Вечерний изумруд

Глава 1. Химеры.

Полупустые улицы. Полупустые окраины города. Все это – мой привычный пейзаж. Я привыкла выживать на развалинах, грезя о лучшей жизни. Однажды я для себя решила – придет день, когда я выберусь из этой грязи и стану достойным человеком. Когда-нибудь. Непременно. Я всегда невольно ухмыляюсь сама себе, когда думаю об этом, потому что это «когда-нибудь» никогда не настанет, не в нашем безумном мире и точно не для меня.

Я свернула в еще более узкий проулок, минуя лужу, ставшую вязкой от грязи. Толкнув плечом тугую дверь, я проскользнула внутрь места, которое я называю домом. Если, конечно, помещение с треснувшими стенами и постоянно текущим потолком можно назвать чьим-то домом. Для меня, дедули и моей сестры это было лучшим местом.

– Сестрица, ты наконец пришла? Все в порядке?

– Сколько раз говорю, где твои манеры? С вошедшим сначала надо поздороваться, – заворчала я, снимая солнечные очки и кладя их на тумбочку у входа.

– Да кому нужны эти твои манеры! Все равно из дому носа не кажем, какая разница, – нахохлилась Василиса.

Я повесила пальто на гвоздь в стене, попутно переобувая ноги в потрепанные временем тапки. Наконец, я смогла избавиться от огромной кепки-восьмиклинки и повесить ее поверх пальто. Растрепав вспотевшие бледно-рыжие волосы, я шагнула внутрь нашей небольшой квартиры.

– Угу, и поэтому надо превращаться в невоспитанную оборванку, – не унималась я.

– Будет вам, девочки, лучше давайте я чайник вскипячу, да мы спокойно пообедаем, – дедуля, как обычно, прервал нашу бесполезную перебранку, подходя к плите.

– Деда дело говорит. Садись уже, молодая бабуся, – беззлобно посмеялась Василиса, – как сегодня с торговлей? Удалось что продать?

– Угу, свитера, что ты связала, были сегодня нарасхват – все скупили. Поэтому, – я наклонилась к рюкзаку, доставая оттуда пакет картошки и небольшой кусок куриного мяса, – сегодня у нас как никогда сытный ужин.

– Ура! – Василиса радостно захлопала в ладоши, – хоть как-то, да пригождаюсь вам!

Мы жили небогато, можно даже сказать, бедно. Дедуля был уже стар, поэтому пару лет как поневоле оставил работу. Он никогда особо не рассказывал, что за работа у него была, хоть мы с сестрой и пытались выспросить. Все, что он говорил – занимался наукой. Василиса не могла работать из-за своего здоровья: обе ее ноги были повреждены. Хоть она никогда не жаловалась, но мы с дедушкой видели, как она тихо плачет по ночам из-за этого. Эта травма сломила ее, и она перестала покидать дом. Возможно, будь у нас деньги, мы бы смогли вылечить ее ноги, но единственные источники денег для нашей семьи – это небольшая пенсия дедушки и доходы от продаж вязаной сестрой одежды. Что касается меня – я всегда чувствовала себя виноватой за то, что не могу устроиться на хорошую работу из-за своего особого происхождения и отплатить дедушке и сестре за все, что они для меня делают.

Дедушка начал суетиться на кухне, готовя обед, а мы с сестрой пока просто сидели и ждали, обе проголодавшись.

Но эта уютная семейная атмосфера быстро пропала. Я замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Василиса заметила мое напряжение, настораживаясь:

– Снова они? Чудища?

– Да, – ответила я, пытаясь скрыть дрожь в голосе, – две химеры в доме напротив.

Я быстро подняла подол платья, трясущимися от страха руками выхватывая пистолет из подвязки. В нем осталось всего три пули, что означало лишь одно – мы в любом случае будем мертвы в любую секунду.

– Что нам делать? – прошептал дедуля, – может, успеем укрыться в погребе?

Я отрицательно покачала головой, пытаясь определить, с какой стороны на нас нападут.

– Если бы я только… – голос сестры виновато дрожал.

– Не говори ерунды. Даже если бы ты была здорова, ничего бы не изменилось. Ты же знаешь, если эта тварь почует тебя, то тебе не убежать, – дедушка тихонько подошел к Василисе, обнимая ее, – Аня, как думаешь, обойдется?

Я слегка вздрогнула. Я не знала. Шансы выжить – пятьдесят на пятьдесят. Либо нас чуют, либо нет. Я чувствовала этих чудищ и запах крови. «Значит, люди напротив уже мертвы», – с ужасом понимала я.

– Не знаю, дедуль. Но соседей они… сожрали… может, нас тогда не тронут. – честно ответила я.

– Тогда, давайте переждем. Спокойно. Без волнения. Все будет хорошо.

Мы с сестрой кивнули. Хоть голос дедушки и казался спокойным, я видела, как дрожали его руки. Мы все трое тряслись от страха. Я аккуратно вернула пистолет обратно. Три пули для двух химер все равно не помогут.

Химеры – причина, по которой для людей никогда не наступит спокойной счастливой жизни. Как бы ты о ней не грезил, как бы ты ее не желал – она просто не могла существовать в реальной жизни, где кишели эти твари. Химеры не были людьми, точнее, они больше не были людьми. Однажды человечество поразила болезнь, после которой люди начали мутировать во что-то страшное. Они становились чудищами-людоедами, которые все еще были похожи на людей, но имели ужасающие аномалии: их позвоночник удлинялся и искривлялся, становясь похожим на дугу, из-за чего их спины были неестественно длинными и скрюченными. Из-за этого удлинения, они были по размеру чуть больше людей. У них появлялся массивный хвост, напоминающий хвост змеи; на загривке вырастала вторая голова с маленькими рогами, похожими на две огромные шишки. Но самым страшным в них были глаза. Четыре пары стеклянно-белых глаз, которые словно смотрели тебе в душу и пожирали ее.

С появлением химер появились и люди вроде меня – целый клан, соединенный особой связью с этими чудищами. Мы были людьми, но в отличие от остальных, мы могли чувствовать присутствие этих тварей. Каким-то седьмым чувством, но мы знали, когда они приближались к нам. Обычные люди же до последнего не замечали их – для них химеры двигались бесшумно, словно привидения. Поэтому людоеды всегда застигали жителей врасплох.

«Одна из тварей начала двигаться», – с ужасом чувствовала я, – «движется в нашу сторону!»

Я зажала рот руками, боясь дышать. Меня колотило от страха так, что я и слова сказать не могла. Да и бессмысленно было что-либо сейчас предпринимать – от химер не убежать.

– Нам конец, – единственное, что я успела сказать прежде, чем стена нашего дома разлетелась в стороны, задевая дедулю и Василису. Меня сбило с ног, я лишь мельком видела, как сестру придавило массивными бетонными кусками, а дедушку так же, как и меня, отбросило на пол. Столб пыли поднялся в воздух, заставляя меня зажмуриться. Я закашлялась, а когда смогла разлепить глаза, то увидела, как химера обвила своим хвостом горло дедушки.

Я хотела помочь, но мое тело не двигалось. Я хотела закричать, но мой голос не поддавался, вместо звука наружу выходил хрип, словно кто-то с силой сдавил мое горло. Я так и сидела словно рыбка на суше – дергалась и бестолково хватала ртом воздух.

А в следующую секунду я оцепенела, словно на мою грудь положили тяжелый камень.

Химера разинула зубастую пасть головы-аномалии, вгрызаясь в голову дедушки.

В голове загудело. Я не могла различить звуков, лишь видела, как словно в замедленном действии голова людоеда дернулась, а затем разлетелась на кусочки, окропляя все вокруг своей загустевшей темно-фиолетовой кровью. То же самое произошло и со второй головой чудища. Это вернуло меня в реальность.

– А, звиняйте, не хотел запачкать ваш дом, – через пролом в стене вошел рыжеволосый парень, виновато почесывая затылок.

На нем были черные брюки, белая рубашка, галстук и длинное черное пальто, а на ногах кеды.

Я тут же поняла, кем является этот человек, и меня обдало холодом по коже.

Помимо чудищ и моего клана были еще «особенные» – охотники на химер. Они – совершенно обычные люди, натренированные убивать этих людоедов. Без них человечество не выжило бы, но для меня они были самым настоящим мусором. Я ненавидела их всей душой за те зверства, что они порой творили не хуже, чем сами химеры. Среди охотников не было ни одного нормального – все чокнутые, крушащие все на своем пути. Именно такими я их запомнила.

Из-за сбившего меня с толку появления охотника, я даже не заметила приближения второй химеры.

«Точно, их же было две», – запоздало подумала я.

Парень обернулся, но слишком поздно: длинный хвост чудища обвился вокруг него, сжимая. Он прокряхтел, выпуская из рук оружие. Химера приближалась к нему, раскрывая пасть. Я на автомате потянулась к оружию, но замерла.

– Сколько раз я говорил тебе не ослаблять бдительность.

Еще один незнакомый голос донесся со стороны улицы, а следом раздался выстрел. Голова второй химеры дернулась, разлетаясь на куски. Тут же прозвучал еще один выстрел, поражая голову-аномалию.

Рыжий парень рухнул на пол, обессиленно выдыхая. Теперь он выглядел жутко – весь залитый кровью химеры.

– К-командир… честно, я думал помру… – затараторил парень.

Второй охотник появился, перешагивая через остатки стены своими грубыми ботинками. Для охотника вошедший выглядел слишком небрежно – пальто не было должным образом надето, лишь накинуто на плечи; две верхние пуговицы белой рубашки были расстегнуты, а галстук ослаблен, свободно болтаясь на груди. В зубах у мужчины была зажата незажженная сигарета, а угольно-черные волосы были хаотично растрепаны, непослушными волнами обрамляя бледную кожу. Помимо этого, в глаза бросались шрамы – один рваный порез был прямо на лице, рассекая часть носа и переходя под левый глаз. Второй был словно ошейник, обвивающий его шею.

От этого человека меня бросило в озноб.

Два зелено-желтых змеиных глаза холодно смотрели на меня.

Отвратительные глаза. Глаза хищника. Мне даже показалось, что зрачки этих глаз были вертикальными, разрезающими тебя пополам. Рука снова дернулась к оружию – то ли для самообороны, то ли, чтобы просто пристрелить вошедшего мужчину; я сама не поняла почему, но он вызывал во мне страх не хуже химер.

Этот вошедший лениво вскинул руку, наводя пистолет на меня. Его глаза продолжали холодно, безэмоционально смотреть.

– Сколько еще химер поблизости? – спокойно спросил он.

«Он понял, кто я», – тут же пронеслось у меня в голове.

– Командир! Вы чего! Не порите горячку! – вмешался его напарник.

Черноволосый командир охотников перевел взгляд на своего товарища, освобождая, наконец, меня от оков своих жутких глаз.

– Не буду пороть горячку – и окажусь одной ногой в могиле, прямо как ты пять минут назад, – так сколько?

Конец фразы был уже адресован мне. Я поняла это потому, что на меня снова смотрела пара желто-зеленых глаз. Я собралась с силами, чтобы еле-еле промолвить:

– Не знаю.

Пара мучительных секунд тянулись вечность, прежде чем мужчина опустил пистолет и сказал:

– Ладно.

Глава 2. Змеиные глаза.

Охотники осматривались в доме, решая, что делать с двумя тушами химер. Ко мне больше никто не обращался, никто ничего не говорил. Я не понимала, действительно ли они поверили, что я обычный человек и ничего не знаю, либо им сейчас было не до меня.

Еще одной особенностью, которой наш клан наделила связанность с химерами – это цвет наших глаз. Все, подобные мне, имели зеленые глаза с оранжевым ореолом вокруг зрачка. Поэтому, чтобы попытаться не раскрывать себя, я всячески старалась избегать зрительного контакта и прятать глаза.

Страх за сестру, ведь она все еще не подавала признаков жизни, выдернул меня из мыслей. Я хотела было сорваться с места, но ноги все еще не слушались, и я рухнула обратно.

– Командир, тут еще человек под разрушенной стеной.

– Угу. И тут один. – брюнет нагнулся над телом дедушки, пытаясь найти признаки жизни, – соболезную, старик мертв.

Это его «соболезнование» звучало так обыденно, будто он не дурные вести озвучил, а поинтересовался о погоде за окном. Что и требовалось доказать: все охотники – мусор без крупицы человечности. Я чувствовала, как внутри вновь закипала почти позабытая ненависть и болезненные воспоминания. Это вытесняло другие чувства, которые я должна была сейчас испытывать: скорбь, грусть – ничего из этого не было. Возможно, мой разум пытался помочь мне, заменяя более болезненные ощущения менее болезненными. Поэтому я так реагирую на потерю близкого мне человека.

Кашель Василисы заставил меня вздрогнуть. Рыжеволосый парень метался возле завала, не зная, с какой стороны подступиться.

– А где Костя с Лесей? Было бы сподручнее, если бы они помогли.

– Они в доме напротив, делают свою работу.

Брюнет неспешно подошел к напарнику, несколько секунд смотрел на груду камней, затем нагнулся, поднимая и оттаскивая в сторону кусок стены. Рыжий тут же начал помогать, быстро-быстро раскидывая кирпичи в стороны.

Я немного пришла в себя, поднимаясь. На негнущихся ногах я доковыляла к месту завала, боясь взглянуть что там. Василиса была без сознания, левый висок был в крови, но в остальном она казалась невредимой.

– Это твоя подруга? – спросил рыжий.

– Сестра. – ответила я, пытаясь увести взгляд.

Командир охотников пристально посмотрел на меня, но быстро отвернулся.

Было видно, что он не поверил, ведь внешне мы были ни капельки не похожи: если мои жесткие непослушные волосы были бледно-рыжими, то ее длинные золотые волосы волнами струились на бронзовую кожу. Моя же кожа была бледно-розовой, покрытой еле заметными веснушками. Но это – мелочи, по сравнению с тем, насколько непохожи были черты наших лиц: мое было угловатым с заостренным подбородком, ее – абсолютно круглое с румяными щечками. Мы даже близко не были похожи.

– Выглядит живой, – продолжал рыжеволосый.

Он наклонился, чтобы поднять сестру, а я тут же воскликнула:

– Осторожнее!

– А? Что? Не кричи так внезапно! Напугала!

– П-прости… просто… ее ноги и без того сильно травмированы… поэтому… осторожнее.

Парень замялся, теперь уже нерешительно оглядывая, как бы аккуратней поднять тело сестры.

– Командир! – в дом вошли еще двое охотников, парень и девушка, – в доме напротив было обнаружено присутствие семьи предположительно из четырех человек. Все они полностью съедены химерами. Из останков мы нашли только волосы и фрагменты одежды. Сами химеры не обнаружены.

– Угу. Думаю, мы их устранили, – черноволосый махнул на останки чудищ в центре комнаты, – приберите тут, мы пока поможем раненым.

Парень с девушкой кивнули, начиная выполнять приказ. Они выволокли обе туши наружу, снова оставляя нас.

– Ты хочешь, чтобы мы похоронили старика или же сжечь его вместе с химерами?

Снова этот обыденный тон, который до жути меня разозлил. Как можно говорить такое с нескрываемым безразличием?

– Ты… ты предлагаешь бросить останки дорогого мне человека в кучу к монстрам, которые его убили? – от злости я тут же позабыла все правила хорошего тона, как и то, что необходимо прятать свои глаза, смотря прямо в глаза напротив.

– Боше, что за драма, – лишь фыркнул он в ответ.

Я тут же сорвалась с места, готовая огреть его кулаком, но рыжий парень прервал нас:

– Эй-эй, может, хватит? Тут твоей сестре не совсем хорошо, ага? А ты, командир, тоже… Боже правый, тебе лучше вообще с людьми не разговаривать, не рот, а помойка.

– Соблюдай субординацию.

– Ой, да хватит тебе… то есть, – он осекся, поймав суровый взгляд начальника, – прошу прощения, командир.

Молодой охотник тихо разворчался себе под нос, на что его начальник лишь закатил глаза и вышел прочь, наружу.

– Не волнуйся, никто не будет никого сжигать. Мой командир всегда такой – совершенно не думает, что несет. Лучше помоги мне отнести твою сестру в машину, а моя команда здесь обо всем позаботится, – он аккуратно подхватил Василису, стараясь не навредить ей еще больше, и направился к выходу.

Парень снял пальто, пытаясь вытереть рукавом своей белой рубашки запачканное кровью химер лицо. Он оказался не таким худым, каким изначально казался в громоздкой верхней одежде. Вторым, еще чистым, рукавом он так же попытался избавиться от липкой темной крови, что была на его коротко стриженных волосах. Когда он более-менее привел себя в порядок, он надел обратно свое пальто охотника.

– Но… – колебалась я.

– Лучше пойдем со мной. Поверь, тебе не стоит смотреть на эту картину. Ты уже ничем не поможешь. Оставь все нам.

Я послушно поплелась за ним, хотя и понимала, что это неправильно, что я должна остаться, но мозг – удивительная штука. В стрессовых ситуациях он автоматически выбирает более безопасный для себя вариант. Вот и сейчас выбрал сбежать, оставляя все заботы сомнительным незнакомцам. Я хотела взять с собой солнечные очки, дабы скрыть глаза, но все, что от них осталось – это щепки.

Среди разрушенной мебели в прихожей мне удалось увидеть свое и сестрино пальто – я нагнулась, с усилием вытягивая ткань из-под завалов. Накинув сверху свое, которое было безвозвратно испорчено, я попыталась отряхнуть пальто Василисы, которое тоже было порвано и испачкано. Я также смогла разглядеть под завалами свои сапоги, быстро скидывая тапки и переобуваясь. Вздохнув, я перешагнула через пролом вместо двери, держа в руках предмет гардероба сестры.

Мы свернули с узких улочек на главную. Там были припаркованы две машины – две черных «волги», именно на таких ездили все охотники. Как по мне, они были жутко неудобными и совершенно не подходили для маневрирования, но начальству важна была презентабельность и субординация – поэтому, они ездили на классических машинах, носили классические костюмы.

– Помоги мне, нужно как-то… – рыжеволосый нервничал, не зная как поместить Василису в машину.

– Думаю, лучше на заднее сидение, – сказала я, залезая внутрь и отодвигая переднее пассажирское сидение, чтобы было больше места сзади.

– О, точно, меня, кстати, Влад зовут, – парень аккуратно положил сестру. Он будто бы действительно переживал за нее и носился с ней, как с хрупкой фарфоровой вазой, что в моем представлении было совершенно несвойственно охотникам. Я была благодарна ему за такое человечное отношение, – командира зовут…

– Не трепись без дела, – его прервал брюнет, совершенно бесшумно появившись из ниоткуда, – ребята заканчивают, можем выдвигаться. Я и девка поедем на этой машине, а вы следом.

«Девка?» – меня передернуло от неприязни.

– Тебе особое приглашение нужно? Полезай в машину, – продолжал он разговаривать со мной как с мусором.

– Командир, опять ты… нельзя же так с людьми разговаривать…

Влад вздохнул, покачав головой, но все же послушно поплелся к рядом стоящей машине.

– Ты, – продолжал командир, попутно чиркая зажигалкой и прикуривая сигарету, – так и будешь стоять?

Он ногой пнул дверь, от чего она открылась. Я проигнорировала это, демонстративно обойдя машину и сев сзади, рядом с сестрой. Все, лишь бы подальше от этого придурка. Он никак не отреагировал на это, продолжая курить возле машины. Пока он был снаружи, я аккуратно накрыла сестру ее пальто, потому что в машине было довольно зябко.

Когда двое его подчиненных вернулись и доложили, что готовы ехать, все охотники расселись по машинам. Этот грубиян тоже сел за руль, включая зажигание. Пристегиваться он, видимо, не собирался. Конечно, таким, как он, ведь закон и здравый смысл не писаны.

– Ты бы пристегнула раненую, или, я не знаю… ну, ты поняла, – сказал он.

«Вот это забота», – ехидно ухмыльнулась я.

Мы плавно тронулись.

Ехать было некомфортно. Магнитолу он почему-то не включал, поэтому в салоне машины висела давящая тишина. Ехали мы медленно, черноволосый тормозил на каждой маломальской кочке или яме. «Неужели он это делает, чтобы машину не трясло, ради Василисы?» – подумала я, но эта мысль казалась мне нереальной. Чтобы этот чурбан, назвавший меня «девкой» и не знающий никакого такта, думал о том, чтобы не навредить раненой? Скорее всего этот охотник боялся повредить казенную машину, только и всего.

Наконец, мы вырулили на центральную улицу, а значит, совсем скоро прибудем в главное управление по борьбе с химерами. Чем ближе мы подъезжали, тем чаще я замечала, как этот придурок то и дело поглядывает на меня через зеркало заднего вида. Наверное, он заметил, как я занервничала, когда мы стали подъезжать к управлению. Машина затормозила, но охотник вместо того, чтобы выйти, оставался сидеть на месте. Более того – он заблокировал двери, что меня, естественно, напрягло.

– Только попробуй сбежать. Если удерешь, то я не намерен отмазывать тебя от тюрьмы, да и бегать искать тебя по всей округе тоже мне не улыбается.

«Он что-то знает?» – я вжалась в сидение, побелев от паники.

– И вообще, сегодня довольно дерьмовый день, поэтому не создавай мне еще больше проблем, ладно? А, да. Я распоряжусь, чтобы твою… эм… сестру разместили в наш госпиталь, лечение я оплачу. Вернете мне все позже. Сейчас явно ни ты, ни твоя подруга не можете позволить себе оплату страховки, я же прав? Ну, мне это даже на руку. Так ты точно не сбежишь, а я буду использовать это, чтобы ты не создавала мне проблем. Удобно.

Он ухмыльнулся. Блокировщики дверей щелкнули, а брюнет вышел из машины, тут же закуривая. Я же продолжала сидеть, ничего не понимая. Командир открыл дверь с моей стороны:

– Мое терпение не безгранично. Выходи, или я надену наручники и выволоку тебя силой.

Ничего не оставалось, я вылезла из машины.

– Надо поскорее позвать медиков. Сестра выглядит не сильно раненной, но я волнуюсь… мы слишком долго ехали, – сказала я и услышала, как мой голос задрожал против моей воли. Хоть мне было мерзко просить помощи у охотников, но жизнь Василисы была важнее.

Брюнет кинул окурок себе под ноги, туша его ботинками. Он достал из нагрудного кармана пальто рацию:

– Прием-прием, на связи командир второго отряда. Срочно пришлите команду медиков к центральному входу головного управления. Есть раненый гражданский. Отбой.

Рация коротко зашипела, и он отправил ее обратно в карман.

– Влад, – окликнул он своего подчиненного, который тут же подбежал к нему, услышав свое имя, – проследи за раненой.

– Будет сделано, – коротко ответил рыжеволосый.

– Ну а ты, иди за мной.

Он развернулся, шагая ко входу в здание. Я поплелась следом, смотря в пол и кусая губы. Этот змееныш ведь был прав. Я действительно хотела сбежать, как только бы убедилась, что Василиса в безопасности. Как он догадался? Или же он понял кто я? Тогда что он планирует сделать? Сдать меня? Вся эта неизвестность пугала. Но было понятно одно – ничего хорошего меня не ждет.

На входе нас встретили трое, которые тут же облепили мужчину:

– О, Вы прибыли? Давно Вас не было здесь видно, спецзадание?

Они не сразу обратили на меня внимание, а когда заметили, то тут же переключились, начали заинтересованно пялиться.

– Дайте пройти. Мешаете. – брюнет грубо толкнул своих коллег, идя вперед как таран. И меня за собой потянул, хватая за запястье. Троица чертыхнулась, осыпав нас проклятиями вслед, но отстала.

– Куда мы идем? – не выдержала и спросила я.

Ответа не последовало.

Впереди был длинный коридор, забитый охотниками на химер. Все они суетились, что-то обсуждали друг с другом, носясь с кучей бумажек в руках.

– Подожди, надо заглянуть в инвентарную, – сказал мой спутник, останавливаясь возле одной из дверей.

Не церемонясь, он без стука вошел, тут же начиная говорить:

– Мне нужна новая портупея и пистолет. На миссии химера разорвала в клочья. Отчет о понесенных потерях вечером занесу. До свидания.

Он так же бесцеремонно вышел, не обращая ни малейшего внимания на возмущенную женщину в кабинете, которая пыталась что-то ему высказать. Мужчина снова схватил меня за запястье, ведя дальше. Наконец, практически в самом конце коридора, мы остановились. На этот раз, он постучал прежде, чем открыть дверь. Я подняла голову и увидела табличку на двери, на которой было написано: «Комната допроса». Мне стало еще больше не по себе. Охотник приоткрыл дверь, заглядывая внутрь. Убедившись, что там пусто, он грубо толкнул меня внутрь, запирая за собой дверь. Я встала как вкопанная, кусая губу и пытаясь сообразить, как мне выпутаться из этой ситуации, которая ничего хорошего не сулила.

Комната была маленькой. Внутри поместился только небольшой стол и два стула друг напротив друга. В потолке был вентилятор, который жужжал, давя на и без того зудящие нервы. На противоположной от двери стене было непробиваемое непрозрачное стекло. Все, как и полагается в комнате допроса.

Замок снова щелкнул, дверь открылась, пропуская внутрь черноволосого охотника. Не дожидаясь меня, охотник сразу сел за стол, скрещивая руки на груди и шумно выдыхая:

– Я устал и хочу спать, поэтому давай закончим все быстро и разойдемся, – он поднял голову, поймав мой взгляд своими желтыми глазами, – сядь, не нервируй меня.

Я вздрогнула от этого его взгляда. Внешне, он был спокоен, даже слишком спокоен и расслаблен, но взгляд его словно был ужасно рассержен. Я прошла к свободному стулу, спотыкаясь о собственные ноги. Все это время он пристально наблюдал за мной, давя своим хищным взглядом. Было ужасно тяжело находиться под ним без возможности сбежать. Я села, тут же потупив взор в деревянные дощечки на полу. Наконец, спустя мучительные секунды, он заговорил:

– Не буду ходить вокруг да около, но целью нашей миссии сегодня была ты.

Я невольно вздрогнула, а он, естественно, заметил это.

– Мы не просто так оказались в том богом забытом районе. Недавно к нам поступила информация, что на окраине видели девушку из клана Беллерос. Твои специфичные глаза красноречиво намекают на это.

– И что? – я подняла на него свой взгляд, понимая, что скрывать глаза уже бесполезно, – это повод тащить гражданского в допросную и грозиться надеть наручники? Разве это законно? И вообще, с кем я имею честь говорить? Вы, товарищ охотник, так и не представились. У Вас есть удостоверение?

Мужчина устало вздохнул, сунув руку сначала в карман брюк, а затем в нагрудный карман пальто.

Из брюк он вытащил помятую пачку сигарет и зажигалку, а из пальто – удостоверение охотника на химер.

– А я-то надеялся, что ты послушно поотвечаешь на мои вопросы. Но нет, надо же тебе, ой, то есть Вам, повыпендриваться там, где выпендриваться лучше не стоит. Не испытывай мое терпение, девка. Я могу вести допрос по-другому, знаешь ли. Пытаюсь быть вежливым, как мне советует мой подчиненный, но люди тупые и не ценят, когда к ним проявляют благосклонность.

Он зажал сигарету в зубах, поднося зажигалку, и чиркнул колесиком, опаляя табак пламенем.

– Охотник на химер особого ранга, командир второго отряда отдела по борьбе с химерами, Мстислав Власов. Теперь Вам достаточно сведений?

Он раскрыл удостоверение, после чего грубо швырнул его мне.

От сигаретного дыма в такой маленькой комнатке быстро стало трудно дышать – я закашлялась, но мужчину напротив это совершенно не волновало. Как только кашель прекратился, я заговорила:

– Я все еще не понимаю, на каком основании Вы меня сюда притащили.

Я говорила, а руки мои тряслись. Я прекрасно понимала причину, но продолжала пытаться строить из себя дуру.

– Тц, перестань «выкать». При встрече тебе ничто не мешало обращаться ко мне на «ты». Я тебя насквозь вижу. Ты ведь уже все и сама поняла, не так ли? Бывший член десятого отряда отдела. по. борьбе. с химерами, Евгения Беллерос. Хм, или как к тебе сейчас прикажешь обращаться? Анна?

Мстислав ехидно ухмыльнулся. Его сигарета истлела, потухнув, но он не обращал на это внимание.

У меня же все оборвалось в душе. В голове крутился только один вопрос: «Как? Как он узнал даже это?»

– Да, ты права, я не имею права так обращаться с гражданскими лицами, но… ты ведь не совсем обычный гражданин, так? Во-первых, мои руки развязывает то, что ты из того самого особого клана, а все его члены обязаны служить на благо людей и помогать в борьбе с химерами. Это раз. Так, что еще. Ах, да. Во-вторых, ты – преступница, и у меня есть все основания прямо сейчас отправить тебя за решетку. Мне продолжать объяснять, какое я имею право держать тебя тут, или дальше беседа будет более продуктивной?

Я кивнула.

– Вот и славно. Так вот…

– Но не все твои слова верны, – я перебила его, пока он снова не начал запугивать и давить на меня, – то, что я представительница этого клана – это правда. Но я понятия не имею, о какой Евгении ты говоришь. Мое имя Анна.

Он хмыкнул:

– Угу, естественно. А тот старик и та раненая – твоя семья, да? Что-то вы мало похожи. Не знал, что в клане Беллерос водятся люди с серыми глазами. Я успел это выяснить, когда проверял у них признаки жизни.

– Мы не кровные родственники. Я – сирота, а дедуля приютил меня, когда я была маленькой. Но я все равно считаю их своей семьей.

– Допустим, что что-то из этих слов правда. Но они ведь не в курсе, что покрывали преступницу? Если в курсе, то придется и раненой девчонке отправиться за решетку. Да, Евгения? А она ведь ходить не может, тяжело ей там придется, на каторге.

Я разозлилась. Это было низко – давить на меня через сестру. Я до боли сжала кулаки, так же смотря прямо в хищный взгляд вертикальных зрачков. Но сейчас это не пугало меня. Сейчас злость кипела во мне, помогая противостоять отвратительным зелено-желтым глазам.

– Повторяю, я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь. Если начальство дало тебе задание найти и привести какую-то девушку по имени Евгения, то, будь добр, сделай козла отпущения из кого-нибудь другого и не приплетай меня. Как удобно сложилось, да? Нашел похожую девушку-оборванку и решил двух зайцев одним выстрелом убить, да? Ликвидировал химер, да и начальству зад подлизал, как удачно! Еще и сестрой моей воспользовался, чтобы шантажировать меня! Вот поэтому я считаю, что все охотники – мусор!

Мстислав даже не изменился в лице, все так же расслабленно смотря мне в глаза. В его пальцах все еще был зажат потухший сигаретный окурок, который в следующую секунду пролетел в паре сантиметров от моего лица и ударился о стену позади, падая на пол. Это было неожиданно, и это осадило меня, затыкая.

– О, раз я мусор, то могу и вести себя подобающе, так? Отлично, хоть кто-то не просит меня следить за манерами и речью, спасибо тебе, Женя.

– Еще раз говорю, я не…

Скрежет стула напротив испугал меня, заставив чуть подскочить на месте. Этот тип слегка отодвинулся, чтобы закинуть ноги на стол, по диагонали от моего лица.

– А теперь помолчи и слушай меня. Я, вроде, уже говорил, что очень устал и хочу спать, но ты продолжаешь ломать эту никчемную комедию. Если еще раз перебьешь – эти ботинки окажутся на твоем лице. Я доходчиво передал информацию?

Я молчала. Меня трясло так, что еще чуть-чуть – и укачает, но я продолжала смотреть ему в глаза. Пыталась храбриться.

Он склонил голову в бок, обнажая часть зубов в дикой ухмылке:

– Что у тебя под юбкой?

Я сделала усилие, чтобы не дрогнуть, но этот всплеск паники не утаился от хищных глаз напротив.

– Мне тебя обыскать или ты послушно ответишь на вопрос? – с усмешкой издевался мужчина.

– Я не… понимаю… что ты… Вы…

Язык начал заплетаться, как и мысли. Он узнал про пистолет? Как, разве это возможно? Как я могла выдать себя? Или же он…

Злой вздох отвлек меня. Мстислав поднялся со стула, огибая стол и направляясь ко мне:

– Снова пытаешься сделать из меня идиота? Я давал тебе выбор, так ведь? А теперь поднимайся. Как тщательно мне тебя обыскать?

По всему телу прошелся озноб. Этот человек тоже будет меня унижать?

– Сама разденешься или мне помочь? – хмыкнул мужчина.

Мерзкий. Такой же мерзкий, как и все остальные охотники. Омерзительный, отвратительный, гнусный. Так же, как остальные, упивается своей властью, своим положением, своей безнаказанностью.

Я чувствовала, как глазницу начали прожигать слезы, но я держалась, в кровь кусая губу. Я никогда больше не пророню ни слезинки из-за прошлого.

Может, пристрелить его? Какая разница, я все равно уже не выберусь из этого дерьма, в которое вляпалась.

Он пнул ножку моего стула, приказывая мне не тянуть время. Я соскочила со стула, выпрямляясь. Он приблизился, протянув ко мне одну руку.

Я вцепилась в нее, останавливая.

Если он дотронется до меня – я точно заплачу, проиграв ненавистному прошлому.

– Я скажу сама. Пожалуйста, не трогай меня. – севшим, унизительно дрожащим голосом, попросила я.

Какой же позор… попросить охотника не трогать меня таким жалобным голосом… прямо как тогда, много лет назад.

Он еще несколько секунд сканировал меня странным взглядом прежде, чем отдернуть руку и возвратиться на свое место.

– Ну? – видя мою панику, он закатил глаза, – давай, еще в обморок упади. Сдалась ты мне, трогать тебя просто так, расслабься. И отвечай. Мне уже стал докучать весь этот цирк. Может просто взять и сдать тебя?

– Оружие.

– Что? Не слышу. – издевался он.

– Оружие. Под подолом платья – оружие, – все еще сломленным голосом отвечала я.

– Доставай.

Я стиснула зубы, поднимая вверх ткань платья. Этот гад все так же пристально смотрел своими мерзкими глазами.

Еле-еле совладав с неслушающимися руками, я вынула пистолет, кладя на стол.

– Ну вот, сразу бы так. Я понял это там, в доме, когда твоя рука дернулась к правой ноге. Может быть ты и покинула отряд очень давно, но рефлексы сохранились.

Охотник притянул оружие к себе, вертя в руках.

– Садись. И сделай лицо попроще, меня твой вот-вот зарыдающий вид никак не разжалобит.

– Иди к черту, – мне уже было плевать. Больше я не могла этого выносить. Я все же села обратно – ноги отказывались держать меня.

– Как ты объяснишь, откуда у тебя табельное оружие охотников?

– Украла. – безразлично ответила я, зная, что этой версии не поверят. Какая уже разница?

– Я ведь пытаюсь тебе помочь, знаешь ли, – хмыкнул он, – то, как ты реагируешь сейчас: твоя мимика, дрожь, то, как ты реагировала тогда: в доме, в машине – все это лишь подтверждает то, что я прав. А теперь еще и это – кивнул он на пистолет, сделав небольшую паузу. – На тебя поступил донос. И не от кого-то, а от соседей напротив, которых сожрали. Поделом им, нечего на людей стучать, ну да ладно. Мне поручили проверить, что это за член такого важного клана, о котором в управлении ни сном ни духом, на свободе. Я и провел расследование, в ходе которого дядьки сверху недвусмысленно намекнули, что ты можешь быть той самой Евгенией.

Он откинулся на спинку стула, все еще играясь с моим табельным – на этот раз проверяя, сколько патронов в магазине. Я же молчала. Мне нечего было ему сказать.

– Знаешь, в чем было ее преступление? Во время миссии она сбежала с поля битвы, бросив своих товарищей. Это – преступление, за которое ты отправишься либо в тюрьму на пожизненное, либо в 24 район, что равносильно смерти, учитывая количество химер там на один квадратный метр. А знаешь почему такие строгие правила на этот счет? Бегство одного бойца с поля битвы с этими тварями может стоить жизни всем остальным членам команды. Химеры сильны, очень сильны, а человеческие жизни невозвратимы. Поэтому, если уж ты вступил в ряды охотников, будь добр нести службу достойно. Так вот, я опять отвлекся. На чем я… ах, да. К сожалению, информация оказалась правдивой. Я навел справки о тебе и все чертовски сходится. Ты объявилась в том районе примерно десять лет назад, именно тогда, когда пропала Евгения. Ты ничего не рассказывала о своем прошлом, постоянно носила солнцезащитные очки, чтобы прятать глаза. Еще, ты всегда избегала охотников на химер. А еще, я поспрашивал у своих коллег, и, как оказалось, пару лет назад похожую на Евгению девушку действительно видели недалеко от твоего бывшего дома. Но вишенка на торте, после которого ты пискнуть не сможешь, что все это просто совпадение – это фото из твоей служебной карточки. Оно одно-единственное и ему уже около десяти лет, но все же нужно быть дураком, чтобы не узнать тебя.

Брюнет вытащил из кармана брюк старое потрепанное фото. Мое фото. Мое фото в белой рубашке, галстуке и черном пальто.

Глава 3. Привкус железа и соли.

Я молчала. Я даже не могла придумать, что на это сказать. Да и что тут можно придумать, когда с фотографии на меня смотрела прошлая я.

Хоть я и не глядела на Мстислава, я чувствовала, как его глаза пожирают меня с потрохами.

– Вижу, сказать тебе нечего, – продолжил он свой допрос, – почему ты нарушила устав? Тебе повезло, что тогда никто не погиб из-за твоей трусости. Но тебе, наверное, было плевать, да?

– Все не так…

Он не прав. Он совершенно ничего не знает.

– А как? Если не будешь говорить, то я ничего и не узнаю.

Я чувствовала, как слезы были готовы пролиться из глаз, но я сдерживала их. Я ни за что не заплачу, только не перед этим человеком. Я стиснула пальцы рук, которые вцепились в колени, сжимая ткань юбки.

Он продолжал прожигающе смотреть на меня.

– Повторяю, я пытаюсь тебе помочь. Ответь, как тебя зовут, твое настоящее имя?

Помочь. Ну да.

Сквозь ком в горле, я тихо произнесла:

– Женя.

– Ты признаешь себя виновной в преступлении девятилетней давности?

– Нет.

– То есть, ты не сбегала?

Я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержаться. Разве он поймет меня? Что вообще он подразумевает под помощью?

– Ответь. Пожалуйста.

– Мне было шестнадцать, когда я… сбежала. Я никогда не хотела становиться охотником, но разве у подростка без живых родственников вообще спрашивают о том, чего он хочет? – я смогла поднять на брюнета свои глаза, разбиваясь взглядом о ядовитый желто-зеленый цвет, – мне было страшно. Я… каждый день видела столько смертей, что больше не могла выносить этого. Я… мне…

Я замолчала, снова опуская глаза.

– Только из-за страха?

Я вздрогнула. Могла ли я ответить? Разве он мне поверит, скажи я, как тогдашний командир десятого отряда обходился с членами клана? Он считал нас своим оружием наравне с пистолетами, ножами и винтовками. Он не допускал промахов, а если мы их допускали – наказывал. Но мы не могли делать все идеально, мы же были людьми, что уж говорить о подростке шестнадцати лет, который не был готов к работе охотника ни морально, ни физически. Но еще хуже он относился к девушкам. Я же собрала полный набор его ненависти.

– Ты же была в десятом отряде, да? Как долго ты там пробыла?

– Меня забрали из детдома, когда мне было тринадцать. Люди из управления пришли к нам, чтобы набрать себе никому ненужных детей в отряды. Естественно, меня заметили, и я сразу попала в детский тренировочный лагерь, где два года нас подготавливали к службе в бюро. Детский лагерь отличается от обычного временем подготовки. Если для взрослых – это год, то для подростков – это два года.

– Понятно. Мне жаль, что ты попала в тот отряд. Я тогда еще не был охотником, но я многое слышал о том отряде и его командире. Мне жаль.

Я проиграла одной слезинке, которая сумела сорваться вниз, на мои руки. Но я тут же прикусила щеку с внутренней стороны, пока не ощутила на языке привкус железа. Я не хочу плакать.

Колесико зажигалки чиркнуло в тишине. Я подняла взгляд и увидела, как язык пламени сжигает мою фотографию.

– Что ты делаешь?

– А, это… рука нечаянно соскочила. Вот черт, единственная прямая улика уничтожилась, нехорошо. Начальство меня за это отругает.

Я непонимающе смотрела на происходящее. Это не было похоже на то, что произошла случайность: Мстислав держал фотографию за кончик, водя пламенем по краю бумаги.

– Я предлагаю тебе следующее: я доложу начальству, что никакой Евгении в том доме не было. Кроме меня больше никто не знает подробностей расследования, да и улику я нечаянно уничтожил, скажем, на миссии. Но скрыть тот факт, что ты из клана – я не могу. Поэтому, ты будешь работать под моим началом во втором отряде. Хочешь ты этого или нет – у тебя нет выбора. Тебя все равно просто так не оставят. Поверь, лучше работать со мной, чем снова угодить в подобие десятого отряда. К тому же, охотникам платят большие деньги. На них ты сможешь заработать денег и вернуть долг за лечение сестры. А, и если напишешь завещание, то, когда погибнешь на миссии, твоей сестре уйдет огромная куча денег в качестве компенсации. Ну и само собой, твое имя теперь навсегда Анна. Но на твоем месте, я бы искал себе мужа, чтобы родить детей, может так тебя, как члена клана, оставят в покое.

– Зачем тебе все это? Какая тебе выгода покрывать меня?

– Покрывать? Я никого не покрываю. Видишь ли, совсем недавно я потерял «ищейку», и теперь моему отряду недостает представителя клана. Было бы большим расточительством передавать тебя в тюрьму. Ты знаешь, что по уставу отряд должен состоять из пяти человек: командира, заместителя командира, двух охотников и «ищейки» – человека из клана Беллерос.

– А вдруг я снова сбегу?

– Ну, не исключено. Но тогда я сам тебя найду и убью. А если не найду тебя, убью твою сестру. На этом предлагаю закончить допрос, – Мстислав резко поднялся из-за стола, – с завтрашнего дня приступаешь к тренировкам. Первое время будешь жить в общежитии охотников, потом можешь снимать квартиру, по твоему усмотрению. О комнате, снаряжении и питании я распоряжусь.

Он открыл дверь, выжидающе смотря на меня.

Я же ничего не понимала. Он таким образом спас меня? Но зачем? Просто потому, что ему действительно не хватает человека в отряд? Но разве ему будет полезна такая, как я?

Нет. Бред. Он что-то замышляет. Я совершенно не доверяю охотникам, тем более охотникам, имеющим такой высокий ранг.

– Ну, ты так и будешь сидеть? – слегка раздраженно спросил он, стоя в дверях.

Я послушно поднялась, следуя за ним. Как бы то ни было, этот мужчина абсолютно прав в одном – просто так на свободе меня не оставят. Все, что мне нужно сделать – это улизнуть сразу, как все поуляжется и как только я смогу забрать Василису.

Мы снова вышли в шумный коридор. Я просто плелась за Мстиславом, желая лишь одного – лечь и закрыть глаза. Этот день был похож на бредовый кошмар, он очень вымотал меня. Я уже устала думать и анализировать, поэтому хотела просто провалиться в какой-нибудь счастливый сон.

Я не сразу осознала, что меня уже несколько раз окликнул Влад, появление которого я даже не заметила:

– Эй, эй, ты меня слышишь?

– А, да… прости, я…

– Это правда, ты теперь у нас в отряде? – он выглядел очень воодушевленным, его глаза блестели с энтузиазмом, – командир послал меня, поворчав, чтобы я его не доставал, но ведь он тебя забрал к нам, да?

– Да, похоже на то…

– Ого! Круто! Это – офигеть как круто!

– Что тут крутого… как будто кто-то в здравом уме решит стать охотником.

Я его энтузиазма не разделяла и даже не пыталась скрыть этого. Влад немного замялся, но тут же нашел, что сказать:

– Да не бойся, мы тебя в обиду не дадим! У нас самая сильная команда, зуб даю! Да и командир у нас лучший, хоть и выглядит таким невоспитанным придурком, но он тебя в обиду не даст, да и я тоже. Тебе повезло, ты попала в лучшую команду!

У меня мурашки по спине пробежали. Ага. Как же. Повезло.

– Если вы такие сильные и лучшие, то почему же ваша «ищейка» погибла?

Влад замолчал помрачнев. Мне даже стало немного совестно за то, как грубо я это выпалила.

– У тебя дел больше нет, Влад? – недовольный тон Мстислава отвлек нас.

– А, ну, вообще-то да, нет. Раненую доставили в госпиталь, сказали, что все нормально, серьезных ран нет, ну, в смысле новых.

– Она пришла в себя? – взволнованно поинтересовалась я.

– Когда я был в отделении госпиталя – нет.

– Могу я проведать сестру? – я зачем-то потянула Мстислава за рукав, но тут же отдернула руку. Этот мой глупый жест не остался без внимания змеиных глаз.

– Можешь, но позже. Как только закончим оформление.

Мы дошли до какого-то кабинета, табличку которого я не успела разглядеть. Снова, без стука, командир зашел, а следом за ним и мы с Владом.

Кабинет был просторным. Внутри стояло четыре стола с кипой бумаг на каждом из них, из-за которых высунулись четыре головы:

– Ты, как всегда, без стука. Чего на этот раз, опять поскандалить пришел?

Похоже, Мстислава многие здесь недолюбливали. Да оно и понятно почему. Хоть вопрос и задали ему, я видела, как четыре пары глаз были прикованы ко мне. Я старалась сохранять спокойствие и делать вид, что совершенно не замечаю пристального внимания к себе.

– Зачем стучать, если все равно войду.

– А может мы заняты?

– Чем? Разгар рабочего дня, чем таким вы можете быть заняты? Чаепитием?

– Слушай, будешь разговаривать в таком тоне…

– Буду. И не я тут обычно скандалю, а вы, потому что вам скучно.

– Ну-ну, в самом деле, – Влад сделал шаг вперед, дружелюбно улыбаясь, – о, Маргарита Семеновна, вы сегодня так свежо выглядите, сменили прическу?

– А? Ой, ну что ты, – самая сердито настроенная женщина сразу подобрела, теребя кончик косы, – да, немного заплела сегодня по-другому. Все-то ты замечаешь, ха-ха!

– Ну такую красоту грех не заметить! – продолжал щебетать рыжеволосый.

Я краем глаза заметила, как закатил глаза Мстислав, вздыхая. Вот уж кому и надо было закатывать глаза, так это мне и Владу.

– Так вот, мы на самом деле с просьбой, – диалог продолжал вести Влад, за что ему огромное спасибо.

– Ой, ну ваш второй отряд как всегда… небось еще и что-то срочное?

– Угу, – рыжеволосый состроил виноватую милую моську, на которую совершенно точно было незаконно сердиться.

– Давай уже, выкладывай, – вздохнула та самая Маргарита Семеновна.

Мстислав же полностью затих, сделав шаг назад и облокотившись спиной о стену, и скрестил руки на груди. Что-что, а коммуницирование с людьми Владу давалось куда лучше. Честно говоря, сейчас замкомандира открылся мне с новой стороны. До этого он казался мне дурачком, который может и на банановой кожуре поскользнуться. Его вечно улыбающееся лицо с полувиноватым выражением на нем – все это казалось каким-то несерьезным. Эти рыжие взъерошенные волосы и россыпь веснушек дополняли его образ простака. Но сейчас… сейчас он ловко затушил вспыхивающее пламя конфликта, умело подлизываясь к людям, чтобы получить желаемое. Даже в его взгляде что-то изменилось: он стал хитрым и хладнокровным. Такой, как Влад, идеально подходил в качестве заместителя такому, как Мстислав.

– У нас в отряде новенькая, – он указал на меня, – ее зовут… эм…

– Анна, – Мстислав снова вмешался в разговор.

– Это кто? Я ее не помню. Где вы ее нашли?

– Ее дом сегодня разрушили, а на родных напали химеры. Она сразу же высказала желание присоединиться и отомстить.

Мстислав так уверенно излагал, что мы с Владом немного расслабились, ведь никто из нас не знал, что говорить и как объяснить появление незнакомого члена клана, который еще не состоял в рядах охотников. Но это, конечно же, вызвало вопросы.

– А сколько лет девушке? – недоверчиво спросила одна из сотрудниц бюро.

– Двадцать два.

– Двадцать два? И она не состоит и не состояла в бюро?

Я напряглась. Мстислав снова соврал, занизив мой возраст. Он ведь прекрасно знал из моего досье, что мне двадцать пять. Мы ведь даже не обговорили мою легенду, а тут сразу расспросы о моем прошлом. Что мне им отвечать? Как это объяснить, что я не состояла в бюро? По закону, члены клана обязаны становиться охотникам по наступлению двадцати лет.

– Это вас как касается? – Мстислав говорил все за меня, не давая сотрудникам бюро обратиться напрямую, – вы не наше начальство, чтобы отчитываться перед вами. Личные данные моих сотрудников не для публичного обсуждения.

Он ясно дал понять, что тема закрыта. Влад тут же вмешался в разговор, чтобы сменить тему:

– Будет вам, командир! Я вот знаете как рад! У нас наконец-то снова укомплектованный отряд! Ох, как же нам несладко было последние три месяца, кое-как выживали. Взять хоть случай на прошлой неделе…

Влад начал рассказывать какую-то историю, ловко заговорив всем зубы так, что про меня уже все и позабыли. Когда он закончил, опять перешел к делу:

– Так вот, Маргарита Семеновна, красавица вы наша, просьба к вам, – заулыбался он, – нам бы комнатку оформить на новенькую, желательно поближе ко мне, чтобы я первое время ей помогал, да и снаряжение стандартное нужно.

– Погоди-ка, ты разве в общежитии живешь?

– Ну как же… я же на прошлой неделе к вам забегал, просил мне комнату дать. Я ж съехал с квартиры. Сейчас вот у Кости живу. У меня в доме куча тараканов резко откуда-то повылезала. Вот я вас и попросил оформить мне что-то, пока новую квартиру не найду.

– Разве ты просил? – задумалась женщина, – что-то не помню… и заявление заполнил?

– Нет, я же это, только с миссии вернулся тогда. Я что-то так закружился, что и забыл. Вы сказали мне, что можно потом занести заявление.

– Да? Не помню даже… вот так заработаешься, да все забудешь. Ну хорошо, будет все. Только надо бумаги заполнить. На этот раз давайте при мне пишите, а то опять что-то забудется, не дай Бог, а людям жить негде будет.

Маргарита Семеновна подошла ко мне с четырьмя бланками и ручкой. Я поблагодарила ее, осматриваясь, куда бы можно было присесть. Мстислав, до этого момента все так же стоящий у стены, оживился, выхватывая у меня листы с ручкой.

– Дай сюда. Я сам все заполню, а вы с Владом можете пока в госпиталь пойти. Нечего тут всем толпиться.

– Я и сама могу бланк заполнить.

– Можешь, да ведь тупить будешь, как обычно, а я уже устал тут торчать, – он слишком красноречиво зыркнул на бедную молоденькую девушку за ближайшим столом, что та тут же встала, освобождая для него место, – отчество только скажи, а то я не знаю.

– Мстислав, я конечно все понимаю, но пусть девушка сама… – Маргарита Семеновна хотела вмешаться, но командир снова воспользовался своим ядовитым взглядом, что она сразу отстала, махнув рукой.

Я не стала спорить с командиром, хоть это меня и разозлило. Я и так побаивалась его, а сейчас, когда он в таком рассерженном состоянии – тем более. Назвав в качестве отчества имя дедушки, я вышла за дверь, а вслед за мной и Влад. А вообще, это даже к лучшему. Я наконец-то навещу сестру и наконец-то этого придурка не будет рядом.

Как только мы вышли, над ухом тут же заверещал Влад:

– Ух, как бы они там командиру глаза не выцарапали. Он вечно с ними ругается, потому что не может держать язык за зубами.

– Это я уже поняла.

– Ну, зато его просьбы выполняются быстрее всего. Никто ведь не хочет с ним связываться.

– Он тоже в общежитии живет?

– Нет. Тут вообще мало кто живет, в основном новички. Ну либо те, кто боится.

– Боится?

– Ну… – он замялся, – тут у многих с головой проблемы… многие не могут находиться одни, потому что боятся кошмаров, некоторые боятся темноты. Охотники много чего повидали, сама понимаешь. Ну и еще есть отбитые, которые живут работой. Им не нужна квартира, потому что им все равно, где ночевать.

Вот теперь я даже рада, что рядом будет Влад. Мне бы было не по себе с такими соседями. Хотя, я ведь тоже жила тогда в общежитии, но это был так называемый «детский» корпус, там были такие же подростки, как и я.

– Тебе есть где сегодня переночевать? Комнату только завтра скорее всего дадут.

Я задумалась. Есть ли у меня такое место? Мой единственный дом был сегодня разрушен, друзей у меня нет.

Да, какая жалкая жизнь.

Я вздохнула, отрицательно покачав головой.

– Тогда, можешь остаться у меня. Правда, у меня не так много места, но думаю, я что-нибудь придумаю. Как-никак, мы теперь в одной команде и должны помогать друг другу.

– Ты же сам ждешь комнату в общежитии, разве нет?

– А, это… я не съезжал с квартиры.

– А как же тараканы?

– Тараканы в моей квартире существуют только для Маргариты Семеновны и ее отдела. Нужно было что-то придумать, чтобы мне комнату выдали.

– Зачем?

– Я же говорил: там полно чудиков. Не хотелось бы тебя там одну бросать. Ты и так выглядишь, что вот-вот заплачешь. Хоть и делаешь вид, что все хорошо.

Это было странно для меня. Почему он предлагает помощь совершенно незнакомому для него человеку? Зачем так заморачивается, разве для него есть какая-то выгода? Я не привыкла получать помощь, поэтому меня это насторожило, но я решила сразу не отказываться, сделав вид, что рассмотрю его предложение:

– Спасибо. Я подумаю.

Вот еще, доверять охотнику так просто. Хоть этот парень и кажется безобидным, нельзя терять бдительность.

Мы вышли прочь из главного здания. На улице уже начало темнеть, а небо готовилось вот-вот разразиться дождем. Конец ноября выдался теплым, но очень капризным: хоть весь месяц и стояла плюсовая температура, но каждый день было пасмурно и дождливо. Под ногами была сплошная грязь и лужи, в которых уныло плавали опавшие листья. Все ждали первого снега, потому что уже не было сил наблюдать эту депрессию природы. Хорошо, что госпиталь для охотников находился в здании напротив и идти туда было недолго.

На улице было оживленно, не то что на окраине города, где я привыкла жить. Мы быстро перебежали дорогу, ступая на уличную плитку возле здания больницы. Это была специальная больница при управлении бюро по борьбе с химерами. Там работали лучшие врачи, ведь им приходилось лечить тяжелораненых охотников.

Охотники были особым сословием, с кучей привилегий, особым отношением и положением в обществе. Хоть в их ряды было не так сложно вступить, но продержаться там долго мало кому удавалось – они либо погибали на заданиях, либо получали серьезные увечья, либо просто не выдерживали и добровольно покидали службу. В отличие от моего клана, для которого уйти из охотников было практически невозможно, остальные сделать это могли подав простое заявление на бумаге. Людей в клане оставалось не так много – едва ли хватало на все отряды охотников. Обычно людей из Беллерос освобождали от службы, когда они заводили детей, и то, только женщин. Мужчины оставались охотниками, пока физически были дееспособны. Конечно, была дискриминация, все это видели и знали, но общество было устроено так, что оно думало, что это – само собой разумеющееся, что людей из клана заставляли быть охотниками. Как еще вести охоту? Ведь без нас почти каждая вылазка на задания была смертельной – люди не могли заметить химер так быстро и заблаговременно, как мы. Только благодаря крови в наших жилах мы сделали охоту с минимальными людскими потерями возможной. Конечно же, всем было плевать на наши желания, если дело касалось собственной безопасности.

Мы прошли внутрь здания. Ничего примечательного – белые стены, вылизанные до блеска полы и запах медикаментов. Влад быстро оформил в регистратуре пропуск, и мы поднялись на третий этаж.

– Мне сказали, серьезных травм она не получила при недавней атаке, – успокаивал меня зáмкóм, пока мы подходили к нужной палате, – да и выглядела она вполне себе нормально, так что сильно не волнуйся.

Он повернул ручку двери, пропуская меня внутрь. Я думала он останется в коридоре, но он тоже зашел вслед за мной.

Палата была небольшая, на одного человека. Она была светлая, чистая, с милыми занавесками на окнах. Намного уютней чем наша комната, где мы жили.

Сестра пришла в себя. Она лежала, смотря в окно. Когда дверь открылась, она не сразу переключила на нас свое внимание, запоздало поворачивая голову. Как только она меня увидела, сразу же заплакала. Вася пережила слишком много для своих неполных двадцати лет, мне было жаль, что на нее столько всего свалилось. Я тут же подбежала к ней, обнимая:

– Ты как? Что-то болит?

– Я так испугалась! Мне сказали, меня сюда принес какой-то охотник, а о тебе и дедуле они ничего не знают! Уааа! – она плакала, вцепившись в меня.

– Ну, я, наверное, тут лишний. Подожду тебя в коридоре, – тихо сказал Влад и вышел.

– Значит, с вами все хорошо! А где дедуля? Почему тоже не зашел? – не унималась Василиса.

Я вздрогнула. Что мне ей сказать? Все ли будет хорошо, скажи я ей правду? А что я вообще должна сказать, что он…

И лишь в этот момент до меня дошло осознание того, что случилось. Я все это время пыталась не думать об этом, пыталась держаться, а теперь… теперь по моим щекам начали течь слезы, падая на плечи сестры.

Глава 4. Жалость.

Мы с сестрой еще долго плакали, обняв друг друга. Когда все слезы вышли, мы немного поговорили. Я видела, что она совсем вымоталась, поэтому пообещала, что зайду навестить ее завтра и вышла из палаты.

В коридоре было пусто. Влада нигде не было, как назло – я сказала сестре, что приведу его, ведь она хотела лично поблагодарить его за спасение. Она также хотела поблагодарить командира, но этого грубияна я к ней точно не хотела приводить. Так как я уже пообещала Василисе, мне ничего не оставалось, как пойти искать зáмкóма.

Я почти было завернула за угол, как услышала знакомые голоса и остановилась. Я не хотела подслушивать, просто один из голосов был голосом Мстислава, а с ним я не хотела пересекаться. Командир разговаривал с Владом, поэтому я решила подождать, пока они закончат и притащить рыжего к сестре.

– … но выглядела она вполне себе нормально. Правда, разрыдались обе, я даже в коридоре их слышал.

«Они обо мне с Васей говорят? Что вообще этот мудак тут забыл? Разве не он говорил, что устал и хочет спать?» – подумала я, невольно прислушиваясь к разговору.

– Разрыдались? Хех.

– Ну а ты что думал, я бы тоже разрыдался, когда такое… неважно, лучше скажи, ты-то тут зачем? Неужто узнать, как дела у той раненой?

– Угу.

– Ха-ха, что это еще за забота?

– Заткнись. Я же лечение оплачиваю, мне надо знать, нужно ли еще что-то.

– Ого, даже лечение оплачиваешь… и почему тебя тогда люди не любят, раз весь из себя такой хороший.

– Я, по-твоему, совсем что ли? Благотворительностью не занимаюсь. Вернут должок, как смогут. Мне оно даже на руку – так эту новенькую я смогу какое-то время держать в узде.

– А, ну да, теперь понимаю, почему тебя люди не любят. Все-то ты наперед продумываешь. Слушай… эта Аня… с ней ведь что-то не так, да? Что-то нечисто с ее прошлым? Тебе же поручили какое-то расследование, да? Я же не дурак, сразу все понял, но не стал встревать.

– Тебе лучше не вникать в это.

– Она ведь та преступница, которую пару лет назад искали?

– Иногда ты думаешь слишком много.

– Так я прав? Не бойся, я не скажу никому. Так почему ты тогда спас ее? Разве ты не подставляешься, покрывая ее?

– Спас? О чем ты? Делать мне больше нечего.

– Но все же. Замял все, взял к себе в отряд. Ты же придумал ей какую-то легенду? Ей же давно не двадцать, будут проблемы и вопросы.

– Угу, придумал. С ней только поговорю еще, чтобы лишнего не болтала и придерживалась истории.

– Так все же, почему ты спас ее?

– Говорю же, я ее не спасал. Просто убил двух зайцев: прикрыл ее и добыл нам «ищейку». Вот и все. Да и разве это можно назвать спасением? Ей явно отвратительны охотники, заниматься она этим точно никогда не захотела бы. Мы, получается, пришли и разрушили ее спокойную жизнь, насильно затащив в это все.

– Так она же из клана. Это ее долг. Да и если бы мы не пришли, их бы всех химеры сожрали.

– Угу.

– Получается, тебе просто ее жалко стало, да? Я тебя знаю, хоть ты и говоришь, что дела ни до кого нет, но мимо пройти не можешь.

– Кто знает. Может и жалко.

– Хе-хе, узнаю командира.

– Прекрати. Лучше скажи мне, на кой черт ты в общагу заселяешься?

– А, черт. Так и знал, что отчитывать начнешь.

– Решил и к новенькой приставать начать? У нас тут работа, а не клуб свиданий.

– Да хорош тебе, командир! Я же даже еще ничего не сделал! Просто мне, может, тоже жалко ее стало! Сам знаешь, что в общаге одни психи!

– Я тебе сказал – прекращай.

– Да что прекращай, я…

Я не хотела больше слушать этот разговор.

Жалко? Меня? Что за черт?

Что за мерзкое чувство? Почему я чувствую себя так ничтожно?

Последнее, что я хочу, чтобы испытывали ко мне – это жалость. Ненавижу такое.

Я была так занята своими гневными мыслями и совершенно не смотрела перед собой, пока не врезалась в кого-то. Быстро опомнившись, я подняла голову, извиняясь:

– Простите, пожалуйста.

Приятной внешности блондин с любопытством посмотрел на меня, дружелюбно улыбаясь:

– Ничего страшного. Вы не ушиблись?

– Это я должна спрашивать у Вас, я же в Вас врезалась.

– Ха-ха, не переживайте. Удачного дня!

Он слегка склонил голову и прошел дальше, заворачивая за угол. Я же вернулась назад, к палате. Меня очень разозлило услышанное, ни о чем другом я и думать не могла, не говоря уже о том, чтобы концентрироваться, я даже не услышала, как позади нарисовался Влад. Видимо, их с командиром разговор не продлился долго.

– О, Аня, вы уже закончили? А я решил перед уходом заглянуть.

– Это ты вовремя, Василиса с тобой поговорить хочет, – я старалась не показывать свое раздражение, ведь не могу же я сказать, что подслушивала.

– А, да? Ладно, ненадолго заглянуть смогу. Кстати, там командир тебя на улице ждет, поговорить хочет, – Влад немного занервничал.

– Сейчас?

– Угу. Вообще, он и с Василисой побеседовать хотел, но я его отговорил. Пусть она отдохнет. И это, ты подумала насчет ночлега?

– Да. Спасибо за предложение, но у меня есть где переночевать, – дерзко ответила я, мысленно добавив: «А свою жалость засунь себе куда-нибудь подальше».

– А, да… ну ладно.

Влад повернул ручку двери, заходя в палату, а я – следом за ним, еще раз попрощаться перед уходом.

– Здравствуйте, – поздоровалась сестра, – меня зовут Василиса. Мы ведь с Вами еще не знакомы, так?

– Да, не знакомы. Я – Владислав, заместитель командира отряда Вашей сестры. Она ведь сказала, что вступила в ряды охотников?

– Да, сказала.

– Обещаю, буду приглядывать за ней, поэтому не волнуйтесь.

Сестра легонько рассмеялась, поблагодарив парня:

– Ха-ха, хорошо. На самом деле, я попросила Аню привести Вас, чтобы поблагодарить. Жаль, что без командира, его поблагодарю позже.

– Поблагодарить? За что? – недоумевал Влад.

– За то, что спасли нас.

Влад растерялся:

– Да что мы такого сделали… пришли слишком поздно, если бы только…

– Нет-нет, я все равно благодарна вам.

Мне наскучило слушать этот обмен любезностями, поэтому я перебила их, сказав лишь:

– Я завтра зайду, мне пора.

Как Влад и говорил, на улице меня ждал Мстислав. Надо держать себя в руках. Просто послушать его и уйти. Я неохотно сошла по немногочисленным ступенькам, приближаясь к этому неприятному мужчине. В лицо подул порыв холодного воздуха, напоминая, что совсем скоро все же зима. Я подняла воротник пальто, чтобы хоть как-то спастись от пробирающего ветра, но это мало помогло.

– Как сестра? – задал вопрос мужчина, как только я подошла.

Какое ему дело? Зачем ломать этот спектакль?

– Какая разница? Давай сразу к делу. Влад сказал, что ты ждешь меня.

– Ладно. Но мне правда интересно, все ли хорошо у той девушки, – он курил, медленно растягивая сигарету, – к делу так к делу. Нам надо обговорить твою легенду. Чтобы избежать неприятностей.

– Ты уже что-то придумал?

– Да. Иначе вообще не стал бы в это ввязываться. Скажем всем так: когда тебе стукнуло двадцать, ты и твоя некровная сестра пострадали от атак химер. Ты получила серьезную травму головы – контузию с мощным сотрясением, которая приковала тебя к постели на два года. Плюс переломы и т.д., которые требовали долгого восстановления. А вот сестра повредила ноги и теперь не может ходить.

– Думаешь прокатит?

– Да. Лучшей истории у нас нет. Ну, два года реабилитации от травм, полученных атакой химеры – вполне себе реальный случай. Я и более долгое восстановление видел. Как бы то ни было, я приложу усилия, чтобы в это поверили, ну или хотя бы сделали вид, что поверили. Это немного незаконно, но у меня есть должник в одной из больниц, он сможет если что сделать нужные нам выписки.

«Немного незаконно», – про себя хмыкнула я, – «это вообще незаконно».

– Но тебе лучше быть осторожней – не давать повода сомневаться в себе хотя бы первое время. Потом все поутихнет. Сможешь мне это обеспечить?

– Я, по-твоему, совсем глупая? Конечно, я понимаю, что ситуация серьезная и нужно сделать все, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Где-то далеко послышался первый раскат грома, сотрясая землю. Погода портилась все больше, темнея и нагнетая атмосферу вокруг.

– Ну, честно говоря, я немного сомневаюсь. У тебя отвратный характер.

– Кто бы говорил. У тебя все? Я могу идти?

– Иди.

Не успела я и шагу ступить, как он снова меня окликнул:

– Слышал тебе негде ночевать, и Влад вызвался помочь?

– Мне есть где спать. Мило с его стороны, но я отклонила предложение. Так я могу идти?

– Да. Но завтра ровно в семь утра будь у входа в главное управление.

Я кивнула, зашагав в сторону от брюнета. Я даже не поинтересовалась что будет завтра, ибо мне просто хотелось убраться подальше от этого типа. Какая разница, что будет? Ясно ведь, что ничего хорошего. Да и сейчас есть вещи поактуальнее: где мне провести ночь? На улице, вроде, не так прохладно, если не дует ветер, да и дождя пока нет, возможно, я смогу подремать на лавке. Главное, найти тихое место, и чтобы не началась гроза, хотя было слышно, что чуть поодаль громыхало все чаще и сильнее.

Несколько часов я бесцельно бродила по центральным улочкам, ожидая, пока народу станет меньше. Контраст центральных улиц и тех, где привыкла жить я, всегда был ненавистен мне и раздражал. Здесь жизнь шла так, будто никаких химер и в помине не было – люди беззаботно гуляли, смеялись, дурачились. Никто не вздрагивал от каждого шороха, никто не боялся завернуть за угол и наткнуться на чудовище. Конечно, ведь в центре города располагалось бюро и здание правительства, поэтому, тут были усилены патрули. Этот район, еще его называли 1-й район – в городе это самое безопасное для жизни место, проживать в котором мог себе позволить только кто-то «важный». Или богатый. Хотя, это было равнозначно.

Всего районов было двадцать четыре, все их условно называли по номеру, где чем меньше число – тем безопаснее. Начиная с десятого начинались уже менее спокойные для жизни обиталища. Мы с дедулей и сестрой жили в 15-м районе – еще не самом плохом, но там уже чувствовалось напряжение. Самый опасный, в котором еще жили люди – 19-й. Он граничил сразу с двумя нежилыми (уже) территориями, кишащими химерами – с 23-м и 24-м. Все районы, начиная с 20 считались непригодными для жизни. Когда-то там еще были люди, но химеры полностью их вытеснили оттуда своими частыми атаками и растущим количеством. 20-й район оставался условно-жилой зоной – он граничил с 16-м районом, где сосредотачивалась важная инфраструктура города и исследовательские центры, поэтому, 20-й район пытались сдерживать на уровне нераспространения химер дальше. В 10-м, 12-м и 17-м районах также располагались тренировочные площадки охотников. Нумерация была хаотичная и зависела от уровня опасности. На картах районы визуально окрашивались в три цвета: 1-9-й были зелеными, 10-19-й – синими, а начиная с 20-го уже даже не закрашивались, так как не считались за жилые.

Конечно же, были случаи, когда химеры забредали и в безопасные зеленые районы, но обычно тварей удавалось устранять еще на окраинах города. Но несмотря не безопасность, я ненавидела центр, потому что знала, как живут люди за его пределами – меня раздражала эта несправедливая разница. В других городах я никогда не была, но слышала, как на рынке рассказывали, что там все районы были синими, но все равно, скопление химер было меньше, а жизнь спокойнее. Просто все районы были равны. Почему-то, самая большая концентрация химер была именно на окраинах столицы, видимо из-за того, что очаг заражения произошел тут и так далеко эти твари не смогли расползтись. Но в то же время, в столице было больше всего охотников, поэтому никто не стремился уезжать в малозащищенные города. Все боялись, что там будет еще хуже.

Единственное, за что мне нравился центр – за его красоту. Дома за его пределами были обычные, серые, облезлые, но тут… тут они были уютные, словно несли в себе многовековую душу. Улочки состояли из низких домов, что хоть и были побиты временем, но оставались безумно красивыми. Из-за уличных фонарей дома мягко подсвечивались, кутаясь словно в мистическую дымку. Только машины нарушали тишину и покой. Я даже забылась, хаотично гуляя по старой брусчатке. Когда усталость уже полностью взяла верх, я наконец нашла тихий двор недалеко от бюро по борьбе с химерами. Место было идеальным – вокруг никого, ветра не было из-за удачного расположения домов и деревьев, длинная широкая лавка в тени. Я облегченно улеглась на немного сырые доски, укрываясь своим пальто. Спустя пару минут я начала проваливаться в дрему, но полноценно уснуть не удавалось из-за холода.

– Отличное место для сна, ничего не скажешь.

Черт, даже во сне этот надоедливый голос. За что мой разум так меня не любил, раз и тут подсунул мне моего нелюбимого командира? Я немного покрутила головой, пытаясь стряхнуть этот дурной сон.

Щелчок зажигалки, вдох, выдох. В нос ударил едкий сигаретный дым.

– Дождь капает – а тебе все равно. Или ты заодно и помыться решила?

Действительно, на мои закрытые веки упала пара дождинок. Я нехотя открыла глаза и тут же вскочила, принимая сидячее положение.

Желтый яд глаз плавил меня, смотря сверху.

Никакой это был не сон – вот он, командир собственной персоной.

– Какого черта ты тут забыл? Посмеяться надо мной решил, выследив? – я залилась краской. Не хотела, чтобы кто-то видел меня спящей на лавке. Тем более, этот невыносимый тип.

– Дура что ли? На кой ты мне вообще сдалась, девка? Я тут живу.

– Ну вот и вали в свой дом, я-то тебе что.

– И это твое «есть где спать»? Почему не приняла помощь Влада, раз знала, что будешь спать на лавке, да еще и под дождем?

– Тебя это не касается.

– Касается. Ты теперь часть моей команды, и мне не хочется, чтобы ты в первый же день заболела. Завтра начинаются тренировки, ты должна быть бодра и здорова.

– Если должна – значит буду. Не мешай мне отдыхать.

Я уже было легла обратно, как черноволосый схватил меня за руку, не давая этого сделать.

– Не будь еще большей дурой и пошли в дом.

– В дом?

– Да, в мой дом. Так и быть, сегодня я «приючу» тебя.

– Чево? Да кому нужны твои подачки?

– Живо встала и пошла за мной. – с таким его тоном спорить не хотелось.

Я неуверенно переступала с ноги на ногу. Желания идти с ним, как и доверия к нему, совершенно не было, я пыталась придумать, что я могу сделать в ситуации, в которой оказалась.

– Ах, да, совсем из головы вылетело, – он полез во внутренний карман своего пальто, – это ведь твое, так?

Мстислав протягивал мне мой пистолет. Я непонимающе смотрела. Почему он решил отдать мне его именно сейчас?

– Тебе с ним будет спокойнее, я прав?

Глава 5. Стакан воды.

Дома у этого несносного типа было дорого-богато: просторная квартира в центре, полностью вылизанная и с отличным ремонтом в минималистическом стиле.

– Неплохая квартира. Дорого, наверное, обходится?

– Она моя. Я ее не снимаю.

Я присвистнула.

– Чему ты удивляешься? Я же говорил – охотникам хорошо платят. Мы как-никак не свои услуги продаем, а свои жизни.

– И все же, чтобы иметь такую квартиру…

– Я охотник уже семь лет, пять из которых в должности командира, три – в особом ранге. Деньги не проблема. К тому же, у меня и раньше они были.

Я закончила разуваться и раздеваться, вешая пальто на крючок. Мне все еще было неспокойно, но кажется, что переступив порог дома, я сделала свой выбор. Поэтому, я решила вести себя максимально непринужденно. Всего лишь нужно переждать здесь ночь.

Мстислав тоже быстро снял верхнюю одежду, босыми ногами проходя внутрь темной комнаты с огромными окнами, которые пускали достаточно уличного света, чтобы ее минимально осветить, а я прошмыгнула следом за ним.

– Семь лет? Хм, получается, я твой старший товарищ, разве нет? – усмехнулась я.

– О чем ты?

– Ну я же попала в ряды охотников намного раньше тебя.

– Очень смешно и остроумно, пять баллов за шутку, – апатично ответил он.

– Пять баллов из скольких?

Я, почему-то, не унималась, продолжая нести чушь. Мне доставляло странное удовольствие его раздражать, а эта нелепая беседа явно начинала его нервировать. Это было необычно, ведь мне стоило бы его опасаться, но, судя по всему, этот длинный ужасный день вымотал меня так сильно, что мозгу уже недоставало сил вести себя рационально. А может, все было куда проще – я хотела, чтобы он сорвался, сделал что-то омерзительное, непозволительное, чтобы доказать мне еще раз.

Охотники бесчеловечнее химер.

Видимо, он понял, что я раздражаю его нарочно и проигнорировал меня. Я вздохнула и начала разглядывать комнату: сдержанная люстра со все еще не включенными лампами, темно-синий аккуратный диван, прозрачный журнальный столик, ковер с длинным ворсом… Обычные предметы уюта, которые в этом доме уюта не создают. Я словно оказалась в магазине мебели – красиво, со вкусом, но бездушно. От всех вещей в доме не исходило никакого домашнего тепла, они просто тут были, потому что так полагается для людских квартир.

В темноте улицы мне показалось, что его рубашка в чем-то измазана, но разглядеть не было возможности. Но теперь, когда мне удалось это сделать, я увидела, что белая ткань была полностью окрашена темно-фиолетовым.

– Не помню, чтобы днем тебя так окатило кровью химеры. Когда ты успел так заляпаться?

– Не твое дело.

Не мое, но было действительно странно, ведь пальто, лицо, руки и шея были чистыми. Не может быть такого, что так сильно кровью забрызгалась исключительно рубашка. Но я решила больше не докучать ему этим, потому что было видно, что отвечать он не станет, поэтому я снова переключилась на разглядывание комнаты. Пока я в полутьме изучала обстановку, Мстислав успел переодеть грязную рубашку в темно-серую однотонную майку, которая была ему на полразмера больше. Рубашку же он небрежно кинул на спинку дивана.

– Я в душ и сразу спать, поэтому, если хочешь перекусить, то делай это сейчас. Не люблю, когда мешают моему сну. Можешь брать все, что найдешь в холодильнике. И посуду мой за собой сразу.

Он подцепил пальцами домашние черные треники, проходя мимо меня в душевую.

– А где я буду спать?

– На диване, – ответил он и скрылся за дверью.

Я еще раз посмотрела на диван. Да, аккуратный, но крошечный. Ну, не лавка под дождем – и то хорошо.

Я нашла на стене выключатель. Включив свет, я еще раз осмотрела комнату – так она казалась еще бездушнее. Темнота придавала ей хоть немного уюта.

Эта комната являлась своего рода залом – она была огромная, но делила пространство с зоной кухни – вместо стены их разделяла длинная барная стойка. Помимо этой смешанной комнаты, я увидела еще четыре двери, за одной из которых, как я уже успела узнать, была душевая, за еще одной, очевидно предположить, уборная. Оставалась спальня и что-то еще. Что еще за комната может быть у холостяка? Зачем вообще так много комнат, если живешь один?

Я прошла мимо душевой, минуя и следующую дверь, ведь, скорее всего, за ней будет туалет. Сразу после начиналась зона кухни: стол на четверых, стулья, кухонная стенка, холодильник, мощная вентиляция над барной стойкой. Я не хотела есть, но из любопытства заглянула в холодильник – там абсолютно ничего не было, кроме одинокой банки пива и початой упаковки чипсов. Еще, почему-то, там стояла пустая кружка. Что вообще она там делает? Усмехнувшись, я закрыла дверь холодильника и продолжила свой обход дальше. За следующей дверью оказался своего рода тренажерный зал, там даже инвентарь был: штанга, несколько блинов для нее, турник, велотренажер, боксерская груша. Я даже немного разочаровалась: я хотела, чтобы неопознанная четвертая комната была поинтересней. Не знаю, что конкретно я ожидала там увидеть, но только не спортивный зал.

Хотелось, чтобы за этой дверью вместо зала было что-то мерзкое, чтобы все мои опасения подтвердились.

В голове почему-то всплыли слова Василисы: «Ты слишком категорична. Не все такие плохие, как ты думаешь. Будь более оптимистичной – давай людям шанс».

Оставалась последняя дверь, за которой должна была быть спальня. Я открыла ее, но она тут же захлопнулась.

– Не стоит без разрешения заходить в чужие спальни.

Я вздрогнула, поворачиваясь.

Мстислав держал ладонь на двери, недовольно выливая на меня свой яд из глаз. На нем была все та же майка, треники и небольшое полотенце, наброшенное на плечо. На волосах блестели капельки воды, стекая на белую махровую ткань.

– Но и запрета не было, так?

Он стоял слишком близко, так, что я могла различить запах его шампуня и геля для душа. Эти запахи смешались, сочетая в себе нотки чего-то хвойного и ягод. И еще сигарет. Хвоя, ягоды и сигареты – именно так пах Мстислав.

Мне было немного не по себе от такой близости, но отходить назад я тоже не хотела из-за упрямства. А ему было хоть бы хны – он продолжал давить на меня своими желто-зелеными глазами, под которыми я все же сдалась, проходя мимо него на кухню.

– Тебе нужна одежда?

Мстислав прошел в зал, беря свою рубашку и перекладывая ее на журнальный столик.

– Нет, обойдусь.

– Будешь спать так, в уличной одежде?

– А что, так хочешь, чтобы я сняла ее? – я снова пыталась его подловить, вызвать неловкость, раздражение, да хоть какую-нибудь эмоцию, потому что его пресное лицо меня уже вымораживало.

Он ничего не ответил, спокойно начав раскладывать диван.

– Но я бы приняла душ.

– Зачем тебе быть чистой, если залезешь потом снова в грязную одежду.

– Это – разное.

– Можешь принять душ, если хочешь, но полотенце у меня одно.

– Ничего страшного, я не брезгую.

– А кто говорит о тебе? Я брезгую.

Я закатила глаза, так или иначе проходя в душевую. Этот день действительно меня вымотал, и мне было просто необходимо смыть его с себя.

– Эй, – окликнул он меня, – вот, можешь вытереться этим.

Он кинул свое небольшое полотенце, которое лежало на его плечах.

– Ты очень гостеприимный, – саркастично хмыкнула я.

– Остальные девушки не жалуются, – язвительно ответил он.

– Рада за тебя.

Я хлопнула дверью душевой.

Комната была просторной. Внутри, помимо самой душевой кабины, была и ванна. Зачем ему и то, и другое? Настолько некуда девать деньги?

Вот же придурок.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться и не думать о раздражающих меня вещах. Быстро раздевшись, я шагнула в кабину, выкручивая сначала горячий, а потом и холодный вентиль. Матовые стены душевой почти сразу запотели от пара, а я наконец почувствовала как расслабляюсь, стоя под огненной водой. Мысли покидали голову, принося легкость, плечи распрямились, будто вода смыла с них невидимый груз. Я просто стояла так, наслаждаясь спокойствием.

«Что он имел в виду, говоря о других девушках?» – почему-то этот странный вопрос внезапно возник у меня в голове, – «он не похож на человека, который в принципе хоть чем-то интересуется, не говоря уже о девушках. Да и вообще, какая девушка в здравом уме заговорит с этим токсичным грубияном». Я потрясла головой, пытаясь выгнать из головы ненужные бесполезные мысли.

Выходить из ванной комнаты в холодную квартиру совершенно не хотелось, но спать хотелось все же больше. Зал снова был погружен во тьму. Мстислава нигде не было, к моей радости. Я тихонько прошла к дивану, на котором лежала небольшая подушка и плед. Полотенца, значит, у него нет, а спальные принадлежности для гостей есть. Забавно.

Я плюхнулась на диван, укутываясь в плед, но сон не шел. Как только я закрывала глаза, на обратной стороне век словно была выжжена картина того, как химера убила дедулю. Я распахнула глаза, сжимая пальцами мягкую ткань пледа. Весь день из-за стресса мой мозг не вспоминал об этом, но сейчас, когда я осталась одна со своими демонами, я вспомнила, что еще не смогла принять его смерть. Пришло только осознание, но не принятие. Слезы снова настигли меня, как тогда, в больнице. Но теперь я плакала беззвучно, пока спустя пару часов изматывающей боли не провалилась в сон.

Снова этот взгляд, снова на меня смотрят как на кусок мяса, обгладывая с ног до головы.

Снова этот взгляд, от которого не отмыться.

Я стояла, опустив голову, все еще чувствуя, как меня пожирают черные, словно уголь, глаза.

– Ну что ты, морковка, снова будешь плакать? Знаешь же, что мне это нравится.

Мерзкие руки, мерзкие голоса, звучащие слишком громко и эхом разносящиеся по всему подвалу. Ледяной ветер гулял по моему голому телу, покрывая кожу мурашками.

– Ты же послушная девочка, да?

Я начала задыхаться, резко выныривая из своего кошмара. Почему сейчас? Почему снова? Эти отвратительные воспоминания не просыпались уже несколько лет, так почему? Из-за того, что я снова среди этих тварей? Из-за того, что я снова испытала тот страх, который не испытывала с тех пор, как сбежала? Из-за того, что я снова видела смерть?

Я всеми силами пыталась сопротивляться своей памяти, которая снова решила обрушить на меня цунами боли.

«А что, если охотник в соседней комнате такой же? Что, если он сейчас выйдет из своей спальни и решит надругаться над тобой?» – эти мысли начали крутиться в голове, на что я отчаянно думала в ответ: «Если бы хотел – уже сделал. К тому же… зачем он отдал мне оружие? Как будто он видел, что я боюсь. Возможно ли, он сделал это специально, таким образом говоря, что не тронет?»

С таким роем мыслей, что носились в голове стремительней, чем пчелы в улье, я пролежала почти до самого утра, пока не вырубилась от усталости.

Проснулась я от какой-то возни. По ощущениям я поспала минут десять, но это явно было не так, ведь в окна уже во всю било восходящее солнце. К моему счастью, мне больше ничего не снилось.

Возня доносилась со стороны кухни. Я нехотя села на край дивана, сонно потирая глаза. Когда глаза сфокусировались, я увидела, что источником шума был Мстислав. Он что-то помешивал, стуча ложкой о край посуды.

– Сколько времени? – потянулась я, почти зевая.

– 5:30.

– Ты издеваешься… еще даже шести нет.

– У меня, в отличие от тебя, еще много дел.

Я плюхнулась обратно на подушку, пытаясь не обращать внимание на его возню.

– Хватит дрыхнуть. Тебе через час уже нужно выходить. Приведи себя в порядок к этому времени.

– Это приказ командира или просто дружеский совет?

– Если ты настолько тупа, что не можешь самоорганизоваться без посторонней помощи, то приказ командира.

Мой сон перебило нарастающее раздражение. Я, скрипя зубами, поднялась на ноги.

– Зубная щетка, я так понимаю, тоже одна? – недовольно спросила я.

– Сбавь тон. Ты в чужом доме, веди себя как гостья, а не как постоялец дешевого хостела.

Я чуть не взорвалась, но сумела себя сдержать. Он был прав. Мы с ним не в тех взаимоотношениях, чтобы я так дерзила ему. По сути, мы друг другу никто и нужно действительно вести себя вежливо. Но я не могу, он настолько мне противен только потому, что он охотник, что держать свое отвращение под контролем получается все хуже и хуже. Я не представляю, как вообще я смогу работать с этим типом в одной команде.

Я быстро умылась холодной водой, чтобы окончательно взбодриться, и вернулась в комнату. Мстислава уже не было, и я села его ждать.

Его долго не было, меня уже начало клонить в сон. Наконец, дверь тренажерной комнаты открылась. Мстислав молча прошел в ванную, полностью проигнорировав мое присутствие. Я снова осталась ждать его, слушая урчание своего голодного желудка. На этот раз, он вернулся быстро, принося в комнату все тот же хвойно-ягодный запах.

– После тренировки зайди в кадры, они должны были подготовить все необходимое. Вечером я буду занят, поэтому по всем вопросам обращайся к Владу. Мне сейчас тоже нужно в управление, поэтому, я тебя подброшу. Будь готова, я переоденусь – и мы выдвигаемся.

Я кивнула. В этот самый момент, мой желудок решил напомнить о себе, предательски заурчав.

Мстислав остановился, смотря на меня:

– Ты не позавтракала? Я же еще вчера сказал – можешь перекусить всем, что найдешь.

– Все нормально. Я потреплю, не обращай внимание.

– Потерпишь? Как долго ты будешь терпеть? Пошли.

Он сменил траекторию, быстро направляясь на кухню.

– Правда, все нормально. К тому же я вчера проверила холодильник – у тебя совершенно нет еды.

Мстислав как будто меня не слушал:

– У нас есть минут десять, чтобы перекусить. Голодной тебе быть нельзя, сегодня начинаются твои тренировки. Садись. Я сварю кашу.

Я не стала спорить, послушно сев за стол. Как-никак, а кушать мне действительно хотелось, ведь я не ела уже почти сутки.

– Вот, пей. Кофе закончился, чая у меня нет, – он поставил передо мной кружку с водой.

Это была та самая кружка, которая вчера стояла в холодильнике. Сам же Мстислав достал из кухонного ящика пачку овсяных хлопьев, насыпал их в небольшую кастрюлю и залил водой.

– А что сегодня будет за тренировка? Стрельба? Или единоборства?

– И то, и другое. Для начала нужно посмотреть, на что ты способна. Ты уже была охотником, проходила подготовку, надеюсь, особых проблем с этим не возникнет.

– Да, но прошло уже девять лет.

Он не ответил. Эта его манера игнорировать реплики собеседника ужасно раздражала. Я тоже замолчала, слушая монотонное помешивание каши. Это была та самая возня, которая разбудила меня утром: постукивание ложки о края кастрюли.

Когда овсянка была готова, Мстислав выложил ее в глубокую тарелку и поставил предо мной, протягивая ложку. Сам он сел напротив, закуривая сигарету. Жижу передо мной трудно было назвать чем-то съедобным. Я бы не стала это есть, если бы не назойливый хмурый взгляд, сверливший меня. Я неуверенно зачерпнула ложку, поднося к носу: пахло тоже отвратительно.

– А можно мне немного сахара?

– У меня нет сахара.

Я обреченно вздохнула, запихивая в себя эту несчастную ложку. Как я и думала – отвратительно. Я тут же сделала глоток воды, запивая это подобие еды.

– Ты всегда сам себе готовишь? – я пыталась заговорить ему зубы и незаметно прекратить есть.

– Нет. Редко.

– Понятно.

Он продолжал пялиться на меня, от чего мне становилось не по себе. Все же без своей формы он выглядел совершенно иначе, как-то по-домашнему уютно, а не как какой-то бандит. Я даже как-то немного расслабилась.

– Боше, ну и рожу ты скривила, как будто я тебя землю есть заставил. Настолько невкусно?

– Честно? Да.

– Ну и не ешь, – он выхватил тарелку, пододвигая ее к себе.

Хоть он и пытался говорить спокойно, было видно, что его это задело.

– Только не злись, хорошо? Это правда невозможно есть.

– Теперь понятно, почему у тебя до сих пор нет мужа. Ни манер, ни воспитания, только и знаешь, как критиковать и грубить. Что ж, видимо придется тебе работать охотником до самой смерти, с таким-то вонючим характером.

Его понесло. Совершенно внезапно, но он действительно вспылил. Я так хотела расшатать это пресное лицо, но, когда это случилось, это не вызвало ничего хорошего. Мне стало неприятно и обидно. Снова это унижающее чувство, когда смешивают с дерьмом просто так. Я же обещала себе, что больше никогда не буду его испытывать, так почему я снова терплю? Неужели я так и осталась той слабой шестнадцатилетней девочкой, которая не может постоять за себя? Я сама не заметила, как рука потянулась к кружке, а в следующую секунду ее содержимое уже было на его лице. Мстислав успел только зажмуриться, затыкаясь. Он совершенно не ожидал этого. Впрочем, как и я. Я тут же спохватилась, вжимаясь в стул. Мне стало страшно. Хоть он и был не прав и вел себя как мудак, но выплеснуть на него воду… я вообще в своем уме? Мало того, что я нахожусь у него дома, так он еще и был зол на меня, а теперь, когда я вытворила такое… мне было страшно думать, какие последствия могут быть. Он же охотник. В них нет ничего человечного. А этот тип – он опасен. Хладнокровен и эмоционально отстранен, ему ничего не будет стоить избить меня, и ничего ему за это не будет, ведь он один из лучших охотников.

Мстислав все продолжал сидеть, ничего не делая и никак не реагируя. Хоть мне и было страшно, но я была уверена в одном – терпеть унижения я больше не намерена. Даже если это будет стоить мне жизни. Поэтому, вопреки здравому смыслу, я начала высказывать ему, чувствуя, как голос дрожит:

– Я не позволю тебе меня оскорблять. Я лишь сказала то, что думаю. У меня не было цели задеть тебя своими словами. То, что ты пытался сделать как лучше – за это спасибо, правда. Но терпеть эту грязь в свой адрес я не намерена. Кто бы ее не говорил, хоть ты, хоть еще кто. У меня тоже есть гордость.

Это было так жалко. Я говорила, что никому не дам себя обидеть, а голос дрожал. Смех, да и только.

Брюнет наконец отвис. Он поднял свои змеиные глаза, а я сильнее вжалась в стул. Сердце бешено колотилось, я видела в его глазах злость. Он поднял руку, и я тут же вздрогнула, опуская голову и жмурясь.

– Что ты делаешь? – спокойно спросил он, вместо ожидаемого мной удара.

Я открыла глаза, смотря на него. Он всего-навсего взял со стола салфетку, вытирая лицо и непонимающе смотрел на меня. Я снова потупила взор в пол, не зная, что ответить. «Я думала, что ты разозлился на меня и хочешь ударить, потому что все вы охотники – мусор, не знающий жалости», – это я должна была сказать?

– Успокойся. Я не собирался ничего делать, – он замолчал, а после паузы сказал то, что я совершенно не ожидала услышать, – я был не прав, извини. У меня проблемы с выражением своих мыслей. Порой, почти всегда, они звучат слишком резко. Как бы то ни было, я хотел сказать, что считаю твой характер тяжелым, не более того. Но прозвучало это… как-то некрасиво. В общем, проехали. Можешь спускаться и ждать меня у машины, я переоденусь и подойду.

Он тут же встал из-за стола и прошел мимо меня.

Он извинился? Этот человек? Хоть его извинение и звучало грубо и нелепо, но… я не ожидала. Может ли быть, что он все же нормальный? Если так подумать, то не только он, но и второй мой коллега, Влад, был ко мне исключительно добр… Может быть мне стоит прислушаться к сестре и дать шанс?

Я мотнула головой в ту же секунду, как подумала об этом, мысленно давая себе затрещину. Вот еще, начинать давать шанс охотникам, до каких еще абсурдных мыслей мне предстоит докатиться? Однажды я уже доверилась своему заботливому командиру, который не жалел меня ни на заданиях, ни за их пределами, а после заботливо приказывал держать язык за зубами, намекая, что скажи я хоть слово, то он низвергнет меня в еще больший ад своей «заботы».

В любом случае, не стоит расслабляться и думать, что новый командир совершенно безобидный. Но, возможно, возможно, стоит вести себя чуточку сдержаннее в проявлении своей ненависти. По крайней мере пока я снова не сбегу, прихватывая сестру с собой.

Как он и сказал, я ждала возле его машины во дворе. Теперь мне стало немного неловко за мой поступок. Я нервничала, так как не знала, как мне себя вести. Наконец, он спустился в своем привычном образе: ослабленный галстук, болтающееся на плечах пальто.

– Слушай… – неуверенно начала я, – за то, что было ранее, я прошу прощения. Я не должна была обливать тебя водой, это было лишним. Это случилось спонтанно, мне правда неудобно за это.

– Проехали. – сухо ответил Мстислав, открывая дверь машины.

Я тоже было открыла дверь и села на переднее пассажирское сидение, как брюнет тут же кинул туда свое пальто. «Все же, он злится», – подумала я, со вздохом усаживаясь сзади.

Глава 6. Внимание.

Всю дорогу мы ехали в тишине. У здания бюро уже ждал Влад, тут же оживившись, завидев меня. Но его воодушевление сразу же поубавилось, стоило ему увидеть с кем я была.

– Привет, – поприветствовала я своего коллегу.

– Привет, – нахмурившись отозвался он, не сводя взгляда с Мстислава.

Брюнет же не замечал недружелюбность своего подчиненного, либо делал вид, что не замечал. Он просто прошел мимо, скрываясь за дверью управления.

– Командир сказал, что у меня сегодня первая тренировка? – я попыталась оторвать этот испепеляющий взгляд Влада от двери, за которую только что зашел черноволосый.

– Ммм? А, ага, – заторможено ответил он, – площадка далеко, в 12-м районе, не будем терять времени, поехали.

Он сел за руль, ожидая меня. Я села рядом, на пассажирское, но стартовать мой спутник явно не планировал.

– Кушать хочешь? – спросил он и тут же протянул бумажный пакет, не дожидаясь ответа.

– О, большое спасибо. Ты меня спас! – я обрадовалась, благодарно принимая круассан с сыром.

Замкомандира повернул зажигание, плавно давя на газ, а я, тем временем, жадно уплетала свой второй завтрак. «И почему все мужчины не могут быть такими милыми как Влад?» – подумала я, – «Тогда, я, может быть, и начала бы давать всем шанс». Боковым зрением я видела, как рыжеволосый дергано постукивает руль ногтем. Наконец, он не выдержал, спрашивая:

– А почему вы с командиром приехали вместе?

Его вопрос меня совершенно не удивил. Удивило только то, что он так долго продержался, а не задал его сразу, как только мы с Мстиславом вышли из машины.

– Так получилось, – честно ответила я, – планы сорвались и мне оказалось негде спать, поэтому я пыталась спать на лавочке. Этот приду… то есть Мстислав, как оказалось, жил рядом и увидел меня. Вот и вся история.

Не знаю почему, но я не хотела недопониманий со стороны Влада, поэтому я рассказала ему все как есть.

– Ты собиралась спать на улице? Ты… дуреха… всегда можно было обратиться ко мне.

– Так я же не знаю твой адрес.

– А… точно… да, плохо вышло.

– А что ты так расстроился-то?

Влад смутился, заерзав на кресле:

– Н-ничего я не расстроился… просто… это – командир, типа.

– И что?

– Ну… он ведь такой человек… типа.

– Какой – такой?

– А, ладно, забудь. – он отмахнулся, меняя тему, – ты когда-нибудь практиковалась в стрельбе?

– Совсем чуть-чуть и давно. Дедушка раньше охотился и иногда давал мне пострелять по банкам.

Я соврала, чтобы не было потом вопросов, почему я умею стрелять.

Дорога на тренировочную базу заняла чуть больше получаса, но все это время пролетело незаметно. Мы с Владом легко нашли общий язык, разговаривая обо всем на свете. Конечно, больше говорил он, я лишь изредка вставляла свои комментарии, но мне все равно было интересно слушать его безумные истории.

Проехав вдоль длинного высокого забора с колючей проволокой, машина остановилась возле пропускного пункта. Зáмкóм быстро предъявил удостоверение, заезжая внутрь на парковку.

– У тебя нет сменной одежды? – спросил он, пока мы выходили из машины, оглядывая мое потрепанное платье.

Я была одета в ту же одежду, в которой была в день атаки химер. Я прекрасно понимала, что платье по щиколотку, хоть и свободного кроя, очень помешает нормальной тренировке, но надеялась, что в первый день меня не будут сильно гонять, ведь мои полусапоги на небольшом каблуке также не способствуют активному времяпровождению. Я еще раз оглядела себя – платье было очень жалко. Оно было пропитано пылью от разрушенных стен и местами порвано. Мне нравился этот наряд – бледно-серая хлопковая ткань была хорошо скроена, полностью по моей фигуре. Верх был на маленьких пуговицах, застегивающихся под горло, рукава три четверти красиво обрамляли руки, а кружевной воротник, почти в тон платью, мило смотрелся на мне. Было жаль, что теперь мне снова придется носить бесполую форму охотников. Я вздохнула, отвечая:

– Нет. Я еще не успела забрать форму.

– Черт, в платье тебе будет неудобно. Хотя не думаю, что первая тренировка будет супер-интенсивная. Скорее мы с ребятами просто оценим твои навыки.

– А кто там будет?

– Костя с Лесей. Тебя еще даже официально не представили, заодно и познакомишься. Они хорошие ребята, гарантирую тебе. Леся, правда, может казаться стервой, но это только первое впечатление. Она клевая! Думаю, вы подружитесь. Вообще, тебе очень повезло с командой – мы все супер крутые ребята!

– Еще бы командир был такой… – чуть тише сказала я, но Влад услышал.

– Мстислав – лучший человек, которого я знаю, нужно просто привыкнуть к нему. Я и ребята его очень сильно уважаем и доверяем ему свою жизнь, – парень резко стал серьезным, когда речь зашла о нашем командире, – просто знай, никто из нас не потерпит оскорблений в его адрес.

– Да я не хотела оскорбить…

– Я знаю. Это я так. К слову.

На этой «дружелюбной» ноте мы вышли на поле для тренировок. Это был огромный полигон, разделенный на различные зоны: стрельба, рукопашный бой, преодоление преград. Помимо нашей команды, там были еще люди, разбитые по группам.

– Мы еле-еле успели забронировать время. На площадке всегда много команд, а это – ближайший из тренировочных пунктов.

– А Мстислава не будет?

– Вряд ли. Он сегодня занят административными делами, так что не думаю, что он придет. Ладно. У нас ограниченное время, поэтому, давай сразу перейдем к стрельбе. А, ой, совсем забыл.

Мы подошли к ребятам из команды, и Влад начал нас знакомить. Костя показался мне очень дружелюбным, он тут же заулыбался, помахав мне и сказал, что рад знакомству. На вид он был ровесником Мстислава, может чуть старше. Сначала он показался мне сильно моложе своих лет, пока при улыбке вокруг его серых глаз не образовалась паутинка мелких морщин, сразу прибавляя ему несколько лет. Волосы его были забраны в тугой хвост, у висков, если приглядеться, можно было увидеть седые пряди, которые примешивались к пепельным волосам. Леся же, как и сказал ранее зáмкóм, показалась стервозной. Ее взгляд был незаинтересованным, но с долькой пренебрежения. Она почти даже не посмотрела в мою сторону, лишь кивнув в знак приветствия, поправляя выбившиеся коричневые волнистые прядки за уши. Но даже после такого совсем нетеплого приветствия, никакого негатива от нее я не ощущала.

Влад начал мне рассказывать о служебном пистолете: его устройство, как правильно держать и тому подобное. Я внимательно слушала, делая вид, что запоминаю, некоторые моменты даже переспрашивала для вида. Одним словом, блестяще отыгрывала роль нового новичка в отряде. На самом деле, я и так все прекрасно знала.

– Ну, вроде, все про пистолет рассказал, – подытожил замкомандира, – теперь покажу как правильно закреплять портупею, чтобы было удобно в бою. Мы всегда носим два пистолета, потому что очень часто что-то идет не так и ты либо не успеваешь перезарядить магазин, либо, я не знаю, да банально химера может выбить оружие из рук – для этого у нас с собой всегда заряженный запасной. Обычно, мы используем нагрудную, и, либо поясную, либо ту, что крепится на ногу. Кому как удобнее. Лично мы с командиром предпочитаем поясные, а вот Леся с Костей используют те, что на ногу. Чтобы понять, что лучше для тебя, тебе нужно попробовать оба варианта.

Я кивнула, хотя и так прекрасно знала, какая для меня будет удобнее. За больше чем девять лет инструктаж нисколечко не изменился. Я до сих пор помнила все на зубок – устройство табельного, как быстро вынимать его из кобуры, как перезаряжаться.

Когда с мини лекцией было покончено, мы прошли на поле для стрельбы. Оно состояло из двух зон – в первой были статичные мишени, расположенные на разном расстоянии. Вторая зона была сложнее – с имитацией живых целей. Эти цели были своего рода заводными механизмами, которые каждый раз рандомно выскакивали то из пола, то из стен. Они работали по принципу часов – в пункте управления сотрудник каждый раз на свое усмотрение задавал пружине определенное количество оборотов. Когда пружина выпрямлялась, кукла получала импульс и выскакивала из своего места, в которое ее установили. Также, вычислить наперед, откуда выскочит цель, было невозможно – мишени на свое усмотрение расставляли сотрудники стрельбища, каждый раз меняя их расположение.

Первым этапом тренировки было поражение статики. Цели передо мной не казались мне слишком сложными, но я специально допускала промахи. Не сказать, что в прошлом я была очень хорошим стрелком, но я всегда была довольно способная.

– Вау! – Костя похвалил меня, – для новичка ты очень метко стреляешь! Я думал все будет очень плохо, но такими темпами мы тебя быстро поднатаскаем.

– Спасибо. Я раньше любила стрелять с дедушкой по банкам. Все-таки я знала, что когда-нибудь меня заберут в охотники, – продолжала лгать я.

Дальше я начала стрелять по движущимся мишеням. Тут дела обстояли хуже – мне в самом деле не удавалось должным образом попасть по ним. Все-таки перерыв в практике давал о себе знать.

– Никуда не годится. – уже до боли знакомый недовольный хриплый баритон Мстислава надоедливо прожужжал позади, заставляя меня скривиться.

– О, командир! Какими судьбами?!

Ребята удивленно смотрели на брюнета, который стоял чуть поодаль, держа в руках пальто.

– Я ненадолго. Решил лично посмотреть с чем предстоит иметь дело, а тут такое разочарование.

Внутри меня снова вспыхнуло раздражение. Почему каждый раз, когда этот тип открывает свой рот, я начинаю злиться?

– Да хорош тебе, командир! Это же ее первая тренировка! Она, наоборот, показывает отличные результаты, – вступился за меня Влад, – честно говоря, впервые вижу, чтобы на первой стрельбе так неплохо поражали мишени.

– Ага, – Мстислав явно не разделял восторг подчиненного, – пусть еще постреляет, а вы идите и попрактикуйте рукопашный бой.

Он отослал свою команду, чтобы остаться со мной наедине.

– А теперь не придуривайся и покажи мне как на самом деле ты умеешь стрелять. Сначала на статике, – сказал он мне сразу же, как только никто из команды не мог услышать.

Я проскрипела зубами, стискивая рукоятку пистолета в руке. Очень хотелось прострелить не мишень, а голову этого придурка, жаль, что нельзя.

Я сосредоточилась, прицеливаясь. Три из пяти выстрелов достигли лучшей отметки, остальные две были близко.

– В статику любой дурак попадет, – хмыкнул Мстислав, – теперь давай по движущимся целям.

Тут я уже немного занервничала и в итоге не поразила ни одну из них, а все из-за этого молчаливого давления и пристального ядовитого взгляда, оценивающего меня.

– Ужас. – коротко, но емко, оценил он.

– Я бы посмотрела на тебя, если забросишь стрельбу на столько лет, – раздраженно оскалилась я, – сам-то вообще сколько сможешь поразить?

Мстислав ухмыльнулся, накидывая плащ на плечи и беря у меня из рук оружие:

– Смотри и восхищайся. Я – лучший стрелок.

Я закатила глаза. Мало того, что он грубиян, так еще и нарцисс.

Но в следующую секунду я уже молча открыла рот, смотря, как мой командир поразил все цели до единой точно в «яблочко». И сделал он это так легко, словно даже и не особо целился. Увидев мою реакцию, он снова самодовольно усмехнулся.

– А теперь смотри за самым интересным, – он достал из кармана монету и протянул мне, – кидай.

– Да никто ни в жизнь не попадет по такой мишени, – не верила я.

– Кидай. – повторил он.

Я все же послушалась, ведь мне было, во-первых, интересно, во-вторых, я ждала, что он промажет. Монета взмыла в воздух. Мстислав зажмурил один глаз, спокойно ведя дулом, и уверенно спустил курок.

– Проверяй. – скомандовал он, возвращая мне пистолет.

Я побежала в направлении, куда упала монета. Хорошо, что настил в зоне динамики был из песка и аккуратно прибран – найти монету не заняло много времени. Я подняла ее и обомлела: он действительно попал. Как вообще такое человечески возможно?

– У меня редкая острота зрения в сто семьдесят процентов, поэтому для меня такое – не проблема. А теперь, хочу оценить твои боевые навыки, – он кивнул в сторону зоны для борьбы, – пошли. И не изображай клоуна: покажи все, на что способна.

– А разве это нормально? Разве не возникнут вопросы? – я еле поспевала за ним, пока мы шли к нужной точке.

– Когда я говорю что-то делать – значит надо делать, а не задавать вопросы и, тем более, перечить.

Я попыталась глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть, иначе я бы закатила глаза так сильно, как только смогла. Чувство злости заполняло каждую клеточку моего тела, еще чуть-чуть и, кажется, она станет осязаемой.

– Лицо попроще сделай, – ухмыльнулся Мстислав, а потом перевел взгляд на Влада, подзывая его.

Прибежавший взволнованный зáмкóм отвлек меня:

– Что-то случилось, командир?

– Да. Подержи-ка, – Мстислав сунул растерянному Владу свое пальто, ничего больше не объясняя.

– А… эээ…. командир, – рыжеволосый неловко подхватил ткань, пытаясь понять, что происходит, – ты что же, лично устроишь спарринг нашей новенькой? Ты же ей все кости переломаешь! Может, давай все-таки мы как-то сами справимся?

Мстислав очень выразительно смерил своего подчиненного взглядом вместо ответа, на что Влад вздохнул и ретировался, жалостливо посмотрев на меня.

– У меня не так много времени, поэтому не хлопай глазами, – сказал он уже мне.

Мне стало страшно. Я чувствовала на себе чужие взгляды. То, что сам командир второго отряда проводил тренировку новичка было весьма необычным явлением, судя по всему.

– Давай быстрее начнем. Хочешь, чтобы толпа собралась? – злился мой наставник.

«А что мне делать?» – единственное, что крутилось у меня в голове.

Я попыталась вспомнить, как проходили тренировки, когда я была еще подростком. Помню, как мы пытались отразить атаки инструкторов, но Мстислав не двигался.

– Разве не ты должен нападать?

– Я? – удивился он.

– Да. Я же «ищейка». Атаки – не моя специализация, – попыталась выкрутиться я, – да и вообще, на кой черт практиковать рукопашный бой против химер, как будто драка с ними может помочь, – уже тише пробурчала я.

Мужчина гадко усмехнулся.

Он резко рванул, я даже вздрогнула от неожиданности. В следующую секунду он был уже подле меня, захватывая в ловушку своих глаз и все так же зло улыбаясь уголком губ.

– И все? Это твоя реакция? – низким хриплым голосом прошептал он мне на ухо.

Земля резко ушла из-под ног. Я ударилась затылком о песок, зажмурив глаза от боли. Мою шею сдавило, я рефлекторно схватилась за источник дискомфорта, пытаясь оттащить его от своего горла.

– Ты как мышка в мышеловке. Так же тупа и беспомощна. Будет великой удачей, если тебя не сожрут на первом же задании.

Мерзкий насмехающийся голос жужжал над головой. Я открыла глаза, сразу сталкиваясь с колючим взглядом напротив. Командир сидел подле меня, упираясь одной рукой в землю, а второй надавливая мне на горло. Он смотрел на меня так, словно презирает всей своей душой.

– Вот поэтому ты никому и не нравишься. – голос позади нас отвлек Мстислава. Он скривился, даже не оборачиваясь. Несомненно, он узнал этот мужской тенор.

– Отпусти уже ее, изверг, – не унимался незнакомец.

Мстислав еще пару секунд смотрел на меня сверху вниз, перед тем как отдернуть руку от моего горла. Я тут же часто задышала, пытаясь восполнить недостающий в легких кислород. Командир поднялся на ноги, протягивая мне руку. Естественно, я не приняла его недопомощь, самостоятельно (не без труда) поднимаясь на ноги.

– Господи, Влад, я же просил не бронировать площадку, когда на ней ошивается всякий сброд, – раздраженно отчитал черноволосый своего подопечного, при этом смотря прямо на только что подошедшего мужчину.

– Уф, как колко, мое сердечко заныло от боли, – саркастично ответил незнакомец.

– Вот и славно, на один шаг ты стал ближе к инфаркту. Что ж, – Мстислав забрал свое пальто из рук немного растерянного Влада, – на этой славной ноте предлагаю закончить. Мне надо в управление.

Командир небрежно, как обычно, накинул пальто на плечи, собираясь было уходить, но навязчивый появившийся мужчина не дал ему это сделать:

– Что, вместо нормального приветствия я удостоюсь лишь колкости? Я знаю, что у тебя проблемы с манерами, но, чтобы настолько.

– Разговор с тобой мне неинтересен.

Я наконец-то пришла в себя, напрягая зрение. Этот голос словно был мне знаком. Рядом с Мстиславом стоял мужчина, чуть выше него. На нем была все та же форма охотников, средней длины волосы аккуратно уложены по последней моде. У мужчины были приятные плавные черты лица, а карие глаза эффектно контрастировали со светло-русыми волосами. Казалось, что он был моложе Мстислава, но старше Влада, либо так казалось из-за его более худого вытянутого телосложения. Я пыталась вспомнить, где могла его видеть, ведь чувство было такое, что я даже разговаривала с ним.

– Ну что ты, разве так обращаются со старым знакомым? Столько лет работаем бок о бок, в самом деле, ты меня расстраиваешь, Мстислав.

– Моя бы воля, я бы никогда с тобой не пересекался. Чего тебе надо, Олег?

– Не хохлись, на меня твой режим буки не действует. Я лишь хотел утолить свое любопытство: кто эта особа? Ваша новая ищейка, полагаю?

– Раз и так понял, зачем спрашиваешь. У тебя все? Я могу идти?

– Хорошо-хорошо, не задерживаю! Познакомлюсь тогда с вашей новенькой сам, – Олег склонился ближе к Мстиславу, что-то тихо сказав ему так, чтобы никто, кроме него, не услышал, после чего снова отстранился, – хорошего дня!

Олег легонько махнул рукой, прощаясь с командиром и улыбаясь. Черноволосый же не двигался, словно застыв. Могло показаться, что ничего не случилось, но я видела, как занервничал Влад, который все это время напряженно наблюдал за диалогом двух мужчин.

Этот Олег, между тем, направлялся прямо ко мне, дружелюбно улыбаясь. Не знаю почему, но он располагал к себе, хоть в нем и чувствовалось что-то еще, что даже Мстислава заставляло считаться с ним и чувствовать в нем угрозу.

– Добрый день! Меня зовут Олег Сулотин. Я – командир первого отряда. А Вы… хм? Мне кажется, или я Вас где-то уже видел? – он слегка склонил голову в бок, хмуря брови, но продолжая улыбаться. Также, он протянул мне руку для рукопожатия. Недолго думая, я протянула руку в ответ. Его ладонь была теплой, он слегка сжал ее в ответ, улыбнувшись чуть шире. – Но вот не могу вспомнить где, – он как-то странно это произнес, словно что-то скрывает, – вот, вроде, словно вчера Вас где-то видел…

– Ты пришел отвлекать моих людей от тренировок? Проваливай отсюда. Это предупреждение.

Мы совершенно не заметили, как подле нас оказался Мстислав. Он имел привычку подкрадываться бесшумно. Выглядел он спокойно, с напускным раздражением, но руки его были сжаты в кулаки до побелевших костяшек.

– Ты же, вроде, торопился? Вот и иди куда шел.

– Слушай, не знаю, что ты задумал, но проваливай.

– А то что, снова врежешь мне? Хочешь, чтобы опять отстранили?

– Это уже не тебе беспокоиться, что со мной будет.

– А ты знала… Мы же можем теперь на ты, да? – Олег разговаривал уже со мной, все еще не выпуская мою ладонь из руки, – ты знала, что ваш командир имеет проблемы с агрессией и самоконтролем? Его не единожды отстраняли от службы, один раз он даже провел несколько суток под стражей.

– Эй, хватит нести всякую… – Мстислав вскипал, но Олег не давал ему говорить.

– А еще в его отряде постоянно погибают ищейки. Не страшно работать с таким командиром?

Командир не выдержал, грубо толкнув блондина. Тут-то я вспомнила, где я видела этого мужчину. Мы столкнулись с ним в коридоре, когда я навещала сестру в больнице и нечаянно подслушала разговор командира и зáмкóма. Я совершенно забыла об этом инциденте, ведь вчера произошло слишком много событий для одного дня.

Из моих воспоминаний меня быстро выдернул набирающий оборот конфликт. Вокруг нас уже начала собираться толпа. Кто-то просто утолял любопытство, кто-то был наготове броситься в драку, кто-то явно нервничал.

– Какого черта ты себе позволяешь, недоносок? – Мстислав полностью забыл о своей маске спокойствия, хватая противника за грудки.

Олег же лишь улыбался в ответ, вскидывая ладони, тем самым показывая, что он сдается.

– Не надо, командир! – Влад и Костя подбежали к Мстиславу, пытаясь отцепить и оттащить его от Олега, – это все провокация, успокойся!

– Видишь? Я же говорил, этот парень – конченый псих.

– Заткнись, черт тебя дери…

– Поэтому подумай, хочешь ли ты оставаться в его команде. Если нет – я готов принять тебя к себе. Ты мне очень понравилась, Анна.

– Ну все, ты доигрался.

Мстислав вырвался, тут же замахиваясь. Его кулак обрушился на чужое лицо, но это был не Олег. Перед ним ловко и резко возник Влад, перекрывая собой блондина.

– Успокойся, тьфу, – рыжеволосый сплюнул кровь и вытер ее большим пальцем с разбитой губы, – что с тобой? Не видишь что ли, что он этого и добивался?

Мстислав выругался, отпрянув. Кинув еще раз гневный взгляд на Олега, он что-то неразборчиво прорычал и развернулся, удаляясь прочь.

– Ты и тогда таким был, да? Вспыльчивым, эгоистичным, неспособным ничего сделать? Поэтому не смог спасти их, да? – крикнул ему вслед Олег.

Все замерли. Влад закрыл глаза, медленно выдыхая. Костя и Леся потупили взгляд в пол, кривя губы.

Мстислав остановился. Я видела, как его плечи опустились вниз, а кулаки, что до сих пор были сжаты до бела, разжались. Показалось, будто он резко стал меньше, словно его прибило к земле, скручивая. Как-то больно было на это смотреть, и хоть лица и не было видно, что-то тяжелое исходило от него мощными волнами. Он немного взял себя в руки, выпрямляясь, и зашагал прочь.

Глава 7. Чужая история.

После инцидента с Олегом мы вернулись к тренировке. Влад велел мне возвращаться на тренировочное поле, а сам остался, о чем-то поговорив с командиром первого отряда, после чего тот недовольно удалился.

Никто не говорил о случившемся, будто ничего и не было.

– Итак, Мстислав же рассказал тебе о внутреннем распорядке в бюро? – начал Влад.

– Нет.

Мстислав не рассказал, но командир десятого отряда рассказывал. Что ж, придется слушать эту нудятину заново, судя по всему.

– Так и знал, что ему будет лень, – вздохнул замкомандира, – время от времени, мы выходим на задания, они же миссии, называй как угодно. Они – самое опасное в нашей работе, ведь отряд посылают в лучшем случае – устранить скопление химер, в худшем – зачистить территорию. Устранение от зачистки отличается количеством химер и местом действия. В первом случае охотникам сообщают о чрезмерном скоплении химер вблизи жилых районов, тогда мы действуем аккуратно, пытаясь не вести на них охоту в непосредственной близости к жилым домам. Количество химер на миссиях-устранениях намного меньше, чем на зачистках. Зачистки – это заранее подготавливаемые операции с участием нескольких отрядов. Такие миссии проходят на заброшенных объектах или территориях «бесцветных» районов. Одним словом, на территориях, где не живут мирные граждане. Зачистки куда опаснее, ведь предполагается, что химер большое количество. Так, что еще… ах да, немного про структуру. Как правило, чем меньше номер отряда – тем сложнее миссии. Так как мы в отряде номер два… ну, сама можешь догадаться. Это обусловлено тем, что чем дальше от номера один удаляется нумерация – тем слабее команда.

– Получается, этот Олег очень сильный? Сильнее Мстислава?

– Нет. Он – просто выскочка. Ты же слышала его фамилию? Он – сын и наследник главы бюро. Он – гребаная элита, выбрал себе непыльную работенку. Первый отряд слишком привилегированный, чтобы выполнять смертельные миссии. О чем я… Ах, да. Есть так же охотники особого ранга, такие как Мстислав и командир третьего отряда. А, ну и Олег тоже в этой куче. Эти трое – единственные охотники, которые выполняют миссии, весь остальной особый ранг сидит в управлении и протирает стулья. Особый ранг предполагает, что помимо непосредственного участия, они могут выполнять особые секретные задания. Также, их приказы стоят над приказами обычных командиров. Хм, что еще осталось? А, про непосредственно миссии. Такого рода работа обычно бывает два или три раза в месяц. Сейчас не так много химер по сравнению с прошлым. Еще есть разведка. Как раз таки в ходе разведывательных миссий охотники выявляют проблемные районы. Обычно на разведку отправляют либо командиров, либо ищеек.

– Разве командиры могут идти одни? Химеры же буквально бесшумные.

– Разведка не подразумевает собой нападение на химер. Это – всего лишь выявление опасных зон по косвенным признакам.

– Каким?

– Я придушу командира! Он ведь специально спихнул на меня все, лишь бы самому на вопросы не отвечать! Боже, это трудно, черт возьми! – Влад очень смешно начал возмущаться, но продолжил, – разрушенные дома, трупы и тд. По сути, это слежка за местностью, сбор информации, анализ. К тому же, все командиры – на другом уровне. Они, может, и не чуют химер как ваш клан, но они достаточно опытны, чтобы почуять опасность. Следующая наша обязанность – бумажная работа. Отчеты, рапорты и вся остальная скукота, этому тебя обучат уже когда будешь непосредственно составлять отчет. Ну, и последнее – это патрули улиц. У нас в отряде есть график дежурств, кто вне графика – у того долгожданный выходной. Все остальное время мы проводим на тренировках и подготовке к заданию.

Наконец, Влад закончил посвящать меня во внутреннюю кухню работы в бюро.

–

Ах да, забыл самое важное – завтра у тебя патруль с командиром.

Просто супер. День становился хуже с каждой минутой.

Следующие часы я провела в компании Леси и Кости. Костя оказался веселым парнем, умеющим разрядить атмосферу своими шутками. Леся тоже по мере общения становилась все более и более разговорчивой, теряя свое презрительное выражение на лице. Эти двое учили меня оборонительным тактикам и приемам, рассказывали об уязвимых местах химер.

– Итак, первое и главное правило при борьбе с химерами – действовать быстро и точно. Ты должна поразить обе головы химеры с разницей не более чем в три секунды, иначе одна из голов успеет начать процесс регенерации. Второе правило – не дай себя укусить «обычной» головой. Если голова-аномалия предназначена для пожирания своей жертвы, то обычная голова ядовита. Один укус – и ты без минуты химера. Третье – опасайся хвоста. Он только кажется бесполезным, но один удар – и ты покойник. Хвост химеры слишком мощное оружие. А еще…

– Прости меня, Костя, но из твоих слов у людей словно и нет шансов на победу, – усмехнулась я.

– Да, поэтому мы и из кожи вон лезем на этих тренировочных площадках. Они действительно выигрывают по силе, но они тупы, поэтому мы практикуем рукопашный бой – так мы пытаемся оттачивать свои рефлексы. И химеры не непобедимы – при должной подготовке взрослый мужчина вполне мог бы с ней тягаться, если бы не их преимущества в виде хвоста и зубастых голов. Вся их мощь как раз приходится на хвост – именно им они крушат стены и с легкостью могут раздавить тело. Ну и, кончено же, вот почему ищейки так важны – благодаря вашему клану охотники смогли свести на нет хотя бы одно преимущество этих уродов – внезапность. Так, ладно. С лекцией по химерам покончено, настало время боевой практики.

Мы с Лесей встали в пару. Влад же руководил всем процессом, наблюдая со стороны, и время от времени давал комментарии или делал замечания. После пяти часов изматывающей тренировки, мы наконец-то отправились домой. На самом деле, так сильно устала только я, ребята не выглядели сильно потрепанными. Леся и Костя быстро попрощались и уехали, я же села в машину к зáмкóму. Он был необычно молчалив и задумчив.

– Не забудь обработать губу, она разбита, – нарушила молчание я. Возможно в другой ситуации я бы насладилась тишиной, но сейчас одна вещь не давала мне покоя. Что тогда имел в виду Олег, раз Мстислав так отреагировал? Что так сильно выбило почву из-под ног командира, что это было заметно даже по его спине?

– Губа? – откликнулся Влад, дотронувшись до запекшейся крови в уголке губ, – а, это.

Он снова замолчал. Я вздохнула, придумывая, как еще его можно было бы разговорить.

– Хватит ходить вокруг до около, – сам начал рыжеволосый, – я знаю, что ты хочешь спросить: о чем это говорил Олег, так?

Я растерялась, но утвердительно кивнула.

– Он говорил о его семье.

Я застыла, никак не ожидая такого.

– Он потерял жену и дочь семь лет назад. На них напали химеры. – он замолчал, что-то обдумывая, после чего добавил, – прости, но я не могу сказать больше. Это – личное для Мстислава, я не имею права рассказывать подробности.

Я молчала. Все мысли перемешались в голове, так же как и чувства.

У Мстислава была семья? Дочь? Это не укладывалось у меня в голове. У этого черствого, неэмпатичного и грубого человека была любимая женщина? Я даже улыбки его никогда не видела. Разве он вообще способен на любовь?

– Поэтому он стал таким? – сказала я, сама того не ожидая.

– О чем ты?

– Ничего, забудь. – я отвернулась, уставившись на пейзаж за окном.

Какая мне разница, что случилось в жизни у этого мудака. Как будто он один, у кого химеры отняли все. Разве существует хоть один человек, кому эти твари не испортили жизнь? Почему меня вообще должно это волновать? То, что он ведет себя отвратительно, остается для меня реальностью. Я не должна сочувствовать такому как он.

– Не переживай, командир смог пережить это, – Влад расценил это мое молчание неверно.

– Будто мне есть до него дело, – хмыкнула я в ответ.

Влад ничего не ответил, лишь мельком посмотрел на меня.

Больше мы не говорили о случившемся, ведя беседу на отвлеченные темы. Только когда мы почти подъехали к общежитию, я спросила еще кое-что, что не давало мне покоя:

– Почему Олег и Мстислав не ладят? Олег сказал, что командира не раз отстраняли от службы. Это правда?

– Вот жеж, – хмыкнул Влад, сворачивая во двор, – этот гад вечно выставляет командира в дурном свете почем зря… ну, отвечая на вопрос, ладят ли они – нет, думаю ты и так это поняла. Особо причин я не знаю. Олег его плохоскрываемо ненавидит. Отстраняли ли командира – да. Три раза. Но все три раза были на заре его службы, я тогда еще не работал с ним, поэтому сам мало что знаю. Но, зная характер Мстислава, ничего удивительного в этом нет.

Влад заглушил двигатель, припарковавшись неподалеку от общежития.

– Ты еще не заселилась, так?

– Нет, а что?

– Ничего… значит и местных обитателей еще не видела, – как-то дергано ответил парень.

– С ними что-то не так? – не унималась я, еле поспевая выйти вслед за водителем.

– Ну… как сказать. Не хотелось бы нагнетать, но… да. Я не просто так поселился рядом. Те, кто обитает в общаге, мягко говоря, шизанутые.

– И что это значит?

Он не ответил, придерживая мне дверь и пропуская в общежитие.

Обстановка внутри была не самая лучшая: здание явно нуждалось в капитальном ремонте, но вместо него из года в год делался косметический. Было не грязно, но все равно неуютно, словно жильцы несильно волновались о месте, в котором жили. Для меня это было странно. Мне казалось, общежитие такого важного учреждения должно выглядеть подобающе.

– Это не то, что ты ожидала увидеть, да?

Иногда Влад пугал меня своей проницательностью, словно он умел читать мысли. Прямо как моя сестра, которая тоже словно в твоей голове жила и знала все, о чем ты думаешь. Я кивнула в ответ.

– О, Владик, а ты чего тут? – миниатюрная старушка-вахтерша высунулась из окошка своей каморки, – опять привел кого-то, сколько раз тебе говорить, что не положено тут свидания устраивать!

– Да все не так, баб Варь. Эта девушка со мной в команде служит, ее бы заселить, она первый день сегодня.

Старушка оглядела меня с ног до головы, а потом снова юркнула по ту сторону окошка.

– А-а, вижу-вижу. Аня, да? – снова показалась она, вчитываясь в белый листок.

Я кивнула.

– М-да, а жить совсем больше негде, да?

– Баб Варь, ну что ты ее сразу пугаешь, – тут же вступился рыжий парень, – лучше скажи, удалось нас рядом поселить?

Старушка хмыкнула, снова скрываясь в каморке и закрывая окно. Спустя минуту возни, она вышла к нам, держа в руках комплект постельного белья.

– Если бы кто другой попросил, не получилось бы. А тебе-то разве можно отказать? – она протянула мне и парню по ключу, – вот, шестьдесят первая и шестьдесят вторая комнаты.

– Спасибо, баб Варь! – подмигнул ей Влад, – Вы, как всегда – золотце!

Рыжеволосый потянул меня, больше не намереваясь вести диалог с вахтершей.

– Так ты расскажешь или нет, почему все продолжают нагнетать по поводу проживания здесь?

Влад вздохнул, но все же ответил:

– Понимаешь, тут живут одни шизанутые.

– Ты это уже говорил.

– Угу. Под шизанутыми я имел в виду реально шизанутых. Тех, кому наплевать на социальный статус, на деньги и комфорт. Все, что их интересует – это сражения. И дай Бог, чтобы это были химеры. Они могут напасть на кого угодно, потому что их жажда насилия слишком велика. Они лишились всего, в том числе и человеческих чувств. Поэтому, пожалуйста, будь аккуратней. И никуда без меня не ходи, даже в туалет. А лучше всего – съезжай, как только получишь зарплату.

– Я и не в таких условиях выживала, не недооценивай меня. К тому же, я сильно задолжала Мстиславу за лечение сестры.

– Ты правда думаешь, что он ждет от тебя денег? Пф, поверь, в деньгах он точно не нуждается, поэтому даже не заметит отсутствия пару сотен тысяч на своем счете.

– А почему тогда он не живет в общежитии?

Этот вопрос поставил Влада в замешательство:

– А почему он должен?

– А разве он не шизанутый, разве ему не плевать на деньги и разве он не потерял все?

– Ха-ха, нет, это не о нем. Ну, почти все не о нем. Ему наплевать на деньги стало сейчас, когда ему их девать стало некуда. И поверь, он самый нешизанутый из тех, кого я знаю. Хотя…. иногда он может сильно учудить, но в целом… он нормальный. Раз уж ему удалось пережить несколько попыток суицида, не поехать головой и начать помогать людям – он точно не шизанутый. Но все же, это с какой стороны посмотреть… – задумался он.

– Постой, несколько попыток суицида?

Рыжеволосый сконфуженно прикусил язык, опуская взгляд в пол. Он явно сболтнул лишнего.

– Блин, ну и нумерация тут, никак не могу привыкнуть, – перевел он тему, рассеянно смотря по сторонам, – вроде пятый этаж, но почему тут комнаты начинаются на цифру четыре? Вот же, на предпоследний этаж придется топать. Надо было на лифте поехать.

Я вздохнула, понимая, что теперь что-то выспросить будет невозможно. Поэтому решила спросить другое:

– А почему ты подался в охотники?

– Я? Хм… хороший вопрос… мне больше некуда было. Я – сирота. Когда мне и года не было, моих родителей сожрали химеры. Таким, как я, доступно не так много вариантов для жизни.

– С-сожалею…

– Зачем? Как будто у тебя по-другому. Вообще, сначала я не хотел становиться никаким охотником. Я прожигал жизнь, спиваясь под разными заборами. Но потом я все больше и больше наблюдал как эти твари нападают на людей. И я возненавидел их всей душой, желая истребить всех до единой. Вот так я стал охотником.

– И что, не жалеешь?

– Шутишь что ли? Если такой никчемный человек, как я, смог стать кем-то и спасти кого-то – разве это не лучшее, что могло со мной случиться?

Я старалась не смотреть на него как на идиота.

Что за бред?

Никогда не видела смысла в бессмысленном героизме. Разве ты сам – не самое главное, что нужно спасать? Ну, и, естественно, своих близких.

– О, посмотрите, кто вернулся! Наш рыжий сторожевой песик!

На лестничном пролете путь дальше нам преградили двое мужчин и женщина. Все они выглядели не слишком дружелюбно. Влад же вздохнул, закатив глаза:

– Да-да, а теперь пропустите, нам пройти надо.

– Кому «нам»? Очередная твоя пассия на ночь?

– Не неси чушь, это вы водите себе кого-то на ночь.

– Ты нарваться хочешь? – уже более резко и агрессивно дернулись они вперед.

Влад тут же вскинул руки в примирительном жесте, все это время загораживая меня собой:

– Ну-ну, что вы, ха-ха! Я лишь боюсь, что меня потом от работы отстранят, после того, как я вас покалечу, – окончание фразы он произнес уже слишком серьезно, сурово посмотрев на недоброжелателей. Те, видимо, поняли, что с ним лучше не шутить, и отступили, цыкнув.

Влад потянул меня за руку, продолжая подниматься по лестнице.

– Ничего, детка, не всегда ты с ним за ручку ходить будешь, – тихо, но так, чтобы мы услышали, сказал один из троицы.

– Что сказал? – рыжий тут же обернулся, готовясь ввязаться в драку.

В ответ был лишь смешок и удаляющиеся шаги.

***

Утром я проснулась оттого, что где-то над головой громко орала музыка. Я сначала растерялась, совершенно не понимая, где нахожусь. Спустя минуту метаний по скрипучей старой кровати я наконец вспомнила вчерашний вечер: то, как Влад проводил меня до комнаты, как сказал не брать в голову отмороженных придурков, которых мы встретили на лестнице, как мы попрощались и как я устало сползла вниз по стенке, как только закрыла за собой дверь.

Как ни странно, но я почти сразу привыкла к этой крошечной старой комнате, пропахшей сыростью. Может быть это потому, что я жила когда-то в приюте, а может потому, что я жила в подобном общежитии. Либо потому, что я жила до недавнего времени в доме с трещиной на стене. Комната действительно была маленькой – в нее помещалась кровать-полуторка, квадратный письменный стол из темного дерева, один стул и… все. Далее комната плавно переходила в кухню, точнее в плиту, раковину и холодильник. Над раковиной и плитой висели потрепанные шкафы, а у окна была небольшая узкая барная стойка с двумя стульями. Душ и туалет были общие и находились на каждом этаже с двух сторон по коридору.

Я нехотя посмотрела на часы и заскулила от безысходности – я почти опаздывала на дежурство. Не просто на дежурство, а на дежурство бок о бок с моим горячо любимым командиром.

Мое самобичевание и самоуговаривание подняться прервал несмелый стук в дверь:

– Это я, Влад. Помню, что ты сегодня дежуришь и могу подбросить тебя до управления. А, и я решил съездить в ваш разрушенный дом. Там же ваши с сестрой вещи остались, так? – Влад затащил в комнату огромную сумку, – мне не так много удалось найти чего-то уцелевшего, там и вещей-то, на самом деле, не так много было… тут только одежда. Что-то тут должно быть твоим, что-то – твоей сестры. Посмотри, пожалуйста, сестре твоей могу потом завезти. На машине мне будет несложно доехать.

Я поблагодарила его, совершенно не ожидая такой внимательности, быстро нашла свою одежду и кинула ее на кровать.

К моей удаче, мы не опоздали, но это не помешало командиру скорчить недовольную гримасу на своем лице и начать ворчать:

– У тебя первое дежурство, нет, чтобы прийти немного раньше, получить инструкции, узнать про снаряжение. Ты время видела?

– Видела. У нас еще целых три минуты в запасе, – мне повезло, что Влад мне и форму принес, и теперь меня еще и за несоблюдение устава не отчитают.

– Вот именно! Три минуты, для тебя служба как будто…

– Да-да, все так, пошли уже, нечего время терять.

Я заткнула его, отмахиваясь от него как от назойливой мухи и направляясь к машине. От неожиданности он пару раз хлопнул губами, растеряв все слова, а затем и вовсе поджал их. Черноволосый выглядел настолько комично, что стоявший неподалеку Влад тихо прыснул от смеха, отворачиваясь, чтобы не попасть под горячую руку командира.

Сегодня мы патрулировали 13-й район – старый район на окраине города. Проблем возникнуть не должно – там практически нет людей, химеры в такие места обычно не лезут, хотя довольно рядом и начинался 20-й район. Какое-то время мы, как обычно, ехали молча. Мстислав задумчиво курил, совершенно игнорируя мое присутствие. Каково же было мое удивление, когда лед тишины треснул:

– Как тебе общежитие? – скучающим тоном поинтересовался мужчина.

– А, эм, – немного растерялась я, не ожидав, что со мной заговорят, – ну, у меня был опыт жизни и на улице, так что вполне себе уютно.

– Успела познакомиться с местными отбросами?

– Хах, да, к сожалению.

– Комната Влада рядом?

– Да, мы в соседних.

– Хорошо.

Он снова замолчал. К чему был весь этот диалог я не очень поняла. Его скучающий вид так и говорил, как ему все равно. С другой стороны, мы перекинулись репликами и не поцапались – можно ли это считать прогрессом в отношениях?

– Знаю Влад посвятил тебя во все нюансы работы. Молодец, хорошо выполнил свою роль зáмкóма.

«В отличие от тебя», – подумала я.

– Да. Ребята ввели меня в курс всего.

– А что насчет тренировки? Как прошла оставшаяся часть? – снова начал он, словно до этого у него ушло время, чтобы переварить полученные крупицы информации.

– Неплохо, мы отрабатывали оборону и реакцию.

– «Неплохо», – передразнил меня командир, фыркая, – с такой подготовкой, как у тебя, мне на задания брать тебя стыдно. Чем ты занималась, пока была на свободе? Лежала на диване? Откармливала себя, да и в ус не дула? У нас совсем скоро первое командное задание, думаешь, что либо я, либо Влад будем твоими телохранителями?

Только я подумала, что с ним можно нормально общаться, как его снова прорвало. Я закатила глаза, скрещивая руки на груди.

– Прекрати себя так вести. – шикнул он.

– Как я себя веду?

– Как капризная девчонка.

– А ты прекрати себя вести как грубиян.

– Я твой командир, сбавь тон.

– И что ты мне сделаешь? Под трибунал отдашь? Пожалуйста. Я уже даже не знаю, что лучше – находиться в одном помещении с тобой или сидеть в тюрьме.

Мстислав шумно вздохнул, закуривая новую сигарету:

– Я же как лучше хочу. Если ты не перестанешь относиться к своей работе спустя рукава – погибнешь. А еще хуже – погубишь всю команду. Мы с Владом не всегда сможем прийти на помощь, пойми это.

Я молчала, все еще злясь. Он был невыносим и крайне неприятен мне.

– Тоже мне, забота. Думаю, помимо тебя обо мне есть кому позаботиться.

– О чем ты?

– Дай подумать, хм, тот охотник, как же его… ах да, Олег. Он, вроде, повлиятельнее тебя будет, да? Я про его фамилию – кто он, сын главы охотников, да? Было бы неплохо перейти к нему в команду и жить как у Христа за пазухой.

Мстислав резко крутанул руль, съезжая на обочину и тормозя машину.

Я вжалась в сиденье, вцепившись в ремень безопасности. Это так странно: я боюсь, что меня снова побьют, но в то же время не могу сдержать язык за зубами. Хоть Мстислав еще ни разу не опускался до насилия, я все еще помню, как вели себя остальные охотники, поэтому и от своего командира не жду ничего хорошего.

Мужчина слишком давяще вздохнул, а я лишь сильнее стиснула пальцы, зажмуриваясь.

– Почему ты снова так реагируешь? Еще раз повторю: я не собираюсь поднимать на тебя руку, – сказал он, опуская водительское стекло, – открой уже глаза и расслабься.

Его голос был спокойным, словно не он минуту назад со всей своей злостью вдавливал педаль тормоза. Я послушалась, опуская руки на колени и смотря перед собой.

– Ты можешь уйти в любую команду, какую захочешь – я не стану никого держать. Если ты думаешь, что я буду поливать грязью людей и врать тебе лишь из-за того, что мне недостает «ищейки», то ты ошибаешься. Мы просуществовали вчетвером долгое время. Ты, раз уж на то пошло, будешь нам только мешать – у тебя не очень хорошая подготовка. Просто… послушай совет человека, который не сдал тебя в тюрьму и подставил себя из-за лжи о тебе – не доверяй Олегу. Можешь не доверять мне, но Олегу не доверяй еще больше, в первую очередь.

– Почему? Я не понимаю. Вы все продолжаете твердить об этом, но не объясняете почему.

– А просто поверить для тебя слишком сложно?

– Да.

Он хмыкнул, докуривая сигарету и выкидывая окурок:

– Ну, может это и правильно – никому не верить, не могу тебя осуждать за это, – он закрыл окно, заводя машину, – у нас всех будут проблемы, если мы скажем тебе чуть больше и об этом узнают. Как ты сама и сказала – у него сильно говорящая фамилия, чтобы спокойно перемывать ему косточки, а ты еще не заслужила столько доверия, чтобы рассказывать тебе. Все. Вопрос закрыт.

***

Старые районы синей зоны, как этот, совершенно отличались от того, где жил Мстислав. Они и правда словно были давно заброшены – некоторые дома не имели стекол на первых этажах, потому что обычно химеры нападали на нижние этажи и сейчас в них никто не жил. Битые стекла были как грустные напоминания – в эти квартиры приходили монстры, унося жизни их хозяев. Но все же, люди здесь вели такую же обычную жизнь, потому что не могли себе позволить перебраться в более безопасные районы ближе к центру.

Патруль, казалось, длился вечно. Мы уже второй час ходили вдоль и поперек улиц, осталось еще столько же, прежде чем нас сменят члены другого отряда.

Смысл дежурств по районам был прост – так охотники предотвращали нападения химер и в целом распространения химер в городе.

Мстислав был не самым разговорчивым человеком, поэтому, большую часть времени мы молчали. Но, как ни странно, тишина не давила на меня. Мне было комфортно. Поначалу я нервничала, пыталась завести диалог, но потом поняла, что с этим человеком можно спокойно молчать и не чувствовать неловкости. Также, сначала я боялась, что эта тишина вызвана тем, что он сердится на меня, но оказалось, что это не так. Он отвечал на все мои вопросы спокойно и без раздражения, поэтому я расслабилась в его компании. Но из-за того, что мы который раз проходили одни и те же улочки, было слишком скучно.

– Может, пойдем уже домой? Подумаешь, чуть раньше ушли, ты – такой важный командир второго отряда, скажешь, что появились срочные дела в управлении.

– Если ты просто ноешь, то делай это у себя в голове. Если ты серьезно – лучше соври и скажи, что ты просто ноешь.

– Да что тут может случиться, это – один из самых тихих «синих» районов.

– Вот из-за таких, как ты и случаются трагедии.

– Какой же ты…

Я остановилась, напрягаясь всем телом.

Мстислав тут же среагировал, хватаясь за пистолет в кобуре:

– Где?

Он сразу понял, что вызвало у меня такой ступор и накатывающую панику.

Я не могла и звука издать. Химеры вызвали у меня чувство неконтролируемого страха, я цепенела. Этого не было, когда я была охотником девять лет назад, но именно поэтому такое случилось сейчас – я слишком хорошо помнила то время. И я слишком хорошо помнила, как моего дедушку убили эти твари.

Я резко пришла в себя, чувствуя, как меня встряхнули за плечи:

– Сейчас не время для этого. Если хочешь, мы обсудим твой страх позже, но сейчас, пожалуйста, скажи, где эта тварь. Сколько их? Я сам с ними разберусь, просто скажи куда идти, слышишь?

Я слышала мягкий голос командира, будто он пытался меня успокоить. Каким-то образом, это работало. Я успокаивалась, начиная снова здраво мыслить. Наконец, взяв себя в руки, ответила:

– Я чую две, они… в двух кварталах отсюда. Но я не уверена… как будто их больше, пока не могу уловить.

– Сможешь пойти со мной? В любом случае – я вызову подкрепление. Я не смогу дождаться их, поэтому, тебе лучше пойти со мной – оставаться одной опасно. Просто, будь в стороне, хорошо? Я защищу тебя в любом случае, не бойся.

Он достал рацию, спешно поднося к лицу и вызывая подкрепление.

Почему-то его голос меня успокаивал. Он всегда звучал так? К чему сейчас была эта забота, разве он не должен отдать мне приказ?

– Почему бы тебе просто не отдать приказ, что за… где твоя привычная грубость и холод, командир? – тихо и неловко спросила я, совершенно ничего не понимая.

Он вздохнул, но ответил:

– Я же не монстр. Я знаю, как с тобой обращались в прошлом отряде, и я знаю, что страх – это нормально. Только то, что я узнаю об этом сейчас – не нормально. Я не могу больше терять время, каждая секунда на счету, понимаешь?

– Мы же на окраине «синего» района, тут вряд ли кто живет, зачем нам туда соваться? – упиралась я, – от того, что ты там умрешь, никому лучше не будет.

– Там все еще могут быть люди, как ты не понимаешь… черт, просто скажи мне, куда бежать.

Я махнула ему куда-то вглубь улиц, чувствуя, как он начинал раздражаться. Он тут же сорвался с места, держа пистолет перед собой.

Какая-то злость и нежелание того, чтобы этот мужчина погибал там в одиночку толкнула меня пойти за ним. Я до скрипа сжала зубы, но бежала чуть позади командира, сама не веря, что добровольно кинулась в логово к химерам. И все ради чего? Ради этого глупца, ради его упрямства? Почему бы просто не бросить его, как он и сказал, как я делала уже много раз, когда видела, как химеры нападают на незнакомых мне людей? Я всегда спасала себя, понимая, что от моей помощи не будет никакого толку, прямо как и сейчас – не думаю, что не струшу перед лицом опасности, но несмотря на это – я бегу в пасть своей смерти, совершенно не понимая зачем.

– Скажи, что вот с тобой не так, – от злости я переставала понимать, что несу, и поэтому в следующую секунду сказала то, что не должна была говорить никогда, но слова сами сорвались с моих губ, – не пытайся всех спасти, раз не смог когда-то спасти свою семью. Это – лишь жалкие попытки извиниться перед ними, да?

Мстислав тут же остановился. Его руки опустились, чуть ослабляя хватку на оружии, он поднял на меня свои глаза.

И он посмотрел на меня таким взглядом, в котором чувствовалась та же тяжесть, что и тогда, на тренировочном поле. В его потускневших на несколько оттенков глазах было столько боли, что я невольно съежилась. Этот взгляд невозможно было выносить.

Взгляд разбитого человека.

Я тоже остановилась, поджимая губы. Только сейчас я поняла, что я сказала, и мне стало ужасно стыдно.

– Прости, я…

– Возвращайся в машину. – надломленным, еще более низким голосом, от которого по всему телу прошлась волна холода, сказал темноволосый.

– Мстислав, я…

– Беллерос Анна, я отстраняю тебя от задания, немедленно покинь район. Это – приказ.

Я вздрогнула. Тон его голоса был настолько ледяным, что им можно было получить ожог. Меня будто парализовало – я так и осталась стоять, смотря как его спина скрывается в тесноте маленькой улочки.

Чуть придя в себя, я попятилась к машине, тяжелым грузом рухнув на капот и еле справляясь с паникой и страхом, но в этот раз не из-за близости химер.

Что если Мстислав погибнет? Что если эти слова – последнее, что я сказала ему? Почему вообще для меня это так важно, разве мне не должно быть все равно? Он же ненавистный мне охотник. Это его работа – подыхать от рук химер, какая мне разница?

Но почему-то мне было не все равно. Я же ненавидела его все это время, так почему сейчас я не чувствую ту ненависть в полной мере?

Еще никто не говорил мне, что бояться – это нормально. Наверное, именно поэтому мне было не все равно. Несмотря на его мерзкий характер, он первый, кто не наплевал на мой страх.

«Что делать? Стоит ли мне пойти туда и помочь? А будет ли от меня хоть какая-то польза? А вдруг он разозлится от того, что я ослушалась приказа и пришла?» – такие мысли роем кружились в моей голове, пока я в отчаянии кусала ногти и пыталась удержать жгущие глаза слезы. Своей паникой я не делала лучше ни мне, ни командиру, я это прекрасно понимала. Я лишь теряла время, которое могло стоить ему жизни, ведь я чувствовала присутствие уже четырех химер. Наконец, я решилась поехать в пекло своего кошмара и ослушаться приказа. Я быстро поднялась на ноги, открывая дверь со стороны водителя. Вой сирен и приближающийся свист шин отвлекли меня – еще секунда и из-за угла выехали две машины, одна – охотников, вторая – скорая помощь.

Охотники притормозили возле меня, водитель высунулся из открытого окна, чуть взволнованно спрашивая:

– Это вы запрашивали подкрепление? Где химеры? – оглядевшись, он продолжил, – где твоя команда?

– Я… – я растерялась, мысли тут же разбежались из головы.

– Назови номер отряда. Твоя команда погибла? – уже более сурово обращался ко мне мужчина.

Треск рации привлек его внимание, он тут же отвлекся на нее, отвечая на вызов.

«При… м прием, это … дир… вто… го отряда … слав…»

Я вздрогнула, услышав голос Мстислава сквозь помехи. Облегчение лавиной окутывало меня, позволяя выдохнуть.

– Прием, это девятый отряд. Вы запрашивали помощь? Доложите ваше местоположение, – четко отвечал ему охотник.

Сквозь сильные помехи мой командир сумел донести свои координаты, сообщив также, что его рация повреждена и что на месте происшествия присутствуют гражданские. Как только подоспевшая подмога получила необходимую информацию, их машина тут же сорвалась с места, отдавая распоряжение скорой оставаться на месте и ожидать.

– Вы – пострадавшая? – девушка из скорой вышла ко мне, предлагая свою помощь.

– Нет, я не…

– У вас шок? Вы ранены?

Еще одна машина вырулила из-за угла. Это был внедорожник, не машина охотников. Как только она остановилась, из нее выскочил взволнованный Влад:

– Ты как? – с ходу подбежал он ко мне, оттесняя сотрудника медпомощи, – ты в порядке? Где командир? Я был в диспетчерской, когда дежурный получил запрос подкрепления.

На меня снова накатил страх и чувство вины, я закрыла лицо руками, мелко задрожав:

– Влад, прости меня…

– Что? За что? И почему ты не с ним?

Этот вопрос больно хлестнул меня словно плетка.

– Я… он отстранил меня, – тихо призналась я.

– Отс… ладно, это сейчас неважно. Где он? Он в порядке?

– Я не знаю… Охотники… девятый отряд только что прибыл и поехал к нему. Там четыре химеры, Влад, я не знаю… – снова захныкала я, все еще не давая слезам пролиться.

– Ладно-ладно, тихо, – он обнял меня, погладив по спине, – все хорошо. Скажи, ты знаешь как доехать к нему?

Я кивнула, называя координаты, которые указал Мстислав.

– Хорошо, я поеду к нему, ладно? Сможешь добраться до общежития? Или останешься тут?

– Тут.

– Хорошо. Только не переживай, командир не помрет просто так. Всего четыре, пф, подумаешь, и не с таким справлялись, – пытался утешить меня рыжеволосый прежде, чем сесть в машину и уехать.

Пока я ждала возвращения охотников, с меня не сводили глаз сотрудники скорой, то и дело перешептываясь. Они не понимали, с какой стати я, член отряда охотников, делала здесь, а не в эпицентре событий, откуда время от времени доносились выстрелы.

Я же старалась не обращать на них внимания. В конце концов, какая разница, что думают обо мне люди. Меня больше беспокоило, почему никто до сих пор не вернулся. Обычно на устранение химер и очистку территории уходило не так много времени – либо охотники убивали их с первой попытки, либо погибали сами. Химеры – безмозглые существа, руководствующиеся лишь инстинктами. Они не умеют прятаться, не умеют разрабатывать стратегию – всегда прут напролом, поэтому охота за ними незамысловатая. Правда, почуять их приближение обычные люди не могут, пока химера не будет прямо пред глазами. Также, химеры обладают разрушительной силой – если ты промахнешься, то в следующую секунду вероятнее всего будешь уже мертв, ведь их реакция срабатывает моментально – гибкий проворный хвост бьет незамедлительно четко в цель, не говоря уже об острых как бритва зубах.

«Сколько выстрелов было?» – пыталась вспомнить я, – «Если их четыре, значит, выстрелов должно было быть восемь, ведь, чтобы убить химеру, нужно поразить обе головы практически одновременно с разницей в пару секунд. Было ли выстрелов восемь? Если да, то, скорее всего, что-то пошло не так и на устранение химер уйдет больше времени. Если же выстрелов было меньше, то химеры сбежали, ведь я не чувствую их. А если им удалось сбежать, то…» Я зажмурилась, пытаясь отогнать плохие мысли.

Рация в машине зашипела. Я тут же подорвалась, еле-еле попадая по кнопке дрожащими руками.

«Прием, Аня, это Влад. Скорая еще на месте?»

– Прием, да.

«У нас пятеро раненых, нужно будет еще одна машина, девятый отряд вызвал неотложку, но, боюсь, она может не успеть. Передай медперсоналу, чтобы готовились реанимировать. Прием».

У меня внутри все похолодело. Кто ранен? И кто так сильно ранен?

– Все… в порядке?

«Аня. Не задавай глупых вопросов. Отбой»

Таким серьезным я еще никогда Влада не слышала. Это могло означать только одно – одним из раненых был Мстислав.

Глава 8. Последствия страха.

Машины охотников и Влада, наконец, показались. Мой коллега тут же выскочил наружу, открывая заднюю дверь автомобиля. Команда медиков тоже оживилась, готовя носилки и все необходимое.

– Аня, не стой столбом, помоги мне, – крикнул мне Влад.

Я вздрогнула и поспешила к нему. Мое сердце замерло, когда рыжий аккуратно доставал раненого, но, к моему облегчению, тот, кто показался из-за двери, был не Мстислав. Я поняла, что это был один из членов девятого отряда. Он был в ужасном состоянии – живот был буквально вспорот, наружу вываливалась часть внутренних органов. Но не только это – он был полностью залит кровью, казалось, что было порезано абсолютно все.

– Как… – от жуткого вида капающей с вывалившихся внутренностей крови меня парализовало.

– Одна из тварей швырнула его в витрину магазина. К несчастью, это был магазин зеркал – одно из старых зеркал рухнуло прямо на него, практически разрезая пополам. Да, глаза уже точно не спасти, – пока замкомандира говорил, он прижимал ткань своей рубашки к ране, не давая органам полностью вывалиться.

Я топталась на месте, не понимая, как и чем могу помочь. Меня грубо растолкали медики, отпустив пару ругательств.

– Где командир? – спросила я.

– Помоги второму пассажиру, – вместо ответа сказал Влад, – он тоже «плохой», но чуть лучше.

Сам он обежал машину, выуживая второго человека с соседнего сидения. Я засеменила следом и придержала дверь. Вторым раненым был подросток. Видимо один из гражданских, о которых говорил Мстислав. На вид парнишка был не так сильно ранен, как тот охотник, но тоже весь в крови – рука была похожа на месиво, видимо, одна из химер пыталась раздавить ее своим хвостом. И у нее это практически получилось. В остальном он выглядел целым, возможно, были сломаны ребра.

– Влад, где Мстислав? – не унималась я.

Из второй машины также выходили люди. Их машина была помята – повреждена боковая дверь и оторваны зеркала.

Наконец, показался командир. Он последним покинул машину, помогая второму гражданскому – мальчику лет восьми. Ребенок выглядел сильно испуганным, но без физических повреждений. Мстислав сел напротив него на корточки, беря за руки и что-то говоря, после чего мальчишка отрывисто закивал и побежал к машине скорой, а мужчина поднялся. И вот только когда он пошатнулся, оседая на капот машины, я увидела, что он тоже был ранен – белая рубашка под пальто была в крови, неясно пока в чьей, а по его левой руке текла кровь, капая на землю. К нему подбежал Влад, хватая под здоровую руку и ведя к прибывшей машине скорой. Я же снова словно оцепенела – мне было стыдно подойти и посмотреть мужчине в глаза. Чувство вины из-за того, что я струсила и за мои слова, которые я не имела права говорить, начало грызть меня. Когда он случайно перевел на меня свой прожигающий взгляд, я тут же опустила глаза в пол, поджимая губы. Он как будто поджег меня и теперь я сгорала в этом ядовитом чувстве.

– Твоя машина свободна? – меня окликнул один из охотников, – нашу атаковала химера, мы еле доехали. Сможешь протащить нас на буксире?

– Я…

– Аня! – знакомый голос рыжеволосого позвал меня, но как только мужчина подошел, то переключил свое внимание на охотника из девятого отряда, – вам нужна машина? Можете взять, только пригоните ее потом на парковку и занесите мне ключи в общежитие. Оставьте их на вахте. Аня, дай им ключи.

– Они в зажигании, – ответила я.

– Хорошо, тогда нам пора, – Влад ловко подхватил меня под локоть, уводя в сторону своей машины. Он сделал это так быстро и проворно, что у охотника не было шанса задать нам ни единого вопроса, – пошли, пока он не спросил, какого хрена ты тут отсиживалась, – уже тише, сказал он мне.

Влад ничего не говорил. Ничего не спрашивал. Не пытался начать разговор. От этого мне казалось, что он презирает меня, что винит меня в трусости, что он разочарован во мне. От этого мне становилось неприятно я не хотела, чтобы он так думал обо мне, ведь тогда, мне казалось, это станет правдой.

– Я… я не бросала его, – зачем-то сказала я, – все не так… я не хотела…

– Он сказал отвезти тебя в общежитие.

– Ты теперь думаешь, что я плохая, да?

– Ты испугалась. В этом нет чьей-то вины. И командир не винит тебя, я уверен.

Я поджала губы, отворачивая взгляд в окно. Конечно, Мстислав не винит меня за мой страх, ведь он разговаривал тогда со мной так аккуратно, чтобы успокоить. В том его тоне не было и намека на презрение.

Он презирает меня за другое, за мои слова, сказанные в ответ на его заботу. Об этом, конечно же, Влад не знал.

– Он что-то сказал про меня, почему меня не было с ним? – тихо задала я вопрос.

– Так ты переживаешь не за него, а за себя, да? Боишься того, что о тебе подумают?

Вот теперь в голосе рыжеволосого звучало презрение.

– Я… вовсе нет, я переживаю, что он разочаруется во мне еще больше.

– Я думал ты его терпеть не можешь, откуда такая забота?

Я не ответила, а он тоже не хотел больше продолжать этот разговор.

***

Прошла ночь со всех этих событий. Я не сомкнула глаз, думая о произошедшем. Как мне теперь смотреть в глаза Мстиславу? Как вести себя с ним? Стоит ли извиниться? Конечно, стоит извиниться, но станет ли он меня слушать? Все эти мысли клубились в моей голове, пока я ждала Влада, чтобы отправиться в управление. После того как в тот злосчастный день он отвез меня в общежитие, он не появлялся, а сама я не решилась прийти к нему, чтобы спросить, как себя чувствуют раненые.

Как ни странно, но, когда мы сели в машину, Влад вел себя как ни в чем не бывало. Хоть и проскальзывало некое напряжение, в остальном он был весел, много говорил и шутил. И лишь в конце, когда мы уже приехали к зданию управления, он сказал:

– С командиром все хорошо. Повреждено плечо, но он настаивает, что это – чепуха. Так что не кори себя слишком сильно. Да и с мальчишками все хорошо, благодаря командиру. Если бы не он – дети были бы уже мертвы. Не знаю, что они забыли в том безлюдном квартале, но главное то, что им повезло и вы были поблизости.

«Из-за моей трусости двое детей чуть не лишились жизни. Мстислав был прав, говоря, что там может кто-то быть. Да это было очевидно, я и тогда понимала это. Химеры, да еще четыре штуки, не находились бы там, если бы не хотели полакомиться людьми», – вздохнула я, выходя из машины следом за Владом.

Не успели мы переступить порог управления, как к нам подошли Костя с Лесей. Выглядели они весьма взволнованно:

– Там командир велел всем собраться на какое-то внеплановое собрание, – вместо приветствия сказал Костя.

Мы с Владом переглянулись. Влад насторожился, хмуря брови.

Пока мы вчетвером ожидали Мстислава внутри небольшого кабинета, все были как на иголках – ничего хорошего это собрание не сулило, все это понимали.

Наконец, появился командир. Вид у него был не самый здоровый – бинтовая повязка на голове, чуть бледное лицо, а поврежденную левую руку он скрывал под пальто, небрежно наброшенном на плечи. В здоровой руке он держал лист бумаги.

– Как вы могли понять, такие внезапные собрания проводятся не просто так, – сразу начал он, – так и сейчас, я устроил все это, чтобы сообщить об изменениях в нашей команде, а также рассказать о предстоящей миссии, к которой нужно будет хорошенько подготовиться в очень короткий срок, с учетом того, что я ранен и с учетом изменений. Начнем с первой повестки.

Он встряхнул белый лист и подошел ко мне, кладя его передо мной на стол.

– Ну, можем приступать ко второй части после того, как Анна покинет помещение. С этого дня она больше не состоит в нашем отряде.

Все охнули от удивления, а Влад даже подскочил с места, ничего не понимая. Я же чувствовала, как мое сердце резко рухнуло куда-то вниз, словно стало весить тонну. Я ожидала всего, но не этого. Ожидала, он не станет со мной разговаривать, смотреть на меня. Ожидала, что он отчитает меня холодным тоном как тогда, на допросе, размазывая своими токсичными глазами. Ожидала, что он будет держать дистанцию, всем видом показывая неприязнь, ожидала что он показательно отстранит меня от работы за несоблюдение субординации.

Но я никак не ожидала, что он выкинет меня из своего отряда.

– Что? Почему? – накинулся Влад с вопросами, – ты в своем уме? Мы так долго искали «ищейку», да и вообще… это же Аня! Как ты объявишь это руководству?! Ее же поместят под стражу и начнут расследование! Разве ты думаешь, что оно просто закроет глаза на то, что ты выгнал «ищейку»?

– Боше, успокойся, – спокойно отвечал Мстислав на истерику своего подчиненного, – я разве сказал, что выгнал ее? Ее просто переведут в отряд к Олегу, как она и хотела. Прежде чем орать, ознакомился бы с документом.

Влад тут же схватил со стола бумагу, быстро пробежав по нему взглядом:

– Перевод по собственному желанию? Что за черт? И ты его уже даже одобрил и подписал?

– Как видишь – да. Осталось только ей самой подписать. Разве не она так хотела покинуть наш отряд? Да и Олег вполне себе не против, сам ее звал. Поэтому, – он повернулся ко мне, забирая документ из рук Влада, – прошу покинуть наше собрание. Посторонним на нем не место.

Я забрала протянутый мне листок, пытаясь вникнуть в напечатанные на нем буквы, но у меня это слабо получалось. Он правда выгнал меня из отряда? Не просто отстранил, а выгнал?

– Ты… – разъяренный Влад схватил Мстислава за воротник белой рубашки, – только из-за того, что она испугалась на своем первом патруле, решил выкинуть ее из команды и отдать этому психу?! Разве ты не знаешь, что он за человек?

Мстислав не пытался сопротивляться, он даже в лице не изменился:

– Сбавь обороты и сядь на место. В чем конкретно ты меня обвиняешь? Хочешь пойти против решения командира?

– Вот как ты заговорил, да? – хмыкнул рыжеволосый.

– Да. Сядь. Это – приказ.

Влада трясло от злости и бессилия. Он проскрипел зубами, но опустился на стул.

– Теперь, когда этот цирк окончен, предлагаю продолжить. Вот только… – Мстислав подошел к двери, открывая ее, а следом многозначительно посмотрел на меня, – на выход. Третий раз повторять я не буду.

Я все еще не могла и слова из себя выдавить, а под его ядовитым властным взглядом мое тело само двигалось, выполняя его приказы. На ватных ногах я кое-как поднялась, кое-как прошла до двери. Я понимала, что мне хоть что-то следует сказать, что мне нужно извиниться, но я не могла, словно вовсе разучилась говорить.

– Желаю удачи в дальнейшей службе, – выплюнул Мстислав мне в лицо, смотря на меня все теми же чересчур равнодушными желто-зелеными глазами, – надеюсь в новой команде тебе не придется работать с грубиянами, которые только и могут, что извиняться перед мертвыми.

В конце его губы скривились в злой ухмылке.

Своей последней фразой он добил меня, обрушивая стократно чувство вины на мои плечи. Меня начало трясти, а глаза жечь от еле-еле сдерживаемых слез.

– Я… мне… – пыталась промямлить я.

– Прощай.

Он чуть подтолкнул меня вперед, за дверь, тут же закрывая ее за мной.

Я не помню, как оказалась на улице. Сев на ближайшую скамейку в тени дерева, я уставилась на лист бумаги. Что мне делать? Вступил ли в силу этот приказ о переводе? Мстислав сказал, что осталась лишь моя подпись. Значит, если я не подпишу, то и перевода не будет? Я перечитала бумагу еще раз. В ней говорилось, что это перевод по собственному желанию. С чего бы? Если бы он хотел от меня избавиться, то оформил бы приказ, но, как я знаю, такого рода приказы должны иметь веское основание. Может поэтому он не смог провернуть это по-другому? В любом случае, я не собиралась ничего подписывать.

Впервые среди охотников я встретила хороших людей, которые не только и пальцем меня не тронули, но пытались защитить от других охотников, пытались поддерживать на тренировках. Леся жалела меня в спаррингах, и вместо того, чтобы укладывать на лопатки когда побеждала, она лишь щелкала мне по лбу, говоря: «Старайся лучше». Костя пытался разрядить обстановку шутками, видя, как я начинаю злиться, когда у меня что-то долго не получается, он не раздражался на меня за то, что я не понимаю с первого раза. Влад же… Влад просто постоянно крутился рядом, не давая меня в обиду. А командир… даже к нему я начинала привыкать – главное тихо ждать, когда его бубнеж закончится и вовремя кивать – тогда он быстро отвяжется. Правда, пока что просто молчать и кивать рядом с ним у меня не получалось – как только он открывал свой рот, во мне закипали вредность и упрямство, заставляя вступить в перебранку. Но все это можно спокойно пережить, если он и дальше не будет трогать меня. Уж лучше здесь, во втором отряде, чем снова идти в неизвестность и заново бояться.

Теперь я начинала злиться. Да, я перегнула палку, но выкидывать человека из жизни без возможности объясниться и извиниться – это чересчур. К тому же, я не хотела переходить в другой отдел. Я просто блефовала тогда, по пути на дежурство, хотела позлить Мстислава. Зачем мне менять отряд, я все равно планирую сбежать, а здесь ко мне хотя бы относятся по-человечески, и я могу спокойно потерпеть то, что меня снова против воли сделали охотником.

Я небрежно сложила бумагу и сунула в карман пальто. Сейчас я решила навестить сестру, а вечером дождаться Влада и поговорить с ним. Думаю, он тоже не согласен с таким решением командира и сможет мне помочь встретиться с ним, чтобы я смогла объясниться.

Придя в больницу, я обнаружила пустую койку сестры.

Страх тут же подступил к горлу, вызывая чувство тошноты.

Я сломя голову побежала в регистратуру, перебирая в голове все, что могло случиться. Неужели этот обиженный ублюдок Мстислав опустился до того, что из-за своих задетых чувств решил выставить на улицу мою сестру? Если да, то где она сейчас? Почему мне никто ничего не сообщил?

– Где пациент из палаты номер четыре? – запыхавшись, взволнованно спросила я у опешившей девушки за стойкой регистратуры.

– Извините, а Вы кто?

– Я ее сестра. Где она?

– Я не могу Вам сказать, мне нужно удостоверение Вашей личности, – упиралась сотрудница больницы.

– Катерина, да все нормально, – в разговор вмешался знакомый мне старичок, хирург, лечивший Васю, – это и правда ее сестра.

Мужчина подхватил меня за локоть, уводя за собой:

– А Вам что, разве Власов не сказал? Сегодня, когда он был на перевязке, главврач же ему сказал, что амбулаторное лечение больше не требуется. Держать Вашу сестру здесь уже не имеет смысла.

– Что? Что это значит? Почему? И почему об этом сообщили Мстиславу? И где тогда сестра?

– Голубушка, да что же Вы так разволновались, – мягкий успокаивающий тон хирурга немного рассеивал мою панику, – Мстислав оплачивал лечение, поэтому главврач и связался с ним в первую очередь. Нахождение Вашей сестры здесь не несет смысла потому, что это – по большей части госпиталь, а не реабилитационный центр. Раны, полученные Вашей сестрой при последнем нападении химер, были незначительными. Дальше держать ее под наблюдением нет смысла.

– Тогда, где она… я не понимаю…

– Разве с Вами не связывались по этому поводу?

– Нет.

– И Власов ничего не сказал? Хм, странно. Ваша сестра сейчас в специализированном реабилитационном центре.

– Что? Как? Но у меня нет сейчас денег на содержание ее там, – растерялась я.

– Вам правда Власов ничего не сказал? Как же странно, ведь это он принял решение о переводе и оплатил три месяца реабилитации. Дать Вам адрес центра?

– Да, было бы неплохо.

После этого я попрощалась с врачом, как можно скорее сев в ближайший транспорт. Новая больница сестры находилась довольно далеко от центра. Чтобы добраться туда, мне потребовалось около тридцати минут. Там девушка в регистратуре была более сговорчивая. Более того, она совершенно не удивилась, что к Василисе прибыли посетители.

Центр выглядел дорого, не как бесплатные поликлиники, в которые мы привыкли обращаться. Нам всегда были не по карману частные центры, как этот. Быть может, если бы в свое время у нас были деньги на полноценное лечение, то сестра сейчас могла бы вновь ходить, ведь прогнозы врачей были весьма позитивными, просто мы не могли себе этого позволить.

С этими мыслями я не заметила, как дошла до нужной одноместной палаты. Я застала сестру возле большого окна. Она читала книгу, не сразу обратив внимание на почти бесшумно открывшуюся дверь.

– Привет, – негромко поздоровалась я.

Сестра от неожиданности чуть вздрогнула, поворачивая голову к двери.

– Аня?! Я не ожидала увидеть тебя днем! – она отложила книгу на подоконник и развернула коляску ко мне, – я так рада тебя видеть! Тебе Мстислав сказал, да? Я была в шоке сегодня утром! Так испугалась, когда мне медсестра сказала, что меня планируют выписывать. Мне же совершенно некуда податься, не у тебя же в общежитии жить, согласись. Я уже начала думать, как бы можно было мне начать зарабатывать деньги, чтобы снимать нам с тобой квартиру, все же не хотелось жить у Влада, он и так слишком добр ко мне, а потом представляешь – приходит Мстислав. Я сначала испугалась – вид у него был весь такой болезненный, белое-белое лицо, голова и рука забинтованы, мне казалось он вот-вот у меня в палате упадет. Я сперва даже подумала, что это он на мое место сейчас ляжет, а меня сию же секунду выгонят. А он такой: «Собирайся, тебя в реабилитационный центр переводят» и ушел. Ну, в своей этой манере, ни здрасьте, ни досвиданья, ну, ты знаешь. Я только и успела, что глазами похлопать. Потом, я умудрилась кое-как его в коридоре поймать, пока он бумаги какие-то заполнял. Мол, так и так, говорю, почему, как, что сестра скажет. А он такой: «Это – уже не твои проблемы. Я заполнил бумаги и внес оплату, от тебя остается только на ноги встать. А сестра твоя тут вообще не при чем, ты не должна думать о том, что она скажет. Даже если она не захочет ничего от меня получать, я уже все решил, к тому же это касается только тебя» и ушел. Я немного, конечно, подумала, мол, а с чего это ты откажешься, но ты ведь гордая, может, и правда. Сначала, конечно, я подумала, что вы повздорили, но решила, что это не мое дело.

Ее поток слов не прекращался. Она была очень рада и воодушевлена, а когда она в таком состоянии, она всегда много и бессвязно болтает все, что приходит ей на ум. Я пыталась обработать всю эту свалившуюся на меня информацию, но получалось у меня плохо. Единственное, за что зацепилось мое внимание, было следующее:

– Подожди, при чем тут Влад? С какой стати тебе жить у него? И с чего ты решила, что мы с Мстиславом повздорили?

Сестра непонимающе на меня посмотрела, словно то, о чем я спросила, было очевидной истиной:

– Ну так у тебя ведь язык колкий, только дай с кем-то разругаться. А он – очень вредный и заносчивый, я как с ним немного пообщалась, сразу такая: «Уууу, моя Анюта такое терпеть не сможет». А насчет Влада… Разве он ничего тебе не говорил? Он ко мне вчера заходил, и утром сегодня забегал, говорит: «Не могу смотреть, как ты тут грустишь – буду приходить, пока не выпишут». Мне было так плохо после смерти дедули, а он подбадривал меня, пока тебя не было. И про квартиру свою сказал, мол сейчас пустует. Предложил мне жить в ней, пока я не найду себе место.

– Погоди, так он знал, что тебя выписывают?

– Ну да. Говорю же, он сегодня ко мне заходил, еще до твоего командира. Я, естественно, отказалась от его предложения. Не хотелось бы его смущать и садиться на шею. Неловко как-то.

– Так. Погоди…

Я опешила. Ладно Влад, от него можно было ждать, ведь он слишком добрый, так и норовит всем помочь, но Мстислав? С чего бы ему навещать сестру?

– Мне кажется, они просто чувствуют на себе ответственность за мое… за наше спасение и за то, что… ну… не сумели спасти всех, – после небольшой паузы, она добавила, – в этот раз тебе так повезло с командой. Они очень хорошие люди, правда. Я так боялась, что твой командир снова будет тебя обижать и ни во что не ставить, причиняя боль, ведь он кажется таким безразличным ко всему. На деле он оказался хорошим человеком. Просто не умеет показывать свою доброту. Наверное, с ним случилось что-то плохое, раз в его глазах не видно ничего, кроме тоски. Ну, мне так показалось.

Эти слова Василисы задели меня. Сестра всегда чутко чувствовала людей и никогда по итогу не ошибалась. В отличие от меня, которая закрылась ото всех и даже не пыталась никого понять. Отчего-то мне стало так грустно, ведь я никогда не задумывалась о том, почему то выражение лица Мстислава так больно сковало мне сердце. Я хотела думать о командире только как о черством и грубом человеке, как об охотнике, отрицая то, как он раз за разом молча отгораживал меня от проблем. Теперь я понимала, насколько я, в свою очередь, отвратительно себя вела – я даже не пыталась увидеть в нем человека, видела только бездушного охотника.

Он принял меня и не сдал под стражу, а я лишь зацепилась за его слова о жалости ко мне, словно он хоть раз показал мне это чувство. Я злилась на самом деле не на него, а на себя. Именно я всю жизнь жалела себя, а он пожалел меня не в плохом смысле этого слова – он проявил ко мне доброту.

Он просил меня прикладывать больше усилий на тренировочном поле не чтобы показать свою власть или унизить меня, а чтобы понять, смогу ли защитить себя и команду. А вместо того, чтобы послушно показать ему свои навыки, я начала вредничать и пытаться навредить ему. Даже пыталась задеть его, говоря, что он ничего не стоит по сравнению с Олегом, которого я даже не знаю.

Он понял мой страх перед химерами и не стал осуждать меня за это, а пытался успокоить, а я лишь больно уколола его просто потому, что мне стало страшно. Его лицо, когда я сказала те отвратительные слова – лицо раненого зверя, который потерял все. Его глаза не просто были грустными, они словно разбились на тысячи осколков и погасли, утопая в боли.

– Василис, я такая глупая…

Я почувствовала холод на своих щеках. Я обещала себе больше не плакать, но сейчас слезы больше не могли находиться по ту сторону глазниц.

– Аня ? Ты чего? – испугалась сестра.

– Я очень плохо поступила…

И я рассказала все сестре. Та обняла меня, поглаживая по спине, пока исповедь не закончилась. Она ничего не говорила, лишь вздыхала. Да и что она могла сказать? Разве могла она сказать: «Забудь, ты не виновата»?

– Тебе нужно извиниться. Я прекрасно знаю, что ты не со зла, ты просто испугалась, растерялась, запаниковала. Но, сестра, если после твоего извинения он все равно попросит тебя уйти… то ты должна будешь это сделать.

– Да, я понимаю.

Мы еще долго болтали с ней обо всем на свете, пока за окном не стемнело. Я рассказала ей об отвратительном общежитии – хорошо, что хотя бы без тараканов –, рассказывала про тренировки с ребятами, про то, что вахтерша сказала, что я похожа на лохматого котенка и теперь она постоянно называет меня «котёныш». Стук в дверь перевал нас. Ручка повернулась и из проема показалась рыжая макушка.

– При…вет? – Влад не ожидал меня здесь увидеть и немного растерялся. Выглядел он сильно потрепанным и уставшим, – Я ненадолго, просто поинтересоваться, как ты тут, на новом месте.

– Ты, гад, знал, что ее хотят выписать, и ничего мне не сказал! – тут же накинулась я.

– Да, но я только сегодня сам все узнал, честно! Я хотел рассказать, но тут командир со своим этим выкидоном, я совсем забыл! Какого черта он? Я пытался с ним поговорить, но он – ни в какую. Ничего не объясняет и продолжает стоять на своем. Черт, так зло берет! Так бы и схватил за грудки, да как встряхнул бы! Кто так поступает, а? Да, ты испугалась, но не выкидывать же тебя из-за этого! Ох, как я зол, я этого так не оставлю! Я даже уважать его меньше стал, чтоб его!

– Влад, успокойся. Я тоже не хочу оставлять команду, но есть еще кое-что, что я тебе не рассказала. Он вовсе не из-за моей трусости меня выгнал. Я сама виновата.

Я повторила свою историю для Влада. По ее окончании, я была уверена, что Влад начнет меня презирать, ведь я знала, насколько он уважает командира и насколько он готов порвать кого угодно за любое дурное слово против Мстислава.

Зáмкóм долго молчал, обдумывая сказанное мною, а от этого я лишь сильнее нервничала. Наконец, он подал голос, который звучал без привычной ему веселости:

– Ты не имела никакого права ему это говорить. Я понимаю, что теперь уже назад слов не вернешь, но… ай, ладно, что уж об этом. Если бы я был там, я бы не знаю даже… хорошо, что меня там не было, я бы не смог сдержать себя в руках. Ладно. Так что ты хочешь сделать сейчас?

– Конечно, в первую очередь – извиниться. Но он даже не подпускает меня к себе!

– За что я его не осуждаю.

– И уходить из команды я тоже не собираюсь до тех пор, пока он меня не выслушает.

– Я думал ты уже успела немного понаблюдать и понять, что у него очень вредный характер. Не так-то просто теперь будет с ним поговорить. К тому же, сейчас ему не до этого.

– Что-то случилось?

Влад мельком посмотрел на Василису, тут же отворачиваясь.

– Нет, ничего такого, просто я не могу разглашать информацию гражданским. Даже тебе, Василиса, прости.

Мы еще немного посидели с сестрой, после чего направились в общежитие. По пути домой Влад молчал, что-то старательно обдумывая. Наконец, он заговорил:

– Командир меня прикончит, зуб даю. Он явно не ожидает тебя завтра увидеть. Уперся как баран – готов идти на задание даже без ищейки.

– Намечается что-то серьезное?

– Черт… Как же сложно! Стоит ли мне взять на себя ответственность как заместителя командира и рассказать тебе детали? Или вообще не стоит пускать тебя?

– Влад, что случилось? Говори. Мы же решили, что я останусь в команде.

Влад грузно вздохнул:

– Ладно, раз ты ту бумажку не подписала, значит, ты числишься у нас. Но все-таки… Я должен сообщить командиру. А может, знаешь что, может, давай прямо сейчас поедем к нему, где вы все проясните?

– С-сейчас? – я сильно занервничала, понимая, что не готова к извинениям.

– Да, сейчас.

Рыжеволосый развернул машину, скрипнув колесами, и сменил маршрут по направлению к дому Мстислава.

– Погоди-погоди, ты же не… погоди…

– Что погоди? Страшно? Как говорить стрёмные вещи – так ты первая, а как отвечать за них… Тебе и завтра будет страшно, и послезавтра, и послепослезавтра.

– Но я даже не знаю, что мне говорить… Я не готова… Ты и сам сказал, что он меня даже на шаг к себе не подпустит…

– Аня, прекращай. Раз ты действительно сожалеешь и действительно так не думаешь, то слова сами найдутся. Если застать его врасплох – то он хотя бы растеряется и ты сможешь начать говорить.

Я поникла, нервно перебирая пальцы рук.

– Да не бойся, он на самом деле нормальный! Только кажется злым, но думаю, он тебя все-таки выслушает. Только постарайся не язвить, пока извиняешься. Знаю я тебя…

Мы доехали, как мне показалось, очень быстро. Даже слишком быстро. За время в дороге у Влада развязался язык – он рассказал мне чуть больше про прошлое командира, отчего мне стало еще больше стыдно за сказанные слова. То, что он пережил… Я никому такого не пожелаю.

– Ну? Ты выходить будешь? Мы уже минут пять как сидим с заглушенным двигателем.

От волнения я вся взмокла и наверняка побелела:

– А т-ты пойдешь со мной? – глазами, полными надежды, я впилась во Влада. Было видно, как он пытался сопротивляться, но в итоге сдался, утвердительно кивнув.

Еще до того как мы постучали, дверь квартиры Мстислава отворилась. Из проема показалась его растрепанная шевелюра.

– Какого черта ты мне и дома покоя не даешь, мало бы… ло… – он опешил, наткнувшись взглядом на меня, – А ты здесь какого черта?

Я от страха сделала шаг назад, инстинктивно пытаясь сбежать. Мстислав полностью вышел в тамбур, недовольно складывая руки на груди:

– Пришла рекомендательное письмо получить или что?

– Нет, я…

– Завтра в кадры занесу, будь спокойна – распишу в лучшем виде. Все? Я могу идти? – он язвил, даже не давая лазейки, чтобы подступиться к нему.

Мужчина уже было развернулся, хватаясь за ручку двери, но его тут же остановил Влад, перехватывая его руку:

– Да ну стой… Очевидно же, что мы не за этим пришли, не надо паясничать.

– Тебя не спросил, отвали. И вообще, не лезь в это, помогальщик хренов.

– Я знаю, что произошло на самом деле.

Мстислав замолчал, сильнее стискивая зубы. Было видно, что он зол и обсуждать это не хочет.

– Она хочет извиниться, Мстислав. Пожалуйста, хотя бы выслушай ее.

– Во-первых, мне не нужны извинения, – он раздраженно скинул его ладонь, – во-вторых, у нее самой что, язык отсох? И, в-третьих, это ее дело, что она обо мне думает. Переубеждать ее я не буду. А, и еще, тебе бы тоже не помешало извиниться. Какого черта ты треплешься где попало и кому попало о моем прошлом?

Тут даже Влад испугался, чуть отступив. Желто-зеленые глаза командира сочились ядом, полностью уничтожая нас прямо на месте.

– Я не треплюсь. Об этом много кто знает. Уж лучше я расскажу, чем тот же Олег, согласись. Да и ничего секретного я и не рассказывал, только то, что знают все.

– Угу. У тебя все? Короче. Я не понимаю, с чего я должен быть любезным и пытаться кому-то помочь, если тот не то что не видит этого, так и совершенно точно не ценит. Ты и я знаем, что с прошлым у этой девушки не все гладко. Прикрывая ее, я лишь вписываю… нет, уже вписал себя в дерьмо, которое не разгребу. Больше нянчиться с ней я не желаю. Я доходчиво разъяснил свою позицию?

– Более чем, – я не узнала свой голос, который был скован страхом и чуть ли не дрожал, – а теперь я хочу, чтобы ты и меня выслушал. Каждый имеет право быть услышанным, так?

– Нет. – отрезал он.

– Мстислав…

– Все в порядке, Влад. Думаю, ты можешь возвращаться. Он прав – у меня словно язык отсох. Позволь мне пройти хотя бы в прихожую, не хочется о таких личных вещах говорить в тамбуре.

– Ого, наш мышонок осмелел, да? Ладно, твоя внезапная храбрость меня подкупает. Что ж, пройдем.

Он потянул дверь на себя, пропуская меня внутрь.

– Точно все нормально? – обеспокоенно спросил Влад прежде чем уйти.

– Да. Спасибо, что поддержал меня.

– Я жду в машине.

– Не жди, я отвезу ее. Уже поздно, отдохни перед завтрашним собранием.

– Но…

– Пока, Влад.

Мстислав захлопнул за нами дверь.

Вся моя недавно появившаяся смелость вновь улетучилась, как только я осталась с ним наедине. Его аура давила на меня, словно я и правда маленький глупый мышонок, нечаянно забежавший в клетку с черной пантерой. Снова все слова разбежались из моей головы, как только я ощутила на себе его прожигающий взгляд.

– У меня мало времени, говори, что хотела и проваливай, ой, извините, я снова грублю.. и будь любезна покинуть мой дом.

Я набрала побольше воздуха в легкие и тут же начала выпаливать первые попавшиеся слова друг за другом:

– Я сожалею о том, что сказала тогда, я просто испугалась не только за себя, но и за тебя, я побоялась пойти, но отпускать тебя одного было неправильно и я на эмоциях выпалила то, что и не думала, пытаясь остановить ужасными словами, я и правда не знаю, что произошло и не имела права судить, и тогда, на тренировочном поле, я вела себя глупо, я хотела тебя позлить, потому что не понимала, что ты не просто так мне решил докучать, а тебе действительно было важно увидеть мои способности, ведь ты несешь ответственность за жизни людей, да и вообще, все это время я вела себя отвратительно, упивалась своим горем и ситуацией, в которой я не хотела быть, упивалась ненавистью к охотникам, а ты показался мне самодовольным ублюдком, который потешается надо мной, я совершенно не хотела видеть, что ты пытаешься помочь, а еще, я нечаянно подслушала ваш разговор с Владом в больнице и мне стало неприятно, что ты меня жалеешь, хотя сейчас я понимаю, что это адекватная жалость, при которой я не чувствую себя ничтожеством, а, и еще, я так очень благодарна тебе за сестру, – воздух в легких закончился, и я с шумом выдохнула, переставая тараторить.

Найдя в себе смелость, я подняла на командира глаза, ведь пока я говорила, я нервно перебирала край своего пальто, впившись в него взглядом.

Впервые на его лице я видела такие эмоции: его глаза округлились, брови были изломлены в удивлении, а рот слегка приоткрыт. Он словно завис, не ожидая от меня такого перфоманса.

Когда молчание слишком затянулось, я нарушила его, добавляя:

– А, и последнее. Никуда переходить я не собираюсь и ту бумажку подписывать не буду. Я знаю, что завтра какое-то важное собрание, Влад теперь с чистой совестью сможет меня посвятить в детали, раз уж ты теперь в курсе. Спасибо, что выслушал меня, мне правда очень жаль и очень стыдно за свои слова и поведение. Это все, что я хотела сказать, теперь я пойду. Сейчас и правда поздно, поэтому не стоит тратить свое время на проводы, я доберусь сама. Я же не совсем беспомощная. До завтра.

Сейчас, наконец, я почувствовала облегчение. Пусть мужчина никак и не прокомментировал мою исповедь, одно лишь то, что она была услышана, заставило почувствовать себя легче. От эмоций меня трясло, я была готова вновь разрыдаться, но не хотела делать это при нем. Поэтому, воспользовавшись тем, что командир все еще пребывал в состоянии шока, я ловко проскользнула к двери, быстро дернула ручку и буквально выскочила вон из квартиры.

Не успела я покинуть тамбур, как дверь позади хлопнула. От неожиданности я вздрогнула, оборачиваясь.

– М-мстислав?

– Я же сказал, что отвезу.

Он на ходу накинул пальто, оставаясь все в том же домашнем одеянии.

– Ты в тапках.

– К черту тапки, пошли.

Как я и думала, Влад так и не уехал, ожидая меня и нервно нарезая круги вокруг своей машины. Как только он увидел нас, то все, что смог сказать – это удивленное: «О!»

– Ты почему еще здесь? Сказал же тебе домой ехать.

– Ну, я переживал. Не знал, на какой ноте вы закончите.

– А то, что я пообещал отвезти ее тебе ни о чем не сказало?

– Ну… мало ли…

Командир закатил глаза, направляясь к своей машине.

– Так я же не уехал, куда ты-то собрался на ночь глядя?

– Еще раз повторяю: я сказал, что отвезу, значит отвезу. К тому же, раз она не собирается покидать наш отряд, надо посвятить ее в детали. И делать это должен командир.

– Ну так давайте тут обсудим, а потом мы спокойно поедем.

Мстислав молча посмотрел на своего зáмкóма, от чего тот все понял без слов, и, кивнув, сел в свою машину.

– Садись, – уже обращаясь ко мне, сказал черноволосый.

Я тоже, как болванчик, кивнула, и со скоростью света загрузила себя на пассажирское сидение. Меня все еще трясло, а от нахождения рядом с ним трясло еще больше. Его аура подавляла, полностью подчиняя себе. Мышонок теперь был не в клетке, а прямо в пасти пантеры – осталось только зубы сомкнуть. Было страшно сделать что-то не так, ведь испытывать на себе его взгляд было словно пытка.

Он закурил, заводя мотор. Машина Влада стартовала сразу за нами.

– У тебя еще есть шанс уйти из-под моего руководства. Уверена, что не хочешь им воспользоваться? Больше я тебе таких возможностей не дам.

– У-уверена, – пискнула я.

– А что с голосом? Там, в прихожей, ты вон как отчеканила все, словно скороговорку. Я даже половину не разобрал, что-то там про «не такой уж я плохой» было, да?

– Не было такого, – я чуть улыбнулась, отворачиваясь к окну. Я уловила его настроение – он хотел разбавить атмосферу и звучал совершенно не сердито и уже не обиженно.

– На самом деле, я был удивлен. Я не думал, что ты вообще будешь переживать о произошедшем и уж тем более извиняться. Я правда не самый приятный в общении человек и так далее, и делать что-то с этим не планирую. Люди вольны думать обо мне что хотят, я не собираюсь вписывать свое поведение в их ожидания. В общем, ты меня удивила. После того, что я услышал от тебя тогда, я разозлился. Я подумал, что зря столько времени пытался помочь такому человеку, мне стало даже как-то обидно за себя. Чувствовал себя одураченным собой же. Но то, что ты все равно пришла, зная какой я человек, и учитывая то, как я тебя раздражаю – значит, тебе действительно искренне жаль. Я понял, твои слова достигли меня. Ты порадовала меня сегодня.

Не знаю почему, но мне было приятно это слышать. Я и не подозревала, что мне так важно мнение этого человека, ведь, как мне казалось, я его терпеть не могла. Однако сейчас я чувствовала себя маленьким ребенком, получившим долгожданную похвалу.

– Ты плачешь?

– Что? Я не…

На ладонь упало что-то теплое. Я недоумевающе коснулась щеки пальцами – влажная. Я и не заметила, как начала плакать. Это были накопившиеся слезы: и облегчения, и страха.

– Я опять сказал что-то не то? Прости. Я не хотел тебя обидеть.

– Нет, я…

Я закрыла лицо ладонями – мне не нравится, когда люди видят мои слезы – так я чувствую себя уязвимой. Мои слезы и мольбы видели очень много людей в прошлом, но они лишь потешались над ними, считая их поводом для насмешек и унижений. И никогда еще мои слезы и мольбы не были услышаны.

Я почувствовала, как машина отклонилась вправо, к тротуару, и затормозила.

– Зачем мы остановились?

– Не могу вести машину, пока рядом носом шмыгают, – мужчина потянулся в бардачок, доставая оттуда упаковку салфеток, – вот, держи.

– Все в порядке, я не плачу вовсе, просто что-то с глазами.

– Ага. Соринка в глаз попала, да? – хмыкнул он, – Не надо постоянно пытаться быть сильной. Это только сломает тебя когда-нибудь, вот, как сейчас. С нормальными людьми можно иногда и показывать слабость.

– Слабость – это уязвимость. Люди просто обернут ее против тебя.

– Я же сказал – с нормальными. С теми, кому ты можешь доверять. Ну все, не веди себя снова как принцесса Вредность, – он аккуратно отнял мои ладони от лица, – передо мной тебе нет смысла постоянно быть сильной.

– Почему?

– Ну… потому что я не стану осуждать тебя и не стану пытаться использовать это против тебя. Может я и не самый очевидный пример «нормальности», но все же. Давай, позволь мне помочь по-нормальному, а не как обычно. Хотя понимаю, что такое может сказать любой подонок и ты вправе не верить мне сейчас.

Он промокнул салфеткой мою щеку. Было странно и сильно неловко от того, что он был так рядом. Я снова могла учуять этот хвойный запах, исходящий от него, который теперь смешался с запахом сигарет. Я чувствовала, как мое лицо становится красным, как и уши. Я уперлась взглядом в его воротник, потому что смотреть в глаза было слишком неловко и страшно.

– Ну вот, хотя бы перестала плакать. Стало легче?

Он чуть коснулся моего лица кончиками пальцев, пытаясь повернуть его и посмотреть мне в глаза; я же до отметин вцепилась ногтями в свои брюки, будто превратилась в камень – только не его взгляд, только не этот мягкий желто-зеленый яд, который наверняка сейчас утопит меня в себе.

Нас отвлек шум снаружи, после чего дверь в салон открылась, спасая меня от (вероятного) сердечного удара, ведь то, как колотилось мое сердце в тот момент, не было нормальным. Владу хватило пары секунд, чтобы начать громко возмущаться:

– Какого черта, Мстислав, ты и секунды прожить не можешь, чтобы никого до слез не довести? Что ты опять натворил, а? Давай, вылазь, видимо мне надо с тобой снова поговорить по поводу приемлемого поведения.

– Да успокойся ты, я ничего не делал.

– Ну да, а чего она тогда плачет?

– Я не плачу.

– Не защищай его.

– Боже, просто возвращайся уже обратно в свою машину. Этот день вообще закончится или нет? – Мстислав обреченно вздохнул, откидывая голову на спинку сидения.

– Влад, все правда в порядке, в этот раз он и правда ничего такого не сказал мне.

– «В этот раз», – обиженно фыркнул темноволосый.

– Ладно, – было видно, что Влад все еще не верит нам, но все же он сдался, захлопывая дверь и возвращаясь обратно.

– Вот и славно. А теперь, Христа ради, давайте уже доберемся до общежития.

Мстислав снова завел двигатель, оставляя меня бороться с через раз бьющимся сердцем.

Глава 9. Тахикардия.

Приехав, наконец, в общежитие, мы все расположились в моей комнате. Слава Богу, что я еще не успела развести кругом бардак, иначе сейчас было бы очень неловко. Мстислав и без того скептически огляделся вокруг, как только переступил за порог.

– У меня есть чай, будете? – предложила я.

– Да, я бы не отказался.

– Никакого чая. Хватит. Давайте быстро все обговорим и разойдемся, чай потом попьете, – отрезал командир, скрещивая руки на груди и опираясь о подоконник.

– Вот ты… черт! Самый настоящий! Нафига вообще поперся с нами, могли бы все в машине решить! – начал возмущаться Влад.

– Я тебе уже сказал почему. Отстань.

– Серьезно? Из-за того, что пообещал отвезти Аню? Ну ты и … а, ладно, черт с тобой.