Свадебный Армагеддон

Глава 1

Где-то в начале 90-х годов в одном из московских районов жила и проводила свою юность одна замечательная и дружная компания. Все они были настолько разнопёрые и абсолютно из разных социальных слоев, но тем не менее ничто не мешало им дружить. Это была молодёжь, которая взращивалась ещё во времена равенства и братства. Ребята жили, дружили, любили и не задавали вопросов о национальности или социальном статусе друг друга. Им было комфортно вместе, и они не могли прожить ни дня, чтобы не собраться во дворе в дружную компашку.

Локация этих сборов всегда была «величина постоянная», и молодые люди знали, где искать друг друга, не имея в то время ни мобильных телефонов, ни интернета. Всегда они шли в одно место, если там не находили друзей, шли в другое.

В этом районе были свои достопримечательности, где обычно собиралась молодёжь. Мест было несколько, одно из более популярных на молодёжном сленге называлось – «Клумба». Это был восхитительный сквер, окружённый высокими тополями. Он находился во дворе домов, расположенных рядом со станцией метро. В самом центре сквера располагалась большая круглая клумба, на которой величественно возвышались кипарисы. В летний зной они создавали приятную тень, защищая от палящего солнца. Каждую весну жилищно-коммунальное хозяйство украшало эту клумбу яркими цветами. Эта достопримечательность и по сей день находится на своём прежнем месте. Хотя за годы она несколько изменилась, но не утратила своей значимости, а напротив, стала ещё лучше. Как и прежде, молодёжь любит собираться здесь, у той же клумбы, на тех же скамейках. А в школе, расположенной в самом сердце сквера, всегда учились и будут учиться большинство детей этого района.

Было и ещё не менее популярное место сборов – «Столик». Так ласково ребята называли место во дворе одного из пятиэтажных домов, которые располагались ближе к оврагу. Днём там мужики играли в домино, а вечером собирались подростки. Мальчишки бренчали на гитарах, а девчонки, надев самое нарядное и начесав чёлку а-ля «Ка́рлсон», спешили к ним на тусовку.

Фаворитом всех мест было – «Брёвнышко на Зелёнке». Это место кануло в прошлое. Сейчас там парк с красивым храмом, а раньше это был просто лесо́к с прудом, в котором молодёжь обустроила себе одно из упавших деревьев и вытоптала полянку. В летнее время собирались именно там. Иногда разводили костёр, сидя на брёвнышке, или загорали у водоёма.

Но самое важное – в этом районе был свой клуб. Место знаковое – Дом культуры ЗИЛ (ДК). По выходным и праздничным дням там показывали мультфильмы для детей в утреннее время и художественные фильмы днём для взрослых. Но самое желанное время была суббота вечер. Этого дня всегда ждали все «подрощенные» обитатели района. В «Курятнике» проводили дискотеку. Да-да! Так в кругу молодёжи называли это место «Курятник». Каждую субботу с 19.00 тут начиналось главное событие в молодёжной тусовке.

Неоднозначное было местечко – место стычек двух молодёжных группировок. Война районов, где каждый считал «Курятник» своим и время от времени не могли его поделить. Одно могло объединить эти два молодёжных клана, когда обитатели Москворецкого рынка пытались проникнуть на танцпол, чтобы приставать к местным девчонкам. Вот тогда эти два района объединялись и были одним целым. Если разборки между ними были более тихие, то, когда заявлялись незваные гости с рынка, дело доходило до физического противостояния. Тогда в ход шли палки, бейсбольные биты, цепи и все подручные материалы. В итоге приезжала милиция и разгоняла разбушевавшуюся молодёжь. В целом район самый обычный, один из многих районов Москвы, который располагался перпендикулярно Нахимовскому проспекту и параллельно Симферопольскому бульвару. Обитатели молодёжной тусовки называли это место кратко и звучно – «Нахим».

****

Одним прекрасным летним вечером из подъезда шестнадцатиэтажного дома вышла юная девушка, преисполненная юношеским максимализмом и мечтами. Она была одета по последнему слову моды того времени: джинсы-варёнки, объёмная джинсовая куртка, из-под которой виднелась чёрная футболка с какой-то иностранной надписью, и высокие кроссовки на липучках. Длинные соломенного цвета волосы были уложены в модный объёмный каскад, чёлка а-ля «Ка́рлсон» сильно начёсана и надёжно зафиксирована лаком для волос. Французские духи, которые она нашла у мамы, окутывали её густым шлейфом. Девушка щедро полилась ими, абсолютно не осознавая их стойкость. Макияжу она сегодня уделила особое внимание: стрелки под глазами чернее ночи, ресницы густо накрашенные, как у Мальвины, щёки плотно нарумянены, на губах мерцал розовый польский блеск. В этот вечер она была абсолютно довольна собой. Да и как может быть иначе, когда тебе всего восемнадцать? Вдохнув полной грудью летний свежий воздух и аромат зелёной листвы, она направилась в сквер, где её уже ждали подружки.

Вдруг за спиной раздался женский голос, который окликнул её:

– Ангелинка, здравствуй!

Обернувшись, девушка увидела соседку, маму одной из своих подружек.

– Здравствуйте, тётя Маша! – поздоровалась она.

Встреча с этой особой не предвещала ничего хорошего.

– Что, говорят, замуж собираешься? – спросила женщина.

– Да, собираюсь! – равнодушно ответила девушка.

– Ну вот, всё гуляла, веселилась, а передок-то свой прикрыла! А моя вот, дура неумная, так и живёт без росписи, – как-то злобно произнесла это соседка.

Ангелина развернулась и пошла подальше от неё. Ничего хорошего от этой женщины не услышишь. Зачем слушать эти глупости?

В сквере на клумбе её уже ждали лучшие подружки – Катерина и Ольга, которые готовились пропивать невесту. Ольга уже примеряла на себя образ свидетельницы на свадьбе Ангелины. И активно участвовала в предсвадебных хлопотах, взяв на себя роль заводилы и тамады.

–Ух-ты! Ёхрамый-бабай! Невеста идёт! Давай, открываем «Салютик», разливаем уже! – суетилась она.

Катерина смотрела вдаль на приближающуюся фигуру Ангелины и то ли в шутку, то ли всерьёз задумчиво бурчала:

– Это я должна была быть на её месте! Он сначала со мной хотел познакомиться!

Ольга гневно сверкнула на неё своими большими карими глазами и, охваченная глубоким возмущением, поспешила прервать размышления подруги, пока виновница торжества не подошла к ним ближе.

– Трофимова, да заткнись ты уже! Хотел, да перехотел! Разливай давай лучше!

Катерина Трофимова работала в центре города и часто встречала жениха Ангелины по пути на работу. По иронии судьбы они работали на одной и той же станции метро в соседних зданиях. Парень и правда поглядывал на неё, пока ехал на работу, но так и не подошёл, чтобы познакомиться. То ли побоялся, то ли вообще и не собирался. Возможно, он просто с интересом глазел на девушку, с которой почти каждое утро встречался в московской подземке и ехал всё время в одном вагоне до одной и той же станции. За какое-то время они просто примелькались друг другу. Это он потом уже узнал, что Катерина – одна из подружек его девушки.

Эти две подружки Ангелины, окончив школу, устроились продавцами в крупный центральный универмаг. Туда их привела мама Ольги. С поступлением в институт как-то у них не сложилось, и они тут же пошли работать по окончанию школы. Ольга трудилась в отделе подарков, Катерина – в отделе нижнего белья. Ангелина же была «бездельница». Она всё искала себя. Нет, она не была лентяйкой, но что-то пока не определилась. К тому же только год назад она закончила школу, и родители позволили ей подумать над своим будущим, надеясь на поступление дочери в высшее учебное заведение. Но, видимо, Ангелина настолько увлеклась размышлениями о светлом будущем, что, пока искала себя, решила выйти замуж.

Катерина, крутя бутылку с игристым вином в руках и пытаясь открыть напиток, вдруг вспомнила, что в универмаг привезли новую коллекцию импортного женского белья, и воскликнула:

– Ангелинка! Прости, дорогая! Совсем забыла! К нам французское бельё привезли. Такое классное! Белый комплект под свадебное платье – просто «отвал башки»!

Ангелина вздохнула, как бы нехотя ответила:

– Может, Ромку попросить зайти к тебе после работы, чтоб он глянул?

Ольга удивлённо приподняла брови, услышав это, и оборвала подругу, не дав ей закончить мысль:

– Ой! Ну вот что там твой «Свистулькин» понимает в «высоких материях»! Сама бы подняла пятую точку и доехала до центра глянуть!

– Блин! Девчонки, ну хорош моего будущего супруга уже так называть! – возмутилась Ангелина.

Девушки переглянулись и хором ответили:

– Ну ладно, ладно! Больше ни в жизнь…

Это прозвище прочно закрепилось за Романом, как только он появился в поле зрения девушек, спустя два года после службы в армии. Армия не только укрепляла мускулы и волю парням, но иногда и приносила травмы. Вот и он как-то подрался там за правое дело и получил достойно по зубам. Там же его и протезировали. Ну, что было в воинской части, тем и протезировали. Красота была ещё та! Всё бы ничего, но это было три передних зуба в ряд: золотой, белый, золотой. Ну, такое пропустить было сложно в молодёжном обществе, чтобы не прилепить прозвище. Нельзя сказать, что Ангелину это тоже не забавляло, но теперь она без пяти минут жена Романа. И все шутки на эту тему она жёстко стала пресекать.

Пока подружки пытались открыть бутылку «Салюта», вдали показалась фигура Рафика.

– Ох, «Ёлкин-пупок» нарисовался, не сотрёшь ни одним ластиком! – как всегда со своими афоризмами, воскликнула Ольга, заметив на повороте в сквер невысокий, щуплый силуэт молодого человека. – Идёт-он, видите ли! Не идёт, а пишет, блин! Всё, проспал ты свою принцессу, можешь идти обратно!

Парень, будто не обращая внимания на колкости Ольги, приближался к компании девчонок и уже махал им рукой.

Рафик – соседский парень, который жил в доме напротив и тайно воздыхал по Ангелине. Да на самом деле не один он воздыхал. Поклонников у этой девчонки было полно. Женихи бегали наперегонки, чем очень раздражали некоторых возрастных соседок-сплетниц!

Ольга всё так же язвительно продолжала отпускать свои колкости касательно всех воздыхателей подруги. Доставалось каждому, кто, по её мнению, упустил своё счастье. И это бы продолжалось ещё бы долго, но её внимание привлекла Катерина, которая безуспешно пыталась открыть бутылку.

– Да капец ты криворукая, Трофимова! Проткни сначала крышку булавкой, пусть газики чуть-чуть выйдут, потом легко откроешь! Что, в первый раз, что ли?

– Да ладно, сейчас Рафика попросим! – возразила Катерина. – Он откроет!

– «Уя́фика»! Дай сюда бутылку, безрукая! – в жутком возмущении произнесла Ольга.

На сегодняшний день многие могут задаться вопросом, а что такое «Салютик»? В 90-е годы прошлого века это был очень популярный напиток. Фактически это было игристое вино под названием «Салют». Форма бутылки была идентична шампанскому, но содержимое – кислуха неимоверная. Однако, несмотря на это, напиток был довольно раскупаемый. В отличие от «Советского» шампанского, «Салют» закрывался пластиковой пробкой, а не традиционной корковой. Иногда эта пробка так плотно прилегала к горлышку бутылки, что открыть её было очень сложно. Ольга (или кто-то научил её) придумала простой способ: сначала проколоть пластик булавкой. Это позволяло выпустить часть газов, и бутылка без труда открывалась. Для таких случаев девушка всегда носила с собой «дежурную» булавку. Как всегда, она достала из кармана этот «чудо-инструмент» и с большим профессионализмом проколола пластиковую пробку. Раздался звук «пшии», и пробка уже с легкостью вылетела из измученной Катериной бутылки.

– На, наливай уже! Рафика она собралась ждать! – с ликующим возгласом Ольга передала открытый напиток Катерине. – Начнём мы сегодня невесту пропивать или всё ждать будем, когда халявщиков побольше прибежит?

Ангелина рассмеялась и перехватила бутылку с игристым вином из рук подруги и начала разливать напиток по пластиковым стаканчикам.

– Да дай я налью уже Емельяновой, пусть успокоится! – сказала она, наполняя стаканчик, который был в руках у Ольги.

От шипучего напитка поднялась сильная пена, которая стекала по рукам. Девушки тут же подняли тост за счастье будущей невесты и выпили по немного этого бодрящего кислого игристого вина. В это время с другой стороны клумбы появился мелкий силуэт Ленки Веденько́вой. Эта девочка-«дюймовочка» ростом чуть менее 160 см была ещё одна из закадычных подружек Ангелины. Внешность хрупкой, худющей девчонки, с лицом ещё ребёнка, была очень и очень обманчива. Внутри неё жил целеустремлённый и сильный человек. Она знала, что хочет от жизни, и не ждала, когда ей повезёт. Парнями-сверстниками она особо не интересовалась, а привлекали Ленку ребята постарше и покруче, так называемые «новые русские». Этот сленг прочно тогда ворвался в обиход русского языка. Теперь все бандиты, рэкетиры и коммерсанты носили этот фееричный статус «новых русских». Веденько́ва часто пропадала из виду подруг, иногда надолго, то по любви, то по дружбе. Но всегда возвращалась домой. Как-то любовь у неё пока не складывалась. Как говорят в современном мире, была в поиске. А искала она именно тех мужчин, кому уже повезло стать теми самыми «новыми русскими».

– Ой ты! Веденько́ва снова вернулась домой! Видимо, не прижилась у очередного рэкетира! – раздался восторженный возглас Ольги.

К скамейке подошёл Раф. Он встал, как обычно, засунув руки в карманы брюк, и немного сгорбился. Следом подтянулась и Ленка Веденько́ва. Одета она была очень и очень модно: длинная чёрная юбка, джинсовая куртка «Levis», чёрная футболка с пантерой. Волосы собраны в хвост, чёлка с начёсом а-ля «Ка́рлсон», и всё это намертво зафиксировано убойным количеством лака для волос. На губах нанесён чуть мерцающий польский блеск.

– А вот и она! Снеслась, да не вылупилась! – воскликнула Ольга, увидев Ленку. – Где шлялась, мочалка «Зюзинская»!

Девушка выглядела слегка не выспавшаяся, и вид у неё был явно помятый. Однако лицо озаряла счастливая улыбка, а образ довершали новые модные шмотки.

– Ой, девчонки, расскажу! Дайте Ангелинку поздравлю! – произнесла «девочка-дюймовочка», протягивая руки к подруге для объятий и дружеского поцелуя.

Пока Ленка Веденько́ва обнимала будущую невесту, в этот момент Ольга развернулась к Рафу и требовательно спросила:

– А ты чего припёрся? Принёс чего с собой? Или повздыхать пришёл?!

Парень стоял и не мог оторвать взгляд от предмета своего воздыхания, и слова Ольги его совсем не волновали. Не повернув даже и головы в её сторону, он молча передал ей бутылку ликёра «Amaretto». Затем протянул пачку сигарет «More» Ангелине. В то время эти два атрибута – ликёр и сигареты – были признаком того, что жизнь удалась.

Ангелина отвлеклась от лобызаний с Ленкой и в знак благодарности нежно чмокнула Рафа в щёку. В глазах молодого человека читалась огромная печаль и боль. Он осознавал, что теряет эту девушку навсегда. Раньше ему не хватало смелости признаться в своих чувствах, а теперь уже он опоздал. Парень стоял, потирал щеку, на которой ещё ощущались следы поцелуя Ангелины. Он с трудом пытался шутить и улыбаться. Ленка, увидев в руках у Ольги бутылку «модного» ликёра Amaretto, тут же протянула свой бокал. Не задумываясь, она осушила его, словно её мучила жажда. После этого, уже в расслабленном состоянии, девушка закурила сигарету.

Веселье входило в тонус, народ подтягивался. Со стороны пожарной части, которая располагалась сразу за сквером, появился Петька Иванов. Это был парень ростом чуть выше Рафа, щуплого телосложения, с крашеным рыжим чубом. Длинный чуб всегда прикрывал один глаз, и он то и дело его поправлял, чем наводил некий шарм на девчонок. Из дома напротив выбежала Светка Иванова с пакетом в руках. У неё было задание раздобыть портвейна, и, судя по всему, она его раздобыла. И вот, словно сайгак, неслась через двор к скверу кучерявая девчонка с каштановыми волосами, помахивая издалека рукой собравшейся компании. Добежав до скамейки, девушка сразу же передала пакет Ольге, отчитавшись о сложностях проделанной работы. Имея достаточно интеллигентных родителей, для Светки было непростой задачей достать портвейн, спрятать его дома, а потом и вынести оттуда. Родителей Светка старалась не расстраивать, поэтому дома она импровизировала, проявляя хорошее воспитание и отличные манеры. Однако от современной жизни отказываться не собиралась. Ей не было чуждо и покурить, и выпить легких алкогольных напитков, и внимание противоположного пола её тоже очень радовало. Увидев Петьку, девушка, не медля ни секунды, подошла к нему и, чтобы привлечь его внимание к себе, попросила наполнить бокал портвейном и прикурить сигарету. В этого парня она была влюблена ещё с восьмого класса школы. Но, к сожалению, Петька оставался равнодушен к интересу со стороны девушки с абсолютно такой же фамилией, как у него. Молодой человек пользовался популярностью у женского пола и слыл жутким бабником. Довольно часто он появлялся в компании с разными девушками, что очень расстраивало Светку. Однако сегодня Светка прибывала в приподнятом настроении, так как Петька пришёл один. Кроме одинаковой фамилии, эту пару ровным счетом ничего не связывало, разве что учились они когда-то в одном классе. Подружки знали о страданиях и слезах Светки из-за её неудавшейся любви. Иногда они сочувствовали и утешали подругу, а иногда злились, думая: «Ну сколько можно уже рыдать по нему! Найди уже другого!»

Ангелина смотрела на эту пару и будто размышляла вслух:

– Ну всё! Сейчас Иванова прибухнёт одну-другую и будет снова рыдать по своему Иванову!

Ленка повернула голову в сторону «горемычной» пары и тоже не оставила без внимания их тандем:

– А что нового-то? Вот чего слюни-то пускать да сопли глотать? Встала, отряхнулась и дальше пошла!

– Точно! А то прилипла она к этому Иванову! То же мне, нашла себе принца! – вступила в разговор Катерина.

– Ой! Ну чья бы корова мычала, а вот твоя Трофимова уж точно бы молчала! – подхватила тут же Ольга.

– А чёй-то? – возмутилась Катерина.

– Да той-то! Сама-то носишься со своим Дорошиным, как курица с яйцом, и никак определиться не можешь! Осчастливить ли его своим телом или пусть пока на других попрактикуется! – закончила своё умозаключение Ольга.

Подружки дружно захихикали, то ли над словами Ольги, то ли просто их веселила вечеринка. Они наполнили стаканчики, выпили горячительного напитка и закурили длинные сигареты "More", которые принёс Рафик.

Постепенно компания стала наполняться всё больше и больше. Девушки собрались в кружок и увлечённо сплетничали, изредка пританцовывая в такт музыке. Кто-то принёс двухкассетный магнитофон Sharp, и в нём звучали хиты группы «Ласковый май», сменяясь мелодиями «Миража» и «Комбинации». В 90-е годы эти группы были невероятно популярны. Иногда мальчишки включали кассету с песнями группы «Кино». Виктор Цой был кумиром многих, но Ангелина не разделяла этого восторга. Её больше привлекали песни Юры Шатунова – «Ласковый май». Просто, понятно и про любовь. Катерина и Ольга были фанатками группы «Комбинация». Они знали все их песни наизусть и иногда даже пели их вместе с магнитофоном, перепевая оригинал. Разногласий по поводу музыкального сопровождения не возникало, песни сменяли друг друга, и друзья наслаждались общением в приятной компании. На улице стремительно темнело, а вечеринка была в самом разгаре. Ангелина поглядывала на часы с нетерпением, ожидая появления своего будущего мужа, а пока только жениха, Романа. Парень работал в силовых структурах и должен был присоединиться к праздничному мероприятию после своего вечернего дежурства. Вскоре из толпы молодых людей послышались радостные возгласы: «Ромик – брат! Поздравляем!» Ангелина обернулась и увидела приближающийся силуэт Романа. Он шёл, нагруженный сумками, а на плечах у него висел рюкзак. К нему тут же подбежали Петька Иванов и его сосед Сергей Клочков, чтобы помочь разгрузить руки. Ребята забрали сумки и направились к скамейке, где их с нетерпением ждала вся дворовая компания. «Ромику штрафную!» – снова раздался голос из толпы.

– Да подождите вы! Дайте мне хотя бы невесту поцеловать! – воскликнул парень, приближаясь вплотную к тусовке. И добавил: – А то развод случится раньше, чем свадьба.

Наконец Роман подошёл к будущей жене, обнял её и поцеловал под восторженные возгласы и посвистывание друзей. Затем он выпил стакан портвейна. Девчонки быстро распаковали рюкзак и пакеты, которые принёс новоиспечённый жених. И на импровизированный стол-скамейку посыпались алкогольные напитки, банки с газированной водой, шоколадки «Баунти», «Сникерс», «Марс» и сигареты «Marlboro», «Camel», «Rothmans». Всё должно было быть по-праздничному. Поэтому Роман зашёл в «Комок» – так в 90-х называли комиссионные магазины – и купил для друзей всё самое лучшее. Девушки окружили парня, и первое, что их интересовало, – кто будет свидетелем на свадьбе. Особенно этот вопрос беспокоил Ольгу, как свидетельницу со стороны невесты. Роман, предвидя недовольство Ольги своим выбором, в шутку спрятался за Ангелину и произнёс:

– Андрюха!

– Это какой? Сачков, что ли? – переспросила Катерина.

– Да чтоб я ослепла и оглохла на время свадьбы! Я с ним целоваться не буду! Неужели больше выбрать некого было! – возмутилась Ольга.

– Да хватит тебе, Оль! Ну он же друг мой! Да нормальный он пацан! – настаивал Роман.

В прошлом ребята учились в одном классе и были друзьями детства. А по иронии судьбы Андрей оказался ещё и соседом Ангелины. Впрочем, он и познакомил Романа со своей соседкой в момент, когда тот вернулся из армии и тут же заглянул к другу в гости. Что же было не так с этим Андреем? Да в общем-то ничего особенного, он обычный парень, только вот слегка нудный и чуть высокомерный. Учился в ВУЗе, чем могли похвастаться не многие из их дружной компании. Новость о том, что Андрей станет свидетелем на торжестве, не сильно обрадовала Ольгу, но и не омрачила предстоящий праздник. Однако она не могла позволить себе оставить это без своих колкостей и крикнула через толпу, ища взглядом Ленку Веденько́ву:

– Ленка! Ленка! Веденько́ва! Оглохла, что ли? Или набуха́лась уже! «Сачок» на свадьбе свидетелем будет!

– И что с того? – откликнулась Ленка.

– Как это «что с того»? Он же по тебе сохнет! Функции поцелуев со свидетелем на свадьбе возьмёшь на себя! – констатировала факт Ольга.

– Ага, ща! Да иди ты, Емельянова! Я с ним спать не буду, даже если он последний мужик на земле останется! – возразила ей мелкая, но упрямая девчонка ростом с «дюймовочку».

– Вот ты овца «саладра́нская», какой спать-то, всё тебе бы спать с кем-то. Целоваться будешь! – настаивала снова Ольга.

– Да отвянь, Емельянова, ты свидетельница, ты и целуйся! – всё сопротивлялась Ленка словам подруги.

Время было позднее, близилась полночь. Пара друзей взяли гитары и начали играть и петь дуэтом песню «Всё идет по плану». Иванова Светка уже изрядно набралась и активно «клеила» свою любовь, Петьку, пользуясь моментом, пока он был без очередной подруги. Клочков Серёга, сосед Романа, – парень с мелированными волосами и с длинным чубом, как у Петьки, сидел пил вино и что-то выпрашивал у Димки, у которого отец был журналист-международник. Скорей всего, очередные шмотки, чтобы дать поносить. Родитель у этого парня не вылезал из заграничных командировок, и шмотки у Димки всегда были «зачётные», чем не мог похвастаться Сергей и многие другие из компании. Катерина Трофимова, тоже немного перебрав с алкоголем, сидела рядом с Ольгой и плакалась в дружеское плечо своими переживаниями. Сначала она рассказывала о неразделённой любви к какому-то Дорошину, которого однажды видела только Ольга. Затем её внимание переключилось на Романа. В истории с ним её интересовало только то, что его отец был дипломатическим работником, и она бы тоже была не против выйти за него замуж. «Это же я должна была быть на месте Ангелинки!» – не унималась Катерина. Ольга резко оборвала опьяневшую подругу и передала под опеку Ленки Веденько́вой, сказав: «Теперь ты сиди и слушай этот бред пьяной самодурки!» Остальные ребята разбрелись вокруг клумбы, разбившись на пары или более многочисленные компании. Вечеринка достигла своего апогея. Каждый был занят своими делами и беседами, и Роман с Ангелиной начали собираться домой. Роман проводил любимую до подъезда, а затем отправился к себе. Завтра их ждал трудный день – сватовство и знакомство родителей.

Глава 2

Утром в доме Ангелины царила суматоха. Мама девушки, молодая и красивая женщина, суетилась больше остальных. Сегодня был особенный день для их семьи – знакомство с родителями жениха.

Волнению не было предела, поэтому Татьяна Владимировна встала пораньше и начала первые приготовления. Ангелину она пока не беспокоила, и любимая доченька мирно ещё спала в своей комнате. Это и понятно, она была единственным ребёнком в семье, и вся жизнь её родителей всегда крутилась только вокруг неё. Была ли она эгоистичной? В какой-то степени да. Но в целом девушка была с открытой душой, добрым сердцем и достаточно острым умом. Мама и папа вкладывали в неё по максимуму: это и музыкальная школа, и всевозможные секции, и иностранные языки. Они пытались дать своей дочери всё то, что не могли им дать когда-то их родители. А уж про всевозможные игрушки, сладости и радости и говорить не стоит, в доме всегда было их навалом. Не многие дети могли похвастаться таким разнообразием. Хотя время застоя и социализма и старалось сделать всех людей счастливыми и равными, тем не менее на практике выходило это как-то не очень-то и хорошо. Везло тем, чьи родители работали либо в торговле, где всегда был доступ к дефициту, либо за границей, что в условиях закрытой страны «железным занавесом» было пределом мечтаний для большинства населения. Заграничные товары практически отсутствовали в свободной продаже в СССР, и их можно было приобрести только у спекулянтов по бешеной цене или если их выбросили в продажу в ограниченном количестве в какой-нибудь центральный магазин. Те, кто работал в торговле, всегда имели доступ к дефицитной продукции – от одежды до всевозможных сладостей и жвачек. А те, кто работал за границей, привозили дефицит сами, да ещё и продавали спекулянтам, получая немалую прибавку к заработной плате. Остальные люди довольствовались тем, что было в свободной продаже. Никто не голодал, и никто не ходил раздетым. Но одежда и обувь от отечественных производителей, хотя и были сделаны из натуральных тканей, кожи, меха, но всё это было скучное и обыденное. В то же время иностранные товары были яркими, модными и привлекательными. С продуктами в стране было в целом хорошо, но и здесь существовал определённый набор дефицитных товаров, которые были доступны не всем.

В этом плане Ангелине повезло! Папа будущей невесты работал в магазине «Стройматериалы» и считался на уровне небожителя! К нему на «поклон» шли многие, кто за сантехникой, кто за досками для ремонта и строительства. В то время всё было в дефиците, и чтобы достать что-то стоящее и импортное, нужен был блат, другими словами – связи! Алексей Павлович на своем месте был человеком сильно уважаемым. К нему приходили люди разной величины и статуса. А мотивацией за желанный дефицит были либо услуга за услугу, либо бартер (я тебе дрова, а ты мне колбасу), либо переплата в денежном эквиваленте. Последнее Алексей Павлович предпочитал больше всего. Приходили к нему и «звезды эстрадного разлива». Восторга это у него никакого не вызывало, и относился к этому он совершенно равнодушно. «Это он в телевизоре звезда! Но я, увы, не поклонник его таланта!» – шутил Алексей Павлович, вспоминая однажды произошедшую историю с одним популярным певцом. – «И звёздам нужны финские унитазы! А мне вот гитара с его автографом совсем не нужна! Я и играть-то не умею!» У Алексея Павловича от таких предложений, как подарить автограф и гитару, жутко портилось настроение, и только «рубль животворящий» мог улучшить его. А звездные гости – тоже люди, и им тоже нужны финские унитазы. Вот и приходили они преклоняться перед «коронованной особой» сантехники и дров.

В начале 90-х годов папа Ангелины так и продолжал трудиться в магазине «Стройматериалы» в Люберцах. Однако с наступлением времён «перестройки и гласности» появились и новые возможности. Алексей Павлович, будучи человеком с активной жизненной позицией и глубоко уважающим «рубль животворящий», не мог остаться в стороне от развивающегося капитализма на русской земле. В это время он уже успел полюбить и валютный эквивалент, который только-только вывели из-под запрета в нашей стране. В то время в стране был расцвет предпринимательства и бандитизма. И каждый выбирал для себя свой путь: ты или коммерсант, или рэкетир, или милиционер, или просто голодаешь. Время было сложное, но Алексей Павлович быстро адаптировался к новым условиям. Он тут же открыл коммерческую палатку у станции метро. Эти стихийные магазины-ларьки росли как грибы. В удачных локациях, таких как станции метрополитена, иногда насчитывалось до десятка таких ларьков. Бывшие киоски «Мороженое», «Союзпечать», «Квас» и прочие теперь продавались в частные руки и преобразовывались в коммерческую торговую точку, где теперь можно было приобрести разнообразные иностранные товары. «Железный занавес» пал, и в нашу страну хлынули желанные заграничные «чудеса». А вот в магазинах продукты стали исчезать с прилавков, а на многое ввели талоны. И иностранные «чудеса» всё заполняли и заполняли просторы СССР. Как и почему это произошло? Простому народу об этом не сообщили. Но теперь витрины коммерческих палаток пестрили всевозможной иностранной алкогольной продукцией, жвачками, шоколадками, газировкой и многим другим. Яркие пачки сигарет разнообразных иностранных марок привлекали народ своей необычностью. Кажется, в то время даже те, кто не курил, начали. Эту красочную коробочку сигарет заветного «Dunhill», «Rothmans», «Camel» и других иностранных марок было так приятно держать в руках! Многие подростки начинали курить с достаточно юного возраста – это было просто круто – курить и казаться взрослыми.

Отец будущей невесты преуспел не только в «коммерческом буме» ларьков. В стране начали появляться первые иномарки – автомобили западных брендов, которые привозили из Германии и перепродавали на Родине. В Советский Союз словно вихрь ворвался западный и японский автопром поддержанных машин. Алексей Павлович быстро освоился и в этой новой коммерческой сфере. В его гараже всегда было две или три машины немецкого производства, которые он планировал продать.

А что же мама Ангелины? Ну, тут всё было стабильно во все времена. Молодая красивая женщина, не отставая от своего мужа, тоже всегда мечтала о достатке в семейном «гнёздышке». Окончив медицинский институт и поработав несколько лет по профессии, Татьяна Владимировна поняла, что, хотя к ней и относятся с уважением, однако денег это не прибавит. И уже в начале 80-х годов она устроилась работать в новый, недавно открывшийся аэропорт «Шереметьево-2». В стране, где царили идеалы социализма, равенства и братства, само здание аэропорта было «восьмым чудом света». Среди обыденных серых зданий за городом появился новейший аэропорт, и это была сенсация. Одни только двери на фотоэлементах создавали эффект волшебства. Татьяна Владимировна работала в месте, которое можно было назвать «волшебным миром». Каждое утро, приходя на работу, она проходила пограничный контроль, как будто пересекая границу нашей Родины и попадая в транзитную зону аэропорта. Там она сталкивалась с бесконечным потоком командировочных иностранцев и дипломатических работников. В то время иностранная валюта была запрещена на территории нашей страны, и за её хранение можно было получить реальный тюремный срок. Но в транзитной зоне эти правила не действовали. Здесь иностранцы могли свободно расплачиваться валютой в магазинах Duty Free и в ресторане «Лайнер», где Татьяна Владимировна и работала. Работа в этом месте была очень престижной и высокооплачиваемой. Попасть туда можно было только по знакомству и после тщательной проверки специальными органами. Таким образом она и устроилась: знакомый помог, а проверку она прошла успешно.

Мама Ангелины была яркой и привлекательной женщиной. Иностранные мужчины восхищались её красотой, а женщины, наоборот, раздражались. Пока мужчины, очарованные её обаянием, делали ей подарки, дамы нервничали и придирались к её работе. Однако Татьяну Владимировну это не расстраивало. Она давно привыкла не обращать внимания на недовольство окружающих, особенно иностранных женщин. А вот подарки от мужчин она принимала с удовольствием и со всей русской душой. Ей дарили французские духи, сигареты, алкоголь, шоколад, жвачки, игрушки для дочки и многое другое, что можно было купить в Duty Free или привезти с собой.

Был у неё и свой транзитный «Ромео». Один не очень юный мужчина с высокопоставленным чином из Федеративной Республики Германии влюбился как мальчишка в стройную, светловолосую, голубоглазую и приветливую русскую красавицу Татьяну. По надобности долга и работе он часто приезжал в СССР или пересаживался с рейса на рейс в транзитной зоне «Шереметьево-2». Каждый свой прилёт он осыпал подарками предмет своего воздыхания – Татьяну. Всегда он что-то специально привозил с собой для русской красавицы или забегал в Duty Free и покупал всё по-максимуму для неё и для её маленькой дочки. На ничего не понимающую молодую женщину сыпались разные заграничные шмотки, парфюм, сумки и многое, многое другое. А в то советское время французские парфюм – это была экзотика, иностранный шоколад – чудо, а джинсы – мечта всех людей за «железным занавесом» просторов СССР.

Но однажды он прилетел и, не скрывая своих чувств, предложил Татьяне Владимировне «руку и сердце». Он был готов жениться на ней и перевести её и маленькую Ангелину в Германию, обещая полностью их обеспечивать там. Мужчина прекрасно понимал по-русски, но говорил достаточно ломано, но тем не менее объясниться смог. Однако Татьяна Владимировна ответила отказом. Во-первых, она была уже замужем, а во-вторых, она просто пребывала в шоке от услышанного. Бедный «транзитный Ромео» приуныл от безнадёжности ситуации, однако написал на клочке бумаги номер своего телефона и сказал: «Таня, прошу тебя, подумай! Здесь тебе и твоему ребёнку ничего не светит, а в Германии я вас полностью обеспечу. Ты же потом будешь жалеть, что не уехала со мной!». Затем он попытался произнести русскую пословицу «Близок локоток, да не укусишь», но у него получилось это как-то не очень, и он жестами продемонстрировал, что имел в виду. Татьяна Владимировна на всю жизнь запомнила, как мужчина с грустью смотрел ей в глаза и просил ещё раз всё обдумать и позвонить ему по номеру, который он написал на бумаге. «Я тут же прилечу за тобой и дочкой», – произнёс он и успел сунуть ей в карман синюю бархатную коробочку. Но прежде чем молодая женщина успела ответить ему хоть что-то, к ним подошли люди из спецслужбы и развели их в разные стороны. Интерес «транзитного Ромео» к сотруднице аэропорта уже давно привлёк внимание специальных органов, но до этого момента в его поведении не было ничего, что вызывало бы тревогу. Однако сегодня что-то явно изменилось. С Татьяной Владимировной провели беседу о любви к Родине и даже пригрозили уволить, если Родину будет любить недостаточно. А иностранного «Ромео» изолировали от её общества. Теперь он не мог видеть Татьяну по прилёту или вылету из СССР. Через какое-то время он и вовсе пропал с поля видимости просторов аэропорта «Шереметьево-2». Видимо, с разбитым сердцем. А придя в тот день домой, Татьяна Владимировна открыла бархатную коробочку и увидела колье. Она даже и не сразу поняла, что это была платина с сапфирами и бриллиантами. Лишь спустя некоторое время ей подсказали умные люди, что это за украшение и сколько оно может стоить. Вот такой вот красивый «транзитный роман» произошёл на работе у Татьяны Владимировны. И понятное дело, что Ангелина выросла избалованная с детства разными сладостями, куклами и прочими детскими иностранными безделушками. Достаточно долгое время этот влюблённый воздыхатель её мамы обрушивал буквально шквал подарков и на маленькую девочку тоже. Чем очень радовал и баловал ребёнка.

А что же семья жениха? У Романа в семье тоже было всё в полном порядке. Тут даже и рассказывать особо не о чем. В отличие от Ангелины, он был вторым ребёнком в семье. Старшей была сестра Марина. Разница в возрасте между братом и сестрой составляла шесть лет. Марина уже была замужем и даже успела родить ребёнка. Папа будущего жениха работал во внешнеторговой организации и постоянно летал в командировки за границу на длительный срок. Если командировка длилась более полугода, работник должен был брать с собой и семью. Роман практически провёл большую часть своего детства за пределами нашей Родины, и в школу он пошёл, будучи с семьёй в Германии. Нет, он не учился именно в немецкой школе. В каждой стране, где имелось посольство Советского Союза, функционировали русские школы, в которых обучались дети сотрудников посольства.

Финансовое положение семей будущих супругов было примерно одинаковым, и их социальный статус устраивал обе стороны. Против союза и бракосочетания ребят не было серьёзных возражений, за исключением того, что родители считали их слишком молодыми для такого серьёзного шага. Тем не менее, в каждой семье активно готовились к сватовству. В целом, всё всех устраивало!

В доме у Ангелины родители встали пораньше и с волнением уже начали первые приготовления. Татьяна Владимировна бегала и суетилась по квартире, попутно прихорашивалась и что-то готовила на кухне. Алексей Павлович проснулся и помогал жене привести квартиру в идеальный порядок. Ангелина тоже уже не спала. Она лежала и совершенно не торопилась вылезать из постели. В комнату прибежала мама и, попутно доставая из серванта комнатного гарнитура «стенка» посуду, скомандовала дочери:

– Ангелинка, вставай! Давай собирайся! Надо ещё на стол накрыть!

Девушка не спеша встала и побрела на кухню выпить чашечку кофе. Секундой позднее к ней присоединился и Алексей Павлович. Мама Ангелины порхала мотыльком по квартире, крутила кудри, красила губы и попутно отдавала указания мужу. Алексей Павлович сидел пил кофе, жевал бутерброды, кивал головой в знак согласия и периодически осыпал жену комплиментами.

Прихорашиваясь в ванной, Татьяна Владимировна крикнула:

– Ангелинка, ты подумала, какое платье хочешь?

Девушка, недолго думая, объяснила маме, что желает платье как у соседки Ольги, которая месяц назад выходила замуж. Когда жених выводил соседку из подъезда и помогал ей сесть в свадебный картеж, ожидавший у дома, Ангелина с завистью разглядывала её белоснежное платье и думала: «Вот бы мне такое!»

Но Татьяна Владимировна тут же прервала дочь и воскликнула:

– Да ты обалдела! У Ольги жених ростом 180 см. А Ромка твой до 170 см еле дотянул.

– И шляпу! – добавила Ангелина.

– С ума сошла! – возмутилась мама. – Так жениха-то тогда где искать? Его вообще не видно будет за твоим платьем.

– Девочки, не ссорьтесь! – вмешался Алексей Павлович. – Выберем день, поедем в магазин и всё померяем и посмотрим.

– Ой, ну ладно! – ответила Ангелина и пошла в ванную комнату, которую наконец освободила Татьяна Владимировна.

Она умылась, почистила зубы и начала старательно укладывать волосы. Девушка начесала чёлку и щедро зафиксировала причёску лаком для волос, затем приступила к макияжу. В квартире стоял стойкий аромат лака, словно кто-то пролил целое ведро этого средства. Отец начал выносить складной стол-книжку с балкона в комнату. В те годы такие столы были почти в каждом доме. Так как полезная площадь квартир в советское время была не очень большой – сильно не разбежишься. Поэтому складной стол был отличным решением проблемы экономии пространства. Кухни в квартирах тех времен планировались от 5 до 10 метров. Вот и приходилось по мере надобности выносить стол в зал, раскладывать и принимать гостей.

Мама Ангелины быстро прибежала с тряпкой, протёрла стол и достала праздничную скатерть. Она аккуратно расстелила её на столе, разгладила руками, отошла на несколько шагов назад и посмотрела, всё ли ровно. Полностью удовлетворившись результатом, она снова упорхнула на кухню, позвав с собой мужа. Через несколько минут Алексей Павлович уже вальяжно возвращался обратно в зал, держа в руках тарелки с закусками. Ангелина старательно занималась сервировкой стола: расставляла тарелки, раскладывала приборы, льняные салфетки. Затем она подошла к серванту, чтобы достать рюмки и бокалы, и на мгновение задумалась. Обернувшись, девушка окликнула отца, который в это время направлялся снова на кухню за очередными закусками:

– Пап! Какие рюмки поставить? Хрустальные или «Богема»?

«Богема» – так в те времена называли посуду, рюмки и стаканы из богемского, или чешского, стекла. Тогда это было настоящей роскошью, поскольку таких вещей было очень мало, их трудно было достать, и стоили они недешево. Но у Алексея Павловича никогда не было проблем с приобретением чего-то подобного. Он мог достать всё, ну или почти всё.

– Ну конечно, «Богему» ставь. Я же дочку единственную замуж отдаю! Сватов же ждём! – восторженно ответил отец.

Постепенно стол наполнялся разнообразными закусками: солёной красной и белой рыбой, сыром, сырокопчёной колбасой, которая красовалась на тарелке в виде густого веера, разделяя место с сыром. В то время эти продукты были настоящим дефицитом. И, конечно, нельзя было не упомянуть салат «Оливье», который всегда готовили на любой праздник. Это блюдо хоть и получило своё название от французского кулинарного шедевра, однако на этом его сходство с Францией заканчивалось. Красная икра и маслины в креманках – популярные продукты в то время, украшали стол, изящно возвышаясь над тарелками с закусками. В магазине купить такие деликатесы было практически невозможно. Однако семья Ангелины не испытывала трудностей в этом, что было очевидно. Алексей Павлович успешно обеспечивал свою семью продовольствием благодаря своим связям в торговле и природной смекалке. Татьяна Владимировна вихрем вбежала в зал, окинула стол своим хозяйским взглядом, поправила то, что не удовлетворяло её эстетический вкус, и водрузила в центре стола вазу с цветами.

– Здрасте-мордасти! – воскликнул Алексей Палыч, в изумление оглядывая вазу с цветами. – А куда я водку и шампанское-то поставлю?

– Ой! Подумаешь, беда какая! Ну поставь вот сюда! – возразила ему жена и показала на журнальный столик. – Ну красиво же так, с цветами?

– Ага! Ща! – продолжал возмущаться Алексей Павлович. – Вот ваза твоя пусть там и постоит. А то мы и друг друга не увидим за этими зарослями.

Татьяна Владимировна не стала долго спорить и снова удалилась на кухню. Алексей Павлович принёс водку «Absolut», шампанское «Spumante» – последний модный напиток того времени, и болгарский апельсиновый ликёр. Эти изысканные иностранные напитки он поставил в центре стола, тем самым завершив праздничную сервировку, а вазу с цветами переставил на журнальный столик.

Все основные приготовления были завершены, женская половина полностью привела себя в порядок, и все с облегчением вздохнули. Теперь семья с нетерпением ждала гостей! Точнее, сватов – так будет правильно!

В семье Романа тоже царила суматоха: собирались свататься. Особенно волновался отец будущего жениха, Александр Александрович, или просто Сан Саныч. Он, словно вихрь, метался по квартире, стараясь подобрать себе праздничный наряд. Так ничего не подобрав, он окликнул жену:

– Рая, где мои брюки, которые я из Лаоса привёз? Ты их погладила? И сыну дай поприличней что-то надеть. А то ходит в трику́шках, не снимая.

В те времена у молодых людей был в тренде такой необычный предмет одежды, как «трику́шки». Так называли брюки от спортивного костюма. Все мальчишки носили спортивные штаны, и особенно ценились такие, на которых были три полоски от бренда «Adidas». Те, у кого не было возможности приобрести такой костюм, носили что-то похожее. Летом эти брюки надевали с футболкой и олимпийкой, а осенью образ довершала чёрная кожаная куртка.

Мама Романа, Раиса Григорьевна, очаровательная милая женщина, как всегда спокойно собиралась сама и помогала собраться мужу и сыну. Её вид всегда был настолько безмятежным и уравновешенным, что порой казалось: этой женщине всё «по барабану»! Будучи девушкой из провинции, Раиса Григорьевна никак не могла полностью изжить из себя этот факт. С годами столичной жизни она стала настоящей москвичкой, а проведенные годы с мужем в разных зарубежных странах добавили ей шарма и лоска. А как иначе? Ведь она должна была соответствовать статусу своего супруга! Однако, несмотря на это, провинция внутри поселилась в ней навсегда. Иногда Сан Саныча раздражал её провинциальный подход к жизни и мышление, однако любил он эту женщину больше и уже привык бороться с её причудами собственными силами. Неизвестно почему, Сан Саныч вдруг вспомнил свадьбу своей дочери, браком которой был крайне недоволен. Возможно, причиной стало волнение, а может быть, он до сих пор не мог смириться с тем, что его дочка, умница-красавица, вышла замуж за парня из глубинки. Конечно, он никогда бы не одобрил этот брак, но узнал об этом слишком поздно. Марина уже была беременна, и взбешенному отцу семейства ничего не оставалось, как выдать дочь замуж за её избранника. После она благополучно родила отцу внука, и, конечно же, Сан Саныч радовался рождению мальчика. Всё-таки его кровь! Но осадок от брака дочери всё-таки остался.

Надевая на себя белую рубаху, он пробормотал себе под нос:

– Хоть у сына будет свадьба нормальная! По всем правилам!

Раиса Григорьевна специально не прислушивалась, однако расслышала слова мужа великолепно. Она, конечно, чувствовала за собой вину, что дочь выходила замуж в интересном положении, но тем не менее возразила мужу:

– А чем же это у Маринки-то плохая свадьба была? Хорошую, весёлую свадьбу отгуляли!

Сан Саныч хмыкнул с надменной ухмылкой и ответил:

– Хорошо и весело – это когда свадьба раньше, чем живот!

– Да ладно тебе, Саш, – снова попыталась возразить Раиса Григорьевна. – Ну поженились же они!

Разгорячённый Сан Саныч закипал уже подобно чайнику и на повышенных тонах вступил в словесную перебранку с женой, ответив ей снова:

– Это не поженились! А бегом бежали в ЗАГС! Позор прикрыть бумажкой! Долазилась она в окно у тебя! Куда глаза твои смотрели, мать!

Семья Романа жила на первом этаже, и случались прецеденты, когда отец не пускал неразумную дочь к жениху. Тогда Марина выбиралась из окна и бежала к своему возлюбленному в деревню под Бородино. Конечно, это было в прошлом, но сейчас воспоминания о тех временах почему-то нахлынули на отца.

– Ой, Саш, ну что ты вот вспомнил? Да дело-то молодое! Себя забыл в таком возрасте? – пыталась оправдаться Раиса Григорьевна сама и оправдать дочь и зятя.

Но Сан Саныч только ещё больше злился и повышал тон разговора:

– Да-да, я-то хорошо себя помню! Поэтому и говорю, что смотреть надо было лучше! Я же на даче просил тебя проследить, когда она домой приходит! А ты всё: «Да ладно, спи! Пусть гуляет! Придёт, на терраске ляжет! Лето же!» Ну вот и долежалась! Видимо, на свет в окошке ночной мотылёк туда регулярно залетал. Стасиком зовут.

Роман вышел из ванной комнаты и услышал раздражённую речь отца и решил вмешаться:

– Пап, не переживай, я не беременный!

– Ну слава богу! Вот бы я удивился! Если бы ты ещё забеременел! – засмеялся Сан Саныч над словами сына.

Однако вскоре атмосфера чуть разрядилась, и сборы продолжились. Роман уже был одет, но всё ещё бродил по комнате в поисках ремня, перебирая все вещи на полках. Однако он так и не смог его найти. Время стремительно уходило, и нужно было уже отправляться к дому будущих родственников. Мама протянула сыну подтяжки и сказала: «Сынок, надень это, а то брюки потеряешь по дороге». Парню ничего не оставалось, кроме как согласиться с таким вариантом завершения своего торжественного образа.

Из комнаты вышла Марина, оглядела брата и заботливо поправила ему ворот на рубашке. Затем, возможно, в отместку за то, что отец снова поднял тему её свадьбы, она добавила:

– А мне тоже, может, не нравится, на ком Ромка жениться собирается. Не для него эта принцесса! Наплачется он с ней ещё!

Отец взглянул на дочь, и по его взгляду было понятно, что в его душе бушевала опасная буря.

– Ну вот тебя не спросили! Иди сына лучше причеши́! – снова вспылил он и скомандовал жене и Роману выходить уже на улицу.

Делегация со стороны жениха, возглавляемая Сан Санычем, вот уже уверенно шагала к дому будущих родственников свататься.

В назначенный час в квартире будущей невесты раздался звонок в дверь. Татьяна Владимировна подошла к зеркалу в прихожей, взбила на голове руками причёску и окликнула дочь.

– Пришли! Ангелинка, иди открывай дверь!

– А чё я-то? – возразила Ангелина.

– Так не я же замуж собираюсь! – настаивала мама.

– Да ладно! Я открою! – вмешался отец и направился к двери.

Ох, ещё минута-другая, и знакомство сватов состоится.

В прихожую вошли по очереди Роман, Сан Са́ныч и замыкала делегацию Раиса Григорьевна. Напротив массивной и плотной фигуры Алексея Павловича, которую особенно подчеркивала белая футболка и спортивные брюки бренда «Adidas» с символикой хоккейного клуба Канады, очутился невысокий мужчина плотного телосложения со слегка выпирающим животиком. Однако назвать его полным было сложно. Его рост примерно составлял 167 см, на голове уже виднелась седина и признаки облысения, особенно на макушке. Но большинство мужчин тех времён не хотели мириться с лысеющей головой и упорно отращивали длинную чёлку или волосы с одного бока, а затем перекидывали этот отросший чуб на лысеющую часть, таким образом закрывали лысину. В народе такая причёска называлась «петля Нестерова». Именно такая вот «петля» красовалась на голове Сан Са́ныча. На уже не юной фигуре стильно смотрелись бежевые брюки, слегка расклешённые к низу, белая праздничная рубашка с коротким рукавом и погончиками на плечах. Раиса Григорьевна, казалось, хотела спрятаться за спиной своего мужа, но это ей не очень удавалось, поскольку она была чуть выше его. Её темно-русые волнистые волосы были аккуратно уложены в причёску «каре». Она почти не пользовалась косметикой, но выглядела очень мило. Её пухлые губы придавали ей пикантный шарм, который не требовал дополнительного объема или блеска. Строгий серо-голубой костюм подчёркивал её стройную фигуру, а белая блузка с бантом освежала весь образ. На эту женщину было просто приятно смотреть. Роман замешкался на пороге, и отец слегка подтолкнул его вперед. Вид у парня был растерянный, но праздничный, на что тут же обратила внимание Ангелина. Девушка как-то неодобрительно сверкнула глазками, будто разбирая его наряд на составные части. На нём были светлые брюки, точно такие же, как у отца, но на полтона светлее. Однако из-за разницы в телосложении они сидели на Романе чуть иначе. Завершала праздничный образ жениха белая рубашка с погончиками, коротким рукавом и с черными подтяжками на плечах. Последний аксессуар окончательно добил будущую невесту.

Ангелина подошла к Роману, чуть наклонила голову и буквально прошипела ему на ухо:

– Что ты вырядился, как Лоха́ндер?

Парень мило улыбнулся и, не обращая на недовольство любимой никакого внимания, так же на ухо ответил ей:

– Мама так одела!

Девушка окинула парня взглядом, пытаясь понять, издевается он или шутит. Затем снова прошипела ему на ухо:

– И подтяжки?

– Особенно подтяжки! – всё так же улыбаясь, отвечал Роман.

Ангелина закатила глаза, причмокнула губами и произнесла, словно в воздух: «Капец!»

Наконец будущие родственники рассредоточились по коридору квартиры, и Сан Саныч прервал затянувшуюся паузу, возникшую от «радости» встречи. Он протянул руку отцу будущей невестки и, улыбаясь, произнёс:

– Здравствуйте-здравствуйте! Давайте знакомиться, будущие родственники! Александр Александрович, можно Сан Саныч, так будет проще.

Отец невесты крепко пожал свату руку и представился в ответ:

– Алексей Павлович! Можно Лёша! Ну или Палыч! Как будет удобнее!

Раиса Григорьевна, окончательно уже освоившись, вышла вперёд и весело произнесла:

– Ой, сваха, ну давай и мы познакомимся! Раиса, лучше просто Рая!

– Ой, здравствуйте! Раздевайтесь, проходите! – звонко засмеялась мама Ангелины, то ли это была нервная реакция, то ли она действительно была так рада встрече. – Я Татьяна!

Отец Романа слегка подтянул парня к себе и произнес:

– Ну что, нашего сына вы уже знаете! Надеемся, что не разочарованы!

Роман тут же протянул руку для приветствия будущему тестю:

– Здрасте!

– Привет, Ро́мик! Заходи, не стесняйся! – ответил отец невесты и тепло поприветствовал парня крепким рукопожатием.

Татьяна Владимировна обняла дочь и, звонко хохоча, произнесла:

– Ха-ха-ха! Нашу красавицу вы, наверно, тоже уже знаете!

Раиса Григорьевна с детской непосредственностью взглянула на девушку и неожиданно для всех произнесла:

– Ой, знаем-знаем! Всю машину прокурили отцу, когда брали!

Мама невесты удивлённо подняла брови. Она никак не ожидала услышать от этой интеллигентной на вид женщины такие простые, возможно, правдивые, но неуместные в данный момент слова. Её размышления прервали слова дочери:

– Меня не одну там возили. Почему именно я-то?

Татьяна Владимировна чуть сильнее прижала дочь к себе, давая тем самым понять: «Помолчи!» Сан Са́ныч поспешил вмешаться, чтобы остановить свою жену и не дать ей проявить себя во всей своей провинциальной непосредственности раньше времени.

– Мать, познакомилась? Лучше разувайся и иди причешись!

Хозяйка банкета была в недоумении, не понимая, как эта пара общается друг с другом. Тем не менее она любезно пригласила всех к столу. Гости разулись, помыли руки и прошли в зал, где расселись за праздничный стол.

Отец Ангелины сидел во главе стола, а напротив него, возле двери, расположилась Татьяна Владимировна. Она была хозяйкой этого праздничного мероприятия и постоянно перемещалась из комнаты на кухню и обратно. Родители Романа заняли стулья по левую руку от главы семейства, а будущие жених и невеста с комфортом устроились на диване. Алексей Павлович предложил тост за знакомство и приступить к званому обеду. Сан Саныч с радостью поддержал его идею. Обсуждение свадебных хлопот «на сухую» было бы не самым продуктивным занятием. Хозяева и гости подняли бокалы, и отец невесты произнёс: «Ну, за знакомство!». Будущие родственники с воодушевлением выпили шампанского и приступили к закускам. В начале беседы они обсуждали общие темы, и родители аккуратно изучали друг друга. Папа и мама Ангелины были значительно моложе новоявленных сватов. Однако это не мешало их достаточно комфортному общению. За столом обстановка уже разряжалась, беседа «лилась рекой». Алкоголь делал свое полезное дело. Неожиданно внимание старшего поколения переключилось на будущих молодожёнов, и тут они задались вопросом: «Почему молодые выбрали для регистрации брака октябрь?» Обычно свадебные торжества проводят в летнее или весеннее время. Раиса Григорьевна, будучи женщиной сильно общительной, иногда болтала сама, не ведая что, чем постоянно вводила в ступор своего супруга, с детской непосредственностью и беззлобно, но в то же время с некоторой провинциальностью воскликнула:

– А может быть, невеста-то на сносях?!

Сан Са́ныч, напротив, представлял из себя человека достаточно умного, с хорошим поведенческим этикетом. Всегда говорил сдержанно и по существу и только успевал одёргивать жену, чтобы та не шокировала новых родственников раньше времени, и когда он услышал её откровенный вопрос в манере «женщины-селянки», мужчина чуть не подавился, закусывая солёной рыбкой. Уследить за этой женщиной было не так-то просто. Он прокашлялся, отпил из стакана домашнего компота и осипшим голосом попытался остановить супругу:

– Рая, помолчи!

В этот момент Алексей Павлович перестал есть, поднял глаза на Татьяну Владимировну и произнёс:

– А ведь это хороший вопрос! А вы что скажете, молодые?

Пока он ждал ответа от ребят, его взгляд всё время сверлил супругу.

– А я-то что? Что ты на меня-то смотришь! – встревоженно произнесла она. – Я как-то об этом-то и совсем не подумала!

– А надо было подумать! – продолжил Алексей Павлович.

– Да не беременная я! И в ближайшее время не планируем! – прервала размышления родителей Ангелина.

Мама невесты с облегчением выдохнула. Алексей Павлович налил рюмки водки для себя и Сан Саныча и поднял тост:

– Саныч, ну давай за это и выпьем! Не дай бог пока! Рано ещё!

Роман подождал, пока мужчины выпьют по рюмке водки, и попытался объяснить, почему октябрь. А причина была банальной. Узаконить свою любовь молодые люди решили в июле, а ближайшая торжественная регистрация предлагалась только на октябрь.

Татьяна Владимировна немного успокоилась после испуга, что могла стать молодой бабушкой, и спросила у будущих молодожёнов, почему они решили расписаться в Чертановском отделении ЗАГС, а не во Дворце бракосочетания в центре Москвы. Обычно те, кто впервые вступает в брак, подают заявление именно во Дворец. Однако ребята, по неопытности, об этом даже и не знали. Они выбрали районный ЗАГС, потому что тот находился рядом с домом, и недавно там выходила замуж одна из соседок Ангелины.

– Ах, если бы вы подождали до следующего лета! Я бы тогда привезла из Турции красивое свадебное платье моей «принцессе», – вздохнув, сказала Татьяна Владимировна и ласково взглянула на дочь.

В глубине души мама невесты, несомненно, желала, чтобы свадьба дочери состоялась позже, но молодые люди были непреклонны.

Спустя некоторое время родители перешли к обсуждению внешнего вида Романа. Этот вопрос, по-видимому, больше всего волновал семью невесты. Неаккуратно сделанные зубные протезы значительно портили юное лицо парня, что не могло не вызывать беспокойства у будущей тёщи. Ведь теперь он должен был стать мужем её дочери. Сан Саныч посоветовался с супругой и, узнав о хороших связях в стоматологии у сватов, решили отправить Романа к знакомому доктору, чтобы тот успел провести все необходимые процедуры до торжественного события. Кроме того, совместными усилиями они обсудили, где молодые будут жить первое время после свадьбы. И наконец перешли к более важным вопросам – подготовка к торжеству и список гостей. Алкоголь уже основательно расслабил весь организм и создавал приятную атмосферу для непринуждённого общения.

Алексей Павлович окинул стол хозяйским взглядом и подумал, что пора подавать уже горячие закуски. Он положил голову на руку, упираясь локтем в стол, посмотрел на жену и произнёс:

– Танюша, рыбка моя, неси горячее!

Татьяна Владимировна залилась звонким смехом и со словами «Бегу, уже бегу!» стремительно поднялась из-за стола и поспешила на кухню.

– Ух, хлопотунья ты моя! – восхищался Палыч своей женой.

– Ещё какая! – звонко отвечала ему она, всё ещё хохоча, но уже удаляясь на кухню вдоль коридора.

Под горячие закуски началось обсуждение места проведения банкета. Уже никто и не помнит, почему и когда на Руси завелось праздновать свадьбу два дня. Однако обычно это событие отмечалось с большим размахом и шумным застольем в ресторане в основной день, а второй проходил более спокойно в доме жениха.

Алексей Павлович, будучи человеком с предпринимательской жилкой, легко заводил знакомства и имел множество связей. А уж в родном районе он слыл человеком архиуважаемым. И уж тем более подобрать ресторан для свадьбы любимой доченьки для него совершенно не составляло труда. Всего один звонок другу, старшему оперуполномоченному Марату, и он организует самое лучшее место в районной ресторации. Палыч на мгновение задумался, будто перебирал в уме, какой ресторан больше подойдет для пышного свадебного торжества, затем произнес:

– Сделаем банкет в ресторане «Ялта»! Место знаковое, и к тому же оно удобно расположено относительно нас.

Сан Саныч не стал возражать, а женщины полностью поддержали своих мужей в этом решении.

Как и полагается, второй день праздника решили провести в доме жениха. Семья Романа жила на первом этаже, и Сан Саныч предположил, что это будет удобно для гостей. Они смогут выходить на свежий воздух проветриться или просто перекурить, не испытывая никаких затруднений. После недолгих обсуждений мужчины неоднократно поднимали бокалы за это предложение, а женщины лишь слегка пригубили вино, погружённые в свои разговоры. Время от времени Раиса Григорьевна удивляла Татьяну Владимировну своей провинциальной прямолинейностью и простодушием, но она старалась не подавать виду. Теперь ей придётся научиться мириться с этой чертой характера будущей родственницы и бабушки их общих внуков.

Сан Саныч был занят беседой с Алексеем Павловичем и не успевал уследить за своей женой и темами её разговоров с Татьяной Владимировной. Однако вскоре его спокойную и размеренную беседу со сватом прервал возглас мамы невесты, у которой и без того её большие глаза расширились ещё больше от возмущения:

– А чем это мы-то бедненькие?!

От неожиданного недовольства свахи и грозного взгляда мужа Раиса Григорьевна тут же попыталась неумело оправдаться, пояснив:

– Я имела в виду, что мы зятя бедненького взяли! И он к нам переехал жить, когда женился! А теперь и молодые тоже будут жить у нас, когда Сашка новую квартиру получит!

– Так вы-то зятя из деревни взяли! А моя, пардон, вся обеспеченная! И у нас уже есть двухкомнатная квартира, где мы с дочерью вдвоём прописаны. У мужа трёшка, в которой живут его родители. И это мы ещё бедненькие? – горячо возмущалась Татьяна Владимировна. – У нас только в гараже стоят три иномарки! И у подъезда ещё одна!

Раису Григорьевну слова свахи только раззадоривали, и она не собиралась уступать. С большим энтузиазмом женщина продолжала словесную атаку:

– Но ведь у вас машины на продажу! Сват же пригоняет их из Германии и потом продаёт! Рома нам рассказывал о вас!

Тут неожиданно для себя Сан Саныч рявкнул на жену:

– Рая, помолчи! Иди лучше причешись!

С годами у него появился особый подход: как только он замечал, что его любимая супруга говорит что-то лишнее или неуместное, он не всегда мог прямо сказать ей: «Рая, помолчи!» Но предложить ей пойти поправить причёску – это было более к месту. Однако Татьяна Владимировна не могла оставить «такие» слова свахи без ответа, она возмущалась и всё повышала градус кипения:

– Ну, мы же купили эти машины на что-то! Не дарят же их моему мужу в Германии!

Раиса Григорьевна не уступала:

– А мы вот постоянно заграницей жили!

Однако внезапно спор двух женщин оборвался. Сан Саныч словно зарычал: «Раяяяя!» Раиса Григорьевна тут же повернулась в сторону мужа, глядя на него невинными глазами ребёнка, произнесла:

– А я что, я просто разговариваю.

– Помолчи! Иди лучше причешись! – добавил он грозно, но при этом изумлённо посмотрел на жену.

Мужчина более-менее разрядил обстановку, приструнив супругу, и «градус кипения» был снижен до минимума. Раиса Григорьевна уже сидела и как ни в чём не бывало смеялась и о чём-то спрашивала Татьяну Владимировну. А та ещё кипела и пребывала в недоумении: она не могла понять, как так быстро её собеседница «переобулась на лету». Мать жениха вела себя так, будто этот разговор не имел места вовсе. Она всегда выстраивала беседы с детской непосредственностью и никогда не отдавала себе отчёт, что может обидеть человека случайно обронённой фразой. И, конечно же, она делала это не со зла. Более доброго и великодушного человека было трудно найти. Она просто была такая. Так или иначе, женщины вернулись к обсуждению предстоящего торжества, а мужчины заговорили о количестве машин в свадебном кортеже. Сан Саныч предложил воспользоваться своим служебным положением и организовать приезд нескольких машин с водителями из его организации. После недолгих обсуждений главы семейств остановили свой выбор на нескольких вариантах автомобилей, которые полагались Сан Санычу согласно его статусу. Для жениха и невесты был выбран тёмно-синий «Мерседес» шестисотой модели, а для гостей – два чёрных микроавтобуса марки «Фольксваген». Отец невесты добавил к этому списку ещё два автомобиля новейшего модельного ряда: «Вольво» и «БМВ», которые он недавно пригнал из Германии.

– Если понадобятся дополнительные машины, я попрошу друга пригнать из Солнцево ещё пару «БМВ», – предложил Алексей Павлович.

Сан Саныч отрицательно покачал головой и пояснил, что не все гости поедут в ЗАГС, поэтому двух микроавтобусов и трёх иномарок будет более чем достаточно.

Мужчины остались удовлетворены своим решением и уже хотели поднять тост за это. Однако Алексей Павлович обратил внимание на молодых людей и увидел не сильно довольную мордашку любимой доченьки. Отцу не нужно было объяснять, чем может быть расстроен его ребёнок. Он с улыбкой посмотрел на дочь и спросил:

– Ангелинка, ты чего приуныла? Тебе понравилось, какой мы свадебный картеж вам организовали?

Ангелина будто ждала, пока отец обратит внимание на её надутый вид. Она тут же отреагировала на его вопрос, закатив глаза и слегка причмокнув, ответила ему:

– Ну спасибо, что хоть спросили? Да, Ромик?

Роман в это время сидел и жевал салат, и казалось, что его абсолютно всё устраивает. Однако он поднял глаза на свою будущую жену и кивнул в ответ. Тогда Ангелина продолжила:

– В целом, нам всё нравится!

Затем, посмотрев на Романа, добавила с лёгкой издёвкой:

– Не отвлекайся, продолжай жевать, дорогой!

Алексей Павлович, с нежностью улыбаясь, выслушал саркастические замечания дочери. Затем он поднял рюмку и предложил всем оставить свои разговоры и выпить за самое светлое и прекрасное чувство – любовь. Татьяна Владимировна звонко рассмеялась и согласилась с мужем. Роман, не мешкая ни секунды, разлил игристое вино по бокалам женской половины, и все с радостью поддержали это замечательное предложение.

Молодые люди выпили немного игристого вина и решили внести свой вклад в организацию свадебного мероприятия. Так как подружки Ангелины работали в центральном универмаге, они без труда могли приобрести для ребят всю свадебную атрибутику. Тем более Ольга, будучи свидетельницей невесты, сама это и предложила. Роман прервал обсуждение родителей, предложив самостоятельно закупить ленточки для украшения капота и атрибутику на крышу автомобилей, а также шарики, цветы и другую праздничную амуницию. Родители согласились с их активным участием и перешли к обсуждению свадебных нарядов для молодожёнов.

Внешний вид жениха и невесты – это самая ответственная и важная часть торжества. Невеста должна быть ослепительной в этот день, ведь это самый значимый день в жизни каждой девушки. Как правило, девочки начинают ждать этого дня с раннего детства, играя в куклы, примеряя пышные платья, как у принцесс, на своих маленьких подружек и тайно мечтая о таком же. Рядом с ними всегда витает образ прекрасного принца в элегантном наряде. Нельзя сказать, что мальчики тоже склонны мечтать о принцессах с детских лет, но в этот день жених обязан выглядеть как принц из девичьих грёз.

Татьяна Владимировна на мгновение задумалась, представляя свою дочь в образе самой прекрасной невесты. Она размышляла о том, где будет покупать платье в это непростое время. С одной стороны, времена дефицита остались позади, и можно было приобрести что угодно в пределах страны. С другой стороны, необходимо было найти не только красивую, но и качественную вещь. Она окинула взглядом Ангелину и задумчиво, будто мысли вслух, произнесла:

– Мы поедем с Ангелинкой платье покупать у моей знакомой. Она торгует на «Савёловском рынке» и привозит свадебные наряды из Турции. Очень красивые! Сплошной эксклюзив!

Сан Саныч тут же подхватил размышления свахи:

– Я Романа в «Олби Дипломат» отвезу. Мы там костюм посмотрим.

Ангелина, сидя рядом с Романом, с лёгкой улыбкой наблюдала за тем, как их родители обсуждали свадебные наряды. Затем она слегка прислонилась к парню и прошептала ему на ухо:

– Только когда поедешь выбирать костюм в такой «крутой» магазин, не бери, как у «Лоха́ндра», – с подтяжками! А то потом снова скажешь, что меня мама так одела! Понял?!

Роман кивнул в ответ головой. Однако Ангелине этого показалось недостаточно, и она продолжила свои нравоучения:

– Если я увижу такое, то сам на себе поедешь жениться! Или вон на Трофимовой! Иди и женись!

Тут Роман уже возмутился. Парень нахмурил брови и попытался возразить:

– Да почему на Трофимовой-то?!

Девушка не унималась:

– Ты же сам рассказывал, что каждый день ездил с ней в метро по пути на работу? И хотел познакомиться!

Романа это позабавило, но отпор он решил всё-таки дать будущей молодой жене:

– Да когда это было! Мы тогда с тобой даже не встречались. Ты и не смотрела в мою сторону! А в фаворитах у тебя был кто угодно, только не я!

– Ах так! Вот и иди к своей Трофимовой! Всё на работу по пути будете ездить! – закипала Ангелина.

– Вообще-то она твоя подружка, – не уступал Роман, находя забавным, что Ангелина так кипятится только при одной мысли о другой девушке рядом с ним.

Татьяна Владимировна, увлечённая разговором со свахой, вдруг отвлеклась и обратила внимание на будущих молодожёнов, которые, казалось, о чём-то бурно спорили. Она спросила у дочери: «Что случилось?» Однако Ангелина, улыбнувшись, заверила её, что всё в порядке. Но обмануть проницательную мать девушке было не под силу. По недовольному выражению лица дочери Татьяна Владимировна поняла, что у молодых людей явно что-то произошло неладное, тогда она повторила свой вопрос. Под пристальным взглядом матери Ангелине всегда было нелегко врать. Мама никогда не ругала дочь и не повышала голос. Однако её большие серо-голубые глаза, казалось, метали молнии, когда она понимала, что дочь что-то натворила или собиралась натворить. В такие моменты Ангелине хотелось спрятаться, как страусу, зарывшись головой в песок. Она потупила взгляд и пояснила:

Просто подтяжки раздражают. Просила не надевать их на свадьбу.

– Да я ремень не нашел, – пояснил Роман. – Давно брюки эти не надевал. После армии велики стали. Ну свалились бы!

Раиса Григорьевна, услышав недовольство своей будущей снохи, поспешила на помощь сыну. Она объяснила, что это очень хорошие подтяжки, которые они специально привезли из Лаоса, и что в продаже таких тут найти невозможно. Женщина так громко и эмоционально объясняла Ангелине все преимущества этого удивительного аксессуара, что уже привлекла внимание мужчин. Сан Саныч, зная способности своей жены, поспешил успокоить её, чтоб она не удивила ещё больше будущих родственников в первые часы знакомства.

– Мать, помолчи! – одёрнул он жену.

Но Раиса Григорьевна не унималась, стараясь доказать свою правоту и нужность этого аксессуара:

– Да хорошие подтяжки! Вот наш внук с удовольствием носит такие, и так они ему нравятся!

– Рая, нашему внуку шесть лет, а сыну двадцать один! Есть разница? Я же говорил тебе: найди ремень. Это хорошо, что ты ему ещё ползунки не надела! – закончил Сан Саныч и слегка приобнял жену, чтобы отвлечь её от этих «волшебных» подтяжек из Лаоса.

Ангелина с лёгкой иронией рассмеялась, что, безусловно, вызвало недовольство у её любимого. Однако, как истинный джентльмен, Роман предпочёл сохранить молчание и лишь лениво улыбнулся.

Волнения улеглись, а время неумолимо бежало вперёд. Гости, собравшиеся на званном банкете, уже успели насладиться алкогольными напитками, вкусно покушать и теперь мирно беседовали, словно старые знакомые или даже друзья. Они обсудили множество организационных моментов, и мужчины успели договориться о закупке алкогольной продукции для свадебного торжества. Алексей Павлович заверил, что ресторан позволит самим закупить алкоголь для предстоящего банкета, а праздничное меню будет составлено специалистами заведения. Вот и пришло время решить, какое количество гостей будет присутствовать в ресторане. Сторона невесты не могла похвастаться огромным кланом родственников, поэтому быстро подсчитали всех со своей стороны. В их числе были самые близкие: дедушка и бабушка невесты, родной дядя с женой, а также все двоюродные и троюродные братья, сёстры, дяди и тёти. Кроме того, посчитали друзей Татьяны Владимировны и некоторых важных и нужных людей Алексея Павловича. Всего набралось не более 30 человек.

После того как были определены гости со стороны невесты, в разговор вступил Сан Саныч:

– С нашей стороны будет примерно столько же человек.

– Как это? – воскликнула Раиса Григорьевна. – У меня только шесть братьев, у каждого – жёны и дети. У нас только Платоновых будет 25 человек!

Сан Саныч схватился за голову со словами: «О боже!» – и уткнулся локтями в стол, придерживая её. Родителям невесты было трудно понять, что его так озадачило, ведь они пока не были знакомы с роднёй Раисы Григорьевны. Но, судя по реакции свата, это не предвещало ничего хорошего. Посидев в таком положении минуту-другую, мужчина начал словесную баталию с женой:

– Рая, ты решила пол-Можайска пригласить?

– А как?! – не унималась она.

– А вот так! Где их потом всех размещать? А?.. Это тебе не деревня! – пытался привести свои доводы Сан Саныч.

– А кого же ты тогда будешь приглашать? У тебя ведь и родни-то особо нет! – продолжала Раиса Григорьевна спорить с мужем, переживая за массовость гостей на банкете.

– Я найду, кого пригласить! А твои братья пусть дома посидят. А то будет свадьба веселее некуда! – возмутился мужчина словам жены, затем добавил. – Потом съездим в Можайск и соберём всех твоих родственников там!

Раиса Григорьевна надула свои и без того пухлые губы и всё ещё пыталась поспорить с мужем. Однако он оказался непреклонен, как «скала», и супруги сошлись на том, что гости из Можайска не подъедут.

Алексей Павлович поднял рюмку и произнёс тост: «Ну, выпьем же за это!» Будущие родственники поддержали его, и все пригубили «волшебный эликсир» под звучным названием водка, который, как известно, стирает все границы в общении. Женщины, напротив, пили более лёгкие напитки и аккуратно, чтобы уж совсем границы не размылись, и они не вступили в открытое противостояние друг с другом. Татьяна Владимировна особенно опасалась, что её легко воспламеняющаяся Тамбовско-Калужская кровь может легко вступить в жаркие баталии с упрямой и уж очень прямолинейной кровью свахи из Можайска, и тогда они сметут всё тут словесным напалмом, устроив настоящую битву «под Бородино». Родители утрясли цифру шестьдесят человек на банкете и, довольные собой, выдохнули, готовясь перейти на следующий этап общения – «просто буха́ть». Но тут Ангелину словно «африканская муха ужалила». Она слушала все рассуждения родителей и пока молчала. Возможно, девушка ждала, что вступит Роман. Однако он словно «в рот воды набрал». Её симпатичное личико вытянулось от удивления и непонимания происходящего момента, и она горячо, с юношеским максимализмом, но ещё сдерживая себя, воскликнула:

– Я что-то не поняла?! А почему у нас-то никто не спросил, сколько гостей будет с нашей стороны? Так-то это у нас свадьба! Или, может, мы вообще вам не нужны на этом празднике жизни? – с негодованием произнесла будущая невеста, досадно причмокнула и обратилась к своему избраннику. – Ромик, а ты что молчишь-то?

Роман буквально вдавил шею в плечи, так как в их семье отцу особо никто и никогда не перечит. Если уж отец матери сказал «иди причешись», а родственников своих в Можайске так и оставь, то что говорить о друзьях. Но Ангелина была непреклонна:

– Во-первых, у нас есть свидетели. А во-вторых, наши общие друзья – всего пятнадцать человек.

Сан Саныч взглянул на свата, затем на женщин за столом и вопросительно произнёс:

– Ну что скажете? Мне кажется, в наше время свадьба сто человек – это уже перебор! Ведь даже родственников-то не всех приглашаем.

Раиса Григорьевна тут же сориентировалась, не теряя надежды погулять на свадьбе со всей своей многочисленной роднёй Платоновых, поспешила на помощь будущей снохе и возразила мужу:

– Саш, ну надо больше зал снимать, звать можайских и друзей молодожёнов!

– Про можайских вообще не обсуждаем. Сейчас речь о друзьях, – тут же прервал её Сан Саныч, даже не позволив развить эту тему дальше.

Татьяна Владимировна сидела и размышляла о том, что же такого особенного в можайских родственниках свахи, что так пугает и нервирует свата. Видимо, они могли вызывать настоящий «Армагеддон». Она улыбнулась, чётко представив себе картину приезда родственников из Можайска со стороны жениха и Калужских со стороны её отца. А что такое Калужские родственники, сложно представить, не увидев всю картину в полном масштабе. Это «Армагеддон», но умноженный на шестнадцать. Видимо, симбиоз родни из Калуги со стороны невесты и Можайской со стороны жениха мог быть подобен взрыву атомной бомбы. Такую свадьбу могли бы долго вспоминать в Москве. Поэтому Татьяна Владимировна подумала, что на свадебном торжестве одного Калужского близкого родственника будет более чем достаточно – её отца, Владимира Васильевича. Она даже не думала о том, чтобы позвать кого-то с той стороны. Теперь предстояло разобраться с друзьями дочери. Татьяна Владимировна, возможно, и не возражала бы против большого количества молодёжи на празднике, но решение зависело не только от неё. После того как Сан Саныч высказал мнение, что сто человек – это слишком много, повисла минутная пауза. Однако её прервал Алексей Павлович, обратившись к дочери:

– Доча, ну не пыли. Давай с друзьями решим попозже! Вместим! Но, возможно, не всех. Остальным накроете поляну!

– Как это? – спросила Ангелина, нахмурив брови.

– Да очень просто! Как вы обычно собираетесь? Ну всю жизнь так было: на свадьбу звали самых близких, а остальным накрывали поляну где-нибудь во дворе или в парке у пруда, – пояснил Палыч дочери.

– В октябре? У пруда? – просто уже закипала Ангелина. – Ромик! А ты-то что молчишь?

Роман попытался возразить отцу, но если Сан Саныч не послал сына откровенно «причесаться», то это было близко к этому.

– Понятно всё! – надулась девушка. – Сделаем свою свадьбу!

– Ну а я о чём! Проставитесь друзьям, и все останутся довольны! – обрадовался Алексей Павлович, видя, что дочь немного успокоилась, хотя довольной её не назовёшь.

Татьяна Владимировна, конечно, промолчала. Но, зная своего ребёнка, она сразу поняла: «Ангелина что-то задумала! Вот только что? Но точно не накрыть друзьям стол где-то под кустом! Неспроста она так быстро согласилась». Эта мысль мелькнула в её голове, но из-за навалившихся хлопот она быстро о ней забыла и снова погрузилась с головой в общение со сватами.

– Ой, мы же про кольца забыли! – неожиданно воскликнула Татьяна Владимировна, буквально подпрыгнув на стуле.

Однако Сан Саныч поспешил успокоить сваху, вытирая руки о салфетку после того, как закончил с запеченной курицей:

– Кольца у нас есть! Роман съездит и заберёт их у бабушки.

– Ой-да! У нашей же бабки Мани этого золота, как у… – начала пояснения Раиса Григорьевна.

– Рая! Без комментариев! Помолчи! – строго перебил жену Сан Саныч.

Собеседникам, конечно, было очень любопытно узнать, что там есть у бабки Мани и сколько. Но грозный взгляд свата не позволил супруге продолжить эту «интересную историю». Мама невесты вопросительно приподняла бровь, как бы спрашивая: «Ну же, Рая, и сколько там золота?», но Раиса Григорьевна уже сменила тему, не выдержав пристального взгляда мужа.

Сегодня вечером Ангелина уже ничему не удивлялась. Она поняла для себя, что её вторая мама никогда не размышляет долго, прежде чем сказать что-то. Однако фраза будущей свекрови «у нашей бабки Мани этого золота» вызвала у девушки беспокойство. Её не столько удивило наличие у пожилой женщины большого количества драгоценного металла, сколько то, откуда оно могло взяться. Особенно её интересовало происхождение свадебных колец. Поразмышляв об этом, она вспомнила о непростой должности дедушки Романа, который не дожил до этого времени. Его занимаемый пост был настолько значимый, что похороны проходили с почестями и воинским салютом. Это навело будущую невесту на мысль о происхождении золота. Однако кольца – это нечто совсем другое, более личное и сокровенное. В каком таком ракурсе хранился этот драгоценный металл у бабушки жениха, было не совсем понятно. Девушка и без того уже была в достаточно испорченном настроении из-за того, что всё пошло уж как-то не по её плану, но спросить у своего избранника об обручальных кольцах решила прямо сейчас. Она пристально посмотрела на любимого, который, по-видимому, нервничал и всё время что-то уплетал за столом, и поинтересовалась:

– И что там за кольца?

Роман оторвался от десерта и задумчиво прошептал:

– Надеюсь, что не из зубов!

– Ты дурак, что ли? – воскликнула Ангелина. – Сам их и носи!

Девушка вскочила из-за стола как ошпаренная и убежала на кухню, чуть ли не плача. Татьяна Владимировна тут же устремилась вслед за дочерью. Со словами:

– Ром, что случилось-то?!

– Да я пошутил! Я не подумал, что Ангелинка так отреагирует, – оправдывался ошарашенный Роман, который и правда не ожидал такой реакции от своей любимой.

Сан Саныч пригладил на голове уже потрепавшуюся причёску и спросил у сына:

– Что ты ей сказал-то? Чем невесту-то обидел?

Роман что-то невнятно промычал, даже не представляя, как и сказать отцу о своей неудачной шутке. Однако Сан Саныч настаивал:

– Ну, я жду? Что произошло?

Парню ничего не оставалось делать, как повторить свои слова снова.

– Сынок, ты дурак, что ли! Как у тебя ума-то хватило такое придумать! – в шоке произнес отец. – Вот родила тебя мать – и не подумала!

Тут в беседу вступила Раиса Григорьевна, которая снова сразила всех наповал своей непосредственностью:

– А что? Разве нет? Я тоже так подумала, что зубы в кольца переплавили! Там же у бабки Мани много что…

– Мать! Ну ты-то хоть помолчи! – прервал её муж и схватился за голову. – Вы меня доконаете своими шутками и догадками.

Татьяна Владимировна догнала дочь уже на кухне, обняла её и попыталась разрулить ситуацию: «Доча, ну ты что? Рома так пошутил!»

– Ни фига себе шуточки! По ходу дела, у нас не свадьба будет, а одна сплошная шутка! – возмущалась Ангелина, закипая, подобно чайнику на раскалённой плите. – Я в платье «девственницы-провинциалки»! Ведь мне же нормальное свадебное платье нельзя? Да, мама? А то жениха в костюме с подтяжками будет не видно. Друзей нельзя, видите ли, для них места нет! Конечно, ваши нужные люди мне просто вот необходимы на моей свадьбе. Да блин! Ещё и кольца из зубов! Это вообще капец! Была принцесса, стала «страпане́сса»! Мне хоть вообще теперь из дома не выходи! Зачмыря́т!

Татьяна Владимировна едва сдерживала смех от слов дочери. Она взяла её за руку и постаралась успокоить:

– Доча, ну перестань расстраиваться! Ну когда мы с отцом тебе делали плохо?! Ну хочешь замуж?! Иди! Ну хочешь пышное платье, как у Ольги? Да купим мы тебе такое платье, потом откопаем в ЗАГСе жениха в рюшах. И кольца у вас будут нормальные.

Мама нежно обнимала дочь и поглаживала её по спине, а сама стояла и представляла себе картину жениха в подтяжках. Она боялась и вовсе расхохотаться и усугубить и без того нервозную ситуацию для её ребёнка. Но тем не менее она всё же закончила свою мысль:

– Ну, насчёт подтяжек у жениха – не могу тебе ничего гарантировать!

– Мам, ну хватит! У Ромки нормальный рост. И в рюшах он не потеряется! – Ангелина рассмеялась сквозь слёзы и добавила: – Особенно в подтяжках.

Из-за угла коридорного помещения на кухне появился Роман и с легкой иронией и долей шутки произнёс:

– Да не надену я эти подтяжки! Хочешь, сейчас сниму?! Ну спадут брюки, завяжу на верёвочку.

– Дурак, что ли, совсем?! На верёвочку он завяжет! – воскликнула девушка, ещё всхлипывая и утирая слёзы.

Вслед за сыном уже спешила и Раиса Григорьевна. Она, как женщина активная, которая должна быть всегда в курсе всех дел и готовая принимать везде непосредственное участие, не могла пропустить такие душещипательные события в будущей молодой семье. Появившись из-за угла, будущая свекровь Ангелины распахнула свои объятья и, направляясь к молодым людям, начала свою непосредственную речь:

– Дети, ну не ссорьтесь! Давайте обнимемся все! – далее она продолжила в своем репертуаре. – Будут у вас колечки золотые, новые, не из зубов! Оказывается, отец купил их давно и положил Ромке как раз на свадьбу!

– Да хватит уже про эти зубы! – воскликнула девушка. – Сговорились, что ли?

Ангелина уже смеялась сквозь слёзы. Буря эмоций утихала. Татьяна Владимировна со свахой уже что-то обсуждали касательно родственников, которые прибудут на свадебный банкет, и тех, которых не позвали из Можайска. По последним Раиса Григорьевна особенно сокрушалась. Роман стоял напротив Ангелины и скинул подтяжки с плеч, оставив их пристёгнутыми к штанам, и держал брюки рукой.

– Отпускать? – улыбаясь, спросил он Ангелину.

– Вообще дебил! И за этого человека я собираюсь замуж! – произнесла девушка, и они обнялись.

Подтяжки Роман, конечно же, снова накинул на плечи. Уж как-то не комильфо было оказаться в трусах перед будущей тёщей, так брюки реально бы упали без дополнительного аксессуара.

Наконец все недоразумения улеглись, и градус эмоционального напряжения спал. Все снова уселись за стол, чтобы продолжить званый обед. Татьяна Владимировна вскоре вернулась на кухню, чтобы заварить чай, а Ангелина помогла ей нарезать торт. Вечер близился к своему логичному завершению. Мужчины изрядно уже устали обсуждать серьёзные вопросы. От обилия выпитого у Сан Саныча растрепалась его «петля Нестерова» на голове, прикрывающая лысеющее темечко, а у Алексея Павловича покраснел кончик носа. Эти двое очаровательных мужчин уже в совершенно дружеской манере обсуждали самые разные темы: машины, дачи, работу, но только не свадьбу. Им было хорошо! Они наливали и пили! Ангелина и Роман выпили чаю и решили пойти прогуляться. Их присутствие на этом празднике жизни уже не было столь необходимым. Родители, напротив, посидели ещё некоторое время, непринужденно пообщались, а затем сваты начали собираться домой. Сан Саныч с облегчением вздохнул, видя, что знакомство прошло успешно и в тёплой атмосфере. Он окинул взглядом жену, подумав: «Ну, слава богу, моя драгоценная супруга много не начудила», затем положил обе ладони на стол, оперся на них и произнёс:

– Ой, ну сваха, спасибо! Накормила, напоила! Пойдем мы уже восвояси! – Сан Саныч встал из-за стола, всё ещё опираясь на ладони, и продолжил. – Давайте сделаем свадьбу детям, и, бог даст, я Ангелину устрою к себе на работу. У нас особое место, с улицы к нам не попасть!

Затем он как-то сурово посмотрел на Татьяну Владимировну и продолжил:

– Я слышал от Романа, что она собирается учиться на стюардессу. Однако я считаю, что это не лучшая идея. Пусть девочка лучше прижмёт свой фюзеляж к земле и осваивает более достойную профессию.

– Ой, ха-ха-ха… Ну конечно! Ну какая стюардесса?! Ха-ха-ха! Нам и свахи-официантки хватит… – смеясь, отморозила Раиса Григорьевна.

У Сан Саныча от слов жены причёска на голове «петля Нестерова» встала дыбом, будто антенна у гуманоида. Не ожидал сдержанный, воспитанный мужчина от жены такого афоризма «на ходу», от слов совсем, хотя и давно привык к её провинциальной простоте.

– Рая, ну вот что ты за женщина? Хоть кляп тебе в рот вставляй! – тихо произнёс он, с досады снова уселся за стол и, напрягшись, стал ждать ответной реакции Татьяны Владимировны. И она не заставила себя долго ждать! Серо-голубые глаза ошеломлённой мамы невесты, казалось, налились кровью. Она уже начала привыкать к своеобразному поведению свахи, но та снова смогла всех удивить.

Точка кипения нарастала внутри всего организма Татьяны Владимировны, красная линия снова была пересечена, и последовала обратная реакция со словами:

– Рай там, где я работаю… Вот туда уж точно с улицы-то не берут!

Алексей Павлович, будучи уже изрядно «под мухой», решил прийти на помощь своей супруге и разрядить обстановку, дав пояснения сути её работы:

– Она – капитан!

Татьяна Владимировна на мгновение впала в ступор, так как от кого от кого, а от мужа она не ждала сюрпризов вовсе. Затем женщина, подобно «громовержцу Зевсу», «метнула из глаз молнии» и рявкнула на нерадивого супруга:

– Рот свой прикрой!

Состояние Алексея Павловича было – приличный перепел, и в результате то ли этого, то ли от воинственного взгляда жены, его настигла икота. Он икнул и, решив реабилитироваться, с дурацкой улыбкой добавил:

– Дальнего плаванья! Красавица ты моя!

Сан Саныч окинул сваху взглядом пьяного коршуна, как будто произвёл аэрофотосъёмку местности, и про себя подумал: «Вот это да! Ай да сваха!» Затем повернулся в сторону отца невесты и протянул ему руку:

– Палыч, уважаю!

– Саныч, я всегда рядом! Мы с тобой теперь сила! – Алексей Павлович ответил крепким рукопожатием теперь уже родственнику.

Сваты уже стояли в коридоре и собирались покинуть гостеприимный дом невесты. Раиса Григорьевна, как ни в чём не бывало, одевалась и весело смеялась о чём-то с Алексеем Павловичем. И это было для неё нормально. Просто она была такая в силу своего происхождения и воспитания. Продуманная и рассудительная Татьяна Владимировна никак не могла ещё привыкнуть к этому. Но скоро они станут родственниками, и надо приспосабливаться друг к другу и не обращать внимания на такие мелочи. И хотя у Татьяны Владимировны ещё переворачивалось всё внутри от летучих афоризмов свахи, но она привыкала. Она стояла и убеждала себя в том, что это теперь её новая родня, а значит, семья!

В это время Сан Саныч обувал ботинки и заметил на трюмо, на вазе в коридоре парик со стрижкой под вытянутое каре́. Он надел ботинки и с интересом принялся рассматривать находку.

– Какая штука интересная! Зимой можно носить как шапку. Мне вот прям в самый раз! Чтоб лысая голова не мёрзла, – засмеялся он.

– Да давай я тебе его подарю! Представляешь, как тебе будет тёпленько! А модный какой будешь! – хохоча ответила Татьяна Владимировна.

В оживлённую беседу сразу же вступила Раиса Григорьевна, сравнив мужа с известным цирковым артистом того времени:

– Ой, Саш… Прям как Олег Попов будешь!

Сан Саныч был человек серьезный, но под воздействием алкоголя печать серьезности улетучивалась, и он становился похож на мальчишку. Мужчина взял парик пепельно-русого цвета и натянул себе на голову. Густая шевелюра парика взъерошено легла ему на плечи. Он стал похож на домового Кузю из популярного детского мультфильма 90-х годов. Разразился жуткий хохот! Татьяна Владимировна тут же сбегала в ванную комнату за расчёской, чтобы привести в порядок новую причёску своего родственника. После волшебных действий «стилиста-свахи» Сан Саныч стал похож на поп-звезду 80-х годов.

– Вот так и пойду на свадьбу! Как раз будет октябрь! Голова точно не замёрзнет! – сквозь смех произнес он.

Смеялись все до слёз. Алексей Павлович сбегал в комнату и принес по рюмке водки себе и свату:

– Саныч! Давай выпьем за твой новый образ!

Они выпили, закусили колбаской и снова обнялись по-дружески. Отец жениха наконец снял парик, чтоб уже у всех прошёл приступ истерического смеха, и направился к двери на выход.

– Ну что ж, дорогие сваты́, еще раз спасибо! Всем доброй ночи, а мы откланиваемся! – произнёс он, пропуская жену вперед.

У открытой двери Сан Саныч слегка подтолкнул супругу, чтобы та быстрее покинула помещение и не успела что-то «исполнить» напоследок.

Вечер знакомства закончился. «Не всё так уж и плохо», – подумала Татьяна Владимировна и окликнула мужа из кухни. С чувством глубокого облегчения, что приём прошёл более-менее гладко, они начали наводить порядок в квартире.

Глава 3

Постепенно родители будущих молодожёнов начали готовиться к свадьбе. Алексей Павлович позвонил своему другу, старшему оперуполномоченному Марату из местного отделения милиции, и попросил помочь с организацией свадебного банкета в ресторане. Общительного Палыча связывала крепкая дружба со многими представителями власти, особенно с правоохранительными органами. В те времена это было особенно важно! Местная шпана, рэкетиры и прочие представители криминального мира хорошо знали отца Ангелины и его возможности. Поэтому они старались держаться подальше от его коммерческого ларька и машин. Его палатку всегда охраняла милиция, а свои машины он бросал во дворе и не опасался, что однажды они уедут без него. Одна только мысль о том, чтобы что-то украсть или побеспокоить этого уважаемого человека, пугала местную шпану. В то же время как других постоянно грабили и портили им машины. Более того, среди местной шпаны ходили слухи, что Палыч связан с люберецкими «братками». Это было очень опасно, и поэтому «мелкие криминальные элементы» к нему старались не приближаться. На самом деле он просто работал в Люберцах и, конечно, знал тех «братков». В то время, когда род деятельности – продажа стройматериалов, было важно поддерживать отношения с такими людьми. Но сам он не имел к ним никакого отношения, хотя и не спешил развеивать этот «миф». Палыч держал марку и знал, что если его боятся, то уважают! Держала марку и Ангелина, зная особое отношение к своему отцу на районе. От этого она чувствовала себя «звездой» в местной тусовке. И отношение к Ангелине было особенное: «Её трогать нельзя! А значит, и компанию, где тусила эта звёздочка!», и вся шпана об этом знала.

И вот эти два уважаемых человека района уже направлялись в ресторан «Ялта», расположенный на Симферопольском бульваре, которым руководили два брата-грузина. Марат с серьёзным видом человека, облечённого властью, в сопровождении друга Палыча вошёл в кабинет директора. И без лишних церемоний дал «любезный наказ»: «Прошу любить и жаловать! Обеспечить безопасность этому уважаемому человеку и сделать всё, что он попросит, на высшем уровне!» И, конечно же, братья-грузины пообещали выполнить все требования «по-красоте!»

В это время Сан Саныч активно занимался закупкой алкоголя для торжества, отец будущей невесты был на подхвате. Что не получалось достать у свата, тут же подключался Алексей Павлович со своими связями. Так что приготовления шли слаженно. Каждый занимался своим делом.

Роман работал и регулярно посещал стоматолога, чтобы успеть исправить зубы к свадьбе и бракосочетаться с голливудской улыбкой. Ему и самому уже изрядно надоели эти безобразные зубные протезы, установленные в воинской части, и бесконечные шутки и приколы по этому поводу от друзей и коллег на работе. В последнем месте одна из шуток закадычного друга вывела парня окончательно из себя. После чего уже не надо было уговаривать Романа начать свои регулярные визиты к врачу. Однажды он, сидя на лавочке напротив раздвижных ворот на КПП, наслаждался теплом солнечных лучей, зевал и нёс дежурство. И вдруг ворота неожиданно распахнулись сами собой. Это повторялось довольно часто: как только Роман зевал, ворота сразу же открывались. Каким-то образом срабатывали фотоэлементы. Парень уже несколько раз выбегал за ворота, чтобы проверить, не приехала ли машина. Однако никого за ними не было. Бедный Роман, ничего не понимая, уже начал думать, что это он сам открывает въезд на КПП отблеском своих дурацких золотых коронок. И прибывал в шоке. Но это была всего лишь очередная плоская шутка сослуживца, Виталия Подлявского. Он наблюдал за Романом и из-за угла открывал ворота пультом, а в нужный момент выскочил из укрытия со словами: «Ромик, ты супергерой!» Теперь, когда Роман решил избавиться от этих безобразных коронок, Виталий был очень огорчён. Впрочем, этот человек и без того нашёл бы новые темы для шуток над друзьями. Он относился к категории людей, которые ни дня не могут без нового розыгрыша или прикола.

А как же Ангелина? Конечно, она тоже активно готовилась к свадьбе! У неё зрела в голове грандиозная идея-план, как разместить всех своих друзей на свадьбе, не спрашивая разрешения родителей. Стратегия существовала пока только в её уме и периодически обсуждалась с Катериной и Ольгой. Без них план был бы лишь фантазией. Эти закадычные подружки всегда внушали уверенность Ангелине. Романа решили даже не посвящать в этот районный «заговор», учитывая его некую инфантильность в этом вопросе.

А Татьяна Владимировна с большим энтузиазмом занималась поисками свадебного платья для своей единственной доченьки. Ей было важно, чтоб её маленькая «принцесса» блистала в этот день, как яркая звёздочка. Она уже связалась со своей давней знакомой Антониной, которая торгует на Савёловском вещевом рынке, и договорилась о примерке свадебного наряда для дочери, как только та получит новую коллекцию из солнечной страны турецких султанов, которая так полюбилась русским людям. В 90-е годы вещевые рынки были самое желанное и крутое место для шопинга. Они разделялись на две категории: более доступные, где продавалась дешёвая и не всегда качественная продукция из Турции и Китая, и места более престижные. Во втором случае это были почти бутики 90-х годов. В таких местах в основном были реплики мировых брендов из Турции достаточно приличного качества. Там же можно было найти кожу, дублёнки, джинсы реплик известных брендов и шубы из Греции и Китая. Продавалась там и разная обувь: от кроссовок Adidas, Puma, Nike и прочего до сапог «аля-Италия». Это был свой мир шопинга в 90-е годы. Продавцы и хозяева бизнеса на таких рынках делились на две категории: «итальянцы» с именами Ашот, Арам, Мурат, Магомед и другие, и русские, такие как знакомая Татьяны Владимировны Антонина. Она сама и ездила за товаром, сама торговала, сама деньги считала. В основном все работали кланом родственников. Никаких наёмных рабочих тогда не было – каждый был и хозяином, и продавцом. Вещевой рынок был место специфическое. Пробиться в этой сфере мог только человек с сильным характером, наглый, напористый или даже базарный. Если продавец не обладал таким качеством, то должен был этому учиться или просто не выживет в конкурентной борьбе. Антонина торговала на рынке уже несколько лет и полностью освоила процесс торговли и стиль общения в этом месте. Ранее эта женщина с высшим образованием была научным сотрудником в одной из престижных организаций. Но многие предприятия развалились с приходом перестройки и гласности, и люди пошли на улицу. Впервые после распада СССР народ узнал, что такое безработица. Все выживали, кто как мог. Процветал рэкет, бандитизм, вместе с ним – челночный бизнес и торговля. Вот и Антонина выживала, как могла. Она стала совсем торгашкой, и надо сказать, это у неё хорошо получалось. Торговля на рынке была подобна актёрскому мастерству. И женщина в этом явно преуспела. Она была ещё той актрисой. Приятная белокурая красотка лет сорока, с большими голубыми глазами и с умеренно пышными формами, влилась в индустрию торговли, словно была рождена для этого. Так как у Антонины дела шли хорошо, она расширила свой бизнес, возможно, выдавила конкурента с соседнего павильона и заняла его. По какой-то неизвестной причине её сосед-конкурент, который занимал угловое место, уступил свою площадь продуманной женщине. Благодаря этому она стала владелицей одной из самых больших торговых площадок на рынке. В результате у неё появился настоящий магазин. Татьяна Владимировна давно уже дружила с ней и частенько заказывала у приятельницы разные модные и дорогие шмотки из Турции. Антонина привозила качественную и недешёвую продукцию только под заказ. Учитывая вкусы и возможности обычных покупателей, такой товар мог бы остаться непроданным в рамках коммерческой потребности в стране. А это грозило бы потерями в её маленьком бизнесе или долгим периодом окупаемости, что, конечно же, было неприемлемо для умной «бизнес-вумен». Эта женщина очень хорошо умела считать, поэтому работа под заказ носила характер минимальных рисков.

И вот одним утром Антонина торжественно сообщила маме Ангелины, что только-только привезла новый товар из Турции. И среди него есть одно потрясающее платье, которое она специально отложила для будущей невесты. Женская половина в лице Ангелины и Татьяны Владимировны тут же собрались, и Алексей Павлович повёз своих девочек на вещевой рынок на примерку свадебного наряда. Мама будущей невесты находилась в приподнятом настроении, а папа предвкушал скучный и нудный день. Походы по магазинам его никогда не радовали, особенно когда дело касалось шмоток. И вот Алексей Павлович припарковал машину у Савёловского рынка. Семья вышла из машины, и они пошли между рядами в поисках павильона, где торговала Антонина. Проходя мимо многочисленных прилавков, Ангелина с родителями то и дело слышали доносившуюся перебранку продавцов. Слова были совсем не лестные в адрес друг друга. Конкурентная борьба за каждого клиента была жаркой. Девушка шла и улыбалась, слушая, как взрослые тётеньки нещадно кроют друг друга, не стесняясь в выражениях. «Скажи своим покупателям, чтоб они не вставали в очередь к моему прилавку, а то своими жопами весь товар мой закрывают!» – доносилось со стороны. И ответ не заставлял себя долго ждать, оппонент тут же отвечал: «А то что? Ты воздух что ли тут купила?! Очередь моя помешала, понимаете ли! Они к тебе на прилавок не лезут и стоят в метре от тебя!» В дальнейшем разговор приобретал весьма эмоциональный характер, и собеседники уже не выбирали ни слов, ни выражений. В их речи уже звучал русский диалект вперемешку с фольклором. Каких только животных они не использовали в своём богатом лексиконе, а какие удивительные и нетипичные слова можно было услышать в нашем могучем русском языке. И всё это – лишь часть их рабочего дня на вещевом рынке. Ангелину забавляло это. Она шла рядом с отцом и, хихикая, обсуждала с ним услышанное. Наконец Татьяна Владимировна нашла павильон Антонины. Женщина вышла из своего магазина и широко распахнула объятия, с нетерпением ожидая любимых покупателей, готовясь одарить их всевозможными комплиментами. Уж с каким талантом и артистизмом она умело находила нужные слова для каждого клиента. Удивительно, как человек с высшим образованием и научным складом ума так легко использовала такие примитивные, но модные и фольклорные выражения. «Ну намодня́, ни дать ни взять! Намодня́, да и только!» – всегда слышалось из уст Антонины при примерке её товаров. «Посмотри на себя в зеркало, как оно тебе улыбается!» – добавляла она, не оставляя шансов на раздумье покупателю.

– Привет-привет, мои дорогие! – воскликнула она, увидев Татьяну Владимировну с дочерью и мужем.

«Дорогие» – это звучало и в прямом, и в переносном смысле. Учитывая, что товары у Антонины были совсем не дешевые.

Алексей Павлович приветливо улыбнулся и поприветствовал женщину, а женская часть семейства с энтузиазмом бросилась обниматься и целоваться с этой очаровательной дамой. Ангелина вместе с мамой прошли в павильон, за которым скрывалось просторное подсобное помещение. В этом месте в беспорядке располагались и демонстрационный зал с нарядами, и склад, и примерочная. Ведь это был рынок, а представление о торговых павильонах в их современном виде ещё не полностью сформировалось в сознании русского человека. Антонина сразу же начала суетиться вокруг девушки, словно огромный и упитанный мотылёк вокруг изящной бабочки:

– Ну красавица выросла! Ну принцесса! Ни дать ни взять голливудская звёздочка! Сейчас самое шикарное платье тебе подберём! Какое хочешь?!

Ангелина, казалось, была околдована великолепием свадебных нарядов. На манекенах блистали своей белизной и роскошностью расшитые всевозможной фурнитурой свадебные платья. Они напоминали сверкающие снежинки, хрупкие и утончённые. Тут же в угловой нише комнаты висели обворожительные головные уборы и аксессуары для невесты: шляпы, фаты, вуали, перчатки и многое другое. Девушка ходила и, словно заворожённая, рассматривала это изобилие красоты, боялась прикоснуться к его волшебному сиянию. Из-за её спины раздался снова голос Антонины:

– Ну же, девочка моя! Какое платье тебе хочется? Выбирай любое, а я пока принесу и покажу тебе самое лучшее, специально для тебя, принцесса моя!

Ангелина вздрогнула от неожиданности, не в состоянии ещё сказать ни слова. Антонина мило улыбнулась ей и тут же растворилась за какой-то шторкой. Через секунду женщина вернулась с ослепительно белым свадебным платьем, расшитым жемчугом, с пышной юбкой и с аккуратным декольте. Оно было настолько нежным и обворожительным, словно платье принцессы из детских сказок.

– Воо! Класс! Доча, померь! – откуда-то появился папа, который до этого момента казался безучастным и наблюдал за девушкой, не заходя вовнутрь.

Татьяна Владимировна, поражённая красотой и сиянием этого наряда, не смогла сдержать восхищения. Однако она всё же с лёгкой иронией отметила:

– Безумно красивое! Ну куда такое пышное! Где Ромку искать-то будем?!

Ангелина уже было потянулась к этой волшебной красоте, но, услышав мамины слова, обиженно надула свои очаровательные губки и произнесла:

– Мам, ты снова! Ну что мне теперь, голой идти в ЗАГС, чтоб его видно хорошо было?!

Алексей Павлович с нежностью улыбнулся, услышав слова дочери, и тут же поддержал её:

– Доча, примеряй! Не слушай маму! Главное, чтоб ты красавицей была! А жениха потом откопаем на банкете!

Антонина аккуратно занесла платье за ширму и позвала Ангелину. Она осталась рядом с девушкой, чтобы помочь ей надеть этот роскошный наряд. Ведь справиться с такой задачей в одиночку было бы очень непросто. Вскоре будущая невеста, вся сияя от восхищения, появилась перед родителями, чтобы они могли оценить её образ.

– Шикарно! – тут же с восторгом воскликнул папа.

Платье было восхитительным, а на юной Ангелине оно выглядело просто чудесно. Узкая талия, слегка стянутая корсетной лентой, приспущенные на плечи рукава и пышная юбка, начинающаяся от стройного стана, создавали поистине сказочный образ. Оно было расшито жемчугом и мерцающими нитями, что придавало ему особую роскошь. Девушка в нём выглядела по-королевски. Антонина, собрав её распущенные соломенные волосы, аккуратно закрепила их заколкой и надела на неё фату.

– Ну, Намодня́! Ну, принцесса! – восхищалась проворная женщина. – Смотри скорей в зеркало, как оно тебе улыбается! Это зеркало ещё ни разу не видело такой принцессы!

Татьяна Владимировна с восхищением смотрела на свою дочь, и, безусловно, ей всё очень нравилось, но по какой-то причине она снова вспомнила про рост жениха:

– Ну конечно, безумно красиво! Но жених-то не крупный у нас, а платье вон какое пышное!

Ангелина была уже близка к тому, чтоб разрыдаться. Ей настолько понравилось платье и так обижала критика мамы. Проворная «бизнес-вумен» поправила свои белокурые волосы, высоко собранные в причёску с помощью заколки-краба, с сильно начёсанной чёлкой, и эмоционально спросила:

– Ну что, он у вас метр пятьдесят, что ли? Жених-то?

– Ну нет, конечно! – ответила Татьяна Владимировна, глядя на дочь, которая сжала губы трубочкой, причмокнула и закатила вверх глаза.

– Ангелинка, ну какой твой будущий муж? Примерно как тот парень? – Антонина подняла руку и указала на молодого человека кавказской внешности, который стоял у противоположного торгового прилавка и не сводил глаз с юной невесты в её павильоне.

– Ну примерно такой! Может, даже чуть повыше! В Ромке где-то метр семьдесят четыре, – задумчиво протянула Ангелина, словно пыталась вспомнить своего Романа.

– Ну не выше точно! И нет в твоём Ромке метр семьдесят четыре. Не более метр семьдесят! – выпалила мама.

– Ой, девочки, ну не гавкайтесь! Нет причины! Порхая и улыбаясь, успокаивала Антонина своих любимых клиентов.

Она вышла за прилавок своего торгового места, подняла руку и окликнула парня:

– Рашид! Рашидик! Иди сюда, дорогой!

Парень обернулся, сначала не понял, что зовут его, потом вопросительно указал на себя пальцем, как бы спрашивая: «Точно меня зовёте?».

– Да! Да, дорогой! Пойди сюда, мой мальчик! – повторила женщина.

Парень подбежал, очаровательно улыбаясь всем присутствующим. Ангелина окинула его взглядом, и ей показалось, что они примерно ровесники. Тут же его карие глаза будто пронзили девушку насквозь, а густые чёрные брови придавали взгляду хмурость и напыщенную брутальность. Молодой человек явно старался казаться старше, чем был на самом деле. Из-под длинной кучерявой чёлки виднелся массивный лоб, который предательски был покрыт подростковыми прыщами. Орлиный нос придавал его облику немного хищные черты. Он был в меру крупного телосложения, но всё ещё выглядел как ребёнок. И хотя его глаза горели огнём, как у «героя-любовника», в них был задор и непосредственность, свойственные только детям.

– Иди, дорогой, помоги нам немножко! Побудь женихом для этой прекрасной невесты! – попросила Антонина парня.

Дважды его просить не пришлось. Он бойко подскочил к Ангелине, как-то неумело, по-детски подмигнул ей и предложил взять его под руку. Девушка опешила от его наглости и уперлась рукой ему в грудь, давая понять: «Стой там! На расстоянии вытянутой руки!» Однако молодой человек, мило улыбаясь, объяснил ей, что это исключительно ради примерки всего торжественного образа. Ангелина закатила кверху глаза, недовольно причмокнула и взяла его под руку. Он тут же накрыл её руку, торчащую из-под его локтя, другой своей ладонью, как положено жениху и невесте, испытывающим нежные чувства друг к другу. Впечатление такое, что он уже это делал не в первый раз и у него вся эта «стойка» была отработана. Видимо, Антонина его часто эксплуатировала в качестве жениха-модели.

Бойкая новоиспечённая бизнес-вумен внимательно осмотрела пару со всех сторон, расправила платье невесте и, пытаясь не упустить покупателя, прощебетала:

– Ой, Тань, ну глянь! Шикарно же! Ни дать ни взять шикарно! Слов нет! И никто нигде не потерялся!

Парень стоял и улыбался девушке во все свои белоснежные зубы и как-то начал нежно поглаживать её по руке. Ангелина, не раздумывая ни секунды, вырвалась из его горячих ладоней и с негодованием произнесла:

– Ты оборзе́л, что ли?!

Антонина будто подпрыгнула на месте от неожиданности, развернулась к молодым людям и с тревогой спросила:

– Рашидик, что случилось!

– Всё хорошо! Просто невеста хорошая! – улыбаясь, ответил парень, не сводя взгляд с девушки. – Красивая! Я бы на такой женился!

Антонина на мгновенье замерла, словно статуя, от слов малолетнего «Ромео». Затем она так быстро произнесла набор незамысловатых фраз, как будто пулемёт выдал очередь:

– Так всё! Свободен! Иди уже! А то женился бы он! Отец узнает, что ты тут жениться собрался, быстро тебе женилку оторвёт! Школу сначала закончи, потом о женитьбе думай!

Рашид неохотно двинулся к выходу из павильона Антонины, но всё так же не мог оторвать взгляд от девушки.

– Да иди ты уже, Ромео Бакинский! – повторила женщина парню.

Парень покинул магазин и, пятясь назад, с улыбкой махал рукой Ангелине. Так он продолжал идти, пока не упёрся спиной в чью-то фигуру. Это был его отец, который наблюдал за происходящим: как его малолетний сын, не отрывая взгляда от девушки в белом платье, идёт задом наперёд, не замечая ничего вокруг. Поскольку на затылке глаз нет, он и не заметил отца. Мужчина стоял, засунув руки в карманы брюк, и ждал, когда его малолетний «Ромео» упрётся в него на «заднем ходу». Так и произошло! Парень испуганно обернулся, и дальше началась непереводимая игра слов и нравоучения отца сыну на непонятном нам языке. Мужчина так эмоционально говорил и жестикулировал руками перед лицом парня, как это умеют делать только кавказцы.

– Ух, Камиль сейчас ему влепит! – произнесла Антонина.

– За что?! За то, что вы его позвали к себе помочь? – удивлённо спросила Ангелина.

– Нет, конечно, не за это! Это часть работы! А вот то, что он отклеиться от тебя не мог, что даже отца не заметил, за это ему влетит, – пояснила женщина.

– Да ну! Ну они же вообще такие темпераментные, ну понравилась ему девушка! – возразила Татьяна Владимировна. – За что же его ругать?

– Да он ещё ребёнок! Ему всего 14 лет! – пояснила Антонина.

– Сколько-сколько?! – хором воскликнули невеста с мамой.

– Правда, что ли?! – переспросила снова Ангелина.

– Ну они же южные люди, выглядят постарше и взрослеют быстрее. Вот видишь… Жениться он уже хочет! – засмеялась Антонина. – Женилка ещё не оперилась, а он жениться уже готов!

Женщины посмеялись над бедным кавказским «Ромео» и вернулись вновь к обсуждению свадебного наряда Ангелины. Татьяна Владимировна обошла вокруг дочери, придирчиво осмотрела её и обратилась к мужу:

– Ну что скажешь?

– Платье огонь! – с восторгом воскликнул Алексей Павлович.

Ангелина слегка надула губы, как обиженный маленький ребёнок, и пробурчала себе под нос:

– Мне тоже очень нравится.

– Ну нравится, давайте брать, – вздохнув, произнесла Татьяна Владимировна и, обращаясь к дочери, добавила: – Попробуй походить в нём туда-сюда. Не свалишься?

Ангелина чуть приподняла подол платья, вышла из импровизированного «бутика» Антонины и пошла не спеша вдоль ряда, несколько метров в одну сторону, затем обратно. На противоположной стороне стоял кавказский «Ромео», которого уже отчитал отец за его горячий темперамент. Однако парень так и не мог оторвать взгляд от девушки, он улыбался и еле заметно махал ей рукой. Антонина, как всегда, сыпала комплиментами, отработанными временем: «принцесса», «ни дать ни взять», «намодня́», «красота голливудская». При этом она искоса поглядывала на свою приятельницу, Татьяну Владимировну, понимая, что последнее слово будет за ней. Отец завороженно смотрел на дефиле дочери и не скрывал своего восторга, сопровождая её словами: «Шикарно! Супер! Красавица!». Татьяне Владимировне тоже всё понравилось, и её переживания о том, где искать жениха в таких рюшах, отошли на второй план. Главное, дочь выглядела великолепно!

– Ну что? Берём? – спросила мама у дочери.

– Дааа, конечно! – обрадовалась Ангелина.

Как только Антонина услышала заветное слово «берём», она сразу же подошла к своей приятельнице и, понизив голос до шёпота, начала рассказывать ей трогательную историю о том, как сложно было доставить это платье. Таким образом она пыталась подчеркнуть уникальность и ценность этого «бутикового шедевра». «Это эксклюзив! Такой красоты в Москве больше не найти!» – с восторгом поведала она и не забыла упомянуть, что стоит оно недёшево. Женщина исполняла роль «актрисы савёловской рыночной эстрады» с высоким профессионализмом. В результате небольшого торга обе стороны остались довольны ценой, и платье было упаковано в чехол.

Ангелина уже переоделась и с удовольствием ходила по павильону Антонины, рассматривая и примеряя шляпы. В это время женщины, собравшись вместе, выбирали головной убор для юной невесты: венок с цветами, который она наденет в ЗАГС, и фату для венчания в церкви. Татьяна Владимировна увидела дочь в шляпе и тут же воскликнула:

– Но только не шляпу! Ты же наденешь каблуки, такое пышное платье и ещё шляпу. Ты представляешь, какой высокой ты будешь казаться? – возмутилась она. – Вы с Ромкой будете как гном и Белоснежка!

– Мам, ну хватит! Можно хотя бы померить шляпу?! – возмутилась Ангелина.

– Померить можно! – ответила Татьяна Владимировна.

– Девочки, ну не гавкайтесь! – вмешалась Антонина, довольная успешной продажей.

После чего она удалилась в свой подсобный мини-склад и вскоре вернулась оттуда с роскошным венком из цветов, который предстояло закрепить в причёске невесты. Ну конечно же, он был тоже «эксклюзивным» и только для лучших друзей. Товар, вероятно, был настолько «редкий», что она его даже прятала в подсобке. Однако, цветочки показались Ангелине очень милыми, и ей понравилась идея закрепить их в причёске. Фата́, видимо, уже не была настолько сильно «волшебной», так как висела у неё на витрине. Женщина протянула её Ангелине для примерки.

«Ну королева, ни дать ни взять королева!» – восклицала Антонина, наблюдая, как девушка красуется перед зеркалом.

– Платим? – обратился Алексей Павлович к жене.

– Ну конечно, мы платим! Какие могут быть ещё варианты? – раздражённо ответила Татьяна Владимировна и бросила на мужа недобрый взгляд.

Возможно, она не совсем поняла его вопроса или просто перенервничала, подбирая наряды своей принцессе. Алексей Павлович с большой радостью оплатил весь свадебный наряд для дочери, в предвкушении того, что наконец его мучительный поход по магазинам движется к завершению. Антонина пересчитывала деньги и одномоментно успевала осыпать Ангелину комплиментами вперемешку с поздравлениями и пожеланиями счастья. Девушка недоумевала: как эта женщина умудряется делать всё это, а главное, не забывает считать деньги и правильно усваивать их пересчёт. Однако затем Антонина удивила её ещё больше. Закончив финансовую процедуру подсчёта, она взяла в руки стопку купюр, развернула их веером и провела ими по всем вещам, которые висели в её рыночном «бутике». При этом приговаривая: «Денежка к денежке! Денежка на денежке! Денежки мне в карман, товар клиенту в чемодан!» Этот ритуал напоминал ведьминские обряды на шабаше. А как же складно она это делала! В те времена искусство торговли на рынке действительно можно было сравнить с актёрским мастерством. Женщины по-приятельски расцеловались на прощание, и семья двинулась прочь с этого злачного места.

Глава семейства усадил своих девочек в машину, и они отправились в центр города, в обувной магазин «Ле Монти», чтобы подобрать для невесты туфли под свадебное платье. В 90-е годы были свои модные бренды, которые будоражили сердца потребителей. О туфля́х «Ле Монти» слышали все, но позволить их себе могли лишь немногие. За модные туфли приходилось отдавать круглую сумму. Носить такую обувь было престижно. И это был первый бренд одежды и обуви, который активно рекламировался в СССР во всех возможных источниках. Поэтому, где купить дочке туфли, вопрос не стоял. Конечно же, это престижный магазин «Ле Монти». На радость Алексея Павловича, это был последний магазин, который сегодня следовало посетить, и процесс выбора туфель прошёл на удивление быстро. С чувством выполненного долга он усадил снова всех в машину и направился домой.

Семья Романа тоже была озадачена подбором свадебного костюма для жениха. Сан Саныч, как и обещал, отвёз сына в магазин «ОЛБИ». Этот магазин возник в начале девяностых как новая премиальная торговая сеть «ОЛБИ Дипломат», которая практически заняла нишу «Берёзок» – валютно-чековых магазинов для дипломатов и прочей советской элиты. В отличие от рыночных «бутиков», где продавались качественные реплики известных брендов, повторяя один в один оригинал, в «ОЛБИ Дипломат» вещи были исключительно оригинальные. Роман приехал в магазин в сопровождении обоих своих родителей. Раиса Григорьевна с деловитым видом жены дипломатического работника начала осматривать ассортимент мужской коллекции именитых брендов. Совершенно не ориентируясь в названиях, она смотрела всё подряд, перебирая костюмы чёрного и тёмно-серого цвета. Сан Саныч некоторое время наблюдал данную картину, позволяя жене насладиться её важностью и значимостью. Однако он понимал, что этот процесс выбора может затянуться на неопределённый срок, что в его планы как раз не входило. Он выбрал момент и предусмотрительно подозвал ассистента, чтобы тот помог ускорить покупку. Ассистент приступил к своей работе, а Раиса Григорьевна с упрёком посмотрела на мужа. В её взгляде можно было прочесть: «Я могла бы и сама выбрать костюм сыну! Как-то же я его родила!» Но спорить она с мужем не стала и с видом всезнающего покупателя ходила за ассистентом, задавая вопросы и давая рекомендации сыну. В итоге Роман остановил свой выбор на костюме фирмы «Armani» тёмно-серого, почти чёрного цвета с особым отливом. Костюм идеально сел на худощавую фигуру парня. Отец тут же подобрал ему фирменный ремень, вспомнив, как невеста была недовольна подтяжками в гардеробе сына. К костюму купили две белые рубашки, а ассистент любезно предложил классические ботинки на шнурках и галстук, которые шикарно дополнили образ. Роман сиял, как «первомайская лампочка на демонстрации». Он ещё никогда не чувствовал себя таким «денди».

Шли дни, и свадебные приготовления продолжались. Всё шло своим чередом. Жених и невеста могли расслабиться, так как самая сложная часть подготовки была выполнена. Свадебные наряды уже висели в шкафу и с нетерпением ждали своего часа.