Случайная попаданка для дракона. Академия Лоренхейта
Глава 1
– Хватит притворяться! Вы отлично изображаете обморок, но у нас тут не театральный кружок, – резко говорит мужчина.
«Конечно, театральный кружок на днях распустили, откуда ему быть тут?» – мысленно отвечаю я, словно продираясь сквозь густой туман.
Я пытаюсь разлепить глаза, но тут же жмурюсь от яркого света.
«Обожаю ямочки на мужском подбородке», – приходит на ум, когда мне наконец удается сфокусировать взгляд.
А когда в комплекте с ямочками идут еще и твердый мужественный подбородок, и чувственные губы – это вообще очень соблазнительно и…
– Прекрасное представление, магистр Орвелл, – врывается в мои мысли низкий бархатный голос. – Но я думаю, хорошего понемногу.
Голос приятный, а вот тон совсем нет. В голове шумит, как будто я свое увольнение совсем не чаем запивала. Так! Стоп!
Кто? Магистр Орвелл? Это он ко мне обращается?
Я была Лесей, была Олеськой, правда, в последнее время чаще Олесей Павловной. Но магистром Орвелл?
Да и вообще мужчина в моей съемной однушке?
Откуда, черт возьми?!
– Прекратите этот спектакль, магистр Орвелл. Ваше шокированное, оскорбленное и невинное выражение лица меня не впечатляет, – насмешливо произносит мужчина.
Зажмуриваюсь, чтобы разогнать это непонятное видение. Снова открываю глаза… И он никуда не девается!
В руках этого мужчины с чувственными губами и пронзительным взглядом чувствую себя пушинкой. И, может, стоило бы понаслаждаться, но, по мужской традиции, он тут же все портит.
– Впрочем, неважно, я в любом случае пришлю целителя, – неприязненно, будто угрожая, обещает незнакомец.
Упираюсь руками в его каменную грудь, чтобы высвободиться из его рук. Да и вообще кто он такой, чтобы разговаривать со мной в подобном тоне?
– Да что вы…
Для возмущения мой голос звучит слишком слабо, да и, похоже, мое состояние не вызывает у мужчины никакого сочувствия.
– Себе позволяю? – Правая бровь, где заметен белый шрам, надменно изгибается, а на губах появляется язвительная усмешка. – Не верить ни единому вашему слову.
К счастью, он не отпускает меня, иначе бы я просто оказалась на полу, а усаживает на диван. И сразу же отходит от меня на пару шагов, будто я ядовитая змеюка. На себя бы посмотрел!
Мое рациональное сознание очень хочет верить, что это сон. Но… Мне нужно смотреть правде в глаза. Правде! В глаза! А не на то, как красиво натягивается камзол на плечах незнакомца.
А правда очевидна. Я чувствую аромат сандала и черного перца, витающий в воздухе и явно принадлежащий незнакомцу. Могу пощупать мягкую бархатистую обивку дивана. Ветерок из окна нежно колышет подол длинной юбки, и я отмечаю движение прохладного воздуха вокруг щиколоток.
Черт. И вместе с тем в голове нарастает пульсирующая боль.
Незнакомец, продолжая сверлить меня подозрительным взглядом, устраивается напротив, оперевшись бедрами на стол и сжимая широкими мужественными ладонями край столешницы. Массивный перстень на указательном пальце правой руки чуть слышно стучит по темному дереву, когда незнакомец нетерпеливо барабанит пальцами.
Он явно чего-то от меня ждет.
– Советую вам признаться прямо сейчас, – настаивает мужчина, и его интонация мне очень не нравится. – Иначе я сам найду доказательства, и вас ждет увлекательное общение с королевскими дознавателями.
Королевскими дознавателями? Что-то не пахнет это хорошей перспективой.
Виски сдавливает все сильнее. И мне душно, несмотря на сквознячок, тянущийся по полу. Машинально я начинаю обмахиваться тем, что у меня в руках, – каким-то блокнотом в кожаной обложке с гербом в виде дракона.
Не моим блокнотом. Два раза «черт».
Обвиняющий взгляд буквально пронизывает меня, и я, не чувствуя за собой никакой вины, открыто смотрю в ответ.
Видимо, устав ждать от меня диалога, незнакомец складывает руки на груди.
– Мы с вами оба прекрасно знаем, что последние случаи, когда магия нестабильных студентов выходила из-под контроля, – это не случайность, – начинает он, откровенно угрожая. – А уж если припомнить семя эмбероксиса, попавшее к студентке, которую вы недолюбливаете, именно на вашем занятии, то первый, кто попадает под подозрение, – вы, магистр Орвелл. Вам есть что сказать в свою защиту?
Разумеется, есть! Даже несмотря на то, что я половины из сказанного не поняла.
– Вы ошибаетесь, – отвечаю я. – Сомневаюсь, что у вас есть какие-то доказательства. И вам это подтвердит любой, кто меня знает!
В холодных глазах появляется насмешка.
– Вы серьезно думаете, что о вас хоть кто-то доброе слово скажет? Я жду, магистр Орвелл, но мое терпение небезгранично.
Так-то я уверена, что обо мне много хорошего сказали бы. Но… я без понятия насчет магистра Орвелл. Но сейчас-то это я, а не она!
– Вы заблуждаетесь и пожалеете об этом. – Я вздергиваю подбородок.
– Не думаю, – с легкой ухмылкой произносит мужчина. – И я сделаю все, чтобы найти доказательства своей правоты.
Вскакиваю на ноги, чтобы что-то еще сказать, но в глазах темнеет, и я оседаю на диван. Мужчина хмыкает и, оттолкнувшись от стола, наливает в прозрачный стакан воды из графина, подает его мне.
– И как это у вас, магистр Орвелл, выходит прикидываться такой нуждающейся в помощи?
Во рту пересыхает так, что язык липнет к небу. Молча отпиваю из стакана. Теперь я боюсь проронить хоть слово, чтобы не усугубить свое положение.
Не дождавшись от меня ответа, незнакомец направляется к двери.
– У вас был шанс. И может, все еще есть. Советую подумать и признаться самой. Доброго дня, магистр Орвелл, – бросает он на прощание. – Вы будете мечтать об увольнении.
Дверь захлопывается с грохотом.
Я уже мечтаю об увольнении.
Но есть задачи посерьезнее. Куда я попала?
Глава 2
Сегодня утром.
– Настоятельно советую вам отказаться от этого решения, Олеся Павловна, – вытирая пот со лба сложенным вчетверо платком, говорит наш проректор. – Вы должны не только удалить этот пост, но и написать опровержение.
Тучный лысоватый мужчина под пятьдесят разворачивает ко мне монитор своего компьютера и тычет пальцем в картинки на экране. Там мой пост о том, что я не согласна с решением администрации университета о закрытии студенческого театрального кружка.
Проблема, на мой взгляд, не стоит выеденного яйца. Но из нее раздули скандал, а страдают дети.
И вот теперь проректор, возмущенно разбрызгивая слюну, высказывает мне недовольство.
– Алексей Михайлович, – сжимая кулаки, возражаю я, а внутри все кипит от несправедливости и леденеет от волнения. – Я не буду этого делать. Это в первую очередь неуважение к стараниям ребят.
– Да кого волнуют эти сопляки! – расходится он еще сильнее, лысина покрывается красными пятнами.
Глубоко вдыхаю, чувствуя, что сердце вот-вот вырвется из груди.
– Но как же…
– Никак! – Проректор хлопает ладонью по столу, тяжело дышит и достает другой рукой бумагу из принтера. – Подписывайте.
Передо мной ложится белый лист с напечатанным текстом. Я пытаюсь вчитаться, но буквы расплываются, а руки дрожат.
– Подписывайте! – повышает голос проректор. – Иначе по статье пойдете и вообще больше никуда не устроитесь!
Заявление на увольнение. Уже заранее распечатанное, оформленное задним числом. Мне только подпись поставить. Все продумали!
– А знаете что? Идите вы…
Небрежно подписываю, громко кладу ручку на стол и встаю, скрипнув стулом по паркету.
Кажется, это озадачивает проректора, но он снова вытирает платочком лоб и бросает мне вслед:
– Проблемных, Олеся Павловна, нигде не любят. Помяните мое слово!
Обязательно! Всенепременно! Вот прямо сейчас сижу и активно поминаю. Свою прошлую жизнь.
Плохо помню, как добираюсь до дома, где меня встречает холодильник с единственным соленым огурцом на дне банки и с половинкой батона. Вчера только отправила деньги за аренду квартиры, и теперь нужно дожить до зарплаты… Которой не будет.
Наливаю стакан воды, делаю несколько глотков, а остальное выливаю в горшок с китайской розой у окна. По старой привычке беру ножницы и начинаю подрезать цветок, который скоро займет полкухни. Как мама смеялась надо мной, мой способ постичь дзен.
Адреналиновый шторм утихает, и теперь в душе можно перекати-поле запускать. И что мне теперь делать?
Последнее, что я помню, – книга перед сном. «Унесенные ветром».
А потом…
Потом я нахожу себя в руках какого-то грубияна, который обвиняет меня не пойми в чем. И даже ямочка на подбородке его не оправдывает!
Осушаю до конца стакан и откидываюсь на спинку дивана.
– Да… Не Алессандра ты… Точно не она… – подает с окна голос… цветок.
Голос мягкий, с приятными бархатными нотками. В нем слышится сочувствие и легкая ирония. Но… Я не могу поверить своим глазам: это действительно говорит цветок! Не очень большой и, кажется, скептически глядящий на меня.
– Эй, ты там живая? Мне плохо видно, вон та стопка бумаг мешает, – продолжает он.
А я пытаюсь вернуть себе способность говорить.
Пора признать пару фактов: это все по-настоящему и… это все взрывает мне мозг.
– Ты кто? Или что? – выдавливаю из себя я, поднимаюсь и ставлю стакан на стол.
– Предпочел бы «кто» все же.
Если бы это было животное, я бы сказала, что оно морщит нос. А тут… Я даже не знаю.
– Хорошо. Ты кто?
– Я Сильвио! – Он горделиво вскидывает бутон, который напоминает голову, и продолжает: – Только запомни! Ударение на вторую «и»!
Немного опасливо подхожу ближе к цветку и присаживаюсь на подоконник рядом.
– Тоже хорошо, я запомню. А я Олеся…
– Нет, моя дорогая, – фамильярно, с легким подколом говорит Сильвио. – Теперь ты Алессандра Орвелл. Да-да! Советую запомнить. Уж не знаю, какими путями и по какому такому решению богов, но твоя душа попала в тело Алессандры.
– И ты предлагаешь мне спокойно принять все то невероятное безобразие, что происходит вокруг: рассказы о нестабильной магии, говорящий цветок, попадание в другое тело…
Сама себе поражаюсь! Я разговариваю с живым цветком!
– Но-но! Не просто говорящий цветок, – обиженно хмурится Сильвио. – Я твой, то есть Алессандры, фамильяр. Помощник в магии. Правда, Алессе не нравилось мое присутствие. И я не предлагаю, а настоятельно советую тебе поверить во все происходящее, чтобы остаться в живых.
А? Сердце ухает в пятки и начинает быстро-быстро биться где-то там.
– Что ты имеешь в виду? – решаю уточнить я.
Может, я что-то не так поняла?
– Если кто-то узнает, что ты попаданка, то тебя тут же арестуют и увезут. Что там дальше с ними происходит – не знаю, но они никогда не возвращаются, – продолжает описывать страшные перспективы Сильвио. – Считается, что у попаданок неконтролируемые и слишком сильные магические всплески. Ну и… сумасшедшие они.
Да, естественно! Тут сойдешь с ума, когда попадаешь непонятно куда, непонятно как, а потом еще и пугают вот так…
– Но ведь ты же как-то узнал, что я не Алессандра.
– Я ее с детства знаю. – Сильвио отмахивается листочками. – Я почувствовал изменения в нашей магической связи, а потом… Алесса никогда и ни за что не стала бы пить воду, которую дал ей ректор.
А, точно, стакан же мне подал этот зеленоглазый… ректор? Определенно, мне уже начинает нравиться это учебное заведение.
– Она его недолюбливает?
– О, это мягко сказано! У них давняя личная вражда. Я из-за ограниченности своих перемещений, – он показывает на свой горшок, – знаю не очень много. Но какие у них время от времени тут были дебаты!
– Отлично, – киваю я, соображая. – То есть сейчас, перед моим попаданием, они тоже спорили?
– Да. Ректор Ферст пришел высказать свои подозрения, Алесса решила, что лучшая защита – это нападение, а потом… Пуф! И она повисла на его руках. Ну а потом ты уже знаешь.
Красиво я вошла в эту жизнь… И что мне теперь делать?
– А вернуться… Я же могу как-то вернуться?
Цветок «пожимает плечами».
– Наверняка, да. В библиотеке надо поискать.
Н-да… Тут на его помощь не понадеешься.
То есть мне остается только вживаться в роль, не тереться под носом ректора, который имеет на Алессандру зуб и точно быстро раскусит меня, и искать. Причины и решения.
– Ладно… Расскажи мне про свою хозяйку. Потому что, как я понимаю, такой бонус, как ее память, мне недоступен.
В течение ближайших десяти минут я узнаю, что Алессандра – единственная наследница очень богатой и влиятельной семьи. И в ней все прекрасно, кроме одного: она унаследовала совсем не тот дар, который все ожидали. Вместо сильной стихийной магии у нее проснулся «талант огородника», как его пренебрежительно называл отец. Поэтому Алесса с детства чувствовала, что всех разочаровывает, и доводила все дела до идеала, воспитывая в себе педантичность. И стервозность как побочный эффект.
В столичной академии Алессандра почти сразу возглавила факультет травничества и зельеварения, став самым молодым магистром и деканом. Студенты ее не любили, преподаватели опасались связываться с ней.
– То есть мне нужно стать стервой? И всех гнобить? – Я тру переносицу, не понимая, как это осуществить. – И ей так нравилось жить?
– Она по-другому не умела, – вздыхает Сильвио.
А я не умею так… И как теперь быть?
Задумчиво разворачиваюсь и смотрю в окно. Надо все же понять, где мне придется временно жить. Или выживать.
Внизу, на брусчатой площади, то там, то тут группками стоят студенты. Все в форме разного цвета, но общего кроя. У девушек темные юбки, белые блузки и пиджаки, а у парней – брючные костюмы с неизменно белыми рубашками.
Есть и одиночки, которые сидят на скамейках с книгами или, видимо, своими фамильярами.
Прямо через площадь высится башня с часами. Почему-то внимание привлекает большое окно, расположенное как раз под ними. На миг мне кажется, что там стоит уже знакомая широкоплечая фигура ректора и пристально смотрит на меня.
Но стоит мне моргнуть, понимаю, что там никого нет. Показалось?
Так. Значит, план такой. Сейчас сюда должен прийти этот… целитель, но я еще не готова изображать Алессандру. Даже Алессандру после обморока.
Беру цветок с окна и крепко обнимаю большой глиняный горшок.
– Ох, что ж ты такой тяжелый?! – кряхчу я.
– Ты что… Ты куда? Зачем? – Сильвио, ощутив отсутствие твердой поверхности, растерянно машет листьями и крутит «головой».
– Куда я без тебя? Подсказывать будешь, – объясняю я и, пыхтя, иду к двери.
Оперев горшок о коленку, чтобы освободить одну руку, тянусь к ручке, но… Не успеваю!
– Магистр Орвелл.
Дверь открывается без стука так, что я даже вздрагиваю.
– Я понимаю, что после вчерашнего вам плохо, но не стоило впутывать сюда ректора.
Глава 3
Я отшатываюсь от входящего в дверь мужчины средних лет, среднего роста и среднего телосложения. Вот… ничего, за что можно зацепиться взглядом, пожалуй, кроме щербинки между широкими верхними зубами.
Просто обычный человек не совсем в обычном пиджаке. Но и этот пиджак не сильно выделяется, после того как я имела счастье (или несчастье, тут уж как посмотреть) видеть ректора.
Он окидывает меня оценивающим взглядом, подозрительно прищуривается. Тут же целители не видят душу?
– А? – растерянно отвечаю я, а потом вспоминаю, что Алессандра – стерва. – У меня все прекрасно, когда ректор держится подальше.
Мужчина перестает щуриться, зато начинает хмуриться. Он, кажется, почти не слушает меня и не замечает заминку на первом слове. Его взгляд прикован к моему фамильяру.
– А зачем… – Он осматривает Сильвио, переводит взгляд на меня. – Магистр Орвелл, у вас что, магическое истощение?
Чувствую, как горшок скользит в ладонях, которые вспотели от волнения, подпираю его коленкой, чтобы перехватить получше. Но стараюсь при этом сделать лицо из разряда «Что хочу, то и делаю, и мне все равно на ваше мнение».
– У меня жгучее желание сейчас выставить вас вон из-за чрезмерного количества вопросов, которые вы мне задаете. – Я поднимаю подбородок, будто это придаст мне уверенности. – Вы видите, что со мной все в порядке?
Он кивает. Но как-то не очень уверенно. Я бы даже сказала, озадаченно, как будто не сильно согласен с моими словами.
– Ну и отлично. А теперь отойдите, мне нужно пройти. – Я выгибаю бровь и выжидательно смотрю на него.
Надеюсь, он поймет намек, что пора выметаться из моего, то есть Алессандры, кабинета и идти уже по своим делам.
– М-может, я помогу донести цветок?
Ну вот теперь пришла его очередь заикаться. Будь другая ситуация, я бы, быть может, согласилась на предложение, но сейчас мой единственный навигатор по незнакомому месту – Сильвио. Так что лишние уши мне не нужны.
– Себе помогите. До свидания.
Не очень вежливо, конечно… Но я же Алессандра, правда? Протискиваюсь мимо мужчины и поворачиваю направо по коридору.
– Нам налево, – шепчет фамильяр.
Резко останавливаюсь и иду налево. Ну конечно, ни в коем случае не подозрительно.
– Я же была похожа на стерву? – говорю я, как будто себе под нос.
– Ты была великолепна, – начинает Сильвио и я думаю, что могу гордиться собой, пока он не продолжает: – Но с ним Алессандра была обычно очень вежлива и мила.
Упс. Ну… Спишу на дурное настроение и явление ректора.
– А кто он вообще такой?
– Данте Ксавье, декан Целительского факультета и Главный доктор в лазарете, – отвечает Сильвио, покачивая от ходьбы листочками. – Тут налево и по лестнице на третий этаж.
– К кому-то еще Алессандра относилась нормально? – спрашиваю я и оглядываюсь по сторонам: я не в форме для новых встреч.
– Да нет. Даже с родителями вечно ругалась до криков, оттого и спешила съехать от них. – Цветок крутит головой. – Пройдешь через общую гостиную, дальняя дверь направо.
Отлично.
– Тогда по логике родители не должны появляться и ставить мою маскировку под угрозу?
– Не должны. Пока твоему отцу снова не придет в голову, что тебя пора выдавать замуж.
Скрещу пальцы, чтобы не пришло.
Снова перехватываю горшок с цветком так, что теперь он мне перекрывает половину дороги, потому далеко не сразу замечаю невысокого мужчину, который, кажется, ожидал именно меня.
– Магистр Орвелл! И как это понимать?! – возмущается он. – Мне кажется, нам надо это обсудить!
Глава 4
Ему кажется. А мне вот так не кажется! Мне хочется дойти, наконец, до комнаты и привести свои мозги в порядок!
– Не думаю, что нам есть что обсуждать. – Я пытаюсь принять высокомерный вид и пройти мимо мужчины.
Но он вздергивает свой длинный с горбинкой нос и перегораживает проход. И вроде бы ничего особенного: мужчина настойчиво добивается того, что ему надо. Но, как только я вскидываю взгляд, он отшатывается, словно пугается.
Н-да… отличная репутация, что аж преподаватели боятся.
– Есть! – возражает мужчина, но как-то немного визгливо.
– Обсуждайте, – перехватив сползающий горшок, говорю я.
Мне-то нечего обсуждать, а Сильвио, не спалившись, не сможет подсказать.
Лицо мужчины вытягивается так, что даже нос перестает казаться таким уж большим.
– К-какое вы имели право обещать студентам поблажку на моем экзамене?!
Хм… Интересно девки пляшут. Это, конечно, со стороны Алессандры наглость, но, с другой стороны, я понятия не имею, в каких это все было сделано условиях.
– Прошу прощения, стоило с вами это обсудить. Но, я думаю, порой стоит пойти студентам навстречу.
С каждым моим словом глаза преподавателя становятся все шире и шире. Он, по-моему, даже не находит, что сказать мне в ответ. Ну или я просто не дожидаюсь.
– Что ж, раз мы разобрались с проблемой, я пойду, – выдаю я и поскорее прохожу мимо, пока он не отмер.
Черт. Кажется, я опять на грани того, чтобы спалиться. Остаётся надеяться, что незнакомец не будет акцентировать на этом внимание.
Нахожу самую дальнюю дверь справа, поворачиваю ручку и оказываюсь в личных апартаментах Алессандры.
Тут места раза в два больше, чем во всей однушке, которую я снимала! И удобств тоже. Высокие потолки и огромные окна только добавляют «воздуха» и простора помещению. Из гостиной ведут две приоткрытые двери: в спальню и ванную.
В первую очередь доношу Сильвио до подоконника и ставлю его туда, рядом с другим цветком, а сама кидаюсь к зеркалу. Все, что я знаю о своей внешности, – у меня тонкие запястья, музыкальные пальцы с аккуратным маникюром и длинные золотистые волосы.
Буквально прилипаю к зеркалу с бешено бьющимся сердцем. На меня смотрит стройная блондинка с большими, опушенными густыми ресницами, голубыми глазами.
Если бы я не знала, что характер Алессандры, мягко говоря, не подарок, то по этой внешности никогда бы не догадалась об этом.
Аккуратный чуть вздернутый носик, легкий румянец на щеках и пухлые губки – совсем кукольное личико. О характере намекают, наверное, только темпераментно изогнутые брови.
Больше всего поражает подчеркнутая аккуратность в одежде: все подобрано в цвет, идеально выглажено и накрахмалено, складочка к складочке.
– Сильвио, скажи, ей не было скучно жить в этом всем?
Та же педантичная упорядоченность видна и во всей комнате: от книг, забивающих два шкафа, уходящих под самый потолок, до разложенных по размеру подушек на диванчиках и креслах.
На рабочем столе у окна три ровные стопки документов, несколько химических сосудов в ряд и стаканчик с перьями черного цвета и одинаковой формы.
– Она всю жизнь считала, что она недостаточно хороша, – разводит листочками фамильяр и потом вскидывает «головку». – Но это же прекрасно! Она точно вела какие-то записи с планом! Поищи в столе.
Блокнот с подробно расписанными планами нахожу в верхнем ящике, рядом с еще тремя блокнотами: экспериментальные зелья, список растений в оранжерее с пометками об особенностях и, потолще, учебные планы для студентов с первого по пятый курс.
Радуюсь находке, как ребенок. Ну хоть где-то мне подфартило! Хоть буду знать, что от меня нужно.
Сегодня у Алессандры не было запланировано ничего, кроме подготовки списка недостающих ингредиентов и работы над «зеленым зельем, состав № 5». Зато завтрашний день расписан по часам, начиная с самого утра.
Поэтому следующие пару часов я трачу на то, чтобы при помощи Сильвио разобраться, как все устроено в академии. Но и он не во всем может мне помочь: дело в том, что Алессандра давно унесла его в кабинет и не впускала в свою личную жизнь.
В академии все доступно только по специальным кристаллам-пропускам. Но Алессандра редко им пользовалась: почти все за нее делала ее личная служанка Берта. В том числе приносила еду в комнату или кабинет.
– Госпожа.
Слышится стук и тихий голос из-за двери.
– Позволите?
– Заходи, – говорю я, а сама настраиваюсь на роль Алессандры.
Она наверняка не церемонилась со служанкой, потому мне проще всего будет просто не говорить с ней, «высокомерно» игнорировать.
– Ваш ужин, госпожа.
В комнату входит уже немолодая полная женщина с добрым лицом и едва заметной улыбкой на губах.
Она не поднимает на меня глаз и как будто блуждает мыслями где-то не здесь. Берта явно привыкла, что на нее не обращают никакого внимания, да и сама старается быть незаметной.
Служанка проносит поднос через всю комнату и ставит на небольшой столик в углу около камина. Я отодвигаю от себя блокноты, встаю из-за стола и иду к ней, потому что запах настолько аппетитный, что желудок вот-вот в узел скрутится.
И тут случается непредсказуемое: Берта резко поднимается, сталкивается со мной и разливает пиалочку со смородиновым вареньем мне на юбку. Я от неожиданности взмахиваю руками. Ладони обжигает, а на столе вспыхивают белым пламенем и мгновенно осыпаются пеплом драгоценные планы Алессандры. И куда я без них?
Глава 5
– Ах! – выдыхает она испуганно и закрывает ладонями рот.
Мне впору воскликнуть так же. Все мои надежды на то, что мне будет легко и я просто буду следовать намеченному Алессандрой плану, только что превратились в пепел.
Я хватаю полотенце с руки Берты, кидаюсь к столу и сбиваю остаточное пламя. Конечно, от блокнота остались только «рожки да ножки». Все, что я помню из записей, – завтрашнее утро в оранжерее. И… все.
В глазах служанки не то что страх, там ужас. Мне кажется, она даже сжимается вся, когда я возвращаюсь к ней, как будто ожидает удара.
Но это все длится не больше мгновения, дальше девушка хватает салфетку, что-то странное делает пальцами и начинает оттирать пятно.
– Простите, госпожа! Моя ошибка! – причитает Берта, опускаясь на колени.
– Все хорошо. Это я подошла неожиданно.
Я действую на автомате: подхватываю ее, потому что мне становится дико неудобно. И только после того, как я вижу окончательно ошалевшие глаза Берты, понимаю, что из меня, кажется, отвратительная актриса.
– Только не увольняйте меня, госпожа!
Пятна уже нет, а в глазах Берты все еще мольба и раскаяние.
– И не подумаю, – хочется ее успокоить, но я все еще пытаюсь притвориться Алессандрой. – Сколько мне потом искать служанку?
Кажется, ей становится легче.
– Спасибо вам, госпожа… А радость-то какая! У вас, наконец-то, фамильная магия проснулась! Уж как ждали! Как ждали! Батюшка ваш рад-то как будет! – Берта активно жестикулирует, отчего уже мне хочется отшатнуться, чтобы не задело.
Я просто сажусь в кресло от столкновений подальше и жду, когда служанка закончит. Я бы могла ее прервать, но надежда на то, что она еще может рассказать что-то, чего я еще не знаю, не позволяет это сделать.
Когда восхваления «открывшегося» дара заканчиваются, Берта переходит к другим темам.
Ох… Сдается мне, я поступаю не как Алессандра, выслушивая все это. Но ничего, сейчас информация важнее.
– Ингрида моего ректор, долгих ему и счастливых лет жизни, на новый факультет взял… Я аж выдохнула с облегчением. А то как узнали, что он нестабильный, так заблокировать сразу хотели…
Нестабильные… Кажется, про них уже говорил Сильвио… Это тот самый новый факультет, из-за которого меня ректор подозревает?
– Вообще ректор Ферст очень большой молодец! Практически один против всего высшего общества! Ну неужели нестабильные – не люди? Разве можно… Ой… Простите, госпожа!
Она во все глаза смотрит на меня, а потом резко захлопывает рот, забирает поднос и уходит из комнаты. Очнулась, вспомнила, где и с кем.
Как же ее запугала Алессандра! Но ректор – молодец? Что-то не похоже на это было, когда он угрожал мне… Весьма и весьма неприятный тип! Таким типам ямочка на подбородке не положена!
Я допоздна пытаюсь разобраться с планами и требованиями к сдаче экзамена, который завтра студентка с нового факультета пересдавала уже в пятый раз. Вот у Алессандры терпения хватало! Я после третьего уже хотя бы тройку ставлю.
Но, кажется, эти усилия я прикладываю совсем напрасно.
Утро начинается поздно, слишком поздно. Я так крепко спала, что Сильвио еле смог докричаться до меня практически перед самым приходом Берты с завтраком.
Потому я не успеваю собраться и выгляжу совсем не как Алессандра: небрежность прически самая что ни на есть настоящая, а на лице ни грамма косметики. Главное, чтобы никто особо внимательный этого не заметил.
Почти не опаздываю в оранжерею. Решаю в этот раз не брать с собой фамильяра и иду по карте, которую мне проложил преподавательский кристалл.
Выхожу из жилого корпуса в замкнутый двор, посреди которого разбита огромная оранжерея. Не трачу время на рассматривание, влетаю внутрь и спешу по дорожке, вокруг которой кустятся различные знакомые и незнакомые растения. Обязательно рассмотрю все: интересно же!
Мне придется как-то выкручиваться, но, кажется, проблемы только множатся.
Стоит мне зайти в лекционный зал, и, как гром среди ясного неба, звучит:
– Опаздываете, магистр Орвелл.
Ну а ректора зачем сюда принесло?
Глава 6
Черт его так рано принес! Вот делать ему было больше нечего, как с утра пораньше в оранжерею переться.
– Ничего подобного, ректор Ферст. – Я натягиваю улыбку и прикасаюсь пропуском к коре дерева напротив лестницы к лекционному столу. – Вы же знаете, я никогда не опаздываю. Могу только немного задержаться.
Ректор окидывает меня взглядом, в мгновение подмечая все недостатки в моем внешнем виде. Я же старательно игнорирую это его лишнее внимание.
Спускаюсь по узким ступенькам мимо рядов парт, уходящих вниз амфитеатром. Иду, а сама, как мантру, повторяю: «Только бы отвязался, только бы отвязался…» Однако ректор следует за мной по пятам.
– Что тоже на вас не похоже, – говорит он.
– А вообще, господин ректор…
Я дохожу до низа, обхожу стол так, чтобы он был преградой между нами, и опираюсь на крышку.
– Кажется, у нас не было назначено встречи.
– Я решил ее назначить, – усмехается мужчина и опирается на стол зеркально мне. – Профессор Ксавье сказал, что у вас есть признаки магического истощения. Я же должен заботиться о здоровье преподавателей.
Истощения? Вот уж вряд ли! Учитывая, что я вчера чуть не подожгла стол. Сильвио вообще сказал, что у Алессандры и искру вызвать не всегда получалось. И это ее жутко бесило.
– Возможно, вам просто нужно давать преподавателям лишние выходные?
Лучшая защита – это нападение. Ректор поднимает бровь. Ту самую, со шрамом.
– Вы ни разу его не брали.
– Вот видите, как загружены работой преподаватели! Даже выходной взять некогда, – возражаю я. – Так ведь и правда до магического истощения недалеко.
– Но вы же сами заставляете студентов многократно приходить к вам на пересдачу.
Ощущаю, как будто мы играем в шашки. Каждый ход – бой.
– А вы же хотите, чтобы выпускники академии имели достойные знания?
Он медлит пару мгновений, прежде чем сделать следующий ход.
– С каких пор вам стало интересно что-то, кроме ваших желаний?
– Разве люди не меняются?
– Такие, как вы, только если в них вселяется чужая душа! – язвит ректор.
А у меня сердце уходит в пятки.
Я вздрагиваю, ладони снова обжигает, и стопка бумаг на столе вспыхивает.
Черт! Я испуганно оглядываюсь в поисках чего-то, чем можно сбить пламя, но ректор оказывается быстрее. Щелчком пальцев он тушит огонь и с подозрением смотрит на меня.
– Что ж… Профессор Ксавье определенно ошибся, – произносит он таким голосом, что мурашки по спине бегут. – У вас скорее перенасыщение. Хотел бы я знать, по какой причине.
О нет! Ты точно этого не хочешь знать. А уж я постараюсь, чтобы не узнал.
Сильвио предупредил меня, что магический потенциал попаданок в несколько раз выше местных. И то, что они не могут быстро с магией освоиться, является одной из причин, по которой попаданок отправляют в больницы для душевнобольных.
Ректор собирается задать еще какой-то вопрос, но тут сверху раздается грохот.
Поднимаю глаза: там над разбитым горшком стоит хрупкая девушка с каштановыми волосами и чуть не плачет.
– Магистр… Орвелл, – дрожащим голосом говорит она. – Я не специально! Простите, пожалуйста!
Тут девушка замечает ректора и еще больше смущается.
– Алисия. – Он еле заметно кивает ей. – Тебе нужно больше времени проводить, практикуя контроль.
В голосе строгость, которая еще больше подталкивает девочку к слезам. Сухарь бесчувственный!
– Если ты можешь, то прибери за собой, если нет, то оставляй. И так задерживаемся уже, – пытаюсь я успокоить Алисию, но, по-моему, становится только хуже.
Ректор хмурится, делает еле заметный жест, и все возвращается в прежний вид. Удобненько. Смогу ли я так научиться?
– Алисия, после пересдачи зайди в мой кабинет, – приказывает Ферст, а мне причитается очередной подозревающий взгляда. – Надеюсь, магистр Орвелл, вы не забыли наш вчерашний разговор.
Да такое забудешь!
Еле удерживаюсь от того, чтобы закатить глаза, но он считывает мое выражение лица по-своему и покидает оранжерею.
Алисия тем временем успевает спуститься ко мне. Вся трясется, как будто я вот-вот ее съем.
– Если ты будешь продолжать так нервничать, шансов на то, что ты что-то вспомнишь, будет меньше. – Я указываю ей на ближайшую парту. – А я уверена, что ты учила.
Кажется, я от своего стола слышу, как у нее бьется сердце.
– Учила, – робко говорит она, а сама смотрит на меня как на инопланетянина.
Да, мне надо играть стерву. Но… измываться над студентом, который и так в стрессе, бесчеловечно.
– Отлично, – киваю я. – Давай, что ты лучше всего помнишь.
Надо отдать Алисии должное, она довольно быстро берет себя в руки и что-то начинает рассказывать.
Наверное, впервые за пару лет, что я успела проработать, я ставлю оценку просто так, за смелость. И то только потому, что понятия не имею, о чем говорила девочка. Ну и да… пять пересдач – это тоже заслуга.
Алисия смотрит на четверку в своей зачетке так, будто увидела мечту всей своей жизни. Даже успевает взорвать еще один горшок с цветком.
Отправляю ее отдыхать, да и сама не против это сделать. От общения с ректором до сих пор ноги трясутся. Особенно после его замечания о смене души.
Почти сожженные бумаги с какими-то рецептами убираю в стол – потом разберусь. Подметаю землю из взорванного горшка, временно воткнув растение в другой, и решаюсь нарушить планы Алессандры и пойти в библиотеку: чем больше я узнаю о попаданках, тем ближе возвращение. По крайней мере, я на это надеюсь.
Покидаю оранжерею и, ориентируясь по карте в кристалле, дорожками, мощеными булыжником, направляюсь в библиотеку.
– Тебе нечего тут делать, магический выродок!
Я слышу крик из-за угла.
– Давно пора на тебя браслеты надеть! Проваливай к себе домой!
– Отстань! – А вот это уже голос Алисии.
Ускоряю шаг, понимая, что девочка и так сегодня была не в лучшей форме.
– Нестабильное отребье! Да вас всех надо…
Что «надо» я уже не слышу, потому что раздается хлопок и грохот. Я уже бегу со всех ног, заворачиваю за угол и вижу, как Алисия стоит над парнем, на голове которого видна большая кровоточащая рана.
– Я не специально… Магистр Орвелл… Я не специально! – шепчет белая как мел девчонка.
– Что тут происходит? – раздается до зубовного скрежета знакомый голос, а ректор появляется будто из ниоткуда.
Глава 7
Ситуацию оцениваю очень быстро: парень без сознания, девчонка в шоке от того, что натворила, а я… в опасной близости ко всему произошедшему. И если ректор до этого считал, что я причастна к каким-то происшествиям, то сейчас меня буквально застукали на месте происшествия.
Аплодирую себе стоя.
Ректор касается шеи студента, а потом создает над ним светящийся кружок красного цвета. Его тяжелый взгляд ложится на девочку, и та обхватывает себя руками.
– Ректор Ферст, я… – едва выдавливает из себя Алисия.
Ее трясет, глаза по пять копеек, а вместо зрачков бездонные колодцы. Это просто шок? Или все же что-то еще?
– Ректор Ферст, я слышала, как этот студент оскорблял Алисию, – объясняю я. – В грубой форме. Думаю, что это был просто эмоциональный всплеск…
– Вы думаете, магистр Орвелл? – Ректор переводит на меня жесткий взгляд. – Снова будете настаивать на том, что нестабильные – психически неуравновешенные и социально опасные?
В его глазах плещется гнев, а черты лица заостряются.
Что?! Как можно было ЭТО услышать в моих словах?
– А вы считаете, что Алисия не имеет права на эмоции? – огрызаюсь я на этого бесчувственного чурбана.
Стягиваю с себя пиджак и накидываю его на плечи девочки. Та вздрагивает и отшатывается, как будто я огромный паучище, а не человек.
– Иногда нужно вовремя справиться с этими эмоциями, магистр Орвелл, – тихо рычит ректор.
Зрачок мужчины на секунду становится вертикальным, а потом возвращается в нормальную форму. Сердце пропускает удар. Может, мне показалось?
Пытаюсь вспомнить, читала ли про вертикальные зрачки у людей… Понимаю, что читала. В фэнтези. У драконов. Что, серьезно? Только этого мне еще не хватало для полного счастья!
Мы с ректором сверлим друг друга взглядами, а ощущение, что бьемся на мечах. Ничего. Мне когда надо было что-то на кафедре отстоять, я и не с таким справлялась. А вот с проректором не повезло…
По брусчатке раздаются быстрые шаги, и вскоре к нам подбегают два парня в белых костюмах.
– Несчастный случай. Студента доставить в лазарет. Разрешаю использовать целительский портал, – командует ректор.
– Постойте! – возмущенно вмешиваюсь я. – Вы отправляете только парня? А Алисия?
– А что Алисия?
Подозрение так и сквозит в каждом его слове, но мне сейчас не до этого, я вижу, как трясет девчонку.
– Ей тоже нужна помощь доктора, ректор Ферст, – настаиваю я. – Если вы не хотите ей помочь, то я сама с ней пойду.
Правда, пока не знаю куда. Но я найду.
Ректор оценивает состояние Алисии и кивает парням, которые уже подняли на левитирующие носилки студента. Один из них касается носилок, другой – девчонки. Я успеваю буквально только моргнуть, а они уже исчезают! Нам бы такую скорую.
– Чего вы добиваетесь, магистр Орвелл? – Ректор делает шаг ко мне.
Я с трудом подавляю в себе желание сделать шаг назад и выдерживаю его взгляд.
– А вам обязательно во всех моих действиях видеть какой-то злой умысел? Я не могу просто заботиться о студентах?
– Вы? Вы просто на это не способны, магистр Орвелл, – усмехается ректор. – Если, конечно, не затронуты ваши личные интересы. И вот до них в этой ситуации я непременно докопаюсь.
Он разворачивается и идет по дорожке туда, откуда появились парни в белом. Он же в лазарет, да?
Меня подмывает достать мой кристалл, чтобы проверить. Но, если ректор увидит, что я буду идти по «навигатору», это еще больше привлечет его внимание ко мне. Так что скрещиваю пальцы и надеюсь на везение. Хотя не сказать, что у меня в этом мире с ним ахти.
Ректор пару раз бросает взгляд через плечо, как будто не веря, что я действительно иду за ним.
Мы проходим мимо фонтана, пересекаем небольшой скверик и оказываемся перед трехэтажным зданием из белого мрамора в лучших традициях классицизма. С высокими колоннами и строгостью в оформлении фасада.
По широкой лестнице я, следуя за ректором, поднимаюсь на второй этаж, где мы заворачиваем в первые же огромные резные двери.
– Профессор Ксавье, – ректор приветственно кивает тому самому «среднему» с щербинкой, – к вам поступили два студента.
– О, да. – Целитель суетливо встает из-за стола. – Все верно, верно.
Он останавливается своим взглядом на мне и задерживается чуть дольше, чем мне хотелось бы. Во взгляде мелькает замешательство, которое мужчина быстро прячет и возвращается к диалогу.
– Студент Фрагранс, к сожалению, еще не пришел в себя, – разводит руками целитель. – Придется сообщить родителям. А вот девушка…
– Алисия Крукс, – уточняет ректор, когда видит, что целитель не помнит имени.
– Да-да, именно… Она в сознании, но… Кажется, будто у нее лихорадка, – продолжает Ксавье. – Я попросил проверить ее на…
Раздается стук в дверь, и в кабинет входит молодая девушка, возможно студентка или аспирантка, она в белом платье, чепце и со свитком в руках. Целитель принимает свиток, читает, а затем протягивает его ректору.
– Да-да… Все как я и думал, – хмыкает Ксавье. – У студентки в организме очень высокая концентрация эссенции Фургато.
Ректор сжимает челюсти так, что я, кажется, слышу скрип зубов. И немудрено: даже я уже знаю, что это запрещенное усиливающее зелье, которое могут создать только искусные зельевары Высшего уровня. Такие, как… Алессандра.
Черт.
Глава 8
Едва сдерживаюсь, чтобы не чертыхнуться вслух. Как? Вот как я могла попасть так?
Естественно, меня этот изверг с ямочкой одаривает очень выразительным взглядом, обещающим разговор, от которого мне не увильнуть.
Чувствую, как ладони снова нагреваются. О нет! Только не сейчас! Прячу руки за спиной, сжимая кулаки.
– И как это вещество могло попасть в тело студентки, которая знала, что оно запрещено к употреблению? Особенно на ее факультете? – спрашивает ректор у целителя.
– Вы же знаете, ректор Ферст, что студенты порой идут на очень большой риск… И даже на преступление. Особенно когда, например, не могут никак сдать экзамен. – Этот Ксавье очень прозрачно намекает на то, что у Алисии были мотивы принять зелье. – Магистр Орвелл, она ведь сегодня сдала экзамен?
Я медленно киваю, понимая, что меня обложили со всех сторон.
Ну ведь безупречная логика! Чтобы очернить ненавистный факультет, Алессандра подсовывает студентам запрещеночку, а потом сливает их. Не хочу в это верить, ибо тогда за все грехи Алессандры придется отдуваться мне. Но и полностью выкинуть из головы эту догадку уже не удается.
– Ну вот… – Ксавье пожимает плечами. – Очень жаль, что мы не догадались раньше проверить сорвавшихся нестабильных. Возможно, у них тоже были какие-то запрещенные зелья, ведь, так или иначе, почти каждый из них имел проблемы в учебе.
Ректор снова посылает мне взгляд, полный «любви».
– И эти проблемы, чаще всего, связаны вовсе не с реальным положением вещей. А с предубеждением некоторых наших преподавателей, – раздраженно говорит он.
– Как бы то ни было, ректор Ферст, – продолжает целитель, – семья Фрагранс – не последние люди в королевстве. Как-никак попечители благотворительного фонда Святой Эмбероссии. Мы не сможем скрыть факт нападения, как и имени нападавшей.
– Но это не она на него напала, – внезапно вырывается у меня. – Это он ее активно провоцировал очень неприятными высказываниями.
– Однако магию он против нее не применял? – подняв серую невыразительную бровь, замечает Ксавье.
Сжимаю челюсти и качаю головой. Вот и где справедливость?
– Она тоже осознанно этого не делала, – с рычащими нотками в голосе произносит ректор.
– Но нестабильные на то и нестабильные, господин ректор. – Целитель садится обратно в кресло и достает бумагу и перо. – Вам ли не знать?
Краем глаза вижу, как сжимаются кулаки ректора. Неужели в этом есть что-то личное? Я бы хотела узнать, что…
– Я сам сообщу герцогу Фрагранс о том, что их сын в лазарете, – сообщает ректор, а Ксавье перестает противно царапать пером по бумаге. – А студентку Крукс переведите в изолятор в пятой башне.
– Но ведь…
– Это соответствует всем нормам и схемам работы лазарета, – не дает спорить с ним Ферст. – Ваша главная задача – подготовить лазарет к проверке, профессор Ксавье.
Он разворачивается и идет к двери, а я чуть задерживаюсь: сбежать от Ксавье многим проще, чем от этого тирана.
– Магистр Орвелл, вы идете со мной.
Ну вот. Не вышло.
Мы идем обратно той же дорогой, что пришли, только в конце сворачиваем в другом месте, потому оказываемся у той самой башни с часами, что я видела из окна кабинета.
Если я до этого думала, что ректор напряжен, возмущен и опасен, то каюсь! Я ошибалась. Вот теперь он точно опасен!
Даже если у меня по пути и мелькала пару раз мысль сбежать, то сейчас я отложила ее в сторону. Даже пытаться не буду. Только проблем на одно место себе наживу еще больше.
Мы поднимаемся на этаж, расположенный под самыми часами, пересекаем просторную приемную и заходим в его кабинет. Что ж… не настолько вылощенный, как у Алессандры, но по нему заметно, что хозяин тоже склонен все держать в порядке и под контролем.
Я жду, что мужчина сядет за свой стол из темного дерева, но тот отходит к большому окну во всю стену. Кажется, это именно то, в котором я его видела. Он что, подсматривает за Алессандрой регулярно?!
– Вы все еще будете отпираться, магистр Орвелл? – ледяным тоном говорит он, даже не оборачиваясь.
– Понятия не имею, о чем вы, господин ректор, – максимально спокойно выдаю я, а у самой ладони опять начинают гореть.
Да что ж это такое-то?
– Сколько же в вас жестокости и расчетливости, Алессандра. – Ректор резко оборачивается и делает шаг ко мне. – Так прекрасно делали вид, что вам есть дело до Алисии. А сами упивались своим достижением?
– Вам не надоело обвинять на пустом месте, ректор Ферст? – Я сжимаю в кулаках юбку платья и вскидываю подбородок. – Я считаю Алисию в этой ситуации больше потерпевшей, чем студента Фрагранс.
– Да ну? – усмехается мужчина и делает еще один длинный шаг в моем направлении.
Он приближается, как снежный барс… Тяжело, медленно, неотвратимо. Но если я сделаю шаг назад, то покажу ему, что боюсь. Не дождется!
– Ну да, – в тон отвечаю я, уже ощущая его аромат.
– Но кого интересует ваше мнение, магистр Орвелл? – ухмыляется ректор. – Я уверен, что разделяющая ваши взгляды на опасность нестабильных семья Фрагранс настоит на прибытии сюда проверки. И тут уже будет важно, какую судьбу они уготовят Алисии.
Это звучит страшно. Еще ни одна проверочная комиссия не уезжала с объекта без того решения, которое было выгодно тому, кто заплатил.
То есть сейчас ситуация такова, что с вероятностью девяносто девять процентов факультет закроют. Как закрыли театральный кружок.
Дежавю поднимает в моей душе бурю эмоций и вызывает жгучее желание доказать, что факультет надо оставить.
– Но знаете что, Алессандра… – ректор оказывается совсем близко, и его зрачок вытягивается в вертикальную полоску. – Я не спущу с вас глаз, не позволю подтасовать результаты.
Хоть зрелище и завораживающее, от последних слов становится как-то не по себе. В груди разрастается тревожный комочек. Что задумал этот ненормальный?
Уже не сдерживаюсь и делаю шаг назад, но меня это не спасает – я упираюсь в край столешницы.
– Я буду знать обо всех ваших перемещениях и делах.
Мужчина делает одно резкое, слитное движение, снимает с пальца перстень и надевает его на мой палец. Мелькает мысль, что кольцо слишком большое. Но проходит меньше мгновения, и оно садится четко на моем пальце.
Ферст ехидно улыбается и нависает надо мной, как удав над кроликом.
– Советую вам тщательно обдумывать, стоит ли совершать тот или иной шаг. С этого момента, Алессандра Орвелл, вы находитесь под моим личным наблюдением. Круглосуточно.
Что?!
Глава 9
– А у вас, я смотрю, благородство в крови, – усмехаюсь я в лицо ректора. – То-то вы упиваетесь своей властью.
И снова этот шикарный изгиб брови, выражающий скептическое удивление.
– Вас пугает то, что вы будете под наблюдением? Вам есть что скрывать?
Прищуриваюсь, глядя в его драконьи глаза.
– Ректор Ферст, – твердо, даже дерзко говорю я, – если это вызов, то он принят. Я сама докопаюсь до того, кто стоит за всеми этими происшествиями в академии. Раз вам проще найти крайнего и не разбираться в настоящих причинах.
По тому, как меняется взгляд ректора, понимаю: я попала в точку.
– Вы свободны, магистр Орвелл. – Ферст отходит от меня на два шага, давая мне возможность хотя бы отлепиться от стола. – О собрании вас известят. Помните об этом разговоре. И… постарайтесь не влипать в неприятности.
Сдерживаюсь от того, чтобы не рассмеяться, ограничиваясь ухмылкой. Вытираю вспотевшие ладони о платье и уверенно иду к двери. Только у самого выхода оборачиваюсь, потому что у меня свербит, чтобы последнее слово осталось за мной.
– Как будто вам есть до этого дело.
И тут же проскальзываю в дверь, захлопывая ее за собой.
Хочется остановиться, отдышаться, подумать, наконец, но сначала надо оказаться подальше от Ферста со всеми его манипуляциями и угрозами. Нашел кого пугать.
Вот когда к нам на кафедру приходили проверять хранение опасных реактивов, тогда да, поджилки тряслись. У нас же вместо половины из них муляж был. Потому что в том году нам сказали, что нет на это финансирования.
Мне очень хочется побыстрее оказаться где-то в другом месте. Желательно в другом мире, в моем родном. Но для этого нужно понять, как вообще я оказалась тут, а для этого надо попасть в библиотеку.
Дохожу до одной из скамеек аллеи и устало опускаюсь на нее. В висках появляется давящая боль, похожая на мигрень, и становится душновато. Ладони опять начинает припекать.
В голове мелькает смутная догадка. Ксавье что-то говорил про «вчерашнее». Они точно что-то сделали с Алессандрой. Но что?
Откидываюсь на спинку лавочки и обмахиваюсь ладонями, заодно остужая их.
Вот что за ерунда-то? Делов наделала Алессандра, а разгребать их приходится мне. Впрочем, мне не впервой. Раньше справлялась и тут справлюсь.
Взгляд цепляется за кольцо на пальце. Вроде бы оно выглядит достаточно массивным. Не таким, конечно, как на пальце ректора: оно стало уже, изящнее и превратилось из грубой печатки в плетение тонкой работы. Но все равно осталось крупным.
Однако я его совсем не чувствую на пальце, кольцо совсем не мешает. И если бы я сейчас не увидела его, я бы благополучно про него забыла.
Все попытки его снять оказываются бесполезными, что неудивительно, хотя я все равно упорно трачу на это не меньше пятнадцати минут. Зато за это время успеваю прийти в себя и уже в нормальном состоянии дохожу до преподавательского крыла.
И, только захлопнув за собой дверь, чувствую себя в относительной безопасности. Это если не думать, что на мне следящее кольцо.
– Как все прошло? – обеспокоенно спрашивает Сильвио, чуть ли не выпрыгивая из своего горшка.
– Как видишь, еще жива и не в дурке, – вяло шучу я, растекаясь по дивану.
– В дурке?
– В больнице для душевнобольных, – объясняю я. – Пока секрет попаданки не раскрыт.
– Ну так это прекрасно. – Фамильяр хлопает листиками. – А как библиотека?
– Стоит. Но без меня, – с досадой отвечаю я и стягиваю с себя обувь, чтобы залезть с ногами. – Если кратко, то я не дошла, потому что у одной девочки вырвалась магия, ну или что-то такое, она задела другого студента. Оба в лазарете, я под наблюдением ректора, а в академию скоро приедет проверка.
Не меньше десяти секунд сохраняется тишина, и я уже думаю проверить, все ли нормально с Сильвио, как он присвистывает.
– Сколько лет живу с Алессандрой, но так весело мне первый раз.
– Что-то это не похоже на комплимент, – хмыкаю я.
– Ты в курсе, что тебе нельзя привлекать внимание? – переспрашивает цветок, как будто у ненормальной.
– А вот на это я могу обидеться! – предупреждаю я. – А обиженные женщины страшны в своих поступках.
Он не успевает ничего ответить, как раздается звон, похожий на переливы маленьких колокольчиков. Оглядываюсь и никак не могу понять, откуда он идет?
– Цветок связи? – с легким оттенком обиды говорит Сильвио. – И когда успела приобрести?
Второй цветок на подоконнике качает бутоном и поблескивает изнутри. Надо же… А казался таким нормальным.
– Что это и что с ним делать?
Звук заставляет нервничать, потому что громкий перезвон оглушает и никак не прекращается, прямо как на старых кнопочных телефонах.
– Скажи «ответить», должно сработать, – пожимает листьями фамильяр.
– Ответить! – командую я.
Бутон раскрывается, а меня буквально сносит словесным потоком.
– О! Алесса! Ты ответила! Я тебе срочно должна рассказать! Первая фаворитка короля попалась на измене! Столько бесстыдных подробностей, не поверишь просто!
Тирада прерывается на шумный вдох.
– У герцога Эльдорна, оказывается, есть нестабильная внебрачная дочь. А вообще… Слушай, ну я тут сейчас умру от любопытства! Я жду-жду, а ты все не рассказываешь ничего! Совсем старую подругу забыла! Рассказывай давай! Ты же сказала ему да?
Глава 10
Женский голос из «трубки» болтает так быстро, что я даже слова не успеваю вставить. Но из всего потока, который на меня оттуда выливается, я не успеваю уловить ничего, кроме последней фразы. Алессандре кто-то сделал предложение?!
– Кто это? – практически одними губами спрашиваю я Сильвио.
– Эрдена, – шепчет он мне. – Дочь герцога Крандо, друга твоего отца.
Только этого мне еще не хватало! Когда вмешиваются семейные связи и давние знакомства, не спалиться невозможно, потому что лично у меня с этой болтушкой вообще ни одного общего воспоминания, в отличие от Алессандры.
– Алесса! – возмущенно гнусавит она. – Не смей меня игнорировать, иначе моя смерть будет на твоей совести!
– Не придумывай, – зажмурившись, отвечаю я. – У меня времени нет на все эти сплетни.
На той стороне слышно сопение и недовольное молчание. Мне-то тоже сказать нечего, поэтому я не продолжаю диалог.
– Слушай, – наконец теряет терпение Эрдена. – Ты так долго к этому шла, так хотела. Только не говори, что в последний момент спасовала.
Ну и что мне на это отвечать, если я понятия не имею, о чем она говорит?
– Я думаю, что это не должно настолько сильно тебя волновать, – пытаюсь увильнуть я. – Когда я сочту нужным, тогда и расскажу все.
– Значит, все-таки да?
Дальше нечленораздельный звук, который я воспринимаю как восторг.
– Никому! Обещаю! Но я очень надеюсь, что к Золотому маскараду ты будешь блистать! Все. Целую. Мне уже пора.
Бутон снова закрывается и перестает светиться.
Вот так сама с собой и поговорила. Но! Мне стопроцентно нужно узнать, что за предложение было у Алессандры и что она на самом деле ответила. Вот только как? В планах ничего подобного не указано. Могла ли она вести дневник?
– Вот скажи мне, зачем Алессе потребовался цветок связи, когда у нее есть я? – угрюмо вздыхает Сильвио. – Скажи мне, ведь я лучше?
Такой милый. Даже когда бухтит. Подхожу ближе и поливаю его водой из леечки, которая стоит на подоконнике.
Эх… А как там моя роза? Интересно, мы с Алессандрой телами просто поменялись? Или как-то иначе произошло? Если поменялись, будет ли она о моем цветке заботиться?
Остатки воды выливаю в цветок связи. Интересная штука. Будь у меня время, попыталась бы понять, как они такого добились.
– Ты несомненно лучше, Сильвио, – отвечаю я фамильяру. – Как минимум тем, что с тобой можно поболтать. Кстати, ты не знаешь…
Мой преподавательский кристалл, который я положила на стол, начинает светиться и тихо звенеть.
– Общее уведомление по академии, – расшифровывает мне Сильвио.
И я аккуратно глажу его по листочкам.
– Редкая штука, но, похоже, там что-то важное.
– Угу, – киваю я и читаю, что ректор, как и обещал, вызывает всех преподавателей на своеобразный педсовет.
– Олеся… Только не говори мне, что это из-за тебя. – Фамильяр напрягается.
– Не из-за меня, – говорю я, он почти расслабляется, но я заканчиваю фразу: – Из-за того всплеска силы у девочки, о котором я тебе рассказывала.
– Ты сейчас серьезно? – хмурится (честное слово, действительно хмурится!) Сильвио. – Как ты это делаешь?
– Что?
– Притягиваешь неприятности.
Что мне остается? Я только пожимаю плечами.
– Госпожа.
После робкого стука в дверь показывается Берта.
– Ваш обед.
Святая женщина! А я-то думаю, что это у меня настроение портится? Я просто есть хочу. И да, неприятности, особенно один вредный ректор тут совсем ни при чем.
– Да, спасибо, Берта, – с улыбкой выдаю я и встаю босыми ногами на чуть шершавый паркет. – Поставь, пожалуйста. И, знаешь… Наверное, с завтрашнего дня я буду ходить в столовую.
Служанка замирает посреди комнаты и ошарашенным взглядом смотрит на меня, потом на мои ноги, после снова поднимается к растрепанным волосам.
– Госпожа, вы здоровы? Может, профессора Ксавье позвать? – тараторит она.
Бедная, она ведь и правда беспокоится. Но, наверное, не обо мне, а о своем месте работы. Но вот с кем я точно не хочу сейчас говорить – это с тем самым Ксавье. Странный он. А если еще что-то про самочувствие спрашивать будет, вообще спалюсь.
С ним нужно аккуратнее.
– Все в порядке, – снова улыбаюсь я. – Просто я подумала, что мне пора налаживать отношения с коллегами.
Глаза Берты становятся еще шире, а затем внезапно она расплывается в широкой улыбке.
– Ну конечно! Это же все из-за того, что проявилась ваша родовая сила! Какая же это все-таки радость. – Берта воодушевленно раскладывает все на столике, а перед уходом с восторгом во взгляде произносит: – Как же обрадуется ваш папенька!
Ну да. Только не мой, а Алессандры.
Я обедаю, еще раз уточняю, что ректор назначил встречу в преподавательской гостиной перед ужином, и решаю, что раз уж я решила разобраться во всем сама, то мне как минимум нужно поговорить с самой девочкой.
Где там этот изолятор? В пятой башне?
С помощью преподавательского кристалла отыскиваю на карте нужное место. Оказывается, что это один из самых отдаленных уголков академии. Интересно, почему ее ректор туда отправил? Чтобы от нее защититься или ее защитить?
В этот раз выбираю туфельки помягче, на плоской подошве. В них ходить одно удовольствие, беру с собой веер и иду по направлению, которое мне указывает кристалл.
– К ней нельзя входить никому, кроме ректора и профессора Ксавье, – серьезно заявляет мне охранник у двери, ведущей в башню.
– Мне нужно срочно, – пытаясь добавить высокомерия в голос, сообщаю я. – И если вы сейчас не откроете…
– Магистр Орвелл, – хмурится охранник. – Если вы сейчас не уйдете, я буду вынужден сообщить обо все ректору.
– Рассказывайте, – настаиваю я. – Вот прямо сейчас.
Провоцирую охранника, надеясь, что он не пойдет на конфликт с Алессандрой. Но мужчина действительно достает кристалл, похожий на мой, но, похоже, предназначающийся для охраны.
Так себе дела! Не надо!
– И ради этого вы будете беспокоить ректора? Не мелко ли?
– Магистр… – Охранник прищуривается и ждет.
– Я вернусь, – твердо говорю я в надежде, что мое разочарование не отразится в голосе. – Уже с разрешением от самого ректора.
Делаю вид, что ухожу, а сама только отхожу за угол. И как? Что теперь делать?
Но тут, похоже, местные боги решают дать мне фору! Из хозяйственного помещения неподалеку, похоже, прачечной, раздается визг, потом к нему присоединяется еще один и еще… Охранник срывается с места и бежит на помощь.
Я разрываюсь между необходимостью помочь и возможностью попасть к Алисии. Все решает то, что визги заканчиваются, криков о помощи не слышно. Потому я незаметно проскальзываю в башню и поднимаюсь на жилой этаж.
– Магист Орвелл? – Девушка испуганно поджимает ноги на кровати и натягивает одеяло повыше.
– Привет, Алисия. – Я стараюсь максимально приветливо улыбаться. – Как ты себя чувствуешь?
– У-уже лучше. – Она продолжает во все глаза смотреть на меня, как кролик на удава.
– Я хотела бы, чтобы ты знала…
Я захожу и присаживаюсь на стул около кровати.
– Я все слышала. Слышала, что он тебе говорил.
– Но я не имела права выпускать силу… – Девочка чуть расслабляется и выдыхает. – Это не первый и не последний раз. Вернее, может быть последним, потому что у меня отберут силу.
– Но за что?
– Вы сами знаете, – выпускает зубки Алисия. – Нестабильные опасны для общества. Вот я это и подтвердила.
– И ты должна была терпеть все, что он тебе говорил?
Девочка замолкает, гневно смотрит на меня.
– Как будто вы иного мнения, – замечает она. – Сколько раз вы не давали сдать только из-за того, что я нестабильна?
Ох, Алессандра… Сама-то намного ли лучше?
– Будем считать, что я поменяла свое мнение.
Я не отвожу взгляд специально, чтобы она понимала, что я настроена серьезно.
– И многих так обижают, как тебя?
– Да весь факультет. – Она пожимает плечами и смотрит в окно. – Нас считают магическими выродками.
Фу, как грубо.
– Но давай честно.
Надо узнать самое главное.
– Ты специально использовала магию?
Она качает головой.
– Но ты что-то особенное делала, чтобы сдать мне экзамен? – делаю я акцент на слове «особенное», чтобы она внимательно подумала.
– Нет… Я знаю, что меня обвиняют в том, что я пила эссенцию Фургато. Но я этого не делала. – Алисия всхлипывает.
И я не выдерживаю, пересаживаюсь на кровать и обнимаю ее.
– Может, тебе кто-то что-то давал? Лекарство какое-то или напиток?
Я не исключаю, что все же девочку могли подставить. Она качает головой и только плечи чуть подрагивают. Глажу ее по волосам.
– Бедная… – Мне правда ее жаль: одна сплошная несправедливость. – Мы постараемся разобраться.
Мы так сидим некоторое время, пока она не успокаивается. Да уж. Максимальный выход из образа стервы. Но, надеюсь, никто об этом не узнает.
Внимание привлекает шум под окном.
– Никак нет! Никого не пускал!
Слышу я голос охранника.
– Уверен? – А вот этот голос мне в кошмарах сниться будет. – Я сейчас проверю.
Черт.
– Алисия, тут есть еще выход?
Она смотрит на меня и качает головой.
Два раза «черт».
Глава 11
Кольцо, точно же! Вот как я могла вообще про него забыть? Не имела ни малейшего права! Но забыла. Неудивительно, что этот самодур примчался сразу же.
И куда мне теперь? Под кровать, что ли? Или в окно?
– Тут есть еще чердак и выход на крышу, – говорит Алисия. – Но оттуда никак не спуститься. Только если прыгать.
Подхожу к двери: надо действовать быстрее, пока ректор не поднялся.
– Отлично. Если что, меня тут не было, – бросаю я через плечо и выхожу в коридор.
Надеюсь, Алисия не решит сама, что меня надо сдать в психушку? Педантичный высокомерный преподаватель решает прятаться по чердакам от ректора. Сама бы пальцем у виска покрутила.
Плотно закрываю за собой дверь, делаю первый шаг на лестницу, ведущую к чердаку, и в этот момент на мою руку ложится крупная шершавая ладонь ректора. Пальцы целиком охватывают мое запястье и слегка сжимают. Ректор резко дергает меня на себя и вглядывается в мое лицо.
В полумраке коридора, где единственный источник света – это узкие окна-щелки, его драконьи глаза сверкают так, что у меня по телу пробегают мурашки.
Мы как-то… неприлично близко. И я бы даже подумала, что нас со стороны можно принять за влюбленную пару. Так что даже у меня сердце сбивается с ритма и замирает на мгновение. Но ректор по своему обыкновению все портит.
– Кажется, я просил вас думать сначала, куда стоит ходить, а куда нет, – тихо, но очень жестко напоминает он. – И что вы в первую очередь сделали?
– Пошла в свои апартаменты и пообедала? – отвечаю я вопросом на вопрос.
Но, собственно, говорю чистую правду. Сюда я пошла уже во вторую очередь.
– Что вы тут делали, магистр Орвелл? Вы пытались надавить на студентку?
– Нет, всего лишь хотела узнать о ее самочувствии. К тому же я сказала, что докопаюсь до правды, даже если мне будут вставлять палки в колеса. – Я вскидываю подбородок, и наши лица становятся еще ближе, я даже могу почувствовать его дыхание с легким мятным запахом. – А девочке бы сейчас пси… Любовь и забота больше помогли. А вы ее, наоборот, изолируете! Она там мучается от самобичевания.
Ректор молчит и внимательно всматривается в мое лицо. Я почти чувствую, как его взгляд скользит по моим скулам, тонкой паутинке морщин оттого, что я прищуриваюсь, глядя на него, по щекам, пока не спускается до губ.
Дыхание сбивается.
О, черт… Я снова вышла из роли! Может ли он догадаться? Надо сказать что-то гадкое…
– А не можете поддерживать нормальное моральное состояние нестабильных, так распустите уже факультет, и все!
Кажется, я попадаю в нужное русло, потому что лицо Ферста расслабляется, а на губах появляется язвительная усмешка.
– Ну вот вы и показали свое истинное лицо, – усмехается он. – Весьма оригинальный способ добиться своего. Я оценил. Идемте, магистр Орвелл, у нас скоро собрание.
Мужчина отстраняется от меня, но не выпускает мою руку из своей и тащит меня вниз по лестнице. Мы проходим мимо шокированного охранника, который был явно уверен, что меня внутри нет, и теперь наверняка получит взыскание.
– Куда вы меня тащите? – Я наконец высвобождаю руку. – Я вполне в состоянии идти сама.
– У меня все больше создается впечатление, что вы в состоянии сами ходить только за неприятностями. – Ферст смотрит так, будто ему не нравится, что я влипаю в странные неоднозначные ситуации.
– Ах да! Это же может испортить репутацию академии, да? – Я демонстративно потираю запястье, за которое он держал. – А если я расскажу кому-то, что вы на меня надели следящий артефакт? Это не повредит репутации?
Нет, мне, конечно, не больно, потому что он обхватывал руку очень аккуратно, но на совесть-то надавить можно? Хотя, похоже, у него ее нет. Потому что мужчина хмыкает и идет дальше.
– Это в первую очередь ставит под удар вас, магистр, – небрежно бросает он. – Но, если при всей своей репутации вы готовы к тому, что вам предъявят обвинение, я, пожалуй, буду только рад.
Черт. Вот тут Ферст прав.
До самой гостиной мы идем молча. Но я намеренно задерживаюсь, чтобы «поправить завязки на обуви». На самом деле, чтобы не входить в гостиную одновременно с ректором. Мне еще слухов для полного счастья не хватало.
Захожу и сажусь на самый краешек крайнего кресла.
– Ну что ж. – Ректор делает вид, что не заметил моего опоздания. – У меня к вам очень важное сообщение.
Он сцепляет руки в замок за спиной и обводит тяжелым взглядом всех собравшихся преподавателей. Его мощная, сильная фигура излучает уверенность и властность. Одного взгляда на него достаточно, чтобы понять, что тут ректор – хозяин, он главный, он устанавливает правила игры.
Вот был бы у него еще характер получше… Так, я снова не о том.
– Прошу прощения, – тихим мелодичным голоском говорит вошедшая хрупкая брюнетка с большим животом.
Она тяжело дышит, заметно нервничает и теребит в руках белый шелковый платочек с кружевным краем. Похоже, спешила. Но на ее сроке каждая спешка – это та еще нагрузка.
На девушку падает несколько неодобрительных взглядов, она теряется и роняет из рук платок. Я на автомате поднимаю его и протягиваю ей.
– Садитесь. – Я уступаю девушке место.
И тут замечаю подозрительную тишину. Даже шептаться перестали. Ох, палюсь… Но не оставлять же девушку стоять и нагружать ноги, только чтобы поддерживать репутацию Алессандры (не самую лучшую, надо сказать).
Ректор тоже с интересом смотрит на эту всю сцену, чтобы узнать, как же она разрешится. Надо импровизировать. А ведь я всего лишь хотела отстоять театральный кружок, а не сама становиться актрисой!
– Ну что же вы ждете, вон, посмотрите, ректора задерживаете, – недовольно произношу я.
Только после этого девушка отмирает и садится на мое место. Странные они.
– Итак. – Одним словом ректор возвращает все внимание к себе.
Ну или, может, тембром голоса, который в других обстоятельствах я бы с удовольствием слушала.
– Завтра в академию прибывает королевская комиссия с целью проверки последнего несчастного случая, связанного со студенткой нового факультета.
По гостиной пробегает взволнованный шепот.
– Должен предупредить вас, что на время проверки покидать территорию академии или заходить туда можно будет только с официального разрешения всех членов комиссии. Также будут введены ограничения на перемещение студентов по территории академии и полностью закрыты тренировочные площадки.
Прекрасно. А за нами за всеми будут ходить с лупой и следить.
Ректор поднимает руку, призывая к тишине.
– Я понимаю ваше беспокойство, но прошу отнестись к этому с пониманием. Безопасность студентов – наш главный приоритет. Во время проверки от всех нас потребуется максимальная дисциплина и сотрудничество. Я прошу вас строго соблюдать все правила и указания комиссии. Любые нарушения могут повлечь за собой серьезные последствия. Я рассчитываю на ваш профессионализм.
Ферст делает паузу, давая всем осознать сказанное, а затем продолжает, глядя на преподавателей с серьезным выражением лица:
– Есть еще один важный момент, о котором я должен вас предупредить. Все преподаватели в период проверки будут находиться под пристальным вниманием комиссии, все до единого будут допрошены и проверены на специальном артефакте.
Я пытаюсь прикинуть, насколько это будет для меня критично… Но, как говорится, надо решать проблемы по мере их поступления. Но про артефакт я у Сильвио узнаю.
Ректор продолжает, не повышая голос:
– Теперь о составе комиссии. Во главе проверки будет стоять сам брат короля, принц Альберт.
По аудитории проносится тихий ропот.
– Также в комиссию входят главный дознаватель Лоренхейта Иргания Дроуфор и советник по образованию Стафан Стикс.
Ферст смотрит на нас, выдерживая напряженную паузу.
– На этом все. Прошу вас помнить о том, что от ваших действий и показаний может зависеть чье-то будущее. И предлагаю сначала думать, а потом говорить и делать.
После этого он одаряет меня особо выразительным взглядом и покидает гостиную.
Преподаватели встают со своих мест и начинают шумно обсуждать сказанное ректором. Я же только слушаю. Мне обсуждать, во-первых, нечего, потому что из всего мне было понятно только про проверку. А во-вторых, не с кем. Кто будет разговаривать с Алессандрой?
– Спасибо вам большое.
Слышу я тоненький голосок.
– Вы не представляете, как вы меня выручили. Я так сегодня устала: целый день на ногах была, разбирала завалы поступивших артефактов.
– Да… пожалуйста.
Теперь моя очередь удивляться. Кто-то, желающий поговорить, все же нашелся.
– Вы все же не такая бука, как про вас рассказывают, – добавляет она ложку дегтя в общение, но я понимаю, что это не про меня, это про Сандру. – Эта проверка – такое испытание. А как бедный ректор будет, я вообще не знаю…
– Ну… так-то да, основная работа ложится на него… наверное.
– Да я не о том! – Девушка обмахивается платочком. – Иргания… Это же его невеста, которая прямо накануне свадьбы расторгла помолвку с ним.
Ого, как. Значит, бывшая…
Глава 12
Не знаю почему, но эта новость меня царапает. Не то, что ректора бросили. А то, что приедет его бывшая.
Как будто для меня это имеет значение.
– Вы же знаете, какая она, – с каким-то придыханием выдает девушка, как будто говорит о ком-то типа полубожества. – Мало того, яркая брюнетка, так еще и таких высот в карьере добилась! Невероятная!
Я слушаю и все больше удивляюсь. Эта девушка, наверное, отчаянная. Ладно, это я. Но, что было бы, если бы она при настоящей Алессандре восхищалась другой женщиной?
– Определенно невероятная, – иронично хмыкаю я.
Так-то Алессандра тоже ничего. Не брюнетка, конечно, но уже декан, что тоже достойно восхищения.
– А уж какой удар был для ректора, когда она его бросила. – Девушка закатывает глаза. – Говорят, что у него с тех пор никого и не было.
Вот зачем мне эта информация? Но тем не менее я вслушиваюсь, как будто хочу в ней что-то найти полезное для себя.
Улыбаюсь натянуто и настойчиво прощаюсь с девушкой, так и не спросив ее имени. Наверное, это, в общем-то, в стиле Алессандры, поэтому я со спокойной душой ухожу в свою комнату.
– Как все прошло? – спрашивает с подоконника Сильвио, сладко зевая, как будто только проснулся.
– Ну… Я узнала, что ректор меня действительно может выследить. – Я показываю кольцо фамильяру. – А еще, что ректору нравятся сильные духом брюнетки и его бывшая будет в комиссии.
С цветка тут же спадает всякая сонливость.
– Ректор? Выследить? – Он всплескивает руками. – Ты как искать путь обратно собралась?
– Ну библиотека же публичное место? Вот… Начну оттуда. Завтра.
– Не начнешь.
– Почему?
– Если приедет проверка, тебе будет не до этого.
– Почему? А, кстати!
Хорошо, что я вспомнила.
– Нам обещали проверку артефактом. К чему мне быть готовой?
– К тому, что тебя раскусят на раз-два, – совсем сникает Сильвио.
– Почему? – Наверное, это вопрос вечера.
– Потому что любая твоя ложь тут же будет раскрыта.
О, так это что-то типа детектора лжи?
– Что ж, тогда я буду говорить правду, – пожимаю плечами.
Смотрю на столик, там уже стоит мой ужин. И это хорошо, что я решила начать ходить в столовую с завтрашнего дня. На сегодня мне достаточно общения.
Поужинав и приняв душ, я отрубаюсь, как будто не спала неделю. Но и это не помогает мне: я снова встаю слишком поздно, особенно учитывая, что завтрак проходит в определенное время, а туда еще нужно дойти!
Наспех собираюсь под неодобрительным взглядом Сильвио, застегиваю блузку и замечаю, что верхняя пуговка болтается на ниточке. Оглядываюсь в поисках иголки с ниткой, но… вряд ли такое богатство найдется у Алессандры.
Переодеваться мне некогда, Берту звать тоже. Ладно, скрещу пальцы, чтобы продержалась, пока я завтракаю, а потом, если что, постараюсь пришить.
Никогда мое появление не вызывало такой фурор. В нашем университете меня вообще не замечали, пока я не решила пойти против системы. Все у меня было правильно: прийти на работу чуть пораньше, уйти чуть позже, в срок сдавать все бумажки и не привлекать внимания начальства.
Жизнь Алессандры же всегда была чередой вызовов как себе самой, так и обществу. Она была заметна, все знали, как она себя ведет, как общается, и то, что она никогда не появляется в столовой.
Но сейчас столовая для меня – источник важной информации. Именно тут всегда обсуждаются самые острые и насущные темы, именно тут собираются самые интересные сплетни, и где, если не тут я лучше познакомлюсь с коллективом.
Однако я и подумать не могла, что, когда я зайду в столовую, наступит такая гробовая тишина. Черт.
– Приятного аппетита? – произношу я именно с вопросительной интонацией, как бы подразумевая «ну и что вы все уставились?».
Это срабатывает, и преподаватели предпочитают отвести взгляд. Ну и ладушки.
Активирую свое меню кристаллом, забираю поднос и устраиваюсь за одним из свободных столов, недалеко от самого большого скопления преподавателей.
– А можно я сяду с вами? – спрашивает вчерашняя беременная преподавательница и, не дожидаясь ответа, садится напротив. – А я вчера так и не представилась. Я Катрина Гу. Младший преподаватель с кафедры прикладной артефакторики. Ну и смотритель хранилища на полставки.
Чувствую на себе прожигающие взгляды. Все с вожделением ждут, как же я избавлюсь от этой Катрины. Но…
– Приятно познакомиться. Я же, полагаю, вы знаете, кто я?
– Конечно! Про вас столько всего рассказывали!
– Хорошего или плохого?
– Ну и хорошее тоже было, – уходит она от прямого ответа. – Вот например, как вы… Ой, нет… А! Вспомнила. Вы тогда… не, и это не то…
Она эмоционально всплескивает руками, задевает подносы, и мой чай растекается по столу.
– Ах! – Катрина прижимает руки к груди. – Я стала такая неловкая!
Взгляды, сверлящие мне спину, становятся поистине испепеляющим.
– Можете не напрягаться, – отмахиваюсь я, хотя мне было бы прям интересно узнать, что же приплели Алессандре, и вытираю салфетками стол. – Я знаю, какая я. Но всегда есть место разнообразию.
Она не замолкает весь завтрак, болтая то об артефактах, то о своей семье, то о подготовке к родам.
Мои попытки услышать хоть что-то важное, катятся в тартарары. Ну да ладно. Не последний день ем.
Закончив завтрак, я выхожу из столовой и, по-моему, уже привычно сталкиваюсь с ректором. Он снова хмурится, как будто я опять залезла в башню или сунула эссенцию Фургато прямо ему под нос.
– Магистр Орвелл, – нависает он надо мной, – у вас что-то случилось? Что-то с Бертой?
– А вас интересую-таки я или моя служанка? – отвечаю я, а сама нервно кручу болтающуюся пуговицу.
– Вы не ходили раньше в столовую, – произносит Ферст, отмечая мое движение и снова беспорядок во внешнем виде.
– Ну а теперь пришла. Проголодалась.
– Вы что-то опять задумали? Всю ночь придумывали план? – усмехается он.
– Вам ли не знать, где я была всю ночь и что делала, – огрызаюсь я.
– Ректор Ферст.
Слышится из-за спины Ферста низковатый женский голос.
– А я вас везде ищу.
И тут пуговица остается в моих пальцах, а края рубашки расходятся, создавая эффект декольте. И это, конечно же, не укрывается от ректора, взгляд которого буквально приковывает к моей груди.
– Эриан, я… – В поле зрения появляется эффектная брюнетка, а потом замечает меня, близко стоящего ко мне ректора и отлетевшую пуговицу в моих пальцах. – Что тут…
Глава 13
– Что тут… – Брюнетка останавливается, делает пару вдохов, а потом заканчивает фразу: – Что тут происходит, ректор Ферст?
Мне не приходится слишком долго думать о том, кто это. Почти всех преподавателей я уже запомнила в лицо (жаль, еще не по имени, но все впереди) – это просто особенность моей памяти и навык, очень важный в работе.
Я могу точно сказать две вещи. Первая: комиссия уже приехала. И вторая: передо мной стоит Иргания Дроуфор – бывшая ректора и по совместительству дознаватель.
Темные, как вороново крыло, волосы стянуты в тугой пучок на затылке, подчеркивая аристократические черты ее лица. Холодный, пронзительный взгляд темных глаз выдает ее внутреннее напряжение и недовольство. Тонкие, четко очерченные губы плотно сжаты, словно она изо всех сил сдерживает желание резко высказаться.
Честно говоря, мне очень хочется как-то колко ответить, но я понимаю, что с этой дамой шутки плохи. Хотя… Чувствую, что я в ее глазах уже стала врагом номер один за один только внимательный взгляд ректора на мое декольте.
– Вас что-то смущает, гера Дроуфор? – Ректор разворачивается к Иргании и как бы невзначай закрывает меня своей широкой спиной.
– Мне кажется, я прибыла в академию именно для того, чтобы задавать вопросы. Не так ли? – Несмотря на свою молодость, она излучает ауру властности.
Ее фигура и поза говорят о годах тренировок и безупречном самоконтроле. Однако в этот момент сквозь внешне ледяное спокойствие Иргании проступают едва уловимые признаки внутреннего смятения, выдавая, что она сильно недовольна.
– Вы прибыли, чтобы искать ответы, – парирует ректор.
Пока я нахожусь «под прикрытием» ректора, поправляю края кофты так, чтобы они хотя бы не сильно расползались, и решаю, что им и без меня будет нескучно.
– Ну, раз у вас тут такое насыщенное общение, – говорю я, выползая из-за Ферста, – я, пожалуй, пойду.
– Думаю, с вами мы тоже очень насыщенно пообщаемся, – весьма несмешно шутит Иргания.
– Мне воспринимать это как угрозу или как обещание?
Она слишком много на себя берет.
Я «мило» улыбаюсь Иргании и возвращаюсь в свою комнату.
– Тебя не съели? – обеспокоенно спрашивает Сильвио, когда я переступаю порог апартаментов.