Сквозь боль и тишину

Пролог

Иногда я думаю, что моя история – это сценарий плохого фильма. Учительница истории из провинциального городка, которая влюбляется в своего бывшего кумира, теперь – классного руководителя. Подруга, чья любовь оборачивается трагедией. Брат, который теряет себя, чтобы найти другого человека. И я – вечная свидетельница, та, кто выжила, но не победила.

Меня зовут Марина. Я обычная. По крайней мере, так казалось. Я хотела быть замечательной – для него. Хотела доказать всем, что и у меня есть свой «мальчик», даже если это была ложь, придуманная в пятом классе на переменке.

Я не знала, что эта ложь однажды станет моей правдой. Что он вернётся. Что всё, что я чувствовала тогда, окажется лишь слабым отголоском того, что ждало меня впереди.

Эта история – не о том, как я нашла любовь. Она о том, как я потеряла лучшую подругу, как сломала собственное сердце, как сбежала от всего, что могло меня удержать. Это история о ценах, которые мы платим за свои желания, и о долгах, которые остаются с нами навсегда.

Я не героиня. Я – выжившая. И иногда, по ночам, мне кажется, что это самое страшное наказание из всех.

Глава 1. Возвращение

Марина

Мы с Ксюшей шли домой после вечерней дискотеки в молодёжном клубе. Там каждое лето устраивали танцы для школьников – до одиннадцати часов, чтобы ребята не шатались по улицам или не попадали в сомнительные компании. Это был способ занять нас в каникулы, дать хоть какое-то подобие досуга.

Вот и всё. Лето почти закончилось. Скоро начнётся последний учебный год – выпускной, одиннадцатый класс. Последний год моей школьной жизни. После него я планирую поступать в педагогический колледж в Москве, на химико-биологический факультет. Мечта стать учителем пришла ко мне неожиданно – в тот момент, когда я узнала, что Сергей, друг моего брата, поступил в тот же самый колледж, чтобы стать преподавателем. С тех пор я жила этой мечтой. Годы шли, а я всё надеялась – может быть, однажды мы встретимся там. Вместе.

Почти у самого дома мы с Ксюшей заметили моего брата. Он стоял у какой-то машины и о чём-то разговаривал. Подойдя ближе, я замерла. Перед ним – Сергей. Тот самый Сергей.

Он изменился. В последний раз я видела его летом четыре года назад, когда он приезжал к родителям и заходил к Диме. А сейчас… я даже слов не могла подобрать. Он выглядел потрясающе. На нём были спортивные штаны и обтягивающая футболка, подчёркивающая рельеф его торса. Он стоял, прислонившись к машине, лицом ко мне. Сердце заколотилось, когда я поняла, что он смотрит прямо на нас. Пройти мимо незамеченными не получилось – они нас заметили.

– Марина, идите, поздоровайтесь со своим классным руководителем, – крикнул Дима, мой брат.

– Что? – Я даже зажмурилась. – Я ослышалась? Ущипните меня – я, наверное, сплю?

– Здравствуйте, – синхронно произнесли мы с Ксюшей, подходя ближе.

– Серёг, а ты помнишь мою сестрёнку Марину? – спросил Дима.

– Марина?.. – Сергей всмотрелся в меня, словно пытаясь найти в этой девушке ту самую девочку с хвостиками. – Да, конечно, помню.

– А это её подруга и одноклассница – Ксюша, – представил он нас.

Я стояла и молча смотрела на Сергея. Он стал ещё красивее. Такой, будто сошёл с обложки модного журнала. Я не могла отвести от него глаз.

– Представляешь, Марин, – продолжал Дима, – теперь Сергей будет вашим учителем истории. Значит, вместо Галины Николаевны, которую пора бы уже на пенсию, вас будет погонять молодой и энергичный преподаватель.

– Галина Николаевна – хороший учитель, – тут же вступилась Ксюша. – Она заслуженный педагог…

– Да, заслуженный, – фыркнул Дима. – Заслужила маразм, который у неё начался ещё при нас.

– Хватит, Дима! – рассердилась Ксюша.

А я стояла в стороне, наблюдая за этой сценой, и не могла оторваться от Сергея. Он с улыбкой смотрел на них, будто наслаждался этим спором.

Галина Николаевна, конечно, была отличным педагогом. Она вела наш класс с пятого года, не бросила нас даже в старших классах. Учила до последнего дня, пока не нашли замену. И ушла на заслуженную пенсию по выслуге лет.

К Ксюше она относилась особенно. Бывало, что та неделями жила у неё. Сначала я не очень дружила с Ксюшей – ходили слухи, что её мать и отчим пьют, что в их доме бывает шум, а то и притон. Но Галина Николаевна увидела в Ксюше не «уродку», а напуганную девочку, которой просто не хватало тепла и заботы.

Ещё совсем недавно в школе ходили слухи, что из Москвы пришлют новых учителей в наш район. Но я и представить не могла, что одним из них окажется Сергей.

В тот вечер он снова вошёл в мою жизнь. И снова – как в детстве – запал в душу. Я влюбилась в него с новой силой, глупо, по-подростковому, без памяти.

Ксюша переехала к нам из Пензы в шестом классе. Сначала мы все её травили, обзывали, избегали. Но потом случилось то, что навсегда изменило моё отношение к ней. Мы сблизились. К седьмому классу стали лучшими подругами.

Семья Ксюши – неблагополучная. Мать и отчим часто уходили в запой. В такие дни она не возвращалась домой, а оставалась либо у меня, либо у Галины Николаевны. Сейчас снова наступили такие дни – и Ксюша живёт у нас до тех пор, пока её родители не придут в себя.

– Блин, Ксю, ты видела его? – спросила я, уже дома. – Боже, он просто Аполлон.

– Ага, – кивнула она. – Теперь Анечка будет слюни пускать.

– Фу, нет, – поморщилась я, представляя, как эта выскочка Аня смотрит на Сергея с вожделением.

– А может, у него уже есть девушка? – задумчиво спросила Ксюша.

Об этом я даже не подумала.

– А вот это мы и проверим, – сказала я, улыбаясь. – Давай поспорим: я потеряю девственность с Сергеем.

– Что?! Ты с ума сошла, Марин? – ахнула она.

– Ну что? Давай пари: моя цель – Сергей, а твоя – мой брат.

– Да ты в своём уме? – всплеснула она руками.

– А что не так? Тебе ведь нравится Дима. В чём проблема?

– В том, что у твоего брата есть девушка! А Сергей – наш учитель! Ты вообще понимаешь, что говоришь? – возмутилась она, краснея.

– Боишься проиграть Аниной сестре? Она такая же выскочка. А ты – настоящая. И почти живёшь у нас. Давно бы уже могла оказаться в его постели, если бы была чуть смелее, – сказала я честно. Она давно сохла по Диме, об этом я знала. Каждый вечер – одно и то же: «Твой брат такой умный… смешной… красивый…»

Я давно заметила, что между ними что-то есть. Сегодня, когда они спорили, у меня мелькнула мысль: может, они просто созданы друг для друга?

– Нет, я на это не пойду, – твёрдо сказала Ксюша. – Если хочешь – действуй сама.

– Хорошо, – улыбнулась я. – У нас впереди целый учебный год. И я буду… очень хорошей ученицей.

Сергей

– Серёж, ты куда? – спросила Лена, моя девушка и коллега по работе. Она ради меня бросила Москву и переехала в этот тихий провинциальный городок, чтобы преподавать географию.

– Доеду до Димы, давно его не видел, – ответил я.

Я не любил, когда меня пытаются контролировать. Мне нравилась свобода – в мыслях, в поступках, в отношениях. С Леной у нас всё было легко: без давления, без обязательств. Такой формат меня устраивал.

– Можно с тобой? – спросила она.

– Нет, я заскочу всего на полчаса, потом поеду к себе, – сказал я. – Завтра увидимся.

Дима – мой одноклассник и близкий друг по школьным годам. В последний раз я видел его четыре года назад, когда помогал своим родителям переезжать в Москву. А теперь – вот он, мой родной город, где всё знакомо до боли: узкие улочки, старые липы вдоль тротуаров, запах реки по вечерам.

Недавно мои родители развелись. Почти двадцать пять лет брака – и всё закончилось из-за интрижки отца со студенткой. Оба они преподавали в аграрном институте, и, видимо, близость рабочих будней переплелась с чем-то большим. Я пошёл по их стопам – окончил педагогический колледж по специальности «история». Хотел поступить в магистратуру, но вместо этого меня направили на практику – сюда, в родной город.

Галина Николаевна, наш бывший учитель истории, ушла на пенсию. В школе не было кандидатов на её место, и мне предложили эту практику. Позже, возможно, продолжу обучение заочно. Так что на год я – их новый учитель.

– Боже, сколько лет, сколько зим! – воскликнул Дима, увидев меня. Мы обменялись крепким рукопожатием. – Какими судьбами в нашем захолустье?

– На практику приехал, в вашу школу, – усмехнулся я. – На год, а там посмотрим.

– И почему именно на год? – спросил он.

– Помнишь Галину Николаевну? Так вот – пока не найдут ей замену, буду вести её предмет. А я, похоже, временная замена.

– Кикимора-то? – рассмеялся он. – Да конечно помню. Она же классный руководитель у Маринки.

Я на мгновение задумался. Марина… Его сестра. Ей ведь уже должно быть за восемнадцать? Школу ещё не закончила?

– Получается, теперь я буду учить её класс?

– Ага, одиннадцатый. Тебе, кстати, достался от Галины. – Он хмыкнул. – Не повезло тебе, Серёг. По словам Маринки, в этом классе собрались одни придурки.

Мы стояли у моей машины – гордости последних месяцев. Я долго копил, писал дипломы, подрабатывал репетитором, родители немного добавили – и вот она, моя первая машина. Не прокатная, не батина, а моя. Свобода на четырёх колёсах.

Вдалеке я заметил двух девушек, идущих в нашу сторону. Они шли медленно, словно не решаясь подойти. Поначалу я подумал, что это просто прохожие, но потом понял – они смотрят на нас. Вернее, на меня. Взгляды, полные любопытства и скрытого интереса. Они сделали вид, что проходят мимо, но Дима окликнул их:

– Марина, идите, поздоровайтесь со своим классным руководителем!

Они развернулись и подошли. Обе были стройные, молодые, в лёгкой летней одежде. Одна – с короткой стрижкой, другая – с длинными тёмными волосами, собранными в хвост.

– Здравствуйте, – сказали они хором, останавливаясь перед нами.

– Серёг, ты же помнишь мою сестрёнку Марину? – спросил Дима.

Я посмотрел на девушку. И тут вспомнил. Марина. Та самая «хвостик», которая в детстве бегала за мной по двору, задавала глупые вопросы, краснела, если я с ней заговаривал. Маленькая, наивная, с косичками и вечной улыбкой.

– Марина? – улыбнулся я. – Конечно, помню девочку с хвостиками.

Но передо мной стояла уже совсем другая Марина. Высокая, стройная, с уверенной походкой. Её короткий топ открывал аккуратный живот, джинсы облегали бёдра, подчёркивая женственную фигуру. Взгляд – уже не детский, а пристальный, оценивающий. Я не мог не заметить, как она изменилась. Хвостик вырос. И стал красив.

– А это её подруга и одноклассница – Ксюша, – представил Дима.

Я кивнул Ксюше, но внимание снова вернулось к Марине. Она смотрела на меня – не отводя глаз. Так же, как и я – на неё. В её взгляде читалось что-то большее, чем просто удивление. Что-то тёплое. Знакомое.

– Представляешь, Марин, – продолжал Дима, – Сергей теперь ваш учитель истории. Будет вас гонять вместо Галины Николаевны. А ей, между прочим, пора бы уже на пенсию.

– Галина Николаевна – хороший учитель, – тут же вступилась Ксюша. – Она заслуженный педагог…

– Ага, заслужила маразм, который начался ещё при нас, – хмыкнул Дима.

Я смотрел на них. Ксюша – симпатичная, с живыми глазами, но её взгляд то и дело скользил к Диме. В нём – и интерес, и лёгкая досада, и что-то ещё… неосознанное. А Марина – она смотрела на меня. И я чувствовал, как что-то внутри меня шевельнулось.

Да, учить её будет… нелегко, – промелькнуло в голове.

Дима

– Ага, заслужила маразм, который начался ещё при нас, – бросил я, глядя на Ксюшу.

Боже, эта мелкая выскочка… В последнее время она постоянно пытается мне что-то доказать. Спорит, отстаивает своё мнение – и всё это с таким видом, будто знает лучше всех. Она меня раздражает. И чем больше она сопротивляется, тем больше я её задираю.

– Она достаточно старый человек, и это не повод её обижать, – с вызовом сказала она.

– А я смотрю, ты теперь заступница всех старых и убогих, – усмехнулся я. – Спасительница заблудших душ?

– Сам ты убогий… – пробормотала она, отводя взгляд.

Наконец они ушли. Мы с Сергеем сели в его машину и поехали в ночной клуб – отпраздновать его возвращение.

– Представляешь, тебе теперь этих двоих ещё целый год учить, – сказал я, закидывая ногу на ногу.

– Да, – усмехнулся он. – И честно – я даже не могу представить, как выглядит весь их класс. Кстати… а эта Ксюша, по-моему, в тебя влюблена.

– Да я знаю, – хмыкнул я. – Каждый раз, когда я на неё смотрю, она краснеет, как помидор. Слюни, может, и не пускает, но глаза у неё – как у щенка. Я давно это заметил. Просто делаю вид, что не вижу.

– А что, она и вправду ничего, – сказал он, прищурившись. – Почему бы и нет?

– Хм, ты мою девушку ещё не видел, – ответил я. – Ангелина – это совсем другой уровень.

Я и вправду не мог представить, что когда-нибудь влюблюсь в подругу своей сестры. Раньше я просто не смотрел на Ксюшу в таком свете. Для меня она была «сестрина подружка» – тихая, немного замкнутая, с нелёгкой судьбой. Ничего общего с Ангелиной, моей идеальной девушкой.

Ангелина – высокая, стройная, с ухоженной внешностью, пухлыми губами (да, накачанными, но красиво), третьим размером груди, дорогой прической, модной одеждой. Просто картинка из журнала. Красивая, уверенная, взрослая. Всё, что мне нужно.

– Кстати, знаешь, Маринка влюблена в тебя с пятого класса, – бросил я, поворачиваясь к нему. – Я однажды нашёл её дневник.

– Да ну? – заинтересовался он. – И что там написано?

– Пишет, что мечтает стать учителем, чтобы поступить в тот же колледж, где учишься ты. Что хочет снова встретить Сергея Демина. Что ты – её идеал, – усмехнулся я. – Ну, полный бред, конечно. Я это читал года два назад. Случайно наткнулся на дневник, пока искал свои конспекты. Потом он пропал – видимо, Марина перепрятала.

– Серьёзно? – рассмеялся он. – Представляю, как она бегала за мной в детстве, просила стать её парнем… Мы тогда с тобой над этим посмеялись. А потом она успокоилась, отстала.

Я кивнул. Да, это было в одиннадцатом классе. Марина тогда действительно носилась за ним как тень – приходила к нам, пыталась завязать разговор, краснела от одного взгляда. Мы с Серёгой посмеивались, но без злобы. Просто детская влюблённость. Казалось, всё прошло.

Но теперь, когда я видел, как она смотрела на него сегодня – с тем же блеском в глазах, с той же робкой надеждой, – мне стало не по себе.

А Сергей… Он всё ещё видел в ней ту самую «девочку с хвостиками». Для него она оставалась младшей сестрой друга.

Ксюша

– Она достаточно старый человек, и это не повод её обижать, – сказала я, глядя прямо на Диму.

Голос дрожал, но я не отвела взгляд. Я устала быть той, кого можно толкнуть словом, как пустую бутылку.

– А я смотрю, ты теперь заступница всех старых и убогих, – усмехнулся он, скрестив руки на груди.

В его глазах – та самая привычная насмешка. Будто я – шут, который должен смеяться последним, хотя все уже ушли.

– Сам ты убогий… – выдохнула я и рванула Марину за руку.

– Пойдём.

Я не хотела больше стоять рядом с ним. Ни его запаха – смеси пота, дорогого парфюма и вечернего табака, ни этого взгляда, будто он видит меня насквозь. И презирает.

Дома Марина буквально светилась. Она кувыркалась на кровати, смеялась, прижимала подушку к груди.

– Блин, Ксю, ты видела его? – спросила она, глаза блестели. – Боже, он просто Аполлон. Я бы на коленях перед ним…

– Ага, – кивнула я. – Теперь Анечка будет сходить с ума по нему.

И, честно, неудивительно. Сергей – мужчина. Настоящий. Не мальчишка с угрями и неудачными прическами. А парни, как правило, любят тех, кто выглядит как реклама: накачанные губы, идеальная укладка, длинные ногти. Как Анечка. Как её сестра.

А я – другая. Простая. Без фальши. Без игры.

– А может, у него есть девушка? – спросила я.

Она задумалась. Потом вдруг улыбнулась – медленно, как кошка, которая уже схватила мышь.

– А вот это мы и проверим. Давай поспорим: я потеряю девственность с Сергеем.

Я замерла.

– Что?! Ты с ума сошла, Марин?

– Ну что? – пожала она плечами. – Моя цель – Сергей. А твоя – мой брат.

Я покраснела до корней волос.

– Да ты в своём уме? У него есть девушка! А Сергей – наш учитель! Ты вообще понимаешь, что говоришь?

– Боишься проиграть Аниной сестре? – усмехнулась она. – Она выскочка, как и Аня. А ты – настоящая. И живёшь у нас почти как своя. Давно бы уже могла оказаться в его постели, если бы не трусила.

Я отвернулась.

Да, он мне нравится. Дима. Сильно. С того самого дня, когда я впервые переступила порог их дома. Когда он принёс мне плед, потому что я дрожала от холода. Когда однажды, увидев, что я плачу, просто положил руку на плечо и сказал: «Всё будет нормально».

Но с тех пор он словно закрылся. Стал резким. Надменным. Глумился надо мной, будто я – что-то низшее.

А я… я просто смотрела. И молчала. Потому что любовь – она не просит разрешения. Она просто есть.

– Нет, я на это не пойду, – твёрдо сказала я. – Если хочешь – действуй сама.

– Хорошо, – улыбнулась она. – У нас впереди целый учебный год. И я буду… очень хорошей ученицей.

Я легла, но сна не было.

Марина уже спала – тихо, ровно, как ребёнок. А я лежала с открытыми глазами, слушая каждый звук дома.

Не выдержав, встала. Пошла на кухню – попить воды.

Проходя мимо комнаты Димы, я услышала скрип кровати.

И стоны.

Глухие, приглушённые, но от этого – ещё более возбуждающие.

Дверь была приоткрыта на ладонь.

Я не должна была смотреть.

Но посмотрела.

И застыла.

Он был сверху. Полуобнажённый, с напряжёнными мышцами спины, с шеей, покрытой каплями пота. Девушка под ним извивалась, запрокинув голову, стонала в подушку. Он двигался ритмично, мощно, как будто сбрасывал напряжение целого года.

Свет ночника падал на его тело – на бёдра, на живот, на руки, сжимающие её бёдра.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Жар поднялся от живота к лицу.

Я резко отвернулась.

Бросилась на кухню.

Сердце билось так, будто рвалось наружу.

Я стояла у раковины, прислонившись к стене дрожа.

Не ради воды.

Я просто не могла вернуться в комнату.

Боялась, что он выйдет. Что увидит меня. Что поймёт, что я смотрела.

Что я хотела быть на месте той девушки.

Прошло полчаса. Или час.

Время остановилось.

И вдруг – голос. Низкий. Близкий.

– Что, любишь подглядывать?

Я резко обернулась.

Он стоял в дверях.

На бёдрах – только полотенце, низко завязанное.

Тело – влажное, блестящее. Волосы растрёпаны. Глаза – тёмные, пронизывающие.

Запах – алкоголь, пот, кожа, секс.

– Я тебя спрашиваю, – прошептал он, делая шаг ближе, – нравится смотреть, когда кто-то трахается?

Я не могла говорить.

Не могла дышать.

– Хочешь присоединиться? – спросил он, и в его голосе не было ни издёвки, ни жестокости.

Был вызов.

И что-то ещё.

Что-то, от чего по коже пробежал огонь.

– Нет, – выдавила я, отступая к стене.

Он усмехнулся.

Прошёл мимо.

Открыл холодильник.

Как будто ничего и не было.

Я стояла, прижав ладони к груди.

Сердце колотилось.

Глаза жгло.

Тело – будто наэлектризованное.

Я знала:

Это не конец.

Это только начало.

Я стояла, как вкопанная. Сердце билось в висках.

Беги. Беги к Марине. Прячься под одеяло. Забудь, что это было.

Но я знала – я не забуду.

Глава 2. Первые искры

Марина

Сегодня я проснулась в приподнятом настроении. Уже завтра – первое сентября. Я твёрдо решила, что любой ценой соблазню Сергея, и никакая Аня ему не достанется.

Ксюша уехала домой сразу после того, как проснулась, сказав, что у неё есть неотложные дела. Достав свой дневник, я записала план соблазнения преподавателя. На бумаге всё выглядело идеально. Но как всё обернётся на самом деле, я даже представить себе не могла.

Всё пошло не так, как было запланировано. В моих расчётах не значилась его девушка, о которой я узнала от своего брата, случайно подслушав его разговор. Кстати, сегодня он был почему-то не в духе.

– Что, одна? А где твоя пиявка-подружка? – спросил он, имея в виду Ксюшу.

– Ушла рано утром, – ответила я.

– Я вот чего не пойму: зачем эта девка вообще у нас ночует? – спросил он.

– А тебе какое дело? Я же не спрашиваю, зачем в твоей комнате дрыхнет эта силиконовая кукла? – парировала я, имея в виду Ангелину. Только мама и я знали истинную причину, почему та здесь. Остальным это знать не обязательно.

Не сказав больше ни слова, он взял пиво из холодильника и ушёл к своей «надувной кукле».

К вечеру Дима позвонил Сергею и пригласил его на вечеринку в ночной клуб «Аракс».

– Привет! Ну, что, идёшь в клуб сегодня вечером? – спрашивал он по телефону. – Отлично, тогда ждём тебя и твою девушку.

Девушку?

Чёрт… Значит, он приехал с ней? Я была в смятении. Мне ужасно захотелось взглянуть на эту самую девушку. Но почему её не было с ним вчера?

Позвонив Ксюше, я сообщила, что сегодня вечером мы идём в клуб. Как всегда, она начала возмущаться, но меня не переубедить. Если я что-то задумала – пока не добьюсь своего, не отступлю.

Сергей

Ночной клуб «Аракс» пульсировал басом, как живое существо. Свет резал глаза, толпа кипела на танцполе, а мы с Леной сидели за столиком в полумраке, будто на заднем плане чужой вечеринки. Дима и его подружка Ангелина уже давно растворились в этой толпе, смеясь, как будто им не было никакого дела до мира за пределами вспышек стробоскопа.

Лена молчала. Я чувствовал это молчание – оно было тяжёлым, усталым. Она крутила бокал с коктейлем, не пила, просто смотрела, как тает лёд. Я пытался завести разговор – вспоминал старые времена, университет, нашу первую поездку в Крым. Но её глаза были где-то далеко. Она не слушала.

– Серёж, – наконец сказала она, не глядя на меня. – Я поеду домой. Прости, но здесь… это не моё.

Я кивнул:

– Погощу ещё немного. Приеду позже.

– Хорошо, – прошептала она и, не оглядываясь, исчезла за дверью, будто растворилась в ночи.

Я остался один. Дима с Ангелиной всё ещё прыгали под музыку, как будто их тела были настроены на одну волну – на волну пустого веселья. Я уже собирался уходить, когда к нашему столику подошли они.

Марина.

Она вошла, как ветер – уверенно, с вызовом. За ней – Ксюша, тихая, словно тень. Марина улыбнулась, но в глазах читалась не радость, а вызов.

– Можно присесть? – спросила она, не дожидаясь ответа. Уселась напротив меня. Ксюша осталась стоять, прижав сумочку к груди, как щит.

– Ну что, детский сад закрылся? – хмыкнул Дима, возвращаясь к столу. – Или вы сбежали с урока танцев?

– Ой, как остроумно, – фыркнула Марина. – Просто решили посмотреть, чем живут взрослые. Вдруг интересно.

Ангелина вернулась следом, сияя, как новогодняя гирлянда. Взглянула на меня, потом на пустое место рядом.

– Серёжа, а где твоя Леночка? Устала от такой скучной компании? – игриво протянула она.

– У неё болит голова. Ушла, – ответил я коротко, глядя прямо на Марину. В её глазах что-то дрогнуло.

– Как жаль, – вздохнула Ангелина, поворачиваясь к Марине. – А ты, Мариночка, всё с той же убогой подружкой-инвалидкой общаешься? Неужели никто получше не нашёлся?

Тишина ударила по залу сильнее любого удара баса.

Ксюша замерла. Лицо её стало белым, как стена. Она не сказала ни слова. Просто развернулась и выбежала из клуба, исчезнув в темноте улицы.

– Если ты ещё раз назовёшь её убогой, я тебе каждую нарощенную прядь вырву с корнем! – рявкнула Марина, вскакивая со стула. Её глаза горели. Она уже двинулась к выходу, но Дима перехватил её за руку.

– Спокойно. Я сам пойду, – сказал он, и, не слушая возражений Ангелины, бросился следом.

– Дима! Дима, куда ты?! – кричала она, но он даже не обернулся.

Я смотрел на Марину. Она стояла, сжав кулаки, дрожащими пальцами пытаясь дозвониться до подруги. В её глазах читалась не злость – страх. Настоящий, животный страх.

Телефон в моём кармане вибрировал. Сообщение от Димы:

( Серёга, отвези Марину домой. С Ксюшей всё в порядке – я её довезу. Не волнуйся.)

Я открыл экран и показал ей.

– С ней всё хорошо. Она с Димой, – сказал я.

– Нет! – резко сказала она. – Позвони ему. Скажи, что сегодня она не может идти домой. Ни в коем случае!

– Почему? – спросил я, чувствуя, как в груди нарастает тревога.

– Я… не могу сказать, – прошептала она, отводя взгляд. – Просто поверь.

Я написал Диме. Ответа не было. Музыка продолжала грохотать, но вокруг нас будто установили звуконепроницаемый пузырь.

– Пойдём, – сказал я, поднимаясь. – Прогуляемся. Здесь уже не до отдыха.

Она посмотрела на меня – впервые за вечер не с вызовом, а с усталостью… и доверием.

– Хорошо, – сказала она тихо.

Мы вышли на улицу. Ночной воздух был прохладным, как облегчение. Город дышал, тихий, но не спящий. Я предложил пройтись вдоль набережной. Она кивнула.

И мы пошли. Под светом фонарей, в тишине, где каждый шаг звучал как признание.

Дима

Мы с Серёгой посидели в клубе, выпили по паре текилы – не больше, чем надо, чтобы расслабиться, но не потерять контроль. К полуночи разошлись: он – к себе, я – к машине.

Позвонил Ангелине. Она спустилась через пять минут, в обтягивающем платье, с макияжем, стойким, как бетон. Мы поехали ко мне.

Дома я снова включил тихо музыку, сорвал с неё одежду и взял – резко, почти с агрессией. Она стонала, хваталась за простыни, но мне было не до нежностей. Я был напряжён, как тетива, и этот вечер стал для меня чем-то вроде разрядки.

И тут – шаги.

За дверью.

Тихие, но чёткие. Кто-то прошёл по коридору, почти бесшумно, но я услышал. Потом – снова тишина.

Чёрт.

Я на мгновение замер. Кто это? Сестра? Вряд ли. У неё сон, как у младенца – ни один звук не пробьёт. Родители на вахте ещё две недели. Значит…

Ксюша.

Она.

Я резко отвлёкся, но возбуждение не спало – наоборот, стало острее. Мысль о том, что кто-то мог слышать, видеть – будто подлила масла в огонь.

Через минуту я уже не помнил, был ли это реальный звук или просто галлюцинация. Прошёл час. Никто не возвращался. Может, мне показалось?

Нет.

Я слышал. Чётко.

– Пойду пивка принесу, – бросил я Ангелине, накинув полотенце на бёдра, и вышел в коридор.

Кухня была пуста. Дверь приоткрыта.

И тут я её увидел.

Ксюшу.

Она стояла у раковины, прислонившись к стене, будто прижавшись к ней всем телом, как к опоре. Глаза закрыты. Дышит тихо.

На ней – короткие шорты, обнажающие стройные ноги, и топ, который едва прикрывает маленькую, но упругую грудь. Волосы собраны в небрежный пучок, несколько прядей выбились, лежат на шее.

Она выглядела… не как "подружка сестры".

Она выглядела как девушка.

Как настоящая.

Я подошёл тихо. Почти бесшумно.

– Что, любишь подглядывать? – сказал я, и её глаза распахнулись.

В них – ужас. Смущение. Стыд.

Она резко отвела взгляд, заметив, что на мне – только полотенце.

Даже в полумраке я видел, как её щёки вспыхнули румянцем.

– Я тебя спрашиваю, – повторил я, понижая голос, – нравится смотреть, когда кто-то трахается?

Она молчала. Стояла, как замороженная. Глаза – в пол. Дыхание – прерывистое.

И тут… я вдруг почувствовал.

Не злобу. Не насмешку.

А что-то другое.

Что-то тёмное, опасное, но дико притягательное.

Я приблизился. Почти вплотную.

Её губы – сочные, припухшие, словно она их кусала.

Я замер в миллиметре.

Меня бросило в жар.

Хочу поцеловать. Сейчас. Немедленно.

– Хочешь присоединиться? – спросил я, почти шепча.

Сам не знал, шучу или нет.

Алкоголь, возбуждение, адреналин – всё смешалось.

Мысль о том, чтобы взять её прямо здесь, на кухонном столе, пронзила меня, как удар тока.

Член напрягся, будто требуя действия.

Блядь… Я никогда не смотрел на неё так.

Но сейчас – смотрел.

– Нет, – прошептала она. Так тихо, что я едва расслышал.

Я улыбнулся.

Не злорадно.

А как-то… странно.

Задело.

– Ладно, – подумал я, отступая. – Пиво, помнишь?

Открыл холодильник, налил пиво, залпом выпил.

Оглянулся – её уже не было.

Только дверь, чуть приоткрытая.

Ксюша

Я так не хотела идти в этот клуб. Каждый шаг давался с трудом, будто земля тянула меня обратно – к тишине, к одиночеству, к привычному ощущению, что меня здесь не ждут. Но Марина уговорила. Она всегда верит, что со мной что-то может измениться. А я – нет.

Подойдя к их столику, я боялась поднять глаза. Особенно на Диму. После вчерашнего… я чувствовала себя не в своей тарелке, о которой все забыли. Я стояла, сжав руки в кулаки, и мечтала только об одном – поскорее покинуть это место.

А потом появилась Ангелина.

Она скользнула к Диме с грацией кошки, у которой всё под контролем. И первый же взгляд, брошенный на меня, был холодным, как зимний ветер. В нём не было злобы – хуже. В нём было презрение. Будто я – не человек, а тень, случайно попавшая в свет.

– Серёжа, а где твоя Леночка? Устала от такой скучной компании? – спросила она, будто бы невзначай.

– У неё болит голова. Ушла, – ответил он.

Ангелина улыбнулась, и её глаза скользнули по мне, как по мусору.

– Как жаль, – вздохнула Ангелина, поворачиваясь к Марине. – А ты, Мариночка, всё с той же убогой подружкой-инвалидкой общаешься? Неужели никто получше не нашёлся?

Слово «убогой» прозвучало, как удар. Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Взглянула на Диму. Он смотрел в сторону. Спокойно. Холодно. Как будто моё существование его больше не касалось.

И в этот момент я поняла: не слёзы обиды катятся по щекам, а боль от его равнодушия.

Я выбежала из клуба.

Села на лавочку у входа, обхватила колени руками. Небо было чёрным, но в нём мелькали звёзды – одинокие, как и я. Зачем я вообще пришла? Что я им сделала?

Я шла вдоль дороги, по обочине, чтобы успокоиться и немного прогуляться.

– Садись. Отвезу домой, – раздался голос.

Я обернулась. Дима, опираясь на стекло, сидел в своей машине. В свете фонаря его взгляд выглядел резким, но в глазах – не было насмешки. Только что-то тёплое, неуверенное.

Я пошла прочь. Он догнал, схватил за руку.

– Ксюш, садись. Отвезу домой. Обещаю – не буду приставать. Как вчера.

– Оставь меня, – сказала я, но слёзы уже текли.

– Если я тебя брошу, Марина меня убьёт, – усмехнулся он.

Я замерла. Марина… Значит, она его послала.

– Хорошо, – прошептала.

Мы сели в машину. Он написал Серёге, завёл двигатель.

– Куда?

– Монастырская, 13.

Я смотрела в окно. Город проплывал мимо – тусклый, пустой. А внутри – шум.

– Ты извини… – начал он.

– За вчера? Или за сегодня? – перебила я.

– За всё, – сказал он тихо.

Я посмотрела на него. Впервые за долгое время он выглядел… настоящим. Не как парень с высокомерной улыбкой, а как кто-то, кто тоже устал.

– Слушай, Ксюш… Ты точно хочешь домой? – спросил он вдруг.

Я замерла.

– Просто… Может, покатаемся? По нашему маленькому городу. Без цели. Просто… пока не захочется остановиться.

Что меня ждёт дома? Крики, запах алкоголя, мать, которая смотрит на меня, будто я – её ошибка.

– Я согласна, – сказала я.

И мы поехали.

Мы говорили обо всём и ни о чём. О детстве, о музыке, о том, как он ненавидит летние экзамены. Он смеялся – искренне, без маски. Я смеялась в ответ. Впервые за долгое время я чувствовала себя… живой.

К одиннадцати он подвёз меня домой. Я вышла. В окнах горел свет. Через открытое окно доносились голоса, смех, звон бокалов.

Я села на качели.

– Почему не зашла? – снова услышала я его голос.

Дима стоял рядом, в руках – свитер, в глазах – вопрос.

– Не хочу, – просто сказала я.

Он кивнул, будто понял без слов.

– Пошли. Переночуешь у нас.

– А Марина?

– Она спит. А ты будешь в моей комнате. Я – в зале.

Он дал мне свою футболку – с запахом стирального порошка и чуть-чуть – его. Полотенце. Ушёл, оставив меня одну.

Под душем я плакала. Не от боли. От странного чувства – будто впервые за долгое время кто-то заметил меня.

Лёгла в его кровать. Запах его одеяла, подушки… как будто он рядом.

Заснула не сразу.

Утром проснулась от шороха. Открыла глаза – и замерла.

Дима стоял у шкафа, голый по пояс. Свет утреннего солнца ложился на его спину, вырисовывая линии мышц, как будто рисовал. Я не могла отвести взгляд. Широкие плечи, сильные руки, спина, переходящая в узкие бёдра… Внизу живота вспыхнуло тепло – тихое, но настойчивое.

Я зажмурилась, начала считать: один, два, три…

Он оделся, подошёл. Присел на корточки у кровати.

– С добрым утром, соня, – улыбнулся.

Я резко села:

– Ой, сколько времени? Мне нужно домой за вещами!

Футболка сползла. Я почувствовала прохладу на коже – и тут же поняла, что он видит меня.

Смущённо натянула ткань, подняла глаза.

Он смотрел. Не на грудь. На меня. Взгляд – тёмный, напряжённый. Где-то между гневом и… чем-то другим. Чем-то, что я не могла назвать.

– Одевайся, – сказал он хрипло. – Вызову такси.

И вышел.

Я стояла посреди комнаты, сердце билось так, будто пыталось вырваться.

Что это было?

Я не знала. Но одно было ясно – между нами что-то изменилось.

Глава 3. Новые правила

Марина

Погуляв с Сергеем по набережной, мы мило болтали. Время пролетело незаметно – уже в час ночи, ближе к двум, он довёз меня до дома. Чёрт, ведь завтра первое сентября.

Зайдя в квартиру, я услышала, как в зале работает телевизор. Заглянула туда – и остолбенела. Было странно видеть Диму спящим на диване – обычно он всегда уходит в свою комнату. На цыпочках прошла к лестнице и поспешила к себе. Ксюши так и не было. Может, она осталась у Галины Николаевны?

Сегодня – первое сентября. Надев школьную форму – чёрное платье с белым фартуком – я направилась на кухню позавтракать.

Дима сидел там и, как обычно, был мрачен. Интересно, куда он отвёз Ксюшу вчера – домой или к Галине? Я набрала её номер – она ответила сразу.

– Ксюш, ты куда пропала? – спросила я.

– Да никуда, я дома. Сейчас переоденусь и пойду в школу. Встретимся там, – ответила она и закончила разговор.

Дома? Какого чёрта он повёз её домой? А если бы с ней что-то случилось?

– Ты с ума сошёл? Зачем ты её вчера домой отвёз? – бросила я брату.

Он молча встал и ушёл в свою комнату. Что с ним такое?

В школу я доехала на такси и сразу побежала искать Ксюшу – в класс. Забежав туда, я увидела Сергея. Сердце екнуло, заколотилось. Он посмотрел на меня, будто на постороннего.

– Так, ребята, присаживайтесь на свои места. Будем знакомиться, – сказал он.

Я поспешила сесть рядом с Ксюшей и сразу спросила:

– Всё в порядке?

– Да, всё хорошо, – ответила она.

– Здравствуйте, ребята, – обратился Сергей ко всему классу. – Я ваш новый классный руководитель – Демин Сергей Романович.

Он даже не взглянул на меня.

– Глянь, уже слюни пускает, – хмыкнула Ксюша, показывая на Аню, которая, облизывая чупа-чупс, не сводила глаз с учителя.

– Давайте пробежимся по списку – кто отсутствует, – продолжил он.

– Шлюшка озабоченная, – пробормотала я, глядя на Аню.

– Атюшев Макар.

– Здесь, – раздался голос с задней парты.

– Алиева Ксюша.

– Здесь, – ответила Ксюша. И тогда его взгляд задержался не на ней, а на мне. Всего на мгновение. Потом снова уткнулся в список.

– Горина Анна.

– Я тут, – ответила Аня. На ней его взгляд задержался дольше, чем на остальных. И наконец – моя фамилия.

– Зацепина здесь.

– Да, я здесь.

– Я вижу, что вы здесь, – сказал он с лёгкой усмешкой.

Что это было? Первое замечание? Мне стало не по себе. Куда делся тот Сергей, с которым мы вчера гуляли? Остаток дня я провела в смятении.

Сергей

– Где ты был? – спросила Аня. – Ты же обещал приехать?

– Не смог, – соврал я. – После клуба поехал домой.

Чёрт, что со мной происходит? Почему я ей вру? Это глупо. Может, сказать правду? Но зачем? У нас свободные отношения. Я не должен перед ней оправдываться. Тем более ей совершенно не обязательно знать про Марину. Вчерашняя прогулка – просто дружеская встреча. Ничего особенного.

Приехав в школу уже не как ученик, а как учитель, я направился в свой кабинет истории. Школа за пять лет почти не изменилась. Учителя – те же, кроме Галины Николаевны. Почти все собрались, только несколько учеников опаздывали.

В класс вошла Марина. Я бегло взглянул на неё. Чёрт, как странно видеть её в школьной форме. Ей семнадцать, но теперь она – официально моя ученица.

– Так, ребята, присаживайтесь на свои места. Будем знакомиться, – сказал я, окидывая класс взглядом.

Все молча расселись по местам и уставились на меня.

– Здравствуйте, ребята. Я ваш новый классный руководитель – Демин Сергей Романович.

– Давайте проверим, кто отсутствует, – продолжил я.

– Атюшев Макар.

– Здесь, – раздался голос с задней парты.

– Алиева Ксюша.

– Здесь, – ответила Ксюша. И тут мой взгляд задержался не на ней, а на Марине. Всего на пару секунд. Потом я вернулся к списку.

– Горина Анна.

– Я тут, – ответила девушка. Я пристально посмотрел на неё. В ней было что-то знакомое, какое-то дежавю. Будто вижу Ангелину. Но нет – похоже, это её младшая сестра.

И наконец – имя, которое я уже знал.

– Зацепина здесь, – сказал я, не спрашивая.

– Да, я здесь, – ответила она.

– Я вижу, что вы здесь, – произнёс я с лёгкой иронией.

Дальше – всё по плану: линейка, планёрка. И так начался мой первый день в школе в роли учителя.

Дима

Почему я вернулся за ней – не знаю. Было какое-то предчувствие, будто если уеду, потом не прощу себе. Телефон я не включал до утра. Впервые в жизни бросил Ангелину просто так. Считал её идеальной – красивой, умной, нужной. Но после её слов вечером, после этой ледяной насмешки, я понял: я не люблю тех, кто ранит, даже если любит.

Подойдя к Ксюше, я убедился – она точно не пошла домой. Сидела на качелях, обхватив колени, голову опустила. Когда подняла глаза – молчала. Из окна соседнего дома доносилась брань, хлопки дверей. Я не хотел знать, что там происходит. Здесь уже не о чем было говорить.

– Почему не зашла? – спросил я.

– Не хочу, – просто сказала она.

– Пошли. Переночуешь у нас.

– А Марина?

– Она спит. А ты будешь в моей комнате. Я – в зале.

Я взял её за руку. Худая, холодная. Она не сопротивлялась. Усадил в машину, отдал свой свитер. Она смотрела в окно, не моргая. Я тоже молчал. Только чувствовал её присутствие – как ток под кожей.

Оставив её в своей комнате, я прошёл в зал. Лёг на диван, но не спал. Слушал тишину. Представлял, как она лежит в моей постели, в моей футболке, с моим запахом на коже. И понял – я уже не могу думать о ней как о подруге сестры. Она – Ксюша. И она уже внутри меня.

Утро.

Приняв душ, я тихо вошёл в комнату, чтобы переодеться. Ксюша ещё спала. Открыл шкаф, скинул полотенце. В зеркале – отражение кровати. И её глаза. Она смотрела на меня. Не моргая. Не отводя взгляда.

Я замер. Потом медленно стал одеваться. Не спеша. Чтобы она видела каждое движение. Каждый изгиб мышц. Каждое напряжение тела. Я знал, что она смотрит. Знал, что её дыхание стало чаще. Футболка задралась, обнажив бедро, часть груди. Сосок – розовый, твёрдый от холода или от возбуждения – чуть виднелся сквозь тонкую ткань.

Я почувствовал, как кровь прилила к низу живота. Хотелось подойти. Прижать её к стене. Сорвать с неё эту футболку. Впиться в губы. Ощутить, как она дрожит под моими ладонями. Хотелось не просто поцеловать – а завладеть. Сделать своей. Стереть с её лица этот страх и заменить его стоном, дрожью, безумием.