Омут

Глава 1

Самый обыкновенный провинциальный городок, каких много на просторах нашей необъятной родины. Областной или районный центр с типовыми хрущевками, памятником Ленину, городским парком и прочими атрибутами маленького провинциального города. В далекие советские годы деревенская молодежь стекалась в такие города из ближайших деревень и сел в поисках лучшей жизни. Покидая деревни, оставляя крестьянскую жизнь в прошлом и навсегда забывая про работу в колхозе, они поступали в университеты и техникумы, получали образование и навсегда оседали в городе. Каждому приехавшему находилась работа по способностям в соответствие с потребностями партии, каждому находилось рабочее место, каждому находилось место в коммунальной квартире. В таких квартирах, теснясь в небольших комнатках с общей кухней, советская молодежь строила семьи, примерные советские семьи, где царил и процветал домострой, а авторитет отца был непоколебим.

В те далёкие годы встретили друг друга будущий инженер Борис Олегович и технолог хлебопекарного производства Лариса Юрьевна. Дети тяжёлых послевоенных времен, дети чьи родители работали с утра до ночи, дети рано начавшие пахать в огородах и помогать по хозяйству взрослым. Вопреки революции и индустриализации, они пронесли в себе культуру и традиции прошлых лет, впитали в себя порядки и нравы, что царили прежде в селах и деревнях. Повстречав друг друга, они остались вместе навсегда. Будучи не столько романтиками, сколько людьми практичными они вскоре сыграли свадьбу, а после у них родился сын, которого назвали в честь деда Юрием, а в быту звали по-простому Юркой.

Сначала они, как и большинство приезжавших в город, жили в коммунальной квартире, в комнате размером всего три на четыре метра. Готовили еду на общей кухне и стирали в общей душевой. С большими неудобствами приходилось жить молодой семье с ребенком в коммунальной квартире, но мучиться им пришлось не долго. Завод, где трудился Борис Олегович, позаботился о сотруднике, да и сам Борис Олегович похлопотал над этим делом, предприятие выделило им большую квартиру в центре города, куда вскоре переехали счастливые новоселы. Их семья была устроена по старому порядку, наподобие тех, в которых они выросли сами. Отец был главой семейства с неоспоримым авторитетом, всегда строгий, но справедливый, он никогда не баловал Юрку, никогда не позволял себе излишней нежности. Мать, напротив, всегда окружала Юрку заботой и любовью, но воспитателем была строгим и порою через чур жестким, потому как попросту не умела иначе. Юрку воспитывали в строгости, родители как могли ограничивали ребенка в праздности, никогда не позволяли ему лениться, считая лень страшным грехом, а за баловство, когда он был еще совсем мальчишкой, его наказывали столь сурово, что после наказания он не мог сидеть на жестком стуле или скамье. При первом взгляде на эту семью могло показаться, что отец патриарх семейства и его слово неоспоримо, но на самом деле Лариса Юрьевна, женщина с крутым характером, имела такое влияние на мужа, что фактически она была главой семейства и большинство решений принимала самостоятельно, лишь формально она уступала мужу его патриаршую роль в семье.

Маленькому Юрке сразу же определили место в советском обществе. Не прошло и трех лет, как мальчик попал в ясли к заботливым нянечкам, вскоре он уже ходил строем вместе с другими советскими ребятишками на завтрак в детском саду, где после манной каши учил буквы, цифры и идеалы советского общества, а через несколько лет он уже стоял на своей первой линейке в школе, где начались его счастливые школьные годы. Мальчиком он был примерным, послушным и трудолюбивым. Утром Юрка сидел на уроках, а после школы до позднего вечера делал домашнее задание, иногда ходил в секцию радиолюбителей для дополнительного развития. Родители пристально следили за успеваемостью сына в школе. Считая, что хорошие оценки залог счастливого будущего, они порою излишне нагружали ребенка учебой, что приводило к банальной зубрежке, из которой зачастую усваивалась лишь очень малая часть. При таком распорядке дня маленькому Юрке очень не хватало общения с другими детьми, но родители считали, что слоняться по двору без дела напрасное и пагубное занятие, которое в последствии может плохо отразиться на жизни мальчика.

Забота и опека родителей, наставление и контроль учителей обещали парню прекрасную судьбу. Понятное, спокойное и размеренное, предопределенное будущее, где уже готово рабочее место, а уютная квартира ждет своего будущего жильца. Только судьба его сложилась иначе, общество в котором они жили оказалось не вечным, как людям тогда казалось. В считанные дни все устои рухнули, а порядки навсегда переменились.

Так было в городе, а в деревнях и селах стояли все те же дома из почерневшего сруба, стояли вдоль тех же разбитых дорог. Там царили нравы былых лет и традиции неизменно передавались из поколения в поколение. Жизнь текла своим чередом и люди едва замечали политические потрясения в огромной стране. Подобная деревня находилась в нескольких десятках километров от вышеупомянутого города. В советское время почти все ее жители работали в ближайшем колхозе. Сама деревня маленькая, всего одна улица и не больше двадцати домов по обе стороны дороги. В одном из домов жила маленькая семья, Татьяна Ивановна и ее дочь Маша. Когда девочка была совсем маленькая отец умер от болезни, обманувшись весенним теплом он оделся слишком легко и подхватил пневмонию. Сначала долго кашлял, а потом в один миг слег с температурой и больше встать не смог. Татьяна Ивановна осталось одна с маленьким ребенком на руках в глухой деревне, что для многих стало бы непосильным испытанием, но только не для нее. Это добрый и простой человек, немного замкнутый в себе, порою мечтательный, но без авантюризма, способный любить один раз и на всю жизнь, сохранять удивительную постоянность, она могла переносить все печали и невзгоды, словно их не замечая, продолжала жить с улыбкой на лице и нисколько не жалела себя. Её дочь Маша росла в заботе, в нежности, в материнской любви. Наделенная полной свободой с раннего детства, она росла такой же мечтательной, многим похожей на Татьяну Ивановну, но была одна важная деталь сильно их отличавшая. Дело в том, что в то время единственным доступным развлечением в деревнях было чтение книг. В этих книгах бурлила такая жизнь, о которой в деревне оставалось лишь мечтать, и мечтательный характер Маши, которая очень любила книги и с самого раннего детства была через чур самостоятельная, приобрел черты авантюризма. И не смотря на посредственные оценки в школе, воображение у девочки было необычайно живым и рисовало такие красочные химеры, что окончив школу она поспешно собрала вещи и обнявшись на прощание с матерею уехала в город получать образование, строить красивую жизнь, все представления о которой она почерпнула из книг, так что мысли ее были далеки от учебы, а образование стало лишь поводом уехать и возможностью закрепиться в городе.

Приехала Маша в эпоху больших перемен, город уже был не тот, что в прежние времена, когда люди наивно верили в светлое будущее и строили справедливое общество. Тут открывались частные магазины, по дорогам ездили зарубежные машины, люди уже носили джинсы, а Кока Кола перестала быть редкостью и продавалась на каждом углу. Никто больше не давал гарантий, никто не заботился о человеке, некому стало вести человека по жизни и определять его судьбу, теперь каждый сам делал выбор и нес за него ответственность.

Юрка к этому времени только закончил школу, родители помогли ему не потеряться в новом обществе, устроили его в университет, куда благодаря хорошему аттестату с одними пятерками он без проблем поступил, причем на престижный архитектурный факультет, где училось много детей из очень состоятельных семей. Просидев над учебниками все школьные годы, он больше не собирался чахнуть над пыльными книгами с сухими страницами. Теперь обретя свободу и самостоятельность, он учебе предпочитал веселую компанию однокурсников, с которыми часто прогуливал пары, а после беззаботно коротал вечера.

Каждый день был словно праздник в его веселые студенческие годы, каждый день веселые вечеринки с выпивкой дома у приятелей из университета. Для Юрки все это было в новинку, но он быстро освоился, стал завсегдатаем на вечеринках и никогда их не пропускал. В просторных, хорошо мебелированных квартирах, где в гостиных стояли стенки из ГДР, а под потолком висели хрустальные люстры Юрка с лихвой получал то, чего ему так не хватало прежде. В этих квартирах грохотали хриплые магнитофоны, кухню наполняли клубы дыма, которые проникая в гостиную окутывали туманом хрустальные люстры, а по комнатам разносился веселый смех молодежи. Юрка находил удовольствие не только в своеобразном уюте и приятной компании, но и в алкоголе, что лился на таких вечеринках рекой. Пока на столе стоял алкоголь Юрка не мог заниматься ничем другим, кроме как опустошать одну рюмку за другой. Вдоволь набравшись, он уже не мог наслаждаться ни задушевными разговорами, ни обществом молодых девушек, ничего его не интересовало кроме выпивки. Пил Юрка очень много, часто напивался до беспамятства и нередко доставлял друзьям проблемы, попадая на пьяную голову в глупые ситуации, за которые ему было очень стыдно на следующий день, порою дело доходило даже до драк, но, к счастью, случалось это крайне редко. На одной из посиделок он познакомился с милой и приятной девушкой, которая совсем недавно приехала из деревни. Юрий был довольно красив внешне, у него была коренастая пропорциональная фигура, ясный взгляд и темные густые волосы, так что девушки часто сами начинали с ним разговор, как и случилось в тот вечер.

Этой девушкой была Маша, она приехала в город за увлекательной и красивой жизнью из книг, и, разумеется, оказалась на вечеринки среди прекрасных принцев из местного университета. Ей безумно нравилось то, как они одеваются, какую музыку слушают, сколько фильмов они посмотрели и как свежо они, казалось бы, мыслят. К сожалению, восемь классов среднего образования не обеспечили ей дорогу в высшие учебные заведения, но она смогла поступить в техникум, где обучалась будущей профессии.

Познакомившись, они первом делом выпили за знакомство, а после разговорились. Болтали долго и эмоционально, порою не давали друг другу слова, просидели вдвоем до самого утра и вместе ушли. С той вечеринки Юрка, кажется, впервые ушел на своих ногах, да еще и твердым шагом. Он проводил Машу до общежития, где еще долго говорил с ней под окнами встречая рассвет, а после с трудом распрощавшись и переступив стеснение он обнял девушку и довольный побрел домой, оставаясь счастливым после одних лишь разговоров на весь следующий день.

Как это обычно бывает у молодых людей страсти и чувства берут верх над рассудком. Ребята начали видеться практически каждый день. Гуляли до поздней ночи, прятались по углам да закоулкам от людских глаз, иногда ссорились, но всегда быстро мирились. Все у них шло естественно, шло своим чередом, как и у всех. Апогей их близости пришёлся на новый год. Игристые вина, праздничный стол, счастливая беззаботная молодежь в новогоднюю ночь. Всей толпой громко пели песни, все вместе ходили на главную площадь города смотреть на праздничный салют. Под бой курантов поднимали бокалы и произносили поздравительные речи. Спустя два часа как пробили куранты кремля часть ребят уже была не в состоянии продолжать застолье, другая часть ушла продолжать праздновать новый год с родителями, кто-то пошел кутить на улице, влюбленные остались практически одни в квартире в ту новогоднюю ночь. Чувства и алкоголь переполняли их, страсть взяла верх, тут все и произошло.

Дело вполне естественное, как и последствия. Тогда Маша еще не знала, как сильно это повлияет на ее жизнь, не знал и Юрка, но день этот точно стал переломным в их жизни. Вскоре они узнали, что Маша ждет ребенка. Родители Юры узнав о беременности пришли в ужас, пытались отговорить девушку рожать, просили Машу сделать аборт и почти уговорили, но Юрка непримиримо спорил с ними и отстаивал право своего ребенка на жизнь. Делал ли он это из принципа, желая сделать наперекор родителям или же действительно так сильно любил Машу, что готов был посвятить ей всю жизнь, но он все-таки сумел убедить Машу рожать. В пламенных речах он строил ей светлое и прекрасное будущее, далеко идущие планы на словах были столь привлекательны, что у молодой деревенской девушки развеялись все страхи и сомнения. Юрий чувствовал себя мужчиной, защитником и главой семейства. Он сравнивал себя с отцом и очень хотел походить на него. Казалось, что в нем нет ни капли сомнений, что он готов потратить всю свою жизнь на милую деревенская девушку и своего ребенка.

Татьяна Ивановна отреагировала на новость о беременности своей дочери совершенно спокойно. Она была искренне рада за свою дочь и никогда не стала бы ее осуждать. Нисколько не смущал ее и юный возраст дочери, тогда в деревнях молодые девушки рожали сплошь да рядом и ничего постыдного в этом не было. Приняв новость о скором рождение ребенка спокойно и радостно, она осыпала дочку поздравлениями и поблагодарила за внучку.

Да и родители Юрки со временем переменили свое настроение. В какой-то момент, они неожиданно для себя, как бы это не было странно, полюбили деревенскую девочку и ребенка, приняли её как родную дочь и проявили необычайную заботу и участие в будущей жизни молодых людей. Собрали все нажитое годами непосильного труда и отдали детям большую часть. Разменяли свою большую и просторную двухкомнатную квартиру в центре на две однокомнатные на окраинах города, дали деньги на свадьбу молодым, настояв на женитьбе, считая неприличным заводить детей вне брака. Так на стыке эпох и времен появилась новая ячейка общества, начавшая свою историю в столь сложное время перемен.

Глава 2

Совместная жизнь молодоженов началась на окраине города, в типовом микрорайоне построенным в начале восьмидесятых годов. В панельном девятиэтажном доме стоящим вдоль дороги, где на другой стороне был забор, а за забором гаражи и гигантская промзона с трубами ТЭЦ на горизонте. Перед домом типично обустроенная детская площадка. Песочница с упавшим бортиком и совсем без песка, качели с поломанным сидением и спартанская горка из металла в виде башни кремля. Их тесная квартира была скудно обустроена. Ремонт пришлось делать наспех, они очень старались успеть до рождения ребенка. Все сделали просто и без изысков. На пол постелили линолеум с узором деревянного паркета, на стены наклеили обои с цветочками и побелили потолок. Поставили мебель какую смогли найти и переехали жить в свой маленький, но уютный уголок.

Юрка начал подрабатывать на стройке из-за чего стал еще реже ходить на пары, Маша совсем перестала учиться, взяв академический отпуск, как только начал появляться живот. С деньгами у молодых было очень туго, но Борис Олегович всячески поддерживал и помогал своим детям, заботясь о них и желая им только благополучия. В то время у многих были проблемы с деньгами, многие потеряли себя в новых условиях жизни, многие не смогли к ним приспособиться так и пропав в пучине перемен. Только Олег Борисович был не из тех людей, что скучают по прошлому или слишком сильно задумываются о будущем, Борис Олегович думал только о благополучие своей семьи и ничего больше его не интересовало. Он всю жизнь работал и никогда не опускал руки, никогда не жаловался на судьбу, а потому искал возможности устроить жизнь как можно лучше и всегда находил их.

Юрка старался походить во всем на отца, но был не в пример праздный, деньги он относил не в семью, а в модные бары и рестораны, которые тогда повсеместно открывались в городе. Конечно, он старался не оставлять там все деньги, но чем больше пьянел, тем щедрее становился и тем больше тратил на выпивку, оставляя семье слишком мало средств для жизни, а потому ему часто приходилось просить помощи у отца, который всегда был рад помочь. Маша всего этого не замечала, она была счастлива и нисколько не задумывалась о проблемах с деньгами, не замечала ничего из происходящего вокруг, ведь все ее потребности закрывали, а значит переживать не было причин. Тогда мечты деревенской девушки становились реальностью словно по волшебству. У неё был любимый муж, собственная квартира и совсем скоро родится ребенок. Ей тогда казалось, что жизнь прекрасно устроена и можно беззаботно наслаждаться тем, что она уже имеет.

Девять месяцев прошли как один день. Молодые и оглянуться не успели, как наступила осень. Когда пришла пора рожать, Машу положили в родильное отделение, где для молодой девушки счастливая, беззаботная жизнь разом превратилась в кошмар.

Из уютной квартиры Маша уехала в тесную больничную палату, рассчитанную на десять человек, где двумя рядами вдоль стен стояли железные койки, а рядом с койками маленькие тумбочки с покосившимися дверцами. Над входом в палату висела икона с изображением Божьей Матери, каждый раз, когда Маша ходила по палате, ей казалось, что глазами икона следует за ней. Состояние больницы было, мягко говоря, удручающим. На стенах повсеместна отпадала краска, обнажая голые бетонные стены, вытянутые в длину лампы на потолке гудели так громко, что порою начинала болеть голова, а персонал не отличался особой вежливостью и человеколюбием. Грубые медсестры повышали голос по поводу и без, уставшие от жизни бабушки уборщицы лениво размазывали швабрами грязь по полу, безразличные врачи формально опрашивали рожениц и исчезали до следующего дня.

В палате не было ни любящего мужа, ни заботливых родителей, только взрослые склочные роженицы, которые своими укоризненными и презрительными взглядами отягощают и без того плохие условия содержания в больнице. Эти взгляды Маша ощущала на себе с утра до вечера, но тогда она не понимала в чем причина такого отношения, а дело было лишь в ее юном возрасте, возраст стал поводом относиться к ней как к гулящей девчонке. Маша не могла избежать этих взглядов нигде, даже в туалете, где условные перегородки между унитазами не имеют дверей и нет возможности уединиться.

Все это были досадные, но все-таки мелочи. В сравнение с той проблемой, что появилась позже, ханжество соседок казалось пустяковым недоразумением, каковым в сути и являлось, ведь Маша к тому моменту уже была замужем и носила на пальце кольцо. Проблема гораздо серьезнее угрожала ее здоровью и здоровью малыша. К несчастью, бывает так, что ребенок расположен неправильно в чреве матери. В таких случаях делают операцию сложную и опасную для жизни женщины. О чем Маша догадывалась, когда узнала, что ей предстоит перенести кесарево сечение. Она тогда толком ничего не понимала, и полностью полагалась на профессионализм врачей, но наслушавшись соседок по палате начала сильно беспокоиться. Страх не давал ей покоя, все дни до операции прошли в домыслах, в неведенье о предстоящем испытании, что стало причиной глубоких переживаний и душевных мук. И не спроста Маша переживала.

Роды проходили долго и тяжело. Маша едва помнит, что происходило в операционной, более того, в какой-то момент она потеряла сознание, после чего пролежала еще сутки с лишним в реанимации, не приходя в себя, а когда очнулась еще некоторое время находилась в бреду, с трудом понимала происходящее вокруг и постоянно стонала от жгущей боли внизу живота. Весь этот ужас длился целую неделю. Когда Машу перевели в общую палату ей пришлось заново учиться ходить, а по началу даже просто стоять на ногах, что давалось ей с невыносимой болью.

И вот, после стольких мучений, наступила долгожданная встреча с дочерью. Девочку назвали Викой по обоюдному решению всей семьи. Сложно передать словами какие чувства испытывает мать, впервые смотря на своего ребенка. Маленький хрупкий младенец с голубыми глазами лежал на руках у Маши. Милая девочка моргала и морщилась, тихо сопела, хватала свисающие пряди материнских волос крохотными ручками. Маша сильно волновалась каждый раз, когда ребенка уносили из палаты. Бывало, что от волнения у Маши перехватывало дыхание, и она никак не могла найти себе место. К счастью, после родов Маша пролежала в больнице не долго, вскоре их выписали и они с дочкой уехали домой, а Маша старалась больше никогда не вспоминать то, что ей пришлось пережить в стенах роддома.

Юрка приехал забирать жену и ребенка вместе со своим другом Мишей. С Мишей они дружили с самого детства, со школьной скамьи. Они вместе сидели на уроках, вместе ходили в кружок радиотехники, иногда выходили гулять вдвоем и никогда не общались ни с кем, кроме как друг с другом. Миша, человек по природе своей очень спокойный, порою даже излишне податливый и слабовольный. Миша никогда не ругался, не спорил, кажется, даже голоса никогда не повышал и всегда готов был прийти к другу на помощь по первому его зову. Приехали они на Мишиной машине. Старенькие бордовые жигули с самого утра стояли у ворот роддома. Скучая в ожидании жены друга, Миша сидел на водительском сидении и постоянно курил, Юрка понемногу пил портвейн прямо из горла бутылки, так как был не за рулем, и тоже много курил. Лицо его было красным от алкоголя и невероятно радостным, глаза его блестели от счастья, а губы расплывались в довольной улыбке. Как сильно он гордился собой в тот момент, как доволен был рождением ребенка и как радовался тому, что Маша вынесла столь сложное испытание и встала на ноги без сильного ущерба для здоровья. Юрка с нетерпением ждал встречи с женой и дочкой.

Как только Маша с ребенком на руках появилась в воротах роддома, Юрка выскочил из машины и побежал к ним на встречу. Он нежно обнимал их, горячо целовал жену, смотрел на дочку в розовом конвертике, такую крохотную, что ему страшно было к ней прикасаться. Юрка смотрел на маленькое личико дочки и никак не мог им налюбоваться. Он витал в облаках и даже друга своего не слышал, который все это время ходил рядом и поздравлял его с рождением дочери.

Вдоволь налюбовавшись ребенком, они сели в машину и поехали на другой конец города, радовать родителей Юрки. Дорога стала тяжелым испытанием для Маши, каждая кочка, каждая ямка отзывались сильной болью в животе, но она старалась терпеть и не портить другим праздник, а потому не жаловалась. Юрка всю дорогу строил планы на будущее, но Маша половину его слов пропустила мимо ушей из-за боли в животе, а их младенец тихо спал на руках у матери.

Машина заехала в маленький уютный двор и остановилась рядом с серой пятиэтажной хрущевкой. Все вместе они поднялись на этаж к родителям и стоило им только постучать в дверь, как из квартиры раздался радостный голос бабушки Ларисы Юрьевны. Она позабыла все сомнения и переживания о людской молве, что мучали ее прежде, когда Маша только забеременела. Увидев на руках Маши крохотного младенца, свою родную внучку, она с жадностью выпросила ее у матери и заливаясь слезами, то ли от счастья, то ли от стыда, начала нянчить и убаюкивать кроху на руках. Борис Олегович, смотря на семейную идиллию потерял прежнюю собранность, словно растаял, лицо его озарилось счастливой улыбкой, он впервые за жизнь расслабился и, кажется, таковым остался на все последующие годы. До позднего вечера они обнимались, поздравляли друг друга с рождением нового члена семьи, мужчины пропустили по рюмочке самогона, бабушка Лариса учила Машу ухаживать за ребенком передавая ей житейские мудрости и хитрости, которые ей в свое время передала ее мать. Когда они вышли из дома родителей на улице было темно. Машу увезли домой, куда она была несказанно рада попасть после долгого пребывания в роддоме, а Юрка и Миша поехали продолжать отмечать рождение ребенка.

Первая ночь дома прошла тяжело. Девочка то плакала, то успокаивалась. Сон у Маши смешивался с реальностью, просыпаясь она не сразу могла понять, что происходит, но различая детский плач приходила в себя. Испытывала раздражение вперемешку со страхом, которые с трудом могла подавить. Глубоко переживая за здоровье ребенка, она никак не могла понять из-за чего дочка плачет, а потому накручивала себя догадками. Маша провела в тревоге всю ночь до самого утра, и успокоилась только когда девочка уснула, а после и сама провалилась в сон следом за ней.

Проснулась она спустя несколько часов разбитая и уставшая. Голова гудела от недосыпа и усталости, шрам на животе все так же ныл и напоминал о себе каждый раз, когда надо было поднимать малышку. Маша покормила дочку и хотела было поесть сама, но холодильник оказался пустым. Юрка к тому времени еще не приехал. В надежде отвлечься от голода и скоротать время Маша включила телевизор. Большинство каналов показывали бесконечные новости, которые погружали в тревогу, и будущее тогда казалось туманным и неопределенным. Хороших новостей в то время было мало, но сериалов с лихвой хватало, чтобы отвлечься от этого бесконечного мрака. Тогда Машу затянуло в сериалы, в другую красивую вселенную, как в романах, что она читала в детстве, только с картинкой и живыми людьми.

Юрка вернулся только после полудня и попросил его не трогать. Он плохо себя чувствовал и попросту уснул, даже не поинтересовавшись самочувствием жены. Маша стало обидно до слез, но она понимала, что Юрка пил всю ночь и теперь его мучает похмелье, а потому большого значения этому не придала, и снова села смотреть телевизор. Более того, Юрка не забыл привезти гостинцы, которые им вчера дали родители, так что теперь можно было хотя бы поесть.

С этого момента жизнь молодой семьи потекла своим чередом. Денег им по-прежнему недоставало, приходилось постоянно экономить и пользоваться родительской помощью. Юрка по-прежнему подрабатывал на стройке вместе с Мишей, но вскоре работа стала отнимать все больше и больше времени, что уже нельзя было назвать подработкой. Получив первую зарплату, Юрка купил огромный цветной телевизор из Японии, вторую зарплату он потратил на видеомагнитофон, все его друзья пришли в восторг, когда увидели всю эту роскошь. После таких покупок и без того тяжелое финансовое положение семьи становилось еще хуже. К счастью, молодой семье продолжали помогать родители, так что молодые люди продолжали беззаботно жить в свое удовольствие и нисколько не задумывались о будущем.

Из-за работы Юрка совсем перестал ходить на учебу, что, разумеется, привело к отчислению из университета, но он нисколько не расстроился, получив новость из деканата. Забрал документы и навсегда покинул стены университета, правда родителям решил сразу не сообщать об этом, наверное, ему было стыдно, а может он просто боялся потерять такую весомую денежную помощь, которую они ему оказывали как студенту с семьей.

К тому времени Юрка немного устал от трудовых будней и семейной жизни, ему хотелось отдохнуть, и он лишь ждал повода или праздника, чтобы можно было погулять в свое удовольствие. В преддверие нового года всего его заботы сводились к подготовке к веселому застолью с друзьями и ни о чем другом он больше думать не мог.

Маша целыми днями сидела с ребенком. Выучила программу всех телеканалов и знала во сколько начинается каждый ею любимый сериал. Когда ходила с дочкой в детскую поликлинику, по пути всегда заглядывая в видеосалон, где брала напрокат кассеты с зарубежными фильмами. Пересмотрела их тысячи и ни одного не запомнила. Ингода скучала по маме, по деревенскому дому, но утопая в заботах быстро об этом забывала, потому что забот у молодой мамы было очень много. Накормить ребенка и мужа, нескончаемая стирка и пресловутая уборка отнимали все ее силы и время.

В самом конце декабря, перед новым годом, Юрка решил навестить родителей. Мать налила ему тарелку супа и стала расспрашивать о делах и планах. Он нехотя отвечал ей на вопросы, особенно те, что касались учебы. Разговор шел спокойно, но как только речь зашла о предстоящих праздниках Лариса Юрьевна стала негодовать, ее не на шутку рассердили слова сына. Лицо ее вытянулось от удивления, плечи расправились, она выпрямилась и в упор смотрела на Юрку раскрытыми во всю глазами. Не сумев сдержать эмоций, она начала отчитывать сына за праздность и легкомыслие, что справедливо, потому что Юрка хотел хорошо погулять на предстоящих праздниках с друзьями, напрочь забыв про семейные обязательства. На что Юрка лишь раздраженно вздохнул. Он не видел проблем в том, чтобы провести новогоднюю ночь с друзьями. С того момента, как он поступил в университет, Юрку раздражали наставления родителей, а теперь, когда он сам стал отцом, он и вовсе не считал нужным прислушиваться к их мнению, о чем незамедлительно сообщил матери. После этого начался самый настоящий скандал. Юрка твердил одно, мать твердила другое. В какой-то момент Юрка вспомнил все детские обиды, чем довел Ларису Юрьевну до слез. На шум из другой комнаты прибежал Борис Олегович. Отца Юрка уважал, как минимум побаивался, потому спорить с ним не стал, и с заметным раздражением слушал его наставления. Он бы и рад был ответить отцу, но не смог подобрать нужных слов. Не согласный с доводами родителей, и не сумевший отстоять своих позиций перед отцом, Юрка с четверть часа просидел в жару от злости, а после поспешил домой, захватив с собой деньги и гостинцы от родителей, без которых нельзя было выйти из этого дома.

После ссоры с родителями он вернулся домой злым и раздраженным. Ему хотелось выпить с друзьями на новый год, провести праздники в приятной и веселой компании, как это было прежде, но вместо веселья и куража ему предстояло сидеть в скучном и тесном семейном кругу, да еще и без спиртных напитков с чем смириться ему было крайне сложно. А Маше новость пришлась очень даже по душе. Порою, ей было очень грустно и одиноко. Уставшая от изнурительных и монотонных обязанностей, она была несказанно рада не столько предстоящему празднику, сколько возможности отвлечься от повседневных забот.

      Свой первый новый год молодая семья праздновала в спокойной домашней обстановке. Родители Юры побоялись, как бы чего не случилось, и пригласили праздновать их к себе домой. Тихое и спокойное застолье закончилось в половине второго ночи, когда родители не привыкшие сидеть допоздна начали засыпать прямо за столом. Юрка все же уговорил родителей поставить на стол вино, которым он смог залить свое горе и обиду, но все-таки ничего не удержало его остаться дома. Юрка тихо собрался и ушел к друзьям, как только все остальные уснули.

Он пропадал несколько дней. Родители и Маша все эти дни сильно тревожились, не могли найти себе место, переживали за сына, за мужа, а Юрка тем временем беззаботно отдыхал с друзьями. Спустя несколько дней он все же вернулся домой, зашел едва передвигая ноги, и чуть ли не падая, по стенкам прошел в спальню и завалился на диван не снимая одежды. Запах перегара в комнате стоял страшный, Маша открывала окна на проветривание, но совсем ненадолго, она очень боялась застудить малышку, так что это едва ли спасало от удушливого запаха. На следующий день Юрку мучило страшное похмелье во всех своих проявлениях, кажется, он тогда даже собирался бросить пить после того, как в очередной раз склонился над тазом. Наступивший новый год не обещал веселых вечеринок, яркий событий и сильных потрясений.

Глава 3

У молодых родителей началась тихая и размеренная семейная жизнь, годы в которой летят невероятно быстро. Часто родители, поглощенные работой и заботами, не успевают оглянуться, как ползающий по дому малыш встает на ноги и неуклюже начинает ходить, потом неожиданно начинает разговаривать, сначала неразборчиво и забавно, а после щебечет так, что невозможно остановить. Дети взрослеют так же быстро и незаметно, как стареют родители. Казалось бы, еще вчера они были молоды и полны сил, а сегодня их головы покрываются сединой, спины становятся покатыми, а походка нерасторопной и тяжелой. Время бежит вперед и мир вокруг людей незаметно меняется.

Жизнь и быт молодой семьи меняются в ногу со временем. Юрка трудиться на работе, Маша ведет дела по дому. Их квартира постепенно наполняется домашней утварью, мебелью и техникой. Они обзавелись новым угловым диваном из материала похожего на велюр, в то время очень дорогое удовольствие, дочке купили кровать полуторку, как бы на вырост, а большую часть их комнаты заняла громоздкая стенка с местом под телевизор.

Юрка тогда делал ремонт в квартирах богатых людей и хорошо получал за свой труд. С утра до вечера держал шпатель в руках и набирался опыта в новом дела, а все выученное на парах в университете забывал навсегда. Его мало интересовали знания, особенно, если эти знания не приносят дохода. Когда он видел просторные квартиры и дома своих нанимателей, его начинала мучить зависть, он хотел жить так же, и нисколько не сомневался, что однажды заработает на такое же жилье. В то время, стройка – одна из лучших возможностей заработать хорошие деньги для большинства мужчин, не считая бандитское ремесло, куда в то время часто подавались молодые люди, но от которого Юрку уберегла судьба. Юрка большую часть дня проводил на работе, а вечером сидел в баре с другом Мишей, где за стаканом пива мог болтать с другом до позднего вечера.

Маша коротала дни за просмотром зарубежных сериалов, иногда, когда сериалы наскучивали, читала романы или выходила гулять на улицу, где всегда можно было поговорить с молодыми мамами сидя на лавочке возле песочницы. Дела по дому стали меньше тяготить Машу, набравшись опыта, она стала делать все машинально быстро. Настроение у нее всегда было хорошее, иногда даже праздное, она полностью отдавалась своей простенькой роли домохозяйки и ни о чем другом не думала.

Бабушка и дедушка души не чаяли во внучке. Почти каждый день они звонили узнать о делах, о здоровье ребенка. Приезжали каждые выходные с полными сумками гостинцев, покупали всевозможные игрушки и красивую одежду любимой и единственной внучке. Приходили на помощь своим детям при малейших трудностях, продолжали баловать молодых беззаботных родителей деньгами.

Нельзя сказать, что деньги эти шли на пользу, скорее наоборот, проматывались на видеосалоны, алкоголь и прочие безделушки. Чувствуя опеку над собой, дети продолжали вести беспечную жизнь, позабыв о том, что сами стали родителями. Не думали о будущем, не откладывали ни копейки впрок, жили одним днем истрачивая все деньги на кратковременные удовольствия.

Вика росла, родители с удивлением наблюдали, как она начала ходить и разговаривать, стала капризничать, порою озоровала, хотя, казалось бы, не так давно она только родилась и была совсем крохотным младенцем. Девочка пристрастилась к мультфильмам и закатывала истерики, если вдруг кто-то решал переключить ее любимый мультик. Вика легко подружилась с ребятами во дворе, могла возиться с ними в песочнице и бегать по двору до позднего вечера.

Вскоре пришло время ходить в детский сад. Маша с трудом добуживалась любящего поспать ребенка, которого одеть было еще сложнее чем разбудить. По дороге до детского сада любопытный ребенок засыпал мать множеством вопросов, на которые непременно требовал ответы. Воспитатели полюбили Вику за спокойный и общительный характер. Девочка никогда не капризничала, всегда съедала все, что давали им в столовой, даже манная каша с комочками съедалась полностью без остатков. Вика хорошо ладила с остальными детьми, никогда ни с кем не дралась и даже не ссорилась. Ей в целом нравилось туда ходить, если не считать того, что просыпалась по утрам она с большой неохотой.

С того момента как девочка пошла в детский сад у Маши стало много свободного времени, которое нужно было чем-то занять. Академический отпуск давно закончился, но она решила не возвращаться в техникум и забрав свои документы навсегда бросила учебу. Сначала Маша по инерции сидела перед телевизором, читала книги, но со временем сидеть дома стало невыносимо скучно, более того, ей хотелось зарабатывать деньги самой. Больше ей не хотелось мириться с ролью простой домохозяйки, от которой к тому моменту она заметно устала.

После недолгих раздумий, начались поиски подходящей работы. Нужное объявление все никак не попадалось. Там нужен опыт, тут образование, что сильно расстраивало Машу и она уже начала опускать руки, как вдруг случайно наткнулась на объявление, висевшее на двери магазина, куда они часто ходили за продуктами. Там срочно требовался продавец и Маша ни минуты не раздумывая пошла работать в этот магазин. Так работа сама нашла Машу, практически под окнами дома.

Работа в магазине была не пыльной, простой и даже скучной. В то время большой популярностью пользовались рынки, а магазины казались людям слишком дорогими. Приходилось весь день сидеть в ожидании покупателей и скрашивать свободное время книгами, к которым у Маши давно был потерян интерес, но за неимением лучшего приходилось читать, в основном простенькие любовные романы. Конечно, чтением одних лишь книг рабочий день не ограничивался, иногда все же приходилось поработать. Покупатели к ней приходили одни и те же. Обычно это были жители стоящих рядом домов, иногда приходили пенсионеры, которым попросту физически тяжело было идти до рынка, они запросто могли устроить скандал считая себя обманутыми, когда сумма покупки казалась им слишком большой, но Маша быстро к ним привыкла и спокойно выслушивая отвечала на все их претензии. Помимо Маши в магазине работала продавцом сама хозяйка магазина, которую звали Ириной. Женщиной она была надменной и резкой, несмотря на стройною фигуру, грудь у нее обыкновенно была на выкате, подбородок высоко поднят, а плечи уходили назад, что в совокупности с высоким ростом придавало ее виду мужественности и твердости. Репутация ее была самая престранная, одни люди отзывались о ней исключительно хорошо и рады были знакомству с этим человеком, но другие отзывались в лучшем случае нейтрально и сильно жалели, что им однажды пришлось иметь дело с этой женщиной. Как бы не говорили о ней люди, к Маше она относилась очень хорошо. Очень скоро их отношения из рабочих переросли в дружеские. Спустя всего лишь пару месяцев они стали вместе пить чай после закрытия магазина, попутно разговаривая о работе, о жизни или просто пересказывая сплетни. После начали приглашать друг друга в гости, вместе отмечали праздники и выпивали. Когда взрослые отдыхали, Вику отвозили к бабушке и дедушке, разумно решив, что ребенку будет лучше находиться у них пока родители веселятся и пьют.

Внучка всегда была желанным гостем у бабушки и дедушки. Они любили Вику так, как могли любить только родную дочь. Окружали чадо заботой и лаской, баловали и откармливали всем, что только могли найти, так они проявляли свою любовь. Они, конечно, не отказывались от своих старых методов воспитания. Например, ребенка укладывали ровно в девять вечера, а поднимали рано утром. Кормили строго по расписанию, если, конечно, не считать всяких сладостей, которые Вика могла взять самостоятельно в любой время, и всегда следили за чистотой рук внучки. Свободное время впустую не тратили, осваивали арифметику, учились читать и писать, что часто доводило внучку до слез, но преодолевая себя она показывала невероятные успехи для своих лет. И все же к внучке относились они заметно мягче, чем когда-то относились к сыну. Девочка могла смотреть мультики по утрам, таскать с кухни печенье и конфеты, иногда даже спорить со старшими и долго валяться утром в кровати. Вика быстро облюбовала старые советские игрушки своего отца. Играла в машинки, солдатиков и, кажется, ей они нравились больше, чем пирамидки, кубики и куклы. Вика часто сидела рядом с бабушкой на кухне, когда та готовила еду, иногда вместе с дедом смотрела телевизор, если там шло что-то интересное. Каждый раз, когда приезжала внучка, дед приносил из подвала закатки, которые Вика очень сильно любила. Она могла запросто полностью выпить вишневый компот из трехлитровой банки, а после съесть все ягоды, чему бабушка всегда искренне удивлялась, смотрела на внучку разинув рот, и не могла поверить, что ребенок справился с трехлитровой банкой компота.

В квартире у бабушки и дедушки всегда царила атмосфера уюта и домашнего тепла, с кухни шел жар от постоянно включенной плиты, там шумели кастрюли и сковородки, в комнате работал телевизор, рядом с которым часто засыпал дед, а от деревьев за окном в квартире всегда стоял полумрак, от чего даже Вику иногда клонило в сон.

Район, где жили бабушка с дедушкой, был очень зеленым, летом серые хрущевки буквально утопали в зелени тополиных листьев, а зимой от облепивших ветви птиц с деревьев днями напролет раздавался вороний грай. Вика очень просилась на улицу, но чаще всего ее не пускали, больно уж бабушка переживала за здоровье внучки, они выходили с бабушкой буквально на час, бродили по двору, а после снова возвращались домой. Вике, обожавшей проводить время на улице, оставалось лишь с грустью смотреть на стоящие во дворе тополя из окон квартиры.

Вика часто капризничала, когда ехала к бабушке и дедушке, но погостив у них пару дней была бы рада остаться в гостях подольше, и каждый раз с грустью уезжала домой, когда заканчивались выходные.

Однажды летом, девочка впервые отправилась к бабушке Тане в деревню, что стало для нее не просто ярким событием. Поездка та стала теплым воспоминанием, которое Вика в последствие сохранила в памяти на всю свою жизнь. Деревенский дом с небольшим хозяйством, живописная местность и деревенские ароматы были в новинку для ребенка из города. Вика познавала новое место с огромным интересом, бабушка только и успевала, что уводить внучку от крапивы и гонять с огорода, очень переживая то ли за Вику, то ли за грядки. Постоянно снимала ее с яблонь и вишни, в шутку, конечно, грозилась запереть девочку в доме, если она будет так высоко лазать на деревья. Больше всего девочку заинтересовали деревенские коты, которые разбегались в разные стороны при виде Вики, а она что есть сил бежала за ними, с трудом переставляя ножки и спотыкаясь на каждой кочке. Томными деревенскими вечерами бабушка читала внучке сказки, под которые Вика засыпала после длинных и насыщенных дней.

Вика ходила вместе с бабушкой в лес, где открыла для себя новый, удивительный мир, а рассказы бабушки про леших, русалок, кикимор и остальных героев русского фольклора, сделали лес невероятным, сказочным и волшебным местом. Девочка с удивлением рассматривала бурелом, с замиранием сердца заглядывала в глубокий овраг, по дну которого бежал тоненький ручеек, смотрела на небо сквозь причудливый узор макушек деревьев. Не пришлись по душе Вики только насекомые, обитавшие в лесу. Надоедливые оводы так и норовили укусить девочку, а слепни, обманчиво схожие с обычными домашними мухами, кусались больнее чем пчелы и частенько доводили дитя до слез, но быстро научившись их различать, Вика устраивала им настоящие побоища и уже сама высматривала их повсюду, желая, как следую прихлопнуть в отместку. Боялась она только жуков усачей и пауков, от которых она поспешно убегала, не столько из страха, сколько из отвращения. В лесу Вика помогала бабушке собирать дикую малину, съедая все красивые ягоды с куста, иногда ей попадался клоп в ягоде, тогда она выплевывала ягоду обратно морща лицо.

Бывали пасмурные дни, когда дождь лил без остановки с утра до вечера, монотонно барабаня по шиферной крыше, тогда на улице стояла непроходимая грязь и девочка с бабушкой были заперты дома. В такие дни находиться дома было особенно уютно, Вика сидела рядом с бабушкой и расспрашивала ее обо всем на свете, пила чай с блинами, часто засыпала под монотонную бабушкину речь. Бывало, что погода портилась совсем, тогда ветер задувал во все щели, сверкали молнии, а от грома дрожали стекла. Бабушка в такие моменты становилась особенно набожной, уповала на господа, и дрожа от страха, в молитвах переносила ненастье. Вика боялась грозы не меньше бабушки, с котом в охапку, она пряталась под одеяло и сидела там пока не стихнет гром, лишь изредка осмеливаясь высунуть наружу нос.

Вика с грустью уезжала из деревни, тяжело ей было прощаться с бабушкой, к которой она так привыкла за лето. Бабушка долго смотрела им в след, а Вика постоянно оборачивалась и махала бабушке рукой, уезжаю с матерью обратно в город.

Во времена, когда Вика ходила в детский сад, отец много работал и дома появлялся крайне редко. Обычно она его видела рано утром, когда он собирался на работу, или же поздно вечером, что бывало гораздо реже, зачастую она уже спала, когда отец возвращался домой. Работал Юрка вместе с другом Мишей, и работа у них шла из рук вон плохо. Работали они медленно, часто делали ошибки, что приводило к ссорам с заказчиками. Юрка сильно злился и обижался на них, считая, что заказчики лезут не в свое дело, но всегда извинялся и придумывал оправдания, обещая исправить все в кротчайшие сроки.

После работы они шли в бар, или в гости к другу Мише, где обсуждали работу, ругали заказчиков, придумывали грозные ответы, если заказчики впредь будут приставать к ним с расспросами, но никогда не использовали придуманное в дальнейшем. Иногда пытались составить смету или план работ прямо в баре, но ничего не выходило, они быстро хмелели и полностью предавались общению на отстраненные от работы темы, выкуривая за вечер по две пачки сигарет.

Юрка приходил домой поздно вечером, чаще всего поддатым, ужинал прямо в комнате, сидя на разложенном диване перед телевизором, а после ложился спать. С женой Юрка разговаривал очень редко и только по делу. Юрку в то время часто мучило похмелье по утрам, иногда вид его был очень болезненный, но он все равно шел на работу, хотя работа на стройке физически тяжелая, а шум порою там стоит такой, что закладывает уши.

Машу все устраивало, она не видела в этом проблем и даже никогда не задумывалась о том, как они живут. Комфортная и спокойная жизнь нравилась им обоим, а потому продолжалась дальше без изменений, без общей цели, и даже без мечты.

Глава 4

Незаметно пролетели несколько лет в детском саду, уже скоро Вики исполнится семь лет, а это значит, что пришло время идти в школу. Все предшествующее лето она ходила вместе с мамой по магазинам в поисках учебников, школьной формы и канцелярских принадлежностей. Собирая ребенка в школу, Маша сильно переживала. Переживала больше, чем сама Вика. Из желания казаться лучше и богаче чем есть на самом деле потратила много времени и сил на глупости и пустяки, которые обычно нужны только родителям. Особенно беспокойной Маша была утром первого сентября. Проснувшись ни свет ни заря, она стала суматошно бегать по квартире хватаясь за все дела разом и каким-то чудом все успевая. Разбудила дочь и отправила ее умываться, а после усадила завтракать, постоянно подгоняя ребенка из-за боязни опоздать. Юрку отправила за букетом для учителя, что он с радостью согласился сделать, устав от суетливой жены. Вскоре к ним приехали бабушка и дедушка, такие нарядные и красивые, что внучка не сразу их узнала. Дедушка был в костюме, кажется, он надел его впервые после свадьбы, а бабушка была в длинной черной юбке и красивой белой блузке с кружевным воротом и манжетами на рукавах. Мама вместе с бабушкой собирали и причесывали Вику на протяжении получаса, с облегчением вздохнув, когда девочка была готова идти на линейку. К этому моменту вернулся Юрка с огромным букетом белых хризантем в руках. Маша надела свое лучшее платье, а Юрка белую рубашку и синее джинсы. Всей семьей они дружно вышли из дома и пошли провожать девочку в школу.

На улице стоял по-летнему теплый день, все также ярко светило солнце, а деревья были покрыты зеленью. По тротуарам шли нарядные и красивые дети и их родители, в руках они несли воздушные шары, букеты цветов и фотоаппараты. По всей окрестности звучала музыка, играли до боли знакомые песни. На маленькой площади перед школой уже толпились учителя, ученики и их родители. Старшеклассники, собравшись в небольшие кучки, стояли отдельно от всех, малыши играли в догонялки, а беспокойные учителя усердно занимались организацией мероприятия.

Маша сразу заметила будущего учителя Вики, как только они оказались на площади перед школой. Учительница стояла с табличкой, где был указан класс, и собирала родителей и учеников вокруг себя. Всей семьей они направились к учителю навстречу, вручив Вике огромный букет, размером чуть не больше, чем она сама. Пока ждали остальных детей, взрослые знакомились и обменивались любезностями, а после, когда все собрались, детей построили строем и повели в здание школы, следом за детьми шли родители, все они поднялись в учебный класс и расселись по партам, началось знакомство с учителем.

Полина Андреевна была молодым учителем в сравнение с коллегами. На работу в школу она попала совершенно случайно, как и в педагогический институт. Она не шла к этому целенаправленно, никогда не хотела быть учителем, но жизнь сложилась так, что она им стала. Работу свою она не любила, но очень ей гордилась, как и своим образованием. Все способности этого учителя заключались в удивительном умении приспосабливаться к жизни в любых обстоятельствах. Темперамент у Полины Андреевны был очень холодным, но вместе с тем человеком она была очень обидчивым, злопамятным и завистливым.

После непродолжительного знакомства детей снова построили, а родители спустились вниз, пришел час, когда первоклассников начали приглашать на площадь перед школой. Выходя, многие дети крутили головой в поисках родителей, заметно переживали, едва ли они осознавали торжественность этого момента. Вика же впала в ступор, делала что говорит учитель, а в остальное время неподвижно стояла на месте. Под палящим солнцем речи педагогов и самодеятельные выступления школьников длились невыносимо долго, под конец девочка чуть ли не плакала от усталости, как она радовалась, как широко улыбалась, когда программа выступлений подошла к концу, а детей и родителей начали торжественно поздравлять с началом нового учебного года.

Все под те же до боли знакомые строчки из песен, толпа у школы разошлась во все стороны окружающего жилого массива. Все они сегодня будут отмечать начало учебного года, заполонят собой все кафе и пиццерии, встанут в длинные очереди у аттракционов во всех городских парках, гуляньями до темна проводят ушедшее беспечное лето. Вика тоже пойдет отмечать начало нового этапа своей жизни в окружении всей своей семьи. Тот теплый сентябрьский день останется на множестве снимках с пленочного фотоаппарата, которые сохранят на память счастливые моменты и радостные улыбки.

Уже на следующий день начались однообразные школьные будни, изначально такие новые и захватывающие дух, а после обыденные и зачастую утомительные. Появились первые оценки, не всегда они были хорошие, у девочки была одна особенность, которая очень не нравилась учителю. Ребенком Вика была энергичным и неусидчивым, часто крутилась на уроках, отвлекалась на свои мысли и дела, пропуская мимо ушей слова учителя, что часто становилось причиной плохих оценок. Появилось недопонимание между учителем и учеником, которое со времени только увеличивалось, перерастая в конфликт. Порою поход в школу для Вики был сравним с пыткой, постоянные замечания, зачастую справедливые, но излишне эмоциональные, бывало даже грубые, обижали и доводили Вику до слез. После уроков она была бы рада побежать домой, но родители оставили Вику в продленный класс, так что домой она уходила только после шести вечера, а до этого времени приходилось продолжать терпеть нападки ненавистного учителя.

Вечера девочка проводила в спокойствие, свободная от уроков она смотрела мультики, играла в игрушки, возилась с раскрасками. Иногда ее отпускали погулять на улице, где она пропадала на несколько часов, а возвращалась промокшая и перепачканная осенней слякотью, во дворе она играла с мальчиком, дружба с которым длилась уже не один год. Чем они только не занимались, бродя по осенним дворам на окраине города, даже убегали через дорогу прыгать по крышам гаражей, пока однажды это не увидела Маша, выйдя на балкон развешивать вещи. Вика тогда была так сильно наказана, что больше никогда не появлялась на крышах злосчастных гаражей, а вскоре она перестала общаться и с мальчиком, когда тот нашел себе новых друзей, таких же мальчишек сорванцов, как и он сам. Тогда Вика стала гулять одна, придумывая игры и перестраивая с помощью фантазий и самовнушений действительность вокруг себя так как хотелось ей. С отцом она виделась редко, хоть они и жили вместе, но общались очень мало. Юрка по-прежнему приходил с работы поздно вечером, когда все уже спали или готовились ко сну. Если он приходил сильно выпив, то сразу ложился спать, а если был трезвый, то включал телевизор и смотрел его до поздней ночи. Утром, когда девочка собиралась в школу, отец еще спал, так что видеться они могли исключительно в выходные дни, большую часть которых Вика проводила у бабушки и дедушки.

Юрка тогда много времени проводил на работе, семья его скорее раздражала, он нисколько не находил дома покоя и отдыха, семья для него стала обузой, а не отдушиной. Часто, вспоминая былые деньки весёлой и яркой молодости, он начинал ненавидеть серость своей нынешний жизни, а потому домой с работы не спешил, хоть и работал спустя рукава. Делу он предпочитал перекуры, игру в карты и обед до позднего вечера. Со временем набрался смелости и по вечерам начал пить с Мишей прямо на рабочем месте, что порицалось нанимателями, но они даже предположить такого не могли, потому что время от времени Юрка и Миша все же работали, хотя и очень медленно, а все-таки шаг за шагом ремонт у нанимателей продвигался к завершению. Иногда им надоедало пить пиво в комнате с голыми стенами, тогда они шли домой, где переодевались, а после вместе шли в кафе. Круглосуточные кафе с огромным выбором алкоголя, скудным меню и обязательным караоке, в таких местах они могли сидеть до самого утра, оставляя кучу денег. Вечера в этих злачных заведениях приносили им много удовольствия, придавали силы жить и работать, а самое главное, насыщали серую и скучную, как им казалось, жизнь яркими красками. Гуляли они однообразно, словно по заготовленной программе, сначала одна кружка пива или рюмка напитка покрепче, потом вторая, а дальше уже можно закусить, потом покричать в караоке любимые песни и познакомится с симпатичными девушками. Конечно, до измен дело не доходило, но верность тут не причем, просто девушки исчезали под утро так же внезапно, как оказывались вечером в кругу молодых людей.

В свои редкие выходные Юрка обычно сидел дома перед телевизором, смотрел фильмы про бандитов, про милицию, про противостояние бандитов и милиции, или фильмы про бравых солдат из специальных подразделений с впечатляющей харизмой и смелостью истинных героев. Не меньше увлекали его новости на главных каналах страны, в сюжетах браво повествовали о победах и свершениях во всех начинаниях правительства, о налаживание жизни в стране, что, кстати, подтверждалось в действительности, красочные рассказы погружали в великие страницы нашей истории, заставляли гордиться отечеством и внушали уверенность в дне грядущем. Страна в едином порыве возвращалась к традициям и образу жизни давно минувших дней, вспоминала все забытое за годы советской власти и неактуальное в эпоху перемен. Юрка с большой охотой примерял на себе образ сильного и могучего человека, жителя огромной и великой, древней страны, потихоньку перенимал из транслируемых образов черты характера не свойственные ему самому.

Машу нисколько не обижало отсутствие внимание со стороны мужа, ей хватало того, что он ночует дома, совместного быта и тех редких дней, что они иногда проводили вместе. Она жила своей жизнью и была ею полностью довольна, порою даже счастлива. Дни её проходили незатейливо и спокойно. Утром она шла на работу, где большую часть времени сидела за книгами, вечером сидела дома, где можно было посмотреть любимые сериалы. В свои выходные она могла лежать на диване до вечера, иногда Маша ходила к своей ни то начальнице, ни то подруге в гости, где можно было скоротать время пустыми разговорами за бокалом вина. Работу она любила в дни зарплаты, а в остальное время терпеть не могла все эти ранние подъёмы, недовольных покупателей и нудные дни за кассой. Ребенка своего Маша очень любила и часто баловала, но свободу свою любила больше, а ответственность и обязательства утомляли ее. Когда выходные дни попадали на середину недели, дочь все равно оставалась в продленном классе до самого вечера.

На помощь всегда спешили бабушка и дедушка, желая облегчить жизнь молодых родителей, они исполняли любые капризы своих детей. Проводить время с внучкой для них стало самым большим удовольствием, они были по-настоящему счастливы, когда Вика была рядом. Сначала они лишь иногда забирали Вику на выходные, но со временем редкие поездки в гости стали регулярными. Если требовалось посидеть с внучкой вечером или забрать ее из школы, то они без лишних вопросов ехали на другой конец города. Постепенно они начинали брать все больше и больше ответственности за воспитание девочки, Вика постепенно превращалась в еще одного их ребенка.

Для маленькой девочки эти перемены были незаметны. Она жила в своем мире, погруженная в собственные дела и проблемы. Казалось бы, какие у ребенка могут быть проблемы, но они были, и вполне серьезные. Дети очень восприимчивы и авторитет старшего для них беспрекословен, еще в детском саду им прививали уважение к старшим, к воспитателям. Дети словно чувствуют настроение своего лидера, а лидером в классе начальной школы, конечно, является учитель. Дети замечали, как учитель относится к Вике, улавливали интонации, перенимали поведение, в следствии чего начала появляется стена между девочкой и остальным классом. Отношения с одноклассниками стали портиться не сразу, изменения происходили постепенно и незаметно. Сначала ребята из класса стали меньше общаться с девочкой, потом неуместная шутка учителя превратилась в прозвище, которым Вику дразнили, а по итогу все вылилось в травлю, порою доходило до совершенно немыслимых оскорблений и порчи личных вещей девочки, но травля была страшна не столько своей жестокостью, сколько регулярностью. Однажды маленький сорванец спрятал рюкзак Вики и не признавался в этом, а остальные дети просто молчали либо посмеивались. Вика вся в слезах пошла жаловаться учителю, но в ответ раздраженная учительница безразлично отмахнулась от девочки, сказала, что вещи искать надо там, где они были оставлены, и больше не обращала никакого внимания на Вику. Потом, когда урок уже начался, а у девочки не оказалось никаких школьных принадлежностей, начали выяснять куда мог подеваться рюкзак и в итоге нашли его, но у Вики уже остались впечатления, она успела поплакать и не мало натерпеться в тот день. Казалось бы, мелочи и пустяки, дети бывают жестоки, иногда травля бывает гораздо страшнее, только когда такие мелочи происходят каждый день – поход ребенка в школу превращается в невыносимую пытку.

Однажды Вика сильно заболела и не смогла пойти в школу. Родителям было некогда ухаживать за ребенком, и они обратились за помощью к бабушке. Спустя полчаса после звонка Лариса Юрьевна уже была рядом с Викой. Бабушка окружила девочку заботой и лаской, разрешила смотреть мультики, валяться в кровати и ничего не делать весь день. Вике это очень сильно понравилось. Никаких издевок от одноклассников, никто не задирает, напротив, бабушка дарит внимание и любовь, кормит фруктами, постоянно следит за состоянием девочки. Вике так понравилось болеть, что она начинала притворяться больной, когда сильно не хотела идти в школу. Конечно, Маша быстро раскрывала обман и отправляла дочку на уроки, ей, к сожалению, были невдомек истинные причины, по которым ее ребенок не хочет идти в школу.

Как люди привыкают к самым невыносимым условиям жизни, так и Вика привыкла к издевкам, смирилась с положением дел и каждый день ходила в ненавистную школу, где часто приходилось терпеть унижение. К счастью, были не только короткие выходные, но и длинные каникулы, когда можно было забыть про школу и одноклассников.

В последний учебный день перед осенними каникулами, как только Вика пришла домой из школы, ее сразу же собрали и отвезли к бабушке и дедушке в гости. Они невероятно обрадовались такому сюрпризу и заверили Машу, что им совсем не сложно, да и вообще, они бы с радостью оставили девочку у себя до самого конца каникул. Маша восприняла эти слова буквально и забрала дочку лишь вечером накануне новой четверти. Оторванная от любимых игрушек и кассетного видеоплеера Вика немного погрустила, но быстро нашла новые развлечения. Если раньше девочку справедливо не выпускали гулять в одиночку, то теперь она могла выйти на улицу стоило лишь отпроситься. Во дворе дома Вика познакомилась с местными ребятишками, которые сразу же приняли девочку в свои ряды и относились к ней так, словно она тут росла и дружила с ними всю жизнь. Ребята каждый день заходили за ней домой и звали гулять на улицу, бабушка очень сильно удивилась, когда однажды утром к ним постучалась толпа ребятишек, которые спрашивали Вику. На протяжение всех каникул девочка гуляла с местными ребятами с утра до вечера, иногда забывая зайти домой на обед, что очень сердило бабушку. Где только не пропадала компания дворовых ребятишек, чаще всего они бегали по крышам сараев, гуляли по посадкам за домами, где над глубоким оврагом можно было покататься на канате, привязанном к ветке дерева, на этом канате ребята по очереди летали с одного края оврага на другой визжа от страха. Когда ребятам наскучивало гулять по улице они ходили к друг другу в гости, особенно часто заходили к одному мальчику, у которого дома была игровая приставка, его родители нисколько не сердились, напротив, пытались накормить, напоить чаем и угостить сладостями играющих в игры детей. Первые каникулы пролетели настолько быстро, что Вика не заметила, как наступил последний их день, вернувшись вечером с прогулки, она неожиданно для себя встретила маму, которая приехала забирать дочку домой, ведь на следующий день Вике уже нужно было идти в школу. Местные ребята продолжали собираться после уроков во дворе, но теперь Вика могла присоединяться к ним только по выходным дням.

В тот день Маша до самого вечера не могла встать с кровати, если бы не нужно было ехать за Викой, то скорее всего она так бы и пролежала до ночи. Первый раз в жизни она мучилась от такого сильного похмелья. Голова ее невыносимо болела от малейшего движения, желудок выворачивало от одной мысли о еде и питье. Она засыпала на час другой, а после просыпалась вновь в надежде на облегчение, но стоило ей оторвать голову от подушки как все симптомы возвращались вновь. Квартира внешне походила на притон, повсюду были разбросаны пустые бутылки, на подоконнике стояла банка с чёрной водой полная окурков, а на полу прямо посреди комнаты высохшая лужа с налипшей грязью. Юрка и Миша решили вспомнить молодость, немного передохнуть от будней, пригласили всех своих друзей и пили до помутнения рассудка, а Маша решила к ним присоединиться. Поднявшись с кровати, она с трудом дошла до аптечки и выпила обезболивающее, преодолевая боль и тошноту убралась в квартире, а после поехала за ребенком. Тогда она поняла, что столько пить больше не стоит. Юрка чувствовал себя еще хуже, но вынужден был уехать на работу рано утром, так как заказчики названивали ему на домашний телефон несколько дней подряд и уже грозились отказаться от его услуг, устав слушать пустые обещания. Юрку тошнило от сигарет, тело его дрожало, а голова раскалывалась от малейшего движения. Как только он приехал на работу, Миша побежал за бутылкой водки, что называется опохмелиться, в надежде поскорее избавиться от этого ужасного состояния. Они выпили целую бутылку на двоих, но этого им показалось мало, хотя им стало легче, работать уже не хотелось, более того, хотелось выпить еще. Они сходили за второй, потом за третей, а вечером поехали к Мише продолжать опохмеляться, так и не приступив к работе.

После каникул у Вики возобновились школьные будни и вместе с ними травля. Самое страшное что девочка никому не жаловалась и не искала помощи. Вика воспринимала все как должное, а обиду и боль держала в себе. Каждый день она ходила на уроки и мужественно выносила нападки учителя и издевки одноклассников, сдерживала слезы и старалась не заплакать. После школы старалась не думать об этом, уходила в себя и забывалась увлеченная собственными мыслями.

Так бы и проходили невыносимые и однообразные школьные будни, если бы на одном из уроков изобразительного искусства детям не дали задание нарисовать зимний пейзаж. Уроки рисования у детей вела совершенно другая учительница, у которой было специальное образование и иной подход к детям. Вика на удивление учителя прекрасно справилась с заданием. Разукрашенный обычный акварелью рисунок был поистине хорош, если учесть, что нарисован он первоклассником. Учительница долго не думала, окинув взглядом рисунок, заслуженно поставила пятёрку, а по окончанию урока пригласила способную ученицу в кружок рисования, который она вела в районном доме детского творчества. Одновременно смущенная и радостная, Вика, конечно, согласилась и с того дня три раза в неделю стала ходить учиться рисовать.

Так у девочки впервые появилось увлечение, которое вскоре переросло в самую настоящую страсть. Карандаши и кисти заменили Вике игрушки, она рисовала вечерами дома, пыталась рисовать на уроках и в продленном классе, все свободное время она отдавала новому увлечению. Если она начинала рисовать, то полностью погружалась в свой рисунок, ее мысли летали в облаках, фантазия строила выдуманные миры и добавляла в них детали. В то время, новое занятие затянуло ее целиком и полностью, что стало заметно влиять на успеваемость, а попытки рисовать на уроках попросту выводили учителя из себя, да так, что она переходила на истеричные вопли и крики, однажды она от злости порвала тетрадь девочки за рисунки на полях. С того момента отношения между учителем и ученицей становились с каждым днем все хуже и хуже, некоторые дети даже втайне сочувствовали Вике и её положению, но им оставалось лишь смотреть, как неприязнь учителя к Вике нарастает все больше и больше.

Вторая четверть первого класса потихоньку подходила к концу, до нового года оставалось совсем немного времени. Родители готовили детей к празднику, покупали костюмы на школьную елку, собирали подарки, а учительница тем временем задумала избавиться от ненавистного ребенка. Считая Вику отстающий и не способной к обучению, она дала ход делу по определению Вики в коррекционный класс. Ни родители, ни девочка ничего не подозревали и никогда бы не подумали, что Вику могут записать в отстающие. Девочку просто подняли посреди урока и повели к психологу, где дали проходить тесты и задавали множество вопросов, ребёнок естественно ничего не подозревал и не понимал сути происходящего, отвечал на вопросы честно и открыто. После посещения психолога, когда Вика вернулась домой после уроков, дома раздался звонок, родителей Вики вызывали на педагогический совет в школу, прямо и бестактно назвали причину, а после положили трубку. После звонка дома началась страшная ругань. Учителей, завучей, директора и всяких психологов поносили и называли такими словами, каких в педагогической среде никогда не знали и едва ли когда-нибудь узнают. Маша сразу позвонила бабушке и дедушке, от полученной новости они сначала впали в ступор, но продолжался он недолго, спустя несколько секунд они пришли в такую ярость, что готовы были поехать и устроить в школе страшный скандал, что стало бы самым малым и простым из того, что они готовы были сделать. Юрка принял новость совершенно спокойно, с некоторым безразличием, он пробормотал что-то себе под нос, словно увернувшись от неприятной новости, и будучи уставшим и немного поддатым улегся спать.

К тому моменту, когда Вика начала ходить в школу, Юрка потерял всякий интерес к семье. Дочка и жена ушли для него на второй план и стали данностью, с которой ему каждый день приходилось мириться. Не без труда он выносил обязательства супруга и отца, очень злился что приходится терпеть. Будучи человеком с кое какими деньгами, окруженный в клубах, кабаках и барах молодыми, красивыми девушками он все больше и больше жалел о своем раннем замужестве, все желаннее становилась для него свобода от ноши семейной жизни. Путь от безразличия до ненависти был у него столь короток, что он и сам не смог бы сказать, когда наступил переломный момент. Однажды, его попросту стала раздражать Маша, каждое ее действие, каждое ее слово вызывали у него отвращение. Постепенно эмоции начали вырываться наружу, особенно под градусом, когда выпивка развязывала ему язык он мог запросто огрызнуться или даже накричать, что сильно обижало Машу, но она лишь молчала в ответ не желая устраивать скандал на пустом месте. Доставалось и дочке, Юрка не скрывал своего, скорее наигранного, разочарования в успеваемости дочери, часто упрекал ее в безделье, не выносил ее визгов, когда она играла. Иногда, в шутку заявлял, что у такого умного человека, как он, не могла родиться такая глупая дочь, чем сильно ранил не только Вику, но и Машу, как бы упрекая ее в измене.

Юрка отметил новогодние праздники вместе с другом, в кабаках и ресторанах они пили и веселись днями на пролет. Юрка не собирался встречать новый год дома, да и вообще редко там появлялся во время праздников, семью ему заменил его друг, уют дома ему заменила обманчивая роскошь и блеск питейных заведений. Не желая портить себе настроение, он не собирался потратить ни дня новогодних выходных на семью.

Он все дальше отдалялся от семьи, но все больше требовал благодарности за его вклад в их благополучие, считая себя настоящим мужчиной и хозяином в доме, он жаждал уважения на грани со страхом. Прямо, конечно, не говорил им об этом, даже не намекал, лишь в душе желал этого и от того, что они сами не могут понять его желаний, обижался и злился на домочадцев еще больше, пустыми придирками выплескивал свои эмоции, особенно когда был пьян. Многое начало меняться прямо на глазах, если раньше он пил где угодно, но только не дома, то теперь он спокойно пил пиво сидя перед телевизором и в одиночку. Ему больше не нужен был Миша для компании и повод для посиделок, алкоголь превратился в повседневность, в средство расслабления, Юрка начал лезь в коварную и смертельную петлю забытья.

Глава 5

Быстро пронеслись веселые зимние каникулы у бабушки в гостях, после которых возобновились школьные будни, а вместе с ними пришло время идти на педсовет. Бабушка и дедушка не остались в стороне, навязавшись Маше в поддержку. В кабинет директора они пришли втроем. Вика тем временем ничего не подозревая спокойно сидела в продленном классе и буднично рисовала в альбоме.

Просторный кабинет директора на удивление посетителей был крайне скудно обставлен. У стола стоял советский электрический камин, весь мятый от постоянного нагревания и остывания металла, но едва ли спасавший от январских морозов за окном, вдоль стен стояли советские шкафы с бюрократической макулатурой, пожелтевшая от времени тюль висела на окнах. Сам директор, сидя за массивным советским столом, выглядел несуразно маленьким. Директор был человеком преклонного возраста с плешивой и седой по краям головой, полноватый и низкий старичок, человек замученный в казенной конторе на службе у науки. Напротив директора за Т-образным столом расположились завуч и учительница Вики, обе сидели с натянутой улыбкой и хищным взглядом, чуть ли не сквозь зубы приветствовали родителей Вики, рядом с ними сидела никакая психолог с блаженным лицом и глупой, натянутой улыбкой. Родителям даже не предложили присесть, они стояли втроем у стола директора словно провинившиеся школьники.

Борис Олегович, наученный жизненным опытом, окинул присутствующих взглядом, оценив ситуацию он понял, что говорить можно и нужно только с директором, а в сторону учителя он даже смотреть не хотел. Борис Олегович был человек спокойный и немногословный, но в нужный момент мог проявить характер и начать отстаивать свою позицию, да так убедительно, что люди отступали под натиском его слов. И пока Маша заняла оправдательную позицию, обещая заниматься с ребёнком и внимательно следить за успеваемостью дочери, Борис Олегович наступал на директора, за которым было последнее слово. Он задавал каверзные вопросы один за другим, и не дожидаясь ответа, сам отвечал на них, и в ответах его были обвинения в профессиональной непригодности сотрудников школы, особенно психолога, суть работы которого он вовсе не понимал и нужды в нем не видел. Полтора часа длился педагогический совет, по решению которого Вику оставили в обычным классе, психолог и учитель так и не смогли привести достаточно весомых доводов для перевода ребенка в коррекционный класс, они лишь бубнили про гиперактивность и ничего более сказать не смогли. Бабушка все это время ворчала и создавала фон недовольства, казалось, что она едва сдерживается, готовая в любой момент взорваться и устроить скандал, что очень забавляло ее мужа и он с трудом сдерживал улыбку слушая ее возмущенные речи. Для них это была победа. Маша вышла из кабинета директора со слезами на глазах, то ли от счастья, то ли от обиды, а бабушка и дедушка триумфально шли по коридору школы и были очень горды и довольно собой.

В тот же день, теплым январским вечером, Вика играла во дворе дома. Она строила крепости из снега, скатывая снежные шары размером чуть ли не с себя, пыталась собрать снеговика, но не смогла водрузить огромный снежный шар на другой такой же. На улице давно стемнело, в свете фонарей, что стояли вдоль дороги на против дома, кружились огромные снежные хлопья слипшихся снежинок, редко проносились машины пробегая светом фар по дому и двору, редкие прохожие, словно тени, незаметно проходили мимо. Увлеченная игрой и промокшая насквозь Вика не заметила, как быстро прошло время, она обернулась на дом и по редким окнам, где еще горел свет, поняла, что время совсем позднее. Довольная и уставшая она поспешила в сторону подъезда.

Пока Вика гуляла на улице, дома разразился страшный скандал. Юрка слегка перебрал тем вечером и новость о делах дочери воспринял как самую страшную трагедию своей жизни, начал обвинять во всем жену, оскорблял самыми грубыми словами и чуть ли не бросался на Машу с кулаками. Маша в ответ только молчала, замерев от испуга, чем подливала масла в огонь и раззадоривала мужа ещё больше.

Вика шла домой ничего не подозревая, в подъезде как обычно пахло аммиаком, ей очень не нравился этот запах, каждый раз она пыталась не дышать, задерживая дыхание как можно дольше, а когда терпения не хватало дышала только ртом. Едва дотягиваясь до кнопки, прожженной местной шпаной, она вызвала лифт, который с шумом начал спускаться на первый этаж. Поднявшись на свой этаж, Вика замерла перед дверью квартиры. За дверью были слышны крики и грохот, сердце ребенка сдавило страхом, а дыхание перехватило. Вика застыла на месте, прислушиваясь к происходящему за дверью.

Простояв у двери минут десять, она все-таки решилась постучать, в этот момент крики стихли, послышались шаги по ту сторону двери. Когда замок щелкнул и дверь начала открываться, Вика вздрогнула и отошла от ступора. Дверь распахнулась и перед ней во весь свой рост возвышалась мрачная фигура отца. Сальные волосы безобразно налипли на его мокрый от пота лоб, губы искривились и стали бесформенными, а стеклянные глаза смотрели куда-то сквозь Вику, таким Вика видела отца впервые.

– Заходи. – процедил он сквозь зубы.

Вика прошмыгнула в квартиру, дверь за ней с грохотом захлопнулась. Она быстро сняла обувь и пробежала в комнату к маме. Маша сидела напротив телевизора, но взгляд ее был направлен в пустоту. Глаза опухли от слез и ничего кроме боли и усталости не выражали. День был и без того тяжелый, а из-за скандала стал выносимым, и Маша желала лишь одного, чтобы день этот закончился и наступил следующий. Юрка вернулся в комнату и встал в дверном проеме, пошатываясь, он некоторое время молча смотрел на Вику, а после рявкнул на нее:

– Ты почему не учишься, а?

Вика молча стояла с понурой головой, лишь ближе прижималась к матери и не могла найти ответа на вопрос, а отец продолжал, еще больше повышая голос, – Я с кем разговариваю?

У девочки потекли слезы. Происходящее пугало ее, никогда раньше такого не было. Она лишь старалась не расплакаться, но с трудом сдерживала слезы.

– Отстань ты от ребенка! – истошно прокричала Маша.

Дальше события начали развиваться с невероятной быстротой. Юрка снял ремень и начал замахиваться на дочку, но Маша встала между ними и первый удар приняла на себя. Детский крик, басовитый ор и женские вопли привлекли внимание соседей, которые благоразумно решили вызвать милицию. В самый разгар драки в дверь настойчиво и громко постучали, крики моментально стихли и все трое замерли от неожиданности. Достаточно было лишь одного присутствия сотрудников милиции, чтобы Юрка успокоился. Они задали пару вопросов Вике, долго говорили с Машей, а после уехали, забрав Юрку с собой в отделение.

Маша успокоила Вику, подождала, когда дочь уснет и следом легла спать сама. Она долго ворочалась, заснуть никак не получалось, даже несмотря на то, что Маша очень сильно устала за день. Спустя два часа она все же уснула, но постоянно просыпалась от тревожности, что мучала ее всю ночь до самого утра. Когда Маша в очередной раз проснулась, на часах уже было семь утра, а это значило, что пора собирать ребенка в школу.

Вика умылась и села завтракать. Сидя за столом, они ни разу не заговорили о событиях минувшего вечера, словно ничего не произошло. Проводив дочку в школу, Маша осталось одна. Она со страхом ждала возвращения мужа, которого уже должны были отпустить, каждый раз, когда она слышала шум лифта сердце начинало биться чаще, она представляла то, что сейчас может произойти, и замерев от страха сидела в ожидание ужасной минуты. Правда, бессонная ночь давала о себе знать, Маша периодически проваливалась в сон от усталости, но мысли продолжали крутиться в голове и потому она почти сразу просыпалась. Юрка объявился лишь в десятом часу утра, когда Маша в очередной раз уснула. Ее разбудил легкий, неуверенный стук в дверь. Открыв глаза, она застыла и стала вслушиваться в тишину, когда в дверь снова постучали, Машу охватила настоящая паника, шатаясь из стороны в сторону она пошла открывать дверь.