Только одно лето
Глава 1
Я вышла из автобуса, еле волоча за собой чемодан, и с облегчением потянула затекшую от двухчасовой езды спину. Хмуро оглядела пустынный автовокзал и тяжело вздохнула. Боже мой, дыра дырой! Городишко Первомайск, куда нелегкая, в лице моих родителей, отправила меня на летние каникулы, встретил гробовым молчанием, нарушаемым лишь одиноким жужжанием мухи.
В воспоминаниях это место было не таким заброшенным, но, кажется, за десять лет, что я здесь не бывала, все пришло в еще больший упадок. Да и как по-другому, если местное население постепенно скудеет, молодое поколение уезжает в большие города, и только старожилы, такие как моя бабушка, остаются тут доживать свой век.
По бабушкину душу я и приехала в это богом забытое место. Ей вот-вот стукнет восемьдесят лет, и во время последнего телефонного разговора с родителями голос у нее звучал не очень. Вот родители и решили, что пора бабушку вызволять, а поскольку сами они отправлялись на важные раскопки в Казахстан на все лето, поручили мне присмотреть за ней, пока они не освободятся и не заедут за нами на обратном пути.
О том, что у меня на лето собственные планы, они даже слышать не хотели. Несколько дней я со скандалом добивалась разрешения поехать все-таки с подругами в Питер, но битву проиграла. Выяснилось, что денег на поездку они все равно не дадут, а тут еще все дружно вспомнили, что мне в следующем году сдавать ЕГЭ и «не о поездках сейчас думать надо, Вика, а об учебе».
Это, конечно, абсолютно притянутый за уши аргумент, ведь бездельничать в Первомайске я могла с тем же успехом, что и в Питере, и даже, пожалуй, с большим. Но я была и остаюсь до своего совершеннолетия в зависимом от родителей положении, так что, деваться мне некуда. Пришлось согласиться стать нянькой для бабушки на целых три месяца…
Я медленно пошла вдоль дороги, попеременно сверяясь с картой на телефоне. Город был настолько маленьким, что путь от автовокзала до дома бабушки занимал всего двадцать минут, если верить Яндексу. Разобравшись с маршрутом, я получше ухватилась за ручку чемодана и приготовилась к долгой ходьбе. Хорошо еще, что день выдался не жарким, и я догадалась надеть удобную обувь. Другого транспорта, кроме собственных ног, в этом городе я вряд ли найду.
Тротуары были такими разбитыми, что колеса чемодана то и дело задевали плитку и застревали. Я уже начала жалеть, что взяла столько вещей, хотя, с другой стороны, где бы я еще нашла все необходимое? Пока я шла вдоль всего города, мне попался только один магазин, и то – продуктовый.
Чем ближе я подходила к бабушкиному адресу, тем печальнее обстояли дела с дорогой. Под конец она вообще стала проселочной, а я совершенно выбилась из сил. Мне оставалось всего метров триста, когда на встречу выехал парень лет семнадцати на велосипеде. Он был в одних только шортах с какими-то мокрыми пятнами, а на багажнике велосипеда он вез ведро с рыбой… Фу!
Парень остановился, удивленно посмотрел сначала на меня, а потом на мой чемодан.
– Помочь?
Я скривилась, еще раз оглядев весь его внешний вид, и демонстративно зажала нос рукой.
– Нет уж, сама справлюсь. Не хватало еще, чтобы мои вещи рыбой провоняли.
Парень хмыкнул и пожал плечами.
– Ну, как знаешь.
Он проехал мимо меня, а я уставилась на его удаляющуюся загорелую спину. И что за манера ходить без футболки? Одно слово – деревенщина…
Выглядел он, правда, довольно крепко. На секунду я подумала, что, может быть, стоило все-таки принять его помощь, но потом отмахнулась от этой мысли. Подумаешь, триста метров осталось. Как-нибудь дотащу.
И дотащила. Но к тому моменту, когда я подошла к бабушкиному синему забору, пальцев я уже не чувствовала. Бабуля ждала меня на пороге, всплеснула руками и побежала открывать калитку.
– Анюточка!
– Эмм… Я Вика…
Бабуля оглядела меня и снова всплеснула руками.
– Викуся! Как же ты выросла! Не узнать просто! Я-то думала это Анька. Да ты просто копия матери!
Я неловко улыбнулась и пожала плечами. Обняла бабушкино мягкое тельце и даже ощутила мимолетный прилив нежных чувств. Я ее почти не помнила, но она так радовалась моему приезду, что просто невозможно было не улыбаться, глядя на нее.
И кстати, для своих восьмидесяти лет, выглядела она вполне ничего. А когда она схватила мой чемодан и без труда подняла его на крыльцо дома, у меня аж глаза на лоб полезли… Так… И кто там что говорил о бедной несчастной старушке, которой даже стакан воды подать некому? По представлениям родителей, бабуля уже чуть ли не разваливалась, а она вон, бегала. И этой супер-старушке нужна помощь изнеженного городского одуванчика вроде меня? Мои родители явно что-то напутали…
Бабуля принялась все мне показывать, и еще на первых пяти минутах этой экскурсии, я убедилась, что нянька ей и правда не нужна. Мы начали с сада, где у бабули росло несколько яблонь, огурцы, помидоры, клубника, баклажаны, зелень и всякая всячина – «все свое, домашнее».
– А кто в огороде работает? – спросила я.
– Ну я, а кто же еще.
Бабуля небрежно пожала плечами и вновь принялась рассказывать, что и в каком количестве у нее растет. Потом мы отправились в дом, где первым делом она показала мне погреб с целой тонной заготовок и закруток, потом провела в гостиную, где на стенах висели черно-белые фотографии каких-то родственников, с которыми она сразу начала меня знакомить, и уже после всего этого показала выделенную для меня комнату.
Спаленка оказалась маленькой, но светлой за счет большого, выходившего в сад окна. Если потянуться, можно было сорвать яблоко, не выходя из комнаты. По крайней мере, мне будет что пожевать, пока я буду корпеть над учебниками, готовясь к ЕГЭ. Ведь вряд ли я найду здесь себе другое занятие…
Я поела вкусных бабушкиных голубцов, приняла душ (если те жалкие струи, что полились на меня из лейки, вообще можно назвать душем), переоделась и легла на кровать. В городке было настолько тихо, а я так устала, пока возилась с чемоданом, что сама не заметила, как уснула. Дорога всегда изматывала меня, а уж тем более такая дальняя и малоприятная.
Проснулась я от легкого свежего ветерка, подувшего на мое лицо. За окном уже стемнело, и я подошла к нему, чтобы закрыть, но завороженно застыла, глядя на небо.
Звезды… Их было столько, что не сосчитать! Я уже не помню, когда в последний раз видела звездное небо! В моем городе небо обычно серое или черное с какой-нибудь одной бледной звездочкой, которая и то, вполне могла оказаться спутником. Но здесь…
Небо в Первомайске походило на насыщенно-синее одеяло, усеянное россыпью драгоценных камней. Какое-то время я любовалась им из окна, а потом решила выйти прогуляться.
Бабуля в гостиной смотрела телевизор (какую-то нудную политическую передачу) и с легкостью отпустила меня, несмотря на позднее время. Даже похвалила, мол, нечего дома сидеть. А вот мама с папой ни за что бы меня не выпустили после десяти вечера. Хотя оно и понятно, ведь в Первомайске никогда ничего не происходит ни днем, ни ночью. Так чего бабуле за меня переживать?
Я прошлась по улице, заглянула в чужие сады (все такие же цветущие, как и у бабули), а потом вышла на холм, откуда открывался просто невероятный вид на звездное небо. Я тут же потянулась к телефону и сфотографировала его, но фото не передавало все краски. Разочарованно выдохнув, я убрала телефон обратно в карман и огляделась.
Только тогда заметила невдалеке телескоп. Настоящий, довольно-таки профессиональный телескоп, одиноко стоявший на треноге по центру холма. Я подошла и с любопытством осмотрела его. Очень захотелось заглянуть в окуляр, ведь я еще ни разу этого не делала, но сверху лежала чья-то черная толстовка, закрывая обзор. Я огляделась по сторонам, осторожно взяла толстовку и подвинула. Но не успела даже наклониться к окуляру, как за спиной раздался насмешливый голос.
– Я бы не советовал тебе трогать мои вещи. А то вдруг рыбой провоняешь.
Я вздрогнула и резко обернулась, встретившись взглядом все с тем же парнем, только теперь на нем была футболка и не было велосипеда.
– Вот еще, не собиралась я ничего трогать! – сказала я.
Он лишь ухмыльнулся и слегка подвинул меня, подойдя к телескопу.
– Не знаю, откуда ты здесь такая взялась, но, если сломаешь прибор – убью.
Я скрестила руки на груди и бросила на него негодующий взгляд, но он этого даже не заметил. Нахмурился и принялся, что-то подкручивать, то и дело заглядывая в окуляр.
– Ты сам кто такой? – спросила я. – Не то рыбак, не то астроном.
Парень не ответил, но я заметила на его губах улыбку. Он закончил что-то настраивать, а потом повернулся ко мне.
– Хочешь посмотреть?
Я сжала губы и пожала плечами. На самом деле мне было очень любопытно и жутко хотелось попробовать, но показывать этого перед неотесанным грубияном я не стала. Зазнается еще…
Парень отошел немного в сторону, уступая мне место у окуляра. Я осторожно наклонилась и заглянула в него, и тут же вздрогнула, потому что лицо парня оказалось слишком близко к моему. Он вновь начал что-то подкручивать, а потом спросил.
– Видишь?
Я сглотнула и вгляделась. Увидела россыпь из десятков маленьких звезд, пять из которых горели особенно ярко. Выглядело это очень красиво и завораживающе.
– Это Лира, – сказал парень.
Я повернулась к нему и смутилась, потому что он все еще находился очень близко. Стоял ко мне вполоборота, продолжая что-то настраивать на телескопе, и тень от ресниц падала ему на щеки. Длинные у него ресницы… Красивые…
Он вдруг перевел на меня взгляд, и я смутилась еще сильнее.
– Похоже на воздушного змея… – пробормотала я.
В его глазах появилось недоумение, а губы тронула усмешка.
– Сразу видно, что ты не разбираешься в теме.
– Можно подумать, ты разбираешься!
Он лишь насмешливо покачал головой и снова вернулся к телескопу. А я сложила руки на груди и отошла немного в сторону.
– Пфф, тоже мне Коперник. Не знала, что Первомайск славится своими астрономами.
– А что ты вообще знаешь о Первомайске, заблудшая овечка?
От возмущения у меня аж дух захватило.
– Как ты меня назвал?!
– Ты же явно неместная. Откуда ты здесь такая?
– На воздушном змее прилетела. С планеты НТСД.
– Нет такой планеты.
– А вот и есть. НТСД – не твое собачье дело.
Парень вскинул одну бровь, удивленно оглядел меня и вдруг рассмеялся. Лицо у него преобразилось, и я, сама не понимая почему, не могла оторвать от него взгляда. На губах помимо воли появилась ответная улыбка.
– И в какой системе находится твоя планета? – отсмеявшись, спросил парень.
– Ты думаешь, я выдам местоположение моей родной планеты первому встречному рыбаку-астроному?
– Тогда придется мне познакомиться с тобой поближе и выпытать тайну. Чисто из научного интереса.
– Ага. Исключительно из научного.
Парень снова усмехнулся, а потом спросил:
– Ты у баб Люды живешь?
Я нахмурилась.
– Откуда ты знаешь?
– Дед сказал, что к ней внучка приезжает.
– Уже и сплетни пошли? Можно подумать, событие года какое-то!
– До события года тебе еще расти и расти. Но, возможно, ты станешь темой месяца. «Таинственная внучка бабы Люды боится пропахнуть рыбой» – как тебе такой заголовок?
Я не сдержалась и рассмеялась, а парень мне подмигнул.
– Ну вот, ты, оказывается, живой человек. А то я уже решил, что ты подвид ядовитого плюща.
– А ты еще и ботаник? Странно, тогда, что ты не распознал в себе все признаки подзаборного репейника.
Парень издал смешок и приподнял одну бровь.
– Репейника?!
– Угу. Колючего и приставучего! И очень надоедливого!
– Это я приставучий? Да я тут стоял и никого не трогал, пока ты не прилетела на своем воздушном змее и не позарилась на мой телескоп.
Я закатила глаза.
– Сдалась мне твоя игрушка.
– Игрушка?!
Я лишь усмехнулась и помахала ему рукой.
– Чао, рыбак-астроном. Мне пора на родную планету.
– Завтра будет отличный ветер для твоего змея. Прилетай снова, заблудшая овечка.
Он подмигнул мне, а я еле сдержала улыбку. Отвернувшись, пошла к дому, и сердце вдруг забилось чаще, непонятно отчего. Мне захотелось бегать и смеяться. Я вдохнула воздух, который здесь пах как-то по-особенному. В нем был аромат цветов, яблок и ночной свежести. Запах лета! Нет… Запах лета в Первомайске.
Меня охватило предвкушение чего-то неясного. Возможно, это лето – шестнадцатое в моей жизни – будет не таким уж и плохим.
Глава 2
Свой второй день в Первомайске я решила посвятить изучению местных достопримечательностей. Выйдя из дома, я первым делом направилась в тот единственный продуктовый магазин, который приметила еще накануне, и купила стаканчик мороженого за пятнадцать рублей (я три раза переспросила, и он действительно стоил пятнадцать рублей!). Пока продавщица, которая явно имела привычку спать в бигудях, с любопытством меня оглядывала, я решила использовать это любопытство в свою пользу и принялась расспрашивать ее, что и где в городе есть.
Выяснилось, что видела я еще не все и, если бы шла по другой дороге, наткнулась бы аж на магазин Пятерочка. Это, кстати, и было самой большой местной достопримечательностью. Ну, а остальное по мелочи: городской центр с памятником Ленина и управой, здание почты, библиотека и даже кинотеатр.
Я была в растерянности от обилия выбора, и в итоге начала с кинотеатра. Оказалось, правда, что это очень маленькая комнатка в доме культуры с рядами плотно расставленных стульчиков и проектором такого плохого качества, что имелись все риски заработать себе астигматизм или еще как-то посадить зрение, вглядываясь в экран во время показа фильма. Я уже не говорю о том, что фильм в прокате был всего один (какой-то американский боевик о выживании в лесу), и его собирались показывать каждый день еще минимум неделю. В итоге я замучила не только свои глаза, но и попу, постоянно вертясь на жестком стуле, и еле дождалась окончания фильма. Кроме меня в зале сидел только какой-то очень древний дед, и он, судя по всему, никуда уходить не собирался. По его лицу не совсем было понятно, спал ли он или смотрел титры. Поэтому я просто прошла мимо него и вышла на улицу.
Два часа жизни оказались безвозвратно потеряны, но мне еще предстояло скоротать целых три месяца, а способы это сделать таяли на глазах. Я немного погуляла по центру, но, не обнаружив там ничего примечательного, кроме, разве что, торгующей семечками бабульки, направилась в библиотеку. Книги я любила, и всегда оставалась надежда, что там я найду что-нибудь интересное для себя.
Здание библиотеки оказалось не сильно больше кинотеатра, и вся мебель там выглядела такой старой, что мне захотелось выбежать наружу, пока все эти трехметровые шкафы, наполненные книгами, не повалились мне на голову.
– Есть тут кто? – позвала я.
Послышалось какое-то шуршание, и через несколько секунд из книжных рядов показался вчерашний парень. Я удивленно уставилась на него, а он фыркнул.
– Еще меня репейником называла. Сама приклеилась ко мне, как колючка.
– О, Боже! Только не говори мне, что ты еще и библиотекарь! Такое ощущение, что ты единственный человек в этом городе! Ты что раздваиваешься?
– Ага, растраиваюсь.
– Расчетыревываешься.
– Нет такого слова.
– А может ты меня просто преследуешь? Признайся, тот дед в кинотеатре – тоже ты?
– Если бы я тебя преследовал, я бы придумал что-нибудь получше, чем притворяться дедом.
Я сузила глаза.
– Ладно, товарищ рыбак-астроном-библиотекарь. Мисс заблудшая овечка желает взять на дом книгу.
Он подошел ко мне и слегка наклонился, сложив руки на груди.
– А у мисс заблудшей овечки есть ее читательский билет?
– Нет, въедливый гоблин. Но ведь тебе не составит труда мне его оформить?
Он хмыкнул, обошел меня, сел за стойку и хлопнул по ней.
– Паспорт, пожалуйста.
Я вытаращила глаза.
– Паспорт зачем?
– Читательский билет, вообще-то, официальный документ. У нас тут все строго.
– Тоже мне, министерство пыльных изданий. Страница на Госуслугах подойдет?
– Какая еще страница? Паспорт давай.
– Вы тут от жизни отстали совсем! Страница на Госуслугах везде прокатывает!
– Что ты мне лекции читаешь? Паспорт давай, говорю.
– Да нет у меня его с собой.
– Тогда прости, заблудшая овечка, но читательский билет не оформлю.
– Ты серьезно, что ли?
– А кто тебя знает? Возьмешь книгу и не вернешь. Личность у тебя подозрительная, о себе ничего не рассказываешь, паспорт должностному лицу не предъявляешь…
– Это ты-то должностное лицо? Сторожевой пес захолустной библиотеки!
– Попрошу без оскорблений.
Я сложила руки на груди и вздохнула.
– Ладно, завтра приду с паспортом. Книги посмотреть хоть можно, или для этого надо у администрации президента разрешение получить?
– Не знаю, как насчет администрации президента, но у старшего библиотекаря, то бишь меня, есть право выставлять за дверь наглых посетительниц, если в читальном зале зашкаливает уровень сарказма.
– Ммм… А сколько здесь вообще библиотекарей работает?
– Только я.
– То есть ты единственный библиотекарь?
– Единственный и старший.
Я хмыкнула.
– Так что там показывает твой сарказмометр? Не зашкаливает еще?
– Зашкаливает количество несуществующих слов, которые ты умудряешься произносить.
– А за это тоже предусмотрено наказание?
– Хмм… Как насчет того, чтобы вызубрить словарь?
– Мне кажется, или ты наказания с ходу придумываешь? Это беспредел! Я хочу видеть свод законов этого библиотечного царства.
– Для начала читательский билет оформи, а уже потом права качай.
Я показала ему язык, на что он улыбнулся и закатил глаза. А потом я все же прошла вглубь зала.
– А где здесь художественная литература?
– Здесь почти все художественная литература.
Я принялась медленно оглядывать полки, ища что-нибудь интересное, но еще не прочитанное. Как и ожидалось, в основном там восседала школьная классика в большом количестве, но попадались и неожиданно любопытные издания. Взяв несколько своим любимых романов, я отобрала еще парочку от незнакомых авторов, но с интересными названиями. В итоге так увлеклась поиском, что провела среди полок не меньше сорока минут. На выходе у меня набралась довольно высокая и тяжелая башня из книг.
Когда я вернулась с этой стопкой, старший библиотекарь смерил меня насмешливым взглядом.
– До пяти штук в одни руки, – бросил он.
Я закатила глаза.
– Ты всегда такой душный?
– Это называется ответственность.
– Хорошо. Тогда я буду читать здесь. Это ведь твоими правилами не запрещается?
– Вообще-то, запрещается. Нельзя пользоваться читальным залом без оформления читательского билета.
Я вздохнула и вывалила всю груду книг ему на стойку.
– Вот же ты вредный! Тогда хотя бы отложи их для меня. Я приду завтра с паспортом и буду брать по пять штук из этой стопки.
– А волшебное слово?
Я закатила глаза.
– Мы что в первом классе?
– Не моя вина, что тебя в детстве не научили вежливому общению.
– Можно подумать, ты сама вежливость!
– Я, по крайней мере, не выдумываю названия планет, чтобы тонко кого-то послать.
– Хорошо, если тебе так больше нравится, я пошлю тебя прямым текстом.
Парень рассмеялся, взял мою стопку и отложил в сторону.
– Так уж и быть, заблудшая овечка с дальней планеты. Отложу для тебя книги.
– Спасибо, товарищ рыбак-астроном-библиотекарь.
– Старший библиотекарь.
Я усмехнулась.
– Надеюсь, это все твои профессии? Иначе твое прозвище рискует стать слишком длинным.
Он чуть привстал и облокотился об стойку так, что его лицо оказалось на одном уровне с моим. Его губы тронула легкая улыбка, и я вдруг снова смутилась от его близости.
– Просто Даня, – сказал он.
Я нервно сглотнула и непонимающе уставилась на него.
– Что?
– Зачем мучиться сложными прозвищами, когда можно называть по имени? Да, Вика?
– Откуда ты знаешь, как меня зовут?
– Если ты хотела сохранить это в тайне, то приехала явно не туда. Здесь все друг друга знают.
Он слишком внимательно смотрел на меня взглядом шоколадных глаз, и я почувствовала, как у меня горит лицо. Прокашлялась и отвернулась, стараясь скрыть свое смущение.
– Ну, я пойду тогда. Даня…
– До завтра.
Он улыбнулся и сел обратно, а я быстро кивнула и вышла из библиотеки. Сама не понимала, что со мной происходило, ведь я совершенно не из стеснительных. Но что-то во мне замирало, когда он оказывался слишком близко, а сердце почему-то билось чаще…
Даня…
Раз все в этом городке друг друга знают, надо будет выяснить у бабули, что он за зверь такой.
Глава 3
Когда я вернулась, моя бабуля вместе с какой-то старушонкой с баклажановыми волосами смотрела очередные политические дебаты. Я поужинала салатом из огородных овощей и котлетами, а потом сделала себе чай и устроилась рядом с ними на диване, но вскоре мне стало скучно. Я вздохнула.
– Бабуль, а вы не хотите что-нибудь другое посмотреть?
– А что другое? На каком канале?
– Ну, необязательно ведь смотреть то, что показывают по телевизору! Может какой-нибудь корейский сериальчик? Мама их обожает.
– А?
– Минутку!
Я в полной решимости соблазнить бабулю удобством онлайн кинотеатров побежала в комнату за ноутбуком. Телевизор у нее, правда, оказался древним, с какими-то красными и желтыми отверстиями для непонятных проводов, и разъемом HDMI там даже не пахло. Я почесала голову, повертелась, вздохнула и решила, что посмотрим так, на ноутбуке.
Экран для нас троих был маловат, конечно, и все же я в компании двух старушек принялась смотреть корейский сериал о любви неудачливой школьницы и популярного парня. Сериал затянул так, что мы проглотили аж четыре серии, но потом я почувствовала, что засыпаю и объявила перерыв.
– Ох, а как так? – запричитала баба Катя (старушка с баклажановыми волосами). – На самом интересном месте!
– Да там все серии заканчиваются на самом интересном месте, вы так до утра смотреть будете.
Моя бабуля нерешительно взглянула на свою приятельницу, а потом повернулась ко мне.
– А ты оставь нам свой компьютер, Викусь, и иди спать. Мы еще чуть-чуть посмотрим. Больно интересно, что же там этот… Как его? Тьфу ты, имена такие, не выговоришь!
Я вздохнула.
– Ладно. Только не слишком увлекайтесь, а то на это дело можно крепко подсесть.
Бабушки закивали и тут же прилипли к экрану, а я усмехнулась и пошла к себе. Даже смешно стало от того, что им настолько понравилось. Хотя это неудивительно, раз до этого досуг у них был исключительно соткан из вечерних новостей и дебатов важных депутатов в костюмах.
Перед сном я немного посидела у окна, вдыхая аромат яблок из сада и глядя на звездное небо. К такой красоте было сложно привыкнуть, и мне казалось, что даже если бы я прожила в Первомайске всю жизнь, все равно каждую ночь любовалась бы небом. Вот где была настоящая, самая ценная достопримечательность этого городка.
Я поймала себя на том, что улыбаюсь, вспоминая, как разглядывала звезды в телескоп вместе с Даней. Этот парень как-то странно действовал на меня. Все больше удивлял с каждой новой встречей, открывался с новых сторон, и я вдруг осознала, что мне нравилось общаться с ним. Наши шутливые словесные перепалки приносили неожиданное удовольствие.
Когда выяснилось, что я не смогу поехать в Питер вместе с Лизой и Дашей, больше всего я расстроилась именно потому, что пропущу все самое интересное. Подружки будут развлекаться, ходить по знаменитым местам, у них появятся собственные истории и шутки, понятные только им, и я, при всем своем желании, не смогу это наверстать. Но что-то мне подсказывало, что лето в Первомайске тоже могло стать полным событий, и пусть я не разделю их с лучшими подругами, зато, возможно, я найду здесь новых друзей…
Честно говоря, я вообще не ожидала увидеть в этом городке кого-либо своего возраста. Не знаю точно, сколько лет Дане, но вряд ли он сильно старше меня. Интересно, есть ли здесь еще молодежь? Надо будет и это у бабули спросить. Чем дольше я находилась в Первомайске, тем больше он напоминал мне муравейник – с виду обычная земляная куча, но, если проникнуть глубже, открывается много неизведанного.
С этими приятными мыслями я легла спать, а утром, выйдя в гостиную, обнаружила бабулю в обнимку с бабой Катей мирно сопящими напротив раскрытого ноутбука, где шел уже другой сериал о каких-то офисных страстях. Я закусила губу, понимая, что зря оставила их без надзора за таким увлекающим занятием. Возможно, мои родители правы, и присмотр бабуле все же требуется. Как ребенок, честное слово.
Я вздохнула, убрала ноутбук и расшевелила старушек. Баба Катя принялась испуганно озираться и ушла к себе, а моя бабуля отправилась в свою комнату досыпать. Я на всякий случай спрятала ноутбук под своей подушкой, чтобы у них не было соблазна вновь залипнуть на сериал. Зря так резко ввела их в этот мир. Надо было как-то дозированно, постепенно. Как по телевизору – одна серия в день и все.
Я сварила нам кашу, а потом покосилась в сторону трехлитровой банки фермерской сметаны, которую бабушка принесла с рынка. От одного взгляда на нее у меня потекли слюни. Вообще-то я не любитель молочки и даже кофе всегда беру на альтернативном, но эта сметана, да еще и в сочетании с подогретым местным хлебом и бабушкиным смородиновым вареньем… Просто объедение! Настолько, что не было сил остановиться, и я съела аж три таких тоста. И пальчики облизала. Это даже лучше, чем самый навороченный чизкейк!
Но банку от меня лучше спрятать, иначе за три месяца в Первомайске я рискую превратиться в пышку. Что поделать? У каждого свои слабости…
По крайней мере здесь я много хожу пешком, так что, может еще и обойдется. Я снова улыбнулась, сама не знаю почему, и побежала одеваться.
На этот раз я захватила свой паспорт и прямиком направилась в библиотеку. Улыбка все не сходила с моих губ, и я напридумывала у себя в голове десяток остроумных колкостей, которые собиралась ему сказать. Но когда я вошла, Дани за стойкой не оказалось. Там сидела женщина лет пятидесяти, и я тут же почувствовала укол разочарования.
– А где Даня? – пробормотала я.
– Он после обеда дежурит. А что ты хотела?
– Эмм…
Я замялась. Во-первых, оказывается, этот зазнавшийся старший библиотекарь соврал, и он был не единственным библиотекарем. И кстати, может, он и не старший вовсе. Этой солидной женщине такой титул подходил гораздо больше. Она не сводила с меня вопросительного взгляда, а я все сильнее терялась. Конечно, можно было спокойно оформить читательский билет у нее и взять нужные книги, но…
– Я позже зайду, а то я паспорт забыла.
– Ты Людкина внучка? Хочешь, возьми пока книжку, потом задним числом оформим.
Я покачала головой.
– Да нет, мне не к спеху. Я потом зайду.
Женщина кивнула, а я попрощалась и поспешно вышла. Даже растерялась, потому что теперь не знала, чем себя занять. Улицы городка были пустынными, только изредка проходили какие-то тетеньки с авоськами. Видимо, в Пятерочку направлялись. Я начала бесцельно бродить, а потом увидела вывеску кафе под названием «У Карины» и решила зайти.
Кафе, на удивление, оказалось довольно просторным, но почти полностью пустым. Только за одним из столиков сидела девочка лет пятнадцати и пила молочный коктейль. Она тоже заметила меня и приветливо помахала, приглашая присоединиться.
Отказываться я не стала, потому что любое лицо моложе пятидесяти было как глоток свежего воздуха для меня. Девчонку звали Соня, и она оказалась очень милой. Выяснилось, что она приезжает сюда каждое лето и тоже остается у бабушки, а в остальное время года живет в соседнем крупном городе. Соня вызвалась показать мне самые интересные места, где собиралась молодежь, и познакомить со своими друзьями.
– Мы завтра на речку пойдем, – сказала она. – Хочешь с нами?
Я с радостью согласилась, и мы договорились, что она встретит меня у дома с утра и проводит. Я уже даже не удивилась, что она знала, где я жила. Я выпила с ней за компанию молочный коктейль, еще немного поболтала и взглянула на часы. По идее Даня уже должен был вступить в смену, поэтому я попрощалась с Соней и вышла из кафе.
И чуть не врезалась в проезжающего мимо велосипедиста. Он вовремя затормозил и окинул меня насмешливым взглядом.
– Не обязательно бросаться мне под колеса, есть масса других способов привлечь мое внимание.
Я закатила глаза и сложила руки на груди.
– А ты на смену не опаздываешь, господин единственный старший библиотекарь?
Даня хмыкнул.
– Значит, ты уже познакомилась с моей тетей? Технически она директор, а я библиотекарь, так что саркастические и возмущенные нотки в твоем голосе совершенно неуместны.
– Мог бы сразу сказать, что ты после обеда будешь.
– А в чем проблема? Зашла бы и оформилась у нее.
Я прикусила губу, понимая, насколько это все глупо. В самом деле, почему я просто не оформилась у его тети? Что со мной творится такое? Даня сузил глаза, наблюдая за мной, и я опустила взгляд.
– Я… паспорт забыла. Пришлось сбегать за ним домой.
– Опять? – он усмехнулся. – Я слышал конечно, что все болезни помолодели, но чтобы склероз в твоем возрасте…
Я шутливо толкнула его в плечо, а он только шире улыбнулся.
– Подвезти?
– Ммм…
Я с сомнением оглядела его велосипед. Это было старье, которое только в музее выставлять. Огромные колеса со спицами, потрепанная зеленая рама и видавший виды руль.
– А разве можно вдвоем? – неуверенно спросила я.
Даня лишь хмыкнул.
– На багажник садись и все. Либо на раму.
– А я не упаду?
– Только если не будешь держаться.
– А за что держаться?
– Это уже тебе решать.
Он подмигнул мне. Я оглядела велосипед и решила, что на багажнике мне будет все же удобнее. Я обошла его и подступила к нему сзади, мысленно похвалив себя за то, что надела шорты. Я села и слегка приподняла ноги. Я, не знала за что мне ухватиться, и вцепилась ладонями за заднюю часть сиденья.
– За меня держись, глупая, – сказал Даня. – У тебя так пальцы отвалятся.
Я смущенно закусила губу, но все же понимала, что он прав: пальцы и правда уже начали болеть, хотя мы даже не отъехали. Я смущенно схватилась за футболку Дани.
– Крепче держись. Я люблю быструю езду.
– Я это заметила, когда ты чуть меня не сшиб, – съязвила я, но все же обвила руками его торс, невольно садясь к нему поближе.
Спина у Дани была теплая и сильная, и приятно пахла мылом. Он начал крутить педали, и мы покатились вперед, набирая скорость.
– Тяжелая, – усмехнулся Даня.
А я почувствовала, как краснею. Выдумывает он, никакая я не тяжелая. Но на всякий случай решила ограничить количество сметаны и варенья за завтраком.
– Ты сам предложил подвезти, – сказала я.
– А я и не жалуюсь.
– Вообще-то жалуешься.
Он ничего не ответил, и я не видела его лица, но почему-то была уверена, что Даня, как и я, улыбался. А когда мы остановились у входа в библиотеку, и Даня, изображая из себя саму галантность, помог мне спуститься с велосипеда, эта улыбка все еще играла на его губах.
Глава 4
– Шестнадцать? Я думал тебе восемь, – сказал Даня, нагло рассматривая мой паспорт. – Хотя на этом фото максимум шесть.
– Дай сюда!
Я попыталась вырвать у него документ, но он отвел руку подальше. Я понимала, конечно, что он попросту издевается, но на фотографии я и правда выглядела как ребенок. В четырнадцать лет я еще была худеньким неразвитым подростком, и только за последние два года резко подросла и немного округлилась. Но, судя по выражению лица Дани, мне предстояло услышать еще много шуточек по поводу своей внешности.
Я наградила его хмурым взглядом, а он лишь шире улыбнулся и все-таки соизволил приступить к своим обязанностям. Новенький читательский билет был оформлен и торжественно сложен в картотеку спустя пару минут, а я наконец стала полноправным членом библиотеки. Честно говоря, сам читательский билет меня разочаровал. Я ожидала как минимум какую-нибудь пластиковую карточку или хотя бы корочку, на худой конец. Но это оказалась простая бумажка с заполненными от руки данными. И Даня эти данные вписывал обыкновенной шариковой ручкой! И это в век технологий и прогресса. М-да… А тут еще выяснилось, что даже эту жалкую бумажку мне не доверят, и храниться она будет в библиотеке. Даже обидно стало.
Что же, по крайней мере, дело сделано. Плевое, кстати, дело, но господин старший библиотекарь поднял вокруг него такую суету, что, казалось, придется созывать внеочередное заседание Госдумы, чтобы документ вступил в силу.
– Ну, теперь я могу здесь почитать? – спросила я.
Даня кивнул.
– Имеешь полное право. Только за уровнем сарказма следи. А то закон для всех один.
– Не могу ничего обещать.
Я подмигнула ему, взяла книгу и села с ней за стол. Даня и сам что-то читал, поэтому на какое-то время повисла тишина, но спустя минут десять я не выдержала и спросила:
– А почему ты работаешь в библиотеке?
– А почему нет?
– Ну, как-то… Это для стариков работа. Без обид.
Даня издал странный смешок, оторвался от книги и посмотрел на меня.
– Этот город вообще для стариков, если ты не заметила.
– Тогда что ты здесь делаешь?
– Живу. Подрабатываю, как видишь. И уезжать никуда не собираюсь.
Я тоже опустила книгу.
– А сколько тебе лет?
– Семнадцать.
– То есть ты уже закончил школу? А дальше что будешь делать? Ты не думал о будущей профессии?
– Сколько вопросов.
– Я серьезно. Разве ты не хочешь никуда поступить?
Даня странно посмотрел не столько на меня, сколько на стену за мной, и пожал плечами.
– Иногда хочу. Но я не могу уехать. И не должен.
– Но почему?
Он лишь покачал головой.
– Мне начинает казаться, что ты приехала сюда со шпионской миссией, заблудшая овечка. Признайся, ты работаешь на межпланетную разведку?
– Угадал. Только ты ей мало интересен, а вот технология приготовления фермерской сметаны…
Даня хмыкнул.
– А что на твоей планете нет сметаны?
– Такой нет.
– А чего там еще нет?
– Вообще-то там есть все. И гораздо лучше, чем здесь. Торговые центры, кинотеатры, кофе на альтернативном молоке…
– На каком молоке?
– Альтернативном.
– Как молоко может быть альтернативным? Типа козье вместо коровьего?
– Ты что правда не знаешь?
Даня нахмурился и покачал головой, а я еле удержалась от смешка. Боже мой, тьма тьмущая, а еще меня инопланетянкой обзывает! Я кашлянула и принялась его просвещать:
– Ну, там… Миндальное, кокосовое, овсяное…
– Чего?
– Молоко.
– Ты издеваешься надо мной?
– Да нет же! Погугли!
– У меня нет смартфона.
Я ошарашенно уставилась на него.
– Хочешь сказать, что у тебя есть навороченный телескоп, но нет телефона?
– Телефон у меня есть, – Даня достал из кармана маленькое кнопочное недоразумение и помахал им. – Смартфона нет.
– Ты серьезно? Откуда у тебя тогда телескоп?
Даня хмыкнул и откинулся на стул.
– Данные для своей разведки собираешь?
– Ну это же правда странно! Кто в наше время ходит без смартфона?
– Очень многие люди, Вика. Просто ты о них не знаешь.
Я недоверчиво сузила глаза. Я еще могла понять, когда старшее поколение не пользовалось всеми прелестями современных технологий, но Даня был всего на год старше меня!
– Может ты и про Интернет не знаешь? – спросила я.
– Мы здесь, конечно, отстали от жизни, но не настолько. В библиотеке есть компьютер.
– А страничка в соцсетях у тебя есть?
– Нет, это не для меня.
– А что для тебя?
– На твоей планете все такие любопытные? Ты мне еще допрос устрой.
– И это говорит человек, который чуть ли не под ультрафиолетовой лампой рассматривал мой паспорт.
Даня усмехнулся.
– Кажется, уровень сарказма начинает зашкаливать. Осторожней, заблудшая овечка.
Я закатила глаза и вернулась к чтению. Книга оказалась увлекательной, и я даже не заметила, как провела за ней почти два часа. Изредка мы переговаривались с Даней, обменивались колкостями и смеялись. Мне было весело с ним, а еще очень хотелось узнать его получше. Все-таки он весь был соткан из какой-то смеси противоречий: умный, но при этом в некоторых вопросах просто дремучий; молодой, но при этом иногда душный и старомодный; забавный и вроде открытый, но при этом загадочный и скрытный…
Я поймала себя на том, что украдкой наблюдала за ним, пока он расставлял книги по полкам. Аж залюбовалась его руками, на которых то и дело проступали мышцы. Все-таки местный образ жизни оказывал некоторое влияние, и телосложение у Дани действительно было довольно крепким. Его не сравнить с моими одноклассниками, которые, если не считать тех, кто занимался спортом, были в основном сутулыми и болезненно худыми. А вот Даня мог бы даже моделью стать – высокий, крепкий, и лицо у него красивое… И я тут же покачала головой, понимая, что Дане такое даже в голову не придет. Он, наверняка, даже не догадывается о своей привлекательности, и это только добавляло ему шарма.
Даня заметил мой взгляд, и я, смутившись, отвернулась. Что это со мной? Кто бы мне сказал еще два дня назад, что я буду залипать на то, как первый парень на деревне расставляет по полкам книги, я бы от души посмеялась. А теперь сижу и тяну время, чтобы дождаться окончания его смены и вместе пойти домой…
Даже представить боюсь, что бы на это сказали Лиза и Даша. Точно бы начали меня дразнить и убеждать, что я влюбилась. Потому что, по их мнению, мне уже пора. У каждой из них уже была история первых отношений и даже первых расставаний, и только я еще ни с кем не целовалась. Просто так сложилось, что мне никто не нравился, и я умудрилась проучиться целых десять классов и ни разу не влюбиться (актеры не считаются, ну и мимолетное увлечение нашим учителем физики тоже не в счет, по нему все девочки с ума сходили). Поэтому я просто отмахивалась каждый раз, когда девчонки предлагали мне обратить внимание на очередного красавчика.
А сейчас…
Я и не знала, что чувствовала. Только понимала каким-то глубинным чутьем, что Даня особенный. Странный, смешной, вредный и все-таки… Все-таки очень привлекательный. И не похож ни на одного парня среди моих знакомых.
Сердце рядом с ним меняло ритм, голова немного кружилась, и я увлекалась настолько, что почти забывала, кто я и зачем приехала в эту глушь. И кто он… И что мы бы никогда не встретились, если бы не случайное стечение обстоятельств. Потому что мы действительно были с разных планет, и эти две планеты слишком далеки друг от друга.
Но все доводы разума рушились, когда я смотрела на него. Прятала взгляд, смущалась, закрывала лицо книгой и все равно смотрела исподтишка… Потому что он притягивал взгляд, и это было сильнее меня.
Глава 5
Ровно в шесть вечера Даня выпроводил меня на улицу и закрыл библиотеку на ключ. Возле здания был припаркован его велосипед, и он без лишних слов забрал книги у меня из рук и привязал их к багажнику, используя какие-то плотные шнурки.
Потом он обмотал раму велосипеда своей толстовкой и сделал шутливый поклон, приглашая меня сесть. Я засмеялась и попыталась запрыгнуть на свое импровизированное сиденье, но это оказалось не так легко. Велосипед был довольно высоким и неустойчивым, и сесть мне удалось только с третьей попытки. Даня все это время не сводил с меня насмешливого взгляда, а потом сел сам, и мы поехали.
Пятнадцать минут, что ушли на дорогу до дома, оказались для меня тем еще испытанием, и вовсе не из-за жесткости рамы. Данина толстовка прибавляла мягкости, и хоть попа все равно немного ныла, но было вполне терпимо. Я ухватилась одной ладонью за основание руля, а другой за нижнюю часть сиденья, и просидела так до конца поездки. Вот только смущало меня другое…
Даня был очень близко. Он вытянул руки по обе стороны от меня и держался за руль, и создавалось такое ощущение, что он меня обнимает. Я чувствовала его руку за спиной, и сердце в груди стучало быстрее… А из-за того, что он наклонялся вперед, его лицо оказывалось всего в нескольких сантиметрах от моего. Я старалась не выдавать своего смущения и избегала на него смотреть, но при каждом дуновении ветра мои волосы легонько скользили по его щеке, и Даня едва заметно улыбался.
Вечерний Первомайск был оживленнее, чем днем: бабушки в цветастых халатах и дедушки в рубашках с коротким рукавом выходили и садились на лавочки, грызли семечки и переговаривались. Кто-то даже выгуливал животных, и под животными я подразумеваю не собачек каких-нибудь, а самых настоящих коров и коз. От этого зрелища у меня глаза на лоб полезли. Все-таки Первомайск считался, пусть и маленьким, но городом, и увидеть шагающую по улице корову я не ожидала. А когда на нас из-за ограды выскочил огромный индюк, я так взвизгнула, что чуть не упала с велосипеда.
Даня разразился хохотом, удержал меня от падения и помог вернуть равновесие, а я принялась умолять его уехать подальше от этой огромной злой птицы. Он ускорился, но по тому, как тряслись его плечи, я понимала, что он еле сдерживает смех.
– Хватит уже ржать! – возмутилась я.
Даня только громче засмеялся и покачал головой.
– Я просто не уверен, кто из вас больше испугался, ты или индюк. Он, бедный, от твоего крика все перья растерял!
Я не удержала смешка и легонько стукнула Даню кулаком в грудь.
– Если бы он так внезапно не выскочил, я бы не испугалась!
– Да? Давай тогда вернемся, погладишь его. Ты же только от неожиданности испугалась.
Он остановился и в самом деле собирался развернуться, а я вцепилась руками ему в футболку.
– Неееет!
Даня, не переставая смеяться, кивнул и поехал дальше. А я то и дело недовольно косилась на него, но на самом деле едва сдерживала улыбку. Мы заехали в какие-то дворы, и я увидела, как немногочисленные дети в смешных затоптанных шлепках играли с мячом. Несколько раз нам попадались колонки для воды, окруженные маленькими лужицами. Я с любопытством наблюдала, как жители подходили с пустыми пластиковыми бутылками к колонке и наполняли их, а некоторые пили прямо так, набирая в ладони воду из шумной очень сильной струи. Вода брызгала им на одежду, но на это никто не обращал внимания. В последний раз я пила из такой колонки еще в детстве, лет десять назад, но до сих пор помнила, что вкус у воды был особенный. Очень свежий, и жажду утолял на отлично.
Даня здоровался со всеми встречными стариками. Они кивали ему в ответ, оглядывали наше самодельное такси, и только ленивый не спросил у меня, не внучка ли я баб Люды. А поскольку ленивых в этом городе нет, спросил меня об этом каждый. Я была уверена, что стоит нам отъехать, и они дружно примутся нас обсуждать, но это меня не особо заботило. Улыбка не сходила с моих губ и, казалось, ничто не может омрачить этот день. Я слегка прикрыла глаза, вдыхая свежий летний воздух и подставляя лицо навстречу ветру.
– Ты чувствуешь? – спросила я. – Цветами пахнет… И яблоками…
– Только не говори, что на твоей планете нет яблок, – усмехнулся Даня.
Я пожала плечами.
– Теперь даже не знаю. Вроде и есть… Но так они не пахнут.
– Грустная у тебя планета. Сметана не та, яблоки не пахнут… Может там и звезды не светят?
Я кивнула.
– Не светят…
– Ужас. И как ты там живешь?
Мы подъехали к дому бабушки, и я спрыгнула с рамы. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, он – верхом на велосипеде, я – прислонившись спиной к калитке. А потом Даня слез, отвязал от багажника книги количеством ровно пять штук и протянул мне.
– Через две недели вернуть надо. Успеешь дочитать?
– А если не успею, оштрафуешь?
– Угу. Заставлю ластиком стирать нарисованные усы в школьных учебниках. Каждый год одно и тоже, а рабочей силы не хватает.
– Серьезное наказание.
– У нас вообще все серьезно.
– Правда?
На его губах мелькнула мимолетная смущенная улыбка.
– До завтра, Вика.
– А кто сказал, что мы увидимся завтра?
– Это Первомайск, заблудшая овечка. Здесь все видятся друг с другом каждый день.
Он подмигнул мне и уехал, а я осталась стоять и глупо улыбаться еще целую минуту. Потом немного покружила на месте под воздействием какого-то странного переизбытка чувств и наконец отворила калитку.
Дома меня ожидала очень странная картина. Гостиная была переполнена стариками, которые, шумно переговариваясь, сидели чуть ли не друг на друге и смотрели в экран моего ноутбука. Я сначала застыла на месте от удивления, а потом подошла.
– Вот эта ее соседка сейчас все ему расскажет, – сказал какой-то дед.
– Да это не соседка, это та девочка из такси, – возразила баба Катя. – У соседки волосы длиннее.
– Тьфу ты, они же одинаковые, как близнецы!
– А я по длине волос различаю…
– У той еще очки были, – сказала какая-то незнакомая старушка.
– У которой?
– У соседки.
Я наклонилась и нашла свою бабулю в самом центре сборища.
– Эмм… Бабуль, а что вы делаете?
– Ой, Викуся пришла! Скажи детка, а никак нельзя этот компьютер подключить к телевизору? А то вон все пришли посмотреть, но тут отсвечивает и экран такой маленький…
Я вздохнула.
– Нет, бабуль. Давно вы так сидите?
Бабуля не ответила, но баба Катя сделала это за нее.
– Да как же мы разойдемся-то, если так интересно, что же там дальше будет.
– Понятно.
Я, игнорируя недовольное бурчание, забрала ноутбук и пересчитала стариков. Ого, аж семь бабушек и три деда. Вот оказывается целевая аудитория для корейских сериалов…
– А может Дмитричу сказать, чтобы в кинотеатре крутили? – предложил какой-то дед, и, приглядевшись, я узнала в нем того самого, что дремал за просмотром фильма.
– А можно? – спросила моя бабуля.
– А чего нет-то?
Все вдруг посмотрели на меня, а я растерянно обвела их взглядом. Они предлагают мне устраивать сеансы в местном кинотеатре? Но это же бред… Хотя, с другой стороны, так можно будет хотя бы как-то контролировать этот беспредел. Все-таки нельзя стариков подсаживать на продукты массовой культуры. Это чревато…
– Ладно, – сказала я. – Если договоритесь, можем включать в кинотеатре. Но только по одной серии в день.
– Тогда надо каждый день, – сказала баб Катя.
Я усмехнулась.
– Хорошо, каждый день.
Старики остались довольны, а я, все еще в легком шоке от происходящего, взяла на кухне маленькое румяное яблочко и смачно откусила. Кисленькое, но такое ароматное!
В дверь вдруг постучали, и я, так и не успев дожевать, пошла открывать. А открыв, застыла на пороге с полным ртом, глядя на Даню, и чуть не поперхнулась кусочками яблока.
Даня насмешливо смотрел на меня, пока я старательно и ускоренно жевала. Проглотив все, что было во рту, я с облегчением выдохнула.
– Что-то забыл? – нарочито небрежно спросила я, стараясь не выдавать своего смущения. До сих пор было стыдно за то, как я предстала перед ним с полным ртом.
Даня только усмехнулся.
– Ага. Своего деда. Он случайно не здесь?
– Аж в трех экземплярах. – Я отступила в сторону, приглашая его войти. —И который из них твой?
Даня удивленно оглядел собрание престарелых любителей сериалов, которые продолжали обсуждать увиденное и вообще не обращали на нас внимания.
– Эмм… А что здесь происходит?
Я вздохнула.
– Кажется, я случайно подсадила их на корейские сериалы.
– Чего? Почему именно корейские?
– Ну, это популярно сейчас… Моя мама их смотрит.
Даня недоверчиво вскинул брови, а потом подошел к тому самому древнему деду из кинотеатра.
– Пойдем, дедуль, тебе лекарства пить пора.
Дед послушно встал, помахал остальным и под руку с Даней вышел за порог. Даня помог ему спуститься с крыльца, а потом обернулся и подмигнул мне.
– Сегодня будет чистое небо. Если повезет, смогу разглядеть твою планету в телескоп.
Я усмехнулась и покачала головой.
– Это вряд ли. Моя планета слишком далекая и секретная. Ты ее не найдешь.
– А если ты мне поможешь?
– Я подумаю об этом.
Он улыбнулся и увел своего деда, а я закрыла за ними дверь, заранее зная, что ночью вновь встречусь с Даней на холме. И думать там было не о чем.
Глава 6
Вечером после ужина я собиралась улизнуть на холм, чтобы посмотреть с Даней на звезды, но бабуля неожиданно решила воспользоваться свежей рабочей силой в лице меня. Выяснилось, что из-за просмотра сериалов, огород она так и не полила, и я впервые за свою шестнадцатилетнюю жизнь надела калоши и отправилась ей помогать. Шланг у нее почему-то был слишком далеко от грядок, и приходилось таскать воду ведрами. Бабуля то и дело кричала мне ступать осторожно и не давить рассаду, а между делом рассказывала о том, какое растение что любит и как часто их надо поливать.
К тому моменту, когда мы наконец все полили, уже стемнело и руки у меня отваливались от того количества наполненных водой ведер, которые мне пришлось перетаскать. Я знала, что работы в огороде много, но не думала, что настолько. Бабуля, конечно, молодец и в свои восемьдесят была шустрее и проворнее меня, но я все же начала понимать волнение моих родителей: как долго она сможет сама все это делать? Не лучше ли в самом деле ей переехать к нам в квартиру?
Я знала, что родители уже пытались уговорить ее, но бабуля ни в какую не хотела оставлять свой дом и куда-либо уезжать из Первомайска. И хотя родители планировали забрать нас обеих в конце лета, что-то мне подсказывало, что бабуля от этого плана будет не в восторге. Пока она любовно осматривали ветки с еще зелеными помидорами, я присела рядом с ней на корточки и спросила:
– Бабуль, а тебе это все надо? Столько работы: сажать, ухаживать, поливать каждый день… Можно ведь в магазине купить.
– В магазине не то.
– Ну, может не то, но ведь тоже нормально. Разве оно того стоит? Столько времени тратить, сил отдавать…
Бабуля хитро посмотрела на меня.
– А что мне еще делать, Викуся? Так я хотя бы живу. Если бы не огород, я бы, наверное, двигаться разучилась. Приклеилась бы к дивану и не вставала бы даже.
Я открыла рот, но так и не смогла возразить. Может, бабуля права? Может, это хорошо, что у нее есть стимул двигаться и чем-то заниматься? Несмотря на возраст, чувствовала она себя явно лучше, чем ее ровесницы, бабушки моих одноклассников. Я вдруг вспомнила бабушку Лизы, которая живет с ними в квартире. Она ведь в самом дела все время сидела в своем кресле и почти не вставала. Каждый раз, когда я заходила к ним в гости, она только слегка поднимала голову и кивала мне. И от мысли, что моя крепкая, живая бабуля может стать такой, было грустно.
Бабуля и этот ее дом в Первомайске, и огород, и чистый воздух, пахнущий яблоками, – были как будто неотделимы. По одному выражению ее лица сразу становилось понятно, что все эти хлопоты с огородом приносят ей удовольствие. Так что же в этом плохого? Будет ли она так же счастлива в нашей квартире? Может, не стоит заставлять ее уехать?
Мы с бабулей вернулись в дом, но я так задумалась, что застыла на пороге, все еще обутая в калоши. Бабуля посмотрела на меня с улыбкой.
– Ну, все, иди уже, – сказала она. – Ты же говорила, что гулять пойдешь? Смотри только, уже двенадцатый час. Далеко не уходи.
Я спохватилась, переобулась в свои новенькие летние босоножки, чмокнула бабулю в щеку и выбежала из дома. Я так сильно задержалась, что Даня мог не дождаться меня и уйти, но я надеялась, что все же встречу его.
И, когда я еще издали заметила темную фигуру на холме и белый, отчетливо видневшийся в темноте телескоп, сердце забилось чаще. Я замедлила шаг, чтобы не выглядеть запыхавшейся, и, когда он повернулся ко мне, помахала ему рукой.
– Я уже думал, что слишком сильно завуалировал свое приглашение и ты не поняла намека, – усмехнулся Даня, когда я с ним поравнялась.
– Твои намеки разве что тупой не поймет. Ты настолько недооцениваешь мои умственные способности?
– Ну, раз ты до сих пор не научилась узнавать время по часам…
– Эй! Я не обещала, что приду. Я сказала, что подумаю.
– А ты всегда так долго думаешь? Потому что это кое-что проясняет в вопросе о твоих умственных способностях.
Я шутливо толкнула его в плечо и не удержалась от улыбки.
– Если ты уже закончил принижать мой уровень интеллекта, мы можем наконец посмотреть на звезды?
Даня улыбнулся и сделал вид, что задумался.
– Ммм… У меня в запасе было еще несколько шуточек о твоей, но раз уж мы и так потеряли много времени… Прошу.
Он немного отступил, пропуская меня к телескопу. Я подошла и склонилась над окуляром, тут же почувствовав за собой Даню. Он тоже наклонился, что-то покрутил и произнес у самого моего уха:
– Это Лебедь.
Я завороженно смотрела на яркую звездную россыпь, вдоль которой отчетливо различалась крестообразная фигура из наиболее ярких звезд.
Даня наклонился чуть ближе, пуская легкую дрожь по моему телу. Мы вдвоем смотрели в один окуляр, и его щека касалась моей.
– Вон та, самая яркая звезда – это Денеб. Голова Лебедя.
– Ого… – пробормотала я. – Так красиво…
Я слегка отстранилась, чтобы найти то же созвездие на небе без телескопа, но застыла, почувствовав, что и Даня смотрел уже не в окуляр, а прямо на меня. И был он настолько близко, что я чувствовала на своем лице его дыхание.
– Ага… Красиво… – пробормотал он.
Я прикусила губу и немного отступила.
– Откуда ты знаешь все это? – спросила я.
– Что именно?
– Названия звезд и все-такое…
– Это не такая уж секретная информация, если знать, где ее искать.
Подул легкий ветерок, и я слегка поежилась. Обняла себя за плечи, пожалев, что не догадалась взять из дома что-нибудь с длинным рукавом. Все-таки ночью становилось прохладней, но я так торопилась, что совсем забыла об этом.
– Держи.
Даня снял с себя толстовку и протянул мне. Я нерешительно посмотрела на него.
– А ты?
– А я как-нибудь переживу. Из нас двоих у меня больше шансов не свалиться с горячкой из-за прохладного ветерка.
Я фыркнула, но все же взяла протянутую толстовку и надела ее, тут же почувствовав себя до странного уютно. Теплая ткань чувствовалась, как объятие, и пахла очень приятно. Укутавшись, я подняла голову, вглядываясь в насыщенно синее небо, покрытое бесчисленными звездами. Аж дыхание замирало…
Я вдохнула ночной воздух и села прямо на траву, все так же глядя на небо. А потом и вовсе легла, подложив руки под голову. Небо казалось бесконечным, и никогда за всю свою жизнь я не видела такой красоты. Хотелось сфотографировать ее зрением и навсегда сохранить в памяти. Весь этот день хотелось сохранить…
Даня тихо опустился рядом со мной и тоже лег. Какое-то время мы молчали, глядя на небо, а потом я спросила:
– А где Большая Медведица?
Даня усмехнулся.
– Не говори мне, что это единственное созвездие, которое ты знаешь, и даже его ты не можешь найти?
Я почувствовала, как краснею, и поджала губы.
– Я могу его найти, – пробормотала я.
Даня слегка приподнялся, выжидательно глядя на меня, а я замялась, старательно выискивая на небе знакомый символ. Звезд было столько, что глаза разбегались… Я вздохнула, а Даня неожиданно взял мою руку в свою, вызывая приятную дрожь. Он выставил мой указательный палец, а потом направил его в небо и принялся по очереди показывать на семь ярких звезд, вырисовывая в воздухе ковш.
– Нашла, – пробормотала я.
– Ага. Абсолютно без чьей-либо помощи.
– Абсолютно…
Мы оба засмеялись. Даня опустил наши руки, но задержал мою ладонь в своей, и я чувствовала, как румянец разливается по щекам и как в низу живота порхают бабочки. А потом Даня все же убрал руку, и я смутилась еще сильнее, почувствовав разочарование. Мы вновь молчали, и я исподтишка посмотрела на Даню, а потом вновь устремила взгляд на безграничное звездное небо.
Моргнула и сфотографировала его, навеки сохраняя в памяти.
Я не хочу забывать это небо. Не хочу забывать эту ночь.
Теплую толстовку Дани на моих плечах… Наши переплетенные пальцы… И самого Даню. Такого красивого, такого странного…
Я не хочу забывать.
Глава 7
На следующий день Соня, как и обещала, встретила меня у бабушкиного дома прямо с утра. Она рассказала, что часто собирается с друзьями у речки, где они сидят до самого вечера: болтают, купаются и просто весело проводят время. Каждый должен был принести что-нибудь на закуску, поэтому, чтобы внести свою лепту, мы с ней направились в знаменитую Пятерочку. Немного побродив среди прилавков, мы купили двухлитровую бутылку колы, несколько пачек чипсов и пару шоколадок. И со всем этим добром спустились вниз по склону, где находился берег.
Соня без остановки о чем-то болтала, а я поддакивала, но мысли уносили меня далеко. Я вспоминала, как мы с Даней смотрели на звезды, как он продолжал называть их необычными звучными словами, как я повторяла их полушепотом, стараясь запомнить. Я все старалась запомнить…
Мы так увлеклись, что разошлись по домам только в два часа ночи. Даня проводил меня до калитки. Я смущенно помахала ему и забежала домой, так и не вернув толстовку, а потом, спохватившись, выбежала обратно, и он все еще стоял на том же месте. Улыбнулся, и, когда забирал ее, его пальцы вновь коснулись моих. И это было очень приятно.
А бабушка давно спала крепким сном и нисколько не корила меня за позднее возвращение. Все-таки у жизни в маленьком городе есть свои неповторимые плюсы. В каком-то смысле свободы здесь гораздо больше…
Мы с Даней не договаривались о встрече сегодня, но я то и дело озиралась по сторонам, выискивая знакомый велосипед, и из-за этого чуть не подвернула ногу, спускаясь к речке.
На берегу нас уже ожидали четверо парней и одна девушка. Все они на вид были примерно моего возраста.
Соня представила меня своим друзьям, а потом принялась перечислять мне их имена, а я напрягла память, стараясь запомнить. С этим у меня всегда были проблемы, и когда меня знакомили со многими сразу, я неизбежно забывала, кого и как зовут.
Третью девчонку в нашей компании звали Алиса, а вот имена парней я так и не запомнила. Единственный, чье имя задержалось в моей памяти, был Влад – самый старший из них, которому уже исполнилось восемнадцать. И запомнился он мне только из-за того, что вел себя слишком вызывающе.
Честно говоря, с друзьями Сони мне было немного не по себе, а Влад мне и вовсе не понравился: он постоянно громко смеялся и отпускал грубые, а зачастую и слишком пошлые шуточки. Остальные, включая Соню, смеялись, а я чувствовала себя очень неуютно.
Пока все болтали, я отмалчивалась, ела чипсы в сторонке и слушала их разговоры, то и дело морщась от того, что говорил Влад. Потом мальчишки решили искупаться, и я тоже зашла в воду по колено. Хоть я и надела купальник под одеждой, но после всех шуточек Влада мне очень не хотелось раздеваться перед ними. Не хватало еще, чтобы в следующих своих дурацких историях он рассказывал обо мне. К тому же другие девочки тоже не торопились скидывать одежду и заходить в воду. Соня и Алиса остались на берегу пить колу и листать ленту в соцсетях. И я могла бы, конечно, остаться с ними, но день выдался слишком жарким, а вода в речке так призывно журчала и блестела на солнце, что не было сил устоять. Решившись немного намочить ноги, я аж зажмурилась от удовольствия. Вода в речке была идеальной температуры и очень приятно охлаждала.
Я огляделась по сторонам, любуясь видом. На другом берегу виднелся красивый смешанный лес, а вдоль нашего было раскидано много камней и валунов самых разных форм и размеров. Я с любопытством осмотрела самый большой из них, по форме напоминавший кита, и вдруг застыла, увидев в десяти метрах знакомую фигуру. Даня сидел на берегу с удочкой в руках, а рядом с ним лежало пока еще пустое ведро.
Кто-то из ребят проследил за моим взглядом и покачал головой.
– Если ты думаешь позвать его к нам, то даже не пытайся. Он у нас волк-одиночка.
– Ага, – подхватил другой. – Он вообще ни с кем не общается с тех пор, как у него родаки погибли.
Я вздрогнула и почувствовала, как похолодела спина. Удивленно повернулась к парню.
– Что? У него погибли родители?
– Два года назад в аварию попали на выезде из города. Вон там, – он показал рукой. – Все полыхало. Даже отсюда было видно.
Мне резко стало не до веселья, и я вышла из речки. Села на камень, давая ногам высохнуть на солнце, и вновь посмотрела на Даню. Он сидел, не шевелясь, и было непонятно, видел он меня или нет. Глядя на его прямую сильную спину, я вдруг впервые осознала, что ему, должно быть, одиноко. Оказывается, я ничего о нем не знала…
Он всегда казался мне таким уверенным, немного чудаковатым, но сильным, знающим, что и как… Мне бы никогда не пришло в голову, что в свои семнадцать лет он пережил такую серьезную утрату. Потерять двоих самых родных людей… Такое просто так не проходит, боль не исчезает с годами, а только притупляется немного. Наверняка ему до сих пор очень тяжело.
Я покачала головой, представив, что бы чувствовала, окажись я на его месте. Потерять родителей… Это ужасно. Хоть я и постоянно жаловалась на то, что устала от их опеки и хочу уже сама распоряжаться собой, мне даже подумать страшно о том, что их может не быть в моей жизни. Что они могут вот так уйти из нее, раз – и все…
А Даня это пережил. И в одно мгновение повзрослел, потому что, если у тебя нет родителей, ты больше не можешь оставаться ребенком… Больше никто не позаботится о тебе, не исправит за тебя ошибки, не научит и не утешит… Полагаться можно только на себя.
Теперь, когда я знала, что у Дани погибли родители, его такое милое и трепетное отношение к деду, которое я заметила вчера, вдруг обрело для меня новый смысл. Ведь у него больше никого нет…
Я быстренько попрощалась с ребятами и пошла в сторону Дани. Если кто-то и удивился моему скорому уходу, виду они не подали. Все увлеченно болтали, брызгали друг в друга водой и смеялись, а мне, наоборот, хотелось плакать. Я медленно шла и смотрела только на Даню.
Когда я подошла ближе, он повернул ко мне голову и хмыкнул.
– Тебе стало скучно с новыми друзьями?
Я почему-то смутилась и попыталась оправдаться.
– Они не мои друзья. Просто познакомились.
Даня пожал плечами, а я села рядом с ним.
– Значит, утром ты рыбак, днем библиотекарь, а вечером астроном? Три в одном, получается?
Даня улыбнулся.
– Астроном я всегда. Это состояние души.
Он вдруг взглянул на небо, и лицо у него немного засияло, будто он в самом деле мог разглядеть скрытые в солнечном свете звезды.
– А рыбалка, значит, не для души? – спросила я.
– Скорее для желудка, – усмехнулся Даня.
И хоть это была шутка, я вдруг осознала, что Даня вполне вероятно живет впроголодь. Родители у него погибли, а дедушка слишком старый… Наверняка, у них мало денег, и даже еду себе приходится вылавливать из реки. У него, насколько я поняла, была еще тетя, но ведь у нее, наверняка, своя семья. Да и вряд ли она много зарабатывает, будучи директором маленькой библиотеки. Может, Даня сильно нуждается в деньгах? Мне стало грустно и стыдно, что я подшучивала над тем, что он не пользовался смартфоном. Как же это глупо…
Я покосилась на удочку и, сама себе поражаясь, спросила:
– Научишь меня?
Даня удивленно вскинул бровь.
– Боюсь тебя разочаровывать, заблудшая овечка, но если ты будешь рыбачить, то совершенно точно пропахнешь рыбой.
– Ничего. Потерплю как-нибудь.
– А ты не перестаешь меня удивлять. Я думал, это твой самый большой страх.
Я покачала головой.
– Нет… Есть вещи страшнее. Гораздо страшнее…
Даня озадаченно посмотрел на меня, но я решительно кивнула и протянула руку за удочкой. Он хмыкнул, встал и переместился за мою спину.
– Держи вот так, – сказал он. – Уверенно и спокойно. Руку лишний раз не дергай.
Он коснулся моего плеча, и я застыла, не дыша. Даня накрыл мою руку своей, вновь вызывая приятную дрожь, и показал, где именно нужно держать. Во рту немного пересохло, и я облизнула губы.
– А что теперь? – тихо спросила я.
– Просто жди.
Мы провели так несколько минут. Даня стоял у меня за спиной и не убирал руку с моего плеча. А когда поплавок вдруг задергался, он вновь накрыл мою ладонь своей.
– Клюет, – сказал он. – Сделай подсечку.
– Что?
Даня, держа мою руку в своей, резко дернул удочкой вперед, а потом так же резко назад, вытягивая из воды леску со средних размеров серебристой рыбкой на конце. Ее чешуя поблескивала на солнце, а сама она дергалась в разные стороны, отбрасывая брызги.
Даня притянул ее поближе и скомандовал:
– Снимай с крючка.
Я застыла с поднятой рукой, не решаясь дотронуться до рыбки. Даня усмехнулся.
– Не бойся. Двумя руками возьми и все.
Я сделала глубокий вдох, взяла рыбку двумя руками и сняла с крючка. Наощупь она была скользкая, и так резко дернулась, что я вздрогнула и взвизгнула. Я подпрыгнула на месте и зажмурилась, а рыбка высвободилась из моих ладоней.
Даня засмеялся.
– Боже! Ты бы видела сейчас свое лицо!
– Я не могу! – заорала я. – Она живая!
Медленно открыла глаза и покосилась на рыбу, колышущуюся на каменистом песке. Даня закатил глаза.
– Конечно, она живая, Вик. Мертвые рыбы в реке не плавают. А если и найдешь такую, есть не советую.
Он поднял рыбу, ударил ее колотушкой и опустил в ведро, а меня всю перекосило. Рыбка больше не дергалась…
– Жалко ее… – пробормотала я.
Я вздохнула. Понимала, что это, наверное, глупо, ведь Дане и его дедушке нужно что-то есть. Но все равно было жаль рыбу. Я думала, что Даня поднимет меня на смех за излишнюю сентиментальность, но он просто кивнул.
– Да, есть такое.
Я удивленно уставилась на него.
– Тебе тоже жалко?
– Что у меня, по-твоему, сердца нет? Но поверь, гораздо гуманнее убить сразу, чем еще часами мучить ее без воды.
Я вздохнула.
– И то верно… А что ты будешь с ней делать?
– Пожарю и съем на обед. И деда накормлю. Ему врач советовал побольше рыбы есть. Для костей полезно.
– А он болеет чем-то?
– Все старики болеют.
Я прикусила губу. Вдруг подумала о том, что, если Даня потеряет еще и дедушку, он останется совсем один… И ведь он, наверняка, тоже думает об этом. И боится… Скорее всего, очень боится. Потому что дедушка у него и правда совсем старенький, и к тому же болеет. Даня столько для него делает, но ведь некоторые вещи просто неизбежны…
Это страшно – остаться совсем одному. И пока у него есть родной человек, он за него держится. Может поэтому Даня и не хочет никуда уезжать? Кажется, я начинала понимать его.
Мы посидели на берегу еще час, и Даня наполнил ведро рыбой. Потом он привязал ведро к багажнику велосипеда и вопросительно посмотрел на меня. А я только хмыкнула, и сама устроилась у него на раме, не ожидая приглашения. Даня усмехнулся.
– Бесплатное такси себе нашла?
Я пожала плечами.
– Другого транспорта в этом городе я не видела.
– А ты не хочешь для разнообразия пользоваться своими ногами вместо того, чтобы эксплуатировать мои?
– Можно подумать, ты не собирался меня подвозить.
– Вот же ты наглая пассажирка. Мало того, что бессовестно пользуешься моими услугами, так еще и повернула все так, будто мне самому это надо.
– А тебе не надо? Ну, раз так, я, пожалуй, пешком пойду.
Я спрыгнула, но Даня хмыкнул, приподнял меня и усадил обратно.
– Сиди уже. Я уже привык к тебе, так что без дополнительного веса педали крутить слишком легко. А я люблю трудности.
Я усмехнулась.
– Ох, вот незадача. Придется тебе все лето меня катать.
– Придется, куда денешься.
Несмотря на напускное недовольство и ворчливый тон, на лице у Дани играла еле заметная озорная улыбка. Я не удержалась и тоже улыбнулась, а он подмигнул мне и оседлал велосипед.
– Куда прикажете? – спросил он.
– Ну, раз ты у меня в велосипедном рабстве, я отплачу тебе тем, что приготовлю твою рыбу.
Даня рассмеялся.
– Велосипедное рабство? Боже, во что я влип!
– Не стоит отчаиваться, у твоего положения есть свои плюсы.
– Это какие?
– Я предлагаю тебе свои кулинарные услуги. Я, между прочим, отлично готовлю.
– Будем считать, что у меня был выбор и я сам на это согласился.
– Угу. Будем считать, что был.
Мы оба рассмеялись и как-то само собой очутились очень близко друг к другу. Губы Дани слегка коснулись моего лба, а я ухватилась за его плечи, пытаясь удержать равновесие.
На несколько секунд мы застыли в этом положении, а потом Даня, изображая чудовищные усилия, принялся крутить педали, вызывая у меня новый приступ смеха.
Глава 8
– Для того, кто боится держать в руках рыбу, ты слишком ловко орудуешь ножом.
Даня удивленно смотрел на то, как я быстрыми движениями очищала наш улов от чешуи.
– Поправочка: я боюсь держать в руках живую рыбу, – усмехнулась я.
Действительно, теперь, когда рыба больше не двигалась, я не видела абсолютно никакой разницы между ней и той, что мама покупала в магазине. Очищать и жарить ее она меня научила еще лет пять назад, и мне это никогда не казалось страшным.
Мы с Даней стояли на его кухне возле раковины, над которой я держала рыбу, проводя стареньким, заклеенным скотчем ножом от хвоста к голове. Очистив таким образом каждую, я отрезала им плавники и сделала надрез на брюхе, чтобы извлечь внутренности.
– Да ты опасный человек, – протянул Даня.
Я закатила глаза.
– Предпочитаешь есть рыбьи кишки?
Он выставил перед собой руки и усмехнулся.
– Предпочитаю не спорить с тем, у кого в руках нож.
Я хмыкнула. Когда с подготовкой было покончено, я под любопытным взглядом Дани перенесла очищенную рыбу на стол и покрыла ее смесью из муки и специй. На самом деле из специй у Дани была только соль и черный перец, но я надеялась, что все равно будет вкусно. Сама не понимала почему, но мне очень хотелось удивить его. Показать себя с лучшей стороны.
Готовить я умела и любила несмотря на то, что унаследовать такой талант мне было не от кого. Моя мама хоть и делала это довольно хорошо, но относилась к стряпне, как к тяжкой обязанности, и с радостью уступала мне место за плитой. Она иногда с головой уходила в работу и в изучение всяких древностей вместе с папой, и как-то само собой получилось, что готовкой занималась я. И мне ни разу не приходило в голову пожаловаться, потому что я действительно это любила. Даже на праздники я просила родителей и друзей дарить мне кухонные приборы или кулинарные книги. Но больше всего мне нравилось делать десерты.
Я могла часами смотреть всякие шоу, где участники соревнуются в изготовлении тортов и других сладостей. Если бы была возможность, я и сама бы с удовольствием поучаствовала. Опыта у меня, конечно, маловато, зато энтузиазма – целый вагон. Недавно я даже упросила родителей купить мне мини-холодильник для шоколада. Стоил он, правда, дороговато, но после нескольких месяцев уламывания, они все же подарили мне его на день рождения. И с тех пор я начала делать свой собственный шоколад, который всем очень понравился, а в школе ко дню Святого Валентина я даже продала несколько коробок и немного заработала.
Если бы учеба не отнимала столько времени, я бы, пожалуй, продавала свои десерты в Интернете, но, к сожалению, это пока несбыточная мечта. По крайней мере пока я не сдам ЕГЭ.
Я помыла руки, смывая с пальцев остатки муки, и повернулась к Дане.
– А где твой дед?
Даня пожал плечами.
– Гуляет где-то в центре. К обеду вернется.
Я усмехнулась про себя от слова «центр», но ничего не сказала. Положила рыбьи тушки на сковородку и, пока они жарились, с любопытством оглядела кухню.
Дом у Дани был поменьше, чем у моей бабушки, и отдавал чем-то охотничьим. На стене в прихожей висело ружье и какая-то камуфляжная куртка, деревянные половицы скрипели под каждым шагом, а на кухне все было потрепанным и подкосившимся, но на удивление чистым. Я думала, что в доме, где живут только мужчины, одному из которых за восемьдесят, а второму нет и восемнадцати, порядка быть не может. Но ошиблась.
Даня достал большую эмалированную кастрюлю с цветочным узором и сварил в ней макароны. Когда рыба была готова, мы с Даней сели обедать. Попробовав первый кусочек, он поднял на меня удивленный взгляд.
– Ого.
Я улыбнулась.
– Ну как? Мы в расчете?
– Более чем.
Он усмехнулся и с аппетитом уплел аж три рыбины. Потом мы помыли посуду и оставили еду на плите для его дедушки. Даня достал из кухонного шкафа баночку с ярко-желтыми и розовыми таблетками, поставил ее на стол и крупными буквами написал на салфетке: «Деда, не забудь принять лекарства».
Закрыв ручку колпачком, Даня повернулся ко мне и вдруг с улыбкой спросил:
– Хочешь покажу тебе кое-что?
Я с готовностью кивнула.
Мы прошли в гостиную, и я не сдержала смешка, когда первым делом увидела большой красный ковер на стене. У бабули дома висел почти такой же. Кажется, это визитная карточка всех домов в Первомайске. А к ковру еще прилагался диван-кровать со стажем минимум пятьдесят лет и старомодные деревянные шкафы с зеркалами.
Даня взял меня за руку и проводил в следующую комнату.
Эта комната очень отличалась от остального дома. Стены в ней были окрашены темно-синим цветом, а шторы задернуты, из-за чего внутри постоянно царил полумрак.
– Блин, забыл совсем!
Даня бросился к кровати и принялся заправлять ее, а потом подхватил с пола какую-то одежду и закинул в бельевую корзину в шкафу.
Я засмеялась, а он неловко улыбнулся.
– Прости за беспорядок.
– Если ты это называешь беспорядком, то лучше тебе не видеть мою комнату.
Он усмехнулся, а я с любопытством огляделась. В углу комнаты стоял уже знакомый мне телескоп, а на стенах висели многочисленные снимки каких-то небесных тел, звездные атласы и плакаты в космической тематике. Все книжные шкафы и полки полнились разнообразными научными журналами и книгами по астрономии.
– Да ты фанат, – восхищенно протянула я.
Даня фыркнул и сел на свою кровать. Он хлопнул рукой по матрасу рядом с собой, приглашая. Я немного смутилась, но все же села рядом с ним, а Даня плотнее задвинул шторы и включил какой-то круглый ночник. На потолке тут же загорелись яркие звезды, а от того, что стены были синими, комната и правда стала походить на ночное небо. Звезды медленно кружились по потолку, а из динамиков зазвучала приятная тихая мелодия.
– Ого… Ты точно фанат, – сказала я, оглядывая эту красоту. – Ты сам это придумал?
– Не-а. Папа.
Я посмотрела на него и слегка прикусила губу.
– А твой отец тоже любил космос?
Даня кивнул, а потом посмотрел в сторону телескопа.
– Ты спрашивала, откуда у меня телескоп. Он не мой, а его.
Я осторожно взяла его за руку и слегка сжала. Даня удивленно взглянул на меня, а потом хмыкнул.
– Ясно. Они рассказали тебе об аварии.
– Мне очень жаль.
Даня вздохнул и пожал плечами.
– Забудь. Это было давно.
– Два года…
– Давно.
Я посмотрела на Даню и почувствовала острое желание его обнять. Потому что я видела сквозь его напускное безразличие, что ему до сих пор больно, и мне хотелось ему помочь. Но я не знала, как лучше это сделать, поэтому только крепче сжала его ладонь и попыталась улыбнуться.
– Значит, твой отец был астрономом?
– Одним из лучших.
– Правда?
Даня кивнул и лег на кровать, подложив руки под голову. Звезды под тихую музыку медленно кружились по потолку и стенам, то и дело скользя и по лицу Дани. Это настолько завораживало, что какое-то время мы просто молча смотрели на этот танец. Казалось, что в этой комнате мы были скрыты от остального мира. Будто время остановилось… Я осторожно легла рядом с Даней и тоже уставилась в потолок.
– Знаешь, в университете, куда я собираюсь поступать, есть факультет астрономии. И кстати один из лучших в стране.
– Знаю. Отец именно его и окончил.
– Да ладно? Вот это совпадение.
Даня усмехнулся.
– Ага… Совпадение.
– А ты не хотел бы тоже… Ну, поступить туда?
Он повернулся на бок и оглядел меня внимательным взглядом так, что я смутилась. Потом слегка улыбнулся, но это была какая-то грустная улыбка.
– Я нужен здесь.
– Но…
Даня взглянул на часы, вздохнул и встал.
– Мне надо в библиотеку. Скоро моя смена.
Он протянул мне руку, помогая подняться, и на какое-то время мы застыли вдвоем под искусственными звездами. Потом Даня выключил ночник и открыл шторы. Волшебство мигом исчезло, и я вздохнула.
– А мне надо в кинотеатр. Буду ставить там корейские сериалы, и сегодня у нас премьера. Бабуля сказала, чтобы я подошла после обеда. И кстати, эту идею предложил твой дедушка.
Даня улыбнулся и неодобряюще покачал головой.
– Да уж, они с Дмитричем уже лет пятьдесят как лучшие друзья.
– А что за Дмитрич?
– Владелец кинотеатра.
Даня открыл дверь, и я прошла за ним до прихожей. Обулась и хитро посмотрела на него. Он усмехнулся.
– Дай-ка угадаю, мое велосипедное рабство все еще в силе?
Я подмигнула ему и выскочила за дверь.
– Только чур я на багажнике. А то от этой рамы уже синяки остаются.
– Надо будет подушку привязать.