Пригласи меня на осенний бал
© Полли Леони, текст
© shutterstock.com
© Анна Алексеева, иллюстрация на обложку
© ООО «Издательство АСТ», 2025
Тем, кто любит, завернувшись в теплый плед, пить любимый горячий напиток и наблюдать, как за окном кружатся листья
ПРАЗДНИК ОСЕНИ31 октября – парад хэллоуинских костюмов;
1 ноября – осенний бал (вальс и конкурс коротких медленных танцев).
Возможная музыка для медленного танца (посоветоваться с хореографом)
I Think They Call This Love – Elliot James Reay;
The Loneliest – Måneskin;
Die With a Smile – Lady Gaga feat. Bruno Mars;
Anti-Romantic – TOMORROW X TOGETHER;
Love Me Again – V;
Nightcall – London Grammar;
La Valse d’Amélie – Chris Snelling, Yann Tiersen;
My Misty Mornings – Fabrizio Paterlini;
Heal – Loreen;
One Life to Live, One Love to Give – Alex Band;
Wildflower – Billie Eilish;
Eros – Ludovico Einaudi;
Moral of the Story – Ashè;
Friends – Chase Atlantic.
Возможные образы для парада костюмов
Леди Баг и Супер-Кот, Алиса и Безумный Шляпник, Доктор Кто и спутница, Чаки и Тиффани, Барби и Кен, Красавица и чудовище, Рюк и Аманэ Миса, Джек и Салли, Охотники за привидениями, Арнольд и Хельга, Эдвард и Белла, Джокер и Харли Квин, мистер и миссис Смит, Бонни и Клайд, Фиона и Шрек,Элизабет Беннет и мистер Дарси.P. S. Я даже советоваться ни с кем не буду.
I глава
До сегодняшнего дня топ неловких ситуаций, в которые я попадала, был примерно таким:
– будучи Тайным Сантой, подарила целую коробку сладостей однокласснику с сахарным диабетом (сама не понимаю, как меня угораздило так опозориться);
– не прочитав перевод, поставила на звонок крайне неприличную песню на корейском языке (видели бы вы лицо моего школьного учителя, уроженца Сеула, когда он услышал рингтон);
– сломала каблук во время танцев на выпускном вечере и, падая, зацепила своего злейшего врага Калеба Рида (мне никогда не удастся забыть его испепеляющий взгляд, когда мы повалились на пол).
Из всего вышеперечисленного можно сделать один очевидный вывод: Майли Беннетт – самый невнимательный и неуклюжий человек на всем западном побережье. Но произошедшее сегодня пополнило мой список еще одним чертовски важным пунктом:
– сразу после того, как я записалась на участие в ежегодном осеннем конкурсе хэллоуинских костюмов и медленных танцев, мой парень Дерек предложил нам расстаться.
«Ну и что тут неловкого?» – спросите вы. А я поясню: все, с кем я успела сблизиться в университете, считали меня крутой девчонкой из Окленда, состоящей в невероятно крепких отношениях с красавчиком-байкером. Не то чтобы меня волновало мнение общественности, но вдаваться в пространные объяснения о причинах нашего разрыва и отказываться от участия в празднике, который долгие годы был моей заветной мечтой, не особенно прельщало.
Составляя виртуальную карту желаний, я добавляла на макет не только фотографии кампуса Беркли, но и кадры с ежегодного осеннего бала. Меня завораживала эта давняя традиция, ставшая неотъемлемой частью университетской жизни. Но, несмотря на присущую мне сентиментальность и любовь к историческим любовным романам, я все еще оставалась уроженкой Окленда, гоняющей по улицам Калифорнии на байке. И я ни за что на свете не собиралась давать заднюю только потому, что меня бросил парень.
– А это точно хорошая идея? – с сомнением в голосе проговорила Джоди, моя младшая сестра.
– Да что может пойти не так? – Я отмахнулась и вернулась к приложению для знакомств, в котором зависала уже целый час в поисках подходящего кандидата на роль моего фальшивого парня.
– Почему нельзя попросить кого-то из местных?
– Все ребята из Рокриджа[1] знакомы с Дереком. – Заметив сведенные к переносице брови Джоди, я добавила: – Ему нельзя знать, в каком я из-за него отчаянии.
– Тебя что, совсем не расстроило ваше расставание? – Сестра перебирала мою косметичку в поисках помады нужного морковного оттенка.
– Расстроило, – отозвалась я, продолжая механически свайпать влево.
– Но ты выглядишь так, будто тебе все равно.
– Я учусь в Беркли, у меня нет времени на рефлексию из-за парня.
– Может, не так уж сильно он тебе и нравился…
– Может, – согласилась я, слушая ее вполуха.
– Она точно здесь? – спросила Джоди, высыпав все содержимое косметички на кровать. – Не могу найти.
Проигнорировав жалобный писк сестры, я присмотрелась к фото очередного качка на экране.
– М-м-м, – задумчиво протянула я, приставив указательный палец к кончику носа, как делала всегда, когда меня одолевали сомнения.
– Да чего ты там копаешься? – Выхватив из моих рук телефон, Джоди свайпнула вправо.
– Ты чего творишь? – возмутилась я, вскочив на колени. – Отдай.
– Ты так никого не найдешь, – сказала она, непрерывно кликая по экрану.
– А вот и найду. Верни телефон.
– Ты слишком избирательна. Будто настоящего парня ищешь.
– Мне же придется с ним танцевать, – напомнила я. – Нельзя лайкать всех подряд.
– Выберешь из тех, с кем будут совпадения. – Закатив глаза, Джоди вернулась к приложению. – Рано или поздно кто-то найдется.
– Мне не нужен кто-то, – пробормотала я, протягивая сестре нужную помаду. – Мне…
– Совпадение! – завопила Джоди, возвращая мне телефон. – Спасибочки за помаду.
– Пожалуйста.
– А я спасибо не заслужила?
– Сейчас посмотрим. – Шумно вздохнув, я перешла в раздел «пары» и открыла чат с парнем, с которым мы совпали. Мне хватило одного взгляда на его аватарку, чтобы в ужасе отбросить телефон на другой край кровати.
– Ты чего? – удивилась сестра, красящая губы перед напольным зеркалом.
– Ты хоть знаешь, кого лайкнула?
– Только не говори, что Дерека.
– Хуже. В тысячу раз хуже! – Взяв телефон, я поднялась с кровати и подошла к Джоди, чтобы показать ей фото. – Вот, полюбуйся на плоды своей безумной выходки.
– У тебя совпадение с Калебом Ридом? – Чуть не прыснув от смеха, она вовремя откашлялась и еще раз взглянула на экран. – Может, он не самый плохой вариант?
– Ты это серьезно?
– А что? Он терпеть не может Дерека, и вы знакомы с самого детства. Калеб точно лучше первого встречного парня.
– Ты неправа, – возразила я. – Незнакомец – это чистый белый лист. А Калеб… Он – чертова стена, исписанная сотнями граффити.
– Вы хоть раз общались с тех пор, как закончили школу?
– Нет. – Не знаю, почему я соврала. Наверное, не хотела вспоминать о нашем последнем с Калебом разговоре.
– Интересно, почему он тебя лайкнул, – задумалась Джоди. Она стояла, склонив голову к моему плечу, и наши волосы – ее светло-рыжие и мои светлые – смешивались, напоминая противостояние осени и зимы.
– Понятия не имею. Просто… давай забудем об этом, – предложила я. – Найду кого-нибудь другого.
– Ну, как знаешь. – Она еще раз поправила помаду и, попрощавшись, отправилась на встречу с подругами.
Оставшись наедине с собственным отражением в зеркале и телефоном в руке, я попыталась оценить свои реальные шансы найти подходящего парня в Окленде или Беркли. Кто захочет участвовать в предлагаемой мной авантюре? Речь ведь идет не о романтических свиданиях на берегу озера Мерритт. Нам придется не только регулярно посещать репетиции, но и детально продумать образы для парада костюмов. Будь я на месте случайного парня из приложения знакомств, ни за что бы не подписалась на эти пытки.
Не успела я обдумать, что делать дальше, как у меня завибрировал телефон. Хоть мы и обменялись номерами, когда посещали углубленные курсы химии и биологии, до этого дня нам ни разу не приходилось друг другу звонить.
– Калеб? – Моя вопросительная интонация звучала до неприличия смехотворно, учитывая ситуацию.
– Майли? – Его привычка отзеркаливать тон собеседника раздражала меня с самого детства. Как говорить с тем, кто ведет себя как ехидна?
– Ты что-то хотел? – Тяжело сохранять невозмутимость, когда невыносимо хочется стереть из памяти последние полчаса своей жизни.
– А ты? – парировал он. В его голосе отчетливо слышалась самодовольная ухмылка.
– Все, я бросаю трубку.
– Погоди.
– Ну?
– Я позвонил, потому что ты не отвечала в приложении.
– Это все? – Мне не терпелось распрощаться с ним и, возможно, навсегда удалить свой профиль. Чтобы уж точно избавиться от следов нашего внезапного совпадения.
– Разве тем, кому удалось образовать пару, не полагается сходить хотя бы на одно свидание? – спросил он.
Я представила его сидящим в персиковом доме с красными порожками на Лоутон-авеню и с веселой улыбкой на лице и недовольно фыркнула.
– Не собиралась я тебя выбирать, у меня палец соскользнул.
– Вот как? Значит, это случайно вышло? – Было очевидно, что он мне не верит.
– Именно. Роковая случайность. Так что не надо мне писать и звонить.
– А ты разве не встречаешься с тем козлом-байкером? – поинтересовался Калеб.
– Я зависаю в приложении для знакомств. Сам как думаешь?
– Полагаю, ты его наконец-то бросила.
– Вообще-то, мы расстались по его инициативе, – поправила я, не заботясь о том, что он наверняка посчитает меня неудачницей.
– Странно, – только и сказал он.
– Может, мы уже закончим этот странный разговор?
– И ты даже не спросишь, зачем я тебя лайкнул?
– А ты сделал это специально? – нахмурилась я, но тут же себя одернула. Это преступление – так часто морщить лоб.
– Если честно, мне нужна помощь, – вдруг признался Калеб. – С подготовкой к экзаменам.
Застыв на месте, я нервно сглотнула. Это то, что не давало мне покоя все лето. Я так сильно хотела забыть о его разбитой вдребезги надежде на учебу в Беркли, что с трудом заметила, как сбылась моя собственная мечта.
– Ты же продолжаешь посещать курсы? – тихо уточнила я.
– Да, но это не помогает. Я чувствую, как топчусь на одном и том же месте. Решаю тесты и делаю одни и те же ошибки. Это реально сводит меня с ума.
– И поэтому ты решил заглянуть в приложение для знакомств.
– Я просто хотел отвлечься, но тут увидел твое фото и подумал… Майли, не могла бы ты со мной позаниматься?
– Чего? – ахнула я.
– Ты блестяще справилась со всеми экзаменами и получила максимум баллов. Слышал, твой диплом IB[2] сыграл решающую роль при поступлении.
– Им также понравилось мое эссе, – добавила я, вспоминая, какой долгой и упорной была моя подготовка.
– Я вот не справился, – тяжело вздохнул Калеб. – Но в мае у меня будет еще одна попытка. Если я как следует подготовлюсь и…
– Предлагаю сделку, – перебила я его.
– Сделку? – явно удивился он.
– Мне тоже нужна помощь. – Я представила, как оттенит его оливковую кожу белоснежная рубашка, которую он наденет на осенний бал, и улыбнулась.
– Какая?
– Ты еще не забыл, как танцевать вальс?
– Эм… Думаю, нет. А что?
– Давай встретимся у Рокридж Маркет Холла.
– Через час? – предложил Калеб.
– Отлично.
– Майли, что происходит?
– Скоро узнаешь. – Довольно хихикнув, я отключилась и подошла к комоду, чтобы выбрать подходящий наряд.
Интересно, что надевают на встречу с тем, кого недолюбливаешь всю сознательную жизнь? А с тем, с кем, вопреки здравому смыслу, собираешься заключить сомнительную, но выгодную обеим сторонам сделку?
II глава
Облачившись в свободную черно-красную клетчатую юбку, доходящую до колен, и черный лонгслив, я бросила в сумку ежедневник, а также пару конспектов с углубленных курсов и спешно выбежала из дома.
Мы не жили по соседству, но ходили по одним и тем же улицам, так что наши с Калебом случайные столкновения в городе были неизбежны. Я видела его, а он – меня, но это не означало, что мы заговорим. Никакого обмена приветливыми улыбками или, на худой конец, равнодушными кивками. Для меня было естественно пройти мимо Калеба и сделать вид, что мы незнакомы.
Но сегодня, добравшись до Колледж-авеню, я остановилась возле круглого столика, за которым он сидел, и попыталась завязать разговор.
– Я опоздала?
Вместо ответа он похлопал по стоящему рядом с ним высокому пластиковому стулу, похожему на барный, и придвинул ко мне стаканчик с кофе.
– С моим любимым сиропом, – сказал Калеб. – Кленовый пекан.
– А мне по душе соленая карамель. – Устроившись напротив, я заметила, что он не изменяет своему стилю: по-прежнему носит широкие коричневые брюки и однотонные рубашки, вызывающе расстегнутые на две верхние пуговицы, а на его левой руке все еще красуются давно вставшие антикварные часы. Единственное, что привело меня в смятение, – это очки в тонкой золотистой оправе. – У тебя испортилось зрение?
– Наверное, читал слишком много учебников, – ответил он, быстро проведя пальцем по дужке. – А что, мне не идет?
– Главное, что ты меня видишь. – Хотелось отметить, как прекрасно сочетаются его зеленые глаза и цвет оправы, но я не привыкла говорить ему комплименты, так что поспешила сменить тему. – Как дела у твоей мамы?
Дом, в котором Сара Рид жила с родителями, пострадал во время чудовищного огненного шторма в Окленде. В том пожаре совсем юная мама Калеба получила сильные ожоги ног и серьезную психологическую травму. Насколько мне известно, все эти годы она испытывала проблемы с подвижностью и в конечном счете стала кем-то вроде писательницы-затворницы.
– Дописывает очередную книгу, – рассказал Калеб. – Серия, над которой она работала до этого, вызвала настоящий фурор. Издатель требует как можно больше новых историй.
Чем реже Сара Рид выбиралась на улицу, тем больше слов появлялось в ее новой рукописи. Она писала о преодолении и нечеловеческих испытаниях, а в последние годы еще и о действительно сильных женщинах. Цитата из ее книги: «На твоей хрупкости держится целый мир» – была записана на форзаце моего ежедневника, и я перечитывала ее каждый раз, когда ощущала бессилие.
– Рада, что у нее все хорошо, – робко улыбнулась я. – Насколько это возможно, разумеется.
– Разумеется, – повторил за мной Калеб. Допив кофе, он начал перекладывать стакан из одной руки в другую, а я, внезапно ощутив неловкость, решила перейти к делу.
– Ты говорил, тебе нужна помощь с подготовкой. Что конкретно ты надеешься получить от наших занятий?
– Прогресс? – осторожно предположил он.
– Думаю, мы можем выявить проблемные места и поработать над ними. – Я достала из сумки конспекты, которые успела найти, пока в спешке собиралась на встречу. – Давай пробежимся по списку тем и отметим те, что вызывают у тебя наибольшие трудности.
– Это биология? – Он подбородком указал на тетрадь в моих руках.
– Да.
– С ней у меня проблем нет.
– Окей, но я не взяла конспекты по химии. – Захлопнув тетрадь, я отпила немного кофе и, приятно удивившись вкусу, улыбнулась. – Кленовый пекан, да? Очень вкусно.
– Я все лето работал в кофейне, так что теперь неплохо разбираюсь во всей этой теме. – Калеб нервно взъерошил темно-русые волосы, как если бы его взволновало собственное признание.
Вместо подготовки к учебе в Беркли он осваивал профессию бариста. Я ничего не могла поделать со своим сердцем – оно замирало каждый раз, когда я осознавала, что только один из нас попал в университет мечты.
С тех пор как мы оба захотели в Беркли и начали посещать одни и те же углубленные курсы, я и Калеб стали кем-то вроде конкурентов. Причем не самых добрых. Мы то и дело поддевали друг друга, насмехались над неудачами в подготовке, предсказывали полный провал на экзаменах. Но когда дело дошло до реального краха надежд, я оказалась к этому не готова. Все злые слова, которыми мы обменивались, вдруг стали чем-то уродливым и ужасно постыдным. Я так сильно жалела о нашей нелепой вражде, что даже попыталась извиниться. Но Калеб не стал меня слушать. Впрочем, это совсем другая история.
– Похоже, ты овладел полезным навыком, – сказала я, имея в виду его работу в кофейне. – Знания вообще не бывают лишними.
– Ага, – отозвался Калеб. Его светло-зеленые глаза скользили по моему лицу, и я начала ерзать на стуле.
– В общем, пришли мне список тем, которые нам нужно разобрать. Я подготовлюсь и назначу встречу.
– Хорошо, Майли. – Меня всегда раздражала его немногословность, хотя обычно я ценила тех, кто говорит только по делу. – Что ты хочешь взамен?
Достав телефон, я открыла сайт университета и показала Калебу страницу, посвященную празднику осени.
– Это.
– У меня в глазах рябит от количества тыкв на экране, – пожаловался он в ответ. – Убери.
– Ты хотя бы заголовок прочитал? – Я помахала телефоном перед его лицом.
– Я в курсе про осенние традиции Беркли. А ты что, хочешь поучаствовать?
– Да, но мне нужна пара.
– И ты искала ее в приложении для знакомств? – Уголки его губ поползли вверх.
– Даже не думай меня осуждать! – Пригрозив ему пальцем, я убрала телефон и залпом допила оставшийся кофе.
– Да я просто удивлен. Не знал, что тебя интересуют подобные конкурсы.
– Ну вот представь себе.
– Если это то, чего ты хочешь, я помогу, – спокойно произнес он, слегка наклонив голову, будто изучая меня под другим углом.
– Придется много репетировать. Все участники танцуют вальс, и каждая пара представляет публике короткий медленный танец. Ты точно справишься?
– А почему я должен не справиться? Это ведь танцы, а не поступление в Беркли.
Уверена, он не пытался меня задеть, но это все равно случилось. Резко выпрямившись, я виновато опустила взгляд и принялась разглядывать свои ногти, покрытые прозрачным лаком.
– Ты уже выбрала образы для парада костюмов? – спросил Калеб, разрушив воцарившуюся тишину.
Я молча протянула ему ежедневник, предварительно открыв его на нужной странице.
– Почему тут все перечеркнуто? – уточнил он, читая составленный мною список. – Не тронуты только герои «Гордости и предубеждения».
– Эта идея показалась мне самой подходящей, – объяснила я, наконец-то придя в себя.
– А мне нравятся Чаки и Тиффани Валентайн[3].
– Тебе не пойдут рыжие волосы.
– Зато у меня будет бутафорский нож.
– И полосатый свитер с джинсовым комбинезоном, – парировала я, не переставая морщиться.
– Чаки прикольный, – не унимался Калеб.
– Ты его брови видел?
– Он легендарный и узнаваемый.
– Зато образ мистера Дарси подчеркнет твои достоинства, – выпалила я и тут же пожалела о том, что сказала.
– Мои достоинства? – Красивое лицо Калеба вытянулось и застыло в несвойственной ему гримасе удивления. Он редко позволял себе столь яркую реакцию на чужие слова, но мне точно удалось его шокировать.
– Я имела в виду темный фрак, который носит герой, – сбивчиво пробормотала я, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Он подчеркнет твою осанку и… высокий рост.
Продолжая смотреть на меня как на инопланетянку, Калеб быстро кивнул и спросил:
– У вас с Элизабет одинаковые фамилии. Ты поэтому ее выбрала?
– Вообще-то, они отличаются, – возразила я.
– Разве что в написании.
– Я выбрала образы Лиззи и Дарси не поэтому.
– А почему?
– Мне нравятся их наряды. Не только на балу, но и в повседневной жизни. У той эпохи есть свой шарм. К тому же я безумно люблю «Гордость и предубеждение».
– Книгу?
– И книгу, и фильм, и сериал.
– Ла-а-адно, – протянул Калеб, скрестив руки на груди. – Будь по-твоему, Майли. Наряжусь Чаки в следующий раз.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я. Не думала, что он так быстро согласится.
– Здесь еще список музыки для медленного танца. – Он указал на соседнюю страницу в ежедневнике.
– Я собираюсь посоветоваться с хореографом. Выберем ту мелодию, которая лучше всего ляжет на танец.
– А со мной посоветоваться ты не хочешь?
– А тебе не все равно? – закатила я глаза.
– Не думаю, что смогу танцевать под музыку, которая вызывает у меня рвотный рефлекс.
– Ну я же смогу танцевать с парнем, который вызывает у меня тошноту.
Наши взгляды встретились, и мне почему-то стало тепло, несмотря на поднявшийся ветер. Сейчас мы очень походили на прошлые версии Калеба и Майли, которые учились в Оклендской школе и грезили поступлением в Беркли. Мы ругались и мечтали, мечтали и ругались – и так день за днем. Недели сменялись месяцами, и мы не заметили, как стали взрослее и выпустились. Надо же, я и не думала, что буду так сильно скучать по нашим перепалкам.
– А что случилось с твоим идеальным парнем? – вдруг спросил Калеб. – Видел вас рядом с фреской[4] в Лягушачьем парке. Жалкое зрелище.
– Это было свидание, – раздраженно пояснила я. – И ничего жалкого в нем не было. Мы прекрасно провели время.
– Так прекрасно, что даже расстались.
– А ты что там делал?
– Участвовал в уборке мусора в День Земли.
Университеты высоко ценят абитуриентов, занимающихся волонтерской деятельностью. Я и сама регулярно посещала подобные мероприятия, хотя не переставала чувствовать себя самозванкой. Мне казалось, что добро должно идти исключительно от сердца, но все, кого я знала, старались только ради получения дополнительных преимуществ в глазах приемной комиссии.
– Так что, – прервал мои размышления Калеб, – почему вы расстались?
– Да я и сама не знаю, если честно. – Пожав плечами, я постучала ногтями по столику. – Он много чего сказал, как будто еще не определился с точной причиной.
– Может, он просто не захотел участвовать в празднике осени? Дерек не похож на любителя медленных танцев.
– Он бросил меня ровно в тот момент, когда я собиралась ему об этом сказать. Так что вряд ли.
– А как там… в Беркли? – Как только он заговорил об университете, его голос поблек. – Справляешься?
Мне хотелось рассказать ему о Чон Соль, с которой я подружилась, и о профессоре химии Ларсе Хопкинсе, из-за которого я заново влюбилась в эту науку, а еще о четырнадцати миллионах книг в двадцати семи библиотеках университета… Но разве я могла говорить об этом с Калебом? Как бы он себя почувствовал, начни я восхвалять Беркли и все, что с ним связано? Не желая ранить его еще сильнее, я приняла безразличный вид и бросила:
– Нормально. – Вспомнив о второй части вопроса, быстро добавила: – И да, я справляюсь, но не без труда.
– Ты будто не об университете мечты говоришь, а о фермерском рынке. – Темные брови Калеба взмыли вверх, и он недоверчиво уставился на меня.
– Беркли как Беркли, – пожала я плечами. – Такой же, как на фотографиях.
– Странная ты какая-то.
– Почему?
– Я же помню, как ты визжала, узнав о поступлении.
– Та эйфория давно прошла, – соврала я. Меня все еще трясло от вида кампуса и всего, что было вокруг. Похожие на античные белоснежные колонны Мемориальной библиотеки Доу заставляли мое сердце биться в два раза чаще, и я понятия не имела, когда это пройдет.
– Но репетиции будут проходить в университете? – уточнил Калеб.
– В спортивном комплексе Беркли на Бэнкрофт-вэй. Я пришлю тебе адрес.
– А это ничего, что я у них не учусь?
– Хотя бы один из пары должен быть студентом Беркли, – ответила я и тут же зажмурилась. – То есть… все в порядке, это разрешено.
– Хорошо. – Калеб неловко оглянулся по сторонам. – Думаю, мне уже пора. Я составлю список тем по химии, который ты попросила, и пришлю тебе.
– А я сообщу, когда и куда тебе нужно прийти на первую репетицию. – Почувствовав, что пришло время прощаться, я аккуратно спустилась с высокого стула и закинула сумку на плечо.
Мы выглядели так, будто и правда заключили деловую сделку. Дали друг другу обещания и скрепили наш невидимый договор полуулыбками.
– До встречи, – сказала я на прощание.
– Майли? – позвал меня Калеб, когда я уже развернулась, чтобы уйти.
– Да?
– Я тоже люблю «Гордость и предубеждение».
– Правда? – не поверила я.
– Не-а, я обожаю фильмы про Чаки, – ухмыльнулся он. – Но мне и впрямь нравится осень. Когда читал о Беркли, всегда хотел стать частью этого праздника. Он казался чем-то особенным.
– Уверена, ты не будешь разочарован, – ответила я, почему-то смутившись.
– Надеюсь.
Я тоже надеялась. И на то, что все пройдет гладко. И на то, что моя мечта не обернется против меня. И на то, что Калеб хоть и со второй попытки, но все же поступит в Беркли.
Возможно, все, что нам оставалось, – это трудиться не покладая рук и ни за что на свете не терять надежду.
На заметку: проследить, чтобы Калеб застегнул рубашку на все пуговицы в день осеннего бала. Это слишком хорошо, зрелищно и… СОВЕРШЕННО НЕУМЕСТНО!
III глава
После занятий мы с Соль отправились в южную часть города, чтобы посетить ресторан корейской кухни на Эшби-авеню и супермаркет. Если честно, желание поесть кимбап и острую курочку исходило от меня, но подруга никогда не отказывалась от порции рамена и чапчхэ. Едва познакомившись в начале учебного года, мы задались целью до мельчайших подробностей исследовать окрестности Беркли, чего бы нам это ни стоило. Пока что мы обходились малым – теряли время, отведенное на выполнение домашних заданий, но ни я, ни Соль не сомневались: оно того стоит.
Подруга перебралась в Лос-Анджелес из Тэгу[5] более десяти лет назад и уже тогда начала мечтать о поступлении в Калифорнийский университет. Как и мои, ее родители считали это временным помешательством, которое отпустит при первых трудностях. Но реальное положение вещей было таково, что Чон Соль не из тех, кто сдается. В отличие от меня, она не нуждалась ни в визуализации, ни в желаниях, загадываемых на каждый день рождения. Для получения жизни мечты ей всего-то и нужно было, что оставаться собой.
– Бистро «Корейская ложка», – прочитала название заведения Соль. Ее блестящие черные волосы до плеч выглядывали из-под синей кепки с талисманом Беркли – медведем Оски. – Сядем во внутреннем дворике или зайдем в помещение?
– Ветрено сегодня. – Я взглянула на серую стену здания, покрытую плющом с пожелтевшими листьями, и сказала: – Давай поедим в тепле.
Спрятавшись в ресторане от непривычно холодной для начала октября погоды, мы с Соль заняли единственный свободный столик рядом с вырезанными к Хэллоуину тыквами.
– Симпатично, – прокомментировала увиденное подруга. – Готова поспорить, что родители даже дом не украсят.
– У нас этим папа занимается. Он обожает возиться с праздничным декором.
– Он, наверное, счастлив, что ты можешь стать королевой осени в универе. – Соль, равнодушная к подобным мероприятиям, с уважением отнеслась к моему желанию поучаствовать в конкурсе и даже предложила помощь.
– Да, но не думаю, что могу надеяться на победу. – Меня не сильно волновал исход праздника – мне было важно стать его частью.
Сделав заказ, мы вернулись к разговору, который прервал официант.
– А что там с твоим парнем? – поинтересовалась Соль. – Правда расстались?
– Окончательно и бесповоротно, – подтвердила я, разглаживая бархатную юбку.
– И как теперь быть? Будем искать тебе новую пару?
Меня тронула ее безоговорочная готовность немедленно броситься на помощь, и я широко улыбнулась.
– К счастью, этот вопрос уже решен.
– Так и знала, что ты выкрутишься, – подмигнула Соль. – Кто он?
– Мы из одной школы.
– Одноклассник?
– Ага.
– Первая любовь?
– Боже, нет! – в ужасе воскликнула я. – Скорее первый и единственный в своем роде враг.
– И что вы не поделили?
– Беркли. – Заметив смятение на лице подруги, я пояснила. – Когда узнали, что собираемся поступать в один университет, начали соперничать. А потом – я и сама не поняла, как это произошло, – наше невинное соревнование переросло в самую настоящую вражду.
– Все было настолько серьезно?
– Если честно, весь лимит гадостей, что у меня был, я израсходовала на Калеба, – честно призналась я.
– Поэтому ты теперь такая миленькая? – рассмеялась Соль.
– Похоже на то, – неловко улыбнулась я. – Но он тоже в стороне не остался. Столько ругательств в свой адрес я слышала тоже только от Калеба.
– Выходит, он тоже студент Беркли?
– В этом и проблема… Он не поступил и теперь готовится к пересдаче экзаменов для получения диплома IB.
– Но ведь эти углубленные курсы необязательны, – растерялась Соль. – Его что, вообще никуда не приняли?
– Он отправил заявление только в Беркли.
Помню, как разозлилась, узнав об этом. Меня вывели из себя его чрезмерная самонадеянность и беспросветная глупость. «Кто так делает?!» – думала я, наблюдая за ним в школе. В нем что, совсем не осталось здравомыслия? Разве можно так рисковать, подвергать опасности собственное будущее? Я все гадала, что это – принципиальность и непрошибаемое упрямство? Или дело в чем-то другом? Но ответа на свои вопросы так и не получила.
– Ваш заказ, – объявил официант, расставляя на столе горячие блюда, закуски и напитки.
– Спасибо, – хором поблагодарили мы и с аппетитом набросились на еду.
– А почему ты обратилась за помощью к своему врагу? – спросила Соль, расправившись с половиной рамена.
– Это случайно вышло. Если вкратце, то мы заключили сделку: он помогает мне с конкурсом, а я ему с химией, и все в выигрыше. – Довольно хлопнув в ладони, я обмакнула кружок кимбапа в соевый соус.
– Значит, ваша вражда в прошлом?
– Думаю, нам необязательно быть друзьями, чтобы сдержать обещание. Можно помогать и ненавидеть одновременно.
– Неужели? – Полный скептицизма взгляд Соль переместился с меня на лежащее рядом с ней меню. – А знаешь что? Ставлю сет роллов на то, что вы сблизитесь.
– Да брось. Мы с Калебом на том уровне вражды, когда неприязнь становится неотъемлемой частью ДНК, а привычка собачиться превращается в безусловный рефлекс.
– Сет роллов и бенто-бокс с курицей терияки, – сказала, улыбаясь, подруга.
– Почему ты повысила ставку? – насупилась я. – Настолько в меня не веришь?
– Майли, ты же душка.
– Я свирепею, когда вижу Калеба. Честное слово, Соль, ты бы меня не узнала.
Переглянувшись, мы рассмеялись и следующие полчаса провели, обсуждая варианты костюмов. Подруга не скрывала, что не одобряет мой выбор и считает образы Элизабет Беннет и Фицуильяма Дарси неподходящими для конкурса:
– Так ты точно не выиграешь.
– Победа неважна. Главное – осуществить задуманное.
– Ладно. Может, взять за основу сцену бала? – предложила Соль. – Нужно что-то узнаваемое.
– Как насчет воссоединения Лиззи и Дарси в конце фильма? У меня этот кадр даже на обоях стоял какое-то время.
– Разве они не одеты в плащи или типа того?
– Да. Уверена, что не я одна люблю эту сцену на рассвете, – объяснила я свой выбор. – Она полна нежности и чувств, которые победили гордость и предубеждение.
– Пожалуй, мне нравится эта идея. – Одобрительно улыбнувшись, Соль быстро напечатала сообщение своей подруге из Сан-Франциско, которая уже много лет занималась созданием костюмов к Хэллоуину. – Беру свои слова назад, Майли, ты все еще можешь выиграть.
– Ну спасибо! – рассмеялась я.
После ресторана мы отправились в супермаркет неподалеку за ингредиентами для выпечки. Я собиралась приготовить свое фирменное тыквенное печенье с шоколадом и маршмеллоу, чтобы угостить им Калеба и его маму. Да, это не входило в условия нашей сделки. И нет, это не было попыткой его задобрить. Просто, открыв глаза этим утром, я почувствовала прилив благодарности. Каким бы ни было мое отношение к Калебу, я точно могла на него положиться. Грубиян, зазнайка, вредина – но определенно не пустослов.
– А он точно не сбежит после первой репетиции? – спросила Соль, когда мы переходили из одного продуктового отдела в другой.
– Я в нем не сомневаюсь.
– Так свято веришь в своего врага?
– Просто знаю, что он надежный, вот и все.
Когда учителя ставили нас в пару во время лабораторных или проектных работ, я делала вид, что недовольна и раздосадована необходимостью с ним контактировать. Но в глубине души я всегда ликовала, потому что во всей школе не было никого ответственнее и умнее Калеба Рида. Когда у меня что-то не получалось, он молча брал мою часть задания на себя и выполнял ее так же безукоризненно, как если бы она принадлежала ему.
Наверное, поэтому я не сомневалась, что из нас двоих именно он поступит в Беркли. Калеб равно постоянство. Калеб равно надежный тыл. Калеб равно тот, до кого мне никогда не дотянуться. Я не могла смириться с тем, что отныне Калеб равно тот, кого мне удалось обойти.
– Кристал нужно снять с вас мерки, – прочитала вслух сообщение от подруги Соль. – И желательно как можно скорее, чтобы она успела подготовить костюмы.
– Скинь мне ее номер. Я напишу ей после разговора с Калебом.
– Хорошо. Первая репетиция уже завтра?
– Да. – Прибрав пакет с продуктами в багажник, я подошла к водительской двери и, встретившись взглядом с Соль, призналась: – У меня уже мандраж.
– Не бойся, Майли. Лучше тебя там все равно никого нет.
– А как же Стефани Адамс? Ее имя тебе ни о чем не говорит?
Закатив глаза, подруга забралась в машину.
– Неужели тебе нечего сказать? – съехидничала я, выезжая с парковки супермаркета. – Совсем-совсем?
– Сама знаешь, что Стефани и ее высоченный парень-баскетболист Кристофер – главные претенденты на победу. – Соль включила музыку и, довольно улыбнувшись, посмотрела на залив, около которого мы проезжали. – А у тебя есть фото Калеба?
– Зачем тебе? – Я старалась не отвлекаться от дороги, но ее просьба заставила меня насторожиться.
– Хочу посмотреть, насколько красивой парой вы будете.
Невольно представив Калеба в образе мистера Дарси, я напряглась еще сильнее. Он и без гардероба модного джентльмена эпохи Регентства похож на утонченного и высокомерного аристократа. Боюсь, во время парада костюмов он совсем зазнается.
– Да нормальной мы будем парой, – сказала я. – Не сошедшей с обложки глянцевого журнала, как Стеф и Крис, конечно, но тоже вполне достойной.
– Я в этом даже не сомневаюсь, – заверила меня подруга, мимолетно коснувшись моего плеча. – И все же я хочу на вас посмотреть. Сфоткайтесь завтра во время репетиции.
– Постараюсь, но только ради тебя.
Сделав сердечко двумя пальцами, Соль начала подпевать Билли Айлиш, звучащей из динамиков, а я, сосредоточившись на дороге, слушала ее прекрасный, льющийся словно река голос и старалась не беспокоиться по пустякам. Например, о том, что мои танцевальные навыки далеки от совершенства, или о том, что я редко носила каблуки.
Когда я остановилась возле общежития, на лобовое стекло опустились первые покинувшие ветви дуба листочки. Как бы мне хотелось, чтобы эта осень стала незабываемой…
– Не забудь про мерки, – напомнила Соль, уже выйдя наружу. – Кристал не из терпеливых.
– Будет сделано, – пообещала я, снова заводя мотор.
Помахав подруге через открытое окно, я выехала на трассу и, повернув в сторону Окленда, направилась домой. Если потороплюсь, то успею испечь печенье и уговорить Калеба съездить в Сан-Франциско.
IV глава
Как я и предполагала, папа занялся украшением дома: достал из гаража коробки с хэллоуинским декором, которые пополнялись каждый год, и разложил их во дворе. Едва завидев меня на подъездной дорожке, он встрепенулся, видимо рассчитывая на помощь, и приветливо улыбнулся.
– Присоединишься?
– Позже. Сейчас очень спешу. – Я подошла к отцу, аккуратно разматывающему светодиодную гирлянду с ярко-оранжевыми лампочками.
– Не помнишь, где она висела в прошлом году?
– На крыльце.
– О, точно! Спасибо.
– Схожу за Джоди, она поможет. – Я уже взбежала по порожкам и схватилась за дверную ручку, когда папа сказал:
– А ее нет. Ушла еще час назад.
– Куда? – удивилась я. Сестра не рвалась в Беркли или любой другой престижный университет, но выпускной год был очень важен для ее будущего. Она обещала мне заниматься, а не пропадать с подружками.
– Я не спрашивал. Все равно правду не скажет, ты же ее знаешь.
– Ну да. Ладно, пойду в дом.
Понятия не имею, откуда у Джоди такие проблемы с доверием, но она постоянно что-то от нас скрывала. Я как могла уважала ее личное пространство, но иногда меня беспокоила жизнь, которую она вела втайне от семьи.
Пару лет назад парень, живущий по соседству, показал мне второй аккаунт сестры, который она, похоже, хранила в секрете. Он обнаружил его, когда искал единомышленников для участия в забастовке, организованной учителями Окленда. Джоди высказывалась в поддержку сотрудников школ и библиотек, чья заработная плата не соответствовала высокой стоимости жизни в районе залива Сан-Франциско. В своих постах она приводила статистику этих показателей в других городах штата, а также рассуждала об условиях труда и уровне инфляции в стране. Она была лаконична и осторожна в своих выражениях, но я все равно находила ее тексты чересчур эмоциональными и личными.
Позже мне стало известно об увольнении любимой учительницы сестры – мисс Теллер, которая покинула Окленд из-за невозможности оплачивать аренду и счета. Джоди так сильно расстроил ее отъезд, что она не успокоилась, пока не докопалась до истинных причин случившегося. Эта ситуация помогла мне увидеть сестру с другого, обычно сокрытого от близких ракурса. Я словно познакомилась с личностью, которую она так тщательно скрывала от окружающих, и узнала о ней что-то очень и очень важное. То, без чего нельзя было понять истинную природу Джоди.
Пролистав последние посты сестры в тайном аккаунте и убедившись, что ничего нового там нет, я задумалась о причинах ее двухмесячного молчания. Неужели ей совсем нечего сказать? Сомневаюсь. Сестру всегда что-то волнует. Может, прознала, что мне известно об этой странице, и создала другую? Блин, фигово, если так. Первое время я стыдилась того, что слежу за ней в сети, и старалась заходить на ее второй аккаунт как можно реже. Но дни сменялись неделями, а Джоди становилась все более скрытной. В последние полгода ее замкнутость и вовсе достигла апогея. Она никогда не была такой молчаливой, и меня это очень беспокоило…
У каждого члена нашей семьи есть свой фирменный осенний десерт, который мы готовим на Хэллоуин. У мамы – это пирог с соленой карамелью и яблочной крошкой. У папы – клюквенный хлебный пудинг с заварным кремом и апельсиновой цедрой. Джоди, обожающая шоколад, вот уже три года угощала нас брауни. Что до меня, то я никогда не изменяла традиции и готовила свое коронное тыквенное печенье с зефиром.
Добавив к остывшему растопленному сливочному маслу яичный желток, тыквенное пюре и сахар, я начала энергично взбивать получившуюся смесь, и в этот момент в кухне появилась вернувшаяся с работы мама.
– Меня что, так долго не было дома? – нахмурилась она. – Когда я уезжала, до Хэллоуина оставалось три недели.
Как и всегда, после тяжелой и долгой смены в отделении неотложной помощи мама с трудом держалась на ногах, а ее уставшие темные глаза так и норовили закрыться. Сняв резинку с волос, она распустила хвост и, взлохматив золотистые кудри, устроилась за обеденным столом.
– Ну и денек, – вздохнула она. – Давно я не видела столько пациентов с растяжениями. Марафон у них, что ли?
Добавив к получившейся смеси крупно порубленный молочный шоколад и перемешав все до однородности, я поставила миску с тестом в холодильник.
– Вся усталость пройдет, как только ты съешь мое тыквенное печенье, – улыбнулась я, повернувшись к маме. – Обещаю.
– По какому поводу сладкое? Я что-то пропустила?
– Просто хочу кое-кого отблагодарить.
– Вот как? И кто же удостоился чести отведать твой фирменный десерт?
Я готовила его только для близких, и никогда – для посторонних, поэтому мамино удивление было понятно. Если честно, меня и саму приводило в замешательство желание накормить бывшего врага печеньем.
– Это для Калеба, моего партнера по конкурсу.
– Калеба из школы? – сразу догадалась мама. Когда он не поступил в Беркли, она была первой, с кем я это обсудила. Если задуматься, то только ей была известна глубина моего раскаяния. Мама видела мои слезы из-за печального исхода нашей борьбы за место в университете мечты и сожалела о случившемся вместе со мной.
– Да. Из-за этого придурка Дерека мне пришлось срочно искать ему замену.
– И ты обратилась к Калебу?
– У нас что-то вроде бартера. Я узнала, что ему нужна помощь с химией, и предложила сделку.
– Неужели он снова планирует поступать в Беркли? – Мама не смогла скрыть изумления.
– Ага. Похоже, он так быстро не сдастся.
– Ну и ну. – Покачав головой, она поднялась с места и подошла к холодильнику. – Тесто почти застыло, помочь тебе?
– А давай! – обрадовалась я, потому что обожала готовить вместе с родителями.
Сформировав два десятка шариков, мы осторожно выложили их на два застеленных пергаментом противня и отправили печенье в предварительно нагретую духовку.
– Дочка Миссис Картер заедет к ней на следующих выходных, – сообщила мама. – Привезет платье, которое тебе понравилось.
Элис, дочь маминой школьной подруги, уже несколько лет работала фэшн-инфлюенсером и сотрудничала с популярными брендами одежды. Узнав о мероприятии, в котором мне предстоит участвовать, она решила одолжить мне наряд из старой коллекции.
Я за доли секунды выбрала то самое платье, детали которого рисовало мое воображение с тех пор, как у меня появилась мечта о празднике осени. Золотистая пышная юбка, переходящая в темный блестящий корсет. На фото, которое прислала Элис, подол платья сиял, подобно звездам на темном небе. Короче говоря, если понадобится, я уменьшусь в росте, только бы оно мне подошло и село по фигуре.
Достав еще не поднявшееся печенье, я выложила на него по кусочку маршмеллоу, посыпала оставшимся молочным шоколадом и отправила обратно в духовку.
– Присмотришь за печеньем, пока я переоденусь? – попросила я маму, которая взялась за приготовление ужина.
– Без проблем, – отозвалась она и, подойдя к плите, наклонилась, чтобы следить за десертом через окошко.
– До золотисто-коричневых краев, – бросила я, выходя из комнаты. – А зефир должен подрумяниться. Не забудь!
– Да помню я, помню! – крикнула мама.
Спустя полчаса я сложила готовое печенье в ланч-бокс, на крышке которого красовалось пожелание: «Счастливой осени!» – и, сделав глубокий вдох, вышла на улицу.
Отец стоял на строительной лестнице и украшал фасад нашего дома искусственной паутиной. Прислушавшись к мелодии, которую он напевал, я едва не наступила на пакет с черными пушистыми пауками и вскрикнула.
– Майли, ты чего? – спросил папа, обернувшись.
– Каждый раз попадаюсь. – Это тоже своего рода моя традиция – путать фальшивых паучков, которых мы цепляем к паутине, с настоящими, которых я до смерти боюсь.
– Трусишка, – рассмеялся отец и вернулся к украшению дома.
– Буду к ужину! – сказала я на прощание.
Семь минут. Ровно столько отделяло меня от дома, где жил Калеб. Между Дезмонд-стрит и Лоутон-авеню была только одна улица, и я преодолела ее слишком быстро. Когда до пункта назначения осталось пройти всего пару зданий, у меня вдруг сбилось дыхание. Неужели я все это время бежала? Смахнув со лба проступившую испарину, я поежилась и посмотрела на ланч-бокс в руках. Какой пронизывающий ветер. Только бы печенье не стало совсем холодным…
– Эм, Майли? – Стоящий на пороге Калеб от неожиданности, кажется, даже не сразу вспомнил мое имя. Что сказать, сцена и правда непривычная. Прежде я в его дверь, покрытую серой краской, не стучала.
– Это тебе. – Я протянула ему контейнер с выпечкой. К счастью, от нее все еще исходило тепло.
– Печенье? – настороженно разглядывая содержимое ланч-бокса, он явно искал какой-то подвох. На его месте я бы делала то же самое.
– Да. Тыквенное. С шоколадной крошкой и зефиром. Я всегда его на Хэллоуин готовлю. Ну, знаешь, для семьи.
– А я что, пропустил эпизод, в котором выяснилось, что мы родственники?
– Чего? – поначалу растерялась я, но, быстро сообразив, что к чему, бросилась в атаку. – Если ты что-то и пропустил, так это уроки этикета. Ты разве не в курсе, что нужно сказать, когда соседи приносят угощение? Дам подсказку: семь букв, начинается на «с».
– Сэндвич? – предположил он, усмехнувшись.
– Не хочешь благодарить, так хотя бы попробуй.
– Согласно технике безопасности, мне не стоит употреблять в пищу подозрительные объекты.
– И что в нем подозрительного? – Я стояла на красном порожке, переминаясь с ноги на ногу, пока за спиной завывал шквалистый ветер.
– Я люблю тыквенное печенье, – сказал Калеб, снимая крышку с ланч-бокса. – Но что, черт подери, здесь делает маршмеллоу?
– Тебя ждет, – закатила я глаза. – Ешь давай.
– Ты оказываешь на меня давление. Я так не могу. – Распахнув настежь дверь, он заглянул в темноту дома и крикнул: – Мам, у нас гости!
– Кто? – раздался голос Сары Рид.
– Мой репетитор по химии!
– Ладно!
– Заходи. – Калеб жестом позвал меня внутрь.
– Где ты видел репетитора, который ходит по домам с печеньем? – возмутилась я, следуя за ним по коридору в сторону самой дальней комнаты.
– А я ученик с особыми привилегиями.
– Чего-чего?
Взяв со стола, заваленного учебниками и тетрадями, очки, Калеб нацепил их на кончик носа и кивнул в сторону кухни за соседней стеной.
– Чем там нужно запивать твое смертоносное печенье? – поинтересовался он, набирая воду в чайник. – Кофе? Горячий шоколад?
– Я с молоком люблю, – ответила я, оглядываясь. За небольшим обеденным столом стояло только два мягких стула. – У вас совсем не бывает гостей?
– Ты же здесь. Значит, бывают. – Поставив передо мной стакан, наполненный молоком, Калеб сел напротив. Контейнер с печеньем стоял между нами.
– А ты что будешь?
– Кофе.
– Да ты, похоже, помешался на нем.
Наши взгляды встретились, и я невольно вжалась в спинку стула.
– Почему ты здесь? – спросил он, не сводя с меня внимательных глаз. – Не помню, чтобы мы договаривались о встрече.
– Не договаривались, – подтвердила я, почувствовав себя очень глупо. – Но мне захотелось еще раз сказать тебе спасибо. Для меня очень важен праздник осени, и я рада, что ты согласился помочь.
– Ну, я тоже кое-что с этого получу. – Растерянно моргнув, он поднялся с места и подошел к закипевшему чайнику. – Химия, помнишь?
– Конечно.
Когда он вернулся за стол с чашкой дымящегося кофе в руках, я сказала то, что крутилось у меня в голове с самого утра:
– На мой взгляд, твоя часть сделки гораздо сложнее.
– Мы еще не начали, – напомнил Калеб, открыв ланч-бокс. – Откуда такие выводы?
– В смысле?
– С чего ты решила, что тебе будет легко? Думаешь, так просто подготовить меня к экзамену, который я с треском провалил? – Откусив сразу половину печенья, он тут же запил его кофе. – Майли, я реально не понимаю, зачем здесь зефир.
– Но ведь вкусно?
– Странно, но вкусно, – признал он, закидывая в рот следующий кусочек.
Довольно улыбнувшись, я отпила немного холодного молока.
– А ты считаешь, что без проблем справишься с репетициями?
– Так это ж ерунда. Танцы есть танцы. – Словно что-то вспомнив, Калеб с трудом сдержал смех.
– Что-о-о? – протянула я, уже предчувствуя, как он скажет какую-то гадость.
– Да так.
– Говори!
– Ты, наверное, по себе судишь, – размышлял он вслух. – Подготовиться к экзамену по химии – легко. Зато станцевать вальс, не упав на пол, – та еще задачка, да, Майли?
– Ах ты… – прошипела я. Злобно разломав пополам печенье, я макнула его в молоко. – Не забыл, значит.
– Это останется со мной до конца жизни, – клятвенно заверил он меня, приложив ладонь к сердцу. – Никогда не забуду, как ты рухнула мне на грудь и как твои длинные волосы, залитые лаком, оказались у меня во рту.
– Что ты несешь? Я сразу же поднялась на ноги. Больно мне надо – лежать на тебе.
– Я запомнил это иначе. – Ухмыльнувшись, он приподнял чашку, словно произносил тост за наши приключения на выпускном.
– Так, – откашлялась я. – Нам срочно нужно съездить в Сан-Франциско, чтобы с нас сняли мерки для костюмов. Когда ты сможешь?
– Да хоть сейчас.
– Сейчас уже поздно. – Взглянув на экран телефона, я увидела сообщение от Джоди. Она явилась домой и спрашивала, вернусь ли я к ужину. – Может, завтра после репетиции?
– Без проблем, Майли. Завтра так завтра.
– Хорошо, – тихо сказала я, поднимаясь из-за стола. – Спасибо. Я пойду, а то меня дома ждут.
– Меня благодарить пока не за что. А вот тебе спасибо за печенье.
Подняв голову, я заметила на его лице усталую, но искреннюю улыбку.
– У тебя все нормально? – поинтересовалась я, когда он проводил меня до двери.
– Да, но мне не помешает развеяться, – ответил Калеб. Он стоял, массируя затылок и морщась, словно эти прикосновения доставляли ему боль.
– Весь день за учебниками сидишь? – догадалась я. – Ты хоть из дома выходишь?
– Ты же знаешь, мне готовиться надо…
– А по-моему, тебе надо научиться отдыхать.
– Как раз собирался заняться этим завтра на репетиции.
– Ты это серьезно?
– Вполне. Танцы – одно сплошное удовольствие, разве нет?
– Вот завтра и узнаем. – Бросив на него неодобрительный взгляд, я бегом спустилась по порожкам и, обернувшись, попросила. – Пожалуйста, угости маму печеньем!
Удивление на его лице быстро сменилось благодарной улыбкой, и он, кивнув, помахал мне на прощание. Ненадолго замерев на месте, я поняла, что и эта сцена мне незнакома. Прежде Калеб Рид так на меня не смотрел. И не улыбался. И уж точно не махал на прощание. Что сказать, теперь между нами все стало иначе. Как-то странно и непривычно. Но, может, это и хорошо. Может, это и называется взрослением.
Мои приоритетные задачи:
– выяснить, что происходит с Джоди (чего бы мне это ни стоило);
– хорошо провести первую репетицию (Майли, ты должна показать высший класс, даже не думай спотыкаться и падать на пол);
– мастерски сыграть девушку Калеба, чтобы не спалиться перед ребятами из Беркли;
– съездить к Кристал, чтобы снять мерки;
– не убить Калеба по дороге в Сан-Франциско;
– познакомиться с Сарой Рид (ну пожалуйста, Вселенная, я что, многого прошу?).
Мои второстепенные задачи:
– не забывать про домашку (включая ту, что уже задолжала);
– доработать рецепт фирменного печенья (возможно, стоит посыпать его сверху корицей?).
V глава
Спортивный зал в Центре отдыха и здоровья университета на Бэнкрофт-вэй, где будут проходить репетиции, за считаные мгновения заполнился студентами Беркли. В мероприятии могли участвовать только учащиеся первого курса, так что праздник осени, организованный руководством, считался своего рода инициацией вчерашних абитуриентов. Возможно, это все – глупые сантименты, но я надеялась, что Беркли станет моим вторым домом, а ребята, с которыми мне предстояло учиться четыре года, – настоящей семьей.
Обменявшись приветливыми улыбками с теми, кого видела впервые, я направилась к знакомым лицам. К тем, кто, как и я, через несколько лет получит степень бакалавра наук в области химической биологии.
Стефани Адамс и ее парень Кристофер Картер после выпуска планировали заниматься совместной разработкой лекарственных препаратов. Больше всего их интересовало накопление в головном мозге аномальных белков, вызывающих развитие болезни Альцгеймера.
Эллиот Фишер, приехавший из Техаса, мечтал внести значительный вклад в развитие агробизнеса родного штата, а именно – в улучшение сельскохозяйственных культур и создание энзимов, активно использующихся в животноводстве и растениеводстве.
Амелия Морган уже давно решила, что посвятит свою жизнь производству энергии с помощью биологических процессов. Она неустанно повторяла: «Будущее за биоэнергетикой», – и никто не осмеливался с ней спорить.
Еще здесь была Энн Гарсия, уроженка Луизианы – наиболее загрязненного штата в стране. Как и ожидалось, девушка увлекалась биотехнологическими процессами очистки воды, восстановлением пострадавших почв и утилизацией отходов.
И конечно же, я – Майли Беннетт, которая интересовалась всем и ничем одновременно.
– Ты одна? – уточнила Стефани. Ее темная кожа с бронзовым отливом была настолько идеальной, что казалась ненастоящей.
– Мой парень вот-вот придет, – ответила я, рассматривая партнеров остальных сокурсников.
Эллиот пришел с Райли – они познакомились в библиотеке пару недель назад и сразу договорились встать в пару, чтобы поучаствовать в празднике осени. Амелия представила нам своего брата Рори, студента Калифорнийской кулинарной академии, расположенной в Сан-Франциско. А Энн – Малкольма, капитана команды по софтболу, явившегося на репетицию в футболке с надписью «Золотые медведи». Поймав мой заинтересованный взгляд, он пояснил:
– Я только что с тренировки. Не успел переодеться.
– Да не парься, это всего лишь репетиция, – успокоила его Энн.
Малкольм посмотрел на нее сияющими влюбленными глазами, но она, кажется, ничего не заметила.
– Это он? – кивнула мне за спину Стеф. – Твой парень?
Обернувшись, я увидела Калеба, одетого в белый спортивный костюм.
– А очки где? – прошептала я, рассматривая его серьезное лицо.
– Снял, чтобы не мешали, – сдержанно ответил он. – Представишь меня своим друзьям?
К счастью, Калебу не придется отзываться на чужое имя, потому что никто из присутствующих не в курсе, как зовут моего бывшего парня. Рид с ума бы сошел, если бы все вокруг обращались к нему: «Эй, Дерек!»
– Ты на байке приехал? – спросил возвышающийся над всеми нами Крис.
– Я похож на сумасшедшего? – безэмоционально отозвался Калеб.
– Он так шутит, – поспешила я вклиниться в разговор. – Его байк в ремонте.
Быстро сообразив, почему окружающие считают его мотоциклистом, Калеб кивнул и добавил:
– Сломался, когда мы с Майли гоняли по Окленду.
– А это безопасно? – уточнила выступившая вперед Амелия. Ее бордовые волосы обрамляли кукольное лицо. – Слышала, там высокий уровень преступности[6].
– Там? – оторопела я. – Это в пяти милях[7] отсюда.
– Когда я уезжала из Луизианы, родители запретили мне посещать Окленд, – вставила Энн.
Вероятно, никто из них не считал меня крутой девчонкой, гоняющей на байке. Единственное, что пробуждало их ко мне интерес, – это город, где я родилась. В глазах ребят так и стояли немые вопросы: «Что? Ты из Окленда и все еще жива? И тебя правда ни разу не грабили? Разве это возможно?» Меня всегда задевали нелицеприятные высказывания о месте, в котором я выросла, но от правды не убежишь. Статистика никогда не врет, как и официальные заявления представителей власти.
– Мы из района, который считается безопасным. – Я попыталась обелить честь родного города. – Несколько лет назад Рокридж даже признали одним из лучших мест для жизни.
– Никогда о таком не слышала, – промямлила Амелия.
– А знаете, вам и правда лучше не приезжать в Окленд, – сказал, усмехнувшись, Калеб. – Если не готовы голыми руками отбиваться от преступников, то лучше не надо. Стоит вам появиться на улицах города, как вас тут же облепят серийные убийцы и воры. Впрочем, повезет, если столкнетесь с ними, а не с членами банды.
– Какой кошмар! – воскликнула Энн. Воспользовавшись моментом, Малкольм прижал ее к себе, чтобы утешить.
– Как вы там вообще живете? – Поморщившись, Стефани посмотрела на нас с Калебом, точно мы прилетели с другой планеты, а не жили в соседнем городе.
– Надеюсь, судьба смилостивится над нами, и мы доживем до праздника осени, – ответила я, с трудом сдерживая раздражение.
На самом деле Калеб не врал, только слегка преувеличил. Каждый житель Окленда знал, в какие районы лучше не забредать, потому что нахождение там опасно для жизни.
Наш разговор прервала команда хореографов. Две девушки и один парень в темных обтягивающих трико поднялись на импровизированную сцену и привлекли всеобщее внимание синхронным исполнением танца под песню группы Imagine Dragons.
– На такое я не подписывался, – сказал Калеб, наклонившись к моему уху.
– Не шепчи, мне щекотно. – Я отстранилась и постаралась сосредоточиться на движениях профессионалов. До такого уровня пластики нам точно не дотянуться. Повезет, если мы без происшествий станцуем вальс.
– К чему эта демонстрация умений? – продолжал бормотать Калеб. – Я и без этой показухи верю, что они умеют танцевать.
– Не ворчи.
– Они тратят наше время.
– А ты куда-то спешишь? – Я повернулась к нему.
– Да нет, просто…
– Забудь ты о химии, – прервала я его. – И об экзаменах. И о Беркли. Вообще обо всем.
– И о чем мне тогда думать? – растерялся он.
– Думай только о том, что видишь.
– Прямо сейчас я вижу только тебя. – Когда его взгляд припечатался к моим губам, я поспешила отвернуться.
– Смотри на сцену.
Закончив танцевать, одна из девушек вышла вперед и, взяв микрофон, обратилась ко всем присутствующим:
– Всем привет! Я Рози, а рядом мои коллеги – Дилан и Флоренс. На следующие три недели мы станем вашими кураторами, а также хореографами. Спешу заверить, что мы рады абсолютно каждому из вас. Спасибо, что пришли! Ежегодный праздник осени – добрая традиция, которая отличает Беркли от других университетов. Мы надеемся, что участие в данном мероприятии поможет вам адаптироваться в нашем учебном заведении и почувствовать себя частью истории, которая творится здесь и сейчас.
– Перейдем к сути, – без предисловий продолжил Дилан, которому передали микрофон. – Каждая пара будет закреплена за своим хореографом, именно с ним будут проходить все ваши репетиции. Прошу отнестись к этим занятиям серьезно. Мы здесь не для шуток.
Флоренс, буквально вырвавшая микрофон из рук коллеги, нервно хихикнула и пояснила:
– Дилан хотел сказать, что мы нацелены на результат. Уверена, вы тоже в этом заинтересованы. Через три недели состоится грандиозный праздник, и мы не можем подвести друг друга, так ведь? – Раздались тихие и неуверенные аплодисменты. – Следующие три недели вы должны посвятить себя подготовке к празднику, – продолжила Фло. – Речь не только о репетициях. Каждая пара должна подготовить и представить нам образы для парада костюмов. Мы с коллегами имеем право не допустить до конкурса тех, чьи идеи не соответствуют духу праздника.
– Что это значит? – спросил кто-то из толпы.
– Мы ожидаем от вас креативный и ответственный подход к выбору образов. Как бы объяснить…
– Дай сюда, – потребовал Дилан, и Флоренс, снова неловко хихикнув, отдала ему микрофон.
– Никакой банальщины и дешевых париков, – громко произнес Дилан. – Клоунский нос, как и черная ряса, не считаются костюмами, а маски, купленные на распродаже за углом, и вовсе недопустимы. Оставьте всю эту хрень для походов за конфетами, ясно?
– Думаю, они тебя поняли. – Похлопав Дилана по плечу, Рози предложила заняться распределением пар.
– Не передумала? – мимолетно коснувшись моего запястья, спросил Калеб.
– А? – Мой взгляд был прикован к Рози, элегантно спускающейся со сцены. Надеюсь, именно она станет нашим хореографом.
– Как-то это слишком, нет?
– Что именно? – удивилась я.
– Все эти требования.
– А что с ними?
– Жестко как-то.
– Это же Беркли. Они хотят, чтобы все прошло идеально.
– А-а, – только и сказал он.
– У нас будут хорошие костюмы, не переживай.
– Я не поэтому спросил. – Встретившись с его встревоженным взглядом, я растерянно оглянулась по сторонам.
– Интересно, кто нас выберет, – поспешила я сменить тему.
– А не все ли равно?
– Только бы не…
– Вы двое! – обратился к нам Дилан. – Ко мне!
– Черт! – выпалила я.
– Только бы не он? – догадался Калеб, когда мы направились к команде, которую набрал Дилан.
– Тш-ш! – шикнула я на него.
– Майли?
– М?
– Ты же не одна, а со мной, – напомнил он.
– Знаю. – Я подняла на него глаза и благодарно улыбнулась. – Просто хочу получить от репетиций удовольствие, а это будет сложно, если не смогу найти общий язык с хореографом.
– Уверен, все будет нормально. – Достав из кармана телефон, Калеб откашлялся. – Я на минуту.
Когда он отошел в сторону, Стефани, которую Дилан выбрал самой первой, поинтересовалась:
– Давно вы вместе?
– Эм, нет. А что? – напряглась я.
– Он так мило о тебе заботится.
Искренность в ее голосе заставила меня задуматься об услышанном. Возможно, сегодняшняя доброта Калеба – это результат вчерашнего вечера. Если задуматься, то я первая подняла белый флаг и проявила заботу о нем. Блин, да я даже испекла свое любимое печенье, только бы наладить наши отношения и как следует его отблагодарить. Кто-кто, а я уж точно заслужила эту толику милосердия.
– А знакомы давно? – никак не унималась Стеф.
– Со школы.
– Ничего себе!
– Ага.
– Но встречаться стали уже после выпуска?
– Вроде того, – подтвердила я, надеясь, что к нам вот-вот подойдет Дилан, и эти расспросы прекратятся.
– Почему? Ты влюбилась в него только сейчас?
– Да я терпеть его не могла, пока мы учились в школе. – Ну вот, первая честная фраза за весь разговор. Не такая уж я, выходит, и обманщица.
– От ненависти до любви? – восторженно заверещала Стефани, зачем-то повиснув на моем плече.
– Я ее не ненавидел.
Калеб.
Медленно повернувшись к нему, я нахмурилась. Может, мое печенье ни при чем? Может, он просто умело играет роль идеального парня? Разозлившись, я сказала:
– Не ври.
– Я и не вру, – возразил он, смотря мне в глаза.
– Значит, мне показалось? – парировала я. – Все те случаи, когда ты открыто выражал свое презрение, – это игры моего разума?
Изменившись в лице, Калеб перевел смутившийся взгляд на Стефани, у которой от любопытства даже рот приоткрылся.
– Ладно, – пробормотала я, – это в прошлом.
– Вот именно, – согласилась со мной Стеф. – Главное, что теперь вы счастливы.
«Ага, – подумала я про себя, – охренеть как счастливы».
Мы никогда не обсуждали то, как относились друг к другу в школе, и теперь этот разговор навис над нами, подобно грозовому облаку. Когда Дилан попросил нас выстроиться в ряд, я, не зная, как себя вести, замерла на месте.
Видимо, заметив мое состояние, Калеб перехватил инициативу и взял меня за руку.
– Что с тобой? – спросил он, когда мы заняли свое место в окружении остальных пар. – Хочешь нарваться на неприятности?
– Одну неприятность я себе уже создала.
– Ты о чем?
– А ты догадайся. – Ответив ему выразительным взглядом, я обернулась, чтобы послушать, о чем говорит Дилан.
– Да что я сделал-то? – продолжил допытываться Калеб, словно и правда не понимал, в чем дело.
– Зачем начал спорить? – Постаравшись скопировать его интонацию, я проговорила: – «Я ее не ненавидел. Это все она!»
– Не передразнивай меня, – брезгливо скорчился он. – Все равно непохоже.
– Ну и ладно. – Осознав, что Дилан уже закончил свою речь, я обреченно вздохнула. – Из-за тебя я все пропустила.
– Он сказал, что репетиции будут проходить в это же время каждые среду, четверг и пятницу.
– Точно? Ты ничего не перепутал?
– В отличие от тебя, я слушал.
– Пф-ф-ф. – Смахнув упавшую на лицо прядь, я огляделась. Похоже, это было вводное занятие, и репетировать вальс мы сегодня не будем. Дилан продиктовал адрес своей электронной почты, чтобы каждая пара направила ему свои идеи по костюмам до конца сегодняшнего дня.
– Можете быть свободны, – хором попрощались с нами хореографы, и толпа студентов хлынула к выходу. Мы с Калебом замыкали шествие, а потому могли не торопиться.
– Напишу Кристал, что мы будем у нее где-то через час, – сказала я, достав телефон.
– А ты уверена, что Дилан примет твою идею?
– Что?
– Вдруг сочтет ее банальной и скучной, – предположил Калеб. – Может, переиграем, пока не поздно?
– Он не посмеет.
– Ну как знаешь.
– Тебе самому не нравится эта идея, вот ты и выдумываешь.
– А ты всегда за других все решаешь? – вдруг спросил он, когда мы, оказавшись на улице, подошли к моей машине.
– С чего ты это взял? – непонимающе нахмурилась я.
– Да так. – Отмахнувшись от меня, как от надоедливой мухи, Калеб открыл пассажирскую дверь и бросил резкое: – Поехали уже.
Возможно, я ошиблась, и нельзя помочь друг другу, испытывая ненависть. Но даже если этой сделке придет конец, я не перестану раскаиваться и сожалеть о вражде, которую мы сами себе навязали.
VI глава
Я и раньше находилась в одном помещении с Калебом, но автомобиль мы делили впервые. Как только на пассажирском сидении оказался человек, заставляющий меня нервничать, все стало другим: и кожаный бежевый салон, и черный руль, и зеркало заднего вида, и даже вещи, лежащие в багажнике. Привычное стало чужим, а уютное и теплое – холодным. Казалось, что вокруг нас сгустился воздух, и я приоткрыла окно.
Каждый раз, когда мне доводилось пересекать мост, соединяющий Окленд с Сан-Франциско, я не могла перестать любоваться заливом по обе стороны дороги, но сейчас мой взгляд был прикован к чему угодно, только не к окружающей нас воде. Ничего умиротворяющего в этой поездке не было, и никакие прекрасные виды не могли изменить возникшего напряжения.
Калеб то ли не горел желанием со мной общаться, то ли решил сделать мне одолжение и в кои-то веки помолчать, то ли опасался за свою жизнь, потому что я была неопытным водителем, но он сидел, отвернувшись к окну и уткнувшись в телефон. Когда мы проезжали по тоннелю, я бросила секундный взгляд на экран и обалдела, обнаружив знакомый интерфейс приложения для знакомств. Клянусь, я долго держалась, но он так агрессивно свайпал влево, что на какой-то там минуте меня все же прорвало:
– Одного репетитора тебе недостаточно? Хочешь еще?
– Ты о чем? – вскинулся Калеб, даже не потрудившись заблокировать телефон.
– Поверить не могу, что ты ищешь себе девушку, сидя у меня в машине.
– Не знал, что это запрещено. – Он снова уткнулся в приложение и продолжил водить пальцем по экрану.
– Мог бы и до дома дотерпеть, – фыркнула я. – Не хочу видеть, как ты устраиваешь свою личную жизнь.
– Почему?
– Не хочу, и все.
– Лучше бы помогла. – Точно назло, он выбрал анкету самой красивой девушки в Калифорнии и показал мне ее фото. – У нас совпадение. Что думаешь? Пригласить ее на свидание?
– Издеваешься?! – взревела я, отстраняя от своего лица его руку с телефоном. – Я вообще-то за рулем!
– Так ведь пробка, ползем как черепахи. – Калеб махнул в сторону затора на дороге.
– Ладно, – перевела я дыхание. – Покажи еще раз.
– Вот.
– А она точно настоящая? – сощурилась я. Меня всегда обескураживали люди с такой идеальной внешностью. – Ее будто нейросеть создала.
– Завидуешь?
– Нет, но я бы не отказалась от такого тела.
– А твое тебе чем не угодило? – Калеб демонстративно осмотрел каждый уголок моей фигуры.
– Эй! – одернула я его. – Я тебе не витрина, чтобы глазеть.
– Ну так что, написать ей?
– А тебе нужно мое благословение?
– Нет, но было бы неплохо его получить.
– Зачем?
– Чтобы было кого обвинить, когда свидание закончится катастрофой. – Не дожидаясь моего ответа, он начал набирать сообщение: – «Дорогая Эмбер, как ты смотришь на то, чтобы встретиться?»
– Ничего лучше не придумал? – Я и сама не знала, почему злюсь, но мой пульс ускорился, а дыхание стало частым и шумным. – Зачем тебе вообще девушка?
– А тебе зачем понадобился Дерек? – парировал Калеб, не отрываясь от телефона. Его пальцы снова заскользили по сенсорной клавиатуре: – «Да, Эмбер, это свидание».
– У нас было много общего, – объяснила я, вспомнив, как с первого взгляда запала на Дерека. На то, как он, спрыгнув с мотоцикла, разминал затекшие ноги. И на то, как выглядели его длинные волосы, стоило ему снять тяжелый шлем. Меня точно магнитом притянула жизнь, которую он вел, и я, не задумываясь, растворилась в ней.
Первые несколько месяцев отношений были сущим безумством: мы разгонялись до скорости, с которой вращалась планета, и целовались, как в последний раз. Мама забила тревогу и попросила нас притормозить, но аттракцион уже был запущен, и мы с Дереком взмыли в небо. Мне казалось, что высота, на которую меня подняли эти чувства, никогда не спадет. Думала, что буду парить там вечно, рядом с ним, на байке, который он помог мне выбрать. Но механизм, поддерживающий эту любовь, оказался неисправен, и мы заметили пропасть, разделявшую нас с самого начала.
– Не знал, что Дерек мечтает стать ученым, – с издевкой в голосе сказал Калеб.
– По-твоему, это единственное, что меня интересует? – усмехнулась я. – Биология, химия, учеба в Беркли – и больше ничего?
– Нет, зато у твоего бывшего из интересов одни лишь мотоциклы.
– Серьезно? – Наградив его полным разочарования взглядом, я снова сосредоточилась на дороге. – Не ожидала, что ты так поверхностно судишь о людях.
– А ты меня переубеди, – с вызовом произнес он. – Говоришь, у вас с Дереком много общего? Тогда тебе не составит труда назвать три вещи, помимо гонок по городу, которые вас связывают.
– Считаешь, я стану тебе что-то доказывать?
– Дело твое. Кстати, мы с Эмбер договорились о встрече. – В качестве подтверждения собственных слов, Калеб протянул мне телефон. Увидев количество эмодзи с влюбленными глазами и красных сердечек в их переписке, я изобразила приступ тошноты.
– Ты как ребенок. Ни за что в жизни не поверю, что кто-то по собственной воле станет с тобой встречаться.
– Я то же самое думал о Дереке, но нашлась же дурочка. – Многозначительно посмотрев на меня, Калеб ехидно улыбнулся.
– Ненормальный. – Покачав головой, я сверилась с навигатором. – Кажется, почти приехали.
– Эй, Майли?
– Чего тебе? – Я припарковалась у многоэтажного дома, где жила Кристал, и заглушила мотор.
– Три вечера в неделю мы будем ходить на репетиции. Когда же нам заниматься химией?
– В оставшиеся дни.
– А это не навредит твоей учебе? – неожиданно серьезно спросил Калеб.
– Беспокоишься, что меня отчислят, и ты не сможешь портить мне жизнь, когда поступишь в Беркли?
– Ага, – отозвался он, внимательно смотря мне в глаза. – Только за этим туда и поступаю.
– Отличная мотивация, гений. – Закатив глаза, я все же ответила на его вопрос: – Как-нибудь справлюсь.
Составлю расписание, может, откажусь от вечерних прогулок.
– Каких еще прогулок?
– У меня есть традиция: каждый вечер я хожу в Лягушачий парк. – И зачем только я ему об этом рассказываю? Это ведь личное.
– И что ты там делаешь?
– Просто гуляю. – Я пожала плечами. – Осенью там особенно красиво. И я обожаю ту фреску с подводным миром.
– Значит, это твое хобби – бесцельно бродить по парку? – Калеб не смог сдержать улыбку.
– Я весь день что-то делаю, выполняю поставленные передо мной задачи. Так что вечером у меня есть только одно желание – просто жить и ни о чем не думать.
– И как, получается?
– Сам попробуй, – посоветовала я, открывая дверь. – Идем, нас ждут.
Кристал жила в настоящем небоскребе, и от вида этого многоквартирного гиганта у меня перехватило дыхание. Пока мы поднимались на сорок второй этаж, я изо всех сил старалась не думать о высоте, на которой мы сейчас окажемся. Вот что бывает, когда окружен крохотными домишками и понятия не имеешь, что такое поднебесье.
– Проходите, – попросила Кристал, едва открыв дверь. Ее руки были спрятаны в карманы стильного шелкового комбинезона. Переглянувшись, мы с Калебом быстро просочились внутрь.
– Спасибо, что согласилась помочь, – сказала я, пока подруга Соль вела нас по коридору в одну из комнат. – Знаю, что у тебя полно заказов и…
– Мы же заплатим за это? – перебил меня Калеб.
– Что? – опешила я. – Конечно.
– Тогда к чему эти любезности?
В зародыше прервав нашу перепалку громким хлопком в ладони, Кристал взяла измерительную ленту со стола в ее рабочей мастерской и предложила начать:
– Не будем терять время на разговоры. Большинство заказов уже готовы, а брать новые я не планировала. Но по просьбе Соль сделаю исключение. Только учтите: сроки поджимают и шанса на изменение костюмов не будет. Поэтому еще раз обдумайте все детали и сообщите мне их до завтрашнего дня.
– Хорошо. – Второй дедлайн за последние пару часов, а у меня уже начал дергаться глаз. – Напишу, как только получу одобрение от организаторов праздника.
– Встаньте здесь.
Как только мы с Калебом оказались в центре комнаты, она приступила к измерениям. Рост, обхват груди, ширина плеч, обхват талии, длина рукава, обхват бедер, длина шагового шва. Боже, я и не знала, что это так утомительно.
– Не спи, – спустя час сказал Калеб, подловив меня на беззвучном зевке. Мы как раз заезжали в туннель, освещение которого всегда нагоняло на меня сонливость.
– И как я это выдержала? – вслух задалась я вопросом. – Уже не помню, когда было утро.
– Да уж. Умираю с голоду.
– Не нужно умирать в моей машине. Терпи до дома.
– Остановись на ближайшей заправке, хочу хот-дог с острым соусом тапатио.
– Расхоти. – Проигнорировав жалобное завыванье в желудке Калеба, я прибавила газу, чтобы быстрее добраться до Окленда.
– Вот, значит, как?
– Ага.
– Совсем меня не жалко?
– Не-а, – мотнула я головой.
– Я тебя запомнил. – Наставив на меня указательный палец, Калеб снова достал телефон. – Пойду уточню время нашего с Эмбер свидания.
– И год уточнить не забудь.
– Чего?
– Ну, вдруг она согласилась встретиться с тобой в следующей жизни. Скажем, в две тысячи пятисотом году.
– Какая же ты засранка, Майли, – рассмеялся Калеб. – Каждый раз удивляюсь.
Его безобидная реакция заставила меня улыбнуться, и я, посмотрев по навигатору адрес ближайшей заправки, внесла в построенный маршрут небольшие изменения.
– Поверните налево, – оповестил голосовой ассистент. Мы были на подъезде к городу, так что остановились прямо возле залива.
Выглянув в окно, Калеб радостно забарабанил по приборной панели.
– Еда! – Когда автомобиль остановился, он собрался выйти наружу, но я его остановила.
– Мне все равно нужно заправиться. Так что я сама.
– Окей.
– И что ты скажешь после этого? – уточнила я спустя пятнадцать минут, вернувшись с двумя острыми хот-догами в руках. – Все еще считаешь меня засранкой?
– Спасибо, что сжалилась надо мной. – Калеб протянул раскрытые ладони. – Давай подержу.
– Ладно. – На мгновение наша кожа соприкоснулась, и я, смутившись, поспешила завести мотор. – У меня в сумке еще кола. Возьми, если хочешь.
– Может, поешь, прежде чем ехать?
– Да нет, – отмахнулась я, выезжая с заправки. – Только что вспомнила, что не переношу соус тапатио. Съешь оба.
– Точно? – Кажется, он мне не поверил. По крайней мере, голос у него был именно такой – полный сомнений. Впрочем, неудивительно, лгунья из меня так себе.
– Ага.
– Сколько я тебе должен? – поинтересовался Калеб, в кратчайшие сроки расправившись с хот-догами, аппетитный запах которых чуть не свел меня с ума.
– Считай, это компенсация за причиненные неудобства, – сказала я, поворачивая на улицу, где находился его дом.
– Какие еще неудобства?
– Я вывезла тебя из города, не обеспечив должным пропитанием. Моя вина, что ты чуть не помер на этом кожаном сиденье. – Я пыталась перевести все в шутку, но это выглядело до такой степени жалко, что мне стало неловко. – Извини, сама не знаю, что несу. В любом случае ты мне ничего не должен.
– Как скажешь, – согласился Калеб, копаясь в телефоне.
Боковым зрением заметив, как он удаляет приложение для знакомств, я приосанилась.
– Может, в следующий раз я тоже тебя чем-нибудь угощу? – предложил он. – Что ты любишь?
– Эм-м. – Сбавив скорость, я еще раз посмотрела на экран его смартфона. – А как же Эмбер?
– Какая Эмбер? – Повернувшись ко мне лицом, он хитро улыбнулся.
– Та, которой ты назначил свидание, – кивнула я на телефон в его руке.
– Не было такого.
– Я же видела.
– Тебе показалось. – Калеб продолжал смотреть на меня, пока я с трудом парковалась возле его персикового дома, и это ужасно действовало мне на нервы.
– Издеваешься? – вспыхнула я, наконец-то заглушив мотор. – Только не говори, что собираешься ее кинуть и не прийти на свидание.
– Майли, – вкрадчиво позвал он меня, и я невольно вздрогнула. – Мне не нравятся девушки из приложения для знакомств.
– Да неужели?
– Это правда.
– Тогда зачем ты там сидел?
– Хотел попробовать.
– И как, многих попробовал на вкус? – Увидев, как расширились его глаза, я усмехнулась. – Я про поцелуи, болван.
– Только одну, – ответил он, когда к нему вернулась невозмутимость.
– Я знаю эту бедолагу?
– Вряд ли, она из Аламиды.
– Это же рядом.
– Да, но она редко бывает в Окленде.
И зачем я устроила этот допрос? Ума не приложу, но остановиться не так-то просто.
– Почему расстались?
– Мы и не встречались, – заявил Калеб, мимолетно взглянув на идущую по тротуару старушку с пуделем на поводке.
– Целовал девушку, даже не вступив с ней в отношения? – Я никогда не задумывалась о его личной жизни, но видела, какое внимание ему оказывали девчонки в школе. Мне известно как минимум о шести одноклассницах, которые хотели с ним встречаться.
– Я целовал ее не в твоей машине, так что не вижу проблемы. – Вальяжно развалившись на пассажирском сиденье, он поиграл бровями, точно задался целью разбудить во мне зверя.