Лаптония: вселенная лжи

© Дарья Фокина, 2025

ISBN 978-5-0068-1573-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Лишь хранителям вверена миссия сохранять порядок, лишь нам выпал шанс управлять другими. Наш долг превыше всего. Наша цель неоспорима. Орден будет жив, покуда каждый из нас вносит свой вклад в его процветание»

(Верховный хранитель, Ренс Радд)

карта города Тотсворд

Пролог

Мистер Томпсон работал на Орден Халтос не первый год, и когда только пришел на должность стажёра в отдел химических разработок, то всеми силами старался быть полезным, понимая, что попасть сюда мечтают многие, и конкуренция здесь – ну просто невероятная! Он начинал с мелкой работенки в отделе химического производства и сейчас – после удачной разработки ряда вакцин – добился-таки звания заместителя главы отдела. Произошедшая сегодня утром ситуация совершенно не вписывалась в ряд его полномочий. Однако все, что было связано с тайнами Ордена Халтос («таинственной» организацией хранителей вселенной), вызывало у него огромнейший интерес, а его, казалось, наивное желание узнать секреты Ордена быстрее, чем это сделает кто-то из его коллег, вспыхнуло в нем с новой силой. Конечно, он понимал, что едва ли звезды сойдутся, и ему разрешат присутствовать на заседании суда. Но в мечтах он готов был сделать все, чтобы оказаться среди законодательных служащих Ордена. Быть ближе к разгадкам всех загадок необъятной вселенной.

– Мистер Итон в курсе? – итак, Томпсон – чопорный мужчина лет тридцати трех – был слишком уж скромным, чтобы позволить себе без смущения перехватить молоденькую секретаршу главного судьи Ордена, а потому, покрывшись румянцем, осторожно проследовал за ней, ожидая получить хоть какое-то объяснение происходящего. – Стоит уйти в отпуск, как происходит что-то невероятное! – он не удержался от смешка, пытаясь завести диалог с дамой.

– Вы находите эту ситуацию забавной? – она смерила мужчину холодным взглядом и, вздернув носик, неторопливо прошла вдоль по коридору прямиком к лифту, качая бедрами из стороны в сторону. Улыбка на лице мужчины тут же сменилась полнейшим замешательством. Неужели случилось что-то поистине ужасное? – Все указания у меня, вы идете? – его временная спутница обернулась и зазывающим движением потрясла белоснежной папкой в воздухе. Томпсон сомневался всего секунду, прежде чем сделать порывистый шаг, догоняя секретаршу. Только представьте, сегодня он сможет увидеть хранителей вселенной в действии! Хотя бы на пару минут окунуться в их жизнь!

О случившемся несколько часов назад во время ежегодного экзамена кадетов уже ходило много слухов, каждый из которых превышал норму обыденности. Возможно ли, что ему удастся, наконец, узнать правду?..

– Кто эта девочка? – крикнул вдогонку Томпсон. – Что она натворила?

По пути он заметил, как двое вооруженных старших хранителя провели под руки в комнату допроса женщину. Она была одета в тёмно-синюю униформу, которая едва ли отличалась от обычной, кадетской. О ее статусе младшего хранителя говорили ее погоны фиолетового цвета, а также медный значок с крупной буквой «Н» на груди, что указывало на принадлежность к группе наставников в кадетском корпусе Ордена хранителей вселенной – он же Халтос. Лицо женщины не выражало абсолютно никаких эмоций. Несмотря на то, что она была миловидна на вид, её военная выправка придавала ей долю суровости, и держалась она так, словно это не её вели на допрос, а она делала это с двумя менее уверенными на её фоне старшими по званию коллегами. Томпсон хотел было узнать у своей спутницы причину задержания, поскольку был уверен, что ей она известна, но они слишком быстро вышли из лифта и свернули за угол, так что до пункта назначения оставалось сделать всего пару шагов.

– Жена Верховного пострадала? Она была там? Ты уверен? – тихо перешептывались хранители.

Томпсон не смог услышать большего, они с секретаршей резко свернули за угол, вошли в широкую залу и заняли места на самом дальнем ряду, предварительно пройдя контрольно-пропускной пункт у входа. Там их уже ждала небольшая группа старших хранителей, громко обсуждающих произошедшее сегодня. Сквозь весь этот гам, Томпсон ясно расслышал слова: «предатель» и «лишить всех прав». Он с любопытством начал разглядывать хранителей, которых обычно, в силу своей занятости, видел лишь по дороге на работу или за обедом в столовой.

Поначалу ему было сложно различить старших и младших хранителей, ведь все они носили серую форму и выглядели для него одинаково, затем он познакомился с младшим хранителем Оллом, который объяснил, что их легко различить по наличию плаща. И действительно, старший состав носил пурпурные плащи, так как уже имел вес в Ордене, а вот младшие довольствовались всего лишь фиолетовыми погонами, на которых указывалась их принадлежность к одному из отделов Ордена. Младших хранителей было немного, большинство отсылали в другие Вселенные для контроля и регулирования внешней ситуации. Оставались лишь те, кто готов был продолжать обучение и желал дослужиться до старших. Кому-то удавалось попасть в Магистрат, но то были лишь единицы.

Томпсон окинул взглядом залу – широкое помещение без окон в стиле минимализма, организованное, судя по всему, для небольших заседаний хранителей. Это место, отделанное в бело-серых тонах, было неуютным: по кругу расположились столы и стулья, посередине было небольшое пространство для выступлений (там как раз и стояли хранители). Старших хранителей от перспективы слиться с унылыми стенами спасали только вызывающие пурпурные плащи.

Наконец, автоматическая дверь отъехала в сторону, являя всем присутствующим троицу: темноволосую девочку лет восемнадцати и двух хранителей вселенной, крепкой хваткой державших ее за предплечья. На секунду весь зал замолчал, с явным интересом и негодованием разглядывая задержанную, но и это продолжалось недолго.

– Столько шума из-за одной девчонки? – спросил шёпотом Томпсон женщину. Он заинтересованно посмотрел на девочку. Та не вырывалась, не кричала, лишь вертелась, очевидно, пытаясь найти кого-то глазами. Ее смоляные волосы были опрятно собраны в две косы, а темно-синюю повседневную кадетскую форму украшали зеленые погоны. Она принадлежала к числу будущих хранителей и была обыкновенным подростком, как и сотни других кадетов в соседнем корпусе. Пока один из сопровождающих придерживал за локоть, второй ощупывал ее карманы, в одном из которых – самом маленьком на груди – обнаружилась пара конфет. Девочка обиженно поджала губу, когда хранитель вытащил их. Такая реакция заставила Томпсона улыбнуться.

«Обычный ребенок», – усмехнулся он.

Все действия прервались с приходом молодого человека, которого Томпсон ранее никогда не встречал. Его форма существенно выделялась на фоне других, ведь была черной, при каждом его уверенном шаге позади развевался такого же цвета плащ. Томпсон тут же засомневался, а хранитель ли он, ведь такие темные цвета среди них ему никогда не встречались. Выражения лиц остальных вполне убеждали в высоком статусе вновь прибывшего. Томпсон понял, что парень этот стоял выше старших хранителей, а значит, несмотря на довольно юный возраст, скорее всего принадлежал к Магистрату – управляющему органу Халтоса – об этом же говорила его самоуверенная, оттого неприятная, улыбка. Он поправил свои прямые светлые волосы и снисходительно посмотрел на девочку.

– Сэр? – все старшие хранители с досадой неторопливо склонили головы, словно не знали, что им делать, и тоже не ожидали увидеть здесь этого молодого человека. Однако он так и не отвел глаз от темноволосой девушки. Томпсон вновь посмотрел на нее, интересуясь, что же его так в ней привлекло. С приходом парня она вся сжалась, лицо ее побледнело. Ситуация с каждой секундой становилась все страннее и страннее. Было очевидно – задержанная узнала предполагаемого ученика магистра.

– Было принято решение стереть девчонке память и переместить во временную линию второго измерения, – ледяным тоном сообщил он. Девочка, что создала много шума, тяжело выдохнула и слегка дёрнулась вперед, недовольно сверля его взглядом, но крепкая хватка хранителей тут же пресекла ее попытку сбежать. Хотя едва ли она пыталась, наверняка понимала, что при таком количестве профессионалов она не могла ничего сделать. Задержанная недовольно качнула головой, отчего ее челка слегка взлохматилась.

– Но, сэр, такие вопросы решаются через мистера Итона, вы же знаете, мы не можем… без суда, без утверждения приговора Верховного хранителя… – уловив недовольный взгляд старшего по званию, все тут же умолкли. Наблюдать за подобной картиной было непривычно. Взрослые мужчины преклонялись перед парнем, который едва ли был старше задержанной девочки. Томпсон затаил дыхание – внезапно ему стало страшно за нее. Они здесь решают ее судьбу, а она даже не может повлиять на ход истории, лишь обреченно ждет своей участи.

– Вы смеете ставить под сомнение решения Магистрата? Да вы хоть понимаете, какие проблемы у вас будут за невыполнение приказа?! – недовольно воскликнул парень и протянул им кейс, что до сих пор был сжат у него в руке. Хранители сомневались всего секунду, затем усадили девчонку на стул. Один из старших все еще с долей сомнения взял у него железный кейс и достал оттуда небольшую ампулу ярко-красного цвета. Томпсон прекрасно знал, что это было за вещество. Он сам помогал в его разработке. Один укол, и ты едва ли вспомнишь свое имя – именно так работала эта инъекция, успешно прошедшая все испытания. Завидев шприц, девочка сжалась.

– Тея Николс, ты приговорена к забвению за измену Ордену! – прогремел грозный голос одного из хранителей. Томпсон все еще не мог понять, что же произошло, а секретарша мистера Итона восторженно прикрывала рукой рот. Мужчина помотал головой из стороны в сторону, испытывая некую жалость к ребенку, что смиренно принимал свою участь. Конечно, он не знал ее, но будь у него хоть малейший шанс, хоть минута поговорить с ней, он бы без сомнения воспользовался этим.

«Секунду… Тея Николс?! Та самая Тея Николс из отчетов по тестированию вакцины от космической ветрянки?!» – от осознания по телу побежали мурашки. Он еще несколько раз мысленно повторил ее имя, хоть был уверен, что не забудет его, даже если захочет. Она молчала, испуганно переводя взгляд со шприца на молодого парня в черном одеянии, что огласил приговор. Хотелось подняться и прервать исполнение приговора. Та самая выжившая девочка! Надо же! Томпсон уже два года ломал голову над вакциной от космической ветрянки, поработившей многие вселенные, а разгадка, оказывается, стояла перед ним. Если бы только можно было взять у нее анализы и поработать с зараженными, он бы точно смог произвести фурор своим исследованием!

– Хорошо. Возможно, твоя наставница будет более разговорчивой, – он махнул рукой, и игла вошла в её тонкую шею, ее лицо скривилось от боли, препарат был достаточно болезненным, она вновь дернулась в попытке вырваться, однако хранители удержали её. Все это время Тея не сводила глаз с предполагаемого ученика магистра, словно больше всего на свете хотела запомнить его лицо. – Проверьте её карманы ещё раз и сопроводите во временную петлю второго измерения, – заметив, что девчонка перестала вырываться, и ее тело обмякло, он дал последние указания и уверенной походкой покинул залу. Томпсону хотелось остаться еще ненадолго, хотелось попробовать разговорить хоть одного хранителя, узнать, что же все-таки случилось, но его уже менее увлеченная в происходящем спутница недовольно потянула его за рукав.

– Идем, нам пора уходить, – кивнула она в сторону двери. Он бросил последний, полный сочувствия взгляд на девочку, и смиренно последовал за женщиной.

– Подождите! – уже в коридоре на Томпсона внезапно снизошло озарение. – Вы сказали мне, что у вас все указания, но тот молодой человек… – он слегка сжал ее руку, останавливая, пытаясь вникнуть.

– Ученик магистра? – с притворным удивлением спросила она. – Я шла от мистера Итона, когда он перехватил меня и сообщил о своем намерении прийти.

– Ученик? – Томпсон мысленно поставил себе плюс, за то, что угадал. – С каких пор Магистрат разбирает какие-то мелкие дела? Эта девочка ведь обычный кадет, разве не так? Разве она могла натворить что-то, что привлекло внимание Магистрата? – секретарь Верховного судьи пожала плечами, строя недовольную гримасу. Похоже, она не слишком любила расспросы. Она высвободила запястье из хватки Томпсона, и намеревалась уйти, но тот снова перегородил ей путь. – А какие указания вы получили от мистера Итона?

– Да что же вы ко мне прицепились?! Это совершенно не наше с вами дело! Не лезьте, куда вас не просят! – она начинала закипать, но мужчина не сдвинулся с места. Вся его робость куда-то внезапно пропала, когда он понял, что перед его лицом провернули весьма ловкую схему. Он ненавидел несправедливость, а еще сильнее он ненавидел злоупотребления должностными полномочиями! Вся его жизнь была сплошь и рядом пропитана несправедливостью. К тридцати годам он, наконец, понял: наблюдать за несправедливостью со стороны и не делать ничего, чтобы предотвратить ее – все равно, что оказывать содействие в данной несправедливости.

– Но вы ведь позволили мне посмотреть. Скажите мне, прошу, – настойчиво повторил он.

– Мистер Итон собирался судить девчонку и наставницу, прежде чем принимать какие-то решения о ее наказании или изгнании. Но решения Магистрата выше суда! Не забывайте, – она резко выдернула руку из его хватки и с абсолютной невозмутимостью прошла вдоль по коридору, оставляя его одного в своих мыслях.

…

«В последнее время Тотсворд погодой не радует: сегодня опять то дождь, то жара. Стрельбища на полигоне отменились, и мы встречали почетных гостей во главе магистра ума Тойвикуса Воймби. Для всех младших кадетов магистр зачитал лекцию о разделении и символизме цветов в Ордене. Ранее я знала лишь то, что кадеты и младшие хранители не носят плащей, так как еще не заслужили их в силу юного возраста и недостаточного вклада в развитие и процветание Ордена. Вместо плащей у них погоны, которые указывают на их принадлежность, например, зеленые погоны, которые носим мы, кадеты, указывают на уважение и почитание старших. Фиолетовые погоны, как символ верности и амбиций принадлежат младшим хранителям, которых в самом Ордене ничтожно мало. Магистр рассказал нам, что старшие хранители уже имеют вес в обществе и право на ношение плащей пурпурного цвета, как символа их могущества. К слову, именно старших хранителей здесь больше всего, весь штаб Ордена практически состоит из них; они занимают позиции руководителей отделов, принимают участие в миссиях, следят за другими и управляют младшими хранителями, охраняют временной порядок – и это только малая часть их вклада в Орден. Мне было безумно интересно узнать про значение цветов плащей магистров и их учеников, однако, магистр был вынужден нас покинуть.

Вот-вот наступят мои первые каникулы. Я проведу их в доме семьи Радд. Прошлой ночью я встретилась с Каем Раддом, он вошел в кадетский корпус, чтобы сказать, что заберет меня. Как там обычно говорит моя соседка? «По коже пробежала тысяча мурашек!» Готова поспорить, что все обзавидовались тому, что я разговаривала с одним из старшекурсников!

Тем не менее, с Каем мы в сложных отношениях: дома он производит впечатление немногословного и отчужденного человека, этим, и не только он напоминает всех мужчин своей семьи – которых я чаще привыкла видеть по новостям Ордена, нежели вживую»

(Из личного дневника Теи Николс. Первый год обучения в кадетском корпусе Ордена Халтос).

1 Глава. Эши

А шесть месяцев спустя, где-то во втором измерении, на небольшой, по меркам вселенной, планете Земля, в самой что ни на есть, обычной общеобразовательной школе приближалась ежегодная инженерная ярмарка. Все силы и энергия ученицы старшей школы Эши уходили на подготовку их с Грейс проекта. На самом деле вся подготовка была целиком и полностью возложена на хрупкие плечи Эши, её подруга, Грейс, лишь оказывала моральную поддержку, потому что абсолютно ничего не смыслила ни в физике, ни в механике. К слову, бонусом общения с Грейс было и то, что они могли делать проект у нее дома, так как родители Эши были категорически против ее друзей, да и вообще любых людей, кто проходил дальше порога…

В последние дни подготовки работа внезапно встала на месте, Эши была в абсолютном тупике, и только кофе с Грейс, невероятно сочный пирог ее мамы, и обсуждение последних школьных новостей спасали её от нахлынувшей осенней хандры. После насыщенного учебного дня, мысли Эши витали где-то далеко, вне пределов этой комнаты, погружая ее в необъятную темную пропасть, из которой ей уже не хотелось выбираться, но Грейс не любила тишину, ей критически важно было говорить, даже если разговор этот был ни о чем.

– Можно спросить у профессора Филлипса, как заставить эту штуку работать, если ты так сильно переживаешь из-за этого, – Грейс с долей сочувствия посмотрела сначала на подругу, а затем на макет «Сокола Тысячелетия» из своего любимого фильма «Звездные войны», ожидая реакции. Грейс сама предложила идею для проекта, а ее подруга уже воплощала ее в жизнь. Эши моргнула несколько раз, выныривая из тяжелых мыслей, и мягко улыбнулась.

– Если бы можно было заполучить хоть частицу антиматерии, он бы заработал, – она равнодушно махнула рукой и откинулась на кровать, прикрывая глаза, Грейс тяжело вздохнула, не понимая, о чем речь.

– Антиматерии? Илон Маск сделал машину на электро-зарядке, а ты хочешь сделать космолет для научного конкурса? – с легким хохотом, она присоединилась к Эши, вяло потягиваясь на мягком матрасе.

– На электричестве? Это вполне может сработать. Где мы можем найти этого парня? – со всей серьезностью уточнила Эши, на что Грейс рассмеялась пуще прежнего. Эши причины ее смеха не поняла, но тактично промолчала, не желая выглядеть со стороны глупо.

– Не говори, что не знаешь его. Ты иногда такая забавная, – отметила подруга. Эши лишь пожала плечами, допивая уже остывший кофе. Она действительно не знала, а если и знала, то не помнила.

Грейс умолкла, и тишина, густая и осязаемая, словно бархат, окутала комнату, нарушаемая лишь робким дыханием девушек, каждая из которых погрузилась в свой собственный омут мыслей. Эши гадала, какие тени пляшут в сознании Грейс, сама же она страстно желала избежать возвращения домой. С каждым днем атмосфера в доме сгущалась, превращаясь в удушающую завесу. Не то, чтобы она часто пересекалась с родителями. Нет-нет! По большей части она старалась избегать неловких встреч, скрываясь в своей комнате или в школе. Родители, словно затворники, вели себя подобным образом: дни напролет коротали в своем кабинете, вход туда строго настрого был запрещен.

Тем не менее, отец всегда находил поводы для недовольства, а мама хоть и старалась держать нейтралитет, чаще молчала или соглашалась с ним. Возможно, Эши себя накручивала, возможно, это было лишь плодом её разыгравшегося воображения, но пару раз она ловила маму на лицемерии – стоило Эши отвернуться, и улыбка матери гасла, словно свеча на ветру. Каждый её шаг, каждое начинание тонуло в волнах отцовской критики, и научная ярмарка не стала исключением. Его слова, полные яда и насмешек, способны были уничтожить на корню любые стремления, но, к счастью, за эти шесть месяцев вынужденного сосуществования Эши научилась возводить вокруг себя непроницаемый барьер безразличия.

Шесть месяцев назад, по словам родителей, случилась автомобильная авария, после которой Эши не помнила ничего, даже своего собственного имени. На удивление физически она не пострадала, но даже элементарнейшим вещам ей пришлось учиться по-новому, и продолжать учиться по сей день методами проб и ошибок. Она ненавидела быть в центре внимания, но когда ты приходишь в общественную школу, имея абсолютно пустой багаж знаний, ты автоматически становишься поводом для насмешек окружающих. О своей прошлой жизни она могла иметь представление лишь по рассказам родителей, которые большую часть времени относились к ней, словно к пустому месту, так что она не знала, во что ей верить, а что пропускать мимо ушей.

– Э-ши? – протянула Грейс. – О чем ты думаешь? – вдруг поинтересовалась она. Эта девушка всегда была любознательной особой, и не упускала возможности разобраться в чем-то, что её, казалось бы, не касается, но для Грейс Донован не существовало никаких личных границ.

– О родителях, – решила не утаивать она. Грейс недовольно фыркнула, открыто демонстрируя свое отношения к родителям подруги. Да уж, их семьи существенно отличались. Семья Донован были чуткими и заботливыми людьми, родители Эши наоборот – безразличными, закрытыми и холодными.

– Им не нравится, что мы общаемся, да? – не заметить это было бы удивительно, семья Эши не отличалась особой тактичностью.

– Не переживай об этом, им никто не нравится, – усмехнулась темноволосая девушка, заправляя за ухо свои длинные волосы.

– Они так и не сказали, почему забрали тебя из военной школы? – чуть помолчав, продолжила расспрашивать Грейс. Было понятно, что к проекту они уже не вернутся, Эши лениво поднялась с кровати и сложила все свои тетради в рюкзак.

– Сказали, – девушка напряженно сжала лямку рюкзака, и поджала губы. – Мама сказала, это случилось из-за аварии, якобы амнезия плохо отразилась на мне, и врачи запретили любые нагрузки.

Грейс шокировано посмотрела на неё, от такого пристального внимания, Эши почувствовала себя, словно не в своей тарелке, она отвела глаза в сторону, рассматривая в окно прохожих.

– Ты вовсе не кажешься нездоровой. А на уроке физкультуры ты выполняешь нормативы лучше других. Даже наш учитель так говорит. Тебе не кажется это странным? – удивилась Грейс. Эши безразлично пожала плечами.

– Я тоже чувствую себя отлично. Родители многого мне не говорят. У них полно всяких разных секретов. И как один твердят, что все их действия – исключительно ради моего блага, – Эши недовольно фыркнула. Говорить об этом больше не хотелось, и она торопливо начала собираться домой, но Грейс была чрезмерно настойчивой.

– Знаешь, а ведь ваша семья самая странная из всех, кого мне доводилось видеть. А ты никогда не спрашивала, чем они занимаются? Наверняка работают в разведке! – она приподнялась на локтях, но со звонким хохотом снова повалилась на кровать, в то же время Эши было не до смеха, каким-то образом Грейс удалось задеть ее за живое. Неужели это была зависть и желание иметь похожую, любящую семью?

Вопрос подруги остался без ответа. Хотела бы она сказать, что родители работают в полиции, или ведут бизнес, как у многих, но она не знала… Ей было запрещено даже приближаться к кабинету родителей и проявлять всякий интерес к их работе. Запрет появился пару месяцев назад, когда в попытке найти маму, она вошла не в ту дверь. В их кабинете не было ничего необычного, насколько она успела рассмотреть, лишь целая стопка каких-то отчетов по инфекции из Китая, возможно, они были врачами, но она не могла быть уверена на все сто процентов. Будь они врачами, скрывали бы они это от нее?

– Грейс, а где находится Китай? – поинтересовалась Эши, вызвав у подруги очередной взрыв хохота, на который, впрочем, она не обратила ни малейшего внимания.

– Смеёшься? Это в Азии, – завидев недоумение на лице подруги, она уточнила. – Ты не помнишь из-за амнезии? Я думала, такие вещи невозможно не знать. О, а может ты родом из Китая? – Грейс нахмурилась, осматривая подругу со всех сторон. – Хотя нет, вряд ли. Кроме узкого разреза глаз и чёрных как уголь волос никаких признаков! – деловито заключила она.

– Я жила в Тотсворде раньше, – для чего-то посчитала нужным сообщить Эши. Она сама не понимала, откуда это название всплыло в её голове.

– Это в Германии? – Грейс оживилась, цепляясь за новую информацию. Она знала, что Эши не любит распространяться о себе. Конечно, в основном это было из-за ее провалов в памяти, и зачастую ей было попросту не о чем рассказывать. Единственное, что она помнила о своём прошлом доме, что там всегда было хоть и дождливо, но тепло, и никогда не было холодов, как здесь. Однажды Эши рассказала об этом маме, и та заверила её, что раньше они какое-то время жили в Африке. Фотографии и информация в интернете также не помогли ей вернуть воспоминания, словно кто-то намеренно стер их.

Эши посмотрела в окно, темнело, а значит, нужно было возвращаться. Она сгребла в охапку свои вещи, попрощалась с Грейс, и смиренно направилась домой, где ее, без сомнения, вновь ждали упреки за позднее возвращение.

Разжалование старших, младших хранителей и кадетов происходит путем

1. Понижения в звании;

2. Увольнения;

3. Временной ссылки на принудительную службу в другую Вселенную;

4. Стирания памяти при помощи введения инъекции «Oblivion»;

5. Применения смертной казни;

6. Пожизненного заключением в тюрьме.

В зависимости от уровня доступа, значимости и занимаемого поста хранителя.

Устав Ордена Халтос

(Часть 2, п. 80, «Общие положения прекращения трудового договора»)

2 Глава. Томпсон

Весь следующий день и все последующие месяцы он находился в совершенном смятении. Что ему делать? Как быть? Можно ли оставить свою невероятно безрассудную идею и продолжать делать вид, что ничего не произошло? Можно ли забыть об упущенной возможности, когда она так близко и так далеко одновременно? Нет, он не мог. Да и девчонку было жаль! Бесчувствие приведёт лишь к страданиями и терзаниям совести, а в Ордене бесчувствие возведено в культ. Он знал, что будет изводить себя мыслями о том, что мечта исследовать космическую ветрянку не исполнится. Тянущее чувство в груди не отпускало. Если на такое мутное дело никто в Ордене не обратил внимания, то и не обратит внимания на обратный процесс этого деяния. Он все придумал! Он вернет Тею Николс назад! Ну, а точнее найдет кого-то, кто поможет ему вернуть ее…

Мужчина тяжело вздохнул, решительно поднялся на ноги, поправил белоснежный рабочий халат, и направился прямиком в архив. Он надеялся отыскать там искру, способную разжечь пламя его заброшенного исследования – космической ветрянки. Прошлая вылазка обернулась настоящей находкой: он прочел протоколы тестирования вакцины Саера Николса на его дочери, Тее. Быть может, и в этот раз судьба окажется благосклонной…

– Томпсон! Вот и вы! Задержитесь, сегодня после работы необходимо доделать отчёт по тестированию вакцины «Locum Gene1», – для мужчины в возрасте, его босс слишком уж ловко вынырнул из-за угла, догоняя его.

Мистер Ларсен не отличался особым сочувствием и пониманием. С тех самых пор, как он с ходатайства какой-то шишки занял пост главы отдела, все пошло кию2 под хвост. Работы стало гораздо больше, а контроль над действиями сотрудников лишь усилился. Сам он был невероятно скользким типом. Прятал от Томпсона все, что можно было спрятать, не доверял важные бумаги, несмотря на статус заместителя, был ужасно сварливым, стоило лишь упомянуть о том, какой прекрасный стоял день, так он начинал делать все, чтобы насолить коллегам. Хоть Ларсен и был полноватым старичком, энергии, и здоровья в нем было хоть отбавляй. И именно недоверие вызывало у Томпсона огромнейший интерес к тому, что скрывает начальник.

– Сэр, я мог бы доделать отчёт завтра утром, боюсь, после работы у меня назначена встреча, – объяснил Томпсон. Руководитель отдела поджал свои и без того тонкие морщинистые губы, скрывая недовольство, и удивленно поднял брови.

– Встреча у вас, Томпсон? Встречу вашу можно и перенести, а вот отчёт должен лежать на моем столе к утру, – седовласый мужчина пронзительно осмотрел Томпсона с ног до головы своими маленькими серенькими глазами, ставя его в неудобное положение, а затем резко развернулся и свернул за тот же угол, откуда и появился.

«Как специально выискивал», – подумал он. – Да чтоб его! – шикнул он уже вслух, проходящая мимо его коллега Стеффи, легонько похлопала его по плечу, подавляя улыбку.

– Он еще нас всех переживет, – саркастично подбодрила она. – Я на обед. Идешь? – Томпсон тяжело вздохнул от мысли, что сегодня придётся задержаться, но спохватившись, куда именно он направлялся, все тяжёлые мысли тут же улетучились.

Он посмотрел сначала на настенные часы, а затем на женщину, отрицательно покачал головой и поспешил к лифту, оставляя Стеффи в недоумении. Время как раз указывало на начало обеденного перерыва, а значит, сейчас его никто не потревожит. Двери отъехали в стороны, внутри лифта оказалось два старших хранителя, Томпсон протиснулся между ними, и лифт поехал наверх, мужчина тяжело вздохнул: ему нужно было на третий этаж, но его скромность не позволяла заговорить с хранителями.

На двадцать четвертом этаже, где находилась оружейная, двое крепких парней вышли, и лифт медленно поехал вниз, но на девятом, в отделе физических разработок, снова остановился, и несколько учёных зашли внутрь, снова притесняя Томпсона. Он медленно выдохнул, подумав, что промотается так весь день, однако лифт, наконец, сжалился над ним и направился вниз.

Из всех этажей – этот пользовался наименьшей популярностью, хотя бы потому, что тут находились лишь архивы. Духота тут же сменилась влагой и холодом, в нос ударил запах гниющей бумаги. Бумажные материалы до сих пор хранили, хотя большинство было конвертировано в файлы. В самом Ордене также – бумагу использовали по минимуму, всегда экономили на ресурсах и всех призывали к большему использованию нано-технологий. Но все прекрасно понимали, что это было связано не только с целью экономии ресурсов, но и с плотным сотрудничеством Ордена с местным гением, изобретателем и основателем фирмы «Тотальный Вихрь», специализирующейся на использовании квантовых технологий.

– Сэр? – младший хранитель остановил его у стойки контрольно-пропускного пункта, преграждая путь рукой.

– Ах, да! – Томпсон мигом пошарил по карманам и достал свой пропуск. Стандартная процедура, которая лишь выматывала обе стороны, тем не менее, необходимая, учитывая засекреченность организации, в которой они работали. – В архивы, – зачем-то уточнил он, будто отсюда можно было попасть куда-то еще. Мужчина забирал пропуск из рук младшего хранителя, и тот кивнул, больше не отвлекая Томпсона от намеченной цели.

Всего в Ордене было тридцать этажей, не считая нулевого. На нулевом находился изолятор временного содержания. Там держали провинившихся до момента суда. Контрольно-пропускные пункты были не на каждом этаже, лишь на тех, на которых посчитал нужным расставить своих людей магистр силы. КПП как раз были на уже упомянутом нулевом этаже, на входе в архивы, куда и направлялся Томпсон, и в оружейной, на двадцать четвертом. Пройти выше можно было лишь в том случае, если у тебя имелся пропуск магистрата, – высшего управления Ордена, да и вообще с пропуском магистрата были открыты все двери Ордена.

Томпсон вошел в широкую залу, вдоль и поперёк заставленную длинными, казалось бы, бесконечными шкафами, в которых находились файлы по тестированиям химического отдела за ранние периоды. Он поспешно оглянулся, боясь, что его руководитель, Ларсен, мог последовать за ним. Но казалось, кроме него тут не было никого. Он снова прислушался – тишина. Совершенно немая тишина, которую можно было сравнить с тишиной в читальном зале или подземелье… Архив отдела химических разработок располагался на третьем этаже, а в Халтосе считалось, чем ниже этажом ты работаешь, тем ниже твой статус. Конечно, большинство, в том числе и сам Томпсон, видели в этом установки прошлого, однако химики нередко сталкивались с неравенством со стороны хранителей. Ему не было обидно. Он знал, куда идет работать, и среди кого. Хранители всегда выполняли наиболее важную работу.

Мужчина пробежался пальцами по папкам с полки нынешнего года, но не найдя ничего полезного, пошёл дальше, вглубь залы.

«Тестирования вакцины „Oblivion3“, отчёт по состоянию испытуемых, побочные эффекты… не то, все не то», – внезапно из толстой папки, которую он открыл, вылетело несколько листов бумаги, и, сделав пару эффектных пируэтов и воздухе, упали прямо под ноги мужчине. Томпсон начал поспешно собирать документы, но один помятый лист заставил его с любопытством осмотреть содержимое. Это была экспортная декларация, оформленная на физическое лицо, и закрепленная подписью Ларсена. А вот это уже показалось ему интересным.

«Какой товар мог пойти на экспорт? Все созданные здесь препараты, остаются строго в стенах лабораторий и госпиталя», – он вновь и вновь вчитывался в строки договора, но не находил ровным счетом ничего полезного, кроме незнакомого зашифрованного адреса. В графе «покупатель» фигурировало название «Халтос», а дата… совсем свежая, прошлогодняя. Видимо по своей рассеянности Ларсен засунул договор в первую попавшуюся папку. Но что мог покупать Орден? Все необходимые препараты разрабатываются тут!

Мужчина аккуратно сложил листок пополам, и положил себе в карман, с надеждой разобраться в этом позже. Он вновь сфокусировал свое внимание на просмотре файлов, но не найдя ничего из того, что искал по работе, решил прервать бесполезное занятие и вернуться к себе в кабинет, тем более, что обеденное время подходило к концу.

Рабочий день тянулся долго и мучительно. Все его мысли были заняты злополучным листом бумаги, который буквально прожигал карман рабочего халата и вызывал чесотку по всему телу от нетерпения разобраться с ним поскорее. Так что, как только Ларсен покинул свой кабинет, энергично попрощавшись с коллегами, Томпсон буквально подскочил от радости и облегчения, что сегодня он может узнать хоть крупицу информации о мистическом договоре. Дождавшись, пока до безобразия медлительная коллега Стеффи закончит свою работу и, наконец, исчезнет, оставляя его одного в офисе, он вытащил из вазы, припрятанные ключи от кабинета босса. Мужчина энергично вошел внутрь, тут же обращая внимание на рабочий стол, который практически разрывался от такого скопления электронных файлов и прочей, наверняка ненужной, канцелярии. Конечно, он отдавал себе отчёт, что едва ли Ларсен настолько глуп, чтобы хранить важные материалы на видном месте. Смотреть стоило либо в сейфе, либо в столе, он начал с наиболее простого и наименее вероятно варианта. Как и предполагалось, в столе не было ничего достаточно важного. Он подошёл к сейфу, внимательно его рассматривая.

«Старику около семидесяти, постоянно все забывает, не может быть, чтобы он помнил пароль. Наверняка где-то записан», – мужчина вновь вернулся к столу, внимательно осматривая каждую деталь, когда услышал приближающиеся шаги в коридоре.

Сердце ушло в пятки, будь это Ларсен – прощай работа! Глаза забегали из стороны в сторону, а пульс участился, в панике он начал искать убежище, но от страха не мог сдвинуться с места. Послышался короткий стук в дверь, и Томпсон сию же секунду нырнул под стол, осознавая, всю глупость своего поступка, практически осознанно выбирая самое ненадежное место.

«Если бы это вернулся Ларсен, то вошел бы без стука», – эта мысль придала ему каплю уверенности. – «Пусть удача будет на моей стороне сегодня», – взмолился он вселенной. Дверь открылась, и сквозь щель под столом он заметил мужские лакированные туфли.

– Ларсен? Вы здесь? – раздался грубый и нетерпеливый мужской голос. Томпсон затаил дыхание и нервно сглотнул, продолжая мысленно посылать вселенной знаки. Он услышал шаги, мужчина приближался, Томпсон уже готов был вылезти из под стола и сдаться добровольно, представляя позор, о котором завтра все будут знать и говорить. В кабинете Ларсена было темно, но он заметил, что на мужчине был плащ, Томпсон напрягся, пытаясь рассмотреть цвет, но не смог. Сквозь все ту же темноту, он увидел лишь статную, высокую фигуру. Томпсон прикрыл глаза, борясь со своим страхом, но мужчина вдруг замер, осмотрел кабинет с разных сторон и так же порывисто покинул помещение, как и вошёл. Томпсон стёр со лба выступившую испарину и поднялся на ноги, отряхивая колени от пыли. Сердце все еще готово было выпрыгнуть из груди, он сделал пару глубоких вдохов и выдохов.

Только потом он понял, что голос мужчины был ему смутно знаком, но он никак не мог вспомнить, где его слышал.

3 Глава. Эши

Утром перед школой Эши выслушала очередную порцию нравоучений от мамы с наставлениями о раннем возвращении домой, словно малейшая задержка обернется концом света. На столе, как обычно, лежала готовая еда из ближайшего азиатского ресторанчика, который находился за углом дома. Мама никогда не готовила, да и покупки делать особо не любила. Каждый день к завтраку прилагались две продолговатые таблетки ярко-желтого цвета. Отец уверял, что они способствуют восстановлению после аварии, сама Эши изменений не наблюдала, но покладисто пила, надеясь на улучшение своей памяти.

– Все в порядке? – спросила за завтраком мама, подмечая отсутствующий взгляд дочери. Эши поморщилась, делая глоток слишком крепкого кофе, мама такое любила, но сама Эши терпеть не могла пить кофе по утрам.

– Не выспалась, – соврала она. Причина ее угрюмого настроения крылась вовсе не в этом, а в неотвратимо надвигающемся тесте по литературе, к которому она, увы, так и не успела толком подготовиться. Виной тому – вчерашние посиделки допоздна у Грейс, поглотившие драгоценные часы, предназначенные для зубрежки.

– Нужно ложиться раньше, я уже говорила об этом, – вяло ответила женщина, у нее самой на лице виднелись признаки недосыпа, Эши хотела было съязвить, но лишь широко зевнула в ответ и недовольно промычала что-то отдаленно похожее на «угу».

– Отец уезжает в командировку на пару дней в пятницу, – одна лишь новость о командировке отца вдруг взбодрила ее. Мама продолжила, – мы могли бы сходить куда-нибудь, что думаешь? – в ее голосе не было особой радости и желания, но она старалась как можно больше времени уделять Эши, когда отец уезжал. Его командировки всегда были редкими, короткими, но радостными событиями. Иногда казалось, что когда он уезжает, мама тоже выдыхает с облегчением.

На лице Эши наконец появилась улыбка. Мама усмехнулась, замечая, как резко изменилось настроение дочери. Отношения Эши с отцом смело можно было назвать натянутыми.

Каждый день Эши старалась улизнуть как можно раньше, но отец, словно горгулья, никогда не ложился спать и всегда поджидал её у самого выхода. Он ежедневно осматривал её с ног до головы, обязательно отпускал какой-нибудь нелестный комментарий по поводу «здешней» моды, как он любил говорить, они обменивались типичным набором дежурных фраз, и только после этого она могла пойти в школу. Отец был до мозга костей педантичным, к тому же типичным представителем консерватизма, для Эши все эти качества вместе делали общение с ним невыносимым.

Это утро не отличалось от любого другого, мама по привычке пожелала ей хорошего дня и девушка вышла из дома. Школа находилась в паре кварталов от дома, по дороге она всегда заходила за Грейс, и остаток пути они уже преодолевали вместе.

На удивление, сегодня Грейс не опоздала. Девушка была чем-то сильно взволнована, она то и дело поправляла свои длинные рыжие волосы, нервно оглядывалась по сторонам, и странно кивала сама себе, поджимая губы. Эши чувствовала, что ей есть, что рассказать, но давить на неё не хотела, лишь заинтересованно выжидала. Грейс не умела хранить секреты, она считала жизненно необходимым поделиться своими проблемами со всеми на свете, что часто выливалось в печальные последствия для нее самой же, но именно так они с Эши и подружились.

В первый день пребывания Эши в школе, она увидела в туалете заплаканную Грейс, Эши даже спросить ни о чем не успела, как та выплеснула на незнакомку целую палитру эмоций, повергая в полнейшее недоумение. Эши всегда настороженно относилась к окружающим ее людям, она отчетливо понимала, что они могут использовать ее амнезию против неё, поэтому старалась об этом не распространяться. Пока девочки подходили к воротам школы, краем глаза Эши заметила, что Грейс стала более взволнованна. Как и следовало было ожидать, Грейс остановилась на месте, не доходя до ворот.

– Эши! – подруга вцепилась в её ладонь. – Я должна рассказать тебе кое-что…

– Эй, Грейс! – позади послышался хрипловатый мужской голос, обе девушки незамедлительно обернулись, несмотря на то, что звали лишь одну их них. Невысокий брюнет азиатской внешности помахал ладонью в воздухе и поспешно зашагал в их сторону. Это был парень Грейс – Хейло. Грейс тяжело вздохнула, отворачиваясь от Хейло, словно не заметила его. Реакция показалась Эши странной, однако она промолчала, не желая тратить считанные минуты перед занятием на выяснение отношений Грейс и Хейло, она была уверена, что они ещё успеют сделать это вечером после школы.

– Грейс, у меня литература через десять минут, и если я снова опоздаю, меня уничтожат, – не останавливаясь, ответила ей сероглазая.

– Нет! Послушай, вчера на физике мы делали лабораторную работу, со мной в паре был Клойд Майкл. Ты же знаешь Клойда, верно? – Грейс затараторила так, что Эши с трудом могла понять слова. Взгляд её был рассеянным, она смотрела из стороны в сторону, будто пыталась кого-то найти, и это явно был не её парень-азиат.

– Грейс, – резко прервала её Эши, – у меня и правда нет времени сейчас, давай мы встретимся за обедом, хорошо? – Хейло как раз догнал их. Он по-собственнически приобнял Грейс и игриво подмигнул Эши. Та лишь закатила глаза, выказывая свою неприязнь.

– Привет, Эмби, – поздоровался он.

– Дорогой, её зовут Эши, я говорила тебе ни один раз, – Грейс с досадливым вздохом скинула его руку со своей талии, а Эши равнодушно кивнула в ответ, в очередной раз, принимая его за идиота.

В целом иногда Хейло даже казался Эши неплохим парнем, например, когда покупал им с Грейс обеды в школьной столовке, хотя не обязан был, но в большинстве случаев он деградировал в компании своих дружков-недоумков. Она действительно не понимала как такая умная девчонка, как Грейс, может общаться с совершенно заурядным, недалеким парнем, чей мир заключался в неоновом свете вечеринок и баскетбольной площадке. Конечно, иногда в Эши играла зависть из-за активной светской жизни подруги, ведь её на вечеринки не приглашали, а ей самой иногда так хотелось хотя бы на вечер почувствовать себя нормальным подростком, позабыв о своих проблемах со здоровьем. Но пожалеть себя она не успела, потому что именно сегодня жизнь и решила преподнести сюрпризы. Поворачивая за угол к классу литературы, на пути появилось препятствие в лице ранее упоминаемого Грейс Клойда Майкла. Он был не один, позади него, не отлипая от своего телефона, тащился один из его друзей. Не желая привлекать их внимание, Эши хотела было развернуться и обойти через другой коридор, однако нехватка времени заставила её пойти им навстречу.

– Привет, новенькая, – Майкл встал перед Эши, преграждая ей путь в класс. – Иди, Педро, я догоню, – кивнул он через плечо своему дружку. Эши нахмурилась. Клойд Майкл, собственной персоной, вырос перед ней, как ядовитый гриб после дождя. Эши пожалела, что не выслушала Грейс, которая буквально минуту завела о нем разговор. Клойд раздражал её, в этом она была уверена на сто процентов, а она ему, кажется, казалась занимательной, словно диковинная зверушка в клетке. Либо ему просто нравилось цепляться к ней, всякий раз, когда прицепиться было просто не к кому…

– Я уже полгода тут учусь, Майкл, – сдерживая свое раздражение, ответила Эши. – И я спешу, – добавила она, пытаясь обойти его, однако, он снова перегородил ей путь. Клойд был капитаном баскетбольной команды школы и вполовину выше нее ростом. Ей приходилось унизительно задирать голову всякий раз, когда она вступала с ним в перепалку.

– Сегодня пятница и я традиционно устраиваю вечеринку в честь окончания недели, Грейс не говорила? – не обращая никакого внимания на её спешку, спросил он.

– Нет, – соврала Эши, желая прекратить этот разговор. Грейс, конечно, успела прожужжать все уши о вечеринке, но мысль о том, чтобы задержаться здесь с ним хоть на секунду дольше, казалась невыносимой. Она ожидала, что он начнет насмехаться над тем, что её в очередной раз не позвали, ведь на подобных вечеринках гуляла чуть ли не вся школа, но как ни странно на его лице не промелькнуло ни одной эмоции, напоминающей насмешку, ни тени злорадства или ехидства.

– Странно, что она ничего тебе не сказала. Я ведь каждый раз приглашаю вас обеих, она обещала передать тебе это, – казалось бы, у Эши перекрыло дыхание. Она не могла понять, смеется ли над ней Клойд или всерьез приглашает её на вечеринку, но всем своим видом показала, что ей наплевать, закатив глаза и скрестив руки на груди. – Ладно, не буду тебя задерживать, приходи, если надумаешь, и… передавай привет подруге, – его ладонь легонько коснулась её мешковатого серого свитера, вызывая у нее желание слиться с предметом гардероба. Когда он оставил её одну, посреди длинного узкого коридора, до неё только долетели слова Клойда: «Я ведь каждый раз приглашаю вас обеих».

«Почему Грейс ни разу не упомянула об этом, зная, как сильно я хочу пойти на вечеринку?»

Весь урок литературы она пыталась понять намерения Грейс. Эши обдумывала, стоит ли ей вообще идти. В обед они с подругой так и не встретились, видимо та забыла о договоренности, на звонок и на сообщение Грейс также не ответила, хоть и прочитала, так что и домой ей пришлось идти в гордом одиночестве. Без Грейс путь до дома казался долгим, а мысли о разговоре с Клойдом не отпускали до самого вечера.

«Почему ты не сказала, я тоже приглашена на вечеринку?» вновь напечатала сообщение она.

Дома её встретила уже привычная тишина, Эши облегченно вздохнула, скинула с плеч рюкзак и направилась в свою комнату в надежде прилечь на пару часиков перед тем, как приняться за домашнюю работу. Но едва коснулась дверной ручки, как тишину разорвали приближающиеся шаги, а затем и обрывки хорошо знакомых голосов. Мама и папа спорили, в их голосах звучало напряжение, режущее воздух. Затаив дыхание, Эши на носочках подкралась к двери, встала на корточки и заглянула одним глазом в замочную скважину. Мать была чем-то сильно взволнована и огорчена, отец наоборот выглядел невозмутимо. Эши присмотрелась. На нем была идеально выглаженная темно-серая униформа с ниспадающим пурпурным плащом. Форма напоминала военную, но девушка была уверена, что таковой не явялась, (а ведь она делала доклад профессору Мэддлен про военную службу, и во время исследовательской деятельности такой формы точно не встречала). Да и едва ли военные носили подобные плащи… не слишком-то удобно и практично. Ее взгляд неосознанно заострился на небольшом кармане на груди отца.

«Кармашек для конфет», – хмыкнула она, не понимая, откуда в её голове появилась такая до ужаса нелепая мысль. Отец ненавидит сладости. Он ел только гречку и противные брокколи, которые мама постоянно забывала на плите во время варки, так что на вкус они были как слизь. На секунду она задумалась, а любил ли отец хоть что-то приятное, что было в этой жизни, и с уверенностью готова была дать ответ.

«Нет. Точно нет».

– Сколько на этот раз? – мама недовольно покачала головой.

Отец молчал, лишь поспешно проверял карманы на своей загадочной форме. Карманов было немного и все они настолько органично смотрелись, что Эши невольно приоткрыла рот от изумления. Отец застегнул потайную молнию на камзоле и расправил рукава. Это не было похоже на старинные камзолы, которые Эши видела в исторических фильмах или которые им показывали во время походов в музеи, это был стильный, современный и на вид удобный укороченный камзол. Его ноги практически обтягивали в области бедра такого же цвета штаны, а не доходя до колен начинались черные сапоги гармошкой. Отец выглядел забавно, но при этом стильно, словно сошел со страниц фантазийной книги, которые любила читать Грейс. Эши только потом обратила внимание на его руки. На его руках элегантно сидели черные тканевые перчатки.

«Наверное, он был в этом костюме, когда охмурил маму», – усмехнулась она.

– Через два дня, нужно получить груз, он просил проконтролировать, – сухо сказал отец. – С неё глаз не спускай! – отец бросил мимолетный взгляд на рюкзак, который валялся у входной двери и молча вышел. Эши мгновенно отошла от двери, опасаясь, что кто-то сможет зайти к ней.

«Обо мне ли идет речь? Неужели обо мне?» – подумала она, очутившись на кровати. «Ну, нет, отец назвал бы меня по имени…»

Но она не была уверена ни в чем, что касалось отца. Он всегда был холоден, начиная с самой первой их встречи после аварии. Был ли он зол из-за того, что Эши ничего не помнит или был равнодушен к ней всегда, она не знала, но иногда ей казалось, что он в ней разочарован. Возможно, дело было в военной школе, которую она не смогла закончить из-за амнезии? Со временем она начала принимать сухость и равнодушие как часть его характера. Мама была другой, у нее всегда был грустный взгляд, иногда Эши казалось, что её жизнь – это какое-то непосильное бремя. Как-то ночью она слышала тихие всхлипы с кухни, она хотела утешить её, спросить, почему мама плачет, но вместо этого получила короткое «уходи».

Иногда Эши задумывалась, на кого была похоже больше. Её характер и внешность существенно отличались от обоих родителей. У отца были темно-русые волосы с проседью, карие глаза, тонкие губы, едва заметные веснушки и короткая неухоженная борода. У мамы волосы тоже были русые, еще у неё был курносый нос, тонкие брови и такие же тонкие губы. Её черты лица казались грубыми для женщины, она никогда не красилась, как, например, мама Грейс, и Эши оставалось лишь додумывать, как бы она выглядела, накрась она губы, и завей волосы на плойку, которые обычно она завязывала в высокий хвост. Сама Эши была невысока, во всяком случае, она была значительно ниже своих родителей, имела узкий разрез серых глаз, пухлые губы, чёрные прямые волосы, отросшую густую челку, которая придавала ей ребяческий вид, как она считала, и которую с недавних пор она начала заправлять за уши. Ну а надоедливую россыпь веснушек на своем носу она полагала, что унаследовала от отца. Мама иногда говорила, что Эши похожа на её родную сестру, но сама Эши встречалась с ней, когда была еще ребенком.

Первое время после аварии девушке часто казалось, что все родители ведут себя странно, пока она не познакомилась с родителями Грейс. Мама Грейс сразу же отнеслась к ней, как к родной. Наблюдая за общением Грейс с родителями, Эши испытывала некую зависть, ей так хотелось, чтобы и её родители были такими же веселыми, она мечтала делиться с мамой секретами или проводить время с папой в гараже, ремонтируя старенький джип, что стоял у них в гараже. Но отец гаражом не пользовался, как и машиной, да и мама не любила «пустой болтовни», как она это называла, так что Эши привыкла удовлетворять свои потребности в родителях, проводя выходные с семьей подруги.

Спустя пару минут в коридоре вновь послышался какой-то топот. Дверь в комнату Эши открылась, и мама ввалилась без стука, недовольно швыряя рюкзак, который Эши оставила у входа, к письменному столу.

– Двадцать раз просила не заваливать коридор своими личными вещами! – мама явно была не в духе, поэтому, испуганно прижав подушку к себе, Эши тихо пробормотала неразборчивое «прости». Взгляд мамы немного смягчился, когда она увидела испуг дочери. – Я собираюсь поработать до вечера, а потом мы можем сходить в батутный центр, м? – мама была без ума от батутного центра на соседней улице, она ходила туда чуть ли не каждые выходные, но Эши брала с собой только в момент отсутствия отца. Юная девушка никогда не понимала причины. А еще не разделяла маминой любви, которая часто назвала батутный центр «лучшим изобретением землян», что бы это не значило.

– Ты знаешь, кажется, я заболеваю, – соврала Эши. – Или переутомилась в школе, – она прикрыла глаза, трогая себя за лоб. – Да, думаю, у меня температура, – нарочито слабым голосом сказала она, зарываясь в плед. Мама, нахмурившись, отошла на пару шагов.

– Может вирус какой-то в школе подцепила? – осторожно спросила она, на что Эши вымученно пожала плечами. Она надеялась, что мама не будет задавать лишних вопросов, и уж тем более не решит изменить свои планы и остаться с ней дома.

– Ладно. Отдыхай, я приду к вечеру. Не вздумай никуда уходить! И не забудь выпить таблетки перед сном, – строго наказала она. Но девушка уже мысленно выбирала, что надеть на вечеринку Клойда.

– Куда я могу уйти? – себе под нос пробормотала она. Когда мама ушла, Эши провалялась в кровати еще около часа, вновь попыталась связаться с Грейс, но от нее было лишь одно сообщение:

«Я собиралась рассказать тебе об этом утром, не ходи». Это начинало волновать. Ответ Грейс был странным и не имел какого-либо объяснения.

Тогда Эши подошла к шкафу, вытащила новенькое, подаренное ей на день рождение платье от Донован, и со всех сторон осмотрела себя в зеркале. Юбка розового платья казалась неприлично короткой, но Грейс уверила, что сейчас так модно. Наверное, если бы отец увидел её в этом платье, то его хватил бы сердечный приступ, и она ближайшие пару лет выслушивала бы его лекции о нравственности и целомудрии, но ни его, ни матери не было дома, и у неё, наконец, появился невероятный шанс влиться в компанию одноклассников.

Эши накинула на себя длинный мамин плащ, не желая привлекать к себе внимание в автобусе, и распустила свои волнистые волосы. Ей хотелось добавить помады или… чем там ещё пользовались её одноклассницы? Но дома таких вещей было не найти, мама никогда не вела себя женственно, а сама Эши до сегодняшнего дня не видела необходимости в подобных вещах. Девушка вновь написала подруге, требуя объяснения, но сообщение снова осталось не отвеченным.

Эши зашла на кухню и увидела две хорошо знакомые продолговатые жёлтые таблетки. Она еще никогда не чувствовала себя более удрученной, чем сейчас, ощутив внезапный прилив ненависти она схватила их и бросила прямиком в урну. Злость на их бесполезность охватила ее с головой.

«Может без них будет лучше, и мысли не будут постоянно путаться», решила она.

– Как надоело, что все что-то скрывают, – вслух закончила она свою мысль.

Девушка не знала, к кому это относилось в большей степени: к Грейс, которая редко читала ее сообщения и давала странные ответы, к родителям, чья жизнь была похожа на жизнь секретных агентов, или к ней самой, ведь это она плыла по течению, давая другим водить себя за нос.

4 Глава. Эши

Эши знала, где живёт Клойд Майкл, как знали это и все в школе. Его дом словно был создан эпицентром масштабных вечеринок с алкоголем и прочей запрещёнкой, которую было весьма проблематично достать школьникам, но вполне реально друзьям Майкла. Особенно часто об этом упоминала Грейс, и это, казалось, было еще одной насмешкой или ещё одним поводом для зависти подруги. Казалось, у Грейс было всё – популярный парень из школы, вечеринки, добрые и любящие родители…

«И очевидно назойливая подружка», – подумала Эши. Ну, а как еще можно было назвать тотальное игнорирование насмешкой парящее в воздухе?!

«Майкл не случайно обозначил, что всегда звал нас вместе, но Грейс молчала, почему? Неужели ей настолько неприятно ходить на вечеринки со мной? Она стесняется меня? Моей амнезии?» Чем быстрее вопросы сменялись один за другим, тем сильнее сжималось её сердце от предательства.

«Почему, Грейс?!» – Эши яростно сжала кулаки, и тяжело вздохнула, усмиряя свой гнев. – «Как там учили? Эмоции мешают в решении вопросов!» – она не понимала, откуда в её голове засела эта фраза, но чей-то отдаленно знакомый голос нашептывал это в моменты отчаяния, и определенно помогал успокоиться.

Время было не позднее, и автобусы ещё изредка ходили. Она терпеливо дождалась своего, поднялась по ступенькам и заняла свободное место. Гнев внутри слегка утих, уступая место усталости, но когда до дома Клойда оставалось всего пара остановок, ее внезапно захлестнула волна паники. Она подумала, что совершенно не знает, как вести себя на подобных вечерах, и что точно не справится там одна. Девушка начала нервно покусывать себя за щеку, стараясь унять волнение, хотя это действие тут же начало нервировать её ещё сильнее. Эши попыталась смотреть в окно на проезжающие мимо машины, но и это тут же начало раздражать…

«Эши, не приходи на вечеринку. Клойд планирует публично унизить тебя». Звук нового сообщения от Грейс вывел ее из оцепенения.

Двери автобуса тем временем предательски открылись, будто насмехаясь над ней. Выбора не было: сейчас или никогда. Она затаила дыхание и вышла. До нужного места оставалось лишь свернуть за угол, коленки начали трястись, и она не знала, виноват тому холодный вечерний ветер или её расшатанные нервы.

«Лучше поздно, чем никогда, Грейс», напечатала она.

«Уже здесь», добавила секундой позже, унимая дрожь во всем теле. Про себя начала повторять, как мантру, что сможет дать отпор безмозглому баскетболисту. Через пару повторений, она даже смогла поверить в свои силы.

«Это – старшая школа», – сказала как-то одна из учениц в первый день Эши в школе. «Тут ты либо сможешь заставить других уважать тебя, либо станешь посмешищем». Ей не хотелось становиться посмешищем, но за полгода она смогла подружиться лишь с Грейс. Так не пора ли было заявить о себе другим? Плана, как унизить Клойда быстрее, чем это сделает он, у нее не было. Придумала бы, знай она раньше. Оставалось лишь действовать по обстоятельствам.

Музыка со двора дома Майкла становилась громче с каждым шагом.

Наконец впереди замаячила калитка, из которой вылетела пара парней, в одном из них она узнала своего одноклассника Педро, второго она не знала, и поняла, что не желает знать, когда он наклонился над кустом, и из его рта потекла вязкая неприятная жидкость. Послышался смех Педро, но Эши показалось всё это ужасно не смешным, скорее отвратительным. Она уверенно прошла мимо и оказалась в толпе незнакомых ровесников, уже изрядно захмелевших. Их расплывчатые лица и бессвязная речь окончательно убедили ее, что она попала не туда, куда должна была.

«Веди себя естественно! Улыбайся!» – подбодрила она себя.

– Эши! Какой неожиданный сюрприз! – вдруг услышала она хрипловатый голос за спиной.

Клойд Майкл приветливо вытянул руки в стороны, готовый обнять её, но в последний момент передумал, чему она была несказанно рада, видимо он заметил, как она нервно дернулась назад, борясь с желанием удрать отсюда или дать ему кулаком по носу. Реакция Клойда на ее появление привлекла внимание других гостей, все оборачивались, обращая на них внимание. Парень пригладил свои зачесанные назад тёмные волосы, и в его карих глазах Эши смогла прочитать любопытство.

«Они все в курсе?»

– Круто выглядишь, если заехала к нам по пути в монастырь, – усмехнулся он, оглядывая ее длинный плащ. Она поспешно стянула его с себя и смущенно улыбнулась, не зная стоит ли реагировать на его колкость. Клойд заинтересованно осмотрел ее с головы до пят, задерживая свой взгляд на её ногах чуть выше колен. От этого взгляда она вдруг почувствовала себя обнаженной. Стало неприятно, и она сильнее прижала к себе плащ. Казалось бы, Клойд заметил это и натянуто улыбнулся.

«Ну и придурок», – она нахмурилась, но выдала в ответ такую же натянутую улыбку.

– Чувствуй себя как дома, – наконец сказал он, нахально закидывая руку ей на плечо. От него приторно пахло дезодорантом и сигаретами. Эши поморщилась.

Клойд медленно повёл её в сторону открытого бассейна и она изумилась огромной территории двора. Рядом с бассейном находилась летняя веранда, на диване расположилась большая шумная компания, которая играла в бир-понг. Эши слышала об этой игре по рассказам подруги. Она даже обдумать это не успела, как заметила Грейс в той самой компании. Эши недовольно прикусила нижнюю губу, хмурясь ещё сильнее.

– Все в порядке? – услышала она голос Клойда прямо у уха.

– Да, – грубее, чем планировала ответила она. – Почему ты спрашиваешь?

– Я буквально слышу, как ты думаешь, Эши, – он вновь назвал её по имени. Из его уст оно звучало как-то фальшиво. Они всегда называли ее «новенькая», и ей казалось, что никто из друзей Грейс не знает ее имени. Даже парень Грейс, Хейло, вечно коверкал его, и иной раз ей казалось, что он делает это намеренно. Она сама не любила это имя, оно казалось ей далеким и пустым, но его ей дала мама, и это делало его немного особенным.

– Я не была в таких местах раньше и не знаю, что тут обычно делают, – честно призналась она.

– Ну, напейся, и уединись с кем-нибудь как все, – лениво пожал плечами он.

– Вести себя как сосиска? Идиотизм какой-то, – притворно ужаснулась она. Если бы сообщение от Грейс пришло чуть раньше, она точно предпочла бы батутный центр.

– Расслабься, – засмеялся он. – Просто делай, что хочется. – Клойд убрал свою руку с её плеча и ушёл. С одной стороны она почувствовала облегчение, с другой она все так же не понимала, что ей нужно делать.

Призыв расслабиться звучал как насмешка. «Легко сказать, когда ты охотник, а не жертва», – хотя другим этого предлагать и не стоило, Хейло с разбегу кинулся в бассейн прямо в одежде под оглушительный свист других ребят. Грейс заботливо подхватила полотенце и подбежала к нему, прервав игру в бир-понг, однако он этого не оценил, лишь отмахнулся, возвращаясь к своим друзьям из баскетбольной команды. Грейс вновь подошла к нему и что-то прошептала на ухо, на что он лишь легко оттолкнул ее, не обращая внимание. Тея наблюдала за этой сценой со стороны, не решаясь сделать шаг в их сторону.

«Хоть Грейс и вывела меня из себя сегодня, мне все равно ее жалко».

Захотелось подойти и сказать ей, что он просто урод, и что он не заслуживает ее заботы. Но вместо этого Эши напечатала сообщение: «Я у бара». Грейс прочитала практически сразу, их глаза встретились, и она подошла.

У импровизированного мини-бара4, сооруженного из сложенного шезлонга, двое парней ожесточенно спорили, и оттуда отчетливо донеслись имена «Хейло» и «Грейс». Подруга насупилась, и подошла ближе, чтобы послушать. Подхватив один из стаканов виски, Эши встала рядом, но спиной. Разговор шел о том, что Грейс нужна Хейло для того, что делать ему домашнюю работу и развлекать его тоскливыми вечерами, и что она достаточно докучлива и болтлива, финальным аккордом стали ставки на их расставание. По правде, Эши едва ли удивила эта новость, Хейло относился к Грейс не лучшим образом. Но вот у Грейс в глазах застыли слезы. Для нее Хейло был не просто первой любовью, а чуть ли не собственной вселенной с единорогами и прочей романтической ерундой, в которую Эши не верила, (а если и верила, то никогда не испытывала подобного). Пробежавшись глазами по пьяным одноклассникам, она подумала, что едва ли кто-то из них был бы способен растопить её сердце, плюсом ко всему был неудачный опыт собственных родителей. Едва ли мама и отец были счастливы вместе. Ей бы точно не хотелось провести всю жизнь с человеком, которого нужно терпеть.

«Особенно, если он замучает тебя упреками, как отец».

– Все не так! – Грейс словно пыталась сама себя в этом убедить.

– Разве ты этого не видишь? Ты умная, Грейс, – Эши взяла ее за руку в попытке поддержать. – Красивая, – продолжила она. – Ни один парень не стоит унижения. Она протянула Грейс стакан и та залпом допила содержимое.

– Я хочу домой, – сказала она. – Давай уйдем. Нам обеим тут не рады.

– Вот так просто? В плохом настроении из-за этих придурков? – Эши выгнула бровь, не соглашаясь. – Нужно их проучить. Что они собираются сделать?

– Не знаю. Клойд объявил эту вечеринку «инициацией новеньких». Я сразу о тебе подумала. Хейло намекал в школе, но я не сразу поняла, что что-то замышляется, – она вздохнула и устало кинула полотенце парня на землю.

– В таком случае я объявляю эту вечеринку «возмездием обиженных девушек», – засмеялась Эши, вытирая ноги о полотенце Хейло.

Она пробежалась глазами по присутствующим, и обнаружив Клойда у бассейна, помахала ему рукой, привлекая внимание. Он с ленивой улыбкой подошел к ним.

– Скучаете? – спросил он.

– Да, что ты. Я вот, кажется, как раз нашла того, с кем хочу уединиться. Или как ты там это назвал? – Эши подошла чуть ближе.

– Эши, ты много выпила, не нужно. Идем домой, – Грейс покачала головой, призывая подругу прекратить провоцировать его.

– Все нормально, Грейс, мы с Клойдом отойдем ненадолго, будь здесь, ладно? – она сама не совсем понимала, что делает. Возможно действительно перебрала, а возможно слишком хотелось отомстить ему, и сделать она могла это только наедине. Вокруг были его друзья. Они бы не дали его в обиду.

– Как скажешь, Эши, – он снова сделал акцент на ее имени, – Выпьем?

Клойд протянул ей очередной стакан виски, и она под удивленный взгляд Грейс полностью его осушила. Третий стакан показался лишним, желудок недовольно заурчал, призывая закусить, но закусок не было видно. Кстати о зрении, все вокруг перестало иметь четкие границы.

– Кажется, я увлеклась, – ей показалось, что она лишь подумала об этом, но знакомый голос дал понять, что это она произнесла вслух.

– Идем, Эши, пожалуйста, – продолжила настаивать Грейс.

– Подожди, Грейс, Эши хотела поговорить со мной, – ответил Клойд прежде, чем перегородить путь Грейс.

– Майкл, идем, – пробормотала Эши, но стакан так и не поставила.

Наконец-то она почувствовала легкость, и груз усталости словно свалился с ее плеч. Внезапно захотелось расслабиться и ни думать о своих проблемах. Он взял стакан из её рук и сам поставил на место. Она почувствовала, как сильные мужские руки подхватывают ее в области спины и коленей, все поплыло еще сильнее. Грейс взвизгнула, но Эши поднесла палец к губам, в надежде, что это не привлекло много внимания. Послышались чьи-то голоса и смех, но Эши не обращала на это никакого внимания, ей было так хорошо сейчас. Ей было хорошо тогда и сейчас, только «тогда» – это когда? Не помнила. Но ей было хорошо, это она точно знала. А дальше не думала – необходимости не было. Сейчас ведь тоже хорошо. Достаточно. Она почувствовала капли дождя на своем лице.

– Дождь начинается, – словно ребенок, радостно засмеялась она.

– Да, – сухо подтвердил Клойд, игнорируя ее ребяческий позыв.

Дождь всегда пробуждал в ней трепет, как и стихия в целом. Величие вселенной перед ничтожеством людей восхищало. И заставляло её хотеть быть вселенной. Или хотя бы её ассистентом. Ради возможностей, ради свободы и холодного ветра.

Дождь всегда открывал какую-то новую её сторону. Только она не могла её понять. Просто знала, что что-то меняется – и ей лучше. Ей хорошо. Как тогда.

Дождь всегда помогал ей дышать. Полной грудью, до промозглости всех костей. И сейчас ей это нравилось до странного, неподобающего покалывания на кончиках… пальцев ног, которые парили в воздухе, пока Клойд нес ее куда-то.

Прилив внезапной радости закончился, когда ее тело оказалось на мягкой кровати, и послышался щелчок закрывающейся двери. К кровати Эши прижало что-то холодное, что-то большое и тяжелое, прежде, чем она успела понять, что это было, чьи-то руки нахально начали гулять по ее груди и бедрам, а губы оказались влажными от размазанного поцелуя. Сознание начало проясняться только тогда, когда с нее стянули платье и прохладный воздух коснулся обнаженной кожи девушки. Она резко распахнула глаза и ощутила неприятные влажные дорожки на шее. Клойд Майкл возвышался над ней, прижимая ее руки к матрасу.

– Какого черта ты делаешь, Майкл?! – закричала она, мгновенно трезвея. Он в замешательстве отстранился. План трещал по швам, ей не стоило терять бдительность, но именно так она и поступила.

– Ты сама сказала, что хочешь уединиться, припадочная! – крикнул он в ответ, вновь прижимая ее к кровати. Эши закричала прямо ему на ухо и начала вырываться, вызывая у него агрессию, он неприятно поморщился, а затем освобождая ее правую руку из сильной хватки сильно ударил по лицу. Она почувствовала вкус крови на губе, в глазах застыл испуг. Нужно что-то делать.

«Какая же я идиотка! Провалила все задание. Никто не услышит крик, слишком громкая музыка!»

Что-то внутри нее вспыхнуло, словно огонь, непонятный рефлекс заставил мертвой хваткой ухватиться за его руку, сжимая ее. Всего на секунду Клойд замер в недоумении, и это мгновение позволило ей вывернуть его руку, он скрючился и упал на кровать рядом с ней. Истошный крик вырвался из его груди, когда она, что есть силы, ударила его локтем по носу. Она понятия не имела, что умеет драться, но все, что она делала сейчас казалось ей таким естественным, словно она проворачивала подобное кучу раз… Она вскочила с кровати, подхватывая свое платье, белье и уже прилично помятый мамин плащ, Клойд превозмогая боль поднялся следом, одним его взглядом можно было плавить железо, пока Эши пыталась открыть замок комнаты, Майкл схватил ее за руку и потянул на себя. Одежда вновь посыпалась на пол, и девушка закричала. Он снова перетащил ее на кровать, стараясь своими ногами раздвинуть ее ноги. Эши ударила его в живот, Клойд согнулся пополам, это дало ей возможность освободиться. Оседлав его сверху, она плотно сжала руки на его шее, перекрывая ему дыхание, хватка была настолько сильной, что Клойд не смог освободиться, через пару секунд он начал задыхаться, но она не спешила убирать с его шеи руки. Ей казалось, что она обязана проучить его. Хотелось продержать так руки еще пару минут, пару мгновений, и на одного урода во вселенной станет меньше. Но чей-то голос в голове вновь начал повторять, как мантру:

«Чем сильнее вы злитесь, тем легче вас одолеть», – Эши, словно зачарованная, разжала руки. Тело Клойда обмякло. Она испуганно посмотрела на него, пытаясь нащупать пульс. И нащупала, слабый, едва ощутимый.

«Еще живой», – ее плечи судорожно затряслись, слезы потекли рекой, когда она поднялась на ноги, натянула на себя платье, видимо порванное Клойдом в районе молнии, и на ватных ногах дошагала до двери. Когда она оказалась за пределами комнаты, ноги обессиленно подкосились, и она оказалась на полу, прижатая спиной к стене.

– Эши? Тебя так долго не было. Я испугалась! – через полуприкрытые веки она услышала слабый девичий голос. – Эши, у тебя кровь?! Что произошло? – Грейс обняла подругу, поднимая ее на ноги. Они дошли до бассейна на улице, и Грейс усадила Эши на шезлонг.

– Там Клойд, – безэмоционально сказала она. – Ему плохо. – Грейс с удивлением и восхищением посмотрела на Эши. Ее тошнило от того, что она не может бросить его там умирать, но каким бы уродом не был Клойд она понимала, что не может решать чужие судьбы. Она поджала под себя колени и поудобнее устроилась на шезлонге, закрывая глаза.

После дождя оставался осадок. И сегодня, сидя у бассейна под открытым небом, она внезапно подумала: «а тогда – это когда?» И пока все вокруг продолжали веселиться, не зная, что произошло несколько минут назад, она поняла, что больше не сможет забыть этот вопрос. И отпустить тоже. Ведь «тогда» ей было хорошо. А сейчас? Она уже не знала…

…

«Уроки по самообороне проходят как обычно – безрезультатно! Сколько бы моя наставница Зои не учила меня делать „мертвый захват“ – у меня не выходит. Все остальные смеются над моей неуклюжестью, и каждый норовит уложить меня на лопатки. Это раздражает. Зои говорит, что если я не научусь защищаться, то меня не допустят до сдачи экзамена в конце второго курса. А еще она постоянно нудно повторяет что-то про то, что эмоции мешают. Мне ничего не помешает стать младшим хранителем! Я знаю это. После каникул и превосходных сладких булочек миссис Радд сложно вернуться к службе. Одногруппник, Риа Уолден, предложил помощь. Он один из лучших в группе, и один из немногих, кто не смеется надо мной. Буду ходить тренироваться вечерами с ним».

(Из личного дневника Теи Николс. Второй год обучения в кадетском корпусе Ордена Халтос).

5 Глава. Томпсон

Когда наступила ночь, и на небе появились тысячи огней, все вокруг словно замерло в тиши, на улицу опустилась тень, и лишь тусклые фонари кое-где боролись с кромешным мраком. Какими-то закоулками Томпсон прошёл через заброшенную, полуразрушенную больницу, выходя, как он понял, к жилому району. Окна домов были настолько низкими, что с неким интересом Томпсон даже заглянул в одно из них. Жилищные условия в этом доме, как и во многих других, были отталкивающими, судя по всему, место, которое он увидел – было кухней. На грязном столе лежала потрепанная временем скатерть, обляпанная чем-то жирным – на ней находились грязные ножи и такие же немытые тарелки, на плите стояла чугунная кастрюлька. Буквально через секунду в проёме появилась измученная полная женщина, которая вскрикнула в ужасе, увидев в окне темный силуэт Томпсона. Он не менее перепугано замахал руками, и поспешно удалился, постоянно оглядываясь, опасаясь погони. Ранее он бывал здесь всего пару раз, но по рассказам других людей он понял, что с жителями этого района лучше соблюдать дистанцию и не заговаривать лишний раз.

Район Ликиндер существенно отличался от всех остальных не только тем, что был самой удалённой точкой от Хартленда, центрального района, где как раз таки располагался Орден Халтос, но и тем, что это был самый бедный район города Тотсворд. Здесь обитали отбросы общества, люди, занимающиеся непристойной работой или вовсе не имеющие её, воры, попрошайки, бывшие заключённые, контрабандисты, для которых не писаны законы. Томпсон огляделся вокруг, брезгливо прислоняя платок к носу. Гуляя по грязным улицам Ликиндера, начинает казаться, что запах отходов, пропитывает собой все вокруг. Он принюхался к своему пальто, узнать, не провоняло ли оно ненароком, затем посмотрел на часы и поспешил найти нужную вывеску бара, в котором он договорился о встрече с важным человеком. На координаты некой персоны, которая может помочь ему в решении головоломки под названием «Дело Теи Николс», его вывел знакомый младший хранитель, с которым они часто вместе обедали. И хотя Олл изначально не собирался ни о чем рассказывать, Томпсон был весьма настойчив и непреклонен. Быть настойчивым его научила работа в Ордене. Когда никто из старшего состава не замечает обычного работягу, приходится иной раз привлекать к себе внимание, что он, к слову, терпеть не мог.

Из-за угла неожиданно вынырнул бродяга, который тут же слился с темнотой улиц. Воспользовавшись этим, Томпсон решил расспросить, в том ли направлении он двигается.

– Сэр, не подскажите ли, как я могу добраться до «Райского Пляжа»? – спросил он.

– «Сэр»? «Не подскажите ли»? И откуда же ты такой взялся, сладкий? – бродяга оказался необычно высоким и крупным стариком. Заметив платок в руке Томпсона, которым он активно потирал нос, бродяга не упустил возможности поиздеваться над ним. Томпсон поймал на себе его пристальный, изучающий взгляд. Старик начал постепенно приближаться, а Томпсон напряженно отступать. – Пять диллей5, сынок, – что-то серебристое и продолговатое мелькнуло в руке мужчины и тут же скрылось в вытянутом кармане грязной кофты.

«Нож? Меня зарежут?» – эта мысль посеяла в нем невероятную панику.

Томпсон нервно сглотнул, и медленно потянулся к бумажнику, не отводя взгляда от бродяги. Глаза оборванца округлились от того, сколько денег он увидел в бумажнике. Взгляд стал жадным. Он резко сунул руку в карман, вытаскивая тонкий металлический предмет.

«Напильник», – узнал Томпсон.

– Кошелек сюда! Живо, пока я не перерезал тебе глотку! – завопил он, резко сокращая дистанцию. Руки Томпсона затряслись от страха, и злосчастный предмет повалился прямо на грязь, бродяга подошел еще на пару шагов и направил напильник на живот Томпсона. – Подними. Быстрее! – приказал он. На его лице появилась испарина, глаза засверкали, Томпсон напугано наклонился, выполняя приказ. Сквозь режущую уши тишину, послышался звук приближающихся шагов. Бродяга невольно обернулся, не уводя напильника от Томпсона.

– Пошёл прочь! – приказал мелодичный голос молодой девушки, которая вышла из того же прогона, что и старик, и остановилась в метре от мужчин.

– Ты кто ещё такая?! – бродяга оскалился, направляя свое оружие теперь на неё. Томпсон напряженно подобрал грязный бумажник с дороги, с замиранием сердца отступил подальше от старика, пытаясь в темноте рассмотреть силуэт девушки. Он брезгливо обтер бумажник платком, которым недавно прикрывал нос, поняв, что платку уже ничего не поможет, мужчина выкинул его прямо на дорогу и тихо чертыхнулся.

– Ты не понял? Я милостиво позволяю тебе уйти, – ее рука потянулась к талии, и уже через секунду Томпсон увидел лазерное оружие хранителей вселенной. Каждый хранитель носил такое с собой при исполнении, но девушка была одета в гражданскую форму, на ней не было плаща, она и близко не выглядела опрятно, а ее поношенная одежда идеально сочеталась с внешней обстановкой улиц района.

«Не убил один, убьёт другая. Может быть ей предложить деньги? Сказать, что я работаю на Орден?» – пока он обдумывал план действий, она с легкостью обезоружила старика и почему-то отпустила его, тот медлить не стал, и сию же секунду удалился. Теперь все ее внимание было сосредоточено на Томпсоне. Он сглотнул, не отводя взгляда от её оружия, заметив это, она поспешно вернула его в кобуру.

– Вам здесь не место. Тем более ночью, – сухо прокомментировала она. Он согласно кивнул.

– Мне назначили встречу в «Райском Пляже» и я немного заплутал, – признался он, в надежде, что она поможет, раз уж убрала оружие и, судя по всему, не собирается убивать его. Её взгляд мгновенно вспыхнул.

– Встречу? Вы случайно не Томпсон? – взволнованно спросила она. Мужчина удивленно вскинул брови и утвердительно кивнул.

– Верно. А вы…? – она откинула каштановые сальные пряди волос и подошла ближе. Теперь Томпсон мог лучше рассмотреть её. Она была пухлой и несомненно симпатичной несмотря на неопрятный внешний вид. Её карие глаза с интересом изучали его, она поджала пухлые губы и вздернула миниатюрный ровный нос.

– Значит, это вы искали меня. Признаться, я ожидала большего, – высокомерно игнорируя его вопрос, она осмотрела его с ног до головы. – Что ж… ладно, поспешим. – Томпсон совершенно не понимал, как эта девушка из неблагоприятного района сможет помочь ему в расследовании, но все же в душе теплилась надежда. У нее было оружие хранителей! Она точно могла что-то знать. Он покорно следовал за ней, попутно задавая вопросы, которые она с тем же успехом игнорировала, пока они не свернули в очередной тускло освещенный переулок, и перед ними не появилась деревянная табличка «Райский Пляж», которая трагично болталась на одном гвозде, грозясь сорваться и упасть в любой момент.

Если Рай в действительности выглядел так, как заведение «Райский пляж», то Томпсон бы без сомнения предпочел дорогу в Ад (хоть и оба понятия «Рай» и «Ад» пришли в их вселенную с более углубленным изучением других вселенных). Хранители приносили все новые и новые истории, и история сотворения мира вселенной Мирена всем пришлась по вкусу, ну а уж называть заведения, используя словечки других вселенных, стало очень модным пару лет назад.

Раньше Томпсону не доводилось бывать в заведениях подобных «Райскому пляжу», но первое впечатление уже было испорчено здешней атмосферой: куча напившихся парней пели песни на древнем энийском языке, который вымер давно и повсюду, кроме этого района. Сейчас на нем общались лишь преступники и, насколько Томпсон был осведомлён, контрабандисты, заключая между собой договоры, дабы не быть пойманными Тотсвордским органом надзора. Теперь же этот язык являлся лишь далеким напоминанием о прошлом.

Томпсон и таинственная незнакомка присели за дальний столик и заказали выпить популярный местный напиток – крепкую настойку из листьев «Заритуса». Это стало очередным потрясением за день для мужчины. Томпсон видел это растение повсеместно: на улицах по дороге с работы, в полях за городом, изредка оно даже встречалось в парках, и считалось сорняком, но ему даже в голову бы не пришло, что в Ликиндере из него научились извлекать пользу. И хоть сама настойка была просто отвратительна на вид, собеседница убедила его не отказывать себе «в удовольствии». В действительности, он совершенно не собирался пить, но события сегодняшнего вечера, все никак не могли отпустить его слабое сердце.

– У вас должно быть уйма вопросов, – холодно отметила она. Он недовольно фыркнул, саркастично удивляясь проницательности юной собеседницы.

– И как вы догадались? – девушка не уловила нотки сарказма, а если и уловила, то не подала виду, делая глоток из грязной кружки. Взгляд Томпсона скользнул по разнородной массе людей в помещении, он заметил престижно одетого человека в компании молоденькой девушки, которая то и дело поправляла свою короткую юбку, мужчина выбивался из общей картины, но совершенно не обращал на это внимание, другие тоже не придавали этому никакого значения. Таинственная незнакомка прослезилась за его взглядом и усмехнулась.

– «Райский Пляж» хорош тем, что всем здесь совершенно на тебя наплевать. Люди разные приходят, ничего непривычного в этом нет, – отметила она. Томпсон недоверчиво кивнул.

У него закралось ощущение, что говорила она вовсе не о заведении, а о районе в целом. Да, Ликиндер был величайшим упущением правительства, но Тотсворд являлся городом Хранителей Вселенной, городом, где до внешней обстановки дела нет, важно было лишь сердце, лишь район Хартленд со своими высотками и деловыми офисными центрами. Жить в Хартленде могли позволить себе не все, но и не все стремились, ведь Орден предоставлял бесплатное жилье в хорошем спальном районе Бресвилле. О четвертом и последнем районе Тотсворда говорить было нечего, он разделялся на сельскохозяйственные угодья и дорогую коттеджную зону, где жили, как правило, члены Магистрата.

– Никогда о подобном месте не слышал, – сказал девушке Томпсон.

– Вы и не похож на человека, кто в таких местах бывает, – незнакомка равнодушно пожала плечами.

– Не бываю, – согласился он. – Я ведь так и не поблагодарил вас за мое спасение, – поспешно добавил он.

– Бросьте это. Мы тут не для светских бесед, – благодарность казалось бы ободрила её. – Расскажите же, зачем вы искали меня.

На секунду Томпсон опешил, он и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос. Его знакомый, младший хранитель Олл, нехотя делился сведениями по работе, тем не менее, направил его сюда, в самую дыру, убедив, что то, что ему нужно, он найдет здесь. За последнее время его расследование не сдвинулось с мертвой точки, и он готов был уже все бросить, но решил все же последовать совету друга, доехать сюда и лично убедиться, что ничего важного здесь нет. Так возможно в мыслях, наконец, поселится мысль, что он сделал все, что мог. Он вдумчиво посмотрел на девушку.

«Кто она? Знала ли она Тею Николс?» – вопросы всплывали один за другим, он безустанно пытался понять, связаны ли секретные дела Ларсена и дело той самой девочки, и шестое чувство подсказывало, что это может быть вполне вероятным.

«Девочку поймали на нарушении устава Ордена, но в чем она могла так провиниться? Может ли обычный кадет сделать что-то, что подвергается такому наказанию? Нет. Если этим делом заинтересовался Магистрат, то все не так просто».

– Вы работаете на Орден? – уточнил Томпсон. Сомнение съедало его изнутри. Стоит ли рисковать и выкладывать на стол сразу все карты?

– Не совсем, – лаконично ответила она, допивая настойку. Ничего не понимая, Томпсон начал выжидающе смотреть на девушку. Наконец она снизошла до объяснений.

– Меня «списали» после неудачной операции в четвёртом измерении. Я, конечно, могу мобилизоваться, но не уверена… что хочу этого, – на её лице действительно промелькнула тень сомнения, она качнула головой, словно отгоняя неприятные мысли, и на её лице вновь появилась маска безразличия. Томпсону стало жаль её, он знал, с какой легкостью Орден избавляется от «ненужных» им людей, ему стало интересно, а не из-за работы ли она теперь вынуждена торчать в таком гнилом месте, но задавать такой вопрос, было бы бестактным вмешательством в ее личную жизнь, поэтому он скромно промолчал.

– Разве в четвёртом измерении были замечены признаки жизни? – он решил, что такие вещи вполне приемлемы для обсуждения, но она лишь недовольно отмахнулась от вопроса.

– У нас ведь нет на это времени. Лучше скажите, почему Олл просил меня встретиться с вами, – девушка деловито сложила руки в замок и устроилась поудобнее на стуле.

– Вы знаете что-то о Тее Николс? – зачем медлить, если можно спросить «в лоб»? Её лицо вмиг перекосило, из симпатичного оно стало таким неприятным, что мужчина нервно сглотнул, опасаясь, что взболтнул лишнего, и теперь собеседница уйдёт, но она не сдвинулась с места, её глаза метались из стороны в сторону, словно она пыталась быстро что-то придумать.

– Почему вы интересуетесь ей? – вместо прямого ответа, Томпсон получил встречный вопрос. Все внутри мужчины начинало закипать от того, что за время, проведённое в компании этой девушки, он не узнал совершенно ничего нового, но одно было точно ясно, её лицо явно давало понять, что имя девочки ей знакомо.

– Мне очень важно найти её. Она может знать то, что… – он споткнулся, – то, что важно для меня и Ордена в целом. – Томпсон старался как можно тщательнее подбирать слова, опасаясь выйти за пределы дозволенного.

– Боюсь, это невозможно. Ведь, насколько мне известно – она мертва. – Томпсон возбуждено подскочил с места. Теперь он был в полнейшем смятении. Он же видел ее, ей же всего лишь стёрли память, она была жива после укола, он был уверен в этом, но и девушка напротив него была совершенно уверена в своей версии происходящего, могло ли это произойти недавно?

– Но… как? Когда это случилось? – слова заменялись на эмоции, он расстегнул пуговицы пальто, пытаясь восстановить дыхание.

– Насколько я помню, это случилось полгода назад, на задании. Так что я ничем не могу вам помочь, – она отодвинула стакан в сторону и направилась к выходу, растерявшись на секунду, он побежал за ней, боясь упустить из виду. Заметив это, она все же нехотя остановилась.

– Вы хорошо знали её? – поинтересовался мужчина.

– А вы? С чего вдруг так перепугались из-за незнакомки? – Томпсон занервничал, подбирая слова, от этого на её лице появилась коварная улыбка. – Я хорошо знаю её парня, – все же добавила она. Мысленно Томпсон ликовал. Девушка все же могла быть ему полезной!

– В каких отношениях вы были? – задал он следующий вопрос.

– Ну и вопросы! Я мало что могу сказать о ней. Тея была близка с семьей Радд после смерти родителей, я знала её лишь благодаря их отношениям с Каем. Мы с ним учились вместе и мы… друзья, – на её измученном лице появилась тень воспоминания. Она поморщилась, словно не хотела об этом говорить, но ее подловили.

Томпсон старался запомнить каждую деталь, вырисовывая картину в голове, и хотя картина пока что получалась слабенькой, он был горд тем, что узнал что-то полезное.

«Семья Радд! Она имела отношение к самой влиятельной семье Ордена! Во что только я влез…»

– Мне нужно идти, скорее всего, меня уже потеряли, но я провожу вас до ближайшей остановки.

– Мы могли бы снова встретиться с вами? Эта девушка… Тея… она все ещё может быть жива. Я был на вынесении приговора! – мужчина остановился совсем близко и серьёзно посмотрел в ее карие глаза. Она замерла, ошарашенная.

– Какого ещё приговора? – спросила она, не понимая о чем речь.

– Кажется у нас с вами разные версии одной истории, – ответил он, готовясь к длинному рассказу.

6 Глава. Кай

Для Кая Радда не было ничего невозможного. «Тяжело взобраться на верхушку, ещё сложнее на ней удержаться», – именно по такому пути его учил идти Орден с детства, и он старался следовать ему по сей день. Чего бы он ни захотел, он знал, что сильный характер и непрерывная работа приведут его к желаемому. Сегодняшний день не стал исключением. Успех на сложном задании в любой другой ситуации послужил бы поводом для гордости, вот только мысли его сейчас были далеки от работы.

Он ввел команду на наручном генераторе нано-частиц, и бронежилет тут же исчез. Парень стянул с себя чёрную водолазку, бросил её в сторону, тяжело приземлился на узкую скамейку раздевалки и откинул голову назад, упираясь макушкой в стену. Уже не первый раз в его голове проскакивала мысль, что он идёт по ложному пути, блуждает, не понимая, куда свернуть. Почему он чувствовал себя несчастным после успешно выполненного задания? Уж не потому ли, что все его мысли то и дело возвращались к ней… к Тее.

«Контроль и порядок – это добродетели. Любовь приходит и уходит, и твоя пройдет», – так всегда говорил отец, но верит ли Кай в это теперь, когда каждый день и каждое новое задание не приносили ничего, кроме болезненных напоминаний об утрате. Вся его жизнь сузилась до расследования ее смерти, в которую он не собирался верить.

Переодевшись в повседневную чёрную одежду учеников магистра, и накинув на себя такого же цвета плащ, Кай поспешил в отдел Магистрата. Широкие коридоры этого корпуса всегда были словно погружены во мрак и беззвучную тишину, ему хотелось побыть здесь ещё немного, прежде чем он снова окунется с головой в работу, из которой уже не выберется до самых выходных, и даже выходные, скорее всего, проведёт в Ордене за нежеланием возвращаться домой.

В кабинете учеников магистра было шумно. Все активно обсуждали очередной бунт контрабандистов в подвластной Ордену вселенной Терраград.

– А потом магистр приказал в каждого вкачать транквилизатор. Началась такая резня. Я лично десятерых увалил, – рассказывал старший ученик магистра Карсон. Другие ученики магистра выстроились вокруг и внимательно слушали.

– Как будто кто-то в это поверит, – недовольно буркнул себе под нос Аандер Аддерли. Его светлая макушка выглянула из-за кипы документов на рабочем столе. Коллега, и лучший друг по совместительству, выглядел уставшим. Под карими глазами виднелись синяки от недосыпа.

– Бесишься, потому что бахвальство это твоя фишка, а не его? – усмехнулся Кай, рассматривая заинтересованную толпу. Карсон любил приукрашивать и преувеличивать свои таланты на собственных миссиях. А еще у него был невероятный талант к ораторскому искусству.

– Очень смешно, – Аандер недовольно закатил глаза, даже мельком не глянув на Кая.

– Ты здесь ночевал что ли? – спросил Радд, на что получил слабый кивок. Он не удивился, сам не раз проводил ночи в Ордене. – Разрешишь? – Кай подошел к его столу и потянулся к уже знакомой красной папке.

– Ничего нового ты там не найдешь. Завод Ордена во вселенной Терраград подорвали контрабандисты. Свидетели подтвердили. – Аандер потянулся к папке в тот же момент, что и Кай, перехватывая ее.

– Все-таки контрабандисты… – Кай задумчиво замолчал, присаживаясь рядом с Аддерли.

В последнее время контрабандисты стали острой проблемой Ордена, лишь за эту неделю Каю пришлось побывать аж в пяти вселенных, чтобы предотвратить подрывы, бунты и прочее. Контрабандисты Тотсворда, главного города хранителей, занимались поиском нелегальных лазеек в другие вселенные и нелегальными поставками разного рода вещей. Никто в Ордене не мог понять причины обострившейся ситуации. Ведь еще пару лет назад все было спокойно, но потом они узнали о Эксе. Мужчине, набирающем себе команду для противостояния Ордену. Его поддержали многие бывшие хранители, особенно разжалованные. Кай разговаривал с Дэли, подругой, которую разжаловали после неудачной миссии, и которая также решила присоединиться к контрабанде, но в силу своей юности и неопытности о Эксе она слышала лишь легенды.

***

– Знаешь, Кай, говорят, он выступил против Ордена из-за предательства друга, – пронесся в мыслях их недавний разговор.

– Мне это неинтересно, Дэли.

– Но ты подумай, как это захватывающе! Представь, если они однажды встретятся. Вот это будет эпичная битва!

– Это лишь выдумки. Может он обычный сумасшедший, желающий заполучить власть в Лаптонии. Но его поймают, будь уверена.

После подобных слов Дэли всегда хмурилась, а Кай одаривал ее снисходительной улыбкой, всем своим видом показывая свое отношение к роду деятельности подруги.

***

Кай вынырнул из своих мыслей и задумчиво прикусил губу.

«До сих пор не поймали».

– Кай, шесть месяцев прошло. Я должен сказать… – Аандер сделал паузу, не решаясь продолжить, – магистр Радд собирается закрыть дело по истечению срока давности. Я понимаю, ты скучаешь по Тее, и твоя мать до сих пор в госпитале, все они пострадали на этом злополучном заводе, но я ничего не могу с этим сделать. Виновных уже не найти, тем более в этом действительно замешана контрабанда, – объяснил он, откладывая папку в сторону, подальше от друга.

Кай задумчиво постучал пальцами по столу. Магистр Радд собирался закрыть дело, даже не сказав об этом ему… На лице парня не отразилось ни одной эмоции, однако внутри его сжигала злость. Кай поспешно поднялся, собираясь обсудить это с ним. Аандер неловко отвел глаза в сторону, очевидно, уже жалея, что рассказал ему об этом.

В коридоре было тихо, лишь секретарь Магистрата тихонько постукивала печатью, заметив его, она улыбнулась, показывая, что готова ответить на любой вопрос. Он прошел мимо, минуя стойку ресепшена, и постучал в дверь магистра. Дверь резко открылась.

– Заходи! – воскликнул знакомый голос. – Чего ты замер? Давай, давай, у меня мало времени. – Магистр, которого дома Кай называл попросту дядей, сам открыл дверь кабинета и быстро затолкал племянника, не давая опомниться.

Высокий мужчина с легкой щетиной как обычно оценивающе осмотрел парня с ног до головы, делая для себя какие-то выводы. Кай заметил, что он выглядел сегодня совершенно рассеянно. На нем не было красного плаща, что обычно выделяло магистров среди других хранителей, рукава его чёрной рубашки были наспех закатаны, излюбленные лакированные туфли дяди были в пыли, а тёмные волосы с легкой проседью, словно кто-то намеренно растрепал. Прошло несколько секунд, прежде чем дядя снова заговорил.

– Как прошла операция? – это было явно не тем, что он действительно хотел знать. Для себя Кай отметил, что спросил он это скорее из вежливости, нежели из интереса.

– Все прошло отлично. Но я здесь не для этого, сэр, – формально ответил он.

– Что-то случилось? – магистр откинулся на спинку стула, внимательно слушая.

– Я узнал, что вы закрываете дело Аандера, – сказал он. Магистр не стал отрицать и лишь молча продолжил сверлить племянника взглядом. – Но вы не можете! Официально не установлено, кто подорвал завод. Отдайте дело мне, я доведу его до конца. Магистр, было слишком много жертв для того, чтобы закрывать на это глаза. – Кай взволнованно, по-мальчишески, провел ладонью по своим вьющимся волосам. Радд поднялся со своего стула и подошел к нему, присаживаясь рядом. Его ладонь оказалась на плече парня. Неловко и неумело он потрепал его по предплечью, заставляя Кая напрячься. Оба не привыкли к подобным проявлением близости и обоим от того стало неудобно. Старший откашлялся.

– Только из любви к тебе, дорогой ребенок, я не отдал тебе это дело. И не отдам, – магистр сочувственно похлопал его по плечу еще раз. Кай отодвинулся. Он терпеть не мог, когда дядя называл его так. К еще большему несчастью он не только называл его ребенком, но еще и считал им, несмотря на то, что племяннику было уже двадцать пять.

– Дядя! – протестующе воскликнул он.

– Тема закрыта, Кай. – Росс Радд поднял ладонь вверх, прерывая племянника. – Ты ведешь себя безрассудно. Носишься по отделу за Аддерли, пытаясь вынюхать что-то у него. Это несерьезно! Что бы сказал твой отец, узнай он это, а? – Росс Радд знал, что эта манипуляция сработает. Кай притих, пристыженно опуская глаза в пол. Их отношения с отцом сложно было назвать теплыми, но отца он по-своему уважал.

– У меня просто чувство, – откровенно признался Кай, – Что она еще жива. – Вновь мысли о Теи завладели сознанием. Росс изучающе посмотрел на племянника. Минуты с Каем были для него ценны. Кай почти перерос его, и старший Радд зачастую ловил себя на мысли, что время летит слишком быстро. Пара изумрудных глаз умоляюще смотрела на магистра, и Россу тяжело было в такие минуты заставить себя сказать ему «нет».

– Ты же понимаешь, что пора отпустить ее? – дядя не умел вести разговоры о чувствах, он сглотнул несколько раз, а его глаза забегали в разные стороны, стараясь не встречаться с упрямым взглядом племянника. – В Ордене много неплохих девчонок, – уже спокойнее заговорил он. – Хочешь познакомлю тебя с секретаршей мистера Итона – Энидой?

– Нет уж, спасибо, – сухо ответил Кай, поднимаясь со стула.

– Ладно, понял. Не обижайся, я не обесцениваю твои чувства, просто хочу помочь, – дядя поднялся следом, неловко приобнимая его. Кай отошел, не нуждаясь в утешении.

– Я продолжу работать, – монотонно сказал он, понимая, что дядя не изменит своего решения и все же закроет дело.

– Работа спасает от хандры, – Росс кивнул, отпуская Кая.

Мысли путались. Он боролся с желанием утащить папку у Аандера, но все же решил заставить себя успокоиться и смириться.

«Возможно, дядя прав и работа действительно поможет забыться»

…

В этом году мы обширно изучаем курс «Хронологии», благодаря техническому прорыву путешествия во времени не являются более чем-то невероятным. Многие ребята из моей группы изъявили желание изучать хронологию более подробно, чтобы работать после в отделе хранителей временной линии. Это направление достаточно сложное и опасное.

Вот мое наблюдение! Перемещение по временной петле практически ничем не отличается от перемещений в другие вселенные. В качестве практики нас отправили во вселенную Юла на тысячу лет назад. Известно, что в настоящее время вулканическая Юла переживает не лучшие времена, и климат там просто невыносимый, но тысячу лет назад все было иначе. Конечно, в целях безопасности мы пробыли там лишь пятнадцать минут, но я клянусь, это были незабываемые минуты! Впервые в жизни я увидела карликовых динозавров. Самых настоящих! Они были не выше метра и забавно бегали на задних лапках, устрашающе рычали и питались местной растительностью. Невероятно, правда? Динозавры и растительность на Юла! Возможно, если я выберу это направление, то смогу увидеть много всего интересного, а пока я в раздумьях…

(Из личного дневника Теи Николс. Четвертый год обучения в кадетском корпусе Ордена Халтос).

7 Глава. Эши

Когда Эши открыла глаза и полной грудью вдохнула свежий бодрящий воздух, ее сознание полностью прояснилось. Больше не было страха, остались лишь свежие воспоминания, плечи больше не содрогались от слез. Осталось лишь ощущение своей собственной глупости. Если бы она послушала Грейс и осталась дома… Если бы она не стала провоцировать Клойда, и если бы не напилась… то не сидела бы сейчас в слезах и не выглядела так жалко в разорванном платье.

«Зато хорошенько врезала недоумку», – эта мысль заставила ее слабо улыбнуться. Разбитая губа неприятно пульсировала и она поморщилась.

У дома Клойда слышались громкие голоса, но ей не было никакого дела до них. Девушка достала из кармана маминого плаща свой новый телефон, который родители подарили ей не так давно, потому что старый пострадал во время аварии. Сердце в очередной раз подскочило, когда на экране высветились пугающие цифры.

«Одиннадцатый час. Мама уже дома», – ей хотелось взвыть от безысходности. Казалось, что вечер уже не может стать хуже, но предстоящая встреча с мамой заставляла сердце сжаться. Она собрала всю волю в кулак, чтобы подняться с неудобного шезлонга, от которого уже начала затекать шея, и быстрым шагом направилась в сторону дома. Автобусы давно перестали ходить, а на такси денег не было, путь до дома обещал быть трудным…

Как только Эши пересекла порог дома, тут же заметила свет на кухне. Она аккуратно повесила плащ на вешалку, хотелось поскорее стянуть с себя проклятое разорванное в районе молнии платье, подаренное Грейс. Эши с долей страха пригладила волосы в надежде, что станет выглядеть хотя бы немного приличнее. Послышались шаги, она замерла, больше всего на свете желая слиться со стеной. Этому желанию не суждено было сбыться. Мама остановилась в проходе кухни. Она молчала, её губы были плотно сомкнуты, а глаза опухшими. Эши открыла рот, чтобы сказать хоть что-то и прервать невыносимое молчание, но так и осталась стоять с открытым ртом посреди прихожей. Теперь ей стало стыдно, что заставила маму нервничать.

– Иди к себе в комнату, – можно было представить, чего стоило спокойствие, с которым мама произнесла эти слова. Эши обняла себя руками, унимая дрожь во всем теле. Хотелось, чтобы кто-то обнял ее, просто крепко прижал к груди и шептал, что все хорошо, что она сейчас дома, и опасность ей уже не грозит. Но этим «кем-то» точно не стала бы ее мама, Эши вновь вспомнила маму Грейс и тепло от ее объятий, стало совсем горько.

– Мам, я… все объясню, – голос, казалось, предал ее, она не заметила, как начала заикаться. Ранее такого с ней не случалось, видимо последствия пережитого вечера оставили свои следы. Девушка почувствовала, как щеки горят от стыда.

– Неужели, Эши? – все также спокойно переспросила женщина, – Объяснишь, почему соврала? Или, может, хочешь объяснить, почему ты выглядишь как девушка легкого поведения? А, может, расскажешь, почему у тебя разбита губа? – с каждым новым вопросом Эши сжималась все сильнее, по щекам вновь потекли слезы. Она покачала головой из стороны в сторону, показывая, что всё же не в состоянии описать весь свой вечер.

«Мама переживала. Расскажу про Клойда – неизвестно, как отреагирует».

– Ты под домашним арестом, – отрезала женщина. – Ты только посмотри на себя! – впервые за вечер она повысила голос. – Я была права, когда посчитала, что общение с рыжей девчонкой плохо на тебя повлияет, – мама говорила о Грейс, Эши хотелось поджать губы, сдерживая свое возмущение о наказании и выводах родителем, но тут же поморщилась от боли. Кровь на губе уже подсохла, но пульсирующая боль не прекратилась. Мама заметила это, и промолчала.

Эши не стала спорить, спорить было бесполезно, она лишь смиренно пошла в свою комнату, старательно избегая цепкого маминого взгляда. Стыд прожигал кожу, а в груди ныла боль, не физическая, а острая, как осколок разбитой надежды, боль от непонимания. Её ждут серьезные последствия. Она была в этом уверена. Отец узнает об этом. Девушка даже представить себе не могла, что он скажет или сделает с ней, и неизвестность казалась пугающей. Эши хотелось никогда больше не выходить из своей комнаты, просто исчезнуть, зарыться в одеяла и найти в них укрытие от всех проблем, но засохшая кровь над губой принуждала хотя бы принять душ, а урчащий живот требовал вылазки на кухню. Встречаться с маминым взглядом приравнивалось к самоубийству, Эши решила, что не выйдет из комнаты, пока не убедится, что на кухне никого нет. Лежать и выжидать пришлось недолго, вскоре дверь маминой комнаты с громким щелчком захлопнулась и Эши направилась в душ. Раньше ее часто мучал вопрос, почему родители Грейс живут в одной комнате, а ее собственные родители в разных. Притом отец всегда стучался, если заходил к маме, но спросить напрямую Эши не смогла, посчитала неуместным, и вместо этого строила целую кучу догадок и теорий. Наверное, самой логичной из них она посчитала, что мама и отец слишком ценят свое личное пространство. Эши не могла их судить за это, она тоже не любила, когда кто-либо заходил без спроса в её комнату.

Эши с особым наслаждением приняла душ, смывая с себя весь ужас сегодняшнего дня. Прокралась к холодильнику, и не нашла в нем ничего, кроме небольшого куска сыра, который немного утолил голод, и даже нашла аптечку в закромах подсобки, заваленной всяким хламом. Она с особым интересом осмотрела завал, замечая военную форму, такую же как она видела у отца, только эта форма была на пару размеров меньше, а под ней обнаружила еще одну, еще меньше, только другого цвета, и на месте плаща, как было у отца, красовались погоны: на одной форме фиолетовые, на другой зеленые. Она приложила самую маленькую форму к себе, казалось, размер ей подходил, захотелось примерить. На груди она заметила небольшой серебряный медальон. На нем был изображен символ, похожий на знак бесконечности, но не являлся полностью бесконечностью, бесконечность на нем прерывалась и перечеркивалась наискосок двусторонней стрелой. Она никогда ранее не видела ничего подобного. На обратной стороне она заметила инициалы и номер. «Т.Н 28047» Эши бросила короткий взгляд в сторону маминой комнаты, и неуверенно повесила форму на место.

«Не хватало еще проблем».

Тем не менее, хотелось наткнуться здесь на что-то более странное, чем непонятная военная форма, но ничего интереснее в подсобке не было. Лишь пакеты со старыми тряпками и разбросанные строительные инструменты. Она хотела было закрыть ее и вернуться в комнату, но что-то непреодолимое заставило ее вернуться к форме и отцепить от нее номер. Эши не знала, зачем сделала это, но выходные под домашним арестом обещали быть долгими, и она подумала, что может, наконец, узнать секрет «таинственной формы».

8 Глава. Эши

Было ощущение, что выходные не закончатся. Домашний арест оказался пыткой, а поиски в интернете военной формы и медальона не увенчались успехом. Впрочем, это волновало Эши меньше всего. На горизонте маячила встреча с одноклассниками, нежеланная и пугающая одновременно. Как же хотелось увидеть Грейс, вдохнуть в себя свежесть её новостей, узнать, что произошло за эти долгие, как целая вечность, дни! И все же она была в ужасе от вероятности встретить в школе Майкла. А еще понедельник знаменовал возвращение отца с командировки, и она хотела верить, что мать ничего ему не расскажет, но вера в это была настолько хрупкой, что могла разрушиться при одном лишь взгляде на маму: она не разговаривала, не находилась долго с дочерью в одной комнате, и всем своим видом показывала, что она глубоко в той разочарована. Эши чувствовала себя ущемленной, старалась лишний раз не выходить из своего убежища и не заводить разговор, словно выжидала. Выжидала, когда буря утихнет… Или наоборот, разразится с новой силой с прибытием отца.

Утро понедельника началось не с будильника, а с громко хлопнувшей входной двери. Девушка сонно потерла глаза и лениво выглянула в коридор. В прихожей стоял отец. На нем была всё та же злополучная военная форма, которая так сильно не давала Эши покоя, а взгляд отца был всё тем же самоуверенным, но уставшим. Казалось, за несколько дней, что его не было, он постарел на пару лет. Лоб и уголки глаз искажали морщины, борода чуть отросла, на его лице появилось секундное замешательство, когда он увидел в дверях дочь, но в ту же секунду он вернул себе былую маску равнодушия.

– С возвращением, – робко сказала Эши, неуверенно перешагивая с ноги на ногу.

– Угу, – пробормотал он с таким видом, словно дочь его не поприветствовала, а сопроводила далеко и надолго. Они так и смотрели друг на друга пару минут, отец расстегнул манжет рукава и принялся стягивать с себя камзол. Эши молча наблюдала за ним, не решаясь задать вопрос о форме. Наблюдая за выражением его лица, ей казалось, что что-то словно причиняет ему дискомфорт, и причиной служило явно не ее присутствие. Наконец отец разобрался с камзолом, и откинул его на пуфик прихожей, а когда он снова повернулся лицом к дочери. Эши заметила небольшое, зловеще красное пятно, проступившее на белоснежной ткани майки, видневшейся из-под камзола.

– Пап? – протянула вдруг Эши. Отец дернулся, словно забыл, что она еще здесь.

– Те… Эши, ступай в свою комнату, – он осекся, словно забыл ее имя. Если бы это действительно было так, она бы, пожалуй, даже не удивилась, их общение и так было сведено к минимуму. А фраза «иди в свою комнату» существенно надоела, за последние несколько дней она слышала её слишком часто из уст матери. Отец оперся о стену, будто боролся с приступом внезапного головокружения.

– Отец, тебе нехорошо? Давление? – спросила она. – У меня есть аптечка, – он промолчал, а затем слабым голосом попросил позвать маму. Эши шустро пробежалась по всем доступным ей комнатам, но так и не нашла женщину, постучала в мамину спальню, и признаков ее присутствия также не обнаружила, постучала в кабинет родителей – снова тишина. Вдруг в прихожей раздался оглушительный удар, и сердце девочки оборвалось. Отец упал на пол с глухим стоном. Пятно на майке стало больше. Только сейчас до неё дошло, что это было не просто пятно.

«Кровь…»

Она с ужасом смотрела на тело отца, боясь подойти ближе.

– Что… что делать? – она вздрогнула от вида крови. Отец порой вел себя как кретин, но подчиниться приказу и бросить его здесь ей бы не позволила совесть.

– Неси уже свою аптечку, – нервно пробормотал он, сделав глубокий вдох. Эши побежала к себе в комнату и прихватила оттуда небольшой оранжевый чемоданчик. Кроме перекиси, бинта и пары обезболивающих таблеток в ней ничего не было, но если у отца было обычное кровотечение, то и этого вполне могло бы хватить для первой медицинской помощи.

– Будет щипать, – она внимательно проследила за его реакцией, но ее не последовало. Ему уже было больно, он не боялся.

– У тебя ожог! – Эши удивленно осмотрела поврежденный участок кожи. Отец молчал, тяжело дыша. Она судорожно начала вспоминать, чему их учили в школе на уроках безопасности жизнедеятельности.

«Да уж, тут едва ли хватит одной баночки перекиси и пачки ибупрофена».

Эши схватила бинт, добежала до ванной комнаты, чтобы намочить его холодной водой. Приложила бинт к ране, отец сжал зубы. Наверное, на его месте, она бы уже кричала от боли. Точно кричала бы. Но отец стоически держался.

– Нужно вызвать врача, – выпалила она, схватившись за телефон. Отец вдруг оживился, попытался встать и выхватить телефон.

– Нет! – его лицо стало суровым, он слабо дернул её за руку. Она шокировано отложила телефон в сторону. За входной дверью послышались приближающиеся шаги. Отец нахмурился, будто ожидал кого-то, кого не очень хотел видеть, приказал быстро принести ему нож с кухни, Эши послушно направилась за ножом, но на полпути замерла. Ручка двери начала трястись, кто-то пытался ее вырвать. На лице отца появился ужас, он попытался отползти за тумбочку. За дверью послышалась нецензурная брань.

– Кий бы тебя побрал, проклятая ты дверь, откройся! – это был голос мамы. Отец громко выдохнул.

«Это мне сейчас показалось, или он испугался? Уж не из-за своего ли ранения?»

Эши подбежала к двери и открыла её, пропуская маму в дом. В ее руках находились пакеты с готовой едой из ближайшего азиатского ресторанчика, которые шумно полетели на пол, как только она увидела картину в прихожей.

– Эши! – закричала она так, словно это дочь прожгла отца насквозь джедайским световым мечом.

«Вот видишь, мам, своим скверным характером он даже джедаев умудрился выбесить!» – хотелось воскликнуть ей в свою защиту.

Но вместо того, чтобы сказать что-то еще, мама подхватила отца за подмышки так, словно тот ничего не весил, и повела в его комнату. Эши вновь бросила взгляд в сторону телефона, терзаясь мучительным вопросом, звонить ли в скорую помощь, но спокойствие на лице мамы заставило ее передумать. Спустя пару минут мама вышла из комнаты отца. Она осмотрела дочь с ног до головы, замечая, что та еще в пижаме.

– Разве ты не должна быть в школе, Эши? – строго спросила мать.

«Эта и еще пара фраз по типу „иди в свою комнату“ идеально подходят для того, чтобы ничего не объяснять своим детям. Всем родителям на заметку!» Эши фыркнула.

– Я… да, но папа пришел, и… – Эши попыталась оправдаться, но взгляд матери, острый и молчаливый, указал лишь на настенные часы в коридоре. Стрелки безжалостно отсчитывали минуты, давно перевалившие за начало первого урока. Повинуясь не столько воле матери, сколько немой необходимости, Эши побрела в свою комнату собираться. В голове одна за другой мелькали мысли. Она не представляла, как можно пойти на уроки после того, что только что произошло в прихожей. Ей хотелось остаться и помочь маме, но она знала, что спорить с ней бесполезно, а помощи от нее было мало, в этом она уже успела убедиться.

«Его будто прожгли насквозь, а мама такая спокойная. Что это за командировка такая?! Выходной тур по джунглям?»

***

Конечно, она пропустила и второй урок тоже. Третьим уроком была физика, на нее она неизменно ходила вместе с Грейс, а значит, наконец-то появится возможность с ней встретиться. Грейс стояла в коридоре, у класса, она без особого интереса листала учебник, и казалась задумчивой. Мысли её явно были далеки от законов физики и формул, это Эши могла сказать наверняка. У Грейс была возможность изучать любой другой предмет в школе, в котором она была более или менее сильна, но родители Грейс настаивали на ее поступлении в технологический университет. Для подруги каждый урок физики казался испытанием, и Эши ей сочувствовала, ведь у самой была такая же ситуация с ненавистным уроком биологии. Многие вещи в учебнике биологии казались ей нелогичными и неправильными, а ее споры с учителем биологии о существовании динозавров в наши дни привели ее прямиков в кабинет директора. Но динозавров она и правда видела! Ей казалось, что это было недавно, возможно пару месяцев назад, до аварии. Это воспоминание было одним из немногих, что сохранилось в закромах ее памяти и имело более или менее четкий силуэт, но после очередного спора уже с директором она всерьез засомневалась о своей правоте. Директор уверял ее в том, что видела она вовсе не динозавра, а жирафа в местном зоопарке. Во избежание наказания пришлось согласиться. Ох, как же она не любила этих некомпетентных биологов!

– Грейс, – от неожиданности подруга чуть не уронила учебник. Донован растерянно посмотрела на Эши, и на ее лице появилась радостная улыбка. Они обнялись.

– Давай позанимаемся у тебя после уроков? – предложила Эши с ответной улыбкой.

– Мама будет вне себя от радости, опять наготовит кучу еды, – усмехнулась подруга. Эши ликовала, предвкушая встречу с фирменным пирогом миссис Донован.

– Смотрите, кто явился! Как твои дела, Элви? – послышался чей-то смех за спиной. Эши развернулась, отзываясь на знакомый голос. Это был Хейло. Он, как всегда бесцеремонно, подошел к Грейс и, словно клеймя собственностью, грубо обвил ее талию рукой, всем своим наглым видом заявляя права. Грейс дернулась, пытаясь освободиться от его хватки, но стальные объятия Хейло не поддавались.

«Снова приходится выносить общество этого недоумка. Ну что за день такой?!»

– Отпусти ее, – приказала Эши.

– А то что? Клойд рассказал о том, как хорошо вы провели вечер, – засмеялся он.

– О чем ты? О его синяке на половину лица? Хочешь такой же? – нервно усмехнулась она, мысленно надеясь, что он отстанет. Эши выпрямилась, но все равно была заметно ниже него. Грейс сжалась, в ее глазах застыл ужас.

– Не знал, что ты падкая на алкоголь, – Хейло усмехнулся в ответ, показывая, что ее слова его не напугали.

Мимо прошла небольшая компания, все они обернулись, увидев Эши. На их лицах читалось удивление. Послышались приглушенные смешки.

«Что именно он рассказал? Наверняка упустил часть, где я его отметелила».

– Прекрати, все эти слухи распустили вы сами, нужно быть дураком, чтобы этого не понимать, – Грейс впервые заступилась за Эши, загораживая ее от Хейло.

– Грейс, милашка, ты могла бы быть со мной, но предпочитаешь подружку с психическим расстройством? – Хейло улыбнулся, подмигивая ей, оставляя их одних. Казалось, они выдохнули в унисон.

– Какого хрена? – спросила Эши.

– Клойд рассказал всем, что ты приставала к нему и домогалась, а когда он попросил тебя покинуть его дом, ты напала на него, – на одном дыхании произнесла Грейс, – Эши прыснула, но по лицу Гейс было видно, что она серьезно.

– Отстань! – легонько толкнула она подругу в бок. – Кто в это поверит, Грейс, это же бред! – она продолжила смеяться, но Грейс лишь нервно прикусила губу.

– Эши! К директору! – послышался строгий голос преподавателя физики за их спинами. Улыбка с ее лица тут же пропала, Грейс последовала за ней, не желая отпускать одну. – Грейс, а ты на занятие! – строго остановил ее он, и подруга проводила ее виноватым взглядом.

Минуты ожидания в приемной показались часами. Первыми из кабинета вышла семья Клойда Майкла. Мама Клойда сочувственно обнимала его, а отец выглядел недовольным, когда бросил мимолетный взгляд в сторону Эши. Она сжалась. Хотелось выкрикнуть что-то нелицеприятное про их сына, но это точно бы все усложнило. Вскоре пришла мама. Она не сказала ни слова, лишь села рядом, погрузившись глубоко в себя.