Аида здесь…
Аида здесь…
Знакомство с родителями
– Алиса-джан, проходи, проходи в дом, на пороге не стой, хорошая моя, будем знакомиться! – Мама моего возлюбленного ни на секунду не переставала улыбаться и вне всяких сомнений абсолютно искренне радовалась нашему приезду. – Можешь меня тетей Аидой называть. Вай, Карен, какая же она красивая! А почему говорил, что не армянка?
– Потому что Алиса русская, мам, – устало возразил мой жених. – Какая вообще разница, армянка она, не армянка? Главное, чтобы человек хороший был, не так?
– Так, так, сынок, всё ты правильно говоришь. – затараторила тётя Аида, но тут же снова засомневалась, даже сделала шаг назад, чтобы получше меня разглядеть. – Нет, все равно вылитая армянка. Смотри, волосы какие, и глаза наши, э? Ну-ка повернись, девочка. Видишь, Карен, у нее даже нос с горбинкой?
И тут же запричитала:
– Только худенькая очень. Ну, ничего, Алиса-джан, мы тебя откормим.
Я, признаться, не горела желанием стать обладательницей пышных армянских форм и с опаской поглядела на Карена в поиске его поддержки.
– Мам, не нужно никого откармливать, что ты пристала к человеку?
– Хорошо-хорошо, Карен, как скажешь. Прости, Алиса-джан, – однако заговорщически подмигнула мне за спиной у сына, когда Карен прошёл из прихожей в гостиную.
Как только я увидела посреди огромной, квадратов в тридцать, комнаты столь же огромный стол, подтекст подмигиваний и план тёти Аиды были мной раскрыты. На столе красовалось большущее синее блюдо с долмой (голубцы в виноградных листьях), нарезка из домашних сыров с соблазнительными капельками рассола на поверхности, манящая, нарезанная тончайшими ломтиками бастурма; маринованные помидоры и перцы. Лаваш-матнакаш, похожий по форме на русскую лепешку, и обычный листовой лаваш, а рядом – тарелка свежайшей ажурной кинзы.
– Карен-джан, хотела еще сегодня твой любимый хаш1 приготовить, но утром отец не очень себя чувствовал, не успела.
– Не переживай, мам, в следующий раз. А почему мне не сказала, что отцу плохо, когда звонила? Мы бы пораньше приехали.
– Не хотела вас волновать, сынок. Ему получше уже. Сейчас с нами обедать сядет, – и тетя Аида поспешила в соседнюю комнату за мужем.
– А вот и моя «недви́жимость». Знакомься, Алис-джан. Это отец Карена – Володя. – Тетя Аида вела мужа под руку, а в другой руке он держал тросточку. Рослый мужчина с большим трудом переставлял ноги и при этом опирался всем весом на жену. Папу Карена частично парализовало после инсульта пятнадцать лет назад, в возрасте всего лишь сорока пяти лет. Я осторожно взглянула на Карена, шокированная черным юмором его мамы по поводу ее «недвижимости», но тот в ответ кивнул, дескать, не беспокойся, для нас это нормально.
– Здравствуйте, Владимир, приятно познакомиться, – робко и с большим уважением произнесла я.
– Вай! Не Владимир, Володя, – по-доброму поправила меня тетя Аида, – у него и в паспорте так написано.
– Здрав-ствуй-те, – скрипучим надломленным голосом выдавил из себя отец Карена. Это приветствие было одним из немногих слов, которые он знал на русском.
Мы прошли за стол. Я сидела напротив тети Аиды и не сводила с нее глаз. Очень необычная женщина с необычной судьбой и звучным, запоминающимся, величавым именем. Аида, Аида… В памяти всплыл потрепанный, пахнущий старой бумагой нотный сборник, доставшийся мне по наследству от мамы, утративший за долгие годы обложку, с пожелтевшими нитками на корешке, а в нем – «Марш из оперы «Аида».
– Тетя Аида, а что означает ваше имя? Оно армянское?
– Да даже не задумывалась, Алиса-джан, мама так назвала, – улыбнулась она в ответ.
После вкуснейшей долмы и закусок тетя Аида неожиданно спросила: «Куришь, Алис-джан?» Я, опасаясь, что моя потенциальная свекровь проверяет меня на вредные привычки как гипотетическую мать ее будущих внуков, поспешила ответить: «Что вы, конечно, не курю, тетя Аида». Но Карен приобнял меня сзади за плечи и шутливо сказал: «От мамы прятаться незачем, она у нас всю жизнь курит». Я в очередной раз за наш визит была шокирована. Никогда не могла представить себе армянскую женщину с сигаретой в руке.
Женские секреты
– Пойдем посекретничаем, – подмигнула мне тетя Аида, – и я проследовала за ней на крыльцо.
– Армения же не мусульманская страна, Алис-джан, тем более мы из Еревана, а у столичных жителей нравы свободнее, чем у деревенских. В селах – там да. А нам курить можно. Это, вон, Володе нельзя, еле сигарету в руке держит из-за болезни, боюсь как бы дом не спалил, пока я на кухне.
Отец Карена, по рассказам моего возлюбленного, в молодости был крепким высоченным мужчиной, работал столяром (делал мебель на заказ). Но после инсульта, который настиг его в расцвете лет, дядя Володя так и не смог восстановиться, и поэтому тетя Аида взяла всю заботу о нем на себя: уволилась с работы и стала добровольной, преданной мужу затворницей.
– А знаешь, Алис-джан, какая я в молодости красивая была, э-э-э?! Красавица, не то что сейчас, – всерьез задумалась тетя Аида, забывая из-за этого стряхивать пепел с толстой сигареты.
– Да вы и сейчас красивая! – попробовала возразить я, но тетя Аида уже вручила мне свой недокуренный синий «Бонд» и побежала в комнату за семейным фотоальбомом советских времен.
– Во-о-от, смотри, разве не красавица? А здесь?
Не поспоришь. Даже на черно-белых фото молодая Аида выглядела очень эффектно и ярко. Вот она в парке аттракционов с маленьким Кареном (тот сидит за рулем педальной машинки), – смуглая кудрявая красавица с волосами чуть выше плеч, похожа на какую-то итальянскую актрису. Вот она в горах, вот на пляже – идеальная точеная фигурка в смелом раздельном купальнике.
– А это вы на море?
– Да нет, хорошая моя, – рассмеялась тетя Аида, – у нас в Армении моря нет, настоящего, зато есть наше местное «море» – озеро Севан. Вон оно, за моей спиной на фотографии.
– Очень красиво там. Карен мне много про Севан рассказывал, показывал фотографии оттуда. А на настоящем море вы не были никогда?
– Так а когда, Алисочка? Когда только поженились с Володей, от зарплаты до зарплаты жили. Потом Карен подрос, Володя столярную мастерскую открыл, дела, вроде, на лад пошли – думала: «Вот теперь можно и на море». А тут с Володей эта беда приключилась, и его с тех пор не оставишь, он же как ребенок, я его кормлю, мою, переодеваю. Пока получше себя чувствовал, работала в Ереване продавцом, а с тех пор, как в Россию переехали, из нашей деревни вообще никуда не выезжаю, Володю же не бросишь дома одного. Вай, знаешь, как я рада буду Алиса-джан, если вы с Кареном поженитесь! Станете в гости к нам из города приезжать. Будешь нам как родная. Я же всегда о дочери мечтала, вай как мечтала! Только вот Карена я еле выносила и рожала тяжело-тяжело, сутки почти. Врачи после родов сказали: «О втором ребенке даже не думай», а я решила, будь что будет, снова забеременела через два года после того, как Карен родился. Но не судьба, видно: не доносила, девочка моя шестимесячной родилась, не спасли… – горько вздохнула тетя Аида.