Пустельга

1

Экран навигатора выдал череду сообщений, а дисплей вспыхнул россыпью новых меток на карте. Передо мной, в каком-то десятке тысяч километров, появилась иссине-белая планета. Небольшой шарик, почти полностью покрытый льдом и снегом. Прыжок на орбиту завершился успешно.

– Как у нас дела? – спросил я как бы никого конкретно.

– Не вижу ничего подозрительного на орбите, – из стен корабля полился мелодичный женский голос. – Несколько спутников, одна заправочная станция и обычный орбитальный мусор.

Я молча кивнул. Что и ожидалось от планеты-сосульки, где находился только ряд исследовательских станций и больше ничего. Анализ Пустельги меня успокоил, но я предпочитал всегда быть осторожным, когда залетал на Край.

– Как думаешь, что в нашей загадочной доставке? – спросил я корабль.

В ответ послышалось задумчивое «хмм», а затем классический ответ Пустельги, когда она была не в настроении после прыжка:

– Мне казалось, твоя политика гласит не интересоваться содержимым.

Она права. Не то чтобы я был известен по всей галактике, но определённые люди меня знали. Я имел репутацию того, кто не задаёт лишних вопросов. В особенности когда дело касается контрабанды.

Поэтому я встал с кресла пилота, буркнул:

– Просто любопытно, – и пошёл из кабины в жилой отсек собираться.

В ответ из динамиков еле слышно прошелестело:

– От любопытства кошки дохнут.

Но я уже не слушал.

Зайдя в свою каюту, я по привычке стал собирать в рюкзак всё необходимое. Любой фрилансер посмотрел бы на мои сборы в лучшем случае странно. Зачем для простого спуска на планету и передачи коробки я беру трёхдневный рацион, медаптечку и оружие?

Но за последние четыре из своих двадцати восьми лет путешествий в одиночку на Краю я трудным путём научился, что в случае неприятностей даже такого набора не может не хватить.

После сборов и надевания термокостюма я пошёл в ангар, где снизу корабля был пристыкован небольшой челнок и лежал бокс, который мне предстояло вручить учёному по имени Корнелий Титус.

Несмотря на политику не задавать вопросов, мне редко нравилась подобная работа. Эти грузы вполне могли взорваться тебе в лицо или выпустить неизвестный вирус. Или сделать ещё что-то малоприятное.

Большая плата радовала мало, но альтернатива – быть простым работягой на астероидном заводе – ещё меньше.

Я оглядел доставку внимательнее. На вид обычный термобокс: серого металлического цвета, с ярко-жёлтыми опознавательными полосами и сигнальным маячком. В таких обычно перевозят предметы, требующие определённой температуры.

Так как здесь были лишь исследовательские станции, я логично предположил, что это что-то для учёных. Поэтому так легко согласился на эту работу.

Я надел поверх костюма защитный скафандр, взял бокс – достаточно лёгкий – и пошёл в шаттл.

Подходя к открывшейся рампе я ожидал услышать от Пустельги какую-нибудь напутственную фразу. Прыжки через гиперпространство иногда сказывались на её Ядре, из-за чего мне приходилось терпеть пятиминутные сессии ворчания по прибытии куда-либо. Но не в этот раз. И на том спасибо.

Я зашел в шаттл, сел в кресло пилота, закрепил бокс и завёл двигатели.

– Следи там за небом, окей? – сказал я в воздух.

– Окей.

Я пожал плечами и отстыковался от корабля. Маленький на вид шаттл начал быстро набирать скорость. После полного ускорения белый шарик, который и так был почти впритык, стал заполонять все пространство.

Мой взгляд начал различать отдельные скальные кряжи и небольшие замёрзшие озёра. Каждый раз зрелище новой планеты захватывало дух, и я не мог удержаться от удовольствия полюбоваться на огромные белёсые облака, закрывающие целые части суши, иссиня-голубые снежные лагуны и горные гряды – единственные участки, куда снег не доставал. Маленькие моменты умиротворения.

Когда альтиметр показал отметку в две тысячи метров, экран зафиксировал цель – единственный порт на планете, у которой не было даже названия, только код – F-34X. Я перенаправил автопилот на сближение.

Мою идиллию нарушил встревоженный голос Пустельги:

– Эмм… Марк?

– Да? – её тон напряг меня.

– Помнишь, двадцать минут назад ты сказал следить за небом?

– Не тяни, пожалуйста.

– Пару минут назад на орбиту прыгнул корабль. Я опознала его.

– И…?

– Это Сайко.

Я на минуту закрыл глаза и тихо выругался про себя. Что они здесь забыли?

Сайко тоже был Сентом. Но, в отличие от Пустельги, которая оставалась вменяемой большую часть времени, этот корабль был, мягко говоря, психически неустойчив.

И его команда была ему под стать. Четыре человека во главе с капитаном Дексом Бреннером брали самую неприятную работу из всех возможных – наркотики, рабы, рэкит удаленных станций и так далее.

На любой приличной планете Линии Договора их ждала бы петля, и, возможно, ждёт сейчас. Но на Краю мораль размывалась, и границы дозволенного устанавливались по желанию.

Они были довольно плохими наёмниками и часто портили дела до того, как заполучили Сент. Я, да и все остальные, очень долго гадали, как им это удалось. Такие никчемные авантюристы, как правило, долго не жили. Но теперь их дела пошли в гору – благодаря Сайко.

– Ладно. Он не пытался с тобой связаться? – я знал, что Сенты часто общаются между собой.

– Нет, мы на противоположной стороне планеты. Я увидела его первой, так как подключилась к спутниковой сети быстрее.

– Умная девочка, – я позволил себе немного расслабиться. – Держи меня в курсе их передвижений. И постарайся не обнаружить себя раньше времени.

– Хорошо, Марк, – холодно донеслось с той стороны.

Я уже различал контуры станции, но слабо. Подо мной шла снежная буря. Я едва разглядел заснеженные металлические конусы, стоящие обособленно от единственной посадочной площадки на планете.

На экране появилась новая строка. Я нажал на неё и отправил запрос на посадку. Как правило, это происходило автоматически, если с идентификацией не было проблем.

Через пятнадцать секунд порт дал разрешение, и я подтвердил автопилоту команду. Шаттл завибрировал, заработал маневровыми дюзами и плавно, словно бабочка, приземлился на поверхность планеты.

Сильнейшая вьюга била в лобовое стекло с такой жестокостью, будто я насолил ей лично. Не было видно ничего на расстоянии вытянутой руки.

Я встал, достал из рюкзака Пистолет и проверил патроны. Это был всем известный Хантер-350 компании Ройял Индастриз. Он стал настолько популярным из-за своей надёжности в любых условиях, что на Краю его носили буквально все – от последнего уборщика до капитана трансконтинентального крейсера.

Он был настолько популярен что люди просто говорили –  Пистолет, и все сразу понимали о чём идёт речь.

Я присоединил его к скафандру. Нам нечего было делить с Сайко, но интуиция заставила меня собраться и ожидать неприятностей. Я не любил такие совпадения.

– В любом случае, на станции вряд-ли стоит ждать конфликтов, – сказал я себе, взял бокс и вышел из шаттла.

Если бы не стыковочный шлюз, который роботы подсоединяли к кораблям на площадке, меня бы гарантированно унесло от ветра.

Я прошёл по туннелю-гармошке, слушая стук снега вперемешку со льдом о стенки, отбивающий ритм, словно биение сердца планеты, и добрался до терминала.

Там меня ждали двое в форменной одежде и с оружием в руках. На груди у каждого висели эмблема с названием корпорации – Борей инкорп. Понятия не имею что за компания.

Они вежливо поприветствовали и попросили предоставить карту Гражданина, а также осведомились о цели визита.

Я знал, что эта планета технически являлась собственностью и колонией Пракседы – одной из богатых планет в центре Линии Договора, так что не ждал осложнений. Корпорации всегда старались быть цивильными. Хотя бы снаружи.

Мои документы были в порядке, а бокс просканировали. На Пистолет по протоколу навесили блокиратор – проще так, чем отбирать у каждого оружие на входе.

После всех формальностей я зашёл в фойе, где одна из стен была сплошным толстым стеклом, открывающим вид на посадочную площадку. Богатые ребята.

За стеклом я увидел, как ещё один шаттл шёл на посадку.

– Сайко? – еле слышно спросил я, убедившись, что никого нет поблизости.

– Да. Двое. Рассчитать шанс конфликта на станции? Я могу подлететь на низкую орбиту, – так же тихо прошептала в ухо Пустельга, будто кто-то мог её услышать.

Я задержался в фойе ещё на мгновение.

– Нет. Оставайся на том же месте.

Затем развернулся и пошёл в ангар с планерами.

Станция была большой. Каждый шаг гулко отдавался от стен. Проходя третье помещение, по размерам не уступавшее концертному залу, я невольно задумался. Как правило, на размерах станций старались экономить, а не наоборот.

Более того, многие компании любили оживлять свои станции – добавляли музыку, «зелёные» зоны с деревьями, дорожками для бега и прочими напоминаниями о доме. Тут такого не было. Сине-серые стены под стилизованный пластик, тёмный керамический пол, небольшое наличие настенных цветов в горшках – вся палитра. За исключением персонала, которых тут было человек пятьдесят от силы, никаких посетителей больше не наблюдалось.

Что может быть такого в этом богом забытом месте, что частная компания раскошелилась на подобное? Может, здесь ищут Ядра? Я усмехнулся, но затем быстро отмахнулся от этих мыслей. Не моё дело и не очень, в общем-то, интересно.

Тем более я как раз прошёл через длинный коридор в секцию ангара. Тут почти никого не было, кроме пары девушек в униформе, которые с любопытством посмотрели на меня, когда я подходил к терминалу выбора планера.

Так-с. Всего на планете двенадцать станций, и мне нужна самая отдалённая – около южного полюса. Выбрав нужный код, я нажал на выбор планера. Подтвердил. Оплатил. Получил допотопный бумажный билетик. Мода на старину в последнее время расползалась по галактике как вирус типа Б – так же быстро и беспощадно.

Экран загорелся словами: ваш планер готовится к запуску. Примерное время предполётных проверок – двадцать минут. Пройдите в зал ожидания.

Я взял бокс, на котором покоился мой шлем, и прошёл в небольшую комнату с рядом сидений. Девушки всё так же тихо переговаривались, то и дело кидая на меня взгляды. Я делал вид, что игнорирую их.

– И правильно делаешь, – сказала мне в ухо Пустельга.

Я от неожиданности дёрнул головой.

– Не знал, что ты умеешь читать мысли, солнышко, – я ухмыльнулся.

– Люди довольно примитивные создания, – холодным тоном заявил корабль. – А ты ещё примитивнее. Четыре года вместе достаточно, чтобы понять, как ты думаешь.

Неужели это ревность я слышу в её голосе?

– И как же, позволь узнать?

– С вероятностью семьдесят две целых тридцать четыре сотых процента после возвращения с доставки ты найдёшь одну из них и заговоришь с ней.

Я только поднял вверх брови.

– Всего семьдесят две? Должно быть, старость начала брать своё.

По ходу разговора я подошёл к одному из автоматов с кофе и нажал пару кнопок. Снизу выскочил стакан и начал бесшумно наливать тёмно-коричневатую густую жидкость.

– Ты прав, – в её голосе слышалось утверждение. – Я заметила появление одного и трёх десятых процента морщин на лице и выпадение четырнадцати волос за последние двое суток.

Я только усмехнулся и покачал головой. Пустельга любила добавлять проценты ко всему, когда хотела поднять мне настроение. В её понимании подражание архаичным роботам было забавным.

Я взял кофе, сделал глоток и хотел было ответить ей чем-нибудь таким же колким, но на противоположной стороне фойе дверь открылась. Двое вошедших оглянулись по сторонам и, найдя глазами терминал, подошли к нему. Одного из них я знал. Это был Декс собственной персоной.

Я легонько чертыхнулся про себя и сел так, чтобы видеть его через стеклянную стену зала ожидания. Он о чём-то переговаривался со своим спутником, попутно осматривая пространство, пока тот нажимал кнопки на терминале. Наконец его взгляд нашёл меня. Его и без того не очень красивое лицо стало ещё смурнее. Он что-то сказал напарнику и чрезмерно уверенной походкой направился в мою сторону.

Я спокойно отпил кофе.

– Марк, какая встреча! – сказал он, пытаясь изобразить дружелюбную улыбку сразу как вошёл в зал. Он ещё ничего толком не сказал, но я успел внутренне скривиться.

Он был одет как самый обычный авантюрист – в синтетическую куртку, штаны неопределённого цвета и серые ботинки. И даже внешне ничем не выделялся от других искателей приключений – некрасив, но высок, с энергичной походкой и уверенными жестами.

И всё же мне стоило один раз взглянуть на лицо подобное ему, коих я повидал сотни, и я сделал вывод – он говнюк каких поискать.

Он, видимо, уловил мою неприязнь. Так мы и начали диалог, обмениваясь фальшивыми любезностями. Диалог, который я сразу понял – ни к чему хорошему привести не может.

– Здравствуй, Декс. Могу то же самое сказать тебе, – кривизна моей улыбки была заметна с другого конца ангара. – Удивительное совпадение встретиться со старым знакомым, да ещё в таком месте.

Он не переставал сверлить меня глазами.

– Удивительное – не то слово, – он подошёл ближе и сел на стул напротив. – Вот мы с командой прыгнули в эту богом забытую дыру в поисках нашего беглого раба, и кого я вижу – капитана самой Пустельги собственной персоной. Привет, дорогая! – он помахал рукой в камеру моего шлема.

Разумеется, все пилоты Сентов слышали друг о друге, по крайней мере заочно. Корабли при встрече как правило общались между собой, руководствуясь негласным правилом «не выдавать своих». Крайне редко кто-то кроме самих Сентов знал, что конкретный корабль – Сент.

– Человеческое тело можно лишить крови за восемь целых шесть десятых секунды при наличии адекватной вакуумной системы, – спокойно произнесла у меня в наушнике Пустельга.

Декс усмехнулся, внимательно следя за моей реакцией.

– Что она сказала?

– Передала тебе свой самый горячий привет.

– Я так и думал, – ответил Декс и замолчал, вперив в меня неприятный взгляд.

Тишина затянулась. В конце концов мне надоело играть в гляделки, и я спросил:

– Значит, у тебя пропал раб? Очень жаль. Как так вышло?

Декс наконец отвёл взгляд. Мне показалось даже, он был немного раздосадован.

– Как оно обычно выходит? Мы прилетели на одну станцию, что находится примерно у границы Линии. Знаешь «Гордость»? – я кивнул. «Гордость» была неофициальным названием крупного перевалочного пункта между Краем и Линией. Примерно там привычные законы переставали действовать.

– Ну так вот. Нам повезло взять на абордаж небольшой туристический лайнер, спасибо Сайко. – Я ещё раз кивнул. Не хотелось даже выяснять подробности, как они это сделали. – Взяли мы с него десятка два рабов и решили продать на Гордости. Деньги немалые, сам знаешь.

Я ответил:

– Догадываюсь.

Но он будто меня не слушал.

– Прилетели на станцию и решили немного отпраздновать. Оставили одного раба, который с нами уже полгода летал – присматривать за новой партией. – Декс сделал небольшую паузу. – Он не только выпустил их всех, но ещё и забрал деньги что были на корабле, сукин сын.

Я только покачал головой. Мне не было жалко ни его, ни рабов. Я повидал многое, и это была не самая худшая участь в здешних местах. Но чем больше я его слушал, тем больше чесались кулаки дать ему по лицу.

– Я так понимаю, вы смогли отследить его до сюда? – это было очевидно.

– Угадал. По правде сказать, нам очень повезло, – он провёл рукой по щетине. – Дал наводку один из местных учёных. Но не в этом суть. Что я хочу узнать от тебя, Марк – так это прилетел ли ты сюда за ним, и если нет – то будешь мешать забрать то, что наше?

Я пожал плечами. У авантюристов, контрабандистов и наёмников был свой негласный кодекс, который прежде всего гласил – не лезь не в своё дело. Кодекс, в первую очередь практичный.

– Можешь расслабиться, Декс. У меня простая доставка, – я похлопал рукой по боксу. – Мне нет дела ни до тебя, ни до твоей рожи, ни до твоего раба.

Он проигнорировал «рожу». Встал, подошёл к тому же кофейному аппарату, у которого был я, нажал на пару кнопок и стал ждать кофе. Снова наступило тягостное молчание.

Я прекрасно знал эту тактику «переговоров», как и то, что уж кого-кого, а Декса мне бояться совсем не стоило. Поэтому я спокойно отпивал из своей чашки, наблюдая за тем, как он ждёт свой напиток.

Наконец аппарат щёлкнул. Декс забрал кофе, помешал ложечкой и посмотрел на меня. Затем развернулся и пошёл в сторону выхода. Только перед дверью он задержался, чтобы коротко сказать:

– Хорошо.

И вышел. Я остался наедине с боксом и своими мыслями.

До моего вылета оставалось пять минут. На табло загорелся мой номер и код – L-6.

Я взял бокс, вышел из зала ожидания и пошёл в сторону назначенной мне взлётной площадки, краем глаза замечая Декса и его напарника, стоящих рядом с другим табло в центре зала. Его старт должен быть следующим. Я отвернулся.

– Пустельга, с тобой связался Сайко? – она ответила не сразу.

– Да. Только что. Он подтвердил цель прибытия его команды, – я подошёл к лифту, ведущему к площадке планера, и нажал на панели L-6.

– Тебе что-то известно о способности корабля?

– Не больше твоего. Всё, что я смогла почувствовать – это то, что это как-то связано с манипуляцией электричеством.

Я удивился.

– Почему ты так решила?

– Ты ведь знаешь, что у каждого Сента свой уникальный характер и темперамент. Сайко относится к тем, кто будет пользоваться своей способностью при любом удобном случае.

– Он использовал свою способность на тебе? – я неподдельно удивился.

– Вряд ли он сделал это специально. Скорее, небольшая часть его силы сработала неосознанно после прыжка. Я почувствовала… головную боль.

Я собрался возразить, но она не дала мне ответить.

– Разумеется, у меня нет головы, поэтому мне трудно будет это объяснить. Скорее, некоторые мои системы на доли секунды затормозились, будто произошёл упадок питания.

Я задумался. Пустельга редко в таком ошибается, и я был склонен ей поверить. Если это так, то что это может быть? Он перехватывает управление нервной системой? Создаёт помехи? Как-то манипулирует магнитами полями?

Лифт поднялся, и я подошёл к планеру. На площадке, кроме пары роботов, никого не было.

– Какая бы способность у Сайко ни была – держи от него дистанцию. Скорее всего, нас эта ситуация с рабом не коснётся, но…

– Хорошо, Марк. Я буду начеку.

Я подошёл к планеру. Это был двухместный белый планетолёт с крыльями на удивление большого размаха. Я знал, как такие модели устроены. Они почти не имели двигателей – только для маневрирования.

Вместо этого, взлётная площадка была оборудована специальной системой, действующей наподобие рогатки, только на силовых полях. Эта система наводилась на цель, плавно выстреливала аппарат, и тот совершал полёт до нужной точки. Крайне популярная техника, потому что полёт стоил копейки, был надежным как часы и почти не требовал обслуживания.

Я забрался внутрь, положил бокс на сиденье рядом, надел шлем и ввёл в бортовой компьютер свой код с того самого допотопного бумажного билетика. Кабина автоматически захлопнулась, и система сервоприводов заурчала, поворачивая планер куда-то вверх.

Крыша с гудением, слышным даже через кабину и шлем с шумоизоляцией, стала медленно открываться. Незамедлительно на площадку повалили снежные вихри. Я ожидал увидеть небо со звёздами, но мир показал мне только снег.

– Как вообще эти планеры не сходят с курса из-за воздушных потоков? – пробубнил я про себя, заметно нервничая.

– Не беспокойся, Марк. Метель присутствует только до высоты ста метров. Эту дистанцию тебя будут защищать силовые поля.

– Будем надеяться, – я вздохнул и сжал подлокотники сидений, когда планер начал медленно сворачивать крылья и стал больше похож на длинную белую сигару.

Столько нервов из-за какого-то бокса.

Радовало только то, что хорошо платили. Достаточно, чтобы безбедно жить целый месяц. Я вздохнул. Как прилечу обратно на станцию – закачу вечеринку. А может, ничего не буду делать целую неделю. Посмотрим.

В это время мои мысли были прерваны тем фактом, что планер выстрелил вверх – так плавно, что я не заметил, – и стал невероятно быстро набирать высоту.

Буквально через тридцать секунд горный хребет, что закрывал станцию как могучий титан, превратился в небольшого червячка, а я увидел долгожданные звёзды.

Планер снова раскрыл крылья и теперь стал похож на летучую рыбу. Я начал чувствовать потоки ветра вместе с аппаратом, будто я сам превратился в птицу, подставлявшую то одно, то другое крыло навстречу ветру.

Все мои негативные мысли выветрились из головы, и я подумал о том, что, возможно, моя работа стоит того, ощущая планер как продолжение своего тела.

Я расстегнул ремни и, посмотрев вниз, ещё раз убедившись в этом. Второй раз за день я не смог оторвать взгляд от этой палитры белого, синего и бирюзового.

Вьюга внизу представлялась теперь чем-то незначительным, крошечным, укрощенным. Будто на несколько мгновений я стал повелителем этого мира и спокойно озирал свои владения.

Планер, между тем, достигнув максимальной высоты, начал плавное снижение. Я повернул голову в другую сторону и глубоко вздохнул.

Слева простиралось гигантское оледенелое озеро, настолько огромное, что я почти испугался. Оно будто занимало добрую четверть планеты.

Я испытал особое благоговение перед искрящейся, переливающейся от светло-синей до тёмно-бирюзовой ледяной коркой озера.

– Ты это видишь?

– Вижу.

– Красиво, не правда ли?

– Это всего лишь замершая вода, – её тон был скептическим.

– Порой мне жаль, что ты не человек.

– Я чувствую себя нормально, – я покачал головой. Она продолжила: – И могу увидеть то, что люди не видят.

– Да? И это, например, что?

– Хотя бы то, что вслед за тобой готовится вылететь ещё один планер.

Я пожал плечами.

– И? – я и так знал, что это Декс.

– Я сейчас нахожусь на низкой орбите прямо над станцией и чётко вижу его. Планер направлен в ту же сторону, что и ты.

Я тут же оторвался от созерцания озера и нажал пару кнопок на экране. Перешёл в секцию полётов. Кроме меня значился ещё один планер. Место назначения – станция у южного полюса. Та-же, что у меня.

Я глубоко выдохнул. Проверил Пистолет.

Нет, не так. Я не буду делать ничего две недели после этой работы.

А может, ещё и потребую дополнительной платы за вредность.

С этими мыслями впереди показалось место моего прилёта – научная станция, похожая как две капли воды на главную, только гораздо меньше.

Я снова застегнул ремни и положил ладонь на бокс. Осталось только сесть.