Ермак. Противостояние

Серия «Попаданец»

Выпуск 201

Цикл Игоря Валериева

ЕРМАК

Ермак. Начало

Ермак. Телохранитель

Ермак. Личник

Ермак. Поход

Ермак. Отряд

Ермак. Контртеррор

Ермак. Война

Ермак. Интервенция

Ермак. Революция

Ермак. Регент

Ермак. Противостояние

© Игорь Валериев, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Пролог

Я не спеша шел по аллее Гатчинского парка, направляясь к Адмиральским воротам, и дышал полной грудью, наслаждаясь солнечным весенним утром. Сегодня было воскресенье 26 марта 1905 года по юлианскому календарю, по которому жила Российская империя, или 8 апреля по григорианскому календарю, по которому жили практически все остальные страны, и вот уже прошла неделя, как Германия ведет боевые действия на территории Бельгии.

Вторжение германских войск в Бельгию стало поводом для Великобритании объявить войну Германии. Согласно Конвенции 1839 года, или Лондонскому договору, европейские державы, включая и Российскую империю, признавали и гарантировали независимость и нейтральный статус Бельгии, а также независимость Люксембурга.

К тому же в Лондоне придавали исключительное значение бельгийскому побережью, которое могло стать плацдармом для удара по Англии. Поэтому вторжение германских войск в Бельгийское королевство дало английскому правительству повод для вступления в войну. Второго апреля Лондон пообещал Парижу, что британский флот будет защищать атлантическое побережье Франции, Бельгии и район Ла-Манша. Третьего апреля британское правительство предъявило Берлину ультиматум, требуя безоговорочного соблюдения нейтралитета Бельгии. Немцы на ультиматум не ответили, и поздним вечером Великобритания объявила войну Германии.

Российская империя на основании первой статьи Гогландского соглашения, которая гласила, что «в случае если одна из двух империй подвергнется нападению со стороны одной из европейских держав, союзница ее придет ей на помощь в Европе всеми своими сухопутными и морскими силами», уведомила пятого апреля по григорианскому календарю Францию об объявлении ей и британскому королевству войны. Тем самым Россия исполнила союзнический долг перед Германской империей.

Английского посольства в Российской империи не было, поэтому правительству Великобритании объявление войны было отправлено телеграммой. Плюс к этому во всех российских пятничных газетах 23 марта (или 6 апреля по григорианскому календарю) вышло обращение регента к подданным Российской империи, в котором он объяснял, почему Россия объявила войну Франции и Англии.

Суть сводилась к тому, что мы имеем долг перед Германской империей, которая в октябре 1901 года, прислав свои корабли в Финский залив, помогла защитить столицу от нападения британского флота, поддержавшего гвардейцев-мятежников.

И теперь, когда подлые англичане, вторгшиеся в Русский Туркестан в прошлом году, помогавшие Японии в ее захватнической войне на Дальнем Востоке, объявили войну Германии, Российская империя не может стоять в стороне. Она просто обязана помочь своему союзнику в его противостоянии с – Англией и ее союзницей Францией.

Вот такие выкрутасы большой политики в этом мире, в отличие от моего прошлого-будущего, где Россия входила в состав Антанты и воевала против Германии. Правда, это событие случилось в 1914 году, а в марте 1905 года в том моем мире еще шла Русско-японская война, и впереди была Цусима. Здесь же она уже закончилась, причем нашей убедительной победой. Александр III прожил на шесть лет дольше, чем в моем мире, и прожил бы еще много лет, если бы его не отравили, а вот Николай II прожил на тринадцать лет меньше, и его, как и отца, убили англичане.

Такое понятие, как «мое прошлое-будущее», объясняется тем, что почти семнадцать лет назад сознание, душа или матрица гвардии подполковника Аленина Тимофея Васильевича, то есть моя, перенеслась каким-то необъяснимым образом из две тысячи восемнадцатого года в одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмой год. И попала она в тело четырнадцатилетнего казачонка Тимохи Аленина из станицы Черняева Амурского казачьего войска.

За эти почти семнадцать лет я прошел нелегкий путь от казачонка-пастуха до генерал-майора Свиты Его Величества, начальника Аналитического центра и верного соратника российского императора Николая II, а после его убийства стал, можно сказать, поверенным в делах вдовствующей императрицы Елены Филипповны и регента великого князя Михаила Александровича. Да! Я теперь еще и «ваше сиятельство», граф Аленин-Зейский и рыцарь-капитулянт ордена Черного Орла с возведением в германское дворянство. Жаль, Вилли баронство не дал. А то бы русский граф да немецкий барон! Не срослось пока. Шутка.

А началось все с того, что я летом одна тысяча восемьсот девяносто первого года закрыл своим телом от пули тогда еще цесаревича Николая Романова, возвращавшегося из Восточного путешествия. Потом была учеба в Иркутском юнкерском училище, первое офицерское звание. От императора Александра III за спасение сына получил орден Святого Георгия четвертой степени, потомственное дворянство и приставку Зейский к фамилии.

По указанию государя был телохранителем у Николая, когда отец направил его наместником на Дальний Восток. Еще два раза предотвратил покушения на цесаревича. Потом гонял хунхузов на границе с Китаем, затем академия Генерального штаба, участие в походе в Китай, где отличился при штурме фортов Таку и арсенала Тяньцзиня, отметился в обороне Благовещенска и в рейде отряда генерала Ренненкампфа.

Далее злодействовал в тайной войне с Британией, чьи агенты отравили в конце лета одна тысяча девятисотого года императора Александра III, императрицу Марию Федоровну, великого князя Георгия и великую княгиню Ольгу. В ответ, по приказу Николая II, небольшой группой агентов под моим руководством был взорван главный храм английских масонов в Лондоне во время проведения храмового совета верхушки посвященных.

На этом совете присутствовал Великий мастер Объединенной Великой ложи принц Уэльский; при известии о его гибели королеву Викторию хватил удар. На похоронах матери и сына в результате точной стрельбы к «жертвам фениев» добавились премьер-министр маркиз Солсбери и еще несколько представителей Тайного совета Великобритании.

Потом при поддержке «бриттов» великий князь Владимир Александрович организовал в России гвардейский переворот, который сотрудниками Аналитического центра при моем скромном участии был предотвращен, из-за чего великий князь с сыновьями и приличным количеством гвардейских генералов и офицеров раньше времени отправились на тот свет.

Тогда нам очень помог Вильгельм II, который пришел в Финский залив с большой эскадрой своих кораблей, не дав английской эскадре броненосцев поддержать гвардейский мятеж в Санкт-Петербурге. Тогда же был подписан союзнический договор между Россией и Германией, который полностью изменил политический, военный и экономический расклад в Европе.

Как попаданец, я не мог не заняться «прогрессорством» в этом мире. Самым важным своим успехом считаю появление пенициллина, благодаря которому спасены уже сотни тысяч жизней. Также с моей подачи российская армия снабжена большим количеством пулеметов Мадсена и Максима.

Эти изобретатели приняли подданство русского императора, построили заводы и теперь клепают оружие, которое в больших объемах идет на вооружение российского военного ведомства. Во многом благодаря этим пулеметам, гранатам, а также новой тактике боевых действий мы победили на суше в Русско-японской войне, захватив Корею и остров Хоккайдо.

На море при помощи созданного мною отряда боевых пловцов и торпедных катеров удалось значительно проредить японский флот, включая англо-японские корабли. Георг V пошел на беспрецедентный шаг, продав-передав Японии шесть броненосцев и четыре броненосных крейсера вместе с экипажами. Но это Японии не помогло, и во время Цусимского сражения англо-японский флот перестал существовать.

На суше же в это время наши войска в Корее добили остатки японской армии, десантом захватили Хоккайдо, предварительно с дирижабля разбомбив стратегически важные объекты острова. Сбросили обычные, а не зажигательные бомбы рядом с дворцом японского императора, как бы намекая, что в следующий раз микадо может и не пережить бомбежки.

Все это вместе привело к капитуляции Японии и ее выходу из противостояния с Российской империей. Однако это не остановило Георга V – англичане без объявления войны начали вторжение через территорию Афганистана в Русский Туркестан.

Мне пришлось срочно по приказу Николая II отправляться в Ташкент для руководства операцией «Карусель», предусматривающей возведение на трон нового эмира Афганистана Исмаил-хана. В результате проведения первого этапа операции восставшие афганцы и русские войска разгромили тридцатитысячную западную группировку британцев, освободили Кабул и заперли перевалы Памира. В результате этого около пятидесяти тысяч английских солдат и офицеров оказались отрезанными от Британской Индии и сдались в плен.

И в этот момент неизвестный убивает Николая II. А потом совершает покушение на девятилетнего Александра IV, во время которого убийцу российского императора задерживают. Проведенное расследование показывает, что убийство и покушение проведено по прямому приказу Георга V.

Российская империя наносит ответный удар. Британский монарх убит снайперской парой из курсантов Аналитического центра, а русские дирижабли под командованием Сандро атакуют на рейде Портсмута – английский флот Канала, уничтожив несколько новейших броненосцев-линкоров противника.

Вильгельм II, впечатленный успехами России в необъявленной войне с Британией, предлагает регенту Михаилу Александровичу совместно разгромить Францию и Англию. Получив согласие, германские войска 1 апреля 1905 года начали боевые действия, вторгнувшись на территорию Бельгии. И вот уже неделю пытаются захватить крепость Льеж, так как бельгийцы не захотели мирно пропустить германские войска через свою территорию, а начали против них боевые действия в надежде на скорую помощь Англии и Франции.

Крепость Льеж представляла собой двенадцать главных фортов, из которых шесть больших и шесть малых, плюс двенадцать промежуточных. В самом городе была цитадель. Каждый форт сам по себе сильная крепость с железобетонными укреплениями, подземными казематами, глубокими рвами, прожекторами на наблюдательных вышках, орудиями и пулеметами.

Форты располагались на обоих берегах реки Маас на расстоянии нескольких километров от города. Основные постройки фортов были расположены под землей, на поверхности насыпь с башнями. Постройки фортов защищены бетоном, артиллерия была прикрыта броневыми башнями. Крупные форты получили одну двухорудийную башню с броней толщиной 15 сантиметров, две двухорудийные 12-сантиметровые башни и две одноорудийные 21-сантиметровые башни. Небольшие форты имели две одноорудийные 12-сантиметровые башни и одноорудийную 21-сантиметровую башню. Также форты имели по девять выдвижных броневых башен с 57-миллиметровыми противоштурмовыми пушками и станковые пулеметы «Гочкис». Оборону крупных фортов осуществляли гарнизоны из четырехсот солдат, небольших укреплений – около ста человек.

Гарнизон крепости Льежа состоял из двенадцати крепостных пехотных батальонов, трех артиллерийских полков, инженерного батальона. Он был дополнительно усилен 3-й пехотной дивизией. Всего в районе Льежа собрано около сорока тысяч солдат и офицеров. И сейчас они уверенно оборонялись против германских войск.

На захват Льежа была направлена германская Маасская армия, которая перед наступлением была сосредоточена в районе городов Ахен, Эйпен, Мальмеди, Линьевиль. В эту армию входили шесть усиленных пехотных бригад и кавалерийский корпус из трех кавдивизий. В каждой бригаде было шесть-семь баталь-онов, один эскадрон и три полевых батареи. Всего в эту группировку входило тридцать три тысячи штыков и сабель при ста двадцати четырех орудиях, включая четыре тяжелые мортиры.

Честно говоря, когда фон Шлиффен рассказывал о своем плане разгрома Франции, Куропаткин задал вопрос, каким образом германские войска, не имея трехкратного превосходства, собираются брать бельгийские крепости, если Леопольд II откажется мирным путем пропустить их через свою территорию.

На это граф самодовольно ответил, что король Бельгии должен понимать, что даже после мобилизации вся его армия не дотянет до четырехсот тысяч человек, из которых двести тысяч – малообученные солдаты, которые служат в резервных частях и гарнизонах крепостей. А один кадровый немецкий солдат стоит трех резервистов. И в настоящий момент кадровая армия Германской империи составляет почти восемьсот тысяч человек. Плюс к этому больше миллиона резервистов. Ландвер составляет два миллиона, а ландштурм почти полтора миллиона человек. Поэтому о каком сопротивлении Бельгии доблестным германским войскам может идти речь?.. Это мне потом Михаил рассказал.

Ранним утром первого апреля германцы пересекли границу Бельгии, а уже вечером, получив отказ от коменданта крепости Льеж пропустить дальше германские воинские части и увидев взорванные мосты через реку Маас, боши после артиллерийской подготовки пошли на штурм фортов Льежа. Германское командование надеялось взять крепость одной мощной и быстрой атакой. Войска должны были прорваться через цепь фортов, захватить город и все пути сообщения.

Но реальная действительность для германцев оказалась удручающей. Во-первых, бельгийские форты практически не пострадали от артиллерийского огня. Во-вторых, ответный огонь бельгийских орудий и пулеметов буквально скосил передовые германские части, пытавшиеся прорваться в промежутках между фортами, которые защищали несколько линий окопов в полный рост с бельгийскими пехотинцами.

Несмотря на то, что германская военная мысль считается сейчас передовой, немецкие командиры атаковали по старой методике: солдаты шли плотными рядами, что вызвало большие потери среди них. Немцы двигались буквально через горы из своих трупов и раненых. В некоторых местах им удалось подобраться к передним скатам бельгийских укреплений, но здесь их встретил убийственный ружейно-пулеметный огонь.

Первую атаку бельгийцы успешно отбили. Вся Бельгия ликовала – победа! А вся Европа восхищенными статьями в газетах поддержала бельгийцев в их самоотверженной борьбе за свою независимость. В генштабе королевства некоторые горячие головы во главе с наследником престола Альбертом даже предложили перейти в контрнаступление и довершить разгром противника, но Леопольд II, который принял на себя командование армией, не утвердил этот план.

В ночь с пятого на шестое апреля германские войска пошли в новое наступление. На левом фланге бельгийские войска отбили атаку двух объединенных германских бригад, наступавших между реками Урта и Маас. Германские части пришли в беспорядок, бельгийцы отбили селение Угре и к вечеру шестого отбросили немцев в район Эне и Спримона.

Наступление в центре также провалилось, немцы отступили к Менье. На правом фланге 27-я германская бригада была остановлена бельгийцами у селений Шерата и Вандра. Подразделения 34-й бригады, которые поздно вечером пятого апреля смогли переправиться через Маас у Визе, вступили в тяжелый бой у Герсталя. Бельгийцы подтянули подкрепления и отбросили немцев к Ликсу.

Правда, эти успехи привели к исчерпанию резерва бельгийских полевых войск, сосредоточенного у Шартреза, но и германцы выдохлись, не ожидая от бельгийцев такого упорного сопротивления. Да и потери в немецких частях, участвовавших в штурме, были значительными – намного выше расчетных.

Откуда мне все это известно? Очень просто. С Королевством Бельгия Российская империя боевых действий не ведет, в состоянии войны не находится, соответственно, российский посланник в Бельгии – тайный советник Николай Николаевич Гирс – продолжает исполнять свои обязанности, передавая подробную информацию о боевых действиях и обстановке в королевстве.

Леопольд II через Гирса отправил российскому правительству послание, в котором просил повлиять на Вильгельма II как союзника и призвать его признать нейтралитет Бельгии, выведя свои войска с ее территории. В противном случае он разрешит Англии и Франции ввести в свое королевство их воинские части для защиты суверенитета Бельгии. И эти действия поддержат все цивилизованные страны.

И это действительно будет так. Тем более германцы опять отличились в своем отношении к мирным жителям. Во многих европейских газетах перепечатали статью и фотографии из бельгийской католической газеты «L'Avenir», в которой рассказывалось о ставших известными случаях убийств мирных бельгийцев после отступления германских войск во время первого штурма Льежа.

Так, в коммуне Мелен боши расстреляли двадцать человек, в том числе девятилетнюю девочку. Расстрелу по подозрению в атаке на немецких солдат подверглись также около пятидесяти жителей коммуны Сумань. Недалеко от поля, на котором их расстреляли, было найдено потом еще около двадцати трупов мирных жителей, среди которых убитая тринадцатилетняя девочка. И эта информация была подтверждена страшными по своей сути фотографиями.

Дальше – больше. Разъяренные поражением при атаке форта Флерон во время второго штурма Льежа, немецкие солдаты, отступив в ранее захваченные населенные пункты, принялись поджигать в них дома и убивать всех мирных жителей, казавшихся им подозрительными. С шестого по седьмое апреля германцами в Эрве было сожжено около трехсот домов с находящимися внутри жильцами, не имевшими возможности покинуть строения из-за намеренных выстрелов немецких солдат в оконные и дверные проемы.

Последние сведения пришли из Бельгии от Гирса вчера вечером, и Михаил долго не мог поверить, что такое возможно. Ведь германцы – цивилизованная нация. И когда Шлиффен делал доклад, то утверждал, что германские войска пройдут через территорию Бельгийского королевства чуть ли не на цыпочках, не трогая мирных жителей и оплачивая нанесенный ущерб.

Пришлось напомнить регенту, как вели себя германцы с мирными жителями во время франко-прусской войны. Не рассказывать же ему, что творили немцы в СССР во время Великой Отечественной войны. В общем, вчера Михаил Александрович как-то подрастерял уважение к кузену Вильгельму и подданным Германской империи. И, судя по всему, что-то еще случилось экстраординарное, раз регент с утра срочно попросил прибыть к нему.

А вчера ведь договаривались, что этот воскресный день я проведу с семьей. Императрица отпустила мою жену с сыном ночевать в Приоратский замок и разрешила не появляться во дворце до понедельника. И тут такой облом. Ивушкин поднял с утра и довел просьбу-приказ великого князя.

Я остановился и пару раз глубоко вдохнул-выдохнул пьянящий весенний воздух, посмотрел на набухающие почки берез, и в голове всплыли строки песни: «И родина щедро поила меня березовым соком, березовым соком…»

Кстати, надо вспомнить песню всю и ввести ее в оборот. Замечательная же песня. Душевная и одновременно патриотическая. Сколько сейчас ребят несут службу в Китае, Средней Азии, где русских берез не увидишь. Да и в Германии их очень мало. Мне об этом друг рассказывал, который в Группе советских войск в Германии служил. А еще сразу вспомнилось, как я гладил стволы берез, оказавшись в лесу, когда после Афгана поступал в Рязанское десантное училище. Я же их почти два года не видел.

всплыло само собой в моей памяти. И, вспоминая эту песню, напевая про себя, я решительно двинулся к Гатчинскому дворцу.

Глава 1

Краткое совещание

– Разрешите войти, ваше императорское высочество, – произнес я, стоя на пороге кабинета регента.

– Заходи, Тимофей Васильевич, и без чинов. Мы тут все свои, – произнес Михаил, показывая рукой на кресло около накрытого для завтрака чайного столика.

Кроме регента в кабинете присутствовал только Сандро, который приехал из Варшавы вчера в обед, чтобы проведать жену с детьми, которые продолжали жить в Гатчинском дворце. Заехал мимоходом, так как сегодня должен был уехать в Ярославль для приемки третьего дирижабля, а также проверки боевой готовности первой военно-воздушной эскадрильи из двенадцати боевых самолетов «Ястреб-1», которые можно было бы классифицировать в моем прошлом-будущем как истребители-штурмовики.

В разработке боевой версии самолета и в его постройке приняли активное участие профессор Жуковский, братья Райт, Сантос-Дюмон, Максим, Мадсен, Тринклер, Костович и многие другие энтузиасты воздухоплавания.

В результате их, не побоюсь сказать, титанической работы Российская империя получила вооруженный одномоторный двухместный расчалочный биплан У-2 с вылизанной профессором Жуковским в аэродинамической трубе схемой. Конструкционный материал каркаса фюзеляжа – сосна. Соединения в каркасе выполнены на клее, также применяются шурупы и гвозди. Передняя часть фюзеляжа частично расчалена, задняя часть расчалена двухмиллиметровой проволокой вся полностью. Все это оклеивается льняным полотном и пропитывается в несколько слоев лаком.

Самолет имеет две верхние и две нижние плоскости крыла, соединительные стойками из дюралевых труб. Верхнее крыло вынесено вперед для улучшения аэродинамики самолета, кроме того, так обеспечивается хороший обзор экипажу. Плоскость крыла состоит из деревянного каркаса, обшитого полотном и также покрытого несколькими слоями лака.

Новый усовершенствованный мотор Тринклера – Костовича с аббревиатурой ТК-7, установленный на «ястребке» – так ласково начали с моей подачи называть этот боевой самолет, – представляет собой звездообразный четырехтактный поршневой мотор воздушного охлаждения мощностью сто десять лошадиных сил, что позволяет биплану развивать скорость семьдесят пять узлов, или сто сорок километров в час. Немыслимую для этого времени скорость.

Правда, такой результат был получен без вооружения, бомбовой нагрузки и стрелка-бомбардира. Но сто километров в час «Ястреб-1» с новым мотором уверенно выжимает с полной боевой нагрузкой и двумя членами экипажа у земли и на высоте в две версты.

Наличие двух баков по две корчаги общей вместимостью сто литров позволяет осуществлять по топливу беспосадочный полет на расстояние около двухсот морских миль, или на триста семьдесят километров, затрачивая на это около четырех часов.

Моторесурс ТК-7 составляет сто пятьдесят часов, что на пятьдесят часов больше, чем у шестой версии мотора Тринклера – Костовича. При этом и Тринклер, и Костович активно трудились над следующей версией пятицилиндрового звездообразного авиамотора, обещая значительно поднять как его мощность, так и моторесурс.

Экипаж «Ястреба-1» состоит из двух человек, которые размещаются в передней части фюзеляжа в двух открытых кабинах, одна за другой. Передняя кабина предназначена для летчика-пилота, а задняя – для стрелка-бомбардира, он же штурман-наблюдатель. Переговоры между собой экипаж осуществляет по переговорной трубе.

На вооружении самолета состоит шесть трехдюймовых фугасно-осколочных бомб – по три слева и справа на нижних крыльях в специальных держателях. А также один пулемет Максима и один пулемет Мадсена.

Пулемет Максима устанавливается впереди летчика и стреляет через винт с помощью синхронизирующего механизма, который является связующим звеном между валом двигателя и спусковым механизмом установленного пулемета. В результате выстрел производится только при отсутствии винтовой лопасти перед дулом пулемета. При этом темп стрельбы снизился на тридцать процентов, зато это позволило отказаться от водяного охлаждения и значительно снизить вес пулемета. Короб с лентой на двести патронов крепится слева от пулемета, а справа установлен короб гильзоулавливателя.

Хайрем Максим за три месяца прекрасно справился с поставленной задачей по созданию авиационного пулемета, способного стрелять через винт. Сказалась его страстная любовь к самолетам. Не отстал от него и Мадсен. Вильгельм за те же три месяца спроектировал и воплотил в металле пулемет для защиты задней сферы самолета.

Магазин на двадцать пять патронов, а затем увеличенный до сорока, не решал весь спектр поставленной задачи. И тогда датский, точнее уже русский изобретатель смело отринул идею магазинной подачи патронов сверху и разработал новый «мадсен», стреляющий из металлической ленты на сто патронов, которая укладывалась в специальный короб с интересным по конструкции механизмом подачи патронов. Этот короб крепится к пулемету с левой стороны, а с правой также устанавливается короб гильзоулавливателя. Пулемет располагается на специальной турели, имеет регулируемый по длине приклад и сектор обстрела сто сорок градусов.

В общем, прекрасный образец пулемета получился, который можно было с сошками использовать как ручной и в пехоте, и в кавалерии, так как его вес увеличился незначительно. Тем более что на земле его можно было использовать и без коробки гильзоулавливателя.

Стрелок-бомбардир имеет в кабине вращающееся с фиксатором положения кресло, которое позволяет ему разворачиваться на сто восемьдесят градусов и исполнять обязанности как наблюдателя-бомбардира, так и стрелка.

Таким образом, в апреле 1905 года мы имели эскадрилью в двенадцать самолетов, которые опережали свое время лет на двадцать, а то и двадцать пять. А летчики, управляющие «ястребками», натаскивались по методикам и тактикам действий ночных бомбардировщиков в годы Великой Отечественной войны.

Альберто Сантос-Дюмон, перешедший в русское подданство, только бы летать на не имеющих аналогов в мире секретных русских самолетах, первым освоил такие фигуры пилотажа, как «вираж», «спираль», «боевой разворот», «полубочка», «бочка». А когда появился новый мощный мотор ТК-7, то в истории зарождающейся авиации появилась «мертвая петля Сантос-Дюмона».

При этом Альберто оказался не только гениальным летчиком, но и очень хорошим педагогом, который эффективно обучал летным умениям личный состав первой эскадрильи, включая штурманов-наблюдателей и еще шестьдесят пилотов, которые ждали вступления в строй новых «ястребков». При этом все летчики могли выполнять обязанности пилота, штурмана и бомбардира-стрелка.

Нехватка «Ястребов-1» упиралась в производство двигателей для самолетов, но Сандро, с его пробивными способностями, решал этот вопрос. И, возможно, к осени или даже раньше у нас будет первый авиационный полк из трех полнокровных эскадрилий.

Что же касается тактики применения истребителей-штурмовиков, то мне удалось убедить Сандро, что применять самолеты как штурмовики надо будет в ночное время. В противном случае будут большие потери от огня с земли, так как самолеты будут летать на высотах намного ниже, чем дирижабли.

В дневное время «Ястреб-1» должен использоваться как самолет-наблюдатель на большой высоте или как истребитель, если в ближайшее время у противника появятся боевые дирижабли и самолеты. И в крайнем случае – как бомбардировщик при нападении на колонны противника на марше. С большой высоты на открытой местности и с пикирования на лесных дорогах, где кроме бомб можно будет и пулеметы задействовать.

Прицельно бомбить свободнопадающими бомбами из самолета очень тяжело. Тяжелее, чем с дирижабля, из-за большей скорости. Насколько я вспомнил из своего прошлого-будущего, когда разрабатывал для Сандро тактику действия самолетов и дирижаблей, в 1941 году, по данным советских ВВС, более двух третей летчиков ТБ-3 и ДБ-3 даже днем и на полигоне не попадали в цель размером двести на двести метров. А это размер большого стадиона. Низколетящие штурмовики Ил-2 на скорости триста километров в час попадали в площадку сорок на пятьдесят метров не чаще чем в пятнадцати процентах случаев.

Более прицельно можно было бомбить с пикирования. Например, советские И-15, пикируя до высоты триста-четыреста метров, в девяноста процентах случаев попадали в цель размером тридцать на тридцать метров.

Проблемой бомбардировки в годы Великой Отечественной войны было даже не попадание в цель, главное было не зацепить при этом случайно своих. Поэтому советским бомбардировщикам назначались цели не ближе восьмисот метров от собственной – пехоты.

И только У-2 нарезали цели в непосредственной близости от своих войск. Причина была простой – низкая скорость. Биплан летел в три раза медленнее Ил-2 и вчетверо медленнее Пе-2, что позволяло намного лучше прицеливаться. В силу ночного времени полетов он мог спускаться много ниже дневных самолетов. Типичный удар У-2 наносился с высоты четырехсот метров в безлунную ночь и не выше тысячи двухсот метров – в лунную. Поэтому их использовали для ночных ударов даже в Сталинграде. Причем целью назначался конкретный дом, в котором засели немцы.

Как бомбить в темноте без тепловизоров? А так, как бомбили «ночные ведьмы» и другие ночники. Дело в том, что после недолгой темновой тренировки глаз человека способен видеть даже одиночные фотоны. Эквивалент одного-двух фотонов – это огонек свечи с десяти километров. Типичная высота полета У-2 была достаточной, чтобы различать, как человек внизу затягивается сигаретой.

Известное выражение ночников «летчик должен уметь садиться на аэродром по цигарке командира полка», по сути, не было преувеличением. Передовые аэродромы подскока у этих бипланов были не дальше двадцати километров от противника. Поэтому обозначали их ручными фонариками типа «летучая мышь» – крайне неяркими по любым меркам. Иначе противник просто не дал бы работать ночникам, обстреливая и бомбя аэродром.

Летчики-ночники над полем боя, как правило, получали сектор шириной полтора-два километра, который наблюдали, пока не видели внизу искры из печной трубы землянки, одиночный очаг стрельбы или костерок, разведенный отдыхающим солдатом. Далее тактика различалась.

В одних полках У-2 просто шел на цель и накрывал ее с высоты бомбой. В других – убирал газ и, становясь почти неслышимым, планировал на цель под углом до тридцати градусов. В этом случае, согласно полигонным испытаниям, даже в полной тишине самолета было не слышно, пока тот не снижался до шестисот метров. Штурман, глядя на цель через прорезь-прицел в крыле, осуществлял сброс бомбы. После этого летчик тут же давал газ, но вот цель, выдавшая себя светом внизу, уже не успевала изменить позицию до взрыва.

Вот по таким примерно методикам и обучали воевать летчиков первого военно-воздушного полка Российской империи, командиром которого должен был стать капитан второго ранга Сантос-Дюмон. Альберто не только принял российское подданство, но и поступил на службу в новый вид вооруженных сил, который был только у Российской империи.

Сандро, который сманил и пригласил на службу в Россию Сантос-Дюмона после того, как тот на своем дирижабле «Сантос-Дюмон номер 6» в октябре 1901 года выиграл приз Дойча де ла Мерта, через Николая II пробил ему сразу звание лейтенанта. И за три года за ряд заслуг при строительстве дирижаблей, самолета и их испытаниях, а также за обучение личного состава бразилец дослужился до капитана 2-го ранга, получив его досрочно вместе с орденами Анны и Станислава третьей степени. А за участие в боевых действиях против Японии Альберто был награжден орденом Святого Станислава второй степени с мечами.

Вместе с Альберто из Франции в Россию переехали и его родители. Отец Анри Дюмон, бывший «кофейный король» Бразилии, как и мать, в девичестве из португальского дворянского рода Сантос, имели русские корни и с удовольствием перебрались на родину своих предков.

Что же касается третьего дирижабля, который назвали «Беркут», то за счет новых ТК-7 увеличились максимальная скорость до ста десяти километров в час и крейсерская до восьмидесяти пяти. А дальность полета по топливу составила уже три тысячи километров.

Новая форма дирижабля улучшила его управляемость, а при той же длине и диаметре, как у «Орлана», его полезная грузоподъемность увеличилась до семнадцати тонн и позволяла нести бомбовую нагрузку в пятьдесят 12-дюймовых бомб, каждая весом триста сорок килограммов.

Снаряжены эти оперенные бомбы-снаряды были тротилом и новым, более чувствительным взрывателем. Увеличенная масса заряда и попадание в слабобронированную палубу практически под прямым углом делали каждую попавшую в цель бомбу убийцей любого корабля без исключений. А пятьдесят 12-дюймовых бомб – это носовой залп главным калибром двадцати пяти броненосцев типа «Бородино». Причем прицельный залп. Это обеспечивали неплохой прицел и раздельное бомбометание на небольшой скорости.

В общем, в руках великого князя Михаила Александровича Романова сосредотачивалась реальная боевая сила, которая уже была отмечена орденами Святого Георгия четвертой и третьей степени и званием вице-адмирала. Так что Сандро мог реально стать первым российским адмиралом, награжденным всеми степенями ордена Святого Георгия и быстрее меня. Потому что, несмотря на все требования Ксении и вдовствующей императрицы, Александр Михайлович рвался в бой, и остановить его не получалось ни у кого.

Все эти мысли пролетели у меня в голове, пока я шел к креслу от порога кабинета. Опустившись на указанное место, подумал про себя, что в последнее время с моей памятью творятся странные вещи. Кроме зависания, когда за короткое время я как бы «проживал» словно во сне большой временной промежуток, я начал замечать, что четче, более объемно и быстрее вспоминаю из прошлого-будущего информацию, которую там читал. А вот ту, что только слышал или видел по телевизору, на мониторе компьютера, наоборот, стал вспоминать намного хуже.

Вот ту же песню «Березовый сок», пока дошел до кабинета, так и не вспомнил в полном объеме, так как я только видел и слышал по телевизору ее исполнение ансамблем «Песняры», а на бумаге текста песни не видел. Зато, пока шел сейчас от порога кабинета до кресла, кроме воспоминаний о самолетах и дирижаблях перед глазами ярко всплыли чертежи РС-82 – реактивного снаряда калибра 82 миллиметра, который можно будет применить для вооружения «ястребков», да и «Катюши» можно будет сделать.

В Рязанском десантном училище я писал курсовую работу по военной истории о применении реактивных снарядов в годы Великой Отечественной войны, а уже на пенсии, вспомнив про нее, ради интереса нашел в интернете чертежи РС-82 и 132-миллиметровых реактивных снарядов для М-13 «Катюши». В курсантские годы такой информации в открытом доступе было не найти. И вот сейчас чертежи РС-82 буквально стояли перед глазами, хоть перерисовывай.

Надо будет срочно подтягивать к их разработке Циолковского, вытаскивая его из депресняка. Константин Эдуардович очень помог становлению нового рода войск в Российской империи своими теоретическими разработками по аэродинамике и своим проектом цельнометаллического дирижабля для строительства нашей серии воздушных кораблей, но из-за своих проблем со здоровьем и из-за самоубийства сына полтора года назад находился в сильно депрессивном состоянии. Не отозвался на приглашение Жуковского к практическому участию в строительстве новой воздушной техники, несмотря на предложенную должность с хорошим окладом. Но вот для разработки реактивных снарядов он точно нам понадобится…

– Что такой задумчивый, Тимофей Васильевич? – прервал мои размышления Сандро. – Ликеру любимого налить?

Увидев, как великий князь потянулся к бутылке с ликером, я покачал головой, после чего, отметив, что и перед Александром Михайловичем, и перед Михаилом Александровичем стоят пустые бокалы, а на столе вместе с бутылкой ликера присутствует и коньяк, и мадера, поинтересовался:

– Что за повод, чтобы с утра пить спиртное?

– Нервы успокаиваем, – ответил регент и криво усмехнулся.

Сандро хмыкнул, после чего, взяв бутылку мадеры, налил шурину в бокал-тюльпан, а потом, поменяв бутылки, плеснул грамм сто коньяка в свой бокал.

– Вильгельм час назад звонил лично, – великий князь показал бокалом на телефон, стоящий на рабочем столе Михаила, который здесь установили после начала войны. – Очень хотел, чтобы мы с помощью дирижаблей разбомбили форты Льежа и сожгли их в «греческом огне».

– И-и?.. – вопросительно посмотрел я на регента.

– И я ему отказал, напомнив, что Российская империя, как и Пруссия в свое время, гарантировала нейтралитет Бельгии. А в предварительной договоренности во время приезда кайзера и он, и Шлиффен утверждали, что Леопольд Второй пропустит без боя германские войска через свою территорию, – раздраженно ответил Михаил.

– И это все? – вновь поинтересовался я.

– Нет, конечно же, – резко ответил его императорское высочество. – Пришлось выслушивать настойчивые доводы кузена Вилли о необходимости помощи российской армии в прорыве германских войск через Бельгию, чтобы разгромить Францию, так как наше Гогландское соглашение напрямую говорит об этом. Но при этом Лондонское соглашение 1839 года – это просто бумажка, на которую не надо обращать внимания. Когда я еще раз отказался применять наши дирижабли против бельгийцев, попросил ускорить прибытие русской армии к границам Эльзаса и Лотарингии, так как там французы начали подвижки своих войск. Также напомнил об атаке дирижаблями французского флота, который, по разведданным германского Генерального штаба, вот-вот придет в Дюнкерк. На это пришлось согласиться. И не спится ему в такую рань.

Михаил поглядел на бокал в своей руке и выпил содержимое как холодную воду в жаркий день.

– Хорошо хоть жениться не заставил, – усмехнулся Сандро и так же лихо, как шурин, расправился с коньяком, после чего, даже не поморщившись, продолжил шутливым тоном: – Дядюшка Вилли просто спит и видит любимую племянницу своей жены принцессу Александру-Викторию замужем за Мишей.

– Тебе бы все шутить, Сандро. А кайзер, действительно, очень хочет, чтобы этот брак состоялся. Даже пригласил в ближайшее время хотя бы на пару дней приехать в гости, чтобы очно познакомиться с Александрой, – как-то удрученно произнес регент.

– А вы что ответили, Михаил Александрович? – поинтересовался я.

– Сказал, что подумаю. Не до свадьбы сейчас. Война закончится, будем этот вопрос решать. Хотя по портрету и фотографиям, которые привез дядюшка Вилли, девушка как минимум симпатичная. И как партия для брака мне очень подходит. Но это все после войны. Тем более что мне еще нет двадцати восьми, – пошутил регент.

Я про себя усмехнулся юмору регента. Впервые проблема женитьбы военнослужащих прозвучала еще в петровские времена. В 1722 году в Регламенте об управлении Адмиралтейства и верфи пункт 17-й гласил: «Запрещается гардемаринам без указа жениться под штрафом три года быть в каторжной работе. А в Коллегии Адмиралтейской не позволять жениться ранее двадцати пяти лет. И чтоб о том было подлинное свидетельство, дабы в летах подставы и фальши не было».

Царь Петр считал, что офицер флота, на обучение которого тратились государственные деньги, вначале должен сформироваться как военный человек и специалист, чтобы приносить пользу державе. А уж потом думать о своих личных интересах.

В 1764 году указ «О возрастном цензе на брак» распространили на офицеров пехоты и кавалерии. Александр II в декабре 1866 года утвердил положение, по которому офицер имел право подавать командиру части прошение о разрешении вступить в брак по достижении двадцати трех лет. Но при этом не достигшие возраста двадцати восьми лет для получения разрешения должны были предоставить имущественное обеспечение брака. Имущественным обеспечением могла быть собственность жениха или совместная с невестой, и она должна была приносить чистого дохода не менее 250 рублей в год. Так называемый денежный реверс мог состоять как из недвижимой собственности, так и из процентных бумаг всех родов, принимаемых казною в залоги вообще. И это была немалая по тем временам сумма, соответствующая полугодовому денежному содержанию командира роты.

Александр III в 1888 году увеличил размер реверса до 300 рублей для тех офицеров в возрасте от 23 до 28 лет, чье денежное содержание в виде жалованья и столовых денег составляло меньше 1200 рублей в год. А в 1900 году поднял до 500 рублей. И я считаю это правильным решением, так как на сто рублей в месяц с учетом роста цен за прошедшие годы и отсутствия у большинства офицерских семей собственной жилплощади достойно по статусу офицерской среды семье даже из двух человек без дополнительного дохода прожить было очень сложно. А при наличии детей, можно сказать, невозможно.

Я на Машеньке женился в полные двадцать восемь, имея за душой куда больший реверс для материального обеспечения брака. Но все равно мне бы потребовалось разрешение командира и согласие офицерского собрания того подразделения, в котором я бы проходил службу. По Положению закона о браке офицеров Русской императорской армии 1873 года, «благопристойным брак может быть признан лишь в том случае, если невеста хорошо воспитана, безукоризненной нравственности и происхождения, не могущая уронить достоинство и положение жениха».

Разрешение на брак мне давал лично Николай II, он и императрица были моими посажеными отцом и матерью на нашей с Машей свадьбе. Так что с этой стороны у меня проблем не возникло. Как не возникнет и у регента. Его императорское высочество под все эти положения и требования не попадает, так что Михаил просто пошутил.

– Кайзер сильно давил? – спросил я, прервав новую волну своих размышлений и воспоминаний.

– Было дело. Это он умеет хорошо делать. Если от бомбардировки фортов Льежской крепости и поездки в Германию пока удалось отбояриться, то темпы мобилизации в Польше и Виленском крае придется ускорить, – ответил регент, поставил бокал-тюльпан на стол и потянулся к вилке, а затем ею к тарелке с холодными закусками из ветчины, телячьего языка и – печени.

Судя по всему, их высочества, включая императорское, решили совместить успокоение нервов спиртным с небольшим завтраком. А нервы, видимо, Вилли поднял хорошо, так как я впервые видел, чтобы Михаил пил спиртное с утра, да еще под закуску. Обычно он достаточно редко смаковал вечером по окончании тяжелого рабочего дня грамм сто охлажденной мадеры с сухофруктами: курагой, инжиром или яблоками. А тут, смотрю, в бутылке чуть на донышке осталось, а вчера было больше половины.

– А стоит ли ускорять темпы мобилизации? Это не так просто сделать, – произнес я, – с учетом того, что поляки и литовцы очень недовольны воинским призывом и как могут уклоняются от мобилизации. По последним данным процент уклонистов составляет уже четверть от запланированного количества набора в экспедиционную армию.

– Тогда придется направить в Германию кадровые части из Польши, – довольно резко произнес регент. – Мы не можем не выполнить свои обязательства.

Ему очень не нравились мои мысли и советы по затягиванию исполнения союзного долга. В душе он был рыцарем без страха и упрека, абсолютно не готовым поступаться своей честью. Но вот реальная действительность заставляла его постепенно приучаться к мысли, что в большой политике хороши все средства.

– Я бы не стал этого делать, – неожиданно произнес Сандро. – Ты просто, Михаил, не до конца понимаешь, какая сейчас ситуация в Царстве Польском. Там все держится уже даже не на казачьих нагайках, а на штыках и саблях верных присяге войск. Я не знаю точно, сколько во время восстания погибло поляков, но много. Георгий Антонович, введя военное положение, не церемонился, приказывал рассеивать толпы манифестантов огнестрельным и холодным оружием. А когда восставших поляков поддержали английские «добровольцы», решительно использовал против них все имеющиеся у него военные силы, пленных при этом не брали. Недаром Георгий Антонович получил прозвища Скалон Кровавый и Дракула. Похлеще, чем «Муравьев-вешатель» будет. Но обстановка там до сих пор напряженная. Я, когда уезжал из Варшавы, столько ненавидящих взглядов от местных видел, что мурашки по коже пробегали.

– Михаил Александрович, мы же и планировали на военном совете мобилизацию резервистов для большинства пехотных частей экспедиционной армии провести в Польше и Виленском крае, чтобы горючий материал убрать из империи в Германию. Там немцы не позволят вести какую-то пропаганду. А если мобилизованными заменить кадровые части, отправив их в Германию, то мы, считай, своими руками вооружим поляков и литовцев, – вставил и я свои пять копеек. – Хватит и того, что 1-й кавалерийский корпус в составе 13-й и 14-й кавалерийских дивизий из Варшавы в экспедиционную армию переводим.

– Как бы они тогда в мобилизационных лагерях бунтовать не начали, – как-то нерешительно произнес Михаил.

– Вокруг учебных лагерей кадровые части стоят. А скоро туда Сводный кавалерийский корпус прибудет, а в нем Уральская, Забайкальская и Кавказская казачьи дивизии. Против казаков поляки не забалуют. Да и Павел Карлович, как и генерал Скалон, человек решительный, – попытался успокоить шурина Сандро.

А я же мысленно порадовался за генерал-лейтенанта Ренненкампфа, который был назначен командиром Сводного корпуса из-за его блестящего проведения операций во время Китайского похода и во время боевых действий Русско-японской войны. За последние успехи на военном поприще Павел Карлович был награжден орденом Святого Владимира 3-й степени и золотым оружием с надписью «За храбрость», украшенным бриллиантами.

А на должности штаб-офицера для особых поручений при штабе корпуса состоял Деникин Антон Иванович, который за отличие в делах против японцев был произведен в полковники и награжден орденами Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантами и Святой Анны 2-й степени с мечами.

В этот момент на столе зазвонил телефон, и Михаил с Сандро с каким-то напряжением посмотрели на него. Потом регент поднялся из-за чайного столика, подошел к рабочему столу и поднял телефонную трубку.

– Слушаю, – произнес он.

Мы с Александром Михайловичем прислушались, но разобрать, что говорил собеседник Михаила, не удалось. Доклад между тем продолжался, так как за все это время регент произнес пару слов.

Сандро плеснул себе в бокал еще грамм пятьдесят своего любимого «Камю», я же, взяв вилку, положил себе в тарелку несколько кусков вареного языка и пару пирожков. После чего налил еще горячего чая, бросив в чашку несколько кусочков сахара. Нормально, как это принято, позавтракать не успел. Было еще очень рано, Машенька с Васильком крепко спали, поэтому перехватил только стакан чая с парой бутербродов, которые мне смогли организовать на кухне Приоратского замка.

Михаил Александрович продолжал слушать, а я решил подбросить топлива в свою топку. Когда удастся пообедать сегодня – неизвестно, а пирожки в Гатчинском дворце готовили очень вкусно, особенно мясные. Один из которых я уже уничтожал, для разнообразия вкуса добавляя отрезаемые кусочки говяжьего языка и запивая сладким крепким чаем. Вкуснотища!

Когда я покончил с двумя пирожками и четырьмя кусками языка, регент положил трубку на рычаги и с мрачным видом вернулся за стол. Сев в кресло, взглянул на нас, смотревших на него с вопросительным видом.

– Куропаткин звонил. К нему только что прибыл генерал-майор фон Хелиус, – произнес регент и замолчал.

Данный германский генерал был прикрепленным к военному министру Куропаткину личным представителем кайзера. Хелиус должен был обеспечивать быструю связь Вильгельма с военным министром и регентом Российской империи. Прибыл он в Россию второго апреля с рекомендательным письмом от кайзера и большой группой германских офицеров, которые должны были развернуть и обслуживать телеграфное оборудование для связи с германским Генеральным штабом и кайзером.

Как удалось выяснить, до недавнего времени Хелиус был военным атташе в Риме, а до этого служил адъютантом у кайзера. На эту должность фон Хелиус попал после совместной службы в гусарском полку с будущим императором, где они стали друзьями. В рекомендательном письме Михаилу «дядя Вилли» назвал генерала своим очень хорошим другом, которому можно всецело доверять.

Я и Сандро молча ждали, когда Михаил продолжит.

– Пока мы разговаривали с кузеном Вилли, французы в пять утра по берлинскому времени начали наступление в Верхнем Эльзасе. Как сообщил фон Хелиус, по предварительным данным французы силами 7-го пехотного корпуса в составе 14-й и 41-й пехотных дивизий и 8-й кавалерийской дивизии с двумя полками пехоты из гарнизона Бельфора пересекли границу и нанесли удар в направлении Мюльгаузена. Также фон Хелиус сообщает, что в германском Генеральном штабе не понимают, зачем французы так поступили. Этих сил слишком мало, чтобы развить какой-то успех. По данным германской разведки, тридцати пехотных батальонов, тридцати эскадронов и ста двадцати полевых орудий не хватит даже плацдарм удержать на тридцатикилометровом фронте на левом берегу Рейна до подхода основных сил, не говоря уж о наступлении в глубину германских территорий. Прикрывающие границу немецкие части начали отход к переправам через Рейн, где оборудованы оборонительные позиции, ибо главной задачей германцев в Эльзасе было не пропустить противника за Рейн. Туда же уже направлены дополнительные силы. День-два – и французы лишатся своего локального превосходства и будут вынуждены отойти назад или к Вогезам[1], а значит, вся операция превращается в какую-то демонстрацию.

Регент замолчал.

Паузой воспользовался Сандро и спросил:

– Хелиус что-то предложил или попросил в связи наступлением французов?

– Пока просто довел информацию и, так же как и кайзер, попросил ускорить прибытие русской экспедиционной армии к границам Эльзаса. Военный министр сейчас займется этим вопросом. Какое-то сумасшедшее воскресное утро. Ладно, давайте завтракать. Позже обсудим сложившуюся обстановку, – произнес Михаил, садясь за стол.

Глава 2

Доклад

– Докладывайте, генерал, – Вильгельм II мрачно посмотрел на начальника Генерального штаба генерал-полковника с рангом генерал-фельдмаршала Альфреда фон Шлиффена, который с не менее мрачным, но в то же время невозмутимым лицом стоял перед большой картой на стене с нанесенной на ней обстановкой боевых действий.

Каждое воскресенье с утра генерал прибывал к кайзеру на личный доклад о сложившейся за неделю обстановке на фронтах, а также для обсуждения дальнейших планов ведения боевых действий. Офицеры Генерального штаба готовили кабинет для доклада, а дальше Вильгельм II и фон Шлиффен общались наедине. Сегодня, 22 апреля 1905 года, генерал прибыл на доклад в третий раз.

– Ваше величество, как я вам уже докладывал, восьмого апреля в пять утра французы на правом фланге их 1-й армии силами 7-го пехотного корпуса и 8-й кавалерийской дивизии пересекли границу и нанесли удар в направлении Мюльгаузена. Обороняющая этот участок фронта пехотная бригада была вынуждена отступить с боями к бродам через Рейн. Французы из-за явного превосходства в силах смяли наши передовые части и взяли Альткирх и Танн. К концу дня они захватили Мюльгаузен. Наши войска вынуждены были отойти за Рейн у Нейенбурга. – Шлиффен указкой показал на карте города и территорию Эльзаса, которую удалось захватить французам.

Кайзер, проследив глазами за указкой, нахмурился еще больше, генерал же продолжил свой доклад:

– В этот же день, но часом позже два армейских корпуса 1-й французской армии начали наступление с целью освободить вогезские горные проходы, которые второго апреля заняли наши войска. После двухдневных ожесточенных боев французы заняли проходы Боном и Сен-Мари и продолжили наступление. Двенадцатого апреля они захватили Зааль, а к четырнадцатому апреля – Донон. После этого части левого фланга 1-й армии начали наступление на Саарбург.

– И как же, генерал, действует ваш план захлопнуть эту ударную группировку в мешок и уничтожить? – прервал доклад начальника Генерального штаба кайзер.

– Ваше величество, как вы знаете, по плану боевых действий в Эльзасе и Лотарингии против 1-й и 2-й французских армий, в случае их наступательных действий наши 6-я и 7-я армии должны были отходить, завлекая французов в мешок, который должен будет охватить со всех сторон части северной ударной группировки противника. И пока все идет по плану. Как я вам уже докладывал, для проверки эффективности управления французскими войсками со стороны их командования нами был проведен контрудар, в котором задействованы силы двух корпусов 7-й армии. После их переброски к Нейенбургу в результате четырехдневных упорных боев наши войска сначала отбили Мюльгаузен, затем оттеснили противника на линию Танн – Альткирх, затем и к границе. Это заставило французское командование начать переброску войск с саарбургского направления на правый фланг, тем самым ослабляя наступающую группировку.

– Но мы вновь потеряли Мюльгаузен, Абсгейм, Гебвейлер и Альткирх. Весь Верхний Эльзас. Французские газеты сходят от радости с ума, объявив это великой победой Франции, и предрекают полное освобождение Эльзаса и Лотарингии в ближайшие дни. К тому же как там теперь французские власти в этих городах отнесутся к этническим немцам? – очень эмоционально перебил фон Шлиффена Вильгельм II.

– Ваше величество, если вы говорите о тех фактах расстрелов французов, которые с радостью встретили французские войска и оказывали им помощь в Мюльгаузене, то на это был приказ командира 14-го корпуса по выявлению лиц, оказавших помощь французским войскам, и об их наказании. Это рядовое событие войны. – На мрачном и невозмутимом лице Шлиффена появилась улыбка, которую проще было принять за оскал.

Кайзер от такой реакции генерала усмехнулся про себя. Европейские газеты опять пестрели заголовками и фотографиями о зверствах германских войск – теперь уже в Мюльгаузене. Многие его жители с радостью восприняли появление французов, закидывали их цветами. При этом другая часть населения – германская – позаботилась запомнить или даже записать тех, кто радовался приходу французских войск.

После прихода немецких войск профранцузские слои населения подверглись репрессиям. Многих за неделю, что город занимали германские войска, арестовали и расстреляли. Произошли и показательные казни, когда расстреливали целыми семьями, не щадя ни стариков, ни женщин, ни детей. И эти материалы с фотографиями появились в газетах после того, как Мюльгаузен вновь захватили французские войска.

– Ваше величество, честно скажу, мы не просчитали, что французы ударят столь большими силами, но их командование, видимо обеспокоенное появлением в районе Мюльгаузена наших двух корпусов, быстро организовало новое наступление, сформировав так называемую Эльзасскую армию. В эту армию вошли 7-й армейский корпус, части 41-й, 44-й пехотных, 58-й, 63-й и 66-й резервных дивизий, 8-я кавдивизия, несколько альпийских батальонов. Всего семь пехотных и одна кавалерийская дивизия, – Шлиффен на память перечислил воинские части противника, участвовавшие в новом наступлении. – Мы же к началу французского наступления уже вернули в резерв, назад под Саарбург большинство наших подразделений 14-го и 15-го корпусов. Только поэтому французские войска девятнадцатого апреля смогли вновь занять Мюльгаузен, а также Абсгейм, Гебвейлер и Альткирх. Но на этом, ваше величество, наступление Эльзасской армии и завершилось. На левом крыле французской армии под Саарбургом и Кольмаром для французов складывалась тяжелая обстановка, и их командование расформировало Эльзасскую армию, а ее части направили на усиление левого крыла 1-й французской армии. Захваченные города мы легко вернем назад, но чуть позже.

– Что у нас в Вогезах? – задал вопрос кайзер, внимательно рассматривая нанесенную обстановку на карте.

– Как я уже говорил, четырнадцатого апреля части левого фланга 1-й армии начали наступление на Саарбург, а 21-й французский корпус вышел в долину реки Бреш у Сен-Блеза, выдержав тяжелый бой с 15-м германским корпусом, – указка генерала скользила по карте, показывая направления ударов французов. – Затем французские альпийские стрелки от перевала Боном повели наступление на Кольмар и двадцатого апреля вышли на ближние подступы к нему. Однако тут они столкнулись с частями 14-го германского резервного корпуса, вернувшегося из-под Мюльгаузена. Не выдержав давления подразделений корпуса, французы были вынуждены отойти. В течение двадцатого и двадцать первого апреля шли упорные бои на линии Боном – Донон. Причем и мы, и французы постепенно наращивали численность своих войск. В результате французские войска вчера покинули перевалы Сен-Мари и Донон. Но и мы пока не смогли прорваться в долину реки Мартань для удара по левому флангу 1-й французской армии. Таким образом, можно сказать, что операция в Вогезах не принесла успеха французской армии. Она понесла значительные потери, растратила силы и не имеет возможности продвигаться дальше.

Шлиффен сделал паузу, которой воспользовался кайзер.

– Как обстоят дела в Лотарингии? – спросил он.

– Как удалось узнать нашей разведке, и эта информация потом подтвердилась развернувшимися боевыми действиями в Лотарингии, 1-й французской армии поставили задачу наступать на саарбургском направлении. Правый фланг армии должен был закрепиться в вогезских проходах, добившись возможности наступления по долине реки Бреш на Страсбург. А 2-я армия, поддерживая связь с 1-й армией, должна была наступать на Дьез и Шато-Сален. При этом 2-я армия должна была обеспечить оборону района Нанси. Из конницы 1-й и 2-й армий был сформирован отдельный конный корпус, в который вошли 2-я, 10-я и 6-я кавалерийские дивизии, – указка генерала переместилась по карте севернее, где были обозначены стрелки направления ударов французских войск. – Утром четырнадцатого апреля одновременно с ударом на Саарбург 8-й и 13-й корпуса 1-й французской армии форсировали реку Мерту и повели наступление на Бламон и Сирэ. Командующий 2-й армией для атаки на Дьез и Шато-Сален бросил в бой войска 16-го, 15-го и большей части 20-го корпуса. Пятнадцатого апреля левый фланг нашей 6-й армии, а именно 1-й баварский корпус и 7-я кавдивизия, под натиском французских войск стал отходить к Саарбургу. Наш 21-й корпус отошел за реку Сейль, и французские войска вышли на линию Аврикур, Монкур и Монсель. К шестнадцатому апреля войска 1-й французской армии вышли на линию Сен-Кирэн, Сен-Жорж, а войска 2-й французской армии подошли к городам Легард, Донеле и Вик. Наши войска для исполнения плана по окружению северной группировки в Лотарингии отошли на хорошо подготовленную оборонительную линию Моранж – Бенсдорф – Лаутерфинген[2]. 1-й баварский корпус закрепился на оборонительных рубежах у Саарбурга. На помощь ему были переброшены части 14-го и 15-го германских корпусов, а также гвардейская резервная дивизия. В результате оборонительных боев с восемнадцатого по двадцатое апреля на подготовленных позициях французы понесли значительные потери и прекратили свои атаки.

Шлиффен замолчал, а Вильгельм II задумчиво рассматривал карту. Через несколько секунд он спросил:

– То есть на сегодняшний день, генерал, согласно утвержденному мною вашему плану по окружению французских войск в Лотарингии, мы добились выполнения его первого этапа?

– Да, ваше величество. Французские войска, наступавшие в Эльзасе и Лотарингии, понесли значительные потери, боевой дух у них снижен, многие подразделения полностью деморализованы. Мы же остановились на запланированных рубежах обороны и концентрируем войска на двух участках, чтобы нанести контрудары. К тому же, как стало известно от разведки, французское командование начало перебрасывать отдельные соединения 1-й и 2-й армий в Бельгию на помощь Леопольду Второму. В Дюнкерке, Булони, Кале высаживаются части британских экспедиционных сил, которые далее перебрасываются к бельгийской границе. – Начальник Генерального штаба на несколько секунд замолчал, а потом решительно продолжил: – В этой обстановке, несмотря на успешное завершение первого этапа операции «Сатурн», я вынужден просить ваше величество начало второго этапа отменить до прихода русских экспедиционных сил.