Гравитационная эволюция

Глава 1: Прибытие

Квантовый туннель выплюнул корабль «Гелиос» в реальное пространство с привычным для таких переходов рывком. Наоми Такахаши сжала подлокотники кресла, подавляя приступ тошноты. Даже после десятков межзвездных перелетов тело всё равно протестовало против этого неестественного способа перемещения.

– Переход завершен успешно, – объявил бесстрастный голос бортового ИИ. – Добро пожаловать в систему Гидра. Расчетное время прибытия на орбитальную станцию – четыре часа семнадцать минут.

Наоми разблокировала кресло и подплыла к иллюминатору. В этой части корабля искусственная гравитация не работала, что позволяло экономить энергию во время длительных перелетов. Впереди, пока еще крошечная в масштабах космоса, вращалась бинарная звездная система – оранжевый карлик Гидра-А и его тусклый красный компаньон Гидра-В, танцующие вечный вальс на расстоянии друг от друга.

– Доктор Такахаши, – раздался голос за спиной, – капитан просил передать, что ваше присутствие требуется на мостике.

Наоми обернулась. В дверях парил молодой лейтенант с нашивкой научного отдела Федерации. Новичок, судя по тому, как неуклюже он пытался удержаться в невесомости.

– Скажите капитану, что буду через десять минут. Мне нужно собрать данные и подготовиться к брифингу.

Лейтенант кивнул и оттолкнулся от дверного проема, исчезая в коридоре. Наоми вернулась к рабочей станции, активировала нейроинтерфейс на виске и закрыла глаза. Голографические проекции данных развернулись перед ее мысленным взором – информация о Гидре-7, которую она изучала последние недели.

Планета-гигант, 1.7 диаметра Земли, гравитация 3.5g. Атмосфера обогащена кислородом, но с высоким содержанием инертных газов. Колонизирована семьдесят лет назад, сначала как шахтерский аванпост, затем как полноценная колония. Текущее население – 48,736 человек, распределенных между семью подземными городами-куполами. И главная проблема – генетические изменения, происходящие с населением, особенно с теми, кто родился на планете.

Наоми вывела на дисплей секретный раздел брифинга, доступный только ей по коду допуска ксенобиолога уровня «Альфа». То, что не было известно даже капитану «Гелиоса» – истинная цель ее миссии. «Оценить степень генетического расхождения колонистов от стандартного генома Homo sapiens и потенциальные риски для единства человеческого вида. Рекомендовать меры контроля или корректирующего воздействия».

По спине пробежал холодок. За сухими фразами официального отчета скрывались судьбы тысяч людей. Всего за семьдесят лет – пять поколений в условиях ускоренного развития колонии – обитатели Гидры-7 начали меняться. И кто-то в высших эшелонах Федерации воспринимал эти изменения как угрозу.

Наоми захлопнула файл и активировала гравитационные ботинки, позволяющие передвигаться по кораблю в условиях невесомости. Она проследовала по коридору в сторону командной палубы, мысленно перебирая информацию.

Пять поколений колонистов, каждое с усиливающимися адаптивными изменениями. Первоначальная генная терапия, разработанная для шахтеров, должна была обеспечить лишь временное приспособление к высокой гравитации. Но что-то пошло не так. Изменения закрепились, начали передаваться следующим поколениям, усиливаться. И теперь на Гидре-7 росло поколение людей, физически уже не совсем людей, если верить предварительным отчетам.

Мостик «Гелиоса» представлял собой просторное помещение с панорамным обзором на переднюю часть корабля. Капитан Рамирес, невысокий жилистый мужчина с характерным для жителей орбитальных станций бледным лицом, поднял взгляд от тактического стола.

– А, доктор Такахаши! Надеюсь, переход был не слишком неприятным.

– Бывало и хуже, капитан, – Наоми улыбнулась, скрывая напряжение. – Какова ситуация?

– Мы получили сообщение со станции «Гидра Прайм». Они запрашивают прямую стыковку, без предварительного карантина.

Наоми нахмурилась:

– Это нарушение протокола.

– Именно, – кивнул Рамирес. – Но сообщение подписано директором станции и имеет код приоритета «Омега». Они утверждают, что ситуация на планете… нестабильна.

– В каком смысле?

Капитан развел руками:

– Детали скудные. Упоминаются гражданские беспорядки в Куполе-3 и проблемы с последней партией адаптогена. Директор Чен хочет лично проинструктировать вас перед спуском на планету.

Наоми сжала губы. Адаптоген – ключевой компонент генетической терапии колонистов. Если с ним возникли проблемы, ситуация могла быть серьезнее, чем предполагалось в брифинге.

– Я согласна на прямую стыковку. Сколько времени до контакта?

– Три часа сорок две минуты, – ответил Рамирес. – Ваша команда уже готовится. Кстати, они ждут вас в конференц-зале для предварительного брифинга.

Наоми кивнула и направилась к выходу с мостика. В голове уже формировался план действий: познакомиться с командой, изучить последние данные с планеты, подготовить оборудование. И постараться остаться объективным наблюдателем, несмотря на потенциальные политические последствия ее работы.

Конференц-зал «Гелиоса» был рассчитан на двадцать человек, но сейчас за столом сидело всего четверо – исследовательская группа, назначенная в помощь Наоми.

– Доктор Такахаши! – поднялся навстречу высокий мужчина с квадратной челюстью и военной выправкой. – Майор Джеймс Коннор, глава службы безопасности вашей миссии.

Он протянул руку для формального рукопожатия. Хватка была крепкой, но не демонстративно силовой.

– Полагаю, вы уже знакомы с остальными членами команды по документам, – продолжил Коннор, – но позвольте представить лично. Доктор Елена Воскресенская, специалист по адаптивной физиологии.

Худощавая женщина с коротко стрижеными седыми волосами кивнула. Наоми знала ее работы – блестящие исследования адаптации человеческого организма к пониженной гравитации Марса. Теперь ей предстояло изучать противоположный конец спектра.

– Доктор Ричард Пак, генетик и специалист по эпигенетическому программированию.

Молодой кореец с традиционными имплантатами нейроинтерфейса улыбнулся и сделал легкий поклон:

– Для меня честь работать с вами, доктор Такахаши. Ваша работа по марсианской генетической стабилизации третьего поколения – настоящий прорыв.

– И наконец, – продолжил Коннор, – доктор Аиша Нкомо, ксеноантрополог и специалист по социальной адаптации изолированных сообществ.

Темнокожая женщина с множеством тонких косичек, украшенных металлическими бусинами, слегка наклонила голову:

– Надеюсь, мы сможем понять культурные трансформации Гидры-7, не нарушая естественного развития общества.

Наоми почувствовала легкое напряжение. Нкомо смотрела прямо, словно пытаясь прочесть истинные намерения руководителя миссии. Возможно, она догадывалась о скрытой части задания. Или просто была идеалисткой, переживающей за чистоту научной этики.

– Рада всех вас видеть, – Наоми обвела взглядом присутствующих и заняла место во главе стола. – У нас не так много времени до стыковки с «Гидра Прайм», поэтому предлагаю сразу перейти к делу. Что мы знаем о текущей ситуации на планете?

Майор Коннор активировал голографический проектор в центре стола:

– За последние три месяца зафиксировано семь инцидентов гражданского неповиновения. Ничего серьезного – протесты против ограничений на свободу перемещения между куполами, требования большей автономии от Федерации. Типичные проблемы отдаленных колоний.

Голограмма сменилась, показывая схему подземного города:

– Однако две недели назад произошло нечто необычное. Группа из пятнадцати молодых колонистов, так называемых «тяжей» пятого поколения, прорвалась через внутренний периметр Купола-3 и захватила административный центр. Они удерживали его шесть часов, требуя встречи с представителями Федерации.

– Потери? – спросила Наоми.

– Минимальные. Два охранника получили переломы, один – сотрясение мозга. «Тяжи» действовали с… необычной сдержанностью и контролем, учитывая их физические возможности.

– Их требования?

– Вот тут начинается странная часть, – вмешалась доктор Нкомо. – Они потребовали прекращения программы «Нормализация», о которой нет никаких официальных данных. И отмены «нейронного мониторинга» детей четвертого и пятого поколения.

Наоми нахмурилась:

– В наших брифингах не было информации об этих программах.

– Именно, – кивнула Нкомо. – Словно эти молодые люди знали что-то, чего не знаем даже мы.

В комнате повисло напряжение. Доктор Пак нервно постукивал пальцами по столу.

– Есть еще кое-что, – наконец сказал он. – Данные медицинских сканирований последнего поколения «тяжей». Они демонстрируют аномальную активность в теменной и префронтальной коре. Паттерны, которые обычно не встречаются у стандартных людей.

– Что это может означать? – спросила Наоми, хотя уже догадывалась об ответе.

– Мы не знаем наверняка, – ответил Пак, – но похоже на развитие новых нейронных связей, возможно, новых когнитивных способностей. Что-то, чего не предусматривала изначальная программа адаптации.

– Они эволюционируют, – тихо сказала Воскресенская. – Не просто приспосабливаются к тяжести – они меняются на фундаментальном уровне.

Наоми почувствовала, как холодок пробегает по спине. Теперь она понимала причину беспокойства Федерации. Речь шла не просто об адаптации к тяжелой планете – речь шла о потенциальном ответвлении человеческого вида.

– Что ж, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, – значит, нам предстоит разобраться в ситуации более глубоко, чем предполагалось изначально. Я хочу, чтобы к моменту стыковки у нас был готов план немедленного спуска на планету. Нам нужен прямой контакт с «тяжами», особенно с представителями последних поколений.

– Это может быть опасно, – нахмурился Коннор. – Мы еще не знаем, насколько они нестабильны.

– В моем опыте, майор, – Наоми посмотрела ему прямо в глаза, – люди становятся нестабильными, когда чувствуют, что их боятся или не понимают. Наша задача – понять, что происходит на Гидре-7. И для этого нам нужно погрузиться в их общество, а не наблюдать со стороны.

Коннор кивнул, хотя было видно, что он не полностью согласен с этой стратегией.

– Хорошо. Я подготовлю протоколы безопасности для прямого контакта. Но мы должны быть готовы к быстрой эвакуации, если ситуация выйдет из-под контроля.

– Справедливо, – согласилась Наоми. – Доктор Воскресенская, подготовьте экзоскелеты для работы в высокой гравитации. Доктор Пак, мне нужны все данные по генетическим модификациям колонистов, особенно изменениям в последних поколениях. Доктор Нкомо, составьте культурный и социальный профиль разных групп колонистов – мне нужно понимать, с кем мы будем иметь дело.

Команда разошлась готовиться к миссии, а Наоми осталась в конференц-зале, глядя на вращающуюся голограмму Гидры-7. Планета, меняющая людей. Или создающая новый вид людей? Вопрос, ответ на который ей предстояло найти.

И от этого ответа могла зависеть судьба не только колонии, но и будущее человеческой эволюции в космосе.

Орбитальная станция «Гидра Прайм» напоминала исполинское металлическое колесо, медленно вращающееся вокруг своей оси для создания искусственной гравитации. По мере приближения «Гелиоса» Наоми могла различить десятки стыковочных узлов, грузовые платформы и массивные резервуары с реакторным топливом. Станция служила не только перевалочным пунктом для грузов и пассажиров, но и защитным барьером между планетой и внешним миром.

– Стыковочный маневр через семь минут, – объявил капитан Рамирес по корабельной связи. – Всем членам исследовательской группы подготовиться к переходу на станцию.

Наоми застегнула последнюю пряжку на легком защитном костюме. Не боевая броня, но и не обычная гражданская одежда – компромисс между безопасностью и комфортом. Встроенные сенсоры костюма уже синхронизировались с ее нейроинтерфейсом, выводя на периферию зрения данные о состоянии окружающей среды.

– Нервничаете? – спросила доктор Нкомо, появляясь в дверях каюты Наоми.

– Скорее… готовлюсь к неизвестному, – ответила Наоми, проверяя крепления портативного научного оборудования на поясе. – Вы читали неофициальные отчеты о «тяжах»?

– Да, – кивнула Нкомо. – Впечатляющие физические характеристики. Увеличенная плотность костной ткани, гипертрофированная мускулатура, усиленная сердечно-сосудистая система. Но меня больше интересуют социальные аспекты. Они формируют собственную субкультуру, с уникальными ритуалами и даже языковыми особенностями.

– Языковыми?

– Ускоренная речь, новые термины для описания физических ощущений в высокой гравитации, уникальные метафоры. Классический случай культурной дивергенции в изолированной популяции. Но происходит это необычно быстро – всего за несколько поколений.

Наоми хотела спросить больше, но в этот момент корабль слегка тряхнуло – началось финальное сближение со станцией. Искусственная гравитация на «Гелиосе» начала постепенно увеличиваться, подстраиваясь под условия станции.

– Пойдемте, – сказала она, подхватывая личный планшет. – Не будем заставлять директора станции ждать.

Они прибыли к шлюзовой камере одновременно с остальными членами команды. Майор Коннор был одет в легкую тактическую броню с эмблемой Службы Безопасности Федерации, за спиной – компактный автомат с парализующими зарядами. Воскресенская и Пак были в стандартных научных комбинезонах с множеством карманов для оборудования.

Шлюз с шипением открылся, и делегацию «Гелиоса» встретила небольшая группа офицеров станции. Впереди стоял немолодой азиат в строгом сером мундире администратора Федерации.

– Директор Чен, – представился он, делая формальный поклон. – Добро пожаловать на «Гидра Прайм», доктор Такахаши. Мы ожидали вашего прибытия с нетерпением.

– Благодарю за встречу, директор, – ответила Наоми. – Мы получили сообщение о нестабильной ситуации на планете. Можете дать нам обновленную информацию?

Лицо Чена оставалось бесстрастным, но в глазах промелькнула тревога.

– Не здесь. Пройдемте в мой офис. Я распоряжусь разместить вашу команду и доставить необходимое оборудование.

Офис директора располагался на верхнем уровне центрального хаба станции, предлагая впечатляющий вид на вращающуюся планету внизу. Гидра-7 выглядела как гигантский мраморный шар с прожилками красных пустынь, синих океанов и белых облачных вихрей. Мощные атмосферные штормы создавали причудливые спиральные узоры на поверхности – следствие высокой гравитации и сложного взаимодействия с двойной звездой системы.

– Прекрасный вид, – заметила Наоми, приближаясь к смотровому окну. – Трудно поверить, что там внизу бушуют такие стихии.

– И не только природные, – Чен подошел ближе, понизив голос, хотя в офисе они были одни. – То, что я собираюсь вам рассказать, доктор, не входит в официальные отчеты Федерации. Это касается… эволюционных изменений у колонистов пятого поколения.

– Я ознакомлена с предварительными данными об усиленной мускулатуре, костной структуре и сердечно-сосудистой системе, – кивнула Наоми.

– Это только физические изменения, – Чен покачал головой. – И они были ожидаемы. Изначальная генетическая терапия была разработана именно для этого – создать людей, способных функционировать в условиях высокой гравитации без постоянной зависимости от экзоскелетов. Но сейчас мы наблюдаем нечто… иное.

Он активировал защитный периметр – стандартную процедуру для предотвращения электронного шпионажа. Офис окутало легкое голубоватое свечение силового поля.

– Три недели назад произошел инцидент в Куполе-5. Группа подростков пятого поколения устроила что-то вроде спортивного состязания. Они сооружали сложные конструкции в трехмерном пространстве, используя только свои тела и простые предметы. Сборка происходила с такой скоростью и точностью, что наблюдатели сначала решили, будто они используют кибернетические импланты для расчетов.

– Но это не так? – спросила Наоми, уже догадываясь, к чему клонит директор.

– Никаких имплантов. Они выполняли сложнейшие пространственные расчеты в уме. Мгновенно. С точностью, недоступной обычному человеку, – Чен опустился в кресло, внезапно выглядя усталым. – Мы провели серию тестов. Замаскировали их под стандартное образовательное тестирование. Результаты… пугают. Дети «тяжей» демонстрируют беспрецедентные способности к пространственному мышлению, многомерным вычислениям и интуитивному пониманию гравитационных полей.

– Это… потрясающе, – произнесла Наоми, пытаясь скрыть восхищение. – Эволюционная адаптация мозга к постоянной работе в условиях сильной гравитации?

– Возможно. Или непредвиденный побочный эффект генетической терапии. В любом случае, Федерация обеспокоена. Впервые за всю историю колонизации мы сталкиваемся не просто с физической адаптацией, а с потенциальным когнитивным разветвлением человеческого вида.

Наоми внимательно смотрела на директора. За его словами скрывалось нечто большее.

– И что планирует Федерация? – прямо спросила она.

Чен помедлил, затем тихо ответил:

– Еще не решено. Но через две недели сюда прибывает исследовательский корабль «Прометей» с группой специалистов из Отдела Генетического Контроля. И возможно… с программой «корректирующей терапии».

По спине Наоми пробежал холодок. Корректирующая терапия – эвфемизм для принудительного генетического перепрограммирования.

– Значит, мне нужно как можно быстрее разобраться в происходящем, – сказала она. – Когда мы можем спуститься на планету?

– Шаттл будет готов через два часа, – ответил Чен. – Ваша команда получит все необходимое оборудование, включая экзоскелеты последнего поколения для работы в условиях высокой гравитации. Но должен вас предупредить, доктор Такахаши…

Он наклонился ближе:

– Среди колонистов растет недоверие к Федерации. Особенно среди «тяжей» четвертого и пятого поколений. Они чувствуют, что их воспринимают как угрозу, а не как естественное развитие человечества. Будьте осторожны. И… объективны в своих выводах. Вы можете оказаться в эпицентре исторического решения о будущем человеческого вида.

Наоми кивнула, ощущая всю тяжесть ответственности. За научной миссией скрывался потенциальный судьбоносный момент для колонии Гидра-7 и, возможно, для всего человечества.

Ангар для челноков напоминал гигантскую пасть, открытую в черноту космоса. Многочисленные технические дроны сновали вокруг атмосферного шаттла «Кондор», проводя последние проверки перед спуском на планету. Массивный аппарат с аэродинамическими крыльями и усиленным теплозащитным экраном был специально спроектирован для работы в условиях тяжелой атмосферы и гравитации.

Наоми стояла у входа в шаттл, наблюдая за подготовкой экзоскелетов. Эти высокотехнологичные устройства должны были компенсировать разрушительное воздействие гравитации Гидры-7 на организмы, не приспособленные к ней генетически.

– Последняя модель, – сказал техник, помогая Наоми подогнать крепления. – Серия XG-7, разработана специально для исследовательских миссий на планетах с высокой гравитацией. Автоматическая адаптация к движениям, поддержка ключевых мышечных групп, встроенная диагностика состояния организма.

Экзоскелет представлял собой сложную систему тонких металлокерамических стержней и гидравлических приводов, покрывающих все тело. В активированном состоянии он считывал нервные импульсы и усиливал естественные движения, компенсируя дополнительную нагрузку.

– Как долго мы можем находиться в них? – спросила доктор Воскресенская, с интересом осматривая свой экзоскелет.

– До 48 часов в экстремальных условиях, – ответил техник. – Но рекомендуется делать перерывы каждые 8 часов для проверки систем и снятия психологического напряжения. Работа в постоянной высокой гравитации – стресс не только для тела, но и для психики.

Наоми активировала свой экзоскелет. Система ожила с тихим гудением, калибруясь под ее тело. На периферии зрения появились дополнительные показатели – состояние гидравлики, запас энергии, витальные параметры.

Майор Коннор подошел к группе, облаченный в более тяжелую военную версию экзоскелета.

– Все системы проверены, шаттл готов к отправлению. Директор Чен прислал последние данные о погодных условиях – на планете бушует гравитационный шторм. Ничего критического для «Кондора», но будет трясти.

– Капсулы от тошноты все взяли? – поинтересовалась доктор Нкомо с легкой усмешкой. – Спуск на Гидру не для слабых желудков, даже с компенсаторами.

Команда заняла места в шаттле. Кроме научной группы, на борту находились два пилота и трое техников, которые должны были помочь с развертыванием оборудования на планете.

– Говорит капитан Мендес, – раздался голос из динамиков. – Спуск начнется через 60 секунд. Пристегните ремни, активируйте компенсаторы экзоскелетов.

Наоми откинулась в кресле, ощущая, как экзоскелет автоматически подстраивается под анатомию ее тела. По мере того как шаттл отделялся от станции, она почувствовала легкое головокружение – начало адаптации к изменению гравитации.

– Отстыковка завершена, – объявил пилот. – Начинаем снижение.

«Кондор» развернулся и направился к планете. За иллюминаторами разворачивался величественный вид Гидры-7 – огромный шар, затянутый бурлящими облаками.

– Вход в атмосферу через три минуты. Приготовьтесь к турбулентности.

Наоми проверила дисплей на запястье – там отображалась информация о составе атмосферы, температуре, давлении. Все параметры постепенно менялись по мере приближения к планете.

– Как думаете, каково это – жить всю жизнь под тройной гравитацией? – тихо спросил доктор Пак, сидевший рядом с Наоми.

– Мы скоро узнаем, – ответила она. – Хотя наши экзоскелеты дают лишь приближенное представление. Для колонистов это реальность с рождения, особенно для последних поколений.

– Войти в их положение невозможно, – заметила Нкомо. – Это как пытаться представить себе жизнь в четырехмерном пространстве. Мы можем изучать, но никогда по-настоящему не поймем их опыт.

Шаттл содрогнулся, входя в верхние слои атмосферы. Вокруг корпуса заплясало оранжевое пламя – воздух, раскаленный до плазменного состояния трением о теплозащитный экран. Наоми сильнее сжала подлокотники.

– Стандартная турбулентность, – сообщил пилот. – Гравитационный шторм создает дополнительные воздушные потоки. Ничего, с чем «Кондор» не справился бы.

Однако через несколько секунд шаттл тряхнуло сильнее, затем еще и еще. Послышался скрежет металла.

– Что происходит? – спросил майор Коннор, автоматически проверяя креплениe оружия.

– Нестандартный атмосферный вихрь, – ответил пилот, пальцы его летали по панели управления. – Похоже, шторм усилился с момента последнего прогноза. Держитесь!

Шаттл вошел в плотный слой облаков, и обзор за иллюминаторами стал нулевым. Только яркие вспышки молний время от времени освещали бурлящую серую массу. Система жизнеобеспечения автоматически подстраивалась под изменяющееся давление, создавая неприятное ощущение в ушах.

– Компенсирую крен, – напряженно произнес пилот. – Структурная целостность в пределах нормы, но внешние сенсоры работают с перебоями из-за электромагнитных помех.

Наоми почувствовала, как экзоскелет сжимается вокруг тела, автоматически компенсируя растущее давление. По виску скатилась капля пота. Спуск оказался более экстремальным, чем предполагалось.

– Выходим из грозового фронта, – объявил пилот через несколько минут напряженной тишины. – Начинаем финальное снижение к Куполу-1. Видимость улучшается.

Облака за иллюминатором расступились, открывая вид на поверхность планеты. Раскинувшийся внизу ландшафт поражал своей чуждостью – огненно-красные скалы, низкорослая темно-синяя растительность, извивающиеся русла рек, заполненные густой, почти черной жидкостью.

– Тяжелая вода с высоким содержанием минералов, – пояснила Воскресенская, заметив взгляд Наоми. – Одна из особенностей местной экосистемы. Под воздействием высокой гравитации вода насыщается минералами до состояния суспензии.

Вдалеке показался гигантский купол – первое поселение колонистов. Массивная конструкция из сверхпрочных сплавов и композитных материалов защищала город от суровых условий планеты. Вокруг купола располагались промышленные комплексы, посадочные площадки для грузовых кораблей и шахтерское оборудование.

– Посадка через пять минут, – сообщил пилот. – Наземная станция подтвердила прием. Нас встретит официальная делегация из администрации Купола-1.

Наоми глубоко вздохнула, готовясь к первому контакту с поверхностью Гидры-7. Даже с экзоскелетом тройная гравитация станет серьезным испытанием для организма.

– Активирую финальную калибровку экзоскелетов, – сказал техник. – Сейчас вы почувствуете легкое давление, это нормально. Система подстраивается под предполагаемую нагрузку.

Экзоскелет Наоми слегка сжался, становясь более жестким. На дисплее появилось сообщение: «Калибровка завершена. Готовность к работе в условиях высокой гравитации: 97%».

Шаттл совершил плавный маневр, заходя на посадку. Ангар Купола-1 открылся, словно гигантский механический цветок, впуская корабль внутрь.

– Касание, – объявил пилот. – Добро пожаловать на Гидру-7.

Наоми расстегнула ремни безопасности, готовясь к первому шагу на планете, которая меняла самую суть человеческого тела. Впереди ждали недели исследований, встречи с «тяжами» и, возможно, ответы на вопросы о будущем человеческой эволюции.

Но прежде всего, ей предстояло научиться заново ходить в мире, где каждое движение требовало втрое больше усилий, чем на Земле.

Глава 2: Погружение

Тяжесть обрушилась на Наоми в тот момент, когда она ступила на поверхность посадочной платформы. Несмотря на активированный экзоскелет, каждая клетка тела мгновенно ощутила чудовищное давление 3.5g. Воздух в легких стал плотным, словно вода, сердце забилось чаще, пытаясь прокачать загустевшую кровь, суставы протестующе заныли.

– Первые минуты всегда самые тяжелые, – произнес чей-то низкий голос.

Наоми с усилием подняла голову. Перед ней стоял невысокий коренастый мужчина лет пятидесяти, с седеющими волосами и загорелым морщинистым лицом. Несмотря на возраст, его тело выглядело удивительно мощным, с гипертрофированными мышцами плеч и шеи. Он двигался легко и свободно, без малейших признаков дискомфорта – явный признак генетической адаптации первого поколения колонистов.

– Капитан Маркус Рейнер, – представился он, протягивая массивную руку. – Начальник службы безопасности Купола-1 и ваш официальный куратор на время пребывания.

Рукопожатие было крепким, но аккуратным – Рейнер явно привык рассчитывать силу при контакте с неадаптированными людьми.

– Доктор Наоми Такахаши, – с усилием выговорила она, отметив, как странно звучит собственный голос в плотной атмосфере. – Руководитель исследовательской миссии.

– Знаю, – кивнул Рейнер. – Нас предупредили о вашем прибытии. Администратор Купола ждет вас для официального приветствия, но предлагаю сначала дать вам и вашей команде час на начальную акклиматизацию. Даже с экзоскелетами переход от стандартной гравитации к нашим условиям – настоящий шок для организма.

Наоми благодарно кивнула и обернулась к своей команде. Доктора Пак и Нкомо выглядели бледными, но держались на ногах. Воскресенская, бывалый исследователь экстремальных сред, уже с профессиональным интересом разглядывала окружающую обстановку. Майор Коннор, благодаря военному экзоскелету усиленной конструкции, адаптировался лучше других и уже проверял работу систем безопасности.

– Следуйте за мной в адаптационный сектор, – Рейнер указал на массивные двери в дальнем конце посадочной платформы. – Там сможете отдохнуть и постепенно привыкнуть к давлению.

Каждый шаг давался с трудом. Несмотря на помощь экзоскелета, Наоми чувствовала, как ноги становятся ватными, а дыхание – поверхностным и учащенным. Система медицинского мониторинга на запястье показывала резкое повышение пульса и кровяного давления – нормальная реакция на стресс, но требующая внимания.

Адаптационный сектор представлял собой просторное помещение с медицинскими капсулами, настроенными на постепенное увеличение гравитационной нагрузки. Здесь обычно новоприбывшие проходили первичную акклиматизацию перед выходом в основные зоны купола.

– Стандартный протокол, – объяснил Рейнер, пока медицинские техники помогали исследователям с калибровкой экзоскелетов. – Тридцать минут в адаптационных капсулах, затем легкая физическая активность для настройки нервно-мышечных связей. К завтрашнему дню станет значительно легче, хотя полная адаптация займет около недели.

– Как долго обычно неадаптированные люди могут функционировать в этих условиях? – спросила доктор Воскресенская, позволяя технику подключить диагностический кабель к порту своего экзоскелета.

– С современными экзоскелетами – до трех месяцев без серьезных последствий для здоровья, – ответил Рейнер. – Но большинство визитеров не выдерживает и двух недель психологически. Постоянное давление, необходимость сосредотачиваться на каждом движении, хроническая усталость… это изматывает не только тело, но и разум.

Наоми опустилась в адаптационную капсулу, позволяя автоматике настроить параметры под ее физиологию. Прозрачный колпак опустился, создавая изолированную среду с контролируемым давлением и составом воздуха.

– Начинаю адаптационный цикл, – произнес женский голос системы. – Пожалуйста, расслабьтесь и следуйте инструкциям на дисплее.

Наоми закрыла глаза, чувствуя, как гравитационное давление внутри капсулы постепенно увеличивается, а затем слегка уменьшается, давая телу время привыкнуть к новым условиям. Каждый цикл сопровождался инъекцией адаптогенных препаратов, стимулирующих кровообращение и клеточный метаболизм.

Через тридцать минут колпак поднялся, и Наоми обнаружила, что дышать стало немного легче. Гравитация по-прежнему казалась чудовищной, но первый шок прошел, и тело начало приспосабливаться.

– Лучше? – спросил Рейнер, помогая ей подняться.

– Немного, – кивнула Наоми. – Но каждое движение все еще требует сознательного усилия.

– Это нормально, – улыбнулся Рейнер. – К завтрашнему дню ваш мозг начнет автоматически компенсировать дополнительную нагрузку. Через неделю будете передвигаться почти свободно.

Остальные члены команды тоже завершили адаптационный цикл и теперь осторожно проверяли, как функционируют их тела в новых условиях. Доктор Нкомо неуверенно шагала, держась за специальные поручни; майор Коннор отжимался от пола, проверяя работу военного экзоскелета; Воскресенская и Пак обсуждали показания медицинских сенсоров.

– Теперь, когда начальная адаптация завершена, – сказал Рейнер, – мы можем отправиться на официальную встречу. Администратор Купола-1 ждет вас в главном зале.

Группа медленно двинулась по широкому коридору, ведущему к центру купола. Наоми с интересом разглядывала окружающую обстановку. Архитектура была функциональной и массивной – толстые стены, усиленные перекрытия, широкие проходы. Все было рассчитано на повышенную гравитацию и людей с более плотным телосложением, чем стандартные земляне.

– Купол-1 был первым постоянным поселением на Гидре-7, – рассказывал Рейнер, заметив ее интерес. – Построен семьдесят лет назад как шахтерский форпост. Сейчас здесь живет около 8,000 человек, преимущественно представители первого и второго поколений колонистов. Административный и научный центр колонии.

– А остальные купола? – спросила Наоми.

– Купола-2 и 3 – промышленные центры, там расположены перерабатывающие комплексы и исследовательские лаборатории. Купол-4 – сельскохозяйственный сектор, где выращивают адаптированные к местным условиям культуры. Купол-5 – жилой район для семей, там же расположены образовательные учреждения. Купола-6 и 7 были построены последними, около двадцати лет назад, когда популяция колонии значительно выросла.

– И где преимущественно проживают колонисты четвертого и пятого поколений? – поинтересовалась доктор Нкомо.

Рейнер бросил на нее быстрый взгляд:

– В основном в Куполе-7. Это самый новый район, специально спроектированный с учетом… физиологических особенностей «тяжей». Хотя многие работают и в других куполах.

– «Тяжи»? – переспросил доктор Пак. – Это официальный термин?

– Неофициальный, – Рейнер пожал плечами. – Так их называют в колонии – из-за более плотного телосложения и способности нормально функционировать в условиях высокой гравитации. Официально они классифицируются как «адаптированные колонисты высшей степени».

Коридор закончился, и они вышли на просторную площадь – центральный хаб Купола-1. Наоми невольно задержала дыхание. Масштаб сооружения впечатлял даже после орбитальной станции. Купол вздымался на высоту не менее 200 метров, создавая огромное защищенное пространство под своими сводами. Искусственное освещение имитировало естественный дневной свет, а система терморегуляции поддерживала комфортную температуру, несмотря на палящий зной снаружи.

Центр площади занимал искусственный парк с низкорослыми, но раскидистыми деревьями, явно генетически модифицированными для выживания в высокой гравитации. Их толстые стволы и плотная крона создавали живописные тени на мощеных дорожках.

Вокруг парка располагались многочисленные административные и жилые здания, соединенные между собой системой переходов. Люди – колонисты разных поколений, судя по их телосложению – деловито перемещались между зданиями, некоторые использовали специальные транспортные платформы для перевозки грузов.

– Впечатляет, – произнесла Наоми. – Полноценный город под куполом.

– Дом для тысяч людей, – кивнул Рейнер. – И образец человеческой адаптивности. Семьдесят лет назад здесь была лишь безжизненная равнина, а сейчас – процветающая колония.

Они направились к самому большому зданию, расположенному на дальней стороне площади. Его фасад из темного композитного материала был украшен эмблемой колонии Гидра-7 – стилизованным изображением двойной звезды над горизонтом планеты.

По мере продвижения по площади Наоми замечала, что многие колонисты с интересом разглядывают прибывших исследователей. В их взглядах читались любопытство, настороженность и даже нотки скрытого напряжения. Информация о прибытии группы из Федерации явно распространилась быстро.

Особенно отчетливо различия между поколениями колонистов проявлялись в физическом строении тела. Люди старшего возраста, очевидно, первого и второго поколений, выглядели мускулистыми и коренастыми, но все же сохраняли пропорции, близкие к стандартному человеческому типу. Представители третьего поколения отличались более выраженными изменениями – широкая грудная клетка, массивные плечи, утолщенные конечности.

А вот те немногие молодые люди, которых Наоми определила как представителей четвертого и, возможно, пятого поколений, выглядели почти как другой вид. Их тела были невероятно плотными и мускулистыми, движения – быстрыми и точными, несмотря на высокую гравитацию. Один из таких молодых людей, заметив взгляд Наоми, сделал резкое акробатическое движение, которое казалось абсолютно невозможным в трехкратной гравитации, и скрылся в боковом проходе.

– Показушничает, – пробормотал Рейнер с нотками раздражения. – Молодежь любит демонстрировать свои способности перед гостями с «легких планет».

– Невероятная адаптация, – заметила доктор Воскресенская. – Полная перестройка опорно-двигательного аппарата и нервно-мышечных связей.

– И это только то, что видно невооруженным глазом, – добавил доктор Пак. – На клеточном и нейронном уровне изменения, должно быть, еще более впечатляющие.

Они достигли административного здания, и массивные двери плавно открылись перед ними. Внутри их встретила элегантная женщина средних лет с короткими седеющими волосами и внимательными серыми глазами. Несмотря на адаптированное для высокой гравитации телосложение, она двигалась с удивительной грацией.

– Доктор Такахаши, – она сделала формальный поклон. – Я Елена Кузнецова, администратор Купола-1 и координатор научных программ колонии Гидра-7. Добро пожаловать.

– Благодарю за прием, – ответила Наоми. – Позвольте представить мою команду…

После официальных приветствий и знакомства с ключевыми членами администрации колонии группа была приглашена в конференц-зал для первого брифинга. Наоми отметила, что мебель здесь была специально усилена для выдерживания дополнительной нагрузки, а кресла имели эргономичную форму, учитывающую особенности телосложения колонистов.

Как только все заняли места, администратор Кузнецова активировала голографический проектор в центре стола. Трехмерная карта колонии развернулась в воздухе, показывая все семь куполов и соединяющие их транспортные туннели.

– Как вы можете видеть, – начала Кузнецова, – колония Гидра-7 представляет собой интегрированную сеть поселений, каждое со своей специализацией. За семьдесят лет мы прошли путь от примитивного шахтерского аванпоста до полноценного общества с собственной экономикой, образовательной системой и даже культурными особенностями.

Голограмма сменилась, демонстрируя графики и диаграммы.

– Наше население увеличилось с первоначальных 200 колонистов до почти 50,000 человек, распределенных между семью куполами. Пятое поколение, родившееся на планете, уже составляет около 15% населения и демонстрирует наиболее выраженные адаптивные изменения.

Наоми внимательно изучала данные, отмечая корреляцию между поколениями и степенью физических изменений. Особенно интересными были графики, демонстрирующие усиление адаптивных черт от поколения к поколению – нечто, что должно было происходить постепенно за сотни лет эволюции, здесь ускорилось до нескольких десятилетий.

– Насколько я понимаю, – сказала она, – изначальная программа генетической адаптации была рассчитана только на временное приспособление к высокой гравитации. Как получилось, что изменения закрепились и усилились в последующих поколениях?

В конференц-зале повисла напряженная тишина. Кузнецова и Рейнер обменялись быстрыми взглядами, словно решая, сколько информации можно раскрыть.

– Это одна из загадок, которую мы надеялись, что ваша группа поможет разрешить, доктор Такахаши, – наконец ответила Кузнецова. – Первоначальная генная терапия, разработанная доктором Нджари, действительно была рассчитана на временную адаптацию. Однако что-то в экстремальных условиях Гидры-7 – возможно, комбинация высокой гравитации, специфической радиации от двойной звезды и атмосферного состава – привело к эпигенетическим изменениям, которые закрепились в геноме.

– Это противоречит базовым принципам генной инженерии, – заметил доктор Пак. – Искусственные модификации не должны встраиваться в зародышевую линию без специальных механизмов интеграции.

– И тем не менее, это произошло, – пожала плечами Кузнецова. – С каждым поколением адаптивные черты усиливаются. Пятое поколение родилось с генетическими изменениями, которые мы даже не полностью понимаем. И дело не только в физиологии…

Она замялась, словно не решаясь продолжить.

– Вы говорите о когнитивных изменениях, – прямо сказала Наоми. – Директор Чен уже сообщил нам о необычных способностях, особенно у представителей последних поколений.

Кузнецова явно не ожидала такой прямоты и выглядела слегка растерянной.

– Да, именно так. Дети «тяжей» демонстрируют… необычные когнитивные способности, особенно в областях, связанных с пространственным мышлением и восприятием гравитации. Но мы предпочли бы, чтобы вы сами наблюдали эти явления, без предварительных субъективных оценок.

– Когда мы сможем начать исследования? – спросила доктор Воскресенская.

– Уже завтра, – ответил Рейнер. – Сегодня вам нужно отдохнуть и продолжить адаптацию к гравитации. Мы подготовили лабораторию в научном секторе Купола-1 и организовали доступ к медицинским данным колонистов. Также запланированы визиты в другие купола, включая Купол-7, где вы сможете напрямую взаимодействовать с представителями пятого поколения.

– Что насчет инцидентов гражданского неповиновения? – спросил майор Коннор. – Нас информировали о нестабильной ситуации.

Лицо Кузнецовой стало напряженным:

– Были определенные… недопонимания между администрацией и группой молодых колонистов последнего поколения. Нам не хотелось бы акцентировать на этом внимание. Ситуация под контролем, и ваша безопасность гарантирована.

Наоми заметила, как доктор Нкомо слегка наклонила голову, очевидно, отмечая уклончивость ответа. Как антрополог, специализирующийся на изолированных сообществах, она наверняка улавливала подтексты и недосказанности в словах администратора.

– Я хотела бы как можно скорее встретиться с доктором Соломоном Нджари, – сказала Наоми, меняя тему. – Как создатель оригинальной программы генетической адаптации, он может предоставить ценные сведения о первоначальном замысле и ожидаемых результатах.

– Доктор Нджари… – Кузнецова замялась. – Боюсь, это может быть затруднительно. Он в последние годы предпочитает уединение и редко встречается даже с местными учеными. Но мы передадим ваш запрос.

– Я настаиваю, – твердо произнесла Наоми. – Это критически важно для нашего исследования.

Администратор кивнула, хотя было видно, что ответ ей не по душе:

– Хорошо. Я лично свяжусь с ним сегодня вечером. А пока предлагаю завершить брифинг и дать вам возможность отдохнуть. Путешествие было долгим, а адаптация к нашей гравитации требует сил.

Встреча была официально закончена, и группу проводили в подготовленные для них жилые помещения – специально оборудованные комнаты с пониженной гравитацией для комфортного отдыха неадаптированных людей.

Как только дверь за сопровождающим закрылась, Наоми жестом собрала команду ближе.

– Они что-то скрывают, – тихо сказала она. – Особенно о когнитивных изменениях и этих «инцидентах неповиновения».

– Определенно, – кивнула Нкомо. – Классический случай информационной фильтрации. Они пытаются контролировать наше восприятие ситуации.

– И судя по их реакции на вопрос о Нджари, – добавил Пак, – старый доктор может знать что-то, чем они не хотят делиться.

– Предлагаю разделиться завтра, – сказала Наоми. – Воскресенская и Пак, вы изучите медицинские данные и начнете физиологические исследования. Нкомо, ваша задача – социальная структура колонии, особенно взаимоотношения между разными поколениями. Майор Коннор, проверьте системы безопасности и оцените реальный уровень напряженности. А я попытаюсь встретиться с Нджари, независимо от того, что скажет администрация.

– Возможно, стоит установить собственные системы защиты коммуникаций, – предложил Коннор. – На всякий случай.

– Хорошая мысль, – согласилась Наоми. – Используйте наши зашифрованные каналы Федерации для внутренней связи. И будьте осторожны – мы не знаем, кому можно доверять.

Команда разошлась по своим комнатам, и Наоми наконец осталась одна. Она отключила экзоскелет, позволяя телу отдохнуть в условиях искусственно пониженной гравитации. Мышцы гудели от напряжения, а в голове пульсировала тупая боль – нормальная реакция на стресс и перегрузку.

Она активировала личный защищенный терминал и начала просматривать первые собранные данные. Краем глаза она заметила мигающий индикатор – входящее сообщение по зашифрованному каналу Федерации.

Наоми открыла сообщение и замерла. Короткий текст гласил: «Не верь официальным данным. Нджари под домашним арестом. «Тяжи» последнего поколения могут больше, чем кто-либо признает. Будь осторожна. Встретимся завтра в секторе C4, уровень L3, техническая галерея, 14:00 местного времени. Приходи одна. – Д.»

Кто такой «Д.»? И откуда у неизвестного доступ к защищенным каналам Федерации? Наоми перечитала сообщение несколько раз, пытаясь оценить его достоверность. Оно могло быть ловушкой, но также могло содержать критически важную информацию, которую администрация пыталась скрыть.

Одно было ясно: ситуация на Гидре-7 оказалась сложнее, чем предполагал первоначальный брифинг. И как ученый, Наоми не могла игнорировать потенциальный источник данных, даже если это было связано с риском.

Она стерла сообщение, но запомнила место и время встречи. Завтра ей предстояло не только начать официальные исследования, но и выяснить, кто этот таинственный информатор и что он знает о настоящем положении дел в колонии.

Сон в трехкратной гравитации, даже с компенсаторами, оказался прерывистым и беспокойным. Наоми просыпалась несколько раз, чувствуя тяжесть в груди и конечностях. Предрассветные часы она провела, просматривая начальные данные и готовясь к первому дню полевых исследований.

Позавтракав питательной, но безвкусной пищевой пастой, специально разработанной для неадаптированных посетителей, Наоми активировала экзоскелет и присоединилась к своей команде в холле жилого блока. Всех них ждал долгий день.

– Как самочувствие? – спросила она, отмечая бледность на лицах коллег.

– Терпимо, – ответил Пак. – Компенсаторы в жилых помещениях работают эффективно, но сон всё равно не приносит полного отдыха.

– Мой экзоскелет сообщает о 7% снижении общей производительности тела, – добавила Воскресенская. – В пределах ожидаемых параметров для первых дней адаптации.

– Помните план, – Наоми понизила голос. – Делимся всеми находками через зашифрованный канал, независимо от того, насколько незначительными они могут показаться. И будьте особенно внимательны к любым аномалиям в данных или поведении колонистов.

Согласно программе, первая половина дня была посвящена ознакомлению с научными объектами Купола-1. Капитан Рейнер и местный научный специалист, доктор Ивао Такеши, сопровождали группу, показывая исследовательские лаборатории, медицинские центры и образовательные учреждения.

Особый интерес вызвала генетическая лаборатория, где проводились регулярные исследования адаптивных изменений у колонистов. Доктор Такеши, невысокий японец с традиционной татуировкой нейроинтерфейса на виске, с гордостью демонстрировал оборудование и результаты последних исследований.

– Здесь мы отслеживаем эволюцию ключевых генетических маркеров, – объяснял он, активируя голографический дисплей с трехмерной моделью ДНК. – Особое внимание уделяем генам, ответственным за плотность костной ткани, мышечную гипертрофию и эффективность кислородного обмена.

– А что насчет нейронных адаптаций? – поинтересовалась Наоми, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.

Такеши едва заметно напрягся:

– Мы… собираем данные и по этому направлению. Но нейропластичность труднее поддается количественной оценке, особенно у детей, чей мозг еще формируется.

– Могу я увидеть результаты этих исследований?

– Конечно, – кивнул Такеши после короткой паузы. – Они будут включены в общий пакет данных, который мы предоставим вашей команде.

Наоми сделала мысленную пометку проверить, действительно ли эти данные будут включены, или их «случайно» забудут добавить.

После осмотра научных объектов группа отправилась в медицинский центр, где проводились регулярные обследования колонистов всех поколений. Доктор Воскресенская особенно заинтересовалась отделением реабилитации, где занимались случаями атрофии мышц и деминерализации костей – типичными проблемами для адаптированных к высокой гравитации людей, вынужденных проводить длительное время в условиях стандартной или пониженной гравитации.

– Как часто колонисты покидают Гидру-7? – спросила она у местного врача, доктора Сары Кимани.

– Нечасто, особенно представители третьего и последующих поколений, – ответила Кимани, показывая аппаратуру для гравитационной терапии. – Их физиология настолько специализирована для высокой гравитации, что даже кратковременное пребывание в условиях 1g вызывает серьезный дискомфорт и нарушения функций организма.

– А что с образовательной программой? – поинтересовалась доктор Нкомо, присоединяясь к разговору. – Дети «тяжей» получают стандартное образование Федерации или существуют специальные программы?

– Базовая программа соответствует стандартам Федерации, – ответила Кимани. – Но есть дополнительные курсы, учитывающие физиологические особенности и потребности адаптированных детей. Особенно в области физического развития и пространственного мышления, где они демонстрируют выдающиеся способности.

– Можно ли поговорить с учителями и учениками? – спросила Наоми.

– Конечно, – вмешался Рейнер. – Визит в образовательный центр Купола-5 запланирован на завтра. Сегодня, после обеда, у вас будет возможность посетить промышленный сектор Купола-2 и увидеть, как адаптированные колонисты работают в производственной среде.

Обед был организован в административной столовой Купола-1. Специально для исследовательской группы была приготовлена легкая пища, адаптированная для неадаптированных желудков. Колонисты, обедавшие здесь же, с любопытством рассматривали гостей, иногда переговариваясь вполголоса. Наоми уловила несколько напряженных взглядов и встревоженных выражений лиц.

После обеда Наоми решила воспользоваться небольшим перерывом перед следующей экскурсией, чтобы незаметно отделиться от группы и отправиться на встречу с таинственным «Д.». Она активировала навигационную систему экзоскелета, ввела координаты сектора C4, уровня L3, и с облегчением обнаружила, что это не так далеко от их текущего местоположения.

– Я присоединюсь к вам чуть позже, – сказала она своей команде. – Хочу проверить несколько персональных гипотез в медицинском архиве.

Майор Коннор нахмурился:

– Вам не следует ходить одной, доктор. Безопасность…

– Я буду в пределах Купола-1, в официальной зоне, – перебила Наоми. – И у меня активированы все маячки экзоскелета. Если возникнут проблемы, вы сразу узнаете.

Коннор явно был недоволен, но не стал возражать дальше:

– Хорошо. Но будьте на связи и не задерживайтесь больше часа.

Наоми кивнула и направилась к выходу из административного сектора. Как только она оказалась вне поля зрения своих коллег, она ускорила шаг, следуя указаниям навигационной системы.

Сектор C4 оказался техническим районом, где располагались инженерные системы жизнеобеспечения купола. Здесь было меньше людей, а те немногие, кто встречался на пути, были заняты своими делами и не обращали особого внимания на одинокого исследователя Федерации.

Уровень L3 был полупустым коридором с множеством технических помещений. Наоми проверила время – 13:55 местного времени. Она пришла даже немного раньше назначенного.

Техническая галерея представляла собой длинный узкий проход с множеством труб и кабельных каналов вдоль стен. Тусклое аварийное освещение создавало множество теней, делая пространство неуютным и слегка зловещим.

Наоми прошла до середины галереи и остановилась, напряженно вглядываясь в полумрак. Возможно, это была ловушка? Или просто чей-то неудачный розыгрыш?

– Доктор Такахаши, – раздался тихий голос из темноты. – Благодарю, что пришли.

Из тени выступил молодой мужчина лет тридцати, с характерным телосложением «тяжа» третьего или четвертого поколения. Его мускулистое тело казалось невероятно плотным даже по меркам адаптированных колонистов, а движения отличались странной грацией, несмотря на чудовищную гравитацию.

– Кто вы? – спросила Наоми, готовая в любой момент активировать тревожный сигнал экзоскелета.

– Дариан Рей, – представился он. – Я родился здесь, на Гидре-7. Один из первых представителей четвертого поколения колонистов.

– Откуда у вас доступ к защищенным каналам Федерации?

Дариан улыбнулся, обнажив безупречные белые зубы:

– Скажем так, у меня есть… определенные таланты в области электронной безопасности. Но это не важно. Важно то, что администрация скрывает от вас.

– И что же это?

– Настоящую причину вашего прибытия, – Дариан сделал шаг ближе. – Вам сказали, что вы здесь для изучения адаптивных изменений колонистов. Но истинная цель – оценить, насколько мы «опасны» для единства человеческого вида, не так ли?

Наоми не ответила, но ее лицо, видимо, выдало удивление, потому что Дариан кивнул:

– Так я и думал. Федерация боится нас. Боится того, чем мы становимся.

– А чем вы становитесь? – спросила Наоми, решив играть открыто. Этот молодой человек явно знал больше, чем должен был.

– Эволюционным шагом вперед, – просто ответил Дариан. – Не просто людьми, адаптированными к высокой гравитации, а новой ветвью человечества. С физическими возможностями, превосходящими стандартный тип, и… когнитивными способностями, о которых администрация предпочитает молчать.

– Какими способностями?

Дариан помолчал, словно решая, сколько можно рассказать.

– Мы воспринимаем гравитацию иначе, – наконец сказал он. – Не просто как силу, тянущую вниз, а как многомерное поле, с которым можно… взаимодействовать. Интуитивно понимаем тензорные преобразования, которые обычным людям даются только через сложные математические расчеты.

– Это звучит как…

– Как научная фантастика? – Дариан усмехнулся. – Думаю, многие эволюционные прорывы начинаются с того, что кажутся невероятными. Но я не прошу вас верить мне на слово. Я предлагаю вам увидеть все самой. Без фильтров администрации, без официальных презентаций. Увидеть настоящую жизнь «тяжей» в Куполе-7.

– Почему вы решили связаться со мной?

– Потому что вы ксенобиолог, а не политик, – ответил Дариан. – Потому что в ваших научных работах чувствуется искренний интерес к адаптивной эволюции, а не страх перед ней. И потому что от вашего отчета может зависеть судьба всей нашей колонии.

Он вынул из кармана небольшой металлический диск и протянул Наоми:

– Это модуль доступа к нашей внутренней информационной сети. Подключите его к своему личному терминалу, и вы получите данные, которые администрация пытается скрыть – настоящие медицинские показатели «тяжей» пятого поколения, записи когнитивных тестов, социологические исследования.

Наоми колебалась. Принять устройство от неизвестного источника было нарушением протокола безопасности. Но с другой стороны, если Дариан говорил правду…

– Я не прошу вас принимать нашу сторону, – тихо добавил он, заметив ее сомнения. – Только увидеть полную картину, прежде чем делать выводы.

Наоми приняла решение и взяла диск:

– Я изучу эти данные. Но должна предупредить, что мой отчет будет основан на объективных научных фактах, а не на личных симпатиях или антипатиях.

– Именно это нам и нужно, – кивнул Дариан. – Объективность. И еще…

Он понизил голос, почти до шепота:

– Будьте осторожны с Рейнером. Он начинал как один из нас, но теперь работает на Службу Контроля Федерации. Все ваши перемещения отслеживаются не только для безопасности, но и для мониторинга контактов.

– Откуда вы…

– У нас свои источники, – уклончиво ответил Дариан. – А теперь мне пора уходить. Если захотите увидеть настоящую жизнь «тяжей», найдите способ посетить Купол-7 без официального эскорта. Там вы увидите то, что администрация пытается скрыть.

Он сделал шаг назад, собираясь уйти, но Наоми остановила его:

– Подождите. Вы упомянули доктора Нджари. Что с ним произошло?

– Он создал нас, – просто ответил Дариан. – И теперь расплачивается за свое творение. Официально он в «добровольной изоляции для научной работы». Фактически – под домашним арестом в своей лаборатории в Куполе-3. Федерация боится, что он расскажет правду о программе генетической адаптации.

– Какую правду?

– Что изменения были намеренными, а не случайными. Что он спроектировал нас как первый шаг к новому виду человека, способного колонизировать даже самые негостеприимные миры. И что программа «корректирующей терапии», которую готовит Федерация, на самом деле попытка геноцида нового вида в зародыше.

С этими словами Дариан развернулся и стремительно ушел в темноту технической галереи, двигаясь с поразительной скоростью и грацией, невозможной для обычного человека в трехкратной гравитации.

Наоми осталась одна, сжимая в руке металлический диск с информацией, которая могла полностью изменить ее понимание ситуации на Гидре-7.

И, возможно, будущего всего человечества.

Глава 3: Первые исследования

Наоми сидела в своей комнате, задумчиво вертя в руках информационный диск, полученный от Дариана Рея. Подключать неизвестное устройство к персональному терминалу было рискованно – оно могло содержать вирус, программу-шпион или другое вредоносное ПО. Но любопытство и профессиональная потребность в информации перевешивали осторожность.

Решившись, она активировала защитный периметр в своей комнате – стандартную защитную меру против электронного шпионажа. Затем достала из своего багажа автономный анализатор данных – компактное устройство, не подключенное к общей сети и предназначенное для работы с потенциально опасными носителями информации.

Диск легко вошел в приемный слот. Экран анализатора мигнул, запуская автоматическую проверку на вредоносное программное обеспечение. Через несколько секунд появилось сообщение: «Угроз не обнаружено. Содержит зашифрованные данные. Требуется биометрическая аутентификация».

Интересно. Похоже, информация была защищена и могла быть доступна только определенному человеку – вероятно, ей самой. Наоми приложила палец к сенсору, и устройство просканировало ее отпечаток. Затем появился запрос на сканирование сетчатки глаза.

После завершения биометрической проверки экран анализатора заполнился потоком данных. Это были медицинские записи, результаты когнитивных тестов, генетические профили и социологические исследования – огромный массив информации о колонистах Гидры-7, особенно о представителях четвертого и пятого поколений.

Наоми быстро пролистала первые файлы. На первый взгляд, данные выглядели подлинными – они имели правильную структуру, соответствовали стандартным медицинским протоколам и содержали характерные технические детали. Но главное – они значительно отличались от официальных материалов, предоставленных администрацией колонии.

Особенно поразительными были результаты когнитивных тестов молодых «тяжей». Они демонстрировали экстраординарные способности в области пространственного мышления, многомерных вычислений и интуитивного понимания сложных физических процессов, особенно связанных с гравитацией. Некоторые тесты показывали результаты, выходящие за пределы стандартных шкал оценки.

Был и раздел, посвященный доктору Соломону Нджари, создателю программы генетической адаптации. Согласно этим данным, первоначальная программа действительно была разработана с учетом потенциального долгосрочного эволюционного эффекта. Нджари внедрил в генотип первых колонистов специальные маркеры, которые должны были активироваться под воздействием высокой гравитации и других экстремальных условий Гидры-7, ускоряя естественную эволюцию.

Если это правда, то Нджари фактически создал новый подвид человека – намеренно и целенаправленно, без одобрения Федерации. Неудивительно, что он сейчас находился под домашним арестом.

Наоми проверила время и с удивлением обнаружила, что провела за изучением данных почти два часа. Она должна была уже вернуться к своей группе для продолжения официальной экскурсии. Быстро скопировав наиболее важные файлы на защищенный носитель, она извлекла диск из анализатора и спрятала его в потайной карман униформы.

Перед уходом она активировала коммуникатор и связалась с майором Коннором: – Майор, прошу прощения за задержку. Я закончила в архиве и сейчас возвращаюсь. Где находится группа?

– Мы в промышленном секторе Купола-2, доктор Такахаши, – ответил Коннор, и в его голосе слышалось легкое неодобрение. – Транспортный шаттл отправляется через десять минут с платформы С. Успеете?

– Да, буду там вовремя.

Наоми отключила связь и поспешила к транспортной платформе. По пути она размышляла об увиденном. Если данные подлинные, то ситуация гораздо серьезнее, чем предполагалось изначально. Речь шла не просто о необычной адаптации к экстремальным условиям, а о направленной эволюции человеческого вида – чего-то, что Федерация всегда стремилась предотвратить из страха перед расколом человечества на конкурирующие подвиды.

Она успела на транспортный шаттл в последнюю минуту. Это был массивный подземный вагон, передвигавшийся по магнитной подушке через туннель, соединяющий Купол-1 с Куполом-2. Внутри уже находилась ее исследовательская группа в сопровождении капитана Рейнера и нескольких местных специалистов.

– А, доктор Такахаши, – приветствовал ее Рейнер. – Мы уже начали беспокоиться. Нашли что-нибудь интересное в архивах?

Наоми заметила в его глазах внимательный, изучающий взгляд. Вспомнились слова Дариана о том, что Рейнер работает на Службу Контроля.

– Ничего конкретного, – ответила она непринужденно. – Просто хотела проверить некоторые базовые параметры для сравнения с новыми данными, которые мы будем собирать.

Рейнер кивнул, но было видно, что ответ его не вполне удовлетворил.

Шаттл мягко тронулся с места и быстро набрал скорость. Путь от Купола-1 до Купола-2 занимал около пятнадцати минут. Через прозрачные панели в потолке можно было видеть стенки туннеля, укрепленные специальными композитными материалами для защиты от сейсмической активности и давления грунта.

– Купол-2 был построен через пять лет после основания колонии, – рассказывал Рейнер, переходя в режим экскурсовода. – Изначально как промышленный центр для переработки добываемых ресурсов, сейчас он также включает исследовательские лаборатории и производственные мощности для создания адаптированного к местным условиям оборудования.

– Сколько людей там проживает? – спросила доктор Нкомо.

– Около 12,000 постоянных жителей, – ответил Рейнер. – Преимущественно представители второго и третьего поколений колонистов. Там же находится один из главных медицинских центров колонии, специализирующийся на исследованиях адаптивной физиологии.

Наоми заметила, что доктор Воскресенская делает заметки в своем планшете. Как специалист по адаптивной физиологии, она, вероятно, была особенно заинтересована в посещении этого медицинского центра.

Шаттл замедлился и мягко остановился на станции Купола-2. Двери открылись, впуская группу в просторный транспортный хаб. В отличие от административно-жилого Купола-1, здесь всё было подчинено функциональности: минималистичный дизайн, промышленные материалы, широкие проходы для перемещения тяжелой техники.

Их встретила молодая женщина с типичным для третьего поколения колонистов телосложением – плотная мускулатура, широкие плечи, утолщенные конечности. На ее комбинезоне была эмблема медицинского корпуса Гидры-7.

– Доктор Лейла Оман, – представилась она. – Я руковожу исследовательским отделением медицинского центра Купола-2. Рада приветствовать коллег из Федерации.

После обмена формальными приветствиями группа направилась к медицинскому центру. По пути Наоми обратила внимание на рабочих, занятых обслуживанием промышленного оборудования. Многие из них были «тяжами» третьего и четвертого поколений, их мощные тела легко справлялись с задачами, требующими значительных физических усилий в условиях высокой гравитации.

– Как распределяются рабочие обязанности между разными поколениями колонистов? – спросила она у доктора Оман.

– В основном по физическим возможностям и специализации, – ответила та. – «Первопроходцы» – первое и частично второе поколение – занимают преимущественно административные и научные должности. Их генетические модификации минимальны, и они лучше понимают стандарты Федерации.

Она указала на группу рабочих, монтирующих массивную трубу: – Третье и четвертое поколения доминируют в физическом труде и инженерных специальностях. Их тела идеально приспособлены для работы в высокой гравитации, они выносливее и сильнее.

– А пятое поколение? – спросила Наоми, вспоминая данные из диска Дариана.

Доктор Оман слегка замешкалась: – Они еще молоды, большинство только заканчивает обучение. Но многие демонстрируют выдающиеся способности в областях, требующих… пространственного мышления. Архитектура, трехмерное моделирование, расчет гравитационных нагрузок.

– Звучит как естественное преимущество в условиях высокой гравитации, – заметила Наоми, внимательно наблюдая за реакцией собеседницы.

– Да… естественное, – согласилась Оман, но в ее голосе промелькнула нотка неуверенности.

Они достигли медицинского центра – массивного здания из светло-серого композитного материала с символом медицинского корпуса на фасаде. Внутри их ожидало просторное фойе с несколькими пунктами регистрации пациентов и указателями к различным отделениям.

– Сначала я предлагаю посетить лабораторию адаптивной генетики, – сказала доктор Оман. – Там вы сможете ознакомиться с нашими текущими исследованиями генетических изменений у разных поколений колонистов.

Лаборатория оказалась хорошо оснащенным помещением с современным оборудованием для генетического анализа, голографическими проекторами для визуализации ДНК и несколькими изолированными боксами для работы с живыми тканями. Несколько ученых в белых лабораторных комбинезонах работали за диагностическими консолями.

– Здесь мы регулярно проводим генетическое картирование представителей всех поколений колонистов, – объяснила Оман, активируя центральный голографический дисплей. – Это позволяет нам отслеживать динамику адаптивных изменений и прогнозировать дальнейшую эволюцию.

На дисплее появилась трехмерная модель ДНК с выделенными участками.

– Вот ключевые гены, подвергшиеся модификации в первоначальной программе адаптации, – Оман указала на группу выделенных маркеров. – А здесь – участки, которые изменились самостоятельно под воздействием окружающей среды. Как видите, количество вторичных мутаций значительно возросло к четвертому и пятому поколениям.

Доктор Пак подошел ближе, с профессиональным интересом изучая данные: – Интересно… Некоторые из этих изменений затрагивают регуляторные участки генома, отвечающие за экспрессию генов. Это может объяснять усиление адаптивных черт в последующих поколениях.

– Именно, – кивнула Оман. – Первоначальные модификации создали своего рода… генетическую восприимчивость к дальнейшим изменениям под воздействием высокой гравитации и других факторов среды.

– А что насчет генов, связанных с нейронным развитием? – спросила Наоми, вспоминая данные из диска Дариана. – Заметны ли изменения в областях генома, отвечающих за формирование мозга и нервной системы?

Оман снова замешкалась, бросив быстрый взгляд на капитана Рейнера: – Мы… отмечаем некоторые изменения в этих областях, особенно у пятого поколения. Но их функциональное значение еще не полностью изучено.

– Могу я увидеть данные по этим изменениям? – настаивала Наоми.

– Конечно, – ответила Оман, хотя было заметно, что вопрос ей неприятен. – Эти данные будут включены в общий информационный пакет, который мы готовим для вашей группы.

«Еще одно обещание предоставить данные, которые, возможно, никогда не будут доставлены», – подумала Наоми, но решила не настаивать публично. Вместо этого она переключила внимание на другой аспект: – Как вы оцениваете долгосрочные перспективы этих генетических изменений? Существует ли риск того, что колонисты со временем станут настолько специализированными для жизни на Гидре-7, что будут неспособны функционировать в условиях стандартной гравитации?

– Это уже происходит, – ответила Оман с неожиданной прямотой. – Представители четвертого и особенно пятого поколений испытывают серьезный физиологический стресс даже при кратковременном пребывании в условиях пониженной гравитации. Их сердечно-сосудистая система, мышечный тонус, даже работа вестибулярного аппарата оптимизированы для 3.5g. В стандартной гравитации они чувствуют себя… неестественно легкими, дезориентированными.

– То есть, они фактически привязаны к этой планете? – уточнила доктор Воскресенская.

– В нынешнем состоянии – да, – кивнула Оман. – Хотя мы работаем над адаптивными технологиями, которые могли бы помочь им функционировать в других условиях. Специальные компрессионные костюмы, имитирующие давление высокой гравитации, медикаментозная поддержка для сердечно-сосудистой системы, нейроинтерфейсы для компенсации вестибулярных нарушений.

После лаборатории генетики группа посетила отделение физиологических исследований, где проводились тесты физических возможностей колонистов разных поколений. Здесь они смогли наблюдать впечатляющие демонстрации силы и выносливости «тяжей» – подъем грузов, которые были бы непосильны для неадаптированных людей даже в стандартной гравитации, длительные физические нагрузки без признаков усталости, скоростные реакции на уровне рефлексов.

– Их мышечная ткань имеет повышенную плотность миофибрилл, – объясняла доктор Оман, пока молодой «тяж» четвертого поколения демонстрировал подъем груза, эквивалентного 500 килограммам в стандартной гравитации. – Кости более плотные, с увеличенным содержанием кальция и модифицированной структурой для противостояния постоянному давлению. Даже кровь другая – повышенное содержание гемоглобина, модифицированные эритроциты для эффективной транспортировки кислорода в условиях уплотненных тканей.

– А нервная система? – спросила Наоми. – Эти ускоренные рефлексы должны требовать значительных изменений в проводимости нервных импульсов.

– Да, – подтвердила Оман. – Скорость нервных импульсов у представителей четвертого и пятого поколений примерно на 30% выше, чем у стандартных людей. Это связано с измененной структурой миелиновой оболочки нервных волокон и повышенной эффективностью синаптической передачи.

Наоми делала заметки, сравнивая официальные данные с тем, что она видела на диске Дариана. В целом информация совпадала, но официальная версия явно преуменьшала масштаб и глубину изменений, особенно в области нейрофизиологии.

После медицинского центра группе показали промышленный сектор Купола-2, где «тяжи» разных поколений работали с массивным оборудованием для переработки руды и производства строительных материалов. Условия труда здесь были тяжелыми даже для генетически модифицированных колонистов – высокая температура от плавильных печей, шум промышленного оборудования, постоянная вибрация.

– Эти люди выполняют работу, которую на Земле делали бы роботы или тяжелая техника, – заметил майор Коннор, наблюдая, как группа рабочих перемещает многотонную металлическую конструкцию.

– На начальном этапе колонизации роботизированные системы часто выходили из строя из-за высокой гравитации и экстремальных условий, – объяснил Рейнер. – Многие узлы не выдерживали постоянного напряжения. Адаптированные люди оказались более надежными и гибкими, чем машины.

– И дешевле в обслуживании, – тихо добавила доктор Нкомо.

Рейнер бросил на нее острый взгляд, но не стал комментировать замечание.

После промышленного сектора группа посетила образовательный центр Купола-2, где обучались дети колонистов. Здесь Наоми наконец смогла увидеть представителей пятого поколения – детей и подростков, чьи тела уже демонстрировали выраженные адаптивные изменения, хотя и не достигшие еще полной зрелости.

Особенно впечатляющим было посещение класса пространственного моделирования, где группа подростков работала над созданием сложных трехмерных конструкций. Используя голографические проекторы и специальные интерфейсы, они проектировали структуры, рассчитанные на экстремальные гравитационные нагрузки.

– Потрясающе, – произнес доктор Пак, наблюдая, как молодой человек лет пятнадцати манипулирует виртуальной моделью, рассчитывая напряжения в многоуровневой конструкции. – Он делает это без вспомогательных вычислений? Просто интуитивно?

– Да, – кивнула преподавательница, женщина средних лет с характерными чертами второго поколения колонистов. – Дети пятого поколения обладают врожденным чувством гравитационных полей и пространственных отношений. То, что для обычного человека требует сложных математических расчетов, они воспринимают напрямую, как мы воспринимаем цвета или звуки.

Наоми подошла ближе, наблюдая за работой подростка. Его пальцы двигались с поразительной скоростью и точностью, модифицируя параметры модели, которая постоянно пересчитывала напряжения и деформации. На лице молодого человека отражалась глубокая концентрация, почти транс.

– Как его зовут? – спросила она у преподавательницы.

– Томас Бенсон, – ответила та с нотками гордости. – Один из наших самых талантливых учеников. Его родители – инженеры третьего поколения, работают в проектном бюро Купола-5.

Наоми вспомнила данные из файлов Дариана. Томас Бенсон упоминался там как один из самых выдающихся представителей пятого поколения, демонстрирующий экстраординарные когнитивные способности даже по меркам «тяжей».

– Могу я поговорить с ним? – спросила Наоми.

Преподавательница замешкалась и бросила вопросительный взгляд на Рейнера. Тот едва заметно покачал головой.

– К сожалению, сейчас идет важный учебный проект, – ответила она. – Прерывание может нарушить концентрацию и повлиять на результаты. Возможно, в другой раз?

Наоми кивнула, но отметила еще одно подтверждение того, что доступ к наиболее интересным представителям последних поколений колонистов искусственно ограничивается.

После завершения экскурсии по Куполу-2 группа вернулась в Купол-1, где их ждал ужин в административной столовой. Наоми чувствовала нарастающую усталость – комбинация высокой гравитации и постоянного напряжения от необходимости фильтровать и анализировать информацию истощала силы.

За ужином она обсудила с командой план на следующий день. Согласно официальной программе, им предстояло посетить образовательный центр Купола-5, затем жилой сектор Купола-3, и, наконец, лабораторию доктора Нджари, если тот согласится на встречу.

– Что думаете о сегодняшнем дне? – спросила Наоми у своей команды, когда они остались одни в выделенном им конференц-зале.

– Они явно фильтруют информацию, – сразу сказала доктор Нкомо. – Классические признаки информационного контроля – ограниченный доступ к ключевым субъектам, уклончивые ответы на прямые вопросы, обещания предоставить данные «позже».

– Согласен, – кивнул доктор Пак. – Даже то, что они показывают, впечатляет. Но я уверен, что мы видим лишь верхушку айсберга, особенно в отношении нейрофизиологических изменений у последних поколений.

– Физические возможности «тяжей» выходят за рамки того, что можно было ожидать даже от направленной генетической модификации, – добавила Воскресенская. – Такая полная перестройка организма обычно занимает десятки или сотни поколений естественного отбора. Здесь мы видим ускоренную эволюцию, почти взрывной характер адаптивных изменений.

Майор Коннор, до этого момента молчавший, наконец высказался: – Меня беспокоит не только фильтрация информации, но и общая атмосфера напряженности. Вы заметили, как рабочие в промышленном секторе смотрели на нас? Как будто мы представляем угрозу.

– Возможно, так и есть, – тихо сказала Наоми. – По крайней мере, в их восприятии.

Она колебалась, решая, стоит ли делиться информацией, полученной от Дариана. С одной стороны, ее команда должна была знать всё, что могло повлиять на исследование. С другой – чем меньше людей знало о неофициальном источнике данных, тем безопаснее это было для всех.

– У меня есть основания полагать, – наконец сказала она, – что изначальная программа генетической адаптации была более… амбициозной, чем нам говорят. И что доктор Нджари намеренно заложил в нее потенциал для долгосрочных эволюционных изменений, выходящих за рамки простой физиологической адаптации к высокой гравитации.

– Источник? – сразу спросил Коннор.

– Предпочитаю не раскрывать на данном этапе, – ответила Наоми. – Но информация заслуживает внимания и согласуется с нашими наблюдениями.

Команда обменялась взглядами. Было очевидно, что не все довольны такой секретностью, но профессиональное уважение к руководителю миссии пока перевешивало сомнения.

– Что предлагаете? – спросила Воскресенская.

– Продолжать официальную программу исследований, но быть особенно внимательными к деталям, которые администрация пытается скрыть или преуменьшить, – ответила Наоми. – Особенно в отношении когнитивных способностей последних поколений колонистов и возможных социальных напряжений между разными группами.

– А что насчет доктора Нджари? – спросил Пак. – Если ваша информация верна, он ключевая фигура во всей этой истории.

– Именно поэтому я настаиваю на встрече с ним, – кивнула Наоми. – Если администрация будет и дальше откладывать ее, придется искать… альтернативные пути.

На этом совещание завершилось, и команда разошлась по своим комнатам для отдыха. Наоми, оставшись одна, вернулась к изучению данных с диска Дариана. Особенно ее интересовали материалы о доктора Нджари и его первоначальной программе генетической адаптации.

Согласно этим документам, Нджари был не просто талантливым генетиком, но настоящим провидцем, одержимым идеей расширения границ человеческого потенциала. Он рассматривал колонизацию Гидры-7 не просто как промышленный проект, а как уникальную возможность для направленной эволюции человека в экстремальных условиях.

Его оригинальная программа включала не только модификации для физической адаптации к высокой гравитации, но и тонкие изменения в генах, связанных с нейронным развитием, особенно в областях мозга, отвечающих за пространственное мышление и обработку сенсорной информации. Нджари предполагал, что эти изменения, усиленные эпигенетическими факторами в условиях экстремальной гравитации, приведут к развитию новых когнитивных способностей у последующих поколений.

И, судя по всему, он оказался прав. Пятое поколение «тяжей» демонстрировало именно те способности, которые предсказывал Нджари, – интуитивное понимание гравитационных полей, экстраординарное пространственное мышление, способность к многомерным вычислениям без вспомогательных инструментов.

Но была и другая сторона этой истории. Федерация всегда стремилась сохранить единство человеческого вида, опасаясь, что слишком глубокие адаптации к различным планетарным условиям могут привести к появлению несовместимых подвидов и, в конечном итоге, к фрагментации человечества. Программа Нджари прямо противоречила этой политике, фактически создавая новую ветвь эволюции.

Неудивительно, что теперь, когда результаты становились всё более очевидными, Федерация проявляла беспокойство. А упоминание о готовящейся «корректирующей терапии» звучало зловеще – это могла быть попытка обратить вспять эволюционные изменения, возможно, ценой уникальных способностей последних поколений колонистов.

Наоми закрыла файлы и выключила анализатор. Усталость от дня в высокой гравитации накатывала волнами, но мозг продолжал лихорадочно работать, анализируя информацию и планируя дальнейшие шаги.

Завтра ей предстояло увидеть еще больше аспектов жизни колонии Гидра-7. И, возможно, встретиться с человеком, который всё это начал – доктором Соломоном Нджари, создателем новой ветви человеческой эволюции.

Утро началось с неприятного сюрприза – сообщения от администратора Кузнецовой о том, что доктор Нджари отказался от встречи, сославшись на плохое самочувствие. Вместо визита в его лабораторию программа дня была скорректирована, добавив экскурсию по сельскохозяйственному сектору Купола-4.

– Очень удобное «плохое самочувствие», – заметила доктор Нкомо за завтраком. – Прямо когда мы собирались задать ему важные вопросы.

– Это вызывает еще больше вопросов о том, что именно они пытаются скрыть, – согласился Пак. – Если бы всё было так, как они говорят, почему бы Нджари просто не подтвердить официальную версию?

Наоми молча кивнула. Отказ Нджари подтверждал слова Дариана о том, что старый ученый находится под домашним арестом. Если бы он действительно был свободен, почему бы не встретиться с официальной исследовательской группой Федерации?

– Что будем делать? – спросил майор Коннор, понизив голос.

– Продолжим официальную программу, – ответила Наоми. – Но я намерена найти способ встретиться с Нджари, несмотря на сопротивление администрации. Это ключевой момент нашего исследования.

После завтрака группа отправилась в транспортный хаб для поездки в Купол-5, где располагался главный образовательный центр колонии. В шаттле их сопровождал Рейнер и молодая женщина по имени Мира Чанг – специалист по образованию колонистов, с физическими признаками третьего поколения «тяжей».

– Образовательная система Гидры-7 адаптирована под особенности разных поколений колонистов, – рассказывала Чанг во время поездки. – Дети четвертого и пятого поколений развиваются иначе, чем дети первого и второго. Их физиология, восприятие пространства, даже скорость обучения – всё требует индивидуального подхода.

– Каковы основные отличия в методиках обучения? – спросила доктор Нкомо.

– Для младших поколений мы используем методики, близкие к стандартам Федерации, с небольшими адаптациями под местные условия, – ответила Чанг. – Для четвертого и пятого поколений акцент делается на пространственное обучение, трехмерное моделирование, интуитивное восприятие. Они буквально мыслят иначе.

– Интуитивное восприятие? – переспросила Наоми. – Что именно вы имеете в виду?

Чанг помедлила, затем осторожно подобрала слова: – Представьте, что вы пытаетесь объяснить цвета человеку, слепому от рождения, используя звуки или тактильные ощущения. Примерно так мы, обычные колонисты, пытаемся понять и описать то, как воспринимают мир дети последних поколений. Они… чувствуют гравитацию, как мы чувствуем цвета или звуки.

Шаттл прибыл в Купол-5, и группа высадилась в просторном транспортном терминале. В отличие от промышленного Купола-2, здесь архитектура была более разнообразной и эстетичной, с обилием зеленых зон и открытых пространств. Многочисленные семьи с детьми разных возрастов перемещались между жилыми и образовательными секторами.

– Купол-5 был спроектирован специально для семей с детьми, – пояснила Чанг. – Здесь расположен главный образовательный центр колонии, включающий дошкольные учреждения, школы и специализированные тренировочные комплексы для развития уникальных способностей адаптированных поколений.

Они направились к масштабному комплексу зданий в центральной части купола. По пути Наоми наблюдала за детьми и подростками, играющими на специально оборудованных площадках. Представители пятого поколения выделялись не только более плотным телосложением, но и удивительной ловкостью движений в высокой гравитации. Они выполняли акробатические трюки, которые казались невозможными даже для адаптированных взрослых.

Образовательный центр встретил их гулом детских голосов и атмосферой организованного хаоса. В холле первого уровня группа детей младшего возраста, очевидно четвертого поколения, занималась странной игрой с голографическими проекциями геометрических фигур. Они манипулировали объектами в трехмерном пространстве, выстраивая сложные конструкции с поразительной скоростью и точностью.

– Это упражнение для развития пространственного мышления, – объяснила Чанг, заметив интерес Наоми. – Для них это не сложная задача, а естественная форма самовыражения.

– Впечатляюще, – согласилась Наоми. – Они делают это интуитивно или используют математические расчеты?

– Для них это одно и то же, – улыбнулась Чанг. – Математические отношения они воспринимают так же естественно, как вы воспринимаете перспективу, глядя на пейзаж. Если честно, мне, как представителю третьего поколения, иногда трудно понять, как они это делают.

Группе показали различные классы и обучающие пространства, от традиционных аудиторий до полностью иммерсивных симуляционных комнат. Особый интерес вызвал класс для старших подростков пятого поколения, где проходило занятие по гравитационной архитектуре – дисциплине, специфичной для Гидры-7.

Молодые люди работали над проектами сложных конструкций, рассчитанных на функционирование в экстремальной гравитации. Их голографические модели демонстрировали невероятно сложные расчеты напряжений и деформаций в реальном времени.

– Они не используют компьютеры для расчетов? – удивился доктор Пак.

– Только для визуализации, – ответил преподаватель, мужчина второго поколения колонистов. – Все вычисления они проводят в уме. Это их естественная способность – интуитивное понимание взаимодействия сил в пространстве.

Наоми заметила одну особенность – когда молодые люди были особенно сконцентрированы на своих проектах, их глаза приобретали странный, почти светящийся оттенок. Это длилось всего мгновение, но было достаточно отчетливым, чтобы вызвать вопросы.

– Я заметила необычный эффект с глазами студентов… – начала она.

– Вероятно, это просто отражение голографических проекций, – быстро ответила Чанг, но ее голос звучал неубедительно.

Наоми решила не настаивать публично, но сделала мысленную пометку расспросить об этом феномене позже.

После образовательного центра группа посетила жилой сектор Купола-5, где размещались семьи с детьми. Жилища были просторными и функциональными, с усиленной конструкцией, рассчитанной на высокую гравитацию. Особый интерес вызвали специальные комнаты для детей пятого поколения – с низкими потолками, минимумом мебели и большим пространством для физической активности.

– Дети «тяжей» последних поколений предпочитают проводить время на полу, а не на мебели, – пояснила Чанг. – Их тела адаптированы к постоянному контакту с поверхностью. Традиционные стулья и кровати для них неудобны.

Они также посетили общественный центр, где проводились культурные мероприятия и социальные встречи. Здесь Наоми обратила внимание на странный артефакт в центре главного зала – сложную трехмерную скульптуру, состоящую из множества металлических элементов, парящих в гравитационном поле без видимой опоры.

– Что это? – спросила она, подходя ближе.

– Мы называем это «Гравитационной симфонией», – ответила Чанг. – Это произведение искусства, созданное группой художников пятого поколения. Они… воспринимают гравитацию как форму выражения.

Наоми внимательно изучала конструкцию. Элементы двигались в сложном, но явно неслучайном паттерне, создавая впечатление музыкальной гармонии, переведенной в визуальную форму. Но что удивляло больше всего – скульптура, казалось, нарушала законы физики. Металлические компоненты двигались против вектора гравитации без каких-либо видимых механизмов.

– Как это работает? – спросила она. – Здесь есть скрытые репульсоры или магнитные поля?

– Нет, – ответила Чанг после заметной паузы. – Это… одна из особенностей пятого поколения. Они могут создавать такие эффекты своим… присутствием.

Наоми обменялась быстрыми взглядами с Воскресенской. Это было что-то новое, не упомянутое даже в файлах Дариана. Если «тяжи» каким-то образом могли влиять на гравитационные поля, это выходило далеко за рамки простой эволюционной адаптации.

После обеда группа, согласно обновленной программе, отправилась в сельскохозяйственный сектор Купола-4. Здесь в огромных гидропонных системах выращивались растения, специально адаптированные для высокой гравитации – низкорослые, с толстыми стеблями и глубокой корневой системой.

– Традиционные земные культуры не могут расти в условиях 3.5g, – объяснял руководитель сектора, доктор Алан Кумар. – Мы провели масштабную генетическую модификацию основных пищевых растений, чтобы они могли выдерживать постоянное давление и эффективно транспортировать питательные вещества против силы тяжести.

Наоми обратила внимание на группу молодых работников, обслуживающих системы орошения. Они двигались с удивительной легкостью и точностью, несмотря на то, что работали с тяжелым оборудованием в условиях, где каждое движение должно было требовать значительных усилий.

– Это представители четвертого поколения? – спросила она.

– Да, – кивнул Кумар. – Они идеальны для этой работы. Высокая выносливость, точная моторика, и они интуитивно понимают потребности растений, адаптированных к высокой гравитации.

– Интуитивно? – переспросила Наоми. – Что вы имеете в виду?

Кумар помедлил: – Это трудно объяснить… Они словно чувствуют напряжение в тканях растений, понимают, как распределяется влага в субстрате под воздействием гравитации. То, что для нас требует сложных измерений и расчетов, они просто… знают.

День завершился возвращением в Купол-1, где группе предоставили время для отдыха и обработки собранных данных. В своей комнате Наоми активировала защитный периметр и связалась с командой через зашифрованный канал.

– Итак, какие выводы после сегодняшнего дня? – спросила она, когда все подключились к конференции.

– «Тяжи» последних поколений демонстрируют способности, выходящие далеко за рамки простой физической адаптации, – сразу сказала Воскресенская. – Их когнитивные возможности, особенно в области пространственного мышления и восприятия гравитации, предполагают фундаментальные изменения в структуре и функциях мозга.

– Я заметила явные признаки формирования отдельной субкультуры, – добавила Нкомо. – Уникальные формы искусства, специфические социальные ритуалы, даже язык тела отличается от стандартного. Они развиваются не только как биологический, но и как культурный феномен.

– И администрация явно обеспокоена этим развитием, – сказал Коннор. – Я обратил внимание на повышенные меры безопасности в образовательном центре, особенно вокруг классов для пятого поколения. Это не обычные меры защиты детей.

– Есть еще кое-что, – тихо произнес Пак. – Во время визита в лабораторию генетики в Куполе-2 я получил доступ к одному из терминалов и провел быстрый поиск. В системе есть закрытый раздел, посвященный проекту под названием «Гравитационный резонанс». Доступ к нему строго ограничен, но судя по метаданным, это исследование связано именно с когнитивными аномалиями у пятого поколения.

– Хорошая работа, – кивнула Наоми. – Нам нужно узнать больше об этом проекте. И о том, что происходило в лаборатории доктора Нджари за последние годы.

– Как мы будем действовать дальше? – спросил Коннор. – Официальная программа не дает нам доступа к самым интересным аспектам.

– Я планирую встретиться с Дарианом Реем, – ответила Наоми. – Он может обеспечить доступ к информации и людям, которых администрация пытается скрыть от нас.

– Это рискованно, – нахмурился Коннор. – Мы не знаем его истинных мотивов.

– Согласна, – кивнула Наоми. – Поэтому я пойду одна. Если что-то случится, у вас будет возможность продолжить исследование или запросить эвакуацию.

– Я против, – твердо сказал майор. – Как начальник безопасности миссии, я не могу одобрить такой план.

– Я ценю вашу заботу, майор, – мягко ответила Наоми. – Но я не прошу вашего одобрения. Я информирую вас о своих намерениях. Научная миссия под моим руководством, и я беру на себя полную ответственность за риск.

Коннор хотел возразить, но промолчал, понимая, что дальнейшие возражения бесполезны.

– Когда вы планируете эту встречу? – спросила Нкомо.

– Сегодня ночью, – ответила Наоми. – Дариан оставил инструкции, как связаться с ним в экстренном случае. Отказ Нджари от встречи – достаточно экстренная ситуация.

После завершения совещания Наоми связалась с Дарианом по закодированному каналу, оставленному им на информационном диске. Ответ пришел почти мгновенно: «Северный технический выход из Купола-1, 23:00. Будьте одна. Возьмите полный комплект экзоскелета».

Это озадачило Наоми. Зачем полный комплект экзоскелета, если встреча происходит внутри купола? Но она решила следовать инструкциям. В 22:45 она активировала свой экзоскелет, проверила системы жизнеобеспечения и незаметно покинула жилой отсек.

Северный технический выход располагался в малоиспользуемой части Купола-1, в основном служащей для обслуживания внешних систем жизнеобеспечения. Когда Наоми прибыла туда, коридоры были пусты, лишь аварийное освещение создавало тусклые островки света в полумраке.

Ровно в 23:00 боковая дверь открылась, и в проеме появилась фигура Дариана.

– Быстрее, – тихо сказал он. – Мы отключили камеры наблюдения только на пять минут.

– Куда мы идем? – спросила Наоми, проходя за ним в технический коридор.

– К Нджари, – коротко ответил Дариан. – Он не под домашним арестом в Куполе-3, как думает большинство. Его настоящая лаборатория находится в подземном комплексе между куполами.

Они быстро двигались по служебным коридорам, пока не достигли небольшого шлюза с надписью «Техническое обслуживание». Дариан приложил ладонь к сенсорной панели, и дверь открылась, обнажив узкий проход, ведущий к спускающейся шахте.

– Это один из аварийных выходов на поверхность, – пояснил он. – Официально законсервирован пять лет назад из-за нестабильности грунта. Фактически, служит секретным входом в лабораторию Нджари.

Они спустились по лестнице, выходя в просторный тоннель с укрепленными стенами. Здесь уже ощущалась полная сила гравитации Гидры-7, без искусственного смягчения, применяемого в жилых зонах. Наоми почувствовала, как экзоскелет автоматически адаптируется, увеличивая поддержку.

– Теперь я понимаю, зачем нужен полный комплект, – пробормотала она, привыкая к новому режиму движения.

– Мы почти у поверхности, – кивнул Дариан. – Здесь нет никаких компенсаторов. Чистые 3.5g.

Они прошли еще около двухсот метров по тоннелю, пока не достигли массивной двери из армированного металла с электронным замком. Дариан снова приложил ладонь к сенсору и ввел длинную последовательность цифр.

– Биометрическая аутентификация плюс код доступа, – пояснил он. – Только пять человек в колонии имеют право входить сюда.

Дверь бесшумно отъехала в сторону, открывая проход в просторное помещение, заполненное научным оборудованием. Здесь были голографические проекторы, медицинские сканеры, генетические анализаторы и множество других устройств, некоторые из которых Наоми не смогла идентифицировать с первого взгляда.

В центре лаборатории, склонившись над голографической проекцией молекулы ДНК, стоял пожилой темнокожий мужчина с седыми волосами и характерным телосложением первого поколения колонистов. Услышав звук открывающейся двери, он обернулся.

– А, юный Дариан, – произнес он глубоким, резонирующим голосом. – И наша гостья с Федерации. Добро пожаловать в настоящую лабораторию Гидры-7, доктор Такахаши.

– Доктор Соломон Нджари, – Наоми сделала формальный поклон. – Для меня честь познакомиться с вами.

– Взаимно, – кивнул старый ученый. – Я следил за вашей работой по марсианской адаптивной генетике. Впечатляющие исследования, хотя и слишком… консервативные для моего вкуса.

Он жестом пригласил их пройти к центральному рабочему столу, где голографический проектор демонстрировал сложную молекулярную структуру.

– Полагаю, вы здесь, чтобы узнать правду о моем маленьком эволюционном эксперименте? – спросил Нджари с легкой улыбкой. – О том, как я осмелился ускорить естественную эволюцию человеческого вида?

– Да, – прямо ответила Наоми. – Особенно меня интересуют когнитивные изменения у последних поколений колонистов. То, что администрация пытается скрыть.

– Администрация, – Нджари покачал головой. – Они боятся того, чего не понимают. А Федерация боится еще больше. Будущего, которое невозможно контролировать.

Он коснулся панели управления, и голографическая проекция сменилась, показывая сравнение мозга обычного человека и представителя пятого поколения колонистов.

– Вот что по-настоящему важно, – сказал он, указывая на выделенные участки. – Не увеличенная мускулатура или плотность костей. Это лишь поверхностные адаптации. Настоящая эволюция происходит здесь, в нейронных структурах.

Наоми внимательно изучала проекцию. Мозг «тяжа» пятого поколения демонстрировал значительные изменения в теменной коре и лобных долях, а также уникальные нейронные связи, которых не было у обычного мозга.

– Это выходит далеко за рамки стандартной адаптивной нейропластичности, – заметила она. – Эти структуры… они совершенно новые.

– Именно, – кивнул Нджари с нескрываемой гордостью. – Первые ростки нового вида разумных существ. Homo gravis – «тяжелый человек». Или, как я предпочитаю называть их, Homo spatialis – «пространственный человек».

– Что именно могут делать эти новые структуры? – спросила Наоми. – Я видела удивительные способности к пространственному мышлению, интуитивным расчетам…

– Это только начало, – ответил Нджари. – С каждым новым поколением способности усиливаются. Пятое поколение уже демонстрирует зачатки прямого взаимодействия с гравитационными полями.

– Взаимодействия? – Наоми нахмурилась. – Вы имеете в виду манипуляцию гравитацией? Это невозможно без технических средств.

– Семьдесят лет назад создание человеческого подвида за пять поколений тоже считалось невозможным, – улыбнулся Нджари. – Границы возможного определяются лишь нашим воображением и смелостью экспериментировать.

Он жестом подозвал Дариана: – Покажи доктору Такахаши, что ты умеешь.

Дариан кивнул и подошел к столу, где лежало несколько металлических шаров разного размера. Он сконцентрировался, и его глаза приобрели тот же странный светящийся оттенок, который Наоми заметила у студентов в образовательном центре. Через мгновение самый маленький шар слегка приподнялся над поверхностью стола и начал медленно вращаться.

– Это… невероятно, – прошептала Наоми. – Как это возможно?

– Мы называем это гравитационным резонансом, – ответил Нджари. – Новые нейронные структуры каким-то образом позволяют воспринимать и влиять на квантовые флуктуации в гравитационном поле. Пока эффект минимальный, но с каждым поколением он усиливается.

Дариан прекратил демонстрацию и слегка покачнулся, очевидно утомленный усилием.

– Это требует значительных энергетических затрат, – пояснил он. – И работает только с небольшими объектами на коротком расстоянии. Но дети пятого поколения делают это легче, с меньшими усилиями.

– Теперь вы понимаете, почему Федерация в панике? – спросил Нджари. – Они отправили исследовательскую группу не только для изучения, но и для оценки потенциальной угрозы. А «корректирующая терапия», о которой они говорят, – это попытка обратить вспять эволюцию. Уничтожить то, что они не могут контролировать.

– Я здесь именно для изучения, не для оценки угрозы, – твердо сказала Наоми. – Как ученый, я вижу здесь потрясающий эволюционный прорыв, а не опасность.

– Рад слышать, – кивнул Нджари. – Но не все в вашей группе разделяют эту точку зрения. Майор Коннор получает отдельные инструкции от Службы Безопасности Федерации.

Наоми нахмурилась. Она подозревала что-то подобное, но прямое подтверждение тревожило.

– Что именно содержится в этих инструкциях?

– Мы не знаем точно, – ответил Дариан. – Но, судя по косвенным данным, он должен оценить возможность силового решения в случае, если «тяжи» будут признаны угрозой единству человеческого вида.

– Силового решения? – переспросила Наоми, чувствуя холодок по спине. – Вы имеете в виду…

– Геноцид, – спокойно закончил Нджари. – Или, как они это называют, «генетическую корректировку популяции». Уничтожение эволюционной ветви, которая слишком быстро отклонилась от основного ствола человечества.

Он подошел к другому терминалу и активировал новую проекцию – карту звездного неба с выделенным сектором.

– Две недели назад наши дальние сенсоры зафиксировали движение боевой группы Федерации в направлении Гидры. Официально – плановые учения. Фактически – подготовка к возможной операции по «стабилизации ситуации» в колонии.

– Это безумие, – прошептала Наоми. – Федерация не может просто уничтожить почти 50,000 колонистов.

– Не всех, – уточнил Нджари. – Только представителей четвертого и пятого поколений, особенно детей. Около 15,000 человек. Остальные пройдут принудительную генетическую терапию для предотвращения дальнейших мутаций.

Наоми покачала головой, пытаясь осмыслить масштаб потенциальной катастрофы.

– Что я могу сделать? – наконец спросила она.

– То, для чего вы здесь, – ответил Нджари. – Проводить объективное научное исследование. Документировать всё, что вы видите. И включить в свой отчет правду – что эволюционные изменения колонистов Гидры-7 представляют не угрозу, а новую возможность для человечества. Возможность адаптироваться к самым экстремальным условиям без зависимости от технологий.

Он подошел ближе, его глаза горели интенсивностью, удивительной для человека его возраста: – Мы стоим на пороге нового этапа человеческой эволюции, доктор Такахаши. Впервые мы можем направить этот процесс, а не просто наблюдать за ним. И от вашего решения может зависеть, будет ли этому новому виду позволено существовать.

– Я поняла, – кивнула Наоми. – Мне нужно увидеть больше. Особенно детей пятого поколения, их способности, их потенциал.

– Вы увидите, – заверил ее Нджари. – Дариан организует вашу «неофициальную» экскурсию в Купол-7, где сосредоточены семьи с детьми последних поколений. Там вы увидите будущее человечества в его естественной среде.

– А как быть с остальной частью моей команды? – спросила Наоми. – Могу я доверять им?

– Воскресенская и Пак – ученые, как и вы, – ответил Дариан. – Они следуют за данными, а не за предубеждениями. Нкомо – антрополог с историей защиты прав изолированных сообществ. Она, скорее всего, будет на нашей стороне, когда увидит полную картину. Коннор…

Он замолчал, и Нджари закончил за него: – Майор Коннор выполняет приказы. И его приказы могут не совпадать с вашими научными целями.

Наоми кивнула. Она должна будет действовать осторожно, особенно с Коннором.

– Мне нужно вернуться, пока мое отсутствие не заметили, – сказала она. – Когда мы сможем организовать визит в Купол-7?

– Завтра вечером, – ответил Дариан. – После официальной программы. Я свяжусь с вами через защищенный канал с деталями.

Перед уходом Нджари передал Наоми небольшой кристалл данных: – Здесь полная документация моих исследований за семьдесят лет. История создания и эволюции «тяжелых людей». Материал, который никогда не попадал в официальные отчеты Федерации.

Наоми приняла кристалл, понимая его огромную ценность: – Спасибо за доверие, доктор Нджари.

– Я доверяю не Федерации, а науке, – улыбнулся старик. – И тем, кто ставит знание выше политики. Удачи, доктор Такахаши. Возможно, судьба нового вида человечества в ваших руках.

На обратном пути в жилой отсек Наоми размышляла о невероятных открытиях этого дня. Если всё, что она увидела, было правдой – а научные данные, предоставленные Нджари, выглядели чрезвычайно убедительно – то на Гидре-7 действительно рождался новый подвид человечества. Вид с экстраординарными физическими и когнитивными способностями, включая зачатки прямого взаимодействия с гравитационными полями.

И Федерация рассматривала возможность его уничтожения, прежде чем он успеет полностью развиться.

Как ученый, Наоми не могла допустить такого исхода. Но как гражданин Федерации, она понимала опасения властей. История человечества знала слишком много примеров того, как различия становились причиной конфликтов и войн. Что произойдет, если появится подвид, физически и когнитивно превосходящий стандартных людей?

С этими тяжелыми мыслями она вернулась в свою комнату, спрятала кристалл данных в потайной карман и приготовилась к короткому отдыху перед началом нового дня исследований.

День, который мог стать решающим для будущего не только колонии Гидра-7, но и всего человечества.

Глава 4: Незапланированный результат

Утро третьего дня на Гидре-7 началось для Наоми с тревожных новостей. Майор Коннор разбудил ее экстренным вызовом через коммуникатор.

– Доктор Такахаши, у нас проблема, – сказал он без предисловий. – Ночью произошел инцидент в Куполе-3. Группа молодых «тяжей» прорвалась в административный центр и захватила контроль над системами связи. Они передали сообщение на орбитальную станцию и, возможно, за пределы системы.

Наоми мгновенно проснулась, понимая серьезность ситуации: – Какое сообщение?

– Неизвестно, – ответил Коннор. – Службы безопасности колонии блокировали его распространение. Но ситуация нестабильная. Администратор Кузнецова созывает экстренное совещание через тридцать минут. Нашу сегодняшнюю программу исследований отменили.

– Понимаю. Буду готова через двадцать минут.

Наоми быстро подготовилась, активировала экзоскелет и направилась в конференц-зал административного центра Купола-1. По пути она заметила повышенную активность сотрудников службы безопасности – патрули были усилены, а на некоторых ключевых перекрестках появились вооруженные посты.

В конференц-зале уже собрались члены ее исследовательской группы, администратор Кузнецова, капитан Рейнер и несколько высокопоставленных офицеров колонии. Атмосфера была напряженной, лица озабоченными.

– Благодарю всех за оперативность, – начала Кузнецова, как только Наоми заняла свое место. – Ситуация серьезная, но контролируемая. Сегодня ночью группа из двенадцати колонистов четвертого и пятого поколений совершила несанкционированное проникновение в коммуникационный центр Купола-3. Им удалось захватить контроль над системами связи на пятнадцать минут, прежде чем силы безопасности восстановили порядок.

Она активировала голографический проектор, показывающий схему Купола-3 с отмеченными точками проникновения.

– Они действовали с удивительной координацией и эффективностью, – продолжила Кузнецова. – Обошли системы безопасности, нейтрализовали охрану без серьезных повреждений и получили доступ к главному передатчику.

– Содержание сообщения? – спросил майор Коннор.

Кузнецова обменялась быстрыми взглядами с Рейнером, затем неохотно ответила: – Они передали… предупреждение. Утверждали, что получили информацию о готовящейся операции Федерации против колонистов последних поколений. Упоминали «программу генетической коррекции» и «боевую группу Федерации», якобы направляющуюся к Гидре-7.

Она посмотрела прямо на Наоми: – Разумеется, это ложная информация. Федерация не планирует никаких принудительных мер против колонистов.

Наоми сохраняла нейтральное выражение лица, хотя внутренне была потрясена. Информация, которую она получила от Нджари всего несколько часов назад, уже была известна «тяжам» и стала причиной их действий.

– Все нарушители задержаны? – спросил Коннор.

– Десять из двенадцати, – ответил Рейнер. – Двоим удалось скрыться. Мы проводим поисковые мероприятия.

– Кто они? – спросила доктор Нкомо. – Эти… нарушители?

– Молодые люди из образовательного центра Купола-5 и промышленного сектора Купола-2, – ответила Кузнецова. – Все – представители четвертого и пятого поколений колонистов, в возрасте от шестнадцати до двадцати двух лет.

– Есть ли связь с более ранними инцидентами неповиновения? – поинтересовалась Наоми.

– Мы исследуем этот вопрос, – уклончиво ответил Рейнер. – Но, похоже, существует определенная… организованная структура среди молодых «тяжей». Сеть, действующая вне официальных каналов.

– В свете этих событий, – вмешалась Кузнецова, – мы вынуждены внести изменения в вашу исследовательскую программу. Визит в Купол-7 временно откладывается из соображений безопасности. Вместо этого мы предлагаем сосредоточиться на анализе уже собранных данных и проведении контролируемых исследований здесь, в Куполе-1.

Наоми почувствовала разочарование. Купол-7 был ключевым элементом ее неофициального плана – там она могла увидеть «тяжей» в их естественной среде, без фильтров администрации.

– Понимаю ваши опасения, – сказала она. – Но инцидент только подчеркивает важность нашего исследования. Если существуют социальные напряжения между различными поколениями колонистов, мы должны понять их природу. Это часть нашей миссии.

– Безопасность исследовательской группы – приоритет, – твердо возразила Кузнецова. – Когда ситуация стабилизируется, мы пересмотрим возможность посещения других куполов.

Наоми решила не настаивать публично, понимая, что это может вызвать подозрения. Вместо этого она кивнула: – Хорошо. Мы адаптируем нашу программу. Но я бы хотела получить доступ к медицинским данным задержанных нарушителей. Это может дать ценную информацию о физиологических и когнитивных особенностях колонистов последних поколений.

– Я не уверена, что это возможно, – нахмурилась Кузнецова. – Расследование инцидента проводится службой безопасности, и доступ к задержанным ограничен.

– Речь не о допросах, – уточнила Наоми. – Только о медицинских данных. Как ученый, я вижу в этом инциденте не только проблему безопасности, но и научную возможность. Эти молодые люди продемонстрировали исключительные способности к координации и преодолению сложных систем защиты. Понимание физиологической основы этих способностей может быть ключом к разрешению социальных напряжений.

Кузнецова колебалась, но затем неохотно согласилась: – Я передам ваш запрос руководителю медицинской службы. Но не могу гарантировать положительный ответ.

После совещания исследовательская группа собралась в выделенной им лаборатории для обсуждения ситуации и планирования дальнейших действий.

– Что вы думаете об этом инциденте? – спросила Наоми, убедившись, что их разговор не прослушивается.

– Слишком удобное совпадение, – сразу сказала Нкомо. – Мы начинаем получать доступ к реальной информации о «тяжах», и вдруг происходит событие, ограничивающее наши исследования.

– Согласен, – кивнул Пак. – Но меня больше беспокоит содержание переданного сообщения. Если «тяжи» действительно узнали о планах Федерации…

– Это могла быть просто паранойя, – перебил Коннор. – Изолированные сообщества часто развивают конспирологические теории о внешних угрозах.

Наоми внимательно посмотрела на майора. Знал ли он о реальных планах Федерации? Был ли частью этих планов?

– В любом случае, – сказала она, – наша научная миссия остается приоритетом. Мы должны продолжать собирать и анализировать данные, независимо от политической ситуации.

– И как вы предлагаете это делать, если нам ограничили доступ к большей части колонии? – спросил Коннор.

– Будем работать с тем, что у нас есть, – ответила Наоми. – Доктор Пак, вы можете продолжить анализ генетических данных, которые мы уже получили. Доктор Воскресенская, сосредоточьтесь на физиологических адаптациях к высокой гравитации. Доктор Нкомо, проанализируйте социальные структуры и коммуникационные паттерны, которые мы наблюдали. Я попытаюсь получить доступ к дополнительным медицинским данным.

Группа разделилась для выполнения поставленных задач. Наоми, оставшись одна, активировала свой личный терминал и отправила зашифрованное сообщение Дариану: «Доступ ограничен из-за инцидента. Нужен альтернативный план встречи».

Ответ пришел через несколько минут: «Медицинский центр Купола-1, лаборатория нейровизуализации, 15:00. Официальная экскурсия».

Наоми удивилась. Похоже, Дариан имел возможность влиять на официальную программу их исследований. Это говорило о его значительном влиянии в колонии, несмотря на молодой возраст.

В течение утра она занималась анализом данных, полученных в предыдущие дни, особенно сосредоточившись на медицинских показателях колонистов разных поколений. Картина становилась всё более ясной – с каждым поколением адаптивные изменения усиливались и расширялись, затрагивая не только физиологию, но и нейронные структуры.

Особенно интересными были данные о детях пятого поколения. Их мозг демонстрировал уникальные паттерны активности, особенно в теменной и префронтальной коре – областях, отвечающих за пространственное восприятие и высшие когнитивные функции. Некоторые показатели выходили за пределы стандартных шкал оценки, используемых для обычных людей.

В 14:30 Наоми получила официальное уведомление о том, что исследовательской группе предоставляется экскурсия в лабораторию нейровизуализации медицинского центра Купола-1. Это подтверждало, что Дариан действительно имел влияние на формирование их программы.

Когда группа прибыла в медицинский центр, их встретил молодой врач с характерными чертами третьего поколения колонистов.

– Доктор Эрик Чен, – представился он. – Я руковожу лабораторией нейровизуализации. Мы изучаем изменения в структуре и функциях мозга у колонистов разных поколений.

Лаборатория оказалась хорошо оснащенным комплексом с передовым оборудованием для сканирования и анализа нейронной активности. Центральное место занимал мощный томограф с улучшенным разрешением, способный создавать трехмерные модели мозга в реальном времени.

– Наша основная задача – понять, как высокая гравитация и другие факторы Гидры-7 влияют на развитие нервной системы, – объяснял Чен, показывая различные установки. – Особенно нас интересуют дети, родившиеся здесь, чей мозг формировался под постоянным воздействием этих факторов.

– И какие результаты вы получили? – спросила Наоми, внимательно наблюдая за реакцией врача.

Чен бросил быстрый взгляд на сопровождавшего их офицера безопасности, затем ответил: – Мы обнаружили значительные изменения в структуре мозга у представителей четвертого и особенно пятого поколений. Усиленные связи между определенными областями, новые нейронные кластеры, повышенная эффективность передачи сигналов.

Он активировал голографический дисплей, показывающий сравнительные модели мозга людей разных поколений: – Вот стандартный человеческий мозг. А вот мозг представителя пятого поколения колонистов. Обратите внимание на эти области в теменной коре и префронтальной зоне.

Наоми видела именно те изменения, которые описывал Нджари в своей секретной лаборатории. Новые нейронные структуры, отвечающие за пространственное восприятие и, возможно, за то, что он называл «гравитационным резонансом».

– Эти изменения коррелируют с улучшенными когнитивными способностями? – спросила она.

– Определенно, – кивнул Чен. – Особенно в областях пространственного мышления, многомерных вычислений, оценки физических сил и напряжений. Дети пятого поколения могут интуитивно решать сложные задачи гравитационной инженерии, которые для обычных людей требуют продвинутых компьютерных расчетов.

– А есть ли у вас данные о… необычных способностях? – осторожно спросила Наоми. – Что-то, выходящее за рамки улучшенных когнитивных функций?

Чен заметно напрягся: – Не уверен, что понимаю вопрос, доктор Такахаши.

– Я имею в виду, – пояснила она, – есть ли свидетельства прямого взаимодействия с физическими силами? Способности, которые могли бы объяснить, например, как группе молодых людей удалось преодолеть сложные системы безопасности во время вчерашнего инцидента?

– Боюсь, это выходит за рамки нашего исследования, – быстро ответил Чен. – Мы концентрируемся на медицинских аспектах нейроадаптации, а не на… практическом применении этих изменений.

Наоми заметила, что офицер безопасности незаметно активировал свой коммуникатор. Похоже, ее вопросы вызвали беспокойство.

Чтобы снизить напряжение, она переключила внимание на техническую сторону исследований: – Ваше оборудование впечатляет, доктор Чен. Особенно эта модель томографа. Насколько я знаю, это последняя разработка Нейротех Индастриз?

– Да, – с облегчением подтвердил Чен, радуясь смене темы. – Модифицированная версия NT-7000, адаптированная для работы в условиях высокой гравитации. Позволяет получать изображения беспрецедентного разрешения.

Экскурсия продолжилась обсуждением технических аспектов нейровизуализации. Наоми заметила, что Дариан так и не появился, хотя именно он организовал эту встречу. Возможно, ее прямые вопросы о необычных способностях спугнули не только официальных представителей, но и их тайного союзника.

После осмотра основной лаборатории группе показали отделение клинических исследований, где проводились регулярные обследования колонистов. Здесь Наоми обратила внимание на одну из пациенток – девочку лет двенадцати с характерными чертами пятого поколения. Ребенок сидел в специальном кресле для сканирования, пока медицинский техник настраивал оборудование.

– Это Лия Бенсон, – представил ее доктор Чен. – Сестра Томаса Бенсона, которого вы видели в образовательном центре. Одна из наших постоянных участниц исследования нейроадаптации.

Девочка подняла глаза и встретилась взглядом с Наоми. В ее глазах читалось понимание, явно превосходящее возраст. Она слегка улыбнулась и неожиданно произнесла: – Вы задаете правильные вопросы, доктор Такахаши. Но не в том месте.

Чен выглядел встревоженным: – Лия, пожалуйста, сосредоточься на процедуре. Доктор Такахаши и ее коллеги просто наблюдают.

– Конечно, – кивнула девочка с той же загадочной улыбкой. – Я просто подумала, что доктор Такахаши хотела бы знать о пятницветной модели. Мой брат мог бы показать ее.

– Пятицветная модель? – переспросила Наоми, интуитивно чувствуя, что за этим скрывается какой-то код.

– Детская игра, – быстро пояснил Чен. – Одна из образовательных программ для развития пространственного мышления. Ничего особенного.

Но взгляд девочки говорил об обратном. Она словно пыталась передать сообщение, замаскированное под невинный детский разговор.

После завершения экскурсии в медицинском центре группа вернулась в свою лабораторию для обработки новых данных. Наоми чувствовала растущее разочарование – официальная программа давала лишь поверхностное представление о реальных изменениях, происходящих с колонистами. Ключевая информация оставалась скрытой, особенно после инцидента в Куполе-3.

Вечером, вернувшись в свою комнату, Наоми обнаружила под дверью тонкий металлический диск – такой же, какой ранее дал ей Дариан. На поверхности была выгравирована простая пиктограмма: пять соединенных линиями точек разного цвета.

«Пятицветная модель», – сразу поняла Наоми. Лия Бенсон действительно передавала ей сообщение.

Она активировала защитный периметр и подключила диск к своему анализатору данных. На экране появилась короткая инструкция: «Купол-2, технический уровень B, шахта 7, 23:30. Томас будет ждать».

Томас Бенсон – брат Лии, один из самых выдающихся представителей пятого поколения. Наоми помнила его из образовательного центра – подросток с невероятными способностями к пространственному моделированию. И, судя по всему, он был готов показать ей что-то важное, то, что официальные власти колонии пытались скрыть.

Решение было рискованным, но необходимым. Если она хотела узнать правду о «тяжах» последних поколений, она должна была встретиться с Томасом.

В 23:15 Наоми активировала свой экзоскелет и незаметно покинула жилой сектор. Она знала, что майор Коннор, скорее всего, не одобрил бы этой вылазки, особенно после недавнего инцидента. Но научная миссия требовала идти на определенные риски.

Купол-2 находился в пятнадцати минутах езды на транспортном шаттле. Наоми использовала свой статус руководителя исследовательской миссии, чтобы получить разрешение на «дополнительный сбор данных в промышленном секторе». Охрана на контрольном пункте проверила ее документы, но не стала чинить препятствий.

Технический уровень B располагался под основной промышленной зоной Купола-2. Здесь находились инженерные системы, обеспечивающие функционирование производственных комплексов – генераторы энергии, системы климат-контроля, водоснабжение. Движение в этой зоне было минимальным, особенно в ночные часы.

Следуя указаниям навигатора, Наоми достигла шахты 7 – вертикального технического колодца, используемого для обслуживания нижних уровней купола. Рядом с входом в шахту ее ждал молодой человек лет пятнадцати с характерной внешностью «тяжа» пятого поколения – плотное мускулистое тело, широкие плечи, непропорционально крупная голова с выраженными надбровными дугами.

– Доктор Такахаши, – кивнул он. – Я Томас Бенсон. Благодарю, что пришли.

– Твоя сестра передала мне сообщение, – сказала Наоми. – Что такое пятицветная модель?

– Не что, а кто, – улыбнулся Томас. – Мы – пятицветная модель. Пятое поколение колонистов. Пять уровней восприятия. Пять стадий эволюции. Следуйте за мной, и вы поймете.

Он открыл небольшую техническую дверь рядом с шахтой и жестом пригласил Наоми внутрь. За дверью оказался узкий проход, ведущий к спиральной лестнице, спускавшейся глубоко вниз.

– Куда мы идем? – спросила Наоми, следуя за подростком.

– В место, которое не значится ни на одной официальной карте колонии, – ответил Томас. – Мы называем его «Ядром». Это… наш дом. Место, где мы можем быть собой, без необходимости скрывать свои способности.

Они спускались всё глубже, пока не достигли массивной двери из композитного материала. Томас приложил ладонь к сенсорной панели, и его глаза на мгновение приобрели тот же странный светящийся оттенок, который Наоми уже замечала у других представителей пятого поколения.

Дверь бесшумно открылась, и они вошли в просторное помещение, конструкция которого поражала воображение. Круглый зал диаметром не менее пятидесяти метров с куполообразным потолком, где в воздухе парили десятки объектов разной формы и размера – от металлических шаров до сложных геометрических конструкций. Они двигались по сложным траекториям, создавая впечатление управляемого хаоса.

В зале находилось около двадцати молодых людей разного возраста – от детей лет десяти до юношей и девушек, не старше двадцати. Все они, очевидно, принадлежали к пятому поколению колонистов. Некоторые сидели в медитативных позах, другие выполняли плавные, танцеподобные движения. Их глаза светились тем же странным светом, а вокруг голов можно было заметить слабое мерцание, как будто воздух искажался от невидимой энергии.

– Что… что здесь происходит? – прошептала Наоми, потрясенная увиденным.

– Тренировка, – просто ответил Томас. – Мы учимся контролировать и развивать наши способности. То, что доктор Нджари называет «гравитационным резонансом».

Он вывел Наоми на небольшую площадку, откуда открывался лучший вид на происходящее в зале.

– Доктор Нджари создал нас – случайно или намеренно, – продолжил Томас. – Он заложил в генетический код первых колонистов потенциал для развития новых способностей под воздействием экстремальной гравитации Гидры-7. С каждым поколением этот потенциал раскрывается всё сильнее. Мы, пятое поколение, первые, кто начал осознанно использовать эти способности.

Он указал на группу детей, которые, казалось, играли с парящими в воздухе светящимися сферами: – Для самых юных это начинается как игра. Они учатся чувствовать гравитационные поля и слегка влиять на них силой мысли. С возрастом способности усиливаются.

Один из старших подростков в центре зала выполнил сложное движение руками, и массивный металлический куб, весивший не менее ста килограммов, плавно поднялся на метр над полом и начал вращаться.

– Мы называем это кинетической левитацией, – пояснил Томас. – Способность манипулировать гравитационными полями для перемещения объектов. Пока мы можем воздействовать только на объекты в непосредственной близости, и это требует значительной концентрации и энергии. Но с каждым годом наши возможности растут.

– Это… невероятно, – выдохнула Наоми. – И противоречит известным законам физики.

– Не противоречит, а расширяет их, – улыбнулся Томас. – Мы не нарушаем законы гравитации, а используем их более глубокие аспекты. На квантовом уровне гравитационное поле состоит из флуктуаций и волновых функций. Наш мозг каким-то образом научился воспринимать эти флуктуации и влиять на них.

– И администрация колонии знает об этом?

– Отчасти, – кивнул Томас. – Они знают, что мы развиваем необычные способности, но не представляют полного масштаба. Мы научились скрывать большую часть наших возможностей, особенно от сканеров и медицинских тестов.

Он сделал паузу, затем добавил более серьезным тоном: – Именно поэтому мы организовали вчерашнюю акцию. Мы получили информацию о планах Федерации. О «корректирующей терапии», которая на самом деле является попыткой уничтожить нашу эволюционную линию. Мы не можем позволить этому случиться.

– Как вы узнали об этих планах? – спросила Наоми.

– У нас есть свои источники на орбитальной станции и даже в центральном правительстве Федерации, – ответил Томас. – Но что более важно – некоторые из нас начинают развивать способности, выходящие за рамки простой манипуляции физическими объектами.

Он подвел Наоми к небольшой группе детей, сидевших в кругу в углу зала. В центре круга сидела девочка лет десяти с закрытыми глазами и выражением глубокой концентрации на лице.

– Это Аша, – представил ее Томас. – Она одна из первых, кто проявил способность к дальнему восприятию. Она может… чувствовать мысли и намерения людей на расстоянии.

– Телепатия? – недоверчиво спросила Наоми.

– Не совсем, – покачал головой Томас. – Скорее, повышенная чувствительность к электромагнитным полям, создаваемым мозговой активностью. Она не может читать конкретные мысли, но способна воспринимать эмоциональные состояния и общие намерения. Именно она почувствовала угрозу со стороны Федерации.

Девочка открыла глаза и посмотрела на Наоми. Её взгляд был проницательным, словно видящим насквозь.

– Вы верите нам, – сказала она тихим голосом. – Но всё еще сомневаетесь. Боитесь последствий. Боитесь, что мы можем стать угрозой.

Наоми была потрясена точностью этого прочтения ее эмоционального состояния.

– Я ученый, – ответила она. – Я должна рассматривать все возможности, все перспективы.

– Мы понимаем, – кивнула Аша. – Поэтому и пригласили вас сюда. Чтобы вы увидели правду своими глазами. Мы не угроза для человечества. Мы его будущее.

Томас повел Наоми дальше, показывая различные аспекты тренировки молодых «тяжей». Каждая демонстрация способностей была более впечатляющей, чем предыдущая – от манипуляции множественными объектами одновременно до создания локализованных гравитационных аномалий, где предметы двигались по невозможным траекториям, нарушая стандартные представления о физике.

– Почему вы показываете мне всё это? – спросила Наоми. – Это огромный риск.

– Потому что время на исходе, – серьезно ответил Томас. – Боевая группа Федерации будет здесь через четыре дня. У нас есть информация, что они привезут экспериментальную «корректирующую сыворотку», разработанную для нейтрализации наших эволюционных изменений. Это может убить большинство представителей пятого поколения и серьезно повредить здоровью четвертого.

Он посмотрел ей прямо в глаза: – Вы – ксенобиолог с репутацией и авторитетом в научном сообществе. Ваш отчет может повлиять на решение Федерации. Мы надеемся, что вы расскажете правду – мы не угроза, а новая ступень эволюции человечества, которая может открыть путь к колонизации миров, ранее считавшихся непригодными для жизни.

Наоми понимала всю тяжесть ответственности. Если Томас говорил правду, на кону стояли жизни тысяч колонистов. И возможно, будущее человеческой эволюции.

– Я должна знать всё, – решительно сказала она. – Все возможности, все риски. Если вы хотите, чтобы мой отчет был объективным, мне нужна полная картина.

Томас кивнул и повел ее к небольшой комнате в стороне от главного зала. Внутри находился голографический проектор и несколько терминалов с данными.

– Это наш архив, – сказал он. – Здесь собрана вся информация о развитии наших способностей, результаты тестов, которые мы проводили самостоятельно, проекции будущих эволюционных изменений.

Он активировал проектор, и в воздухе появилась трехмерная модель человеческого мозга с выделенными областями.

– Это текущее состояние нейронных структур у представителей пятого поколения. А вот проекция для шестого поколения, основанная на данных наблюдений за детьми младшего возраста.

Второе изображение показывало еще более развитые нейронные кластеры, особенно в теменной коре и ранее неактивных участках мозга.

– Мы предполагаем, что к седьмому поколению способность к гравитационному резонансу станет настолько развитой, что позволит не только манипулировать объектами, но и создавать локализованные искажения пространства-времени. Теоретически, это открывает путь к новым формам межзвездной навигации без необходимости использования квантовых туннелей.

– Это… революционно, – прошептала Наоми, осознавая масштаб потенциальных изменений.

– Именно поэтому Федерация так боится нас, – кивнул Томас. – Не из-за того, что мы можем поднимать предметы силой мысли, а из-за того, что мы представляем собой непредсказуемый вектор развития человечества. Вектор, который они не могут контролировать.

Он активировал еще одну проекцию – карту звездного неба с выделенными системами: – Существуют десятки потенциально пригодных для колонизации планет, которые сейчас считаются недоступными из-за экстремальных условий – высокой гравитации, токсичной атмосферы, радиации. Наши эволюционные изменения могут сделать эти миры доступными для колонизации. Но только если нам позволят продолжить развитие.

Наоми провела несколько часов, изучая данные в архиве «тяжей». Картина становилась всё более ясной – на Гидре-7 действительно формировался новый подвид человечества, с уникальными физическими и когнитивными способностями, которые могли открыть новые горизонты для космической экспансии.

Но были и потенциальные риски. Данные показывали растущее расхождение между психологией «тяжей» и стандартных людей. Различия в восприятии, мышлении, ценностях становились всё более выраженными с каждым поколением. Теоретически, это могло привести к непреодолимому культурному и когнитивному разрыву в будущем.

– Вы видите проблему, – заметил Томас, наблюдая за ее реакцией на данные.

– Да, – честно ответила Наоми. – Эволюционное расхождение может привести к серьезным коммуникационным барьерам между «тяжами» и остальным человечеством. В перспективе это риск фрагментации человеческого вида.

– Мы осознаем этот риск, – кивнул Томас. – Но считаем, что он управляем. Даже сейчас, с нашими значительными отличиями, мы всё еще можем общаться, понимать друг друга, сотрудничать. Культурные и когнитивные мосты можно строить, если есть желание с обеих сторон.

Он сделал паузу, затем добавил тихим, но твердым голосом: – Главный вопрос не в том, отличаемся ли мы, а в том, имеем ли мы право на существование, несмотря на эти отличия. Имеет ли новый вид право развиваться своим путем, или он должен быть насильственно возвращен к стандарту из страха перед неизвестным.

Наоми понимала, что стоит перед одним из самых важных решений в своей научной карьере. От ее отчета могла зависеть судьба целого эволюционного ответвления человечества. И времени на принятие решения было очень мало.

– Мне нужно поговорить с моей командой, – сказала она. – По крайней мере, с теми, кому я могу доверять. Это не решение, которое я могу принять в одиночку.

– Мы понимаем, – кивнул Томас. – Но будьте осторожны. Особенно с майором Коннором. У нас есть основания полагать, что его миссия выходит за рамки обеспечения безопасности исследовательской группы.

– Я буду осторожна, – пообещала Наоми. – И объективна. Как ученый, я не могу игнорировать то, что видела сегодня. Эволюционный прорыв такого масштаба происходит раз в тысячелетие, если не реже.

Когда они покидали тайное убежище «тяжей», Томас передал Наоми небольшое устройство, похожее на стандартный медицинский имплант: – Это коммуникатор. Полностью защищенный и невидимый для стандартных сканеров. Если вам понадобится связаться с нами или вы будете в опасности, просто активируйте его прикосновением к центральному сенсору.

Наоми приняла устройство, осознавая, что оно символизирует ее выбор стороны в нарастающем конфликте. Не политический выбор, а научный – выбор в пользу знаний и объективной оценки, даже если это противоречило интересам Федерации.

Она вернулась в свою комнату в Куполе-1 незадолго до рассвета, физически истощенная, но интеллектуально стимулированная. В голове роились мысли о будущем человечества, о новых эволюционных возможностях, о потенциальных рисках и выгодах генетических изменений колонистов Гидры-7.

И о том, что через четыре дня всё это могло быть уничтожено «корректирующей терапией» Федерации, если она не сможет убедить руководство в ценности нового вида для будущего человеческой экспансии в космосе.

Глава 5: Подозрения

Утро началось с тревожной новости. Едва Наоми успела активировать свой экзоскелет, как получила срочное сообщение от доктора Воскресенской: «Коннор перехватил частные коммуникации. Ищет тебя. Будь осторожна».

Наоми быстро стерла сообщение и проверила статус защитных систем своей комнаты. Всё выглядело нормально, но она не могла исключать, что ее перемещения ночью были замечены. Майор Коннор, как начальник службы безопасности миссии, имел широкие полномочия по мониторингу активности членов группы, особенно после инцидента в Куполе-3.

Через несколько минут раздался стук в дверь. На пороге стоял сам Коннор, с напряженным лицом и в полном комплекте боевого экзоскелета.

– Доктор Такахаши, – начал он без предисловий. – Мне нужно поговорить с вами. Наедине.

Наоми жестом пригласила его войти, сохраняя внешнее спокойствие, хотя сердце билось учащенно: – Конечно, майор. Что-то случилось?

Коннор дождался, пока дверь закроется, затем активировал на своем запястье устройство подавления прослушивания. Комнату окутало слабое голубоватое свечение защитного поля.

– Я знаю, что вы покидали жилой сектор ночью, – прямо сказал он. – И что вы посещали Купол-2 без официального разрешения или сопровождения.

– У меня было разрешение, – спокойно возразила Наоми. – Я зарегистрировала выход как дополнительный сбор данных.

– Для ночного посещения технического уровня B? – Коннор скептически поднял бровь. – Зона, не имеющая отношения к нашей исследовательской миссии. Зона, где вы провели почти четыре часа, после чего ваш сигнал пропал на три часа, что нарушает все протоколы безопасности.

Наоми поняла, что отрицать бесполезно: – Вы следили за мной?

– Это моя работа – обеспечивать безопасность миссии, – твердо ответил Коннор. – Особенно в условиях нестабильной ситуации в колонии. И сейчас я задаю вопросы.

Он сделал шаг ближе: – С кем вы встречались? Что вы видели? И почему скрываете информацию от собственной команды?

Наоми оценивала варианты. Солгать Коннору? Но он явно уже многое знал. Рассказать правду? Но можно ли ему доверять, учитывая предупреждения о его специальных инструкциях от Службы Безопасности?

– Я исследователь, майор, – наконец сказала она. – Иногда для получения полной картины необходимо выйти за рамки официальных каналов. Особенно когда эти каналы намеренно фильтруют информацию.

– Это не ответ на мой вопрос.

– Хорошо, – Наоми глубоко вздохнула. – Я встречалась с представителями пятого поколения колонистов. Они показали мне аспекты своих… способностей, которые администрация колонии пытается скрыть.

Коннор напрягся, но сохранял внешнее спокойствие: – Какие способности?

– Вы знаете о проекте «Гравитационный резонанс»? – спросила Наоми, внимательно наблюдая за его реакцией.

Лицо майора на мгновение изменилось, выдавая узнавание, но он быстро восстановил нейтральное выражение: – Продолжайте.

– «Тяжи» последних поколений развили способность воспринимать и в ограниченной степени манипулировать гравитационными полями, – сказала Наоми. – Это уникальная эволюционная адаптация к экстремальной гравитации Гидры-7, возможно, усиленная изначальной генетической терапией доктора Нджари.

Она сделала паузу, затем добавила: – И я знаю о планах Федерации по «корректирующей терапии», которая фактически является попыткой остановить эту эволюционную линию. Боевая группа будет здесь через четыре дня.

Коннор молчал почти минуту, словно принимая важное решение. Затем он неожиданно выключил устройство подавления прослушивания и достал из кармана небольшой диск, похожий на тот, что использовали «тяжи» для передачи информации.

– Думаю, нам нужно поговорить откровенно, доктор Такахаши, – сказал он, передавая ей диск. – Это должно прояснить ситуацию.

Наоми колебалась, затем взяла диск и подключила его к своему защищенному терминалу. На экране появилось изображение официального документа Федерации с грифом «Совершенно секретно». Это был приказ, адресованный непосредственно майору Коннору.

Пробежав текст глазами, Наоми ощутила холодок вдоль позвоночника. Приказ предписывал Коннору провести независимую оценку эволюционных изменений колонистов Гидры-7 и, в случае подтверждения развития потенциально опасных способностей, подготовить планы эвакуации исследовательской группы перед началом операции «Генетическая стабилизация».

– Значит, это правда, – тихо сказала она. – Федерация действительно планирует вмешательство.

– Не совсем так, как вы думаете, – ответил Коннор, снова активируя защиту от прослушивания. – Федерация обеспокоена, да. Но решение еще не принято окончательно. Многое зависит от нашего отчета… и от того, что происходит в колонии прямо сейчас.

Он сел напротив Наоми: – Послушайте, я солдат и выполняю приказы. Но я не убийца и не геноцидер. Если «тяжи» действительно представляют собой просто следующий этап человеческой эволюции, а не угрозу, я должен знать об этом. Знать наверняка, чтобы включить эту информацию в свой отчет.

Наоми внимательно изучала его лицо, пытаясь определить искренность. Она склонялась к тому, что Коннор говорил правду, но годы работы в научных экспедициях научили ее осторожности.

– Что именно вы хотите знать? – спросила она.

– Всё, – просто ответил он. – Что вы видели, что они могут делать, насколько развиты их способности, представляют ли они реальную угрозу для Федерации или других колонистов. Я видел странные вещи с тех пор, как мы прибыли сюда, но ничего конкретного. Ничего, что я мог бы включить в официальный отчет.

Наоми приняла решение. Она рассказала Коннору о своих встречах с Дарианом Реем, о визите в секретную лабораторию Нджари, о демонстрации способностей «тяжей» в их тайном убежище. Она описала гравитационный резонанс, увиденные эксперименты, проекции будущего развития и потенциал для колонизации новых миров.

– Если всё это правда, – задумчиво произнес Коннор, выслушав ее рассказ, – то «корректирующая терапия» была бы катастрофической ошибкой. Мы бы уничтожили эволюционную ветвь с огромным потенциалом для будущего человечества.

– Именно, – кивнула Наоми. – Но проблема в том, что администрация колонии скрывает полную информацию, а «тяжи» недоверчивы из-за страха перед вмешательством Федерации. Каждая сторона видит в другой потенциальную угрозу.

– Классическая ситуация эскалации напряженности из-за недостатка коммуникации, – заметил Коннор. Его военная подготовка включала и аспекты конфликтологии. – Но если боевая группа действительно прибудет через четыре дня, у нас очень мало времени, чтобы предотвратить потенциальную катастрофу.

– Что вы предлагаете? – спросила Наоми.

– Нам нужны неопровержимые доказательства, – ответил Коннор. – Не просто ваши наблюдения или данные, предоставленные самими «тяжами». Нужны объективные, документированные свидетельства их способностей и, что более важно, их намерений. Доказательства, которые я мог бы включить в свой отчет с полной уверенностью.

Он встал и начал расхаживать по комнате: – И нам нужна поддержка внутри администрации колонии. Кто-то с достаточным авторитетом, чтобы подтвердить нашу оценку ситуации.

– Администратор Кузнецова? – предположила Наоми.

– Возможно, – кивнул Коннор. – Но она глубоко интегрирована в систему Федерации. Не уверен, что она рискнет своей карьерой ради «тяжей», особенно если поверит, что они представляют долгосрочную угрозу.

– Доктор Нджари, – сказала Наоми. – Он создатель программы генетической адаптации, уважаемый ученый с безупречной репутацией. Если он публично выступит в защиту колонистов, это будет иметь значительный вес.

– Если он согласится, – заметил Коннор. – Из того, что вы рассказали, он фактически находится под домашним арестом и изолирован от официальных каналов связи.

– Но у меня есть контакт с ним через Дариана, – возразила Наоми. – И у меня есть доступ к его исследованиям.

Их разговор прервал срочный вызов на коммуникаторе Коннора. Голос капитана Рейнера звучал напряженно: – Майор Коннор, ваше присутствие требуется в командном центре немедленно. У нас чрезвычайная ситуация.

– Понял, буду через пять минут, – ответил Коннор и отключился. Он повернулся к Наоми: – Что-то произошло. Я выясню и свяжусь с вами. А пока соберите остальных членов команды, тех, кому вы доверяете. Мы должны действовать скоординировано.

После ухода Коннора Наоми активировала защищенный канал связи и отправила сообщения Воскресенской, Паку и Нкомо, назначая встречу в лаборатории через час. Затем она использовала коммуникатор, полученный от Томаса, чтобы отправить короткое сообщение: «Что-то происходит. Коннор знает о способностях. Возможно, он на нашей стороне. Будьте готовы».

Она едва успела закончить приготовления, когда получила официальное уведомление: всем членам исследовательской группы предписывалось оставаться в жилом секторе до особого распоряжения. В колонии объявлен «желтый» уровень тревоги из-за неспецифицированной угрозы безопасности.

Наоми решила игнорировать предписание. Если действительно произошло что-то серьезное, она должна была быть с командой, готовая действовать. Она активировала полный комплект экзоскелета, добавив защитные модули, и направилась к лаборатории, стараясь выбирать менее людные коридоры.

По пути она заметила повышенную активность службы безопасности. Вооруженные патрули были на каждом перекрестке, некоторые зоны оказались перекрыты. Люди выглядели встревоженными, перемещались быстрее обычного, разговаривали приглушенными голосами.

В лаборатории ее уже ждали Воскресенская и Пак. Нкомо присоединилась через несколько минут, запыхавшаяся и обеспокоенная.

– Что происходит? – спросила она. – Половина Купола-1 перекрыта, все говорят о каком-то инциденте в Куполе-7.

– Купол-7? – переспросила Наоми. Именно там проживало большинство семей с детьми последних поколений. – Что за инцидент?

– Никто не знает точно, – ответила Нкомо. – Или не говорит. Но я слышала разговоры о «массовом неповиновении» и «захвате контроля».

– Это может быть связано с информацией о приближающейся боевой группе Федерации, – предположила Наоми. – Если «тяжи» узнали о планах «корректирующей терапии», они могли решить действовать превентивно.

– Корректирующей терапии? Боевой группы? – переспросил Пак. – О чем вы говорите?

Наоми поняла, что пришло время полной откровенности с командой. Она активировала защитный периметр лаборатории и рассказала всё, что узнала за последние дни – о встречах с Дарианом, о секретной лаборатории Нджари, о способностях «тяжей» к гравитационному резонансу, о планах Федерации по нейтрализации эволюционных изменений колонистов.

– Если это правда, – медленно произнесла Воскресенская, когда Наоми закончила, – мы стоим на пороге исторического момента. Рождение нового вида человечества, адаптированного для жизни в экстремальных условиях.

– Или на пороге первого серьезного разделения человеческого вида, – мрачно заметил Пак. – С потенциалом для будущих конфликтов между различными эволюционными ветвями.

– Нашей задачей как ученых является объективная оценка ситуации, – твердо сказала Наоми. – Без политических предубеждений или страха перед неизвестным. Если способности «тяжей» могут принести пользу человечеству, открыть новые возможности для колонизации, мы должны защитить их право на развитие.

– А что с Коннором? – спросила Нкомо. – Вы сказали, он знает о способностях и, возможно, на нашей стороне?

– Да, – кивнула Наоми. – Он показал мне свои секретные инструкции. Федерация поручила ему независимую оценку ситуации, прежде чем принимать решение о вмешательстве. И, судя по нашему разговору, он не поддерживает идею «генетической коррекции» без веских причин.

– Можем ли мы ему доверять? – с сомнением спросил Пак.

– У нас нет выбора, – ответила Наоми. – Он имеет прямой канал связи с командованием боевой группы. Если мы хотим предотвратить катастрофу, нам нужна его поддержка.

В этот момент дверь лаборатории открылась, и вошел сам Коннор. Его лицо было напряженным, на боевом экзоскелете виднелись следы недавнего физического конфликта.

– Ситуация критическая, – сказал он без предисловий. – Группа «тяжей» захватила контроль над Куполом-7. Они отключили внешние коммуникации, заблокировали транспортные туннели и выдвинули требования к администрации колонии и Федерации.

– Какие требования? – спросила Наоми.

– Официальное признание их права на самоопределение, – ответил Коннор. – Гарантии невмешательства в их генетическую линию. Полная прозрачность планов Федерации относительно колонии. И – это самое проблематичное – статус автономии для Купола-7, с правом самостоятельного управления.

– Звучит разумно, – заметила Нкомо. – Учитывая обстоятельства и угрозу их существованию.

– Возможно, – кивнул Коннор. – Но администрация воспринимает это как мятеж. Рейнер уже формирует штурмовые группы для силового решения проблемы. И он запросил поддержку с орбитальной станции – тяжелое вооружение и специальные подразделения.

– Это безумие, – воскликнула Наоми. – Силовое решение только усугубит ситуацию и может привести к катастрофе.

– Согласен, – неожиданно сказал Коннор. – Именно поэтому я здесь. Мой долг – обеспечить безопасность исследовательской группы и выполнить миссию по объективной оценке ситуации. И сейчас оба эти аспекта указывают на необходимость предотвращения военного конфликта.

Он подошел к центральному столу и активировал тактическую проекцию Купола-7: – Вот наша ситуация. «Тяжи» контролируют весь купол, включая жизненно важные системы. По оценкам разведки, там находится около 8,000 человек, преимущественно семьи с детьми четвертого и пятого поколений. У них есть базовое оружие и, судя по предыдущим инцидентам, способность преодолевать стандартные системы безопасности.

– И их уникальные способности, – добавила Наоми. – Не забывайте о гравитационном резонансе.

– Да, – кивнул Коннор. – Хотя масштаб и эффективность этих способностей в боевых условиях остаются неизвестными. Против них Рейнер планирует использовать около 200 бойцов службы безопасности, вооруженных парализаторами и нелетальным оружием. Но если ситуация обострится, есть риск перехода к летальным средствам.

– Что вы предлагаете? – спросила Воскресенская.

– Нам нужен диалог, – ответил Коннор. – Кто-то, кому доверяют обе стороны, должен выступить посредником. Предотвратить силовое решение до прибытия боевой группы Федерации. Создать пространство для переговоров.

Он посмотрел прямо на Наоми: – И я думаю, что этим посредником должны быть вы, доктор Такахаши. Вы установили контакт с лидерами «тяжей», они вам доверяют. И как руководитель официальной исследовательской миссии Федерации, вы имеете достаточный авторитет, чтобы администрация выслушала вас.

Наоми понимала всю ответственность и риск такой роли. Но она также понимала, что это может быть единственным шансом предотвратить конфликт и защитить будущее колонистов Гидры-7.

– Я согласна, – решительно сказала она. – Но мне понадобится ваша помощь, майор. Официально вы отвечаете за безопасность нашей группы, что дает вам определенные полномочия.

– Вы их получите, – кивнул Коннор. – Я уже запросил у командования Федерации расширенный мандат на урегулирование ситуации мирным путем. Пока я не получил ответа, но могу действовать в рамках обеспечения безопасности исследовательской группы.

– Мне нужно связаться с Дарианом или Томасом, – сказала Наоми. – Узнать, кто руководит акцией в Куполе-7 и какова реальная ситуация там.

– Риск, – заметил Коннор. – Все коммуникации сейчас отслеживаются. Но…

Он достал из кармана небольшое устройство: – Это военный шифратор. Использует квантовое шифрование, недоступное для стандартных систем мониторинга. Вы можете отправить короткое сообщение, но будьте предельно осторожны в формулировках.

Наоми взяла устройство и составила краткое послание: «Знаю о ситуации в Куполе-7. Готова выступить посредником. Нужна полная информация о происходящем. Коннор поддерживает мирное решение».

Она отправила сообщение через коммуникатор, полученный от Томаса, и почти сразу получила ответ: «Дариан ведет переговоры от имени колонистов. Администрация отказывается признавать требования. Готовится силовая операция. Нужна помощь в установлении прямого контакта с орбитальной станцией».

– Они хотят обратиться напрямую к орбитальной станции, – сказала Наоми, показывая сообщение Коннору. – Обойти администрацию колонии.

– Разумный ход, – кивнул Коннор. – Если они смогут донести свою позицию непосредственно до высшего руководства Федерации, это может заставить администрацию пересмотреть планы силового решения.

Он задумался на мгновение: – У меня есть приоритетный код доступа к системе связи. Мы можем организовать прямой канал между лидерами «тяжей» и командованием на орбитальной станции. Но нам понадобится доступ к главному коммуникационному узлу Купола-1.

– Который находится под контролем службы безопасности, – заметила Наоми.

– Не обязательно, – вмешался Пак. – Есть запасной коммуникационный узел в научном секторе. Он используется для передачи исследовательских данных, но имеет достаточную мощность для прямого канала на орбиту.

– Вы можете обеспечить доступ? – спросил Коннор.

– Да, – кивнул Пак. – У меня есть авторизация для научных коммуникаций.

– Тогда действуем так, – решительно сказал Коннор. – Доктор Такахаши и я отправляемся к границе Купола-7 для прямого контакта с лидерами «тяжей». Доктор Пак обеспечивает доступ к запасному коммуникационному узлу. Доктора Воскресенская и Нкомо остаются здесь, собирают и систематизируют все данные о способностях и потенциале колонистов последних поколений – нам нужно неопровержимое научное обоснование для защиты их права на эволюционное развитие.

Он проверил показания своего тактического дисплея: – У нас мало времени. По моим данным, Рейнер планирует начать операцию через шесть часов. И он уже запросил усиление с орбитальной станции.

Наоми отправила последнее сообщение Томасу: «Идем к Куполу-7. Обеспечьте безопасный доступ. Готовим прямой канал связи с орбитальной станцией».

Ответ был лаконичен: «Северный вход, сектор F2. Будет открыт для вас».

План был рискованным, но выполнимым. Если они смогут установить прямой диалог между лидерами «тяжей» и командованием Федерации, обойдя потенциально предвзятую администрацию колонии, существовал шанс на мирное разрешение кризиса. И, возможно, на признание прав нового подвида человечества, рожденного в экстремальных условиях Гидры-7.

Но для этого им предстояло преодолеть множество препятствий, начиная с выхода из Купола-1, находящегося в состоянии повышенной готовности, и заканчивая убеждением обеих сторон в необходимости диалога вместо конфронтации.

И все это нужно было сделать в течение нескольких часов, прежде чем ситуация перейдет точку невозврата.

Покинуть лабораторию незамеченными оказалось сложнее, чем предполагалось. Дополнительные патрули службы безопасности контролировали все основные коридоры, проверяя документы и разрешения на перемещение. Наоми и Коннор были вынуждены использовать технические проходы и служебные шахты, продвигаясь к транспортному терминалу окольными путями.

– Они серьезно готовятся к операции, – тихо заметил Коннор, когда они пробирались через узкий вентиляционный коридор, соединяющий научный сектор с техническим уровнем. – Мобилизованы все подразделения безопасности, даже резервисты.

– Это безумие, – покачала головой Наоми. – Применение силы против колонистов, многие из которых дети и подростки, только из-за страха перед их эволюционными изменениями.

– Страх перед неизвестным – мощная мотивация, – философски заметил Коннор. – Особенно когда это неизвестное потенциально превосходит тебя по возможностям.

Они достигли технического уровня и двинулись к малоиспользуемому грузовому терминалу. Согласно плану Коннора, они могли использовать грузовой транспорт для перемещения между куполами без прохождения стандартных проверок безопасности.

Проблема возникла, когда они добрались до терминала. Грузовая платформа, которую они планировали использовать, оказалась заблокирована. У входа стояли двое вооруженных охранников.

– Черт, – пробормотал Коннор. – Они перекрыли все пути.

– Есть другие варианты? – спросила Наоми.

Коннор задумался, затем активировал свой тактический дисплей: – Есть аварийный туннель, соединяющий технические уровни всех куполов. Он используется для экстренной эвакуации в случае разгерметизации основных секторов. Должен быть вход где-то здесь…

Он сканировал окружающие стены, пока не нашел неприметную панель с маркировкой аварийного выхода: – Вот. Но он будет заблокирован и, возможно, под наблюдением.

Наоми достала коммуникатор, полученный от Томаса: – Может быть, наши друзья могут помочь. Они продемонстрировали впечатляющие способности к преодолению систем безопасности.

Она отправила короткое сообщение, объясняя ситуацию и запрашивая помощь с доступом к аварийному туннелю. Ответ пришел почти мгновенно: «Готовим отключение систем безопасности на вашем участке. Будьте готовы через 3 минуты».

– Впечатляюще, – заметил Коннор, прочитав ответ. – Они действительно имеют доступ к системам управления колонией.

Ровно через три минуты индикаторы на панели аварийного выхода сменили цвет с красного на зеленый, указывая на деактивацию блокировки. Коннор осторожно открыл панель, обнажив проход в темный туннель.

– Системы наблюдения тоже отключены, – прошептал он, проверив показания своего тактического сканера. – Но ненадолго. Служба безопасности заметит аномалию в ближайшие минуты.

Они быстро вошли в туннель, закрыв за собой панель. Внутри было темно и прохладно, лишь аварийные световые полосы вдоль пола обозначали путь. Коннор активировал ночное видение в шлеме своего экзоскелета, а Наоми включила небольшой фонарь на запястье.

Туннель тянулся на сотни метров, плавно изгибаясь и снижаясь. Здесь гравитация ощущалась сильнее, чем в жилых секторах – отсутствовали компенсаторы, обычно смягчающие давление для комфорта обитателей. Даже с экзоскелетом Наоми чувствовала значительное напряжение в мышцах.

– Как далеко до Купола-7? – спросила она, стараясь контролировать дыхание.

– Около двух километров по этому туннелю, – ответил Коннор. – Купол-7 расположен на периферии колонии, дальше всех от административного центра. Неудивительно, что именно там сконцентрировались самые «проблемные» с точки зрения Федерации колонисты.

Они двигались быстро, насколько позволяли условия. Через каждые несколько сотен метров туннель пересекали контрольные шлюзы – массивные двери, предназначенные для изоляции секций в случае аварии. Все они были разблокированы, подтверждая, что «тяжи» действительно контролировали системы безопасности.

После почти сорока минут ходьбы они достигли финальной секции туннеля, ведущей к Куполу-7. Здесь ожидала новая проблема – последний шлюз был не просто закрыт, а физически заблокирован с другой стороны. Электронная разблокировка не помогла бы.

– Тупик, – констатировал Коннор, изучая массивную дверь. – Они укрепили периметр. Умный ход – предотвращает проникновение через технические туннели.

Наоми снова использовала коммуникатор: «Достигли финального шлюза перед Куполом-7. Физическая блокировка с вашей стороны».

Ответ пришел через несколько секунд: «Знаем. Специальная защита на случай штурма. Ищите вентиляционную шахту слева от шлюза. Она ведет в служебный отсек».

Они быстро обнаружили упомянутую шахту – узкий вертикальный проход, едва достаточный для прохождения человека в экзоскелете. Коннор проверил свой сканер: – Чисто. Никаких ловушек или дополнительной защиты. Похоже, они действительно ждут нас.

Шахта вела вверх около десяти метров, затем переходила в горизонтальный канал, заканчивающийся решеткой. Преодолев этот участок, Наоми и Коннор оказались в небольшом техническом помещении Купола-7. Их встретили трое молодых «тяжей» с характерной внешностью пятого поколения. Все были вооружены импровизированным оружием – усиленными монтировками и энергетическими резаками.

– Доктор Такахаши, – кивнул один из них, опуская свое оружие. – Томас сказал, что вы придете. И майор Коннор… не ожидали увидеть вас на нашей стороне.

– Я не выбирал сторону, – твердо ответил Коннор. – Я выполняю свой долг по обеспечению безопасности и объективной оценке ситуации. И сейчас это означает предотвращение ненужного конфликта.

– Справедливо, – кивнул молодой человек. – Я Алекс Дюран, один из координаторов защиты. Дариан ждет вас в центральном зале. Следуйте за мной.

Они двинулись по коридорам Купола-7. В отличие от напряженной атмосферы Купола-1, здесь ситуация выглядела на удивление организованной. Люди перемещались целенаправленно, занимались обычными делами, хотя и с заметной настороженностью. Детей сопровождали взрослые, многие семьи собрались в общественных зонах, где добровольцы раздавали еду и воду.

– Не похоже на хаос мятежа, – заметила Наоми. – Скорее на организованное гражданское сопротивление.

– Мы не мятежники, – твердо сказал Алекс. – Мы защищаем свои семьи и свое будущее. Все, что мы сделали – отключили внешние коммуникации и заблокировали входы, чтобы предотвратить немедленное вторжение сил безопасности. Никто не пострадал.

– А что с сотрудниками администрации и службы безопасности, которые находились в Куполе-7? – спросил Коннор.

– Они под домашним арестом в своих квартирах, – ответил Алекс. – С ними обращаются гуманно, обеспечивают всем необходимым. Это не заложники, а временная мера предосторожности.

Они достигли центрального зала Купола-7 – просторного помещения с высоким потолком, предназначенного для общественных собраний. Сейчас здесь был организован командный центр сопротивления. Десятки людей работали за терминалами, координируя действия по всему куполу, мониторя системы жизнеобеспечения и внешний периметр.

В центре зала, склонившись над голографической проекцией колонии, стоял Дариан Рей. Увидев Наоми и Коннора, он выпрямился и направился к ним.

– Доктор Такахаши, – он кивнул с легкой улыбкой. – Рад, что вы здесь. И… майор Коннор? Это неожиданно.

– Майор здесь как представитель Федерации, заинтересованный в мирном разрешении конфликта, – объяснила Наоми. – Он имеет прямой доступ к командованию на орбитальной станции и может помочь организовать канал связи для переговоров.

Дариан внимательно изучал Коннора, словно пытаясь оценить его искренность: – Что изменило вашу позицию, майор? Насколько я знаю, ваши инструкции предполагают оценку нас как потенциальной угрозы.

– Они предполагают объективную оценку, – твердо ответил Коннор. – И то, что я увидел и узнал за последние дни, убедило меня в том, что силовое решение было бы катастрофической ошибкой. Ваши эволюционные изменения представляют не угрозу, а новые возможности для человечества.

Дариан медленно кивнул: – Хорошо. Я верю вам, майор. Или, по крайней мере, верю вашей прагматичности. Что вы предлагаете?

– Прямые переговоры с командованием Федерации на орбитальной станции, – ответила Наоми. – Обойти администрацию колонии, которая, похоже, настроена на силовое решение. Доктор Пак работает над обеспечением доступа к запасному коммуникационному узлу.

– Разумный план, – согласился Дариан. – Но есть проблема. Рейнер уже получил подкрепление с орбитальной станции – тридцать бойцов специального подразделения с оборудованием для подавления массовых беспорядков. Они готовят операцию по «восстановлению порядка».

– Как скоро? – напряженно спросил Коннор.

– По нашим данным, в течение трех-четырех часов, – ответил Дариан. – Они завершают подготовку и ждут только финального одобрения от администратора Кузнецовой.

– Которая, вероятно, уже запросила его у командования Федерации, – мрачно добавил Коннор. – Времени еще меньше, чем мы думали.

– Есть и хорошие новости, – сказал Дариан. – Доктор Нджари здесь, с нами. Он прибыл за час до начала операции, предупрежденный о планах Федерации. Его авторитет может иметь значение при переговорах.

Это была действительно важная информация. Нджари, как создатель программы генетической адаптации и уважаемый ученый, мог стать ключевой фигурой в переговорах. Его экспертное мнение и научный авторитет могли перевесить политические соображения.

– Где он сейчас? – спросила Наоми.

– В исследовательском секторе, анализирует данные о последних проявлениях способностей у детей пятого поколения, – ответил Дариан. – Он считает, что есть критически важные научные аргументы, которые могут убедить даже самых консервативных представителей Федерации.

Коннор активировал свой тактический дисплей, проверяя статус коммуникаций: – У нас мало времени. Нужно срочно организовать канал связи с орбитальной станцией.

– Мы можем использовать наш внутренний передатчик, – предложил Дариан. – Он не такой мощный, как основные коммуникационные системы, но с правильными кодами доступа должен достичь орбиты.

– У меня есть коды, – кивнул Коннор. – Но перед началом переговоров нам нужен четкий план и неопровержимые доказательства. Я должен увидеть доктора Нджари и ознакомиться с его данными.

Дариан кивнул и повел их через центральный зал к исследовательскому сектору. По пути Наоми наблюдала за организацией сопротивления колонистов. Молодые «тяжи» координировали действия обороны, создавали баррикады на ключевых подходах, организовывали эвакуацию детей и пожилых в наиболее защищенные зоны. Всё выглядело удивительно организованно для спонтанной акции гражданского неповиновения.

– Вы готовились к этому, – заметила она.

– Мы знали, что этот день может наступить, – просто ответил Дариан. – С тех пор как получили первые сведения о «корректирующей терапии». Последние недели мы создавали резервные системы, тренировали координаторов, готовили запасы. Надеялись, что не понадобится, но…

– Но лучше быть готовыми, – закончил за него Коннор с профессиональной оценкой в голосе. – Хорошая организация. В других обстоятельствах я бы предложил вам карьеру в тактическом подразделении.

Дариан усмехнулся: – В мире, где ценятся наши способности, а не опасаются их, я мог бы рассмотреть такое предложение, майор.

Исследовательский сектор представлял собой комплекс лабораторий, оснащенных оборудованием для изучения физиологических и когнитивных особенностей колонистов. Здесь они нашли доктора Нджари, работающего с группой молодых ученых над анализом данных, выведенных на голографический дисплей.

– Доктор Такахаши, – поприветствовал ее старый ученый, поднимая взгляд от проекции. – И майор Коннор… интересно.

– Доктор Нджари, – кивнула Наоми. – Ситуация критическая. Мы готовим прямой канал связи с командованием Федерации на орбитальной станции. Нам нужны ваши научные аргументы и авторитетное мнение.

Нджари указал на проекцию – сложную трехмерную модель мозга с выделенными областями: – Я как раз анализирую последние данные о нейронных изменениях у представителей пятого поколения. Результаты… поразительны. Эволюционные процессы идут даже быстрее, чем я предполагал изначально.

Он манипулировал проекцией, увеличивая отдельные участки: – Эти новые нейронные кластеры в теменной коре и мозжечке отвечают за то, что мы называем гравитационным резонансом. Но последние исследования показывают формирование дополнительных связей с лобными долями – областями, отвечающими за высшие когнитивные функции и абстрактное мышление.

– И что это значит? – спросил Коннор, пытаясь понять сложную научную информацию.

– Это значит, – ответил Нджари с нескрываемым возбуждением, – что гравитационный резонанс – лишь начало. Пятое поколение колонистов развивает не просто способность манипулировать объектами, но потенциал для принципиально нового понимания физики пространства-времени. Теоретически, это может привести к прорывам в космической навигации, энергетике, даже в фундаментальном понимании вселенной.

Он перевел проекцию на другую модель – карту звездного сектора с выделенными планетными системами: – Вот в чем настоящая ценность эволюционных изменений колонистов Гидры-7. Не в их физической силе или даже текущих способностях к гравитационному резонансу. А в том, что они открывают путь к колонизации десятков планет, ранее считавшихся непригодными из-за экстремальных условий.

Он указал на несколько систем: – Эти планеты имеют высокую гравитацию, токсичную атмосферу, экстремальные температуры. Стандартный человеческий тип не может колонизировать их без массивной технологической поддержки. Но адаптированные ветви человечества, эволюционировавшие для конкретных условий, могут процветать там, открывая новые ресурсы и возможности для всего вида.

– Это убедительный аргумент, – кивнула Наоми. – Не угроза единству человечества, а расширение его возможностей для колонизации.

– Именно, – подтвердил Нджари. – И это должно быть центральным пунктом в переговорах с Федерацией. Мы предлагаем не разделение человеческого вида, а его адаптивную диверсификацию под контролем науки. Пилотный проект будущей эволюции человечества.

Коннор внимательно изучал проекции, затем кивнул: – Это может сработать. Федерация всегда была заинтересована в экспансии и новых ресурсах. Если представить эволюцию колонистов Гидры-7 как преимущество, а не угрозу…

– Но для этого нам нужны не только аргументы, но и прямой канал связи, – напомнила Наоми. – И времени всё меньше.

В этот момент на коммуникаторе Дариана появилось срочное сообщение. Он прочитал его, и его лицо стало напряженным: – Разведка докладывает о движении сил безопасности. Они готовят штурмовые группы у всех основных входов в Купол-7. Похоже, Рейнер решил не ждать официального одобрения.

– Сколько у нас времени? – резко спросил Коннор.

– Час, максимум полтора, – ответил Дариан. – Они еще завершают подготовку и расстановку групп.

– Нужно действовать немедленно, – решительно сказала Наоми. – Доктор Нджари, подготовьте все научные данные в форме, понятной для неспециалистов. Майор Коннор, свяжитесь с доктором Паком, узнайте статус коммуникационного канала. Дариан, мне нужен доступ к вашему внутреннему передатчику и список всех детей с наиболее выраженными способностями к гравитационному резонансу.

Видя удивленные взгляды, она пояснила: – Слова и научные данные важны, но ничто не убеждает так, как прямая демонстрация. Если командование Федерации увидит реальные способности колонистов, это произведет гораздо более сильное впечатление, чем любые теоретические аргументы.

– Рискованно, – заметил Нджари. – Демонстрация способностей может быть воспринята как подтверждение угрозы.

– Или как доказательство уникальной ценности, – возразила Наоми. – Всё зависит от контекста и представления. И я знаю, как это сделать.

Пока Коннор связывался с Паком, Дариан предоставил Наоми доступ к внутреннему передатчику Купола-7. Этот компактный, но мощный коммуникационный узел был специально созданным «тяжами» для обхода официальных каналов связи колонии.

– Он работает на модифицированных частотах, – объяснил Дариан. – Использует квантовое шифрование и адаптивные алгоритмы для обхода стандартных систем мониторинга. Но для прямой связи с орбитальной станцией нам понадобится усилитель и коды доступа.

– Коды у Коннора, – кивнула Наоми. – А для усиления сигнала…

– У нас есть решение, – Дариан указал на группу молодых «тяжей», собравшихся вокруг странной конструкции из металлических элементов и кристаллических структур. – Это экспериментальный гравитационный усилитель. Он использует способности наших операторов для фокусировки и усиления электромагнитного сигнала.

– Гравитационная линза? – удивленно спросила Наоми. – Это… теоретически возможно, но требует невероятно точного контроля над локальными искажениями гравитационного поля.

– Теория и практика иногда расходятся, – улыбнулся Дариан. – Особенно когда в игру вступают новые эволюционные адаптации. Мы тестировали эту систему в ограниченном масштабе, но никогда не использовали для прямой связи с орбитой. Это будет первый полноценный тест.

Коннор вернулся с новостями от Пака: – Хорошие и плохие новости. Пак получил доступ к запасному коммуникационному узлу, но Рейнер уже обнаружил наше отсутствие и объявил тревогу. Служба безопасности ищет нас по всему Куполу-1. Воскресенская и Нкомо укрылись в безопасном месте с собранными данными, но Пак под наблюдением. У него есть максимум десять минут для активации канала связи.

– Значит, у нас есть две возможности, – подвела итог Наоми. – Либо использовать канал Пака, либо наш экспериментальный усилитель. Нужно быть готовыми к обоим вариантам.

Нджари завершил подготовку научных материалов и присоединился к ним: – Я систематизировал ключевые данные – эволюционные изменения, потенциал для колонизации, прогнозы развития способностей. Всё представлено в форме, понятной даже для бюрократов Федерации.

– А вот и наши юные демонстраторы, – сказал Дариан, когда группа из пяти детей и подростков пятого поколения вошла в комнату. Среди них Наоми узнала Томаса и Лию Бенсон.

– Они лучшие в своих возрастных группах по контролю гравитационного резонанса, – пояснил Дариан. – Томас может манипулировать объектами до 100 килограммов на расстоянии до 10 метров. Лия специализируется на прецизионном контроле – может собирать молекулярные структуры из отдельных атомов. Остальные имеют различные специализации – от дальнего восприятия до создания локализованных искажений пространства-времени.

– Впечатляюще, – кивнула Наоми. – Но нам нужна демонстрация, которая будет воспринята как полезная, а не угрожающая. Что-то, что подчеркнет потенциал для научного и технологического прогресса, а не военного применения.