Часовщик: истории сломанных циферблатов. Часть 1

БИЛЕТ НА АВТОБУС

В своих историях я часто затрагиваю время. Я говорю, что время – это лекарство, знание, две стороны существования всего. Это и новая жизнь, и извечная смерть. Но сегодня я хочу показать вам этот бесконечный поток в новом ключе.

Представьте, что века, тысячелетия – это метры и километры длинной бесконечной дороги. Подумайте, что года, месяца – это щебёнка или гравий, а недели, дни и часы – мелкая дорожная пыль.

Представили?

И если время – это дорога, то по дороге можно идти и вперед, и назад. Каждая дорога – это путешествие, главное – найти способ передвижения. Единственный вопрос, который возникает – дорога прямая или загнута восьмёркой? А может, это очень большой круг?

Но мы оставим эти фундаментальные вопросы для другого раза и остановимся только на передвижении.

Затрагивая такую тему, я невольно вспоминаю историю, которую услышал от далеко не молодого путешественника.

Тогда нам было по пути. Он сидел, угрюмо уставившись в окно. Я не удержался и поинтересовался, что с моим попутчиком.

Он ответил достаточно просто: «Скучаю по своим друзьям».

И я спросил его снова, где же его друзья. В тот момент я ожидал услышать название любой географической точки на нашей планете. Но седой, намного старше меня мужчина, повернулся ко мне, улыбнулся и сказал: «Наверное, уже проезжают семьдесят пятый год».

Тогда я услышал историю про пятерых друзей, которые нашли способ путешествовать по дороге веков, сумели обмануть время и смерть.

Их приключение начинается в Америке. Путешествия во времени существуют и в других странах, но нас интересует именно эта пятёрка друзей.

Эта история произошла в семидесятых годах, когда им было по десять лет.

Я начну с момента, когда они, смеясь, выбежали из старого заброшенного автобуса, в котором так любили играть.

Пятеро друзей: четверо мальчишек и одна девочка. Чтобы ты не путался в дальнейшем, я сразу назову их имена. Одного звали Джон Холл, второго – Брюсс Симмонс. Мальчишку, который всегда был не от мира сего, звали Себастьян Грин. Скотт Петерсон – мальчишка выдающегося ума, всегда ходил с книгой и в очках.

Их очаровательную подружку звали Джессика Томпсон. Вечно шубутная, и оттого редко находившая общий язык с девочками, Джессика всё время проводила в компании этой четвёрки.

Был слышен детский смех.

– И как всегда я половину пропустил! – возмутился Джон.

– Джонни, успокойся, ничего интересного! – раздался детский голосок Брюса. – Правда Себастьян нас чуть не подвёл. Но к этому нужно привыкнуть.

– Что?! – возмутился Себастьян. – Я не виноват.

– А кто громче всех кричал? Нас чуть не схватили! – продолжал обвинять его Брюс.

– Он прав, ты был настоящим придурком, – подала свой голосок Джессика и демонстративно покрутила пальцем у виска.

– Ну извините. Вы уже должны привыкнуть, – развёл руками Себастьян. – Вы же привыкли, что Джона постоянно нужно откуда-то доставать, привыкните, что и я могу быть не всегда вменяем.

– С ним это происходит, не по его воле, – кричал Брюс свои детским голоском. – А ты мог сбавить свою страсть к…

– Ребята! Успокойтесь. Хватит ругаться. Всё же получилось! – прервал всех Скотт Петерсон.

– Да… точно. Всё удалось, Скотти прав, – успокоил Брюс.

– Себастьян! Иди домой, – раздался крик издалека. Это кричала мама Себастьяна.

– О! Мама! Как же я соскучился по её стряпне! Побежали, уже темнеет.

Вся пятёрка сорвалась с места и побежала по домам, где начинали загораться окна. Темнело. Игровые площадки опустели, многие дети уже давно были дома.

Заброшенный автобус находился близко к лесу, где не было фонарей, и темнота особенно быстро схватывала его контуры, поэтому в сумерках здесь становилось особенно жутко.

– Ну и? – спросил на ходу Брюс.

– Что «и»? – Себастьян понял, что тот обращается к нему.

– Кем ты теперь хочешь стать, когда вырастешь?

– Ну, после всего, что случилось, я хочу стать рок-музыкантом.

Вся компания подала недовольные возгласы.

– ЧТО?! Вот хочу и всё. Мне, знаете, может тоже много что не нравится…

– Рок музыканты плохо кончают, – подал заумный голос Скотт Петерсон, самый рассудительный из всей компании.

– Ничего страшного, зато это лучше гонщика, художника и писателя. Я убедился.

– А ты не пробовал думать о чём нибудь более приземленном, – поинтересовался Брюс.

– Нет, не пробовал, – бросил Себастьян.

– Ты где бегаешь? Я тебя зову, зову! – возмутилась мама Себастьяна. Она стояла на крыльце, выставив руки в бока, и морщила нос.

– Извини, мам. Ну всё, до завтра! Джонни, я рад тебя снова видеть!

– Да, и я!

Себастьян, махая рукой своим друзьям, поднялся на крыльцо и прошёл в дом.

– А что, Джон куда-то уезжал? – спросила мама.

– Да нет.

– Тогда почему ты сказал, что рад его видеть?

– Да просто. Это долгая история, – протянул Себастьян и втянул пропитанный едой воздух. – Как вкусно пахнет! Как я соскучился по твоей еде!

– Ммм?

________________________________________________________________________

Историю пятерых друзей я буду рассказывать временными скачками, не переживай, мой читатель, от этого она не потеряет смысл повествования, просто перестанет быть занудной и слишком затянутой.

Перенесемся на восемь лет вперёд. В выпускной класс, где наши герои уже взрослые. Кто-то возмужал, кто-то похорошел, ну а кто-то – испортился. Каждый пошёл своей дорогой, но неизменным осталось одно – друзья остались не разлей вода.

Наверное, из-за этого их выбра…

Ой, я слишком забегаю вперед.

Перенесемся в школьный двор. Там, после уроков, двое влюблённых, скрепив друг с другом руки, сидели на лавочке, улыбаясь и целуясь. Джессика Томпсон, девочка из нашей пятёрки, была влюблена в Брюса Симонса. Эти двое всегда смотрели друг на друга с повышенным интересом.

– Эй, голубки, хватит зажиматься, – на площадке показался Себастьян.

– Чего тебе, Себастьян?! – раздраженно выкрикнула Джессика.

– Да ничего. Джон сказал, что мы собираемся здесь.

– Он у врача?

– Ага.

На площадке показался Скот. С прошедшего времени он изрядно вытянулся, ещё сильнее испортил себе зрение, но сильно продвинулся в учёбе, особенно, в медицине.

– Джон ещё не подошёл? – спросил он, поправляя свои толстые очки.

– Нет. Как ты? – спросила Джессика.

– Я хорошо. Просто… просто всё по новой.

Себастьян стал затягивать сигарету.

– Ты мог бы не курить здесь, – возмутилась девушка.

– Скотт, тебе нужно отдохнуть. Ты, чёрт возьми, знаешь про медицину всё! В свои восемнадцать ты уже выдающийся врач! – Себастьян говорил, зажав сигарету зубами, – Ты постоянно портишь себе зрение. Я прошу тебя, отдохни.

– Нет. Я должен понять! Я получил этот билет неспроста, я должен вылечить своего лучшего друга. Я должен!

– Может, Себастьян прав?

На школьную площадку вошёл их пятый друг, Джон. Он был бледен, но улыбался. Он оглядел друзей. Все смотрели в разные стороны: в пол, в стену, в небо. Куда угодно, только не на своего друга.

– Вы чего напряглись, как будто не знали, что со мной, – со смешком спросил Джон.

– Просто, это так сложно принять. Ведь тебе больно, – сквозь набегающие слёзы произнесла Джессика.

– Больно мне будет ещё очень нескоро. Так что давайте радоваться жизни.

– Что сказали врачи? – поинтересовался Скотт.

– Всё, как и всегда. Внутренние гнойники едят мои внутренности. Впереди у меня ещё десять или пятнадцать лет жизни. Но мы то с вами знаем, что двенадцать.

– Я найду. Обещаю, я найду, – произнес Скотт, смотря в глаза другу и наливая свои зрачки целеустремленностью.

– Я хочу, чтобы ты начал жить не для меня, а для себя!

– Скажешь матери? – спросил Брюс.

– Нет. Я знаю, чем это кончится. Все деньги нашей семьи уйдут на бесполезное лечение.

– Джон, – большего Джессика выдавить из себя не смогла.

– Успокойтесь, ребята. Мне ведь не впервой пропускать что-то интересное.

Все грустно усмехнулись.

Пятеро друзей еще с полчаса стояли на заднем дворе, стараясь говорить на отвлеченные темы обсуждая рок группу Себастьяна, будущую свадьбу Брюса и Джессики. Они обсуждали всё, дабы в тишине не висла тема неизлечимой болезни.

________________________________________________________________________

И снова мы одним скачком перенесемся на несколько лет вперёд. Приблизительно, на семь. Наши герои уже давно нашли себя в жизни, а двое из них – Джессика Томпсон и Брюс Симонс решили на долгие годы или на одну вечность связать друг друга узами общей ответственности.

Наша пятерка не виделась друг с другом несколько лет, и вот они снова вместе. Создание брачного союза двух их друзей стало отличным повод, чтобы собраться старой дружной компанией.

Я пропущу сакральный момент в церкви, ведь все мы знаем, как проходит венчание: кто кого целует, кто плачет, кто улыбается, кто говорит слова от имени Бога, и перейду сразу к вечеру, в загородный дом, где собрались все гости и друзья, где играла музыка и все веселились.

Трое друзей стояли около небольшого дерева, медленно потягивая напитки из бокалов. Себастьян уже почти не стоял на ногах. Он всегда отличался своей любовью к горячительному и запрещённому.

– Хах! Вы представляете, в седьмой раз! Эти чудики, – Себастьян, пьяный, искренне радовался за своих друзей.

– Может тебе уже хватит? – спросил у него Джон.

– Кто бы говорил! Я думал, что тебе больше всего надо брать от этой жизни! А?

– Я и беру, только не алкоголем.

– Ты занудней и занудней!

– А ты с каждым разом всё хуже и хуже.

Они оба рассмеялись.

– Как твоё путешествие? – поинтересовался Себастьян.

– Отлично! Покорил всю Европу.

– Прошлый раз была Африка, а теперь вся Европа?

– Угу.

– Из-за твоих путешествий я не могу проводить исследования, – обиженно произнёс Скотт.

– Скотт, прошу тебя! Я уже однажды извел на тебя целый круг, и мы выяснили, что это неизлечимо. Я просто хочу прожить хотя бы тридцать лет полной жизнью. Я путешествую, смотрю мир.

– Я просто хочу… Черт, ты ведь мой лучший друг… Я скучаю.

– Я понимаю, но думаю, тебе стоит найти другую цель в жизни. Ты ведь великий учёный. Ты смог найти вакцину от сложнейших заболеваний.

– Они меня не греют, ведь я искал лекарство от твоей болезни, а эти открытия случайны.

– Всё равно, ты молодец. Тебе надо отдохнуть.

– Может вам ещё взасос поцеловаться, а? – закатив глаза, произнес Себастьян. – Одно и тоже каждый раз.

– Ну, а как твоя группа? – поинтересовался Джон.

– Отлично. У нас скоро концерт в Берлине! Я сочинил еще пару песен.

– Ты ведь понимаешь, что «сочинил» и «наглым образом забрал себе чужие творения» – разные вещи.

– Эти люди ещё даже не придумали их в своих головах, значит формально это не воровство.

– Ну-ну…

– О, кто бы говорил! Мистер «я запомнил номера лотерейного билета и теперь на эти деньги катаюсь по миру».

Все трое рассмеялись.

Трое друзей продолжали выпивать и болтать о том, кто и как проводит своё время.

Вскоре к ним подбежала невеста, а за ней и жених. Она была прекрасна: платье великолепно сидело на ней, подчеркивая каждый изгиб её тела. Забранные волосы, аккуратные серьги.

Жених прятался под обычным, строгим, но весьма эффектным костюмом, бледно-синего цвета.

Они обнялись, разлука была долгой – у каждого были свои дела: временной отрезок, который все хотели прожить по-особенному.

– Вы хоть церковь что ли сменили бы. А то сплошное однообразие, – Себастьян продолжал цинично шутить.

– А ты как всегда, ещё та свинья, Себастьян, – подметила Джессика.

– Ну так, – тот рассмеялся.

– Как ты, Джон? – спросил Брюс.

– Ну как, теперь мне можно покупать лунные лепестки совершенно законно.

Все снова рассмеялись.

Их диалог были долгим: друзья перебивали друг друга, пытаясь рассказать, кто и как провел последние четыре года. Шутили, чокались бокалами, а потом…

– Мистер Грин, – это был официант.

– Да, это я.

– Вас к телефону.

– О, это наверное Себастьян. Тоже Себастьян, талантливый чёрт. Я сейчас.

Его не было несколько минут, а потом он подошёл, потерянный и обезличенный.

Он сделал большой глоток из стакана.

– Мама умерла… Кажется, я опять перепутал дни. Чёртово пьянство.

_________________________________________________________________________

Торжество, счастье и удача, во-первых не бывают вечными, а во-вторых – не приходят одни. Они – одна из сторон жизненной медали.

Мы снова бежим вперёд на несколько лет. День, на котором мы заострим внимание, окрашен в мрачные тона. Чувствуется запах ладана, а в воздухе висит скорбь.

Небольшая церковь в пригороде тонула в январском снегу. Внутри было много людей в чёрном. Впереди, у всех перед глазами, стоял гроб, где лежал человек, знакомый всем присутствующим. Были слышны всхлипы, текли слёзы.

Скорбь всегда невыносима. Особенно в этот день.

Друзья стояли поодаль. Каждый из них сказал памятную речь, и оставалось только молчать. Мужчины смотрели в пол, а Джессика – прямо перед собой и не могла перестать рыдать.

– Джессика, успокойся, – повторял Брюс. – Ведь с его смертью уже можно было смириться за это время.

– Не могу. Вижу его и не могу сдержать слёз. Я знаю, что мы встретимся, но ещё так не скоро.

– Все мы, когда-нибудь встретимся снова, – в этот раз Себастьян не был весел.

Мрачнее всех был Скотт. За время похорон, да и за несколько дней до них, он почти ни с кем не разговаривал: его тяготило чувство проигрыша.

– Ты как, приятель? – обратился к нему Себастьян.

Скотт отреагировал на его вопрос лишь натянутой улыбкой, а потом вышел на улицу.

Друзья последовали за ним. Тот шёл к машине.

– Ты куда? Эй! – выкрикнул Себастьян.

– Домой, надоело! Видит Бог, я старался. Вы живете свою полноценную жизнь, а он… Он умирает в тридцать лет. Мне никто не хочет помогать!

– Но ведь никто не умён так, как ты, – начал Брюс.

– Да и я не умён! За такое время, ЗА ТАКОЕ ВРЕМЯ, можно было бы выучить и понять всё! Но вам только резвиться. Снова жениться, убиваться наркотиками.

– Он сам говорил, что не хочет, чтобы мы тратили на него время. Он говорил тебе: «Отвлекись!» – Брюс пытался вразумить друга. – Хотя бы на один круг, но нет, ты продолжал искать.

– Ладно. Я уезжаю в Чикаго. Наберите меня, как решите. Ну, вы поняли.

– То есть, ты уезжаешь?! А как же я?! – выкрикнула Джессика.

– М? – Брюс застыл в непонимании.

– Я всю жизнь буду гоняться за болезнью Джона. Мы с тобой решили, что это всего лишь помешательство, – взволнованно и дерганно ответил девушке Скотт.

– Я не понимаю, – Брюс переводил взгляд с невесты на своего друга.

Джессика спустилась с крыльца и подошла к Скотту. Она продолжала плакать.

– Время может и идёт по кругу, но мы можем менять его по-своему.

– Вы мне можете объяснить, что происходит? – вскрикнул Брюс.

– Брюс… Я люблю тебя…любила. Но вечности нет. Скот… Мы как-то пошли прогуливаться и я поняла, что…

– Как давно?! – перебил тот.

– Пойми, мне было сложно обманывать тебя. Скотт просил, чтобы я рассказала. А потом мы решили, что лучше оставить всё как…

– КАК ДАВНО!? – Брюс вскрикнул так громко, что спугнул птиц на деревьях возле церкви.

– Когда нам было по двадцать два на прошлом круге. Я думала, это пройдет после. Но нет. Мы решили не видеться. Но…

– Всё понятно. И ты знал? – обратился он к Себастьяну.

– Нет, я был не в курсе.

– Его пьяной голове нельзя доверять, – пояснила Джессика.

– Думаю, вам будет хорошо вместе.

Брюс резко развернулся и направился в противоположную сторону от церкви. Он глубоко дышал, ноздри раздувались от злости. Внутри него было обиды, только нахлынувшая ярость. Он разбивал снег ногами.

– Брюс! – его пытался окликнуть Себастьян.

– ПОШЛИ ВЫ!!!

__________________________________________________________________________

После похорон трое друзей, двое из которых оказались тайными любовниками, поехали домой к Симонсам. Все они хотел поговорить с Брюсом, объяснить, что случившееся – не конец света, что мир продолжает быть, а время – идти.

Но дома никого не было. В спальне валялись вещи: было видно, что Брюс собирался в спешке. Он взял всё самое необходимое, а в гостиной на журнальном столике оставил наспех написанную записку.

«Дорогие предатели. Я ухожу от вас. Моим смыслом этого путешествия была вечность с той, кого я любил больше всего. Но она решила по-другому. Я ухожу и билет забираю с собой. Удачно завершить круг. Последний. С нелюбовью, Ваш Брюс».

– Вы молодцы! Молодцы, чёрт возьми! – Себастьян стоял посередине гостиной, театрально хлопая в ладоши. – Джессика, вот скажи, тебя всегда на правду пробивает в самый ненужный момент? Я. конечно, за вас рад, но теперь то! Всё по-серьёзному! Теперь мы живём один раз!

– Мы можем попробовать уехать втроём, – предположила она.

– Не выйдет! – отрезал тот.

– С чего ты взял, – спросил Скотт. – Мы же уже нарушали правила. Запоминали числа и даты, пользовались уловками. Ты запоминал музыку.

– Он прав, может и тут получится. Мы уедем втроём, Брюс не вспомнит, что мы были вместе, но у него будет билет. И всё будет по-старому.

– Нет! Не получится! – снова отрезал тот.

– Почему такая уверенность?

– Скотт, чёрт, да потому! Потому, что я уже пробовал уезжать один.

– ЧТО?!

– Я был пьян! Это была ваша свадьба. Я узнал, что умерла мама и мне стало так обидно. Я хотел навестить её. Вот, собирался через пару дней, но опять опоздал.

– И ты… – скулы Скота задрожали от злости.

– Я поехал в наш городишко, но, к сожалению, он оказался ближе, чем расстояние, необходимое для того, чтобы протрезветь.

– Ты ездил пьяный? Думаешь мало того, что нам Джона нужно откапывать, так ещё и тебя бы пришлось.

– Я импульсивен!

– Я убью тебя! Сейчас, прямо здесь!

Скотт вскочил и направился на Себастьяна. Прямо сейчас он ненавидел его больше всех в этом временном отрезке. Он хотел его задушить. Тот в ответ тоже кинулся на своего друга.

– Давай иди сюда, ботан! – орал пьяный Себастьян. – Я давно хочу по твоему заумному лицу надавать.

Возможно, драка бы и произошла: было бы много синяков и немного порванной одежды, но в конфликт вмешалась девушка. Она попыталась их разнять, отталкивая друзей друг от друга.

– Успокойтесь! Хватит! Да успокойтесь же вы!

На разрешение ссоры ушло несколько минут, но Джессике всё же удалось рассадить поцапавшихся друзей по разным креслам.

– Извините меня, – начал Себастьян. – Я был тогда неадекватен. Мне было ужасно стыдно.

– Что было, когда ты зашёл в автобус? – спросила Джессика.

– Ничего. Я вертел билетом, садился на своё место, но тот продолжал оставаться заржавевшей посудиной. Я кричал и колотил стены.

– Значит, водителя не было? – спросила она.

– Нет. Единственное, что показалось мне необычным, так это нетронутая временем, блестящая и ровная, без намёка на ржавчину табличка.

– Что это была за табличка?

– «Автобус тронется, когда все пассажиры займут свои места».

Друзья молчали. Настолько долго, что тиканье часов на стене стало невыносимо.

– Нам нужно найти Брюса. Или, – Скот подвёл черту. – Это будет наш последний круг.

– Хех! Ну кто вас за язык тянул?!

___________________________________________________________________________

С тех моментов: с тяжелого признания около церкви, с найденной записки, с драки дома – прошло больше тридцати лет. Герои сильно изменились, износились жизнью, помотались по миру.

Брюс Симонс так и не появился, он, словно провалился – в этом мире оказалось достаточно стран, чтобы исчезнуть в них как капля в море.

Скотт Петерсон и Джессика, которая тоже уже стала Петерсон, поселились в пригороде Нью-Йорка, создав спокойную, ничем не примечательную, семью. Оба ходили на работу, ездили отдыхать и уже давно смирились с мыслью о том, что умрут от старости.

Себастьян Грин продолжал прожигать жизнь, как только мог. На данном этапе его рок группа была на вершине славы, а многие недоброжелатели писали ему гневные письма о том, что он забрался в их мозги и выкрал их песни. Но ты, мой слушатель, знаешь, что пропитый мозг Себастьяна далек от ясновидения.

Трое друзей почти не виделись. Каждый выбрал свою стезю, которые оказались уж слишком далеки друг от друга.

Но одно письмо изменило их планы на старость.

Письмо нашла Джессика под своей дверью. Открыв мятый конверт, она увидела до боли знакомый почерк, и первые строчки на листе ввели её в ступор.

Письмо.

«Приветствую Вас, мои друзья-предатели. Прошло много лет, и я не хотел бы этого признавать, но я скучаю по вам. Я был везде. В Европе, в России, даже прокатился на северный полюс. Пару раз пытался влюбиться. Я убил человека.

Было много времени всё обдумать. И я понял, что если вы – предатели, то я – самый большой эгоист на свете. На протяжении нескольких вечностей у меня была взаимная любовь с самой очаровательной девушкой на свете. А потом любовь настигла других и мне стало завидно и обидно. И я решил уйти, дать им для любви одну жизнь. Но теперь я понимаю, что это не правильно, что для любви к такой девушке как Джессика одной вечности мало.

Я понимаю, что из-за меня мир может лишиться такого учёного как Скотт, который на одном из кругов возможно сможет вылечить людей с «ТРИ ИИИ» или избавит мир ещё от какой-нибудь чумы.

Но, как минимум, это несправедливо по отношению к Себастьяну. Хоть иногда он меня и раздражает, но, всё таки, я его люблю.

Я жду вас 19 августа около автобуса.

P.S. Не забудьте Джона».

– Милая, ты чего стоишь на пороге? Что за письмо? Проходи, я приготовил лазанью.

Скотт стоял в коридоре и вопросительно смотрел на свою жену. Женщина, уже далёкая от молодости, но всё ещё сохранившая свой шарм, широко раскрытыми глазами бегала по строчкам. Её морщинистый лоб разгладился от удивления.

Джессика молча, немного дрожащей рукой протянула письмо.

Прочитав письмо, Скот поднял взгляд на свою жену и побежал к телефону.

Он резкими движениями набрал номер.

На той стороне послышались гудки, а потом шум, музыка, крики.

– Да?! – выкрикнули в трубку.

– Он объявился! Себастьян! Он объявился!

– Я плохо слышу.

– Брюс дал о себе знать.

– А ну выруби! – музыка в трубке стихла. – Как?! Где?! Вы его видели?

– Он прислал письмо. Он хочется встретиться около автобуса. Говорит, чтобы мы захватили с собой Джона.

– Я завтра буду у вас! Слышишь?

– Если он хочет вернуться, то у нас впереди много дел. И я никогда не делал их в таком возрасте.

___________________________________________________________________________

На следующий день в гостиной семейства Петерсонов сидел Себастьян – старый, морщинистый, с отвисшим животом. Он уже в третий раз просматривал письмо.

– Ну, что думаешь? – спросил Скотт.

– Не могу понять, по какой причине через двадцать пять лет он решил объявиться.

– Ну он же написал, что одумался, – ответила Джессика.

– Это я прочитал, просто странно, что на размышление у него ушло двадцать пять лет.

– Может он просто не хочет умирать. А сам строит из себя благородного человека, мол, всё это я делаю ради вас, а не себя и так далее.

– Скорее всего, так и есть, – согласился Себастьян. – Ладно, только теперь у нас есть одна маленькая проблема.

– Это не проблема, мы ведь делали это уже семь раз, сможем и снова, – решительно ответил Скотт.

– Да, только не в таком возрасте. За это время я стал еле как поднимать бутылку с пивом, а ты хочешь, чтобы я вытаскивал гроб.

– Нужно попытаться.

– Ты давно был у него на могиле?

– Да. Лет семь или восемь назад.

– Лопаты у нас есть, – вставила Джессика.

Этим же вечером, а если быть точным, то ночью, трое стариков стояли на кладбище, которое находилось в нескольких милях от Нью-Йорка.

Накрапывал дождь и темноту резал только луч фонаря, который в своих руках держала Джессика. Все трое стояли около старого гранитного надгробия. На нём классическим готическим шрифтом было написано: «Джон Холл. Добрый сын. Хороший друг. Вечный путешественник».

– Привет Джон, а мы за тобой.

С этими словами, Себастьян воткнул лопату в землю. Его примеру последовал Скотт.

Старый рок музыкант и гуляка глубоко дышал, останавливаясь каждые пять минут на отдых.

– Да чёрт тебя побери, Себастьян! – выругался Скотт.

– Знаешь, попей с моё, посмотрим, какой ты будешь.

– Сразу, как вылечу Джона, я возьму круг пьянства.

Все рассмеялись.

– Вот это по-нашему, – улыбнулся Себастьян. – Ладно, продолжим.

Они долго копали. Себастьян ещё пару раз останавливался отдохнуть, а накрапывающий дождь успел превратиться в ливень. Они копали и копали. Рядом с могилой росла гора сырой земли. И вот лопаты упёрлись в твёрдое.

Скотт нагнулся и разбросал землю руками – под ней показались очертания гроба.

– Отлично! Ещё чуть-чуть, – воодушевился Скотт.

– Прежде чем закончить, я отбегу ненадолго, по деликатному вопросу.

– Ну боже ж ты мой!

– Я старик, имею право.

Себастьян вылез из могилы и скрылся в темноте.

– Иногда я готов его убить.

– У меня к нему тоже смешанные чувс…

– Эй! Вы что тут делайте?! – Джессику перебил строгий голос за спиной.

В темноте, совсем рядом, появился новый луч фонаря. Это был охранник, кладбищенский сторож. И он светил в лицо несчастному, который стоял, промокнув насквозь, в свежевырытой могиле.

– Сэр, это не то, что вы…

– Молчать! Вы что тут могилы грабите?!

Скотт попытался вылезти из могилы, но охранник резким движение достал пистолет.

– А ну оставайся на месте! Это шокер и тебе не поздоровится если дёрнешься! Это и тебя касается, – обратился он к Джессике.

– Сэр…

– Молчать! Вы что, на старости лет из ума выжили?!

Рукой с пистолетом охранник дотянулся до рации на плече.

– Семьдесят третий, главному. Приём.

– Главный слушает, – послышалось в рации.

– У меня тут…

Раздался глухой удар.

– Семьдесят третий, приём. Ответьте. Приём, – в рации звучал голос диспетчера.

Охранник упал на землю, выронив пистолет и фонарик. Он повалился в грязь лицом и больше не шевелился. Позади него, держа в руках лопату, стоял Себастьян и смотрел на лежавшего человека в форме.

– Ты… ты что наделал?! – выкрикнул Скотт.

– Что? Я избавил нас от проблем.

– Ты убил его!

– Да перестань, просто хорошенько огрел.

Джессика нагнулась к охраннику и попробовала найти пульс. Она перекладывала пальцы то так, то так.

– Пульса нет, – сказала она.

– Ты убил представителя власти!

– Боже мой, что я наделал! – иронично выкрикнул Себастьян. – Как же это исправить! Слушай, а может, мы попробуем раскопать эту чёртову могилу, достать тело и потом поехать к автобусу, где нас ждёт Брюс? А вдруг автобус может отправить нас в прошлое? Ну это только моя догадка,конечно. Но может стоит попробовать, а?

– Ты…

– Приди в себя! На той стороне трубки диспетчер не получил ответ, и сейчас сюда могут направляться ещё люди в форме. На всех моей лопаты не хватит.

Себастьян спрыгнул в могилу, и они продолжали копать.

Они налегли на лопаты с двойным рвением, убирая землю с боков и с крышки. И вот спустя ещё пять минут они втроём, пачкаясь в грязи, тащили на поверхность подгнивший от сырой земли гроб.

– Чёрт, я сейчас умру. Сердце просто рвёт грудную клетку, – кряхтя, произнёс Себастьян.

– Держись… Ещё чуть-чуть, дотащим его до машины, и останется только добраться до автобуса.

Подняв, далеко не лёгкий гроб, они водрузили его на плечи и медленно направились к выходу. Земля была скользкой и двое пожилых мародёров еле-еле держались на ногах.

Захлопнув багажник, Себастьян схватился за сердце и согнулся.

– Чёрт! Как больно.

Он залез в карман своего пальто и достал флягу и, сделав из неё внушительный глоток, облокотился на машину.

– Садись. Остался последний рывок.

Себастьян открыл дверь и свалился на заднее сидение. Скотт сел за руль. Дождь заливал стёкла сплошным потоком, превращая весь внешний мир в размытые очертания. Бегающие дворники просто не успевали очищать лобовое стекло.

Машина трёх наших друзей неслась в темноту, разбивая вязкую стену воды.

За их спинами осталось несколько городов, четыре часа пути, а впереди было всего несколько километров до цели.

Все ехали молча.

Скотт старался разглядеть дорогу, а Джессика находилась в полудреме на пассажирском сиденьи.

Себастьян лежал на заднем, то и дело хватаясь за сердце.

– Чёрт! Как же страшно! Думаешь, Джону тоже было так страшно?

– М?

– Я боюсь умереть. И я знаю, что смерть – это не конец, в нашем случае, но так страшно.

– Успокойся. Мы почти приехали. Нужно только заправиться.

– Я умру. Сердце сейчас вылетит к чертям.

Машина заехала на заправку. Скотт выбежал из машины, быстрым движением открыл бак, вставил пистолет и побежал оплачивать бензин на кассу.

Когда он вернулся, Себастьян стоял около машины, но еле держался на ногах.

– Садись в машину, нужно ехать.

– Там душно. Мне нечем дышать.

– Себастьян, садись в машину.

Себастьян истерично засмеялся.

Двое мужчин, которые тоже заправлялись, стали наблюдать за происходящим.

– Ты ведь мне друг? ДРУГ ВЕДЬ?

– Конечно друг, – Скотт пытался успокоить пьяного паникёра. – Я прошу тебя, сядь в машину.

– Как же мне страшно. Я больше никогда не буду подкалывать Джона. Ты слышишь меня, приятель?

Себастьян постучал по стеклу багажной двери.

– Я никогда не буду больше над тобой шутить.

Скотт попытался взять пьяного товарища под руку и силой затащить в машину, но тот вырвался и отбежал чуть поодаль.

– Подожди минуту, вот уже! – Себастьян заплакал.

– Нам нужно ехать, – Скотт умоляюще смотрел на друга.

– Обещай, что вы возьмёте меня с собой. Обе…

Себастьян схватился за сердце, согнулся пополам и повалился на сырой асфальт.

Скотт и двое мужчин, которые уже закончили заправлять машину, подбежали к нему.

– Чёрт! Он не дышит! – один из подбежавших ощупал пульс. – Я побежал вызывать скорую.

– Стойте, не надо!

– Как не надо? Ты бредешь, приятель. Я к телефону.

Другой остался рядом, он был достаточно крупным. Если Скотт решит затащить тело друга в машину, он остановит его.

– Вы не понимаете, у него просто припадок.

– Друг, он не дышит. А у тебя шок.

– Помогите мне затащить тело в машину, и через несколько часов всё будет улажено.

– Ты что, рехнулся, старик?!

Раздался глухой удар, Скотт краем глаза увидел, как что-то промелькнуло на головой мужчины.

Джессика, наблюдая за происходящем, поняла, что нужно действовать наверняка, и теперь стояла с зажатым в руках гаечным ключом, а неизвестный мужчина падал на землю без сознания.

– Джессика?! Ты то куда?

– Давай, затаскивай тело в машину.

К тому времени, когда вернулся другой очевидец сердечного приступа, машина наших героев сорвалась с места и уехала в ночь.

За рулём была Джессика, а Скотт сидел рядом, ругаясь на весь салон.

– ЧЁРТ! Идиот! Кретин! Вечно с ним одни неприятности. Да о нас уже сообщают всем постам. Мы не проедем ещё один город!

– Успокойся. Надо что-то придумать. И мы придумаем.

– ЧТО!? У нас в машине два трупа. Мы убили охранника на кладбище и оглушили мужика на стоянке.

Следующий отрезок истории наших героев больше напоминал криминальную драму.

Мозг Джессики, напитавшись адреналином, начал думать совершенно в нестандартном и немного пугающем ключе.

Она остановила машину на дороге, включила габариты, вышла и стала голосовать.

Остановился пикап.

– То, что нам нужно, – произнесла она.

Из грузовика вышел добродушный юноша.

– У вас что-то случилось?

– Да, у нас с двигатель, что-то… А у мужа очки где-то потерялись, вы не могли бы посмотреть.

Молодой человек улыбнулся и направился к их машине.

И снова. Гаечным ключом пожилая женщина вывела из строя молодого парня.

– Ты что творишь?! – вскрикнул Скотт.

– Мы должны перетащить все тела в его машину! А эту скатим с обочины в кювет. Так нас не найдут.

– Скажи мне, у тебя есть тайная жизнь? Ты работаешь на мафию?

– Шутник, у нас много работы.

Они сделали все так, как она и сказала. И спустя двадцать минут новый автомобиль – красный пикап – вёз их к назначенной цели. Оставалось не больше двадцати километров.

И вот уже показался старый, давно забытый ими, городишко. Тот самый, где они росли, влюблялись, дрались, мирились и гуляли до поздней ночи. Тот самый, который уже в одиннадцать вечера тонул в темноте и засыпал до утра.

Сейчас двое, проезжавшие мимо него, свернули на просёлочную дорогу, которая вывела их к небольшому пролеску, где, застряв в земле и укутавшись корнями, стоял старый, проржавевший автобус.

Пикап остановился, потухли фары.

– Наверное, он ещё не приехал, – предположила Джессика.

– Даже в свои шестьдесят ты прекрасна.

Это был Брюс. Он вышел из автобуса, такой же старый, как и все его друзья. Улыбаясь, он направился к ним.

– Я очень злился на вас, но понял, что больше скучал.

Он подошёл и обнял Джессику, та улыбнулась и ответила ему взаимностью. Затем он пожал руку Скотту. Тот выдавил из себя вымученную улыбку.

– Как у вас всё прошло?

– Это ужасная история. Твоё письмо застало нас врасплох, и мы не успели подготовиться. Себастьян убил человека.

– ЧТО?!

– А я оглушила двух и угнала машину.

– Как же так? А где сам Себастьян?

– Он… Он умер. Он вместе с Джоном лежит в фургоне. Сердце не выдержало.

– Конечно, столько пить! Смотрел про него передачу, он в сорок лет от скандинавского камня лечился.

– Вот и всё. Почему ты передумал?

– Я же написал, что это было бы эгоистично.

– Тогда почему так долго? – спросил Скотт, открывая багажник пикапа. – У нас же правило: круг заканчивается, когда нам по пятьдесят.

– Я долго искал.

– Кого?

– Замену. Я не поеду с вами на новый круг. Я наворачивал эти временные круги только из-за тебя, Джессика. А сейчас, хоть я вас и простил, я не смогу смотреть на вас вместе. Я хочу, чтобы вы кое с кем познакомились. Даниэль, выходи.

Из автобуса медленно вышел пожилой старик. Он был значительно старше, чем наши герои. Медленно и шатко он подошёл к остальным.

– Я слышал, у вас целое приключение было, чтобы сюда добраться, – произнёс тот, протягивая руку для приветствия.

– Познакомьтесь, это Даниэль. Даниэль Перес, родом из Испании.

– То есть, он поедет вместо тебя?

– Да, я отдам ему свой билет.

– Это что за благородство? А если он из этих?

– Я не вытаскиваю гвозди. Можешь быть спокоен. Единственное, чего я хочу – это больше времени провести со своей женой.

– Путешествуя и взрослея, я многое понял, – стал объяснять Брюс. – Я видел тысячи людей и сотни судеб. Такое знание не должно потеряться, и я хочу рассказать вам о своём путешествии. Мои наблюдения и выводы помогут вам. Пускай, это будет затяжное прощание. Моя последняя история. Хорошо?

__________________________________________________________________________

История Брюса, его двадцатипятилетнего отсутствия напоминает русскую матрёшку. В его рассказе скрыты истории и судьбы ещё нескольких человек. Но, обо всём по порядку.

Для начала мы перенесёмся в тот день, когда Брюс услышал признание своей любимой жены, которое ранило его до глубины души, разозлило и выбило из колеи, разрушив события и планы на будущее.

Придя домой, он судорожно начал собирать свои вещи. Разочарованный и обозлённый он глубоко дышал, собирая всё подряд в свою дорожную сумку: какие то рубашки, брюки, старые носки и, кажется, даже вещи Джессики.

Спустившись вниз, он написал несколько строк на листке и бросил его на столик в гостиной.

Выйдя на улицу, Брюс поймал такси и направился на окраину города. Он не знал, куда ехать, поэтому первую ночь решил провести в дешёвой гостинице подальше от людей, которые предали его.

Он решил, что с него хватит кругов и что он уедет далеко от этих мест, где, наконец, сможет состариться. Он уже давно был готов к старости, а эти… Пускай в страхе доживают свой век.

В его кармане оставалось мало денег, но на следующей неделе должна была выйти новая передача «Американская Мечта». Лотерея, где они с Джессикой планировали правильно угадать все числа, выиграть баснословную сумму денег и уехать отдыхать на несколько лет. Но теперь он заберёт их себе и исчезнет из этого города навсегда.

Всю неделю он прожил в грязных стенах дешёвого отеля, выходя на улицу только за едой и свежим воздухом. Стараясь экономить, Брюс ждал среды – в кармане его пиджака лежал купленный и уже заполненный билет.

После среды он ещё почти неделю жил на краю города, выжидая момент, когда его бывшие друзья перестанут его искать.

А потом он забрал деньги, положил их в банк, приобрёл чековую книжку, в последний раз сходил в любимый бар и сел на самолёт до Германии.

Следующие годы Брюс решил посвятить путешествиям.

Но первое, что он делал в Германии, – это пил.

Пил много, забываясь в разных гостиницах – под разным градусом и часто с разными девушками.

Ведь насколько ярко он не пытался зажечь свою жизнь, в ней всегда было тёмное, неосвящённое пятно по имени Джессика Томпсон. Всегда, каждый день, он думал о том, где она сейчас, что она делает, как часто она целует Скотта, вспоминает ли она его.

Затем была Италия, её сменила Франция.

Время лечило его душевные раны, но очень медленно.

И первое событие, которое изменило взгляд Брюса на жизнь и заставило его задуматься о глубинных смыслах, случилось с ним через три года после того, как он покинул Америку.

Был вечер холодной французской осени. Брюс, изрядно залив голову алкоголем, вошёл в номер гостиницы. В полной темноте он сел на кровать и стал раздеваться, но уже через минуту остановился. В углу комнаты, около шкафа, он различил фигуру – человек не двигался, но по очертаниям было видно, что смотрит он именно на него.

– Кто вы? – спросил наш герой.

– Я вас очень долго искал, Брюс.

Брюс, не отрывая взгляда от незнакомца, потянулся к телефону.

– Я бы не стал этого делать, – незнакомец направил на нашего героя руку, по тени от которой было видно, что в руке он сжимал пистолет.

– Что вам нужно от меня?

– Ваш билет.

– М?

– Не прикидывайтесь дураком, – голос незнакомца был спокойным и надменным. – Я всё про вас знаю! Про всю вашу пятёрку.

– Но, откуда? – Брюс был удивлён.

Незнакомец прошёл по комнате и сел в кресло.

– Не стоит включать свет, я думаю. Я просто хочу забрать ваш билет и уйти. Вашим друзьям я передам, что вы отдали билет мне. Вы не увидите моего лица и останетесь живы. Но чтобы наше общение было более непринуждённым, можете называть меня Стефаном.

– Но как вы узнали о нас?

– Это было не сложно. Я стал искать временные ляпы: повторения или частую удачу. Путешественник во времени редко отказывается от соблазна, к примеру, выиграть несколько раз подряд крупную сумму в лотерею. Ваш друг Джон, был, наверное, самым наглым из всех.

– Но откуда вы знаете о путешествиях во времени?

– Хах! А вы думали, что вы единственные, кто катается по волнам времени? Машин времени много. Некоторые из них природные, такие как пещера в Гималаях, выходы из которой ведут в разные столетия. А может быть и ваш вариант – аномалия, вызванная взрывом от столкновения временных потоков, когда два объекта из разных времён пытаются попасть в один и тот же день, час и минуту, и главное, в одно и тоже место. Такие временные порталы достаточно не изучены и работают по различным алгоритмам. Я встречал разные, например, где-то в России есть лифт, который может открыться в тысяча девятьсот семнадцатом, а может и в двухтысячных, и всё зависит от того, насколько загружена его кабина. В вашем случае в автобусе должно быть пять пассажиров. Я уверен, что когда вы играли и нашли в нем пять билетов, то не сразу заметили изменения, но когда вышли и направились домой, увидели, что время немного отмоталось назад. Я прав?

– Да, так всё и было. Мы играли в автобусе и, когда я вернулся домой, я обнаружил, что на столе стоит ваза, которую я разбил на прошлой неделе. А потом я упал в обморок, когда увидел, что в квартиру вошёл Дядя Томас, а он… – немного ухмыльнувшись, сбился Брюс. – Умер три дня назад. Со временем мы поняли, что нашли. Но, откуда вы столько знаете о путешествиях во времени?

– Есть третий вид машины времени – созданная человеком. Я изобрёл такую.

– Но тогда зачем вам мой билет?

– Выслушайте и всё поймёте. Моя машина времени походила на буровую установку: она сверлила пространство, тем самым образуя портал – временную дыру. Чем глубже погружалось сверло, тем дальше во времени можно было нырнуть. Я бы никогда не задался вопросом создания такой машины, если бы не моя любимая Сюзанна. Она умерла, её сбил автомобиль. Я убивался горем, но уже тогда вёл разработки машины, которая смогла бы резать время. И когда я достиг успеха, то выбрал дату, которая должна была перенести меня за день до её гибели. И в этот же день увёз её за город. Конечно, я страшно переживал, но это была малая цена за счастье.

– И что же было дальше?

– Она свалилась с балкона и свернула себе шею. Я вернулся обратно и повторил попытку, в этот раз подвела проводка и она сгорела в доме. Потом…

– Гвоздь… Мы с таким сталкивались. События, которые нельзя изменить. События, которые каким-то образом в дальнейшем влияют на всё мироздание.

– Я называю это временным постулатом. Но, ваш термин тоже хороший.

– Тогда зачем вам нужен мой билет?

– Я думаю, что скоро пойму, как можно обойти этот временной нюанс.

– Но я всё равно не понимаю, зачем вам…

– За тем, что вы не видите моего лица, но я очень стар. Моя машина времени лишь кидает меня из одного участка в другой. Я уже больше тридцати лет пытаюсь спасти свою жену, а по этому миру гуляет несколько тысяч версий меня из разного времени. Моя машина не возвращает мне молодость, но ваш автобус… Он отматывает время вспять так, что вы снова становитесь детьми, сохранив только память. Мне нужна молодость.

– Но как вы поняли, что наша машина работает именно так?

– Я долго следил за вами. Слушал ваши разговоры. Сначала я хотел заставить одного из вас написать записку о том, что ему всё надоело и он уезжает неизвестно куда и, забрав билет, убить его. Но потом я услышал ваш разговор у церкви. Вы так быстро исчезли, мистер Симонс, что на ваши поиски я потратил около трёх лет. Но теперь я здесь, и я прошу вас, отдайте мне ваш билет.

– Я не могу.

– Не будьте эгоистом! – Стефан повысил голос.

– Билет появляется в кармане, только тогда, когда ты оказываешься в автобусе.

Стефан вскочил с кресла и направил дуло пистолета на Брюса, и тот непроизвольно выставил руку вперёд.

– Это правда!

– Не врите мне! Я знаю, что билет появляется у вас в руке, тогда, когда вы этого захотите! Так захотите этого!

Брюс выдохнул и сунул руку в карман. На несколько секунд он подумал о небольшом, пронумерованном, коричневом кусочке бумаги, и в следующий миг что-то шероховатое коснулось его ладони.

Он вытащил руку, между пальцами был зажат билет.

Незнакомец протянул руку вперёд, чтобы забрать его, но уже в следующий миг кто-то выбил дверь номера. Небольшой замок вылетел с треском.

– Нам пора! – выкрикнул влетевший в номер человек.

– НЕТ!

Раздался выстрел. Комнату на секунду озарил яркий свет и незнакомец, получив в лоб свинцовый поцелуй, упал на ковёр.

Неизвестный, который ворвался в номер, тоже повалился в коридоре.

Брюс был шокирован происходящим. Он медленно встал и включил лампу на столе. Стефан лежал на полу, его морщинистый лоб украшала дыра, из которой бежала густая кровь. Наш герой сделал несколько шагов назад. Неизвестный, убивший Стефана, продолжал неподвижно лежать в коридоре.

Убит? Но прозвучал только один выстрел, и вспышка была тоже одна.

Брюс выглянул в коридор, где уже толпились постояльцы со всего этажа.

(перешёптывания)

Он перевёл взгляд на пол. Там, на длинном ковре лежал мужчина, у которого во лбу зияла дыра от пули. Этот мужчина был точной копией Стефана, может, только на несколько месяцев постарше.

Брюса ещё долго допрашивала полиция: что, как, почему? Но ничего вразумительного он ответить не смог.

Выйдя из участка, он заехал в отель и, собрав все вещи, поехал в аэропорт.

Нужно было убраться подальше из этого города, ещё лучше – замести следы. Неизвестно, сколько ещё таких же ненормальных охотятся за ним. А может ещё и сам Стефан жив, точнее, один из сотни его временных образов.

Брюс купил билет до Голландии и уже через пару часов был там.

Поселившись в провинциальном городке, он продолжил свою разгульную жизнь.

Но в этот раз что-то изменилось. Изменилось в нём самом. Стефан своим внезапным и ошеломляющим появлением зародил в Брюсе зерно сомнения о правильности его поступка.

Было понятно, что друзья предали его. Но такое ли это сильное предательство, ведь сердцу не прикажешь. Они полюбили друг друга, так же, как когда-то он полюбил Джессику, а она его. Вечной любви не существует и это всегда был вопрос времени.

Брюс с каждым днём, с каждым пьянством и разгулом всё больше и больше отыскивал в своём поступке эгоизм. Стефан так отчаянно пытался вернуть свою любовь, спасти её. А сколько ещё таких же как он ходят по этой земле в надежде что-то исправить в своей жизни.

Билет нужно было отдать, но в хорошие руки. Поступок Стефана был благороден и красив, но в его действиях было отчаяние. Исправить временной постулат невозможно, а значит, отдать билет такому, как он, – всё равно что выбросить его на ветер

Решившись на самоотверженный поступок, Брюс не знал только одного – с чего ему начать поиски.

Но первый претендент на билет нашёл себя сам.

Это произошло через несколько месяцев после инцидента в номере, всё в той же Голландии, куда Брюс бежал после произошедшего.

Брюс прогуливался по улице, немного пошатываясь после очередного загула. Он заблудился, ведь этот город ещё не был ему так хорошо знаком.

– Вы, случаем, не заблудились? – послышался голос.

– Есть такое, – Брюс наконец нашёл глазами собеседника. Тот стоял около ворот, жестом приглашая войти.

– Думаю, вам стоит зайти ко мне. Я сделаю отвар, который быстро отрезвит вас.

Брюс, пошатываясь, поднялся по ступенькам.

Гостеприимный хозяин жил в очень большом доме, но сам он казался меньше огромной стеклянной оранжереи позади, которая поднималась на несколько этажей выше и тянулась почти на километр.

Они прошли в дом.

На кухне было много цветов. Брюс сел и пьяным взглядом стал осматриваться. Дом утопал в зелени: десятки, сотни необычных растений, цветов, чудаковатых горшков. По углам были разбросаны книги по ботанике и садоводству.

Незнакомец, который приютил нашего героя, заваривал непонятные сушёные листья. Добавив несколько капель из какой-то сомнительной склянки, он с добродушной улыбкой поставил перед Брюсом чайник.

– Вот, мой друг, этот отвар. Сейчас он настоится несколько минут и мигом приведёт вас в чувства.

Напиток был жутко горький, поэтому Брюс поморщился и сделал несколько глотков. Но каково было его удивление, когда расплывающаяся от алкоголя картина мира в несколько секунд стала чёткой и ясной. Из головы ушла нарастающая головная боль, а в руки вернулась сила.

– Невероятно! – Брюс был удивлен, как быстро он снова почувствовал себя трезвым и бодрым.

– А то! Мой личный рецепт. Что касается трав, то о них я знаю всё.

Брюс посмотрел на незнакомца – он узнал его.

– Это ведь вы… Вы – Артимус… чёрт, я забыл фамилию, извините.

– Артимус Фиджеральд. Это я.

– Никогда не подумал бы, что познакомлюсь с вами, – Брюс был удивлён такому знакомству. – Ваши лекарства, они гениальны! И главное – безвредны. Правда, дороговаты.

– Это уже не моих рук дело. Я только продаю рецепт, а компании делают эту жуткую накрутку. Но приятно, что вы меня узнали.

– Мой друг, когда был ещё жив, спасался обезболивающими, которые были сделаны на основе вашего рецепта. Из трёх сортов клевера с добавлением, если я не ошибаюсь, коренного порошка анестэзии.

– Ваши познания меня очень радуют, всё верно, – улыбнулся хозяин.

– Мой знакомый, хороший врач, он всю жизнь пытался спасти нашего общего друга.

– Сочувствую. Значит, не в этой жизни.

– Хах! Да уж, если не в этой, то в следующей.

– Пойдёмте, я вам кое-что покажу.

Они вышли в сад, из которого открывался вид на большие стеклянные ворота оранжереи. Этот громоздкий сверкающий замок пугал своим величием и количеством труда, вложенным в его создание.

Артимус открыл ворота, и двое вошли внутрь. Зрелище было колоссальное. Деревья, которые касались крыши, известные и не известные кусты – под стеклянным куполом было самое настоящее буйство красок, все цвета и цветы мира сошлись здесь, слились в одну палитру.

– Это просто невероятно! – Брюс, задрав голову, осматривал оранжерею.

Артимус пригласил его прогуляться.

– Думаю, человеку, который знает и уважает мой труд, я могу показать, где рождаются лекарства.

Они шли по дороге, пока Артимус показывал гостю различные экспонаты в своем саду и с интересом рассказывал о них.

– Почти все растения мира уживаются здесь. Я сумел создать уникальную среду обитания, такую, от которой не будет страдать ни одно растение.

Брюс хотел повернуть направо, но Артимус его остановил.

– Думаю, туда идти не стоит.

– А что там?

– Это не столь важно.

Через некоторое время они вышли обратно на улицу.

– Спасибо вам за экскурсию. Это потрясающее место!

– Всегда рад гостям, – Артимус радушно улыбался. – Кстати, если задержитесь, я угощу вас своей настойкой, а завтра отвезу куда скажете.

– Думаю, такому человеку я не смогу отказать.

Начинался вечер и двое недавно познакомившихся сели за стол на летней веранде. Артимус достал графин с голубовато-мутной эссенцией.

– Ох, мой друг, вам понравится. Главное держать её в холоде.

Артимус налил им по стопке. Брюс приподнял стекло и посмотрел вглубь посуды. Жидкость была голубоватого цвета, но сильно мутная.

Наш герой сделал глоток – настойка обожгла ему горло, но не болезненным ожогом: она лёгким касанием раскрыла все чувства в его теле, активировала все рецепторы языка и своим теплом и лёгкой кислинкой разбежалась по сосудам до самого мозга.

– Это великолепно!

Артимус скромно улыбнулся.

А дальше, после нескольких повторений разговор среди двух мало знакомых людей побежал быстро и откровенно, словно они уже давно были лучшими друзьями. Оба смеялись и охотно делились рассказами из жизни.

Артимус рассказал про свои открытия и студенческие годы, а Брюс поведал про школу и предательство друзей. Каждый рассказывал о себе всё, но что-то определенно утаивал. Наш герой не рассказывал про перемещения во времени, а Артимус про что-то большое и значимое. И это не бросалось в глаза, но витало в воздухе.

А потом было временное затишье.

Брюс посмотрел на звёздное небо.

– Хороший сегодня вечер. Спасибо вам за…

Плач – Артимус плакал, опустив подбородок на грудь. На его рубашку падали солёные, пьяные слёзы.

– Артимус, вы чего? Почему вы плачете?

– Ваши рассказы… Это ваше самобичевание, что вы поступили глупо и эгоистично, напомнили мне, что я точно такой же.

– Все мы не без греха, но не стоит так убиваться.

– Вы не понимаете…

– Ну, тогда объясните мне.

– Идёмте.

Они встали, их изрядно шатало. Они вернулись в оранжерею.

– Что мы здесь забыли?

– Идёмте за мной, – хозяин позвал своего гостя рукой.

Они шли по знакомым тропинкам и остановились около той самой дорожки, на которую хотел ещё днём свернуть Брюс.

Артимус жестом показал, чтобы наш герой следовал за ним.

Там, куда они свернули, растения росли плотнее, и самой тропинки почти не было вино.

– Осторожней…

– Почему?

– Сейчас вы всё поймёте, главное идите за мной след в след.

Они вышли на небольшую поляну, где в лунном свете деревья походили на жутковатую толпу скрюченных уродливых великанов, и казалось, что из плотных кустов, из самой темноты кто-то смотрит на них. Складывалось впечатление, что ядовитый плющ или что-то похожее на него, двигал своими стеблями как щупальцами, извиваясь на высокой решётке.

– Что мы забыли здесь сейчас? – Брюс с опаской озирался по сторонам.

– Несколько лет назад… Понимаете, я всегда был предан науке. Я никогда никого не любил, у меня нет детей, нет жены. Но однажды, я прогуливался по рынку в поисках нужного мне удобрения…

– Почему именно здесь нужно было рассказывать мне историю из жизни?

– Прошу вас, послушайте. Я очень давно не говорил по душам и хочу, чтобы вы отнеслись ко мне с пониманием. У меня нет друзей, но я хочу кому-то открыться.

Брюс понимающе кивнул.

– Так вот, я прогуливался по рынку в поисках нужного удобрения. И оказалось, что последнее из них купила девушка. Прямо передо мной. Я догнал её и сказал, что хочу выкупить удобрение. Она сказала, что узнала меня и предложила обмен – она поделится со мной удобрением, а я покажу ей оранжерею. Ну я и согласился. Её звали Анна. Я показал ей всё. Потом она ещё несколько раз приходила в гости. Это настораживало. Она говорила, что увлекается ботаникой и ещё много чем. И предложила свою бесплатную помощь в уходе за моим садом, а я бы за это рассказывал ей всё, что знаю. Я отказывался, но она сумела настоять. Она приходила каждый, понедельник, среду и субботу. И вот однажды она не пришла, сначала один день, потом другой. Я думал, вот и хорошо, будет меньше вопросов и проблем. Но…

– Вы стали скучать по ней…

– Вы правы, мой друг. Я стал скучать. И под предлогом того, что она забыла у меня тетради, поехал к ней. Оказалось, что она была больна. Я привозил ей лекарства собственного изобретения и сумел за три дня поставить её на ноги. Чёрт! Я даже не заметил, как влюбился в это милое личико. Теперь я хотел, чтобы она приходила ко мне каждый день, и так и происходило. Затем мы стали просто гулять. Потом… извините, если я повторяюсь, просто, тяжело это всё рассказывать. Так вот, она даже переехала ко мне. И всё было хорошо, до одного дождливого осеннего дня. Градом в моей оранжерее выбило несколько окон, и их в кратчайшее время нужно было заделать. Я провозился под ливнем почти шесть часов и, естественно, заболел. Притом, достаточно серьезно. Анна сказала, что сможет выходить меня, будет ухаживать, так же, как я ухаживал за ней. Она делала отвары из растений в моём саду. Одной ночью у меня открылся сильный жар, требовались корни Германского Клёна. Вот он растёт, справа от вас. Я хотел сказать, чтобы она не ходила туда, но она, недослушав, убежала. На следующий день жар спал, я проснулся, а Анны рядом не было. В доме ее не было тоже. Я пришёл в оранжерею и увидел, то, чего боялся больше всего. Её хрупкое тело обвивала лоза «Сапсакера».

– Это растение такое?

– Это растение-охотник! Его лоза обвивает вас, жалят и вы слабеете. Потом оно обвивает вас полностью и начинает питаться вами. Когда в лапы Сапсакера попадает даже самая маленькая живность, на его стеблях распускается несколько красивых цветков с необыкновенным рисунком. В тот день он весь был покрыт такими цветами…

– И что вы предприняли?!

– Если вырвать жертву из лоз растения, то напоследок он выпрыснет очень большую дозу яда и живой организм умрёт. Такое растение нужно травить, чтобы оно завяло, тогда лозы сами отпустят жертву. Это сложная процедура.

– Вы так и сделали?!

– Это было сложно. Моя оранжерея – это сложная экосистема, все растения связаны между собой, как старая гирлянда. Если гибнет одно, то через несколько недель, может быть месяц, погибнет весь сад. Только в такой хрупкой системе всем растениям мира можно было ужиться под одним куполом.

–