Тайна семьи Стоун

Венди Брэнд

Тайна семьи Стоун

1

Будильник прозвонил без пяти шесть. Сладко зевнув, Грейс Стоун повернулась к мужу и обняла его.

– Милый, может, сейчас?

– Нет, Грейс, не сейчас, иначе на пробежку я выйду совсем без сил, а у нас подготовка к осеннему марафону, – сказал Дарен Стоун и направился одеваться для пробежки, которую он совершал каждое утро.

Спустя пятнадцать минут Грейс почувствовала, как его руки обнимают ее за талию и прижимают ее бедра к себе. Ближе и ближе.

– Ты все-таки вернулся? – сладко прошептала она.

– Да, – ответил он.

– Тише, ты что, дочь хочешь разбудить?! Сегодня, ты мне нравишься больше, чем вчера вечером, – игриво сказала она и утонула в его поцелуе.

Спустя полчаса он ушел в душ, а Грейс погрузилась в сладкий утренний сон.

Через два часа ее разбудила сирена скорой помощи, и она увидела, как он ведет медиков в летний домик, в котором живет его мать, Роза Стоун.

Спустя несколько дней Грейс будет также внимательно смотреть на него, когда он будет стоять и перечитывать слова на надгробии, только что поставленном над могилой матери:

«Здесь покоится Роза Стоун.

Годы жизни: 1953 – 2025гг.

Ты была для нас светом, что

озарял наш жизненный путь.

Скорбим».

И в этот день действительно скорбели все его знакомые, потому что Рози Стоун любили, и никто не мог сказать о ней плохого слова.

– Дарен, пора возвращаться домой, – поправив очки, тихо сказала Грейс.

– Да, милая, я знаю, еще пять минут, и пойдем.

– Хорошо. Мы с Лиси будем ждать тебя около машины.

Кивнув жене в ответ и проводив их взглядом, Дарен Стоун облегченно вздохнул и снова принялся перечитывать текст надгробия, все повторяя: «Здесь покоится, покоится, покоится…»

2

Спустя две недели…

Жаркий, душный летний день, в который голова болит настолько, что любое чужое слово оставляет шлейф боли в висках. День, когда ни с кем не хочется говорить, и уж тем более вступать в интеллектуальные дискуссии. День, когда лучше с кем-то или чем-то согласиться, чем вступать в конфронтацию или докапываться до истины. К сожалению, сегодня именно такой день.

Громко и нагло отстукивающий в мою дверь курьер стоял на пороге и жадно вглядывался своими маленькими глазками в окно. Я была взбешена от его настойчивости, хотя понимала, что чисто технически он просто выполняет свою работу, но то, как он это делает, меня выводило в этот день из себя. Я постаралась максимально быстро от него избавиться, забрав эту чертову посылку, и мне было совершенно не интересно что в ней, а уж тем более от кого она.

– Добрый день! – открыв дверь, сказала я раздраженно.

– Вы Джуди Корнелл? – на одном дыхании спросил неизвестный в кепке.

– Да, это я.

– Приветствую вас! Служба доставки «Посылки Дэйви», меня зовут Чет, вам посылка! – выпалил курьер настолько быстро и громко, да еще с таким поросячьим визгом, что мне потребовалась минута, чтобы с головной болью переварить услышанное.

– Спасибо, это все?

– Да, мэм, – пропищал Чет.

– До свидания, – сказала я и быстро закрыла дверь.

Неучтиво, Джуди, очень неучтиво с твоей стороны! Парень ведь просто делает свою работу, зачем ему так грубить? – подумала я, как вдруг стук, похожий на молот, разбивающий мою голову в дребезги, возобновился. Держа посылку в руках, я открыла дверь.

– Что вам еще, Чет?

– Миссис Корнелл, разве вам не хочется узнать, от кого она? – протараторил парнишка так быстро и весело, что меня чуть не вывернуло от его эмоционального возбуждения.

– Нет, я очень занята, извините.

– Ну хорошо, миссис Корнелл! Желаю вам удачи, прощайте! – выпалил курьер и, приподняв свою кепку вверх, наклонил голову и улыбнулся так, что меня до одури смутила его насмешливая, презрительная улыбка.

Пребывая в смешанных чувствах, я недовольно фыркнула и громко захлопнула дверь, не попрощавшись с курьером. Мысленно пристыдила себя за свое поведение и, открыв дверь, чтобы извиниться перед Четом, сославшись на жуткую головную боль, удивилась: ни машины службы доставки, ни Чета. Как в воду канул! Я подумала, какого черта?! Ведь прошло не больше тридцати секунд! А впрочем, и поделом, нужно быть тактичнее, а не скидывать на клиента свои эмоциональные плиты. Плита эта оказалась не посильной в эту минуту для меня ношей, и я, пренебрежительно взяв посылку, убрала ее под стол в прихожей, до тех времен, когда мысли о не приятной встрече с этим курьером Четом улетучатся. Вернувшись в зал, я приняла таблетку аспирина, взглянула на часы – четырнадцать сорок одна, и легла на диван в надежде, что боль скоро стихнет. Засыпала я с мыслями о том, что в этот аномально жаркий день всё у всех будет идти наперекосяк.

В это же самое время в семье Дарена Стоуна его жена Грейс, подъезжая домой из магазина, снова сбивает машиной почтовый ящик, и раздраженная направляется в дом. Видя своего мужа на кухне, она берет счета и демонстративно бросает их на стол прямо перед лицом Дарена.

– Спасибо, милая, что забрала их, – учтиво сказал Дарен.

– У меня отказали тормоза, и я снова сбила этот почтовый ящик! Четвертый раз за три месяца, ты чинишь – они ломаются, – выпалила Грейс и, видя, что Дарен никак не реагирует на ее слова, она продолжает еще эмоциональнее: – Всё, Дарен, больше так не может продолжаться! Я больше не могу держать все в себе!

Он отложил в сторону журнал и поднял на нее глаза.

– Пару недель назад я видела тебя с другой женщиной! Твоя мать сказала, что мне это снова померещилось и предложила снова начать пить таблетки, которые тогда выписывал врач. Но я точно уверена в том, что видела, Дарен! Я думаю, что ты мне изменяешь! И причем давно! Я хотела начать разговор раньше, но смерть твоей матери… Она испортила все планы.

– Грейси, милая, что ты такое говоришь?

– Не называй меня Грейси! Я же просила! Сколько можно?! – выпалила она.

– Хорошо, не буду. Но, Грейс, милая, я тебя уверяю, что я не виделся ни с кем из женщин! И в прошлые разы тоже, я никогда тебе не изменял!

– Нет! Это неслыханно так нагло врать! Дарен, да я видела тебя на мостовой с блондинкой в красном платье! Вы обжимались с ней, совсем не стесняясь окружающих! И самое отвратительное то, что она шлюха! Ты меня позорил и раньше своими изменами, но больше я терпеть этого не намерена! Сейчас я забираю Лиси, и мы уходим.

– Грейс, милая, – сказал Дарен, вставая со стула. – Я никогда тебе не изменял и уж тем более со шлюхой. Грейси, когда ты в последний раз принимала свои таблетки? – спросил он, пытаясь взять ее за плечи, но она резко вырвалась.

– Мне не нужны эти чертовы таблетки! Я и так прекрасно мыслю! Я видела вас своими собственными глазами!

В этот момент с лестницы спустилась маленькая Лиси и глядела на произошедшее.

– Мама… Папа… – ласково сказала она.

– Малышка, тебе лучше пойти в свою комнату, мама с папой немного поругались. – ответил ей Дарен.

Грейс, взяв за руку малышку, хотела направиться с ней наверх, но Дарен слишком резко одернул руку Лиси, что она тут же захныкала и осталась стоять на месте.

– Хорошо, я заберу Лиси позднее, – бросила Грейс и ушла наверх.

Через пятнадцать минут Грейс собрала свои вещи и ушла, громко хлопнув дверью, а Дарен и Лиси как сидели за кухонным столом, так и остались там сидеть. Танцующая на лбу Дарена вена сделала последнее быстрое па, прежде чем перейти снова в спокойный ритм, и переварить только что случившиеся…

3

На следующее утро Джек разбудил меня раньше обычного, а Чесси, виляя хвостом, подыгрывала ему и игриво кусала меня за ногу.

– Мама, вставай, уже половина седьмого…

– Джек, будильник сработает через полчаса, дай поспать.

– Ну, маа-ааа-м, просыпайся, омлет стынет…

– Ну хорошо, малыш, сейчас умоюсь и спущусь вниз.

От вчерашней головной боли не осталось и следа и улыбнувшись самой себе в зеркало, я отметила, как хорошо выгляжу для своих тридцати трех лет. Кстати, о возрасте, завтра у Джека день рождения, ему исполняется десять лет. «Надо будет подготовить ему подарок», – подумала я и направилась вниз к сыну.

– Ммм… Какие ароматы витают на кухне! Оказывается, у нас дома появился свой собственный шеф-повар, – проговорила я, подойдя к кухонной плите.

– Я знаю, что ты так специально говоришь, ты меня не поймаешь на свою удочку, мам. Сегодняшний завтрак –это разовая акция, – улыбаясь, ответил Джек.

Последний год для нас с Джеком оказался очень сложным. После гибели моего мужа Уилла нас с Джеком закрутил вихрь странных событий, из которых мне, как матери, нужно было во что бы то ни стало выбраться. И события эти, конечно же, оставили неизгладимый след как на мне, так и на Джеке. Он повзрослел со стремительной силой и с каждым днем становился все больше похожим на своего отца, а его психологический возраст никак не соответствовал физическому. Порой меня это даже пугало, но при каждой подобной мысли он бежал меня обнимать, и я тут же понимала, что мои переживания хоть и не беспочвенны, но весьма преувеличены, и я успокаивалась, крепко его обняв.

– Милый, может, устроим завтра вечеринку в честь твоего дня рождения, позовем твоих друзей? – кусая тост, проговариваю я и, в ожидании ответа смотрю на Джека.

– Ну давай…Я предполагал, что ты предложишь нечто подобное, но думал, что ты все же откинешь эту идею, ведь все это для малышни, – кисло ответил Джек.

– Джек, тебе ведь исполняется десять. В десять лет твои сверстники и устраивают веселые праздники с друзьями. Знаешь, я могу тебе еще предложить вечеринку у бассейна, куплю вам бластеры, что скажешь? По мне, так идея отличная!

– Ты правда этого хочешь, мам? – спросил Джек.

– А почему нет? Ты только представь, как вы, мальчишками, будете бегать и стрелять друг в друга, устраивая погоню. Думаю, что даже я к вам присоединюсь.

– Хм…Ну, только если полицейскую, мам, – облизнув губы, сказал Джек.

По его глазам я уже увидела, что он представил себе живую картинку будущего мероприятия, и она ему понравилась. «Удалось!» – внутри самой себе сказала я и продолжила обсуждение предстоящего праздника с Джеком.

Спустя полчаса я поцеловала его в щеку, еще раз поблагодарив за завтрак, и в спешке начала собираться на работу. По прогнозу погоды, сегодняшний день должен быть менее жарким, чем вчерашний, что не могло меня не радовать. Выйдя из дома, я с жадностью вдохнула прохладный утренний воздух и, постояв на улице несколько минут, села в машину. Включила альбом Севиль и, погрузившись в размышления, направилась в сторону работы. Надо сказать, что хоть Оурен Деннинг, мой начальник, и понял, что за всеми раскрытыми в прошлом делами стояла я в качестве анонима, он не сделал этот факт новостью всего отдела, за что я ему безмерно благодарна. За последнее время я стала значительно увереннее в себе и в своих действиях, но, несмотря на это, я по-прежнему предпочитаю оставаться в тени.

На пороге полицейского участка меня встретила Сара с уже готовым кофе, и я, не успев сделать ароматный глоток кофе, краем глаза заметила, как в нашу сторону идет Джон. Напомню, что Джон был пухлым и низкорослым блондином за сорок с отталкивающей хитринкой в глазах, но с высокой раскрываемостью преступлений в отделе. Поэтому, придав лицу доброжелательности, я выдавила улыбку и навострила уши.

– Деннинг вас ждет на планерку, давайте быстрее! – вытирая со лба салфеткой пот, сказал он.

– Идем, – отозвалась я, раскрыв широко глаза, ведь запах от Джона бодрил больше, чем крепкий кофеин. В голове пробежала какая-то мысль на эту тему, но я, дабы не проявлять бестактность, подавила ее и устремила взгляд на Сару.

– Ну вот, ни дня без происшествий, – прощебетала она, дернув плечами.

– Ага, интересно, что на этот раз стряслось?! – спросила я, и мы за ответом на этот вопрос направились на планерку.

В кабинете капитана Оурена Деннинга было очень душно, видимо, на ночь он не открыл форточку, да еще и, как на зло, на днях сломался кондиционер.

– Ну что, ребята, у нас дело, – обводя взглядом собравшихся, произнес Деннинг.

– Сегодня ночью сгорела пекарня «Даннет Бейкери», и по случайности в ней находился повар утренней смены. Этот «счастливчик» зачем-то решил прийти на работу пораньше и погиб в пожаре. В четыре утра кладовая, кухня и часть зала полыхала огнем, пожарные приехали через десять минут после звонка сигнализации, но беднягу спасти не удалось. Пожарная инспекция пока работает на месте и даст заключение позднее. Билл и Мигз уже были в пекарне, есть протокол. Билл, зачитай.

Билл встал, вытер потный нос и раздал всем копию протокола, на котором остались сальные следы двух пальцев.

– Итак, погибший – Мэт Ситтиз, он же повар утренней смены. Должен был прийти на работу к шести утра, но до трех ночи они выпивали в баре, и, видимо, он решил не ложиться спать, а прийти на работу, так что алкоголь, вероятно, будет присутствовать в отчете судмедэксперта. Тело было обнаружено после тушения огня одним из пожарных, оно находилось в кладовой комнате на полу. По предварительной пожарно-технической экспертизе, очаг возгорания находился в зоне кладовой комнаты, и огонь распространялся быстро, поэтому они считают, что была задействована жидкость для розжига. Огонь перекинулся на кухонную зону, в которой были электрические приборы.

Я опустила глаза в отчет и прочла:

«Тело обнаружено лицом наверх, руки расположены вдоль корпуса тела, колени в полусогнутом состоянии, волосяного покрова практически не осталось, труп подвержен сильному термическому воздействию».

Билл продолжил:

– Перед судмедэкспертом стоит важная задача: он должен оценить прижизненность пламени – посмертно ли произошло обгорание или же огонь и интоксикация угарным газом стали причиной смерти?

Я снова направила взгляд в отчет:

«Рот открыт, зубы обнажены, язык запрокинут, ресницы обожжены, глазные щели приоткрыты, мягкие ткани сильно обуглены. На теле глубокие ожоги площадью более пятидесяти процентов».

Несмотря на то, что в кабинете было душно, у меня по телу побежали мурашки от фотографий, сделанных на месте происшествия. По лицу Сары было видно, что утренний тост скоро окажется в канализации. Меня передернуло.

Продолжил Деннинг:

– Вероятно, мы имеем дело с умышленным поджогом. Если это так, то наша задача вычислить и засадить в камеру ублюдка, устроившего это. Корнелл, создай дело в базе. Мизг, за тобой отчеты, постарайся их сделать побыстрее. Судмедэксперт первичный отчет пришлет к десяти. Билл, ты езжай домой после ночной смены, поспи. Джон, ты съезди к хозяину пекарни и узнай, были ли у него враги, не задолжал ли он кому-нибудь. А ты, Сантос, поезжай и опроси близких и знакомых Мэта Ситтиза. Нам нужно понять, убить хотели Мэта и, если так, то убийца точно знал, что он в это время на работе, а значит, опрос начни с тех, с кем он вчера был в баре. Или же целью ублюдка была пекарня «Даннет Бейкери». По адресам и телефонам – к Саре. Есть вопросы?

– Капитан, а Филч не вернется в отдел?

– Нет, его перевели в другое отделение полиции. Теперь криминалистом в нашей группе будет Мигз. Всем ясно?

– Да, капитан, – отозвались все хором и направились к выходу.

Филч – это наш криминалист, который в прошлом году помогал в расследовании всех преступлений. Он был и остается хорошим парнем, просто его место теперь займет Мигз.

После планерки я принялась собирать всю имеющуюся в сети информацию на Мэта Ситтиза и на его семью, в живых из которой остался только брат, работающий в одном из баров Форфелла, и на владельца пекарни «Даннет Бейкери», точнее, на владелицу. Владелицей пекарни была тучная женщина сорока шести лет – Марта Гейнс. В нашей базе информации на нее ничего не было, видимо, она закон не нарушала, а вот у брата Мэта Ситтиза – Грега Ситтиза, была парочка приводов за нарушение общественного порядка и распитие спиртных напитков в общественных местах.

Увлекшись и зарывшись в делах на несколько часов, я даже не заметила, как пролетело время и наступил обед. Вернулись Сантос и Джон, Мигз же к этому времени уже подготовил отчет, и через двадцать минут мы уже сидели в кабинете, слушая его. Он говорил спокойно и строго по фактам:

– По итоговому заключению пожарно-технической экспертизы поджог умышленный, очаг возгорания – кладовая, использовался этиловый спирт. Так как вся площадь пекарни была охвачена огнем, то уничтожены практически все вещественные доказательства. Недалеко от места преступления была найдена бутылка дешевого виски с отпечатками брата Мэта Ситтиза – Грега. По предварительному отчету судмедэксперта, погибший был в алкогольном опьянении и умер от отравления угарным газом. В последствии произошло возгорание проводки, и очаг пожара стал больше, после чего произошло то, что вы читали в утреннем отчете, который раздавал Билл.

Деннинг обратился к Сантосу:

– Сантос, ты допрашивал Грега Ситтиза до того, как мы получили отчет Мигза с его отпечатками. Что он сказал и как себя вел?

– Сэр, я его еле растолкал, он был пьян в стельку. Думаю, он ничего не понял из того, что я ему рассказывал, – ответил Сантос.

– Джон, а что у тебя? – задал вопрос Деннинг.

– Я ездил к владелице пекарни «Даннет Бейкери» Марте Гейнс. Нашел ее у страховщика, видимо, после случившегося она все время сидела в своей машине и ждала открытия страховой компании, – отметил Джон.

– Как она отнеслась к тому, что ее сотрудник погиб? – нахмурившись, задал вопрос Деннинг.

– Никак, она лишь назвала его старым пьянчужкой и сказала, что все равно собиралась его уволить.

– Значит, у них были конфликты?

– Были. Мэт Ситтиз не раз приходил на работу пьяным, за что неоднократно получал выговоры и штрафы.

– Интересно… Но вернемся к страховой. Значит, Марта Гейнс застраховала свою пекарню… И насколько же?

– А это очень подозрительный факт, – отозвался Джон. – Марта Гейнс ровно месяц назад застраховала свою пекарню на триста тысяч, хотя лично я считаю, что она и ста не стоит: пекарня ведь старая, да и оборудование в ней было потрепанное. Откуда такая цифра у оценщика – не понятно.

– Что ж, с этим нам предстоит разобраться, – сказал Деннинг. – Джон, продолжай копаться в этом вопросе, узнай были ли связи у Гейнс и страховщика, получит ли она выплату или нет, хотя бы, по предварительной оценке, а позже переговори с сотрудниками пекарни, спроси, какими были взаимоотношения Гейнс и Ситтиза.

– Да, капитан, займусь этим, – отозвался Джон.

– Но почему же мистер Ситтиз не попытался спастись, когда начался пожар? – удивленно спросила Сара.

– Возможно, он и попытался, но было уже поздно. Алкоголь в его крови зашкаливал за отметку в три промилле. Согласно опыту, при таких показателях сложно даже устоять на ногах без посторонней помощи, не говоря уже о выполнении какой-либо работы. Поэтому и этот факт вызывает у меня множество вопросов к погибшему, – ответил Деннинг и продолжил: – Значит, либо у нас потасовка между братьями, либо жажда получить кругленькую сумму от страховой компании. Или у кого-то есть еще идеи и мысли?

Никто из присутствующих не откликнулся, казалось, все углубились в свои мысли, слегка понурив голову вниз. Поймав на себе взгляд Деннинга, я почувствовала на своих щеках пунцовый румянец, а в теле – легкий мандраж.

– Ну, Корнелл, что тебе удалось найти? – невозмутимо спросил капитан.

Когда я волнуюсь, причем не важно, на работе это или где-то в кампании друзей, чтобы подавить волнение и сосредоточить мысли в нужном направлении, так сказать, «очистить от кипения бурлящую меня», я давлю большим ногтем в подушечку указательного пальца, это всегда меня спасает. И сейчас, если бы кто-то из собравшихся обратил внимание на мои руки, то увидел бы, как побелел мой указательный палец. Как я уже сказала, это меня всегда спасает, и сейчас спасло. Я встала и уверенно передала папку с собранными материалами Деннингу.

– Вот, сэр, это все, что мне удалось найти на Марту Гейнс и Грэга Ситтиза.

Капитан взял папку, перевернул каждую страницу дела, а затем достал распечатанные фотографии из открытого доступа в интернете и выложил их в хронологическом порядке на стол. Окинув всё взглядом, он жестом подозвал всех к столу.

– Ну, что видите? – скрестив руки на груди, спросил Деннинг.

– Что этой пекарне более пятидесяти лет, и что это семейный бизнес, и что после смерти матери Марты именно она унаследовала бизнес, а не ее брат, – поочерёдно сказал каждый из нас.

– Нет, брат ее здесь ни причем. Корнелл об этом уже подумала, вот смотрите. – Деннинг дважды стукнул костяшкой указательного пальца по распечатанной газетной статье, лежащей в правом углу стола.

– …Мистер Джозеф Гейнс погиб в автомобильной катастрофе более семи лет назад, не имея ни жены, ни детей, – прочла Сара вслух.

– Продолжайте, – курсируя кистью в воздухе, словно очерчивая автостраду для ускорения наших мыслей, сказал Деннинг.

– Марта была дважды замужем. Ее прежняя фамилия Дерисон. Первый раздел имущества длился довольно долго. Что, если ее бывший муж Бэн Дерисон остался недоволен и пытался у нее отобрать заведение, а когда не получилось, то поджег?

– Хорошая попытка, Сара, но мимо, – Деннинг снова указал на статью, но уже в левой части стола.

– …Бывший супруг Марты (нынешняя фамилия Гейнс) Бэн Дерисон перебрался в другой штат страны и снова женился. Аманда Дерисон (в прошлом Рисли) является единственной наследницей крупного фармацевтического производства на севере штата Каролины, – прочла Сара.

– Вот, капитан, – указала я на самую маленькую и неброскую выписку из газеты.

– …Второй год подряд пекарня «Даннет Бейкери» берет золото в конкурсе пекарей, который проводится в рамках поддержки малого предпринимательства. Напоминаем, что каждый год округ субсидирует победителя суммами свыше четырех нулей. Поддержать Марту приехали ее коллеги по цеху – владельцы кофеен «Кофеворлд» и «Арабик кофе», – прочли многоголосно мы все и уставились на фотографию после статьи.

– Кто это, Джуди, ты смотрела? – задал вопрос Деннинг.

– Справа на фото – Энтони Глик, владелец пекарни «Кофеворлд», тут в середине, разумеется, Марта, а вот здесь справа – Дарен Стоун, владелец пекарни «Арабик кофе».

– Благослови, боже, «Форфелл ньюз», – вырвалось у Сантоса.

– Что же, Джуди, хорошая работа, – сказал Деннинг, смотря на бумаги.

– Капитан, значит, вы думаете, что здесь замешана недобросовестная конкуренция? – спросила Сара. – Думаете, что Стоун или Глик намеренно подожгли пекарню миссис Гейнс?

– Сара, зависть порой и не на такие «подвиги» толкает людей, – сказал Сантос.

– У нас три мотива, которые мы проработаем. Сантос, немедленно доставь Грега Ситтиза в допросную, а если он еще не отрезвел, то пусть трезвеет в изоляторе. Джон, вызови на допрос Марту Гейнс. А мы с Корнелл на всякий случай пообщаемся с владельцами соседних кофеен «Кофеворлд» и «Арабик кофе».

– Сэр, а мне что делать? – спросила Сара.

– Поищи данные на владельцев этих кофеен и направь мне эсэмэской, пригодится в разговоре, – ответил Деннинг и жестом показал, чтобы все расходились по своим делам.

4

Мы с мистером Деннингом ехали в машине практически молча, он лишь спросил, подготовила ли я подарок Джеку по случаю его дня рождения. Мне было приятно, что он помнит. Я даже подумала, а не пригласить ли его на празднование? Но быстро отпустила эту мысль, ведь мы с ним не в таких отношениях, чтобы ходить на праздники друг к другу. «Это всего лишь вежливость, Джуди», – мысленно сказала я сама себе.

Через двадцать минут мы подъехали к первому кафе «Кофеворлд», владельцем которого был молодой парнишка, которому едва исполнилось двадцать – Энтони Глик. Он был худым и щуплым, а все его тело покрывали рыжие веснушки. Зубы были такими же большими, как и его очки, которые он поправлял после каждого сказанного слова.

– Мистер Глик, меня зовут Оурен Деннинг, полиция города Форфелл. Это моя коллега – Джуди Корнелл. Нам нужно с вами поговорить.

– Здравствуйте, да, конечно. Кофе хотите?

– Нет, спасибо. Мы ждем вас на улице, мистер Глик.

– Две минуты, иду. – Фэй, налей американо вон тому посетителю, я скоро вернусь, – сказал Энтони Глик молоденькой девушке с широкими бедрами и поспешно вышел на улицу.

– Так в чем дело, мистер Деннинг? Все разрешения у нас есть, могу вынести. Или вы насчет парковки? – волнительно затараторил парень. – Если вы насчет нее, то я уже говорил всем посетителям, что не нужно оставлять машины на проезжей части, но никто и ухом не повел.

– Мистер Глик, Энтони, успокойтесь, пожалуйста, – сказала я, видя, как у него расширяются от волнения зрачки до размера передних зубов.

– Мистер Глик, вы знаете пекарню «Даннет Бейкери»? – выждав двадцать секунд, спросил мистер Деннинг.

– Эта та, у которой истеричная хозяйка? Как ее там…

– Марта Гейнс, – подхватила я, подняв брови.

– Да, верно, она. А что такое? С ней что-то случилось?

– Почему истеричная? – спросила я.

– Я просто наслышан об ее отношении к подчиненным. Было и такое, что ее официантка уронила только что испеченные булочки, и Марта отхлестала ее по щекам прямо перед посетителем.

– Мистер Глик, разве вы не слышали о том, что сегодня ночью кто-то поджог пекарню миссис Гейнс и погиб один человек? – спросил Деннинг.

– Да, я слышал, что какая-то пекарня сгорела, но не знал, что именно её и то, что там кто-то находился. А кто погиб?

– Повар утренней смены, Мэт Ситтиз. Вы знали его?

– Нет, я в принципе не общительный сам по себе, поэтому мало с кем знаком, – нахмурившись, сказал Глик.

– Мистер Глик, это вы на фото? – Деннинг достал мою распечатку и поднес ее к лицу Глика.

– Ааа…Да…Это я… Дырявая моя башка, а я и забыл об этом снимке.

– В этом году тоже будете участвовать в конкурсе? Он как раз через неделю.

– Постойте, к чему это вы ведете? Вы что же думаете, что это я поджог ее пекарню? – сконфуженно произнес Глик. – Да я не…Да я бы так никогда…Да я бы так не смог…Я не… Вы можете все проверить, взять мои отпечатки, я отвечу на любые ваши вопросы, вы поймете, что это не я…

– Где вы были сегодня ночью? – задал вопрос Деннинг.

– Я был дома, в своей квартире.

– Кто это может подтвердить?

– Домоправитель и Фэй, моя подруга.

– Это вот эта Фэй? – указав пальцем на ту самую официантку с широкими бедрами, спросил Деннинг.

– Да, она моя подруга, – залившись краской, ответил Глик.

– Что же, мы это проверим. – сказал Деннинг, а затем продолжил: – Вот мой номер, если что-то узнаете, то позвоните мне.

– Ага, – в полном недоумении ответил Глик.

И мы с мистером Деннингом развернулись и ушли в направлении нашего полицейского седана, оставив думающего мистера Энтони Глика позади.

– Вы же знали, капитан. Зачем довели парнишку до исступления? – улыбаясь, спросила я.

– На всякий случай, Джуди. Двадцать лет, а уже такой оборотный бизнес… В целом не думаю, что этот парнишка может быть причастен к гибели Ситтиза или поджогу, даже, если он и не знал, что Марта в этом году не участвует в конкурсе, – спокойно сказал Деннинг. – Кто у нас на очереди?

– Соседняя кофейня «Арабик кофе» и ее владелец – Дарен Стоун. Я, кстати, знаю Дарена, мы учились вместе с ним в средней школе. Он старше меня на пару лет.

– Что можешь про него рассказать?

– Нормальным был парнем. А если точнее, то полным раздолбаем. Иногда, конечно, брался за ум и показывал невероятные результаты по предметам, но в остальном…

– Значит, он был разносторонней личностью?

– Можно и так сказать, капитан. Его мать преподавала историю в нашей же школе, но умственные способности сына были значительно хуже. В целом их семья была на хорошем счету в обществе. А сейчас столько лет уже прошло, что я в толпе его бы не узнала.

– Какой адрес пекарни?

– Гров-стрит, 107, это через два квартала.

Пока мы ехали в машине, Деннингу позвонил Сантос и сказал, что Грег Ситтиз и Марта Гейнс в допросной и что Ситтиз облевал весь изолятор.

– Так, Джуди, надо ускориться. У нас десять минут, а затем обратно в офис.

– Поняла.

Мы доехали до кофейни «Арабик кофе» и стремительно направились внутрь. Дарен Стоун был на кухне, мы попросили администратора его позвать. Людей в этом заведении было на редкость много. Спустя пару минут мистер Стоун вышел в зал.

– Мистер Стоун, меня зовут Оурен Деннинг, полиция города Форфелл. Это моя коллега – Джуди Корнелл. Нам нужно с вами поговорить.

– Здравствуйте! Привет, Джуди! – улыбаясь, сказал Дарен.

– Мистер Стоун, вы что-нибудь слышали о сгоревшей ночью пекарне?

– Слышал, персонал судачит об этом все утро. А что, кто-то погиб?

– Вы и об этом знаете?

– Нет, это предположение. По обычному пожару вы бы не пришли, это ведь не дело участка.

– Хорошее замечание, мистер Стоун. Ну что же, вы правы. Есть погибший, зовут Мэт Ситтиз. Знали такого?

– Боюсь, нет, капитан, не был знаком.

– Может, кто-то из ваших людей?

Дарен сделал шаг назад и крикнул на кухню: «Кто-то из вас знал Грега Ситтиза?». Ответа не последовало. Он поджал губы и развел ладонями.

– Может вы знали ее владелицу?

– Нет, капитан. Видел ее, имел совместное фото в прессе, но не знал ни как владелицу, ни как личность. – Он отравился угарным газом или заживо сгорел?

– Отравление, – ответила я.

– Какой кошмар. Вы нашли поджигателя?

– Мы ищем, – ответил Деннинг. – Признавайтесь, мистер Стоун, вы знали, что мы придем?

– Предполагал. На вашем месте и я бы рыл в этом направлении. Но если бы вы знали, что она не подавала заявки, то не стали бы искать здесь. – сказал Дарен, а затем оглядел нас и продолжил: – Постойте, так вы знали…

– Да, Дарен, знали, – сомкнув губы, ответила я.

– Какая же истинная цель вашего допроса? – нахмурившись, спросил он.

– Это не допрос, мистер Стоун, а любезная беседа. Допросы со всеми подозреваемыми мы ведем в участке. Пытаемся узнать о так называемой «внутренней кухне» заведения по слухам, ведь своих конкурентов надо знать в лицо, не так ли, мистер Стоун?

– С этим я вам, капитан, не помогу. Но знаю, кто может. На рынке есть мучник, который поставляет нам всем хлебопекарную муку. Поговаривают, что одно время он имел какие-то дела с Гейнс помимо муки. Может, он вам и сможет помочь.

– Что значит «дела помимо муки», мистер Стоун?

Прочистив горло, Дарен прикрыл рукой рот и сказал:

– Поговаривают, что она изменяла своему мужу, – ответил он шепотом.

– Думаете, мучник может быть причастным и дело не в Греге Ситтизе?

– Думать касаемо этого дела не моя работа, капитан Деннинг. Я могу лишь вам пересказать слухи. Но вряд ли дело касается этого пьянчужки.

– Как же его отыскать на рынке?

– Проще простого, капитан. У него открытый прилавок без вывески прямо на въезде. Как подойдете, спросите Луи, вы его сразу узнаете, он даже выглядит как настоящий Луи, ни с кем не перепутать.

– Хорошо, мистер Стоун. Ну что ж, если еще что-то вспомните, то наберите меня. – Деннинг отдал свою визитку и поспешно стал искать свой телефон, ему кто-то настойчиво звонил уже третий раз.

Пока капитан говорил по телефону, я перекинулась парой фраз с Дареном.

– Ну что, Джуди, как твои дела? Вижу, ты не плохо устроилась, – начал Дарен, но уже в спокойном русле.

– Все в порядке. Работа, правда, не простая, а так жизнь идет потихоньку, – ответила я.

– Я рад за тебя, но думаю, у всех в работе свои заморочки. Так значит, у нас на районе что-то происходит, и мне следует беспокоиться?

– Поджог с местом преступления, вот мы и пытаемся найти того, кто все это устроил.

– Да, это я понял. Я имел ввиду, это ведь не серийное, а разовое происшествие?

– Джуди, нам пора ехать, садись в машину, – крикнул Деннинг и помахал рукой.

– Иду! – отозвалась я капитану. – Надеюсь, что разовое, Дарен. Предпосылок к мотиву для серии нет.

– Что ж, до встречи, Джуди. Приходи как-нибудь на чашку кофе, поболтаем.

– Хорошо, Дарен. Кстати, не думала, что ты меня узнаешь спустя столько лет.

– Ты почти не изменилась после школы. Только появились морщинки вот здесь и вот здесь, – указал Дарен сначала на уголок рта, а затем глаза, и улыбнулся.

– Договорились, – сказала я, и помахав рукой в знак прощания, направилась к машине.

Как только я села в машину и пристегнулась, то в один голос мы с мистером Деннингом сказали: «Мучник», и он набрал Сару.

– Сара, пробей в базе всех Луи, работающих на фермерском рынке Форфелла.

– Минуту, капитан…

Спустя пару светофоров Сара откликнулась снова:

– Готово, Луи Берри. Было совсем просто, он с таким именем один на весь Форфелл.

– Есть на него что-нибудь?

– Нет, судя по базе, он добропорядочен и всегда исправно платит налоги.

– Хорошо, скинь адрес домашний на случай, если его не будет на рынке.

– Уже, капитан.

– Спасибо, Сара, отбой, – сказал Деннинг и убрал телефон.

– Думаете, этот мучник может быть причастен к поджогу пекарни? А мотив? Может быть, она прервала интрижку, а он, все еще имея жаркие чувства, решил в прямом смысле этого слова устроить пожар?

Деннинг посмотрел на меня, улыбнулся и принялся забивать в навигатор адрес фермерского рынка.

«На обрыве» – название для всех мелких лавчонок, которые в прямом смысле когда-то территориально стояли на обрыве дороги, но спустя время легализовали свою торговлю в весьма приличный фермерский рынок, который и по сей день пользуется спросом. Несмотря на то, что мучники были в каждом районе города, на сегодняшний день спросом пользовался только Луи. Видимо, этот француз действительно знал толк в муке. И он действительно визуально отличался от всех на этом рынке.

– Да, лягушатником его точно не назовешь, – присвистнув, сказал Деннинг.

– Боюсь, капитан, любое «болото» Форфелла ему будет маловато, – улыбнувшись в ответ, сказала я.

Несмотря на то, что рынок был многолюден и кипел от наплыва покупателей, наш взгляд приковывал только двухметрового роста здоровяк, с копной густых черных волос и такими же густыми и закрученными к верху усами. И, судя по всему, он был здесь уважаемым человеком.

– Луи Берри? – спросил Деннинг и, дождавшись ответного кивка, продолжил: – Меня зовут Оурен Деннинг, а это Джуди Корнелл, мы из полиции. Не уделите пару минут?

– Уделю… Митч, замени меня, – сказал он сборщику и направился к нам… Ну, что узнать хотите, детективы?

– Мистер Берри, вы знаете, что сегодня ночью сгорела пекарня «Даннет Бейкери»?

– Да, такие новости расходятся быстро. Тем более что уже вечер, и «Форфелл ньюз» рассказала все в весьма красочных подробностях, упоминая погибшего, – вытряхивая перчатки от мучной пыли, сказал Луи.

– Значит, вы знаете, с каким вопросом мы к вам пришли?

– Даже не догадываюсь, мистер Деннинг.

– Мы по поводу Марты Гейнс.

– Она же вроде не пострадала, или это не так?!

– Нет, все так, – ответил Деннинг и с прищуром уставился на мучника.

Спустя минуту капитан продолжил:

– Мистер Берри, я не привык верить слухам, но моя работа – проверять любую зацепку.

– Не понял.

– В каких отношениях после прекращения интрижки вы были с Мартой Гейнс?

– Мы с Мартой? Нет, детектив, извините конечно, но вы что-то явно напутали. С миссис Гейнс мы даже редко пересекались, не то чтобы строить какие-то интрижные взаимоотношения, – смешливо ответил Луи, подняв вверх ладони.

– Сколько времени вы поставляете им муку?

– Около двух лет. Но все эти два года поставки принимал Мэт. Разумеется, за исключением нескольких раз, когда он был пьян в стельку.

– Мэт Ситтиз?

– Да, он. Жаль, что так случилось. Несмотря на свое пристрастие, не плохим был парнем, – глубоко выдохнув, ответил Луи.

– Он вам что-то рассказывал о пекарне? Может быть, были какие-то секреты, затаенные обиды у сотрудников на миссис Гейнс?

– Нет, ничего такого не рассказывал. Каждую пятницу в семь вечера он принимал партию свежей муки, и мы прощались до следующей недели.

– А что говорят здесь, «на обрыве», о случившемся?

– Думают, что бедняге не повезло и дело в проводке. Но это не так, да, капитан? – подняв подбородок, спросил Луи.

– Мы не раскрываем ход следствия, мистер Берри.

– Да-да. Я сразу все понял, как вы начали задавать вопросы.

– Что ж, если что-то вспомните или услышите, то вот моя визитка, сообщите, – сказал Деннинг, протягивая ее здоровяку.

– Конечно, капитан, – отозвался мучник.

И мы направились к машине.

5

Через пятнадцать минут мы приехали в полицейский участок, и мистер Деннинг поспешно направился в комнату для допросов. На пороге его встретил Сантос, передал наработки по делу и сказал, что в комнате уже целый час находится Марта Гейнс. Деннинг открыл дверь и увидел перед собой пышных размеров женщину, уже не первой свежести, с большой родинкой над губой.

– Добрый день, миссис Гейнс. Меня зовут Оурен Деннинг, а это детектив Сантос Фермонни, мы хотели бы задать вам пару вопросов насчет произошедшего.

– Валяйте, комиссары, – ответила грубым голосом женщина.

Деннинг взглянул на Сантоса, который хотел вставить слово, повернул руку ладонью к детективу, тем самым говоря – не нужно, Сантос, она такая, какая есть, у нас просто пара вопросов, на которые мы должны получить ответы и продолжил:

– Миссис Гейнс, где вы находились пятого августа с трех до шести утра?

– Я спала дома, как обычно. Кто же шарахается по улицам в такую рань? В мои годы полезен крепкий сон!

– Кто-то может это подтвердить?

– Мой муж.

– Когда вам стало известно о случившемся?

– Мне позвонил сотрудник охранной фирмы около половины седьмого утра, это он вызвал пожарную бригаду.

Деннинг опустил глаза в папку, которую перед встречей отдал Сантос, поднял брови и продолжил:

– Миссис Гейнс, по какой причине вы накануне забрали всю кассовую наличность? Инкассаторы к вам приезжают по четвергам, а сегодня понедельник.

– Предчувствие. И хорошо, что оно у меня есть. А то пропали бы мои денежки.

– Значит, объективных предпосылок забирать деньги у вас не было?

– А моя интуиция – это вам не аргумент?

– Полагаю, не было. – сказал Деннинг, сделал заметку на бумаге и продолжил:

– В каких отношениях вы были с погибшим?

– Ни в каких! Собиралась гнать метлой этого паршивца. Он таскал все мои запасы, выпил у меня все кофейные ликеры! Пьянчужка тот еще! – эмоционально выпалила женщина.

– Миссис Гейнс, почему вы решили месяц назад застраховать пекарню? Были основания?

– Предчувствие! А вы что думаете, что я сама подожгла свое детище? Да вы в своем уме? – выкрикнула она. – Или интуиция! Называйте как вам угодно, но я не поджигала!

Вмешался Сантос:

– Мэм, если вы сейчас же не успокоитесь, то я вынужден буду поместить вас в изолятор.

– На каких основаниях? Характер у меня вспыльчивый! Этого не отнять! Но чтобы поджигать то, что я годами выстраивала? Нет, уж! Это ни в какие ворота!

– Миссис Гейнс, ведите себя сдержаннее, вы в офисе полиции Форфелла – сказал Сантос.

– Вы из меня делаете подозреваемую, а мне вести себя сдержаннее? – подняв брови, отозвалась женщина.

– Нет, миссис Гейнс, у нас были вопросы, и мы по закону имеем право их задать.

– Вопросы? По закону? Так и действуйте по закону! Идите и найдите того, кто поджог мою пекарню! А вы тут меня выставляете виноватой! Я уже все рассказала вашему детективу, который караулил меня около страховой!

Деннинг поправил галстук и сказал холодным тоном:

– Марта, чтобы найти преступника, нам нужны ответы. Если вы хотите, чтобы страховая выплатила вам круглую сумму, то не мешайте следствию, а содействуйте. Итак, Марта Гейнс, были ли у вас враги?

– Были. Ну, а у кого их нет?! Все друг друга ненавидят, то и дело вставляют палки в колеса.

– Были конкретные случаи?

– Конечно! Недавно кто-то перевернул мусорный бак на задней части двора, в переулке.

– Может это бомжи? – спросил Сантос.

– Может и бомжи, – дернув плечами, ответила Марта. – Я вас прождала полчаса, а теперь мне пора идти и разбирать то, что осталось от моей пекарни. Если у вас, господа, нет вопросов, и я не задержана, то прошу меня извинить. Много работы!

На этих словах она встала и вышла из комнаты допроса.

– Мда…Ну и женщина… – проговорил Сантос.

– Сантос, нам не положено быть вспыльчивыми. Марта Гейнс – подозреваемая, но улик против нее у нас пока нет, поэтому разговор был мягким. Даже если ее муж подтвердит ее алиби на момент поджога, это ничего не будет значить. Она могла и нанять кого-то. А то, что она основной причиной своих действий назвала интуицию, вызывает еще больше подозрений. Зови Грега Ситтиза, – сказал Деннинг.

– Есть, сэр, – отозвался Сантос и вышел из кабинета.

Через десять минут вернулся Сантос, весь бледный и в недоумении.

– Мистер Деннинг…Сэр…

– Да говори уже, что случилось? – резко отозвался Деннинг.

– Грег Ситтиз сбежал. Сотрудники изолятора вызвали медицинскую помощь, когда ему стало плохо. Он сначала заблевал все помещение, потом его отмыл, а потом отключился, и его не могли привести в сознание. Вызвали бригаду, на месте они не смогли его откачать, начали переносить в машину скорой помощи, и тут он подорвался с носилок и убежал. Догнать не смогли, а стрелять не стали, оживленная улица все-таки.

Оурен Деннинг всегда держится объективно, не давая эмоциям волю, ведь так положено на службе. И в этот раз он также хладнокровно отреагировал на побег теперь уже главного подозреваемого. Как обычно, он сначала отстранённо молчал пару минут, переваривая только что услышанное, а затем, раздав задачи отделу, вместе с Сантосом направился на поиски Грега Ситтиза.

День близился к концу, и я, закончив все свои дела, направилась в торговый центр за подарком для Джека. Не смотря на садящееся за горизонт солнце, на улице было по-прежнему жарко. Включив на всю мощность кондиционер, я немного постаралась расслабиться, ведь день выдался не из простых. В голове то и дело всплывали фотографии с места преступления, отчеты, рапорты, разговоры и попытки разгадать мотивы подозреваемых. Выдохнув, я нажала на педаль газа и повернула на Мейн-стрит. В потоке машин мои мысли о сегодняшнем дне затерялись, и я переключилась лишь на то, какой подарок выбрать Джеку. Вывернув на Саммер-стрит и проехав двести метров, я оказалась на парковке торгового центра. Через двадцать минут я уже обошла три детских магазина, но не нашла ничего подходящего. Зайдя в «Киндленд», я встала перед стеллажом с конструкторами «Лего» и пыталась определить, что понравится Джеку больше – военный корабль Линкор или сборная фигурка человека-паука или же Бэтмена? Выбор был огромен, и все наборы выглядели фантастически заманчивыми. Внезапно мои раздумья оборвал мужской голос сзади:

– Джуди, бери сразу три!

Это был Дарен Стоун со своей дочкой Лиси. Малышку я видела пару раз на снимках в социальных сетях, как же она выросла за последние пару лет…

– И снова привет, Дарен! Вторая встреча за один день, даже не верится! – сказала я.

– Да, и правда, не верится! Что за повод?

– У Джека завтра день рождения, пытаюсь выбрать подарок.

– Отличный повод, сколько ему исполняется?

– Десять.

– Ничего себе, как время быстро летит! – сказал Дарен.

– И не говори, мне до сих пор кажется, что он совсем крошка у меня.

– Лиси, солнышко, поздоровайся, это тетя Джуди.

Девочка ласково улыбнулась и сказала: «П р и в е т, т е т я Ж ю д и», а затем снова спряталась за отца.

– Она у меня стеснительная, всегда так, когда встречает еще не знакомых для нее людей, – с улыбкой на лице произнес Дарен.

– Ох, Дарен, она просто чудо у вас, совсем кроха еще.

Маленькая Лиси все время держала руку отца и, выглядывая из-за Дарена, смотрела на меня своими карими глазками, словно пуговками. Счастливая и лучезарная Лиси, подумала я.

– Так, Джуди, я думаю, тебе надо брать и Бэтмена, и Человека-паука. Уверен, у Джека будут дома неистовые бои, – сказал Дарен и рассмеялся. – Я был бы рад, если бы мне подарили такие наборы.

– Хм…Ну что же, думаю, ты прав! А ты, Лиси, как считаешь? Корабль или супергерои? – спросила я, наклоняясь к малышке.

– С ю п е р ь г и р х о и. – ответила тихо Лиси.

Мы рассмеялись над произношением Лиси. Видимо, это слово было у нее в новинку, ей ведь всего четыре.

– Ну тогда точно решено! Возьму их! – улыбаясь, сказала я.

Дарен взял два набора и помог мне отнести их на кассу. Я оплатила, и мы все вместе вышли из магазина.

– Так что, Джуди, к концу дня у вас есть подозреваемый? – спросил Дарен. – Думаю, волноваться мне или нет?

– Подозреваемый то есть, но он сегодня сбежал. Отдел направил все силы на его поиски, город не большой, думаю, что скоро найдут.

– Надеюсь, а то волноваться совсем не хочется.

Дарен взял на руки малышку, и она поцеловала его в щеку сказав: «П а п а ч ь к а», это было очень мило, я сразу вспомнила об Уилле, о том, когда он брал на руки Джека…

– Джуди, какой срок ему грозит?

– Кому? – спросила я, все еще витая в своих мыслях о погибшем муже.

– Тому, кто устроил поджог.

– Не только поджог, но и убийство, Дарен. По сто пятой статье от шести до пятнадцати лет, смертной казни в нашем штате нет.

– Какой кошмар, – отозвался Дарен.

– Да, но жалеть его не стоит, он ведь убийца, – сказала я. – Что ж, с вами приятно, но мне пора ехать, дома Джек ждет, да и к завтрашнему дню надо подготовиться.

– Хорошо, Джуди, пока! Лиси, милая, скажи тете Джуди «До свидания».

– Д а с и д а н и я, т е т я Ж ю д и, – сказала, улыбаясь, Лиси и помахала мне своей крошечной ладошкой.

Я помахала им в ответ и с улыбкой на лице направилась к машине.

Спустя тридцать минут я уже была дома и радовалась тому, что Джек и Чесси были рядом, а рабочий день позади.

6

Утро вторника выдалось прекрасным. Я поздравила Джека, подарив ему подарок, который ему так понравился, что он был вне себя от радости. Когда он распаковывал упаковку и краем глаза увидел, что там нарисованы Человек-паук и Бэтмен, то сразу же кинулся меня обнимать.

На сегодняшний день я взяла работу на дом, и Деннинг, между прочим, был совершенно не против. Так как работа по поиску Грега Ситтиза продолжалась, а я в ней никак не участвовала, поэтому с самого утра я начала подготовку к празднику. Сегодня к Джеку придут его друзья на детскую вечеринку с барбекю и водными пистолетами. Я заказала большой торт и купила десять свечей. Праздник начнется в двенадцать, поэтому к этому времени мне надо приготовить закуски, салаты и убрать дом. Джек решил, что он тоже будет мне помогать, поэтому я отправила его в гостиную вытирать скопившуюся пыль. Через некоторое время он закончил с гостиной, а я все еще нарезала овощи для салатов.

– Милый, тогда протри, пожалуйста, стол и комод в прихожей, я скоро к тебе присоединюсь, – сказала я.

Дорезав овощи и фрукты, я позвонила в пиццерию и кондитерскую узнать, не опоздают ли они, ведь будет целая толпа малышей, и никого не хочется оставить голодным. Получив ответ, что они будут вовремя, я помыла посуду и пошла на улицу приготавливать все к барбекю.

Спустя двадцать минут ко мне пришел Джек, держа в руках коробку.

– Мам, а это что? Я нашел ее под столом в гостиной.

– А это…Эту коробку доставил курьер позавчера, – ответила я слегка взволнованно, вспомнив неприятного курьера Чета и свою головную боль.

– А что в ней? – спросил Джек с интересом.

– Не знаю, давай откроем и посмотрим?

– Давай!

У меня немного дрожали руки, ведь я понятия не имела, что внутри. Сняв с коробки пленку и развязав бечевку, которой она была перевязана, я уже принялась открывать крышку, как вдруг в дверь кто-то позвонил. Слегка приподняв крышку, я тут же опустила ее обратно и взглянула на часы. Одиннадцать двадцать…Рановато еще для гостей, подумала я.

– Джек, пойдем откроем дверь? А то вдруг кто-то перепутал время начала праздника.

На пороге стоял Бреди, широко улыбаясь во все молочные зубы. Бреди носил очки, и когда он так широко улыбался, не улыбнуться в ответ было просто невозможно. А бабочка у него на шее, подтяжки и шорты лишь дополняли образ такого умного сорванца. Бреди был другом Джека с первого класса, и я всегда одобряла эту дружбу. Очень умный и любознательный мальчуган, поэтому им с Джеком всегда интересно вместе.

– Добрый день, миссис Корнелл, – воспитанно сказал Бреди. – Я знаю, что я рано, но папа ехал в вашу сторону, и я попросил его довезти меня. Ничего страшного?

– Привет, Бреди. Конечно же, ничего страшного, – улыбнувшись, сказала я.

– Привет, Бреди! – сказал Джек. – Заходи! Я тебе сейчас такоооее-е-е покажу! Это мне мама подарила!

– Джек, подожди секунду, – сказал Бреди и полез в рюкзак. – Вот, держи, это тебе! С днем рождения!

– Это что, новый набор комиксов? Так они же должны выйти лишь в сентябре! – под впечатлением сказал Джек.

– Да, папа достал набор, у него друг работает в каком-то там издательстве, – довольно сказал Бреди.

– Ну ничего себе! Спасибо! Это очень круто! – радостно воскликнул Джек. – Пойдем ко мне в комнату? Мам, мы пойдем? Я покажу Бреди конструктор, что ты подарила, и мы почитаем комиксы, окей?

– Конечно, малыш, идите. Я позову, когда кто-то еще придет, – сказала я уходящим на верх двум очаровательным мальчишкам.

Вернувшись на задний двор, я увидела, как посредине стоит белая коробка, которую мы с Джеком хотели открыть. Я встала в метре от нее, и подул прохладный ветерок, хотя солнце светило сильно, и на небе не было ни тучки. Подол моего платья заколыхался, и по телу пробежали мурашки. «От чего я так волнуюсь?» – спросила я сама себя. Подошла ближе и взяла коробку на руки.

– Килограмма два с половиной. Не звенит и не грохочет. Что в ней и от кого она? – спросила я сама себя.

Поставив коробку обратно на землю, я присела на колени и подняла крышку. Мое дыхание участилось, пульс выбивал сто тридцать, голова помутнела и закружилась. Я не чувствовала ног, не чувствовала земли. Такая небольшая вещь смогла породить во мне бурю эмоций – от отчаяния и боли, которые заправились нотами стыдливых укоров и запахом предательства, до теплой и все понимающей любви с нотами надежды и веры. В коробке был конверт. Там было написано…

«Моему Джеку».

Внизу коробки лежал тот самый робот на радиоуправлении, которого Уилл обещал подарить Джеку на десятилетие. Джек вместе с Уиллом выбрали его вместе в прошлом году за неделю до гибели Уилла.

Я снова и снова перечитывала записку…Я раз за разом просматривала коробку… Но мне все равно казалось, что я что-то упустила…Соленые слезы, не останавливаясь, катились по щекам, я не могла поверить в то, что это от Уилла. И мне было стыдно от того, что я приняла его смерть. Долгими мучениями и срывами я приняла. Мой дорогой Уилл…Мой любимый Уилл…

Вскочив быстро с колен, я побежала за телефоном. Нашла номер «Посылки Дейви». Это были самые длинные гудки в моей жизни. «Пожалуйста, возьмите трубку», – просила я.

– Алло, «Посылки Дейви», слушаю вас, – отозвалась девушка на том конце провода.

– Мисс, помогите, я должна узнать, кто и когда отправил мне посылку.

– Адрес и дата доставки?

– Четвертое августа, дом сорок четыре, Кросс-лэйн.

– Минуту, миссис, ожидайте.

Мне казалось, прошла вечность. Спустя несколько минут девушка на том конце провода сказала:

– Увы, ничем помочь не могу. Данные кто-то стер с базы.

К голове прилила кровь, и я вспомнила этот странный диалог с эмоциональным курьером Четом:

«– Что вам еще, Чет? – раздраженно спросила я.

– Миссис Корнелл, разве вам не хочется узнать, от кого посылка? – протараторил парнишка так быстро и весело, что меня чуть не смутило от его эмоционального возбуждения.

– Нет, я очень занята, извините.

– Ну хорошо, миссис Корнелл. Желаю вам удачи, прощайте! – выпалил курьер и, приподняв свою кепку, наклонил голову и улыбнулся так, что меня до одури смутила его насмешливая и презрительная улыбка…»

Я стояла как вкопанная на месте, по коже от волнения пробежал холодок. Послышался голос из трубки:

– Могу я еще чем-то вам помочь, миссис?

– Скажите, могу я услышать курьера Чета?

– Чета? Секунду… Вы, наверное, что-то напутали. У нас нет курьеров с именем Чет.

– Вы уверены? – встревоженно спросила я.

– Конечно! В последний месяц точно не было, я здесь круглые сутки, знала бы наверняка.

– Мисс, если записи о моей доставке нет, то ее могло и не быть вовсе или ее мог просто кто-то удалить, верно? – спросила я.

– Ох, с удалением данных у нас все очень строго. Вы, наверное, просто перепутали службу доставки, со всеми бывает. Что-то еще?

– Нет, спасибо.

– Всего хорошего, – спокойно сказала оператор и повесила трубку.

Мысли метались из стороны в сторону, дрожали руки, слезы по щекам катились по-прежнему. На улице было тридцать три градуса, но меня охватил озноб. Я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться, но меня «вернули обратно» два детских и веселых голоса, которые с каждой минутой становились все громче.

– Мама, ты уже открыла коробку, что в ней? – весело спросил Джек.

– Ничего. Просто бумаги с работы, – поправив волосы и вытерев слезы с глаз, ответила я.

– Ну ладно, а я-то думал, что там что-то интересное. Представляешь, мам, мы поспорили с Бреди, что слоны спят стоя. Бреди сказал, что видел фильм, где они лежат на боку в саванне, а я говорю, что слоны не ложатся, а стоя спят! В итоге я выиграл, и Бреди мне торчит целый бакс! Вот это денек! – сказал Джек, состроив забавную гримасу Бреди.

– Я еще отыграюсь! – показав язык, весело ответил Бреди.

Зазвонил звонок в дверь, и настенные часы пробили двенадцать. Начали приходить гости на праздник. Джек с Бреди побежали встречать друзей, а я, спрятав коробку в шкаф, принялась накрывать на стол.

Салаты, овощи, фрукты, пицца и различные закуски – все улетало со стола так быстро, что я не успевала приносить новые порции. Дети кушали, резвились, хохотали, мне казалось, что сейчас они перевернут дом вверх дном, так как началась драка подушками, а после Стиви перевернул тумбу, и на пол упала ваза. Я лишь расхохоталась, что уж там! Это ведь просто ваза! Но и, конечно, пригрозила всем указательным пальцем, после чего все немного стихли, и я позвала всех детей на задний двор жарить барбекю и играть водными пистолетами и бластерами. Через два часа все были насквозь мокрые, но сытые и довольные. Привезли торт. Пока малыши переодевались в сухую одежду, заранее взятую с собой, я приготавливала все к чаю. На часах уже было шесть вечера, солнце только начинало плыть к горизонту. Зазвонил дверной звонок, и открыв дверь, я увидела на пороге Деннинга с коробкой в руках.

– Привет, Джуди, решил заскочить, поздравить! Ну как дела? Справляешься? – спросил Оурен, и в этот момент малыш Кевин Вудс, не подрассчитав свою силу и траекторию полета кубика, направил его прямо в живот мистеру Деннингу.

Все в момент в доме притихли, ожидая реакции гостя. А сам Кевин Вудс тихонько присел за диван, показывая всем своим видом, что он тут ни причем.

Надо отдать должное, мистер Деннинг лишь рассмеялся в ответ и, подняв этот кубик, слегка кинул его в сторону малыша Кевина. Движение в доме возобновилось, как и прежде.

– Добрый вечер, мистер Деннинг. Не ожидала, что вы зайдете, но мы рады, проходите! Как раз время торта и загадывания желания!

Все дети расселись за столом, мистер Деннинг снимал на камеру. Я зажгла свечи, а Джек приготовился.

– Ну, милый, загадывай! – воодушевленно сказала я.

– Желаю, чтобы… – тут он замолчал, оглядел всех, хитро улыбнулся и сказал: – Ага! Купились! Я знаю, что надо про себя!

И все дети расхохотались.

– Тсс…Дайте сосредоточиться! – хохоча сказал Джек. – Итак…

Он закрыл глаза, было видно, как подрагивают его брови, и спустя минуту задул все свечи! Я поцеловала его в щеку, и мы принялись есть торт.

Положив всем на тарелки торт, мы с Оуреном разговорились о том, как продвигаются поиски подозреваемого Грега Ситтиза. Тут в мою ногу прилетел бумажный самолетик. Подняв его, я посмотрела по сторонам и увидела все того же неугомонного Кевина Вудса, который выглядывал из-под стола. Взяв самолетик, я положила его рядом со своей тарелкой, и весело улыбнувшись Кевину продолжила разговор.

Спустя час начали приезжать родители за малышами. Дети были в восторге от сегодняшнего дня, их глаза сияли, а улыбки не сходили с лиц. Попрощавшись со всеми, в доме остались я, Джек и мистер Оурен Деннинг. Я начала прибирать со стола и, взяв самолетик, развернула его обратно в лист А4. Это была квитанция отправителя.

«Отправитель: Уилл Корнелл

Получатель: Джек Корнелл

Дата: Четырнадцатое июля прошлого года».

Дата…Дата за неделю до гибели Уилла. Это он сам отправил посылку до гибели. Но почему она пришла только сейчас? И почему Уилл вообще решил ее отправить таким способом? Мое сердце упало, а на глаза навернулись слезы.

– Джуди, с тобой все в порядке? – спросил мистер Деннинг.

– Да, я сейчас. – ответила я и направилась в другую комнату. По дороге зазвонил телефон. Я подняла трубку на автомате, все еще думая о посылке.

– Алло? Слушаю вас. – сказала я.

– Джуди, это Дарен. Дарен Стоун. Лиси…Моя маленькая Лиси пропала…Ее похитили…

7

Мы с Деннингом подъехали к дому номер сорок шесть на Ферн-стрит через десять минут после звонка Дарена. Около дома уже стояли две патрульные машины. Солнце почти зашло за горизонт, и в темноте их сигнальные огни своими мерцаниями проникали в мое сознание, все глубже и глубже отрезвляя и вводя в паническое состояние. На фоне теплого и веселого дня контраст произошедшего был особенно ощутим.

Навстречу нам вышел Билл и сообщил, что показания у Дарена берет Джон. Мистер Деннинг, не дослушав Билла до конца, направился к дому, а мы следом за ним. Дарен сидел на крыльце, держась за голову обеими руками и покачиваясь взад и вперед. Его эмоциональное напряжение я ощутила за несколько метров, и по моему телу пробежала дрожь.

– Мистер Стоун, я Оурен Деннинг, мы встречались вчера днем.

Дарен поднял голову, и на фоне огней его глаза выглядели испуганными и опечаленными. Он вытер слезы в уголках глаз, встал со ступеней и молча кивнул.

– Мистер Стоун, я буду заниматься поиском вашей дочери, к нам еще присоединятся две группы из участка. Уже сейчас собирают поисковые отряды, мы будем прочесывать близлежащий парк, улицы, пустые дома, сделаем все, чтобы ее найти. Но для начала расскажите, во сколько вы обнаружили, что Лиси нет дома? – спросил Деннинг.

– Мы собирались ужинать, я готовил ее любимые спагетти с сыром, уже накладывал в тарелки, а она вдруг вскочила со стула и сказала, что забыла на веранде Лакси. Сказала, что и он тоже должен поесть, понимаете, она никогда не садилась за стол без него.

– Значит, в доме был кто-то еще? – спросил Джон.

– Нет, детектив, Лакси – это ее любимый плюшевый медведь, дома она всюду с ним ходила.

– Значит, она выбежала на веранду, а потом?

– Я уже положил спагетти, добавил сыра и зелени, все как она любит. Ставя на стол тарелки, я услышал, как она крикнула: «М ы и д е м, П а п а ч ь к а». Я достал морс из холодильника, налил и поставил стаканы. Вышел на веранду, а Лиси нигде нет. И плюшевого медведя тоже. Я крикнул, она не отозвалась. Знаете, иногда она прячется в доме, когда хочет поиграть, поэтому я начал шутить, что сейчас съем все ее любимые спагетти, если она сейчас же не придет. В доме стояла полная тишина, я не услышал, чтобы где-то скрипнула дверца шкафа или какой-то шорох. Было тихо, я заподозрил неладное и начал искать в каждой комнате, но ее нигде не было. Я снова выбежал на улицу и пробежал по всему периметру, зовя ее. Потом я побежал в дом и позвонил сначала 911, а затем Джуди. Я не понимал, что мне делать, и пока ехала полиция, я снова и снова звал ее, смотрел в доме и искал на улице, но она так и не откликнулась.

– Звонок поступил в участок в семь двадцать вечера. Сколько времени вы искали дочь до звонка, мистер Стоун?

– Я не знаю, детектив. Может, десять, может, пятнадцать минут.

– А раньше были подобные случаи, чтобы она уходила сама и гуляла по улице? – задал вопрос Джон.

– Нет, детектив. Ей всего четыре, дальше чем лужайка она сама не заходила, все время либо со мной, либо с Грейс гуляла.

– Грейс – это ваша жена?

– Да, – опустив голову вниз ответил Дарен.

– Можно нам с ней поговорить? – спросил Деннинг.

– Ее нет в доме. На днях мы с ней поругались, и она ушла, – подавленно ответил Дарен.

– Вы звонили ей после того, как поняли, что дочь пропала?

– Да, но Грейс сбрасывает мои звонки с тех пор, как ушла.

– Могла ли ваша жена забрать ребенка и ничего не сказать вам?

– Я не знаю, мистер Деннинг. Подобного в наших отношениях с Грейс не было. Не знаю, как она может себя проявить, но я не думаю, что она способна на подобное. Грейс, не смотря на свой недавний поступок, очень хороший человек, – глядя в глаза мистеру Деннингу, ответил Дарен.

– Где сейчас может быть ваша жена?

– Я не знаю адреса, не следил за ней, но, возможно, она уехала к своей матери.

– Где живет мать Грейс и как ее зовут?

– Луиза Элейн, живет в Диршеме на Коларайд-стрит, дом тридцать один.

Мистер Деннинг нажал кнопку вызова на телефоне и отошел в сторону, но его разговор нам был слышен:

– Патрик, знаю, что поздно, но случай серьезный. От Форфелла до вас двадцать пять миль, путь близкий, отправь патрульного на Коларайд-стрит, дом тридцать один, там живет Луиза Элейн, надо обыскать дом… Да…У нас пропала девочка четырех лет, зовут Лиси, есть подозрения, что ее забрала ее же мать… Да, дочь Луизы Элейн… Да, я понимаю, что ордера нет, но это ведь ребенок, мне нужно знать наверняка… Понял тебя, отзвонись мне, как только что-то узнаешь… До связи, Патрик.

Мистер Деннинг вернулся обратно к нам и задал вопрос:

– Мистер Стоун, у вашей жены есть машина?

– Да, «бьюик» четырнадцатого года бежевого цвета. Номер 4072 Джи-Кей.

– Вам никто не звонил? Никаких угроз не было? Писем? – продолжил вопросы Деннинг.

– Нет, ничего такого не было, – отозвался Дарен.

– Мистер Стоун, нужна фотография Лиси, в чем она была одета, детальное описание внешности, какие-то видимые приметы, если у нее они есть, какой рост, вес? Какого цвета и размера был плюшевый медведь?

– Сейчас, секунду, – ответил Дарен и забежал в дом.

Он вынес несколько фотографий Лиси, передал их Деннингу и сказал:

– У Лиси светлые волосы, собранные в две косички, большие карие глаза, рост 44 дюйма, вес 37 фунтов, она высокая, как Грейс. На ней комбинезон красного цвета и сандалии такие же красные. На правой щеке у нее маленькая милая родинка, как и у Грейс, – сказал Дарен и тут же замолчал, подавленно опустив глаза вниз.

– А медведь?

– Лакси бежевого цвета, с красным бантом на шее, Лиси сегодня утром его сама привязала, он небольшой, она его всюду с легкостью за собой носит.

У Деннинга зазвонил телефон, мы навострили уши в ожидании новостей из Диршема.

– Алло, да, Мигз, говори. – Удалось найти? – Еще одна тень? – Ты уверен? В это же время? Значит, был кто-то еще в кепке? – Понял, но легче не стало, попробуй еще порыть, вдруг лицо удастся разглядеть, – и, отключив, телефон Деннинг снова посмотрел на Дарена.

– Продолжим, – сказал он. – Может, еще что-то вспомнили, мистер Стоун?

– Нет, я вам все рассказал, мистер Деннинг. – Могу я участвовать в поисках дочери?

– Нет, вам лучше остаться дома на случай, если Лиси вернется, мало ли что может быть, – ответил Деннинг.

К нам подошел сержант Брукс для составления письменного заявления о пропаже Лиси, и, отойдя вместе с Дареном на метр от нас, они сели на ступени дома.

– Есть новая улика в деле Мэта Ситтиза? – спросила я у Деннинга.

– Да, Мигзу с техником удалось найти видеозапись наружной камеры видеонаблюдения, там видна тень еще одного человека в кепке. Но это лишь запутало дело еще сильнее, у нас нет улик, Грега Ситтиза найти не можем, сейчас еще третий человек на пленке, еще и маленькая девочка пропала, поиск которой сейчас в приоритете.

– Надеюсь, что это Грейс забрала Лиси, – с волнением в голосе сказала я.

У Деннинга снова зазвонил телефон, я с надеждой навострила уши.

– Да, Патрик, ну что? – Ты уверен? – А в доме проверили? – И никаких признаков? – А соседей опросили? – Точно никто не видел? – А «бьюика» бежевого четырнадцатого года около дома нет? – Ладно, понял тебя. – Спасибо за помощь, до связи.

Мистер Деннинг подошел к Дарену и сообщил, что ни Лиси, ни Грейс в доме ее матери нет, и Грейс не приезжала к матери уже около двух месяцев.

– Если Грейс Стоун не у своей матери в Диршеме, то где она? – смотря на Дарена, спросил Деннинг.

– Я не знаю, капитан… – подняв плечи вверх, ответил Дарен.

Деннинг подошел к машине, взял рацию и отчетливо произнес: «Внимание! Всем постам говорит капитан Оурен Деннинг, разыскивается «бьюик» бежевый четырнадцатого года, номер 4072 Джи-Кей. Повторяю. Разыскивается «бьюик» бежевый четырнадцатого года, номер 4072 Джи-Кей.

При обнаружении места нахождения владельца немедленно сообщить мне».

8

Всем, кто состоит в поисковом отряде, была разослана фотография Лиси Стоун, описание ее одежды и медведя с красным бантом. Одна половина группы прочесывала южную часть улицы, а вторая половина ушла на север. Сантос уже опросил соседей, которые, увидев полицейские машины и сигнальные огни, сами вышли на улицу, но результата это не дало: никто из них не видел маленькую Лиси после девятнадцати часов вечера.

Несмотря на то, что я не была ни детективом, ни офицером, я все равно вызвалась помочь, так как представляла, какую боль сейчас испытывает Дарен. Поэтому я с Джоном присоединилась к группе, которая ушла на север, а Сантос с Деннингом пошли в южную сторону.

На небе не было ни единой звезды, и от духоты или от недостатка кислорода казалось, что это пустое и черное полотно хочет придавить нас к земле еще больше, чем факт пропажи Лиси Стоун. Моя голова начинала кружиться, и было сложно связать все нити произошедшего, но я понимала, что надо собраться и отбросить свои эмоции. Взяв в руки фонарь, я обнажила потоком света темные участки улицы и направилась вперед. Джон молча шагал рядом, просматривая левую часть, а я – правую. Мы впервые с ним оказались в подобной ситуации, но никакой неловкости не чувствовалось, так как у нас была единая и значимая цель – поиск пропавшего ребенка. Мы отошли от дома Стоунов примерно на шестьсот ярдов и оказались в той части улицы, которая была практически не жилой. Здесь была парочка заброшенных домов, в которых то и дело обитали люди без своего постоянного места жительства. Позади остались мерцающие огни патрульных машин, а впереди были видны маленькие точки фонарей и голоса тех, кто изо всех сил пытался найти малышку.

– Л-и-с-и… М-и-л-а-я, о-т-з-о-в-и-с-ь… – громким голосом прокричала я.

– Лиии-сиии… – крикнул Джон.

Я посветила фонарем в окно одного из таких домов и заметила проскользнувшую мимо тень.

– Джон, иди сюда, – прошептала я и, приложив указательный палец к губам прошипела: «Тссс…».

Он тихо подошел ко мне, а я указала на ближний дом в правой стороне.

– Надо проверить, мне кажется, что я что-то видела.

– Джуди, ты уверена?

– Думаю, да, идем. Нельзя пройти мимо заброшенных домов в поисках ребенка. Она могла затаиться здесь из-за своего страха.

– Хорошо, пошли, я первый, ты следом.

– Давай.

Дом стоял одиноко и безжизненно, часть окон заколочена досками, при свете фонаря была видна облупившаяся от ветхости и старости красная краска. Кустарник, что рос около крыльца, то и дело бился о стену дома, тем самым выстукивая какой-то свой ритм. Но стук моего сердца отбивал совершенно другой ритм – ритм страха. Я боялась заброшенных домов, и ничто до сегодняшнего дня не могло заставить меня зайти в этот старый, пыльный, со своими секретами дом. Заскрипели ступени, мы подошли ко входной двери. Джон повернул ручку двери…

Клац… Дверь отворилась, и в нос ударил спертый и затхлый запах дома. Мы зашли внутрь, было очень тихо, но я уловила прерывистое дыхание Джона и звук падающих капель, наверное, из ванной комнаты. Мы зашли в гостиную, в которой стоял потрепанный серый диван. В свете фонаря были видны свисающие лохмотья и слои пыли. Я провела лучом по деревянному стеллажу и увидела свежий след от ладони.

– Джон, посмотри, он свежий. В доме наверняка кто-то есть… – прошептала я так тихо, как могла.

Джон взглянул и кивнул. В этот момент мы услышали хлопок, как будто что-то лопнуло, а затем в верхних комнатах раздался тихий детский плач. Мое сердце упало. Джон стремительно направился по ступеням наверх, держа перед собой пистолет, я пошла за ним следом. Мы были уже на середине лестницы, как из ванной комнаты выбежал темный силуэт и направился на улицу, Джон моментально развернулся и побежал за ним. Я осталась одна на ступенях, прислонившись в ожидании к стене. Скрипнула половица, но не от меня… Держа дрожащими руками фонарь, я поднялась выше и оказалась в длинном тесном коридоре с обшарпанными стенами, с которых свисали грязные желтые обои. Вдоль стены на полу от некогда висевших рамок были разбросаны стекла и валялись выцветшие старые снимки. Я подняла один. На снимке была темноволосая женщина с младенцем на руках. Дрожь в руках усилилась, и свет фонаря рассеивался так, что я не могла сфокусировать взгляд. Тени от стоящих предметов устроили пляску. Под ногами что-то треснуло, я посветила фонарем вниз. Это было стекло. Подняв голову вверх и направив свет, я увидела стоящего в конце коридора ребенка, а затем чья-то рука, схватив его за плечо, потащила внутрь комнаты. Медленно держа в руке фонарь, словно это пистолет, я направлялась в эту комнату. Войдя внутрь, я увидела, как на матраце сидит женщина и держит обеими руками ребенка, это была девочка. Но это не Лиси.

– Уходи! – сказала мне женщина, обнажив свои грязные и гнилые зубы.

– Убирайся отсюда! Вон! Уходи! – прорычала она снова.

Я перевела свет фонаря в другую часть комнаты и увидела, что на полу лежат шприцы, колбы и грязные бутылки.

– О господи… – тихо сорвалось у меня с губ.

Сзади я услышала громкие шаги и, обернувшись, увидела, что это был Джон. Он подошел ближе и посмотрел на женщину с ребенком на руках. Она лишь отпрянула к стене, ближе прижимая своего ребенка.

– Пойдем, Джуди, здесь нет Лиси, – с отдышкой сказал он.

– Нет, Джон! Надо вызвать социальную службу и забрать ребенка! – волнительно сказала я.

– Это не наше дело, уходим, Корнелл.

– Нет! Так нельзя! – возмущенно ответила я. – Джон, мы не можем вот так взять и оставить эту девочку здесь! – сказала я, настойчиво глядя ему прямо в глаза.

– Хорошо, я сейчас вызову, – смирившись с моим напором, ответил он.

Через двадцать минут приехала социальная служба и патрульная машина. Обезображенную мать забрали в участок, а девочку повезли на осмотр в больницу.

– Ты такая же упрямая, как и Уилл! – донесся до меня голос Джона. – Что, нельзя было их оставить здесь? Это не наше дело, Корнелл! – возмущенно сказал Джон.

– Ты не имеешь права меня отчитывать! Мы не могли ребенка оставить здесь!

– То, что она употребляет, это не означает, что у нее нужно забирать ребенка! – резко ответил Джон.

– Откуда ты знаешь, что она употребляет? Фонарь был направлен только на нее, – взглянув на него, спросила я.

– По ней же видно! Кто еще может прятаться по таким домам! – еще злее ответил Джон.

Я, разозлившись на случившуюся ситуацию, направилась к дому Дарена Стоуна в надежде, что уже появилась какая-то информация о Лиси. Зазвонил телефон, это был Джек.

– Да, милый, ты чего не спишь?

– Я зачитался комиксами. Мам, а ты скоро домой?

Взглянув на часы, я с ужасом отметила, что уже почти десять.

– Солнышко, ложись спать, я скоро буду.

– Хорошо, если что, Чесси у меня в комнате.

– Ладно, приеду, поцелую вас. – сказала я, и Джек повесил трубку.

Я шла и думала – я здесь, ищу пропавшего ребенка, в то время как мой ребенок находится совершенно один дома, а что, если его кто-то похитит? Или вдруг он сам уйдет из дома, и его также будет искать поисковая бригада и полиция города. А что, если в этот самый момент его кто-то похищает? Меня разрывало от желания удостовериться, что с Джеком все в порядке, и желанием найти Лиси Стоун. Впереди я увидела какое-то движение, одна патрульная машина, включив сирену, развернулась около дома и направилась в противоположную от меня сторону. Голоса полицейских стали громче и решительнее, и я побежала к ним.

– Сантос, в чем дело? Нашли Лиси? – задыхаясь, спросила я.

– Патрульный сообщил, что видел в окнах маленькую девочку с косичками и в красном комбинезоне, в той части улицы. Надо ехать. Едешь, Джуди? Нет времени ждать.

– Еду, – ответила я, запрыгивая в машину.

От дома Стоунов до дома, в котором патрульный видел малышку, около полутора миль, дорога прямая без перекрестков.

– Скорее, Сантос, пожалуйста, ускорься, – попросила я.

Впереди уже виднелись красно-синие огни одной патрульной машины. Сантос поднажал, и мы со скрипом шин сделали последний рывок. В тот момент мы увидели, что сержант Брукс, который первый приехал к дому, уже направлялся к входной двери.

– Джуди, побудь здесь. Я в дом, если что, вызывай подкрепление, – припарковавшись у обочины, сказал мне Сантос.

Сержант Брукс постучал в дверь, и по его выражению лица было видно, что он вот-вот вспыхнет от своих эмоций. Дверь открыл мужчина.

– Чем могу помочь? – спокойно ответил хозяин дома.

– А я тебе скажу, чем ты можешь нам помочь, ублюдок! Где ты ее прячешь? Я видел своими глазами, что она у тебя! – прорычал сержант.

– Не понял, – в недоумении ответил мужчина.

– Ах ты еще и тупым прикинуться вздумал? Думаешь, за слабоумие тебе срок скостят? Не надейся, старый извращенец! Где Лиси Стоун? – с ярым напором продолжил Брукс.

– Покажите удостоверение и объясните, в чем дело? В таком тоне я не буду с вами разговаривать, – разволновавшись, ответил мужчина.

– Ах, не будешь? Я тебе сейчас покажу, что с тобой будет в тюрьме за похищение четырехлетней девочки, – выпалил с наслаждением сержант и со всей силы ударил мужчину по голове пистолетной рукояткой.

Разговор этот был настолько быстрым и резким, что ни детектив Сантос, который не успел еще дойти до двери, ни я не успели среагировать на произошедшее.

Услышав грохот падения и мужской вопль, на порог дома выбежала женщина, держа на руках годовалого ребенка.

– Бэн! Бэн!!! – наклоняясь к мужу, волнительно закричала она. – Какого черта? Вы в своем уме? Я сейчас позвоню в участок! Вы ударили моего мужа! Вам это с рук не сойдет! – кричала женщина, качая ребенка на руках.

– Уйди с дороги, дрянь! Тебе в женской тюрьме будет также не сладко, как и твоему уроду! – выпалил Брукс и, оттолкнув женщину, зашел в дом.

Когда я увидела, что на порог выскочила женщина с младенцем на руках, а Брукс перед ней начал размахивать пистолетом, я не выдержала и побежала к дому. Сантос к тому времени уже подбежал к лежащему на полу мужчине, из уха которого лилась кровь.

– Билл, скорую на Хилл-авеню к дому двенадцать, – прокричал Сантос в рацию и направился в дом.

Забегая следом в дом, я увидела стоящую в гостиной женщину, из глаз которой лились слезы и капали на голубое одеяльце младенца, а на фоне играла веселая песенка из детского телешоу «Вечерние секреты Оззи».

«Расскажу вам тайну я, милые мои подружки!»

Позади женщины стоял телевизор и диван, на котором спиной к нам сидели две светловолосые девочки в красных комбинезонах. Сантос и Брукс стояли как вкопанные не шевелясь.

«Навострите ушки и скорее ставьте к чаю плюшки!»

Девочки весело подпевали, дрыгая ножками по дивану. Детским тихим эхом до меня доносилось: «Ушки-и-и… хи-хи-хи… Плю-ю-шки-и-и… хи-хи-хи».

«Тайна эта не проста, как усы и хвост кота!»

Одна из девочек рассмеялась и, вскочив с дивана, потянула свои маленькие ручки к лежащему на полу рыжему коту. Взяв его на ручки, она развернулась, чтобы идти обратно, но, увидев нас, испугалась и замерла в ожидании. В нашу сторону повернулась вторая девочка и, глядя на слезы матери, тоже начала плакать.

Это не была Лиси Стоун, это были Лили и Габи Адамс. А позади них на экране телевизора появилась Оззи с двумя косичками и в красном комбинезоне с котом на руках. Где-то на подкорке моего мозга эхом еще отбивались обрывки песенки: тайна эта не проста, как усы и хвост кота…ха-ха-ха…

Расплакался младенец…В комнате все стояли как вкопанные, боясь пошевелиться. Сквозь детский плач просачивался вой сирены скорой помощи.

– Мэм, я встречу медиков, мы поможем вашему мужу… – виновато произнесла я и вышла на улицу.

Мужчина без сознания лежал на крыльце. Я присела на колени рядом с ним и краем глаза заметила, как в направлении к этому дому шагал мистер Оурен Деннинг. Спустя пару минут приехала машина медиков, и двое докторов стремительно направились к дому.

Через десять минут сержант Брукс был отстранен от службы с возбуждением внутреннего дела о превышении служебных полномочий. Скорая помощь увезла в больницу мистера Адамса, а его жена осталась дома одна с тремя детьми в подавленном состоянии.

Поиски Лиси Стоун продолжались. Прошло более четырех часов с ее исчезновения.

9

Мы с Сантосом и Деннингом вернулись к дому Стоунов. Деннинг направился к Дарену.

– Мистер Стоун, почему вы не сказали, что Лиси была одета как героиня из детского телешоу?

– А разве это имеет какое-то значение? – прошептал Дарен. – Грейс часто покупала Лиси что-то новенькое из гардероба Оззи, как только платья или комбинезоны выходили в продажу. Не секрет, что шоу Оззи любят все девочки штата.

Когда Деннинг поведал Дарену о ситуации с семьей Адамс, Дарен лишь закрыл глаза обеими руками и произнес: «Я не знал, что так получится, это нелепое стечение обстоятельств, так не должно было случиться…».

– Дарен, у вас по-прежнему нет никаких сообщений, пропущенных звонков? – спросил Деннинг.

– Телефон молчит, – ответил мистер Стоун, засовывая руку в карман, чтобы достать мобильник. – Ох, черт! Видимо, села батарейка! – выпалил он и побежал в дом ставить телефон на зарядку.

Мы все следом забежали в дом в ожидании, что на экране появится какое-либо смс с информацией о Лиси. Появились всплывающие окошки не прочитанных сообщений: рассылка из детского магазина, предупреждение об аномальной жаре, промокод для скидки в продуктовый магазин и одно смс от Грейс. Все замерли в ожидании.

«Дарен, мне так жаль!

Я не могла поступить по-другому!

Надеюсь, ты меня поймешь!»

Мы переглянулись друг с другом, и яркий экран телефона снова погас в ожидании заряда батареи.

– Он у меня иногда сам выключается. Ему нужно постоять на зарядке пару минут, – сообщил Дарен.

Раздались шипящие звуки рации из машины, а затем патрульный на Пэрри-роуд сообщил, что заметил бежевый «бьюик» четырнадцатого года с номером 4072 Джи-Кей, за рулем которого была женщина, а на заднем сиденье он заметил девочку с косичками.

– Сержант, это Оурен Деннинг, вы уверены, что видели ребенка в этой машине?

– Да, капитан, на шоссе установлены фонари, я видел двух человек в машине, – быстро и четко сообщил сержант.

– Необходимо догнать машину! В каком направлении она двигается? Мы выезжаем!

– Она едет к дорожной развязке, на которой есть несколько направлений.

– Сержант, не упустите машину! – прокричал Деннинг, и мы все быстро сели в машину, чтобы догнать Грейс и Лиси Стоун.

Если бы Грейс Стоун сообщила своему мужу о том, что она забирает их дочь, то не было бы никакого дела, никаких поисковых отрядов, дачи показаний, переживаний. Семья Адамс закончила бы свой вечер, также как и предыдущие – в семейном кругу и любви. Не забрала бы социальная служба девочку из нежилого дома по Ферн-стрит от матери-наркоманки. Стоуны бы решали свои амурные дела за забором своего дома, и никто бы не знал о том, что у них что-то неладное в семье. А мы с мистером Деннингом занимались бы поиском Грега Ситтиза и делом о поджоге пекарни «Даннет Бейкери». Но сейчас в этой машине мы только и думаем о том, чтобы догнать бежевый «бьюик» четырнадцатого года и на фоне последних волнительных часов увидеть Лиси Стоун живой и невредимой.

Пшш…шшш… Зашипела рация в машине.

– Мистер Деннинг, это восьмой. «Бьюик» не желает останавливаться. С улицы Пэрри-роуд он вывернул на трассу МЕ-15, которая по дорожной развязке ведет водителей к мосту Пенобскотт, – прохрипел патрульный.

– Восьмой, мы подъезжаем с другой стороны моста. Машину перехватим на середине. Четыре минуты до въезда. Как понял, прием?

– Понял, еду, сэр.

Часы показывали нули, на улице полночь, наступает новый день. Мост Пенебскотт сильно освещен фонарными столбами, чтобы обеспечить хорошую видимость водителям в любое время года. Именно благодаря желтому свету фонарей мы увидели, что в едущей на нас машине сидят два человека. На месте водителя – женщина, а на заднем сиденье человек поменьше – ребенок. Но возможно и то, что мы, зная, кто в машине, заранее определили женщину и ребенка, ведь расстояние все же было большим для точного описания.

Мистер Деннинг сделал маневр и выехал на встречную полосу, чтобы бежевый «бьюик» остановился, но женщина за рулем сделала обратный маневр и перестроилась на встречную для нее полосу. Мы ехали друг на друга по разным полосам. Впереди за «бьюиком» виднелась патрульная машина с мигающими лампами, водитель которой непрерывно говорил в громкоговоритель:

– Миссис Стоун, пожалуйста, остановитесь!

– Миссис Стоун, мы хотим лишь поговорить!

– Миссис Стоун, вам ничего не грозит!

И снова:

– Миссис Стоун, пожалуйста, остановитесь!

Деннинг снова сделал маневр перестроения, но женщина за рулем «бьюика» осталась ехать в этой же полосе. Между нашими машинами было около четырех ярдов, и с текущей скоростью машины стремительно приближались друг к другу. Деннинг сбросил скорость, в надежде, что «бьюик» последует его примеру и остановится, но машина не прекращала движение и, казалось, набрала еще больше скорости. Я, сидя на переднем сидении, вжалась в кресло и то и дело давила стопой в мнимую педаль тормоза. Сердечный ритм участился, глаза расширились от возможного столкновения. Если никто из нас не перестроится, то через двадцать секунд случится непоправимое. Дарен Стоун, высунувшись в заднее окно, начал махать руками своей жене, чтобы она сбросила скорость и остановилась.

– Грейс, остановись! – кричал он и показывал знак «стоп».

Сантос повторял:

– Сэр, перестраивайтесь, мы перехватим машину на другом участке! Сэр, перестройтесь! Сэр!

За мгновение до столкновения Деннинг резко выворачивает руль в левую сторону, и мы видим, как бежевый «бьюик» четырнадцатого года выворачивает руль в правую сторону. Наши траектории взглядов сталкиваются, и мы видим, как Грейс Стоун бьется головой о руль, и, пробив мостовое ограждение, машина вылетает с моста Пенебскотт в реку.

Дарен Стоун, не веря в случившееся, выскакивает из машины и бежит к пробитому ограждению. «Бьюик» с пассажирами внутри стремительно погружается под воду, и в свете фонарей мы едва улавливаем его взглядом сквозь бурлящую воду. Высота от моста до реки – более десяти метров, под ногами тьма, и никто из нас не знает, есть ли препятствия внизу или нет. Не успев собраться с мыслями для дальнейших действий, мы видим, как Дарен Стоун, не раздумывая, разбегается и прыгает вниз на встречу тонущей машине в свете фар.

Деннинг достает телефон и приказным тоном говорит кому-то, что на мост Пенебскотт надо срочно прислать водолазов! Да-да! На середину моста Пенебскотт! Скорее!

– Мы не можем полчаса бездействовать, пока приедут водолазы! – говорю я.

– Я не умею плавать, Джуди! – сообщает Сантос.

Патрульный, он же восьмой, стоит как вкопанный около своей машины, не подходя к нам. Я выдыхаю, и мои мысли поглощает могильная тишина вокруг.

– Доставайте тросы! – кричу я восьмому и Сантосу.

– Джуди, ты можешь погибнуть, опомнись! У тебя Джек! – холодным тоном произносит Деннинг.

– Мне нужно, чтобы вы держали трос, пока я буду спускаться, капитан! – твердо сказала я.

Мы максимально быстро зафиксировали тросы, вышло примерно восемь метров, и я начала спускаться вниз. Ладони начало саднить примерно после одного лестничного пролета, под ногами царила пугающая тишина, не слышно было ни звука.

Я прыгаю в воду, но не имею понятия, в какую именно сторону мне плыть и куда именно нырять.

– Дарен! – кричу я, но ответом лишь получаю ухающий крик совы.

Что-то коснулось моей ноги, и по хребту пробежали мурашки. Вода была мутной и грязной, пахло тиной с землистым шлейфом.

– Дарен! Где ты! – повторяю я.

Не получив ответа, я ныряю, но в темноте не вижу ничего перед собой. Глубина реки, как говорили нам в участке, – от семи до четырнадцати метров. Опустившись примерно на три метра и не видя ничего перед собой, я выныриваю на поверхность воды, чтобы вдохнуть воздуха. Поднимаю голову и слышу, как с моста кричит Деннинг и указывает на что-то темное в тридцати футах от меня. Выдохнув, я плыву в эту сторону и вижу, что это что-то начинает стремительно погружаться вниз. До предмета пять футов, я пытаюсь ускориться.

– Мне нужна помощь! – кричу я Деннингу.

Подплыв ближе, я вижу, что это Дарен с кем-то опускается снова под воду, видимо, он потерял сознание. Я ныряю вниз и всеми силами пытаюсь вытянуть их, но мне не удается, слишком большой вес у двух людей. Я понимаю, что меня затягивает вниз от веса, и рывками пытаюсь урвать воздух. Мне удается провернуть это несколько раз, но силы заканчиваются. Я чувствую, как мутнеет сознание, и темнота утягивает меня, обволакивая полностью водой. Мы погружаемся…

10

Сквозь темные шторы просачивался едва уловимый солнечный свет, а витающий в воздухе запах лекарств сразу раскрывал тайну местонахождения. Я очнулась от того, что кто-то методично перебирал звенья моего браслета.

Немного приоткрыв глаза, я увидела приглушенный свет больничной палаты. Рядом кто-то приободрился и поднялся со стула.

– Мама! Ты очнулась! – тихо воскликнул Джек.

– Привет, солнышко. Ох, только не наваливайся, почему-то у меня очень болит правая ладонь, – прошептала я.

Взглянув на руку, я опешила. От указательного пальца прямо до запястья тянулась длинная ссадина с кровоподтеками, кое-где были видны разрывы ткани. Как я не заметила, что у меня так сильно повреждена рука?

– Лиси! – забыв обо всем, вырвалось с моих губ.

– Мамочка, а кто такая эта Лиси? – задумчиво спросил Джек.

– Джек, солнышко, Оурен Деннинг был здесь?

– Был. Он меня к тебе и привез с утра.

– А который сейчас час?

– Половина десятого, – отозвался Джек.

Я нажала на кнопку вызова персонала, и спустя пару минут в палату вбежала низкорослая девушка с плотными черными волосами.

– Миссис Корнелл, вы пришли в себя! Я очень рада. Я Лия, ваша медсестра, вы в больнице Форфелла, – с небольшим акцентом проговорила девушка.

– Лия, кого, кроме меня, доставили в больницу ночью?

– Что вы, мэм. Нам не положено обсуждать такие вопросы с пациентами. Тем более за эту ночь было много разных вызовов.

– А когда мне можно уйти отсюда?

Джек, облокотившись на мою постель внимательно слушал и смотрел то на меня, то на медсестру.

– Миссис Корнелл, вас доставили сюда в машине скорой помощи около часа ночи. Мы взяли у вас все необходимые анализы, но осталось еще парочка. Через пятнадцать минут к вам придет доктор, я его уже позвала. Вам повезло, что ваш напарник смог оказать вам первую помощь правильно, иначе мы бы вас потеряли.

– Хорошо, спасибо.

Джек наклонился ко мне, я поцеловала его в макушку и сказала:

– Все в порядке, малыш, мама в порядке.

Через пару минут в дверь палаты кто-то неуверенно постучал.

– Входите, – сказала я.

Это была Сара с большим букетом цветов.

– Джуди! Ты нас чуть с ума не свела! Надо же было тебе такое вытворить! Никто и подумать не мог, что ты такая смелая! – эмоционально прощебетала Сара.

– Привет. Не ожидала, что кто-то ко мне придет. Сара, сначала расскажи, что произошло. Где Лиси?

– Ох, Джуди, мне так жаль. Водолазы до восьми утра выискивали, но так никого и не нашли.

Я закрыла лицо руками, не веря в услышанное. Этого просто не может быть…

– А что с Дареном и Грейс?

– Дарен сейчас в другой палате, он еще не пришел в себя. Он вытащил Грейс, но она сейчас в коме. При столкновении с мостовым ограждением она получила черепно-мозговую травму.

В открытую дверь зашел Деннинг и, обведя палату взглядом, улыбнулся нам.

– Привет, Джуди. Ну как ты? Не знал, что ты так хорошо плаваешь.

– Мистер Деннинг, что с Лиси?

Вместо ответа он лишь склонил голову вниз и промолчал.

– Так значит…

– Мы не нашли ее, Джуди. Я вместе с парнями всю ночь и утро там был. Мы осматривали дно, берега, кусты и заросли. Ни-ко-го…

– А Дарен не приходил в себя? Может, он что-то видел? Хотя было очень темно…Но ведь я помню, что он прыгал, может, он что-то видел?

– Пока Дарен не очнется, мы этого не узнаем.

Ко мне в палату вошел крепкий высокий мужчина с орлиным носом.

– Доброе утро. Миссис Корнелл, я Эрик Коул, ваш лечащий врач. Ваши анализы в порядке, через час мы уже вас выпишем, но настоятельно рекомендую вам остаться сегодня дома.

– Доктор, скажите, Дарен Стоун не пришел в себя?

Деннинг кивнул и внимательно взглянул на мистера Коула.

– Нет, – ответил врач. – Миссис Корнелл, сейчас Лия принесет вам кое-какие бумаги, заполните их, это необходимо для учета, а я пока осмотрю вас.

Я приподнялась и села на край постели. Джек все время был рядом, а Сара и Оурен сидели на стульях в другой части палаты.

Как только мистер Коул взял мою руку, чтобы измерить давление, мы услышали какой-то шум в коридоре. Вбежала Лия.

– Мистер Коул! Очнулся мистер Стоун, у него сильная тахикардия! Скорее!

Следом за доктором выбежали и мы с мистером Деннингом.

В палате уже было несколько человек, которые кружили над Дареном, пытаясь привести его трясущееся тело в нормальное состояние. Вентиляция в помещении работала на всю мощность, о чем свидетельствовал глухой гул изношенных лопастей вентилятора, но я видела, как капли пота стекали по лицам всех собравшихся. Постель Дарена была мокрой от обильного потоотделения, что свойственно учащенному сердцебиению.

– Лия, пять миллиграмм Диавокса внутривенно, живо! – командным тоном произнес доктор Коул. Его орлиный нос с узкими ноздрями дышал ровно, что говорило о его профессионализме в критических ситуациях. Моя же внутренняя спокойность давно улетучилась, и паника нарастала все больше, ведь страх за то, что сердце Дарена может не выдержать, не давало мне покоя.

После введения препарата грудная клетка пациента от частых и резких вздохов перешла в спокойную и размеренную фазу, как и положено для нормального сердечного ритма. Вокруг постели стояли врачи, недвижимо уже несколько минут вглядываясь в кардиомонитор. Мы же с Деннингом могли лишь прислушиваться к звуку этого прибора.

– Гре… – тихо прошептал Дарен и замолчал. Его взгляд был устремлен на нас с Деннингом.

– Мистер Стоун, пожалуйста, повторите, мы не расслышали. Вы сказали: «Гре…» – глядя на пациента, вопросительно спросила Лия.

– Гре…сит…ли, – вымученно прошептал снова он.

В этот момент мы с Оуреном подходили ближе к собравшимся, но за их шорохом нам не было ничего слышно.

– Лия, что сказал мистер Стоун? – выжидающе спросила я.

– Он сказал: «Греситли», – поворачиваясь к нам ответила Лия. – Скорее всего, это бред, так как у него все еще жар.

Экран кардиомонитора зашевелился, и звуки прибора участились. Нас выгнали из палаты, а десятью минутами позже доктор Коул оповестил нас, что Дарен Стоун впал в кому.

11

Стрелка часов дошла до одиннадцати утра, когда мы вчетвером покинули здание больницы. Оурен завел двигатель, а мы пристегнули ремни. Пока мотор прогревался, сидящая Сара впереди обернулась и, глядя на нас с Джеком, поджала губы, давая понять, что не все так гладко, как хотелось бы. Моим ответом был легкий кивок со вздохом. Я потрепала Джека за волосы и поцеловала его в макушку, он лучезарно улыбнулся, что напомнило мне маленькую Лиси.

– Джек, ты не против, если мы оставим тебя дома, а я поеду на работу?

Джек посмотрел на меня с разочарованием и, не сказав ни слова, приобнял.

– Я ненадолго, обещаю, – сказала я, обнимая его еще крепче.

Через час мы были в кабинете Деннинга в участке. Как только дверь за последним вошедшим была закрыта, Оурен набрал начальнику водолазной службы и Сантосу, которые с самого утра находились на мосту Пенебскотт.

– Сантос, какие новости?

– Подняли со дна машину Грейс, Мигз сейчас работает, но мы понимаем, что следы, если они и были, все смыты.

– Через двадцать пять минут будем на месте.

– Принято, капитан.

Деннинг положил трубку, осмотрел собравшихся и подытожил: «Итак, Лиси Стоун пропала вчера в девятнадцать часов вечера, две поисковые бригады прочесали радиус в несколько миль от дома Стоунов, но поиски не дали результатов. Около полуночи поступил сигнал от восьмого патрульного, который вышел на след бежевого «бьюика» Грейс Стоун. Машина вылетела с моста Пенебскотт в реку. Визуально было зафиксировано, что в машине находилось два человека. Дарен Стоун из тонущей машины достал свою жену Грейс, сейчас они в коме. Второго пассажира следователям и водолазам обнаружить не удалось. Сейчас мы едем на место происшествия, чтобы там обсудить план действий». После этих слов все кивнули и направились к машинам.

Форфелл – достаточно мелкий городок не только по площади, но и по событиям, которые здесь происходят. Но это ничуть не умаляет достоинства людей, которые здесь живут, так как чувства одинаковы, что в сердце страны, так и на её окраинах. Потерявшийся ребенок или произошедшее убийство одинаково вызовет гнев, страх, негодование и непонимание. Этот весь спектр эмоций присущ каждому человеку с нормальным психическим состоянием. Но если мы говорим о детективах, которые на службе уже несколько десятков лет, то это шаблонное клише не для них. Одним из таких является Оурен Деннинг, и в то время, как я в подобных ситуациях сначала впадаю в панику, а после начинаю действовать рационально, то капитан с самого начала думает и действует хладнокровно. Но, выходя вечером из участка, он может обратно включить эмоции и стать вполне эмпатичным человеком. В прошлом году, когда над городом навис страх из-за серийного похищения детей, Деннинг с, казалось бы, еще большим усердием, чем обычно, старался разгадать эту тайну. За те девять месяцев, что шло следствие, всем процессом руководил детектив Саймон Вартега. Именно Саймон был первоочередным кандидатом на должность капитана нашего участка, но после того, как следствию помог аноним, карты легли по-другому. Детектива Вартегу перевели в другой участок, штатом севернее, а Деннинг еще прочнее взялся за свое кресло. После этой истории новостные заголовки еще долго высмеивали силы правопорядка, так как какой-то аноним по ресурсам и возможностям даже рядом не стоял с целым полицейским участком. Но никто из репортеров не пронюхал, что этим анонимным источником была я, и, разумеется, у меня был частичный доступ к ресурсам бюро. Говоря о Деннинге, надо отдать должное, что он не велся на происки журналистов и желтые заголовки статей, а всю свою энергию тратил на раскрытие последующих преступлений. И благодаря своему нраву и сосредоточенности в делах отдела он в последствии и получил должность капитана, так как прошлое расследование под руководством Вартеги длилось долго и не приносило никаких результатов. В текущем деле он сам принимает непосредственное участие и является центром операции, в то время как должность капитана не подразумевает под собой фактическое нахождение на месте происшествия. Что же касается меня, то у Деннинга весьма странное ко мне отношение. Я не являюсь ни следователем, ни детективом, но при этом участвую практически во всех операциях, связанных с расследованием. Несколько лет назад я была взята в штат техническим администратором, а мой погибший муж Уилл – детективом. И если раньше к работе я относилась без интереса, то после смерти Уилла, чтобы занять мозг, я начала с интересом подходить к делам участка.

Мои размышления прервал Деннинг. Одной рукой он вел машину, а второй рукой то и дело придерживал свой нос от череды чиханий.

– Извини, Корнелл, у меня аллергия на цветущие, – вытирая нос, прогундел Оурен.

Прервав свои размышления, я молча подала пакет с салфетками и уставилась вперед на дорогу. Мост Пенебскотт связывал две части города Форфелл. Протекающая река уже утратила свой былой полноводный вид, но тем не менее местами глубина достигала от семи до четырнадцати метров. Сам мост был построен сорок лет назад на деньги, которые собрали жители города. Дело в том, что при основании города местные жители считались праволишенными и были переселены на соседнюю часть земли – новый город. А причиной переселения было ни что иное, как обыкновенная дележка потенциально экономических районов между низкими классами и обеспеченной прослойкой населения. В итоге люди, которых переселили на новую территорию, в народе были прозваны – форфеллцы, то есть право потерявшие. Но через десятилетие никто из аристократической прослойки не мигрировал на старую землю, в связи с этим, через бойкотирование, пикеты, заявления люди вернули себе старую часть земли, но с условием от местного муниципалитета касаемо постройки моста. Так как местные органы власти были уверены, что условие народом не будет выполнено, то сделка одобрялась на всех промежуточных инстанциях с быстротой и легкостью. Ровно через тридцать дней местное население предоставило нужную сумму денег на постройку моста. Так и соединилась новая земля и старая, а город взял название Форфелл. В местной истории не рассказывается, откуда у жителей города появились такие средства, кто строил мост и в течение какого времени старая земля была снова заселена людьми, но тем не менее каждый местный житель знает ее и рассказывает из поколения в поколение.

– Приехали, – отозвался Деннинг, ставя ручник на служебном седане.

Я вышла из машины, и мы направились к начальнику водолазной службы и Сантосу, которые на капоте патрульной машины очерчивали карандашом зону поиска. Увидев нас, Сантос хлопнул по плечу коллегу, кивнул ему и направился в нашу сторону.

– Капитан, зоны под мостом, пол мили до и после моста изучены, на участке работало четыре водолаза, работы с перерывами велись двенадцать часов подряд. Нет никаких следов Лиси Стоун.

– Но кого же мы видели в машине в ту ночь на пассажирском сидении?

– Не могу ответить, сэр. Мы проверили также всю береговую линию на километры вперед по каждой стороне.

– Где машина Грейс?

– В той части моста, там по-прежнему возится Мигз. – ответил Сантос и жестом указал на северную часть моста.

Пока мы шли до Мигза, я делала снимки на телефон на случай, если понадобится возобновить картину произошедшего.

– А кто вон там стоит? – прищурившись, спросила я у Сантоса.

– Это табор, их кибитки в шести милях вглубь леса отсюда.

– Не знала, что у нас есть цыгане.

– И не узнала бы, они тихо-мирно кочуют из штата в штат. В этой прибрежной зоне они каждое лето.

– Вы их допросили?

– Нет, за ненадобностью. Они вышли к реке перед вашим приездом, до этого прятались в кустах поодаль. Дети всё боялись выйти.

– Надо допросить, Сантос.

– Сделаем, капитан. Кто знает цыганский?

– Может, они на нашем разговаривают?

Мы спустились с моста по созданной техниками лестнице для удобства следственной группы и направились в сторону детей, которые стирали в речной воде вещи.

– Привет, нам бы поговорить с вашими родителями, можете позвать? – начал Деннинг, но мало того, что он говорил медленно и громко, что автоматически вводило в ступор, так еще для чего-то жестикулировал, как будто это не дети, а умственно отсталый сброд. Он повторил, но дети продолжали делать свои дела и никак не реагировали на сказанное.

– Те авен бахтале!1 – неуверенно сказала я, помахав рукой детям.

Услышав мой ломанный язык, они перестали стирать и обернулись в нашу сторону.

– Кай ла ти дей? 2

Одна из девочек, стиравшая красные ленты, показала пальцем вглубь леса.

– Корнелл, это где ты научилась разговаривать на ломанном романи? – подняв брови, спросил Сантос.

Не ответив ему, я сказала всем, что приходить в табор без разрешения главного – плохая идея, так как любой ступивший чужак на их землю очерняет ее.

Дети, внимательно рассматривающие нас, вдруг дернулись и обернулись в другую сторону. Из леса на встречу нам бежала женщина и всплескивая руками, кричала одно и тоже слово, разобрать которое я смогла лишь тогда, когда она подошла поближе.

– Кхере! Кхере! Кхере! 3

Четверо детей быстро собрали мокрые вещи и колонной друг за другом направились к лесу. Маленькая девочка, что шла последней то и дело развеивала на ветру ленты, которые только что отстирала.

– Ленты, – шепотом сказала я Деннингу.

– Красные…

– Сантос, есть вероятность, что Лиси Стоун все же была в машине Грейс, возможно, она сейчас у них, – сказал Деннинг и указал жестом на уходящих детей.

– Но зачем она им?

– Если это так, то это нам и предстоит выяснить. Джуди, ты можешь спросить у нее про ребенка в реке этой ночью? Скажи, что нам нужно попасть в табор немедленно.

– Сэр, я не знаток в цыганском, знаю лишь пару слов.

Женщина, завернувшись в узорчатый с бахромой палантин, стояла и выжидающе глядела на нас. Пронзительные угольные глаза и морщинистая кожа выдавали ее возраст, а сдержанность и ровная осанка говорили о мудрости и уверенности. Нет, не надменности, а именно уверенности, спутать не сложно, но смысл при трактовке был бы перевернут. Поняв это, я кивнула, направив свой взгляд прямо в глаза. Взгляд не простой, а настороженный, что и ожидалось. Шрам на левой брови и темная свисающая кудрявая прядь волос. Выждав время, я спросила: «Ребенок у вас?». Никакого романи, только свой язык.

Женщина резким движением смахнула раскрытой ладонью что-то у себя с плеча и, задержав в воздухе напряженную ладонь, ответила: «У нас только свои дети! Чужие – это все равно что грязь!». Ответив резко, она хотела передать мысль, что ребенок свят и кража его не сулит блага. Я знаю это, ведь в месте, где я росла, неподалеку был расположен цыганский табор, я знала их общину и, несмотря ни на что, была вхожа в их сообщество.

– Вы знаете, где ребенок?

– Здесь не было детей. Из присутствующих лишь вы этой ночью были в воде. Задайте себе вопрос – был ли ребенок? – ответила она и указала пальцем на нас с Деннингом.

– Она ведь могла утонуть, и течение ее могло унести куда угодно! – вмешался Сантос.

– Слабое оно здесь. Запах воды сам дает вам ответ.

– Но почему же вы тогда здесь уже который год?

– Мы не здесь, а там, – кивнув в сторону леса, ответила цыганка.

– Мы идем с вами в табор, – произнес Деннинг, вспомнив о красных лентах.

После того как Оурен сказал эту фразу, я задумалась – по-хорошему нужен ордер. Но на что его выписывать – на передвижные кибитки и палатки? Основываясь только на наших догадках? Можно ли вообще управлять таким народом через закон и свод каких-либо правил? Они обособленны и, пусть даже обитают на нашей земле, они не подчиняются нашим установкам, а живут по своим.

– Нет ее у нас! – твердо ответила цыганка и громко хлопнула ладонями.

Взгляд ее был устремлен на Деннинга, а руки после хлопка застыли в воздухе.

Раздался телефонный звонок на мобильник Деннинга. Мелодия звонка немного разбавила напряженность, висевшую в воздухе.

– Капитан, в почтовом ящике Стоунов в их доме на Ферн-стрит мы нашли письмо, вам стоит взглянуть, – возбужденно отрапортовал Билл.

– Письмо? В почтовом ящике? Как примитивно! – ответил Деннинг и, бросив взгляд на цыганку, отметил, что их табор к раскрытию этого дела никак не относится. – Что там? Пришли фото.

– Есть, сэр.

Открыв через минуту сообщение, Деннинг поднял брови и передал телефон нам с Сантосом. На экране светилось:

ЗАБЕРУ В 7

Сантос присвистнул, а я раскрыла глаза еще шире.

– Вот это удача! – воскликнул он. – Скорее нужно отдать Мигзу на экспертизу.

– Идемте, надо ехать, – ответил Деннинг.

– А как же ленты? – спросила я. – Как же то, что мы видели в машине этой ночью? Не могло же это нам померещиться?

– Ты права, не могло двоим. Но и без ордера не можем. Вступишь на их землю, теоретически они укроют ее в кибитке, куда у тебя доступа нет, и чего ты добьёшься? Потери времени на повторные поиски, ведь передвигаются они быстро. А что до лент – не будем же мы обыскивать все дома, в которых они есть.

– Нет, но… Это ведь может быть ключом к разгадке.

– Джуди, ну какая может быть связь между угрозой на салфетке и табором необразованных цыган?

– В этом и дело, капитан. Они могли просто ее найти на берегу и забрать к себе после.

– Забрать к себе под носом у такого количества полицейских? Мы были здесь с самой ночи, это невозможно.

– Но ленты! Они такие же, как у Лиси Стоун. Не может это быть простым совпадением. Я помню то, что я видела в свете фонарей. Если есть хоть какая-то зацепка, то ее необходимо проверить.

– Джуди, оставь эту мысль.

– То есть вам приятнее думать, что она утонула, нежели то, что она у них в таборе?

– Мы бы нашли тело. Не забывай, что мы тут обыскали каждый дюйм дна и все кусты берега. Я думаю, что она в другом месте, и нам нужно спешить.

Пока мы спорили, цыганка уже ушла. На щеках у меня выступили пятна от гнева, и я не понимала, почему Деннинг не хотел проверять эту зацепку, но мне пришлось отступить, и я поплелась к машине. Я шла и думала о том, что только что он сам был готов идти без ордера в лес, а сейчас эту идею выставляет так, как будто он точно уверен, что девочки там нет. Что могло заставить его отказаться от этой версии? А может быть, ему что-то сказал Билл, и мы об этом еще не знаем? А может, с толку его сбил глубокий взгляд цыганки? В любом случае эта ситуация не давала мне покоя, и я дала себе обещание вернуться сюда ночью.

Мигз по-прежнему был занят машиной, Деннинг и Сантос разговаривали с начальником водолазной службы, и до меня донеслись обрывки фраз, из которых я поняла, что работу водолазов сворачивают. Смотреть на часы не пришлось, по палящему солнцу было ясно, что время около полудня. Они провели на месте происшествия более двенадцати часов, и поиск не дал никаких результатов.

Тяжело вздохнув, я уставилась на манящую воду. Солнечные блики слегка покачивались на мутно-зеленом полотне. Томительная духота окутывала и изнуряла мозг так искусно, что казалось, что текущее дело мы не раскроем никогда. Окатив еще раз легкие горячим воздухом и вытерев пот со лба, я направилась к Мигзу в надежде, что у него будут какие-то новости.

– Кроме документов и чемодана с вещами – ничего, – предвосхитив мой вопрос, сказал Мигз.

Подошел Деннинг и сказал ему, чтобы они с Сантосом ехали в участок, там есть работа. Потом кивнул крановщику, чтобы тот дождался эвакуатора, и машину отвезли на штрафстоянку бюро до раскрытия дела. Повернулся ко мне и сказал:

– Корнелл, езжай домой, у тебя отгул.

– Сантос, добросишь Корнелл до дома?

– Да, капитан.

Сантос завел двигатель, и мы сели с Мигзом в машину. В заднее окно полицейского шевроле я видела, как капитан Оурен Деннинг становился уменьшающейся точкой на мосту Пенебскотт. С каждым потерянным часом также уменьшались и наши шансы найти Лиси Стоун.

– Я с вами, не нужно везти меня домой.

– Хорошо, Джуди, – ответил Сантос и вывернул на трассу МЕ-15, ведущую в город.

12

В участок мы приехали через полчаса, и к этому времени Билл уже отдал записку криминалисту из второй группы.

– Мигз, присоединишься к ним? Не то, чтобы я им не доверяю, но ты еще ни разу нас не подводил. А тут облажаться нельзя, сам понимаешь.

– Конечно, – ответил Мигз и направился в кабинет.

Я села за рабочее место, чтобы подшить к делу новые материалы: смс-ку Грейс, кому Дарена и Грейс Стоун, отсутствие каких-либо зацепок в поднятой со дна машине, записку с угрозой от потенциального подозреваемого, экспертиза которой будет готова через четыре часа. Я думала о том, за что Грейс извинялась, если она не похищала Лиси? Знала ли она в тот вечер вообще о похищении? Где она была все это время и почему так поступила со своей семьей? Имеет ли это отношение к исчезновению девочки? И главный вопрос – где сейчас находится Лиси и жива ли она?

Мои размышления прервал Джон.

– Слушай, Джуди, я не должен был так пылить на Ферн-стрит. Не знаю, что на меня нашло, но давай забудем об этом инциденте, ладно?

Я подняла голову и взглянула Джону в лицо. Оно выглядело еще хуже, чем при первой нашей встрече несколько лет назад. Потускневшие глаза и всклокоченные волосы заставляли задаться вопросом все ли с ним в порядке. За время, что я его знала, он всегда выглядел неряшливо, но сегодня – в особенности.

– Джон, мне сейчас не до этого. Нужно собрать все материалы по делу Стоун воедино, хочу успеть к планерке, поэтому забыли, ладно?

Не успел он ответить, как Деннинг зашел к нам и позвал к себе в кабинет. Я схватила собранную папку и вышла вслед за Джоном. Сара на планерку зашла последней, закрыла за собой дверь и включила проектор. Он загудел в такт лопастям вентилятора, которые надрывались еще больше, чем в прошлый раз, и казалось, сейчас с треском лопнут.

– Сара, тебе удалось отследить передвижения Грейс Стоун?

– Да, капитан. Грейс на бежевом «бьюике» была зафиксирована на четырех камерах видеонаблюдения. Первая – на углу Ферн-стрит и Соул-гарден, что недалеко от дома Стоунов, вторая – это Шорт-авеню, а третья и четвертая – это трасса МЕ-15. То есть, с момента как Грейс Стоун ушла из дома, на машине она не ездила вплоть до вчерашнего вечера.

– Где же она проводила время?

– В мотеле на Шорт-авеню. Мне удалось посмотреть камеры в зоне лобби, и если верить им, то она там была совершенно одна.

– А вчерашнюю запись с угла Ферн-стрит и Соул-гарден ты смотрела?

– Да, за час до и после. Никаких следов ее машины и никакой другой подозрительной также не было зафиксировано. Видео из лобби мотеля подтверждает это, и Грейс покинула номер в девять часов вечера.

– Может, она просто хотела отдохнуть от своей семьи и пожить некоторое время отдельно? – спросил Сантос. – А что, женщин разве поймешь?

– Может быть. Но в этом случае у нее имелись причины уходить из дома, о которых мы не знаем. Надо понять, поможет ли нам грязное белье Стоунов найти их пропавшую дочь или не стоит в нем копаться?

– А что насчет ее смс-ки? В данном контексте читается так, словно она сама и забрала Лиси.

– Но камеры говорят об обратном, – ответила Сара.

– К тому же у нас есть записка, которую она вряд ли стала бы писать и класть в почтовый ящик, учитывая, что у них с Дареном есть средства общения побыстрее.

– Давайте дождемся экспертизы Мигза. Но параллельно будем прорабатывать версии. Джуди, вернитесь с Джоном на Ферн-стрит и возьмите показания у соседей. Поспрашивайте – не ругались ли Дарен с Грейс, не было ли у них гостей, еще раз задайте вопрос, не видели ли они здесь посторонних людей?

– А если отпечатки будут кого-то из соседей, и мы спугнем преступника?

– Джон, мы не исключаем этого, но о записке и экспертизе никто не должен знать. Ведите линию допроса так, словно у нас нет подозреваемого.

– Но его, по сути, и нет.

– Пока нет, но будет. Сантос, ты тоже езжай, необходимо проверить дом, вчера мы могли что-то упустить. Билл, ты найди детский сад, в который ходила Лиси, и узнай – кто приводил ее, какие у них были взаимоотношения с девочкой, как она себя вела в последние дни, не было ли чего-то или кого-то странного в ее окружении? Сара, ты оставайся здесь и подготовь пресс- релиз. Нам необходимо заявить общественности, что Лиси Стоун официально числится пропавшим ребенком.

– Да, сэр! – откликнулись мы и вышли из кабинета.

Взяв сумку, я направилась быстрым шагом к машине Сантоса. Села на заднее сиденье, раскрыла папку с делом и начала прокручивать все события вчерашнего вечера поочередно. В голове – телефонный звонок, патрульные красно-синие огни в сгущающихся сумерках, печальные глаза Дарена, фотография Лиси с косичками в красном комбинезоне, Грейс в машине на мосту, темная вода с илистым запахом, яркий свет больничной палаты. Немного подумав, я взяла телефон и написала смс-ку Оурену Денингу: «Почему в момент звонка Дарен сказал, что Лиси именно похитили, а не то, что она, например, заблудилась на улице? В момент звонка оба варианта были возможны. Все ли он нам рассказал?».

Спустя пару минут мой мобильник завибрировал, и на экране появилось уведомление: «Теперь мы этого не узнаем. Пока Дарен в коме, нам надо работать с тем, что есть». Я ответила: «А как вы думаете, что такое «Греситли»? Ответа от Деннинга не последовало.

Через полчаса мы подъехали к дому Стоунов на Ферн-стрит. Джон взял на себя левую сторону улицы, а я –соседей с правой стороны. Половина домов в этот будний день пустовала, владельцы были на работе. Но в оставшейся части были домохозяйки, которые жаждали обмолвиться с кем-то словцом, и, или что куда хуже, пожилые пары, будни которых строились лишь на круглосуточном общении друг с другом. Поэтому, увидев меня на пороге, последние бросали все свои дела, если таковые имелись, и, несмотря на возраст, с напускным брюзжанием, что так свойственно старикам, устремлялись к заветной двери. Одной из таких была пара Барнсов – Лора и Чейз. Дом Барнсов от дома Стоунов отделял один пустой участок, поэтому чтобы ни происходило вне стен дома, каждая из этих семей могла лицезреть. Спустя четыре минуты ожидания к двери доковыляла Лора Барнс, на подходе был Чейз с тростью.

– Миссис Барнс, меня зовут Джуди Корнелл, я из полиции. Мы занимаемся поиском пропавшей Лиси Стоун. Это семья, которая живет рядом с вами, знаете их?

– Кхе-кхе… Помедленнее, милочка! Я только и услышала – «их». – Погоди, вставлю слуховой аппарат, – ворчливо сказала миссис Барнс. – Повтори-ка, а? – отодвигая ушную раковину, проговорила она.

– М-и-с-с-и-с Б-а-р-н-с, м-е-н-я з-о-в-у-т… – начала я не сколько звуком, сколько ртом пытаться донести смысл ранее сказанного.

– Да вы не ведитесь! Все она слышит! Просто эта старая брюзга хочет побольше времени с вами провести. – с ухмылкой произнес мистер Барнс.

– Что ты, Чейз, портишь мне все веселье! – забрав трость и шуточно замахнувшись на мужа, сказала Лора и продолжила:

– Да-да… Джуди, что вы там хотели узнать о Стоунах? А может, вы чаю хотите? – с прищуром улыбаясь, спросила она.

Взглянув на трясущиеся ноги мистера Барнса и на его живые, еще с проблеском интеллекта глаза, я поняла, что мне лучше согласиться на предложение, ведь, судя по всему, им есть о чем мне рассказать.

От входной двери до столовой комнаты было ровно одиннадцать моих шагов, мы преодолели путь за четыре минуты, и я про себя подумала – вот где вы сидели, когда я постучала… Неспешно усевшись, начал мистер Барнс:

– Да… Девочку мы часто видели на лужайке с матерью.

– Так, жаль, что у них все так произошло, – подхватила Лора.

– В каких они были отношениях?

– Хныканья девчонки я ни разу не слышал, значит, ее отец с матерью не журили, но за исключением времяпрепровождения со старухой, разумеется.

– Старухой, это кого вы имеете ввиду, мистер Барнс?

– Розу Стоун, мать Дарена, свекровь Грейс, бабушку Лиси.

Я в ступоре уставилась на чету Барнсов. В голове вопиюще громко вспыхнула мысль о том, что Розу Стоун, в прошлом учительницу истории старших классов, а в настоящем бабушку, мы не проверили. Есть вероятность того, что внучка у нее…

– Чейз, ну не рассказывай… Ни разу я не видела и не слышала, чтобы Лиси как-то капризничала с Розой, – протестующе произнесла Лора.

– Ты небось и Дарена станешь выгораживать, что это не он виноват в том, что их спиленное дерево упало на наш сарай?

– Нет, тут была точно вина Дарена, – вскинув на плечо кухонное полотенце и облизнув большой палец от клубничного джема, сказала Лора. – Более того, он ведь извинился и за месяц нам все починил.

– Так! Минуточку! Подождите! Как доехать до миссис Розы Стоун, она далеко живет от этого места? – волнующе спросила я.

– Не советовал бы вам туда ехать, Джуди. Да и Лиси я надеюсь, что там нет, рановато-то ей еще, – вскинув руки, ответил Чейз.

– Она там… – подняв указательный палец к верху, сказала миссис Барнс и улыбнулась сжатыми губами.

– Ооо… Так значит она… И давно? – сконфузилась я.

– Почти три недели назад.

– Не так давно…

– Так значит, вы хотели узнать, не ссорились ли Дарен с Грейс? – сменив тон, спросила Лора.

– Да, – ответила я, а сама подумала о том, что у Дарена столько всего произошло за последнее время: и смерть матери, и уход жены, проблемы на работе, и в конце, самое важное, – пропажа единственной дочери. Меньше чем за тридцать дней он лишился всех близких людей и сам впал в кому из-за желания спасти свою жену и дочь…

– Они ссорились, но как и все пары, время от времени. Их ссоры не доходили до ушей соседей, поэтому их семью можно назвать весьма приличными соседями, в отличие от Руеллов, что жили рядом с нами в Диршеме, та парочка вообще оторви и выбрось, все время собачились и ночью и днем, мы столько раз вызывали патрульных…

– Миссис Барнс, давайте вернемся к Стоунам.

– Да-да. Пару раз Дарен ругался и со своей матерью, я как-то видела, как он хлопнул дверью в ее домике.

– Вы хотите сказать, что Роза Стоун жила все время здесь, на участке?

– Да, это я и хочу сказать, Джуди. Вообще, как вы ищите ребенка, ничего не зная о ее семье? – поставив руки в бок, спросила у меня эта сморщенная милая старушка с седыми завитушками на голове.

А я и подумала: действительно, а как? Но потом отпустила эту мысль, ведь версия о местонахождении Лиси у ее бабушки уже отброшена по весьма объективным причинам.

– Вон в том домике, который в начале лета перекрасили, она и жила, – подойдя к окну и подняв подбородок, сказала Лора. – Мы семь лет назад переехали, а она уже в нем была. Если не ошибаюсь, то она переехала в него, когда Дарен женился на Грейс, и она сюда переехала. Да, точно, это как раз было семь лет назад.

– Нет, Лора, ты снова все путаешь! – проворчал Чейз. – Не семь, а восемь лет назад.

– Нет, семь!

– Я тебе сказал – восемь! Мне исполнялось шестьдесят, и ты мне подарила на юбилей эту чертову газонокосилку! К чертям бы она сдалась! Ты совершенно не умеешь делать подарки, Лора! Вспомни, мы тащили эту штуковину прямо из Диршема, а значит, это было восемь лет назад!

– На фото агента по недвижимости был газон! Откуда мне было знать, что здесь раскопали всю землю? – сквозь надутые щеки произнесла миссис Барнс.

– Кхе-кхе… – прочистила горло я.

Смотря на эту пару, меня, конечно, умиляло, что у них так много в отношениях живости, эмоций и разговорчивости, но удивляло и количество споров, которые они устраивали.

– Лора, Чейз, давайте вернемся к Дарену и Грейс. Не замечали ли вы ничего странного в последнее время?

– А как же! Когда я дома, я слежу за всем, что происходит на улице.

– Что же вы увидели, Лора?

– Пару дней назад Грейс сбила почтовый столб своим «бьюиком» и так выругалась, что мне пришлось закрыть уши. Я, конечно, много чего слышала в своей жизни, но чтобы так… Да еще и так громко…Вот, кстати, где была в этот момент Лиси, не припомню…

– Со стороны вам не показалось, что она пьяна?

– Все может быть. Но она, вероятнее всего, была злой, нежели пьяной. – Да, Чейз? Ты же тоже видел, как она въехала? Вспомни, ты еще пошутил, что очки с линзой минус пять нужны не мне, а ей.

– Нет, ты снова напутала! Это я сказал в первый раз, а на прошлой неделе она въехала уже в четвертый раз. И тогда я еще сказал, что если их клен упадет на наш гараж, то я стрясу с них все до последнего цента, что и произошло.

– Почти… – выпалила Лора и упрекающе уставилась снова на Чейза.

– Да, почти! Человеческий труд – тоже деньги! – напыщенно ответил Чейз.

– Что это значит? – не выдержав, спросила я.

– Это значит, милочка, что ни доллара Стоуны нам не выплатили и даже ни цента за моральную компенсацию, а Дарен сам ночами и в свободные от работы дни приходил и чинил наш сарай. Да он и не нужен был нам вовсе, просто вы поймите, это ведь дело чести и желание отстоять свои права.

– Значит, Грейс въехала в столб, и он задел дерево, и оно упало?

– Нет же! Смотрите, у Стоунов слева от гаража рос небольшой клен, и пару месяцев назад Грейс врезалась в него, а дерево надломилось и упало стволом на машину Дарена, а ветвями на наш сарай и к чертям обвалило крышу. Помните, еще ливни одно время стояли страшные? Прогноз погоды говорил одно, а по факту выходило другое. Так вот, и наш сарай затапливало со страшной силой, водостока-то нет там, – сказал мистер Барнс.

– И значит, Дарен вам все починил?

– Да, говорю же, целый месяц работал у нас. Странный он, конечно, замкнутый и очень молчаливый. Я у него одно спрошу – он на другое отвечает или вообще игнорирует мой вопрос, как будто и слова боялся лишнего сказать. А я чего? Обычный же человек, иногда и поговорить на мужские темы хочется.

– Нет, Чейз, вот тут ты точно не прав! Сколько бы раз ни разговаривала с Дареном, так он всегда сто слов скажет на моих три, болтун еще тот, и, к удивлению, всегда найдет что сказать, да еще и шутку вставить успеет.

Взглянув на время, поняла, что я у Барнсов уже более сорока минут, и Джон наверняка уже уехал в участок. Признаться, меня совсем не утомили споры Барнсов, даже наоборот, как-то подзадорили, но больше времени терять я не могла и постаралась побыстрее задать оставшиеся вопросы:

– А что сейчас с машиной Дарена?

– Не знаю, с тех пор синего «спарка» я не видела. В ремонте, наверное. Там все лобовое стекло в трещинах было.

– Вы сказали, что когда вы дома, то следите за всей улицей. А вчера вечером вы видели, как Дарен искал Лиси?

– Ох, милочка, мы из Диршема вернулись рано утром. Неделю гостили у дочери. Нам самим обидно, что мы пропустили такое событие…

– Ладно, спасибо, мистер и миссис Барнс. Если у нас еще будут вопросы, я зайду. И, разумеется, спасибо за чай, – сказала я и поспешно начала вставать из-за стола.

– Что вы, Джуди, нам в радость беседа с вами, если еще что-то захотите узнать, не стесняйтесь, приходите, – сообщила Лора.

– Только не через две недели! Мы снова едем в Диршем, там надо присмотреть за хозяйством! Семья дочери едет в отпуск.

– Хорошо, мистер Барнс. Мы сделаем все, чтобы к этому времени уже найти малышку.

– Удачи тебе, Джуди! – сомкнув ладони, произнесла Лора.

– Спасибо и до свидания! – сказала я и помахала им рукой.

– До свидания, Джуди.

Закрыв за собой дверь, я направилась к дому Стоунов. Меня интересовали две вещи, которые я хотела проверить. Подойдя ближе к ящику и присев на корточки, я увидела вмятину и бежевую краску на середине почтового столба. Встав на ноги и развернувшись в сторону гаража, я увидела в левой части пенек, который, судя по всему, пару месяцев назад был кленом.

– Не солгала, судя по всему…

– Что, Корнелл?

– Проверяю слова соседки. Я думала, что ты уже уехал!

– Как видишь, я еще тут.

– Есть интересные показания?

– Думал, домохозяйка напротив даст ответы на вопросы, даже пришлось впихнуть в себя предложенное печенье, чтобы настроить ее на разговор. Но оказалось, что она просто хотела поболтать и слышать ничего не слышала, видеть ничего не видела.

Из дома Стоунов вышел Сантос.

– И ты тоже еще тут? – удивленно спросила я.

– А вы что, думали, что только вы так долго берете показания? Я, кстати, кое-что нарыл, думаю, вам обоим будет интересно.

– И что же? – в один голос спросили мы с Джоном.

– Есть одна деталь, правда, я пока совсем в ней не уверен, но она мне точно не дает покоя.

– Какая деталь?

– Под кипой бумаг я нашел копию схемы электрических сетей.

– А что в ней такого?

– То, что маркером обведены три, связанные с делом Мэтта Ситтиза.

– Поваром Мэтом?

– Да, из сгоревшей пекарни «Даннет Бейкери».

– Неужели ты хочешь сказать…

– Пока не знаю, Джуди. Сначала необходимо проверить связь и убедиться в причастности Дарена. Садитесь в машину, Деннинг звонил, скоро будут готовы результаты от Мигза.

13

Рабочий день уже заканчивался, а мы втроем только вернулись в участок с Ферн-стрит. Увидев, что Мигз спешит в кабинет Деннинга, мы ускорили шаг, чтобы ничего не пропустить.

Мигз встал посреди кабинета и уставился на нас с загадочным выражением лица.

– Прежде чем я сообщу вам, чьи отпечатки мы обнаружили, скажу, что я проверял результат четыре раза, ошибки быть не может.

– Ну говори же, Мигз, времени, итак, нет!

– Записку отправил Мэт Ситтиз.

Сантос вскочил со стула и сказал: «Я знал! Моя интуиция меня еще ни разу не подводила!».

– Что ты хочешь этим сказать, Сантос? – спросил Деннинг.

– Сегодня в доме Стоунов я нашел копию схемы электрических сетей квартала, в котором находятся две обесточенные пекарни.

– И одна сгоревшая… – продолжила Сара.

– То есть вы хотите сказать, что дело Ситтиза и дело Стоунов связано?

– Но ведь Мэт погиб за сутки до исчезновения Лиси. И я видела Дарена и Лиси в понедельник, в день, когда погиб Ситтиз. А значит, физически Мэт сам не мог забрать Лиси, поскольку был мертв.

– Также, если мы нашли записку в почтовом ящике, есть вероятность, что Стоуны ее не видели.

– Вероятность крайне мала, Сара. Накануне Грейс Стоун сбила машиной почтовый ящик, а почту, которая разлетелась по лужайке собрала, и занесла в дом.

– То есть Мэт Ситтиз перед своей смертью положил записку с угрозами в почтовый ящик Стоунов, а кто-то из семьи Стоунов, прочитав ее, специально для нас вернул в ящик?

– Кто-то, кто хотел запутать расследование…

– Значит, Дарен был знаком с Мэтом, они что-то не поделили, и Мэт начал ему угрожать похищением дочери, после чего Дарен устроил поджог, который закончился летальным исходом?

– Пока версия такая на основании имеющихся фактов, – заключил Деннинг.

– Вот почему Дарен сказал именно «похитили», а не «пропала или исчезла» в момент звонка в полицию. Он знал об угрозе, – вспомнив телефонный разговор, сказала я.

– Но кто тогда осуществил задуманное Мэтом?

– Тот, кто был жив и мог вступиться за него…

– Грег… – ответили хором несколько голосов.

– Значит, найдем Грега – найдем и Лиси. По машинам, ребята.

– Да, капитан.

– Стойте! Разве, получив угрозу, любящий отец оставит дочь в указанное время на улице?

– Джуди, может, он не верил, что это угроза в серьез?! Или, раз не стало Мэта, о чем мы сами рассказали Дарену в день допроса, он решил, что опасность миновала?

– Может, и не верил, но дочь свою любил. Не мог он оставить ее там одну. Что-то здесь не клеится, капитан.

– Корнелл, эту версию надо проверить, другой пока у нас нет.

Все быстро направились на парковку к служебным машинам. Все, кроме меня. Я понимала, что здесь что-то не так, поэтому осталась стоять как вкопанная посреди кабинета. Спустя минуту завибрировал телефон, и от Деннинга пришла смс-ка с одним словом, взглянув на экран, я выскочила на парковку, где меня ждала машина Сантоса и Джона.

14

Мимо проносились вечерние огни фонарей, свет которых то и дело бликовал на экране моего мобильника. Но, несмотря на все это, мое внимание было устремлено на экран с текстом смс. Только сейчас до нас с Деннингом дошел смысл фразы Дарена: «Греситли».

Мы знали, что Грег Ситтиз живет на Палсон-стрит, дом двести три. Эта улица является своего рода стеной к кварталу ДРН, или, как его между собой называют местные – квартал Дириен, что трактуется как дебош, разврат и наркота. В центре этого квартала никто не устраивает аукцион по покупке человеческих душ, потому что их здесь в избытке. Тут правила устанавливает валюта, которая имеет всякого, кто думает, что ею обладает. Здесь зависимость вытягивает из тебя человека и оставляет лишь то, что ценности уже не несет. Каждый житель Форфелла старался обходить квартал Дириен как физически, так и ментально, потому что сама мысль об этом злачном месте была способна соткать тебе дорогу к нему. Сначала ты задумываешься о том, что там может происходить, потом тебя несет в места или к людям, кто способен обсудить эту тему, а после каждая деталь словно ступень мрака окутывает тебя, и ты уже в темном подвале, забыв обо всем насущном просишь еще и еще…

Вот что я знала об этом месте. Вот почему вся недвижимость на этой улице стоила копейки. Вот почему здесь жили люди такого низкого уровня. Вот почему всю дорогу сюда нервный тик задавал темп моим конечностям. Я боялась, что Лиси Стоун давно уже «съедена» местными обитателями этого квартала.

Дом Грега Ситтиза располагался в середине улицы и ничем не отличался от соседних полуразвалившихся домов. Заколоченные верхние окна, потому что хозяева дома обитали только на первых этажах, имели пустой и недосказанный вид. Облупившаяся краска и поросшие сорняком лужайки то и дело наводили на мысль о такой же запущенности личности хозяев, как и они сами. От царящей здесь атмосферы упадничества появлялось ощущение безысходности.

Наш полицейский седан остановился в квартале от дома Ситтиза, в то время как Деннинг с группой захвата уже пересек заднюю часть двора. Задачей Сантоса и Джона была оценка периметра дома, моей же задачей было сидеть в машине и не мешать захвату. Откинув голову назад, я смотрела в удаляющуюся черную точку на тротуаре и прислушивалась в надежде услышать происходящее в доме. В течение десяти минут не было ни криков, ни выстрелов, ни погони за ускользнувшим подозреваемым, как обычно это бывает в фильмах по поимке преступников. Зато на втором этаже появились тени, а после зажегся свет во всем доме. С парадного входа вышел Деннинг, и у Сантоса завибрировал мобильник.

– Да, капитан, – ответил он, а после стукнул по заднему окну машины, чтобы я его опустила, и сказал:

– Ситтиз мертв, не хочешь посмотреть?

– Я? А зачем мне это нужно?

– Не знаю, но Деннинг хочет тебя там видеть. Возьми у Мигза одежду прежде, чем направиться в дом.

Кивнув в ответ Сантосу, я открыла дверь машины и пошла к Мигзу. Надев на себя перчатки, халат и бахилы, я переступила обветшалый порог входной зоны и зашла внутрь старого дома. На контрасте с холодным уличным светом освещение в доме было теплым и приятным, но металлический привкус, витающий в воздухе и оповещающий мою нервную систему о чем-то предстоящем, быстро развеял мнимое ощущение комфорта. Танцующая на лбу вена словно барабанная дробь отбила нужный ритм прежде, чем я увидела последнюю позу Грега Ситтиза…

– Ну… Что думаешь, Корнелл? – спросил Деннинг в момент моего ступора.

– Я думаю, он мертв, капитан…

– Рад, что даже в такой ситуации у тебя остается чувство юмора. Не считая дыры в голове, что еще ты видишь? Вот сюда глянь, на плиту и эту часть стола, – сказал Деннинг и жестом указал на часть кухонной зоны.

Обойдя стул, на котором застрелился Грег Ситтиз, я подошла к варочной плите и холодильнику. Простояв несколько минут, я подняла удивленные глаза на Деннинга и тихо ответила:

– Отпечатки…Их здесь полно, сэр. Такое ощущение, что их кто-то оставил нарочно.

Повернувшись к телу Грега Ситтиза, я еще раз оценила ситуацию. Он сидел за кухонным столом с раскинутыми в бок руками, а голова была запрокинута назад. Судя по всему, он сам себе выстрелил в голову, держа пистолет обеими руками перед собой. Пистолет от выстрела отбросило в начало стола, а на белой плитке позади тела образовалось темно-красное пятно с хаотичными по кругу брызгами. Картина самоубийства читалась четко за исключением множества отпечатков, которые, как острая бумага, резали глаз.

– Мигз, приступай к работе. Надеюсь, что все эти отпечатки принадлежат нашему Грегу, иначе третье дело мы уже не вытянем, – сказал Деннинг, бросив взгляд на тело и жестом позвал меня за собой на улицу.

Когда я выходила из дома, то услышала, как позади меня перешептывались Джон с Биллом:

– Не понимаю, зачем Деннинг вообще возится с Корнелл? Кто она такая, чтобы звать ее на место происшествия и уж тем более обсуждать с ней дело?

– Не знаю, Билл, но все это мне очень не нравится, – прищурив глаза, ответил Джон.

А дальше шепот стих, и меня окутал плотный вечерний сумрак. И если бы не патрульные огни, то мне не удалось бы уловить направление, в которое ушел мистер Деннинг. Догнав его, я вопросительно заглянула ему в глаза и, в ожидании ответа, не отводила своих.

– Нет, Джуди, ее там не было… Я сам лично обыскал весь дом, – закуривая сигарету, ответил Деннинг.

– Где же она?

– Поэтому я тебя и позвал…

– Не поняла, капитан. Зачем за этим?

Деннинг затянулся, вскинул брови и бросил свой взгляд глубоко внутрь меня. Появилось ощущение, что он достал до пят, а после вернулся и продолжил:

– Я знаю, что в прошлом году ты в качестве анонима неоднократно помогала следствию…

сказал он фразу и снова обратил свои оценивающие карие глаза ко мне. Выждал время, пока внутри меня полыхает пламя, а затем продолжил фразой, которая, по его мнению, должна была это пламя погасить:

– Сейчас этот аноним нам необходим. Ты нужна нам, Джуди.

После услышанного меня словно обдали кипятком. В голове крик от мысли, что меня раскрыли и моя старательно упрятанная личность станет достоянием общественности. Ведь я смогла ее раскрыть исключительно за счет отсутствия посторонних. Мне одной намного комфортнее, и свое мнение никто не мог вставить в качестве палок в колеса моих движущихся мыслей.

– Джуди? С тобой все в порядке? Ты побледнела. Я знаю, что ты внутри сейчас пылаешь, хоть и не показываешь гнев окружающим, но пойми, сейчас твой, назовем это так, «материнский метод» нужен как никогда. Я долго думал, как и за счет каких чувств и эмоций ты раскрывала преступления в прошлом году, и ты знаешь, я понял. Да, пусть не сразу, мне потребовалось несколько месяцев, но я понял, – Деннинг выпустил дым из легких и продолжил. – Я понял, что тобой двигал страх за Джека. Ты настолько сильно и реалистично перенесла всю эту историю на себя и своего сына, что смогла вопреки общественности раскрыть свой потенциал. Джуди, вот сейчас ты можешь представить, что пропала не Лиси Стоун, а твой сын Джек? Чтобы ты сделала, где начала бы искать? Я могу тебе помочь со всеми необходимыми ресурсами. Доступ к базам данных? – Пожалуйста. Доступ к финансовым ресурсам? – Не вопрос, смогу предоставить. Только прошу тебя, Джуди, включись в дело, нам необходимо найти девочку.

Деннинг окинул взглядом людей, которые находились в доме, закурил вторую и продолжил:

– Ну что скажешь, Джуди?

– Кроме времени все обдумать мне ничего не нужно, сэр, – ответила я волнительным голосом.

– Ты же понимаешь, что оно в дефиците. Мы будем действовать параллельно и разбирать рабочие версии.

– Хорошо, капитан, я попробую, но не полагайтесь на меня полностью, в прошлые разы мне просто везло и не более того.

– Не уверен, что дело в везучести или удаче, Джуди.

Я глубоко выдохнула и прежде, чем уйти, задала вопрос:

– А когда вы узнали, что это была я?

– В самом начале, когда ты анонимно звонила по делу «Слепых птенцов». Джуди, твой голос я узнаю из любой многоголосой толпы…

– Даже несмотря на то, что я так старательно его пыталась изменить?

– Даже несмотря на это… Он неповторим.

Вскинув от удивления брови и засунув руки в карманы, я отвернулась от Деннинга и зашагала в сторону машины Сантоса, решив, что с таким ответом капитана я разберусь позднее, сейчас мне надо было вернуться к своей машине в участок и все обдумать. Часы пробили девять вечера, но не только у меня…

15

Когда минутная стрелка добавила еще один круг к девяти, он встал, забрал у нее планшет и прорычал что-то вроде: «Ложись спать!». Наступившую тишину она снова разбавила своим детским плачем. В очередной раз не выдержав, он навис над ней и произнес:

– Я сказал: «Закрой рот! Иначе я с тобой сделаю тоже самое!» – брызгая слюной произнес он и, выхватив у нее Лакси, оторвал ему голову. Часть медведя он швырнул в угол комнаты, а голову – ей в лицо.

Пластиковый нос плюшевой игрушки ударил прямо в передний молочный зуб, и детские слезы хлынули с неистовой силой. Скопившееся у него раздражение дало о себе знать, и он, склонившись над ней, правой ладонью закрыл её маленький ротик. В какой-то момент вожделенная тишина показалась ему оглушающе страшной, и он, все еще держа своей большой ладонью ее маленькое лицо, стал бить левой рукой в пружинистый матрац. Звук уже продавленных временем пружин потерял лязганье, но все еще отдавался по стенам эхом. А когда пружины отпели свою последнюю песню, в этой комнате воцарилась полная тишина…

16

В опустившихся сумерках белесый свет фонарей лишь едва освещал поток холодных капель с неба, которые то и дело проникали сквозь приоткрытое окно машины и попадали мне на плечо. Пару раз я сильно вздрагивала от неожиданности и какого-то резко накатившего чувства. Внутри как будто что-то упало вниз до самых пят и намеревалось остаться там навсегда. Что-то, что было так важно для меня, но что именно я понять не могла…

– Ты опоздала! – выкрикнул мне пешеход после моего резкого торможения. – Не видишь, что уже красный загорелся? Куда прешь? – проорал он снова, показал фак, и глотнув из бутылки пива, ушел в кусты.

Я сконфузилась и выругала себя за то, что углубилась в свои мысли за рулем. Взглянула на светофор, который медленно и монотонно отсчитывал сто двадцать секунд, и выругалась еще громче. Глубоко выдохнула и в надежде найти спокойствие осмотрелась по сторонам: слева под зонтами влюбленные парочки, грелись после бурного вечера, справа несколько залитых светом окон, сквозь которые даже в дождь просачивалась размеренная жизнь хозяев, а в машине я – в полной растерянности и не понимании, что делать дальше… На фоне всего этого ощущался яркий контраст моих эмоций с теми, кто спокойно сейчас наслаждался жизнью и не знал, что в непримечательном доме по Ферн-стрит пропала маленькая четырехлетняя девочка и что с момента ее исчезновения прошло уже двадцать шесть часов, и что во всех расследованиях самыми важными являются первые сутки, ведущие следствие по горячим следам, а значит, с каждой секундой этого гребанного светофора шансы на раскрытие дела стремительно падали…

Я снова взглянула на светофор – шестьдесят секунд… Затем перевела взгляд на пассажирское сиденье, где лежала папка с делом, открыла ее и уставилась на первую страницу, где скрепкой была прикреплена фотография Лиси Стоун, и подумала: а ведь у этой девочки очень красивое имя – Лиси – никогда такого не встречала, надо будет узнать, что оно означает… И у нее есть любимый медведь Лакси, которого она, как маленькая хозяйка, постоянно кормила и укладывала спать. Она заботилась о нем так, как мама с папой заботились о ней. Ей всего четыре года, но для своего возраста она очень сообразительная и разговорчивая. Она любила спагетти с сыром и при малейшей возможности делилась ими с тем, кто был рядом. Она любила лепить из пластилина, и у нее это очень хорошо получалось. На недавний день рождения Дарена она подарила ему их дом в миниатюре, и все маленькие детали с деловитой аккуратностью прорисовывала специальной палочкой. В семье Стоунов говорили, что у Лиси был явный талант. Дарен с Грейс даже подумывали насчет будущей профессии Лиси – может, она будет знаменитым скульптором? Вот я вижу, как Лиси заканчивает школу искусств и представляет экзаменаторам свою итоговую работу, им она нравится, и они оценивают ее высшим баллом. Вот она поступает в Школу изящных искусств, а вдруг ей удастся повторить роденовского мыслителя или, вдруг, из-за своей усидчивости и скрупулезности она станет первоклассным хирургом и сможет спасти сотню жизней? Вдруг у Лиси Стоун действительно талант, который мир может потерять, если мы не найдем малышку живой?

– Ты едешь или так и будем стоять? – просигналил мне позади стоящий пикап.

– Черт, зеленый! – снова выругалась я и, включив правый поворотник, выехала на трассу МЕ-15.

С трассы до моста Пенебскотт оставалось семнадцать миль или пятнадцать минут, и за это время я должна была подумать, что мне нужно предпринять и что сказать цыганам, чтобы все-таки попасть в табор и докопаться до истины – там Лиси или нет. Ведь не могло же померещиться нам с капитаном одно и тоже – девочка с косичками в машине. Или могло от того, как сильно мы хотели ее видеть в тот вечер в машине матери? В любом случае, я найду тебя, Лиси Стоун… – сорвалось у меня с губ – разумеется, если еще не поздно…

Не смотря на дождь, на пути уже виднелся мост и даже сделанное после произошедшего ограждение, а в моей голове по-прежнему не было идей касаемо мотива цыган. Я все думала, с какой целью они могли бы укрыть Лиси у себя?

Вспомнилась статья из старого журнала криминальной хроники, когда двое цыган с детской площадки похитили семилетнюю Ребекку Майклаут в целях получения большого выкупа и четыре дня держали ее в таборе в районе Салта-Сауза. Но отец девочки был местным бизнесменом и имел в собственности несколько отелей, а что же Дарен? С него никакого выкупа не запросить, он итак с трудом недавно вышел в ноль, поэтому вряд ли здесь финансовый мотив. Похитителей по делу Ребекки задержали в момент попытки забрать выкуп, но они так и не сказали, где девочка. Следствие само нашло ее спустя аж восемь дней в подвале старой хижины, истощенную, но живую. Сейчас Ребекке Майклаут шестьдесят три, и у нее уже трое внуков, ей повезло, что ею не воспользовались, и психотерапевту удалось восстановить ее психику, удастся ли это и Лиси Стоун?

Прервав размышления, я заглушила мотор и вышла из машины. Техническую лестницу уже убрала полицейская бригада, и оставалась только старая пожарная, при виде которой хотелось не мучиться, а броситься в воду и доплыть до нужного места. Мало того что она была ржавой и местами имела дыры, которые коррозия не щадила десятилетиями, так еще и шаталась так, что казалось, что сейчас из нее выпадут все болты. А тонкий и режущий её скрип готов был распрощаться со всеми фонарями на мосту.

Где-то на середине я поняла, что дождь не в силах его приглушить, и он, добравшись до моих ушей, поднял волну головной боли. Мне побыстрее захотелось от него избавиться, поэтому я, в надежде оказаться побыстрее на земле и с целыми костями, рискнула и спрыгнула с середины лестницы прямо вниз на землю.

– Черт, как же больно…– потирая лодыжку, простонала я.

– А чего ты хотела, прыгая с такой высоты? – раздалось у меня за спиной так неожиданно, что я дернулась и почувствовала резкую боль в шее. Быстро поднявшись, я прищурилась, чтобы что-либо увидеть в темноте, а затем задала самый банальный в мире вопрос: «Кто здесь?».

– Уже не узнаешь без света дня, Корнелл? – насмешливо произнес низкорослый пухлый блондин.

Подойдя ближе, я была крайне удивлена тому, что именно этот человек здесь.

– Деннинг знал, что ты сюда придешь, и сказал составить тебе кампанию, видимо, он о тебе беспокоится. Капитан меня ввел в курс дела и рассказал о таборе, поэтому пойдем, расспросим их.

– Мне не требуется помощи, Джон. Я и сама могу справиться с этим, – недовольно произнесла я.

– Знаешь, Джуди, мне тоже не приносит ни малейшего удовольствия находиться здесь, тем более с тобой.

Я взглянула на Джона так, что он сразу понял, что сболтнул лишнего, но я решила не продолжать беседу, потому что мне был совершенно не интересен этот человек, и уж тем более я не была готова тратить драгоценное время на препирательства с ним.

– Не самое лучшее время сейчас идти в лес, тебе не кажется, Корнелл? – продолжил он, но уже с другой интонацией.

Я молча шла вперед.

– Ну, дождь и все такое… Скользко, грязно, мокро. Я, кстати, думал, что ты раньше упадешь с лестницы, она ведь мокрая… – произнес он и покосился на меня, чтобы увидеть мою реакцию. – И скрипит она как старая рухлядь, ты всех рыб наверняка распугала, не говоря уже о тех, к кому мы идем.

Я шла и думала: «Ну, как он, этот пухлый с отдышкой маленький человек, оказался внизу быстрее меня, и неужели был другой спуск, о котором я не знала?»

– Нам еще немного прямо, – сказала я спокойным тоном.

– Да-да, я знаю. Можешь помедленнее?

– Я не собираюсь мокнуть под дождем, поэтому темп сбавлять не буду.

– Но какой в этом толк, если ты, итак, уже мокрая?

А ведь и правда, в этом не было никакого толка, но я просто не хотела находиться рядом с Джоном больше, чем того требовали обстоятельства. В душе я очень злилась на Деннинга, он сам попросил включиться в работу и тут же приставил ко мне Джона, человека, который мне, мягко говоря, мало приятен. Да что уж там! Совсем не приятен! Он как прыщ, который вскакивает тогда, когда это не нужно. Например, на носу в день первого свидания или на лбу в день свадьбы. Мало того, что он вскочил, так он еще белый и большой, прямо-таки как Джон – белый, большой, безобразный, и его хочется выдавить! Сара даже как-то назвала прыщ стажера Джоном.

– Эй, Майки, ты и завтра намереваешься прийти в участок с Джоном или все-таки попрощаешься с ним вечерком? Или хочешь, я могу ткнуть в тебя дротиком, если ты сам так боишься расстаться с ним? Могу взять его «убийство» на себя, понимаешь, Майки? – подмигивая и хохоча, говорила Сара.

Эти шуточки преследовали паренька целую неделю, пока так называемый Джон сам не сдулся. Разумеется, весь участок, кроме самого Джона, понимал, о ком идет речь, а стажер в силу своей застенчивости уклончиво улыбался и изо всех сил старался прятать своего Джона под челкой. А сейчас, когда я более-менее настроилась на самостоятельное дело, он, то есть Джон-человек, а не Джон-прыщ, откуда-то появился столь же внезапно и несвоевременно.

– Ну, а все-таки, Корнелл? – не унимаясь, продолжил он. – Ты в серьез намереваешься здесь что-то найти?

– С каких пор тебя интересует мнение рядового сотрудника? – остановившись спросила я прямо.

– Ты знаешь, в последнее время Деннинг все чаще и чаще адресует тебе какой-то вопрос, вот я и подумал, что, может, и мне стоит к тебе присмотреться? – сказал он и осмотрел меня с головы до пят в ситуации, когда идет дождь и вся моя одежда прилипла до состояния «пленочной обмотки».

В этот момент мне стало так дурно, что даже слегка потемнело в глазах. Неужели он и правда думает, что я сейчас, после гибели Уилла и в момент разыскивания четырехлетней девочки, могу даже осмелиться думать о чем-то подобном? И как он может себе позволить подобные выражения в отношении меня? Какой мерзкий тип…

– Так все-таки, Джуди? – не унимаясь, спросил он.

Впереди размыло самодельный мост, и, чтобы не идти по колено в воде, нужно было обойти ручей через земляной бугор. Я полезла первая и, сделав уже второй шаг, чуть не вскрикнула от того, что он своими ручищами крепко схватил меня за задницу и что есть силы подтолкнул вперед, да так, что меня чуть не выбросило инерцией аж на ту сторону бугра. Еле устояв на месте и не упав в лужу, я сконфуженно уставилась в ту сторону, откуда доносились его вздохи. Судя по всему, он медленно переваливался с ноги на ногу, а спустя пять минут, запыхавшийся и раскрасневшийся, полностью перевалился на эту сторону. Дав ему отдышаться несколько минут, я подошла и как следует врезала ему в правый глаз.

– В следующий раз думай прежде, чем что-либо сделать! – выпалила я.

– Ууууу… – схватившись за глаз простонал он – Ты чертова сука! Какого хрена ты сделала? – проговорил он своими мясистыми губами и сделал шаг в мою сторону.

Признаться, в моменте я отступила назад, ведь сама ситуация вынуждала занять безопасное положение. Кругом лес, слышен крапающий дождь, а может это и капли стекают от листа к листу, где-то одиноко ухает сова, темень кругом, и только он стоит в двух шагах от меня с напыщенным и все еще красным лицом.

– Да пошла ты! – сказал он, плюнул и направился обратно к мосту.

И вот, удостоверившись, что он наверняка ушел назад, стою я на этом же месте, смотрю в темный лес и думаю, какого хрена здесь сейчас произошло, если не было даже предпосылок к подобному поведению Джона? Он всегда был не приятной личностью, но, чтобы настолько? Или же это все просто стечение обстоятельств? Зафиксировав в голове эту мысль, чтобы обдумать ее позднее, я как смогла выжала одежду, встряхнула мокрые волосы, выдохнула и посмотрела в сторону темного леса.

Цыгане – народ недоверчивый и недружелюбный. Чужих, а я как раз чужая, они видеть не рады, поэтому они никогда не протаптывают очевидных тропинок от водоемов к табору, а каждый раз ходят новой дорожкой, и я об этом знала, поэтому и усмотрела дважды, как они уходили. Я помнила, что от моста, который сейчас размыло, надо идти точно прямо, никуда не сворачивая, именно туда днем ушли дети и цыганка с платком. Когда я выезжала сюда, то посмотрела по карте, что сам лес небольшой – около девяти миль, такую территорию по моим подсчетам можно обойти за пять часов, коих у меня, разумеется, не было. Куда идти дальше, я понятия не имела, но надеялась, что к самому месту меня выведет случайность, такая как впереди идущие люди, звуки, свет или огонь вечернего костра. Но дождь сильно испортил мои планы, и теперь кроме него я не слышала больше ничего, а из-за туч еще и видимость была плохой. Временами луна, конечно, появлялась и слегка проявляла видимость, но этого было крайне мало, чтобы действовать в быстром темпе и не на ощупь. Сделав три шага влево, я отыскала рукой слегка примятый валежник и в надежде, что я правильно все запомнила, направилась в чащу.

Сначала левой, затем правой рукой я пыталась отодвигать ветви деревьев, чтобы хотя бы немного пробраться вглубь леса. На моем пути некоторые ветви были отломлены, и приходилось протискиваться локтями, чтобы не поранить кожу. Продвинувшись вперед примерно на десять ярдов, я услышала, как позади пробежал какой-то зверь, и маленькая дрожь прошлась по мне от макушки до пят, плечи дернулись, по хребту пробежал холодок. То ли от испуга, то ли от неожиданности я накренилась сильнее нужного вперед и ладонями уперлась во что-то колючее. Растение с длинными и тонкими иглами, что есть силы вонзилось под ноготь моей правой руки, и острая боль пронзила меня от ладони до шеи. Я вскрикнула.

Ответом на мой крик были лишь тяжелые взмахи ночной птицы, перелетавшей от дерева к дереву. Боль оглушила мое сознание и сосредоточила все внимание на горящем пальце. Сделав несколько резких и коротких вздохов и выдохов, в надежде поскорее выпихнуть из себя боль, я немного успокоилась, выступили в уголках глаз слезинки. Тучи рассеялись, и лунный свет, словно желая помочь или же наоборот насмехаясь, позволил мне взглянуть на руку. Плотная и длинная игла была словно продолжением моего ногтя. Это выглядело больно, я почувствовала, как начал дергать палец. Сделала вдох, сжала губы и, взяв двумя пальцами иглу, медленно и аккуратно вытянула ее из-под ногтя. Игла не сломалась, это хорошо. Выступила кровь и потекла горячей струйкой вниз по пальцу. Это было будоражуще, ведь кровь в лунном свете была черной, словно нечеловеческой. Я взглянула на небо, на черное бездонное и манящее полотно, перевела дух, словно уединяясь с собой и природой, оторвала край все еще мокрой футболки, перевязала палец и обошла дерево с обратной стороны. Мне открылся вид на пустынную поляну, земля которой вся была очищена каплями дождя. Вода смыла все то, что могло здесь происходить. Или не происходить… Оглядевшись по сторонам, я выбрала более свободный лаз сквозь чащу и пересекла поляну. На мгновение остановившись, я почувствовала головокружение и, вспомнив, что с утра ничего не ела, присела на дрожащих ногах на землю. За считанные минуты моя кожа побледнела, и я почувствовала сильный упадок сил. Согнув ноги в коленях и положив на них голову, я замерла в надежде восстановиться. Не знаю, сколько минут или часов я была в отключке, но мое подсознание пробудилось из-за рычания какого-то зверя.

Не шевелясь, я стала прислушиваться, в надежде, что мне это показалось. По звуку в пятнадцати футах от меня прямо впереди зверь что-то пытался отрыть лапами, я слышала, как когти цепляются о мелкие камни. Открыла глаза, я все еще сижу в том же положении, вижу землю. Медленно начинаю поднимать голову, чтобы не привлечь к себе внимание, и вижу его. Волк или дикий койот, ухватившись за что-то из-под земли, с рыком начинает это вытаскивать. Тучи полностью разошлись, и лунный свет охватил всю поляну целиком. Переминаясь с лапы на лапу и пуская слюни, животное злилось, у него не получалось. Едва решив, что я смогу уйти незаметно, как с противоположной стороны из чащи вышли еще двое и, остановившись, уставили свои морды на меня. Их оскал в свете луны был острым и диким. Это были койты, длинный и грязный мех, стоячие уши, широкая морда и худощавое, почти рахитное телосложение. Случаев нападения койтов на людей за историю Форфелла было крайне мало, но тем не менее они были. И сейчас я явно на их территории, они голодны и, возможно, больны, им нужна моя плоть в качестве пищи, они готовы разодрать. Койот, что пытался отрыть что-то посредине поляны, остановился и повернул морду в мою сторону. Я увидела, что она вся в мокрой земле. Мое сердце мгновенно упало куда-то вниз, и от страха тело начало стремительно вырабатывать кортизол и адреналин. Эта минута, в которую я слышала, как громко бьется мое сердце, словно в конвульсиях пытается пробить ребра и выбраться из этой ситуации, и их оскальное рычание напомнили о Джеке, о моем сыне, о том, что мне нужно вернуться домой. Мой материнский инстинкт обострился, и, не имея ничего под руками, я готова была сражаться голыми руками, так отчаянно я хотела остаться целой и невредимой и вернуться домой.

Койот с мордой в земле, словно уловив мою готовность, переключил внимание снова на то, что так отчаянно старался отрыть. Двое других присоединились и стали рыть по разным сторонам. Я выдохнула и перевела дух, надо было скорее уходить. Приподнявшись и все еще держась за ствол дерева, ведь только сейчас я почувствовала, как онемели мои ноги, я остановилась, чтобы разогнать кровь. Спустя некоторое время один из койотов все-таки ухватив что-то из земли стал тянуть это отходя в сторону. Несмотря на тусклую луну, глаза привыкли к такому свету и улавливали даже пляшущие собачьи тени, мне поскорее захотелось убраться отсюда, но, сделав шаг с поляны, я в оцепенении замерла.

Зверь из-под земли тащил ленту. В лунном свете черную, но я понимала, что она темно-красная, как и моя кровь. Мгновенно осознав, что это Лиси Стоун находится в земле я кинулась вперед. Койоты быстро, по-животному отреагировали и сразу же окружили меня со сторон. Морды с виднеющимися сжатыми зубами, голодные глаза, что отражают свет луны, и когти, готовые разодрать меня в клочья, ходили вокруг в надежде, что я быстро сдамся и упаду на землю, облегчив им жизнь.

– Вон! Убирайтесь отсюда! – крикнула я.

Но они лишь еще ниже опустили морды, а слюноотделение стало еще пуще, капли стекали вниз, рычание стало злее. Один кайот подошел сзади, и я услышала клацанье его челюсти, мгновенно обернувшись, увидела, как он стремительно открывает свою пасть, чтобы укусить меня за лодыжку. И я была вынуждена сделать то, что сделала. Я пнула зверя ногой в целях своей самозащиты, никогда я не думала, что ударю животное, но сегодня, на этой поляне мои человеческие инстинкты возобладали, и я в страхе за свою жизнь дала отпор. Зверь заскулил и понурив к земле голову отошел на два ярда назад. Двое других выхаживали все также вокруг меня. Как выжидающие гиены, они держали наготове свою цепкую пасть, но сами ринуться в бой не решались.

– Пошли прочь! Я не дам вам ее разодрать! Убирайтесь! – снова прокричала я.

Силы были давно на исходе, и прилив адреналина уже заканчивался, ведь столько времени держать свой мозг и тело в напряжении стоило больших усилий. Один из койотов стал подходить все ближе и ближе, третий, которому я дала отпор, уже снова наступал сзади. В воздухе витало злобное рычание, звук которого прерывало мое громко стукающее сердце. В моменте, когда зверь начал наступать сбоку, хрустнула ветка. Повернув голову в бок, я увидела Джона, его глаза широко раскрылись, ведь все койоты перевели свое внимание на него. Один койот ринулся на него, он выстрелил трясущейся рукой, и зверь скуляще упал на землю. Трясущимися руками Джон выстрелил второй раз, я опустилась на землю, звери ринулись за ним. Он в страхе бросился бежать. Судя по выстрелам, койоты недолго гнались за ним, потому что спустя некоторое время выстрелы прекратились, и наступила вопросительная тишина. Я попыталась встать на четвереньки, но снова обессиленная упала на землю…

17

За четыре часа до произошедшего…

После того как вся полицейская бригада закончила свои дела в доме Ситтиза, он проголодался и решил заехать в бургерную. Не испытывая никаких эмоций, кроме дикого голода и обиды на весь мир за его недооцененность, он заказал больше обычного.

– Два больших бургера с говяжьей котлетой, порцию фри с двойным чесночным соусом и фанту, хотя нет, давайте как обычно колу, – проговорил он своими толстыми губами.

– Что-то еще, сэр? – спросила оператор.

– Нет.

– Хорошо.

Вспомнив, что Деннинг наедине разговаривал с Корнелл и что именно ей он что-то поручил, а не ему, он поднял голову на оператора и сказал:

– Хотя нет, давайте еще порцию наггетсов с кетчупом.

– Хорошо. С вас тридцать один доллар сорок семь центов.

– Без проблем. Оплата будет картой.

– Сюда, сэр. Что-то она у вас не читается. Нет ли другой?

«Вот дрянная стерва, она специально так со мной поступает!» – подумал он, а после вспомнил, что в прошлый раз за подобный скандал ему не доложили порцию картошки, и сказал:

– Хм… Странно, только что в соседнем супермаркете все читалось. Попробуете еще?

Она, не ожидая от него такой спокойной реакции, сконфузилась. Ведь несколько раз она и двое ее приятелей, работающих в этой бургерной, уже выводили его подобным образом из себя, а затем хохотали что было сил, надрывая животы. Бросив на него взгляд, она увидела, что его глаза прищурены и наготове, словно он ожидал очередного их «нападения».

– Что ж, сейчас попробую снова, – экран терминала загорелся зеленым цветом, оплата прошла. – Семь минут, ожидайте, вам принесут заказ.

– Спа-си-бо, – ответил он, стуча в такт сказанному уголком пластиковой карты о банковский терминал.

Она скривилась в улыбке и закрыла перед ним окно приема заказов.

«То-то же, я буду отстаивать себя», – подумал он и удовлетворенно улыбнулся уголком рта. Собой он был доволен и, в ожидании еды, отъехал в сторону и расслабленно уселся в кресле.

Еду принесли через десять минут вместо заявленных семи. Он кинулся проверять пакет, все ли на месте? На месте… Отодвинув кресло и расставив еду на панели, он принялся есть. Жадно откусив большой кусок, он едва его пережевал, запил колой и снова поднес бургер ко рту. Соус капнул на рубашку, оставив жирное пятно. Следом завибрировал мобильник, и он вскипел злостью. Перевел свои маленькие глазки от бургера на светящийся экран, и увидев, кто звонит, отодвинул еду в сторону. Затем провел жирным пальцем по экрану и поднес трубку к уху.

– Да, алло?

– Она направилась в чащу, около моста Пенебскотт. Сейчас же езжай, нужно втереться в доверие. Попробуй выведать, что она знает, ты сам знаешь, о чем. Смотри, чтобы с ней ничего не случилось, мне она нужна живой. Ты все понял?

– Ага. Я уже подумал, что вы переключились на нее.

– Не твоего ума дела, что я делаю и как. Добудь информацию. И ты что, снова жрешь?

– Нет.

– Я вижу тебя, не смей мне лгать, или жетона тебе не видать, как собственных ушей. В твои годы твой отец был уже сержантом и заслужил уважение, а что ты? Напомнить тебе, кто ты сейчас?

– Нет, я все понял, я все сделаю.

– Езжай сейчас же!

– Да.

С той стороны звонок отключили, он выдохнул, волна беспокойства откатила назад. Включил зажигание и, одной рукой держа руль, а второй доедая бургер, выехал в сторону трассы МЕ-15. Дорога была прямой, не считая пары поворотов, поэтому к приезду на мост вся еда была съедена, а газировка выпита. Упаковка из-под еды была небрежно запихана в пластиковый пакет и выброшена через окно в реку. Взглянув на упавший пакет, который почти оставался на месте из-за слабого течения, он задумался, как ему спуститься вниз, ведь мокрая ржавая лестница доверия не внушала. Припомнив, что пару лет назад в миле от моста был съезд, который соорудили рыбаки, он, в надежде на него, направился дальше. Возблагодарив рыбаков за накатанную дорогу, он уже через десять минут стоял под мостом в ожидании Джуди Корнелл. Взглянул на оставленное жирное пятно на рубашке, а затем на идущий дождь и, ничего другого не придумав, он встал под дождь, раскинув руки в бок.

– Как же хорошо… – прошептал он закрытыми глазами. – У меня все получится… Еще немного, и я получу повышение. Нужно только разговорить эту суку…

Звуки паркующейся машины и захлопывающейся двери прервали его размышления. Снизу он видел, что это была она, цель его приезда сюда, и, как всегда красивая, и сосредоточенная. «Жаль избавляться от такой симпатичной мордашки, если, конечно, придется», – подумал он. Она умна, сообразительна, и у нее любознательный мозг, как раз который и может помешать всему. Мне нужно сделать так, чтобы она ничего не заподозрила и при этом рассказала мне то, что он хочет знать. Вряд ли она клюнет на меня, как на мужчину, и уж точно не пустит на порог в качестве друга, поэтому по-хорошему не получится. А значит, надо действовать по-плохому, думаю, что она может проболтаться только в гневе. Мне надо вывести ее из себя, если вообще удастся поговорить, ведь она решила лезть вниз по ржавой лестнице, возможно, она грохнется, и мне ни с кем не придется разговаривать. Вот она долезла до середины, вот она спрыгнула вниз, вот у нас непринужденный диалог. Мне нужно в каждой своей фразе выводить ее из себя, вот мы идем к лесу, вот надо перелезть через бугор, сейчас будет пик ее гнева, и я спрошу…

– Ууууу… Ты чертова сука! Какого хрена ты сделала? – проорал он.

Он не думал, что она способна врезать в глаз, да еще и с такой силой, что у него онемеет правая часть лица.

Он сделал шаг в ее сторону, она испуганно отступила. Вспомнил, что Он сказал, что она нужна ему живой, и, поняв, что операция провалилась, выкрикнул:

– Да пошла ты! – плюнул и направился обратно к мосту.

Вернувшись к машине, он позвонил Ему. Он ответил:

– Ты узнал?

– Нет, эта сука врезала мне в глаз, у меня будет синяк.

– Джон, какого черта ты там натворил? Я тебе поручил лишь присмотреть за ней и втереться в доверие!

– Мне все равно не удалось бы втереться к ней в доверие, эта стерва умна. У меня была своя тактика, я хотел выбить ее из колеи и только потом узнать.

– Повтори, что ты сейчас сказал?

– Хотел выбить ее из колеи и только потом узнать.

– Чертов глупец! Иди обратно и извиняйся! Мне нужно знать, получала ли она «привет из прошлого» или эта информация полнейшая чушь!

– А как же Лиси Стоун?

– Джон, ни до какой Лиси Стоун тебе не будет дела, если в руки Корнелл попадет то, что может попасть!

– Да, я понял…

– Иди обратно, а после отзвонись!

– Хорошо.

Он направился обратно в том темпе, в котором мог. Он знал, что его лишний вес якорит его во всем, но отказаться от вкусного фастфуда с добавками никак не мог. Только лишь через полчаса он снова добрался до того места, где Джуди ему врезала. Запутавшись, в какую сторону ему идти налево или направо, и каждый раз неуверенно меняя направления он потерял лишний час. А к поляне, в центре которой стояла Джуди, окруженная дикими койотами, он вышел спустя полтора часа…

– Боже мой… – вырвалось у него, когда он увидел картину целиком. Вряд ли Он обрадуется, если я снова не добуду информацию, поэтому это мой шанс – я ее спасу, а она мне все на блюдечке с голубой каемочкой преподнесет в знак благодарности, и вуаля, у меня уже заслуженное повышение! Окрыленный нарисованной в голове картинкой, он опрометчиво делает шаг в левую сторону на ветку, которая издает громкий треск. Мгновенное осознание, что это не он, а его застали врасплох, ведь он планировал все по-другому, поспособствовало широкому раскрытию глаз и обильному потоотделению. Койот быстро сообразил, что надо делать, и ринулся в атаку. От испуга он только и сделал, что достал пистолет и нажал на курок. Когда скулящий койот после выстрела упал на землю, а двое других стали наступать, он испугался еще больше и непроизвольно выстрелил в центр поляны. Корнелл упала на землю, а койоты ринулись на него. Осознавая, что он застрелил ее, он в страхе начал убегать. Прыткий койот укусил его за толстую пятку и повалил на землю. Спотыкаясь, он еще дважды выстрелил и, судя по всему, попал точно в цель. Оба койота скуляще упали на землю, как и он сам.

18

Не знаю, сколько я так пролежала на земле, но, судя по всему, наступал уже рассвет – ночная тьма слоями рассеивалась под напором тонких солнечных лучей. Взглядом я уловила темно-красную ленту, которую так отчаянно старался выгрызть койот. На коленях подползла к месту, с которого она тянулась, и замерла от того, что могла увидеть в земле. Упершись обеими руками в землю и тяжело дыша, я молилась, чтобы там не было Лиси и чтобы я ошиблась, придя сюда накануне…

– Пожалуйста, Боже, дай мне еще времени, я смогу ее отыскать. Она вернется к родителям целой и невредимой, просто дай мне еще времени, пожалуйста… – прошептала я взволнованно. Я была атеисткой, но все мы обращаемся к Богу в страшных ситуациях…

Начав рыть ладонями, я перешла на ногти, ведь так быстрее. С пальца уже давно слетела повязка, и он онемел от боли, но я не останавливалась. Уже заметно посветлело, и, убрав значительную часть земли, я увидела детские пальчики, выглядывающие из-под земли. Я не поверила своим глазам.

– Нет… Только не это… – прошептала я, и в голове мельком пробежали воспоминания о Лиси. – Этого не может быть…

Я постаралась ускориться и рыла все быстрее и быстрее, словно это могло бы наполнить ее кислородом и оживить. Кто-то очень постарался, когда закапывал так глубоко. Убрав еще один слой земли, я обнажила личико. На поляне, с которой тьма неспешно убирала свои руки в надежде, что свет все еще отступит, лежала она со своим безмятежным личиком и открытыми голубыми глазами. Дотронувшись рукой до ее щеки, я расхохоталась диким, задорным и ненормальным смехом. А затем, взяв ее за шею, силой вытянула из-под земли. Это была кукла, похожая на Лиси, ростом с Лиси и на ощупь такая же, как и Лиси. Я притянула ее к себе и, обняв, радуясь, что она не живая, расплакалась. Это были слезы облегчения, слезы надежды на то, что у меня еще есть время. Накатило некое облегчение, и плечи сами по себе опустились вниз. Я глубоко выдохнула и выпустила эту ночь из себя. Спустя десять минут мысли прояснились, и я начала думать о том, как отсюда выбраться.

Мой мобильник давно сдох, ведь я не ожидала того, что этой ночью здесь произошло. Взглянула на мертвого койота – да, он хотел меня укусить или разорвать, да, я могла бы не выйти отсюда, но все же мне было жалко животное, которое после смерти так безобидно лежало на земле. Взяв ненастоящую Лиси на руки, я направилась к реке. При свете дня все казалось другим – спокойным и безопасным, поэтому я быстро отыскала путь из леса. Перед тем самым злосчастным бугром я увидела, что на земле лежит Джон, и на его пятке запекшаяся кровь.

– Эй, Джон… – прошептала я, толкая его.

Затем я подошла поближе и двумя пальцами постаралась отыскать в складках его шеи артерию. Ничего не услышав, я перешла и взяла его запястье. Снова в надежде прислушалась… Здесь прощупывался пульс, я улыбнулась. Привстав на колени, я обернулась. Двое других диких койотов тоже были убиты. Ситуация была не из легких, но произошло так, как произошло. Взглянув на Джона и на его массу тела, я поняла, что одной мне не справиться, и решила позвонить Деннингу, ведь больше мне не кому было звонить. Достала свой мобильник из джинсов, еще раз безуспешно попыталась его включить и убрала обратно. Перевела взгляд на лежащего блондина и нехотя полезла к нему в карман. С первой попытки нашла искомое, нажала на кнопку разблокировки, и телефон затребовал код-пароль.

– Черт, черт, черт! Только не это! – прокричала я.

Я снова ткнула Джона ладонями, он застонал, но не пошевелился. Утреннее солнце уже полностью светило и грело своим теплом, но от сырой земли все еще веяло холодом и промозглостью.

– Нет, отсюда надо выбираться! Какой же ты себе мог поставить пароль, а Джон? Вряд ли это от одного до пяти, и я также не уверена, что это дата твоего рождения, кстати, какая она у тебя? – бросив телефон на землю, я облокотилась о камень и обхватила голову руками. – Ну как?! Черт возьми, как я могла со своими благими намерениями оказаться в подобной ситуации? Я ведь не знаю о тебе ничего, чертов Джон Фолти!

В камышах что-то зашелестело, и из них выпорхнула птица. Я проводила ее взглядом к небу в надежде, что и мне также легко удастся выбраться из сложившейся ситуации, как и легкие ее взмахи темно-зеленых крыльев.

– Ну что ж, попробуем самую банальную комбинацию в мире – от одного до шести, – в надежде ввожу цифры. – Нет, это не она… А может до девяти? – пробую снова, снова неудача. – Может быть, не от одного, а от нуля? – и третья попытка провалена. На экране засветилось предупреждение: «У вас осталась одна попытка, в случае неудачи телефон будет заблокирован на тридцать минут».

Взревев от усталости, я откинулась назад, взглянула на небо, перевела дух и прислушалась. Природа была спокойна, словно отреклась от сегодняшней ночи и своих потерь. Я же наоборот снова взглянула на лежащих на солнце койотов и, не удержав порыва, бросилась в камыши. Из-за отсутствия еды и воды желудок лишь издал громкий и изнуряющий позыв. Скрючившись, я немного успокоилась и вернулась в густой лес. Сорвала несколько больших листов какого-то растения и вернулась обратно, чтобы накрыть ими лежащих животных. Потом снова подошла к реке и прислушалась. Приблизительно в полутора милях на мосту проехала машина и подала мне идею, что я могу выйти на мост и остановившемуся водителю все объяснить, попросить помощи и вызвать медиков. Оставалось только найти силы на задуманное и не упасть от жары по дороге. Уставившись вдаль, я даже не сразу услышала, что что-то вибрирует. Мозг был притуплен, а реакция оставляла желать лучшего. Я подняла с земли телефон и непроизвольно улыбнулась, звонил Деннинг. Сдвинув бегунок вправо, я услышала что-то вроде:

– Где тебя черти носят? Почему ты еще мне не отзвонился? Тебе удалось узнать?

Услышав голос, но не узнав речь и не поверив своим ушам, я снова взглянула на экран телефона. Телефон сообщал, что входящий вызов точно от капитана Оурена Деннинга.

– Оурен… Мистер Деннинг – это Джуди.

– Джуди?

– Да, сэр, это я.

– Ох, Джуди, как у тебя оказался телефон Джона? – в недоумении спросил он. – Где ты? С тобой все в порядке?

И только в последних нотах его голоса я услышала того Деннинга, которого знала. Рассказав о случившемся, он пообещал мне приехать сюда как можно быстрее вместе с медиками для Джона. Мне оставалось выждать каких-то двадцать минут.

Спустя время я открыла глаза от резкого запаха нюхательной соли. Постепенно стараясь прийти в себя, я увидела, как капитан наклонился к Джону, придерживая рукой его голову и говоря что-то ему на ухо. До меня стали доноситься слова, смысл которых я едва могла разобрать.

– Я убил! Я убил! Я убил ее, Оурен! Застрелил. Но я не хотел, так вышло, это была случайность, меня же оправдают?

Я слышала, но не понимала. Кого… Кого убил Джон, пока я была в отключке? Неужели он начал бредить и беспокоиться, что его станут судить за диких койотов? Почувствовав себя в безопасности из-за людей, которые в случае чего смогут мне помочь, я привстала и подошла к ним. Светило солнце, и все еще лежащий, но теперь уже на спине Джон с раскрытыми глазами выглядел не так уж страшно, как ранее, когда я была совсем одна. Он не сразу смог разглядеть меня и мой силуэт, ведь я стояла против солнца, но, когда разглядел, то скривился и выдал еще более непонятную и нервозную в исполнении фразу:

– Теперь она явилась ко мне, она не оставит меня, слышишь, не оставит!

Деннинг привстал, подозвал медика и сказал уносить Джона в машину и везти на осмотр в больницу.

– Что это он такое нес, капитан? – нахмурив брови, спросила я.

– Не беспокойся, Джуди, он боится, что койоты болели бешенством и что теперь ему придется худо.

– А это так, капитан?

– Не думаю, один из медиков осмотрел животных и сказал, что причин для беспокойства нет. Единственное, что ждет Джона на ближайшие шесть месяцев это диета, покой и, возможно, трость, ведь койот частично прогрыз ему ахиллово сухожилие и, если оно не срастется, то Джон не сможет ходить до конца жизни.

– Настолько сильная травма, капитан? – прикрыв рукой рот, обеспокоенно спросила я.

– Да нет, Джуди! Укус был, но по удачному стечению обстоятельств не сильный. Пару месяцев и нога восстановится. Но похудеть ему все же придется.

Я впервые за эти сутки расхохоталась.

– А ты как? – положив руку на мои плечи, спросил Деннинг.

Я взглянула на свои грязные руки, всю в пятнах одежду, порванную майку и запекшуюся под ногтем кровь и ответила, что в полном порядке!

Он улыбнулся и сказал, что через пять минут отвезет меня домой, а мою машину пригонят чуть позже.

– Капитан, который час?

– Шесть тридцать утра, Джуди. Думаю, что Джек еще спит, и если тебе повезет, то он не узнает, что его мать вместо теплой постели выбрала мокрый и холодный лес.

– Он обычно просыпается через час, надеюсь и не узнает, иначе что я за мать, которая так оставляет своего сына дома.

– Не кори себя, Джуди, ты не знала, как все здесь обернется.

– Но теперь мы с вами, капитан, знаем, что нам это не привиделось, – сказала я, указывая пальцем на сидящую и смотрящую на нас куклу. Одежда ее была также испачкана мокрой землей, как и моя. И даже при солнечном свете сходство с живым, настоящим ребенком было колоссальным.

– Да, не привиделось. Осталось понять, как нам это поможет в деле. Давай ты сейчас поедешь домой, поешь и отдохнешь, а как будут силы, то наберешь меня, и мы все еще раз обсудим.

– Хорошо, капитан.

Деннинг отдал распоряжения оставшимся сотрудникам, все внимательно выслушали и заверили, что с животными поступят так, как нужно – бережливо, несмотря ни на что. Я мысленно одобрила его распоряжение и, взяв куклу на руки, ведь по-другому ее не понесешь, направила взгляд в сторону моста.

– Думаешь ее передать Мигзу? – кивая в сторону куклы, спросил Деннинг.

– Да, передам в отдел в качестве материала к делу, – ответила я и взяла куклу на руки, словно она настоящий ребенок.

Прежде чем двинуться вперед, мы остановились, пропуская носилки с Джоном и четырех худощавых медиков, которые по очереди старались унести его тушу к машине.

Кто-то щелкнул нас на камеру и сказал, что это для отчета, и мы продолжили путь.

Дальше я была настолько без сил, что едва улавливала хронологию событий, но помню, что когда я вернулась домой, то Джек благополучно спал на диване, а Чесси, поприветствовав меня тихим лаем, облизала все руки, до того она была рада моему возвращению. Я поцеловала Джека, укрыла покрывалом и, прежде чем направиться в душ, откусила большой кусок сэндвича, который Джек накануне приготовил мне на ужин. Жадно запила стаканом молока и, почувствовав небольшой прилив сил, пошла купаться.

19

Я проснулась около шести часов. До заката еще было пару часов, но в воздухе уже витало предвкушение вечера. Обычно мне нравилось такое состояние. Особенно в детстве, когда можно было сладко проспать весь день, проснувшись, потянуться, как довольный кот, а затем выйти на улицу и вдохнуть в себя летний аромат приближающегося вечера, обнять хлопочущую мать, а после убежать к друзьям встречать закат. Но сейчас я проснулась и вдохнула в себя не аромат безмятежного летнего вечера, а томный запах надвигающейся тревоги. Нет-нет, не кислого запаха страха, а именно тревоги. Мой пульс замедлялся также, как воздух в этой комнате – в ожидании того, что может произойти, как затишье перед бурей.

– Так-так, Джуди, неужели у тебя после сегодняшней ночи появилась хандра? Все ведь обошлось хорошо. Да, разумеется, с последствиями для Джона, но ведь могло сложиться куда хуже, не находишь? – спросила я у самой себя, ковыряя подушку пальцем.

– С другой стороны, если бы ты не поехала в чертов лес, то ты бы грызла сама себя за бездействие! Ведь как можно было пренебречь своими глазами в поисках того, кого ты видела в проносящейся мимо машине? Это какое-то безумие – не проверить сразу эту зацепку и не отмести ее в сторону с этой дурацкой куклой! – продолжала я, не унимаясь.

Снизу послышался звонок от входной двери, затем кто-то открыл дверь и тут же ее прикрыл. Чесси при этом не залаяла. Я приподнялась и, упершись на локти, уставилась в приоткрытую дверь. Не прошло и минуты, как Джек мягко протиснулся сквозь небольшую щель, стараясь избежать дверного скрипа, и с любопытством уставился на меня. Тут же в комнату бесцеремонно вбежала Чесси, снося все на своем пути, и, подбежав ко мне, принялась меня дружелюбно обнюхивать.

– Мам, хорошо, что ты уже проснулась, – проговорил Джек, подходя ко мне. – Если честно, то я уже заволновался. Утром мистер Деннинг сказал мне, чтобы я за тобой присмотрел, а в случае чего набрал ему.

– Хорошо, что все в порядке и никому не пришлось набирать, – ответила я, поцеловав сына в лоб.

– Только он сам пришел, ждет тебя внизу.

– Внизу?

– Ага… Спускайся, тем более уже пора ужинать, я совсем проголодался.

– Сейчас, малыш.

Джек неохотно вышел из комнаты, позвав Чесси с собой, и даже несколько раз обернулся проверить, точно ли я встаю с постели, видимо, он заскучал. События вчерашнего вечера и ночи стремительно ворвались в мое сознание и вскружили голову. Я встала с постели и направилась к шкафу. Зеркало, висевшее на средней дверце, отразило лицо уставшей женщины с копной светлых взъерошенных волос. Несмотря на то, что я проспала весь день, круги под моими глазами с потрохами выдавали накопленную усталость. Надев футболку с джинсами, почистив зубы и собрав волосы в хвост, я спустилась вниз. На все у меня ушло не больше пяти минут, ведь заставлять капитана ждать было бы полным неуважением.

– Добрый вечер, Джуди, – сказал Деннинг, ставя на стол кружку горячего чая.

– Капитан, рада вас видеть. Сахар?

– Нет, спасибо, Джек уже предлагал.

– Есть какие-нибудь новости?

– Никаких, кроме тех, что ты нам предоставила прошлой ночью.

Я озадаченно глядела на капитана и умышленно не отвечала на эту фразу. Ждала продолжения от него, но он молчал, словно уже все рассказал. Я не вытерпела и спустя минуту продолжила:

– Это вы про какие новости?

Он еще раз глотнул чай, достал мобильний и что-то написал. Затем положил устройство прямо передо мной и сказал, чтобы я прочла.

Дочитав статью до конца, я встала и, сказав Джеку, что мы ненадолго выйдем в сад, указала Деннингу рукой на открытую дверь. Он вышел из дома в след за мной, где я уже расхаживала взад и вперед по лужайке.

– Откуда такая новость? Почему вы не заблокировали статью? Это ведь может сильно навредить нашим поискам.

– Это дело рук не одного журналиста. Медик, что утром щелкнул нас якобы для отчета на камеру, видимо, точил зуб на полицию. Первоначальный пост, который мы уже заблокировали, имел надпись: «Вместо того чтобы спасать Лиси Стоун, полиция спасает пластмассовую куклу! Хештег за доблестную полицию Форфелла». А далее СМИ подхватили фото, и результатом стала та статья, которую ты прочла.

– То есть весь город и правда думает, что я нашла Лиси Стоун и девочка цела и невредима?

– Боюсь, что так и есть, Джуди. Час назад мне уже звонил прокурор и поздравлял с закрытием дела.

– Какой ужас, что я натворила… Что вы ответили прокурору?

– То, что должен был.

– Правду?

– Да. На своем уровне он зачистит все опубликованные статьи, но шумихи нам не миновать.

Выслушав все, я опустила плечи и уставилась в землю. Подошел Деннинг и, положив руки на плечи, сказал:

– Корнелл, да, мы имеем такую сложившуюся ситуацию, но ты не виновата в том, что стало следствием твоих благих намерений. Если бы не ты, то я бы и сам проверил эту зацепку. Возможно, что исход и был бы другим, но это только предположение. Вдруг он был бы еще хуже?

– Куда уж хуже, капитан?

– Ты не виновата, – повторил он со вздохом.

– Что теперь будет?

– Тебя пока отстранили от службы.

– Но у меня и так ее не было. Я не числилась в списках лиц, кто старается раскрыть это дело.

– Возможно, я погорячился, поручив тебе взять инициативу в свои руки.

После этой фразы я отошла от Деннинга и, глядя ему в глаза, спросила:

– Что вы имеете ввиду?

– Если в мягкой форме, то прокурор сказал, что, пока идут поиски, тебе лучше никак не проявляться, чтобы не усугубить ситуацию.

– Но ведь я даже…

– Джуди, я все понимаю. Но и ты пойми – на него я уж точно никак не могу повлиять. Мы сами продолжим поиски.

– Разумеется, – тихо ответила я. – Но, может, я смогу помочь из дома? Может, нужно что-то?

– Я тебе принес копию дела, твоя папка осталась в машине на парковке. В ней, конечно, ничего нового нет, и она прочитана тобой вдоль и поперек, и все же я решил тебе принести.

– Спасибо, капитан.

– Что ж, мне пора. Не расстраивайся, это просто стечение обстоятельств, все образуется, вот увидишь.

– Надеюсь, капитан. Вас проводить?

– Нет, машина около дома. Как все уляжется, я тебе обязательно позвоню.

– Главное, найдите Лиси.

– Мы приложим все усилия. Пока, Джуди, – махнул рукой Деннинг и закрыл за собой дверь.

Я осталась стоять как вкопанная, не веря в то, как все обернулось. На фоне играла музыка из какого-то мультяшного вестерна, который смотрели Джек с Чесси. В саду включился автополив, и стали слышны падающие на газон капли. По дороге проехали на велосипедах несколько громко смеющихся подростков, и в добавок ко всему этому шуму и гаму зазвонил чей-то телефон.

– Мам, ну ты ответишь или он так и будет мешать?

– Это не мой телефон, – ответила я, взяв его в руки. На экране мобильного светилось: «Входящий вызов. Джон Фолти». – Это рабочий телефон мистера Деннинга, – продолжила я и пошла к входной двери глянуть, не уехал ли он. – Не уехал. Более того, он стоял около своей машины и что-то эмоционально кому-то объяснял. Я подошла ближе, и до меня донеслись обрывки фраз. Видимо, он разговаривал со своей женой, они в разводе. И, судя по всему, она снова что-то от него требовала. Я взглянула на него с какой-то жалостью, а на нее – с гневом, что она отнимает у него драгоценное время своей бесполезной болтовней.