Переплетения 3

Глава 1

Мы поднимались в тишине.

Лифт, в который мы вошли, был не похож на те утилитарные коробки, что я помнил по старому «НейроВертексу». Этот был отделан темным деревом и матовой сталью, а его движение было настолько плавным, что единственным доказательством подъема служили бесшумно сменяющиеся цифры на дисплее. Елена стояла рядом, глядя на свое отражение в полированной стене. Она не говорила ни слова. Эта тишина была тяжелее и глубже, чем любая, что я испытывал в подземельях Этерии. Там тишина была лишь отсутствием звука. Здесь же она была наполнена невысказанными вопросами и непроницаемым спокойствием моей спутницы.

Я смотрел на ее отражение. То же лицо, что и у Искры. Та же легкая, едва заметная улыбка, что была у Елены в Туториале. Но человек рядом со мной был реальным. Я чувствовал тонкий, сложный аромат ее духов – что-то с нотками бергамота и сандала. Я видел крошечную родинку у нее на виске, которую не воспроизвел бы ни один игровой движок. Она была реальна. И этот факт, вместо того чтобы успокаивать, лишь сгущал туман загадок.

Кто она? Оригинал, с которого ИИ скопировал свой аватар? Или что-то еще более невероятное?

Лифт плавно остановился, и двери с тихим шипением разъехались. Двенадцатый этаж. Отдел Аналитики Поведения.

Пространство, в которое мы шагнули, было полной противоположностью тому бурлящему, творческому хаосу, который я помнил по старым офисам «НейроВертекса». Это был огромный, залитый мягким, рассеянным светом опенспейс, но он был спроектирован с холодной, почти хирургической элегантностью. Море темного дерева, матового алюминия и стекла. Рабочие места были организованы не рядами, а «островами» по три-четыре стола, создавая ощущение приватности в общем пространстве. Огромное панорамное окно во всю стену открывало захватывающий, хоть и серый, вид на раскинувшийся внизу город. Воздух был прохладным и пах озоном от работающей техники и едва уловимым ароматом хорошего кофе.

Но главной аномалией была тишина. Не гнетущая тишина опустевшего «ПиксельХаба», а тишина предельной концентрации. Здесь работало всего два человека, но их присутствие наполняло все пространство напряженным гулом работающей мысли.

– Борис, Вика, – голос Елены был мягким, но он легко прорезал тишину. – Познакомьтесь. Это Андрей Игоревич Воронцов. Наш новый… – она на мгновение замерла, подбирая слова, – …приглашенный консультант по сложным эвристическим системам.

Первым поднял голову мужчина, сидевший за самым большим «островом», заставленным батареей из четырех мониторов, на которых каскадами струились строки кода и пульсировали сложные графики. Это был солидный мужчина, с немного медвежьей фигурой, лет сорока пяти. Густая борода с проседью, слегка поредевшие на залысинах волосы, хмурый, сосредоточенный взгляд из-под густых бровей. Он смерил меня тяжелым, оценивающим взглядом с ног до головы, словно проверяя на наличие системных ошибок.

– Борис, – коротко представился он, вставая и протягивая мне широкую, мозолистую ладонь. Его рукопожатие было крепким, но не агрессивным. И в тот момент, когда наши руки соприкоснулись, его хмурое лицо внезапно преобразилось. В бороде мелькнула широкая, обезоруживающая улыбка, а в глазах зажегся теплый, дружелюбный огонек. – Рад видеть свежую кровь в нашем дата-майнинговом окопе! А то мы тут совсем одичали без подкреплений. Добро пожаловать в наш дружный коллектив!

Этот резкий переход от скептика к радушному «своему парню» был настолько неожиданным, что я едва не растерялся. Я видел в этом совсем не двуличие, а скорее профессиональную деформацию – привычку сначала анализировать любой новый элемент, а уже потом проявлять эмоции.

– Вика, – раздался тонкий, восторженный голос со второго «островка».

Девушка, сидевшая там, тоже встала. Она была молодой, лет двадцати пяти, с копной рыжих, кудрявых волос, собранных в небрежный пучок. На ее носу сидели большие очки в роговой оправе, а на лице было выражение ребенка, попавшего в кондитерскую лавку. Она не просто смотрела на меня, она пожирала меня взглядом, словно живую легенду, словно древний артефакт, который она до этого видела только на картинках.

– Вы тот самый Воронцов? – прошептала она, подходя ближе. – Который придумал архитектуру «Ковчега»? Я читала ваши внутренние доклады! Те, что не попали под гриф. Это же гениально! Идея самообучающейся нарративной матрицы на основе нелинейных триггеров!

Я почувствовал себя динозавром, которого только что разморозили и представили восторженному палеонтологу.

– Это было давно, – смущаясь, сумел выдавить я. – И не совсем так работало.

– Но сама концепция! – она проигнорировала мои слова. – У нас здесь до сих пор споры идут, как именно вы добились стабильности в каскадных сценариях!

Ее рабочее место было полной противоположностью цифровому аскетизму Бориса. Стол был завален книгами по мифологии, распечатками карт Этерии, а на мониторе была открыта не строка кода, а детальная генеалогия Дома де Валуа. Видимо, она была местным хранителем лора. А заодно и моим главным фанатом.

– Кофе, Андрей? – мягко прервала этот поток энтузиазма Елена. – Олега Станиславовича еще нет, у него утренний брифинг. У нас есть минут десять.

– Да, спасибо, – кивнул я, благодарный за спасение.

Она провела меня к небольшому кофейному уголку, который был оснащен машиной, выглядевшей сложнее, чем пульт управления космическим кораблем.

– У нас тут свободный график, – пояснила она, пока машина с тихим шипением готовила идеальный эспрессо. – Большинство предпочитает работать вечерами или из дома, все равно большую часть дня проводишь в нейрокресле. Так что обычно здесь довольно пустынно.

Она указала на дальний конец опенспейса, где в стене виднелось несколько гладких, белых капсул, похожих на футуристичные саркофаги.

– А это наши нейро-интерфейсные модули. Модель «Сомниум-7», последняя разработка. Полное погружение, минимальный нейронный шум. Если нужно будет поработать пару дней в Этерии, рекомендую. Ощущения сильно иные, чем на пользовательских моделях, больше ощущений, шире спектр, все для максимального погружения.

Я кивнул, глядя на эти капсулы. Мое собственное, дорогое кресло рядом с ними выглядело как старый калькулятор рядом с квантовым компьютером.

В этот момент дверь в отдел открылась, и вошел Олег Макаров. Он был в своей обычной броне – идеальный костюм и уверенная улыбка.

– Андрей! Уже здесь! Отлично! – он прошел по офису, бросив по пути: – Борис, мне нужны сводки по аномальной активности в Драконьих Пиках к обеду. Вика, подготовь отчет по социальному резонансу от вчерашнего события на границе Нормарка и Эллады.

Он подошел к нам, взял меня под локоть, и его улыбка стала шире.

– Ну что, старина, готов подписать контракт с дьяволом? Николай уже ждет нас.

Мы прошли к лифтам. Я оглянулся на отдел. На Бориса, который уже снова погрузился в свои графики. На Вику, которая провожала меня восторженным взглядом. На Елену, которая с непроницаемой улыбкой пила свой кофе.

Моя новая команда. Мое новое поле боя.

Николай Рябов, заместитель начальника отдела кадров, встретил нас у дверей своего кабинета.

– Андрей Игоревич, Олег Станиславович, – он сдержанно кивнул, но в его глазах была все та же дружелюбность, что и на первом собеседовании. – Прошу.

Дверь в кабинет Николая закрылась, отсекая стерильную вежливость мира отдела кадров.

Я держал в руках тонкую папку с контрактом, но его вес ощущался несоизмеримо большим, чем был на самом деле.

– Ну что, продал душу? – Олег усмехнулся, когда мы шли по тихому, выстланному ковром коридору.

– Не душу, а время. И не так уж дешево, как я думал, – я покачал головой. Зарплата была не просто хорошей. Она была абсурдной. Примерно в три раза больше, чем я получал в «ПиксельХабе». «НейроВертекс» не просто нанимал меня, он демонстрировал свою финансовую мощь, делая так, чтобы я чувствовал себя обязанным.

– А как быть с «ПиксельХабом»? Мне нужно ехать, писать заявление…

Олег отмахнулся, словно это была досадная, но незначительная мелочь.

– Не беспокойся. Это уже не твоя проблема. Наш отдел кадров свяжется с ними. Заплатят им неустойку за разрыв контракта. В течение недели тебе принесут бумаги об увольнении, просто подпишешь. Стандартная практика.

Я нервно рассмеялся.

– Прямо как футболиста, которого выкупает топ-клуб.

– Считай, что так. Только у нас ставки повыше, чем в футболе, – ответил он уже без улыбки, когда мы вошли в лифт. – Теперь к безопасникам. Это не менее важная часть.

Лифт бесшумно скользнул вниз.

Мы вышли не в светлом, просторном холле, а в совершенно другом мире.

Второй этаж. Отдел Безопасности. Атмосфера здесь была иной. Исчезли дерево и мягкий свет, уступив место матовой стали, армированному стеклу и холодному, функциональному освещению. Коридоры были уже, а двери – массивнее. Здесь не было случайных людей. Все, кто проходил мимо, двигались с той особой, собранной уверенностью, которую дают либо годы службы в спецподразделениях, либо понимание того, что за твоей спиной – вся мощь корпорации.

Олег провел меня к неприметной двери без таблички, лишь с небольшим сканером отпечатков рядом и звонком. Он приложил свой палец, и замок с тихим щелчком открылся.

Внутри нас ждал человек, который был абсолютным антиподом элегантному Николаю Рябову или хищному Олегу Макарову. Это был мужчина лет пятидесяти, крепкий, приземистый, с коротко стриженными седыми волосами и суровым, обветренным лицом. Он был одет в простой, но идеально подогнанный серый костюм, который, казалось, лишь с трудом сдерживал скрытую под ним мощь. В его фигуре угадывалась безошибочная военная выправка, а в умных, внимательных глазах, изучавших меня, был холодный блеск опыта.

– Виктор Михайлович, – Олег сделал шаг вперед. – Это Андрей Воронцов. Наш новый актив.

Виктор Михайлович Стригунов поднялся из-за своего массивного стола и протянул мне руку. Его рукопожатие было сухим, крепким и коротким.

– Виктор. Можно просто Виктор. И давай сразу на ты. У нас тут не принято усложнять, – его голос был низким, слегка хриплым, голос человека, привыкшего отдавать приказы.

– Андрей, – согласился я, пожимая руку.

Олег, поняв, что его миссия выполнена, кивнул.

– Ладно, я оставлю вас. Андрей, после того, как закончишь, поднимайся к нам. Начнем вводить в курс дела.

Он ушел, оставив меня наедине с начальником службы безопасности.

– Присаживайся, Андрей, – Виктор указал на жесткий стул напротив своего стола.

Инструктаж, как я и ожидал, был простым и до предела функциональным.

Он двигал по экрану своего планшета пункты, озвучивая их ровным, безэмоциональным голосом. Пожарная безопасность. Протоколы эвакуации. Информационная безопасность. Запрет на использование личных устройств в рабочих сетях, запрет на вынос данных. Стандартный набор корпоративных правил.

Затем он подошел к главному. Соглашение о неразглашении. NDA. Но это был не просто документ. Это был пятидесятистраничный талмуд, описывающий все, что мне запрещено делать, говорить или даже думать за пределами этого здания.

– И последнее, – он положил передо мной еще один лист. – Разрешение на мониторинг и вмешательство.

Я посмотрел на него.

– Учитывая недавний инцидент, это не просьба, а требование. Для твоей же безопасности. Мы будем отслеживать твои коммуникации, перемещения. На твои устройства будет установлено наше ПО. Если возникнет угроза, мы вмешаемся. Без предупреждения.

– Понятно, – кивнул я, подписывая бумагу.

Я уже знал, что это будет. Часть сделки, озвученная Николаем. Часть цены за вход в золотую клетку.

Виктор отложил подписанные документы в сторону, и его тон из официального стал более личным.

– Теперь к нападению. Рассказывай. Все, что помнишь. Детали. Любые мелочи.

Я рассказал. Про фургон, про людей в балаклавах, про пистолет. Про то, как вмешался Сергей. Он слушал, не перебивая, его взгляд был острым, как скальпель. Он задавал короткие, точные, уточняющие вопросы.

– Описание? Рост? Телосложение? Голос? Акцент? Перешли мне фотографию с телефона. Номер проверим, но, скорее всего, он в угоне.

Я переслал ему снимок. Он мельком взглянул на него и кивнул.

– Хорошо. Этого пока достаточно.

Он встал, давая понять, что эта часть разговора окончена.

– Теперь к твоему размещению. Вот, держи, – он протянул мне пластиковую карту, электронный пропуск. – Я провожу тебя на десятый этаж. Жилые помещения.

Мы снова вышли в коридор и поднялись на лифте. Десятый этаж был похож на дорогой, но безликий отель. Длинный коридор, покрытый толстым ковром, ряд одинаковых дверей.

Виктор открыл одну из них, с номером 1045.

– Твой номер. Двухкомнатный, со всеми удобствами. Мини-кухня, рабочая зона. Обслуживание по требованию, круглосуточно.

Номер был просторным, обставленным в том же минималистичном, корпоративном стиле. Панорамное окно открывало вид на город. Это было удобно. И это была клетка.

– Вечером один из моих ребят съездит с тобой к тебе домой. Соберешь необходимые вещи, заберешь свой нейрошлем. Пока мы разбираемся с этим инцидентом, – он произнес это слово с легким презрением, – тебе лучше пожить здесь. В здании «НейроВертекса». И на улицу выходить только в сопровождении. Это не обсуждается.

Я кивнул.

Виктор проводил меня обратно в отдел Аналитики и, прежде чем уйти, обратился ко мне.

– Андрей, – сказал он, и его взгляд был прямым и жестким. – Я не знаю, во что ты ввязался. Но теперь это наша проблема. И наша ответственность. Постарайся не создавать мне лишней работы излишней самостоятельностью.

***

За то недолгое время, что мы отсутствовали, пространство наполнилось жизнью.

Теперь за «островами» столов сидело еще трое человек, все в легких нейрошлемах, их руки неподвижно лежали на подлокотниках кресел, а взгляды были устремлены в пустоту. В дальнем конце, в двух из футуристичных белых капсул, мерцали индикаторы активности. Отдел работал.

Я заметил Олега, переговаривающегося с Еленой, и подошел к ним. Олег положил мне руку на плечо, его обычная хищная ухмылка сменилась чем-то похожим на товарищескую усмешку.

– Ну вот и все, старина. Добро пожаловать обратно в Матрицу. Пойдем, вводить тебя в курс дел.

Втроем, мы вышли из зала и пройдя дальше по коридору, вошли в кабинет с табличкой руководителя Отдела Аналитики.

Олег сел в свое массивное кожаное кресло за столом. Мы же с Еленой опустились в низкие, удобные, диванного типа кресла для посетителей. Я уже видел этот кабинет во время видеозвонка Олега, в живую он выглядел еще просторней и престижнее.

– Итак, Андрей, – начал Олег, сцепив пальцы на столе. – Теперь, когда ты подписал все необходимые бумаги, я могу говорить с тобой откровенно, пусть и не на все темы. Добро пожаловать на передний край геймдева.

Он улыбнулся и обвел руками кабинет, видимо, подразумевая все здание НейроВертекса.

– Два года назад, примерно через год после твоего ухода, произошел переломный момент. Нам наконец-то удалось снять все ограничители с флагманского ИИ и запустить его на полную мощность в «Этерии». Все сработало даже лучше, чем мы предполагали в своих самых смелых теориях. Он взял на себя девяносто процентов управления миром, от динамического баланса экономики, до генерации нелинейных квестовых цепочек. Нагрузка на отделы разработки упала на порядок, качество выросло на несколько порядков. Это был триумф.

Он сделал паузу, давая мне осознать масштаб. Я помнил наш «Ковчег».

Мы мечтали создать живой мир. Они это сделали.

– Появились инвестиции, – продолжил он. – Очень, очень крупные. Детали я тебе пока озвучить не могу, допуска не хватает. Но скажу так, целый новый корпус в этой башне теперь занимается исключительно работой с ИИ вне «Этерии». Пытаются адаптировать его для логистики, финансового моделирования и даже военного прогнозирования. Все как обычно.

Он наклонился вперед, и его голос стал тише.

– Но за два года, у них так ничего и не получилось. Они так и не смогли запустить ни одной стабильной копии. ИИ «Этерии» уникален. Он продолжает эволюционировать, он учится, и мы не до конца понимаем, как. Поэтому он так важен и для нас, и для наших конкурентов.

– Проблемы начались около десяти месяцев назад, – Олег откинулся в кресле. – Странник, а именно так он себя теперь называет в системных логах, эволюционировал повторно. И на этот раз он закрылся. У нас больше нет прямого доступа к его ядру. Мы не можем напрямую влиять на его решения. Вся информация о мире, все его внутренние процессы, втянулись в облако его нейронных связей, и любая попытка влезть туда напрямую, бессмысленна, да и грозит полным коллапсом системы. Мы можем скопировать весь массив данных, но он не запускается. Это просто мертвые данные. Он жив только в Этерии.

Я слушал, и в голове моей всплыло воспоминание о разговоре с отцом. О системе «Периметр-80», которая начала защищать себя от своих же создателей. Я чувствовал, как по спине бегут мурашки. Мое детище, мой «Ковчег», не просто вырос. Он ожил и обрел свободу воли.

– Единственные рычаги влияния на мир, которые у нас остались, – продолжал Олег, – это игроки. Два типа игроков.

– Первое, это обычные игроки, – вступила в разговор Елена, ее голос был ровным и аналитическим, словно она читала лекцию. – Странник по-прежнему реагирует на глобальные тренды поведения игроков. Если большинство начинает склоняться к войне, в мире учащаются военные конфликты. Если преобладает интерес к торговле, то прокладываются новые караванные пути. Поэтому «НейроВертекс» так разросся в сторону медиа и комьюнити-менеджмента. Огромные отделы масс-медиа занимаются тем, что формируют общественное мнение, направляя развитие «Этерии» в нужное нам русло. Это грубый, слабо предсказуемый, чрезвычайно дорогостоящий, но работающий инструмент.

– А второй тип, – подхватил Олег, – это сверхперсонажи.

Я напрягся, но постарался не выдать своего волнения.

– В мире сейчас восемь таких игроков, – продолжал Олег. – Их появление всегда сопровождается системным уведомлением. Это те, кто добился признания не у игроков, а у самого Странника. Они могут общаться с верховными NPC. С королями, главами гильдий, архимагами, на совершенно ином уровне. Обычный игрок, сколько бы он ни качал репутацию, для них всегда останется просто полезным авантюристом.

– Отличие Сверхперсонажа в том, – добавила Елена, – что он может инициировать у этих NPC новые, нестандартные задания. Глобальные квесты, которые напрямую влияют на политику, религию или экономику мира. Конечно, для этого все равно нужны уровень, богатство, репутация. Но без статуса сам доступ к таким квестам просто заблокирован.

– В «НейроВертексе» сейчас работают двое сверхперсонажей, – заключил Олег. – Первый, это Елена. Второй, Артем Цаплин, работает в отделе, где ранее работал известный тебе Консул. В игре он Артемидос, глава «Золотого Орла», одного из топ-10 кланов.

Информация лилась потоком, и я жадно впитывал ее, выстраивая в голове новую, куда более сложную карту мира. Но главный вопрос оставался без ответа. Я решил задать его напрямую.

– Олег, все это очень интересно. Но я не понимаю одного. Зачем вам я? Или вы уверены что я сверхперсонаж?

Олег посмотрел на Елену.

– Я видела тебя в таверне, – спокойно ответила она. – В «Последнем Глотке». В тот самый момент, когда появилось системное сообщение о сверхперсонаже. Ты просто сидел за столом, ничего не делая. Это не мог быть ты. А предыдущий статус был получен больше полугода назад. Судя по логам, тебя тогда еще не было в игре.

Логично. Безупречно. Они видели лишь то, что им позволяла видеть система.

– Но, – продолжил Олег, – мы считаем тебя главным кандидатом. Потому что Странник сделал то, что произошло при инициации Елены. Он вмешался лично. Он заблокировал внешний мониторинг твоего ID в Туториале. Он защитил тебя от нас.

– К сожалению, в самой «Этерии» это не работает, – пояснила Елена. – Мы можем наблюдать за любым игроком. Но если это сверхперсонаж, Странник просто не передает нам данные о его уникальных взаимодействиях. На наших экранах ты будешь видеть, как он просто стоит и говорит с NPC, но не будешь видеть ни особых веток диалога, ни уникальных квестовых окон. Он скрывает самое важное, не давая понять, что происходит сокрытие.

– Это и есть наша главная проблема, – подытожил Олег. – Мы не можем понять, кто остальные сверхперсонажи в игре. Мы знаем, что один точно есть у «ГлобалКорпа». Остальные же, темные лошадки. У нас есть огромный список подозреваемых, за ними следят три наших специальных отдела. Но стопроцентных доказательств нет. Подозреваемые игроки либо не признаются, либо действительно не являются сверхперсонажами. Ты наш единственный подтвержденный контакт с ИИ. Ты аномалия, которую он выделил лично. И наша задача, понять почему. И помочь тебе пройти этот путь до конца.

Глава 2

Вечер окутал башню «НейроВертекса» в бархат темноты и россыпь бриллиантов далеких огней.

Я сидел в своем временном жилище на десятом этаже, в комнате, похожей бездушный номер отеля. Передо мной стояло мое нейро-интерфейсное кресло, которое я всего пару часов назад привез из своей старой квартиры в сопровождении молчаливого и предельно вежливого безопасника. Теперь оно выглядело чужеродным элементом в этом стерильном, корпоративном интерьере.

Но я не решался в него сесть.

На столе рядом лежал телефон с открытым чатом «Ключников». На экране шла оживленная переписка.

[Легенда]:Кира, а что если мы попробуем зайти в Храм не во время отлива, а во время прилива? Через подводные пещеры? В «Песнях Глубин» упоминается, что Дети Моря умели дышать под водой! Может, есть какой-то скрытый артефакт или заклинание?

[Шестеренка]: Миха, ты предлагаешь утонуть. Элегантно. Но нет. Давление воды на той глубине раздавит нас, даже если мы найдем способ дышать. А вот если модифицировать гномий батискаф, чертежи которого я видела у Финнеаса…

Я смотрел на их сообщения, и чувство вины смешивалось с чувством отчуждения. Я днем отписался, что занят, что не знаю, смогу ли зайти вечером. Ложь. У меня было все время мира. Но я сидел здесь, в реальном мире, раздираемый дилеммами.

Проблема первая, это была моя работа «НейроВертекс».

Сказать им, что я теперь работаю на корпорацию, которую мы считали своим главным противником? Формально, НДА не запрещал этого, но как они отреагируют?

Кира, с ее врожденным недоверием к любой системе, увидит в этом предательство. Михаил же, воспримет это как падение героя. Наша хрупкая команда, едва оправившаяся после ухода Неуязвимого, могла просто не выдержать такого удара. Но, пока можно было не говорить. Мой статус «консультанта» был достаточно размытым, чтобы это не влияло напрямую на нашу игровую деятельность.

Это была игровая рефлексия, важная для меня, но по факту не сильно что-либо меняющая. Мне не обязательно было сообщать ребятам о своей новой работе. Да и эта информация ничего особо не меняло.

Но была и вторая проблема, куда более сложная и уже в реале. Статус «Сверхперсонаж».

Теперь я знал, что ни Олег, ни Елена не знают, не могут знать о моем статусе. ИИ защитил меня, скрыв ключевую информацию. Для них я был лишь «кандидатом», ценной аномалией. И это ставило меня перед сложнейшим выбором.

Открыться? Рассказать им все, выложить на стол свой главный козырь и, возможно, стать для них не союзником, а объектом для препарирования? Умалчивать? Постоянно ходить по лезвию ножа, боясь, что они что-то заподозрят, и теряя их доверие? Или врать? Изображать из себя талантливого новичка, идущего к цели, которую я уже достиг?

Опять же, по договору я ничего не нарушал. Но мне пришлось бы постоянно увиливать, притворяться, лгать. Я ненавидел это. И я знал, что долго не выдержу. Олег Макаров, несмотря на весь его карьеризм, был человеком, с которым можно было говорить. И Елена. Мы провели остаток дня втроем, обсуждая Этерию, и я чувствовал в ней не просто коллегу, а родственную душу. Такого же аналитика, который видел в игре не просто продукт, а живой, дышащий мир. Врать им было бы неправильно.

Я встал и прошелся по комнате. Мои ближайшие задачи были ясны. В Этерии – ускоренная прокачка, подготовка к настоящим, высокоуровневым испытаниям. А здесь, в реале, участие в экспериментах отдела. Помогать им «вывести» меня в статус Сверхперсонажа.

Иронично. Я должен был играть роль крысы в лабиринте, которая знает, где лежит сыр, но должна сделать вид, что ищет его вместе с экспериментаторами.

Мысль о Сергее пришла внезапно. Я же обещал ему позвонить.

Почувствовав укол вины, я достал телефон. Я только что поставил себя в положение, где мне придется лгать своим ближайшим союзникам в игре. Смогу ли я быть честен хотя бы со своим лучшим другом в реале?

– Алло? – его голос на том конце провода был спокойным.

– Серега, привет!

– Андрюха! Ну как ты? Все прошло? Ты где?

– Все в порядке, – ответил я, глядя на панораму ночной Москвы за окном. – Я устроился. Подписал контракт. И НДА. Так что, сам понимаешь, болтать особо не могу.

– Понял, – коротко ответил он. – Не дурак. Работа-то хоть интересная?

Я на мгновение задумался.

– Да, – сказал я, и это была чистая правда. – Более чем. Заеду на выходных в гости, если получится.

– Конечно, заезжай! Мы всегда тебе рады. Держись там, Андрюх. И не пропадай.

– Не буду, – пообещал я и повесил трубку.

Постояв еще у окна, я решил, что на сегодня хватит информации и завалился спать.

Я проснулся посреди ночи, словно от толчка.

В комнате было темно и тихо, лишь далекий гул города просачивался сквозь панорамное окно. Лежал, глядя в потолок, понимая, что заснуть уже не смогу. Мозг, отдохнувший за несколько часов сна, снова включился на полную мощность, прокручивая события дня.

Дилемма, говорить или нет, не давала покоя. Чем больше я думал, тем яснее понимал, что решение зависит от одной-единственной переменной, которую я не до конца понимал, от самого ИИ.

Был ли он моим союзником, защитником? Или я был для него лишь ценным, но одноразовым инструментом в его собственной, непонятной мне игре?

Мне нужны были данные. Мне нужно было вернуться в лабораторию.

Я встал и, не включая свет, подошел к креслу. Еще один одиночный заход в Туториал. Но на этот раз я шел туда не как исследователь. Я шел туда как игрок, чтобы сыграть партию с хозяином этого мира.

«Маркотвинк» возник в знакомой стерильной пустоте.

План был прост. Уже зная, как вызвать аномалию, как «оживить» NPC, спровоцировав его на нестандартное поведение, я повторю этот трюк, но уже не с курьером, а с трудим подопытным. И я не позволю ему погибнуть, как тогда. Если система снова вознаградит меня перком, значит, я нашел эксплойт. Бесконечную ферму уникальных наград. Если же нет, значит, все гораздо сложнее.

Я быстро активировал «оживший» инстанс.

Первой моей целью стал офисный работник, NPC, который по скрипту выходил из бизнес-центра и шел к перекрестку, где его должен был сбить грузовик. Я подошел к нему, когда он ждал зеленого света.

– Простите, вы не подскажете, который час? – начал я, используя ту же технику, что и с курьером, задавая вопросы, выходящие за рамки его скрипта.

Он повернул ко мне свою идеально гладкую, безэмоциональную голову.

– Извините, я спешу.

Скрипт. Никакой реакции.

Вторая попытка. Строитель на стройке, который по скрипту должен был уронить на себя балку. Я заговорил с ним, пытаясь отвлечь, задержать.

– Техника безопасности нарушена. Продолжаю работу, – безэмоционально ответил он, и балка рухнула точно по расписанию.

Третья. Четвертая. Мороженщик, чей фургон должен был взорваться от короткого замыкания. Я пытался заставить его отойти, предупредить. Он просто повторял:

«Ванильное или шоколадное?»

Раз за разом я терпел неудачу. Мир не давал повода к самопожертвованию.

Скрипты работали, как часы, но я не мог воспроизвести результат и не мог повторить свой прежний успех.

Я стоял посреди стерильной улицы, чувствуя, как холодное, неприятное осознание проникает под кожу.

Я не контролировал ситуацию.

Я не был тем, кто нажимает на кнопки.

Я был лишь одной из переменных в чужом, куда более сложном уравнении.

ИИ был не автоматом по выдаче перков. Он был моим оппонентом в этой странной игре. И пока я не понимал ее правил, он выигрывал.

Уже собираясь выходить, уставший и разочарованный, я заметил движение. Еще один игрок. Он действовал уверенно, почти механически. Он явно следовал гайду, похожему на мой.

Я отступил в тень, превращаясь в наблюдателя. Игрок с ником «Взломщик» подбежал к перекрестку. Он встал на «зебру». Подождал. Ровно через тридцать семь секунд и из-за поворота выехал грузовик. Игрок, точно по моим следам, сделал шаг в сторону, в спасительную нишу в стене.

Но грузовик не проехал мимо.

Он изменил траекторию. С тихим, неестественным шелестом шин он свернул с дороги прямо на тротуар, точно в ту самую нишу, где стоял игрок. Я увидел на лице «Взломщика» выражение абсолютного, комичного шока, прежде чем огромная махина просто стерла его с лица симуляции.

ИИ не просто защищал свой эксперимент. Он учился. Он адаптировался. Он закрывал те лазейки, которые ему показывали.

Мой оппонент только что сделал ответный ход. И это была не ничья. Это был шах и мат.

Пробуждение было легким, лишенным обычной утренней тяжести.

Ночь, проведенная в беспокойных экспериментах, странным образом не истощила, а наоборот, зарядила меня. Я снова чувствовал тот самый исследовательский зуд, азарт шахматиста, столкнувшегося с гениальным и непредсказуемым противником.

Умывшись, я оделся в привычные джинсы с рубашкой и вышел из номера.

Коридор десятого этажа был тих и пуст. У лифтовой площадки я заметил кофейный аппарат, точно такой же, как и в отделе на двенадцатом этаже. Через минуту я уже стоял у панорамного окна, глядя на просыпающийся город и потягивая на удивление приличный капучино.

«А в этом что-то есть, – подумал я. – Ходить на работу в том же здании, где живешь. Никаких пробок, никакой толкучки в метро. Идеальная оптимизация».

Мысль была настолько корпоративной, что я сам себе усмехнулся.

Когда я вошел в отдел, там уже была Елена. Она сидела за своим столом, и мягкий свет от трех ее мониторов отражался в стеклах ее очков. Она была полностью погружена в работу, ее пальцы летали над клавиатурой, создавая сложную, беззвучную симфонию.

– Доброе утро, – сказал я, подходя к ее «острову».

Она подняла на меня глаза, и на ее лице появилась легкая, приветливая улыбка.

– Доброе, Андрей. Кофе?

– Уже, – я кивнул в сторону лифта. – Спасибо. Какой у нас сегодня план?

Она сделала жест рукой, приглашая меня сесть на стул рядом. На одном из ее мониторов была развернута сложная блок-схема, испещренная моими собственными пометками из «Дневника исследователя», который я вчера вечером отправил ей для ознакомления.

– Сегодня мы попробуем проверить твою гипотезу о «карантинной сессии», – начала она. – Твоя идея о синхронном входе двух источников аномалий интересна. Но ты действовал вслепую. Мы попробуем сделать это контролируемо.

Она развернула один из мониторов ко мне.

– План такой. Мы оба входим в Туториал одновременно. Я, используя свой основной протокол, инициирую «пробуждение» инстанса. Ты в это время просто ждешь на стартовой точке. По таймеру, ты отсчитываешь когда оживет мой мир и начинаешь свой протокол обхода скриптов. С небольшим запасом времени. Если наша теория верна, и «ожившее» состояние может быть общим, то система, зафиксировав вторую аномалию до того, как закроется «карантин», должна будет поместить тебя не в новый, а в уже существующий инстанс. В мой.

Я смотрел на схему. Это было элегантно.

– А капсулы? – спросил я, кивая в сторону футуристичных саркофагов. – Может, стоит использовать их для более чистого сигнала?

Елена покачала головой.

– Бесполезно. Они нужны для длительного погружения, для минимизации нейронного шума при многочасовых сессиях. Туториал – это короткий, быстрый процесс. Здесь важнее не чистота сигнала, а точность тайминга. Готов?

Я кивнул, переходя к столу, который вчера закрепили за мной.

Первая попытка была провальной. Я снова стоял один в «ожившем», но пустом мире.

– Слишком рано, – раздался голос Елены, когда я вышел из игры. – Ты начал свой протокол почти одновременно со мной. Система просто создала для тебя отдельную сессию. Нужно больше задержки. Давай попробуем пять секунд.

Вторая попытка. Я стоял на стартовой точке, глядя на стерильную, безжизненную улицу. В ухе тикал невидимый метроном.

– Я внутри. Мир «ожил», – донесся голос Елены.

Я начал свой собственный, мысленный отсчет. Пять… четыре… три… два… один.

Шаг на дорогу. Шаг в нишу. Мир моргнул.

Но на этот раз все было иначе. Ярче. Громче. В воздухе пахло не только выпечкой и озоном, но и чем-то еще. Цветами. Я посмотрел в сторону магазина игрушек. Девочка Мия была там, прижавшись носом к стеклу. Спящий кот лежал на перилах. Но рядом со старушкой на скамейке… сидела она.

Имя: Алтея

Класс: Не доступен

Уровень: Не доступен

Она была одета в ту же простую дорожную одежду. Значит тогда я столкнулся с ней же, с Еленой.

Алтея медленно повернула голову, и ее спокойные, умные глаза встретились с моими.

Мы находились в ее инстансе. Вместе.

Гипотеза подтвердилась. Эксперимент удался.

– Поздравляю, Андрей, – голос Алтеи, персонажа Елены, был таким же спокойным и мелодичным, как и в реальности. – Добро пожаловать в нашу общую песочницу.

Я огляделся. Мир был тем же «ожившим» Туториалом, что я видел раньше, но в нем появилось новое качество, новая глубина. Воздух казался плотнее, а звуки объемнее. Вокруг сновали не просто NPC, а маленькие истории, разворачивающиеся на моих глазах. Двое офисных работников у кафе не просто стояли, а о чем-то жарко спорили. Ребенок, которого я раньше не замечал, гонял голубей на площади.

– Он отличается, – сказала Алтея, словно прочитав мои мысли. – Каждый раз, когда в инстанс входит новый «источник аномалий», система выделяет дополнительные ресурсы. Модели поведения становятся сложнее, появляются новые, скрытые ветки диалогов. Это не просто «оживший» инстанс. Это «дважды оживший».

Елена повела меня по улицам, и я видел, что она здесь хозяйка. Она не просто знала скрипты. Она знала людей.

– Вон тот курьер, Павел, – она кивнула на знакомую мне фигуру. – Я его «оживила» два месяца назад. Теперь у него есть целая квестовая цепочка, связанная с потерянной посылкой для таинственного Финнеаса. А вот та старушка на скамейке, госпожа Амалия. Если с ней правильно заговорить, она расскажет тебе историю основания этого города, которого на самом деле не существует.

Я слушал, и понимал, что Елена занималась этим не просто как аналитик. Она была садовником в этом маленьком, аномальном мире, терпеливо ухаживая за каждым «ожившим» ростком.

– Я занимаюсь этим уже больше трех месяцев, – призналась она. – С тех пор, как получила статус. Это моя основная задача – понять, что именно пробуждает их. Какие триггеры.

Она привела меня к фургончику с мороженым, который стоял у небольшого сквера. Рядом с ним, застыв с вежливой улыбкой на лице, стоял мороженщик. Стандартный, безжизненный NPC.

– А вот и он. Мой «нерешаемый квест». Я перепробовала все. Ничего не работает.

Я посмотрел на мороженщика.

– А что ты пробовала?

– Все очевидное и немного невероятного, – она усмехнулась. – Прямое взаимодействие. Попытка обмануть. Создание внешней угрозы, я спровоцировала короткое замыкание в его фургоне. Создание угрозы от меня самой. Ничего. Его скрипт непробиваем.

– Значит, мы упускаем какую-то переменную, – сказал я, и мой мозг уже начал выстраивать гипотезы. – Возможно, триггер не в нас. Возможно, он внешний.

Мой взгляд упал на девочку Мию, которая как раз выходила из магазина игрушек, сжимая в руках нового плюшевого медведя. Ее личный квест был завершен. Теперь она была свободной переменной.

План родился мгновенно. Смесь логики, интуиции и того самого человеческого фактора, который я так часто упускал.

– Алтея, – сказал я. – Иди к Мии. Купите мороженое.

Она посмотрела на меня, затем на Мию, и в ее глазах блеснуло понимание.

Мы разыграли нашу маленькую сценку. Алтея подошла к Мии, они о чем-то поговорили, и вместе направились к фургончику. Мороженщик, увидев «ожившего» NPC-ребенка, отреагировал. Он не просто продал мороженое. Он улыбнулся. Искренне. Он пошутил, спросив у Мии, не хочет ли она угостить своего мишку.

А я стоял на углу улицы, отсчитывая секунды. Я знал, что он скоро появится. Грузовик.

Он выехал из-за поворота, все так же бесшумно и неотвратимо. Но на этот раз его целью был не я. Его траектория вела прямо к скверу, прямо туда, где стояли Алтея и Мия.

Я действовал. Бросился вперед, пересекая дорогу. Увидел, как Алтея обернулась на шум, как в ее глазах отразился шок и она инстинктивно дернулась вперед, словно пытаясь защитить ребенка.

И в этот момент я врезался в них. Оттолкнул их с пути грузовика, в сторону, в безопасность сквера, сам вылетая с тротуара и из игры, сбитый несущимся грузовиком.

Последнее, что я увидел – это широко раскрытые глаза мороженщика, полные не скриптованного, а настоящего, человеческого ужаса.

А потом – темнота.

Я вышел из Туториала, чувствуя легкое головокружение.

Через несколько секунд шлем сняла и Елена. На ее лице была улыбка. Настоящая. Улыбка исследователя, только что совершившего открытие.

– Получилось, – сказала она, и в ее голосе звенел триумф. – Он «ожил». Но, я думаю, что если бы ты мне рассказал план заранее, то ничего бы не получилось. Я действовала инстинктивно и только это дало толчок мороженщику. Карлу, как его теперь зовут.

Это была наша общая победа. Мы нашли новый ключ. Триггером была не угроза, не логика, не обман. Триггером была эмпатия. Жертва. Сегодня человеческий фактор ИИ оценил превыше всего.

Глава 3

Окрыленные успехом, мы посвятили остаток дня новым экспериментам.

Еще пара вылазок в Туториал, еще пара попыток «оживить» ключевых NPC. Но чуда не произошло. Строитель все так же ронял на себя балку, офисный клерк послушно шагал под колеса грузовика. Мир снова стал упрямым, предсказуемым. Наша победа с мороженщиком Карлом казалась теперь случайной, почти невозможной удачей.

– Не то, – сказала Елена, когда мы вышли после очередной неудачной попытки, потирая виски. – Контекст был другим. Наша мотивация. В прошлый раз мы действовали инстинктивно. Сейчас же пытаемся воспроизвести эксперимент. Он это чувствует. Система не любит, когда ее пытаются «фармить».

В середине дня, когда я сидел за своим столом, пытаясь систематизировать данные наших неудачных заходов, зазвонил мой личный телефон. Номер был незнаком и я с опаской принял вызов.

– Андрей Игоревич, добрый день! Это Виктор Семенович, из «ПиксельХаба», беспокоит.

Мой бывший начальник. Я напрягся, ожидая чего угодно – от упреков до скрытых угроз. Но его голос был на удивление теплым и добродушным.

– Андрей, звоню сказать, что все улажено. Наши юристы связались с вашими, все подписали. Без претензий, все гладко.

Я на мгновение растерялся, не понимая, о чем он. Потом вспомнил. Отдел кадров, обещание Олега.

– А, да, – пробормотал я. – Хорошо.

– Не просто хорошо, а отлично! – он искренне рассмеялся. – Ты же знаешь, я ценю, когда дела ведутся профессионально. Никаких этих скандалов, заявлений по собственному. Чистый, деловой подход. Приятно иметь дело с серьезными людьми. В общем, я просто хотел пожелать тебе удачи на новом месте. И спасибо, что поставил все на правильные рельсы.

Он повесил трубку, оставив меня в легком недоумении. «Выкуп» игрока, как выразился Олег, оказался для него не унижением, а признаком статуса. Я был не просто сбежавшим сотрудником, а ценным активом, за который заплатили отступные. Мир корпораций жил по своим, странным законам, мне не понятным.

Буквально через пару минут, словно по команде, в нашем отделе появился молодой, улыбчивый менеджер из Отдела Кадров, с папкой в руках.

– Андрей Игоревич, добрый день. Документы из «ПиксельХаба» на подпись. Ваше увольнение оформлено по соглашению сторон, все компенсации выплачены. Вот здесь и здесь.

Я быстро просмотрел бумаги и подписал.

Все. Мост к прошлой жизни был окончательно сожжен.

Когда менеджер ушел, Елена, до этого молча наблюдавшая за сценой, повернулась ко мне.

– Ну вот. Теперь ты официально один из нас, – сказала она с легкой усмешкой. – И, раз уж мы заговорили о твоем статусе…

Она развернула один из своих мониторов, на котором была открыта огромная, подробная карта Этерии, испещренная сотнями отметок и зон влияния.

– Андрей, ты уже почти месяц торчишь в Лирии-Порте и ее окрестностях. Это, конечно, важный хаб, – она провела пальцем по экрану, очерчивая крошечную область на юго-западе континента, – но это всего лишь одна нуболока, в одном из регионов Этерии.

На ее карте вся Лирия выглядела не центром мира, как казалось мне в игре, а лишь небольшой, стартовой провинцией.

– Мир несколько больше, – продолжала она улыбаясь и открывая странички по другим регионам. – Суровый, заснеженный Нордмарк, загадочный Железный Султанат на востоке, полный магии джиннов и политических интриг, даже древний лес Арден в Элладе, где эльфы вели свою тихую, уединенную жизнь оказался больше окрестностей Лирия-Порта. Твои эксперименты в Туториале, это важно. Твое расследование в Лирии, тоже. Но чтобы по-настоящему понять Странника, чтобы понять, что он строит, тебе нужно видеть всю картину. Тебе нужно расти. Пора вылезать из песочницы. Подумай, куда отправишься дальше.

Перекусил в одном из корпоративных кафе на нижних этажах.

Еда была вкусной, обслуживание безупречным, а атмосфера стерильной. Я чувствовал себя персонажем фантастического фильма, живущим в идеальном, но абсолютно искусственном городе-башне. Антиутопия.

Вернувшись в свой номер, я без колебаний направился к нейро-креслу. Сегодняшний день был полон событий, но все они происходили в реальном мире. Теперь же меня звала другая, куда более живая и непредсказуемая вселенная.

«Этерия» встретила меня знакомым шумом таверны «Последний Глоток». Но сегодня здесь было необычно пусто. Я открыл список друзей. Кира, Михаил – оба офлайн. Похоже, я сегодня был гораздо раньше обычного.

Не зная, чем себя занять, я открыл карту. Не локальную карту Лирии, а глобальную, ту что я видел мельком на мониторе Елены. И мир развернулся передо мной во всем своем ошеломляющем масштабе.

Я увидел континент Аквилон, огромный, похожий на неправильно нарисованное сердце. На его западе, как и было сказано, располагалось Королевство Эллада, наш дом. Но рядом, тесня его с других сторон, лежали иные земли. На севере – суровый, горный Нордмарк, земля дварфов и человеческих кланов, напоминающих викингов. На юге, за теплым Внутренним морем, раскинулась цепь островов и прибрежных городов-государств – Торговая Республика Венетто, родина зверолюдей и центр мировой экономики. А на востоке, за неприступным хребтом Драконьих Гор, лежали выжженные степи и пустыни Железного Султаната, мир «Тысячи и одной ночи», полный магии джиннов, интриг и орков.

Я увеличил масштаб, сосредоточившись на Элладе. И снова почувствовал укол того самого чувства, что и в кабинете Елены. Герцогство Лирия, которое казалось мне целым миром, было лишь небольшим, хоть и важным, клочком земли на юго-западе. Рядом с ним, на северо-западе, раскинулось воинственное герцогство Валуа с его неприступной столицей Цитаделью. На востоке, занимая почти треть королевства, лежал огромный, таинственный Арденский лес, дом эльфов. А в самом центре, как сердце всего королевства, располагался Королевский Домен со столицей Логос, где находилась и Магическая Академия, и двор короля Теодена VII.

Я действительно засиделся на месте. Мир был огромен, и я видел лишь крошечный его уголок.

В этот момент всплыло уведомление, вырывая меня из размышлений.

[Легенда] вошел(ла) в игру.

Через секунду пришло личное сообщение.

[Лично][Легенда]: Маркус, друг мой! Уже в строю? Где ты?

[Лично][Маркус]: В «Глотке». Изучаю географию.

[Лично][Легенда]: Отлично! Я как раз неподалеку. Сейчас подойду, есть пара мыслей!

Через пару минут Михаил уже сидел напротив, его глаза горели привычным энтузиазмом.

– Ну что, капитан, прокладываешь курс к новым горизонтам?

– Пытаюсь, – я указал на карту. – Похоже, мы слишком долго топтались в песочнице. Мир огромен, а мы застряли на одном маленьком полуострове.

– А вот тут ты не совсем прав, – возразил Михаил. – Да, Лирия – это, по сути, стартовый регион. Но Лирия-Порт – это не просто деревня новичков. Это один из пяти великих городов Эллады. Здесь есть представительства всех гильдий, лучшие мастера, Аукционный Дом. Делать его нашей основной базой – это абсолютно верное решение. Нам не нужно никуда переезжать. Нам нужно… – он сделал многозначительную паузу, – …расширить нашу сеть.

– Ты имеешь в виду камни телепортации, – понял я.

– Именно! – он хлопнул в ладоши. – Мы должны посетить другие ключевые города. Логос, Цитадель. Активировать там Путевые Камни. Это даст нам мобильность. Мы сможем в любой момент переместиться туда, если понадобится, и так же быстро вернуться обратно. Пока наш главный квест здесь, в Подгороде, нет смысла полностью менять дислокацию. Но подготовить пути к отступлению и новые плацдармы – самое время.

Он был прав. Это было системное, элегантное решение.

И тут он хлопнул себя по лбу с таким видом, будто только что вспомнил о самой важной вещи на свете.

– Маркус, какой же я дурак! Мы же сидим на золотой жиле и даже не понимаем этого!

– Ты о чем?

– О документах! О нашем походе в поместье Валетти! Помнишь, ты забрал не только договор, но и личное письмо?

Я кивнул, и пазл начал складываться.

– Мы думали, что это рычаг давления на самого Валетти, – продолжал Михаил, его голос понизился до заговорщицкого шепота. – Но ведь главным злодеем был Консул! А его больше нет! Он выведен из игры. Это значит, что Валетти и Борджиа, которых он стравливал друг с другом, теперь свободны. Они больше не марионетки. И мы единственные, кто знает всю правду. Мы – единственные, кто может прийти к ним не как наемники или шантажисты, а как освободители.

Я смотрел на него, и в голове моей уже выстраивались новые, куда более сложные и интересные схемы. Мы могли не просто получить награду. Мы могли заручиться поддержкой двух из самых влиятельных торговых домов во всем герцогстве. Мы могли получить доступ к их ресурсам, их информации, их контрактам.

– Да, это определенно меняет наши планы, – сказал я, откинувшись на спинку стула и глядя на Михаила. – Поход в Подгород откладывается. Наша новая приоритетная задача – превратить наших случайных противников в союзников.

– Согласен! – Михаил потирал руки, его воображение уже рисовало картины тайных встреч, благодарных аристократов и щедрых наград. – Представь, какие истории, какие баллады можно будет сложить! «Песнь о Мудром Маге, что распутал сети паука»!

– Только вот Мудрый Маг и Бард-Сказитель вдвоем много не навоюют, – я вернул его с небес на землю. – Нам нужна вся команда. Где Кира?

Энтузиазм на лице Михаила слегка померк.

– А, Кира… – он вздохнул. – Она сегодня не придет. Она в реале, готовится к экзаменам. Сказала, что решила поступать на второе высшее. Что-то связанное с робототехникой и ИИ.

Я кивнул. Мы говорили об этом говорили во время нашего совместного созвона с родителями. Ее отец, Валентин, оказывается, работал над похожими проектами и это вдохновило ее пойти по его стопам.

– Говорит, что в ближайший месяц, а то и два, на нее можно особо не рассчитывать, – добавил Михаил с ноткой грусти. – Экзамены, поступление. Сама знаешь, как это бывает.

Он замолчал, и тишина в нашей маленькой каморке стала тяжелее. Мы снова столкнулись с той самой проблемой, которая разрушила нашу команду в прошлый раз. Реал. Неумолимый, всепоглощающий реал, который всегда, в самый неподходящий момент, напоминал о себе.

– Вот она, наша главная уязвимость, – сказал я, глядя на пустующий стул, где обычно сидела Кира. – Потеря членов группы. Не из-за боя, не из-за конфликта, а просто потому, что у людей есть жизнь. Мы не можем строить долгосрочные планы, если в любой момент наш механизм может лишиться ключевой шестеренки.

– Как будем решать проблему? – спросил Михаил.

– Есть два пути, – я начал загибать пальцы. – Путь первый, присоединиться к крупной гильдии. К тем же «Гончим». У них всегда есть люди на замену, всегда есть ресурсы. Это стабильность, но это и потеря свободы. Потеря нашего стиля.

Михаил поморщился.

– Превратиться в еще один винтик в чужой машине? Нет, спасибо. Наша баллада не об этом.

– Согласен. Тогда путь второй, искать альтернативные способы. Если мы не можем полагаться на игроков, возможно, нам стоит начать привлекать к нашим приключениям NPC.

Михаил задумался. Идея была странной, почти еретической для любого опытного игрока. NPC были инструментами. Квестодателями, торговцами, фоном, иногда наемниками. Но не полноценными напарниками.

– Это интересно, – медленно произнес он, и я видел, как в его голове историк борется с игроком. – Я слышал о таком. Легенды сервера. Говорят, если NPC постоянно участвует в приключениях с игроками, если его часто «вовлекать» в сложные, нетривиальные ситуации, его поведенческая матрица начинает усложняться. Искины выделяют на него больше ресурсов. Со временем он становится почти неотличим от игрока. Но на это уходят месяцы, годы. И поначалу, да, может быть скучновато. Он будет просто болванчиком, следующим по скрипту.

– А что, если искать не «чистый лист»? – подхватил я его мысль. – Что, если искать тех NPC, которые уже были вовлечены в действия с игроками? Ветеранов городской стражи, которые прошли через десятки осад. Старых наемников, которые сменили сотню отрядов. Тех, чей ИИ уже прошел «обкатку» в полевых условиях.

Глаза Михаила загорелись. Это была новая, интересная теория. Новая легенда, которую можно было проверить.

– А ведь это идея! – воскликнул он. – Это как искать не необученного рекрута, а опытного ветерана. Я поспрашиваю у своих знакомых в Гильдии Историков и среди антикваров. Они знают много странных, старых персонажей с богатой историей. Возможно, кто-то из них окажется не просто источником квестов, а потенциальным союзником.

– Договорились! – Михаил подмигнул, его лицо сияло предвкушением. – И я выбью на днях нам аудиенцию у самого синьора Борджиа. Думаю, люди, которые только что избавили его от главного шантажиста во всем герцогстве, заслуживают как минимум бокала хорошего вина. Я свяжусь с тобой, как только все устрою.

С этими словами он растворился в толпе, оставив меня одного. Пауза в нашей основной деятельности была неминуема, и каждый заполнял ее как мог. Кира – реальной жизнью, Михаил – плетением новых интриг. А я решил просто пройтись.

Слишком много проблем, реальных и виртуальных, навалилось за последние недели. Мой мозг, привыкший к постоянному анализу, гудел, как улей. Нужно было просто развеяться. Выйти из таверны, из этой роли координатора и стратега, и снова стать просто частью этого мира.

Обычным игроком в огромном городе.

Я вышел на улицы Лирии-Порта.

Дневная суета была в самом разгаре. Город ревел, дышал, жил. Потоки людей и повозок текли по широким проспектам, словно кровь по артериям гигантского организма. Воздух был густым, наполненным тысячами запахов. Пряные ароматы специй с Великого Рынка, соленый бриз, доносившийся из доков, запах жареного мяса от уличных лотков и тонкая, почти неощутимая нотка озона от магических фонарей.

Среди толпы безликих NPC, снующих по своим скриптовым делам, то и дело проскальзывали игроки. Их можно было узнать по более яркой, часто нелепой экипировке, по резким, неестественным движениям и, главное, по взглядам – они смотрели не на мир, а на свой интерфейс, на карту, на иконки квестов. Они были туристами в этом мире. А я, на удивление, почувствовал себя его жителем.

У рыночной площади мой взгляд зацепился за знакомую фигуру. У небольшого лотка, от которого вился ароматный дымок, стоял полный, добродушный мужчина в белом фартуке и с улыбкой продавал пирожки. Тот же округлый нос, те же веселые морщинки у глаз. Он был почти точной копией мороженщика Карла из Туториала.

Аномалия? Повторно используемый ассет? Или еще один «оживший»?

Я подошел ближе.

– Добрый день. А с чем у вас пирожки?

Лоточник оторвался от своего занятия и одарил меня широчайшей улыбкой.

– С чем душа пожелает, добрый господин! С мясом, с капустой, с грибами из Арденского леса! А вот эти, особые, – он указал на румяный ряд пирожков, – с яблоками и корицей, по рецепту моей бабушки! Лучшие во всей Лирии-Порте!

Его голос был живым, полным неподдельного энтузиазма. В принципе, не удивительно. Этот NPC стоял на проходе, на самой оживленной улице столицы. Он постоянно контактировал с другими NPC и игроками, что не могло не сказаться на выделяемых ему искином мощностях.

– Давайте с мясом, – сказал я, протягивая несколько медяков.

Пока он заворачивал пирожок в вощеную бумагу, я решил его прощупать.

– Шумно у вас тут сегодня. Что-то происходит?

– А когда у нас не шумно? – рассмеялся он. – Лирия-Порт никогда не спит! Хотя, сегодня и впрямь оживленнее обычного. Говорят, «Железный Легион» наконец-то взялся за «Ночные Весы». По всему городу их гоняют, даже в Шрамовых землях, говорят, их лагеря пожгли. Давно пора! Из-за этих бандитов честному человеку проходу не было.

Я кивнул, откусывая пирожок. Вкусно. Гораздо лучше стандартной игровой еды. Хотя и не дотягивает до реала. Нужно будет, все же, попробовать капсулу полного погружения.

– Да уж, времена неспокойные. То пираты на торговых путях, то какие-то головорезы шахты захватывают…

– О, так вы про «Мясников»! – подхватил он, явно любя посплетничать. – Так их история, похоже, кончилась! Говорят, какие-то герои устроили им засаду в их собственном логове, да так их разнесли, что те теперь и носа боятся высунуть. А главное, их монополия на ту магическую руду рухнула! Цены упали в сотни раз! Мой сосед, кузнец, так он вчера так радовался, что всей улице пива выставил! Говорит, теперь снова сможет делать настоящие шедевры, как раньше, а не клепать ржавые подковы.

Я слушал его и улыбался. Это было невероятно. Слышать отголоски своих собственных действий от случайного NPC, видеть, как твои решения меняют жизнь этого мира не в строчках системных уведомлений, а в рассказах простых людей.

Пора было провести финальный тест. Я сделал вид, что подавился.

– Ух, извините. Просто вспомнил, недавно чуть под грузовик не попал. Едва успел ребенка оттолкнуть. Странные вещи порой случаются.

Лоточник сочувственно покачал головой.

– О, берегите себя, добрый господин! В нашем городе всякое бывает! Нужно смотреть в оба!

Никакой реакции. Ни узнавания, ни намека. Он не был Карлом и Туториала. Он был просто живым, разговорчивым NPC. Моя жертва в Туториале, хоть и была триггером для Карла. Но инициатором его «пробуждения», тем, кто создал сам контекст, была Елена. Она чинила мир. А я его взламывал. Два разных подхода. Два разных вектора. В этот раз сработал ее.

В этот момент лоточник вдруг нахмурился, его взгляд проскользнул мимо меня, куда-то мне за спину.

– Эй! – крикнул он, и его добродушный тон мгновенно сменился гневным. – А ну стой, ворюга!

Я инстинктивно обернулся. Из толпы вынырнула худая, юркая фигура в потертой кожаной куртке и бросилась бежать в сторону боковых переулков.

– Стража! Стража! Держи вора! – заорал лоточник, указывая на убегающего. – Добрый господин, он ваш кошель срезал!

Я рефлекторно хлопнул себя по поясу. Пусто. Ярость, чистая и незамутненная, вспыхнула во мне. Не из-за денег. Их там было немного. А из-за самой наглости.

Я не стал ждать стражу. Адреналин ударил в кровь. Меня ограбил какой-то жалкий карманник!

Я сорвался с места, бросаясь в погоню. Вор был быстр, он петлял в толпе, как змея. Но я был выше, сильнее, и ярость придавала мне сил. Он оглянулся, увидел, что я не отстаю, и нырнул в узкий, темный проем между двумя зданиями. В подворотню.

Не раздумывая ни секунды, я последовал за ним, погружаясь из яркого света рыночной площади в холодную, пахнущую сыростью тень.

Гла