Сказки ночью не спят

Хотя мы не верим в языческие басни, однако мы постоянно забываемся и делаем из них выводы, как из чего-то действительно существующего.

Эдгар Алан По

Пролог

Каждый раз, когда вы стоите перед выбором, знайте, выбор могут сделать за вас. И помните, все, что вы знаете, может исчезнуть в один миг. Не ждите, действуйте. Если способны что-то изменить – меняйте, иначе изменитесь вы. И тот, кто решит оставить все как есть, однозначно проиграет, а любой проигрыш стоит дорого. Не верьте своим глазам, но и не думайте, что глаза могут только врать. Как бы я ни пытался найти выход, до сих пор меня преследуют, забытые нашими предками, отголоски древнего мира. И каждый может оказаться на моем месте.

Глава 1

Перед 11 классом, всего лишь за год до совершеннолетия, я поехал в лагерь. Самовлюбленный, умный, спортивный, красивый, высокий блондин – мечта каждой девчонки. Я думал, что весь мир у моих ног. Круглый отличник. Встречался с самой красивой девушкой из школы. Анна, как сейчас помню, – красивая, умная, высокая девушка из хорошей семьи. Идеальная партия. Я нравился ее родителям, она моим. Учились мы в школе-интернате в центре России. Лучшей пары и не сыскать во всех ближайших селах. Я любил ее, она меня, но мне всегда хотелось большего. Хотелось других девушек, другого общества, хотелось в большой город, жить, наслаждаясь жизнью. Дело в том, что я из маленького поселка. Жизнь там была скучна и неизменна. Отец работал вахтовым методом, мама держала огород и небольшой скот. Если бы не интернат, то, и как большинство здешних жителей, я бы днем катался на старом мотоцикле, типа «Урал», а вечером пил пиво или еще хуже – самогон. Жизнь катилась бы по наклонной, пока я бы пьяный не разбился на том старом «Урале». Именно поэтому родители отдали меня в интернат, когда мне было всего одиннадцать лет. Теперь я и представить не мог, жизни вне его стен. Конечно, каждые каникулы я бывал дома, помогая маме, постоянно разговаривая с Аней по телефону, в ожидании, когда опять вернусь туда. Так проходили года. И тут, летом перед 11 классом, отец Ани – Виктор Константинович достал нам две путевки в какой-то особенный лагерь.

Лагерь располагался где-то в лесной чаще. По истории, это было заброшенное поместье какого-то графа. Он, его семья, даже все их слуги скончались в один день по неизвестным причинам. Его обнаружили то в середине прошлого века, а в начале нулевых его купил какой-то олигарх и решил сделать из него санаторий, из-за отдаленности местности ничего не вышло и много лет он стоял без дела, пока ему в голову не пришло сделать здесь детский лагерь. Рядом лес, маленькое озеро, только игровые площадки оставалось сделать. Дом большой, где спокойно могут уместиться двести человек. Правда, добраться было сложно. Ни на одной карте его не было, поэтому, всех забирали специализированные автобусы.

За день до отправки, за мной приехал Виктор Константинович, чтобы нас с Аней забрали вместе. Ее родители не были высоких моральных принципов, неоднократно я ночевал у нее дома, засыпая с ней в обнимку, и просыпаясь также. Ее родители всегда стучались, перед тем как зайти, и соответственно ждали, пока мы оденемся. Конечно, о сексе не могло быть и речи, если ее родители были дома, но они часто оставляли нас одних. Только ее отец, всегда подходил ко мне и спрашивал о контрацепции. Поначалу было неловко, пытался отмазываться, но спустя какое-то время, уже спокойно об этом с ним разговаривал. Он не глупый, да и мама Ани молодая. Ей всего было шестнадцать, когда она родила. Отец был немного постарше. Он всегда говорил, что влюбился в нее, еще в детстве, когда она играла на детской площадке. Да и я влюбился в Аню, когда впервые увидел ее в нашем классе. Первого сентября, она робко зашла в наш 7 «а», и после этого для меня никого больше не существовало, по крайней мере я хочу в это верить. С первого же дня мы нашли общий язык. Всего через три дня первый поцелуй, прогулки за ручку и все в этом духе. Но время шло, девчонки за соседними партами становились старше, и мне уже хотелось чего-то нового. Но за все четыре года она ни разу не оставляла меня, у нас не было ни ссор, ни расставаний, всегда была со мной. Мысли о других все чаще забивали мою голову. Да и в интернате все про всех знают. Кто бы тайно не поцеловался, на следующее утро все были в курсе. В какой-то момент я смог смириться, что буду всегда с ней, пока меня не отправили на соревнования в Пензу. Вот там я и познал радость с другой. Я пробыл там целую неделю, совсем один. Занимал призовые места, рядом всегда были спортивные красавицы, которые также хотели чего-то нового и запрещенного, и с одной я познал, каково это быть изменником. Конечно, первое время меня не отпускало чувство вины, что я совершил ошибку. Каждый раз, смотря на Аню, я чувствовал свою жалкость, но еще пару таких поездок, и за место угрызений совести, я стал себя чувствовать более уверено. Сколько бы не изменял ей, она даже не догадывалась, и мы становились еще ближе. Для меня это была разгрузка отношений, где я мог немного побыть тем, кем я не мог быть в обычной жизни.

Иногда, когда мы ложились вместе спать, то у нее дома, то у меня, либо где-то на природе, я смотрел в ее глаза, когда ее лицо освещала луна и звезды, и понимал, что я ее люблю больше всего на свете. И в каждый такой миг, вселенная замирала для меня. Так же было, когда мы провели последнюю ночь в ее доме. Ночь, перед тем как отправиться в лагерь, где изменится моя жизнь навсегда.

Глава 2

Мы проснулись около шести утра. Сходив вместе в душ, нас ждал сытный завтрак. Аня, как всегда, съела огурец, одно яйцо, запила все чаем и пошла краситься. Я около часа просидел с ее родителями, обсуждая байки молодости ее отца. Я любил такие утренние посиделки. Мой отец постоянно отсутствовал, а когда бывал дома, проводил все время за телевизором. Такой типичный отец. А ее, наоборот, всегда предпочитал чем-то заниматься, а не просиживать свободное время.

Глеб, вот я в твоем возрасте постоянно ездил с отцом и его друзьями на охоту или рыбалку. Помню, очень страшный случай с нами произошел. Приехали в зимовье, раскидали вещи, я занялся растопкой печки. Вышел в лес за дровами. Наверное, метров двести прошел и слышу сильный рев. Настолько сильный, что уже через минуту ко мне подбежал отец с ружьями. Дал мне, и мы пошли вперед, знаешь так, крадучись. Отец бил меня по спине, чтобы я пригнулся. Слышу, его друзья кричат нам что-то, мы подбегаем, а там бурый медведь в капкане. Ты же знаешь, что они были запрещены, значит, кроме нас в этом лесу еще и браконьеры ходят. И вот что нам делать? Медведь нам не нужен, да и за него могли срок влепить, но и оставлять его так нельзя. Это сейчас во всяких фильмах показывают, что у каждого охотника есть пистолет или ружье с транквилизатором. Страшно было, отец сразу убежал в дом и через пару минут вернулся с веревкой. Он хотел перевязать ему пасть, но, естественно, медведь с этим не был согласен, – посмеялся он, – минут двадцать возились, то с одной стороны подойдем, то со второй, но, видимо, в один момент медведь сдался, и ему накинули на пасть веревку. Потом давай убирать капкан. Отец с другом стоят и аккуратно пытаются снять его, и ты не поверишь, но как будто медведь понял это, что мы хотим ему помочь, и очень спокойно стал себя вести. Он не рычал, не кидался, а просто ждал. Неведанная сила произошла. Мы сняли капкан и сразу бежать в зимовье. Я оглянулся, а медведя нет, как будто бы испарился в воздухе или растворился в чаще леса. До утра мы просидели там. И вот тут-то странность произошла. Вышел отец с утра за дровами, а на пороге веревка наша лежит. Как будто медведь сам ее вернул. И порой в лесу происходят такие странности.

Вот история, так история, Виктор Константинович. – Удивился я. Он лишь в ответ улыбнулся.

Допив чай, я поблагодарил маму Ани за вкусный завтрак и пошел собираться. Лишь в одном нижнем белье, по комнате, бегала Аня. Красива и стройна. Иногда, наблюдая за ней, как она куда-то собирается, я замирал, как будто пытался замедлить этот миг. Аня всегда это замечала. И как всегда, подходила ко мне и целовала меня. Я ее крепко обнимал, а она шлепала меня по заднице и говорила, что ей нужно дальше собираться. Долго подбирая себе одежду, Аня бегала от шкафа к шкафу, чтобы выбрать нужный наряд. Я-то быстро оделся, мне-то что, надел джинсы, поло и носки, вот и готов, но она долго выбирала – надеть короткие шорты и белую майку, или юбку с рубашкой, а может джинсы и футболку, и каждый раз она спрашивала мое мнение. Я всегда отвечал одно и тоже: – «Ты в любой одежде прекрасна», – ей это нравилось, но через несколько минут, ей нужен был уже точный ответ. На улице была прекрасная погода. Обещали очень теплый и прекрасный день. Я посоветовал надеть ей шорты с майкой, а сверху накинуть рубашку. Она так и сделала, но, к моему несчастью, она заметила засос на груди, который ей в шутку оставил ночью. Конечно же, она отчитала меня за это, но времени оставалось мало, да и ее отец торопил нас, поэтому она просто надела футболку.

Чтобы не тащиться с сумками до остановки, Виктор Константинович предложил довести нас. Хоть идти было немного, но все же лучше дожидаться автобуса в машине, чем на улице. Бросив наши сумки в багажник, Аня села на переднее сиденье, но ее отец начал возмущаться. Для него нужно было, чтобы я сел рядом с ним. Я не был против сидеть на заднем сиденье, но Виктор Константинович настаивал и нам пришлось поменяться местами. Он долго рассказывал про осторожность, что я должен всегда следить за его дочерью, а потом протянул мне маленький конверт. Там лежали деньги, около 30.000 рублей и штук 10 презервативов. Я очень удивился, а он только сказал, шёпотом, чтобы только я услышал: – «Спрячь и никому не показывай, это на всякий случай», – он подмигнул и улыбнулся. Я аккуратно свернул конверт и положил его в передний карман. Если честно, до сих пор не знаю, зачем он дал столько денег, естественно, в этом лагере не было магазинов, кафетерий, там даже буфета не было, как нам сообщили ранее.

Около десяти минут мы прождали на остановке, и все это время мы слушали поучительные речи Виктора Константиновича. Нельзя ходить в лес, на озеро одним ходить нельзя, после отбоя обязательно сидеть в своей комнате. Дикую ягоду не есть, грибы не собирать, и вообще стараться одним не оставаться. Рядом глухой лес, всякая дичь может выйти. Всегда при себе иметь заряженный телефон, слушать старших, не обижать младших… И прочее. Ощущение было, что мы в пионерском лагере.

Аня постоянно смотрела на время. Она, как и я, уже устала слушать все эти «основы безопасности». Ей поскорее уже хотелось уехать, но автобуса все не было. И тут уже начал нервничать Виктор Константинович. Он вышел из машины и кому-то звонил. Несколько минут он ругался, а мы лишь наблюдали за этим. Аня пододвинулась ко мне ближе. Облокотилась на мое сиденье, и уже хотела меня поцеловать, как резко открылась дверь, мы аж подпрыгнули. По его лицу было видно, что он недоволен. Заведя машину, он тронулся вперед по дороге. Честно говоря, мы впали в ступор. Впервые я его видел злым, да и по виду Ани, она тоже, но все же она его дочь, и именно она начала диалог:

Отец, что случилось? – робко произнесла она. Она всегда была уверенной в себе, а тут какое-то непонимание и тень страха промелькнули по ее лицу. Отец, не разворачиваясь ответил:

У них, видите ли, шафер запил с утра. Один автобус, который должен был приехать к нам, не приедет, и даже сообщить не соизволили. Мы бы еще тут стояли час, как дураки в ожидании. Они распределили маршрут этого алкаша на другие автобусы, и который за вами заедет, только через полчаса будет собирать возле поселка. Так что я вас туда отвезу сам. Это лучше, чем стоять еще час здесь. Нам ехать-то 20 минут, а там уже спокойно сядете. Сраные дебилы, не могли нанять нормальных мужиков, а не это подобие человека.

Почти весь путь Виктор Константинович осыпал всех таких людей грязью. Он терпеть не мог алкоголь и тем более алкоголиков. Дело в том, что его отец, который был знатным охотником и рыбаком, зачастую любил пригубить. И, как говорил Виктор Константинович, «лес не любит дураков и пьяниц, а если ты пьяный дурак, то тебе точно никогда не выйти из леса», и ведь он был прав. Его отец напился и заблудился в лесу. Точнее, ушел куда-то в чащу и замерз насмерть. Только ранней весной его смогли найти. Ане тогда не было даже трех лет. Она рассказывала, что отец ее очень грустит из-за этого, смерть отца ему очень тяжело далась. После этого он никогда не пил, а алкоголь был весь под запретом. Даже на Новый год они не открывали маленькую бутылку шампанского. Сначала он с женой сильно ругался из-за этого, но после того, как заболела его мама и им пришлось переехать в поселок, в котором они теперь живут, она перестала что-либо ему говорить про отдых с горячительными напитками. Хоть это очень ужасный и грустный случай жизни, но где несчастья, там всегда найдется место счастью. Ведь только благодаря этому я познакомился с Аней. Она говорит, что отец иногда приезжает в дом родителей, просто ходит там, что-то высматривает, но духа не хватает продать его, а для современной жизни он слишком старый. Так и стоит, пылится. Конечно, летом там огород, баня, шашлыки. Сам ни раз бывал, но дом старый, где-то уже прогнил, старая пыльная мебель. Туалет на улице, чтобы умыться, надо принести воду. Прям отсталый мир. Но в целом, ездить туда отдыхать – самое то. Больше всего мне нравится там воздух. Конечно, я сам из села, и свежего воздуха у нас в избытке, но там он какой-то особенный. Он как будто пропах не только растениями, деревьями, свежей водой из колодца, а историей, русской историей. Бабушка Ани всегда говорила, что здесь почти ничего не поменялось со времен царя. Она могла по пальцам пересчитать, что здесь случилось нового с того времени, когда ее предки жили при царе. Виктор Константинович всегда рассказывал это, когда мы с ним выбирались туда. Даже сейчас я помню: «Первым появилось электричество, было оно только в одном доме, потом радио, следом телефон и машина, и всё это находилось в новой администрации, которую сделали большевики, затем телевизоры стали появляться, и то годах в 80-х. Больше ничего, только машин больше и телевизоров…» Меня всегда это забавляло. В то же время, всё это грустно, что в XXI веке до сих существуют такие отсталые поселки и деревни.

Странно, но двадцать минут пролетели незаметно, выслушивая его рассказы, как ужасно быть алкоголиком. Незаметно быстро подъехали к поселку. Там стояло еще пару человек. Мы сразу их узнали, это были ребята с нашей школы. Пухлая девчонка, не отличающаяся особым интеллектом, – Марина Баранова, и маленький темненький парнишка – Богдан Ибрагимов, наш одноклассник. Баранова училась в параллельном классе, одни тройки и пару четверок, та девушка, у которой сотни причин, чтобы не посещать уроки физкультуры, но все прекрасно знали, что она ленивая, не способная заставить себя похудеть, девчонка. Всегда терпеть таких не мог. Она такая же сельская девчонка со своим огородом, но всегда предпочитала овощам булки и колбасу. Богдан – типичный «ботан». Мы с ним учились в одном классе и всегда боролись за призовые места в олимпиадах по математике, истории, химии, физике и т. д. Я не сказал бы, что мы были друзьями, но и врагами тоже не были. Класс у нас дружный, никто никого не травит, но на фоне остальных Богдан всегда сидел тихо и скромно, читая какую-нибудь книгу или учебник, на первой парте. Да и общался-то с ним всего пару раз, если не считать разговоры про учебу. Один раз он подошел ко мне, чтобы я ему дал советы по девушкам. Дело в том, что в классе на год младше нас появилась новенькая. Симпатичная невысокая девушка. Он сказал, что она ему сразу понравилась. Несколько дней он ходил с телефоном в руках, где была открыта ее страница, но не осмеливался написать. Вот и обратился ко мне за советом. Мои советы просты, как и у любого другого парня: девушку надо сразу заинтересовать, а не писать банальное «привет, как дела, что делаешь и прочее». Почти всю длинную перемену он перебирал варианты, что ей написать, и каждый раз спрашивал мое мнение. В конце меня это достало, я выхватил его телефон и написал ей: «Привет, ты меня не знаешь, но, когда ты только зашла впервые в нашу школу, я глаз оторвать от тебя не мог. Ты самая прекрасная девушка, которую мне приходилось встречать. Больше ни о чем не могу думать, кроме твоих прекрасных глаз. Мне захотелось сразу узнать тебя. Узнать, что тебе нравится. Узнать, что ты любишь. Узнать тебя всю». Конечно, он был не в восторге от такого, но и удалить времени не было, ибо она сразу прочитала. И у них завязалась переписка. Каждый день он ко мне подбегал, чтобы спросить меня, хорошо ли он пишет, правильно ли ей отвечает. И на удивление, он нашел с ней общий язык, много чего рассказывал, и я настоял, что время пришло для первого свидания. Он позвал ее погулять в парк, и она с радостью согласилась. Но после прогулки они перестали общаться. Богдан – умный, веселый, талантливый парень, но, как я говорил ранее, очень скромный, тихий и зажатый. Так и прошло их свидание. Он не мог из себя и слово выдавить. Она старалась по началу, что-то рассказывала, что-то спрашивала, но он либо молчал, либо пожимал плечами. Жалко мне его было, но после этого он еще более закопался в себе. Однажды, поговорив с Аней, мы позвали его на двойное свидание, Аня позвала знакомую девчонку, которая была даже очень «за», но Богдан не пошел, ссылаясь на то, что много домашней работы, да и подработка у него, надо делать курсовые для студентов. Пару раз так попробовали, но безуспешно. Та подружка сама стала ему писать, но он даже не читал ее сообщение. Чуть погодя я опустил руки. Если честно, то я все это делал не ради него, а скорее ради себя. У меня не было возможности начинать заводить знакомства с противоположным полом, хотя очень хотелось, вот и делал все типа от его имени. Около года прошло, и мы с тех пор больше не общались. Он ни с кем не общался.

Выйдя из машины, Аня пошла поздороваться, а я пошел к багажнику за нашими сумками. Моя-то была невелика, но вот у Ани был огромный и тяжелый чемодан. Куда ей столько вещей? Мы уедем-то на пару недель. Минимум она положила четыре купальника. Зачем четыре, я не знаю. Она даже умудрилась взять с собой куртку. На улице жара +30, а она куртку взяла, типа на всякий случай. Будем отдыхать, и тут резко придет осень, и на улице будет -5 градусов. Странные порой бывают женщины, но кое-как вытащив сумки, я подошел к остальным ребятам. Естественно, я протянул Богдану руку для приветствия, хоть он ее и пожал, но даже голову не поднял, чтобы посмотреть на меня. К нам подошел Виктор Константинович, пожал мне руку, поцеловал Аню и уехал. Вот так мы остались вчетвером на остановке.

Я стоял в обнимку с Аней. Она долго мне что-то рассказывала, но я даже не могу вспомнить хоть отголоски того, что она мне поведала. Я лишь помню, как наблюдал за ее пухлыми губами. Богдан ходил из стороны в сторону, пиная какой-то камень, Баранова залипала в телефоне, лишь иногда бросая свой завистливый взгляд в нашу сторону. Мы знали, что она терпеть нас не может. Дело в том, что после школы, мы собрались большой толпой на речку. Она была далековато от интерната, но зато близко к моему поселку. Мы взяли палатки, продукты, даже мангал был. Все выпивали, кто-то пиво, кто-то водку. Мы с Аней почти не пили, взяли то по паре банок какого-то сладкого пива, хоть мои друзья и смеялись надо мной из-за этого, но с отцом Ани, хочешь не хочешь, но не будешь пить., да и сам давно решил, что алкоголь – это плохо. И вечером, когда уже стемнело, Баранова, кое-как передвигаясь, подсела к моему другу Максу. Сначала что-то рассказывала, потом лезла обниматься, гладила его ногу, и когда пошла выше, они решили уединиться в палатке. Он сам-то был в нетрезвом состоянии, но она была прям пьяной. Переспали по пьяни. Такое бывает, не одни они такие там были. Затем она начала ему постоянно писать, что любит его, что они должны быть вместе, что она отдала ему свою девственность, но, как он сам говорил, там даже рядом не было ее. Мы все смеялись над ней. Абсолютно вся школа знала, что она ее потеряла еще в 13 лет, с каким-то гопником из деревни. Это, конечно, очень ранний возраст для такого, мы-то с Аней ждали до 16 лет, а этому гопнику было около 20. Долго наши ребята из старших классов с ним разбирались, ведь это педофилия, и ее надо было пресечь. Неоднократно дрались с ним и его компанией, но в итоге его все равно посадили. Кажется, он что-то украл. Она ходила по школе и всем говорила, что дождется его, но сама периодически с кем-то спала. Все это знали. Хоть она была и не одна такая в нашей школе, если честно, их достаточно много было, но редко кто-то уходил в старшие классы, обычно все уезжали в какое-нибудь ПТУ и там уже рожали. Глупые дети, которые считают себя уже взрослыми.

Минут пятнадцать мы простояли, как отец Ани уехал, прежде чем приехал автобус. Мест там было мало. Пришлось нам с Аней сесть по раздельности. Она надела наушники и смотрела какие-то видео, а я включил музыку, и через несколько минут уснул. Проснулся уже на проселочной дороге. Асфальт закончился, а с ним и ровная дорога. Вокруг был лес. Темный, дремучий, куда даже свет не проникал, но при этом завораживающий, манящий своей загадочностью и бесконечностью. Я загляделся, как мимо проносятся сотни деревьев. Все мои мысли поглотил лес. Даже не заметил, как Аня меня тыкает по ноге. Сняв один наушник, чтобы узнать, что ей нужно, она лишь протянула руку. Я посмотрел в телефон и увидел, что сигнала нет. Естественно, она на такие случаи жизни не рассчитывает. Вся музыка у нее онлайн. Я уже привык к такому, ведь из интерната домой ехать больше часа, и почти все это время нет сигнала, поэтому давно скачал себе музыку в телефон. Я дал ей один наушник и сразу откинулся, чтобы дальше наблюдать за лесом. Он был сильно манящим, как будто звал меня. Мне так хотелось прогуляться по нему, посмотреть его природу во всей красе. С одной стороны, был лиственный лес, красивый и лучезарный, но с другой хвойный, грозный и темный. Великие тайны хранили в себе такие леса, куда еще не забрела нога человека. Можно вечно смотреть на него, но мои мысли прервал водитель: – «Эй, народ! Просыпайтесь, кто еще спит, мы уже скоро приедем. Все должны очень быстро выйти, чтобы никто не задерживал меня. Не хочу и пять минут лишних провести в этом богом забытом месте.» – Многие захихикали сразу. Водитель боится леса, что за глупости, но он продолжал это говорить, пока большинство не ответили ему согласием.

Вдали уже виднелся лагерь. Часть лиственного леса была срублена, а под конец стоял большой дом. Он был похож на типичный трехэтажный барак, только во сто крат красивее и больше. В белых и бирюзовых цветах. Лучи солнца освещали его новую крышу, а огромная лестница перед входом была украшена необычайными узорами. Умели же раньше делать красоту. Каждый сантиметр этого поместья был тщательно продуман архитектором. К сожалению, не всё осталось от его идей. Окна были заменены на пластиковые, крышу поменяли, задние двери, которые, видимо, предназначались для прислуги, сделанные из дерева, давно сгнили, а новые были типичные современные металлические, коричневого цвета, из дешевого класса. Хоть старые огромные входные двери оставили, но явно перекрасили в неприятный коричневый цвет. Я допускаю, что они хотели оставить окрас ближе к деревянному, но я более чем уверен, что когда-то они также были окрашены в белый с бирюзовым цветом. Их величина завораживает, более двух метров. Тяжелые, массивные двери, которые требовали немало усилий, чтобы их открыть. Русская архитектура того времени была прекрасна. Каждый дом старались сделать индивидуальным, красочным, запоминающимся. Огромные узоры на верхней части напоминали лианы. Возле входа были статуи медведей, прекрасно детализированные, но, к сожалению, не полностью сохранившиеся. Нижняя часть была покрыта мхом, который явно пытались убрать, но как-то халатно. Над входом весел ужасный баннер «Добро пожаловать!», который портил всю картину, даже с ее недостатками, но все же прекрасного дома. Возле входа стояли таблички с предупреждениями: «купаться в озере без сопровождения вожатых запрещено!», «вход в лес запрещен!», «выход на улицу после 23:00 запрещен!». Несомненно, важные предупреждения, но мне точно захочется их немного нарушить. Я не скажу о себе, что я часто нарушаю правила, я достаточно ответственный молодой человек, но еще в автобусе я захотел побродить по этому таинственному лесу, окунуться в него с головой. Естественно, я не буду заходить в глубокую чащу, но побродиться в паре сотни метров от границы, несомненно, можно. Хотелось бы искупаться голышом с Аней в озере, под светом луны и звезд. Посидеть возле ночного костра, рассказывать байки или страшные истории, сыграть на гитаре или же просто полежать на траве, вглядываясь в созвездия. Хоть я и не люблю село, в котором живу, хоть я и хочу перебраться в большой город, даже в Москву, но в моем сердце всегда будет место для таких прекрасных, отдаленных мест, как это.

Автобусы все прибывали, детей становилось все больше. Я стоял с вещами, а Аня ходила и пыталась найти связь. Не она одна, очень много подростков стояли с телефонами в руках и метались из стороны в сторону, чтобы хоть как-то поймать связь. Кто-то уже психовал, кто-то уходил все ближе к лесу или поместью, некоторые направились в сторону озера. Мне лишь оставалось наблюдать за их безуспешными попытками и смеяться. Богдан тоже бегал с телефоном в разные стороны, иногда тряся его или включал и выключал авиарежим. Аня уже прыгала как обезьянка в цирке.

Ты так не можешь прожить без телефона? – С огромной улыбкой на лице, спросил я ее.

А ты как думаешь? Надо позвонить папе, маме, они же волноваться будут. Да и вообще, как я буду без телефона? Как я буду «постить» фотки или писать подружкам? Ты об этом подумал? – Ее возмущенности не было предела. Злой взгляд был направлен в мою сторону. Была бы возможность, она меня испепелила на этом самом месте, а все равно я продолжал улыбаться.

Ты оглянись вокруг. Здесь же прекрасно, мы можем соединиться с природой, пожить так, как жили наши предки. Лес, озеро, ты только посмотри на эту красоту!

Так, стоп. – Показала она мне указательный палец, чтобы я замолчал. – Давай без твоей любви к природе, единению с ней, или там узреть во всем этом Велеса, или кого ты там почитаешь. Я современный человек, мне нужна связь со внешним миром. Знаешь ли ты, чтобы было, если бы люди жили без связи со внешним миром?

Ну и что же? – Саркастично спросил я.

Они бы все сдохли от пороков и уродства. Инцест бы процветал. Раз ты любишь такие уединённые, вдали от цивилизации места, будь добр любить и свою сестру или тетю.

Но у меня нету сестры. – И опять извинительно. Я сам знаю, что лучше ее не доводить, ведь она не просто накричит, она может и врезать. До этого не доходила, но ее рука тверда и в нужный момент она попадет точно в цель.

Ты же понял, о чем я тебе говорю! – Уже психуя, почти крича, сказала она мне.

Да понял я. Я же не имею в виду остаться здесь навсегда, но всего-то на пару недель. Спокойно можно прожить без гаджетов. Отдохнуть наконец-то от всех этих приборов, от которых мы стали слишком зависимыми.

Ты же знаешь папу, он от всего может волноваться. Ты вспомни, когда я телефон утопила и сушила его в рисе несколько часов, через сколько отец приехал, потому что ты не взял с собой телефон и повел меня гулять?! Часа три, или даже меньше? Он и сюда приедет, если уж на то пошло. Я более чем уверена, что он притащит спутниковый телефон. Думаешь, у него нету? Он же любит в лес ездить на несколько дней и каждый день звонил и мне, и маме. Так что это все не твои шуточки про природу, я просто хочу предупредить его, что мы доехали и все хорошо.

Аня, – прижал я ее к себе, – все будет хорошо. Я обязательно что-нибудь придумаю, должна же быть здесь связь. Все-таки это детский лагерь, а детишки бывают разные. Телефон обязательно есть, возможно стационарный, но он есть, я в этом уверен.

Откуда ты это можешь знать?

А если что-то случится? Надо же иметь связь с полицией, скорой и пожарными. Они не могут оставить кучу подростков, не имея возможности связи. Так что не переживай, нам все расскажут, покажут, а потом я подойду к вожатому и спрошу, если надо, то к самому директору.

Спасибо тебе большое. – Крепко меня обняла Аня и мы поцеловались.

Я не мог не заметить косые взгляды других подростков. В школе нам все завидовали, и здесь будут. Сколько раз я общался в грубой форме с парнями, которые пытались приударить за Аней, да и она не раз отводила от меня других девчонок.

Мы о чем-то болтали, какие-то пустяки, что-то про школу, экзамены, университеты. Она хотела стать врачом, а я еще не задумывался сильно. Вариантов было немного. Жизнь с наукой я не хотел связывать, юристов и экономистов у нас в стране много. Отец предлагал стать экологом, для него это была актуальная профессия, а для меня неинтересная. Я думал связать свою жизнь с армией, хотел стать офицером, пойти в летное училище и в будущем стать космонавтом. Это была лишь мечта. Отбор там жесткий, а я неглупый, спортивный, проблем со здоровьем никогда не было. Я считал себя идеальным для этого. Аня же хотела, чтобы мы продолжили вместе обучаться, и я стал врачом, как она. Я пока это обдумывал. Хоть она и не была лучшей в классе, как я или Богдан, но я знал, что она очень умная. Понимаете, она настолько широко мыслила, что не тратила силы на ненужные предметы, типа истории или литературы, хоть она и много читала. Она углубилась в химию и биологию. Брала онлайн-курсы по анатомии, молекулярной биологии, латынь изучала и еще что-то, я уже и не помню. Я восхищался ее упорством. Я не был так углублен в какие-то предметы. Очень много моего свободного времени занимал спорт. Дополнительно я изучал только астрофизику, и то в школе у учителя физики. Мне не раз она предлагала, чтобы ее отец оплатил мне какой-нибудь курс по астрономии, но мне было стыдно брать деньги у Виктора Константиновича ради своих увлечений. Всегда говорил, что это лишь небольшое увлечение, которое не стоит вложений. Хотя мне хотелось углубиться в этих знаниях, но мои родители махали рукой на всё это «космическое».

Время шло, а народ все время подъезжал, но в автобусах все меньше детей было. Все собирались возле прекрасной лестницы, а мы немного подальше стояли, в ожидании, когда же уже кто-то нам что-то сообщит. Не менее 10 минут прошло прежде, чем заиграла торжественная музыка и вышел директор лагеря.

Достаточно представительный мужчина, чуть больше пятидесяти лет, в хорошем костюме, хоть и не по погоде. Высокий, подтянутый, волосы уже приобрели седоватый цвет, гладко выбритый. На руке красовался золотой «Ролекс», а в руках новый и дорогой китайский телефон, которые делают только под заказ. Молодой парень в желтой футболке выбежал и вынес ему микрофон. Он пару раз постучал по нему, проверив звук, и начал свое выступление: «Здравствуйте, дорогие мои друзья. Сегодня мы открываем первый в своем роде детский лагерь прямо в глубинке леса в нашей великой стране. Вы первые, кто опробует на себе то незабываемое приключение, которое мы с ребятами подготовили для вас. У вас будет зарядка на свежем воздухе, днем вас будет ждать озеро, в котором вода теплая, как ни в каком другом. Вас будут ждать состязания, которые покажут ваши сильнейшие стороны, в конце каждого будет ждать приз. Вечерами для вас будет клуб под открытым небом, а вожатый Алексей будет для вас ставить музыку на профессиональном оборудовании. Вы сможете узнать друг друга получше, кто-то найдет новых друзей, а кто-то и любовь. Главное – помнить, что это не простое место, что глубинка нашей великой державы таит в себе много интересного и загадочного, и никто не знает наверняка, что вы сможете найти и узнать о загадках нашей родины. Но в одном я уверен точно – вы никогда не забудете это место, а я вместе с нашими вожатыми постараюсь сделать эту память незабываемой навсегда». Ему захлопали несколько человек в желтых футболках, которые стояли позади него, а вслед и все ребята, которые приехали. Я бы не сказал, что его речь вдохновляла или же заинтриговала, но в одном он точно не ошибся – «Я никогда не забуду это место».

Он дождался, когда аплодисменты стихнут, позвал девушку в желтой футболке к себе, а сам сказал: «Это ваша старшая вожатая Евгения, она тоже скажет для вас несколько напутственных слов, а мне, к моему глубокому сожалению, придется отлучиться. Как бы я хотел с вами провести всё это незабываемое время, но дела ждут, и мне уже пора. До свидания, дорогие мои друзья». И директор просто убежал, передав микрофон Евгении.

Как вы уже догадались, молодые люди в желтых футболках – это вожатые. Я не сразу заметил, но на каждом был бейджик, видимо, с именем и номером отряда.

Евгения около минуты нас рассматривала, и в ее взгляде было призрение, власть, доминирование над нами. Типичная учительница старой закалки. По-видимому, она и была ей. Ее легко можно представить за доской с указкой в руке, орущей на детей. Она не была стара, возможно, около тридцати, полная, с длинными крашенными волосами, футболка ее обтягивала, а слишком короткие шорты подчеркивали полноту ее ног. С заднего кармана она достала телефон и, немного порывшись в нем, нашла свою приветственную речь. Голос у нее был высоким и жестким. Он не притягивал к себе, но она здесь, чтобы следить не только за нами, но и за вожатыми. Ведь они были чуть старше нас, скорее всего, студенты, которым нужна была хоть какая-нибудь подработка на лето. Евгения протерла микрофон и, еще раз посмотрев в телефон, наконец-то заговорила: «Здраствуйте, ребята. Меня зовут Евгения Александровна. Я старший вожатый. Это означает, что я здесь не для того, чтобы вас развлекать, а для того, чтобы следить за всеми, соблюдать дисциплину и не нарушать правила! Главные правила возле входа, но если кто-то не научился читать, я вам лично сейчас зачитаю их: нельзя заходить в лес, нельзя купаться в озере, нельзя выходить из своих комнат после 23:00». Тут ее перебил какой-то парень, крикнув: «Нельзя купаться в озере без вожатых». Ответ был незамедлителен и еще более в грубой форме: «Это мне решать, будете купаться или нет! Нельзя шуметь, орать и включать музыку. Без вожатых нахождение на улице запрещено. Каждое утро мы будем встречать на заднем дворе, так что каждый из вас должен к 8 утра быть готов. Сначала гимн, потом зарядка. В 9:30 завтрак, поскольку вас много, завтракать будете по очереди, то же касается обеда и ужина. Сначала пятый и шестой отряды, потом третий и четвертый, в конце первый и второй отряды. По отрядам вас уже распределили в зависимости от вашего возраста. В первом отряде самые старшие, в шестом самые младшие. У каждого отряда по два вожатых, которых вы обязаны слушаться во всем! Я обязательно буду следить за этим. Клуб будет работать в зависимости от вашего поведения, кто-то один нарушил, и весь отряд наказан за это! Никаких оправданий, если поймаем на танцполе кого-то, кто не должен там быть, отряд будет наказан и на следующий день. План каждого отряда написан будет на доске и лично будет выдан каждому из вас. Его соблюдение строго, никаких оправданий! Связи в лагере нет, для этого были установлены стационарные телефоны. В плане вашего отряда написано, по каким дням и в какое время можно будет пользоваться. Всего три телефона: один на первом этаже, один на втором и еще один в корпусе для младших отрядов. Сейчас вы разделитесь по возрасту, каждый вожатый выйдет с табличкой, где будет указан возраст и номер отряда, будьте внимательны, и все должны будут встать к своему вожатому. В шесть часов вас будет ждать ужин, а за ним и дискотека в честь приветствия в нашем лагере». Евгения отошла от микрофона, а вожатые в желтых футболках разделились по двое и разошлись.

Наши вожатые стояли ближе всех к нам. Молодой высокий парень, на лицо выглядел младше меня, в очках, с легкой щетиной в области подбородка, с улыбкой на лице держал табличку, где было написано «17 лет, 1 отряд», рядом стояла девушка, очень низенькая, ростом около полутора метра, на руках было много татуировок, а в носу кольцо. Под слоем тонального крема, были видны прыщи, а бледные ноги свидетельствовали о том, что она не часто выходит на улицу. Взявшись за руки с Аней, мы пошли к ним. За нами шел Богдан и еще несколько ребят. Мы встали в первом ряду и ожидали, когда же все подойдут. Аня пнула меня по ноге, заметив, что я разглядываю вожатую, мы поняли друг друга без слов, хотя она знала, что такие девушки не в моем вкусе. Кто-то о чем-то шептался за нами, кто-то до сих пор пытался поймать связь, но достаточно быстро наш отряд собрался. Нас было не много. Девять парней и двенадцать девушек. Среди них были и знакомые лица. Вова, с которым мы часто виделись на соревнованиях, пара девушек из параллельного класса, с которыми Аня поздоровалась, и один парень из моего села, который учился в суворовском училище. Когда наконец-то собрались, вожатые начали свое приветствие. Парня звали Олег, а девушку Роза. Они нас повели на озеро, сказав, что это наше место и именно там будет собираться наш отряд. По дороге они еще что-то рассказывали, но я даже не помню, о чем они говорили.

Озеро было прекрасным. Лучи солнца отражались в его небольших волнах. На правом берегу летали чайки и ловили рыбу, а недалеко стояли будки для переодевания. С одной стороны для парней, с другой для девушек. Рядом с мужской будкой стояло три скамьи, на которые мы сели своим отрядом. Точнее, некоторые сели, я же остался стоять рядом с Аней, возле меня встал Богдан, а рядом Вова. Роза прошлась и каждому вручила заламинированный план нашего отряда. Они еще раз нас поприветствовали и предложили всем познакомиться. Они начали с себя. Олег был студентом педагогического ВУЗа, учился на учителя истории и обществознания. Роза тоже была студенткой и изучала экономику. По очереди все начали говорить свои имена и увлечения. Я про себя мало что рассказал. Имя, про школу и то, что я спортсмен. Вова примерно тоже самое сказал. Аня рассказала, что хочет стать врачом, а Богдан – ученым. Не могу вспомнить имя парня из суворовского, но он больше всех говорил. Его и решили назначить лидером нашего отряда. Аня со мной шепталась и спрашивала, почему я не выдвинул свою кандидатуру, я лишь пожал плечами. На самом деле, я не хотел. Мне хотелось провести время в веселье и радости, нежели отвечать еще за каких-то людей.

Вожатые рассказывали правила и объясняли их. Рассказали, что есть мы будем последними, а на дискотеке можем оставаться до 22:00, в отличие от остальных отрядов. В озере нам можно купаться с 17:00 до 19:00, когда начинают ужинать младшие отряды. Опять сказали про лес и про ночное время. Мне было неинтересно их слушать, мне хотелось быстрее скинуть свои вещи и походить по поместью, по территории, насладиться лесом или озером. Литая в облаках, я не заметил, как все уже перешли к плану и обсуждали название отряда, девиз или что-то в этом роде. Аня мне несколько раз дернула за руку, а я подумал, что ее надо погладить. Так бы и оставался в облаках, пока Богдан не толкнул меня в плечо со словами: «Глеб, тут к тебе обращаются». Я сразу же пришел в себя и посмотрел на вожатых. Недовольная Роза колотила ногтями по плану, а Олег все продолжал улыбаться и ждал чего-то от меня.

Извините, я отвлекся. Что вы спрашивали? – Переспросил я.

Мы придумываем название отряда, и хотели бы узнать твое мнение, по поводу названия? – Достаточно строго, но в тоже время язвительно обратилась Роза.

А какие названия? Может отряд Стрибога? Как вам?

А что это? – С большим интересом спросил Олег.

Это славянский бог скорости и воздуха. Раз названия нужны в основном ради соревновательной части между отрядами, тогда это самое подходящее. Сразу покажем, что мы быстрее всех, ведь скорость решает все!

Особенно в постели, – выкрикнула какая-то девушка. Я так громко хлопнул себя по лбу, от бреда, который она несла, что это все заметили. Роза сделала ей замечание, что каждый думает в меру своей испорченности, а Олег похвалил мои знания в славянской мифологии и предложил оставить мое название. Бурных реакций оно не вызвало, но и оспаривать никто не стал. Они начали придумывать девиз, тут и Аня подключилась. Минут двадцать у них ушло, чтобы придумать простой девиз, а потом нам предложили расселиться по нашим комнатам.

Я был в предвкушении увидеть изнутри столь прекрасное место, в котором когда-то жил граф. Пытаясь ощутить каждый сантиметр, этой изумительно сделанной лестницы, присматриваясь к каждому узору на ней, я ощущал себя частью той старой и великой России, когда любой штрих на фасаде здания старались тщательно сделать, когда был вкус на архитектуру у нашего народа. Огорчение и разочарование были на моем лице. Внутри все было иначе. На полу лежал обычный линолеум, стены окрашены в яркие цвета, а на стенах висели фото природы России в большом формате.

Вожатые рассказали, что на первом этаже столовая, которая ранее была большим залом, в левом крыле комнаты вожатых, в правом – персонала лагеря. На втором этаже комнаты третьего и четвертого отрядов, а наши комнаты на третьем этаже совместно со вторым отрядом. В левом крыле женские комнаты, в правом крыле – мужские. В каждой комнате по четыре человека, поэтому кому-то придется уживаться со вторым отрядом. Туалетная комната в каждом крыле, соответственно, мужская и женская. Душевой в доме нет, но есть баня, в которую будут ходить по очереди раз в неделю, в субботу. Конечно же, большинство это не устраивало, ведь некоторые привыкли принимать душ каждый день, а тут еще и лето, жара. Вожатые лишь пожали плечами и отвели нас на третий этаж.

Я сразу выбрал ближайшую комнату к лестнице, и мы заняли ее с Богданом и Вовой. Другие парни пошли смотреть другие комнаты, кто-то из них уже знакомился друг с другом, но мне поскорее хотелось бросить вещи и начать наслаждаться такими летними каникулами.

Внутри была типичная небольшая комната. Четыре односпальных кровати, возле каждой стояли тумбы. Справа от входа был небольшой шкаф. Четыре огромные полки и секция под вешалки. Бросив свою сумку на вторую полку, я сел на дальнюю справа кровать. Вова положил свою сумку на верхнюю полку и занял кровать напротив, Богдан же положил свою сумку на нижнюю полку и уселся на кровать, которая была смежно моей.

Вова встал и протянул руку Богдану со словами: – «Владимир», – Богдан привстал и пожал ему руку, назвав свое имя. И после повисло неловкое молчание. С этим надо что-то было делать, и я решил развеять обстановку и познакомить их получше.

Вова, это мой одноклассник Богдан, – сначала я обратился к Вове, – отличник и просто хороший парень, наверное, знает больше всех на свете, даже помогает студентам с курсовыми. – Теперь я повернулся к Богдану, – а это Вова, мы с ним постоянно на соревнованиях виделись, ну как виделись, только на старте и потом на финише, хотя он постоянно видел мою спину. – Тут я рассмеялся. Богдан наверняка понял шутку, но промолчал, Вова молчать не стал.

Это он все придумывает, я всегда был впереди, просто ты сокращал дистанцию. – И тоже засмеялся. Еще немного мы подразнили друг друга историями из соревнований, а потом он спросил меня: – А ты почему не был на майской эстафете? Ваша школа была, Алену и Влада видел, а тебя не было? Неужели испугался меня? – И опять немного рассмеявшись, подмигнул Богдану.

Я хотел поехать, но отец Ани решил увезти нас на озеро на праздники, там как раз пятница была и потом выходные. Порыбачили на славу.

А, ну понятно. Аня то, как к этому отнеслась, опять недовольная была?

Так ты ее знаешь. Вечером уже холодно было, мы еще сидели у костра, а она уже убежала в палатку и сидела в мешке возле печки. Так и просидела все выходные.

Вова был знаком с Аней почти с рождения. Они приходились друг другу дальними родственниками, в детстве часто играли друг с другом, а потом виделись только на свадьбах или поминках общих родственников. Так меня пригласили на свадьбу в прошлом году. Я не хотел идти, но Аня, и тем более Виктор Константинович настаивали, и мне пришлось поехать. Обычная деревенская свадьба. Человек двести было приглашено, одна половина родственники, вторая жители этой деревни. Вот там я и узнал, что человек, с которым я соревнуюсь с пятого класса за призовые места, был родственником моей возлюбленной. Вот такой у нас тесный мир. Парень он был хороший. Всегда, после соревнований, ходили с ним в кафе, ели фастфуд, или что-нибудь среднеазиатское. Он, как и я, хотел идти на военную кафедру, хотел стать офицером, только десантником. Соревновательный дух у нас был только в спорте, а за его границей мы хорошо ладили. Я не могу сказать, что я был лучше его в спорте, он всегда меня обходил в спринте, а я его на длинных дистанциях. Мы это знали и старались не влезать на чужую территорию, поэтому соревновались только на средних дистанциях или же в эстафетах, но поскольку мы всегда были на разных дистанциях, я его видел в основном только после соревнований.

Богдан, а ты спортом занимаешься? – Перебил мой поток мыслей Вова, обратившись к Богдану.

Нет. – Робко ответил он. Я тут же взял инициативу в свои руки.

Он просто человек науки. На физкультуре выкладывается на «5», но его спорт не привлекает. – Вова лишь покачал головой.

И вот опять неловкое молчание повисло над нами. Я разглядывал лес в окне, Вова подошел к своей сумке и копошился в ней, а Богдан играл в какую-то игру на телефоне. Так и протекли минут десять нашего пребывания в лагере. И наконец-то нашу тишину нарушил стук в дверь. Это был вожатый Олег.

Эй, ребята, через тридцать минут собираемся на первом этаже. Пойдем на обед, а после будет полная экскурсия по лагерю. Я вам здесь все покажу. – С искренней улыбкой произнес наш вожатый. От него так и веяло позитивом. Вова лишь слегка кивнул и что-то буркнул.

Конечно, мы придем, – отозвался я. Мне почему-то стало жалко Олега. Такой добродушный человек, который просто радуется каждому моменту жизни. Я сам в глубине души такой же – добрый и позитивный. Никогда не вешал нос и верил в лучшее. Единственная наша разница, которую я заметил, хоть я добрый и позитивный человек, который относится к другим исключительно с позитивной нотки, я достаточно самолюбивый и эгоистичный парень. Я никогда не поставлю чьи-то планы или цели, выше своих, а Олег такой парень, который может выручить другого, даже если ему самому это будет во вред.

Полчаса пролетели быстро. Перестав любоваться природой, я, как и Вова стал разбирать свои вещи. Аккуратно разложив их на полки, а что-то повесил на вешалку. Мыльные и ванные принадлежности сложил в тумбу, а также зарядку и наушники. Конверт с деньгами решил носить с собой, поэтому вышел в туалет со своим кошельком, аккуратно переложив деньги из конверта к себе. Привычку таскать его с собой постоянно я еще приобрел, когда мы начали встречаться с Аней. Часто заходили в буфет, где брали газировку, и иногда шоколадку. Презервативы оставил в конверте и убрал подальше в тумбочку.

Вова, посмотрев на часы, кивнул мне, я пихнул Богдана, и мы пошли на первый этаж. Такой вот мужской язык жестов. Быстро пролетев три этажа, мы вышли в коридор, где уже стояла Аня с девчонками, и мы подошли к ним. Я никак не могу вспомнить, о чем мы болтали все вместе, единственное, что смог вспомнить, это то, что мы познакомили Вову с нашими девчонками из параллельного класса и немного смущали Богдана, что он обязательно найдет здесь себе возлюбленную. Мы так весело стояли, пока все не собрались, и наши вожатые не подошли к нам. Они показали, где столовая, и объяснили, что они вместе с нами будут есть. Я не был против, ведь они всего лишь на пару лет старше нас. Столовая и правда была большой. Два больших стола, а в дальней стене стояли две женщины на раздаче блюд. Справа от входа лежали подносы и столовые приборы, а также салфетки. Наши вожатые объяснили, что наш стол слева, а второго отряда справа, каждый берет себе поднос, столовые приборы, пару салфеток и идет забирает пищу. Первыми пошли вожатые, а мы с Аней сразу за ними. Задача женщин у дальней стенки – следить, чтобы мы не взяли ничего лишнего. Каждому была уготована стандартная порция на обед. Сегодня это было – суп харчо, макароны с рыбой, кусок хлеба и компот. Вожатые сели с краю, напротив друг друга, мы с Аней сели спиной ко второму столу, рядом с Розой, а напротив сел Вова с девчонками, Богдан сел самым последним с дальнего краю. Мы спокойно обедали, немного переговариваясь. Роза сидела в телефоне, а Олег пытался всем сказать избитую фразу: «Когда я ем, я глух и нем». Вова отпускал шуточки, что во втором отряде есть симпатичные девчонки и они с Богданом обязательно пойдут знакомиться, а Нина из параллельного класса, которая сразу положила глаз на Вову, слегка ударяла его локтем и говорила, что он еще плохо познакомился с девушками из нашего отряда, намекая на себя. По Вове было видно, что он уже знал, что Нина на него запала, и эти пару недель он проведет в ее объятиях. Второй отряд сидел достаточно тихо. Возможно, еще не познакомились, а возможно, их вожатые были более строгие, чем наши. Аня, как всегда, чуть похлебала суп, съела рыбу, выпила компот, а к макаронам и хлебу даже не притронулась. Я был не очень голоден, поэтому съел суп с хлебом, запив все компотом, а вот Вова, наоборот, был очень голоден, забрав у меня второе. Дождавшись всех, мы поблагодарили за обед, убрали подносы с грязной посудой на стол, где мы до этого брали обед, а потом пошли к выходу.

Вожатые попросили нас не разбегаться и собраться на нашем месте минут через 10, а сами куда-то быстро убежали. Мы все еще стояли в коридоре, Вова побежал за Богданом, который быстрым шагом направился на улицу. Я обнял Аню и что-то шептал ей на ухо, пока мой взгляд не упал на невысокую блондинку в облегающих спортивных шортах и белой укороченной футболке, спортивным телом, которая переговаривалась с такой же спортивной девчонкой в такой же одежде, только она была немного повыше, азиатской внешности, с крашенными волосами в какой-то фиолетовый цвет. Я знал эту светлую девушку. Это была Юля. Именно с ней я изменял Ане, когда находился в Пензе. Я понятия не имел, что она здесь забыла. Большинство подростков были из местных деревень или поселков, учились в интернатах, как я, но она была городская, насколько помню, из Саратова. Так как она здесь оказалась? Я, конечно же, не мог дать ответ на этот вопрос. Надо было отпустить голову раньше, чем она меня заметит. Я понимал, что встречи с ней мне не избежать, но не сейчас же, только не при Ане. В последний раз я дал себе обещание, что больше не буду изменять, и она не должна узнать, что у меня что-то было на стороне. К сожалению, Юля меня заметила и так игриво улыбнулась мне, видя меня в объятиях Ани.

С Юлей все произошло случайно. После соревнований, почти все собрались на съемном доме, многие пили, и Юля в том числе. Я, как всегда, немного пива попил, и просто отдыхал. Юля сама ко мне подошла, мы разговаривали про спорт, соревнования, и прочее, пока кто-то не предложил поиграть в «Правда или действие». Сначала все стеснялись, выбирали в основном правду, а потом, все уже были немного пьяными, и кто-то предложил поиграть во взрослую версию игры. Тогда Юли и выпало сначала просидеть весь круг у меня на коленях, мне выпало потрогать задницу какой-то девчонки, а в конце Юли выпало уйти со мной в другую комнату и поцеловаться. Все это было весело, и я относился ко всему этому несерьезно, но, когда мы заперлись в другой комнате, она не просто поцеловала меня, она аж набросилась. Я не знаю, что на меня нашло, но страсть меня захватила, я крепко ее прижал к себе, и все случилось само по себе. Наутро мы договорились, что никому не скажем об этом, что у нас есть вторые половинки, и нам нельзя больше видеться или искать друг друга. Но каждый раз, будучи в Пензе на соревнованиях, я ее видел, и каждый вечер нас захлестывала страсть. Три раза в год, пару лет мы виделись и украдкой шалили, но в последний раз, по пути домой, я дал себе слово, что больше не буду ездить в Пензу, что не хочу разрушать мои отношения с Аней. Тренеру я сказал, что не поеду на соревнования в августе, и буду выступать только на местных. Он был недоволен, но я сослался, что впереди выпускной год, ЕГЭ, мне надо готовиться для поступления в летное училище, и соревнования все уходят на второй план, а далекие поездки и вовсе отнимают много времени и сил. И тут, казалось бы, в самой глуши нашей страны, я вижу ту, с которой больше не хотел видеться. Переведя дыхание, я взял Аню за руку и вывел на улицу, подальше от Юлии.

Яркое солнце залило всю местность. Аня начала говорить что-то про очки и крем, а я глубоко вздохнул, как будто часть ужаса позади осталось, но это только мне показалось. Вдали Вова что-то говорил Богдану, тот лишь покачивал головой. Нина с подружкой вышли за нами и сразу же направились к Вове с Богданом. Мы решили не отставать и пошли вслед за ними. Когда мы все подошли, Вова положил руку на талию Нины и ее подруги, и сказал:

У Богдана гениальная идея, он предложил нам всем искупаться голышом в озере, так сказать, чтобы как следует, познакомиться. – Его руки спустились на бедра девушек. Подружка Нины тут же отошла, а Нина просто ударила его по руке, но так и осталась стоять рядом.

Я такого не предлагал, он сам это придумал. – Чуть заметно произнес Богдан и тут уставился на свои кроссовки.

Да мы и подумать не могли, что ты такое можешь сказать, Богдан, – сказала Нина, продолжая глядеть на Вову, – ты воспитанный и истинный джентльмен, а не животное, как некоторые. – И провела своим пальчиком по груди Вовы.

Может, раз он такой джентльмен, то тогда только мы вдвоем искупаемся голышом сегодня? – Произнес Вова.

Никто здесь не будет купаться голышом. – Очень твердо и жестко произнес человек позади Вовы. Это была Роза. – Если бы это услышала Евгения Александровна, то нашему отряду на все время пребывания был бы закрыт доступ к озеру. Сразу скажу, что вожатым первого и второго отряда разрешили купаться вместе с вами при условии, если второй вожатый будет на берегу, так что не дай бог из-за тебя я проведу это время, без озера, ты будешь сожалеть об этом до конца жизни. Ты меня понял?

Да это была просто шутка. Не обижайтесь, мы бы и вас пригласили обязательно. – Опять съязвил Вова.

Ой, не надо. Я бы не стала с тобой купаться голой.

Зря, многое потеряете.

И что я там потеряю? Я что, до этого не видела маленьких стручков? – Все девчонки засмеялись, как будто это была лучшая шутка, которую им доводилось слышать. – Время уже подходит, там уже собрались весь наш отряд, кроме вас. Пойдемте.

Девчонки все еще немного смеялись, Вова шел с недовольным лицом, мы с Аней шли, держась за руки, только лишь Богдан как-то странно шел, чуть правее Розы, постоянно на нее оглядываясь. И не только я это заметил, Аня тоже это приметила и шла, улыбаясь. Олег нас увидел и радостно махал нам рукой, а Роза бурчала что-то про него, недовольная его излишней жизнерадостностью.

Нам еще раз рассказали про правила, точнее, Олег рассказал. Еще раз повторили девиз, название отряда. Объяснили распорядок дня. Сказали, что на озеро мы сегодня не пойдем, но вечером будет дискотека по поводу нашего приезда. Сообщили, что третий отряд отстранили сегодня, и они не пойдут на дискотеку, из-за какого-то случая в столовой. Еще многое было обговорено, и я пытался слушать, но мое внимание постоянно что-то отвлекало: то я слышал волны с озера легкой игрой по песку, как будто призывали меня, то я видел, как Аня и Роза о чем-то шептались, то Вова приставал с вопросами о Нине, хотя она стояла рядом, то Богдан колотил свой телефон в попытках поймать связь. Но больше всего отвлекал меня ветер, легкий, почти неощущаемый, лишь слегка, лишь на кончиках пальцев можно почувствовать его, как будто он мне шептал, настолько тихо, чтобы только я мог это услышать. Всеми силами пытался вслушаться в его дуновения, но не мог разобрать, что ему нужно, лишь только понимал, откуда он зовет меня, или, точнее, куда он зовет. Это был дремучий лес. Он взывал ко мне, манил, чуть ли не умолял меня зайти в него, что он ждет. Я максимально сосредоточился, чтобы понять, что от меня хочет здешняя природа, настолько сильно, что все звуки ушли, и слышал, как лес шепчется, что-то говорит, но я никак не мог уловить этот сигнал, если бы можно было его усилить, но лишь сделав пару шагов, всматриваясь в лесную чащу. Мне показалось, что что-то промелькнуло меж деревьев, и это точно не животное было, что-то внутри леса ходило и звало меня к себе. Это произошло как гром, как резкий удар по уху, я услышал свое имя, и никто из ребят меня не звал. Это все шло из леса, я точно знал. И удар, видимо, и вправду был настоящим, покуда лишь на долю секунды я моргнул, когда услышал, как в следующий миг меня поднимает Вова и Олег, а Аня дует мне в лицо.