Подорожник

Празднование подходило к концу. Постепенно утихала гитара, а подвыпившие друзья начинали клевать носом. Те, кто ещё оставался трезвым, забирали остатки пшеничного пива и, садясь в такси, ехали домой, чтобы продолжить праздник там.

В квартире оставалось не так много людей. Кто-то уже расположился в гостиной, а кто-то в ванной, сидя на керамическом троне. Единственной комнатой, остававшейся людной, оказалась кухня, утопая в синей подсветке и жужжании китайского вентилятора. И эту атмосферу перебивал запах жарящихся посикунчиков.

У плиты молодой парень лет двадцати. Он невысокого роста и имеет приличную форму. Цвет его лица не имеет ни румяного, ни смуглого, ни положительно бледного оттенков, а скорее какой-то неопределённый. Его физиономию, которая свойственна любому представителю «маленького, но очень гордого народа», украшала борода, в наше время именуемая «борода старого голландца». Его хоть сейчас можно приглашать на роль Шкипера и ловить с ним белого кита.

За столом сидит его товарищ. Самый младший из всех приглашённых лиц. Пьёт в основном грушевый сидр, объясняя тем, что пиво имеет странный и неприятный вкус, хотя сам в алкоголе он мало что понимает. В отличие от «голландца», имеет небольшой живот и небольшие подростковые бакенбарды. «Баки из лобковых волос», – как любит подкалывать его старший товарищ.

– Эх, Борян! – сказал Колян, допивая из бокала последние капли. – У тебя здесь атмосфера отменная, не то, что у нас.

– Если ты хочешь, чтобы помещение наполнилось чем-то необыкновенным, нужно вложить туда все свои мечты и желания. Вот какое у тебя желание?

– Желание? Ну не знаю. Найти себе девушку, ну или того, кто захочет со мной переспать.

– Серьезно? У тебя фантазия вообще не включается. Гаремы в России не приняты.

– Да нет! Я не об этом. Просто вот хочется. Уже как-то гормоны шалят. Да и тем более, кто-то девственности лишается в пятнадцать или тринадцать. А чем я хуже? Лишиться в семнадцать, я считаю, это нормально.

– Если смотреть с твоей точки зрения, это даже поздновато, – пошутил Боря, переворачивая посикунчики. – Чувак, не торопись с этой темой. Успеешь ещё натрахаться. И это я не только про девушек.

– Ну конечно. Ты у нас уже матёрый волк. Сам-то сколько девушек перетрахал в городе? Даже подсчитать трудно. А мне хотя бы одну. Чтоб понять, что это такое. Не зря же сам король пел: «О, секс – это потрясающе!»

– Да не в сексе дело. Секс – это не отношения, не что-то новое. Это обычная потребность, приходящая с возрастом, как маразм. Секс – это просто ничего не значащий момент. Он не останется у тебя в воспоминаниях, поскольку должен блистать, а не размываться и не уходить в тень новых событий и переживаний…

На этом Боря прервал свою мысль и, достав из холодильника новую бутыль пива, начал наливать себе в бокал.

За окном глубокая ночь. В доме Бори тепло, тихо и пахло его домом. Все, кто хоть раз бывал у Бори в гостях, отчётливо различали этот запах. Он неповторим. Всякий, кто приходит к нему домой (будь один, с другом, с компанией), сразу становился каким-то другим. Если бы это была не Борина квартира, то вряд ли бы она имела такую популярность. Боря – особенный человек. Несмотря на то, что заводил он друзей на раз, сам Боря не испытывал какой-то к ним привязанности. Ему просто интересно с ними говорить, так же, как и людям с ним. Если заводил себе девушку, то только ради того, чтобы переспать с ней или ради какой-то другой выгоды.

Но сами друзья Бори относились к нему совершенно по-другому. Он их лечил. Не в плане медицины. Он мог исцелить от чего-то душевно-плохого или просто унести из реального мира, что после такой терапии человек мог ещё неделю ходить с таким лицом, словно попал в Нирвану.

Пиво охладилось, а посикунчики сверкали золотой корочкой. Парни тут же принялись за них. Колян уплетал всё за обе щеки, в отличие от Бори, который несколько минут ковырялся вилкой в пережаренном тесте. Пиво давало о себе знать. Постепенно мозг Бори становился расслабленным и ни о чём не думающим. Но по выражению его лица замечалось, что какая-то мысль крутилась в голове.

Он хотел что-то рассказать. У людей, живущих одиноко, всегда на душе что-то такое, что они бы охотно рассказали. Обычно они ходят в клубы или кафе, чтобы только поговорить, и иногда рассказывают барменам или официантам очень интересные истории. Но Боря к их числу не относился. Обычно он изливал душу своим гостям и всегда только при двух обстоятельствах: либо когда он выпьет, либо человек обладал большим Бориным доверием. В данном случае все условия работали сразу.