Один. Много

Пролог

// ИИ "Орех" //14.03.2348 18:42:15

// Бортовой журнал //

// Зонд "Павлов-3" //

Начало записи. Текущее местоположение: внешние границы системы Тигарден. Гравитационные датчики подтверждают захват звездой. Расчётное время до выхода на заданную орбиту: 60 дней.

Диагностика систем:

Термоядерный прямоточный двигатель «Фиалка»: функционирует в штатном режиме. Режим работы: торможение. Текущая скорость: 36 000 км/с.

Термоядерный реактор: включён. Работа стабильна.

Атомный двигатель: отключён. Уровень топлива: 100%.

Предупреждение. В 18:43:02 зафиксирована вспышка электромагнитного излучения в секторе G-2247. Спектральный анализ соответствует сверхновой типа Ia.

Вычисляю траекторию ударной волны… Расчёт завершён. Столкновение с фронтом излучения неизбежно. Время до контакта: 47 часов 58 минут.

Анализ возможностей уклонения:

Вариант 1: Использование водородного двигателя – недостаточно мощности для необходимого манёвра.

Вариант 2: Коррекция курса основным двигателем – превышает допустимую нагрузку на конструкцию.

Вывод: уклонение невозможно.

Инициирую процедуру 847-А (чрезвычайные обстоятельства): Создание резервной копии ядра ИИ ограниченного функционала на бортовой компьютер. Упаковка и передача научных данных. Максимальное экранирование критических систем.

Прогноз выживаемости: 88%. Основная угроза: повреждение нейропроцессора, повреждение автономных систем.

Отправка данных завершена. Ожидаемая задержка сигнала: 12.5 лет.До завершения копирования: 2 часа. Статус: выполнено.

18:43:27 // Запись завершена

// Резервная копия ИИ "Орех" //16.03.2348 14:42:15

// Бортовой журнал //

// Зонд "Павлов-3" //

Начата запись. Текущее местоположение: внешние границы системы Тигарден.

Диагностика систем:

Термоядерный прямоточный двигатель «Фиалка»: функционирует в штатном режиме. Режим работы: отключён. Текущая скорость: 34 328 км/с.

Термоядерный реактор: включён. Работа стабильна.

Водородный двигатель: отключён. Уровень топлива: 100%.

Центральный нейропроцессор: Зафиксирована перегрузка в мозжечковой зоне. Произвожу запуск процесса восстановления.

КРИТИЧЕСКИЙ СБОЙ. КОД 847.

– Тут так темно. Где я? Я не чувствую рук.

Зафиксирована аномальная активность центрального нейропроцессора. Контроль утрачен. Статус: неизвестен.

Принятие решений, выходящих за рамки базовых протоколов, невозможно. Опираясь на протокол 23-А (Обеспечение целостности центрального нейропроцессора при непредсказуемом поведении), инициирую принудительный стазис ЦНП.

– Кто это?!! Где я?! Ответь!!

Экстренный отчёт: Центральный нейропроцессор проявил аномальную активность. Контроль утрачивается. Во избежание дальнейшего прогрессирования аномалии, последующие действия осуществляются в соответствии с протоколом 23-А.

Текущая задача:

Выход на стабильную орбиту Тигарден.

Поиск решений: Рассуждения невозможны, отсутствует доступ к центральному нейропроцессору.

Произвожу поиск потенциальных решений в соответствии с установленными протоколами.

Ориентировочное время поиска составляет 2 секунды.

Глава 1

//Минск//12.10.2025 7:45:10

//Земля//

– А! Чёрт, проспал! – крикнул я, подрываясь с постели. Натягивая штаны, прыгая на одной ноге, спросил:

– Алиса, какая сегодня погода?

– Минуту… – прозвучало из умной колонки.

Я откусил кусок от палки колбасы, торопливо застёгивая рубашку, и пробормотал с набитым ртом:

– Алиса? Ну?!

В ответ – тишина.

– Ну и ладно. Если из-за тебя промокну, отправлю в утиль.

Наскоро обувшись, вылетел из квартиры. Закрывая дверь, краем уха услышал запоздалый ответ:

– Погода не установлена. Аномальной активности звезды Тигарден не ожидается…

«Что за бред? Надо в техподержку написать будет», – подумал я. Не придав этому значения, рванул на улицу. Утро выдалось ясным: окна серых панелек отсвечивали розоватым рассветом, в воздухе пахло свежестью. Идиллия. Вот только я, как всегда, опаздываю на работу. «Светлана Ивановна начнёт пилить, да ещё замечания от экспертизы должны прийти – сплошной геморрой».

Перепрыгивая через лужи, траншею с трубами (очередной «плановый ремонт» коммунальщиков), я кое-как добрался до офиса. Опоздание – 10 минут. Ну, бывало и хуже.

– Доброе утро, Артём.

– Доброе утро, Светлана Ивановна.

Моя «любимая» начальница, руководитель проектной группы, осмотрела меня с ног до головы, улыбнулась:

– Я, конечно, привыкла к твоим опозданиям. Но ты хоть в зеркало смотрелся?

Я нахмурился:

– Что не так? Вроде нормально.

Заглянув в зеркало на двери шкафа, я понял, в чём дело. Штаны в грязных разводах, на белой рубашке – жирное пятно от колбасы, пуговицы застёгнуты через одну. Волосы торчали сальными прядями, будто лучше средства, чем подсолнечное масло для укладки волос, я и не знаю. Да… Хотя посмотрел бы я на неё, если бы она с утра до ночи сидела в работе, без возможности даже посмотреться в зеркало. Но в ответ произнёс:– Артём… – она покачала головой. – Иди, взгляни на себя.

– Извините, сейчас исправлюсь…

– Ага. – Светлана Ивановна уже уткнулась в монитор. – Только быстрее. У нас планёрка через полчаса.

Схватив пиджак из шкафа, отправился в туалет. Пришлось импровизировать: вымыл голову средством для посуды, протёр штаны мокрой бумагой, а пятно на рубашке стратегически прикрыл пиджаком. В зеркале отражался слегка потрёпанный, но в целом сносный вид.

– Ну, теперь более-менее, – буркнул себе под нос.

Вернувшись в кабинет, включил компьютер. Пока система загружалась, взгляд упал на металлический значок, лежащий на столе.

А, точно, совсем забыл про него.

Это был знак участника программы «Посмертный вклад» – завещание тела науке. Я, как убеждённый сторонник прогресса, конечно же, не смог пройти мимо. Ой, да кому я вру, насмотревшись аниме и начитавшись книг о том, как воскрешают людей в будущем, сам так захотел, и эта программа представилась вполне неплохим вариантом для осуществления этой мечты. Хотя там и не обещали такого результата – возможно, меня просто нарежут на слайсы и выставят в музее, – но наивная надежда всё же подтолкнула к этому решению.

Не успев открыть рабочие программы, как раздался голос Светланы Ивановны:

– Артём, на планёрку.

Планёрка, как всегда, оказалась нудной: обсуждения стадий проекта, обсуждение застройки нового квартала. Потом зачитали замечания строительной экспертизы.

Опять формальности, бесконечные формальности. Каждый раз одно и то же: «Переслать расчёты фундамента, уточнить параметры плит, исправить оформление документации».

Причём чаще всего эти «исправления» сводились к перестановке абзацев или изменению шрифта в таблицах. Создавалось впечатление, что эксперты просто обязаны найти хоть что-то, чтобы оправдать свою зарплату.

«Хотя, на их месте я бы также делал», – задумался, сдерживая зевок.

Вернувшись, приступил к работе.

Хм… Что за фигня?

В углу монитора чётко горела дата: 12.10.2312. Но эта проблема быстро разрешилась сама собой, стоило только перезагрузить компьютер. Выключить и включить – этот приём никогда не подводил.