Спасённая временем

Успеть, хоть раз в жизни

Всю свою жизнь я не успеваю. Не успеваю остановиться, когда это действительно требуется. Не успеваю убежать от опасности или хотя бы заметить её. Не успеваю проснуться во время утром или не опоздать на очередную "важную" встречу, что ничего не изменит. Не успел я и признаться в любви, когда был в школе. Не успел понять, что становлюсь жертвой ужасного насилия дома. Не успел повзрослеть, не успел прожить детство. Не успел – будто девиз, что тянется за мной с самого моего рождения и будет преследовать меня даже тогда, когда дух будет выметаться из меня, забирая последние силы и вдохи.

Время. Время главный товарищ явления "не успел", но что вообще такое, что такое это скоротечное и неуловимое, словно запах на ветру, словно птица в небе – время? Учёные скажут вам разное, астрологи – что это такая же абсолютная и первоначальная величина, что определяет всё вокруг, как и пространство. Философы, с тяжёлым выражением лица и нахмуренными бровями от раздумий, присядут с вами за стол и ответят:

"Время, друг мой – это тот отрезок жизни, за который ты или какое либо ещё живое, неживое существо преодолеет путь. Путь от работы до дома. От рождения до смерти. От взрыва до взрыва."

Каждый отдельный человек, будь то учёный, мастер, искусствовед или обычный строитель ответит, что же такое это вездесущее и неуловимое – время, но в то же время не один ответ нельзя считать истинным в полной мере, как и ложным. Ведь время это то, что каждый открывает для себя с разной стороны, но то, что касается каждого атома и мысли, что вспыхивает в этой вселенной. Для меня же, время это то, что упущено, то что ускользнуло будто самое скользкое и маленькое существо, что ты решил погладить и подержать в руках, будто рыба, что резко прыгнула в руки из аквариума и также резко полетела вниз. Не успел я пересечь первые 5 лет крохотной жизни, как столкнулся с разрушением всего, что казалось мне любимым и незыблемым. Я столкнулся с насилием со стороны самого близкого человека в семье. Не успел понять, что что-то не так. Не успел защитить себя.

Ой, чего это я сразу с таких страшных рассказов и муторных рассуждений начинаю знакомство… Простите уж, привычка. Хотя, с кем я вообще знакомлюсь, я же говорю сам с собой и пишу это себе же в тетрадь. В тетрадь, которая точно не попадает никому в руки. Да ладно, что сожалеть, всё-таки тетради, личные дневники и как их там ещё называют? В общем не так важно, важно то, что они и существуют для такого – выкладывание дерьма из головы, лишь бы долго не воняло и не наседало на органы.

"Что там пишут обычные люди?

Приви

Приветт

Здарова

Здравствуйте, ребята

(есть! это то что надо)

Меня зовут Эд. Полное имя Эдвард, но все (2 человека, может 3, если считать маму) зовут меня просто Эд, Эди. Мне 19 и я полный доходяга лет, я закончил старшую школу и теперь работаю в маке. Да, знаю, великая работа, но мне и так нормально. Почему не пошел учиться дальше, а сразу полез на работу? Вы не поверите. Не успел. Да нет, на самом деле… Просто не знал куда идти и чем вообще заниматься в жизни дальше. Не то что бы у меня не было увлечений, нет. Их очень много и все они творческого характера. Просто не вижу я себя в обществе нормальном, не вижу на работе, не вижу в коллективе, где все пьют кофе и обсуждают новости дня и курсы валют, выборы и то, как оторвутся в отпуске. Не моё это.

Ну и в итоге, я в обществе, что обсуждает новости дня, выборы и пьют кофе – только ещё и в невероятно крутой (отстойной) бейсболке и форме, с всеми любимым жёлтым логотипом с буквой "М". Как говорится, от чего бежал, на то и… Как же там… В общем, итоги такие же, как и то, отчего я отчаянно отнекиваюсь, только вместо "нормального места" работы – забегаловка Рональда, мать его, Макдональда. Рабочий день у меня не шибко разнообразен. В 8 на месте, касса, через 2 часа кухня, потом опять касса, кухня, касса… И домой.

От работы до дома всего 20 минут ходьбы, захолустье не особо то и большое – пригород более большого и могучего города, с высотками, пробками и летящей на всех порах жизнью. Конечно, у нас, как в маленьких техасских городах или в Солт Лейке, нет такого, чтобы каждый друг друга знал, но, по крайней мере, соседи и соседи соседей друг о друге довольно хорошо осведомлены и, может быть, даже здороваются. (Я к таким не отношусь)

Ладно, мне пора домой, потом спишемся. Тетрадь, до встречи."

Голос из соседней комнаты прервал мои раздумья:

– Эд! Эди!

Я нехотя ответил:

– Да-а.. Что такое?

С кухни вышел парень, чёрные крупные брови, щетина и прическа, будто этот чел застрял в 80-х – бакенбарды и залаченная челка наверх.

– Ты уже всё? Домой собираешься?

Я выдохнул, медленно снимая с себя фирменную футболку:

– Ну, как видишь.

Парень замешкался:

– Я чё хотел спросить.. Ты в субботу чем занят?

Действительно. Чем же я буду занят? Да, как обычно буду музыку писать, что же ещё.. Так и отвечу:

– Дома буду. Музыка, все дела.

Работник года, как гласила табличка на стене, позади него (Джеймс) обрадовался:

– О-о! В общем, ты не против, если я приду к тебе в гости.. Я слышал ты музыкой занимаешься давно, записываешь там всякое. Очень хотелось бы попробовать записать у тебя трек. Господи, и это то, что он предлагает мне? Мы знакомы то толком месяц и разговариваем только по рабочим вопросам, а тут сразу домой.. Хм… Я даже не знаю. Ну, сам сказал, что ничем особо занят не буду, нельзя взять и резко свалить всё на какие-то неожиданные дела.

– Хорошо. Можно. А во сколько собираешься прийти?

Джеймс спохватился, то ли от неожиданности, то ли от радости, что я принял его предложение и вытараторил скороговоркой:

– Вечером, часиков так в 7.

Я слегка улыбнулся через усталость:

– Номер хоть дай тогда свой или страничку Фейсбука, молодой талант.

Он удивился и быстро сказал:

– Конечно, я уже добавлялся к тебе, посмотри в заявках: Джеймс Холдер.

Я потер затылок и произнес, надевая рюкзак:

– Хорошо, тогда спишемся. До завтра.

Он помахал мне рукой и улыбнулся по детски:

– До завтра, Эд!

Я вышел из-за кассы, прошел по коридору и закрыл за собой стеклянную дверь.

Погодка сегодня, на удивление, красива. Да… Люблю это время года. В нашем городке снег – явление довольно частое, ведь наш штат соседствует с вечно холодной, укуренной Канадой. Поэтому каждый декабрь белые хлопья застилают дороги, дома, крыши и леса вокруг. Всё наряжается в белый, будто готовясь к балу, не шикарному королевскому, конечно, но к довольно таки размашистому и значимому. Ветер дует в лицо, не сильный, такой что можно спокойно видеть дорогу за пеленой снежинок, но достаточный для того, чтобы замёрзнуть, если остаться здесь на часок другой. Уже привычным движением рук, я достал пачку сигарет из кармана и подкурил. Дым, как и всегда в это время года, обжёг горло, смешался с паром изо рта и вылетел огромной тучей в воздух. Тучей, которой суждено было растаять в сотнях микрольдин. Дорога была недолгой, нацепив огромные наушники на голову, что служили и средством получения музыки, и, одновременно, шапкой для ушей, я включил что-то из давно собранного плейлиста и погрузился в бездумный путь. Вот и наша улица. Чья наша? Да уж точно не моя. Не привык присваивать себе что-то. Длинная дорога вперёд, двухэтажные домики слева, такие же двухэтажные домики справа. Иностранцы называют это – двухэтажной Америкой. Пожалуй, да, так оно и есть. Идеальное название для такого типа городов. Единственное, что отличало каждое жилище друг от друга: машина рядом, да украшения к рождеству. В остальном же, я бы с лёгкостью принял эту улицу за лиминальное пространство из странного сна, что забывается под утро, но мелькает в голове на протяжении дня знакомыми образами. До дома осталось около 20 метров. Не знаю, зачем такая точность и вообще подсчёты расстояний.. Просто занимаю свою голову чем-то, ставшим привычным. Да и домой я всегда рвусь так, будто улица это один большой утомительный эпизод перед, действительно, интересной развязкой дома. Хотя, как я уже давно понял, дома обычно тоже не шибко лучше. Просто хочется успеть. Успеть хоть в чём-то…

Моё расслабленное, задумчивое состояние резко прервал неожиданный толчок в спину, а точнее куда-то в район поясницы. Я сразу, машинально, снял наушники и повернулся назад. Передо мной стояла девочка, лет 10-ти на вид и небрежно поправляла шапку с помпоном, что свалилась ниже лба и закрывала глаза.

Она резко подняла взгляд на меня и будто продрогла от испуга:

– Извините, пожалуйста!

Я немного опешил, всё ещё не мог до конца осознать, что происходит, но всё таки, собравшись немного, выдал:

– Да ничего такого, всё хорошо. Извиняю. У всех бывает.

Она настороженно смотрела на меня, будто бы всё ещё не верила в то, что ничего плохого не случилось, резко набрала воздуха полные щеки и начала тараторить:

– Просто я бежала, а.. а.. А шапка!

Она демонстративно показала на предмет одежды на своей голове пальцем и нахмурилась.

– А шапка свалилась на глаза и я в вас… Влетела…

Я немного даже засмеялся, от такого серьезного выражения лица девочки, да и от того, как она быстро и эмоционально пытается высказать все причины данного бедствия. После своего небольшого смешка, я выдохнул и сказал спокойным голосом:

– Всё хорошо. Шапка устроила подлянку. Я всё понимаю. Можешь не боятся, считай, я уже забыл то, что произошло.

Девочка заметно обрадовалась и крикнула:

– Спасибо! И ещё раз извините!

Хлопнув в ладоши, она резко развернулась и побежала в сторону, видимо, своего дома. Я тоже поспешил развернуться и отправиться в своё жилище, которое, кстати, было по соседству. Соседи… М-да, а я думал я никогда с ними не встречусь лицом к лицу. В итоге встретился лицом к спине, ах-хах. Ладно, и такое бывает.

Дома меня, как и в любой другой день, встретила мама. Джанет… Она всегда выглядит молодо, что 10 лет назад, что 15, я всегда помню её одинаково красивой и молодой женщиной. После того случая… Случая, когда мой собственный отец надругался надо мной в 10, она бросила его, а он, собственно попал в тюрьму. С тех пор мама никого не искала. А прошло почти 10 лет. Да, слишком много чисел 10. Порой мне кажется, что это число преследует меня, хотя это также глупо, как и верить в то, что тебя преследует сам Дональд Трамп. Я не сторонник теорий заговора и эзотерики, скорее реалист с долей мечтательности и меланхолии.

От мамы мне достались мои кристально голубые, словно лёд на нашем карнизе, глаза. От папы… От него не знаю. Может кристально странный образ мысли. К слову, Джанет до сих пор пользуется популярностью у мужчин, но залезть к ней в сердце не удавалось ни одному. Этим мы с ней тоже похожи.

Мама, уже привычным слегка уставшим голосом сказала, встречая меня в прихожей:

– Привет, Эди. Как на работе?

Я, кряхтя от процесса снятия обуви ответил:

– Привет. Да.. кх.. как обычно.

Я наконец выпрямился и посмотрел на неё ещё раз.

– А ты тут как? Всё в порядке?

Она незначительно улыбнулась уголками губ и произнесла:

– Неплохо. Приготовила панкейков, посмотрела сериал.

Я заметно оживился:

– О-о! Панкейки это хорошо.

Джанет придала голосу наигранно серьезный тон, будто отчитывающий маленького меня:

– Руки помыть не забудь, мистер.

Я решил подыграть:

– Да, мэм!

Мама улыбнулась и, неспешно повернувшись, зашагала по лестнице на второй этаж. Я снял верхнюю одежду, мягкий свитер с оленями снимать не стал, всё-таки дома холодновато, расхаживать в футболке незачем. Да и люблю я свитера, кофты, даже такие нелепые как этот. В них чувствуешь себя безопаснее, теплее, да и хвастать мне под ними нечем. Обычное худое тело, 140 фунтов, не мышц, ни чего либо отличающего мою "красоту" от других.

Я взял тарелку блинчиков с кружкой горячего чая со стола и отправился к себе в комнату, предварительно погасив свет на кухне. Комната моя находится на втором этаже, прямо возле лестницы и представляет из себя довольно просторную "студию", здесь тебе и акустический паролон на стенах и все приблуды "звукаря", от микрофона, до элеткро-пианино. Вдоль стены выстроились 3 гитары, одна электро, две обычные. В общем, сразу видно – я у мамы музыкант. Возле просторного окна, вид которого выходил прямо на дорогу между домиками на нашей улице, располагался мой лучший друг и товарищ по всем делам – компьютер. Включив чего поинтереснее на YouTube, я принялся ужинать.

Создавать что-то новое из музыки мне сегодня не хотелось. Да, это вообще не частое дело. Я бы сказал искусство – занятие по настроению. Можно месяцами ничего не делать, а потом за один день сделать целый альбом. Можно наоборот, делать каждый день по песне, но далеко не факт, что они будут в итоге окончены и доведены до чего-либо, кроме пары рифов на гитаре или пары строк в блокноте. Вот и сегодня, такой же день – "без вдохновения". После работы хочется только повлипать в монитор, да поиграть во что-нибудь, точно не придумывать "легенды чартов". Думаю, пора записать что-нибудь в мой новый дневник.

"Снова здрав

Снова привет. Вот и вечер.

Что сказать о сегодняшнем дне?

Да всё как обычно: работа, дом. Разве что, глуповатый случай с девочкой во дворе, хотя даже забавный. Дети всегда так. Помню, когда я был в её возрасте, тоже придавал каждому своему провалу вселенский масштаб, как и любая победа и достижение цели казались мне вселенской удачей. Дети эмоциональны и эмоции эти проявляются и проецируются на всём вокруг них. Думаю, почти каждый из них чуть ли не уверен на все 100 процентов, что мир крутится вокруг него. Это крутое качество. Люди, сохранившие это в моем возрасте, думаю, достигают больших высот. Да и с дружбой в этом возрасте всё намного проще.. Не нужно искать людей по интересам, никто ничем не занят и не предаст так, что не встанешь потом. Главное, конечно, всё таки проверять людей вокруг, даже в таком маленьком возрасте. Ведь, хоть предателей и ужасных людей обычно вокруг ещё не выросло, но среди тех кто уже взрослый могут оказаться, по истине, страшные монстры. А так… Да, куда не посмотри от детства одни плюсы, поэтому все то по нему и ностальгируют.

Ладно, такие размышления вгоняют в сон, поэтому, пойду-ка я спать.

Всем удачи!

(кому? ну, мне хотя бы)"

Я закрыл дневник, швырнул его на полку за экраном компьютера и рухнул на кровать. Засыпаю я, обычно, быстро. Начинаю задумываться о чем-нибудь и, проходя мысль вдоль и поперек, углубляясь в неё, незаметно оказываюсь в царстве грёз. А сейчас даже думать не о чем. В голове лишь уже до тошноты знакомые образы кассы, кухни, работы, напарников по работе… И снежной улицы.

– Почему снежинки обжигают? Я не могу сдвинуть их с места… Что вообще происходит?!

Мир вокруг застыл, словно фотография в галерее. Фотография, по которой можно прогуляться, потрогать её очертания и объекты на ней. Снежинки ударялись об голову словно камни, но как бы я не старался сдвинуть их, они были словно частью этой остановившейся картины.

– Как это возможно?! Что?…

Недоумение вперемешку с ощущением, что я сошел с ума, с ощущением будто нельзя верить не глазам, ни слуху, вообще не одному органу чувств.

Мир остановился и только…

Звук будильника разбудил меня, резко вырвав из странного сна. Ощущения с утра очень странные. Я как будто продолжал чувствовать холод, что был во сне. Да и не только холод… Сердце панически отбивало ритмы, с которыми, разве что, сравнится метроном, выставленный на 200 bpm. Паника и ужас перенёсся в реальность так, будто я был не во сне, а просто перенёсся из одного места в другое. Что за странный сон? Ладно, будет время обдумать его ещё, чем ещё заниматься в очередной скучный рабочий день? Правильно, ломать голову, расшифровывая очередной бессвязный бред от мозга. А сейчас… Пора вставать.

За окном темно. Любители зимы обожают вставать при темноте и домой идти при ней же. На самом деле нет, но такой уж у неё дебаф. Ничего с этим не поделаешь. Я встал с кровати, потянулся и сразу побрёл в ванную, всё таки, если ещё и не умыться с утра, то сонным я буду весь день. Вот только незадача ждала меня у раковины. Не поверите, но моя зубная щётка, по какой то неведомой мне причине не вынималась из стакана с другими щетками и пастой. Вот просто, будто приклеили её. Я сначала думал, может и правда присохла она к ней, паста засохла между щёткой и стаканом и всё, но нет. Что за паста такая, что я даже, приложив силы, не смог её оттуда достать. Я как обезьяна, стоял, вертел этот стакан туда-сюда, переворачивал, заглядывал туда, пытаясь найти ответ на свой вопрос: почему я не могу достать чёртову щётку? Ответа я так и не получил. Ну, и хрен бы с ней. Придется новую доставать из пачки. Наспех достав щётку, я умылся, почистил зубы и вытер лицо полотенцем. К работе готов… Осталось одеться только.

Зайдя в комнату, я оглядел её в поисках футболки, штанов и свитера. Они, как обычно, лежали на компьютерном стуле. С ними, благо, проблем не возникло, а то я уже подумал сегодня день розыгрышей с клеем какой-то. Спустившись вниз по лестнице, я встретил маму на кухне.

– Доброе утро, мам

Она сразу заметно улыбнулась, сидя за столом и смотря телевизор с чашечкой кофе:

– Доброе утро. Ты уже на работу бежишь?

Подходя к тумбочке с обувью в прихожей, я спокойно ответил:

– Да. Буду дома как обычно. Взять чего-нибудь из продуктов?

Джанет подошла к прихожей и, облокотившись на стену, спокойно сказала:

– Если что-нибудь понадобится, я позвоню. Удачи тебе.

Закончив с курткой и обувью, я открыл входную дверь и попрощался:

– Пока.

Дверь закрылась, огласив приятным скрипом холодный зимний двор. Я уже хотел было, как всегда надеть свои большие наушники и погрузиться в мир музыки и быстрого спортивного шага, чтобы не замёрзнуть по пути на работу, как вдруг услышал откуда-то издалека: "Здравствуйте!"

Обычно я иду, смотря под ноги и, изредка, на дома вокруг и дорогу, так что мне пришлось поднять голову, чтобы увидеть кто это прокричал и кому. Впереди, в 10 метрах от меня, стояла та самая девочка, соседка, что врезалась в меня вчера головой. Всё та же красная шапка с помпоном, те же красные щеки, красные сапоги. Слишком много красного? Зато по рождественскому.

Я подошёл поближе и довольно сухо произнёс:

– Здравствуй.

Под светом уличного фонаря, можно было хорошо разглядеть её. Ростом примерно чуть ниже моей груди. Глаза большие и зелёные, веснушки на носу и щеках, ну и, торчащие из под шапки, кудрявые каштановые волосы. Глаза быстро бегали, то обращаясь ко мне, то к снегу под ногами, она стояла и тёрла ногой снег в одном и том же месте, создавая довольно длинный полукруглый след. Наконец, девочка продолжила:

– А вы тут живёте?

Хороший вопрос. Существую. Ах-хах.

– Да, а ты из семьи… Как же там…

Девочка заметив, что я не могу вспомнить фамилию соседей радостно перебила:

– Я Пэгги, Пэгги Милтон.

Я нервно засмеялся:

– А… Из семьи Милтонов. Пэгги? А я Эд.

Она забегала вокруг меня, размахивая руками, будто крыльями самолёта:

– Эд! Ура! Ура! Мы соседи!

Да уж, пора на работу бежать, а то меня заговорят сейчас так, что не успею никуда.

– Ладно, Пэгги. Мне пора.

Девочка тут же остановилась, будто током ударило, встала сбоку, чтобы я смог пройти дальше и наигранно серьезным тоном протараторила:

– Удачи вам, сосед.

Утвердительно кивнув, я пошел по дороге дальше, как вдруг снова услышал оклик:

– Эд! Эд!

Я повернулся назад и крикнул девочке:

– Что такое?

Она подбежала ко мне и тихо произнесла:

– Так что случилось с снежинками?..

Я удивлённо, чуть ли не падая на колени от ошеломляющего чувства, что заставило остолбенеть то ли в ужасе, то ли в непонимании всего, беру девочку за плечо, будто пытаясь удержаться на ногах, широко открываю глаза и сквозь дрожь в голосе вытаскиваю из себя вопрос:

– Что говоришь?! К… к – какие ещё снежинки?..

Девочка, недоуменно оглядев меня с ног до головы, отвечает, подняв шапку с глаз:

– Ну… Мне приснился сон с вами. Просто решила проверить, что уже не сплю.

Я удивился пуще прежнего:

– Сон? И что в нём было про снежинки?

Девочка задумчиво положила руку на подбородок и подняла глаза куда-то в тёмное зимнее небо:

– Вы ходили по этой дороге туда-сюда и всё повторяли, что с снежинками что-то не так. Я посмотрела, а они все будто остановились в небе и не падали. Вроде так…

Я не знал, что сказать. Удивительно, что один и тот же сон приснился двум людям, которые даже и не связаны ничем кроме странного знакомства на улице. Да ещё и в таких подробностях… Я изменился в лице, попытался сделать его как можно более обычным и спокойным и произнёс:

– Это просто сон. Ты не спишь, поэтому на вопрос твой ответить я не смогу. Как видишь…

Я показал на падающий снег вокруг нас:

– Как видишь, со снегом всё отлично.

Девочка огляделась вокруг, улыбнулась и радостно ответила:

– Ну да! И правда всё хорошо!

Я тяжело выдохнул, попрощался как можно быстрее и побрёл на работу, под громкое "До свидания!" себе в спину.

Всю дорогу на работу, а также и весь рабочий день я думал о том, что произошло. Казалось бы, история хоть и выглядит немного мистически, но я слышал, что иногда людям снятся одинаковые сны. Правда, чаще всего либо доказательств этому нет и нужно поверить на слово, либо люди эти очень хорошо знакомы, знают друг друга не первый год и их быт, занятия и даже мысли сливаются буквально в одно производное. Всё бывает в этом мире, даже такие совпадения. Вроде бы, нужно просто отпустить это и забыть, но что-то тянет меня снова и снова прокручивать это событие в голове. То ли реалистичность сна, и да, я знаю, что сны в принципе ощущаются реалистично, если снятся под утро, в быстрой фазе сна и запоминаются хорошо, но всё таки, что-то в этом сне было отличное от всего, что мне когда либо удавалось посмотреть ночью в "прокате" от моего больного мозга. Ощущение было такое, будто меня закинуло в какое-то другое измерение, или будто бы чувство дежавю, но в миллион раз усиленное. Ещё и эта ситуация утром, она добавляла огня в эти и так, подгоревшие от интереса и тревоги, размышления. Необычный сон, необычные ощущения, ещё и повторившийся у едва знакомой девочки во всех подробностях… Пахнет какой-то невероятной случайностью или полной чертовщиной. За этими размышлениями, я совсем забыл о каких-либо разговорах на работе. Весь день работал будто на автопилоте и говорил только сухими, заученными фразами с посетителями.

Мои размышления прервал всё тот же товарищ с работы, что норовил стать музыкальной звездой ещё пару дней назад:

– Эд… Эди!

Он долго хлопал меня по плечу, прежде чем я включился:

– А.. Да, чего такое, Джеймс?

Он посмеялся и в своей глупой, присущей ему ухмылке одной стороной губ, протараторил:

– Да хотел проверить, всё ли у тебя хорошо, а то ходишь весь день как робот.

Я немного улыбнулся, получилось так себе:

– Всё нормально.

Он, видимо не ожидая такого быстрого ответа, немного опешил, но все же собрался и спросил:

– Ты же помнишь, что будет завтра, наш уговор?

Я и не забывал, конечно, я был этому не особо рад, но этот глупый уговор о песне у меня дома, никуда не выходил из головы:

– Да, помню конечно, звезда чартов.

Джеймс посмеялся, похлопал меня по плечу и прикрикнул:

– Тогда жди меня в 7, продюсер Эд!

После этого он скоропостижно удалился, оставив меня на кухне.

М-да… Ну, слава богу, это неловкое представление закончилось. Научиться бы мне отказывать… Вот бы хорошо жилось. Ну, да ладно, хоть чем-то "новым" займусь. Послушаю, что эта "Надежда музыки" хочет сделать.

Время подходило к закрытию. Из-за размышлений, рабочий день пятницы прошел так, будто работы вообще и не было. А неплохо, может мозг каждую ночь будет мне генерировать что-то невероятно странное и реалистичное, а П.. Как там её? А Пэгги, точно. Пэгги будет каждое утро говорить, что ей снилось то же самое. Да, хорошая идея. (Для кретина вроде меня)

Остался час и можно спокойно бежать в свою халупу. Посетителей было немного, новых почти не приходило. Городок то небольшой, да и погодка располагала посидеть дома. Я уже начал, как говорится, считать ворон, как вдруг входная дверь раскрылась и в наше заведение зашёл высокий мужчина с грубым выражением лица, на его рыжих волосах было куча снега, как, собственно, и на усах. За ним неспешно зашла девочка. Ах, да, это Пэгги. Вот так встреча, видимо пришли с отцом поесть вечерком. Понимаю. Правда лицо у нее было не таким весёлым и приветливым, каким я его запомнил за эти пару дней. Она была какая-то печальная и напуганная что ли..

Мужчина с девочкой подошли к кассе. Увидев меня, Пэгги, заметно переменилась в лице и крикнула:

– О! Привет Э..

Отец дёрнул её за руку, злобно посмотрел на неё и буркнул:

– Не кричи. Чего ведёшь себя, как мелочь?

Девочка сразу погрустнела и замолчала, а её папа повернулся ко мне и, едва улыбнувшись, мне даже показалось, что по злому как-то, сказал:

– Здравствуйте. Извините, дочь любит поорать. Вы же наш сосед, да?

Я посмотрел на Пэгги, стало как-то жалко и попытался мягко произнести:

– Да, сосед. Ничего страшного, что она так, можете не ругать её, ребенок всё таки..

Мужчина с голубыми, будто сверлящими насквозь душу глазами, резко переменился в лице и проскрипел сверепо сквозь зубы:

– Слышь… Ты кто такой, чтобы указывать мне, как вести себя с своим ребёнком?

Я заметно занервничал и дрожащим голосом ответил, все также поддерживая вежливый тон:

– Извините, что вы… Я не указывал вам, конечно.

Он немного успокоился, Пэгги стояла молча и смотрела в пол:

– Вот и отлично. Тогда, нам 4 чизбургера и колу.

Я через силу улыбнулся и прощебетал:

– Отлично, оплата: 4 доллара. Картой или наличными?

Мужчина сухо ответил:

– Держи.

Он протянул 10 долларов откуда-то из заднего кармана.

– Ваша сдача.

Я отдал ему 6 долларов и чек.

– Я сообщу о готовности вашего заказа, также это можно отследить по экр..

Он перебил меня:

– Да знаю я. Можно без этого.

Выхватив чек и сдачи, он удалился к стене, потянув за собой Пэгги.

Всё время, что заказ готовился, я посматривал на них. Она стоит у стены и, будто провинившийся кот, смотрит исподлобья то на отца, то на меня. В этом взгляде, что был направлен на меня будто бы читалось: "Помоги", но как? Дети и родители. Вечная тема. Кому-то достаются хорошие, кому-то плохие. Кому-то, как в моём случае, хорошая мама и ужасный отец. Может и у Пэгги также… Ребенок не может дать отпор. Ребенок не может сказать хватит, не может поставить хотя бы ультиматум. Обычно, ребенок просто страдает и в этих страданиях – он один. Мир вокруг уже не такое интересное, яркое место, а скорее место, где есть безопасность и опасность и нужно всегда искать, как получить первое и избежать второго. Да, я понимаю её, но помочь никак не в силах. Уж прости, Пэгги. Я сам слаб и бессилен, будто ребенок.

К слову, их заказ, наконец, был готов. Я крикнул номер заказа, отец забрал его и молча ушел с дочкой за один из дальних столиков. Картина, что я наблюдал дальше сделала мне ещё хуже. Мужчина ел бургеры, а дочке оставил какую-то жалкую половинку последнего и чуть-чуть колы. Ее лицо в этот момент было таким жалобным, что я даже не смог долго смотреть на это и ушёл на кухню, попросив Джеймса заменить меня на кассе.

Думая обо всём этом, я хотел сделать картошки для следующего заказа, как вдруг увидел, что масло в гарнире застыло. Я подумал, что оно просто новое, такое бывает, что кипения не видно, когда заливают новое чистое масло, которое ещё не успело загрязниться кусочками картошки и копоти, поэтому взяв решетку с картошкой в руку, опустил её туда, но характерного шипения не произошло и, что самое необычное, достав картошку назад я обнаружил, что она даже не намокла… Что, простите? Я хотел было проверить печь, как вдруг заметил ещё кое-что… А почему стало так тихо? На мою руку резко опустилась другая бледная рука с длинными ногтями. От неожиданности, я отпрыгнул назад и бегло оглядел то, что стояло передо мной. В двух шагах от меня стояла высокая женщина, ее тело укрывали длинное тёмное платье, с красивыми загадочными узорами, а на лице её была чёрная фата, что закрывала всё, оставляя видимым только губы и нижнюю часть её бледного, как снег, лица. Её рукава расширялись, подходя к кистям и свисали до пола черными, похожими на ветви, нитями.

Я, не хило перепугавшись, заверещал во всё горло:

– Что.. Что происходит?! Вы кто?!

Незнакомка сделал несколько шагов вбок, подняла левую руку и показала на зал нашего кафе:

– Неважно. Посмотри на них.

Я, всё также вжимаясь в стену, оглядел зал. Время вокруг, как и люди, что были здесь – застыли. Капельки кипящего масла летали в воздухе, Джеймс за кассой застыл с открытым ртом, говоря по телефону, люди внутри кафе сидели недвижимо. Не одного звука, ни музыки, ни разговоров. Не одного движения, всё стало похоже на фотографию. Только я и девушка передо мной двигались. Что происходит? Это сон? Точно сон. Я должен просну…

Девушка резко прервала мои размышления:

– Нет. Это не сон.

Я жалобно и в полном ужасе, пытаясь ужаться в маленький клубок у стены провопил:

– А что же тогда?! Как такое возможно?!

Девушка, снова молча и без каких либо изменений в мимике или движениях, сделала шаг ко мне. После этого, она резко подняла руку и показала пальцем куда-то позади себя, сухо спросив:

– Видишь её?

Я чуть приподнялся с пола и попытался понять, на что она показывает и увидел Пэгги с отцом за столом.

– Кого?! Пэгги?..

Незнакомка в чёрном просто кивнула.

Я озадаченно ответил:

– И что это значит?! Да, вижу. Объясни, что происходит!

Девушка резко переместилась, будто молния, вспышка фотоаппарата, оказавшись впритык ко мне. Она взяла меня за плечи и сказала прямо в моё напуганное лицо.

– Что тебе хочется сделать, глядя на неё?

Я опешил, хотел было отпрыгнуть от неё, как вдруг она исчезла. Всё вокруг резко одарило меня шумом со всех сторон. Заиграла музыка, зашипело масло, снова начал говорить по телефону Джеймс. Мир снова ожил и все задвигались, так, будто ничего, что случилось со мной за эти несколько минут, что тянулись словно долгие часы, не было и в помине… А я… Я просто скатился спиной по стене и упал на задницу, держась за голову. Плохо помню, что было дальше. В голове всё как-то помутнело, каждый звук вокруг стал отдаваться эхом и я отключился…

"Эд! Эди!… Что с… одит? Упал в… рок? Эди!"

Прерывистые возгласы моего товарища по работе, а также яркий свет, что оказался светом ламп с потолка, пробуждали меня. Привет мир, как говорится. Я очнулся. Передо мной на корточках сидел Джеймс, и нервно тормошил за плечи, а сзади него с ужасом, застывшем на лице, стояла наша напарница. Новенькая девочка, совсем не помню как её зовут… А в чём, собственно, причина всей этой напряжённой сцены? Ах, да, раз уж я лежу у стены с слюнями на воротнике, то, видимо, во мне. Я начал подниматься, а мой товарищ бережно помог мне это сделать, поддерживая за плечи.

Перепуганный, осматривающий меня с ног до головы Джеймс, заговорил:

– Ты как?! В обморок свалился что ли? Всё хорошо?

Я попытался натянуть улыбку и демонстративно сделал несколько шагов вокруг себя:

– Как видишь, уже хорошо. Да, видимо свалился в обморок, но уже всё в норме.

Мой коллега по работе нервно выдохнул и улыбнулся:

– Фу-х… Ну и напугал ты нас, Эди. Можешь идти домой, чё тут, всего полчаса осталось до закрытия. Как-нибудь сами справимся.

Всё-таки, выйти проветриться мне не помешает, поэтому, отблагодарив Джеймса, я потихоньку собрался, оделся и начал выходить на улицу, окинув взглядом уже пустующее место за столиком, где сидели Пэгги и её остервенелый отец.

Улица одарила меня метелью с кучей снежинок, что сразу начали биться мне в лицо, будто бы приводя меня в чувство. И что это сейчас было? Вроде бы, признаков шизофрении, галлюцинаций и прочих проявлений полной запутанности ума у меня никогда не было. Может быть такое, что в обморок я упал раньше, а всё что я увидел – сон?.. Но почему такой… странный? Как это ещё назвать? Не может же быть такого, что посреди обычного пятничного вечера, загадочная женщина в чёрном решила остановить время чтобы поговорить со мной загадками, пока я от страха кричу, трясусь и жмусь в угол в смешной бейсболке от "Макдональдс". Что это вообще сейчас было? Причем тут Пэгги? Спасти? Неужели, я правда потихоньку еду крышей и скоро буду сидеть во всем известной белой рубашке в окружении, не менее белоснежных, мягких стен? Нет уж. Бред какой-то… Всему должно быть объяснение и… Видимо, моё объяснение сейчас бежит по заснеженной дороге во всё той же, что и всегда – красной огромной шапке, синей куртке, с жёлтым шарфом, что почти касается снега под её сапогами.

Наверно, впервые за все наши встречи, я начал разговор первым. Странно это, ну, а что поделаешь? В голове слишком много вопросов и, почему то, кажется, что ребенок десяти лет вдруг возьмёт и развеет их. М-да…

Я неловко взялся за голову, будто герой аниме, что стесняется и не знает, что сказать, расплылся в странной ухмылке, от которой буквально пахло неуверенностью и сказал:

– Ну привет…

Девочка оживлённо, в уже свойственной ей манере прокричала, бегая вокруг меня:

– Здравствуйте, мистер Эд!

Да уж, совсем не похожа на ту себя, что я видел в кафе. Видимо, когда отца нет рядом, она чувствует себя в безопасности и может дать себе испытывать радость. Почему то, захотелось спросить именно про этот момент, момент их страшной трапезы в кафе:

– Слушай, а твой… Твой папа, он всегда так?

Девочка переменилась в лице, улыбка тотчас спала, огромные зелёные глаза будто наполнились серьёзностью, которой в них обычно и не пахнет. Пэгги, едва слышимо, ответила вполголоса:

– Да.

Такой короткий, едва уловимый ответ, но в нём чувствуется столько… Столько боли. Боли, которую маленькое сердце и разум не могут принять и переварить. Понимаю…

Я тоже стал говорить тише и серьезнее, улыбка с моего лица пропала и сменилась на напряжение:

– Осторожнее с ним. Он не делал…

Стоп. Хватит. Это уже мои болячки, что вылазят из моей больной, травмированной горьким опытом, головы.

Девочка, будто бы увидев, как я сам себе мешаю договорить, быстро ответила на то, что есть:

– Я стараюсь. Всё будет хорошо, Эд, не переживайте!

Она снова резко стала веселой, молниеносной и, подобрав охапку снега в красную ладонь, кинула его в меня и засмеялась, отбегая подальше.

– Подожди. Сейчас..

Я прервал её игру в снежки и скинул с плеча рюкзак. Идея пришла как-то мгновенно, я даже не успел и осознать, как уже доставал из рюкзака, прихваченные домой чизбургеры. Две штучки, но всё таки, учитывая то, что я видел на работе, думаю это поможет ей. И обрадует, что ли…

– Вот, держи.

Я протянул еду Пэгги, на что она недоуменно остановилась, оглядела меня с ног до головы и, будто дикая кошка, что никогда не видела доброй руки человека, осторожно стала подкрадываться ко мне, смотря на "подарок". Она аккуратно взяла бургеры в руки, они были ещё тёплыми, от них даже шёл пар. Её зелёные, словно трава в летнем поле, глаза вдруг стали влажными. И она, влетев мне лицом, куда-то в район солнечного сплетения… Обняла меня, довольно сильно.

– Спасибо!

Крик будто бы пронесся по всей улице и отдался эхом в каждом закоулке между домами, прежде чем снова вернулся в мои уши. Я не знал что делать, поэтому просто похлопал девочку легонько по спине и ответил:

– Да ладно, ничего такого. Ешь на здоровье.

Девочка отпрянула и сразу начала разворачивать упаковку одного из "лакомств". Обнажив его, она тут же принялась есть. С набитым ртом, она начала говорить:

– А что с вами сегодня случилось?

Я удивился такому резкому вопросу и, сначала, даже не понял о чем речь, поэтому переспросил:

– В каком смысле? А, ты про…

Соседка, всё так же пережёвывая бургер, ответила:

– Ну… Вы вроде там упали или спали у стенки, а все вокруг бегали и чего-то кричали. Я видела, когда мы с… с папой уходили.

Поняв о чём речь, я подхватил тему:

– А-а… Я просто… В общем, плохо стало…

Почему то, захотелось спросить её о той загадочной женщине, не знаю… Вдруг, она что-то знает и, как и в ситуации со сном, тоже видела что-то подобное.

– Слушай… А ты не видела, ну, как бы сказать… Ты не видела странную высокую женщину…

Девочка резко перебила:

– В чёрном? Лицо закрытое?

Я сразу оживился:

– Да! Точно! Ты тоже её видела?

Пэгги спокойно ответила:

– Она каждый день проходит здесь и разговаривает со мной. Прямо как вы!

Я удивился такому ответу и, тотчас, поспешил уточнить:

– Кто она?!

На что соседка лишь, приподняв плечи, помотала головой:

– Не знаю. Просто хороший человек, как и вы. А что?

Я замялся, но ответил, не торопясь:

– Просто… Тоже её видел.

Девочка обрадовалась и, ударив легонько мне по руке, прощебетала:

– О, так вы знакомы! Отлично!

Что же это значит? Эта женщина правда существует? И что же она знает и Пэгги, и меня, но кто она такая? Чего ей нужно? То явление с остановкой времени, это… Нет. Бред какой-то.

Я закинул рюкзак назад за плечи и сказал устало:

– Ладно, спасибо за разговор, Пэгги. И удачи. Я домой.

Соседка снова обняла меня и крикнула на прощание:

– Если увидите Калу, передавайте ей привет от меня! До свидания!

Я удивлённо обернулся:

– Кала?

Девочка засмеялась:

– Та женщина, про которую вы спрашивали. Её зовут Кала! Она сама мне говорила.

Она гордо встала, уперев руки в бока, будто хвастаясь своими знаниями.

Я неуверенно ответил, будто бы себе под нос:

– Х.. Хорошо… Пока.

Отвернулся и побрёл в сторону дома, до которого оставалось всего ничего.

Придя домой, я быстро разделся, но не увидел мамы, что обычно ждёт меня на кухне. Правда шум телевизора, всё таки доносился со второго этажа дома. Поднявшись наверх, я обнаружил Джанет в своей комнате, она мирно спала на кровати, с громко включенным телевизором. Найдя пульт около неё, я взял его и выключил, чтобы она и дальше видела сны, но уже в тишине и покое. Есть чего-то совсем не хотелось, поэтому я сразу пошел в свою комнату и заперся в своей обители.

Очень насыщенный, странный день заставил меня сразу надеть наушники, взять в руку гитару и начать играть. Буквально через 15 минут, основная мелодия была готова. Осталось прописать барабаны и текст. Резкий приток вдохновения, да, он так и выглядит. Волна, буря, подобная той, что разгоралась за окном под ночь, мешая снежинки между собой. Такая же буря поразила и меня. Буря чувств, смятений, вопросов без ответов. Я открыл дневник и сразу принялся писать:

"I'm try to forget you.

I hope that you not with me exist."

Спустя некоторое время, что пронеслось словно вихрь. Я окончил писать слова коротким предложением:

"I won't let you go…"

Не знаю, кому, чему была посвящена эта композиция, но она родилась так, словно всплеск, что невозможно удержать в себе. Он рвется, сжигает всё на своём пути, лишь бы дойти до микрофона.

Инструментал готов. Слова тоже. Настало время записи. Прополоскав горло чаем, я принялся записывать то, что только что было придумано мной в порыве вдохновения. И записал. Всего за один тейк. За одну чёртову попытку. Полчаса обработки, срезания частот, придания звуку голоса и инструментов общей волны, настроя, смысла и вот, в моих наушниках заиграло это:

https://www.youtube.com/watch?v=Z0MdU3Anbqw (ссылка рабочая, читатели)

В этих криках и громком пении было отражение моего смятения, смятения вперемешку с… С желанием спасти. Спасти, но что? Кого? Я не знал, просто нёсся с этим чувством вперёд, заполняя дорожку своим голосом и инструментами. Сохранив данное произведение, я улегся на кровать. Очень хотелось обдумать всё, что сегодня произошло, но усталость психики и тела дали знать о себе быстрее, поэтому, едва начав свои тяжёлые размышления, я сразу провалился в глубокий, опьяняющий сон.

Слепящий свет бил в глаза, а перед ним снежинки. Они остановились. Не падали. Пэгги сжалась подо мной в клубок и, медленно убирая руки от лица, начала оглядываться вокруг.

– Эд… Что происходит?

Она была сильно ошеломлена всем этим. Я тоже…

– Я… Я не знаю…

Я огляделся по сторонам и прямо в конце улицы, под тусклым светом фонаря стояла она… Женщина в чёрном. Клянусь, хоть расстояние и было большим, но я будто видел на её лице… Улыбку? Да. Она улыбнулась, смотря на нас и… Исчезла. В окружении сотни льдин…

Просыпаться и чувствовать холод, так будто в доме открыты все окна. Да, такое уже второй раз. И второй раз, после почти идентичного прошлому, сна. Такое же ощущение, будто и не сон вовсе смотрел, а 5D фильм, в котором передавали все эмоции, воздух вокруг и даже зимний холод. Я даже предпринял попытку потрогать руки, ноги, тело, на всякий… Мало ли, окажутся ледяными. Но, результат моего эксперимента потерпел ожидаемый крах – обычные, тёплые у меня части тела. Ничего, что указывало бы на то, что я не спал под теплым одеялом, а бродил по городу. Сегодня пробуждение без будильника. Выходной наконец. Правда, видимо, мой новый будильник – это вот такие вот сны, после которых я резко вскакиваю с кровати.

– Ну…

Я лениво потянулся руками в потолок, разминая спину.

– Пора наслаждаться субботой.

Да, иногда я говорю с собой не только в мыслях, но и наяву. Бывает у меня такое. Заправив за собой мятую постель, я отправился сразу вниз по лестнице, на кухню. Всё таки, моё любимое, сразу после пробуждения в выходной день, взять чего-нибудь вкусненького с кухни и завалиться в комнату, попутно придумывая что-то и записывая, пока голова туманная. Почему то именно с утра получается достаточно неплохо. Ну и ночью тоже – всегда идут идеи в голову и силы, как не странно.

Джанет как обычно нет дома в субботу. Да, есть у мамы такой обычай, я бы сказал привычка, каждую субботу она уходит в гости к своей подруге с работы, у них там полный дом детей и животных, муж. Думаю, маме не хватает такой вот большой, семейной атмосферы, а детей, как и жены у меня, как можно увидеть, нет. Даже жаль, что я такой нелюдимый. Возвращается она в воскресенье, всегда ближе к вечеру. Так что, дом пуст, можно хоть на кухне сидеть с гитарой, да писать мелодии. Правда, комбики и прочее оборудование всё равно в комнате, а переносить ради такого сомнительного удовольствия груду всего не особо то и хочется. Я сделал себе сочных блинчиков с кленовым сиропом, чай с фруктами и, взяв всё это добро с собой, побрёл весело в комнату. Да, повар из меня не шибко разнообразный. Моё великое меню может похвастаться: полуфабрикатами, блинами с панкейками, да салатами. Белиссимо!

События вчерашнего дня крутились в голове. Да и сны эти странные, тоже. Может сделать вид, будто ничего не случилось? А что? Всегда помогало и сейчас будет как раз. Странности? Остановка времени? Совпадающие сны? Ой, да чёрт бы с ними. У меня тут великая нарезка фейлов Оливера Сайкса на концертах, под такую же великую закуску на столе! YouTube кормит.

Жаль, моему времяпровождению резко решила помешать мелодия звонка. Да, мне кто-то, в кои-то веки, решил позвонить? Такое бывает не часто.

Я взял телефон с кровати, привстав со стула. Какой-то номер телефона. Не записан никак в контактах. Ну ладно, послушаем, кто же там.

Первое что мне ударило в правое ухо – это какая то шумная неразбериха из музыки и голосов, но вскоре после этого я услышал знакомый голос:

– Э.. Эд… П-Привет! Ты помнишь…

Абонент на том конце провода звучал… Пьяным? Но даже так, узнать его было проще простого. Это Джеймс, мать его. Я ответил спокойно:

– Привет. Слышу у тебя там весёлые выходные.

Реакция на мой комментарий происходящего не заставила себя ждать. Мой коллега по работе рассмеялся и весело пробубнил:

– Да, тут веселуха! День рождения!

Я изобразил удивление в голосе, но мне и правда было немного интересно:

– День рождения? А у кого?

Джеймс крикнул, чуть не оглушив меня на одно ухо:

– У меня, конечно же! Не знал? М-мне 24! Уху!

Тут я уже и правда удивился:

– Ой, извини. Не знал. Ну, поздравляю. Желаю тебе… Хм…

Он меня живенько перебил:

– Записать мегахит! Ты же не забыл? Сегодня, в 7! Жди!

Звучал он очень радостно, ну и пьяно, конечно. Слышно было, что он довольно сильно перебрал. Так вот почему он захотел записаться у меня. Видимо, такой подарок Джеймс решил себе устроить на день рождения. Неплохо… Жаль, что я фигурант и соучастник данного празднования. Ну, ничего не поделаешь уже. Что есть – то есть.

– Ладно, веселись. Жду тебя вечером.

Мой радостный коллега что-то кинул на прощание, но понять, что именно он там сказал, мне не удалось. Да и ладно, трубку он бросил. И на этом спасибо… А сколько сейчас времени, интересно? Я взглянул на часы, на рабочем столе своего компьютера. Уже 2 часа дня? Во-у. Вот это я проспался… Хотя, на выходных я всегда будто отсыпаю все часы, что не успел проспать во время рабочей недели. Так что, ничего нового.

Закончив с едой и просмотром видео, я хотел было начать делать что-то музыкальное, но музыкальное сегодня только моё быстрое сердцебиение перед встречей с напарником. Что-то мне в этом всём не нравилось. Да, наверно, всё. Пьяный Джеймс, кричащий в микрофон и говорящий мне всё это поправить и "сделать красиво". Не, это определенно не привлекательная ничем идея. Так что, вдохновения от этих мыслей и переживаний не добавлялось. Поэтому сегодня без музыки. Только с хитами от Джеймса, ха-х…

За моей фрустрацией за компьютером, а также переслушиванием вчерашнего ночного трека, прошло немало часов. Когда я взглянул на часы, время уже подходило к семи. Мда, вот тебе и суббота, Эди.

Я спустился на первый этаж, решил подождать товарища около дома, на улице. Мало ли, его ещё тащить придется? Учитывая в каком он был состоянии во время звонка, всё возможно. Наспех одевшись в свою черную большую куртку и теплые ботинки, я вышел на крыльцо дома и огляделся по сторонам. Ну, пока что никого рядом с домом нет. Может он забудет об этой встрече? Было бы хорошо. Откуда он вообще знает мой адрес? А, точно, у нас же на работе написано на стене, где висят наши имена и фотографии. Да, наверно там посмотрел. Я и не скрывался то особо, а надо бы было… На улице темнело. В домах вокруг потихоньку включался свет и гирлянды, что люди успели навешать на дома. Люблю, всё таки, это время года. Есть в нём какая-то романтичная, нетронутость и недосказанность, теплота, несмотря на холод вокруг. Тем временем, ожидая Джеймса, я успел побродить по крыльцу и даже вышел к дороге между домами. Прошло наверно минут 10, как время нашей предполагаемой встречи наступило, а его всё также не видно. Надеюсь, он и правда забыл о ней.

– Привет.

Моё задумчивое состояние прервал мягкий голосок откуда-то снизу. Я повернулся на него и увидел:

– Пэгги? Привет.

Она задумчиво смотрела на меня:

– А чего вы тут? Ты тут..

Я понял, что она не может определиться с тем, как ко мне обратиться и быстро помог ей:

– Можно на ты. Каждый день уже видимся, хах.

Пэгги чуть-чуть изменилась в лице, в этой задумчивости блеснула нотка радости и она более живо и громко спросила:

– А чего ты тут стоишь? Смотришь в одну точку?

Я удивился:

– Давно ты наблюдаешь за мной?

Она немного смутилась? Похоже на то. Подловил её, видимо.

– Да нет. Просто вышла погулять, а ты стоишь тут чего-то…

Ее голос приобрел наигранно таинственный тон, а на лице появилась злая ухмылка:

– Стоишь. И не двигаешься. Как мумия!

Она захохотала.

Это улыбнуло меня, всё таки дети они такие выдумщики. Похлеще меня будут со всеми моими треками и музыкой.

– Я друга жду. Будем писать песенки.

Девочка удивилась:

– Ух-ты! Песенки? Ну, тогда я с тобой его подожду тут!

Я спокойно кивнул. Всё равно, тут ей лучше чем дома. Пусть стоит если хочет.

Интересная картина: я стою у довольно большой сосны, опираясь на неё ногой. Вокруг идёт снег. Пэгги ходит передо мной туда-сюда и что-то мне увлеченно рассказывает. Ветер раздувает её шарф в разные стороны, а она очень увлеченно и с широко открытыми глазами, кажется, пересказывает мне уже второй том своей истории жизни и учебы в школе. В какой то момент, я даже подкурил сигарету. Что мне просто так стоять? Да, при детях плохо, но зависимость штука такая. Люблю я курить, когда вокруг снег и холод – душу мне это согревает.

Ладно, уже прошло полчаса. Я успел замёрзнуть за это время. Вряд ли Джеймс появится. К моему счастью, думаю, что он просто забыл о визите ко мне. Может быть, он вообще сейчас спит у себя дома под столом. Пора и мне шагать домой.

– Слушай…

Я посмотрел на свою соседку.

– Я, наверное, пойду домой… Холодно уже. И ты и..

Я не успел договорить, как услышал рёв мотора, быстро приближающийся в нашу сторону. Подняв голову, я увидел как машина несётся по дороге, внедорожник. Она петляла туда сюда, будто пья… А, это видимо Джеймс. Чёрт… Только я подумал уходить, а его морда тут как тут. Кто же его за руль посадил в таком состоянии? Наверно, сам и сел, он такой. Машина гнала к нам, наверно он хотел круто остановиться передо мной, но… На улице то зима, лёд на дорогах… Внедорожник ужасно проскрипел шинами по асфальту… И полетел задом прямо в… Пэгги…

– Нет! Нет! Нет!

Я крикнул это, в попытке прыгнуть к ней. Успеть. Я должен успеть! Это же просто невероятная несправедливость! Человек, что прожил всего ничего и с таким хреновым детством, сейчас просто может покинуть наш мир, не оставив от себя ничего кроме костей и крови? Нет! Я никогда не успевал. Никогда не мог помириться с временем! Но здесь! Здесь и сейчас, я должен успеть! Должен! Должен! Прошу! Только не её и только не так! Боже, забери меня! Столько мыслей за столь короткий промежуток времени… Он тянется словно бесконечность. Я допрыгнул до Пэгги, но не успел оттолкнуть её… Время вышло… Видимо, я снова… Не успел. Я зажмурил глаза и закрыл её руками, а она упала на снег в оглушающем крике. Тишина. Гнетущая, страшная тишина резко наступила везде и сразу. Я всё также боялся открывать глаза. Боялся увидеть что-то другое или не увидеть вообще ничего… Но. Всё таки, время шло, так страшно и болезненно шло, а я стоял. Стоял и чувствовал свое тело. Что? Пора открывать глаза… Что бы там не было…

Слепящий свет бил в глаза, а перед ним снежинки. Они остановились. Не падали. Пэгги сжалась подо мной в клубок и, медленно убирая руки от лица, начала оглядываться вокруг.

– Эд… Что происходит?

Она была сильно ошеломлена всем этим. Я тоже…

– Я… Я не знаю…

Я огляделся по сторонам и прямо в конце улицы, под тусклым светом фонаря стояла она… Женщина в чёрном. Клянусь, хоть расстояние и было большим, но я будто видел на её лице… Улыбку? Да. Она улыбнулась, смотря на нас и… Исчезла. В окружении сотни льдин…

– Почему снежинки обжигают? Я не могу сдвинуть их с места… Что вообще происходит?!

Мир вокруг застыл, словно фотография в галерее. Фотография, по которой можно прогуляться, потрогать её очертания и объекты на ней. Снежинки ударялись об голову словно камни, но как бы я не старался сдвинуть их, они были словно частью этой остановившейся картины.

– Как это возможно?! Что?…

Недоумение вперемешку с ощущением, что я сошел с ума, с ощущением будто нельзя верить не глазам, ни слуху, вообще не одному органу чувств.

Мир остановился и только я и Пэгги в нем были движимы, живы…

Конец первой части.