78 Арканов
Пролог
Луна, болезненным, иссохшим оком сквозь тучи смотрела на мир, заливая его мертвым светом. Ночь казалась бездонной пропастью, затягивающей все живое в свои холодные объятия.
Лиза шла по тропинке, покрытой влажными листьями и острыми осколками разбитых оград. Вся земля под ногами сыпалась в выемки, как память о тех, кто умер здесь – забытых или погибших безмолвно, без покаяния.
Каждый шаг был шагом в пропасть: тёмные корни прогрызали землю, вытягивая свои багровые пальцы к её ногам, словно пытаясь удержать в бездне забвения.
Ветви деревьев, переплетаясь, образовывали устрашающие фигуры, которые казались движущимися тенями. Тёмные кроны тянулись к небу, пронзая ночной мрак, и шептали, словно заключённые в безграничной тьме, забытые слова. Друзья и враги, покойники и живые, – всё стало одним жутким полотном разлагающейся смеси. Время от времени кругом слышались тихие поскрипывания – старое дерево, чья кора с треском лопалась, словно старческий хрип, делало тишину ещё более напряжённой. Девушка отчаянно старалась не встречаться взглядом с извивающимися тенями, что с каждым шагом становились все теснее и плотнее. Они оживали, морща сухие багровые листья под ее ногами, и своими шепчущими голосами заполняли тишину предательского ночного часа.
Девушка чувствовала, как с каждым вдохом грудь сжимает ледяной страх. Сердце билось со сбоями, словно дряхлый механизм, издавна забытый человечеством. Тяжесть, как черная пелена опустилась на плечи, давя беспощадно. В неумолимом наступлении тьмы образы были искажены, зловещая жизнь прокрадывалась в каждую складку её воображения.
Каждый скрип старого дерева, каждый угасающий шёпот ветра выкрикивали её имя – как проклятие, как предупреждение. Окруженная лицами, она слышала их тихие стоны и леденящие кости просьбы. Это были звонкие напоминания о её лжи, завитой неправдами, как паутинка.
Она ощущала, как сама тишина кладбища вздыхает рядом – причудливые фигуры, встающие из полумрака, казались осязаемыми и живыми, обманчивыми в своей неподвижности.
Краем глаза ей чудились гниющие фигуры, тянущие к ней свои скрюченные пальцы из самых укромных углов кладбища. Мрак густо окутывал тяжелые надгробья, некоторые из которых были разбиты и заросли мхом, словно забытые временем. Тонкие ветви деревьев, проросшие сквозь трещины в каменных плитах, мягко шелестели, словно шепча секреты древних могил. Ветер гулял по пустынному кладбищу, принося с собой запах гнили и влажной земли, а в дальних темных углах можно было разглядеть таинственные тени – то ли ветви, то ли призраки давно заброшенных душ. Их уродливые лица, словно вылепленные из самых мрачных кошмаров, обжигали мозг. Она опускала взгляд, но ужас не отпускал – он жил внутри, корчась в неведомой жажде разрушения.
Пространство казалось густым и вязким, как смола, и её ноги утопали, словно в болоте забытых надежд и несбывшихся мечтаний. Чувства сожаления и отчаяния опутывали, сжимая со всех сторон, как едва видимая, но всепоглощающая сеть.
В центре кладбища стояла заброшенная часовня. Её стены, когда-то гордо возвышавшиеся, теперь едва держались, облупившаяся штукатурка открывала взору трещины, больше походившие на обветшалые уста мёртвого монстра, застывшего в вечном крике. На входе скрипучая деревянная дверь висела на одной петле, чуть качаясь от порывов холодного ветра.
Крыша часовни прохудилась, и дождевые капли беспрепятственно пробивались внутрь, стекая по стенам, как давно слезы молящихся. Каждая из них оставляла за собой грязный след, добавляя ещё больше уныния и запустения.
Внутри часовни царила кромешная тьма, лишь изредка нарушаемая вспышками молнии, освещая мрачный интерьер призрачным светом. Пахло затхлостью и гнилью, смешиваясь с запахом влаги и сырой земли. Всё пространство было запутано сетями старых пауков, взметнувшихся в уголках и между обломками деревянных скамей, на которых когда-то сидели прихожане.
Под ногами лежали куски растрескавшегося каменного пола, а стены были покрыты плесенью, рисовавшей узоры, напоминающие древние руны. Здесь и там на полу валялись обгоревшие останки свечей, свидетельствовавшие о давнишних молитвах, принесённых в надежде на спасение.
Вдруг, среди векового запустения, в глубине помещения мелькнуло слабое мерцание. Это был маленький, едва различимый свет, будто закутанный в саван полумрака. Он пробивался через слои пыли и паутины, его истолчённый луч пытался высвечивать образы прошлого, скрытые в густой тени. Слабое пламя одной-единственной свечи, оставшейся непогашенной в этом мрачном месте.
Чуть заметный шорох за спиной заставил её обернуться, парализованную ужасом. И там, прямо позади, из плотной тёмной завесы бесшумно выплыла фигура, обёрнутая в туман.
Раздающийся издали хохот наполнил воздух, словно тысяча иголок вонзилась в её сознание, вызывая резонирующий отклик ужаса во всех клетках тела. Девушка сорвалась с места, не зная, куда ведёт её дорога, только желая убежать от теней, оборачивающихся её собственным отражением, от правды, от самой себя. Но мрак, живущий в её сердце, шептал своё предзнаменование: ей не убежать от их нескончаемого, жуткого, неизбежного возвращения.
Глава 1
Если хочешь разгадать фокус, нужно все время помнить, что это – фокус. Держи это в голове, и тогда поймешь, как это сделано.
Лейтенант Коломбо.
Утренний кофе вкуснее в полдень. Лиза, выспавшись вдоволь, но все еще находясь на границе между сном и реальностью, потянулась в постели, как если бы была создана из мягкого меха. Накинув шелковый халатик, струящийся по телу, на минуту остановилась, задержав взгляд на уютных тенях, играющих на стенах.
Босыми ногами она ступила на прохладный пол кухни. На обеденном столе, разложив длинные лапки, растянулась черная кошка, с удовольствием впитывая в шерстку тепло нежных солнечных лучей, пробивающихся сквозь легкие занавески, словно мягкие объятия.
– Доброе утро, Багира! -проходя мимо, Лиза легко, одними кончиками пальцев почесала её за ушком. Кошка отозвалась тибетским мурчанием, погружаясь в мир умиротворения.
На нажатие кнопки кофе машина отозвалась мягким, но уверенным гулом.
Комната наполнилась ароматом, который, кажется, танцевал в воздухе, наполняя пространство утренней магией. Через минуту аппарат выплюнул в белоснежную фарфоровую кружку порцию кофе. Делая первый глоток, Лиза прикрыла глаза. Это было как ворваться в мир великолепия – Руанда Блю Бурбон с тонкой кислинкой, легким цветочным ароматом и запоминающимся ванильным послевкусием, будто сама природа собрала все свои секреты и упаковала их в черные зёрна, погружая в чувство безмятежности и гармонии.
Да, сорт дорогой, но для Лизы это было не просто утреннее удовольствие – это был священный ритуал, настоящая аллегория свободы и вдохновения, которая помогала осознать ценность момента и его мелочей. Она была готова инвестировать в каждую каплю радости, ведь именно они делают каждый день ярче и осмысленнее.
Удобно устроившись за столом, Лиза взяла в руки мобильный. Часы показывали 11:30, значит до первого клиента целый час. Войдя в известную социальную сеть, принялась разбирать сообщения.
«Ираида, добрый день! Приворот на мужа сделали почти месяц назад, и вы обещали результат на следующий день! А муж мало того, что не вернулся, так еще и заблокировал меня везде! Верните деньги!»
Заблокировал, говоришь. Тогда и я заблокирую. Нажав кнопку «внести в черный список», Лиза открыла следующее сообщение.
«Здравствуйте Ираида. Я подумала и решилась. Давайте сделаем ритуал на защиту от негатива. Сколько я должна внести сейчас, чтобы вы могли начать работу?»
«Здравствуйте, Светлана! Внесите пока десять тысяч, остаток переведете, когда я закончу и вы увидите результат! Я всегда работаю до полного результата. Перевести можете по номеру телефона на карточку».
Отправив свой номер, Лиза перешла на страницу клиентки. Город проживания указан Владивосток. Не ближний свет. Вверху экрана появилось оповещение о зачислении десяти тысяч рублей от абонента Светланы Николаевны А.
– Спасибо тебе, Светлана Николаевна, – буркнула Лиза под нос и нажала кнопку «внести в черный список».
Она не всегда так делает. Если потенциальный клиент живет поблизости, она распахивает двери своего уютного дома, где царит атмосфера таинственности: свечи мерцают, аромат чёрного корня витает в воздухе, а на стенах висят амулеты, перетасовывающие внимание.
Войдя, клиент сразу ощущает захватывающую дух магическую ауру. Лиза, обладающая даром убеждения, с улыбкой начинает разговор, обычно пытаясь увидеть, какие внутренние демоны терзают её собеседника. Она задаёт несколько наводящих вопросов, чтобы понять, с чем именно пришёл клиент: возможно, это проблемы на работе, неспокойные отношения или хроническая усталость.
Затем, ловко подбирая слова, она начинает рассказывать о порчах и сглазах, которые будто бы окружают клиента, создавая иллюзию того, что именно она может снять это бремя. В её голосе читается уверенность – каждое слово, больше похожее на заклинание, заставляет думать, что только она может спасти из нескончаемого круга бед. Каждый клиент для неё – полотно, на котором она рисует свои истории о духовной защите, очищении энергополя и установке защитных амулетов.
Когда-то, давным-давно Лиза мечтала о свете прожекторов и овациях зрителей. Она увлечённо изучала актерское мастерство, часами репетировала свои монологи перед зеркалом, погружаясь в образы героев. У неё была та искра, тот внутренний огонь, который, как казалось, мог разбудить даже самые сонные зрительские души. Она поступила на курсы, участвовала в театральных постановках в своем институте и спонтанно устраивала мини-спектакли на праздниках у друзей.
Однако судьба распорядилась иначе, и когда пришло время экзаменов, её стремления не оправдались: проходные баллы на актерском факультете оказались недосягаемыми. Тот холодный момент, когда она узнала результаты, оставил горький след в её душе. Но вместо того чтобы сломаться, Лиза приняла решение: если мир театра не пригласил её, она создаст собственную сцену, где сможет блистать.
Стены её дома стали её театром, а клиенты, которые приходили за советом, – её неподготовленной, но вдохновенной аудиторией. С каждым новым визитом Лиза разыгрывает свою уникальную пьесу, перевоплощаясь в разнообразные образы – от мудрой ведьмы до психотерапевта, который бережно ведёт собеседника через закоулки переживаний. Она проникается их мотивацией, слышит их страхи и неуверенности, и находит подход к каждому, как опытный актёр находит своих персонажей.
Её уверенность на этой самодельной сцене порой изумляет. Она использует свечи, дарящие мягкое освещение вместо софитов, а ароматы масел и магические амулеты создают атмосферу, в которой люди забывают о своих заботах и открываются для нового. Её игра становится настоящим искусством, когда она с каждым новоиспечённым клиентом вдыхает жизнь в свои представления. Используя метафоры и жесты, она превращает обычное взаимодействие в захватывающее путешествие.
В итоге, хоть Лиза и не стала звездой на театральной сцене, она стала великолепной актрисой в своём уникальном шоу. Её дар умело обволакивает клиентов, погружая их в атмосферу волшебства, давая надежду на перемены. Она щедро делится своей магией, открывая сердцу каждого зрителя двери к тайнам, которые они сами не осмеливались бы исследовать.
Остальные сообщения особого интереса не несли. В основной массе это были просьбы погадать бесплатно и приглашения на различные семинары. Быстро пролистав их, Лиза вышла на свою основную страницу. Заглавная фотография была любимой. На ней был круглый стол, обрамленный тяжелой скатертью, чья бордовая бахрома переливалась в полумраке, словно таинственный водопад. Легкий свет свечей, мерцая, резал темноту, и создавал ощущение, будто за этим столом собирались провидцы, обсуждая древние тайны. В самом центре стола величественно возвышался хрустальный шар, от отражения свечей он будто оживал, наполняясь тайными заклинаниями и шепотом духов.
Лиза, одетая в готическое платье с высоким воротом, словно сошла со страниц книги о магии и колдовстве. Ее образ был бесподобным – глубокий, загадочный и притягательный. Вытянув руки вперед и растопырив пальцы над магическим шаром, она придавалась мистическому состоянию, будто в её руках находилась смертоносная сила. В этот момент взгляд Лизы стал особенно притягательным: глаза немного сужались, и их яркий цвет погружал в таинственность.
Это был ее фирменный прием, который всегда срабатывал как на фотографии, так и вживую. Она словно заглядывала в саму душу человека, открывая тайные уголки, которые большинство предпочли бы скрыть. Добавив немного фотошопа, Лиза изменила свои зрачки, вытянув их в подобие кошачьи, что лишь усилило атмосферу загадочности. Теперь её глаза сияли алым, как живые угли, способные выдать тайны, которые её собеседники даже не осмеливались произнести.
Под фото был текст:
«Маг. Целитель. Практик. Диагностика и снятие негативных воздействий, порч, сглазов. Отлив воском, общение с мёртвыми. Ритуальная Магия. Карты Таро.»
Коротко и ясно. Без лишних слов и увещеваний. И, как и следовало ожидать, от желающих не было отбоя.
Бросив еще один взгляд на часы, Лиза отложила телефон, допила остатки кофе и, сладко потянувшись еще раз, бодро прошлепала в комнату, превращаться из миловидной брюнетки Лизочки в вершительницу судеб Ираиду. Образ был продуман до мелочей, но сегодня все должно быть идеально. Еще несколько дней назад к ней на прием записалась постоянная посетительница – Екатерина и у Лизы были на нее большие планы.
Глава 2
Встречи с Екатериной были для Лизы настоящим событием, обещающим ей стабильный доход. Эта немолодая женщина, с элегантной осанкой и уверенным взглядом, беспрекословно верила магине Ираиде. Приходила на расклады Таро часто, платила сверх прайса, обязательно оставляя пару дополнительных купюр у выхода на тумбочке.
– Для Высших Сил, благодарность, – говорила она. И Лиза принимала.
Сегодня Лиза ждала ее с особым трепетом. На одном из очередных магических форумов, которые Лиза посещала регулярно, она краем уха услышала обсуждение и, взяв бокал шампанского, присоединилась к небольшому кругу девушек, чтобы услышать подробности нового для нее ритуала «избавления от смерти» с использованием яйца.
Мысль о том, что избавиться от непредсказуемого конца можно, привлекала, словно свет на горизонте, и проникала в самую суть человеческой натуры. Кто, в здравом уме, мог бы отказаться от такой возможности? А уж как убедить человека в том, что над ним нависло страшное проклятье Лиза теперь знала. Они обсудили детали, договорились использовать метод аккуратно и только на проверенных клиентах.
И вот сегодня, купив все необходимое для проведения ритуала, Лиза ждала Екатерину на прием.
– Если получится, наглеть не буду. Разочек сделаю и все.
Но мысль о сумме заработка заставляла дрожать руки. Таких денег ей еще не приходилось видеть, а ведь еще нужно быть убедительной. Проколоться нельзя.
Открыв холодильник, Лиза вытащила заранее купленную коробку яиц и гранатовый сироп, из аптечки инсулиновый шприц.
Осторожно набрав сироп в шприц тонкой, почти невидимой иглой, она улыбнулась, предвкушая предстоящий эксперимент. Движения её были смесью волнения и концентрации, когда она аккуратно поднесла иглу к первому яйцу. Яркие лучи солнечного света, пробиваясь через окно, забегали по скорлупе, заставляя её сиять, обрамляя невидимое сокровище внутри.
Легким движением игла нежно проткнула скорлупу, наткнувшись лишь на легкое сопротивление, словно сама природа хотела защитить это чудо. Не спеша, Лиза ввела четверть количества сиропа, и тот, словно живое существо, принял форму внутренностей яйца, обтекая его стенки, заполняя собой пространство.
Собравшись с духом, она аккуратно вытащила иглу, и, к её облегчению, место прокола закупорилось обратно, как будто скорлупа сама закрылась. Теперь яйцо выглядело не потревоженным, а скорее, загадочным, словно спрятанное внутри волшебство жаждало раскрыться. Конечно, если приглядеться, можно было заметить крошечный след укола, но только если знать, куда смотреть. Стороннему глазу это будет совсем незаметно.
Сердце забилось. Отлично!
Быстро наполнив остальные яйца, она вернула коробку в холодильник. Напряжение внутри девушки росло и уже было подобно гудению готового к старту двигателя. Каждое движение минутной стрелки на часах приближало ту самую грань, за которой всё могло измениться не только для неё, но и для Екатерины. Подрагивающие пальцы выдавали ее стремление скрыть волнение, страх, даже легкую панику. Она старалась сосредоточиться, но мысли скакали, как непослушные дети.
«Не профессионально», – проскользнула мысль, и на долю секунды Лиза поймала себя на желании закусить губу, чтобы не выдать чувств. Она знала, если Екатерина услышит в её голосе тени сомнений, вероятность того, что она просто сорвётся с крючка, возрастала в геометрической прогрессии.
Покрутив в руках маленький флакон с успокоительными каплями, Лиза открыла его, наклонила и капнула несколько капель в стакан с водой.
Бульк! Бульк! – звуки казались оглушительными. Струйка розоватой жидкости растворилась в прозрачной воде. Задержав дыхание, она подняла стакан к губам и осушила его одним залпом, чувствуя, как сладковатый вкус успокоительного растекается по языку. Теперь нужно поскорее перевоплотиться в Ираиду, до прихода клиентки оставалось всего двадцать минут.
Когда дверной звонок громко оповестил о посетителях, Лиза уже была готова.
– Екатерина, милая, проходите пожалуйста.
– Здравствуйте, Ираидочка.
В прихожую вошла элегантная женщина, грациозно шагая и придавая каждому движению лёгкость. Пальто, обрамляющее её фигуру, было изготовлено из тонкого, мягкого материала, которое слегка играло на свету, когда она почти небрежно сбросила его с плеч. Глядя на нее, Лизу брало легкое чувство зависти, замешанное на восторге. Она тоже хочет хорошо жить, выглядеть красиво, дорого одеваться. Последние сомнения развеяны. Она убедит Екатерину в чем угодно, хоть в том, что сам черт у нее на голове сидит. А Екатерина раскошелится. Без вариантов.
– На кухню? – мягко улыбнулась посетительница. Лиза сдержанно кивнула.
Проходя мимо, женщина остановилась перед зеркалом и заправила за ухо выбившуюся прядь. Ее длинные волосы струились, отражая свет, гладкие и ухоженные. В воздухе остался шлейф парфюма – смесь цветов и свежести, словно она только что вернулась из волшебного сада.
Кухня была готова к приему посетительницы. Плотные шторы, тщательно задернутые, спасали от яркого света и создавали уединение, скрывая от мира все тайные разговоры, что могли здесь произойти. Старинный абажур, купленный на барахолке, источал мягкое, теплое свечение, словно сам хранил в себе историю многих встреч. Он был украшен замысловатыми узорами, которые, переливаясь в полумраке, напоминали о загадочных местах и далёких землях.
На столе, украшенном роскошной скатертью с вышивкой из растительных мотивов, разложены амулеты и кристаллы. Лиза и сама недопонимала смыслов и значений многих из них, но они так гармонично вписывались в общий антураж, что просто дышали таинственностью и притягательностью. Слоновая кость, аметист, кварц – они ловили свет и отражали его, как возведенные на пьедестал сокровища, ожидающие своего часа.
На стенах кухни висели старинные фотографии и редкие предметы, рассказывающие истории о потерянных днях. Тёплый запах благовоний, которые Лиз зажгла чуть раньше, наполнял воздух, создавая атмосферу покоя. Каждый уголок здесь был пропитан тайной, заставляя воображение ждать чудес.
Процесс гадания начинался с ни к чему не обязывающего разговора, когда каждое слово плавно перетекало в следующее. Лиза с каждым мгновением всё больше погружалась в свою роль, и кухня становилась не просто помещением, а святилищем, где собирались души, чтобы узнать свои судьбы. Каждый элемент в этой сцене настраивал на философский диалог с судьбой, в которой давние традиции пересекались с личными открытиями, ожидая своей очереди стать известными.
Несколько колод Таро выложены на столе. Каждая из них была отдельным миром, полным смыслов и символов. Кроме одной колоды, которая лежала чуть поодаль от остальных. Она не простая и ее отличие в том, что она рукотворная.
Лиза собрала эту колоду сама. Сперва она перебрала все карты, выбирая только те, что навевали страх и тревогу. Яркие образы света и радости, с их жизнерадостными символами, сразу отправились в мусорку, как ненужные, портящие задуманную атмосферу. Лиза знала, что именно тёмные и пугающие картинки способны захватить внимание и вызвать мурашки по коже. Так она собрала колоду, состоящую только из карт, способных вызвать волнение: зловещая Башня, неумолимая Смерть, загадочная Луна, тихий, словно затаившийся Дьявол и похожие. Каждая из них была мощным инструментом для разжигания нервной обстановки.
Когда Лиза закончила сборку, перед ней лежала настоящая коллекция тьмы. Каждая карта словно дышала и искрилась. Упакованные в тёмную бархатную коробку, они ожидали свою очередь.
Она знала, что такие карты идеально подойдут для приемов, где тишина и полумрак сами собой наполняют атмосферу таинственностью. Лиза придумывала несколько запутанных историй о каждой из карт, чтобы добавить ещё больше интриги. Так ей было удобно пугать посетителей, с каждым раскладом уводя их всё глубже в мир сомнений.
Каждый раз, когда ее посетители видели темные карты из колоды, глаза их наполнялись страхом. Ощущение власти над эмоциями других только подстёгивало уверенность девушки – она не просто гадала, она увлекала людей в путешествие по их собственным переживаниям. А за эту силу, как ни странно, люди были готовы платить больше, превращая её гадания в захватывающее шоу тёмной магии.
Как только Лиза уселась за стол, она сразу взяла особую колоду в руки. Екатерина была расслаблена и уже что-то говорила, но слышать ее было тяжело. Сердце от волнения так сильно бухало в груди, что било изнутри по ушам и встряхивало мысли, не давая сосредоточиться.
Перетасовав колоду, Лиза вытащила первую карту и положила её на стол. Двойка мечей. Карта мрачная и тревожная, где изображалась женщина, сидящая в темном помещении, с завязанными глазами и двумя мечами, скрещенными на груди.
Следующей картой выпала башня. Узкие, острые края её изображения выглядели внушительно, а молния, прорезавшая тёмное небо, не оставляла надежды на светлое будущее. Башня разрушалась, люди падали с неё в мрачную бездну.
Лиза бросила короткий взгляд на клиентку. На её лице читалась легкая озадаченность. Екатерина, всегда уверенная и спокойная, была явно взволнована тем, что видела на столе. Лиза чувствовала, как мрачные образы карт заполнили атмосферу, они словно притягивали к себе всё внимание и немного успокоилась. Все идет так, как запланировано.
– Ираида, дорогая, что это значит?
Лиза подняла ладонь вверх, призывая помолчать. Она придавала лицу самое хмурое выражение, на которое только была способна, сдвигая брови в серьезной сосредоточенности.
Третья карта легла на стол, как контрольный выстрел – восьмерка мечей. Женщину, изображенная на ней явно страдает, связанная и окружённая восьмью острейшими мечами. Глаза её затянуты платком, что придаёт изображению особую безысходность и страдание.
– Кажется, порча на тебе, – почти по слогам сказала Лиза, стараясь не выдать дрожь в голосе, – на смерть.
Эти негромкие слова разорвали тишину кухни. Екатерина открыла рот, но звука не вышло – клубок эмоций сковал горло. Она пыталась подобрать слова, но они водой ускользали сквозь пальцы. На её лице читалось недоумение и растерянность. И с каждой секундой, что она молчала, все ярче проявлялось недоверие.
– Как порча? Откуда?
– Не вижу пока, чтобы сказать точнее, нужна диагностика. Будем делать?
Екатерина кивнула, но недоверие из взгляда никуда не делось.
Лиза наполнила глубокую миску прозрачной водой и поставила на стол перед клиенткой, которая внимательно наблюдала за каждым движением.
На столе, среди множества камней, Лиза остановила свой взгляд на одном, который выделялся своей прозрачностью и множеством граней. Этот камень, напоминающий алмаз, привлекал взгляды своей игрой света – каждое его движение отражало радугу, как будто в нём заключена сама магия. Аккуратно подхватив, Лиза опустила его в воду.
– Сейчас камень воду зарядит.
Екатерина кивнула, с любопытством следя за каждым движением, но недоверие все еще обжигало Лизу. По крайне мере ей так казалось.
– Вот куриные яйца, – выложила Лиза стол коробку, – они лучше всего показывают порчу. Выкатаю тебя и разобью его в воду, там и будет понятно. Выбери сама три штуки, своей рукой возьми.
Лиза нервничала, её сердце колотилось в ритме, который она изо всех старалась подавить. Каждая мышца в её теле напрягалась. Она поправила волосы, убирая их с лица, и сделала шаг вперёд, сосредотачиваясь на том, что должна сделать.
Она подошла сзади к Екатерине и положила ладони ей на голову. Женщина замерла и выпрямила спину.
Лиза шептала заклинание, которое чаще всего использовала в ритуалах.
"Тьма, убирайся прочь,
Завеса, что скрывает, отодвинь,
Истину я хочу видеть,
Порчу мне яви, открой, не упреждай."
Для большего нагнетания она прочла его трижды и сняла руки с головы.
– Начинаем.
Взяла одно из выбранных Екатериной яиц и принялась водить им по голове и плечам клиентки, говоря уже громко, хорошо поставленным голосом:
– Яйцо в руках моих —
Светлое, чистое, живое,
Силы тьмы, покиньте мой путь,
Свету жизни дайте путь.
Как это яйцо скатится,
Так и вся порча покажется,
С незрячей тьмой на реку —
Светом душу я наполню!
Потом вернула яйцо в руки Екатерины, взяла второе и сделала тоже самое. Потом с третьим.
Когда все яйца были выкатаны, бережно взяла их из рук женщины и положила на стол, сев на свое место.
– Сейчас мы все узнаем, вы готовы?
И не дожидаясь ответа, взяла красивый ритуальный нож с витой рукояткой и несколько раз провела острием по воде, сбрызнув капли на яйца.
– Подайте мне любое, важно, чтобы своей рукой выбрали.
Екатерина протянула руку и, немного помедлив, выбрала одно.
Ритуальный нож с тихим хрустом проломил тонкую скорлупу и из нее в воду выпал желток с гранатовым сиропом. Ровная, светло-желтая сердцевина яйца была словно замарана кровью, насыщенной глубокими красными оттенками. Она заполнила пространство, оставляя после себя невыносимое ощущение, расползалась по воде.
– Что это? – спросила шепотом Екатерина, резко дёрнувшись от миски и уперевшись в спинку стула. От ужаса ее распахнутые глаза блестели, как стеклянные бусины.
– Это она и есть, ваша порча, – Лиза старалась сделать голос как можно ниже и спокойнее.
– А может просто яйцо испорченное? Или это зародыш?
Лиза, почти театральным жестом, разбила оставшиеся два яйца в воду. С трепетом она посмотрела, как они плюхнулись в жидкость, и на поверхности воды начали образовываться кровавые вихри, по цвету напоминавшие густую вишнёвую эссенцию, символизируя нечто зловещее. При ударе о поверхность воды желтки ярко-красными пузырями расползались, преобразовывая воду в мрачное полотно с запутанными узорами.
Каждый желток ударялся о другой, и в этот момент в воздухе повисло напряжение. Вода пенилась, как будто чувствовала, что происходит нечто удивительное и ужасающее. Смешанные оттенки красного и розового плавно переходили друг в друга. Лиза наблюдала с нетерпением, её сердце колотилось в унисон с водяными вихрями.
–Ираидочка, милая, – голос Екатерины задрожал и уже через секунду она разразилась громкими рыданиями.
– Да блин, – чертыхнулась про себя Лиза, – только рыданий мне тут еще не хватало.
– Екатерина, – Лиза старалась говорить уверенно и спокойно. Она посмотрела в глаза Екатерины, полные отчаяния и страха. – Возьмите себя в руки. Слезами тут не поможешь, действовать нужно. Давайте не будем терять время.
Екатерина кивнула.
– Я знаю, это всё звучит ужасно, – продолжила Лиза, – но такие ритуалы скорые и неизбежные. Я думаю, вам осталось месяца три, не больше.
Она взглянула на Екатерину, замечая, как её лицо от этих слов поменяло цвет с зелено-серого на абсолютно белый. Лиза понимала, что бывает жестокой, но в этот момент нужно быть именно такой.
– Мы должны подготовиться, – Лиза взяла ручку и записывала что-то на бумаге, – Нам нужно будет собрать все необходимые вещи и распланировать каждый шаг. Ваша сила в умении держать себя в руках, и я верю, что вы это сможете.
Быстро расписав план действий на листке, Лиза отложила ручку и сделала большой отступ, чтобы подвести итог всему. Она дописала – один миллион двести тысяч рублей, чувствуя, как сердце замирает от такой внушительной суммы. Лиза поставила точку, словно подчеркивая важность написанного и протянула листок клиентке.
Екатерина сначала смотрела на бумагу, не веря своим глазам. Её лицо вытянулось в удивлении, будто её ударили током. Но быстро собравшись, она выпрямилась и взяла себя в руки, как будто этот жест мог помочь справиться с навалившейся реальностью.
– Один миллион двести тысяч… – чуть слышно пробормотала она, пытаясь осознать, насколько это серьезно и какие усилия придётся приложить.
Лиза взяла на себя смелость объяснить, что эта сумма не просто цифра, а необходимый бюджет для достижения их целей. Она уверенно смотрела на Екатерину, ясно понимая, что для обретения желаемого потребуется не только время и средства, но и значительные усилия.
– Я знаю, что это большая сумма, – Лиза пыталась успокоить клиентку, – Но если мы всё сделаем правильно, то вы сможете жить, у вас будет будущее, понимаете? Вы не одна, я рядом, и мы справимся вместе.
– Да, вы правы, конечно, – клиентка достала салфетку из своей сумочки. Её руки дрожали, когда она промакивала уголки глаз, пытаясь скрыть слёзы. Лиза видела, как тяжело ей дается эта ситуация, и изобразила самое сильное переживание, на которое только была способна.
Проводив ее до двери, она дала ей еще пару наставлений.
– До свидания, – сказала Лиза, положив ей руку на плечо, – я буду за вас молиться.
– Спасибо, – почти беззвучно, одними губами сказала Екатерина, глаза которой вновь залились слезами, – до свидания.
Закрыв дверь, Лиза прижала ухо к поверхности, прислушиваясь к звукам в подъезде. Она старалась уловить шаги клиентки, которые эхом отскакивали от стен.
Пару минут царила тишина, и в этом спокойствии Лиза чувствовала, как её сердце всё еще трепещет от произошедшего. Вдруг она вновь услышала, как девушка простучала каблуками к лифту. Металлические двери цокнули, открываясь с характерным гудением, и так же громко закрылись со стуком, как бы символизируя, что клиентка отправилась в новую главу своей жизни.
– Ууух, – шумно выдохнула гадалка, стащила с головы влажный парик и подошла к зеркалу.
– Буду за вас молиться? – спросила она свое отражение, приподняв правую бровь, – ты что, совсем ку-ку? Так долго продержалась и в конце надо ж было такое ляпнуть. Эх ты, – она абсолютно по-детски показала язык своему отражению. Ее еще колотила мелкая дрожь, но по душе разливалось тепло.
Получилось! Я молодец!
Надо поправить макияж, сменить парик на сухой и подготовиться к следующей клиентке.
Глава 3
Лиза заканчивала подводить толстым черным карандашом второй глаз, когда в домофон позвонили. Черт, еще 5 минут до приема, она не готова!
– Кто? – сняв трубку домофона, Лиза сделала голос максимально низким.
– Я на прием к Ираиде, – запинаясь, ответили ей, – я записана.
– Ваш прием через 5 минут, ждите, – сухо ответила Лиза и бросила трубку.
Надо сразу указывать им свое место, иначе очень быстро сядут на шею и ножки свесят. Сначала прием раньше назначенного времени, потом примите нас пожалуйста без записи, а потом не успеешь оглянуться, как уже делаешь бесплатные раскладики в интернете за «спасибо». Нет уж. Лиза девушка с достоинством и целями. Как и ее Альтер эго – Ираида.
– Альтер эго, – повторила вслух Лиза и прыснула со смеху, – во загнула.
Нацепив на себя лифчик третьего размера, специально купленный для Ираиды, Лиза впопыхах наталкивала в него вату. Это в жизни у нее грудь, как у первоклассницы, а у провидицы и магини такого высокого уровня просто обязана быть большая грудь. Перевоплощаться, так качественно. И достойно играть свою роль.
Дежурное платье было отметено в сторону. Сегодня утро началось хорошо и Лизе захотелось немного сменить образ. Быстро перебрав вешалки в шкафу, она выбрала шикарное платье – готическое, ажурное, но с неглубоким декольте, чтобы избежать конфуза с ватой. Из-под его полы не было видно ступни. Образ идеален. Прошуршав платьем, Лиза вышла в коридор, критически осмотрела себя в большое зеркало прихожей, на скорую руку накрасила губы ярко-алой помадой для завершения образа и довольная, подмигнула своему отражению.
– Детка, ты шикарна, – не удержалась от комплимента самой себе.
Домофон снова зазвонил. В этот раз она не стала ничего говорить, просто нажала кнопку открытия, щелкнула замком входной двери и, оставив ее чуть приоткрытой, кинулась на кухню.
В целом особо менять ничего не пришлось, только убрать скорлупу и миску. И разложить еще колоды таро, добавив и другие, которые не были нужны на сеансе с Екатериной.
О, Лиза очень любила свои колоды, и её коллекция была настоящим кладезем. У неё имелись нежные колоды, излучающие романтику: изображения влюбленных парочек, которые нежно соприкасались под белоснежными цветами, щебечущими на утреннем солнышке. Эти карты погружали в мечты и надежды, о том, как любовь может быть чистым и светлым чудом. Были колоды и совершенно другого уровня – более откровенные и провокационные. Каждая карта изображала бесстыдные акты соития в различных позах и местах, раскрывая жгучую страсть. На них запечатлены смелые моменты: страстные влюбленные на фоне заката, исследующие друг друга в уединенных лесах, и влюбленные пары, дарящие друг другу удовольствие в уютных закуточках цветущего сада или на заднем дворе под мерцающими звездами. Эту колоду, почему-то, особенно любили ее клиентки. Каждая карта, медленно выкладываемая на стол, словно расплетала клубок их собственных желаний и тайных фантазий. Их щеки неизменно вспыхивали стыдливым румянцем, но в горящих глазах стыда не было совсем. Там был азарт, жгучий интерес и острое желание рассмотреть их поближе.
Были колоды и другого формата. Темные, зловещие, они пробуждали страх и трепет у каждой, кто осмеливался взглянуть на них. Эти карты, словно занавесы, завуалированные в мрак, изображали мертвых и демонов, шепча о неизбежности смерти и о бренности жизни. Они завораживали, каждое изображение пронзительно передавало холодное дыхание потустороннего, через тонкие слои черного сияния, которое приковывало взгляд.
На каждой карте жуткие бесы, со злорадными гримасами, разрывали на куски своих жертв, словно обрамляя собой вечный цикл страха и боли. Каждая карта вызывала мурашки по коже: скелеты, протянутые руки, готовые схватить несчастного, и зловещие тени, свисающие с потолка, готовые поглотить в свой холодный мрак.
Они пугали ее клиентов и приводили в восторг как Лизу, так и Ираиду. Ведь есть непреложное правило – чем страшнее клиенту, тем больше денег заработает маг.
– Здравствуйте, можно? – раздалось робкое из коридора.
– Входите, – низким, спокойным голосом ответила Лиза.
Провозившись пару минут в прихожей, девушка, прижимая к себе сумочку обеими руками, вошла на кухню.
– Присаживайтесь, – указала Ираида рукой на стул напротив себя, – слушаю вас.
– Я… я… знаете, мне вас посоветовали, – девушка растерялась, – я не знаю, что мне делать, а мне сказали….
Лиза бросила оценивающий взгляд на девушку. Волосы не ухожены, давно не видели ни краски, ни ножниц парикмахера. Платьице самое простое, немного поблекшее от частой стирки, но довольно опрятное. Ногти без маникюра, дешевая сумочка и самое простое обручальное кольцо на худеньком пальчике.
Это проще простого, такой типаж за время практики Лиза изучила и щелкала как орешки.
– Муж от тебя загулял, – спокойно и уверенно произнесла она, перебив лопотание клиентки.
Та немного осела на стуле, выпучив глаза.
– Да, а как вы узнали?
– Я все вижу, – загадочно произнесла Лиза, водя руками над хрустальным шаром.
«Еще бы от такой неухоженной мыши он не загулял» – подумала она, но вслух произносить не стала. Сейчас она расскажет ей стандартную в таких ситуациях историю про любовный треугольник, про стерву-любовницу, которая приворот на ее мужа сделала, пожалеет ее немного и заработает тысяч пятьдесят. А может и все сто, кто знает. Снимать приворот и разлучать с любовницей дело непростое и затратное.
Поводив руками над шаром еще минуту, Лиза зажгла свечу и дала в руки клиентке.
– Держи, сейчас все увидим, воск все покажет.
Девушка замерла. Свеча в руке немного подрагивала от напряжения. Она смотрела прямо на огонек и, кажется, даже не дышала.
«Вот ведь как переживает, – думала Лиза, – любит же кобеля».
Когда потекли первые капли воска, Лиза положила рядом с клиенткой небольшой листочек бумаги.
–Наклони свечу, – распорядилась Лиза-Ираида, – сейчас нам воск все покажет.
Капли падали на лист одна за другой, превращаясь в причудливые узоры. Лиза внимательно всматривалась в них, пытаясь найти образы, за которые можно зацепиться, но ничего подобного не вырисовывалось.
– Задуй свечу, – сказала она клиентке, поняв, что дальше ждать бессмысленно и уж слишком все затягивается.
– Теперь внимательно смотри сюда, видишь? – хмуро сведя брови, Лиза наугад ткнула пальцем в восковую массу на листке.
Посетительница мучительно всматривалась и явно ничего не видела.
– Знак тут, ведьмин, – Лиза упорно показывала пальцев на воск, – приворот на твоего мужа делали.
– Я так и знала, – откинулась на стуле девушка и в уголках глаз ее блеснули слезы, – что же мне делать, Ираида?
– Тут только снимать магическое воздействие, иначе разведется он с тобой и на ней женится, – Лиза посмотрела на посетительницу, слегка сузив глаза. Трюк, как и всегда, сработал. Все сомнения пропали с лица девушки, и она решительно наклонилась вперед.
– Сколько нужно денег?
Мысленно Лиза похлопала радостно в ладоши, похвалив себя за хорошую работу. Попыталась вспомнить, сколько стоило то золотое колечко на витрине ювелирного магазина, с бриллиантами. Цена, как назло, вылетела из головы и вспоминаться не хотела.
– Пятьдесят тысяч, милая, не меньше, – сказав навскидку, Лиза решила, что если оно будет дороже, то за пару дней она точно соберет необходимую сумму.
Девушка немного растерялась, но уже в следующее мгновение взяла себя в руки.
– Можно я маме позвоню? У меня всей суммы нет, она мне переведет.
Лиза кивнула.
Через двадцать минут на банковскую карточку Лизы зачислили пятьдесят тысяч рублей, и она провожала переживающую девушку до двери.
– Спасибо вам огромное, вы мне брак спасаете, жизнь спасаете! – у нее никак не получалось застегнуть сандалии трясущимися руками. Она так волновалась, так переживала, что смогла тронуть Лизу за душу.
– Милая, – сохраняя образ, подалась вперед Лиза и взяла девушку под локоть, – я совет тебе дам. У тебя длинные волосы, а волосы – это память человека. Хочешь, чтобы воздействие быстрее ушло, нужно отстричь волосы и еще лучше их покрасить в другой цвет. И негативу поможешь быстрее уйти и новый приворот любовница сделать не сможет. У тебя ведь будет совсем другая энергетика.
Девушка слушала ее, затаив дыхание.
– Конечно, конечно, – мелко затрясла она головой, – я все сделаю, как вы сказали! Обещаю, прямо сегодня же!
– Все, иди, – легонько подтолкнула ее Лиза к выходу, – через неделю уже не будет у тебя соперницы.
Девушка, окрыленная обещанием великой ведуньи, выпорхнула за дверь.
Лиза выдохнула.
Ее утомляли приемы. Хоть они и были недолгими в основной массе, но эмоциональность все еще часто брала верх и словно опустошала. Нужно выпить кофе перед следующим приемом и подготовить рабочее место.
Черная кошка уже растянулась на столе, стоило уйти посетительнице. Привычным нажатием мягкой кнопки, Лиза зарядила кофе машину на капучино.
Пока она убирала со стола полу прожжённую свечу и бумажки, кошка внимательно наблюдала за ее движениями, легонько поддергивая кончиком хвоста.
– А что ты меня осуждаешь? – Лиза в упор посмотрела на кошку, – я ее ни капельки не обманула! Сейчас она сделает себе стрижку, покрасит волосы. Под новый образ и макияж захочется нанести. А там и новое платье, туфли, сумочка…, да она через неделю такой красавицей будет, что мужу ее никаких других женщин и не захочется.
Животное глубоко зевнуло и положило голову на лапы, сонно прикрыв глаза.
– Вот именно! – поучительно подняла указательный палец вверх Лиза, – и не надо со мной спорить.
Еще два приема прошли относительно спокойно. Все стандартно – любит ли, не врет ли, женится ли. Лиза раскладывала карты, тыкала пальцами в картинки и придумывала небылицы, чтобы убедить клиенток сделать хоть чистку от негатива, хоть поставить защиту от вредных воздействий, но клиенты попадались не денежные и ей перепали только пара купюр за просмотр на картах Таро.
Закрыв дверь за последней посетительницей, Лиза стянула с себя парик и бросила его на полку рядом с сумочкой.
Рабочий день на сегодня окончен. В животе заурчало, что неудивительно. За весь день она выпила лишь две чашки кофе. Приподняв полы платья на манер старинных придворных дам, она, приосанившись, дошла до холодильника.
Сделав на скорую руку бутерброды с сыром и разогрев их в микроволновке, Лиза откусила кусок и ойкнула. Горячий сыр обжег губу.
– Блин, – чертыхнулась она и налила себе холодной воды. Мобильный телефон завибрировал и замигал разноцветными огоньками на подоконнике. Номер был незнакомый.
– Алло, – сделав на всякий случай «рабочий» голос, ответила она.
В трубке раздавалось лишь рыдание. Кто-то, на том конце провода, плакал взахлеб.
– Слушаю вас, – повторила Лиза, – говорите.
– Ираидочка, – подавленным голосом обратились к ней, – молю вас, помогите мне!
Лиза скорчила недовольную гримасу. На часах было уже шесть вечера. Через полтора часа она договорилась сходить в кино с подругой.
– На сегодня прием окончен, – безапелляционным тоном произнесла она. И дело не в том, что встречу нельзя перенести. А в том, что на ее приемах плачет каждая вторая. Рыдают, бьют себя кулаками в грудь, а денег приносят с гулькин нос. И Лиза давно приняла решение – пресекать подобное. Хочешь попасть на прием? Записывайся в рабочие часы!
– Очень вас прошу, Ираидочка, пожалуйста, мне очень страшно, я не знаю, что мне делать, – на том конце провода снова зарыдали в голос.
– Я могу принять вас завтра. Приходите в два часа дня, адрес скину эсэмэской.
– Спасибо, – голос дрогнул, – я обязательно буду. Если доживу.
Произнеся последние слова, абонент отключился.
– В каком смысле если доживу, – не поняла Лиза. Но ответить было некому, из трубки раздавались короткие гудки. Пожав плечами, Лиза положила мобильный обратно на подоконник и пошла смывать грубый макияж Ираиды. Похоже еще одна влюбленная глупышка, готова наложить на себя руки из-за безответной любви или гулящего мужа. И такое было на ее памяти. Рыданий завтра будет немерено, нужно морально подготовиться. Но Лиза решила думать об этом завтра, а сегодня у нее планы на приятный вечер – поход в кино и бокал вина в кафе с подругами.
Глава 4
Будильник начал звонить в девять утра. Легкая мелодия отзывалась в голове, словно набат. Тяжело разлепив глаза, Лиза нашарила рукой под подушкой мобильный, выключила будильник и со злостью швырнула его на подушки. Вчерашние пару бокалов вина превратились в пару бутылок – обмывали новое кольцо с бриллиантами, купленное Лизой. И, как назло, вливалось вино, как вода в сухую землю, сейчас же, когда легкость праздника была накрыта тяжестью похмелья, её голова словно зажата в тиски, и боль стучала как механический молот в висках. Мысли метались, как пыль в воздухе, становясь все более неясными. Шумные воспоминания о веселых разговорах с друзьями и смехе на фоне красного вина не поддавались контролю, словно они издавали злую карикатуру на ту радость, которую она переживала. Сердце стучало в унисон с выстрелами боли, и каждое движение головы лишь усиливало это чувство, превращая простое пробуждение в настоящий ритуал испытаний.
Лиза потянулась за стаканом с водой на прикроватной тумбочке, пытаясь укротить жажду.
"Как же я могла так напиться?" – пробормотала она себе под нос, осознавая, что жизнь, полная ярких эмоций и спонтанных решений, иногда оборачивается непростительными утрами.
– Мяяу, – Багира сидела на полу и, задрав голову на хозяйку, напоминала, что не кормлена со вчерашнего вечера.
– Отвали, – буркнула Лиза и уронила голову на подушки.
Но отваливать животное не собиралось и с каждым разом «мяу» становилось все требовательнее. Пришлось вставать и идти на кухню. Высыпав пакетик мясного корма в миску, Лиза достала из холодильника бутылку воды и жадно вливала в себя прохладную жидкость. Голова снова закружилась, и легкая тошнота прокатилась по пищеводу.
– Надо приходить в чувство, – увещевала Лиза сама себя, – сегодня много людей по записи, плюс вчерашняя рыдающая самоубийца. Мне надо быть в форме.
Вчера они с подругами, обмениваясь радостным звоном бокалов, взглядами и смехом, постепенно погрузились в мир веселья, который незаметно перерос в настоящую пьянку. Сначала всё было как обычно – разговоры о жизни, перспективы, шутки, но с каждым новым бокалом настроения становились всё более раскрепощенными.
Разговор плавно перетек в обсуждение, куда можно поехать вместе. Они строили планы о поездке на Мальдивы или Кипр, и эти мечты казались почти реальными. Но Лиза никак не могла вспомнить, какое место в итоге выбрали. Пыталась, но мысли расплывались, как краски в воде. Все идеи о направлениях, которые обсуждали, исчезли из памяти, как вчерашний алкоголь из бокалов.
Подруги, казалось, уже освоили искусство легкости в решении финансовых вопросов. У Маши, например, жизнь была, как говорится, в шоколаде: её родители без колебаний открывали кошельки, как только она нуждалась в какой-либо сумме. Эта поддержка обеспечивала Маше беззаботную жизнь, и Лиза, наблюдая за этим, не могла избежать легкого чувства зависти и горечи.
Светлана была из той же оперы, но её история была другой. Стоило ей бросить томный взгляд своему ухажеру, которого Лиза втайне называла "жирным боровом", как тот, совершенно зачарованный, доставал свой бумажник и протягивал Светке деньги безо всяких условий. Казалось, природа сама даровала Светлане способность повелевать своими поклонниками.
Лиза же, напротив, чувствовала себя героиней другого жанра. У неё не было ни обеспеченных родителей, ни богатого покровителя, готового баловать её подарками и решать её проблемы. Каждое утро она просыпалась с мыслью, что единственный способ добиться желаемого – это упорный труд. Она не видела перспектив ни на государственной службе, где платят копейки и относятся как к рабам, ни в обычной офисной работе, ни в работе «на дядю». Поэтому она решила пойти своим собственным путем.
Она ежедневно погружалась в изучение мистической литературы, ища ответы в древних текстах и современных трактатах. Её стол был завален книгами о магии, психологии и психоанализе. Она аккуратно помечала страницы цветными закладками, чтобы потом вернуться к понравившимся советам и методам.
Каждый вечер, завершив приемы, она раскидывала Таро на столе, улучшая навыки чтения карт.
Но всё равно, где-то в глубине души теплела нотка сожаления о том, как могла бы сложиться её жизнь, если бы обстоятельства были другими.
Подняв правую руку, Лиза растопырила пальцы, и её внутренний мир сверкнул так же ярко, как кольцо, которое она с гордостью носила на указательном пальце. То самое, о котором мечтала. Бриллианты играли всеми цветами радуги, словно захваченные солнечными лучами, и представляли собой не просто украшение, а символ её упорства.
С некоторой жалостью она сняла кольцо и убрала его в шкатулку с другими украшениями. Нужно принять душ и готовиться работать.
Ровно в полдень Лиза была при полном параде. Но из-за тяжелого похмелья ни прическа, ни макияж не хотели получаться аккуратными, да и мятная жвачка не помогала решить проблему перегара. Пришлось идти на хитрости – неровности макияжа скроет полумрак, поэтому на кухне были задернуты плотные шторы, зажглись мягкие свечи, а трепещущий свет наполнял пространство мягким золотистым сиянием. Погружённая в полутень, она казалась загадочной и недостижимой, как персонаж из волшебной сказки. Заодно нашла ещё один трюк – горящие благовония, облаченные в ароматические палочки, должны были помочь прикрыть последствия вечеринки. Она размахивала ими, прикрыв нос ладонью. Воняли они так, что кажется, могут даже трупный запах отбить.
В домофон позвонили и начался стандартный рабочий день – а любит ли, а не врет ли, а женится ли…. Меняются истории, меняются лица, а суть не меняется. Ближе к двум часам дня Лиза устроила себе небольшой перерыв. От благовоний еще больше болела голова, катастрофически не хватало свежего воздуха. Откинув штору, Лиза открыла форточку. Ветер ворвался неожиданно сильный, подкинул практически до потолка легкую занавеску и испугав кошку, которая тут же в ужасе с диким «мяу» умчалась в комнату. Лиза кинулась закрывать форточку, не ожидав такого порыва. Ладно, потом проветрит. Закрывать тяжелые шторы она пока не стала и вернувшись к столу заметила, что ветром снесло одну из колод. Лиза наклонилась ее поднять и в висках снова больно за пульсировало.
– Мм.
Когда открыла глаза и, превозмогая неприятную пульсацию в голове, потянулась за картами, ее рука остановилась. Лиза сама не поняла, почему это привлекло ее внимание. Колода упала рубашками вверх, но две карты перевернулись – десятка мечей и сверху на нее упала карта дьявола.
На карте Десятки Мечей, окружённой мрачным полутенью, прямо посреди пустынной земли изображался измученный, распластавшийся на знойной земле мертвец. Его тело изранено, а в него были воткнуты десятки остроконечных мечей, как острые напоминания о тех страданиях, которые ему пришлось пережить. Каждый меч казался символом боли и утраты, и, глядя на эту сцену, Лиза вдруг ощутила, как холодный пот окутал её спину. Внутри засело смутное, тревожное чувство: ей показалось, будто этот мертвец, с пустыми глазами и измождённым лицом, – это она сама. На соседней карте был изображён рогатый демон, дьявол собственной персоной – хищный, с загадочной ухмылкой, которая заставляла её сердце биться быстрее. Он слегка наклонил голову, словно изучал её из глубины своей древней силы. Его глаза, сверкающие жутким светом, смотрели прямо в её душу, желая дотянуться до самых потаённых уголков её сознания.
– Тьфу, дурацкое похмелье, – Лиза перевернула карты обратно и вернула их в колоду.
Ровно в два часа позвонили в дверь. Открыв, Лиза увидела перед собой женщину неопределенного возраста. Лизе показалось, что она могла бы дать ей не больше тридцати, если бы не множество морщин, словно метки, вырезанные на коже. Они расчертили лицо глубокими линиями, которые, казалось, были результатом не только возраста, но и пережитых страданий. Мешки под глазами были так заметны, что Лиза могла почти ощутить физическую тяжесть, которую несла незнакомка. Их черно-синий оттенок напоминал о бессонных ночах и слезах, отразившихся вдаль уставших глаз.
Но наиболее поразительными были её глаза – красные, как утренний туман, скрывающийся среди слёз. Они светились отражением всей боли, которую та явно пережила.
– Проходите пожалуйста, – сделала Лиза шаг назад, давая женщине возможность пройти в квартиру.
Женщина молча кивнула и шагнула вперед.
Когда они сидели на кухне, за столом и Лиза раскладывала карты, женщина наблюдала за ней, все еще не проронив ни слова. Лизу это нервировало.
Лиза аккуратно поглядывала на клиентку, которая сидела, словно застывшая в невидимом коконе. В отличие от привычных ей разговорчивых женщин, охотно делившихся историей своей жизни, эта, с глазами, полными усталости и печали, молчала, как будто слова были ей не нужны или даже противопоказаны. Ее лицо было безмолвным холстом, на котором не было места ни для радости, ни для горечи – только изможденность, будто она пришла из какого-то далекого мира, где не осталось ничего, кроме тени.
– Что вас привело ко мне? – нарушила молчание Лиза.
Женщина глубоко вздохнула и, сцепив руки замком, вкрадчиво спросила, тщательно подбирая слова:
– Скажите, а вы сталкивались с порчами?
Вот оно, обрадовалась про себя Лиза, наконец-то, ощутив прилив надежды. Как будто тишина, долгое время царившая в комнате, наконец-то сдалась.
– Конечно, – кивнула она сдержанно, её голос звучал уверенно, символизируя точку опоры в этом разговоре. – Это основной профиль моей работы, – добавила она.
Лиза почувствовала, как её плечи расслабляются. Это был тот самый момент, когда застывшее молчание разрушилось, и в воздухе повисло ощущение возможности. Она начала мысленно подготавливать свои инструменты – вопросы и подходы, которые помогут ей раздвинуть занавес внутреннего мира клиентки. Лиза знала, что порой нужно лишь немного терпения, чтобы открыть дверь в самые глубокие углы человеческой души.
С каждым словом она старалась установить мост доверия, как архитектор, создающий перекресток двух жизней. Она заметила, как клиентка слегка успокоилась, её карие глаза чуть-чуть расширились, подарив Лизе разрешение продолжить.
– А что вы знаете о… мм… так сказать, подселенцах?
– Многое, – так же сдержанно кивнула Лиза, а сама внутри ликовала. Да это же золотая жила! Она и на отпуск заработает, еще и на два таких же колечка хватит и маме поможет кредиты закрыть.
– Хорошо, – женщина расцепила пальцы и полезла в крохотную сумочку, откуда выудила фотографию, – на этом фото я и мой муж.
Она протянула фотографию Лизе. На фотографии были запечатлены двое счастливых людей – сидящая перед ней женщина, только выглядела она гораздо лучше, чем сейчас. Её лицо сверкало от здоровья, ровная кожа без единой морщинки была словно обрамлена солнечными лучами, а ясные глаза светились тем божественным блеском, который излучает только истинное счастье. Улыбка её была поистине заразительной – такой широкой и искренней, что казалось, будто она несет в себе свет.
Со спины её обнимал широкоплечий мужчина, средних лет с подтянутой фигурой, явно военной выправки. В его позе чувствовалась уверенность и спокойствие. Его крепкое объятие, казалось, стягивало их двоих в единое целое.
– Понимаете, он умер два месяца назад, – женщина внимательно разглядывала свои руки, стараясь сдержать слезы, – и я, кажется, сделала глупость. На похоронах вложила в его руки свою фотографию, чтоб помнил меня там, помнил, как мы любили друг друга.
Она почти незаметно всхлипнула, но тут же взяла себя в руки.
– И с того дня он каждый день мне снится. Сначала сны были обычные для такого состояния, ну, вы понимаете. Тяжело терять тех, кого мы любим. Первое время он просто стоял передо мной в комнате и улыбался. Потом, спустя пару дней, начал звать меня с собой, рассказывал, как нам хорошо там будет вдвоем. Я каждый раз отказывалась идти, и он с каждой ночью становился все грубее, перестал улыбаться и уже настаивал. Я сопротивлялась. Со временем почти потеряла сон, страшно было уснуть и снова увидеть его. Ходила в храм, молилась, заказывала службу о упокоении его души, но ничего не помогало. Даже иконы, которые я поставила в изголовье кровати его не останавливали. Когда помянули его на сороковой день, я выдохнула. Батюшка в храме сказал, что душа после смерти еще сорок дней по земле скитается, не может смириться с тем, что ее тело умерло. А на сороковой день возносится и больше я его не увижу. А он не ушел.
Это было как адский кошмар, Ираида. Его глаза сверкали, как у сумасшедшего. Я слышала, как его шаги распространяют дрожь по полу и от них расползались трещины, под которыми не было ничего, понимаете? Как пустота, как бездна. Он повторял все время, что мы связаны судьбой. Одной ночью он появился прямо передо мной – холодными пальцами сжал мое запястье так сильно, что я чувствовала хруст. Слава Богу, не сломал.
Я пыталась закричать, но голос пропал и получился только тихий писк. Казалось, что всё вокруг исчезает, растворяется в пустоте, которая тянет меня в бездну и не отпускает. Он тянул меня все сильнее, и я думала, что вот-вот окажусь там, по ту сторону реальности, в его мире – мире хаоса и безумия, откуда нет выхода.
Я боролась изо всех сил, пытаясь вырваться и проснуться.
Я закричала и из соседней комнаты прибежала мама. Разбудила меня, не прекращая крестить и перепугано читая отче наш. Только я была не в кровати. Я лежала на полу, в другом конце комнаты, у шкафа и на моей руке было…. Вот, – женщина задрала рукав водолазки, и Лиза увидела черно-бордовый синяк, очень похожий на отпечаток человеческой ладони. Как если бы огромный мужчина схватил эту хрупкую женщину за запястье и тащил за собой.
Мурашки пробежали по всей спине Лизы, ей стало не по себе.
– И я уже реально боюсь за свою жизнь, – продолжила женщина, – последние три дня он начал приходить ко мне днем, даже если я не сплю.
Выждав паузу в несколько секунд, женщина глубоко вздохнула и встала со стула. Лиза бросилась подниматься за ней, думая, что та собралась уходить, но женщина, поднявшись, взялась руками за низ своей кофты и резким движением подняла ее вверх. Шокированная Лиза медленно опустилась на стул.
Тело женщины напоминало полотно, по которому неуместными мазками художника были оставлены следы боли. Укусы разных размеров и форм покрывали её кожу, словно она была жертвой ужасной, невыносимой борьбы. Некоторые следы были уже почти зажившие, лишь ненавязчиво напоминавшие о случившемся, тогда как другие распустились как черные и синие бутоны цветов, придавая жестокий контраст её белоснежной коже. Каждый синяк, казалось, шептал свою историю, запечатлевая моменты страха и переживаний. Под грудью, с правой стороны, кожа была прокушена до крови. Всё это выглядело настолько осязаемо и реальной, что Лиза оторопела, ловя дыхание, словно и без этого могла почувствовать на себе всю тяжесть страдания несчастной женщины.
Лишь усилием воли Лиза заставила себя не протянуть руку и не прикоснуться к этим ужасным отметинам. В голове ее мелькали мысли о том, как хочется обнять эту женщину и утешить. Страх и вызываемое сопереживание боролись внутри неё, но ей удавалось удерживать себя на дистанции, давая женщине свободу открыться в её собственном ритме.
Опустив кофту, женщина снова села на стул и, глядя прямо в глаза гадалке, сказала размеренно и холодно, практически по слогам:
– Я не сумасшедшая. Я не тронулась умом от потери мужа, не увечу сама себя. Я посещала психолога, психотерапевта и психиатра. Уверяю вас – мой мозг абсолютно здоров и крепок. Это он приходит, и он скоро заберет меня. Помогите мне, умоляю. Я хочу жить, я должна жить! Любые деньги, только сохраните мне жизнь.
Все еще не придя в себя от увиденного, Лиза подняла указательный палец вверх, сделав жест, который означал «минуту». Встав из-за стола, она подошла к графину, наполнив два стакана водой. Её руки немного дрожали. Один стакан она осушила залпом, как будто надеялась смыть шок, а вторую, с заботливым жестом, предложила женщине, которая, приняв стакан с благодарностью, выпила бережно, словно это была не просто вода, а целебный нектар.
Вернувшись на своё место, Лиза прочистила горло, собираясь с мыслями.
– То, что с вами происходит, – произнесла она, стараясь звучать спокойно, хотя её голос дрожал, – называется некро-привязка. Такое происходит, если в гроб попадают вещи живых. Мертвая душа, как бы присасываясь к живой через эту вещь, начинает вытягивать все жизненные силы.
Лиза вспомнила все слова и термины, которые читала на магических форумах, когда искала информацию о подобном. Каждое слово изучалось ею снова и снова, и теперь она чувствовала себя проводником.
– Я читала, что такие привязки могут возникнуть… – продолжала Лиза, её голос становился всё более уверенным. – Например, если, кто-то из ваших близких оставил какой-то предмет в могиле. Этот предмет становится связкой между мирами живых и мёртвых. И если мертвая душа не может отпустить то, что ей дорого, она цепляется за всё, что осталось от неё, пытаясь пересечь границу между мертвым миром и миром живых.
Клиентка слушала ее и периодически согласно кивала.
– Я на все согласна, назовите сумму.
Лиза взяла карты таро в руки.
– Я не вправе назначать сумму за такие ритуалы, давайте спросим у Высших Сил.
Эта хитрость тоже срабатывала всегда. Лиза снимала с себя ответственность и, когда называла слишком высокую сумму, прежде чем клиенты начинали возмущаться, разводила руками с самым несчастным видом. Мол, а я здесь при чем? Так высшие Силы сказали через карты, вы же сами видите.
Хорошо перетасовав колоду, Лиза разделила ее на две части. Закрыв глаза для театральности и большего убеждения, она вытащила с каждой части по одной карте и разложила их перед собой. Нервный вздох клиентки оборвал игру и Лиза, неожиданно сама для себя, открыла глаза раньше времени и посмотрела на стол. Перед ней лежали десятка мечей и на ней, перекрывая собой, карта дьявола. Лиза вздрогнула. Не очень приятно снова увидеть это сочетание. Но оно же и к лучшему. Карты яркие, говорящие, увидев такие, клиентка точно раскошелится.
– Сам дьявол к вам приходит в обличье мертвого мужа, – как можно увереннее произнесла она, – такая работа дорого стоит. Не меньше шестисот тысяч. Тут и работа с мертвыми, и с кладбищем, и откуп…
Договорить ей женщина не дала.
– Хорошо, я продала свою старую машину, подарок мужа. Слишком много воспоминаний с ней связано, уже ставших неприятными. Готова оплатить прямо сейчас. Когда вы сможете приступить к работе?
У Лизы перехватило дыхание.
– Да прямо сегодня и начну.
Женщина взяла сумочку в руки и вытащила оттуда пухлый конверт. Долго пересчитывала купюры и наконец положила их на стол перед Лизой. Конверт уменьшился только на треть.
– Пересчитайте.
Трижды сбившись, Лиза все же пересчитала купюры. Аккуратно сложив стопку, она положила их правее от себя.
– Можете не переживать, уже скоро вы начнете жить спокойно.
Улыбка получилась кривой и немного неуверенной. Женщина встала.
– Я вам верю.
Когда она вышла, Лиза прислонилась к стене.
Вот это да.
Глава 5
Лиза стояла у окна, наблюдая за дождем, рисующим на стекле причудливые узоры. Через шум капель, стучащих по подоконнику, до неё доносились запахи сырой земли и уставших деревьев. Она любила такую погоду – размеренно, спокойно, монотонно. Ее успокаивал стук капель дождя, в нем Лиза находила особое очарование. Он навевал ощущение остановившегося времени и умиротворения. Монотонный стук капель был похож на ласковую колыбельную, которая обволакивала теплою волной спокойствия, убаюкивая ненавязчивой ритмикой. Величественная простота дождя очерчивала границы ее маленького мирка, защищая от суеты и даруя убежище. В такие мгновения Лиза ощущала глубокую связь с этим природным явлением, как будто сам дождь, рассказывая свою историю, пел тихую, но важную песню.
Она не могла избавиться от чувства, что сделала что-то неправильное. Взвешивала ситуацию снова и снова, и, хотя её разум, как адвокат-прохиндей, находил оправдания – профессиональный труд требует вознаграждения, и сумма была обусловлена сложностью задачи – сердце подсказывало другое. Эти деньги гораздо больше, чем она обычно брала за подобные услуги, и мысль о возможных последствиях не давала покоя. К тому же ей было жалко вчерашнюю женщину. Возможно, она совсем лишилась рассудка от потери мужа. Каждая её слеза звучала для Лизы напоминанием, что рана ещё не зажила, что со временем, должно быть, всё наладится, что женщина сможет восстановиться, станет сильнее и всё переживёт. Но с другой стороны внутри змеилась неуютность.
Она не страдала, нет. И глубокой вины не испытывала, но нечто тонкое, едва ощутимое проскальзывало внутри, задевая сердце. Беспокойство было как тихий шёпот, который она старательно пыталась заглушить. Лиза чувствовала, как в уголках сознания множатся тени сомнений, но она старалась держать их под контролем, придумывая новые доводы, объясняя себе, почему всё-таки её поступок имеет смысл. Нужно помочь маме – ей же уже за семьдесят, и она нуждается в заботе и деньгах. А ещё у Лизы было желание жить ярко, свободно, на широкой ноте – ведь она молода, и впереди её ждёт много возможностей. Но неужели ее поступок являлся грабежом? И вдруг Лиза подумала: «А если бы я не взяла эту сумму? Есть ведь и другие практики, кто затребовал бы больше».
Но теперь, когда деньги были у неё в руках, тревога не отпускала. Она не была уверена в том, что эти поступки оправданы, но пыталась убедить себя в их необходимости. Решение, которое казалось осмысленным и правомерным в моменте, теперь вызывало противоречия.
Звук телефонного звонка разбил тишину квартиры. Лиза вздрогнула и посмотрела на экран. «Марина», давняя клиентка, с которой у неё сложились крепкие, но порой непростые отношения. Обычно Марина звонила за советом от Таро и всегда щедро благодарила. Лиза взяла трубку.
– Привет, Ираидочка! Как ты? – раздался бодрый и искренне теплый голос по ту сторону провода.
– Привет, Марин! Всё хорошо. Как у тебя дела? – ответила Лиза, улыбнувшись в ответ на её уютное приветствие. Они поверхностно поделились новостями, произошедшими за последнее время, но уже спустя минуту почувствовалась какая-то особая серьёзность, будто Марина собралась сказать что-то важное и волнение играло с её голосом. Лиза прислушалась.
– Знаешь, почему я звоню? – понизила голос Марина до шепота, – У меня на работе есть коллега, ей очень нужна помощь. Я вспомнила о тебе и дала номер. Не возражаешь?
– Конечно, не против. Я всегда рада помочь. Что именно ей нужно? – спросила она осторожно, чувствуя, что разговор приобретает более серьёзный оттенок.
Марина чуть помолчала, словно собирая слова, и продолжила:
– У неё муж пьёт, – её голос стал еще тише, – Он вообще-то хороший человек, работящий, заботливый. Раньше все его уважали: и на работе, и соседи. А сейчас будто подменили, темнее тучи ходит. Пить стал много, и всё, кажется, словно вышло из-под контроля. Коллега говорит, что даже не узнаёт его в последнее время, как чужой.