Алая Королева. Академия

Глава 1. Непутевый ученик

Сиреневые тяжелые облака жались к земле. Слабый свет, едва пробивающийся сквозь их мутную кисею, придавал окружению зловещий, мрачный оттенок. Угнетало атмосферу еще и отсутствие каких-либо звуков. Вокруг, с неба падали семена, но и они совершали свое паломничество, вплоть до удара о землю, бесшумно.

Посреди скучной каменной долины, где, насколько хватало взгляда, нельзя было увидеть ни малейшего признака жизни, из широкого кратера вырастало уродливое сооружение. Больше всего оно напоминало гигантскую семипалую руку. На вершине каждой башенки-пальце, словно флюгеры, были установлены знаки Высших духов.

Заунывно завыл ветер, нарушая давящую тишину и, как будто подталкивая вперед, к длинной, узкой лестнице, ведущей к фантастическому монументу.

Облака пришли в движение, вихрем кружась вокруг башен.

С каждым шагом по лестнице, которая словно мост, соединяла поверхность равнины и причудливую архитектурную фантазию, в ушах нарастал звук музыки. В сердце поселялась тревога, но вместе с ней, какое-то еще чувство. Сладостное предвкушение, томительное ощущение достижения желаемой цели.

Между башенками, на «ладони», стоял массивный, разукрашенный причудливыми барельефами трон. На нем сидела женщина. Роскошное платье с тугим, подчеркивающим стройность фигуры корсетом и длинной юбкой, чьи полы невесомой дымкой лежали вокруг трона, резко контрастировало с унылыми красками окружения. Красное на сером. Темные волосы незнакомки были убраны в строгий пучок, в ушах блестели алые слезинки сережек. Однако при всех этих деталях, разглядеть лицо женщины никак не выходило: по всей видимости, молодое, красивое, но почему-то казалось, что отчужденное, холодное, словно маска. Большего сказать было нельзя.

Женщина поднялась с трона и протянула перед собой руку, будто звала к себе, но не просила – приказывала. Музыка в ушах нарастала, становилась громче и напористее, чем-то средним между маршем и кантатой.

Женщина медленно сжала руку в кулак – жест несколько раздражённого нетерпения. Противиться нет сил. Музыка звучит все громче. Глаза незнакомки светятся нежно-розовым. Со временем они заполняют собой все вокруг. В какой-то момент зрачки сузились, а музыка достигла апогея…

Резиновая дубинка приглушенными ударами отбивала ритм на тренировочном манекене. Юноша в черной футболке с изображением черепа и скрещенными под ним гаечного ключа и отвертки, вертелся, как волчок, не останавливаясь ни на секунду. Черные растрепанные волосы слиплись на лбу, дыхание было медленным и тяжелым. Но натиск молодой человек не снижал, и несчастная деревянная кукла, не слишком удачно изображающая монстра, крутилась из стороны в сторону под ударами дубинки, пытаясь достать «щупальцами» обидчика. Но все безуспешно. Юноша ловко уходил из-под ударов, отбивался и продолжал бить сам.

Несмотря на то, что уже перевалило за полдень, и пробуждение осталось далеко в туманном утре, образы ночного кошмара глубоко въелись в сознание. Не помог ни холодный душ, ни двухчасовая прогулка, да и последний, самый надежный метод – тренировка, по всей видимости, тоже не справлялся. Дурное расположение духа и болезненная разбитость не отступали. Впрочем, юноша догадывался, что дело было не только в ночных кошмарах, две недели назад ему исполнилось девятнадцать…

– Нейт Ривз, – послышалось за спиной. – Выдающийся воспитанник Гармонии Орта. Отличник боевой подготовки. Один из лучших на курсе, – в мелодичный женский голос нет-нет да и проскальзывали нотки раздражения. – Многие его знакомые скажут, что он отличался тяжелым неуживчивым характером, но это с лихвой компенсировалось самоотверженностью и преданностью делу!

Юноша изо всех сил пытался продолжать тренировку, но получалось у него все хуже: удары становились слабее, движения – медленнее. Наконец, он сдался и, тяжело вздохнув, повернулся женщине.

– Вы забыли упомянуть: «так и не ставший диссонером», инструктор, – юноша нацепил на лицо неестественную улыбку, пытаясь разредить ситуацию. Успеха он не достиг: наигранно веселое выражение лица собеседницы стало холодным, а голос зазвучал угрожающе:

– Но нам сейчас интересны другие детали его биографии, – Нейт отвел взгляд, конечно, он понимал, к чему все идет и знал, что этот разговор состоится, но до последнего надеялся на мирное разрешение ситуации.

– А именно, – продолжала меж тем собеседница, – какого черта, сей выдающийся во всех смыслах курсант прогулял вчерашние сборы?!

– Я…

– Какого черта, – тут же перебила инструктор, – он прогулял утренние практические занятия по тактике боя? И какого черта, – уже почти криком продолжала она, – он до сих пор не сдал четыре курсовые работы?!

Повисло молчание. Нейт медленно и аккуратно положил дубинку на стол, не потому что в этом была необходимость, просто стоять без дела было невыносимо.

– Итак? – подогнала инструктор, дождавшись, когда юноша вернется на место.

– Я плохо себя чувствовал, – безэмоционально ответил Нейт.

– Да, по тебе заметно, – саркастично пропела женщина, явно намекая на недавнюю тренировку юноши. – Почему же не обратился в медпункт?

Нейт вскинул голову, но столкнувшись со стальным взглядом зеленых глаз, осёкся и промолчал. Не стоило обманываться возрастом и внешним видом наставницы. Да, она была одним из самых молодых инструкторов академии, однако дело свое знала, при этом имела непреклонный и несколько вспыльчивый характер, помыкать и сесть такому человеку на шею точно не удастся. Вела она себя, правда, зачастую неуклюже и даже по-детски, была порывиста и не сдержана.

Рыжие, слегка взлохмаченные волосы, озорной, хитрый взгляд зеленых глаз, нос с небольшой горбинкой, тонкие губы, изогнутые то ли в полуулыбке, то ли в усмешке – все говорило о несколько вздорном характере, но всегда безупречно выглаженная форма, порядок в делах и ответственный подход к любому поручению говорили о человеке строгом и исполнительном. Она была одной из лучших в своем выпуске, все пророчили безупречную работу в полевых условиях, но девушка была непреклонна – она хотела быть инструктором. И всего за два года не только добилась беспрекословного уважения коллег, но и на этом поприще стала в числе лучших.

Звали инструктора Нира Ост. Несмотря на то, что преподавала она уже пять лет, первые подопечные курсанты появились у нее только два года назад. Всего их было семь. Немного. Но больше всего сил и времени занимал этот юноша с всклоченными, черными волосами, пренебрежительным взглядом и невыносимым характером. Нира считала, что Нейт – ее личная неудача. Она очень переживала из-за того, что никак не могла наладить отношение с курсантом, не могла ему помочь. И даже к причинам отсутствия резонанса, хоть это было глупо, девушка относила свою неопытность и неумелость.

Забавно, однако сам Нейт, который поначалу расстроился, что ему назначили молодого, неопытного инструктора, считал, что у них сложились хорошие взаимоотношения. Он уважал и даже во многих вопросах доверял Нире, что случалось с ним по отношению к кому-либо крайне редко.

– Да бросьте, инструктор, – мрачно проговорил Нейт. – К чему это? Очевидно, диссонером мне не стать, зачем…

– Во-первых, с чего ты это взял? – строго перебила Нира, хотя голос ее, как и выражение лица стали мягче. – Время у тебя еще есть, известны случаи, когда резонанс случался и в двадцать три, и даже в двадцать пять.

– Ну да, – без энтузиазма ответил юноша, глядя куда-то в сторону.

Нира нахмурилась, положила руку на бедро и снова заговорила с прежней суровостью:

– А, во-вторых, станешь ты диссонером или нет, никак не влияет на порядок выполнения уставных обязанностей Гармонии! Это касается любого воспитанника: хоть курсанта, хоть диссонера! И ты знаешь, что может ждать провинившихся!

– Ага, – все так же лениво отозвался Нейт. – И что? Меня теперь отчислят?

– Ха-ха, очень смешно, – в Орте, как и в других Гармониях, учились и жили сироты, целиком обязанные академии и посвящающие значительную часть своей жизни на благо ее процветания. Отчисления, или правильнее сказать – изгнания, случались крайне редко и носили совсем уж исключительный характер. С возрастом, обычно к сорока, большая часть выпускников сама покидала Гармонию.

– Не переживай, – хищно улыбнулась Нира, – я придумала для тебя достойное наказание. На протяжении всей недели читаешь у кадетов четвертого класса, второй группы «Основы резонансной системы», на… – инструктор заглянула в мятую бумажку, – пятом уроке.

– Что? – слабо возмутился Нейт.

– Какие-то проблемы со слухом? – Нира строго посмотрела на подопечного, убирая бумажку в карман формы.

– А это не слишком?

– Слишком было – забить на свои обязанности.

– Постойте, – юношу вдруг осенило. – А разве не вы должны читать этот курс? Вы просто перекладываете на меня свою работу!

– Это не важно, – Нира повернулась, беспечно махнув рукой. – Тебе стоит поторопиться, урок через час с небольшим, – добавила она, направляясь к выходу.

Нейт успел принять душ, одеться по форме и даже осталось время перекусить, что было весьма кстати, так как с утра у юноши во рту не было ни крошки. В столовой, чья открытая веранда выходила во внутренний двор Гармонии, Нейт наблюдал за немногочисленными в это время дня обитателями Орты. Юноши и девушки от восемнадцати до тридцати, те, у кого обучение уже закончилось, они теперь являлись чем-то вроде наемников, боевой силой Орты, выполняли заказы со всего мира или работали здесь, так сказать, в штабных областях. Одни в темно-синей форме с тонким золотым аксельбантом и с красным галстуком – курсанты, Нейт год назад тоже получил такое обмундирование, другие носили черную форму, темно-красный аксельбант и фиолетовый галстук – диссонеры. Мундиры между собой не смешивались, даже в таком месте, как Орта, где боевое товарищество и дружба ценились больше всего, группы формировались по способностям и привилегиям. Тоже классовое неравенство.

Нейт тяжело вздохнул, в очередной раз подумав, что черной формы ему, похоже, не видать.

Юноша перевел взгляд на телевизор, висящий на стене. Там по сто раз на дню крутили новости о ситуации в Беруне. Канцлер Глерг за пять лет своего правления и так обострил отношения с соседями, но то, что творилось сейчас, переходило все допустимые нормы. И по каналам на разный лад обсуждались детали его политики. Нейт же, как и многие другие обитатели Орты, за всем этим предчувствовали, что у них скоро будет много работы.

Нейт посмотрел на часы. Надо торопиться, скоро урок. В серьезности намерений инструктора сомневаться не стоило, это может навлечь еще больше проблем. Так что, если она сказала, неделю вести уроки у кадетов, лучше отнестись к этому ответственно.

В класс Нейт пришел как раз к началу урока, обвел взглядом учеников, выстроившихся возле своих парт по стойке смирно, и тихо сказал:

– Садитесь. Отсутствующие?

– Все на месте, – отрапортовал рыжий паренек в очках, видимо – староста.

Нейт еще раз посмотрел на ребят. Да, двадцать человек, как и в любом кадетском классе.

– Ладно, – протянул юноша, потерев затылок. – Я на этой неделе основы резонанса читать буду. Что там у вас? – он заглянул в журнал. – Этюды? Ну, отлично, – Нейт тяжело вздохнул, приходилось начинать с основ, а он надеялся, что курс уже шел полным ходом, и большую часть занятий можно было бы загрузить самостоятельными работами.

Юноша поднял взгляд на кадетов – мальчики и девочки одиннадцати – двенадцати лет, кто-то смотрел на него наивно-невинным взглядом, кто-то безразлично, кто-то с тревогой.

– Назовите семь видов этюдов, – кисло заговорил Нейт, – разделив их по природе сил.

В воздух взвилось несколько рук.

– И Высших духов каждой силы.

Рук стало значительно меньше. На фоне всех особенно выделялся рыжий староста в очках, он буквально готов был выпрыгнуть с места, сопровождая свою неусидчивость нетерпеливым стоном.

– Хорошо. Очкарик, – Нейт ткнул в сторону мальчика пальцем.

Парень, ничуть не обидевшись на прозвище, с достойным видом поднялся и начал важно декларировать:

– Высшие духи: Ария, стихия – огонь, Мидена – земля, Ларея – лед, Риза – электричество, воздух, Кайра – тьма, Амадея – свет, – закончив, мальчик гордо обвел ребят взглядом, но никто особо внимания на него не обратил.

– Виру забыл, – буркнул Нейт.

Мальчик порядочно смутился и быстро проговорил:

– Ах да! Вира – сестра Лареи, стихия – вода!

– Ну да, семь Высших духов, – скучно продолжал Нейт, никак не отреагировав на отчаянную попытку старосты исправиться. – Но не только они помогают создавать этюды. Существуют еще Малые духи, всего их, – Юноша сделал паузу, и в этот момент в воздух тут же взметнулась рука рыжего мальчика, но Нейт хладнокровно продолжил:

– Шестьдесят четыре. Большинство из них тоже принадлежат какой-либо стихии, но не только, разнообразия тут гораздо больше, – в этот момент в класс вошла Нира, она жестом показала ученикам не вставать, тихонечко проследовала в конец аудитории, уселась за свободную парту и, словно прилежная ученица, очаровательно посмотрела на Нейта. Тот, не скрывая раздражения, продолжил:

– Все духи обитают в другом мире, который незримо связан с нашим. Да, связь эту глазами не увидишь, но ее можно услышать. Благодаря колебанию звуковых волн, невоспринимаемых обычным слухом. Гармонии, выстраиваемые этими колебаниями, могут почувствовать некоторые люди. Таких и набирают в академии вроде нашей. Но для того, чтобы создать этюд, мало услышать гармонию, нужно суметь вмешаться, нарушить ее. И тех, кто на такое способен, называют?

Вверх снова поднялось несколько рук. На этот раз Нейт призвал к ответу девочку с двумя косичками.

– Диссонерами.

– Верно. Они способны не только слышать колебания связей между мирами, но и нарушать гармонию, призывая силу духа. Чтобы сделать это, нужно уметь управлять резонансом, изменять его, вносить диссонанс. Эта способность разрывает границу между реальностями, позволяя напрямую контактировать со своим духом. Феномен, возникающий при таком взаимодействии, называется?

В этот раз поднятых рук было совсем немного.

– Девочка с дурацкими косичками, – равнодушно ткнул пальцем Нейт.

Ученица чуть покраснела, нахмурилась, но все же ответила уверенно:

– Этюд.

– Угу. Диссонер способен сам формировать этюд, легче всего будут получаться формы, связанные с той стихией, к которой принадлежит дух, или родственной, ну, например, вода связана со льдом, огонь с воздухом и так далее. Это не значит, что нельзя сформировать этюд других элементов, просто это будет трудно, да и результат получится слабым.

Существует, однако и природное изменение резонанса. Вызывается оно излучением кристаллов нуминия. Наиболее заметно это на так называемых нуминиевых полях. Рядом с такими полями построены все четыре Гармонии. Мы называем эти места зонами испытаний. Кстати говоря, знаете какое поле самое большое?

– Наше, конечно, – с самодовольной ухмылкой ответил не по возрасту крепкий парень с задней парты.

– Наше, конечно, – передразнил Нейт. – Наше даже в тройку не входит, балбес. Самое большое поле покрывает почти весь южный полюс и называется оно Морем Дюн. Вода там крайне высоко концентрирована нуминиевой пылью. Появление розовых циклонов связано с испарениями на Море Дюн. Ну, да ладно, это не относится к теме нашего урока. Эти вопросы вы будете изучать на старших курсах.

– Так, – Нейт постучал пальцами по виску. – На чем я…

– А как можно понять, станет человек диссонером или нет? – задала вопрос одна из учениц. – Как выбирают в Гармонию.

– С трех до шести лет ребенок способен слышать звук, шум, похожий на гудение роя пчел. Этот феномен называется первым кризисом звука. Это говорит о том, что у вас есть предпосылки слышать связь миров, но совсем не означает, что вы станете диссонером.

«Я тому прямое подтверждение», – мрачно подумал Нейт.

– Все зависит от второго кризиса. Он происходит примерно с шестнадцати до восемнадцати, с небольшими погрешностями. На этот раз в голове возникает не просто шум – музыка. У каждого своя, в зависимости от того, с каким духом установилась связь. Но связь может и не установиться, – тихо закончил Нейт.

– А от чего зависит, услышит ли ребёнок шум? – не унималась пытливая ученица. – А потом и музыку?

– Это мало изучено, – неохотно ответил юноша, и почти не скривил душой, однако, точно было известно, что способность к резонансу возникает лишь у детей с родительской депривацией в ранние годы, связано это с угнетением некоторых зон коры головного мозга, впрочем, рассказывалось об этом на старших курсах.

Нейт повернулся к доске, намереваясь написать что-то, но за спиной вновь послышался голос:

– Скажите, а в каких отношениях находятся дух и диссонер? И еще, духи они… зло или добро?

Нира, начавшая скучать, вся подобралась и с озорным любопытством взглянула на Нейта. Тот несколько секунд молчал, с утомлением рассматривая класс, затем равнодушно ответил:

– Какая разница? Главное – они дают нам силу бороться с порождениями Королевы.

Нира разочарованно уронила голову на грудь, на лицах некоторых учеников тоже появилось недовольное выражение.

– Еще дурацкие вопросы есть? – раздраженно бросил Нейт.

Девочка с двумя косичками подняла руку и с мстительной ухмылкой спросила:

– А вы покажете нам на занятии пару этюдов?

Конечно, она понимала, что Нейт носил форму курсанта, а не диссонера, хотя по возрасту уже должен был пройти испытание. Это была маленькая месть за «дурацкие косички».

– Нет, – нахмурившись, ответил юноша.

– Почему?

– Потому что вы не в цирке, а на занятиях.

Прозвенел звонок.

– Занятие окончено. Задание: к завтрашнему уроку выучить всех Малых духов.

По классу прошел возмущенный ропот.

– А это не слишком? – не скрывая недовольства, проговорила девочка с косичками.

– Я решаю – что слишком, а что нет. Советую не тратить время на болтовню. Опрос начну с тебя, – он указал пальцем на собеседницу.

Дети с недовольным видом покидали класс. К Нейту подошла Нира, вид у нее был довольный.

– Настоящий талант учителя! – в ее тоне почти не слышалось сарказма.

– Какой смысл отдавать мне уроки и самой же присутствовать на них? – раздраженно спросил Нейт, проигнорировав реплику инструктора.

– Ну, как же! – неискренне удивилась Нира. – Не могла же я отдать неокрепшие умы на растерзание неопытного учителя. Я должна была убедиться, что ты справишься.

– Убедились? – угрюмо спросил Нейт.

– Ага, – беспечно кивнула Нира. – О, тебе спешить надо! Через двадцать минут Сев начинается.

– И что?

– А я не сказала? – инструктор шутливо хлопнула себя ладонью по лбу. – У тебя два дневных дежурства, сегодня и завтра.

– Что!? – Нейт еле сдерживался, чтобы не сорваться.

– Да, это тоже часть твоего наказания.

– А это не слишком?

– Я решаю, что слишком, а что нет, – наигранно строгим голосом ответила Нира, состроив суровую гримасу, но, увидев, что ее подопечный стоит, как вкопанный, уставившись на нее гневным взглядом и поигрывая желваками, весело добавила:

– Двадцать минут. Надо бы поторопи-иться!

Делать нечего, оставалось только последовать совету, но только юноша вышел из класса, как его тут же остановили, легонько похлопав по плечу.

– Надо же, мне рассказали, но я не поверила, решила все увидеть своими глазами: Нейт Ривз – учитель! Нашел призвание или просто пробуешь все подряд?

Светловолосая девушка с симпатичным лицом довольно улыбнулась. Тэя Алнор – одногодка Нейта, еще они учились в одном классе, потом на одном курсе. Сейчас… Сейчас на девушке красовалась черная юбка с пиджаком, фиолетовый галстук и темно-красный аксельбант, а значит их пути разошлись. Полгода назад Тэя стала диссонером, еще и с Высшим духом связь установила, с Ризой.

Если и можно сказать, что у Нейта с кем-то сложились хоть какие-то отношения, то Тэя определенно была в числе таких людей. Их даже можно было назвать друзьями.

Внешне веселая, жизнерадостная и легкомысленная, она была, однако, отнюдь не так проста, как кажется. К любому делу девушка подходила с педантичной серьезностью и ответственностью, не привыкла отступать перед трудностями и, не смотря на кажущуюся доступность, общительность и открытость, мало с кем сближалась, предпочитая держать людей на таком расстоянии, когда и не поймешь наверняка, пускают тебя в свою жизнь или нет. В случае Тэи желающих вторгнуться туда было предостаточно, особенно среди мужского населения Гармонии, ведь к обаянию девушки можно смело добавить и привлекательную внешность. Волнистые светло-каштановые волосы ниже плеч, которые она иногда убирала в тугой хвост, голубые веселые глаза, идеально правильная форма лица, губ и носа, все это делало Тэю чуть не первой красавицей потока, однако подступиться к ней никто так и не смог. Чем больше соискатели общались с девушкой, тем больше ощущали внутреннее напряжение, вызванное нарастающей отстраненностью Тэи и тем, что она, вопреки ожиданиям, оказывалась не так проста и открыта. Короче говоря, парни начинали откровенно робеть перед ней.

Чего, кстати, не случалось с теми, кто не искал ее особого внимания. Эта была одна из причин, по которой Тэя и Нейт смогли построить, если не дружеские, то, по крайней мере, приятельские отношения. Второй причиной явилось схожесть внутреннего мира молодых людей. Нет, конечно, по характеру, мировоззрению, поведению они были ни капли не похожи. Эту особенность сложно объяснить словами, лирики бы сказали: родственные одинокие сердца, на бытовом уровне это бы прозвучало со ссылкой на какую-то химию. Но, наверное, правильнее было бы указать на схожесть их этических установок.

Впрочем, не только схожесть в чем-то помогает людям сблизиться. И прямое тому доказательство только что появилось из-за угла коридора. Добродушный весельчак, гроза девушек, здоровяк, а по совместительству второй и последний приятель Нейта – Вейрон Клифф.

– Отбываю наказание Ниры, – поспешно ответил Нейт, не поддерживая шутливый тон Тэи. – И сейчас спешу на следующую отработку. Увидимся.

Юноша быстрым шагом направился к лифту. Вейрон заметил приятеля, широко улыбнулся и в приветствии поднял руку.

– О, кто это?! – притворно воскликнул он. – Неужели будущее светило педагогики?!

– Прости, Вейрон, мне некогда, – сухо отрезал Нейт и прошел мимо.

– Что? Э… – растерялся здоровяк и потерянно посмотрел на подошедшую Тэю. – А я столько шуток заготовил, – тихо пожаловался он.

Нейт забежал к себе в комнату переодеться, потому что сидеть два с лишним часа под палящим солнцем в форме – не лучшая затея. Взял бутылку с водой и помчался на дежурный пост.

Через третий этаж академии, можно было попасть к одной из четырех смотровых площадок, водруженных на массивные столбы. Нейту в этот раз досталась восточная. Понимая, что время до начала Сева еще есть, юноша не спеша поднялся по встроенной в столб лестнице, поправил крышу из брезента так, чтобы уже начавшее опускаться к горизонту солнце не пекло спину и уселся на металлическое неудобное кресло, наблюдать за вверенным ему сектором.

Лунный сев, или, как его чаще называют, просто Сев – феномен, возникающий два раза в сутки. Для него необходимы два условия. Первое – определенное положение солнца, второе – наличие в атмосфере нуминиевых испарений, так называемых розовых облаков. Лучи солнца, падая на кристальную пыль под определённым углом (ночью, отражаясь от самой луны), создают реакцию, внешне похожую на разряд электричества. Это явление порождало что-то вроде червоточин, через которые появлялись семена, в народе их чаще называли камнями. Они падали на землю и из них по истечению какого-то времени вылуплялись монстры – обитатели красной луны, Фуксии. Как не трудно догадаться, сами семена тоже были родом оттуда.

Нейт взглянул на небо. Да, вот она, таращит свой алый глаз. Сегодня Фуксия почти в зените, ее сестры – маленькая голубенькая Эо и полная оранжевая Фимма, расположились недалеко от нее на западе и востоке. Радужная Орта только показалась из-за горизонта, а серая, скромная Сира еще не начала свое шествие по видимому небосклону.

Нейт положил голову на ладони и задумался. Что за жизнь протекала на Фуксии? Эта единственная обитаемая луна была практически не изучена, телескопы не могли пробиться через чрезвычайно плотную атмосферу. Ученые сходились во мнении, что на поверхности Фуксии душно и жарко, нередко бушуют песчаные бури, по всей видимости, были в наличии кислород и вода, во всяком случае, большинство монстров, попавших сюда, нуждались в жидкости и еде и имели органы дыхания, для которых был пригоден здешний воздух.

Процесс телепортации семян протекал почти по тем же закономерностям, что и создание этюдов. И то, что камни были родом с красной луны, не вызывало сомнений. Ученые зафиксировали: вспышка в атмосфере Земли совпадала с такой же на Фуксии.

В общем-то, это все что было известно об этом суровом мире. Разве что необходимо добавить: Фуксия – источник могущества Алых Королев.

Перед глазами вновь встали образы из недавнего сна. Нейт поморщился, не хотелось снова впадать в хандру, удивительно, какое сильное эмоциональное влияние может оказать обычный сон.

Края зрения что-то коснулось. Вспышка. А за ней и камень, небольшой – ерунда. Нейт отметил на пластиковой карте, прикрепленной к большой фанерной доске, точку.

Остаток дня прошел для юноши без происшествий. Сразу после дежурства он отнес результаты наблюдений в оперативный отдел, чтобы там сформировали отряды для уничтожения монстров и в пункт связи, так как четыре из тринадцати семян упало на территории Балима, в городе, впрочем, камни наверняка зафиксировали, но таковы правила безопасности.

Поужинав и доделав свои срочные дела, Нейт отправился в комнату, в надежде уснуть пораньше, чтобы выспаться. Ему повезло, сон пришел почти сразу и был крепок. Все бы ничего, если бы придурок-сосед не включил ни свет ни заря музыку. Нейт, прищурившись, посмотрел в окно, было еще темно. Чертыхнувшись, он перевернулся на бок и заткнул голову подушкой. Но музыка, тихими, нежными переливами щекотала уши, убаюкивала, но не давала уснуть, укачивая и одновременно раздражая своей томной сонатой.

Нейт резко перевернулся на спину и распахнул глаза. Стало отчетливо ясно – музыка звучала в его голове.

Глава 2. Резонанс

Сон как рукой сняло. Быть не может! Похоже, Нира оказалась права. Нейт рывком поднялся с кровати, немножко постоял, вслушиваясь в себя и стараясь успокоиться: торопиться не было никакого смысла. Затем юноша взял полотенце и отправился в душевую, она была общей на пять комнат и, разумеется, в такое время пустовала.

Соната плавно переливалась в голове, спокойная, тихая, она, тем не менее, побуждала к немедленному действию. Нейт прилагал немалые усилия, чтобы успокоится, не торопиться, не впадать в истерику. Умылся, почистил зубы, взглянул в зеркало. Видок так себе. Темные от природы глаза, взгляд которых всегда был чуть-чуть как бы раздраженным, из-за чего многие сторонились юношу, даже не пытаясь узнать его ближе, сейчас были покрасневшими и слегка припухшими. Густые черные волосы прядями торчали в стороны. «Надо бы подстричься», – лениво подумал Нейт, вытер лицо и пошел обратно в комнату.

Быстро оделся, но не в форму – в штатское: брюки с удобными карманами и ремнем-ножнами на бедре, черную куртку со свободными полами и стоячим воротником, под куртку надел кобуру с пистолетом, пока обыкновенным – огнестрельным. К бедру закрепил длинный нож-мачете. Постоял минуту все обдумывая, кивнул сам себе и вышел из комнаты.

Нира открыла на удивление быстро, хотя плюшевая пижама с мишками, заспанные глаза и растрепанные волосы явно говорили о том, что Нейт ее разбудил.

– Спятил, что ли? – сонно пробурчала она. – Какой сейчас час?

– Инструктор, – стараясь сохранять спокойствие, проговорил Нейт. – Резонанс. Я… я слышу музыку.

Нира какое-то время стояла молча, переваривая информацию, затем глаза ее расширились от удивления, и инструктор взволнованно залепетала:

– Так, так, так. Резонанс. Да. Значит так, – пыталась она собраться с мыслями. – Давай беги к себе или в оружейную, экипируйся как следует.

– Уже, – Нейт похлопал себя подмышкой, там, где висела кобура.

– Ага, ага. Тогда иди на стоянку, выпиши машину, скажи, на меня, – тараторила женщина, не в силах справиться с волнением. – Ну, ты знаешь. И жди, я мигом.

Юноша уже было развернулся, чтобы уходить, но его тут же остановил голос инструктора:

– Нейт! – он обернулся, Нира порывисто бросилась на него, заключая в объятья. – Ты молодчина! – похвалила она, как будто от юноши что-то зависело.

– Да заткнитесь вы! – грубо прокричали в одной из комнат. – Имейте совесть! Дайте поспать!

– Все, давай, беги, – заговорщицки прошептала Нира. – Я мигом.

Нейт сделал так, как говорила инструктор: отправился на стоянку, правда, сначала зашел в только-только начавшую работать столовую, чтобы купить в дорогу чего-нибудь на перекус, выписал на имя Ниры машину – потрепанный, старенький пикап, с выцветшей картинкой на кузове, изображающей полуголую девицу, кормящую с руки дракончика, и стал ждать.

На стоянке припарковался синий фургончик. Водитель – диссонер лет под сорок и при этом без отличительного значка преподавателя или инструктора, что редкость для Гармонии, лениво вышел с водительского места и открыл пассажирскую дверь. На улицу, неуверенно озираясь, высыпало пять детишек: двое совсем маленьких, лет трех – за ручку с инструктором-женщиной, трое, постарше – самостоятельно. К ним тут же подбежал человек в штатском, видимо – юрист, и пока взрослые оформляли бумаги, дети тихонечко прогуливались по парковке. Один из них – самый старший, заметил Нейта и медленно направился к нему:

– Здравствуйте, – неуверенно произнес мальчик.

– Угу, – не слишком дружелюбно ответил Нейт, погруженный в себя.

– Вы диссонер?

– Я, – начал было Нейт, но тут же осекся, усмехнулся сам себе и добавил:

– Похоже на то.

Повисло молчание. Видно было, что мальчик хотел спросить о чем-то важном для него, но никак не решался, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

– А меня с сестрой сюда привезли, – наконец, заговорил он. – Скажите, а здесь хорошо?

Нейт не сразу понял, что ребенок спрашивает о Гармонии, юноша посмотрел по сторонам, пожал плечами и равнодушно ответил:

– Нормально.

Мальчик еще немного постоял и отправился назад, понуро опустив голову. Нейт какое-то время смотрел ему вслед. Вдруг вспомнилось, как его самого в четырехлетнем возрасте, вот так же привезли сюда из провинциального детского дома, ничего толком не объяснив.

– Эй, – окликнул Нейт мальчика. – Вам с сестрой здесь обязательно понравится.

Ребенок кивнул и побежал к своим. В этот момент на парковке появилась Нира. Без лишних слов они погрузились в машину и отправились в путь.

На улице уже светало. Когда машина чуть удалилась от академии, Нейт обернулся. Гармония, названная в честь второй по размеру радужной луны, в рассветном зареве выглядела особенно величаво. Массивный, двух-трех этажный комплекс овалом огибал кампус – внутренний двор с детскими и спортивными площадками, парком с озером и монументом основателя Гармонии Анджелусом Крипелиным-старшим – в центре.

Здание делилось на шесть секторов. На первом этаже располагались, по часовой стрелке: крытая парковка, столовая, совмещенная с актовым залом, библиотека, тренировочный зал, тренировочный зал для диссонеров, разбитый на четыре сектора, и лазарет. Левое крыло второго этажа целиком занимали учебные помещения: классы, аудитории, лаборатории, учительская. Правое крыло было выделено под общежития: центральная, меньшая часть– для инструкторов и преподавателей, правая, крайняя, поделенная на три части, предназначалась диссонерам, курсантам и кадетам. Третий этаж был пристроен только в четырех частях здания: строго на севере, востоке, юге и западе. Он значительно возвышался над вторым, так как между этажами крепились те самые наблюдательные посты, на одном из которых вчера дежурил Нейт. Третий ярус уходил во владение администрации, здесь находились кабинеты бухгалтерии, управляющих, замов и так далее. В северной башенке, стоявшей напротив центрального входа Гармонии, располагался кабинет директора – Анджелуса Крипелина-младшего и Зал Славы – круглая церемониально украшенная комната, где проводилось посвящение в диссонеры.

Бежево-голубые части здания Гармонии искрились в лучах восходящего солнца в то время, как темно-синие участки, наоборот, грозными монументами ушли в тень. Потрясающее зрелище.

Путь до полей испытаний был недолгим. Километров восемьдесят, час с небольшим езды. Нира болтала без умолку, пытаясь, видимо, избавиться от волнения. Похоже случившееся с Нейтом, не на шутку взбудоражило ее, она действительно очень переживала за юношу. Не войти с его способностями в резонанс было бы большой потерей не только для Орты, но, в первую очередь, для самого Нейта.

Юноша слушал болтовню инструктора в пол-уха, иногда давая односложные ответы и комментарии. Он все пытался вслушаться в музыку, угадать, какая связь его ждет, какой дух. Существовало много теорий, связывающих особенности музыки со стихией духа. Бравурные, мажорные звучания чаще были присущи элементам огня и электричества, тяжелые, тревожные, медленные – элементам земли и тьмы и так далее. Однако достоверно доказать подобные зависимости так никто и не смог, слишком большой случайный разброс, особенно, когда связь касалась Малых духов.

Нира вдруг замолкла и остановила машину на обочине. Нейт осмотрелся, они достигли небольшого поселения, выросшего вокруг топливной станции. На заправке висела табличка «закрыто».

– Ну, блин! – надулась Нира.

– Что такое? – Нейт взглянул на приборы. – Топлива хватит на туда и обратно.

– Дело не в этом, – инструктор жалобно посмотрела на юношу. – Я есть хочу.

Нейт закатил глаза и полез на заднее сиденье.

– Вот, я захватил в столовой.

Он передал Нире аппетитный трехслойный бутерброд с яйцом, ветчиной и сыром.

– Вот он, мой любимый ученик! – Нира победно вскинула кулак вверх. – Ты – чудо!

– Как инструктор, вы не должны кого-то особенно выделять, – пробурчал Нейт, доставая бутерброд и себе, правда, Нира, увлеченная завтраком, его уже не слушала.

Перекусили и снова двинулись в путь. Просторные, зеленые поля постепенно обрастали деревьями. Веселые лиственные леса и пролески, сменялись более серьезными и солидными смешанными, а после переходили в жиденькие хвойные. Все вокруг постепенно приобретало слегка розоватый оттенок. Это нуминиевая пыль оседала на поверхности, заносимая сюда с полей испытаний.

Наконец, дорога, зажатая между двумя ельниками, вывела на широкую, каменистую равнину, обрамленную с запада и востока невысокими горами. В полукилометре от леса возвышалась массивная металлическая вышка, а под ней уютный бревенчатый домик. Это был пограничный пост, от которого направо и налево, до самых гор, тянулся хлипенький забор с мотками колючей проволоки наверху. Задачей заставы, где всегда дежурили диссонеры, было не столько охранять зону испытаний от непрошенных гостей. Это-то было не слишком нужно, желающих лезть в обитель духов немного. Пограничники были скорее отрядом быстрого реагирования. Если семя с Фуксии падало на зону испытаний, диссонеры должны были в срочном порядке найти и обезвредить его. Монстры под влиянием нуминия могли быстро мутировать и становиться сильнее.

Нира припарковала машину в стороне от ворот и вышла на улицу, Нейт последовал ее примеру.

– О-о! Инструктор Ост! – раздался радостный голос в вышки. Там стоял молодой парень с копной пышных не расчесанных волос и весело махал рукой. Из домика вышел еще один диссонер с лысой головой и одетый не по форме. Он лишь молча кивнул в знак приветствия. Нейт знал обоих, не раз видел в академии, правда имен он не помнил, но тут подсказала Нира.

– Привет, Лид, привет, Изольд, – весело поприветствовала она. – Где остальные, дрыхнут?

– Да, – размеренно ответил лысый. – Отдыхают. Вчера тяжелая вылазка была.

– Понимаю, – кивнула Нира. – Когда вахту заканчиваете?

– Неделю еще, – жалобно воскликнул диссонер на вышке. – Инструктор, а вы нам гостинцев хоть каких привезли?

– Нет, мальчики, – Нира виновато посмотрела на собеседника. – Впопыхах собиралась.

– Ну, во-от.

– Завязывай, Лид! – строго одернул молодого напарника Изольд. – На испытание? – обратился он уже к Нире.

– Ага. Хорошей смены парни.

Инструктор махнула рукой и направилась к дверце, приделанной к воротам. Нейт пошел за ней, но сделав пару шагов, почувствовал на себе взгляд и повернулся. Изольд все еще стоял возле двери и внимательно смотрел на юношу.

– Удачи, парень, оставь кристаллы в поле.

Стандартное пожелание идущим на испытание. Нейт кивнул.

Мертвая каменистая пустошь. Розовые оттенки здесь смешивались с сиреневыми, нуминиевая пыль покрывала почти все вокруг: камни, кусты, редкие деревья. Ветер уныло выл в расщелинах и коридорах каменного лабиринта, а может, то были духи, чьи искаженные речи доносились сквозь непрочную оболочку между мирами. Или же сущности гораздо более древние, живущие здесь с самого зарождения планеты, жаловались на то, что их сон в очередной раз кто-то потревожил.

Нейт встряхнул головой. Просто ветер.

– Так, – серьезно заговорила Нира, разворачивая карту на плоском камне, на ней красными точками были отмечены известные местоположения кристаллов нуминия. – Чувствуешь, куда идти?

Нейт помотал головой. Музыка в голове звучала громче и четче, но откуда она исходила, куда манила, сказать было невозможно. Нира заметила растерянность юноши, подошла ближе, положила руку ему на плечо и все так же серьезно сказала:

– Нейт, лучший совет, который я могу дать – просто расслабься, вслушайся в музыку и иди, отдайся потоку, он сам тебя выведет.

– Как по мне, слишком уж поэтично, – пробурчал юноша.

– Нет-нет! – Нира испуганно помахала перед собой руками. – Это практический совет, никакой поэзии! Просто иди, куда хочется, не задумывайся.

– Ладно, попробую, – медленно проговорил Нейт, посмотрел по сторонам и направился в сторону лощины, поросшей кривыми деревьями.

Ветер печальным завыванием бесцеремонно пытался вклиниться в нежную, спокойную мелодию, иногда у него это даже получалось, и тогда музыка обретала тревожный оттенок.

Нира пыталась разрядить атмосферу: о чем-то болтала, спрашивала, но видя все более рассеянное и отчужденное состояние своего подопечного, прекратила все попытки завести разговор. Она понимала, каково сейчас Нейту, ведь сама когда-то проходила через подобное. Состояние, как будто сон стал явью, два мира слились в один, а ты словно инертный наблюдатель. Вселенная дрожит, крошится и вновь восстанавливается, подчиняясь потоку музыки.

Странное, ни на что не похожее состояние. Но самое сложное впереди.

Нейт так погрузился в себя, что чуть не налетел на прозрачную глыбу. Бело-голубое изваяние в виде человека спряталось в тени расколотого булыжника и, если не всматриваться, было едва заметно. Рядом, из земли торчал кристалл нуминия, довольно большой, похожий на цветок. Статуя то ли тянулось к нему, то ли одергивала руку.

Курсант, услышавший музыку, но не прошедший испытание. Цветок и жертва, захваченная и поглощенная желанием испить запретного нектара.

К сожалению, так иногда случалось. Когда курсант, услышавший музыку, находил Исток – место, где связь человека и духа обретала конечную форму, резонанс обретал неистовую мощь, вызывая упоение, эйфорию. Если курсант, слишком сильно поддавшись этому чувству, не мог обуздать этот хаос, достичь гармонии, происходила обратная реакция, и тело человека начинало кристаллизироваться. Вот откуда появилось выражение, произнесенное ранее Изольдом: «оставь кристаллы в поле».

Обрести гармонию не сложно, опытные диссонеры делают это не задумываясь, но, когда сталкиваешься с этим впервые, не мудрено растеряться. Впрочем, и после прохождения испытания, риск кристаллизации оставался велик. Если диссонер слишком часто использует этюды, или техники эти слишком сильны, его тоже может поглотить состояние эйфории и чувство это обычно гораздо сильнее, чем при испытании. Кристаллизация в таких случаях, как правило, проходит значительно медленнее, но это не так важно, процесс все равно остановить невозможно.

Первый случай мгновенной кристаллизации при использовании этюдов был зафиксирован почти двести лет назад, когда один из первых диссонеров Осмонд Риборг чрезвычайно сильным этюдом уничтожил первую Алую Королеву. Его статуя-саркофаг стояла в зале Дома Содружеств в Дельге.

Для курсантов кристаллизация – не секрет, но не нашлось еще ни одного человека, отказавшегося от испытания, такова природа диссонеров. Установить связь со своим духом – это что-то вроде инстинкта, такая же необходимость, как для малыша научиться ходить и, несмотря на то что частые падения будут приносить боль, ребенок все равно будет пытаться, пока не научится.

Нейт приблизился к кристаллу, заглядывая в лицо.

– Не надо, – встрепыхнулась Нира, но было поздно.

Статуя была сравнительно свежей, она еще не потеряла формы и не обрела привычный нуминию сиреневый цвет. Нейт помнил этого парня, он проходил испытание полгода назад. Крейг Ирвин, кажется, шумный, неугомонный весельчак. Сейчас его лицо, погруженное в кристалл, имело по-идиотски блаженное выражение.

Что-то дрогнуло в груди Нейта. Страх? Отвращение? Юноша тут же спрятал это чувство поглубже и, отвернувшись, побрел дальше. Нира, стараясь не смотреть в сторону статуи, направилась следом.

Через час блужданий по пустоши они пришли к широкому входу в пещеру.

– Туда? – спросила чуть запыхавшаяся Нира, Нейт кивнул. – Черт, – инструктор беспокойно осмотрелась. – Ладно, делать нечего. От меня ни на шаг, и делаешь все, что я скажу.

Беспокойство Ниры было связано с тем, что под землей и в пещерах зоны испытаний часто водились монстры, кого-то не успевали истребить отряды с застав, какие-то твари приходили сюда по системе тоннелей из других мест. Существа эти, в основном, были небольшие и не слишком сильные, но в темноте пещер могли доставить хлопот, тем более что на испытание всегда ходили лишь вдвоем. Инструктор и курсант. Потому что каждый человек искажает вибрацию миров, привносит в нее свои звуки, и неопытному студенту, только-только услышавшему музыку, будет очень сложно установить резонанс, находясь в группе других людей. Даже один человек создавал помехи, но они были не критичны.

Другой сложностью путешествия по опасным пещерам в зоне испытаний являлось ограниченное использование этюдов. Создавались они в нуминиевых зонах легко, но имели большую погрешность из-за наличия сразу многих групп резонанса. На практике это выражалось тем, что диссонер мог случайно создать не тот этюд, не такой силы и не туда направленный. В пещерах подобные погрешности, разумеется, были вдвойне опасны.

Нейт и Нира достали маленькие, круглые фонарики, прицепили их на нагрудный карман, переглянулись и пошли под своды пещеры.

Широкий тоннель, беспорядочно заваленный камнями, резко уходил вниз. Внутри было холодно, и чем ниже спускались путники, тем морознее становился воздух. Через четверть часа Нейт и Нира вышли в просторный зал. Гигантские каменные колонны подпирали свод пещеры, ее пространство было изрезано разноярусными дорожками, кавернами и ледяными сталагмитами.

– Здесь, – тяжело произнес Нейт, уставившись куда-то вдаль.

– Ага, – Нира, щурясь, осмотрелась, мощности их фонариков не хватало, чтобы как следует осветить пространство вокруг себя. – Рискнем.

Девушка пошевелила пальцами, будто перебирала невидимые струны. Возле ее головы оранжевый искрящийся росчерк замкнулся в круг, из которого вылетел огненный шар. Пролетев к потолку, он оглушительно взорвался, озаряя пространство вокруг.

Внизу, на дне пещеры, недалеко от места, где стояли Нира и Нейт, торчал двухметровый сиреневый обелиск, очевидно – их цель. Но трудность была в том, что высота тут составляла метров десять.

– Так, теперь нужно найти способ спуститься…

Нира осеклась, где-то в стороне послышался глухой, частый стук, через секунду похожий ритм отбили в другой части пещеры.

– Что за черт? – инструктор отстегнула от пояса метательный диск. Несмотря на кажущуюся простоту и непрактичность – крайне смертоносное оружие, которое можно в равной степени эффективно использовать, как в ближнем бою, так и на средней дистанции. К тому же оружие, поскольку Нира являлась диссонером, имело свой резонанс.

Стук участился, и на этот раз звучал со всех сторон. Все ближе. Диск инструктора вспыхнул огнем, коротко размахнувшись, она швырнула его в сторону. Нейт на короткое время увидел белую тварь на шести тонких, острых ногах. Послышался визг и шипение. Дальше все происходило очень быстро. Юноша краем глаза заметил, как засветился браслет на правой руке инструктора, призывая диск назад, но другие твари были уже близко. Нейт понял, Нира не успеет, потянулся за мачете, один из монстров прыгнул. Инструктор ахнула и, не раздумывая, ударила этюдом. Оранжевый росчерк, волна пламени, взрыв. Рвануло прямо над головой Нейта. Видимо Нира не рассчитала удар, но, скорее всего, виновата погрешность зоны испытаний.

Юношу откинуло, земля улетала куда-то в сторону. Нет, не земля улетала, сам Нейт летел вниз, вернее, скользил по ледяной горке. Внезапно опора кончилась, тело курсанта взмыло в воздух, обо что-то ударилось и упало на пол.

Нейт простонал, хватаясь за спину. Вроде ничего не сломано, пара ушибов. Повезло, даже фонарик чудом уцелел.

Сверху послышался обеспокоенный и слегка запыхавшийся голос Ниры:

– Нейт! Ты как там, в порядке?

– Да, нормально.

– Стой там, не уходи никуда, я сейчас… вот только…

Послышался звонкий удар, затем пещеру озарила очередная алая вспышка. Дух Ниры – Ария, поэтому не было ничего удивительного в том, что инструктор предпочитала этюды огня.

– Обо мне не беспокойтесь. Разберитесь там, а…

Договорить Нейт не успел, белесая тень мелькнула в свете фонарика. Юноша прыгнул с кувырком вперед, лапа чудовища просвистела над головой. Нейт потянулся за пазуху, но тут же передумал, палить вслепую в темноте – не самая хорошая идея. Юноша медленно достал из ножен мачете, не вставая с колена, осмотрелся. Монстр выскочил из-за колонны и бросился на него.

Чем-то тварь напоминала гигантского краба без клешней. Три пары полутораметровых ног были тонкими, но крепкими, как сталь. Тело приплюснутое и вытянутое, покрывали шипы. Глаз, ушей и каких-либо других органов заметно не было, только широкий рот с двумя парами жвал.

Нейт увернулся от первого удара, от второго, сам пошел в атаку. Попытался разрубить ногу, какое там! Словно камень. Тогда, уйдя еще от двух ударов и отбив третий, юноша со всей силы обрушил мачете на то место, где должна быть голова. На этот раз результат был лучше, от тела монстра откололся кусок, из раны полилось что-то темное. Чудовище зашипело и еще яростней ринулось в атаку.

Нейт по-кошачьи уходил от ударов, отбивал самый длинный и широкий взмах передними лапами, приближался и бил сам. Через пол минуты все тело монстра было покрыто вязкой жидкостью, его движения стали медленнее, атаки слабее. В итоге, Нейту ничего не стоило зарубить существо тремя сильными ударами.

Но расслабляться было рано. Из-за угла на юношу бросилась еще одна тварь. Набрав приличную скорость, она обрушилась на Нейта двумя сильными ударами передних лап. Курсант отбил обе, но после второй атаки, мачете хрустнуло, и большая часть лезвия со звоном отлетела в сторону.

Боковым ударом существо повалило Нейта на пол. Юноша дернул головой, уворачиваясь от атаки, грозящей пронзить ему голову. Лапа ударила в пол, по шее потекло что-то горячее. Нейт не стал терять времени, схватился рукой за конечность монстра и, воспользовавшись секундным замешательством твари, вытащил из-за пазухи пистолет.

По пещере пронеслись пять оглушительных хлопков.

– Нейт?! – раздался в тишине напуганный голос. – Ты как, жив?

– Жив, – прохрипел юноша, скидывая с себя ногами тело мертвого монстра.

– Ага, – облегченно вздохнула Нира. – Жди, я сейчас.

Нейт тяжело поднялся на ноги и осмотрелся. В десяти метрах от него возвышался трехметровый нуминиевый обелиск. Юноша медленно направился к нему. Музыка, не прекращавшаяся даже во время битвы, сейчас зазвучала более страстно. Реприза подходила к своей кульминации.

Нейт увидел в обелиске свое отражение. Нет. Это был не он. Девушка. Длинные волосы, стройное хрупкое тело в легкой полупрозрачной одежде. Нейт на мгновение испугался, что это окажется девушка из недавнего сна, но нет, то была явно не она. Черные волосы отдавали синевой, кожа белая. На бледном неподвижном лице два больших сапфировых огонька – единственная живая деталь. Девушка – фарфоровая кукла.

Нейт не успел заметить, как оказался посреди темного покрытого льдом пространства. Музыка играла неистово, она уже не манила – требовала.

Девушка сдвинулась с места, неуверенной походкой подошла к Нейту, протянула руку и замерла в нерешительности.

Что-то шло не так, напор ослабевал, резонанс не нарастал, не сводил с ума, не вводил в эйфорию. Только напряжение и тревога. Нужно было что-то делать. Мелодия разваливалась на части.

Нейт неуверенно протянул руку навстречу. Девушка внимательно посмотрела на него. Легонько коснулась руки. Кожа нежная и холодная. Глаза смотрят изучающе, будто неожиданная мысль поселилась в них. Девушка едва заметно улыбнулась, схватила Нейта за руку и потянулась навстречу.

Музыка снова обрела гармонию, возвысилась, помчалась неукротимым потоком. Губы девушки так близко. Страх и тревога уходят из сердца, уступая место упоительной радости. Руку закололо от холода.

Так, нельзя отвлекаться. Нужно… нужно…

Музыка сбивала, путала мысли. Горячие губы совсем рядом. Холодная рука сжимает руку юноши сильно и требовательно. Откуда в такой хрупкой девушке столько силы?

Нейт зажмурил глаза и тряхнул головой, юноша вдруг понял, он часть этой музыки, но не обязан подчиняться ей…

Мелодия уплывала вдаль, но все равно оставалась на границе сознания. Теперь она всегда будет с ним…

Нейт открыл глаза, ему в лицо заглядывала обеспокоенная Нира. Они стояли в пещере, возле обелиска.

– Ну что? – тихо спросила инструктор.

Нейт посмотрел по сторонам, затем на свою правую руку и так же тихо ответил:

– Похоже, я теперь – диссонер.

Глава 3. Новые возможности

Назад вернулись быстро и без приключений. Когда вышли со стоянки в атриум, Нира вдруг остановилась и заговорила с грустной улыбкой на лице:

– Ну, что ж, похоже, это мои последние дни в качестве твоего инструктора, через пару месяцев мне дадут другую группу, – она посмотрела в сторону мостика, соединяющего основную дорожку атриума и парк, там стояли Тэя и Вейрон, они помахали рукой, привлекая внимание. – Но вы мои первые курсанты, я никогда не забуду дни, проведенные с вами.

Нейт слегка смутился от такого совсем несвойственного инструктору поведения, почесал за ухом и, не зная куда деть взгляд, неуверенно заговорил:

– Эм, это… На счет занятий у четвероклассников, я освобожден от них теперь?

Нира с изумлением посмотрела на него, но через пару секунд лицо ее осветила улыбка и она беззаботно рассмеялась:

– Ха-ха-ха, а ты не изменяешь себе! – инструктор ударила Нейта по плечу, как показалось юноше, сильнее, чем надо. – Разумеется, нет! Наказание есть наказание.

– Но тренировки с этюдами…

– Никуда твои тренировки не денутся, – Нира внимательно посмотрела на Нейта, думая о чем-то своем, затем улыбнулась и добавила:

– Ладно, иди уже, а то у этих дурней рука отвалится столько махать. Ах да! – остановила она уходящего Нейта. – На днях загляни в мастерскую, нужно заказать оружие. Посвящение в диссонеры дня через три, скорее всего, будет. Ну, я там сообщу. Сегодня на уроке я тебя заменю, и на дежурство кого-то другого поставлю, отдыхай, осваивайся. Пока! – она махнула рукой и направилась к лифтам.

– Ну что?! – нетерпеливо спросила Тэя, когда Нейт подошел к ней и Вейрону.

– Что, что?

– Ну, какой дух?

Если у Тэи выражение лица было радостно-возбужденным, то Вейрон выглядел тревожно.

– А, – безразлично сказал Нейт и провел рукой по волосам, взъерошивая их. – Ларея.

– Лед? Ну, кто бы мог подумать, – Тэя даже не пыталась скрыть в голосе сарказм.

– Да-да, – Нейт раздраженно помахал рукой перед лицом. – Нира сказал то же самое.

– Хе-хе. Ладно, в любом случае, поздравляю! Ожидание стоило того!

– Угу.

– Д-да, – неуверенно заговорил Вейрон, о котором все успели забыть. – Правильно, это, конечно, не то, что я ожидал, но все равно поздравляю, – бодро закончил он.

– Не то, чего ты ожидал? – Нейт состроил вопросительную гримасу и посмотрел на Тэю, та лишь пожала плечами.

– Фиг с ним, противоположности притягиваются! – проигнорировал удивление Нейта Вейрон. – Лед и пламя! А? Мы загрохаем отличный дуэт, – как и Нира Клифф имел связь с Высшим духом огня – Арией. – А теперь погнали, надо отметить, есть у меня…

– Нет-нет-нет, – поспешно запротестовал Нейт. – Я два дня толком не спал, да и испытание, признаться, было изматывающим. Я – отдыхать. Пока.

– Н-но, но…

Нейт не оставил Вейрону никаких шансов, стремительно направившись к общежитию.

Усталость валила с ног. Странное дело, иные тренировки были куда интенсивнее и тяжелее, чем сегодняшний поход, так почему же так тяжело? Нейт снял куртку и повалился на кровать. Потрогал широкий пластырь на шее, над ключицей. Рана не серьезная, но еще бы чуть-чуть…

Юноша стал вспоминать ход боя. Плохое сражение, слишком много ошибок, суетливость, невнимательность. Конечно, во всем можно обвинить музыку в голове, сбивавшую с толку, но Нейт не склонен был врать самому себе, причиной его рассеянности были эмоции. Возбужденное состояние из-за радости обретения способностей диссонера и от азарта боя. Непростительная ошибка. Скольких подобное приводило к смерти?

Но застревать на этом нет смысла, нужно сделать выводы и двигаться дальше. Так что Нейт снова вернулся к разбору ошибок в бою, но вскоре мысли стали путаться и под тихую музыку на грани сознания юноша погрузился в сон.

Проснулся, когда за окнами уже смеркалось, значит, прошло часа четыре, не много, однако тело чувствовало себя отдохнувшим и требовало действий. И это было хорошо. Нейт хотел поскорее проверить свои способности. Он думал приступить завтра, под присмотром инструктора, но раз такое дело, можно попробовать и сегодня. Дело было не в нетерпении, просто юношу кое-что беспокоило: испытание прошло не совсем гладко, он никогда не слышал, чтобы у кого-то возникало что-то подобное, ему показалось, что Ларея вообще откажется от связи, чего не происходило за всю историю, а это, без малого, двести лет, взаимодействия людей и духов.

Сразу в зал Нейт, правда, не пошел, решил сначала перекусить, потом нужно было получить разрешение на пользование тренировочным залом для диссонеров. Так что к тренировке юноша приступил глубоким вечером.

Он выбрал самый маленький сектор зала, который, по идее, был предназначен для оттачивания навыков ближнего боя с использованием этюдов. Впрочем, зоны часто использовались не по назначению, диссонеры не слишком заморачивались на этот счет.

В зале стояло несколько покореженных чучел монстров, сделанных из особого сплава, чтобы их было сложнее сломать, несколько деревянных стенок, башенка с тарзанкой и большая песчаная насыпь. Помещение практически пустовало, здесь было только два человека, которые дурачились перекидыванием огненного шарика.

Нейт встал рядом с одним из чучел, правда, спиной к нему, закрыл глаза и вытянул перед собой руки со сцепленными в замок ладонями. Он много читал, слушал и, конечно, знал, как создавать и использовать этюды, но это все в теории. Теперь же нужно было проверить на практике.

Юноша сосредоточился. Музыка была повсюду, все живое и неживое излучало ее. Это не было похоже на мелодии, извлекаемые из музыкальных инструментов, скорее человеческое сознание дополняло вибрацию невидимых нитей своими смыслами. Сложно объяснить этот феномен, это, как рассказывать незрячему о цветовых оттенках. Сравнение здесь с органами чувств будет еще полнее, если учесть, что диссонер воспринимает окружающий мир несколько иначе. Нейт даже толком бы и сказать не смог, он не чувствовал себя ограниченным в чем-то до получения способностей, но когда обрел их, понял, что многого был лишен. Это, конечно, не в сравнении слепого со зрячим, скорее в ключе отличия монохромного зрения и цветного, монофонического звучания и стереофонического.

Нейт улавливал отголоски «звуков» природы, но изменить их не мог. Однако из общей какофонии выделялось несколько структур, которые вибрировали с ним в унисон – резонансные системы. Они были связаны с миром духов. Самые сильные вибрации – близкие стихийные элементы – лед и вода, слабые, едва заметные – противоположные стихии – огонь и земля. То, что люди называли, за неимением лучшего определения, тьмой и светом, вообще почти не вибрировало и имело, как будто другую природу.

Юноша сконцентрировался на резонансе с собственной стихией. Попытался деформировать его, выходило не очень, тогда Нейт попробовал усилить и ослабить вибрацию – лучше, но все равно плохо. Он простоял минут двадцать, множа безуспешные попытки, не то чтобы создать этюд, хотя бы – овладеть резонансом. Двое диссонеров, перекидывавших огненный мячик, уже начали посматривать на Нейта и, улыбаясь, перешептываться.

Так. Надо менять тактику. Нужно вернуть то чувство, которое возникло при контакте с Лареей. Но юноша помнил его плохо, оно было не то чтобы сильным, совсем не похожим на то, что рассказывали другие диссонеры. Касание ее руки, расширение границ восприятия. Так-так. Близко. Ее губы тянутся к нему. Музыка. Кажется, вот оно.

Над руками Нейта оранжевая полоска очертила круг, диаметром с яблоко, внутри его поддергивалась черная дымка. Получается. Теперь стабилизировать и придать форму. Для начала – ледяное лезвие. Стихия льда смешалась со стихией воды, резонанс поменялся. Нет-нет, плохо дело!

Нейт открыл глаза. Из черного круга с огненно-оранжевой каемкой вырвался трехметровый, водяной хлыст. Извиваясь, как змея, он вытянулся, изогнулся и со всей скоростью полетел на юношу, целя куда-то в бедро. Нейт подпрыгнул. Хлыст ударил по ногам. Неудачливый диссонер полетел головой вниз. Не расшибся только благодаря удачно подвернувшемуся тренировочному чучелу, об которое Нейт больно ударился спиной.

Парочка, играющая с мячиком, уже не скрываясь, веселилась, наблюдая за горе-диссонером.

Что ж, похоже, все не так просто, как рассказывают. Не беда, завтра под присмотром и наставлением инструктора все получится.

Однако проблемы сохранились и в последующие несколько дней. Даже под чутким руководством Ниры, этюды получались с трудом и не всегда как задумано. Это крайне озадачило инструктора, ученик, который обычно схватывал на лету, с трудом овладевал даже самыми простыми, базовыми формами. Нира не раз бегала за советом к старшим и более опытным коллегам, но все они пожимали плечами и говорили, мол, так быть не должно.

Не то чтобы все было совсем плачевно, нет, Нейт овладевал искусством этюда, даже стиль свой определил. Просто все происходило медленнее, чем обычно, как будто юноша пытался использовать техники не своих стихий.

Через три дня, как и обещала Нира, состоялась церемония посвящения.

Зал Славы был разбит на две полукруглые зоны. Первая, большая по размеру, где принимались кандидаты на повышение или награду, была покрыта красным, с белой оборкой, ковром, по бокам здесь, вдоль стен, стояли столы и стенды с многочисленными значимыми для истории Гармонии вещами: наградами, оружием, документами и прочим. Вторая часть, разделенная с первой тремя ступеньками, была устроена скромнее, здесь стоял маленький круглый столик и трибуна. Слева и справа висели штандарты с гербом Гармонии Орта – рука со звездой на фоне луны. В дальней стене была дверь, ведущая в кабинет директора.

Анджелус Крипелин-младший был во всех смыслах удивительным человеком. Если академия его отца была крайне востребована в послевоенное время, то сыну приходилось быть изобретательным, чтобы учреждение осталось наплаву. И он справлялся с этой задачей превосходно. Внешность простоватого добряка, теперь уже в весьма почтенном возрасте – Анджелусу шел восьмой десяток, – была не то что обманчива, просто этот образ был очень неполным. Директор действительно был миролюбивым, отзывчивым на чужие проблемы, остро страдающим от несправедливости и даже сентиментальным человеком. Однако при этом его деловая хватка, изобретательность, политическая гибкость, хитрость, не раз ставили оппонентов в тупик. Помножьте все это на ревностное и бескомпромиссное отстаивание интересов Гармонии, и образ Анджелуса в большей мере сложится в голове.

Личная жизнь Крипелина, правда, не сложилась. Детей у него не было, он ни разу не был женат и даже в отношениях его никто никогда не заставал, разве что в молодости, но подтверждений тому нет.

Ребенок войны, он видел все ее ужасы и лишения, тем более что противостояние с шестой Королевой по праву считается самым страшным и жестоким. Потому с ранних лет он во всем помогал отцу, когда его проекту по учреждению академии дали ход. Конечно, Крипелин-младший мечтал стать диссонером, чтобы защищать мир от угрозы Алой Королевы, но талантов у него не было. Это не слишком расстроило молодого человека, он справедливо решил, что мир можно защищать разными способами и посвятил себя цели – привести академию к процветанию.

Он много учился, экономике, политике, педагогике, психологии. В какой-то момент, его отец Крепелин-старший, человек военной выправки с жестким, суровым характером, во всем стал полагаться на сына. Когда же старый директор, основатель Гармонии умер, для наследника не было никаких проблем занять его место, он и так давно вел все дела академии. Ему было тридцать шесть, совсем немного для такой должности, но Анджелус очень быстро завоевал авторитет не только у своих подчиненных и воспитанников, но и среди лидеров мировых сообществ, так как Гармонии, а их на то время было уже три, играли важную роль и в политике.

Сейчас же этот худенький, чуть сутуленький старичок с ясным, трезвым взглядом и добродушным, хоть и с хитринкой лицом, получал удовольствие, пожиная плоды своих трудов. Сегодня он посвящал в диссонеры очередных своих воспитанников, каждого из них он знал в лицо и помнил по имени. Высокий лоб и лицо Анджелуса из-за широкой улыбки прорезало множество мелких морщинок, которые бывают у людей с живой и богатой экспрессией. По бокам его чуть вытянутой головы торчали густые белые кудряшки, на макушке, правда, их почти не было.

Директор подошел к трибуне, с удовольствием посмотрел на каждого кандидата (сегодня их было пятеро) и мягко заговорил:

– Здравствуйте, мои дорогие. Сегодня для вас, да и для всей Гармонии важный день. Вы стали защитниками человечества. Я знаю всё о ваших трудах на пути к этой большой цели. Знаю, как вы старались. И вот вы здесь, и для меня большая честь вручить вам это, – он кивнул на стол, где в целлофановых пакетиках была уложена форма диссонеров.

Директор отошел от трибуны и встал справа от столика, его место занял заместитель – Октус Рут, высокий, крепкий мужчина сорока-сорока пяти лет, с глуповатым, по-военному прямым взглядом, и железной выправкой.

– Так, – зычно заговорил он. – Присяга! Клянусь свято соблюдать долг диссонера, защищать слабых и угнетенных, помогать им.

– Клянусь! – дружно отозвалось пять голосов, Анджелус, улыбаясь, закивал головой.

– Использовать свою силу во благо человечества и для борьбы с силами Алой Королевы.

– Клянусь!

– Соблюдать законы и принципы братства, поддерживать единство со своими товарищами.

– Клянусь!

– Не попрать честь и достоинство трех Гармоний!

– Клянусь!

На самом деле, Гармонии было четыре. Орта – самая первая академия, основанная шестьдесят лет назад. Даже несмотря на то, что за последние лет тридцать она в значительной мере переквалифицировалась, став по многим аспектам похожей на организацию элитных наемников, авторитет ее был по-прежнему самым высоким.

Гармония Эо была организована через семь лет после Орты. Являлась она, по сути, младшей сестрой первой академии и приняла от нее все традиции и устрой. Даже в архитектурной эстетике они были похожи. Правда, Эо была поменьше, она насчитывала всего семьсот-восемьсот человек, считая студентов, диссонеров и персонал. В Орте же жило тысяча с лишним человек.

Третья Гармония – Фимма. Была основана сорок пять лет назад. Маленькая академия населением в триста человек размещалась высоко в горах на Восточном континенте. Это была условно закрытая организация монахов-аскетов, которые свято чтили принцип борьбы с Алой Королевой и ее созданиями, не участвуя ни в каких мировых делах, будь то политика, военные конфликты, природные или техногенные катастрофы.

Последняя, четвертая Гармония – Сира. Была основана сравнительно недавно, всего пятнадцать лет назад. Отличалась она от первых двух значительным уклоном в сторону военизированной структуры, но, в отличие от Фиммы, больше отстаивала свои внутренние интересы, чем великую цель борьбы со злом. Была она почти такой же большой, как и Орта (около тысячи человек). Руководство Сиры было очень обижено на Совет Гармоний, куда входило руководство всех четырех академий, за то, что в течение пятнадцати лет так и не была пересмотрена клятва присяги. И вроде бы изменения уже были готовы, но канцлер Глерг объявил Сиру государственной военной структурой при полном согласии руководства Гармонии, и другие три академии не только отменили введение изменений в нормативные документы, но даже исключили Сиру из Совета.

После того как заместитель закончил с присягой и, протирая вспотевший лоб платком, отошел от трибуны, Анджелус взял в руки несколько комплектов формы и отправился вручать ее новоиспеченным диссонерам, попутно перекидываясь с каждым парой словечек. Заместитель, сообразив, что должен делать дальше, порывисто подошел к столу и стал подавать директору новые комплекты.

– Что ж, Нейт, – прошептал Анджелус, когда подошел к уже начавшему скучать Ривзу. – Заставил ты нас понервничать. Я рад приветствовать тебя в рядах диссонеров. – Юноша кивнул.

На том церемония посвящения была завершена. Ребята, кто с радостным видом, предвкушая пирушку с друзьями, кто с устало отстраненным, мечтая отдохнуть от напряжения последних дней, разошлись по своим делам.

Нейт, перенес вещи в новую комнату и отправился в мастерскую сделать то, что, по совести говоря, должен был сделать пару дней назад.

В сине-голубой комнате-приемной было как всегда чисто, пахло маслом и металлом. За широкой мраморной стойкой никого не было. Мастерская была пристроена к парковке и механики занимались не только изготовлением оружия, но и починкой машин, в таком случае инженеров пришлось бы искать на самой парковке у эстакад.

– Эй, есть кто дома? – наудачу попробовал Нейт. – Тониш!

В глубинах мастерской что-то звякнуло, послышалось невнятное ругательство. Нейт облокотился на стойку и, уставившись на причудливую фигуру женщины, сделанную из гаек, стал ждать.

Через полминуты за прилавком появился один из двух инженеров-техников Орты Тониш Алвис. Личность, надо сказать, во многом примечательная. Он был погодкой Нейта, однако диссонером стал значительно раньше, самым первым на потоке и чуть не в самом раннем возрасте за всю историю Орты, в тринадцать лет. Впрочем, особыми талантами в создании этюдов Алвис не обладал, да и развивал их с небольшой охотой. Настоящей страстью юноши была техника, в самом широком смысле слова. Он любил конструировать, изобретать, чинить. В пятнадцать он стал помощником главного техника, а через три года, когда наставник ушел на вольные хлеба, занял его место. И с тех пор во всей Гармонии без его участия не решался не один вопрос, связанный с техникой. Его оружие было произведением искусства. Несмотря на то, что Тониш не слишком мастерски мог управлять резонансом, чувствовал он его на высшем уровне, потому его изобретения всегда работали исправно и эффективно.

Вот так, совсем молодой еще, скромный и немного чудаковатый человек, смог за короткое время обрести значимый авторитет в Орте. Щупленький, неуклюжий с забавной прической под горшок, со своеобразным мировоззрением, связанным с узкими интересами, он, тем не менее, пользовался уважением и почетом в академии.

– О, Нейт, – слабо воскликнул Тониш. – А я все думал, когда ты зайдешь. Поздравляю с повышением, – Ривз слабо кивнул. – Мне, признаться, очень интересно, какой заказ ты сделаешь. Два загнутых клинка с лезвием на цепочке, – Тониш входил в азарт и как всегда бывало с ним в таких случаях, взгляд его уходил куда-то в пустоту, речь становилась сбивчивой и непоследовательной. – Нет. Меч-трансформер с двумя клинками. Или…или, меч, наподобие вейроновского, но легче – с одной стороны лезвие, с другой – дуло дробовика. Нет! – инженер восторженно посмотрел на собеседника. – Кинжалы-пулеметы с комбинированным дулом, они смогут собираться в винтовку. Это оружие и для ближнего боя, и для атак на большой дистанции!

Тониш уставился на Нейта, выжидая реакцию.

– Ага, – несколько растеряно проговорил Ривз. – Нет, мне бы телескопическую дубинку.

– Что? – лицо механика застыло в кривой полуулыбке.

– Телескопическую дубинку.

– Дубинку?

– Телескопическую, – кивнул Нейт.

Тониш постепенно пришел в себя и, стараясь поддерживать деловой тон, хотя в голосе все равно прорезалась надежда, спросил:

– Какие-то особенности?

– Да, на самом деле есть кое-что, – инженер расцвел улыбкой. – Я хочу, чтобы она была очень прочной, – улыбка погасла.

– Прочной? – осипшим голосом переспросил Тониш.

– Да.

– Тебе нужна прочная дубинка?

– Телескопическая дубинка, – кивнул Нейт.

– Хорошо, – сдался Тониш. – Но это одноручное оружие, я полагаю, будет заказ на вторую руку?

– Да. Пистолет.

– Пистолет? – совсем уже сокрушенно повторил техник. – Какие-то пожелания?

– На твое усмотрение. Единственное – сделай ударение на скорострельность, а не на мощь.

– Слушай, Нейт, – после некоторого молчания, выдавил из себя Тониш. – Ты это… не стесняйся. Я могу сделать что-то гораздо… гораздо…

– Не переживай. Это мне вполне подойдет.

Замешательство Алвиса можно было вполне понять. Оружие диссонера – вещь сложная и уникальная, и инженеры стремились всячески подчеркнуть его исключительность, создавая технически сложные и невообразимые экземпляры, подчеркивающие стиль боя хозяина. Для диссонеров, в совершенстве овладевших искусством этюда, создавалось, например, легкое огнестрельное оружие, позволявшее держать противника на расстоянии. Для мастеров ближнего боя – холодное оружие, с различными способностями противостоять врагам на расстоянии, например, возвращающиеся к хозяину диски Ниры или длинный и очень широкий меч Вейрона, который можно было использовать как щит и прочее. Были и универсальные бойцы, например, Тэя использовала снайперскую винтовку для дальнего боя и два коротких топорика-пистолета – для ближнего.

Конечно же, вариативность – не главное достоинство оружия диссонеров. Почти все их особенности были бы невозможны без системы резонанса. Несколько десятилетий назад диссонеры, особенно чувствительные к вибрации, смогли разработать сложные приборы, способные имитировать звуки связей с элементами. Основу работы этих архаичных агрегатов составляли струнные и ударные музыкальные инструменты и кристаллы нуминия. Со временем приборы эти модернизировались, пока их не научились создавать сравнительно миниатюрными.

Механизмы эти назвали нуминиевыми роторами: шарик, скованный магнитным полем двух дисков, внутри которого был помещен чистый кристалл нуминия. При нужном вращении прибор мог генерировать и изменять резонанс, причем только одной природы, иными словами, создавать с его помощью этюды разных элементов было нельзя. А в огнестрельном оружии, вообще генерировался только один этюд, как правило, имитирующий выстрел, мощность его уступала обычным пистолетам, автоматам и винтовкам, зато это с лихвой компенсировалось почти бесконечным боеприпасом.

У холодного оружия техники были разнообразнее и, как правило, рассчитывались на сокращение дистанции с противником, либо посредствам защиты, как тот же щит-меч Вейрона, либо за счет атаки – огненные диски Ниры.

Опять-таки, эти способности уступали в силе и эффективности обычных этюдов, но почти не требовали времени для подготовки и мало влияли на психику диссонера, что в пылу боя было крайне полезно.

– Ну, ладно, – тихо сказал Тониш, открывая свой блокнот. – Какой у тебя дух?

– Ларея.

– Угу, – инженер сделал запись. – Через две недели будет готово.

Нейт возобновил свои тренировки. В следующие дни юноша практически не выходил из зала. Его тяготило то, что способности пришли к нему поздно и ему нужно было нагнать товарищей, но обиднее всего – сколько бы Нейт не старался, выходило не слишком хорошо. Не сказать, что из рук вон плохо, просто многие вещи, которые у других получались легко, для юноши требовали дополнительных усилий.

Подгоняло еще и то, что на востоке, на соседнем континенте ситуация все больше обострялась. Республика Ватан присоединилась к Беруне, как будто бы добровольно, но все прекрасно понимали – под страхом военного вторжения. А вот Римирия после долгих переговоров вступать в организованный Беруной «Союз Единства» отказалась. И агрессивный сосед под совершенно тривиальным предлогом, защиты угнетенных «кого-то там», начал войну. Мировое сообщество пока молчало, никто не торопился ввязываться в конфликт напрямую, ограничиваясь политической и экономической блокадой агрессора.

Вооруженный конфликт только начался и запросов о помощи в Орту от Римирии пока не поступало. Но, очевидно, это был вопрос времени, тем более что за Беруну выступало большая часть диссонеров Сиры.

Через две недели Нейт отправился получать свое оружие.

– Шестьдесят пять сантиметров, – деловым тоном рассказывал Тониш, разглядывая изящную черную дубинку. – Две секции, плюс рукоятка. Диаметр рукоятки – тридцать миллиметров, последнего звена – пятнадцать. Вес – чуть более полукилограмма. Прочность оружию придает сверхтехнологичная сталь – сплав никеля и титана, ну и, конечно, частота вибрации ротора.

– Так, – одобрительно кивнул Нейт, взяв дубинку в руку, попробовал сложить.

– Нет-нет, – остановил Тониш. – Вот эта кнопка. Зажать. Ага, и сложить. Выскакивает однократным нажатием.

– Так, – продолжил техник, когда Нейт опробовал дубинку в деле несколькими взмахами. – Еще одна важная деталь. Я не придумал, как лучше использовать ротор с ледяным элементом, ну, кроме свойств прочности, и потому решил поэкспериментировать. Результат получился довольно любопытным. Ротор гасит значительную часть отдачи, он выведет в ноль силу килограммов в шестьсот, плюс твои физические данные, и ты сможешь удержать даже прямой удар бастарда Вейрона.

– Ничего себе, – хмыкнул Нейт, разглядывая дубинку. – Спасибо, Тониш, ты молодец.

– Да пустяки, – смутился инженер. – Ммм. Ах да! Еще, вот, – он выложил на прилавок черный матовый пистолет. – Э-э, примерно аналог девятимиллиметрового. Ну, тут не знаю, что сказать, мощность не слишком высокая, скорострельность – примерно сто пятьдесят в минуту.

– То, что нужно, спасибо.

Дальше тренировки Нейта пошли успешнее, он выработал для себя идеальную тактику боя на суперблизкой дистанции, суть ее заключалась в быстром контакте с врагом, коротких, молниеносных атаках и принципе не затяжного боя. Со временем помощь инструктора Нейту была уже не нужна, он оттачивал свои навыки самостоятельно. И продолжалось так три месяца, но в один из дней, во время его ранней, утренней тренировки в зал зашел человек и раздраженно сказал:

– Вот ты где, а я повсюду тебя ищу, – он заглянул в бумажку. – Нейт Ривз, диссонер третьего ранга, срочно прибудьте в аудиторию шесть.

Глава 4. Первая миссия

За три месяца Беруна достигла значительных успехов в продвижении своих войск по территории Римирии, был захвачен Уст, Сельтор находился в осаде. По всему было видно, что фронт сдвигается на север к богатым минералами и промышленностью регионам. Однако через три месяца активных действий в этом направлении, значительные силы Беруны нацелились на столицу – портовый город Рильт.

Это было лишено стратегического смысла. Да, с одной стороны, захватить большую часть флота и навигации, ударить в самое сердце врага (столица как-никак), но при этом линия фронта сильно растягивалась, что вызывало проблемы с поставками провианта и боеприпасов, не говоря уже о том, что некоторые подразделения рисковали попасть в окружение. Однако канцлер Глерг и его командование не были дураками, что-то за этим нелогичным рывком стояло, и Римирия, впервые с начала войны, пошла на крайние меры – запросила массивную помощь у Гармоний, главным образом, от ближайшего соседа – Орты.

Академия, конечно же, ответила. Дело здесь не только в деньгах, все разрастающаяся военная мощь и агрессия Беруны вызывали значительное беспокойство, и после Римирии, война могла прийти и в Кильвею, на чьей территории находилась Орта.

На следующий же день после запроса помощи, в Рильт из Балима было отправлено тринадцать военных катеров – девяноста два диссонера и сто сорок курсантов.

Нейт стоял на палубе, облокотившись на перила и задумчиво смотрел вдаль. Намечалась большая заварушка – отличный способ проявить себя. Конечно, это было не первое его задание, но теперь юноша диссонер, а это другой уровень ответственности, да и масштаб текущих событий был в новинку не только для Ривза, но и для всех ребят, отправленных на задание.

– Молодой человек, – стараясь говорить вежливо, пробубнил проходящий мимо матрос. – Шел бы ты в каюту, не протиснуться, ей-богу.

Нейт отстраненно посмотрел по сторонам. Палуба на судне была маленькая, и большую ее часть занимала шестидесятимиллиметровая пушка. По краям от нее расположились узкие переходы, по которым можно было пройти к двум бортовым пулемётам, на мостик и в каютные отделения. Застрявший на такой дорожке зевака, мешал персоналу свободно передвигаться. Нейт ничуть не обиделся, кивнул моряку и направился в каюту.

Катера не принадлежали Орте, они были взяты в аренду у Кильвеи. Это была обычная практика для Гармоний, тем более, если академия находилась в хороших отношениях с государством, на территории которого располагалась. Исключение составляла разве что Эо, у нее был собственный небольшой флот.

Когда-то многие страны серьезно вкладывались в развитие воздухоплаванья, но из-за нуминиевых циклонов и падающих с неба камней, перелеты были опасными и непредсказуемыми. Поэтому морские суда так и остались основным видом транспорта между континентами. И поскольку все Гармонии, кроме Эо, находились далеко от берега, академии были вынуждены нанимать суда, в том числе и военные, в портах дружественных государств.

Единственная каюта катера была, по меркам судна, просторной. Несколько пассажирских кресел, два больших стола, шкафчики амуниции, тактическая мелко разлинованная доска на стене, все это с легкостью умещалось в помещении, и диссонеры, а их в каюте было двенадцать человек, занимаясь своими делами, ничуть не чувствовали стеснения.

Выпускники Орты, каждый как мог справлялись с волнением. Кто-то играл в карты, кто-то читал, кто-то нарочито громко и с натянутыми эмоциями рассказывал байки. Тэя, сидевшая напротив Нейта, ничего не делала, просто смотрела в иллюминатор. Поймав взгляд Ривза, она натянуто улыбнулась и неуверенно спросила:

– Волнуешься?

– Да не особо, – ослабляя узел галстука, небрежно ответил Нейт, затем посмотрел на побледневшее лицо девушки, на ее ладони, которые, казалось, не могли найти себе место, и тихонько добавил:

– Ну, разве что немного.

Тэя благодарно улыбнулась в ответ. Нейт хотел еще как-то ее поддержать, но нужные слова не шли на ум, да и к тому же в этот момент, самым бесцеремонным образом, в их компанию ворвался Вейрон.

– Ну, как настроение? Готовы наподдать берунцам под зад? – как всегда в своем репертуаре.

Вообще Вейрон производил совершенно неверное первое впечатление. Шумный, порывистый, неряшливый, он походил, если не на хулигана, то, по крайней мере, человека недалекого и взбалмошного. Дополнял этот образ и внешний вид, крепкий, плечистый, высокий, Вейрон был настоящим здоровяком, на левой руке, от запястья до самой шеи, красовалась татуировка, изображающая черное пламя. В правом ухе блестела серебряная сережка, светлые волосы были небрежно зачесаны назад. Выражение лица насмешливо и наивно-нагловато. В общем, чистый дебошир. Но это было абсолютно не так. Вейрон был умен, имел отличные результаты в обучении, любил читать, отличался ранимым характером, являлся преданным и верным другом. Парень обладал уникальной особенностью: когда дело того требовало, вся дурашливость и легкомысленность слетали, как шелуха, и Вейрон, словно становился другим человеком, серьезным, рассудительным и целеустремленным. Когда-то давно, кстати говоря, юноша без ума был влюблен в Тэю, впрочем, Нейт не сказал бы наверняка, прошли ли эти чувства. Во всяком случае, Вейрон до сих пор, часто тушевался в присутствии девушки.

– Мы с вами – команда мечты, – вдохновенно продолжал Клифф. – Огонь, лед и электричество. Щит, – он положил руку себе на грудь, – передовая атака, – указал на Нейта, – и атака на расстоянии, поддержка, – он бросил мимолетный взгляд на Тэю. – Ребята, тут столько вариантов для тактических действий!