном ложе. Под мерный шум колес быстро заснул.

Он проспал до утра. В завьюжившем ветре пролетели повороты на Москву. Машин на дорогах было немного, в основном грузовой транспорт. Непостоянная мартовская погода вскоре решила рассчитаться с весной за все, что зима приберегла на этот год. Вьюга переросла в настоящий буран. Видимость перед машиной сократилась до нескольких метров. Она ехала по указаниям Сети и собственным радарам. Но это не помогло, когда колеса перестали цепляться за покрытие дороги. Вэн принял к обочине и остановился.

Генри решил выйти в Сеть, посмотреть прогноз погоды, но вовремя передумал. Надо было позвонить Полине, как она просила, и уже через нее узнать, как долго будет мести́. Она не ответила на звонок и перезвонила сама в тот же миг.

– Выспался? – заботливо поинтересовалась она. – А ты почему не едешь?

Супруга, видимо, мониторила параметры автомобиля.

– Погода испортилась. У нас тут сильная метель разыгралась. Сам не стал прогнозы смотреть, решил через тебя узнать, сколько мне еще куковать на обочине.

Полина забегала глазами по экрану в поисках прогнозов.

– Так-так, ты у нас на полдороге до Питера застрял. Бли-и-н, Генри, как минимум на десять часов эта бодяга затянется. Сильный антициклон накрыл северную часть Восточной Европы и Скандинавские страны. Еще вчера ничего не предвещало. А я уже в предвосхищении нашей встречи была, праздничное блюдо собиралась готовить. – У Полины навернулись слезы.

– А я могу пересесть на другой транспорт, которому непогода нипочем? – спросил Генри.

Он тоже считал часы до встречи, и задержка в пути очень расстроила его.

– Сюда ничего такого не ходит регулярно. Вахтовые конвертопланы летают, но метель для них тоже нелетная погода. Придется ждать. У тебя там достаточно продуктов?

Генри заглянул в холодильник.

– Протяну без проблем.

На самом деле там лежало несколько сарделек, стакан ряженки и две банки газированного напитка. Генри не боялся остаться голодным. Он вообще питался кое-как после того, как покинул город в горе, и даже привык к этому.

– Живем во времена, когда корабли регулярно летают к Марсу, но снегопад до сих пор может сорвать любые планы, – горестно пошутила Полина.

– У нас в Шотландии тоже случаются обильные снегопады, особенно в горах, но с ними справляется снегоуборочная техника, позволяя машинам ехать за собой. Пусть медленно, но все же не стоять на месте.

– А я сейчас проверю, есть такая техника на твоей трассе или нет. – Полина снова забегала глазами по экрану. – Ага, снегоуборочные машины выехали на дорогу. Всех, кто застрял по пути, проводят до ближайших кемпингов, накормят, напоят горячим чаем и позволят принять душ, – прочитала она сообщение для попавших в метель пассажиров.

– Я не хотел бы светиться лицом на камерах кемпингов, – признался Генри. – Они будут меня нервировать. Никто ничего не заподозрит, если я останусь сидеть в машине.

– Не получится. Она же будет тратить заряд на поддержание температуры. На фирме могут заподозрить неладное. Я позабочусь, чтобы камеры не распознали тебя, – пообещала Полина.

– Спасибо. – Генри совершенно не хотел покидать машину – больше не из-за камер, а из-за людей, в которых с определенного времени стал ощущать подозрительную враждебность.

Возможно, это была обыкновенная паранойя, но осознание этого ничего не меняло. Неопределенность, вызванная сменой привычной обстановки, порождала неудовлетворенность, переходившую в раздражение, а затем в злость и недружелюбие, которой нужны были причины, чтобы произошла разрядка. Все, кого Генри видел за время поиска Полины, включая услужливый в прошлом персонал «Кармашков», выглядели недовольными.

Они еще немного пообщались, пока на связь не вышла Мориц. Полина отключилась, но перед этим попросила Генри позвонить, когда он прибудет к кемпингу. Огромная машина, целый комбайн для чистки и уборки снега, появилась на дороге только через два часа. За ним уже тянулась вереница разномастных автомобилей. Вэн свернул с обочины, как только для него появился просвет. Колонна двигалась со скоростью не более сорока километров в час, а потом встала на дороге без видимых причин.

Пробка отняла целый час. За это время с подветренной стороны машины намело сугроб высотой до стекла. Генри уже подумал, что движение будет парализовано до окончания метели, но буквально через несколько минут его вэн, плавно переезжая через переметы, двинулся дальше. Вскоре выяснилась причина затора. На дороге столкнулись две фуры. На месте аварии валялись разноцветные коробки товара, заметаемые снегом. Сами машины, изрядно раскуроченные, были сдвинуты с обочины в кювет, чтобы не загораживать проезд. Такого происшествия Генри не встречал ни разу, даже в самые сильные метели. Современные машины страховались от аварий многократными способами: от собственного зрения в виде камер и радаров до контроля Сети посредством датчиков, расположенных вдоль дороги и спутникового мониторинга. Авария дала понять, что какая-то часть системы не работала как надо.

Вэн, в котором ехал Генри, и еще с десяток легковых машин свернули на недавно расчищенную парковку перед кемпингом. Высота сугробов по ее периметру составляла больше трех метров. Небольшой роботизированный трактор с навесным оборудованием для уборки снега трамбовал снежные отвалы скребком. В одном месте сугроб не удержался и сошел небольшой лавиной на расчищенную часть парковки. Робот, как замученный непогодой дворник, поморгал желтыми маячками и кинулся заново чистить.

– Добро пожаловать в наш кемпинг «Щедрая душа». До окончания непогоды горячий чай без сахара бесплатно, – произнес динамик вэна, оказавшись в зоне действия маркетинговой службы придорожного заведения.

– И без заварки, – иронично добавил Генри, выбираясь наружу.

Колкий снег ударил в лицо, распахнул одежду, пронзив холодом до самой кожи. Генри запахнулся и, прикрывая лицо от ветра, побежал к входу. Непогода и в самом деле разгулялась не на шутку. Трассу с парковки не было видно абсолютно. Штоки с флагами перед кемпингом гудели под напором стихии, а сами стяги щелкали, как кнуты погонщиков скота с африканских равнин.

Генри с огромной радостью закрыл за собой дверь, оказавшись внутри теплого и уютного помещения, пропахшего кофе и корицей. Человек тридцать сидели за столиками и на диванах, внимая большому экрану. Он показывал местные новости, прерываясь на экстренные сообщения служб, занимающихся чрезвычайными ситуациями. Под удар стихии попали территории соседних стран. А на побережье Балтики творился совершенный ад. Ураган нагонял волну далеко вглубь берега, а срываемая с поверхности влага намораживалась на домах, машинах, превращала дороги в ледяные катки, по которым невозможно было передвигаться.

– Только что показывали, что уровень воды в Питере превысил исторический максимум, – произнесла женщина. – Люди вынуждены покидать свои квартиры и подниматься на этажи выше.

– Беда, – многозначительно произнес Генри.

Он старался быть немногословным, опасаясь, что его акцент выдаст в нем иностранца. Еще год назад это не вызвало бы у людей никакого удивления, но почему-то сейчас он был уверен, что они отреагируют на него негативно. После ввода ограничительных мер на передвижение любой иностранец казался врагом системы.

Генри нашел глазами туалет и отправился в него. Зашел, убедился, что один, и набрал Полину. Она ответила беззвучным звонком.

– Уже устроился? – спросила Полина через наушник.

– Ага. Чувствую себя не в своей тарелке. Я молчу, чтобы никто не догадался, что я иностранец, – признался Генри. – Метель, я тебе скажу, похлеще, чем в горах Казахстана.

– У меня тут тоже штормит. База скрипит, и становится страшно, что не выдержит. Я на всякий случай уже примерила костюм. Скорее бы ты уже приехал, а то одной тут жутковато.

– Да я бы хоть сейчас, но погода… Ты камеры контролируешь в этом кемпинге?

– Конечно. Старайся не лезть на глаза людям, и все будет в порядке. Сядь в дальнем углу и сделай вид, что дремлешь, – посоветовала Полина.

– Хорошо. Сколько еще осталось до конца метели?

Полина открыла страницу с прогнозом погоды.

– До ночи точно, а потом еще придется дороги чистить и пропускать накопившийся поток. Так что до утра тебе вряд ли удастся покинуть «Щедрую душу».

– Да уж, щедрая, – усмехнулся Генри. – Предлагают бесплатный чай без сахара.

– Так вас там сколько набралось? Без штанов останешься с такой щедростью. Если хочешь есть, я закажу тебе завтрак.

– Не откажусь.

– Что будешь?

– Яичницу с колбасой, кофе и булку с корицей, – выпалил Генри не задумываясь.

– Иди, обжора, сейчас будет готово. Заказ номер сорок три.

– Спасибо. Люблю тебя. – Генри послал в экран воздушный поцелуй.

– И я тебя.

Народу в зале прибавилось. Свободных мест на всех уже не хватало. Генри забрал заказ и хотел поесть стоя у подоконника с орхидеями, но ему уступил место за столиком парень его возраста.

– Спасибо, – поблагодарил Генри. – Я поем и уйду.

Ел не спеша, с чувством, промежду прочим рассматривая посетителей. Обыкновенные люди, немного расстроенные тем, что пришлось поменять график из-за непогоды.

– Ну-ка, брысь, – раздался рядом неуважительный приказной голос.

Генри подумал, что это ему так сказали. Оказалось, что мужчина лет тридцати пяти с подносом в руках сгонял с места молодого паренька, сидевшего с Генри за одним столом. Обалдевший от подобного обращения юноша послушно уступил. Мужчина сел напротив Генри и в предвкушении завтрака потер руки.

– Приятного, – бросил он ему.

– Спасибо, и вам приятного аппетита, – ответил Генри.

Мужчина замер с занесенной над завтраком рукой.

– Не наш? Акцент у тебя, – удивился он.

Мужчина не понравился Генри не только своими хамскими манерами, он и в целом производил отталкивающее впечатление. Так обычно вели себя люди, которые сами себя не ценили и людей рассматривали, как будто они были такими же «дешевыми». Но, помимо этого, от него исходила непонятная опасность.

– Я работаю здесь. У меня контракт, – не моргнув глазом соврал Генри.

– Ясно. У нас тут работы непочатый край, – согласился мужчина. – А откуда ты?

– Шотландия.

– О, горец, значит. Не захотел овец пасти?

– Нет. – Генри не хотел с ним общаться.

– А я обожаю скотч ваш. Лучшее лекарство, чтобы склеить расползающиеся душевные раны. Ты, кстати, не хочешь по шотику пропустить?

– Нет, спасибо, – отказался Генри, теряя терпение.

– Как хочешь.

Собеседник замолчал на пару минут, уплетая горячий жирный беляш. Доел, вытер руки о салфетку, скомкал ее и бросил на стол. Она почти докатилась до Генри, что выглядело очень провокационно. Мужчина усмехнулся.

– А я в Питер ехал, оттуда должен был отправиться в рейд по Карелии. Бузотерить народ пытается, права качать, вот мы и разбираемся. Ты сам-то как на ситуацию смотришь? – спросил он, внимательно разглядывая Генри.

– Перемены не всем даются легко, – увернулся он от прямого ответа.

– Согласен. Люди сами бегают от своего счастья. Привыкли жить как плесень на старом хлебе. – Мужчина наклонился к Генри и понизил голос. – Короче, друг, мы ищем людей в спецотряд. Работа хорошо оплачивается, есть льготы, и, самое главное, если дослужишься до командира взвода, автоматически получаешь «Молнию». – Он выкинул вперед руку.

– Что это значит?

– Темнота. Откуда же вам, пастухам, знать. Не слышал, что ли, про сверхспособности?

– А, вон ты о чем? – В голове Генри сформировалась картинка, заставившая мужчину напротив поддаться искушению. – Я пока не думал об этом. Я инженер, мне больше по душе с железками возиться, а не носиться по городам в поисках несогласных.

– Как знаешь, как знаешь. Сейчас откажешься, а потом будет поздно, люди поделятся на «суперов» и «примитивов», и этот статус будет передаваться по наследству, и ничего уже не сделаешь. – Мужчина вынул свой терминал. – Дай мне чип, я отправлю тебе приглашение на всякий случай. Вдруг надумаешь.

Генри почувствовал, как вспотела спина и застучало в висках сердце. Приближался момент истины. Встроенный чип однозначно сдал бы его Сети с потрохами, а тот, что он использовал для ее обмана, находился на отдельном устройстве, показывать которое категорически запрещалось, иначе сразу становилось ясно, что он представитель организованного сопротивления, обладающего продвинутыми техническими возможностями.

– Не надо, спасибо, – отмахнулся Генри.

– Охренел? От такого не отказываются. Давай руку.

Генри лихорадочно соображал, что делать. Впору было ударить его и бежать. Но куда? Это вызвало бы еще больше вопросов и спровоцировало разбирательство, грозящее раскрытием его настоящей личности. В ухе тренькнул звонок. Генри незаметно принял его.

– У меня все под контролем. Сделай как он просит, – успокоила его Полина.

– Ладно, давай. – Генри приложил руку к терминалу мужчины.

– То-то же, шотландец. Знал бы ты, что люди творят с суперспособностями. Это настоящие киборги с молниеносной реакцией. – Он принялся махать руками, изображая быстрые движения.

До реакции Полины в состоянии ускоренного метаболизма ему было очень далеко.

– И от пули можно увернуться? – спросил Генри, чтобы подыграть собеседнику.

– Легко. Только жрать приходится в пять раз больше из-за огромного потребления энергии, но оно того стоит. Вернусь домой – все соседи, кто обзывал меня тунеядцем и идиотом, замолкнут. Говорить буду я, а они молчать и мочиться от страха в штаны, чтобы не злить меня. Вот оно, то будущее, справедливое, о котором я мечтал. – Мужчина громко выдохнул и просиял. – Тебе тоже больше не придется пасти овец, если выберешь правильный вариант.

– Ты почти меня убедил. – Генри улыбнулся.

– Ладно, пойду дремцану, пока буран не закончился. Уберешься тут, – попросил мужчина, давая понять, что теперь он король жизни, которому не стыдно прислужить.

– Хорошо, уберусь. – Генри готов был выполнить его просьбу, лишь бы не видеть больше.

Он сложил свою посуду на поднос слабоумного выскочки и отнес на место. Уединился в дальнем углу и снова набрал Полину. Она сбросила и сразу ответила.

– Вот это репей к тебе прицепился, – засмеялась она. – Я уже подумывала испортить ему репутацию, если он не отстанет.

– Отвратительный тип. Филиппос таких и будет брать к себе на работу, готовых выполнить любое черное дело за обещания суперспособностей.

– Увы, дураки легко ведутся на такие вещи.

– Чувствую, дураки с суперсилой скоро станут самой большой проблемой общества, – предположил Генри.

– Не переживай, мы знаем, что ее легко можно отключить, – успокоила его Полина.

– Ну да. Я бы поучаствовал в разработке карманного устройства, блокирующего суперспособности.

– А это идея. – Полина задумалась. – Ладно, любимый, до связи. Больше ни с кем не общайся, буду занята. Люблю.

– И я тебя.

Глава 3

Время в ожидании окончания метели длилось невероятно медленно. Генри по сотому разу пересмотрел повторяющиеся блок за блоком новости. Узнал про тяжелую судьбу кролика из зоопарка Самары, у которого лапка застряла в прутьях клетки, и он, бедняга, сломал ее, пытаясь вырваться. На происшествие явился глава города, около сотни детей, и все произносили пафосные речи о том, как им важно здоровье этого кролика. Для Генри это выглядело как фокус с отвлечением внимания от настоящей проблемы – от того, куда катилась жизнь на всей планете. Пожалейте кролика, но не спрашивайте, куда исчезают люди и почему многие привычные вещи вдруг перестают работать.

По лестнице со второго этажа спустился тот самый мужчина, агитировавший Генри вступить в отряд. У него было заспанное недовольное лицо. Он не отрываясь смотрел в экран терминала и прошел мимо, не удостоив его вниманием.

– Транспорт не ходит, – громко произнес мужчина, общаясь с невидимым собеседником. – А почему накажете, если от меня тут ничего не зависит? С хрена ли? Да пошли вы, ублюдки! Сами себе служите. Я домой возвращаюсь. В жопу контракт. У меня ничего нет, так что я ничем не рискую. – Он в сердцах выключил терминал и убрал в карман. Повертел головой и увидел Генри. – Слышь, не купишь мне поесть?

– Нет, – ответил Генри, наслаждаясь легким чувством мести.

Мужчина хотел вспылить, но наткнулся на холодный взгляд и осекся. Поиграл безмолвными эмоциями на лице, резко развернулся и направился в зал.

– Одни ублюдки кругом, – выругался он негромко.

Генри стало смешно, когда он вспомнил, сколько неприятных минут доставил ему этот тип, оказавшийся пустышкой. Подобная категория персонажей являлась довольно распространенной в мире. Сеть формировала у некоторых людей ощущение, будто им что-то полагалось по праву рождения. Они не любили работать, но никогда не задавали вопросы, получая от государства что-то просто так. В таком паразитическом образе жизни формировался инфантильный и заранее обиженный на всех, кто не делился с ним, субъект. Среди них, не имевших желания трудиться, с приходом новой власти разом появилась идея получить еще больше путем узаконенного разбоя. Хорошо, что Сеть помнила каждого, облегчая поиски соратников и врагов.

Метель быстро затихла с приходом ночи. Мороз ослаб. В окно застучали тяжелые хлопья мокрого снега, перешедшие в дождь. Генри плотно поужинал и вскоре получил сообщение, что появилась возможность продолжить путь. Мобильный робот-заправщик зарядил аккумуляторы вэна. В салоне к приходу Генри было уже тепло. Он разделся и лег под плед с крупными логотипами фирмы, предоставившей автомобиль. Услышал шум с парковки и увидел, как двое здоровяков повалили того самого ублюдка и завернули ему руки за спину.

Вэн мягко тронулся и направился в сторону трассы. Генри набрал Полину и сбросил. Она позвонила через минуту.

– Выехал? – спросила она с надеждой.

– Только что. Если без приключений, то к завтрашнему вечеру я буду на месте.

– Слава богу, – обрадовалась жена. – У меня от одиночества начинает разыгрываться воображение. Постоянно слышу какие-то звуки, как будто снаружи кто-то бродит.

– В Белом море полно всякой живности, почему бы им не поинтересоваться станцией? А если она там давно, то вполне могла включить ее в перечень мест, которые считала своими по праву. У тебя есть внешние камеры?

– Нету. Есть два локатора допотопных, они иногда показывают точки на экране и противно пищат.

– О чем говорили с Мориц? Это телефонный разговор? – поинтересовался Генри.

– Телефонный. Мы общаемся по своему шифрованному каналу. Новость такая: на Луне подняли бунт и отрезали себя от Сети. Мориц вышла на них, и они договорились, что мы тут будем собирать продукты питания и отправлять к ним, а они будут создавать нам технику для борьбы с господством Филиппоса. Я, кстати, рассказала ей про мобильные устройства, блокирующие суперспособности. Она заинтересовалась, но без Блохина не обойтись, а мы не хотим, чтобы он знал про Луну.

– Но ты и сама можешь пострадать от такого устройства, – напомнил Генри.

– Придумаем что-нибудь. Гораздо важнее, чтобы во время схватки силы становились равными, иначе мы всегда будем в роли крыс, а они – в роли дератизаторов.

– Блохин не созрел создать для сопротивления нормальный программатор, без подвоха?

– Пока молчит. Я уверена, что он думает, как сделать так, чтобы наша сила не вышла из-под контроля. У людей Филиппоса это быстрая усталость, а нам он хочет дать лучший вариант, но тоже с каким-нибудь ограничением. Например, встроить счетчик использований. Триста раз воспользовался программой слуха – все, она автоматически блокируется. Чтобы снова включить, надо куда-то обратиться и ждать разрешения.

– Или купить, – предположил Генри. – Если бы такие улучшения выбросили на рынок, люди сошли бы с ума от желания обрести их, а, поняв, что они дают, готовы были бы на многое, чтобы продлить использование.

– Какой у тебя коммерческий склад ума, – удивилась Полина. – Я даже не рассматривала этот вариант, а он такой очевидный.

– Это потому что у нас в семье надо было долго ждать, когда до тебя дойдет очередь купить новую вещь. Приходилось выдумывать себе заработок. Я, например, пек на выходных пироги с тыквой и продавал возле церкви, – поделился Генри.

– Ты пек пироги? – искренне удивилась Полина. – Я узнаю это только сейчас?

– Это не самый лучший элемент моей самопрезентации, поэтому я решил о нем умолчать. А родители так и подавно не хотели вспоминать о раннем трудовом опыте ребенка. Им было неловко перед вами. Ты такая балованная принцесса, единственная в семье, а я пироги продавал, чтобы новые кроссовки купить, – смущенно признался Генри.

– Бедный. – Полина мило оттопырила нижнюю губу. – Если бы я была там, купила бы у тебя все пироги.

– Вряд ли. Ты бы подумала: «Фу, какой несчастный мальчишка, бегающий с пирогами. Наверное, у него нет семьи или родители пьющие». Знаешь, сколько раз я ловил на себе брезгливый взгляд девушек, презирающих меня за то, что я делал? Им казалось, что у меня нет никакого достоинства, что парни должны только распускать перед ними павлиний хвост, привлекая любыми способами.

– Я бы выдрала им все космы, если бы заметила брезгливый взгляд в твою сторону. Ей-богу, Генри, мне не страшно сесть в тюрьму за убийство дуры, пытавшейся тебя унизить.

– Думаю, сейчас они поменяли свое мнение. Жизнь всех учит рано или поздно. А у меня теперь опыт есть. Я не стесняюсь зарабатывать деньги и умею печь пироги. – Генри рассмеялся.

– Так почему я ни разу не ела пирог с тыквой?

– Я ждал подходящего момента. Например, годовщины свадьбы.

– Короче, или ты мне делаешь пирог с тыквой в самое ближайшее время, или годовщины не будет. – Полина рассмеялась.

– У тебя есть духовка?

– Да. Тут была полностью автономная база, и все находится в рабочем состоянии.

– Тогда закажи ингредиенты, скажи, откуда их забрать, и жди меня.

– Договорились. Блин, теперь ждать тебя будет еще тяжелее. Мне уже начинает мерещиться аромат выпечки. Я начну переваривать себя задолго до того, как ты явишься. – Полина страдальчески откинулась на спинку стула. Ее лицо напряглось, она заводила ноздрями. – Кажется, это не пирог. Секундочку, не отключайся.

Она исчезла с экрана. Генри услышал ее ругательства и разглядел на экране потянувшийся к потолку сизый дым. Полина появилась спустя несколько минут.

– Блин, мне нужна суперпамять. Я повесила на обогреватель стираное белье и забыла, представляешь. Теперь у меня сменная одежда с прогоревшими дырами.

– Я бы на это посмотрел. – Генри манерно поиграл бровями. – Это должно быть очень привлекательно.

– Да иди ты. Я буду чувствовать себя неловко перед тобой, как мальчик с пирогами возле церкви. Я ведь хотела встретить тебя во всеоружии, как полагается молодой жене. – Полина расстроилась из-за испорченной одежды.

– Ты серьезно? Да мне без разницы, какая на тебе одежда и есть ли она вообще. Я очень соскучился, поэтому мне будет все равно, как ты выглядишь. – Генри улыбнулся в экран.

– Правда? – Голос Полины дрогнул.

– Конечно.

– Я тоже соскучилась. – Она осмотрела на просвет майку с темными сожженными полосами. – Да и ничего так получилось, на тигрицу буду похожа. – Полина прислонила майку к телу и рыкнула в экран. – Похоже?

– По виду нет, но по сути да. Сильная, опасная и красивая.

– Ладно, поверю, что ты меня любишь в любом виде. – Она обернулась и посмотрела на висящие на стене старинные механические часы. – Так, у меня скоро сеанс связи с Блохиным, и мне еще надо подстраховать группу из города в горе. Часов восемь я буду точно недоступна. Если снова что-то пойдет нештатно, отправь на мою почту звуковой сигнал опасности, чтобы я переключилась на тебя, – попросила Полина.

– Хорошо.

– Тогда до связи. Люблю, целую.

– И я тебя.

Полина отключилась. Вспомнив о работе, она мгновенно превратилась из добродушной соскучившейся жены в деловую участницу сопротивления. Генри не нравилось, что Полина чаще отдавала приоритет работе, а не ему и их отношениям. Он ревновал ее, но понимал, что лучше нее все равно никого нет. Все те девушки, которые нравились ему ранее, на фоне Полины казались слишком простыми и скучными. Возможно, в качестве жен они годились лучше, но это была бы слишком обыкновенная семья для слишком обыкновенной жизни.

Генри смоделировал, как бы развивалась ситуация, если бы он не встретился с Полиной. Скорее всего, он женился бы на Саре, девушке младше него на два года, живущей неподалеку от их дома. Она не особо нравилась ему, но у них была хорошая семья, которая нравилась родителям. А они считали, что выбирать жену умом намного правильнее, чем отдаваться чувствам, которые могли оказаться порочными. Генри и сам так считал и был уверен, что Сара – лучший выбор, чтобы прожить жизнь спокойно.

Однако настоящий он, переживший и осмысливший многое, вернувшись в прошлое, приказал бы себе не связываться с Сарой. Было в желании спокойной жизни что-то затухающе больное, деградирующее, неправильное. Получив яркий и сложный опыт, Генри почувствовал, как его внутренний мир наполнился ценным содержанием, которое ни за что не получить, убегая от проблем. В принципе, его жизненный опыт прекрасно переносился и на весь мир, сделавший целью жизнь без проблем. Такой мир был скучен, сонлив и обречен.

Поселки за окнами машины сменились однообразными пейзажами, заснеженными полями, изломанным рельефом, озерами, реками и низкими корявыми карельскими березами. Машин на дороге становилось все меньше, и чаще других попадались трехосные полноприводные «вахтовки», умеющие переходить в режим движения на воздушной подушке. Экологи требовали сохранять медленно восстанавливающуюся природу Севера и потому старались сводить к минимуму количество дорог, особенно ведущих к временным разработкам.

Генри немного поиграл на терминале, потом задремал, наслаждаясь отпечатком теплых солнечных лучей на своем теле, как домашний кот. Пообедал и долго смотрел в окно. Весна понемногу одолевала зиму. Выпавший накануне снег, собранный в отвалы вдоль дорог, проседал и плавился под солнцем. Генри приоткрыл окно и вдохнул приятный аромат талого снега и поднимающегося от нагревшегося асфальта пара. Запахи кружили голову надеждой на то, что просыпается не только природа, но и весь мир, пребывавший до этого в долгой зимней спячке.

Перед закатом природа поменялась кардинально. Количество деревьев серьезно уменьшилось, а ландшафт превратился в переваливающиеся друг за другом холмы. Дорога петляла между ними, но иногда прорезала насквозь и еще реже проходила поверху. Ночь опустилась быстро. Генри сделал панорамную крышу прозрачной и лежа смотрел в небо, на миллионы перемигивающихся звезд. Он ощущал себя маленькой частицей, которая по иронии судьбы научилась осознавать свое «я» и за это получила вечное смятение разума.

Полина набрала сама. Выглядела она крайне задумчивой.

– Позвонила пожелать спокойной ночи, – произнесла она.

– Какие-то проблемы?

– Да. Группа, про которую я тебе говорила, попала в засаду. Никто не погиб, слава богу, но я поняла, что одними потоками мы не обойдемся. Киборги Филиппоса рассчитывают вероятности развития событий и ставят на ключевые места засады. Я почувствовала их в тот момент, когда машина с нашими бойцами попала им на глаза. Его люди отправили запрос на подтверждение открыть огонь, и нашим ребятам хватило времени уйти из-под обстрела.

– Так они скоро и город в горе вычислят, – предположил Генри.

– Несомненно. – Полина встряхнулась. – Ну, как ты? – спросила она бодрым голосом.

– Нормально. Все бока отлежал, все мысли передумал, а дорога никак не кончается.

Полина проверила по карте местонахождение вэна и улыбнулась.

– Оставшееся время в пути три часа сорок минут, – сообщила она.

– Класс. Давно у меня таких долгих поездок не случалось. Безумный тип еще этот заставил меня понервничать. Ты слышала, что он собирался войти в состав какого-то карательного отряда?

– Нет.

– Наверное, в Сети есть объявления о наборе в спецотряды для подавления очагов сопротивления. Якобы дослужившимся до командира взвода там дают суперспособность ускоренного метаболизма. Этот тип был преисполнен очарования ею и уверенностью, что работа непыльная. Правда, когда с него спросили за опоздание, очарование рассеялось, и он передумал вступать в отряд.

– Я проверю, – пообещала Полина.

– Пока я бездельничал в машине, пришла идея, что нам надо создать службу дезинформации, выставляющую новые власти в дурном свете перед людьми. Я уверен, что нам будут верить охотнее, чем ей, даже если они попытаются что-то опровергать, – предложил Генри.

– Уже придумал, как это сделать?

– Для начала годится несколько самостоятельно устроенных провокаций, снятых на городские камеры. Думаю, тебе не составит труда выудить их.

– Генри, я одна и почти ничего не успеваю. Я сплю три-четыре часа в сутки от силы, – неожиданно пожаловалась Полина.

Генри сначала осекся.

– Так вот почему у тебя проблемы с памятью. Ты совсем не отдыхаешь. Скажи Блохину, пусть делает устройства для выхода в Сеть для других, – посоветовал он.

– Он близок к этому решению, но хочет просчитать все варианты. Ему важно, чтобы программы нельзя было копировать. Умения должны быть только у тех, кто действительно способен применять их для дела, а не маяться дурью, сталкивая машины на дороге.

– Но ты же скоро надорвешься тянуть на себе все сопротивление! – Генри сильно расстроился, узнав, что жена в одиночку обеспечивает прикрытие всех операций.

– Поэтому нам нужны базы на Луне. Там есть все, чтобы делать программаторы в любом количестве, не опасаясь контроля со стороны Филиппоса. Нам нужен космодром и продукты. Вот это наша ближайшая цель. Селениты обещали помочь с расчисткой орбиты для полетов кораблей, – выпалила Полина. – Блин, не хотела говорить об этом по связи.

– А мы потянем? – Генри взвесил свои силы и испытал сомнение в том, что отряду под силу удерживать космодром, да еще и организовать подвоз продуктов, в которых нуждались жители лунных баз.

– Приедешь – поговорим об этом, – ответила Полина. – У Мориц есть идеи. Не зря же она работала в Интерполе. – Она зевнула и вытерла выступившие слезы.

– Полин, ложись спать, – почти приказал ей Генри. – Как доберусь до поселка, позвоню тебе и ты мне расскажешь про дальнейший алгоритм действий.

– Хорошо. Я и вправду чувствую себя как в легком бреду. Тогда до связи?

– До связи. – Генри отключился.

Двоякое чувство осталось от разговора. С одной стороны, поговорил с Полиной, отвел душу. С другой, появилось чувство, что никакой семейной жизни у них не предвидится и его права на жену сугубо номинальные. Из-за своих умений она принадлежала всему сопротивлению, а не только ему. Им требовались программаторы, чтобы освободить Полину от ведущей роли в процессе.

Генри задремал, а проснулся от писка, напоминающего, что поездка окончена. Он собрался, сложил сиденья и по привычке убрал в машине, чтобы следующий пользователь не накатал на него жалобу за оставленный в машине мусор и не сложенные сиденья. Снаружи было зябко. Чувствовалось близкое дыхание моря, проявляющееся в высокой влажности. Он набрал Полину и сбросил.

В этот раз она ответила не сразу. Она выглядела заспанной, когда появилась на экране терминала.

– Блин, я на самом деле заснула, и время пролетело как один миг, – произнесла она удивленно. – Ты на месте?

– Да. – Генри провел камерой вокруг себя, показывая пустую площадь поселка, освещенную двумя фонарями.

– Иди по улице, на которой я мигну тебе фонарями. По дороге увидишь магазин «Лукошко». Заберешь шестнадцатый заказ. Это то, о чем мы говорили.

– Ингредиенты для пирога?

– Ага. Прости, но я должна узнать тебя ближе. – Полина рассмеялась. – Потом пойдешь по этой же улице до причала. Там будет стоять шестиместный подводный дрон. Садись в него и жди, пока он не пристыкуется к моей базе. Вот и все.

– Даже жарко стало от мысли, что мой дрон пристыкуется к твоей базе, – пошутил Генри.

– Пошляк, – ответила ему Полина. – Начинаю ждать.

– Тогда не будем терять времени на лишние разговоры. Целую и до встречи. – Генри чмокнул в камеру.

– До встречи.

Он убрал терминал в карман и огляделся. Народу вокруг ни души. Погода и самом деле не располагала к ночному променаду. На одной из прилегающих к площади улиц несколько раз мигнули фонари. Генри направился к ней. Прошел пару кварталов, пока не увидел светящийся вход в магазин «Лукошко». Зашел внутрь. В широком фойе находилась стойка с дверцами, запертыми электронными замками. Генри выбрал шестнадцатый номер и приложил к нему прибор с «паленой» ДНК. Замок открылся без проблем. Внутри находился пакет с готовым заказом. Генри забрал его и вышел на улицу.

Пошел по той же улице, слушая, как нарастает шум моря. Погода по меркам Севера была тихой, поэтому прибой шелестел, рассыпаясь по каменистому берегу. Причал освещался хорошо и оказался не таким, каким его представлял Генри: что-то вроде самодельного деревенского пирса с привязанными к нему моторными лодками. Это было строение с крышей, но без стен. Внутри находились два тридцатиметровых пирса. Перед причалом расположился волнолом. У пирса покоились два катера и один подводный дрон.

Генри подошел к турникету, загораживающему вход. Приложился к экрану чужим чипом и прошел внутрь. Каждый раз, когда он использовал чужой чип, непроизвольно возникал страх, что в этот раз он не пройдет и будет объявлена тревога. Дрон едва заметно покачивался на воде, бесшумно касаясь каменной стенки причала резиновым ободом. Пришлось коснуться чипом круглого люка, чтобы открыть замок.

Все прошло штатно. Генри забрался внутрь тесного помещения с тремя рядами двухместных кресел и сел вперед, ближе к овальному иллюминатору. Включился экран, высветив надпись: «Если вы готовы к поездке, подтвердите». Генри в очередной раз коснулся устройства чипом. Когда-то он не придавал значения процессу постоянной идентификации, это было так же естественно, как дышать, но не сейчас. Лоб покрывался испариной от ожидания неприятностей.

Дрон ожил, завибрировав работающими винтами. Погрузился на небольшую глубину, проверил герметичность корпуса и, убедившись, что все нормально, двинулся к базе, в которой Генри ждала любимая жена.

Так как дрон являлся научным, то и свет ему впереди полагался весьма условный. Луч едва проницал несколько метров воды, пугая небольшие косяки селедки и в последний момент выхватывая колышущиеся ламинарии. Генри волновался, как будто не виделся с Полиной целый год. Он даже боялся, что расставание могло охладить их отношения, дать понять, что и друг без друга им может быть хорошо. Но чем ближе дрон подплывал к базе, тем напраснее казались страхи.

Из толщи темной воды показалась покрывшаяся илом и ракушками стенка станции. Мелкие рыбешки в лучах фонаря искрами метнулись в стороны. Дрон самостоятельно нашел стыковочный узел и присосался к нему. На экране появилась надпись: «Шлюзы готовы для перехода». Генри взял сумки и направился к выходу.

На входе промежуточного отсека воды осталось по щиколотку. Она просочилась в ботинки и обожгла ступни ледяным холодом. Полина со слезами на глазах ждала Генри на своей стороне шлюза. Бросилась на шею и чуть не задушила мужа в объятьях. Романтический момент прервал сигнал оповещения о том, что дрон собирается отстыковаться и требуется задраить люки. Полина с сожалением оставила Генри и принялась привычным движением закручивать маховик запорного устройства.

– Тебе сюда часто что-то доставляют? – спросил Генри.

– Бывает.

– Продукты?

– Нет. Тут большой запас консервов и витаминных препаратов. Запасы рассчитаны на автономное проживание коллектива из восьми человек в течение месяца. А мне так на год хватит. Блохин любил делать сюрпризы. – Полина закрутила маховик до упора и обстучала ладони. – Готово.

– А что за сюрпризы? – Генри они не понравились заранее.

– Ты же понимаешь, что я нужна Блохину не просто так. Он изучает мою физиологию и потому заставляет участвовать в его опытах. Он отправляет мне приборы для сдачи анализов или вообще отправляет роботов, чтобы просветить мне голову.

– Я его ненавижу. – Генри сжал губы.

– Ненавидишь – значит проиграл. Относись к нему не как к человеку, а как к обстоятельствам. Блохин – великий человек, но представления о морали у нас разные. Да и вообще, ничего страшного со мной не происходит. Я просто сдаю анализы, как перед поступлением в универ. – Полина поцеловала Генри. – А теперь мне будет вообще весело. – Она схватила мужа за руку и потянула в небольшой отсек.

Полина привела его в небольшой камбуз, рассчитанный на четыре человека. Посередине стоял крепкий железный стол, прикрученный к полу. Вокруг него четыре стула с вращающимися сиденьями. На всем виднелся отпечаток старины. Старомодный закругленный дизайн, топорщившиеся обивки с выглядывающим из дыр ярким губчатым материалом, исцарапанная ножом поверхность стола. На нем стояла чаша с блюдом, в которое были воткнуты свечи. Полина зажгла их газовой зажигалкой.

– Это салат, если ты не понял, – пояснила она. – Он же торт.

– Здо́рово. Никогда не ел салат, который был тортом.

– Тебе со мной повезло. Я могу придумать кучу блюд, про которые ты раньше не слышал. Мороженое из свиных ножек, суп-каша, свежевыжатый луковый сок и так далее. – Она улыбнулась и указала Генри его место. – Садись, будем праздновать.

Полина потянулась к навесному шкафу и вынула из него бутылку вина.

– Я думаю, муж мне разрешит, хоть еще и нет двадцати одного. – Она поставила на стол бутылку и два граненых стакана. – Изящная посуда тут не предусмотрена.

– Муж разрешает. – Генри взял бутылку в руки. – Человек, на плечах которого держится весь мир, не может находиться в рамках условностей, доставшихся нам от старого благополучного общества. Даже для меня ты больше не та Полина, с которой я только познакомился. Ты повзрослела лет на двадцать.

– Какой ужас. – Полина подала тарелки и вилки.

– Я не про внешность. Твоя мудрость ее никак не коснулась. Но глаза у тебя стали другими. Это даже твой отец заметил.

Упоминание об отце вызвало у Полины протяжный выдох.

– У них все нормально. – Генри разлил вино по стаканам.

В воздухе тесного камбуза разлился приятный аромат.

– Я знаю, но все равно скучаю. С удовольствием бы сбежала отсюда в город в горе.

– Блохин не позволит? – догадался Генри.

– Да. Я сказала Мориц, что наша безопасность очень сильно завязана на настроении профессора. Если мы начнем его злить, он в конечном итоге подставит сопротивление под удар, от которого мы не сможем оправиться. – Полина взяла в руки стакан. – Так, муж, давай сегодня больше ни слова о работе или о мрачных перспективах. Я так долго ждала тебя, что не хочу портить радость встречи невеселыми мыслями. – Он потянулась через стол, чтобы поцеловать Генри.

– Согласен. Сегодня только веселье и утехи.

– Фу, бессовестный. Ладно, будем считать, что это отель, который мы сняли на медовый месяц.

Они поцеловались, после чего чокнулись стаканами. Звук получился совсем не звонкий. Генри выпил за раз половину и вытер губы.

– Хорошее вино, – произнес он. – Как раз чтобы торт-салат выглядел аппетитней.

Полина рассмеялась.

– Ну, прости, я понятия не имею, что можно приготовить из консервов. Я пробовала красиво выложить это на тарелки, но еда выглядела так, как будто ее до нас уже ели. «Кармашки» сюда не возят, иначе у меня не было бы этой головной боли. Ты же выполнишь свое обещание испечь пирог?

– Конечно. Я вижу, что тебе это очень нужно. – Генри обвел взглядом неказистую унылую обстановку камбуза. – И как ты тут одна жила?

– Существовала. Признаться, было страшно. Когда начался шторм, в стены постоянно что-то стучало, и это меня нервировало до галлюцинаций. Я даже начала на время надевать водолазный костюм. Боялась, что в корпусе появится дыра и у меня будет всего несколько секунд, чтобы успеть его надеть. Короче, параноила по полной. – Полина приподняла стакан и выпила все вино разом.

– Ого, а я даже предполагаю, как ты спасалась от паранойи, – усмехнулся Генри.

– Ты неправильно думаешь. Даже мысли такой не было. – Полина посмотрела на мужа глазами, в которых прыгали чертики. – Я считаю, что не стоит затягивать с обедом, надо поскорее переходить к веселью и утехам.

Исследовательская станция многое повидала на своем веку, но проводить в ней медовый месяц здесь точно никому не приходило на ум.

Глава 4

«Подарки» от Блохина приходили без оповещения. Полина по звуку стыкующегося с базой дрона понимала, что это от него. Профессор не сообщал заранее об отправке из соображений безопасности. Информация приходила в момент стыковки. В этот раз у Полины тоже тренькнуло в ухе. Она открыла терминал и прочла, что это посылка от Быкова Петра Ефимовича, ученого-океанолога, который когда-то работал на этой базе. Блохин использовал чужой идентификатор, только убедившись в том, что его обладатель сейчас слишком стар и несамостоятелен, чтобы поднять панику по этому поводу.

Генри нервничал, предполагая, что под видом посылки могли явиться люди Филиппоса или доставлена взрывчатка.

– Ты так ему доверяешь? – спросил он, глядя на спокойное выражение лица Полины.

– А что мне остается? Если накручивать себя, только проблем наживешь. Пока Блохин нуждается во мне, я спокойна. Если боишься, возьми гарпун. – Она кивнула на встроенный в стенку коридора ящик с гарпунами для подводной охоты.

Генри не стал отказываться и взял хорошо лежащее в руках ружье. Вставил туда гарпун и взвел ружье, уперев в пол до щелчка.

– Нептун, – усмехнулась Полина, глядя на боевого мужа.

– В нашей семье ты будешь отвечать за мир, а я за войну, чтобы гармония была, – пояснил он.

Тусклая красная лампочка над дверью шлюза потухла и загорелась тусклая зеленая. Полина раскрутила маховик и медленно приоткрыла люк. Генри заглянул в щель, выставив в нее гарпун. На полу медленно покачивался на остатках воды типовой посылочный ящик.

– Ну? – спросила Полина, ожидая разрешения.

– Коробка какая-то. Наверное, бомба, – предположил Генри.

– Не дури. – Полина широко открыла дверь.

– Я возьму. – Генри не позволил ей приблизиться. – Иди к костюмам.

Полина ничего не сказала. Позволила мужу проявить заботу и героизм. Ему это было нужно. Сделала как он просил. Генри потыкал гарпуном в посылку. Она беззаботно поколыхалась на волнах, пока не уперлась в стенку. Он убрал оружие за спину и взял коробку в руки. Потряс ее, чтобы определить содержимое, но там ничего не громыхало и не каталось. Генри осторожно раскрыл ее, предполагая, что взрывной механизм среагирует на этот процесс. Взрыва снова не произошло. Внутри лежали плотно уложенные в пенопласт устройства, предназначение которых по одному внешнему виду он не определил.

– Ну, что там? – спросила Полина.

– Вроде бы безопасно. – Генри занес коробку внутрь базы. – Какие-то штуки непонятные. Наверное, Блохин снова хочет твоей крови или отщипнуть кусочек мозга. – Он поставил посылку на пол перед Полиной.

Жена с детским любопытством полезла разбирать ее. Каждое устройство, которое она вынимала, комплектовалось бумажным листком с объяснением его предназначения.

– Генри, – позвала она мужа интригующим тоном.

– Что? – Он напрягся.

– А тут и тебе кое-что прислали. – Она вынула предмет, запакованный в прозрачный пластик.

– Мне? – удивился Генри и напрягся еще сильнее.

– Узнаёшь? – Полина разорвала коробку и показала миниатюрный наушник с тонким ободком антенны.

– Это же для того, чтобы контролировать Сеть, – догадался Генри.

– Да. Только он уже выглядит намного качественнее, чем мой. Неужели Блохин решился на выпуск устройств в промышленных масштабах?

Генри взял «подарок» в руки и рассмотрел его со всех сторон.

– Чтобы им пользоваться, я ведь должен иметь в мозгу программу? Зачем это мне без нее?

– Читай инструкцию, – попросила Полина и протянула листок.

Генри пробежал его глазами. В нем было написано, что это улучшенный усовершенствованный прибор для соединения человека и Сети через программу-компилятор, закачиваемую в мозг. Программа прилагалась к устройству на стандартном носителе и могла быть записана пользователю посредством светового программирования через любой экран. Она имела небольшой объем данных и не требовала специального оборудования.

– Я смогу управлять Сетью? – Генри не поверил в это.

– Сможешь. И даже лучше, чем я. Блохин расщедрился тебе на новенький аппарат. Да и технически ты намного грамотнее меня.

– Хоть в чем-то буду лучше своей жены, – обрадовался Генри. – Честно говоря, я тоже был на грани паранойи, когда думал, что меня везде снимают. Особенно когда приспичило в грузовике.

– А, это на той мойке, – смеясь, произнесла Полина.

– Так ты видела? – Генри стало неловко.

– Прости, мне было интересно знать, зачем ты вылез. Ты здорово придумал, размазать улики колесами.

– Блин, это ужасно. Почему люди вообще согласились на эти камеры? Мы сами себя загнали в клетку. Я чувствую себя животным из зоопарка-скотобойни, где на тебя смотрят не из любопытства, а из желания поймать на нарушении правил и отправить на разделку. – Генри был возмущен тем, что его личная жизнь оказалась слишком на виду.

– Ты прав, но Сеть – это же инструмент. В хороших руках она служила во благо. Мы же жили в золотом веке: ни войн, ни преступлений, ни аварий. Это все благодаря тотальному контролю, который нам не особо мешал, если честно. Я вообще не думала о том, что за мной наблюдают.

– Я тоже не думал тогда.

– А сейчас у тебя будет шапка-невидимка. – Полина указала на устройство для анонимного пользования Сетью.

– Так мы теперь сможем прикрывать бойцов, и я буду подменять тебя. – До Генри дошел факт, который Полина уже давно осознала.

– Вот именно. Немного подучишься разбираться в потоках – и вперед, а я буду готовить обеды, как полагается молодой жене.

– Пожалуй, обеды я тоже возьму на себя, – решил Генри, вспомнив про салат-торт.

Полина посмотрела на мужа, не скрывая улыбки.

– Ясно, не в восторге от моих блюд?

– Да какие они твои, Полин? Ты же просто выковыриваешь готовые обеды из банки и складываешь на тарелку. А я смогу из них и муки делать кармашки, которые ты любишь.

– Ладно, прощаю. Честно говоря, эти консервы выглядят не очень аппетитно. Признаю за тобой кулинарное мастерство, хоть это и должно быть моим преимуществом. Это потому что я один ребенок в семье и выросла избалованной.

– Господь знал, что тебе предстоит биться за все человечество, и потому дал фору.

– Как же мне неохота брать на себя эту миссию. – Полина молниеносным движением поймала что-то в воздухе. – Смотри, муха. Откуда они тут?

– Муха? – удивился Генри. – Раздави ее в пальцах и посмотри, это настоящая муха или дрон?

– Ты думаешь? Я не смогу ее убить. Попробуй ты.

– Дави, я сказал, а то упустим, – сурово приказал Генри.

Полина не ожидала от него такого тона, хотела возмутиться, но, подумав, промолчала. Нахмурила лоб, закрыла глаза и раздавила насекомое. Под пальцами щелкнула искра, и пошел дымок.

– Ай. – Полина инстинктивно бросила муху и подула на пальцы. Она удивленно уставилась на Генри. – Как ты догадался?

– Я не догадался, а предположил. Мухи тут, конечно, могли быть, но если база столько лет стояла законсервированной, значит, она попала сюда недавно. А дрон в теле мухи – отличная идея пошпионить за тобой. – Генри поднял останки. – Как думаешь, это Блохин подсунул или за ним тоже следят?

– Я не знаю, но мне это вообще не нравится. Зачем Блохину следить за мной, если он и так все знает? – предположила Полина.

– Плохо. Здесь есть что-нибудь типа микроскопа? – Генри огляделся.

– Есть. Кое-что ученые оставили.

В небольшой лаборатории стояло несколько приборов, укутанных тканью. Генри проверил их все, пока не нашел электронный микроскоп. Прибор был довольно старым, потертым и при работе требовал охлаждения, из-за чего шумел вентилятором. Разобраться с принципом его работы удалось довольно быстро. Револьвер состоял из двенадцати объективов различной кратности и назначения. Изображение выводилось на собственный экран размером с два стандартных карманных терминала. Его вполне хватало, чтобы разглядеть что угодно. Генри выбрал минимальный объектив и положил на стекло раздавленную муху-дрон. Главное, что он хотел узнать, – имел ли шпионский аппарат антенну для передачи сигнала в Сеть.

На экране появились микросхемы, мотор и прочие узлы и детали, приводящие муху в движение. Генри ковырял ее пинцетом, чтобы лучше рассмотреть устройство.

– Так, камеру вижу, накопитель, больше ничего. Антенна могла испариться от короткого замыкания, как и половина внутренностей. – Он серьезно посмотрел на Полину. – Что будем делать?

– Надо набрать Блохина и узнать, не его ли проделки. – Полина вынула свой терминал, но не стала сразу звонить. – Когда ты садился в подводный дрон, не видел в нем мух?

– Нет. Мне вообще было не до них, я думал только о тебе, – признался Генри.

– Ладно, звоню. – Она набрала номер профессора.

– Полина, почему ты звонишь не по графику? – спросил Блохин строго.

– Владимир Константинович, не объясните мне, откуда на базе взялся шпионский дрон, выполненный в виде домашней мухи? – спросила Полина прямо.

– Мухи? Какой еще мухи? – Блохин долго соображал.

Полина послала ему снимок, полученный микроскопом.

– Этой. Она появилась сразу после того, как я получила от вас посылку. Если это ваши проделки, я хочу знать, чтобы не потерять покой. Если не ваши, то мы покидаем базу сию же минуту.

– Так, Громова, не горячись. Муха не моя. Зачем это мне? – Блохин задумался. – Так-так, я перезвоню. – Он отключился.

– Ты ему веришь? – спросил Генри.

– Да. Муха не его. Он сейчас начнет проверять, кто имел доступ к сбору посылки, – предположила Полина.

– Нам все равно надо покидать эту базу. Пока мы ждем его ответа, сюда уже могут направляться люди Филиппоса, – засуетился Генри.

– Так вот, давай с этого и начнем наше обучение использованию прибора контроля Сети. – Полина подключила к основному экрану модуль памяти с программой-компилятором. – Садись и не моргай.

Процесс обучения занял меньше трех минут. Генри потер заслезившиеся глаза.

– Я уже могу использовать? – спросил он, надевая оборудование.

– В инструкции сказано: чтобы вызвать программу, надо представить песочные часы в виде иконки. – Полина проверила, что устройство включено.

– А что я почувствую, если получилось?

– Непонятный шум, который обретает смысл только после того, как ты правильно формулируешь мысль. Например, желание увидеть, куда идет поток информации от моего терминала. Начинай представлять.

Генри закрыл глаза и попытался представить графическую иконку песочных часов, обозначающую, что устройство занято выполнением какой-то задачи.

– Не получается, – признался он через несколько минут бесплодных попыток.

– А ты не напрягайся, как будто карабкаешься в гору с рюкзаком. Ты зажимаешь канал, а мысль, она расслабленность любит. Ты не выдавливаешь ее из себя, а наоборот, впускаешь. – Полина взяла Генри за руку. – Расслабься, как будто я делаю тебе массаж.

– Только без щекоток, – попросил Генри в шутку.

– Ладно.

Он расслабился, держа в воображении иконку часов. Прошла минута, вторая, и вдруг он почувствовал в голове посторонний шум. Только собрался похвастаться им, как он сразу же исчез, словно испугался.

– Что? – Полина заметила его состояние.

– Сорвалось.

– Вначале так часто случается, пока не поймешь, как надо. У тебя быстро получилось. Помнится, я дольше соображала. Правда, я не верила в то, что у меня появились какие-то программы.

Генри снова закрыл глаза. Перед глазами вращались часы, и вдруг он уловил сигнал. Не шум, а именно сигнал, поток чего-то осязаемого. Он резко открыл глаза.

– Я почувствовал поток, но не понял, откуда он и куда движется. Просто поток.

– Отлично. Теперь давай без резких эмоций. Нащупай поток и проследи его, – посоветовала Полина.

Генри закрыл глаза и погрузился в умение менее чем за минуту. Снова ощутил тот самый поток и прошелся по нему. С одной стороны Генри упирался в зашифрованную стену, через которую нельзя было перебраться, с другой – нащупал шлюз, дальше которого поток не двигался.

– Это твой терминал. На него нет доступа без шифра, и я проследил сигнал от него и до коммуникатора базы, – поделился Генри.

– Молодец. Ты явно способнее меня, – похвалила мужа Полина. – В этой дисциплине признаю твое лидерство.

– Я не собираюсь соревноваться с собственной женой. Ты же мудрая женщина, ты всегда должна казаться слабее, чтобы у меня не пропадали мужские инстинкты. – Генри поцеловал Полину. – Давай еще попробуем.

– Еще раз назовешь меня женщиной – и пробовать будешь один, – в шутку припугнула Полина.

– Понял, но, согласись, «мудрая девушка» звучит как оксюморон. Как будто у нее не было бесшабашной молодости. – Генри прикрыл глаза, но наблюдал сквозь щелки за реакцией Полины.

– У меня такая молодость, что бесшабашнее некуда. Если доживу до внуков, то книжку со сказками можно не покупать. У нас уже столько историй, одна эта темница чего стоит.

– А я принц на белом коне, который освободил тебя. – Генри широко открыл глаза.

– Который неплотно закрыл люк и напустил ведьминых мух.

– Вот уж не свисти. Это не я напустил, а твой профессор, старый колдун, любящий подсматривать за молодой принцессой.

– Да брось, у этого старого колдуна совсем другие интересы. Слишком просто ты его воспринимаешь. Он может видеть через миллионы камер по всему свету девушек намного красивее меня, только он не станет тратить время на подобные глупости, – заступилась Полина за Блохина. – Теперь давай вместе пройдемся от базы до причала, с которого ты сюда приехал, а потом проверим уличные камеры поселка.

– Замечательно. Горю от нетерпения.

Каждое новое подключение давалось Генри легче предыдущего. Он воспринял информационный поток, запущенный Полиной, и двинулся вместе с ним. Жена вела его до ближайшей камеры, расположенной на причале. Снаружи наступало утро, и потому здесь уже собралось несколько человек. По виду – рабочие, собирающиеся на смену, на плавбазу по переработке морепродуктов, расположенную вдали от берега. Генри предполагал, что с этой стороны появление их врагов наименее вероятно. Скорее всего, они бы подошли незамеченными со стороны моря на подводном транспорте.

Полина провела его по всем прибрежным камерам, чтобы Генри понял, как правильно распоряжаться новым умением. Показала несколько видов в городе, в том числе с площади, на которой высадился Генри. Ничего подозрительного заметить не удалось. Горожане готовились к новому дню.

Полина вернулась назад, на базу.

– Не нравится мне эта тишина, – призналась она. – Даже когда был шторм, я не так волновалась.

– Со стороны города никого ждать не стоит, – поделился Генри своим умозаключением.

– А со стороны моря мы все равно не сможем их засечь, потому что они будут идти в режиме радиомолчания, нам не к чему подключиться, и камер там нет. Дождемся ответа Блохина, и, если он не в курсе, кто подсунул шпионский дрон, надо будет уходить. Идем, я потренирую тебя надевать водолазный костюм.

Генри с готовностью согласился. В случае появления опасности времени ждать транспорт с берега могло не остаться. Костюмы выглядели тяжеловесно и предназначались для глубоководного погружения. Генри думал, что они висели в шкафах, но оказалось, что стояли, расстегнутые, словно старомодные роботы с распоротым брюхом.

– Смотри, как надо. – Полина открыла прозрачную дверцу гардероба, встала спиной к костюму и ухватилась за перекладину, висящую наверху.

Нащупала ногами распоротый живот костюма и юркнула внутрь него. Застегнулась изнутри и просунула руки в рукава.

– А ты сможешь в нем передвигаться? – спросил изумленный Генри.

– Легко. – Полина сделала несколько громких шагов вперед. – Внутри находится экзоскелет.

– А кислорода на какое время хватает?

– На два часа. Здесь емкие аккумуляторы, питающие оборудование электролиза воды. Выделившийся кислород добавляется в баллоны. И еще здесь есть водомет для облегчения маневрирования.

– Я смотрю, у тебя было полно времени для изучения материальной части, – усмехнулся Генри.

– Не так чтобы полно. Надо было еще успевать беречь от неприятностей одного парня. – Полина направилась к гардеробу для скафандров.

Развернулась спиной и зашла внутрь. Расстегнулась и, ухватившись за перекладину, выбралась из костюма.

– Теперь ты.

Генри в точности повторил движения жены. У него ушло время, чтобы понять, как работает застежка. Оказалось, что тут использовался редкий и дорогой способ, как в космических скафандрах. В месте соединения применялся материал с высокой степенью взаимной диффузии, возбуждаемой магнитным полем. Собачка застежки формировала вектор поля, и ткань просто срасталась между собой. Если же потянуть собачку в обратную сторону, вектор менялся и молекулы ткани разъединялись в определенном месте.

На стеклянном забрале появилась проекция основных показателей костюма, запас воздуха, батарей, компас и пустые графы глубины погружения, расстояния до дна и скорости перемещения. Генри сделал шаг вперед. Услужливая электроника, управляющая экзоскелетом, действовала с небольшим замедлением. Чтобы действовать синхронно, еще требовалось найти взаимопонимание. Он прошел по коридору вперед, развернулся, ударившись рукой о перегородку… Подводный костюм был великоват для помещений базы.

Генри вернулся на место и выбрался наружу.

– Сойдет для первого раза? – спросил он у жены.

– Идеально, – похвалила его Полина. – Я в костюме как рак-недомерок в большой раковине. Тебе он подходит гораздо лучше.

– Спасибо. – Генри поцеловал Полину. – Ты как будто вернулась с курсов идеальной жены.

– Это называется женское наитие, суперсила, которой каждая женщина владеет от рождения.

Полина внезапно напряглась и рванула в помещение с экраном. Генри бросился вслед за ней. Это был Блохин. Его взволнованное лицо занимало весь экран. Седые волосы всклокочены, в глазах гнев. Он фыркал и тихо ругался.

– Да, Владимир Константинович, я вас слушаю. – Полина вышла на связь.

– Громова, тебе надо покинуть базу, и чем быстрее, тем лучше. Мой помощник сдал тебя Филиппосу. А я доверял ему на сто процентов. Вот тварь неблагодарная. Хочу предупредить, что весь периметр в том районе будет перекрыт, никакие уловки с Сетью вам не помогут. Я сам научил киборгов выявлять вероятности, и теперь все ключевые узлы будут под наблюдением. Прости, но тут мне нечем тебе помочь, я бессилен против машины, которую сам создал. Чем раньше покинете базу, тем выше вероятность попасть в какое-нибудь «окно». Теперь все зависит только от тебя, Громова. – Блохин повздыхал. – Если выберешься, дай знать по нашей старой схеме. Если нет, то встретимся в подвале Филиппоса, а потом в цеху.

– Я все поняла, Владимир Константинович. Спасибо, что предупредили, и до связи. – Голос Полины был холоден.

– Постой, Громова. А ты могла бы оставить этого юношу в качестве приманки на базе, а сама сбежать? – предложил Блохин.

– Вы в своем уме? Это мой муж, а не юноша для приманок. – Полина раскраснелась от возмущения.

– Муж, – ухмыльнулся Блохин. – Для тебя это непозволительная роскошь. Родные связывают по рукам и ногам.

– До связи. – Полина отключилась. – Вот… нет слов. Оставить тебя как приманку. Надо же до такого додуматься.

– Лишний раз убеждаюсь, что все гении – одинокие психи. Понимаешь, насколько от него далеки настоящие потребности простого человека? – Генри нервно рассмеялся. – Представляю, как ты говоришь мне: «Генри, я должна жить, а ты остаешься здесь и будешь изображать активность. Тебя убьют, но я останусь жива, и это главное».

– Убей меня, если я скажу такое. – Полина свела брови. – Надо собираться. Мы понятия не имеем, сколько у нас времени осталось.

– Мы возьмем транспорт или ты говоришь про костюмы?

– Транспорт смогут отследить. В костюмах безопаснее, – решила Полина.

– А мы успеем в них добраться до берега? – засомневался Генри.

– Попробуем. Я рассчитывала маршрут. Если пользоваться водометом, то получится сэкономить кислород. Время пути в идеальных условиях составит чуть больше двух часов. Но даже если кислород закончится, у нас будет возможность всплыть и дышать атмосферным воздухом. Мы почти ничем не рискуем, – поделилась Полина собственным планом.

– А что там с погодой? – поинтересовался Генри.

– Сейчас узнаю. – Полина закрыла глаза и несколько секунд блуждала по Сети. – Небольшое волнение, а прогноз говорит, что ветер скоро усилится. Все знаки говорят о том, что надо торопиться.

Она убежала в камбуз и вернулась с небольшой коробкой консервированной еды. Переложила ее в отдел костюма, предназначенный для инструмента.

– Вот в чем преимущество такой упаковки, можно брать ее с собой куда угодно.

– Мы на какой глубине? – поинтересовался Генри.

– Семьдесят два метра.

– Семь бар где-то. Твои банки могут смяться, если в них есть воздушные пузыри.

– А я даже не подумала об этом, – призналась Полина.

– Гуманитарий, что с тебя взять.

– Я все равно возьму. Неизвестно, сколько времени нам придется прятаться. – Полина сложила банки и застегнула отдел на молнию.

– Я тоже возьму. – Генри решил, что Полина права и будет лучше, если они некоторое время никак не дадут о себе знать.

Через несколько минут они оба были готовы к тому, чтобы покинуть станцию. Связью между собой не пользовались, чтобы люди Филиппоса не могли узнать, что они собираются сбегать. Генри прислонился стеклом забрала к стеклу забрала Полины.

– Мы можем слышать друг друга только таким способом, – предупредил он Полину.

– Это хорошо. Для влюбленных самый подходящий способ, – пошутила она.

Генри замешкался перед шлюзом. Ушел и быстро вернулся с ружьем и тремя стрелами для него.

– На всякий случай, – объяснил он жене.

– Надеюсь, его не произойдет.

Полина нажала кнопку, чтобы насос откачал воду в приемном шлюзе. Загорелся разрешающий сигнал. Они зашли в приемный шлюз и закрыли за собой люк. Вода начала автоматически заполнять небольшое помещение. Генри испытал волнение. Он впервые находился так глубоко под водой в обычном костюме. Темная вода поднималась вверх, закрывая обзор, и непроизвольно появлялось ощущение нехватки воздуха. Генри нащупал руку Полины и взял ее, как будто желал успокоить жену, хотя сам нуждался в поддержке не меньше.

Открылся внешний люк. На костюмах автоматически включились фонари, а приборы, до этого пустые, показали глубину и расстояние до дна. Вокруг базы раскачивались заросли ламинарии, уходящие далеко ввысь. Меж лентами водорослей сновали мелкие рыбешки. Полина придвинулась к шлему мужа.

– Мы должны двигаться строго на юг. – Она указала направление. – Кто из нас будет ведущим?

– Я, наверное, – неуверенно предложил Генри.

– Хорошо. – Полина вытянула из грудной части костюма тонкую веревку с карабином на конце. – Я закреплюсь и буду использовать водомет по минимуму, чтобы сэкономить заряд. Когда твой сядет, мы поменяемся. Я посчитала, что так нам хватит энергии на большее время, чем использовать каждый на полную мощность.

– Умно, – согласился Генри. – Беру свои слова насчет гуманитария назад.

– Не спеши, я умею удивлять. – Полина рассмеялась. – Поднимайся выше этих зарослей и держись на глубине десяти-пятнадцати метров.

– Так точно, командир. – Генри «отлип» от скафандра Полины.

Запустил водомет и медленно двинул полозок мощности, чтобы чувствовать отклик. На одной восьмой тяги но́ги оторвались от дна. Генри добавил еще немного мощности. Нарастающая тяга давала понимание того, как надо управлять костюмом. Генри дернулся, когда потянул за собой Полину, но дальше ее присутствие почти не ощущалось. Управление костюмом происходило через движение маркера – светового пятна на стекле шлема. Прибор следил за глазами, и когда они фиксировались на маркере больше одной секунды, тот менял цвет, что означало готовность двигаться вслед за ними. Поворотный механизм водомета, расположенный на спине и носивший по документации название «Карлсон», направлял костюм вслед за поворотом глаз. Чтобы прекратить его работу, требовалось закрыть глаза более чем на секунду.

Генри быстро освоился с неторопливой работой «Карлсона» и уверенно вел тандем. Они поднялись на глубину в десять метров. Тут было уже достаточно светло. Фонари отключились. Поверхность моря волновалась. Гребни волн создавали игру света, вызывающую легкую дезориентацию, как при вращении на карусели, и, как следствие, легкую тошноту.

Полина несколько раз дернула веревку, чтобы привлечь внимание Генри. Он развернулся и посмотрел, куда она указывала рукой. Примерно на одной глубине с ними, поперек их движению двигался двухвинтовой подводный дрон размером с четверть легкового автомобиля. На почтовый он не походил, никаких логотипов соответствующей службы не нес и не был оборудован обязательной световой индикацией. Он пронесся с приличной скоростью ниже Генри в десяти метрах, поднимая пузыри воздуха от вращения винтов. Рассмотреть его подробно не получилось. Хотелось думать, что на нем не было камер.

Генри прибавил ходу. Не прошло и пяти минут, как их догнала ударная волна. Она была не сильной, но ощутимой. Теперь уже никаких сомнений не осталось, что дрон был по их души, которые собирался отправить на тот свет. Промедли они полчаса, и Филиппос бы добился своего. Генри стало страшно от близко прошедшей смерти. Он инстинктивно добавил мощности и гнал, пока не заметил, что аккумуляторы показывают остаток заряда в десять процентов. Водомет заметно ослаб.

Генри затормозил и показал Полине, что теперь ее очередь поработать локомотивом. Она подплыла и коснулась забралом его стекла.

– Мы можем считать сегодняшний день нашим общим днем рожденья, – произнесла она.

– Мне кажется, это уже далеко не первая подобная дата в нашей жизни. Скоро дней в году не останется, в которые мы не родились, – пошутил Генри.

Его чувство юмора в сложной ситуации понравилось Полине. Она попыталась обнять Генри, но в неуклюжих костюмах это получилось не очень.

Полина заняла позицию ведущего и включила свой водомет. Генри помог ей, чтобы не получилось рывка, но дальше отключил водомет, чтобы сохранить остаток энергии.

Глава 5

Полина поднялась на поверхность, чтобы оценить расстояние до берега и скорректировать маршрут, если это необходимо. Волнение на море усилилось. Натянуло тяжелые свинцовые тучи, предвещающие новый снегопад или дождь. Берег удалось разглядеть только в туманной дымке, и то благодаря усиленному зрению и аналитической программе, способной собрать из множества данных вероятность с высокой степенью подтверждения.

Она вернулась в воду и приложилась к забралу Генри.

– Еще три с половиной километра. Берег скалистый, и на море намечается шторм, – пояснила Полина.

– Сколько у тебя заряда осталось?

– Больше сорока процентов. И воздуха на полчаса.

– Надо спешить. Нам бы хоть на камнях зацепиться, – ответил Генри после короткого раздумья.

Полина поддерживала его решение. Хотелось как можно скорее покинуть беспокойную воду. Она показала мужу поднятый вверх большой палец. Генри отсалютовал. Полина отплыла на длину веревки, связывающей ее с мужем, пока она не натянулась и не дала оборотов встроенному водомету. Они понеслись к берегу на приличной для водной среды скорости. Встроенный анализатор определил время в пути до берега в десять минут. Емкостей батареи хватало с запасом.

В какой-то момент Полина почувствовала, что Генри как будто включил собственный водомет и пытался управлять им самостоятельно. Обернуться назад в тяжелом костюме, где не было подвижного шейного отдела, было не так-то просто. Пришлось маневрировать по дуге. Оказалось, что ее мужа атаковал огромный тюлень. Он заходил с разных сторон и пытался протаранить Генри, используя тактику касатки. Непонятно, зачем ему понадобилось охотиться, возможно, он принял человека в скафандре за врага или пищу или же просто развлекался, устав от мрачного однообразия северной зимы.

Генри вертелся, постоянно дергая связывающую их веревку. Тюлень атаковал снова, промахнулся и пошел на новый разворот. Он игнорировал Полину, почему-то выбрав только Генри в качестве жертвы. Полина решила проучить животное, и, когда тюлень, сделав петлю, снова вышел на прямую для атаки, она врубила обороты на полную мощность. Налетела на тюленя со спины сверху и крепко обхватила руками. Бедное млекопитающее, не ожидавшее, что играть будет не только он, но и с ним, рванул вперед, крутанулся вокруг своей осени, но могучие объятья, усиленные мышцами экзоскелета, позволили Полине удержаться. Тюленя это напугало до безумия, он рванул к поверхности и смог избавиться от наездника, только когда соединяющая Полину и Генри веревка резко натянулась. Ее сорвало со спины тюленя.

Когда муж поплыл к Полине и приблизился, чтобы поговорить, она смеялась, как ребенок, который слез с опасных каруселей, полный адреналиновых впечатлений.

– Не знаю, чем я так ему приглянулся, – произнес Генри.

– Ты был похож на бывшего его супруги, – пошутила Полина. – Она сумела вытащить правую руку из рукава костюма и просунуть ее внутрь шлема, чтобы вытереть слезы. – Ни на минуту нельзя оставить тебя без присмотра.

– Просто из нас двоих я неотразимее, – выкрутился Генри. – Даже несмотря на то, что мы были в костюмах. Во сколько нам обошлись эти догонялки?

Полина посмотрела на параметры костюма.

– Блин, двадцать процентов энергии и кислорода на пятнадцать минут.

– Чертов тюлень. Не надо было отцепляться. Он бы точно привез нас к своему лежбищу.

– Извини, но ручек у него не оказалось, а жирненькие бока слишком скользкие. – Полина решила, что Генри упрекнул ее всерьез.

– Я пошутил. Спасибо, что вовремя вмешалась. Он мог запросто прокусить костюм, и тогда все было бы намного печальнее. Поплыли.

– Как я могла не вмешаться, когда мой мужчина в беде. Из-за отсутствия братьев и сестер я воспитывалась деревенскими кошками. А они меня научили: за свое надо биться как в последний раз. – Полина очаровательно улыбнулась и поцеловала стекло шлема.

Генри ответил ей тем же.

Они снова двинулись к берегу, выбрав для этого оптимальную скорость, чтобы экономить заряд. Погода испортилась в мгновение ока. На глубине пятнадцати метров начало ощущаться волнение, вызванное усилившимся ветром. Волны уже не просто перекатывались по поверхности моря, они собирались в валы и обрушивались вниз. Выше подниматься было опасно, но глубже пятнадцати метров становилось совсем темно и пришлось бы тратиться на свет фонаря.

Генри догнал Полину.

– Я поднимусь, посмотрю, сколько осталось до берега, и выберу удобное место, – предупредил он.

Полина одобрила его решение кивком. Генри поднялся на поверхность и сразу же получил удар от обрушившейся волны. Снова всплыл и увидел, что берег находится в двухстах метрах от них, но вода бьется о крутые скалы, среди которых не было и намека на удобный выход. В условиях начавшегося шторма и думать не стоило выбираться в таком месте на сушу. Он вернулся к Полине.

– Берег скалистый. Тут мы не высадимся, – объяснил он ситуацию.

– А что делать? – Лицо Полины выражало растерянность. – У меня воздуха осталось на четыре минуты и заряда пять процентов. Ой, уже четыре.

– Нам придется подняться на поверхность и открыть клапан, чтобы дышать атмосферным воздухом. Оставшийся заряд прибережем на случай, если нас прибьет к пологому берегу, – предложил Генри.

– А нас не унесет в открытое море? Я слышала, что напротив скалистых берегов существует отбойное течение.

– Нельзя исключать, но другого решения я не вижу. Утонуть и задохнуться нам не грозит, но в остальном придется полагаться на случай.

– Может, оно и к лучшему. Пусть Блохин с Филиппосом посчитают нас мертвыми. Отстанут на какое-то время, пока мы снова не заденем их.

– Согласен. А еще это возможность для нас побыть вместе в романтической обстановке. – Генри неуклюже притянул к себе Полину.

– Из-за этой романтики у меня может развиться водобоязнь. – Полина снова оказалась под водой после того, как на нее обрушилась мощная волна.

Когда она поднялась на поверхность, Генри уже открыл клапан забора наружного воздуха. Он подтянул веревку с Полиной на конце к себе. Открытый клапан позволял общаться, не касаясь друг друга, хоть звук и получался как из бочки.

– Теоретически мы можем дать сигнал бедствия, и нас быстро подберут, – предложил Генри.

– Думаешь, я испугалась? – Полина тоже открыла клапан и с удовольствием вдохнула свежий воздух. – Единственное, что меня беспокоит, – это невозможность сходить в туалет.

– Теперь ты меня лучше понимаешь.

– Гораздо. Поэтому, чтобы не опозориться, нам надо быстро придумать план, как добраться до берега, и взяться за его осуществление. – Полина развернулась назад, когда ее приподняло на волне. – Мне кажется, там какое-то судно. – Она указала рукой.

Генри посмотрел в указанную сторону и, когда волна тоже подняла его вверх, увидел темный силуэт небольшого судна с выступающим тралом для рыболовных сетей. Судно шло в их сторону. Вероятно, оно спешило покинуть открытое море и спрятаться в бухте. Это для Полины и Генри могло означать, что погода в ближайшее время только ухудшится.

– На нем номер или название? – поинтересовался Генри у жены.

– А что это даст?

– По традиции судам с экипажем присваиваются названия, а автоматическим выдается номер, – пояснил он.

Полина усилила зрение и увидела на борту шестизначный номер.

– Номер, – пояснила она.

– Надеюсь, в походном режиме у него выключены рыболовные радары. Если нам удастся зацепиться, то мы сможем добраться до берега незамеченными, – предположил Генри.

Водяной вал накрыл их, отправив на трехметровую глубину. Полина задержала дыхание, чтобы клапан не втянул воды. Выплыла наружу и резко выдохнула, чтобы очистить пути. Судно приближалось, переваливаясь по волнам. На его антенне стоял проблесковый маячок оранжевого света, отражавшийся не только в воде, но и в низко нависших тучах. Полина рассчитала, что двухминутного ускорения ей хватит, чтобы пересечь курс рыболовецкого автомата. Как забраться на него, она не представляла, но очень рассчитывала на знания Генри.

– Надо спешить, иначе придется догонять, – посоветовал он.

– Я поведу, – вызвалась Полина, посчитав, что ее программы позволят филигранно выполнить сближение. Генри не стал перечить. Он давно смирился с особенностями жены.

Водомет требовал воды для движения, на поверхности он не работал. Пришлось плыть по-дельфиньи, постоянно ныряя и выныривая, чтобы дышать и контролировать процесс сближения. Вблизи судно оказалось не таким уж и маленьким. Оно имело нетрадиционный для кораблей корпус с обратным скосом носовой части, а корма была выполнена в виде плоской площадки, плавно поднимающейся вверх. По ней скользила сеть с уловом, который отправлялся на автоматический сортировочный узел и далее в холодильники.

На корме непременно должны были стоять камеры для контроля процесса вылова. Но это место оставалось единственным, куда можно было забраться из воды. Полина остановилась за десять метров от судна и дождалась, пока Генри не приблизится к ней.

– Я должна забраться в электронику и отключить камеры, пока мы не заберемся на борт, – прокричала она, перекрикивая шум работающего корабля и рассекаемых корпусом волн. – Тяни нас, держа в средней части корабля.

– Хорошо, приказ понятен. Начинать?

– Давай.

Генри взял на себя роль ведущего. Полина расслабилась и послала запрос в поисках устройства, пригодного для того, чтобы забраться в собственную сеть корабля. Нащупала радиомаяк, посылающий сигналы спутникам и береговым службам, через него пробралась в общую сеть и нашла внешние камеры. Они отличались необыкновенным зрением, включающим в себя функции тепловизоров и радаров. Сделала так, чтобы картинка на них замерла на пять минут, решив, что этого времени им хватит с запасом, чтобы подняться на борт.

С неба резко повалил снег, и мир сразу уменьшился до нескольких метров.

– У нас меньше пяти минут, – сообщила Полина мужу. – Забирайся на борт первым.

Генри дождался, когда корма поравняется с ним, включил водомет и, преодолевая сопротивление расходящейся от корпуса волны, ухватился за удобный выступ. Подтянулся на нем и выбрался на площадку, на ровной поверхности которой остались борозды от сети. Подтянул за веревку Полину и помог ей подняться. Они неуклюже, в костюмах, совершенно непригодных для прогулок по суше, направились в сторону той части корабля, где происходила разделка и заморозка рыбы. Рассчитывать на теплые помещения и удобства не стоило.

На автоматизированном судне все было подчинено функциональности, и потому не было жилых отсеков, коридоров и прочего, но зато имелись технические пути для удобного доступа ремонтникам, на которых можно было безопасно, без угрозы оказаться на пути тросов и сетей. Генри пошел по такому пути, местами едва протискиваясь между стен. Едва нашел расширение, остановился в нем и снял с себя оборудование, затем помог Полине.

– Из костюмов надо вынуть все полезное, а от них избавиться, – решила она.

Несомненно, костюмы являлись прямыми свидетелями краха планов Филиппоса, чего нельзя было допустить. Полина вынула продукты и сняла баллон с питьевой водой. Генри сделал то же самое, а также забрал ружье и гарпуны к нему. Тяжелые костюмы столкнули за борт.

– Я видел на твоей базе теплую одежду, – вспомнил Генри, ежась под холодным воздухом даже внутри корабля. – Оставить ее там было нашей непростительной ошибкой.

– Согласна, но тут должен быть отсек с двигателем. Может быть, в нем теплее?

– Пойдем поищем, иначе я скоро околею.

Полина прошлась по всем каналам, чтобы обезопасить себя от камер внутри технических проходов. Их там не оказалось, как она и предполагала. Дверь или, скорее, люк в машинное отделение оказался закрытым. Пришлось немного побиться о защиту, предполагающую вскрытие замка только специальным кодом, имеющимся у представителя сервисной службы. Помогли аварийные режимы, прописанные в каждой инструкции. Как только Генри потянул за рукоятку люка, изнутри дохнуло теплом и запахом горячего масла.

– Пусть пованивает, зато не замерзнем, – решила Полина.

Внутри машинного отделения было тепло и темно как в склепе. Полина прибавила зрение и различила особенно нагретые поверхности, освещающие инфракрасным светом пространство вокруг себя.

– Ты хоть что-нибудь видишь? – поинтересовался Генри, выставивший руки перед собой.

– Пригнись, тут труба, – предупредила Полина.

Видимо, Генри засомневался и решил проверить. Пошарил руками чуть выше обычного и уперся руками в горячую трубу.

– Блин, вот ты летучая мышь. Я тоже так хочу, – произнес он с легкой завистью.

– Единственный способ гарантированно накачать тебя умениями – это выкрасть Блохина и заставить его служить нам, – поделилась Полина.

– Отличный план. Готов взяться за его реализацию.

– Он – самый главный актив Филиппоса, поэтому найти и уж тем более похитить его будет непросто. Нам нужна армия таких, как я, чтобы контролировать Сеть и на равных сражаться с его полканами. Пока что мы жалим слона, создавая ему маленькие неприятности.

– Мы находимся в ситуации, когда наша победа зависит от человека, который недоступен, но без него мы точно не победим, – сформулировал Генри всю парадоксальность ситуации.

– Можно победить без него, но потребуется время, чтобы заводы на Луне и Марсе успели создать достаточное количество оборудования, способного подключиться к Сети и заставить ее работать на нас с той же эффективностью, что и на Филиппоса, – пояснила Полина.

– Я слабо себе представляю то, о чем ты говоришь, – признался Генри. – Если ты об этих мысленных котроллерах, которые мы с тобой носим, то это только часть проблемы.

– Не только. Сопротивлению необходимо создать свою Сеть, параллельно имеющейся, но не сообщающуюся с ней. Только так мы сможем отвоевать территории, на которые Филиппос сможет влиять не иначе как только вооруженным нападением. Но нам есть чем его встретить.

– И что, все эти планы были созданы с того момента, как я отправился искать тебя? – удивился Генри.

– Не совсем. Алекса не обо всем ставила нас в известность. Я сама с удивлением узнала, что у нее есть разработанный совместно с учеными план по созданию альтернативной Сети.

– Подожди, не говори, где вы собираетесь начать ее создавать, – попросил Генри. – Байконур? Восточный? Кап Яр? «Титан»?

– Первый вариант. Там есть техническая возможность использовать старые сети для быстрого создания условий старта космических кораблей.

– Блохин не знает?

– Боже избави. Он последний человек на Земле, которого стоит посвящать в наши планы. Как только профессор узнает, то сразу же начнет шантажировать этим, думая, что создает идеальные условия конкуренции между враждующими силами. – Полина замолчала на несколько секунд. – Мне интересно, испытает он хоть какое-нибудь сожаление, думая, что я погибла, или нет? Сдох Максим, и хрен с ним.

– А какая разница? Чего можно ждать от человека, который закачал студентке знания, грозящие ей смертью? У него точно нет совести и морали в привычном понимании. Он – человек вне общества и потому мыслит другими критериями, как будто он над всеми и в его руках находятся инструменты, направляющие развитие человечества. Ему нет дела до одного человека.

– Обидно. – Полина вздохнула. – Там на горе, на Ликидосе, мне показалось, будто мы подружились и он проявлял искреннее сочувствие.

– С того времени много воды утекло. Ты уже не та напуганная студентка, и он не тот человек с замашками гениального преподавателя. Все мы выбрали свою сторону и готовы ее отстаивать.

– Ты же сказал, что он над обществом, – напомнила Полина мужу.

– Блохин тяготеет к стороне Филиппоса. Он выбрал его команду, как болельщик, а мы ему нужны, чтобы игра не происходила в одни ворота, – пояснил Генри.

– Это все под вопросом, за кого он болеет сильнее. Я уверена, что в плену у нас он был бы нашим болельщиком. При всей гениальности в Блохине полно наивности, детской непосредственности и обыкновенного страха. – Полина тяжело вздохнула и выглянула в коридор, чтобы узнать обстановку снаружи. – Опять снег валит. Неужели снова заметет?

– Мне кажется, меняется погодный фронт. Приближается циклон. Скоро снег сменится дождем, – предположил Генри. Он поежился под прорвавшимся внутрь порывом влажного ветра. – Без одежды мы долго не протянем.

– Мы можем обсохнуть в капсульном отеле, чтобы никто не видел нас, и заказать одежду, – предложила Полина.

– Капсульный отель похож на мышеловку. У меня точно начнется паранойя, что меня захотят в нем закрыть. Ты гарантируешь, что нас не узнают, пока мы будет там находиться? – Генри разволновался раньше времени.

– Не на сто процентов. Теперь вся территория возле научной базы будет под пристальным контролем со стороны людей Филиппоса. Любые наши хитрости с Сетью они смогут вычислить. Любые пары в нашем возрасте, снимающие отели, машины и прочее, будут интересовать их в первую очередь.

– Даже с другими ДНК?

– Конечно, они ведь знают, что для нас идентификация больше не проблема, значит, будут искать по другим параметрам.

– Надо же, стоило мне получить первую суперспособность, как она сразу стала неактуальной. Со мной вечно так происходит. Все, о чем я мечтаю, сразу после получения становится ненужным. – Генри с досадой постучал в стенку коридора кулаком.

– А как же я? – спросила Полина в шутку, надув губы.

– О тебе я и не мечтал. – Генри притянул ее к себе. – Поэтому правило в этом случае не работает.

Судно резко заложило вираж и начало крениться. Полина напряглась, решив, что его взяли под контроль и повели другим маршрутом. Она выбежала наружу. Ее страхи оказались напрасными. Рыболовецкий корабль направлялся в еле проступающий сквозь снег коридор, огороженный светящимися полосами. Они прибыли на причал, огороженный от открытого моря волноломами, чтобы переждать непогоду.

Генри выглянул из-за спины Полины.

– У меня вопрос: как добраться до берега, не привлекая внимание врагов?

Очевидно, что судну не требовалось вставать к причалу. У него за все время существования имелось всего две места, куда он пришвартовывался: завод по переработке рыбы и доки станции техобслуживания.

– Человек сможет выдержать в холодной воде около пяти минут. Значит, у нас будет пять минут, чтобы вплавь добраться до берега, – предложила Полина.

– Ты серьезно? – Генри удивленно посмотрел на жену. – Я бы не стал проверять чужие выводы на собственной шкуре.

– Согласна, это тебе не в теплом Средиземном море нырять. Как нам не хватает изобретательности Блохина! Сейчас бы он вручил нам суперкостюм, в котором можно спокойно плавать и летать. Помнишь меня с теми крыльями?

– Конечно. Я был уверен, что ты порождение ада, вырвавшееся из глубин океана. – Генри рассмеялся. – И я еще до сих пор не избавился от этого ощущения.

– Ах ты, негодный шотландский мальчишка. – Полина в шутку стукнула Генри в плечо маленьким кулачком. – Святоша.

Снаружи донесся шум мотора небольшой лодки. Полина напряглась и обратилась в слух. Лодка, судя по приближающемуся шуму, направлялась к кораблю.

– Это за нами, – произнесла она. – Они заметили, как мы влезли в электронику корабля.

– Так быстро? – удивился Генри.

– Удивительно, что они сразу не решили разбить наш корабль о скалы.

– Может быть, они все-таки не уверены, что мы на борту, раз послали людей проверить, так ли это? – привел Генри собственные соображения.

– Возможно. – Полина задумалась.

Аналитическая программа подтвердила выводы Генри. Раз решили проверить, значит, не знали наверняка. Спустя час после взрыва станции они вряд ли изменили бы планы и решили взять Полину живьем. Правда, оставалась вероятность, что Филиппос заказал фото трупа своего главного врага, чтобы спать спокойно. Стоило готовиться к схватке. Полина вернулась внутрь машинного отделения и осмотрелась в поисках предметов, пригодных для оружия.

– Скажи мне, инженер, а что тут можно сломать, чтобы ничего не сломалось окончательно? – поинтересовалась она у мужа. – Меня интересуют метательные предметы и какая-нибудь колотушка.

– Моя жена снова требует жертв, – пошутил Генри.

– Это было бы смешно, если бы не было так печально. – Полина шутку не оценила.

Ее уже начинало потряхивать от выделяющегося адреналина. Драться совсем не хотелось, особенно зная, что на той стороне наверняка будут люди, овладевшие ускоренным метаболизмом. И пусть они быстрее уставали, количество могло одолеть качество.

Генри вынул стопорное кольцо рукоятки, закрывающей дверь в машинное отделение, снял ее и вручил Полине короткий «меч».

– Очень удобно махать в ограниченном пространстве, – посоветовал он.

– А чем бросаться? – Полина оценила находчивость мужа и подумала, что он решит и другую проблему.

– Консервами, – произнес Генри таким тоном, как будто это было понятно даже дураку.

– Хорошая идея, хоть и расточительная. – Она взяла банку в руки и взвесила ее в руке. – Увесистый снаряд.

– Они, наверное, будут вооружены, бросай из-за укрытия, – посоветовал Генри.

– Да уж разберусь, откуда бросать. А ты что будешь делать? – спросила Полина.

– А я буду воевать по своей специальности, по инженерной. – Генри открыл ящик, неприметно примостившийся внизу, у входа в машинное отделение, и вынул из него фонарь и ключ необычной конфигурации. – Это инструмент на случай мелкого ремонта в открытом море типа замены предохранителей или натяжения тросов.

– Интересно, как ты собираешься отбиваться этой штукой?

– Это ты у нас инструмент грубой силы, а я буду действовать тонко, – иронично заявил Генри.

– И все же, а то я беспокоюсь. – Полине было совсем не до шуток.

Звук лодки раздавался совсем близко.

– Я придумал, как сделать электрические ловушки, осталось найти ненужный провод.

– Вряд ли на автоматизированном судне есть что-то ненужное, – разумно предположила Полина.

– Должно быть. Любое устройство для долгой продолжительности работы проектируют с учетом возможной модернизации или быстрого перепрофилирования, для чего оставляют возможности произвести это. Здесь есть провода, которые никуда не подключены, осталось понять, которые…

– Генри, они будут здесь через три минуты. Может быть, тебе лучше спрятаться?

– Полин, не мешай своему мужчине быть главным в вопросах безопасности семьи. Я знаю, что делаю. – Генри прошелся по помещению и наткнулся на канал, внутри которого проходили жгуты проводов. Часть из них имела белые бирки с перечеркнутым нулем. – Я тебе говорил, это провода, к которым не подведен ток.

– Точно? – Полина сомневалась и потому боялась, что Генри может пострадать.

Он полез рукой вглубь канала. Там что-то чавкнуло, после чего Генри вынул целый хвост из сплетения кабелей.

– Хорошо, колодка оказалась рядом. – Он посмотрел на жену. – Полин, тебе надо задержать их на пять минут, пока я буду мастерить ловушку.

– Хорошо, я попробую, – неуверенно пообещала Полина.

– Я тебе маякну фонариком, чтобы ты отходила.

– То есть мне мечом махать пока не надо? – У Полины имелся собственный план – покрошить врагов у люка машинного отделения.

– Нет, держи их в этом узком проходе бросками консервов, – попросил Генри. – Я пошел.

– Хорошо, я очень рассчитываю на твой технический гений.

– Это не гений, это зубрежка ради хорошей стипендии.

Генри ушел вглубь темного помещения и сразу начал стучать и скрести. Полина затаилась за углом корпуса, накрывающего двигатель корабля. Обратилась в слух и отчетливо услышала, как по палубе хлещет дождь. Все, как и предсказывал муж. Моторная лодка сбросила обороты и шла на холостом ходу. Через полминуты раздался стук, когда она коснулась корпуса корабля бортом. Раздался шум, удары твердым предметом и топот ног. Полина подумала, что лучшим вариантом являлось встретить команду в момент высадки, когда она была максимально беспомощной, но оказалось уже поздно.

– Не факт, что здесь кто-то есть, но проверить надо. Будьте осторожны, девка на ускорителях, а парень ее вроде каратист. – Это был мужской голос, имеющий неприятный тембр.

– Дрался я с одним каратистом, который думал, что сможет что-то против «Молнии». Это было избиение младенца. Я отбил ладонь о его тупую физиономию, – самоуверенно произнес другой мужской голос.

– Ладонями не надо. Сразу валите без разговоров. Девка уже много наших уложила. Говорят, она была первой и получилась самой лучшей, – произнес первый.

Полине польстила оценка врагов.

– Она как королева вампиров, мать семейства и самая сильная, – произнес третий голос, принадлежащий молодому парню.

– Люся, жди нас на лодке и смотри в оба, – приказал первый.

– Хорошо, – ответил женский голос.

По палубе раздались шаркающие шаги. Полина вытерла об одежду вспотевшие ладони. Даже такая мелочь, как скользкие руки, влияла на точность броска. Генри шумел позади и иногда выдавал английские ругательства.

– Держимся вместе. Паша – тыл, Серый – верх, – приказал первый голос. – Стрелять во все, что пошевелится.

– У меня волосы на заднице шевелятся, – пошло пошутил второй голос.

– Это из-за работы извилин в твоих полушариях, – поддел его первый. – Так стоп, это куда у нас люк?

– Машинное отделение.

– Машинное говоришь, там, поди, тепло и сухо. Значит, так, Серый, идешь первым на ускорении. Стреляй аккуратно, чтобы не повредить движок, иначе все тут останемся.

– Почему?

– Охлаждение тут из фреона, задохнемся, если пробьем магистраль.

– А может, как раз пробить ее и дверь запереть, чтобы они там сами задохнулись?

– Нам надо доказательства представить шефу, а как мы сделаем их, если там дышать нечем? Действуем по первоначальному плану, – приказал первый голос. – Давай, Серый, ускорение – и вперед.

Полина снова вытерла ладони. Раздался звук открывающегося люка. Внутрь проник свет. Полина пока не включала усиленное зрение, чтобы не ослепнуть на время, если противник включит фонарь. Она заметила силуэт, неестественно быстро метнувшийся вперед, и вошла в состояние ускоренного метаболизма. Темный силуэт мужчины, подсвеченный со спины светом из открытого люка, двигался ей навстречу. Полина прибавила ночного зрения, чтобы видеть лучше, и снова вошла в ускоренный метаболизм.

Мужчина держал в руках массивную бесшумную магнитную винтовку. Он не видел Полину из-за того, что владел всего одним особенным умением. Полина резко замахнулась и бросила в него банку. Она не дозировала силу удара. Страх в сильной степени управлял ей, поэтому хотелось вырубить противника с первого раза. Металлическая банка лопнула от удара, а содержимое разлетелось в разные стороны. В помещении запахло рыбой.

– Серый! Серый, что это было? – спросил первый голос.

Полина прыгнула вперед, выхватила магнитную винтовку из рук противника и затаилась. В открытый люк залетел шипящий предмет. Полина спряталась, подумав, что сейчас произойдет взрыв. Его не случилось, но вместо этого по стенам метнулись пятна света и раздался частый топот ног. Полина вошла в состояние ускоренного метаболизма. Выглянула из-за угла и чуть не попала под выстрел. Рядом с ней в железный пол ввинтился заряд, оставивший оплавленную дыру.

Полина выставила оружие и нажала курок. Выстрела не произошло, наоборот – следующая пуля попала в винтовку, выбив ее из рук. Полине стало страшно. Она впервые ощутила себя не бойцом, а слабой девушкой, которая слишком возомнила о своих способностях. Она схватила консервы и метнула ее в коридор не глядя. Удар, видимо, достиг цели. Раздались ругательства и вздохи. Полина взяла следующую банку, но тут почувствовала, как расходящийся по помещению газ начинает выедать ей глаза и слизистую носоглотки. Она бросила банку наугад почти без усилий, закрыла глаза и задержала дыхание. Развернулась и пошла вглубь помещения по памяти.

Ей обожгло ухо, а где-то рядом громко ударилась пуля. Полина метнулась в сторону и приоткрыла один глаз. Генри усиленно подавал ей знаки фонариком. Она забыла обо всем и рванула в его сторону. Он помог ей, ухватив за руку. Они пробежали десять шагов и затаились.

– Ты ранена? – испуганным голосом поинтересовался Генри. – Где?

– Там газ, – с трудом, с сипами произнесла Полина. – Щиплет глаза, и дышать трудно.

У нее возникло ощущение, что легкие перестали впитывать кислород. Начиналось головокружение и легкая дезориентация.

– Это похоже на нервно-паралитический газ, – предположил Генри.

Полина ничего не ответила. Она старалась сохранить адекватное состояние, чтобы противостоять нападавшим. Помещение осветилось яркой вспышкой и треском электричества, за которым послышался короткий вскрик и глухой удар.

– Один готов, – произнес Генри.

– Второй, – поправила его Полина. – Одного я… банкой.

– Я слышал. Черт, начинает щипать глаза. Сколько их всего, не знаешь?

– Четверо было. Трое поднялись на борт, а девушку оставили в лодке. – Полина чихнула и начала тереть глаза.

– Не три, только хуже будет. Прикрой лицо майкой, – посоветовал Генри.

Рядом с ним в стену ударили три пули, оставившие после себя ровные оплавленные отверстия и запах горелого металла. Генри спрятался за укрытие.

– Полин, мне без тебя не справиться. Надо его заманить на вторую ловушку. – Генри взял лицо Полины в ладони. – Мы снимем с него маску и наденем тебе.

– А что надо?

– Скажи мне, где он находится, а я поманю его фонариком за собой.

Полина высморкалась и откашлялась, чтобы выгнать из носоглотки раздражающее вещество. Вошла в режим ночного зрения и сразу же в ускоренный метаболизм. Выглянула из-за укрытия и увидела мужчину с ярким пятном инфракрасной подсветки на голове. Она даже успела метнуть в него банку, но он увернулся благодаря включенной суперспособности. В ответ он снова выстрелил. Пули прошили стенку в полуметре над головой присевшей за укрытие Полины.

– Он в той части. – Полина указала рукой.

– Сиди и не двигайся. Если он пойдет не за мной, вали его консервами.

– Я попробую. – Полина снова чихнула и вытерла мокрый нос.

– Я буду кричать, но это ничего не значит.

– Хорошо, – пообещала Полина, не совсем поняв замысел мужа.

– Валим отсюда, идем, я знаю выход с другой стороны! – выкрикнул Генри и побежал с включенным фонариком, чтобы преследователь точно видел куда. – Не отставай.

Вслед ему сверкнули несколько выстрелов, сотрясших помещение с и без того нездоровой атмосферой. Полина обратилась в суперслух и изо всех сил крепилась, чтобы не чихнуть. Противник попался на удочку. Он побежал за Генри. Полина видел его долю секунды со спины, но не успела воспользоваться ускоренным метаболизмом. Через мгновение сверкнула яркая вспышка. Потом раздались несколько ударов, а через минуту вернулся Генри с оружием, теплой курткой и защитной маской в руках.

– Надень, – протянул он ее Полине.

Полина натянула маску и сделала нормальный вдох. Ей стало намного лучше. Генри надел куртку и, прикрываясь рукавом, направился по маршруту, на котором уже присутствовал один противник, попавший в его ловушку. Он так и лежал на месте без признаков жизни. Генри снял с него маску и надел на себя. Затем стянул с неподвижного тела куртку и протянул ее жене. Дождался, когда Полина оденется, поднял оружие и отдал ей.

– Здесь двойной курок. Прижимаешь эту кнопку большим пальцем, и только после этого срабатывает скоба под указательным пальцем, – пояснил он.

– Так вот почему я не смогла выстрелить. Откуда ты это все знаешь?

– У меня была игрушка в виде копии этого оружия. Я представлял себя покорителем далеких планет.

– А у меня были куклы. – Полина усмехнулась.

Они дошли до первого поверженного противника. Кровь из его носа и рассеченной скулы смешалась с консервированной фасолью в томате. Мужчина застонал и попытался потрогать себя за лицо.

– Дернешься – убью, – грозно припугнул Генри.

Мужчина с трудом разодрал залипшие веки, оценил угрозу и больше не шелохнулся.

– Куклы, говоришь, – поддел Генри жену. – Вот что с ними было, когда они не хотели есть твою еду.

– Я была настоящей девочкой, у которой все красиво и по любви.

Они вышли из машинного отделения и осторожно стали спускаться к корме. Девушка, оставшаяся в лодке, сидела с автоматом наперевес и выглядела напряженной. Полина посмотрела на Генри, не зная, как поступить с ней. Убивать ее совсем не хотелось.

– Войди в метаболизм, а я с ней поговорю. Если не поймет, стреляй в руку, – предложил Генри.

– Ладно. – Полина дождалась, когда Генри начнет говорить, и ускорилась.

– Твои напарники мертвы, – выкрикнул супруг. – Если хочешь жить, бросай оружие в воду, поднимай руки и не опускай, пока мы не сядем в лодку. Не вздумай дергаться, иначе сразу смерть.

Девушка явно не ожидала такого исхода. Она заметалась, не до конца осмыслив просьбу.

– Оружие в воду, руки вверх, – повторил Генри.

Она исполнила просьбу. Выбросила винтовку в море, подняла руки и осталась ждать. Генри вышел из-за укрытия. Полина контролировала его и девушку, с трудом удерживаясь от желания обогнать мужа. Они подошли к лодке и перебрались на нее.

– Поедешь с нами, – предупредил Генри пленницу.

Глава 6

Терминал девушки зазвонил входящим вызовом. Она испуганно посмотрела на экран и перевела взгляд на Генри, не зная, как поступить.

– Скажи, что твои напарники поднялись на борт и еще не спустились, – попросил он и направил в ее сторону оружие. – Без фокусов.

– Я поняла. – Девушка приняла звонок.

Лицо звонившего на экране не появилось, и голос был искажен.

– Люся, что там у вас происходит? Почему Юрген не отвечает на звонок? – спросил мужчина.

– Они поднялись на борт рыболовецкого судна и еще не спустились, – ответила она.

– Что у тебя с голосом? Почему у тебя такое сердцебиение? Покажи мне на камеру, кто рядом с тобой, – настойчивым тоном попросил собеседник.

– Я одна, никого нет, – ответила девушка и испуганно замерла.

Генри коротким кивком показал, чтобы она выбросила устройство за борт. Оно указывало врагам их местоположение. Девушка подчинилась. Терминал булькнул в волну.

– На лодке нет транспондера? – спросил Генри.

– Нет. Мы используем транспондеры для тайных перемещений.

– Отлично. Нам нужно высадиться вне населенных пунктов на ровном берегу. Если выполнишь нашу просьбу, оставим в живых. – Он старался выглядеть убедительным.

Полина знала, что он вовсе не жесток, но девушку его просьба проняла. Она схватилась трясущимися руками за руль.

– Я без терминала не могу, – призналась она спустя некоторое время. – Дождь, ничего не видно.

– Я включу карту на своем. – Полина достала свое устройство и села рядом с девушкой.

Дождь налетал порывами, закрывая видимость. Одежда сделалась мокрой, тяжелой и не грела. Лодка шла вдоль береговой линии, испещренной скалистыми выступами, к которым невозможно было пристать. Полина мечтала только об одном – оказаться в теплом помещении, скинуть с себя мокрую одежду и скорее согреться.

– Вот, смотри, похоже на бухту. – Она показала Люсе полукруглое углубление в береговой линии.

Лодка направилась туда. Вскоре по успокоившейся волне стало понятно, что это действительно бухта. А спустя несколько минут показался относительно ровный галечный берег с темными валунами, за которыми начиналась полоса покрытого мхом берега и далее снежная равнина, посеревшая под дождем.

Лодка уперлась в берег между двумя камнями. Генри выбрался на сушу и помог Полине. Пленница со страхом ждала решения своей судьбы.

– Вернешься к своим – тебя накажут за то, что помогала нам, – пояснил ей ситуацию Генри. – Как бы они тебя ни приняли, ты на стороне негодяев. Их задача – привести мир к скотскому состоянию, в котором они будут пастухами. Так они думают, но на самом деле все, кто работает на Филиппоса, так и останутся баранами, мечтающими стать кем-то получше.

– А что мне делать? – дрожащим голосом поинтересовалась Люся.

– Прятаться. Искать людей, которые не светятся в Сети, и жить среди них.

– Как отбросы?

– Сейчас это имеет другой смысл, – ответила ей Полина. – Кто не в Сети, тот свободен.

– А можно мне с вами?

– Нет, – резко ответила Полина. – Мы и так оставили слишком много следов.

– Понятно. А ты та самая первая супердевушка Громова Полина? – спросила Люся, дав понять, что личность ее популярна среди врагов.

– Да, она самая.

– Ты их всех убила? – поинтересовалась девушка своими напарниками, поднявшимися на борт судна.

– Они все живы, – ответил Генри. – Скоро очухаются.

– Забери их и скажи, что мы тебя отпустили, – предложила Полина.

Девушка всем видом показывала, что душу ее терзают серьезные сомнения.

– Дай терминал, – попросила она Полину.

– Держи. – Полина не побоялась отдать, зная, что справится с собеседницей при первых признаках опасности.

Пленница открыла карту и поводила пальцем по ней.

– Вот в этом месте нет Сети. Тут два года назад собирались открыть разработку марганцевых руд, но что-то не срослось, и стройку законсервировали. Там есть вагончики-бытовки. Мы на последний звонок гоняли туда повеселиться.

Полина внимательно изучила ее лицо, мимику и взгляд, чтобы понять, не собирается ли она загнать их в ловушку. Девушка не врала, наоборот, она желала помочь, ощущая себя поклонницей Полины.

– Отсюда по прямой всего десять километров. Снег уже присел, покрылся настом, так что проблем добраться не будет, – пояснила она.

Генри не умел читать лица и потому сомневался. Он отвел Полину в сторону.

– Может, возьмем ее с собой? Она же сдаст, и нас там и накроют, – уместно предположил он.

– Она не врет, – уверенно ответила Полина. – Люся станет нам обузой и постоянным поводом ждать неприятностей. Если ее лодка не отслеживается, я могу оставить о нас сигнал в любом месте, о котором мы с ней договоримся.

Генри сомневался. Не доверять человеку было проще, чем оставить ему шанс сдержать слово.

Люся следила за ними затаив дыхание. В ее голове уже не раз появлялись мысли, что жить ей осталось недолго. Полина оставила мужа и подошла к ней, открыв экран терминала.

– На случай, если ты решишь вернуться к своим товарищам, мы хотим дать тебе шанс красиво и правдоподобно соврать им, – произнесла она. – Давай договоримся, что ты высадила нас в этом месте. Тут стоит старый маяк, и мы сделаем так, что его замо́к будет вскрыт примерно в то время, в которое ты нас якобы высадила здесь. – Полина посмотрела на время. – Где-то через полчаса. Ты вернешься к своим и расскажешь, что отвезла нас туда под дулами автоматов. У них не будет повода не верить тебе.