Поэма о Катрине
В муравейнике жила муравей Катрина,
Из иголок ели там ей была хижИна.
Не хотела она жить в муро-коммунизме,
План побега создала – ох, была капризна.
Она лишь хотела петь в оперном театре,
Шанс боялась упустить, засветиться в кадре.
Репетировала роль утром, днём и ночью,
Убегать от мур-работ та старалась очень.
Папа её – муравей добрый, работящий,
Мамочка её была дамой настоящей.
Братик был ещё малыш, но уже работал,
Чем родителей своих аж до слёз растрогал.
И Катрина как-то раз, утром, до рассвета,
Еле-еле, открыв глаз, стала искать света.
Убежала, не сказав слова, лишь записку
Положила на кровать – в ней претензий списки:
«Ухожу я навсегда, буду развиваться.
Я певица, не раба, не могу остаться.
Муравьиные дела мне не интересны —
Рождена я в мир нести оперные песни.
Не ищите, напишу, будете гордиться.
Прикупите мур-ТВ – точно пригодится.
Там пришлю привет я вам в день, когда настанет,
И на мейл пришлю билет на премьеру “Гамлет”.»
Щебетала муро-мать: «Упустили дочку!»
Папа побежал писать заявление срочно:
«Как же так? За что она так нас наказала?
И про то, что хочет петь, ведь не рассказала!
У нас ведь есть и оркестр, и муро-солисты,
Есть театр и квартет, можно и в актрисы.
Где искать Катрину, ох, бедная глупышка!
Ну и выдумала бед, ведь совсем малышка…»
Шла Катрина по шоссе – долго шла и смело,
Не заметила она, что уже стемнело.
Уж промёрзла вся она и проголодалась,
Из-за дерева окно светом повидалось.
Та решила для себя: «Попрошусь на ужин,
Да и кров на эту ночь совершенно нужен».
Подкралась она в тиши с камешком под окна,
Посмотреть, кто же живёт в лесу одиноко.
…
Ворон Гоша, гордый очень,
Проверял запас на осень:
Собирал он по району
И рябину, и батону,
И фисташки, и орехи,
А ещё хранил доспехи —
Чёрные, чтоб пугать,
Серые – просто гулять.
Жил он очень одиноко,
Не любил общество долго.
Петь любил на три горлА,
Мать была, но умерла.
В этот вечер на премьеру
Собирался до вольеру,
Примерял чёрный костюм —
И услышал в окнах шум.
Каркнул ворон: «Кто стучится?
Нету приглашённой птицы
На сегодняшний на концерт —
Он немного интроверт…»
Смотрит взором ворониным —
Интересная картина:
Под окном стоит булыжник,
А на нём – так неподвижно
Стоит дева-муравей.
«Ну привет! Ты чьих кровей?
Что забыла? С кем гуляешь?
Ты меня хоть понимаешь?
Ты съедобная вполне…
Отвечай немедля мне!»
Ох, Катрина испугалась,
Но уже ведь та попалась.
Отвечает: «Я Катрин,
И с родительских перин
Я пошла искать по миру,
Петь мне в опере кумиру.
Твой костюм просто шикарен!
Ты-то кто, красивый барин?»
– «Гоша я, мадмуазель,
Приглашаю на форель».
– «Фу, форель? Кто ест такое?
Муравьи едят иное!»
– «Может, сходим на концерт?»
– «Нет, решительное нет!
Я сама певицей буду,
Слушать мне чужую смуту,
Тратить время лишь своё…»
Гоша каркнул: «Е-моё!»
Всё не так той муравьихе —
Вот и соловьи притихли.
На концерт уж опоздал,
Он на нервах «кар!» издал.
Тут Катрина улетела,
Закружило её тело,
Приземлилась на мосту,
Шумно очень – за версту.
Мост машинами загружен —
Время ведь уже есть ужин.
И куда сейчас идти?
Где же оперу найти?
И домой не воротиться —
Сильно каркнул Гоша-птица.
Не понять, где я теперь…
Видит Катрин тут же дверь.
Постучалась – не открыли.
В доме, видимо, не жили.
Та зашла, упала в сон —
Снился ей оперы трон.
И на нём Катрин сияла,
Поцелуи раздавала,
Принимала комплименты:
Свет, цветы, корреспонденты.
Улыбалась в нём она…
Вдруг тревожная волна
Пробежала по Катрине —
Видит та ужас-картину.
Мрачный, чёрный муравьед