Шаманка. Проклятье чёрного воина
Глава 1
Акрамия набирала воду из ручья, как делала это каждое утро. Вдруг позади послышались быстрые приближающиеся шаги.
Обернувшись, она увидела, как к ней подбегает брат. Схватив Акрамию за руку, он дернул ее в сторону противоположную поселению.
– Скорее, бежим! – взволнованно крикнул он. – И вы все, – обратился он к другим девушкам, которые тоже пришли ранним утром за водой на реку, – бегите скорее!
Ведро выпало из рук Акрамии, когда Кабир дернул ее за собой.
– Ч-что случилось? – еле успевая перебирать ногами, чтобы поспеть за своим братом, спросила она.
Никогда не видела она Кабира таким встревоженным.
– На нас напали!
– Кто?
– Мабрур!
Холод пронзил Акрамию. Если бы брат не тянул ее за собой, она бы встала как вкопанная от страха. Руки вмиг стали ледяные.
«Мабрур».
Одно это имя наводило ужас на все поселения. В последнее время из-за него в Ширании стало неспокойно. Ходили слухи, что он – великий алпаут, предводитель воинов дальнего племени из Азрании – прибыл со своими воинами, чтобы захватить все земли здешние и идти дальше на юг. Поэтому и к Акрамии из других поселений людей стало прибывать меньше. Шли только самые отчаянные, потому что по дорогам рыскали воины великого алпаута, и нападали на странников. А имя их предводителю было Мабрур.
Ходили слухи о его мужественности и одержимости. Что был он бесстрашен и решителен. Но больше говорили о его жестокости. Что не жалел он никого на своем пути. Сжигал целые деревни, если те не покорялись ему. Брал пленных и увозил их в свое поселение.
Однако всему, что говорили, Акрамия не верила. Она всегда была склонна доверять лишь тому, что видела и о чем знала наверняка.
– Скорее, скорее, – торопил ее Кабир.
Спотыкаясь и тяжело дыша, Акрамия старалась не отставать от брата.
«Что нужно Мабруру в их поселении. Зачем он вообще нападает на людей?»
Уже с тринадцати лет, слава об Акрамии распространилась по всем землям Ширании. Люди приезжали из далеких деревень и поселений, чтобы попасть к ней и вылечить хворь, залечить рану, избавиться от мигрени.
Акрамия бралась за все, никогда не отказывала. Старалась справиться даже с самыми сложными случаями. Поэтому ее очень ценили в своем поселении и почитали в соседних.
Так же ее просили узнать, будет ли год дождливым или засушливым. Просили помолиться богам, чтобы урожай поспевал богатый. Она старалась помочь всем.
Отец ее был вождем племени, но не это отличало Акрамию от остальных жителей поселения. Она была шаманкой – об этом сразу можно было догадаться по рукам девушки, которые были покрыты татуировками с множеством символов. Эти татуировки Акрамия наносила сама, так как никто в поселении, кроме нее, не владел древними знаниями, оставленными прошлыми поколениям.
В их роду шаманство передавалась по женской линии. Акрамия была еще в утробе матери, когда скончалась бабка, прошлая шаманка. У вождя на тот момент уже был сын – наследник, поэтому дочку очень ждала мать. Но после смерти бабки, вся сила перетекла к еще неродившейся девочке. У беременной жены вождя начались преждевременные схватки. Роды были тяжелыми. Вождя племени Сэбрира не впускали в шатер, но он слышал душераздирающие вопли жены.
Рослый мужчина, он сгорбился и стискивал кулаки, прикусывая костяшки пальцев. Сына он отослал в соседнее поселение под благовидным предлогом договориться с вождем о продаже урожая. А сам ждал и надеялся.
Повитуха требовала то воды, то ветошь. Все доставлялось ей в мгновение ока. Вскоре женские крики стихли, но послышался детский плач.
Сэбрир все понял сразу. И в тот день дал клятву заботиться о дочери, как о самом сокровенном человеке.
Время шло, девушка росла и хорошела. Вот ей уже шестнадцать, и она так похожа на свою мать. Сэбрир не мог налюбоваться на нее, но поблажек не делал. Девушка работала, как и остальные, не отлынивая. Но вместе с тем, он обучал ее наравне со своим сыном и грамоте, ведь бабка уже не могла передать девочке знания устно, поэтому многому приходилось Акрамии учиться самой.
Сила открылась в ней в шесть лет. К тому моменту она уже умела читать и писать, и отец передал ей свитки, в которых хранились записи, сделанные бабкой-шаманкой. Но знания не открывались девочке сразу. Некоторые – особенно сложные и опасные – выглядели для нее сплошными закорючками, другие – более безопасные – были понятны. Манускрипт специально был написан так, чтобы в руках неопытного выглядеть сплошными петельками и палочками, тогда как в руках опытного шамана они были настоящим сокровищем.
Постепенно Акрамия овладела практически всеми знаниями, что были сокрыты в манускриптах. Ей было все любопытно. Она собирала травы и сушила их для приготовления настоек и мазей. Помогала как жителям своего поселения, так и людям, которые приходили из соседних деревень.
***
Впереди виднелся лес. Кабир, чуть пригнувшись, бежал как раз к нему. Парень решил затеряться среди деревьев, и пробираться в сторону соседнего поселения. Там они смогут перевести дух, а возможно и оторваться от преследователей и никогда больше с ними не сталкиваться.
Он догадывался для чего Мабрур напал именно на их деревню, но не хотел признаваться в этом даже самому себе.
В нескошенной траве можно было затеряться, но Акрамия об этом не думала. Она бежала за братом, который стиснул ее ладонь в своей.
Лес все ближе. У них получится. Должно получиться!
Глава 2
На бегу Кабир вытащил из наплечной холщевой сумы рубаху с длинными рукавами и сунул в руки сестры.
– Надень это поверх своей одежды!
Они добежали до ближайших деревьев и, спрятавшись за ними, решили перевести дух. Акрамия тяжело дышала.
Дальше начинался лес. Кое-где кроны деревьев уже позолотила осень, другие стояли еще совсем по-летнему в яркой зелени. Кустарники, которые густо росли здесь, создавали естественную преграду, и за ними легко можно будет спрятаться.
Акрамия надела рубаху.
– Почему они пришли? – опасливо выглядывая из-за деревьев и глядя в сторону поселения, спросила она у брата.
– Ищут что-то или кого-то.
– Но у нас ничего особенного нет в поселении.
Брат перевел пытливый взгляд на сестру, пождал губы и вновь посмотрел в сторону селения. Он, как никто другой, знал, что в их поселении кое-кто особенный все же есть. Как сестра этого не понимает? Но вопрос был в другом: зачем им разорять поселение, если пришли за помощью шаманки? Значит, у них что-то другое на уме.
Прав был отец, что сразу послал Кабира увести Акрамию подальше.
Парень внимательно смотрел в сторону поселения. Там, среди домов носились всадники на черных конях. Было не разглядеть, что именно происходит, но оттуда доносились крики, холодящие душу.
Никогда в своей жизни не слышала Акрамия ничего страшнее. Отвернувшись, она прикрыла руками уши, не в силах больше выдержать этого.
А всадники носились по поселению, хватали женщин и мужчин, тащили их куда-то. Она испуганно посмотрела на брата.
– Что нам делать? – пробормотала она.
– Мы пойдем через лес в соседнее селение. Там обождем. Потом решим, что делать дальше, – как можно более спокойно ответил Кабир. Он не хотел волновать сестру еще сильнее и говорить, что возможно, всадники ищут именно ее.
– А отец? – обеспокоенно посмотрела она на брата.
– Это его приказ. Я побросал в суму несколько лепешек и козий сыр. Немного, но на первое время хватит. В лесу можно и ягод набрать. Не пропадем.
Он взял сестру за руку.
– Пойдем по кромке леса, чтобы не заблудиться. На дороги выходить не будем – люди Мабрура рыщут всюду, грабят и похищают людей.
Акрамия сильнее стиснула руку брата.
Тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания, они двинулись между деревьев, отдаляясь от своего родного поселения.
Но не успели они пройти и дюжины шагов, как из кустов им наперерез выехали три всадника в темных одеждах северного народа. Высокие, с темными, загорелыми и чуть обветренными лицами, верхом на таких же темных лошадях, они выглядели устрашающе. Мечи заткнуты за пояса. Кривые ухмылки играют на лицах.
– Попались, беглецы! – произнес один из них.
– Мабрур был прав, говоря, что в лесу могут еще прятаться люди, – сказал другой, обращаясь к соратникам. – Ведем их к остальным. Алпаут разберется с ними.
Кабир прикрыл собой Акрамию, но один из наездников, не сходя с лошади, пнул его ногой. Парень повалился на землю.
– Кабир! – бросилась к брату Акрамия.
– Будешь сопротивляться – тебе же хуже, – рыкнул один из наездников.
Шаманка помогла брату подняться. Поддерживая его под руку, она двинулась обратно в селение, подгоняемая страхом перед темными воинами.
Ее наездники не пинали, хотя она ожидала удара каждую минуту, пока шла. Через несколько шагов Кабир уже мог сам идти, но руки с плеча сестры не убрал, а лишь крепче прижал ее к себе.
В поселении творился хаос: женщины и дети носились по улицам, а за ними неслись всадники, хватали и тащили их куда-то. Мужчины пытались оказывать сопротивление, но их жестоко избивали.
Трое всадников, не обращая на все это внимания, шли к центру поселения, ведя Акрамию и Кабира.
На площади, где обычно жители собирались на празднества, и где всегда царило радостное настроение, сейчас было мрачно. В самом центре, на алтаре для жертвоприношений, закинув ногу на ногу, восседал, как на троне, одетый во все черное широкоплечий воин. Часть длинных волос была собрана в высокий хвост, остальные густой копной свисали на плечи. На бедре висели ножны от длинного кинжала. А сам кинжал был у воина в руке. Он шкрябал что-то на каменной поверхности алтаря, оскверняя еще больше священное место.
Перед воином выстроили девушек всего поселения. Они стояли, понурив головы. По щекам многих текли слезы, другие просто мелко дрожали.
Несмотря на все происходящее, в душе Акрамии поднималась злость и негодование.
Ее тоже толкнули к стоявшим девушкам. Она стиснула кулаки.
– Эти последние, – сказал один из наездников, обращаясь к мужчине, сидящему на алтаре.
– Точно? – поднял голову черный воин.
– Есть еще с детьми…
– Их не нужно, – отрезал он. Встав, воин стал спускаться к дрожащим от страха девушкам.
Он прошел мимо ряда, останавливаясь перед некоторыми, приподнимая их лица за подбородок и заглядывая в глаза. Затем остановился и громогласно сказал:
– Мне нужна шаманка!
Глава 3
Кровь отлила от лица Акрамии. Она не ослышалась? Ему нужна шаманка? То есть все, что сейчас происходит в поселении – по ее вине?
Она посмотрела на ряд девушек, среди которых стояла и сама. Тут были подруги, соседи – все те, с кем она ежедневно общалась, шутила, веселилась. И сейчас они стояли понурые, заплаканные, напуганные.
Кто-то бросил робкий взгляд на нее. Акрамия сжала кулаки. Ногти больно впились в ладони. Она уже собралась сделать шаг вперед, но ее ухватил за руку брат.
– Нет шаманки! – громко сказал он, выходя вперед. – Она сбежала.
Мабрур повернулся к нему, затем испытующе посмотрел на одного из своих воинов.
– Все жители тут, – вытянулся, как струна, тот. – Никто не сбежал.
Мабрур вернул взгляд на Кабира.
– Ты врешь, явно кого-то выгораживая, – подошел в плотную он. – Кто ты?
– Я сын вождя!
– Вождя? – хмыкнул черный воин. – Приведите вождя! – крикнул он своим людям.
Акрамия вздрогнула, когда на площадь втащили ее отца. Лицо его было все в синяках и кровоподтеках, левый глаз припух, он еле держался на ногах. Двое амбалов дотащили его до Мабрура и кинули к ногам.
– Вот ваш вождь! Смотрите! – громогласно провозгласил черный воин. – Если вы не сдадите мне шаманку, я убью его.
Его низкий голос навел страх на всем присутствующих.
– Убивай! – крикнул вождь. – Дочь свою не отдам тебе!
Мабрур пнул его ногой в грудь. Вождь упал навзничь.
Акрамия дернулась, но увидела взгляд брата, который стоял чуть впереди. Он медленно качнул головой, заставляя ее оставаться на месте.
Отец распластался на земле. Кажется, он потерял сознание.
Глаза Акрамии наполнились слезами. Это из-за нее. Все из-за нее! Отец не должен так страдать! Никто не должен!
– Что ж, от старика мало толку, – отвернулся от него Мабрур. – Но я знаю кое-что, и это наверняка поможет мне найти шаманку. Ведь говорят, что руки ее покрыты несмываемыми письменами, – остановился он возле очередной девушки. – Все, что нам нужно, лишь раздеть этих девушек, и мы найдем нужную.
По рядам воинов прошел легкий одобрительный смешок.
Мабрур подошел к одной из молоденьких сельчанок. Акрамия хорошо ее знала. Это была Рантия – соседская дочка. С Акрамией они часто ходили и в лес за хворостом, и к реке за водой. Много раз Рантия помогала шаманке собирать лечебные травы. Акрамия помнила, как ярко та улыбалась, когда была счастлива. Но сейчас лицо ее исказил страх. Девушка стояла совершенно уязвимая перед черным воином.
«Посмотри на меня», – молила Акрамия, сама не понимая, зачем. Может, чтобы приободрить. А может, самой Акрамии нужна была смелость.
Рантия вся сжалась, даже голову втянула в плечи. Черный воин поднял ее лицо за подбородок, поднес кинжал к горловине девичей рубахи и резким движение вспорол ткань. Девушка ахнула и прикрылась руками. Раздался жуткий хохот остальных воинов.
Девушка пыталась прикрыться остатками ткани, но Мабрур безжалостно сдернул с нее одежду.
– Руки чистые, – пожав плечами, сказал черный воин. – Посмотрим дальше.
Рантия осела, сжимаясь в комок и пытаясь прикрыться руками. Слезы бежали по щекам, она тихо всхлипывала, боясь привлечь к себе еще больше внимания.
«Почему она не смотрит на меня? Не хочет выдавать? Но это неправильно! Они не должны мучиться ради моего спасения».
Хохот со стороны воинов не смолкал.
Мабрур подошел к следующей девушке. Она стояла бледная, дрожащие руки сжимали ворот рубахи. Испуганными глазами посмотрела она на черного воина.
– Стойте!
Все обернулись на женский крик.
Акрамия вышла вперед и засучила рукава, оголяя руки и показывая татуировки на них. Если из-за нее пострадало столько людей, если она виновата в их мучениях, то просто не может бездействовать. Не сможет себе этого простить. Пусть лучше пострадает одна она, но остальных оставят в покое.
Кабир кинулся к ней и стал опускать рукава, но двое воинов подскочили к нему и оттащили от шаманки.
Глаза Мабрура загорелись, когда он увидел письмена на ее руках. Быстрыми шагами преодолел он расстояние между ними и хотел схватить шаманку, но Акрамия выставила руку вперед, останавливая его.
То ли от неожиданности, то ли от решимости, с которой она это сделала и которая искрилась в ее глазах, черный воин, подчиняясь, остановился. Сощурился.
– Я пойду с тобой сама, но ты оставишь всех людей моего племени в покое, – твердо произнесла она. – Не навредишь никому.
Воин приподнял бровь. Хоть он и был завоевателем, но уважал сильных людей, а в девушке он почувствовал силу.
– Что ж, пошли, – еле заметно улыбнулся он.
– Дай слово, – настаивала она.
– Слово алпаута Мабрура, если ты пойдешь с нами, я оставлю твое племя в живых, – он намеренно произнес это громко, так чтобы все его воины слышали.
Акрамия сглотнула. Да, она решилась идти с ним, но сейчас поняла, что возможно сама пошла на верную смерть. Для чего она понадобилась черному воину? Что он собирается с ней сделать?
Акрамия пождала губы. Ей было все равно, что ждет ее. Главное, что поселение останется цело, что ее отец и брат, и все племя будет в безопасности.
Шаманка сделала шаг и упала в обморок.
Глава 4
Мабрур видел решимость в глазах хрупкой девушки. Он не собирался оставлять тут никого в живых, но слово, данное этой смелой шаманке, нарушить не имел права. Она была бледная как облака, парящие над верхушками деревьев, но говорила открыто и требовала жизни для своих людей.
Мабрур специально говорил громко, когда давал слово никого не убивать, чтобы услышали все воины его племени. Ведь он вел их за собой. Он правил ими и отвечал за их действия.
Его почитают и уважают. И никто не посмеет ослушаться его приказа.
Он ехал сюда вовсе не для того, чтобы грабить или убивать. Оракул ясно дал ему понять, что нужно для дальнейшего завоевания земель.
Оракул.
Мабрур про себя усмехнулся. Почти полгода разыскивал он старца, в народе прозванного оракулом. Взобрался на вершину самой холодной горы, дорогу куда мог выдержать не каждый воин, чтобы там, в храме, выдолбленном в глубокой пещере, найти пристанище мудреца. Но добраться до него было не самым сложным. Сложнее было выполнить то, что тот изрёк.
До того дня Мабрур и не знал о существовании шаманки. А после, смысл его жизни стал заключаться лишь в ее поисках.
Цель, ради которой он шел сюда – эта девушка. Если он ее уже заполучил, то какой смысл разорять поселение, которое вскоре и так будет под его властью.
«Завоюешь шаманку – завоюешь все земли», – сказал ему оракул, когда Мабрур был в храме на высокой горе Алмаур в северных землях. Алпаут усмехнулся.
"Что могло быть проще?»
В этом поселении ему даже достойного сопротивления не оказали. У них и оружия-то нет. Он с легкостью завоевал шаманку. Уголки губ Мабрура чуть дернулись.
«Я выполнил то, что повелел мне оракул. Теперь смогу завоевать все земли от моря до моря».
Он вновь посмотрел на шаманку – совсем еще юная девушка. Хотя ему самому было двадцать четыре, но рядом с ним она казалась совсем ребенком. К тому же ростом она едва доходила ему до плеча. И увидеть столько решимости в этих больших темных глазах было удивительно для него.
Мабрур привык видеть страх в глазах любого, к кому бы он ни приблизился. Даже многие из его воинов, стоило чуть надавить, испытывали хотя бы волнение перед ним. А она…
Девушка удивила его. Но еще больше удивился он, когда, сделав шаг, она покачнулась и стала оседать.
Почти бессознательно потянулся к ней и подхватил. Шаманка обмякла в его руках. Мабрур ощутил странное чувство. Было что-то незнакомое в этом ощущении. Девушка оказалась совершенно беззащитна и открыта в его объятьях. Захотелось закрыть ее от всего мира, укрыть от чужих глаз, лишь самому смотреть на нее.
Неподалеку стоял парень из племени шаманки, который буравил Мабрура злобным взглядом, а подойти не решался. Но черный воин лишь мазнул по нему взглядом, подавая рукой знак одному из своих воинов.
Тот понял все без слов. Уже через пару мгновений возле Мабрура бил в нетерпении копытом его верный конь Карасач, черный, как безлунная ночь в горах. Подхватив девушку и придерживая ее одной рукой, второй ухватился он за седло и вскочил на коня. Шаманку устроил у себя на груди, придерживая одной рукой, второй взялся за поводья.
– Уходим! – скомандовал он.
Все, как один, воины, что пришли с ним, стали запрыгивать в седла, и в течение получаса в поселении не осталось ни одного пришлого.
Глава 5
Акрамии было очень спокойно. Она медленно покачивалась, словно на волнах безбрежного моря. Оно было теплое, обволакивало ее, словно мягкое одеяло, и источало необычный запах.
Шаманка улыбнулась, приоткрывая глаза. Но приятный сон сменился жестокой реальностью. Она увидела перед собой обнаженную грудь мужчины, на которой и лежала. Краска прилила к лицу. Липкий пот покрыл все тело. Никогда не видела она мужчину без одежды. Даже отец и брат всегда показывались перед ней в одеяниях.
Дернулась, пытаясь отстраниться, но ее придержали за плечо и снова прижали к обнаженной груди. Покачивалась она вовсе не на волнах, а на спине лошади. Сзади почувствовала руку, которая придерживала ее от падения. Девушка подняла взгляд и увидела его. Тот самый черный воин, который вместе со своими людьми напал на ее племя и потребовал шаманку. Сдержал ли он слово? Оставил ли в покое жителей поселения?
Акрамия медленно отстранилась от него.
– Сиди смирно! – рыкнул на нее мужчина.
Она замерла, боясь пошевелиться. Снова в голове стали роиться вопросы. Что с ней будет? Для чего ее увезли? Зачем она понадобилась этому воину?
Украдкой посмотрела она вперед. Они ехали через лес. Солнце пробивалось сквозь густую крону и отбрасывало причудливые пятна на всадников, движущихся по узкой дороге.
Все, что могла разглядеть Акрамия, это кусты и широкие стволы деревьев, выстроившиеся вдоль тропинки. Шаманка никогда не покидала родного поселения: просто не было нужды. Местность, на которой жило их племя, была обширной. Тут были и рощи, и реки, и озеро, в котором ловили рыбу. Тут были поля и луга, на которых выращивали злаковые и могли пасти скот. Тут было все, что нужно для привольной жизни. В другие поселения для торговли или для переговоров с другими вождями уходили только мужчины. А женщины редко покидали родные края. И сейчас Акрамия понимала, что настолько далеко от дома она еще никогда не находилась. А вернется ли она вообще домой?
Глаза наполнились влагой. Девушка часто заморгала, не желая, чтобы хоть одна капелька скатилась по щеке. Но слезы все же побежали. Акрамия попыталась стереть их ладонью, но лишь снова услышала рык над самым ухом:
– Сиди смирно, я сказал.
Она убрала руки от лица, но слезы продолжали бежать по щекам. Акрамия сидела с опущенной головой, одним плечом прижатая к широкой груди всадника. Лошадь скакнула, перепрыгивая через какое-то препятствие, от этого девушка качнулась и прикоснулась влажной щекой к груди воина.
Ощутив влагу на своей груди, Мабрур перевел взгляд на девушку. Щеки ее были мокрые от слез, глаза красные, а губы чуть припухли от того, что шаманка прикусывала их, стараясь не всхлипывать.
Мабрур растерялся. Ему приходилось видеть женские слезы, но они всегда сопровождались воплями, криками и истериками. А вот так… видеть, что девушка плачет почти беззвучно, просто роняя слезинку за слезинкой…
Его грудь сдавило от беспокойства, словно тяжелый камень лежал на ней, не позволяя вдохнуть. Мабрур весь напрягся, стараясь держаться в седле как можно прямее.
«Нужно поскорее дать ей передохнуть».
Он чуть сильнее пнул лошадь по бокам. Скоро должна быть поляна.
– Привал! – крикнул он своим людям, как только впереди между деревьями показалась ярко освещенная солнечными лучами поляна.
Глава 6
Мабрур соскочил с коня и помог спуститься шаманке настолько бережно, насколько был способен. Он усадил девушку на траву. Головы она не поднимала. Мабрур не знал, что делать. Впервые он оказался в ситуации, в которой растерялся.
– Как твое имя? – спросил он, присев перед шаманкой на корточки.
Девушка молчала. Это злило.
– Отвечай, когда спрашиваю!
Он резко поднял ее голову за подбородок, но картина, которую увидел, ошарашила его. Девушка смотрела на него красными от слез глазами, но губы были поджаты и весь ее вид говорил о решимости. Она отбила его руку от своего лица. Мабрур был настолько поражен, что никак не отреагировал на эту дерзость.
– Акрамия! – выпалила она. – Я Акрамия!
Будучи в замешательстве от такого поведения юной девушки, он протянул ей флягу. Девушка отвернулась, обхватив колени руками. Тогда Мабрур, опустившись на одно колено, словно в знак преклонения, поставил флягу на землю возле ее ног и сказал:
– Захочешь – пей, Акрами!
Девушка вздрогнула, услышав свое имя из его уст, но оборачиваться не стала. Решилась поднять голову лишь тогда, когда услышала звук удаляющихся шагов. Она посмотрела вслед черному воину: широкие плечи, темные волосы, спадающие почти до пояса. Акрамия боялась его. И вновь вопросы заполнили ее голову. Зачем он забрал ее? Для чего черному воину шаманка? Что он собирается делать? Пока никакого вреда ей не нанесли, но будет ли так и дельше, когда они доберутся до его поселения?
Акрамия перевела взгляд на флягу. Медленно потянулась к ней, откупорила, понюхала. Вода.
Сделала большой глоток. В горле пересохло и давно саднило, но попросить у черного воина попить, язык не поворачивался. Вообще ни о чем просить никого из этих головорезов она не хотела.
Напившись, Акрамия отложила флягу и вытерла губы тыльной стороной руки. Огляделась. Солнце уже давно перекатило через зенит и шло к закату, но было еще светло. На поляне шли приготовления к ночевке. Каждый из воинов занимался своим делом, работая словно отлаженный механизм: кто-то уже успел подстрелить какую-то дичь и теперь потрошил ее, кто-то уже разжигал огонь. Ноздри щекотал запах костра. Неподалеку был ручей, и четверо умывались там с дороги, включая черного воина.
«Если солнце еще высоко, значит, мы отъехали от моего поселения не очень далеко. Всего полдня езды на лошади. Да и ехали воины не быстро», – думалось Акрамии.
На шаманку никто не обращал внимания, словно ее тут и не было. Сердце бешено заколотилось. Возможно, это ее шанс сбежать. Возможно, если она пойдет по той тропинке обратно, то выйдет к своему поселению. Сейчас надо спрятаться в лесу, а потом вернуться на дорогу и идти, идти подальше от этих страшных людей.
Она присела. Широкая холщовая юбка не стесняет движений. Акрамия сможет побежать, если понадобится. А пока девушка медленно стала двигаться в сторону деревьев, опасливо озираясь на воинов. Но на нее по-прежнему никто не смотрел.
Подхватив подол платья, она кинулась к деревьям, задевая низкие ветви. Там кусты, там высокая трава, если и не убежит, то спрячется и переждет, пока воины уйдут, а потом…
Она пока не знала точно, что будет делать потом, но ясно осознавала, что тут оставаться не может.
Акрамия не знала, что на шорох обернулись сразу все воины, даже те, что были у ручья. Они с детства учились военному делу, выслеживанию добычи, и не обращать внимания на необычные звуки, было не в их правилах.
Погоня началась мгновенно. Но Акрамия, которая с детства играла в лесу с подругами, умела прятаться. Она резко свернула и притаилась в кустах, как только услышала возглас одного из воинов. Затаила дыхание. Спустя пару мгновений в нескольких аршинах от нее прошел один из мужчин. Он шел медленно, почти не создавая шума. Шаманка тяжело сглотнула ставшую вдруг тягучей слюну.
Когда воин отошел на значительное расстояние, девушка потихоньку двинулась обратно. Медленно, стараясь тоже не создавать лишнего шума, она пошла по кромке леса, обходя поляну, на которой еще остался один из воинов.
Кажется, у нее получилось. Еще немного и она окажется на той дороге, по которой всадники приехали сюда. Шаг, еще шаг…
Но вдруг она услышала тяжелое дыхание, исходящее откуда-то со стороны. Повернув голову в направлении, откуда шел звук, девушка замерла в ужасе. На нее мелкими желтыми глазками смотрело огромное мохнатое животное. Бурая шерсть взлохмачена, клыки торчат из приоткрытой пасти.
Зверь ударил копытом, выбивая комья земли, и бросился на Акрамию. Девушка вскрикнула и попятилась, но, споткнувшись на чем-то, упала. И тут наперерез зверю выскочил один из воинов, сжимая длинный кинжал в одной руке и дубину в другой. Он перегородил собой путь между зверем и шаманкой. Широко расставив ноги и руки, он выжидал. А когда животное, уже не разбирая цели, мчалось на него, просто бросился вперед.
Первый удар воин нанес дубиной. Животное захрипело и отлетело назад, но тут же вскочило и вновь бросилось, но уже на обидчика. Воин подпустил зверя ближе и с размаху двинул вновь дубиной, но в этот раз почти одновременно нанося удар и кинжалом, вгоняя его в шею. Зверь издал пронзительный визг. Воин насел на поваленное животное, занес кинжал и вонзил в грудь зверя. Животное еще брыкалось несколько мгновений, но потом движения стали слабеть, и вскоре оно затихло.
Воин обернулся.
Акрамия вздрогнула. Этот был тот самый черный воин. Она не знала, что можно испугаться еще сильнее, но теперь поняла, что его она боится куда больше, чем того зверя, что собирался на нее напасть.
Глотая воздух ртом, сидела, не в силах пошевелиться.
Темные глаза воина смотрели на нее пытливо, бродя по всему телу. На лице и руках виднелись пятна крови, и это выглядело зловеще.
Шаманка тяжело дышала, словно это она только что сражалась со зверем. Все тело била мелкая дрожь.
Воин встал и сделал шаг к ней. Девушка подскочила на ноги и отпрянула, но уперлась спиной во что-то крепкое. Обернувшись, она увидела другого воина. Ахнув, Акрамия хотела броситься от него в сторону, но тот схватил ее за плечи, а черный воин уже перегородил дорогу. Он схватил ее за запястье и накинул на него петлю, затягивая. Второй конец веревки он обмотал вокруг своего запястья и крепко зажал в ладони.
– Теперь будешь ходить рядом.
Глава 7
Мабрур смывал дорожную пыль с рук и лица, когда услышал резкий шорох раздвигающихся ветвей и шелест листьев. Так глубоко в лесу ветер не мог теребить крону деревьев, а значит, это двинулось что-то живое.
Зверь? Нет, они так шумно не передвигаются.
С малых лет Мабрур обучался военному делу и боевым искусствам. Он уже тогда знал, кем хочет быть. Поэтому тренировался, не покладая рук, каждый день на износ. Тренировки заключались не только в увеличении силы, но и в том, чтобы слышать природу. Так что в лесу или в степи, на возвышенности или в низинах любой шум или шорох был Мабруру хорошо знаком.
Осознание того, что произошло, пришло быстро. Стоило лишь обернуться на то место, где он оставил Акрамию, как понял, кто произвел этот шум.
Акрамия. Такое необычное имя. Для его народа, по крайней мере.
Вмиг ринулся на поляну. Шорохи и шелест слышались теперь из леса. Его люди тоже уже подошли. Без единого звука он направил их вслед за беглянкой, используя лишь жесты. Двое пошли справа, еще двое слева, один остался на поляне. Надо окружить ее и вернуть.
Но каким-то чудом девушка смогла улизнуть от четверых его людей. И в этот момент он услышал уже совершенно другие звуки – хриплое, рычащее дыхание. Дикий зверь!
Мабрур бросился в ту сторону, на бегу подобрав поваленный сук, и оказался точно между девушкой и диким вепрем. Кинжал в мгновение ока оказался в руке.
Животное было огромно. Страшно подумать, что было бы с девушкой, если бы оно напало на нее.
Вепрь несся освирепев. Возможно, это была самка – дикая свинья – и неподалеку был выводок ее поросят. Поэтому она так яростно нападала. Один удар палкой и зверь отлетел в сторону. Теперь вся его злость была направлена на Мабрура. Не дожидаясь, пока вепрь нападет, воин бросился на него первым. Зверь подскочил и помчался на воина. Они столкнулись. Мабрур атаковал. От удара сук треснул, но следом воин ударил кинжалом. Животное повалилось на бок. Мабрур насел сверху и, занеся кинжал, воткнул зверю под ребра настолько глубоко, насколько смог. Острие вошло по самую рукоятку. Кровь брызнула на руки и лицо.
Зверь хрипел и брыкался, но постепенно затихал.
Когда вепрь окончательно затих, Мабрур обернулся. Девушка сидела в траве бледная, как лист ромашки. Алпаут оглядел ее с ног до головы. Вроде повреждений нет, значит, вепрь не успел напасть. Слава духам!
Внезапно девушка подскочила и бросилась в сторону, но там уже стояло несколько воинов. Они видели бой с вепрем, но знали, что лучше не вмешиваться. Однако были готовы в любой момент броситься на подмогу своему алпауту.
Акрамия врезалась в одного из его людей, обернулась. Широко распахнутые, полные страха глаза смотрели на него. Это выражение лица ему было знакомо и понятно. Часто он видел такое на лицах людей, на деревни которых нападал. Но сейчас он нападать не собирался. Эта девушка – его трофей.
Достав веревку, привязал девушку к себе.
– Теперь будешь ходить рядом.
Больше она от него и на шаг не отойдет.
***
Почти до темноты Мабрур находил чем заняться. Сначала пошел смывать кровь с лица и рук, затем направился к двум своим людям, отдал приказ освежевать и разделать вепря. После осмотрел, как разбили лагерь, и поставил караульных в очередь. И все это время Акрамия носилась за ним, стараясь поспевать за его широким шагом. Мелкая девушка боялась, что он дернет за веревку, от чего она могла бы упасть. Но мужчина этого не делал. В самый последний момент, когда казалось, что вот сейчас она просто повалится, он либо останавливался, либо чуть приспускал веревку.
Акрамия чувствовала себя ужасно. Словно зверек на привязи, бегала она за черным воином, как за хозяином. И осознание этого злило и раздражало ее.
Вконец запыхавшаяся и уставшая, она просто не могла стоять на ногах. Словно почувствовав это, воин сел у костра и стал точить нож. Акрамия повалилась рядом на колени.
– Набегалась? – спросил черный воин, не глядя в ее сторону.
Девушка тяжело дышала. В горле пересохло. Мабрур протянул ей флягу с водой. В этот раз она практически выхватила сосуд из его рук и с жадностью начала пить.
– Надеюсь, желание сбежать у тебя пропало.
Глава 8
Когда уже стемнело, все воины собрались вокруг костра. Огонь ярко горел и отбрасывал пестрые блики на всё вокруг. Рядом с ним было тепло, но неловкость никуда не делась. Акрамии по-прежнему было неспокойно рядом с черным воином, а тот и не думал ее отвязывать.
Шаманка обратила внимание, что воинов не так уж и много. Это в ее поселении, пока они носились на своих черных скакунах, наводя ужас на людей, казалось, что их вдвое больше. Сейчас же, когда они мирно сидели у костра, Акрамия могла их сосчитать, и оказалось, что воинов всего дюжина. Но девушка понимала, что брали они не числом, а физическим превосходством: все высокие, широкоплечие. У каждого за поясом кинжал, за спиной мечи, а все тело, которое они даже не старались сильно прикрывать одеждой, было испещрено шрамами. Было понятно, что эти воины прошли не одно сражение, а в ее поселении даже стычек с соседями никогда не было. Хотя мужчины и были закалены работой в поле, но воинам они не ровня.
На костре жарилась тушка того самого вепря, который напал на Акрамию. Пахло очень аппетитно, и девушка вспомнила, что с утра ничего не ела.
В животе заурчало. Черный воин хмыкнул. Акрамия лишь поджала губы.
– Скоро будет готово, – спокойно сказал он.
Акрамия обхватила себя руками – хорошо, что длина веревки позволяла хотя бы это.
Вскоре черный воин встал и длинным кинжалом, который он точил до этого, проткнул жарившуюся тушку. Лезвие вошло мягко. Из отверстия потек жир. Убедившись, что мясо готово, он отрезал большой кусок и протянул его Акрамии. Девушка удивленными глазами посмотрела на него. В ее поселении было принято, что первыми кушают мужчины, а потом уже к трапезе могут приступить и женщины. А сейчас первый кусок воин протянул ей, и никто из других воинов не возражал. Акрамия обвела их взглядом. Все смотрели на нее и ждали. Поняв, что без нее не начнут, она приняла кусок.
Мясо было очень горячим – как только черный воин держал его? Но пахло оно очень ароматно. Аккуратно отщипнула Акрамия кусочек и положила в рот. Сок и жир потекли в горло, опаляя и утоляя голод. Первые несколько кусков она почти проглотила, настолько мясо показалось вкусным. Дальше уже вспомнила о манерах и стала есть спокойнее. А когда разобралась со всем куском, черный воин протянул ей еще.
Опасливо посмотрела она на него, но мясо приняла. Остальные воины тоже стали отрезать себе по куску. Так вскоре с тушкой было покончено.
После ужина стали устраиваться на ночлег и тут Акрамия осознала весь ужас ситуации. Она будет спать в лесу с дюжиной мужчин. Несмотря на жар от костра, руки ее похолодели.
Черный воин, не замечая волнения девушки, расстелил свой плащ на траве и присел на него. Подняв взгляд на шаманку, указал на плащ и сказал:
– Ложись!
Шаманка сжалась в комок и яростно замотала головой.
– По ночам в лесу холодно. Ты не выдержишь, – как маленькой, объяснял он.
Но девушка никак не хотела ложиться рядом с этим страшным мужчиной.
Мабрур нахмурился.
«Раз не хочет по-хорошему…»
Он намотал конец веревки на кулак и тихонько потянул, чтобы не поранить эту хрупкую девушку.
– Нет, нет! – еле слышно забормотала она. Испуг отразился на ее лице. Девушка ухватилась за веревку и стала тянуть назад, пытаясь отстраниться. Но тщетно. Уже через несколько мгновений она плюхнулась на плащ и оказалась лицом к лицу с воином.
– Хочешь спать с кем-то из них, – тихо, но грозно произнес он, кивая в сторону своих людей. Его дыхание опалило лицо Акрамии.
Глаза девушки наполнились слезами, она отчаянно замотала головой, боясь проронить хоть звук.
– Не бойся. Не трону тебя. Ложись! – понимая страх девушки, произнес черный воин.
Не сводя взгляда с мужчины, Акрамия медленно легла. Затем отвернулась спиной к нему и сжалась в комок, подтянув ноги к самому подбородку.
Мабрур приподнял бровь, с интересом наблюдая за ее действиями. Он накрыл девушку свободным краем плаща, а сам сел рядом. Этой ночью спать он не собирался, ведь ожидал погони. Алпаут не знал, насколько воинственно то племя, из которого он увез шаманку. Хотя сильного сопротивления Мабруру они оказать не смогли, возможно, мужчины племени решат нагнать их и отбить девушку, а этого допустить Мабрур не мог.
С ним на карауле стоял еще один воин. Остальные уже улеглись спать. В лесу было тихо. Только редкая ночная птица порой била крылом, да ухала в тишине.
Не мог Мабрур уснуть и по другой причине – эта девушка. Находясь рядом с ней, он испытывал странное волнение. Хотелось притянуть этот завернутый в его плащ комок, втянуть запах ее волос, прикоснуться к нежной коже, как тогда, когда они ехали верхом на коне.
Он отвернулся. Надо сосредоточиться. Ночь будет долгой.
Акрамия была очень уставшей, но боялась закрыть глаза. Казалось, черный воин набросится на нее стоит ей лишь расслабиться.
От плаща исходил непривычный запах. Шаманка вспомнила его. Именно это запах она почувствовала, когда очнулась на коне в объятьях черного воина. И тогда этот запах показался ей приятным.
Девушка зажмурилась. Укутанная плащом, она согрелась, и понемногу сон сморил ее.
Глава 9
Утром Акрамия проснулась, когда солнце уже встало. Мужчины разбрелись по поляне. Шаманка вспомнила, что была привязана, но обернувшись, не увидела черного воина, хотя веревка все еще была обмотана вокруг ее запястья.
Стоило девушке встать, как рядом с ней возник один из людей черного воина. Не зная, как себя вести, она указала на ручей и сказала:
– Мне бы умыться.
Воин сделал шаг в сторону, пропуская ее, но пошел следом.
Вода в ручье была прозрачной и очень холодной. Акрамия зачерпнула ладошками воду и плеснула на лицо. Еще вчера она ходила с ведром к такому же ручью в своем поселении, а сегодня – так далеко от дома. Отгоняя грустные мысли, она плеснула себе в лицо ледяной водой еще раз.
Умывшись, Акрамия осмотрелась. Где бы спрятаться, чтобы справить малую нужду? Направилась к кустикам, но воин все так же следовал за ней.
– Не иди за мной, мне нужно в туалет.
Но воин покачал головой.
– Я не убегу, – взмолилась она, понимая, что сейчас придется присесть на глазах у мужчины.
– Что у вас? – услышала она голос черного воина.
– Я… мне нужно… – она перевела взгляд на кусты.
Без слов черный воин взял конец веревки, но не намотал, а просто зажал его в ладони.
– Ты иди, – обратился он к своему соратнику. – Иди, – сказал он уже шаманке, кивая на кусты. – Не буду смотреть, но и не отпущу.
– Не собираюсь я сбегать, – ворчала шаманка, углубляясь в кусты.
Но воин ничего не ответил. Было очевидно, что доверять ей после вчерашнего он не станет.
Закончив, Акрамия вышла, разглаживая ладонью юбку. Посмотрела на черного воина.
– Спасибо… тебе, – сказала она, глядя ему в глаза. Хотела показаться уверенной, но теребила юбку, выдавая волнение.
– Мабрур.
– Что? – не поняла она.
– Зови меня Мабрур.
Почему-то ему хотелось услышать свое имя из ее уст. Но девушка не спешила звать его по имени. Она и так прекрасно его знала, но вид мужчины был настолько устрашающим – одет весь в черное, длинные черные волосы, загорелое тело все в шрамах – что про себя она называла его не иначе, как «черным воином». И вот теперь он просит звать его по имени?
– Спасибо, М-мабрур, – выпалила она.
Черный воин кивнул, давая понять, что не стоит благодарить. Развернулся и направился к центру поляны, потянув и Акрамию за собой.
Перекусив мясом птиц, на которое вчера после мяса кабана уже никто даже не посмотрел, стали собираться в дорогу. Фляги набрали из ручья— воины знали, что их ждет долгий переход.
***
К полудню выехали из леса. Дальше простирались поля и луга, а вдалеке, по левую руку виднелись горы. Пахло луговыми цветами.
Ветер теребил черные локоны Акрамии. Она снова сидела с Мабруром на одном коне, но теперь уже прижатая спиной к его груди. Сначала она испытывала жуткую неловкость, но поразмыслив, поняла, что деваться ей некуда и лучше просто не обращать на это внимания. Хотя при каждом сильном покачивании спина обтиралась об обнаженную грудь воина, что вызвало краску на ее лице.
На открытой местности воины пришпорили своих лошадей и поскакали рысью.
Несмотря на то, что была осень, солнце припекало. Акрамия изнывала от жары, но попросить попить не решалась. Платье прилипло к спине, по вискам стекал пот. А вот воины, одетые в шкуры животных, ехали спокойно, словно палящее солнце не доставляло им никаких неудобств.
Вскоре решили сделать привал. Остановились возле небольшой рощи, чтобы дать отдых животным, да и самим посидеть в тени. Стреножили лошадей, присели на траву. Мабрур достал флягу, сделал большой глоток. По подбородку потекла живительная влага. Акрамия тяжело сглотнула.
Напившись, черный воин передал флягу Акрамии. Она с жадностью начала пить воду.
Понаблюдав за этим некоторое время, Мабрур сказал:
– Хочешь пить – говори!
И снова в путь. Пейзаж не менялся. Кругом поля, на сколько видит глаз. Размерено покачиваясь на лошади, Акрамия сидела в объятьях черного воина. Кажется, сейчас эта близость ее уже не смущала так сильно, как это было в первый день. Порой девушка даже забывалась и проваливалась в сон, полностью откинувшись на его широкую грудь. Проснувшись, однако, она вновь выпрямлялась, тщетно пытаясь увеличить расстояние между их телами.
Так они ехали до вечера. И только когда солнце стало клониться к горизонту, решили остановиться и разбить лагерь.
Глава 10
Воины работали слажено, будто каждый хорошо знал свои обязанности. Между собой они переговаривались короткими фразами. Эту черту Акрамия заметила и за черным воином. Он всегда говорил коротко. А сейчас и вовсе молчал. Каждый из двенадцати воинов занимался своим делом. Неподалеку от одинокого дерева, возле которого отряд остановился, протекал ручей. Он почти пересох за лето, а сейчас, когда осенние дожди шли все чаще, ручей вновь наполнился и весело бежал между кустов и высокой травы.
На запястье Акрамии все еще была завязана веревка. Шаманка даже не пыталась ее снять, как и не пыталась она сбежать. Тут на открытой местности это было бесполезно. Если уж ей не удалось сбежать в лесу, то в поле не удастся тем более.
Понуро сидела она возле дерева, которое прикрывало ее спину от прохладного ветра. Черный воин, словно специально, оставил свой плащ возле ее ног, но Акрамия боялась им укрыться.
Один из воинов где-то раздобыл сухих веток, и развел костер. Двое стояли в дозоре с разных сторон от импровизированного лагеря. Еще двоих не было видно какое-то время, а затем они пришли с целой охапкой убитых диких уток. Те, кто находились все это время возле дерева, занялись ужином.
Когда совсем стемнело, птицы были готовы, и воины сели вокруг костра. И вновь первый кусок черный воин отдал Акрамии.
Шаманка какое-то время сидела с мясом в руках, не решаясь съесть его. Набравшись смелости, она спросила:
– Почему ты даешь мне еду первой?
Акрамия не подняла взгляд, а лишь смотрела на кусок белого мяса утки в своих руках. Возможно, они не знают, что за птицу поймали, и чтобы не отравиться всем, предлагают сначала попробовать ей. Шаманка поджала губы.
– Женщины слабые, – произнес черный воин, отрезая еще один кусок себе. – Сами не могут добыть себе еду. Мужчина должен кормить женщину.
Акрамия подняла на него взгляд.
«В их племени просто такое отношение к женщинам? Это не проверка на яд и не проявление уважения. Просто так принято», – подумала она. И эта мысль ее немного успокоила.
И снова ночь. И снова страх спать рядом с черным воином, имя которому Мабрур. Акрамия сидела у костра, поджав колени к груди, и дергалась от любого движения воинов, с ужасом ожидая, что сейчас черный воин прикажет ей лечь рядом с собой.
Один конец веревки был завязан замысловатым узлом, и, хотя второй конец сейчас валялся неподалеку – Мабрур отошел по каким-то одному ему известным делам, – развязывать его Акрамия не спешила. Она пробовала поддеть петельку узла ногтем, но та была так плотно прижата, что скорее отломался бы ноготь, чем ослабла веревка. Да и куда она побежит. Теперь, когда они отъехали так далеко, шаманка ни за что не найдет дорогу домой.
О том, что за ней кто-то последует из ее поселения, девушка даже не думала: отец был тяжело ранен после побоев, нанесенных воинами Мабрура; брат, скорее всего, встал во главе племени и сам отлучиться не сможет. Отправить вдогонку кого-то из соплеменников… вероятность такая была, но люди Мабрура избивали всех мужчин и молодых парней, которых встретили, значит, и они останутся в поселении залечивать раны, а так как шаманки теперь в племени нет, то и залечивать раны некому.
Слезы навернулись на глаза, Акрамия постаралась отогнать страшные мысли о том, что ее отец, а также близкие и знакомые могут быть ранены настолько тяжело, что племенная знахарка и повитуха не справятся.
В этот момент подошел Мабрур. Он приблизился на удивление шумно, нарочно создавая звуки, чтобы не застать девушку врасплох. Акрамия постаралась незаметно вытереть слезы и уставилась на костер.
– Ложись! – сказал воин, указывая на расстеленный на траве плащ. Акрамия посмотрела на него, затем на плащ. Отвернулась обратно к костру. Тогда Мабрур взял второй конец веревки и легонько потянул на себя.
Почувствовав натяжение веревки, Акрамия обернулась. Поджала губы, посмотрела исподлобья.
– Хорошо!
Резко встав, подошла и плюхнулась на плащ.
– Сегодня я буду спать рядом, – предупредил Мабрур. – В степи ветер холодный по ночам.
Акрамия покраснела и была очень рада, что от костра на ее лицо падали такие же алые всполохи, какими были сейчас ее щеки. Но то, что он предупредил и объяснил тронуло шаманку. Его странная забота была приятна.
Девушка легла и, как и в прошлый раз, сжалась в комочек. Мабрур накрыл ее свободным краем плаща, а сам устроился спиной к ее спине. Лечь он хотел совсем иначе – обхватить обеими руками и прижать ее к своей груди, вдыхая запах ее волос, как в те моменты, когда они едут верхом. Но девушка была слишком пугливой и вздрагивала каждый раз, стоило ему внезапно приблизиться. Что же будет, если он ее обнимет?
В постели Мабрура побывало много женщин. Все они сами стремились в его объятья, надеясь задержаться рядом с ним подольше, но Мабрур не хотел обременять себя семьей. Не это была его цель. Хотел он завоевать все земли от моря до моря. И вот надо же, именно женщина должна помочь ему в этом.
Первая часть условия, которое озвучил ему оракул, выполнена. Шаманку он завоевал. Теперь нужно спланировать наступление на южные земли. Но этим он займется, когда приедет в свое племя.
***
Ночь прошла тихо.
Но утром случилось неожиданное. Один из воинов, стоя у реки, громко вскрикнул. Остальные примчались на помощь, но оказалось, что врага и близко нет, а воина всего лишь укусила змея.
Когда Акрамия проснулась, воины, веселясь, бурно обсуждали укус змеи. Акрамия же с ужасом понимала из их описаний, что воина укусила не обычная змея, а степная гадюка – самая ядовитая в этих землях. Шаманка подскочила на ноги и ахнув прикрыла рот рукой. С ужасом смотрела она на разбухшую ногу воина.
– В чем дело? – спросил своих воинов подошедший Мабрур.
– Ничего страшного, алпаут, Дэнбара змея укусила, – с усмешкой сказал один из воинов.
Акрамия подскочила к Мабруру.
– Нельзя так оставлять, – затараторила она. – Это укус очень ядовитой змеи. Он может умереть.
– Но он жив и весел, – кивнув в сторону своего друга, сказал Мабрур. – Я не вижу, чтобы он умирал.
– Яд еще не распространился. Но когда дойдет до сердца…
– Глупости, – отмахнулся Мабрур.
Стали собираться в путь. Уже вскочили в седла, Акрамия вновь оказалась прижатой к твердой груди Мабрура. Но вдруг, воин, которого укусила змея, соскользнул с лошади и рухнул на землю.
– Что с ним? – крикнул Мабрур, сидя верхом на своем вороном коне. Остальные воины поспрыгивали со своих лошадей и подскочили к упавшему. Вид у него был скверный. Губы побелели, а все тело била мелкая дрожь.
– Он отравлен, – тихо произнесла Акрамия.
– Ты можешь ему помочь? – напрягся Мабрур.
– Да, – коротко ответила шаманка, отворачиваясь. – Но он же жив и весел.
– Помоги ему! – крикнул он. В черном воине чувствовалось беспокойство за своего друга и соратника.
Девушка скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что ее это не касается.
– Я сниму веревку, – добавил Мабрур.
Акрамия посмотрела на него с пренебрежением. Веревку на руке она потерпеть может.
– Проси что захочешь, но после того, как спасешь его, – соскакивая с лошади, сказал он и протянул руки, чтобы помочь спуститься шаманке.
Через мгновение Акрамия уже склонилась над раненным. Яд проник уж слишком глубоко в тело и вытянуть его будет трудно. Но еще не поздно.
– Дай мне уголь из костра, – скомандовала она Мабруру. Тот кивнул одному из своих воинов и тот послушно принес уголек.
Акрамия перетерла его в золу и посыпала рану. Вокруг на коже она начертила какие-то символы, казавшиеся Мабруру каракулями.
– Дай мне кинжал, – вновь скомандовала она.
– Зачем? – недоумевая спросил Мабрур.
– Мне нужна кровь.
– Он и так ранен!
– Не его. Моя.
– Не позволю, чтобы ты наносила вред себе! – нахмурился алпаут. Но сейчас каждая минута была дорога и Акрамия это знала.
– Это необходимо. И я часто использую свою кровь в ритуалах.
Как же еще убедить его? Поразмыслив, она добавила:
– Ты хочешь его спасти?
Поджав губы, Мабрур вынул свой кинжал и протянул девушке.
Алпаут видел много крови, даже слишком много. Но почему-то одна мысль о том, что на теле этой девушки может быть порез, вызвал в нем столько негодования и протеста.
Акрамия же тем временем, полоснула себя по ладони и приступила к ритуалу.
Глава 11
Кровь капала с ладони Акрамии на кожу раненного воина. Нога его припухла, и даже перевязка не помогала – отравленная кровь просачивалась по венам вверх по ноге, проникая во все тело.
– М-м-м… – затянула монотонно Акрамия, прикрыв глаза и запрокинув голову. Так она взывала к духам.
Без лечебных трав, которых всегда было в избытке у нее в шалаше, придется не просто, но зола должна втянуть часть отравы, а остальное сделает шаманка.
Она забормотала заговор, призывая духов помочь ей.
Вторая капля крови капнула чуть выше, почти у колена воина. Тут она растеклась и под монотонный напев шаманки, стала светиться нежным голубым свечением. Медленно голубое сияние проникало под кожу, распространяясь по тем же каналам, по которым растекся яд.
Голос Акрамии то повышался, подобно журчанию ручья, то опускался и был похож на рычание дикого зверя. Голубое сияние охватило всю ногу воина, оно мерцало, то усиливаясь, то ослабляясь, но неизменно двигаясь вверх, вслед за ядом.
Третья капля. На коже воина под ней стал образовываться темный пузырь, который наливался все сильнее – это кровь воина, в которой смешался яд, собиралась под кожей.
Акрамия, голос которой сейчас вибрировал на одной ноте, занесла кинжал, но стоило размахнуться, как руку ее перехватил Мабрур, сбивая сосредоточенность.
– Что ты собралась сделать? – яростно проговорил он.
– Надо вскрыть волдырь, – спокойно ответила она. На споры нет времени. Нужно скорее действовать.
– Ты хочешь его убить? – крепче сжимая запястье девушки, прикрикнул он.
Акрамия поморщилась от боли, но стерпела.
– Если не вскрыть, волдырь расползется и будет только хуже.
– Но так он потеряет много крови! – нахмурился темный воин, переводя взгляд с шаманки на своего друга.
– Да, – уверенно сказала она. – Зато останется жив. Хотя, может, и зря я его спасаю, – дрогнувшим голосом произнесла она. Терпение было на исходе. – Ведь вы напали на мое племя, избили вождя, похитили меня…
Мабрур отпустил ее руку и отступил.
– Делай, что нужно, – отвернув голову и стиснув челюсти, произнес он. Она права, ей совершенно незачем спасать воинов, совершивших набег на ее поселение. Но она спасает.
Сомнения терзали Акрамию с самого момента начала ритуала. Может, зря она решилась помочь? Может, зря вообще сказала, что это очень ядовитая змея? Может, лучше было бы, если бы хоть один из воинов умер. Но будучи шаманкой, будучи лекарем, она не могла спокойно смотреть, как умирает человек, пусть даже и враг.