Просвященный хан

Глава 18. ЗАСАДА НА АХТУБЕ.

48

Конный разъезд разведчиков запылил на косом и достаточно пологом спуске к реке. Повесив свой мундштук на кальян, Винт резво вскочил и, поскрипывая протезом, быстро пошел навстречу степному дозору.

– Мы без него вас не нашли бы. Пойма такая же мутная, как и сам Винт, – Сергей посмотрел на прокопченного и усохшего после многомесячных скитаний друга. – Как вы не теряетесь в этой грандиозной степи? Это же ровный стол от самого Урала и до этого обрыва!

– Это совсем не ровный стол.

Руслан сидел спиной к грандиозному Волжскому крутояру и, щурясь на Солнце, цепко осматривал лесистый остров за широким ериком.

– В степи есть балки и низины. Даже болота с камышовыми джунглями попадаются. Последний дрон в такие заросли упал. Теперь приходится гонять лошадок на разведку.

– Ничего, если камера осталась целой, дрон восстановим, – Сергей тоже оглянулся на ерик и заросший остров за ним.

– Его надо сначала найти. И потом по нему дали залп. Вся орда.

– Как они догадались, что это наш разведчик?

– Сам удивляюсь. Ну, жужжит там, в небе, зачем же залпом по нему? – Руслан посмотрел сквозь густую крону тополя на голубые кусочки неба. – Может, кто со Станции объявился? Когда последний раз с Коль Количем на связь выходили?

– Крайний раз, – поправил товарища Сергей. – Давно. Сразу после шотландского бунта.

– Так давно? – Руслан озадаченно поглаживал свою куцую бороденку под Чингисхана, припоминая. – Шотландцы, согласно общему расписанию, должны были заступить на вахту. Почему Смотрительница им не помогла в этом?

– Просто умная железяка не стала ввязываться в разборки людишек. Лешка говорит, что она не примитивная нейронная психопатка… – Сергей глянул собеседнику в глаза. – Она должна понимать, что вернуть Станцию к Земле уже почти невозможно.

– Опять это “почти”! Смотрительницы способны развить особый вариант интеллекта. На космодроме не раз меня предупреждали, что с ними всегда надо быть начеку, – Руслан опять пристально посмотрел на ерик. – Да и с людьми тоже. Когда у вас следующий сеанс? Судьбу “Судьбы” нельзя упускать из виду.

– Третьего сентября зарезервирован прощальный сеанс связи, – Сергею не нравился назидательный тон товарища. – Лешка с Семеновичем уточнят параметры полета. Если надо, скорректируют траекторию, чтобы Станция не смогла сделать гравитационный маневр вокруг Венеры. Для такой конструкции это очень рискованный разворот, но тамошним обитателям терять уже нечего.

– Четко проговорите со стариками, чтобы они никаких шотландцев и прочих оттаявших товарищей в рубку не допускали, пока наглухо не сядут на орбиту Венеры. Безвозвратно сядут. И уточните насчет возможных сбежавших из карантина новых отморозков.

– Сомневаюсь, что наши боссы настолько плотно контролируют Станцию, как об этом любят докладывать. А по беглецам обязательно уточним. Общение будет только вербальным. В бортовую систему уже не сможем влезть. Далеко. Придется поверить буквально на слово, – Сергей продул угли в кальяне. – Кстати, аппаратура для связи после этого больше не нужна будет. Лешка со слизняками из ее комплектующих смогут пару дронов слепить.

– Это замечательно! Они все еще под обрывом бултыхаются? – Руслан глубоко затянулся в ожидании, пока Винт проведет разведчиков через охрану. – Присмотри за Лешкой, а я с разведкой пошепчусь.

      Сергей прошел мимо парадного шатра Руслана под раскидистым тополем и сел на край невысокого обрыва над самой водой, свесив ноги. Рядом, ближе к песчаному пляжу, крутилась на капризном течении лодка с чумаками. Просоленный годами Мирон с трудом держал обеими руками длинный кукан с пойманными сазанами и тревожно вглядывался в мутные водовороты, ожидая ныряльщиков. За лодкой, напротив дальнего конца пляжа, на голом островке с хлипким причалом вдруг разом взвыли несколько женщин. Сергей навел дозорную трубу на остров. Десятки изможденных людей напряженно следили за крупной змеей, свернувшейся кольцами у самой воды на теплом песке. Ничего интересного.

Разведчики, привязав своих невзрачных лошадок к деревьям около спуска, спешно прошли на доклад. Сергей, наблюдая, как Руслан заботливо рассаживает прибывших у своего кальяна, раздраженно подумал: «Видимся второй раз за год, а он опять весь в делах и секретах».

Но вот под ногами из намученной воды показались две головы: Лешкина в жаберной маске и пойманного им сазана.

– Мирон! Давай ко мне!

Его крик опять всполошил женщин на острове.

– А тетки чего завыли? – Лешка прицепил на кукан очередного сазана.

– Люди в стрессе, а тут змеи ползают, и ты кричишь. Олаф где?

– В пещере. Ищет трофейную сазаниху. Пугливая, зараза! – Лешка прихватил наконечник кукана и стал ждать варяга.

За островком с невольниками ерик становился еще шире и был похож на озеро, в которое стремительно втекала большая Осетровая Протока с Волги. Ее мощное пенистое течение разбивалось на разнонаправленные струи, в которых бились, высоко выпрыгивая, крупные осетры. Ожидая, пока друзья закончат странную рыбалку, Сергей прикидывал, как лучше заплыть в костюме осетра, чтобы подобраться к рыбе в толще воды. Но волосатая скандинавская бестия все еще лазила в его маске по сазаньим норам, выбитым в глиняном обрыве.

Наконец внизу вскипела бурая вода. Крупная сазаниха под тридцать кило весом извивалась и била хвостом по наглой рыжей морде. К счастливому Олафу тут же подплыл Лешка и начал тыкать в огромный рыбий рот обструганным дубовым суком на веревке.

– Рука! – заорал Олаф, пальцы которого были зажаты мощной жаберной крышкой. – В другую!

Однако и в другой жабре была плотно зажата кисть варяга. Барахтаясь на течении, подводные руколовы никак не могли посадить добычу на кукан. На шум и суету в реке пришел Руслан в сопровождении своих охранников Еремея и Гидеона. Удивленно посмотрел на увесистую рыбину и зажатую ладонь.

– И как ты умудрился руку туда засунуть?

– Гладил. Прикинулся сазаном и долго ее гладил, пока жабры не открыла, – ответил варяг с подвыванием.

– Это их Мирон научил, теперь сидит, хихикает, – Сергей погрозил кулаком в сторону лодки.

Чумаки от такой неблагодарности растерялись, и напористое обратное течение потащило лодку на ныряльщиков. Сидящий на маленьком мыске Каспер вытянул свою ложно-ручку, прихватив лодку. Руслан следил, как Лешка с Олафом мучаются с куканом, полным неспокойных сазанов.

– Рыбу по воде сами не тащите. Остров не зря Сомовьим называют. Пусть чумаки на лодке отвезут.

– Ты же нам встречу у Соленого острова назначил, – Сергей опять стал рассматривать женщин в трубу.

– Этот маленький, с рабами, – Соленый, а тот, напротив, – Сомовий. Он похож на Кабаний остров, где мы с Михалычем встретились, – Руслан озабоченно рассматривал длинный противоположный остров.

– Лет десять прошло!

– Одиннадцать! – поправил друга Руслан.

– Правда? Вот время летит!

– Летит. Мише весной уже десять исполнилось.

Руслан, вспомнив сына, расстроился и, прикрывшись ладонью от Солнца, опять вцепился взглядом в Сомовий остров.

– Умел Михалыч островам названия давать. Я в последнее время много охотился, даже пару раз тигров гонял, а такого огромного кабана, как тогда завалили на Кабаньем острове, больше не встретил.

– Царствие ему небесное, – перекрестился Сергей.

– Кабану?

– Михалычу! Я думаю, что он все равно нашу торговлю рабами не пережил бы.

– А плен дочки и внуков смог бы пережить? – Руслан сплюнул в сердцах и пошел к кальяну, где его ждали разведчики.

Бородатый Еремей выразительно постучал себя по голове, типа: «Думать надо!».

Строго посмотрел на всех присутствующих и вслед за Гидеоном побежал догонять хозяина. У берега, напротив Соленого острова, чумаки начали чистить сазанов в реке живьем, не снимая их с кукана. Тут же, за не широким пляжем, перед спуском из степи, монахи сооружали загон для лошадей. Винт и Руслан, нашептавшись с разведчиками, проверили прочность установленной ограды и спустились к лодке.

– А вы храбрые ребята! – Винт смотрел, как крупная чешуя устилает дно. – Теперь и сами поедим, и Соленый остров накормим. Только не потрошите их в воде. Лучше на травке.

– Почему этот островок Соленым назвали? – Лешка в сторонке смывал с себя приставучую глину.

– Не знаю. Хитрый Еремей рабов здесь кормит соленой воблой, чтобы в безводную степь не убежали. А может, из-за того, что залит мочой, – Руслан посмотрел на испуганных невольниц. – Видишь, к воде здесь никто не подходит. Еремей рассказывал, что сомы здесь людей утаскивают. Сторожат лучше его надзирателей.

– Так зачем ты Лешке и Олафу разрешил нырять? – Сергей вскочил на ноги, всматриваясь в мелкие бликующие волны.

– Я в эти байки не очень верю, но на всякий случай слизняков посадил щелкать в воде и сомов отпугивать.

– С чего ты решил, что они этих людоедов могут испугать? Сазаны точно боятся. Из нор не вылазят, а на сомах никто не проверял! Лешка! Олаф! Бегом на берег!

Руколовы, все еще обмазанные глиной, выскочили на берег и, недовольные, побрели к песчаной косе в конце пляжа. Чумаки, подгоняемые Сергеем, запрыгнули в лодку и направились вслед за ныряльщиками.

– Сомы! – Сергей вернул трубу товарищу. – А мы с Лешкой хотели ночью сплавать на остров к невольницам.

– Дурацкая мысль безотносительно сомов. Пацан вырос. Ему восемнадцать исполнилось?

– Ну и вопросики у тебя! Кто может сказать, сколько нам лет?

– Биологический возраст условно мы же можем определить.

– Можем. У него возраст влюбчивой юности.

– И я о том же! Затащишь его на остров, а он зацепится там за какую-то глазастую, потом не оторвешь.

– В Воркуте “глазастыми” называли теток с четвертым размером груди.

– Какая, на фиг, грудь! Там высохшие степные урюки. А вот перепуганные глазища у некоторых больше, чем у коров. В них можно утонуть.

– Тонул?

– Да с Машкой сильно не утонешь… а без нее тем более.

– Секс с рабыней юридически не считается изменой.

– Ты когда таким грамотным стал?

Руслан раздраженно махнул рукой и пошел мимо шатра к кальяну под тополем.

– Лешка мозги промывает. Хотел этой ночью его тоже кое-чему обучить. Помнишь, каким он в детстве бойким был?

– Докапывался, как в женщин микробки попадают?

– А теперь вырос и сильно их стесняется. Говорят, что не только у людей, а даже у обезьян нет врожденного инстинкта размножения. Каждого обучать этому надо. Так что хулиганы в подворотнях выполняли важную демографическую функцию…

– И ты, мой хулиганистый друг, хочешь сказать, что Лешка был маленьким, лупоглазым и смелым, а теперь перед девицами теряется? И это при переполненных всяческой информацией мозгах?

– Вам, степнякам, не понять загадочную русскую душу.

Оба опять устроились под тенистым деревом. Поменяли мундштуки и затянулись. Помолчали, наблюдая, как монахи в загон завели несколько аргамаков. Сергей набрался решимости и спросил о том, что мучило всех.

– Полагаешь, что Жмоття купился?

– Почти уверен, что купился. – Руслан затянулся. – Дешевые рабыни и дорогие кони. Я долго высчитывал: что и почем ему предложить… и через кого, чтобы не вспугнуть. На золото большую скидку сделал. Золото он никому не отдаст, сам повезет.

– Он же реки боится. Думаешь, его уговорили на ладье плыть?

– А сомы и уговорили. Он на Соленом острове редко бывал, но всегда на большой крепкой ладье. Какая-то гадалка ему нашептала, что сомы его утопят.

– Ну, если гадалка предсказала, то теперь я на сто пудов уверен, что приплывет, – Сергей подвинулся, уступая место пришедшему Винту. – Только как он поверит корсарам?

– Он думает, что Руслан еще в степи, а я уже помер, – Винт, скрипнув протезом, уселся поближе к кальяну.

– У него жена и вся ее родня траур носит, от кредиторов отбиваются, а банда корсаров сбежала с новым главарем и бедствует, – пояснил легенду одноногого пирата Руслан. – Они подрядились подвезти Жмоттю за минимальную плату.

– Вот так, – подтвердил Винт и глубоко затянулся. – Кто встречать будет?

– Встретят. На Соленом острове старшим продавцом у меня Мордехай из Желтого города. У него старые счеты со Жмоттей, – Руслан покрутил головой, проверяя, куда пропал Еремей.

– Дема многим на Волге должен, даже мне, – согласился Винт с нескрываемой завистью.

– Вы оба известные скупердяи, – ухмыльнулся Сергей.

– Я хоть долги и не отдаю, но переживаю, а он…

– Это точно. Дема не раз говорил, что если он никому не задолжал, то в этот день ни есть, ни спать не может, – Руслан запнулся, гулко сглотнув ком в горле. – С моим долгом он спокойно будет спать до конца своей гребаной жизни и даже дольше!

На раздраженный голос хозяина, словно из-под земли появился Еремей. Неприятно, с прищуром посмотрел на собеседников босса и протянул ему три рации.

– Это все, что осталось, – Руслан бережно взял их обеими руками. – Одну Лешке отдам. Он уйдет в балку, в засаду.

– Не опасно? – встрепенулся Сергей.

– На сегодня самое безопасное место. С ним будет полторы сотни всадников. А в качестве личной охраны я ему своих разведчиков приставлю. Так что Лешка будет прикрыт нашим ударным кулаком. Жмоття – прожженный фрукт. Без своей конницы сюда не сунется. И наш засадный полк должен его петушиную банду у этого крутояра перехватить, – Руслан впервые посмотрел не на ерик, а на дорогу, сползающую с обрыва. – Прямо на спуске. Не раньше и не позже.

– Думаешь, петухи рискнут с привычной просторной степи спуститься в тесную пойму?

– Должны спуститься. Во-первых, их лошади почуют свежую воду, а во-вторых, сами степняки сверху в пойме увидят аргамаков, – Руслан указал на крепкий загон с лошадьми. – Когда самые нетерпеливые влетят в нашу ловушку, роботы поднимут внутреннюю ограду, а монахи выгонят наших лошадей на пляж.

– Будем молиться, чтобы это сработало.

– Молитесь, – Руслан повесил рацию на пояс. – Эту себе оставляю, а третью отдам Олафу. Он за степью следить будет.

– Ты ему по-прежнему доверяешь? Помнишь, Михалыч говорил, что он нас с тобой предаст?

– Рыжий спас свою семью, когда я с ордой по степям мотался. А Михалыч лучше бы за своими предателями следил, со старой княгиней бы не мутил, может, жив остался бы.

– Ребята, поворошите лучше угли, а прошлое не надо, – вздохнул опечаленный Винт. – Я вот о своей ноге стараюсь не вспоминать.

– Согласен, – Руслан выпустил кольца дыма в сторону Сергея. – Возьмешь чумаков, пойдете по ерику. Сам останешься на берегу затона. Будешь за Волгой присматривать, а Олафа отвезут дальше. Там дубовая роща и степь хорошо просматривается.

49

Просидев в дозоре на дереве долгий нудный вечер, Сергей от безделья сжевал весь сыр и сухари двухдневного пайка. Руслан пару раз выходил на связь по вживленной рации.

– Руслан! Пропадаешь! Слышу через слово!

– Нормально! Тебе надо крикнуть: «Едут! Едут!». Этого хватит… посчитай корабли… Жмоттю…

– Понял.

Ночью можно было расслабиться, искупаться и кольнуть пару язей для ухи. Чумаки развели костер на песчаном откосе ерика в стороне от Волги. Уха оказалась соленым бульоном из рыбы с горькими специями и почти без овощей. От такой диеты утром под припекающим Солнцем начала донимать жажда. Настойка из фляжки не спасала, и Сергей слез с дерева, чтобы напиться прямо из реки.

Неширокий затон ерика изгибался в сторону Волги, упираясь в невысокие барханы, которые у самой реки превратились в чудесный песчаный пляж. Из зеркальных голубых оттенков воды торчали одинокие слизанные зимними льдами, почерневшие коряги. Зайдя для удобства по самую шею, Сергей начал пить чуть теплую, но приятную на вкус воду. В реке сверкали рыбьи бока. Против течения двигалась плотная серебристая стена. Мириады узких рыбешек с широко раскрытыми ртами фильтровали Волгу. Сергей шагнул к этой живой стене. Она колыхнулась и стала огибать зависшего в воде человека, который любовался впечатляющей природной картиной. Внезапно стена вздрогнула, потемнела и рассыпалась. Черное, заросшее длинными нитями чудовище въехало в серебряную красоту. Сергей осторожно всплыл. Мимо, подняв весла, шла речная ладья. Стоявшие у борта гребцы напряженно поверх воды рассматривали берег. Ждали поворот в Осетровую Протоку. Сергей, спрятавшись за близким дрыном, взглянул на дерево, где должен был сидеть. Утреннее Солнце просвечивало каждую его ветку. Он понял, что укрытие было самым не подходящим, и его бы там точно заметили. А под борт никто из ладейщиков и не думал смотреть. Пропустив караван, Сергей быстро забежал на ближайший бархан. Сердце заглушало тихие квакающие слова Руслана:

– Понял, возвращайтесь с Олафом.

У выхода затона в Соленый ерик пришлось подождать лодку с чумаками и Олафом. Они плыли по течению и увлеченно обсуждали, как по степи прошла демкина конница.

– Много? – Сергей забрался в лодку.

– Очень. – Олаф сверкнул здоровым глазом. – Если наши смогут столкнуть демкиных с обрыва, то справятся.

– Рацию не потерял?

– Молчит. – Олаф протянул гаджет Сергею.

– Руслан! Леша! Как вы?

– Работаем. Контролируйте ерик, – хриплым полушепотом ответил Алексей.

Возвращались к Соленому острову с оглядкой, прижимаясь к берегу. Теперь главная задача была перекрыть это направление возможного бегства Демы. Где-то на полпути после брода оживилось встречное течение с Осетровой Протоки, и пришлось налечь на весла. Выкладываясь изо всех сил, Сергей поглядывал на ерик и принюхивался к запаху гари над водой.

Вдоль глиняной стены с сазаньими норами била мощная встречная струя, и Мирон вывел лодку на спокойную середину Соленого ерика. Маневр был опасный. Опытных лучников в отрядах степняков было предостаточно. На дороге, спускающейся вниз вдоль обрыва, бились в конвульсиях лошади, подминая под себя седоков. Между дорогой и пляжем в загоне ржали кони и визжали люди. Под тополями дымил новый шатер Руслана. В пришвартовавшихся к причалу Соленого острова трех ладьях тоже металась вооруженная толпа. Мирон тронул Сергея за плечо и указал на край обрыва, где дорога выходила в степь. Там, на самой бровке крутояра, потеряв строй, топтались всадники в ярких петушиных зипунах. Вдруг раздался оглушительный хлопок, за ним второй. Пока Сергей соображал, кто и что взрывал, кусок степи вместе с лошадьми и людьми рухнул вниз, утопив округу в едкой рыжей пыли.

– Лешка-а! – заорал Сергей в рацию.

– Живой! – откликнулся юноша.

Облако постепенно сползло к загону, в котором метались остатки петушиной конницы, пытаясь свалить крепкую ограду.

На пришвартованную головную ладью каравана по шатающемуся причалу вбежали Руслан с охранниками. Прямо на борту судна начался суровый допрос. Пленные хрипели и что-то нечленораздельно кричали, потом в ладье началась шумная драка. Возня на какой-то момент затихла, но опять забурлила с новой силой под истошные крики дерущихся. Неожиданно в воду выбросили чьи-то кишки, а следом и обезглавленное тело их хозяина. Гидеон с Еремеем уложили на борт Жмоттю с заплывшим окровавленным лицом полюбоваться последним актом трагедии. С лавки поверх борта на реку смотрел Руслан, поглаживая свою бородку. Потрошеное тело колыхалось на мелкой волне и, тихонько булькая, медленно тонуло в покрасневшей вокруг него воде.

– Ну и где эти хваленые людоеды? – раздраженно спросил Руслан.

Мирон покопался в своем рундуке, достал кривой деревянный костыль и пару раз квокнул по воде. Подплывшее к лодке притопленное тело вздрогнуло, дернулось и ушло под воду, оставив после себя тающий водоворот. Руслан удовлетворенно кивнул, и охранники затащили завопившего Жмоттю назад, в ладью. Дема орал долго, захлебываясь, выкрикивая отдельные слова. Рабы на острове истошно выли, мешая допросу. Еремей с досады схватил отрубленную бритую голову за чуб и через весь причал метнул в них. Толпа сжалась и замолкла. Отчетливо стали слышны вопли Жмотти:

– Я не убивал ее! Не убивал! Она жива!

– Ты как можешь знать! Ты здесь, а она там!

В липкой и тошной духоте бегающий бездумный взгляд Сергея зацепил Олафа. Варяг, обхватив руками свою посеревшую голову, всхлипывал, содрогаясь широкой спиной в крупных пятнах пота на рубахе. Меж тем избиение демкиных закончилось. По заваленной телами дороге спускались степняки вылавливать уцелевших лошадей.

– Рисуй! – неистовствовал в ладье Руслан. – Рисуй! Кто нарисует мне тамгу ее покупателя, увидит сегодня закат!

Кто-то в ладье начал переводить требования, комкая и спотыкаясь на каждом слове. Переводчика заглушил визг, оборвавшийся возней.

– Ты ее не вернешь!

– Верну! А сына твоего и дочерей вскормлю сомам, чтоб даже могил от вас не осталось! Не веришь! Покажите ему родню! Они отправятся к сомам за тобой!

Еремей своими длинными паучьими руками приподнял Жмоттю над бортом, показав ему склон, усыпанный его соратниками.

– Видишь! Ты их точно не вернешь! И детей своих не спасешь! Только внуков можешь сохранить. Кому продал Мишу и Настю?

Рабы взвыли, но на них уже никто не обращал внимание. Дему опять затащили в ладью. Крики и стоны постепенно стихли. Пленные торопливо начали говорить. Все разом. Молчавший Жмоття вдруг захрипел на них и тут же перелетел через борт. Он шумно, с брызгами плюхнулся спиной в воду, оставив после себя мутное пятно. Руслан поверх борта глянул на Сергея, потом на Олафа. Хотел что-то им сказать, но тут в лоскутах располосованного зипуна всплыл Жмоття и жадно стал хватать ртом воздух.

– А говорил, плавать не умеешь!

Но Дема его не услышал, скрывшись под водой. Через несколько секунд опять выскочил из нее и с гиком втянул воздух.

– Его сомы боятся! Дрыгается резво. Успокойте!

Третий раз толстяк не только всплыл, но даже удержался на плаву, гребя руками по-собачьи. Мирон дал команду, лодка тронулась, обходя бултыхающегося. Поравнявшись, каждый из чумаков бил Жмоттю по голове веслом. Окровавленный толстяк, теряя сознание, упорно держался на плаву. Лодку начало крутить течением. Мирон попытался удержать ее, но тут вильнула из стороны в сторону огромная махалка сома. Гребцы судорожно задрали весла, и темная туша со звонким чмоком утащила Жмоттю в глубину.

50

Руслан стоял на пляже по колено в воде. Наблюдал, как его степняки-победители отлавливали уцелевших трофейных лошадей. Из дальних кустов на откос вылезли монахи и стали перевязывать раненых. Своих и чужих. Расторопные разведчики собирали оружие и амуницию у рухнувших с высоты всадников. Раненых лошадей аккуратно умерщвляли и тащили к деревьям на разделку. Взлохмаченный Еремей, размахивая своими длинными корявыми руками, заставлял сносить демкиных командиров к реке. Раненых передавали монахам, а мертвых складывали у самой воды, где трофейная команда снимала с них цветастые кафтаны, подбитые кожей штаны и высокие верховые сапоги. У самого пляжа корсары Винта соорудили помост и пытались загонять по нему строптивых аргамаков в специальную ладью.

– Не жалко? – Лешка топтался на пляже и старался не смотреть на выкладку ободранных мародерами мертвецов.

– Очень жалко. Красавцы, – Руслан коротко глянул на погрузку испуганных животных. – Их зерном надо кормить и овощами. Где я в степи все это найду?

“Стояние на костях” оказалось хлопотной и неприятной суетой. Степняки сверху сбросили мертвых всадников Жмотти в общую кучу внизу. Туда же, под обрыв, пленные таскали трупы своих соратников. Потом кто-то обрушил нависшие глиняные глыбы на растерзанных под обрывом врагов. Рабыни на острове под присмотром бывшего купца Мордехая насыпали песок в плотные крапивники. Чумаки сложили на свою просоленную лодку первую партию обобранных тел и повезли их на остров, где попытались привязывать к мертвецам мешки с песком. Но что-то там не заладилось, и Мирон сцепился с бывшим купцом.

– Не дорого? – понурый Сергей сидел чуть в сторонке, обхватив колени, и смотрел, как раздраженных благородных коней толкают в ладью. – Куда он их потащит?

– С учетом списанного долга – очень дорого. Но дороже войны только проигранная война, – Руслан снял плащ и пытался замыть его от крови. – Он мне золото Демы уступил. На выкуп. Кстати, новый протез Винта тоже входит в оплату.

– Осенью погостит у нас на Зеленом, и мы распечатаем ему новую конечность, – Сергей настороженно вглядывался в ерик.

– Так можно же реально вырастить ему натуральную новую ногу. В Саркофаге.

– Лешка! Ты охренел! Я тут кручусь, на изнанку выворачиваюсь, чтобы удержать весь этот колхоз вот здесь, – Руслан показал сжатый кулак и обвел им вокруг. – А ты нам исцелившегося мученика хочешь подсунуть? Лучше бы хорошую родословную мне сделал.

На непонятный жест вождя откликнулся Костровой. Он несмело зашел в реку.

– Там раненого принесли, – увидел, как недовольно скривился Руслан и добавил: – Демкиного сына.

Руслан раздраженно бросил плащ в воду и прошел между мертвецами к раненым. Долго, с показным сомнением рассматривал грязно-серое лицо отдельно лежащего бойца с обломком копья в груди. Достал “Тимура”, настроил его и аккуратно положил на валяющийся рядом щит. Сел верхом на раненого, влил ему что-то в стиснутый рот и еще раз внимательно его рассмотрел.

– Точно Виктор?

Взглянул на кивнувшего грека, сгруппировался и резко выдернул обломок из груди. Темно-густая кровь ударила струей прямо на костюм. Руслан неловко и торопливо приладил лезвие меча к ране. Пару раз слегка поднастроил свой гаджет. Кровь перестала хлестать, меч накалился, запахло жженым мясом, и все это покрыл раздирающий отчаянный крик бедолаги. Все замерли. Такой же дикий и громкий крик повторился и, отразившись от деревьев и обрыва, замер. Руслан встал, достал “Баязида” и осторожно распорол им кольчугу и кафтан на затихшем Викторе.

– Лечите. Он мне нужен! И саблю его найдите! Она с серебряной насечкой.

Костровой проводил затравленным взглядом своего грозного, залитого человеческой кровью вождя, который зашел в ерик промыть себя и “Тимура”. Горячий меч замерцал и не сложился. Руслан несколько раз ударил им по воде. Лезвие потемнело, но продолжало мерцать.

– На тебя сейчас сом нападет.

Сергей тоже стоял в воде, и по тону непонятно было, то ли предупреждал, то ли накликивал.

– Не нападет. Им есть чем заняться.

Руслан еще раз шлепнул остывшим мечом по воде и указал в сторону середины ерика, где чумаки топили тела демкиных командиров с мешками на шее. От такого бытового, маньячного спокойствия Сергей взвился.

– Совсем озверел! Людей живьем потрошишь, потом их рыбам вскармливаешь! Думаешь, выше всех? Ни Михалыча, ни Бога над тобой нет?

– Ты чего завелся?

Руслан быстрым взглядом оценил, кто на реке следит за наездом на него.

– У тебя и твоих дикарей в мыслях только резать и грабить.

– Вот здесь, Сергей, ты о-очень ошибаешься! Мы сначала грабим, и только по необходимости режем.

Желваки зло заиграли на широких скулах. “Тимур” в руке сначала стал прозрачным, потом побагровел. Сергей тоже машинально раскрыл свой меч и шагнул на встречу.

– Давай! Только народ кромсать и умеешь! Потому росомахи тебя и не тронули. Своим признали. Людоедом.

По воде зашлепали полосатые от негодования слизняки. Руслан недобро сузил волчьи глаза, доставая второй меч. Лешка визгливо заорал на всю реку, но никто не остановился. Внезапно за спиной Руслана вздыбилась волна, наполненная извивающимися дьявольскими отродьями. У Сергея от ужаса защемило в груди, и липкая слабость в миг разлилась по всему телу. Предательски отнялись ноги. Он мог лишь смотреть на этот медленный черно-белый кошмар. В нахлынувшей темной волне мерзкие змеи ощупали Руслана, и чудовищная пасть размером с капот грузовика прихватила его. Волна схлынула, оголив многометрового лоснящегося монстра. Покрытое гнусной пиявочной бахромой и отвратительными язвами чудовище забилось и закрутилось над своей жертвой. Его огромный хвост оказался рядом с Сергеем. Подоспевшие слизняки вцепились в невероятно толстый обгрызанный плавник. Сергей непослушной рукой медленно сделал неоправданно высокий замах и рубанул по огромной махалке сома. Мир вдруг опять стал цветным и быстрым. Туша рыбины перестала извиваться и мелко задрожала в кровавой воде. Слизняки потащили обрубок хвоста на берег. Лешка орал на всю реку:

– Багри его! Багри!

Руслан над водой не появился. Сергей, дрожа всем телом, с трудом сделал длинный багор и глубоко вонзил крюк в спину сома. Подбежавшие Еремей с Гидеоном оттолкнули его и, вцепившись в багор, стали тянуть тушу к берегу. Лешка с разбегу кинулся в ерик. В мутной кровавой каше он нашел Руслана и поднял его голову над водой. Руслан громко всхрапнул, мощно блеванул прямо в харю чудовища и единственной свободной рукой начал вырезать себя из огромной пасти.

***

Грязная вода ерика успокоилась быстрее всех. Греки, с опаской толпясь на мели со стороны берега, разделывали гору сомятины своими боевыми ножами. Участники схватки сидели на берегу вперемешку с ранее разложенными трупами. Руслана положили чуть выше песка на траву. От него к воде тянулся след из мерзкой слизи, крови и тухлой грязи. Он брезгливо оттирал себя от такого коктейля, пытаясь сползти к реке, но слизняки крепко придерживали вонючего босса от непонятных судорожных порывов. Еремей старался прикрыть собой хозяина от опупевшей толпы воинов и подавал ему вместо полотенец чью-то драную одежду.