Юмористические рассказы

НЕ РАССЛАБЛЯТЬСЯ!

Удивительная страна – получают десять, живут на двадцать и при этом требуют всех воров посадить в тюрьму.

– У нас на них есть… И столько! Что с концами упечь можно.

– И что?

– Ждём команду.

– А на вас.

– Что?

– У них есть?

– Как?

– Также.

– И?

– Пожизненно светит.

– Мы же ночью.

– Вот они и за вами.

– Так они днём, и мы каждый шаг их.

– А ночью они каждый вздох ваш.

– Почему?

– По-другому нельзя.

– Кто их научил?

– У вас научились.

– Как быть?

– Не расслабляться!

КОММУНИЗМ

Не верили. Дожили. Всё есть. Зайдёшь в магазин, глаза разбегаются. Просто коммунизм. Только шепни, что тебе что-то надо, откопают, принесут, приволокут. Тебя найдут, достанут, если спишь – разбудят, но вручат. Если уже не надо, можешь не брать, но деньги отдай. Радовались – жить хорошо начнём, всё попробуем. Эйфория прошла. Не получилось всем хорошо. Мало кто сам, всё как-то по рассказам знакомых приятные ощущения постигаем. В кредит можно, но столько не живут. Поэтому мечтаем, прицениваемся и верим.

– Колбаса есть?

– Вам какой?

– А какая есть?

– Варёная, полукопчёная, копчёная? Сто наименований колбасы у нас сегодня. Завтра будет двести. Нарезать? Завернуть? В вакуумной упаковке? Дать откусить? Сами при вас попробуем, а вы наблюдайте, как нам будет хорошо. Если вас раздражает, что нам хорошо, тогда нам будет плохо, что вам не хорошо.

– Сервелат финский коньячный есть?

– Есть.

– А рыба?

– Вам морскую, речную, живую, мороженную? Поймать при вас или может вы сами захотите сачком, удочкой поудить? В путину на сейнере за рыбкой в море выйти? Или её родную предпочитаете динамитом хлобыстнуть? А мы вам её и почистим, и порежем, и упакуем.

– «Стейк» из форели охлаждённый есть?

– Есть.

– А осьминоги копчённые в растительном масле есть?

– Кусочками?

– Да.

– Только что привезли. С пивом рекомендуем. Исключительный вкус.

– А водочка?

– Какую предпочитаете?

– Кристалл славянская на липовом цвете есть?

– Есть и на липовом цвете, и кедровая, и на берёзовых бруньках. Триста видов спиртосодержащих напитков в наличии. В дальнейшем планируем увеличивать и увеличивать ассортимент.

– Вот, икры «Кремлёвской лососевой зернистой» точно нет?

– Есть. Ещё имеются: языки свиные в собственном соку, котлеты домашние классические из мяса цыплёнка, мидии мороженые, профитроли с крем-брюле, биокефир эффективный очищенный от шлаков и токсинов, и многое, многое другое. Всё рекомендовано Институтом Питания Российской Академии Медицинских Наук. Выбирайте, платите деньги в кассу, а мы вам: «Спасибо за покупку».

– Тогда мне двести грамм вон той колбаски варёной, что подешевле, булку «бородинского» и тетрапак однопроцентного кефира.

ВЕСЕЛО ЖИВЁМ

– Что ты такой весёлый?

– Да весело живу.

– Это как?

– Купил автомобиль, теперь техосмотр не могу пройти.

– Что, такая машина старая?

– Да нет, новая.

– Наверное, иномарка с правым рулём и фары не в ту сторону светят?

– Я патриот отечественного автопрома. Так что машину взял нашу родную. Собрана такими же руками, как у тебя.

– Тогда что им надо?

– Требуют заплатить штраф.

– За что?

– За эксплуатацию автомобиля в неисправном состоянии.

– Понятно. Ездил на новой машине и не обмыл. Правильно требуют.

– Я на ней ещё не ездил. Говорю, что автомобиль новый, наш родной.

– Не понял? Ты машину где купил?

– У официального дилера.

– Некондиция?

– Нет. Принято ОТК, всё соответствует нашим стандартам. Тут печать, там печать, тут годен, там соответствует и дилер официальный, но техосмотр пройти не могу.

– В ГАИ не соответствует?

– В ГАИ не соответствует.

– У них стандарты наши?

– Наши……., но свои.

– Тогда надо платить.

– Заплатил. Но техосмотр пройти не могу.

– Ещё что надо?

– Надо привести в соответствие.

– Кого?

– Т-с-с……. эта информация пока закрытая. Народ ещё не готов знать всю правду.

– Тогда что?

– Автомобиль.

– Где?

– В «Гаибандитсервисе».

– Что они там делают?

– Смотрят.

– А ты?

– Я плачу.

– А кто туда послал?

– Они же и послали.

– А потом?

– Потом техосмотр пройду.

– Весело живёшь.

– И ты, вижу, не грустишь.

– Да, улыбаюсь. Купил билеты на балет у официального представителя Большого театра.

– У нас?

– У нас.

– Большой театр?

– Да, балет Большого театра.

– И что?

– Радостно. Не один я с женой пришёл.

– Много было любителей балета?

– Ни одного свободного места от дверей дома культуры до автобусной остановки.

– И что?

– Думаю, сторож был прав.

– В чём?

– Что они забыли у нас.

– Весело.

– Весело живём.

– Последнее время после просмотра новостей голова кружиться.

– У тебя?

– У меня.

– Укреплять организм надо.

– Лечусь.

– Надеюсь, не самолечением занялся?

– Я что, враг своему здоровью. Посоветовали аттестованного специалиста российско-английско-американской компании «Рашенлохгембел».

– В столицу ездил?

– Всё у нас в районной больнице.

– Обследование проходишь?

– Нет. Врач только взглянул на меня, и ему всё ясно стало.

– Видно большой специалист.

– Конечно.

– И что прописал?

– Микстуру. По сто пятьдесят грамм за десять минут до просмотра телепередач.

– Микстуру эту, наверное, не достать?

– Дефицит.

– Купить сложно?

– Сложно. Только у врача.

– А он где её берёт?

– Тут же в кабинете из ведра и разливает.

– Эксклюзив?

– Ноу-хау.

– Дорого?

– Для меня сделал пятидесятипроцентную скидку, получается всего пятьдесят У.Е. за пол-литра.

– Почему?

– Как перспективному больному.

– А мне?

– И тебе сделает.

НАБЛЮДЕНИЯ

Что любит женщина?

Подарки и ласковые слова. Потом в зависимости от совместимости цены поднесённого подарка с собственной оценкой, плюс комплиментов – подарить себя мужчине.

Что любит мужчина?

Водку и поесть. И только потом, если водки уже нет, и ещё не уснул – поговорить с женщиной.

Терминаторами для России являются женщины, имеющие большое влияние на мужа. Вспомним Николая II и Михаила Сергеевича. В первом случаи разрушена Российская империя, во втором – СССР.

Жить страшно, а умирать накладно.

Девиз российской медицины:

Если прививок на всех не хватит, то ставим клизмы. Охват населения 100%, статистические данные отличные.

Чем ниже опускаешься, тем дороже: слово – на ушко, шуба – на плечи, колье – на грудь, машину – под зад. Упал к ногам – жизнь.

Живое общение приятнее в большинстве случаях, но по Интернету безопасней.

ГДЕ СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ?

(старорежимная история, 80-ые годы прошлого столетия)

Дембель Морковкин, лёжа на стареньком матраце на чердаке полкового клуба, размышлял о жизни. Что он – дембель, с вытекающими этому состоянию преимуществами, и что меньше чем через полгода он – гражданский человек. От таких мыслей приятная истома растекалась по всему телу. А доносившиеся с плаца команды: «Раз, два. Раз, два». Где «чижы» и «черпаки» занимались строевой подготовкой, резонировали и без того хорошее настроение. «Зашибись», – произнёс он вслух и перевернулся со спины на бок. Вид шифера и досок сменился видом двух плакатов, приставленных к стропилам. Морковкин громко по слогам прочитал: «Профсоюзы – школа коммунизма», – а на следующем, – «Коммунизм – это есть Советская власть плюс электрификация всей страны», – и подпись – «В.И. Ленин». Задумался. Знакомые же слова! Напрягся, умственный процесс пошел и через некоторое время дал результат. Профсоюз – подарки к новому году, пионерский лагерь и квартира. Коммунизм – сплошная халява, когда можно ничего не делать, а всё дадут, что пожелаешь. Этот винегрет умозаключений отрыгнул мозг из глубин памяти. Ещё некоторое время подумал и, хлопнув себя ладошкой по лбу, изрёк: «Молоток!» После сказанного спешно спустился с чердака и пошёл искать замполита. Он, может быть, и побежал, толкаемый мыслями, но статус не позволял этого делать.

Замполит Панасюк в Ленинской комнате портил глаза газетой «Правда». Он так бы их и портил до обеда, но дверь открылась, и в проёме появился Морковкин.

– Разрешите? – спросил вошедший.

– Заходи, – голосом строгого, но справедливого и любящего командира произнёс замполит.

– Товарищ майор, разрешите обратиться?

– Обращайся.

– Дайте мне, пожалуйста, рекомендацию в профсоюз, – с простодушным видом озвучил свою просьбу Морковкин.

– Не понял? Куда? – явно не улавливая тему разговора, переспросил политработник.

– В профсоюз хочу, – голосом уверенного в своей цели человека, произнёс рядовой.

– В армии есть партия, комсомол, особый отдел и гауптвахта. Профсоюз уставом в армии не предусмотрен, – довёл замполит до подчинённого структуру вооружённых сил страны.

– Профсоюз есть школа коммунизма, товарищ майор! Хочу учиться на жителя коммунизма, товарищ майор! Как завещал товарищ Ленин, товарищ майор! – громко и чётко отрапортовал Морковкин и в конце заговорчёски прошептал, – Хочу в коммунизм.

– Это ещё не скоро, товарищ рядовой, – успокоил Панасюк.

– А по рекомендации? – свой вариант попадания в светлое будущее предложил Морковкин.

– Как по рекомендации? – непонимающий возглас замполита. Далее, стуча по воздуху кулаком правой руки, он довёл свою мысль до подчинённого: – Коммунизм наступит для всех жителей Земли одновременно. И про тебя, Морковкин, обещаю, не забудут.

– Что такое коммунизм? – сверля глазами собеседника, задал вопрос дембель

– Ну…, – не смог сразу ответить майор.

– А это есть Советская власть плюс электрификация всей страны, – помог Морковкин. Ещё раз, сверля глазами оппонента, спросил: – Правильно?

– Правильно, – с облегчением произнёс замполит.

– Страну мы электрифицировали? – задал очередной вопрос рядовой.

Панасюк задумался.

– План ГОЭЛРО выполнили? – продолжил дембель допытываться до политработника.

– Да, – согласился замполит.

– Тогда, что Советской власти нет? – наморщив лоб и сведя брови вместе, спросил Морковкин.

– Это почему? – насторожился майор.

– Если одно слагаемое есть, а сумма не выходит, значит второго слагаемого – нет. В нашем случаи коммунизм – сумма, одно слагаемое – электрификация всей страны, а второе слагаемое, наличие которого сейчас ставиться под сомнение, – Советская власть, – знания из области арифметики продемонстрировал Морковкин.

Замполит тут же обильно вспотел и закричал:

– Где ты всего этого начитался?!

– На чердаке, – с невозмутимым видом ответил дембель.

Через десять минут командир полка, замполит и Морковкин уже вместе на чердаке полкового клуба разглядывали плакаты.

– Было такое, – покопавшись в памяти, произнёс командир.

– Троцкисты, – проведя под фуражкой свои археологические раскопки, добавил замполит.

Следующею пару месяцев Панасюк проявлял чудеса зоркости и быстроходности, чтобы не столкнуться с «политически подкованным» дембелем. А с выходом приказа министра обороны об очередном увольнении в запас, принял самое активное участие в его демобилизации. На ноябрьские праздники, а не на новогодние, как ранее планировалось командованием части, Морковкин дома пил чай и не только его с мамиными пирожками.

КАК Я ГРАФОМАНИЛ

За все школьные годы я за сочинение ни разу не получил пятёрку, а так хотелось на этом поприще быть отмеченным отличными оценками. Уже давно не школьник, но желание из слов составить предложения, потом из предложений выстроить красивые законченные высказывания, с вложенными в них глубокомысленными умозаключениями, не пропало.

Историй знаю множество. Пытаюсь рассказать самому себе, получается увлекательно и смешно. Пробую другим – публика делиться на две части. Одни перебивают рассказ, так и не дослушав его, и тут же начинают излагать что-то своё. Другие пятятся задом и уходят прочь.

Моё стремление, донести свою мысль до окружающих, ранили, но не убили. Выплёскиваю всё на лист бумаги, ожидания не оправдываются. На лист бумаги почему-то ничего не выплёскивается. Опять рассказываю себе, снова получается увлекательно и смешно. Но в письменном виде, сидящий в голове сюжет, не излагается. Действующие лица отказываются друг с другом разговаривать.

Заинтересовываюсь, как там у них, у классиков? Беру с книжной полки томик Бунина, открываю на первой попавшейся странице, глазам престаёт «Роман горбуна». Я на чистом листке сверху посередине строки пишу: «Роман толстяка». Читаю дальше: «Горбун получил анонимное любовное письмо, приглашение на свидание…» Я пишу: «Толстяк по электронной почте получил анонимное любовное письмо…» У Бунина: «Будьте в субботу пятого апреля, в семь часов вечера, в сквере на Соборной площади…» У меня: «…в центральном парке…». Далее: «…Я молода, богата, свободна и – к чему скрывать! – давно знаю, давно люблю вас, ваш гордый и печальный взор, ваш благородный умный лоб, ваше одиночество… Я хочу надеяться, что и Вы найдёте, быть может, во мне душу, родную Вам… Мои приметы: серый английский костюм, в левой руке шёлковый лиловый зонтик, в правой – букет фиалок…» В моей редакции: «…белая ветровка, в левой руке газета «Из рук в руки», в правой – сотовый телефон…» Читаю дальше: «Как он был потрясён, как ждал субботы: первое любовное письмо за всю жизнь! В субботу он сходил к парикмахеру, купил новые (сиреневые) перчатки, новый (серый с красной искрой под цвет костюму) галстук…» Я пишу: «…купил новую бейсболку, кроссовки, брюки и джинсовую куртку…» У Бунина: «…дома наряжаясь перед зеркалом, без конца перевязывал этот галстук своими длинными, тонкими пальцами, холодными и дрожащими…» У меня: «…дома наряжаясь перед зеркалом, без конца на голове крутил бейсболку, то козырьком вперёд, то назад, толстыми пальцами, влажными от волнения…» У классика: «…на щеках его, под тонкой кожей, разлился красивый, пятнистый румянец, прекрасные глаза потемнели… Потом, наряженный, он сел в кресло, – как гость, как чужой в своей собственной квартире, – и стал ждать рокового часа. Наконец в столовой важно, грозно пробило шесть с половиной. Он содрогнулся, поднялся, сдержано, не спеша надел в прихожей весеннею шляпу…» Я исправил: «…бейсболку…» И дальше продолжил переписывать текст: «…и медленно вышел. Но на улице уже не мог владеть собой – зашагал своими длинными и тонкими ногами быстрее…» Я изменил: «…зашагал своими толстыми, неуклюжими ногами…» У Бунина: «…объятый тем блаженным страхом, с которым всегда предвкушаем мы счастье. Когда же быстро вошёл в сквер возле собора…» Я исправил: «…в центральный парк…» В оригинале: «…оцепенел на месте: навстречу ему, в розовом свете весенней зари, важными и длинными шагами шла в сером костюме и хорошенькой шляпке, похожей на мужскую, с зонтиком в левой руке и фиалками в правой, – горбунья». В моём изложении: «… в белой ветровке, с газетой «Из рук в руки» в левой руке и с сотовым телефоном в правой, – толстушка». Бунин закончил этот рассказ следующими словами: «Беспощаден кто-то к человеку!» Я не стал ничего менять, переписал слово в слово, как у классика и поставил точку.