Это (не) взаимно
Пролог
«Однажды утром ты проснешься и поймешь, как она тебе дорога. Но когда этот день придёт, она будет просыпаться с тем, который понял это раньше…»
(Неизвестный, источник интернет)
Каждый раз борьба, и так последние пять лет.
– Кир, ты придурок, а не мой сводный брат!
Роксана снова закатывает истерику, выматывая мои нервы. Я не видел её два года, отказываясь встречаться по каким-либо причинам. Но сегодня не смог… её двадцатилетие совпало с годовщиной смерти мамы и Ярины, так что Аренский, сволочь такая, потащил меня чуть ли не силком.
Я же, кажется, жопой чуял неладное и не хотел лететь на этот праздник жизни в столицу. А теперь сестра, одетая в какой-то воздушный едва прикрывающий задницу пеньюар, притащилась посреди ночи в мой номер и требует невозможное.
– Рокс, прекрати этот балаган! Я не пойду на такое! Ты, наверное, совсем рехнулась или последние мозги травкой и алкоголем вытравила!
Тихомирова резко обернулась ко мне, взмахнув копной чёрных, как воронье крыло, волос. Уперев кулаки в бока, она уверенно шагнула к моей кровати, с которой я отказался встать, думая, что мой полуголый вид и явное желание продолжить спать смутят юную сестрёнку.
Срать она хотела на мои желания и своё смущение!
– А вот тыкать меня в лужицы дерьма, Кирюша, не надо! Если ты думаешь, что меня оскорбляют твои слова, то спешу огорчить. Ни капельки! Зато разозлить меня у тебя точно получится!
Она всегда была такая… открытая в мыслях, страстная, безбашенная дурочка, которая абсолютно неудобна для нас с отчимом во всех смыслах.
Особенно для меня …
Потому что думать о том, как кидаешь стройное тело сестры на кровать с одной единственной целью – трахнуть и умереть – крайне неудобно. Представлять, как наматываешь длинные пряди на свой кулак пока вколачиваешься в неё по самое не балуйся, ещё неудобнее, при этом затыкая несущий оскорбления розовый рот своим языком.
Особенно, когда это абсолютно не взаимно, а отчим пообещал пристрелить на месте даже за эти самые мысли.
– Роксана, тебе пора. Я выпил, устал и сейчас в половину третьего ночи хочу только спать! – отгоняя эротические мысли, решительно заявляю сестре. – Выход там! Решай свои проблемы сама! Хочешь Аренского – вперёд, но я помогать не стану.
Повернулся на бок, закрыв глаза. Теперь главное, отключить все чувства.
Глава 1
Кирилл
Эта мелкая засранка мне весь мозг вынесла, что я проклял день её появления в нашей семье ещё раз.
– Кир, ну как мне жить дальше? Аренский подал на развод, а отец сказал, что больше не собирается оплачивать мои бесконечные расходы, и велел искать работу.
Роксана снова ныла мне в телефонную трубку, будто я волшебник и сейчас мигом решу все её проблемы, как это было раньше и не раз.
– Живи. Найди работу и живи, – устало потирая висок, я пытался тем самым унять головную боль, что терзала меня уже почти два месяца.
– Но, Кир! – упрямо и слезливо воскликнула девчонка.
– Что Кир?! Что?! Я заебался, Рокс, выдёргивать тебя из дерьма, в которое ты с лёгкой руки своего безрассудства попадаешь.
– Но, Кир!
Да только моё терпение лопнуло. Хватит!
– Нет, сестрёнка дорогая моя, никаких Киров и помощи больше от меня не жди! Хватит с меня того, что я ради твоей прихоти чуть не женился на женщине, которую не любил!
– Ой, ну потом бы развёлся! Еве не впервой было бы! А ты ради меня и похуже вещи делал, – беззаботно отозвалась она, теряя все жалобные нотки своего грудного голоса.
– Роксана, у тебя кругом будто не люди, а куклы! Ты думай хоть иногда о том, что мы тоже живые!
Я снова орал. Моя сводная сестра всегда доводила меня до состояния полного бешенства, что каждый раз меня пугало, а ещё иногда плохо заканчивалось.
– Не ори, Сабуров! Я тоже, вашу мать, живая! А кто обо мне подумал?
Замолкаю, так как она права. Она лишний элемент остатка моей семьи.
– Вы с папочкой только о своём горе и думаете все эти года! О мертвых страдаете, а о живых и вспоминать не желаете! Ярина и Оксана – святила, твою мать, вашей жизни! Да их нет! Нет! И не будет!
– Роксана, закрой рот! Хватит их трогать! – снова завёлся я, услышав имена матери и невесты в столь пренебрежительной форме.
– Да сам ты закрой! Соплежуй! Пошёл ты … трахайся с образом мёртвой невесты, – и сестра бросила трубку.
Вымещая всю злость на пластике, сжал мобилу до хруста пальцев и откинул в сторону. Вот так бы тонкую шею Роксаны обхватить пальцами и сжимать до тех пор, пока не станет послушной девочкой. Моей девочкой.
Она сейчас во всём была права, кроме одного … я уже давно не представлял под собой Ярину. Ей нашлась замена, но, сука, это только мечты …
Не успел я расслабиться, как мобильник вновь настойчиво начал верещать. Хочется всех послать, но, превозмогая самого себя, поднимаюсь из кресла и иду на звук в поисках аппарата.
Имя абонента настолько удивляет меня, что удивлённо качаю головой.
– Слушаю.
– Здравствуй, сын. Давно не общались.
Голос отчима обычно блещет политическим оптимизмом и сарказмом, но сегодня больше напоминает обычного старикана.
– Здравствуйте, Игорь Леонидович! Кажется, в последнюю нашу встречу вы отреклись от меня, напомнив, что я лишь сын вашей покойной жены, но никак не ваш.
Мэр тяжело выдыхает, но, как ни странно, через несколько секунд молчания продолжает.
– Кирилл, мне надо с тобой поговорить. Можешь подъехать ко мне?
Тихомиров просит?! У меня, кажется, дар речи пропал.
– Не уверен, что хочу. Да и причины не вижу для …
– Роксана.
Он перебивает меня, произнося единственное слово, из-за которого сразу поднимается давление, а виски снова пульсируют болью.
– Когда? – только и спрашиваю.
– Сегодня к концу рабочего дня сможешь? Или завтра в обед?
Мне неудобно в обоих случаях, но соглашаюсь с первым вариантом, чтобы не думать всю ночь о причинах, побудивших отчима вспомнить обо мне.
– Буду ждать дома, – отвечает мужчина, снова удивляя меня.
Дома?! Посреди рабочей недели?
– Только, Игорь Леонидович, предупреждаю сразу – никаких глупостей. Если мне что-то не нравится, то я сразу ухожу.
– Хорошо, Кирилл. Я понимаю, что ты давно не прыщавый юнец. Не прощаюсь, – и отключается.
До назначенного времени осталось полтора часа, так что начинаю собираться.
На душе и так неспокойно от всех событий, разом хлынувших в мою жизнь, а теперь ещё и Тихомиров что-то удумал. Обвёл взглядом гостиную, заставленную коробками, упакованными полностью и только частично, и хаос вокруг меня напомнил, сколько ещё всего нужно сделать до намеченной даты переезда.
Я давно хотел рвануть на вольные хлеба, но привычка неустанно следовать за вездесущим боссом сладостей Аренским, другом юности, тормозила меня. Сейчас был самый оптимальный момент, чтобы удалиться из прошлой жизни и попытаться начать нечто новое. Капитал и опыт работы в команде главного по конфеткам имеется, а мой разрыв с другом в некотором роде освобождает от всех обязательств.
Теперь между нами стояли две женщины: Рокс – моя свободная сестра и его почти бывшая жена в одном лице – и Ева – моя невеста и его будущая жена. Вот какого хрена жизнь нас так рачком загнула, я не понимаю, но дабы разрубить её хитроумные сплетения одним ударом, мой переезд будет самым лучшим вариантом.
Ещё раз похвалив себя за принятое решение, пошёл переодеваться в костюм и галстук, чтобы поддержать в глазах отчима мой статус повзрослевшего приёмного отпрыска.
В доме, где провёл практически всё осознанное детство с семи до девятнадцати, я не был уже десять лет и пять месяцев. Ровно с момента, когда понял, что не могу перенести предательство и отчуждённость Тихомирова, которого до определенного момента считал своим отцом.
Я бы и сегодня не поехал, но в память о матери, так его любившей, и в честь начала моей новой жизни хотелось разрушить мосты на всех путях отступления.
Меня встретила женщина лет за сорок, представившись помощницей Тихомирова, которая любезно проводила до кабинета.
Делая последний шаг через порог, бесшумно выдохнул.
Отчим сидел в своём огромном кресле за столом, ковыряясь в бумажном завале, но, едва завидев меня, вышел навстречу.
– Здравствуй, сын!
Его обращение резало по ушам и отчаянно щекотало нервы, но в случае с Тихомировыми свои слабости лучше не выказывать.
– Здоровались уже, Игорь Леонидович. Если вы не против, то, может, сразу перейдём к сути этой встречи, – коротко пожав протянутую ладонь политика, я тут же направился к стульям для посетителей. – У меня мало времени, как в принципе и у вас.
Он криво усмехнулся, возвращаясь в своё кресло.
– Хорошо, Кирилл. Выпить чего-нибудь не желаешь?
– Нет, спасибо.
Мы смотрели друг на друга выжидающе и изучающе, что ещё раз сигнализировало о крайней степени взволнованности политика. Вряд ли то, что он планирует сказать, мне понравится, тем более касательно его дочери никогда не бывает что-то хорошее. Лично для меня.
– Мне нужна помощь с Роксаной, – наконец-то начал Тихомиров, плотно сцепив пальцы в замок поверх всех бумаг. – Твоя помощь.
– Что на этот раз? Наркотики? Мальчики? Беременность? Штрафы и дебоширство? Ничего не упустил?!
Старик тяжело вздыхает и устало потирает глаза, прежде чем продолжить.
– Нет. Ты не понял. Я хочу, чтобы во время моего отъезда ты пожил здесь с ней и заодно попытался донести тот факт, что я ухожу с должности и денег тоже больше не будет. Ну по крайней мере в таком количестве как раньше.
– Хочешь сказать, что собираешься доверить неблагодарному мне свою прелестную дочурку. Это за какие такие прегрешения?
Отчим на мой сарказм не ведётся и также спокойно и убедительно продолжает делиться информацией.
– Да, Кирилл. Хочу доверить. С ней беда. Я рассчитывал на Аренского с его математическим складом ума и твёрдой рукой, но, как тебе известно, меня посетила неудача. Богдана винить не могу, ведь, по сути говоря, он мне ничего не должен.
– А я, выходит, должен? – тут же обозлился я, вспоминая сейчас его прошлые упрёки.
– Нет, Кирилл. Нет. Только у меня больше нет выхода. Ты единственный, кроме меня, кому ещё небезразличны жизнь и благополучие Роксаны.
– Откуда такие мысли? Мы с ней никогда не ладили, как тебе известно.
– Ты сейчас здесь, следовательно, небезразлична.
Сцепил зубы, понимая, что старик настроен решительно и отвертеться удастся только в одном случае – уход по-английски. И, наверное, моё желание отразилось на лице, так как отчим тут же продолжил.
– Кир, я прошу тебя. Несмотря ни на что, она к тебе прислушивается, может, ты сможешь хоть немного повлиять на её поведение.
Ненавижу, когда меня загоняют в рамки обязательств, а особенно тех, от которых у меня волосы дыбом и мурашки по коже. Да только Тихомиров был в отчаянье, чего даже не пытался скрывать.
– Куда ты уезжаешь? – меняю тему, пытаясь выиграть время на раздумья.
– В Германию в клинику. Месяц назад у меня выявили проблемы с сердцем, так что скоро увижусь с Оксаной, но прежде мне бы хотелось устроить жизнь непутёвой дочери.
Имя матери из его уст тут же взрывается осколками памяти как бомба, причиняя тупую боль. Столько лет прошло, а боль потери никак не отступает.
– Настолько плохо? – вздыхаю, пытаясь справиться с паникой внутри меня.
– Обещают поставить на ноги. Возможно, операция, поэтому меня может не быть несколько месяцев.
– Уговор шёл на один.
– Кир, один- два …это не такая большая разница, – увёртывается Игорь Леонидович, отворачиваясь от моего прямого взгляда. – Когда одной ногой в могиле.
Мы уже давно с ним не близкие люди, чтобы меня одолевали муки совести на его смертном одре, но отчим и Рокс – это вся моя семья. Больше ничего нет.
– Хорошо, Игорь Леонидович, но ваша капризная принцесса не будет довольна такой расстановкой сил и мной в качестве её няньки, – сдаюсь я, проклиная свою мягкость.
– На данный момент ей не придётся выбирать, так как не из чего. Или ты, или поездка к дальней родственнице в деревню, а больше Роксане ничего не светит.
Новость о том, что несносное дитя уже в курсе о моей роли в её жизни на ближайшие пару месяцев, порадовала мою душу. Не придется самому ставить свой череп под удар её шпильки, рассказывая это несветлое будущее. Теперь и звонок сестры был более понятен. Роксана аккуратно зондирует почву. Большинство, включая моего отца, думают, что сестрёнка полная дура, но я-то в курсе её двойной игры и способности хамелеона.
Рокс хотела, надавив на жалость по отношению к ней без пяти минут разведёнки, заручиться моей поддержкой, чтобы я её прикрыл перед папочкой, но, получив мой прямой отказ, сразу напомнила о том, какой стервой может быть. Теперь, прежде чем дать согласие на её опеку, я буду должен три раза подумать – хочу ли припомнить наше прошлое?!
– Понятно, Игорь Леонидович. За Роксаной пригляжу, но её перевоспитанием заниматься не стану. У меня, боюсь, нервов не хватит на заскоки вашей дочери.
– Не прибедняйся, Кирилл, – хитро прищурившись, отчим расслабленно откинулся на спинку кресла.
Ещё бы скинул на меня свою головную боль, теперь можно и выдохнуть.
– И не пытался. Моё согласие – это дань уважения моей матери, что вас так любила, и не больше.
На секунду лицо политика пересекает отметина печали, заостряя морщины на лбу и вокруг рта, но всё быстро исчезает. Контролировать эмоции Тихомиров всегда умел.
– Не больше?! – подозрительно переспрашивает он.
Уверенно киваю.
Тогда отчим вытягивает из вороха бумаг, в которых копался перед моим приходом, тонкую папочку и кидает мне через стол. Папка приземляется аккурат у края столешницы, но фотографии, что в ней лежали, вылетают и красиво расстилаются несимметричным веером у моих туфлей.
Мне хватает короткого взгляда, чтобы понять содержимое фоток и тот факт, что он всё знает!
Странно, что при этом я всё ещё цел и даже невредим.
– Это, я так понимаю, средства убеждения в случае моего сопротивления? – тыкая носком обуви в первую попавшуюся фотку. – А мне на минуту показалось, что вы изменились, Игорь Леонидович.
– Не показалось, Кирилл, но старые привычки сложно искоренять, – с каким-то философским выражением лица пояснили мне. – И именно поэтому, узнав об этом, я тогда ничего не стал предпринимать.
– На то были свои причины, – всё-таки решил внести немного ясности.
– Верю, но обсуждать их не хочу.
Категоричный ответ отчима тут же прекратил неожиданное желание исповедаться в своём грехе. Если не хочет он, то я и подавно.
– Когда планируется мой переезд? – собравшись, вернулся к прежней теме беседы.
– Завтра, – тоже, как ни в чём не бывало, спокойно ответил Тихомиров. – Подробности, ключи и прочее, а также помощь в сложных ситуациях всё через мою помощницу. Она остаётся тут. С вами.
Нет, отчима только могила исправит. Своего человека для контроля и получения ежедневного отчёта он оставляет при мне.
– Ясно, – выражая все свои мысли в одном слове.
– Тогда не буду задерживать, сынок! У тебя много дел до завтрашнего переезда.
Аудиенция завершена, остаётся только откланяться.
Глава 2
Роксана
Мужчины!!!
Они думают, что вращают планету! Если только частично, но и то силой своего неуёмного снобизма, а некоторые и мании величия. В реальности же ими правит их член, который и вращает мужиков куда тому надо, и плюс жажда денег. За второй пункт не осуждаю, так как и сама люблю пластиковые карты без лимита и звук шуршащих купюр.
Я хорошо помню то время, когда жила с матерью и не знала, будет ли сегодня хоть какая-то нормальная еда, поэтому смеюсь над теми, кто заявляет, что не в деньгах счастье. Ха! Да они просто без них не жили. Не жили в нищете, где твой дом – это какой-то сарай на окраине города, не просили милостыню в переходе, чтобы не сдохнуть от голода в свои шесть лет. Мне ещё повезло, когда одна сердобольная тётка предложила мне подработку – мытьё полов в магазинчике за небольшую оплату, а бонусом шли продукты с истёкшим сроком годности. Так что с семи лет я относительно регулярно питалась, одевалась не в вещи с мусорки, а в купленные на китайке тряпки, и даже содержала свою далёкую от нашего мира мать.
Она цыганка, отбившаяся от своей стаи по причине мне неизвестной, так и не смогла обрести мир на этой грёбанной земле. Её ничего не заботило, даже я. Мужики ходили в наш сарай с опаской, так что мать чаще трахалась где-то и иногда появлялась дома, видимо, вспоминая всё-таки, что у неё есть я.
Редко трезвая, она целовала мой лоб и что-то пыхтела про судьбу- злодейку, потом готовила из принесённых продуктов какую-то хрень, но я всё равно всё съедала подчистую и даже вылизывала в конце пластиковую миску.
Именно от этой проклятой привычки меня дольше всего не могли отучить, когда мама умерла от рака печени, а меня забрали люди отца. Охренеть, конечно, но оказалось, что я, вашу мать, почти принцесса этого города – дочка теперешнего мэра, тогда он ещё только собирался на эту ипостась.
– Роксана, я улетаю. Проводишь? – голос отца, заглядывающего ко мне на балкон, прозвучал так неожиданно, что я, погружённая в мрачные воспоминания, уронила на пол наш «типо» семейный альбом.
– Ой, извини, Пума, прости. Не хотел тебя напугать, но и не попрощаться не мог.
– Пап, мы же договорились… – морщу нос, услышав своё детское прозвище.
– Да, но тебе так оно идёт.
– Ага… дикая чёрная кошка… как мило, – злюсь я, но Тихомиров не обращает на это внимания и поднимает с пола альбом, кладя раскрытым мне на колени.
– Не сердись на старика, родная! – непривычно мягко просит он, что меня тут же настораживает.
Отец, улетая в свои бесконечные командировки, обычно не удостаивает меня своим посещением и тем более не говорит голосом доброго волшебника. Прежде, чем озвучить свои подозрения вслух, бросаю короткий взгляд из-под ресниц на фотку в альбоме. И зря, так как гламурный фейс брата на полразворота меня никак не радует. И особенно в свете последних событий!
– И, пожалуйста, не изводи Кирилла. Мне столько сил стоило уговорить его согласиться здесь пожить, хотя бы на время его переезда.
Стоп! Чего?!
– Какого переезда? – пропускаю заготовленный монолог, куда я хочу послать и засунуть голову своего сводного брата, приставленного ко мне в дозор.
– Кирилл переезжает. Насколько мне известно, куда-то в Грецию, но он тщательно скрывает свой будущий адрес.
– Хочешь сказать, что когда неделю назад объявил о моём месячном пребывании под гнётом старшенького, то в реальности не собирался сбыть меня на его поруки?! – всматриваюсь в каждую чёрточку пожилого лица, чтобы не пропустить признаки лжи.
Папуля у меня ещё тот манипулятор, но сегодня его глаза горят кристальной честностью.
– Нет, конечно, – вздыхает и садится на подлокотник моего кресла, что приходится чуть сдвинуться и дать ему немного пространства. – Мне хотелось немного пообщаться с ним перед его отлётом, но неожиданная командировка спутала все планы.
Ага, знакомая мне с детства песенка.
– Ну, так отменил бы поездку ради воссоединения с Киром. Ведь всё равно покидаешь свой большой пост.
– Не могу. Надо завершить последние дела перед государством, а потом я могу быть свободен.
Сомневаюсь, но отцу киваю. Мол, ври дальше.
– Тогда тем более не понимаю, зачем оставляешь Сабурова в доме? – гну свою линию, всё ещё желая полноценной свободы и отсутствия брата рядом со мной.
– Затем, дочка, что мы с ним договорились, и кажется, он уже квартиру свою продал. Да и мне так будет спокойнее, что ты тут не одна. Так надолго я ещё не отлучался.
Могу, конечно, оспорить, но мне сейчас хочется победы на другом фронте.
– Пап, зачем Кир?! За мной прекрасно все эти годы приглядывала Агнесса и твоя команда охранников. Что изменилось-то?! Или хочешь сказать, что перестал доверять собственной помощнице?!
– Нет, – взгляд Тихомирова становится жёстче и решительнее, что мне уже не нравится. – Доверяю, но ты, Пума, так быстро взрослеешь, как в принципе и серьёзность твоих шалостей, что боюсь, одной Агнессе с тобой не управиться.
И меня в один миг одолел истерический смех.
– Кир?! Ха! Пап, ты думаешь, этот жополиз с внешностью задроченной кинозвезды второго плана со мной справится?
Нет, ну мэр вообще сейчас отчебучил полную белиберду.
– Рокс, не смей так выражаться! – резко подскакивая с подлокотника, Тихомиров чуть не упал, запинаясь за угол ковра.
– Ой, правда глаза колет и уши жмёт? – завелась я, предчувствуя знакомое окончание наших задушевных посиделок, особенно если в разговор вклинивалась тема моего сводного брата.
– Какая правда, Роксана?! Какая? Кирилл столько раз вытаскивал тебя из дерьма, а ты его даже ни разу не поблагодарила. Он, не будучи моим родным сыном, защищал честь нашей семьи, скрывая твои регулярные закидоны.
Вот и папочка завёлся! Дальше будет привычный набор образов, где я полная дрянь, которая должна пасть на колени и целовать землю у ног святого отца Кирилла. Знал бы, папуля, каков в реальности его приёмный сынишка похотливая сволочь, то вряд ли пел бы ему тут дифирамбы с пеной у рта.
Привычно не слушая нравоучения родителя, всматриваюсь в прекрасное голубое небо, решая, в каком именно платье буду сегодня одета на улётной вечеринке Макса. Туса должна быть отменная, а иначе у короля вечеринок нашего города не бывает. И платье у меня должно быть тоже отпадное, так как по моему собственному домыслу и намёкам общих знакомых Макс очень хочет познакомить меня сегодня со своим младшим братом – членом. И так как почти неделю назад с меня сняли обет «аренского целомудрия», то я не прочь рискнуть зажечь с этим божественном телом при удовлетворительном раскладе карт.
– Ты меня слушаешь?
И снова голос отца обрывает мои эротические фантазии по кубикам пресса известного мажора.
– Да, – напрягаю память и воспроизвожу последние пару его слов. – Что если я не хочу лишиться твоего содержания, то должна … и тут ты решил уточнить о моём внимании к тебе.
Тихомиров смотрит на меня так подозрительно, но невинно хлопаю огромными ресницами и изображаю искреннее непонимание. Отец как-то тяжело вздыхает, но, как и обычно, ведётся на мою уловку, тут же завершая все обвинения.
А вот с Киром такое не прокатит, этот упырь меня словно нутром чует. Очередное воспоминание об этом мужчине портит к чертям собачьим всё моё возвышенное настроение.
– Так что я тебе должна? – напоминаю отцу конец его воспитательной речи, но тот окидывает меня тяжёлым взглядом и обречённо машет на меня рукой.
– Ничего, Пума! Это я виноват, что ты такая выросла.
– Какая ТАКАЯ?! – ощетиниваюсь как та самая кошка.
Меня бесит такое обращение …
– Роксана, в случае чего тебе достанется этот дом и неплохое приданное, если, конечно, ты не профукаешь его за полгода, то на проценты с него можно неплохо жить. Доучиться, найти работу, может, завести семью и даже приумножить этот капитал.
Может, завести семью … это он намекает, что я ТАКАЯ никому не буду нужна?! А вот не пошли они все сами нахер? Большой и толстый?!
– А с чего, отец, такие речи? Насколько мне известно, у тебя лишь рабочая командировка, а не встреча с электрическим стулом, – старательно сдерживая рвущиеся из моей души проклятия, хочу сначала понять такое странное поведение родственника.
– Да, но я уже стар, Роксана, да и самолёты падают даже у известных личностей, а не только с почти отставным мэром. Хочу, чтобы ты знала, какое тебя ждёт будущее, если меня не станет.
Он выжидающе смотрит на меня, что я даже глаза отвожу, не выдерживая старческого отчаянья во взгляде.
Я и так знаю, что не оправдала его больших надежд, в принципе, как и он моих. Это у нас с ним взаимно.
– Спасибо, отец, что оставляешь мне хоть крошки хлеба, чтобы я не сдохла от голода и не прибыла к тебе на небеса портить вам там с Оксаной вашу райскую жизнь на двоих.
Мужское лицо из отчаянного превращается в каменную маску, так мне привычную. Вот теперь всё как всегда.
– И не переживай за меня там на своих лазурных облаках, в крайнем случае я всегда смогу заработать так, как моя мать. Тело у меня отличное.
Лихо подмигиваю отцу, после чего господин мэр, прикладывая руку к сердцу, покидает меня.
И правильно сделал. Нам нечего друг другу сказать.
На душе становится тускло, но мрак не успевает меня охомутать, разрушая трелью модного рингтона на айфоне.
– Рокс, ну ты уже чистишь свои перышки? – радостно пищит в трубку Моника, по паспорту Марина, моя хорошая подруга.
– Думаешь, пора? – жеманно вздыхаю в трубку, решая ещё раз послушать радужные перспективы сегодняшнего вечера и, возможно, ночи.
– Да ты чего?! Издеваешься?! Да все только и говорят об этом. Макс – король секса и вечеринок – готов променять всё ради одной маленькой горячей птички. Сегодняшняя вечеринка специально для тебя. Насколько мне известно, король специально отложил свою традиционную поездку в горы, узнав, что теперь Рокси свободная женщина.
– Да, мне пришлось отпустить этот мешок денег, но это не значит, что я тут же готова наскочить на член этого жеребца. Не больно-то и хотелось!
Ещё как хочется, но становиться шлюхой мажора я не собиралась, а вот выйти замуж … очень даже. Такой комплект денег и тела по одной цене … да только кретинка откажется!
– Ну, ты, конечно, права, подруга! – тут же сменила тон Моника ни разу не Беллуччи, но старательно косящая под неё. – Он же, наверное, уже полгорода перетрахал.
Поддерживает меня, но я чувствую, что рыбка клюнула. Сейчас моя дорогая Маринка Рубальская бесплатно организует мне наивысшую подачу на сегодняшней тусе, передав мое настроение Максу. Не напрямую, конечно, тот с такими не водится, а вот его дружок-лакей, который якобы в тайне от всех, ибо славно женат почти год на денежной вагине, потрахивает Монику, с лёгкостью раструбит «по секрету» о моей немилости.
Король сегодня будет очень щедр и напорист, и кто знает, папочка, может, уже сегодня на моём пальце будет бриллиантовое колечко, а вскоре и новый штамп в паспорте на странице «семейное положение».
Так что я не пропаду!
Глава 3
Роксана
Карты мне никогда не лгут, так что обещанный ими принц передо мной.
Макс удивляет меня своей харизмой, обаянием и чистым сексом, звенящим в воздухе, едва наши взгляды встречаются. Да только благодаря многолетнему опыту актрисы, полученному в стенах родного дома, я, бросив короткое «привет», устремилась в объятия Моники.
Король потащился следом, не сводя с меня убийственного взгляда самого голодного зверя нашей планеты. Да только моя тактика – это игнор, но с поддержанием определённого огня «немого» общения: томный взгляд из-под ресниц, ненароком слетевшая бретелька платья и прочие маленькие женские хитрости, отработанные мною в тишине спальни, а кое-что и из реальности.
Наконец-то мужчина созрел и, буквально лопаясь от сперматоксикоза, подошёл ко мне, отодвигая танцующих. Огромный бугор на его джинсах говорил сам за себя, как и загребущие лапы на моей осиной талии.
– Птичка моя, ты устала? Может, выйдем на двор ближе к бассейну. Охладимся?!
Не уверена, что вечерний ветерок справится с этим пожароопасным субъектом мужского пола, но можно и уступить немного.
– Ты проводишь? – абсолютно наивно хлопаю ресницами, чтобы ни капли ума в зрачках не отразилось.
Мужчины умных не любят, а такие, как этот, так вообще почти презирают.
– И не надейся на другое, – жарко шепчет в моё ухо, лихо лавируя среди многочисленной толпы его гостей. – Ты сегодня только моя!
Такой вариант, как только сегодня, мне как-то не нравится, так что надо бы разобраться с временными рамками.
– Ох, Макс, ты такой потрясающий! И я понимаю девушек, которые за тобой табунами ходят, но у меня сейчас столько проблем, что боюсь, из меня не получится хорошей компании для тебя.
Здесь у бассейна гораздо тише, да и людей немного меньше, поэтому сразу отрываюсь от могучего торса Короля и присаживаюсь на первый же свободный шезлонг.
– Какие могут быть проблемы у моей прекрасной птички? – подключается в мою игру и властным движением приподнимает мой подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза.
– Не думаю, что у тебя есть время на решение моих бед. Я справлюсь. Наверное, – вроде как раздумывая, закусываю нижнюю губу и посылаю скорбный взгляд моей сексуальной игрушке.
– Рокс, прекрати! Я не последний человек в этом городе, поэтому ты должна немедленно всё рассказать.
Восхищённо вздыхаю, так, чтобы грудь торчком, и для убедительности ещё и руку к сердцу прикладываю. Мужской взгляд, затуманенный похотью, пропадает в моём вырезе платья и в ложбинке между сиськами.
– Всё так паршиво. Муж меня бросил, отец в бешенстве, собирается выставить из дома за позор, а ведь я не виновата, что у меня какая-то разведёнка увела мужа. Я так старалась…угождала, можно сказать, облизывала …
Мужик по статистике слышит только начало и конец нашей фразы, так что сейчас Максик получил полный объём необходимой информации.
Не выдерживая, мужчина хватает меня за плечи и дёргает вверх на себя, а потом, буквально расплющивая мою грудь о свою, впивается в губы бешеным поцелуем.
Я не спешу отвечать, изображая нерешимость, но в реальности жду его ответа.
– Ты же моя райская пташка, да я тебя с удовольствием к себе заберу. С потрохами. Детка, хоть сегодня давай чемоданы пакуй. Два года ждал, когда ты станешь свободной.
– Неужели? Мне говорили о твоём интересе ко мне, но правда ли, Макс?! – трепетно заглядываю в его прекрасные зелёные глаза и облизываю влажные после его поцелуя губы.
– Да нахрен мне врать, малышка моя. Будешь теперь только мне угождать и меня всего облизывать, – восторженно шепчет он, а его ладони с моих плеч плавно перешли на спину, лаская голые в глубоком вырезе платья участки кожи.
– Возможно. Возможно, и не только это, – с придыханием шепчу в ответ, прижимаясь всей нижней частью тела к нему, и особенно старательно потираюсь низом живота об его стояк.
Роксана всегда добивается своего, и сейчас ничего не изменится.
– Блять, Рокс, я тебя прямо здесь готов трахнуть. Ты такая горячая детка. Наверное, и твоя киска сейчас такая же?
– А ты проверь, мой Король! – страстно выдыхаю я, уже и сама немного заводясь от пошлости между нами.
Его пальцы впиваются в мои ягодицы, сильнее вдавливая в член, а поцелуй больше похож на укус, где Макс пытается одновременно сожрать мой рот и поиметь горло своим языком. Я не уступаю, отвечая на поцелуй до лязга наших зубов.
– Птаха, ты охрененная, – шепчет Король, стискивая подол моего платья в своих кулаках, что я чувствую, как потрескивают швы от натяжения. – И только моя! – громко рычит мужчина, радуя меня своей беззащитностью перед моим телом.
Я почти Королева!
– Уверен, гамадрила накаченная?! – раздаётся совсем рядом с нами.
Морщусь, не понимая, при чём тут голос Кира. Сабурова в моих планах на сегодняшнюю вечеринку точно не было! Ни при каком раскладе! Может, почудилось?
– Охренел? – рычит Макс.
И я понимаю, что не сон.
Быстро поворачиваю голову на источник звука.
– Ты?! Да. Охренел. Лапы свои с её задницы убрал, а то и без них можешь остаться сегодня.
Кирилл, вашу мать. Макс ему что-то в ответ грозит, но я уже ничего не слышу от пелены ярости, в которую неизбежно погружаюсь.
Убью! Задушу! Весь мой план сейчас угробит, а сам потом укатит в свою прекрасную Грецию, где будет отчаянно трахать милых гречанок. Убью, тварь!
Открываю рот, чтобы, не сдерживаясь в выражениях, послать приближающегося к нам Сабурова, но буквально спотыкаюсь на первом же слове от ярости, полыхающей во взгляде, направленном на меня.
Чего я ему-то сделала?!
Этих секунд моего промедления хватает, чтобы пропустить момент столкновения с бездной. Кир хватает меня левой рукой за плечо, отдёргивая от Максима, а так как тот всё ещё орёт и меня не отпускает, то получает незамедлительный удар в челюсть от брата.
Король отлетает и тут же падает в бассейн, создавая такие брызги, что даже к нам прилетело.
– Ты совсем офонарел? – ошарашенная выходящим из всех рамок поведением Кирилла я даже сопротивляться перестала.
– Это ты совсем! Пошла на выход! Твоя вечеринка подошла к концу! – рычит брат, до боли сжимая моё плечо.
– А не пошёл бы ты нахрен?! – оживаю я, собираясь сдёрнуть его жёсткие пальцы.
– Если только с тобой, сестрёнка! – угрожает мне, нависая надо мной, и теперь я отчётливо вижу бешенство в его глазах и желание убивать.
Резко наклоняясь, подхватывает меня и перекидывает через плечо как мешок с картошкой. От неожиданности визжу, за что и получаю тяжёлый шлепок по заднице.
– Прекрати играть на публику, я и так из-за тебя сегодня полным дебилом выгляжу.
Он начинает двигаться в сторону больших выездных ворот, обходя дом сбоку, а я наблюдаю, как из бассейна выползает мой Король. Как могу, взглядом телепортирую ему о необходимости моего спасения, но Макс не торопится. Поправляет мокрые волосы, сплёвывает розовую слюну сквозь зубы прямо под ноги приближающихся к нему двух девок. Его недовольный взгляд держится несколько секунд на мне, а потом он просто отворачивается.
Охренеть! А как же слова «Птичка моя, ты только моя?!».
К нему несутся и другие участники вечеринки, видимо, собираясь оказывать первую помощь «рот в рот» или вернее «член в рот».
– Что, ждёшь, когда твой долбанный король побежит за тобой?! – издевается брат, подкидывая меня на плече, что даже больно становится. – Не побежит, дура.
– Ай, нежнее можно?! – громко возмущаюсь и хлопаю со всей силы по его спине. – Если вызвался быть моим бесплатным извозчиком, то, будь добр, неси аккуратно.
Не хочу сейчас обсуждать поведение Макса, так как меня больше интересует заскок брата.
– Ещё чего принцесса пожелает? – снова пафосно и сквозь сжатые челюсти.
Достал!
– Козлина ты, Сабуров! Я тебе сегодняшнее не прощу! Ты, бл*ть, совсем умом тронулся что ли?!
– Роксана, за языком следи! А то шарится где попало и матерится безбожно, – нравоучительно перебивает меня, явно не собираясь отвечать на мои вопросы.
– Ты бы, братик, за своим лучше следил!
– Так некогда, представляешь! Когда ты себя как последняя шлюха ведёшь и чуть ли не трахаешься у всех на виду, когда мне собой заниматься?! Приходится вот шалав всяких домой возвращать.
– Да кто тебя, соплежуй, просил?! Какого хрена припёрся?! – верещу я, но вместо ответа снова шлепок.
Охренеть можно! Ведь бьёт от всей души и не жалея сил.
– Ах ты гадина, мразь … – срываюсь с цепей внутреннего контроля и пытаюсь ударить его коленом.
Но Сабуров легко как-то скручивает все мои конечности своими лапищами и, предварительно открыв дверь, скидывает на заднее сиденье своей машины.
– Уже проходили, Роксана. Ничего нового не услышал. Пристегнись.
И яростно хлопает дверью, что жалобный звон металла ещё долго звенит у меня в ушах.
Быстро принимаю вертикальное положение, раздумывая о побеге, но понимаю, что не стоит. Во-первых, возвращаться на вечеринку нет смысла, тем более Макс теперь меня вообще не вставляет. Во-вторых, я что-то пропустила в нашей «семейной» жизни, так как мой братик за последний месяц, что мы не виделись, сильно поменялся.
Слепая и безрассудная ярость в принципе рядом не валялась с душкой Кириллом, которым он является в обществе. Тем более его сегодняшнее публичное выступление и хлопанье моей задницы, снова же прилюдное, тоже не вписывалось ни в какие ворота.
– Ты сегодня ненароком белены облопался? – начинаю я, едва грозная туча садится за руль и заводит двигатель.
– Зачем мне белена, когда есть ты? Хуже любого яда, отравы и ядерного оружия.
Отвесив мне очередной «комплимент», Кирилл снова сосредотачивается на управлении авто.
С заднего сиденья мне виден лишь его затылок с шеей и периодами глаза через зеркало заднего вида, а хочется присмотреться к брату, прежде чем начну придумывать месть за оскорбление и позор перед друзьями и знакомыми.
Начинаю пробираться между креслами на переднее сиденье, но Кир тут же ладонью в грудь с силой откидывает меня обратно. Прилетев, больно ударяюсь головой о подголовник, что непроизвольно тру затылок.
Становится чертовски обидно, так как при всей нашей взаимной нелюбви друг к другу до рукоприкладства мы не доходили, тем более за Кириллом такое вообще не водилось.
– Не лезь ко мне, Роксана, иначе я тебя сейчас придушу. Вот честное слово, не доводи до греха.
Хотела напомнить, что во второй раз грехопадение всегда даётся легче, но, встретив предупредительный взгляд в зеркале, заткнулась.
Для разнообразия можно и помолчать, тем более я пока не поняла, как дальше себя вести с этим пещерным человеком.
Глава 4
Кирилл
Всё как-то не так, неправильно, но ничего поделать с собой не могу.
Даже сейчас, когда чёрные глаза этой дрянной девчонки сверлили мой затылок, по пути сверкая в зеркале заднего вида обидой и обещанием мести, я не мог успокоиться.
Дом мэра встретил меня тишиной и натянутой улыбкой его помощницы Агнессы. Решая сразу перейти к неприятной части своего проживания, попросил женщину отправить ко мне в гостиную Роксану.
– Её дома нет.
Перестаю возиться с чемоданами и перевожу взгляд на Агнессу.
– В смысле нет?! Насколько мне известно, её отец попросил пару недель придержать девушку вечерами в пределах дома.
– Да. Я в курсе. Но приказа о связывании не было, а другого способа удержать этот прущий состав я не знаю. Извините, Кирилл Олегович.
Вечер перестаёт быть томным, а если подумать, то и часть ночи тоже, так как уже одиннадцать часов приближается, а мне ещё надо её найти. Хотя!
– Охрана-то хоть с ней?! – старался быть как можно спокойнее, не срывая всё зло от предстоящей нервотрёпки на Агнессе.
– Да. Частично.
– Частично сопровождают её голову, правую руку и левую ногу?!
Помощница отчима на мою шутку никак не реагирует.
– Частично – это их нахождение возле частной территории, где она в данный момент находится.
– Вечеринка, – догадываюсь я, на что мне кивает и Агнесса. – Хорошо. Попросите поднять мои чемоданы в спальню. Я поехал.
Всё шло не по плану, тем более вечерняя прогулка по городу, но я не собирался нарушать данное отцу слово. Тем более этой особе давно пора гайки вседозволенности подкрутить, а то и вообще закрутить на максимум.
Связался с её охраной – двумя парнями из частного агентства, что фактически жили с семьёй Тихомировых и в частности с Роксаной, – и, как только мне сбросили адрес пребывания моей сестрёнки, злость вспыхнула с новой силой.
О! Я знаю, где эта вертлявая задница сегодня прохлаждается. И очень хорошо! Сынок московского олигарха, сплавленного сюда из столицы родным папочкой в наказание и в целях воспитания. Вот только мажору этому всё с гуся вода, он и здесь мечется по девкам, регулярно попадает в хронику с разбитой мордой, а за список нелёгких правонарушений может уже сегодня получить условный как минимум.
Естественно, Роксана там… Макс уже давно на неё слюни пускает. Как это так … дочери мэра в его списке побед нет! Не порядок!
Злость на неё, на отчима и этого грёбанного Королёва Максима просто заполняет меня под завязочку, а когда вижу эту парочку у бассейна, то происходит прорыв плотины.
Ринулся вперёд, не думая о том, как это всё выглядит со стороны. Сейчас только лапы мажора на роскошной заднице девчонки и подол её платья – ночной сорочки в его кулаках меня волновали. Кажется, опоздай я на минуту, и парочка трахнулась бы, не сходя с места. Нашла с кем!
– И только моя! – слышу рык Королёва, и это окончательно расставляет знаки препинания в сегодняшней встрече.
Убью!
Что-то говорю, бью в челюсть мажора, а перед глазами лишь её чёрные глаза сначала с поволокой от любовных трений, а потом, когда он увидела меня, в них рождается удивление, быстро сменяющееся злостью.
Помешал ей совокупиться с этим козлом! Идиотка!
Прихожу немного в себя уже возле машины, когда, засунув сестру в тачку, получил от неё привычный набор комплиментов. Пока обходил машину, несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, разжимая кулаки. Пальцы дрожали, а в голову будто снаряд запустили – снова эта разворачивающая виски боль.
Махнул охране, чтоб сопровождали, а сам уселся за руль.
Запах её парфюма, тягучий и пряный, тут же напомнил мне, что она совсем рядом. А мне не нравится, когда между нами так мало расстояния, поэтому, едва сестра собралась ко мне на переднее сиденье, грубо прервал любые попытки пересесть.
Вышло даже грубее, чем планировал, но она сама виновата! Сидела бы там, пыхтела и не рыпалась!
И то ли мои молитвы господь услышал, то ли Рокс заснула просто, но в салоне авто было тихо, и я мог немного расслабиться. Это всё она! Как только рядом, то сразу начинается реакция, превращающая меня, замечательного и прекрасного, в злого и опасного.
– Откуда ты знал, что Макс не побежит вызволять из плена мою задницу?
Бросил быстрый взгляд на девушку через зеркало. Уверенная, спокойная и даже немного самодовольная. Значит, притихла ради выяснения причин.
– От верблюда, Рокс! – цежу я, пытаясь держать себя в руках. – Только дебил не знает, что ты для него сродни святого Грааля – где-то есть, но ещё не под ним.
Девчонка фыркнула, то ли польстившись сравнением, то ли пытаясь так высказать своё неодобрение. Проверять даже не стал, и так кровь по венам ещё как лава.
– То есть развести его на женитьбу у меня бы не вышло?
После такого вопроса хотелось бросить к чертям руль, схватить её за плечи и трясти это безумное создание, пока вся дурь из башки не повылетает.
– Если хочешь доехать до дома без аварии, то прошу помолчи, ради всего святого. Дома поговорим.
– Дома?! – ухмыльнулась Роксана, и я как наяву видел красивые губы, изогнутые в кривую линию, что всё равно её не портило. – Особняк отчима снова стал тебе домом?!
– Не жадничай, – не думавши, отозвался я, так как моё молчание никак не остановит сестру, если она решила выговориться.
– Ой, да подавись, пожалуйста! Было бы что терять, кроме квадратных метров с дизайнерским ремонтом.
В душе заворочалось сочувствие, а следом и вина. Я-то тоже не радел, чтобы сиротке стало уютнее, а потом и вовсе оставил её на попечение вечно занятого политика.
– Мне показалось, или ты с Максом знаком?!
За углом показался кусок крыши особняка мэра. Спасение от душещипательных тем, которые так жаждет обсудить сестрёнка.
– Не показалось.
– То-то я думаю, что за нами после такого удара в морду ни одна его шавка охранная не дёрнулась. Уважает или боится?
– Не угадала.
– И удар у тебя хорошо поставлен. Не знала, что ты вообще драться умеешь.
– Ты много чего обо мне не знаешь, Роксана, так что прекрати трепать мои нервы и дальше.
– Ну да ладно, Соплежуй, не начинай. Я тебе, можно сказать, комплимент решила сделать, и тем более кое-что интересное мне о тебе всё-таки известно.
Мы приехали, так что неспешно вырулил в гараж, заглушил двигатель и только после, развернувшись к девчонке, ответил.
– Роксана, поговорку знаешь про «не буди лихо»?!
Снова эта ухмылка, и она наклоняется ко мне ближе. Хочу сразу отклониться, но тонкие пальцы с длинными красными ногтями успевают схватить меня за галстук.
– Знаю, Кир! И что?! – низким грудным голосом шепчет девушка, заставляя напрягаться моё неразумное тело.
– Так не буди его во мне. Я не твой папочка, и твои капризы мне по барабану. Доведешь – запру в комнате без интернета до самого возвращения Тихомирова.
– Не посмеешь, – тут же ощетинивается она, наматывая ткань на свою руку, тем самым превращая галстук в удавку.
Но я этого не замечаю и того, что дышать становится труднее, так как расстояние между нами непозволительно маленькое. И вижу, как расширяются её зрачки, а гнев превращает пухлые губы в две полоски презрения.
– А ты проверь, дорогая моя, и посмотрим, что я посмею, а что нет.
И пока мой разум ещё принадлежит мне, выдергиваю галстук из её пальцев и сразу сажусь прямо.
– Можешь шагать в дом, разговор окончен!
– Как бы не так, Кирюша! Ты, значит, позоришь меня перед друзьями, бьёшь морду моему ухажёру, таскаешь на плече как резиновую куклу, а после, не дав ни одного нормального пояснения, отправляешь прочь. Не охренел в конец?!
– Роксана, последний раз предупреждаю, завязывай ругаться матом, а иначе вымою рот с мылом!
Вышел из машины, пряча ключи в карман, и быстро пошёл в дом. Без меня эта зараза там тоже сидеть не станет, раз на повестке ночи у неё суши, в которых вместо рыбы мой мозг, замотанный в мои же нервы.
– Сабуров, мне не пятнадцать, если ты вдруг забыл! Хочу ругаться- ругаюсь, хочу трахаться с мужиком – трахаюсь! И засунь свои нравоучения в задницу, а потом вали к ебени матери хоть в Грецию, хоть в жопу бабуина.
Она орала на весь гараж, который своей пустотой резонировал послания девушки, наверное, на весь наш район. Затем слышу яростное хлопанье дверей и быстрый стук каблуков по цементному полу в мою сторону.
Торможу, едва оказываюсь по другую сторону двери, отделяющей жилую часть дома от гаражной. Жду появление моей отважной, для чего мне даже головы поворачивать не надо. Двери тихо разъезжаются в разные стороны, и густой запах женского парфюма тут же окутывает мой нос.
– Договорились! – соглашаюсь с ней и снова перехватываю тонкую талию. – Хочешь купаться-пошли!
– Ай, дегенерат обдолбанный! Пусти! – верещит девчонка, брыкаясь ногами и колотя кулаками по спине.
Опасаясь дырок в теле от её длинных шпилек, сбрасываю к чертям туфли, что вызывает новую волну негодования.
– Ты совсем, придурок?! Это же мои любимые, дизайнерские!
Но мне пофиг, хоть сама золушка в них принца на балу совращала, поэтому дополнительно пинаю одну туфлю, упавшую рядом с моей ногой, чтобы не мешала идти.
– Ах ты! Жлоб! Хмырь противный! Ненавижу гадину такую!
– Взаимно, дорогая! – тут же отвечаю дикарке.
– Кирилл Олегович?! – изумлённо восклицает помощница отчима, выбегающая нам навстречу.
Видимо, наши крики разбудили бедняжку, так как она хоть и в халате поверх ночной рубашки, но повязку для сна снять со лба забыла. Спешила.
– Агнесса, вызывайте охрану и скорую тоже, а лучше психиатрическую бригаду. У моего брата совсем с головой плохо!
Женщина, приоткрыв рот, всё также стоит на месте, вцепившись в перекладину лестницы, ведущей на второй этаж. Она переводит взгляд с задницы Роксаны на моём плече на моё лицо, а затем обратно, не понимая, что ей делать.
– Агнесса, как вас по отчеству?! – забываю я, ибо там не всё так просто.
– Робертовна, – едва слышно молвит в ответ.
– О точно! Агнесса Робертовна, спокойной ночи, извините за этот шум. Я сейчас устраню его источник – смою в канализацию.
И, так как неугомонная девчонка всё также брыкается, делая мне больно, хлопаю ладонью от всей души по задней поверхности голых бёдер.
– Ах ты сучонок! Да я тебе член бантиком завяжу! – срываясь на фальцет, орёт Тихомирова, а мне словно бальзам на душу.
Ну сейчас доберусь до ванной и замочу её там!
– Кирилл Олегович, а точно … – волнительно сцепляя пальцы рук между собой, начинает Агнесса, но я сегодня уверен как никогда.
– Точно! Давно пора!
– Ну тогда ладно, – и отступает от перил, тем самым освобождая проход на лестницу.
Роксана, понимая, что и Агнесса не собирается её спасать, выдаёт очередной набор матерных перлов, что бедная женщина бледнеет и тут же уходит в свою спальню.
Наверное, придётся вместо мыла ей в рот хлорки налить, чтобы навсегда вытравить из этого сексуального ротика нечисть, которую он ежедневно несёт.
Глава 5
Роксана
Меня буквально переполняет бешенство, и каждая клетка моего злого тела желает кончины сводного брата – медленной и болезненной.
– Ты потом пожалеешь, – шиплю как змея, пока этот ирод тащит меня на второй этаж. – Я на тебя порчу напущу и со света сживу.
При этом не забываю дёргать ногами, чтобы старательно попадать в наиболее чувствительные зоны мужского тела. Кирилл тоже на взводе, так что перехватывает мои колени с такой силой, что я теперь реально как куколка бабочки, которая не может пользоваться собственным телом.
– Да пожалуйста! Сколько влезет, я всё равно не верю в эту фигню, – злорадно отзывается Кирилл, открывая ногой дверь в мою спальню.
Не вижу, но громкий стук и последующий звук разбитого стекла оповещают меня о том, что его буйство только что прикончило одну из статуэток моей коллекции кошек, которую я собираю с детства.
– Козёл! Найдешь точно такую же! – приказываю ему, но, понимая, что мы проходим мимо кровати, напрягаюсь.
Ванная комната?!
– Чего ты задумал, ненормальный? – не выдерживая этой неизвестности, снова пытаюсь сползти с широкого плеча братца.
Вот только когда он успел так раскачаться?! Кир, конечно, и раньше анорексиком не был, но сейчас ему реально можно в рекламе нижнего белья сниматься. Сплошные килограммы мышц и, как следствие, тотального тестостерона, поэтому, наверное, такой буйный стал.
Неожиданно понимаю, что отвлекалась, разглядывая спину и задницу Сабурова, но походу зря!
Меня наконец-то отпустили. Прямо в ванну, а потом, пока я оглядывалась по сторонам, мощная струя холодной воды ударила мне в грудь. Капли с силой отлетали в лицо, попадая в нос и глаза, что казалось, я тону без погружения.
– Кир! – кричу я из последних сил, чтобы закончить эту пытку.
Машу руками, пытаясь выхватить лейку душа из мужских ладоней, но каждый раз, едва мои пальцы соприкасались с металлом, Кирилл снова её отдёргивал от меня.
– Прекрати! – сиплю я, захлебываясь водой, что тут же попадает в рот.
Пытка прекращается так же резко, как и началась, и теперь мы смотрим друг на друга, не желая уступать. Оба тяжело дышим, оба мокрые. Теперь мне без труда видно рельефное тело брата, облепленное намокшей тканью рубашки, что неосознанно заставляет сглотнуть ком в горле.
– Сабуров, да что с тобой сегодня такое творится?! Как с цепи сорвался!
После ледяного душа меня потряхивает от холода, так что циничный тон даже изображать не приходится.
– А ты догадайся, – ядовито выплёвывает он, отбрасывая душ в сторону. – Я приезжаю, мечтая об отдыхе и сне, а взамен приходиться тащиться на мега крутую вечеринку, чтобы спасти там твою непоседливую задницу от очередного драматического исхода.
– Я не просила меня спасать!
Смахиваю воду с лица и пытаюсь собрать мокрые волосы, что длинными прядями прилипли ко мне. Дрожь от контраста температур становится сильнее, но я не собираюсь показывать свою слабость некоторым задротам.
– А тебе и не надо было… за тебя это сделал отец, – бурчит сводный брат и, протянув руку в сторону, подхватывает с полотенцесушителя моё большое полотенце.
Делает шаг ко мне, набрасывая тёплую махровую ткань на мои озябшие плечи. Я думаю, что сейчас Кирилл уйдёт, но он сильными уверенными движениям начинает растирать мои плечи и спину, ускоряя согревание.
– Ты придурок, – уже более миролюбиво бурчу я, но желание отомстить не пропадает.
Просто месть такое блюдо, которое лучше подавать холодным, но под горячим соусом.
– А ты, блять, дитя гения! Не выводи меня из себя, и всё будет хорошо, – с хрипотцой в голосе парирует Сабуров, отталкивая меня от себя. – Поняла?!
– Не больно-то и хотелось!
Привычно огрызаюсь, пока рассматриваю мощную грудную клетку перед собой, крепкую шею с этим нелепым галстуком небесно-голубого цвета, который теперь больше напоминал мокрую тряпку.
– Тебе не идут галстуки, как в принципе и деловые костюмы, – зачем-то сказала я, ухватываясь за этот голубой позор.
– Тебя не спросил. Отпусти, – бросая уничижительный взгляд, обхватывает мои пальцы своими горячими и крепко сжимает.
Странно, что ему не холодно, учитывая тот факт, что ему тоже изрядно досталось от полива прекрасной меня.
Я злюсь на его пренебрежительный тон, который чаще всего слышится в мой адрес, и Кирилл сто процентов получит сюрприз за сегодняшнее, но что-то мешает мне просто отпустить злополучный галстук и тем самым избавиться от присутствия сводного брата.
Мы стоим так близко, но, кроме наших пальцев, ничем не соприкасаемся, и сейчас меня это тоже раздражает. Не знаю зачем, но я резко дёргаю замершего Кира на себя, целуя в плотно сомкнутые напряжённые губы.
Сопротивление длится всего пару секунд, пока я не скольжу языком по его нижней губе, требуя раскрыть рот. Мгновение, когда мужчина сдаётся, и я, вздрогнув, встречаю внутренним ликованием свою маленькую победу над опытом Сабурова.
Упиваясь восторгом его жадного и алчного поцелуя, скольжу пальцами второй руки на мужской затылок. Царапая кожу, натягиваю короткие пряди волос, что раньше, помнится, были длиннее, и ещё сильнее прижимаю к себе. Чувствую бёдрами его возбуждённую плоть, понимая, что цель достигнута, но, чтобы прекратить поцелуй, надо хорошенько напрячься и вспомнить, кто именно стоит передо мной.
– Зачем ты это делаешь? – вопрос Кирилла тут же обрушивается на неподготовленную меня.
В мужском взгляде коктейль разочарования и сожаления, что неприятно бьёт по моей горячо любимой гордости. Отталкиваясь от сводного брата, стремлюсь как можно скорее выбраться из ванны.
Что-то я закупалась!
– А просто так! Захотелось вдруг освежить воспоминания, – насмешливо отвечаю, избегая прямого взгляда. – Тем более ты сегодня лишил меня возможности трахнуться с королем секса. С тебя причиталась компенсация – вышло скромненько, конечно, без огонька, но от соплежуя я большего и не ждала.
Теперь, когда я стою на кафеле, замотанная в полотенце, могу наконец-то покинуть общество брата.
Боковым зрением замечаю, как губы Кирилла сжались в прямую линию от недовольства моим ответом.
А тут что посеешь, то и пожнёшь! Но я скорее иду вперёд, не желая показывать своих раненых чувств.
– Тебе пора взрослеть, Роксана! Начнёшь прямо с завтрашнего дня. Жду в восемь утра на завтрак.
Кир идёт следом за мной, назидательно поучая.
– Ой, как-нибудь сам! В одного! Ибо я в это время буду ещё спать.
Не поворачиваясь, машу рукой, чтоб не донимал меня и дальше этими глупостями.
– Не появишься вовремя и готовая к отъезду, поедешь со мной в офис Аренского в том виде, в котором будешь спать.
– Голенькую, значит?! – трепетно воркую я, но Сабуров уже на своём старом коне под названием «Невозмутимость».
– Да мне похер! Я всё сказал и даже предупредил. И если вдруг папочка забыл упомянуть, то на время его отсутствия твоим доверенным лицом становлюсь я, включая право распоряжаться банковским счётом, всеми картами и твоей жизнью тоже.
А вот это совсем плохо! Полный трындец!
Присаживаюсь на край постели, лихорадочно соображая, как избежать гнева сводного братца и при этом никуда завтра с утра пораньше не тащиться.
– И Роксана, поменьше фантазий. Я знаю все твои уловки, – уже у дверей кидает мне через плечо напоминание-угрозу.
Тут он прав. Ему всегда удаётся вывести меня на чистую воду, но я не оставляю попыток переиграть этого самоуверенного и напыщенного самца.
– И я. Это у нас взаимно, так что … удачи, братец!
Он бросает перед выходом очередной уничижительный взгляд и, громко хлопнув дверью, покидает меня.
Сволочь! Красивая и страстная! Непроизвольно дотрагиваюсь до губ, что всё ещё горят после его одичалого поцелуя.
Именно за это я его ненавижу! С первого дня нашего знакомства!
Сабуров Кирилл – это общественная душка, розовый мишка в сладких снах моих подруг, от которых я впоследствии тоже избавилась. И только для меня у него накоплены желчь и злость. Ведь меня доставили в дом, чтобы стать заменой его матери для отчима, а для него игрушкой вместо погибшей любимой.
Вот только обо мне никто не подумал… сволочи! Не прощу!
Сдернув испорченное платье, бросила мокрую тряпку прямо посередине комнаты на пол. Туда же полетело нижнее белье и полотенце.
Если братик завтра пожелает вывезти меня с собой к моему бывшему мужу, то придётся выбирать – исполнить своё обещание или искать компромисс между нами.
А то, что он нам нужен, это и ежу понятно! Месяц в одном доме в таком накале мы не выдержим. Все лампочки повышибает!
Глава 6
Кирилл
Неспешно покинул девичью спальню, хотя хотелось бежать без оглядки.
Наверное, в сотый раз за сегодняшний вечер я проклял отца и своё согласие на эту авантюру.
Только первый вечер из множества других, а у меня уже рвёт башню, нервы в хлам, а член из штанов выпрыгивает. Так дальше не может продолжаться, иначе быть беде.
Иду напрямую в кабинет отца, вспоминая, что у того была отменная коллекция виски. Алкоголь, конечно, не избавит меня от влечения к сводной сестре, но хоть немного расслабит тело и отключит мозги, чтобы можно было выспаться.
Свет не включаю, ориентируясь по памяти и за счёт блеклых лучей от ночного освещения двора из огромного во всю стену окна. Ещё пара минут, и янтарная жидкость приятно согревает горло.
Бухаюсь в кресло отчима со стаканом в руке и вспоминаю, как в детстве собирался идти по стопам Тихомирова, стать его гордостью и заменой, чтобы потом так же, как он, почётно занимать это кресло не только в доме, но и в обществе.
Не вышло.
Одна случайность, и мой мир рухнул. Простой гололёд сломал сразу столько судеб. Тогда я был так зол на весь мир! Потерял девушку, потерял мать, и в моей жизни остался только он – отчим, но нет! Тихомиров как из-под земли откопал свою внебрачную, но родную дочь.
Маленькая оборванка из неизвестного мне мира заняла не только комнату матери, но и всё свободное время отчима. Я стал не нужен. А когда политик наигрался в «дочки-матери», вступая в роль мэра нашего города, то ему никто больше не был нужен.
Роксану попытались спихнуть на меня, и если поначалу в надежде на внимание отчима я стал с ней возиться, то, не получив ожидаемого, перебросил заботы о девчонке на её няньку.
Так шло время, мы трое жили в одном доме, не видя друг друга. Но ничего вечного не бывает, и вот однажды ко мне в спальню заявилась Роксана. Уже далеко не ребёнок с мусорки, которым она когда-то была, а вполне цивилизованная и сформированная во всех нужных местах девушка.
– Кир, мне нужна помощь, – с порога начала сестра.
На часах почти полночь, так что решил, что у неё действительно какая-то неприятность. Тем более я её рыцарем не был, все вопросы решал Тихомиров, но сегодня Роксана почему-то пришла ко мне.
– Хорошо, только давай быстро. Мне завтра рано вставать, – усаживаюсь в постели, складывая руки на груди.
Девчонка, прикусив нижнюю губу, явно волнуясь, присела на край моей кровати.
– Кир, я хотела тебе сказать… – неуверенно начинает она, перебирая в пальцах пояс своего шелкового халата. – Я уже давно об этом думаю, но не знаю, как сказать.
И снова замолкает. Меня это начинает бесить. Мне вставать в пять утра, чтобы успеть добраться до работы. Это ей, папиной принцессе, не нужно ни о чём заботиться, ведь у неё было такое тяжёлое детство! А я совмещаю учёбу в универе и подработку у Богдана, начинающего серьёзно раскручивать скромный конфетный бизнес его покойной матери.
Тихомиров, конечно, за проживание и еду платить не просил, но я уже давно собирался покинуть этот дом. Тут только воспоминания о матери меня держали, но пора взрослеть.
– Рокс, давай быстрее уже! Что там у тебя за глупости?
– Почему сразу глупости?! – обиженно подскакивает девчонка, упирая кулачки в бока.
От резких движений её халат распахивается, предоставляя мне отличный вид на небольшую грудь, плоский живот, длинные ноги, что не скрывает короткая ночная сорочка, а только лишь подчеркивает прелести своей юной хозяйки.
В трусах оживает член, что мне сразу не нравится.
– Потому что в твоём возрасте ничего не бывает кроме глупостей. Иди в свою комнату и не мешай взрослым спать.
Но от моих слов Роксана ещё больше начинает злиться. Хватает моё одеяло и сбрасывает его на пол.
– Совсем что ли спятила?! – ругаюсь я, оставаясь перед девчонкой в одних боксерах.
Она не отвечает, уставившись на мой пах. Тоже смотрю туда, где ткань совсем не скрывает мою эрекцию.
– Значит, ты меня хочешь? – с лёгким дрожанием голоса делает вывод сводная сестра, вынуждая меня сочинять на ходу.
– При чём тут ты! Дитя! Очнись! Я просто до твоего прихода смотрел порнуху и сейчас хотел расслабиться. И в моих фантазиях точно была не ты!
– А кто?! Твоя святая, но мёртвая Ярина?! – она кричит, кривя губы на женском имени.
Удивляюсь, что Роксана вообще вспоминает имя моей погибшей девушки, но решаю использовать её версию.
– Возможно. Тебя это не должно касаться. Так что проваливай из моей комнаты, – рычу в ответ и встаю с кровати, чтобы выпроводить ненормальную из спальни.
– Как бы не так! – упрямо заявляет сестрица и прыгает на меня, обхватывая за шею.
От неожиданности вместо того, чтобы оттолкнуть, подхватываю её, но, не удержав равновесия, падаю на кровать. Роксана оказывается подо мной, а наши полуголые тела впечатаны друг в друга. Пытаюсь подняться, но тонкие руки ещё сильнее обвивают меня, притягивают, а пухлые губы неуверенно кусают за шею.
– Бог ты мой, какого хрена ты творишь?! – изумлённо шепчу я, но мне, твою мать, нравятся эти жалкие попытки соблазнения.
– Ну тебе же хочется, – шепчет она, толкаясь бёдрами в меня, намекая на мой стоящий член.
Хочется, но я ещё не лишился последних мозгов, чтобы трахнуть сводную сестру, а раз у неё откуда-то возникли такие желания, значит, надо их пресечь на корню.
– Рокс, мне девятнадцать, и я хочу трахать всё, что имеет дырку. Тем более, когда ночью ко мне в спальню заваливается полуголая девица, которая ведёт себя как последняя шлюшка. Неужели твоё детство ничему тебя не научило?!
Она будто замерзает, уставившись на меня своими огромными чёрными глазами.
– Ты… ты, – силится высказаться девчонка, но, видимо, не может подобрать слов.
– Я твой сводный брат, а ты хочешь поскакать на моём члене?! Совсем рехнулась?!
Она замахивается, собираясь залепить мне пощёчину, но я быстрее, поэтому перехватываю тонкое запястье.
– Не смей! – шиплю ей.
Но теперь Роксана действительно зла, поэтому заносит вторую руку. Хватаю и её и, чтобы показать, насколько её попытки бессмысленны, завожу руки у неё над головой и вдавливаю в матрас.
– Прекрати, Рокс!
– Ты меня всё равно хочешь! – упорно и зло шепчет она, выгибаясь подо мной дугой, что, кажется, выбивает весь воздух из моих лёгких, когда наши тела сталкиваются.
Хочу!
Не успеваю ничего ответить, как в комнату влетает отчим, а следом за ним один из его охранников.
Они оба застывают, в принципе, как и я. Но не Роксана!
– Папа, папочка, помоги! – неожиданно кричит сестрица и так жалобно, что я в шоке перевожу взгляд на неё. – Папа!
Тихомиров сначала выталкивает за двери телохранителя, а потом несётся к нам. Я уже успеваю отпустить руки сводной сестры и даже отскочить от неё в сторону, поэтому, когда он достигает нас, Роксана со слезами бросается в его объятия.
– Отец, это не то, что ты подумал! Я бы никогда её не тронул! Она сама пришла и … – рассказываю, как было на самом деле, так как понимаю, что со стороны могло показаться, будто я практически насилую бедняжку.
– Я тебе не отец, Кирилл! Ты мне вообще никто после такого! Неужели девок мало, что ты до сестры добрался! – яростно шипит мужчина, прижимая к себе дрожащее тело дочери.
– Я же говорю, что не собирался … Рокс, скажи ему! – ничего не понимая, обращаюсь к девчонке, но та лишь пуще начинает плакать.
Слёзы! Откуда, твою мать, у неё истерика?! Если минуту назад она активно меня лапала.
– Тише-тише, Пума. Он тебя больше не тронет, а если подобное случится, то я самолично пристрелю его как последнюю падаль.
Тихомиров успокаивающе гладит дочь по голове и плечам, решая за нас всех.
– Игорь Леонидович, вы сейчас серьёзно это сказали?! Реально верите, что я мог изнасиловать?!
Его злой и в то же время холодный взгляд красноречивее любых слов.
– Кирилл, я всё видел своими глазами, да и не только я, а ещё и слышал, как до этого она кричала.
– Значит, моё слово против её не имеет значения?!
– Прекрати паясничать! – кричит Тихомиров. – Ты совсем от рук отбился. Мать, наверное, там в гробу переворачивается.
Это я отбился?! Учусь, работаю!
– Не трогайте мою мать, – только и могу сказать в ответ, понимая, что настал конец и этой моей жизни.
Перемены пришли даже раньше, чем я планировал.
– Всё! Обсудим утром, как нам быть дальше!
Отчим уводит рыдающую взахлёб сестрицу, но, прежде чем исчезнуть в дверном проёме, она показывает мне средний палец за спиной Тихомирова.
Тогда она мне отомстила за мой отказ от её дара девственницы. Вышло жёстко, но зато, когда следующим утром я, собрав чемоданы, покинул их дом, наступило моё время.
Отныне только я и никто более решал, как мне жить.
Никто не бежал за мной вслед, уговаривая остаться, не рыдал. Меня даже проводить никто не вышел. Это явно говорило о том, что я загостился.
Сейчас эти воспоминания воспринимаются с оттенком лёгкой грусти, но первое время я реально ненавидел отчима и его дочурку.
И особенно дочурку! Потому что эта негодница стала сниться мне по ночам в своём умопомрачительном халате или вообще без него, а потом и днём мерещилась в чужих девушках с копной чёрных волос.
Наверное, поэтому я всегда выбирал женщин другого типа, начиная от внешности и заканчивая характером. Чтобы ничего лишний раз не напоминало о моем запретном плоде.
Но мне, наверное, надо было переехать в другой город или даже страну, чтобы действительно всё забыть, а здесь не вышло. Слишком много связей.
Вздохнул, запрокидывая остатки алкоголя одним движением. Теперь уже поздно, как говорится, пить «Боржоми». Сделанного не исправить, а прошлого не вернуть.
Оставляя стакан на краю стола, поднимаюсь с кресла.
Стол отчима практически девственно пуст. Кроме канцелярии, подставок и детской фотографии Рокс, на нём аккурат посередине лежит только папка.
Очень такая знакомая папка. Тихомиров решил оставить мне свои улики?! Зачем? Что именно он хотел этим сказать?!
Не понимая мыслей политика, забираю папку с собой, когда покидаю рабочий кабинет отчима.
Завтра уже давно наступило; скоро взойдет солнце, отмеряя новый день моих мучений.
Глава 7
Роксана
Просыпаюсь, и даже через едва приоткрытые веки меня ослепляют настырные лучи солнца, проникающие через не закрытые вчера портьерами окна. Приходится закрыть глаза обратно и даже прикрыть лицо подушечкой.
Когда остатки сна спадают, понимаю, что, если у меня так солнечно, значит, сейчас не меньше полудня, а это значит… что братец не сдержал своё слово.
На моём лице расплывается счастливая улыбка. Ведь впереди меня ждёт отличный день без назидания брата, холодного взгляда бывшего мужа и его новоиспечённой невестушки со своим кротким нравом и глазами коровы. Еву, которая скоро будет Аренской, мне после нашей короткой беседы видеть не хотелось от слов совсем и никогда. Эта овца меня ещё жизни собралась учить, а то у меня учителей, можно подумать, мало тут набралось. Лучше бы кто деньгами или полезным советом помог.
Надо бы подумать, что теперь делать дальше с моей жизнью. Отец скоро, чувствую, лишит финансирования, а у меня больше нет доходов от того же слова совсем.
Проект «Король» с громким треском провалился, но сейчас я даже этому рада. Макс всегда мне казался свиньёй, а теперь догадка только подтвердилась. И у меня даже есть, кому за это благодарность выписать, но, во-первых, хрен Кир об этом узнает, если только земля вдруг накренится и нас оповестят об очередном конце света, а во-вторых, мой способ благодарения ему сто процентов не понравится. И уже шлёпая голой в ванную комнату, меня неожиданно озаряет, что я даже замираю посреди спальни.
Не понравится!
Вот же он ключ к моему спасению от работы с Киром и Даном, да и вообще отличный метод контроля сводного брата.
Надо просто намекнуть ему на желание лечь с ним в постель, и его, бедняжку, тут же молния раскаяния прямо на месте поразит.
Как сказал виртуоз нацистской пропаганды Йозеф Геббельс – всё гениальное просто, и в случае с Сабуровым этот фразеологизм сработает на все сто.
Уже полностью расслабленная принятым решением, сходила в душ, облачилась в лёгкое платье и спустилась на обед. Агнесса появилась в столовой спустя минут пять, когда я уже за обе щеки уплетала грибной суп-пюре с гренками, поданный нашим поваром.
– Добрый день, Роксана. Кирилл Олегович отбыл по срочным делам ещё в семь утра, а вам попросил передать это письмо и желание видеть вас сегодня на ужине дома.
Я даже супом слегка поперхнулась, на что несгибаемая Агнесса с невозмутимым видом подошла ко мне и пару раз хлопнула между лопаток.
– Полегчало?
– Кх, да, кх! Спасибо. Гренка, наверное, не в то горло попала, – и взяла протянутый мне бокал с простой водой.
– Вот письмо, – как ни в чём не бывало продолжила помощница отца. – Ужин будет в семь, и от себя позволю вам порекомендовать там присутствовать.
Отставила стакан с недопитой водой в сторону, переводя взгляд на простой белый конверт, что положила Агнесса рядом с моей тарелкой.
А ведь я сначала решила, что женщина имеет в виду электронную почту.
– Боже, неужели Кир такой древний мамонт, что пишет письма от руки?
Удерживая письмо двумя пальцами, я крутила его перед собой как древний артефакт.
– Не древний. На мой взгляд, это прекрасно, что Кирилл Олегович, в отличие от современной молодёжи, ещё способен писать письма.
Удивлённо подняла брови, услышав этот восторженный ответ и особенно его пламенность. Агнесса Робертовна любит «помоложе» и залипает на моего сводного брата?!
– Да что вы говорите?! Как по мне, так лучше бы он вообще писать не умел. Мне было бы спокойнее.
Душка Кир ещё тот покоритель женских сердец, так чему я удивляюсь! Помощнице отца чуть за пятьдесят, хотя по внешнему виду не дашь больше сорока пяти, и если честно, то я до сих пор не понимаю, отчего он не выбрал кандидатуру на эту должность помоложе. Выбор-то у него был богатый! Особо старательные кандидатки, кроме обычной фотографии, ещё прикладывали профессиональные студийные съёмки и даже с вариантом «ню». Короче, это был ещё тот цирк четыре года назад, который проходил в стенах нашего дома и со мной в роли распорядителя. Девочки-кандидатки на должность помощницы при виде меня реально огорчились, так как как оказалось, они планировали, что будет мужчина, которого можно будет очаровать и тем самым добавить себе проходного балла.
Хотя несколько отчаянных и меня пытались склонить на свою сторону: в подруги набивались, комплиментами осыпали и даже секс предлагали. Не выдержав, я громко заявила для всех присутствующих, что я по мальчикам, а подруги мне сто лет как сдались.
Так что Агнесса на общем фоне выделялась не только возрастом и приличными манерами, но и взором умных опытных глаз.
Чувствую, что подзависла, уставившись на белый конверт в моей руке. Прежде чем открыть, громко вздохнула, готовясь к неизвестности.
Всего одно слово, написанное крупным красивым почерком посреди белого листа.
«Перемирие»
Видимо, условия и прочее будут оговариваться на этом самом ужине.
А как же мщение? Моя жалкая душонка требовала сатисфакции.
Я задумалась, отодвигая недоеденный суп в сторону. Агнесса Робертовна, пожелав приятного аппетита, скрылась из столовой, не мешая мне своим строгим взглядом в мой затылок, как она любила иногда делать.
С одной стороны, я понимала, что надо как-то прожить отведенный срок, но с другой, я категорически отказываюсь поднять лапки и сдаться сводному брату.
Эх, Кирилл и здесь провернул всё по-умному, так как теперь моё согласие или нет будет зависеть от этих самых условий моей частичной капитуляции. Если Сабуров выдвинет нечто стоящее, то можно и согласиться.
А мщение не обязательно должно быть показным… достаточно того, что я буду знать о нём, а братик пусть решит, что это лишь случайности и злой рок. Да! Очень всё было бы замечательно!
Аппетит ушёл, зато теперь я горела желанием приближения вечера.
Надо бы подготовиться: проработать сценическую речь, варианты развития событий и моего возможного отступления. Я-то не наивная девочка с улицы, которая млеет от голубых глазок свободного братика и ничего более не соображает. Я знаю, как хитро и незаметно он умеет манипулировать людьми, при этом расточая налево и направо лучезарные улыбочки. Аферист, одним словом.
Но сегодня всё было против меня. Я никак не могла определиться с нарядом, а ведь обычно это занимает у меня не более пары минут, а потом меня постоянно отвлекало пиликанье мобильного, где меня желали слышать многочисленные знакомые.
Я всех упорно динамила, кроме шестого звонка подряд от Марины.
– Алло, – недовольно буркнула я, созерцая недра своего огромного гардероба, откуда уже часть вещей валялась на кровати, как отбракованные варианты.
Я даже не могла определиться – хочу убить наповал своей сексуальностью на грани разврата или поразить скромностью с нотками пуританства в образе первой леди Великобритании.
– Рокси, слава богу, ты жива. Сегодня до тебя никто не может дозвониться!
Ещё бы! Если я трубку не беру.
– А надо было составить график дозвона, а так вы друг друга перебивали, – откликнулась я на возмущения подруги. – С чего бы такая честь?!
– Ты ещё не знаешь?! Неужели ещё в инет не заходила?
Вспомнилась Агнесса и её слова о современной молодёжи…
– Представляешь, у меня были более важные дела, чем листание новостных страниц и лайканье в «инсте».
Подруга даже на пару секунд зависла, видимо, не понимая, что может быть важнее-то?!
– Ну-у… тогда я тебя обрадую. Ты со своим братом теперь звёзды социальных сетей, включая Ютуб.
Господи!
– Неужели? – сомнительно тяну, зная склонность Маринки к преувеличению, но тем не менее ставлю звонок на громкую связь и лезу в социальные.
У меня море не отвеченных… где в основном ссылки на контент.
– Да! Да ты сама посмотри!
– Уже! Перезвоню!
Отключаюсь, тут же забываю про подругу, ибо то, что я вижу, полный трендец!
– Кир меня убьёт! – шепчу сама себе, вглядываясь в собственную задницу на широком плече брата и его разъяренную с нотками звериной кровожадности физиономию.
И это только одно из многих! Есть, как Сабуров отлично поставленным ударом вырубает Макса, где он меня несёт, где я с блаженным выражением лица трусь об этого сраного мажора, а Кирилл сверлит нас взглядом.
А ещё эти текстовые приписки! Их содержание станет последним камнем на моём надгробии.
«Приёмный сынишка мэра бьёт без разбора! Неужели в связи с потерей политической важности отчима Кирилл подался во все тяжкие?!»
«Роксана Тихомирова снова на пределе! Что в этот раз?! Несчастный брат пытается образумить, но явно не тому бьёт морду! Надо бы её начесать своему лучшему другу Аренскому за подлую измену!»
«Роксана снова Тихомирова! И снова бунт! Сабуров Кирилл на страже чести политика!»
«Брат лапает сестрёнку! Инцест посреди элитной вечеринки Королевского!»
Не желая и дальше это видеть, просто вырубила телефон.
Кир любит внимание со стороны, но только в позитивном оформлении и без лишнего участия прессы. А вчера я его прославила так, что теперь он стал персоной номер один. И если сегодня это социальные сети, то завтра- статьи местных новостных сайтов, а послезавтра эти заголовки появятся на страницах печатных изданий жёлтой прессы и так далее. Уверена, при правильной поддержке можно и до местных социальных шоу дойти.
Под влиянием раздрая достала красное коктейльное платье до середины бедра, без рукавов с глубоким V – образным вырезом и под цвет закрытые туфли на высокой шпильке.
Если умирать, так красиво! Ткань платья была с эффектом мерцающего атласа, что бесподобно смотрелось в искусственном свете люстр и мерцании свечей.
Волосы решила сформировать в более-менее приличные локоны, оставляя просто распущенными.
Итог, увиденный в отражении зеркала перед спуском к ужину, меня вполне устроил. Не знаю, кто я сегодня – леди или развратница, но полученный образ по моим меркам заслуживал десять из десяти.
Я нарочно опаздывала на пять минут, не желая выглядеть в глазах сводного брата примерной девочкой, ожидающей его приказа.
Кирилл, верный своей пунктуальности, стоял у большого окна в столовой в ожидании меня.
Я в последнее время видела его чаще урывками, предпочитая общение по телефону, так что в спокойной обстановке хотелось поподробнее разглядеть моего нового опекуна.
– Тебе не идут костюмы! – снова вырвалось у меня, замечая, как давит на его плечи строгий пиджак.
И дело было не в размере или неправильном покрое… он будто зажимался, подстраиваясь под выбранную кем-то одежду.
Кирилл обернулся, не вынимая рук из брюк. Окинул меня неспешным взглядом от кончика туфлей до макушки головы, возвращаясь к моим глазам.
– Зато тебе очень идут красивые платья, где ткани хватает не только прикрыть полосками грудь и попу.
Сарказм звенел так явно, но его сдал взгляд, полный удовлетворения от моего вида. Ему действительно нравилось.
Испытав странное чувство удовольствия, я первой прошла к столу.
– Позволь, – неожиданно появился за моей спиной Сабуров, галантно отодвигая мне стул.
Немного теряясь под воздействием его обворожительного взгляда, я лишь кивнула.
Мне кажется, или сегодня Кир решил на мне испытать свои приёмчики очарования?!
Это так забавно, что я даже немного подыграю. Главное, что, вроде бы, мой сводный братец пока не в курсе о своей новоиспечённой звёздной славе.
Глава 8
Роксана
– Перемирие? – едва придвинув мне стул, Сабуров отошёл в сторону и увлечённо стал разглядывать этикетку на бутылке вина.
Молчу. Жду продолжения игры, но Кир не ведётся и, неспешно откупорив напиток, разливает на два бокала.
Красное. Почти рубиновый оттенок напоминает мне кровь …, и она будет моя, как только вскроется правда о последствиях вчерашнего увеселения.
Один наполненный наполовину бокал сводный брат подаёт мне, а из второго, слегка притронувшись губами к вину, дегустирует сам.
– Весьма неплохо, – задумчиво делает заключение, и мои нервы сдают первыми.
– Перемирие?! – неверующе переспросила его. – Это когда не подливают в бокал с вином мощное слабительное?
Сабуров в этот момент собирался сделать полноценный глоток, но застыл, не донеся бокал до губ, а потом и вовсе поставил его на стол.
– Я пошутила, Соплежуй! Можешь пить спокойно, перемирие же, – насмехаясь, прокомментировала поведение сводного брата.
И тоже немного глотнула рубиновой жидкости. Кислило и горчило… но в общем сносно. Я не люблю вино, предпочитаю шампанское и коктейли.
– Да не хочется уже как-то, тем более серьезный разговор требует ясной, ничем не затуманенной головы. Оставим на после.
А вот тут я не уверена, так как, по моему обыкновению, отец охотнее шёл мне на уступки, будучи хоть немного пьян. Но короткий взгляд в сторону Кирилла, на лице которого гостила мягкая полуулыбка, подтолкнули к мысли, что, возможно, он прав, и алкоголь для решения наших проблем будет лишним.
Указательным пальцем отодвинула по ровной поверхности скатерти свой бокал с вином от себя подальше, что тут же отразилось удовлетворением в мужских глазах.
Странный он, конечно! Решил, что из-за его просьбы…а я просто не люблю такой напиток.