Ночь дышала золотом
Город под окном мерцал, словно разбитое ожерелье из драгоценных камней, рассыпанных по тёмному бархату ночного неба. Виктория стояла у окна пентхауса на тридцать девятом этаже – месте, которое она когда-то считала вершиной успеха. На ней было платье цвета ночи, то самое, что будто создано для чужих взглядов. На запястьях – браслеты, на шее – драгоценности. Всё это было частью её мира: свет, зеркала и одиночество, все это имело цену. Она была Викторией Леруа – женщиной, которая создаёт красоту, как гласили заголовки журналов.
Она подняла бокал шампанского, отпила глоток – медленно, как будто время можно было удержать на языке. Шампанское больше не радовало. Оно просто было. Как и всё в её жизни: идеально, выверено, дорого – и ни одной случайной вещи, которая бы напоминала, что здесь живёт человек с сердцем, а не только с репутацией.
Снаружи гудел вечер – где-то смеялись люди, где-то проносились машины, где-то кто-то признавался в любви. А здесь, за стеклом высотки, царила тишина. Тишина, которая знала о ней больше, чем кто-либо. Когда-то Виктория думала, что подниматься вверх – значит жить. Теперь она понимала: чем выше, тем холоднее. Её апартаменты напоминали музей: белые простыни, хрусталь на туалетном столике, раскрытая книга на подоконнике – всё будто жило отдельно от неё, в параллельной реальности.
Телефон на столике вспыхнул экраном. Сообщение от Романа: «Ты не придёшь?» Она смотрела на эти слова долго. Когда-то они звучали как приглашение, теперь – как упрёк. Она не ответила. Вечер был слишком красив, чтобы портить его правдой.
Виктория подошла к зеркалу. Отражение было безупречно – макияж, причёска, линия губ, строгая осанка. Но в глубине глаз – усталость, будто за ними целая история, которую нельзя рассказать. Она провела пальцем по зеркалу, оставляя лёгкий след. – Ты всё ещё веришь? – тихо спросила она саму себя. Ответа не было. Только город вздрогнул где-то внизу – проехала сирена, свистел ветер, и в этом шуме на миг послышалось дыхание прошлого.
Она вспомнила Париж. Мосты Сены, запах свежесваренного кофе на рассвете, и мужчину, чьи руки пахли краской и табаком. Он писал портреты, и когда рисовал её, говорил: «У тебя глаза, как у тех, кто всё понимает, но молчит». Она тогда засмеялась. Теперь не могла. С тех пор прошло три года. Он ушёл – или, может, это она ушла первой, просто не заметив. Виктория построила карьеру, имя, жизнь. И разрушила то, ради чего всё это начинала.