Удивительные люди

Даже в безумии можно отыскать смысл, ведь всё зависит от того как мы смотрим на эту жизнь.

Я не знаю какой состав химических веществ наполнял ту бутылку, мной выпитой водки. Но это стало моим билетом в одно уникальное место. Так я впервые посетил психиатрическую больницу в городе Миасс.

Допившись до белой горячки, я стал чудить так, что моей жене пришлось вызвать скорую. Сама она мне уже ничем не могла помочь. И вероятнее всего, что в таком состоянии я мог навредить не только себе, но и кому-либо ещё.

Саму поездку до больницы я помнил смутно, осмотр врачами, какие-то вопросы, уколы и так далее. Но когда меня вели в палату, это я уже помнил отчётливо. Вместо двери у палаты была решётка, запирающаяся на навесной замок. После того как его открыл санитар, я вошёл внутрь этой палаты, которая была рассчитана на пять человек и занял единственную свободную кровать возле двери. Теперь палата была полностью укомплектована.

В противоположном углу от меня стояло двадцатилитровое эмалированное ведро для нужд. Имелось и окно, закрашенное со стороны улицы. Так что в него не было ничего видно. В общем ничего особенного и запоминающегося не было, кроме самих людей.

Обычно, когда попадаешь в людное замкнутое пространство, к тебе непременно проявляют какой-либо интерес. Но тут этого не случилось. И в тот момент, когда меня завели, в мою сторону повернул голову лишь один человек и то только на несколько секунд. Но этого мне хватило вполне, чтобы по его мимике определить скрытую речь недовольства, которую вызывало в нём моё присутствие. В общем не говоря ни слова, они не впустили меня с порога в свой мир. Вроде бы с их стороны не было сделано ничего, но с другой стороны, они сделали всё возможное, чтобы мне стало неловко и возникло то самое чувство, когда по ошибке заходишь не в ту дверь, а после выходишь всячески извиняясь. Вот только тут есть один нюанс, и он весьма подходит в качестве оправдания их поведения.

Это место само по себе является фактом и всё что в нём происходит достаточно очевидно без всяких вопросов. Например, если бы сейчас находясь в другом здании сам добровольно открыл не ту дверь, то у присутствующих за ней моментально возникли бы в голове такие вопросы, – Кто я? И что мне надо? А у меня лишь один, – Куда я попал? Но раз мне понятно, что я в психушке, то и им понятно, что я псих. Просто я ожидал большего внимания с их стороны чем получил, это и огорчило. Так что всё что мне оставалось, это довольствоваться полученной, бесполезной для меня информацией, которая не давала никаких преимуществ. Ведь ей тут обладали все одинаково, – мы психи и мы в психушке. Хотя и в этой бесполезной информации есть своя польза. Ведь гораздо хуже не понимать кто ты? И где ты?

С таким состоянием я был уже прежде знаком и это вызвало бы страх и множество вопросов, лишь для того, чтобы понять то, что все сейчас понимают. А ведь действительно, сколько можно пройти заново, когда теряешь то, что имеешь сейчас? Весьма утешительный довод, хотя и он может по-своему огорчить. Наверное, хорошо бы было увидеть свежим взглядом свою прошлую жизнь. И всё что так надоело и наскучило, можно было бы постичь заново, в прежнем отыскать новое и увидеть всё по-другому. Так открывается новый смысл прежней жизни. Ведь от рождения и по сегодняшний день меня подготавливали к миру, в котором живу я сейчас. Но если бы это всё возникло неожиданно и в один миг, то жизнь стала бы сплошным удивлением. Но пока ограничусь пониманием того, что здесь я оказался не случайно и возможно у этого события тоже есть свой смысл.

Я прилёг на кровать, с которой мне было видно всех жильцов этой комнаты. Стал пристально вести своё наблюдение и тут же анализировать.

Все кровати стояли по кругу, наверное, для того, чтобы подходящие к решётке санитары могли беспрепятственно видеть своих пациентов. Так они периодически подходили, чтобы убедиться, что с нами всё в порядке. Вот только можно ли дураков защитить от самих себя?

А теперь опишу всех поочерёдно, начиная с того, кто находился за мной. На вид этому человеку было около тридцати лет и по всей видимости, в этой палате он был озадачен больше всех остальных. С ним произошёл именно тот случай, когда выдернули компьютер из сети, за которым он просидел слишком долго. Но он умудрился дальше продолжить свою игру. Открывшийся в нём дар, позволял играть, не имея клавиатуры и монитора. Но видимо это не особо впечатлило его родных, как и не увидели они того плюса, что теперь могут экономить на электричестве и что в своём безумии он вёл себя вполне естественно. Я наблюдал за его эмоциональными движениями, мимикой, высказываниями, всё говорило о каком-то сложном уровне этой игры, что происходила в его подсознании. Зашедшие к нам в палату санитары, как раз по душу этого игромана, обладали своеобразным чувством юмора. Они попросили этого пациента поставить его игру на паузу, так как необходимо пройти в процедурный кабинет на уколы.

На третьей кровати от меня лежал пациент, который страдал не безумием происходящим у него в голове, а тем что его буквально лишал покоя любой предмет, лежавший не ровно. Когда меня завели в эту палату он спал, но как только проснулся, то тут же, практически с ужасом, поспешил в мою сторону. Взял мои тапочки, приложил подошву к подошве и убедившись, что они одинаковы, ровно поставил их возле кровати. После взял книгу, которую вместе со всем необходимым положила мне жена, и аккуратно положил её на край тумбочки так, чтобы угол книги совпадал до миллиметра с углом тумбочки. Наведя свой порядок на моём месте, он направился к своей кровати. Но пока он шёл, в моей голове промелькнула та самая мысль-бунтарка со своим лозунгом, – моё место, мои правила. К которому тут же присоединилась моя нога, что моментально свисла с кровати и нащупала тапки. После чего оттолкнула их в сторону. Увидев это, он направился вновь ко мне, поднял эти тапки с пола и снова приложил подошву к подошве, убедившись, что они, как и прежде одинаковы, поставил их на то же место. Его диагноз чем-то напоминал снующий по дому робот-пылесос. Но я подумал, как жаль, что это не заразно, иначе бы я его привёл домой, чтобы он заразил наших детей. Так как дома действует три закона их безответственности, забыли, потом и это не я, поэтому ничего не находится на своём месте.

Перейду к следующему постояльцу этой палаты. Он постоянно косился на всех и хихикал, периодически прикрывая своей рукой рот. Напоминая чем-то средневекового мерзавца с аристократическими корнями. Вот только действовал он не один, так как постоянно с кем-то шептался. Несмотря на то, что его собеседников не было видно, я не сомневался в том, что они есть. Я видел на его лице неподдельный восторг, восхищение, удивление, и проявление этих чувств были далеки от тех что делают напоказ. Всё было так искренне, что можно было даже позавидовать. В этом диалоге соблюдались два основных правила, он давал сказать до конца и умел выслушать. Там было то уважение, которое не позволяет нагнетать негатив, а доставляет удовольствие. Я наблюдал за ним долго и понимал, что давно уже не видел такого общения среди тех, кто считает себя вполне адекватным и нормальным.

Теперь о четвёртом, он был грейдером, да-да, тем огромным трактором, который зимой сгребает на обочину снег. Он мог с тобой разговаривать, но не быть трактором он не мог. Он изучал маршрут и выезжал в рейс, где вынужден был поддерживать обороты в двигателе, издавая ртом звуки, которые очень мешали спать. Поэтому мне пришлось его предупредить, что если он ещё хоть раз выедет на работу в ночной рейс, то я буду вынужден справить свою малую нужду в его бензобак, или проткну колёса. И это как ни странно действовало, но на время. Бывало он сидел молча, но подходил к решётке санитар и с серьёзным лицом заявлял, что звонили с дорожной службы, якобы замело снегом какую-то трассу и срочно нужна помощь грейдера. В этот момент в его глазах загоралась искра, которая запускала двигатель, и он тут же подходил вплотную к стене, упирался в неё руками, и начинал толкать. По тому усилию, с которым он это делал, можно было понять, как много снега намело.

В общем, каждый из них занимался чем-то своим, и по всей видимости я был среди них единственным тунеядцем. Наблюдая за этим безумием, что творилось вокруг меня, казалось, что я теряю своё бесценное время жизни. И чтобы хоть как-то его спасти я решил прочитать книгу, которая была у меня с собой. Только представьте эту обстановку и вдобавок такие строки из книги, – «Сейчас можно сказать завершается очередной этап истории человечества. Наблюдаются и признаки гибели нынешней цивилизации, и признаки её возрождения.»

В этот момент я понял, что мне хочется удариться головой об стену и как можно сильнее, чтобы избавиться от того самого чувства, когда хочется застрелиться.

Тут я обратил внимание на хохотливого мерзавца, но он уже не насмехался, а выяснял отношения, в грубой форме, с кем-то в своей голове. То, что он не дружил со своей головой было ясно итак, но он ещё умудрился с ней окончательно поругаться, да так что затаил обиду, и в результате просто перестал с ней общаться, и сидел с недовольным выражением лица. Тут ко мне подошёл этот смотритель порядка и брошенную мной на тумбочку книгу вновь аккуратно сравнял с углом, вызов принят, это пришло первое мне на ум, после чего я сел на кровать и пнул оба тапка под противоположную кровать, за которыми тут же направился человек-порядок и благодаря ему мои тапочки вновь вернулись на исходную позицию, с которой они вновь были отшвырнуть моей ногой. Тут я вновь вспомнил слова Эйнштейна прочитанные мной когда-то, что безумие это когда делаешь одно и то же вновь и вновь, но при этом ждешь разных результатов, неужели мне выпала такая величайшая честь испытывать практикой слова величайшего человека, так что исход судьбы этой теории напрямую зависел сейчас от этого безумца, который вновь тащил мои тапки к кровати. И как только они коснулись пола, то улетели вновь. В процессе всей этой бесполезной суеты я задумался, а кто из нас больше безумен? Тот кто пинает тапки или тот кто возвращает их обратно? Но тут действовал принцип обеих сторон, в котором одному надо так, а другого так не устраивает. Принцип взаимодействия обеих сторон, но не для достижения результата, а для удовлетворения нашего эго. После очередного заезда тапочек под кровать теория Эйнштейна была опровергнута, ведь я получил другой результат. Он поставил мои тапки к соседней кровати, в аккурат рядом с другими тапками и продемонстрировал мне своим тупым лицом ухмылку.

Глядя на эту рожу, мой интерес к теории пропал мгновенно, ведь я понял как повезло мне жить в мире где даже дебил считает себя умнее кого-то. Если раньше суть жизни была построить дом посадить дерево воспитать ребенка, то теперь к этим трём основам можно прибавить и четвёртую, найти тупее себя. Чем собственно и занимается большая часть планеты. Но пока он пристраивал мои тапки к соседней кровати, я уже знал как поступлю дальше. Я встал со своей кровати босиком, сделал несколько шагов и обул свои, после в руку взял один из соседских танков, а другой пнул под кровать. На что мгновенно отреагировал этот безумец, а пока он добывал из под кровати тапок, второй я выкинул за решетку, рассчитав этот бросок так, чтобы тапок было видно, но дотянуться невозможно. Тем самым поставив перед ним сразу несколько непреодолимых задач. Когда он выполз из под кровати с тапком, ему срочно потребовался второй для последующего сравнения, но не найдя его он принялся сравнивать его с другими стоявшими на полу, но не найдя идентичности и нужного сходства он очень расстроился и продолжил его поиск во всех доступных местах этой палаты. Так в скором времени он обнаружил за решёткой лежащей в одиночестве тапок и конечно предпринял несколько попыток его достать, но к сожалению всё было безуспешно. В его глазах я увидел отблеск печали и полное разочарование, а атмосфера этой палаты стала меняться, будто напрямую зависела от этого безумца. И мне даже стало не по себе, ведь всё что надо было этому безумцу для счастья, это чтоб всё было на своих местах, а теперь всё вышло так, что я разрушил его счастье, и теперь приходилось наблюдать как он смотрит у этой решётки отделяющей его от желанного тапка и переживает самую настоящую разлуку. И это было неподдельно, а по настоящему. Так он простоял с тапком в руке около часа пока за мной не пришёл санитар, который открыл эту решётку. Это была самая радостная встреча человека с тапком, я видел как его переполняли чувства радости когда он взял второй тапок в руки, но а когда он сравнил их то вообще пребывал в полном восторге, будто в его руках было не два тапда, а разлучённые сердца, которые он воссоединил вновь. Теперь он чувствовал себя каким то героем. Всего один простой тапок, а наделал столько событий.