Хозяйка пекарни, или принцам тут не место

Глава 1. Провал в муку и в чужие тайны

– Элис, открой дверь! Я знаю, что ты там! – рёв Павла прорвался сквозь толстую деревянную дверь, сопровождаемый оглушительными ударами, от которых задрожала медная табличка с вывеской «Пекарня "Уют"».

Моё сердце заколотилось где-то в горле, бешено и беспомощно, выстукивая сумасшедший ритм. Я отшатнулась от входа, как ошпаренная, прижимая ладони к ушам, но это не помогало. Дверь, старинная, дубовая, содрогалась на тяжёлом железном засове, и мне казалось, что я слышу, как по её толщине побежали трещинки.

– Уходи, Паш! – крикнула я, и голос мой сорвался на визгливый, беззвучный выдох. – Я… я вызову полицию!

Слова повисли в пустом, пропахшем дрожжами и тмином пространстве пекарни. Было всего семь утра. Солнечные лучи ещё только золотили пылинки в воздухе. Ни покупателей, жаждущих свежих круассанов, ни соседей – никого, кто мог бы помочь. Только я, мои булки, остывающие на решётках, и этот безумец за дверью.

Год.

Целый год прошёл с тех пор, как я выставила его потрёпанный чемодан на грязную лестничную клетку. А он всё не унимался. Его «любовь» была похожа на цемент – она застывала вокруг меня, не давая дышать, медленно, но верно погребая заживо. Я десятки раз набирала номер участка, ладонь липла к холодному пластику телефона, но, слыша его притворно-ласковый голос в трубке:– «Эличка, ну давай поговорим по-хорошему» – шёпотом отменяла вызов. Я боялась его мести. Боялась, что «по-хорошему» превратится в синяк под глазом или вывернутую руку.

– Если ты не откроешь, я выломаю дверь! – его голос прозвучал уже совсем близко, густой и влажный, будто он прильнул губами к замочной скважине.

Ледяная волна страха подкатила к горлу, сжимая его тисками. Он сделает это. Он не блефует. В памяти всплыли вывернутый ящик стола, рассыпанные ложки, сорванная с петель дверь в ванной, его перекошенное яростью лицо с расширенными зрачками.

Мне нужно бежать. Сейчас же.

Я развернулась и бросилась вглубь пекарни, в подсобку, заваленную холщовыми мешками с мукой, от которых стояла лёгкая мучная дымка. Ноги заплетались о разбросанные ящики, в глазах стояли предательские, солёные слёзы. Там в самом углу, за батареей глиняных горшков с закваской, был люк в подвал. Старый, из грубых досок, почти не использовавшийся, края его были испещрены паутиной, в которой застыли пыльные жемчужины росы. Я никогда не спускалась туда – боялась скрипа половиц и темноты. Но сейчас это был единственный путь.

С грохотом, который заглушил очередной удар в дверь, я откинула тяжелую, запылённую крышку. Из чёрного квадрата пахнуло ледяной сыростью, грибком и чём-то ещё… сладковатым, пряным и абсолютно незнакомым, будто из чужого мира. Не было времени думать.

– ЭЛИС!

Я услышала, как снаружи что-то треснуло с сухим, как кость, звуком. Засов не выдержит ещё пары ударов.

Не раздумывая, я шагнула в колючую темноту, нащупав ногой скрипучую, неровную деревянную ступеньку. И в тот же миг моя нога поскользнулась на чём-то сыпучем, рассыпчатом. Я вскрикнула, потеряв равновесие, и полетела вниз, кубарем, ударяясь о крутые и жесткие ступени рёбрами, коленями, локтями. Мир превратился в карусель из боли, давящей темноты и ослепляющих звёздочек в глазах.

Падение прекратилось так же внезапно, как и началось.

Я рухнула во что-то мягкое, глубокое и невероятно пыльное, с глухим, упругим «пуфф». Белая, густая, как молочный туман, взвесь поднялась вокруг меня, забивая нос, рот горьковатой пылью, слепя глаза.

Я захлебнулась, закашлялась, пытаясь выплюнуть мучную пасту, ощущая, как мелкие частицы скрипят на зубах. Это была мука. Целая гора муки, мелкого помола, в которую я провалилась, как в снежный сугроб, и которая теперь окутала меня холодным, сыпучим саваном.

Лежа на спине, я отчаянно пыталась отдышаться, сердце колотилось, выпрыгивая из груди, отдаваясь в ушах глухим стуком.

Где я? Что это за склад?

Как я… Вокруг царил полумрак, и воздух был тяжёлым и неподвижным.

Мысли оборвались, когда до меня донеслись звуки. Они доносились откуда-то сверху, из того помещения, куда я упала. Шаги. Тяжёлые, мерные, звонкие – не по дереву, а по отполированному камню, и звенели они железом подков. И голоса. Мужские.

Я замерла, вжавшись в свою мучную могилу, инстинктивно стараясь дышать тише, чувствуя, как мука прилипает к вспотевшей коже. Медленно, превозмогая пронзительную боль в боку, я перекатилась на живот и отползла под нависающий деревянный настил, превратившийся в укрытие. Сквозь щели в досках пробивался тусклый свет.

– …абсолютно уверен, моя рука не дрогнет, – говорил один голос, низкий и нарочито спокойный, с лёгкой хрипотцой.

– Не сомневаюсь. План безупречен. На охоте, в суматохе… несчастный случай, – ответил второй, с противной, слащавой интонацией, будто он говорил, смакуя каждый слог. – Принц Каэлан слишком много о себе возомнил. Вмешивается не в свои дела. Король будет безутешен, потеряв любимого сына.

Принц? Король? Что за бред?

Я прикрыла рот ладонью, чтобы не издать ни звука, чувствуя, как дрожат пальцы. Сквозь щели в настиле я увидела две пары дорогих, до блеска начищенных кожаных сапог, от которых пахло дорогим маслом и конюшней. Они прохаживались по каменным плитам всего в нескольких метрах от меня.

– Охота на оленя начинается на рассвете послезавтра. Будь готов. Никаких свидетелей, – произнёс первый, и в его голосе прозвучала сталь.

– Его Светлость не доживёт до полудня. Можете быть уверены, – слащавый голос стал ещё медовее, отчего по спине пробежали мурашки.

Шаги стали удаляться, их эхо затихло где-то вдалеке, растворившись в гулкой тишине подвала. А я так и сидела, зарывшись в муку, не в силах пошевелиться, пытаясь осознать, что только что услышала. Воздух, пахнущий пылью, чужим деревом и холодным камнем, казался мне густым и враждебным.

Кто-то собирается убить принца.

А я, Элис Орлова, обычная пекарша с задворок Москвы, оказалась единственной свидетельницей заговора. И я даже не знала, где нахожусь.

Глава 2. Пленница Принца Теней

Шаги заговорщиков окончательно затихли, слившись с тихим скрипом – звуком потайной двери, которую я не видела. Я осталась одна в гробовой тишине, нарушаемой лишь прерывистым стуком моего сердца. Тяжелый, сладковатый воздух смешивался с запахом моей паники.

– Двигаться, Элис, двигаться! – приказала я себе, заставляя онемевшие конечности повиноваться.

Я выбралась из-под настила, с трудом поднялась, отряхивая с одежды комья муки. Они осыпались на каменный пол с едва слышным шуршанием, казавшимся в этой тишине оглушительным. В полумраке я разглядела высокие стеллажи, заставленные бочонками, мешками и странными склянками. Это была огромная кладовая. В дальнем конце угадывался контур обычной массивной двери. Спасение.

Я сделала первый шаг, потом второй, цепляясь за полки для опоры. И в тот самый миг, когда моя рука легла на холодное дерево очередной стойки, снаружи за главной дверью, раздались новые голоса. Громкие, четкие, полные власти.

– Осмотреть каждый угол. Я хочу знать, что здесь хранится, – прозвучал новый голос. Он был низким, обволакивающим и холодным, как лезвие ножа, приложенное к горлу.

Я застыла, сердце ушло в пятки. Прятаться? Бежать? Но куда?

Дверь распахнулась, и в кладовую ворвался поток свежего воздуха и факельного света. Я зажмурилась от внезапной яркости, а когда смогла разглядеть фигуры в дверном проеме, во мне все похолодело.

Впереди всех стоял ОН.

Высокий, в черном, идеально сидящем камзоле, отороченном серебром. Темные волосы, собранные у затылка, открывали строгие, безупречные черты лица. Но не это заставило меня замереть.

А его глаза. Серые, как зимнее небо перед бурей, они скользнули по помещению с безразличной холодностью, пока не остановились на мне.

В них не было ни удивления, ни гнева. Лишь ледяное, бездонное спокойствие.

Я отшатнулась, споткнулась о край того самого злополучного мешка с мукой и с глухим стуком рухнула на пол, подняв новое облако белой пыли.

В следующее мгновение меня грубо подхватили под руки. Двое стражников в латах, украшенных тем же символом, что и на пряжке плаща незнакомца, вцепились в меня мертвой хваткой.

– Нашли, ваша Светлость, – один из них бросил на меня беглый взгляд, полный презрения. – Похоже, мышь.

«Ваша Светлость».

Значит, принц. Тот самый Каэлан, о котором говорили незнакомцы. Точнее – убийцы.

Я попыталась вырваться, но железные пальцы лишь сильнее впились в мои руки.

– Отпустите! Я ничего не сделала! Я просто… упала!

Принц медленно приблизился.

Его взгляд скользнул по моей заляпанной мукой домашней футболке, спортивным штанам, по моему перекошенному от ужаса лицу. Он казался существом с другой планеты – таким был разрыв между нами.

– Упала, – повторил он мое слово, и в его устах оно прозвучало как самая нелепая ложь. Его голос был тихим, но каждый слог врезался в сознание. – Прямо в мою личную кладовую. Через запертую дверь. Очень любопытное падение.

– Я не знаю, как я здесь оказалась. Честно. Меня преследовали, я упала в подвал и…

– И очнулась здесь, – он закончил за меня, подняв руку, чтобы я замолчала. В его глазах вспыхнула искра чего-то опасного – не гнева, а скорее… интереса хищника, нашедшего диковинную добычу. – Отведите её в мои покои. В Глухую Комнату. Я допрошу её сам.

Меня потащили прочь.

Я брыкалась, пыталась кричать, объяснять, но мои слова разбивались о каменные лица стражников. Я успела увидеть, как принц повернулся к своему капитану.

– Обыскать кладовую. Мне нужен отчёт о каждой пропавшей крупице. И проверь потайной ход. Возможно, она была не одна.

Меня вытащили из кладовой и повели через бесконечные коридоры, которые поражали воображение. Высокие сводчатые потолки, гобелены, портреты предков в золоченых рамах создавали ощущение величия и древности.

Но я не видела красоты. Я видела лишь тюрьму.

Вскоре меня втолкнули в небольшую комнату без окон. Единственным источником света был одинокий факел в железном держателе на стене. В центре стоял простой деревянный стол и два стула. Дверь захлопнулась, щёлкнул тяжелый замок.

Я осталась одна.

В полной тишине, нарушаемой лишь треском факела. Я обхватила себя руками, пытаясь согреться, но дрожь шла изнутри.

Принц Каэлан. Заговор. Убийство. Это был дурной сон.

Прошла вечность, а может, всего несколько минут. Дверь открылась беззвучно. Вошёл он.

Он снял плащ, остался в черном камзоле, и в тесном пространстве комнаты его присутствие стало почти физически давящим. Он сел напротив меня, положив длинные пальцы на стол.

– Итак, – его голос был тише, чем в кладовой, но от этого казался страшнее. – Начнём с самого простого. Кто ты? И кто тебя послал?

– Меня зовут Элис Орлова, – прошептала я, чувствуя, как предательски дрожит голос. – Я пекарь. Из Москвы. Никто меня не посылал.

Он наклонился чуть ближе, и свет факела выхватил холодную ярость в его глазах.

– Не трать моё время на выдумки. Ты говоришь на нашем языке, но твоя одежда, твои манеры… Ты как будто с горы свалилась. Или из вражеского королевства, что подготовило тебя получше. Кто твой хозяин? Лорд Мардук? Или, может, клан Ренар?

– Я не знаю этих имён! – голос мой сорвался. Слёзы, которые я сдерживала, наконец хлынули по щекам, оставляя белые полосы на засохшей муке. – Я упала сюда. Через подвал моей пекарни! Я просто бежала от своего бывшего, он хотел выломать дверь… Я упала в муку и оказалась здесь.

Он слушал, не двигаясь, его лицо оставалось каменной маской. Но в глубине тех ледяных глаз я увидела недоверие, смешанное с раздражением. Для него моя правда была хуже и нелепее любой лжи.

– Очень трогательная история, – произнёс он наконец, откинувшись на спинку стула. – Беглая невеста, спасающаяся в муке. Жаль, что я не верю в сказки. У тебя есть время до утра, чтобы вспомнить, кто ты на самом деле и что делала в моей кладовой. После этого… – он не договорил, но по его тону мне стало совершенно ясно, что «после» ничего хорошего меня не ждёт.