Девушка, читающая души

Глава 1. Прекрасные

Нам жизнь дана не для пустых мечтаний,

Не для служенья царству суеты,

Но чтобы в ней среди земных скитаний

Найти следы небесной красоты.

Просторную комнату наполнял свежий летний воздух. Лучики заходящего солнца струились сквозь шторы, и, пробегая по мраморному полу до середины зала, падали на белый рояль, за которым сидела девушка. По правде говоря, солнце ревновало землю к этой девушке, поэтому медлило с закатом, хотя уже давным-давно пора было скрыться. Последние лучи отчаянно цеплялись за горизонт, чтобы не выпустить из виду соперницу. А ей и дела мало. Наклонив голову, она увлеченно играла.

Пальцы с легкостью бегали по клавишам. Из-за особо эмоционального аккорда, прядь волос пианистки выбилась и упала на глаза. Девушка убрала волосы за ухо, открыв лицо, которое своей красотой поразило окружавшее пространство. На мгновение воздух замер в изумлении: такими нежными и тонкими чертами никогда не обладал человек.

Но две особенности завораживали более всего. Первая – огромные глаза изумрудного цвета. В них столько мудрости, глубины, нежности, что их обладательнице хватило бы лишь одного взгляда, чтобы передать другому человеку свои чувства и мысли. Вторая особенность – волосы: длинные, абсолютно седые, как у старца, сверкающие волшебным серебром. Этот лунный отблеск поразительно гармонировал с молодостью девушки. Время проплывало мимо, хитро улыбаясь. Ведь оно знало, в чем секрет гармонии.

С хрупких плеч складками ниспадала белоснежная туника. Весь облик красавицы излучал благородство и чистоту.

Послышался стук в дверь, и в комнату вошла жгучая брюнетка. Ее яркое платье озарило комнату, меняя цвет каждое мгновение, как будто внутри двигалась радуга. Энергичным голосом сеньорита сказала:

– Я обошла весь город, но так и не нашла ее. Похоже, что меня никто не заметил. А как у тебя дела, ты уже изучила дом?

– Да. Здесь великолепно, – ответила пианистка. – Это почти дворец. Очень много удивительных комнат, которых не было прошлый раз. По-видимому, она очень сложная и интересная, просто сокровище.

– Но кто она? Почему до сих пор не объявилась? Может это какая-то ошибка?

– Нет, ошибки быть не может. Ведь дом здесь, и мы здесь, значит, мы ей нужны.

– Но почему тогда меня никто не заметил?

– Возможно, она сама еще ничего не знает. Небесный луч еще не коснулся ее сердца должным образом и не разбудил способности. Будем ждать, – ответила седовласка, и хотя старалась казаться спокойной, зеленые глаза переполнял восторг и нетерпение.

Брюнетка подошла к окну и взглянула на склон, усыпанный цветами. В комнату сочился их нежный аромат.

– Хоть бы в этот раз все получилось, – сказала она.

Пианистка встала из-за рояля, и, указывая вдаль, сказала:

– Город уже заволокло. Смотри.

Внизу склона раскинулся парк, а за ним – городские улицы. Наступал вечер и один за другим зажигались огни в окнах домов и витринах магазинов. Всё затянуто дымкой.

Девушки внимательно смотрели на город, как будто взором пытаясь проникнуть в каждый дом. Складывалось впечатление, что у них это получалось. Но чем дольше они смотрели, тем больше грусти читалось в их глазах. Обе молчали. Первой, вздохнув, заговорила седовласка:

– Имея очи, не видят. Имея уши, не слышат. Ибо огрубело сердце людей сих. И ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули.

Брюнетка задорно улыбнулась:

– Пока мне было скучно, я чуть-чуть поработала в парке. Взгляни-ка.

Седовласка перевела взгляд на парк – там всеми цветами радуги сверкали фонари. Кивнув, она сказала:

– Ах да. Это же по твоей части. Как всегда – бесподобно. С чьей помощью?

– В этом городе много талантов.

Глава 2. Последний день привычной жизни

Мирадель резко оторвалась от подушки и села в кровати. Заспанным взглядом она уставилась в зеркало, висящее на стене. Оттуда на нее смотрела миниатюрная девушка с длинными волосами шоколадного цвета и карими глазами. Растрепанная, с круглым личиком, она напоминала котенка, которого погладили против шерсти.

– Еще ведь рано. Чего это я вскочила? – пробормотала она, и рухнула спать обратно.

Совсем скоро прозвенел будильник. Мирадель вздрогнула и съежилась. Всего одного месяца хватило, чтобы любимая мелодия, поставленная в качестве будильника, стала самой ненавистной на свете. Она всю ночь готовилась к экзамену. Заснула всего пару часов назад. Тяжесть в теле буквально вдавливала ее в матрас.

Ну почему нужно вставать? Как так получилось, что Мирадель выбрала жизнь, в которой от нее ничего не зависит и где ее желания ничего не значат? Или только показалось, что выбрала… Или только кажется, что это – жизнь?

Вот бы закопаться глубже в мягкое теплое одеяло и никогда не вставать, или, по крайней мере, не сегодня.

Но к счастью, или к горю, на нее всегда действовало беспощадное слово «надо». Поэтому усилием воли Мирадель все же приподнялась. Не смотря ни на что, нужно выполнять свои обязанности, переносить все трудности и заботы, и никогда не сдаваться. Ведь успеху предшествует упорный труд, терпение и еще что-то там… В общем раскисать нельзя.

Потянувшись, Мирадель окинула взглядом спальню, освещенную лучами утреннего солнца. Комната, конечно, маленькая, но уютная. Преобладают нежные персиковые и розовые тона. На полках лежат мягкие игрушки. На слегка выцветших обоях висят вырезки из журналов – знаменитости, красивые платья и пейзажи, все, что может радовать глаз, а также смешные картинки типа злой головы взъерошенного голубя с подписью «Последний кадр фотографа» или надписи «Если удача отвернулась от вас – пните ее под зад, она обязательно повернется, чтобы посмотреть кто это сделал». Прикреплено и несколько подбадривающих фраз «Верь в свою мечту. Нет ничего невозможного. Все, что сейчас существует в мире, когда-то было мечтой» и «Стань тем, чего тебе не хватает в этом мире».

Хотя все пестро и по-девчачьи, но так и задумано. Мирадель учится на инженера в самом престижном университете страны. Так как весь учебный день проходит в серых аудиториях, обвешенных сложными плакатами и макетами, где приходится слушать скучные лекции профессоров, как на подбор одетых в серые пиджаки с потертыми рукавами, то все красивое и яркое – ее отдушина, своеобразная компенсация за серость.

На столе рядом с кроватью лежат высокие стопы справочников и учебников.

Мирадель встала с кровати и подошла к зеркалу. Хмурый взгляд, обиженный на весь свет, она поторопилась сменить на лучезарную улыбку. Это верный, проверенный годами, способ настроиться на позитив.

Мирадель собрала сумку, натянула джинсы с футболкой, на шею накинула шарфик, а в уши вдела серьги-кольца, и спустилась к завтраку.

На кухне сидела уже собранная на работу мама, и, попивая чай, сосредоточенно изучала свой ежедневник. Темные локоны, едва подернутые сединой, уложены в красивую прическу. Мама перевела строгий проницательный взгляд (как и полагается учительнице по призванию) на Мирадель, и тут же, просияла. Миссис Д. – гроза всей школы, ночной кошмар нерадивых двоечников, а дома такая милая. Но что здесь удивительного? Ведь Мирадель – лапочка-дочка, добросовестная студентка – ее гордость.

– Доброе утро, солнышко, – сказала мама. – Какая ты сегодня красивая.

– После бессонной то ночи? Круги под глазами, как у панды.

– Не преувеличивай. Хотя и, правда, выглядишь уставшей. Зачем было так себя перетруждать?

– Сегодня экзамен у профессора А. Он настоящий вурдалак. У меня очень нехорошее предчувствие… Одной закорючкой он может лишить меня стипендии, а она… ведь нам нужна.

Мирадель окинула взглядом скромную обстановку кухни: чистый, слегка поцарапанный стол, белый холодильник с облущенным лаком, прикрытым магнитиками…

Словив этот взгляд, мама вздохнула:

– Да, стипендия не будет лишней. Но пообещай, что как только вернешься с экзамена – рухнешь спать.

– Хорошо. Что у нас на завтрак? – спросила Мирадель, отвлекая маму от лишнего беспокойства.

– Съешь йогурт. Их нужно быстрее съедать: продукт натуральный, быстро просрачивается.

– Что делает? – улыбнулась Мирадель.

– В смысле… В смысле срок годности у них маленький, скоропортящийся продукт. Вот что.

Обе залились смехом. Мирадель достала йогурт и уселась рядом. Неожиданно, стена, прилегающая к подвалу, начала вибрировать. Оттуда доносились звуки, похожие на басы стереосистемы.

Мирадель кивнула в сторону шума и сказала:

– Папа сегодня так и не ложился спать?

– Нет. Записывает новую песню в своей импровизированной студии.

– Хорошо, что мы установили звукоизоляцию в подвале, правда?

– Хорошо-то хорошо, но что с вибрацией делать? На этой стене висела моя любимая картина, а от очередного «прилива папиного творчества» она начала соскакивать с гвоздя, зацепилась, порвалась и упала. Вот смотри, – мама указала на картину, стоявшую на полу.

На полотне изображено цветочное поле, а над ним голубое небо с облаками, одно из которых оказалось свисающим на порванном лоскуте.

– Ну, вот как это называется?

– Бесплатный 3D-эффект? – подбодрила Мирадель.

– Точно. Будем считать так.

Дверь из подвала открылась и в кухню, с очень довольным видом, вошел отец. Его карие глаза сверкают особым, творческим блеском (Мирадель отлично знала это папино состояние, когда он писал новую песню). На крепкой шее красуется ремень с электрогитарой.

– Доброе утро, мадемуазели. Мирадель, вышел пожелать тебе удачного дня.

– Спасибо.

– Эй, рок-звезда, а мне не пожелаешь? – возмутилась мама. – Я ведь тоже иду на работу.

Он подошел и поцеловал обиженную супругу в щечку:

– Удачи нужно желать твоим ученикам, а не тебе. А у Мирадель все-таки важный экзамен сегодня.

– Сядь хоть, подкрепись. А то эта музыка тебя совсем вымотала.

– Мы же договорились с тобой, что днем я даю уроки гитары детям, а ночью могу отправиться в свободное музыкальное плаванье, для души так сказать.

Мирадель поела и уже собралась уходить.

– Какие планы на сегодня? – спросил отец.

– Изменить мир к лучшему, – улыбнулась она.

– Умница. Моя дочь.

Мирадель чмокнула обоих на прощанье и помчалась на остановку, чтобы не пропустить трамвай.

Доехав до студгородка, Мирадель направилась в сторону университета. На полпути ее встретила блондинка с курносым носиком и серыми глазами. Девушка выше Мирадель и напоминает модель, сошедшую с обложки журнала. Она критично осмотрела Мирадель с головы до пят, а затем взяла под руку и сопроводила, говоря:

– Мирадель! Опять оделась так, чтобы тебя не заподозрили.

– В чем?

– В наличии фигуры. Но за серьги и шарфик ставлю плюс, – сказала она, поправляя выбившуюся прядку волос на макушке Мирадель.

– Хоть на этом спасибо. Зоя, я к твоему сведению, всю ночь готовилась.

– Чего еще ждать от дочери двух учителей?

– Вот, – Мирадель достала из сумки толстую тетрадь. – Держи. Нашла ответы на все вопросы. Пользуйся.

– Спасибо, подруга, – виновато ответила Зоя. – Ты ведь знаешь, что без твоей помощи, я бы и неделю не протянула в универе.

– Пустяки.

– Но… всё-таки нельзя на себя наплевать. Красота всегда должна быть на первом месте.

– Мне на себя не наплевать! Разве что чуть-чуть… Просто не люблю я чересчур девичью ерунду: ноготки, блестки и т. д. Только когда есть настроение и время, а бывает и неохота.

Зоя неодобрительно покачала головой. Мирадель же решила отстоять свою точку зрения:

– Ну, что? Представь, ты – сногсшибательная стройная блондинка подходишь к парню, а он тебе, что скажет: «Ой, у тебя ногти не накрашены, убирайся вон»?

Зоя рассмеялась.

– Нет, конечно. Но все равно ты с этими мыслями завязывай, а то станешь одинокой бабушкой, которая вяжет 10-метровые шарфы и держит 40 кошек.

– Если ты такой спец, то почему сама не ходишь на свидания?

– Ты что! – возмутилась Зоя, как будто Мирадель сморозила несусветную глупость.

– Ах, да! Тэк! – клацнула себя по лбу Мирадель.

– Вот именно, я люблю только его и буду хранить ему верность.

Тэк – популярный певец, актер, модель, телеведущий и все на свете, чем делают симпатичных и мало-мальски талантливых парней. Зоя сходила по нему с ума еще с младшей школы. И, пожалуй, эта мания – единственный недостаток ее идеальной подруги.

За милой болтовней Мирадель и не заметила, как они дошли до студгородка. Здание университета – величественное сооружение с множеством надстроек и отсеков – принадлежало к одному из самых старинных в городе. Его фасад, высокие колонны и многочисленные ступеньки неоднократно подвергались реставрации. Оно пережило даже Вторую мировую войну, мало того – в самый разгар военных действий занятия здесь проходили как ни в чем не бывало (ходивший между студентами черный юмор гласил, что в те времена единственной уважительной причиной опоздать на занятие была отстреленная рука или нога). Этот факт полностью характеризовал данное учебное заведение: строгость, дисциплина и полная отдача учебе – вот основные принципы, которые позволили университету войти в десятку лучших в стране. Это было средоточие системы. Сухость и холодность витали здесь везде. И лишь озорной студенческий дух, юношеская жизнерадостность и чувство юмора давали отпор суровости преподавателей и серости аудиторий. Для Мирадель учеба здесь была чем-то вроде интеллектуального спецназа. Она понимала, что знания и навыки, полученные здесь, пригодятся в жизни, ее аналитический склад ума и трудолюбие шлифовались здесь, как нигде… Но в ее сердце столько еще всего чувственного, творческого и непосредственного, того, что здесь развиться не могло, подавлялось, потихоньку пропадало…

– А вот и третий мушкетер, – радостно сказала Зоя, как всегда отвлекая Мирадель от грустных мыслей.

Навстречу им вышел симпатичный крепкий парень, одетый в клетчатую рубашку и джинсы. У него густые каштановые волосы, доброе лицо, и глаза миндалевидной формы. Самое очаровательное в нем – слегка хитроватый задумчивый прищур. Это Ник – их лучший друг.

– Привет, девчонки, – поздоровался он, задержав на Мирадель взгляд немного дольше, чем на Зое.

– Привет, Ник, – ответила Мирадель.

Ник – деревенский парень, всегда спокойный и невозмутимый. Его отец – зажиточный фермер – отправил сына в город, чтобы тот получил блестящее образование. Ник до сих пор не определился, кем хочет стать, поэтому слушает множество курсов, начиная с истории и заканчивая компьютерными технологиями. Он способный во всем. Единственная сфера, в которой он ни капли не разбирается – это мода. Парень до сих пор частенько бывает белой вороной среди стильной городской молодежи. По этому поводу у них с Зоей то и дело происходят шуточные перепалки, так как Зоя обладает обостренным чувством стиля, и не может допустить, чтобы в ее компании находился плохо одетый человек. Сегодняшний день не исключение. Заметив на шее Ника толстую, как у хип-хопера, цепь, она не замедлила бросить комментарий:

– С какого туалетного бачка ты снял эту цепь?

– А что – мне не идет? – спросил Ник, и, не выдержав Зоиного испепеляющего взгляда, поторопился ее снять.

Чтобы сгладить неловкость Мирадель перешла к обсуждению насущных вопросов:

– Профессор перед экзаменом должен вернуть проверенные индивидуальные задания. Если оценка плохая – не допустит к сдаче экзамена.

– Мирадель, не волнуйся, – успокоила Зоя, – у тебя наверно как всегда самая лучшая работа. А вот мне – конец. Этот старик меня недолюбливает и может придраться.

– И все-таки у меня нехорошее предчувствие, – вздохнула Мирадель. Хоть она и отличница, но все дается ей труднее, чем остальным. Везучей ее не назовешь.

– И кто вообще устраивает экзамен в начале семестра? – возмутилась Зоя.

– Только профессор А. Он ищет себе новую жертву на весь семестр, – сказал Ник.

– Жертву?

– Ходят слухи, что каждый семестр он выбирает самого умного студента и выжимает из него все соки: гоняет на все научные конкурсы, припахивает работать в лаборатории, придирается ко всем работам и заставляет переделывать по сто раз.

– Зачем?

– Кто знает…

Вся троица направилась в аудиторию. Там экзаменуемых уже ждал профессор А. – хмурый старик с желтым лицом и худощавой фигурой. Его точный возраст не знает никто. Профессор имеет на своем счету шесть тысяч патентов, и столько же язв желудка. Семь раз он был в реанимации на грани жизни и смерти, но умирать ему было некогда, так как в конце месяца маячила важная конференция.

К профессору выстроилась длинная очередь студентов. Он молча отдает каждому проверенное задание. Ник подошел первым – на врученной работе красуется «Отлично». Далее следовала Зоя. На ее обложке – «Хорошо». Вот и очередь Мирадель. На работе не стоит никакой оценки! Что это значит? Мирадель с ужасом уставилась на профессора. Он сказал:

– Что-то вы здесь перестарались. В принципе все правильно, но на практике ваши сложные расчеты не применимы. Нужно переделать. Берите и уходите.

– Но… я не успею, уже ведь экзамен!

Профессор промолчал. Мирадель ошарашенно смотрела на его желтое морщинистое лицо. Как же он может с таким безразличием бросить ее в пропасть? Она не допущена к экзамену? Прощай стипендия? Все студенты сейчас пишут, а она пойдет за дверь? Что за несправедливость!

Мирадель вздохнула. Эх… не будь она такой тихоней…

– Профессор… А что если… а что если я сейчас сдам экзамен, а работу переделаю сразу после него и вам до конца дня принесу?

Мирадель с надеждой посмотрела на эту суровую статую. Профессор нахмурился, выдержал паузу, и пробурчал:

– Ладно. Но чтобы до конца дня работа была у меня на столе.

Мирадель кивнула, с радостью взяла экзаменационное задание, и села рядом с Зоей, которая успела забраться на самую дальнюю парту.

– Ну что? Есть ошибки? – спросила Зоя.

– Одна. Но величиной во всю работу.

Зоя сочувственно похлопала Мирадель по плечу. А затем открыла конспект, и незаметно положила под парту.

– Тетрадочка ненавязчиво открыта… – ангельским голоском промурлыкала она.

– Зоя, снова списываешь?

– Надо же как то выживать среди вас, ботанов.

Мирадель улыбнулась, погрозила пальцем, и начала писать.

С заданием она справилась, но только, в отличие от друзей, после экзамена отправилась не домой, а в библиотеку, где ее с распростертыми объятьями ждал бестолковый скучный труд.

Мирадель села в читальном зале и принялась рассчитывать все заново. Много часов ушло на это занятие. Все тело уже ныло от переутомления, мышцы шеи затекли. В голове всплыло наставление, данное однажды профессором. «Если хотите стать ученым – нужно посвятить всю свою жизнь науке». Но с каждым годом обучения Мирадель все более четко осознавала, что не хочет посвящать науке свою жизнь. Здесь и сейчас, она как никогда чувствовала себя не на своем месте, птицей в клетке, ей не хватало воздуха, она не реализовывала свой истинный потенциал. Беда была еще в том, что она даже и не поняла пока, в чем этот ее потенциал. Кроме легонькой классности, талантов особых за собой она не замечала.

Студенты один за другим покидали библиотеку. Когда в читальном зале не осталось никого кроме Мирадель, она почувствовала какую-то уникальную обреченность. Ну почему ей все в жизни дается с таким большим трудом? То, что для других элементарно просто и легко, для нее оборачивается жуткими проблемами и невероятными усилиями.

Голова уже не работала, рука писала автоматически. Нужно просто перетерпеть, как всегда. Деваться все равно некуда. Рано или поздно это закончится…

Закончилось это в 7 часов вечера. Профессора в кабинете уже не было, она просто оставила работу у него на столе. Спустившись к выходу, Мирадель обнаружила, что идет дождь. Зонт она не взяла, поэтому решила немного переждать. Мирадель села на подоконник и прислонилась к стеклу. Оно было холодным и это слегка освежало.

Серебристыми змейками капли дождя струились по стеклу. Мирадель любила поймать взглядом одну из них и проследить, как та сползает вниз, причудливо изгибаясь. Что-то в этом было гипнотическое, грустное и родственное ее душе. Ведь Мирадель и была этой каплей: плавно огибала препятствия, сглаживала окружающие углы, но полностью растрачивала себя на это, исчезая.

Когда дождь поутих, Мирадель отправилась домой. Она хлюпала по лужам без осторожности, тем самым пытаясь хоть немного почувствовать свободу. Дойдя до остановки, она узнала от толпы раздосадованных людей, что из-за непогоды оборвался какой-то провод, и трамваи этим вечером ездить не будут. Придется идти пешком. Логичное завершение паршивого дня.

Мирадель плотнее укуталась шарфом и пошла по тротуару в сопровождении таких же горемык-пассажиров, как и она. Со временем люди разбрелись кто куда, и она оказалась одна.

Спустя час большая часть пути была пройдена. Мирадель плелась домой, вкладывая в каждый шаг все оставшиеся силы. Ноги промокли, холодный ветер проникал за шиворот и выдувал остатки тепла из-под одежды, по спине то и дело пробегал озноб. Но это было ничем по сравнению с ее угнетенным внутренним состоянием. В душе не осталось ни гнева, ни обиды, ни горечи, только безграничная усталость, серость и отрешенность. Будь сейчас на улице погожий солнечный денек с толпой счастливых людей вокруг – было бы еще больнее, а так хоть погода разделяла ее страдания.

Когда Мирадель уже почти дошла до моста, то краем уха уловила какие-то звуки. Оглянувшись, она увидела сквозь мглу слабо светящуюся вывеску «Музыкальный магазин «Нота»». Подойдя поближе, она обнаружила лестницу, спускающуюся в подвал, где находился магазин. Несколько секунд она колебалась: то ли идти дальше, не останавливаясь – ведь холод пробирал до костей, то ли все же остановиться и послушать. И выбрала второе. Она присела на перила, и, уставившись в серый асфальт, вся превратилась в слух.

Внизу за дверью играла скрипка. Что-то дрогнуло в сердце от этих звуков. Мелодия размеренная, неспешная, виртуозная – какой контраст с ее суетливой беготней. Среди серого дня, заполненного рутиной, эта мелодия показалась осколком настоящей жизни – полнокровной, глубокой и чувственной. Мирадель понимала, что если этот прекрасный и чарующий осколок вопьется ей в сердце, то станет нестерпимо больно, больно от того, что сердце не привыкло к такой глубине чувств; от того, что прекрасный момент рано или поздно оборвется с окончанием песни; больно от того, что душа смутно осознает, что вся жизнь должна быть такой же прекрасной. Поэтому Мирадель, как могла, сопротивлялась. Но теплая слеза почему-то все равно потекла по щеке. Зачем ее сердце способно оценить эту красоту? Зачем?

Дослушав мелодию, и, немного восстановив силы, Мирадель продолжила путь. Всю дорогу домой она лелеяла в душе этот непонятный, но теплый отголосок музыки.

Вернувшись домой, Мирадель переоделась в сухую одежду, и стала чувствовать себя намного лучше. А после того, как поела горячего маминого супчика и вовсе подобрела. От домашнего уюта становилось все теплее и теплее на сердце. Мирадель начала успокаиваться и даже удивилась, почему так сильно сегодня расстроилась. Наверно просто накипело.

– Сегодня встретила давнюю знакомую, – сказала мама. – Поговорили о жизни. О том, как дети наши быстро выросли. У нее тоже дочь, чуть старше тебя. Говорили о том, что у обеих дочки еще незамужние…

– Мам! Не начинай. За кого я должна замуж выходить? У меня даже парня нет.

– Ну, не прямо сейчас. Но все же через пару лет придется…

Внутри все закипело, но Мирадель промолчала. Мама говорила правильные вещи. Но почему-то стало противно. Мирадель через силу доела суп и поднялась к себе.

Вся тревога моментально вернулась в сердце, как никуда и не уходила. Мирадель наглухо закрыла дверь, и пнула ее ногой.

Что за день! Все проблемы и тайные страхи навалились разом.

Как же она не хочет прожить жизнь по шаблону: найти скучную работу, которая позволит худо-бедно сводить концы с концами, выйти замуж просто потому, что нужно выйти замуж. И все, вот так тянуться изо дня в день до самой старости. Что может быть страшнее? От этих мыслей Мирадель стало как то мерзко, затхло, по старушачьи. Ее переполнял протест, в душе назревал, и накатывал лавиной бунт. Сорваться бы, бросить все и бежать, куда глаза глядят. Жить хоть под мостом, но свободно, так как хочется. Стереть бы в порошок все это глупейшее общественное мнение, принадлежавшее нелепым людям, которых она даже не знает и никогда не узнает. Или встретить бы одного из них, встряхнуть за плечи, посмотреть в мутные от забот глаза и сказать: «Ну что, вы счастливы? Принесла вам эта общепринятая жизнь радость, свет и тепло?». Готова поспорить что – нет. Но кто признается? Ей ответят, что этот выбор был лучше, чем ждать чуда, верить, что заветная мечта исполнится, невероятная любовь ворвется в жизнь… «А я буду верить, – твердо решила она. – Иначе не могу. Пусть считают меня странной, наивной, ненормальной… Но если я перестану верить, то мое сердце разорвется от горя и отчаяния».

Хотелось кричать, вопить, топать ногами, но от безысходности Мирадель лишь тихо осела на пол. Из-под кровати торчит угол розовой коробки. Мирадель потянула за край и заглянула внутрь. Здесь детский альбом с рисунками; пачка нот, оставшихся еще с музыкальной школы; самодельные украшения и другие креативные штучки, на которые она с удовольствием когда-то тратила уйму времени.

Сердце больно защемило.

– И зачем все это теперь? Во взрослой жизни нет места красоте и простой радости.

Глаза стали влажными. По телу пробежала дрожь. Обычно Мирадель очень стойкая, но сегодня, неизвестно почему, что-то в ней надломилось. То ли она дала слабину, то ли наоборот нашла силы посмотреть правде в глаза.

Мирадель не видела никакого выхода из сложившейся ситуации. Это тупик, к которому рано или поздно было суждено прийти. Чем дальше уходишь от себя самого, тем болезненней возвращаться. Из круга устоявшихся вещей невозможно вырваться. Да и не знает она, куда вырываться. И никто не может ей этого подсказать, а тем более сделать за нее. Ее силы иссякли, а дух полностью сокрушен. Только чудо может помочь. А чудеса с ней случаются всякий раз только после… молитвы.

Мирадель встала на колени, и обратилась:

– Господи, помоги мне! Пожалуйста! Дай мне силы все это вынести и преодолеть. Укажи мне путь, ведь все судьбы в Твоих руках. Я не знаю, что просить. Но Ты знаешь мое сердце лучше меня самой, знаешь все мои мысли, знаешь, что я очень Тебя люблю. Помоги мне. Умоляю, помоги! – ее голос дрожал, а по щекам текли горячие слезы. – Не оставь меня.

– Моя жизнь – как мутный серый сон, который никак не окончится. Мне так хочется проснуться! Хочется сорвать с окружающего мира и своей души эту мутную пелену и восхититься яркостью и четкостью настоящей жизни. Всегда кажется, что это вот-вот произойдет. Что завтра наконец я найду себя, проснусь, стану счастливой, мое настоящее сольется с мечтой. Но этого не происходит. Изо дня в день все то же, без тени перемен. Среди серых будней, безразличных людей, рутины и грустных мыслей возникает чувство, что я здесь очутилась по нелепой ошибке, но побоялась себе в этом признаться и согласилась играть по строгим, тяжелым, нелепым для меня правилам. И я начинаю себя успокаивать, говорить себе, что все хорошо, так и должно быть. Но хочется лишь глубже окунуться в сон, потому что страшно осознавать всю чудовищность ситуации, чувствовать вину перед собой, невыполненный долг перед мечтами. Иногда сердце встрепенется и говорит: «Что ты делаешь со своей жизнью?» И тогда я начинаю плакать.

Закрыв рот ладонью, Мирадель сдерживала рыдания, ведь родители могут услышать. Она не хочет, чтобы они волновались за нее, ведь все равно ничем не смогут помочь. Когда удалось подавить всхлипывания, Мирадель продолжила:

– Ведь где то в мире есть красочное, доброе, интересное для меня место, которое требует именно моих уникальных способностей. В нем я смогу реализовать себя, найти любовь и счастье, принести пользу миру. Трудится до утомления, которое принесет удовлетворение и радость, а не злость и страх. Просыпаться с искренней улыбкой, вскакивать с кровати и отправляться навстречу новому прекрасному дню, который заждался меня с нетерпением.

Мирадель с верой смотрела на вечернее небо в окне. Ее стремление к счастью непоколебимо. Она стояла на коленях и пыталась пронзить своей верой облака и получить ответ.

И вдруг… воздух вокруг наполнился нежным ароматом полевых цветов. Тихий ветерок выдул из души отчаяние, обиду, горечь… Откуда-то сверху сошло спокойствие, подобного которому она никогда ничего не испытывала. Могущественным крылом ее оградило чувство уюта и тепла. Невидимый луч нежно озарил сердце. Ее слушают, она важна. Здесь в комнате Мирадель теперь не одна. И никогда не была одной, просто забыла об этом. Все будет хорошо. С этого момента она покоится в вечных руках Творца.

Слезы на щеках высохли. Мирадель улыбнулась и встала на ноги. Расстелив кровать, она легла и мирно заснула.

Мерцающее облачко влетело в окно. Похожее на бриллиантовую пыль, оно витало над Мирадель, а затем плавно опустилось, и растворилось в ее сердце.

Глава 3. Загадка

Бабочка с кружевными крылышками села Мирадель на ладонь. Легкая и воздушная, через несколько секунд она упорхнула. Мирадель побежала за ней и увидела, как та летит над красивым городом. Купола старинной часовни, шпили современных небоскребов, мост… Город напоминает европейскую столицу, или ультрамодный мегаполис в Азии… Нет – это ведь ее родной городок… Но что происходит? Город покрыт мраком, какой то черной пеленой, но стоит бабочке сесть на это мерзкое покрывало – как в нем появляется прореха, да не обычная – а как будто в черную гладь воды вливают разноцветную смесь, которая причудливым пятном растекается по городу, своими струйками превращая слой тьмы в кристально чистое стекло с радужным отливом.

Мирадель проснулась. Сон оставил в ее сердце тепло. Что-то хорошее должно произойти. Ведь бабочки символизируют метаморфозы, перемены.

Всё утро и учебный день прошли как в тумане. Мысли сосредотачивались только на вчерашней молитве и том чувстве, которое внезапно нашло. Что-то изменилось. Но что? На вид все остается прежним. Та же скучная жизнь…

Может все показалось? Привиделось? Но то чувство! То чувство не давало права так думать, не давало права сомневаться. Оно твердило, что небесный луч неспроста озарил сердце. Это чувство теперь вело вперед, придавая сил.

А пока что, собственные ноги привели Мирадель недалеко, в студенческую столовую. Жизнь здесь бурлит, как и полагается во время обеденного перерыва. Пестрая толпа парней и девушек снует туда-сюда с подносами, пахнет жареным мясом.

Мирадель заприметила Зою и Ника, все взяли себе еды, и отправились есть на свежий воздух.

– Давай помогу, – сказал Ник, сняв с плеча Мирадель тяжелую сумку. – Ты там кирпичи носишь?

– Нет. Конспекты, учебники, ручки, карандаши, линейки, калькулятор, салфетки, платок, кошелек, ключи, лейкопластырь, ножницы, скотч, пилочка для ногтей, бутылка с водой, пара шоколадных батончиков, фонарик.

– А гаечного ключа нет?

– Вчера выложила.

Как только заняли столик, Зоя достала из сумочки журналы. С обложки одного из них обольстительно улыбается девушка с огненно-красными волосами и хищным взглядом.

– Ева Торнадо! Вот красотка! – воскликнула Мирадель. – Что пишут?

– Снова собрала все музыкальные награды в этом году, – прочитала Зоя.

– Даже не верится, что она всего на 5 лет старше нас, да еще и родилась в нашем городе.

Зоя открыла разворот с шикарной фотосессией, и воскликнула:

– Какой крутой прикид! А золотые босоножки! Я бы за такие убила.

Посмотрев на фото, Мирадель сказала:

– Ну, не убить, конечно, но почку продать пришлось бы.

Тем временем Ник, безучастно слушавший их девчачьи разговоры, разложил на полстола географические карты.

– Что это? – с интересом спросила Мирадель.

– Задание по топографии.

– Покоряешь новые вершины занудства? – спросила Зоя.

Мирадель с укором зыркнула на нее. Зоя улыбнулась и замигала невинными глазками.

– А мне кажется, очень интересно, – обратилась Мирадель к Нику. Он в тот же миг просиял от счастья. – А что это за местность?

– Наш… то есть ваш город.

– Правда? На карте и не узнать.

– Вот, смотри, – Ник сел к ней поближе и начал указывать карандашом. Зоя фыркнула глядя на «сладкую парочку». Ник невозмутимо продолжал, – Это река, разделяющая город, мосты, соединяющие берега, парк, центральные улицы.

– А это что? – спросила Мирадель, указывая на выделяющееся на фоне других участков пятно.

– Это самое высокое место в городе – гора, та, что за парком.

Ник еще долго рассказывал Мирадель интересные факты из истории и расположения города. Откуда только он все знает? На секунду белое сияние ослепило Мирадель. Она зажмурилась.

– Что с тобой? – спросил Ник.

– Наверно солнечный зайчик…

– А, наверно это от моих часов, – сказал Ник и прикрыл их рукавом. – Так лучше?

– Да, – соврала Мирадель. Непонятное сияние по-прежнему стоит перед глазами, обволакивая Ника, как аура, но через секунду прошло.

Ник увлеченно продолжал рассказ. Теперь отрешенной сидела Зоя. Но изучение модных трендов вскоре поглотило ее, и она не заметила бы, даже если Мирадель с Ником залезли на стол и начали танцевать румбу. Ника позвали знакомые из компьютерного клуба и он ушел.

– Ну, Зоя, какие планы на выходные? – спросила Мирадель. – Пойдем гулять?

Зоя замялась:

– Тэк дает концерт, я уже купила билет… Не хочешь пойти со мной?

– Знаешь же, что не пойду. Ладно, займу себя чем-нибудь.

– Без обид?

– Без обид.

– Тогда… – Зоя начала копаться в своей сумке. – Мирадель, мне нужно твое мнение.

– Что там у тебя?

– Я приготовила поздравительную открытку для Тэка. У него скоро день рождения. Отошлю на адрес его агентства. Но почерк у меня ужасный, поэтому я вырезала из разных журналов красивые разноцветные буковки и сложила стихи. Смотри. Правда, миленько получилось?

Зоя раскрыла нереально огромную открытку.

– Если честно, Зоя, больше похоже на письмо с требованием выкупа или угрозу маньяка.

– Да ну тебя! – фыркнула Зоя и надула губки.

– Ладно, не обижайся. Правда, красиво вышло.

– Так бы сразу, а то вечно ты со своими приколами.

Зоя бережно спрятала открытку и вернулась к просматриванию модных статей.

– Надо бы себе пошить что-то наподобие, – с огоньком в глазах приговаривала она, загибая страницы. – Изменю пару деталей и такого наряда как у меня, ни у кого не будет.

Мирадель, подперев рукой щеку, сидела и наблюдала за подругой. Что-то в этом есть умиротворяющее. В моменты модного вдохновения лицо Зои сияет от удовольствия.

Мама Зои – владелица собственного ателье, и для Мирадель до сих пор оставалось тайной за семью замками, почему Зоя не пошла по ее стопам.

Зоя подняла взгляд на Мирадель и сказала:

– Снова ты за свое.

– Что?

– Наблюдаешь. Такой глубокий, мудрый взгляд, как будто знаешь все тайны вселенной и проникаешь в само сердце. – Зоя встряхнулась. – Аж, мурашки по телу, перестань.

– Извини. Как то само так получается, – Мирадель отвела взгляд.

Зоя снова уткнулась в журнал. Вдруг над ее плечом появилось разноцветное мерцание. Мирадель, как загипнотизированная уставилась на него.

– Что такое? – спросила Зоя. – Я так ослепительно прекрасна? Или опять солнечный зайчик?

– Нет. Что-то… рябит в глазах, – Мирадель потерла их рукой.

– Это, наверное, от переутомления. Отоспись на выходных.

– Да, надо бы. Ладно, мне пора на следующую пару.

– Пока.

Когда занятия закончились, Мирадель отправилась прогуляться в парке у реки. Охватила смутная надежда, что ключи к переменам где-то рядом. Нужно только слушать сердце.

Пройдя совсем немного от студгородка, Мирадель свернула и ступила на длинный мост, ведущий в парк. Это ее любимое место в городе. Здесь всегда царит дружелюбная и спокойная атмосфера. Сейчас по мосту гуляли молодые мамы со своими детками. Малыши, просунув ручонки сквозь кованые перила, кормили хлебными крошками уток, плавающих по реке. Старички, в полной рыбацкой экипировке, стояли на мосту, и ждали клева (хотя есть рыбу, плавающую в городской реке, отважился бы не каждый). Сладкие парочки, не замечая никого вокруг, прогуливались, держась за руки.

Мирадель, медленно шла по мосту и любовалась рекой. Ветерок нагонял мелкие бурунчики волн. На них поблескивало солнце. Красивый пейзаж располагал к размышлениям. Она была здесь на прошлой неделе, в прошлом году, и за год до того… Изменилась ли она с тех пор или топталась на месте? Возможно, за это время миллионы ее сверстников по всему миру нашли свой путь, добились чего-то. А она все та же, все на том же перекрестке жизни… Останется ли она такой же через год? Или все же что-то изменится? Возможно, другие люди находятся в таком же поиске…

Мирадель положила подбородок на перила. Как бы там ни было, пока она может любоваться пейзажем и размышлять, большего счастья в жизни и не надо.

Но все же… Внутри нее есть какой-то сильный стержень. Для чего-то это свойство ей дано. В душе живет воин, способный на многое. И Мирадель бы с радостью выполнила что-то великое, если бы знала, что именно.

Постояв немного, Мирадель направилась дальше. Кстати, на мосту что-то изменилось. Точно! Старинные фонари. Они всегда считались главным украшением парка. Но… простое стекло в оправе заменили на цветное, при чем, все фонари теперь разного цвета: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый и их различные вариации. Должно быть, это очень красиво смотрится ночью.

Мирадель подошла к будке на входе в парк. В ней сидит старенький сторож и разгадывает кроссворд.

– Здравствуйте, – приветливо обратилась Мирадель.

– Добрый день, красавица.

– В парке решили украсить фонари?

– Нет! – старичок отложил газету в сторону. – Представляете, пару дней назад кто-то ночью пробрался в парк, когда здесь никого не было, и поменял стекла в фонарях. Мы хотели жаловаться и расценить это как хулиганство, но посетителям так понравился новый дизайн, что руководство решило смириться. Этот сюжет даже в новостях показывали.

– Вот как? Любопытно.

И кому это понадобилось? Ну да ладно…

Мирадель вошла в парк, купила большой леденец, чашечку кофе и села на лавку. Благодаря хорошей погоде людей сегодня больше обычного. Маленькая девочка подбежала к соседней лавке и с разгону плюхнулась на нее.

– У меня лавочка с загогулинами! – похвасталась она, указывая на кованую спинку.

Через время подошла ее мама, и сердито пробурчала:

– Ну, какая разница? Лавочка, как лавочка. Со спинкой, без спинки… Их здесь сотни. Зачем так бежать?

– Кто на простой лавочке – тот проиграл! – отчеканила малышка.

Мама протянула дочке леденец, но та нечаянно выронила его на землю, и тут же захныкала.

– Не реви, сейчас куплю новый.

– Возьми мой, – сказала Мирадель, и отдала девочке свой леденец.

– Скажи спасибо, – прошептала женщина дочке.

– Пасиба! – послушно повторила девочка.

В руках Мирадель осталась обертка от леденца. Куда же девать? На землю бросить нельзя, а урны поблизости нет. Мирадель засунула фантик в карман сумки, дома выбросит.

– Ладно, пойдем, нам уже пора, – сказала женщина, уводя за руку дочь. Уходя, малышка обернулась, и сказала Мирадель:

– Ты вернула меня в радость.

Мама поправила ее:

– Правильно говорить: «Вернула мне радость, или порадовала».

Парочка ушла. Мирадель улыбнулась. Надо же, «Вернула в радость»…

Фраза девочки намного глубже. Как будто радость – это особый мир, королевство, в котором живут счастливые люди. И оттуда можно выйти только по своему желанию…

Вдруг сквозь шум разговоров Мирадель услышала женский голос:

– К вам люди, взываю я, и к сынам человеческим голос мой! Слушайте, потому что я буду говорить важное, и изречение уст моих – правда. Плоды мои лучше золота, и золота самого чистого, и пользы от меня больше, нежели от отборного серебра.

Слова звучат необычно. Мирадель повернула голову в поисках говорящей, но никак не может различить кто это. Мирадель встала и направилась в центр парка, всматриваясь в лица.

Она шла на звук голоса и вдруг заметила девушку, медленно ходившую между людьми. Девушка одета в белую тунику, а ее волосы серебристые! Она подходит к каждому встречному, и обращается все теми же словами. Но никто не реагирует. Интересно почему? Может, это какая-то театральная постановка?

После безуспешных попыток седовласка села около статуи и заплакала.

– Девушка, что случилось? Почему вы плачете? – спросила Мирадель.

Красавица подняла на нее изумленные глаза и спросила:

– Мирадель, ты меня видишь?

– Конечно. Но… Откуда вы знаете мое имя?

Седовласка встала и как-то по-другому посмотрела на Мирадель. Она дотронулась до ее плеча, и от этого прикосновения охватило то же самое чувство, что и вчера, во время молитвы. Девушка сказала:

– Притчи, глава 1, стих 20. Глава 8, стих 2 указывает мою обитель. Найди меня, если догадаешься.

Мирадель не успела проронить и слова, как незнакомка скрылась в толпе. Мирадель лишь стояла и растерянно смотрела ей вслед. Когда то странное чувство спокойствия улетучилось, Мирадель быстро достала из сумки ручку и записала на ладони:

– Притчи, глава 1, стих 20, глава 8, стих 2. Кажется, слова из Библии. Что бы они значили? Так я смогу ее найти?

А найти ее Мирадель должна непременно. Это жизненно важно. Необходимость встретиться с незнакомкой настолько ясна, что Мирадель даже не потрудилась объяснить себе причину.

Примчавшись домой, Мирадель достала из шкафа Библию и нашла стихи, соответствующие пометкам на ладони.

Притчи, глава 1, стих 20:

«Премудрость возглашает на улице, на площадях возвышает голос свой».

– Премудрость возглашает на улице… Что это значит? У девушки, наверное, какое то важное послание. Так… Она сказала, что найти ее поможет Притчи, глава 8, стих 2. Что же там?

Притчи, глава 8, стих 2:

«Она становится на возвышенных местах, при дороге, на распутиях».

Мирадель зашагала по комнате.

– При дороге, на распутиях… Да их же в городе тысячи! Это точно не подходит. Остается… на возвышенных местах. Что за возвышенные места? Небоскребы? Нет, вряд ли…

Мирадель села за стол и принялась тарабанить пальцами.

– Возвышенные места, возвышенные места… Должно быть, это какие то природные возвышенности. О! Знаю, знаю, знаю! – Мирадель вскочила. – Это ведь то, о чем сегодня Ник рассказывал. Самое высокое место в городе… Это… Это… Точно! Гора, которая за парком! Все сходится. Не зря седовласая девушка ходила именно там, поблизости…

Ранним утром Мирадель отправилась в парк. Здесь еще ни души. Мирадель зашагала по аллее в направлении горы. Солнце пробивалось сквозь зелень деревьев. В воздухе пахло свежескошенной травой. Аккуратно высаженные деревья парка постепенно сменились на беспорядочные лесные заросли. Дорога перешла в тропинку.

За каких-то полчаса ходьбы мегаполис превратился в густую чащу. Идти стало труднее. Под ногами начался каменистый подъем. На пути разбросаны валуны, поросшие мхом. Коленки царапают ветки сухих кустарников. Теперь Мирадель смотрела только под ноги: на корявые глыбы, да на свои кроссовки. Если расслабишься – подвернешь ногу, или шнурок застрянет в какой-нибудь щели. Сконцентрировавшись на опасном пути, Мирадель и не заметила, как добралась до подножия горы.

Подступиться к этой громадине можно только с одной стороны, так как по бокам непроходимые заросли.

– Ну вот, пришла. И что теперь? – вздохнула Мирадель.

Кругом только каменные глыбы, покрытые зеленым мхом. Мирадель провела по мху рукой. Приятный, бархатисто-мягкий, как ковер. Мирадель шагала туда-сюда в растерянности. С чего начать? И что, собственно, искать? Может это вообще не здесь. Вчера догадка показалась гениальной. Но теперь… Чувство идиотское и беспомощное. Субботнее утро. Все нормальные люди еще спят, а она ни свет ни заря забралась в такую глушь.

Ничего необычного. Только мох. Бугристый, гладкий, бугристый, гладкий, бугр… А почему только на этом участке он бугристый? На чем это он растет? Мирадель достала из сумки пилочку для ногтей и подковырнула слой мха. Под ним надпись! Ветхая, вся в пятнах. Буквы рельефно выбиты на камне. Послание гласит: «Премудрость возвышает сынов своих и поддерживает ищущих ее: любящий ее любит жизнь, и ищущие ее с раннего утра исполнятся радости.

Сначала она пойдет с ним путями извилистыми, наведет на него страх и боязнь и будет мучить его своим водительством, доколе не уверится в душе его и не искусит его своими уставами; но потом она выйдет к нему на прямом пути и обрадует его и откроет ему тайны свои».

За камнем находится небольшая щель. От волнения окатило жаром. Мирадель попыталась отодвинуть камень в сторону, но он не двигается. Мирадель уперлась ногами в ближайшую колдобину, и навалилась на плиту всем весом. Ну и тяжеленая! После рывка камень плавно отъехал. Мирадель отряхнула руки и заглянула внутрь. Там начинается слабо освещенный коридор.

– Вот это да! Мне бы еще факел, фетровую шляпу набекрень – и вылитый искатель приключений!

Мирадель зашла вовнутрь. Прохладно и тихо. Стены тоннеля выложены черепками и плиточками, что придает отделке вид рельефного панциря.

Чем дальше от входа, тем темнее. Мирадель достала фонарик, и осторожно зашагала вперед. Коридор плавно ведет вверх.

Мирадель шла и шла, но никаких изменений не наблюдалось, все тот же нескончаемый тоннель. В голову начали закрадываться сомнения, ведет ли вообще этот путь куда-либо? Если через полчаса ничего не изменится, то она повернет назад. Хотя нет, не повернет. Интересно ведь…

Вдруг Мирадель уперлась в стену – следовал поворот направо. Посветив фонариком, она обнаружила на стене надпись, сделанную такими же буквами, как и на входном камне: «Кто есть человек, боящийся Господа? Ему укажет Он путь, который избрать». Псалом 24,12.

Что бы это значило? Ниже следовало продолжение: «Слово Твое – светильник ноге моей и свет стезе моей». Псалом 118,105.

– Слово Твое – это Священное Писание, – размышляла вслух Мирадель, – Здесь везде высечены слова из Библии. Может, они будут встречаться и дальше?

Как хорошо, что она захватила с собой Библию. После того, как девушка в парке задала ей загадку из книги Притчей Соломона, Мирадель решила, что книга может пригодиться.

Мирадель отправилась направо, и, пройдя совсем немного, уперлась в развилку. Перед ней зияло три каменных хода, в какой из них идти? Она постояла минутку, внимательно рассматривая все вокруг, в поисках подсказки. И не ошиблась. Высоко над головой, почти под самым потолком написано: «Притчи 4,25–27». Теперь, видимо, слова требуется отыскать самой. Мирадель открыла Библию, долго листая страницы. Из-за темноты разглядеть мелкий шрифт сложно, но, наконец, нашла соответствующий стих и прочитала: «Глаза твои пусть прямо смотрят, и ресницы твои да направлены будут прямо пред тобою. Обдумай стезю для ноги твоей, и все пути твои да будут тверды. Не уклоняйся ни направо, ни налево; удали ногу твою от зла».

– Значит, прямо, – заключила она. И зашла в средний тоннель.

Здесь путь превратился в самый настоящий лабиринт: налево… направо… снова налево. От черепичных стен уже рябит в глазах. Через полчаса петель Мирадель пришла к очередной развилке. На этот раз хода всего два. Серый пол одного из них уходит куда-то вниз, а второго – наоборот ведет наверх. Между ними надпись: «Притчи 15,24». Мирадель открыла: «Путь жизни мудрого вверх, чтобы уклониться от преисподней внизу».

– Значит, наверх.

Мирадель вошла в правый отсек. Здесь два хода: широкий, и узкий. Надпись над ними гласит: «От Матфея 7, 13–14».

Этим стихам соответствуют слова: «Входите тесными вратами; потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими,

Потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их».

Мирадель протиснулась в щель. Коридор здесь такой узкий, что нос поцарапался об стену. Даже дышать тяжело. Мирадель решительно лезла вперед, сгорая от любопытства. Куда же все это приведет? Через некоторое время тоннель расширился, но уперся в тупик. Никаких ходов. Она посветила фонариком: ни спереди, ни слева, ни справа. Никакого отверстия, даже щели нет. Мирадель подошла поближе к стене. В ней небольшое углубление, в котором стоит маленький поднос. Она взяла его в руки, он обвит цепочкой, которая уходит вверх и куда-то в стену. Это похоже на чашку весов, но где вторая? По ту сторону стены?

Мирадель направила фонарик в выемку. Пусто. На стенах надписей тоже нет. Свет начал мигать – садится батарейка. Успеть бы выйти из этого склепа до того, как фонарик совсем потухнет.

– Пришли, – разочарованно фыркнула Мирадель. Проделать такой колоссальный путь, чтобы полюбоваться обшарпанной вазочкой на ниточке. Она еще раз, более тщательно осмотрела стены, никаких зацепок. Мирадель села на пол, достала шоколадный батончик и начала есть: она уже порядком выдохлась, а для пути назад нужны силы, кроме того, когда расстроена, только шоколад возвращает ее к жизни. Фонарик выключила, чтобы зря не расходовать энергию. Поев, Мирадель еще пару минут посидела, борясь с разочарованием и обидой. Неужели так все и закончится? Только начало казаться, что что-то чудесное вот-вот произойдет, как очередной тупик… Ну почему жизнь так несправедлива? Неужели кроме скуки, с Мирадель никогда ничего не случится? Ничего интересного, захватывающего? Только обычность, обычность, обычность.

Как ни думай, вариантов нет – надо идти назад. Мирадель вздохнула, встала и направилась к узкому выходу. Дойдя до него, она вдруг решила вернуться, чтобы забрать с собой чашку весов. Будет хоть какое-то убогое воспоминание.

Мирадель пошла назад, освободила поднос от цепочки и начала засовывать его в сумку, как вдруг ее сердце екнуло – на обороте чаши письмена!

– Вот глупышка! – воскликнула Мирадель.

На металле гравировка: «Притчи 8,10. Притчи 3,15».

Она открыла Библию: «Примите учение мое, а не серебро; лучше знание, нежели отборное золото». «Мудрость дороже драгоценных камней, и ничто из желаемого тобою не сравниться с нею».

– Наверно, нельзя было забирать чашу. Она что очень ценная?

Мирадель вернула ее на место, снова вдев цепочку.

– Но где же ход? Куда идти дальше? Подсказка не помогла.

Мирадель перечитала стихи еще раз. «Серебро, золото, драгоценные камни, – ломала голову Мирадель. – Речь явно не о чаше. Она максимум – медная. Думай, Мирадель, думай!». Здесь мог находиться сосуд любой формы, почему же он похож именно на чашу весов? И цепочка куда-то уходит. Видимо вторая чаша где-то за стеной. Может это какой то механизм? Что-то вроде рычага. Но что класть на чашу, чтобы он сработал?

– Может… – осенило Мирадель. Она сняла с указательного и большого пальцев серебряные кольца, а с ушей – серьги с горным хрусталем. Сжав их в ладони, она замялась в нерешительности. – Откуда создателям лабиринта было знать, сколько весят мои украшения?

Глубоко вдохнув, она обратилась к воздуху вокруг:

– Вот смотрите, отдаю вам! Мое любопытство и жажда знаний сильнее, чем любовь к побрякушкам.

Мирадель положила горсть своих сокровищ на чашу. Чаша заколебалась, потянула цепочку и где-то в стене что-то клацнуло. Произошло чудо – стена отъехала вправо. Правда, вместе с весами и ее украшениями в них.

– Вернете позже, – натянуто улыбнулась Мирадель.

За стеной две лестницы, уходящие наверх. Ступеньки одной из них ведут куда-то в темноту, а второй – слабо освещаются сверху. Между ними надпись: «Притчи 4,18–19».

Соответствующие стихи Библии гласят: «Стезя праведных – как светило лучезарное, которое более и более светлеет до полного дня. Путь же беззаконных – как тьма; они не знают, обо что споткнутся».

– Иду к свету.

Лестница очень длинная, с высокими ступеньками. Идти тяжело, но проснувшийся в душе азарт отогнал усталость. Уже чувствуется приближение выхода: повеяло свежим воздухом, освещение, падающее на ступеньки, все ярче и ярче, фонарик больше не нужен. А вот и залитый солнцем проем вверху! Здесь заканчивается тоннель.

Мирадель вышла наружу. Глаза резанули яркие лучи солнца. С-минуту Мирадель стояла, ничего не видя. Раз солнце так палит, уже, наверное, полдень. Долго же она была в тоннеле!

Когда глаза привыкли к свету, Мирадель оглянулась по сторонам. Ступеньки выводят на небольшой холм. Мирадель поднялась по ним, и взгляд невольно скользнул вперед и ввысь.

– Елки зеленые! – вырвалось само. Перед ней возвышается замок, высеченный в скале!

Глава 4. Удивительное знакомство

Непонятно: то ли он построен на вершине горы, то ли проходит ее насквозь. Расстояние между ступеньками, выходящими из тоннеля, и дворцом слишком маленькое, чтобы дать возможность немного отойти и полностью охватить взглядом архитектуру. Отсюда, кстати, открывается потрясающий вид на город.

К дому тянет словно магнитом. И ведь не зря Мирадель проделала такой длинный путь. Нужно хоть раз в жизни рискнуть, чтобы было, что вспомнить в старости. Сделав глубокий вдох, Мирадель шагнула к входным дверям и постучала. Тишина в ответ.

Мирадель повернула ручку. Двери отворились тяжело, со скрипом. Стоило только переступить порог, как охватило странное чувство: ощущение тепла и уюта, какие-то знакомые, но словно забытые. Она была здесь раньше. Но разве это возможно?

Закрыв за собой дверь, Мирадель обернулась, чтобы осмотреться вокруг и застыла в изумлении. Перед ней распростерся сверкающий круглый зал с высоким лепным потолком, как в оперном театре. Центр потолка украшает хрустальная люстра, напоминающая многомерную снежинку. Ее свет отражается от зеркального пола, на котором цветочный узор тончайшей работы, распускающий золотистые лепестки от центра зала к стенам. Стен, как таковых, практически нет. Их роль играют греческие колонны кремового цвета, они полуарками смыкаются вверху, поддерживая потолок. Оставшееся пространство между опорами занимают высокие окна с полупрозрачными стеклами.

В противоположной стороне зала, поблескивают золотом две лестницы, смыкающиеся дугой на следующем этаже.

Такой ослепительный шик! Ничего такого Мирадель не ждала. Теперь стало стыдно. Здесь же кто-то живет. А она, нафантазировав ерунды, вторглась в чужой дом.

Пока никого нет, есть время убраться незамеченной. Мирадель на цыпочках подошла к двери.

– Эй! Куда? – послышалось за спиной женский голос.

Мирадель в ужасе застыла на месте. Попалась!

Нехотя, она обернулась на зов. По лестнице спускаются две девушки. Одна из них – та, которую она видела в парке – с серебристыми волосами и в белоснежном платье, похожа на греческую богиню. Ее кожа излучает мягкое сияние. Вторая же – яркая брюнетка, ее платье как будто заключило в себе радугу, которая пытается вырваться наружу. Девушки приближаются. С каждым шагом усиливается необъяснимое волнение.

Все отчетливее видны их лица. Мирадель приросла к полу. Девушки красивы, очень красивы. Таких людей не бывает.

Подойдя, седая девушка приветливо улыбнулась:

– Куда же ты собралась? С таким трудом искала…

Мирадель ничего не ответила, уставившись в переливистое платье брюнетки.

– А, извини, отвлекает? – спросила та, заметив ступор. – Ты какой цвет любишь?

– Ли…лиловый, – выдавила Мирадель.

– Отлично.

Перемена цветов замерла на лиловом цвете, и девушка осталась в лиловом платье.

– Так хорошо?

– Да.

«Что за волшебство?» – подумала Мирадель. И сказала:

– Вы меня извините, что без спросу…

– Почему же без спросу? – удивилась седовласка. – Я сама пригласила тебя с помощью загадки, забыла? Я думаю, ты уже начала догадываться кто я?

– Да. Но это невозможно… Если судить по цитатам, которые были подсказками, то…

– Да. Я – Мудрость.

Сердце подпрыгнуло.

– Мудрость? Настоящая? Та самая, библейская? – Мирадель пристально посмотрела в ее ярко-зеленые глаза.

– Да. Рождена прежде бытия земли. Сокровищница всех знаний вселенной.

У Мирадель заколотилось сердце. Что же это? Что происходит? Эта седовласая красавица – несомненно сверхъестественное существо.

Но почему завеса между мирами приоткрылась для Мирадель? Жутковато.

– Почему я могу тебя видеть? – спросила Мирадель. – Скоро конец света? Или… или я умру? Вы пришли меня подготовить? Скажите честно, я умру, да? Как чуяла, что тот шоколадный батончик был не свежий…

Мудрость засмеялась.

– Нет, ничего такого, – сказала она. – Честное слово.

У Мирадель закружилась голова. Она перевела взгляд на брюнетку. Кто же та?

– А меня зовут Палитра, – сказала она и энергично пожала руку.

– Палитра?

– Люди называют меня по-разному: вдохновение, талант, муза, творчество, дар, страсть, искра, радуга эмоций, впечатлений и чувств.

– Ясно, – ответила Мирадель. – А это не розыгрыш?

Палитра нахмурила брови.

– Нет, конечно. Мы присутствуем в виде энергии по всей земле, но для тебя были воплощены в свой видимый образ. А ну-ка, скажи, когда я была рядом с тобой?

Она прикоснулась к плечу Мирадель, посыпались разноцветные искры, и волна тепла прошла по всему телу.

– Буквально недавно, – ответила Мирадель. Воспоминания вспышками менялись в голове. – Когда я слушала музыку скрипки… А еще то цветное облако рядом с Зоей вчера…

– Да, это была я. Поразительно, – прошептала Палитра, отняв руку. – У тебя очень чувствительное сердце, ощущает малейшие оттенки эмоций и состояний. Очень интересно…

– Но все же… – пыталась вникнуть Мирадель. – Что происходит?

– Мы посланы к тебе, – сказала Мудрость.

– Мне? От кого?

Обе девушки указали наверх.

– С небес.

– Почему… Я не… Как… – Мирадель запнулась.

– Мы посланы в ответ на твою молитву, – сказала Мудрость. – Ты ведь почувствовала, что была услышана?

– Да.

– И ощутила нечто подобное.

Мудрость дотронулась до ее плеча. Охватило то восхитительное чувство, что и во время молитвы, и в парке, и в тот момент, как она переступила порог их дворца. А еще, та светлая аура вокруг Ника вчера… Да, Мудрость и Палитра, несомненно, не самозванки. Она знала их давно… С самого рождения.

– А что конкретно… В смысле… Почему вы посланы именно мне?

– Ты первой в этом городе открыла нам свое сердце. Вот и вся причина.

– Это все какое-то чудо, – размышляла вслух Мирадель. – Какое то чудо… Чудо, чудо, чудо… Как я могла заслужить… Я простая…

– Да, это чудо, – перебила Мудрость. – И ты заплатила за него полную плату.

– Плату? Но у меня ничего нет. Я ничего вам не дала…

– Единственная плата за чудо – это вера, – сказала Мудрость. – Это единственное, что человек может предложить Господу. И многие люди в мире бедны такой монетой. А иначе нас найти невозможно.

– А какая ваша цель? – робко поинтересовалась Мирадель.

– Сдуть слой пыли с твоей жизни, – улыбнулась Палитра. – Но для начала, давай познакомимся ближе. Ты не узнаешь нас как следует, если не увидишь наше жилище, – Палитра схватила Мирадель за руку, и живенько потащила за собой. Мудрость спокойно и величественно последовала за ними. Когда поднялись на второй этаж, Палитра остановилась и сказала:

– Левое крыло – Мудрости, правое – мое. Пусть сначала Мудрость покажет тебе свои комнаты, а потом зайдешь ко мне. Буду ждать.

– Хорошо…

– Следуй за мной, Мирадель, – сказала Мудрость, направившись в левое крыло.

Оно представляло собой длинный коридор с множеством комнат по обе стороны. Мирадель шла позади Мудрости. Ее так и подмывало спросить, что Мудрость с Палитрой вообще собираются с ней делать? Но Мудрость шла молча, поэтому Мирадель не осмелилась нарушить молчание.

Наконец, Мудрость жестом пригласила Мирадель войти в дверь с кованой оправой.

Внутри оказался просторный кабинет, похожий на райский уголок писателя: резная мебель из красного дерева, камин, мягкое кресло. Над камином висит красивая картина. На ней изображен атлас мира с вылитыми из золота очертаниями суши и гравировкой на них. Картина инкрустирована драгоценными камнями, разбросанными по разным странам.

В комнате царит атмосфера, напоминающая бабушкин дом в самом лучшем смысле этого слова. Чувствуются исконность, уют, неспешность. Словно Мирадель бывала здесь уже миллион раз и будет и впредь.

Обогнув стол, Мирадель подошла к окнам:

– Ух ты! А что там?

Мудрость отворила стеклянную дверь рядом:

– Терраса.

Они вышли на мощенную деревом площадку. Пристройка многоуровневая, длинные скамьи ступенями спускаются вниз. Мирадель заглянула за бортик – с террасы открывается вид на горное озеро, обрамленное хвойным лесом. Верхушки сосен и проплывающие в небе облака отражаются на водной глади.

– Какая красота! – воскликнула Мирадель. – Как, наверно, здесь здорово чай пить и книги читать!

Она вдохнула всей грудью чистый свежий воздух.

– Да, ты ведь любишь книги, – ответила Мудрость.

– Еще бы! Могу целый день просидеть и… – Мирадель остановилась. – Ах да, ты же и так все обо мне знаешь.

– Ничего, разговаривай со мной, как с новой знакомой, – ответила Мудрость с бесконечной добротой в зеленых глазах. – Я прекрасно понимаю, что тебе еще сложно. Ты и так замечательно держишься.

– Держусь? Да я в восторге! Хотя это то и странно. Умом я понимаю, что сейчас со мной происходит нечто невообразимое, но сердце мое становится все спокойнее. Как будто все на своем месте.

– Так и должно быть, – сказала Мудрость. – Ты еще не догадалась почему?

Мирадель покачала головой.

– Позже ты все поймешь, – сказала Мудрость. – А сейчас, позволь мне показать тебе библиотеку.

Девушки вернулись в дом. В кабинете, напротив камина, еще одна дверь, высокая и двустворчатая. Мирадель вошла в нее. Шаг отозвался эхом, уносясь вдаль. Ого! По обе стороны от центрального прохода простираются в бесконечную даль стеллажи с книгами. В высоту полки тоже уходят на необозримое расстояние, кажется, они упираются в небо. К каждому отсеку приставлено по три винтовых лестницы, которые позволяют дотянуться до любой книги. Как же здесь красиво! С полок щеголяют обложками красные, коричневые, терракотовые, зеленые и многие другие книги. Здесь и древние переплеты, и совсем новенькие. Названия всех трудов, как на подбор, теснены золотом, что объединяет это разнообразие в единое золотистое море знаний. Мирадель отдала бы всё на свете, чтобы это прочитать.

Мудрость прикоснулась к подбородку Мирадель. Ой! Она даже не заметила, что стоит с широко раскрытым ртом! Мудрость улыбнулась и сказала:

– Здесь есть все: древние манускрипты, летописи, утерянные человечеством книги, классика, все сферы науки, религия. Как тебе?

– Как?!! Да в сравнении с твоей коллекцией Национальная Библиотека – этикетка от шампуня!

Мирадель стояла и с наслаждением проникалась здешней атмосферой. В библиотеке стоит приятный аромат кожаных переплетов смешанный с цветочными нотками, проникающими снаружи через открытые окна. Из глубины стеллажей веет тайной. Величественная тишина молчит о чем-то важном. Где-то здесь один из стеллажей, одна из полок, одна из книг хранит строку, способную изменить жизнь. Абсолютной истине, витавшей в воздухе, это известно. Погодите-ка, так ведь ее воплощение стоит рядом и мило улыбается!

– Да, стою, – ответила Мудрость.

– Что?!! Ты и мысли читать можешь?

– Иногда позволяю себе такую шалость.

Мирадель обернулась. Стена, прилегающая к кабинету, также оформлена полками. Но на них не книги, а различные предметы: шкатулки, кубки, свитки, драгоценные сосуды, песочные часы, старинные весы, с декоративными чашами и другие вещи, названия и применения которых она не знала.

– А это что? – спросила она у Мудрости.

– Частички истории, чудо-вещи, тайны, воплощенные в материю. Возможно, назначение некоторых из них, тебе удастся узнать в своей жизни.

– А ты не можешь рассказать?

– Нет, извини. Это не от меня зависит.

– А от чего?

– От готовности твоей души и сердца.

– А если я без спросу что-нибудь возьму? – поддразнила Мирадель.

– Попробуй, – ответила Мудрость.

Мирадель протянула руку к хрустальному флакону. По кисти пробежала слабость, тело обмякло, сознание помутилось, она как будто провалилась в сон наяву. Душу наполнила расслабленность, а из головы мигом ушли все мысли. Мирадель усилием воли попыталась вырваться из этого состояния, но результаты были такими же тщетными, как изменить ход событий в ночном видении.

Мудрость отвела ее руку в сторону. Сила и ясность, в тот же момент вернулись.

– Видишь, – сказала Мудрость, – твои способности к постижению сути этого флакона еще дремлют. Присядь-ка.

Перед стеллажами настелено мягкое покрывало, усыпанное подушками. Мирадель опустилась на него.

– Можно мы здесь отдохнем немножко? – попросила Мирадель, – а то после лабиринта я буквально ног не чувствую.

– Конечно.

Мирадель обняла одну из подушек, и принялась рассматривать Мудрость. Сияющая кожа, ярко-зеленые глаза, серебристые волосы… Не каждый встречный может созерцать такую красоту. Мирадель и впрямь особенная.

– Что же сулит наше знакомство? – спросила Мирадель.

– Если честно, у меня нет точного ответа, – сказала Мудрость. – Может, изменится вся твоя жизнь, а может, не изменится ровным счетом ничего. Всё будет зависеть от тебя, и того, как ты воспользуешься предоставленным шансом.

– Шанс действительно невероятный. Воочию видеть Мудрость и Палитру, надо же! Тогда, можно помучить тебя расспросами?

– Конечно. Я на все отвечу.

– Все при все?

– На все, позволенные для познания человеком, – уточнила Мудрость. – Есть тайны, которые сокрыты даже от ангелов.

– Так они существуют? Ангелы?

– Да.

– А тебе все тайны известны?

– Божественные – да. Те, что касаются зла – не очень.

– Понятно.

Мирадель раздумывала, что бы еще спросить. Тем временем, Мудрость сказала:

– Ты – молодец. Проявила сильную веру во время молитвы, а затем в поисках нас с Палитрой: отгадала мою загадку, прошла лабиринт, переступила порог дома.

– Да уж, пришлось поднапрячься, – улыбнулась Мирадель.

– Этот лабиринт точь-в-точь как человеческая жизнь. Приходится пройти множество испытаний и поворотов… Но оно того стоит. Господь никогда не отпустит руку человека, ищущего Его.

– Могу я говорить с тобой откровенно? – замялась Мирадель.

– Для этого я здесь.

– Мне кажется, я до сих пор на распутье. Я о своей жизни… Не понимаю куда иду, откуда и зачем. Столько накопилось воспоминаний и опасений, что они уже в узел завязываются. Как будто моя жизнь разломана на разнородные и непонятные куски, которые я никак не могу собрать в кучу.

Мудрость мягко ответила:

– Всё соберется, обещаю. Может, не сразу, и не так, как ты того ожидаешь. Но верь. Только верь, что непонятный, на первый взгляд, узор на каждом кусочке, в конце концов, образует завершенную и прекрасную картину.

– Но где взять столько веры? Даже если когда-нибудь мне станет понятно, зачем со мной происходит то, что происходит… То сейчас мне кажется, что весь мой потенциал погибает. Моя жизнь… не совсем моя, что ли.

– Не надо так думать. Только Господь взвешивает сердца, мысли и намерения. Ты там, где должна быть. Становишься такой, какой должна быть.

Слова Мудрости бальзамом легли на сердце Мирадель. Ее спокойный голос даже самые обычные слова превращает в золото.

В дверь нетерпеливо заглянула Палитра:

– Мудрость, что-то ты долго ее у себя держишь. Мирадель пошли ко мне!

Мирадель улыбнулась. На душе вдруг стало еще приятнее – ее здесь ждали, как дорогую гостью.

– Палитра! – строго обратилась Мудрость к подруге. – Мы ведь здесь не ерундой занимались, а о серьезных вещах говорили.

– Пф! – фыркнула Палитра с выражением лица «ясен пень». – Конечно, о серьезных – ты же Мудрость! О чем еще ты можешь говорить?

Мудрость улыбнулась. Заметно, что между этими двумя очень теплые дружеские отношения.

– Ладно, Мирадель, – сказала Мудрость. – Ступай с Палитрой. Еще пообщаемся.

Мирадель вместе с Палитрой вышла в коридор.

– Можно я верну все свои цвета? – спросила Палитра, указывая на платье. – Если долго буду в лиловом, то стану робкой и застенчивой.

– Как это?

– Каждый цвет определенным образом влияет на сознание. Не знала?

– Что-то подобное слышала…

– С помощью цвета можно управлять своим настроением и способностями. Как по мановению волшебной палочки.

– Правда? Расскажешь как?

– Конечно. Даже покажу.

Палитра повела Мирадель в правое крыло. В нем множество развилок. Они вошли в одну из них. Там полукругом располагаются разноцветные двери: красная, оранжевая, желтая, зеленая, голубая, синяя, фиолетовая.

– Ну что ж… Начнем с красной, – с огоньком в глазах сказала Палитра, отворяя соответствующую дверь. – Как же давно я не принимала гостей…

Они вошли в огромную комнату, обстановка которой состоит исключительно из всех оттенков красного. Интерьер очень стильный. Мебель ассиметричная с плавными изгибами.

– Присаживайся, – попросила Палитра, платье которой успело приобрести насыщенный винный цвет.

К потолку прикреплены кресла-качели. Мирадель забралась в одно из них, и, покачиваясь, принялась рассматривать все вокруг. Глаза с жадностью впитывали яркость. В центре комнаты стоит стол. На нем ваза с букетом из красных роз, по бокам – подносы с едой красного цвета.

Палитра взяла со стола несколько вазочек и протянула Мирадель:

– Подкрепись. Проголодалась, наверное, во время путешествия?

– Спасибо, – сказала Мирадель, принимая фруктово-ягодное ассорти. Клубника, малина, вишни, кусочки арбуза сочно лопались во рту, источая свежий сладкий аромат.

– Красный цвет, – начала Палитра, – символизирует страстность, энергичность, общительность, напористость. Он согревает, наделяет чувством безопасности, повышает аппетит. Красный цвет помогает при апатии, депрессии, страхе, неуверенности в себе.

– А кто неосознанно выбирает красный цвет? – спросила Мирадель. – Ну, как я лиловый…

– Как правило, это люди, которые подчеркивают свой боевой настрой, или, наоборот, прячут от окружающих свою неуверенность и комплексы.

– Ого! Ты так много знаешь.

– Я соткана из этого – из красоты и яркости. Кстати, и тебе нужно соответствовать этой комнате.

Палитра клацнула пальцами, и Мирадель на миг стало щекотно. Опустив глаза, она обнаружила, что стоит в очаровательном пышном платьице вишневого цвета.

– Такие ноги нельзя прятать, – улыбнулась Палитра.

Мирадель смущенно пошаркала ножкой об пол.

– Но долго здесь находиться нельзя, – предупредила Палитра. – В больших количествах красный цвет усиливает беспокойство и агрессию. Пойдем в оранжевую комнату.

В оранжевой комнате цвет наряда Палитры дал бы фору любому апельсину. Мирадель же она принарядила в шифоновое коралловое платье.

Оранжевая комната обставлена всевозможной мягкой мебелью: диванчиком, пуфиками, подушками. Даже солнечно-мандариновый ковер на диво пушист.

– Как здесь здорово! – воскликнула Мирадель, шаркая босиком по ворсистому ковру, который приятно щекотал ступни. – Мне эта комната напоминает детскую спальню.

Мирадель плюхнулась в мягкое бесформенное кресло.

– Оранжевый цвет – символ тепла, яркости и веселья, – сказала Палитра. – Очень хорошо поднимает настроение. Люди, выбирающие эти оттенки, обычно жизнерадостные, и в любой компании они – лидеры. И скажу по секрету, – она перешла на шепот, – здесь вкуснее всего.

Палитра поставила перед Мирадель низенький столик, на котором в творческом беспорядке расположились тыквенный пирог, апельсины и персики.

Пока Мирадель за обе щеки уплетала еду, Палитра села рядом, и вдела ей за ухо большой цветок орхидеи.

Далее следовала желтая комната наподобие шатра. Лимонная вуаль, собранная в центре потолка, куполом обрамляет всю комнату. Мирадель и Палитра сели на шелковое покрывало. Оно прохладно скользит.

– Чувствую себя Шехерезадой, – улыбнулась Мирадель. Осмотревшись вокруг, она добавила, – Я не знаю, что символизирует желтый цвет, но чувствую, что мне его недостает. Странно, да? Такое вообще возможно?

– Очень даже, – ответила Палитра. – Каждый человек чувствует цвета на интуитивном уровне. Часто, с помощью цвета человек подсознательно пытается добавить к своему характеру то, чего ему не хватает. Желтый цвет символизирует оптимизм, открытость, дружелюбие, отрицание формальностей. Он провоцирует на перемены и серьезные шаги в жизни, освобождает от негатива.

– Вот чего мне не достает. А я же всегда мечтала быть солнышком для близких, излучать оптимизм. Но… меня легко выбить из колеи. Достаточно всего нескольких неприятностей, чтобы я расстроилась, а в таком состоянии я могу сорваться на близкого человека буквально из-за любой ерунды, – вздохнула Мирадель.

– Понимаю, – ответила Палитра. – Зло часто побеждает человека именно нелепостью и случайностью. Ряд недоразумений может натолкнуть на мысль, что проявление доброты не имеет смысла в этой бестолковой суете, и не будет оценено никем.

– Верно. Что же делать?

– Надо радоваться.

– Что?

– Радуйся, говорю. Ведь это значит, что ты на верном пути. Зло чувствует угрозу с твоей стороны, ведь у него нет нужды ломать тех, кто ему уже принадлежит. Тебе нужно только научиться распознавать и отбивать эти нападки. Так что успокойся и съешь бананчик.

Палитра протянула блюдо с фруктами и в очередной раз удивила своей беззаботностью и умением моментально переключаться на все, что только способно вдохновлять и радовать. В этом она немного напоминает Зою. Мирадель сказала:

– Ты не обидишься, если я скажу, что ты мне кое-кого напоминаешь, чуть-чуть.

– Да? И кого же? – с интересом спросила Палитра.

– Мою подругу Зою.

– Зою? Обожаю эту малышку. Далеко пойдет.

После того как Мирадель отведала очередную порцию «радужных яств», Палитра сказала:

– Ну что, в зеленую?

Мирадель с предвкушением кивнула. Зеленая комната отличалась королевской изысканностью. Со всех сторон ее обрамляют малахитовые колонны с бирюзовыми вкраплениями. В центре комнаты стоят резные стулья и стол. Завершают обстановку витражные окна с изумрудными узорами.

Палитра клацнула пальцами, и Мирадель облачилась в шелковое платье яблочно-зеленого цвета.

– Так же и привыкнуть можно! – сказала Мирадель. – Перестань, пожалуйста. Когда вернусь домой, то наверно не смогу без слез смотреть на свою комнатушку и одежонку.

– Не перестану ни за что. Терпи! – засмеялась Палитра.

– Я этого всего не заслуживаю…

– Заслуживаешь. С того момента, как родилась девушкой. Любовь к красивостям – наше все. Присаживайся, попьем зеленого чайку.

Они сели на королевские малахитовые стулья, за королевский малахитовый стол, и начали пить зеленый чай, наверное, тоже королевский…

Разливая горячий напиток по чашкам, Палитра рассуждала:

– Ваша беда люди в том, что вы все делаете наоборот. К добру, радости и счастью относитесь настороженно: заслужил ли, надолго ли, всегда бы так… А к греху и злу – беспечно. А ведь нужно с благодарностью принимать все дары и благословения Творца, наслаждаясь ими. В этом нет ничего плохого. Но сторониться нужно зла, остерегаться греха, грехом нельзя наслаждаться. Вы люди, эти вещи путаете. Чувство вины за радость – одна из уловок зла.

– И много таких уловок?

– Очень. У злых сил было много тысячелетий, чтобы разработать и усовершенствовать тактику и стратегию своих действий.

– Ты так говоришь, как будто о войне… – испугалась Мирадель.

Палитра многозначительно добавила:

– Так и есть. Это война – за человеческое сердце. Но об этом позже…

Палитра продолжила цветопросвещение:

– Зеленый цвет – символ природы и спокойствия. Делает людей ближе друг к другу, создает ощущение гармонии с собой и окружающими, поддерживает равновесие тела и души. Помогает при неуравновешенности, злобе, грубости и эмоциональном возбуждении.

– Это, кстати, любимый цвет Ника.

– Его выбирают люди, склонные к умиротворению, обладающие уравновешенным характером.

– Да, это о нем.

– Ну что? Пойдем дальше? – спросила Палитра. Мирадель кивнула.

Голубая комната имела стеклянную крышу. Вверху чистое небо с лениво проплывающими белыми облаками. По левой стене струится водопад, начинаясь откуда-то сверху и разбиваясь брызгами внизу. Весь пол покрыт кристально чистой водой, над гладью которой разбросаны мостики.

Взгляд Мирадель отвлекло какое-то движение в правой стене. Она подошла по мостику поближе и поняла в чем дело. Голубая комната отделена от синей стеной-аквариумом! На его дне распростерся пестрый коралловый риф, а по краям колышутся длинные водоросли. Плавность золотых рыбок завораживает, а от глазок-бусинок веет потусторонностью. Мирадель, как ребенок, захлопала от радости в ладоши.

– Я всегда мечтала в детстве об аквариуме, но родители так и не подарили.

– Вот как?

Через аквариум видна синяя комната.

– В синюю комнату можем не заходить: ты и так ее видишь, – сказала Палитра. – Тем более, что у голубого и синего цветов практически одинаковые свойства.

– Да? И какие же?

– Это цвета моря и неба, цвета мечтателей и путешественников. Снимают усталость, умиротворяют, создают ощущение прохлады и безмятежности. В больших количествах эти цвета вызывают сонливость и грусть.

Осталась последняя комната – фиолетовая. Когда отправились в нее, Мирадель немного занервничала, так как этот цвет выбрала сама. И не знает, что он значит.

Фиолетовая комната оказалась самой большой из всех. Здесь все вариации фиолетового: сиреневый, брусничный, лиловый, сливовый, лаванда… Большие окна с темно-баклажанными шторами. На подоконнике горшочки с фиалками.

– Фиолетовый цвет весьма таинственный, – сказала Палитра. – Люди, отдающие ему предпочтение, имеют открытое и доброе сердце, но при этом застенчивы и робки.

– Вот как?

– Фиолетовый цвет – самый противоречивый. В нем сочетается страстность красного и элегантность синего. Фиолетовый – слияние противоположностей, гармония противоречий. Он означает колебания между красным и синим, импульсивностью и осмотрительностью, пассивностью и активностью. Символизирует их борьбу и примирение. Поэтому нет людей, которые равнодушно относятся к фиолетовому: его либо любят, либо не переносят.

– Ну, вот… Даже мой цвет порождает больше вопросов, чем ответов.

Палитра засмеялась.

– А у тебя есть любимый цвет? – спросила Мирадель.

– Моя суть в многообразии. Я удивительно постоянная в своей переменчивости.

– Ясно.

– Пойдем пройдемся по другим комнатам? – предложила Палитра.

– А что у тебя еще есть?

– Да куча всего! Кинотеатр, танцпол, картинная галерея… Кстати, какой твой любимый вид искусства?

– Музыка. Не могу без нее жить.

– У меня есть и музыкальная комната. Взглянешь?

– Я бы с радостью, но мне уже пора домой, – сказала Мирадель, с беспокойством глядя на часы. – Родители будут волноваться.

Уходить совсем не хотелось. Мирадель силилась запомнить каждый уголок этого удивительного дворца. Вдруг он исчезнет? Растворится, как сон?

– Приходи в любое время, – сказала Палитра.

– Не обижайся, но добраться до вас не так уж и легко.

– Ах да, совсем забыла, – Палитра сняла с шеи цепочку с хрустальным кулоном в оправе. – Вот, держи. Когда вернешься домой, навяжи его на дверную ручку своей комнаты и тогда твоя дверь будет открываться в этот дом.

– Да ну? – изумилась Мирадель.

– Да.

– А возвращаться домой я смогу?

– Да, через ту же дверь. А если захочешь, чтобы все было как обычно, просто снимай кулон с ручки и все.

– Ничего себе! – сказала Мирадель, взяв цепочку. – Ну что ж, спасибо за экскурсию. Я увидела правое и левое крыло… Погоди-ка, а здесь что? – Мирадель указала на дверь в центре дома.

– Твоя комната, конечно же, – ответила Палитра.

– Моя? В смысле… Моя?

– Почему ты удивляешься? Пойдем.

Палитра провела в большую светлую комнату. Здесь чувство чего-то родного и до боли знакомого усилилось в сотни раз.

– Палитра, что это за чувство странное, которое у меня в этом доме? – спросила Мирадель. – Такое родное, знакомое… Мудрость сказала, что я пойму сама, но не выходит.

Палитра хитро улыбнулась.

– Если не догадаешься, завтра я тебе расскажу. А пока осмотрись-ка.

Здесь кровать, заправленная покрывалом, напоминающим пенку от капучино. Кремовое трюмо с круглым зеркалом. Рядом лежит мягкий пуфик, похожий на зефиринку. На нем украшения, которые Мирадель положила в лабиринте на чашу весов. Она засунула их в карман.

У изголовья кровати дверь.

– Именно в нее ты будешь входить с помощью кулона, – сказала Палитра.

В одном углу спальни ребристая ширма с рисунком цветущей сакуры, в другом – письменный стол и кресло.

Из окна в передней стене вид на горные пейзажи. Тут же находится и дверь. Выйдя в нее, Мирадель очутилась на огромном полукруглом балконе.

– Я как принцесса из арабской сказки! – воскликнула Мирадель. – А красавец, поющий серенады, в комплект не входит?

Вернувшись в комнату, Мирадель провела ладонью по тщательно уложенным складочкам бархатных штор. Ну и комната! Как с картинки журнала: ни соринки, ни пылинки, кровать гладко заправлена, все сверкает… Настолько здесь идеально, что жалко здесь жить. Так же, как бывает жалко резать торт, чтобы не повредить красивые розочки крема на верхушке.

Но это все для нее. Действительно для нее. Даже если ненадолго… Это ее.

– Давай проведу тебя домой, – сказала Палитра. – Попутчика интереснее, чем я, не найдешь. К тому же, может, повезет метнуть пару искорок…

– Искорок?

Глава 5. Метнуть искорку

Возвращаться вместе с Палитрой было намного веселее. Даже лабиринт показался короче. Радужное платье озаряло путь, да и собеседника более забавного не найти.

Вот уже и парк маячит впереди. Наступал вечер. Заходящее солнце окрасило небо в золотисто-оранжевый цвет. Воздух был теплым и тихим, объединяя всех отдыхающих в парке людей в одну большую семью. В такие моменты идешь по улице, в душе спокойно, и гордишься тем, что ты житель именно этого города.

Видя сияющую Палитру на фоне привычной жизни и обычных людей, Мирадель все больше верилось, что ее приключение реально.

– Палитра, а другие тебя видят? Или подумают, что я сумасшедшая, которая разговаривает сама с собой?

– Некоторые видят, некоторые нет. Но даже если видят, то не так как ты. Я не кажусь им необычной, просто девушкой. Честно говоря, даже если бы по центру города пробежал розовый единорог, никто бы и бровью не повел. Подумали бы, что сбежала из цирка загримированная лошадка. Сейчас всем чудесам принято находить логическое объяснение, или похожее на логическое. Чудеса предпочитают не замечать. Люди прячутся в свои спокойные нормальные норки и не высовывают из них носа.

– Да…

Мирадель исподтишка наблюдала за Палитрой. Жутко интересно, как же та все-таки воздействует на людей. Может, во время прогулки она проявит себя как-нибудь? И что это за «метнуть искорки»?

Они подошли к лужайке, на которой выступают уличные музыканты. Парнишка в шляпе играет на гитаре. Рядом задает ритм его друг. Мотив цепляющий. Люди, проходящие мимо, невольно задерживаются, и кивают в такт головой. Некоторые бросают монетки, кто-то просто слушает.

И вот, тайная надежда Мирадель оправдалась. Палитра зашла на лужайку, и прикоснулась рукой к каждому музыканту. Из ее ладоней полились разноцветные искры. Они проникают в сердца ребят и расходятся по всему телу. Да еще и какой-то светлый поток спустился на них сверху, пронизал с головы до пят, и сверкнул в глазах. Музыканты заиграли с новой силой. И эта музыка пробрала до глубины души. Даже мурашки побежали по телу.

Увиденное поразило Мирадель. Все эти энергии… Их неземной вид. Можно ли ей, смертной, вторгаться в такое?

– Так вот, как это происходит… Интересно, что музыканты чувствуют?

– Мощный поток тепла и силы опускается сверху, – сказала Палитра. – Он наполняет сердце и растекается по жилам. Разум и душа осеняются замыслом, и человек чувствует необходимость осуществить задуманное. Он становится лишь телесной оболочкой вдохновения…

– У меня тоже такое бывало.

– У всех бывает. Таким способом я проявляюсь в людях.

– Расскажи еще. Как это все работает?

– Я могу подкрадываться незаметно. Человек только со временем осознает, что определенное занятие доставляет ему удовольствие, и он достиг в нем успехов. А могу нагрянуть взрывом, и бедолаге резко захочется заниматься чем-то новым. Могу посетить душу тихой и робкой мечтой, которая будет медленно, но уверенно созревать со временем. Могу жить в душе с самого рождения, и человек не будет мыслить для себя иного пути… Здесь самое главное – не отвергать меня, открывать свое сердце для меня… а я уж пролезу даже в окошечко размером с атом, но дело в том, что все больше и больше люди меня сторонятся, не откликаются на мой зов… С Мудростью происходит то же…

Неожиданно Палитра уставилась куда-то. Ее глаза утратили веселый блеск: какой-то парень стоял вдали, и повторял руками движения гитариста. А затем смутился и ушел.

– Вон тот меня точно не увидел бы. И никогда не мог, – сказала Палитра. – Столько раз я стучалась в его сердце, но всё впустую. Знаешь, каких высот он мог достичь? Скольким людям согрел бы сердце своей музыкой? Но он боится, поэтому моя сила в нем потихоньку пропадает.

Палитра вздохнула.

– Ты в порядке? – спросила Мирадель.

– Да… Просто жалко терять…

Вдруг Палитра встрепенулась.

– Ой, вижу новеньких! Извини, я на минутку, – сказала она, отходя. Как же быстро меняется ее настроение!

На берегу, обняв колени, сидит мужчина в деловом костюме. Он любуется городом. Снятый галстук выглядывает из кармана. Похоже, созерцателя не волнует, что песок может испортить дорогую одежду. Вид у него усталый. Под глазами темные круги. Палитра подошла, и рассыпала на него искры:

– Никогда не поздно стать тем, кем хочешь. Давай, попробуй. У тебя хорошо получится, обещаю.

Мужчина достал из кармана записную книжку в кожаной обложке, вырвал двойной листок, и, расправив его, начал зарисовывать карандашом пейзаж.

Палитра направилась дальше.

На лавке, слушая плеер, сидит худенькая девушка в капюшоне. В наушниках трещит музыка. Громкость включена до отказа. Из огромных синих глаз катятся слезы. Девушка вытирает щеки и мокрыми пальцами переключает кнопки с песни на песню, не находя подходящую. Всхлипнув, она выдернула наушники из ушей и бросила в сторону.

Палитра присела рядом, и, положив руку ей на плечо, пустила радужную волну в ее душу.

Вернувшись к Мирадель, она сказала:

– Сегодня ей разбили сердце. Мне повезло.

Мирадель удивленно уставилась на Палитру.

– Да, в таких вопросах я эгоистична, – сказала муза. – Ей сейчас очень больно, но это сильное переживание распахнуло для меня ее душу. Она напишет об этом песню. И, поверь мне, ты еще услышишь об этой девушке.

– А ты можешь также всех здесь шваркнуть? – поинтересовалась Мирадель.

– Нет. К сожалению, нет. У человека должны быть задатки, подаренные Господом. Я могу их развить, вдохновить человека, если он открыт. Человек выступает своего рода приемником, а я – волна, энергия, которую он способен уловить и принять.

– Вот как? Жаль.

– Да. Но моя сила все равно велика. Практически во всех людях сокрыты таланты. Они очень разные: живопись, музыка, танец, кулинария, стиль, даже умение положительно действовать на других людей – это талант. Да еще сотни и тысячи всего. Направлений развития и самовыражения очень много. Они бывают далеки друг от друга, как небо и земля… Если свести в одной комнате некоторых моих противоположных представителей, то может выйти серьезная потасовка… Но общее у всего, что зажигает человеческое сердце – это я.

– Невероятно!

– Да, вот так вот.

Палитра энергично щелкнула пальцами, пустив в воздух золотую искру. Мирадель улыбнулась:

– А можно еще кое-что спросить? Только, не пойми меня неправильно… У вас с Мудростью небесное происхождение. И Мудрость действительно имеет ангельский характер, такая скромная, а ты…

– Озорная и горячая? – засмеялась Палитра. – Мне можно. Характер и страсть нужно проявлять именно в работе и творчестве, а не в чем то другом.

– Вот как? Это верно.

Идя по мосту, Мирадель спросила:

– Фонари твоих рук дело?

– Не без меня, – улыбнулась Палитра.

Вот уже и мост позади. Мирадель искала, что бы еще спросить. Но как бывает в подобные моменты, все мысли вылетели из головы. Ну, в самом деле, обидно! Рядом идет чистый талант, а тут такой ступор!

– Вы с Мудростью ровесницы? – наконец спросила Мирадель наобум.

– Нет. Мудрость старше. Еще до сотворения этого мира, она долго жила на небесах. А я была рождена вместе с человечеством, как его неотъемлемая часть. Мудрость сразу была рождена взрослой и совершенной, а я когда-то была маленькой девочкой, совсем крошкой.

– Правда?

– Да. Я росла вместе с совершенствованием творческих талантов людей. Этот путь был очень длинным и интересным. По мере того, как люди открывали мне свое сердце, Господь растил меня, наделял большей силой и способностями. Мы начинали с семи нот, а сколько музыкальных шедевров вышло – не счесть! В одежде начинали со звериных шкурок, а дошли до головокружительной индустрии моды и дизайна. Мы начинали с постройки маленьких хижин, а дошли до Тадж-Махала и небоскребов…

Заложив руки за спину, Мирадель шагала и внимательно слушала Палитру. Вдруг разноцветное платье Палитры поблекло.

– Ой, что это с тобой? – спросила Мирадель.

– Видимо, в этой местности мало энергии для меня.

Мирадель оглянулась. Они как раз проходят мимо ее университета.

– Можешь не рассказывать. Уж я то знаю, – кивнула Мирадель.

Чем дальше они отходили, тем больше красок возвращалось в платье.

Когда они добрались до дома, Мирадель сказала Палитре:

– Вряд ли я смогу заснуть сегодня.

– Заснешь. Я сделала так, что кулон начнет служить тебе только с завтрашнего утра. А до тех пор вход во дворец закрыт, поняла? Так что спи, а завтра – к нам. Ах да, перед тем как воспользоваться кулоном, обязательно мысленно представляй нас с Мудростью. Иначе не сработает.

– Хорошо. Я поняла.

– Кстати. Я тебе многое рассказала о себе. Но Мудрость, в отличие от меня, очень скромная, и не будет себя нахваливать. Поэтому, если хочешь узнать побольше о Мудрости… Найди в Писании книгу Премудростей Соломона, глава 7, стихи 21–30. Там все о Мудрости написано. Соломон был одним из ее лучших друзей.

– Хорошо. Спасибо за подсказку.

– До встречи, – сказала Палитра и растворилась в воздухе.

– Ого! – вырвалось у Мирадель. Как к такому привыкнуть?

Мирадель поднялась к себе в комнату.

– Так, посмотрим-ка, что к чему, – сказала она, взяв с полки толстую книгу. – Что же здесь написал Соломон?

Мирадель открыла строки: «Познал я все, и сокровенное и явное, ибо научила меня Премудрость, художница всего. Она есть дух разумный, святый, единородный, многочастный, тонкий, удобоподвижный, светлый, чистый, ясный, невредительный, благолюбивый, скорый, неудержимый, благодетельный, человеколюбивый, твердый, непоколебимый, спокойный, беспечальный, всевидящий и проникающий все умные, чистые, тончайшие духи. Ибо премудрость подвижнее всякого движения, и по чистоте своей сквозь все проходит и проникает. Она есть дыхание силы Божией и чистое излияние славы Вседержителя: посему ничего оскверненное не войдет в нее… Она прекраснее солнца и превосходнее сонма звезд; в сравнении со светом она выше; ибо свет сменяется ночью, а премудрости не превозмогает злоба».

– Ух ты! – сказала Мирадель. – Вот это описание!

В голове не укладывалось. Великий Соломон, живший тысячи лет назад, писал о той, с которой она сегодня познакомилась.

Когда Мирадель легла мысли тонами роились в голове. Яркие картинки увиденного вспыхивали в памяти одна за другой. Сердце переполнял восторг. А еще возникало множество вопросов. Особенно, по поводу дома. То чувство, которое она испытывает в нем… Такое знакомое, но она никак не может понять, что это. И дело не только в присутствии Мудрости и Палитры. С домом связано что-то еще…

Мирадель рада бы еще порассуждать, но из-за усталости от путешествия тело окутала приятная тяжесть, и она провалилась в крепкий сон.

Когда Мирадель проснулась, то первым делом запустила руку под подушку. Пальцы нащупали рельефные звенья цепочки, от чего сердце радостно подпрыгнуло. Значит, это был не сон, это все правда. А самое главное сейчас впереди…

Мирадель вытянула кулон, вскочила с кровати и на цыпочках подбежала к двери, представляя, как сейчас встретится с Мудростью и Палитрой. Она навязала украшение на ручку, потянула ее и на секунду застыла. Что она сейчас увидит? Потертый коврик своего дома, или же ту волшебную комнату? Неужели с ней и впрямь случилось такое потрясающее?

Мирадель нервно сглотнула и рывком открыла дверь. За ней спокойно почивала золотисто-персиковая обстановка, залитая мягким сиянием. Безмятежная атмосфера комнаты словно корила ее за напрасные переживания. Мирадель облегченно вздохнула и ступила на пушистый ковер. Здесь так тихо и мягко, как в закромах мебельного магазина.

Мирадель села на пуфик-зеферинку перед трюмо. В круглом зеркале она увидела свое заспанное лицо и растрепанные волосы.

– Так не пойдет.

Мирадель взяла с трюмо резной гребешок и расчесала волосы. Теперь они блестели, как шелк.

– Так то.

Взгляд Мирадель скользнул вниз. А что там в ящичках? Открывая один за другим, она обнаружила ярусы с блеском для губ, тени, румяна, пудру, духи. Мирадель провела по флакончикам пальцами, неужели это все ей? Не удержавшись, она брызнула каплю духов на запястье. Комнату наполнил нежный фруктовый аромат.

– Какая прелесть!

Мирадель развернулась на пуфике лицом к комнате. Внимание привлекло нечто новое… Перед кроватью располагается дверь из розового дерева. По всей поверхности вырезаны золотистые узоры. Слева от нее еще одна дверь, но поменьше и серебристого цвета.

– И как это я вчера не заметила?

Мирадель подошла к розовой двери и потянула за массивную ручку. Дверь не открывается. Мирадель подошла к серебристой.

Та с легкостью отворилась. Мирадель заглянула вовнутрь. За дверью маленькая комнатка с серыми стенами. Может, кладовка? Но здесь пусто и темно. Мирадель решила захлопнуть дверь, но в середине что-то заблестело. Как так? Ведь только что здесь ничего не было. Мирадель подошла поближе: это же золотые босоножки как у Евы Торнадо на обложке журнала! Она схватила их и выбежала в комнату, чтобы рассмотреть при ярком освещении. Точно! Они! Не может быть!

Мирадель тут же обулась, застегнув золотые ремешки. Какая красота! Интересно, можно будет их забрать? Зоя с ума сойдет! У Мирадель чуть-чуть закружилась голова и она села в кресло.

В комнату вошла Палитра.

– Здравствуй. Ты уже здесь? Милые босоножки, – сказала она, присаживаясь на угол кровати.

– Я взяла их в вон той комнате. Это же ничего? Или нельзя было?

– Конечно можно. Теперь они твои.

– Правда? Спасибо! – ликовала Мирадель. – Но как они там появились? Нет, сначала у меня другой вопрос.

– Какой?

– Как все-таки этот дом связан со мной? Каждый раз, когда сюда вхожу меня охватывает невероятное чувство уюта, что-то знакомое и родное. Не знаю даже, как описать словами. А еще… Ведь не спроста фиолетовая комната самая огромная из всех цветных, ведь это мой любимый цвет. А еще большой аквариум в голубой комнате, точь-в-точь как я мечтала в детстве. И еще много таких моментов… Слишком много, чтобы быть совпадением.

– Да, ты права. Это не совпадения. Но… Ты, правда, не догадываешься?

– Нет, абсолютно.

– Ну что ж… Как бы тебе объяснить… Этот дом – своего рода проекция твоего сердца.

– Моего сердца? Что это значит?

– Все комнаты – это уголки твоей души.

– Так вот, что это за чувство! Точно! Это я сама! Что может быть знакомей своего сердца! Но… Как такое возможно?

– Ты впустила нас с Мудростью в свое сердце.

Палитра подошла к двери, ведущей в обычный дом, сняла кулон с ручки, и протянула его Мирадель.

– Прочитай, что написано на кулоне.

– Написано?

– Изучи внимательней.

Мирадель рассмотрела серебряную оправу. И, правда, на ней мелкая гравировка: «Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Матфей 6, 21.

Мирадель перевела взгляд на Палитру. Та объяснила:

– Вот почему я сказала тебе думать о нас с Мудростью, чтобы попасть в дом. Пока ты ценишь духовное больше всего, то с легкостью найдешь дорогу к нам.

– Ничего себе! В смысле… Да нет, все правильно – ничего себе! – воскликнула Мирадель, откинувшись на спинку кресла.

– Вот эта комната, например, где ты взяла босоножки – Комната пустых мечтаний.

– Пустых мечтаний? Почему?

– В этой комнате всегда будет находиться вещь, которую тебе больше всего хочется. Если эта вещь принесет тебе то удовольствие и счастье, которых ты от нее ждала, то она останется с тобой, если же нет – растворится в воздухе. Кстати, она тянет много энергии. Ты не почувствовала слабость, когда вышла из нее?

– Не знаю… Голова немного закружилась.

– Это от того, что у тебя не очень жадные глаза. У многих людей эта комната занимает практически все сердце: поверхностные желания, мечты о ненужных вещах и недоступных людях…

– А розовая дверь почему заперта?

Палитра улыбнулась.

– Она отворится в тот день, когда комната пустых мечтаний окажется ненужной. Кстати, я ведь приготовила тебе подарок!

– Подарок?

– Да. Сейчас принесу.

Палитра ушла. Мирадель же осталась сидеть в кресле, пытаясь всё осмыслить. Дом – прообраз ее сердца, комнаты – частички души. Кулон переносит ее в собственное сердце, но только потому, что она ценит небесное… Так сложно… но интересно. Кому еще в жизни представлялся шанс воочию увидеть уголки своей души? Что же здесь понапрятано?

В комнату вошла Мудрость.

– Доброе утро, Мирадель.

– Доброе утро.

Мудрость села на место, с которого только что вскочила Палитра. Волосы переливаются серебром, кожа сияет, зеленые глаза такие яркие… А спокойствие, исходящее от Мудрости, превосходит тысячу сладких снов. Может, Мирадель действительно спит?

– Мирадель, – окликнула ее Мудрость.

– А? Ах да, извини. Не знаю, что со мной происходит, когда ты появляешься. С Палитрой я всегда энергична, переполнена любопытством и энтузиазмом.

– Ты попросту не привыкла к энергии каждой из нас. Но ничего, скоро свыкнешься.

– Палитра рассказала мне о доме. О том, что это что-то вроде проекции моего сердца.

– Так и есть.

Мирадель призадумалась:

– Если это сердце, то, не в обиду будет сказано, почему ты в нем? В смысле мудрость, ум – они ведь в голове, мозгах, разве нет?

Мудрость улыбнулась.

– Не понимай слишком буквально. Этот дом не только символ сердца, но и души, твоей индивидуальности в целом.

– Вот оно что…

– И раз уж ты об этом заговорила, то нет – настоящая мудрость не в голове, а в сердце. Мысль приходит и уходит. В голове невозможно удержать даже две мысли одновременно, не говоря уже о сотнях мудрых слов. Но сердце, через которое они пропускались, оно-то всегда с тобой. Каждую секунду готово дать верный ответ.

Мирадель улыбнулась:

– Слушай… Хочу тебя спросить. Имея доступ к живой Мудрости, будет самой большой ошибкой в жизни не поинтересоваться таким…

– Да? И о чем же ты хочешь спросить?

– В общем… А в чем смысл жизни?

С замиранием сердца Мирадель уставилась на Мудрость. Неужели сейчас она услышит ответ на вопрос, который рано или поздно задают себе все люди?

– Я отвечу цитатой, – сказала Мудрость. – «От одной крови Он (Бог) произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию,

Дабы они искали Бога, не ощутят ли Его, и не найдут ли, хотя Он и не далеко от каждого из нас:

Ибо мы Им живем и движемся и существуем…» (Деяния, глава 17, стих 26–28)

– «Дабы они искали Бога…» Значит, смысл жизни в том, чтобы найти Бога?

– Да.

– Действительно Божественная мудрость! Тремя крошечными стихами описать все времена и народы, суть их жизни, близость Бога и нашу к Нему непосредственную причастность. Как это восхитительно: «…мы Им живем и движемся и существуем…»!

– Да, Мирадель, Господь близко. В каждом вдохе и выдохе. Только остановись на секунду, и почувствуй Его присутствие. Это самое легкое и одновременно самое сложное для человека.

– Согласна. У меня бывали такие озарения в жизни. Но со временем они теряются, и я снова забываю, что радость можно получить так легко. Я, по своему характеру, привыкла прикладывать ко всему усилия.

– Люди делают счастье слишком дорогим удовольствием, при чем, его цену они повышают сами. Им бывает трудно понять простоту и бескорыстие Божественной любви. И лишь отчаяние, порой, толкает человека на искренность.

Стало неловко. Мирадель вспомнила обстоятельства, при которых обратилась к молитве. Это ведь и о ней. Переборов румянец на щеках, она сказала:

– Мудрость, может, пойдем в библиотеку? Мне там так понравилось!

– Конечно. Почему бы и нет?

– Может, порекомендуешь мне что-нибудь для чтения? – спросила Мирадель, когда они пришли. – Здесь столько книг. Что мне будет полезно?

Мудрость неспешно взяла с полки книгу и положила перед ней.

– Библия?

– Да. Только она способна по-настоящему изменить твою жизнь. Если сравнить значимость всех книг, находящихся в этой библиотеке, с истинами, сокрытыми в Библии, то… Вот смотри.

Мудрость подошла к полкам с необычными вещами и взяла оттуда весы.

– Что это? – спросила Мирадель.

– Весы правды, – ответила Мудрость, поставив их перед собой.

– Весы правды?

– Да. На них можно взвешивать невидимые, духовные ценности.

Мудрость протянула руку в сторону стеллажей с книгами и от каждого переплета к ней в ладонь потянулись полупрозрачные светящиеся струи. Мудрость сконцентрировала из них небольшое облачко в ладони и поместила на одну чашу весов.

– Это суть всех книг, находящихся здесь.

Затем Мудрость положила ладонь на Библию, и из нее вытянула сияющее облачко.

– Это значимость Божественных откровений.

Она положила облачко, взятое из Библии на вторую чашу весов, и та, без колебаний, до упора перевесила другую чашу.

Мудрость сказала:

– Ни одна из существующих книг не вызывает в людях таких противоречивых и предвзятых чувств, как Библия. Люди и боятся ее, и пренебрегают ею одновременно. Считают, что столь древние и не всегда понятные слова не актуальны сегодня. И в то же время, она внушает страх, они боятся увидеть свои пороки. Потому что не человек читает Библию, а Библия читает человека. Чтобы тебе было легче применять в жизни ее истины, вот…

Мудрость коснулась Библии и по той прошла золотистая искра, которая вскоре растворилась внутри.

– Теперь она будет подсказывать тебе нужные строки.

Тут же Библия сама раскрылась, и в ней золотом засиял один стих:

«Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные». Евреям 4,12.

– Ух ты! – воскликнула Мирадель, бережно касаясь страниц. – Удивительно!

Ей уже ни капельки не страшно от таких зрелищ.

– Конечно, и другие книги читать нужно, – сказала Мудрость.

Она клацнула пальцами и с некоторых полок выдвинулись тома.

– Вот эти будут интересны тебе сейчас.

Мирадель поднялась по винтовой лестнице и собрала «урожай».

Сев на место, она погладила обложку своей новой необычной Библии.

– Библия теперь все время будет открываться в нужном месте? Если меня будет что-то тревожить, она ответит мне?

– Да. Задавай вопросы – получай ответы.

– Только вот… Я даже не знаю, что спрашивать. С чего начать?

– Начинай с малого, и ты удивишься результатам. Это то, что тебе сейчас нужно.

– Правда?

– Да. Мысли о грандиозности и судьбоносности – большое бремя для твоей ответственной души. Тебе нужно больше легкости и простой радости.

– Вот как?

– Как тело состоит из маленьких клеточек, так и душа – из маленьких поступков и мыслей. Каждое действие, шаг, мысль – все имеет значение. Пусть никто кроме тебя этого не увидит и не узнает, но это важно.

– Поняла.

Библия нежно зазвенела и Мирадель открыла сияющую страничку. Там золотом переливался стих:

«Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом». Лука 16, 10

– Ух ты, – прошептала Мирадель.

– Тьма начинает действовать именно так – внушать, что ни делай – это не имеет значения. Беспомощность, равнодушие, отчаяние постепенно пропитывают все вокруг. Но думать, что ты ничего не значишь и не важен, это не только невежество, но и черная неблагодарность по отношению к Творцу.

– Вот оно как…

– Из всех мыслей и поступков в небесных книгах пишется история целого дня.

– В небесных книгах?

– Да. Каждому человеку отведена такая книга на небесах. Там записано абсолютно все. От Великого Сердцеведа ничто не ускользает. Он проникает в сердце так глубоко и тонко, что знает тебя лучше тебя самой. Он всегда воздает по заслугам. Всегда, – твердо произнесла Мудрость.

– Я запомню.

Вернулась Палитра. В руках она держит красивый пакет. Должно быть, это тот подарок, о котором она говорила.

– Вот, держи.

Мирадель взяла сверток. Он большой и тяжелый. Что же это? Развернув, она обнаружила стопку пестрых тканей… Да это же платья! Те, в которые Мирадель была одета в разноцветных комнатах Палитры. Красное, коралловое, желтое, зеленое, ну и остальные…

– Это все мне?

– Конечно!

Мирадель не удержалась и крепко обняла Палитру.

– Да чего там? – сказала Палитра. – Пойдем, провожу тебя.

Выйдя из библиотеки, они с Палитрой направились в комнату. Вдруг с первого этажа повеяло сквозняком.

– Ой, что там? – спросила Мирадель, заметив внизу двери. – Я их раньше не видела.

– Наверное, просто не обратила внимания.

Спустившись, Мирадель поняла, что это не двери, а грубые решетчатые ворота с острыми шпилями вверху. Дверцы перевязаны цепью и закреплены замком. За решеткой начинается темный пролет, в полумраке которого угадываются очертания заостренных арок и железных дверей. Оттуда веяло готикой и чем-то устрашающим.

– Что это? – спросила она Палитру.

– Я точно не знаю. Это твоя темная сторона. Пока что она крепко заперта, но все зависит от тебя. Видишь, ворота из решеток сделаны?

– Да.

– Когда ты даешь слабину, то какая-нибудь гадость сочится через них и витает по дому.

– Правда? Ужас какой. А если полностью их открыть?

– Последствия могут быть необратимы. У добрых людей темная сторона самая страшная.

Мирадель внимательно смотрела вдаль коридора. Чем дольше она смотрела, тем притягательнее казалось то, что сокрыто за решеткой. Дикая свобода, неудержимость находятся там, они с легкостью разрушат ее и всех, кто рядом… Страшно… Неужели это тоже часть ее души?

– Не бойся. Пойдем наверх. У меня есть еще один сюрприз, – ласково, но настойчиво сказала Палитра.

Мирадель, как загипнотизированная, еще раз оглянулась. Ее передернуло. Да, лучше держаться отсюда подальше.

– Так, что за сюрприз? – спросила Мирадель, когда они поднялись в комнату.

Палитра взяла ладонь Мирадель и положила на нее брелок в виде сдвоенной вишенки: одна – из переливающегося лунного камня, другая – из прозрачного хрусталя.

– Ух ты! Красота.

– Цветная вишня – от меня, сверкающая – от Мудрости. Когда будешь смотреть на него, вспоминай, что во все, что делаешь, нужно вкладывать капельку вдохновения и капельку веры.

– Спасибо! Я повешу его на свою сумку. Она всегда со мной, – сказала Мирадель. – Не знаю, как и благодарить! Вы с Мудростью так добры ко мне, столько подарков…

– Наслаждайся. С того дня, когда ты принимаешь решение быть счастливой, никто не может забрать у тебя это без твоего позволения.

– Я запомню.

Вернувшись домой, Мирадель положила перед собой новую Библию. Сможет ли она сама ею воспользоваться? Засверкают ли нужные строки?

Мирадель прошептала:

– Моя жизнь ведь и, правда, не пущена на самотек? Я ведь не забыта? Небеса меня опекают?

Повисла тишина. Мирадель не сводила глаз с обложки. Даже не моргала.

Странички зашелестели, и книга раскрылась сама. В развороте золотом сиял стих:

«У вас же и волосы на голове все сочтены». (Матф. 10, 30)

Мирадель вздохнула, и упала на колени. От счастья хотелось и рыдать, и смеяться. Последний барьер между обычностью и чудом разрушился навсегда. Что же теперь начнется?

Глава 6. Особый дар

Наступало утро. Первые лучики солнца ласково грели щеку. Мирадель улыбнулась и неспешно потянулась. Сегодня начинается новая глава в ее жизни. Даже если внешне все останется прежним, то суть поменяется. Почему? Потому что она окончательно и бесповоротно решила стать счастливой. Чтобы закрепить в сознании этот знаменательный момент, Мирадель твердо произнесла вслух:

– Вот она – моя жизнь. Здесь и сейчас. И другой не будет.

Она перестанет гоняться за тенями «а если бы», «а что бы было» и «когда-нибудь». Также легко, как она раньше впускала в голову мрачные мысли, она заменит их на хорошие. Она не будет больше искать позволения и объяснения оптимизму и энтузиазму, она просто будет черпать их отовсюду, откуда они к ней придут. Как ей раньше не хватало такого пинка, который дали Палитра и Мудрость!

Выходные, полные чудес, прошли. Теперь Мирадель опасалась только одного – растерять этот настрой, столкнувшись с реальной жизнью.

– Начинать с малого, – прошептала она.

Мирадель встала и открыла окно. На улице пока ни души. Она всей грудью вдохнула свежий, еще прохладный воздух, и улыбнулась:

– Ну, здравствуй, новый день. Что ты мне сегодня принесешь?

Мирадель надела длинное коралловое платье из шифона, подаренное Палитрой, и, конечно же, обула золотые босоножки. Не терпится показаться на глаза Зое.

– Какое красивое платье! – сказала мама, когда Мирадель спустилась. – Заказала через Интернет?

Мирадель кивнула. Она еще в поиске правильных слов и обстановки, чтобы поведать маме о чуде, которое с ней случилось. Поэтому решила подождать. Поцеловав родителей, Мирадель вышла на улицу и направилась к трамвайной остановке. Похоже, ночью прошел мелкий дождик. Это и к лучшему: в воздухе стоит свежесть, а платье кажется еще ярче на фоне мокрого асфальта.

Подошел трамвай, и вместе с толпой Мирадель села в него. Она расслаблено откинулась на сиденье и смотрела в окно. Трамвай ехал неспешно. За окном медленно проплывали дома, деревья, магазины, цветочные клумбы, люди. Над всем этим простиралось бесконечное голубое небо с пушистыми облаками. Вдали тонул в дымке испещренный небоскребами горизонт.

Проезжая реку, шумные пассажиры на мгновение затихли. Так всегда. Что бы в жизни у кого не происходило, но красивая природа приковывает душу.

На сиденье спереди села женщина с маленькой дочкой и младенцем на руках. Малыш долго смотрел на Мирадель через плечо мамы, а потом улыбнулся голыми деснами. Мирадель улыбнулась в ответ. Интересно, какие мысли в этой головке? И какой она, Мирадель, представляется этому маленькому чистому существу? Малыш протянул ручонки к ее брелоку-вишенке на сумке.

Тем временем девочка дернула маму за юбку.

– Мам, а ты мне купишь тортик?

– Нет, дорогая, на тортик у мамы сейчас нет денежек. Мы ведь купили столько полезного.

Она указала, на стоящий рядом пакет с самыми необходимыми продуктами.

– Через пару недель, милая, – голос женщины дрогнул.

– Так хочется сладенького, – девочка вздохнула, и отвернулась к окну. Это покорность ребенка из бедной семьи.

У Мирадель сжалось сердце. Когда Мирадель была маленькой, ее семья тоже переживала трудные времена, и простое сливочное мороженое было настоящим праздником.

Мирадель достала из сумки шоколадку, взятую на перекус, и незаметно засунула ее в сумку женщине.

Малыш до сих пор играл с брелоком. Сзади Мирадель послышался мужской голос:

– Будьте осторожны. Ребенок может сломать настолько необычную вещь.

Мирадель обернулась. Но мужчина уже покинул сиденье и вышел на следующей остановке.

Что он имел в виду? «Настолько необычная вещь…» Просто так? Или с умыслом? Да, откуда ему знать, что это за брелок? Решив не забивать голову ерундой, Мирадель спокойно добралась до университета.

– Ничего себе! – воскликнула Зоя, когда увидела ее во всей красе. Зоя сложила свои пухлые губки трубочкой. Она всегда так делала, когда оценивала что-нибудь.

– Помнишь, я говорила, что есть дни, когда мне неохота прихорашиваться? Сегодня – охота, – пояснила Мирадель свое перевоплощение.

– Вижу! А ну-ка покрутись, – с энтузиазмом попросила Зоя. – Это ведь босоножки…

– Да.

– Ты продала душу дьяволу?

– Нет, скорее, доверила ее ангелам, – улыбнулась Мирадель.

– Нет, ну вы поглядите-ка на нее! – хмыкнула Зоя. – И загадочность. Все при ней. Какая-то роковая красотка! Кстати о них, – Зоя кивнула в сторону.

По дорожке, с грацией пантеры, шла эффектная брюнетка. Ее подтянутое смуглое тело и выразительное лицо обрекали близ проходящих парней на свернутые шеи. Это Николь – первая красавица университета и бывшая одноклассница Мирадель. Она получает два образования одновременно – учится на хореографа в Академии искусств и изучает управление бизнесом в их университете. Николь из богатой семьи: отец влиятельный бизнесмен, а мама – бывшая прима-балерина. Мирадель слышала, что когда Николь окончит университет, родители планируют открыть для нее собственную танцевальную студию. Так что ее счастливая судьба предопределена, а призвание души подкрепляется надежным покровительством.

Впервые за день сердце кольнула зависть. Мирадель сжала кулаки и отогнала от сердца плохие чувства. «Соберись, – сказала она себе. – Ты ведь решила стать счастливой».

Николь увидела Мирадель и приветливо помахала рукой. У них приятельские отношения. Николь даже как-то по-опекунски относится к Мирадель, то ли из-за ее миниатюрности, то ли считает ее более по-детски чистой и неопытной…

Внешне Николь и Мирадель одного типажа, но Николь выше, стройнее, изысканнее. Для Мирадель она – эталон красоты, улучшенная версия ее самой. Такой Мирадель мечтала быть. Николь всегда держится с королевским достоинством, и вообще, она – ходячий шик.

Николь подошла, и, увидев наряд Мирадель, ущипнула ее за щечку:

– Такая лапуля!

– Спасибо, – замялась Мирадель.

– Мы как-то редко с тобой видимся в последнее время, может заглянешь как-нибудь к нам на репетицию нового танца?

– А можно?

– Конечно.

– Николь! – послышались голоса сзади. – Ну что ты там? Пойдем, мы уже опаздываем.

Немного поодаль стояли две лучшие подруги Николь – Майя и Дара. Неизвестно почему, но при их виде на ум всегда приходит слово «лакированные»: девушки, у которых каждая прядка волос уложена, каждый ноготок тщательно отполирован, зубы отбелены до нечеловеческой белизны. Дара – девушка с морковно-рыжими волосами и немного приплюснутым лицом, напоминающим мордочку мопса – дочь ректора университета. У нее всегда слегка замечтавшийся и рассеянный вид, а в руках – очередной любовный роман. Майя – бледная брюнетка с тонкими губами, неизменно накрашенными ярко-красной помадой. Она главная разносчица сплетен в университете. Майя знает все обо всех, кажется, она вылавливает информацию из воздуха, и то, что она учится на факультете журналистики, видимо полностью соответствует ее природным задаткам.

– Ладно, я пойду уже! – сказала Николь, и, покопавшись в сумке вручила Мирадель коробку шоколадных конфет. – Вот держи. Подарил надоедливый поклонник, ну знаешь как оно бывает (откуда Мирадель знать как оно бывает?). А я ведь на диете, мне нужно держать себя в форме. Я еще со школы помню, что ты шоколад любишь. Кушай, – и не дождавшись ответа, потрепала Мирадель по макушке и быстрым шагом направилась к подругам.

Зоя захихикала и, передразнивая Николь, засюсюкала:

– Лапуля.

– Да ладно, – сконфузилась Мирадель. Зоя выхватила коробку конфет:

– О, бельгийский шоколад! Эта коробка стоит целой стипендии за месяц!

– Отдай! – сказала Мирадель. Зоя вскочила, чтобы подразнить ее, но вдруг захромала.

– Ай! – Зоя схватилась лодыжку. – Нет, лучше сяду.

– Что случилось?

– Я на этих выходных ходила на концерт Тэка…

– И что?

– Он бросил в зал свою вещь, и я за нее чуть не подралась с другими фанатками… В общем, мне сильно наступили на ногу. Теперь больно ходить. Но это ничего! Теперь сувенир мой! Представляешь?

– Ну, Зоя! Я же говорила, что твой фанатизм до добра не доведет!

Зоя виновато опустила голову.

– На лекцию то хоть дойдешь?

Зоя подняла голову и, обрадованно перевела стрелки:

– Ник! Мирадель, смотри, Ник! Привет, дружище, а мы тут тебя заждались!

Мирадель обернулась. Да, и, правда, Ник. Он стоит, как вкопанный, и смотрит на Мирадель и ее платье. Глаза широко раскрыты, а поднятые брови, кажется, скоро запутаются в волосах.

– Пр… вх…см, – промычал он.

– Все с тобой понятно, – сказала Зоя. – Отвернись и сосчитай до 10.

Ник прочистил горло:

– В смысле, привет. Мирадель тебя ищет профессор А., сказал что-то важное.

– Правда? Что же случилось? – Мирадель охватило беспокойство. Это уже второе нехорошее чувство за день. А ведь еще только утро. Нужно сохранять позитив!

– Ну, спасибо, что передал, Ник, – сказала Мирадель.

Ник покраснев, уставился в асфальт.

– Ну, мне пора, – сказал он, и пулей побежал на лекции.

– Ишь ты, деловой, – пробурчала Зоя.

– Пойдем, Зоя. Отведу тебя на лекцию, а потом пойду к профессору.

– Нет, Мирадель, я сама доберусь.

– Как? На одной ноге допрыгаешь?

Мирадель взяла Зоину руку, положила себе на шею и обхватила ее за талию:

– Так удобно?

– Да, спасибо.

– Не зря на физкультуре со связанными ногами парами бегали, да?

Зоя споткнулась. Чтобы придержать ее, Мирадель ступила в лужу. Вместо благодарности, послышался Зоин вопль:

– Мирадель! Твои босоножки! Ты их испортила! Они ведь как губка впитывают грязь! Смотри, теперь на позолоте пятна. Что же делать? Не нужно было…

– Не говори глупостей. Для меня кусок золотистой материи не важнее тебя.

Мирадель отвела Зою, и отправилась к профессору.

– Вы хотели меня видеть? – спросила Мирадель, робко заглянув в его кабинет.

– Да, присаживайтесь мисс Д., – сухо сказал профессор.

От его тона сердце оборвалось, и падало в пропасть. Что же могло случиться? Наверно, он рассердился из-за того, что она поздно принесла исправленную работу, или… она плохо сдала экзамен… Быть не может, ведь вроде бы все правильно написала, так готовилась…

– Я проверил вашу экзаменационную работу…

Профессор внимательно посмотрел на Мирадель.

– И остался доволен результатом. Вы набрали самый высокий балл.

Мирадель облегченно вздохнула.

– Вы, наверное, слышали о моих методах преподавания?

«Вгонять в гроб отличников?» – подумала Мирадель.

Профессор продолжал:

– Я убежден, что если у человека есть способности, то он несет за них ответственность. Должен делать все возможное, чтобы эти способности развивать и совершенствовать. Вы со мной согласны?

– Да, – ответила Мирадель севшим голосом. Настораживает то, к чему он клонит.

– Я считаю, у вас большой научный потенциал, поэтому я стану вашим руководителем. Под моим руководством вы напишете свою дипломную работу.

– Но написание дипломной работы ведь будет только в следующем семестре?

– Конечно. Но закладывать основы пора уже сейчас.

«Вот счастье то привалило!» – подумала Мирадель.

– Будущее стоит за новыми материалами, поэтому будем изучать их структуру и свойства. Это и будет темой ваших исследований. Я здесь набросал начальный план работы в лаборатории, взгляните, – он протянул ей тетрадь.

Восемнадцать листов мелким почерком! Прощай, позитив.

– Это конечно еще приблизительно, – сказал профессор. – Если результаты предварительных экспериментов окажутся интересными, то мы их расширим и углубим.

– Но у меня ведь нет материалов для работы…

– Я обо всем позаботился, – довольный собой произнес профессор А., и грохнул на стол огромный ящик переполненный кусками различных материалов, но в основном, металлическими. – Отшлифуйте каждый из них и исследуйте под микроскопом структуру. Это ваше первое задание.

Мирадель взяла со стола ящик, рискнув получить грыжу. Килограмм 6 металла! Чтобы это обработать уйдет целая вечность.

– Ах да, и еще, – добавил профессор. – Скоро в нашем университете пройдет межрегиональный научный конкурс, я вас туда уже записал. Так что готовьтесь. Возьмите в библиотеке побольше книг, полистайте конспекты, вас еще потом проконсультируют устроители мероприятия.

«Контрольный выстрел», – подумала Мирадель.

– Всего хорошего, – попрощался профессор, и вновь уткнулся в проверку работ.

– До свидания, – сказала Мирадель, волоча за собой ящик.

Да, недолго она побыла принцессой. Ох, до чего ж тяжелый ящик! И сумка впридачу. Да еще и босоножки жутко трут ноги. По привычке захотелось побурчать или похныкать, но взгляд скользнул на хрустальный брелок-вишенку.

Мирадель улыбнулась. И не подумает расстраиваться. Хоть и не удалось сохранить позитив всецельно, но она ведь только учится этому… Затруднительные ситуации и ворохи проблем со временем забываются, остаются лишь четкие воспоминания о том, как вышел из сложного положения, с каким достоинством справился с трудностями, и сумел ли остаться верен себе.

Вернувшись домой, Мирадель первым делом скинула новые босоножки. Как и думала – ноги в кровь. Она бросила их обратно в комнату пустых мечтаний, где обувь тут же растворились. На серебристой двери одна за другой всплыли буквы:

«Великое приобретение – быть благочестивым и довольным. Ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынесть из него». 1-е Тим 6, 6–7.

В верхнем углу высветились цифры: 4:28.

– А это что значит?

– 4 часа 28 минут, – послышался рядом голос Палитры.

– 4 часа 28 минут?

– Ровно столько времени продлилась твоя радость от босоножек.

Мирадель приступила к работе в лаборатории. Несмотря на все возможные усилия, задание профессора выполнялось очень медленно. Чтобы отполировать и изучить под микроскопом кусочек металла требуется весь день, а таких кусочков целый ящик. На пальцах уже появились мозоли. Сколько Мирадель не прикидывала, ей ни за что не уложиться в сроки. Ну, будет что будет. Если она сдастся, то лучше все равно не станет.

Каждый день она с нетерпением ждала вечера, чтобы побывать у Палитры и Мудрости. До чего же она их полюбила! Хоть небесные посланницы ничего не говорили, но у Мирадель появилось предчувствие, что ее пошагово к чему то готовят. Она понятия не имела, что это может быть… Поэтому, пока просто наслаждалась их обществом.

Когда наступили выходные, Мирадель тут же отправилась в замок. Она как никогда настроена на чудеса.

– Сегодня покажем тебе нечто любопытное, – сказала Мудрость. – Но Палитра немного задерживается. Подождем ее на крыше?

– А как туда попасть?

Мудрость подошла к ребристой ширме в углу комнаты, и отодвинула ее. За ней таились ступеньки, ведущие наверх.

– Ух ты! А я туда никогда и не заглядывала! – сказала Мирадель.

Они поднялись по лестнице и открыли вход наверх. Крыша оказалась ровной, с широкими бортиками по краям. Всю поверхность покрывает золотистый песок. В творческом беспорядке возвышаются горки из камней, гравия и ракушек, на них растут бонсаи. Миниатюрные деревца настолько похожи на свою большую копию, что, кажется, сейчас под ними появятся малюсенькие человечки – феи, или гномы. Мирадель скинула обувь и прошлась босиком по песку. Он теплый и сыпучий.

Мудрость присела на край крыши, глядя вдаль. Мирадель последовала ее примеру.

Внизу город. От открывавшегося вида захватило дух. По дорогам и мостам туда-сюда ездят вереницы машин, миллионы людей ходят, бегают… Кажется, что кто-то рассыпал на город шевелящийся бисер. В парке работают аттракционы, крутится гигантское колесо обозрения.

– Ух ты! Как красиво! – сказала Мирадель. – Весь город как на ладони. Небоскребы, дома, парк… Сколько сегодня людей на улице!

– Так всегда, – сказала Мудрость.

– Правда? Смахивает на муравейник.

– Да, – улыбнулась Мудрость. Она с нежностью и грустью смотрела на жителей мегаполиса. – Люди такие забавные. Суетятся, бегают, выполняют кучу обязанностей… Важные и сердитые, как будто весь мир держится на их плечах. Некогда даже поднять глаза к небу. Малыши… Они даже не осознают, что в их жизни еще тысячи, если не миллионы нюансов, которые они выпускают из вида и оставляют без внимания. К их счастью, Господь незримо и неустанно за всем следит.

Мудрость взглянула на Мирадель:

– Видишь, ты не одна. Все, как и ты, ищут, трудятся, добиваются…

– Да уж. Вижу. Вот только теперь я все-таки нахожу время смотреть на небо, – Мирадель подняла глаза, любуясь облаками. Ветерок приятно обдувал ноги, свисающие с крыши. Она расправила руки, как крылья, и представила, что летит. Руки тоже обдал теплый ветер. От удовольствия, Мирадель закрыла глаза. Ей так хорошо! Никогда она не чувствовала такой свободы и силы. Ведь всю жизнь прежде она прожила в скорлупе, не позволяя себе таких чувств. Насладившись моментом, она открыла глаза, и снова принялась разглядывать разнообразие внизу:

– В голове не умещается. Столько судеб. Столько путей-дорожек. Как это все держится?

Мудрость улыбнулась:

– Господь заботится о каждом человеке так, словно кроме этого человека нет никого на земле.

– Правда?

– Да. «С небес … Господь, видит всех сынов человеческих… Он создал сердца всех их и вникает во все дела их». Пс.32, 13 и 15.

– Надо же…

– Ты никогда не задумывалась о причине гибкости окружающей реальности?

– Нет.

– Если бы не было Господа с Его всемогуществом и заботливым вниманием к каждому живому существу, ужились бы в мире столь разные люди? А ведь и огромный парень с грубыми манерами и несгибаемой силой воли, и хрупкая нежная блондинка с ранимой душой одинаково достигают счастья и назначения. Не будь Того, кто опекает их индивидуальность, суровая действительность превратила бы всех в одинаковую безликую толпу с четким набором универсальных качеств и умений. Если бы Господь не управлял всем мудро, в жизни не было бы никаких закономерностей, счастливых совпадений, безопасности. Была бы нелепость на нелепости, несчастный случай на несчастном случае, сплошной сумбур, в котором практически никто бы не выжил.

– В прошлые века, наверное, было спокойнее? – поинтересовалась Мирадель. Прошлое всегда вызывало в ней интерес. Вместо небоскребов и бешеного движения транспорта, воображению рисовались природные ландшафты, уютные маленькие домики, повозки с лошадьми. И почему то все это было цвета сепии.

Мудрость покачала головой:

– Нет, раньше всё было то же. Человек совсем не изменился. Просто одни и те же струны души затрагиваются более усовершенствованными вещами…

– Вечная погоня за счастьем, верно?

– Да. Но многие ищут его не там, где следовало бы. Следы небесной красоты – основной, и, пожалуй, единственный источник счастья для людей, – сказала Мудрость.

– Следы небесной красоты? Что это?

– Это не омраченные грехом остатки первозданной красоты. Райское наследие, оставшееся человечеству со времен сотворения мира: теплые отношения между людьми, любовь, таланты, красота природы. Следы небес еще остались на земле. Они очень тонкие и нежные, так что люди их редко замечают, и принимают как должное.

– Красота, задуманная изначально?

– Да. При сотворении мира, во Вселенной царила гармония и совершенство. Счастье было нормой для всех ее жителей. Небесные создания искренно любили Творца и с радостью признавали Его Верховным Властителем жизни. Они чувствовали Его защиту, опеку и безграничную любовь.

– И что же случилось?

– Один из самых могущественных Божьих ангелов – Люцифер, поднял восстание против Бога, желая захватить власть. Обманом и уловками он переманил на свою сторону третью часть ангелов. Он проиграл в войне на небе, и был низвержен со своими приспешниками на землю. Толкнув Еву к греху, он тем самым переместил поле битвы с небес на землю. Ангелы, поддержавшие его бунт стали злыми духами, которые сеют грех в душах людей. Боль, смерть, страдания, насилие, эгоизм и развращенность – результат их работы.

– Какой ужас! Это так жутко. Не рассказывай больше…

Мудрость посмотрела на Мирадель испытывающим взглядом. Серьезность зеленых глаз была красноречивей слов. Сейчас проходила какая-то проверка, и, похоже, Мирадель ее провалила.

– Сейчас мир находится в пучине конфликта, – продолжила Мудрость. – Две силы борются за власть в человеческом сердце. Душа и разум – цель обеих сторон. Все люди вовлечены в этот конфликт, оставаться нейтральными невозможно. Все должны принять ту или иную сторону.

– Но… выбор за нами, верно?

– Конечно. Свобода – это плод любви Господа. Где нет свободы, там нет любви. Поэтому возможность любить или отвергать Бога, служить Ему или отдаляться от Него, делать добро или творить зло – неотъемлемая часть мира. Но это не значит, что зло создал Бог. Зло – это не просто одна из возможностей. Это полная противоположность Божьего характера. Это сознательное восстание.

Мирадель вздохнула.

– Выше нос, – послышался сзади голос Палитры. – Добро всегда побеждает. Сказки, что ли не читали? На кой я тогда вдохновляла всех тех детских писателей?

Мирадель обернулась. Палитра стоит в своем радужном платье и задорно улыбается.

– Ну что, пойдем гулять? – спросила муза.

Мирадель, Палитра и Мудрость спустились по лабиринту в парк. Мирадель с опаской поглядывала на яркость подруг.

– Не волнуйся. Наша сущность сокрыта под человеческим обличьем, когда мы рядом с тобой, – сказала Мудрость. – Когда мы вдали от тебя – нас не видят.

– Мирадель, показать тебе нечто интересное? – спросила Палитра.

– Что ты имеешь в виду?

Небесные посланницы переглянулись, кивнули и одновременно дотронулись до Мирадель. Перед глазами мигнула вспышка. Городские улицы засияли.

– Ой! Что это со мной?

– Мы открыли тебе духовное зрение, – сказала Палитра. – Это твой дар. Благодаря ему ты способна видеть нас с Мудростью. А сейчас будешь наблюдать другие духовные явления. Осмотрись вокруг.

Мирадель оглянулась. Полупрозрачные разноцветные волны наполняют весь воздух. Красивые как северное сияние, они переплетаются и расходятся, вздымаются ввысь и опускаются на землю, распыляются и сосредотачиваются. Струи разделяются и пронизывают людей: некоторых только один цвет, других – сочетание нескольких, совсем редко волны проходят мимо человека, плавно его огибая, и не касаясь сердца.

– Это – чистое вдохновение, таланты людей, – пояснила Палитра.

Затем в сердцах людей засветились яркие светлые огни.

– А это – добродетели.

Белое сияние пронизывает все пространство. Прекрасное, как свет солнца, как отблески звезд, как бриллиантовая пыль.

– Это Божественное благословение, которое сдерживает силы зла на земле.

Мирадель пропустила его через себя, и окатило блаженство. Это бриллиантовое сияние наполняло души многих людей.

– Такое красивое!

– Нравится? – спросила Мудрость. – Господь сказал: «Не придет Царствие Божие приметным образом, И не скажут: «вот, оно здесь», или: «вот, там». Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть». От Луки 17, 20–21.

Но вскоре появились вокруг людей и темные сгустки. Они снуют туда-сюда, бьются о бриллиантовое сияние благословения. Им удается проникать в сердца людей через небольшие щели в светлых аурах, они растекаются черными струями по телу, но, сосредотачиваются в основном в сердце.

– Это – зло, – сказала Мудрость. – Витает, ищет жертв, находит плохие предрасположенности людей, и, проникая через эти лазейки, оседает в сердце. Со временем может развиваться и разрастаться, если человек позволяет.

Мудрость указала на одного мужчину. Мирадель отшатнулась от такого зрелища – его уродливая душа похожа на гнилое яблоко, в котором, как черви снуют разные пороки.

– Но может и уходить из души. Когда человек исправляется, – сказала Мудрость.

Она указала на маленькую девочку. Черный сгусток скользнул в ее сердце, но повитав там немного, быстро вышел наружу и удалился.

– Зло действует и на вдохновение, – сказала Палитра, кивнув вперед.

Черные сгустки отбивают попытки разноцветных струй вдохновения пронизать человека: окутывают непроницаемым коконом, и душа приобретает серый оттенок.

Воздух переполнен: сияние, радужные потоки, сгустки, зло, много зла, и многочисленные сочетания всего этого внутри разных людей. С каждым мигом всё сложнее это воспринимать. Голова закружилась.

Всего так много, оно витает, оседает, постоянно двигается, проникает через людей, через саму Мирадель. Ее захлестнули чужие эмоции. Тело окатило жгучей волной. Голова затрещала, в висках ударила боль.

Мирадель схватилась за голову и упала на колени.

– Прекратите это, прекратите! – взмолилась Мирадель. – Как больно!

– Что с тобой? – воскликнула Палитра.

Мирадель не смогла ответить. Она зажмурилась и застонала. Невидимый нож режет душу. Мучение нвыносимо, легче сдаться и умереть.

Палитра и Мудрость прикоснулись к ее плечу, и боль мигом ушла. Небесные подруги помогли Мирадель подняться. Обмяклые ноги еле держали на земле. Мирадель настороженно открыла глаза. Она снова видит обычных людей, знакомые улицы, и нормальное течение жизни.

– Мирадель, это странно, – сказала Палитра. – Почему же тебе больно?

Мирадель отрешенно пожала плечами. Она просто рада, что всё закончилось.

– Я знаю, в чем дело, – сказала Мудрость. – У Мирадель пока грубоватое сердце

– Что? – сквозь усталость обиделась Мирадель.

– Твое сердце доброе, но есть одна особенность. Из-за того, что твой ум преобладает над чувствами, тебе больно воспринимать людей. Ты интуитивно пытаешься отгораживаться.

Девушки вернулись в дом. Мирадель уже полностью пришла в себя. Палитра угостила соком.

– За исключением боли, тебе понравилось то, что ты увидела? – спросила Мудрость.

– Да, очень. Особенно разноцветные волны вдохновения и бриллиантовое сияние благодати в душах людей.

– Любопытно. Ведь именно они являются единственной причиной, по которой земля еще существует.

– Правда?

– Да.

– Если я не ошибаюсь, то вид светлого сияния немного отличался в разных душах, – сказала Мирадель.

– Это верно. Ты видела свет в добрых сердцах. Но не все добрые люди – верующие. Поэтому степень благословения разная.

– Вот как?

– Людям кажется, что простое человеческое тепло далеко от веры. Лукавый навязывает мнение, что вера – это куча сложных обрядов и невыполнимых норм. Поэтому многие люди, имея чистое любящее сердце, предпочитают верить в безликое Добро, а не Живого Господа. Это очень опасная уловка.

«Снова уловка, – подумала Мирадель. – Зачем же они посвящают меня в такие сокровенные вещи? И почему мне уже не страшно?»

Мирадель решила провести вечер в гостях у Зои. Столько нового произошло, столько необычного… Поэтому нужно восстановить баланс нормальности. Она еще не рассказала Зое и Нику о своем приключении, но твердо решила сделать это в ближайшее время. А пока что, можно расслабиться и устроить традиционные посиделки с лучшей подругой.

Сегодня намечается трансляция ежегодного конкурса красоты. Они с Зоей смотрят его из года в год. При этом набирают кучу вкусностей, завешивают зеркала тканью (на себя, одетых в пижамки, очень забавно смотреть, после того как глаза привыкли к идеальным девушкам в вечерних платьях, с макияжем и прическами), берут листик с ручкой и каждая составляет свой собственный список любимиц. В финале они возмущаются на жюри конкурса, которое, как всегда, выбирает непонятно кого…

Вот и сейчас, они сидят дома у Зои, одетые в пижамы со зверушками. Комната Зои – это самая настоящая фотогалерея имени Тэка. Все стены обклеены его физиономией. Даже не видно, какого цвета обои.

Для полного комфорта расстелили на полу большое одеяло, и, хрустя едой, уставились в телевизор. Зоя уминает шоколадное печенье, а Мирадель – домашний пирог с курицей. Она бы и Зое предложила, но та – убежденная вегетарианка. И, кстати, Зоя уже бросает косые взгляды, заметив, как Мирадель уплетает курицу за обе щеки.

– Мирадель, как ты можешь есть живых существ?

– С аппетитом.

Зоя сильнее захрустела печеньем. Картинно причмокнув, она сказала:

– Что может быть вкуснее коробки печенья?

– Вкуснее коробки может быть только само печенье.

– Пф… Вечно твои шуточки.

– А твой Тэк тоже ведь мясо ест. Ему можно, а мне, значит, нельзя?

– Что поделать? Идеальных пар не бывает.

– Так вы уже пара? Скинешь ему смс-ку, когда у вас двойня родится?

Зоя снова взглянула на экран, и всплеснула ладонями:

– Нет, ну посмотри, во что вырядили эту бедняжку! Такая расцветка платья совсем не подходит под бронзовый оттенок кожи. Ай-яй-яй.

– Я думаю, ей простят. Она ведь очень красивая.

– Ничего ты не понимаешь, – покачала головой Зоя. – Ее песенка спета. Даже в десятку не войдет.

– Разве стиль важнее красоты?

– Конечно! Стиль – это оправа для красоты. Это продолжение индивидуальности. Это все! – горячо возразила Зоя. Над ее плечом засияло разноцветное облачко вдохновения.

– Ну не знаю… Стиль, конечно, украшает жизнь. Но для души, по-моему, это бесполезная категория.

– Ты давно в кино ходила? – хмыкнула Зоя. – Стильный злодей круче неряшливого хорошего парня. Даже убийство человека на экране считается меньшим пороком, чем отсутствие стиля главного героя.

– Это правда, – согласилась Мирадель. По теме моды Зою не переспоришь. – А если я плохо оденусь, ты перестанешь со мной дружить?

Зоя улыбнулась и обняла Мирадель:

– Нет. Тебя я люблю, даже если ты оденешь мешок с прорезями для рук. Но это шутка, конечно. Не смей такого делать.

– Ладно.

Глядя на красавиц, Мирадель сказала:

– А знаешь, что мне всегда было интересно?

– Что?

– Какие бабушки получаются из моделей, когда они состарятся? Ведь в моем понимании бабушка – милое маленькое создание. Мне трудно представить себе двухметровую бабушку.

Зоя засмеялась:

– Ну, честное слово, как тебе приходят в голову такие мысли?

Мирадель пожала плечами. Она только заметила, что из-под пижамных штанов Зои видна повязка на лодыжке.

– Как твоя нога? – спросила Мирадель

– Нормально. Оно того стоило. Смотри, – Зоя с гордостью протянула Мирадель какую-то тряпку.

– Что это?

– Полотенце Тэка! Он вытер им лоб в перерыве между песнями, и бросил в зал. Я его отвоевала!

– Фу, гадость. Убери. Кому нужно твое потное полотенце?

– Ничего ты не понимаешь, – обиделась Зоя. – Оно касалось его лица.

«Солдатский ботинок коснулся бы его лица, – подумала Мирадель. – Так, для профилактики».

– Эх, были бы мы вместе! – завела свою шарманку Зоя. – Мы бы с ним никогда не расставались! Гуляли бы, слушали музыку, ходили в кино…

– Думаешь, у него есть столько свободного времени? Зоя, рассуждай логически. Во-первых, посмотри на его тело – он наверняка полдня проводит в спортзале, во-вторых – он сейчас на пике карьеры, а это постоянные гастроли, записи в студии, репетиции, раздача автографов, сборы фанов. Ах да! Еще если он изменит статус холостяка, то это в два счета отпугнет всех его фанаток. В крайнем случае он сможет встречаться с какой-нибудь звездной красоткой, с которой его свели совместные съемки в фильме. Ведь это полезно для раскрутки фильма и далеко ходить не надо.

– Ты просто кайфоломщица! – надулась Зоя. – Значит, я недостаточно хороша для него?

«У каждого свои заскоки, – подумала Мирадель. – Кстати, как только Зоя начинает говорить о Тэке, цветные искры таланта уходят от нее. Странно».

– Зоя… Я совсем не об этом. Не только те замечательные, что по ту сторону экрана, но и вы, прилипшие к телевизорам. Не будь вы такими же классными, не смогли бы оценить по достоинству своих звездочек.

– Думаешь? – спросила Зоя.

– Уверена. Ладно… Что-то мы отвлеклись. Давай смотреть конкурс.

– О, уже финал. А победительница ничего так, хорошенькая, – сказала Зоя.

– Да. В этом году все по-честному.

– Ну что? Пора спать?

– Погоди, не выключай телевизор. Что это там? Новости?

– Похоже на то. Добавлю звука.

На экране обычный репортаж – журналист в сером костюме, микрофон… Но внимание привлекла фотография Евы Торнадо справа. Речь идет о ней.

Репортер сообщал:

– Сегодня произошел инцидент на концерте Евы Торнадо. Молодая зрительница потеряла сознание, и была доставлена в ближайшую больницу. Врачи сообщают, что у девушки нервное и физическое истощение. Это уже третий случай за месяц. Напомним, с подобными симптомами с концертов Евы Торнадо уже были доставлены два подростка раннее.

– Ого! – в один голос воскликнули Мирадель и Зоя.

– Ведется журналистское расследование, – продолжил репортер.

Зоя выключила телевизор:

– Ну, дела! Третий человек за месяц. Что же это за болезнь такая? Может просто переволновались?

– Вряд ли, – возразила Мирадель.

На сердце стало неспокойно. Появившаяся с недавних пор, интуиция била тревогу. Невидимый радарчик срабатывал теперь, засекая необычное.

Глава 7. Хулиганка

– Мирадель, как твои успехи в лаборатории? – поинтересовался Ник, когда они втроем шли по студгородку.

– Да, непонятно. Уже все руки стерла в кровь этим проклятым полированием металла. Делаю все, что говорит профессор. Но по его лицу никогда не разберешь, доволен он или нет.

– У нас все профессоры такие. Хорошая робота – промолчат. Плохая – подробно раскритикуют.

– Ага, какой то принцип носа, – добавила Зоя.

– «Носа», Зоя? А можно расшифровку? Твои коды не смогла бы разгадать и нацразведка.

– Ну, нос! Хоть и важная часть лица, но никто никогда его не хвалит. Говорят только «красивые глаза» или «красивая улыбка». Никто не скажет: «Ой, у вас такой восхитительный нос!» Но если нос большой или смешной формы, все тут же его замечают, подкалывают, смеются.

Мирадель с Ником переглянулись:

– То ли мы уже слишком долго дружим с Зоей, то ли это действительно имеет смысл.

Все трое рассмеялись. Вдруг Зоя указала куда-то пальцем.

– Гляньте-ка. Что там такое?

Слева от входа в университет висит огромный яркий постер. Рядом с ним собралась толпа студентов. Все возбужденно галдят. Мирадель с друзьями пробрались в гущу сборища, чтобы почитать, что написано. Это большая фотография Евы Торнадо, а снизу текст:

«Поучаствуй в конкурсе, и стань лучшим другом Евы Торнадо. Все, что нужно сделать, это охарактеризовать Еву одной фразой. Автора лучшего послания она выберет лично. Не теряй свой шанс. Отправь письмо прямо сейчас».

Под плакатом стоят стопы анкет, которые нужно заполнить. Тут же и почтовый ящик. Доставку осуществит работник компании. Он сидит поодаль в костюме фирмы, и ждет, когда ящик заполнится листовками.

Люди налетели на анкеты и разбрелись их заполнять. Тут и там доносятся разговоры:

– Говорят, победителя она возьмет с собой в новое турне.

– Вот бы с ней подружиться!

– Размечталась! Ей в подруги годится только принцесса, и та, недостаточно хороша.

И тому подобное. Все прикрывают руками послания, чтобы никто не украл идею. Ну, и так ясно, что напишут о ее яркой внешности, таланте.

– Мирадель, поучаствуем? – загорелась всеобщим азартом Зоя.

– Мне никогда не везет в конкурсах и лотереях, – сказала Мирадель.

– Ну, давай же! – Зоя взяла две анкеты, и насильно впихнула одну ей в руки. – Пойдем, сядем на ступеньки. Бери ручку.

Зоя строчила только так. А Мирадель не могла придумать и слова. Охарактеризовать Еву одной фразой… Ну и заданьице… Что же написать? Нужно что-то оригинальное. Что-то, что зацепит, настоящее.

Многочисленные комплименты, сыпавшиеся отовсюду в адрес Евы, натолкнули Мирадель на хорошую идею. Она написала свою фразу, указала личные данные и опустила листовку в ящик.

– Что ты написала? – спросила Зоя.

– Не скажу. Если выиграю – узнаешь, а нет, так нет.

– Ла-а-дно, – недовольно протянула Зоя. – Ты сейчас в лабораторию?

– А куда же еще.

– Ну, тогда до обеда?

– Хорошо, я займу нам столик, – сказала Мирадель, и нехотя поплелась в лабораторию.

После удивительных выходных всё здесь казалась еще скучнее, если это вообще возможно. Обещанный обед – единственный лучик света в темном царстве. Мирадель сдержала слово, и освободилась пораньше, чтобы занять хорошее место.

Ник и Зоя опаздывали. Мирадель приступила к еде одна. За соседний столик сели Майя и Дара – подруги Николь. Мирадель поприветствовала их кивком головы, они, с прохладой, ответили тем же. Мирадель с ними не общалась, единственное, что их связывало – это Николь. Но хочешь не хочешь, а трудно не уловить, о чем идет речь за соседним столом.

Майя достала из сумки два билета и дала один Даре:

– Смотри, достала пропуски в клуб «Нота». Там будет концерт.

– Как тебе удалось? Я слышала, что туда очень трудно попасть.

– И не говори. Но у меня есть парочка полезных знакомств. Клуб – что надо. Находится прямо над одноименным музыкальным магазином. Шикарный.

– На мой вкус, конечно, мрачноватый… – сказала Дара, накручивая пальчиком прядку рыжих волос.

– Дара, тебе все, что не розового цвета, кажется мрачноватым, – съязвила Майя. – Там выступают только элитные и знаменитые музыканты, да и зрителей даже выбирают тщательно.

– А что так?

Майя приложила палец к ярко красным губам, а затем наклонилась ближе к подруге:

– Скажу по секрету, владелица клуба – настоящий монстр. Ее зовут Мелоди Хван. Она из очень богатой семьи, владеющей культурными центрами по всей Азии. Из-за ее ужасного характера, она рассорилась с родителями и сбежала из дому. Мелоди практически ни с кем не общается, люди ее бесят, а если выведешь ее из себя – считай труп.

– Да ладно!

– Говорю тебе. Только музыку любит. Наверное, если бы не это – давно бы загремела в психушку. Смотри, – Майя кивнула в сторону.

Мирадель невольно проследила взглядом. Майя указывала на стройного парня с коротко стрижеными кудрями. Он разговаривает с друзьями. Это Ромео – местный очаровашка. Он в темных очках, но даже они не могут утаить обаятельность его лица. Во время беседы тонкие уголки его губ то и дело живо растягиваются в хитренькую улыбку. Мирадель не знакома с ним лично, но знают его все. В Ромео влюблены чуть ли не все девушки университета. Он обладает невероятной харизмой, таким обаянием в мимике и движениях, что хочется смотреть на него весь день. Он один из тех парней, которых провидение предусмотрительно распределяет по одному экземпляру в каждом учебном заведении, будь то школа или университет. Большее их скопление в одном месте сместило бы Землю с орбиты…

Майя продолжала:

– Ромео, такой милашка, и тот попал Мелоди под горячую руку.

– Что? – удивилась Дара.

– А ты думаешь, почему он в темных очках? День ведь не солнечный.

– Почему?

– Хоть он не подает и виду, но я-то знаю… Он прячет фингал. Вчера вечером он чем-то сильно разозлил Мелоди, вот и досталось. У нее ведь в придачу к жуткой вспыльчивости еще и черный пояс по каратэ имеется.

– Ну, дела! – не переставала удивляться Дара. – Так, может, не пойдем на концерт в эту «Ноту», боюсь я.

– Да нечего бояться! Когда дело касается музыки, то Мелоди пай девочка. Главное, не оставаться с ней наедине.

– Вот оно как.

Мирадель призадумалась. Что это за девушка такая вспыльчивая… Просто так врезать парню. Может он не такой славный, как все о нем думают? И правда чем-то сильно разозлил? Любопытно…

Пришел Ник.

– Привет, Мирадель.

– Наконец-то! – обрадовалась она. – А Зоя где?

– Сказала, что не придет. Профессор Р. напряг каким-то заданием.

– Понятно. Слушай, Ник, а ты знаешь Ромео?

– Да, конечно. Он спец в компьютерной обработке изображений.

– Вот как?

– Да. Он – фотограф, а также рисует картины вручную и с помощью программ. Если есть вопросы касательно графики – все сразу бегут к нему. Нормальный парень. А что?

– Да так… От нечего делать спросила.

Услышанное заинтриговало Мирадель. Она до сих пор помнила ту восхитительную игру скрипки, доносившуюся из магазина «Нота». Кто же это играл? Точно не владелица Мелоди Хван. Не может же хулиганка, размахивающая кулаками направо и налево, так тонко чувствовать музыку. Может кто-то из работников магазина? В таком случае, очень жалко такого творческого человека, ведь ему приходится работать под руководством грубиянки.

Вечером Мирадель отправилась домой пешком. Возможно, после закрытия магазина, загадочный скрипач снова будет репетировать.

Когда Мирадель дошла до «Ноты», то вздрогнула от неожиданности. Действительно играет скрипка. Мирадель спустилась к двери, и прислонилась ухом. Мелодия классная. Бесспорно, исполняет тот же музыкант. Вдруг музыка стихла, послышались приближающиеся шаги и дверь открылась. Мирадель свалилась на пол. Стыд-то какой!

Поднимаясь, она невольно окинула взглядом человека, нависающего над ней. Грубые кожаные ботинки, черные джинсы, ремень с бляшкой в виде черепа, лакированная куртка черного цвета с обилием заклепок и молний, руки в рокерских перчатках держат темно-вишневую скрипку, длинные волосы цвета вороньего пера с несколькими синими прядями, и, наконец, сосредоточенное женское лицо. Выразительные карие глаза с узким разрезом век, длинные ресницы, выступающие скулы, чувственные губы. Это лицо могло показаться красивым, если бы не его суровое выражение. Должно быть это и есть Мелоди Хван. За ее спиной находятся темные стены магазина, такие же неприветливые, как и их хозяйка.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Мелоди.

– Я… красивая мелодия…

– Так ты подслушивала? Я ненавижу, когда нарушают мое уединение! Ты за это заплатишь.

Мелоди приперла Мирадель к стенке, и приставила смычок к горлу. Ее взгляд испепелял. У Мирадель пересохло во рту. Сейчас ей достанется так же, как Ромео, а то и еще хуже.

Мелоди отняла смычок от ее шеи, спокойно вложила скрипку в футляр и сказала:

– Купишь как минимум 3 диска сейчас.

– Но я не собиралась…

– Знаю, что не собиралась. Но я сказала, что ты заплатишь, а так как это музыкальный магазин, то другого выхода я не вижу. Быстро выбирай! И учти, если мне не понравится твой музыкальный вкус, то чтоб ноги твоей здесь больше не было.

Мирадель поторопилась в глубину стеллажей с дисками. Сердце колотилось. На кой она сюда пришла, и прислонилась ухом к двери? Тоже мне, ночной приступ меломании… Сидела бы дома…

Что же выбрать? Что понравится этой сумасшедшей? Здесь столько дисков… Но она даже приблизительно не знает вкусов Мелоди. Это всё равно, что искать иголку в стоге сена. Мирадель вздрогнула. Другого выхода нет – придется выбирать по своему вкусу. И пусть хоть голову эта Мелоди ей открутит. Конечно, не хотелось бы…

После поисков Мирадель протянула три коробочки Мелоди, уже стоявшей за кассой. Та внимательно рассматривала диски, попеременно переводя взгляд то на диски, то на их будущую обладательницу. Ее лицо каменное. Угадать, понравился ли ей выбор невозможно. После мучительной паузы она, наконец, заговорила:

– Это осознанный выбор, или хватала все подряд?

– Осознанный, – твердо сказала Мирадель.

– Как неожиданно. Отличный выбор. Я в этом городе недавно и все искала людей с хорошим вкусом, но их здесь мало. Можешь со мной общаться, – дала она разрешение.

Спустя полчаса они уже сидели и мило болтали. Хотя Мирадель еще полностью не отошла от стресса и ее изредка передергивало.

– А правда, что у тебя черный пояс по каратэ? – осторожно спросила она.

– Как надоели эти стереотипы! Почему если азиат – сразу черный пояс по каратэ? Вы думаете у нас всех поголовно есть черный пояс? Мы ими пыль на тумбочках вытираем и обувь чистим? И почему именно каратэ – других видов боевых искусств нет что ли? Тхэквондо, например. У меня ведь японско-корейские корни.

– И Ромео ты не била? – уже смелее поинтересовалась Мирадель.

– Того мерзкого типа? Почему не била? Била. Он заслужил. Зашел, нагло положил мне руку на плечо и сказал: «Еще бы мулаточку слева, и мечта всей жизни сбылась».

– Вот бесстыдник! – возмутилась Мирадель.

Мелоди залилась звонким смехом.

– Бесстыдник?! Кто в наше время говорит это слово? Покрепче ничего не нашлось?

– Я не люблю ругательных слов.

– Вижу ты ангелочек.

– Да так, слегка, – сказала Мирадель, внимательно рассматривая обстановку магазина.

Здесь, оказывается, не так страшно, как подумалось впервые. Черные стены разрисованы ярким неоновым граффити. На них висят разноцветные виниловые пластинки и диски. Эта темнота не мрачная. Она стильная и молодежная. Атмосфера здесь напоминает загадочный летний вечер, когда за каждым поворотом тебя поджидает интересное приключение.

– Ты так хорошо играешь на скрипке, – сказала Мирадель. – Я честно говоря, представляла тебя иначе. Думала, ты играешь в какой-нибудь серьезной гаражной группе типа «Хмурая плесень».

– И такой период был в моей жизни, – улыбнулась Мелоди. – Я была гитаристкой в группе «Крылья птеродактиля». А еще я играю на пианино, арфе и флейте.

– Правда? Ничего себе! Значит, музыка – твоя жизнь?

– На все 100 %.

– Я тоже очень люблю музыку. Немного играю на пианино, но… не так мастерски, как ты на скрипке.

– Что тебя цепляет в музыке? – спросила Мелоди.

– Не знаю. Она подзаряжает мои силы, что ли… Крепкой рукой вырывает из грусти и апатии, освежает душу. Музыка словно говорит: «Мне все равно, какие у тебя в жизни проблемы. Сейчас ты не имеешь на них право, и точка».

– Это верно. Звук существует всего лишь миг, пока его извлекают, но от этого он еще ценнее.

– А мелодии, те что ты играла… Я никогда их раньше не слышала.

– Я сама их написала.

– Правда? Да ты – гений!

– Почему?

– Звучит может странно… но я давным-давно придумала для себя определение гениальной музыки. Мелодии гениев как будто считаны с вселенной. Слушая начало, ты уже знаешь, как оно должно закончиться. Словно ты от рождения знал этот мотив, но он спал в тебе.

– Моя музыка кажется тебе такой?

– Да.

– Здорово. На самом деле, для меня это раз плюнуть. С музыкой мне намного легче, чем с людьми.

– Да, я слышала…

– Я не виновата, что вокруг одни придурки! На самом деле, я хорошая.

– Нельзя быть хорошим или плохим самому по себе, обособленно. Ведь характер проявляется во взаимодействии с людьми.

– Это так. Но, у большинства людей, которых я знаю, душа шепчет. Моя же – поет. Шепчущие души никогда не поймут поющую.

– А моя какая?

– Твоя – слушает. И очень внимательно.

– Вот как? Ну, спасибо… Я, наверное, пойду уже. Поздно.

– Ладно. Заходи еще. Ах да! – Мелоди взяла с полки коробочку. – Возьми этот диск, он тебе должен понравиться. Это подарок.

– Правда? Спасибо большое, – улыбнулась Мирадель.

Всю дорогу домой Мирадель удивлялась. Она с трудом сходится с новыми людьми, а тут на тебе – поладила с такой необычной особой.

В своей комнате Мирадель сразу же включила подаренный диск. Музыка действительно классная. Даже на уровень выше ее обычных вкусов. Возможно, самостоятельно она доросла бы до такого через годик-два. Мирадель легла на кровать и закрыла глаза, чтобы ничего не отвлекало. Она с жадностью впитывала каждый звук.

– Хм-хм, – послышался папин голос.

Мирадель подняла голову. В дверь заглядывает его довольное лицо:

– Наконец начала слушать приличную музыку. Я уж думал, не доживу до этого момента.

– Да, одна знакомая посоветовала.

Глава 8. Изюминка

– Вы на неделю освобождаетесь от занятий в лаборатории, – с досадой сказал профессор А., когда Мирадель пришла в его кабинет. – Разумеется, для подготовки к научному конкурсу. Возьмите книги в библиотеке, готовьтесь. На следующей неделе, всех участников соберут и проконсультируют организаторы мероприятия. Обязательно там зарегистрируйтесь.

– Хорошо, – ответила Мирадель без особого энтузиазма. Хочется засунуть голову в песок, как страус, и переждать, пока пройдет эта скукотища.

Радует мысль, что хоть пальцы немного отдохнут от полировки. К тому же готовиться можно дома. Мирадель отправилась в библиотеку и набрала гору книг. За неделю их, конечно, не прочитать, но пролистать можно.

Мирадель вышла на улицу, и вывалила все учебники на скамейку, просматривая содержание. Кто-то ее окликнул. Она подняла голову – в Академию искусств идет Николь и девушки ее группы.

– Мирадель, а ты чего здесь скучаешь? – спросила Николь. Видимо, чтение она не расценивает как полноценное занятие.

– Да так…

– Пойдем с нами. У нас сейчас репетиция. Танец уже почти готов, так что есть на что посмотреть.

– А можно?

– Конечно, – Николь повернулась к подругам. – Девочки, вы же не против?

Те одобрительно закивали. Красотки обступили Мирадель словно мамочки, которые ведут дочь-малютку на экскурсию к себе на работу.

Когда пришли в танцзал, девушки приступили к разминке, а Мирадель осмотрелась вокруг. Зал для репетиций просторный. Пол покрывает светлый паркет. Передняя стена состоит из зеркал, вдоль которых тянется перекладина для упражнений (рядом с ней сейчас как раз и разминаются девушки). Сверху и по бокам светят софиты. В углу стоит музыкальный центр. Мирадель, привыкшая к библиотекам и лабораториям, как будто попала в другой мир. Мир, в котором от твоего тела нагло требуют что-то уметь.

Увидев себя в зеркалах, Мирадель машинально приосанилась. Наверное, это очень меняет самовосприятие, когда постоянно вот так смотришься и знаешь как выглядят все твои движения. А выглядит Мирадель в удобной джинсовой курточке, со стопкой книг в руках и карандашом за ухом очень забавно на фоне танцовщиц. Зеркала, глядя на своих воспитанниц, а затем на нее, словно удивляются: «Девочка, ты не заблудилась?» Чтобы больше не смущать отражение, Мирадель отправилась вглубь зала, и села в кресло.

Девушки выполняют разные упражнения для растяжки, обмениваются танцевальными фразочками, значение которых Мирадель не понимает. В группе много танцовщиц, но взгляд приковывает в основном Николь. Ее движения особо точные, легкие, изысканные… Николь получает именно то движение, которое хочет. Каждая мышца и изгиб подчинены ее воле. Даже волосы при поворотах головы рассыпаются красиво. Но не только это… Какая то изюминка, необъяснимый шарм, отличающий гениев своего дела, безусловно ей присущ.

– Ну все, начинаем, – наконец скомандовала Николь.

Все участницы стали на исходные позиции. Заиграла музыка и последовала череда изящных движений. Девушки танцуют то в унисон, то акцентируя внимание на каждой участнице по отдельности. Но самые главные моменты исполняет, конечно же, Николь. Фигуры и огни софитов играют в зеркалах. Мирадель, затаив дыхание наблюдает за этим волшебством.

Точеная талия Николь закружилась, как амфора. Фигуристые ноги сели на шпагат. С легкостью мотылька Николь снова встала. Оторвавшись от пола, она сделала разворот в воздухе, и приземлилась мягко, как перо на воду. Грациозный взмах ногой, вот это растяжка! Классический балет так органично сочетается с дерзким хип-хопом, что сейчас Николь кажется сказочной феей, порхающей с цветка на цветок, а уже в следующий миг перевоплощается в разбитную хулиганку, способную либо соблазнить, либо дать крепкого пинка, в зависимости от настроения.

Девушки окружили Николь. Она как будто в серединке живого цветка. Легкий пируэт на одном носочке, высокий прыжок и… Николь со всего размаху упала на колени. Музыка умолкла. Николь, тяжело дыша, опустила голову. Все танцовщицы замерли, глядя на свою приму. В воздухе повисла тишина. Упершись руками в пол, Николь сидит. Может ушиблась? Почему никто не поможет ей встать?

Мирадель намерилась подойти к Николь, но раскатом грома снова ударил ритм. Мирадель уронила все свои книги. Николь подняла голову и обворожительно улыбнулась. Сделав стойку на руках, она упруго вскочила с пола. Пульс танца снова забился. Так было задумано! Обманутая Мирадель откинулась на спинку кресла. Но расслабленной сидеть пришлось недолго. Танец все больше держал в напряжении, унося в свой круговорот.

Темп ускорялся, па стремительно сменяли друг друга, оставляя в воздухе свою историю. Бешеная динамичность сделала глаза жадными к движениям. Хотелось весь день вот так просидеть, не отрывая взгляда от выступления. Не жалеть Николь и ее сил, только бы танец длился вечно. Спокойная и величественная в обычной жизни, сколько страсти она вкладывает в танец! Так рвать свое сердце всего лишь на репетиции. Что же тогда, когда она на сцене? Жить на одной планете с такой пылкой душой – уже упрек любому равнодушию. Ее заряд передается так мощно, что хочется сорваться с места и сделать в жизни что-то стоящее, безумное, молодое… Обязательно… но потом… позже… когда закончится танец.

И танец все же закончился. У Мирадель возникло такое странное чувство, как будто она сошла с карусели – движение прекратилось, а сознание до сих пор требует калейдоскопа зрелищ и волнений. Голова чуть-чуть закружилась от переизбытка эмоций.

– Это было бесподобно, – сказала она, подойдя к Николь. – Я как будто выпала из времени и пространства.

– Спасибо, – улыбнулась Николь. – Приятно слышать такое после упорных тренировок. Конечно, много еще нужно доработать. Кстати, – она повернулась к девушкам, – Анна, опять немного путаешься во второй связке, Тина – я подумала, наверно тебе нужно на шаг отступить от Виктории, движения будут не так скованны.

Когда Мирадель уходила, Николь все еще увлеченно обсуждала с подругами возможные усовершенствования. И наверняка, когда все разойдутся по домам, останется одна, и снова будет репетировать до ночи.

Всю дорогу домой у Мирадель стоял перед глазами этот танец. Интересно сколько бы жизней ей понадобилось, чтобы его выучить? Она плелась еле-еле. Свое собственное тело теперь кажется амебным и неповоротливым.

Ведь у нее тоже есть две руки и две ноги, но какая пропасть между ее скованной тушкой и всемогуществом тела Николь. Конечно, у Мирадель масса других достоинств, но… О-о-о-х! Танец Николь пробуждает такую жажду жизни, молодости, красоты! В душе борются воодушевление и бессилие, восхищение и ревность… Что-то внутри меняется после созерцания такого выступления. Если бы в арсенале умений и навыков Мирадель был инструмент, способный делать с человеческой душой, то же, что Николь делает с помощью танца, то Мирадель отдала бы все на свете, чтобы найти его.

Растревоженное состояние Мирадель не ускользнуло вечером от Мудрости.

– Что тебя смущает? – спросила небесная подруга.

– Мне неудобно это тебе говорить…

– А ты попробуй.

– Ты подумаешь, что я поверхностная, и все, преподанные тобой уроки, пошли впустую.

– Рассказывай, – с нажимом произнесла Мудрость.

– Ладно.

Мирадель села на подоконник:

– Я – замухрышка.

– Что?

– Понимаешь, есть девушки – богини. Настолько красивые, изысканные, грациозные. Каждый их жест наполнен женственностью. Они не ходят – парят над землей. Держатся с особым достоинством. Одно их появление озаряет комнату. Все обращают на них внимание, ловят каждое движение и слово. От них невозможно оторвать глаз. Их внешность и поведение – это какой-то высший класс, недоступный другим. – Мирадель с грустью посмотрела на Мудрость. – Ты не поймешь. Ты сама такая, и Палитра такая. А я – нет. Я обыкновенная.

– Ну, мы с Палитрой не совсем люди… Но, кажется, я поняла о чем ты… Ты не правильно делаешь, что зацикливаешься здесь на внешней стороне. Эта красота изнутри. Скорее всего, есть что-то, в чем эти люди хороши, и они это знают. Отдаются своему делу с душой, страстью, и наслаждаются процессом. Будь то мода, спорт, музыка и т. д. Благодаря этому они сияют и излучают особую ауру, заметную даже окружающим. Внешность здесь вторична.

– Но они действительно красивы! – возразила Мирадель.

– Значит, ты даже не представляешь, на что способна уверенность в себе и любовь к жизни. Это как конфетка: главное – начинка, а стиль, блеск в глазах, поведение и твой «высший класс» наслаиваются сами.

– Это чистая правда, – подтвердила Палитра. – Другие начинают видеть в окрыленных людях только достоинства. А недостатки либо не замечают, либо считают их даже изюминкой.

– А можно это как-то получить? – спросила Мирадель.

– Нет.

– Я так и думала…

– Получить нельзя. Можно раскрыть, – улыбнулась Палитра.

– Правда? Я могу стать как Николь? Ведь она – самая лучшая версия того, кем я хочу стать.

– Сказать, что Николь – улучшенная ты, все равно, что сказать: самая вкусная вишня – это клубника. Вы разные люди. Как вас можно сравнивать? Найди в себе самое главное и ценное. То, что ни за что на свете не променяешь. И развивай.

– Как же мне это сделать?

– Я помогу, – сказала Мудрость. – Следуй за мной.

Девушки отправились в конец левого крыла. Мудрость открыла прозрачную дверь. Здесь стеклянный зал. Он заполнен лабиринтом зеркал в бронзовых оправах. На каждом зеркале вверху надпись. Отсверки от прозрачных стен, крыши и блестящих лабиринтов делают зал похожим на огромный хрусталь.

– Что это за зеркала? – спросила Мирадель.

– В каждом из них ты увидишь частичку себя. Тени прошлого и настоящего. То, как видишь себя ты, и как видят тебя люди.

Мирадель подошла к одному из зеркал. Отражение в точности повторяет ее движения, но внешность отличается от реальности. Там она в сером костюме, очках и с жутко прилизанными волосами. На лице вселенская покорность и сосредоточенность.

– Что за…

На бронзовой оправе сверху надпись «Профессор А.»

– Такой он тебя представляет, – сказала Мудрость.

– Не удивительно, – ответила Мирадель.

В следующем зеркале отражение полностью совпадает с реальностью. На нем подпись «Зоя». Мирадель улыбнулась. Конечно, только лучшая подруга воспринимает ее такой, какая она есть.

Мирадель шагнула дальше. Очередной облик тоже очень похож на настоящую Мирадель, но улавливается какая-то особая притягательность и шарм. Чувствуется явное неравнодушие. Подпись «Ник». Мирадель покраснела, и поторопилась вперед.

В следующем зеркале она маленькая девчушка:

– Это что такое? Мне ведь здесь лет восемь, не больше!

Подпись «Родители».

– Неужели для своих родителей я до сих пор такая малышка?

Мирадель повернулась к Мудрости:

– Это все конечно весело, но как оно поможет? Что мне нужно делать?

– Пройди галерею до конца, и найди свою суть в этом путешествии. Я буду ждать тебя снаружи.

– Но что именно искать?

– Что-то главное. То, что объединяет эти отражения. Особенность может быть неуловимой, но для тебя станет очевидной. Иди по залу, спокойно, не спеша. Ответ придет сам.

Мудрость ушла, Мирадель зашагала дальше. Следовали зеркала с различными периодами ее жизни.

Вот маленькая девочка с двумя косичками и мечтами стать биологом. Тогда она то и дело изучала растения, цветы, насекомых. Рассматривала под школьным микроскопом клетки… Вот потеха! Хотя… Похоже с тех самых пор в ней и зародилась любознательность.

Вот она стоит со стопкой нот в руках. Музыкальная школа. Тогда ее переполняли мечты стать отменной пианисткой. Она целыми днями репетировала. Даже сама пыталась сочинять музыку. Со временем рвение улетучилось. Но любовь к музыке по-прежнему осталась.

Вот она бледная, но глаза сверкают восторженным блеском. Здесь ей лет тринадцать. В то время по телевизору шел популярный сериал, который так захватил, что она целыми днями сидела у экрана. Мечтала быть похожей на киношных героинь.

Вот она уже превращается в девушку. Кто-то ей впервые сказал, что она красивая, и она начала слегка подкрашивать губы.

Вот она стоит вся в черном. Серьезная и загадочная. Точно, это ей 15. В то время на нее нахлынула такая меланхолия и отчужденность… Она носила только черную одежду, слушала грустную музыку, но при этом чувствовала себя вполне комфортно.

О, вот она в яркой тунике, большом цветочном шарфе, крупных серьгах. Это она увлеклась восточными фильмами. Тогда окружающие и не понимали ее увлечений всем иностранным, но именно в тот период она открыла, что во всех странах и народах есть талантливые люди, которые создают потрясающие произведения, будь то музыка, кино или литература.

Вот она сосредоточенная, в очках: период, когда увлеклась чтением. Тогда вымышленные миры казались ей намного увлекательней реальности. Тогда-то к ней и прицепился ярлык заучки, определивший всю ее дальнейшую судьбу вплоть до сегодняшнего дня.

С каждым новым отражением накатывали чувства: воспоминания вызывали и смех, и грусть, и ностальгию. Многое из прошлого она теперь сделала бы по-другому… Хотя, может она не была бы той, кем сейчас является, если бы не прошла через это.

Мирадель путешествовала между зеркал, и терялась в догадках. В чем же суть ее души? Она умеет многое, но по чуть-чуть. Ни одного ярко выраженного таланта.

Никакой особенности или чего-то постоянного не прослеживается. А вдруг, и нет их вовсе? Вдруг, окажется, что Мирадель всю жизнь просто плыла по течению, наобум выбирала мечты, и следовала за ними? Как же стыдно будет предстать перед Мудростью, и сообщить такое.

Да и самой обидно. Что ж это, ни одной изюминки не наскреблось? Просто детские увлечения, давным-давно ушедшие в прошлое… У кого, спрашивается, таких нет? У всех есть, да еще и побольше… Мирадель разочарованно вздохнула.

Она медленно шла к выходу, по пути вновь просматривая отражения. Может, всё-таки есть что-то? Может, она что-то упустила? Ведь сердце выбирает мечты не слепо, так что какая-то закономерность должна быть. Просто она еще не заметила.

Мирадель вглядывалась в отражения, вспоминая тогдашние цели. Она всегда любила жизнь, видела и ценила ее красоту во всех проявлениях. Любила докапываться до сути, искать во всем смысл… Может, это оно и есть?

– Да, всё верно, – сказала возникшая рядом Мудрость. – Искать красоту и глубину во всём – это суть твоей души.

– Правда?

– Да. А раз так, то тебе осталось посмотреть последнее отражение, – Мудрость указала на зеркало.

Мирадель подошла к нему, и застыла на месте. Там поразительной красоты девушка. Исполненная достоинства, лицо озарено счастьем, красивые волосы, фигура, все. Она похожа на Мирадель, но все же какая-то совершенно другая.

– Кто это?

– Ты, конечно.

– Кто меня так видит?

– Никто. Это особое зеркало – зеркало личного совершенства. Такой ты станешь, когда перестанешь сравнивать себя с другими и начнешь развивать свои собственные сильные стороны.

Мирадель смотрела на отражение. Да, девушка в нем – не Николь. Совершенство Мирадель – совсем другой тип красоты. Ни хуже, ни лучше – другой. Если действительно возможно в один прекрасный день стать такой, то Мирадель будет неотступно двигаться к цели.

Вернувшись в библиотеку Мирадель сказала:

– Хоть я и узнала свою суть, но, получается, что я всего лишь зритель жизни. Неужели так и останусь им навсегда? Я ведь тоже хочу хоть чуточку изменить этот мир.

– Используй свои таланты и дары для такой цели, – сказала Мудрость.

– Какие таланты? Как именно?

– Духовное зрение. То, что ты способна видеть таланты и пороки людей. Ты не задумывалась о том, какие возможности это тебе открывает?

– Возможности?

– Конечно. Люди скрывают от других самое сокровенное, сокровища души, а ты способна их видеть и знать. Ты сможешь помочь раскрыть дар человека, впустить нас с Палитрой в его сердце. Станешь частью переломных моментов и побед в пути за мечтой.

– Но… разве для этого нужна я? Разве это происходит не само по себе? Благодаря вам?

– Да, – ответила Мудрость. – Но очень часто для развития нужен импульс извне. Мощнее всего люди вдохновляются примерами друг друга, общением. Люди неспособны видеть нас, и потому тот, кого они в состоянии видеть, – человек, дарящий им любовь и поддержку, – может стать связующим звеном между ними и Небом.

Палитра продолжила:

– Многим людям посылаются озарения в жизни. Но часто они закрывают сердца. Мы с Мудростью находимся рядом, но чем больше человек закрывается, тем меньшую силу мы имеем.

– Человек сам должен выбрать нас, – сказала Мудрость. – С помощью тебя он увидит проблеск, а оставлять ли его в своей жизни – это его решение.

– Я, правда, смогу это делать? – спросила Мирадель.

– Если будешь развивать свои способности, стремится понять людей, сопереживать им, то да. Многое из перечисленного не составит труда, так как само по себе присуще твоему характеру, но над кое-чем придется поработать.

Мирадель задумалась.

– Честно говоря, – продолжила Мудрость, – это одна из причин, почему мы посланы к тебе. Так город может получить свежий поток счастья и вдохновения.

– Почему вы мне раньше не рассказали? – удивилась Мирадель.

– Людей немного перемыкает, когда они слышат о своей исключительности, – сказала Палитра. – К тому же, ты была не готова.

– Почему?

– У тебя своих проблем было много.

– Это верно.

– Любые негативные эмоции сильно заглушают духовное зрение, могут даже полностью его блокировать. Запомни это. Если позволишь им взять верх над собой, то дар будет пропадать, – сказала Мудрость.

– Поняла.

– Так что? Ты заинтересовалась нашим предложением? – спросила Палитра.

– Еще спрашиваете!

– Тогда, с этого момента, приступим к особым тренировкам. Тебе понравится. Поверь.

Глава 9. Чистые образцы

– Теперь, когда я знаю, в чем мой дар, с чего начать? – спросила Мирадель у Мудрости.

– Сначала духовное зрение будет появляться вспышками, но со временем ты научишься управлять им.

– Пока что я вижу энергии только у Зои и Ника. На других мое духовное зрение не распространяется.

– Это потому, что твоя эмоциональная связь с ними сильна.

– Но я ведь могу научиться видеть и других людей?

– Конечно. Постепенно, но научишься. Начни с тех, с кем у тебя есть хотя бы что-то общее.

– А дальше что?

– Заговори с человеком о том, что больше всего трогает его душу. Энергия Палитры обычно появляется в тот момент, когда человек говорит о своем любимом деле, или занимается им. Сконцентрируйся, и тебе удастся увидеть. Главное, искренно проникайся жизнью собеседника.

– Поняла.

– Было бы замечательно, если бы тебе удалось собрать чистые образцы талантов, – сказала Палитра.

– А что это?

– В большинстве случаев в людях присутствуют различные таланты. Своего рода смесь. Всего по чуть-чуть. Но для распознания этих составляющих тебе нужны чистые образцы: музыкальности, танца, стиля… Это очень большая редкость, но может тебе удастся найти людей с одним ярко выраженным талантом. Тогда, запомнив, как этот талант выглядит, ты сможешь различать его среди множества других.

Мирадель улыбнулась:

– Я думаю, я знаю, где смогу найти парочку чистых образцов.

На следующий день Мирадель направилась в танцзал Академии искусств. Как раз идет репетиция группы Николь. Мирадель села в углу, и стала наблюдать.

Никаких признаков разноцветных волн. Как же это делается? Мирадель напрягла зрение и сосредоточила внимание на Николь. Ничего необычного. Мирадель сжала кулаки и перестала моргать. По-прежнему, ничего.

Мирадель вздохнула и потерла глаза, которые уже начали слезиться. Что там духовное, так и обычного зрения можно лишиться. Она с разочарованием откинулась на спинку кресла. Так хотелось увидеть хоть что-то необычное! Пусть даже не особый дар Николь, пусть хоть бы тусклое мерцание разноцветной энергии Палитры. Но ничего. Хуже всего, что Мирадель даже понятия не имеет, что делает не так, и как исправить ошибку.

Мирадель уставилась в потолок. Она просто слушала музыку и улавливала краем глаза шевеление людей внизу. Вдруг ее ослепила яркая вспышка. Мирадель почувствовала, что через глаза сейчас смотрит ее сердце. Откуда-то сверху на танцовщиц спустились радужные переливы. Особенно яркий поток нисходит на Николь, он растворяется в ее теле, и из сердца бьют ключом разноцветные искры.

Мирадель от восторга вцепилась в подлокотники кресла, и наклонилась вперед. Вот бы запомнить эту картину! Но это очень сложно. Образы доступны на уровне чувств, энергия непрерывно витает и изменяется. Мирадель попыталась запомнить это состояние, чтобы потом его применять.

Она всмотрелась в энергию рядом с Николь. Хоть мерцание вокруг нее и самое яркое, но по виду больше ничем не отличается от энергии других танцовщиц. А ведь все девушки не могут обладать чистым талантом танца. Вот, например, Тина отлично играет на пианино, значит, в ней примешан и музыкальный дар. Виктория – знатный кулинар. Она не раз побеждала на местных конкурсах. Только Николь каждый свободный миг посвящает танцу. Она живет им. Несомненно, Николь – чистый образец.

Танец закончился, а с ним пропали и видения. Вдобавок, из-за большого количества людей, снова разболелась голова. И что теперь делать?

Девушки потихоньку расходились. И тут Николь заметила Мирадель:

– О! Хорошо, что ты пришла. Ну как, видны изменения?

– Да. Танец все лучше и лучше, – сказала Мирадель, еле сдерживая досаду.

– Ночами не сплю, все прорабатываю в голове детали.

– Вот как? Наверное, сильно устаешь?

– Ни капли. Удивительно, но все, связанное с танцем, наоборот придает мне сил и заряжает энергией.

– Правда? Почему?

– Я не знаю… Способность выражать движениями каждое свое чувство и эмоцию – от этого я зависима, как от воздуха. С помощью танца соприкасаешься с реальностью совсем по-другому. Будто уносит волна жизни. Душа взрывается, и эту претензию ты передаешь окружающему пространству. В такие моменты, я чувствую, как никогда, что живу, что я прекрасна. Чувствую свободу и безграничную энергию.

– Да, наверное, это классно. Да еще и в такой обстановке: зеркала, паркет, простор… Даже я, когда попадаю сюда, чувствую себя в другом измерении.

– Забавно… Но желание танцевать возникло у меня не в большом зеркальном зале, а в моей комнате, дома.

– Правда?

Николь кивнула:

– Я закрывалась и танцевала. Это был способ освобождения от отцовской строгости. С самого детства я в его ежовых рукавицах. Он желал сделать из меня бизнесвумен, и был категорически против танцев. Мне пришлось долго его убеждать. Я, буквально, отвоевывала право танцевать. Дошло до того, что я составила подробный бизнес-план, и доказала, что танцевальная студия сможет принести прибыль.

– Ничего себе!

Мирадель со школы знает Николь. Но как так, что раньше не замечала ее переживаний? Жизнь Николь всегда рисовалась в воображении идеальной… А так, их истории даже чем-то похожи. Не будь давления со стороны учебы… Не будь попыток убежать от серой жизни, Мирадель, пожалуй, никогда бы не попросила небесной поддержки, не обрела бы дар, не нашла бы Мудрость и Палитру…

Как только Мирадель открыла свое сердце, рядом с Николь замерцал чистый талант. Яркий, особого, неземного цвета, похожий на электрическую искру. Вот он – танцевальный дар в чистом виде. Мирадель с легкостью запомнила его. Слишком уж он подвижный и ослепительно сияет.

– Николь, спасибо за откровенность, – сказала Мирадель.

– Сама себе удивляюсь. Раньше я никому этого не рассказывала. Даже как-то легче стало. Ты удивительным образом располагаешь к себе.

– Разве? Ну что ж… Наверное, это мой талант.

Попрощавшись с Николь, Мирадель отправилась к следующему «экземпляру» гениальности. По пути, как всегда, погрузилась в свои мысли.

Вот ведь удивительно. Дар духовного зрения оказался совершенно непредсказуемым. Небеса вручили его, чтобы разбить вдребезги привычный мир. Самонадеянность и напор здесь не срабатывают. А ведь Мирадель так привыкла к тому, что трудолюбие и четкий план приводят к достижению цели. А здесь вот что получается: во-первых, она не может читать людей как книги, во-вторых, она не способна видеть больше того, что предназначено, в-третьих, развитие дара форсировать невозможно. И что со всем этим делать? Как тогда совершенствовать умения?

Такое чувство, что это больше сознания и контроля. Сердце ведет ее, а не разум. Дверь в страну чудес открывает не железная воля, а нежность, сочувствие и вера. Сверхсила появляется в ней тогда, когда она признает свою слабость. Когда разум не находит выхода из трудной ситуации, когда здравый смысл признает поражение, тогда лишь небесный луч указывает верный путь…

Мирадель на секунду остановилась. Изумительно… Сейчас чувства отвечают на ее вопросы лучше, чем голова. Но слушаться сердца во сто крат труднее, чем здравого смысла… Неужели придется теперь всегда так делать? Вот так задачка! Ну, что ж… Хоть это и непривычно, и дискомфортно для ее осмотрительного сердца, наверное, это и есть решение. Так что, она будет открывать свое сердце. Будет.

– Эй, Мирадель, погоди минутку! – послышался неподалеку голос.

Мирадель оглянулась. Это Ник, как раз идет из корпуса компьютерных технологий в компании друзей. Мирадель невольно улыбнулась. Ник – пышущий здоровьем крепыш, выросший на ферме, забавно смотрится на фоне бледных хлюпиков. Нетипичный компьютерный гений. Ник попрощался с друзьями и побежал к ней.

Сердце Мирадель сжалось от напряжения. В последнее время, она старалась избегать встреч с ним наедине, без Зои. Его взгляды и интонации становятся все теплее, и что с этим делать, Мирадель еще не решила. Принять или отвергнуть? Скорее… принять. Но еще не уверена. Это же Ник! Ее добрый друг уже тысячу лет!

Что же делать? Нужно умудриться ускользнуть от выяснения отношений. Хотя бы сегодня.

– Ты домой? – спросил он.

– Еще нет. Хотела зайти в музыкальный магазин.

– Тогда нам по пути. Хочешь, проведу?

– Давай.

Они вдвоем зашагали по тротуару. Смеркалось. Вечерний город только-только начал зажигать фонари и вывески.

– О чем ты задумалась до того, как я тебя окликнул? Казалось, что-то тебя поразило.

– Да так… У тебя бывало, что ты вдруг видел человека с совершенно новой стороны?

– Бывало, – сказал Ник, бросив на нее сверкающий взгляд. Если бы это был мультик, то вместо зрачков сияли бы сердечки.

Вот глупая! Задать такой двусмысленный вопрос. Мирадель отвела глаза, пытаясь придумать «безопасные» темы для разговора. С Ником можно болтать о чем угодно, да и молчать с ним комфортно… было раньше…

Сейчас, почему-то вспомнилось то время, когда они только познакомились. Ник с трудом привыкал к городу. Обособленный, слегка загадочный, молчаливый парень… Это было так родственно ее душе, что они сразу подружились. Кажется, что Ник впитал, и привез с собой спокойствие и уют сельской жизни. Обычно, Мирадель требуется время, чтобы вести себя непринужденно в присутствии парня. Но к Нику она сразу же прониклась доверием…

Так, что-то она отвлеклась. Нельзя расслабляться.

– Ну что, ты еще не определился со своей будущей профессией? – спросила Мирадель.

– Нет. До сих пор интересуюсь всем подряд… Слушай, давненько мы с тобой не проходили тесты на профориентацию. Раньше каждый день находили их в журналах и интернете.

– Да… По-моему мы все прошли, вот и не осталось.

– Удивительно, но во всех сферах набирали одинаковое количество баллов.

– И не говори. Как такое возможно?

– Наверное, мы во всем одинаково хороши.

– Или одинаково плохи, – засмеялась Мирадель.

Рядом с Ником замерцала светлая энергия Мудрости. Но где же энергия Палитры? Такой способный парень, как Ник не может не иметь таланта. Разноцветные волны в нем не переплетаются… Неужели он тоже обладатель чистого таланта? Но какого? Так хочется ему помочь…

Внимательный взгляд Мирадель не ускользнул от Ника. О-о-о! Нет-нет-нет. Ник, ты не так понял! Как же выкрутиться?

В вечернее небо запустили фейерверк.

– Ух ты! У кого-то праздник, – увильнула Мирадель. Салют стал настоящим спасением. – А помнишь, как ты впервые увидел фейерверк? Вот умора! Все время дергал меня за рукав: «Мирадель, глянь! Глянь. Вон красные искры. Ой, и еще разлетелись! Зеленые! Ой, и вон там! На все небо! Невероятно, это какая-то сказка! Волшебство!» Хватался за голову, чуть из штанов не выпрыгивал от счастья! – Мирадель залилась смехом, и потрепала его густые каштановые кудри.

– Ну, где бы я у нас на ферме видел фейерверк? Конечно, я был поражен, – смутился Ник. – Сейчас уже привык.

– Да, ты полностью освоился.

– Но, все же, город – это не мое.

– Откуда тебе знать?

– Я всегда чувствую, что мое, а что – нет.

– Вот как? Надеюсь, это не из-за Зои, и ее замечаний? Ты пойми… Стиль – ее пунктик. У нее и в мыслях нет кого-то ранить.

– Я благодарен Зое за критику.

– Правда?

– Конечно, она резковата, но… Такие люди, говорящие все в глаза, тоже редкость. Так что пусть лучше она отчитает, чем весь день буду ходить как придурок в том, что не идет. В детстве я всегда носил одежду не по размеру – то слишком большую, на вырост, то, наоборот, тесную, из которой быстро вырос.

– Да, у меня таких проблем в детстве не было. Я вырастала за год максимум на сантиметр. Хотя на турнике висела часами, и морковку ела… Врут все…

Ник улыбнулся, и нежно посмотрел на Мирадель. Она опомнилась.

– А, извини я перебила… Так к чему история с одеждой?

– Ах, да…Почему-то в голове с тех пор крепко засела мысль, что буду искать одежду, работу, место по себе… Ни больше, ни меньше. Кажется, я почувствую это сердцем.

По дороге проехала банда байкеров. Рев моторов пугал. Ник взял Мирадель за плечи и отвел подальше от дороги. От его прикосновения сердце затрепетало. Став стеной между ней и опасностью, Ник сказал:

– Как к такому привыкнуть? В городе настоящее сумасшествие. Когда сильно скучаю по родным местам, сразу вспоминаю одно любимое место в лесу.

– Расскажи мне о нем, – попросила Мирадель. И тема безобидная, и друга узнает лучше. Интересно, если вдруг разговор зайдет на территорию таланта Ника, сможет ли она увидеть сияние в темноте?

– Там растет маленькое деревце, – поведал Ник. – Не знаю почему, но люблю его. Оно встречает рассветы и провожает закаты, впитывает росу и омывается дождем. Весной распускает молодые листочки, а осенью без сожаления сбрасывает их. Время течет для него естественно. Эта целительная простота – то, что не хватает жителям мегаполиса.

– Ты, оказывается, в душе – поэт, – улыбнулась Мирадель, глядя на его силуэт в сумерках.

– Да. Я даже завел блокнот, где записываю свои мысли.

– Типа дневника?

– Наверное…Пишу то, что приходит в голову. Просто так. Может, таким образом, пойму, к чему душа лежит.

– Да ты теперь настоящий житель мегаполиса! Со своими тараканами в голове.

– Это точно…

– Быстро стемнело. Я и лица твоего почти не вижу… О, вон вывеска «Нота» светится. Похоже, мы пришли.

– Может… сходим как-нибудь сюда на концерт вместе? – спросил Ник. Его голос слегка дрогнул от волнения. – Если хочешь, конечно… Я слышал, здесь хорошая музыка.

– Обязательно сходим. Кстати, хочешь, познакомлю тебя с владелицей? Ее зовут Мелоди. Интересная девушка.

– Нет, спасибо. Мне нужна только… Мне хватает вас с Зоей. Трудно с вами, девчонками. С парнями общаться легче.

– Как хочешь. Тогда, до завтра.

– До завтра.

Мирадель вошла в магазин. В такой поздний час посетителей уже нет. Свет горит только над стеллажами. Оттуда доносится шорох. Мирадель пошла на звук. Это Мелоди ставит новые пластинки на полки. Она полностью поглощена своим занятием. Да еще и в наушниках, энергично кивает в такт музыке. Как она сейчас счастлива! Улыбка на всё лицо.

Иссиня-черные волосы, собранные в пучок, открывают тонкую шею. Фигура в черных джинсах и майке, в профиль практически отсутствует. Такая хрупкая девушка, а столько страху нагоняет на окружающих.

Мелоди заметила Мирадель и сняла наушники:

– Жизнь восхитительна, если правильно подобрать к ней саундтрек.

– Это верно, – ответила Мирадель.

Закончив свое дело, Мелоди подошла к Мирадель и спросила:

– Не окажешь мне услугу?

– Какую?

– Мне недавно поступило интересное предложение написать музыку к фильму. Кое-что уже набросала. Давай, я тебе сыграю, а ты будешь говорить возникающие ассоциации. Мне это важно.

– Хорошо, – согласилась Мирадель. Выступление сейчас очень кстати.

– Мы поднимемся в помещение клуба. Там на сцене акустика лучше.

– Ясно.

Девушки поднялись наверх. Зал клуба по стилистике напоминает джазовый. Интерьер выдержан в шоколадных цветах. Стоят круглые лакированные столики с креслами вокруг. В углу – барная стойка. Свет приглушенный.

Мелоди поднялась на большую сцену с бордовым занавесом:

– Ну что, приступим?

Мирадель кивнула.

– После каждой мелодии говори, какие образы пришли на ум. Первое, что представилось, – сказала Мелоди.

– Хорошо.

Мирадель села в кресло и сосредоточилась на выступлении. Если духовное зрение откроется не сразу, то в этот раз она будет реагировать легче, с пониманием.

Как только Мелоди коснулась струн, по телу пробежали мурашки. Кажется, смычок водит не по струнам, а по сердцу. Мелодия началась медленно, размеренно… Но со временем темп ускорился. Звуки короткие, отрывистые, как… капельки дождя. Будто это ливень, который начался с нескольких капель, затем усилился, а потом наконец утих. Мелоди окончила играть.

– Ну что? – спросила она.

– Звучит как дождь.

– Любопытно, – Мелоди потерла подбородок. – А ну-ка следующую.

Мелоди приступила к исполнению другого мотива. Вокруг нее, исходя из сердца, засиял свет чистого музыкального таланта, похожий на серебристую звезду с лучами. Как быстро он открылся Мирадель! Она даже сильно не старалась.

Мирадель, довольная легкой победой, откинулась на спинку кресла. Ее душу полностью поглотила музыка, и тут, сияющие холодным светом лучи превратились в языки пламени. Мирадель удивленно привстала. Серебристая звезда расширяется все больше и больше, становится подобной солнцу. Яркая вспышка ударила в глаза и Мирадель вскрикнула от боли. Она получила ожог.

Что же это? Что пошло не так? Нужно быстро найти ответ, пока Мелоди не заметила. Это из-за того, что она неравнодушна к музыке? Потеряла сдержанность и нарушила гармонию. Нельзя позволять дару брать верх над собой. Это она должна управлять им, а не наоборот.

Мирадель сделала глубокий вдох, наполняя себя безмятежностью. Посидев так пару секунд, Мирадель открыла глаза. Огненное солнце вобрало обратно языки пламени, постепенно становясь меньше. Красно-золотое сияние переродилось в серебристое. Дар приобрел свой изначальный вид.

Мирадель облегченно вздохнула.

– А эта мелодия что напоминает? – спросила Мелоди, когда завершила игру.

– Борьбу, – севшим голосом произнесла Мирадель.

– Ты не перестаешь меня удивлять… Ладно, продолжаем.

Мелоди играла еще много всего, а Мирадель говорила, что представляет: восход солнца, ссору влюбленных, расставание, любовь с первого взгляда…

Мелоди спустилась со сцены и протянула Мирадель бумажку.

– Что это? – спросила Мирадель.

– Читай. Это список произведений, которые я тебе играла.

Мирадель развернула листик:

«Дождь. Противостояние. Восход. Ссора. Прощание. Миг любви».

– Вот видишь. Это поразительно! – сказала Мелоди. – Ты озвучила словами все, что я играла. Откуда ты знала? Как угадала?

– Это ты поразительна, ведь звуками смогла передать все.

Мелоди села рядом:

– И все-таки… Никак не могу тебя раскусить. Ну да ладно.

Мелоди вложила скрипку в футляр:

– Кстати, как тебе мой клуб?

– Очень красиво. Хорошая атмосфера.

– Кроме тебя я сюда никого не впускала после закрытия.

– Правда?

– Да. И никто не слышал здесь, как я играю. Так что… тайну за тайну.

– Тайну?

– Да. Расскажи мне какую-нибудь свою тайну. Только музыкальную. Другие меня не интересуют.

Мелоди с любопытством уставилась на Мирадель.

– Я… я учусь под хип-хоп – ритм помогает мне сосредоточиться, – сказала Мирадель. – Когда в голове крутятся биты или рифмы – могу выучить хоть сотню страниц любого предмета. И память, и концентрация – все на пределе.

– Правда? Кто бы мог подумать…

– Я считаю, что рэперы – поэты современности. Порой им удается в одну песню полжизни вложить.

– Это верно.

– На случай экзаменов у меня в плеере целая подборка крутого хип-хопа.

– А ну-ка, покажи, что можешь?

– Что?

– Хоть один куплет любимой хип-хоп песни.

– Я стесняюсь…

– Давай, давай, – настаивала Мелоди.

Ну и дела! Если она сейчас ударит лицом в лужу, то Мелоди вышвырнет ее из своего клуба раз и навсегда. Вдобавок, Мирадель боится публичных выступлений. Ладошки уже взмокли, и шею чуток передернуло.

Мелоди задала губами ритм. Деваться некуда! Ну и влипла!

Мирадель задрожала, но начала петь. Она рифмовала тихо, боялась сбиться. Постепенно она входила во вкус, и уже во втором куплете затараторила, как заводная. Мелоди аккомпанировала настолько умело, что их дуэт звучал почти классно.

Мирадель продолжала сквозь смех, а когда закончила, закрыла лицо руками.

Мелоди зааплодировала:

– Неплохо, очень неплохо, Мирадель.

– Как тебе удалось меня уговорить? Я, наверное, пойду уже. Пока окончательно не ступила на скользкую дорожку.

– Хорошо. До встречи, – засмеялась Мелоди.

Мирадель вышла на улицу. Щеки до сих пор горят от волнения. Прохладный ночной воздух приятно освежает. Теперь будет знать, как ляпать лишнее! Хотя, она все-таки немножечко собой гордится. На сегодня остался последний чистый образец. Мирадель отправилась к Зое.

Придя к ней в гости, Мирадель подводила все разговоры к стилю и моде. Но как назло, речь шла только о Тэке. Виной тому – слухи о том, что скоро выйдет фильм с его участием. Актерский дебют. Зоя вся как на иголках.

Если так продолжится, то не видать образца чистого стиля, как своих ушей. А так хочется сегодня выявить его! Ведь в памяти еще свежи картинки других чистых образцов, и поэтому отличия в их внешнем виде запомнились бы наиболее ярко.

Вот уж от кого Мирадель не ждала подвоха, так это от лучшей подруги! Мало того, что разноцветных волн и близко нет, но еще и какая-то тусклая тень набежала на Зою. Подруга очень бледная. Наверное, утомилась от фанатских забот.