НеОля в плену Востока, или Личный библиотекарь Сулеймана

Глава 1. То ли Оля, то ли не Оля

Жаркое солнце плавило асфальт. Редко проезжавшие машины-поливальщики не спасали от южного августовского зноя. Оля вышла из подъезда и прищурилась, приложив ко лбу руку козырьком. Остановка по её маршруту стояла на самом солнцепёке.

– Да будь не ладен этот юг, – пробубнила девушка, проминая каблучками мягкое дорожное покрытие. – Спасибо, папа, подсобил.

Много лет назад, когда Оля была совсем малышкой, её отец перевёз семью из Санкт-Петербурга в жаркий Сочи, обещая море, сочные фрукты и большое будущее. Но потом что-то пошло не так, и в итоге семья развалилась. Отец ушёл к другой женщине, оставив мать Оли с долгами и скромной зарплатой учителя музыки, не позволявшей круглогодично нырять за ракушками в море и объедаться пресловутыми сочными фруктами. Отцовского вероломства девочка так и не простила и поставила себе цель вернуться в родной город на Неве, застывший в воспоминаниях величественным Казанским собором и залами Эрмитажа, куда её часто брала с собой бабушка – смотритель зала царской коллекции фарфора. Но жизнь диктовала свои условия, и пока Оля работала библиотекарем в местной библиотеке, не имея шанса посетить Северную столицу даже как турист.

Обстоятельства прошлого не способствовали любви к русскому югу с его колоритом, жарким климатом и местными мужчинами. Последних она не любила особенно сильно…

– Эй, красавица! – у ног резко затормозила жёлтая шестёрка, не дав шагнуть на пешеходный переход. – Куда такая нарядная идёшь?

Оля мысленно закатила глаза. А вот и он, объект её лютой неприязни, дражайший сосед, который уже полгода не давал ей выйти из дома без пристального внимания своих серых глаз, обрамлённых густыми ресницами, и этого классического «Вай-вай»… И вот опять, и вот снова.

– Здравствуйте, Олег, – чопорно поздоровалась девушка. – На работу, конечно же, куда ещё? Извините, мне пора, автобус скоро.

– Эй, какой работа! У тебя такой праздник сегодня! – улыбнулся мужчина и подмигнул. – Давай лучше на море скатаемся, у меня целый ящик свежих абрикосов в багажнике!

Сам того не ведая, Олег нажал на все самые опасные клавиши и выдал похоронную песнь их неслучившейся взаимной симпатии. Оля мысленно выдохнула. Послать соседа в грубой форме не позволяло воспитание, но цивилизованный язык, судя по всему, был сложен для его понимания.

– Спасибо, конечно, Олег, – взгляд девушки мог заморозить океан. – Но я не привыкла увиливать от обязанностей. У меня рабочий день, и мои личные дела никак на него не влияют. Понимаю, что людям вроде вас, – она окинула мужчину холодным взглядом, – этого не понять. Но вы уж постарайтесь. Всего хорошего!

Не дожидаясь ответной реакции, Оля шагнула на зебру и, не оборачиваясь, направилась к остановке. Настроение испортилось, желание забегать в кондитерскую за тортиком для коллег пропало. День рождения недаром называли грустным праздником. Вот уже пару лет девушка справляла его в одиночестве, а в перспективе вообще планировала забыть и не вспоминать.

За тортиком Оля всё же зашла. На работе её ждали тёплые поздравления от двух чудесных женщин, работавших в гардеробе и на приёме читательских билетов, да подруга Света, которая, как и каждый год, вручила ей бюджетный косметический набор «Для тела и души». Чай был выпит, сплетни обсуждены, и день потёк своим чередом. Но только до обеда…

В перерыв, который девушка планировала провести за любимым романом о превратностях судьбы наложницы грозного султана Сулеймана, в дверь читального зала просунулась голова в жёлтой курьерской кепке. Парнишка бегло осмотрелся, наткнулся на вопросительный Олин взгляд и улыбнулся доброй, щербатой улыбкой.

– Сулейманова Ольга Ивановна? – спросил он.

– Да, это я, – настороженно подтвердила девушка, откладывая книгу в сторону.

– С Днём рождения! – отрапортовал курьер. – Вам подарок!

На этой торжественной ноте парень открыл дверь, поставил на пол свой огромный жёлтый рюкзак и вытащил оттуда две коробки из любимой пиццерии и пакетик с приборами и салфетками, в котором до кучи лежала пара рекламных флаеров и совершенно неподходящая тематике заказа визитка с яркой надписью: «ПальМира. Прокат самокатов. Прокатись по Миру с ПальМирой!». На одной из коробок маркером было написано: «Прекрасной библиотекарше в День рождения! Твоя любимая, я помню».

Оля поблагодарила курьера, взяла в руки «подарок» и замерла посреди читального зала. Пиццу она любила. Пеперони и четыре сыра любила особенно, но…

– Библиотекарше… Боже, до чего несносный тип, – цыкнула девушка.

– А главное, не сдаётся, – засмеялась Света, выглянувшая из-за стеллажей с книгами. – Брось, Оль, ну чего ты на него взъелась? Мужик красивый, рукастый, помогает тебе постоянно. То дверь тебе починил, то подвёз в грозу, то сумки помог донести. Ну, сама же говорила.

– Ни перспектив, ни устремлений, Света, – Оля прошла к столу, сгрузила на него одуряюще пахнувшие коробки, а флаеры и визитку швырнула в мусорное ведро. – Кроме «Поедем на море, пэрсики поедим…» больше ничего не интересно.

– Ханжа, – фыркнула подружка. – Пойду чайник поставлю? Есть охота ужасно!

– Продалась за пиццу, Светлана, ай-яй-яй, – усмехнулась Оля. – Ладно, иди, ставь.

Девушка убежала, а Оля снова втянула носом аппетитный запах. Её живот призывно заурчал. Не удержавшись, она открыла коробку и аккуратно подхватила пальчиками кусочек. Сырный вкус растёкся по рецепторам, и девушка довольно зажмурилась. На краю сознания мелькнула мысль, что вкус пиццы немного странный, но Оля списала это на сыр дор-блю и оставила без внимания. А через двадцать минут уже сильно об этом пожалела…

– Мутит? – встревоженно спросила Света. – Как же так-то, я ж тоже пиццу ела.

– Ты сырную не ела, – Оля согнулась пополам, упершись лбом в колени. – А я целых три куска слопала…

– Что делать-то… – Света присела рядом с подругой. – Слушай, ты иди домой, а? Или лучше в больницу. Надо промыть желудок, сорбент принять… Оль, ты зелёная вся… Может, скорую?

– Да ну брось ты, – отмахнулась Оля. – Сейчас пройдёт. Но я и правда лучше домой поеду. Народа сегодня всё равно нет, да и литературных встреч не намечается.

– Давай-давай, беги, – Света погладила её по спине. – Такси вызвать?

– Да, пожалуйста. А я его снаружи подожду.

Оля с трудом разогнулась и медленно вышла на улицу. Лёгкий ветерок дарил прохладу наскоро умытому лицу. Оля вышла на тротуар, запрокинула голову к небу и закрыла глаза.

– Осторожно! – услышала она вопль совсем рядом.

Девушка повернулась на звук и увидела того самого курьера, летящего на неё на электросамокате. Слишком быстро, слишком близко. Она сделала шаг назад, но не успела. Последнее, что Оля видела, проваливаясь в темноту – ярко-голубое южное небо без единого облачка…

Шум в ушах и головокружение не давали подняться. Вот же гад! Совсем никого не замечают эти самокатчики. Так и убить можно. Оля оперлась на руки, рискуя в любой момент рухнуть. Где-то рядом раздался скрежет, а затем и властный женский голос:

– Отойдите! Я хочу видеть её труп!

Глава 2. Не Оля

Тут же кто-то пискнул:

– Госпожа!

Оля рухнула на мозаичный пол. “А я и не заметила, что брусчатку поменяли”, – пронеслось в гудящей голове. В глазах плавали чёрные линии и цветные пятна.

– Вызовите скорую, – еле шевеля языком, попросила она.

Наверняка сотрясение. Больничный, наверное, дадут. Ой! Тошнота подобралась к самому горлу, и нужно было срочно подняться, иначе…

– Ай, – за волосы больно потянули. – Что вы себе позволяете?

– Ты как с госпожой говоришь, моль бледная? – выплюнул всё тот же властный голос.

– Какой ещё госпо… – тут Оля открыла глаза и потеряла дар речи, увидев перед собой разгневанное лицо женщины.

Ни дать ни взять вылитая Хюррем-султан. Да и одета так же. “Я что на съёмки фильма попала? – пронеслось в голове. – Да нет же, какие съёмки турецкого сериала в Сочи? Да и по-турецки я только “Бен сени севиорум” знаю”.

– В темницу её! – приказным тоном гаркнула женщина. – Моль неблагодарную.

Две пары рук подхватили Олю и потащили по бесконечным коридорам, а потом куда-то вниз. Когда потянуло сыростью, стало ясно, что это не сон. Ведь во сне запахов быть не может. Оля это точно помнила, вычитала в какой-то книжке.

– Отпустите меня! Я ни в чём не виновата! Я вообще не знаю, как здесь оказалась, – голосила девушка на всё подземелье.

– Завтра госпожа решит, что с тобой делать. Если о твоей провинности узнает султан, тебя вообще казнят, – произнёс грубый голос, принадлежавший огромной и крепкой тётке.

Оля, решила, что та здесь главная.

– Скажите, а в чём конкретно меня обвиняют? – поняв, что произошло недоразумение, совсем как в книжках, которые так любит коллега Света, Оля решила узнать всё сразу.

Надо же! А ещё смеялась над этими сюжетными поворотами. Вот буквально вчера, когда Света с упоением пересказывала очередную однотипную историю про попаданку, Оля посоветовала ей “уделить внимание классической литературе”.

– Ты посмела встать на пути у самой госпожи, матери шехзаде, – строгий голос женщины заставил пробежать тысячам мурашек по спине Оли.

“Куда меня вообще занесло? Так разве бывает на самом деле?”

– Сюда! – скомандовал кто-то из стражников.

Лязгнула дверь. Олю грубо бросили в темницу.

– Подумай над своим поведением, Алие-хатун, – в строгом голосе нотка сожаления.

Щёлкнул замок, и Оля осталась одна. В глубину темницы проходить было страшно. Девушка даже не могла оценить размеры помещения. Так и топталась у выхода, в надежде, что ошибка вот-вот вскроется и её освободят. В тусклом факельном отблеске, проникавшем снаружи, Оля рассматривала свои руки. Вроде те же самые. Аккуратно остриженные ногти. Порез от офисной бумаги на пальце, зудящий укус комара на запястье. Ощупав свою голову, Оля поняла, что и волосы у неё те же. Только вот одежда совсем другая. Как у восточной красавицы из книг и турецких сериалов, которые она так любила. Ну здравствуй, новая реальность! И что мне теперь делать? Как спастись?

– Спасение твоё у ног султана, – послышался обволакивающий, тягучий голос откуда-то из темноты.

– Кто здесь? – Оля не на шутку перепугалась.

Сердце улетело в пятки, а голова ещё больше закружилась.

– Не бойся меня, – голос удивлял своей мягкостью.

– Кто вы? И где? – Оля повернулась спиной к выходу и попыталась напрячь зрение.

Но несмотря на то, что глаза к темноте уже немного привыкли, разглядеть что-либо во мраке оказалось невозможным.

– Ты здесь неслучайно, хатун, – продолжил голос, не ответив на вопрос. – Вижу, всё вижу. Ты выйдешь отсюда. Скоро. С весенней розой.

– Где же я розу-то возьму? – буркнула себе под нос Оля.

Она уже начала считать, что у неё галлюцинация от отравления, жары и удара. Головой об асфальт – это не шутки. Не надо было сериалы допоздна смотреть.

– Сама найдёт тебя, ты только жди, – продолжил тягучий голос.

Он доносился откуда-то из глубины помещения. Там явно кто-то был. Но почему не выходил на свет? Пересилив страх и слабость в ногах, Оля направилась в темноту.

– Стой на месте, хатун, – прозвучало резко. – Нельзя тебе сюда. Подойдёшь и пропадёшь.

– Почему?

– Путь домой закроется.

От слова “дом” у Оли на глаза навернулись слёзы. Она не смогла сдержаться и тихонько всхлипнула.

– Судьба навсегда оставит тебя пленницей, если не выполнишь предназначение. В твоих руках жизнь султана, а спасение у его ног.

– И откуда вы это всё знаете? – скептически произнесла Оля, не оставляя попыток разглядеть в недрах темницы говорившую женщину.

– Судьба рассказывает, да звёзды показывают, – был ответ.

– Так разве их отсюда видно? У вас там что, окно есть? – девушка снова двинулась было вглубь.

Но её остановил тонкий девичий голос снаружи:

– Где-то здесь, госпожа.

Из-за двери донёсся гулкий звук шагов. Оля напряглась. Неужели её кумир Хюррем-султан, красавица с огненными локонами, которой она восхищалась, глядя сериал, пришла добить ту самую несчастную Алие, в чьё тело каким-то образом Оля и угодила. Шаги смолкли, а затем тишину нарушил негромкий, но властный голос, от которого по телу забегали колкие мурашки:

– Возьми ключ и проверь каждую дверь, пока не найдёшь её. Здесь так грязно. Боюсь испачкать платье.

За спиной раздался скрежет.

– Она здесь, госпожа, – возвестил радостный тонкий голосок.

Оля развернулась и увидела перед собой ни дать ни взять Махидевран-султан. Колени снова стали ватными, и девушка осела на пол, прижав руку к груди. Судя по торжествующей улыбке первой хасеки, этот жест был воспринят, как благоговение. Махидевран кивнула служанке. Та мигом оказалась около Оли и сунула ей в руки плошку с водой.

– Пей, не бойся, – шепнула она. – Госпожа тебя спасти пришла. Она не опустится до низости. Не то что эта змея Хюррем.

Пить хотелось страшно. Во рту горчило и пекло. Оля взглянула на служанку, та кивнула. Затем бросила неуверенный взгляд на Махидевран и отчётливо поняла две вещи: травить её сегодня больше не будут, но и бескорыстно помогать не планируют. Но что потребуют взамен? Она сделала большой глоток и чуть не застонала от наслаждения. Прохладная вода приятно прокатилась по горлу, успокаивая чувство жжения.

– Что ж, раз ты в сознании, значит, и слушать меня способна, – нарушила тишину Махидевран. – Я наблюдала за тобой. Девушка ты неглупая и, уверена, понимаешь, где истинный друг, а где враг… А враг теперь у нас общий.

Оля не стала задавать глупых вопросов. Она прекрасно знала о ненависти между женой султана Сулеймана и его любимицей Хюррем. И как бы ни симпатизировала второй, возникшая перед ней реальность диктовала свои условия. Сейчас Хюррем-султан была её злейшим врагом, а чтобы обрести своё спасение, нужно для начала хотя бы выбраться из темницы. Поэтому девушка просто кивнула и приготовилась слушать.

– Я освобожу тебя, – продолжила тем временем Махидевран. – Но взамен ты должна довести начатое до конца – отправиться на хальвет к султану. Сегодня же.

Глава 3. Лёгкая, как пёрышко

На лице госпожи снова засияла торжествующая улыбка, а Оле отчаянно захотелось проснуться, но, с силой ущипнув себя за предплечье, она ощутила только острую боль. Стены продолжали оставаться стенами темницы, а женщины рядом с ней никак не хотели превращаться в медработников, сотрудников полиции или просто случайных прохожих. Делать было нечего. Сидя за решёткой, выход не найдёшь, а значит, нужно соглашаться.

Девушка выпрямилась, вернула плошку с водой служанке и смиренно склонила голову, всем своим видом давая понять, что приняла условия госпожи Махидевран-султан. Та удостоила её кивком и направилась к выходу. Оля пошла следом, но стоило ей оказаться за пределами камеры, она снова услышала голос из темноты:

– Помни, Алие-хатун. У ног султана спасение твоё. В руках твоих его жизнь. В его – твой путь к себе…

– Спасибо вам, – ответила Оля. – Прощайте.

– Ты с кем прощаешься? – оглянулась служанка. – С крысами здешними подружилась?

– Пленница… – объяснила девушка. – Разве вы не слышали?

Махидевран оглянулась, бросив на Олю холодный взгляд. Служанка лишь покачала головой.

– Сильный же яд тебе змея Хюррем подложила, – шепнула она. – Только ты лишний раз думай, что говоришь. Султану сумасшедшая наложница ни к чему, а Махидевран-султан на тебя большие надежды возлагает. Молчи больше, слушай внимательно и выполняй, что велено. Госпожа не обидит.

– Но я… – попыталась было возразить Оля, но вовремя прикусила язык. – Я поняла.

– Вот и молодец, – служанка кивнула и указала на выход из темницы через низкую неприметную дверь. – Сделаешь всё, как должно, поможешь госпоже, и Аллах тебя не оставит в трудный час.

Потайными коридорами женщины прошли прямиком в шикарные покои. Оля замерла в дверях, рассматривая роскошное просторное помещение, по всей видимости, являвшееся комнатой самой Махидевран. Деревянный пол, стены, выложенные мозаикой в бирюзовых и голубых тонах, и большой камин, что легко мог прогреть комнату в непогоду. Над широкой кроватью нависал тяжёлый бархатный балдахин. Остальные же стены занимали низкие диваны, предназначенные для посетителей и личных служанок, и пара окон, из которых, благодаря ажурным решёткам и резным ставням, лился приглушённый свет.

– Что встала, словно шайтана увидела? – окликнула Олю служанка. – Проходи. Сегодня тебе оказана честь…

– Айла, – прервала речь девушки Махидевран, появившись вдруг из смежной комнаты, и так взглянула на служанку, что та сразу сникла. – Хватит болтовни. Время не ждёт. Веди Алие в хамам.

Девушка спешно поклонилась и дёрнула Олю за локоть.

– Вели подать фрукты и сладости, – продолжила Махидевран, заставив служанку замереть. – Наряд подбери из тех, что я уже не ношу. Лишнее внимание нам сейчас ни к чему.

– Да, госпожа, – снова поклонилась Айла.

– Живей. Время утекает словно песок сквозь пальцы.

Махидевран явно нервничала, и Оля силилась понять, что же решит её близость с султаном. Мысль о банальной женской мести была слишком очевидной и простой. И что самое важное, совсем не в духе восточных людей. Цель жены султана была более тонкой, а интуиция на все голоса вопила, что итогом для Алие, в теле которой “посчастливилось” оказаться самой Оле, станет, в лучшем случае, снова темница, а в худшем…

– Снова мечтаешь? – ворвался в размышления голос служанки. – Сказали же тебе, поторопись! И что султан в тебе нашёл?..

Из покоев Оля в сопровождении Айлы спустилась на первый этаж, а там девушки юркнули в небольшую комнатку, в стене которой пряталась неприметная дверь. А вот за ней открывалось настоящее мраморное царство.

Турецкий хамам состоял из трёх частей. Первая предназначалась для переодевания. Оля коротко вздохнула и стянула с себя порванное платье, которое Айла сразу скомкала и выбросила. Далее шла часть, где можно было сменить простынь и просохнуть, её прошли быстро, попав непосредственно в наполненную паром баню. У жены султана имелась своя зона, в которую никто не смел входить, поэтому Айла спокойно усадила Олю на тёплый камень и начала намывать и умасливать.

– Вот так, – причитала она, снова включив покровительницу. – Сейчас подкрепись слегка, посиди, прикрой глаза, отдохни. Султан не должен видеть и тени усталости.

– Легко сказать, это же не тебя сегодня чуть не убили, – не удержалась Оля от замечания.

– Ну не убили же, а значит, Аллах на твоей стороне.

– Да уж… – тихо хмыкнула девушка. – Просто сим-салабим, ахалай-махалай.

– Ты что там бормочешь, Алие-хатун? – Айла вылила на руку ещё немного душистого масла и начала втирать его в плечи Оли. – Недовольна, что вместо сырой темницы в хамаме госпожи отдыхаешь?

– Нет, что ты, – улыбнулась Оля. – Молю Аллаха продлить дни госпожи.

– Ин ша Аллах, – кивнула служанка и на секунду присела рядом. – Ты девушка красивая, умная. Не даром о тебе говорят: “лёгкая, как пёрышко, гибкая, как лиана, нежная, как цветок и желанная, как вода в пустыне”. Исполни, что надобно. Станцуй сегодня так, как только ты умеешь, Алие-хатун. Покори султана, и пусть змея Хюррем ядом своим захлебнётся.

Сказав это, Айла поставила рядом с Олей поднос с угощениями и удалилась, пообещав скоро вернуться. Где-то за белоснежной перегородкой раздавались разговоры наложниц, звуки открываемых и закрываемых дверей и плеск воды, но Оля не слышала и не видела перед собой ничего. Сердце предательски билось где-то в районе горла. Станцевать? Перед султаном? Как умеет только Алие-хатун? Значит, вот, что так нравилось в наложнице султану и привело в ярость Хюррем! Не зря… Ой, не зря Оле казалось, что выход нашёлся слишком просто. Она ведь с самого начала чувствовала подвох. Как бы танец, призванный очаровать султана, не привёл её к краю гибели, ведь танцевать Оля не умела. Совсем.

Глава 4. Золотой путь

– Подчёркивает цвет волос. Мне нравится, – одобрила выбор наряда Махидевран, изящно подцепив кончиками пальцев кусочек сушёного инжира.

– Да, госпожа, я так и подумала сразу, – поспешила выслужиться Айла.

– Торговца тканями пригласи, – проигнорировала хасеки. – Да так, чтобы ни единая душа не узнала раньше времени. Пусть образцы принесёт. Устроим встречу, и, когда пошьём самые умопомрачительные наряды, Алие с триумфом вернётся в гарем. Вот так сразу и обозначим, кто перехватил инициативу в свои руки. А пока спрячем одалиску у меня. Не забудь попросить проводить её обратно после встречи с повелителем.

Айла низко поклонилась и вышла, оставив Олю наедине с Махидевран. Комната погрузилась в тишину. Из приоткрытого окна слышался стрёкот сверчков и приглушённые звуки музыки, доносившиеся из залы гарема. Оля поёжилась. Реальность напоминала любимый сериал лишь отдалённо, но была в разы ярче научно-популярной литературы, рассказывающей о жизни великого султана Сулеймана. Всё происходящее с трудом умещалось в голове, а то, что через каких-то пару часов она окажется в покоях этого самого султана, заставляло сердце тревожно замирать в груди. Кто она здесь? Чем пленила султана и каков он, настоящий? Что её ждёт и, главное, как обойти танцы и… ночь любви?

– Сейчас тебя подготовят, – наконец нарушила молчание Махидевран, – а затем отведут к султану. После вернёшься в мои покои до утра. Надеюсь, что в скором времени я услышу о том, что Алие-хатун получила от господина прекрасный подарок. Поняла?

Оля кивнула. Возразить было решительно нечего. Однако Махидевран расценила это молчание по-своему. Она хмыкнула, окинув девушку оценивающим взглядом.

– Надеюсь, ты не решила, что я прокладываю тебе дорожку в постель султана просто так? – Оля вскинула голову и тут же встретилась с холодным взглядом тёмных глаз. – Твоя задача увлечь повелителя, чтобы я смогла избавиться от Хюррем. Дальше ты отступаешь в сторону. Я обеспечу тебе защиту, выдам замуж за достойного человека. И ты обретёшь долгожданную свободу, как и хотела. Вот только… – она подошла ближе и выдохнула Оле в лицо. – Даже не думай переходить дорогу мне. Темницей ты не отделаешься.

В этот момент в комнату постучали. На пороге стояли две служанки. Они держали в руках по ларцу. В одном оказались украшения, принадлежавшие самой Алие, а в другом духи.

– Меня ждёт валиде-султан, – объявила Махидевран и направилась к выходу. – Вы знаете, что делать.

Она ушла, оставив Олю на служанок, которые тут же принялись за дело. Наряд сидел как влитой. Платье даже не пришлось укорачивать. Обувь девушке подобрали вообще новёхонькую и очень удобную. Часть волос собрали на макушке и закрепили золотой шпилькой с изумрудным навершием, остальные оставили свободно ниспадать на плечи. На руки надели ажурные браслеты, подчеркнувшие тонкие запястья.

– Выберите аромат, Алие-хатун, – попросила одна из девушек, раскрыв перед Олей шкатулку с разноцветными пузырьками.

Она стала аккуратно открывать склянки одну за другой. Пряные, терпкие, с нотками жасмина и сладкого перца. Выбрала последний – аромат цитруса и персика приятно защекотал нос. Отчего-то вспомнился жизнерадостный Олег на своей солнечно-жёлтой машине. Что если бы она взяла и согласилась поехать с ним есть пресловутые "пэрсики"? Оля усмехнулась. Да ничего бы нового не произошло, ни романтики, ни разговоров обо всём и ни о чём. Олег снова начал бы глупо заигрывать и толсто намекать, что часики тикают и надо бы уже обратить внимание на такого лихого жеребца, как он. Она бы вышла из себя, наговорила гадостей, а потом корила себя, что обидела человека, и вообще отчего-то решила, что её день рождения может стать особенным днём.

Девушки тем временем закончили с приготовлениями и откланялись, не сказав ни слова. Когда и, главное, кто поведёт Олю к султану, оставалось загадкой.

Оставшись наедине с собой, она наконец смогла выдохнуть и осознать произошедшее. Подошла к большому зеркалу и взглянула на блестящую юную красавицу, лишь отдалённо напоминавшую невзрачного библиотекаря Ольгу Ивановну Сулейманову лет так с десяток назад.

– А может, всё не зря? – прошептала девушка, вспомнив, как любила вечерами смотреть по телевизору знаменитый турецкий сериал. – Восток очарователен. Сулейман – мужчина, от которого женщины всегда сходили с ума. Может, судьба просто указывает, что меня ждёт что-то большее, чем читальный зал библиотеки?

Эта мысль придала бодрости. Да, нужно было что-то придумать с танцами, а ещё выжить в противостоянии двух сильных хищниц, но они ведь не знали о небольшом секрете Алие-хатун, а значит, у Оли был какой-никакой козырь.

В комнату постучали. От резкого звука Оля вздрогнула и поспешно развернулась. Дверь приоткрылась, и внутрь шагнула Айла в сопровождении высокого темнокожего мужчины. Она окинула девушку оценивающим взглядом, а затем кивнула и скомандовала:

– Пора, Алие-хатун.

Оля поспешила покинуть покои Махидевран. Внутри всё замерло от страха и предвкушения. Петляя по коридорам, они дошли до небольшого пятачка, на котором стояли две женщины. Голос одной Оля узнала сразу и тут же была остановлена рукой Айлы. Задержав дыхание, они притаились в тени.

– Скажешь Сюмбюлю-аге, что я занемогла, поэтому не явилась к валиде-султан. Намекни, что до этого ко мне Махидевран заходила, а о чём говорили, ты не знаешь, – продолжала плести паутину интриг Хюррем. – Я не дам этой гадине спуска. Думает, что вернула былое расположение, пока я ношу под сердцем шехзаде? Не выйдет…

Голоса стали удаляться, и Оля, обменявшись со служанкой взглядами, направилась дальше. Покои султана охранял стражник, и это была удача, ведь стой на его месте Ибрагим-паша, лишних вопросов было бы не избежать. Судя по тому, что Оля знала о друге султана, он, как мог, берёг покой, желания и неприкосновенность своего повелителя. Стражнику же просто достаточно было увидеть, что девушку сопровождают евнух и служанка, и услышать, что султан ожидает.

Колени тряслись, сердце больно билось о рёбра. Сделав глубокий вдох, Оля шагнула за дверь и тут же оказалась в раю…

Покои Сулеймана, недаром вошедшего в историю как Великолепный, поражали своей роскошью. Высокие арочные своды, отделанные золотом, с которых на воздушных цепочках свисали лампады разных размеров. Сложная мозаика, сочетавшая в себе глубокий бордовый и все оттенки охры, мраморные полы, покрытые мягкими коврами. Огромная кровать была скрыта от глаз воздушными балдахинами, прикреплёнными к золочёным резным столбикам, а тишину нарушало приятное пение соловья, что гордо восседал на жёрдочке в золотой клетке.

Султан стоял у небольшого столика с яствами. Когда Оля вошла, он медленно повернулся и вперил в девушку испытующий взгляд. Айла поклонилась и исчезла за дверью, оставив их наедине. Невольно Оля отметила, что Сулейман, стоявший перед ней, значительно отличался от его экранного прототипа. Невысокого роста и среднего телосложения, с орлиным носом и широко посаженными карими глазами, султан не носил бороды, лишь пышные усы украшали его лицо. Однако весь его образ излучал силу и властность, заставляя робеть.

Судя по всему, открытый интерес девушки был понят Сулейманом по-своему.  Взгляд, испытующий, оценивающий, медленно прошёлся по её фигуре, даря отнюдь не приятные, колкие мурашки. Мужчина поставил на столик кубок, что держал в руке, и подошёл ближе, а Оля, опомнившись, опустила глаза в пол. Сулейман приподнял её подбородок двумя пальцами и слегка прищурился. Он изучал, считывал её эмоции, и на секунду Оле даже показалось, что правителю нравится, когда женщины его боятся.

– Алие-хатун, – произнёс Сулейман низким глубоким голосом. – Я ждал тебя.

– Повелитель, – Оля снова опустила взгляд, выражая покорность. – Благодарю.

В голове шёл мозговой штурм. Нужно было как-то увести султана от идеи лицезреть её танцы, но сделать это так, чтобы у него не пропал интерес.

Султан тем временем отошёл и сел в большое кресло, тем самым показывая, что ждёт от Алие представления. Времени оставалось всё меньше, поэтому Оля не придумала ничего лучше, чем, едва начав делать примитивные движения руками и шагая на повелителя, покачивая бёдрами, просто подвернуть ногу и упасть прямо в объятия Сулеймана. Ладонь коснулась мужской груди в прорехе распахнутого халата. Сердце бешено забилось. Оля подняла на султана испуганный взгляд, ожидая увидеть разочарование и злость. Однако повелитель смотрел жадно. На лице блуждала улыбка. Казалось, он разгадал её хитрость и теперь ждал, что же девушка выкинет дальше. И Оля выкинула.

– Простите, мой повелитель, – прошептала она. – Ваше величие снова вскружило голову, а великолепие вокруг затмило звёзды. Простите…

Она попыталась встать, но ступив на ногу ойкнула и опустилась на колени перед Сулейманом.

– Кажется, сегодня ваша Алие не сможет усладить взор танцами, – Оля изобразила гримасу боли.

Сулейман поднял её на руки и усадил в кресло.

– Я слышал, прекрасная хатун – мастерица играть на сазе и петь, – всматриваясь в её лицо, сказал султан.

Оля нервно сглотнула.

– Я бы могла усладить слух повелителя беседой. Если позволите.

Султан сдвинул брови.

Глава 5. Спать положите вы меня

Мужчина поднялся и принялся расхаживать по покоям, заложив руки за спину. Затем остановился и посмотрел на сидящую на полу Олю сверху вниз. Девушка была ни жива ни мертва от страха. Лицо султана вдруг смягчилось и посветлело. Сулейман склонился и поднял Олю на руки. Сердце девушки замерло, когда повелитель мягко опустил её на ложе. Он осмотрел лодыжку Оли и сказал:

– Может, стоит позвать лекаря?

Надо же, какой заботливый!

– Не стоит беспокоиться, повелитель. Я думаю, к утру заживёт.

Сулейман улыбнулся. Он придвинул столик с яствами и предложил Оле отведать фрукты, орехи и сладости. Чего-то в этом наборе не хватало. Ну конечно! Ни одного персика или абрикоса – ещё не сезон. Вздохнув, Оля разделила с султаном его вечернюю трапезу. Говорили о погоде, о надвигающейся грозе и удивительном пении соловья, ласкающем слух. Из открытого окна ветер доносил печальные звуки скрипки. Оля вдруг вспомнила своё детство. Как мама брала её с собой на работу в музыкальную школу. Как пронзительно и убийственно звучала скрипка из соседнего кабинета, когда там пытали инструмент первоклассники. Оля же мечтала заниматься бальными танцами, но эти уроки оказались неподъёмными для матери-одиночки, и выбор был сделан в пользу бесплатного музыкального образования. А именно домры, на которой играла мать Оли. Инструмент был всегда под рукой. Учитель тоже. Казалось бы, всё складывалось как нельзя лучше. За одним исключением. Домру Оля ненавидела. Но "Калинку" играть всё же научилась. А куда деваться?

Музыка смолкла. Блюдо на столике почти опустело, и надо бы переходить к главному. К тому, для чего нежная Алие-хатун и была отправлена к султану. Но… Оля в теле юной наложницы всеми фибрами души сопротивлялась. Ну не нравились ей восточные мужчины. Что уж тут поделать? Не изображать же сейчас боль в животе. Хотя после сегодняшнего отравления не мешало бы обратиться к профессионалу. Но не средневековому, конечно. А пройти полную диагностику на современном аппарате, сдать анализы.

Задумавшись, девушка не сразу поняла, что Сулейман протягивает ей… саз – музыкальный инструмент грушевидной формы с грифом и струнами. Оля нервно сглотнула. Нет, он, конечно, очень отдалённо напоминает домру, но… когда это было?

– Услади же слух твоего повелителя пением, прекрасная Алие-хатун, – в глазах султана читался неподдельный интерес.

Нет, "Калинку" Оля ещё, может быть, и вспомнит, но петь… В последний раз она пела прошлой осенью на дне рождения Светки. Отмечали в караоке, и Оле вдруг захотелось исполнить "Угонщицу". Попросили больше не петь. Но да ладно! Подёргав за струны, девушка поняла, что инструмент вполне держит строй. Султан опустился в кресло и выжидательно смотрел на неё. Оля закрыла глаза, позволив своим пальцам и слуху совершить невозможное – вспомнить мелодию. Её даже можно было узнать, несмотря на то, что несколько нот неизменно звучали фальшиво.

– Под сосною под зеленою спать положите вы меня, – начала несмело Оля, понимая, что вряд ли сейчас услаждает слух султана.

Как бы не казнил он её к утру. Уж лучше то самое…

– Никогда раньше не слышал эту мелодию, – признался Сулейман, вызвав своим спокойствием вздох облегчения у Оли.

– Русская народная, – пискнула девушка. – Меня мама научила.

Султан по-доброму улыбнулся. Он перебрался на ложе и лёг, попросив Алие-хатун сыграть что-нибудь мелодичное. Оля ещё какое-то время поперебирала струны, настраиваясь на минорный лад, и не нашла ничего лучше, чем сыграть арпеджио. Саз звучал так заунывно, что она не заметила, как, привалившись на подушки, уснула под мирный храп султана.

Сулейман разбудил её сам. С удивлением девушка обнаружила себя укрытой одеялом.

– Прошу разделить со мной завтрак, прекрасная Алие, – улыбнулся султан. – Так хорошо я отдохнул нынешней ночью под твою игру. Обязательно приходи и сегодня, – он протянул руку, помогая подняться. – Как нога? Позвать лекаря?

– Всё хорошо, повелитель. Ваша забота излечила меня, – девушка поклонилась, опустив глаза в пол.

Султан поднял её голову за подбородок.

– Не бойся смотреть на меня, Алие-хатун. Твой взгляд, как чистое небо над Истанбулом, как воды Босфора поутру.

Оля почувствовала, что её щеки залились румянцем. Сулейман пригласил девушку к столу. На завтрак принесли сыр, мясо, яйца и овощи. А в древности неплохо кормили!

Сулейман сам проводил Олю до дверей. Снаружи уже ждали. Бледная встревоженная Айла и евнух.

– Чего так долго? Госпожа места себе не находит, – шикнула служанка и, подхватив Олю под локоть, потащила прочь от покоев повелителя.

Евнух еле поспевал за девушками. Остановились только у двери в комнату Махидевран.

– На вопросы отвечай чётко. А лучше вообще молчи, – дала последнее напутствие Айла и постучала.

Открыла сама госпожа. На ней лица не было. Мешки под глазами, бледная кожа. Будто всю ночь не спала.

– Я глаз не могла сомкнуть, – призналась Махидевран. – Почему так долго?

Она грубо затолкала Олю в комнату и закрыла дверь прямо перед носом Айлы, а на молоденьких служанок шикнула так, что те юркнули в смежную комнату и не высовывали носа. Будто их и вовсе не было.

– Рассказывай, – приказала хасеки.

– Повелитель пригласил меня разделить с ним завтрак, – призналась Оля.

– Ты провела с ним ночь, а говоришь лишь о завтраке? – глаза Махидевран недобро сверкнули.

– Да ничего особенного. Я подвернула лодыжку и не смогла танцевать.

– Чем же ты тогда так удивила повелителя? – Махидевран больно схватила Олю за лицо, и она подумала, что эта госпожа не лучше Хюррем.

Жизнь в гареме будет несладкой и весьма опасной.

– Я играла на сазе. Султан уснул…

Госпожа с силой оттолкнула Олю от себя и принялась нервно ходить по комнате.

– Ладно. Аллах услышал мои молитвы, – наконец сказала она. – Переоденься и жди в соседней комнате. Айла позовёт тебя, когда придёт торговец тканями.

Подлетев к смежной комнатке, Махидевран распахнула дверь. Оля увидела испуганных девушек.

– Подберите что-нибудь попроще для Алие-хатун. Оденьте так, чтобы никто не узнал её, когда мы выйдем в сад.

Оставив Олю на попечение тихих служанок, Махидевран удалилась.

Скучать долго не пришлось. Солнце ещё не окончательно поднялось, как в покои заглянула Айла. Оценив новый наряд Оли, позвала девушек за собой. Шли извилистыми коридорами и как-то вдруг оказались в саду. Но Оля не могла оценить всей его красоты. Её вели всё время с опущенной головой и максимально закрытым лицом. По ощущениям путь был долгим. Приходилось то петлять по дорожкам, то огибать изгороди, то скрываться под кронами деревьев.

– Пришли, – услышала Оля над ухом голос Махидевран и наконец смогла поднять голову.

В большой беседке суетились две просто одетые женщины и мужчина. Они раскладывали рулоны тканей, отворачивая от них края, чтобы можно было посмотреть и потрогать. С появлением девушек пришлые встали, опустив глаза, поприветствовали поклоном.

Оля вдруг почувствовала себя на сочинском рынке. Девушки-служанки набросились на ткани, как саранча. Рассматривали, трогали, прикладывали к себе. Об Оле будто бы и забыли. Она стояла в стороне и смотрела на суету с удивлением.

– Пойдёмте, госпожа, я помогу вам, – подошла к Оле одна из женщин.

Хорошо, что Махидевран этого не слышала.

– Али, покажи-ка, что ещё у нас есть, – обратилась женщина к мужчине.

Тот подхватил один из рулонов и поднёс к Оле. Она подняла глаза – на неё смотрел ни дать ни взять знакомый таксист из города Сочи, который так настаивал на "пэрсиках".

– Олег? Что происходит? – достаточно громко, чтобы обратить на себя внимание всех присутствующих, воскликнула Оля.

Глава 6. НеОлег

В саду воцарилась звенящая тишина. Казалось, даже птицы затихли в кронах пышных деревьев. Оля сразу поняла, что натворила, но было уже поздно. Девушки зашушукались, не выпуская из рук разноцветные лоскуты тканей. Айла подозрительно прищурилась, а сам торговец, бросив на Олю пронзительный взгляд, тут же отвёл глаза и, учтиво поклонившись, произнёс:

– Прошу прощения, госпожа. Кажется, вы меня с кем-то перепутали.

– Д-да, верно это так, – кивнула Оля, стараясь ничем не выдать своего волнения.

Торговец был не просто похож на Олега, он был его точной копией. Смуглая кожа, тёмно-карие, слегка раскосые глаза, гордый профиль с небольшой, едва заметной горбинкой, чётко очерченные губы, да и вся фигура в целом – ни дать ни взять сосед таксист. Кровь прилила к щекам. И когда она успела так хорошо изучить внешность раздражавшего своими нелепыми ухаживаниями кавказца?

– “Госпожа”? – властный голос Махидевран, в котором отчётливо слышалось раздражение и унизительная насмешка. – Расположение султана ещё не делает её госпожой.

Торговец отступил в сторону и склонил голову.

– Простите, моя госпожа. Я лишь…

– Ступай, Али, – не дала Махидевран ему объясниться. – Помоги Айле с выбором ткани.

Али послушался и удалился со служанкой в сторону снова разговорившихся девушек. Мир вновь обрёл краски и звуки, вот только Махидевран явно не планировала и дальше играть в “союзниц”. Подойдя практически вплотную, она прошипела Оле на ухо:

– Расскажешь, Алие-хатун, откуда ты так хорошо знакома с нашим дорогим торговцем? – она больно схватила девушку за локоть, не позволяя отодвинуться. – Али совсем недавно сменил почившего Джамиля, а ты уже успела так хорошо с ним сблизиться, что он даже зовёт тебя “госпожой”? Да кто ты такая? Моль.