Уральские ветра. Продолжение «Светотени-2»
Глава 1. Будни заведующей
Почему так несправедливо устроен мир – одним детям – любовь и забота родителей, бабушек и дедушек, а другим – казённые стены и суровые окрики воспитателей? Хотя и родители разные бывают, иногда даже детский дом лучше. Анна Михайловна много думала об этом и не могла найти ответов на эти вопросы. Она сама выросла в детдоме, и из ее класса к сорокалетнему возрасту в живых осталось только четверо, причем двое сидели в тюрьме. Алкоголь, наркотики, дурные компании и неприспособленность к жизни сгубили остальных.
Анну Михайловну жизнь тоже не жалела – дважды замужем, и оба раза неудачно. Второй муж – абьюзер – оказался хуже первого алкоголика. Всю любовь она отдавала единственному сыну, именно его она тогда защитила от разбушевавшегося мужа. Тогда она впервые почувствовала откуда-то взявшуюся внутреннюю силу. Муж отделался испугом и легкими ушибами, и Анне удалось благополучно развестись.
Несмотря на личные сложности, она всегда много училась. Закончив институт, долго работала учителем в школе, а после развода, когда сын подрос и поступил в колледж, попросилась в детский дом. Она понимала, что не сможет помочь всем детям, но искренне стремилась позаботиться хотя бы о тех, кого учила. Самоотверженность и психологическую подкованность Анны Михайловны заметили наверху и, когда встал вопрос о новом директоре детского дома в соседней области, ей предложили эту должность. Ездить было далековато, но Анна согласилась без долгих раздумий. Сын Миша был в свои шестнадцать достаточно самостоятелен, и она иногда оставалась ночевать на работе-благо в кабинете от предшественницы остался шикарный кожаный диван.
В ближайших планах у Анны Михайловны стояла помощь своей тезке – сестренке Лешего Ане. С тяжёлым сердцем посетила заведующая родственное заведение для детей с ограниченными возможностями. Она до этого уже знала, что дела в таких учреждениях обстоят плохо, но не ожидала, что настолько плохо. Нехватка персонала и квалифицированной медицинской помощи привела к тому, что больными детьми никто не занимался. Анна Михайловна с горечью осознавала, что многих детей с ДЦП можно было бы почти вылечить или по крайней мере улучшить их состояние, если бы с самого раннего возраста ими занимались профессионалы. А так – один логопед и один пожилой массажист на сотню детей. Результат был плачевный.
К счастью, у Анечки была не задета часть мозга, которая отвечает за умственные способности. Она прекрасно училась и много читала. А вот физически… Если руки еще как-то слушались, и девочка могла писать, кушать, умываться, то с ногами дело обстояло плохо. Она передвигалась только на кресле, которыми дети здесь пользовались по очереди. Да, даже самого необходимого здесь не хватало. И часто Анечку несли в класс прямо на руках, благо весила она всего двадцать восемь килограмм. И ее положение и состояние было далеко не худшим в этом печальном заведении. Анна Михайловна, повидавшая много, долго плакала в машине после первого посещения этого дома скорби.
Успокоившись, женщина стала думать, как помочь Анечке, а заодно и другим обитателям находившегося в запустении детского учреждения. Прежде всего, она хотела поговорить с руководством области. Однако напрямик «ломиться» было нельзя – она решила сначала посоветоваться со своим знакомым в социальном аппарате. Она понимала, что бюджеты ограничены, это не Москва, поэтому надо искать деньги. Несколько дней ее мысли постоянно возвращались к этому вопросу. Наконец, через неделю, когда она просматривала ленту новостей, то увидела, как одна известная телекоммуникационная компания пиарит свой вклад в благотворительность.
– Ну как я раньше не догадалась! – воскликнула Анна, – Если денег не хватает в бюджете, я найду их в бизнесе.
На следующий день она составила список крупнейших компаний в области и начала планомерно обзванивать их отделы маркетинга. Главное было – добиться встречи, а в своём умении убеждать собеседника Анна Михайловна не сомневалась. Недаром же чиновники за спиной называли ее: «эта одержимая». Однако в большинстве компаний ее вежливо «послали», поскольку всем хотелось фотографироваться для PR компании со здоровыми улыбающимися детишками, а не с инвалидами. При этом она с легкостью нашла ещё одних спонсоров (одни уже были) своему детскому дому. По поводу интерната для особенных детей Анна Михайловна почти отчаялась, как вдруг в двух местах согласились на личную беседу. Параллельно Анна Михайловна позвонила коллеге из Департамента соцзащиты области и выяснила, к кому из официальных лиц она может обратиться. Она была довольна промежуточными результатами:
– Ничего, будем двигаться двумя путями.
Глава 2. Спонсоры
На первую встречу с потенциальным спонсором Анна прибыла заранее, одетая с иголочки в дорогой костюм. Она чувствовала, что нельзя выглядеть просителем. Наоборот, нужно показать спонсорам их выгоду от того, как о них расскажут все газеты. А уж со СМИ то она умела общаться.
Сначала она беседовала с молодой девушкой из маркетинга, которая сочувствовала, но вряд ли принимала решения. Легче стало, когда пришёл ее руководитель, а затем и директор компании. Анна Михайловна сразу составила его психологический портрет. Амбициозный, средних лет, любящий внимание и восхищение. А когда босс намекнул, что хочет попробовать себя в политике, она уже точно знала, куда давить – «Будущий депутат помогает детям инвалидам».
В-общем, один спонсор был найден. Анна Михайловна, окрылённая первой победой, уже сообщила радостную новость своей коллеге, пожилой заведующей специального интерната для детей с особенностями развития. Та, уже совершенно смирившаяся с жалким существованием своего заведения, только и приговаривала восхищённо и недоверчиво:
– Анечка, милая. спасибо! это что же, у нас теперь и массажист еще один будет, и кресла закупим? Господи, радость то какая!
Анна Михайловна даже сомневалась, нужно ли идти на вторую встречу, но потом решила, что если не использует все шансы, то будет чувствовать себя плохо. И пошла. В этот раз женщина попала в более скромный офис, где ее сразу провели в кабинет генерального директора. Ей навстречу поднялся совершенно седой мужчина, сначала показавшийся Анне Михайловне стариком. Присмотревшись, она поняла, что этот человек ненамного старше ее, однако какие-то события или переживания оставили неизгладимый след на его лице.
Седоволосый мужчина, пожав Анне руку, громко и немного старомодно представился:
– Василий Степанович, к Вашим услугам.
– Очень приятно, Анна Михайловна.
– Ну, давайте присядем, выпьем чаю, и Вы расскажете подробнее об этом интернате.
Бизнесмен очень просто и спокойно объяснил свою позицию – помогать таким детям надо, прибыль у его предприятия небольшая, но по возможности, будет перечислять в фонд интерната. Однако в процессе этого позитивного разговора Анна Михайловна никак не могла сосредоточиться – она не понимала – что не так с лицом этого человека.
И только в самом конце, когда Василий Степанович спросил:
– Можно ли поехать посмотреть, как живут дети в этом интернате? -заведующая вдруг поняла, что перед ней незрячий человек. Вот почему он не смотрел ей в глаза, а фиксировал взгляд где-то в районе лба. Тем временем, мужчина, словно прочитав её мысли, продолжал:
– Вы, наверное, думаете, как и что я там увижу? Не волнуйтесь, у меня есть помощники, они все посмотрят и где можно – сфотографируют. А мне самому – надо почувствовать общую атмосферу. Да и потом знаете, я не совсем слепой. Иногда бывают проблески такие и я с трудом, но улавливаю общие очертания предметов. Так что, можно?
Он добродушно подмигнул и широко улыбнулся.
– Да! Конечно. Я только предупрежу заведующую.
– Как, а разве не Вы – заведующая?
– Я – заведующая, но другого детского дома, а здесь я просто помогаю.
– Ого, действительно?
– Ну, считайте, что я обещала одному человеку.
– Понимаю, – просто произнес мужчина, и в этот раз посмотрел ей в глаза. А ей показалось – прямо в душу.
Анна Михайловна вышла из офиса и взяв такси, ехала домой. На экране высветилось “Сыночек”, она взяла трубку:
– Мам, ну где ты? Я макароны сварил и сыр натёр!
– Спасибо, мой герой! Я уже еду.
–Давай быстрее, а то я тебя почти не вижу.
– Лечу!
Анна отключила звонок и погрузилась в свои мысли. С одной стороны, ее беспокоило чувство вины перед сыном. Ей все время казалось, что она недодала своему сыну нежности, любви, а главное – своего времени. Все время было много работы, да еще эта черта характера – спасать и помогать, не давала расслабиться.
Нет, Миша хорошо учился, занимался спортом, рос очень ответственным и самостоятельным. Но иногда ей казалось – слишком ответственным. И она переживала, что в какой-то степени лишила его детства, заставив раньше повзрослеть. Хотя, конечно, по сравнению с ее собственным детдомовским опытом, детство у Миши было шикарное- с мамой, со своей собственной комнатой, спортом и даже редкими путешествиями.
Анна вспомнила этого мужчину – нового спонсора, убеждаясь в том, что люди, испытавшие страдания на собственной шкуре, всегда охотнее помогают другим.
Глава 3. Дмитрий
Дмитрий мрачно смотрел в окно из своего кабинета на втором этаже. Его раздражало весеннее щебетание птиц и яркие лучи солнца, скользящие по стеклу. По большому счёту, в последнее время его раздражало почти все. Мужчине до смерти надоело торчать в этой дыре на окраине Перми и заниматься всей этой мышиной возней с детьми и подростками. Его всегда немного презрительное выражение лица, в последнее время стало откровенно унылым и злым.
Еще немного подумав, он набрал знакомый номер.
–Привет, у меня важный разговор.
–Что-то случилось?
–Да, я хочу перейти на другую задачу. Не могу больше здесь, в этой пятой точке мира, с этими детьми, не моё это!
–Что за бунт? Задания не обсуждаются! Когда закончишь с этим, будет тебе новая миссия.
Дмитрий перешел на злобный сдавленный шепот:
–Ага, сам чистенький сидишь, по стране разъезжаешь, а я должен заниматься всей этой грязью!
–Ты же понимаешь, что не я это решаю! Изначально я делаю своё дело, а ты свое!! Ты ж не хотел быть на светлой стороне, так что сейчас возмущаешься?
Дмитрий замолчал, морщины изрезали его лицо, и в полусвете заходящего солнца он казался стариком. Гримаса раздражения сменилась маской боли и страдания:
–Я не знал, не рассчитывал, что будет такое, понимаешь? Я могу топить бизнесы, издеваться над взрослыми людьми. Уничтожать и убивать их. Но тут дети, понимаешь, я чувствую себя исчадием ада.
–Но ты и есть исчадие ада! Ты ж говорил, что готов на все. Или в тебе вдруг, через много лет, заговорила совесть? После всего, что ты сделал?
–Не знаю....
Дмитрий положил трубку и медленно подошёл к бару. Также медленно он налил стакан коньяка и выпил его, смотря перед собой неподвижным взглядом.
Неожиданно зашла Марина:
– Дорогой, ты ведь помнишь, что мы вечером приглашены на День рождения к Стасу, другу Ванечки?
– Идите без меня!
– Да но… Как же?
– Я все сказал.
– Дима, я хотела поговорить, ты странно себя ведёшь в последнее время.
– О чем говорить?
– О нас, мы все-таки семья
Дмитрий вдруг засмеялся, потом смех перешёл в хохот, у него даже потекли слёзы. И также неожиданно он замолчал и нахмурился. Подойдя вплотную к Марине и взяв ее за горло, он зашипел:
– Ты думаешь, я не знаю, что Ваня не мой сын?
Марина побледнела и обеими руками схватилась за руку мужа, сдавливающую шею:
– Что ты, что ты такое говоришь?
– Все просто, детка. У меня вообще не может быть детей, понимаешь?
Лицо Марины пошло красными пятнами. Дмитрий вдруг отпустил ее и махнул рукой.
– Да не бойся. Мне на все это наплевать. Как и тебе на меня, правда ведь? Вот на деньги тебе не наплевать. Ладно. Живём как раньше. Просто не мешай мне и не лезь, это понятно?
Марина закашлялась и, держась руками за свою шею попятилась к двери. Глаза ее были расширены от ужаса.
– Ну поняла, так иди, иди отсюда.
Женщина, зажав ладонью рот, выбежала из кабинета.
Телефон Дмитрия зазвонил. Словно очнувшись ото сна, он устало ответил:
– Да, помню. Это в пятницу? Хорошо, конечно, будем.
После этого, скривившись как от зубной боли, он написал смс и бросил телефон на стол. И сразу пошел за вторым стаканом коньяка.
Глава 4. Выход в свет
Ира несколько раз перечитала смс, и ее тело сковал знакомый липкий страх. Хотелось замереть и не двигаться, не говорить, ничего не чувствовать. Пересилив себя, она пришла на кухню к Людмиле Петровне и показала смс:
– В пятницу надо идти на мероприятие с ним, с Дмитрием. Я боюсь. Там наверняка будет этот…
Ира замялась и покраснела. Людмила Петровна, оторвавшись от плиты, улыбнулась и спокойно произнесла:
– Не бойся, Ирочка, я тоже пойду.
– Но как? Вас туда не пустят.
– Мое дело – как. Ты мне скажи – где и когда.
– А можно отказаться и не ходить?
–Нет, деточка, надо идти. Ты не переживай. Будет у тебя группа поддержки.
Это был один из самых грандиозных благотворительных вечеров города. В старинном трехэтажном особняке екатерининских времен собрались все сливки местного общества – политики, бизнесмены, деятели искусства. С некоторых пор стало модным не только зарабатывать деньги, но и принимать участие в благотворительных проектах. Например, сейчас планировалось продать на аукционе несколько известных картин, а деньги направить на помощь больным раком.
При этом большинство присутствующих было озабочено отнюдь не нуждами страждущих, а желанием засветиться на важном мероприятии и подтвердить таким образом свой статус «высшего общества». Гости собирались заблаговременно, без суеты и спешки. Перед парадным входом в здание останавливались шикарные машины, из них выходили мужчины в смокингах и дамы в вечерних платьях. Благо конец апреля, хоть и освежал еще ночной прохладой, но позволял уже обойтись без зимней одежды.
Дмитрий с Мариной забрали Иру у дома, где они жили с Людмилой Петровной. Девочка была очень рада, что ее опекун приехал с женой, поскольку особенно боялась его после последней стычки. Все же Марина несмотря на свою алчность и высокомерие, была неким гарантом, что все будет в рамках приличий. Людмила Петровна проводила девочку до машины и многозначительно сказала:
– Не бойся, я буду там, с тобой.
Ира хоть и не поверила, но все-таки ей было легче, что есть люди, которые будут переживать за нее так сильно. Еще и Даня присылал ободряющие смски и смайлики.
Марина критически осмотрела Иру и то самое сшитое Людмилой Петровной платье:
– Ну нет, я как чувствовала, что ты оденешь что-то не то. На вот – переодень- и сунула ей какое-то темно-красное платье.
Но Ира наотрез отказалась его надеть. как ни уговаривала ее Марина. Девочке казалось, что в этом светлом платье она под защитой. Наконец, женщина сдалась, посмотрев на бывшую воспитанницу даже с каким-то уважением:
– Ну как знаешь. На, хоть губы и глаза подкрась, вся бледная. А что- уже пора тебе!
Здесь Ира не стала спорить и взяла предложенную помаду. Так они доехали до места назначения и прошли в холл, где уже было несколько десятков гостей и журналисты. Те сразу бросились к Дмитрию, фотографируя его с женой и воспитанницей и попутно задавая совершенно дурацкие вопросы. Дмитрий в этот раз досадливо морщился, хотя пару раз заставил себя широко улыбнуться на камеру. Он вообще был без настроения, как будто выключилась какая-то батарейка.
Марина как обычно, выглядела шикарно, и взяв бокал с шампанским, разглядывала присутствующих, иногда вежливо обмениваясь дежурными фразами со знакомыми. Ира настороженно молчала, хотя тоже иногда выдавливала слабую улыбку пока не увидела того самого художника – Иннокентия Михайловича. Он не торопился подходить к Дмитрию и его спутницам, но не спускал глаз с Иры, плотоядно ухмыляясь. Ира застыла и хотела написать смс Дане, но Дмитрий недовольно посмотрел на телефон, который она достала из сумочки, и девочка положила его обратно. Она знала, что это слишком людное место, для того чтобы произошло что-то ужасное, но почему-то, возможно по привычке, она почувствовала себя в мышеловке. Так она и стояла, считая минуты до начала официальной части, мечтая, чтобы этот Иннокентий Михайлович оказался в другом конце зала.
Немного поодаль у столика расположились две элегантные дамы в возрасте, и Марина, знающая толк в украшениях и сумках, восхищённо рассматривала и оценивала их аксессуары. Произведя в, уме какие-то вычисления, она прошептала:
– Пятнадцать миллионов на них обеих, не меньше. Надо же, старые кошёлки.
Дмитрий опять сморщился и метнул злобный взгляд на Марину, она тут же замолчала и, увидев поодаль Иннокентия Михайловича, жестом пригласила его подойти. Он как будто ждал этого момента, тут же подошёл, старомодно расшаркиваясь и целуя дамам руки. Ирину руку он задержал в своей потной ладони и стал расспрашивать, почему она давно не приезжала. Он выразил уверенность, что ей необходимо посмотреть его новую картину, а также взять несколько уроков рисования. Мужчина хотел найти поддержку своим словам у Дмитрия, но тот устало и немного презрительно смотрел на происходящее.
Неожиданно всех пригласили пройти в зал, и Ира с ужасом поняла, что художник до сих крепко держит ее за руку, значит сесть придется рядом с ним.
И тут произошло неожиданное- к ним подошли те самые дорого одетые дамы, и Ира чуть на упала в обморок, узнав в одной из них Людмилу Петровну. Выглядела она потрясающе – волосы мастерски уложены в высокий пучок с подкрученными прядями. Длинное бордовое платье подчеркивало хорошо сохранившуюся фигуру, но главное – какие-то неимоверно дорогие старинные серьги и подвеска с камнями в тон платья. Единственное, что могло выдать женщину – натруженные руки, но они были надежно спрятаны в лайковые перчатки. Ее спутница – не менее шикарно одетая ухоженная дама лет шестидесяти с огромными бриллиантами в ушах, прямо накинулась на Иннокентия Михайловича:
– Боже мой, какая встреча! Вы – художник моей мечты, мой кумир! Вы должны рассказать мне о Ваших последних творениях. Люси, сфотографируй нас вместе! Ах, Боже мой!
Все замерли как в немой сцене в кино – Ира во все глаза смотрела на Людмилу Петровну, художник, отпустив девочку, уставился на новоявленную фанатку своего возраста, Марина, приоткрыв рот разглядывала вблизи бриллиантовое колье, и только Дмитрий, узнав Людмилу Петровну, внезапно чуть не расхохотался, до того смешной ему показалась эта ситуация.
Глава 5. Продолжение вечера
Людмила Петровна же, ничуть не смущаясь вызванного своим появлением ажиотажа, сохраняла завидное самообладание:
– Идочка, – обратилась она к спутнице, – Пойдем в зал, а то мы пропустим самое интересное.
–Ах да, я забыла представиться, – спохватилась женщина с бриллиантами, – Ида Марковна, а это моя любимая подруга Людмила Петровна, кажется, вы её уже знаете.
– Очень приятно, чуть не закричала Марина, – разрешите представить нашу семью.
Не отрывая глаз от бриллиантов пожилой женщины, она быстро представила Дмитрия и воспитанницу Иру. Ида Марковна, взглянув на девочку, воскликнула:
– Боже, какая красивая! Прямо Бэла из «Героя нашего времени». Я очень рада буду увидеть вас себя в гостях. Но пожалуйста, разрешите мне сегодня провести вечер с моим кумиром. Она схватила под руку совершенно растерявшегося художника и двинулась в зал. Дмитрий наконец позволил себе расхохотаться. Он утер выступившие слезы и обратился к Людмиле Петровне:
– Ай да женщина, ай да спецагент! Я бы с удовольствием работал с Вами, если б это было возможно!
– Благодарю, – скромно ответила она.
Марина, так и не узнавшая вторую женщину, удивлённо протянула:
– Вы знакомы?
– Мариночка, это же Людмила Петровна, та самая женщина, с которой живет сейчас наша Ира. Ты просто не запомнила ее, ты замечаешь только одежду и камни.
– Ну, знаешь! – Марина вспыхнула.
– Не ссорьтесь – успокаивающе произнесла Людмила Петровна. – Наслаждайтесь прекрасным вечером, а мы с Ирочкой рядом сядем, посекретничаем, не возражаете?
Дмитрий усмехнулся и картинно поклонился:
– Все что пожелаете сегодня!
Ира в это время только переводила глаза с одной женщины на другую, потом на смеющегося первый раз от души Дмитрия. Она ничего не понимала, но видела, что опасность миновала, а рядом, та, которая заботилась о ней. Девочка взяла под руку свою защитницу, и они пошли в зал. Улучив момент между выступлениями ведущих и приглашенных звезд, Людмила Петровна прошептала:
– Я тебе потом все расскажу.
Ира впервые получила удовольствие от подобного торжественного мероприятия. Она заинтересованно смотрела на сцену, подпевала поющим, улыбалась и изредка бросала взгляды на Иду Марковну. Та буквально нависала над внезапно съёжившимся Иннокентием Михайловичем, и Ире даже стало странно, что она боялась этого жалкого человека.
Марина же прямо локти кусала, что раньше не разглядела, что за фигура Людмила Петровна. Она в первый раз так ошиблась, не почувствовав человека со связями и деньгами. Эх, знала бы она, что Ида Марковна никогда не дружила с Людмилой Петровной. Просто однажды сотрудница детдома очень помогла богатой, но бездетной женщине. Помогла удочерить одну маленькую прекрасную девочку, которая должна была попасть в другую семью. В общем, можно сказать, Людмила Петровна пошла на должностное преступление, понимая, что девочке будет лучше с Идой Марковной. Теперь белокурая кудрявая девочка Лиза уже выросла, превратившись в красивую утончённую юную леди, получила прекрасное образование и поехала на стажировку за границу. Вот такая история.
Ну и конечно Ида не смогла остаться равнодушной к просьбе Людмилы. Да и художника хотелось проучить – все-таки обе женщины совершенно не приветствовали вседозволенности в таких вопросах. А дальше – чистая импровизация!
По окончании благотворительного вечера Ида Марковна настояла на том, чтобы художник заехал к ней на чай. И, как, ни странно, Иннокентий Михайлович точно послушный мальчик повиновался. На прощание Ида Марковна обернулась и с игривой улыбкой произнесла:
– В следующую субботу жду всех у себя.
Марина восторженно прижала руки к груди и чуть не прослезилась. А Дмитрий, пришедший сегодня в абсолютный восторг от обеих пожилых женщин, уважительно повез Людмилу Петровну и Иру домой. Каждый, сидя в машине и смотря на огни ночного города, думал о своём, но все трое улыбались своим мыслям.
Когда Ира и Людмила Петровна переступили порог квартиры и закрыли дверь, девочка вдруг порывисто обняла свою спасительницу. Так они и стояли какое-то время, обнявшись в темноте, потому что электричество не зажигалось из-за сбоя. А потом зажгли свечку и долго разговаривали на кухне. Ира жадно впитывала рассказы и историю жизни Людмилы Петровны. Одной было необходимо передать, а другой – принять и заполнить пустоту прошлого, ведь одна из самых страшных трагедий детдомовцев – отсутствие своего рода, этой истории нескольких поколений. Язычки пламени свечи ярко светились в полумраке, словно зализывая душевные раны, нанесённые судьбой.
Глава 6. Новое назначение
Доставив до подъезда Иру и Людмилу Петровну, Дмитрий возвращался обратно и, по мере приближения к дому, его веселое настроение постепенно улетучивалось. Заехав в ворота, он уже был мрачнее тучи и сразу, не раздеваясь, прошел в свой кабинет. Там он, не зажигая света, подошёл к бару и привычным жестом плеснул в бокал коньяка. Дмитрий знал, что никто не потревожит его. Марина теперь боялась сказать лишнее слово, тревожась – как бы муж на развёлся с ней или не начал допытываться – кто настоящий отец Вани. Тем более, ей теперь было чем заняться – Марина уже выбирала наряд для предстоящего ужина у Иды Марковны.
Так что Дмитрий довольно быстро успел порядочно нагрузиться коньяком и задымить сигарой. Он так и сидел в темноте, периодически щелкая зажигалкой и смотря на загорающееся пламя. Воспаленными глазами он будто искал важный ответ в отблесках света. Иногда мужчина что-то бормотал, усмехался своей фирменной кривой усмешкой, потом хмурился и злился, будто спорил с кем-то невидимым. Затем он достал потрепанный блокнот и, включив лампу, долго что-то записывал.
Прошло еще довольно много времени, прежде чем Дмитрий достал из ящика стола пистолет. Он долго любовно обтирал его тряпочкой, затем, прицелившись, навел его на открытое окно. Глушитель надежно сработал, превратив выстрел в безобидный хлопок. Удовлетворенный, Дмитрий улыбнулся и поднес дуло к виску. В то же мгновение в комнате стало светло и словно из ниоткуда появился человек в светлом плаще с накинутым капюшоном. Дмитрий как-то обреченно опустил оружие.
Человек строго спросил:
– Ну и и зачем этот цирк? Ты ведь знаешь, что не умрёшь.
Дмитрий оскалился:
– Захотелось поразвлечься, скучно стало, а ты пришёл и все испортил, как всегда!
– Да просто не вижу смысла в лишних хлопотах – тебе же придётся опять менять тело, судьбу и так далее.
– А может я этого и добиваюсь?
– А не боишься? Умирать это все равно больно и неприятно.
– Как видишь – не боюсь! – и Дмитрий опять направил дуло к виску, – хочешь посмотреть?
– Не хочу.
Незнакомец сел в кресло и откинул капюшон. Он долго смотрел на собеседника испытующим взглядом и, наконец, сказал:
– Ладно, тебе разрешили поменять объект. Но ты должен признать, что ты проиграл. Да, да, ты, имея огромный опыт, проиграл этому парню, Дане. Он запустил эту цепочку добра, понимаешь? И все звенья сомкнулись. Это очень редко бывает, но иногда все же случается. Ты признаёшь это? Что свет победил тьму? По крайней мере здесь и сейчас?
Дмитрий встал, по его лицу прошла тень и как будто небольшая судорога. Потом он быстро подошёл к окну и разрядил туда всю обойму. Комната наполнилась запахом пороха и в дверь постучала прислуга.
– Я же просил не беспокоить, – заорал Дмитрий.
Потом он повернулся к гостю и тихо произнёс:
–Да, признаю. Я много думал об этом и понял, что в данном случае я бессилен. Эти зеленоглазые – вы специально их мне подослали?
–Ты же знаешь – невозможно все подстроить! Всегда есть несколько вариантов.
–Да, но я и не с такими ситуациями справлялся раньше, ты же помнишь! Но здесь.... Проблема в том, что я сам себе опротивел. И знаешь что? Я чертовски завидую этому Дане!
Незнакомец, улыбнулся и надел капюшон:
–Удивительно, я сам поражен! Ладно, мне пора. Новое назначение тебе придёт завтра. Готовься!
Дмитрий облегченно вздохнул и улыбнулся:
– Ну что ж, спасибо! Последний вопрос, – крикнул он вдогонку исчезающему силуэту, – Что мне делать с семьёй? Можно их взять с собой?
– Как хочешь! Это никого не волнует кроме тебя.
Оставшись один, Дмитрий продолжал улыбаться не своей кривой фирменной ухмылкой, а вполне по-человечески, если так можно выразиться. Распахнув окна и выветрив весь табачный дым, он ходил по комнате, вдыхая терпкие весенние запахи и ощущая себя совсем по-другому, чем полчаса назад.
А утром он сказал Марине, что они срочно переезжают в другой город. Марина была в ужасе, она только подыскала Ване школу, а главное – в следующую субботу они были приглашены к Иде Марковне. Однако Дмитрий отрезал все возражения одной фразой:
– Хочешь- оставайся. Мне все равно.
Глава 7. В ожидании мая
Лия не теряла времени даром, и пока Михаил переводил активы и ресурсы из одной компании в другую, она связалась с Людмилой Петровной и практически напросилась в гости на майские праздники. Конечно, Лия понимала, что в маленьком домике пожилой женщины им будет тесно, да ещё и огород будет отнимать у хозяйки массу времени. Поэтому она нашла идеальное решение- забронировала места в доме отдыха неподалеку. Мужу она озвучила уже готовое решение. Удивительно, ино Михаил, не особенно любивший весь этот «деревенский отдых», в этот раз сразу согласился. Видимо, сказался огромный стресс от возможной потери компании и грозившего тюремного заключения. Поэтому Лия с Машенькой увлеченно готовились к поездке.
– Мама, я возьму корзиночку для грибов.
– Доченька, грибов в мае не бывает.
– Это в обычном лесу не бывает. А мы же едем в волшебный, ты сказала.
– Да, ты права, тогда берём корзиночку.
– Мамочка, а этот большой мальчик Даня будет со мной играть?
– Он компьютеры любит больше всего!
– А я тоже их люблю!
Так весело проходили сборы. А Лия все думала. Всю жизнь она пыталась жить умом, а не чувствами, но ничего не получалось. Она всегда прислушивалась к зову сердца – так было и тогда, когда она готова была все отдать за честь своего шефа Арсения, и потом, когда полюбила Михаила. Вот и теперь, какая-то неведомая сила тянула ее к этому мальчику, который по большому счёту были совсем чужим для нее. И она не могла противиться этому чувству.
Даня в очередной раз переживал за свою подругу, поэтому с облегчением вздохнул, когда та написала, что все хорошо. Мальчик с нетерпением ждал майских праздников, предвкушая общение с близкими людьми, продумав целую экскурсионную программу для Иры. Его только немного напрягало, что приедет Лия с семьёй. Эта необычная женщина по- человечески ему нравилась. Мальчика, неизбалованного материнским вниманием, тянуло общаться с ней. Однако он никак не мог понять ее странного интереса к своей персоне и от этого чувствовал дискомфорт. Даня опасался, что Лия опять начнёт уговаривать переехать в Москву, а он к этому был совершенно не готов. Только недавно жизнь в родном городе стала приобретать позитивные очертания, он смог вернуться к деду, а новые друзья и Ира были относительно недалеко. Поэтому Даня с некоторой тревогой ждал приезда этой энергичной зеленоглазой женщины.
Мальчик продолжал заниматься на онлайн курсах Университета программирования. Помогал его преподаватель, который ещё до детского дома занимался с Даней, а недостающие знания мальчик находил на просторах интернета. Новая заведующая, наслышанная об успехах парня, закрывала глаза на ночные посиделки Дани с компьютером.
Анна Михайловна в последнее время вообще очень изменилась – глаза загорелись, а морщинки как будто чудесным образом разгладились. Она все чаще проводила время в компании седовласого Василия Степановича. Парочку видели в ресторанах и даже в местной филармонии. Мужчина часто заезжал в детский дом ближе к вечеру и, пока его водитель ждал в машине, Василий Степанович сидел с чашечкой кофе в кабинете у заведующей. Ему нравилось слушать, как она общается с воспитателями и детьми. Частенько они наведывались и в специальный интернат, где жила сестрёнка Лешего, с удовольствием отмечая улучшение здоровья много детей. Василию Степановичу даже казалось, что он стал лучше видеть. Все чаще за привычной пеленой вдруг всплывало детское лицо с глазами, полными надежды. А уж лицо Анны Михайловны он мог видеть почти всегда, если не вживую, то по памяти. Этот мужчина, переживший много трагичных событий в жизни и потерявший почти всех близких, словно обрёл новый теплящийся огонек внутри. И он бережно и уважительно относился к той, кто зажег этот огонёк.
Глава 8. Майские встречи
Наконец – то они настали – эти долгожданные майские праздники! Снег полностью растаял даже в лесу, но уральская земля еще не прогрелась, и периодически дышала влагой и холодом. И, если утром майские лучи солнца не оставляли ни малейшего сомнения в приближении лета, то по утрам и вечерами все было окутано туманной розовой дымкой, словно поглощающей тепло и свет.
Людмила Петровна в компании Иры собралась ехать в родной город на электричке, однако звонок от Лии спутал все планы. Женщина с семьёй уже прилетела в Пермь и предлагала поехать вместе на микроавтобусе, который они с Михаилом арендовали. Ира с опаской отнеслась к такой компании – она не доверяла этой рыжеволосой женщине и боялась, что та все же заманит Даню в Москву. Но отказываться было неудобно, и уже следующим утром Ира и Людмила Петровна в спортивной одежде погрузились в комфортабельный микроавтобус.
В окна ласково заглядывали лучи солнца, а в голубизне бесконечного майского неба можно было утонуть. Михаил вёл машину очень ровно, без суеты. Лия сидела рядом с мужем и периодически поглядывала в зеркало заднего вида. Ира неотрывно смотрела на поля и перелески, над которыми только-только растворилась та самая розовая дымка. Она предвкушала, как расскажет Дане все последние новости и поделится новым чувством привязанности к Людмиле Петровне. Интересно, что он скажет? Наверное, он также любит своего деда, или по-другому? Маленькая Маша быстро очаровала Людмилу Петровну, но не смогла пока пробиться через задумчивость и отстранённость Иры. Малышка не унывала и весело щебетала, вызывая постоянную улыбку у пожилой женщины.
Вдруг машина затормозила – с одной стороны дороги стояла фура и машинам приходилось поочередно проезжать в одну полосу. Когда Михаил пропускал встречные машины, он вдруг увидел знакомые лица в ближайшем Мерседесе. Ошибки быть не могло – за рулём сидел аккуратно причесанный Дмитрий, рядом унылая Марина, а в салоне пялился в телефон Ваня. Поравнявшись, их машина вдруг приостановилась, и Дмитрий повернулся и посмотрел прямо на Лию и Михаила. Он приподнял бровь, будто удивившись, а затем вдруг широко улыбнулся супругам и даже помахал рукой.
От неожиданности они застыли и, только когда Мерседес проехал, посмотрели друг на друга:
– Ты видел?
– Дааа.
– Это неспроста, как думаешь?
– Не знаю.
Дома. Какое сладкое чувство – быть дома. Прочувствовать это в полной мере могут те, кто вынужденно находился вдали от родных стен. Такому человеку знакомо это щемящее ощущение безопасности, спокойствия и причастности к месту, где вырос, родился, где тебя окружали любящие люди.
Даня взял фотоальбом из шкафа – здесь он совсем маленький, на руках у мамы. Тогда она была совсем другая – юная, веселая, с лучистыми глазами. Как так получилось, что его мама превратилась в опустившуюся женщину, с которой стыдно находиться рядом? И которую ничего уже не интересует кроме бутылки? Вчера, когда он ехал на выходные из детдома, то столкнулся с ней на автобусной остановке – она стояла со своими дружками и даже не узнала сына. А он тоже не стал подходить, хотя внутри что-то болело и тянуло. Хотелось крикнуть:
– Мама, очнись!
Но он просто прошёл мимо. А сейчас, глядя на эти фотографии, давился невыплаканными слезами. Мальчик стал листать страницы альбома дальше – там была любимая бабушка, осветившая и согревшая его детство. И ее тоже больше нет. Как хорошо, что дедушка рядом единственный человек, с кем он еще пока чувствует себя ребёнком. А у Иры нет и не было ни одного такого человека! Людмила Петровна сумела чуть-чуть отогреть ее замерзшую без тепла душу. И, конечно, Даня стал девочке настоящим другом.
Даня вскочил – ведь они уже через три часа будут в городе. Дед уже отправился за тортом, поручив внуку уборку квартиры. А он, Даня, завис с этим фотоальбомом. Мальчик быстро закончил вытирать пыль, полил цветы и достал из рюкзака приготовленный Ире подарок. Они с дедом решили устроить сюрприз женщинам и встретить их в доме Людмилы Петровны, за которым дед исправно следил все это время. Вот только что делать с московскими гостями? Впрочем, они поедут на какую-то турбазу в лес, вот и хорошо.
И вот они с дедом в уютном домике Людмилы Петровны. Дед еще с вечера протопил печку, так что сырости и затхлости совсем не было, наоборот, пахло дровами и смолой. Дед вскипятил чайник, по ставил на стол торт и печенье, нарезал хлеб с сыром, и вдруг засомневался- а ведь с дороги то они голодные приедут, а мы тут с одними сладостями.
– Давай ка Даня, картошки быстро начистим и пожарим.
– Не вопрос, дед.
В четыре руки они быстро управились, хотя Дани и отрезал с кожурой чуть ли не по половине картофелины. Зато домик наполнился таким ароматным запахом, что хотелось умять всю большую сковородку, не дожидаясь гостей. Наконец, зарокотала и умолкла подъезжающая машина, из которой первым делом выкатилась кудрявая Машенька. Она подбежала к калитке и, увидев Даню, первая бросилась к нему и крепко схватила маленькой ладошкой за руку:
– А ты Даня, да? Мне мама про тебя говорила? А ты мне покажешь свой компьютер?
Даня, ошарашенный таким напором, смущенно улыбался и кивал головой. На выручку пришёл дед:
– А ты случайно не та Маша, которая из мультика «Маша и медведь»? А то я боюсь? – он наклонился к девочке и хитро подмигнул.
– Нет-нет – на полном серьёзе замахала руками девочка, – Я другая! Я буду хорошо себя вести.
– Тогда можно и компьютер, – согласился дед.
Ира вышла из машины вместе с Людмилой Петровной, которая сразу побежала в дом и в сад, и вернулась довольная усилиями деда:
– Ваня, какой ты молодец! Господи, и даже грядки вскопал!
– Ну, только три грядки, земля не везде прогрелась еще, – застеснялся дед.
Даня подошел к растерявшейся Ире, стоявшей в одиночестве возле машины:
– Привет, Ир!
– Привет!
Мальчик чмокнул ее в щеку, и пытаясь, вспомнить все что собирался сказать при встрече, замолчал. Возникла неловкая пауза. И тут как будто невзначай, рядом возникла улыбающаяся Лия:
– Даня, привет! покажи нам тут все пожалуйста, а то были то здесь проездом, ничего не помню.
Даня тут же почувствовал себя хозяином положения и схватив сумки, заботливо вытащенные Михаилом, повёл всех в дом, попутно рассказывая о городе, погоде и о красивых местах поблизости.
Глава 9. Узнать правду
Даня с дедом приезжали в домик Людмилы Петровны каждый день, часто ночуя в бане. Они часами болтали с Ирой, гуляя по округе. Ни он, ни она до этого не жили в деревянном домике, и если вначале многие бытовые вещи казались неудобными, то буквально через пару дней подростки уже не обращали внимания на эти мелочи. Из десяти дней праздников пошло уже шесть, и Даня хотел навестить друга в детдоме, а заодно и познакомить Лешего с Ирой. Как-то утром они собрались, сели на автобус и поехали. Серое здание было покрыто лесами с одной стороны – Анна Михайловна наконец-то договорилась о ремонте.
Леший, получив смс, уже ждал друга во дворе. Увидев парочку, идущую от остановки, он сначала почувствовал жгучую ревность – он считал, что Ира сильно перетягивает внимание Дани. Но когда ребята подошли ближе, и Андрюха разглядел тоненькую фигурку девочки и ее оленьи грустные глаза, его сердце стало оттаивать. Ира была разительно не похожа на большинство детдомовских девчонок. Не было той защитной оболочки и напускной наглости, нажитой в суровых условиях. А увидев, что девочка очень стеснительная, Леший даже удивленно воскликнул:
– Вот ты какая, не знал, что ещё бывают такие!
Данька предупреждающе посмотрел на друга. Тот оправдался:
– Да я же в хорошем смысле!
– Верю, верю. Ну как тут дела? Где ребята?
– Да кто где! Заведующая в отпуск укатила, так сам понимаешь, народ расслабился. Ну и у кого есть родные, поехали к бабкам, дедкам. Ну а у кого нет, тут торчат.
При этих словах Ира понимающе посмотрела на Лешего. Он продолжил:
– Анна Михайловна роман закрутила с этим, слепым. Он нормальный мужик кстати! Ну и они, знаешь, в тот интернат часто мотаются, где моя Анька. Помогают много. Он с опаской взглянул на Иру- можно ли ей все говорить?
Даня чуть заметно кивнул.
– И прикинь, они там это, ЛФК, массаж организовали, ну и Анька прям ожила. Может сама на кресло забраться из кровати, раньше-то на руках только. Ну и кресел теперь навалом там. Я езжу часто, возим там их на прогулки.
Андрюха улыбался и казался обычным добродушным вихрастым подростком.
– Ладно, пойдем внутрь, покажем Ире как там у нас все устроено. Ну а потом в лесок можно, погода то супер, костёр сделаем. Картохи возьму на кухне.
– Кто ж тебе даст?
– Мне? – Леший заржал- Мне дадут, Даня, ты, наверное, забыл. Я тут типа авторитет местный. Пошли!
Буквально через час они сидели на небольшой полянке в лесу, а рядом полыхали сосновые сучья. Дровишки были сыроваты, и сильно дымили, но все равно было здорово сидеть вот так на природе у костра и говорить обо всем. Леший в какой-то момент задумался, а потом мрачно выдал:
– А мои то сдохли.
– Кто? – хором вырвалось у Дани и Иры.
– Предки. Я все узнал через Анну Михайловну. Алкаши чертовы. Папаша давно уже, того. А мать два года назад. Ну и хрен с ними! Бросили нас. Анька то вон из-за их пьянки такая!
Потрясенные, подростки долго молчали, думая о своём. Даня сжал губы, вспомнив мать. Глаза его стали темно зелёными, почти черными. Ира, глубоко погрузившись в свои мысли, рисовала палочкой на земле. Потом вдруг она чуть слышно прошептала:
– Андрей, а как ты думаешь, Анна Михайловна может помочь узнать о моих родителях?
Леший вздрогнул, его мало кто называл Андреем. Потом резко помотал головой, так что его вихры разлетелись:
– Ой, Ира. не лезь туда лучше. Были б хорошие родители, не сдали бы в детдом.
– Я знаю.... Но все же…Мне надо! – голос Иры затвердел, откуда-то появились решительные ноты.
Леший с сомнением посмотрел на неё:
– Попробуй… Анна, она все может. Даже жалко теперь в колледж уходить. Жизнь в детдоме прям наладилась. Ладно, че, мне надо деньги быстрее зарабатывать. Аньке надо и вообще.
Даня тут вставил:
– Ладно, Андрюх, зато колледж в городе и часто видеться будем. Будешь заходить к нам с дедом.
Ира вздохнула:
– Я тоже хочу сюда, к вам. Не хочу я в этой крутой школе в Перми учится, чужая я там. Но дядя Дима разве отпустит?
Даня нахмурился:
–А давай тоже поговорим с Анной Михайловной.
– А что она?
– Ну это, посоветуемся.
–Ну давай, он вцепился в меня как клещ, хотя в последнее время он странный, мы ж встретили его, когда ехали сюда – может, он уехал куда-то надолго? Хорошо бы!
Ира вспомнила последние события, и как Дмитрий смеялся над чертовым художником, попавшим под контроль Иды Марковны, и как он уважительно отнесся после этого к Людмиле Петровне. И этот его взгляд и взмах рукой из машины.
– Надо попробовать, а когда Анна Михайловна вернётся из отпуска??
– Да к концу праздников должна.
И ребята оживились новыми надеждами. А тут и угли подоспели, и картошечку пора было закапывать.
Глава 10. Все своим чередом
Лия с Михаилом и Машенькой находились и на базе отдыха. Михаил, который вначале был в ужасе от этого отпуска на дремучем Урале, словно обрёл второе дыхание здесь. Познакомился с местными рыболовами и теперь просиживал с ними на реке по полдня. А еще катались с Лией и дочкой по реке на лодке. Забирались на местные горы и фотографировали потрясающие пейзажи. А вечером шашлыки и неторопливые беседы. Михаил полностью забыл про недавние проблемы в бизнесе и про свое нежелание ехать в этот дивный край.
Машенька с мамой, пока папа проводил время на рыбалке, частенько наведывались к Людмиле Петровне. Шустрая девочка очаровала пол посёлка, играя с соседскими детьми, щенками и котами. А Лия помогала по хозяйству, много гуляла и, стараясь сильно не напрягать, больше и больше присматривалась к Дане.
Праздники пролетели как один день, и Ира уговорила Людмилу Петровну задержаться на денёк, чтобы успеть поговорить с заведующей детдома. Женщина пыталась отговорить девочку заниматься поиском биологических родителей, но Ира в этом вопросе была абсолютно непреклонна. К тому же, девочку неожиданно поддержала Лия, которая как раз находилась с Машенькой в посёлке, оставив мужа рыбачить на турбазе. Выйдя с Людмилой Петровной на крылечко, рыжеволосая женщина прошептала:
– Ира очень глубокая девочка, у нее развита интуиция, поверьте мне. И если она что-то задумала, то значит есть причины, это не поверхностное решение.
– Ох, Лия, как бы не было худа от этого решения!
– Ну а почему обязательно и должно быть плохо?
– Так от хорошей жизни в детдом детей не отдают!
– Согласна, но всякое в жизни бывает. В любом случае мы останемся тоже на денек с вами и довезем потом до Перми
– Вот спасибо, родная, а то я, переживаю что Ирочка школу пропустит, тогда Дмитрий этот опять скандалить начнет. Итак-то странно, что давно от него ничего не слышно.
Лия поморщилась и задумалась, убирая растрепавшиеся волосы в хвост- она вспоминала Дмитрия, ставшую его женой Марину и Арсения.
Как интересно складывается жизнь? Когда – то она была без ума от белокурого начальника, а теперь ей никого не нужно кроме любимого надежного мужа Михаила. Но ведь именно благодаря Арсению она смогла оценить своего Мишу. Надо кстати попросить мужа позвонить бывшему боссу. Как он там? Все так же делает этот мир лучше, веря в добро?
А Дмитрий? Как был негодяем, так и остался, хотя вроде и женился, и сын родился. Ей даже стало жалко этого презирающего всех вокруг мужчину без сердца и без совести – как он так живет? И главное зачем?
Людмила Петровна звонила своей подруге – той самой Иде Марковне.
– Идочка, как ты, Дорогая? Как проводишь праздники?
– Люсенька, как я рада тебя слышать! О, у меня все прекрасно, выехала в Турцию погреться.
– Ой тогда потом поговорим, а то роуминг дорогой
– Не переживай, у меня недорогой.
– Ты случайно не с новым знакомым, не с Иннокентием?
– Люсенька, нет! Он захворал, в больнице сейчас. Переживаю, ты же знаешь, как я иногда влияю на мужчин.
Да уж, Людмила Петровна прекрасно знала, что за Идой Марковной закрепилась репутация «черной вдовы». Трех мужей она пережила, а уж ушедших раньше времени поклонников никто не считал. Однако в данном случае Людмила Петровна не испытывала никакой вины. Закончив разговор, она вышла на улицу и, смотря на ярко-розовый уральский закат, пробормотала:
– Туда ему и дорога, прости, Господи!
Дед Иван как раз курил на крыльце:
– Ты что, Люда? Случилось что?
– Все хорошо, Ваня, слава Богу! Эх, не хочу я уезжать, но надо!
– Да осталось там в городе недельки три отстреляться вам да каникулы! И сюда на все лето! Эх, я и забыл совсем – Рамазан же звал в июне, поедем.
– Эх Ваня, может он хороший человек, твой Рамазан, а я не поеду. Сын мой там голову сложил, не хочу душу травить. И Ире пока нечего там делать. Кавказские мужчины, кто знает. А вы с Даней поезжайте, разведайте там все.
– Понимаю, Людочка, понимаю. А насчет Иры ты зря. Рамазан же спас ее фактически. И вообще я в нем уверен на сто процентов.
– Вот и поезжай, расскажешь – как там и что. А у меня в огороде работы полно в начале лета.
На том и порешили.
Глава 11. Без прошлого нет будущего
Анна Михайловна вернулась из отпуска отдохнувшая и счастливая. Ещё бы – она провела десять дней с любимыми мужчинами – сыном и Василием, который уже почти стал членом ее семьи. Знакомые сокрушалась:
– Аня, зачем тебе этот инвалид?
– Да я только с ним почувствовала, что такое настоящий мужчина, – честно признавалась Анна
Первое рабочее утро выдалось спокойным, и она, не торопясь, разобрала бумаг на столе. Вдруг в дверь постучали. На пороге стояла смутно знакомая пожилая женщина с темноглазой девочкой подростком. Анна напряглась, подумала, что хотят отдать девочку в детдом. Но тут в кабинет вошла уборщица и начала обниматься с вошедшей женщиной:
– Это Людмила Петровна, она здесь много лет проработала, – объяснила она директрисе.
Анна Михайловна заулыбалась:
– Я о Вас слышала много хорошего от ребят, проходите, пожалуйста.
Людмила Петровна представила девочку:
– А это Ирочка, моя дочка, можно сказать.
Людмила Петровна села в предложенное хозяйкой кабинета кресло. Собравшись с духом, женщина поведала заведующей, что Ира хочет узнать информацию о своих родителях. Уточнив, что девочке только двенадцать лет, Анна Михайловна выразительно посмотрела на Людмилу Петровну. Та выдержала взгляд, мягко улыбнувшись и попросила:
– Ирочка, подожди меня в коридоре, пожалуйста. Мы немного потолкуем.
Как только за девочкой закрылась дверь, пожилая женщина тихим голосом начала рассказывать директрисе историю Иры. Та слушала молча, периодически сокрушенно качая головой. Расчёт Людмилы Петровны на великодушие заведующей оправдался:
– Хорошо, я постараюсь что-то разузнать. Но давайте договоримся- полученную информацию обсуждаем с вами, и, если там что-то страшное, сами понимаете – девочке не нужно рассказывать все. В каком детдоме она была до опеки этого Дмитрия? Надо кстати и отчеты опеки посмотреть – что там и как сейчас.
Людмила Петровна прижала руки к груди:
– Уж я не знаю, как Вас благодарить, Анна Михайловна.
– А никак не благодарите пока.
Женщины тепло попрощались, и Людмила Петровна, улыбаясь, вышла в коридор. Они встретились глазами с Ирой и поняли друг друга без слов.
– Ну, давай Ириша, с Даней попрощаемся, да и поедем, в машине ведь ждут нас.
Как раз наступила перемена после первого урока, и Даня сам прибежал попрощаться. Немного стесняясь перед ребятами, он просто помахал Ире, показал на телефон – мол, спишемся, и пошел обратно в класс.
А в машине плакала маленькая Маша:
– Не хочу в Москву, не хочу в садик, хочу жить здесь с бабой Люсей в домике! Здесь собаки, и кошки, и лес, и Даня, а в Москве только вы у меня – мама и папа!
Лие никак не удавалось успокоить малышку, плакать она перестала, но уткнулась в окно, периодически всхлипывая.
– А рисовать ты любишь? – вдруг спросила Ира, до этого не проявлявшая особого внимания к маленькой соседке.
– Люблю, – буркнула Машенька.
– Смотри, тогда ты ведь можешь все это нарисовать – и домик, и собак, и кошек.
Девочка недоверчиво посмотрела на Иру:
– Нарисовать?
– Да! Ты чем любишь рисовать- мелками? Красками?
– Фломастерами…
– Прекрасно! Нарисуешь домик фломастерами, и я тоже нарисую красками, и обменяемся рисунками!
У Машеньки в глазах зажёгся огонек. Она задумалась и с серьёзным лицом спросила:
– А ты Даню сможешь нарисовать?
– Даню? Я вообще не очень по портретам, но знаешь… я попробую!
– Да? Правда? И мне пришлёшь?
– Конечно! На телефон твоей мамы пришлю! А хочешь посмотреть мои рисунки?
Маша восторженно посмотрела на Иру:
– Хочу, да!
И они углубились в содержимое телефона старшей девочки.
Лия удивленно наблюдала за происходящим, Михаил за рулём качал головой и посмеивался, а Людмила Петровна с нежностью смотрела на обеих девочек.
А в это время Рамазан звонил Ивану:
– Как ты брат? Гостей проводил? —Да, прямо от сердца оторвал. Так бы и жили все вместе, но видишь, Ире и Дане в школу надо.
– Да, учиться надо, а как же! Но ты помнишь, что летом жду вас в гости! Уже жене сказал готовить комнаты для вас.
– Эээ, Рамазан, тут такое дело!
И дед Иван поведал, что Людмила опасается ехать туда, где когда-то погиб ее сын:
– Боится, что нахлынут чувства, будет тяжело. Понимаешь?
Рамазан понимал. Если б знал Иван – насколько он понимал! И как больно ему было видеть эту женщину, и как часто стал сниться ему ее молодой сын, бесстрашно принявший смерть. И как он хотел искупить вину, хотя понимал, что по большому счету виноват не он, а те мощные силы, столкнувшие тогда два народа.
Иван продолжал:
– Ну а без Людмилы Петровны боюсь, опекун не отпустит Иринку никуда. Сам понимаешь!
– Этого опекуна я удавил бы собственными руками!
– Да ну, руки об него марать! Ты и так молодец, что спас девочку. Да, кстати, тому художнику, кажется, хана.
И Иван рассказал историю о подруге Людмилы Петровны – Иде Марковне и неизлечимой болезни ее кумира.
–Эх, Аллах все видит, Иван! А насчёт поездки- что-нибудь придумаем, не переживай.
Глава 12. Суровая правда
Анна Михайловна, задумавшись, сидела за столом в своем кабинете и смотрела в раскрытое окно. Деревья уверенно покрывались молодой светло-зеленой листвой, отливающей золотом в лучах майского солнца. Она откинулась в кресле и вдруг вспомнила, где она может добыть информацию. Женщина схватила телефон и нашла в контактах старую коллегу, с которой судьба столкнула при распределении в детские дома. Она подсказала, с кем можно связаться из того самого детдома, где воспитывалась Ира. Анна договорилась о встрече – учреждение находилось в другом краю Пермской области, сто сорок километров езды. Женщина вздохнула – придется ехать, больше некому.
Она набрала еще один номер:
– Вася, поможешь с машиной завтра?
Бодрый голос ответил:
– Конечно, пришлю водителя, а куда опять летит моя ласточка?
– Да тут узнать кое-что надо. Сегодня тут у себя доделаю дела, а завтра надо ехать.
– Надо значит надо, Аннушка, в девять машина будет. А сегодня помнишь про ужин?
– Спасибо, Вася! Да, конечно, помню. До встречи, целую!
Анна положила трубку и улыбнулась-так приятно, когда рядом есть мужчина способный помочь и позаботиться.
Следующим утром, пока водитель вез Анну Михайловну к месту назначения, она успела сделать несколько звонков в опеку и запросить данные на Дмитрия. Удивлению женщины не было предела, когда она узнала, что он буквально вчера подал заявление об отказе от опеки Иры. Потирая лоб, женщина набрала номер Людмилы Петровны и сообщила ей новость, подчеркнув, что девочке срочно нужен новый опекун, иначе ее через пару недель заберут в детдом.
Та схватилась за голову:
– Ну, дела! Что же это – к добру или опять какие-то козни? А мне дадут опеку, Анна Михайловна?
– Не могу сказать, комиссия решает, но надо срочно подавать документы!
– Господи, куда бежать то? в Перми мы! Ира в школе.
– Сейчас скину адрес и список документов.
Прибыв на место, Анна увидела обшарпанное серое здание детдома и тяжело вздохнула. Разговор с директором учреждения сначала не заладился- никому неохота поднимать архивы с закрытой информацией. Однако Анна подготовилась – захватила с собой личные подарки, ну и решающим аргументом было обещание направить в этот детдом партию благотворительной помощи (эх, что бы она делала без Василия).
Таким образом, женщина получила доступ к нужным документам. Выяснилось, что Ирочку в возрасте десяти месяцев забрали в детдом по причине гибели матери в автомобильной аварии. Женщина была не замужем, родственников не нашли, остался только адрес, где она проживала в съёмной квартире. И соответственно, подписи сотрудников полиции. Анна облегченно вздохнула, мысленно выругав себя за это. Грех, конечно, желать, чтобы родители девочки были мертвы, ино гораздо более тяжелым ударом для ребёнка было бы понимание, что его предали, сдали в детдом и забыли о нем живые мама и папа. Искренне поблагодарив директора за полученную информацию, Анна поехала по полученному адресу, хотя особенно не надеялась на что-то.
В квартире за плату жила какая-то парочка, естественно, совершенно не знавшая о событиях двенадцатилетней давности. На всякий случай женщина позвонила в дверь соседям. Здесь заведующую ждала неожиданная удача. Открыла бабушка, которая, узнав цель визита, тут же пригласила Анну войти. Она поставила чай и начала рассказ, периодически вздыхая и крестясь на икону в углу комнаты:
– Леночку я хорошо помню, как же. Девочка такая хорошая была, ласковая. Мать ее померла рано, ей и восемнадцати не было, ну а папаша спился и тоже через два года помер. А Леночка работала в аптеке, значит. И вот связалась с этим, как его, Ахметом, кажется, голову он ей замутил. Сам приехал из Казахстана, ну, знаете, в войну туда много чеченцев всяких сослали. И черт его знает, то ли женат был, то ли ещё что, но никак не женился на Лене, хотя и девочка ужо родилась. Приезжал часто, и одевал их, и продукты сумками, это да. Машина у него была хорошая. А потом куда-то поехали они, Леночка еще такая радостная была, нарядилась, и попросила с Иришкой посидеть пару часов. Ну а я-то не против, она такая спокойная малышка была. Ан нет их и нет. Уж и вечер наступил. Ну что делать, звоню – телефон недоступен был, а потом кто-то взял трубку, наверное, полиция. Говорят так и так – нет больше Лены.
Тут бабушка разрыдалась. Утерев слезы, продолжила:
– Ну и забрали девочку наутро. Как она? Жива хоть-здорова?
– Жива Ирочка, не переживайте. Такая красавица стала, тринадцать ей скоро. Рисует хорошо. Сейчас живет с хорошей женщиной, не в детдоме
– Господи, радость-то! А если могилку-то Лены надо Вам, то я покажу. Редко сейчас ездить-то стала я туда, сил уже мало, но вот недавно была, хоть бурьян оборвала.
Анна бы и рада съездить, да надо было ещё заехать в полицию, да обратно ехать часа два.
– Вот что, я передам Ваш адрес этой женщине, с которой Ира живет, они, наверное, сами захотят приехать сюда. А Вам спасибо большое!
Анна на прощание обняла бабушку.
В полиции ей показали справку о смерти Елены Барановой и Ахмета Басырова. Также удалось узнать последнее место его работы, телефон руководства. С чувством выполненного долга Анна Михайловна возвращалась домой.
– Вот и нашлись родители Иры, – думала она. – Трагичная судьба.
Глава 13. Новая опекунша
Анна Михайловна, привыкшая во всем разбираться до конца, позвонила на бывшую работу отца Иры. Там Ахмета вспомнили только после упоминания о трагической гибели, все-таки двенадцать лет прошло. Нашелся человек, который сказал, что похорон в городе не было, поскольку родственники забрали тело хоронить в другой город. Дальше след терялся. Женщина открыла маленький фотоальбом, который заботливо сохранила соседка Ириной мамы. На фотографиях была молоденькая красивая девушка с русыми волнистыми волосами. На нескольких снимках она держала на руках кареглазую малышку. А на одной фотографии черноволосый мужчина стоял в профиль, раскрывая объятья, а к нему на четвереньках ползла маленькая Ирочка. Анна Михайловна всмотрелась:
– Как похожи. Вот девочка, теперь ты обрела прошлое.
Анна Михайловна рассудила, что позже расскажет Людмиле Петровне о том, что узнала о родителях Иры. Сейчас это вызовет много волнений, а надо прежде всего решить вопрос с опекой.
Заведующая была права – Людмила Петровна сильно нервничала. Оказывается, Дмитрий переехал в другой город и прислал оттуда заявление об отказе от опеки по семейным обстоятельствам. Женщина подала документы, обозначив желание стать опекуном, однако у нее не было доходов кроме пенсии. С жильем тоже было не очень – маленький домик в посёлке. И никакой степени родства с девочкой! Все это ей уже объяснили сотрудники опеки. Не могла же она сказать, что это Рамазан снимает квартиру и оплачивает расходы.
Пораскинув мозгами, Людмила Петровна набрала номер Иды Марковны:
– Идочка, как ты, дорогая?
– Ох, Люся, как я рада! Да вот представляешь, Иннокентию-то химия пока не помогает никак.
– Да уж, дела. Ну, на все воля Божья.
– А как ты?
– Да вот опекун то наш сбежал, оформляю на себя, нужна твоя помощь, Идочка! Сама понимаешь, мне вряд ли дадут.
– Ого, как все обернулось! Так Дмитрий этот с блондинкой женой отказались от опеки?
– Да, заявление подали.
– Мне его жена много раз звонила, навязывалась в подружки. Да мне таких подруг даром не надо. Насквозь вижу эту корысть. Слушай, Люся, давай приезжай ко мне, все обговорим.
– Да, спасибо, Дорогая, завтра заеду пока Ирочка в школе.
На следующий день подруги договорились, что оформят пока опеку на Иду Марковну. Она проходила по всем параметрам и жила недалеко от школы Иры.
– Ну, только уговор, жить у меня, и мероприятия посещать чаще! – улыбалась Ида, – А то мне скучно одной!
– Конечно, обещаю, Дорогая.
Эх знали бы они, как все повернётся в связи с новой информацией, добытой Анной Михайловной. Ира как чувствовала – в ее рисунках опять пошли горы, рассветы и закаты на фоне огромных скал – все пейзажи выглядели так, будто художник родился и вырос на Кавказе.
Нужна была правдоподобная легенда для органов опеки, объясняющая желание Иды Марковны взять обязательства по воспитанию Иры, и эта легенда родилась. Конечно же, женщину и девочку объединяла любовь к искусству! То есть Ида Марковна решила оформить опеку не просто над чужой девочкой, а над юной талантливой художницей. И эта версия сработала! Конечно, оформление документов требовало немало времени и сил, но процесс двигался довольно успешно. Более того, удалось уговорить органы опеки, чтобы Ира жила сразу у Иды Марковны, без переходного периода в детдоме.
Людмила Петровна тоже временно переехала к подруге. Та была рада, так как после отъезда дочери на учебу за рубеж, отчаянно скучала. Новоприбывшим пришлось привыкать к новому укладу жизни, включавшему обязательный выход в свет или приём гостей в выходные. В этом была и своя прелесть, но нашим двум затворницам непривычно было так часто менять наряды и общаться с разными людьми. Хорошо, что у Людмилы и Иды совпадали размеры, а Ире кое – что перешили, иначе лишних трат было бы не избежать.
Глава 14. Кавказские корни
Последние школьные недели перед летними каникулами проходили ярко и непривычно. Выставки, приемы, концерты. Ида Марковна продвинула Иру в творческих кругах, рекламируя талант и свежую кисть своей подопечной. Девочка с удвоенной энергией рисовала, училась, знакомилась. И это было совсем не так, как с Дмитрием. Как будто горная речка освободилась от слоя грязи и ила, и зажурчала вдруг чистая вода, заблистали переливом камни, засветилась радуга над водой. Оказывается, в мире искусства было много порядочных, добрых, талантливых людей.
Но даже в этом радостном потоке девочка иногда с грустью думала, что теперь они не поедут летом в домик Людмилы Петровны, а на Кавказ и подавно. Однако все решилось совершенно неожиданным образом. Узнав о практически отменённых планах, Ида Марковна вдруг воодушевилась- оказывается она давно мечтала поездить по родной стране, да все никак не получалось. Она объяснила:
– Всю Европу я объездила, Турция и Кипр надоели, а в Америку далековато, я плохо переношу долгие перелеты. А Чечня – это же экзотика. Ой прости, Дорогая, я не в том смыcле, не хотела тебе напоминать!
Женщина искренне расстроилась и растерянно смотрела на подругу.
– Да что уж теперь. Поезжайте с Ирой, с Иваном и с Даней, а я в огороде покопаюсь. Вот закончим оформление и поезжайте.
– Ну, мы и к тебе потом приедем, на Урал! Прямо хочу побродить по вашим лесам.
Людмила Петровна от души рассмеялась:
– От комаров только не забудь средство, да и одежду подходящую. Это тебе не по пляжу рассекать.
Тут-то и пришли новости от Анны Михайловны. Заведующая поняла, что проблема с опекой практически решена и рассказала Людмиле Петровне по телефону о результатах поисков. Та так и присела на диван, схватившись за сердце:
– Какая трагедия, Боже мой! Ахмет, значит, отец-то. Неужели, чеченец?
Ида Марковна, сгорая от любопытства, плюхнулась рядом:
– Что, что там, Люся, расскажи.
Скоро она узнала всю историю. Подруги договорились, что как только Ира окончит школьный год, надо выбрать подходящий вечер и рассказать ей правду о родителях. И вот настал тот знаменательный день. Ира прибежала радостная, бросила в угол рюкзак и воскликнула, прямо как в фильме про Электроника:
–Ура, каниииикулы!
После обеда женщины уселись на диван и Ида Марковна едва заметно кивнула подруге. Людмила Марковна, с волнением заглядывая в глаза девочке, начала говорить. Ира сидела неподвижно, точно застывшая статуя, от лица отхлынула кровь, губы побелели, и только глаза как будто стали еще больше- огромные черные, они распахнулись на пол лица, жадно впитывая каждое слово, точно воображение уже рисовало кадры жизни ее родителей. Рассказ был коротким и, пока Ида Марковна капала в стакан заранее приготовленную валерьянку, Ира, словно переварив услышанное, резко вскочила и, схватив Людмилу Петровну за руку, произнесла осипшим голосом:
– Мы поедем туда, да? Да? Поедем?
И вдруг девочка свалилась без чувств. Женщины засуетились, запричитали, положили ее на диван. Ида Марковна трясущимися руками искала нашатырь:
– Да куда ж я его дела-то, дура старая! Вот же потрясение какое! Давай скорую!
Однако нашла наконец, сунули под нос девочке, и Ира еле-еле открыла глаза. Людмила Петровна гладила девочку по голове и успокаивающе повторяла:
– Поедем, конечно, поедем. Везде успеем.
Дед Иван тем временем созвонился с Рамазаном и рассказал, что отец Иры кавказец. Рамазан был в шоке, но где-то в глубине души он будто ждал этого и очень воодушевился:
– Чувствовал я Ваня, что наша кровь! Найдём, найдём родственников Иры, клянусь Аллахом! Приезжайте, все готово у нас!
Рамазан был на седьмом небе от охвативших эмоций! К нему приедут гости, да какие! Чуть ли не приплясывая, он попросил жену и дочерей готовить комнаты для гостей. Посовещавшись, решили, что удобнее будет разместить дорогих друзей в специальной пристройке с отдельным входом.
Глава 15. Дороги дальние и близкие
И они поехали. Сначала в тот городок, где родилась Ира, и где трагически погибли ее родители. Остановились в гостинице, потому что Ида Марковна любила комфорт. Она не поехала ни к соседке Ириной мамы, ни на кладбище, ссылаясь на слабые нервы. И это было к лучшему – Ира и Людмила Петровна без слов понимали друг друга, вместе переживая горесть потери близких. А лишние причитания были ни к чему.
Ира долго стояла у могилки матери, не заброшенной лишь благодаря стараниям бабушки – соседки. Она не плакала. В какой-то момент девочка выразительно посмотрела на Людмилу Петровну, и та отошла в сторону. Обернувшись, увидела, что Ира что-то горячо шепчет, прижав руки к груди. Женщина решила не мешать, она пока нашла кладбищенского сторожа, дала ему фотографию, оставила денег и попросила помочь поменять ржавый крест и сделать фотографию. Погрозив на всякий случай пальцем, она предупредила:
– Смотрите, не обманите, а то приедут важные люди, проверят.
Сторож согласно закивал. Людмила Петровна вернулась к девочке. Та сидела на корточках, обхватив колени руками. Хрупкая, но как будто уже повзрослевшая. Посмотрев пытливо, она спросила:
– А Вы верите, что она, ну, моя мама, видит нас оттуда?
– Конечно, Ирочка, конечно! Не только видит, но и защищает тебя как может и гордится тобой. Они, ты знаешь, вроде бы ушли, а вроде бы и где-то рядом. Потому что любовь остаётся навечно с нами.
Они вернулись обратно и начали потихонечку собираться в следующую дорогу, на Кавказ. Благо, пришло подтверждение от органов опеки. Ира все больше молчала и уже три дня что-то усердно рисовала за мольбертом, почти отказываясь от еды. Ида Марковна даже стала беспокоиться за душевное состояние девочки, но подруга ее успокоила:
– Это нормально, не нужно лезть. Ей нужно время, принять и пережить.
И вот, как-то утром, когда Ира еще спала, женщины увидели прекрасный портрет молодой русоволосой женщины. Она смотрела вдаль с надеждой и в то же время с какой-то то невыразимой грустью во взгляде. Смотрела туда, где на горизонте простирались величественные горы. Как будто лёгкий ветерок растрепал ее волнистые волосы, и женщина придерживала их рукой, сосредоточенно всматриваясь в будущее. Людмила Петровна достала фотографию:
– Господи, как похожа то!
Ида Марковна широко открытыми глазами смотрела на картину и бормотала:
– Это шедевр, шедевр! Какой талантище!
После этого Ира несколько дней только ела, спала и переписывалась с Даней. Полностью опустошенная, она будто наполнялась энергией. Мальчик в очередной раз безоговорочно поддерживал свою подругу. В какой-то степени, он, как и Анна Михайловна, боялся, что Ира найдет своих родителей, которым оказалась совершенно не нужна. Даня представил свою мать и еще раз поблагодарил Бога за бабушку и дедушку. И, узнав от Иры историю о гибели ее мамы и папы, мальчик, с одной стороны, ужаснулся этой трагедии, с другой стороны, испытал облегчение, что Ире не придется чувствовать себя преданной.
Билеты взяли из Перми через Москву. Так что впереди еще была встреча с Лией и Михаилом, которые хотели показать гостям город и уговорили задержаться пару дней в столице. Вспомнив, что она обещала маленькой Машеньке портрет Дани, Ира спешно начала делать наброски прямо в дороге. Однако ничего не получалось – вернее, сам портрет-то получился, но не было в нем какой-то искры, присутствовавшей во всех Ириных рисунках. Эта искра просто ждала своего часа.
Москва встретила путешественников летним дождём, который не помешал сразу рвануть на Красную площадь и в Александровский сад. Потом, были еще Парк Горького, прогулка на теплоходе по Москве реке и многие другие яркие места большого города. Однако для Иры настоящим таинством стала Третьяковская галерея, где она потеряла счёт времени, а для Дани – офис Михаила, где он посидел за самыми современными компьютерами и услышал массу интересного о новейших технологиях.
Глава 16. Кавказ
И вот, наконец, целая компания из пяти человек села в самолёт, чтобы лететь на Кавказ. Ида Марковна все-таки уговорила Людмилу Петровну присоединиться к поездке, хотя сильно уговаривать и не пришлось. Основным аргументом было беспокойство за Ирочку, особенно после того, как девочка узнала о судьбе родителей. Людмила Петровна смогла переступить через свою боль:
– Ну что ж, поеду туда, где мой Алешенька встретил свою смерть!
Аэропорт Грозного встретил путешественников магическим сиреневым закатом. Ида Марковна, поправляя шляпку, не успевала восторгаться:
– Какая экзотика, вы только посмотрите! А воздух? Это вам не Москва!
– Да-а-а-а! – Ира зачарованно смотрела на горы.
Даня, Людмила Петровна и дед Иван молча оглядывались по сторонам. Иван с тревогой смотрел на женщину – переживал, справится ли с чувствами. Пока она была сохраняла спокойствие:
– Ну что, Слава Богу, прилетели.
Они прошли в зал прилета, где дорогих гостей уже ждал Рамазан и двое его сыновей. Один из них, Аслан, уже был знаком с нашими героями, он был с отцом, когда тот приезжал в Пермь. Раскатистый голос Рамазана прогремел на весь зал:
– Ааа, Иван, брат, наконец-то! Я уже думал, не дождусь! Даня, Ирочка! Как я рад! Людмила Петровна!
– А это Ида Марковна, моя подруга и новая опекунша Иры.
– Очень приятно, много хорошего слышал о Вас.
Рамазан галантно поклонился и поцеловал руку женщине, отчего она пришла в восторг.
– А это мои дети, Аслан и Тимур, поедем скорее, вся семья собралась, жена, дети, внуки, все ждут нас дома, в две машины как раз поместимся.
Они погрузились в два чёрных джипа и помчали. Дорога петляла прямо над горным ущельем, и у путешественников захватывало дух и от высоты, и от красоты. Ира то и дело хватала Даню за руку, показывая необыкновенные виды за окном. Рамазан довольно улыбался, смотря в зеркало заднего вида. Он любил сам водить машину, чувствуя себя хозяином движения, как на лошади. Он и верхом мог прокатиться, не забыл традиции предков, и иногда отправлялся в конную прогулку.
Наконец они подъехали к огромному поместью. Ворота открылись, и гости увидели трёхэтажный особняк и роскошный сад вокруг. Навстречу вышла целая группа женщин, мужчин и детей, в которой сразу можно было определить жену Рамазана – сохранившую следы былой красоты, строгую на вид кавказскую женщину с немного усталым, но пронизывающим насквозь взглядом черных глаз. Все встречающие женщины были в платках и в длинных юбках.
Людмила Петровна и Ида Марковна, ехавшие во второй машине, переглянулись, но решительно вышли из машины. Гостей приветствовали с полным почтением и уважением. Им представили многочисленных детей и племянников Рамазана, их жен и мужей, а также внуков. Запомнить всех сразу было невозможно. Однако никто и не ждал этого от них. Никто не высказал удивления брючным костюмом и шляпой Иды Марковны, и распущенными волосами Иры. Вскоре, немного передохнув, все разместились за длинным шикарно накрытым столом. Рамазан встал с бокалом вина и произнес, показывая на Ивана:
– Вот, дорогие, перед вами человек, спасший мою честь и жизнь!
Несколько пар чёрных и темно-синих глаз внимательно изучали деда Ивана. Вся семья смотрела на него с уважением. После сытного ужина, гостей проводили во флигель, где их ждали три светлые комнаты – для Ивана с внуком, для Людмилы Петровны с Ирой и отдельная – для Иды Марковны. Уставшие с дороги, надышавшиеся горным воздухом, путешественники заснули глубоким сном. Только Людмила Петровна долго ворочалась, сон не шёл – мысли и воспоминания шли сплошным потоком. Но наконец и ее сморило.
А в другой части особняка точно так же не мог уснуть Рамазан. После вина он выпил еще коньяка, но возбужденный мозг словно специально высвечивал кадры гибели того синеглазого солдата, бесстрашного русского парня. Рамазан беззвучно шептал:
– Ну почему именно он? О, Аллах, ты видел, я не хотел его смерти, я спас его от мучений! Но ты привёл ко мне эту женщину, его мать, это плата за все грехи!
А утром нежные лучи розового рассвета пробираясь между вершинами гор, бросали блики на подушки гостей, поглаживая рыжие волосы Дани и седую шевелюру деда Ивана. А потом пробрались в соседнюю комнату, где играли на одеяле Иры и осторожно прикасались к соленым от высохших слез щекам Людмилы Петровны. Наконец, какой-то смелый луч добрался до комнаты Иды Марковны и так расшалился, что она проснулась. Села в постели, посмотрела на розовато оранжевое свечение вокруг и вымолвила:
– Рай, настоящий рай!
Упала опять на подушку и уснула.
Глава 17. Испытание.
Последующие дни были потрясающими для всех прибывших на Кавказ гостей Рамазана. Мало того, что гости были окружены поистине королевскими почестями, так ещё и сама природа способствовала ощущению волшебной сказки! Великаны- горы, покрытые травами и цветами, живописные ущелья, стены древних замков – все это настолько очаровало уральцев, что они совершенно забыли о недавних проблемах.
В двух километрах от дома Рамазана простиралось большое горное озеро, и Дед Иван с раннего утра отправлялся туда на рыбалку. К завтраку возвращался и присоединялся к своим дамам.
Ида Марковна была в восторге не только от природы, но и от богатого дома Рамазана. Она пыталась подружиться с его женой, даже старалась носить длинные платья, но гордая чеченка, привечала гостей, как положено, но не подпускала никого близко. Как правило, через день, Рамазан возил гостей смотреть достопримечательности, коих здесь было великое множество, так что скучать было некогда.
Людмила Петровна держалась молодцом, вот только, выждав дней пять, начинала заводить разговоры про события десятилетней давности. Она спрашивала Рамазана, не было ли в этих краях боев, и каковы были причины войны, и не знает ли он участников тех событий. Эти разговоры ужасно мучили мужчину. Он всячески старался не развивать болезненную тему, говоря скудно и ничем не выдавая своего участия, но сидя потом ночами с рюмкой коньяка, он порой уже готов был все рассказать несчастной женщине и покаяться. Дед Иван очень переживал за любимую подругу, он, в свою очередь, тоже пытался отвлечь ее от раскапывания событий давно минувших дней.
Рамазан занимался поиском родных Иры по отцу. Он поднял все свои связи, и оказалось не так трудно найти ее бабушку и дедушку по отцу. Вот только… Ахмет то был женат на чеченке, и никто не знал о существовании у него внебрачной дочери от русской девушки. Более того, семья Ахмета принадлежала клану, враждебному роду Рамазана с давних времён. Обдумывая, что ему дальше делать с этой информацией, он решил посоветоваться с женой.
Ира чувствовала необычайный прилив вдохновения. До обеда она не расставалась с кистью и мольбертом. Иногда даже ходила в четыре утра с дедом Иваном на озеро – рисовать рассвет. Даня в это время отсыпался, а потом немного занимался программированием – благо, с интернетом проблем не было. Вторую часть дня подростки практически не расставались, либо присоединюсь к взрослым, либо гуляя по окрестностям. Ходили купаться и загорать на озеро, иногда вместе с внуками Рамазана. Вода была холодная, но зато после купания особенно приятно было лежать и согреваться на ярком солнышке.
Тут-то и произошло событие, чуть не перевернувшее все кавказские каникулы наших уральцев. Внуки и внучки Рамазана к взрослым гостям относились почтительно, да и на Иру старшие внуки, которым было уже четырнадцать и шестнадцать, посматривали с восхищением и интересом. Но Даня их откровенно раздражал. Этот худой рыжий парень чуть ли не на равных разговаривал со своим и их дедом, дружил с Ирой и как оказалось – очень хорошо шарил в компьютерах. А они должны были к нему хорошо относится, уважать, так как он гость. Все это сильно напрягало молодых кавказских ребят. Но до поры до времени это никак не проявлялось.
В тот день они все вместе были на озере. Стояла безумная жара, и взрослых ждали уже ближе к вечеру. Слово за слово, и Магомед, старший внук Рамазана, как-то вызвал Даню на спор, что он сможет проплыть до середины озера и обратно. Даня плохо плавал. На северном Урале климат такой, что реки прогреваются в лучшем случае только в июле, а в августе уже опять холодные. А денег на бассейн у деда с бабушкой особо не хватало. В итоге мальчик мог держаться на воде и чуть-чуть плыть брасом. По сравнению с ним, внуки Рамазана плавали отлично и обладали хорошей мускулатурой, с детства привыкшие много времени проводить на воде, на лошади, в разных состязаниях для мальчиков.
Магомед презрительно улыбнулся:
– Так что, Даня, не передумал?
– Нет- мальчик тряхнул рыжими вихрами.
– Даня, не надо, – пыталась вмешаться Ира.
Магомед бросил жгучий взгляд на девочку:
– Он мужчина, он так решил.
И они поплыли. Озеро было большое, шириной, наверное, метров двести пятьдесят, а температура воды – градусов семнадцать на солнце. Братья быстро добрались до середины и повернули обратно, оставив мальчика далеко позади. Даня как-то тоже доплыл до середины, махнул рукой, а потом силы стали покидать его, а холод сковал все тело, свело одну ногу. Ира стояла у самой кромки воды и с ужасом наблюдала, как Даня плывет все медленнее. Два брата вылезли из воды и гордые своей силой, подошли к ней:
– Ну что, твой рыженький еще барахтается? Плавать совсем не умеет.
Ира, побледнев, смотрела словно сквозь них, на еле плывущего Даню, который она чувствовала, решился на эту авантюру в основном из-за нее. Вдруг она сильно схватила Магомеда за руку и закричала:
– Плыви за ним, слышишь! Быстро плыви! Так ты относишься к гостям! Я скажу дяде Рамазану!
– Да ты что! Отпусти, бешеная. Да сейчас вытащим твоего слабака.
Магомед еле выдернул свою руку – на запястье краснели глубокие царапины – Ира как раз начала отращивать ногти. Тем временем другой брат, Мехмет, тоже с тревогой смотрел на Даню, они переглянулись с Магомедом и разом бросились в воду. Даня из последних сил греб руками, ноги уже не слушались. Перед ним как в пелене, возникло вдруг лицо Лии. Глаза ее сверкали ярко-зелёным цветом, а губы твердо и уверенно произносили:
– Повернись на спину. Отдохни. Не паникуй, ты доплывешь!
Мальчик перевернулся на спину и лежал на воде, хотя тело периодически тянуло вниз. Оставалось еще метров семьдесят до берега. Изображение Лии исчезло, но он слышал ее голос:
– Лежи на спине, спокойно, немного греби руками, не сдавайся!
И он греб. То тех пор, пока рядом не появились чьи-то головы:
– Давай, ты с одной стороны его хватай, я с другой, голову держим над водой.
Дальше Даня плохо соображал, он пришёл в себя на берегу. Перед ним было испуганное, в слезах, лицо Иры, пристыженные Магомед и Мехмет тоже сидели на корточках рядом. Его завернули в одежду, видимо, чтобы согреть, а на дороге уже гудел мотор джипа Рамазана.
Глава 18. Портрет.
Рамазан как почувствовал – захватив деда Ивана, выехал на озеро пораньше. Людмила Петровна и Ида Марковна остались в тенистом саду, изнывая от жары. Подъехав почти к самой воде, мужчины увидели ту самую картину: лежащего на песке бледного Даню, обеспокоенных внуков Рамазана и Иру, наклонившихся над мальчиком. Дед Иван в мгновение выскочил из машины и запыхавшись, подскочил к подросткам: