Жена для босса вне расписания

Пролог

– Денис Николаевич! Денис Николаевич! Подождите…

– Козлов, ты уволен! Я всё вычту из твоей зарплаты.

– Не увольняйте, прошу Вас. Я всего лишь отошёл на пять минут… А тут эти безобразники. Налетели как саранча. Мы найдём виновных. И всех накажем.

Мне страшно даже повернуться на голоса мужчин за спиной. Каким-то шестым чувством я понимаю, что эта ситуация касается почему-то лично меня. Я ведь тоже отошла всего на пять минут… И приказала моим любимым сыночкам сидеть на месте. На скамеечке, возле большой ёлки. И грызть свои вредные для здоровья чипсы.

– Ахх, – я прикрываю ладонью рот, когда вижу высокого мужчину, который проходит совсем рядом со мной.

Это же ОН. Этого просто не может быть! Мы никогда не должны были с ним встретиться. Никогда! Наш шарик не такой уж и круглый, как всем кажется.

Я родила от него четыре года назад. Ну как родила: украла… эмм… его биоматериал. Это отдельная история. Возможно, за такие действия предусмотрена даже ответственность. Но я твёрдо уверена, что сделала это не зря.

Вот же паршивцы, я же строго-настрого приказала им сидеть на месте. И куда они только подевались? Не хватало ещё, чтобы их увидел… папа.

– Отпусти! – слышу я звонкий голос моего ребёнка.

– Отпусти Серёгу, – кричит Никита, мой второй сын. – Немедленно!

Я так и знала. Это защищаются мои дети. Они снова куда-то влипли. Ни на секунду нельзя оставить их одних. Сил моих больше нет. Скоро до инфаркта доведут меня.

Я аккуратно выглядываю из-за дерева. И ужасаюсь второй раз. Денис Николаевич собственной персоной держит одного моего отпрыска за шкирку, а от второго – отмахивается свободной рукой.

Что сейчас будет? Лучше об этом не думать.

Собственно говоря, а почему я испугалась? Он же не знает, кто я такая и откуда взялась. И тем более не знает про моих детей. Про наших с ним детей.

Зато я прекрасно знаю, кто такой Денис Николаевич. Я понадеялась на его гены. Эх, надо было сначала узнать, каким ребёнком он был в детстве. И как строго его воспитывала мама.

Ну что же, придётся выходить из укрытия. Надо спасать Дениса Николаевича.

– Что случилось? – от страха невнятно мямлю я.

– Не подходите, – вежливо просит меня его охрана, появившаяся невесть откуда.

– Что значит не подходите? Это же мои дети! Отпустите немедленно ребёнка.

Никита, заметив меня, радостно кричит:

– Мама, не волнуйся, пожалуйста, я сам спасу Серёгу.

Не дожидаясь моей реакции, сынок со всего размаха бьёт Дениса Николаевича по ноге, оставляя при этом след от обуви на его идеальных брюках.

– Никита, ты что!

Я подлетаю к сыну и одёргиваю его. Одновременно со мной к нему подбегают и охранники… отца моих детей.

– Денис Николаевич, простите. Мы снова недосмотрели.

– Да что вы вообще можете и умеете! И за что я только вам деньги плачу!? Вы – мамаша этих малолетних хулиганов? – обращается он ко мне на повышенном тоне.

Ой, я. А ты, между прочим, их папа. Но, конечно же, я вслух это не говорю.

– Я – мама. Почему сразу хулиганы, Денис Николаевич?

От удивления он отпускает Сергея на землю. Недовольно хмурится и окидывает меня взглядом с ног до головы. Надо же, не думала, что у него такие зелёные глаза. Дети-то взяли мои – карие.

Нет, ну а что такого? Почему он на меня так смотрит? Откуда я знаю его имя? Я же типа слышала, как его называла охрана.

Ладно, ладно, я знаю о нём почти всё. Но это мой маленький секрет. И вот эти ещё два маленьких «секретёнка» – Никита и Серёжа. Оба Денисовичи. Но об этом известно только мне, моей лучшей подруге и двум свидетельствам о рождении.

Кстати, в графе «Отец», к сожалению, стоит прочерк. У меня ни к кому на свете нет никаких претензий. Это было моё личное решение. Взвешенное и тщательно продуманное. Очень нужное в своё время. И главное – желанное.

Фамилия, между прочим, у детей тоже моя. Мы – Романовы. А у Дениса Николаевича фамилия Зяблик. И мы на неё не претендуем. Впрочем, как и на его богатство тоже.

Так что, получается, он меня не знает. И видит в первый раз. И я очень надеюсь, что в последний. Мы ничего не просим у него. И вообще, нам пора всем расходиться по делам.

– Вы ещё спрашиваете, почему хулиганы? Да вы только посмотрите, что они сделали с моей новой машиной! Только вчера из салона забрал.

Я обхожу чёрный внедорожник спереди. Затем внимательно осматриваю машину со всех сторон. Сначала ничего подозрительного не замечаю. Но потом… мои ноги прирастают к земле. Похоже, я буду оплачивать ремонт этой крутой тачки до конца своей жизни. В чём и убеждаюсь лично, когда поднимаю глаза на Дениса Николаевича.

Вот гад. Вместо того, чтобы пожалеть несчастную одинокую женщину с двумя детьми, он победоносно улыбается. И ехидно выпаливает прямо в лицо, обдавая меня своим свежим ментоловым запахом:

– Ну что, у вас карта или наличные? Или, может, займётесь ремонтом лично?

Я, видимо, бледнею на глазах. Потому что Денис Николаевич улыбается ещё шире.

И эта улыбка мне кажется самой противной в мире. Подумаешь, дети нарисовали миленькие рожицы на двери машины. Ну подумаешь, гвоздём. Ну подумаешь, на люксовом внедорожнике. И где они только нашли гвоздь этот проклятый на площадке лучшего делового центра города?

– Вызывайте милицию, Денис Николаевич! – говорю я с горьким вздохом. – Я готова понести наказание.

– И понесёте. Можете в этом даже не сомневаться.

– Мама, мамочка, – обнимают меня дети с двух сторон. – Мы сейчас быстренько всё отмоем. Не надо звонить в милицию!

– Кыш отсюда, – нервно реагирует на них Денис Николаевич.

– Не кричите на моих детей! – топаю я ногой. – Какое вы имеете право? Вызывайте лучше милицию. Пусть всё будет по закону. Наверняка у вас полное КАСКО.

– Вы понимаете, что ваши дети сорвали важную встречу? Мне вечером нужна машина.

– Возьмите такси, – я пожимаю равнодушно плечами.

– Такси?! – зло выкрикивает он и больно хватает меня за плечи…

Глава 1

– Давай, Женька, я посмотрю тебя на кресле.

– Альбина, ну что ты там не видела? Всего полгода назад у тебя была. УЗИ вчера сделала. Как ты и просила.

– Угу, – мычит моя подруга, не отрываясь от письма. – Надеюсь, последние результаты ты тоже видела?

– Что ты там всё строчишь? Уже все давно на компе работают.

– Это у вас там, на стройке, компы. А мы по старинке перед начальством отчитываемся.

Я подхожу поближе и смотрю, как она аккуратно выводит слово «Объяснительная».

– Накосячила, Альбина? Да?

– А как же без этого. Приходят тут всякие, как ты. Обещают следить за своим здоровьем. Обещание не сдерживают. Потом жалобы строчат главврачу.

– Не поняла, кто это там на тебя пожаловался?

– Да есть тут одна. По прописке приходит. Всё аборты делала, а теперь забеременеть не может. Я же не умею творить чудеса. Это к Всевышнему.

– Опять премии лишили?

– Пустяки. Ты раздевайся, раздевайся. Зубы мне не заговаривай.

– Ой, ну и приставучая же ты. А ещё лучшая подруга, называется.

– Угу, – скрипит она ручкой по бумаге. – Последнее твоё УЗИ просто отвратительное.

– Что, так всё плохо?

Не скажу, что я сильно переживаю по этому поводу. Но, в общем, да. Я хочу, чтобы у меня были дети. В перспективе.

– Пока терпимо. Но это вопрос времени, Жень.

– Альбин… ну я же это… аборты не делала. Парень – так у меня пару раз всего с ним было. Откуда всё это? Откуда болячки?

– Да лучше бы не пару… Жень, тебе сколько лет?

– Двадцать пять всего.

– Двадцать пять? Один парень? Костя с параллельного потока? Три года назад, если не ошибаюсь?

– Ну а что тут такого? Больше пока никого не нашла. Сама понимаешь – работа. Не хочется же со всеми подряд…

– Понимаешь, как это тебе объяснить покультурнее. Перегиб в любую сторону – плохо. И со всеми – налево и направо – плохо. И одной – плохо. У тебя по последнему УЗИ – значительное снижение яйцеклеток.

– А что по анализам?

– С генетикой всё в порядке.

– Тогда почему?

– Резкое снижение веса, вечные твои голодовки. Это всё приводит к разрушению нормальной работы яичников. Опять же стрессы на твоей этой стройке.

– Они что, разрушаются? – ужасаюсь я.

– Вроде того, – фыркает в ответ Альбина. – На кресло. Быстро!

– Я сегодня же куплю сало. На Комаровке. И буду толстеть, раз это так важно. Поехали вместе, Алька. А? И редисочку купим. Весна такая цветущая на улице. Салатик сделаем с зелёным лучком. Вечером ужин с тобой забацаем. У тебя винчик остался, который мы в Сочи купили?

– Обязательно. Поужинаем. Давай, Женя, раздевайся. У меня мало времени.

Эх, доля наша женская. Сколько всего терпеть нам приходится. Вот повезло же мужикам. Вставил – вынул. И свободен.

– Ой!

– Не притворяйся. Тебе не больно. Всё, одевайся. Всё в порядке у тебя.

– Что, и мужика искать уже не надо?

– Мужика надо. Постоянного и срочно. Тебе нужно родить как можно быстрее.

– Ну… с этим проблемы…

– А Костик твой где?

– Да уехал давно в Штаты. Наверное, уже, поди, женился.

– Ты же строительный факультет закончила. Там же одни мужики учатся. Неужели нельзя никого охомутать? Хотя бы на время. Позвонить другому бывшему одногруппнику.

– Ты, я смотрю, много охомутала, – смеюсь я.

– Я хотя бы с Колькой целый год прожила.

– Так ты и старше меня на два года.

– И это что-то меняет?

– У меня не стоит так остро вопрос с рождением ребёнка. Я вообще-то хочу для себя пожить.

Я горько вздыхаю: у меня для себя уже давно нет времени.

– И вообще – замуж надо выйти сначала, – продолжаю я ныть. – Ну как вот так рожать? Безотцовщину плодить. Что люди скажут?

– Люди пусть за собой следят.

Что поделать, придётся выкручиваться. На сайте знакомств что ли зарегистрироваться?

– А что делать, если я никого не найду? Мужики же на дороге не валяются.

– Есть план Б. Существует ЭКО. Но это совсем грустный вариант. Если ты не сможешь сама забеременеть… А так, например, есть банк спермы. Ещё существуют различные сайты знакомств. Там все в основном перепихнуться желают. Но тут надо быть осторожной. А то будешь ко мне потом ходить по другим причинам. И долго лечиться. Или с генетикой партнёра не повезёт. Нам нужны здоровые дети.

– Где же его взять, генетически здорового?

– И симпатичного. Ты же у нас вон какая красавица.

– Да хотя бы не брыдкого.

– Какого-какого? – моя подруга смеётся и чуть ли не падает со стула.

– Так моя бабушка говорит.

– А-ха-ха. Привет, кстати, ей передавай.

– Передам. Я тебя услышала, Альбиночка. На Комаровку со мной едешь?

– Ну конечно. Как же я тебя одну оставлю. Вдруг там продавец редиски симпатичным окажется. Или даже два. Сразу будем брать быка за рога.

– Продавца?

– Ну а кого ещё? Собирайся, Женька. Подожди меня в коридоре. Я бегом на ковёр к начальству, а потом мы поедем на рынок. Ты сегодня на машине?

– Нет.

– Тогда возьми мои ключи и подгони мою машину к выходу. Не дрейфь, подруга, найдём мы тебе отца для твоих детей. Я давно мечтаю стать крёстной.

– Мне бы твоя уверенность, Аля.

– Женька, что-то я тебя не узнаю в последнее время. Ты ведь в детстве весь наш двор в страхе держала. Один твой хомяк чего стоил. Помнишь, как искусал всю ребятню в округе.

– Да когда это было. Будто и не со мной вовсе, – горько вздыхаю я по тому беззаботному времени.

Дверь резко открывается и на пороге появляется медсестра, которая работает с моей подругой:

– Альбина Эдуардовна, вас срочно требует к себе Лев Юрьевич. Он очень зол.

– Уже бегу, Ленка. А ты, Женя, дождись меня, пожалуйста.

Глава 2

– Девочки, берём сало домашнее. Тает во рту. Шкурка мягчайшая, обсмаленая!

– Откуда привезли? – упрямо допытывается Альбина, игнорируя шумную рекламу грузной продавщицы.

– Гродненская область. Берите, девушки, не пожалеете. Вот, попробуй.

Продавщица огромным ножом отрезает тоненький кусочек сала, словно масло, и протягивает мне, придерживая его своим большим пальцем.

– Куда? – больно бьёт по моей руке подруга и просто засверливает меня своими яркими зелёными глазами. – Заразу хочешь подцепить? Как маленькая, всё в рот тащишь.

Подруга-врач – это вам не хухры-мухры. Такого понавыдумывает.

– Эй, ты чего тут хамишь? – обижается продавщица. – У меня, между прочим, все разрешающие документы есть на мои продукты. Вот, печать санстанции.

Разрешительные документы, про себя поправляю её. А на протянутый листик с подписями смотрю с тоской. Алька всё равно мне не даст ничего попробовать на рынке. Скажет, что я сальмонеллу или ещё какую дрянь из её толстого медицинского справочника подцеплю.

– Так берёте или нет? По двадцать пять рублей отдаю. Последний кусок остался.

– Беру по двадцать, – уверенно заявляет Альбина.

– Ишь ты, какая прыткая. Я его за двести километров везла. По двадцать четыре и не ниже, – обиженно надувает губы продавщица. – Сначала хамит, а потом за полцены отдай ей. Нет, ты видела это? – обращается она к своей соседке-коллеге.

– Женщина, вы как маленькая, – ой всё, началось, это надолго. – Ну чего вы обижаетесь? – Альбина кивает на прилавок. – Руки перед едой надо мыть, с ножа есть нельзя. Вы вот сдачу отсчитываете…

– Я в перчатках…

– Вы же их не меняете, правда? Сало взвесили, сейчас деньги этими же руками брать будете.

– Как же вы дома его есть будете?

– Обрежу со всех сторон. Ну или заморожу. В морозилке минус двадцать, к вашему сведению. Правда, и это не всегда помогает, – вздыхает Алька.

Ох, ну и душная моя подруга. Лучше бы она вместе со мной строительный закончила. На многое закрывала бы глаза. Мы в бытовке на практике и не такое ели…

Эх, надо было одной ехать. Уже давно бы дома была. Как же есть хочется.

– Тогда не морочьте мне голову, девушка. Идите лучше… куда там шли со своей подругой.

Продавщица демонстративно стала возиться за прилавком, перекладывая товар с места на место.

– Так, я беру по двадцать три рубля за кило. И это моё последнее слово, – предупреждает её Альбина строгим голосом.

– Кхе, кхе, – слышу я за спиной лёгкое покашливание. – Минск – маленькая деревня. А вы такими же и остались. Решили теперь Комаровку построить?

– Виталик? Не может быть! – я подхожу поближе к парню, да чего уж там, к красивому статному мужчине, такому знакомому… и одновременно незнакомому, внимательно его разглядываю и охаю: – Какой ты стал! Не узнать просто.

– Виталька, – кидается к нему на шею Альбина.

Я вот так вот не могу, как моя подруга. Мне вроде разрешение надо сначала получить. Или знак какой свыше…

– Ну, а ты чего стоишь, как неродная? – он тянет меня за руку к себе и нежно приобнимает за талию. – Я очень рад вас видеть, девочки. А вы куда сейчас направляетесь?

– Да вот… посидеть, поболтать собирались. У меня дома. Скромной, так сказать, девичьей компанией, – встряхивает Алька своей рыжей копной и широко улыбается. – А у тебя какие планы? Ты вообще откуда взялся, Виталик? Ты же вроде в Москву уехал работать?

– Вот, приехал в отпуск. Надо помочь родителям картошку посадить, – улыбается Виталик.

– А, ну родители – это святое. Так это… если у тебя вечер свободный… поехали с нами. Посидим, детство вспомним.

У Альки как-то подозрительно загораются глаза. Нет, только не это. Я не хочу детей от него!

«Ты хочешь», – говорит упрямо её взгляд.

Нет, Альбина. Дай мне время, я кого-нибудь обязательно найду. Только не Виталик.

Это знаете как… Ну вот не любишь ты совсем какое-то блюдо. А отказаться в гостях неудобно. Знаю, плохое сравнение.

Ну не могу! Вот именно с ним не могу. Он меня пять лет добивался, ещё со школы, а потом уехал. Хороший парень, друг детства.

Но не могу я! И не надо на меня так смотреть. Это вроде как предать себя. И его. Хорошего, кстати, друга. Уж лучше тогда с первым встречным…

– Если не будете ничего брать, отойдите от витрины, – бурчит недовольно продавщица. – Устроили здесь обнимания, понимаешь.

– Мы будем, – Виталик достаёт кошелёк. – Так, сало и вот эту колбаску.

– Кровянку? – обрадовалась женщина.

– Нет, пальцем пиханную. И сальтисончик давайте.

– Ты что, эту колбасу нельзя есть, – возмущается Альбина. – Её же неизвестно где делали… как сушили…

Виталик оборачивается и спрашивает у меня:

– Она давно такой занудой стала?

– Как свой диплом получила.

– Ладно. Я вас лечить не буду… если что. Вы люди взрослые, образованные.

– Да, девушка, не переживайте вы так, – защищает свой продукт продавщица, – у меня всё своё. Свинка домашняя.

– Знаем, знаем. Тут у половины Комаровки всё домашнее.

– А вы возьмите моё мяско. Попробуйте. Дома пожарите, да с квашеной капусточкой. Не пожалеете, молодёжь. Берите.

– Беру? – спрашивает у меня Виталик, не особо интересуясь мнением Альбины.

– Бери. Мне надо вес набрать. А что? – я смотрю на Альку. – Ты же сама мне об этом сегодня говорила.

– Вот это точно, – подтверждает Виталик. – Ты чего это так похудела? Рёбра вон торчат.

Я вздыхаю и забираю пакет с салом из его рук, чтобы он смог расплатиться за покупки.

– Ну, поехали. Говорите адрес. А знаете, лучше ко мне. Я же квартиру купил.

Альбина весело подмигивает мне. Вот видишь, уже и жилплощадь для детей нарисовалась. Это не твой бабушатник, который скоро снесут.

– Планируешь возвращаться навсегда?

– Не знаю, – как-то грустно улыбается Виталик и смотрит на меня. – Как пойдёт.

Глава 3

– Девчонки, да вы что, обалдели? Какие дети от меня? Я не хочу пока никаких детей…

Я поперхнулась картошкой, когда увидела лицо друга:

– Аля, ну хватит! Я Виталика полностью поддерживаю.

– Да ты сам не понимаешь, от чего отказываешься, – подруга накладывает ему на тарелку запеченное мясо. – Представь, он маленький, хорошенький…

– Ага, и вопит всю ночь напролёт как резаный. Нет, я не готов к такому подвигу. Может, лет через пять, семь…

– Через пять лет рождаемость в стране ещё больше упадёт. Как жить будем? Почему-то никто об этом не задумывается. Дети – это огромная радость, счастье.

– Аля, ну что на тебя нашло? – в глазах Виталика явно читается испуг.

Я не могу сдержаться, глядя на его перекошенное лицо, и громко хихикаю. Представляю себе его чувства: он случайно встретил девчонок со двора, а они ему в тот же вечер предлагают ребёнка завести. И ещё обвиняют в том, что из-за него рождаемость в стране падает.

Я уже даже не встреваю в их перепалку. Иначе и мне прилетит от Альбины. Припомнит, как я худела на жёсткой диете, а потом и всё остальное в придачу. В моих интересах сейчас молчать. Без помощи подруги я не справлюсь. Я ведь всегда мечтала о мальчике. А с сегодняшнего дня – это моя цель.

Нет, с Виталиком я бы всё равно не согласилась на это дело. Но, глядя на него, становится почему-то обидно. Конечно, он мне ничего не должен. Тем более я всегда давала ему понять, что никаких отношений у нас с ним быть не может. Тогда что не так?

Я почувствовала себя какой-то ущербной. Друг детства, который дарил мне ромашки, на авантюру не соглашается. А я сама, если зря потеряю время, могу жалеть об этом всю свою жизнь.

Получается, не так-то просто осуществить мечту. Придётся выкручиваться в одиночку. Если только Альбина ещё кого-нибудь не найдёт в качестве предполагаемого отца моего ребёнка.

– Ну ты же бегал за Женькой. Неужели разонравилась? – не сдаётся Альбина.

– Нет, конечно, – Виталик повернулся ко мне и посмотрел на меня виноватыми глазами: – Жень, ты мне очень нравишься, правда… И я буду рад начать с тобой отношения… Но дети… Ну какие из нас родители? Это же не делается… вот так сразу. Раз… и всё.

– Самое лучшее на свете как раз так и делается, – злится и расхаживает вокруг стола Алька. – Тебе же говорят, нам срочно нужен ребёнок. Ну что за мужики пошли! Просто не к кому обратиться…

Алька рассуждает об этом так просто, как будто нам солярка нужна, чтобы трактор заправить. Плёвое дело. Раз – и готово.

– Виталик, – улыбаюсь я, – не слушай её. Аля, не пугай человека.

Подруга сверлит меня глазами, но ничего сделать не может. Медицинская этика, диагноз под запретом. Ничего она объяснять ему не станет без моего согласия.

Да и подруга у меня просто замечательная. Мы с ней не один пуд соли съели. Очень хорошая она. Настырная, но добрая. Я уверена, что Аля никогда не предаст меня и лишнего ничего не скажет.

– Вы хоть объясните по-нормальному, что случилось. К чему такая спешка?

– Виталик, мы закрыли тему, – я строго смотрю на него, а Альбина на меня.

Потом залпом выпиваю содержимое бокала и встаю из-за стола. Виталик ловит меня за руку и тянет к себе на колени:

– Если ты мне всё толком объяснишь, я обещаю подумать.

Он медленно проводит рукой по моей спине, удерживая меня на коленях. Раньше я иногда позволяла ему маленькие вольности. Присматривалась, а вдруг всё-таки мои чувства заблудились в пути. Но сейчас меня это оттолкнуло. И мне кажется, что навсегда.

Хочу такого мужчину, который… вот чтоб сразу захотел… меня и детей. Не задумывался о том, рано или поздно. Принял нас такими, как мы есть. Принял нас без условий. И в то время, когда ему судьба послала.

– Я спать, – развожу руки Виталика в стороны и быстро встаю. – Завтра надо на даче у родителей появиться.

– Я с тобой поеду, – говорит Альбина и даёт лёгкий подзатыльник Виталию: – Эх, она же почти что согласилась. Ты такой шанс профукал.

– Я знаю… – угрюмо подтверждает он и тоже поднимается из-за стола. – Жень, прости…

– Проехали.

Я просыпаюсь в пять утра. Хорошо, что мы вчера всё-таки решили поехать к Альке. Сбежать из квартиры Виталика рано утром было бы неудобно. Тихо одеваюсь и ухожу, захлопнув за собой дверь. Позже позвоню Альке, и мы договоримся, во сколько поедем к моим на дачу.

Немного после вчерашнего подташнивает и слегка кружится голова. Оно и не удивительно: хорошо посидели. Обычно мы себе такого не позволяем. Стараемся заботиться о своём здоровье.

Выйдя на улицу, я делаю глоток свежего воздуха и сладко потягиваюсь. Мне становится легче. Непроглядная тьма постепенно отступает, и вот-вот выглянет ласковое солнышко.

В округе ни одного человека. Даже ранних собачников пока ещё нет. Благо мы живём с подругой друг от друга недалеко. Она – в новом жилом комплексе на Макаёнка, а я – в старом соседнем квартале, на Парниковой.

Наши старые двухэтажные домики давно обещают снести. Жаль, я привыкла жить в нашем районе. Моя маленькая квартирка, всего в тридцать квадратов, досталась мне от прабабушки. Очень тихое место, уютное. И, что немаловажно, находится недалеко от центра. Пару остановок и, пожалуйста вам, станция метро «Парк Челюскинцев».

Рядом с домом есть речка и историческая усадьба. Недалеко от нашего квартала берёт начало элитный район с малоэтажной застройкой.

– Алло, Козлов! Уволю всех!

Тишину разрывает респектабельный мужчина. Он сердито хлопает дверцей крутой машины. Я на всякий случай перехожу на другую сторону улицы. Уже за поворотом мой дом. Не думаю, что мне угрожает какая-то опасность. Но от этого злобного мужика, который увольняет людей в пять утра, хочется держаться подальше.

Стоять! А что если…

Глава 4

Дожила, называется. Взрослый человек, двадцать пять лет, высшее техническое образование, а сижу в колючих и вонючих кустах. Собачки-то давно облюбовали это место. Хоть бы клеща не подцепить какого-нибудь. И всё ради чего?

Ради нормального мужика. Вот что значит задаться целью. Всё ради ребенка. Альбина… млин, как не вовремя. И чего ей не спится в субботу.

– Алло, Женька, ты почему трубку не берёшь? – хорошо, что я заранее переключила телефон в беззвучный режим. – Я тебя уже с собаками хотела искать.

Вот поэтому мне и пришлось ответить на звонок.

– Альбин, я сейчас занята немного, давай потом, – отвечаю я.

Ненадолго выхожу из укрытия, внимательно осматривая территорию, и снова прячусь в кустах.

– Чем ты там занята в такую рань? Тебе мужика надо искать! Ты рожать вообще собираешься?

– А, может, я этим сейчас и занимаюсь?

– Очень смешно. Вчера как-то ты не горела сильным желанием.

– Закрыли эту тему. Тем более Виталик не хочет детей.

– Ладно, не обижайся. Давай, говори, где ты там бродишь? Я, кажется, нашла идеальный вариант на роль папы. Ответственный, умный, зарабатывает неплохо.

– Зарабатывает неплохо? Программист что ли?

– Нет, ученый. В нашей Академии наук работает. Мы с ним ещё в универе познакомились. Только он уже на последнем курсе учился. Собирался заниматься научной работой. Биоразработками какими-то. Давай, заканчивай свои дела. И дуй ко мне часикам к шести. Знакомиться будем. Твоя дача и родители подождут. Их будущий внук в приоритете.

– Хорошо, неугомонная.

Мне проще с ней согласиться, чем объяснять свои планы по телефону. Я заканчиваю разговор… и вижу его. И зачем мне этот академик, когда тут такой Аполлон прогуливается рядом с кустами.

Я не удержалась утром, проводила респектабельного красавца до дома. Огородами, конечно. Стало интересно, где живёт человек, который может своим подчинённым звонить и отчитывать, когда ещё солнце не взошло.

Ясное дело, он не свернул в мой двор. И, правда, чего там делать человеку в туфлях за тысячу долларов. И не спрашивайте, откуда я это знаю.

Он вальяжно перешёл улицу Филимонова на красный свет – утро-то раннее, машин практически нет – и отправился в сторону элитной застройки, которую риелторы часто называют минской Рублёвкой.

Тепличная, Парниковая, Жасминовая… Ага, вот и его улочка. Ничего такая избушка. Молодец, парень, наверное, китайский язык знает в совершенстве.

Это я поняла из обрывков фраз, которыми Аполлон гневно раскидывался по дороге. Так я узнала, что ночью он вернулся из Китая. Тут всё банально, у него заглохла машина. Или как там правильно говорят в отношении новомодных машин-электричек – потеряла питание?

Я поняла, что респектабельный парень приказал кому-то забрать свой электрокар со стоянки в аэропорту. Зарядить его, пока Аполлон будет отсутствовать на работе. Ох, и не завидую я тому, кто не исполнил его приказ.

Аполлон буквально пятьсот метров не доехал до своего коттеджа, а крику было на весь находящийся рядом парниково-тепличный комбинат. Даже дежурившая там женщина вышла за ворота посмотреть, кто там орёт ни свет ни заря.

Вот тогда я и решила. Рожать буду от него. Успешный, высокий, красивый, в Китай ездил. Ну кричит, так, значит, миндалины в порядке. Значит, ангиной не болел. Значит, иммунитет в порядке. Тьфу… я уже за Альбиной повторяю.

Ядрён-батон, что это за длинноногая пигалица рядом с ним семенит. Я целое утро уговариваю себя быть смелой: подойти и заговорить с ним. И что теперь мне делать?

Когда это она прошла? Ночевала в его доме? Хотя, по классике жанра или по типичному сюжету любой мелодрамы, она может оказаться его сестрой. Нет, сестёр так за задницу не хватают, только если извращенцы какие-нибудь.

От этих философских мыслей меня отвлекает звук сообщения из мессенджера. Альбина уточняет время нашей встречи. Я вздыхаю, провожая глазами парочку, и покидаю своё убежище. Надеюсь, что камеры наблюдения смотрели в другую сторону.

Придётся ехать знакомиться с учёным. С Аполлоном ничего не получится. Ноги до ушей мне, к сожалению, не отрастить.

– Мы так скоро всех мужиков распугаем, – вздыхаю я.

– Не ной, – просит подруга, – Лучше, посмотри, какой сегодня закат красивый.

Действительно, закат сегодня замечательный. Альбина живёт на двадцать пятом этаже, поэтому виды здесь захватывающие.

Я смотрю в открытое окно. До меня долетает лёгкий майский ветерок. Лиловые тона в небе смешиваются с красными, а оранжевые оттенки делают яркий контраст редким облакам. Через пару часов все социальные сети будут пестрить этой красотой. Эстетичненько и уютненько. Почему-то в этот момент вспоминается Аполлон…

Минуты наслаждения прерываются резкой трелью звонка.

– Идём, знакомиться будем, – радостно вскрикивает Альбина.

– Начинается отбор невест.

– Что?

– Идём, сваха.

Побольше оптимизма, говорю я сама себе. Что за стереотипное мышление? Вдруг он мне понравится? Подумаешь, академик. Почему я сразу решила, что он будет в очках, в рубашечке и клетчатой жилеточке. А – ля маменькин сынок.

– Добрый вечер, девушки. Я – Антон. Прекрасно выглядите.

Он протягивает мне руку. Нет, он не маменькин, скорее, а-ля Алькин друг. Стереотипное мышление не подводит. Рубашечка, очечи. Вот только Антон… хорошенький и очаровательный. Личико смазливое. Чувствую пятой точкой, что парень он непростой.

– Добрый. Спасибо. А я – Женя, – протягиваю руку в ответ.

Он целует её. Ага, ещё и вежливый.

– Антошка, тысячу лет, тысячу зим, – вешается к нему на шею моя подруга, она всегда так делает, когда мужчине рада. – Заходи, чего застыл на пороге?

Ну что, Антошка, сейчас мы будем тебя шокировать. Посмотрим, как скоро ты сбежишь отсюда.

Нет, ну это нормально? Я, может, чего-то в этой жизни не понимаю? Пропустила последние модные тенденции? С ума сойти. А ещё академик, называется. Ботаник в клеточку. Видно, от науки совсем крыша поехала.

Он согласен.

– Я тут всё быстренько просчитал, – объясняет он с улыбкой довольного кота.

Нормально, он уже все продумал. А меня спросить не забыл? Может, я не согласна. Нас женщин, конечно, не понять. Сначала мечтаем о властном мужике, чтобы быть как за каменной стеной. А когда за нас решают, начинаем возмущаться.

– Нет, – твёрдо отвечаю я.

Вот назло. Почему-то снова стало обидно.

– Что нет? – недовольно смотрит на меня Альбина.

– Антон, спасибо вам за отзывчивость… Мы в ваших услугах больше не нуждаемся.

– Подруга, ты чё? С ума сошла? – справедливо возмущается неудавшаяся сваха. – Ты вообще рожать собираешься, или тебе уже ребенок не нужен?

– Ну сегодня уже точно не успею, – я в шоке, поэтому шутки получаются плоскими.

– Ты сколько ещё мужиков перебирать будешь? Часики тикают, время бежит, а дети не делаются. Ты, может, просто волнуешься, Женя?

– Кстати, о детях, – встревает в наш диалог Антон и поправляет очки на носу. – Я в принципе готов прямо сейчас… приступить к делу.

Вы вот мне объясните, где таких прытких берут? Вот чувствовала же, с ним что-то не так. Нет, нет, нет. Нам такая наследственность не нужна. А то будут потом меня в школу вызывать каждый день.

– Нет! – вскрикиваю я.

– Да почему нет, Евгения? Я умный, у меня есть реальные перспективы на работе. Не сказать, что прям красавец, но… симпатичный. Даже волосы вьются немного. Вы же, девушки, любите кудрявых. Не говорю уже о том, что я начитанный и обеспеченный. Если повезёт, за один раз управимся. А там, как знать, как знать… Если понравится, можем, ради здоровья продолжить…

– Ради здоровья? – хриплю я.

– Да, а что тебя удивляет? – он протягивает руку и гладит меня по щеке. – Что тебе ещё надо, милая?

А, действительно, вот что мне ещё надо?

– Я домой, – вскакиваю со стула и несусь в прихожую.

– Не трогай её, – слышу, как Антон успокаивает Альбину. – Она должна сначала принять это. Всё идёт по плану. Я это предвидел.

Принять? Предвидел? Рассчитал? Нет уж, с меня хватит. Если я и рожу, то никто и никогда не узнает, кто настоящий отец моего ребёнка. Даже сам донор… биоматериала.

Глава 5

– Ну и куда ты пропала, подруга?

– Прогуливаюсь. Вечер просто замечательный. Не находишь?

– Ты где? – злится Альбина. – Жень, не дури. Антон уже уехал.

– Я на набережной. Возле библиотеки.

– Если подождёшь, я подъеду. Сходим в Богдану.

– Я уже домой собираюсь, – отчасти это было правдой.

– Отпишись потом, как дома появишься. Что-то беспокоишь ты меня в последнее время.

Я действительно иду домой. Только прокладываю свой обратный путь так, чтобы пройти мимо избушки Аполлона.

Умышленно делаю небольшой круг в два километра вдоль парковой зоны. Вечером ведь полезно дышать чистым воздухом. А у нас тут рядом сосновый лес, речка.

Наш библиотечный ромбокубооктаэдр[1] уже вовсю подсвечивает мне дорогу разноцветными огнями. Надеюсь, что дорогу к счастью.

Пока не знаю, что я буду делать, но ноги сами несут меня к элитному кварталу. Правильные черты лица Аполлона в сочетании с его отстранённой холодностью так и манят в ночи. Ага, чтобы нарваться на большие неприятности – подсказывает оставшийся несчастный процент рассудительности в моих мозгах.

Но чувства затмевают слабые доводы моего разума. Неторопливые вальяжные шаги, мощная фигура, дорогой костюм самого что ни на есть чёрного цвета. Его одежда лишь подчеркивает, как прекрасно он сложен и совершенен. И статус тоже раскрывает – он самый главный и властный.

Эх, в глаза ему только не удалось заглянуть. Чтобы при случае утонуть и погибнуть в зелёном океане мечты. Почему зелёном? Ну, пусть пока, до уточнения всей информации, будут у него зелёные глаза.

Мужчина-мечта. Лидер по натуре. Мудрый и справедливый руководитель. Он разобьёт ни одно женское сердце. Он покорит мир и добьётся своих всех поставленных целей…

Это мой будущий сын. Ради этого стоит поторопиться.

Столько времени я сегодня зря потеряла из-за этого навязчивого Антошки. Лучше бы изучила расположение всех камер в округе. Если я буду здесь так часто шастать, то скоро кому-нибудь это покажется подозрительным. И может плохо кончиться.

Ой! Надо быть повнимательнее. Хорошо, что сегодня ночь безлунная и собак в округе не слышно. Видимо, городские не заводят таких охранников в своих дворах. Да и фонари с новомодными светодиодными светильниками светят в одну точку на земле, слабо освещая территорию вокруг. Иначе – я бы сейчас очень глупо спалилась.

Так, подъехало такси. Ага, целует ручку длинноногой, закрывает дверцу, ждёт, пока машина тронется с места. Разворачивается и… любуется звёздным небом. Так и допишем – ничто земное ему не чуждо.

Думай, думай, Женя. Он же явно с ней не математикой занимался весь вечер. Как посоветовать ему себя вместо неё? Ещё и веские аргументы привести.

В конце концов, он не предложил ей остаться на ночь. И не говорите, что она сама гордо удалилась. Ни одна девушка не сделает это в твёрдом уме и добром здравии. Уйти от такого мужчины – нет, здесь что-то другое.

Скорее всего, она для него проходной вариант. Иначе, и в этом меня никто не переубедит, он либо отвёз бы её домой лично, либо оставил бы ночевать у себя дома.

Значит, у меня, хоть и очень ничтожный, но есть шанс. Так, зову Аполлона на помощь.

А что? Мол, моя собака пропала. Можно, кстати, и по кустам пошариться вместе с ним. В поисках питомца. Надо ещё расплакаться для пущей убедительности, если получится, конечно. Потом напроситься руки помыть и… на чай.

А там уже на месте сориентируюсь, как затащить его в постель. Дело сделаю. Телефон оставлю липовый. Останется только дождаться нужного результата.

Хм… а если не получится с первого раза забеременеть. Ведь у меня сегодня не день овуляции, судя по женскому мобильному приложению. Значит, найду причину для повторной встречи.

Я уже хотела было подойти к нему и заговорить, но он скрылся за воротами. Млин, пока я тут думала, что логично, а что нелогично, объект спрятался в своей крепости.

Ну вот, не звонить же в наружный звонок, чтобы снова вытащить его на улицу…

От отчаяния я обхожу квартал с его избушкой два раза. На часы даже страшно смотреть. Наверное, полночь уже давно наступила, а Золушка всё никак к принцу не подберётся.

На очередном витке безысходности я натыкаюсь на его мусорный бак. Не знаю, что мной двигает, но я распахиваю его и достаю объёмный чёрный пакет.

Ничего интересного и из ряда вон выходящего. Обычный стандартный пакет для мусора. Чуть большего объёма, чем у горожан с многоквартирных домов.

– Ах ты, бомжиха! Давно вас тут не было, – слышу я за спиной визгливый голос. – А ну, стой! Милиция!

Мне почему-то не хочется знать, кому этот пронзительный голос принадлежит. Я вдруг вспоминаю, что по физре у меня всегда были пятёрки. Решаю воспользоваться данными мне талантами и, перепрыгнув, как антилопа, огромную клумбу, решаю рвануть в сторону своего дома.

Жасминовая, Парниковая, Тепличная… Ух, наконец, Филимонова. Красный свет светофора, но машин нет. Ускоряюсь, прижимая драгоценный пакет к себе. Впереди спасительные кусты и мой дом.

Слышу позади визг тормозов. Осторожно выглядываю из-за кустов. Всё-таки совесть мучает. Нельзя подавать плохой пример. Переходить улицу можно только на зелёный свет. Но у меня есть оправдание: я хочу повысить рождаемость в стране.

Нет… выдыхаю, всё в порядке. Женщина средних лет с маленькой собакой удаляется в сторону своего квартала. Это же надо, как пудели быстро бегают. А была бы у неё карманная малышка, та, из которых нервно реагируют на шум, легко перевозбуждаются и пугаются? Неизвестно, чем бы всё закончилось.

Фухх… я дома. Довольно потираю руки. Сейчас мы узнаем, чем там живут сильные мира сего.

Глава 6

Всю ночь просыпаюсь от кошмаров. Вчерашняя маленькая собачонка, которая преследовала меня вместе со своей хозяйкой, превратилась в монстра, а тётенька – в робота-андроида. А потом уж и сам Аполлон явился ко мне в каком-то странном виде… в лохмотьях и в грязном кухонном переднике с половником в руках.

В итоге ни свет ни заря подскакиваю на своей кровати. Решительно прогоняю неприятные навязчивые мысли после выматывающего сна и отправляюсь варить кофе.

По пути в прихожей натыкаюсь на чёрный пакет. И замираю…

Вспоминаю, что глубокой ночью так и не решилась раскрыть его. Боролась с чувствами и со своей – пока всё ещё чистой – совестью. Ничего так и не решив, отправилась спать.

Это же как стыдно… копаться в чужом мусоре. Гораздо честнее было бы переспать с Антошкой. Он сам дал своё согласие. С ним не пришлось бы мучиться от угрызений совести.

Только вот мне совсем не хочется испытывать на себе назойливое внимание будущего отца ребёнка. Когда любишь – другое дело. В таком случае можно и прислушаться к советам по воспитанию детей.

Я не хочу, чтобы кто-то посторонний постоянно вмешивался в мою семью и пытался что-то изменить в моей жизни. Вдруг он начнёт предъявлять права на отцовство?

Затыкаю совесть подальше и решительно вываливаю весь мусор из мешка на пол в своей прихожей. Что я ищу? Не знаю. Может быть то, что поможет мне сориентироваться в жизни влиятельных людей.

Так, бритва. Зачем он её выбросил, она же почти новая? У богатых свои привычки, не мне об этом рассуждать. Не отвлекаемся от дела.

А это, видимо, его дамочка наводила порядок. Не думаю, что, например, мама или сестра будут избавляться от чулков и помады в доме Аполлона.

Пустая бутылка от вина, разбитый бокал… Абсолютно ничего интересного. Всё как и в нашей жизни обычных людей.

Вот что-то закрученное в красивую крафтовую бумажку. Тьфу… гадость какая… использованный презерватив. Почему гадость? Люди позаботились, завернули в бумажку. А уж если кому-то интересно копаться в грязном белье…

Я резко подскакиваю от звонка в дверь и ловлю своё отражение в зеркале. Мои длинные каштановые волосы разве что не поседели. Взъерошились и встали, можно сказать, дыбом, а карие глаза окрасились в почти чёрный цвет.

Аполлон меня нашёл и привёл с собой милицию. И тётеньку с собачонкой, как свидетеля.

Осторожно заглядываю в глазок и облегчённо выдыхаю. За дверью стоит моя любимая и дорогая подруга.

Не задумываясь, быстро впускаю её в квартиру. Не понимаю, почему она так долго рассматривает меня и мою прихожую. Постепенно до меня начинает доходить размах трагедии…

– Чего тебе не спится в такую рань в воскресенье? – я пытаюсь разрядить обстановку.

– Ты зачем телефон отключила? – Альбина приседает и двумя пальцами тянет бумажку, на которой лежит использованное средство защиты, а потом брезгливо отряхивает руки. – Твоё?

– Зачем мне это? Я же наоборот – ребёнка хочу.

– Хм… с ребёнком мы поторопились. Кажется, тебе нужно новое обследование.

– Какое это ещё? Я же всё прошла. Всё, что ты мне назначила.

– У психиатра. И желательно в стационаре. В Новинках!

– Эй, ты чего это? У меня всё хорошо.

Я спохватываюсь и бегу в свою комнату, чтобы натянуть халат. Как будто Альбина и правда сейчас вызовет «неотложку» на меня. Действительно, улыбаюсь я, картина маслом получилась.

– Альбин, ты прости… я тебе вчера не отписалась. Я помню, ты просила. У меня телефон… зарядка села.

– А это что? – пинает она носками своих босоножек мусор, разбросанный в прихожей.

– Аль, идём на кухню. За чашкой кофе я тебе всё расскажу.

– Ты уж постарайся. Чтобы у меня не возникло никаких сомнений насчёт твоего ментального здоровья.

После моего рассказа Альбина долго молчит и смотрит в одну точку. И вдруг начинает громко смеяться:

– Надо же, Женька! Ну ты даёшь, подруга! Не ожидала от тебя таких поступков.

– Сама от себя не ожидала. Ты лучше вот что скажи… эти… эмм… живчики… они вообще долго живут?

– В смысле?

– Ну… когда выходят на свободу. Долго живут? Например, вон в той красной крафтовой бумажке?

Альбина удивлённо поднимает брови:

– В женщине… часов двенадцать. Говорят, есть доказательства, что могут и до пяти-двенадцати суток прожить.

– А на улице?

– Ты точно нормальная? На какой улице?

– Во внешней среде, – не сдаюсь я.

– На поверхности тела, например, – сквозь зубы отвечает Альбина, – могут жить до двух часов. Но должны быть уж очень идеальные условия для этого. Например, обычная вода для них губительна.

– А в през…

– Если тебя интересует в презервативе, – злобно перебивает она меня, – то знай: защитная смазка вызывает мгновенную гибель мужских половых клеток. – Там, – кивает она в сторону коридора, – уже ничего жизнеспособного не осталось. Уж поверь мне на слово!

– О чём ты? С ума сошла… Я не собиралась ничего такого… А если я… новую партию добуду?

– Сразу говорю: это очень плохая затея.

– Почему это? – интересуюсь, а свою совесть я уже просто отпихиваю ногами.

– А тебя ничего не смущает? Может, этот человек чайлдфри?

– Смущает, конечно… Но рождаемость падает… надо ему помочь разобраться со своими убеждениями.

– Хороший способ объяснения ты выбрала.

– Я – анонимно.

– Ладно, с этим проехали. Действительно, такой отец пропадает. Но делать этого я всё равно не советую. Неизвестно, чем он там болеет. И какая у него наследственность…

– С такими подходами я буду перебирать мужчин очень долго. Я думаю, что он следит за своим здоровьем в лучших платных клиниках страны.

– Не буду с этим спорить. Впрочем, действуй. Всё равно у тебя ничего не получится. Во-первых, не факт, что тебе ещё раз так повезёт. Презервативы, опять же, могут быть со спермицидной смазкой. Тогда вообще без вариантов для живчиков. Да и придёт ли к нему снова эта дама? Может, он новую пассию себе найдёт? И будет к ней в гости сам наведываться.

– Иногда ты такая душная, Алька. Какая дама? Фуу, после кого-то… Я думаю, как мне с ним… ну понимаешь… самой.

– Я такая, какая уж есть. Самой, говоришь? Не выйдет ничего. Не успеешь их доставить, куда следует. Да и как ты уговоришь его на это дело?

– Пока не знаю. Я пока ничего не знаю. Значит, ты мне помогать не будешь в этом деле?

– Не буду. И не из вредности. Потому что это бесперспективное дело. Только время с тобой зря потратим. Это сумасшедшая идея! Поняла?

– Ладно. Согласна. Глупая затея.

– Не может быть, хоть раз в жизни со мной согласилась. Что делать сегодня будешь?

– Убраться надо. Ты же видела мою прихожую. И хочу выспаться. Книгу какую-нибудь почитаю.

– Вот и отлично. А мне надо к семинару подготовиться. Так что давай, выкинь из головы все эти глупости. На следующей неделе рассмотрим с тобой вариант с банком доноров.

Глава 7

Как бы не так! Не оставлю я эту затею. Не захочет Альбина мне помогать, и не надо. Сама найду всю нужную мне информацию. Так, сейчас узнаю в интернете, как обстоят дела в Минске с клиниками, которые помогают бесплодным парам.

Ого, если поместить живчиков в стерильный контейнер, то есть шанс сохранить их живыми в течение нескольких часов. А Алька ворчит: нет шансов, нет шансов.

Если есть хоть один маленький шансик, я им непременно воспользуюсь. И рожу от Аполлона ребёнка.

Эх, всё просто в мечтах. Если даже предположить, что мне удастся соблазнить местного мачо, то как же я довезу этих малявочек до места назначения? Можно, конечно, и самой попытаться в ванной… Но лучше, чтобы Алька всё сделала. У неё золотые руки. Так будет понадёжнее.

И? Каким образом их доставить? Ну, предположим, от дома мачо до Филимонова быстрым шагом дойду минут за двадцать. А потом подъеду две остановки на троллейбусе до Алькиной поликлиники. Подруга должна быть во всеоружии.

Я хихикнула. Представляю, держу в руках нужный материал, завернутый в пакетик. Ой, ой, простите, бабушка, я не могу вам место уступить. У меня ценный товар. И его нужно доставить вовремя. Целым и невредимым.

Шутки шутками, но как вообще уговорить Аполлона переспать со мной? Да так, чтобы он обо мне потом не вспомнил…

Ладно, пора убирать мусор. Чеки какие-то… Медцентр «Экватор» на Киселёва. Интересно, зачем он сдавал столько анализов? Он чем-то болен?

Нет, не может быть, выглядит он на все сто. Просто он ответственный, внимательно следит за своим здоровьем. Сразу видно, что мужчина без вредных привычек. Масса тела в норме. Нервный немного. Ну, а кто сейчас не нервный?

– Слушай, Альбина, я смогу к тебе подъехать только завтра вечером. Месяц закрываем, надо успеть подписать все акты.

– Ой, подождут твои акты до завтра.

– Не подождут. Деньги бюджетные были… Как бы не прилетело потом.

– Ну, хорошо. Завтра вечером, значит, вечером. И тебе совсем не интересно, что я встретила твоего Аполлона на выставке-семинаре?

– Да ты что!

– Это ты у нас – да ты что! Ну и чуйка у тебя, Женька. Не зря ты к нему прицепилась.

– В смысле? – я с самого утра замоталась так, поэтому ничего не соображаю. – Какая чуйка?

– В настоящей жизни он выглядит намного круче, чем на фото в журнале. Представляешь, твой мачо договаривался с представителем одной московской компании, очень кстати известной во всём мире, по поводу хранения своих… как ты их там называешь… – в этом месте Альбина начинает говорить тише и почти переходит на шёпот: – живчиков.

– Что? Прям при всех договаривался?

– Ну нет, конечно. Я просто стояла рядом и случайно услышала. За плотной ширмой.

– Альбина! – охаю я. – Ты следила за ним? Ты что!?

– Ой, только вот не надо всего этого. Скажи ещё, что тебе не интересно.

– Ты права. Мне очень интересно! Ну, не томи. Рассказывай скорее, что было дальше.

– А как же твои неподписанные акты выполненных работ?

– Да ерунда. Заплатим штраф за просрочку. Вычтут из зарплаты. Первый раз, что ли. Деньги сейчас – не главное. Когда ещё появится шанс родить от нормального мужика. Успешного и брутального. Такой лапочка! Ну пусть хоть раз в жизни повезёт! Говори, Альбина, умоляю, говори.

– Короче, если я правильно поняла… Он недавно медосмотр проходил. С анализами у него что-то не так. И в этом месте уже, если честно, не до смеха. Хороший ведь мужик на самом деле! Так вот, ему нужны дополнительные обследования. И какая-то стимуляция, чтобы спровоцировать выявление атипичных клеток. Я этот вопрос позже уточню у своих коллег. Поэтому Аполлону посоветовали – если он в будущем когда-нибудь захочет иметь детей – уже сейчас заморозить свою сперму в криобанке. И это надо сделать обязательно перед обследованием. Пока ему ещё не стали вводить интенсивные лекарственные препараты. Ну а если диагноз подтвердится, то тогда вообще всё будет грустно…

– Бедный Аполлончик, он мне уже как родной стал. Что же у него случилось такое?

– Жень, сильные мира сего тоже болеют. К сожалению. От этого никто не застрахован. Так что у тебя появился настоящий шанс. Сдавать свой биоматериал он будет в нашей поликлинике. В платном отделении. Я там всех и всё знаю, как свои пять пальцев. Получим то, что нам нужно… в свежем виде, – откашливается подруга.

– Алька, как ты можешь шутить сейчас? – хмурюсь я.

– А я разве шучу? Если вдруг… подтвердится всё самое худшее… у него будет продолжение на земле.

– Так может я сама у него попрошу? Пусть… продублирует. Он поймет меня. Проблемы со здоровьем объединяют людей.

– Нет, Женя. Мы не будем так рисковать. Неизвестно, как он отнесётся к такой идее. Тебе нужно о себе подумать. У тебя, кстати, тоже не так много времени. Мы будем следить за Аполлоном. И если окажется всё печально – сообщим ему прекрасную новость о тебе. Может, это его обрадует…

– Ох, Аля, как же всё сложно в нашей жизни.

– Эй, нюни там не распускай. Бороться надо. Поняла, бороться. Вот Аполлон твой, я уверена, сделает всё возможное, чтобы отвоевать свою жизнь. Всё, Женя, на связи. Жди моих дальнейших указаний и инструкций.

– Я буду ждать, Альбина.

– Овуляция у тебя когда?

– А? Что? Не знаю.

– Надо точно знать. Завтра, чтобы у меня была ровно в восемь утра.

– В восемь, так в восемь.

Глава 8

– Женя, бросай всё и срочно дуй ко мне.

– Получилось?

– Да, – радостно кричит в трубку Альбина, – У нас всё получилось. Заветная баночка у меня.

Почти три дня я провела в поликлинике у Альки. Я сдала кучу дополнительных анализов, проверила сердце и щитовидку. У меня всё оказалось в полном порядке. Лучшего момента не подобрать – так сказала моя подруга. А сегодня у меня, как показал высокочувствительный тест, как раз наступила долгожданная овуляция.

Меня, конечно, терзали сомнения по поводу Аполлона. Я ведь собиралась рожать от здорового и сильного мужчины. А тут такая печальная история с ним случилась. Но Альбина меня успокоила – его мужские клетки в полном порядке.

Моя подруга была в тесных дружественных отношениях с иммунологом из соседнего отделения. Пока он с жадностью поглощал её собственноручно приготовленные пироги, от которых, как и от самой Альки, млел и тащился, она тайно смогла просмотреть всю историю болезни мачо.

Из записей в карточке выходило, что у него ранней весной случилось падение с двухметровой высоты. После вкусных пирогов проговорился и сам иммунолог – Аполлон, вот ведь какой хороший человек, помогал родителям в деревне красить дом. Оступился, и пожалуйста, нажил себе проблем. А мои родители ещё твердят, что дача, мол, самое безопасное место на свете.

Он неудачно упал на большой камень, сильно повредил печень. Теперь вот образовалась опухоль и какие-то капсулы. Думали, образование будет доброкачественным, но результаты анализов вызвали у врачей некоторые сомнения.

В общем, дальше я уже ничего не поняла, пошли какие-то специфические термины и варианты дальнейших прогнозов для мачо. Зачем там нужно что-то активировать, чтобы назначить лечение? И что это за новый метод, применяемый на ранней стадии? Ясно было только одно. Аполлона безумно жаль. Но его мужские клетки – здоровее здоровых, как выразилась Альбина.

Грустно. Но я верю, что он обязательно поправится. Кстати, зовут его – Денис Зяблик. Естественно, над его фамилией моя подруга, не стесняясь, прошлась своими шуточками. Ну и я не смогла – улыбнулась, когда представила, как это выглядит на его шикарной визитке или на табличке руководителя.

– Алло, Аля! Я уже выхожу из дома. Что-то случилось? Нас уже обвинили?

– Жень, выходи, пожалуйста, в два раза быстрее. Тут такое творится. Ты просто не поверишь! Зяблик твой увольняет всю нашу поликлинику. Слышишь крик?

– Слышу… Чего это он так разбушевался?

– Представляешь, анализы перепутали. Зябличек наш здоров как бык.

– А опухоль куда делась?

– Да почти рассосалась вся. Только вот результаты МРТ пришли.

– А… почему он вас увольняет? Он же в другой клинике, кажется, анализы сдавал?

– Ахах. И там тоже всех увольняет. И министерство в придачу, и комитет по здравоохранению. Эх, слышала бы ты его голос вживую. Так бы и слушала вечно, – весело смеётся моя подруга. – А то одни мямли меня окружают.

– Ты мазохистка, что ли? – смеюсь и я в ответ.

Просто камень с души слетел. Он полностью здоров! Как я рада за него. Зябличек ты наш.

– Приедешь, дам послушать. С хрипотцой, властный, грудной. Я мечтаю о таком начальнике.

– Сплюнь, дурёха. Не хотела бы я оказаться под его руководством. С хрипотцой…

– Эх, Женька, ничего ты в настоящих-то мужиках не понимаешь!

– Не буду с тобой спорить. Что там с драгоценной баночкой?

– Не волнуйся. Всё в полном ажуре. Она спрятана в надёжном месте.

– А живчики как там себя чувствуют? – не выдерживаю я такого волнения.

– Лучше не бывает.

– Ты правильные условия им создала?

– Обижаешь, Жень…

– Альбиночка, спасибо, милая. Если что, я всё возьму на себя. И отвечу по закону.

– Кто тебе даст одной отвечать? Ишь, придумала. Тем более Зяблик их уже уничтожил.

– Это как? – пугаюсь я.

– Очень просто. Обещал сжечь всю лабораторию. Потом собственноручно спустил в раковину весь свой материал.

– Ты подсунула в лабораторию подделку? – догадалась я и улыбнулась.

– Легко. Ну, долго будем ещё беседы вести? Ребёнок не ждёт. Учти, второго такого шанса у тебя не будет. Мне их заморозить негде. У тебя всё должно получиться с первого раза.

– Так… может я сама. Я аккуратненько.

– Это не больно, подруга. Поезжай быстрее. Тебя ждёт обычное спринцевание.

– Альбина, я просто не хочу, чтобы ты в этом участвовала.

– Женя, мы с тобой дружим с детства. Мы клеили друг другу подорожники на колени. Ты столько сделала для меня, когда мои родители в аварию попали… А я вдруг стану бояться какого-то Аполлона. Ну пусть… не какого-то. Да, он отличный мужик. Да, Жень, это плохо. То, что мы делаем с тобой. Но выбор-то небольшой у нас… И я тебя одну не брошу. Как когда-то ты это сделала для меня, подруга. Не волнуйся, Денис Николаевич Зяблик никогда не узнает, что у него есть прекрасное продолжение на земле.

– Никогда не узнает. Я его не побеспокою. Я сама воспитаю достойным человеком ребёнка от Дениса Зяблика. Спасибо, Альбина.

– Дети, подъём!

– Мам, ну ты же обещала, – Никита возмущённо натягивает на себя одеяло обратно. – Ты обещала нам, что на этой неделе мы не пойдём в детский сад.

– Вы же знаете, у меня сегодня собеседование. Изменились обстоятельства. Вы же – мужчины. Хватит ныть!

– Мы знаем, – подтверждает Серёжа. – Мы знаем, что у тебя всё изменилось. Мы знаем, что ты и так для нас всё делаешь. Желаешь только добра.

Так, оставила, называется, бабушке детей на выходных. И как они так быстро всё схватывают на лету. Лучше бы читать учились с таким желанием.

– И зарплата у тебя будет выше, если ты победишь на своём собеседовании, – поддерживает Никита брата.

– Ах вот, – отбираю я снова одеяло у Никиты, – хитрецы, ну-ка, быстро в душ.

– Мам, ну пожалуйста…

– Мы тихонечко где-нибудь посидим, пока ты сходишь на собеседование.

– Можно подумать, тихонечко, – недовольно ворчу я. – Когда это вы сидели тихонечко, скажите, пожалуйста? А?

– А ты нам чипсы вредные купи. Мы и посидим.

– Умно, ничего не скажешь. Мало того, что вы собираетесь пропустить детский сад, так ещё требуете с меня вредную еду.

– Так ты согласна, мамочка?

– Мамочка, мы тебя так любим.

– И я вас, – обнимаю их по очереди. – Ну, рассказывайте. Только не врать. Что случилось в садике?

– Почему ты решила, что там что-то случилось? – удивляется Никита.

– Опять пластилином облепили шкафчик Ксюши?

– Нет, – делает серьёзное лицо Серёжа, – просто, мама… Но это же невозможно целый день сидеть с какой-то чужой тёткой. Которая всё время кричит…

– Да! Мы тебя совсем не видим, – обнимает меня за шею Никита. – Мы скучаем. Мы скучаем и по бабушке с дедушкой.

Вот тебе на. Я-то думала, что им вдвоём веселее будет. Обрадовалась, когда узнала, что у меня двойня.

– И по папе скучаем, – добавляет Никита.

Я поперхнулась:

– По какому папе?

– По тому, которого у нас нет, – подтверждает Серёжа. – Ты почему не слушаешь крёстную нашу. Тётя Альбина давно говорит, что тебе замуж надо.

– Вы хотите, чтобы я вышла замуж за Виталика? – хитро улыбаюсь.

– Ой, нет, – громко восклицает Никита, – только не он. Такой зануда.

– А что, Антоша лучше? – парирую я.

– Фууу, – хором тянут они.

– Эй, что за разговорчики? Я вообще не собираюсь ни за кого выходить замуж. Мне вас вполне хватает. Так, быстро собирайтесь. Мы едем на собеседование. Я уже опаздываю.

– Ура! Ура! – прыгают они до потолка. – Мы сами найдём себе папу. Самого настоящего, самого лучшего, самого высокого.

– Самого доброго.

– Быстро, я сказала!

Глава 9

Как же я люблю своих детей. А они отвечают взаимностью. Я так рада, что тогда, пять лет назад, у нас с Альбиной всё получилось с первого раза.

Просто настоящее чудо посетило нас. Алька, правда, сильно распереживалась, когда узнала, что в моём животике растёт самая настоящая двойня. Подруга не могла успокоиться: как выдержит моё здоровье и как я буду жить дальше. Одна, с двумя детьми. Она считала себя причастной к этому событию. И очень волновалась.

Меня двойня удивила, но страха и переживаний не было вообще. Как только я узнала, что беременна, чувство радости уверенно и надолго поселилось в моей душе.

Да, это очень тяжело одной растить двоих детей. Все эти страхи, детские болячки, вопросы, кто их отец, от бесцеремонных людей – не раз вызывали у меня слёзы. Но я быстро брала себя в руки. Ребята росли, развивались и приносили своей мамочке много-много радости.

К моему большому удивлению, за все эти пять лет не было ни одного случая, чтобы мне срочно понадобились деньги или какая-нибудь неотложная помощь. Постоянно встречались люди на моем пути, которые помогали и даже предлагали высокооплачиваемую работу.

Сидя в декрете, я умудрялась подрабатывать. До рождения детей я помогала ГИПу[2] в большом проектном институте энергетики. Накопила большой опыт и знания. По диплому у меня пользующаяся спросом специальность «Теплоэнергетика», поэтому не было проблем с подработками и новыми проектами. Которые мне с завидной регулярностью подбрасывали разные заказчики, передавая мои контакты по сарафанному радио от одного к другому.

Благодаря такому партизанскому маркетингу я и познакомилась с индивидуальным предпринимателем Романом Соколовым, который был намного старше меня. А когда я отправила своих подросших малышей в детский сад, то стала полноценно ему помогать.

Мы с Романом за два года успешно освоили выпуск шкафов автоматики для строительной и энергетической отрасли. И вот, две недели назад, у меня с Соколовым состоялся серьёзный разговор.

Мол, я уже давно переросла ИП[3], пояснил он. А у него есть – ещё со школьной скамьи – хороший друг, возглавляющий огромную компанию. И ему, другу этому, вдруг срочно понадобился надёжный и верный помощник.

Соколов порекомендовал меня. Но оказалось не всё так просто. Мне пришлось пройти серьёзный отбор вместе с другими кандидатами на получение должности личного помощника генерального директора.

В отделе кадров открыто фыркали и ворочали носами, заглядывая в мою трудовую книжку. Я ведь работала на ипэшника, а тут сразу вдруг претендую на помощника руководителя в большой компании ОАО «Грандстрой».

Я не знаю, насколько сильно помогало в моем продвижении на собеседованиях давнишнее знакомство Соколова с важным другом из большой компании. Но после встречи с заместителем руководителя по технической части я набрала наибольшее количество баллов по сравнению с моими соперниками.

И как итог всего этого – на сегодня мне назначена встреча с генеральным директором, который и определит, подхожу ли я ему.

Самый главный в ОАО «Грандстрой» – весьма интересный дядечка, который, можно сказать, как и сам Соколов, находится в уважаемом почтенном возрасте. Поэтому я почти что не волновалась. У меня за плечами большой опыт работы в строительстве, свои знания я постоянно подпитываю курсами и изучением новинок.

Генеральный ведь не зря занимает свой пост много лет. Компания процветает, люди всем довольны. Он не станет меня валить просто так. Грамотный руководитель понимает, что профессионалы в своём деле всегда нужны компании.

По пути в деловой центр «Академический» на Платонова, я несколько раз пожалела, что взяла своих ребят с собой.

Сегодня с самого утра они вели себя как-то очень неспокойно. Как будто у них повторно начали резаться зубы. Брр… Отгоняла по дороге я от себя неприятные воспоминания, когда Никита с Серёжей одновременно лежали с температурой под сорок.

Сегодня они то смеялись, то ругались, то угрюмо молчали, чем ещё больше пугали меня. Эх, пожалела я их. Лучше, как освободилась бы, забрала детей с обеда из детского сада.

С трудом найдя место на парковке, почти возле ЦУМа, я аккуратно припарковала свой старичок-минивэн и высвободила своих сыночков из детских кресел. Так как я пока что не являлась сотрудником ОАО «Грандстрой», место на парковке офиса мне было недоступно. Поэтому нам пришлось под ярким майским солнцем чапать минут десять до места назначения.

Взглянув на насупившихся детей, я завернула в магазин. Сделала то, что категорически делать нельзя. Купила им чипсы, чтобы они выполнили свое обещание – спокойно посидеть ровно двадцать минут на скамеечке. Именно столько должна была длиться моя встреча с генеральным директором. У него всё расписано буквально поминутно. Осечек не бывает. Да – да, нет – нет.

Единственное, мне пришлось отвлечься на пару минут, чтобы оформить себе пропуск. А когда я вернулась, ребят на скамейке не оказалось…

Нет, я не бросилась в панику. Мои дети кому хочешь дадут отпор. Сама крёстная Альбина занимается их воспитанием. Иногда мне даже кажется, что они по характеру больше похожи на неё, чем на меня.

– Козлов, ты уволен! – слышу я за спиной смутно знакомый голос.

– Не увольняйте, прошу Вас. Я всего лишь отошёл на пять минут… Мы найдём виновных. И всех обязательно накажем.

Каким-то шестым чувством я понимаю, что эта ситуация касается почему-то лично меня. Я ведь тоже отошла всего на пять минут… И приказала моим любимым сыночкам сидеть на месте. На скамеечке, возле большой ёлки.

– Ахх!

Не может быть! Денис Зяблик собственной персоной проходит мимо меня.

Глава 10

Этого просто не может быть! Мы никогда не должны были с ним встретиться.

– Отпусти! – слышу я звонкий голос Никиты.

– Отпусти Серёгу. Немедленно!

Так, сорванцы мои куда-то влипли. Так и есть – Денис Николаевич собственной персоной держит одного моего отпрыска за шкирку, а от второго – отмахивается свободной рукой.

На негнущихся ногах я подхожу ближе и невнятно мямлю:

– Что случилось?

– Не подходите, – вежливо просит меня его охрана.

– Что значит, не подходите? Это же мои дети! Отпустите немедленно ребёнка.

Никита, заметив меня, радостно кричит:

– Мама, не волнуйся! Я сам спасу Серёгу.

Не дожидаясь моей реакции, сынок со всего размаха бьёт Дениса Зяблика по ноге, оставляя при этом след от обуви на его идеальных брюках.

– Никита, ты что! – одёргиваю сына.

– Денис Николаевич, простите, – теперь уже мямлит его охрана.

Зяблик отряхивает брюки. И сверлит глазами всех нас, ворочая головой.

– И за что я только вам деньги плачу!? Вы – мамаша этих малолетних хулиганов? – обращается он ко мне на повышенном тоне.

– Я. Но почему же сразу хулиганы, Денис Николаевич?

Откуда я знаю его имя? Я же типа слышала, как его называла охрана.

Он отпускает Сергея на землю. Недовольно хмурится и окидывает меня взглядом с ног до головы. Нет, ну а что такого? Почему он на меня так смотрит?

– Вы ещё спрашиваете, почему? Да вы только посмотрите, что они сделали с моей новой машиной! Только вчера из салона забрал.

Я внимательно осматриваю машину со всех сторон. Сначала ничего подозрительного не замечаю. Но потом… мои ноги прирастают к земле. Похоже, я буду оплачивать ремонт этой крутой тачки до конца своей жизни. В чём и убеждаюсь лично, когда поднимаю глаза на Дениса Николаевича.

Он ехидно выпаливает прямо в лицо, обдавая меня своим свежим ментоловым запахом:

– Ну что, у вас карта или наличные? Или, может, займётесь ремонтом лично?

Его улыбка кажется мне самой противной в мире. Подумаешь, дети нарисовали миленькие рожицы на двери машины. Ну подумаешь, гвоздём. Ну подумаешь, на люксовом внедорожнике.

И где они только нашли гвоздь этот проклятый на площадке лучшего делового центра города?

– Вызывайте милицию, Денис Николаевич! – соглашаюсь я. – Я готова понести наказание.

– И понесёте. Можете в этом даже не сомневаться.

– Мама, мамочка, – обнимают меня дети с двух сторон. – Мы сейчас быстренько всё отмоем. Не надо звонить в милицию!

– Кыш отсюда, – нервно реагирует на них Денис Николаевич.

– Не кричите на моих детей! – топаю я ногой. – Какое вы имеете право? Вызывайте лучше милицию. Пусть всё будет по закону. Наверняка у вас полное КАСКО.

– Вы понимаете, что ваши дети сорвали важную встречу? Мне вечером нужна машина.

– Возьмите такси, – я пожимаю равнодушно плечами.

– Такси?! – зло выкрикивает он и больно хватает меня за плечи. – Да я вечером должен был ехать к своей девушке!

– Не трогайте меня, – я пытаюсь вырваться из его рук. – Да отпустите же меня наконец! Мне нет никакого дела до ваших… девушек.

Он ещё сильнее сжимает меня и, наклоняясь ко мне, цедит сквозь зубы:

– Твои дети сорвали мне свидание! Я готовился…

– Свидание? – шиплю я от боли и обиды. – Так тебе и надо.

– Вам! Мы на ты не переходили.

– Ты первый начал!

– Мама, – обхватывает меня за живот Никита.

Зяблик сдаётся и отпускает меня.

– Мама! – подлетает к нам Серёжа. – Это мы… не специально. Это вот его машина, – он показывает пальцем на Дениса Николаевича, а тот в ответ недовольно хмурится, – стояла неправильно. Дорогу загородила. Какая-то тётя долго не могла выехать.

– Да, – подхватывает Никита историю, – она даже плакала. Сказала, что у неё бабушка заболела. А какой-то Козлов её запер.

– Подпёр машину, ты хотел сказать, – помогаю я и начинаю догадываться, что здесь произошло.

А Козлов, это видимо просто… козёл.

– Ага. Мама, представляешь, а если бы это наша бабушка заболела?

– Нам стало её жалко.

– Так, – упираю я руки в бока. – Что было дальше?

– Дальше пришли они, – Никита показывает пальцем на охрану. – И машину завели. Тётя поругалась громко и уехала…

– Наверно, к бабушке.

– Ну, – я строго смотрю на сыновей. – Дальше!

– Мы… вот решили… Вот здесь лежал гвоздь…

– По очереди! – краем глаза замечаю, что Зяблик недовольно расхаживает из стороны в сторону, поглядывая то на меня с детьми, то на свою охрану.

– Мы решили написать, что так делать нельзя, – опускает голову Никита.

– Да, – подтверждает Серёжа. – Так нельзя. Нехорошо.

– Эти довольные рожицы и есть ваше письмо? – не выдерживает Зяблик.

– Они грустные, – защищает своё творение Никита. – Как и тётя.

– И где вы видели, что так делают? – подходит к ним Денис Николаевич.

– В интернете.

– Там тоже машина перегородила дорогу? – прищуривает глаза Зяблик.

– Угу, – отвечают хором мои дети.

– Так, мне всё понятно, – становлюсь я между ними.

– Что понятно? – снова переходит на крик Денис Николаевич. – Что вам понятно? Вы зачем детям ролики из интернета даёте смотреть?

– Это не ваше дело, – закрываю грудью детей. – Своих родите, потом диктуйте свои правила. Вызывайте милицию!

За себя и детей становится обидно. Ишь ты, раскомандовался! Да они у меня уже почти научились читать. И рисуют отлично. Зяблик теперь может в этом лично убедиться.

Я всё для них делаю: и возможное, и невозможное. А интернетовские ролики, скорее всего, они подсмотрели, пока я в ванной была. Ничего, с детьми я ещё проведу беседу. А вот что делать с этим внедорожником?

– Денис Николаевич, – слышу я голос за спиной, – ГАИ в данном случае можно не вызывать.

– Конечно, надо вызывать милицию. Это не ДТП, – встреваю я и тут же жалею.

Зяблик недовольно смотрит на меня, потом на детей и спрашивает:

– Козлов, это правда?

– Что именно, Денис Николаевич?

– Вы припарковали машину не по правилам?

– Ну вы же сами просили у самого подъезда. А тут дамочка эта выезжать собралась.

– Мне всё ясно. Ты уволен. Сегодня тебя рассчитают.

– Денис Николаевич… ну я же…

– Я много раз тебя предупреждал.

– Денис Николаевич…

– Свободен, Козлов!

Что же будет теперь с нами? Как лихо он народ увольняет. За какие-то грустные рожицы.

– Теперь вы! – грозно рычит он. – Страховщик оценит ущерб. Я сейчас очень спешу, разбираться буду потом. Быстро давайте ваш номер телефона.

Ухх… Кажется, пронесло. Надо будет на собеседовании попросить зарплату повыше.

– Ну что вы стоите? Телефон! – рявкает он.

Надеюсь, у него есть причины посерьёзнее, чем эти несчастные рожицы. Чтобы себя так вести с девушкой…

– Записывайте, Денис Николаевич, – говорю я как можно спокойнее, чем выбешиваю его ещё больше.

После того, как он вводит цифры, у меня срабатывает телефон. Проверяет Зяблик. Никому не доверяет.

– Ваше имя и фамилия.

– Евгения Романова.

– Отлично, Евгения Романова. С вами свяжутся мои люди, как только появится информация.

Не прощаясь, он разворачивается и уходит в сторону главного входа в офис.

– Я же просила вас…

– Мамочка, прости нас.

– Ну и где вы такому научились?

– В интернете так сосед сделал другому соседу. И он больше не ставил машину возле дверей, – шмыгает носом Никита.

– А кто вам разрешил брать мой телефон без спроса?

– Прости, мамочка. Мы больше так не будем, – первым затягивает Серёжа.

– Прости, – повторяет за ним Никита. – Теперь мы на выходных не поедем в зоопарк?

– Почему?

– Так тебе надо будет ему платить деньги.

– Будем разбираться, – вздыхаю я. – Но сегодня в парк не идём. И вы понимаете почему.

– Мы согласны, – снова хором отвечают они.

– Так, мне надо идти, – мысленно радуюсь, что приехала заранее, глядя на часы на входе.

Встреча только через двадцать минут. Надо куда-то пристроить детей на двадцать минут. Сейчас на вахте попрошу, чтобы приглядели одним глазом за ними.

Всё хорошо. Вдох – выдох. Вдох – выдох. Ишь ты, свидание у него сорвалось. Кикимора, наверное, какая-нибудь охомутала Зяблика, а этот нервничает теперь по пустякам.

Какое мне до него дело, одёргиваю я себя. Все дела у меня с ним уже давно сделаны. Пусть катится к своей кикиморе, а деньги я сама найду. Надеюсь, дети не в него пошли. Не хочу, чтобы они выросли скрягами.

Глава 11

– Иди, дзетачка[4], не бойся. Мы за хлопцами твоими посмотрим.

– Спасибо вам огромное! Я быстро. Я вас отблагодарю.

Как хорошо, что милая бабулька на вахте согласилась присмотреть за моими ушастиками. Посидят, порисуют немного. А тут и я вернусь.

– Евгения Фёдоровна? – встречает меня в приёмной генерального директора молодая девушка. – Ну что же вы опаздываете? Я же по телефону просила вас приехать заранее.

Секретарь заметно волнуется. А мне становится крайне неудобно, что я подвожу незнакомых людей.

– Простите меня, пожалуйста, – я стараюсь не вдаваться в подробности своих приключений у главного входа, на работе никого не интересуют твои проблемы. – Ещё, кстати, у нас есть целых пять минут.

– Это да. Но у нас тут такое… С самого утра полная неразбериха началась. В общем, даже не знаю: работаю я уже просто так или ещё за деньги.

У них явно здесь что-то произошло серьёзное. Все какие-то взъерошенные и на нервах. Но обсуждать их местные сплетни у меня нет никакого желания. Если меня возьмут на работу, то не хотелось бы, чтобы обо мне пошли ненужные слухи.

– Павел Александрович уже на месте? – интересуюсь я спокойным голосом.

– А вы что, ещё ничего не знаете? Воронов внезапно уволился. Вчера, поздно вечером. Он две недели был на больничном. И вот – на работу не вернулся.

– Ничего себе… тогда что я тут делаю?

– Помощник нового генерального нас предупредил, что ваше собеседование обязательно состоится. У них там аврал какой-то с работами. Правда, его, помощника этого, тоже только что, как я понимаю, уволили.

– Может, я всё-таки пойду? У вас и без меня своих проблем хватает. Не думаю, что новый генеральный захочет меня видеть в качестве своего личного помощника. Это с Вороновым у меня были определённые договорённости через хороших знакомых. Я просто не успела с ним познакомиться. Вы же знаете: новая метла… Новый шеф обычно приводит свою команду на новое место.

– Сидеть здесь! И никуда не выходить, – неожиданно рявкает на меня секретарь.

Я собираюсь ей сказать, что я обо всём этом думаю, но из двери кабинета генерального выглядывает симпатичный молодой мужчина:

– Так, девочки. Что случилось? Почему кричим?

– Так вот… соискательница на должность собирается сбежать. А вы говорили…

– Спокойно, Ольга. От меня ещё никто не убегал. Олег Олегович, – протягивает мне руку мужчина. – Какая же вы хорошенькая!

Он нагло рассматривает меня со всех сторон, обходя вокруг стола. Мне становится некомфортно, и я решаюсь осадить его навязчивое любопытство.

– Олег Олегович, я, пожалуй, пойду. В организации большие перемены. Контакты мои есть у секретаря. Если я понадоблюсь, то вы сможете мне позвонить.

Он подходит ко мне и берёт меня за локоть. Я сопротивляюсь, но он тащит меня в кабинет генерального:

– Э, нет. Не выйдет! Сбежать не получится. Присаживайтесь.

Я несмело занимаю место за приставным столиком. Олег Олегович продолжает внимательно следить за мной. Потом берёт со стола какие-то бумаги и что-то изучает.

– Ага, Евгения Фёдоровна Романова. Собственной персоной.

– Так и есть. Будет собеседование?

– Конечно, Евгения Фёдоровна. Наш друг Аркаша вас настоятельно рекомендовал.

– Какой ещё Аркаша? Я не знаю никакого Аркашу.

– Какой? Заместитель по технической части. Нолик Аркадий Петрович.

– Ааа, – поняла я. – Да, действительно, я успешно прошла у Нолика собеседование.

– Вот и отлично. Слушай, а давай на ты? А то я себя стариканом чувствую.

– Олег Олегович, ну как-то неудобно. Рабочие отношения и всё такое. Сами понимаете.

– Да брось ты. Что здесь неудобного, Женька? А? Ты – Женька, я – Олег. Всё же просто. Работа здесь абсолютно ни при чём.

Он демонстративно снимает свой галстук и кладёт рядом со мной на стул. Взъерошивает свои густые тёмные волосы и улыбается.

– Задохнуться можно. Кто их только придумал?

Я его хорошо понимаю. Сама не люблю весь этот официоз… который мешает работе. Комфортно работать в том, что не мешает. Но, к сожалению, так принято в больших компаниях. Выглядеть строго и опрятно.

– Хорошо. Я вас поняла, но, может, мы уже как-нибудь поторопимся. А то у меня тоже есть ещё дела сегодня.

– Поторопимся. Если ты согласишься называть меня Олегом. И на ты.

– Хорошо, Олег. Я согласна.

Я сейчас соглашусь на что угодно, лишь бы побыстрее спуститься к моим детям. Прошло уже гораздо больше времени, чем я планировала. Я же договорилась с вахтой всего на двадцать минут.

– Спасибо Женька. Честно, мне сейчас искать нового человека… вот вообще не до этого. У тебя отличные рекомендации и хороший послужной список. Технический английский. А, может, ты и китайский немного знаешь? – спохватывается он.

– Нет. Никогда не сталкивалась с такой необходимостью.

– Жаль. Нам завтра нужно ехать в «Великий Валун». Мне генеральный поручил найти переводчика с китайского языка. А я так и не нашёл.

– Моя подруга немного владеет китайским, – зачем-то ляпаю я.

– Правда? А кем она работает?

– Гинекологом.

– Интересное совмещение профессий.

– Китайский – увлечение.

– Тогда понятно. Слушай, пока генеральный не пришёл. Давай я добавлю в твоё резюме знание… сейчас вот быстренько напечатаю на принтере, что ты знаешь китайский.

– Ты что, с ума сошёл? Это же обман чистой воды!

– Ничего страшного. А ты вечером подругу уговоришь, чтобы она приехала к нам завтра и помогла с синхронным переводом. Мы тебя там быстренько подменим. Я тебя уверяю, китайцы ничего не заметят. Только не выдавай меня генеральному. Пожалуйста.

– Я-то тебя не выдам, но и участвовать в этой авантюре не буду.

Но Олег меня уже не слушает. Он быстренько что-то набирает на ноутбуке, сидя рядом со мной. А потом подходит к принтеру и достаёт напечатанное, моё обновленное резюме.

– Вот и отличненько. Спасибо, Женька. Выручила, так выручила.

– Олег, повторяю, я не буду в этом участвовать.

– Ты обязана, Евгения. Ты часть нашей успешной команды.

– Ну, – я закидываю ногу за ногу и улыбаюсь в лицо Олегу: – Ещё неизвестно, возьмёт ли меня в штат ваш генеральный. Новый генеральный.

– Возьмёт, никуда он не денется. Он же не дурак. От таких кадров, как ты, не отказываются. Надо не забыть завтра на всякий случай разговорник с собой захватить.

– Тааак, вижу, вы уже познакомились.

Я слышу за спиной уже знакомый грубый голос, а тело моё тут же немеет.

– До свидания, – я вскакиваю с места и бегу к выходу. – Мне эта работа не подходит.

– Ты?! – Зяблик ловит меня за запястье, а его глаза лезут на лоб. – А куда же подевались твои сорванцы?

– А вот это уже не ваше дело, Денис Николаевич. Я вам телефон оставила. Свяжитесь со мной, когда возникнет такая необходимость.

Я выдёргиваю руку, но Денис Николаевич второй раз за день больно хватает меня за плечи и разворачивает к себе. Видно понял, что я пришла на собеседование.

– Тебе нужно выплачивать машину. И ты будешь работать на меня! Поняла?

– О, как интересно! – встревает в наш разговор Олег. – А можно и мне узнать подробности ваших дел.

– Ну ты же знаешь, за что я уволил сегодня Козлова.

Зяблик тащит меня за собой и снова усаживает на стул за приставным столиком.

– Как вы обращаетесь с девушкой? Кто вам позволил? – сопротивляюсь я.

– Ты – мой личный помощник, – цедит сквозь зубы Зяблик.

– А-ха-ха, – смеётся Олег. – Так это твои ребята разукрасили новую машину шефа? Как вовремя они это сделали. Как же меня бесил этот Козлов!

– Совсем не смешно. Мне теперь полжизни отрабатывать эту машину.

– Ну, допустим, не полжизни, – раздражённо бубнит Зяблик. – Всего годик-полтора. Мне только что пришла справка, предварительный расчёт. Позже ознакомитесь.

– Так быстро? – я натыкаюсь на его гневный взгляд. – Я не буду на вас работать!

– Вы будете работать под моим руководством. Я читал ваше резюме. И меня всё устраивает. У меня всё расписано по часам. У меня нет времени искать нового сотрудника.

Он берёт в руки моё резюме. Его брови удивлённо ползут вверх.

– Надо же… Как же я пропустил такое? Вы ещё и китайский знаете. Всё, здесь без вариантов.

Олег в умоляющем жесте складывает свои ладони, чтобы я его не выдала. Млин, одни проблемы с этими мужиками.

– Извините, но нет. Я ухожу.

И тут Зяблик называет мне сумму, которую я ему буду должна. Даже если я разменяю нашу с детьми квартиру, мне не удастся рассчитаться с ним. Не втягивать же родителей в эту историю.

– Придётся работать, Евгения Фёдоровна, – глухим голосом повторяет Денис Николаевич. – Завтра ваш первый рабочий день в компании «Грандстрой».

Как он здесь вообще оказался? Да ещё и генеральным. Может, обратиться за помощью к Соколову. Мы с ним несколько лет работали вместе. Он должен мне помочь.

– Ольга, – вызывает Зяблик секретаря по селектору. – Принесите подготовленный утром контракт для Романовой.

Буквально через несколько секунд в кабинете появляется секретарь, звонко стуча каблуками по паркету. Она быстро раскладывает передо мной документы и даёт ручку. Значит, Зяблик действительно вчера изучал моё резюме. И, я уверена, что и биографию тоже.

– Вы свободны, Ольга. Если будет нужно, я вас позову.

Секретарь окидывает меня недовольным взглядом и покидает кабинет.

– Рекомендую всё подписать, – советует мне Олег.

– Посмотрите, какая у вас будет зарплата.

Я бегло, через строчку, читаю свой контракт и… останавливаюсь на цифре.

– С вашей зарплаты будут высчитывать пятьдесят процентов. По закону больше нельзя.

Цифра настолько огромная, что даже при удержаниях в пятьдесят процентов я смогу дополнительно погашать задолженность. И мне хватит с моими детьми жить безбедно. Эта цифра даже за вычетом моего долга превышает несколько раз зарплату, которую я получала у Соколова.

– Не глупите, Евгения Фёдоровна. Подписывайтесь. Это очень выгодное предложение.

Подписывайтесь, надо же… Так и сказал. Под что я подпишусь?

Да я бы и рада, если честно. Кто отказывается от такого… Только вот… мои дети. Как бы моё прошлое не вылезло наружу. Я же не смогу их скрывать от сотрудников. А кто-нибудь как сопоставит однажды… Зяблик и мои ушастики – одно лицо. Как он сам-то до сих пор не заметил?

– А вот и наши гости пожаловали. А я всё думаю, куда вы их спрятали?

До меня не сразу доходит, что происходит. Только когда слышу испуганный крик Ольги в приёмной и звук разбитого стекла, понимаю: я сижу здесь очень давно. И мои дети пошли меня разыскивать.

Глава 12

– Я где просила вас ждать меня?

Мои сорванцы стоят, опустив головы, и что-то невнятно бубнят себе под нос.

– Выше нос, Женя, – подбадривает меня Олег Олегович. – До завтра. Помни, о чём мы с тобой договаривались. Мне, к сожалению, надо бежать.

Он пожимает руку Зяблику и скрывается за дверью приёмной. Возможно мне и кажется, но генеральному не нравится, что мы с его замом по маркетингу и рекламе общаемся как давнишние приятели.

– Мамочка, мы честно-пречестно не хотели, – шмыгает носом мой Никита.

– Это вышло случайно, – берёт меня за руку Серёжа. – Он сам сбежал…

– Кто сбежал? – мои подозрения начинают подтверждаться, когда краем уха я улавливаю протяжный стон.

Я поворачиваю голову и вижу Ольгу, которая сидит с ногами на своём рабочем столе и хлюпает носом. Вокруг на полу разбросаны разноцветные папки с документами и валяются осколки разбитых горшков с цветами.

– Давайте я вам помогу, – бархатистый баритон как будто разливается в воздухе приёмной.

Надо же, а он умеет быть внимательным и участливым. Со мной он так в кабинете не разговаривал.

– Ольга, я, кажется, к вам обращаюсь, – ещё более низким голосом повторяет он.

– Они… здесь где-то ужасная вонючая мышь…

– Да это не мышь, тётенька. Это маленький хомячок, – звонким голосом поясняет Никита.

– Вот такой вот малюсенький, – показывает на пальцах Серёжа. – И он совсем не страшный.

– Хомячок? – хмурюсь я. – И где вы его взяли?

В углу за офисным шкафом слышится лёгкое шуршание. Спустя мгновение на публике появляется белый пушистый комочек. Но передвигается он с большим трудом. Набитые неизвестным содержимым щёки зверька буквально придавливают его к паркету.

– Ну вот! Я же говорила! – снова начинает плакать Ольга. – Это же самая настоящая мышь!

– Ой, ну что вы такое говорите? – не выдерживаю я её истеричного тона. – Неужели вы никогда хомяка в руках не держали?

– Представь себе, не держала! Никогда, – продолжает вопить Ольга. – Я даже, представьте себе, до сегодняшнего дня не знала, как он выглядит…

Мой Никита подходит к хомяку, берёт его в руки и несёт к Ольге.

– Тётенька, вы только посмотрите, какой он дружелюбный. Малюсенький. Маленький, ты кушать хочешь? Голодный, да?

– Ну, мальчик, убери от меня эту гадость немедленно.

Ольга ещё больше подтягивает под себя ноги и вытирает слезы:

– При Павле Александровиче всегда в офисе был порядок. А сейчас просто проходной двор. Люди, мыши…

– Могу вас заверить, что при мне здесь будет ещё больший порядок.

Я нервно дёргаюсь. Теперь этот голос уж никак бархатным не назовёшь. Резкий тон возвращает меня с неба на землю.

– Денис Николаевич! Если вы не возьмёте меня на работу, я вас пойму, – победно смотрю ему в глаза.

Кажется сейчас его белоснежная – с виду будто накрахмаленная – рубашка треснет от злости своего хозяина. Мне померещилось, или он пошёл пятнами. Поди, привык, что ему все и всегда подчиняются. А здесь, как верно заметила Ольга, дети и хомяки. Что с них возьмёшь…

– Что же тут понимать, Евгения Фёдоровна? К вашему долгу добавляются разбитые вазоны, покрытие паркета, успокаивающие капли для секретаря. Ещё, кстати, надо посмотреть, что этот хомяк тут сожрал? Самое время вам молиться, чтобы его обед не состоял из «первички»[5].

– Да нет. Он какие-то зелёные бумажки жевал, – успевает вставить своё слово Никита.

– Зелёненькие бумажки? – в ужасе вскрикивает Ольга. – Это же были наши накладные!

– Фуух, – выдыхаю я. – Я подумала про деньги…

– Да вы что! – ловко спрыгивает со стола и набрасывается на меня секретарь. – Я же сегодня их Борисовне должна была передать. Что теперь делать-то? Товар уже отгрузили. Накладные не наши. Ужас, просто ужас.

– Елене Борисовне? Это наш главный бухгалтер, кажется? – строго спрашивает у неё Денис Николаевич.

– Да, – вздыхает Ольга и вытирает слёзы.

– Тогда почему накладные не отнесли сразу в бухгалтерию?

– Там никого не было. Девочки пошли за… – Ольга спотыкается на своей фразе. – В общем, некому было их подписать. Попросили меня передать документы после обеда.

– Сплошные нарушения! – точно, его рубашка трескается, вон первая пуговица расстегнулась. – Накладные подписываются в момент передачи товара. Ладно, с этим я разберусь лично. Теперь вы, Евгения Фёдоровна. Вам помочь с детским садом? У меня есть хорошие знакомые в исполкоме.

– Мы ходим в прекрасный детский садик, – у меня глаза ползут на лоб от его заботы.

– Тогда же почему вы в такой ответственный день не отвели своих детей в дошкольное учреждение? Не оставили их под присмотром воспитателей? Вы понимаете, сколько сегодня драгоценного времени я потратил на вас и ваших детей. Это также будет вычтено из вашей зарплаты.

– Слушайте. А давайте мой контракт пересмотрим?

– Не понял?

– Чего уж там! – не выдерживаю я и срываюсь, повышая на него голос. – Пусть будет работодатель и рабыня.

– Рабыня? – сверлит он меня глазами. – Это интересно.

– Фуу, вы сейчас такой неприятный.

– А я никого не заставляю меня любить. Главное, чтобы дело двигалось.

Он смотрит на меня таким взглядом… свирепым и зверским. Словно хочет съесть. Будто это не несчастный хомяк здесь похозяйничал, а рецидивист какой-то.

– Я, кажется, вас предупреждал…

– Я вас тоже! – цежу я сквозь зубы. – Я всё сказала. Контракт я ещё не подписала. По поводу выплаты ущерба за вашу машину – мы с вами совместно определим график платежей. Хотите, сделаем всё через суд. Я буду платить вам. Когда устроюсь на работу…

– Серьёзно? – он делает шаг ко мне. – Что будет, если я подам на вас в суд? Вы хорошо подумали об этом? Мне кажется, органам опеки не очень понравится ваша ситуация. Мать-одиночка, огромный долг. Дальше продолжать?

Вот сволочь, он, видимо, подробно изучил моё личное дело. Подготовился гад.

– Вы… Вы… – выплёвываю я звуки, но не могу побрать слов, чтобы выразить свою неприязнь и невероятное огорчение.

– Ну, смелее, Евгения Фёдоровна, – улыбается он какой-то мерзкой тошнотворной улыбкой. – Что вы ещё хотите мне сказать?

Такой, как он, не позволяет чувствам взять над собой верх. У него буквально все эмоции под контролем. А вот я свои сдерживаю с трудом.

Внутри меня закипает огонь, но так вовремя в мою руку ложится детская ладошка.

– Я бы сказала вам, кто вы есть на самом деле! Если бы мои сыновья не находились вместе с нами в одном помещении.

Ольга только переводит взгляд туда-сюда. То на хомяка, то на нас, то на моих мальчиков.

– Так я вам об этом как бы и намекаю. Вы должны научиться сдерживаться. Вам не нужны лишние проблемы, Евгения Романова. У вас дети, не забывайте об этом. Надеюсь, завтра вы придёте на работу вовремя и… одна.

– Тиран, – цежу я сквозь зубы и поднимаю хомяка с пола, которого Никита отпустил побегать, пока мы ругались с Зябликом. – Дети, за мной. Пушистика нужно вернуть обратно.

Я не прощаюсь с генеральным. И не оборачиваюсь. Но точно знаю: он смотрит мне вслед. Своим ненавидящим диким взглядом. Потому что вся моя спина горит и покрывается мурашками.

Глава 13

Пока мы спускаемся в лифте, дети рассказывают, откуда к ним на вахту прибыл хомяк. Оказывается, внизу есть маленький магазинчик с кормом для животных. Кто-то из посетителей приходил за покупками и забыл клетку с этим маленьким существом.

Бедный хомяк даже размяк от жары. Потому что его оставили стоять вместе с клеткой на подоконнике под палящим солнцем за стеклом. А мои ребята, выходит, его спасли… Сначала напоили из лужи, а потом понесли кормить в офис.