Петербуржцы и их вещи

Все произведения были написаны в моей комнате, в 305-й маршрутке, в Сочи, в Майкопе, в баре «Баланс Белого» и еще где-то там.

Я ни о чем не жалею.

Пролог

ОН вот-вот напишется.

ЕГО ухо – средоточие всех звуков.

ОН рождается, как правило, ночью во вторник,

После выходного запоя,

После старой музыки и темных окон,

Когда так актуален вопрос:

«Кто передвигает курсор?».

И если мы будем продолжать разговор в таком тоне,

То, наверняка, Роза и Джек в автобусе «Воронеж – Астрахань» потонут.

ОН, в ад придя, побьет там бога смерти,

А тот, рассерженный, пришлет его обратно.

Зачатый на «Титанике» эмигрант

Вступит

В «Пираты Эдельвейса»,

А в честь НЕГО Константин Кинчев назовет свою собаку

И споет вам песню.

ЕГО прочитает какой-нибудь новый

Джулиус Бенедикт

И скажет:

«Ай, всё! Он убил меня».

София Ротару впервые

Не примет

Участия в «Песне года».

Да и слава богу.

Четыре тысячи пятьсот

Восемьдесят пять

Экстремистских материалов на сегодня.

Человек с татуировкой

«Goron ki na kalon ki»

Погиб

Вчера

От чеченской руки.

Как будто ЕМУ не всё равно.

В метро

Доктор экономических наук и педагог

Читает «СПИД-инфо».

ОН поедет дальше, через весь мир,

Но таксист-луддит

Протестует против Uber’а.

Хипстеры на Лиговском никогда не поймут нонконформизма группы «Дюна»…

И никто вдруг не поможет,

Не подаст на пропитанье.

ОН метался от возможностей

До бокалов,

Наполненных марками

Вонючего

И

Пучащего

Шампанского.

Так одинаково

И так разно

Звучит воззвание: «Налей!».

И в мерцании ночей

Он поведет к добру

Поколение Z.

Играет в комнате old-school rock.

И мы начинаем!

Curtains up!

Часть первая

Петербуржцы

Клавдия Егоровна

Поток мыслей, дождя и снега

Застал меня около того самого

Злого

Подземного перехода,

Из которого

Вот-вот,

Уже почти скоро,

Появится на свет

И принесет в этот мир

Вечную тьму

Клавдия Егоровна.

***

Ее фоткает какой-то хипстер

С бородой и с усами,

Выкладывает в инстаграме

И пишет, что всем нам

Не хватает герани.

Но при встрече с ее взглядом

Айфон намбер икс из рук выпадает.

Он жмется к прохожим и,

Не в силах отразить

Ментальной атаки

Клавдии Егоровны,

Медленно,

Скользя по бетонной стене,

Оставляя попутно на ней

Кровавый след,

Умирает.

***

Ее скрюченные пальцы

Уже лет пятьдесят как готовы

Перебирать бесчисленные купюры

Евро и фунтов,

Рублей и долларов,

Которые,

По мнению Клавдии Егоровны,

Весь мир ей

Давно

Задолжал

И был должен

С момента

Рождения

Оной.

***

Она засыпает под их

Воображаемый шелест,

Лишь для того, чтобы

Ровно с восходом звезды по имени Солнце

Встать.

Вылить на себя флакон тоталитарной шанели

И снова быть готовой

К последнему бою,

Который

Должен вот-вот состояться

В автобусе

Номер семьдесят пять.

***

Прежде,

То есть

Еще до нас,

Она была главной

Барменшей

И гостям из соцлагеря

По-советски прилежно

Разливала

«Рижское» пиво

В кафе «Надежда».

***

Разменяв пригласительный

Билет в театр,

А после и

Пятый десяток,

Клавдия Егоровна

Начинает карьеру

Вахтерши

На проходной

Завода

«Красный поршень»,

Где вдохновляет

Своей деятельностью

Лотреамона

На его

«Песни Мальдорора».

***

А сейчас, выбрав путь

Левой руки,

Она ею берется за поручень

И вторгается в наш

Дивный мир,

Принося с собою

Слезы,

Смрад

И порчу.

И вот я вижу,

Как ларек с шавермой

Уходит

Сначала под асфальт,

А потом

И под почву.

Клавдия Егоровна

В этот самый момент

Хохочет.

Intermezzo 1

На балконе

Паутина

И пепел.

Утро.

В мыслях похождения

Леопольда Блума.

Безумно

Был рад

Проснуться

От шума

Мужчины за сорок,

Лежащего внизу

У дуба

И,

Как будто,

Имевшего сотни причин

Вчера

Перебрать –

Опухшая личина,

Особенная стать.

Работник почты – солипсист

Меня зовут Елена Павловна,

Мне сорок девять лет.

Половину из них я проработала здесь,

В Петербурге,

На улице Тани Булановой

В почтовом отделении номер тридцать шесть.

Каждый рабочий день мой начинается одинаково:

Я прихожу ровно к восьми,

Чтобы без конца принимать посылки и письма всякого,

Кто рискнул мимикрировать под существующего человека реального.

Это очень смешно. И порой доставляет.

С улыбкой я беру еще одно такое письмо

С красиво наклеенными марками

И,

Ярко-красными губами

Прихлебывая черный чай,

Намекаю

Очередному клиенту на то,

Что его соболезнования маме,

Или денежный перевод,

Или стихи к прекрасной даме –

Короче,

Ни одно его слово

Не дойдет

До конечного адресата.

Я Вас не ненавижу,

Нет-нет!

Просто поймите меня правильно –

Я открою Вам свою

Маленькую тайну

Относительно

Вас

И

Меня

И вопросов

Мироздания.

Дело в том, что

Мое

Собственное

Индивидуальное

Сознание

И

Есть

Тот

Самый

Единственный

И несомненный

Мир

Реальный.

А Вас не существует

И никогда не

Существовало,

Как не существовало

И

Моего бывшего мужа-алкаша, свекрови, моих детей

И Ваших адресатов

Всех вместе взятых.

Есть только я –

Работница

«Почты России»

Елена Павловна.

И это,

Несомненно,

Приятно

И правильно.

Intermezzo 2

В Петербурге сегодня дожди.

Молодая мамаша,

Припарковав коляску в луже,

На скамейке

Сидит

И читает

Салмана Рушди

Вслух

Ребенку

На урду.

Вот еще чуть-чуть –

И я всё пойму.

Сотрудник навсегда

8 утра. Пробка. Литейный.

В автомобилях люди,

Которые

Разменяли на очередной понедельник

Гарантированное Богом право

Понежиться побольше в постели

В это морозное утро.

Среди потока машин,

Напоминающего местами

«Камасутру»,

Очень ярок и заметен

Один

Участник движения.

Применив экстренное торможение,

Дерзко паркуется черный BMW.

Знакомьтесь.

За рулем

Геннадий Павлович Стеценко,

Бывший полковник ФСБ.

На проходной он машет руками –

Его не пускают.

Он грозится судами –

Его не пускают.

Угрожает травматом, пускается в пляс –

Его не пускают.

Как и в предыдущие

Девятьсот пятнадцать раз.

***

В прошлом, на службе,

В отличие от своих коллег по цеху,

Геннадий Павлович Стеценко

Искренне любил

Килограммы и тонны досье,

Которые он и в холод и в стужу

Насобирал на разных людей –

Невиновных и просто нарушивших.

Но так получилось, что

На корпоративе,

Посвященном дню

Работника органов безопасности,

Геннадий Павлович, лишнего махнув,

Отобрал у тамады микрофон

И нес всякую несуразицу

Громко со сцены

В него

Ртом.

Досталось всем, кто

В этот самый момент

Пил и закусывал

За одним

Общим и большим

Столом.

***

Геннадий Павлович еще успел

Обличить жену

Главы ФСБ

В принадлежности к другой,

Не нашей,

Конфессии,

А его самого –

В массовых проявлениях

Агрессии.

Но тут же –

Буквально

Через минуту –

Под аплодисменты и песни

Сотрудники

Его проводили на заслуженную

Досрочную пенсию.

***

И началась великая депрессия.

Вечерами Геннадий Павлович,

Слезами квартиру закапав,

Бережно сдувал пылинки с папок,

Что у него в архиве остались.

Но их было слишком мало.

Геннадий Павлович не хотел,

Чтобы его талант пропадал даром.

И решив про себя,

Что

Всё должно идти по плану,

Он отобрал у дочки

Ее розовый ноутбук,

И теперь

Каждую ночь

После раздачи листовок и флаеров

У метро,

Отдыхая от смеющихся

Над ним

Неустановленных лиц,

Он включает компьютер и,

Открыв, чтоб не душно было, окно,

Начинает играть в The Sims.

И следит, и следит за жизнью

Нереальных человечков.

Виртуальный Феликс Дзержинский

Вызывает их на допросы,

Смертные приговоры выносит

И тут же приводит в исполнение.

Не думайте, нет –

Геннадий Павлович это делает

Не из-за отстранения

От службы.

И не от того,

Чтобы почувствовать свою

Важность и нужность.

Просто

Такая

Сущность:

Он уже не может

Не следить за людьми

Больше.

Так положено.

Intermezzo 3

Загадки во тьме.

Дым на воде

И огонь в небесах.

Женщина, протирающая тряпкой ларек «Куры-гриль»,

Внушает мне страх.

Ведь она его делает гораздо грязнее,

Чем было раньше.

Словно бритвенным станком по стеклу

Пройдет еще несколько минут –

И я стану старше.

Хтоника и экономика

Вот и всё,

Приехали,

Поезд дальше не идет,

Просьба освободить вагоны.

И вот я вижу: выходит,

А точнее,

Является

На платформу

Оно, по паспорту, увы, «Она»,

Источая запах коровьего дерьма,

Который затмил вокзальный мазут.

Известный маршрут:

«Скотопритон – Институт – Абсолют».

Дорога

От родного порога

Длилась недолго.

И вот

Это полное доказательство

Отсутствия Бога

Уже здесь.

Наши дни сочтены:

Оно приехало

Всех победить

И съесть.

***

Весна. Гормоны. Скотопритон.

Он и она в порыве сеновальной страсти.

Оросил примятую траву выблеванный самогон,

И,

Исходя из

Излишней бестактности,

Ей на ухо шепнул местный агроном:

«Было бы для нашего скотопритона

Весьма хорошо и достойно,

Если бы ты, Катерина,

Документы свои положила

На стол эконома.

Это направление

Сейчас чересчур модно».

А потом

Долго

Умирал

От давления

В одиннадцать тысяч атмосфер.

Причина его смерти:

«Не предусмотрел

Веса тела».

Все долго смеялись,

Поминали всем районом.

Но позже,

Лишь только потеплело,

Собрали пару вещмешков

И тем самым

Нажали

На курок,

То есть

Выстрелили

Ею же

В направлении

Нашего

Прежде

Прекрасного города.

Слишком дорого

Обошелся

Этот выстрел

Жителям Питера.

***

В приемной комиссии,

Уничтожив запахом изо рта

Всех абитуриентов

И их волнующихся

Родителей,

Катерина

Одним только жестом,

Сразу,

Выбила себе место

В общежитии.

***

Явление девятнадцатилетнего зла,

Массой под тонну,

Было предсказано

Древними астрологами.

Но никто не верил,

Что это произойдет

Вот уже сегодня –

Турникет сломан,

Вахтерша баба Нюра

В шоке

Закрылась в каморке.

Катерина слышит ее молящийся голос,

Заколачивает вход при помощи нескольких досок

И просит

Комендантшу созвать всех студентов.

Они толпятся в фойе,

Осознавая близость кончины.

Катерина тем временем

Достает лист А4,

Обнажает кровавые десны

И подносит

Акт о капитуляции

Комендантше

На подпись –

Комендант низложен.

От миазмов лопается кожа,

И похоже,

Что для студентов

Дальнейшая жизнь

И все их планы

Уничтожены.

Кто-то бросается на пол и корчится

В припадках, мечтая,

Что это сон –

И он должен

Когда-нибудь

Ведь

Закончиться.

Катерина смотрит

На себя –

Трескается трюмо.

Она всех строит в очередь –

И взглядом

Выжигает

На каждом

Клеймо,

И помазывает

Кремом

«Чистая линия»

В знак того,

Что

Отныне

Все – её собственность.

И вот уже завтра

Гонец будет послан

В деканат

С аналогичным актом

На подпись.

И после

Весь универ,

А затем и весь город

Будет поклоняться

Ее

Кровавой

Ротовой

Полости.

***

Но это будет,

Обязательно

Будет потом,

А сейчас,

Как скотов,

Щелкая

Тяжелым кнутом,

Катерина гонит

Студентов по комнатам,

Лишь просит остаться

Первокурсника

Сергея Новикова.

Неудержимую подлость

Подпитывать надо –

Зелень нарезана,

Кухня

Наполнена

Паром.

Сергея бросает в холодный пот.

Он понимает, что

Она его

Банально

Не убьет.

Он смотрит на выжженное клеймо –

Самоубийство было бы честнее всего.

Нам всем осталось недолго,

Нам осталось всего ничего.

Intermezzo 4

Немного стремлений,

Немного трагедий.

Человек,

Сидящий

Напротив меня в баре,

Хотел бы бренди.

Но не может

Позволить себе даже в «Ленте»

Этот напиток,

Спросив карточку в очереди.

Он сидит и давится дисконт-пивом

И мечтает о великом.

Так в грезах проходит вся ночь,

И я уполномочен

Вам заявить,

Что мне нечем помочь ему.

Поминки по Корефановне

Does anybody here remember

Зинаиду Корефановну?

Так вот.

Начнем, пожалуй,

С того,

Что

Вчера ровно в час пополудни

Зинаида Корефановна

Is no more,

Что, мечтая испечь внукам блинцов,

Она,

Не выключив газ,

Отправилась на встречу с Творцом,

Тем самым

Обозначив

Необходимость

Провести на днях ритуальное торжество.

Все родные быстро съехались

И решили на том,

Что

Необходимо

Каждому скинуться

На гроб,

На попа

И на стол.

***

У входа в морг,

Где в прошлом году

Петр Петрович

Подхватил

Стафилококк,

Собрался совет

Из родственников покойной

И стал обсуждать грядущий банкет,

Зинаиде Корефановне

Собственно

Посвященный.

***

Пока мужчины,

Сравнивая «Ашан» с «Океем»,

Прикидывали –

К какой водке

У всех

Наибольшая симпатия,

Встал большой вопрос,

А именно –

Кого позвать

Вести данное мероприятие?

Татьяна Васильевна,

Ярая фанатка охлократии,

Занимающая некий пост в Смольном,

Очень вовремя

Нашла в кармане визитку,

На которой

Имелся

Номер телефона

И большими

Красными буквами

Шрифтом

Times New Roman

Было написано:

«Евгения Олеговна Кротова».

***

В лихие девяностые

Она,

Устав лить слезы

На

Ритуальных торжествах

И стучать ногами

В такт похоронному маршу,

Решила скрасить

Эти серые года

Путем глубокого реформирования русских поминок,

Где по сабжу

Принято

Напиваться и рыдать

До бессилия

И говорить тосты

Позаунывнее –

Чтобы всё как у людей:

Ведро водки,

Лапша,

Огурчики,

Всеобщий хмель

И вера

В огромный и темный тоннель,

В конце которого свет.

***

«Нет!

Так не пойдет!» –

Решила Евгения Олеговна

И

Году в девяносто восьмом –

Прям перед тем, как грянул дефолт –

Вконец переделала программу поминок,

Добавив в сценарий самое лучшее из бразильских вечеринок,

Щепотку дагестанских лезгинок,

Столовую ложку панк-рока,

Трэша,

Угара,

Дорогого алкоголя,

Наличие фейс-контроля,

Агрессивный пиар,

Зеркальный шар

Для дискотеки

И барменов

Из «Ионотеки»…

***

…и потекли деньги

Молочными реками

Прямо в карманы и сейфы

Кротовой Евгении Олеговны.

***

В очередной день она приходит в офис.

Звонок на мобильный –

Женский голос:

«Зинаида Корефановна сегодня,

К сожалению,

Кончилась…

Траур будет три дня в Петербурге,

И поэтому

Нам срочно нужны

Ваши услуги».

Ответ:

«Бог располагает,

А я

Вот что предлагаю:

Чтоб усопшую не обидеть

И все ее заслуги

Перед миром

Вспомнить,

Всей толпою

Давайте проводим

Ее достойно

В обитель

Успокоившихся мертвых».

И потом, коротко:

«Пять тысяч долларов».

***

Обмен реквизитами, SMS о поступлении

Денег на счет,

И вот

После выноса,

Отпевания

И погребения

Родные и близкие направляются

Отмечать

Грядущее Зинаиды Корефановны

Тление и гниение,

Идя мимо толпы старушек,

Утверждавших,

Что,

Дескать, у Галины Петровны

Три месяца назад

Было лучше.

Они толпятся у входа,

Держа в руках приглашения –

Мужчины во фраках,

Дамы блистают украшениями.

Кучка валетов паркуют автомобили гостей,

Тем самым тормозя всеобщее движение.

***

Но вот уже время

И пора начинать.

Торжественно-слезливый тост,

Чей-то обязательный плач,

Выступления

Родных и близких,

Граненый стакан у портрета,

Почему-то наполненный виски.

Кусок хлеба сверху положен.

Потом из-за кулис,

Внезапно,

Выбегают стриптизерши –

Обливают всех шампанским

И начинают представление.

Мужчины выползают из-за столов,

Надеясь на некоторые послабления

Со стороны супруг,

Которые уже в другом конце зала,

Напевая:

«Музыка-а-а-а на-а-а-с связала»,

Встали в круг

И отплясывают под клауд-рэп.

Официанты разносят спиртное

И икру, намазанную на хлеб.

Петр Петрович

Под воздействием энного количества алкоголя

Перепутал события

И,

Украв туфлю

У своей сожительницы по общежитию,

Радостно убежал в закат.

В кулуарах мат-перемат.

Михаил Сергеевич нашел Валентину Игоревну

Ужасно красивой.

Дядя Вова, обнявшись с дядей Димой,

Орут песни группы «Любэ».

Иван Семенович кричит, что служил в ВДВ

И что в Афганистане отрезали голову

Младшему сержанту Ермолову.

Лидию Вячеславовну женское общество признало стервой,

Так как она изменила дяде Грише с дядей Геной.

Дядя Гриша, тем временем,

Зовет всех в бордель.

На сцене приглашенная Катя Лель

Исполняет свои лучшие хиты.

Кто-то пить уже больше не может.

В гардеробе дерутся наследники усопшей.

Мальчик-валет угнал чей-то «Порше»,

Воспользовавшись всеобщим весельем.

Дядя Гена, вспомнив, что завтра воскресение,

Целует Лидию Вячеславовну наудачу

И на баре заказывает себе экстрим-подачу

И падает в пропасть.

Помощи просит совесть.

А Евгения Олеговна Кротова

Решает, на что бы ей потратить доходы.

Вот здорово!

Всем бы такие похороны!

***

Если бы ни одно «Но!».

Ответ на начальный вопрос –

Всего одно слово:

«No!».

Intermezzo 5

От женщины слева

Несет шавермой,

И не то чтобы это

Меня как-то напрягало.

Просто мы уже сорок минут едем в автобусе,

И я,

Честно говоря,

Уже второй год как голоден.

И я бы готов был ее полюбить

Лишь за увлечение

Данным предметом съестного предпочтения

Другим предметам,

Но она уже в годах –

И только поэтому

Мне, как псевдопоэту,

Не стоит влюбляться в женщину слева,

От которой так сладко пахнет шавермой.

Революционер-проказник

Здравствуйте.

Сегодня я расскажу вам о человеке,

Чьей целью в жизни стал некий протест против всего мироздания,

Вызванный неподтвердившимися ожиданиями

И завистью к людям, имеющим гораздо бо́льшие состояния,

Чем он сам,

А также откровенной неприязнью к небесам

В вопросах веры,

И еще, наверное,

Некоторыми суждениями

Лиц, не имеющих никакого отношения

К нему самому.

Кстати, его зовут

Сергей Петрович Раскольников.

Раньше его можно было увидеть

Сидящим в окружении школьников.

Он их учил играть в карты,

Читал лекцию о том, как не платить в ресторане –

В общем,

По всем принятым в социуме правилам,

Вел себя слишком аморально,

Чтобы и дальше оставаться в обществе.

Но такое отношение к Сергею Петровичу

Никак не огорчало его

Самого.

И даже более того –

Оно

Толкало на творчество

И созидание.

И, ощутив в себе

Тягу к преподаванию,

Сергей Петрович открывает

Двухмесячные курсы

По локальному и собственному бунту против системы.

В рабочую программу входили лекции, таблицы, схемы

И тесты.

Но более интересны

Были семинары,

В основе которых

Лежало

Практическое применение полученных знаний

На всех, кто случайно

Оказался рядом

В момент проведения занятия.

Так, весьма кстати,

Плевок в лицо получил

Руководитель отдела логистики одной из питерских фирм.

Уборщицу Нину Ивановну

Убедили задуматься о смене работы

Размазанные по кафельным стенам фекалии.

Бабульки кричат о раскаянии,

Когда им не уступают места в трамвае

Студенты Сергея Петровича.

Во время проповеди в храме

Они гогочут и хохочут,

Перекрывают КАД

С требованием отправить в ад

Людей, берущих в кредит телевизоры,

На выходе из метро предлагают бесплатное оформление визы

В Монголию,

Без спроса приходят на чужие похороны

В костюмах супергероев,

Доводят звонками вахтершу ночью

С вопросом, не хочет ли она увидеть бога воочию

И прочее, прочее, прочее.

Вскоре на курсы выстраивается очередь.

Конкурс – двадцать человек на место.

Также теперь на Невском

Можно встретить молодых ребят,

Которые дают вам брошюрку

И предлагают бесплатно пройти тест

На предмет выяснения вашей ненависти

К миру

И готовности внести свою лепту

В общую подрывную деятельность.

И вот уже толпы

Выпускников Сергея Петровича Раскольникова

Маршируют по городу.

Никакой морали.

Никаких тревог.

Не всегда согласованные действия этой армии

Направлены против кабинетных рабов