Теневая экономика ЕС и США
© Виктория Арден, 2025
ISBN 978-5-0068-1248-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Введение
Теневая экономика – это не подполье. Не преступный синдикат. Не маргинальное отклонение от нормы. Это – часть экономической реальности. Часть, которую не видно в официальной статистике, не отражают в бюджетах, не обсуждают на заседаниях парламентов – но которая, тем не менее, работает. Кормит семьи. Обеспечивает услуги. Двигает деньги. Формирует рынки. И влияет – на всех. Даже на тех, кто уверен, что «ничего не скрывает» и «всё платит по закону».
Определить её точно – невозможно. Потому что границы теневой экономики текучи. То, что в одной стране считается «серой зоной», в другой – уголовное преступление. То, что сегодня нелегально, завтра может стать легальным – и наоборот. Это не чётко очерченная территория, а скорее – полутень, в которой переплетаются неформальные практики, уклонение от налогов, незарегистрированная занятость, неучтённые доходы, нелегальные услуги и даже – вполне законные действия, проведённые вне поля зрения государства. Именно эта неуловимость делает теневую экономику одновременно и угрозой, и ресурсом – в зависимости от того, с какой стороны на неё смотреть.
Изучать её как «криминал» – значит упрощать. Значит игнорировать тот факт, что значительная часть теневой экономики – это не наркотрафик и не отмывание денег, а мелкие предприниматели, фрилансеры, строители, няни, садовники, водители, которые просто не вписываются в рамки бюрократических процедур – или не хотят вписываться, потому что цена легальности для них слишком высока. Это – системный элемент. Элемент, который возникает не из-за «порочности» людей, а из-за несоответствия между формальными правилами и реальными условиями жизни. И если не понимать этого – любые попытки «борьбы» будут неэффективны. Или даже – контрпродуктивны.
Масштабы? Приблизительны. Всегда. По оценкам исследователей, в ЕС теневая экономика колеблется от 8% ВВП в наиболее прозрачных и эффективных странах до 25—30% в странах с высокой бюрократической нагрузкой и низким доверием к институтам. В США – цифры скромнее: около 6—10% ВВП, но с огромной вариативностью между штатами и секторами. Это не сенсация. Это – фон. Фон, на котором разворачивается официальная экономическая жизнь. И этот фон – нельзя игнорировать. Потому что он влияет на всё: на собираемость налогов, на конкуренцию, на социальные гарантии, на уровень доверия к государству – и, в конечном счёте, на качество жизни обычных людей.
Цель этой книги – не разоблачить. Не обличить. Не вызвать моральный ужас или политическую панику. Цель – понять. Понять, как теневой сектор устроен. Как он взаимодействует с официальной экономикой. Как он влияет на политику – не только экономическую, но и социальную. Как он формирует повседневную жизнь миллионов людей – не как «преступников», а как участников рынка, вынужденных или сознательно выбравших играть по другим правилам. Потому что только понимая – можно управлять. Только понимая – можно менять. Только понимая – можно строить экономику, которая работает – для всех. А не только для тех, кто умеет заполнять декларации.
Часть I. Теория и методология
Глава 1. Понятие теневой экономики – между «неформальным» и «нелегальным»
Теневая экономика – это не синоним преступности. Это – спектр. Широкий, размытый, местами противоречивый спектр практик, которые объединяет одно: они существуют вне поля зрения государства. Но внутри этого спектра – огромное разнообразие. Есть неформальный сектор – мелкая торговля, бытовые услуги, сезонные работы, которые не регистрируются просто потому, что регистрация кажется избыточной, дорогой или бессмысленной. Есть серая зона – когда деятельность формально легальна, но ведётся с нарушениями: частичная оплата «в конверте», неоформленные работники, скрытые доходы. И есть криминальная экономика – производство и оборот запрещённых товаров и услуг, где нарушение закона – не побочный эффект, а суть бизнес-модели.
Важно понимать: одно и то же действие – может быть легальным в одной юрисдикции и нелегальным в другой. Работа без трудового договора – в одних странах карается штрафами, в других – считается нормой для определённых категорий работников. Продажа товаров без лицензии – в одном штате США может быть мелким правонарушением, в другом – уголовным преступлением. Использование наличных – в Европе постепенно становится подозрительным, в США – остаётся частью повседневной культуры. Это не хаос. Это – отражение разных экономических моделей, разного уровня доверия к государству, разной степени бюрократизации и разной культурной нормы.
Понимание теневой экономики менялось со временем. Раньше её воспринимали как маргинальное явление – нечто, свойственное развивающимся странам или кризисным периодам. Что-то, что «исчезнет с ростом благосостояния и укреплением институтов». Но реальность оказалась сложнее. Теневая экономика не исчезает. Она адаптируется. Она проникает в высокотехнологичные сектора. Она использует цифровые платформы, криптовалюты, офшорные схемы. Она становится частью глобальных цепочек создания стоимости. И сегодня – это уже не маргинал. Это – системный фактор. Фактор, который влияет на конкурентоспособность легального бизнеса, на распределение ресурсов, на социальную справедливость – и на саму возможность государства выполнять свои функции.
Глава 2. Как измеряют то, что скрывают – методы оценки объёмов теневой экономики
Измерить то, что по определению скрывается, – задача почти невозможная. Но не безнадёжная. Экономисты, социологи, статистики разработали множество методов – прямых и косвенных, – чтобы хотя бы приблизительно оценить масштабы теневой экономики. Ни один из них не идеален. Все – приблизительны. Но вместе они дают картину. Нечёткую, но – реальную.
Методы прямого опроса – самые очевидные. Спросить людей: платите ли вы налоги? Работаете ли официально? Получаете ли «серую» зарплату? Но здесь возникает главная проблема – люди склонны лгать. Даже в анонимных опросах. Особенно – когда речь идёт о нелегальной или полулегальной деятельности. Они боятся последствий. Стыдятся. Не доверяют. Или просто не считают свои действия «теневыми». Поэтому прямые опросы – полезны для качественного анализа, для понимания мотивации, но почти бесполезны для точной количественной оценки.
Индиректные методы – куда более надёжны. Один из самых распространённых – анализ расхождений между официальными доходами и реальным потреблением. Если люди тратят больше, чем декларируют, – разница, вероятно, приходит из теневого сектора. Другой метод – анализ денежной массы: чем больше наличных в обороте – тем выше вероятность теневой активности. Третий – анализ потребления электроэнергии: рост потребления при стагнации официального ВВП может указывать на рост неучтённой экономической активности. Есть и более сложные модели – на основе мультииндикаторных подходов, регрессионного анализа, сравнения с аналогичными странами.
В ЕС чаще применяются комплексные модели, сочетающие статистические данные с опросами и экспертными оценками – особенно в рамках программ Евростата и ОЭСР. В США – больше внимания уделяется анализу налоговых расхождений, данным IRS, статистике по наличному обращению и региональным различиям между штатами. Сопоставимы ли результаты? Частично. Но различия в методологии, в определениях, в структуре экономики делают прямое сравнение затруднительным. И это – не недостаток. Это – реальность. Реальность, в которой цифры – всегда приблизительны.
Но приблизительность – не делает их бесполезными. Наоборот – она заставляет быть осторожнее. Не абсолютизировать. Не строить на них сенсационные заголовки. А использовать – как индикаторы. Индикаторы напряжения в экономике. Индикаторы неэффективности институтов. Индикаторы социального неравенства. Потому что за каждой цифрой – не «объём тени», а – причины, по которым эта тень возникает. И именно в этих причинах – ключ к пониманию. А не в самих цифрах.
Часть II. Теневая экономика в Европейском Союзе
Глава 3. Общая картина – различия между странами-членами
Европейский Союз – это не единое экономическое пространство в том смысле, что все его части функционируют по одним и тем же правилам, с одинаковым уровнем доверия, бюрократической нагрузки и налоговой дисциплины. Наоборот – именно в его внутреннем разнообразии и кроется ключ к пониманию того, почему теневая экономика в одних странах составляет чуть ли не треть ВВП, а в других – едва ли превышает 8—10%. Это не случайность. Это – следствие глубоких структурных, исторических и институциональных различий.
Если провести воображаемую линию от стран Балтии – Эстонии, Латвии, Литвы – через Центральную Европу к Южной – Греции, Болгарии, Румынии, Италии, – можно увидеть чёткую градацию: чем южнее и восточнее, тем масштабы теневой экономики, как правило, выше. В странах Балтии и Северной Европы – где высок уровень цифровизации, прозрачности государственных процедур и доверия к институтам – теневой сектор минимален. Люди платят налоги не потому, что боятся наказания, а потому, что видят отдачу: качественные дороги, медицина, образование, социальная защита. В Южной Европе – ситуация иная. Налоговая нагрузка может быть сопоставимой, но доверие к государству – ниже. Бюрократия – сложнее. Социальные гарантии – менее надёжны. И тогда – уклонение перестаёт быть «преступлением». Оно становится – стратегией выживания. Стратегией рационального поведения.
Факторы, влияющие на масштабы, – не сводятся к одному «бедности» или «коррупции». Это комплекс: налоговая нагрузка – не абсолютная, а воспринимаемая. Если человек считает, что налоги «идут не туда», он с большей вероятностью их уклонит. Бюрократия – не просто «много бумаг», а ощущение, что система работает против тебя, а не для тебя. Доверие к институтам – не абстрактное понятие, а ежедневный опыт: можно ли решить вопрос без взятки? Получить услугу без «доплаты»? Устроиться на работу по-честному? Уровень жизни – тоже не просто ВВП на душу, а соотношение между усилиями и вознаграждением. Если человек работает официально – и всё равно не может позволить себе базовые блага – он начинает искать обходные пути.