Цветные рассказы

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО ОТ АВТОРА

Здравствуй, дорогой друг!

Перед тобой – результат моего писательского труда с 17 марта 2021 года по 10 июня 2024 года. Подумать только, сборник родился всего лишь из одной маленькой идеи Синего рассказа, а теперь здесь 12 полноценных произведений, каждое – со своей историей, своими героями, своей судьбой.

Здесь будет много цвета, яркости и веселья. Будут влюбленные парочки и хихикающие подружки, будут ругающиеся и мирящиеся семьи, будут прошлое и будущее, будут сказка и явь. И рассказы причудливым образом переплетены между собой, их герои узнают друг о друге, потому что их сводит судьба, потому что они живут по соседству или у них схожие проблемы. Кто-то о ком-то узнает из сказок и преданий, а кто-то – лишь будет догадываться о существовании других героев. Так или иначе, между всеми рассказами я протянула связующую нить, которую, уверена, ты нащупаешь и сможешь вместе со мной пройти уверенной тропой сквозь судьбы этих невероятных персонажей.

Все истории вдохновлены цветами и оттенками, существующими в палитре. Цвета для меня – это не только краски, но и эмоции, связанные с ними. Буквы также могут быть окрашены в цвета (более подробно об этом можете почитать у великого ученого А.П. Журавлева). А вообще, как выяснилось, существует всего 13 фокусных цветов¹: красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий, голубой, розовый, пурпурный, фиолетовый, коричневый, белый, серый, черный. Неосознанно для себя, но все эти цвета я и зашифровала в своей книге, что считаю особым, добрым знаком свыше.

К каждому рассказу я подготовила отдельный плейлист.

Я прикреплю ссылку в примечаниях к каждой из глав. Очень надеюсь, что музыка поможет тебе более полно почувствовать характер каждого из героев! Мне эти мелодии помогали и наполняли душу до краев. Во многом музыка ведет меня по жизни, в том числе и в творчестве.

В случае если произведение тебе понравилось, не забудь оставить свой отзыв. Это поможет моему продвижению и позволит новым читателям найти мою книгу в сети! И заодно это подарит тебе море позитива и благоприятных событий в будущем.

Я хочу пожелать тебе приятного путешествия по страницам моей книги! Пусть эта прогулка – или, быть может, приятная поездка? – продлится столько, чтобы не утомить тебя, но при этом дать насладиться видами моего творения. И да, я всегда открыта пожеланиям со стороны читателей. Если тебе что-то не понравилось, показалось странным или трудным для восприятия, обязательно напиши мне! Моя почта: [email protected].

P.S. Данный сборник рассказов представляет собой творческие идеи, воплощенные в тексте. Ты всегда можешь пролистать моменты, которые кажутся тебе не интересными. В книге довольно других вещей, которые могут вас заинтересовать.

Крепко жму тебе руку, и до встречи на страницах сборника²!

Маргарита Дубасова

Белый рассказ³

Начат 1 ноября 2021 года,

когда на Москву опустился странный туман

Помню, было это лет 20 назад. Жила у нас тут семья одна, да разом и сгинула. Поговаривают: все туман виноват. Правда то ли, нет, судить вам, а дело было так…

Однажды наш небольшой поселок N. окутал непонятный белый туман. Сначала этому никто не удивился. Ну, туман и туман, подумаешь. Отороченный синим, с золотыми прожилками и серебристыми звездочками. Как волшебное молоко. Слегка напоминающее бельмо на глазу. Вот и вся особенность.

Сначала ты неспешно окунаешь в это белое молозиво руку, затем касаешься его кончиками волос, замираешь на мгновение и – ныряешь внутрь с головой.

Когда все это началось?

Трудно сказать.

Пришел туман со стороны леса и окружил поселение плотным белым кольцом. К домам тянул он свои влажные белесые щупальца, но сильно не ранил, лишь вызывал постоянно давящие головные боли.

Смельчаки находились, кто хотел проверить, откуда туман диковинный взялся. Отправлялись отрядами в лес, прочесывали окрестности. Даже ученых пытались вызвать из столицы, да только все никак не могла делегация доехать до глубинки…

Только те, кто по одиночке в туманный лес уходили, чаще всего пропадали без следа. А те, кому удавалось вернуться, менялись. Случались крайности. Одни приходили из лесу и подолгу молчали, словно воды в рот набрали. Их товарищи поговаривали, будто это они такое страшнецкое увидели, что никак после шока отойти не могут. Другие рассказывали всяческие небылицы. Будто бы видели чудище о двенадцати хвостах, а из пасти у него воняло так сильно, что можно было упасть в обморок. Что зубы у того страшилища были подобны скалам. И так сильно впечатляло это их, что мерещился им тот монстр в кошмарах и просыпались они от страшного крика. И повторно отправляться в лес вовсе не хотелось. Оставшиеся жители начинали думать, что исследователи тумана на деле просто повредились рассудком.

Тринадцатилетняя зеленоглазая Лика охотно верила в эти пересуды. Она жила себе и жила в крошечном домике на самом краю городка, почти что на отшибе, вместе с бабушкой Аней, дедушкой Колей, пятилетним братиком Вадиком и волчонком Каспером.

Родителей Лика потеряла в раннем детстве. В сознании девочки периодически всплывали отголоски прошлого, смутные воспоминания о нежном, мягком мамином голосе. Но это было больше похоже на сказку, чем на явь. Дедушка с бабушкой говорили, что она дар Божий, что ее, милого ангела, послали им небеса на радость старикам. Родных деток Анне и Николаю Господь не послал, но они всю жизнь несмотря на это помогали соседским детям, заблудшим в их город туристам, если нужно было оставить детей с кем-то посидеть, и не побоялись на старости лет взять к себе сиротку. Не могли оставить малютку одну, с радостью приютили к себе.

Лика всю жизнь хотела узнать, кем были ее мама и папа. Чем занимались. Во что играли, когда были детьми. Кем мечтали стать, когда вырастут, и воплотились ли их мечты в жизнь.

Не раз она выпытывала правду у своих покровителей – бесполезно. Те лишь молча разводили руками, мол, сами знаем не больше твоего. Из обрывочных разговоров и случайно брошенных фраз Лика сделала вывод, что их с Вадиком нашли на заднем дворе в куче капусты. Сама девочка в этом сомневалась, а вот Вадика такой расклад полностью устраивал. Он вообще во многое верил. С полуслова. С полунамека. Только счастливо хохотал и знай себе гонял на крохотном велике по их махонькому круглому дворику.

Иногда Лика задумывалась: откуда пришла она сама и откуда Вадик? Бабушка и дедушка их приютили, назвали своими родными, но не давал покоя вопрос: кто же настоящие родители ее и названого братика? Анна и Николай на вопросы девочки отмалчивались или отшучивались – мол, не доросла еще. Хотя девчушка и была серьезной и умной не по годам.

Лика с раннего детства была довольно-таки замкнутым ребенком. Она училась в местной сельской школе – единственной в городе N – и всегда сторонилась сверстников. Лика вечно просиживала в библиотеке за книжками, которые были явно ей не по возрасту: «Старуха Изергиль», «Белые ночи»… Ее считали странной. Девочка не обращала на это внимание и продолжала зачитываться Конан Дойлем, Брэдбери, Уитменом и Лондоном. Дома в свободное время она любила делать необычные украшения из старых бабушкиных жемчужных бус – диковинные браслеты, подвески, – любила рисовать облака, воздушные дворцы в маленьких тетрадках в пепельно-серых обложках и мечтать о том, как однажды выяснится, что ее родители – правители далекой прекрасной страны и что они увезут ее далеко-далеко с собой в счастливую жизнь…

С нашествием тумана жизнь Ликиной семьи стала не слишком-то радостной. И до того единственную отраду она находила лишь в книгах и во вкусных бабушкиных пирожках с вишней и сливочным кремом, а теперь… Теперь их дом оказался и вовсе отрезанным от мира.

Поначалу их нежно-бежевый телефонный аппарат разрывался от звонков: то соседи, то преподаватели из школы, то врачи из поликлиники. Хотели понять, в чем причина таинственного природного явления, наводили справки. Но постепенно и эти волнения сошли на нет. Все устали и были напуганы. Поговаривали, что все чаще стали пропадать люди бесследно. Будто бы последние из экспедиций находили в лесу обглоданные до костей человеческие скелеты…Никто не хотел в это верить, но все насторожились, и жизнь словно зависла на паузе. Поступления денег прекратились, стариковской пенсии хватало только на самые нужные продукты и оплату квартиры. А нужно было как-то жить дальше.

Первым из Ликиной семьи пропал волчонок. Бабушка Аня долго искала его, громко выкрикивая в туманную пустоту: «Каспер, Каспер!», – но отчего-то малыш не откликался. Хотя обычно не пропускал ни одной кормежки.

Нашли его во дворе дома спустя неделю совсем одичавшим – измученным, голодным, с торчащими из-под шерсти ребрами. Завидев знакомые лица, он не только не стал вилять хвостом, как делал всегда (уж очень ласковый был, добрый, особенно к дедушке Коле, который нашел его брошенным на улице и принес домой), но даже оскалился и стал лаять и выть, норовя укусить зазевавшегося за пятку.

Бабушка поспешила спрятать детей на втором этаже, а дед остался, чтобы поговорить с Каспером. Волчонок то тихо поскуливал, то начинал огрызаться. Дедушка то ласково обращался к нему, то слегка насвистывал, как собаке, чтобы приманить – в кармане у старика была припрятана вкуснейшая сахарная косточка, которую щенок учуял давно, но почему-то боялся подойти.

Спустя минут сорок уговоров дед смог приблизиться к щенку на расстояние вытянутой руки. Хотел погладить. Но не тут-то было! Волчонок цапнул его за большой палец и умчался обратно в молочную пелену.

Бабушка, в щелочку следившая за происходящим, охая бросилась к аптечке. Стремглав выбежав на улицу с ватой и пузырьками перекиси и зеленки, она промыла деду рану и наспех наложила повязку. Но кровь, казалось, не хотела останавливаться. Тряпка пунцовела, а дед бледнел. Пришлось бабушке вести его под руку в дом.

– Эх, Каспер…Чегой-то убежал…– причитал дед, смахивая слезу.

– Дык и ладно, чаго плачешь! Ен знаешь, сколько мяса у нас жрал? Нам теперича больше достанется…

Бабушка приобняла мужа. Но тот убрал ее руку с плеча.

– Ничего-то ты, старая, не понимаешь! Я ж яго для охоты растил, с ним вместе на зверя ходить… А детишки подросли бы – он их на санях и на телеге в школу бы возил, а то путь эвана какой неблизкий…

Бабушка плакала, дедушка охал и тоже украдкой утирал со щек мокрые дорожки. Вадик утешал бабушку, теребя ее за подол старого домашнего платья, сплошь усеянного цветочками, пахнущего старостью, молоком и почему-то тем мерзким промозглым туманом.

Лика не понимала, как вести себя. С одной стороны, она очень любила Каспера, и ей было жаль, что волчонок одичал, но, с другой – чего было ожидать от дикого зверя, который, быть может, только и ждал того, чтобы сбежать в лес, подальше от людей, и там примкнуть к своим сородичам… Не зря ведь говорят: сколько волка ни корми, а он все в лес смотрит.

Лика, тем не менее, верила, что где-то существует ответ на вопрос: что же происходит? Пару раз девочке чудилось в тумане, будто голос, тонкий, ласковый, шепчет: «Доченька, милая, найди меня! Сердце разрывается, по тебе убивается». Лика тогда оглядывалась на близких: только ли ей чудится? И понимала, что да. Ни Вадик, играющий во дворе, ни бабушка, стирающая белье, ни дед, что возился со снастями для рыбалки, – никто не слышал тот чудный шепот.

«Возможно, туман хочет, чтобы я зашла в него… Может, там я найду ответы… Почему меня зовет мама?!»– не давали ей покоя мысли ни днем, ни ночью.

Лика подметила, что рано утром баба Аня ходит по воду на колодец, что в самом конце поселка, а дед Коля в это время еще сладко спит. Лучшего момента для вылазки ей было не найти.

«Я иду, мамочка!» – подумала Лика. Она почему-то чувствовала, что ей нужно искать ответы в тумане. Ей нужно спасать родной городок. Если мама зовет, то что плохого может с ней приключиться?

Лика стала тайно собираться в дорогу, положив в свой маленький школьный рюкзачок нехитрые вещички: пирожки с творогом и вишневым вареньем, пол-литровую банку киселя, бережно обернутую газетой, спички, огарок свечи да старенькую фотокамеру Зенит, чтобы сфотографировать непонятное, неизвестное.

Утром, вскоре после ухода бабушки – хотя теперь из-за плотного белого тумана понять, когда утро, когда ночь, было сложно, – она тихо выскользнула из дома.

Пробираясь сквозь призрачную молочную пелену, Лика вздрагивала от каждого шороха, оглядывалась и невольно вспоминала свою теплую лежанку с жестким матрасом и торчащими во все стороны клочьями ваты, посеревшую от времени, всю в разводах подушку, туго набитую куриными перьями, и вечно ворчащую сквозь сон бабулю, с которой ей приходилось делить постель. Но, несмотря на это, Лика искренне любила старушку. Любила ее морщинистые руки, улыбку и трудолюбие.

Бабушка вставала всегда ни свет ни заря, с первыми лучами солнца, и шла пó воду, потом кормила кур, свиней, коров и лошадей, топила печку, стряпала завтрак. Как же сейчас Лике хотелось отведать жареных на сале блинцов, да вместе с жирной домашней сметаной, такой густой, что не капала с ложки, когда ее переворачивали! И так хотелось испить фирменный бабулин чай со смородиновым листом вприкуску со сладкими, с пылу с жару, пампушками.

Но холодный обволакивающий Туман возвращал девочку в реальность, напоминая, зачем она тут. Лика сжимала кулачки и решительно двигалась дальше, тревожно касаясь золотых прожилок и серебряных звездочек, которые то тут, то там появлялись в тумане. Они не жалили и не стрекали, но обволакивали руки так, что казалось, будто их «съедает» непонятная белая субстанция, пока не дернешь кисти обратно. Лике было страшно, но девочка понимала: выбор у нее невелик. Либо она сама разберется со всем этим, проявив смелость, как ее любимые книжные персонажи, либо так и будет бояться всю оставшуюся жизнь. Нет! Этого ей не хотелось. Нужно смело смотреть страхам прямо в лицо. Только тогда ты сможешь сразить их.

Лика шла и шла, а лесу, казалось, не было ни конца, ни края. Одно непроглядное молоко вокруг, и, если бы не ветви, что хлестали по щекам да по бокам, непонятно было бы, где находишься.

Что-то громко хрустнуло под ногами, и Лика насторожилась, присела, пригляделась повнимательнее – сухая ветка, длинная, прямая, похожая на дедушкину удочку…

Спустя пару часов сильно захотелось пить, и девочка потянулась за банкой киселя в рюкзаке. Отвинтила крышку, отхлебнула. Сладкая густота во рту напомнила деньки, когда они вместе с дедом Колей так же вот ходили то в лес, то на речку, брали с собой бабушкин кисель и пирожки на перекус. Дедушка особенно любил удочку из бамбука («бабука!» – как часто говорил маленький Вадик) за гибкость, прочность и диковинные сочленения этого экзотического растения. Дед натягивал высокие сапоги, забродники, и детям велел тоже не забывать про защитную резиновую обувь. Вместе с внуками он расставлял сети, следил за клевом, от души радовался каждой пойманной рыбешке. А как же вкусно было потом есть уху вприкуску со свежим хлебом. Раньше для Лики такие вот семейные трапезы казались чем-то само собой разумеющимся. Но теперь, вдали от дома, остро ощущалась нехватка тепла со стороны ближних, душевных разговоров, смеха, обмена мыслями…

Вместе с дедушкой Лика и Вадик учились вырезать из дерева фигурки. Дед мог сотворить настоящее волшебство при помощи ножа и деревянного брусочка. Сколько соколиков, матрешек, фигурных лошадок, сказочных жар-птиц и царевен-лебедей он выстругал за свою жизнь…

Вообще Лика всегда как-то больше любила деда. Бабушку, несмотря на вкусную стряпню и нежные сказки да колыбельные, девочка побаивалась. То нельзя, это нельзя, по деревьям не лазать, через заборы не перелезать, в речке без присмотра не купаться! То ли дело дедуля, с ним она чувствовала себя по-настоящему свободной. Живой. Лишь с дедушкой она безбоязненно ходила на речку, училась плавать и нырять, лазать по деревьям, выискивать интересные камушки и раздрабливать их в поисках драгоценных. От такого времяпрепровождения всегда дух захватывало.

А теперь, покинув родной дом и таких близких людей, к которым прикипела всем сердцем, ей казалось, будто любовь к ним прочно пустила корни, обосновалась в маленьком красном пульсирующем комочке, еще сильнее проросла, вырвавшись на свободу сотней тысяч ветвей, опутала своей кроной, обвила руками, не желая отпускать. Но Лика понимала, что нужно, сохраняя эту душевную связь, все же двигаться вперед. Не останавливаясь. Стараясь не думать, как им будет больно, когда выяснится, что она бесследно исчезла. Ведь девочка была уверена, что это ее последний путь. Последнее путешествие. И приключение. И последний способ узнать правду.

Спрятав руки от холода в карманы, девочка нащупала белый вышитый платочек. Судя по рассказам бабули, это был подарок от мамы, которую она совсем не помнила. Крохотный обрывок, воспоминание о несбыточном. Сердце Лики застучало набатом от волнения. Мама. Какая она была? Почему она слышит ее голос? Братик… Что с ним будет?

Память сразу подкинула воспоминания про Вадика, спящего на огромном сундуке, смешно зажав подмышкой любимого белого плюшевого мишку.

«Когда я выласту, я стану большим и сильными обязательно стану лесничим! И плинесу тебе, Лика, кучу маленьких медвежат! Ты с ними подлужишься, я знаю», – рассуждал он с серьезным лицом. Вообще малыш очень любил природу и даже часто говорил, что во сне он видит лес и странного косматого старика… Лика обнимала братика и, чтобы его порадовать, часто брала с собой по грибы да по ягоды. Мальчик очень бережно собирал природные дары, никогда не путался под ногами, а наоборот, помогал и делом, и словом, распевая веселые песенки.

Мечты маленького Вадика о будущей профессии лесничего не могли не забавлять Лику и их стариков. Однако теперь неизвестно, удастся ли мечте мальчонки сбыться. Туман нарушил все планы. И если с этим явлением не разобраться, то они так и останутся горевать в своем домике навеки вечные… Но выживут ли – большой вопрос.

От мыслей о брате сильно защемило сердце: может, зря она все-таки ушла? От последнего разговора с ним глаза затопила слезная волна. Накатили воспоминания.

– Лика! – уходя, услышала она тогда в дверях и резко повернулась.

За спиной стоял в ночной рубашке Вадик и, хлопая сонными голубыми глазками, смотрел на сестру. Полушепотом, полувскриком испуганный малыш чуть было не разбудил деда, но, на их с Ликой счастье, тот спал очень крепко, лишь бормоча во сне: «Ась? Аннушка, не вертись, давай дальше танцевать», – и, перевернувшись на живот, продолжал блуждание по бесчисленным мирам сонного царства.

Лика шикнула на брата и, приложив палец к губам, всем своим видом велела Вадику молчать.

– Куда ты? – очень тихо спросил мальчик, продолжая даже спросонья прижимать к своей груди плюшевого медвежонка.

– Солнышко, я не могу тебе сказать. Просто ложись и спи дальше, хорошо? Я потом тебе все объясню, как вернусь. Ты пока просто береги себя, ладно? А я обязательно с тобой еще поиграю», —ласково сказала сестра и погладила ребенка по голове.

На глазах у Вадика стали наворачиваться слезки.

– Сестленка, не надо, не убегай. Как я без тебя тут буду? Стлашно ведь…

Лика чуть было сама не расплакалась. Присела на корточки рядом с малышом, крепко обняла его и прошептала:

– Милый, дорогой мой братец, я тебя ни за что не брошу. Но и оставаться здесь без дела тоже не могу. Я хочу пойти в лес и все-все разузнать про туман, понимаешь? Узнать, где мама и папа. Понять, откуда идет эта белая дымка. Но это может быть опасно, малыш. Так что побудь дома, хорошо? А бабушке и дедушке, чтобы не волновались, скажи, что я пошла в школу на внеклассные чтения.

Братик неохотно, но кивнул, еле сдерживая рыдания. Лика, чмокнув его напоследок в макушку, помахала рукой и выбежала за дверь. За соседским домом девочка свернула налево и, перемахнув через забор (дед научил!), оказалась в поле, а оттуда до леса рукой подать.

Отогнав воспоминания, что всколыхнули в душе волну ностальгии, Лика продолжила продираться сквозь липкий, холодный туман уже, казалось, целую вечность. Мягкие ветви еловых деревьев, кустарников, сосен тянули к девочке свои жадные лапы, неумолимо вызывая тошноту, комом подкатывающую к горлу, не желающую отпускать. Девочка жмурилась и шла дальше.

Вдруг странный треск, а вслед за ним и свист заставили ее остановиться. Прислушаться. Лика хотела было потянуться за камерой, но раздумала. Мало ли что это. Кукушка или зверь какой. Да и что угодно может показаться в такой беспроглядной мгле.

Дааа… Давненько никто не заглядывал в гости к Лешему, старому доброму хранителю лесов, дорогой читатель. Казалось бы, что такого – пару ласковых слов старику сказать, поблагодарить за то, что лес охраняет, бережет его. Но нет, все люди заняты, вечно им некогда. Того и гляди, свернут себе шею. А он еще и виноват в этом будет. Потому сторонится их старик Леший, не трогает никого из людей. Разве что душ заблудших припугнет диким свистом и хрипом. Чтобы лишний раз по лесу без дела не шатались. Но сердце-то у старичка не злое, бесхитростное. Мешать никому не хочет, лишний раз обидеть никого не желает.

В руках у Лешего – трубка с дымом волшебным. Давненько старичок не курил, а тут вот захотелось. Заодно и на городишко N, махонький такой, что больше на деревню похожий, свой дым частично напустил. Старый Леший стал, давно к людям не выходил, только обрывки разговоров и слыхал. Но даже по обрывкам тем понял, как много в людях последние годы накопилось злобы, как они недовольны всем вокруг, как их волнуют лишь житейские мелочи: цены на масло да молоко, плохие оценки детей да внуков, поведение соседей по улице… Устал Леший от суеты людской. Надо как-то усмирить местных жителей, а то так и будут препираться, да еще, не дай бог, войны начнут. Нельзя до такого доводить, вот Леший и старается. К тому ж последнее время люди все чаще стали в лес приходить и мусорить. А это прямая угроза всему живому, да и экологическому равновесию в целом. Раз люди этого по-хорошему не понимают, значит, надо их слегка проучить, уму-разуму научить…

Лика не знала, сколько она уже брела по лесу. День ли был, ночь ли – эти мерки давно канули в небытие с приходом вязкого, липкого, как паутина, тумана, влажного с примесью горечи, как самый страшный кошмар. В одночасье девчушке стало ясно: обратно она дорогу не сумеет найти. Остается надеяться лишь на чудо…

Вдруг странный свист заставил девочку замереть. Она встала как вкопанная. Звук продолжался, напоминая мелодию деревянной свистульки, на которой любил играть дед Николай.

– Кто здесь? – крикнула Лика, но ее слова быстро увязли в тумане, как в густом киселе. Лицо девочки стало бледным, как мел, хотя она не могла этого видеть со стороны.

От страха задрожали коленки. Не придумав ничего лучше, как очередной перекус, девочка решила присесть на ближайший пенек, достать из рюкзачка пирожок и съесть половину. Авось и полегчает.

Жуя провизию и запивая киселем из банки, Лика про себя отметила, что свист начал утихать. Перешел скорее в тихое бормотание, а затем и в кашель.

«Кто же ты?»

Только эта мысль пронеслась в голове, как Лика почувствовала, будто незримая сила тянет ее к себе, манит, указывая, куда следует сейчас идти. Девочка, послушно повинуясь, привстала с пенька, отряхнула крошки с колен и пошла потихоньку-полегоньку вперед.

Деревья будто бы сами расступались перед ней. Никто не пугал, все посторонние звуки утихли. Да и откуда им было взяться, если, казалось, она сейчас шла к самому сердцу – центру туманного нечто?

Постепенно деревья стали редеть, обнажая тусклую полянку неправильной округлой формы. Посреди возвышался деревянный трон, образованный множеством кореньев и ветвей. Толстый, массивный пень выглядел слишком уродливым, чтобы быть шикарным сиденьем, и все же в нем чувствовалась некоторая величественность.

На этом троне восседала какая-то глыба неопределенной формы. Серый тулуп, еловые иголки, торчащие отовсюду, вместо ног огромные лапы, как у медведя, а руки, мощнючие, которые, казалось, могут задавить с полшлепка… И лицо, некрасивое, сморщенное, больше похожее на кусок скалы, в которой зачем-то выдолбили нос, глаза, брови и толстые губы, а сверху припудрили все паутиной и добавили еловых ветвей заместо бороды и усов. Леший – а это был именно он – тяжело вздыхал, выпуская клубы странного едкого дыма, который окутывал полянку непроглядной молочной пеленой.

Глядя на этого исполина, Лика сначала опешила: кто это? А потом поняла! Леший, прямо как из бабушкиных сказок, на троне сидит! Так вот, значит, откуда туман взялся! Леший его напустил – надымил. Но раньше такого не было ведь: раньше не курил он, что ли?

Девочка решила сфотографировать неведомое чудище, но в последний момент передумала. Мало ли, еще пленка засветится, а у нее и так мало кадров свободных осталось. Поэтому она ограничилась лишь тем, что засняла кусочек трона. Еще на пленке был запечатлен беспроглядный туман – Лика успела сделать пару кадров, пока шла по лесу).

– Дяденька Леший, а дяденька Леший, – бесстрашно начала Лика. Она и сама поразилась своей смелости и в дальнейшем, вспоминая этот момент, не раз удивлялась своему поведению.– Скажите, это вы такой туман большой создали?

Существо медленно-медленно, скрипуче развернулось в своем кресле-троне и во все глаза уставилось на девочку. Глаза эти были, что два кусочка темно-синего льда, холодного, пронизывающего насквозь.

– Ууууу, – только и протянул Леший. Человечий язык был ему неведом.

Лика не смутилась, а бодро продолжила:

– А я вас знаю, я про вас читала в бабушкиных книжках. И сама бабуля сказки нам с братом про вас рассказывала.

– Уууу, – мычание, казалось, стало более заинтересованным.

У Лики была старая домашняя тряпичная кукла. Так, ничего особенного – платьице из белого кусочка материи, светлые волосы, глазки-пуговки да нарисованные нос и рот. Но для Лики она была как доченька: девочка баюкала куклу, кормила, шила для нее одежки. Сейчас она с удивлением обнаружила игрушку в другом отделе приоткрытого рюкзака (в первом отделе пряталась еда). Вероятно, это Вадик в последний момент подложил – подумал, наверное, что так сестренке в дороге будет не слишком грустно.

Леший, заметив куклу, как-то странно изогнулся, пару раз моргнул и протянул к ней руку. Лика вскрикнула и отскочила, решив, что чудище хочет ее схватить. Хозяин леса был удивлен. Он вовсе не собирался никого пугать.

Стараясь делать как можно меньше резких движений, Леший мотнул головой в сторону куклы, а потом поманил вытянутым указательным пальцем в свою сторону – мол, дай мне игрушку. Лика стала колебаться: неизвестное чудище, косматое и большое, требует отдать дорогую сердцу вещицу. Очень уж подозрительно это все да неправдоподобно. Но шелестящий голос в голове: «Дай мне куклу, помочь хочу», – заставил Лику встрепенуться и оглядеться вокруг. Кто это ей нашептывает? Спустя пару мгновений она поняла, что это Леший пытается к ней пробиться без слов, с помощью телепатии. Видно, тяжело ему было, потому что поток навязываемых мыслей довольно скоро прервался.

Пожав плечами, девочка все же протянула Лешему игрушку. И как только она не испугалась касаться этой тяжелой, покрытой влажной шерстью и острыми еловыми иголками руки? Лапы? Впрочем, прикосновение было мимолетным и почти не пугающим. В чем-то даже теплым и приятным.

Существо взяло куколку, погладило по голове, что-то пошептало над ней и развернуло лицом к хозяйке. Это была уже не просто тряпичная игрушка. Леший вдохнул в нее жизнь. Фигурка задвигалась, захлопала глазами, зашевелила ручками, потерла кулачками глазки и, широко зевнув, улыбнулась девочке.

– Здравствуй, Лика! – пропела тоненьким голоском ожившая тряпица.– Это я, твоя любимая куколка Маришка, но сегодня я буду говорить от лица Лешего – хозяина лесов.

У Лики пропал дар речи. Она немигающе смотрела на куклу.

– Эээээ… – только и смогла выдавить из себя девочка. Маришка же как ни в чем не бывало продолжила:

– У нас мало времени, потому что магия Лешего длится недолго. Сейчас, чтобы тебе было понятнее, что говорит именно он, я перенастроюсь.

Она быстро-быстро заморгала глазками, завертелась на месте, как-то поникла. А спустя секунд тридцать выпрямилась, села ровнехонько и толстым басом произнесла:

– Ну здравствуй, деточка. Помню, помню, как часто ты одна в лесу бродила за травами целебными да за дарами лесными – ягодами, орехами, цветами… Всегда уважительно ко мне относилась, по-доброму, как к своему дедушке, поэтому я тебя не трону, а супротив, подсоблю.

Понимаю, у тебя сейчас крутится много вопросов в голове, но я не настолько силен, чтобы читать мысли слишком долго. К тому же… до твоих сокровенных дум трудно добраться… Но не будем тянуть. Задавай свои вопросы, а я постараюсь ответить.

Глубоко задумалась Лика. Сможет ли она узнать всю правду о родителях? О тумане? Вернется ли назад с этими знаниями? Ведь у них в семье, да и вообще по всему городку, ходило поверье, что ежели кто с Лешим повстречается, тот обратно не воротится…

Сглотнув ком в горле, Лика решилась и осторожно начала разговор:

– Скажи, дяденька Леший, а как же ты через куклу мою разговариваешь, ежели сам человеческого языка не разумеешь?

Лика переводила взгляд с куколки на Лешего, не зная, на кого лучше всего смотреть.

Леший задумчиво почесал затылок, но медлить с ответом не стал, и Маришка пробасила:

– Твоя кукла с тобой уже много лет. Ты ее баюкала, сказки рассказывала. Она впитала в себя все те слова, что однажды услышала. И теперь ее словами говорю я.

Стало ясно, что ничего зловещего девочка не услышит. Но насколько же тогда ответы будут соответствовать действительности, если речь Лешего будет построена только на тех фразах, что Маришка некогда услышала от нее, Вадика и бабушки с дедушкой? Непонятно. Тем не менее, девочка решила продолжить:

–А кто же пугал исследователей тумана? И откуда взялась эта странная дымка?

Леший усмехнулся.

– Это мой побратим, Хала, трехголовый змей о девяти языках, стал героем ваших баек. Живет он в Междулесье, в старой-престарой пещере. Раз в сто лет просыпается, чтобы проверить, не «испортились» ли люди, чтят ли традиции, уважают ли друг друга, как и прежде? Не стали ли злыми, завистливыми и алчными? А после съедает жертвенного овна, а после снова засыпает на сто, а то и на двести лет. А в этот раз он пробудился, не нашел подношение (ведь люди более не чтят традиции и не приносят ему еду!) и обозлился на всех. Разбушевался. Наслал туман и стал путников заблудших поедать. Стал жаловаться, что вот, мол, люди всю дичь почти в его краях перебили, жертвоприношения не делают, есть боле нечего, страх да злость его обуяли, вот и решил он проучить недотеп. А я… Я ничего плохого не хотел, честно! Я только дымку волшебную из трубки напустил, чтобы люди в лесу подольше плутали и Хале не попадались. Но пожирать их, как Хала, я не собираюсь. Я существо мирное, травоядное. Мед, орехи да ягоды, да водица ключевая, студеная – вот и вся моя еда. А так…– Леший немного помолчал, подбирая слова, и продолжил: – Милая деточка, никому вредить я не намерен. Но и ссориться с Халой не хотел, вот и пришлось на уступки пойти.

Лика не находила себе места. Она стала ходить кругами по поляне, схватившись за голову. Мир оказался куда более мистическим, чем она себе представляла.

– А что же мой волчонок, Каспер? Почему он одичал?!– задала она вдруг вопрос.

Леший и куколка только развели руками.

– Такое случается. Отпустишь на свободу, а там – раздолье… Дичь вкусная, стая новая. Обратно мало кому хочется. Да и к тому же, все волки в лес смотрят, там их земля родная. Но, ежели думаешь, что это туман его испортил – нет, вряд ли.

Не найдя что ответить, Лика села на землю, предварительно подложив рюкзак, чтобы не запачкаться и было не так мокро и холодно.

Куколка внезапно вскрикнула и произнесла своим тоненьким голоском:

– Осталось совсем мало времени, договаривайте быстрее!

Лика вскинула голову и еле слышно прошептала:

– А… где наши с Вадиком родители? Кто я? Чья я дочь? Увижу ли когда-нибудь маму с папой снова?

Леший задумался. Подозвал к себе мышек полевых да птичек лесных, пошептался с ними, пошелестел. Глаза его округлились, засветились каким-то незнакомым огнем. Помолчал-помолчал старик да как выдал, чуть ли не на одном дыхании – вернее, куколка Маришка выпалила:

– Твоя мать была водяницей. Русалкой то бишь. Крещеная она была, но психологически не выдержала насилия, что над ней неизвестный мужчина совершил, и за пару дней до родов покончила с собой – утопилась. Это ты в ее утробе была. Стала она русалкой, а поскольку много горя натерпелась, то вскоре и разродилась. Высшие силы сжалились над тобой, дитем, малым, невинным, и родилась ты потому человеком. Даровали жизнь среди людей, но сделали так, чтобы, когда подрастешь, у тебя всегда был выбор – вернуться к своей истинной природе или же нет. Мать не смогла оставить тебя, ведь ты не умела плавать и дышать под водой, потому и подкинула в семью к бездетным старикам, а они уж тебя как свою внучку воспитали да приняли. Поэтому ты тоже наполовину русалка али мавка…

Лика не верила своим ушам. Она? Мавка?! Но ведь щеки у нее не бледные, да и ничего особо необычного она не могла припомнить из своего раннего детства. Разве что плавать очень любила… Откуда же тогда воспоминание о платочке?

Казалось, услышал Леший ее мысли, или птички ему нащебетали, только он промолвил:

– Ах да. Чтобы ты совсем о матушке не забывала, она платочек, собственноручно вышитый, подарила. На память, так сказать. Наверное, по нему она тебя и признать сможет, коли проведать ее захочешь.

Лика сглотнула очередной ком в горле.

– А мой отец… Его можно как-нибудь найти?

Леший только развел руками.

– Уж чего не знаю, того не знаю.

–А как же Вадик? Он тоже наполовину не человек?

Леший коротко кивнул.

– Да, похоже на то. Вы из разных мест к своим опекунам-то пожаловали. – Леший прикрыл глаза, помолчал немного, а затем добавил: —Чую, что твой братец…лесовичок!

– Кто-кто?

Лесной хозяин добродушно рассмеялся.

– Лесовичок, мой будущий преемник. Он, конечно, не мой сын, а, вероятнее всего, сын другого лешиного семейства, но, раз уж он здесь оказался… Придет время, и меня этот малыш заменит. Мы, Лешие, можем в человека вселяться, если чуем в душе доброту и способность наше место занять…Ну-ка, вспомни, любит он в лес ходить, природе помогать?

Лика задумалась. Да, братик всегда охотно бегал с ней в лес, всегда бережно относился ко всем его дарам, аккуратно обходил цветочки, никогда не рвал и не мял их, говорил, что это чудеса Божьи и срывать их нехорошо, только если пару бутонов на лекарство —и то в очень крайних случаях. Когда ходили по грибы, братец осторожно срезал или выкручивал грибочек, при этом никогда не забывал аккуратно прикрыть грибницу мхом и присыпать землицей. Очень ругался и злился, когда кто-то попусту тратил ключевую воду (проливал или выливал, думая, что она испортилась), что бабушка с таким трудом носила с другого конца деревни, или когда кто-то мусорил.

– Да, он у нас защитник природы.

– Ну, что ж, защитники природы везде нужны. Названный братец твой, Лика, ведь тоже неслучайно к Анне и Николаю-то в семью попал. Вадика им подкинули. Я полагаю, он из детского дома попал к твоим названым бабушке и дедушке. Там детей и так орава целая, не приняли еще одну невинную детскую душу. Такой он был маленький и миленький…Ну они и решили, что где один ребенок, там и два. Взяли его к себе старики, и вижу, что не зря. В душé он сам как светлый огонечек, так обо всех существах и сущностях живых заботится… А дедушка и бабушка твои – ангелы Божии среди людей, разглядели в ребенке добро. Да и кто бы оставил такого славного мальчугана на улице одного!.. Только жаль стариков, чую, судьба их нелегкая… Уйдут они скоро…

Спохватившись, что времени у них осталось всего-ничего, пара мгновений, Леший сказал Лике:

– Береги себя, девочка. Возвращайся домой скорее. Вели людям беречь природу, как берегут око глазное. Пусть большой-пребольшой костер разожгут да факелы вдоль леса поставят, чтобы отпугнуть Халу. Ну, или можно попробовать барашка заколоть или принести еще что-то, чтобы задобрить. Но главное – не кидайтесь друг на друга, не устраивайте распри, ссоры. До хорошего они не доведут! В темные времена надо держаться друг друга, а не ругаться…

– Держаться друг друга, а не ругаться… – повторила одними губами Лика.

И на этих словах кукла замолчала, а Леший промычал: «У-у-у-у», – как бы сожалея о том, что так мало рассказать удалось. У Лики же теперь крутилось в голове еще больше мыслей, чем ранее. Леший замахал на нее руками – уходи, мол. И стал чаще и активнее курить трубку.

Лика вскочила, забрала куколку, прижала к себе, другой рукой схватила рюкзак и помчалась домой.

Скоро забрезжит просвет… Скоро, скоро…

Но как же хочется вернуться в тихую заводь, к маме, в озеро… Как же она жила так долго, без нее? Вот почему Лике порой будто не хватало воздуха – ей было слишком тесно на суше. А в тумане дышалось так легко и свободно, что она вдруг поняла: ей нужно вернуться в озеро и принять свое предназначение. Но сначала надо же как-то послание своим, родным, передать. Да и как она без братика?.. Огляделась, подумала… Нашла кусочек коры. Взяла огарочек свечи, что с собой прихватила, и стала выводить буквы огнем… Только как передать-то послание?..

Вдруг неподалеку послышался знакомый вой.

– Каспер, – прошептала Лика и заплакала.

Несколько часов спустя…

Бабушка, вернувшись с полным бидоном воды, остановилась отдышаться на крылечке. Вид у нее был изможденный. Конечно, возраст давал свое. Только она хотела пересечь порог дома, как вдруг серый вихрь чуть не сбил ее с ног!

– Каспеееел! – заорал Вадик и кинулся обнимать пушистого волчонка.

Каспер выглядел хоть и исхудавшим, но ожившим. Вилял хвостом, радовался всем. Но привлекло внимание всех не это, а то, что за спиной у волчонка был… рюкзак Лики!

– А где Лика?– с волнением в голосе спросила бабуля.

Мальчик испуганно посмотрел на нее и уже успевшего проснуться дедушку.

Взрослые недоуменно переглянулись.

– Коля, где внучка?

Дедушка растерянно оглядел все вокруг. Пожал плечами – мол, не знаю.

– С утра все было нормально. Не слыхал, чтобы она вставала. Может, еще спит.

Тут уже Вадик насупился и не выдержал:

– Сестленка ушла лано утлом, бабушка только по воду пошла. Я пытался остановить ее, но она меня не послушалась…

И заплакал. Да так громко, что на плач сбежались соседи.

Выяснилось, что Вадик знает только то, что сестренка якобы пошла на внеклассные чтения. Но Ликины учителя это отрицали – девочку они не видели.

Бабушка стала рыться в рюкзаке и обнаружила там фотоаппарат да кусочек коры с выжженными на нем буквами. Фотоаппарат пожилая женщина отложила в сторону; дед заинтересовался им и взял в руки, покрутил и так, и сяк. Надо будет попозже проявить пленку. Только сперва за раствором в ближайший магазин хозтоваров сходить. А пока Николай отложил технику в сторону. Дрожащими руками она развернула бересту, маленький обрывок, связывающий их с внучкой, на котором было написано:

«Дорогие бабуля, дедуля и Вадик. Я не хочу вас бросать. Но, боюсь, это необходимо. Я узнала правду о своих родителях и собираюсь вернуться к маме. Она русалка.

Вадик – лесовичок. Если ты, мой милый братец, слышишь эти строки, то прости меня. Наши дороги разошлись… Но ты всегда сможешь найти меня у Мавкиного озера.

Отправляю к вам Каспера.

Туман начался из-за чудища Халы… Мне сам дедушка Леший рассказал об этом. Принесите жертву Хале, тогда морок и спадет.

Шлю сердечный привет, Лика».

Бабушка, пока читала, чуть было не упала в обморок – ноги подкосились, глаза закатились, руки задрожали еще больше…

Дед только моргнул пару раз, отвернулся и заплакал. Беззвучно, но горько-горько. Плечи у него затряслись, лицо сморщилось и стало больше походить на печеное яблоко.

Вадик больше не плакал, а почему-то стоял в задумчивости. Но потом как заорал на всю округу:

– Так вот почему мне лес снился! Вот почему!

И, приплясывая, убежал куда-то в глубь дома. Играть с цветочками, которые росли у бабушки в больших кадках. Чуднóй.

А тем временем, повинуясь зову сердца, девочка отправилась к Мавкиному озеру, тому единственному, что было в округе, и стала кликать мать. Та отозвалась не сразу: пугливы русалки при свете дня. Однако появилась все-таки. Маяком послужил белый, вышитый платочек, который у девочки от нее остался. Вышла на берег бледнолицая пава, такая красивая, что даже луна меркла перед ней. Улыбнулась ласково матушка, прошептала доченьке: «Пойдем», – да и увела ее в гладь озерную. Стала Лика такой же водяницей, как и мать. Теперь каждую ночь полнолунную вместе они выходят из воды да расчесывают свои длинные волосы.

Старый Леший исчез через пару лет. Умер ли, растворился ли, стал ли частью какого дерева – непонятно, неизвестно это нам, простым смертным. Только поговаривают, что вместо него новый Леший объявился – молодой да звонкий, веселый, от которого и цветы расцветают, и ягоды на полянках появляются, и грибы чаще встречаются. И объявился он в лесах местных, как раз когда Вадик пропал. Оставил мальчонка записочку после себя, что не может без сестренки, что, мол, к ней убежал. Теперь они часто вместе гуляют, встречаются, песни грустные распевают – в память о ближних.

Бабушка с дедушкой сколько ни искали внучат, так и не нашли. Дед умер вскоре от тоски да болячек старческих… Перед смертью Николай, наконец, проявил пленку (забыл на долгое время о ней, возраст…) на Ликином фотоаппарате и увидел там диковинные кадры, на которых было запечатлено странное косматое чудище, огромный трухлявый пень, напоминающий трон, а некоторые кадры вообще оказались засвечены – на них было словно бы разлито молозиво… Увиденное на снимках повергло старика в ужас. Тогда-то Николай все понял и, наконец, поверил в то, о чем Лика в письме им с Анной писала. Правда, принять страшную правду до конца не мог. Потому и умер. Бабушка заколола для Халы священного овна да оставила на краю леса, после долго-долго молилась, а спустя пару дней пропала… Поговаривают, что в дальнем монастыре видали монахиню, похожую на Анну, да правда то али нет, неведомо.

Овен на краю леса очень быстро исчез, а туман в тот же вечер после принесения жертвы спал.

И все, вроде, встало на свои места. Поудивлялись местные жители переменам, поохали да позабыли вскоре, снова окунувшись в свои заботы и суету.

Только по-прежнему уже не было…

В этой жизни так важно себя не потерять. Так важно быть верным себе. Своим внутренним установкам. Не поддаваться на чужие манипуляции. Жить собственными желаниями, собственными устремлениями, собственными порывами души. Пусть даже близкие думают, будто они знают тебя лучше, чем ты сам себя, подчас это бывает далеко не так. Тебе нужно не бояться проявляться. А нужно больше быть собой. Больше смеяться. Больше творить. Больше чувствовать себя живым. Больше путешествовать, больше любить. Больше быть тем, кем хочешь быть, стремиться к этому! И открывать другим возможность проявиться. Становиться вдохновителем для окружающих. Чем больше проявленных людей будет вокруг, тем будет лучше. Уж я-то знаю. Творчество как ничто другое позволяет раскрыться, проявиться, засиять ярче звезд. И тогда тебя точно заметят. И поверят не только в тебя, но и в самих себя.

Красный рассказ ⁴

Для А.Л.

Как же сладостно…

Красные коготки прошлись по шее партнера, спустились на несколько позвонков вниз, достигнув спины и процарапав острую дорожку из букв – люблю… Ах, это хищное love, перченое, горячащее в каждой своей буковке, в каждой черточке. Мелодия стонов эхом раздавалась по округе. Она прикасалась к нему в самых нежных местах, щекотала, обжигала своим дыханием и

двигалась,

двигалась,

двигалась ему навстречу…

Парящий огонь ничто не способно было остановить.

Губы сливались воедино во мгле беспробудной ночи, заряженные огнем страсти. Юная красавица и ее спутник прижимались телами друг к другу. Жаркие, быстрые касания были стремительнее молний, резче ударов плетью, ярче пламени Тартара. Тяжелые вздохи, его губы на ее губах, мощные плечи, изящные скулы, по которым так приятно провести рукой – настолько гладкая и бархатистая кожа, что, когда ее гладишь, все датчики ASMR зашкаливают, – движения то плавные и слегка покачивающиеся, переливчатые, то как волны бурного моря. Жаркие вскрики, красные вспышки перед глазами, взлет, до пика, и – расслабленность, мягкость внизу живота и ужасная жажда.

Они отпрянули друг от друга. На алых губах и в раскрасневшихся щеках читалось изнеможение и безграничное счастье.

***

Синие волны окутывали девушку, не давали вырваться из сна… Красноволосый парень потянулся, зевнул и пошевелил пальцами в полосатых красно-белых носках. Был уже почти полдень, а он все еще лежал на кровати вместе со своей ненаглядной, красавицей и умницей М., своей девушкой. На вид ей было восемнадцать лет. А на самом деле, по паспорту, давно исполнилось двадцать пять. Миловидная, с ершиком волос цвета спелой вишни, в пунцовой майке с надписью RockNRoll… Как же сладко было просыпаться рядом с ней, вместе не спеша перетекать в ванную, по пути дурачась и пихаясь локтями. Вместе готовить наивкуснейший завтрак, танцевать в обнимку до упаду, целоваться в разных запретных местах. Ммм…

О. был полной противоположностью хрупкой М. Такой решительный и сильный. Настоящая опора. Верное плечо. Правда, частенько в его речи могло проскочить крепкое словцо, но для пары это уже стало чем-то настолько привычным, как почистить зубы. М. же себе никогда не позволяла ругательства.

Эти двое часто готовы были покусать друг друга ни за что ни про что. Поводов было множество: не убрал за собой, пришел домой под шафе, улыбнулся знакомой в парке, спалила омлет, недосолила суп, в постели не слишком-то подвижна… Зачем было кидаться друг в друга такими тупыми и беспочвенными обвинениями? Совершенно непонятно. Ясно было одно: обоих это эмоционально выматывало. Но какими же яркими бывали их примирения! С жаркими поцелуями в подворотнях, с соитием на полу в ванной и на общественных балконах – да и плевать, если кто услышит, пусть завидно будет. Оба кончали мощно и потом долго не могли отойти от этого ощущения первозданной легкости и экстаза.

Он был байкером-бариста, а она менеджером и немного почтальоном. Вернее, отчасти было так, она таскала исходящую документацию своей фирмы на почту. В основном ей приходилось готовить разные технические документы. Уставала жутко, но ей это нравилось. Разбитость восполняли жаркие ночи с любимым, поездки на мотоцикле по вечерней Москве, шумные пьяные вечеринки у друзей по выходным… На подобные встречи девушка всегда облачалась в свое лучшее красное выходное платье. Каблуки, алая помада, роза в волосах – чем не Кармен? Ее парень всегда хвастался друзьям: посмотрите, мол, какую я красотку подцепил. Они встречались уже шесть месяцев.

Как-то раз у обоих был выходной, не нужно было никуда спешить. М. готовила горячие сахарные крендели на кухне. Она уже посыпала готовую выпечку корицей и сладкой сахарной пудрой, как из спальни донесся гневный крик ее любимого О.:

– М., ***!!!! Это что за ***?!!!

Девушка от неожиданности вздрогнула. Малинового цвета противень задрожал у нее в руках, норовя упасть на пол.

– Что такое, милый?

Быстро вытерев руки о полотенце, которое висело на поясе, сделала глоток полуостывшего чая и бросилась в опочивальню. То, каким она застала О., трудно описать. Взмыленный, с налитыми злостью и кровью глазами, в одних лишь красных боксерах. Он с гневным видом пялился на какой-то галстук в мелкий фиолетовый горошек на зеленом фоне, который держал в руках.

– Это что, б***, такое? С***а, ты мне че, изменяешь?!

Он потрясал своей находкой прямо перед лицом М., крича и брызжа слюной. М. знала, что она ни в чем не виновата, а потому достаточно спокойно, несмотря на внутреннее волнение (любимый умел нагнать бучу), почти холодно ответила:

– С чего ты это взял?

– С чего я взял?! Это ты мне скажи, цыпа, с чего ТЫ взяла, что можешь наставлять мне рога, м-м? Мы с тобой уже полгода вместе, а ты ведешь себя, как кура-дура!

М. моргнула. Давно он так по-идиотски ее не называл. Почти два месяца шло затишье, и вот. Снова-здорово. Приплыли.

– Мне перед тобой оправдываться не в чем. Прекрати вести себя, как последняя скотина. Ты же не такой.

Она постаралась ласково прикоснуться к щеке О., но тот увернулся, успев лишь кольнуть ее своей щетиной.

– Ты продажная тварь и за свое ответишь.

О. резко вскочил с постели. В два семильфактивных⁵ прыжка он оказался рядом с подругой и с силой вжал ее в стену.

– Не твоего хахаля галстук, говоришь, не твоего? А чей еще, если не его? Чей?

М. сглотнула. Они вчера были на вечеринке, вот по пьяни кто-то и подсунул… В самых мягких выражениях она постаралась это объяснить своему другу.

– Мы там все выпили, понимаешь? К тому же это была вечеринка, где проводился конкурс на самый лучший костюм, помнишь? Ты невыносим со своей короткой памятью. Там было полно типов в разных тупых галстучках.

О. на мгновение застыл в недоумении. В его глазах сверкнул и потух дикий огонек. Как будто он замышлял что-то, но передумал.

– Ладно, твоя взяла, с***а. Но в следующий раз ты так просто не отделаешься. – Тут он шумно икнул. Вчерашняя вечеринка явно рвалась наружу. Однако смутное сомнение никак не покидало мужчину. Он думал, что знает М. как свои пять пальцев, а тут она вдруг с ним секретничает, на вечеринку ссылается… Нет, тут дело нечисто, нужно обязательно во всем разобраться! Пока что он отпустил ее обратно на кухню: пусть себе кашеварит. Пусть готовит ароматный кофе, пусть пританцовывает и веселится… Он же проведет свое мини-расследование, чтобы как следует все изучить.

М. продолжила стряпать. Она вчера не пила ни капли на вечеринке: мутило только от одного вида алкоголя. Зато остро захотелось попробовать салат с козьим сыром и маринованные огурчики, которые заботливая хозяйка приготовила в качестве аперитива. Странная тяга, ведь М. всю жизнь отдавала предпочтение сладкому, которое, как ни удивительно, теперь и вовсе не вызывало у нее интерес. Догадки ее пугали. На всякий случай девушка разблокировала смартфон и открыла на нем приложение по отслеживанию женского цикла. Ну, два месяца задержки – это еще терпимо. Это еще куда ни шло. Волноваться рано. Уже бывали случаи, когда у девушки неделями все задерживалось – из-за стресса. А для женского организма такие изменения, конечно, не проходят бесследно. Впрочем, девушка периодически пила курсом глицинчик и разные другие гомеопатические препараты, и все вставало на свои места. А что касается вкусов… Просто они со временем меняются, так ведь? Вот до 13 лет М. жутко не любила помидоры, а как попробовала их запеченными с сыром, так сразу и передумала…

Ее мнение о состоянии собственного организма резко изменилось, когда потянуло к унитазу. Желудок не смог переварить утреннюю манную кашу. Фу! Зато сразу наступило невероятное облегчение. Только вот в горле пересохло. М. вернулась на кухню, чтобы выпить водички. Только взяла стакан, только налила себе из фильтра чистую H₂O, только поднесла к губам, как… в глазах помутнело, и красавица медленно осела на пол. Потеряла сознание. Хорошо еще, что стакан и фильтр были пластиковыми, а то не избежать бы беды.

О. же в то время сидел обиженный на кровати и листал список друзей М.

"Это ее бывший однокашник, знаю его… этот давно женат…этот… А это кто еще? Что за Вася Пупыркин? И фотка явно с турецкого курорта… Ну, если будет отнекиваться, точно его на встречу вызову".

Мысли вертелись в пьяном мозгу, как белки в колесе.

– М.! А М.! А кто такой этот…

Но не успел он закончить фразу, как со стороны кухни донесся странный грохот. Тыдыщ! А следом – скверк, кверк, плюх!

О. вскочил с постели. Босиком, поскальзываясь на гладком паркете, побежал на кухню. И ужаснулся от представшей картины. Его красавица лежала на полу в какой-то неестественной позе. Она обмякла как кукла, а голова прижималась к груди. Рядом, тут же на полу, валялся стакан и потекший фильтр. Смешавшись с пылью, вода образовала грязные лужицы. О. кинулся к М. Осторожно повернул к себе голову, пригляделся… Видимых царапин и ссадин не нашел. Аккуратно усадил девушку, прислонив к стене. Схватил кухонное ярко-красное полотенце в белую клеточку, смочил водой и прислонил к вискам.

– М., М., ты меня слышишь? – растирая щеки, повторял О. Выхватил из коридорной аптечки нашатырный спирт и дал девушке понюхать. М. с шумом вдохнула воздух, закашлялась и очнулась. В испуге огляделась. Заметив обеспокоенный взгляд парня, еще больше насторожилась. Глаза у него были круглые, как у олененка. Весь его вид говорил о том, что он уже и думать забыл про их утреннюю ссору. Все его внимание сосредоточилось сейчас на ней…

– М., ты как, в порядке?

Вопрос, прозвучавший в воздухе, то ли за счет дрожавшего голоса О., то ли потому, что он был каким-то слишком избитым, резанул ухо, будто ножом. Конечно, с ней не все в порядке. Вернее, с ней все несколько иначе, чем было пару дней назад.

– О., я… кажись… того.

– Того?! Что ты хочешь этим сказать?

М. нервно сглотнула.

– Ну, как там говорится… В положении.

– В каком положении, о чем ты говоришь вообще? Я не понимаю, – начал он снова раздражаться.

– Да беременна я, тупица!

Это прозвучало неожиданно громко для хрупкой девушки. О. вздрогнул. Замер на мгновение, а потом, мягко обхватив девушку за плечи, прошептал:

– Это точно?

М. закатила глаза.

– Да, глупенький. У меня токсикоз.

Парень покачнулся, почувствовав резкую дрожь в ногах, и тоже осел на пол. К такому повороту он явно был не готов. Заметив такую реакцию, М. поспешила привести его в чувство.

– Эй, малыш, ты чего? Это же прекрасно! Новая жизнь, глоток свежего воздуха в нашей семье! А?

Но он, казалось, не слышал. Только спустя несколько секунд пришел в себя.

– Детка, это, конечно, офигеть, только я че-то не совсем готов к этому. Мы же как бы тили-тили, трали-вали, за свободные отношения. Но ты не волнуйся, я переживу. Переживу.

М. недоверчиво улыбнулась.

– Иди лучше, поешь, чайку попей. Я пойду умоюсь и к тебе подтянусь.

О. невидящим взглядом проводил девушку – будущую мать их общего ребенка – до ванной. Он все еще не мог поверить в происходящее.

«Какой же я дурак!» – наконец созрело в сознании парня. «Как я мог быть таким невнимательным к любимой. Так подозревать ее… Это ужасно низко». О. спрятал лицо в своих широких ладонях. Так стыдно, как сейчас, ему давно не было.

Завтрак прошел на удивление спокойно. Ели молча. Думал каждый о своем. М. – о том, что О., скорее всего, был не готов к этой внезапной новости о беременности и его будущем отцовстве. О. – о том, что пришла пора вырастать из штанишек беззаботного парнишки и становиться действительно взрослым мужчиной. Искать более серьезную работу, потому что зарабатывать теперь придется по-любому больше, а еще ему в пору умерить свой пыл. Утренняя ссора, казалась, канула в лету, практически забылась, сошла на нет. О. с ужасом вспомнил себя в гневе, вспомнил того наглого тирана, который вел себя неподобающим образом с возлюбленной. Он поклялся, что исправится. Ради нее. Ради будущего малыша. Ради них.

Чудесную новость пока решили не сообщать потенциальным бабушкам и дедушкам, чтобы они не слишком-то радовались.

Решили лучше найти хорошую клинику, а впоследствии и роддом, чтобы пройти грамотное обследование и свести на нет все возможные риски. Правда, выяснилось, что суммы на лечение и процедуры довольно немаленькие. Можно даже сказать, близкие к космическим. М. загрустила от такой безысходности, и потому О. принял решение вытащить девушку на прогулку в парк. Они неспешно прохаживались по тропинкам мимо прудов, мимо аккуратно подстриженных кустиков. О., нежно приобняв любимую, шептал ей на ухо:

– Дорогая, я постараюсь сделать все возможное, чтобы ты родила в лучших условиях. Как бы то ни было, мы с тобой все это переживем.

Первый месяц, с того момента, как они узнали о том, что ждут ребенка, дался им нелегко. Постоянные срывы, плач – со стороны М., конечно, – да и усилившаяся раздражительность О. мешали им нормально сосуществовать. Парень очень старался не орать, как раньше. И все же было в нем что-то такое, какой-то червячок, червоточина, стремившаяся взять верх и взорваться бурей диких и обидных слов. Но пока он сдерживался. Понимал, что любой стресс их будущему малышу вреден. Равно как и будущей маме.

А еще теперь М. все время хотелось секса. Вроде бы плюс, хороший бонус. Но, извините, О. тоже хотел отдохнуть после смены. Ведь теперь он пахал на износ, работал в две, а то и в три смены, чтобы накопить как можно больше деньжат для своих родименьких. Не чурался любой халтурки в совершенно разных местах. О. теперь получал серьезные деньги, а не только участвовал в байкерских гонках и набивал татуировки знакомым да подавал кофе. Кроме того, пару часов в неделю он подрабатывал грузчиком на складах, на автозаправках. Играл на гитаре и пел на праздниках – в юности неплохо получалось исполнять популярные мелодии, так что навык пригодился. Совмещая порой несовместимое, парню приходилось нелегко, и он безумно уставал. М. все это понимала, но с трудом могла подавить свои желания.

На четвертый месяц они решились все-таки открыться предкам М. Те посмотрели на них с удивлением, мол, почему раньше не сказали?! Мы бы и деньгами помогли, и советом, и делом. Нашли бы хороших врачей. М. отмахивалась: и зачем вам эти хлопоты?

Девушка, конечно, очень сильно переживала за родителей. Те всегда хотели дать единственной дочери все самое лучшее. О. же был пятым ребенком в семье, поэтому с ним особенно не церемонились. Узнав о том, что его девушка в положении, ничему не удивились и чуть ли не махнули рукой, сказав: «Поздравляем вас. Главное, следите, чтобы, когда родится, чужие какашки в рот не брал и игрушки не таскал».

Очень пораженные таким ответом молодые отправились восвояси.

О. подумал: «Ну как же так, мы уже практически родители, но при этом до сих пор не расписаны? Нет, это нужно срочно исправить».

Он твердо решил сделать любимой предложение.

Купил шикарный букет цветов, который только можно было достать. Алые розы. Ее любимые. В дополнение – ажурное колечко с бриллиантом в виде сердечка и приготовил к нему бархатную коробочку. На самом деле, кольцо купил по наводке знакомых на барахолке, но выглядело оно как настоящее, даже фальшивый бриллиант сверкал в лучах солнца или лампы, как подлинный. Пришел домой, встал перед зеркалом и давай репетировать. То на одно колено встанет, то улыбнется чуть шире, то подбоченится и начнет шутки метать! Лихой, бравый парень! Только вот почему-то уверенности у него ни на грамм. Что ни попытка, то ему не нравится. Сам себя ругает, обижается, дуется, а потом все сызнова начинает.

О. знал о том, что М. отправилась к своей подруге, а потом должна была еще пойти на психологические курсы и, соответственно, вернутся домой в десять часов вечера. Но он не учел того факта, что и занятия, и встреча могли отмениться. В итоге М., вернувшись раньше времени, застала такую картину.

Ее мужчина стоял на одном колене перед зеркалом в прихожей со склоненной к груди головой и неустанно повторял:

– Дорогая М., ты выйдешь за меня замуж?

Заметив это, девушка аккуратно вышла и тихонько прикрыла дверь, а спустя пару минут снова зашла, погромче хлопнув ею, чтобы известить любимого о своем прибытии. Тот спохватился, быстро начал все прятать, а она, слегка улыбаясь, подошла к нему, нежно обняла и сказала: «О., я согласна».

Надо ли говорить, что эта ночь была для них бурной, полной страсти, любви и огня. Конечно, все в меру, ведь М. скоро должна была стать мамой!

Уже через месяц они стояли у алтаря (решено было сначала обвенчаться), а еще через четыре – стали счастливыми родителями.

Роды дались тяжело. М. рожала в общей сложности двенадцать часов, и это были далеко не самые лучшие часы в ее жизни! Но все закончилось хорошо, и уже спустя полдня с начала схваток М. держала на руках малышку, заявив, что больше никогда не будет рожать. Но потом передумала, сказав, что хочет тройню. О, женщины!

Спустя три дня молодую маму и малышку выписали из больницы, и О. приехал с шикарным букетом лилий, в лимузине, и, нежно обняв своих девочек, повез их домой к родителям М., а оттуда – в ресторан, оставив малышку на попечение прабабушки.

О. старался быть примерным семьянином. Стирал и гладил пеленки и распашонки. Мечтал еще о сыне, конечно. Но и в дочке души не чаял. Все воображал, как посадит ее на байк, как только подрастет. М. только смеялась над этим, но не отговаривала.

Как-то раз, еще до родов, произошел случай. Пара прогуливалась по любимому скверику рядом с домом. М. обратила внимание на праздно шатающегося юношу. Вид у него был достаточно отрешенный. Создавалось впечатление, что человеку надоело жить, что он впал в глубокую депрессию. Во время беременности М. отличали усилившаяся эмпатия и более открытое отношение к людям, проницательность. Если раньше она могла молча пройти мимо человека, попавшего в беду, то теперь безразличие уменьшилось. Девушка задумалась. Вместе с мужем ей подходить к незнакомцу не хотелось, О. мог снова начать ревновать…Тогда она вспомнила, что врач рекомендовала ей в качестве профилактики продолжать пить глицин, особенно если тревожность усилится. Обрадовавшись, что найден предлог, М. обратилась к супругу, попросив его зайти в ближайшую «Столичку», пока она подышит свежим воздухом. О. удивленно посмотрел на жену, но перечить не стал. Оставшись одна, девушка решила догнать паренька и попробовать заговорить с ним. Все одно лучше, чем он сейчас в пруду утопится, не приведи господь!

М. осторожно подошла к незнакомцу, который успел примоститься на лавочке около пруда, и мягко, ненавязчиво окликнула его. Несмотря на это, паренек резко обернулся. Теперь глаза у него блестели, как у помешанного. Взгляд бегал туда-сюда. Но это было единственное, что могло сбить с толку. Внутреннее чутье подсказало М., что на деле все далеко не так страшно. Просто перед ней сидит несчастный, бесконечно уставший человек, такой же, как и она сама. Правда, она была счастлива, в отличие от него. Но вот усталость нещадно накапливалась, да такая, что было жутко и противно.

Выяснилось, что паренька зовут Миша и он только что крупно поссорился с любимой девушкой. Случайно, такое бывает. М. уловила в словах Михаила некоторую растерянность, и, как оказалось, не зря. Оказалось, что у паренька серьезные проблемы в семье: брат пьет, отбирает деньги и ни в грош его не ставит… Оля, Мишина девушка, якобы посмеялась над ним, потому что парень не смог противостоять брату. М. внимательно слушала и кивала, не веря, что Оля вот так просто взяла и предала своего любимого. На то должна была быть веская причина! Но разумного объяснения не находилось.

– А вы не хотите проверить свой телефон? Вдруг ваша девушка ищет вас, ждет там, у кинотеатра, например. А вы себе напридумывали всякое…

При этом М. осторожно погладила собеседника по руке, как бы стараясь передать ему то доброе, светлое, что исходило сейчас от нее. Девушке искренне хотелось помочь этому пареньку. Он заслуживал счастья. Как и любой другой человек на планете, как казалось М. в тот миг.

На лице Михаила сперва отразилось изумление, затем видимое облегчение, и уже спустя минуту лик юноши осветила тихая радостная улыбка.

– Вы, правда, так считаете? Думаете, я должен позвонить ей?

– Обязательно. Вы только, пожалуйста, не сдавайтесь. Ни в коем случае не накладывайте на себя руки. Это того не стоит.

И со счастливой полуулыбкой М. снова легонько погладила Михаила по руке. Свет, идущий от ее доброго, нежного сердца, передался и юноше, и он вытащил из кармана телефон, на экране которого отображался двадцать один пропущенный вызов. Батюшки! Двадцать один! Оказывается, мобильник стоял на беззвучном режиме. М. взглядом показала Мише: давай, мол, звони! Юноша не мог не послушаться. Коротко переговорив с возлюбленной – М. решила не прислушиваться,– он повернулся к своей собеседнице, сияя безграничным счастьем в глазах.

– Большое вам спасибо, дорогая незнакомка! Вернее… М., да! Вы спасли меня, спасли мою жизнь!

Он наскоро пожал ей руку и поспешил обратно к своей девушке!

– Приходите чаще, мы тут по вторникам гуляем! – крикнула М. вслед убегающему Михаилу.

Он обернулся и радостно ответил:

– Обязательно! И невесту с собой приведу! Увидимся!

Все это случилось еще во время беременности М. Теперь же, когда девушка уже родила прекрасную пухлощекую дочурку Катеньку, было принято решение породниться. Михаил стал крестным малышки. Он помирился с Олей и обрел в себе новые силы, новый смысл жизни и новых друзей в лице М. и О.

М. частенько приглашала Олю и Мишу на литературные вечера. Детей на время отдавали бабушкам-дедушкам (нужно ведь иногда давать возможность и старшему поколению вспомнить молодость, так сказать!). Девушки декламировали стихи поэтов Серебряного века, парни пели романсы под гитару, все вместе они пили чай с творожными кольцами и конфетами «Космическая Одиссея».

Оля старалась не отставать и в свою очередь тоже приглашала новоиспеченных знакомых к себе в гости, где угощала всех превосходной вишневой наливкой и роллами, приготовленными собственноручно, рассуждала о современном искусстве и художниках. Время всегда за такими беседами и встречами пролетало незаметно.

Мужчины переговаривались о своем, девушки находили особое удовольствие в том, чтобы обмениваться рецептами или рекомендациями по поводу просмотра того или иного фильма, прочтению той или иной книги, посещению той или иной выставки. Они вместе ходили на маникюр и за покупками и мечтали, как в скором времени отдадут своих детей в садик – Оля тоже уже скоро оказалась в положении.

Итак, начиная с одного из блестящих осенних вечеров и яркой осенней встречи, струны душ наших героев постепенно сплелись в единую симфонию под шоколадным покровом ночи, объединяя их в рамках великой дружбы, взаимопонимания и счастья. Они осознали, что иногда лучше довериться своему собеседнику, не рубить сплеча, войти в ситуацию с пониманием и любовью, и только тогда вс е наладится и в твоей жизни, и в жизни близких. Аминь.

Все началось, конечно же, со слова.

Потом все окрасилось в цвета.

Появились соцветия, переливы, размытые очертания всех цветных вещей во Вселенной… Потом появилась я. Четкая и гармоничная.

Радуга, палитра, матерь Цветовая гамма – у меня много имен. Каждый выбирает свое.

Трудно предугадать точное мое появление на свет. Да и суть моя давно уже поменялась – я выхожу далеко за пределы радужного спектра.

На людях появляться в виде абстракции..мм..скажем так, вредно. Поэтому я принимаю облик провинциальной дамы.

В пышных платьях и пестрых плащах. В розовых очках, конечно же. Но с трезвостью во взгляде. В красных сапогах на каблуках, с перламутровыми сережками-шариками, в которых отражается блеск далеких звезд…

На шее у меня – клетчатый шарф вырви-глаз. И не потому, что я не люблю спокойных оттенков. Просто предпочитаю иногда поиграть с формой. И внешним обликом предметов.

Так, сегодня мой шарф ярко-фиолетовый, желтый и одновременно цвета кофе с молоком. Четвертый цвет – серебряный. Мне смешно, когда на меня пялятся люди. Я громко хохочу, а они смущаются в ответ.

Да, кстати, совсем забыла – мой главный атрибут – разноцветный зонтик.

Зеленый рассказ⁶

Посвящаю тем, кто верит в силу любви и в чудеса

Пестрая летняя пора расщедрилась и рассыпала то тут, то там сочные пятна из мха, сосновой зелени, цветочной пыльцы, раскрошилась прямо на ладони полян и лесов яркими мятными, пурпурными, оранжевыми вспышками.

Бледно-зеленый мрамор домов в полутьме озаряетcя солнечным светом. Пульсация воды среди животворящей изумрудной энергии бьет через край, переполняя крохотный водопадик посреди улицы, делая его объемнее, мощнее и величественнее, чем он есть на самом деле.

Сквозь малахитовую листву пробивается небольшой городок. Он похож на уютный сказочный мирок из волшебной табакерки! Там всего лишь тринадцать тысяч жителей⁷, но улочки этого городка освещает множество ажурных фонарей. Также вы там найдете парочку аптек и несколько школ, богатую библиотеку, книжные, продуктовые да винные магазинчики и, конечно, огромный королевский дворец. На главной площади из уст местного шарманщика текут сладостные истории. Он стоит, облаченный в шуршащий ярко-зел еный балахон и фетровые тапочки цвета сосновой хвои, под ночным фонарем, что освещает вход в книжную лавку, и мелодичным, тихим голосом рассказывает всем свои удивительные сказки. О принцессе и колдовстве, о драконах и смелых рыцарях, даже о говорящих растениях и о глубоководных чудовищах. Нет ни одной истории, которая не находила бы отклик в сердцах его слушателей. И нет ни одного факта, который был бы ему неизвестен. Кто знает, быть может, под маской бродячего музыканта скрывается пророк или волшебник. Мужчина хотя и стар, но слова его льются мягко и тягуче, словно патока.

В лавке книготорговца, прямо в витрине, стоит миниатюра, изображающая сказочные земли, которыми управляет добрый монарх. В тех королевских землях есть лес и несколько озер – в том числе и самое крупное среди них, Лунное, – замок и огромная каменная библиотека. Говорят, с этой картиной связана одна любопытная история, доподлинно известная лишь шарманщику…

– Расскажи нам сказку, шарманщик! – кричат уличные ребятишки, хохочут, топочут, тянут мужчину за полы одежды, рассаживаются в кружок перед удивительным выдумщиком. Их глаз енки распахнуты, полны душевного огня. В предвкушении новой истории они нервно елозят на своих импровизированных сиденьях – мешках, набитых соломой, свертках одежды, картонках, подложенных под себя…

Старик добродушно ухмыляется: он привык к таким просьбам. В каком-то смысле он жив ет ради них. Ведь его ремесло шарманщика уже практически кануло в небытие. Но вот мастерство сказителя поистине бесценно.

Он послушно заводит свою механическую коробочку, издающую сладостные мелодии, показывающую картинки, которые повествуют о таинственных временах, людях и историях, и начинает свой мелодичный сказ.

***

Давным-давно, в старые времена, когда деревья в своих ветвях хранили тайны о волшебных птицах, жила-была Лебедушка.

То была, на самом деле, не просто лебедь белая, а прекрасная девушка, заколдованная принцесса – Джессика.

Лебедушка жила уединенно в лесу, на тихом Лунном озере, сплошь покрытом кремовыми кувшинками. Там было умиротворенно.

Ее белые перья были мягкими и нежными, как шелк. А грустные нефритовые глаза – всегда ясны при встрече нового дня, но по ночам – заплаканные. Днем красавица была птицей дивною, по ночам же ненадолго возвращала свой человеческий облик. Но краткость превращения безумно печалила девушку, оттого она и заливалась горькими слезами.

Еще до своего волшебного обращения в Лебедушку юная принцесса мечтала встретить настоящую любовь. Но та никак не шла к ней навстречу. Вернее, подходящих женихов не было. Те, которых подыскивали родители, девушке не подходили. Один был чересчур настойчив, другой ростом не вышел, третий глуп, четвертый слишком хитер. Горько плакала принцесса в своей огромной светлой комнате, сетуя на судьбу и мечтая оказаться подальше от расчетливых родителей и настырных женихов. Да только жаль, что мы свое желание часто неопределенно формулируем, из-за чего Вселенная может истолковать его по-своему и исполнить не так, как мы ожидаем…

Принцесса хотела любви, чистой и яркой, на всю оставшуюся жизнь, без неожиданностей – без выкрутасов, как сейчас говорят, – со стороны жениха. Чтобы он полюбил нежную девушку за ее душу, а не за тело или богатства отцовские.

Не хотелось девице жить с человеком, который будет жаловаться ежечасно или упрекать, трещать без умолку, додумывая ее собственные мысли, или обманывать. А больше всего Джессика боялась жить без любви, выйти замуж по расчету. Тоска зеленая, скука смертная. Нет в таком браке ни счастья, ни радости.

А можно ли жить в счастье и радоваться всему, что тебя окружает, если сам не являешься гармоничным, светлым, наполненным радостью человеком?

Этой истории могло бы и не быть, жила бы себе Джессика припеваючи во дворце с родителями. Но жизнь и сама судьба решили иначе. На бедную принцессу пало заклятье, причиной которого стала невоспитанность собственной матери.

Когда-то давно королева Анна, во время послеобеденной прогулки по лесу наткнулась на пожилую даму, с которой очень тихо поздоровалась, но имела неосторожность наступить не ее длинный подол платья и не извинилась. Дама оказалась ведьмой и, сильно разозлившись на молодую королеву, наслала заклятие:

Раз в этот день и в этот час

Девица оскорбила нас,

То будет наказанье ей —

Быть белой лебедью, эгей!

Иль нет, то будет слишком мало:

Чтоб проучить гордячку, стало б

Проклятье то дитя возьмет

Иначе мать е е умрет.

Вот подождем, как дочь родится —

И станет птицей молодица!

Мама Джессики, услышав бормотание старухи, закричала от ужаса. Она была беременна и испугалась за будущего ребенка.

Женщина, наславшая заклятье, была одной из двух сестер, могущественных ведьм. Звали ее Дана, и было ей по меньшей мере три тысячи лет. Колдунья могла принимать любой облик по собственному хотению и не отличалась добросердечностью в отличие от своей сестры Триссии. Чем объяснялась черствость сердца Даны – лишь Бог ведает! Однако дамой она была коварной, злопамятной и любила устраивать разные пакости. Варила жуткие зелья из шкурок животных в далекой покосившейся хижине на самом отшибе леса, там же и обитала. Триссия, напротив, жила в хорошо сколоченной избушке, откуда всегда веяло ароматами свежего хлеба, сосновых шишек и свежевыстиранного белья.

Дана любила брать свое. И потому решила, что, раз уж ей приглянулся сам Король, то она заполучит его любой ценой с королевством в придачу. Подослав своих шпионов – летучих мышей – понаблюдать за распорядком дня короля, Дана выяснила, когда он просыпается, во сколько завтракает, когда проводит светские приемы и когда отправляется на охоту. Во время одной из прогулок женщина и подкараулила молодого мужчину. Специально выбрала открытое платье и приняла самый соблазнительный облик, для поддержания которого женщине пришлось погубить не один десяток зверьков! Стоит ли и говорить, что король наш, как завидел издали красотку этакую, сразу же влюбился – колдовские чары сразили его наповал. Пришел ей на помощь, привез в замок и даже умудрился вс е устроить так, чтобы его благоверная ничего не заподозрила. И стал втайне от жены встречаться с Даной. Меж тем довольствоваться ролью тени при королеве Дана не собиралась: она вознамерилась занять главенствующее место в сердце монарха и его жизни, используя для этого всевозможные уловки. Триссия, конечно, пыталась отговорить сестру от ее злых проделок. Но не тут-то было! Дана стала внушать правителю мысль избавиться от своей жены. Это категорически не понравилось мужчине: зачем так поступать со своей благоверной, если она верная супруга и мать его единственной дочери? В итоге Дана пошла на хитрость – применила на правителе особые чары, затуманивающие сознание, и, проявив особую заботу к мужчине и ласку, рассказала, каким могучим он сможет стать, если будет править единолично. Себя, конечно, она в качестве кандидатуры не предлагала. Лишь тонко намекала, что дочь и жена будут королю только мешать. И их можно незаметно устранить, если дать выпить особое снадобье изумрудного оттенка и отправиться на прогулку к обрыву. Как раз пройдет достаточное количество времени и у женщин начнет кружиться голова – вс е будет выглядеть как несчастный случай! Зелье и увещевания сработали отлично – король согласился.

К счастью, ужасному не суждено было сбыться. Служанка королевы заподозрила неладное, подслушав накануне вечером разговор короля и ведьмы, и обо всем доложила своей правительнице. Ну и скандал же был… Месяц не разговаривали. Понемногу вс е улеглось-утихомирилось. Служанка сохранила тайну своих правителей и постепенно этот неприятный инцидент практически забылся. Ведьму Дану король приказал подвергнуть казни в виде сожжения на костре, чтобы никто больше не мог опорочить ни его честь, ни честь его жены. Со временем все забыли о том проклятии, что было наложено на юную королеву, в надежде, что оно исчезло вместе с жизнью Даны. Но, к величайшему несчастью, злое проклятье сбылось, когда девушке исполнилось 17 лет.

В назначенный час волшебным облаком окутало девушку заклятье да превратило ее в лебедь белую. Поплатилась бедная Джессика за оплошность собственной матери в юности.

А все приданое, что было Лебеди нежной обещано, разлетелось по самым дальним уголкам леса. Чтобы смогла она его достать только тогда, когда заклятье спадет.

Только позднее мать Джессики раскрыла тайну дочери и смогла признаться, что это она во вс ем виновата, и до последнего надеялась, что чары развеялись вместе со смертью колдуньи.

Горько расстроилась Джессика, но что было поделать! Отец и мать не отказались от не е, разрешив по ночам приходить и спать у себя в постели в замке, когда принцесса была человеком. А днем Джессика обитала на лесном озере, скользя по водной глади в птичьем обличье.

Теперь дéвица днем была белой лебедью, плавала по озерной чистой глади, а вечером превращалась в статную стройную красавицу с косой до пояса, пробиралась по ночам в библиотеки, где искала ответ на сокровенный вопрос: как снова превратиться в человека, если ты оборотень?

Еще до своего совершеннолетия принцессе удалось перелистать множество книг, от научных до магических, чтобы понять, почему она то человек, то лебедь белая.

Во-первых, каждое новое превращение все больше превращало девушку в птицу, а во-вторых, оказалось, что если красавица не встретит свою настоящую любовь до восемнадцати лет, она останется дивной белой Лебедушкой навсегда. Действовать по этим двум причинам нужно было очень быстро. Дни таяли так стремительно, будто сливочное масло на языке, и дней на поиски истины оставалось не так много, как того хотелось бы принцессе. Сейчас ей было уже семнадцать, до совершеннолетия оставалось ровно три месяца, после чего… Даже страшно представить, что будет после. Корпение над фолиантами по ночам до рассвета – вот на что тратила свое человеческое время Джессика. Особое внимание она уделяла книгам по магии. Сборники, справочники заклинаний, заметки по травологии и колдовству…Час окончательного превращения приближался, а изучить нужно было так много!

Джессика с детства дружила с юной Хлоей, будущей библиотекаршей. Родители Хлои и Джессики были дружны – их отцы, король Элиот и воин придворной охраны Леонард, вместе сражались, бок о бок, в многочисленных войнах. Однажды Леонард спас жизнь своему королю, заслонив от лучника и получив серьезную рану. Тогда-то Элиот и Лео стали ближе. Король навещал раненого, много разговаривал с ним. Оказалось, что у них много общего: они любили книги и у обоих были дочери. Так король и преданный воин сдружились, и Элиот уверился в том, что этому человеку можно доверять. За душевными разговорами и хорошим уходом Леонард быстро ш ел на поправку – вс е же в королевстве были лучшие целители. Мать Хлои, жена Лео, заведовала городской народной библиотекой, и это привело королеву Анну в восторг, когда Элиот их познакомил. Они часто проводили время вместе – гуляли по королевскому саду и обсуждали последние новинки литературы.

Немудрено, что и дети из королевской и библиотекарской семьи часто играли вместе. Хотя Хлоя и не происходила из богатой семьи, она была очень умной, воспитанной в читающей среде, где любили книги и истории. Ее и родителей принимали при дворе как друзей королевской семьи. Девочки были погодками, поэтому интересы у них совпадали. Джессика часто водила Хлою в королевскую библиотеку, показывала ей настоящие редкости – жемчужины мировой литературы. Хлоя же в свою очередь делилась своими книжными находками, и потом вместе они читали сказки, стихи, придумывали собственные истории, где, конечно, каждой из них была уготована особая роль.

Вместе девочки качались на качелях, вместе искали радости в простом: в росе на садовых цветах, в сочных яблоках, в прогулках по тенистым аллеям…

Время шло, подружки превратились в статных девушек, и настала пора Хлое перенять семейную традицию и тоже стать библиотекарем.

Еще до своего превращения Джессика отдавала большое количество редких книг из частной королевской коллекции в пользу главной городской библиотеки, где работала Хлоя. Принцесса как могла пыталась отблагодарить семью подруги за спасение ее отца, старалась украсить библиотеку подруги детства лучшими картинами признанных художников всех времен и народов, а также коврами ручной работы и изящными статуэтками. Хлоя всегда старалась отказаться от таких щедрых даров: ей было неловко пользоваться статусом своей подруги. Когда же не было такой возможности, она принимала подарки принцессы, но тайком переправляла данные богатства в музеи в более мелкие и бедные города. Джессика замечала это, но делала вид, будто ничего не происходит, зная, куда уходят подарки и продолжала помогать, несмотря на действия подруги.

Хлоя же готова была передать на благие дела все дары, полученные от дочери короля, кроме самого сокровенного – книг. Девушка утешала себя тем, что люди из всех сословий смогут приходить в библиотеку и читать представленные здесь произведения. Люди сами тянулись к знаниям. Поэтому книги она принимала в любых количествах и с особой благодарностью и радостью.

Когда у Хлои выдавалась свободная минутка, она садилась за чтение фолиантов по истории искусства и философии. Вот, например, одна из любимых ее цитат, которую девушка как-то встретила в книге, доставшейся от принцессы:

« Быть может, когда мы уходим навсегда из этого мира, мы не исчезаем бесследно, а просто растворяемся во Вселенной, становимся ее частицей, крохотной, но значимой шестеренкой, и вслед за нашим уходом запускается механизм прихода чего-то нового, более светлого? »

Когда на Джессику пала тень заклятия и она уже отчаялась долгое время искать способ, чтобы снять его, она вдруг осознала, что все тома из отцовской библиотеки она уже изучила вдоль и поперек, а вот те, что пожертвовала Хлое – нет, и приняла решение отправиться в городскую библиотеку..

Открыть свою тайну лучшей подруге Джессике довелось случайно. Днем в искусственном пруду, выкопанном на территории общественной библиотеки, Хлоя видела только красивого белого лебедя и никак не могла взять в толк, откуда тут появилась дивная птица. А после, уже поздно вечером, когда юная библиотекарша собиралась уходить домой и ей снова предстояло пересечь внутренний дворик с прудом (увлекательный роман долго не отпускал девушку!), то Хлоя чуть было не вскрикнула, завидев странную леди, всю в белом, сидящую у кромки воды. Сперва ей почудилось, будто это привидение закралось к ним на территорию. Но, подойдя поближе, девушка ахнула – то была е е подруга, принцесса, одетая в белую ажурную сорочку, похожую на перышки. Завидев Хлою, Джессика бросилась к ней, крепко обняла (библиотекарь ответила на объятие) и рассказала, куда она на самом деле так неожиданно исчезла, ничего не сказав, и почему не могла послать весточку. Ведь все думали, что принцесса уехала учиться в соседнюю страну! Хлоя тогда очень расстроилась и даже немного обиделась, что подруга уехала без предупреждения и больше с ней не общалась… Девушка-библиотекарь тотчас вс е поняла. Вместе девушки уселись на скамейку у пруда. Джессика склонила голову на плечо Хлои, а та, в свою очередь, нежно погладила ее по волосам. Поведав о заклятии, принцесса ожидала любого исхода и мысленно готовилась к тому, что Хлоя ее отвергнет, но не тут-то было! Подруга отважно решилась помочь ей. Библиотекарь тихо шептала принцессе, что все обязательно образуется, они что-нибудь придумают, непременно найдут способ, как выпутаться. Главное сейчас – не паниковать и не расстраиваться. Все книги, которые нужны, девушка сможет найти в полночное время. Хлоя сделала для принцессы запасной ключ, так что Джессика могла беспрепятственно попадать на территорию библиотеки ночью.

Еще до заклятия Хлоя и Джессика часто любили ходить к Лунному озеру, сплошь усеянному молочными кувшинками, и купаться там вдвоем. При этом девочки с радостными визгами брызгались, ныряли на дно, доставали оттуда перламутровые ракушки и вскрывали их в надежде найти жемчужины. Днем они вместе часами гуляли по саду, обсуждая храброго героя любовного романа, споря о том, кто лучше подошел бы ему на роль пассии, или катались на лошадях по городу, звонко смеясь и заигрывая с прохожими.

Жалко, что все хорошее быстро заканчивается. Отрочество пролетело, как один миг…

Однажды Джессика спокойно занималась за столом при свете зеленой лампы в городской библиотеке. Ночь уже перевалила за свою половину. Девушка уже перебрала гору книг, и ничего особо интересного ей не приглянулось, не считая любопытной книжицы с изображением лебедя на обложке – в ней мельком упоминалась одна легенда, где девице-лебедушке нужно было успеть поцеловать до наступления своего совершеннолетия парня, которого она полюбит всем сердцем, причем чувство это должно быть взаимным. Правда, в тот момент данная строчка показалась девушке лишь глупой легендой, поэтому она просто пожала плечами и убрала диковинный фолиант на полку, вернувшись к другим, более важным на ее взгляд книгам.

Она читала уже довольно долго, как вдруг… Ей послышался необычный звук. Точнее сказать, скрип. Он не утихал, а, наоборот, становился все более слышным.

К тому же в дальнем конце библиотеки, за стеллажами, как показалось девушке, мелькнула чья-то тень.

Лебедушка вздрогнула. Мало того, что оставалось не так много времени до ее обратного превращения – скоро рассвет! – так еще и была она тут совсем одна, укутанная в теплый шерстяной плед изумрудного оттенка, который ей каждую ночь оставляла заботливая Хлоя, и никто, по расчетам красавицы, не должен был ее потревожить. Внезапные посетители ей были не нужны. Ведь все думали, что принцессы нет в городе…

В общем, действовать нужно было решительно. И быстро.

Раньше, если бы вдруг девушка заработалась и превратилась в птицу до того, как закончила бы свои занятия, позабыв за чтением о рассвете, то она с легкостью могла бы выбраться через широко распахнутое окно и долететь до озера. Но спрыгнуть из него в обличье человека было невозможно – сумасшедшая высота.

Из страха быть разоблаченной да от стыда быть увиденной лишь в белой сорочке, девушка быстро, но почти неслышно скользнула вперед по коридору, где, как она знала, был второй выход. Лампы с мягким зеленым светом приглушенно освещали ей путь, маленькие искорки попеременно вспыхивали в их резных абажурчиках. Когда принцесса взялась за медную ручку двери и уже хотела повернуть ее вниз, по всему залу гулким эхом пронеслось:

– Постойте!

Сердце мгновенно ушло в пятки, утонувшие в высоком ворсе изумрудного ковра. Девушка сжалась, стараясь казаться незаметной, но тщетно – ее настигли. Застали врасплох. Одурачили. Такой маленькой, жалкой и смешной она еще никогда себя не чувствовала.

Принцесса обернулась. В свете меркнущей с наступлением рассвета луны принцесса увидела невероятно красивого юношу. Черные блестящие волосы, аквамариновые глаза, усы и борода коротко подстрижены. Сам незнакомец облачен в темно-синий камзол, на ногах туфли с длинными носами, загибающимися кверху. Он примирительно поднял руки, как бы желая показать, что не хочет причинить девушке никакого вреда и сказал:

– О, не бойтесь меня, юная леди! Я вовсе не хотел напугать вас.

Тон его был дурманящим, голос медовым, противиться которому не было сил.

Джессика осторожно присела на краешек скамьи, в растерянности. Постаралась выдавить из себя подобие улыбки, но ничего не получилось – вышел лишь неодобрительный оскал.

Высокий стройный юноша шагнул ближе. Одежда его переливалась в лунном свете, а в глазах блеснули веселые искорки. Этот нежный взгляд покорил душу принцессы, вонзил стрелу прямо в самое сердце красавицы… Забилось оно часто-часто, не пропуская ни удара, кровь прилила к лицу, заставив Джессику смущенно отвернуться к окну. Светает… Опомнилась она…Нужно бежать, бежать, пока он не увидел ее истинный облик! Облик лебедя…

– Простите, мне нужно идти. Не знаю, кто вы и что тут делаете, но я очень спешу, —тихо пролепетала принцесса и уже собиралась было прошмыгнуть мимо, как незнакомец остановил ее, мягко схватив за запястье.

Джессика задрожала. Прикосновение незнакомца отозвалось сладкой судорогой в животе, будто бы тысячи бабочек заворочались, зашевелили своими махонькими крылышками, лапками и тоненькими усиками…Неужели он тот самый? Тот, кто развеет колдовство? Растопит лед ее сердца?

Незнакомец подошел вплотную к девушке, осторожно, почти на цыпочках, стараясь не нарушить тишину, возникшую между ними двумя. Джессика задержала дыхание.

– Прошу, отпустите. Мне вовсе не хочется быть вашей рабой,—взмолилась принцесса. – К тому же, скоро рассвет, меня не должно быть здесь утром.

Юноша удивленно посмотрел на нее и спросил:

– С чего вдруг такие мысли? Я вовсе не собирался вас пленить. Я лишь хотел спросить. Вы что же, темноту предпочитаете? А как же советы врачей о том, что читать в темноте вредно? И вообще, почему вы засиделись тут так долго? – хитро улыбнулся юноша.

– Оставьте свои нравоучения! – изменила свой тон своенравная красавица, вдруг вспомнив, что она вообще-то принцесса. – Здесь есть лампы, если что. Днем меня здесь быть не должно, я… тут на птичьих правах. По знакомству хожу ночью. Я…зачиталась одним любовным романом, вот и задержалась до рассвета, – девушка выпалила первое, что пришло ей в голову.

В своем длинном пледе, накинутом поверх длинной белоснежной сорочки, Джессика вполне походила на простую горожанку, а не знатную особу.

– Помилуйте, красавица, но по вам в жизни не скажешь, что вы тут просто пришли почитать любовную историю,– ухмыльнулся незнакомец, оглядев бедный наряд. – Да и вид у вас довольно уставший. Небось всю ночь тайком читали учебники? Откуда такая тяга к знаниям? Хотите в академию попробовать поступить, я угадал?

– Пустите, – зашипела принцесса в ответ, почувствовав, как парень сильнее сжал ее запястье. —Не ваше дело! Вы-то сами что тут забыли?

В это время первые лучи солнца проникли в здание библиотеки. Девушка почувствовала, как из-под кожи стали пробиваться перья…

«Ах, я пропала!» – подумала красавица и зажмурилась. Но на ее счастье, в зале появилась Хлоя. Подруга на рассвете всегда делала обход зала, чтобы убедиться, что Джессике удалось вовремя благополучно покинуть библиотеку. Сегодняшний визит оказался как нельзя кстати.

– Кто вы такой, молодой человек? И что вы тут делаете в такой ранний час? Милая, ты в порядке? – послышался тоненький голосок за спиной у парня.

Джессика резко открыла глаза. Хлоя, в простом ситцевом платьице, стояла в коридоре со свечой в руках. Вид у девушки был заспанный и недовольный, брови сошлись в кучку на переносице.

– Простите, миледи, я уже ухожу. Боюсь, если поведать вам об истинной причине моего прихода сюда, вы ни за что не поверите. Посему прошу прощения и…о ревуар!

Сказав это, парень бросился к окну и, вытащив из-за пояса моток бечевки с петлей на конце, быстро замахнулся и накинул лассо на ветвь ближайшего дерева, после чего отсалютовал и, оттолкнувшись ногами от подоконника, ринулся вниз. Только его и видели!

Хлоя кинулась к перепуганной Джессике, которая уже вновь становилась птицей. К счастью, подруга знала об особенностях и времени превращения принцессы, потому поспешила спрятать подругу в каморке.

– Бедняга, представляю, как ты испугалась! – сочувственно произнесла Хлоя. Джессика к тому моменту уже полностью превратилась в белую птицу.

– Он что, обидел тебя? Ударил? – Тревоге Хлои не было предела.

Джессика только отрицательно покачала головой. Мелкая дрожь выдавала волнение Лебедушки. Она помолчала, а затем сбивчиво начала говорить человеческим языком:

– Нет-нет… Не знаю! Просто мне с ним было так непривычно… Он вроде как искорка, которая зажглась в моем сердце, породила сладкое бушующее пламя в душе… Не знаю, как теперь быть, как показаться ему на глаза… такой… – Слезы застилали ясные глаза-бусины белой Лебеди.

– Ну-ну, милая, не плачь, все образуется. – Хлоя стала нежно поглаживать подругу по перьям.

Та ночь и раннее утро отпечатались в сознании Лебедушки навсегда. Испуг – это первородное чувство – засел глубоко в груди у девушки и не давал покоя. Кто был этот юноша? Заметил ли начавшееся превращение? Раскроет ли он ее тайну? Или все обошлось благополучно? В тот день Джессика была сама не своя. Откуда ж ей было знать, по какой именно причине незваный гость оказался в тот злополучный день в библиотеке…

Неожиданный гость был трубадуром-флейтистом по имени Джейк. Он с друзьями, такими же бродячими певцами и музыкантами, играл в кабаке в карты на желание, и те, поскольку Джейк проспорил, заставили его тайком пробраться в главную библиотеку города и выкрасть самую дорогую книгу, за которую можно было бы выручить много денег. Конечно, парень никак не ожидал встретить ночью в читальне такую невероятную красавицу, какой оказалась Джессика. Самое забавное, что он даже не признал в ней принцессу. Ему показалось, что это просто милая нимфа или прекрасная фея, сошедшая со страниц детских книжек с картинками, которые парень так любил раньше. Насколько же мы, становясь взрослыми, перестаем верить в чудеса, случайные встречи, которые на деле происходят с нами гораздо чаще, чем нам могло бы показаться.

Ни Джессика, ни Джейк уж точно не подозревали, что их пути пересекутся, и еще не раз…

После невероятной ночи Джейк вернулся в кабак с трофеем. Еще до встречи с Джессикой флейтист украл-таки незначительную книжку, но в обложке, причудливо изукрашенной самоцветами, а затем его внимание привлек необычный фолиант с изображением лебедя на обложке. У дивной птицы глаз был сделан из сверкающего алмаза, и ее флейтист решил также украсть. Отдавать друзьям фолиант было жалко – так он манил и притягивал своей загадочностью, что Джейк решил припрятать книгу до лучших времен.

Парень долго еще переживал, что ночная стражница и ее читающая подруга сдадут его местным властям или страже, но постепенно убедился, что его переживания были беспочвенными. На деле у Хлои и правда были подобные мысли, и она всенепременно исполнила бы свою волю, если бы Джессика не остановила подругу. Уж очень запал в душу ей незнакомец, хотя принцесса и не могла до конца себе объяснить, почему. Хлое девушка не сказала о своих чувствах, а просто попросила повременить с жалобами стражникам, надеясь, что со временем данная ситуация забудется-уляжется.

Карточные друзья обрадовались блестящей безделушке – именно так они смотрели на добытую книгу, ведь читать-то они, в отличие от Джейка, не умели, – но и удивились. Признаться честно, они думали, что парнишку схватит местная библиотечная охрана и в следующий раз они встретятся только спустя несколько недель ареста. Ведь втайне «товарищи» флейтиста ему завидовали, потому что так тонко и красиво играть на инструменте никто из них не умел. Кроме того, они надеялись немного подзаработать в его отсутствие. А тут – юноша вернулся, целехонький и невредимый! Узнав о таинственной незнакомке, которую Джейк встретил во время своих ночных похождений, «друзья», конечно же, еще больше стали завидовать его везучести, заявив, что «вот, мол, чем он там занимался, а еще товарищем зовется», и вообще, в следующий раз они отправят его на более сложное задание, где ну уж никак не получится отвлечься. Джейк отшутился, мол, с кем не бывает, но упрек друзей глубоко ранил его, ведь про вторую украденную книгу он никому не сказал и так и не решился ее продать: уж больно сильно его манило алмазное око лебедя, плывущего по лазурной глади обложки и словно подмигивающего и призывающего заглянуть внутрь фолианта. Но Джейк решил, что рассмотрит книгу позже, и запрятал ее в своей каморке подальше от случайных любопытных глаз, там, где прятал самые дорогие сердцу вещи – флейту и платок, единственную память, оставшуюся от матери. Впрочем, в тот момент, в кабаке, виду парнишка не подал. Внешне он старался казаться веселым и счастливым. Но боже мой, как же трудно оставаться спокойным, когда внутри бушуют все бури мира?

В тот день Джейк не мог найти себе покоя. Он ходил туда-сюда, совсем ничего не ел, думал о том, о сем… Но, как ни пытался забыться на работе ли, в картах или в пустых разговорах с друзьями, его голову не покидала мысль о прекрасной девушке, которую он встретил в библиотеке. «Вот бы еще раз увидеться с ней», – мечтал флейтист и нетерпеливо переминался с ноги на ногу, стоя у палатки с горячим чаем. Но где найти ее? Быть может, ночная стражница (так про себя Джейк окрестил Хлою) знает?

Решено – спустя пару минут парень пулей помчался в библиотеку.

Хлою, сидевшую за библиотечной стойкой, он застал за привычной работой – внесением новых поступлений в специальный архивный каталог. Завидев вчерашнего посетителя, она наморщила лоб и строго спросила:

– Что Вам будет угодно?

Джейк лениво облокотился о стойку и, хитро улыбаясь, спросил:

– Да так, ничего особенного. Просто… Ваша подруга меня крайне заинтересовала. А я, знаете ли, когда чего-то хочу, добиваюсь желаемого. Я должен найти ее и еще раз поговорить.

Хлоя отложила в сторону толстенный журнал, в который вносила поступающие в библиотеку книги и посмотрела на посетителя прищуренным взглядом, всем своим видом выражая недоверие.

– Простите, но я вам тут не бюро знакомств и не сводница! Кто вы такой, чтобы я вас представляла своей подруге? Может, вы маньяк, почем мне знать? А Джессика у нас девушка на выданье, ни за что не стану ее знакомить с подозрительными личностями! – попробовал снова окликнуть ее, но Хлоя лишь грубо ответила:

– Молодой человек, не видите, я занята! Покиньте помещение, будьте добры!

После пары-тройки попыток парень понял, что бессмысленно напирать на дерзкую девушку, и решил попытать счастья у местных нищих. Он был знаком с некоторыми из них. Несколько раз даже выручал. То куском хлеба, то звонкой монетой. Парень знал, что это такое – жить днями и ночами без горячей вкусной пищи. Поэтому помогал нуждающимся, надеясь, что в следующий раз покормят уже его самого.

Джек направился к одноглазому пирату Фробсу. Старик жил среди груды бочек, спал на старом тряпье и ел, что только сумеет найти. В особо удачные дни ему удавалось поймать голубя или даже кошку. Знаете, какое вкусное тогда у него выходило жаркóе! Но чаще всего это были какие-нибудь корочки хлеба и вода из фонтанов. Тут, надо сказать, жителям королевства повезло: король велел, чтобы вода была везде только из лесных источников, поэтому ее вкус во всех домах и фонтанах был отличный.

Но вы, наверное, спросите, как же мог правитель допустить, чтобы в его городе жили нищие? Отвечаю. Король, регулярно выделял изрядную сумму, чтобы накормить всех страждущих, но… как известно, не всегда деньги, выделенные на благое дело, доходят до нуждающихся. Местные чиновники забирали большую часть себе, а те крохи, что оставались, шли на нужды больниц и помощь старикам, где, признаться, и без нищих хлопот хватало – к величайшему сожалению.

Все же беднягам везло, если рядом с ними оказывались такие ребята, как Джейк— простые и милосердные. Фробса парень считал чуть ли не ближайшим своим другом – то всегда помогал ему советом в трудных ситуациях, – а потому направился к нему в первую очередь.

Заработав за день с горсть медяков и даже несколько золотых (редкость для буднего дня!), Джейк, недолго думая, зашел в местную пекарню за ароматными кренделями, посыпанными корицей, только что вышедшими из печи, да еще прихватил два стаканчика крепкой вишневой настойки для себя и старика. Конечно, это не ром, но все-таки напиток на базе вина, а уж с ним-то можно и кашу сварить!

Старого друга Джейк нашел на ступеньках храма, где Фробс сидел, подперев правой рукой щеку.

– О, кого я вижу! Дружок-флейтист!

Они обнялись. Джейк протянул пирату еще теплый сладкий крендель, который источал запах пряной корицы и аппетитно блестел сахарными крошками, и стаканчик с ароматным вишневым вином.

Музыкант присел на ступеньки рядом с приятелем. Вместе они тихонько жевали свою снедь, потягивали настойку и наслаждались яркими лучами солнца, приятно щекотавшими кожу.

Старик-нищий вдруг хитро посмотрел на Джейка, да так, что тот чуть не поперхнулся.

– Ты ведь неслучайно сегодня сюда пришел, верно? Не просто так, по доброте душевной, решил угостить старика? Я-то по глазам вижу. Зна-а-а-ю, скрываешь что-то. чем-то спросить? Помощи какой ищешь? Давай, выкладывай начистоту, все равно от меня не отвертишься.

Джейк вздохнул.

– Да уж, тебя не проведешь! Я действительно решил обратиться к тебе как к ушам и глазам этого города.

Старик счастливо улыбнулся, блаженно закатил глаза и промолвил:

– М-д-а-а-а, парнишка, нищие больше других видят! Хоть и собственного угла не имеем, а все же доступ к разным точкам города нам открыт. И на ступеньках можем прикорнуть, и на крышу дома забраться при случае. Так что насчет ушей и глаз ты как никогда прав…

Джейк грустно кивнул:

– Да, старина Фробс, среди наблюдателей тебе нет равных. Вообще я тут ищу кое-кого, а именно – одну девушку… —Парень на мгновение задумался, припоминая хорошенько ее черты, а затем продолжил:

– Она очень хороша собой. Статна. С каштановыми волнистыми волосами до пояса и светлыми глазами, в которых можно утонуть…

Старик хрипло закашлялся. Когда Джейк повернул к нему голову, то изумленно разинул рот. Старик не кашлял. Он смеялся.

– Кха-кха-кхе, ох, молодежь-молодежь… Ты что же это, всего-то раз свою красотку в жизни видел?

Джейк округлил глаза.

– Откуда ты знаешь?

– Да так, меня не проведешь. А то бы назвал ситуации, где хоть с ней встречался, или там, какие наряды у нее были…

Джейк как-то резко погрустнел. Старик, заметив замешательство приятеля, дружески потрепал его по плечу.

– Ну, будет, будет! Ты ведь наверняка заметил у нее какую-то особенность. Может, она платочек при себе носит, али у ней обруч на голове какой особенный… Может, родимое пятнышко есть на лице или что-нибудь в этом роде…

Джейк внезапно просиял.

– Да! Она была вся в белом, а на плечах у не е был темно-зеленый плащ! Я случайно заприметил.

Фробс хохотнул.

– Ага! Может, еще какую особенность припомнишь?

Джейк крепко задумался.

– Да вроде нет, разве что подружка у нее есть, рыжеволосая, в библиотеке, что на центральной площади, недалеко от дворца, работает.

– Так, парень, это уже сужает круг поисков! Есть тут две дамочки, которые ходят в компании рыжеволосых подружек. Только, конечно, не так просто заполучить будет таких красоток, хе-хе. Одна девушка явно из простецкой семьи, ну, а уж другая-то – благородная мадама, – нарочно коверкал слова бывший пират, чтобы выглядеть, как ему казалось, солиднее.

– Ну, ну, поведай-ка, старина, куда направлялись эти девушки с подружками?

– Ох-хо-хо, так тебе все сразу и расскажи! – просиял Фробс. – Дай уж хоть немножечко тебя, горемычный, помучить!

– Ну не томи, Фробс, скажи уже хоть что-нибудь, умоляю!

– Ага! – Фробс вскочил на ноги. Он обожал, когда его начинали упрашивать. —То-то же! Ну, будет! Будет тебе твоя подружка. Но сначала – мне нужно допить мой подарок.

Опрокинув одним залпом остатки настойки и, ловко закинув стаканчик в мусорную корзину, Фробс протянул своему приятелю руку. Флейтист с удовольствием принял помощь и вскочил на ноги. Их путешествие по городу только начиналось…

Первоначальные поиски по близлежащим тавернам, где, как уверял Фробс, частенько бывали подружки, не дали результата. Первая красотка действительно оказалась селянкой, но у нее были совершенно другие глаза и прическа очень короткая. А рыжеволосая «мадама» была вовсе не библиотекаршей. Так что, грустно вздохнув, они продолжили свой обход. Проще всего, конечно же, было проследить за самой Хлоей, но та, как назло, никак не попадалась мужчинам на глаза. Внезапно старину Фробса осенило, и он хлопнул себя ладонью по лбу.

– Да мы ж с тобой такие дуралеи, Джейк!

Джейк удивленно посмотрел на товарища.

– Почему это?

– Да тут вот какое дело, – пират замолчал и почесал затылок, как бы задумываясь, какую лучше подобрать следующую фразу, а затем продолжил: —Ходят слухи среди нищих, будто принцесса наша, будущая королевна Джессика, которая якобы за границу уехала, на деле осталась здесь, среди нас, и ее заколдовали! Ох уж и разговоров было среди наших… И подруга у не е тоже есть рыжеволосая!

Сердце у парня ухнуло вниз, он зашатался и понял, что еще чуть-чуть, и полетит вниз. Ах! Неужели он все это время думал о наследной принцессе, как о сельской простушке? И вместе с тем, как сильно теперь ему хотелось ее увидеть! Но стыд за свои прежние мысли перекрывал все, что бушевало внутри.

– Фробс! – охнул флейтист и осел на землю. – А вдруг это и правда она, и ты прав? Только вот почему она так спешила? Ее не видно днем… А ночью все уже спят…

«Только не те, кто засиживается допоздна в библиотеках», – ухмыльнулся злорадствующий голос Джейка внутри.

Фробс присел на корточки рядом с парнем и снова протянул тому руку. Хватка у старика, несмотря на годы, была по-прежнему крепкой.

– Да, говорят, что как исполнилось дéвице семнадцать, так и пропала она с глаз людских. Только вот молва не утихает. Помнят ведь красавицу у нас в лицо, да доброту ее все время хвалят, – промолвил пират, и глаза у него странно заблестели.

– Что же нам теперь делать-то? Как на след ее выйти? Не во дворец же мне идти?

Пират сощурил глаза, посмотрел так странно на флейтиста – да возьми и брякни:

– Слушай, брат, а давай я тебя к своей подруге-гадалке свожу. Она жуть какая правдивая. В своих предсказаниях никогда не ошибается! Может, она нас на след верный выведет.

Сказано – сделано. Джейк никогда не умел отпираться, когда его товарищ чего-нибудь пожелает, ну а сам Фробс умел так заговаривать зубы, что человек, с которым пират беседовал, невольно сам начинал ощущать себя неловко и считать себя должником, даже если это ему должны были заплатить за услугу. Такой талант забалтывать мог сыграть на руку в разговоре с гадалкой.

Подруга Фробса обитала в небольшом шатре, обтянутом плотной черной тканью с пушистыми кистями, обрамляющими вход (а по кругу шел причудливый купол, расшитый золотыми звездами). Внутри стояло несколько деревянных круглых столов, покрытых бархатными скатертями в фиолетовых тонах. Вокруг центрального стола находилась пара наскоро сколоченных стульев из сучковатых досок, в дальней части висел рукомойник.

На столах были разложены хрустальные шары в резных подставках из черного дереваи колоды карт, вокруг вразнобой стояли свечи самых разных оттенков: синие, зеленые, лиловые, красные, черные… Были тут и книги со множеством закладок из пестрых совиных перьев. Но парочка фолиантов лежали распахнутыми, словно их недавно читали.

Когда Фробс и Джейк нагрянули к прорицательнице, она сидела в дальнем углу у стола и читала какой-то толстенный фолиант, параллельно жуя что-то. На столе высилась стояла кружка с каким-то дымящимся напитком (судя по аромату, это был зеленый чай), на ажурной тарелочке рядом с чашкой лежал надкусанный бутерброд из грубо смолоченного хлеба с сыром – именно его и ела гадалка. На вид женщине можно было дать лет 45. Легкие морщинки уже тронули уголки ее глаз, но волосы были блестящими и сама фигура гадалки была подтянутой.

– Кхе-кхе, кто это к нам пожаловал? – женщина от изумления подавилась. К ней обычно приходили по условленной договоренности, но конкретно в это время она никого не ждала. А вообще клиентов у гадалки было хоть отбавляй: кому не хочется заглянуть за туманную завесу будущего, получить совет в трудной ситуации, понять, что нужно предпринять для решения сложного вопроса? Только разве что простак Джейк не был с ней хорошо знаком, потому что все вот эти штучки, связанные с магией, казались ему нелепыми и пугающими. Поэтому он никогда не заходил в шатер. Вернее, он, может, и заглянул бы, но только надобности до сей поры у него не возникало. Да и некогда было парню – нужно ведь деньги своим ремеслом зарабатывать. А работы было много и разной – жаль, не везде брали. Флейтист с удовольствием выступил бы на чей-нибудь свадьбе, да звали в основном на мелкие пьяные пирушки, заканчивающиеся драками, да на крестины, где было так сонно и скучно, что хоть садись да помирай. У гадалок же он отродясь не бывал. Ведь не так часто они нуждаются в хорошей музыке… Да и цены у них подчас заоблачные.

Фробс пихнул друга в плечо, чем заставил парнишку вылететь в центр шатра.

– Это мой товарищ Джейк! Говорят, ты нагадать можешь, где найти потерянного человека. Вот этот парень потерял одну девушку. Жить, говорит, без нее не может! – Тут Джейк в ужасе обернулся на своего друга, но тот лишь подмигнул в ответ и продолжил:

– Только вот незадача – потерялась девица. Все уже обыскали, а не можем найти красотку. Ну как, подсобишь по старой-то дружбе, эге?

Небольшого росточка женщина встала и плавной походкой направилась к Джейку. Остановилась напротив, взяла парня за подбородок, повернула к свету да наклонила голову вниз, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Девушку потерял, говоришь… А что ты готов отдать взамен, м-м? Недельную выручку готов?

Парень кивнул.

– Последнюю рубаху за нее отдать готов?

Парень, не мешкая ни секунды, снова горячо закивал – готов, мол.

– Ну а… жизнь готов свою отдать, горемычную? За девицу-раскрасавицу?

– Ты это, ведьма, зубы-то ему не заговаривай! Заплатим мы тебе! Чего думаешь, за бесплатно к тебе пришли? За бесплатно я сам ему нагадаю, хе-хе.

Старику, похоже, было весело.

Прорицательница уселась на деревянный стул и жестом пригласила друзей присесть на два таких же.

– Ну ладно, ладно. Денег я с вас не возьму. Мне главное, чтобы клиенты уходили довольные.

Мужчины сели. Колдунья подошла к ближайшему столу и взяла с него колоду карт. Молча стала перетасовывать их. Джейк не выдержал, спросил:

– А как вас зовут, миледи?

Та хмыкнула.

– Миледи, ха! Давненько никто так меня не называл. Зови меня Трисси, если будет угодно.

Гадалка зажгла свечу и, вновь тщательно перетасовав колоду, разложила карты. Ее прозорливые глаза блестели в свете золотого огонька.

– Так-так, посмотрим, что же привело тебя сюда, странник. Заглянем в твое прошлое, настоящее и будущее.

Первой выпала карта Шут.

– Хм… Это ты, Джейк. Наивный малый, которому вскружила голову неизвестная красотка. Возможно, ты был опрометчив в своих действиях.

Дальше выпала карта Звезда.

– Ага. Кого-то ожидает признание в любви! Ну и, похоже, ты наконец станешь смелее! – хохотнула прорицательница.

Третья карта была довольно ожидаема.

– Влюбленные! Кажется, фортуна на твоей стороне. Ты будешь флиртовать со своей любимой. А уж чем закончится ваша страсть, решать только тебе.

Она собрала колоду.

– И что мне со всем этим делать? Где ее искать? Вы же вообще не помогли! – воскликнул парень.

Трисси хмыкнула.

– Ты пришел найти ответы на свои вопросы? Карты дают лишь общий вектор развития событий. Точного ответа я тебе не дам. Ты сам должен понять, что означает данное предсказание. К тому же, ты не заплатил ни гроша, мог бы хоть спасибо сказать, —пробурчала ведьма, сверкнув глазищами, и еще плотнее закуталась в свой балахон.

Фробс решил вступиться за друга.

– Трисси, ну что тебе стоит? Может, стоит вытащить еще одну карту, проверить, так сказать, все ли будет у парнишки гладко?

Прорицательница усмехнулась.

– Пусть твой дружок и просит. Он ведь слишком самоуверен в себе, не так ли?

Джейк вздохнул.

– Я вовсе не хотел вас расстраивать. Прошу прощения за дерзость. Просто и вы поймите меня. Я несколько взволнован перед встречей с девушкой, к которой я испытываю чувства…

Трисси закатила глаза.

– М-да, есть такое у молодых парней. Влюбятся, и совсем голову потеряют. Ни за что бы не простила тебе, да больно напоминаешь мне одного знакомого парнишку…Он в городе другом сейчас, сердце болит за него. Ему столько же, сколько и тебе, может, чуток младше. Да и Фробс за тебя просит… Эх, ладно, еще одну карту достану, чтобы все стало ясней!

Сказано-сделано… Глядь – выпал десятый аркан, Колесо Фортуны, в прямом положении.

– Ого, да ты счастливчик! Тебе будет очень везти. Кажется, в твоей жизни в самом скором времени начнут происходить благостные изменения. Тебя ожидает успех на пути к намеченной цели. Важно подстроиться под ритм изменений, как под ритм музыки. Главное помни, что от каждого из предпринятых действий будет зависеть твоя судьба. Помни, что посеешь, то и пожнешь. Если будешь действовать благоразумно, то и жизнь тебя не обделит. Больше я ничего тут сказать не могу.

Сказала да и собрала карты. Свечи потушила, так что в воздухе остался витать едва уловимый аромат жженого воска, а потом таинственно произнесла:

– Теперь только от тебя, мой дорогой, зависит, кем ты будешь. Как будешь вести себя. Я советую тебе проследить за горожанами. Вроде как, Фробс обмолвился мимоходом, что у твоей дамы сердца есть подружка. Проследи за ней. И с большой вероятностью она приведет тебя к твоей любви.

Женщина резко встала.

– Благодарю вас, господа, что посетили мою скромную обитель. А сейчас прошу меня простить, я смертельно устала.

С этими словами она одним махом собрала все, что было разложено на бархатной скатерти, завязала узел и закинула подальше в угол. А потом строго зыркнула на гостей и рявкнула:

– Вон!

Они вздрогнули, но послушались. Робко поклонились и вышли.

Закрыв за собой полог шатра, юноша спросил:

– Ну, как ты думаешь, стоит ли ей верить?

Старик лишь усмехнулся.

– Знаешь, сынок, как говаривали на моем корабле? Море, как женщина, обмануть может всегда. В данном случае, конечно, наоборот, в смысле женщина как море…Просто не забывай о своей голове на плечах. И будь благоразумен. Действуй только на холодную голову. Любовь ведь, как ни крути, способна и осчастливить, и огорошить, уж я-то знаю, поверь…

Фробс закашлялся. Джейк кинулся стучать его по спине, но друг лишь отмахнулся – все в порядке, мол.

– Ты иди, иди давай. Твоя любимая уж заждалась небось, кхе-кхе.

– Спасибо тебе, Фробс. Никогда твоей доброты не забуду.

– Да полно, полно тебе. Потом благодарить будешь. Кыш! Кыш!

Пират замахал руками. Джейк отправился на "охоту". А предсказательница, осторожно подглядывая за ними из чуть приоткрытого полога шатра, хитро улыбалась: теперь вс е в руках парня. Только настоящая любовь и смелость сможет преодолеть заклятие ее сестры. Трисси сделала все, что было в ее силах, чары Даны даже она не могла снять.

Вскоре юноша притаился у входа в библиотеку. Спрятался за большим раскидистым дубом. Негоже было попасться средь бела дня кому-то знакомому: не в почете умники среди простого люда. Поначалу у входных дверей никого не было. Но ситуация быстро изменилась. То тут, то там пробегали-проскакивали стайки шумных студентов, ученые в длинных мантиях, простые горожане, в том числе и хихикающие девушки.

Джейк подумал, что все мы, по сути, странники в жизнях друг друга. Проходим мимо, иногда задеваем друг друга локтями, касаемся устремлениями наших душ… А после расходимся-разбегаемся. Теряем друг друга в петлях времени. И только Вселенная знает ответ на вопрос, суждено ли вам встретиться когда-нибудь вновь.

Вот и сейчас неизвестно: встретит ли он снова свою каштановолосую красавицу и ее рыжеволосую подружку? Смогут ли они с принцессой построить отношения? Или так и разойдутся, тенями скользнув по залам душ друг друга? Пока это оставалось загадкой.

Но что это? За стеклянными дверями мелькнула рыжая библиотекарша. Ее волосы были убраны в причудливую косу и закреплены заколками на затылке. На голове красовался красный ободок. Скромное синее платьице, белый передничек, легкие коричневые плетеные босоножки. Вот она уже на улице… Девушка явно куда-то очень сильно спешила. В руках – корзинка, покрытая полотенцем.

«Хочет пообедать? Или идет навестить подругу?» – мелькнуло в сознании у парня. Он решил проследить за ней: она явно что-то задумала. Она шла торопливо, все время оглядываясь, будто хотела убедиться: не следит ли кто?

Сам Джейк старался оставаться все время в тени. То его выручило дерево, то – телега с чаем и сладостями, у которой можно было встать и, прикрывшись длинным пологом, притвориться, будто разглядываешь товар. То— колодец. Он, конечно, сырой от влаги и мха, но укрытие просто отличное. Пока что парню везло, и библиотекарша его не замечала. Хотя, кто ее знает! Может, не хочет подавать вида… А там, того и гляди, накинется на него в лесу, прижмет к дереву и заставит объясняться. Современные девушки они такие, бойкие!

Спустя примерно минут двадцать флейтист и девушка оказались у лесного озерца.

Джейк притаился в запутанных ветвях плакучей ивы. Отсюда все было видно, словно через решетчатую ограду, и слышно при этом прекрасно.

Девушка стала раскладывать еду на полотенце: хлеб, сыр, яблоки и бутыль с морковным соком, заткнутую пробкой. А также… ракушки?

Больше всего они напоминали речных моллюсков.

Хлоя присела на траву, предварительно постелив на нее плед. Глаза ее были подернуты печальной пеленой. С одной стороны, она была очень спокойной, но с другой ― было понятно, что она кого-то ждет.

«Наверное, вот сейчас появится ее подруга, – подумал Джейк. —Только странно, что они пришли не вместе. Боятся кого-то или для этого есть причина?»

Вдруг откуда ни возьмись появилась белая лебедь. Ее перья сияли, будто разлитое молоко, искрящееся на солнце. Птица плыла величаво, словно парила над водой. Тоже хочет отведать вкусный обед?

Джейк от любопытства совсем позабыл о бдительности и чуть не выдал себя, вытянув шею сквозь ветви ивы. Но, быстро сообразив, что его могут заметить, призадумался: как бы удачнее проскользнуть поближе незамеченным, чтобы не упустить ни одной детали. Джейк приоткрыл завесу плакучей ивы и увидел совсем близко с сидящей девушкой глицинию с шикарно свисающими розовыми гроздями, способными укрыть его. Аккуратно пробравшись сквозь заросли кустарника вдоль берега озера, он затих за ароматным покрывалом из соцветий в надежде увидеть что-то важное.

Лебедь грациозно подплыла к суше, вышла на берег и отряхнула свои белые крылья от влаги. Хлоя протянула ей несколько моллюсков на раскрытой ладони. Птица послушно съела их. При этом ее глаза, казалось, светились от счастья.

Джейк внимательно наблюдал за странной парочкой, хотя видно было все довольно размыто: из-за завесы цветов картинка больше была похожа на кусочки пестрого пазла. Сам Джейк после утреннего перекуса так ничего и не ел, поэтому быстро почувствовал, как в животе заурчало, чем опять чуть не выдал себя снова.

Постепенно до парня стали доноситься голоса.

– Как долго ты еще будешь бежать от своей судьбы, Джес? Ты ведь знаешь, что у тебя в запасе не больше месяца!

Это говорит Хлоя. Ее голос, строгий и стальной в библиотеке, теперь приобрел нотки тревоги и грусти, и в целом звучал более нежно.

Как она сказала?..Джес? Разве у птиц есть имена? Да и к тому же такие звучные и почему-то знакомые…

Но ответ от птицы поразил флейтиста еще больше. Разве птицы говорят?! Этого парень никак не мог ожидать.

Кажется, Лебедь плакала. Сквозь слезы он услышал:

– Хлоя, ты ведь знаешь, что мне не нравится ни один из тех, кого я вижу. Зря ты предпринимаешь все эти попытки сосватать меня. Для меня теперь уже все кончено. Только если тот незнакомец сможет добраться до меня вовремя…Но показаться ему в таком виде!.. Нет, нет и еще раз нет! Лучше я умру в одиночестве!

Лебедушка захлопала крыльями, пытаясь утереть слезы – но не получалось. На помощь пришла верная подруга. Она достала из кармана накрахмаленный платочек и стала утирать слезки птице. Выглядело это мило, но Джейку было не до умиления. Он пытался сложить два плюс два. В библиотеке была Джес. Лебедь тоже Джес. А еще есть пропавшая принцесса Джессика. Хм… Неужели ночная незнакомка —это и лебедь, и принцесса? И она вот тут, сидит прямо у него под носом, только руку протяни? Да еще и признается в симпатии к нему, Джейку?

Парень с шумом сглотнул слюну. Его лоб покрылся испариной. Он все еще не мог поверить всему, что услышал.

Еще через пару мгновений он все наконец-то понял. Его случайная знакомая была самого высокого ранга. Теперь они сидят практически визави, а он не может сказать ей и слова! Это так глупо, нелепо…Потому что он так долго искал свою настоящую любовь, а теперь…Теперь даже не может признаться в собственных чувствах, особенно в такую минуту, когда принцесса находится в птичьем обличье. Ведь она станет смущаться, и самому ему будет неловко. Тем не менее, парень готов был принять принцессу со всеми е е особенностями. Ах! Если бы только он не был бедным музыкантом! Разве может принцесса опуститься до его уровня. Впрочем, если она живет вдали от всех, на озере, быть может, на то есть причины? Быть может, есть шанс завоевать е е доверие? Как же мог он так сглупить, не выяснив толком ничего. Верно говорят: не зная броду не суйся в воду.

Поэтому теперь парню оставалось только ждать, пока Хлоя уйдет, чтобы перехватить инициативу и объясниться с лебедью. С лебедью? Как вообще девушка превратилась в белую птицу? Да, ходили слухи о неком заклятье, но чтобы оно существовало всерьез!.. Джейк в такое не верил. Для него это были всего лишь рыночные сплетни, сказки нищих, которым лишь бы потрепаться о чем со скуки или любопытства. Хотя кому он это говорит… Сам же всего лишь час назад или около того посетил гадалку…Черт, да он сдает позиции!

Приняв решение сидеть дальше тихонько и обратиться в слух, флейтист улегся на живот, подпер подбородок руками и принялся жадно ловить фразы диалога, стараясь не упустить ни слова.

– Хлоя… – продолжила ворковать Лебедушка. – Понимаешь, я не хочу, чтобы кто-то страдал из-за такого моего вида. Ну какую пользу я могу принести в своем птичьем обличье? Ведь я лишь ночью человек! Днем я ни потанцевать на балах не могу, ни переговорить с близкими, ни отправиться на прогулку в город и пообщаться со своими подданными – я ничего-ничего не в состоянии сделать, пока я в перьях…

Хлоя что-то тихонько сказала, но Джейк не расслышал. Он все еще не отошел от своего потрясения, а Джессика продолжала горько плакать:

– Нет, нет! Ну как ты не понимаешь. Я уже устала. Не дай мне опозориться, лучше сразу позволь умереть… Без того незнакомца у меня не осталось шанса, без него мне и жизнь не мила…

Кожа Джейка покрылась мелкими мурашками. Ему не послышалось?..

На этот раз подруга ответила громко и уверенно:

– Ну что за глупости ты там себе придумала. Если тебе так приглянулся этот твой парень – найдем его. Город маленький, навести о нем кое-какие справки будет не трудно. Он, кстати, наведывался тут на днях. Про тебя расспрашивал, между прочим.

Послышался изумленный счастливый вздох Лебеди.

Джейку стоило больших усилий, чтобы тут же не выскочить к девушкам, в первую очередь к той, которая так взволновала его ночью в библиотеке и вс е больше притягивала сейчас, несмотря на птичье обличье. Но он понимал: еще не время, нужно подождать.

Еще некоторое время подруги разговаривали. Хлоя утешала – Джессика продолжала жаловаться на судьбу. Но уже не так горько.

Потом Джейк заметил какое-то движение. Это библиотекарша встала, чтобы отряхнуть крошки с передника. После долгого прощания странная парочка обнялась, и Хлоя пошла обратно в город, а печальная Лебедь осталась на берегу.

Джейк осторожно отполз подальше, чтобы Хлоя на него не наткнулась ненароком. Вообще медлить было особо нельзя. Лебедь ведь могла взять и улететь! А другого шанса поговорить им могло просто не представиться. Поэтому выждав, когда Хлоя отойдет подальше, юноша стал осторожно выползать из своего укрытия. Лебедь грустно кружила неподалеку от берега, голова ее поникла. Джейк вовсе не хотел спугнуть несчастную. Он решил появиться, как можно более осторожно.

К сожалению, он не захватил с собой ни цветов, ни вкусностей, ни вина, как обычно делал на свидании с девушками (но ведь перед ним Лебедь!), поэтому он решил просто сорвать пару веточек глицинии и сыграть свою любимую мелодию – Весенний вальс – на флейте – она всегда лежала у парня в котомке. Фурор обеспечен.

Джессика не могла поверить, что у нее в запасе так мало времени. Подумать только: всего-то месяц! Вспомнились слова из библиотечной книги, украшенной значком лебедя и прежде казавшиеся неважными, но теперь… Если она не поцелует того, кого полюбит —вс е пропало! Она навсегда останется в теле белой птицы.

Преимущества такого положения, конечно же, были. Можешь лететь, куда хочешь в пределах королевства (в другие государства почему-то доступ был закрыт, и неведомая сила неизменно разворачивала девушку обратно— вероятно, сказывалось заклятие), можешь кушать водоросли и моллюсков, которые на удивление оказались вкусными. Можешь громко гоготать, распевая свои песни на пруду или озере, и никто не упрекнет за шум или неправильные ноты. И только разбитое сердце не оставляло никакой надежды на грядущую радость.

Так и сидела бы Лебедь с поникшей головой, как вдруг…

– Здравствуй, Джессика!

Откуда-то сзади послышался тихий, но такой знакомый голос.

Где же она слышала его? О боже, нет… Неужели это тот самый охотник, который рыскал тут всего пару дней назад. Хотя нет, постойте. Охотник не знал бы ее имени. Неужели… О, неужели это он, ее таинственный незнакомец? Хотя теперь уже в каком-то смысле они знакомы…

Лебедушка развернулась. На нее глядел улыбающийся флейтист. Глаза его горели, руки были протянуты к ней, будто юноша хотел обнять девицу. От неожиданности лебедь растерялась и сильно-сильно и часто-часто захлопала крыльями.

– Ах-ах, как Вы тут оказались? Зачем пришли сюда, когда я в таком обличье? Откуда узнали меня? Неужто подслушивали…

Горькие слезы потекли у птицы по щекам. Джейк тоже ахнул и забормотал:

–Прошу, послушай…

–Нет, обращайтесь ко мне на Вы! – в сердцах воскликнула Лебедушка, но устыдилась своих слов. Она злилась не на Джейка, а на себя, гордыня не позволяла ей предстать в неприглядном виде перед тем, кто ей так сильно нравился. Стремление быть идеальной во всем мешало проявлению искренних чувств.

– Простите. Послушайте, Ваше королевское Высочество, я не хотел вас обидеть. Да, я стал невольным свидетелем вашей беседы с госпожой Хлоей. Но, поверьте, я не хотел вам зла! Я искал вас, но и подумать не мог, что Вы окажетесь птицей…

Лебедушка хлопнула глазами, услышав последние слова, и от отчаяния, что ее застали врасплох в таком виде, стала вести себя еще более высокомерно.

– Ах, подумать он не мог! Я тут прозябаю целыми днями в птичьем обличье, а он подумать не мог!

Джейк окончательно поник. Он уже хотел протянуть ветку глицинии девушке-птице. Но она так резко повела себя с ним, что он стал сомневаться: а нравится ли он ей, и замер на полпути, не донеся руку. Текущий настрой вовсе не располагал к песням и игре не флейте.

Вопреки ожиданиям принцессы парень не стал проявлять напор.

Джессика уже осознала, что неправа: ну откуда парень мог знать о заклятии и ее страданиях? Поэтому пошла на попятную и решила обратиться к молодому человеку уже более мягко.

– Послушайте, как Вас величают?

– Джейк, – протянул флейтист.

– Очень хорошо, Джейк. У вас в руках занятный инструмент, а я очень ценю музыку. Сыграйте-ка мне, пожалуйста. Я так давно не слышала хорошей мелодии…

Джейк ахнул. Раз уж его просит сама принцесса… Он начал играть. Сперва заунывная, музыка постепенно стала преображаться в нечто красочное. Волшебные бодрящие звуки, словно яркие, сочные мазки на полотне художника, полетели в воздух, услаждая слух Джессики. Она прикрыла глаза от удовольствия. Казалось, нет ничего лучше этой дивной певучей истории, что передавала флейта, истории, способной растрогать каждого, задеть самые потаенные струны души… Музыка стала связующим звеном двух живых существ – девы-лебедя и юноши-флейтиста.

Успокоить Лебедушку оказалось не так трудно, как поначалу думал музыкант. Немного хорошей музыки, красивый цветок, – вот то, что было пареньку нужно для достижения поставленной им цели, и для того, чтобы птица хоть на миг снова почувствовала себя человеком.

Потихоньку-полегоньку душа неприступной принцессы начала оттаивать, на смену строгости и холодности, а также чрезмерной плаксивости, которую Джессика тщетно пыталась скрыть и подавить в себе, пришли умиротворение, интерес к собеседнику и чуть больше уважения к другой душе.

Они сидели так еще долго: она – слушая мелодию, он – играя для нее. В перерывах они болтали обо всем и ни о чем, много смеялись и смотрели друг другу в глаза, не боясь делиться сокровенным. Но рано или поздно все должно было закончиться.

Джейк бросил взгляд за горизонт и обомлел, увидев закат.

– Уже солнце садится, меня ждут товарищи, надо бежать. Увидимся ли мы еще, прекрасная лебедь?

Лебедь прошептала:

– Конечно, увидимся, прекрасный флейтист.

– До встречи! Подумайте, какую мелодию в следующий раз вы хотели бы услышать. Я с удовольствием исполню ее для вас.

Джейк уже направлялся было в сторону лесной полянки, откуда до города было рукой подать, как вдруг Джессика снова подала голос:

– Непременно. Возвращайся, я буду ждать тебя, – произнесла принцесса, особо выделяя последние слова в попытке перейти на «ты».

Так и расстались флейтист и принцесса, чтобы приготовиться к еще более волнующей сердце встрече…

Все последующие встречи влюбленных происходили здесь же, у озера, в полюбившемся уже месте, под свисающими ветками благоухающих глициний. Шли дни, паренек приходил каждый вечер и дарил Лебедушке лучшие кувшинки, что только мог отыскать – златокудрые и сребролистые, с розовыми, как заря, лепестками и с пушистыми, пухленькими смарагдовыми листочками. Покупал на весь свой певческий денежный улов вкуснейшие деликатесы: моллюсков, водоросли, иногда даже креветок и вяленую рыбу (эти вкусности Лебедушка любила больше всего). От рыжеволосой подружки парочка пока скрывалась, придумывая разные отговорки. Они выбрали для себя два дня, среду и воскресенье, когда набожная Хлоя ходила в церковь на службу. В другие дни встреч приходилось избегать – и как же тянулось это время разлуки…